Традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в.

Назаров, Иван Иванович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в.

Год: 2004
Автор научной работы: Назаров, Иван Иванович
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Омск
Код cпециальности ВАК: 07.00.07

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в."

На правах рукописи

Назаров Иван Иванович

ТРАДИЦИОННОЕ ХОЗЯЙСТВО И КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ КУМАНДИНЦЕВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX В.

Специальность 07.00.07 — этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Омск 2004

Работа выполнена на кафедре этнографии и музееведения Омского государственного университета

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Н.А. Томилов

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор В.И. Матющенко,

кандидат исторических наук И.А. Селезнева

Ведущая организация:

Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН

Защита состоится 20 мая 2004 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета К 212. 179. 04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Омском государственном университете (644077, г. Омск, пр. Мира 55а, учебный корпус № 2, аудитория 506).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омского государственного университета (644077, г. Омск, пр. Мира 55а, читальный зал№ 1).

Автореферат разослан апреля 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного сов< кандидат исторических наук, доцент

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Предлагаемое исследование посвящено этнографическому изучению традиционного хозяйства и элементов культуры жизнеобеспечения кумандинцев. Традиционное хозяйство народов, населяющих Сибирь, несмотря на высокие темпы его урбанизации и модернизации, привлекает внимание специалистов-этнографов и в наши дни. Глобальный структурный кризис современной российской экономики привел к тому, что хозяйство сельских жителей многих регионов, в том числе и коренного населения Алтая, становится натуральным. Возрождаются уже потерявшие свое прежнее значение собирательство, охота, другие промыслы. Аналогичные процессы происходят и у кумандинцев. Эти занятия сегодня снова становятся основой их жизнеобеспечения. В связи с этим актуальным становится изучение традиционных хозяйственных занятий кумандинцев.

Возможность внедрения изученного опыта предков по хозяйственному освоению конкретной территории в современную хозяйственную деятельность наглядно демонстрирует актуальность подобного рода исследований.

Одной из реалий современной жизни является процесс унификации культуры у многих народов, населяющих Сибирь. Данный процесс естественный и, по-видимому, неизбежный, приводит к исчезновению самобытных черт культуры таежных охотников, рыболовов и земледельцев Северного Алтая. Уходят в прошлое и забываются традиционный образ жизни с оригинальной системой религиозных верований и фольклор кумандинцев. Возникает необходимость сохранения культурного наследия кумандинцев, и мы надеемся, что данная работа и послужит этой цели.

Научная актуальность исследования традиционного хозяйства и культуры жизнеобеспечения кумандинцев обусловлена наличием существенных пробелов в изучении названных областей традиционной культуры этой этнической группы.

Степень изученности темы. Самые ранние сведения о хозяйственных занятиях кумандинцев содержатся в работах известного историка XVIII в. Г.Ф. Миллера1 и путешественника начала XIX в. геолога И. Гельмерсена2. Наиболее полное описание традиционной культуры алтайцев в XIX в. было составлено православным миссионером В.И. Вербицким. Итоги его более чем 30-летнего наблюдения за бытом, хозяйством и верованиями алтайцев были опубликованы в специальной работе "Алтайские инородцы"3.

1 Миллер Г.Ф. История Сибири! Издание второе, дополненное.— М., 2000. — Т. II. - С. 556-569, 429-431; Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. — Новосибирск, 1996.-С. 29.

2 Гельмерсен И. Телецкое озеро и телеуты Восточного Алтая // Горный журнал. — ГГТС 1840 — Ч.1. — Кн. 1, — С. 26. < РОС. НАЦИОНАДЫХАЛ

Вербицкий В.И. Алтайские инородцы. - Горно-Алтайск, 1993. ]

268СБНБЛИОТЕЗД оэ хаЧегаь

Отдельные сведения по нашей теме содержатся в книге известного тюрколога В.В. Радлова, посетившего нижних кумандинцев в 1861 г.4.

Сведения о традиционных занятиях кумандинцев содержатся в работах известного сибирского публициста Н.М. Ядринцева5 . Ценные сведения по нашей тематике имеются в публикациях Н.Б. Шерра6 и Н. Богатырева7. Отдельно следует упомянуть о статистико-экономической комиссии Главного управления Алтайского округа по изучению алтайцев, работу которой возглавлял С.П.Швецов. Результаты работы по изучению экономического быта алтайцев в начале XX в. были опубликованы в многотомнике "Горный Алтай и его население". Отдельный том был посвящен хозяйству кумандинцев8.

В 1927 г. верхних кумандинцев посетил известный этнограф Д.К. Зеленин. По итогам его поездки была написана статья на немецком языке об эротическом ритуале "кочо-кан"9. В 1920-е - 1930-е гг. этнографическим изучением алтайцев занимались исследователи А.В. Анохин и А.И. Новиков. Ими же в этот период была собрана богатейшая коллекция предметов по традиционной культуре алтайцев, которая теперь хранится в музеях Санкт-Петербурга. А.И. Новиковым была опубликована статья о пчеловодстве у алтайцев и кумандинцев10.

В 1930-е гг. сбором этнографического и фольклорного материала у тюркоязычных народов Северного Алтая занималась Н.П. Дыренкова. Ей удалось записать громадный объем фольклорных текстов, в том числе и охотничьи легенды кумандинцев11.

В тот же период к изучению истории и культуры алтайцев приступил Л.П. Потапов. Обший стаж его полевых исследований составляет в общей

4 Радлов В.В. Из Сибири: страницы истории. — М., 1989. — 749 с.

3 Ядринцев Н.М. Алтай и его инородческое царство (Очерки путешествия по Алтаю) // Исторический вестник. — СПб., 1885. — Т. 20. — С. 607-644; Он же. Об алтайцах и черневых татарах // Известия Императорского русского географического общества. — СПб, 1881. — Отдельный оттиск. — 27 с.

6 Шерр Н.Б. Из поездки к кумандинцам в 1898 г. // Алтайский сборник. — Барнаул, 1903.

— Т. V, — С. 81—114.

7 Богатырев Н. Об ореховом и зверовом промысле кумандинских инородцев Бийского уезда // Алтайский сборник.' — Барнаул, 1908. — Т. IX. - С. 1-31.

Горный Алтай и его население. Кочевники Бийского уезда. Кумандинцы. - Барнаул, 1903. - Т. III. - Вып. IV. - Часть I. - 253 с.

' Zelenin D. Ein erotischer Ritus der altaischen Turken // International Archiv fur Ethnography.

- Leiden, 1928. - Bd. XXDi. - IV-VI.

10 Новиков А. О способе выслеживания лесных пчел у алтайцев с помощью "солонца" // !>гнограф-исследователь. - JI., 1928.—№ 2-3. - С. 22-28.

" Дыренкова Н.П. Культ огня у алтайцев и телеут // Сборник МАЭ. - Л., 1927. - Т. VI. -С. 63-78; Она же. Кумандинские пески "tagpag" // Советский фольклор (Сб. статей и материалов). — М.; JI., 1941. — № 7. — С. 82-90; Она же. Отражение борьбы материнского и отцовского начала в фольклоре телеутов и кумандннцев // СЭ. — 1936. — № 6. - С. 70-84.; Она же. Охотничьи легенды кумандинцев // Сборник МАЭ. — М.; JI., 1949. — Т. XI. — С. 110-132; Она же. Пережитки идеологии материнского рода у фгийских тюрков // Сборник памяти В.Г. Богораза. - М, 1937. - С. 122—145.

сложности пол века. За это время ученым был собран богатейший материал по культуре народов Алтая и сопредельных территорий. Этот материал лег в основу многочисленных публикаций Л.П. Потапова, в которых раскрываются узловые вопросы происхождения алтайцев12, содержатся добротные описания одежды13, пищи14, хозяйственных занятий15 и религиозных верований16. Происхождению кумандинцев была посвящена специальная работа Л.П. Потапова17.

В начале 1950-х гг. кумандинцев посетил ленинградский этнограф П.И. Каралькин, работавший в составе Саяно-Алтайской этнографической экспедиции. П.И. Каралькиным был собран обширный материал по родовому

12 Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. - М.; Л., 1953. - 444 е.; Он же. Этнический состав и происхождение алтайцев - Л.: Наука, 1969. - 196 е.; Он же. Южные этнические элементы в составе северных алтайцев // Происхождение аборигенов Сибири и их языков.

— Томск, 1969.-С. 131-134.

13 Потапов Л.П. Одежда алтайцев // Сборник МАЭ. - 1951. - Т. 13. - С. 5-59.

14 Потапов Л.П. Пища алтайцев (этнографический очерк) //Сборник МАЭ - М.; Л., 1953. -Т. XIV. - С. 37-72.

13 Дыренкова Н.П., Потапов Л.П. Озуп и абыл - хозяйственные орудия шорцев Кузнецкой тайги (из области первобытной культуры турецких племен) // Культура и письменность Востока. - Баку, 1928. - Кн. III. - С. 103-123; Потапов Л.П. Географический фактор в традиционной культуре и быте тюркоязычных народов Алтае-Саянского региона // Роль географического фактора в истории докапиталистических обществ (по этнографическим данным). Сб. науч. трудов. - Л., 1984. - С. 126-147; Он же. Охотничий промысел алтайцев (отражение древнетюркской культуры в традиционном охотничьем промысле алтайцев)

— СПб., 2001. - 168 е.; Он же. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. -М.; Л., 1935. - 120 е.; Он же. Черты первобытно-общинного строя северных алтайцев // Сборник МАЭ. — М.; Л., 1949. -T.XI. - С. 5-41; Он же. Этнографический очерк развития земледелия у алтайцев // Труды Института этнографии. Новая серия. - М.; Л., 1952. - Т. 18.-С. 173-198.

16 Потапов Л.П. Алтае-саянские этнографические параллели к древнетюркскому обряду жертвоприношения домашних животных и их историческое значение // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. - Горно-Алтайск, 1974. - Вып. 11. - С. 51 -62; Он же. Алтайский шаманизм. -Л., 1991.-321 е.; Он же. Из этнической истории кумандинцев // История, археология и этнография Средней Азии. — М., 1968. - С. 316-323; Он же. Конь в верованиях и эпосе народов Саяно-Алтая // Фольклор и этнография: связи фольклора с древними представлениями и обрядами. - Л., 1977. - С. 164-178; Он же. Лук и стрела в шаманстве у алтайцев // СЭ. - 1934. - №3. - С. 64-76; Он же. Мифы Алтае-саянских народов как исторический источник // Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1983. - С. 96-140; Он же. Из истории ранних форм семьи и религиозных представлений (обычай дарения убитого лебедя у хакасов) //СЭ. - 1959. - № 2. - С. 18-30; Он же. Пережитки культа медведя у алтайских турок // Этнограф-исследователь. - Л., 1928. - № 2-3. - С. 15-22; Он же. Следы тотемистических представлений у алтайцев // СЭ.

— № 4-5. - С. 134-152; Potapov L.P. Die Schamanentrommel bei den alteischen Völkerschaften // Glaubenwelt und Folklore der sibirischen Volker. Herausgegeben von V. Dioszegi. — Budapest, 1963. - S. 223-256.

17 Потапов Л.П. Из этнической истории кумандинцев // История, археология и этнография

Средней Азии. — М., 1968. - С. 316-323.

составу кумандинцев, записаны их исторические легенды и предания, сведения о хозяйственных занятиях, поселениях, жилищах и одежде .

В 1964 г. сбором материала по кумандинскому шаманизму занимался венгерский ученый В. Диосеги. Им был записан уникальный материал о верованиях кумандинцев. Часть этих материалов была опубликована В. Диосеги в статье на английском языке19.

С конца 1960-х гг. к изучению истории и традиционной культуры кумандинцев приступил Ф.А. Сатлаев, родившийся в кумандинской семье в селе Егона бывшего Старо-Бардинского района Алтайского края. Знание обычаев родного народа, языка и культуры, позволило ему собрать материал, послуживший основой его кандидатской диссертации , переработанной впоследствии в монографию "Кумандинцы: историко-этнографический очерк (XIX- первая четверть XX в.)н2\

Помимо книги Ф.А. Сатлаевым были подготовлены статьи, в которых нашли отражение различные стороны традиционной культуры кумандинцев и их современного положения .

" Каралькин П.И. Кумандинцы // Краткие сообщения института этнографии. — Л., 1953.

— Вып. 18, —С. 29-38.

" Dioszegi V. Pre-islamic shamanism of the Baraba turks and some ethnogenetic conclusions // Shamanism in Siberia. — Budapest, 1978. — Pp. 83-168.

20 Сатлаев Ф.А. Кумандинцы Алтайского края. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. - Л., 1969.-18 с.

21 Сатлаев Ф.А. Кумандинцы: историко-этнографический очерк (XIX- первая четверть XX в.). — Горно-Алтайск, 1974. - 200 с.

22 Сатлаев Ф.А. Древние этногенетические связи алтае-саянских народов (на материалах кумандинцев) // Историко-культурные контакты алтайской языковой общности. — М., 1986. — Ч. 1. - С. 63-64; Он же. Древние этногенетические связи алтае-саянских народов (на примере кумандинцев) // Историко-культурные связи народов Южной Сибири. — Абакан, 1988. - С. 37-47; Он же. Из истории хозяйственного развития Северного Алтая // Проблемы изучения древней культуры населения Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1988.

- С. 182-222; Он же. История Горного Алтая: Учебное пособие для студентов пед. институтов и старшеклассников средних школ, — Горно-Алтайск, 1995. - 191 е.; Он же. К вопросу о развитии плужного земледелия в Горном Алтае (XIX- начало XX в.) // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. - Горно-Алтайск, 1974. - Вып. 11. - С. 78-88; Он же. К вопросу происхождения северных алтайцев (кумандинцев) // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий: Тез. докл. областной науч. конф. по этнографии. - Омск, ОмГУ, 1984. - С. 25-28; Он же. Коча-кан - старинный обряд испрашивания плодородия у кумандинцев // Сборник МАЭ — Л., 1971. - Вып. 27. - С. 130141; Он же. Куда исчезли кумандинцы ? //Сибирские огни — 1991. — № 1. — С. 154-157; Он же. Кумандинцев язык // Красная книга языков народов России. Энциклопедический словарь-справочник. — М., 1994. - С. 34-35; Он же. Сельская община кумандинцев во второй половине XIX - первой четверти XX в. // Социальная история народов Азии. — М., 1975. - С. 100-114; Он же. Сельская община кумандинцев во второй половине XIX -первой четверти XX в. // Тезисы докладов годичной научной сессии. — М., 1968. - С. 3435; Он же. Современная культура и быт кумандинцев Красногорского района Алтайского края // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам работы Института этнографии АН СССР (Ленинградское отделение) за 1966 г. — Л., 1967. - С. 50-51; Он же. Этнографический очерк развития земледелия у кумандинцев (XIX - начало XX) // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. — Горно-Алтайск, 1970. — Вып. 9. - С. 73-94.

В 1978 г. в. Новосибирске вышла в свет книга этнографа Е.М. Тощаковой, посвященная анализу традиционной культуры алтайцев23. В этой монографии имеется раздел о традиционных жилищах кумандинцев.

В 1970-х гг. кумандинцев посетил известный исследователь традиционных верований тюркоязычных народов Сибири Н.А. Алексеев. Им были собраны сведения о ранних религиозных представлениях кумандинцев, которые, вместе с другими материалами были опубликованы на страницах его книги24.

В 1991 г. появляется статья этнографа В.Д. Славнина, в которой подробно описываются типы жилищ кумандинцев. В основу данной публикации легли

25 ^

оригинальные полевые материалы ее автора . Традиционные жилища народов Алтая, в том числе и жилища кумандинцев, становились объектами специальных типологических исследований З.П. Соколовой и авторов серии "Очерки культурогенеза народов Западной Сибири"26.

Вопросы развития территориальной общины в Горном Алтае и Шории в конце XIX - начале XX в. рассматривались в монографии А.Н. Садового27.

Как уже отмечалось, в начале 1990-х гг., начинают публиковаться статьи этнографа из Алтайского государственного университета, переехавшего впоследствии в Томск, — В.Д. Славнина. В сферу его научных изысканий попали верхние кумандинцы, проживавшие в верховьях Бии и в таежных районах горного хребта Бийская Грива. Большая часть информации им была получена от М.В. Кастаракова - прекрасного знатока традиционной культуры, обрядов и фольклора своего народа. Материалы М.В. Кастаракова легли в основу всех публикаций В.Д. Славнина и существенно пополнили прежние представления о культуре кумандинцев. Так, например, В.Д. Славниным были описаны архаические мировоззренческие установки кумандинцев и их календарь , погребальная обрядность29, обряд

23 Тошакова Е.М. Традиционные черты народной культуры алтайцев (XIX - начало XX в.). - Новосибирск, 1978.— 160 с.

24 Алексеев H.A. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. - Новосибирск, 1980.-318 с.

23 Славнин В.Д. Типы жилищ кумандинцев // Жилища народов Западной Сибири. — Томск, 1991.-С. 86-95.

26 Соколова З.П. Жилище народов Сибири (опыт типологии). - М., 1998. - 288 с.Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. / Под общей ред. Н.В. Лукиной. — Томск, 1994.

- Т. I. - Кн.11. Поселения и жилища. - 286 с.

27 Садовой А.Н. Территориальная община Горного Алтая и Шории (конец XIX - начало XX вв.). — Кемерово, 1992. — 198 с.

28 Славнин В.Д. Архаика в духовной культуре кумандинцев: вселенная и человек, время и календарь // Методы реконструкции в археологии. — Новосибирск, 1991. - С. 179-218.

29 Славнин В.Д. Погребальный обряд кумандинцев // Обряды народов Западной Сибири.

— Томск, 1990. - С. 132-146. ■ '

жертвоприношения коня духу-покровителю рода и некоторые другие

аспекты культуры кумандинцев .

В начале 2000-х гг. появляются публикации кумандинских краеведов В.М. Данилова32, упоминавшегося уже выше М.В. Кастаракова33, и аспирантки Бийского государственного педагогического университета Н.К. Байжумановой34. Названные авторы описывают отдельные стороны традиционной культуры и хозяйства своего народа: обряд жертвоприношения коня, народные знания, собирательство и пр. Истории изучения и историографии алтайской этнографии XIX - первой половины XX в., в том числе и этнографии кумандинцев, посвящены специальные работы Е.А. Бельгибаева, Л.В. Кыпчаковой, НА Майдуровой, Л.П. Потапова, Ф.А. Сатлаева, Е.М. Тощаковой35.

Сложившаяся историографическая ситуация предопределила понимание объектно-предметной сферы и цели нашего исследования.

Объектом исследования является традиционное хозяйство и явления культуры жизнеобеспечения кумандинцев.

30 Славнин В.Д. Жертвоприношение коня духу-покровителю рода у верхних хумандинцев (материалы) // Проблемы этнической истории и культуры тюрко-монгольских народов Южной Сибири и сопредельных территорий. — М., 1994. - С. 57-74.

31 Славнин В.Д. Новые материалы по этнографии кумандинцев И Полевые исследования ГМЭ народов СССР в 1987-1988 гг. — Л., 1989. — С. 49-51; Он же. След динлинов в этико-мировоззренческих и обрядовых текстах верхних кумандинцев II Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов, этнографов и антропологов Сибири и Дальнего Востока в 1993 г. - Новосибирск, 1995. - С. 114-116; Он же. Этеогенетические и исторические предания и песни верхних кумандинцев (по материалам М.В. Кастаракова) И Современные проблемы исторического краеведения. — Кемерово, 1993. - С. 61-65.

32 Данилов В.М. Кумандинцы: (большие заботы малочисленного народа) // Жизнь национальностей. — 2000. — № 2. — С. 62-63; Он же. Тайлгьа // Жизнь национальностей.

— 2001. — Ks 1/2. — С. 62-63.

33 Кастараков М.В. Пять тысяч родни И Северные просторы. - 2001. - № 1. - С. 13-15.

34 Байжуманова Н.К. Изображение традиционных форм хозяйствования (собирательства) в фольклоре у кумандинцев в конце XIX - начале XX в. // Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей. — Омск, 2001. - С. 77-80; Она же. К вопросу о собирательстве как традиционном элементе самобытной культуры кумандинцев в конце XIX - начале XX в. II Культурология традиционных сообществ: Материалы Всероссийской науч. конф. молодых ученых. — Омск, 2002. - С. 91-93.

35 Бельгибаев Е.А. История изучения материальной культуры челканцев (вторая половина XIX - XX в.) // Современное общество. - Омск, 1999. - Вып. 1. - С. 132-133; Кыпчакова Л.В. Исследования по этнографии алтайцев в 1950-1980 тт. // Гуманитарные исследования в Горном Алтае. — Горно-Алтайск, 1987. — С. 84-102; Майдурова H.A. Горный Алтай в конце XIX - начале XX в. - Горно-Алтайск, 2000. - 134 е.; Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. - М.-Л., 1953. - 444 е.; Потапов Л.П. Изучение алтайцев русскими уменьши в дореволюционный период // Ученые записки Горно-Алтайского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. — Горно-Алтайск, 1958. — Вып. 2. — С.3-23; Сатлаев Ф.А. Изучение кумандинцев в историко-этногрзфической литературе // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. — Горно-Алтайск, 1969. — Вып. 8. - С. 30-40; Тощакова Е.М. Традиционные черты народной культуры алтайцев (XDC

- начало XX в.). - Новосибирск, 1978. - 160 с.

Предмет исследования составляют традиционные черты в хозяйстве и культуре жизнеобеспечения и этнокультурные процессы, которые проходили у кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в.

Цель работы — исследовать традиционные черты хозяйства и культуры жизнеобеспечения кумандинцев, а также выявить и охарактеризовать этнокультурные процессы во второй половине XIX - первой половине XX в.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- описать отрасли хозяйства и домашнее производство кумандинцев;

- выявить хозяйственные комплексы и определить хозяйственно-культурную типологию;

- типологизировать явления культуры жизнеобеспечения;

- проследить процессы в культуре жизнеобеспечения, проходившие под влиянием этнокультурных связей, политических и экономических факторов;

- охарактеризовать этногенетические и историко-культурные связи кумандинцев по материалам хозяйства и культуры жизнеобеспечения.

Территориальные границы исследования охватывают места традиционного проживания кумандинцев в Красногорском (бывшем Старо-Бардинском) и Солтонском районах Алтайского края и Турочакском районе Республики Алтай, преимущественно сельские поселения. В связи с тем, что за последние полвека произошел значительный отток населения из сельской местности в города, в сферу исследования попали также и кумандинцы, проживающие теперь в г. Бийске.

Хронологические границы исследования обозначены периодом второй половины XIX — первой половиной XX в. Выбор этих границ был вызван прежде всего наиболее стабильным функционированием в этот период традиционных явлений культуры кумандинцев и состоянием источниковой базы по нашей теме.

Методологической основой диссертации является принцип историзма, а также разработанные в отечественной науке понятия культуры, традиционно-бытовой культуры и ее сфер, в том числе культуры жизнеобеспечения, хозяйственно-культурных типов и хозяйственных комплексов.

Культура являет собой достаточно вариативную систему, и ее изучение, на наш взгляд, невозможно путем жесткого разграничения на материальную или духовную сферы. В противном случае будет утеряна этническая составляющая. Поэтому в настоящем исследовании, посвященном изучению преимущественно хозяйства и материальной культуры, значительное место отводится и отражению материальных объектов в иррациональных представлениях кумандинцев. Как отмечал известный этнограф и религиовед

С.А.Токарев, этнографа должна интересовать не вещь сама по себе, а ее

отношение к людям .

Методика исследования базировалась на традиционных для этнографической науки полевых и кабинетных методах. В полевых условиях использовались методы непосредственного, включенного и вызванного наблюдения. Основная информация в поле получена благодаря опросам населения, проводившимся по опубликованным вопросникам и программам37. Наряду с этим широко использовались последующие беседы с ключевыми информаторами для перепроверки и уточнения информации. Кроме того, использовался метод фиксации явлений материальной культуры путем фотографирования и зарисовки. Большая часть наших информаторов свободно владеют как своим - родным, так и русским языком, поэтому общение с ними происходило без переводчиков и не составило особых проблем.

Из кабинетных методов использовались общенаучные методы: научное описание, анализ, синтез, методы классификации и типологии явлений традиционной культуры. В диссертации также применялся сравнительно-исторический метод, относящийся к числу специально-дисциплинарных методов.

Источниковую базу исследования составили несколько групп источников. Основным источником послужили полевые материалы автора, собранные за время этнографических поездок 1997—2002 гг. в места традиционного расселения кумандинцев — населенные пункты Красногорского и Солтонского районов Алтайского края и Турочакского района Республики Алтай и в г. Бийске. В "2001-2002 г. автор диссертации проводил полевые работы в составе алтайской группы Южно-Сибирской историко-этнографической экспедиции Омского филиала Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН (руководитель экспедиции к.и.н. А.Г. Селезнев).

Музейные коллекции. Самая многочисленная коллекция хранится в Бийском краеведческом музее. Число предметов, характеризующих различные стороны традиционной культуры кумандинцев, собранных в различные годы сотрудниками этого музея, насчитывает более 300 единиц. Вторая по численности коллекция находится в Музее антропологии и этнографии им Петра Великого (Кунсткамера) (МАЭ). Она насчитывает более 100 предметов, собранных в 1912-1913, 1931-1932 гг. исследователями АВ.Анохиным и А.И.Новиковым (коллекции №№ 2014, 2079, 5063). Коллекция Российского этнографического музея (РЭМ) по этнографии кумандинцев, насчитывающая 25 предметов, была собрана в 1951 г.

56 Токарев С.А. К методике этнографического изучения материальной культуры // СЭ. — 1970,—№4, —С. 3.

57 Вопросники и программы по этноархеологии и этнографии для участников археологических и этнографических экспедиций и студенческих практик: Учебно-методическое пособие. - Омск: Омский государственный университет, 2002. - 200 с.

П.И. Каралькиным во время Саяно-Алтайской этнографической экспедиции (коллекция № 6633).

Небольшие коллекции хранятся в фондах Томского областного краеведческого музея (сборы сотрудников музея начала XX в.), Музея археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета (сборы А.Р. Кима); Алтайского государственного краеведческого музея (сборы сотрудников музея, фотографии землеустроителей начала XX века), Горно-Алтайского республиканского музея (сборы сотрудников музея), в Музее археологии и этнографии Алтая Алтайского государственного университета (сборы автора диссертации и участников этнографических экспедиций АлтГУ), а также в краеведческих музеях Красногорского и Солтонского районов (сборы сотрудников этих музеев).

К данной группе источников примыкают материалы этнографических экспедиций Алтайского государственного университета, проводившихся в 2001-2002 гг. в Красногорском и Солтонском районах под руководством ЕА Бельгибаева. Материалы хранятся в Музее археологии и этнографии Алтая Алтайского государственного университета.

Архивные источники. Использовались архивные собрания МАЭ, где хранится фонд известного этнографа, специалиста по фольклору тюркских народов Н.П. Дыренковой. В этом фонде нами просмотрены и используются в диссертации записи фольклорных текстов на кумандинском языке и рукописи неопубликованных статей Н.П. Дыренковой (Архив МАЭ Ф.З. Оп. 1. Д. 150-192, 216, 227). В архиве МАЭ хранятся также материалы Саяно-Алтайской экспедиции 1951 г., и среди них — полевой дневник П.И. Каралькина, совершившего поездку по кумандинским селам Солтонского и Старо-Бардинского районов (Архив МАЭ Ф. К-1. Оп. 2. Д. 37).

В архиве Научно-производственного центра по изучению и сохранению культурного наследил Алтайского края "Наследие" (НПЦ "Наследие") хранятся отчеты сотрудников этой организации, кандидатов исторических наук М.Т. Абдулганеева и Н.Ю. Кунгуровой, проводивших в разные годы археологические раскопки могильного комплекса Солонцы-1 в Красногорском районе Алтайского края. Интерес для нашей темы представляют несколько могил, раскопанных названными археологами, и отнесенных ими к числу кумандинских захоронений второй половины XIX в. В данных могилах обнаружены остатки женской и мужской кожаной обуви.

Научная новизна работы заключается в специфическом подходе к рассмотрению традиционной хозяйственной деятельности и культуры жизнеобеспечения кумандинцев как комплекса взаимосвязанных явлений. Такой подход позволяет выделить в общем массиве культуры частные проявления и установить связи этих частных проявлений культуры кумандинцев - с аналогичными явлениями в культурах других народов. Само исследование, озаглавленное как традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения, проводится на кумандинских материалах впервые. Кроме того, в диссертационном исследовании вводится новый материал по традиционной культуре кумандинцев, собранный автором.

Практическая значимость. Материалы и результаты настоящего исследования могут быть использованы при изучении различных сторон этнической истории и культурогенеза коренного тюркоязычного населения Алтая. Кроме того, материалы диссертации могут использоваться при написании учебных пособий и курсов лекций. Отдельные выводы данного исследования могут использоваться в современной хозяйственной деятельности населения предгорий Северного Алтая.

Апробация. Основные положения диссертации апробированы в выступлениях на 14 научных конгрессах и конференциях и отражены в 19 публикациях автора.

II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений, а также приложений. Приложения к диссертации состоят из двух частей: иллюстративного материала и списка информаторов. Иллюстративный материал приложения составлен преимущественно на основе полевых материалов диссертанта.

Во введении обоснована актуальность исследования, определена объектно-предметная область, поставлена цель и задачи, определены территориальные и хронологические рамки исследования, охарактеризована его методологическая база и методы исследования, представлена степень изученности проблемы, описана научная новизна и практическая значимость диссертационного исследования.

Первая глава "Хозяйственные занятия кумандинцев во второй половине XIX — первой половине XX в." состоит из восьми разделов.

В первом разделе дано описание природно-климатических условий территории проживания кумандинцев — предгорий Северного Алтая.

Во втором разделе рассматривается традиционный календарь кумандинцев. Наибольшее число сходств по названиям месяцев кумандинский календарь находит с челканским

тугонок ай, улуг и кичик кырлаш ай). Объяснение этому кроется, очевидно, не только в сходных природных условиях территории их проживания, но и, скорее всего, в общности их происхождения. Кумандинский календарь находит сходства и с календарем своих северных соседей - шорцев {пичин аи, улуг и кичик кырлаш ай, ажык суы, чел суы), с несколько удаленными чулымскими тюрками (кусук ай, ак палык ай, улуг и кичик кырлаш аи), а также с сагайцами

Сходства в названиях с другими, нетюркоязычными народами Сибири — кетами и селькупами — выразились в наличии месяца, фиксирующего фенологическое состояние рыбы {ак палык ай — у кумандинцев, месяц неводьбы нельмы — у кетов, месяц нельмы — у селькупов; сюда же можно добавить и наличие бурундучьих месяцев в календарях кумандинцев, селькупов и кетов). Вероятно, это свидетельствует о древних связях дотюркского населения Северного Алтая с древним самодийским и кетоязычным населением Сибири. Отличительной чертой кумандинского календаря является наличие месяца "решения духов-покровителей кама" или судного месяца — чаргы аи, не находящего аналогии у других народов.

В третьем разделе исследуется охотничий промысел кумандинцев — основная отрасль их хозяйства. Охота кумандинцев была сезонной (поздняя осень — зима) и пешей. В качестве основного средства передвижения использовались лыжи двух типов: голицы и

подволоки (апша, чаккан шана, тукту шана). Для транспортировки грузов использовались нарты (соортпе шанач), волокушу {суртпе) из конской кожи, а также верхового коня. Из орудий охоты преобладали ее пассивные формы: петли (кыл), кулемки (кулемке), различные придавы, капканы и ловушки {куреч), ловчие ямы (куруп), многокилометровые изгороди с ловушками и др. Охотились также луком со стрелами [туанчык, алар) и ружьями (мултук). Во время промысла охотники объединялись в артели, которые совместно жили в шалашах и всю добычу между членами артели делили поровну. Вместе с тем, охота — это не только хозяйственное занятие, но и своеобразный быт, тесно связанный с духовной культурой. Весь быт охотников был пронизан целой серией запретов, строгое следование которым было залогом удачи на промысле. Кумандинцы почитали следующих духов-хозяев тайги и покровителей охотников: Каным, Сары-Каным, Шалыг и Сары-Шалыг, Тайгам, Курмуш, а также духов-хозяев родовых гор, ветвистый кедр, под которым устраивался охотничий шалаш, хозяина/хозяйку огня и др.

Четвертый раздел посвящен собирательству — древнейшей присваивающей отрасли хозяйства. Объектами собирательства кумандинцев

являлись ягоды: клубника (дьер дьиилек), земляника (эмчек чийлеги), малина (агат дьиилек), черника (кара дьиилек), клюква (сас дьиилек), смородина черная (каратош/караат) и красная (кызылат), кедровый орех, корни кандыка, дикого лука и чеснока (ускум), черемша, черемуха (чермыт), калина (палоон), дягиль (палтырган) и другие растения.

В пятом разделе рассматривается традиционное рыболовство кумандинцев. Лов рыбы осуществлялся кумандинцами удочками (карвык сабы, карвак, карбык), при помощи петель (кыл), прикрепленных к длинным, до двух метров, палкам, шестами с крючками.

В летнее время кумандинцы ловили рыбу плетеными сетями и неводами (каабу, шуун, созирме, уу, пара, аг). При ловле неводом применялся бот (булгаш). Мелкую рыбешку ловили также бреднем из сплетенных между собой прутьев ивы. Для лова рыбы на реках кумандинцы плели из ивовых прутьев морды (марда/мордо) и верши (суген). И морда и верша часто становились составными частями запорных сооружений, возводившихся кумандинцами на реках и их протоках. Осенью кумандинцы сооружали на реках заездки (туглар) — изгороди, которые перегораживали всю реку. На крупных реках и на мелких речках во время весенних паводков, когда рыба старается держаться ближе к берегу, кумандинцы сооружали около берега рыболовные снаряды - сайып. Он представлял собой небольшую, длиной до двух метров изгородь, отходящую от берега. На дальнем конце этой изгороди закреплялась верша устьем против течения. Нами зафиксировано воспоминание о сооружении кумандинцами земляных запруд (пуук пулу — запрудить реку). На озерах и старицах рек кумандинцы ставили котцы (кисы). В плане котцы имели форму "червоного туза" или спирали (диаметром около 2 м) с двумя направляющими открылками. Кумандинцы практиковали лучение рыбы при помощи остроги (сайгы) с четырьмя или пятью зубами. Основным водным средством передвижения кумандинцев по воде, которое также активно использовалось в рыболовном промысле, являлась лодка-долбленка (кебе), а также берестяная лодка (тос кебе).

Кумандинц почитали следующих духов-хозяев водной стихии: речную хозяйку Шалаг, хозяйку воды Сууг эзи, кер-балык, кер-пос и улу-арджан, а также лягушку (пага), которая являлась одним из духов помощников кумандинских шаманов.

В шестом разделе характеризуется земледелие кумандинцев, которое издревле носило ограниченный характер, было подсечно-огневым и мотыжным. Существенные перемены в земледелии произошли со второй половине XIX в. с заимствованием от местных русских крестьян новых сельскохозяйственных орудий и новых приемов обработки почвы. О глубокой древности занятия кумандинцами земледелием свидетельствует практиковавшийся у них ранее эротический обряд кочо-кан.

В седьмом разделе исследуется животноводство кумандинцев и его основные отрасли: коневодство, скотоводство, овцеводство и пчеловодство. Большая часть животноводческой терминологии кумандинцев восходит в тюркскому лексическому фонду. Происхождение коневодства связывается с

древнетюркскими скотоводческими племенами. Лошадь занимала одно из центральных мест в верованиях кумандинцев, что проявилось в особом ритуале жертвоприношения тайэлга, посвящении животного божествам, особой роли лошади в погребальном обряде и др.

В восьмом разделе описываются домашние ремесла кумандинцев: кузнечное, ткачество, кожевенное, изготовление войлока и др.

Особые природные условия предгорий Северного Алтая обусловили комплексный характер хозяйства у коренного населения. Ни одна из отраслей не могла самостоятельно полностью удовлетворить основные витальные потребности человека.

У двух групп кумандинцев: верхних и нижних, существовали определенные хозяйственные различия. У верхних кумандинцев, проживавших преимущественно в таежной зоне, большое значение в хозяйстве имели охота и собирательство, с подсобным земледелием и животноводством. У нижних же кумандинцев, расселявшихся в лесостепной и степной зонах предгорий Северного Алтая, земледелие и животноводство получили большее развитие, при этом также сохранялась роль охоты и собирательства.

По способам хозяйствования и используемой терминологии кумандинцы обнаруживают наибольшее сходство со своими ближайшими соседями, проживающими в сходных природных условиях — шорцами, челканцами и тубаларами. Здесь можно назвать охоту, земледелие, рыболовство и скотоводство, связанные с этими отраслями орудия труда и религиозные верования и обряды (дух-покровитель охоты Каным, обряды тайэлга и кочо-кан и др.).

Значительный вклад в развитие традиционного хозяйства кумандинцев внесла колонизация русскими крестьянами предгорий Северного Алтая. Привнесение новых способов хозяйствования и орудий труда (сенокошения, плугов, кос-горбуш и литовок и др.) дали толчок к развитию пашенного земледелия и огородничества, молочного животноводства и пчеловодства.

Вместе с тем, имело место и обратное влияние. Русские крестьяне заимствовали от аборигенного населения способы и орудия охоты, собирательство дикорастущих растений, некоторые способы и орудия рыболовства и др.

Вторая глава "Культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX — первой половине XX в." состоит из пяти разделов.

В первом разделе анализируются традиционные поселения кумандинцев. Установлено, что характерной особенностью развития кумандинских поселений стало исчезновение их сезонных населенных пунктов (летников и зимников) и появление постоянных поселений, в которых число дворов и жителей неуклонно росло. Существенное влияние на кумандинские поселения оказала колонизация русскими крестьянами предгорий Северного Алтая. Выделены следующие периоды развития кумандинских поселений: время, предшествующее появлению первых поселений русских крестьян (последняя треть XVIII в.) характеризуется наличием сезонных поселений

(летних и зимних), последняя треть XVIII в. - 20-30-х гг. XIX в. характеризуется возникновением первых поселений Бийской укрепленной линии. С 20-30-х гг. XIX в. начинается новый период, связанный с деятельностью Алтайской духовной миссии, учреждавшей новые поселения для кумандинцев, и активным заселением русскими крестьянами предгорий Северного Алтая. Конец XIX — начало XX в. выделяется в особый период в связи с землеустроительной компанией, которая закрепила за кумандинскими аилами земельные наделы и лишила их прежней возможности свободного перемещения из одного аила в другой. Кумандинцы стали проживать в постоянных аилах. Этот период продолжался до 50-х гг. XX в. Начало нового периода связано с начавшейся в 1950-е гг. компанией по укрупнению коллективных хозяйств и ликвидацией "бесперспективных" деревень. Основным содержанием этого периода становится переезд кумандинцев из мест традиционного проживания в райцентры и ближайшие города.

Во втором разделе охарактеризованы и типологизированы традиционные жилые и хозяйственные постройки кумандинцев. Были выделены следующие типы традиционных жилищ: постоянные каркасные жилища с подтипами: 1) полуземлянки с двумя вариантами: черуг, кыспауг; 2) конический чум с двумя вариантами: постоянное летнее жилище (соолту аланчык), свадебный шалаш (шалыг одог); 3) плетневое каркасное жилище (ургенуг). Тип постоянных срубных жилищ включает следующие подтипы: 1) прямоугольный сруб с двускатной крышей (уг агаш), 2) четырехугольный сруб с "костровой крышей". В отдельный тип выделен саманный дом (уг саманынг иштен). Тип временных жилищ включает два подтипа охотничьего шалаша: 1) многолетнее каркасное двускатное сооружение (кышкы одог), 2) временное жилище под кроной пихты или кедра.

Хозяйственные сооружения кумандинцев также разделены на два типа: срубные (амбары, сараи, бани) и каркасные (летние сараи, летние кухни).

Наличие у кумандинцев стольких типов жилищ с подтипами и вариантами свидетельствует о специфике их расселения в таежной, лесостепной и степной зонах предгорий Северного Алтая. Так, например, полуземлянки были распространены в степных и лесостепных районах Солтонского и Красногорского районов, где ощущался явный недостаток строительного материала. Срубные жилища получили большое распространение в таежных и лесостепных районах, изобиловавших качественными строительными материалами. Следует также отметить, что прямоугольные срубные дома, плетневые и саманные жилища, требовавшие при их строительстве больших трудозатрат, сооружались главным образом богатыми слоями кумандинского населения. Беднейшие же слои жили в летних чумах, полуземлянках и в жилищах, отнесенных нами к первому подтипу временных жилищ (охотничий шалаш — кышкы одог).

Кумандинцы почитали следующих покровителей дома и домашнего очага: ургенези, куртыяк, хозяина/хозяйку (от иязе/ от ене), хозяина двери (ежЫ азг, ежик пайназы, караш-бий), почитался также и хозяин переднего угла -тор эзи, урген эзи.

В третьем разделе исследована традиционная одежда и обувь кумандинцев. Традиционная одежда кумандинцев, получившая в настоящем исследовании впервые наиболее полное описание, разделена на мужскую и женскую. Внутри этих групп выделены типы верхней плечевой (кендрек, саранда, тор дон, колпук, шабур шекпен, чекпен, армок, нъанмек, коспек, кандрак), нижней плечевой (кугнек, кунек, калбакты кунек, кочнок, уй кижинын чамчазы, чамча), поясной одежды (штаны — эр кижинын штан, кат кижинын штан), а также головные уборы (колпаки — колпук, платки — шугрек), дополнительные предметы костюма (пояса — сокон, рукавицы — алта, эльте, чулки — кушту шулуук), обувь и украшения: серьги — сырга, бусы — чиньчи, подвески для кос — _/андыш, тужук чинджи, кири тарткыш, исурмеш чачичы. В мужской обуви выделены следующие подтипы:

1) кожаные сапоги с высоким кожаным голенищем — икши, 2) сапоги с холщевым голенищем — ар одук. В женской обуви выделены также два подтипа: 1) кожаные шарык по типу глубоких калош, 2) сапоги с холщевым голенищем по типу ар одук.

В четвертом разделе описаны и типологизированы блюда традиционной кумандинской кухни. Раздел о традиционной пище кумандинцев дополнен оригинальными полевыми материалами автора диссертации. В традиционной пище выделены: растительная пища, включающая продукты собирательства, земледелия и огородничества (талкан, угре, кузем, аш, отпок, тутпаш и др.); мясная пища, (баш эт, уртупкеле, кан, канн кыйма, казы, шургем, пыжим, казыбельмене, карын, аскан ургажх и др.) включавшая продукты охоты и животноводства, она состоит из мясных похлебок, блюд из внутренностей домашних и диких животных, вареного мяса и комбинированных блюд; молочная пища (молоко — сут, сметана — каймак, творог — арчи, масло — сарью, сыр — курут)-, напитки (чай — щай, брага — оортка, позо, водка); ритуальная пища, включавшая в себя блюда (талкан, тутпаш, пша, позо, орткы, шилиг, которые жертвовались духам и божествам, и пищу, которая поедалась самими кумандинцами во время различных обрядов.

В пятом разделе описывается традиционная утварь кумандинцев — один из важнейших компонентов материальной культуры этноса.

Традиционная утварь кумандинцев в данной работе впервые получила наиболее полное описание благодаря привлечению новых полевых материалов и музейных коллекций. В утвари кумандинцев выделены следующие типы: деревянная утварь с подтипами: 1) долбленая из одного куска дерева (чаши — тепши, айак, ведра — конок, ступы — соко, ложки и ковши); 2) из гнутых досок (сита — элик и веялки — саргааш); 3) бондарная утварь (маслобойки — шапшах, лагушки — лагнык, кадушки — кадушке и бочки); берестяная утварь с подтипами: 1) цилиндрические изделия туеса — туус, сай; 2) предметы кошелеобразной формы; 3) короба — комдо) 4) низкие плоскодонные предметы — туз айак, кийпеч; 5) ложки и ковши; утварь из камня -с двумя подтипами: 1) каменная зернотерка (пасак);

2) ручная мельница (кол тербен)\ металлическая утварь.

По элементам культуры жизнеобеспечения кумандинцы обнаруживают наибольшее сходство со своими ближайшими соседями — челканцами (временные охотничьи жилища, срубные однокамерные постройки, хозяйственные сооружения, распашная женская и мужская одежда, кожаная обувь, головные уборы, многие блюда традиционной кухни и утварь). По тем же компонентам отмечены сходства с шорцами, тубаларами, хакасами, тувинцами и южными алтайцами. По отдельным типам утвари, кумандинцы обнаруживают сходство с сибирскими татарами, а по некоторым элементам одежды с хантами и манси.

Существенное влияние на все элементы культуры жизнеобеспечения оказали русские крестьяне, переселившиеся в предгорья Северного Алтая. Их влияние проявилось в появлении у кумандинцев крупных и постоянных поселений, характерных для земледельческого типа хозяйства, к какому и принадлежали русские крестьяне.

В области традиционного жилища влияние русских проявилось в широком распространении срубной техники домостроения, появились пятистенные дома, отапливаемые русской печью, новая меблировка, новые хозяйственные сооружения (бани, летние кухни), кумандинцы стали изготавливать бондарную утварь.

С приходом русских крестьян изменилась и одежда кумандинцев. Последние все больше стали использовать головные уборы русских, их верхнюю и нижнюю наплечную одежду. Значительно видоизменился женский костюм. Кумандинки стали носить платья, сшитые по образцу русских изделий. Большое влияние стала приобретать городская мода.

Традиционная пища кумандинцев также претерпела изменения. Блюда традиционной кухни кумандинцев дополнились мучными изделиями, шанежками, выпечным хлебом, пирожками с начинкой из картофеля, моркови и других овощей. Появились растительные жиры и новые комбинированные блюда (пельмени, супы и т.д.).

Влияние социально-экономических и политических процессов, усилившихся в первой половине XX в., на разные компоненты культуры жизнеобеспечения было неравномерным. Так, например, эти процессы (коллективизация и укрупнение поселков) привели к исчезновению многих кумандинских поселков, в тоже время колхозное строительство дало толчок срубному домостроительству. Процесс унификации культур сибирских народов, в том числе и кумандинцев, усилился с распространением тканей и одежды фабричного производства и утвари заводского производства.

В заключении изложены основные результаты исследования.

Традиционное хозяйство кумандинцев носило комплексный харзктер и характеризовалось сочетанием таких отраслей, как охота, земледелие, животноводство, собирательство и рыболовство. Особые природные условия территории проживания кумандинцев — предгорья Северного Алтая, не позволили отдельной отрасли занять ведущее положение и полностью обеспечивать основные витальные потребности человека. Ведение хозяйства здесь становилось возможным только при сочетании названных выше

отраслей. Домашние ремесла обеспечивали кумандинцев материалами для изготовления одежды и обуви, металлом для изготовления орудий, развитая деревообработка служила для изготовления основной мебели и утвари.

Вместе с тем, исследование показало, что у двух групп кумандинцев: верхних и нижних, существовали определенные хозяйственные различия. У верхних кумандинцев, проживавших преимущественно в таежной зоне, большое значение в хозяйстве имели охота и собирательство, с подсобным земледелием и животноводством. У нижних же кумандинцев, расселявшихся в лесостепной и степной зонах предгорий Северного Алтая, земледелие и животноводство получили большее развитие, при этом также сохранялась роль охоты и собирательства.

В традиционном хозяйстве кумандинцев выделены несколько хозяйственных комплексов, для которых был характерен определенный набор элементов материальной и духовной сфер культуры.

Наиболее древним комплексом является охотническо-собирателъский. Он характеризуется наличием целого набора охотничьего оружия, ловушек и снаряжения, временных промысловых жилищ (кышку одог), амбаров для хранения продуктов, лыж и средств транспортировки грузов (нарт, волокуш, верховой лошади), берестяного охотничьего короба, набором теплой холщевой и войлочной одежды, особым типом кожаной обуви с высоким голенищем (обувь имела шнурки-завязки, а также специальную петлю на пятке для лыжного крепления, двойные портянки с травой-загатом), промысловыми культами с духами-покровителями охоты и хозяевами тайги.

Рыболовческий комплекс включает: рыболовные снаряды, лодки, блюда из рыбы, промысловый культ с духом-хозяином воды. Этот комплекс, по-видимому, также является одним из древнейших для населения Северного Алтая. Его элементы (запорные сооружения, котцы, заездки, элементы традиционного календаря и др.) находят аналогии у народов расселенных в приобском и иртышском бассейнах: хантов, барабинских и тарских татар, а также у селькупов и кетов, и восходят к рыболовству древнего уральского населения.

Земледельческий комплекс включает: постоянные поселения, срубные жилища, каменную зернотерку (пасак), ручную мельницу (кол тербен), ступу (соко), веялку (саргааш), сито (элик), металлические котлы и сковороды для жарки зерен, мотыги (абыл), блюда с мучными компонентами (талкан, угре, тутпаш, хлебные лепешки, брага и т.д.), а также эротический обряд кочо-кан и игру казан-тертеги. Земледельческий комплекс хозяйства кумандинцев по многим своим элементам восходит к тюркской терминологии. Археологические материалы свидетельствуют о древности этой отрасли на Алтае. Эротический обряд кочо-кан, практиковавшийся у кумандинцев, восходит к древним фаллическим культам раннеземледельческих народов Центральной Азии. В XIX в. земледелие у кумандинцев сильно видоизменилось под влиянием русской колонизации. Осуществился переход от ручного земледелия к пашенному, и произошла смена основной культивируемой культуры: ячменя на пшеницу.

Животноводческий комплекс включает: хозяйственные постройки для домашних животных (летние и зимние сараи, кажаа, поскотины), верховой транспорт и снаряжение коня, наличие развитой коневодческой терминологии, блюда из мяса и внутренностей домашних животных, молочные продукты и напитки, а также развитый культ коня с обязательными жертвоприношениями {тайэлга). Животноводческий комплекс хозяйства кумандинцев возник в результате контактов с древними кочевниками. Вся терминология коневодства, скотоводства и овцеводства имеет тюркские корни. Вместе с тем, коневодство у кумандинцев, адаптированное к местным природным условиям, было ограничено острой недостачей корма в зимний период.

В рассмотренный период развитие традиционного хозяйства и элементов культуры жизнеобеспечения кумандинцев происходило под активным влиянием русских крестьян.

Принесение новых способов хозяйствования и орудий труда (сенокошения, плугов, кос-горбуш и литовок и др.) дали толчок к развитию пашенного земледелия и огородничества, молочного животноводства, пчеловодства и огородничества. Вместе с тем, имело место и обратное влияние. Русские крестьяне заимствовали от аборигенного населения способы и орудия охоты, собирательство дикорастущих растений, некоторые способы и орудия рыболовства и др. Наиболее ярко влияние кумандинцев прослеживается на материалах культуры жизнеобеспечения. Так, например, кумандинцы научили русских собирать и употреблять в пищу дикорастущие растения. Удобная и незаменимая во время таежных промыслов кожаная обувь кумандинцев, стала изготавливаться и русскими крестьянами.

Процессы унификации культур, протекавшие под влиянием урбанизации, распространения фабричной одежды и утвари, привели, в конечном счете, к трансформации традиционной культуры народов Сибири, в том числе и кумандинцев. Изменился как характер их расселения: исчезли мелкие поселки и большая часть населения уехала в города и райцентры, так и сам облик культуры. Изменилась роль многих отраслей хозяйства: уменьшилась роль охоты и собирательства, но выросло значение пашенного земледелия и молочного животноводства. Перестали строиться традиционные жилища, и практически полностью исчезла традиционная одежда. Со второй половины XX в. культура сельских кумандинцев все более походит на культуру местных русских крестьян. Единственным элементом традиционной культуры жизнеобеспечения, сохранившимся с некоторыми изменениями до наших дней, является пища кумандинцев. Сохранность традиционных блюд, вероятно, может быть объяснена их повседневным приготовлением и, потому, устойчивыми знаниями их рецептуры и способов приготовления.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора:

1. Назаров И.И. Материальная культура кумандинцев как объект историко-культурного наследия Алтайского края // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. — Барнаул, 1999. — Вып. X. — С. 151-158 (в соавторстве с Н.Ю. Кунгуровой).

2. Назаров И.И. Гора Елтош и ее хозяйственное и духовное значение у кумандинцев // Досуг. Творчество. Культура. Сб. науч. тр. — Омск,

2000. —Ч. П. — С. 81-84.

3. Назаров И.И. Деятельность Алтайской духовной миссии по организации поселений у кумандинцев // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сб. науч. тр. — Нальчик; Омск, 2001 — С. 147-150.

4. Назаров И.И. Землеустроительная кампания и хозяйство кумандинцев в начале XX века // Материалы научной молодежной конференции "Молодые ученые на рубеже третьего тысячелетия", поев. 70-летию со дня рождения академика В.А. Коптюга. — Омск, 2001. — С. 46-48.

5. Назаров И.И. Землеустроительные работы и хозяйство кумандинцев в начале XX века // Исторический ежегодник. Специальный выпуск. Посвящ. 60-летию проф. Николая Аркадьевича Томилова. — Омск,

2001. — С. 224-230.

6. Назаров И.И. Изучение кумандинцев в последней трети XX в. // Историко-культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий: Материалы XLI Региональной археолого-этнографической студенческой конф. Барнаул, 25-30 марта 2001 г. — Барнаул, 2001. — С. 41-43.

7. Назаров И.И. К вопросу о возникновении поселений у кумандинцев // IV конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 20-23 сентября 2001 г. Тез. докл. — М., 2001. - С. 153.

8. Назаров И.И. Новые материалы по традиционному рыболовству кумандинцев // Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей. — Омск, 2001. - С.50-54.

9. Назаров И.И. Магия в рыболовном промысле кумандинцев // Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока: Материалы XLП Региональной археолого-этнографической студенческой конференции. — Омск, 2002. - с. 509511.

10. Назаров И.И. Место представлений о хозяйке реки в рыболовческом комплексе кумандинцев // Культура. Социум. Творчество: Материалы Всероссийской конференции и У-го Всероссийского научно -практического семинара «Досуг. Творчество. Культура». - Омск, 2002. -С. 157-160.

11. Назаров И.И. Традиционный календарь кумандинцев // Культурология традиционных сообществ: Материалы Всероссийской науч. конф. молодых ученых. — Омск, 2002. - С. 75-78.

12. Назаров И.И. Традиционный календарь кумандинцев в XIX - XX вв. (отражение хозяйственных занятий и этногенетические связи) // Культурология традиционных сообществ: конкурсные работы молодых ученых. — Омск, 2002. - С. 120-130.

13. Назаров И.И. Экологические принципы организации поселений у кумандинцев // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Сб. науч. тр. В 3 ч. — Омск, 2002. — Ч. II. - С. 78-80.

14. Назаров И.И. Из истории кумандинского обряда тайэлга // Науки о культуре - шаг в XXI в. Сб. материалов ежегодной конференции-семинара молодых ученых. — М., 2003. - С. 210-214.

15. Назаров И.И. Кумандинские тамги // Народная культура: личность творчество, досуг (этнокультурный и творческий потенциал личности в пространстве досуга): Сб. статей и материалов Всероссийской науч. конф., поев, памяти проф. Михаила Ефимовича Бударина. — Омск, 2003.- С. 66-68.

16. Назаров И.И. Новые материалы по охотничьему промыслу кумандинцев // Катанаевские чтения: Материалы Пятой Всероссийской научно-практ. конф. (Омск, 17-18 апреля 2003 г.). — Омск, 2003.—С. 212-213.

17. Назаров И.И. Рыболовство как древнейшая отрасль традиционного хозяйства кумандинцев // V Конгресс этнографов и антропологов России. Омск, 9-12 июня 2003 г. Тез. докл. - М., 2003. - С. 222.

18. Назаров И.И. Рыболовство у кумандинцев (по материалам экспедиций 2001-2002 гг.) // Тюркские народы. Материалы V Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (9-11 декабря 2002 г., г. Тобольск). - Тобольск; Омск, 2002. - С. 461-464.

19. Назаров И.И. Традиционное рыболовство таежных групп Алтая // Древности Алтая. - Горно-Алтайск, 2003. - № 10. - С. 164-171 (в соавторстве с Е.А. Бельгибаевым).

Назаров Иван Иванович

ТРАДИЦИОННОЕ ХОЗЯЙСТВО И КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ КУМАНДИНЦЕВ \ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX—ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX В.

Специальность 07.00.07 — этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Подписано к печати 14.04.2002. Формат бумаги 60x84 1/16 Печ. л. 1,4. Уч. изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 195

Издательско-полиграфический отдел ОмГУ 644077, г. Омск-77, пр. Мира, 55-а

¿-7 94 0

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Назаров, Иван Иванович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАНЯТИЯ КУМАНДИНЦЕВ ВО

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX В.

1.1 Природно-климатические условия территории проживания кумандинцев.

1.2 Время и календарь в традиционной культуре кумандинцев.

1.3 Охотничий промысел.

1.4. Собирательство.

1.5 Рыболовство.

1.6 Земледелие.

1.7 Животноводство.

1.8 Домашние ремесла.ИЗ

ГЛАВА 2. КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ КУМАНДИНЦЕВ ВО

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX В.

2.1. Поселения.

2.2 Жилища и хозяйственные постройки.

2.3 Одежда.

2.4 Пища.

4> 2.5 Утварь.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Назаров, Иван Иванович

Предлагаемое исследование посвящено этнографическому изучению традиционного хозяйства и элементов культуры жизнеобеспечения кумандинцев. Традиционное хозяйство народов, населяющих Сибирь, несмотря на высокие темпы его урбанизации и модернизации, привлекает внимание специалистов-этнографов и в наши дни1. Глобальный структурный кризис современной российской экономики привел к тому, что хозяйство сельских жителей многих регионов, в том числе и коренного населения Алтая, становится натуральным. Возрождаются уже потерявшее свое прежнее значение собирательство, охота, другие промыслы. Аналогичные процессы происходят и у кумандинцев. В связи с этим актуальным становится изучение традиционных хозяйственных занятий кумандинцев. Эти занятия сегодня снова становятся основой их жизнеобеспечения.

Кумандинцы (<варианты самоназвания: татар-киэюи, тадарлар, куманды кижи, инородцы, оседлые инородцы, в последнее время — кумандинцы) — одна из этнических групп северных алтайцев. К числу северных алтайцев относят также тубаларов и челканцев. Территорией расселения кумандинцев с XVIII в. и по наши дни являются оба берега реки Бии в ее среднем течении со всеми притоками. Проживание кумандинцев на этой территории в начале XVIII в. зафиксировано на картах С. Ремизова, где Верхняя Куманда, Нижняя Куманда и просто Куманда отмечены по правую сторону от р. Бия3.

В административном отношении территория расселения кумандинцев сегодня входит в состав следующих районов: Турочакского района Республики Алтай, Красногорского (бывшего Старо-Бардинского) и Солтонского районов Алтайского края (см. прил. № 1, рис. 1). Небольшая группа кумандинцев проживает в Таштагольском районе Кемеровской области. По данным Ф.А. Сатлаева, таштагольские кумандинцы были заняты в местной горной промышленности4.

Антропологический тип кумандинцев, наряду с типами других северных алтайцев, выделяется в самостоятельную северо-алтайскую расово-систематическую единицу, занимающую промежуточное положение между уральским и южно-сибирским антропологическими типами5.

Кумандинцы говорят на языке, являющимся диалектом алтайского языка уйгурской группы тюркских языков6. В кумандинском диалекте лингвисты выделяют три говора: турочакский, солтонский и старобардинский7.

В этнографической литературе принято выделять верхних (оре куманды) и нижних (<алтына/алтна или тюбюре куманды) кумандинцев, проживающих о соответственно в верхнем и нижнем течении Бии . В основу этого разделения были положены некоторые хозяйственные и культурные различия, наблюдающиеся у этих двух групп, проживающих в разных природных условиях. Верхние кумандинцы живут в таежных районах верховий Бии, а нижние - преимущественно в лесостепной зоне низовий реки. Видимые различия этих двух групп кумандинцев были закреплены в XIX в. на административном уровне. Здесь были созданы Верхне-Кумандинская и Нижне-Кумандинская инородческие волости с самостоятельными родовыми управлениями, избиравшимися из числа кумандинцев (см. прил. № 1, рис. 2,

3).

У кумандинцев зафиксированы следующие экзогамные родовые объединения — сеоки: куманды/кубанды, со/солу, тастар, тоон, чабат/шабат, оре-куманды, алтына-куманды, челей, чедыбер, калар, тюбюне-куманды, кузен, керсагал и тонгул. При этом сеоки кузен, тоон и тастар имеются и у тубаларов9, сеоки чедыбер и тонгул имеются также у телеутов, а калар и челей - это сеоки шорского происхождения10.

Смешение кумандинцев и телеутов происходило на Нижней Катуне, Чарыше и Ануе, где они йроживали совместно в XVII - XVIII вв. Южная часть Салаира и междуречья Бии, Чумыша и Кондомы являлась зоной контактов кумандинцев с челканцами, телеутами и шорцами11.

В основе традиционных религиозных верований кумандинцев лежала вера в духов, которые по их представлениям населяли три сферы: небесную, земную и подземную. Все духи разделялись на две категории: чистых (арыг

1 'У тос) и нечистых {кара тос) . Общение людей с этими духами и верховными божествами Ульгенем и Эрликом происходило посредством шаманов (<кам).

В первой половине XIX в. кумандинцы были крещены и по официальным документам числились как православные "новокрещеные инородцы". Но православие полностью не вытеснило традиционные верования, которые в отдельных районах сохраняются и до наших дней. В некоторых случаях учеными фиксируются случаи синкретизма христианских и традиционных верований у кумандинцев13.

Численность кумандинцев. Б.О. Долгих на основе архивных материалов определял общую численность кумандинцев в XVII в. в 360 человек14. По сведениям Г.Ф. Миллера в 1730-е гг., в Кумандинской волости насчитывалось 105 плательщиков ясака15. По данным В.И. Вербицкого за 1860 г., в двух Кумандинских волостях насчитывалось 576 душ мужского пола16. В.В. Радлов сообщал, что в 1869 г. нижних кумандинцев насчитывалось 831 мужчин и 740 женщин, а верхних кумандинцев - 322 мужчин и 284 женщин17. Горно-Алтайский историк Н.А. Майдурова, ссылаясь на архивные источники, приводит на страницах своей книги следующие данные о численности кумандинцев в конце XIX в.: в 1894 г. их

1 R насчитывалось немногим более 4000 человек . По данным землеустроителей в начале XX в. кумандинцев насчитывалось 2798 душ мужского пола19.

По данным отдела национальностей Бийского уездного исполкома, в 1921 г. насчитывалось 4 534 кумандинца20. Н.П. Дыренкова, проводившая свои исследования у кумандинцев в 1930-е гг., сообщала, что в 1933 г. кумандинцев насчитывалось около 9000 человек21. На наш взгляд, приводимая Н.П. Дыренковой цифра завышена, так как по данным переписи 1926 г., кумандинцев насчитывалось только 6334 человека (3228 мужчин и 3106 женщин). Из них на территории Алтайского края проживали 4948 человек, а в Горном Алтае - 1384 человека22.

Сведения о численности кумандинцев в последующие годы неизвестны, так как в проводившихся после 1926 г. переписях населения кумандинцы не учитывались как отдельный народ.

По оценкам исследователя А.А. Ткаченко, в начале 1990-х гг. на территории Алтайского края кумандинцев насчитывалось всего 681 человек23. По-видимому, в данном случае речь идет о кумандинцах, проживающих в сельской местности Алтайского края. Эти данные, к тому же, совпадают с нашими полевыми материалами. Поскольку к моменту написания диссертации подробные итоги Всероссийской переписи 2002 г. еще не опубликованы, в исследовании мы опирались на собственные сведения, полученные от глав сельских администраций и из похозяйственных книг администраций Красногорского, Солтонского и Турочакского районов.

По нашим подсчетам в Красногорском районе в 2001 г. проживало 317 кумандинцев обоего пола, а в Солтонском районе по данным 2002 г. проживало 337 кумандинцев. Таким образом, в двух районах насчитывалось

654 кумандинца. В Турочаке, по данным администрации, проживало в 2002 г. немногим более 100 человек. Вероятно, результаты переписи 2002 г. подкорректируют наши цифры, так как в ходе изучения похозяйственных книг нами были выявлены две тенденции в современной демографической ситуации среди кумандинцев. С одной стороны, наблюдается активный отток молодежи в города Бийск, Горно-Алтайск. С другой стороны, признание за кумандинцами особого статуса коренного малочисленного народа Севера, Сибири и Дальнего Востока и получение в связи с этим особых льгот и пособий побуждает многих людей менять свою национальную принадлежность. Многие кумандинцы в документах сельских администраций числились до середины 1990-х гг. как русские. Но после получения статуса малочисленного народа, все они настояли на перемене своей национальности на кумандинцев. Более того, все дети, родившиеся от смешанных браков, теперь записываются кумандинцами.

Степень изученности темы. Истории изучения и историографии алтайской этнографии XIX - первой половины XX в., в том числе и этнографии кумандинцев, посвящены специальные работы

AJ 1С А/ ям

Е.А. Бельгибаева , JI.B. Кыпчаковой , Н.А. Майдуровой , Л.П. Потапова ,

28 29

Ф.А. Сатлаева , Е.М. Тощаковой . История изучения культуры кумандинцев в последней трети XX в. рассматривалась в специальной работе автора этой диссертации30.

В упоминавшихся выше работах Л.П. Потапова и Ф.А. Сатлаева выделяются два больших периода этнографического изучения алтайцев: дореволюционный и советский31. Горно-Алтайский исследователь Н.А. Майдурова разделяет советский период на три этапа: первый этап —

1920-е — 1930-е гг., который характеризуется внедрением новой методологии и расширением тематики этнографических исследований; второй этап — 1940-е — 1950-е гг. основным, содержанием которого является появление историографических работ по этнографии алтайцев; и третий этап — 1960-е — 1990-е гг. ознаменовался обновлением жанров исследований, активнее стали использоваться архивные материалы32.

На наш взгляд, выделение Н.А. Майдуровой второго этапа недостаточно обосновано, так как автор сама признает, что в названый этап не произошло существенного продвижения в изучении Горного Алтая и не расширилась тематика исследований33. Важным достижением третьего этапа, как нам представляется, можно назвать и перемещение прерогативы исследования этнографии алтайцев из научных центров Москвы и Санкт-Петербурга в сибирские научные центры. Исследованием традиционной культуры стали заниматься представители различных этнических групп алтайцев.

В работах названных выше исследователей-историографов дан довольно полный анализ истории изучения традиционной культуры алтайцев, поэтому мы ограничимся кратким очерком истории изучения традиционного хозяйства, материальной культуры и связанными с ними явлениями духовной сферы культуры кумандинцев.

Самые ранние сведения о хозяйственных занятиях кумандинцев содержатся в работах известного историка XVIII в. Г.Ф. Миллера34 и путешественника начала XIX в. геолога И. Гельмерсена35. Подполковник И. Гельмерсен совершил свое путешествие к Телецкому озеру в 1834 г., его маршрут пролегал через земли кумандинцев. По итогам путешествия он опубликовал большую статью, в которой содержатся отрывочные сведения и по нашей тематике. В частности путешественник описал поселения кумандинцев и их хозяйственные занятия. И. Гельмерсен отметил, что кумандинцы, проживавшие на левом берегу Бии, вели оседлый образ жизни, жили в деревнях и занимались хлебопашеством, скотоводством и рыбной ловлей. Кроме того, в его работе содержится ценное описание охоты нижних кумандинцев на косуль36.

Наиболее полное описание традиционной культуры алтайцев в XIX в. было составлено православным миссионером В.И. Вербицким. Итоги его более чем 30-летнего наблюдения за бытом, хозяйством и верованиями алтайцев были опубликованы в специальной работе "Алтайские инородцы"37. По справедливому замечанию Л.П. Потапова: "общей чертой этнографических работ В.И. Вербицкого нужно считать их описательный характер. Однако его описания отличаются точностью и глубиной наблюдений, которые позволяют отнести их к ценным материалам по у Q этнографии алтайцев" .

Книга В.И. Вербицкого получила высокую оценку у нескольких поколений отечественных этнографов39. Вместе с тем, в своих описаниях В.И. Вербицкий не выделял характерные черты культуры, присущие разным группам алтайцев: кумандинцам, челканцам, тубаларам и т.д.

Отдельные сведения по нашей теме содержатся в книге известного тюрколога В.В. Радлова, посетившего нижних кумандинцев в 1861 г.40. Этнографическая и археологическая части его книги "Из Сибири", по мнению исследователя О.А. Деревянко, являются важнейшим источником и примером комплексного подхода в исторической науке41.

В.В. Радлов составил описание нескольких кумандинских деревень, все они были немногочисленными и состояли из 5-10 домов. При этом ученый не отмечает, какие конкретно типы жилищ имели кумандинцы. Содержащиеся в его работе сведения о хозяйственных занятиях кумандинцев, к сожалению, весьма кратки. Тем не менее, они дают представления о нижних кумандинцах, как землепашцах и охотниках на пушного зверя42.

Отдельные сведения о традиционных занятиях кумандинцев содержатся в работах известного сибирского публициста Н.М. Ядринцева43.

Ценные сведения по нашей тематике имеются в публикациях Н.Б. Шерра44 и Н. Богатырева45. Публикация первого из названых исследователей основана на личных наблюдениях автора, совершившего поездку к кумандинцам в 1898 г. Очерк Н.Б. Шерра, содержащий сведения практически обо всех сторонах традиционной культуры кумандинцев, в том числе и по интересующей нас тематике, тем не менее, получил в историографии негативную оценку. Ф.А. Сатлаев находил некоторые взгляды Н.Б. Шерра по ^ отношению к кумандинцам явно антинаучными46.

Отдельно следует упомянуть о статистико-экономической комиссии Главного управления Алтайского округа по изучению алтайцев, работу которой возглавлял С.П. Швецов. Результаты работы по изучению экономического быта алтайцев в начале XX в. были опубликованы в многотомнике "Горный Алтай и его население". Отдельный том был посвящен хозяйству кумандинцев47. Одним из методологических недостатков этой работы является формирование таблиц по методу средних величин, при котором имущественная дифференциация населения нивелируется. Тем не менее, указанная работа содержит важные сведения по хозяйству кумандинцев.

Ценные сведения по этнографии алтайцев содержатся в ежегодных отчетах Алтайской духовной миссии48. Так, например, миссионеры описывали в своих отчетах историю поселений кумандинцев, их одежду и хозяйственные занятия, и религиозные верования. Но нужно отметить, что, не имея все же специального образования, миссионеры составляли далеко не полные описания.

В 1927 г. верхних кумандинцев посетил известный этнограф Д.К. Зеленин.

• По итогам его поездки была написана статья на немецком языке об эротическом ритуале "кочо-кан"49. Как утверждал Ф.А. Сатлаев, кумандинцы скрыли от этнографа некоторые сведения об этом обряде, поэтому описание Д.К. Зеленина оказалось неполным50.

В 1920-е - 1930-е гг. этнографическим изучением алтайцев занимались исследователи А.В. Анохин и А.И. Новиков. Ими же в этот период была собрана богатейшая коллекция предметов по традиционной культуре алтайцев, которая теперь хранится в музеях Санкт-Петербурга. А.И. Новиковым была опубликована статья о пчеловодстве у алтайцев и

• кумандинцев51.

В 1930-е гг. сбором этнографического и фольклорного материала у ^ тюркоязычных народов Северного Алтая занималась Н.П. Дыренкова52. Ей удалось записать громадный объем фольклорных текстов, в том числе и охотничьи легенды кумандинцев53.

В тот же период к изучению истории и культуры алтайцев приступил Л.П. Потапов. Общий стаж его полевых исследований составляет в общей сложности пол века. За это время ученым был собран богатейший материал по культуре народов Алтая и сопредельных территорий. Этот материал лег в основу многочисленных публикаций Л.П. Потапова, в которых раскрываются узловые вопросы происхождения алтайцев54, содержатся добротные описания одежды55, пищи56, хозяйственных занятий57 и религиозных ^ верований58. Происхождению кумандинцев была посвящена специальная работа Л.П. Потапова59.

В 1951 г. кумандицев посетил ленинградский этнограф П.И. Каралькин, работавший в рамках Саяно-Алтайской этнографической экспедиции60. П.И. Каралькиным был собран обширный материал по родовому составу кумандинцев, записаны их исторические легенды и предания, сведения о хозяйственных занятиях, поселениях, жилищах и одежде.

Интересны наблюдения П.И. Каралькина за современным ему

• социалистическим переустройством кумандинских сел. Он находил все преобразования в хозяйственном быте кумандинцев, безусловно, положительными, так как они, на его взгляд, способствовали их развитию61.

С конца 1960-х гг. к изучению истории и традиционной культуры кумандинцев приступает Ф.А. Сатлаев, родившийся в кумандинской семье в

• селе Егона бывшего Старо-Бардинского района Алтайского края. Знание обычаев родного народа, языка и культуры, позволило ему собрать материал, послуживший основой его кандидатской диссертации63, переработанной впоследствие в монографию "Кумандинцы: историко-этнографический очерк (XIX- первая четверть XX в.)" 64.

Помимо книги Ф.А. Сатлаевым были подготовлены статьи, в которых нашли отражение различные стороны традиционной культуры кумандинцев и их современного положения65.

Своими работами Ф.А. Сатлаев внес большой вклад в изучение кумандинцев66, но, как отмечали В.П. Дьяконова и Е.М. Залкинд — авторы рецензии на его монографию о кумандинцах, в описаниях многих сторон их культуры имеются большие недочеты. Часть разделов, как, например, народные знания и календарь совсем упущены, а некоторые, например, жилище, поселения, домашние ремесла - имеют далеко не полное описание67.

Именно это обстоятельство - неполнота описания отдельных сторон культуры кумандинцев в работах Ф.А. Сатлаева, подчеркивалась следующим поколением исследователей. В 1978 г. в. Новосибирске вышла в свет книга этнографа Е.М. Тощаковой, посвященная анализу традиционной культуры алтайцев68. В данной монографии имеется раздел о традиционных жилищах кумандинцев.

• В 1970-х гг. кумандинцев посетил известный исследователь традиционных верований тюркоязычных народов Сибири Н.А. Алексеев. Им были собраны сведения о ранних религиозных представлениях кумандинцев, которые, вместе с другими материалами были опубликованы на страницах

69 его книги .

В 1991 г. появляется статья этнографа В.Д. Славнина, в которой подробно описываются типы жилищ кумандинцев. В основу данной публикации легли оригинальные полевые материалы ее автора70.

Традиционные жилища народов Алтая, в том числе и жилища кумандинцев, становились объектами специальных типологических

71 исследований З.П. Соколовой и авторов серии "Очерки культурогенеза народов Западной Сибири"72. Вопросы развития территориальной общины в Горном Алтае и Шории в конце XIX - начале XX в. рассматривались в монографии А.Н. Садового73.

Как уже отмечалось, в начале 1990-х гг., начинают публиковаться статьи этнографа из Алтайского государственного университета, переехавшего впоследствии в Томск, — В.Д. Славнина. В сферу его научных изысканий попали верхние кумандинцы, проживавшие в верховьях Бии и в таежных районах горного хребта Бийская Грива. Большая часть информации им была получена от М.В. Кастаракова - прекрасного знатока традиционной культуры, обрядов и фольклора своего народа. Материалы М.В. Кастаракова легли в основу всех публикаций В.Д. Славнина и существенно пополнили прежние представления о культуре кумандинцев. Так, например, В.Д. Славниным были описаны архаические мировоззренческие установки кумандинцев и их календарь74, погребальная обрядность75, обряд жертвоприношения коня духу-покровителю рода76 и некоторые другие аспекты культуры кумандинцев77.

В начале 2000-х гг. появляются публикации кумандинских краеведов В.М. Данилова78, упоминавшегося уже выше М.В. Кастаракова79, и аспирантки Бийского государственного педагогического университета ол

Н.К. Байжумановой . Названные авторы описывают отдельные стороны традиционной культуры и хозяйства своего народа: обряд жертвоприношения коня, народные знания, собирательство и пр.

Фольклор является важным источником для изучения истории, хозяйства и быта любого народа. Фольклор кумандинцев до сегодняшнего дня остается слабоизученным. Не смотря на то, что сбор образцов фольклорного наследия кумандинцев ведется уже почти столетие, публикации можно перечесть на пальцах одной руки. Огромную работу по сбору кумандинского фольклора провела в 1930-е гг. Н.П. Дыренкова. Но гигантский объем текстов, записанных ею в поле, остается до сих пор неопубликованным, в том числе и героические сказания кумандинцев81. Н.П. Дыренкова подготовила

Ч публикацию по фольклору кумандинцев, но она, к сожалению, так и не увидела свет82. Она успела опубликовать лишь образцы кумандинских песен такпак, охотничьи сказки кумандинцев и некоторые другие материалы83.

Весомый вклад в изучение языка и устного народного творчества кумандинцев внес Н.А. Баскаков, подготовивший обширный очерк о грамматике языка кумандинцев, содержащий помимо прочего кумандинско-русский словарь, а также загадки, пословицы и сказки84.

Тексты охотничьих молений кумандинцев привел на страницах своей ос книги Л.П. Потапов . Тексты молитв и ритуальных песен, исполнявшихся кумандинцами во время религиозно-эротического обряда "кочо-кан", опубликованы Ф.А. Сатлаевым в специальном исследовании этого обряда86.

Несколько образцов песен такпак содержится в публикации

В.Д. Славнина, посвященной изучению архаических черт в духовной культуре кумандинцев87. Тексты некоторых кумандинских загадок, пословиц и сказок опубликованы в русско-кумандинском разговорнике "Учитесь говорить по-кумандински"88.

Большая работа по изучению языков и фольклорного наследия народов Сибири проводится большим коллективом ученых из Новосибирска и других городов Сибири, начавших выпускать многотомную серию "Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока" . В рамках этой серии выпущен том "Алтайские народные сказки", в котором опубликована записанная у кумандинцев сказка90.

И, наконец, буквально в последние годы сбор образцов кумандинского фольклора осуществляет автор этого диссертационного сочинения, а также участники этнографических экспедиций Алтайского государственного университета, руководит которыми Е.А. Бельгибаев91.

Объектом исследования является традиционное хозяйство и явления культуры жизнеобеспечения кумандинцев.

Цель нашей работы — исследовать традиционные черты хозяйства и культуры жизнеобеспечения кумандинцев, а также выявить и охарактеризовать этнокультурные процессы во второй половине XIX — первой половине XX в.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- описать отрасли хозяйства и домашнее производство кумандинцев;

- выявить хозяйственные комплексы и определить хозяйственно-культурную типологию;

- типологизировать явления культуры жизнеобеспечения;

- охарактеризовать процессы в культуре жизнеобеспечения, проходившие под влиянием этнокультурных связей и факторов меняющейся политической и экономической ситуации во второй половине XIX - первой половине XX в.;

- выявить этногенетические и историко-культурные связи кумандинцев по материалам хозяйства и культуры жизнеобеспечения.

Территориальные границы исследования охватывают места традиционного проживания кумандинцев в Красногорском (бывшем Старо-Бардинском) и Солтонском районах Алтайского края и Турочакском районе Республики Алтай, преимущественно сельские поселения (см. прил. № 1, рис. 1 и прил. № 2). В связи с тем, что за последние полвека произошел значительный отток населения из сельской местности в города, в сферу исследования попали также и кумандинцы, проживающие теперь в г. Бийске.

Обозначенные выше территориальные границы, в целом совпадают с районами исследований предшествующих поколений этнографов, изучавших традиционную культуру рассматриваемой группы северных алтайцев. Это

Ъ обстоятельство дает нам возможность проследить изменения в традиционном хозяйстве и явлениях культуры жизнеобеспечения на одной и той же территории за вторую половину XIX — первую половину XX в.

Выбор таких хронологических границ исследования был вызван, прежде всего, наиболее стабильным функционированием в этот период традиционных явлений культуры кумандинцев и состоянием источниковой базы по нашей теме. Формирование обширного корпуса источников по этнографии северных алтайцев начинается именно со второй половины XIX в. Однако, при освещении некоторых вопросов, как, например, о поселениях кумандинцев, нам приходилось выходить за хронологические рамки исследования и описывать события первой половины XIX в.

Верхняя граница исследования приходится на середину XX в. Выбор 1950-х гг. в качестве конечного рубежа исследования был определен произошедшими в этот период значительными сдвигами в традиционной культуре кумандинцев. С одной стороны, эти сдвиги были вызваны сокращением самой популяции из-за гибели мужчин на фронтах Великой Отечественной войны92, а, с другой стороны, влияние на изменение традиционного хозяйства и культуры данного этноса оказали мероприятия по

• укрупнению колхозов и ликвидации бесперспективных деревень. Лишившись возможности вести традиционное хозяйство, часть населения покидала свои родные села и переезжала в города Бийск, Горно-Алтайск, в районные центры: Солтон, Красногорское, Турочак или же в крупные населенные пункты соседнего Таштагольского района Кемеровской области93. Урбанизация привела к значительным трансформационным сдвигам культуры кумандинцев, но в сельской местности, где местами сохраняются традиционные занятия, мы можем наблюдать еще некоторые черты традиционной культуры и в наши дни.

Кроме того, в 1951 г. в рамках Саяно-Алтайской этнографической экспедиции кумандинцев Солтонского и Красногорского районов посетил этнограф П.И. Каралькин94. Описание культуры кумандинцев, составленное ^ П.И. Каралькиным, представляет своеобразный срез, совпадающий с верхней границей нашего исследования.

Наиболее подходящим для этнографического исследования определением культуры, на наш взгляд, является определение Э.С. Маркаряна, который предлагает понимать культуру как внебиологически выработанный и передаваемый способ человеческой деятельности95. "Человеческая деятельность, — писал Э.С. Маркарян, — есть социально направленная активность людей, культура же — это способ ее осуществления". Культура включает в себя и результаты (продукты) деятельности96.

В рамках этого определения культуры нами исследуется область традиционной культуры. В отечественной науке существует несколько

07 подходов к определению понятия традиционная культура . Наиболее удачным, на наш взгляд является определение традиционной культуры, предложенное H.JI. Жуковской: "Традиционная культура — часть общего • понятия культуры, совокупность культурных форм и явлений (орудий, бытовых предметов, норм поведения, обиходных понятий, мировоззренческого комплекса), сложившихся в доиндустриальную эпоху и несущих на себе отчетливую печать локальной и этнической специфики". Характерным признаком традиционной культуры, пишет далее H.JI. Жуковская, является ее связь с повседневной жизнью народа, производством элементарных материальных благ, доминирующим в данном этносе хозяйственно-культурным типом, преобладанием натурального хозяйства98. ф Теория хозяйственно-культурных типов (ХКТ) была разработана в отечественной науке и заняла прочные позиции в исследовании хозяйства и культуры народов Сибири и Дальнего Востока". Под ХКТ понимают "определенные комплексы особенностей хозяйства и культуры, которые складываются исторически у различных народов, находящихся на близких уровнях социально-экономического развития и обитающих в сходных естественно-географических условиях" ,0°.

Важным достижением последующих теоретических разработок проблем ХКТ, как нам представляется, стало введение Н.А. Томиловым понятия "интегрированного хозяйственно-культурного типа", под которым он понимает ХКТ, сложившийся в результате синтеза разных ХКТ в переходных природных зонах, в том числе и лесостепных районах.101 На наш взгляд, интегрированный ХКТ, наиболее полно отражает хозяйственную и культурную специфику лесостепной и прилегающей к ней таежной зоны Южной Сибири.

Термин культура жизнеобеспечения (далее - КЖ) в отечественной науке введен в конце 1970-х гг. в связи с разработкой теории культуры и ее сфер. Исследователем Ю.И. Мкртумяном было предложено новое подразделение культуры на четыре сферы: производственную, жизнеобеспечивающую, соционормативную и познавательную102. По мнению этнографа И.И. Крупника, сам термин "жизнеобеспечение" является оригинальным русскоязычным образованием, которое намного шире англоязычного аналога "subsistence" — пропитание103.

Дальнейшая разработка теории КЖ проходила в специальных исследованиях на материалах армянской сельской культуры. Итоги этих исследований, а также теоретические разработки опубликованы в коллективной монографии "Культура жизнеобеспечения и этнос"104 и в совместных публикациях С.А. Арутюнова, Э.С. Маркаряна и Ю.И. Мкртумяна105.

Окончательное теоретическое оформление понятия КЖ произошло в конце 1980-х гг. с выходом в свет книги С.А.Арутюнова "Народы и культуры: взаимодействие и развитие". В ней автор дает следующее определение: "КЖ - та часть культуры, которая непосредственно направлена на поддержание жизнедеятельности ее носителей"106. Основными компонентами КЖ являются: жилищно-поселенческий комплекс, одежда и пища. Взгляды С.А. Арутюнова относительно структуры КЖ не были постоянными и претерпели некоторую эволюцию. Если в своих первых публикациях он относил компоненты КЖ более к сфере материальной культуры, то в монографии он уже приходит к заключению, что составляющие КЖ отображают также различные аспекты соционормативной и духовной культуры. При этом не последнюю роль играют престижные, эстетические, ритуально-культовые и некоторые другие аспекты107.

Предложенная схема оказалась очень удобной для изучения культуры любого этноса. В компонентах КЖ наиболее полно отражаются процессы, происходящие в культуре изучаемого этноса. Эти компоненты (поселения, жилища, одежда и пища и др.) значительно лучше поддаются разложению на формализованные и выделяемые по единой схеме элементы.

Как показали специальные исследования, элементы КЖ являются универсальными не только для традиционных сообществ, но также и для современных субкультур (так называемых экстремальных групп -военнослужащих срочной службы Российской Армии и заключенных российских тюрем). Доминантные отношения в среде названных субкультур строятся относительно способов приема пищи и пищевых запретов, способов ношения и престижности той или иной одежды и т.д.108.

С критикой авторов книги "Культура жизнеобеспечения и этнос" выступил В.И. Козлов, который обнаружил противоречие между теоретической заявкой исследователей армянской сельской культуры и эмпирической частью их исследования. Декларируя тезис о том, что человеческие потребности являются не только физиологическими, но и в огромной мере социально обусловленными, авторы монографии, по мнению В.И. Козлова, тем не менее, не дают никакой привязки изучаемых явлений КЖ армян к конкретной природной среде109.

Основные итоги теоретических разработок положений КЖ в отечественной науке были представлены в одном из разделов книги С.В.Лурье110. К настоящему моменту положения КЖ пересмотрены и дополнены. Известный этнограф А.В. Головнев в своей книге, посвященной описанию традиций угров и самодийцев, определяет КЖ как "совокупность механизмов и средств, направленных на непосредственное поддержание жизнедеятельности ее носителей, сфера потребления (в том числе жилище и поселение, питание, одежда)" 1П.

Н.А. Томилов считает, что КЖ охватывает все те же компоненты материальной культуры - поселения, жилища, одежду и пищу, и ряд периферийных компонентов - утварь, меблировку и т.д. КЖ функционирует в среде потребления, включает некоторые моменты, связанные с производством, распределением и относящиеся к различным аспектам соционормативной и духовной культур. Таким образом, Н.А. Томилов полагает, что "культуру жизнеобеспечения можно отнести к межсферным явлениям традиционно-бытовой культуры, но с определенной степенью условности" 112.

Исследование КЖ является, несомненно, одной из первоочередных задач при изучении культуры какого-либо этноса. Поэтому данная тематика все больше привлекает внимание специалистов-этнографов. За последние 15 лет появилось большое колличество работ, специально посвященных анализу КЖ народов России и соседних регионов113.

Подытоживая этот небольшой экскурс в проблематику вопроса, следует сказать, что КЖ понимается нами как совокупность тех явлений материальной, духовной и соционормативной сфер культуры, которые направлены на непосредственное поддержание жизнедеятельности ее носителей, проживающих в конкретных природных условиях.

Связь КЖ и традиционного хозяйства несомненна. Именно хозяйство обеспечивает человеческий коллектив необходимым для выживания минимумом продуктов и сырьем для изготовления одежды, утвари и т.д.

Методика исследования базировалась на традиционных для этнографической науки полевых и кабинетных методах.

В полевых условиях мною использовались методы непосредственного, включенного и вызванного наблюдения. Так, например, нам удалось быть участником орехового промысла и вместе с кумандинцами из с. Шатобал выезжать на несколько дней в тайгу. Во время самого промысла автор диссертации - как полноправный участник артели наравне с остальными выполнял все необходимые работы. Кроме того, по нашей просьбе информаторы сооружали в тайге специальные ловушки-кулемки на мелких зверьков.

Ф Основная информация в поле нами получена благодаря опросам населения, проводившимся по опубликованным вопросникам и программам115. Наряду с этим широко использовались последующие беседы с ключевыми информаторами для перепроверки и уточнения информации.

Кроме того, использовался метод фиксации явлений материальной культуры путем фотографирования и зарисовки.

Большая часть наших информаторов свободно владеют как своим — родным, так и русским языком, поэтому общение с ними происходило без переводчиков и не составило для нас особых проблем.

Из кабинетных методов использовались общенаучные методы: научное описание, анализ, синтез, методы классификации и типологии явлений традиционной культуры. В диссертации также применялся сравнительпо-Ф исторический метод, относящийся к числу специально-дисциплинарных методов. Этот метод позволяет рассмотреть явления культуры в их развитии и во всех опосредованиях.

Источниковую базу исследования составили несколько групп источников. Основным источником послужили полевые материалы автора, собранные за время этнографических поездок. В 1997 г. 2000 г. автор диссертации, будучи еще студентом исторического факультута Алтайского государственного университета, совершил поездку по селам Красногорского района Алтайского края с целью сбора материала по традиционной культуре кумандинцев. В 2001 г. автор диссертационного сочинения, являясь руководителем Алтайской группы Южно-Сибирской историко-этнографической экспедиции Омского филиала Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения Российской академии наук (руководитель экспедиции к.и.н. А.Г. Селезнев) собирал материал в селах Красногорского и Солтонского районов Алтайского края. В 2002 гг. экспедиция продолжила свою работу. На этот раз в поле исследования Алтайской группы попали населенные пункты Солтонского района Алтайского края и Турочакского района Республики Алтай. Осенью • 2001 г. автор совершил поездку в г. Бийск и к кумандинцам с. Шатобал в Солтонском районе.

За время экспедиций нам неоднократно приходилось быть очевидцами и иногда участниками традиционных хозяйственных занятий кумандинцев: сбора кедровых орехов, ловли рыбы при помощи удочек, вершей и заедков, сенокошения и перевозки сена с лугов на личные подворья и др. В селах мы останавливались на ночлег в кумандинских домах. Вместе с нашими информаторами мы ели и пили за общим столом общую пищу. Повторные посещения одних и тех же поселков и дружба с некоторыми кумандинскими Ф семьями, позволили нам собрать богатый полевой материал, который и послужил основой данной диссертации. Полевые материалы автора ® верифицировались с помощью других групп источников.

Поскольку многие объекты материальной культуры кумандинцев в их современном быте не сохранились, были проанализированы музейные коллекции. Самая многочисленная коллекция хранится в Бийском краеведческом музее. Число предметов, характеризующих различные стороны традиционной культуры кумандинцев, собранных в различные годы сотрудниками этого музея, насчитывает более 300 единиц. Сегодня в Бийском музее действует постоянная экспозиция "Зал истории, быта и культуры кумандинцев"116, фотографии некоторых вещей из кумандинской коллекции выставлены в Интернет117.

Вторая по численности коллекция находится в Музее антропологии и этнографии им Петра Великого (Кунсткамера). Она насчитывает более 100 предметов, собранных в 1912-1913, 1931-1932 гг. исследователями А.В. Анохиным и А.И. Новиковым (коллекции №№ 2014, 2079, 5063).

Коллекция Российского этнографического музея (РЭМ) по этнографии кумандинцев, насчитывающая 25 предметов, была собрана в 1951 г. П.И. Каралькиным во время Саяно-Алтайской этнографической экспедиции (коллекция № 6633).

Небольшие коллекции хранятся в фондах Томского областного краеведческого музея (сборы сотрудников музея начала XX в.), Музея археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета (сборы А.Р. Кима); Алтайского государственного краеведческого музея (сборы сотрудников музея, фотографии землеустроителей начала XX века), Горно-Алтайского республиканского музея (сборы сотрудников музея), в Музее археологии и этнографии Алтая Алтайского государственного университета (сборы автора диссертации и участников этнографических экспедиций АлтГУ), а также в краеведческих музеях Красногорского и • Солтонского районов (сборы сотрудников этих музеев).

I 1 Я

Е.А. Бельгибаева . Материалы этих экспедиций, участником которых являлся и автор диссертации, хранятся в Музее археологии и этнографии Алтая Алтайского государственного университета.

Неполнота сведений по отдельным темам привела к необходимости обращения к архивным источникам. В частности, использовались архивные собрания МАЭ, где хранится фонд известного этнографа, специалиста по фольклору тюркских народов Н.П. Дыренковой. В этом фонде нами просмотрены и используются в диссертации записи фольклорных текстов на кумандинском языке и рукописи неопубликованных статей Н.П. Дыренковой119. В архиве МАЭ хранятся также материалы Саяно-Алтайской экспедиции 1951 г., и среди них — полевой дневник П.И. Каралькина, совершившего поездку по кумандинским селам . Солтонского и Старо-Бардинского районов120.

Большой объем информации по тематике диссертации хранится в Центре хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК) в г. Барнауле. Нами проанализированы 15 фондов этого архива, в которых содержится ^ информация, относящаяся к концу XIX — первой трети XX в. Эта информация собрана разными ведомствами (См. список источников). Наиболее информативными для нашей темы оказываются документы из фондов землеустроителей, о межевании земель в кумандинских аилах. Сведения об экономическом и правовом положении кумандинцев, собранные землеустроителями в начале XX в, охватывают практически все стороны хозяйственной деятельности: охотничий и ореховый промысел, земледелие и животноводство. Вместе с тем, нужно отметить и недостатки информации, содержащейся в фондах землеустроителей. Все результаты представлены в • усредненных цифрах. При этом стирались различия между зажиточными и бедными хозяйствами кумандинцев.

Кроме того, в диссертации используются сведения из местных архивов: Калташинской сельской администрации (Красногорский район) и Сузопской сельской администрации (Солтонской район). В упомянутых архивах хранятся похозяйственные книги с 1930 гг., содержащие статистическую информацию о состоянии первых кумандинских колхозов и оценку личных хозяйств колхозников. Достоверность этого источника устанавливалась путем расспроса населения. Данные этих книг показывают общую тенденцию развития личных хозяйств, которая и используется в настоящем диссертационном исследовании.

Помимо этого, привлекались документы из архива Красногорского районного исторического клуба (музея), где хранится переписка П.И. Каралькина с сотрудниками названного музея. В этих письмах П.И. Каралькин - уроженец кумандинского аила Елтош, описывал жизнь его односельчан в 1920-1930 гг. Несмотря на некоторые недостатки, в частности фрагментарность и краткость описаний, этот эпистолярный источник представляет несомненную ценность для нашего исследования, так как содержит сведения о хозяйственных занятиях елтошинских кумандинцев: о собирательстве, первых попытках заниматься огородничеством и земледелием, о домашних ремеслах и т.д.

В архиве Научно-производственного центра по изучению и сохранению культурного наследия Алтайского края "Наследие" (НПЦ "Наследие") хранятся отчеты сотрудников этой организации, кандидатов исторических наук М.Т. Абдулганеева и Н.Ю. Кунгуровой, проводивших в разные годы археологические раскопки могильного комплекса Солонцы—1 в Красногорском районе Алтайского края. В этих отчетах содержится подробное описание хода самих археологических работ и их результаты. Интерес для нашей темы представляют несколько могил, раскопанных М.Т. Абдулганеевым и Н.Ю. Кунгуровой и отнесенных ими к числу кумандинских захоронений второй половины XIX в. В данных могилах археологами обнаружены остатки женской и мужской кожаной обуви.

Научная новизна работы заключается в специфическом подходе к Ф рассмотрению традиционной хозяйственной деятельности и КЖ кумандинцев как комплекса взаимосвязанных явлений. Такой подход позволяет выделить в общем массиве культуры частные проявления и установить связи этих частных проявлений культуры кумандинцев - с аналогичными явлениями в культурах других народов. Само исследование, озаглавленное как традиционное хозяйство и КЖ, проводится на кумандинских материалах впервые. Кроме того, в диссертационном исследовании вводится новый материал по традиционной культуре кумандинцев, собранный автором.

Практическая значимость. Материалы и результаты настоящего ^ исследования могут быть использованы при изучении различных сторон этнической истории и культурогенеза коренного тюркоязычного населения Алтая. Кроме того, материалы диссертации могут использоваться при написании учебных пособий и курсов лекций. Отдельные выводы данного исследования могут использоваться в современной хозяйственной деятельности населения предгорий Северного Алтая.

Апробация. Основные положения диссертации апробированы на следующих научных форумах: X всероссийской научно-практической • конференции "Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края" (Барнаул, 1999 г.), III всероссийском научно-практическом семинаре "Досуг. Творчество. Культура" (Омск, 2000 г.), IV конгрессе этнографов и антропологов России (Нальчик, 2001 г.), Научной молодежной конференции "Молодые ученые на рубеже третьего тысячелетия", посвященной 70-летию со дня рождения академика В.А. Коптюга (Омск, 2001 г.), Региональной научно-практической конференции "Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей" (Омск, 2001 г.), XLI региональной археолого-этнографической студенческой конференции (Барнаул, 2001 г.), Ш Всероссийской научной конференции "Культура. Социум. Творчество" и V всероссийском научно-практическом семинаре "Досуг. Творчество.

Культура" (Омск, 2002 г.), Всероссийской ежегодной конференции-семинаре молодых ученых "Науки о культуре - шаг в XXI век" (Москва, 2002 г.), V сибирском симпозиуме "Культурное наследие народов Западной Сибири" (Тобольск, 2002 г.), Всероссийской научной конференции молодых ученых "Культурология традиционных сообществ" (Омск, 2002 г.), XLII региональной археолого-этнографической студенческой конференции (Омск, 2002 г.), Четвертой всероссийской (с международным участием) конференции "Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития" (Омск, 2002 г.), Пятой всероссийской научно-практической конференции "Катанаевские чтения" (Омск, 2003), V конгрессе этнографов и антропологов России (Омск, 2003 г.), Всероссийской научной конференции "Народная культура: личность, творчество, досуг (Этнокультурный потенциал личности в пространстве досуга)", посвященной памяти Михаила Ефимовича Бударина (Омск, 2003).

Основные положения и идеи диссертации нашли отражение в

I Л | девятнадцати публикациях автора диссертации .

По теме диссертации ее автор получил грант молодых ученых Омского государственного университета в 2002 г.

Автор диссертации являлся исполнителем работ по грантам РГНФ: в 2001 г. 01-01-18105-е "Экспедиционное исследование традиционной культуры коренного горно-таежного населения Южной Сибири (опыт экспериментального изучения локального культурного комплекса)"; в 2002 г. 02-01-18051-е "Изучение феномена традиционной культуры в рамках локального культурного комплекса (на примере экспедиционного исследования коренного таежного населения Южной Сибири)" (руководитель обоих грантов А.Г. Селезнев). Кроме того, автор диссертации являлся соисполнителем работ по совместному проекту Воронежского, Казанского и Омского университетов при поддержке Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) и Центрально-Европейского университета

Виртуальный музей как материал для преподавания в области изучения культурного наследия" (руководитель омской группы А.Г. Селезнев).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений, а также приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе предпринято исследование традиционного хозяйства и культуры жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX — первой половине XX в.

В ходе исследования было установлено, что традиционное хозяйство кумандинцев носило комплексный характер и характеризовалось сочетанием таких отраслей, как охота, земледелие, животноводство, собирательство и рыболовство. Особые природные условия территории проживания кумандинцев — предгорья Северного Алтая, не позволили отдельной отрасли занять ведущее положение и полностью обеспечивать основные ^ витальные потребности человека. Ведение хозяйства здесь становилось возможным только при сочетании названных выше отраслей. Домашние ремесла обеспечивали кумандинцев материалами для изготовления одежды и обуви, металлом для изготовления орудий, развитая деревообработка служила для изготовления основной мебели и утвари.

Вместе с тем, исследование показало, что у двух групп кумандинцев: верхних и нижних, существовали определенные хозяйственные различия. У верхних кумандинцев, проживавших преимущественно в таежной зоне, # большое значение в хозяйстве имели охота и собирательство, с подсобным земледелием и животноводством. У нижних же кумандинцев, расселявшихся в лесостепной и степной зонах предгорий Северного Алтая, земледелие и животноводство получили большее развитие, при этом также сохранялась роль охоты и собирательства.

Традиционное хозяйство кумандинцев, адаптированное к местным природным условиям, определило в целом и облик их культуры. До прихода на Северный Алтай русских, у кумандинцев существовали сезонные поселения (летники и зимники). С последней трети XVIII в., с началом ф строительства первых поселений русских, кумандинцы постепенно переселяются в русские села, либо образуют свои постоянные поселения.

Немаловажную роль в этом процессе сыграла деятельность Алтайской

• духовной миссии и землеустроительная компания начала XX в.

Существенные изменения в кумандинских поселениях произошли после 1950-х гг. Результатом начавшейся тогда кампании по ликвидации бесперспективных деревень, стало исчезновение большинства населенных пунктов в Красногорском и Солтонском районах Алтайского края:

Специфические условия территории проживании кумандинцев обусловили наличие у них разных типов жилищ. В настоящем исследовании были выделены следующие типы: Постоянные каркасные жилища с подтипами: 1) полуземлянки с двумя вариантами: чер уг и кыспа уг\ 2) конический чум с двумя вариантами: постоянное летнее жилище (соолту ^ аланчык) и свадебный шалаш (шалыг одог); плетневое каркасное жилище ургенуг). Тип постоянных срубных жилищ включает следующие подтипы: 1) прямоугольный сруб с двускатной крышей (уг агаш)\ 2) четырехугольный сруб с "костровой крышей". В отдельный тип выделен саманный дом (уг саманынг иштен). Тип временных жилищ включает два подтипа охотничьего шалаша: 1) многолетнее каркасное двускатное сооружение (кышкы одог); 2) временное жилище под кроной пихты или кедра.

Хозяйственные сооружения кумандинцев нами также разделены на два типа: срубные (амбары, сараи, бани) и каркасные (летние сараи, летние кухни).

Полуземлянки были распространены в степных и лесостепных районах Солтонского и Красногорского районов, где ощущался явный недостаток строительного материала. Срубные жилища получили большое распространение в таежных и лесостепных районах, изобиловавших качественными строительными материалами. Следует также отметить, что прямоугольные срубные дома, плетневые и саманные жилища, требовавшие при их строительстве больших трудозатрат, сооружались главным образом ф богатыми кумандинцами. Беднейшие же слои жили в летних чумах, полуземлянках и в жилищах, отнесенных нами к первому подтипу

• временных жилищ (охотничий шалаш — кышкы одог).

Традиционная одежда кумандинцев, получившая в настоящем исследовании впервые наиболее полное описание, нами разделена на мужскую и женскую. Внутри этих групп выделены типы верхней плечевой, нижней плечевой, поясной одежды, а также головные уборы, дополнительные предметы костюма (пояса, рукавицы, чулки), обувь и украшения. В мужской обуви выделены следующие подтипы: 1) кожаные сапоги с высоким кожаным голенищем, 2) сапоги с холщевым голенищем. В женской обуви выделены также два подтипа: 1) кожаные шарык по-типу глубоких калош, 2) сапоги с холщевым голенищем.

В традиционной пище нами выделены: растительная пища, включавшая продукты собирательства, земледелия и огородничества; мясная пища, включающая продукты охоты и животноводства, она состоит из мясных похлебок, блюд из внутренностей домашних и диких животных, вареного мяса и комбинированных блюд; молочная пища (молоко, сметана, творог, сыр); напитки (чай, брага, водка); ритуальная пища, включающая в себя блюда, которые жертвовались духам и божествам, и блюда, поедавшиеся самими кумандинцами во время различных обрядов.

В утвари кумандинцев нами выделены следующие типы: деревянная утварь с подтипами: 1) долбленая из одного куска дерева (чаши, ведра, ступы, ложки и ковши), 2) из гнутых досок (сита и веялки), 3) бондарная утварь (маслобойки, лагушки, кадушки и бочки); берестяная утварь с подтипами: 1) цилиндрические изделия, 2) предметы кошелеобразной формы, 3) короба, 4) низкие плоскодонные предметы, 5) ложки и ковши; утварь из камня с двумя подтипами: 1) каменная зернотерка (пасак), 2) ручная мельница (кол тербен)\ и металлическая утварь.

Функционирование традиционного хозяйства кумандинцев в условиях ф их природной среды, становилось возможным лишь только при наличии различных средств передвижении. В первую очередь следует сказать о зимних средствах передвижения — лыжах. У кумандинцев существовало два

• типа лыж: голицы и подволоки. С их помощью осуществлялась зимняя пешая охота на таежного зверя. С охотнической отраслью тесно связаны и средства транспортировки грузов: нарты, волокуши, сани. Территория Северного Алтая, по-видимому, может быть отнесена к районам зарождения этих средств передвижения. Их наличие здесь в древнее время фиксируется по археологическим материалам.

Занятие охотой и сбором кедрового ореха вдали от постоянных поселений, становилось невозможным без верховой лошади, на которой из тайги вывозились грузы. У кумандинцев имелись также два типа лодок: остроконечные долбленки (кебе) и берестянки (тос кебе), с помощью ^ которых осуществлялись коммуникации по реками и лов рыбы.

Наиболее древним комплексом является охотпическо-собирательский. Он характеризуется наличием целого набора охотничьего оружия, ловушек и снаряжения в целом, временных промысловых жилищ (кышку одог), амбаров для хранения продуктов, лыж и средств транспортировки грузов (нарт, волокуш, верховой лошади), берестяного охотничьего короба, набором теплой холщевой и войлочной одежды, особым типом кожаной обуви с высоким голенищем (обувь имела шнурки-завязки, а также специальную петлю на пятке для лыжного крепления, двойные портянки с травой-загатом), промысловыми культами с духами-покровителями охоты и хозяевами тайги.

Рыболовческий комплекс включает: рыболовные снаряды, лодки, блюда из рыбы, промысловый культ с духом-хозяином воды. Этот комплекс, по-видимому, также является одним из древнейших для населения Северного Алтая. Его элементы (запорные сооружения, котцы, заездки, элементы ф традиционного календаря и др.) находят аналогии у народов расселенных в приобском и иртышском бассейнах: хантов, барабинских и тарских татар, а также у селькупов и кетов, и восходят к рыболовству древнего уральского • населения.

Земледельческий комплекс включает: постоянные поселения, срубные жилища, каменную зернотерку (пасак), ручную мельницу (кол тербен), ступу (соко), веялку (саргааш), сито (элик), металлические котлы и сковороды для жарки зерен, мотыги (абыл), блюда с мучными компонентами (талкан, угре, тутпаш, хлебные лепешки, брага и т.д.), а также эротический обряд кочо-кан и игру казан-тертеги. Земледельческий комплекс хозяйства кумандинцев по многим своим элементам восходит к тюркской терминологии. Археологические материалы свидетельствуют о древности этой отрасли на Алтае. Эротический обряд Кочо-кан, практиковавшийся у кумандинцев, ^ восходит к древним фаллическим культам раннеземледельческих народов

Центральной Азии. В XIX в. земледелие у кумандинцев сильно видоизменилось под влиянием русской колонизации. Осуществился переход от ручного земледелия к пашенному, а также смена основной культивируемой культуры: ячменя на пшеницу.

Животноводческий комплекс включает: хозяйственные постройки для домашних животных (летние и зимние сараи, каэ/саа, поскотины), верховой транспорт и снаряжение коня, наличие развитой коневодческой ф терминологии, блюда из мяса и внутренностей домашних животных, молочные продукты и напитки, а также развитый культ коня с обязательными жертвоприношениями (тайэлга). Животноводческий комплекс хозяйства кумандинцев возник в результате контактов с древними кочевниками. Вся терминология коневодства, скотоводства и овцеводства имеет тюркские корни. Вместе с тем, коневодство у кумандинцев, адаптированное к местным природным условиям, было ограничено острой недостачей корма в зимний период.

В рассмотренный период (вторая половина XIX — первая половина XX Ф в.) развитие традиционного хозяйства и элементов культуры жизнеобеспечения кумандинцев происходило под активным влиянием

• русских крестьян.

Принесение новых способов хозяйствования и орудий труда (сенокошения, плугов, кос-горбуш и литовок и др.) дали толчок к развитию пашенного земледелия и огородничества, молочного животноводства, пчеловодства и огородничества. Вместе с тем, имело место и обратное влияние. Русские крестьяне заимствовали от аборигенного населения способы и орудия охоты, собирательство дикорастущих растений, некоторые способы и орудия рыболовства и др. Наиболее ярко влияние кумандинцев прослеживается на материалах КЖ. Так, например, кумандинцы научили русских собирать и употреблять в пищу дикорастущие растения. Удобная и незаменимая во время таежных промыслов кожаная обувь кумандинцев, стала изготавливаться и русскими крестьянами.

Список научной литературыНазаров, Иван Иванович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Архивные источники

2. Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК)

3. Архив Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук

4. Архив МАЭ Ф. К-1. Оп. 2. Д. 37. Путевые заметки П.И. Каралькина, сделанные во время поездки к кумандинцам Солтонского и Старо-Бардинского района Алтайского края в июле-сентябре 1951 г.

5. Архив МАЭ Ф.З On. 1. Д. 150-192, 216, 227. Архив Н.П. Дыренковой, записи фольклора на кумандинском языке.

6. Архив научно-производственного центра по изучению и сохранению культурного наследия Алтайского края "Наследие" (НПЦ "Наследие")

7. Абдулганеев М.Т. "Отчет об археологических исследованиях Енисейского археологического отряда Алтайского госуниверситета в предгорьях Алтая в 1990 г. ".Барнаул, 1991 г.

8. Кунгурова Н.Ю. "О работах предгорного археологического отряда НПЦ "Наследие" в Красногорском, Бийском, Тальменском районах летом 2000 г.". Барнаул, 2001 г.

9. Архив Калташинского сельсовета Красногорского района1. Алтайского края.

10. Ф Похозяйственные книги с. Алешкино Калташинского сельсовета, за 19341936 гг., 1940-1942 гг. Хранятся в архиве Калташинской сельской администрации в с. Красногорское Красногорского района.

11. Похозяйственные книги Сузопской сельской администрации (с. Карасево, пос. Балабановский, с. Сузоп, с. Кичек, с. Чебачевка, с. Тосток, 1940-1942 гг.). Хранятся в архиве Сузопской сельской администрации в с. Сузоп Солтонского района Алтайского края.

12. Список использованной литературы

13. Абдулганеев М.Т. О наличии земледелия у населения лесостепного и предгорного Алтая в эпоху железа // Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири. Барнаул, 1997. -С. 138-141.

14. Абрамзон С.М. Этнографические исследования С.Е. Малова // Тюркологический сборник. 1975. — М., 1978.-С. 14-25.

15. Адрианов А.В. Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное в 1881 г. // Записки РГО по общей географии. СПб., 1886. - Т. 11. -С. 149-422.

16. Алексеев В.П. К происхождению кумандинцев // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. — Горно-Алтайск, 1964. — Вып. 6. — С. 53-58.

17. Алексеев. Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1980. - 318 с.

18. Алексеенко Е.А. Кеты. Историко-этнографические очерки — Л.: Наука, 1967.-264 с.

19. Алексеенко Е.А. Южносибирские элементы в культуре кетов (доклады советской делегации на IX Международном конгрессе антропологических и этнографических наук). — М., 1973. — Отдельный оттиск. — 18 с.

20. Алимбай Н., Муканов М.С., Аргынбаев X. Традиционная культура жизнеобеспечения казахов. Очерки теории и истории. Алматы: Гылым, 1998.-234 с.

21. Алтайская и киргизская миссии Томской епархии в 1892 г. Бийск, 1893. —40 с.

22. Алтайские народные сказки. / Сост. Т.М. Садалова. Новосибирск, 2002. - 455 с. - (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Т. 21)

23. Алтайский национальный костюм. / Сост. Зайцева Е.П. Вступ. статья Е. Зайцевой и Н. Шатиновой. Горно-Алтайск: Алтайск. кн. изд-во: Горно-Алтайск, отделение, 1990. - 80 с.

24. Антропова В.В. Лодки // Историко-этнографический атлас Сибири.

25. М.;Л., 19616. —С. 107-130.

26. Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности // Живая старина. 1896.1. Вып. 3-4.—С. 1-182.

27. Арутюнов С.А. Введение // Этнография питания народов стран Зарубежной Азии. Опыт сравнительной типологии. — М., 1981. — С.3-11.

28. Арутюнов С.А. Народы и культуры: взаимодействие и развитие. -М.: Наука, 1989.-247 с.

29. Арутюнов С.А., Маркарян Э.С., Мктрумян Ю.И. Проблемы исследования культуры жизнеобеспечения этноса // СЭ 1983. - № 2.-С. 22-31.

30. Арутюнов С.А., Мкртумян Ю.И. Проблема классификации элементов культуры (на примере армянской системы питания) // СЭ.-1981.-№4.-С. 3-15.

31. Арутюнов С.А., Мкртумян Ю.М. Проблемы изучения культуры жизнеобеспечения (по материалам исследований в Армянской ССР) // Всесоюзная сессия по итогам полевых этнографических и антропологических исследований 1978-1979 гг. Уфа, 1980. - С. 1819.

32. Арутюнов С.А., Мкртумян Ю.И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре // Типология основных элементов традиционной культуры. М., 1984.-С. 19-33.

33. Атнагулов И. Р. Материальная культура и система жизнеобеспечения верхнеуральских казаков-нагайбаков второй половины XIX — начала XX вв. Автореферат диссертации. кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002. - 23 с.

34. Бадмаев А.А. Обработка войлока у бурят // Гуманитарные науки в Сибири. — 1998. — № 3. — С. 98-103.

35. Байжуманова Н.К. Изображение традиционных форм хозяйствования (собирательства) в фольклоре у кумандинцев в конце XIX начале XX в. // Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей — Омск, 2001. - С. 77-80.

36. Байжуманова Н.К. К вопросу о собирательстве как традиционном элементе самобытной культуры кумандинцев в конце XIX начале XX в. // Культурология традиционных сообществ: Материалы Всероссийской научной конференции молодых ученых — Омск, 2002.-С. 91-93.

37. Банников K.JI. Антропология экстремальных групп. Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской армии. М.: Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 2001.-400 с.

38. Баскаков Н.А. Алтайский язык // Языки народов СССР. М.: Наука, 1966. - Т. 2. (Тюркские языки). - С. 506-522.

39. Баскаков Н.А. Диалект кумандинцев (куманды-кижи): грамматический очерк, тексты переводы и словарь. — М.: Наука, 1972.-280 с.

40. Белицер В.Н. Народная одежда удмуртов. Материалы к этногенезу // Труды Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М., 1951. — Т. 10.-143 с.

41. Белицер В.Н. Народная одежда мордвы. Труды мордовской этнографической экспедиции. М.: Наука, 1973. - Вып. 3. - 216 с.

42. Бельгибаев Е.А. Долбленые лодки у челканцев // Валихановские чтения 5. - Кокшетау, 2000. - Т. 2. - С. 110-111.

43. Бельгибаев Е.А. Зимние средства передвижения у челканцев // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1998.-С. 182-186.

44. Бельгибаев Е.А. История изучения материальной культуры челканцев (вторая половина XIX XX в.) // Современное общество. -Омск, 1999. - Вып. 1.-С. 132-133.

45. Бельгибаев Е.А. О пище челканцев // Катанаевские чтения 98. -Омск, 1999.-С. 53-55.

46. Бельгибаев Е.А. Основные типы временных жилищ челканцев // Вестник Омского университета. Омск, 2000. - № 3. - С. 48-50.

47. Бельгибаев Е.А. Полозные средства передвижения и их место в охотничьем комплексе челканцев // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2000. - № 1. — С. 103-111.

48. Бельгибаев Е.А. Постоянные жилища челканцев (вторая половина XIX первая половина XX в.) // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Сборник научных трудов. - Омск, 2000. - С. 131-133.

49. Бельгибаев Е.А. Традиционная материальная культура челканцев бассейна реки Лебедь (вторая половина XIX—XX веков). Автореферат диссертации. кандидата исторических наук. -Новосибирск, 2001. 20 с.

50. Бельгибаев Е.А., Назаров И.И. Традиционное рыболовство таежных групп Алтая // Древности Алтая. Горно-Алтайск, 2003. - № 10. -С. 164-171.

51. Бетхер А.Р. Традиционное хозяйство немцев Западной Сибири в конце XIX первой трети XX в. Автореферат диссертации . кандидата исторических наук. - Омск, 2003. - 26 с

52. Бийский уезд Томской губернии (топографический, экономический и этнографический очерк уезда, составленный бийским исправником В. Штейнфельдом). Бийск, 1910. — 148 с.

53. Богатырев Н. Об ореховом и зверовом промысле кумандинских инородцев Бийского уезда // Алтайский сборник. — Барнаул, 1908. — Т. IX.-C. 1—31.

54. Богомолов В.Б. Орнамент тарских татар // Этнокультурные явления в Западной Сибири. Томск, 1978.-С. 159-171.

55. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. — СПб., 1890. —Т. 1а.

56. Булыгин Ю.С. Первые крестьяне на Алтае. — Барнаул: Алтайское книжное изд-во, 1974 133 с.

57. Бутанаев В.Я. Традиционная пища хакасов // Из истории хозяйства и материальной культуры тюрко-монгольских народов. -Новосибирск, 1993.-С. 150-170.

58. Бутанаев В.А. Традиционные способы охоты у хакасов в XIX в. // Культурные и хозяйственные традиции народов Западной Сибири. Сборник научных трудов. — Новосибирск, 1989. — С. 128-133.

59. Вайнштейн С.И. Историческая этнография тувинцев: проблемы кочевого хозяйства. -М.: Наука, 1972. 316 с.

60. Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. — М.: Наука, 1991. — 296 с.

61. Валеев Ф.Т. Алтайские этнические элементы у западно-сибирских татар // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. — Новосибирск, 1978. —С. 104-122.

62. Валеев Ф.Т. Номенклатура домашних животных у Тарских татар (по данным полевых наблюдений) // Этногенез и этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. — Омск, 1983. —С. 25-30.

63. Валеев Ф.Т. О религиозных представлениях западно-сибирских татар // Природа и человек в религиозных верованиях пародов Сибири и Севера (вторая половина XIX начало XX в.) - JL, 1976. -С. 320-331.

64. Валеев Ф.Т. О. этнокультурных связях западносибирских татар с другими народами во второй половине XIX начале XX в. (По данным одежды Тарских тобольских и тюменских татар) // Этнокультурные явления в Западной Сибири. — Томск, 1978. — С. 150-158.

65. Василевич Г.М. Типы обуви у народов Сибири // Сборник МАЭ. -М.; Л., 1963.-Т. 21.-С. 3-64.

66. Васильев В.И. Проблемы формирования северо-самодийских народностей. М.: Наука, 1979. - 244с.

67. Вербицкий В.И. Алтайские инородцы. Горно-Алтайск: Б.И., 1993. -268 с.

68. Викторова Л.Л. Монгольская одежда // Одежда народов Зарубежной Азии.-Л., 1977. —Т. 32. —С. 169-197.

69. Владимиров В.Н. Хозяйство южных алтайцев в конце VXIII -первой половине XIX в. // Проблемы археологии и этнографии Южной Сибири: Межвузовский сборник научных трудов. -Барнаул, 1990.-С. 150-160.

70. Вопросники и программы по этноархеологии и этнографии для участников археологических и этнографических экспедиций и студенческих практик: Учебно-методическое пособие. Омск: Омский государственный университет, 2002 . - 200 с.

71. Воробьев Д.В. Жизнеобеспечение и адаптивная система эвенков в конце XX в. (Север Туруханского района Красноярского края). М., 2001. (Исследования по прикладной и неотложной этнологии. - № 140).-30 с.

72. Вяткина К.В. Очерки культуры и быта бурят. JL: Наука, 1969. -220 с.

73. Галданова Г.Р. Ритуальная пища монгольских народов // Из истории хозяйства и материальной культуры тюрко-монгольских пародов. -Новосибирск, 1993.-С. 141-150.

74. Гельмерсен Г.П. Телецкое озеро и телеуты Восточного Алтая // Горный журнал. — СПб., 1840. — Ч. I. — Кн. 1. — 256. с.

75. Георги И.Г. описание обитающих в российском государстве народов. — СПб. — 4.1 1795; 4.2. - 1799. — 178 с.

76. Глухов А.Н. Тайэлга // Материалы по этнографии. JL, 1926. - Т. 3.1. Вып. 1.-С. 95-100.

77. Головнев А.В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров. -Екатеринбург: УрО РАН, 1995. 608 с.

78. Горный Алтай и его население. Кочевники Бийского уезда. Кумандинцы. Барнаул, 1903. - Т. III. - Вып. IV. - Часть I. - 253 с.

79. Горный Алтай и его население. Оседлые инородцы Бийского уезда.

80. Барнаул, 1902. Т. III. - Вып. И. - 73 с.

81. Данилов В.М. Кумандинцы: (большие заботы малочисленного народа) // Жизнь национальностей — 2000 — № 2. — С. 62-63.

82. Данилов В.М. Тайлгьа // Жизнь национальностей. — 2001. — № 1/2.1. С.62-63.

83. Дашиева Н.Б. Календарь в традиционной культуре бурят (опыт иеторико-этнографичеекого культурно-историческогоисследования). — Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 2001. 299 с.

84. Деревянко О.А В.В. Радлов как археолог и этнограф Сибири // Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в Западной Сибири. — Томск, 1981. — С. 34-37.

85. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М.: Изд-во АН СССР, 1960. — 624 с.

86. Дугаров Д.С. Лебедь в орнаменте женского костюма тюрко-монгольских народов // СЭ. 1983. - № 5. - С. 104-113.

87. Дульзон А.П. Система счета времени у чулымских татар // Краткие сообщения Института этнографии. — М.-Л., 1950. — Вып. X. -С. 60-63.

88. Дыренкова Н.П. Культ огня у алтайцев и телеут // Сборник МАЭ. -Л., 1927.-Т. VI.-С. 63-78.

89. Дыренкова Н.П. Кумандинские песни «tagpag» // Советский фольклор (Сборник статей и материалов). — М.; Л., 1941. — № 7. — С. 82-90.

90. Дыренкова Н.П. Отражение борьбы материнского и отцовского начала в фольклоре телеутов и кумандинцев // СЭ. — 1936. — № 6.1. С. 70-84.

91. Дыренкова Н.П. Охотничьи легенды кумандинцев // Сборник МАЭ

92. М.; Л., 1949. —Т. XI. —С. 110-132.

93. Дыренкова Н.П. Пережитки идеологии материнского рода у алтайских тюрков // Сборник памяти В.Г. Богораза. М, 1937. -С. 122—145.

94. Дыренкова Н.П., Потапов Л.П. Озуп и абыл хозяйственные орудия шорцев Кузнецкой тайги (из области первобытной культуры турецких племен) // Культура и письменность Востока. - Баку, 1928. -Кн. III.-С. 103-123.

95. Дьяконова В. П. Алтайцы (материалы по этнографии теленгитов

96. Горного Алтая). — Горно-Алтайск: Горно-Алтайское республиканское книжное изд-во "Юч-Сюмер", 2001. 224 с.

97. Дьяконова В.П. Н.П. Дыренкова к 90-летию со дня рождения // Фольклорное наследие Горного Алтая. — Горно-Алтайск, 1989. -С. 3-14.

98. Дьяконова В.П. Некоторые палеоэтнографические черты в традиционной культуре тувинцев // Материальная культура народов Сибири и Севера.- JL, 1976.-С. 198-213.

99. Дьяконова В.П. О значении реки и воды в культуре тюркоязычных народов Саяно-Алтая // Исторический ежегодник. Специальный выпуск. Посвящается 60-летию профессора Николая Аркадьевича • Томилова. — Омск, 2001. —С. 63-81.

100. Дьяконова В.П. Посуда народов Южной Сибири в собраниях МАЭ // Сборник МАЭ. — Л., 1988. — Т.42. — С. 50-70.

101. Дьяконова В.П. Религиозные представления алтайцев и тувинцев о природе и человеке // Природа и человек в религиозных верованиях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX начало XX в.). -Л., 1976.-С. 268-291.

102. Дьяконова В.П. Этнокультурные параллели к традиционным прическам теленгитов // Проблемы этногенеза и этнической истории ф аборигенов Сибири. Межведомственный сборник научных трудов.1. Кемерово, 1986. С. 34-43

103. Дьяконова В.П., Залкинд Е.М. Рецензия на книгу: "Сатлаев Ф. Кумандинцы: историко-этнографический очерк (XIX первая четверть XX в.) — Горно-Алтайск, 1974. - 199 с." // СЭ. - 1976. - N 6.-С. 144-147.

104. Дэвлет М.А. Средства передвижения сибирских аборигенов древности (по материалам петроглифов) // Археолого-этнографические исследования в южно-таежной зоне Западной Сибири: Сб. статей. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2003. - С. 42-64.

105. Жуковская H.JI. Календарная система монголов (народный и официальный календари, их функция в жизни общества) // Календарь в культуре народов мира. М., 1993. - С. 189-200.

106. Жуковская H.JI. Кочевники Монголии: Культура. Традиции. Символика: Учебное пособие. М.: Восточная литература, 2002. -247 с.

107. Жуковская H.JI. Пища кочевников Центральной Азии (к вопросу об экологических основах формирования модели питания) // СЭ. -1979. —№5.-С. 64-75.

108. Зиняков Н.М. История черной металлургии и кузнечного ремесла древнего Алтая. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1988. - 276 с.

109. Золотарев А. Пережитки тотемизма у народов Сибири. JL: Изд-во Ин-та народов Севера, 1934. - 52 с.

110. Зольников Д.М. Времена и нравы (от гражданской войны до наших дней глазами участника событий и ученого-историка) — Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 2000. 218 с.

111. Зыков Ф.М. Поселения, жилища и хозяйственные постройки якутов в XIX начале XX в. Историко-этнографическое исследование. — Новосибирск: Наука, 1986. — 104 с.

112. Иванов К.Ю. Алтайская духовная миссия: старообрядцы и инородцы (по миссионерским отчётам) // Этнография Алтая и сопредельных территорий. — Барнаул, 1998. — С. 233-234.

113. Иванов П.Г. Сибирские турки и их наречие. Из курса лекций, читанных в туземном краеведческом кружке при Томском государственном университете туземцам-студентам томских вузов в 1925-1926 академическом году.-Томск, 1927.-31 с.

114. Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX начала XX в. Сюжетный рисунок и другие виды изображений на плоскости - M.-JL: Изд-во АН СССР, 1954. - 840 с. (Труды Института этнографии. - Т. XXII.).

115. Иванов С.В. Скульптура алтайцев, хакасов и сибирских татар (XVIII первая четверть XX в.). - Л.: Наука, 1979. - 196 с.

116. Иванова Е.В. Одежда и украшения народов Юго-восточной Азии. Опыт сравнительно-типологического исследования. СПб.: МАЭ им. Петра Великого (Кунсткамера), 2002. - 174 с.

117. Иванченко Н.В. Кедровый промысел на Алтае // Алтайский сборник. -Барнаул, 1992.-Вып. XV.-С. 11-13.

118. История культуры Алтая: В трех частях. —Ч. I. Культура Алтая с древнейших времен до начала XX в. — Барнаул: Пикет, 1999. -149 с.

119. Кадиков Б.Х. Зал истории, быта и культуры кумандинцев Бийского краеведческого музея // Этнография Алтая и сопредельных территорий. —Барнаул, 1998. — Вып. 3. С. 209-212.

120. Кадырова JI.M. Народный календарь тарских татар // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск, 1995. — Ч. II. —С.52-54.

121. Кандаракова Е.П. Алтайские благопожелания и обряды их исполнения (в помощь учителю). Горно-Алтайск: Б.И., 1993. -20 с.

122. Кандаракова Е.П. Соенов В.И. Материальная культура алтайцев. / Агентство по культурно-историческому наследию при Комитете культуры Правительства Республики Алтай Горно-Алтайск, 1994. - 13 с.

123. Каралькин П.И. Войлок и войлочные изделия у тувинцев // Ученые записки Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. Кызыл, 1970. - Вып. XIX. - С. 211-224.

124. Каралькин П.И. Жилище в Западной Туве // Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции. М.; JL, 1960.-Т. I. - С. 267-283.

125. Каралькин П.И. Кумандинцы // Краткие сообщения института этнографии. — Л., 1953. —Вып. 18. —С. 29-38.

126. Каралькин П.И. О древнейшем способе доения скота у сибирских кочевников-скотоводов (по материалам Алтая и Тувы) // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978.-С. 37-49.

127. Каруновская Л.Э. Представления алтайцев о вселенной (материалы к алтайскому шаманству) // СЭ. 1935. - № 4-5. - С. 160-183.

128. Кастараков М.В. Пять тысяч родни // Северные просторы. 2001. -№ 1.-С. 13-15.

129. Ким А.Р. Антропологический состав и вопросы происхождения коренного населения северных предгорий Алтая. Авореферат диссертации . кандидата исторических наук. — М., 1986. — 17 с.

130. Кимеев В.М. Касьминские чалдоны. Быт и культура русских старожилов Касьминской волости. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. —250 с.

131. Кимеев В.М. Шорцы. Кто они? Этнографические очерки. — Кемерово, 1989. — 189 с.

132. Кимеев В.М., Кимеева Т.И. Одежда, обувь и украшения шорцев // Шорский сборник. Историко-культурное наследие Горной Шории. -Кемерово, 1994. Вып. 1. - С. 200-216.

133. Кимеев В.М., Функ Д.А. Фамильный состав сеока чедыбер у телеутов, кумандинцев и шорцев // Полевые исследования ГМЭ народов СССР в 1985-1987-х гг. — Л., 1989. — С. 44-45

134. Клюева Н.И., Михайлова Е.А. Накосные украшения у сибирских народов//Сборник МАЭ. — Л., 1988. — Т. 42. — С. 105-128.

135. Когунбаева Н.И. Алтайско-русский словарь. Русско-алтайский словарь. — Горно-Алтайск: Горно-Алтайск, отд. Алтайск. кн. изд-ва, 1991. — 184 с.

136. Козлов В.И. Жизнеобеспечение этноса: содержание понятия и его экологические аспекты // Этническая экология: теория и практика. -М., 1991.-С. 14-43.

137. Корусенко С.Н., Назаров И.И. Серия о памятниках фольклора Сибири в Омске // Культурологические исследования в Сибири. -Омск, 2002. № 2 (8). — С. 137-140.

138. Крупник И.И. Арктическая этноэкология. Модели традиционного природопользования морских охотников и оленеводов Северной Евразии. М.: Наука, 1989. - 272 с.

139. Кулемзин В.М, Лукина Н.В. Васюганско-ваховские ханты в конце XIX начале XX вв. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1977. — 225 с.

140. Культура жизнеобеспечения и этнос. Опытэтнокультурологического исследования (на материалах армянской сельской культуры). / Отв. ред. С.А. Арутюнов, Э.С. Маркарян. -Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1983. 319 с.

141. Культура татар Западной Сибири в коллекциях Музея археологии и этнографии Омского государственного университета Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. - 216 с.

142. Кумандинцы //Сибирская советская энциклопедия. — Новосибирск: Сибирское краевое изд-во. 1932. Т. III. - С. 804.

143. Кумандинско-русский словарь. / Отв. ред. Л.М. Тукмачев. — Бийск: Изд-во Бийский котельщик, 1995. 150 с.

144. Кунгурова Н.Ю., Назаров И.И. Материальная культура кумандинцев как объект историко-культурного наследия Алтайского края // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. — Барнаул, 1999. — Вып. X. — С. 151-158.

145. Курпешко-Таннагашева Н.Н., Апонькин Ф.Я. Шорско-русский и русско-шорский словрь. — Кемерово: Кемеровск. кн. изд-во, 1993. — 149 с.

146. Кривоносов Я.Е. Храмы Алтая. Справочник. Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 1997. - 60 с.

147. Кузнецова А.И. Календарные названия в самодийских языках // Языки и топонимия. — Томск, 1976. — С. 46-49.

148. Кулемзин В.М, Лукина Н.В. Васюганско-ваховские ханты в конце XIX начале XX вв. - Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1977. - 225 с.

149. Кыпчакова Л.В. Исследования по этнографии алтайцев в 1950-1980 гг. // Гуманитарные исследования в Горном Алтае. — Горно-Алтайск, 1987, —С. 84-102.

150. Кыпчакова Л.В. К вопросу о культе деревьев у алтайцев // Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. — Горно-Алтайск, 1983.1. С. 141-148.

151. Лебедева А.А., Сафьянова А.В. Промысел кедрового ореха в Сибири // СЭ 1979. —№ 4. - С. 107-117.

152. Липинская В.А. Русское население Алтайского края. Народные традиции в материальной культуре (XVIII XX вв.). - Л.: Наука, 1987.-224 с.

153. Липинская В.А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае. XVIIIначало XX в. М.: Наука, 1996. - 269 с.

154. Лукина Н.В. Формирование материальной культуры хантов (Восточная группа). Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1985. - 367 с.

155. Лурье С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов. — М.: Аспект-Пресс, 1997. — 448 с.

156. Майдурова Н.А. Горный Алтай в конце XIX начале XX в. - Горно-Алтайск: РИО "Универ-Принт" Г-АГУ, 2000. - 134 с.

157. Майничева А.Ю. Особенности культуры жизнеобеспечения немцев в условиях иноэтничного окружения (Верхнее Приобъе, первая четверть XX в) // Немецкий этнос в Сибири. — Новосибирск, 2000.1. Вып 2. —С. 127-130.

158. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности: тексты и исследования. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951.

159. Маншеев Д.М. Традиционное хозяйство бурят Восточного Присаянья (конец XIX начало XX в.). Автореферат диссертации . кандидата исторических наук. - Новосибирск, 2003. - 24 с.

160. Маркарян Э.С. Вопросы системного исследования общества. — М.: Знание, 1972. — 62 с.

161. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. — Ереван: Изд-во Ан Армянской ССР, 1969. — 228 с.

162. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука (логико-методологический анализ). — М.: Мысль, 1983. 284 с.

163. Маски народов Сибири JL: Аврора, 1975. — С. 26-27.

164. Миллер Г.Ф. История Сибири. Издание второе, дополненное. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000.—Т. II -796 с.

165. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х тт. — Второе изд. — М.: Науч. изд-во "Большая российская энциклопедия", 1997.

166. Мкртумян Ю.И. Компоненты культуры этноса // Методологические проблемы исследования этнических культур: Материалы симпозиума. Ереван, 1978. - С. 42-47.

167. Модоров Н.С. К вопросу о русско-алтайских торговых связях в XVII первой половине XVIII в. // Вопросы истории Сибири досоветского периода (Бахрушинские чтения. 1969). - Новосибирск, 1973.-С. 127-136.

168. Модоров Н., Тадыев П. Из истории Горного Алтая. Учебное пособие для 7-8 классов. Горно-Алтайск: Горно-Алтайск, отд. Алтайск. кн. изд-ва, 1984. - 64 с.

169. Молчанова О.Т. Структурные типы тюркских топонимов Горного Алтая. — Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1982. — 256 с.

170. Муйтуева В.А. О сборнике В.И. Вребицкого «Алтайские инородцы» // Вербицкий В.И. Алтайские инородцы. — Горно-Алтайск, 1993. — С. 157-167.

171. Муравлев А. Так говорят духи // Алтайская правда. 2002. - 22 ноября.

172. Назаров И.И. Гора Елтош и ее хозяйственное и духовное значение у кумандинцев // Досуг. Творчество. Культура. Сборник научных трудов. — Омск, 2000. — Ч.И.— С. 81-84.

173. Назаров И.И. Деятельность Алтайской духовной миссии по организации поселений у кумандинцев // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сборник научных трудов. — Нальчик; Омск, 2001 — С. 147-150.

174. Назаров И.И. Землеустроительные работы и хозяйство кумандинцев в начале XX века // Исторический ежегодник. Специальный выпуск. -Посвящается 60-летию профессора Николая Аркадьевича Томилова.1. Омск, 2001. — С. 224-230.

175. Назаров И.И. Из истории кумандинского обряда тайэлга // Науки о культуре шаг в XXI в. Сборник материалов ежегодной конференции-семинара молодых ученых. — М., 2003. - С. 210-214.

176. Назаров И.И. К вопросу о возникновении поселений у кумандинцев // IV конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 20-23 сентября 2001 г. Тезисы докладов. — М., 2001. — С. 153.

177. Назаров И.И. Магия в рыболовном промысле кумандинцев // Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока: Материалы XLII Региональном археолого-этнографической студенческой конференции. — Омск, 2002. -С. 509-511.

178. Назаров И.И. Новые материалы по охотничьему промыслу кумандинцев // Катанаевские чтения: Материалы Пятой всероссийской научно-практической конференции (Омск, 17-18 апреля 2003 г). — Омск, 2003. — С. 212-213.

179. Назаров И.И. Новые материалы по традиционному рыболовству кумандинцев // Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей. — Омск, 2001. С.50-54.

180. Назаров И.И. Рыболовство как древнейшая отрасль традиционного хозяйства кумандинцев // V Конгресс этнографов и антропологов России. Омск, 9-12 июня 2003 г. Тезисы докладов. М., 2003. - С. 222.

181. Назаров И.И. Рыболовство у кумандинцев (по материалам экспедиций 2001-2002 гг.) // Тюркские народы. Материалы V-ro Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (9-11 декабря 2002 г., г. Тобольск). Тобольск-Омск, 2002. -С. 461-464.

182. Назаров И.И. Традиционный календарь кумандинцев Н Культурология традиционных сообществ: Материалы Всероссийской научной конференции молодых ученых. — Омск, 2002. С. 75-78.

183. Назаров И.И. Традиционный календарь кумандинцев в XIX XX вв. (отражение хозяйственных занятий и этногенетические связи). // Культурология традиционных сообществ: конкурсные работы молодых ученых. — Омск, 2002. - С. 120-130.

184. Назаров И.И. Экологические принципы организации поселений у кумандинцев // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Сб. науч. тр. В 3-х частях. Омск, 2002. — Ч. II.-С. 78-80.

185. Народы Сибири / Под ред. М.Г. Левина и Л.П. Потапова. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. — 1084 с.

186. Народы Южной Сибири в коллекциях Омского объединенного исторического и литературного музея. / Отв. ред. И.С. Гурвич, Н.А. Томилов. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1990. - 204 с.

187. Новиков А. О способе выслеживания лесных пчел у алтайцев с помощью "солонца" // Этнограф-исследователь. Л., 1928. — № 2-3. -С. 22-28.

188. Новиков А.И. Некоторые аналогии к мамонту из области алтайской этнографии // Сборник МАЭ. Л., 1949. - Т. XI. - С. 160-161.

189. Отчет Алтайской духовной миссии за 1913 г. Томск, 1914. - 128 с.

190. Отчет Алтайской духовной миссии за 1914 г. Томск, 1915. - 96 с.

191. Отчет об Алтайской духовной миссии за 1907 г. Томск, 1908. - 71 с.

192. Отчет начальника Алтайского округа В.П. Михайлова по ознакомлению с Горным Алтаем в лето 1910 г. — Барнаул, Б.И., 1910.

193. Отяева Е.И. Систематизация древней кожаной обуви // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. -Ленинград, 1980. Вып. 21. - С. 85-90.

194. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. / Под общей ред. Н.В. Лукиной. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. Т. I. - Кн. I. Поселения и жилища. - 485 с.

195. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. / Под общей ред. Н.В. Лукиной. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. Т. I. - Кн. II. Поселения и жилища. - 286 с.

196. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. / Под общей ред. Н.В. Лукиной. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. Т. II. Мир реальный и потусторонний. - 475 с.

197. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. / Под общей ред. Н.В. Лукиной. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. Т. IV. Расогенез коренного населения. — 354 с.

198. Пелих Г.И. Происхождение селькупов. — Томск: Изд-во Томск, унта, 1972. —424 с.

199. Первых С.Ю., Томилов Н.А. Природная среда и охотничье-рыболовческое хозяйство барабинских татар // Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири. Томск, 1979.— С. 128-130.

200. Познанский B.C. Тамги алтайцев // СЭ. 1991. — № 4. - С. 94-98.

201. Попов А.А. Жилище // Историко-этнографический атлас Сибири. — М.-Л, 1961. —С. 131-226.

202. Попов А.А. Плетение и ткачество у народов Сибири в XIX в. первой четверти XX столетия // Сборник МАЭ. — М.; Л, 1955. Т. 16. — С. 41-146.

203. Потапов Л.П. Алтае-саянские этнографические параллели к древнетюркскому обряду жертвоприношения домашних животных и их историческое значение // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. -Горно-Алтайск, 1974.-Вып. 11.-С. 51-62.

204. Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. Л.: Наука, 1991.-321 с.

205. Потапов Л.П. Географический фактор в традиционной культуре и быте тюркоязычных народов Алтае-Саянского региона // Роль географического фактора в истории докапиталистических обществ (по этнографическим данным). Сб. науч. трудов. Л, 1984. - С. 126147.

206. Потапов Л.П. Из истории ранних форм семьи и религиозных представлений (обычай дарения убитого лебедя у хакасов) // СЭ. -1959.-№2.-С. 18-30.

207. Потапов Л.П. Из этнической истории кумандинцев // История, археология и этнография Средней Азии. — М., 1968. С. 316-323. Потапов Л.П. Исторические связи алтае-саянских народов с якутами (по этнографическим материалам) // СЭ. — 1978. — № 5. — С. 8595.

208. Потапов Л.П. Конь в верованиях и эпосе пародов Саяно-Алтая // Фольклор и этнография: связи фольклора с древними представлениями и обрядами. Л, 1977.— С. 164-178.

209. Потапов Л.П. Культ гор на Алтае // СЭ. — 1946. — № 2. — С. 145160.

210. Потапов Л.П. Лук и стрела в шаманстве у алтайцев // СЭ 1934. — №3. - С. 64-76.

211. Потапов Л.П. Мифы Алтае-саянских народов как исторический источник // Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. -Горно-Алтайск, 1983. С. 96-140.

212. Потапов Л.П. Одежда алтайцев // Сборник МАЭ. 1951. - Т. 13. -С. 5-59.

213. Потопов Л.П. Охотничьи поверья и обряды у алтайских турков // Культура и письменность Востока. — Баку, 1929. — Кп. V. — С. 132-149.

214. Потапов Л.П. Охотничий промысел алтайцев (отражение древнетюркской культуры в традиционном охотничьем промысле алтайцев). — СПб.: МАЭ, 2001. — 168 с.

215. Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. Издание второе. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1953. 444 с.

216. Потапов Л.П. Очерки по истории Шории М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936.-260 с.

217. Потапов Л.П. Пережитки культа медведя у алтайских турок // Этнограф-исследователь. Л., 1928. — № 2-3. - С. 15-22.

218. Потапов Л.П. Пища алтайцев (этнографический очерк) // Сборник МАЭ. М.; Л., 1953. - Т. XIV. - С. 37-72.

219. Потапов Л.П. Работа Саяно-Алтайской экспедиции в 1952 г. // Краткие сообщения Института этнографии имени Н.М. Миклухо-Маклая. — М., 1954. — Вып. 20. С. 3-7.

220. Потапов Л.П. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. М.-Л., 1935. - 120 с.

221. Потапов Л.П. Тубалары Горного Алтая // Этническая история народов Азии. М., 1972. - С. 52-66.

222. Потапов Л.П. Следы тотемистических представлений у алтайцев // СЭ № 4-5. - С. 134-152.

223. Потапов Л.П. Черты первобытно-общинного строя северных алтайцев // Сборник МАЭ. — М.; Л., 1949. T.XI. - С. 5-41.

224. Потапов Л.П. Этнический состав и происхождение алтайцев -Л.: Наука, 1969.- 196с.

225. Потапов Л.П. Этнографический очерк развития земледелия у алтайцев // Труды Института этнографии. Новая серия. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. - Т. 18. - С. 173-198.

226. Потапов Л.П. Этнографическое изучение тюркских народностей в СССР за советский период // Тюркологический сборник. 1970. — М., 1970. —С. 163-175.

227. Потапов Л.П. Южные этнические элементы в составе северных алтайцев // Происхождение аборигенов Сибири и их языков. — Томск, 1969.-С. 131-134.

228. Потапов Л.П., Сатлаев Ф.А. Алтайцы // Народы и религии мира. Энциклопедия. М.: Большая российская энциклопедия, 1999. -С. 39-40.

229. Прыткова Н.Ф. Верхняя одежда // Историко-этнографический атлас Сибири. —М.; Л., 1961. —С. 237-328.

230. Прыткова Н.Ф. Головные уборы // Историко-этнографический атлас Сибири. — М.; Л, 1961. — С. 329-368.

231. Прыткова Н.Ф. Программа по изучению одежды народов Сибири // Одежда народов Сибири. Л, 1970. - С. 208-222.

232. Радлов В.В. Из Сибири: страницы истории. — М.: Наука, 1989. — 749 с.

233. Радлов В.В Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии Перевод с немецкого проф. Н.Н. Козьмина. Иркутск, 1929-26 с.

234. Рассадин В.И. Фонетика и лексика тофаларского языка. Улан-Удэ, 1971.-251 с.

235. Решетов A.M. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области: формирование и перспективы развития концепции. // Российская наука о человеке: вчера, сегодня, завтра: Материалы международной научной конференции. — СПб, 2003.1. С. 161-168.

236. Розен М.Ф. Верхняя Обь и Алтай на картах XVI XIX вв. - Барнаул: ООО "Некси/ОАО "Алтайский полиграфический комбинат", 1998. -С. 36-37.

237. Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время.

238. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1953. — 402 с.

239. Руднев В.В. Межэтнические контакты и культура жизнеобеспечения // Межэтнические контакты и развитие национальных культур — М, 1985.-С. 5-14.

240. Русско-алтайский словарь. / Под ред. Н.А, Баскакова — М.: Изд-во "Советская энциклопедия", 1964. — 876 с.

241. Рындина О.М. Традиция и новация в системе жизнеобеспечения русских Нарымского края // Археолого-этнографические исследования в южно-таежной зоне Западной Сибири: Сб. статей. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. С. 73-82.

242. Рюмина-Сыркашева J1.T., Рюмин Н.М. Русско-телеутский словарь. Орус-Телеут созлик. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002. - 192 с.

243. Сагалаев A.M., Октябрьская И.В. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал. Новосибирск: Наука, 1990. -209 с.

244. Садако Като Штаны из погребения в кургане 1 могильника Ак-Акалаха I // Полосьмак Н.В. "Стерегущие золото грифы" (ак-алахинские курганы). — Новосибирск: ВО "Наука" Сибирская издательская фирма. — С. 111-114.

245. Садалова Т.М. Ритуально-магические функции сказки // Археологические и фольклорные источники по истории Алтая. -Горно-Алтайск, 1994.-С. 137-154.

246. Садовой А.Н. Территориальная община Горного Алтая и Шории (конец XIX начало XX вв.). — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1992.198 с.

247. Садовой А.Н. Территориальная община Горного Алтая в конце XIX- начале XX в. (экологический аспект) // Проблемы археологии и этнографии Южной Сибири: Межвузовский сборник научных трудов. Барнаул, 1990.-С. 161-177.

248. Самаев Г.П. Записи Макария как источник по исследованию алтайского календаря // Алтай и Центральная Азия: культурно-историческая преемственность (к 350-летию ойротской письменности). Горно-Алтайск, 1999. - С. 274-284.

249. Самойлов Л. Этнография лагеря // СЭ. 1990. - №1. - С. 96-108.

250. Сатлаев Ф.А. Древние этногенетические связи алтае-саянских народов (на материалах кумандинцев) // Историко-культурные контакты алтайской языковой общности. — М., 1986. — Ч. 1. -С. 63-64.

251. Сатлаев Ф.А. Древние этногенетические связи алтае-саянских народов (на примере кумандинцев) // Историко-культурные связи народов Южной Сибири. — Абакан, 1988. — С. 37-47.

252. Сатлаев Ф.А. Из истории хозяйственного развития Северного Алтая // Проблемы изучения древней культуры населения Горного Алтая.- Горно-Алтайск, 1988. С. 182-222.

253. Сатлаев Ф.А. Изучение кумандинцев в историко-этнографической литературе // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. — Горно-Алтайск, 1969. Вып. 8. —С. 30-40.

254. Сатлаев Ф.А. История Горного Алтая: Учебное пособие для студентов пед. Институтов и старшеклассников средних школ. — Горно-Алтайск: «Юч-Сюмер», 1995.- 191 с.

255. Сатлаев Ф.А. К вопросу о развитии плужного земледелия в Горном Алтае (XIX- начало XX в.) // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. Горно-Алтайск, 1974. - Вып. 11.-С. 78-88.

256. Сатлаев Ф.А. К вопросу происхождения северных алтайцев (кумандинцев) // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий: Тезисы докладов областной научной конференции по этнографии. Омск, 1984. - С. 25 - 28.

257. Сатлаев Ф.А. Коча-кан старинный обряд испрашивания плодородия у кумандинцев // Сборник МАЭ — Л, 1971. - Вып. 27. -С.130-141.

258. Сатлаев Ф.А. Куда исчезли кумандинцы ? // Сибирские огни — 1991. —№ 1. —С. 154-157.

259. Сатлаев Ф.А. Кумандинцев язык // Красная книга языков народов России. Энциклопедический словарь-справочник. — М, 1994. С. 34-35.

260. Сатлаев Ф.А. Кумандинцы Алтайского края. Автореферат диссертации . кандидата исторических наук. Л, 1969. - 18 с.

261. Сатлаев Ф.А. Кумандинцы: историко-этнографический очерк (XIX-первая четверть XX в.). — Горно-Алтайск: Алтайское книжное издательство, 1974. 200 с.

262. Сатлаев Ф.А. Сельская община кумандинцев во второй половине XIX первой четверти XX в. // Социальная история народов Азии.1. М, 1975.-С. 100-114.

263. Сатлаев Ф.А. Сельская община кумандинцев во второй половине XIX первой четверти XX в. // Тезисы докладов годичной научной сессии. — М., 1968. - С. 34-35.

264. Сатлаев Ф.А. Современная культура и быт кумандинцев Красногорского района Алтайского края // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам работы Института этнографии АН СССР (Ленинградское отделение) за 1966 г. — Л., 1967. С. 5051.

265. Сатлаев Ф.А. Этнографический очерк развития земледелия у кумандинцев (XIX начало XX) // Ученые записки ГАНИИИЯЛ. — Горно-Алтайск, 1970. — Вып. 9. - С. 73-94.

266. Свод этнографических понятий и терминов. — Вып. 3. — Материальная культура. — М.: Наука, 1989. — 224 с.

267. Святогорье. История Республики Алтай в документах Центра хранения архивного фонда Алтайского края. XVII начало XX вв. — Горно-Алтайск, 2000. - 220 с.

268. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. М.: Наука, 1974.-767 с.

269. Селезнев А.Г. Барабинские татары: Истоки этноса и культуры. -Новосибирск: Наука, 1994. — 176 с.

270. Селезнев А.Г. Комплекс земляных жилищ барабинских татар // Материальная культура народов России. — Новосибирск: Наука, 1995. —(Культура народов России, Т. 1). —С. 170-184.

271. Селезнев А.Г, Селезнева И.А. Рыболовство и охота в поселениях тарских татар (опыт исследования малых локальных культурных комплексов) // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы социума и культуры. — Новосибирск, 2002. — С. 197-224.

272. Селезнева И.А, Селезнев А.Г. Система рыболовства в окрестностях д. Черталы Муромцевского района Омской области (к изучению локальных этнографических комплексов) // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск; Уфа, 1997. —С. 124-127.

273. Селезнева И.А. О древних элементах в охотничье-рыболовческой лексике тарских татар // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий: Сб. науч. тр. — Омск, 1998. — С. 212-215.

274. Селезнева И.А. Традиционное хозяйство Тарских татар (вторая половина XIX начало XX). Автореферат диссертации. кандидата исторических наук. - Новосибирск, 2000. - 19 с.

275. Селезнева И.А, Селезнев А.Г. Рыболовство коренного населения тарско-иртышского бассейна (по материалам поселений Тарских татар) // ЭО. 2001. - № 6. - С. 48-66.

276. Сибирь XVIII века в путевых описаниях Г.Ф. Миллера. — Новосибирск: Наука, 1996 311 с.

277. Симченко Ю.Б. Тамги Народов Сибири XVII в. М.: Наука, 1965. -227 с.

278. Симченко Ю.Б, Смоляк А.В, Соколова З.П. Календари народов Сибири // Календарь в культуре народов мира. Сборник статей. -М, 1993.-С. 201-253.

279. Система жизнеобеспечения традиционных обществ в древности и современности. Теория, методология, практика. Материалы XI Западно-Сибирской археолого-этнографической конференции. -Томск, 1998.-258 с.

280. Славнин В.Д. Архаика в духовной культуре кумандинцев: вселенная и человек, время и календарь // Методы реконструкции в археологии. — Новосибирск, 1991. — С. 179-218.

281. Славнин В.Д. Жертвоприношение коня духу-покровителю рода у верхних кумандинцев (материалы) // Проблемы этнической истории и культуры тюрко-монгольских народов Южной Сибири и сопредельных территорий. — М., 1994. — С. 57-74.

282. Славнин В.Д. Новые материалы по этнографии кумандинцев // Полевые исследования ГМЭ народов СССР в 1987-1988 гг. — JL, 1989. —С. 49-51.

283. Славнин В.Д. Погребальный обряд кумандинцев // Обряды народов Западной Сибири. — Томск, 1990. —С. 132-146.

284. Славнин В.Д. Типы жилищ кумандинцев // Жилища народов Западной Сибири. — Томск, 1991. — С. 86-95.

285. Славнин В.Д. Этногенетические и исторические предания и песни верхних кумандинцев (по материалам М.В. Костаракова) // Современные проблемы исторического краеведения. — Кемерово, 1993. —С. 61-65.

286. Смирнова Е.Ю. Кожаная обувь курдакско-саргатских татар // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. Омск, 2000.-№4.-С. 135-143.

287. Спасский Г.И. Телеуты и белые калмыки // Сибирский вестник. — СПб, 1821— 4.1. — Кн. 10.

288. Справочник по городу Бийску и Бийскому уезду, 1911 г. / Составитель В. Штейнфельд. — Бийск, 1911 — 186 с.

289. Студенецкая Е.Н. Одежда народов Северного Кавказа XVIII XX вв.1. М.: Наука, 1989. — 288 с.

290. Сухарева О.А. История среднеазиатского костюма. Самарканд (вторая половина XIX начало XX в.). — М.: Наука, 1982. — 141 с.

291. Тадыев П.Е. Этнический состав дореволюционных алтайцев и особенности их административного устройства // Записки ГАНИИИЯЛ. Горно-Алтайск, 1964. - Вып. 6. - С. 3-16.

292. Текеев К.М, Карачаевцы и балкарцы. Традиционная культура жизнеобеспечения Автореферат. доктора историчсеких наук. — М, 1991 —38 с.

293. Тихомирова М.Н. Берестяная утварь сибирских татар // Интеграция археологических и этнографических исследований. Сборник науч. трудов. — Омск, 2003. — С. 254 — 256.

294. Ткаченко А.А. Тюркские народы: возрождение или развитие? // ЭО.- 1996, —№4.-С. 65-75.

295. Токарев С.А. Докапиталистические пережитки в Ойротии. М.; Л, 1936.- 155 с.

296. Токарев С.А. К методике этнографического изучения материальной культуры // СЭ — 1970. — № 4 — С. 3-17.

297. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. — М.: Индрик, 1995. — 512 с.

298. Томилов Н.А. К истории головных уборов сибирских татар // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978.-С. 176-198.

299. Томилов Н.А. Культура и ее структурные сферы // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2001. - № 1. — С. 39-43.

300. Томилов. Н.А. Проблемы этнической истории: (По материалам Западной Сибири). — Томск: Изд-во Томского ун-та, 1993 — 222 с.

301. Томилов Н.А. Этнография тюркоязычного населения Томского Приобья (Хозяйство и материальная культура). Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980. - 200 с.

302. Тощакова Е.М. К вопросу о традиционной свадебной обрядности у телесов и теленгитов // Этнография Северной Азии. — Новосибирск, 1981.-С. 78-86.

303. Тощакова Е.М. Кожаная и деревянная посуда и техника ее изготовления у южных алтайцев // Материальная культура народов Сибири и Севера.-Л.: Наука, 1976.-С. 185-195.

304. Тощакова Е.М. Традиционные черты народной культуры алтайцев (XIX начало XX в.). - Новосибирск: Наука, 1978. - 160 с.

305. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. / Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев A.M., Усманова М.С. — Новосибирск: Наука, 1988. -225 с.

306. Трояков П.А. Промысловая и магическая функция сказывания сказок у хакасов // СЭ 1969. - № 2. - С. 24 - 34.

307. Трушкова И.Ю. Традиционная культура русского населения Вятского региона в XIX начале XX в. (система жизнеобеспечения). Издание второе, переработанное. — Киров: Изд-во "Маури-Принт", 2003. —724 с.

308. Тюрки таежного Причулымья. Популяция и этнос. / Э.Л. Львова, В.А. Дремов, Г.А. Аксянова и др. Томск, Изд-во Томск, ун-та, 1991 - 246 с.

309. Уарзиати B.C. Культура жизнеобеспечения осетин в дореволюционном кавказоведении // Роль России в истории Осетии

310. Орджоникидзе, 1989. —С. 111-122.

311. Учитесь говорить по-кумандински. Русско-кумандинский разговорник. / Отв. ред. Ф.А. Сатлаев. — Горно-Алтайск, 1990. -152 с.

312. Фаткулина Ф.М. Берестяные изделия и циновки тарских татар // Исторический ежегодник. Специальный выпуск. Посвящается 25-летию этнографических исследований в ОмГУ и 15-летию кафедры этнографии и музееведения ОмГУ. — Омск, 2002. — С. 110-113.

313. Федорова Е.Г. Историко-этнографические очерки материальной культуры манси. — СПб, 1994. — 285 с.

314. Федорова Е.Г. Берестяная утварь народов Сибири. Конец XIX-первая половина XX в. // Памятники материальной культуры народов Сибири. СПб, 1994. - С. 76-119.

315. Фиельструп Ф.А. Из обрядовой жизни киргизов начала XX в. — М.: Наука, 2002. 300 с.

316. Фиельструп Ф.А. Молочные продукты турков-кочевников // Материалы комиссии экспедиционных исследований. — JI, 1930. -Вып. 15. Серия казахстанская. - С. 287-301.

317. Функ Д.А. Бачатские телеуты в XIX начале XX в. Историко-этнографическое исследование. - Автореферат диссертации. кандидата исторических наук. — Л, 1991. - 20 с.

318. Функ Д.А. Верования кумандинцев // Религии народов современной России. Словарь. —М.: Республика, 1999. —С. 198-199.

319. Функ Д.А. Из материалов этнографической поездки к челканцам в августе 1990 г. //Проблемы этнической истории тюрко-монгольских народов Сибири и сопредельных территорий. — М, 1996. Вып. 2.1. С. 242-265.

320. Функ Д.А. Материалы А.В. Анохина по шорскому шаманству // Шаманизм и ранние религиозные представления. К 90-летию д.и.н. профессора Л.П. Потапова. М., 1995. - С. 180-206.

321. Функ Д.А. Молочно-белые кони в сказаниях таежных охотников, рыболовов и собирателей // ЭО. — 2003. —. № 3. — С. 53-60.

322. Функ Д.А. Поселения, жилища и хозяйственные постройки бачатских телеутов в XIX начале XX в. // Материальная культура народов России. - Новосибирск, 1995.-С. 149-170.

323. Функ Д.А. Телеутское шаманство: традиционные этнографические интерпретации и новые исследовательские возможности. / Отв. ред. Л.П. Потапов. -М., 1997. 268 с. (Этнологические исследования по шаманству и иным ранним верованиям и практикам. - Т.П.).

324. Халфин А.С. Культура жизнеобеспечения юго-западных башкир (историко-экологический аспект). Автореферат диссертации. кандидата исторических наук. Уфа, 1997. - 20 с.

325. Харитонова В.И. Сексуально-эротический элемент в магической практике (к проблеме ННС). // Шаманизм и ранние религиозные представления. К 90-летию д.и.н. профессора Л.П. Потапова. М., 1995.-С. 206-254

326. Хозяйство и средства передвижения сибирских татар в коллекциях Музея археологии и этнографии Омского государственного университета.— Новосибирск: Наука, 1999.— 161 с.

327. Чадамба З.Б. Тоджинский диалект тувинского языка. — Кызыл: Тувинское книжное изд-во, 1974. — 136 с.

328. Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. -Издание второе. — М.: Наука, 1985. — 272 с.

329. Чеснов Я.В. О социально-эконимический и природный условиях возникновения хозяйственно-культурных типов (в связи с работами М.Г. Левина)//СЭ — 1970. —№6, —С. 15-25.

330. Чирг А.Ю. Культура жизнеобеспечения адыгов // Культура и быт адыгов. — Майкоп, 1991. — Вып. 8. — С. 246-174.

331. Шатинова Н.И. Мир "невидимых" по традиционным представлениям алтайцев // Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. — Горно-Алтайск, 1983. — С. 149-161.

332. Шерр Н.Б. Из поездки к кумандинцам в 1898 г. // Алтайский сборник — Барнаул, 1903. —Т. V. —С. 81—114.

333. Шибаева Ю.А. Одежда хакасов. Сталинобад, 1959. — 126 с.

334. Шитова С.Н. Традиционные поселения и жилища башкир. —М.: Наука, 1984. —С. 152.

335. Шнейдер А.Р, Доброва-Ядринцева JI.H. Население Сибирского края (русские и туземцы). Новосибирск: Сибкрайиздат, 1928. — 113 с.

336. Шорский фольклор. / Записи, перевод, вступительная статья и примечания Н.П. Дыренковой. M.JL: Изд-во Ан СССР, 1940. - 448.

337. Шорцы. Каталог этнографических коллекций музеев России. Таежные промыслы и средства передвижения. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. - Ч. 1. - 192 с.

338. Энциклопедия Алтайского края: В двух томах. — Барнаул: Пикет, 1997. —Т. II. —488 с.

339. Ядринцев Н.М. Алтай и его инородческое царство (Очерки путешествия по Алтаю) // Исторический вестник. — СПб, 1885. — Т 20. — С. 607-644.

340. Ядринцев Н.М. Об алтайцах и черневых татарах // Известия Императорского русского географического общества. — СПб, 1881. — Отдельный оттиск. — 27 с.

341. Ярзуткина А.А. Летние и осенние месяцы в традиционном календаре тоболо-иртышских татар // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сборник научных трудов. — Омск, 2003. — С. 262-265.

342. Яценко С.А. Знаки-тамги ираноязычных народов древности и раннего средневековья. — М.: Издат. фирма "Восточная литература" РАН, 2001. — 190 с.

343. Dioszegi V. Pre-islamic shamanism of the Baraba turks and some ethnogenetic conclusions. 11 Shamanism in Siberia. Budapest, 1978. Pp. 83-168.

344. Кандаракова Е.П. Тунгдештиру созлик (чалканду ла куманды диалектердинг тилине тайанып тургускан). — Горно-Алтайск, 1994. -86 с.

345. Potapov L.P. Die Schamanentrommel bei den alteischen Volkerschaften // Glaubenwelt und Folklore der sibirischen Volker. Herausgegeben von V. Dioszegi. — Budapest, 1963. S. 223-256.1. СОКРАЩЕНИЯ

346. АДМ — Алтайская духовная миссия

347. АГКМ — Алтайский государственный краеведческий музей АлтГУ Алтайский государственный университет Б.И. — без издательства

348. БКМ — Бийский краеведческий музей им. В.В. Бианки ГАНИИИЯЛ — Горно-Алтайский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы

349. ГАРКМ — Горно-Алтайский республиканский краеведческий музей им. А.В. Анохина

350. ГАТО — Государственный архив Томской области

351. ГМЭ — Государственный музей этнографии народов СССР Г-АГУ — Горно-Алтайский государственный университет Д —Дело

352. КРС — крупный рогатый скот Л — Лист ЛЛ — Листы

353. МАЭ — Музей антропологии и этнографии Российской академии наук им. # Петра Великого (Кунсткамера)

354. МАЭС ТГУ — Музей археологии и этнографии Сибири Томскогогосударственного университета1. МРС — мелкий рогатый скот

355. МЭЭ — Материалы этнографических экспедиций

356. НГУ — Новосибирский государственный университет

357. НПЦ "Наследие" — Научно-производственный центр по изучению исохранению культурного наследия Алтайского края "Наследие" (г. Барнаул).об. — оборотф ОмГПУ — Омский государственный педагогический университет

358. ОмГУ — Омский государственный университет1. On — Опись

359. ПМА — Полевые материалы автора

360. РЭМ — Российский этнографический музей

361. СО РАН — Сибирское отделение Российской Академии наук1. СЭ — Советская этнография

362. ТГУ — Томский государственный университет

363. ТОКМ — Томский областной краеведческий музей1. Ф — Фонд

364. ЦХАФ АК — Центр хранения архивного фонда Алтайского края ЭО — Этнографическое обозрение

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Назаров, Иван Иванович

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Назаров, Иван Иванович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиционное хозяйство и культура жизнеобеспечения кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX в."

Список научной литературыНазаров, Иван Иванович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

Похожие темы диссертаций