автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Этнодемографическое развитие коренного населения предгорий Северного Алтая

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этнодемографическое развитие коренного населения предгорий Северного Алтая"

ИИ4617698

На правах рукописи

НИКОЛАЕВ Василий Владимирович

ЭТНОДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ ПРЕДГОРИЙ СЕВЕРНОГО АЛТАЯ (XIX - НАЧАЛО XXI В.)

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 6 ДЕ!{ 2013

Новосибирск - 2010

004617698

Работа выполнена в отделе этнографии Учреждения Российской академии наук Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН

Научный руководитель:

доктор исторических наук Октябрьская Ирина Вячеславовна Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Владимиров Владимир Николаевич ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет»

доктор исторических наук, профессор Садовой Александр Николаевич ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Защита состоится 21 декабря2010г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 003.006.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук при Учреждении Российской академии наук Институте археологии и этнографии Сибирского отделения РАН по адресу 630090, г. Новосибирск, проспект академика Лаврентьева, 17.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Учреждения Российской академии наук Институте археологии и этнографии Сибирского отделения РАН.

Автореферат разослан « » ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук

С.В. Маркин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования Постановлением Правительства РФ от 24 марта 2000 г. в «Официальный единый перечень коренных малочисленных народов России» в числе 45 народов были включены коренные жители предгорий Северного Алтая - кумандинцы, тубалары и челканцы. В течение 1990-2000-х гг. формировалась нормативно-правовая база по правам коренных малочисленных народов. Этот этап завершился принятием 4 февраля 2009 г. «Концепции устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации», в которой подчеркивалось: «Устойчивое развитие малочисленных народов Севера предполагает укрепление их социально-экономического потенциала, сохранение исконной среды обитания, традиционного образа жизни и культурных ценностей на основе целевой поддержки государства и мобилизации внутренних ресурсов самих народов в интересах нынешнего и будущих поколений». В качестве одной из задач Концепции было обозначено создание условий для улучшения демографических показателей малочисленных народов Севера.

Решение демографических проблем возможно только при условии их изучения в исторической ретроспективе. Условием эффективного прогнозирования состояния народонаселения государства и его отдельных регионов является изучение различных факторов, определяющих демографическое развитие этносов. Этнодемографические исследования особенно актуальны для Южной Сибири. Вплоть до современности историко-демографичес-кие сведения о коренных малочисленных народах региона (кумандинцах, тубаларах и челканцах) имели фрагментарный характер.

Объектом исследования в рамках данной работы стало коренное тюрко-язычное население предгорий Северного Алтая. Выбор термина «коренное (автохтонное или аборигенное) население» для обозначения объекта обусловлен не только сложностью этнической ситуации региона и пестротой этнонимов на протяжении XIX - начала XX в., но также особенностями административного учета в различные периоды времени.

Предметам исследования стали социально-демографические процессы в среде коренного населения предгорий Северного Алтая конца XIX — начала XXI в. Оценка трансформации форм социальной организации, половозрастной, брачной и семейной структур и демографического поведения, а также специфической для коренного населения региона множественности идентичностей определили содержание работы.

Хронологические рамки исследования охватывают период с XIX до начала XXI в. Это время наиболее значимых демографических и социальных трансформаций, отфиксированных различными формами учета населения (церковного, административно-полицейского и т.д.). Привлечение статистической информации становиться возможным со второй половины XIX в., что позволяет проследить изменения традиционного типа воспроизводства коренного населения предгорий Северного Алтая. Верхняя граница совпадает с современностью, позволяя оценить этнодемографическую и этносоциальную динамику на протяжении полутора столетий.

Территориальные рамки исследования включают территорию современного расселения кумандинцев, тубаларов и челканцев - это Бийский, Красногорский и Солтонский р-ны Алтайского края, Турачакский и Чойс-кий р-ны Республики Алтай.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении на основе широкого круга источников общих и специфических характеристик этноде-мографического развития коренного населения предгорий Северного Алтая с конца XIX до начала XXI в.

Достижение заявленной цели сопряжено с решением следующих задач: рассмотреть этноисторические процессы и административно-территориальные изменения в границах расселения кумандинцев, тубаларов и челканцев в XIX - начале XX вв. в контексте этнополитической истории Саяно-Алтая; проследить динамику естественного и механического движения коренного тюркоязычного населения предгорий Северного Алтая, выявив особенности демографического перехода от традиционного к рациональному типу воспроизводства; описать традиции и новации в демографическом поведении коренного населения предгорий Северного Алтая в конце Х1Х-ХХ в.; проанализировать современное этнодемографическое и этносоциальное положение автохтонного населения предгорий Северного Алтая.

Состояние научной разработки темы исследования. В истории изучения коренного населения предгорий Северного Алтая можно выделить три направления. Сложившиеся в разные годы, они взаимодополняют друг друга.

Изначально исследования народов предгорий Северного Алтая и в целом Сибири носили историко-этнографический характер. Известно, что первым путешественником, посетившим предгорья Северного Алтая в первой половине XIX в., стал геолог Г. Гельмерсен (1840). С этого времени началось планомерное описание тюркских народов Алтая.

В середине XIX в. к изучению коренного населения подключились ученые-миссионеры. Обширные сведения по этнографии Северного Ал-

тая содержались в работе священника В.И. Вербицкого (1893). Во второй половине XIX в. были сделаны первые оценки социальной организации автохтонного населения. В работе В.В. Радлова (1989) были поставлены вопросы расселения, численности, общественного устройства и семейно-брачных отношений тюрков Северного Алтая. В начале XX в. была издана статья Н.Б. Шерра (1903), полностью посвященная кумандинцам. В ней более подробно было освещено хозяйство, быт и культура, а также формы брака и семейно-брачных отношений этого народа.

Историко-этнографический характер имели работы Н.П. Дыренковой (1936, 1937, 1949) и Л.П. Потапова (1935, 1953, 1968, 1991 и др.), в которых был введен большой объем информации по коренному населению Северного Алтая. Л.П. Потапов подробно рассмотрел этническую историю северных алтайцев, вскрыл сложный характер этногенетических процессов в регионе. Алтайский «сеок» исследователем был определен как первобытный род таежных охотников и рыболовов, но при этом была высказана мысль о его вторично ста.

На 1970-1980-е гг. пришелся подъем историко-этнографических исследований на юге Сибири. Важное значение в определении перспектив исследований имели работы А.П. Уманского (1980) по истории русско-телеутских отношений XVII-XVII1 вв., в которых был отражен процесс включения всех этнических групп предгорий Северного Алтая в состав России. Важным для историко-этнографических исследований Алтая стало появление работ Е.П. Батьяновой (2007), Л.И. ИГерстовой, В. Д. Славнина (2005, 2008).

Фундаментальные исследования, связанные с характеристикой этно-исторических процессов на юге Сибири были предприняты в серии работ Л.И. Шерстовой. Основной вывод о незавершенности этноконсолидацион-ных процессов, в том числе и в среде коренного тюркоязычного населения предгорий Северного Алтая, был сделан ею в обобщающей монографии «Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII - начала XX века» (2005). В целом, этноистори-ческое направление и направление по изучению форм социальной организации североалтайских этносов является наиболее разработанным и в тоже время проблематичным в российской э тнологии.

Традиционные представления и ритуалы тюркоязычного населения Сибири рассматривались в работах H.A. Алексеева (1980, 1992) и Е.М. Тоща-ковой (1978). В двух коллективных трудах: «Семейная обрядность народов Сибири» (1980) и «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири»

(1994) — были обобщены сведения по свадебной и погребальной обрядности коренного населения рассматриваемого региона.

Важной вехой в изучении традиционной культуры аборигенного населения стало появление монографий Ф.А. Сатлаева (1974) и Е.П. Канда-раковой (1999). Была реконструирована семейная обрядность челканцев и кумандинцев, проанализированы основные аспекты семейно-брачных отношений и традиционные представления, связанные с рождением и смертью и т.д. В монографии Ф.А. Сатлаева на североалтайском материале был совмещен родовой и патронимический подход. Вслед за М.О. Косвеном, который высказал мысль о семейной общине и патронимии как универсальной форме социальной организации (1963), ученый рассмотрел алтайские «сеоки» как патронимии, аналогичные подобным организациям кавказских народов.

Статьи Е.А. Бельгибаева (2003, 2004, 2005) дополнили, имеющиеся материалы по семейной обрядности и социальной организации тубаларов, а также по традиционному мировоззрению. Более подробно тема традиционной семейной обрядности была раскрыта В.Д. Славниным (1990, 1991, 2005). В эти же годы И.И. Назаров (2001 и др.) обращается к истории формирования сети миссионерских поселений и землеустройства кумандинцев. В работах Д.В. Арзютова (2007) и Н.О. Тадышевой (2010) рассматривается христианизация коренного населения Горного Алтая и ИГории.

На протяжении 2000-х гг. вышли тематические сборники: «Челканцы в исследованиях и материалах XX века» (2001) и «Туба (черневые татары). Этническая история. Традиционная хозяйственная деятельность. Культура. Этноэкология» (2009). В этих сводах были аккумулированы наиболее значимые материалы по традиционной культуре указанных этносов, как опубликованные ранее, так и новые.

В конце XX в. историко-этнографическое направление оставалось доминирующим в изучении Северного Алтая, хотя еще в середине XIX в. в сибиреведении были инициированы этнодемографическое и этносоциальное направления в изучении автохтонного населения. Впервые проблемы демографии народов Сибири и Алтая были подняты в исследованиях областников и, в частности, Н.М. Ядринцевым(1883, 1891,2003). Остро обозначив проблему «вымирания инородцев», он положил начало общественно-политическому дискурсу по проблеме.

В конце XIX в. было проведено первое демографическое обследование населения инородческих волостей Бийского и Кузнецкого уездов СЛ. Швецовым (1900, 1901, 1902, 1903 и др.). С.П. Швецов использовал

материалы переписи 1897 г., существенно дополнив более ранние сведения С. Патканова.

С первых лет советской власти демографические и социальные исследования в Сибири приобрели прикладное значение. По итогам экспедиций предоставлялись докладные записки в органы местной и центральной власти. Координирующим центром исследований являлась Комиссия по изучению племенного состава населения (далее КИПС), образованная еще в 1917 г. По заданиям КИПС в регионе работали Л.П. Потапов, С.А. Токарев, Н.П. Дыренкова и др.

Важным этапом становления исторической и этнической демографии Сибири стали работы Б.О. Долгих (i960), определившие методики реконструкции численности коренных этносов в XVII-XVIII вв., в том числе тюр-коязычных групп предгорий Северного Алтая.

В 1990-е гг. были возобновлены историко-демографические изыскания в Южной Сибири. Динамику численности челканцев, а также их фамильно-родовую структуру с середины XIX в. рассмотрел ДА. Функ (1991, 2000). Данные по численности автохтонного населения предгорий Северного Алтая были приведены в работах Н.В. Екеева (1998) и Я.А. Пустогачева (1997). Интересные демографические материалы по кумандинцам сельских районов Алтайского края и г. Бийска в начале XXI в. были представлены М.М. Волобуевой (2005). Возрождение дискурса о вымирании автохтонного населения Сибири определило содержание работ C.B. Москаленко (2004) и С.Г. Скобелева (1999, 2002).

В 1990-е гг. СО РАН приступило к системному, комплексному изучению развития человеческого потенциала Сибири, как социальных, так и этнических групп. В рамках проектов, ориентированных на системную оценку современной этносоциальной ситуации на Северном Алтае, коллектив исследователей (Соболева C.B., Октябрьская И.В., Ульянова М.В., Лавряши-на М.Б.) осуществил комплексное социально-демографическое исследование коренного населения (2004). Полученные результаты позволили проследить характер демографических процессов на протяжении второй половины XX - начала XXI в. по ряду показателей (половозрастная структура, средняя продолжительность жизни, метисация). Однако проблемы исторической демографии не поднимались.

В настоящее время, как и прежде, в этнодемографических исследованиях российской науки доминирует арктическая тематика. Саяно-Алтайский регион привлекает к себе внимание в меньшей степени. Известны работы А.Н. Садового, В.В. Подцубикова и В.В. Шиллера (2003), посвященные

современным демографическим процессам среди шорцев. Формирование и функционирование территориальной общины автохтонного населения Алтая и Шории на рубеже Х1Х-ХХ вв. рассмотрел А.Н. Садовой (1992). Эволюции общины у аборигенов предгорий Северного Алтая была посвящена статья И.С. Таштандиновой (1997).

Своеобразным итогом изучения истории, культуры и современных этносоциальных процессов у коренного населения предгорий Северного Алтая стало издание в 2006 г. в серии «Народы и культуры» коллективного труда «Тюркские народы Сибири» (под редакцией Д.А. Функ, Н.А. Томилов). В этой обобщающей монографии были отдельно представлены кумандин-цы, тубалары и челканцы. Но этнодемографические сведения в данной работе также имели фрагментарный характер.

Наряду с историко-этнографическим и этнодемографическим в конце XX - начале XXI в. в России оформилось генетико-демографическое направление в изучении этносов Сибири, включая коренное население предгорий Северного Алтая. В настоящее время исследователи ряда научных центров, в том числе ИЦиГ СО РАН (г. Новосибирск), кафедра генетики КемГУ (г. Кемерово), кафедра медицинской генетики Сибирского медицинского университета (г. Томск) обращаются к проблемам системной оценки популяций коренных этносов предгорий Северного Алтая. Одними из важнейших аспектов генетических исследований является оценка метисации и направлений миграций.

Для данного исследования, в первую очередь, важны результаты проекта «Малочисленные коренные народы Северного Алтая: реальность и перспективы. Менодисциплинарный мониторинг исчезающих тюркских этносов: диагноз и прогноз» 2001-2003 гг., осуществленного под руководством И.В. Октябрьской (отдел этнографии ИАЭТ СО РАН) совместно с лабораторией генетики КемГУ и отдела социологии ИЭОПП СО РАН среди кумандинцев, тубаларов и челканцев (2005). Главным результатом исследования стал вывод о высоком уровне метисации автохтонного населения. К аналогичным выводам пришли А.Н. Кучер, В.Н. Тадинова и В.П. Пузы-рев (2005, 2007) на примере челканцев с. Курмач-Байгол.

В целом, весь объем перечисленных исследований, вся информационная база по коренному населению предгорий Северного Алтая являются отправной точкой для осуществления данного квалификационного исследования.

Методология исследования основана на положениях отечественной этнологии и этнодемографии о динамичности этноса, его изменчивости

во времени и пространстве под воздействием внутренних и внешних факторов. Теоретической основой работы является теория о биосоциальной природе этноса, изложенная С.М. Широкогоровым (1923), Ю.В. Бромлеем (1983), Р.Ф. Итсом (1991) и другими авторами в 1970-1990-х гг.

Этнос, согласно существующим определениям, - динамическая структура, являющаяся «формой, в которой происходит процесс создания, развития и смерти элементов, дающих возможность человечеству, как виду, существовать» (Широкогоров С.М., 1923, с. 13). Этническая динамика сопряжена с центростремительными и центробежными процессами, обусловленными тремя средами: первичной (природа), вторичной (культура) и третичной (этническое окружение).

Диалектика социального и биологического в процессе этногенеза подробно рассматривалась В.В. Мархининым (1989). Важный вывод исследователя заключался в том, что эволюция форм этнической организации на начальном этапе была сопряжена со «сферой брачно-кровнородствен-ной структуры, реализующей главную биологическую функцию - воспроизводство вида» (Мархинин В.В., 1989, с. 135-139), изменение которой стимулировалось характером доминирования и уровнем инбридинга. В совокупности с социальными детерминантами (развитие хозяйства и т.д.) происходило усложнение этнических форм организации.

Таким образом, в 1970-1990-х гт. теоретиками этнологами и социальными философами большее внимание уделялось социальной природе этноса с учетом его биологической составляющей.

Важным этапом в становлении новой дисциплины стала публикация в 1962 г. в серии «Народы мира» отдельного тома «Численность и расселение народов мира» (1962). Обобщающий и во многом предварительный характер издания определил публикацию общих параметров по многим народам, в том числе по алтайцам (Численность..., 1962, с. 82).

В этот же период вышли первые методологические работы по этнической демографии (Козлов В.И., 1969, 1977). В.И. Козлов предлагал ориентироваться на факторный подход, сконцентрировав основное внимание на этническом факторе и его сочетании с другими условиями воспроизводства населения.

Теоретические положения этнодемографии, социальной и экономический демографии сложились и получили отражение в работах плеяды российских исследователей. Этнодемографическая часть диссертационной работы, преледе всего, основывается на концепции демографического перехода (или демографической революции), наиболее полно изложенная

в работах А.Г. Вишневского (2005). Согласно этой теории, смещение демографического равновесия связано с вытеснением экзогенных факторов эндогенными в структуре смертности, являющееся сущностью эпидемиологического перехода. В результате изменения соотношения уровня рождаемости и смертности складывается качественно новое равновесие, новые демографические механизмы и современный (рациональный) тип воспроизводства населения.

В соответствии с универсальным законом, демографический переход проходит в два этапа: снижение уровня смертности, а затем рождаемости, обусловленное законом равновесия демографических процессов. Изменение в уровне и характере смертности является отправной точкой изменения рождаемости, обусловленной уже факторами социально-экономического характера. Рождаемость определяют плодовитость и поведение человека.

Известно, что традиционное демографическое поведение было ориентировано на высокую рождаемость, перекрывавшую высокую смертность. В ходе модернизации целью общества стало снижение уровня рождаемости через регулирование репродуктивной сферы. В результате социальная функция пришла в противоречие с демографической на фоне возрастания ценности индивидуальной автономии.

В демографии сложились различные подходы к определению демографического поведения: как комплекс действий и поступков, или как совокупность поведенческих актов индивида, социальной группы; как систему действий и отношений, опосредующих демографические события. Демографическое поведение по поводу рождаемости на примере русских было подробно раскрыто в работе Б.Н. Миронова (1999). Его определяли взаимосвязанные явления: матримониальное, половое и репродуктивное поведения. Четкой структуры демографического поведения по поводу смертности не было представлено.

Для данного исследования важен этнический аспект демографического поведения, который можно определить как комплекс сложившихся и изменяющихся во времени норм поведения, установок, навыков и знаний, как иррациональных, так и рациональных по характеру; их формирование обусловлено детерминантами этнического и социально-экономического порядка, устойчивыми в силу межпоколенной трансмиссии. Этнический фактор включает характер протекающих консолидационных, ассимиляци-онно-аккультурационных или иных процессов.

В современной российской науке продолжилось теоретическое и практическое развитие концепции демографического перехода. Важным для

данного исследования стали исследования А.Н. Сагайдачного (2000) и В. А. Исупова (2006), посвященные демографии русских. В научный оборот были введены новые источники и методики их обработки. Новаторами в этой области стали исторические демографы (Сарафанов Д.Е., 2006 и др.). В работах Е.А. Пивневой (2007 и др.) рассматривается демографическая проблематика на материалах сибирских угров. На примере народов Западной Сибири и народонаселения низовий Колымы М.В. Сурина (2007) рассмотрела этнические аспекты третьей и четвертой фазы демографического перехода.

В коллективной монографии «Демографическая модернизация России 1900-2000» (2006) к последней трети XX в. отнесен второй демографический переход или третий этап демографического перехода. Основными его характеристиками являются: снижение рождаемости в женской возрастной группе до 20 лет, повышение брачного возраста, большая свобода матримониального поведения и форм брачных отношений, более высокая эффективность планирования воспроизводства, изменение ролевых функций мужчины и женщины в семье и обществе и т.д. Изменения в структуре смертности, начавшиеся в последней трети XX в., рассматриваются Е.М. Андреевым, Т. Л. Харьковой (2002) как второй эпидемиологический переход, который связывают с ростом уровня охраны здоровья и достижениями в области медицины, направленными на сохранение человеческой жизни.

Основные теоретические и методологические разработки современной науки в области этнодемографии были учтены при выполнении данного квалификационного сочинения. В процессе подготовки работы был использован комплекс методов полевых и аналитических исследований. Среди полевых методов превалировал метод интервьюирования. Сбор полевых материалов осуществлялся на единой основе авторского вопросника в виде формализованных бесед с информаторами (кумандинцами, тубаларами и челканцами) в сельских населенных пунктах Алтайского края и Республики Алтай. Интервьюирование дополнялось методом наблюдения.

При проведении аналитических исследований были использованы общенаучные (научное описание, анализ, синтез, сравнение, типологиза-ция), и специально-дисциплинарные (историко-сравнительный, истори-ко-генетический, историко-типологический, ретроспективный, статистический) методы.

Метод восстановления истории семей был подробно раскрыт в работе JI. Анри и А. Блюма (1997). Его суть «заключается в последовательном де-

тальном анализе, начиная с актов о крещении, браке и похоронах, историй всех лиц одного прихода, по крайней мере, в течение целого столетия, а затем в обобщении численных значений этих данных» (Анри JI., Блюм А., 1997, с. 6-7). Эти разработки были положены в основу методики анализа материалов церковно-приходского учета населения, разработанной группой демографов АлтГУ (г. Барнаул) под руководством В.Н. Владимирова (2000). Весь комплекс использованных методик позволил в полном объеме решить поставленные в диссертации задачи.

Источники. В работе широко использованы различного рода информационно-справочные материалы, законодательные акты, карты, статистика. Одну из основных групп источников диссертационного сочинения составили полевые материалы автора. Исследования осуществлялись в 20012004 гт. в рамках историко-этнографических экспедиций АлтГУ в селах Красногорское, Егана, Ужлеп Красногорского р-на, Солтон, Сузоп, Нижняя Ненинка, Тосток, Урунск, Шатобал Солтонского р-на Алтайского края, Турачак Турачакскош р-на Республики Алтай и полевых этнографических экспедиций ИАЭТ СО РАН 2007, 2008 и 2010 гг. в селах Красногорское Красногорского р-на, Солтон Солтонского р-на Алтайского края, Турачак, Тондошка, Санькино Турачакского р-на Республики Алтай.

Помимо полевых материалов в данном диссертационном сочинении проанализирован большой объем оригинальной архивной информации. Архивные изыскания производились в 2006-2009 гт. в Центре хранения архивных фондов Алтайского края г. Барнаула (ЦХАФ АК), а также в Государственных архивах Новосибирской и Томской областей (ГАНО и ГАТО). Изучались материалы архивных фондов Красногорского р-на Алтайского края и Турачакского р-на Республики Алтай.

В ходе исследования были использованы отчеты миссионеров отделений Алтайской духовной миссии (АДМ) к. XIX - начала XX в. В научный оборот был введен обширный фонд метрических книг отделений АДМ и приходов Томской епархии ЦХАФ АК, а также карточки сельскохозяйственной переписи 1917 г. из фондов ЦХАФ АК и ГАТО. В рамках данной диссертации была использована электронная база данных (MS ACCESS), любезно предоставленная сотрудниками АлтГУ для анализа метрических книг Ста-робардинского, Макарьевского и Сузопского приходов (выделенного из состава Макарьевского) 1880-1910-х гг. При оценке этносоциальных процессов начала XX в. привлекались делопроизводственные документы Уездного комитета по делам национальностей, отчеты Красного креста 1920-х гг. из фондов ГАНО и другие материалы. Для решения исследовательских задач

были использованы выписки из похозяйственных книг сельских администраций (сельских советов) 1940-2000-х гг. Красногорского и Солтонского р-в Алтайского края, Турачакского р-на Республики Алтай.

Важное значение для работы имела периодическая печать: «Томские епархиальные ведомости» 1880-1910-е гг., газета Солтонского р-на Алтайского края «За победу» 1950-2000-х гг., газета Красногорского р-на Алтайского края «Восход» 1930-2000-х гг., газета Турачакского р-на Республики Алтай «Истоки» 2000-х гг. Следует отметить, что в работе были использованы только отдельные статьи, содержащие биографические материалы, заметки о праздниках коренного населения, сведения об истории сел и т.д. Наибольший интерес представляли публикации последних лет, отражающие рост этнического самосознания и активизацию социо-культурных процессов в среде коренного населения предгорий Северного Алтая.

В целом объем источниковых материалов позволяет решить основные задачи диссертационной работы: проследить динамику демографических процессов в среде коренного населения предгорий Северного Алтая во второй половине XIX - начала XXI в., определив этапы демографического перехода, а также обозначить основные тенденции в изменении демографического поведения.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования. Осуществленное исследование является первым комплексным изучением демографии и демографического поведения коренного населения предгорий Северного Алтая XIX - начала XXI в. в контексте этнической истории и истории развития социальных структур аборигенных сообществ. В диссертации определены традиционные формы семейной организации и ее эволюции у североалтайских этносов на протяжении XX в.; выявлены основные этапы демографической модернизации. При решении исследовательских задач в научный оборот введен значительный массив оригинальных источников, часть которых (метрические книги, анкеты Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 г.) ранее не использовались в исследованиях по этнодемографической проблематике региона, или привлекались ограниченно. Широкий круг архивных материалов, впервые обработанных в ходе подготовки диссертации, позволил впервые осветить малоизвестные стороны деятельности АДМ в предгорьях Северного Алтая в связи с оценкой этнодемографических процессов.

Практическая значимость. Полученные в ходе исследования результаты являются отправной точкой для дальнейших исследований закономерностей демографического развития коренного населения Алтая и в целом Юж-

ной Сибири. Они могут быть использованы для написания обобщающих работ по истории и этнографии народов Западной Сибири; для подготовки научно-популярных изданий, энциклопедий и учебных курсов. Информация, обобщенная в диссертации и основные ее выводы, представляют интерес при разработке долгосрочных программ социально-экономического развития региона.

Структура и основное содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, списков информаторов, сокращений и приложений.

Во введении раскрывается актуальность, научная новизна; выделяются объект и предмет исследования, ставятся цель и задачи, рассматривается история изучения проблемы, характеризуется методологическая и источ-никовая базы работы, определяется теоретико-методологическая и практическая значимость темы, излагаются сведения о структуре и апробации диссертации.

Апробация диссертации. Основные положения диссертационной работы были апробированы на шести международных (Барнаул, 2008; Иркутск, 2007; Новосибирск, 2007-2010), двух всероссийских (Новосибирск, 2007; Барнаул, 2008) и шести региональных конференциях (Барнаул, 2008; Новосибирск, 2006-2009) и одном семинаре (Новосибирск, 2006).

Первая глава «Этносоциальная история коренного населения предгорий Северного Алтая XIX - начала XX в.» состоит из трех разделов:

Первый раздел «Этнические процессы в контексте административно-территориальных преобразований в границах Северного Алтая XIX - начала XX в.» посвящен этнической истории тюркоязычных групп предгорий Северного Алтая как части сложной этнополитической истории Южной Сибири. Этнические процессы, протекавшие в Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху средневековья и нового времени, обусловили субстратность локальных этнических образований, наличие множества этнокультурных параллелей между удаленными друг от друга общностями. К XVII в. население предгорий Северного Алтая представляло собой объединение разнородных в этногенетическом и лингвистическом плане сообществ.

Присоединение Сибири к России на первом этапе не отразилось существенно на положении автохтонного населения рассматриваемого региона. Новый сюзерен первоначально не стремился менять веками устоявшуюся систему владения-подчинения. Стабилизация этнополитической обстановки в Сибирском регионе на протяжении XVII—XVIII вв.

позволила российским властям приступить к нововведениям в администрировании, получившим свое выражение в виде «Устава об управлении инородцев» 1822 г.

Новый этап в этнической истории коренного населения предгорий Северного Алтая во многом был обусловлен имперской политикой, частью которой являлись: практики администрирования, обусловившие границы будущих этносов; этносоциальное конструирование, выразившееся в создании нового инородческого сословия; крестьянская колонизация и миссионерские практики, определившие трансформацию жизнедеятельности этнических общностей региона.

Активная межэтническая коммуникация коренного и пришлого населения с элементами ассимиляции и аккультурации, разрыв традиционных культурно-хозяйственных и брачных связей, локализация отдельных этнических групп в связи с волостным устройством и образованием отделений АДМ определили своеобразие происходящих в регионе процессов. Земельные и административно-территориальные преобразования начала XX в. закрепили изменения на этнической карте предгорий Северного Алтая.

Во втором разделе «Социальные структуры коренного населения предгорий Северного Алтая XIX - начала XX в.» предпринимается попытка реконструкции социальной организации коренного населения предгорий Северного Алтая в XIX - начале XX в. Сложность социальной структуры тюркских этносов региона, видимо, была сопряжена с их существованием на стыке границ центральноазиатского и угро-самодийского миров. Этим, возможно, объясняется сосуществование различных форм самоорганизации со схожим содержанием и функциями.

В ходе освоения Сибири в связи с усилением миграционных процессов в макрорегионе в целом и на Алтае в частности, автохтонное население предгорий Северного Алтая переживало процесс трансформации: разрушались хозяйственные связи между сородичами, аккумулируясь на уровне семейных или территориальных общин.

Сеок представлял собой сложную социальную структуру. Подразделения ссока или кезеки имели вторичный характер, и до начала XX в. поддерживались фискальной и административной политикой государства. Внешние факторы (крестьянская колонизация, деятельность АДМ ит.д.), провоцируя миграции коренного населения, обуславливали динамичность социальных форм самоорганизации: патронимии разрастались в подразделения сеока\ а пришлые сеоки включались на правах подразделений в автохтонные струк-

туры. Природа подразделений сеоков североалтайских этносов была различна. Экзогамность частей сеока позволяет предположить сознательное его дробление с целью организации брачных связей.

В третьем разделе «Структура идентичностей коренного населения предгорий Северного Алтая XIX - начала XX в.» рассматривается самосознание коренного населения предгорий Северного Алтая в XIX - начале XX в. Этническая идентичность автохтонного населения предгорий Северного Алтая была во многом сопряжена с социальной структурой, которая динамично развивалась в течение ХУН-ХХ вв.

Для разных групп аборигенного населения был актуален тот или иной уровень идентичности. В аборигенных поселениях Северного Алтая сохраняло устойчивость родовое и этническое самосознание, а в поселениях с этнически смешанным населением на первый план выходили квазиэтнонимы: «инородец», «татарин».

Усложнение самосознания происходило в условиях активизации этносоциальных, в том числе миграционных процессов в регионе. Основными факторами, обуславливавшими формирование новых идентичностей, являлись: крестьянская колонизация и миссионерские практики, а также административно-территориальная и фискальная политика государства в Сибири, сопряженная с актуализацией противопоставления «мы-они». Многоуровневый характер идентичности коренного населения указывает на сложность и незавершенность процесса консолидации к началу XX в.

Вторая глава «Динамика демографических процессов у коренного населения предгорий Северного Алтая во второй половине XIX —начале XX в.» состоит из трех разделов.

В первом разделе «Характеристика демографических процессов у коренного населения предгорий Северного Алтая во второй половине XIX - начале XX в.» представлен анализ широкого круга источников, отражающих демографические процессы среди коренного населения предгорий Северного Алтая в XIX - начале XX в.

Привлечение разнообразного статистического материала позволило выявить стабильность демографического развития автохтонного населения предгорий Северного Алтая в XIX - начале XX в. Положительный естественный прирост населения, перекрывавший демографические потери в ходе ассимиляционных процессов, на протяжении всего рассматриваемого периода обусловил увеличение численности этнических групп предгорий Северного Алтая в несколько раз. Численность аборигенного населения предгорий Северного Алтая на рубеже Х1Х-ХХ вв. может бьггь определена

на уровне более 15-16 тыс. чел. : при этом численность «кумандинских татар» можно оценить примерно в 10-11 тыс. чел.

Внешние факторы во многом определяли характер демографических процессов в регионе в течение Х1Х-ХХ вв. Механическое движение населения со временем усиливалось. В тоже время сужение территории коренного населения под натиском переселенческих волн и причислите большей его части к «кочевым инородцам» способствовало сохранению традиций.

Значительная масса коренного (некрещеного) населения предгорий Северного Алтая придерживалась традиционных брачных связей, сложившихся в течение столетий и регулируемых обычаем экзогамии. На последние десятилетия XIX в. приходится время установления активных контактов, в первую очередь, между крещеными аборигенами и русскими. Начинается трансформация традиционных форм брачности.

Во втором разделе «Особенности демографического поведения коренного населения предгорий Северного Алтая во второй половине XIX — начале XX в.» рассматривается своеобразие воспроизводства коренного населения предгорий Северного Алтая в XIX - начале XX в. сквозь призму этнических особенностей их демографического поведения по поводу рождаемости и смертности.

Матримониальное поведение аборигенного сообщества характеризовалось распространенностью ранних и повторных (часто в форме левиратных или сороратных) браков, всеобщей брачностью, низким уровнем разводи-мости и т.д. Половое поведение молодежи жестко контролировалось со стороны старших родственников и было оформлено разнообразными обычаями (избегания и т.д.). Основным аспектом репродуктивного поведения являлась установка на многодетность.

В сохранении традиционного матримониального, полового и репродуктивного поведения значительную роль играло совместное проживание молодых со старшими родственниками, характерное для коренного населения предгорий Северного Алтая в XIX - первой половине XX в. Старшие родственники определяли брачного партнера своим детям в соответствии с обычаем экзогамии, экономическими интересами семьи др.

В целом этнический фактор существенно сказывался на демографических процессах коренного населения предгорий Северного Алтая, определяя специфику структуры смертности и рождаемости. Трансформация традиционного демографического поведения под влиянием крестьянского (русского) окружения и миссионерских практик АДМ обусловила появление первых признаков демографической модернизации уже в конце XIX в.

В третьем разделе «Типы семьи в традиционном обществе коренного населения предгорий Северного Алтая» реконструированы традиционные формы семейной организации поркоязычных этнических групп предгорий Северного Алтая.

На основе имеющейся статистической информации для коренного населения предгорий Северного Алтая конца XIX - начала XX в. можно реконструировать тип сложной семьи, состоящей из родителей, женатого сына с детьми и родственников. Существование традиционной сложной семьи было обусловлено ведением комплексного хозяйства и увеличением доли земледельческого компонента в первой половине XX в. Преобладание полных семей в среде коренного населения (при минимальном количестве одиноких) определяли традиционные нормы морали и матримониальное поведение. Одновременно с изменением социо-культурного контекста происходил переход к простой семье.

Прослеживая трансформацию типов семей у коренного населения предгорий Северного Алтая в начале XX в. можно говорить о некоторых локальных различиях, обусловленных неравномерностью втягивания аборигенов в этнокультурные контакты с пришлым населением и дифференцирован-ностью развития социально-экономической инфраструктуры.

Третья глава «Современные этнические процессы у коренного населения предгорий Северного Алтая (конец XX - начало XXI вв.)» состоит из трех разделов.

В первом разделе «Этнодемографические процессы в среде коренного населения предгорий Северного Алтая конца XX - начала XXI в.» определяются этапы демографической модернизации коренного населения предгорий Северного Алтая.

Численность этнических групп предгорий Северного Алтая неуклонно сокращалась в течение XX в. В первой половине XX в. завершился процесс включения в состав русского этноса отдельных этнических групп («быст-рянцев» и т.д.), в среде которых наиболее быстро протекали ассимиляцион-ио-аккультурациотшые процессы. Их доля составляла от четверти до трети от общей численности коренного населения.

События середины XX в. (коллективизация, репрессии, война) обусловили не только прямые демографические потери, но косвенным образом спровоцировали рост интенсивности ассимиляционно-аккультурационных процессов в регионе. Кампания по ликвидации неперспективных сел предопределила возрастание городской группы коренного населения, где ассимиляция протекала более интенсивно. Но, несмотря на многочисленные

прогнозы о скором вымирании или исчезновении аборигенного населения, оно сохранило этническую идентичность до наших дней.

Развитие сети медицинских учреждений, в конечном итоге, позволило снизить уровень смертности к началу 1950-х гг. Прежде всего, речь шла о снижении младенческой и детской смертности. Это обусловило завершение первого этапа демографического перехода. Среди причин летальных исходов стали преобладающими экзогенные факторы.

Второй этап демографического перехода - снижение уровня рождаемости - относится к концу 1960-х - началу 1970-х гг. На этот период, по данным похозяйственных книг, приходится резкое уменьшение количества деторождений. Статистические сведения подтверждаются полевыми материалами, свидетельствующими о произошедших во второй половине XX в. изменениях демографического поведения автохтонного населения.

В целом, в течение XX в. в брачной структуре этнических групп предгорий Северного Алтая произошли существенные изменения. К началу 1970-х гг. снизилась доля состоящих в браке мужчин и женщин. Уже в начале 1940-х гг. наметилась диспропорция полов, обусловившая преобладание доли мужчин, состоящих в браке, над долей женщин. Разрушение традиционных форм семьи, жизнь в которых регулировалась традиционными нормами, было связано с демографическими потерями и ассимиляционно-аккультурационными процессами, усилением межпоколенного разрыва. Утрата традиций неизбежно вела к росту маргинального поведения и снижению семейных ценностей, что выразилось в росте количества неполных семей и одиночек.

Коренное население было дисперсно расселено на территории ряда сельских советов, где наблюдалось преобладание русских. Это способствовало распространению межэтнических браков, а через них и ассимиляции. Данные процессы в целом негативно отражались на состоянии коренного населения предгорий Северного Алтая, но одновременно благоприятствовали освоению новационных форм демографического поведения.

Таким образом, до середины XX в. для коренного населения предгорий Северного Алтая было характерно традиционное воспроизводство населения и традиционное демографическое поведение. Политические и социально-экономические события, рационализация жизненных стандартов коренного населения предгорий Северного Алтая последующих десятилетий способствовали утрате этнической специфики демографического поведения к 1960-1970-м гг. в условиях ускоренной демографической модернизации.

Во втором разделе «Современные социально-демографические процессы у коренного населения предгорий Северного Алтая конца XX — начала XXI в.» были рассмотрены основные тенденции современных социально-демографических процессов у автохтонного населения предгорий Северного Алтая.

Показатели естественного прироста, уровень рождаемости, возрастная структура населения и др. указывают на устойчивость этнодемографичес-кого развития коренных этносов предгорий Северного Алтая. В то же время отдельные показатели (численность этносов, средний возраст, метисация и т.д.) и их сопоставление в исторической ретроспективе позволяют определить неблагоприятные тенденции. Значительный негативный эффект имеет миграционная активность и межэтнические браки, а также суженый тип воспроизводства населения. Процесс растворения малочисленных этносов предгорий Северного Алтая среди алтай-кижи и русских является реальностью, как бы ни самоопределялись потомки от смешанных браков.

В целом, современные демографические процессы в среде автохтонного населения предгорий Северного Алтая интерпретируются как кризисные. Характер половозрастной структуры этносов предгорий Северного Алтая является результатом значительных людских потерь в годы войны и совершившегося в 1950-1970-х гг. демографического перехода от традиционного к рациональному типу воспроизводства населения. В результате на рубеж ХХ-ХХ1 вв. приходятся немногочисленные поколения репродуктивного возраста; для которых характерно снижение уровня брачности и рождаемости (менее интенсивное, чем в прошлые годы) и некоторое повышение смертности.

Имеющиеся демографические материалы позволяют говорить о более устойчивом развитии челканцев в течение Х1Х-ХХ вв. Их численность за последние сто лет не претерпела существенных изменений, что было обусловлено низкой миграционной активностью, ограниченной в основном территорией Турачакского р-на, и относительной редкостью межэтнических браков. Миграции, смешанные браки, ассимиляционно-аккультурацион-ные процессы и т.д. в наибольшей степени отразились на демографических процессах у кумандинцев.

На рубеже ХХ-ХХ1 вв. коренное население предгорий Северного Алтая вступило в третий этап. Наметились изменения в сфере брачности и рождаемости: повышение брачного возраста, большая свобода матримониального поведения и форм брачных отношений, более высокая эффективность планирования воспроизводства, изменение ролевых функций мужчины и

женщины в семье и обществе. В тоже время для коренного населения предгорий Северного Алтая было характерно отсутствие позитивных изменений в структуре смертности. Фиксируются негативные явления в этой сфере, что можно связать со сложными социально-политическими процессами 1990-х гг.

В третьем разделе «Множественность идентичностей н формы самоопределения коренного населения предгорий Северного Алтая (конец XX — начало XXI вв.)» дается характеристика современных этнополи-тических и этнонациональных процессов у коренного населения предгорий Северного Алтая.

На протяжении XX в. структура идентичностей автохтонного населения предгорий Северного Алтая продолжала испытывать давление со стороны государства. Коллективизация и параллельно осуществлявшиеся мероприятия по изживанию пережитков прошлого, в конечном итоге, обусловили нивелирование значения сеоков в жизни коренного населения к середине XX в. К началу XXI в. произошла редукция иерархии идентичностей автохтонного населения предгорий Северного Алтая. Актуальными остались этническое самоназвание и причисление группы к алтайской общности. Трансформация проходила в контексте расширения контактов с иноэтнич-ным окружением. Малочисленные этносы Северного Алтая в настоящее время имеют четко выраженное этническое самосознание, основным маркером которого выступает язык. В условиях утраты традиционной культуры, генетического своеобразия и сокращения численности автохтонное население предгорий Северного Алтая, тем не менее, обладает необходимым человеческим потенциалом для самовоспроизводства. Североалтайские этносы избрали путь административного возрождения своей культуры и этничности. Создаваемые в настоящее время общественные организации и общины могут заменить в функциональном отношении утраченные социальные институты и стать основой возрождения этносов предгорий Северного Алтая.

Заключение подводит итог диссертационной работы. Проведенное исследование позволило выявить общие и специфические характеристики эт-нодемографического развития коренного населения предгорий Северного Алтая с конца XIX до начала XXI в.

В ходе рассмотрения этноисторических процессов XIX - начала XX в. в контексте этнополитической истории Саяно-Алтая были определены основные направления этнических процессов у рассматриваемых групп населения, обусловленных имперской политикой, включавшей: админист-

рирование; этносоциальное конструирование; крестьянскую колонизацию и миссионерские практики. Имперская политика интенсифицировала консолидацию этнических сообществ в этносы с параллельно происходящими ассимиляционпо-аккультурационньши процессами.

Этнические процессы XIX — начала XX вв. выступали частью разворачивавшейся модернизации всех сторон жизнедеятельности коренного населения предгорий Северного Алтая. Именно с ассимилированными группами коренного населения и новокрещенами связано появление первых признаков демографического перехода.

Демографический переход к рациональному типу воспроизводства населения состоялся в два этапа. Первый этап — снижение уровня смертности - произошел в 1950-е гг. В конце 1960-х - начале 1970-х гг. произошел второй этап демографического перехода: снижете уровня рождаемости. Вступление в третью фазу демографического перехода также ознаменовалось социально-экономическими трудностями 1990-х гг.

Несмотря на сложные этнодемографические и этносоциальные процессы в течение XX в., малочисленные этносы смогли выжить и пройти сложный путь консолидации в самостоятельные этносы с четко выраженным этническим самосознанием.

Список основных работ опубликованных по теме диссертации

(общий авторский вклад 8,2 п.л.)

Публикации в научных изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Николаев В.В. Демографическое поведение коренного населения предгорий Северного Алтая в конце XIX - первой половины XX вв. // Проблемы истории, филологии, культуры. - Магнитогорск, 2008. - № 22. -С. 531-536. (0,4 п.л.)

2. Николаев В.В. Типы семьи у коренного населения предгорий Северного Алтая (XX в.) // Гуманитарные пауки в Сибири. - 2009. - Серия: Отечественная история. -№ 3. - С. 59-61. (0,3 п.л.)

3. Николаев В.В. Коренное население предгорий Северного Алтая: тенденции демографического развития (XIX - начало XXI в.) // Известия Алтайского государственного университета. - Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2009. -Серия: История. Политология. - № 4/3. - С. 146-149. (0,2 п.л.)

Публикации в научных изданиях:

4. Николаев В.В. Материалы по традиционной семейной обрядности кумандинцев (по итогам полевых исследований 2001-2002 гг.) // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем: Мат-лы Всероссийской (с междунар. участием) 43-й археолого-этнографической конф. молодых ученых. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - С. 365-366. (0,2 п.л.)

5. Бельгибаев Е.А., Николаев В.В. Традиционная свадебная обрядность туба// Сохранение и изучение культурного наследия Алтая: мат-лы регион, науч.-практ. конф. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. - С. 14-19. (авторский вклад - 0,1 п.л.)

6. Бельгибаев Е.А., Назаров И.И., Николаев В.В. Современные этноязыковые процессы у северных алтайцев // Этнография Алтая и сопредельных территорий: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. - Вып. 6. - С. 155-157. (авторский вклад - 0,1 п.л.)

7. Николаев В.В. Традиционные типы захоронений северных алтайцев // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Мат-лы Годовой сессии Ин-та археологии и этнографии СО РАН 2005 г. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005. - Т. XI., часть II. -С. 131-134. (0,3 п.л.)

8. Бельгибаев Е.А., Назаров И.И., Николаев В.В. Новые материалы по семейной обрядности кумандинцев (конец XIX - первая половина XX в.) // Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае 2005 г.: Археоло-

гия, этнография, устная история. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2006. - Вып. 2. -С. 100-105. (авторскийвклад-0,1 п.л.)

9. Николаев В.В. Традиционные типы захоронений северных алтайцев // Мат-лы XLIV Междунар. науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Археология и этнография. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2006. - С. 136-138. (0,2 п.л.)

10. Николаев В.В. Традиционная родильная обрядность северных алтайцев // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Мат-лы Годовой сессии Ин-та археологии и этнографии СО РАН 2006 г. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006. - Т.ХИ, часть И.-С. 133-137. (0,3 п.л.)

11. Николаев В.В. Свадебная обрядность коренного населения предгорий Северного Алтая (конец XIX - первая половина XX в.) // Памяти И.Н. Гемуева. Сб. науч. статей и воспоминаний. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2007.-С. 117-130. (0,4 п.л.)

12. Николаев В.В. Семейно-брачные отношения коренного населения предгорий Северного Алтая на рубеже XIX-XX вв. (по данным метрических книг) // Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях: Сб. науч. трудов VIII Междунар. науч.-практ. конф. 2-3 февраля 2007 г. - Усть-Каменогорск: Медиа-Альянс, 2007. - С. 242-251. (0,5 п.л.)

13. Николаев В.В. Переселенцы в предгорьях Северного Алтая в конце 19 - начале 20 вв. (по данным метрических книг) // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий: Мат-лы XLVII Региональной (III-й всероссийской с междунар. участием) археоло-го-этнографической конф. студентов и молодых ученых Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2007. - С. 277-278. (0,2 п.л.)

14. Николаев В.В. Место шамана в традиционной семейной обрядности северных алтайцев // Мат-лы XLV Междунар. науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Археология и этнография. — Новосибирск: Изд-во НГУ, 2007. - С. 131-133. (0,2 п.л.)

15. Николаев В.В. Этнодемографические процессы коренного населения предгорий Северного Алтая на рубеже XIX - XX вв. (показатели смертности по данным метрических книг) // Этноистория и археология Северной Евразии: теория, методология и практика исследования: Сб. науч. тр. — Иркутск; Эдмонтон: Изд-во ИрГТУ, 2007. - С. 278-281. (0,2 п.л.)

16. Николаев В.В. Современная структура самоидентификации куман-динцев // VII Конгресс этнографов и антропологов России: докл. и выступления. - Саранск, 9-14 июля 2007 г. - Саранск, 2007. - С. 177. (0,2 п.л.)

17. Николаев В.В. Семейно-брачные отношения коренного населения северных предгорий Алтая на рубеже XIX-XX вв. // Сохранение и изучение культурного наследия Алтая: мат-лы региональной науч.-практ. конф. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - Вып. 16. - С.230-234. (0,2 п.л.)

18. Николаев В.В. Трансформация семейной обрядности солтонских ку-мандинцев 1920-1950-е годы // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Мат-лы Годовой сессии Инта археологии и этнографии СО РАН 2007 г. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2007. - Т. XIII. - С. 469-472. (0,3 п.л.)

19. Николаев В.В. Этносоциальные и демографические процессы у православных инородцев предгорий Северного Алтая на рубеже XIX -XX вв. (по данным метрических книг) Н Этносоциальные процессы в Сибири: Тематический сб. - Новосибирск: Сибирское Научное Издательство, 2007.-Вып. 8.-С. 136-141. (0,5 п.л.)

20. Николаев В.В. Кумандинская деревня в 1917 году (на примере села и аила Пильно) // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Мат-лы VII Междунар. науч.-практ. конф., посвященной 90-летию Омск. гос. агр. ун-та и 180-летию агроном, науки в Зап. Сиб. (27-28 марта 2008 г., Омск). Часть II. - Омск, Изд-во Омского государственного аграрного университета, 2008. - С. 268-272. (0,2 п.л.)

21. Николаев В.В. Формы семьи у коренного населения предгорий Северного Алтая (на примере Калташинского и Кебезенского сельсоветов) // Мат-лы XLVI Междунар. науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Этнография. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2008. — С. 70-71.(0,2 п.л.)

22. Николаев В.В. Семья у кумандинцев по данным переписи 1917 г. (на примере деревни и аила Пильно) // Этнокультурная история Евразии: современные исследования и опыт реконструкций. Мат-лы XLVIII Региональной (IV-й всероссийской с междунар. участием) археолого-этнографи-ческой студенческой конф. - Барнаул, 2008. - С. 220-221. (0,2 п.л.)

23. Николаев В.В. Этнодемографические процессы в среде коренного населения предгорий Северного Алтая в первой половине XX в. (формы семьи и брака) // Этнография Алтая и сопредельных территорий: Материалы междунар. науч. конф. Вып. 7. - Барнаул: БГПУ, 2008. - С. 114-116. (0,3 п.л.)

24. Николаев В.В. Социальная организация коренного населения предгорий Северного Алтая // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Мат-лы Годовой сессии Ин-та

археологии и этнографии СО РАН 2008 г. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2008. - Т. XIV. - С. 343-346. (0,3 п.л.)

25. Николаев В.В. Матримониальное поведение коренного населения предгорий Северного Алтая в конце XIX - первой половины XX вв. // Мат-лы Х1ЛШ Междунар. науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Этнография. — Новосибирск: Изд-во НГУ, 2009. -С. 47-49. (0,2 п.л.)

26. Николаев В.В. Христианизация коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX - XX вв.): этапы и методы // Сибирь на перекрестье мировых религий: Мат-лы IV Межрегиональной науч.-практ. конф. - Новосибирск, 2009. - С. 292-295. (0,4 п.л.)

27. Николаев В.В. Этапы и методы христианизации коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX - XX вв.) // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: актуальные вопросы истории и международных отношений. - Барнаул: Азбука, 2009. - С. 44-50. (0,4 п.л.)

28. Николаев В.В. Христианизация коренного населения предгорий Северного Алтая // Мировоззрение населения Южной Сибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе: сб. науч. трудов. - Барнаул: Азбука, 2009. Вып. III. - С. 210-220. (0,4 п л.)

29. Николаев В.В. Демографический потенциал коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX - начало XXI вв.) // Проблемы истории, филологии, культуры. - Магнитогорск, 2009. - № 4. (0,2 п.л.)

30. Николаев В.В. Традиционное демографическое поведение коренного населения предгорий Северного Алтая // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Мат-лы Итоговой сессии Ин-та археологии и этнографии СО РАН 2009 г. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2009. - Т. XV. - С. 471-474. (0,2 п.л.)

31. Николаев В.В. Этапы демографического перехода у коренного населения предгорий Северного Алтая II Мат-лы Х1Л'Ш Междунар. науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Этнография. -Новосибирск: Изд-во НГУ, 2010. - С. 108-110. (0,2 п.л.)

32. Николаев В.В. Оценка демографического потенциала коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX - начало XXI в.) // Север и Юг: диалог культур и цивилизаций: мат-лы Междунар. семинара. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2010. - С. 20-22. (0,2 п.л.)

Подписано в печать 17.11.10. Бумага офсетная Формат 60 х 84 / 16. Гарнитура Times New Roman. Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 120. Заказ №261.

Издательство ИАЭТ СО РАН 630090, Новосибирск, пр-т Академика Лаврентьева, 17.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Николаев, Василий Владимирович

Введение.

Глава. I. Этносоциальная- история коренного населения предгорий Северного Алтая XIX - начала XX в:.•.

1.1 .Этнические процессы в контексте административно-территориальных преобразований в границах Северного Алтая XIX - начала XX в.

1.2. Социальные*структуры коренного населения предгорий Северного Алтая

XIX-начала XX в.

1.3: Структура идентичностей коренного населения; предгорий Северного Алтая'XIX - начала XX в.

Глава. II. Динамика- демографических процессов у коренного населения предгорий Северного Алтая, во второй половине XIX - начале XX в.

2.1. Характеристика демографических процессов, у коренного населения предгорий. Северного. Алтая во- второй половине XIX - начале XX в.

2.2! Особенности демографического поведения коренного населения предгорий' Северного' Алтая- во второй половине XIX — начале: XX в.

2.3. Типы семьи в традиционном обществе коренного населения предгорий-Северного Алтая.

Глава: IIL Современные этнические процессы у коренного населения предгорий-Северного Алтая*(конец XX - начало.ХХ! вв.).

3.1. Этнодемографические процессы в среде коренного населения предгорий1 Северного Алтая конца«ХХ - начала XXI- в.

3.2. Современные социально-демографические процессы у коренного населения предгорий Северного Алтая конца XX - начала XXI в.

3.3. Множественность идентичностей и формы самоопределения, коренного населения предгорий Северного Алтая (конец XX —начало ХХГ вв.)-.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Николаев, Василий Владимирович

Актуальность. Постановлением Правительства РФ от 24 марта 2000 г. в «Официальный единый перечень коренных малочисленных народов России» в числе 45 народов; были включены коренные жители предгорий Северного Алтая - кумандинцы, ту бал ары и челканцы1. В течение 1990-2000-х гг. формировалась нормативно-правовая база: по правам коренных малочисленных народов. Этот этап завершился принятием 4 февраля? 2009 г. «Концепции устойчивого развития« коренных малочисленных народов Севера; Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации», в которой подчеркивалось:: «Устойчивое развитие малочисленных народов Севера предполагает укрепление: их социально-экономического потенциала, сохранение, исконной среды обитания,, традиционного образа жизни и культурных ценностей на основе целевош поддержки государства и мобилизации внутренних ресурсов: самих народов в интересах нынешнего- и будущих поколений» . В качестве одной; из задач Концепции было обозначено создание условий» для. улучшения демографических показателей малочисленных народов Севера3.

Решение: демографических проблем возможно только при условии их изучения, в исторической ретроспективе: Условием- эффективного прогнозирования состояния народонаселения? государства и его отдельных регионов является изучение различных факторов; определяющих демографическое развитие этносов: Этнодемографические исследования особенно актуальны, для; Южной Сибири: Вплоть до современности историко-демографические сведения о коренных малочисленных народах региона (кумандинцах, тубаларах и челканцах) имеют фрагментарный характер. ,

1 Постановление Правительства РФ от 24 марта 2000 г. № 255 «О едином перечне коренных малочисленных народов РФ» // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.severcom.ru/law/item9-l.htrnlf21.11.2009).

2 Концепция устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.raipon.org/ Официально/ДокументыЛаЫс1/345Л^аи]1.а5рх П 5.02.2010). - С. 2.

3 Там же. С. 8.

Объектом исследования в рамках данной работы стало коренное тюркоязычное население предгорий Северного Алтая.

Выбор термина «коренное (автохтонное или аборигенное) население» для обозначения объекта обусловлен не только сложностью этнической ситуации региона и пестротой этнонимов на протяжении XIX - начала XX в., но также особенностями административного учета в различные периоды времени.

Сложные этнические процессы, протекавшие в Южной Сибири на протяжении нового и новейшего времени, привели к оформлению в регионе трех этносов: кумандинцев, тубаларов и челканцев. В начале XIX в. в отношении коренного населения Сибири произошла легитимизация нового российского сословия - инородческого. В советский период данный термин постепенно вытеснялся административными определениями «нацмен» или «туземец», а затем этнонимами: татарин (распространенный в предшествующие столетия), ойрат и алтаец.

В специальной литературе утвердился термин, предложенный во второй половине XIX в. В.И. Вербицким - «северные алтайцы», включавший кумандинцев, тубаларов, челканцев и шорцев, противопоставленных в этнокультурном, лингвистическом и антропологическом аспектах южным алтайцам.

Численность этносов предгорий Северного Алтая учитывалась лишь в переписях 1926 и 2002 гг. Если в 1926 г. было 6335 кумандинцев, около 4500 тубаларов и 1891 челканец, то по переписи 2002 г. их численность снизилась до 3114, 1565 и 855 чел. соответственно. В антропологическом плане они выделяются в самостоятельную североалтайскую расово-систематическую единицу, занимающую промежуточное положение между уральским и южносибирским антропологическими типами. Языки рассматриваемых групп входят в хакасскую подгруппу уйгуро-огузской группы тюркских языков.

Для этносов предгорий Северного Алтая в прошлом было характерно ведение комплексного хозяйства: мотыжное земледелие, скотоводство, рыболовство, охота и собирательство. Складывание специфического хозяйственно-культурного комплекса было обусловлено смешиванием угро-самодийского населения с тюркскими группами населения.

Традиционные религиозные представления северных алтайцев включали анимизм, шаманизм, промысловые культы и культ коня, земледельческие обряды, культ предков. Последующая христианизация не вытеснила полностью языческие верования.

Этническая история кумандинцев, ту бал аров: и челканцев была связана со сменой этнополитических структур, контролирующих территорию предгорий Северного Алтая в ХУП-Х1Х в. Вхождение в состав Российской империи определило их судьбу и характер этногенетических процессов.

В ареал этнического формирования указанных этносов входили Кузенская, Кергежская, Комляжская, Южская (тубалары), Кондомо-Шелкальская (челканцы), Быстрянская, Верхне- и Нижне-Кумандинские, частично Кондомо-Итиберская, Кондомо-Елейская, Тогульская 2 половины и Тагапская 2 половины волостей и левый берег р. Катунь (кумандинцы), а также- автохтонное население причисленное к крестьянским волостям: Сростинской, Яминской и, возможно, другим. В XX—XXI в. территорией их локализации являлись предгорья Северного Алтая — это бассейны рек Большой и Малой Иши (притоки Катуни), Кара- и Сара-Кокши, Пыжи, Уйменя (притоки Бии), Лебеди и его притоков, Бии и Катуни, а также их притоков.

Коренное население предгорий Северного Алтая, являясь частью общероссийского этнического пространства, в течение XIX - XX в. прошло сложный путь демографического и шире этнического развития и к началу XXI в. обрело характеристики устойчивых этнообразований.

Предметом исследования стали социально-демографические процессы в среде коренного населения< предгорий Северного Алтая конца XIX - начала XXI в. Оценка трансформации форм социальной организации, половозрастной, брачной и семейной структур и демографического поведения, а также специфической для коренного населения региона множественности идентичностей определили содержание работы.

Хронологические рамки исследования охватывают период с XIX до начала XXI в. Это время наиболее значимых демографических и социальных трансформаций, отфиксированных различными формами учета населения (церковного, административно-полицейского и т.д.). Привлечение статистической информации становиться возможным со второй половины XIX в., что проследить изменения традиционного типа воспроизводства коренного населения предгорий Северного Алтая. Верхняя граница совпадает с современностью, позволяя оценить этнодемографическую и этносоциальную динамику на протяжении полутора столетий.

Территориальные рамки исследования включают территорию современного расселения кумандинцев, тубаларов и челканцев — это Красногорский и Солтонский р-ны Алтайского края, Турачакский и Чойский р-ны Республики Алтай.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования состоит в выявлении на основе широкого круга источников общих и специфических характеристик этнодемографического развития коренного населения предгорий Северного Алтая с конца XIX до начала XXI в. Достижение заявленной цели сопряжено с решением следующих задач:

- рассмотреть этноисторические процессы и административно-территориальные изменения в границах расселения кумандинцев, тубаларов и челканцев в XIX — начале XX в. в контексте этнополитической истории Саяно-Алтая;

- проследить динамику естественного и механического движения коренного тюркоязычного населения предгорий Северного Алтая, выявив особенности их демографического перехода от традиционного к рациональному типу воспроизводства;

- описать традиции и новации в демографическом поведении аборигенного населения предгорий Северного Алтая в конце Х1Х-ХХ в.; проанализировать современное этнодемографическое и этносоциальное положение автохтонного населения предгорий Северного Алтая.

Степень изученности темы. В истории изучения коренного населения предгорий Северного Алтая можно выделить три направления. Сложившиеся в разные годы, они взаимодополняют друг друга.

Изначально исследования народов предгорий Северного Алтая и в целом Сибири носили историко-этнографический характер. Известно, что первым путешественником, посетившим предгорья Северного Алтая в первой половине XIX в., стал геолог Г. Гельмерсен1. По итогам поездки вышла его работа «Телецкое озеро и телеуты восточного Алтая». С этого времени началось планомерное этнографическое описание тюркских народов Алтая, с особенно пристальным- вниманием к сакральным практикам, фольклору, ритуалам и обрядам жизненного цикла.

В середине XIX- в. к изучению коренного населения подключились ученые-миссионеры. Обширные сведения- по этнографии Северного Алтая содержались в работе В.И: Вербицкого 1893 г. . Исследователь коснулся различных аспектов традиционной культуры, в том числе обратил внимание на распространенность социальных заболеваний, представил общие статистические сведения. Несколько снижает научное значение материалов В.И. Вербицкого передача их в обобщенном виде без выделения черт присущих той или иной этнической группе Алтая. Исследователь ограничился выделением северных и южных алтайцев.

Во второй половине XIX в. были сделаны первые оценки социальной организации автохтонного населения3. Популярность в конце XIX в. эволюционной концепции и теории о «родовом» этапе развития человечества определила их методологическую основу. В обобщающей работе «Из Сибири» В.В. Радлов1 затронул вопросы расселения, численности,

1 Гельмерсен Г. Телецкое озеро и телеуты Восточного Алтая // Горный журнал. - Спб., 1840. - Ч. 1. - Кн. 1 -2. -с. 40-61,238-261,420-446.

2 Вербицкий В.И. Алтайские инородцы. - Горно-Алтайск: Ак-Чечек, 1993. -268 с.

3 Радлов В.В. Из Сибири: Страницы дневника. - М.: Наука, 1989. - 749 с. общественного устройства и семейно-брачных отношений тюрков Северного Алтая.

В начале XX в. была издана статья Н.Б. Шерра1, полностью посвященная кумандинцам. В ней более подробно было освещено хозяйство, быт и культура, а также формы брака и семейно-брачных отношений этого народа.

Историко-этнографический характер имели работы Н.П. Дыренковой2 и Л.П. Потапова , в которых был введен большой объем информации по коренному населению Северного Алтая. Выдающийся этнограф - Л.П. Потапов подробно рассмотрел этническую историю северных алтайцев, вскрыл сложный характер этногенетических процессов в регионе. Алтайский сеок исследователем был определен как первобытный род таежных охотников и рыболовов4.

В то же время Л.П. Потапов отмечал, что сеоки — это объединения людей, которые можно рассматривать как конструкция, основанная на традиции5. Он также высказывал мысль об их вторичности6.

В связи с присутствием в этногенетических процессах коренного населения предгорий Северного Алтая угро-самодийкого субстрата было уместным обращение исследователя к проблеме фратрий. Им были отмечены сохранившиеся пережитки некоторых экзогамных традиций

1 Шерр Н.Б. Из поездки к кумандинцам в 1898 году // Алтайский сборник. - Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1903. - T.V. - С. 81-114.

2 Дыренкова Н.П. Отражение борьбы материнского и отцовского начала в фольклоре телеутов и кумандинцев // СЭ. - 1936. - №6. - С. 70-84; Дыренкова Н.П. Пережитки идеологии материнского рода у алтайских тюрков // Сборник памяти В.Г. Богораза (1865-1936). Сб. статей. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1937. -С. 122-145; Дыренкова Н.П. Пережитки материнского рода у алтайских тюрков//СЭ. - 1937.-№4.-С. 1845; Дыренкова Н.П. Охотничьи легенды кумандинцев // СМАЭ. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. - T.XI. - С. 110-132.

3 Потапов Л.П. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. - М.-Л.: ОГИЗ Гос. соц-эк. изд-во, 1935. - 122 е.; Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1953. - 444 е.; Потапов Л.П. Из этнической истории кумандинцев // История, археология и этнография Средней Азии. - М.: Наука, 1968. - С. 317; Потапов Л.П. Заметки о происхождении челканцев-лебединцев // Древняя Сибирь / Отв. ред. В.Е. Ларичев. - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1974. - Вып. 4: Бронзовый и железный век Сибири. - С. 304-314; Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. - Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1991. - 319 с. и др.

4 Потапов Л.П. Очерки по истории. С. 249.

5 Там же. С. 252-253.

6 Там же. С. 253. предпочтительность кузенного брака и т.д.), связанные с дуальной экзогамией, бытовавшей в прошлом у аборигенного населения1.

На 1970-1980-е гг. пришелся подъем историко-этнографических исследований- на юге Сибири. Важное значение в определении перспектив Л исследований имели работы А.П. Уманского по истории русско-телеутских отношений ХУИ-ХУШ в., сквозь призму которых был отражен процесс включения всех этнических групп предгорий Северного« Алтая в состав России.

Важным для историко-этнографических исследований Алтая стало

•1 появление работ Е.П. Батьяновой , Л.И. Шерстовой и В.Д. Славнина по этнической истории Южной Сибири4. Исследователи, осветив историю формирования инородческого сословия и проанализировав, земельную реформу на Алтае, развили мысль Л1П. Потапова о вторичности алтайских сеоков.

Фундаментальные исследования, связанные с характеристикой этноисторических процессов, на юге Сибири> были предприняты в серии работ Л.И: Шерстовой. Основной вывод о незавершенности этноконсолидационных процессов, в том числе и в среде коренного тюркоязычного населения» предгорий Северного Алтая, был сделан ею в обобщающей монографии «Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная? динамика. XVII - начала XX века»5. В целом, этноисторическое направление и направление по изучению форм социальной организации североалтайских этносов является^ наиболее разработанным и в тоже время проблематичным в российской*этнологии.

1 Там же. С. 254.

2 Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII-XVIII веках. - Новосибирск: Наука, 1980. - 296 с.

3 Батьянова Е.П. Род и община у телеутов в XIX - начале XXI века. - М.: Наука, 2007. - С. 3-13.

4 Славнин В.Д., Шерстова Л.И. Народы Северного Алтая: некоторые проблемы этногенеза и этнической истории // Культура и традиции коренных народов Северного Алтая / Отв. ред. A.B. Малинов. - СПб.: Изд. Дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2008. - С. 5-124.

5 Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII - начала XX века. - Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2005. - 312 с.

Традиционные представления и ритуалы тюркоязычного населения

1 А

Сибири рассматривались в работах Н.А. Алексеева и Е.М. Тощаковой . В двух коллективных трудах: «Семейная обрядность народов Сибири»3 и «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири»4 - были обобщены сведения по свадебной и погребальной обрядности коренного населения рассматриваемого региона.

Важной вехой в изучении традиционной культуры аборигенного населения стало появление монографий Ф.А. Сатлаева5 и Е.П. Кандараковой6. Была реконструирована семейная обрядность челканцев и кумандинцев, проанализированы основные аспекты семейно-брачных отношений и традиционные представления, связанные с рождением и смертью, прослежена этническая? история, приведены сведения по общей численности кумандинцев в XIX» в. и т.д. В монографии Ф.А. Сатлаева7 на североалтайском материале был совмещен родовой» и патронимический о подход. Вслед за М.О. Косвеном , который высказал мысль о семейной общине и патронимии как универсальной форме социальной организации, ученый рассмотрел алтайские сеоки как патронимии, аналогичные подобным организациям кавказских народов.

Статьи Е.А. Бельгибаева 2000-х гг.9 дополнили, имеющиеся материалы по семейной обрядности и социальной организации тубаларов, а также по

1 Алексеев H.A. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. - М.: Наука, 1980. - 317 е.; Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования ■ тюркоязычных народов Сибири. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992.-242 с.

2 Тощакова Е.М. Традиционные черты народной культуры алтайцев (XLX-XX вв.). - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1978. - 160 с.

3 Дьяконова В.П. Алтайцы II Семейная обрядность народов Сибири (опыт сравнительного изучения) / Отв. ред. И.С. Гурвич. - М.: Изд-во «Наука», 1980. - С. 19-24, 100-107.

4 Очерки культурогенеза народов Западной Сибири / Под общ. ред. H.B. Лукиной. - Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. - T.II: Мир реальный и потусторонний. - 478 с.

5 Сатлаев Ф.А. Кумандинцы (Историко-этнографический очерк XIX - первой четверти XX в.). - Горно-Алтайск: Алт. кн. изд., 1974. - 199 с.

6 Кандаракова Е.П. Обычаи и традиции чалканцев. - Горно-Алтайск, 1999. - 176 с.

7 Сатлаев Ф.А. Кумандинцы.

8 Косвен М.О. Семейная община и патронимия. -М.: Изд-во АН СССР, 1963.-219 с.

9 Бельгибаев Е.А. Структура рода туба // Социально-демографические процессы на территории Сибири (древность и средневековье). - Кемерово: Кузбасиздат, 2003. - С. 198-201; Бельгибаев Е.А. Традиционные обряды жизненного цикла туба (по итогам полевых этнографических исследований 2004 г.) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Мат-лы Годовой сессии Ин-та археологии и этнографии СО РАН 2004 г. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004. - T.X. - 4.II. - С. 13-17; Бельгибаев Е.А. Традиционные религиозно-мифологические представления северных алтайцев об традиционному мировоззрению. Более подробно тема традиционной семейной обрядности была раскрыта В.Д. Славниным1. Его статьи посвящены погребальной обрядности кумандинцев, свадебной обрядности рода чедыбер, а также отдельным аспектам традиционных верований.

В эти же годы И.И. Назаров обращается к истории формирования сети миссионерских поселений и землеустройства кумандинцев. В работе и Н.О. Тадышевой3 рассматривается христианизация коренного населения Горного Алтая. Д.В. Арзютова4 приходит к важному выводу о том, что АДМ способствовало этнической консолидации шорцев и северных алтайцев. На протяжении 2000-х гг. вышли тематические сборники, посвященные челканцам5 и тубаларам6. В сводных трудах были аккумулированы наиболее значимые материалы по традиционной культуре указанных этносов, как опубликованные ранее, так и новые сведения.

В конце XX в. историко-этнографическое направление оставалось доминирующим в изучении Северного Алтая, хотя еще в середине XIX в. в сибиреведении были инициированы этнодемографическое и этносоциальное направления в изучении автохтонного населения. Впервые проблемы демографии народов Сибири и Алтая были подняты в исследованиях окружающем мире // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: взаимодействие народов и культур. Вторые науч. чтения памяти Е.М. Залкинда: мат-лы конф. / Под ред. В.А. Моисеева. — Барнаул: АзБука,2005. - С. 39-46 и др.

1 Славнин В Д. Погребальный обряд кумандинцев // Обряды народов Западной Сибири / Под ред. В.М. Кулемзина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990. - С. 132-146; Славнин В.Д. Архаика в духовной культуре кумандинцев: вселенная и человек, время и календарь // Методы реконструкции в археологии. -Новосибирск: Наука, 1991. - С. 179-218; Славнин В.Д. Очерк представлений о браке и свадебной обрядности у чедыберов // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: взаимодействие народов и культур. Вторые науч. чтения памяти Е.М. Залкинда: мат-лы конф. / Под ред. В.А. Моисеева. - Барнаул. АзБука, 2005. - С. 71-91 и др.

2 Назаров И.И. Деятельность Алтайской духовной миссии по организации поселений у кумандинцев // Интеграция археологических и этнографических исследований: сб. науч. трудов / Под ред. А.Г. Селезнева и др. - Нальчик-Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. - С. 147-150; Назаров И.И. Землеустроительные работы и хозяйство кумандинцев в начале XX века // Исторический ежегодник. Специальный выпуск. - Омск: Изд-во ОмГУ, 2001.-С. 224-230.

3 Тадышева Н.О. Влияние христианизации на семейную обрядность коренных народов Горного Алтая: автореф. дис. канд. ист. наук. - Томск, 2010.-27 с.

4 Арзютов Д.В. Шорцы и северные алтайцы в XIX - начале XXI в.: этноконфессиональные аспекты взаимодействия традиционных верований и христианства: автореф. дис. . канд. ист. наук. - СПб., 2007. -С.' 19.

5 Челканцы в исследованиях и материалах XX века. Алтаистические исследования / Отв. ред. Д.А. Функ. -М.: Издание ИЭА РАН, 2000.-Т. 3.- 140 с.

6 Туба (черневые татары). Этническая история. Традиционная хозяйственная деятельность. Культура. * Этноэкология: сб. науч. ст. / Сост. С.Н. Тарбанакова. - Барнаул: ОАО «ИПП «Алтай», 2009. - 328 с. областников. Один из лидеров движения регионализма - Н.М. Ядринцев, опираясь на статистические сведения и свидетельства современников, отметил негативные последствия культурных контактов пришлого и аборигенного населения. Остро обозначив проблему «вымирания инородцев», он положил начало общественно-политическому дискурсу по проблеме1 и стал предтечей изучения социально-демографических процессов среди автохтонных этносов Сибири.

В конце XIX в. было проведено первое демографическое обследование населения инородческих волостей Бийского и Кузнецкого уездов. Подворная перепись в рамках Алтайской статистико-экономической экспедиции 1897 г. осуществлялась в целях подготовки землеустройства региона для размещения переселенцев из Европейской части России. Перепись проводилась статистиком Главного управления Алтайского округа С.П.,

Г)

Швецовым . Сбор материалов осуществлялся по специально разработанной программе3.

Масштабное исследование С.П. Швецова, направленное в первую очередь на получение сведений о хозяйстве, имело только один недостаток: длительность переписного периода, определившая недоучет или повторный учет населения. Относительно черневых волостей (Кергежской, Комляжской, Кузенской и Южской) С.П. Швецов использовал материалы переписи 1897 г., существенно дополнив более ранние материалы С. Патканова. По Верхне-Кумандинской, Нижне-Кумандинской, Кондомо-Шелкальской и другим

1 Ядринцев Н.М. Инородцы Сибири и их вымирание // Русская мысль. - 1883. - Кн. 3. - С. 6-128; Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. Этнические и статистические исследования с приложением статистических таблиц. - СПб., 1891. - 308 е.; Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историчеком отношении. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2003. - 560 с.

2 Горный Алтай и его население. Оседлые инородцы Бийского уезда. - Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1902. - Т.З. Вып.2. - 73 е.; Горный Алтай и его население. Кочевники Бийского уезда. - Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1900. - Т.1. Вып.1. -360 е.; Горный Алтай и его население. - Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1901. - Т.2. Экономические таблицы. - 309 е.; Горный Алтай и его население. Кочевники Бийского уезда. Кумандинцы. - Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1903. - Т.З. Вып.4. Экономические таблицы. - 253 е.; Горный Алтай и его население. Черневые татары Кузнецкого уезда. - Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1903. - Т.6. Вып.1. Экономические таблицы. - 853 с. 3 ГАТО. Ф. 3. Оп. 5. Д. 82. Л. 4об.-5. волостям автор представил новую информацию о численности и половозрастной структуре автохтонного населения.

Помимо статистических сведений С.П. Швецов представил общую характеристику культуры и быта тюркоязычных групп Алтая; проследил историю образования инородческих административно-территориальных единиц.

Хотя социально-демографическая тематика разрабатывалась в сибириведении уже в конце XIX - начале XX в., публикации по демографии коренного населения предгорий Северного Алтая носили лишь фрагментарный характер. В последующие годы программа исследований существенно расширилась.

С первых лет советской власти демографические и социальные исследования в Сибири приобрели прикладное значение. По итогам экспедиций предоставлялись докладные записки в органы местной и центральной власти. В них на основе анализа различных факторов давались рекомендации по улучшению социально-демографической ситуации на местах^.

Координирующим центром исследований являлась Комиссия по изучению племенного состава населения (далее КИПС), образованная еще в 1917 г. Под ее руководством в течение 1920-1930-х гг. осуществлялись масштабные работы на Алтае. По заданиям КИПС в регионе работали Л.П. Потапов, С. А. Токарев, Н.П. Дыренкова и др.

Значительную роль в становлении методик этнодемографических обследований сыграла Приполярная перепись 1926—1927 гг. Она заложила основы изучения этносоциальных и этнодемографических процессов у коренных народов Севера . На юге Сибири подобные акции не проводились.

1 Предисловие // Этнологическая экспертиза: Народы Севера России. 1956-1958 годы. - М.: Изд-во ИАЭ РАН,2004.-С. 5-7.

2 Андерсон Д.Дж. Д.О. Долгих и Приполярная перепись 1926-1927 гг. Статистика на службе у государственной этнографии // Этносы Сибири. Прошлое. Настоящее. Будущее. - Красноярск: Красноярский краев, краевед, музей, 2004. - Ч. 1. - С. 21.

Важным этапом становления исторической и этнической демографии Сибири стали работы Б.О. Долгих середины XX в.1, определившие методики реконструкции численности коренных этносов в XVII—XVIII в., в том числе тюркоязычных групп предгорий Северного Алтая. Историко-демографические исследования в отечественном сибириведении развивались в русле намеченных выдающимся исследователем направлений. Но работы, посвященные социально-демографическим процессам среди коренных народов Южной Сибири на протяжении 1960-1970-х гг., носили фрагментарный характер.

В 1980-х гг. СО РАН была разработана и реализована комплексная программа «Взаимодействие научно-технического и социального прогресса: общее и особенное (гуманитарный аспект)». Предметом исследования стали социальные и этнические группы Севера Сибири . Данная программа послужила толчком к изучению человеческого фактора силами представителей различных научных дисциплин.

В 1990-е гг. были возобновлены историко-демографические изыскания в Южной Сибири. Динамику численности челканцев, а также их фамильно-родовую структуру с середины XIX в. рассмотрел Д.А. Функ3. Данные по численности автохтонного населения предгорий Северного Алтая были обобщены в работах Н.В. Екеева4 и Я.А. Пустогачева5. Интересные демографические материалы по кумандинцам сельских районов Алтайского

1 Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. - М.: Изд-во АН СССР, 1960 - 622 с.

2 Программа координации исследований «Взаимодействие научно-технического и социального прогресса: общее и особенное» (гуманитарный аспект). - Новосибирск, 1986. - С. 3, 26.

3 Функ Д.А. Численность и расселение челканцев в XIX веке // Челканцы в исследованиях и материалах XX века. Алтаистические исследования / Отв. ред. Д.А. Функ. - М.: Издание ИЭА РАН, 2000. - Т. 3. - С. 25-51; Функ И.И., Функ Д.А. К вопросу о процессах трансформации родовой структуры челканцев // Этническая история и культура народов советской страны: тез. докл. всесоюз. науч. конф. молодых ученых. - Омск, 1991.-С. 30-33.

4 Екеев Н.В. Этнодемографическая характеристика населения Алтая XIX - начала XX веков // Актуальные вопросы истории и культуры Саяно-Алтая: Мат-лы Международ, науч. конф. - Горно-Алтайск: РИО «Универ-Принт», 1998. - Вып. II. - С. 49-56.

5 Пустогачев Я.А. Социально-экономическое и правовое положение северных этносов Алтая и пути их дальнейшего развития в современных условиях // Этносоциальные процессы в Сибири: Тематический сборник / Под ред. Ю В. Попкова. - Новосибирск: ЦЕРИС, 1997. - С. 87-95. края и г. Бийска в начале XXI в. были представлены М.М. Волобуевой на основе «Отчета о национальной ситуации администрации Алтайского края»1.

Возрождение дискурса о вымирании автохтонного населения Сибири определило содержание работ C.B. Москаленко и С.Г. Скобелева2. На основе анализа динамики общей численности алтайцев (коренное население предгорий Северного Алтая отдельно не выделялось) и др. народов в течение4 XIX-XX в. авторы доказали их стабильность.

На рубеже XX-XXI в. исследования этнодемографических процессов перешли на качественно новый уровень. На основе междисциплинарной интеграции РАН был реализован ряд масштабных проектов. В рамках международного канадско-российского проекта «Устойчивое развитие здравоохранения в сельских местностях Восточной Сибири» в 1998-2000 гг. была дана исчерпывающая характеристика условий жизни, быта и здравоохранения коренного населения Восточной Сибири. Результатом л проекта стала серия' публикаций , а, также практические рекомендации, направленные на стабилизацию ситуации в среде коренного населения.

В 1990-е гг. СО РАН приступило к системному, комплексному изучению развития-человеческого, потенциал а Сибири, как социальных, так и этнических групп. В рамках проектов, ориентированных на системную оценку современной этносоциальной ситуации на Северном Алтае,

1 Волобуева М.М. О национальных сообществах в Алтайском крае // Дневник Алтайской школы политических исследований. № 21. Современная Россия и мир: альтернативы развития (национальная, региональная идентичность и международные отношения). Мат-лы международ, науч.-практ. конф. / Под ред. Ю.В. Чернышева. - Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2005. - С. 189-204.

Москаленко C.B. Динамика численности и демографические предпосылки консолидации тюрок Южной Сибири во второй половине XIX - начале XX века // Этносы Сибири. Прошлое. Настоящее. Будущее. -Красноярск: Краснояр. краев, краевед, музей, 2004. - 4.1. - С. 121-130; Скобелев С.Г. Демография коренных народов Сибири в XVII-XX вв. Колебание численности и их причины // Сибирская заимка. - 1999. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.zaimka ru/tosun/skobeIev4.shtml П 1.12 2008): Скобелев С.Г. Влияние заболеваемости на динамику численности коренного населения Сибири в XVII-XX вв. // Сибирская заимка. - 2002. - № 3. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.zaimka.ru/032002/skobelevepidemic/ЩЛ22008}.

3 Сельское здравоохранение у малочисленных народов Севера Канады и России. Часть I: Безопасная питьевая вода в условиях северного поселка: канадский и международный опыт. / Под ред. Ю.В Попкова,

ДД. Андерсона. - Новосибирск: Агенство «Сибпринт», 2001. - 144 е.; Сельское здравоохранение у малочисленных народов Севера Канады и России. Часть III: Здоровье и здравоохранение. / Под ред. Ю.В. Попкова, Д.Д. Андерсона. - Новосибирск: НГУ, 2002. - 148 с. коллектив исследователей1 осуществил комплексное социально-демографическое исследование коренного населения. Полученные результаты позволили проследить характер демографических процессов на протяжении второй половине XX — начала XXI в. по ряду показателям (половозрастная структура, средняя продолжительность жизни, метисация). Однако проблемы исторической демографии не поднимались.

В настоящее время, как и прежде, в этнодемографических исследованиях российской науки доминирует арктическая тематика. Саяно-Алтайский регион привлекает к себе внимание в меньшей степени. Только в последнее десятилетие появились работы, выводы которых касались отдельных аспектов социально-демографических процессов тюркских народов Южной Сибири. Известны работы В.В. Поддубикова и В.В. Шиллера2, посвященные современным демографическим процессам среди -шорцев. Формирование и функционирование территориальной общины автохтонного населения Алтая и Шории на рубеже Х1Х-ХХв. рассмотрел А.Н. Садовой . Эволюции общины у аборигенов предгорий Северного Алтая была посвящена статья И.С. Таштандиновой4.

Своеобразным итогом изучения истории, культуры и современных этносоциальных процессов у коренного населения предгорий Северного Алтая стало издание в 2006 г. в серии «Народы и культуры» коллективного труда «Тюркские народы Сибири»5. В этой обобщающей монографии были отдельно представлены кумандинцы, тубалары и челканцы. Но этнодемографические сведения в данной работе также имели фрагментарный

1 Соболева C.B., Октябрьская И.В., Ульянова М.В., Лавряшина М.Б. Системная оценка современной этносоциальной ситуации на Северном Алтае в связи с проблемой коренных малочисленных народов (по материалам исследований в Турачакском и Чойском районах Республики Алтай) // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2004. - №1. - С. 102-114 и др.

2 Садовой А.Н., Поддубиков B.B., Шиллер В.В. Система населения и состав населения // Шорский национальный природный парк: природа, люди, перспективы. - Кемерово: Ин-т угля и углехимии СО РАН, 2003.-С. 188-197.

3 Садовой А.Н. Территориальная община Горного Алтая и Шории (конец XIX - начало XX вв.). - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1992.-198 с.

4 Таштандинова И.С. Развитие общины северных алтайцев в Горном Алтае в XVII - начале XX в. // Источники по истории Республики Алтай. - Горно-Алтайск: ГАИГИ, 1997. - С. 281-285.

5 Тюркские народы Сибири / Отв. ред. Д.А. Функ, H.A. Томилов. - М.: Наука, 2006. - 678 с. характер, отражая уровень демографической изученности рассматриваемых этносов.

В конце XX - начале XXI в. в России оформилось третье - генетическое или генетико-демографическое - направление в изучении этносов Сибири, включая коренное население предгорий Северного Алтая. Одним из первых в данной области был проект «Проблемы устойчивости популяционно-демографического развития коренного населения Севера России», ставший продолжением многолетней программы фундаментальных исследований ИЭА им. H.H. Миклухо-Маклая РАН по теме «Проблемы воспроизводства коренных народов Крайнего Севера и Сибири в современную эпоху», по итогам которого вышел сборник «Этнодемографические особенности воспроизводства народов Севера России»1, осветивший генетико-демографические аспекты коренных народов севера Сибири.

В настоящее время исследователи ряда научных центров, в том числе ИЦиГ СО РАН (г. Новосибирск), кафедра генетики КемГУ (г. Кемерово), кафедра медицинской генетики Сибирского медицинского университета (г. Томск) обращаются к проблемам системной оценки популяций коренных этносов предгорий Северного Алтая. Одними из важнейших аспектов генетических исследований является оценка метисации и направлений миграций.

Для данного исследования, в первую очередь, важны результаты проекта «Малочисленные коренные народы Северного Алтая: реальность и перспективы. Междисциплинарный мониторинг исчезающих тюркских этносов: диагноз и прогноз» 2001-2003 гг., осуществленного под руководством И.В. Октябрьской2 (отдел этнографии ИАЭТ СО РАН) совместно с лабораторией генетики КемГУ и отдела социологии ИЭОПП СО РАН среди кумандинцев, тубаларов и челканцев. Главным результатом исследования

1 Этнодемографические особенности воспроизводства народов Севера России / Отв. ред. Г.М. Афанасьева. -М.: ИЭА РАН, 1995. - 254 с.

2 Октябрьская И.В., Ульянова M.B., Лавряшина М.Б. Динамика демографических процессов в различных территориальных группах кумандинцев Алтайского края // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Мат-лы Годовой сессии Ин-та археологии и этнографии СО РАН 2005 г. - Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2005. -T.XI. - Ч.П. - С. 135-143. стал вывод о высоком уровне метисации автохтонного населения. К аналогичным выводам пришли А.Н. Кучер, В.Н. Тадинова и В.П. Пузырев1 на примере челканцев с. Курмач-Байгол. Работы генетиков также подтвердили выводы этнографов о многокомпонентном этническом составе рассматриваемого населения2.

В целом, весь объем перечисленных исследований, вся информационная база по коренному населению предгорий Северного Алтая являются отправной точкой для осуществления-данного квалификационного исследования.

Методология исследования основана на положениях отечественной этнологии и этнодемографии о динамичности этноса, его изменчивости во времени и пространстве под воздействием внутренних и внешних факторов. Теоретической основой работы является теория о биосоциальной природе -этноса, изложенная С.М. Широкогоровым3 в 1910-1930-х гг., Ю.В. Бромлеем4, Р.Ф. Итсом5 и другими советскими авторами в 1970-1990-х гг.

Этнос, согласно существующим определениям, - динамическая структура, являющаяся «формой, в которой происходит процесс создания, развития и смерти элементов, дающих возможность человечеству, как виду, существовать»6. Этническая динамика сопряжена с центростремительными и центробежными процессами, обусловленными тремя средами: первичной (природа), вторичной (культура) и третичной (этническое окружение) .

Бытие этноса, согласно трудам С.М. Широкогорова, в пространственных измерениях выражается в этническом равновесии,

1 Кучер А.Н., Тадинова В.Н., Пузырев В.П. Генетико-демографическая характеристика сельских популяций Республики Алтай: половозрастной состав, фамильная и родовая структура // Генетика. - 2005. - Т. 41. - № 2. - С. 254-260.

2 Харьков В.Н., Степанов В.А., Медведева О.Ф., Спиридонова М.Г., Воевода М.И., Тадинова В.Н., Пузырев В.П. Различия структуры генофондов северных и южнь1х алтайцев по гаплогруппам у-хромосомы // Генетика. - 2007. - Т. 43. - № 5. - С. 675-687.

3 Широкогоров С.М. Этнос: Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. - Шанхай, 1923. - 67 с. [Электронный .ресурс]. - Режим доступа: Ьйр://\у\у\у.кип51катега.ги:808 ^¡Ьепа/БЫго^огоуЕЙтоз.Ыт! (23.10.2009).

4 Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. - М.: Наука, 1983.-412 с.

5 Итс Р.Ф. Введение в этнографию: Учебное пособие. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1991. -168с.

6 Широкогоров С.М. Этнос: Исследование. С. 13.

7 Там же. С. 63-66. определяемой соотношением численности этноса, занимаемой им территории и степенью адаптации к вторичной среде1. Анализируя этнические процессы конца XIX - начала XX в., ученый указывал, что «в основе жизни каждого народа лежат. причины чисто биологического свойства» . Позднее Ю.В. Бромлей негативно оценил «биологизацию» этноса С.М. Широкогоровым . В тоже время выдающийся теоретик российской этнологии выводил этнос из сочетания двух сред: внутренней (общество), которой придавал большее значение, и внешней (окружающая природа)4. Биологическая составляющая также рассматривалась Ю.В. Бромлеем при оценке эндогамности этноса, которая понималась им не только как социальное явление5.

Диалектика социального и биологического в процессе этногенеза подробно рассматривалась В.В. Мархининым в работах по социальной философии 1980-х гг6. Важный вывод исследователя заключался в том, что эволюция форм этнической организации на начальном этапе была сопряжена со «сферой брачно-кровнородственной структуры, реализующей главную биологическую функцию - воспроизводство вида»7, изменение которой стимулировалось характером доминирования и уровнем инбридинга. В совокупности с социальными детерминантами (развитие хозяйства и т.д.) происходило усложнение этнических форм организации.

Таким образом, теоретиками 1970-1990-х гг. большее внимание уделялось социальной природе этноса с учетом его биологической составляющей.

Важным для нашего исследования является тезис С.М. Широкогорова о том, что «для этноса признаками, указывающими на умелую приспосабливаемость в отстаивании своего права на жизнь является, прежде

1 Там же. С. 43.

2 Там же. С. 13.

3 Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. - М.: Изд-во «Наука», 1973. - С. 26.

4 Бромлей Ю.В. Этнос. С. 38.

5 Там же. С. 118-120.

6 Мархинин В.В. Диалектика социального и биологического в процессе становления этноса. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1989.- 145 с.

7 Мархинин В.В. Диалектика социального. С. 135-139. всего, его численный состав по отношению к другим этносам (при условии подобия культуры) и сохранение численного состава на определенном уровне»1. Подобные методологические посылы обусловили интеграцию этнографии и естественно-научных дисциплин, в частности, демографии.

Этнодемографическая часть диссертационной работы основывается на трудах отечественных демографов. Становление и развитие этнодемографических исследований в России было сопряжено с освоением общетеоретических схем воспроизводства населения.

Важным этапом в становлении новой дисциплины стала публикация в 1962 г. в серии «Народы мира» отдельного тома «Численность и расселение Л народов мира» . Обобщающий и во многом предварительный характер издания определил самый общий характер параметров по многим народам, в том числе по алтайцам (алтай-кижи, кумандинцы и т.д.)3.

В этот же период вышли первые методологические работы по этнической демографии4. В.И. Козлов предлагал ориентироваться на факторный подход, популярный в те годы среди большинства демографов. Основное внимание, по мнению ученого, следовало сконцентрировать на этническом факторе и его сочетании с социальными, экономическими и другими условиями воспроизводства населения.

Теоретические положения этнодемографии, социальной и экономической демографии сложились и получили отражение- в работах плеяды, российских исследователей. Этнодемографическая часть диссертационной работы, прежде всего, основывается на концепции демографического перехода (или демографической революции), наиболее полно изложенной в работах А.Г. Вишневского5. Выделяются несколько типов воспроизводства населения, сменяющих друг друга; их количество по

1 Широкогоров С.М. Этнос: Исследование. С. 41.

2 Численность и расселение народов мира / ред. С.И. Брук. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 7.

3 Там же. С. 82.

4 Козлов В.И. Динамика численности народов: методология исследования и основные факторы. - M.: Изд-во «Наука», 1969. - 407 е.; Козлов В.И. Этническая демография. - М.: Статистика», 1977. - 240 с.

5 Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. - М.: ОГИ, 1998. - 432 е.; Вишневский А.Г. Избранные демографические труды: В 2-х т. - М.: Наука, 2005. — Т. 1: Демографическая теория и демографическая история. - 368 с.

1 л разному определяют исследователи. Так, А.Я. Кваша и А.Г. Вишневский выделяют три типа, Я.Н. Гузеватый3 - два, JI. А. Арутюнян4 - четыре. Общим для всех исследователей является понимание того,, что этапы воспроизводства населения предполагают различные уровни рождаемости и смертности и относительную самостоятельность демографической системы, которую определяет сбалансированность демографических процессов.

В современной науке утвердилось мнение, что традиционный тип воспроизводства населения связан с аграрной экономикой и соответствующими ей общественными отношениями и культурой. Данный тип воспроизводства характеризуется высокими уровнями смертности и рождаемости. Замена аграрной экономики индустриальной, модернизация производства и социальной сферы являются основными факторами демографической трансформации, которая выражается в изменении соотношения рождаемости и смертности, что приводит к демографической революции.

Согласно этой теории, смещение демографического равновесия связано с вытеснением экзогенных факторов эндогенными в структуре смертности, являющееся сущностью эпидемиологического перехода. В результате изменения соотношения уровня рождаемости и смертности складывается качественно новое равновесие, новые демографические механизмы и современный (рациональный) тип воспроизводства населения.

В соответствии с универсальным законом, демографический переход проходит в два этапа: снижение уровня смертности, а затем рождаемости, обусловленное законом равновесия демографических процессов. Изменение в уровне и характере смертности является отправной точкой изменения рождаемости, обусловленной уже факторами социально-экономического характера. Рождаемость определяется плодовитостью и поведением человека.

1 Кваша А.Я. Демографическая политика в СССР. - M.: Финансы и статистика, 1981.- 200 с.

2 Вишневский А.Г.'Избранные демографические.

3 Гузеватый Я.Н. Демографо-экономические проблемы Азии. - М.: Наука, 1980. - 248 с.

4 Арутюнян Л. А. Социалистический закон народонаселения. - М.: Наука, 1975. - 95 с.

Известно, что традиционное демографическое поведение было ориентировано на высокую рождаемость, перекрывавшую высокую смертность. В ходе модернизации целью общества стало снижение уровня рождаемости через регулирование репродуктивной сферы. В результате социальная« функция пришла в противоречие с демографической на фоне возрастания ценности индивидуальной автономии.

В! демографии сложились, различные подходы к определению демографического поведения: как комплекс действий и поступков, или как совокупность поведенческих; актов индивида^, социальной группы; как систему действий и отношений^ опосредующих демографические события1. Наиболее, удачен вариант, предложенный демографами A.B. Беловой и Л.Е.Дарским, определившими данное явление как совокупность поступков, направленных на изменение или сохранение демографического состояния? человека (одного или нескольких)?.

На основе работ демографов? можно выстроить, взаимосвязанную цепочку: социально-экономические условия формируют ценности и, нормы, а через; них влияют на поведение человека, элементами; которого выступают потребности; мотивы, интересы,, установки, планы, решения, действия. Наличие норм ставит вопрос о механизмах; их формирования, изменения и трансляции из поколения в поколение.

В концепции; демографического^ перехода демографическое поведение понимается узко, как «программа; которой следует человек, сознательно или о бессознательно при заключении:брака и рождении детей, смерти человека» .

Демографическое поведение по- поводу рождаемости и смертности на примере русских подробно раскрыто в работе Б^Н'. Миронова1. Его

1 Демографическое поведение и возможности социального воздействия на него в условиях социализма (по мат-лам международ, науч.-практ. конф. в Вильнюсе, 1985 г.). - М.: ИСИ, 1986. - 208 е.; Демографическое поведение населения. Сб. науч. трудов. - Ташкент: ТашГУ, 1987. - 79 с.

2 Белова A.BI, Дарский Л.Е. Статистика мнений в изучении рождаемости. - М.: Статистика, 1972. — С. 7.

3 Миронов Б.Н: Демографическая загадка: уменьшение численности помещичьих крестьян в России первой половины XIX в. // Материалы церковно-приходского- учета населения как историко-демографический источник. Сб. статей / Под ред. B.H. Владимирова. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - С. 164. определяли взаимосвязанные явления: матримониальное, половое и репродуктивное поведения . Четкой структуры демографического поведения по поводу смертности не было представлено.

Для данного исследования важен этнический аспект демографического поведения, который можно определить как комплекс сложившихся и изменяющихся во времени норм поведения, установок, навыков и знаний, как иррациональных, так и рациональных по характеру; их формирование обусловлено детерминантами этнического и социально-экономического порядка, устойчивыми в силу межпоколенной трансмиссии. Этнический фактор включает характер протекающих консолидационных, ассимиляционно-аккультурационных или иных процессов.

В современной российской' науке продолжилось теоретическое и практическое развитие концепции демографического перехода. Важными для' л данного исследования стали исследования А.Н. Сагайдачного и В.А.Исупова4, посвященные демографии- русских и особенностям источников, ее презентирующим. Работы Е.А. Пивневой5 рассматривают демографическую проблематику на материалах сибирских угров. На примере народов Западной Сибири и народонаселения низовий Колымы М.В. Сурина6 рассмотрела этнические аспекты третьей и четвертой' фазы перехода. Накопленные в предшествующий' период материалы позволили отдельным авторам перейти к сравнительным этнодемографическим исследованиям .

1 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XIX - начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. - СПб.: Дм. Буланин, 1999. - Т. 1. -548 с.

2 Вишневский А.Г. Избранные демографические. С. 96-99.

3 Сагайдачный А.Н. Демографические процессы в деревне Западной Сибири во второй половине XIX -начале XX века. - Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2000. - 144 с.

4 Исупов В.А. Источники по изучению демографического развития русского населения Сибири в первой половине XX в. // Сибирь в XVII - XX в.: демографические процессы и общественно-политическая жизнь: Сб. науч. тр.: Посвящ. 60-летию А.Н. Сагайдачного / Отв. ред. А.П. Деревянко. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006. - С. 45-56.

5 Пивнева Е.А. Историческая динамика половозрастной структуры манси // Историческая демография. -Москва - Сыктывкар, 2007. - С. 86 - 90.

6 Сурина М.В. Этнические аспекты третьей и четвертой фазы демографического перехода на Среднем Урале во второй половине XX в. Ч Историческая демография. - Москва - Сыктывкар, 2007. - С. 164-169.

7 Квашнин Ю,Н. Сравнительные социально-демографические характеристики народов Западной Сибири (ненцы, ханты, сибирские татары) // Народы Севера России / Под ред. Е.А. Пивневой. - М.: ИЭА РАН, 2000. - С. 5-75; Луговской С.С. Сравнительные демографические характеристики коренного населения

В последние годы появились работы, построенные на новой методологической и источниковой основе. Исследователями Красноярска и Тюмени были проведены этнодемографические исследования, в теоретическом плане восходящие к Приполярной переписи. Мониторинг этнических и демографических процессов- коренных народов Таймыра и Средней Сибири позволил выявить современные особенности воспроизводства населения1.

В научный оборот вводятся новые источники и методики их обработки: H.A. Михалев для реконструкции демографических процессов* у коренного населения Обдорского Севера в начале XX в. привлек метрические таблицы; И.В. Чернова3 - метрические книги Тымского прихода Нарымского края. Новаторами в этой области выступают исторические1 демографы, объектом исследования которых является, в основном русское население того или иного населенного пункта4.

Теоретические^ положения этнодемографии, социальной и экономической демографии сложились и получили отражение в работах исследователей Новосибирской экономико-социологической' школы, сформировавшейся в 1990-е гг. В.рамках данной работы наибольший интерес представляет оценка уровня развития' человеческого потенциала, осуществляемая совместно новосибирскими этнографами ^экономистами5. этноконтактной зоны низовий Колымы // Этнодемографический сборник. Народы Севера России / Под ред. Е.А. Пивневой. - М.:ИЭА РАН, 2000. - С. 76-92.

1 Волжанина Е.А. Этнодемографические процессы в среде ненцев Ямала в XX - начале XXI в.: автореф. дис. . канд. ист. наук. - Тюмень, 2007. - 24 е.; Кривоногов В.П. Этнические процессы у малочисленных народов Средней Сибири. - Красноярск: Изд-во КГПУ, 1998. - 320 е.; Кривоногов В.П. Народы Таймыра (современные этнические процессы). - Красноярск: РИО КГПУ, 2001.-264 с.

2 Михалев H.A. Демографические процессы у коренного населения Обдорского Севера в начале XX в. // Историческая демография. - Москва - Сыктывкар, 2007. - С. 76-81.

3 Чернова И.В. Демографическая ситуация в Тымском приходе в 1875-1918 гг. (по данным метрических книг) // Этносы Сибири. Прошлое. Настоящее. Будущее. - Красноярск: Краснояр. краев, краевед, музей, 2004,-4.2.-С. 89-94.

4 Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Сб. статей / Под ред. В.Н. Владимирова. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - 264 е.; Сарафанов Д.Е. Материалы церковно-приходского учета населения как источник для изучения численности и демографического развития населения Барнаула в XIX в. - Барнаул, 2006. - 229 с. и др.

Россия и россияне в новом столетии: вызовы времени и горизонты развития: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / Отв. ред. Т.И. Заславская. - Новосибирск: Изд-во СО РАН,2008. - С. 15.

В коллективной монографии, изданной Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН в 2006 г. «Демографическая модернизация России 1900-2000» к последней трети XX в. отнесен второй демографический переход или третий этап демографического перехода1. Основными его характеристиками являются: снижение рождаемости в женской возрастной группе до 20 лет, повышение брачного возраста, большая свобода матримониального поведения и форм брачных отношений, более высокая эффективность планирования воспроизводства, изменение ролевых функций мужчины и женщины в семье и обществе и т.д. Изменения в структуре смертности, начавшиеся в последней трети XX в., рассматриваются как второй эпидемиологический переход, который связывают с ростом уровня охраны здоровья и достижениями в области медицины, направленными на сохранение человеческой жизни2.

Основные теоретические и методологические разработки современной науки в области этнодемографии были учтены при выполнении данного квалификационного сочинения.

Методы. В процессе подготовки квалификационной работы был использован комплекс методов полевых и аналитических исследований. Среди методов сбора информации превалировал метод интервьюирования. Сбор полевых материалов осуществлялся в виде формализованных бесед с информаторами (кумандинцами, тубаларами и челканцами) в сельских населенных пунктах Алтайского края и Республики Алтай. Опрос населения по темам исследования производился на единой основе авторского вопросника. Интервьюирование дополнялось методом наблюдения.

При проведении аналитических исследований, были использованы общенаучные (научное описание, анализ, синтез, сравнение, типологизация) и специально-дисциплинарные (историко-сравнительный, историко

1 Демографическая модернизация России, 1900-2000 / Под ред. А.Г. Вишневского. - М.: Новое изд-во, 2006. - 608 с.

2 Андреев Е.М., Харькова Т.Л. Незавершенность демографического перехода и демографические потери России// Демографическая модернизация, частная жизнь и идентичность в России. Москва, 27-28 февраля 2002 г./ Тезисы докладов. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/knigi/konfer/konfer04.html П5.08.2009). генетический, историко-типологический, ретроспективный, статистический) методы.

Историко-сравнительный метод применялся для выявления локальных особенностей демографических процессов и структур. Историко-генетический метод способствовал отражению процессов и явлений в их историческом развитии, позволил проследить эволюцию форм семьи, семейной обрядности и семейно-брачных отношений, а также демографического поведения. С помощью историко-типологического метода были реконструированы типы семьи в исторической динамике, а также типы воспроизводства населения. Статистический метод применялся при работе с анкетами сельскохозяйственной переписи 1917 г., данными метрических книг, другими опубликованными и архивными статистическими материалами. Реконструкция демографического поведения стала частью изучения процессов воспроизводства населения на протяжении длительного времени.

Принципы обработки метрических книг были определены еще в-середине XX в. французскими историками Л. Анри и М. Флери. Метод восстановления-истории семей был подробно раскрыт в работе Л. Анри и А.Блюма «Методика анализа в исторической демографии». Его суть «заключается в последовательном детальном анализе, начиная с актов о крещении, браке и похоронах, историй всех лиц одного прихода, по крайней мере, в течение целого столетия, а затем в обобщении численных значений этих данных»1.

Эти разработки были положены в основу методики анализа материалов церковно-приходского учета населения барнаульских демографов» под руководством В .Н. Владимирова2. Удачная интеграция специалистов разных дисциплин в,рамках кафедры архивоведения и исторической информатики АлтГУ обусловила широкое внедрение информационных технологий в

1 Анри Л., Блюм А. Методика анализа в исторической демографии. - М.: Изд-во РГГУ, 1997. - С. 6-7.

2 Владимиров В.Н., Плодунова В.В., Силина И.Г. Метрические книги как источник по истории народонаселения Алтайского края // Компьютер и историческая демография. Сб. науч. ст. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. - С. 137-164. историко-демографические исследования. Специалистами кафедры разрабатываются электронные базы данных (MS ACCESS), позволяющие значительно ускорить процесс обработки материалов метрических книг и введение их результатов в научный оборот.

Весь комплекс использованных методик позволил в полном объеме решить поставленные в диссертации задачи.

Источниковая база исследования включает в себя несколько групп источников: полевые этнографические, статистические архивные и опубликованные, нормативные и нарративные материалы.

Полевые исследования автором осуществлялись в 2001-2004 гг. в рамках историко-этнографических экспедиций АлтГУ в селах Красногорское, Егана, Ужлеп Красногорского р-на, Солтон, Сузоп, Нижняя Ненинка, Тосток, Урунск, Шатобал Солтонского р-на Алтайского края, Турачак Турачакского р-на Республики Алтай. Был собран разнообразный этнографический материал по традиционной и трансформированной семейной обрядности, религиозным представлениям и т.д. В ходе экспедиционных исследований также осуществлялось анкетирование. Анкеты были разработаны преподавателем АлтГУ Е.А. Бельгибаевым и включали вопросы по современной этнической самоидентификации респондентов, семейно-брачным отношениям и т.д.

В рамках полевых этнографических экспедиций ИАЭТ СО РАН 2007, 2008 и 2010 гг. были совершены поездки в села Красногорское Красногорского р-на, Солтон Солтонского р-на Алтайского края, Турачак, Тондошка, Санькино (Санькин аил) Турачакского р-на Республики Алтай. Интервьюирование информаторов было нацелено на выявление характера трансформационных процессов в сфере социальной организации, семейно-брачных отношений. Отдельный интерес представляло демографическое поведение и традиции социального патернализма коренного населения предгорий Северного Алтая, а также составление генеалогий семей.

Вторая группа источников включает статистические архивные и опубликованные материалы. Помимо данных, приведенных в серии работ по Алтаю, в данном диссертационном сочинении проанализирован большой объем оригинальной информации. Архивные изыскания производились в 2006-2009 гг. в Центре хранения архивных фондов Алтайского края г. Барнаула (ЦХАФ АК), а также в Государственных архивах Новосибирской и Томской областей (ГАНО и ГАТО). Изучались материалы районных архивных фондов в с. Красногорское и с. Турачак.

Основной интерес для нашего исследования представляли фонды метрических книг отделений Алтайской духовной миссии (далее АДМ) и приходов Томской епархии, располагавшихся на территории предгорий Северного Алтая: Кебезенское, Макарьевское, Паспаульское, Сузопское, Лебедское (Турачакское), Тайнинское, Таштинское отделения и Быстрянский, Старобардинский, Солтонский, Пильненский, Чапшинский, Урунский приходы1. Всего было обработано более 130 дел.

Наиболее ранние из них относятся к Улалинскому отделению (центр АДМ) и содержат сведения за 1850-1860-е гг. Церковный учет в России был отменен 18 декабря 1917 г. декретом ЦИК и СНК «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния». Основная часть метрических книг составлялась в 1880-1910-е гг.

Метрический учет населения был не совершенен и не всегда точен. В прошлом исследователи рассматривали особенности метрических книг как недостатки. Среди них отмечалась регистрация сословной, а не этнической принадлежности человека, фиксация крещения, венчания и отпевания, а не рождения, брака и смерти.

Для анализа точности метрического учета населения в предгорьях Северного Алтая были использованы методические рекомендации Н.Б.Миронова [Приложение Б. Таблица 1]. Исследователь, опираясь на соотнесенность отдельных демографических показателей, установил

1 ЦХАФ АК. Ф. 144. Оп. 2. Д. 97; Оп. 5; 6. следующие закономерности: «уровень брачности зависит от возраста вступления в брак; при условии правильного учета родившихся мальчиков должно быть всегда больше, чем девочек, на определенную величину; смертность у мужчин должна быть выше, чем у женщин.»'.

В настоящее время развитие компьютерных технологий позволило скорректировать эти недочеты. По мнению исследователей: «массовость материала метрических книг дает достаточное в статистическом смысле число наблюдений» . В современной науке метрические книги квалифицируются как случайная, но репрезентативная выборка демографических событий.

В рамках данной диссертации была использована электронная база данных (MS ACCESS), любезно предоставленная сотрудниками АлтГУ для анализа метрических книг Старобардинского прихода, Макарьевского и Сузопского (выделенного из состава Макарьевского) с 1880-х по 1910-е гг.

В ходе разработки темы, метрики были дополнены клировыми ведомостями АДМ за 1903, 1905-1906, 1908, 1910-1913, 1915 гг., в которых аккумулировались сведения об общей численности пришлого и коренного населения по отделениям и населенным пунктам3.

Следующим важным источником для написания диссертационного исследования стали карточки сельскохозяйственной переписи 1917 г., обобщенные в более чем 90 делах ЦХАФ АК4.

Данные переписи 1917 г. содержат разнообразную демографическую, этническую и социально-экономическую информацию по коренному населению предгорий Северного Алтая. Были охвачены все населенные пункты Верхне-Бийской, Карабинской, Лебедской, Макарьевской, Нижне-Кумандинской, Озеро-Куреевской, Паспаульской, Покровской, Сузопской,

1 Миронов Н.Б. Исповедный и метрический учет в имперской России // Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Сб. статей / Под ред. B.H. Владимирова. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - С. 34-47.

2 Троицкая И.А. Ревизии населения России как источник демографической информации. Автореферат дне. на соиск. учен. степ. канд. экон. наук. - М., 1995. - С. 15.

3 ЦХАФ АК. Ф. 164. On. 1; 2. Д. 61, 62; 26,28, 35, 50, 52, 54, 61, 67, 69, 94.

4 ЦХАФ АК. Ф. 233. On. 1. Д. 29. On. 1а.; 16.; 5.

Тайнинской, Троицкой, Успенской, Урунской волостей. Большая часть аилов и улусов «лебединских татар» (челканцев) осталась не обследованной, видимо, из-за труднодоступности региона.

В ходе переписи фиксировались следующие параметры: пол, возраст, национальная и сословная принадлежность, состояние хозяйства, количество трудоспособного населения, участие в промыслах, отсутствующие (более месяца), призванные в армию (в трудармию), умершие за последний год, грамотность.

Безусловным минусом переписи 1917 г. была фиксация этнической и сословной принадлежности только главы семьи и хозяйства, что не позволяет точно определить общую численность аборигенного населения региона. Кроме того, записи, видимо, основывались на личном определении респондента. На это указывает то, что родственники порою имели разную сословную и этническую принадлежность. Именно этим объяснялось отсутствие интереса этнографов к материалам переписи в предыдущие годы.

Статистические сведения по общей численности православного и языческого населения, пришлого и коренного содержатся в документах текущего делопроизводства АДМ, в частности, в сводных отчетах, сохранившихся за отдельные годы XIX и начала XX вв1. Статистические сведения по отдельным группам автохтонного населения содержатся также в материалах Алтайского Горного правления2. Посемейные списки Кондомо-Шелкальской волости содержат важную информацию о распределении и численности фамилий лебединских татар .

Кроме того, в ЦХАФ АК хранятся документы, содержащие статистические сведения по отдельным группам автохтонного населения предгорий Северного Алтая в первые годы советской власти: материалы о

1 ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп 1; 2.

2 ЦХАФ АК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 66, 500, 583, 658, 687, 727, 917, 925.

3 ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д 2599-2621,2637. численности аборигенного населения по волисполкомам Бийского уезда за 1921 г.1 и по сельсоветам Красногорского района за 1928 г2.

С 1940-х гг. статистическая информация на местах аккумулировалась в виде похозяйственных книг (книги похозяйственного учета населения в сельской местности). Формирование данного вида учета в рамках советской административно-хозяйственной системы происходило в 1920-1940-е гг.; система отлаживалась постепенно. В одном из архивных документов сообщалось: «На 15 января 1938 г., по причине не комплектной, не полной и не своевременной засылки похозяйственных книг Новосибирским Союоргучетом, в области к закладке похозяйственных книг сельсоветского учета еще не было приступлено»3.

Для решения исследовательских задач были привлечены выписки из похозяйственных книг. Статистические сведения по коренному . тюркоязычному населению Красногорского (2000-х гг.), Кумандинского (1970-2000-е г.), Нижненинского (1950-2000-е гг.), Солтонского (1940-2000-е гг.), Сузопского (1940-2000-е гг.), Турачакского (1970-2000-е гг.)4 были получены в ходе историко-этнографических поездок АлтГУ 2001-2004 гг., в которых принимал участие автор.

Материалы* похозяйствнных книг Кебезенского (1940—1970-е гг.), Нижне-Ашпанакского (1940-е г.), Ыныргинского (1940-1970-х гг.), Паспаульского (1940-1970-х гг.), Каракокшинского (1970-е гг.), Калташинского (1940-е гг.), Чапшинского (1940-е гг.) сельсоветов были собраны в результате реализации совместного проекта генетиков КемГУ и этнографов ИАЭТ СО РАН под руководством И.В. Октябрьской. В Турачакском районном архиве автору удалось получить материалы по Малочебеченскому и Суранашинскому сельсоветам за 1940-1950-е гг5.

1 ЦХАФ АК. Ф.Р-768. Оп. 1. Д. 103.

2ЦХАФАК. Ф.Р-1181. Оп. 1. Д. 38.

3 ГАРА. Ф.Р-61. Оп. 9. Д. 1. Л. 70-71.

4 МАЭ АлтГУ Ф. 1. П. 2,4, 5, 7, 8, 9, 10.

5 ТРА. Ф. 14. Д. 3,4,22-27,29, 30.

Архивные статистические материалы дополняются опубликованными сведениями по демографии этнических групп предгорий Северного Алтая. Данные о численности коренного и пришлого населения- отдельных административно-территориальных единиц по итогам ревизий конца XVIII -первой половины XIX в. представлены в трудах В.В. Радлова, В.И. Вербицкого, Н.М. Ядринцева, Ф.А. Сатлаева, Л.И: Шерстовой. Особенности учета населения в XIX — начале XX в. были связаны с рядом ограничений. Так, в ходе ревизий учитывалось только мужское население.

Данные административно-полицейского учета периодически публиковались в виде «Списков населенных мест»1 губерний России, в которых приводились поуездные сведения о населении и его этнических характеристиках. Списки отражали численность мужчин и женщин конкретной административно-территориальной единицы с указанием географической привязки, количества* дворов и типа населенного пункта. Трудности использования данного вида источника были обусловлены тем, что в списках указывались лишь относительные данные по преобладанию того или иного этноса. Если, например, для Кондомо-Шелкальской волости это не имело существенного значения из-за ее моноэтнического состава, то в инородческих волостях и управах Бийского уезда отмечался рост численности переселенцев. Аналогичную информацию можно почерпнуть из «Памятных книжек Томской губернии» .

Ценная статистическая информация; описания быта этнических групп предгорий Северного Алтая содержалась в Томских епархиальных ведомостях за 1880-1917 гг.

1 Список населенных мест по сведениям 1859 г. Томская губерния» LX. — СПб., 1868. - 275 е.; Список населенных мест Томской губернии за 1893 г, - Томск: (Тип. губерн. упр-ния), 1893. - 331 е.; Список населенных мест Томской губернии за 1899 г. - Томск: Товарищество «Печатня С.П. Яковлева» (губернская типография), 1899. - 781 е.; Список населенных мест Томской губернии за 1911 г. - Томск: (Тип. губерн. упр-ния), 1911.-331 с.

Памятная книжка Томской губернии на 1904 г. - Томск: Товарищество «Печатня С.П. Яковлева» (губернская типография), 1904. - 689 е.; Памятная книжка Томской губернии на 1910 год. - Томск-Типография губернского управления, 1910. - 601 е.; Памятная книжка Томской губернии на 1911 год. -Томск: Типография губернского управления, 1911. - 240 е.; Памятная книжка Томской губернии на 1912 год. - Томск: Типография губернского управления, 1912. - 419 е.; Памятная книжка Томской губернии на 1913 год. -Томск: Типография губернского управления, 1913. -297 с.

Неудовлетворительность всех существующих в России видов статистического учета (церковного, административно-полицейского, ревизий) обусловила начало подготовки Первой Всероссийской переписи 1897 г., с введением основных этнических индикаторов: родного языка и вероисповедания.

Результаты переписи 1897 г. были обработаны и опубликованы С. Паткановым1. Данная работа содержит наиболее полную информацию о численности коренного и пришлого населения в рамках инородческих управ и волостей, а также по отдельным населенным пунктам. При переписи учитывался фактор родного языка (тюркского, русского или др.), что позволяло проследить динамику этноязыковых процессов в предгорьях Северного Алтая в конце XIX в.

В 1920—1930-е гг. текущий учет демографических событий в Южной Сибири отсутствовал. На основе имеющихся данных можно лишь установить общую динамику численности автохтонного населения предгорий Северного Алтая. В 1920-1930-е гг., несмотря на трудности в системе учета населения, было опубликовано значительное количество трудов, содержащих разнообразную статистическую информацию по населению Сибири. Л

Продолжалось издание «Списков населенных мест» , основанных на результатах переписи 1926 г. Качественная сторона информации, представленная в статистических сборниках, осталась на прежнем уровне.

При изучении демографических процессов в 1930-1940-х гг. следует учитывать влияние репрессий и Великой Отечественной войны на воспроизводство коренного населения предгорий Северного Алтая. Пофамильные списки пострадавших от репрессий и погибших на войне

1 Патканов С. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материала переписи 1897 г.). - СПб., 1911. - Т. II. Тобольская, Томская и Енисейская губ. - 431 с.

2 Список населенных мест Сибирского края. Т.1. Округа юго-западной Сибири. - Новосибирск, 1928. - 952 с. опубликованы в многотомных изданиях «Книга памяти» и «Книга памяти жертв политических репрессий»1.

В Территориальных органах Федеральной службы государственной статистики по Алтайскому краю и Республики Алтай удалось получить информацию об общей численности коренного населения в Красногорском, Солтонском, Бийском и Тогульском р-х и г. Бийске Алтайского края и Майминском, Турачакском и Чойском р-х Республики Алтай по итогам переписей 1959, 1970, 1979 и 1989 гг.

Блок нормативных источников диссертации включает текстовую часть отчетов миссионеров отделений АДМ. В ежегодных отчетах сотрудников миссии фиксировали обычаи и обряды коренного населения, влияние христианства на них, отдельные зарисовки из быта аборигенов и т.д.

Определенный интерес представляют делопроизводственные документы Уездного комитета по делам национальностей и материалы Красного креста 1920-х гг., отложившиеся в ГАНО2. В них содержатся сведения о ситуации и проблемах на территории рассматриваемого региона, обусловленных Гражданской войной.

К нарративным источникам относится периодическая печать: газета Солтонского р-на Алтайского края «За победу» 1950-2000-х гг., газета Красногорского р-на Алтайского края «Восход» 1930-2000-х гг., газета Турачакского р-на Республики Алтай «Истоки» 2000-х гг. Следует отметить, что в работе были использованы только отдельные статьи, содержащие биографические материалы, заметки о праздниках коренного населения, сведения об истории сел и т.д. Наибольший интерес представляли публикации последних лет, количество которых существенно возросло в силу роста этнического самосознания рассматриваемых групп.

1 Книга памяти. - Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1993. - Т. 3. - 783 е.; Книга памяти. - Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1994. - Т. 5. - 825 е.; Книга памяти. Т. IV, заключительный. - Горно-Алтайск: Книжное изд-во «Юч-Сюмер» Республики Алтай, 1996. - 176 е.; Книга памяти жертв политических репрессий. Республика Алтай. - Горно-Алтайск: ГУ книжное изд-во «Юч-Сюмер-Белуха», 2003. - Т. III. -246 с.

2 ГАНО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1002, 1424, 1547.

В целом объем источниковых материалов позволяет решить основные задачи диссертационной работы: проследить динамику демографических процессов в среде коренного населения предгорий Северного Алтая во второй половине XIX — начала XXI в., определив этапы демографического перехода, а также обозначить основные тенденции в изменении демографического поведения.

Научная новизна. Осуществленное исследование является первым комплексным изучением демографии и демографического поведения коренного населения предгорий Северного Алтая XIX - начала XXI в. в контексте этнической истории и истории развития социальных структур аборигенных сообществ. В диссертации определены традиционные формы семейной организации и ее эволюции у североалтайских этносов на протяжении XX в.; выявлены основные этапы демографической модернизации. При решении исследовательских задач в научный оборот введен значительный массив оригинальных источников, часть которых (метрические книги, анкеты Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 г.) ранее не использовалась в исследованиях этнодемографической проблематики региона, или привлекались ограниченно. Широкий круг архивных материалов, впервые обработанных в ходе подготовки диссертации, позволил впервые осветить малоизвестные стороны деятельности АДМ в предгорьях Северного Алтая в связи с оценкой этнодемографических процессов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, списка информаторов, списка сокращений и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этнодемографическое развитие коренного населения предгорий Северного Алтая"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Этническая история тюркоязычных групп предгорий Северного Алтая отражает сложную этнополитическую историю всего южносибирского региона. К моменту прихода русских в Сибирь коренное население этого региона являлось частью сообщества таежного мира, имевшего гетерогенную природу: в его формировании участвовали разновременные угро-самодийские и тюркские субстраты.

Появление русских в регионе в течение XVII—XVIII в. и поражение Джунгарской империи в борьбе с Китаем в середине XVIII в. кардинально изменило этнополитическую ситуацию в регионе. Аборигенное население Сибири было включено в состав Российской империей. Именно середину XVIII - начало XIX в. можно рассматривать, как начало активной фазы этногенеза кумандинцев, тубаларов и челканцев.

В 1822 г. был принят «Устав об управлении инородцев», сохранявший традиционные сюзеренно-вассальные формы взаимоотношений государства и аборигенного соробщества, но в совершенно ином качестве. Через фискальную, административную и колонизационную политику государство активизировало разновекторные этнические процессы: консолидационные и ассимиляционно-аккультурационные.

Сложившееся в границах Северного Алтая административно-территориальное деление и церковное обустройство народонаселения предопределили осбенности последующего развития кумандинцев, тубаларов и челканцев. Земельные и административные преобразования начала XX в. закрепили произошедшие изменения на этнической карте предгорий Северного Алтая.

Важную роль в этнодемографических процессах играла интенсивность этнокультурных контактов между коренным и пришлым населением. «Кумандинские татары» были вовлечены в межэтническое общение раньше остальных групп автохтонного населения предгорий Северного Алтая, т.к. их территория расселения граничила с казачьими редутами в XVIII в., а в первой половине XIX в. близ их аилов стали появляться «заимочники».

Позднее крестьяне проникли в места расселения «черневых» и «лебединских татар». Если в первом случае появление переселенцев сопровождалось строительством миссионерских поселений, то присутствие АДМ по р. Лебедь и ее притокам было минимальным и длительное время ограничивалось эпизодическими поездками миссионеров. В результате «лебединские татары» на протяжении второй половины XIX - первой половины XX в. были в меньшей степени вовлечены в ассимиляционные процессы. До середины XX в. часть челканских аилов оставалась моноэтническими по составу населения, в отличие от кумандинских и тубаларских.

Несмотря на имевшие место изменения в демографических процессах, для аборигенного населения предгорий Северного Алтая был характерен традиционный тип воспроизводства. Он имел специфические черты в силу природно-географических, климатических условий рассматриваемого региона, а также демографического поведения, как комплекса культурных норм и обычаев, обусловленных ведением комплексного хозяйства и механизмами адаптации, а также характером и интенсивностью этнических процессов.

Этнические процессы XIX - начала XX в. выступали частью разворачивавшейся модернизации всех сторон жизнедеятельности коренного населения предгорий Северного Алтая. В демографической сфере автохтонное население испытывало значительное влияние пришлых групп. Часть ассимилированного коренного населения растворилась в составе русского крестьянского массива. В ассимилированных группах коренного населения и в среде новокрещеных, проживавших в миссионерских поселениях АДМ, было отмечено появление первых признаков демографического перехода. В их среде происходило снижение уровня смертности (в первую очередь, детской), что способствовало увеличению детности семей и вызывало иные структурные изменения.

В течение второй половины XIX — первой половины XX в. происходило накопление структурных изменений, в первую очередь, в сфере демографического поведения. Данный процесс протекал параллельно с развитием сети медицинских учреждений, без которой не могла состояться демографическая революция — снижение уровня смертности.

Развитие этнических процессов в прегорьях Севрного Алтая было сопряжено с трансформацией традиционных социальных институтов и структуры идентичности автохтонного населения. Основными факторами, детерминировавшими формирование новых идентичностей, являлись административно-территориальная и фискальная политика государства в Сибири, сопряженная с актуализацией противопоставления «мы-они» крестьянской колонизацией и миссионерскими практиками в регионе. Присутствие на начало XX в. сословной, территориальной, административной и иных идентичностей в самоопределении коренного населения отразило незавершенность этнических процессов в рассматриваемом регионе.

Этнодемографическая модернизация во многом определялась политическими событиями первой половины XX в. Гражданская война, коллективизация, репрессии и Великая Отечественная война, принесли прямые демографические потери и привели к ухудшению социально-экономического положения коренного населения. В тоже время война способствовала накоплению в среде коренных этносов Северного Алтая опыта регулирования рождаемости, массовому распространению доверия к врачам и т.д.

В сфере этнических процессов в первой половине XX в. была ощутима роль государства, пытавшего ускорить процесс консолидации. В середине 1920-х гг. были выделены «новые» народы, в том числе и рассматриваемые этнические группы: кумандинцы, черневые татары, челканцы. Но официальный статус эти этносы сохраняли не долго. Уже в 1930-х гг. этнические группы предгорий Северного Алтая определяются, как этнографические группы титульной группы Горно-Алтайской автономной области - алтай-кижи.

Включение со второй половины XX в. аборигенного населения в активные миграционные потоки, во многом было связано с административными практиками ликвидации «неперспективных» сел в 19501970-е гг. Ликвидация локальных этнических поселений значительно ускорила растворение кумандинцев, тубаларов и челканцев среди более многочисленных алтай-кижи и русских. Челканцы в течение XX в. испытали наименьшие демографические потери в силу все-таки незначительного оттока населения в результате межэтнических браков и миграции. Наибольшие потери понесли кумандинцы.

В тоже время устойчивые этнокультурные контакты способствовали более быстрому накоплению изменений в демографическом поведении, что было в большей степени характерно для «кумандинских татар». Социально-экономические и политические события 1930-1940-х гг. привели к нивелированию большинства различий между отдельными группами коренного населения предгорий Северного Алтая, детерминировав практически одновременный демографический переход у кумандинцев, тубаларов и челканцев. Этот демографический переход может быть квалифицирован как частью общемирового процесса при наличии региональной специфики и общероссийский тенденций развития.

Демографический переход к рациональному типу воспроизводства у коренного населения Севрного Алтая проходил в два этапа. Первый этап -снижение уровня смертности - приходится на 1950-е гг. Это спровоцировало увеличение численности автохтонного населения, т.к. уровень рождаемости остался на прежнем уровне. Относительная немногочисленность поколения, родившегося в первой половине 1940-х гг. «смазала» демографический взрыв и определила сглаживание половозрастной диспропорции.

Нарушение равновесия демографической системы потребовало от населения изменения демографического поведения по поводу рождаемости. Именно в эти годы стал возможным отказ от традиционных норм поведения и установок в семейно-брачной сфере, что дополнительно провоцировалось внешними факторами: служба в армии, учеба в ВУЗах и рост миграционной активности. Главным же фактором трансформации демографического поведения являлось снижение социального контроля со стороны старших, которых либо ушли из жизни, либо проживали отдельно от молодых. Основным инструментом регулирования рождаемости стал аборт (на первых порах «криминальный»). Иные способы предотвращения и прерывания беременности в те годы были малоизвестны населении. К этому не стремилось и государство, постановлением от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов», переводившее контрацепцию в сферу криминала

В конце 1960-х - начале 1970-х гг. произошел второй этап демографического перехода. Он выражался в снижении уровня рождаемости, совпадал с провалом в половозрастной структуре коренного населения предгорий Северного Алтая, обусловленным трагическими событиями середины XX в.

Вступление в третью фазу демографического перехода также ознаменовалось социально-экономическими трудностями 1990-х гг. Это во многом спровоцировало архаизацию социальной жизни, хозяйственной деятельности, семейной сферы коренных этносов предгорий Северного Алтая. Продолжающаяся модернизация демографической сферы аборигенного населения предгорий Северного Алтая определяется изначально разновекторным этническими процессами: консолидацией, ассимиляцией и аккультурацией. Важным индикатором этнических процессов выступают межэтнические браки, рост которых фиксируется на протяжении всей второй половины XX в. и сопровождается метисацией.

Но, несмотря на сложные этнодемографические и этносоциальные процессы в течение XX в., малочисленные этносы Севрного Алтая сохранили себя. Они прошли сложный путь консолидации в самостоятельные этносы с четко выраженным этническим самосознанием, основным маркером которого в настоящее время выступает язык. В условиях утраты генетического своеобразия и значительной части традиционной культуры в условиях сокращения численности автохтонное население предгорий Северного Алтая тем не менее обладает необходимым человеческим потенциалом для самовоспроизводства. В настоящее время происходит оформление на местах общин и организаций, стремящихся к возрождению культуры этносов предгорий Северного Алтая. Будущее коренных малочисленных народов связано с совыершенствованием принципов государственной национальной политики. Учитывая негативный опыт патерналистских принципов управления на протяжении Х1Х-ХХ в., необходимы иные подходы во взаимоотношениях между государственными, структурами и общинами малочисленных этносов Сибири в целом.

Список научной литературыНиколаев, Василий Владимирович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Законодательные акты

2. Законодательные акты Российской империи. («Устав об инородцах» М.М. Сперанского и земельная политика Российской империи в ХУИ-ХХ вв.). — Горно-Алтайск: Изд-во «Ак-Чечек», 1994. — 75 с.

3. Концепция устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.raipon.org/

4. Статистические и справочные материалы. Словари.

5. Административно-территориальное деление Сибири (Справочник). -Новосибирск: Зап.-Сиб. книж. изд-во, 1966.-220 с.

6. Всероссийская перепись населения 2002 г. // Федеральная служба государственной статистики Электронный ресурс. Режим доступа: www.perepis2002.ru/searchresult.htmli29.09.2008).

7. Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII начало XX в.). - Барнаул: Управление архивного дела администрации Алтайского края, 1997. - 408 с.

8. Информационный портал администрации Чойского района Республики Алтай // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.choi.ru/cgi-bin (22.05.2010).

9. Книга памяти. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1993. - Т. 3. - 783 с. Книга памяти. - Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1994. - Т. 5. - 825 с. Книга памяти. Т. IV, заключительный. — Горно-Алтайск: Книжное изд-во «Юч-Сюмер» Республики Алтай, 1996. - 176 с.

10. Лебединцы // Сибирская советская энциклопедия. Новосибирск, 1932. - Т. III.-С. 29.

11. Ойратская автономная область // Сибирская советская энциклопедия. -Новосибирск, 1933. Т. IV. - С. 85-103.

12. Памятная книжка Томской губернии на 1904 г. Томск: Товарищество «Печатня С.П. Яковлева» (губернская типография), 1904. - 689 с. Памятная книжка Томской губернии на 1910 год. - Томск: Типография губернского управления, 1910.-601 с.

13. Памятная книжка Томской губернии на 1911 год. Томск: Типография губернского управления, 1911.- 240 с.

14. Памятная книжка Томской губернии на 1912 год. Томск: Типография губернского управления, 1912. - 419 с.

15. Памятная книжка Томской губернии на 1913 год. Томск: Типография губернского управления, 1913. - 297 с.

16. Патканов С. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материала переписи 1897 г.). СПб., 1911. - T. II. Тобольская, Томская и Енисейская губ. — 431 с.

17. Предварительные итоги переписи населения 1926 г. по Ойратской автономной области. — Улала: Издание Ойратского статистического отдела, 1927.

18. Список населенных мест по сведениям 1859 г. Томская губерния LX. — СПб., 1868.-275 с.

19. Список населенных мест Сибирского края. Т. 1. Округа юго-западной Сибири. Новосибирск, 1928. - 952 с.

20. Список населенных мест Томской губернии за 1893 г. Томск: (Тип. губерн. упр-ния), 1893. - 331 с.

21. Список населенных мест Томской губернии за 1899 г. Томск: Товарищество «Печатня С.П. Яковлева» (губернская типография), 1899. -781 с.

22. Список населенных мест Томской губернии за 1911 г. — Томск: (Тип. губерн. упр-ния), 1911.-331 с.

23. Справочник административно-территориальных изменений на Алтае. 1917— 1980 / Отв. ред. B.C. Петренко. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1987. - 360 с Численность и расселение народов мира / ред. С.И. Брук. — М.: Изд-во АН СССР, 1962.-484 с.

24. Картографические материалы

25. Карта Алтайской губернии. Барнаул: Изд-во Алтайск. губ. зем. упр-ния Гос. Типо-лит., 1924. - 1 л.

26. Карта Алтайской Духовной миссии в Бийском и Кузнецком округах Томской губернии. СПб.: изд. A.B., Хромолит Полонскаго, 1869. - 1 л.

27. Карта Бийского округа Томской губернии. Чертил чертежник Томск, губ. чертежной И. Зайцев. СПб.: картогр. завед. А. Ильина, 1894. - 1 л. Карта Кузнецкого округа Томской губернии. - СПб.: картогр. завед. А. Ильина, [1894].-1л.

28. Карта основных сетей, построенных при землеустройстве в Алтайском округе к 1 января 1913 г., исп. в чертежной Кабинета е.в. СПб.: Картограф, зав. Э.Х. Брандт, 1913. — 1 л.

29. Карта Томской губернии. Сост. и выполн. А. Ширяев. СПб.: Переселенч. упр-ние., лит. Брандт, после 1909. - 1 л.

30. Карта Томской губернии. СПб.: Переселенч. упр-ние., карт. зав. Майкова, после 1910. - 1 л.

31. Карта Томской губернии. СПб.: Переселенч. упр-ние., карт. зав. Майкова, после 1911. - 1 л.1. Архивные источники

32. Материалы Сибирского отделения Красного креста за 1925 г. ГАЛО. Ф.Р-1. Оп. 1. Д. 1002, 1424, 1547. ГАРА. Ф.Р-61. Оп. 9. Д. 1. Л. 70-71

33. Материалы Алтайской статистико-экономической экспедиции 1897 г. под руководством С.П. Швецова ГАТО. Ф. 3. Оп. 5. Д. 82.

34. Посемейные списки Кондомо-Шелкальской волости. ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 2599-2621,2637.

35. Документы АДМ. ГАТО. Ф. 184. Оп. 1. Д. 32. Коллекция метрических книг:

36. Быстрянский приход 1880, 1885-1916.

37. Караканский приход — 1900-1908.

38. Кебезенское отделение 1883-1884, 1886-1887, 1889-1893, 1895-1899, 19011912.

39. Макарьевское отделение 1883-1884, 1886-1896, 1898-1911, 1913, 1915, 1916, 1919.

40. Паспаульское отделение -1885-1912. Пильненский приход 1915.

41. Солтонский приход- 1887, 1899-1900, 1905, 1906, 1909-1917.

42. Старобардинский приход- 1883-1900, 1902-1916.

43. Сузопское отделение 1895-1900, 1905-1916.

44. Тайнинское отделение-1901-1905, 1910-1912, 1915, 1918, 1919.

45. Таштинское отделение 1892-1902, 1915.1. Урунский приход 1918.

46. Турачакское отделение 1888-1895.

47. Документы и отчеты АДМ. ЦХАФ АК. Ф. 164. Оп. 1. Д. 18, 45, 61, 62, 71, 75, 84, 89, 102, 103, 108, 120, 124, 130, 153, 156; Оп. 2. Д. 8, 11, 24, 26, 28, 35, 36, 50, 52, 54, 57, 60-62, 67, 69, 91, 94.

48. Документы Главного Управления Алтайского Горного округа. ЦХАФ АК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 66, 500, 583, 658, 687, 727, 917, 925.

49. Документы по землеустройству «инородцев» Нижне-Кумандинской волости. ЦХАФ АК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 3454.

50. Очерк из фонда Алтайского подотдела Западно-Сибирского отдела РГО

51. Колонизация и поземельное устройство Кондомского края» от 30 апреля 1914 г. ЦХАФ АК. Ф. 81. Оп. 1. Д. 52.

52. Документы Алтайского подотдела Западно-Сибирского отдела. РГО. ЦХАФ АК. Ф. 81. Оп. 1. Д. 43.

53. Документы Бийского полицейского управления. ЦХАФ АК. Ф. 170. Оп. 1.Д. 376, 869.

54. Посемейные списки Мыютинской волости. ЦХАФ АК. Ф. 185. Оп. 1. Д.28. Документы Бийского уездного Исполнительного комитета. ЦХАФ АК. Ф.Р-768. Оп. 1. Д. 21, 32, 103; Оп. 2. Д. 8-10.

55. Документы Алтайского Губернского Отдела по Делам Национальностей. ЦХАФ АК. Ф.Р-922. Оп. 1. Д. 6, 10, 20.

56. Похозяйственные книги Суранашинского сельского совета Турачакского района, 1941-1943 гг.

57. Похозяйственные книги Калташинского сельского совета Старобардинского (Красногорского) района, 1941-1943 гг. Похозяйственные книги Чапшинского сельского совета Старобардинского (Красногорского) района, 1941-1943 гг.

58. Похозяйственные книги Кумандинского сельского совета Солтонского района, 1971-1973 гг.

59. Похозяйственные книги Нижнененинского сельского совета Солтонского района, 1951-1953, 1970-1972 гг.

60. Похозяйственные книги Солтонского сельского совета Солтонского района, 1939-1941, 1951-1953, 1971-1973 гг.

61. Похозяйственные книги Сузопского сельского совета Солтонского района,1940-1942, 1952-1954, 1971-1973 гг.

62. Похозяйственные книги Кебезенского сельского совета Турачакского района, 1941-1943,1970-1972 гг.

63. Похозяйственные книги Турачакского сельского совета Турачакского района, 1941-1943, 1951-1953, 1971-1973 гг.

64. Похозяйственные книги Каракокшинского сельского совета Чойского района, 1971-1974 гг.

65. Похозяйственные книги Нижнеашпанакского сельского совета Чойского района, 1946-1948 гг.

66. Похозяйственные книги Паспаульского сельского совета Чойского района,1941-1942, 1971-1972 гг.

67. Похозяйственные книги Ыныргинского сельского совета Чойского района, 1946-1948, 1973-1976 гг.

68. Периодика, мемуарная литература

69. Алтайская и Киргизская миссии Томской епархии в 1892 г. Бийск: Типо-лит. И.Д. Реброва, 1893. - 35 с.

70. Асямов В. Фестиваль кумандинцев в Шунараке // Восход. 2007. - № 104-105.-С. 4.

71. Богатырь А. Ход подготовки к проведению «Тюрюк-Байрама-2007» был рассмотрен на выездном заседании Оргкомитета // Истоки.- 2007.- № 20.- С.1. Богатырь А. 1илгаяк — праздник весеннего равноденствия // Истоки. 2007. -№ 12.-С.З.

72. Бутягин П.В. Арака — национальный напиток некоторых сибирских инородцев // Отдельный оттиск из «Вестника гигиены». 1905. - С.1283-1291. Бухтоярова А. О программе возрождения кумандинского населения // За победу. - 1994. -№ 1.-С.2.

73. В Республике Алтай создан Союз общин коренных малочисленных народов РА // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www. indigenous.ru/modules.php f22.05.2010)

74. Отчет о миссиях Томской епархии Алтайской и Киргизской за 1891 г. -Томск: Тип.-лит. Михайлова и Макушина, 1892. — 32 с.

75. Отчет об Алтайской и Киргизской миссиях Томской епархии за 1886. -Бийск: Тип. И.Д. Реброва, 1887. 38 с.

76. Происхождение кумандинцев // Электронный ресурс. — Режим доступа: http://www.bigpi.biysk.ru/altay/viewpage.php (22.05.2010).

77. Протопопов А. Свидетельствует документ // Звезда Алтая. 1981. - № 150. -С. 2.

78. Реснянский Ю. Международный день коренных малочисленных народов иэтнических групп // За победу. 2002. - № 67. - С. 2-3.

79. Сивкова Г. От волостного фельдшера. // За победу. 2006. - №48. - С. 2.

80. Старобардинский колхозник» за 1936 г. АО АКР. Ф. 64. Оп. 1. Д. 1. JT. 77.

81. Старченков И. Край наш Алтай // За победу. - 1997. - №67. - С. 3.

82. Старченков И. У истоков дела // За победу. 2004. - №52. - С. 3.

83. Съезд кумандинцев // За победу. 2000. - № 43. - С. 1.

84. Чойская летопись. Люди. События. Факты. — Горно-Алтайск, 2005. 371 с. Лылгояк - встреча весеннего равноденствия, пробуждения Матери-Природы // Электронный ресурс. - Режим доступа: http://www.raipon.org (22.05.2010).1. Полевые материалы

85. Полевые материалы историко-этнографической экспедиции АлтГУ в 2001г. (Алтайский край Красногорский р-н: с. Красногорское, Егана, Ужлеп) МАЭ АлтГУ Ф. 1.П. 2.

86. Полевые материалы историко-этнографической экспедиции АлтГУ в 2002г. (Алтайский край Солтонский р-н: с. Нижняя Ненинка, Сузоп, Тосток) МАЭ АлтГУ Ф. 1.П. 3,4,5.

87. Полевые материалы историко-этнографической экспедиции АлтГУ в 2003г. (Алтайский край Солтонский р-н: с. Солтон, Урунск, Шатобал) МАЭ АлтГУ Ф. 1.П. 6, 7, 8.

88. Полевые материалы историко-этнографической экспедиции АлтГУ в 2004г. (Республика Алтай Турачакский р-н: с. Турачак) МАЭ АлтГУ Ф. 1. П. 9, 10, 11.

89. Полевые материалы автора. Южносибирский отряд ИАЭТ СО РАН в 2007г. (Алтайский край Солтонский р-н: с. Солтон).

90. Полевые материалы автора. Южносибирский отряд ИАЭТ СО РАН в 2008г. (Алтайский край Красногорский р-н: с. Красногорское; Республика Алтай Турачакский р-н: с. Турачак, Тондошка, Санькино).

91. Полевые материалы автора. Южносибирский отряд ИАЭТ СО РАН в 2010г. (Алтайский край Красногорский р-н: с. Красногорское; Солтонский р-н: с. Солтон; г. Бийск)1. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

92. Алексеев H.A. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. М.: Наука, 1980.-317 с.

93. Анри Л., Блюм А. Методика анализа в исторической демографии. М.: Изд-воРГГУ, 1997.-207 с.

94. Баскаков H.A. Северные диалекты алтайского (ойротского) языка. Диалект лебединских татар-чалканцев (куу-кижи). — М.: Наука, 1985. — 233 с. Батьянова Е.П. Род и община у телеутов в XIX начале XXI века. - М.: Наука, 2007. - 395 с.

95. Белова В.А., Дарский Л.Е. Статистика мнений в изучении рождаемости. -М.: Статистика, 1972. 139 с.

96. Бельгибаев Е.А. Структура рода туба // Социально-демографические процессы на территории Сибири (древность и средневековье). Кемерово: Кузбасиздат, 2003. - С. 198-201.

97. Бельгибаев Е.А. Традиционная материальная культура челканцев бассейна р. Лебедь (вторая половина XIX-XX в.). Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2004. -300 с.

98. Вишневский А.Г. Избранные демографические труды: В 2-х т. М.: Наука, 2005. - Т. 1: Демографическая теория и демографическая история. - 368 с. Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. -М.:ОГИ, 1998.-432 с.

99. Владимиров В.Н., Плодунова В.В., Силина И.Г. Метрические книги как источник по истории народонаселения Алтайского края // Компьютер и историческая демография. Сб. науч. ст. — Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. -С. 137-164.

100. Горный Алтай и его население. Оседлые инородцы Бийского уезда. -Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1902. -Т.З. Вып.2. 73 с.

101. Горный Алтай и его население. Кочевники Бийского уезда. Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1900. - Т.1. Вып.1. - 360 с.

102. Горный Алтай и его население. Черневые татары Кузнецкого уезда. -Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1903. -Т.6. Вып.1. Экономические таблицы. 853 с.

103. Гузеватый Я.Н. Демографо-экономические проблемы Азии. М.: Наука, 1980.-248 с.

104. Дамешек Л.М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX -начало XX вв.). Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1986. - 168 с. Демографическая модернизация России, 1900-2000 / Под ред. А.Г. Вишневского. -М.: Новое изд-во, 2006. - 608 с.

105. Демографическое поведение и возможности социального воздействия на него в условиях социализма (по мат-лам международ, науч.-практ. конф. в Вильнюсе, 1985 г.). -М.: ИСИ, 1986.-208 с.

106. Демографическое поведение населения. Сб. науч. трудов. Ташкент: ТашГУ, 1987.-79 с.

107. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 622 с.

108. Дьяконова В.П. Алтайцы // Семейная обрядность народов Сибири (опыт сравнительного изучения) / Отв. ред. И.С. Гурвич. — М.: Изд-во «Наука», 1980.-С. 19-24,100-107.

109. Дыренкова Н.П. Пережитки материнского рода у алтайских тюрков // СЭ. -1937.-№4.-С. 18-45.

110. Дыренкова Н.П. Охотничьи легенды кумандинцев // СМАЭ. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. - Т.Х1. - С. 110-132.

111. Екеев Н.В. Этнодемографическая характеристика населения Алтая XIX -начала XX веков // Актуальные вопросы истории и культуры Саяно-Алтая:

112. Мат-лы Международ, науч. конф. Горно-Алтайск: РИО «Универ-Принт», 1998.-Вып. II.-С. 49-56.

113. Итс Р.Ф. Введение в этнографию: Учебное пособие. JL: Изд-во Ленинградского университета, 1991. - 168 с.

114. Кандаракова Е.П. Легенды северного Алтая. Горно-Алтайск, 1994. - 83 с. Кандаракова Е.П. Обычаи и традиции чалканцев. - Горно-Алтайск, 1999. -176 с.

115. Кандаракова Е.П. Детство, украденное войной. -Горно-Алтайск,2007.- 130с. Кваша А.Я. Демографическая политика в СССР. М.: Финансы и статистика, 1981. - 200 с.

116. Квашнин Ю.Н. Сравнительные социально-демографические характеристики народов Западной Сибири (ненцы, ханты, сибирские татары) // Этнодемографический сборник. Народы Севера России / Под ред. Е.А. Пивневой. М.: ИЭА РАН, 2000. - С. 5-75.

117. Коваляшкина Е.П. Российская государственная власть и «инородческий» вопрос в Сибири // Вопросы этнокультурной истории народов Западной Сибири: сб. статей / Под ред. A.M. Малолетко. Томск: Ротапринт, 1992. - С. 104-113.

118. Красная книга языков народов России: энциклопедический словарь-справочник / Ред. В.П. Нерознак. М.: Академия, 1994. - 119 с. Кривоногое В.П. Этнические процессы у малочисленных народов Средней Сибири. - Красноярск: Изд-во КГПУ, 1998. - 320 с.

119. Кривоногое В.П. Народы Таймыра (современные этнические процессы). — Красноярск: РИО КГПУ, 2001. 264 с.

120. Кучер А.Н., Тадинова В.Н., Пузырев В.П. Генетико-демографическая характеристика сельских популяций Республики Алтай: половозрастной состав, фамильная и родовая структура // Генетика. 2005. - Т. 41. - № 2. -С. 254-260.

121. Кушнаренко-Суртаева В.Г. Тубалары. Сборник. Горно-Алтайск: Серия «София Ургас», 2000. - 64 с.

122. Мавлютова Г.Ш. Миссионерская деятельность русской православной церкви в Северо-Западной Сибири (XIX начало XX века). - Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2001. - 180 с.

123. Макошева A.A., Макошев А.П., Апенышева И.Н. Население Республики Алтай (системно-структурный анализ). Горно-Алтайск: Юч Сюмер — Белуха, 2006. - 76 с.

124. Мархинин В.В. Диалектика социального и биологического в процессе становления этноса. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1989. - 145 с.

125. Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Сб. статей / Под ред. В.Н. Владимирова. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. 264 с.

126. Миронов Б.Н. Исповедный и метрический учет в имперской России // Материалы церковно-приходского учета населения как историко-демографический источник. Сб. статей / Под ред. В.Н. Владимирова. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. С. 8-47.

127. Назаров И.И. Землеустроительные работы и хозяйство кумандинцев в начале XX века // Исторический ежегодник. Специальный выпуск. Омск: Изд-во ОмГУ, 2001. - С. 224-230.

128. Национальная политика России: История и современность / Отв. ред. В.А. Михайлов. М.: Информационно-издательское агентство «Русский мир», 1997.-680 с.

129. Николаев B.B. Традиционные типы захоронений северных алтайцев // Мат-лы XLIV Междунар. науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Археология и этнография. — Новосибирск: Изд-во НГУ, 2006. С. 136-138.

130. Николаев В.В. Место шамана в традиционной семейной обрядности северных алтайцев // Мат-лы XLV Междунар. науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Археология и этнография. -Новосибирск: Изд-во НГУ, 2007. С. 131-133.

131. Николаев В.В. Формы семьи у коренного населения предгорий Северного Алтая (на примере Калташинского и Кебезенского сельсоветов) // Мат-лы

132. Николаев B.B. Типы семьи у коренного населения предгорий Северного Алтая (XX в.) // Гуманитарные науки в Сибири. 2009. - Серия: Отечественная история. - № 3. - С. 59-61.

133. Николаев В.В. Этапы и методы христианизации коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX-XX вв.) // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: актуальные вопросы истории и международных отношений. Барнаул: АзБука, 2009. - С. 44-50.

134. Николаев В.В. Демографический потенциал коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX начало XXI вв.) // Проблемы истории, филологии,, культуры. - Магнитогорск, 2009. - № 4.

135. Николаев В.В. Этапы демографического перехода у коренного населения предгорий Северного Алтая // Мат-лы XL VIII Международ, науч. студенческой конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Этнография. -Новосибирск: Изд-во НГУ, 2010. С. 108-110.

136. Николаев В.В. Оценка демографического потенциала коренного населения предгорий Северного Алтая (XIX начало XXI в.) // Север и Юг: диалогкультур и цивилизаций: мат-лы Междунар. семинара. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2010. - С. 20-22.

137. Октябрьская И.В., Нечипоренко О.В., Озонова A.A., Пустогачева С.Ч.

138. Отчет начальника Алтайского Округа Действительнаго Статскаго Советника В.П. Михайлова по ознакомлению с Горным Алтаем в лето 1910 года. — Барнаул: Типо-Литография Главнаго Управления Алтайского округа, 1910.-224 с.

139. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири / Под общ. ред. Н.В. Лукиной. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1994. - T.II: Мир реальный и потусторонний. - 478 с.

140. Потапов Л.П. Очерк истории Ойротии. Алтайцы в период русской колонизации. Новосибирск: ОГИЗ, 1933. - 203 с.

141. Потапов Л.П. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. М.-Л.: ОГИЗ Гос. соц-эк. изд-во, 1935. - 122 с.

142. Потапов Л.П. Пережитки родового строя у северных алтайцев (по материалам экспедиции в Ойротию в 1936 г.). Л.: Изд-во Государственного музея этнографии, 1937. — 18 с.

143. Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1953. -444 с.

144. Потапов Л.П. Охотничий промысел алтайцев (Отражение древнетюркской культуры в традиционном охотничьем промысле алтайцев). СПб.: РАН МАЭ, 2001.- 125 с.

145. Предисловие // Этнологическая экспертиза: Народы Севера России. 1956 — 1958 годы. М.: Изд-во ИАЭ РАН, 2004. - С. 5-8.

146. Программа координации исследований «Взаимодействие научно-технического и социального прогресса: общее и особенное» (гуманитарный аспект). Новосибирск, 1986. - 194 с.

147. Сагалаев A.M., Октябрьская И.В. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Знак и ритуал. Новосибирск: Наука, 1990. - 209 с. Сагалаев A.M., Крюков В.М. Г.Н. Потанин: опыт осмысления личности. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. —231 с.

148. Сарафанов Д.Е. Материалы церковно-приходского учета населения как источник для изучения численности и демографического развития населения Барнаула в XIX в. Барнаул, 2006. — 229 с.

149. Сарбашева С.Б. Современная языковая ситуация у тубинцев // Социальные процессы в современной Западной Сибири: философские, политологические, культурологические аспекты: сб. науч. ст. / ред. Ю.В. Табакаев и др. — Горно-Алтайск, 2000. С. 166-173.

150. Селезнев А.Г. Барабинские татары: истоки этноса и культуры. — Новосибирск: ВО «Наука», 1994. 176 с.

151. Сельское здравоохранение у малочисленных народов Севера Канады и России. Часть III: Здоровье и здравоохранение / Под ред. Ю.В. Попкова, Д.Д. Андерсона. Новосибирск: НГУ, 2002. - 148 с.

152. Семенова Е.А. Этническая информация в материалах переписей населения (источниковедческий аспект) // Этнокогнитология. Вып. 1. Подходы к изучению этнической идентификации / Под ред. Э.А. Чамоковой. - М., 1994. -С. 78-90, 112-116.

153. Скобелев С.Г. Демография коренных народов Сибири в ХУН-ХХ вв. Колебание численности и их причины // Сибирская заимка. 1999.

154. Славнин В.Д. Архаика в духовной культуре кумандинцев: вселенная и человек, время и календарь // Методы реконструкции в археологии. -Новосибирск: Наука, 1991. С. 179-218.

155. Соболева C.B., Октябрьская И.В., Ульянова М.В., Лавряшина М.Б.

156. Соколовский C.B. Образы других в российской науке, политике и праве. — М.: «Путь», 2001.-235 с.

157. Тадина H.A. Возрождение зайсаната в Республике Алтай: взгляд сквозь собственную этническую идентичность // Гуманитарные науки в Сибири.2009.-№3.-С. 77-81.

158. Тадышева Н.О. Влияние христианизации на семейную обрядность коренных народов Горного Алтая: автореф. дис. . канд. ист. наук. Томск,2010.-27 с.

159. Таштандинова И.С. Развитие общины северных алтайцев в Горном Алтае в XVII начале XX в. // Источники по истории Республики Алтай. - Горно-Алтайск: ГАИТИ, 1997. - С. 281-285.

160. Тишков В.А. Историко-антропологический анализ переписи населения // Исторические записки. 2003. - Вып. 6. - С. 39-85.

161. Тощакова Е.М. Традиционные черты народной культуры алтайцев (XIX-XX вв.). Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1978. — 160 с.

162. Троицкая И.А. Ревизии населения России как источник демографической информации. Автореферат дис. на соиск. учен. степ. канд. экон. наук. М., 1995.-21 с.

163. Туба (черневые татары). Этническая история. Традиционная хозяйственная деятельность. Культура. Этноэкология: сб. науч. ст. / Сост. С.Н. Тарбанакова. Барнаул: ОАО «ИПП «Алтай», 2009. - 328 с.

164. Тукмачев-Соболеков Л.М. У истоков древнего Алтая. Бийск: Кедр, 2001. -195 с.

165. Тюркские народы Сибири / Отв. ред. Д.А. Функ, H.A. Томилов. М.: Наука, 2006. - 678 с.

166. Мат-лы Годовой сессии Ин-та археологии и этнографии СО РАН 2002 г. -Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002. Т. IX., часть II. - С. 142-147. Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII—XVIII веках. - Новосибирск: Наука, 1980.-296 с.

167. Функ Д.А. Численность и расселение челканцев в XIX веке // Челканцы висследованиях и материалах XX века. Алтаистические исследования / Отв.ред. Д.А. Функ. М.: Издание ИЭА РАН, 2000. - Т.З. - С. 25-51.

168. Функ И.И., Функ Д.А. К вопросу о процессах транс формации родовойструктуры челканцев // Этническая история и культура народов советскойстраны: тез. докл. всесоюз. науч. конф. молодых ученых. Омск, 1991. - С.30.33.

169. Харьков В.Н., Степанов В.А., Медведева О.Ф., Спиридонова М.Г., Воевода М.И., Тадинова В.Н., Пузырев В.П. Различия структуры генофондов северных и южных алтайцев по гаплогруппам у-хромосомы // Генетика. 2007. - Т. 43. - № 5. - С. 675-687.

170. Хильден К. О шаманизме на Алтае, в частности среди татар-лебединцев // Челканцы в исследованиях и материалах XX века (Алтаистические исследования) / Отв. ред. Д.А. Функ. М.: Изд-во ИЭА РАН, 2000: - Т. 3. -С. 74-113.

171. Челканцы в исследованиях и материалах XX века. Алтаистические исследования / Отв. ред. Д.А. Функ. М.: Издание ИЭА РАН, 2000. - Т.З. -140 с.

172. Шерр Н.Б. Из поездки к кумандинцам в 1898 году // Алтайский сборник. -Барнаул: Типо-Литография Главного Управления Алтайского округа, 1903. -T.V.-C. 81-114.

173. Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII начала XX века. - Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2005. - 312 с.

174. Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. Этнические и статистические исследования с приложением статистических таблиц. СПб., 1891. - 308 с.

175. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историчеком отношении. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2003.-560 с.1. СПИСОК ИНФОРМАТОРОВ

176. Лемжина (Платакова) Анна Михайловна 1930 г. кумандинка сеок тонгул

177. Лемжина (Каптышева) Евдокия Еремеевна 1923 г. кумандинка

178. Платаков Сергей Степанович 1930 г. кумандинец

179. Платакова (Белекова) Екатерина Константиновна 1940 г. кумандинка

180. Платакова (Платакова) Лидия Михайловна 1937 г. кумандинка сеок тонгул

181. Шатобалов Анатолий Иванович 1948 г. кумандинец

182. Шатобалова (Чудекова) Ефросинья Еремеевна 1933 г. кумандинка

183. Тетешев Петр Сананович 1929 г. кумандинец Шатабалова Мария Семеновна 1939 г. кумандинка

184. Кандараков Александр Андреевич 1934 г. челканец Кандараков Константин Туганакович 1932 г. челканец

185. Кандаракова (Санженакова) Елизавета Мачутковна 1935 г. челканка кезек тельвеш

186. Кандаракова (Сумачакова) Татьяна Чемоковна

187. Киркина (Базеева) Мария Васильевна 1938 г. кумандинка сеок орё-куманды Крачнакова (Крачнакова) Федосья Александровна 1927 г. челканка кезек титкер

188. Пустогачев Прокопий Санакович 1927 г. челканец

189. Пустогачева (Кандаракова) Екатерина Солопковна 1934 г. челканка кезек ак-паш

190. Сатлаева (Сумачакова) Мария Треньковна 1942 г. челканка сеок шалканду кезек нён-докой

191. Ульчеекова (Черлоякова) Мария Пантелеевна 1931 г. тубаларка сеок кузенс. Тондошка

192. Тагызова Екатерина Ивановна 1922 г. тубаларка сеок чагат Черлояков Геннадий Иванович 1941 г. тубалар сеок кузен217