автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в трансазиатском контексте (XX-XXI вв.)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в трансазиатском контексте (XX-XXI вв.)"

На правах рукописи

□03455791

Арзуманов Игорь Ашотович

Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в трансазиатском контексте (ХХ-ХХ1 вв.)

24 00 01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

Москва 2008

003455791

Работа выполнена на кафедре истории и теории культуры Государственной академии славянской культуры

Научный консультант

доктор философских наук, профессор Кучмаева И К Официальные оппоненты

доктор философских наук, профессор Никонов К И доктор философских наук, профессор Силантьева М В доктор исторических наук, профессор Митыпова Г С

Ведущая организация Дипломатическая академия МИД России

Защита состоится «10» декабря 2008 года в 14 00 ч на заседании Диссертационного совета Д 212 044 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора культурологии при Государственной академии славянской культуры по адресу Москва, ул Героев Панфиловцев, д 39, кор 2

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственной академии славянской культуры и на ее официальном сайте http //www gask rii

Автореферат разослан «10» ноября 2008 года

Ученый секретарь Диссертационного совета Профессор ГАСК

С И Бажов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность исследования. На современном этапе трансформация социофункциональной динамики субъектов пространства религиозной культуры обусловливает цивилизационно-культурологическую специфику региональных проблем геополитического спектра Мето-долого-культурологическое осмысление данного фактора в контексте общемировых тенденций актуально потому, что в новых исторических условиях понятие национальной безопасности вышло далеко за рамки лишь политической и военной деятельности Оно включает в себя экономический, научный, технологический, экологический, культур-религиозный и культур-цивилизационный аспекты Поиск оптимальной модели социо-культурного развития России опирается на осознание того факта, что эта модель должна соответствовать системе ментальных ценностей историко-культурного прошлого В поликонфессиональном составе Байкальского региона это, прежде всего, касается философско-культурологической проблематики циви-лизационного трансграничья между Россией, Монголией и Китаем

Актуальность данного научно-исследовательского направления определяется и тем, что в методолого-культурологическом аспекте цивилизационная специфика трансформации пространства религиозной культуры Восточной Сибири а также понятийно-семантическая разработка философско-антропологической стратификации религиозного пространства в его теоретико-методологической и практико-прогнозирующей составляющей еще не были предметом специального рассмотрения Выявление миссиологических доминант пространства религиозной культуры, анализ трансформационных составляющих его социо-функциональных характеристик, является методологически важным аспектом в процессах осмысления места и роли традиционных конфессиональных и религиозно-обусловленных феноменов социокультурного пространства региона

Степень разработанности темы Методологические основы традиции исследования категорий пространства и культуры заложены в философском и философско-культурологическом дискурсах, начиная от Аристотеля и имея продолжение в трудах Канта, Шеллинга, Гегеля Изучение фундаментальных основ пространства связано с работами Э Гуссерля, М Хайдеггера Но стоит отметить, что в данных работах религиозное пространство как онтологическая основа пространства культуры не являлось предметом исследования. В работах В Виндельбандта, П С. Гуревича, Б М Берштейна,

Э В Ильенкова, М С Кагана, П Сорокина, А С Кармина, К Клакхона, А Кребера, И. Я Левяша, Б. А Парахонского, и др рассматриваются общие методологические проблемы системного осмысления соотношения языка и культуры, культуры и времени, культуры и пространства, дающие ориентиры для дальнейших попыток моделирования религиозно-пространственных дефиниций В современной философии культуры складывается представление о пространственном измерении культуры В работах Ю М Лотмана, Б В Маркова, В В Топорова, А В Бабаевой, Е. Г Хилтухиной, А Н Быстровой и др выводятся соотношения некоторых аспектов исследования культурного пространства в контексте межкультурного взаимодействия В контексте культуро-цивилизационного дуализма мировоззренческих систем, проблемы взаимоотношений религиозных институтов государства носят междисциплинарный характер Данное обстоятельство обусловило обращение к исследованиям ведущих специалистов в области религиоведения, рассматривающих природу, сущность, историко-культурологический аспект религиозной проблемы в целом А Н Краснова, Л Н Митрохина, А А Радугина, И Н Яблокова, К И Никонова, В А Куроедова, В Ю Петрова, Д В Поспеловского, М В Шкаровского, М И Одинцова и др Выработанные исследователями положения позволили уточнить понятийный аппарат, касающийся отношений государства и религиознообусловленных институций в условиях либерализации социополитического и социокультурного пространств Методология структурно-функциональной стратификации процессов трансформации пространства религиозной культуры в дедуктивной проекции цивилизационного подхода основывалась на трудах Т Парсонса, Р Н Белла, П Бергера, Э Дюркгейма, М Вебера, Б Малиновского, К Тиле, Ф Шлейермахера, М Элиаде. Анализ культурологического аспекта межцивилизационных связей и религиозных традиций в комплексной проекции социокультурного и социополитического пространств базировался на исследованиях, Г Б Флоровского, В В Зень-ковского, Е Н Трубецкого, Н С Трубецкого, И А Ильина, Г В Вернадского, Л П Карсавина, Н Н Алексеева, А Тойнби, О Шпенглера, С Хантигтона, И А Василенко, К Ясперса, Дж Китагавы Аспекты мировоззренческой детерминированности антропо-философского подхода исследования основывались на трудах В В Розанова, В И Не-смелова М М Тареева, Е Н Трубецкого, С Л Франка, Н А Бердяева В исследованиях культурологов, философов, религиоведов

И К Кучмаевой, В И Шамшурина, М В Силантьевой, М Громова, В С Глаголева, ставятся вопросы, касающиеся фундаментальных положений методологии исследования коннотации религиозных институтов, государства и гражданского общества в историко-культурной, историко-философской, философско-религиоведческой и теоретико-политической проекциях Обращение к различным методикам исследования культуры позволило выделить анализ полевой природы религиозного пространства и религиозной культуры Вместе с тем, при достаточно подробной разработке понятийного сочленения «культурное пространство», произведенной российским и региональным научно-академическим сообществом, отмечается, что методологически понятие «религиозное пространство» не дифференцировано, его социофункциональная стратификация в условиях трансформации социополитической системы произведена фрагментарно Как следствие, не учитывается и региональная специфика пространства религиозной культуры, переживающей на рубеже ХХ-ХХ1 вв процессы трансформации, что, в свою очередь, влечет за собой методологические недочеты в теоретико- и практико-правовой фиксации вероисповедной политики России в регионе

К базовым трудам ученых востоковедов-культурологов необходимо отнести работы Ф И Щербатского, И П Минаева, В П Васильева, С Ф Ольденбурга, О О Розенберга, рассматривающие религиозно-мировоззренческий комплекс и философские основы индо-и конфуцианско-буддийской цивилизации Системе религиозных практик, распространенных в индуистской и буддийской традициях, посвящены исследования Гл Муллина, Дж Тучи, Л В Ивановой, А Берзина, X Урбана, В Фика, рассматривающих историю и эволюцию тантризма Социокультурный аспект трансформации тантрическим буддизмом традиционных дошаманистских и шаманист-ских обычаев автохтонных народов Центральной Азии разработан в трудах основоположника региональной буддологии К М Герасимовой, а также Г Р Галдановой, Д Б Дашиева, Г Ц Митупова Анализ социокультурного базиса исследования опирается также на работы региональных исследователей в области культурологии, философии, истории, этнографии, религиоведения М И Гомбоевой, Д С Жамсуевой, Л Л Абаевой, Т М Михайлова, Д Б Дашиева, И Б Дашиевой, С Ю Лепехова, Б Д Базарова, М Д Зомонова, Б Э Петри, С П Балдаева, М Н Хангалова, В В Хагдаева и др При фундаментальной разработке вопросов классической буддоло-

гии и шаманологии отмечается, что аспекты, связанные с современными трансформационными процессами в религиозном пространстве региона, практически не отражены в научно-академических дискурсах религиоведения, социологии, политологии Региональная историография по проблемам православной культуры представлена в исследованиях Г С Митыповой, В Т Михайловой, А Д Жалсарае-ва и др Региональная проекция старообрядческого пласта православной культуры представлена в исследованиях Ф Ф Болонева, Е В Петровой, В П Мотицкого, С. В Бураевой, С В Васильевой, М М Шмулевича и др Несмотря на то, что в работах данных исследователей достаточно подробно рассматриваются история формирования и функционирования институтов православной культуры в регионе, на взгляд автора нуждается в дальнейшей проработке тезис о том, что православная культура является доминантой культурного пространства региона, «центрообразующим» элементом историко-культурного ландшафта Отмечается, что в дальнейшей проработке нуждаются так же вопросы, связанные с ролью православия в социокультурном и социополитическом обустройстве региона в условиях межцивилизационного трансграничья Россия - Китай

Базовыми исследованиями в области теоретико-правового, фи-лософско-правового и культур-правового дискурса о роли и месте культур-религиозного фактора в политической системе общества, проблемам общеметодологического характера являются труды Б П Вышеславцева, И А Ильина, П И Новгородцева, Л А Тихомирова, С А Лебедева, В С Нерсесянц, С С Алексеева В целом, религиозный фактор как один из составляющих современного периода развития политических концепций, вычленяется политологами К С Гад-жиевым, В С Пирумовым, А С Панариным Ю В Тихонравовым, В А Колосовым, Н С Мироненко, А Дугиным и др

В исследованиях П Иванова, Д Овермайера, Д Бэйза, Д Нор-бу, Ж Цзы, касающихся философско-религиоведческих аспектов государственной политики в сфере религиозного пространства, вопросов бытования религии в Китае в социополитическом контексте, с историко-логической позиций анализируются проблемы распространения христианства в КНР и на Тайване, влияния христианства на политическое развитие Китайской республики Трансазиатский аспект глобализационных процессов в сфере религиозного пространства - влияние азиатских сил на глобальное развитие, проблемы этноидентификации, социально-политические и экономические

факторы миссионерского движения - рассматриваются в исследованиях Т Чона, Р Го, Эр Райтера, П Хаздра В работах Дж Мандли, Ц Эньеди, П Фрестона, Д Льюиса ставится вопрос о кризисе либерально-демократической идеологии в сфере взаимоотношений религиозных институтов и государства в условиях глобальной трансазиатской евангелической экспансии в ХХ-ХХ1 вв Основная проблема, связанная с социополитическим аспектом исследования, вытекает из методологической недостаточности предлагаемых авторами подходов Отсутствие взаимосвязи с философско-культурологическим знанием является, по мнению автора, основным методологическим просчетом политологического блока историографии вопроса нормативно-правового обеспечения вероисповедной политики России в регионе Исследования по проблемам социополитической безопасности региона опираются преимущественно на геоэкономические критерии политологического дискурса. Стратификация религиозно-культурного фактора в системе безопасности региона в комплексной культуролого-методологической проекции практически не рассматривалась

Таким образом, анализ научных источников дает возможность сделать следующий вывод в современной западной и российской философии культуры имеются определенные успехи в исследовании пространств культур, однако религиозное пространство и пространство религиозной культуры в целом не получило достаточной разработки Философско-методологический аспект данной проблемы практически не представлен в современных работах Нет четкого представления о взаимодействии и структуре религиозного пространства и пространства религиозной культуры в их социополитической проекции как онтологических доминант цивилизаци-онно-геополитического комплекса Существующая научная база исследования соотношений религиозно-пространственных измерений разработана фрагментарно, что подтверждает необходимость дальнейших теоретических исследований

Соотношение двух мировых религиозно-обусловленных мировоззренческих систем - христианства и конфуцианско-буддистского комплекса - имеет различные социокультурные и социополитиче-ские страты Они определяются, с одной стороны, процессами трансформации методологических концептов вероисповедной политики России, сформировавшимися в имперский период ХУ1Г-ХХ вв, а с другой, глобализационными интенциями социокультурного

пространства Центрально-Азиатского региона в ракурсе геополитического миссионерства ХХ-ХХ1 вв Как в прошлом, так и в настоящем данное обстоятельство накладывает свой отпечаток на характеристики этнокультурных процессов, происходящих в регионе Современные социополитические процессы обусловливают необходимость комплексного анализа сложившейся ситуации в пространстве религиозной культуры региона, что и определило обращение автора к заявленной теме

Объект исследования пространство религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии ХХ-ХХ1 вв

Предмет исследования процессы трансформации пространства религиозной культуры Байкальского региона ХХ-ХХ1 вв в трансазиатском контексте

Цель исследования состоит в комплексном анализе трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии Исходя из этого, автором были поставлены следующие задачи:

1 Осмыслить в контексте культуро-цивилизационного подхода комплексно-методологическую базу исследования С позиций принципа иерархиизации вывести методологические доминанты - фило-софско-антропологический, философско-культурологический, фило-софско-религиоведческий и социополитический аспекты исследования пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии

2 Произвести понятийно-семантический анализ религиозно-пространственных дефиниций в свете выработанного методологического базиса

3 Дать трансформационные характеристики пространства религиозной культуры Байкальского региона в контексте глобализаци-онных процессов межцивилизационного трансграничья

4 Провести спектральный анализ инновационных составляющих трансформационных процессов и выявить конфессиональные доминанты трансформации пространства религиозной культуры региона в диахронном соотношении XIX - нач XXI вв

5 С позиций комплексно-методологического подхода выявить корреляцию цивилизационно-культурологического и социополити-ческого аспектов исследования пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии

6 Определить место и роль институтов традиционных конфессиональных доминант пространства религиозной культуры в контексте вероисповедной политики России в Байкальском регионе Центральной Азии

7 В контексте культуро-цивилизационной апории дать понятийно-терминологическое обоснование трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры региона, провести се-мантико-понятийный анализ дефиниций вероисповедной политики и выработать практико-прогнозирующие положения трансформационных и унифицирующих принципов региональной вероисповедной политики России XXI в

Методология и методы исследования базируются на сочетании культурологических, философско-антропологических, фило-софско-религиоведческих подходов и методов исследования Куль-туро-цивилизационный подход, принятый в исследовании в качестве концептуально формирующего его методологические составляющие, актуализируется недостаточностью традиционных подходов в процессах анализа трансформационных процессов в религиозном пространстве, базирующихся на классово-формационном или мате-риалистическо-социологическом подходах к проблематике религиозной культуры В контексте структурно-функционального анализа трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии были использованы общенаучные методы анализ и синтез, гипотеко-дедуктивный, индуктивный, историко-сравнительный, компаративистский, аналити-ко-обобщающий методы, а также общетеоретические положения культурологии, религиоведения, философской антропологии, и политологии Включение в методологический контекст исследования историко-философского, антропо-теологического, философско-правового аспектов поднимаемой проблематики, связано как с меж-цивилизационными процессами в российской Евразии, так и со статусной стратификацией субъектов пространства религиозной культуры региона, имеющего этноконфессиональное своеобразие

Гипотеза исследования Кризис интеграционно-унифицирующих интенций российской государственности актуализирует проблемы, связанные с выявлением причин трансформации пространства религиозной культуры В условиях, когда роль государства в процессах формирования религиозного пространства на современном этапе нивелируется рядом факторов, в том числе и конституционно-

законодательного порядка, эффективность государственной социокультурной и вероисповедной политики объективно зависит от выработки обществом четких идеологических императивов, контекстных национальным культур-цивилизационным приоритетам России

Научная новизна исследования состоит в том, что

- Разработан комплексно-методологический подход и охарактеризованы методологические доминанты исследования природы региональной цивилизационной апории Запад-Восток и Восток-Восток в условиях общемировых процессов глобализационной унификации социокультурного, социоэкономического и религиозного пространств

- В системной проекции выработаны и определены дефиниции, методологически стратифицирующие понятие религиозного пространства и пространства религиозной культуры по иерархическому принципу уровневого соотношения роли и места конфессиональных дискурсов в процессах формирования социокультурного пространства Байкальского региона

- В научный оборот введены понятия, характеризующие трансформационную динамику в региональном пространстве религиозной культуры «религиозное пространство», «пространство религиозной культуры», «конфессиональное поле», «религиозная инновация», «миссионерское пространство», «миссионерское поле», «трансформация пространства религиозной культуры», в контексте характеристик понятийно-семантического комплекса «инновационные процессы в религиозном пространстве» уточнена дефиниция «миссионерская деятельность»

- Определены динамические характеристики данных понятийных соотношений при анализе, синтезе и моделировании процессов формирования пространства религиозной культуры, что позволило уточнить социо-функциональные характеристики понятия «религиозная культура», осуществлен анализ инновационно-трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры центрально-азиатского региона рубежа ХХ-ХХ1 вв

- Выдвигается положение о полевой природе инновационно-трансформационных составляющих религиозно-пространственного спектра в его конфессиональном окрасе, на основе которого понятие религиозной толерантности в социокультурной плоскости уточнено положением о ее относительности

- На основе методолого-культурологического подхода произведена и уточнена терминологическая стратификация политики государства в религиозной сфере уточнена такая дефиниция, как «вероисповедная политика», определены понятия «субъект религиозного пространства», «объект» и «субъект вероисповедной политики», на основе историко-культурологического и теоретико-правового анализа определены концепты вероисповедной политики, включающие в себя результаты культурологического, социополитического, фило-софско-мировоззренческого и понятийно-семантического анализа пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии ХХ-ХХ1 вв

Практическая значимость исследования. Теоретические положения, выводы диссертации могут быть востребованы при разработке учебных курсов по специальностям «Культурология», «Религиоведение», «Социальная антропология», «История», «Этнография», «История религиозной культуры Забайкалья», при подготовке методических рекомендаций и учебных пособий по культурологии, религиоведению и философии религии Методологические основания и фактологический материал исследования могут быть использованы при выработке практико-ориентированных рекомендаций для общественных и государственных организаций, занимающихся вопросами государственно-церковного регулирования и духовно-культурологической безопасности

На защиту выносятся следующие основные положения: 1 Мировоззренческий компонент рассматривается в качестве интегративной и структурообразующей базы исследования религиозных процессов Он включает в себя антропо-философский подход, моделирующий предметный ряд собственно классической антропологии в ее социокультурном и временно-пространственном измерениях Данные положения, выводимые из морфологического анализа определения философской антропологии, приводят к пониманию мировоззренческого комплекса в качестве методологического базиса при исследовании религиозно-обусловленных факторов культуры в ее историко-логической, временно-пространственной данности Религиозное пространство в его философско-антропологическом измерении, детерминированное потребностями, интересами, аксиологическим, семантическим, семиотическим факторами, целями и ориентирами, отражается в знаково-символической плоскости артефактов религиозной культуры В связи с данными положениями констатируется а) безусловная роль антропо-культурологического аспекта,

его предельных религиозно-аксиологических ориентиров, б) смыс-ло-определяющая роль артефактов религиозной культуры в субъективной идентификации культурно-цивилизационного пространства Пространственные дефиниции имплицитно увязываются с аксиосе-мантическим рядом артефактов религиозной культуры Взаимодействие в социокультурном пространстве различных по своей мировоззренческой направленности конфессиональных институтов рассматривается с позиций определяющих единство этого пространства ценностных приоритетов В результате, культур-антропологический аспект категории «пространство» рассматривается не только с позиций философской феноменологии религии, но и в социополитиче-ском аспекте

2 Комплексно-методологический подход в исследовании исто-рико-логических детерминант возникновения и функционирования региональной религиозной культуры, влияния ее на автохтонный культурный блок выявляет социофункциональную специфику религиозной культуры в ее конфессиональном окрасе Конфессиональная специфика обусловливает векторность аксиологической направленности мировоззренческих блоков, определяет традиционные доминанта культур-цивилизационного и социополитического комплексов цивилизационного трансграничья

3 Временно-пространственная детерминированность религиозной культуры, семиотический ряд которой воплощает и символически фиксирует концептуальный уровень религиозной антропологии в социокультурном пространстве, определяет национальное, циви-лизационное своеобразие мировосприятия, мироощущения и мировоззрения В рамках концепции, рассматривающей пространство как функцию экзистенциональной идеи (обеспечивающей социокультурное и социополитическое единство общества), предполагается культуро-цивилизационный подход в анализе социокультурных и социополитических характеристик социально-исторической, религиозно детерминированной системы конфессиональных и мировоззренческих приоритетов, транслируемых в рамках конфессиональной миссиологии Культуро-цивилизационный подход, выявляя мировоззренческий базис, общерелигиозный, конфессионально-миссиологический и социополитический аспекты исследования динамики религиозных процессов, вместе с тем определяет и соотношение общероссийского и регионального (в данном случае центрально-азиатского) пространств религиозной культуры

4. Инновационно-трансформацонные процессы в пространстве религиозной культуры региона характеризуется тем, что в нормативно-правовой проекции, исторические формы стратификации конфессиональных институтов переосмысляются в контексте общих глобализационных тенденций Это свидетельствует о тотальной переоценке религиозно-аксиологического фактора социальной жизни, отраженной в тенденции «антропологизации» большинства форм общественного сознания, в том числе, и нормативно-правового осмысления этих тенденций В реалиях постпротестантского Запада середины и конца XX в инноватика экзотерической диффузии на уровне религиозного сознания в его обыденную страту, определена современным геополитическим положением Тибетской государственности, предопределившим активизацию миссии тантрического буддизма в ее сотериологическо-эсхатологическом пласте С учетом теократической специфики инновационная экзотерика тантрического буддизма становится средством, интегрирующим адептов в мировоззренческий дискурс буддийской цивилизации и в культуро-цивилизационное соотношение Запад - Восток в контексте межци-вилизационого трансграничья Восток Православный - Восток кон-фуцианско-будцийский

5 Теократические интенции римо-католической миссии послужили одной из причин ужесточения вероисповедной политики Китая в отношении иностранных религиозных организаций Данное обстоятельство делает «китайский» вектор трансазиатской миссии католицизма одним из самых проблемных Китайский принцип выведения отношения между КНР и Ватиканом в социополитическую плоскость ставит фактически вне закона катакомбную католическую церковь Китая и любое вмешательство «по религиозному признаку» во внутренние дела Китая со стороны теократических институтов. Методологические концепты деятельности католической миссии в Монголии предполагают усиление социальной роли католических институтов, а вместе с ней и латентной включенности российско-монгольских структур римо-католицизма в противостояние Ватикан - Пекин В свою очередь, экономическая экспансия Китая в регионе ставит вопрос о необходимости выработки региональными структурами Русской Православной Церкви и государства единой стратегии и тактики миссии в отношении китайской диаспоры в условиях межцивилизационного трансграничья

6 К одним из основных причин изменения спектрального состава пространства религиозной культуры Центрально-Азиатского региона относятся политические процессы в российском социокультурном пространстве Деидеологизация законодательной базы и смена идеологической платформы привели к нормативно-правовому закреплению принципа демократического плюрализма в сфере вероисповедной политики Последнее, с учетом культуро-цивилизационной дихотомии Запад - Восток, обусловливает социополитический аспект проблематики Антропо-культурологическая и мировоззренческая составляющие конфессиональной стратификации определяют традиционно-конфессиональные мировоззренческо-миссиологические комплексы православия (включая старообрядчество), ламаизма (в его популярной форме вероучения) и шаманизма в качестве методологического фона при выявлении новаций в спектре российского и регионального пространства религиозной культуры С учетом инновационного процесса дезинтеграции мировоззренческих ориентиров в социокультурном континууме к собственно инновациям в религиозном пространстве Байкальского региона относятся трансформационные процессы, связанные с миссией постпротестантских, римо-католических и тибето-теократических религиозно-обусловленных комплексов, выявляемых в ходе спектрального анализа, а также с процессами конфесионализации региональных форм шаманизма

7 Произведенный со структурно-функциональных позиций спектральный анализ миссиологических доминант религиозного пространства Забайкалья и Монголии позволяет констатировать, что философско-мировоззренческий аспект понятия «миссия», рассмотренный с социополитических позиций, определяет дефиницию «миссионерское поле» в качестве основной динамической характеристики трансформационных процессов Рассмотренные с позиций цивилизационного подхода Запад - Восток конфессиональные инновации в своей совокупности позволяют делать вывод о едином миссионерском поле Центрально-Азиатского региона (Байкальская Сибирь, Монголия, Китай) Секуляризационные и инновационные процессы приводят к дезинтеграции культурной идентичности и, вместе с ней, традиционной системы ценностей

8 Либерально-демократические ценности Западного мира, воспринимаемые на Востоке в результате инновационных процессов в религиозном пространстве, оказывают разрушительное действие на традиционные общества Пространственно-интенциальные характе-

ристики религиозной культуры выявляются в миссионерской деятельности, направленной на переход географических, политических, религиозных и общественных границ в целях распространения иных для данного культур-религиозного пространства духовных ценностей, определяют миссию Запада как экзистенциально-территориальную экспансию в социокультурное пространство стран Центрально-Азиатского региона

Апробация идей, положенных в основу исследования Основные результаты исследования нашли отражение в докладах международных, общероссийских, региональных конференций и семинарах в Хале (Германия, 1996), Фэрбанксе (США, 1997), Ялте (Украина, 2006, 2007, 2008), Улан-Баторе (Монголия, 2007), Чите (1997, 1998, 2000, 2006, 2007), Улан-Удэ (2005, 2007, 2008), Новосибирске (2007), Иркутске (2006, 2007, 2008), Москве (2008) Результаты исследования закреплены в концептуальных разработках научных центров исследования пространства религиозной культуры при Читинском государственном университета, Иркутском государственном университете, обсуждались на кафедре теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры (ГАСК)

Основные положения диссертационной работы изложены в 36 публикациях, в том числе трех монографиях, общим объемом 61 п л

Диссертация состоит из Введения, четырех глав, четырнадцати параграфов, Заключения и библиографии

Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность исследования, раскрывается степень изученности темы, научная новизна и практическая значимость разработки данного исследования, сформулированы цели и задачи работы, выдвинута основная гипотеза исследования.

Глава I «Морфология религиозного пространства» посвящена методологическим подходам исследования в их структурно-функциональной проекции - анализу антропо-философских, фило-софско-культурологических и культуро-цивилизационных составляющих стратификации религиозного пространства и пространства религиозной культуры

В первом параграфе «Философские и методологические возможности категории «религиозное пространство»» произведен анализ иерархиизации методологических подходов к религиозно-пространственным дефинициям, структурируемых по трем дедук-

тивно-индуктивным уровням С фундаментальных позиций первого уровня, антропологический аспект выделяется в качестве имплицитно интегрирующего антропо-философский и мировоззренческий факторы и определяется в качестве методологически субординирующего принципа Положения, выводимые из предметного ряда философской антропологии, определяют антропо-философский комплекс в качестве методологического базиса при рассмотрении а) культуры как целостной системы, б) религиозно-обусловленных факторов культуры в аксиоматической плоскости, в) мировых исторических процессов в рамках религиозно-обусловленных форм духовного совершенствования — от личностно-субьективного совершенствования к одухотворению социоэмпирического базиса предметного бытия культуры в ее историко-логической временно-пространственной данности Антропо-философский уровень в психологической проекции религиозного опыта предопределяет понимание религиозного пространства как всеобъемлющей системы отношений объектов религиозного пространства, характеризующей пространство как фактор высшего, эмпирического и трансцендентного опыта, символически фиксированного артефактами религиозной культуры Антропологическая детерминанта религиозно-обусловленной философской рефлексии показывает, что мировоззренческий (смыслообразующий) комплекс - жизнь человека, ее цель, задачи и смысл — понимается с позиций всеединства, посредством которого раскрываются взаимоотношения человека и мира, человека и общества во временно-пространственной детерминированности

В рамках социокультурного дискурса второго и третьего методологического уровней, определяется структуризация понятийного базиса «религиозного пространства» как одной из граней понятия общего социального пространства (в качестве функциональной характеристики социального процесса в его деятельностной страте) и как «поля» взаимоотношений «пространств религиозных культур» Последнее, в границах категориальных императивов духовного бытия социума, указывает на взаимосвязь культур-цивилизационных аспектов бытия социокультурных страт общества в «религиозном пространстве» как способе существования объективного мира в его субъективно-сог/иальной проекции идеального Понимание пространства как деятельностной функции трансцендентной идеи, дифференцирует пространственные дефиниции в их антропо-

доктринальном ключе на «внутреннее религиозное пространство» -пространство веры, психоюгии речигии и религиозного опыта и «внешнее религиозное пространство» опосредованное процессами диффузии функциональных составляюгцих «внутреннего религиозного пространства» в социачьное пространство «объективного» И в том и в другом пласте религиозной культуры Центральной Азии качественно-личностные характеристики субъекта религиозного пространства - человека - определяются в их социокультурной и социополитической манифестационной динамике Пространство внутренней картины путей и средств трансцендентного совершенствования (христианство) или превращения (тантризм), так или иначе, лежит в области антропологических возможностей религиозной со-териологии Данный пласт религиозного пространства, является по сути мотивиционной доминантой процессов усовершенствования «внутреннего» пространства в идеальные формы «возможного» человека в аксиологических детерминантах религиозной культуры Апория внутреннего религиозного пространства и его социокультурной и социополитической диффузии в пространство религиозной культуры - рационализма и духовной интенции - имеет общеметодологическое значение, лежащее в основе проблем теоретико-культурологического и политологического характера Данное положение определяет религиозное пространство в качестве функционального производного в процессах познания человеком самого себя и окружающей «действительности» Соотношение процессов моделирования «идеальной действительности» как возможной реальности, с процессами организации пространства как фактора культурной деятельности, выводит кулыпур-антропочогический подход в качестве одной из детерминант структуризации пространства религиозной культуры в его проекциях «внутреннего» и «внешнего» Таким образом, методологически коннотация дефиниций «религиозного пространства» и «пространства религиозной культуры» по отношению к целому ряду философских и религиоведческих дисциплин должна рассматриваться с учетом мировоззренческого аспекта исследования в объектно-предметной спецификации философской антропологии, методологически выводящее понимание культуры как целого, и религиозного пространства и религиозной культуры как ее подсистем

Во втором параграфе «Ценностно-культурологические детерминанты религиозного пространства» освещаются проблемы

морфологического анализа религиозной культуры как системы, структурирующей религиозное пространство Ценностно-культурологический подход в аспекте данного исследования обусловлен рядом факторов, отражающих, во-первых, его дедуктивные характеристики (логически выводимые из предметно-объектной стратификации культурологии как науки) и, во-вторых, индуктивные составляющие философско-мировоззренческого базиса культуры Явления из области философии, морали, искусства, исторически вовлекаемые в религиозно-духовную, культовую деятельность и в церковную жизнь, определяют не только ценностно-символический смысл пространства в его социокультурной плоскости, но и лично-стно-субьективный взгляд человека В рамках философско-культурологического подхода стратификация религиозного пространства выявляет антропологическую детерминированность его социальной организации и полевую природу его функционирования в социальной среде Данный методологический аспект весьма примечателен при фиксации в религиозном пространстве артефактов религиозной культуры в их структурно-символической манифестации В культуро-цивилизационном контексте определяются общерелигиозные, конфессионально-институциональные и социополитиче-ские характеристики артефактов религиозной культуры Анализ религиозно-обусловленных детерминант мировоззренческого комплекса сквозь призму философско-культурологического подхода, определяет роль семантико-семиотического ряда естественных и искусственных (вторичных) языков культуры, место религиозного искусства во временно-пространственной категориальной детерминированности Религиозное пространство в его философско-антропологическом измерении, детерминированное потребностями, интересами, аксиологическим, семантическим, семиотическим факторами, целями и ориентирами структурируется знаково-символической системой артефактов религиозной культуры Обеспечение системности и устойчивости общества в рамках пространства религиозной культуры осуществляется через культур-антропологические обоснования, определяя ценность как личностно-окрашенное отношение к миру, возникающее не только на основе знания и информации, но и собственного жизненного опыта человека в его субъективности В ходе анализа методологических подходов в исследовании историко-логических детерминант возникновения и функционирования религиозной культуры мировых религиозных систем, влияния ее на ре-

гиональный автохтонный культурный блок выявлена социофунк-циональная специфика религиозной культуры в ее конфессионально-феноменологическом окрасе На доктринально-концептуальном уровне религиозного сознания объективно выявляется разновекторность аксиологической направленности мировоззренческих блоков В контексте общерелигиозного фактора культурологического подхода предпринятом в исследовании, конфессионально-феноменологическая спецификация определяется как традиционная доминанта цивилизацион-но-мировоззренческого комплекса российской государственности (в том числе и в ее социополитической проекции) К основным методологическим аспектам этой стратификации необходимо отнести определение пространства религиозной культуры, во-первых, как функции сакрализации социального пространства в динамике полевого взаимодействия, во-вторых, в социоинтеграционной и дезинтеграцион-ной функциональности конфессиональных субъектов религиозного пространства Таким образом, мы выходим на понимание того, что религиозное пространство в его историко-кулътурологическом ракурсе не просто географическое пространство, а пространство артефактов религиозной культуры, а в измерении фтософско-антропочогическом и фжософско-кулътурологическом оно детерминировано потребпоспы-ми, интересами, аксиологическим, семантическим и семиотическими факторами взаимоотношений, целями и ориентирами общества, отраженными в плоскости религиозной культуры Понимание религиозного пространства как функции аксиологического континуума религиозно-мировоззренческих систем выводитрассмотренние религиозной культуры в качестве деятечьности по организации религиозного пространства, функционально сакрачизирующей все виды социачьных пространств в их антропофилософской спецификагрш

В третьем параграфе «Семантико-морфологический дискурс культуро-цпвплизацнонного подхода к категории «религиозное пространство» производится анализ семантического ядра понятия «религиозная культура» как культуро-цивилизационной детерминанты, в рамках временно-пространственных дефиниций культур-религиоведческого, культур-антропологического, и геополитического дискурсов В культур-религиоведческом, с позиций феноменологического подхода рассматриваются временно-пространственные дефиниции религиозной культуры поскольку «пространство» в религиозном сознании имплицитно связано с понятием «священного», высшим проявлением которого в теистических религиозных систе-

мах является опытное «переживание» Бога Идея священного, отраженная в теологических спекуляциях, имеет свое конфессиональное своеобразие Конфессиональная стратификация религиозной культуры обусловена «разновекторностью» антропо-доктринального уровня религиозного сознания конфессиональных институтов мировых религиозных систем, миссиологической составляющей доктри-нальных форм религиозного сознания, являющейся базовой в процессах последующей институализации и взаимодействия, наличием у национальных форм религиозно-мировых институций социо-политических границ («канонических» территорий структурно-институциональных форм) Понимание конфессионального поля (КП) как пространства социокультурного континуума, смысловые, мировоззренческие приоритеты которого определяются совокупностью взаимодействий конфессиональных страт пространства религиозной культуры в их антропо-теологической специфике, определяет соотношение религиозного и социополитического пространств, обусловленных наличием у национальных форм религиозно-мировых институций социополитических границ В рамках геополитической концепции пространства (рассматривающей его как функцию экзистенциональной идеи, обеспечивающей социокультурное и социо-политическое единство общества) соотношение территории государства и религиозного пространства показательно в процессах анализа соотношения границ конфессионального поля и пространства религиозной культуры Территория в рамках политических границ РФ — сущностная социополитическая характеристика «канонических территорий» (например Русской Православной Церкви) То есть политические границы государства в отношении конфессиональных институтов выступают в качестве составной части сакральной территории Вычленение полевой природы религиозного пространства характеризует социополитические составляющие взаимодействия конфессиональных институтов с институтами государства, отражает проекцию категории пространства на социокуль-турологический уровень религиозного пространства как части общего, выявляет базовый характер миссиологической составляющей доктринальных форм религиозного сознания в процессах последующей институализации и взаимодействия в религиозном пространстве полевых векторов конфессиональных страт

Процессы диффузии «внутреннего религиозного пространства» антропо-субъективного в социальное пространство объективного

имеют базисным основанием геополитические интенции конфессиональной миссиологии Ее антропо-доктринальные положения, субъективно сакрализующие аксиологические интенции «внутреннего религиозного пространства» адепта, в то же время являются составной частью идеологических форм политики государства в процессах структуризации социополитического пространства Религиозное пространство интенциально-транснационально Границы конфессионального поля, как части политической системы, совпадают с границами внутриполитической государственной системы. Но, как и социополитические границы страны, границы пространства ее религиозной культуры и конфессионального поля являются частью общеречигнозиого пространства как совокупности мировоззренческих систем мировых религий и зависят от неравномерности геопочитических процессов в пространственном и временном измерениях Конфессиональная детерменированность религиозного пространства как базиса цивилизационной парадигмы определяет коннотацию культуры и цивилизации в рамках аксиологического, социологического, семиотического и деятельного подходов и обусловливает понимание религиозного пространства как конгломерата конфессионального спектра в рамках социополитических границ государства Таким образом, анализ семантического ядра понятия «религиозная культура» как культуро-цивилизационной детерминанты показывает, что динамика религиозных процессов определяется пространственными характеристиками и соотношением общероссийского и регионального (в данном случае Байкальского региона) пространств религиозной культуры в методологических рамках культуро-цивилизационного подхода

Четвертый параграф «Фплософско-религиоведческин контекст конфессиональной инновации в подходе к религиозному пространству» посвящен понятийно-семантическому анализу дефиниции «конфессиональная инновация» в сфере пространства религиозной культуры К базовым составляющим конфессионального спектра религиозного пространства Байкальского региона относится мировоззренческий комплекс православной культуры Он определяет специфику уровневого соотношения общероссийского и регионального конфессиональных полей, а также мировоззренческий, религиозный, социальный и политический аспекты формирования социокультурного пространства Культуро-цивилизационная парадигма религиозных процессов в России в их региональной специфике

выводит методологические аспекты стратификации религиозных инноваций в рамках цивилизационно-геополитического подхода В его контексте экзистенционально-феноменологический аспект человеческой деятельности рассматривается в рамках системы ценностей культуры, фиксированных в детерминированных конфессиональной культурой нормах и традициях В силу этого, появление различных нетрадиционных религий и культов, благодаря активности корейских, японских и американских миссионеров, воспринимается не как реализация права на свободу совести и вероисповедания, а как религиозная экспансия, угрожающая национальным интересам России В рамках концепции «.геополитического миссионерства», деятельность миссий может рассматриваться как процесс внедрения мировоззренческих ценностей, транслируемых посредством функционирования религиозно-обусловленных инноваций в социо-кулыпурном пространстве субъектов международного права На основании вышеизложенного, выводится положение о том, что понятие «миссионерское поле» отражает межцивилизационный характер инновационных процессов в регионе и может классифицироваться в рамках дихотомии Запад — Восток (в совокупности его двух составляющих) как пространство функционирования разновекторных конфессиональных субстратов религиозного пространства с целью внедрения в инокулыпурную среду аксио-антропологических комплексов доктринального уровня вероучения Как следствие, функциональные характеристики миссионерского поля определяют понимание миссионерского пространства Байкальского региона как поля взаимодействия субъектов конфессионального спектра религиозного пространства Центральной Азии Методологически, понятие «конфессионального спектра» как совокупности всех религиозных составляющих конфессионального поля, характеризующих его куль-тур-религиозный, мировоззренческий, социальный и политический аспекты позволяет интерпретировать результаты спектрального анализа в проекции качественно-количественной компаративистики конфессиональных составляющих «КП» При их диахронном рассмотрении выявляется визуальный ряд динамики инновационных процессов как в «КП» России в целом, так и в его региональной спецификации

Контент-анализ понятия «инновация» выявляет следующие позиции 1) инновации - это новообразования, отсутствовавшие на предшествующих этапах этнокультурных процессов в общей совокупности культуры, появившиеся в результате межцивилизационно-

го взаимодействия и повлекшие за собой формирование новых моделей поведения, 2) позиция, связанная с понятием «инновационных процессов» как перевода нововведений из сферы непосредственного субъективно-личностного опыта в сферу опыта общественно-исторического посредством трансляции нововведений в систему культурных норм и образцов, подлежащих воспроизводству в процессе их освоения новыми поколениями людей

Данный тезис непосредственно увязывается с понятием «трансформация», под которой подразумевается переход к качественно новому состоянию структуризации религиозного пространства и пространства речигиозной культуры, при котором степень структурной хаотизации или упорядоченности религиозно-пространственных систем не будет относительной Понятие «инновация» подразумевает рассмотрение субъектов «КП» Байкальского региона в контексте национально и государственно образующего начала, с учетом философско-мировоззренческого, религиозного, социального и политического аспектов исследования Изменение через инновации существующих норм и традиций, обеспечение возможности порождения иных традиций и терморегулирования приводит к трансформации религиозного пространства обусловленной его мировоззренчески-инновационными составляющими антропо-доктриначыюго бчока религиозного сознания В связи с чем, под конфессиональными инновациями понимаются религиозно-обусловленные направчения, появившиеся в исторически сформированном конфессиональном поле, которые функционально размывают традиционные мировоззренческие приоритеты, нормы общественных отношений и, как счедствие, приводят к трансформации конфессионачьного поля и дезинтеграции социокультурного пространства Данное понятие выводит в качестве одной из основных причин трансформации пространства религиозной культуры социо-политический фактор нормативно-правовой регуляции вероисповедной политики Таким образом, философско-религиоведческий анализ понятия «конфессиональная инновация» стратифицирует ее определение на фоне спектрального анализа религиозного пространства и методологически базируется на антропо-доктринальных положениях конфессиональной культуры как подсистемы общества Функциональные характеристики инновационных процессов определяются степенью глобализациии межцивилизационного взаимодействия, повлекшие за собой формирование новых моделей пове-

дения Конфессиональные инновации являются доминантной характеристикой трансформационных процессов в религиозном пространстве Байкальского региона Центральной Азии

Вторая глава «Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в свете христианизации» состоит из трех параграфов

В первом параграфе «Миссия Русской православной церкви в Байкальском регионе ХХ-ХХ1 вв. - трансазиатский аспект» анализируются методологические концепты миссии православной церкви в регионе.

Задачи государственного обустройства социополитического пространства Восточной Сибри XVIII - нач. XX вв в условиях геополитического трансграничья Центральной Азии, обусловили особую роль Российской православной церкви в рамках интегрирующего принципа «политической русификации» Объективный фактор полирелигиозности общества определял необходимость выработки государственных механизмов социополитической и социокультурной унификации поли-этно-конфессионального пространства Байкальского региона в преимущественных рамках миссии православной церкви Идеологические детерминанты социокультурных и социопо-литических характеристик внутренней миссии РПЦ определялись методологическими доминантами формирования регионального пространства религиозной культуры Функция социополитической и социокультурной унификации поли-этно-конфессионального пространства Байкальского региона в конкрентных социополитических условиях выполнялась церковью в рамках механизмов государственного этатизма Государство не только жестко контролировало деятельность православных институтов, но и являлось основным транслятором и координатором их миссиологических интенций Миссиология православия, миссионерская деятельность как наиболее характерные проявления доктринальных интенций православной культуры становится основным инструментарием социополитической и социокультурной унификации в условиях геополитического дуализма Россия - Китай Региональные структуры РПЦ были базовыми не только для внутренней унификации духовного пространства, но и для трансляции идеологем православной культуры в трансазиатском направлении Монголия - Китай

Процессы возрождения структур Русской православной церкви, методологически выверенные по имперскому периоду, наличество-

вали и в деятельности РПЦ к середине 90-х гг XX в Возрождение миссионерских усилий церкви в Монголии на первоначальном этапе было сопряжено с наличием общины местнорусских Местнорусские Монголии, являясь потомками трех миграционных волн из Сибири

XX в , были основной базовой социокультурной прослойкой монгольского общества для возрождения православной культуры XX-

XXI вв Одним из практических следствий концептов миссиологиче-ской диффузии РПЦ стало возрождение православной общины в Монголии, исследование специфики общины местнорусских в контексте геополитических задач государства в регионе Местнорусские являют собой образчик специфики социокультурного пласта общества переходного периода, выражающегося в приверженности религиозному синкретизму Деятельность структур РПЦ в Монголии носит «закрытый» для большинства монголов характер, в силу наличия языковых барьеров и отсутствия методологически проработанной миссионерской деятельности

Во втором параграфе «Старообрядчество в контексте институциональных трансформации ХХ-ХХ1 вв.» анализируется специфика процессов возрождения региональных институтов старообрядческой культуры

Байкальский регион является регионом-транслятором религиозно-культурных традиций старообрядчества в его двух основных институционально оформленных ветвях - Русской православной старообрядческой церкви и Древлеправославной церкви После периода жесткого противостояния с государством в течение XX в институты старообрядчества подошли к положению начала XX в , когда устанавливались и развивались иерархические структуры - приходы, благочиния и епархии практически всех основных направлений Наличие традиционных разногласий многочисленных толков друг с другом усугубляется непроработанностыо законодательных положений, определяющих традиционный статус старообрядческих институтов как на общероссийском, так и на региональном уровнях законодательства

Культуро-религиоведческий подход определяет данную апорию в контексте идеологических приоритетов государства в его традиционно-культурологической страте Консолидационные императивы вероисповедной политики на региональном уровне определяют необходимость интеграции православных институтов - РПЦ и старообрядчества Однако, несмотря на декларированную готовность к

началу этих процессов со стороны руководства региональными подразделениями РПЦ, старообрядческие анклавы не идут на сближение в силу этнопсихологических особенностей, определяемых традициями старообрядческой (семейской) субкультуры Данное обстоятельство выводит проблематику дальнейшей институализации старообрядческих анклавов на уровень не только региональный, но и общероссийский

В условиях стратегической интеграции между Россией и Китаем культурные и религиозные контакты имеют особое значение в силу наличия в приграничных с Китаем регионах выходцев из старообрядческих анклавов Восточной Сибири. Их международные связи и официальный статус «автономного народа» можно было бы использовать для укрепления позиций РПЦ, России и русского населения в регионе, предотвращения взрывоопасных конфликтных ситуаций на этнической и религиозной основе Данные положения, в условиях относительной либерализации китайского общества и оживления деятельности многочисленных традиционных конфессий в автономных районах Китая, актуализируются потребностью российского руководства в создании условий для глубокого и всестороннего изучения социально-политической, экономической обстановки, а также воздействия на нее в благоприятном для себя направлении

В третьем параграфе «Методологические аспекты миссии протестантизма и постпротестантские инновации Байкальского региона в компаративистской динамике Х1Х-ХХ1 вв.» в диа-хронном дискурсе производится компаративистский анализ методологии протестантской миссии в Байкальском регионе

Религиознообусловленная система ценностей составляет духовную основу глобализации Одним из следствий глобализации является атомизация пространства религиозной культуры за счет расширения спектрального состава миссионерского поля региона Протестантские и постпротестантские церкви и деноминации являются основным рычагом модернизации и эволюции традиционных обществ в рамках доктринально-обусловленной тотальной евангелизации всего мира Методологические принципы протестантской миссии имперского и постсоветского периодов являются базовыми в процессах дезинтеграции религиозного пространства региона Миссия неправославных конфессиональных течений христианства началась в регионе еще с начала XIX в Связана она с деятельностью «Английской миссии» - филиала Лондонского миссионерского общества

В историко-логической проекции основные направления деятельности английской миссии являются методологически базовыми для компаративистского анализа деятельности миссий различных конфессиональных институтов и деноминаций Исторически миссии протестантизма и православия развивались параллельно с миссией ламаизма Среди принципиально важных методических положений как православной миссии, так и (в исторической перспективе) западных миссий дня сегодняшнего возможно выделить следующие ознакомление с местными обычаями и языками, адресная социальная работа, социальная направленность деятельности, сочетающаяся с педагогической, дидактические приемы общая молитва, пение хвалебных стихов, проповедь и чтение Св Писания на бурятском языке, пастырские посещения населенных пунктов, принцип финансового обеспечение деятельности миссии за счет миссионерских и благотворительные обществ

На современном этапе спектральный состав миссионерского поля региона в его неохристианской проекции расширяется за счет постпротестантских течений Постпротестантская миссия в отличие от миссии РПЦ носит четкий координационный характер в отношении проблем нормативно-правового обеспечения своей деятельности, взаимоотношений с традиционными конфессиональными институтами, выработки единой стратегии миссионерской деятельности Дезинтеграция пространства религиозной культуры Байкальского региона носит трансазиатский характер Структуры инноваций конфессионального пространства являются базовыми для эмиссии в Монголию, Китай, Юго-Восточную Азию Характер отношений между традиционными конфессиональными институтами и инновациями в религиозном пространстве дестабилизирует толерантные характеристики социокультурного пространства Атомизация религиозного пространства региона является основным функциональным показателем степени глобализационных деформаций традиционного стереотипа поведения в его антропо-теологической и культуро-цивилизационной составляющей

В главе третьей «Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в свете неоориенталистских инноваций» рассматриваются проблемы трансформации пространства религиозной культуры региона в контексте неоориенталистских и буддологических детерминант

Первый параграф «Буддизм - понятийно-семантический аспект нормативно-правовой стратификации: историко-релнгиоведческий анализ» посвящен анализу нормативно правовых фиксаций региональной формы буддизма - ламаизма

Нормативно-правовая фиксация терминологических метаморфоз российского буддизма начала и конца XX в явилась отражением не только культуро-цивилизационных трансформаций вероисповедной политики государства (ставшей одной из причин трансформации конфессионального поля региона), но и привела к тенденции нивелировки его региональной специфики в геополитическом ракурсе С позиций комплексного подхода именно термин «ламаизм» наиболее полно отражает «своеобразие» тибетской ветви буддизма махаяны Историко-логических подход к процессам формирования социополитической проекции термина «ламаизм» выявляет, что установка на культ ламы затрагивает не только популярный уровень вероучения тибетского направления буддизма, но и является неотъемлемой частью доктринальной системы, ее сотериологического компонента Фактически и в настоящее время в терминологическом переименовании ламаизма еще нет объективной основы идеологическая и культовая система центрально-азиатского ламаизма не трансформировалась в «чистый буддизм» Спектральный анализ доктринально-цивилизационных детерминант тибетского буддизма выявляет, что философско-мировоззренческий аспект буддизма хинаяны в миросозерцании, мирочувствовании, мироотношении определяет социальную индифферентность и коммуникативную односторонность его адептов

Разработанный российской академической буддологией теологический дискурс является ключевым не только при рассмотрении социополитических феноменов в их антропо-доктринальной специфике, но и при методологическом подходе к анализу самого феномена становления этико-философского учения буддизма хинаяны в махаянский конфессиональный институт Вследствие данного подхода в антропо-социальной доктрине вычленяются сотериологиче-ский аспект и тантрическая специфика средств спасения Сама доктрина, разработанная в рамках тантрического буддизма, является а) идентифицирующим фактором тибетского буддизма как конфессионального института, б) определяющей в процессе формирования ламаистской методологии синкретизма культовой системы - целенаправленной деятельности ламаистского духовенства по ассимиляции и трансформации религиозных автохтонных обычаев

Выявленная мировоззренческая преемственность автохтонного магико-обрядового комплекса и индо-буддистского тантризма предопределила а) включение традиционных народных верований в каноническую систему буддийской религии, б) процесс формирования в Центрально-Азиатском регионе методологических принципов буддийского миссионерства Антропо-доктринальная обусловленность теократических институтов определяет, во-первых, роль лам-ства как носителя средств спасения, а сангхи - как социальной базы в процессе политизации церковных структур ламаизма, во-вторых, мотивационную переакцентировку целеполаганий культово-обрядовой стороны, в результате чего проповедь и защита религиозной доктрины становится целью и средством как внутренней, так и внешней тибетской государственной политики Социополитическая детерминированность тибетского буддизма ваджраяны, в свою очередь, определяется рядом факторов, а именно а) культовой практикой почитания бодхисатв (преимущественно в их гневной ипостаси «защитников веры»), б) фактическим обожествлением лам - учителей (без которых невозможно прохождение тантрической культовой практики и обрядности), в) активизацией внимания адепта тантрического буддизма на пропаганде и защите религиозной доктрины и ее социально-политических институтов в течение земной жизни практикующего тантризм верующего, г) миссионерской методологией инкорпорации автохтонных религиозно-мировоззренческих комплексов и их социальных функций, обеспечивающей максимально возможную интеграцию ламаистских структур в Забайкалье

Прямым следствием переакцентировки сотериологических целеполаганий личности на конечное торжество буддизма стало усиление включенности члена ламаистской сангхи в общественно-политические процессы, при которых религиознообусловленные интересы выступают как интересы политические Разработка данных положений в контексте культуро-цивилизационной дихотомии Восток - Восток позволяет определить инновационные процессы в российском ламаизме как фактор, трансформирующий российское пространство религиозной культуры в социополитическом аспекте

Второй параграф «Культуро-цивилизационный дуализм Запад-Восток в контексте тантралогии ХХ-ХХ1 вв.» освещает проблемы, связанные с трансазиатскими характеристиками процессов возрождения ламаизма в регионе. Культуро-цивилизационная дихотомия, отражающая разновекторность культурообразующего кон-

фессионального фактора, выявляется при анализе уровневого соотношения религиозного сознания Его обыденные социокультурные модификации в конечном итоге становятся социополитическим инструментарием тибетских теократических институтов Популярность массовых посвящений в высшую тантрическую систему - Ка-лачакры в условиях Западного мира детерминирована тем, что сакральная подоплека посвящений воспринимается адептом в соте-риологическом и эсхатологическом аспектах В комплексе, эсхатологическая составляющая буддизма ваджраяны на популярном уровне вероучения не дает оснований для толерантных спекуляций, поскольку на современном этапе укорененность доктринальных положений в религиозном сознании бытового уровня приводит к трансформации их в социополитические средства борьбы за автономию Тибета Анализ социокультурной и политической инноватики в российских центрально-азиатских пределах показываает, что выявленная трансформация автокефалии Российской ламаистской церкви имеет своим базисом философско-мировоззренческий аспект куль-туро-цивилизационной апории Восток (евразийский) - Восток (ти-бето-монгольский и конфуцианско-буддийский)

Социополитическая детерменированность учреждения автокефалии была изначально отражена в правовом поле Российской империи XIX-XX вв В результате, зарождающийся институт российского ламства, получив четкую штатную структуру во главе с хам-бо-ламой, был, таким образом, иерархически и политически отделен от находящихся под китайским протекторатом Монголии и Тибета Данная методология решения проблем в региональном религиозном пространстве определяется как составная часть имперского унифи-кационного принципа, аналогом которого являлся опыт цинского Китая, поставившего под жесткий контроль любые проявления политической самостоятельности адептов религиозно-культурных систем Ламаизм стал частью российской государственной структуры еще в имперский период ее развития и фактически, благодаря автокефалии, выполнял унифицирующие функции государственной религии в отношении к автохтонным пластам этнокультурного пространства Забайкалья

С политическим контекстом трансформационных процессов в социокультурном пространстве России конца XX столетия связывается, во-первых, разрушение автокефального единства Буддийской традиционной сангхи России, появление подотчетных Далай-ламе

XIV ламаистских общин, а также нетрадиционных для российского буддизма сект и направлений и, во-вторых, религиозный аспект в его конфессиональной спецификации - открытая пропаганда тантрического буддизма Ваджраяны в его тибето-теократической форме Из данного тезиса выводится ряд положений а) к основным факторам, детерминирующим социополитическую природу инновационных процессов в пространстве религиозной культуры Забайкалья, относится сотериологический аспект тантрического культово-обрядового комплекса, б) установка на немедленное социальное действие, порождаемая психотехническими практиками, обусловлена эсхатологическими экспектациями, призванными обеспечить решение социополитических задач в конкретных условиях становления тибетской теократической государственности в прошлом и восстановления ее в настоящем, в) процесс создания в России структур, параллельных институтам Буддийской традиционной Сангхи и подчиненных правительству Тибета, осуществляется через культуро-религиозный аспект, при этом доктринальные положения культа становятся органической частью социальной жизни

Широкий социокультурный спектр охвата экзотерической пропагандой тантро-тибетских инноваций приводит к тому, что на современном этапе для адепта тибетского ламаизма участие в политических акциях борьбы за «широкую автономию Тибета» становится религиозной практикой сотериологического значения В результате, через дезинтеграционные процессы в ламаистской церкви Россия включается в сферу интересов тибетской теократии, становясь рычагом давления на Китай в «правозащитных» сценариях международных организаций Философско-мировоззренческий и религиозный факторы, определяемые тибето-теократической спецификой антропо-доктринального блока тантрического буддизма, в политическом аспекте исследования кодифицируются диссертантом как основные инновационные детерминанты в трансформации религиозного пространства и пространства религиозной культуры Байкальского региона

Четвертая глава «Байкальская Сибирь и Монголия - общее и особенное трансформации миссионерского поля» посвящена анализу функционирования региональных этноконфессиональных и миссиологических доминант

В первом параграфе «Шаманизм - трансформационная динамика конфессианализации» раскрываются основные аспекты становления региональных форм шаманизма в трансазиатском ракурсе

Историческая трансформация общественного уклада жизни привела к изменению культовых полномочий родовых старейшин Шаманизм в Байкальском регионе относится к позднейшему типу его исторической эволюции, когда шаманы пришли к руководству всеми общинно-родовыми и семейными обрядами

Анализ социальных функций шаманизма в прошлом и настоящем актуален в социоцивилизационной проекции понимания государства и процессов его регионального обустройства Исторически, нивелировка социальных функций шаманизма - плод вероисповедной политики государства, регулирующего миссиологические интенции мировых религиозных систем в их конфессиональной страте христианства (православия) и буддизма (ламаизма) в имперский и советский периоды До утверждения в Байкальской Сибири ламаизма и христианства шаманизм выступал наиболее универсальной формой идеологической системы Шаманистская культовая традиция и практика выступала как общая и абсолютная санкция, оправдание, смысл всех других идеологических отношений Автохтонная шаманистская культовая традиция и практика выполняли основные функции религии в полном объеме Но, как известно, в связи с утверждением мировых религий в Восточной Сибири произошли определенные качественные изменения в социо-функциональных харктеристиках шаманизма постклассического периода

По мере укоренения православия в Прибайкалье, а ламаизма в Забайкалье, шаманизм постепенно утрачивал регулятивную, интегри-рующе-дезинтегрирующую, легитимирующе-разлегитимирующую функции общего социального значения Они сохранялись либо в частичной, либо в рудиментарной формах в рамках трайбалистской -семейно-клановой специфики религиозной психологии и идеологического, ценностно-мировоззренческого комплекса «Государственно-политическую» функцию в Байкальской Сибири выполняли православные и ламаистские институты В постклассический период в шаманизме превалируют мировоззренческая, компенсаторная, коммуникативная и культуротранслирующая функции, наиболее востребованные в условиях возрождения трайбалистских институтов автохтонных этносов Байкальской Сибири в имперский, советский и начальный постсоветский периоды

В условиях современного возрождения шаманизма как автохтонной религиозной системы усиливается его роль и функциональная активность Отмечается, что проблемы социополитического по-

рядка заключаются и в вопросе о том, какое место будут занимать общественные и религиозные организации в общей структуре новых региональных субъектов Федерации В дальнейшей проработке нуждаются вопросы взаимосвязи автохтонных мировоззренческих рефлексий и философско-правовых проблем, прежде всего связанных с аксиологией современного права, поскольку с возрождением шаманизма возрождаются и латентные формы обычного права — обычаи, традиции С учетом имеющейся законодательной базы данная проблематика нуждается в методологической проработке по следующим направлениям а) экологический блок, б) традиционный культурологический, в) язык Законодательства, отражающие данные направления, нуждаются в соответствующей компаративистике с имперским периодом, нивелирующим этот блок в социополитиче-ской проекции, с советским и постсоветским периодами, где правовая база обрастает нормативно-правовыми рычагами не только социализации, но и структурирования в церковно-конфессиональные институты Данные положения становятся тем существеннее, чем более этноидентификационный фактор культово-обрядовой системы шаманизма будет использоваться в контексте социоэкономических параметров Процессы возрождения шаманизма, его конфессианали-зации касаются возрождения этнических меньшинств в Бурятии, в частности, эвенков и сойотов Проблемы этноидентификации, исторической памяти напрямую связаны с процессами нормативно-правового оформления процессов возрождения этнокультурного блока, в том числе и его конфессиональной страты.

Второй параграф «Культуро-цивилнзационная апория Запад -Восток в контексте ¡ииссиологических доминант Байкальского региона ХХ-ХХ1 вв.» посвящен анализу стратификации основных миссиологических доминант региона ХХ-ХХ1 вв К миссиологиче-ским доминантам Байкальского региона 90-х гг XX - нач XXI вв необходимо отнести как традиционные конфессиональные институты, так и инновационные составляющие конфессионального спектра пространства религиозной культуры, деятельность которых в данный период была направлена на создание региональных структур Инновационные явления в конфессиональном поле Байкальской Сибири 90-х гг XX в имели прецедент и в религиозном пространстве Монголии Социополитическая доминанта причин инновационных образований определяла и характер миссии православной церкви, в социокультурной плоскости базирующейся на миграционных и ре-

миграционных процессах В 90-е гг XX в религиозное законодательство Монголии формировалось в рамках принципа государственного этатизма, жестко контролируя как традиционные для Монголии религиозные институты ламаизма, ислама и шаманизма, так и инновационные образования Социополитические причины лежат и в основе смены ценностных ориентиров у монгольской молодежи с Востока на Запад В условиях региональной духовной экспансии постпротестантских деноминаций в трансазиатском направлении возможно говорить о ее геополитическом характере В сложившейся ситуации для монгольского руководства 90-х гг вопрос о религозной культуре - вопрос государственной безопасности

Трансазиатский характер постпротестантских миссий в регионе во многом определялся и фактом появления в Монголии капитала китайского, японского происхождения и китайских экономических мигрантов Усиливающееся китайское присутствие в стране является следствием процессов геополитического характера — «мирной оккупации» приграничных территорий сопредельных стран, повлекшей за собой и смену языковой интерориентации монгольской молодежи Либерализация религиозного законодательства Монголии во второй половине 90-х гг повлекла за собой расширение конфессионального спектра религиозного пространства Монголии Основное направление миссионерской деятельности инновационных образований в Монголии - молодежь и социально неблагополучные слои населения В свете китайской проблематики Монголия на современном этапе становится региональным «донором» инновационно-религиозных подразделений как для Китая, так и для России

Методологические концепты деятельности католической миссии в Монголии предполагают усиление социальной роли католических институтов в области медицины, образования, благотворительной деятельности Особое внимание, как и в тактике протестантских и постпротестантских миссий в Монголии, римо-католицизмом уделяется переводческой деятельности и воспитанию национальных кадров духовенства После установления в 1997 г дипломатических отношений Монголии с Ватиканом Римская католическая церковь становится самой крупной в структурно-административном плане и официально зарегистрированной религиозной организацией христианского направления в Монголии Активизация католической миссии в Монголии связана и с динамикой монголо-китайских торгово-экономических отношений, приведшей к увеличению китайских ми-

грантов в Монголии Миссионерская работа среди китайцев и корейцев в Монголии - одна из основных задач структур Ватикана в Центральной Азии Теократические интенции римо-католицизма послужили одной из причин ужесточения вероисповедной политики Китая в отношении иностранных религиозных организаций (принцип неподконтрольности зарубежным организациям, общинам и учреждениям) Данное обстоятельство делает «китайский» вектор миссии католицизма одним из самых проблемных.

В третьем параграфе «Культур-правовые детерминанты трансформации миссионерского поля Байкальского региона» выявляются культуро-правовые составляющие причин трансформации пространства религиозной культуры региона Системный подход к правовым проблемам структуризации процессов функционирования религиозной культуры обусловил эволюцию правопонима-ния и методологии исследования права в направлении культуро-цивилизационного видения права С этих позиций по своему содержанию право, представляя собой социально-культурный комплекс норм, идей и отношений, который определяет характер и направления человеческой деятельности, формируя определенные поведенческие стереотипы, наполняется конкретным ценностно-культурологическим содержанием Апория мировоззренческих доминант, лежащих в основе религиозно-конфессинальных систем, латентно минимизирует степень антроподоктринальной толерантности в проекции обыденного уровня религиозного сознания В свете отмечаемой апории дефиниции «религиозная толерантность» встает вопрос о роли государства в процессах правового обеспечения профилактики девиантной диффузии «толерантности» в «нетерпимость» Анализ социокультурных аспектов конфессиональной толерантности в трансазиатском контексте сводится к положению о том, что разновекторность религиозных культур в их антропо-доктринальном окрасе геополитична

Доктрина государственного нейтралитета, лежащая в основе принципа либерального мышления о государстве и идеологической составляющей государственной политики в сфере вероисповеданий, базируется на «принципе деидеологизации» В условиях процессов культурно-консервативного возрождения с его религиозно-конфессиональными доминантами последовательный нейтралитет противоречит как базовым компонентам либеральной справедливости (уважение к свободе и справедливость в социоэкономической сфере), так и интеграционным функциям государства В вопросах

степени эксплицирования международных норм, касающихся основных прав человека и дезинтеграции идеологических императивов российского общества, лежат основные причины трансформации религиозного пространства России и Байкальского региона Социокультурный спектр вопросов, связанный с религиозным пространством в его конфессиональном окрасе, рассматривается вкупе с проблематикой государственной безопасности Данное положение актуализирует необходимость философско-правового осмысления со-цио-интеграционных составляющих вероисповедной политики государства Культурно-консервативное возрождение поставило эти вопросы во главу угла, определяя необходимость преодоления складывающейся методологической апории с учетом национально-образующих религиозно-культурных детерминант В контексте социокультурной проекции понимания власти как системообразующего элемента, обеспечивающего обществу жизнеспособность, вероисповедная политика выступает в качестве функционально-динамической характеристики процессов формирования религиозного пространства и пространства религиозной культуры в условиях транснациональных детерминант межцивилизационного погра-ничья Россия - Китай С позиций культурологической парадигмы религия в своих предельных конфессионально-ценностных установках определяет мировоззренческие приоритеты и духовно-культурные формы существования субъектов социополитического пространства и категориальные позиции субъектно-личностных и объектно-государственных отношений, нормы которых на современном этапе формирования нормативно-правового пространства проходят стадию «антропологизации» В свете данных положений под «религиозньш пространством» понимается пространство социокультурного континуума, смысловые, мировоззренческие приоритеты которого определяются совокупностью взаимодействий религиозно-обусловленных институтов в их антропо-доктринальной специфике Геополитическая экспансия России имперского периода обусловила характер концептов вероисповедной политики, имеющих два основных вектора - западный и восточный В этих условиях объективный фактор полирелигиозности общества определял следующие методологические концепты вероисповедной политики России в Байкальском регионе принцип социополитической и социокультурной унификации поли-этно-конфессионального пространства - формирование конфессионально-институциональных

доминант, определяемых фактором межцивилизационного транс-граничья Центрально-Азиатского региона (Россия, Монголия, Тибет, Китай), принцип почитической лояльности, опосредованный необходимостью включения в социополитическое пространство входящих в состав России народов и геополититическими императивами государства в Центральной Азии, принцип религиозной толерантности, зафиксированный в нормативно-правовом выражении — законодательных актах о веротерпимости; принципы государственного этатизма и административного императива в вопросах веротер-тшости, интерпретируемые автором в качестве методологического базиса при анализе государственных императивов вероисповедной политики XX - нач XXI вв

В Восточно-Сибирском регионе России и Монголии продолжается дальнейшее структурирование религиозных инноваций, деятельность которых носит трансазиатское направление В методологической проекции формирования концептов современной вероисповедной политики миссионерская деятельность конфессиональных инноваций будет определять ключевые направления дальнейших культурологических, культуро-религиоведческих и политологических исследований, связанных с трансформационными характеристиками пространства религиозной культуры Центральной Азии

В Заключении подводятся итоги обоснованию авторского комплексно-методологического подхода к анализу трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии, констатируется, что в диссертации выработан и охарактеризованы методологические доминанты исследования природы региональной культуро-цивилизационной апории Запад-Восток и Восток-Восток, в контексте методологически выработанных дефиниций, стратифицировано понятийное соотношение религиозного пространства и пространства религиозной культуры, выявлена полевая природа инновационно-трансформационных составляющих религиозно-пространственного спектра, намечена перспектива дальнейших разработок в области построения методолого-культурологического обоснования исследования трансформации пространства религиозной культуры Байкальского региона, выработан методолого-культурологический базис терминологической стратификации политики государства в религиозной сфере, сформулированы практико-прогнозирующие критерии формирования нацио-

нально-ориентированной вероисповедной политики России в центрально-азиатском регионе

Основпые положения диссертации отражены в следующих публикациях.

Монографии

1 Арзуманов И А Трансформация конфессионального пространства Байкальской Сибири (XX-XXI вв ) комплексно-методологические аспекты исследования / И А. Арзуманов — Иркутск . Иркут ун -т, 2006 -12,3 п л

2 Арзуманов И А Методологические концепты вероисповедной политики России в Восточной Сибири XVIII-XXI вв философ-ско-правовой аспект исследования - Улан-Удэ Изд-во БНЦ СО РАН, 2007 - 16,3 п л

3 Арзуманов И. А. Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в трансазиатском контексте (XX-XXI вв ) . монография / И А Арзуманов - Иркутск Изд-во Иркут гос ун-та, 2008 -319 с -18,6п л

Статьи, опубликованные в реферируемых журналах, рекомендуемых ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных результатов докторских (кандидатских) диссертаций:

4 Арзуманов И А Философско-мировоззренческий аспект исследования религиозного пространства // Вестн Белгород университета потребительской кооперации - 2005 - Вып № 3(12) - С 203-208 0,5 п л

5 Арзуманов И А Философско-антропологический аспект исследования религиозного пространства // Вестн Белгород университета потребительской кооперации - 2005 - Вып № 3(12) - С. 208-212 -0,25 п л

6 Арзуманов И А Философско-культурологический аспект исследования религиозного пространства // Вестн Белгород университета потребительской кооперации - 2005 - Вып № 5(14) - С 269-280 - 0,6 п л

7 Арзуманов И А Конфессиональные детерминанты социального и политического аспектов исследования религиозных процессов // Вестн Белгород университета потребительской кооперации -2005 -Вып №5(14) - С 280-287 -0,45 п л

8 Арзуманов И А Межцивилизационный дуализм Запад-Восток в контексте тантралогии // Вестник Иркутского технического университета -2006 -№3(27) -С 120-126 -0,45 п л

9 Арзуманов И А Конфессиональный аспект толерантности теоретико-правовой аспект // Вестник Иркутского государственного технического университета -2007 -N»1(29) -С 21-26 -0,46п л

10 Арзуманов И А Нормативно-правовая стратификация религиозного пространства понятийно-семантический аспект цивилиза-ционного подхода // Вестник Иркутского государственного технического университета -2007 -№2(30) - С 189-195 -0,5 п л

Статьи и тезисы докладов по теме диссертации, опубликованные в других изданиях:

11 Арзуманов И А Методологические аспекты моделирования религиозного пространства Забайкалья // Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в начале XXI в Международный научный симпозиум (г Улан-Удэ, 28-30 сентября 2005 г ) В 2 т Т 2 Материалы V международного научного симпозиума 28-30 сентября 2005 г (г Улан-Удэ - оз Байкал) Байкальские встречи V / ФГОУ ВПО Воет -Сиб гос акад. культуры и искусств , науч ред Р И Пшеничникова - Улан-Удэ Изд -полиграф комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2005 - С 157-163 -0,35 п л

12 Арзуманов И А Религиозный фактор формирования социо-политического пространства Байкальской Сибири // Правовые и экономические проблемы формирования новых субъектов РФ материалы науч-практ конф - Иркутск, 2006 - С 3-12 - 0,6 п л

13 Арзуманов И А Цивилизационная доминанта социополи-тического аспекта исследования религиозного пространства Центральной Азии к методологии вопроса // Кулагинские чтения материалы VI Всерос науч -практ конф 4 1— Чита ЧитГУ, 2006 — С 273-277 - 0,25 п л

14 Арзуманов И А Тибетский буддизм - историко-логический экскурс региональной специфики // Миссионерское обозрение -2005 - № 12(122) - С 27-31 - 0,25 п л

15 Арзуманов И А Социополитические детерминанты становления автокефалии ламаистской церкви России // Миссионерское обозрение -2006 -№1(123) - С 26-31 - 0, 26 п л

16 Арзуманов И А Анализ социополитических последствий трансформации ламаистской церкви России // Миссионерское обозрение -2006 -№2(124) - С. 28-31 -0,25п л

17 Арзуманов И А Глобализационные вызовы и цивилизаци-онные ответы в социокультурном пространстве Монголии - этно-конфессиональная проекция // Сиб юрид вестник — 2006 - № 3(28) - С 3-11 - 0,5 п л

18 Арзуманов И А Социополитические детерминанты становления автокефалии ламаистской церкви России // Миссионерское обозрение -2006 -№3(125) - С. 23-31 -0,6 п л

19 Арзуманов И А Анализ социополитических последствий трансформации ламаистской церкви России // Миссионерское обозрение -Белгород, 2007 -№8(142) - С 26-29 -0,25п л

20 Арзуманов И А Анализ социополитических последствий трансформации ламаистской церкви России (продолжение) // Миссионерское обозрение — Белгород, 2007 —№9(143) — С 23—30 — 0,45 п л

21 Арзуманов И А Теоретико-правовые аспекты функционирования старообрядческих институтов Забайкалья в контексте государственно-идеологических императивов // Старообрядчество история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи материалы V Междунар науч -практ конф (Улан-Удэ, 31 мая -1 июня 2007 г ) - Улан-Удэ Изд-во Бурят гос ун-та, 2007 - С. 4657 -0,5 п л

22 Арзуманов И А Миссиологические доминанты религиозного пространства Монголии XX-XXI вв в контексте теоретико-правовых инноваций // Восточное общество интеграционные и де-зингеграционные факторы в геополитическом пространстве АТР материалы междунар науч -практ конф (Улан-Удэ, 27 июня -1 июля 2007 г ) - Улан-Удэ Изд-во Бурят гос ун-та, 2007 - С 2830 -0,4 п л

23 Арзуманов И А Вероисповедная политика философско-правовой аспект идеологической стратификации // Трансформация политических режимов в Российской Федерации и странах Центральной и Северо-Восточной Азии Междунар науч -практ конф (Иркутск, 29-30 мая 2007 г.) материалы - Иркутск • Иркут гос унт, 2007 -С 191-206 -1 п л

24 Арзуманов И. А Нормативно-правовые аспекты идеологических детерминант вероисповедной политики России XX-XXI в // Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий мате-

риалы междунар науч-практ конф (Улан-Удэ, 14-15 июня 2007 г ) -Улан-Удэ Изд-во Бурят гос ун-та, 2007 - С 14-21 -0,5п л

25 Арзуманов И А Методологические концепты вероисповедной политики России в контексте Центрально-Азиатской проблематики // Гражданское общество история и современность . сб ст в 2 ч / Забайк Гос гум-пед ун-т - Чита, 2007 -Ч 2 С 167-170 0,4 п л

26 Арзуманов И А Вероисповедная политика как фактор структуризации социокультурного пространства Восточной Сибири // Религия в российском пространстве исторический, политический и социокультурный аспекты материалы Первой Всерос заоч конф преподавателей религиоведения вузов, колледжей и школ (7-10 октября 2007 г ) / под ред проф Ю Ф Абрамова - Иркутск Оттиск, 2008 -С 9-15 -0,5 п л

27 Арзуманов И А Вероисповедная политика России в Восточной Сибири - в контексте принципа государственного этатизма // Роль государства в хозяйственном и социокультурном освоении Азиатской России XVII - начала XX века сб материалов регион науч конф - Новосибирск, 2007 - С 136-143 -0,5 п л

28 Арзуманов И А Религиозное пространство Байкальского региона как стабилизирующий фактор индустриального развития Сибири // Индустриальное развитие Сибири в контексте модерниза-ционных процессов Ч II материалы науч конф, посвящ 85-летию проф Е Е Тамаханова / отв ред. С В Калмыков - Улан-Удэ Изд-во Бурят гос ун-та, 2008 - С 89-98 - 0,5 п л

29 Арзуманов И А Трансформация религиозного пространства центрально-азиатского региона (XX-XXI вв ) геополитический аспект исследования // Религия и гражданское общество цивилизаци-онные вызовы и возможные ответы материалы VI междунар. семинара (Ялта, 1-3 ноября 2006 г ) / под ред Т А Сенюшкиной - Симферополь Таврия, 2007 - С 15-18 -0,25п л

30 Арзуманов И А Нормативно-правовые аспекты конфессио-нализации шаманизма в Байкальском Регине XX-XXI вв // Этнич-ность и власть материалы VI междунар семинара (Ялта, Алупка, 14-16 мая 2007 г) / под ред Т А Сенюшкиной - Симферополь Таврия, 2008 - С 5-9 - 0,5 п л

31 Арзуманов И А Этноконфессиональная проекция социокультурного пространства Монголии в XX-XXI веке // Миссионерское обозрение - Белгород, 2007 -№7(141) - С 26-29 -0,4п л

32 Арзуманов И А Социокультурные аспекты миссии православия к вопросу о роли старообрядчества в освоении Забайкалья и Дальнего Востока (XVIII - начало XIX вв.) // Иркутский историко-экономический ежегодник, 2008 - Иркутск Изд-во БГУЭП, 2008 -С. 354-357 — 0,5 п л

33 Socio-integration imperatives of Russia's religious policy in XX-XXI centuries philosophical and legal aspects // Law Research Institute Chungbuk National University -2007 - Vol 145 -P 83-97

34 Арзуманов И А Социокультурная динамика конфессиона-лизации шаманизма в Забайкалье XX-XXI вв (по материалам фондов Музея истории Бурятии им M H Хангалова) // Музейные ценности в современном обществе материалы Междунар науч конф , посвящ 130-летию Ом гос ист-краевед музея (Омск, 14-17 мая 2008 г) - Омск, 2008 -С 103-106

35 Арзуманов И А Философско-правовой аспект идеологической трансформации вероисповедной политики России в Байкальском регионе XX-XXI вв. // Этничность и власть материалы VI междунар семинара (Ялта, Алупка, 14-16 мая 2007 г) / под ред Т А Сенюшкиной - Симферополь Таврия, 2008 - С 9-11 - 0,5 п л

36 Арзуманов И А Ценностно-культурологические аспект вероисповедной политики России в трансазиатском контексте к вопросу о конфессиональной толерантности // Проблемы государственного строительства России и Китая междунар науч -практ конф (Иркутск, 24-25 июня 2008 г ) Иркутск • Изд-во Иркут гос ун-та, 2008 - С 273-284

37 Арзуманов И А Базисно-методологические принципы вероисповедной политики России в Восточной Сибири (XVIII - нач XX вв ) в контексте культурно-цивилизационного подхода // Сибирь в изменяющемся мире История и современность материалы Всерос науч -теорет конф, посвящ памяти проф В И Дулова В 2 кн Кн 1 - Иркутск Изд-во Иркут гос пед ун-та, 2008 - С 27-32

Подписано в печать 21 10 08 Формат 60x84 1/16 Печать трафаретная Уел печ л 2,6 Тираж ЮОэкз Заказ 76

Издательство Иркутского государственного университета 664003, Иркутск, бульвар Гагарина, 36, тел (3952) 24—14—36

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологии Арзуманов, Игорь Ашототович

Введение

Глава I. Морфология пространства религиозной культуры

1.1. Философско-методологические возможности категории «религиозное пространство»

1.2. Ценностно-культурологические детерминанты религиозного пространства1.'.

1.3. Семантико-морфологический дискурс культурно-цивилизационного подхода к категории «религиозное пространство»

1.4. Философско-религиоведческий контекст конфессиональной инновации в подходе к пространству религиозной культуры.

Глава II Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в свете христианизации

2.1. Миссия Русской православной церкви в Байкальском регионе XX-XXI вв. - трансазиатский аспект

2.2. Старообрядчество в контексте институциональной трансформации XX-XXI вв.

2.3. Методологические аспекты миссии протестантизма и постпротестантские инновации Байкальского региона в компаративистской динамике XIX-XXI вв.

Глава III Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в свете неоориенталистских инноваций

3.1. Буддизм - понятийно-семантический аспект нормативно-правовой стратификации: историко-религиоведческий анализ

3.2. Культуро-цивилизационный дуализм Запад - Восток в контексте тантралогии XX - XXI в.

Глава IV Байкальская Сибирь и Монголия — общее и особенное трансформации миссионерского поля

4.1. Шаманизм - трансформационная динамика конфессиализации

4.2. Культуро-цивилизационная апория Запад - Восток в контексте миссиологических доминант Байкальского региона ХХ-ХХ1 вв.

4.3. Культур-правовые детерминанты трансформации миссионерского поля Байкальского региона

Введение диссертации2009 год, автореферат по культурологии, Арзуманов, Игорь Ашототович

Актуальность исследования. На современном этапе трансформация социофункциональной динамики субъектов пространства религиозной культуры обусловливает цивилизационно-культурологическую специфику региональных проблем геополитического спектра. Методолого-культурологическое осмысление данного фактора в контексте общемировых тенденций актуально потому, что в новых исторических условиях понятие национальной безопасности вышло далеко за рамки лишь политической и военной деятельности. Оно включает в себя экономический, научный, технологический, экологический, культур-религиозный и культур-цивилизационный аспекты. Поиск оптимальной модели социо-культурного развития России опирается на осознание того факта, что эта модель должна соответствовать системе ментальных ценностей историко-культурного прошлого. В поликонфессиональном составе Байкальского региона это, прежде всего, касается философско-культурологической проблематики цивилизационного трансграничья между Россией, Монголией и Китаем.

Актуальность данного научно-исследовательского направления определяется и тем, что в методолого-культурологическом аспекте цивилизационная специфика трансформации пространства религиозной культуры Восточной Сибири а также понятийно-семантическая разработка философско-антропологической стратификации религиозного пространства в его теоретико-методологической и практико-прогнозирующей составляющей еще не были предметом специального рассмотрения. Выявление миссиологических доминант пространства религиозной культуры, анализ трансформационных составляющих его социо-функциональных характеристик, является методологически важным аспектом в процессах осмысления места и роли традиционных конфессиональных и религиозно-обусловленных феноменов социокультурного пространства региона.

Степень разработанности темы. Методологические основы традиции исследования категорий пространства и культуры заложены в философском и философско-культурологическом дискурсах, начиная от Аристотеля и имея продолжение в трудах Канта, Шеллинга, Гегеля. Изучение фундаментальных основ пространства связано с работами Э. Гуссерля, М. Хайдеггера. Но стоит отметить, что в данных работах религиозное пространство как онтологическая основа пространства культуры не являлось предметом исследования. В работах В. Виндельбандта, П. С. Гуревича, Б. М. Берштейна, Э. В. Ильенкова, М. С. Кагана, П. Сорокина, А. С. Кармина, К. Клакхона, А. Кребера, И. Я. Левяша, Б. А. Парахонского и других рассматриваются общие методологические проблемы системного осмысления соотношения языка и культуры, культуры и времени, культуры и пространства, дающие ориентиры для дальнейших попыток моделирования религиозно-пространственных дефиниций. В современной философии культуры складывается представление о пространственном измерении культуры. В работах Ю. М. Лотмана, Б. В. Маркова, В. В. Топорова, А. В. Бабаевой, Е. Г. Хилтухиной,

A. Н. Быстровой и других выводятся соотношения некоторых аспектов исследования культурного пространства в контексте межкультурного взаимодействия. В контексте культуро-цивилизационного дуализма мировоззренческих систем, проблемы взаимоотношений религиозных институтов государства носят междисциплинарный характер. Данное обстоятельство обусловило обращение к исследованиям ведущих специалистов в области религиоведения, рассматривающих природу, сущность, историко-культурологический аспект религиозной проблемы в целом: А. Н. Краснова, Л. Н. Митрохина, А. А. Радугина, И. Н. Яблокова, К. И. Никонова, В. А. Куроедова, В. Ю. Петрова, Д. В. Поспеловского, М.

B. Шкаровского, М. И. Одинцова и др. Выработанные исследователями положения позволили уточнить понятийный аппарат, касающийся отношений государства и религиознообусловленных институций в условиях либерализации социополитического и социокультурного пространств. Методология структурно-функциональной стратификации процессов трансформации пространства религиозной культуры в дедуктивной проекции цивилизационного подхода базировалась на трудах Т. Парсонса, Р. Н. Белла, П. Бергера, Э. Дюркгейма, М. Вебера, Б. Малиновского, К. Тиле, Ф. Шлейермахера, М. Элиаде. Анализ культурологического аспекта межцивилизационных связей и религиозных традиций в комплексной проекции социокультурного и социополитического пространств основывался на исследованиях Г. Б. Флоровского, В. В. Зеньковского, Н. С. Трубецкого, И. А. Ильина, Г. В. Вернадского, Л. П. Карсавина, Н. Н. Алексеева, А. Тойнби, О. Шпенглера, С. Хантингтона, И. А. Василенко, К. Ясперса, Дж. Китагавы. Аспекты мировоззренческой детерминированности антропофилософского подхода исследования базировались на трудах В. В. Розанова, В. И. Несмелова, М. М. Тареева, Е. Н. Трубецкого, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева. В исследованиях культурологов, философов, религиоведов И. К. Кучмаевой, В. И. Шамшурина, М. В. Силантьевой, М. Н. Громова, В. С. Глаголева ставятся вопросы, касающиеся фундаментальных положений методологии исследования коннотации религиозных институтов, государства и гражданского общества в историко-культурной, историко-философской, философско-религиоведческой и теоретико-политической проекциях. Обращение к различным методикам исследования культуры позволило выделить анализ полевой природы религиозного пространства и религиозной культуры. Вместе с тем, при достаточно подробной разработке понятийного сочленения «культурное пространство», произведенной российским и региональным научно-академическим сообществом, отмечается, что методологически понятие «религиозное пространство» не дифференцировано, его социофункциональная стратификация в условиях трансформации социополитической системы произведена фрагментарно. Как следствие, не учитывается и региональная специфика пространства религиозной культуры, переживающей на рубеже ХХ-ХХ1 вв. процессы трансформации, что, в свою очередь, влечет за собой методологические недочеты в теоретико- и практико-правовой фиксации вероисповедной политики России в регионе.

К базовым трудам ученых востоковедов-культурологов необходимо отнести работы Ф. И. Щербатского, И. П. Минаева, В. П. Васильева, С. Ф. Ольденбурга, О. О. Розенберга, рассматривающих религиозно-мировоззренческий комплекс и философские основы индо- и конфуцианско-буддийской цивилизации. Системе религиозных практик, распространенных в индуистской и буддийской традициях, посвящены исследования Гл. Муллина, Дж. Тучи, Л. В. Ивановой, А. Берзина, X. Урбана, В. Фика, рассматривающих историю и эволюцию тантризма. Социокультурный аспект трансформации тантрическим буддизмом традиционных дошаманистских и шаманистских обычаев автохтонных народов Центральной Азии разработан в трудах основоположника региональной буддологии К. М. Герасимовой, а также Г. Р. Галдановой, Д. Б. Дашиева, Г. Ц. Митупова. Анализ социокультурного базиса исследования опирается также на работы региональных исследователей в области культурологии, философии, истории, этнографии, религиоведения: М. И Гомбоевой, Д. С. Жамсуевой, Л. Л. Абаевой, Т. М. Михайлова, Д. Б. Дашиева, И. Б. Дашиевой, С. Ю. Лепехова, Б. Д. Базарова, М. Д. Зомонова, Б. Э. Петри, С. П. Балдаева, М. Н. Хангалова, В. В. Хагдаева и др. При фундаментальной разработке вопросов классической буддологии отмечается, что аспекты, связанные с современными трансформационными процессами в религиозном пространстве региона, практически не отражены в научно-академических дискурсах религиоведения, социологии, политологии. Региональная историография по проблемам православной культуры представлена в исследованиях Г. С. Митыповой, В. Т. Михайловой, А. Д. Жалсараева и др. Региональная проекция старообрядческого пласта православной культуры представлена в исследованиях Ф. Ф. Болонева, Е. В. Петровой, В. П. Мотицкого, С. В. Бураевой, С. В. Васильевой, М. М. Шмулевича и др. Несмотря на то, что в работах данных исследователей довольно подробно рассматриваются история формирования и функционирования институтов православной культуры в регионе, на взгляд автора, нуждается в дальнейшей проработке тезис о том, что православная культура является доминантой культурного пространства региона, «центрообразующим» элементом историко-культурного ландшафта. Отмечается, что в дальнейшей проработке нуждаются также вопросы, связанные с ролью православия в социокультурном и социополитическом обустройстве региона в условиях межцивилизационного трансграничья Россия - Китай. Базовыми исследованиями в области теоретико-правового, философско-правового и культуро-правового дискурса о роли и месте культуро-религиозного фактора в политической системе общества, проблемам общеметодологического характера являются труды Б. П. Вышеславцева, И. А. Ильина, П. И. Новгородцева, Л. А. Тихомирова, С. А. Лебедева, В. С. Нерсесянца, С. С. Алексеева. В целом религиозный фактор, как один из составляющих современного периода развития политических концепций, вычленяется политологами К. С. Гаджиевым, В. С. Пирумовым, А. С. Панариным, Ю. В. Тихонравовым, В. А. Колосовым, Н. С. Мироненко, А. Дугиным и др.

Положения, касающиеся философско-религиоведческих аспектов государственной политики в сфере религиозного пространства, вопросы бытования религии в Китае в социополитическом контексте, рассмотрены в работах Д. Норбу, Ж. Цзы. В исследованиях П. Иванова, Д. Овермайера, Д. Бэйза в историко-логической проекции анализируются проблемы распространения христианства в КНР и на Тайване, влияния христианства на политическое развитие Китайской республики.

Трансазиатский аспект глобализационных процессов в сфере религиозного пространства: влияние азиатских сил на глобальное развитие, проблемы этноидентификации, социально-политические и экономические факторы миссионерского движения рассматриваются в исследованиях Т. Чона, Р. Го, Эр. Райтера, П. Хаздра. В работах Дж. Мандли, Ц. Эньеди, П. Фрестона, Д. Льюиса ставится вопрос о кризисе либерально-демократической идеологии в сфере взаимоотношений религиозных институтов и государства в условиях глобальной трансазиатской евангелической экспансии в ХХ-ХХ1 вв. Основная проблема, связанная с социополитическим аспектом исследования, вытекает из методологической недостаточности предлагаемых авторами подходов. Отсутствие взаимосвязи с философско-культурологическим знанием является, по мнению автора, основным методологическим просчетом политологического блока историографии вопроса нормативно-правового обеспечения вероисповедной политики России в регионе. Исследования по проблемам социополитической безопасности региона опираются преимущественно на геоэкономические критерии политологического дискурса. Стратификация религиозно-культурного фактора в системе безопасности региона в комплексной культуролого-методологической проекции практически не рассматривалась.

Таким образом, анализ научных источников дает возможность сделать следующий вывод: в современной западной и российской философии культуры имеются определенные успехи в исследовании пространств культур, однако религиозное пространство и пространство религиозной культуры в целом не получило достаточной разработки. Философско-методологический аспект данной проблемы практически не представлен в современных работах. Нет четкого представления о взаимодействии и структуре религиозного пространства и пространства религиозной культуры в их социополитической проекции как онтологических доминант цивилизационно-геополитического комплекса. Существующая научная база исследования соотношений религиозно-пространственных измерений разработана фрагментарно, что подтверждает необходимость дальнейших теоретических исследований. Соотношение двух мировых религиозно-обусловленных мировоззренческих систем - христианства и конфуцианско-буддийского комплекса - имеет различные социокультурные и социополитические страты. Они определяются, с одной стороны, процессами трансформации методологических концептов вероисповедной политики России, сформировавшимися в имперский период ХУП-ХХ вв., а с другой - глобализационными интенциями социокультурного пространства Центрально-Азиатского региона в ракурсе геополитического миссионерства XX—XXI вв. Как в прошлом, так и в настоящем данное обстоятельство накладывает свой отпечаток на характеристики этноконфессиональных процессов, происходящих в регионе. Современные социополитические процессы обусловливают необходимость комплексного анализа сложившейся ситуации в пространстве религиозной культуры региона, что и определило обращение автора к заявленной теме.

Объект исследования: пространство религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии XX - XXI вв. Предмет исследования: процессы трансформации пространства религиозной культуры Байкальского региона XX - XXI вв. в трансазиатском контексте.

Цель исследования состоит в комплексном анализе трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии. Исходя из этого, автором были поставлены следующие задачи:

1. Осмыслить в контексте культуро-цивилизационного подхода комплексно-методологическую базу исследования. С позиций принципа иерархиизации вывести методологические доминанты - философско-антропологический, философско-культурологический, философско-религиоведческий и социополитический аспекты исследования пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии.

2. Произвести понятийно-семантический анализ религиозно-пространственных дефиниций в свете выработанного методологического базиса.

3. Дать трансформационные характеристики пространства религиозной культуры Байкальского региона в контексте глобализационных процессов межцивилизационного трансграничья.

4. Провести спектральный анализ инновационных составляющих трансформационных процессов и выявить конфессиональные доминанты трансформации пространства религиозной культуры региона в диахронном соотношении XIX - нач. XXI вв.

5. С позиций комплексно-методологического подхода выявить корреляцию цивилизационно-культурологического и социополитического аспектов исследования пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии.

6. Определить место и роль институтов традиционных конфессиональных доминант пространства религиозной культуры в контексте вероисповедной политики России в Байкальском регионе Центральной Азии.

7. В контексте культуро-цивилизационной апории дать понятийно-терминологическое обоснование трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры региона, провести семантико-понятийный анализ дефиниций вероисповедной политики и выработать практико-прогнозирующие положения трансформационных и унифицирующих принципов региональной вероисповедной политики России XXI в.

Методология и методы исследования базируются на сочетании культурологических, философско-антропологических, философско-религиоведческих подходов и методов исследования. Культуроцивилизационный подход, принятый в исследовании в качестве концептуально формирующего его методологические составляющие, актуализируется недостаточностью традиционных подходов в процессах анализа трансформационных процессов в религиозном пространстве, базирующихся на классово-формационном или материалистическо-социологическом подходах к проблематике религиозной культуры. В контексте структурно-функционального анализа трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии были использованы общенаучные методы: анализ и синтез, гипотеко-дедуктивный, индуктивный, историко-сравнительный, компаративистский, аналитико-обобщающий методы, а также общетеоретические положения культурологии, религиоведения, философской антропологии, и политологии. Включение в методологический контекст исследования историко-философского, антропо-теологического, философско-правового аспектов поднимаемой проблематики, связано как с межцивилизационными процессами в российской Евразии, так и со статусной стратификацией субъектов пространства религиозной культуры региона, имеющего этноконфессиональное своеобразие.

Гипотеза исследования Кризис интеграционно-унифицирующих интенций российской государственности актуализирует проблемы, связанные с выявлением причин трансформации пространства религиозной культуры. В условиях, когда роль государства в процессах формирования религиозного пространства на современном этапе нивелируется рядом факторов, в том числе и конституционно-законодательного порядка, эффективность государственной социокультурной и вероисповедной политики объективно зависит от выработки обществом четких идеологических императивов, контекстных национальным культур-цивилизационным приоритетам России. Научная новизна исследования состоит в том, что:

- Разработан комплексно-методологический подход и охарактеризованы методологические доминанты исследования природы региональной цивилизационной апории Запад-Восток и Восток-Восток в условиях общемировых процессов глобализационной унификации социокультурного, социоэкономического и религиозного пространств.

- В системной проекции выработаны и определены дефиниции, методологически стратифицирующие понятие религиозного пространства и пространства религиозной культуры по иерархическому принципу уровневого соотношения роли и места конфессиональных дискурсов в процессах формирования социокультурного пространства Байкальского региона.

В научный оборот введены понятия, характеризующие трансформационную динамику в региональном пространстве религиозной культуры: «религиозное пространство», «пространство религиозной культуры», «конфессиональное поле», «религиозная инновация», «миссионерское пространство», «миссионерское поле», «трансформация пространства религиозной культуры», в контексте характеристик понятийно-семантического комплекса «инновационные процессы в религиозном пространстве» уточнена дефиниция «миссионерская деятельность».

Определены динамические характеристики данных понятийных соотношений при анализе, синтезе и моделировании процессов формирования пространства религиозной культуры, что позволило уточнить социо-функциональные характеристики понятия «религиозная культура»; осуществлен анализ инновационно-трансформационных процессов в пространстве религиозной культуры центрально-азиатского региона рубежа XX -XXI вв.

Выдвигается положение о полевой природе инновационно-трансформационных составляющих религиозно-пространственного спектра в его конфессиональном окрасе, на основе которого понятие религиозной толерантности в социокультурной плоскости уточнено положением о ее относительности.

- На основе методолого-культурологического подхода произведена и уточнена терминологическая стратификация политики государства в религиозной сфере: уточнена такая дефиниция, как «вероисповедная политика», определены понятия «субъект религиозного пространства», «объект» и «субъект вероисповедной политики»; на основе историко-культурологического и теоретико-правового анализа определены концепты вероисповедной политики, включающие в себя результаты культурологического, социополитического, философскомировоззренческого и понятийно-семантического анализа пространства религиозной культуры Байкальского региона Центральной Азии ХХ-ХХ1 вв.

Практическая значимость исследования. Теоретические положения, выводы диссертации могут быть востребованы при разработке учебных курсов по специальностям: «Культурология», «Религиоведение», «Социальная антропология», «История», «Этнография», «История религиозной культуры Забайкалья», при подготовке методических рекомендаций и учебных пособий по культурологии, религиоведению и философии религии. Методологические основания и фактологический материал исследования могут быть использованы при выработке практико-ориентированных рекомендаций для общественных и государственных организаций, занимающихся вопросами государственно-церковного регулирования и духовно-культурологической безопасности. На защиту выносятся следующие основные положения: 1) Мировоззренческий компонент рассматривается в качестве интегративной и структурообразующей базы исследования религиозных процессов. Он включает в себя антропо-философский подход, моделирующий предметный ряд собственно классической антропологии в ее социокультурном и временно-пространственном измерениях. Данные положения, выводимые из морфологического анализа определения философской антропологии, приводят к пониманию мировоззренческого комплекса в качестве методологического базиса при исследовании религиозно-обусловленных факторов культуры в ее историко-логической, временно-пространственной данности. Религиозное пространство в его философско-антропологическом измерении, детерминированное потребностями, интересами, аксиологическим, семантическим, семиотическим факторами, целями и ориентирами, отражается в знаково-символической плоскости артефактов религиозной культуры. В связи с данными положениями констатируется: а) безусловная роль антропо-культурологического аспекта, его предельных религиозно-аксиологических ориентиров, б) смысло-определяющая роль артефактов религиозной культуры в субъективной идентификации культурно-цивилизационного пространства. Пространственные дефиниции имплицитно увязываются с аксиосемантическим рядом артефактов религиозной культуры. Взаимодействие в социокультурном пространстве различных по своей мировоззренческой направленности конфессиональных институтов рассматривается с позиций определяющих единство этого пространства ценностных приоритетов. В результате, культур-антропологический аспект категории «пространство» рассматривается не только с позиций философской феноменологии религии, но и в социополитическом аспекте. 2) Комплексно-методологический подход в исследовании историко-логических детерминант возникновения и функционирования региональной религиозной культуры, влияния ее на автохтонный культурный блок выявляет социофункциональную специфику религиозной культуры в ее конфессиональном окрасе. Конфессиональная специфика обусловливает векторность аксиологической направленности мировоззренческих блоков; определяет традиционные доминанта культур-цивилизационного и социополитического комплексов цивилизационного трансграничья.

3) Временно-пространственная детерминированность религиозной культуры, семиотический ряд которой воплощает и символически фиксирует концептуальный уровень религиозной антропологии в социокультурном пространстве, определяет национальное, цивилизационное своеобразие мировосприятия, мироощущения и мировоззрения. В рамках концепции, рассматривающей пространство как функцию экзистенциональной идеи (обеспечивающей социокультурное и социополитическое единство общества), предполагается культуро-цивилизационный подход в анализе социокультурных и социополитических характеристик социально-исторической, религиозно детерминированной системы конфессиональных и мировоззренческих приоритетов, транслируемых в рамках конфессиональной миссиологии. Культуро-цивилизационный подход, выявляя мировоззренческий базис, общерелигиозный, конфессионально-миссиологический и социополитический аспекты исследования динамики религиозных процессов, вместе с тем определяет и соотношение общероссийского и регионального (в данном случае центрально-азиатского) пространств религиозной культуры.

4) Инновационно-трансформацонные процессы в пространстве религиозной культуры региона характеризуется тем, что в нормативно-правовой проекции, исторические формы стратификации конфессиональных институтов переосмысляются в контексте общих глобализационных тенденций. Это свидетельствует о тотальной переоценке религиозно-аксиологического фактора социальной жизни, отраженной в тенденции «антропологизации» большинства форм общественного сознания, в том числе, и нормативно-правового осмысления этих тенденций. В реалиях постпротестантского Запада середины и конца XX в. инноватика экзотерической диффузии на уровне религиозного сознания в его обыденную страту, определена современным геополитическим положением Тибетской государственности, предопределившим активизацию миссии тантрического буддизма в ее сотериологическо-эсхатологическом пласте. С учетом теократической специфики инновационная экзотерика тантрического буддизма становится средством, интегрирующим адептов в мировоззренческий дискурс буддийской цивилизации и в культуро-цивилизационное соотношение Запад - Восток в контексте межцивилизационого трансграничья Восток Православный -Восток конфуцианско-буддийский.

5) Теократические интенции римо-католической миссии послужили одной из причин ужесточения вероисповедной политики Китая в отношении иностранных религиозных организаций. Данное обстоятельство делает «китайский» вектор трансазиатской миссии католицизма одним из самых проблемных. Китайский принцип выведения отношения между КНР и Ватиканом в социополитическую плоскость ставит фактически вне закона катакомбную католическую церковь Китая и любое вмешательство «по религиозному признаку» во внутренние дела Китая со стороны теократических институтов. Методологические концепты деятельности католической миссии в Монголии предполагают усиление социальной роли католических институтов, а вместе с ней и латентной включенности российско-монгольских структур римо-католицизма в противостояние Ватикан - Пекин. В свою очередь, экономическая экспансия Китая в регионе ставит вопрос о необходимости выработки региональными структурами Русской Православной Церкви и государства единой стратегии и тактики миссии в отношении китайской диаспоры в условиях межцивилизационного трансграничья.

6) К одним из основных причин изменения спектрального состава пространства религиозной культуры Центрально-Азиатского региона относятся политические процессы в российском социокультурном пространстве. Деидеологизация законодательной базы и смена идеологической платформы привели к нормативно-правовому закреплению принципа демократического плюрализма в сфере вероисповедной политики. Последнее, с учетом культуро-цивилизационной дихотомии Запад - Восток, обусловливает социополитический аспект проблематики. Антропо-культурологическая и мировоззренческая составляющие конфессиональной стратификации определяют традиционно-конфессиональные мировоззренческо-миссиологические комплексы православия (включая старообрядчество), ламаизма (в его популярной форме вероучения) и шаманизма в качестве методологического фона при выявлении новаций в спектре российского и регионального пространства религиозной культуры. С учетом инновационного процесса дезинтеграции мировоззренческих ориентиров в социокультурном континууме к собственно инновациям в религиозном пространстве Байкальского региона относятся трансформационные процессы, связанные с миссией постпротестантских, римо-католических и тибето-теократических религиозно-обусловленных комплексов, выявляемых в ходе спектрального анализа, а также с процессами конфесионализации региональных форм шаманизма.

7) Произведенный со структурно-функциональных позиций спектральный анализ миссиологических доминант религиозного пространства Забайкалья и Монголии позволяет констатировать, что философско-мировоззренческий аспект понятия «миссия», рассмотренный с социополитических позиций, определяет дефиницию «миссионерское поле» в качестве основной динамической характеристики трансформационных процессов. Рассмотренные с позиций цивилизационного подхода Запад - Восток конфессиональные инновации в своей совокупности позволяют делать вывод о едином миссионерском поле Центрально-Азиатского региона (Байкальская Сибирь, Монголия, Китай). Секуляризационные и инновационные процессы приводят к дезинтеграции культурной идентичности и, вместе с ней, традиционной системы ценностей.

8) Либерально-демократические ценности Западного мира, воспринимаемые на Востоке в результате инновационных процессов в религиозном пространстве, оказывают разрушительное действие на традиционные общества. Пространственно-интенциальные характеристики религиозной культуры выявляются в миссионерской деятельности, направленной на переход географических, политических, религиозных и общественных границ в целях распространения иных для данного культур-религиозного пространства духовных ценностей, определяют миссию Запада как экзистенциально-территориальную экспансию в социокультурное пространство стран Центрально-Азиатского региона. Апробация идей, положенных в основу исследования. Основные результаты исследования нашли отражение в докладах международных, общероссийских, региональных конференций и семинарах в Хале (Германия, 1996), Фэрбанксе (США, 1997), Ялте (Украина, 2006, 2007, 2008), Улан-Баторе (Монголия, 2007), Чите (1997, 1998, 2000, 2006, 2007), Улан-Удэ (2005, 2007, 2008), Новосибирске (2007), Иркутске (2006, 2007, 2008), Москве (2008). Результаты исследования закреплены в концептуальных разработках научных центров исследования пространства религиозной культуры при Читинском государственном университета, Иркутском государственном университете, обсуждались на кафедре теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры (ГАСК).

Основные положения диссертационной работы изложены в 32 публикациях, в том числе трех монографиях, общим объемом 61 п. л. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, четырнадцати параграфов, Заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Трансформация пространства религиозной культуры Байкальского региона в трансазиатском контексте (XX-XXI вв.)"

Заключение

Эпоха секуляризации и социополитических потрясений XX в. обусловила необходимость осмысления четких идеологических ориентиров, отвечающих метатрадиционным основам общественного обустройства. На современном этапе, в условиях провозглашенной отделенности религиозных институтов от государства, религия, тем не менее, исполняет этнодифференцирующую, идентификационно-маркирующую функцию, являясь региональной и общероссийской социополитической составляющей. При выстраивании методологического соотношения дедуктивно-интегрирующего и индуктивно-структурирующего блоков исследования религиозного пространства, антроподоктринальный и мировоззренческий компоненты определяются в качестве методологической базы при рассмотрении религиознообусловленных факторов культуры в целом. Антропофилософский уровень в психологической проекции религиозного опыта предопределяет понимание религиозного пространства как фактора постоянно всеобъемлющих систем отношений объектов религиозного пространства.

Социологический дискурс определяет структуризацию «религиозного пространства» как «поля» взаимоотношений «пространств религиозных культур». В данном контексте выделение антропологического аспекта в качестве имплицитно интегрирующего как философско-мировоззренческий, так и религиозно-детерминированный фактор, является методологически основополагающим, субординирующим принципом. «Религиозное пространство» в понятийно-семантическом аспекте антропофилософского подхода есть характеристика пространства как основного фактора высшего эмпирического и трансцендентного опыта, фиксированного артефактами религиозной культуры. Религиозное пространство — способ существования объективного мира в его субъективно-социальной проекции идеального. Таким образом, методологическая коннотация понятия «религиозного пространства» по отношению к целому ряду философских и религиоведческих дисциплин должна рассматриваться в коннотации с философско-мировоззренческим аспектом исследования в объектно-предметной спецификации философской антропологии. В контексте ценностной иерархиизации социодетерминированной деятельности человека конкретное общество вырабатывает определенные аксиологические детерминанты идеологии сообщества. Последнее выводит понимание религиозного пространства (являющегося неотъемлемой частью пространства культуры) в качестве аксиодетерминирующей подсистемы культурного пространства. В социокультурное пространство аксиологические детерминанты бытия транслируются посредством функций религиозной культуры. Антропоаксиологический аспект, как интегрирующая часть культуры, определяет ее целостность, в свою очередь, религиозная культура является личностной трансляцией имеющихся в религии способов и приемов обеспечения и осуществления бытия человека. Они реализуются в ходе культовой деятельности, знаково определяющей содержательную часть религиозного сознания в аксиологическом и феноменологическом аспектах, детерминирующих рассмотрение такой категории, как «пространство», в философско-феноменологическом и в социополитическом ракурсах. Религиозная культура является деятельностью по организации религиозного пространства, функционально сакрализирующей все виды социальных пространств в их антропофилософской спецификации. Религиозное пространство в его историко-культурологическом ракурсе - пространство артефактов религиозной культуры, а в измерении философско-антропологическом и философско-культурологическом оно детерминировано потребностями, интересами, аксиологическим, семантическим и семиотическими факторами взаимоотношений, целями и ориентирами общества, отраженными в плоскости религиозной культуры, имеющей свою конфессиональную специфику.

Конфессиональная база цивилизационно-мировоззренческого комплекса вычленяется из общерелигиозного контекста исследования в связи с тем, что по антроподоктринальным позициям конфессии имеют разновекторную мировоззренческую направленность. Это определяет взаимообусловленность конфессионального базового учения о человеке с конечным проявлением его в социокультурном континууме, в том числе и с временно-пространственным понятием «священного». Пространственные дефиниции имплицитно увязываются с аксиосемантическим рядом артефактов религиозной культуры. Превалирующие в ней аксиологические доминанты обусловливают то, что взаимодействие в социокультурном пространстве различных по своей мировоззренческой направленности конфессиональных институтов рассматривается с позиций, определяющих единство этого пространства ценностных приоритетов.

Положение о конфессиональной детерминированности религиозного пространства как базиса цивилизационной парадигмы легло в основу выработки понятия «конфессиональное поле». Под «конфессиональным полем» понимается пространство социокультурного континуума, смысловые, мировоззренческие приоритеты которого определяются совокупностью взаимодействий конфессиональных страт религиозного пространства в их антропотеологической специфике. Понятие конфессионального поля определяет соотношение общероссийского и регионального религиозных пространств с позиций межцивилизационного взаимодействия Востока православного и Востока конфуцианско- и индо-буддийского. Данные положения методологически обусловили выработку понятий «конфессиональная инновация», под которой понимаются появившиеся в исторически сформированном конфессиональном поле религиознообусловленные направления, функционально размывающие традиционные мировоззренческие приоритеты, нормы общественных отношений и, как следствие, приводящие к трансформации конфессионального спектра религиозного пространства и мировоззренческой дезинтеграции социокультурного континуума.

Инновационные процессы в религиозном пространстве характеризуются как процессы расширения и дезинтеграции конфессионального спектра, изменения существующих норм и традиций, обеспечение возможности порождения иных традиций и норморегулирования, а также приводящих к трансформации пространства религиозной культуры в его антропофилософской проекции.

Миссионерская деятельность Русской православной церкви в историко-логической проекции была направлена на «освящение» внутриполитического социокультурного пространства России. Православная миссия как деятельность по распространению православной веры, воцерковлению людей для новой жизни во Христе и передаче опыта богообщения в религиозном пространстве региона сопрягается с диффузией аксиологических детерминант поведения в трансазиатском направлении. Региональные структуры РПЦ были базовыми не только для внутренней унификации духовного пространства, но и для трансляции идеологем православной культуры в трансазиатском направлении — Монголия - Китай. Процессы возрождения структур Русской православной церкви, методологически выверенные по имперскому периоду, наличествовали и в деятельности РПЦ к середине 90-х гг. XX. в. Для современной России достаточно большую значимость приобретает установление и развитие прочных контактов с русскими общинами за рубежом, выработка реальной практики взаимодействия с ними, в том числе с целью выявления реальной платформы использования русской диаспоры в интересах России, формирования соответствующей политики и пакета нормативных документов, который мог бы заложить основы и условия надежного и взаимовыгодного сотрудничества и культурного взаимодействия России с сообществами бывших россиян, проживающих в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Если в имперский период вопросы трансляции православной культуры в Монголии опирались не только на региональные структуры РПЦ, но и на Пекинскую духовную миссию, то возрождению православной миссии в Китае на рубеже XX-XXI вв. предшествовало возрождение миссии и православного прихода в Монголии. Примером такого явления служит община местнорусских в Улан-Баторе и анклавы старообрядческого населения Монголии и в Синьцзянь-уйгурском автономном округе Китая. Несмотря на латентный характер внешней миссии РПЦ, она объективно служит прецедентом трансляции доктринального и обыденного уровней религиозного сознания, православного стереотипа поведения в социокультурное пространство стран Центрально-Азиатского региона.

Фактор наличия старообрядческих анклавов в регионе, появление институциализированных инноваций старообрядческих толков в конце XX в. актуализирует анализ форм старообрядчества, его мировоззренческих и этно-психологических особенностей в контексте государственно-идеологических императивов. Наличие традиционных разногласий многочисленных толков друг с другом усугубляется непроработанностью законодательных положений, определяющих традиционный статус старообрядческих институтов как на общероссийском, так и на региональном уровнях законодательства. Философско-культурологический подход определяет данную апорию в контексте идеологических приоритетов государства в его традиционно-культурологической страте. Реализация задачи построения в России правового государства требует, среди прочего, разрабатывать и совершенствовать нормативно-правовое обеспечение процессов взаимоотношений между индивидами, религиозными институтами, структурами гражданского общества и государственными институтами в рамках формирования правовой культуры. При этом специфика религиозного, в том числе старообрядческого, мировосприятия должна учитываться государством при реализации им своей политики в отношении религиозных организаций и верующих.

Миссионерская деятельность - основная культуротранслирующая доминанта не только действующих в социокультурном пространстве традиционных конфессиональных институтов, но и конфессиональных инноваций. Культуро-цивилизационный подход позволил произвести выработку понятия «миссионерское поле» и осмыслить феномен единства миссионерского поля Забайкалья и Монголии в контексте цивилизационно-мировоззренческой дихотомии Запад — Восток. Деятельность миссий исторически носила социополитический характер и может рассматриваться как процесс внедрения мировоззренческих ценностей, транслируемых посредством функционирования религиознообусловленных инноваций в социокультурном пространстве субъектов международного права. Таким образом, понятие «миссионерское поле» отражает межцивилизационный характер инновационных процессов в регионе и может классифицироваться в рамках дихотомии Запад - Восток (в совокупности его двух составляющих) как пространство функционирования разновекторных конфессиональных субстратов религиозного пространства с целью внедрения в инокультурную среду аксио-антропологических комплексов доктринального уровня вероучения.

Спектральный состав миссионерского поля региона в его неохристианской проекции расширился за счет постпротестантских течений. Религиозно обусловленная система ценностей составляет духовную основу глобализации. Протестантские и постпротестантские церкви и деноминации являются основным рычагом модернизации и эволюции традиционных обществ в рамках доктринально-обусловленной тотальной евангелизации всего мира. Методологические принципы протестантской миссии имперского и постсоветского периодов являются базовыми в процессах дезинтеграции религиозного пространства региона. Миссионерская деятельность постпротестантских деноминаций рубежа

ХХ-ХХ1 вв. характеризуется превалирующей доминантой личной веры и трансформацией доктринальных основ христианства. Особенность постпротестантских и неоориенталистских культов предполагает разрыв с традиционной логикой религиозного сознания, выводя его за антроподоктринальные рамки традиционных религиозных сообществ. Дезинтеграция религиозного пространства Байкальского региона носит трансазиатский характер. Анализ экспансии постпротестантантизма выявляет трансазиатский вектор его основных направлений, структуры инноваций конфессионального пространства являются базовыми для эмиссии в Монголию, континентальный Китай, Юго-Восточную Азию.

На современном этапе отмечается укорененность инновационных институтов постпротестантизма в пространстве религиозной культуры региона. С учетом апорий религиозных культур традиционных конфессий и инновационных протестантских и постпротестантских организаций прогнозируется латентная дестабилизация социополитической обстановки в регионе. Данные положения рассматриваются в проекции трансформации геополитического пространства в его трансазиатском векторе. Инновационные процессы увязываются также с римско-католическими и буддийскими религиознообусловленными феноменами. Цивилизационный дуализм, отражающий разновекторность культурообразующего конфессионального фактора, выявляется при анализе уровневого соотношения религиозного сознания. Его обыденные социокультурные модификации в конечном итоге становятся социополитическим инструментарием теократических институтов тибетского буддизма и римокатолицизма.

Взгляд на магико-практический мировоззренческий комплекс с позиций вскормленного христианской традицией евразийства выявляет практико-мотивационную общность культовых систем магического комплекса на всем общемировом социокультурном пространстве как прошлого, так и настоящего времени. Изменение мировоззренческого вектора в его конфессиональном окрасе - с христианскообусловленного протестантизма на ориенталистские конфессиональные деноминации, в случае с тантрологическим комплексом тибетского буддизма, не затронуло в инновационном процессе сущностных мировоззренческих характеристик, формирующих социокультурное пространство Запада. В связи с этим ставится вопрос о «толерантности» инновационных субъектов религиозного пространства к традиционным пластам религиозной культуры уже в силу того, что в процессе инновационного разрыва с традиционными формами религиозного сознания трансформируются мировоззренческие детерминанты социального поведения.

В качестве основного признака трансформации религиозного пространства возможно выделить неконтролируемое расширение конфессионального спектра, приводящее к атомизации аксиологических детерминант социального поведения, к девиантным диффузиям в области религиозной культуры и в целом - дезинтеграции социополитического континуума. Основным социополитическим императивом трансформации религиозного пространства является состояние непредсказуемости его развития на рубеже ХХ-ХХ1 вв., приводящее к дестабилизации формирования конфессионального пространства региона в свете цивилизационно-геополитической апории Запад — Восток. Практико-прогнозирующие положения стабилизации процессов трансформации религиозного пространства и пространства религиозной культуры региона лежат в области вероисповедной политики государства. В имперский период социополитические и социоэкономические реалии определили выработку правовых положений веротерпимости. При этом государство охраняло каноническую территорию внутренней миссии Российской православной церкви, определяя социокультурные, социополитические характеристики унификационно-интеграционных процессов российского религиозного пространства. Следствием трансформации принципа политической структуризации религиозных институтов в его региональной проекции становится деструкция автокефалии ламаистской церкви, открытая пропаганда тантрического буддизма, латентная дестабилизация этноконфессиональной ситуации в регионах, где распространение желтошапочной секты тибетского буддизма имело характер укоренившейся традиции. Мировоззренческий, социальный, религиозный и политический факторы, определяемые теократической спецификой антроподоктринального блока, являются основными детерминантами трансформации религиозного пространства Байкальского региона. Специфика инновационных процессов на аксиологическом уровне философско-мировоззренческого подхода находит свое проявление в области трансформационной динамики функционирования религиозного сознания. Процессы этнополитизации сопровождаются политизицией религиозного пространства в региональной проекции. Данные факторы не только связаны с последствиями всеобъемлющего социоэкономического и идентификационного кризисов. Они являются производным отсутствия четких методологических ориентиров национальной политики идеократического порядка. В сфере вероисповедной политики это касается выработки механизмов регуляции динамики социофункциональных характеристик как традиционных конфессиональных институтов, так и инновационных образований пространства религиозной культуры. Противоречие между существующей законодательной базой религиозной политики России и интегративными функциями государства в области пространства религиозной культуры характеризуется деиделогизацией унифицирующей функции государственных институтов. На базе понятия «субъектов религиозного пространства» автором разрабатываются понятия субъектов религиозной политики, ее субъектного состава и ее объекта. Участие субъектов религиозного пространства и вероисповедной политики в политической жизни социальных институтов общества в конечном итоге способно изменять общественные отношения в соответствии со своими интересами и целями. Отношения между субъектами вероисповедной политики складываются в процессе функционирования религиозных институтов, реализующих свои уставные и доктринально-культовые положения. Если стабильность общества является социальной и культурной ценностью, то политика государства в сфере культуры относится к формам и методам осуществления государством интегративной функции, а политика в области пространства религиозной культуры является функциональной доминантой интегративных процессов. Полевая природа конфессионального пространства, разновекторность его мировоззренческих производных, методологически определяет аксиодетерминированные императивы функциональных характеристик вероисповедной политики. К ним относятся: принцип социополитической и социокультурной унификации полиэтноконфессионального; принцип политической лояльности; принцип религиозной толерантности; принципы государственного этатизма и административного императива в вопросах веротерпимости (основ толерантности). Данные принципы интерпретируются автором в качестве методологического базиса при анализе государственных императивов вероисповедной политики XVIII -начала XXI вв. Необходимость комплексных исследований основных причин трансформации религиозного пространства региона непосредственно связана и с осмыслением внутриполитической проблематики, выявляемой при анализе ныне действующего религиозного законодательства. При существующей религиозно-законодательной базе сохраняются тенденции развития «духовного сепаратизма» в обществе, усугубляемые процессами региональной этнополитизации. В результате приходится констатировать продолжающуюся деструкцию унификационного принципа формирования социополитического пространства государства в его духовно-культурологической и социополитической проекциях.

Список научной литературыАрзуманов, Игорь Ашототович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абдулагатов 3. Фундаменталистские составляющие сознания дагестанского верующего (по материалам социологических опросов) // Вестник Евразии : независимый научный журнал. 2007. - № 3 (37). — С. 90-107.

2. Аватхута Д. Р. Тантра постижения высшей реальности / Д. Р. Аватхута. СПб., 1992. - 9 с.

3. Августин (Никитин), архим. Протестантизм в оценке русской православной мысли // Христианин. 1995-№ 1. - С. 39^47.

4. Августин (Никитин), архим. Русская Православная Миссия в Корее // Православие на Дальнем Востоке: 275-летие Российской духовной миссии в Китае. СПб., 1993. - С. 133-147.

5. Авдеев В. И. Становление культуры мышления как проблема / В. И. Авдеев. Воронеж, 1992. - 187 с.

6. Авдеев Д. А. В кольце отчуждения: Православие в призме глобальных проектов вокруг России / Д. А. Авдеев. М., 1997. - 176 с.

7. Авдеев Д. А. Православная психиатрия / Д. А. Авдеев. М., 1997. -145 с.

8. Александров В. А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина 18 в.) / В. А. Александров. М., 1969. - 127 с.

9. Алексеев С. В. Проблема добра и зла и эсхатологическая идея в религиозных системах Евразии / С. В. Алексеев. М., 1995. - 23 с.

10. Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. Т. 1 / С. С. Алексеев. -М., 1981.-289 с.

11. Альманах по истории русского баптизма. СПб., 1997. - 86 с.

12. Андреев В. П. Буддизм Нагарджуны: Религиозно-философские трактаты / В. П. Андреев. М., 2000. - 799 с.

13. Андриевич В. К. История Сибири : в 2 ч. / В. К. Андриевич. -СПб., 1889. -Ч. 1-265 с.

14. Арапов Д. Этническое и конфессиональное в российском «мусульманстве»: исламская политика государства в ХХ-ХХ1 веках // Вестник Евразии : независимый научный журнал. — 2007. — № 3 (37). С. 58-68.

15. Арзуманов И. Миссия церкви в творческом сознании А. С. Пушкина // Пушкин и православие. Третьи Иннокентьевские чтения : науч.-практ. конф., посвященная 200-летию со дня рождения А. С. Пушкина. Чита, 2000. - С. 5-8.

16. Арзуманов И. А. Раскол Буддийской Традиционной Сангхи России и кризис ламаизма в Бурятии / И. А. Арзуманов, О. В. Бычков // Миссионерское обозрение. 1997. - № 10 (24). - С. 20-25.

17. Арзуманов И. А. Трансформация конфессионального пространства Байкальской Сибири (ХХ-ХХ1 вв.): комплексно-методологические аспекты исследования. Иркутск, 2006. - 212 с.

18. Арзуманов И. А. Методологические концепты вероисповедной политики России в Восточной Сибири ХУШ-ХХ1 вв.: философско-правовой аспект исследования / И. А. Арзуманов. Улан-Удэ, 2007. - 191 с.

19. Арзуманов И. А. Философско-мировоззренческий аспект исследования религиозного пространства // Вестник Белгородского университета потребительской кооперации. Белгород, 2005. - Вып. № 3 (12).-С. 203-208.

20. Арзуманов И. А. Философско-антропологический аспект исследования религиозного пространства // Вестник Белгородского университета потребительской кооперации. — Белгород, 2005. Вып. № 3 (12).-С. 208-212.

21. Арзуманов И. А. Философско-культурологический аспект исследования религиозного пространства // Вестник Белгородского университета потребительской кооперации. — Белгород, 2005. Вып. № 5 (14). - С. 269-280.

22. Арзуманов И. А. Конфессиональные детерминанты социального и политического аспектов исследования религиозных процессов // Вестник Белгородского университета потребительской кооперации. Белгород, 2005. - Вып. № 5 (14). - С. 280-287.

23. Арзуманов И. А. Межцивилизационный дуализм Запад Восток в контексте тантралогии // Вестник Иркутского технического университета Иркутск, 2006. - № 3 (27) - С. 120-126.

24. Арутюнов С. А. Язык культура — этнос / С. А. Арутюнов. - М., 1994.- 189 с.

25. Архангельский М. Церковь и государство / М. Архангельский. -М., 2001.-216 с.

26. Аюшеева Д. В. Современный тибетский буддизм на Западе : монография / Д. В. Аюшева. Улан-Удэ, 2003. - 124 с.

27. Бабаева А. В. Современная западная философия о культурном пространстве // Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации. СПб., 2001. - С. 27-31.

28. Бабаева А. В. Этические аспекты поведения в культурном пространстве // Этическое и эстетическое: 40 лет. — СПб., 2000. 19 с.

29. Бабкин С. Э. Движения политического ислама в Северной Африке / С. Э. Бабкин. М.5 2000. - 267 с.

30. Багдарсарьян Н. Г. Язык культуры. Культурология / Н. Г. Багдасарьян и др. ; под ред. Н. Г. Багдасарьян. — 5-е изд., испр. и доп. -М., 2004.-С. 101-120.

31. Базаров Б. Д. Таинства и практика шаманизма : в 2 ч. Ч. 1-2 / Б. Д. Базаров. Улан-Удэ, 2000. - 278 с.

32. Базаров Б. В. Внутренняя Азия в современном научном проектировании. Российский гуманитарный научный фонд и фундаментальная наука в Сибири / Б. В. Базаров, О. В. Бураева // Материалы регион, науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 2004. - С. 16-17.

33. Балдаев С. П. Избранное / С. П. Балдаев. Улан-Удэ, 1961. - 255с.

34. Балдаев С. П. Родословные предания и легенды бурят : в 2 ч. — Ч. 1 Булагаты и Эхириты / С. П. Балдаев. Улан-Удэ, 1970. - 361 с.

35. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. -М., 1986.-384 с.

36. Бейдина Т. Е. Региональная социально-политическая безопасность Читинской области / Т. Е. Бейдина. Чита, 1999. - 280 с.

37. Белл Д. Становление постиндустриального общества / Д. Белл. -М., 1976.-273 с.

38. Белла Р. Н. Социология религии // Американская социология: перспективы, проблемы, методы : пер. с англ. / под ред. Г. В. Осипова. М., 1972.-С. 265-281.

39. Белякова А. А. Экономическая безопасность России в контексте глобализации // Проблемы национальной безопасности России -региональный аспект : материалы регион, науч. конф. : в 2 т. Т. 2. Чита, 2005.-С. 7-10.

40. Бергер П. Понимание современности : пер. с англ. // Социологические исследования. 1990. - № 7. - С. 127-133.

41. Бергер П. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива: пер. с англ. / П. Бергер. М., 1996. - 168 с.

42. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер. М., 1995. - 323 с.

43. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма : репринтное воспроизведение издания УМСА-РМ^Б, 1955 / Н. А. Бердяев. -М., 1990.-224 с.

44. Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века / Н. А. Бердяев // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. -М., 1990.-С. 43-272.

45. Берзин А. Принятии посвящения Калачакры : пер. с англ. / А. Берзин. СПб., 2002. - 336 с.

46. Берзин А. Тибетский буддизм: история и перспективы развития / А. Берзин. М., 1992. - 31 с.

47. Бессмертный А. Р. Национализм и универсализм в русском религиозном сознании / А. Р. Бессмертный // На пути к свободе совести. -М., 1989.- 145 с.

48. Бетани и Дуглас. Великие религии Востока / Бетани и Дуглас. — М., 1899.-275 с.

49. Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и ее стратегические императивы / 3. Бжезинский. М., 1998. - 78 с.

50. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета (канонические). М., 1992.-292 с.

51. Богодухова Н. С. Забайкальская духовная миссия и образование // Роль интеллигенции в духовном развитии общества : вторые Иннокентьевские чтения. — Чита, 1999. С. 19-23.

52. Бокщанин А. А. Особенности внешних отношений империи Мин и вопросы преемственности // Китай: традиции и современность. — М., 1976. -С. 129-142.

53. Болонев Ф. Семейские / Ф. Болонев. Улан-Удэ, 1992. - 75 с.

54. Болонев Ф. Ф. Пахари и ратники Тарбагатайской и Куйтунской волостей Забайкальской области в начале XX в. / Ф. Ф. Болонев, В. М. Пыкин. Новосибирск, 2001. - 84 с.

55. Бубер М. Проблема человека / М. Бубер. М., 1992. - С. 43.

56. Буддизм и государство на Дальнем Востоке : сб. статей. М., 1987.-227 с.

57. Буддизм и традиционные верования народов Центральной Азии, сб. статей. Новосибирск, 1981. - 184 с.

58. Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI вв. / И. У. Будовниц.- М., 1966. 358 с.

59. Бураев Д. И. К истории изучения религии бон // Источниковедение и историография истории буддизма. Новосибирск, 1986.-С. 45-59.

60. Бураева C.B. Светская власть российской провинции и старообрядцы: (по материалам архива Кяхтин. город, ратуши XIX начала XX вв.) // Кяхта: страницы историк. - Улан-Удэ, 1999. - С. 41-53.

61. Бурдуков А. В. В старой и Новой Монголии / А. В. Бурдуков. -М., 1969.-193 с.

62. Бурдуков А. В. Человеческие жертвоприношения у современных монголов // Сибирские огни. Новосибирск, 1927. - № 3. - 189 с.

63. Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов // Социология политики. — М., 1993. С. 53-98.

64. Буряты / отв. ред. JI. JI. Абаева, H. JI. Жуковская ; Ин-т этнологии и антропологии им. H. Н. Миклухо-Маклая. М., 2004. -(Народы и культуры). — 430 с.

65. Буткевич Т. И. Протестантство в России : из лекций по церковному праву / Т. И. Буткевич. — Харьков, 1913. — 165с.

66. Быстрова А. Н. Проблема культурного пространства (опыт философского анализа) / А. Н. Быстрова. — Новосибирск, 2004. 273 с.

67. Винокуров В. В. Феноменология религии. Введение в религиоведение: учебник / В. В. Винокуров ; под ред. И. Н. Яблокова. М., 2001.-576 с.

68. Вагин В. И, Английские миссионеры в Сибири // Изв. Сиб. отд. ИРГО.- 1870.-Т. 1,№ 4-5.-С. 69-77.

69. Ванина И. В. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Северо-Восточной Азии (середина XVII середина XIX вв.) / И. В. Ванина. - Иркутск, 1995. - 245с.

70. Василенко И. А. Политические процессы на рубеже культур / И. А. Василенко. М., 1998. - 224 с.

71. Васильев В. П. Буддизм. Его догматы, история и литература / В. П. Васильев. СПб., 1957. - 141с.

72. Васильев Л. С. История религий Востока // Религиозно-культурные традиции и общество. М., 1999. - 416 с.

73. Васильев Л. С. Культы, религии, традиции в Китае / Л. С. Васильев. М., 2001. - 484 с.

74. Васильева С. В. Политика правительства и православной церкви по отношению к старообрядцам Забайкалья во второй половине ХУЛ -первой половине XIX вв. // Шестая Дальневосточная конференция молодых историков. Владивосток, 2000. - С. 134-147.

75. Васильева С. В. Религиозные воззрения старообрядцев Забайкалья // История, культура и язык старообрядцев Забайкалья: Материалы регион, науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 2000.-С. 46-52.

76. Васин Н. Сибирь. Очерк завоевания и заселения Сибири / Н. Васин.-М., 1917.-34 с.

77. Васубандху. Абитхармакоша Энциклопедия Абитхармы / пер. Е. П. Островской и В. И. Рудого. СПб., 1994. - 335 с.

78. Вашкевич В. Ламаиты в Восточной Сибири. СПб., 1885 // Ермолаева Т. В. Буддийский мир глазами российских исследователей XIX первой трети XX века. - СПб., 1998. - 342 с.

79. Вебер М. Социология религии. Типы религиозных сообществ / М. Вебер. Избранное. Образ общества. М., 1994. - 804 с.

80. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий / М. Вебер // Религиоведение : хрестоматия ; пер. с англ., нем., фр. сост. и общ. ред. А. Н. Красникова. М., 2000. - 800 с.

81. Вениамин. Забайкальская духовная миссия в 1866 году // Труды православных миссий Восточной Сибири. Иркутск, 1883. - Т. 1. - С. 330331.

82. Вилков О. Н. Очерк социально-экономического развития Сибири (конец XVI начало XVIII в.) / О. Н. Вилков. - Новосибирск, 1990. -369 с.

83. Винокуров В. В. Феноменология религии // Яблоков И. Н. Введение в общее религиоведение. М., 2002. - С. 394-448.

84. Власть и реформы в России. От самодержавной к советской России. СПб., 1996.-С. 111-198.

85. Все о Тибете. -М., 2001. -640 с.

86. Вульф М. Распространение буддизма на Западе // Религии мира. -Минск, 1994.-250 с.

87. Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного / Г. Г. Гадамер. — М., 1991.-С. 43-60.

88. Гаджиев К. С. Введение в геополитику / К. С. Гаджиев. М., 1998.-416 с.

89. Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа / К. С. Гаджиев. М., 2001. -465 с.

90. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X—XVII вв. / М.Н.Громов, Н.С. Козлов. М.: Изд-во Московского института, 1990.- 287 с.

91. Ламаизм в Бурятии XVIII начала XX века. Структура и социальная роль культовой системы / Г. Р. Галданова, К. М. Герасимова, Д. Б. Дашиев, Г. Ц. Митупов. - Новосибирск, 1983. - 236 с.

92. Гараджа В. И. Социология религии / В. И. Гараджа. М., 1995.- 239 с.

93. Герасимова К. М. Буддизм и онтология традиционных верований // Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока. Новосибирск, 1990. - С. 43-63.

94. Герасимова К. М. Евразийские особенности общественного и культурного развития бурятского этноса // Буддизм в контексте истории, идеологии и культуры Центральной и Восточной Азии : материалы междунар. науч. конф. Улан-Удэ, 2003. - С. 159-166.

95. Герасимова К. М. Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX вв. / К. М. Герасимова. Улан-Удэ, 1957.- 160 с.

96. Герасимова К. М. Монгольская обрядовая литература как источник исторической информации // Вопр. методологии исследования культуры Центральной Азии. Улан-Удэ, 1972. - С. 132-136.

97. Герасимова К. М. О некоторых аспектах ассимиляции добуддийских культов по тибетским обрядникам // Буддизм и средневековая культура Центральной Азии. Новосибирск, 1980. - С. 5482.

98. Герасимова К. М. Об историзме в оценке культурного наследия // Вопр. методологии исследования культуры Центральной Азии. Улан-Удэ, 2006.-С. 19-25.

99. Головачев П. Л. Характер и значение колонизации Сибири в ХУ1-ХУШ в. // Сибирские вопросы (прил. № 2). СПб., 1906. - С. 35-36.

100. Гомбоева М. И. Центрально-азиатский холизм основа бурятской традиционной картины мира // Философское осмысление судеб цивилизации : тез. XV ежегодной науч.-практ. конф. кафедры философии РАН. - М., 2002. - Ч. 4. - С. 235-237.

101. Государственная национальная политика и государственно-конфессиональные отношения в субъектах Российской Федерации в 2004 г. Т. 2.-М., 2005.-473 с.

102. Государственно-церковные отношения в России. Опыт прошлого и современное состояние. М., 1996. — 136 с.

103. Государственно-церковные отношения в условиях переходного периода: современная ситуация и взгляд в будущее // Оптимизация структур и механизмов федерального и регионального управления : программа. М., 1993. - 147 с.

104. Государство, религия, церковь в России и за рубежом : информационно-аналитический бюллетень. -М., 1998. — № 1-2. -31с.

105. Григорьева JI. И. Религии «Нового века» и современное государство: социально-философский очерк / JI. И. Григорьева. — Красноярск, 2002. — 162 с.

106. Громов П. Начало христианства в Иркутске и Святой Иннокентий, первый епископ Иркутский / П. Громов. Иркутск, 1868 - 36 с.

107. Губанов В. М. Нетрадиционные религиозные культы и секты в современной России // Религиоведение : учеб. пособие / науч. ред. А. В. Солдатов. 4-е изд., испр. и доп. - СПб., 2003. - 642 с.

108. Гумбольдт фон В. Язык и философия культуры / фон В. Гумбольдт. М., 1985. - 397 с.

109. Гумилев JI. Древняя Русь и Великая степь / JI. Гумилев. М., 1989.-766 с.

110. Гуревич П. С. Философия культуры / П. С. Гуревич. М., 1994. - 254 с.

111. Гуревич Э. М. Сингапур: идеология успеха // Юго-Восточная Азия: идеология и религия. М., 2001. - 176 с.

112. Гьялва Лобсанг Тубден Гьяцо, Далай-лама XIII. Краткое изложение традиции Калачакры // Г. Муллин. Практика Калачакры : пер. с англ. М., 2002. - С. 233-241.

113. Гьялва Тэндзин Гьяцо, Далай-лама XIV. О посвящении в Калачакру // Г. Муллин. Практика Калачакры : пер. с англ. М., 2002. - С. 191-203.

114. Далай-Лама XIV. Буддизм Тибета : пер. с англ. и тибет. / сост. и отв. ред. А. Терентьев. — М.; Рига, 1991. 103 с.

115. Дамдинова Ж. Реальная или мнимая угроза панмонголизма // Проблемы национальной безопасности России региональный аспект : в 2 т.: материалы регион, науч. конф. - Чита, 2005. - Т. 2. - С. 7-22.

116. Дамешек Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX начало XX вв.) / Л. М. Дамешек. - Иркутск, 1986. - 168 с.

117. Данилко Е. С. Старообрядчество на Южном Урале: современное состояние и перспективы развития // Старообрядчество. История. Культура. Современность. -М., 2000. 178 с.

118. Даревская Е. М. Сибирь и Монголия. Очерки Русско-монгольских связей в конце XIX начале XX веков / Е. М. Даревская. -Иркутск, 1994. 273 с.

119. Дашиев Б. Д. Фольклорные сюжеты в буддийской литературе Тибета // Буддизм и средневековая культура Центральной Азии. -Новосибирск, 1980.-С. 103-132.

120. Дашиев Д. Б. Материалы по традиционным верованиям // Буддизм и традиционные верования народов Центральной Азии. — Новосибирск, 1981.-С. 131-132.

121. Дашиева Н. Б. Бурятские тайлаганы / Н. Б. Дашиева. Улан-Удэ, 2001.-104 с.

122. Дворкин А. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования / А. Дворкин. Изд-е 3-е, перераб. и доп. -Н. Новгород, 2003. - 813 с.

123. Джонстоун П. Операция «Мир» / П. Джонстоун. СПб., 1996. -495 с.

124. Диспут священника русской православной церкви Олега Стеняева и Вайдьянатха даса, руководителя общества Сознания Кришны в России (прямой эфир на радио «Кришналока» 27 мая 1997 г.) / под ред. А. Чернова. М., 1997. - 43 с.

125. Добреньков В. И. Методологические вопросы исследования религии / В. И. Добреньков, А. А. Радугин. М., 1989. - 189 с.

126. Добронравии К. Очерки истории русской церкви от начала христианства в России до настоящего времени / К. Добронравии. СПб., 1863.- 145 с.

127. Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири / А. Долотов. -Новосибирск, 1930. 57 с.

128. Донесение иерея Сергия из Урги // Сибирский Архив : в 2 т. -Иркутск, 1912. Т. 2. - С. 876-879.

129. Донцов В. Е. Международный терроризм и ислам / В. Е. Донцов, Т. А. Чурилина // Терроризм в современном мире: истоки, сущность, направления и угрозы. — М., 2003. С. 130-150.

130. Дорджиева Г. Ш. Буддизм и христианство в Калмыкии. Опыт анализа религиозной политики правительства в Российской империи (сер. XVII начало XX вв.) / Г. Ш. Дорджиева. - Элиста, 1995.- 127 с.

131. Дружиловский С. Б. Исламская модель развития как альтернатива вестернизации восточного общества: Вопросы теории и практики // Мусульманские страны у границ СНГ. С. 9-102.

132. Дугин А. Основы геополитики / А. Дугин. Изд. 4-е. - М., 2000. -938 с.

133. Дударенок С. М. Нетрадиционные религии на Дальнем Востоке: история и современность : монография / С. М. Дударенок. Владивосток, 2004. - 532 с.

134. Думан Л. И. Учение о Сыне Неба и его роли во внешней политике Китая (с древности до нового времени) // Китай: традиции и современность. -М., 1976. С. 28-51.

135. Дылыкова-Парфинович В. С. Калачакра, пространство и время в тибетском буддизме // Муллин Г. Практика Калачакры : пер. с англ. М., 2002. - 368 с.

136. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии // Религиоведение : хрестоматия. М., 2000.- С. 513-541.

137. Его Святейшество Далай-Лама. Буддийская практика: Путь к жизни, полной смысла : пер. с англ. М., 2005. - С. 179-181.

138. Елисеев Е. Дальневосточная епархия. Краткая историческая справка о Дальневосточной епархии Русской православнойстарообрядческой церкви // Дальневосточный старообрядец. 7506 лето. — №7.-С. 80-85.

139. Елисеев Е. Е. Этапы восстановления Дальневосточной епархии Русской православной старообрядческой церкви в конце 90-х годов XX в. // Старообрядчество. История. Культура. Современность. М., 2000. - С. 247-257.

140. Ермакова Т. В. Буддийский мир глазами российских исследователей XIX первой трети XX века / Т. В. Ермакова. - СПб., 1998. - 342 с.

141. Еше-лодой Ринпоче. Комментарии к тексту Дхармакшиты «Боевая Чакра». Махаянское преображение мышления. Улан-Удэ, 2000. -138 с.

142. Еше-лодой Ринпоче. Краткое объяснение сущности Ламрима. -СПб., 2002.-312 с.

143. Жизнь и подвиги свт. Иннокентия Чудотворца, первого епископа Иркутского // Троицкое слово Забайкалья. Вып. 2. Улан-Удэ, 2002. - С. 29-32.

144. Жуковская Н. Л. Неошаманизм в Бурятии. Буряты / Н. Л. Жуковская ; отв. ред. Л. О. Абаева, Н. Л. Жуковская ; Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. М., 2004. - С. 390-397.

145. Забайкалье в геополитике России // Материалы международной конференции. — Улан-Удэ, 2003. — 170 с.

146. Закон Монголии о взаимоотношениях государства и церкви. Гл. 2, ст. 4, п. 2 // Засгийн газрын мэдээ : правительственная газета. Улан-Батор, 1996. - 30 марта - С. 3-10.

147. Закон Республики Бурятия «О религиозной деятельности на территории Республики Бурятия» от 23 декабря 1997 г. // Из истории религиозных конфессий Бурятии. XX век. Улан-Удэ, 2001. - С. 238-244.

148. Закон Усть-Ордынского Бурятского автономного округа о религиозной деятельности на территории Усть-Ордынского Бурятского автономного округа от 08.02.1999 № 78-03. Ст. 1.

149. Залкинд Е. М. Присоединение Бурятии к России / Е. М. Залкинд. -Улан-Удэ, 1958.-320 с.

150. Зомонов М. Д. Словарь бурятского шаманизма / М. Д. Зомонов, И. А. Манжигеев. Улан-Удэ, 1998. - 148 с.

151. Зомонов M. JI. Сущность бурятского шаманизма / M. JT. Зомонов. Улан-Удэ, 1996. - 130 с.

152. Зуев Ю. П. Религиозно-конфессиональные отношения и общественная стабильность. М., 1997-1998. - 197 с.

153. Иванов П. Из истории христианства в Китае / свящ. Петр Иванов; Рос. Акад. наук, Ин-т востоковедения. М., 2005. - 224 с.

154. Иванова J1. В. Индуизм / J1. В. Иванова. М., 2003. - 544 с.

155. Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта / И. А. Ильин. М., 1993.-418 с.

156. Ильин И. А. Общее учение о праве и государстве / И. А. Ильин. -М., 2006.-510 с.

157. Ильин И. А. Родина. Русская философия. Православная культура / И. Ильин. М., 1992. - 158 с.

158. Иннокентий, епископ Читинский и Забайкальский. Преемство с исторической Россией — духовно-нравственная задача нашего времени // Континент. М. ; Париж, 1990. - № 100. - С. 325-344.

159. Исследования и материалы по истории Бурятии. Сер. ист. Вып. 5 : тр. ин-та / Бурят, ин-т обществ, наук — Улан-Удэ, 1968. — 387 с.

160. Историко-культурный Атлас Бурятии. М., 2001. - 680 с.

161. Исторические судьбы православия в Сибири / под ред. И. В. Наумова. Иркутск, 1997. - 120 с.

162. История евангельских христиан-баптистов в СССР. М., 1989. -97 с.

163. История религии : в 2 т. Т. 1 : учебник / В. В. Винокуров и др. ; под общ. ред. И. Н. Яблокова. 2-е изд., испр. и доп. - М., 2004. - 464 с.

164. История Российской Духовной миссии в Корее : сб. статей / сост. Б. Поздняев. М., 1999. - 370 с.

165. История Сибири в пореформенный период (1861-1916 гг.) / М-во образования РФ ; ВСГТУ, Ин-т устойчивого развития. Улан-Удэ, 2003. -С. 188-206.

166. Каган М. С. Искусство как феномен культуры // Искусство в системе культуры. Л., 1986. - С. 6-22.

167. Каган М. С. Культура как объект философского исследования // Роль духовной культуры в развитии личности. Л., 1979.

168. Каган М. С. Понятие «культура» в системе философских категорий // Методологические проблемы науки и культуры. Куйбышев, 1979.

169. Каган М. С. Философия как мировоззрение // Вопр. философии. -1997.-№9.

170. Каменский А. Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII века : опыт целостного анализа. М., 1999. - С. 315-462.

171. Кантеров И. Я. Современные нетрадиционные религии и культы // История религии : 2 т. Т. 2 : учебник / Ф. М. Ацамба и др. ; под общ. ред. И. Н. Яблокова. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. - С. 644-667.

172. Канчуков С. А. КНР в интернационализированных локально-региональных конфликтах XXI века / С. А. Канчуков, В. А. Абрамов. -Чита, 2007.-231 с.

173. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович / Н. Ф. Каптерев. Сергиев Посад, 1912. - Т. 2. - 689 с.

174. Капустина M. Н. Угроза национальной безопасности России со стороны деструктивных религиозных объединений // Проблемы национальной безопасности России — региональный аспект : в 2 т. : материалы регион, науч. конф. Чита, 2005. - Т. 2. - С. 34-38.

175. Кармин А. С. Культурология / А. С. Кармин. — 2-е изд., перераб. и доп. СПб., 2003. - 928 с.

176. Клакхон К. Понятие культуры / К. Клакхон, А. Кребер // Человек и социокультурная среда. М., 1992. - Вып. 2. - С. 15-43.

177. Ковалевский О. М. Буддийская космология // Ученые записки Казанского университета. Казань, 1835. - С. 113-136.

178. Кожевников В. А. Буддизм в сравнении с христианством / В. А. Кожевников. — Прага, 1916. 740 с.

179. Колосов В. А. Геополитика и политическая география / В. А. Колосов, Н. С. Мироненко. М., 2001. - 479 с.

180. Конфессии народов Сибири в XVII начале XX вв.: развитие и взаимодействие : материалы Всерос. науч. конф. (3-4 февраля 2005 г.) -Иркутск, 2005.-318 с.

181. Концевич И. М. Итоги душевной катастрофы JI. Н. Толстого / И. М. Концевич. Мюнхен, 1960. - 128 с.

182. Косых В. И. Забайкальская епархия накануне и в годы первой российской революции / В. И. Косых. Чита, 1999. - 196 с.

183. Кохановский В. П. Философия и методология науки / В. П. Кохановский. Ростов н/Д, 1999. - 576 с.

184. Кочетов А. Н. Ламаизм / А. Н. Кочетов. М., 1973.- 158 с.

185. Кочетов В. Н. Буддизм / В. Н. Кочетов. М., 1983.-176 с.

186. Кучмаева И.К., Расторгуев В.H. Природа самоидентификации: русская культура, славянский мир и стратегии непрерывного образования / И.К. Кучмаева, В.Н. Расторгуев. М.: Государственная академия славянской культуры, 2004. - 158 с.

187. Кучмаева И.К. Социальные закономерности и механизмы наследования культуры / И.К. Кучмаева. М.: ГАСК, 2006. - 258 с.

188. Крапивина Р. Н. Традиция в школе сакьяпа. Источниковедение и историография истории буддизма / Р. Н. Крапивина. Новосибирск, 1986. -С. 20-28.

189. Кроль М. А. О забайкальских бурятах // Зап. Чит. отд. Ирам, отдела РГО. Чита, 1896. - Вып. 1. - С. 47-84.

190. Крюков М. В. Китай и соседи: две традиционные модели взаимоотношений // Общество и государство в Китае :11-я науч. конф. — М., 1980.-С. 15-38.

191. Кудрявцев Ф. А. История бурят-монгольского народа (от 17 до 60-х годов XIX в.) / Ф. А. Кудрявцев. М. ; Л., 1940. - 242 с.

192. Кузнецов Б. И. Основные идейные принципы трактата Цзонхавы «Великие этапы пути к бодхи» // Источниковедение, историография и история буддизма. Новосибирск, 1986. - С. 43-45.

193. Кузьминых М. С. Миссионерская деятельность протестантских церквей: организационно-методологический аспект // Материалы IV Всерос. науч.-практ. конф. «Кулагинские чтения». — Чита, 2006. — Ч. 1. — С. 281-283.

194. Кураев А. Сатанизм для интеллигенции. (О Рерихах и Православии) / А. Кураев. М., 1997. - Т. 1-2.

195. Кураев А. Секты в России: проблема для общества // Русский Вестник. 1995. - № 23-25.

196. Ланда Р. Г. Исламский фронт спасения Алжира // Ислам и исламизм / под ред. Е. М. Кожокина. М., 1999. - 254 с.

197. Легойда В. Современная религиозность: феномен «гражданской религии» в США // Журнал Московской патриархии. — 1997. № 11. - С. 60-71.

198. Лепехов С. Ю. Буддийская философия и буддийская культура: история и современность // Буддизм в контексте истории, идеологии и культуры Центральной и Восточной Азии : материалы междунар. науч. конф. Улан-Удэ, 2003. - С. 135-138.

199. Лосский Н. О. История русской философии / Н. О. Лосский. М., 1991.-326 с.

200. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра / Н. О. Лосский. М., 1991.-278 с.

201. Лотман Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. СПб., 2001 - 587 с.

202. Лысенко В. Г. Ранняя буддийская философия. Философия джайнизма / В. Г. Лысенко, А. А. Терентьев, В. К. Шохин. М., 1994. - 383 с.

203. Майков В. В. Тибетский буддизм в США: диалог с западной наукой и культурой // Человек и общество: проблемы человека на XVIII Всемирном философском конгрессе. М., 1992. - Вып. 4. — С. 241-273.

204. Майский И. Современная Монголия / И. Майский. Иркутск, 1921.-315 с.

205. Мамардашвили М. Проблема человека в философии // О человеческом в человеке. — М., 1991. С. 14-15.

206. Мамедова Н. М. Иран: от монархии к республике. Современное положение и перспективы // Мусульманские страны у границ СНГ (Афганистан. Пакистан, Иран и Турция — современное состояние, история и перспективы). -М., 2001. С. 47-60.

207. Манжигеев И. А. Бурятские шаманистические и дошаманистические термины / И. А. Манжигеев. М., 1978. — 127 с.

208. Мантатов В. В. Байкал / В. В. Мантатов, Л. В. Мантатова // Энциклопедия / гл. ред. И. И. Мазур, А. Н. Чумаков ; Центр научных и прикладных программ «ДИАЛОГ». М., 2003. - С. 56-59.

209. Мартынов А. С. О различных подходах к проблеме взаимоотношений императорского Китая с Внешним миром // 12-я науч. конф.-М., 1981.-С. 6-46.

210. Мартынов А. С. Статус Тибета в ХУП-ХУШ вв. / А. С. Мартынов. М., 1978. - 169 с.

211. Материалы круглого стола. Школа взаимодействия молодежного сообщества Республики Бурятия, посвященного вопросам сотрудничества с религиозными организациями. 9 апреля 2002 г. / сост. Н. В. Цыремпилов. Улан-Удэ, 2002. - 38 с.

212. Межнациональные и этнические вопросы Бурятии : сб. Улан-Удэ, 2006- 132 с.

213. Мелихов Г. В. Россия и цинская империя на Дальнем Востоке (40-60-е годы XVII в.) / Г. В. Мелихов. М., 1986. - 153 с.

214. Мень А. Мировая духовная культура. Христианство. Церковь : лекции и беседы / А. Мень. М., 1995. - С. 20.

215. Мирский Г. И. «Политический ислам» и западное общество // Полис. 2002. - № 1. - С. 76-81.

216. Митиров А. Г. Об особенностях ламаистской культовой практики калмыков // Вопр. истории ламаизма в Калмыкии. М., 1976. — С. 58-69.

217. Митрохин JI. Н. «Религии нового века» в США // Вопр. философии. 1982. - № 4. - С. 73-82.

218. Митрохин J1. Н. Баптизм: история и современность / JI. Н. Митрохин. СПб., 1997. - 263 с.

219. Митрохин JI. Н. Философы и религия // Вопр. философии. -1980.-№9.-С. 19-29.

220. Митрохин JI. Н. Проблемы философии культуры / JI. Н. Митрохин, B.C. Степин // Вопр. философии. 2004. - № 9. - С. 75.

221. Митыпова Г. С. Православные храмы в Западном Забайкалье (XVII — начало XX в.): опыт историко-культурного исследования : монография / Г. С. Митыпова. Улан-Удэ, 1997. - 103 с.

222. Михайлов Т. М. Бурятский шаманизм / Т. М. Михайлов. -Новосибирск, 1987. — 267 с.

223. Михайлов Т. М. Влияние ламаизма и христианства на шаманизм бурят // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири (2-я пол. XIX начало XX вв.). - Л., 1979. - С. 127-149.

224. Михайлова В. Т. Историография православной христианизации бурят (сер. XIX XX вв.) // Общественные науки : сб. науч. тр. - Улан-Удэ, 1998.-Вып. 4.-С. 150-156.

225. Михайлова В. Т. Начало распространения и утверждения христианства в бурятских улусах // Музей историй Бурятии им. М. Н. Хангалова : сб. статей. Вып. 2. Улан-Удэ, 1999. - С. 59-64.

226. Михайлова В. Т. Православие в духовной культуре бурят (30-е гг. XVII в. 1917 г.). / В. Т. Михайлова ; М-во образования РФ. ВСГТУ ; Ин-т устойчивого развития. - Улан-Удэ, 1999. — 174 с.

227. Михайлова В. Т. Православная церковь и социум в Байкальской Сибири в пореформенный период (1861-1916 гг.) : монография / В. Т. Михайлова. Улан-Удэ, 2003- 208 с.

228. Михельсон О. К. М. Элиаде. Религиозная культура и современность // Христианская культура на пороге третьего тысячелетия :материалы науч. конф., 12-14 июня 2000 г.- СПб., 2000. С. 95. - (Серия «Simposium», вып. 5).

229. Моаканин Радмила. Психология Юнга и тибетский буддизм: западный и восточный путь к сердцу / Моаканин Радмила. Томск, 1993. -112 с.

230. Модестов С. А. Системно-ресурсный подход к геополитике XXI века // Национальные интересы. 2002. - № 4 (21). - С. 29-37.

231. Морохоева 3. П. Личность в культурах Востока и Запада / 3. П. Морохоева. Новосибирск, 1994. - 220 с.

232. Мосс М. Социальные функции священного / М. Мосс. СПб., 2000.-448 с.

233. Мотицкий В.П. Из истории религиозных верований старообрядческого населения Забайкалья // Труды / ВСГИК. -1972,-Вып. 7.-С. 198-215.

234. Мотицкий В.П. Современное старообрядчество Забайкалья // Вопросы преодоления пережитков ламаизма, шаманизма и старообрядчества: Материалы II зон. семинара лекторов-атеистов Сибири. -Улан-Удэ, 1971.-С. 114-129.

235. Муллин Г. Практика Калачакры : пер. с англ. / Г. Муллин. М., 2002-368 с.

236. Мурза В. М. Пятидесятничество одно из направлений христианства // Государство, религия, церковь в России и за рубежом : информационно-аналитический бюллетень. - М., 1999. - № 4. - С. 25-37.

237. Мясников В. С. Империя Цин и Россия в XVII начале XX вв. / В. С. Мясников, Н. В. Шепелева // Китай и соседи в новое и новейшее время. - М., 1982. - С. 34-89.

238. Наврузов Амир. Перспективы исламского образования в Дагестане // Вестник Евразии : независимый научный журнал. 2007. - № 3 (37). -С. 78-90.

239. Нацов Г.-Д. Материалы по ламаизму в Бурятии. Ч. 2 / Г.-Д. Нацов ; предисл., пер., примеч. и глоссарий Г. Р. Галдановой. Улан-Удэ, 1998.- 186 с.

240. Нерсесянц В. С. Право и закон: Из истории правовых учений / В. С. Нерсесянц. М., 1983.

241. Нерсесянц В. С. Право: многообразие определений и единство понятия // Советское государство и право. 1983. - № 10.

242. Никольский И. Записки о поездке русского священника в Монголию в 1864 г. // Труды православных Миссий в Восточной Сибири. Т. 1.-Иркутск, 1883.-С. 159-172.

243. Никольский И. Записки о поездке русского священника в Монголию в 1864 году (окончание) // Прибавления к Иркутским Епархиальным ведомостям. 1864. - № 33. - С. 537-538.

244. Никонов К. И. Протестантизм // Введение в общее религиоведение : учебник / под ред. И. Н. Яблокова. М., 2001. - С. 147150.

245. Нил, архиепископ. Буддизм, рассматриваемый в отношении к последователям его, обитающим в Сибири. СПб., 1879. — 250 с.

246. Новгородцев П. И. Идея права в философии Вл. С. Соловьева // Вопр. философии и психологии. 1901. - Кн. 56. - № 1.

247. Новгородцев П. И. Кризис современного правосознания / П. И. Новгородцев. -М., 1909.

248. Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права// Соч. -М., 1995.

249. Новгородцев П. И. Об историческом и философском изучении идей // Вопр. философии и психологии. 1900. - Кн. 54.

250. Новгородцев П. И. Об общественном идеале / П. И. Новгородцев. -М., 1991.

251. Новгородцев П. И. Существо русского православного сознания // Соч. — М., 1995.

252. Новик В. Н. Историко-аналитический взгляд на русское православие // Православие и католичество. Социальные аспекты : проблемно-тематический сб. № 3. М., 1998. - С. 84-100. - (Сер. «Актуальные проблемы Европы»).

253. Новые религиозные организации России деструктивного, оккультного, неоязыческого характера : в 2 т. : справочник. Белгород, 1997.

254. О национальной угрозе России со стороны деструктивных религиозных организаций // Аналитический вестник. М., 1996. - Вып. 28. - С. 3-4.

255. О христианском просвещении инородцев. Переписка архиепископа Вениамина Иркутского с Н. И. Ильминским / публ. К. В. Харламповича // Православный собеседник. Казань, 1905. - Июль-август. -С. 1-38.

256. Одинцов М. И. Русская православная церковь в XX веке: история взаимоотношения с государством и обществом / М. И. Одинцов ; Центральный Дом духовного наследия общества «Знание» России. М., 2002.-312 с.

257. Основы национальной безопасности России / под общ. ред. В. Л. Манилова. -М., 1998. 126 с.

258. Основы социальной концепции Русской православной церкви / Московская патриархия. — М., 2000. — 158 с.

259. Панарин А. С. Искушение глобализмом / А. С. Панарин. М., 2000. - 381 с. — (Сер. «Россия и мир: итоги XX века» : альманах).

260. Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире / А. С. Панарин. М., 2003. - 544 с. - (История России. Современный взгляд).

261. Панарин А. С. Россия в Евразии: Геополитические вызовы и цивилизационные ответы // Социальная философия и философская антропология : труды и исследования. М., 1995. — 242 с.

262. Панарин А. С. Опасности и риски глобализации // Наш современник. 2001.- № 1.-С. 166-190.

263. Парахонский Б. А. Язык культуры и генезис знания / Б. А. Парахонский. Киев, 1988.-С.35.

264. Парсонс Т. О социальных системах / Т. Парсонс. Под ред. В. Ф. Чесноковой и С. А. Белановского. М., 2002. - 832 с.

265. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения. Теоретическая социология: Антология : в 2 ч. / Т. Парсонс ; пер. с англ, фр., нем., итал., сост. и общ. ред. С. П. Баньковской. -М., 2002.-Ч. 2.-С. 3^3.

266. Парсонс Т. Система координат действия и общая теория действия: культура, личность и место социальных систем // Американская социологически мысль : тексты / под ред. В. И. Добренькова. М., 1994. -С. 448-464.

267. Парсонс Т. Социальные системы // Личность, Культура. Общество : междунар. науч.-практ. журнал социальных гуманитарных и социальных наук. Т. 5, вып. 1-2 (15-16). М., 2003. - С. 169-203.

268. Пархомец И. И. Развитие Китая и его влияние на национальную безопасность России // Проблемы национальной безопасности России — региональный аспект: в 2 т. : материалы регион, науч. конф. Чита, 2005. -Т. 2. - С. 50-55.

269. Петри Б. Э. Степени посвящения монголо-бурятских шаманов / Б. Э. Петри. — Иркутск, 1926. 16 с.

270. Петров В. Ю. Религия и государство: этика власти // Религия и нравственность в секулярном мире : материалы науч. конф. СПб., 2001. — С. 68-75.

271. Пирумов В. С. Некоторые аспекты методологии исследования проблем национальной безопасности России в современных условиях // Геополитика и безопасность. М., 1993. - Т. 1. — 832 с.

272. Петрова Е. В. Некоторые вопросы изучения культуры семейских: (социол. аспект) // Русский фольклор и фольклористика Сибири: Тезисы докл. Всерос. науч. конф., 1-2 июня 1994 г. -Улан-Удэ, 1994. -С. 35-38.

273. Петрова Е. В. Проблемы функционирования культуры семейских // Возрождение традиционных культур народов Бурятии: Материалы науч.-практ. конф., 14-15 мая 1998 г. -Улан-Удэ, 1998.-С. 22-30.

274. Письма Вениамина, Архиепископа Иркутскаго, Казанскому Архиепископу Владимиру. М., 1913. - 220 с.

275. Пишун В. К. Политическая философия евразийства / В. К. Пишун. -М., 2003. 147 с.

276. Позднеев А. М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии / А. М. Позднеев. Улан-Удэ, 2000. — 496 с.

277. Полоротова Н. Н. Государство и церковь: история и современность / Н. Н. Полоротова. Чита, 2000. - 124 с.

278. Постановление Освященного Собора РПСЦ. 20-22 октября 1999 г. // Вестник митрополии : бюлл. информационно-издательского отдела РПСЦ.- 1999. -№ 1.-С. 11, п. 22.

279. Радугин А. А. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии : курс лекций / А. А. Радугин. М., 2001. - 240 с.

280. Райский Д. Сношения забайкальских крестьян и казаков с Монголией и Маньчжурией // Русский Вестник. 1901. — № 8. - С. 516596.

281. Ральдин X. Ц. Этнический состав современного населения Монгольской Народной Республики // Проблемы этнографии и этнической истории народов Азии. -М., 1968. С. 14—29.

282. Рерих Ю. Н. К изучению Калачакры // Муллин Г. Практика Калачакры : пер. с англ. М., Беловодье, 2002. - 368 с.

283. Рождественский Я. Я. Христианская апологетика : в 2 т. / Я. Я. Рождественский. СПб., 1884.-Т. 1.-245 с.

284. Розенберг О. О. О миросозерцании современного буддизма на Дальнем Востоке / О. О. Розенберг. СПб., 1919. - 16 с.

285. Розенберг О. О. Труды по буддизму / О. О. Розенберг. М., 1991.-81 с.

286. Романова Г. Н. Экономические отношения России и Китая на Дальнем Востоке (XIX начало XX в.) / Г. Н. Романова. - М., 1987. - 186 с.

287. Российский гуманитарный научный фонд и фундаментальная наука в Сибири : материалы регион, науч.-практ. конф. — Улан-Удэ, 2004. — 300 с.

288. Россия в цивилизационном процессе. (Между атлантизмом и евразийством). М., 1995. - 356 с.

289. Русская православная церковь. Миссионерский отдел Московского патриархата. Концепция миссионерской деятельности Русской православной церкви // Миссионерское обозрение. — 2007. — № 4 (138)-Белгород, 2007.-С. 10-23.

290. Рябинин К. Н. Развенчанный Тибет / К. Н. Рябинин. -Магнитогорск, 1996. 730 с.

291. Сафронова Е. С. «Западная колесница»: Буддийские организации, движения и группы на Западе : рукопись / Е. С. Сафронова. -М., 1996.-252 с.

292. Сафронова Е. С. Буддизм на Западе и его роль в современной идеологической борьбе // Вопр. теории и практики научного атеизма / отв. ред. Э. Г. Филимонов. М., 1990. - С. 220-230.

293. Серебренников В. Геополитические интересы новой Росси и пути их реализации // Россия в геополитическом пространстве. — М., 1994. -С. 43-48.

294. Сикоев Р. Р. От эмирата до халифата. (О мессианских амбициях руководства талибов) // Мусульманские страны у границ СНГ. М., 2001. -184 с.

295. Силантьев Р. Ислам и политика в России 2005 года // Вестник Евразии : независимый научный журнал. 2007. — № 3 (37). - С. 43-58.

296. Ситников М. Новые религии и православные антикультисты выясняют отношения в суде // Церковно-общественный вестник. 1997. -№ 8.-ЗОянв.

297. Скрынникова Т. Д. О хубилганах Сайн-нойон-хановского аймака // Буддизм и традиционные верования народов Центральной Азии. — Новосибирск, 1981.-С. 163-175.

298. Скрынникова Т. Д. Основные тенденции в развитии ламаистской церкви Халхи XVII начала XX в. // Источниковедение и историография истории буддизма. - Новосибирск, 1986. - С. 73-84.

299. Сленска В. Протестантизм // Религиоведение : учеб. пособие / В. Сленска ; науч. ред. А. В. Солдатов. 4-е изд., испр. и доп. — СПб., 2003. — С. 406-431.

300. Словарь философских терминов / науч. ред. В. Г. Кузнецова. М., 2004.-С. 385-386.

301. Смелзер Н. Социология / Н. Смелзер. М., 1998. - С. 14-39.

302. Смирнова Е. П. Получение российского гражданства как фактор национальной безопасности // Проблемы национальной безопасности России региональный аспект : в 2 т. : материалы регион, науч. конф. -Чита, 2005.-Т. 2.-С. 55-61.

303. Современная религиозная ситуация в восточном Забайкалье / А. В. Жуков, А. Г. Янков, А. О. Баринов, А. В. Дроботушенко. Чита, 2003 - 160 с.

304. Современные секты в России // Вестник всецерковного православного молодежного движения / сост. С. В. Прокофьев. СПб., 1995.-254 с.

305. Современные секты и неоязычество в России : сб. статей. М., 1998.- 163 с.

306. Современный Тибет и тибетцы в изгнании // Дэви-Неел А. Посвящения и посвященные в Тибете. СПб., 1994. - С. 279-329.

307. Согьял Ринпоче. Книга Жизни и практика умирания / Ринпоче Согьял. М., 1998. - 495 с.

308. Соколов В. А. Культурология / В. А. Соколов. Ростов н/Д, 2004. - 224 с.

309. Соловьев В. С. Оправдание добра / В. С. Соловьев. М., 1990.

310. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество / П. Сорокин. -М., 1992.-С. 185.

311. Сорокина К. Э. Геополитика современности и геостратегия России / К. Э. Сорокина. М., 1996. - 168 с.

312. Степин В. С. Философская антропология и философия науки / В. С. Степин. -М., 1992.- 181 с.

313. Столяр В. Д. Церковь христиан-адвентистов седьмого дня / В. Д. Столяр, В. М. Сторчак // Государство, религия, церковь в России и за рубежом : информационно-аналитический бюлл. М., 1999. - № 4. - С. 1218.

314. Стрелков А. М. Колесо Времени // Восточная коллекция. 2004. -№4(19). -С. 42-54.

315. Стуков С. Об английской миссии за Байкалом среди бурят // Прибавления к Иркутским Епархиальным ведомостям. 1891. - № 28. - С. 410.

316. Суворова Г. Д. Методологические перспективы изучения искусства как феномена культуры / Г. Д. Суворова, Ю. М. Шор // Искусство в системе культуры. Л., 1986. - С. 260-264.

317. Сызранов А. «Народный» ислам в Нижнем Поволжье: региональный вариант религиозного синкретизма // Вестник Евразии : независимый научный журнал. 2007. - № 3 (37). - С. 163-181.

318. Сюкияйнен Л. Мусульманская правовая культура, духовный потенциал и национальная безопасность России // Вестник Евразии : независимый научный журнал. 2007. - № 3 (37). — С. 22-31.

319. Тибетский буддизм. Теория и практика. Новосибирск, 1995. -254 с.

320. Тихонравов Ю. В. Геополитика / Ю. В. Тихонравов. М., 2000. -269 с.

321. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории / А. Тойнби. М., 1995.- 134 с.

322. Топоров В. Н. Комментарий к буддологическим исследованиям Ф. И. Щербатского // Щербатский Ф. И. Избранные труды по буддизму. -М., 1988.-362 с.

323. Торчинов Е. А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния / Е. А. Торчинов. 2-е изд., испр. - СПб., 2000. - 384 с.

324. Торчинов Е. Введение в буддизм : курс лекций / Е. Торчинов. -СПб., 2005.-430 с.

325. Трубецкой Е. Н. Социальная утопия Платона / Е. Н. Трубецкой. -М., 1908.-С. 10-11.

326. Трубецкой Е. Н. Три очерка о русской иконе (Умозрение в красках. Два мира в Древне-Русской иконописи. Россия и ее икона) / Е. Н. Трубецкой. Новосибирск, 1991.

327. Трубецкой Е. Н. Труды по философии права / Е. Н. Трубецкой. -СПб., 2001.

328. Трубецкой Е. Н. Философия права Л. И. Петражицкого // Вопр. философии и психологии. 1901. - Кн. 57. - № 2.

329. Тучи Дж. Религии Тибета / Дж. Тучи ; пер. с итал. О. В. Альбидель. СПб., 2005. - 448 с.

330. Уложение Китайской палаты Внешних сношений : пер. с маньчжурского С. Литовцева. СПб., 1828. - Т. 1. - 206 с.

331. Уолш Р. Дух шаманизма / Р. Уолш. М., 1998. - 139 с.

332. Фаликов Б. 3. Социально-политические аспекты некоторых религиозных движений в США (индуизм и буддизм) : дис. канд. . полит, наук / Б. 3. Фаликов. М., 1986. - 246 с.

333. Федоров В., протоиерей. Новые религиозные движения: православный взгляд на проблему : предисловие к русскому переводу // Баркер А. Новые религиозные движения. СПб., 1997. - С. 5-39.

334. Федотов Г. П. Православие и историческая критика // Вопр. философии. 1990. - № 8.

335. Фейербах Л. Избранные философские произведения : в 2 т. / Л. Фейербах. М., 1955. - Т. 2. - С. 267.

336. Ферштайн Ф. И. Тантра / Ф. И. Ферштайн. М., 2002. - 137 с.

337. Флоренский П. А. Анализ пространственности // Иконостас : избр. тр. по искусству. СПб., 1993. - 366 с.

338. Фомина М. Н. Культура. Пространство. Культурное пространство: точки измерения // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии : в 3 т. : материалы II междунар. науч.-практ. конф. (Улан-Удэ, 18-19 ноября 2004). Улан-Удэ, 2004. - Т. 1 - С. 12-17.

339. Фомина М. Н. Философская культура: онтологический диалогизм / М. Н. Фомина. Чита, 1999. - 166 с.

340. Фрайкопф Г. Вселенная шамана / Г. Фрайкопф. СПб., 1996. - 241с.

341. Франк С. Духовные основы общества / С. Франк. М., 1992. - 490с.

342. Франк С. JL Душа человека. Опыт введения в философскую психологию / С. JI. Франк. М., 1917. - 167 с.

343. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия / В. Франкл. СПб., 2000. - С. 19.

344. Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии / Д. Д. Фрэзер. М., 1983. - 703 с.

345. Хагдаев В. В. Шаманизм и мировые религии : монография / В. В. Хагдаев. Улан-Удэ, 2000. - 195 с.

346. Хангалов М. Н. Собрание сочинений : в 3 т. Т. 1 / М. Н. Хангалов. Под ред. Г. Н. Румянцева. Улан-Удэ, 2004. - 508 с.

347. Хашимбеков X. Талибы и ислам // Ислам и политика (Взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М., 2001. - 268 с.

348. Хилтухина Е. Г. Философия Всеединства в контексте проблемы «Восток Запад» русских мыслителей : монография / Е. Г. Хилтухина. -Улан-Удэ, 2002. - 198 с.

349. Цыбиков Г. Ц. Избранные труды. Т. 1. Буддист-паломник у святынь Тибета / Г. Ц. Цыбиков. Новосибирск, 1991. - 265 с.

350. Цыпин В. А. Церковное право / В. А. Цыпин. М., 1994. - 537 с.

351. Чернышова О. В. Отделение Шведской Церкви от государства // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. — 2001. № 4. - С. 99107.

352. Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам пути пробуждения / Цонкапа Чже. СПб., 2001. - Ч. 4. - 460 с.

353. Чимитдоржин Д. Г. Иволгинский дацан «Гандан даши чойнхорлин». 1946-2001: История, события и люди / Д. Г. Чимитдоржин. — Верхняя Иволга, 2001. 67 с.

354. Чичерин Б. Н. О началах этики // Вопр. философии и психологии. 1897. - Кн. 39. - № 4.

355. Чичерин Б. Н. Психологическая теория права // Вопр. философии и психологии. 1900. - Кн. 55.

356. Чичерин Б. Н. Философия права / Б. Н. Чичерин. М., 1900.

357. Чогьям Трунгпа. Аспект практики / Трунгпа Чогьям. — М., 1994. 144 с.

358. Шастин Н. Возникновение и устроение православного храма при Русском Императорском Консульстве в Урге и торжество его освящения // Прибавление к Иркутским Епархиальным ведомостям. — Иркутск, 1895. — №13 (июль). 333 с.

359. Шах И. Магия Востока / И. Шах. М., 2000. - 304 с.

360. Шершнев Л. И. Проблема военной безопасности России // Россия в геополитическом пространстве. — М., 1994. — С. 21—19.

361. Шишигин Е. С. Страницы миссионерства в Якутии : сб. науч. ст. -Якутск, 1997.-92 с.

362. Шлейермахер Ф. Речи о религии : монологи / Ф. Шлейермахер. -М.; Киев, 1994.- 168 с.

363. Шмитт К. Понятие политического // Вопр. социологии. 1992. — Т. 1, № 1.-С 42-51.

364. Шмулевич М. М. Старообрядцы в борьбе против единоверия / М. М. Шмулевич Очерки истории Западного Забайкалья (ХУП-середина XIX в.). Новосибирск, 1985. - С. 208-226.

365. Щербатский Ф. И. С. Ф. Ольденбург как индианист / Ф. И. Щербатский. Л., 1934. - С. 20-29.

366. Щербатский Ф. И. Буддийская логика / Ф. И. Щербатский. М., 1981.-С. 57-62.

367. Щербатский Ф. И. Буддийская логика // Щербатский Ф. И. Избранные труды по буддизму. М., 1988. - С. 54-107.

368. Щербатский Ф. И. Концепция буддийской нирваны // Щербатский Ф. И. Избранные труды по буддизму. М., 1988. - С. 199-262.

369. Эванс-Вентц У. Й. Тибетская книга о Великом Освобождении : пер. с англ. / У. Й. Эванс-Вентц. Самара, 1998. - 496 с.

370. Элиаде М. Космос и история / М. Элиаде. М., 1987. - 143 с.

371. Элиаде М. Священное и мирское / М. Элиаде. М., 1994. - С. 85.

372. Энциклопедия тантры (алхимия экстаза). М., 1997. — 544 с.

373. Этнолингвистический атлас МНР : в 2 т. Улан-Батор, 1979. - Т. 2.-Табл. 43,44.

374. Юртаев В. И. Иран: студенты в исламской революции / В. И. Юртаев. М., 1993.- 134 с.

375. Яблоков И. Н. Религиоведение : учебный словарь-минимум по религиоведению / И. Н. Яблоков. М., 1998. — 535 с.

376. Ясперс К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. — М., 1993. — 186 с.

377. Издания на иностранных языках

378. Chong Т. Modernization Trends in Southeast Asia / Т. Chong. -Singapore, 2005. 72 p.

379. Dawa Norbu. China's Tibet Policy / Norbu Dawa. 2001. - 470 p.

380. Esposito J. L. The Islamic Threat: Myth or Reality? / J. L. Esposito. -N. Y.; Oxford, 1992. 167 p.

381. Fic V. M. The Tantra / V. M. Fic. New Delhi, 2003. - 144 p.

382. Freston P. Evangelicals and Politics in Asia, Africa and Latin America / P. Freston. Cambridge, 2004. - 358 p.

383. Friedman L. M. Legal Rules and the Process of Social Change // Stanford law Revue. 1966-1967. - Vol. 19. - P. 786-840.

384. Glendon M. A. Comparative Legal Traditions / M. A. Glendon, M. W.Gordon, C. Osakwe. St. Paul Minn, 1994. - P. 11-13.

385. Kitagawa J. M. The Religious Traditions of Asia: Religion, History, and Culture / J. M. Kitagawa. London ; N.Y., 2002. - 275 p.

386. Legrand P. Comparative Legal Studies and Commitment to Theoriy // Modern Law Review. 1995. - Vol. 58. - № 2. - P. 262-272.

387. Lewis D. M. Christianity reborn. The Global Expansion of Evangelicalism in the Twentieth Century / D. M. Lewis. Cambridge, 2004. -324 p.

388. Mandley J. T. S. Church and State in Contemporary Europe: the Chimera of Neutrality / J. T. S. Mandley, Z. Enyedi. London, 2003. - 245 p.

389. Merriman J. H. The Civil law Tradition: An Introduction To The Legal Sustems of Western Europe and Latin America? / J. H. Merriman. -Stanford, 1985.-176 p.

390. Parliamentary Assembly of the Couneil of Europe. Forty-Forth Ordinary Session, 23-rd Sitting. Strasburg, 1993 (n. 15).

391. Pelto J. P. Anthropological Research. The structure of inquiry / J. P. Pelto. London, 1999. - 345 p.

392. Rabel E. Gesammehe Aufsatze. Tubingen / E. Rabel. Mohi, 1967. -P. 2-4.

393. Reiter E. The Impact of Asian Powers on Global Developments / E. Reiter, P. Hazdra. Heidelberg, 2004. - 209 p.

394. Robbie B. H. Goh. Christianity in Southeast Asia / B. H. Goh. Robbie. Singapore, 2005. -80 p.

395. Ropp Harry L. Are the Mormon Scriptures Reliable? / Harry L. Ropp,. Downers Grove, Illinois, 1987. 207 p.

396. Samuel G. Tantric Revisionings: new understanding of Tibetan buddhism and Indian religion / G. Samuel. New Delhi, 2005. - 288 p.

397. Sanneh L. Who's Religion is Christianity? The Gospel beyond the West / L. Sanneh. Cambridge, 2003. - 128 p.

398. Sustainable Development of the Lake Baikal Region. A Model Territory for the World / edited by V. Koptyug and M. Uppenbrink. Berlin ; Heidelberg, 1996.-96 s.

399. The Dalai Lama. The Good Heart: A Buddhist Perspective on Teachings of Jessus. Wisdom Publications. Boston, 1996. - 210 p.

400. Uhalley S. China and Chridtianity Burdened Past, Hopeful Future / S. Uhalley, X. Wu. -N. Y.; London, 2001. 499 p.

401. Urban H. B. Tantra: Sex, Secrecy, Politics and Power in the Study of Religion University of California Press / H. B. Urban. California, 2003. - 388 p.

402. Van Hoecke M. Legal Cultures, Legal Doctrine: Towards a New Model for Comparative Law / M. Van Hoecke, M, Warrington // International and Comparative LawQuaterly. 1998. - Vol 47. - P. 498-506.

403. Vroom H. M. Fullness of Life for All: challenges for mission in early 21 century / H. M. Vroom, I. Daneel, С. V. Ehgen. N. Y., 2005. - 372 p.

404. Walls A. F. The Cross-Cultural Process in Christian History / A. F. Walls. Edinburgh, 2001. - 284 p.

405. Weihong Luo. Christianity in China / Luo Weihong. Beijing, 2004. - 160 p.

406. Zhibin Xie. Religious Diversity and Public Religion in China / Xie Zhibin. Ashgate, 2006. - 160 p.

407. Zweigert K. ntroduction to Comparative Law / K. Zweigert, H. Kotz. -Oxford, 1987.-P. 34-36.

408. Периодические издания. Журналы

409. Буддизм России. СПб., 1998. - № 29-30.

410. Засгийн газрын мэдээ : правительственная газ. — Улан-Батор, 1993.- 13 апр.

411. Легшед : буддийский научно-популярный альманах. 1999. - № 4.-56 с. ; №6.-60 с. ; 2002.-№7.-32 с.

412. Миссионерское обозрение. Белгород, 1994. - № 12.

413. Миссионерское обозрение. Белгород, 1998. - № 7; 1995-2000. -№ 1-52.

414. Напрасное дело : редакционная статья // Церковь. — 1908. №

415. Новости Тибета. 1998. - № 5. - С. 7.

416. Открывающий глаза : газ. : приложение к журналу «Легшед» БРОО. — Тибетский культурный центр «Ринпоче-багша». — 2001.

417. Правительственная газ. 1996. - 30 марта. - С. 1.

418. Троицкое слово Забайкалья : Духовный историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Иркутск, 2001. - 88 с.

419. Тувинская правда. 1998. - 25 апр. (№ 47).

420. Электронные средства информации

421. Режим доступа: http:// buddhism.org.ru/news /html. От 16. и 23.08.2002.

422. Режим доступа: http://buddhism.org.ru/news/html. От 18.08.2002.

423. Режим доступа: http:// buddhism.org.ru/news/html. От 19.08.2002.

424. Пахомов С. В. Индуистская тантрическая философия Электронный ресурс. (на правах рукописи). С. 6-10. - Режим доступа: http: // orient-kafedra. ru/pakhomov. html.

425. Тиби Б. Политизация религии Электронный ресурс. // Internationale Politik. 2000. - № 2. - Режим доступа: http://www.deutschebotschaft-moskau.ru/ru/bibliothek/internationale-poli-tik/2000-02/article04.html.

426. Режим доступа: ricolor.org/rz/mongolia/mp/svtr.

427. Режим доступа: http:// zaimka.ru/012002/konstantinovaconflict / index, shtml .print 14.07.2006.

428. Режим доступа: http.:/semeyskie.narod.m/historyl.html. 14.07.2006.

429. Сережникова И. М. Старообрядческая община г. Улан-Удэ: Краткая история и догматическая преемственность Электронный ресурс. — Режим доступа: http.:/semeyskie.narod.m/historyl.html. 14.07.2006.

430. Режим доступа: http: // www.archipelag.rU / geoculture/religions/ Eurasia/protestantism.

431. Режим доступа: http:// www.psvfactor.org/expanlQ.html.

432. Режим доступа: http://chita.rfii.ru/redon/rnews

433. Режим доступа: http://www.starlightsite.co.uk/keston/russia/ articles/rr20/ 02Buddhism.html.

434. Соболевская. С сектантской петлей на шее Электронный ресурс. // Центральная газ. 2002. - 17 июля. - Режим доступа: http://hrcenter.e-baikal.ru.

435. Режим доступа: http://www.mormons.org/basic/temples/Iisting/htm.

436. Режим доступа: www.epochtims.ru. Диссертации и авторефераты

437. Абросимова О. К. Взаимодействие права и морали в современном российском обществе : автореф. дис. . канд. юрид. наук / О. К. Абросимова. Саратов, 2001. - 23с.

438. Анахина М. В. Русская Православная Церковь в Забайкалье (XVII начало XX в.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / М. В. Анахина. — Улан-Удэ, 2000. 23 с.

439. Антипова Г. В. Система личных прав человека: конституционно-правовой аспект : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Г. В. Антипова. М., 2002. - 27 с.

440. Бабаева А. В. Эволюция социальной концепции Русской православной церкви во второй половине XX века : автореф. дис. . канд. филос. наук / А. В. Бабаева. Н. Новгород, 2003. - 22 с.

441. Будаева С. Ц. Система буддийских направлений в религиозно-философском образовании дацанов восточного Забайкалья : автореф. дис. . канд. филос. наук / С. Ц. Будаева. Чита, 2003. - 18 с.

442. Глухарева Л. И. Права человека в системе теории права и* государства: общетеоретические, философско-правовые и методологические проблемы : автореф. дис. . д-ра юрид. наук / Л. И. Глухарева. Саратов, 2004. - 49 с.

443. Гордиенко В. В. Безопасность России в условиях глобализации (криминологические и социально-правовые проблемы) : автореф. . дис. д-ра юрид. наук / В. В. Гордиенко. М., 2005. - 53 с.

444. Ким М. С. Язык культурного пространства Южной Кореи : автореф. дис. . канд. филос. наук: 09.00.13 / Мин Су Ким. Чита, 2004. - 28 с.

445. Колотова Н. В. Взаимодействие права и морали: взаимодополнительность и конфликт : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Н. В. Колотова. М., 1997. - 25 с.

446. Недешев А. А. Экономический административный район ресурсного типа (исследования функций структуры и процессов развития на примере Читинской области) : автореф. дис. . д-ра геогр. наук / А. А. Недешев. М., 1972. - 43 с.

447. Рыбаков О. Ю. Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности: вопросы теории : автореф. дис. . д-ра юрид. наук / О. Ю. Рыбаков. Саратов, 2005. - 49 с.

448. Шахов М. О. Старообрядческое мировоззрение: религиозно-философские основы и отношение к обществу : автореф. дис. . д-ра филос. наук / М. О. Шахов. М., 2000. - 47 с.

449. Шатуев Н. В. Государственно-правовое регулирование религиозных отношений в Забайкалье во второй половине XVII начале XX в. : автореф. дис. . канд. юрид. наук / Н. В. Шатуев. - М., 2006. - 24 с.

450. Шубина С. А. Русская православная миссия в Китае (XVIII — начало XX вв.) : автореф. дис. . канд. ист. наук / С. А. Шубина. -Ярославль, 1998.-25 с.1. Архивные материалы

451. Государственный архив Иркутской области (ГАИО)

452. ГАИО, ф. 24, оп. 11/2, д. 9, л. 34-38.

453. ГАИО,ф. 24, оп. 11/2, д. 9, л. 39-41.

454. ГАИО, ф. 24, оп. 11/1, д. 138, л. 19-31.

455. ГАИО, ф. 293, оп. 1, д. 723, л. 1-28.

456. Национальный архив Республики Бурятия (НАРБ)

457. НАРБ, ф. 92, оп. 1, д. 490, л. 1-3.

458. НАРБ, ф. 92, оп. 1, д. 281, л. 11.

459. НАРБ, ф. 517, оп. , д. 37, л. 1-3.

460. НАРБ, ф. 454, оп. , д. 8, л. 63.

461. НАРБ, ф. 454, оп. ,д. 13, л. 28.

462. НАРБ, ф. 340, оп. , д. 62, л. 20-20 об.

463. И. НАРБ, ф. 340, оп. , д. 62, л. 5-5 об.

464. НАРБ, ф. 340, оп. ,д. 95, л. 16.

465. НАРБ, ф. 92, оп. 4 д. 48, л. 17-18.

466. НАРБ, ф. п—1, оп. , д. 377, л. 5.

467. НАРБ, ф. п-1, оп. , д. 77, л. 24.

468. НАРБ, ф. п-1, оп. , д. 377, л. 29.

469. НАРБ, ф. 430, оп. , д. 48, л. 18, 24-25.

470. НАРБ, ф. 430, оп. , д. 63, л. 30, 32.

471. НАРБ, ф. 454, 24 июля 1867 г., оп. 1, д. 4, л. 38.

472. НАРБ, ф. п-1, оп. 1, д. 1287, л. 38-40.

473. НАРБ, ф. 84, оп. 1, д. 415, л. 17, 17 об.

474. Фонды Музея истории Бурятии (МИБ)22. МИБ, д. 54, л. 1, 2 об.23. МИБ, д. 5, л. 10.

475. Государственный архив Читинской области (ГАЧО)

476. ГАЧО, ф. 282, оп. 1, д. 2873, л. 254.

477. ГАЧО, ф. 1 общ., оп. 1, д. 206, л. 80-81.

478. ГАЧО, ф. 31, оп. 1, д. 373, л. 3-6.

479. ГАЧО, ф. 1 общ., оп. 1, д. 206, л. 6, 9, 11, 15, 22, 25, 27.

480. ГАЧО, ф. 1 общ., оп. 1, д. 206, л. 27.

481. ГАЧО, ф. 1 общ., оп. 1, д. 206, л. 31.

482. ГАЧО, ф. 1 общ., оп. 1, д. 206, л. 35.