автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Традиционные поэтические образы в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиционные поэтические образы в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

АФАНАСЬЕВА Наталья Андреевна

ТРАДИЦИОННЫЕ ПОЭТИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В ЛИРИКЕ

А. АХМАТОВОЙ, И. ГУМИЛЕВА, О. МАНДЕЛЬШТАМА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2004

Диссертация выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Дина Михайловна Поцепня

Официальные оппоненты-доктор филологических наук, профессор

Сакмара Георгиевна Ильенко

кандидат филологических наук, доцент Людмила Владимировна Миллер

Ведущая организации - Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского

/О

Защита диссертации состоится <<_/£_» 2004 г. в /о ч.

на заседании диссертационного совета Д 212. 232'. 18 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу:

199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11., филологический факультет СПбГУ.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М. Горького Санет-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

С.А. Аверина

ароч-ч

ъ&Ъ I

3 '

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Вопрос о роли традиции в поэтическом языке, освоении и преобразовании традиционных элементов разными поэтическими системами — один из центральных в эстетике словесного творчества. В русской филологии он был поставлен в работах А. Н. Веселовского, В. В. Виноградова, Б. А. Ларина, Ю. Н. Тынянова, Г. О. Винокура, Б. М. Эйхенбаума, Ю. М. Лотмана, Л. Я. Гинзбург и многих других ученых, и его решение связывалось с исследованием традиционных художественно-изобразительных средств в языке поэзии. Непосредственное изучение традиционной поэтической образности в широкой исторической перспективе развернулось в работах А. Д. Григорьевой (1964, 1980, 1979, 1985) и Н. Н. Ивановой (1969, 1977, 1985, 1992). Анализ устойчивых поэтических средств в лирике А. С. Пушкина и поэтов его времени, А. А. Фета, Ф. И. Тютчева, а также в поэзии XX века позволил авторам показать динамику традиции и наметить основные пути трансформаций традиционных единиц. Во многом с опорой на идеи и методику этих исследований строится данная диссертационная работа.

С традиционностью языка поэзии связано использование в исследовательской литературе таких терминов, как «традиционно-поэтагаеские метафоры и символика», «традиционные слова-символы», «традиционные тропы», «метафорический архетип», «традиционные поэтические формулы», «традиционная поэтическая фразеология», «поэтические сочетания перифрастического и описательно-метафорического типа» и др. однотипные наименования (см.: А. Н. Веселовский, Н. Н. Иванова, А. Д. Григорьева, А. М. Панченко, И. П. Смирнов, М. А. Бакина, А. И. Федоров, 3. Ю. Петрова и др.). Большинство из перечисленных терминов соотносится с одним и тем же явлением поэтического языка и, в сущности, может быть сведено к обобщающему термину «традиционный поэтический образ» (ТПО), под которым понимается двусторонняя единица поэтического языка, обладающая относительно устойчивой связью между словесной формой выражения и закрепленным за ней содержанием и объективирующаяся как метафора, сравнение, символ.

Набор традиционных образов невелик. Образные представления отражали, как правило, все основные стороны человеческого существования: жизнь и смерть, битвы с врагами, веру, творческое вдохновение и чувства людей (Григорьева 1969). Например, жизнь уподоблялась движению по полю или морю; любовное чувство -оковам или опьянению, поэтическое вдохновение - огню, пламени.

Традиционные поэтические образы, как отмечают многие авторитетные исследователи, использовали поэты всех эпох и школ; значимы они и в творчестве Анны Ахматовой, Николая^ Гумилева,

Осипа Мандельштама, имена которых связаны с поэтической школой акмеизма. Внимание к традициям русской литературы XIX века является в творческом методе акмеистов одной из существенных черт (Б. М. Эйхенбаум, В. М. Жирмунский и др.), а, по наблюдениям ученых, Ахматова и Мандельштам «продолжали ощущать себя акмеистами до конца дней» (М. Л. Гаспаров).

Актуальность диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые исследуются принципы функционирования традиционных поэтических образов в лирике крупнейших поэтов Серебряного века на фоне динамической традиции поэтического словоупотребления, что является необходимым звеном в построении истории языка русской поэзии.

Объектом исследования являются традиционные поэтические образы в русской лирике, предметом - их использование в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама, знаменовавших новый этап в развитии русской поэзии.

Цель диссертационной работы - показать соотношение языка А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама с традицией поэтического словоупотребления, проследив функционирование в их творчестве традиционных поэтических образов.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) описать структуру и основные типы словесной реализации традиционных поэтических образов, представив механизм их динамики в русской лирике;

2) охарактеризовать употребление значимых для А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама традиционных образов, выявив их лексическую и семантическую трансформацию;

3) раскрыть общее и специфическое в преобразовании традиционных поэтических образов в каждой из индивидуально-авторских систем;

4) показать, как в характере преобразований традиционных поэтических образов проявляются новые принципы словоупотребления, свойственные акмеизму.

Материалом диссертационной работы стала лирика А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама. Для анализа избраны традиционные образы, связанные с поэтическим осмыслением юпочевых понятий «жизнь» и «любовь». В работе рассматриваются все стихотворные произведения названных поэтов, кроме их переводов, а также стихотворений для детей Мандельштама, в ряде случаев привлекаются другие редакции и черновики. Для сопоставления используются контексты употребления традиционных образов в лирике русских писателей XVIII - XX веков, извлеченные из «Словаря поэтических образов» Н. Павлович, «Словаря языка Пушкина», исследований А. Д. Григорьевой, Н. Н. Ивановой,

Н. А. Кожевниковой н других ученых, а также собственные выборки из стихотворных текстов разных авторов. В диссертации проанализировано свыше 900 контекстов употребления традиционных образов в русской лирике (более 800 из них приходится на долю исследуемых поэтов).

В диссертационной работе используется стилистический метод. в основе которого лежит контекстуальный семантико-стилистиче-ский анализ словоупотребления, направленный на раскрытие особенностей авторского стиля. Принципиально важными при интерпретации художественного текста и его словесных образов являются теоретические положения В. В. Виноградова, Л. В. Щербы, Б. А. Ларина, А. М. Пешковского, Ю. Н. Тынянова, Л. Я. Гинзбург и исследователей ларинской школы об эстетической функции языка как направленности всех речевых средств произведения к воплощению его эмоционально-образного содержания, о семантической осложненное™ художественной речи, особой норме контекста художественного слова, системности словоупотребления писателя, определяющей роли авторского мировосприятия при становлении и функционировании семантико-стилистической системы писателя.

Новизна исследования заключается в том, что в работе на основе соотношения формы и содержания устанавливаются типы-схемы словесной реализации традиционных поэтических образов, выявляются принципы их трансформаций в русской лирике, вскрывается общее и специфическое в функционировании традиционных поэтических образов в поэзии А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что предложенная в работе схема словесной реализации ТПО в соотношении с ее текстовой объективацией и методика построения семантических полей образных компонентов позволяют представить динамику поэтической традиции в истории языка русской поэзии XIX - XX веков, в рамках определенного литературного направления или в индивидуальной поэтической системе.

Практическая значимость обусловлена тем, что содержащийся в работе материал и результаты исследования могут быть использованы при чтении общего курса по стилистике русского языка, в специальных курсах по теории художественной речи, истории языка русской поэзии, при изучении идиостилей Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Осипа Мандельштама.

Положения, выносимые на защиту.

1. Традиционный поэтический образ организован как двусторонняя единица поэтического языка и представляет собой относительно устойчивый образ, со словесной формой которого соотносится определенное содержание. Традиционно ТПО выступает как метафора или сравнение, в основе которых лежит

сходство или сопоставление отвлеченных понятий с конкретными явлениями, предметами, или символ, сформировавшийся в результате такого устойчивого сопоставления. ТПО имеет свою структуру, схему словесной реализации, отражающую соотношение конкретного компонента образа с абстрактным компонентом, эксплицирующим его содержание; каждый из двух компонентов ТПО (конкретный и абстрактный) организует свои семантические поля.

2. Динамическая структура семантических полей и введенные схемы словесной реализации ТПО, в основе которых лежит соотношение конкретного и абстрактного компонентов образа в тексте - с привлечением элементов семантического поля «человек», - позволяют описать механизмы трансформаций ТПО в истории русской лирики.

3. Основные тенденции в обновлении традиционных поэтических образов в русской поэзии проявляются в том, что в структуру семантических полей ТПО вовлекается новая лексика, обогащающая парадигму образа и за счет новых членов традиционной тематической группы, и в результате включения новой тематической группы; в расширении плана содержания образа; в стремлении к реализации образа в схеме, сведенной к одному конкретному компоненту, что ведет к экспрессивно-смысловой напряженности слова и текста; в совмещении в одном контексте нескольких ТПО, вплоть до их наложения друг на друга.

4. В лирике Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Осипа Мандельштама наблюдается обновление традиционной образности как в соответствии с динамикой поэтической традиции вообще, так и обусловленное оппозицией словоупотреблению символистов, ведущей к усилению реального, предметного плана слова; значимы и преобразования, характеризующие индивидуальный стиль.

Апробация работы. Проблематика исследования была представлена в докладах на XXIX и XXX Межвузовских научно-методических конференциях преподавателей и аспирантов, проходивших на филологическом факультете в СПбГУ (2000, 2001 гг.), и Международных научно-методических конференциях в Санкт-Петербургском государственном университете технологии и дизайна (2001, 2003 гг.), а также обсуждалась на аспирантском семинаре «Лексикология и стилистика» при кафедре русского языка филологического факультета Сашст-Петербургского государственного университета (1999 - 2003 гг.). Основные положения исследования отражены в четырех публикациях.

Структура диссертадди определяется последовательностью решения поставленных задач. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии и Приложения «Традиционные поэтические образы и контексты их реализации в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама».

Объем диссертации - 205 страниц, библиография включает 236 позиции.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во ВВЕДЕНИИ обосновывается актуальность темы диссертации, формулируются цель и задачи исследования, характеризуются материал, метод и принципы описания традиционных образов, определяется теоретическая и практическая значимость исследования для изучения языка русской лирики XIX -XX веков.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «Традиционные поэтические образы и их динамика в русской лирике» в соотношении с конкретным языковым материалом рассматриваются основные понятия, формирующие научный аппарат исследования, и намечаются основные пути трансформации традиционных элементов в поэтической речи.

В первом разделе «Структура традиционного поэтического образа и его словесная реализация» описаны структура ТПО как двусторонней единицы языка поэзии, сопрягающей явления, понятия из разных сфер бытия, и схемы объективации ТПО в стихотворных контекстах. Словесная реализация традиционного поэтического образа в контексте определяется взаимодействием лексики трех семантических сфер: слов с конкретным значением (К), формирующих наглядно-чувственный образ {путь, чаша, нить, море); слов с абстрактной семантикой (А), прямо или опосредованно указывающих на содержание образа (жизнь, бытие, любовь), и слов, входящих в семантическое поле «человек» (Ч) и способствующих экспликации смысла образа (я, мой, душа, сердце).

При словесной реализации традиционного образа наблюдается разное соотношение указанных выше трех компонентов, что определяет разные схемы объективации ТПО. Основная схема состоит из двух компонентов и отражает соотношение в контексте конкретного образа с его эксплицированным абстрактным содержанием: К + А; например, путь зктзни, море мирское, чаша бытия. Схема может быть дополнена третьим компонентом, чаще всего соотнесенным с лирическим героем: К + А + Ч: Я прохожу уныло жизни степь (Плетнев П. А.). Абстрактный компонент может отсутствовать, в этом случае реализуется схема К + Ч: Я шел один своим путем (Белый А.). В этом случае использование слов

семантического поля «человек» (прежде всего, личных и притяжательных местоимений, соматической лексики, лексемы душа) является сигналом неоднозначного - образного осмысления слов с конкретной семантикой. Особая нагрузка падает на компонент «человек» при реализации ТПО огонь - любовь, время года, дня -период жизни человека, цветение - жизнь: Пусть в сердце огонь языками /Походит -ему все равно (И. Анненский), Не с тобой пи сжег я утро, сжег свой полдень, сжег свой май (Бальмонт)1.

Отсутствие в тексте абстрактного компонента и актуализирующего традиционное образное содержание компонента Ч создает особое экспрессивно-смысловое напряжение текста, так как с конкретным компонентом ассоциируется устоявшееся в поэзии значение. В этом случае представлена схема К; например, у Блока: Вот зачем, в часы заката / Уходя в ночную тьму, / С белой площади Сената / Тихо кланяюсь ему - эксплицируется ТПО ночь, тьма -смерть, благодаря традиционным ассоциациям слов закат, ночь, тьма в русской лирике.

Таким образом, обязательным компонентом схемы реализации ТПО является конкретный (К). Абстрактный компонент (А) может быть представлен разными средствами: абстрактной лексикой, непосредственно отсылающей к содержанию ТПО; например, путь бытия, огонь любви; конкретной лексикой, опосредованно вводящей тему экзистенциального; например, лексемой ночь, обозначающей время встреч возлюбленных (ТПО огонь - любовь): Чудотворной иконой клянусь / И ночей наших пламенным чадом -/Як тебе никогда не вернусь (Ахматова)2.

Между компонентами ТПО наблюдаются разные отношения. Это и непосредственная связь в одной синтаксической конструкции, и соположение в сравнении, уподоблении, параллелизме, и синтаксически несвязанные позиции на пространстве одного текста.

Схема реализации ТПО может быть распространенной, распространители - лексемы, тематически соотносимые с конкретным компонентом схемы, разрабатывающие конкретно-чувственный план образа и составляющие его контекст. Примером может служить фрагмент из стихотворения Тютчева: Вот бреду я вдоль большой дороги / В тихом свете гаснущего дня, / Тяжело мне, замирают ноги... / Друг мой милый, видишь ли меня?. Контекст включает эпитет большой при слове дорога, природный образ, ассоциирующийся с традиционным образом гаснущий день -'старость', глагол движения бреду, лексику физического состояния человека. Размер контекста ТПО колеблется от словосочетания,

' Наличие в ряде контекстов притяжательных местоимений или личного местоимения я не приводит к двуплановому осмыслению конкретного слова п соответствии с поэтической традицией; например, мой посох, моя телега, я иду и т.п.

Подобную лексику в оишчие 01 основного конкретною компонента в сгрукгуре ТПО (т.е. К,) условно можно обозначить как 1Сг, тогда А схематически можно записать как К2 А.

одного и более предложений до целого стихотворения.

Выявленные основные четыре схемы реализации ТПО не исключают переходных случаев, когда трудно однозначно соотнести контекст ТПО с той или иной схемой его объективации.

Во втором разделе «Традиционный поэтический образ и его семантические поля» описаны семантические поля двух основных компонентов ТПО, эксплицирующих образный план (К) и его содержание (А). Структура семантического шля (СП) компонентов НТО отличается от структуры СП слова в общем языке и имеет пространственную организацию (ядро, центр, периферию), отражающую традиционность / окказиональность употребления той или иной лексемы при объективации ТПО.

При структурировании СП конкретного компонента (СПк) наблюдается пространственная иерархия лексем (удаленность лексических, единиц от центра в зависимости от того, в какой мере данная единица может актуализировать традиционное представление, что проявляется в схеме реализации). К ядерной зоне СПк относится архилексема, лексемы устойчиво выступающие в поэзии в роли слов-символов; например, путь, огонь, ночь, закат. В центральной зоне СПк вьщеляются три концентрических круга. К первому относится лексика, способная создавать ТПО в схеме: К + Ч, не нуждающаяся в абстрактном компоненте образа; например, моя дорога. Второй формирует лексика, которая требует схемы К+А (+ Ч), или восполняет абстрактный компонент другими поэтическими средствами. Например, лексемы телега, прогоны, ямщик создают ТПО только в схеме с абстрактным компонентом: прогоны жизни (Баратынский), телега жизни, ямщик - седое время (Пушкин). Сочетания моя телега, мой ямщик (схема К+Ч) без абстрактного компонента традиционный образ не реализуют. Лексика этих двух кругов может быть и компонентом схемы и ее распространителем. Третий круг представлен собственно распространителями схемы, т.е. лексикой, традиционно не встречающейся в поэтических текстах в качестве компонента схемы: ров, ухаб, облучок, подножка.

Периферийная зона СПк содержит слова, в своем языковом значении далеко отошедшие от традиционных словесных образов, но одной-двумя семами соотносимые с ними. Как правило, на периферии СП оказывается новая тематическая группа, вовлекаемая в реализацию ТПО. Например, тематическая группа «обитатели водного пространства» ранее не привлекалась к реализации ТПО море - жизнь, но встречается при создании образа у Набокова: О, любовь, ты светла и крылата, - /но я в блеске твоем не забыл, /что в пруду неизвестном когда-то / я простым головастиком был. Лексема головастик будет входить в периферийную зону СПк, обращение к этому слову обусловлено прозаическим преобразованием ТПО море - жизнь за счет включения новой

лексемы пруд из тематической труппы «водное пространство».

Ядро СП абстрактного компонента (СПа) представлено лексемами жизнь, жизненный, житейский. Центральную часть поля формируют лексемы, встречающиеся при объективации ТПО достаточно часто (бытие, век, дни). Периферийная зона включает слова, единично используемые в качестве экспликации содержания традиционного образа; например, лексему будни: На полотне обычных будней / Умеете коряво начертать (Хлебников - ср. ТПО нить, ткань - судьба человека, жизнь).

СПк включает лексику нескольких тематических групп. Отношения же между тематическими группами иерархичны, что выражается в распределении лексики по нескольким уровням. Семантическое поле абстрактного компонента (СПа) представляет собой идеографический принцип организации смыслов традиционных образов, выраженных соответствующими лексемами.

В третьем разделе «Традиционный поэтический образ и пути его трансформаций в русской лирике» рассмотрена динамика ТПО в русской поэзии XVIII-XX веков, что позволило сделать вывод о том, что традиционные образы в русской лирике имеют собственные тенденции развития независимо от того, к какой эпохе (веку), поэтической школе или направлению принадлежит поэт. Среди тенденций выделяются: включение в СПк новых тематических групп или новых членов традиционных тематических групп; расширение плана содержания образа в результате вовлечение в структуру СПа новой лексики; стремление к реализации ТПО в однокомпоиентной схеме: К (при индивидуальных способах представления А); совмещение нескольких ШО в создаваемом макрообразе; построение авторской модели мира на основе традиционных поэтических образов. Например, при реализации ТПО нить - жизнь человека, судьба тематическую группу «режущие орудия труда» разрабатывают и поэты начала XIX века: Свирепу проклинали Парку, / Что с злобною она насмешкой / Еще нить жизни их щадила / От острия суровых ножниц (Бобров), Ampona гибельным резцом / Едва нить жизни не прервала / Твою под роковым мечом (В. Раевский), и поэты конца XIX - нач. XX века: Пусть же петлю роковую, /Жизни спутанную нить, /Цепи рабства и любви, / Все, пред чем я полон страхом, / Рассекут единым взмахом, /Парка, ножницы твои (Дм. Мережковский).

ВТОРУЮ ГЛАВУ «Общие принципы употребления традиционных поэтических образов в лирике А. Ахматовой, II. Гумилева, О. Мандельштама» открывает раздел, посвященный вопросам периодизации творчества названных авторов, потому что на разных этапах их поэтического творчества прослеживается своеобразие в использовании ТПО.

В следующем, втором разделе «О б щ и е т с н д е н ц и и обновления традиционных поэтических образов в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама» рассматривается расширение семантического поля конкретного компонента ТПО за счет обновления сложившейся парадигмы образа (расширения лексического состава традиционных тематических групп и ввода новых тематических групп). В идиостилях А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама при расширении парадигмы ТПО путь - жизнь наблюдается привлечение тематической группы «городское пространство»: улица (Мандельштам), переулок (Мандельштам, Гумилев, Ахматова), мост (Гумилев, Ахматова); тематической группы «элементы строений»: коридор (Гумилев), лестница (Ахматова) и др. Значимо для поэтов не столько вовлечение наименований реалий нового быта, например, трамвай у Гумилева; сколько поэтическое освоение названий уже известных понятий. Для идиостиля А. Ахматовой важны образы природного пространства: дорога, дорожка, тропа, аллея.

С образным развитием конкретного компонента ТПО связана актуализация таких тематических групп, как «опора человека в душ»: посох, трость; «атрибуты человека в пути»: бремя, ноша, котомка; «движения человека»: шаг, походка; «атрибуты лица, обеспечивающего движение»: плеть, бич и т.д. Периферийная часть семантического поля обогащается новыми тематическими группами, например, «обитатели водного пространства»: дельфин, раковина без жемчужин (Мандельштам, при ТПО море - жизпь); спрут (Ахматова, при ТПО плен - любовь): Отпусти меня хоть на минуту, / Хоть для смеха или просто так, / Чтоб не думать, что досталась спруту и другие: ток / сок из виноградин сердца (Гумилев, при ТПО вино - чувства); Да, ты в моей беспокойной судьбе - /Иерусалим пилигримов (Гумилев, при ТПО путь - жизнь).

В третьем разделе «Традиционные поэтические образы в рамках оппозиции символизм / акмеизм» рассматривается отношение к ТПО поэтов-акмеистов на фоне словоупотребления символизма. Прежде всего, эстетически значимым в поэзии акмеистов является реальный план слова-образа, его предметность, вещность при оживлении прямого значения слова; образно-переносное значение расшифровывается контекстом или возникает как ассоциация благодаря особой организации стихотворного текста. Например, в стихотворении Ахматовой «Обман»: О, сердце любит сладостно и слепо! / И радуют пестреющие клумбы, / И резкий крик вороны в небе черной, /Ив глубине аллеи арка склепа - осложненное прочтение формируется словами-реалиями: крик вороны ...черной, арка склепа, создающими ассоциацию с ТПО путь - жизнь человека: конец аллеи - конец жизненного пути (схема: К I аллея\ К2 {склеп, черная ворона) А).

Значимым способом воссоздания ТПО для всех трех поэтов является перерастание слова из наименования реалии в символический образ на пространстве стихотворения. Второй план проявляется благодаря контексту всего стихотворения, в котором постепенно, нередко за счет ассоциаций, слово обретает семантическое осложнение и отсылает к традиционному смыслу, оставаясь одновременно и обозначением реалии. Например, в стихотворениях «Мужик» Гумилева, «Я не увижу знаменитой «Федры»...» Мандельштама, «Память о солнце в сердце слабеет...» Ахматовой.

В работе рассматривается функционирование ТПО в символистский и акмеистский период творчества Н. Гумилева и О. Мандельштама. Символистскому периоду в творчестве Н. Гумилева свойственно построение миров, связанных в своей основе с традиционными представлениями. У Мандельштама наблюдается экспликация и акцентирование абстрактного содержания традиционного поэтического образа.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА «Специфика традиционных поэтических образов в идиостилях А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама» посвящена раскрытию особенностей использования традиционных образов в конкретной поэтической системе.

В первом разделе описывается специфика функционирования ТПО в лирике Гумилева и выявляются индивидуальные черты поэта при обращении к ТПО. Отмечается, что эпитеты при традиционном образе ведут к ослаблению конкретного компонента образа и выдвижению на первый план его абстрактного содержания. Традиционные для поэзии XIX века оценочные эпитеты: Священные тропы; Он идет путем жемчужным; Благословлю я золотую / Дорогу к солнцу от червя; И что другая, дивно полюбя, / На ангельских тропинках ждет тебя или эпитеты, ориентированные на абстрактное содержание: заклятый, неведомый и чудный, незримый, надзвездный, несуществующий, необманный, неземной, блаженный, исключают возможность двойного, прямого и символического, толкования: И не остались в бухте необманной; И все идет душа, горда своим уделом, I К несуществующим, но золотым полям. Подобное словоупотребление связано с поэтическими декларациями Гумилева: это то «высокое косноязычие», которым поэт говорит о непреходящих ценностях. Данная черта поэзии Гумилева не связана с периодами его творчества: символистским, акмеистским и постакмеистским (на особое положение сборника «Огненный столб» указывают многие исследователи), а представлена на протяжении всего творчества поэта.

В творчества Гумилева акмеистского периода возрастает роль реального плана образа, но всегда остается отсылка к вечному. Более

того, обиходная предметная лексика может сочетаться с высокой, поэтической и нередко архаичной лексикой в рамках небольшого контекста; например, Лишь под пулями в рвах спокойных / Веришь в знамя Господне, твердь. // И за это знаешь так ясно, / Что в единственный, строгий час, / В час, когда, словно облак красный, / Милый день уплывает из глаз, - // Свод небесный будет раздвинут / Пред душою, и душу ту / Белоснежные кони ринут / В ослепительную высоту. В контексте стихотворения слово день, оставаясь наименованием реалии, объективирует и ТПО день -жизнь, зрелость человека.

Акмеизм для поэта - это приравнивание земной жизни по значимости к другим мирам. Поэт возвращает жизни реальной ценность, уграченную в период господства символизма: «...перед лицом небытия - все явления братья», - считает Гумилев.

Но не только земная жизнь по значимости поднимается до непознаваемого мира, но и этот мир по своей «реальности» уравнивается с осязаемым миром, что находит отражение и при обращении поэта к ТПО: Позже всех уходит та, / Для которой в летах бродит / Золотая темнота. // Поздно. Мыши засвистели, / Глухо крякнул домовой, / И мурлычет у постели / Леопард, убитый мной. В этих строках однородными становятся бытовая зарисовка (мыши засвистели), персонаж русского фольклора (домовой), кстати, его реальность подчеркивается словом крякнул, и мотивы африканской легенды (убитый леопард). Глаголы звучания: засвистели, крякнул, мурлычет - ставят в один ряд столь непохожие между собой явления. А первые строки этого отрывка представляют образ, возможно, связанный с традиционным. Лексема бродит в одном из своих значений отсылает к образу вино, опьянение -любовь.

Не менее ярко проявляется другая особенность. В поэзии Гумилева-путсшсствснника, странника большую роль играла тема пути реального. В поэтическом тексте реальный путь / плавание получает ценностное осмысление: цель пути реального становится важной целыо иа жизненном пути лирических героев, наполняет высшим смыслом их существование, отсылая таким образом к ТПО путь - жизнь. Такова смысловая осложненность реального плана в «Путешествии в Китай», в последних строфах «Капитанов» и третьей строфе «Открытия Америки» значение пути реального сдвигается в сторону философски значимого осмысления; или в стихотворении «Ослепительное»: О тайна тайн, о птица Рок, /Не твой ли дальний островок / Им был звездою путеводной?. В «Сентиментальном путешествии» ряд отсылок делает воображаемое путешествие символичным, восходящим к ТПО путь: Нам дано наконец прийти / Под давно родной небосклон.

Традиционные поэтические образы в лирике Гумилева нередко выступают со значением, несколько отличным от традиционно! о:

жизнь, существование человека предстает как рад земных воплощений. Отсюда соединение лексики движения, ведущей к ТПО путь — жизнь, и космических образов времени и пространства: И понял, что я заблудтся навеки / В слепых переходах пространств и времен, / А где-то струятся родимые реки, / К которым мне путь навсегда запрещен. В «Заблудившемся трамвае»: Мчался он бурей темной, крылатой, / Он заблудтся в бездне времен... / Остановите, вагоновожатый, / Остановите сейчас вагон. Слова, создающие образ пути: трамвай, вагоновожатый, как и сам образ движения, разрабатываемый лексемами улица, три моста, и за мостом, переулок, вокзал, билет, подножка, ассоциируются со словесными образами пушкинского стихотворения «Телега жизни».

В традиционной образности находят отражение и другие особенности идиостиля Гумилева: включение экзотических слов-образов в контекст ТПО, отмечаемая исследователями значимость повествования (роль глаголов, сюжета): Где сердце запылает, не сгорая?; Но Рафаэль не греет, а слепит. Значимость глаголов велика и при сюжетном развитии образа; как правило, на глаголы падает семантический акцент: Любовь мужчины - плшень Прометея, / И требует, и, требуя, дарит, /Пред ней душа, волнуясь и слабея, /Как красный куст, горит и говорит. Контекст ТПО огонь - любовь оформлен семью глагольными формами, даны отсылки к двум образам: античной мифологии (пламень Прометея) и христианства (красный куст ассоциируется с горящим кустом, увиденным Моисеем).

Во втором разделе рассматриваются особенности обращения к традиционной образности О. Мандельштама. Важной чертой на протяжении всего творчества Мандельштама является экспликация традиционного образа в конструкциях с нарушением привычной сочетаемости. В символистский период это нарушение выступает как дополнительное средство актуализации абстрактного компонента при словесной реализации схемы ТПО, в акмеистский - как единственное указание на традиционно-символическое содержание слова-образа: Гамлет, мысливший пугливыми шагами; рядовой седок; дорожной скорби груз; шаги как поступки; я шел с чужого полустанка; в дорогу крепкую влюбленный. Например: Летит в туман моторов вереница; / Самолюбивый, скромный пешеход - / Чудак Евгений - бедности стыдится, / Бензин вдыхает и судьбу клянет!. Лексемы самолюбивый, скромный - характеристика человека в жизненном пути и отсылают к ТПО путь - жизнь, человек в жизни - путник, пешеход. Если сочетание скромный пешеход еще возможно, то самолюбивый пешеход не является нормированным для узуального употребления. Таким способом увеличивается семантическая емкость этой строфы.

Для Мандельштама характерна многозначность слов-образов, одновременное присутствие в них разных смыслов благодаря особой

организации контекста. Например, традиционный образ прядение -жизнь представлен в стихотворении 1918 года в преобразованном виде: И я любто обыкновенье пряжи: / Снует челнок, веретено жужжит. / Смотри: навстречу, словно пух лебяжий, / Уже босая Делия летит/ / О, нашей жизни скудная основа! / Куда как беден радости язык! / Все было встарь. Все повторится снова. / И сладок нам лишь узнаванья миг. Очевидна значимость реального плана образа. Хотя в стихотворении сеть слова пряжа, жужжит, веретено, лексемы челнок, снует, основа разрабатывают образ ткачества, а не прядения. При этом особую роль играет лсксема основа, которая связывает реальный и символичный план стихотворения благодаря своим общеязыковым значениям: 'основа ткани - в ткацком деле', 'основа жизни'.

Средством экспликации традиционного поэтического образа могут стать поэтические диалоги, реминисценции, при этом проявляется интертекстуальность поэзии Мандельштама. Так создается образное представление в стихотворении «Феодосия». Насыщенное детальным описанием, перечислением бытовых подробностей городского ландшафта, представленного в пяти строфах, стихотворение неожиданно заканчивается строкой -философским заключением, контрастирующим со всем синтаксическим ритмом стихотворения: Но трудно плыть, а звезды всюду те же. Введенный таким способом традиционный образ жизнь - плавание вызывает в сознании известные пушкинские строки: Куда ж нам плыть? ~ о цели поэтического творчества. Другим предтекстом является фраза из стихотворения Н. Гумилева 1918 года: Куда мне ппыть - не все ль равно, / И под какими парусами?

В отличие от общих тенденций в реализации традиционных представлений в начале XX века при обращении к традиционному поэтическому образу в лирике Мандельштама большое внимание отводится трансформации абстрактного компонента ТПО, эксплицирующему содержание образа. Можно говорить об укрупнении абстрактного в его поэтической системе. Если в традиции создавался образ человека, плывущего по житейскому морю на челне, лодке, корабле, то у Мандельштама плывет не человек, а само время движется в мировом океане как корабль: В ком сердце есть - тот должен слышать, время, / Как твой корабль ко дну идет. Надвременная позиция повествователя позволяет ему сделать производителем действия временную категорию - век: Это век волну колышет / Человеческой тоской. Век становится субъектом действия (вместо традиционного путника-человека) в походе мировом: Среди скрипучего похода мирового/Какая легкая кровать/; И в жаркой комнате, в кибитке и в палатке / Век умирает... В этом же ряду и преобразование других традиционных образов: И твой,

бесконечность, учебник (ТПО книга - жпзпь); Воздушно-каменный театр времен растущих (ТПО театр - жизнь) и др.

Значимо усиление предметного плана образа на уровне слова, на уровне контекста, а также в схеме реализации образа (частое обращение к ТПО в сравнительном обороте К:А): с жизни, похожей на сон', И в полдень матовый горим, как свечи; Мне стало страшно жизнь отжить - /И с дерева, как лист, отпрянуть', Я бестолковую жизнь, как мулла свой коран, замусолил; Ты, время, незаконно! Как мальчишка / За взрослыми в морщинистую воду, / Я, кажется, в грядущее вхожу, /И, кажется, его я не увижу... и др.

В третьем разделе характеризуется своеобразие использования традиционных образов Анной Ахматовой.

Одним из существенных свойств художественного метода Ахматовой, проявленном и при обращении к ТПО, стала смысловая раздвоенность слов. Слова часто выступают на грани предметного и традиционно-образного значения. Контекст образа, эпитеты способствуют соединению в слове одновременно двух значений: прямого и традиционно-символического.

Значимым способом воссоздания традиционного образа в ранних сборниках Ахматовой является обращение к параллелизму (1С:А): конкретный компонент схемы реализации ТПО представлен в пейзажной или бытовой зарисовке, параллельно с которой развертывается описание душевных переживаний героини, актуализирующих абстрактный компонент схемы реализации ТПО. В приводимом ниже фрагменте бытовая картина появляется на фоне размышления о любви. В самой же зарисовке присутствуют значимые детали; Вот поняла, что не надо слов, / Оснеженные ветки легки... / Сети уже разостлал птицелов / На берегу реки. Лексемы сети и птицелов выступают как знаки традиционного образного представления о любовном чувстве как о пленении. Позднее абстрактный или конкретный компонент нередко персонифицируются и сопрягаются в одной синтаксической конструкции (К+А): И закружилась голова, / Как над пылающею бездной. /И гибель выла у дверей, / И ухал черный сад, как филин... (ТПО край - смерть).

Наблюдаются новые способы представления абстрактного крмпоненха: через описание конкретной ситуации или в акцентирующих неопределенность словосочетаниях. Такова роль однородных синтаксических конструкций - со значимым лексическим наполнением - в описании встречи двух влюбленных: Так уж глаза опускали, / Бросив цветы па кровать, / Так до конца и не знали, / Как нам друг друга назвать. / Так до конца и не смели / Имя произнести, / Словно замедлив у цели / Сказочного пути. ТПО путь в обычном для ахматовской поэзии соотношении с темой любви - как движением, развитием любовного чувства - формируется лексикой параллельных синтаксических конструкций, слово любовь

отсутствует, но включение бытовых подробностей и описания внутреннего состояния лирических героев вводит тему любви. Эпитет сказочный поэтизирует ситуацию, поднимает ее над повседневностью.

В поздней лирике наблюдается представление абстрактного компонента, т.е. содержания ТПО, лексемами и словосочетаниями, акцентирующими неназываемость того, о чем идет речь, что стоит за традиционным образом: Я была на краю чего-то, ! Чему верного нет названья... / Завывающая дремота, / От себя самой ускользанье...; И кажется такой нетрудной, / Белея в чаще изумрудной, / Дорога не скажу куда... / Там средь стволов еще светлее, / И все похоже на аллею / У царскосельского пруда (ТПО путь - жизнь). Употребление определительного местоимения самый на самом деле ничего не определяет: Я играю в ту самую игру, / От которой я и умру (ТПО игра - жизнь, любовь).

Значимым для всего творчества Ахматовой способом объективации ТПО стал логический, лексический или синтаксический сдвиг сочетаемости, отсылающий к словесной форме и содержанию традиционного образа: Я тогда отделалась костром; Было душно от жгучего света; Я все заплатила до капли, до дна, /Я буду свободна, я буду одна; Л тому переулку / Наступает конец (ср. ТПО огонь - любовь; свет - любовь; чаша, вино - жизнь, любовное чувство; путь - жизнь).

В поэтической системе Ахматовой наблюдается сопряжение понятий «жизнь» - «любовь» - «творчество», что проявляется в осложнении традиционных представлений новыми оттенками смысла. Поэтому ТПО с традиционным значением 'о жизни' приобретают дополнительный оттенок смысла 'о любви'; поскольку творчество поэта - это стихи о любви, то понятия «любовь» и «творчество» также взаимосвязаны в традиционной образности.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ обобщаются результаты исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения традиционных поэтических образов, Многостороннее исследование традиционных поэтических образов в русской лирике на протяжении XVIII - XX веков представляется важным для создания истории языка отечественной поэзии.

Необходимо проследить эволюцию традиционных поэтических образов на разных этапах развития языка поэзии. Для этого нужно выявить способы преде I явления конкретного компонента ТПО и особенности структурирования его семантического поля в исторической перспективе, определить способы экспликации абстрактного содержания ТПО и особенности разработки ТПО с учетом абстрагирования и конкретизации его в контексте; описать тенденции в обновлении семантики традиционного представления. Не менее важно установить предпочтения в словесной форме

1Э

реализации традиционных образов (соотношение сравнения, метафоры, символа) на определенных этапах развитая литературы, типовые схемы их объективации, а также частотность обращения к тому или иному традиционному образу в лирике разных эпох, поэтических направлений и идиостилей.

К традиционной образности обращались все школы и направления, даже «самые <...> разрушительные» (Гинзбург), поэтому описание функционирования НТО в их эстетических системах поможет уточнить или подтвердить основные особенности словоупотребления того или иного направления или конкретного идиостиля. Важным представляется исследование традиционной образности в современной русской поэзии, а также в современной песенной культуре.

В целом исследование традиционных поэтических образов является актуальным для современной филологии, поскольку раскрывает принципы образного осмысления мира в динамике, а пути трансформации традиционных образов указывают на изменения в художественном мировоззрении эпохи, литературного течения и отражают мировосприятие самого поэта.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях.

1. Обновление традиционных поэтических образов в лирике поэтов-акмеистов // Материалы XXIX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 12. Стилистика художественной речи (Динамика стилей русской литературы XX в.). СПб., 2000. С. 8-10.

2. Акмеизм и классицизм: принципы словоупотребления (на материале традиционных поэтических образов) // Актуальные проблемы преподавания русского языка в техническом вузе. Материалы докладов и сообщений международной научно-методической конференции. СПб., 2001. С. 135-137.

3. Традиционные поэтические образы в лирике Н. Гумилева // Материалы XXX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 24. Стилистика: функциональные разновидности русского языка. СПб., 2001. С. 11-14.

4. Динамика плана выражения традиционных поэтических образов II Русский язык в современном образовательном пространстве. Материалы докладов и сообщений международной научно-методической конференции СПб., 2003. С. 110-114.

Ошсчатако в ООО «АкадемПринт». С-Пб.ул. Миллионная, 19 Тел.: 315-11-41. Подписано а начать 13.07.04. Тираж 100 зкз.

РНБ Русский фонд

2007-4 18357

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Афанасьева, Наталья Андреевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Традиционные поэтические образы и их динамика в русской лирике

1. Структура традиционного поэтического образа и его словесная реализация

§1. Традиционный поэтический образ и смежные категории

§2. Структура традиционного поэтического образа.

§3. Схема реализации традиционного поэтического образа.

2. Традиционный поэтический образ и его семантические поля

§ 1. Семантическое поле основных компонентов традиционного поэтического образа.

§2. Пространственная иерархия семантического поля.

§3. Тематическая организация семантических полей традиционного поэтического образа.

§4. Уровневая организация тематических групп.

3.Традиционный поэтический образ и пути его трансформаций в русской лирике

§1. Из истории традиционных поэтических образов в русской лирике.

§2. Динамика в структуре семантических полей традиционного поэтического образа

1. Эволюция парадигмы образа.

2. Расширение тематического поля

A. Расширение парадигмы образа.

Б. Антонимия.

B. Включение новых тематических групп.

§ 3. Динамика в схеме реализации образа.

1. Динамика от полнокомпонентной к однокомпонентной схеме традиционного образа.

2.Сгущение традиционной образности.

§ 4. Динамика плана содержания образа.

Выводы.

ГЛАВА II Общие принципы употребления традиционных поэтических образов в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама

1. О периодизации творчества исследуемых поэтов.

2. Общие тенденции обновления традиционных поэтических образов в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама

§ 1. Расширение парадигмы образа.

§ 2. Атрибутивное развитие образа.

§ 3.Развитие периферийной части семантического поля конкретного.

3. Традиционные поэтические образы в рамках оппозиции символизм / акмеизм

§ 1. Поэзия А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама и акмеизм.

§2. Функционирование традиционных поэтических образов в поэзии акмеизма (в сопоставлении с символистской поэзией).

1. Новое отношение к слову.

2. Новые способы актуализации традиционного представления.

3. Контекст традиционного поэтического образа.

§ 3. Традиционные поэтические образы в символистский и акмеистский периоды творчества поэтов

1. Поэзия О. Мандельштама.

2. Поэзия Н. Гумилева.

Выводы.

ГЛАВА III Специфика традиционных поэтических образов в идиостилях А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама 1.Традиционные поэтические образы в лирике Николая Гумилева

§ 1. О соотношении символизма и акмеизма в лирике

Николая Гумилева.

§ 2. Особенности функционирования традиционных поэтических образов в лирике Николая Гумилева.

1. Традиционные поэтические образы как выражение бытия человека.

2. Экзотика и традиционные поэтические образы.

3. Роль глаголов и повествования.

4. Прилагательные как средство абстрагирования конкретного.

5. Мерцающие смыслы.

Выводы.

Традиционные поэтические образы в лирике Осипа Мандельштама

§1.0 характере словоупотребления Осипа Мандельштама.

§ 2. Особенности функционирования традиционных поэтических образов в идиостиле Осипа Мандельштама

1. Нарушение привычной сочетаемости как средство актуализации традиционного образа.

2. Роль культурных ассоциаций в экспликации традиционного образа.

3. Укрупнение абстрактного компонента традиционного поэтического образа.

4. Совмещение традиционных образов.

5. Усиление предметного плана образа.

Выводы.

З.Традиционные поэтические образы в лирике Анны Ахматовой

§ 1. О характере словоупотребления Анны Ахматовой.

§ 2. Особенности функционирования традиционных поэтических образов в идиостиле Анны Ахматовой

1. Значимость реалии как отсылки к традиционному образу.

2. Признаковые слова в роли конкретного компонента традиционного образа

3. Индивидуальные способы представления абстрактного компонента традиционного поэтического образа.

4. Осложненность бытовой зарисовки.

5. Нарушение сочетаемости.

6. Мерцающие смыслы.

7. Особая роль лексемы аллея.

§ 3. Семантика традиционных поэтических образов.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Афанасьева, Наталья Андреевна

Диссертационная работа посвящена проблеме функционирования традиционных поэтических образов в русской лирике.

Л. В. Щерба характеризовал язык как сокровищницу, полную «готовых мыслей, готовых шаблонов, фраз, образов и оборотов», являющихся богатым запасом для «новотворчества» (Щерба 1957: 13). Рассматривая проблемы развития русской поэзии, Л.Я. Гинзбург подчеркивает: «Вне традиции не бывает искусства, но нет другого вида словесного искусства, в котором традиция была бы столь мощной, упорной, труднопреодолимой, как в лирике» (Гинзбург 1997: 14) и далее: «К опорным традиционно поэтическим словам прибегали все системы, все школы, даже самые «антипоэтические» и разрушительные» (с. 15).

Вопрос о традиционности необыкновенно важен для любого вида искусства, но в поэтическом творчестве традиция еще и основа для образования новых смыслов. А. Н. Веселовский считал, что «нововведения в области поэтической фразеологии слагаются в ее старых кадрах» (Веселовский 1940: 376). «Отталкивание» от традиции, в том числе традиционного словоупотребления, ее «преодоление» или «трансформация» - богатый источник новых поэтических образов. Б. А. Ларин писал об «огромном значении традиционной атмосферы при понимании поэзии» (Б. А. Ларин 1974: 75). По мнению исследователя, пути разгадки многозначной лирической речи «предуказаны традиционной условностью словоупотребления и вообще поэтического стиля»; которая органически соединяется с «ожиданием новизны» (Ларин 1974: 67). Не вышла за рамки общих законов и литература начала XX века: «вопреки представлению о том, что в литературе нового времени все индивидуально и неповторимо, она содержит повторяющиеся образы, имеющие разное происхождение» (Кожевникова 1995: 6).

Обращение к традиционной образности, помимо «наполнения лиризмом» стихотворного текста, сопрягается с обновлением формы и / или содержания образа. Поэтому вопрос традиции / новаторства особенно важен для традиционных поэтических образов, так как, по мнению Г. О. Винокура, историю поэтического языка должно интересовать «как и почему изменяется состав языковых средств, принятых в употреблении этой традицией» (Винокур 1991: 24).

В широком смысле образ - это художественное отражение идей и чувств в звуке, слове, красках и т.д.» (ТСУ т.2: 694). «Образ - форма художественного обобщенного восприятия явлений действительности и изображения их (в живописи, литературе, музыке и т.п.)» (БАС т.8: 356).

Искусство вообще есть мышление в образах (см. СЛТ: 241). Особую роль образность играет в общем языке, языке поэзии и прозы. Именно в этом широком смысле можно использовать понятие «словесный образ». Словесный образ может опираться на прямое и на непрямое словоупотребление, может быть овеян традицией или представлять индивидуальное авторское решение. Б. Н. Головин различает образные и безо'бразные значения слова «в зависимости от связи слова и его значения с представлением». «Представление - обязательный элемент образного значения, которое поэтому всегда «чувственно» (Головин 1960: 5-6). И далее: «Значения образные воспринимаются коллективом лишь в связи с безо'бразными, на основе противопоставления одних другим» (с.11).

В узком смысле словесный образ связывается с тропеическим использованием слова. По мнению А. Н. Веселовского, «каждое слово было когда-то метафорою» (Веселовский 1940: 355). «Раньше печать образности лежала на каждом имени», - пишет С. Д. Кацнельсон (Кац-нельсон 1947: 313). Карл Густав Юнг считает, что художественное произведение надо рассматривать как образотворчество (Юнг 1991: 274).

О взаимосвязи образов художественного произведения с образами мифологии писали ученые уже в XIX в. Для Потебни «миф. есть лишь поэтический образ» (Потебня 1989: 256 - 259). Теория слова и образа А. А. Потебни, изложенная в его трудах «Из записок по теории словесности», «Из лекций по теории словесности», «Мысль и язык», имеет большое значение для теории художественной речи. Образ у ученого -это связь между внешней формой и значением (см.: Пустовойт 1974: 169-174). Образ не что-то данное, ставшее, а напротив, становящееся, созидаемое в процессе «применения» (Бутырин 1972: 251).

В оригинальной концепции поэтического символа А. Н. Веселов-ского все разновидности поэтического образа: символ, метафора, аллегория - выводятся из психологического параллелизма, который является изначальной моделью поэтического восприятия мира. Психологический параллелизм основан на сопоставлении субъекта и объекта (животный и растительный мир, природа) по различного рода сходствам (движению, действиям, признакам и т.п.) (см.: Новиков 1982: 129). «Мы приходим к признанию тождества поэтического творчества с мифологическим. Язык мифа и современный поэтический язык принадлежат к одной и той же эволюции, но стоят на ее разных полюсах» (Веселовский 1940: 449).

По концепции А. А. Потебни, А. Н. Веселовского, К. Г. Юнга и других исследователей, любой образ имеет историческое прошлое и уходит своими корнями в мифологическое «бессознательное». В трактовке Н. В. Павлович, образ часто берет свое начало в фольклоре, мифологии, античности. Значит, с определенными оговорками образ вообще в своей основе бывает традиционен. Н. В. Павлович стремится выяснить: «Если инварианты существуют, то покрывают ли они все образное пространство текстов, либо есть какой-то набор «традиционных» образов, а все остальное - область единственного и неповторимого?» (Павлович 1995: 38).

С традиционностью языка поэзии связано использование в исследовательской литературе таких понятий, как штампы, трафареты, поэтические формулы (Веселовский 1940: 376, Бакина 1995: 109), традиционно-поэтическая метафора и символика, поэтизмы (Иванова 1977: 17; 1992: 6), традиционный слово-образ, традиционные слова-символы

Иванова 1977: 17; 1992: 6), традиционные поэтические формулы (Кожевникова 1995: 7; Бакина 1995: 109), устойчивые тропы и образы, опорное слово устойчивого образа, устойчивая образная параллель, или метафорический архетип (Кожевникова 1995: 7), традиционный образ-символ (Федоров 1985: 47), традиционные тропы (Петрова 1995: 98); символ - слово - образ, традиционная поэтическая фразеология, поэтические сочетания перифрастического и описательно-метафорического типа (Григорьева, Иванова 1969: 6-8).

Большинство из перечисленных терминов соотносится с одним и тем же явлением поэтического языка и, в сущности, может быть соотнесено с обобщающим термином «традиционный поэтический образ», который принят в работе. Под «традиционным поэтическим образом» (ТПО) понимается двусторонняя единица поэтического языка, которая обладает относительно устойчивой связью между словесной формой выражения и закрепленным за ней содержанием и объективируется как метафора, сравнение, символ.

Таким образом, основными признаками ТПО является его относительная устойчивость в языке поэзии, не исключающая вариативности; длительная традиция употребления и реализация в образных контекстах, структурно представленных как отдельным словом, словосочетанием, так и развернутым контекстом вплоть до целого произведения.

Набор таких традиционных образов невелик. Образные представления отражали, как правило, все основные стороны человеческого существования: жизнь и смерть, битвы с врагами, веру, творческое вдохновение и чувства людей (Григорьева 1969). Например, жизнь уподоблялась движению по полю или морю; любовное чувство - оковам или опьянению, поэтическое вдохновение - огню, пламени.

Ориентация на классические традиционные образы была свойственна поэтам-акмеистам. Внимание к традициям русской литературы XIX века, по мнению ученых, является в творческом методе акмеистов одной из существенных черт. Б. Эйхенбаум называет акмеистов сознательными хранителями традиций (Эйхенбаум 1969: 84). В. М. Жирмунский, выделяя классический и романтический типы стилей, считает акмеистов классиками. К классикам ученый относит также Пушкина и поэтов его группы1 (Жирмунский 1977: 203). Holt Meyer называет акмеизм неоклассикой: «Die akmeistische Poetik ist eine russische Version der Neoklassik»2, выделяя понятия «Klassik», «Klassizismus» и «Neoklassik» (Meyer 1991: 108-113). Обращение к словоупотреблению поэтов-акмеистов важно и в связи с проблемой слово и образ. Ведущей чертой поэтики акмеистов исследователи называют предметность. В дискуссии о природе образа В. Виноградов пишет о возможности предметных слов создавать образ и приводит слова К. Федина, требующего «зримой ясности» и отсутствия «родовых понятий» от молодого автора: «Предметность - необходимое качество образа» (Виноградов 1963: 126-127).

Проблема изучения традиционной поэтической образности была поставлена в работах А. Д. Григорьевой и Н. Н. Ивановой (1964; 1969; 1979; 1980; 1985), в которых анализируется функционирование и обновление традиционных поэтических средств в поэзии пушкинского времени и лирике А. Фета, Ф. Тютчева. В большинстве исследований, как правило, традиционные поэтические образы рассматриваются среди других художественно-изобразительных средств. Так, лирике начала XX века посвящена монография Н. Кожевниковой «Словоупотребление в русской поэзии начала XX века» (1986). В книге М. А. Бакиной и Е. А. Некрасовой (1982) исследуется лирика А. Блока, Б. Пастернака, С. Есенина и русская поэзия конца XX века. В центре же работы 1986 года М. А. Бакиной и Е. А. Некрасовой - пролетарская поэзия. Отдельные аспекты традиционных средств языка поэзии рассматриваются при обращении к творчеству М. Лермонтова (Загоровская 1986); Маяковского

1 Этот тезис оспаривается другими исследователями. Например, Б.Бухштаб называет сочетания Мандельштама «фантастическими» и останавливается на определении «классическая заумь» (Бухштаб 1989: 136). Он же пишет: «.сказать «классик» - значит ничего не сказать. У этого слова много смыслов и все неясные» (там же: 125).

2 «Акмеистская поэтика является русской версией неоклассики».

Золотарева 1987). Статья О. Шульской (1991) предлагает анализ формульных употреблений слова звезда.

В последние годы вышло в свет пять сборников под редакцией В. П. Григорьева, объединенных общим заглавием «Очерки истории языка русской поэзии XX века». Они посвящены характеристике различных языковых явлений в языке русской поэзии XX века и описанию отдельных поэтических идиостилей. Среди исследований, включенных в эти очерки, статьи, посвященные разным аспектам творчества И. Анненско-го, А. Белого, М. Волошина, И. Северянина, В. Хлебникова, М. Цветаевой, Б. Пастернака, В. Маяковского, С. Есенина. Но творчество поэтов-акмеистов в этом многотомном издании, организованном разными проблемами изучения поэтического языка, специально не рассматривается. Не изучался язык поэзии А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама и с точки зрения употребления традиционных образов.

Традиционные поэтические образы - важный компонент языка поэзии, к ним обращались поэты всех школ и направлений, а поэтому изучение традиционной образности необходимо для построения истории поэтического языка. Анализ функционирования традиционной образности на разных этапах развития русской поэзии позволит сделать выводы о характерных чертах словоупотребления в рамках определенных литературных направлений, школ, того или иного поэта. Исследование традиционных образов в творчестве Ахматовой, Гумилева, Мандельштама поможет выявить связь их поэзии с русской лирикой XIX и XX веков, с традицией поэтического словоупотребления. Этим определяется актуальность предпринятого исследования.

Объектом исследования являются традиционные поэтические образы в русской лирике, предметом - их функционирование в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама.

Цель диссертационной работы - показать соотношение языка А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама с традицией поэтического словоупотребления, проследив функционирование в их творчестве традиционных поэтических образов.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1. описать структуру словесной реализации традиционных поэтических образов, представив механизм их динамики в русской лирике;

2. охарактеризовать употребление значимых для А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама традиционных образов, выявив их лексическую и семантическую трансформацию;

3. раскрыть общее и специфическое в преобразовании традиционных поэтических образов в каждой из индивидуально-авторских систем;

4. показать, как в характере преобразований традиционных поэтических образов проявляются новые принципы словоупотребления, свойственные акмеизму.

Материалом диссертационной работы стала лирика А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама3. В работе рассматривается все творчество названных поэтов, кроме их переводов, а также шуточных стихотворений и стихотворений для детей Мандельштама, в ряде случаев привлекаются разные редакции стихотворений и черновики4.

Для сопоставления используются традиционные образы, функционирующие в лирике русских поэтов XVIII - XX веков и извлеченные из «Словаря поэтических образов» Н. Павлович, «Словаря языка поэзии»5,

3 Стихотворения цитируются по: Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. М., 1995; Ахматова Анна. Сочинения: в 2 т. т. 1. М., 1990; Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Л., 1988, в скобках после цитаты указывается страница данных изданий. При обращении к текстам Гумилева, следует иметь в виду проблемы текстологического характера, поэтому в работе привлечено также издание: Николай Гумилев. Сочинения в трех томах. М., 1991. В тексте работы это издание отмечается (Гумилев 1991).

4 Поскольку в работе рассматривается все творчество названных поэтов и к анализу не привлекается лирика других поэтов акмеистского круга, в названии диссертации не подчеркивается связь избранных для исследования поэтов с акмеизмом.

5 Большой материал для изучения традиционных поэтических образов дает «Словарь поэтических образов» Н. Павлович (1999), в основе которого лежит понятие поэтической парадигмы. К сожалению, словарь не содержит количественных данных об обращении поэтов к тому или иному образу, но широко включает редкие, индивидуальные словоупотребления.

Словаря языка Пушкина», научных исследований А. Д. Григорьевой, Н. Н. Ивановой, Н. А. Кожевниковой и других ученых, а также собственные выборки из стихотворных текстов разных авторов6.

В диссертации проанализировано свыше 900 контекстов употребления традиционных образов в русской лирике (более 800 из них приходится на долю исследуемых поэтов).

В диссертационной работе используется стилистический метод, в основе которого лежит контекстуальный семантико-стилистический анализ словоупотребления, направленный на раскрытие особенностей авторского стиля. Принципиально важными при интерпретации художественного текста и его словесных образов являются следующие положения.

• Вслед за В. Виноградовым, Б. А. Лариным, А. М. Пешковским эстетическая функция языка в работе понимается как направленность всех речевых средств произведения к воплощению его эмоционально-эстетического содержания, что каждое слово поэтического текста принимает участие в создании образа7.

• Существенным свойством художественной речи, а лирики - особенно, является семантическая осложненность: «Лирика в большинстве случаев дает не просто двойные, а многорядные (кратные) смысловые эффекты» (Ларин 1974: 66 - см. также Тынянов 1965: 77)8.

Эту проблему пытается решить «Словарь языка поэзии» (2004), где образы организованы по денотативным множествам.

6 Список источников и принятых в диссертации условных обозначений словарей см. в разделе «Библиография».

7 Такой подход особенно важен, поскольку язык поэзии акмеистов, в частности, А. Ахматовой характеризуется редким использованием тропов, а функция конкретных, предметных слов, по мнению В. Виноградова, «то представляется чисто номинативной; то чудится интимно-символическая связь между ними и волнующими героиню эмоциями» (Виноградов 1925: 60).

8 Ю. Лотман, разграничивая понятия многозначность и многозначительность слова в художественной литературе, уточняет: «Речь <.> идет не о многозначности, которая должна быть устранена для избежания двусмысленной и ложной информации <.>, а о некоем сложном содержании мысли, которое именно во имя адекватности восприятия требует усложнения словесной структуры» (Лотман 1963: 49-50).

• Для раскрытия эстетической функции слова важна норма контекста в художественной речи, так как усложнение и приращение смысла образуется и в пределах одной фразы, и в пределах главы, и в пределах «законченного литературного целого» (Ларин 1974: 36; Виноградов 1963: 125; Гинзбург 1997: 12).

• Анализ поэтического слова опирается на системность словоупотребления писателя и рассматривается как факт семантико-стилистической системы автора (Словоупотребление и стиль М. Горького. 1968; Поцепня 1997: 67-78).

• Авторское мировосприятие во многом определяет становление и функционирование семантико-стилистической системы писателя. Новизна исследования определяется тем, что в работе на основе соотношения формы и содержания устанавливаются типы - схемы словесной реализации традиционных поэтических Ьбразов, выявляются принципы их трансформации в русской лирике, вскрывается общее и специфическое в функционировании традиционных поэтических образов в поэзии А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что в ней выявлены общие принципы функционирования и преобразования традиционных поэтических образов в русской лирике и их проявление в конкретной поэтической системе в соотношении с общей эстетической позицией школы, отдельного автора.

Практическая значимость. Содержащийся в работе материал и результаты исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по стилистике русского языка, теории художественной речи, истории языка русской поэзии. Предложенная в работе методика исследования традиционных поэтических образов и их динамики может быть применена при изучении традиционной образности в лирике других поэтов, при описании словоупотребления, характерного для разных литературных направлений.

Апробация работы. Основные положения исследования обсуждались на аспирантском семинаре «Лексикология и стилистика» кафедры русского языка филологического факультета СПбГУ (1999-2003гг.), на XXIX и XXX Межвузовских научно-методической конференциях преподавателей и аспирантов в СПбГУ и Международных научно-методических конференциях в СПГУТД (2001, 2003 гг.). Основные положения исследования отражены в четырех публикациях.

Структура диссертации определяется последовательностью решения поставленных задач. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии и Приложения «Традиционные поэтические образы и контексты их реализации в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиционные поэтические образы в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама"

Выводы

В поэтической системе Анны Ахматовой наблюдается обновление формы и / или содержания традиционных поэтических образов, связанное с особенностями словоупотребления поэта.

Во-первых, одним из существенных свойств художественного метода Ахматовой, проявленном при обращении к ТПО, стала смысловая раздвоенность слов. Слова часто выступают на грани предметного и традиционно-образного значения. Контекст образа, эпитеты способствуют соединению в слове одновременно двух значений: прямого и традиционно-символического.

Во-вторых, значимым способом воссоздания традиционного образа в лирике Ахматовой 1-ого периода является обращение к параллелизму (К:А): конкретный компонент схемы реализации ТПО представлен в пейзажной или бытовой зарисовке, параллельно с которой развертывается описание душевных переживаний героини, актуализирующих абстрактный компонент схемы реализации ТПО. Во второй период абстрактный или конкретный компонент персонифицируются и сопрягаются в одной синтаксической конструкции (К+А). Наблюдаются новые способы представления абстрактного компонента: через описание конкретной ситуации или в акцентирующих неопределенность словосочетаниях.

В-третьих, значимым для всего творчества Ахматовой способом объективации ТПО стал логический, лексический или синтаксический сдвиг сочетаемости, отсылающий к словесной форме и содержанию традиционного образа.

В-четвертых, в поэтической системе Ахматовой наблюдается сопряжение понятий жизнь - любовь - творчество, что проявляется в осложнении традиционных представлений новыми оттенками смысла.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование традиционных поэтических образов в творчестве А. Ахматовой, Н. Гумилева, О. Мандельштама на фоне русской лирики Х1Х-ХХ веков позволило существенно продвинуться в осмыслении одной из важнейших единиц поэтического языка.

Во-первых, в диссертационном исследовании обоснован и определен сам термин «традиционный поэтический образ», охарактеризована его структура как двусторонней единицы поэтического языка и выявлены схемы его словесной объективации в контексте, структурированы семантические поля конкретного и абстрактного компонентов ТПО, соотнесенные с его образным планом выражения и содержанием.

Во-вторых, выявлены основные тенденции в обновлении традиционных поэтических образов в русской лирике, что позволило раскрыть динамичность поэтической традиции.

Эти исходные положения стали основой исследования функционирования традиционных поэтических образов в лирике трех поэтов Серебряного века.

Имена Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Осипа Мандельштама связаны с течением акмеизма в русской лирике начала XX века. В их поэтических системах наблюдается обновление традиционной образности, как характерное для русской лирики вообще, так и обусловленное оппозицией словоупотреблению символистов; значимы и преобразования, характеризующие индивидуальный стиль. Проведенный анализ традиционных поэтических образов позволил сделать следующие выводы.

Общие тенденции преобразования традиционной образности в лирике исследуемых поэтов проявляются, прежде всего, в том, что расширяется семантическое поле конкретного компонента в результате обновления парадигмы образа, включения в семантическое поле ТПО новых тематических групп; при этом вовлекаемая в поэтические контексты лексика представляет собой наименования не только известных реалий, но и реалий нового быта. Обновление ТПО связано и с семантическими сдвигами в его содержании. При функционировании ТПО наблюдается соединение в одном контексте (вплоть до наложения) нескольких традиционных образов, что приводит к смысловой многоплановости словесной формы. В характере трансформаций традиционных образов отражается своеобразие авторских картин мира.

В период акмеизма для поэтов при использовании традиционной образности велика значимость реального плана ТПО в контексте его употребления. В этом наблюдается новое отношение к слову. Его предметность, вещность определяет своеобразие использования традиционных образов в лирике Ахматовой, служит основой их многосмыс-ленности в поэзии Мандельштама. Перерастание слова на пространстве стихотворения из наименования реалии в традиционно-символический образ представлено у всех трех поэтов.

При обращении к традиционным образам в идиостилях поэтов наблюдаются особенности, отражающие характерные черты словоупотребления поэта.

В лирике Николая Гумилева в использовании традиционных образов отражаются воззрения автора на особую, пророческую роль поэзии и важную миссию поэта в мире. Основные положения акмеизма, выдвинутые Гумилевым, были связаны именно с этой миссией. Значимыми для идиостиля Гумилева являются семантические сдвиги в содержании традиционных поэтических образов, в частности ТПО путь -жизнь: жизнь человека часто представлялась как ряд земных воплощений. При словесной объективации ТПО наблюдается связь с экзотическими образами, ощутима зависимость от сюжетного повествования, прослеживается ценностное осмысление реального пути, странствия лирического героя и цели такого пути.

В поэтической системе Осипа Мандельштама при обращении к ТПО проявляются следующие особенности стиля: экспликация традиционного образа в конструкциях с нарушением привычной сочетаемости или в поэтических диалогах, значимость интертекстуальных связей; усиление предметного плана образа на уровне слова, на уровне контекста, а также в характере схемы словесной реализации образа, выдвигающей самостоятельную ценность конкретного компонента ТПО; укрупнение семантики абстрактного компонента в его поэтической системе.

Для функционирования ТПО в лирике Анны Ахматовой характерны следующие черты: слова-образы выступают на грани предметного, прямого и традиционно-образного значения; контекст обуславливает смысловое осложнение слова традиционной семантикой самим выбором слова-реалии, или же акцентирует реальный план ТПО при выраженности в контексте (с разной степенью определенности) его образно-переносного значения; значимыми способами объективации традиционного поэтического образа являются сдвиг сочетаемости или обращение к параллелизму; во 2-ой период творчества наблюдается многозначительное использование «неназванности», «неопределенности» как способ представления абстрактного компонента.

Многостороннее исследование традиционных поэтических образов в русской лирике на протяжении ХУШ-ХХ веков представляется важным для создания истории языка отечественной поэзии.

Необходимо проследить эволюцию традиционных поэтических образов на разных этапах развития языка поэзии. Для чего нужно выявить способы представления конкретного компонента ТПО и особенности структурирования его семантического поля в исторической перспективе, определить способы экспликации абстрактного содержания ТПО в контексте его употребления и особенности разработки ТПО с учетом абстрагирования и конкретизации его контекста; описать тенденции в обновлении семантики традиционного представления. Не менее важно установить предпочтения в словесной форме реализации ТПО (соотношения сравнения и метафоры) на определенных этапах развития литературы.

Поскольку к традиционной образности обращались все школы и направления, даже «самые разрушительные», то описание функционирования ТПО в системе языковых средств определенного направления или школы поможет выявить и уточнить основные особенности словоупотребления на разных исторических этапах развития русской поэзии, а также охарактеризовать с точки зрения традиционной образности идиостиль конкретного автора.

Важным представляется и исследование традиционной образности в современной русской поэзии, а также в современной массовой песне.

Широкое исследование традиционных поэтических образов и путей их трансформаций в поэтической культуре дает богатый материал для развития когнитивной поэтики. Лежащие в основе базовых традиционных поэтических образов модели образного осмысления мира отражают фрагменты концептосферы русской лирики, ее динамику, и соответственно динамику языковых средств, эти модели реализующих. Изменения в эстетике той или иной поэтической эпохи, школы или поэта есть фиксация через принцип словоупотребления тех сдвигов, которые происходят в восприятии и постижении мира обществом и человеком.

Список научной литературыАфанасьева, Наталья Андреевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Harris, Jane G. Acmeism. // Handbook of Russian literature. Yale University Press. New Haven and London. 1985.

2. Meyer, Holt. Der Akmeismus Mandel'stams. // Wiener Slawistischer Alma-nach 28 (1991).

3. Terras, Victor. Classical Motives in the Poetry of Osip Mandel'stam. // The Slavic and East European Journal. Vol. X (1965). .Nb 3.

4. Аверинцев C.C. Аарон // Мифы народов мира. T.l. М., 1987.

5. Аверинцев C.C. Моисей // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1987.

6. Аверинцев С.С. Пастернак и Мандельштам: Опыт сопоставления. Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. т. 49. М., 1990. № 3. С.213-217.

7. Адрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля древней Руси. М.-Л., 1947.

8. Адрианова-Перетц В.П. Русская силлабическая поэзия XVII- XVIII вв. Л., 1970.

9. Аникин А.Е. Из наблюдений над стилистикой Ахматовой // Литературный процесс и развитие русской культуры XVIII XX вв. Таллин, 1985.

10. Ю.Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания. 1993. № 3.

11. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс. М.,1990.

12. Архангельская Ю. В. О формировании символа в стихах А. Блока // Русская речь. М., 1990. 6.

13. Асанова Н.В. Анализ функционирования антонимов семантического поля «грусть, тоска, печаль, радость, веселье» в поэтической речи (на материале стихотворений А. Ахматовой и С. Есенина). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1983.

14. АхапкинаЯ.Э. Семантика времени в поэтическом тексте (на материале лирики Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама акмеистского периода творчества). Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 2003.

15. Ахматова A.A. «Самый непрочитанный поэт». Заметки Анны Ахматовой о Н. Гумилеве. Публикация К.Н. Суворовой и В.А. Черных // Новый мир. 1990, № 5.

16. Багратиони-Мухранели И.Л. О принципах картотеки смысла поэтики Мандельштама. // Мандельштамовские дни в Воронеже. Материалы. Воронеж. 1994.

17. Баевский B.C. Николай Гумилев — мастер стиха // Николай Гумилев. Исследования и материалы. СПб., 1994.

18. Баевский B.C. История русской литературы XX века. М., 1999.

19. Бакина М.А., Некрасова Е.А. Языковые процессы в современной русской поэзии. М., 1982.

20. Бакина М.А., Некрасова Е.А. Эволюция поэтической речи. М., 1986.

21. Бакина М.А. Устойчивые языковые формулы в поэзии XX века (на материале поэзии Д. Бедного и Б. Слуцкого) // Очерки истории языка русской поэзии XX века. М.,1995.

22. Балашова И.А. Пушкинские образы в стихотворном цикле А. Ахматовой «Реквием» //Ахматовские чтения. Тверь, 1991.

23. Балашова Л.В. Метафора в диахронии (на материале русского языка XI-XX веков). Саратов, 1998.

24. Баскер М. Гумилев, Рабле и «Путешествие в Китай»: к прочтению одного прото-акмеистического мифа // Н. Гумилев и русский Парнас. СПб., 1992.

25. Баскер М. Ранний Гумилев: Путь к акмеизму. СПб., 2000.

26. Беспалова O.E. Концептосфера поэзии Н.С. Гумилева в ее лексическом представлении. Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 2002.

27. Богомолов H.A. Читатель книг // Гумилев Николай. Соч.: В 3 т. т. 1. М, 1991.

28. Богомолов H.A. Оккультные мотивы в творчестве Гумилева // Н. Гумилев и русский Парнас. СПб., 1992.

29. Богомолов Н. Читая Гумилева. // Николай Гумилев. Избранное. М., 1995.

30. Богомолов H.A. Гумилев и оккультизм. // Русская литература начала XX века и оккультизм. М., 1999.

31. Бутырин K.M. Проблемы поэтического символа в русском литературоведении (XIX XX вв) // Исследования по поэтике и стилистике. JI., 1972.

32. Бухштаб Б. Поэзия Мандельштама // Вопросы литературы. 1989. № 1.

33. Вагин Е. Поэтическая судьба и миропереживание Н. Гумилева // Pro et contra. СПб., 1995.

34. Вакуленко А.Г. Эволюция «страшной» баллады в творчестве русских поэтов-романтиков XIX начала XX веков (от В.А. Жуковского до Н.С. Гумилева). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1996.

35. Веселовский А. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля. СПб., 1898.

36. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Д., 1940.

37. Верховский Ю. Путь поэта. О поэзии Н. Гумилева // Современная литература. Л., 1925.

38. Виноградов В. О символике А. Ахматовой // Литературная мысль. Петроград, 1922.

39. Виноградов В. О поэзии Анны Ахматовой (Стилистические наброски) Л., 1925.

40. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

41. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.,1971.

42. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. М.,1976.

43. Виноградов В.В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке // Лексикология и лексикография. М., 1977.

44. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981.

45. Виноградов В. Поэтика русской литературы. М., 1991.

46. Виноградов С.П. Номинативное поле «Водное пространство» в поэзии H.A. Клюева // Клюевский сборник. Вологда, 2000.

47. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.,1991.

48. Винокурова И. Гумилев и Мандельштам (комментарии к диалогу) // Вопросы литературы. 1994. Вып. 5.

49. Въялицина Н.В. Традиции русской классической поэзии в дореволюционном творчестве А. Ахматовой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Л., 1982.

50. Гаспаров Б.М. Еще раз о функции подтекста в поэтическом тексте // Литературные лейтмотивы. М., 1994.

51. Гаспаров М.Л. Поэт и культура. Три поэтики Осипа Мандельштама // О. Мандельштам. Полное собрание стихотворений. СПб., 1995.

52. Гаспаров М. О русской поэзии. СПб, 2001.

53. Гинзбург Л.Я. О лирике. М.-Л., 1964.

54. ГинзбургЛ.Я. О литературном герое. Л.,1974; М.,1997

55. Гинзбург Л. О старом и новом. Л., 1982.

56. Гинзбург Л. Литература в поисках реальности. Л., 1987.

57. Гинзбург Л.Я. Записные книжки. М., 1999.

58. Головин Б.Н. О типах лексических значений слов русского языка // Вопросы лексикологии и стилистики. Учен. зап. Горьковского гос. Унив. Вып. 59. Горький, 1960.

59. Гофман В. Язык символистов. // Литературное наследство. № 27-28. М., 1937.

60. Григорьев В.П. Словарь русской советской поэзии. М., 1965.

61. Григорьев В.П. Поэтика слова. М., 1979.

62. Григорьева А.Д. Поэтическая фразеология конца XVIII начала XX века // Образование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. М., 1964.

63. Григорьева А.Д., Иванова H.H. Поэтическая фразеология Пушкина. М., 1969.

64. Григорьева А.Д. Судьба поэтической фразеологии в русской поэзии XIX начала XX в. // Очерки по стилистике художественной речи. М., 1979.

65. Григорьева А.Д. Слово в поэзии Тютчева. М., 1980.

66. Григорьева А.Д., Иванова H.H. Язык поэзии XIX XX вв. Фет. Современная лирика. М., 1985.

67. Гришина Н.В. Концепт ВОДА в языковой картине мира (на основе номинативного и метафорического полей русского языка XI-XX вв) Автореф. канд. дис. Саратов, 2002.

68. Грякалова Н.Ю. Акмеизм. Мир, творчество, культура. // Русские поэты «Серебряного века». Т.2. 1991

69. Грякалова Н.Ю. Н.С. Гумилев и проблемы эстетического самоопределения акмеизма // Николай Гумилев. Исследования и материалы. СПб., 1994.

70. Губер Андрей. Структура поэтического символа // Художественная форма. М., 1927.

71. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. М.,1939.

72. Гумилев Н. Стихи. Письма о русской поэзии. М., 1989.

73. Гуревич Н. Художественное открытие в лирике А. Ахматовой // Вопросы литературы. 1995. вып. 3.

74. Две любви, две судьбы. М., 2000.

75. Десятов В.В. Фридрих Ницше в художественном и экзистенциальном мире Николая Гумилева. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Томск, 1996.

76. Дмитриев A.A. A.C. Пушкин и язык поэзии А. Ахматовой // Русский язык в школе. М., 1987. № 3.

77. Добрицын A.A. «Нашедший подкову»: античность в поэзии Мандельштама // Philologica. 1994.Vol. 1. № Vi.

78. Долотова Т.Н. Семантическое поле эмоциональности и оценочности и его реализация в публицистике В.М. Шукшина. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ставрополь, 2003.

79. Елисеева М. Б. Семантический объем слова сад в культурно-историческом контексте. Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 1991.

80. Елоева Jl.Т. Метафора в творчестве Н. Гумилева. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1999.

81. Еськова А.Д. Языковые показатели силы и слабости лирического героя в поэзии О.Э. Мандельштама. Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 2004

82. Живов В.М. Церковнославянская литературная традиция в русской литературе XV11I века и рецепция спора «древних» и «новых» // История культуры и поэтика. М., 1994.

83. Жирмунский В.М. Творчество Анны Ахматовой. Л., 1973

84. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

85. Завадская Е.В. «В необузданной жажде пространства» (Поэтика странствий в творчестве О.Э. Мандельштама) // Вопросы философии. 1991. №1.

86. Зобнин Ю. Николай Гумилев поэт православия. СПб., 2000 (20006).

87. Золотарева Е.Д. Проблема поэтической традиции в творчестве В.В-Маяковского (высокая и поэтическая лексика). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1987.

88. Иванов Вяч. Вс. Звездная вспышка (Поэтический мир Н. Гумилева) // Гумилев Н. Стихи. Письма о русской поэзии. М., 1989.

89. Иванова H.H. Высокая и поэтическая лексика // Языковые процессы современной художественной литературы. Поэзия. М.,1977.

90. Иванова H.H. Поэтические номинации в русской лирике. М., 1992.

91. Ипполитов О.О. Объективация концепта «дорога» в лексико-фразеологической системе языка. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Воронеж, 2003.

92. Искржицкая И.Ю. Ахматова и Чехов: черты нового психологизма // Ахматовские чтения. Тверь, 1991.

93. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М., 1976

94. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

95. Кармалова Е.Ю. Неоромантические тенденции в лирике Н.С. Гумилева 1900-1910. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Омск, 1999.

96. Карпов A.A. Н.М. Языков. Проблемы творческой эволюции. СПб., 1998.

97. Кацнельсон С. Д. Язык поэзии и первоытно-образная речь // Изв. АН СССР. Отд. Лит. и яз. 1947. Т.VI. вып. 4.

98. Кихней Л.Г. Философско-эстетические принципы акмеизма и художественная практика А. Ахматовой и О. Мандельштама. Автореф. дис. .докт. филол. наук. М., 1997.

99. Кихней Л.Г. Осип Мандельштам. Бытие слова. М., 2000.

100. Кихней Л.Г., Фоменко O.E. «Так молюсь за твоей литургией.» Христианская вера и поэзия Анны Ахматовой. М., 2000.

101. Кожевникова H.A. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. М., 1986.

102. Кожевникова H.A. Устойчивые образы в языке русской поэзии XX века П Очерки истории языка русской поэзии XX века. Образные средства поэтического языка и их трансформация. М., 1995.

103. Кожевникова H.A., Петрова З.Ю. Материалы к словарю метафор и сравнений русской литературы Х1Х-ХХ веков. Выпуск 1: «Птицы», М„ 2000.

104. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб., 2002.

105. Костевич Н.Е. Акмеизм и поэтическое наследие Н.С. Гумилева. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Минск, 1997.

106. Кравец О.В. Функционально-семантическое поле компаративности в современном русском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Таганрог, 2003.

107. Кралин М. Победившее смерть слово. Томск, 2000.

108. Красикова Е.В. Семантика символа в языке художественной литературы. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1986.

109. Кристаль С.Ю. Текстовое ассоциативное поле в поэтическом дискурсе акмеизма (на примере макрополя «творчество»). Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 2003.

110. Кузнецов А.Ю. Проблема достоверности в лирике: лингвопоэтиче-ский аспект (на материале поэзии О.Э. Мандельштама). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М.,1997.

111. Кузнецов A.M. Поле //Лингвистический энциклопедический словарь. М., 2002.

112. Кузнецова Л.А. Эстетическая функция слова в ранней поэзии Анны Ахматовой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1995.

113. Кузина Н.В. Два поэтических мира: О.Э. Мандельштам и Б.А. Пастернак (1910-1920). Автореф. дис. .канд. филол. наук. Смоленск, 1997.

114. Кузьмина С.Ф. О. Мандельштам и русская художественная традиция. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Свердловск, 1991.

115. Лазебник Ю.С. Язык как проблема (Пастернак и Мандельштам) // Русская филология. Украинский вестник. Харьков, 1995. № 2-3.

116. Лакофф Дж., Джонсон М. Мир понятий, окружающий нас // Теория метафоры. М., 1990.

117. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974.

118. Левин Ю.И. Структура русской метафоры // Труды по знаковым системам П, Тарту, 1965.

119. Левин Ю.И., Сегал Д.М., Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма // Russian Literature. 1974. № 7/8.

120. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998

121. Левинтон Г.А. «На каменных отрогах Пиэрии.» Мандельштама. Материалы к анализу // Russian Literature. 1977. Vol.3.

122. Левинтон Г.А. Мандельштам и Гумилев. Предварительные заметки. // Столетие Мандельштама: Материалы симпозиума. Тенфлай, 1994.

123. Лекманов O.A. Книга стихов как «большая форма» в русской поэтической культуре начала XX века. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1995.

124. Лекманов O.A. Опыты о Мандельштаме. М., 1997.

125. Лекманов O.A. Книга об акмеизме и другие работы. Томск, 2000.

126. Линник Юрий. Предисловие // Владимир Марков. О свободе в поэзии. СПб, 1994.

127. Литвиненко Н. П. Символ в творчестве Чехова // Методика преподавания русского языка и литературы. Киев, 1989. Вып. 19.

128. Лущик Н.В. Эволюция лирического мира Н. Гумилева (1914-1921). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1994.

129. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.,1976.

130. Лотман М. Мандельштам и Пастернак. Таллинн, 1996.

131. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры. // Уч. зап. Тартуского гос. Ун-та. Труды по знаковым системам XXI. Вып. 754. Тарту, 1987.

132. Максимов Д.Е. Идея пути в поэтическом сознании А.Блока // Бло-ковский сборник II. Тарту, 1972.

133. Мандельштам О. Разговор о Данте. М, 1967.

134. Мандельштам О. Слово и культура. М., 1987.

135. Мандельштам и античность. М., 1995.

136. Мартыненко Ю.Б. Антропонимы в поэзии В. Хлебникова и

137. О. Мандельштама. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 2002.

138. Мейзерский В.М. Проблема символического интерпретанта в семиотике текста. // Уч. зап. Тартуского гос. Ун-та. Труды по знаковым системам XXI. Вып. 754. Тарту, 1987.

139. Мец А.Г. Комментарий. // О. Мандельштам. Полное собрание стихотворений. СПб., 1995.

140. Микушевич В.Б. «Только обещанье». Любовная лирика Мандельштама. // «Отдай меня, Воронеж.». Третьи манделынтамовские чтения. Воронеж, 1995.

141. Минц 3. Об одном способе образования новых значений слов в произведении искусства (ироническое и поэтическое в стихотворении Ал. Блока «Незнакомка») // Труды по знаковым системам П. Тарту, 1965

142. Минц З.Г. «Забытая цитата» в поэтике русского постсимволизма // Семиотика и история (Учебные записки Тартусского гос. Ун-та.; вып. 936). Тарту, 1992.

143. Морозов А. Ломоносов и Барокко // Русская литература. 1965. № 2.

144. Мусатов В. Лирика Осипа Мандельштама. Киев, 2000

145. Нерлер П. «За гремучую доблесть грядущих веков» // О. Мандельштам. Избранное. М., 1991.

146. Никитина Т.Ю. Мифопоэтика О.Мандельштама 1908-1925 годов. Автореф. канд. дис. Тюмень, 2000

147. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

148. Новиков JI.А. Семантическое поле. // Русский язык. Энциклопедия. / ред. Ю. Н. Караулов, М., 1998.

149. Новикова Н.В. А. Блок и художнические искания в русской советской поэзии 50-60-х годов (В.Луговской, Н.Заболоцкий, А.Ахматова). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1982.

150. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Поэтический язык и идиостиль. М., 1990.

151. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном стиле и в поэтическом языке. М., 1994.

152. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Образные средства поэтического языка и их трансформация. М., 1995.

153. Оцуп Н. Николай Гумилев. Жизнь и творчество. СПб, 1995.

154. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М., 1995.

155. Павлович Н. Словарь поэтических образов: В 2 т., т.1. М., 1999.

156. Павловский А.И. Анна Ахматова. Очерк жизни и творчества. Л., 1966.

157. Павловский А.И. Николай Гумилев // Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Л., 1988.

158. Павловский А. О творчестве Николая Гумилева и проблемах его изучения // Н. Гумилев. Исследования и материалы. СПб., 1994.

159. Павлов М.С. К теме движения в поэзии Мандельштама: семантика шага в стихах к Н.Е. Штемпель. // Столетие Мандельштама. Материалы симпозиума. Эрмитаж, 1994-1

160. Павлов М.С. Принцип семантического эха в третьей воронежской тетради О. Мандельштама. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1994.

161. Панкратова О.В. Эволюция образов-символов в поэтическом наследии Н.С. Гумилева. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1997.

162. Панова Л .Г. «Мир», «пространство», «время» в поэзии Осипа Мандельштама. М., 2003.

163. Панченко A.M., Смирнов И.П. Метафорические архетипы в русской средневековой словесности и в поэзии начала XX века // Труды отдела древнерусской литературы, т. 26. JL, 1971.

164. Пахарева Т.А. Художественная система Анны Ахматовой. Киев,1994.

165. Петрова З.Ю. Образные обозначения эмоций в языке русской поэзии XX века // Очерки истории языка русской поэзии XX века. М.,1995.

166. Попова М.В. Функционально-семантическое поле «звук» в современном русском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2002.

167. Потебня A.A. Слово и миф. М., 1989.

168. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб., 1997.

169. Пумпянский J1.B. Очерки по литературе первой половины XVIII века // Сборник статей и материалов. М., Д., 1935.

170. Пумпянский JI.B. Тредиаковский и немецкая школа разума // Западный сборник. М., Л., 1937.

171. Пумпянский JI.B. Ломоносов и немецкая школа разума // XVIII век сб. 14. Русская литература XVIII начала XIX века в общественно-культурном контексте. Л., 1983.

172. Пустовойт П.Т. От слова к образу. Киев, 1974.

173. Рождественский Ю.В. Что такое «теория клише»? // Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (Заметки по общей теории клише). М., 1970.

174. Ронен О. Поэтика Осипа Мандельштама. СПб, 2002.

175. Самойлов Давид «Пока в России Пушкин длится, Метелям не задуть свечу». Смоленск, 1998.

176. Сауленко Л.Л. Пушкинские мотивы в поэзии Анны Ахматовой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Одесса, 1989.

177. Сегал Д. Осип Мандельштам. История и поэтика. Berkley Jerusalem, 1998

178. Сергеева E.B. Метафора и метафора-символ в цикле А. Блока «Снежная маска» // Проблемы исследования слова в художественном тексте. Л., 1990.

179. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993.

180. Скляревская Г.Н. Языковая метафора в словаре. Опыт системного описания. // Современный русский язык. Лексикология. Фразеология. Лексикография. СПб, 2002.

181. Слободнюк С.Л. Н.С. Гумилев. Проблемы мировоззрения и поэтики. Душанбе, 1992.

182. Слободнюк С.Л. «Идущие путями зла.» Древний гностицизм и русская литература 1880-1930гг. // «Дьяволы» «Серебряного» века. СПб, 1998.

183. Словоупотребление и стиль М. Горького. Л., 1968.

184. Служевская И.П. Проблемы искусства в поэзии Анны Ахматовой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1984.

185. Смирнов A.A. Романтический символ в лирике М.Ю. Лермонтова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1989. № 5.

186. Смирнов И.П. К изучению символики Анны Ахматовой // Поэтика и стилистика русской литературы. Л., 1971.

187. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М., 1977.

188. Соколова Н.К. Слово в русской лирике начала XX века. Воронеж, 1980.

189. Струве H.A. Осип Мандельштам. London, 1988.

190. Струве Г.П. Творческий путь Н. Гумилева // Н.С. Гумилев: pro et contra. СПб., 1995.

191. Тарановский Кирилл. О поэзии и поэтике. М., 2000.

192. Тарасова И.А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле /на материале поэзии И. Анненского/ Автореф. дис. .канд. филол. наук. Саратов, 1994.

193. Тарасова И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект. Саратов, 2003.

194. Тарасова И.А. Поэтический идиостиль в когнитивном аспекте (на материале поэзии Г. Иванова и И. Анненского). Автореф. дис. .докт. филол. наук. Саратов, 2004.

195. Темненко Г.М. Пушкинские традиции в творчестве А.Ахматовой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1997

196. Тименчик Р.Д. Заметки об акмеизме. RL. 1974, № 7/8.

197. Тименчик Р.Д. Заметки об акмеизме. П // Russian Literature. 1977. Vol. V. №3.

198. Тименчик Р.Д. Художественные принципы предреволюционной поэзии Анны Ахматовой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Тарту, 1982.

199. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2001.

200. Топильская Е.Е. Фольклоризм как речевое средство (на материале лирических текстов A.A. Ахматовой и О.Э. Мандельштама) Автореф. дис. .канд. филол. наук. Воронеж, 1996.

201. Топорков A.JI. Теория мифа в русской филологической науке XIX векаМ., 1992.

202. Торопов В.Н. Ахматова и Блок (к проблеме построения поэтического диалога: «блоковский» текст Ахматовой). Berkeley, 1981.

203. Трибл, Кит. Поиски единства и цельности у Гете и Мандельштама. //«Отдай меня, Воронеж.». Третьи мандельштамовские чтения. Воронеж 1995.

204. Тропкина Н.Е. Фольклоризм в творческих исканиях Анны Ахматовой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. JL, 1985.

205. Тынянов Ю. Проблема стихотворного языка. Статьи. М., 1965.

206. Тырышкина Е.А. Ассоциативное поле как элемент поэтической картины мира В. Набокова. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Барнаул, 2002.

207. Успенский Б.А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика. М., 1979.

208. Успенский Б.А. Анатомия метафоры у Мандельштама // Б.А. Успенский. Избранные труды: в 3 т. Т.2.М., 1996

209. Уфимцева A.A. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. М., 1961.

210. Федоров А.И. Образная речь. Новосибирск, 1985.

211. Фридлендер Г.Н. С. Гумилев критик и теоретик поэзии // Н. Гумилев. Исследования и материалы. СПб., 1994.

212. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб., 1999.

213. Хейт А. Анна Ахматова. Поэтическое странствие. М., 1991.

214. Цивьян Г.В. Материалы к поэтике Анны Ахматовой //Труды по знаковым системам. Ш. Тарту, 1967.

215. Чекалов И.И. Поэтика Мандельштама и русский шекспиризм XX века. М., 1994.

216. Чернышев С.И. Эстетическая функция слова и мифопоэтические представления (опыт анализа одного стихотворения Т.Чурилина) // Словоупотребление и стиль писателя. СПб, 1995.

217. Черных Н.В. Семантическая емкость слова в рамках теории семан-тичского поля (на материале поэзии М.И. Цветаевой). Автореф. дис. .канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2003.

218. Чуковская Лидия. Записки об Анне Ахматовой. Книга 1. М., 1989.

219. Шарапова A.B. «На языке цикад пленительная смесь.» О пушкинском подтексте в стихах О. Мандельштама. // Мандельштамовские дни в Воронеже. Материалы. Воронеж, 1994.

220. Шатун O.A. Функционально-семантическое поле мотивировки в современном русском языке. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Таганрог, 2003.

221. Шиндин С.Г. Мандельштам и Гумилев: о некоторых аспектах темы. // Столетие Мандельштама: Материалы симпозиума. Тенфлай, 1994.

222. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. М., 1977.

223. Шульская О.В. О символе в поэзии А.Межирова и Е. Винокурова // Лингвистика и поэтика. М., 1979.

224. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

225. Эйхенбаум Б. О поэзии. Л., 1968; 1969.

226. Эпштейн М. Постмодерн в России. М., 2000.

227. Эткинд Е. Разговор о стихах. М., 1970.

228. Эткинд Е. «Рассудочная пропасть». О мандельштамовской «Федре» // «Отдай меня, Воронеж.». Третьи международные манделыптамов-ские чтения. Воронеж, 1995.

229. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991.

230. Юркина Л.А. Символ и его художественные функции (на материале русской литературы рубежа XIX -XX вв.) Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1989.

231. Яшуничкина М.И. Экспрессивно-деятельностная функция слова в поэтике О.Мандельштама. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М. 1999.1. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ТЕКСТЫ

232. Анна Ахматова. Собр. соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1990.

233. Баратынский Е.А. Стихотворения и поэмы. М., 1971.

234. БВЛ-1 Библиотека всемирной литературы. Русская поэзии XVIII века. М., 1972.

235. БВЛ-2 Библиотека всемирной литературы. Русская поэзии XIX века: В 2 т. М., 1974.

236. БВЛ-3 Библиотека всемирной литературы. Русская поэзии начала XX века. М., 1977.

237. Блок Александр. Собрание сочинений: в 8 т. М. -Л., 1960.

238. БлокА. А. Стихотворения. Поэмы. Театр. М., 1968.

239. Волошин М. Стихотворения и поэмы. СПб., 1995.

240. Вяземский П.А. Стихотворения. Л., 1986. Ю.Гумилев Николай. Сочинения: В 3 т. М., 1991. П.Гумилев Николай. Стихотворения и поэмы М., 1988.

241. Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 2 т. т.1. М.,1988.

242. Литературные манифесты от символизма до наших дней. М., 2000.

243. Ломоносов М.В. Сочинения. М., 1989

244. Макогоненко Г.П. Русская литература ХУШ века. Л., 1970.

245. Мандельштам О. Полн. собр. стихотворений. СПб., 1995.

246. Немецкая поэзия ХУШ века. М., 1976.

247. Пастернак Б. Стихотворения и поэмы. В 2 т. Л., 1990.

248. Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 4. М., 1991

249. Пушкин A.C. Сочинения в трех томах. Т. 1. М., 1986.

250. Русские поэты «Серебряного века». В 2 т. Л., 1991.

251. Сумароков А.П. Стихотворения. Л., 1953.

252. Цветаева М. Стихотворения и поэмы. Л., 1990.

253. Языков Н.М. Стихотворения. Сказки. Поэмы. Драматические сцены. Письма. М.-Л., 1959.

254. СЛОВАРИ И ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

255. БАС Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М; Л., 1948-1965.

256. БСКС Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов русского языка. М., 2000.

257. Даль Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М., 1995.

258. КЛЭ Краткая литературная энциклопедия. М., 1975.

259. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

260. MAC Словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1983.

261. НИЭ Новая иллюстрированная энциклопедия. М., 2001.

262. РЯ Русский язык. Энциклопедия. / ред. Ю. Н. Караулов, М., 1998.

263. САТГ Словарь автобиографической трилогии М. Горького: в 6 т. Л., 1967-1990.

264. Словарь Академии Российской по азбучному порядку расположенный: в 6 ч. СПб., 1866-1882.

265. СЛТ Словарь литературоведческих терминов / Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев. М., 1974.

266. Сл. ЯП Словарь языка поэзии. Образный арсенал русской лирики. М., 2004

267. СПО Павлович Н. Словарь поэтических образов: В 2 т. М., 1999.

268. СРЯ XVIII века Словарь русского языка XVIII века вып. И, СПб 2000.

269. Словарь русского языка Х1-ХУН вв. М., 1995.

270. ССЛТ Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976.

271. СЯП Словарь языка Пушкина: в 4 т., М., 1956.

272. ТСУ Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1935- 1940.

273. Сл. Ср. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. М., 1989.

274. СЭ Горбачевич К.С., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Л., 1979

275. АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ СТИХОТВОРЕНИЙ, ПРОАНАЛИЗИРОВАННЫХ В ТЕКСТЕ ДИСЕРТАЦИИ1. АННА АХМАТОВА1. В Царском Селе.1881. Встреча.851. Борису Пастернаку.113

276. И жар по вечерам, и утром вялость. ».189

277. И мальчик, что играет на волынке.».1701. Из «Большой исповеди».2001. К стихам .861. Любовь.1181. Мартовская элегия.1821. Муза ушла по дороге.».116

278. Мы до того отравлены друг другом.».1771. Нас четверо.86

279. Не в таинственную беседку.».841. Обман.105

280. Отпусти меня хоть на минуту.».99

281. Память о солнце в сердце слабеет.».112

282. Песня последней встречи.172

283. Под навесом темной риги жарко. ».1191. Приморский сонет.181

284. Приходи на меня посмотреть.».190

285. Пришли и сказали: «Умер твой брат.».1781. Разлука.1161. Слушая пение.851. Сон.181

286. Стал мне реже сниться, слава Богу.».97

287. Улыбнулся, вставши на пороге.».1701. Царскосельская ода.1841. Царскосельская статуя.191

288. Черная вилась дорога.».1961. Черный сон.199

289. Я пришла тебя сменить, сестра.».195

290. В спокойных пригородах снег.».1581. Грифельная ода.156

291. Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем.».82

292. Золотистого меда струя из бутылки текла.».122

293. Из омута злого и вязкого.».98

294. Когда б я уголь взял для высшей похвалы.».107

295. Колют ресницы. В груди прикипела слеза.».108

296. Мой тихий сон, мой сон ежеминутный.1631. Ода Бетховену.1621. Петербургские строфы.1531. Пешеход.791. Посох.921. Раковина.971. Феодосия.156

297. Что поют часы-кузнечик.».94

298. Я буду метаться по табору улицы темной.».110

299. Я не увижу знаменитой «Федры».».109