автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творчество М.Ю. Лермонтова как религиозно-философская система

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество М.Ю. Лермонтова как религиозно-философская система"

005014845

Киселёва Ирина Александровна

ТВОРЧЕСТВО МЖ ЛЕРМОНТОВА КАК РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКАЯ СИСТЕМА

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

1 2 НДР 20

Москва - 2011

005014845

Работа выполнена на кафедре русской классической литературы Московского государственного областного университета

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ Аношкина Вера Николаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ Щеблыкин Иван Павлович

доктор филологических наук Радомская Татьяна Игоревна

доктор философских наук, профессор Семаева Ирина Ивановна

Ведущая организация: МГУ им. М.В. Ломоносова

Защита состоится «15» марта 2011 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.01 по литературоведению при МГОУ по адресу: 105005, г. Москва, ул. Энгельса, д. 21а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГОУ по адресу: г. Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан « ¡0 » (р^цЯ^М 2011.г.

Учёный секретарь

диссертационного совета, у

кандидат филологических наук, доцент Т.А. Алпатова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В диссертации выявлены истоки формирования религиозности Лермонтова (1814 - 1841) и специфика его личностного мировоззрения. Творчество Лермонтова рассмотрено в свете философских и художественных исканий его времени, уточнены особенности этических представлений поэта, их неотделимость от религиозного понимания мира и человека. Творчество Лермонтова являет собой синтез художественного, опытно-мистического и философского путей познания. Важнейшим элементом поэтической системы Лермонтова является художественный образ, который предстаёт её основной составляющей единицей. Целостность поэтического мира Лермонтова проявляется в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности как отдельных стихотворений, поэм, драм, романов, так и идейно-тематических групп произведений. Литературное наследие Лермонтова находится в неразрывном единстве с духовно-культурной жизнью нации и её религиозно-философской рефлексией.

Актуальность темы исследования определяется её высокой теоретической значимостью как перспективного направления отечественного литературоведения и ориентированностью на решение комплекса научных проблем:

научной оценки религиозно-философской рецепции творчества Лермонтова, его значения для развития русского историко-литературного и в целом историко-культурного процесса;

фундаментального исследования религиозно-этических, социально-исторических и эстетических основ творчества поэта в их единстве;

историко-литературной реконструкции художественной модели мира Лермонтова в её внутренних связях и взаимодействиях личного духовно-душевного опыта с христианской традицией.

До сих пор в отечественном и зарубежном литературоведении, несмотря на пристальный интерес к вопросу духовно-нравственных основ русской литературы, до конца не осмыслен религиозно-философский потенциал творчества Лермонтова, которое явилось выражением высоких устремлений человека к вечньм ценностям личностного и социального бытия. На рубеже тысячелетий узловые проблемы лермонтовского творчества - исторический путь России, идеи державы, индивидуальности религиозного выбора человека и ответственности за него, борьбы добра и зла как основного содержания исторического процесса - для культурного сознания приобретают особенную актуальность.

Степень научной разработанности проблемы.

Вопрос о диалоге поэта с ценностной шкалой христианской культуры и о целостности его религиозно-философского миросозерцания, хотя поднимался ещё современниками Лермонтова, до сих является недостаточно изученным.

XIX века характеризовался особой противоречивостью в оценке Лермонтова, но наиболее ценными представляются те исследования, которые рассматривают творчество поэта в контексте историко-литературного процесса и отмечают его высокий духовно-нравственный потенциал. Ведущее место здесь принадлежит В.Г. Белинскому, заявившему, что «уже не далеко то время, когда имя его {Лермонтова -И.К.) в литературе сделается народным именем»1. Силу и величие таланта Лермонтова Белинский во многом видел именно в постановке и решении поэтом вопросов религиозно-философского содержания.

Волна интереса к Лермонтову в начале XX века была поднята в символистских кругах. А. Белый, Д.С. Мережковский, Вяч. Иванов, Вл.С. Соловьёв обратились к метафизическим основам лермонтовской поэзии и имели тенденцию к определению системности поэтического мира Лермонтова, однако их исследования в равной степени характеризовали и «провидческие» идеи самих авторов. Определённый этап в изучении поэта ознаменовал юбилейный сборник «Венок Лермонтову» (М.; Пг., 1914), где были опубликованы оригинальные статьи П.Н. Сакулина, Н.Л. Бродского, И.Н. Розанова, C.B. Шувалова, не носившие однако универсального характера и ограничившимися указанием на религиозные мотивы в поэзии Лермонтова. Особый интерес вызвал Лермонтов у представителей Русского Зарубежья. Б.К. Зайцев, В.Н. Ильин, И.А. Ильин, К.В. Мочульский акцентировали светлую религиозность Лермонтова и силу его молитвенных настроений, преодолевающую соблазны демонизма.

Достижением литературоведения середины и второй половины XX века (работы В.Э.Вацуро, Э.Г. Герштейн, Л.Я. Гинзбург, А.И. Журавлёвой, В.И. Коровина, С. В. Ломинадзе, Б. М. Эйхенбаума, У. Р. Фохта, Д.Е. Максимова, Е. Н. Михайловой, В.А. Мануйлова, Е.М. Пульхритудовой, И.Б. Роднянской и др.) стали попытки рассмотрения творчества Лермонтова исходя из общенаучных принципов системности, конкретности и историзма. Исследования второй половины XX века активно вовлекали творчество поэта в широкий культурно-исторический процесс и часто не исключали постановку проблем религиозно-философского характера. Литературоведы советского периода акцентировали диалектическое единство художественного мира

1 Белинский В. Г. Стихотворения М. Лермонтова// Белинский В. Г. М. Ю. Лермонтов: Статьи и рецензии. Л., 1941. С. 205.

Лермонтова и системность его миросозерцания. Так, Д.Е.Максимов прямо советовал извлекать взгляды М.Ю. Лермонтова «не только из его прямых высказываний (в прозе и стихах), но также - и даже в первую очередь, - из его художественной системы»2,

Тенденция к рассмотрению системности творчества Лермонтова прослеживается и в исследованиях XXI века. Докторские диссертации Л.В. Жаравиной, C.B. Савинкова, В.В. Липич, Т.К. Чёрной, акцентируют вопрос своеобразия художественной системы Лермонтова в её онтологических основаниях. Изучению религиозно-философских основ творчества поэта посвятили свои труды такие современные исследователи, как В.Н. Аношкина, монах Лазарь (В.В. Афанасьев), Г.Б. Буянова, Г.Е. Горланов, М.М. Дунаев, О.П. Евчук, игумен Нестор (В.Ю. Кумыш), Ю.В.Лебедев, В.М. Маркович, A.B. Моторин, В.Г. Одиноков, Т.И. Радомкая, В.И. Сиротин, В.Ю. Троицкий, И.П. Щеблыкин. Названные исследователи видят в творчестве Лермонтова не просто наличие религиозно-философских мотивов, но и последовательность их выражения, считая, что его философичность и религиозность растворена «в форме и внутреннем смысле художественного слова»3. Важным событием в современном лермонтоведении стало издание сборника трудов «Лермонтов и Православие» (М., 2010), в котором поставлены вопросы «онтологических и этических идейных исканий и убеждений»4 Лермонтова.

Современное лермонтоведение уделяет много внимания изучению религиозных и философских мотивов в творчестве Лермонтова, а также осмыслению универсалий его художественного мира, однако фундаментального исследования религиозных, историософских, этических и эстетических воззрений Лермонтова в их единстве, явленном индивидуальной художественной системой, не существует. Кроме того, до сих пор отсутствует и концептуально выстроенная историография по изучаемой проблеме.

Научная новизна исследования связана с тем, что

1) значительно расширен историко-культурный контекст лермонтовских произведений, для анализа творчества поэта привлекаются труды богословов и светских религиозных

2Максимов Д.Е. Об изучении мировоззрения и творческой системы Лермонтова. Л., 1964. С. 10.

3 Евчук О. Религиозно-философские парадигмы поэзии М.Ю. Лермонтова // Лермонтов и Православие. М., 2010. С. 266.

4 Аношкина В.Н. Религиозные добро и зло в поэме «Демон» // Лермонтов и Православие. М., 2010. С. 291.

мыслителей, в научный оборот историко-литературной науки вводятся малоизвестные публикации в периодике лермонтовского времени искусствоведческого и философского характера;

2) по-новому осмыслены многие лермонтовские произведения, посредством текстологического, интертекстуального, герменевтического анализа вскрыт их символический подтекст и выявлены новые духовные смыслы;

3) впервые проведена научная оценка религиозно-философских взглядов Лермонтова; целостно обозначены основные аксиологические контуры его творческого наследия; представлена полная характеристика этических, эстетических, а также гносеологических принципов Лермонтова и форм их реализации в системе художественных образов;

4) впервые воссоздана художественная модель мира Лермонтова, отражающая духовную эволюцию поэта, связанную с процессом становления личности в рамках христианской ценностной шкалы и достижением гармонии между своими чувствами, стремлениями, настроениями и идеалами православной культурной общности.

Объектом исследования является художественное творчество Лермонтова в контексте христианской культуры в ее этико-эстетических, гносеологических и собственно онтологических основаниях.

Предметом исследования стало творчество Лермонтова как художественно выраженная религиозно-философская система.

Теоретическая и практическая значимость научного исследования связана с недостаточной изученностью духовно-религиозных и философских основ русской поэзии первой трети XIX века и обусловлена необходимостью • изучения творческого наследия Лермонтова, как феномена, порожденного духовно-культурной жизнью нации. Значение исследования определяется тем, что выводы, полученные в результате анализа материала, вносят вклад в изучение как своеобразия творческой личности Лермонтова, так и феномена русского романтизма и русского историко-литературного процесса в целом. В результате проведённой работы обновлены базисные принципы изучения словесного произведения искусства и творческой индивидуальности

писателя в контексте сформировавшей его духовно-культурной традиции. Исследование предполагает как теоретическую, так и практическую значимость и направлено на методологическое обоснование путей возрождения традиционной для отечественной культуры системы ценностей. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе по профилю «Филологические науки и искусствоведение» при чтении курсов истории русской литературы, введения в литературоведение, теории литературы.

Цель работы - создание целостной концепции творчества Лермонтова как динамично развивающейся художественной модели мира, в основе которой лежит религиозно-философский и эстетический диалог поэта с ценностной шкалой христианской культуры.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

1) обосновать необходимость и возможность изучения творчества Лермонтова как религиозно-философской системы;

2) провести сравнительный анализ базовых теоретико-методологических принципов изучения религиозно-философских основ русской литературы и осуществить их методологический синтез при рассмотрении творчества Лермонтова;

3) охарактеризовать особенности художественного феномена творчества Лермонтова в его религиозно-философских основаниях; исследовать становление и динамику развития лермонтовской образной системы, понятой как синергия опытно-мистического и собственно художественного познания;

4) определить онтологию пейзажных образов в творчестве Лермонтова, этическую, эстетическую и гносеологическую роль ландшафта в становлении и развитии лермонтовского самосознания;

5) раскрыть особенности религиозности Лермонтова в ее обусловленности культурно-исторической и , социальной обстановкой времени духовного становления поэта, определить истоки формирования его религиозной этики и формы её художественного воплощения;

6) выявить патриотический потенциал творчества Лермонтова, духовно-нравственные и социокультурные причины его обращения к исторической памяти; исследовать художественную историософию Лермонтова как форму представлений поэта о развитии общества;

7) реконструировать лермонтовскую художественную модель мира в её динамике и эволюции.

Методология исследования основана на культурно-историческом, художественно-эстетическом и аксиологическом принципах, которые являются базовыми для историко-литературной науки. При анализе лермонтовской поэзии в религиозно-философском аспекте продуктивными оказываются также биографический, герменевтический, историко-генетический, духовно-исторический, сравнительно-исторический, сравнительно-типологический, метафизический, онтопоэтический, этнопоэтический, интертекстуальный и текстологический методы.

Традиционно, начиная с работ В.Г. Белинского, В.О. Ключевского, П.А. Висковатого творчество Лермонтова осмысливалось как плод русского национального мироощущения, преломленного опытом начала девятнадцатого столетия. Неотъемлемым признаком эпохи 1830-х годов явилась рефлексия, которая, будучи включенной в религиозно-философский контекст, дает возможность понимания сущего. Рефлексия, являясь связью между пониманием образа и самопониманием, позволяет «реинтегрировать семантику в онтологию» 5 (Поль Рикер), допускает многоплановость текста, возможность как буквального, так и духовного его понимания.

Результаты данного исследования доказывают, что лермонтоведение обладает большим потенциалом для развития подобного подхода и основу его методологии должны составить герменевтическое прочтение произведений и, набирающий силу в последнее десятилетие, аксиологический метод (В.Н. Аношкина, И.А. Есаулов, В.Е. Хализев и др.). Именно методологические находки этих направлений оказываются наиболее плодотворными при изучении лермонтовского творчества как целостной религиозно-философской системы.

Особый интерес при осмыслении заявленной темы представляют исследования, посвящённые изучению проблемы взаимодействия литературы и философии, литературы и религии. В первую очередь,

5 Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995. С. 24.

здесь необходимо отметить труды таких авторов, как В.Н. Аношкина, В.В. Афанасьев, Т.К. Батурова, М.М. Бахтин, В.А. Воропаев, Д.В. Долгушин, А.Э. Еремеев, И.А. Есаулов, В.Н. Захаров, Т.А. Касаткина, A.C. Колесников, Т.А. Кошемчук, В.Ю. Кумыш, Г.В. Косяков, A.B. Михайлов, A.B. Моторин, B.C. Непомнящий, В.Г. Одиноков, Т.И. Радомская, Ю.И. Сохряков, Б.Н. Тарасов, В.Ю. Троицкий, В.Н. Топоров, А.Н. Ужанков, М.Н. Abrams, Е.С. Allen, S. Pratt, J. Babbit, A. Mlikotin. В их исследованиях реализуется задача духовно-культурного диалога различных областей научного гуманитарного познания.

В ходе исследования выработана методология изучения творчества Лермонтова как художественного и религиозно-философского феномена русской культуры. Особое внимание уделено проблеме интеграции литературоведческой, богословской и философской методологий, истоки данного методологического синтеза коренятся в протофилософичности патристической мысли, открывающей современной филологической науке новые пути к изучению художественных произведений.

Положения, выносимые на защиту:

1. Творчество Лермонтова являет собой синтез художественного, философского и опытно-мистического путей познания и в своих духовно-культурных основаниях может быть рассмотрено как образно выраженная религиозно-философская система.

2. Современный этап развития литературной науки требует интеграции различных форм и методов гуманитарного знания; при изучении художественного наследия Лермонтова как религиозно-философской системы основу должен составить герменевтический подход, подразумевающий постижение внутренней логики творящего субъекта и выявление ценностных доминант его творчества.

3. Внутренний мир Лермонтова обладает динамикой, и духовная эволюция поэта, краеугольным камнем которой является опытно-мистическое переживание свободы, связана с победой онтологического над опытно-психологическим и утверждением абсолютной ценности веры в божественное первоначало; образный мир творчества Лермонтова передаёт полноту духовных исканий личности автора, являясь и констатацией, и отражением самого становления его миросозерцания.

4. Лермонтовское восприятие природного мира в его пространственно-временной наличности предстаёт в многообразии поэтических пейзажей, которые, являясь опытной формой самопознания поэта, раскрывают и объективный духовный смысл природных ландшафтов; пейзажный мир поэзии Лермонтова составляет целостную религиозно-философскую концепцию.

5. «Нервом» художественной системы Лермонтова является религиозная этика, которая имеет высокий мироустрояющий смысл и определяет развитие истории; условием нравственного бытия в восприятии Лермонтова становится живая историческая память и тоска по идеалу богочеловечества в его жертвенности и уподоблении ангельскому образу; духовно-нравственный идеал поэта выражается не только буквально семантически в констатации идеала и обличении порока, но и через эстетику художественного пространства, при помощи композиционно-смысловой организации произведений, образных деталей и сравнений.

6. Земная история в творчестве Лермонтова предстаёт как часть истории божественной; важнейшим пунктом формирования его мировоззрения становится идея Москвы - Третьего Рима; эсхатологизм лермонтовской эпохи актуализирует идею богоизбранности русского народа; творчеству Лермонтова, личностно переживающего мир в его объективности, свойственны мессианские мотивы.

7. Художественная модель мира, созданная Лермонтовым, есть результат творческого восприятия бытия в его психологических, социальных, исторических и собственно культурных проявлениях; динамика внутренних связей художественного мира Лермонтова отражает процесс становления личности, ищущей и достигающей соответствия между своими чувствами, стремлениями, настроениями и христианскими идеалами.

Апробация результатов исследования.

Основные результаты исследования были отражены в монографиях, учебных пособиях, научных статьях, опубликованных по теме диссертации, а также в научно-технических отчётах по государственным контрактам с Министерством образования и науки РФ в рамках ФЦП

«Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009 - 2013 годы (ГК №112406 от 18 ноября 2009 г.: «Религиозно-этический и философский потенциал поэзии М.Ю. Лермонтова»; ГК №П2198 от 09 октября 2009 г.: «Человек и общество: проблема духовно-нравственных идеалов русской романтической литературы»; ГК № 14.740.11.0562 от 05 октября 2010 г.: «Личность и творчество русских писателей-классиков как мера методологического становления и развития историко-литературной науки»). Апробация результатов проводилась в ходе чтения лекционных курсов (и разработке соответствующих учебно-методических комплексов) по введению в литературоведение, истории русской литературы, теории литературы, эстетике в Московском государственном областном университете. Результаты исследований представлялись на всероссийских и международных научных конференциях (международная научная конференция «Русское литературоведение на современном этапе», Москва, 2000-2011 гг.; всероссийская научная конференция «Духовный потенциал русской классической литературы», Москва, 2007; всероссийский научный семинар «Современное прочтение русской классической литературы XIX века», МГОУ, 2007; международная научная конференция «Лермонтовские чтения на Кавказских Минеральных Водах - 2010», Пятигорск; международные научные «Лермонтовские чтения», М., 2009-2011 гг.; международная научная конференция «Духовные начала русского искусства и образования» («Никитские чтения»), Великий Новгород, 2009; Международные Рождественские чтения, Москва, 2008-2010 гг.; всероссийская научно-богословская конференция «Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России», Москва - Саров - Дивеево, 2006-2007; Всероссийский Оптинский форум «Наследие России и духовный выбор российской интеллигенции», Москва - Калуга, 2009-2010 гг.; Всероссийская научно-практическая конференция «Филология и школа», Москва, ИМЛИ им. А.М. Горького РАН, 2010 г.; международная научно-методическая конференция «Текст в системе обучения русскому языку и литературе», Казахстан, Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева; 2011 г.) и др.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, определены предмет, цель и задачи исследования, степень научной разработанности проблемы, её теоретическая и практическая значимость, дана общая характеристика методологических принципов исследования творчества Лермонтова как образно выраженной религиозно-философской системы, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Изучение творчества Лермонтова как религиозно-философской системы: проблемы методологии» русская классическая литература рассматривается как уникальное явление, вызвавшее к жизни русскую религиозную философию. Утверждается, что русская философия зарождалась именно в недрах литературной критики XIX века с её духовно-нравственной заостренностью, вызванной как самой национальной природой и культурой, так и, что естественно вытекает из первого, сутью словесного творчества русских писателей, в ряду которых Лермонтов занимает одно из ведущих мест.

Уже при жизни Лермонтова литературная критика отметила философичность его творчества. Особая заслуга здесь принадлежит

B.Г. Белинскому, открывшему глубокий философский смысл произведений поэта. Уже при жизни Лермонтова (так остается и до сих пор) наметились два противоположных лагеря в истолковании духовного смысла его произведений - одни принимают поэта и видят в его творчестве постижение глубочайших основ бытия человека и путей развития социума, другие настроены оппозиционно и рассматривают его произведения, прежде всего роман «Герой нашего времени», почти как учебник безнравственности и демонизма, но, в любом случае, интерес исследователей сосредоточен на духовно-нравственной, философской проблематике. Это касается и одного из главных «неприятелей» лермонтовского творчества С.О. Бурачека. Критикуя современную ему литературу, Бурачек утверждает, что ей не хватает «философского общего смысла, религиозности и народности»6. В статье «Система философии "Отечественных записок"» (Маяк. 1840. Ч. 9. Гл. 4. С. 1—48) Бурачек говорит, что у Лермонтова отсутствует «дух любви», это и является причиной порочности его творчества. Таким образом один из первых и ведущих ракурсов рассмотрения лермонтовского творчества был ракурс именно этический, и это оправданно, этика и есть нерв русской поэзии и русской мысли. Но если, например, у С.О. Бурачека и

C.П. Шевырева этицизм в случае с Лермонтовым оборачивался морализаторством, то есть готовые идеи просто «накладывались» на

6 Бурачек С.О. Книги литературные//Маяк. 1840. Ч. 4. Гл. 4. С. 201.

лермонтовские произведения, то В.Г. Белинский исходил из самого художественного мира произведения, который обладает особой пространственно-временной структурой и в котором действуют свои законы. В изображении порочности Печорина критик усматривал прежде всего обличающую силу таланта Лермонтова, способную придать произведению этологическое содержание. Философичность литературно-критических работ Белинского - это уже философичность истинная, претендующая на системность, органичность и обусловленность сутью русской жизни и культуры.

Отрицательно отнеслись к произведениям Лермонтова критики, видевшие в поэте лишь «талантливого подражателя» (С.П. Шевырёв), тогда как для понявших самобытность поэта и цельность его художественного мира, который есть самосознающая себя жизнь, его поэзия стала источником как личностного роста, так и развития философско окрашенной литературно-критической мысли. Именно сочетание художественного таланта Лермонтова (как эпифеномен) и литературно-критического таланта Белинского (как феномен по отношению к творчеству Лермонтова) явились одним из мощнейших центров, вызвавших к жизни русскую религиозную философию, и русскую философскую критику в частности.

Помощь в осмыслении творчества Лермонтова как религиозно-философской системы в значительной мере оказывают представители биографической и культурно-исторической школ, изучающие духовную обстановку, православный быт и культурно-исторические условия формирования личности Лермонтова. Это работы П.А. Висковатова, который раскрывает сферу общения и формирования поэта, Н.Т. Дашкевича, И.И. Замотана, H.A. Котляревского, Я.Н. Ктитарева, П.Г. Перцова, П.Н. Сакулина, Л.П. Семенова, С.Н. Сыромятникова, C.B. Шувалова. В их исследованиях в основном говорится о примирительных тонах поэзии Лермонтова, и внимание акцентируется на «Песне про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (1837), стихотворениях «Ангел» (1831), «Спор» (1841) и текстах молитвенного содержания. Как правило, авторы работают с буквальным смыслом произведений и видят в них гармонию внутреннего мира Лермонтова, тон смирения и любви по отношению к миру и Творцу. Биографическая и культурно-историческая методология данных исследователей сочетается с религиозном подходом, интерес к которому обострился и в последнее время, дав направление новому методу - религиозной филологии, которая, однако, на данном этапе не получила однозначной оценки и может быть рассмотрена как метод, находящийся в становлении и ждущий еще терминологической оформленности. Элементы этой методологии, сходной с методом

этнопоэтики и недостаточно дифференцированной от нее на современном этапе развития науки, представляются наиболее продуктивными при изучении русской протофилософии, явленной в художественной системе Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Достоевского. Религиозное литературоведение, имеющее глубокие корни в русской традиции осмысления словесного произведения, сегодня может с успехом использовать методологические находки религиозно-философской мысли начала XX века. Кроме остро негативной оценки со стороны B.C. Соловьева, Лермонтов оценивается в трудах религиозно настроенных символистов как автор, особенно отвечающий духу времени и являющийся предтечей современных настроений в литературной жизни. Д.С. Мережковский, А. Белый, Вяч. Иванов, представляя различные концепции творчества Лермонтова, сходятся в том, что его мироощущение окрашено опытом вечности и ему присущ особый тип высокой любви.

На современном этапе развития литературной науки актуально обращение к метафизическому подходу, который обозначился в трудах И.А. Ильина, Г.П. Федотова, С.Л. Франка. Русские мыслители дали образцы анализа художественного текста с точки зрения его духовного содержания. При изучении творчества Лермонтова как религиозно-философской системы в сфере внимания оказывается как основная философски насыщенная тема произведения, так и духовное наполнение картин природы, или глубокий смысл литературных диалогов, а также философские утверждения афористического характера. Основанный на принципах историзма (в частности, у Г.П. Федотова), профетизма и социальной актуальности (в высокой степени у И.А. Ильина) метафизический метод в применении к литературному творчеству позволяет выявить актуальность религиозной жизни нации в конкретном художественном произведении.

Особые перспективы изучения художественного творчества Лермонтова как религиозно-философской системы открывает герменевтический подход. Этот универсальный метод в области гуманитарных наук оказывается особенно востребованным в современном мире, обратившемся к синтезу достигнутого человеческим познанием. В традиции античной классической и библейской герменевтики особое внимание уделяется мысли, что один и тот же текст, с его укорененностью в бесконечности Абсолюта, может иметь несколько смыслов, которые, являясь в символическом образе, наслаиваются друг на друга, однако целостность понимания достигается лишь постижением внутренней логики творящего субъекта. И святоотеческая (св. Климент Александрийский, св. Григорий Нисский и др.), и «новая» герменевтика (Ф.Д.Э. Шлейермахер, Г-Х. Гадамер, П.

Рикёр) подчиняют свои исследования ведущей идее, что реализуется во всем текстовом материале творящего субъекта.

Лермонтовские произведения целесообразно рассматривать как в собственно его художественной системе, так и в системе систем, которая являет собой широкий духовно-культурный фон, образованный, во-первых, романтическим стилем в плане эстетическом, во-вторых, «русской жизнью» с ее ведущим панэтическим смыслом, в-третьих, «русской идеей» как ведущей идеологией и, в-четвертых, текстами Священного Писания и Предания на уровне онтологическом. Герменевтический анализ оказывается близок и духовно-историческому методу, сложившемуся в Германии в начале XX века, который, собственно, и являет собой «дильтеевскую герменевтику»7. На современном этапе развития науки для изучения русской литературы целесообразна выработка новой методологии, основанной на культурном опыте герменевтики и связанной с постижением феномена русской литературы, вызвавшей к жизни эпифеномен русской религиозной философии.

Т. А. Кошемчук одной из важнейших задач современного литературоведения считает выявление живительной связи «литературного явления с его духовной первоосновой»8. Подобное осмысление творчества М.Ю. Лермонтова наметилось в трудах В.В. Афанасьева, В.Н. Аношкиной, О.П. Евчук, Л.В. Жаравиной, иеромонаха Нестора (В.Ю. Кумыша), A.B. Моторина, В.Г. Одинокова, Т.И. Радомской, И.П. Щеблыкина и некоторых других литературоведов.

В 1990-х годах исследователи В.Н. Аношкина, В.В. Афанасьев, И.А. Виноградов, В.А. Воропаев, О.П. Евчук, И.А. Есаулов, Л.В. Жаравина, В.Н. Захаров, В.В.Ильин, В.А. Котельников, Т.А. Кошемчук, A.B. Моторин, B.C. Непомнящий, В.А. Свительский, Б.Н. Тарасов, В.Е. Хализев, начинают развивать идеи ценностного изучения литературы в ее христианском содержании. И.А. Есаулов полагает, что должно развиваться литературоведение, которое «совпадало бы в своих основных аксиологических координатах с аксиологией объекта своего описания»9. Учёные этого направления акцентируют христианские истоки и обращаются к проблемам православной антропологии. В.Н. Захаров пишет: «.. .русская литература в полной мере восприняла и усвоила христианскую концепцию человека в том виде, в каком она сложилась в Православии. Идеи спасения,

1 Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под. ред. А.Н. Николюкина. М., 2001.

Стб. 257.

! Кошемчук Т.А. Русская поэзия в контексте православной культуры. СПб., 2006. С. 16. 5 Есаулов И.А. «Литературоведческая аксиология: опыт обоснования понятия» // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов. Петрозаводск, 1998. С. 382.

страдания, искупления и преображения определили ее духовный пафос»10.

Литературоведческая аксиология подчёркивает важность идеала единения Истины, Добра и Красоты, художественные произведения рассматриваются как «сокровищница» духовно-нравственного опыта. Главное же то, что ценностный подход обязывает проникать в самосознание писателя, определять его духовно-нравственное состояние.

Предложенные методы в своей совокупности, а также при следовании общенаучным принципам системности, конкретности и историзма обеспечивают объективное и результативное изучение религиозно-этического и философского потенциала поэзии Лермонтова, постижение его поэтического мира как религиозно-философской системы.

В центре второй главы «Метафизические основы творчества Лермонтова» стоит проблема своеобразия Лермонтова как творческой личности, осуществляющей процесс познания бытия й постижения смысла жизни. Под предметом метафизики в классической традиции подразумевается постижение глубинных сверхчувственных причин явлений бытия. При подобном понимании метафизики она приобретает особое значение и при познании бытия в целом, и при познании человеком себя, и, что вытекает из предыдущих положений, при изучении творчества, которое есть проявление личности художника-творца в созданной им художественной картине мира.

И.А. Ильин говорит о созерцании как о ведущей силе гения Лермонтова. Под способностью к созерцанию философ усматривает «некую повышенную впечатлительность духа: способность восторгаться всяческим совершенством и страдать от всяческого несовершенства» 11. Созерцание, - пишет И.А. Ильин, - «есть некая обостренная отзывчивость на все подлинно значительное и священное как в вещах, так и в людях. Душа, предрасположенная к созерцанию, как бы непроизвольно пленена тайнами мира и таинством Божиим; и жизнь ее проходит в интуитивном переживании их»12. Св. Григорий Палама видел в даре созерцания действие божественной благодати на человека, которая открывает ему «божественную тайну Креста»13; реализация этого высокого дара сопровождается борьбой божественного и

10 Захаров В.Н. Православные аспекты этнопоэтики русской литературы // Евангельский текст в русской литературе ХУШ-ХХ веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов. Петрозаводск, 1998. Вып. 2. С. 25.

" Ильин ИЛ. Талант и творческое созерцание// Одинокий художник. Статьи. Речи. Лекции. М., 1993. С. 271.

12 Там же.

13 Беседы (омилии) святителя Григория Паламы. 4.1. М., 1993. С. 751

человеческого внутри личности. Прп. Исаак Сирин говорил: «В какой мере не имеет душа достаточных сил для великих искушений, в такой же она недостаточна и для великих дарований: и как возбранен к ней доступ великим искушениям, так возбраняются ей и великие дарования»14. Это верно и применимо к феномену Лермонтова: творчество поэта пронизано как божественными откровениями, так и мотивами демонизма, которые, однако, не являются доминирующими, а предстают именно как искушения на пути человека к познанию себя и Бога.

Прп. Исаак Сирин писал: «Два есть способа взойти на Крест: один - распятие тела, а другой - восхождение в созерцание; первый бывает следствием освобождения тела от страстей, а другой -следствием действенности сил Духа»'5. Противопоставляя, по классификации Г.П. Федотова, два типа художественного творчества - первый подчинён Логосу, второй Духу (и хотя их сложно чётко разграничить друг от друга, но момент преимущества одного из них явлен всегда) - путь Лермонтова следует отнести ко второму, который отнологически близок созерцательному началу и связан с действенностью «сил Духа».

Действия животворящего Духа Божия в природе проявлялись через стихию. Древнегреческие философы - Фалес, Анаксимен, Гераклит -угадывая в воде, воздухе и огне первоначала, были во многом правы. Размышляя над феноменом стихии, Г.П. Федотов писал: <«...> вода кажется противоположной огню в холоде и влажности, но в стихийной мощи своей океан созвучен грозе и ветру, как они, неподвластен форме. В воду крещения нисходит огонь Святого Духа»16. Ощущением божественности стихии дышит и творчество Лермонтова. Его раннее стихотворение «Крест на скале» (1829(30)), где поэт говорит о том, что знает «в вершине Кавказа» скалу, на которой виднеется Крест Христов, и о своем стремлении «взойти» «туда», заканчивается стихом «И с бурею братом назвался бы я». Достижение вершины горы и пространственное приближение к Кресту Господню кажется поэту целью жизни и равнозначны для него сроднению со стихией. Г.П. Федотов размышлял: « <...> в огне и буре открывается человеку не только мощь разгневанного Божества, но и вдохновляющая сила Божия, исполняющая его трепетом и восторгом. Израильтяне трепещут вокруг опоясанного молниями Синая, но пророки - в огне и грозе слышат голос Божий»17. Талант Лермонтова не просто талант художника, но талант художника-

14 Добротолюбие. Свято-Троицкая Сергеева Лавра, 1992. Т. 2. С. 734.

15 Там же.

16 Федотов Г.П. О Святом Духе в природе и культуре// Федотов Г.П. Сочинения: в 12 гг. Т. 2. М., 1998. С.234.

17 Там же. С.234.

пророка, постигающего в своем творчестве духовные смыслы явлений прошлого, настоящего и будущего, открывающего глубины бытия и тайны тварного мира. Для художественного творчества Лермонтова характерна особая энергия, причиной этой особости является установка поэта на необходимость действенности поэзии, её прямого влияния на жизнь общества и человека. Для Лермонтова поэзия - не просто форма прекрасного, но форма выражения душевных устремлений. Стихотворения Лермонтова - это и живая молитва к Богу, и живой диалог со своим поколением, и наполненное душевной болью размышление о своём месте и назначении в мире; и в любом случае они всегда духовно напряжены, так как являют собой саму жизнь.

Поиск единения со стихией является лейтмотивом лермонтовского творчества, звучит он и в его знаменитом стихотворении «Парус», которое заканчивается стихами: «А он мятежный просит бури, // Как будто в бурях есть покой!». Старший современник Лермонтова, преподобный Серафим Саровский, напоминает, что в «день Пятидесятницы торжественно ниспослал Он им (апостолам) Духа Святого в дыхании бурне»18. В буре в день Пятидесятницы действительно явлен покой, ибо послан Дух Утешитель. Знаковым для Лермонтова является образ плывущего в море корабля, который в христианской традиции является образом Храма Божьего - Церкви, которая есть «покой Духа Святого». В святоотеческой традиции плавание на корабле истолковывается как образ богопознания, поэзия периода романтизма (см., например, «Пловец» (1812) В.А. Жуковского, «Пловец» (1830) Н.М. Языкова и др.) также представляет плавание на корабле как путь к обретению некоего блаженного состояния, связанного с узрением райской, блаженной страны. В. А. Жуковский в стихотворении «Пловец» прямо называет «Провиденье» «<тайны>м <кормщик>ом». Но если Жуковскому райская страна открывается через преодоление бури, то Лермонтов в самой буре пытается обрести покой. Гармонично состояние паруса в одноимённом стихотворении Лермонтова, но оно не есть блаженство, так как является только образом внешнего мира. Рай для Лермонтова определяется внутренним состоянием, сердечным чувством.

Святитель Григорий Палама рассуждает о тайне Креста, полагая, что первая ее ступень «заключается в бежании от мира», «когда украсим и очистим нашего внутреннего человека, изыскивая скрытое в нас самих божественное сокровище и вновь рассматривая находящееся нас внутри Царствие Божие, тогда мы распинаем себя миру и страстям.»19. Именно

18 Беседа старца Серафима с Н-А.Мотовиловым о цели христианской жизни И Преподобный Серафим Саровский в воспоминаниях современников. С.364-365.

19 Беседы (омилии) Святителя Григория Паламы. М., 1993.4.1. С.107.

«бежание мира» является одним из ведущих мотивов поэзии Лермонтова («Из городов бежал я, нищий» («Пророк» (1841)), этот мотив сродни мотивам странничества, одиночества, скитальчества, поиска родной души, которые определяют один из основных мотивов лермонтовской поэзии. В беседе «О молитве и чистоте сердца» святитель Григорий Палама размышляет: «Когда единичный ум бывает тройственным, тогда он соединяется с Богоначальною Тройческою единицей. Бывает же единичный ум тройственным, пребывая <...> в возвращении к себе самому и в восхождении чрез себя к Богу»20. И.И. Семаева пишет, что «это круговое движение ума означает, что человек совершает прорыв из себя навстречу Богу, и этот прорыв не интеллектуальный, не следствие земной мудрости, а в этом «выходе» из себя человек участвует во всей целостности, восстановленной трудами ума и сердца»21. Начинается «кружение» с ощущения непостижимости Бога в мире, с духовного витания «над всеми противоположностями» (С.Л. Франк). В стихотворении «Парус» Лермонтов и реализует идею выхода, в частности, из цветовых противоположностей мира. В принципе, все стихотворение «Парус» строится на антиномиях романтической эстетики. М.М. Гиршман перечисляет их: «буря» и покой», «далекая страна» и «родной край», «движение к чему-то и от чего-то, обретения и потери»22. И.И. Семаева полагает, что «из этого чувства «инаковости» рождается противоположное ощущение глубочайшего внутреннего сходства с Божеством. Это сходство между символом и тем, что он символизирует, просвечивание непостижимого в конкретном облике всех явлений и сторон бытия»23. Иллюстрацией этого положения может стать и стихотворение Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива...» (1837), энергетическим центром которого является мотив узрения Бога через видение мира земного. В Нагорной проповеди Иисус Христос говорит: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 6; 8). Сердце, являясь средоточием личности, сокровищницей духа, вмещает в себя и страсти по своему сродству со стихийностью. И только очищенному посредством трагизма и страданий от страстей сердцу открывается божественное видение. В стихотворении «Когда волнуется желтеющая нива...» перед нами вариант стихии, в которой нет смерти, более того, которая есть сама жизнь. С.А. Ломинадзе, анализируя стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива...», писал, что «светлые минуты» непосредственно изображены, они живописуются» в стихотворении, картина, созданная здесь Лермонтовым, «словно бы

м Там же. С.124.

21 Семаева И.И. Традиции исихазма в русской религиозной философии первой половины XX века. М., 1993. С. 146.

22 Гиршман М.М. «Парус» / Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. -С.367.

23 Семаева И.И. Указ. соч. С.87.

залита солнечным светом»"4. В иконописи золотой фон является образом Царствия Небесного, а именно этот образ и представляет Лермонтов в своём программном стихотворении «Когда волнуется желтеющая нива...», явившемся свидетельством примирения поэта с Богом и открывающем читателям чистый источник жизни и вдохновения -преображённую одухотворенную природу.

Лермонтов, как человек обладающий даром созерцания, служащим ведущей силой его гения, за внешними явлениями бытия способен усматривать их метафизический смысл. Художественное творчество Лермонтова может быть определено как символический реализм, связанный с синтезом художественного и опытно-мистического путей познания.

Объектом третьей главы «Религиозная натурфилософия Лермонтова как форма самопознания» стали пейзажные образы в поэзии Лермонтова. Исходя из положения, что Лермонтов как истинный поэт, то есть, человек обладающий даром созерцания, не просто изображает поверхность явлений, но «проникает в их сокровенную сущность», «не просто «наблюдает обстоятельства» (быт!), но созерцает скрытые за ними существенные «обстояния» (бытие!)»25, поэтические пейзажи, созданные Лермонтовым, анализируются и как выражение его внутреннего мира, и как открытие объективного смысла «тайн природы». Созданная Лермонтовым картина поэтических пейзажей рассматривается в свете высказываний религиозных мыслителей и философов уподобляющих мир природы Святому Евангелию. Св.Максим Исповедник полагает, что Господь открывается человеку как в Слове Божьем, так и в мире природы26. Также и св. Григорий Богослов говорит, что «небо, земля, море, словом -весь сей мир, сия великая и преславная книга Божия, в которой открывается самым безмолвием проповедуемый Бог»27. Богословский смысл пейзажа постигал и современник Лермонтова - архиепископ Иннокентий Борисов (о связях его сочинений с поэзией Лермонтова пишет монах Лазарь (В.В. Афанасьев)28. Наиболее же известны и популярны в литературных кругах лермонтовского времени были размышления теоретика

24 Ломипадзе С.А. Диалог о небом. 1837 год / Классики и современники. М., 1989. С. 229

25 Ильин И. А. Талант и творческое созерцание// Одинокий художник. Статьи. Речи. Лекции. М, 1993. С. 271.

26 Творения св. отца нашего Максима Исповедника. Сергиев Посад, 1916.

27 Творения иже во святых отца нашего Григория Богослова, архиепископа Константинопольского. Изд. 3-е. 4.1. М., 1889. СЛ87.

28 Лазарь (В.В. Афанасьев), монах. «На высотах духа. Горы в сочинениях М.Ю. Лермонтова» // М.Ю. Лермонтов и Православие. Сборник статей о творчестве М.Ю. Лермонтова. М., 2010. С. 280-290.

романтизма Ф.В.Й. Шеллинга, выразившего аксиому религиозной натурфилософии романтизма: «У нас есть более древнее откровение, чем всякое писанное откровение: это природа, заключающая в себе прообразы, не истолкованные еще ни одним человеком, тогда как предсказания писанного откровения уже давно получили осуществление

29

и истолкование» .

«Пейзаж как понятие, - пишет Н.П. Тарабукин, - представляет собою художественный образ, через который художник раскрывает в природе божественную сущность, которая сама, в свою очередь, раскрывается в значительной мере через познание человеком в самом себе божественной жизни»30, то есть «идея Бога раскрывается человеку через самопознание»31. Отталкиваясь от тезиса, что «мы не можем познать сущность другого вне самопознания», исследователь утверждает, что идея Бога, явленная в природе «раскрывается человеку через самопознание», и сама природа познаётся человеком посредством его самопознания. То есть художественный пейзаж является и образом истолкования духовного смысла природы, и путём постижения человеком самого себя. Наряду с тем, что в русском искусстве 1830-х годов пейзаж становится одним из излюбленных живописных жанров и к изображению пейзажа активно обращаются поэты-романтики, для литературной жизни характерно и особое внимание к постановке проблемы самопознания; и, как отмечает В.Н. Касаткина (Аношкина), русские поэты «активно выдвигали задачу самопознания не только в целях нравственного совершенствования личности, но и прикосновения к абсолютным началам бытия»32. Поэтов первой трети XIX века неизменно привлекал XIV псалом, связывающий воедино процессы очищения души, самопознания и, как итог, богопознания; это соединение выразилось в образе восхождения к вершине горы. В новозаветных текстах подобный образ встречается и у апостола Павла: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого» (Евр. 12:22). Т.К.Батурова, исследуя переложение этого псалма Н.М.Языковым (публикация в альманахе «Денница», 1831 г.), говорит, что «псалом XIV кратко и строго определил путь к Богу, обозначив важнейшие нравственные ценности»33.

При изображении горного ландшафта Лермонтов выражает не только умилительную чистоту пространства, означающую присутствие

29 Шеллинг Ф.В.Й. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах. - В его кн.: Соч. в 2-х т. Т.2. М., 1989. С. 158

30 Тарабукин H.H. Философия пейзажа// Смысл иконы. М., 2001. С.55.

31 Там же.

32 Касаткина В.Н. «Денница»: ее издатель и сотрудники /Денница: Альманах на 1830, 1831, 1834 годы, изданнный М.Максимовичем. М., 1999. С.98.

33 Батурова Т.К. Страницы русских альманахов. М., 1998. С.70.

Бога, но и бунтующее начало человеческого духа. Если в лирических текстах Лермонтова, где дается переживание, освещенное единством чувства, горы выступают символом чистоты и непорочности, к которым стремится поэт, то уже в его поэмах показана происходящая в горах борьба человека с духами злобы, с плотско-стихийными силами внутри своей души. Если лирические тексты есть констатация духовного состояния на определенный момент времени, который, впрочем, может иметь и характер вечности, то суть лиро-эпики в духовном плане более соответствует самому процессу прихода к вечности. Это путь тесный, согласно учению христианскому, в котором родился и возрастал Лермонтов, путь единственный, путь покаяния и исповеди, который имманентен самопознанию человека. Исповедальность как ведущее качество лермонтовской поэзии отмечали практически все исследователи его творчества. Но в православной практике обязательным качеством исповеди является покаяние. Сам эстетический момент развертывания действия на Кавказе в поэзии Лермонтова подразумевает покаянное настроение, что обусловлено и личными впечатлениями, и объективным этическим статусом места наивысшего напряжения действенной государственной политики России начала XIX века. Ссылка на Кавказ рассматривалась КЕМ? не только как наказание, но и как искупление проступка, и даже милость, как, например, в случае с А.И. Одоевским: направление осужденного из «Ишима пустынного» на Кавказ было милостью императора, тронутого посланием поэта к отцу34. A.B. Моторин рассматривает «Мцыри» как исповедь христианина, исповедью является и поэма «Демон», где обнажаются самые сокровенные тайны человеческой души - ее желание любви и сопутствующие этому искушения. Г.П. Федотов писал о том, что вместе с тем, что «смерть вошла в жизнь, она вошла и в самые источники жизни, и где сильнее всего напряжение жизни, там ближе всего и смерть, в буре, в огне, в любви»35. Проводя аналогию, можно говорить, что именно в горах поэт наиболее ощущает напряжение жизни, там небо оказывается будто бы совсем близким, но там и таится угроза духовных падений - к мшистым зубам скал, «сброшенным грозою и временем» («Герой нашего времени»). Но и ничто так, как горы, не указует нам на высоту духовной жизни, и образно не представляют обигель Бога.

Поэтические произведения Лермонтова, воссоздающие горный ландшафт, как правило, показывают некое отстояние лирического поэта от блаженного мира вершин. Своеобразной формулой этого

34 Розен А.Е. Биографический очерк А.И. Одоевского / Русская лтература XIX в. 18001830-е годы. Хрестоматия мемуаров, эпистолярных материалов и литературно-критических статей. Под. ред. Аношкииой В.Н. М., 2000. С. 180.

35 Федотов Г.П. О Святом Духе в природе и культуре II Федотов Г.П Собр. соч.: В 10 тг. М., 1998.-Т. 2. С. 234

противостояния оказываются строки из стихотворения «Валерик», где с горной грядой, «вечно гордой и спокойной», сравнивается «жалкий человек» с его страстями и желаниями. Кавказ и горы - это духовный порыв, это самопознание, которое в своей глубине и истине является богопознанием. Еще Святой Григорий Нисский в «Жизни Моисея законодателя» пишет, что Божество там, «куда не восходит понятие», и всякий, напрягая свое разумение Незримому, будто направляет его к вершине горы»36. Погружение поэта внутрь себя - «Я, веруя твоим словам,? глубоко в сердце погрузился...» - его рефлексирующая лирика является оборотной стороной текстов Лермонтова, связанных с образом гор и со стремлением к их вершинам. И как знаковы для Лермонтова выраженные в его поэзии молитвенные чувства, и рефлексия по поводу себя и мира, так знаков и образ Кавказских гор в их возвышенности, красоте и духовной неуспокоенности.

Ландшафты долинные связаны у поэта с другим ощущением, которое, впрочем, созвучно общим настроениям эпохи. В «Элегии» («И тесно и душно мне в области гор...», 1843) Н.М. Языков пишет о чувстве свободы, которая возможна для него только на Родине, на русских просторах. При чувстве высокости неба на равнинном пространстве есть и ощущение его близости; здесь не желание достижения неба, не путь к небу, а слияние неба и земли в горизонте. Этот духовный смысл долинного ландшафта раскрывается с особой силой в стихотворении Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива...», являющее собой образ неба на земле. Созданный в этом стихотворении художественный образ есть не только реализация памяти о рае, о котором тоскует «душа младая» в раннем стихотворении «Ангел», но явное свидетельство осуществления чуда претворения небесного в земном, которое оказывается возможньм на русских просторах, где пространственная свобода влечёт и ощущение вечности. Это ощущение вечности на равнинном пространстве Лермонтов передал ещё в раннем стихотворении «1831 июня 11 дня»: «И мысль о вечности, как великан, //Ум человека поражает вдруг,// Когда степей безбрежный океан //Синеет пред глазами...» (1, 177). В этом раннем стихотворении поэт заявляет, что при лицезрении бесконечного пространства «отчёт мы можем дать в своей судьбе», однако цельного переживания вечности у него еще нет, и недаром далее в этом стихотворении встречаются строки о том, что «печален степи вид». «Так жизнь скучна, когда боренья нет», - пишет далее поэт, восторгаясь горными пейзажами. В начале 1830-х годов у Лермонтова ещё нет того опытно-мистического знания, которое и вызовет к жизни его шедевр «Когда волнуется желтеющая нива...» (стихотворение и станет самим этим знанием), в котором земля уже не

36 Флоровский Г.В. Восточные отцы IV в. М„ 1992. С. 231.

просто напоминает о вечности и Небе, но оказывается онтологически единой с Небом. Горизонтальный ландшафт является у Лермонтова образом вечности и бесконечности, его горизонталь есть горизонталь духовно преображённая.

Поиски Бога связаны в творчестве Лермонтова с образом гор, бурь, но обретает Его поэт в тихом веянии ветра, на родном ему лесостепном ландшафте. Как пророк Илия ждал гласа Божия в буре, в землетрясении, но Господь явился ему в «веянии хлада тонка», также и Лермонтов, который пишет о себе « Я Родину люблю/ И больше многих...», ждет слова Божия в «песн<е> непогоды», а предваряет его видение Бога - «И в небесах я вижу Бога...» - тихое волнение желтеющей нивы. Игумен Нестор (В.Ю. Кумыш), рассматривая стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива...» (1837), пишет об особом восприятии природы поэтом в момент создания текста: «Но только сейчас он созерцает все эти привычные картины не сами по себе, а в свете своего настроения, иначе говоря, сквозь призму посетившего его божественного откровения»37. Да, именно русский лесостепной ландшафт встал перед внутренним взором поэта, когда благодатное настроение владело его душой, но и другое истолкование достоверно: именно при воспоминании и представлении равнинного пейзажа сердце поэта тронула благодать Божья.

Это стихотворение близко и другому шедевру Лермонтова «Выхожу один я на дорогу...» (1841), который изображает пейзаж в горах, однако это пейзаж не вертикали, как, например, в стихотворении «Крест на скале», а горизонтали, которая в художественном мире Лермонтова приобретает статус вечности по её беспредельности и впечатления слиянности земли и неба. Картина, представленная в этом тексте, при всей её невозможности профанно-реального видения (нельзя увидеть, как «спит земля в сиянье голубом»), реальна и объективна, это не есть выражение субъективных чувств автора, но картина, в которой, «художник стремится выйти за пределы своей ограниченной и, тем самым, неполноценной индивидуальности и узреть в космосе величие и святость Божьего Лика»38 при зримом участии всех духовных сил и мистического опыта своей личности.

В образной системе Лермонтова особое распространение имеет горный ландшафт, он выступает тем природным стимулом, который вносит в душу поэта тоску по высокому, показывает необходимость стремления к небу, обновляет видение природы, дает возможность рассмотреть ее как книгу Бога. Именно горы дают поэту сознание

37 Нестор (Кумыш), иеромонах. Был ли Лермонтов религиозным человеком? //Лермонтов и Православие. М., 2010. С. 260.

38 Тарабукин Н.П. Философия пейзажа // Смысл иконы. М., 2001. С. 58.

онтологии пространства, тогда как пейзажи, тянущиеся по горизонтали представляют реальное переживание вечности, постижимое или на подсознании, или уже в сознании, преображенном огромной духовной работой. Монах Лазарь (В.В. Афанасьев) отмечал, что поэт «своей чуткой душой понял и красоту, и тайный смысл гор»39. Лермонтов в своем поэтическом творчестве постиг и «тайный смысл» равнинного ландшафта, почувствовав в нём тишину и бесконечно длящуюся вечность. Пейзажный мир поэзии Лермонтова обладает не только красотой изобразительности и силой выразительности, но являет собой «род философского искусства», и даже более, составляет, в определённой мере, «богословскую концепцию»40.

В четвертой главе «Религиозно-этический идеал Лермонтова: истоки формирования и художественное воплощение» этическая система Лермонтова рассматривается как в своих корнях и истоках, так и в её перспективности по отношению к становлению русского национального самосознания.

О.П. Герасимов в «Очерке внутренней жизни Лермонтова по его произведениям» говорит об уверенности поэта в естественности нравственных стремлений человека и их неотрывности от веры в бессмертие «души человеческой» и убеждения «в гармоничности и разумности всего мироздания»4'. П.А. Федоровский отмечал, что наше стремление к миру иному, по Лермонтову, есть результат нашего божественного происхождения, а благородные порывы и страсти души человека - отголосок песни ангела «под кущами райских садов.. .»42. В начале XX века П.А. Кропоткин говорил о высоком нравственном потенциале личности Лермонтова и о религиозных корнях его этического чувства. «Одаренный врожденным чувством красоты, не могущей существовать вне Правды и Добра, и в то же время окруженный <...> людьми, которые не могли или не смели понять его, он легко мог бы прийти <.. .> к человеконенавистничеству; но он всегда сохранял веру в человека»43, - пишет исследователь, подчёркивая духовную силу личности поэта.

И.П. Щеблыкин в статье «Поэт пророчества и преодоления» пишет о Лермонтове как о человеке, сумевшем распорядиться даром Божиим в «соответствии с Высшим предначертанием», «во славу человека и

39 Лазарь (В.В. Афанасьев), монах. «На высотах духа. Горы в сочинениях М.Ю. Лермонтова» // М.Ю. Лермонтов и Православие. М., 2010. С. 280.

40 Тарабукин Н.П. Указ. соч.. С. 57.

41 Герасимов О.П. Очерк внутренней жизни Лермонтова по его произведениям // Вопр. философии и психологии. 1890. № 3. С. 23.

Федоровский П.А. ПшхтМ.Ю. Лермонтова. Тифлис, 1891. СЛ.

43 Кропоткин П.А. Идеалы и действительность в русской литературе. Т. V. СПб., 1907. С. 63.

России, показав силу и необходимость человеческого порыва, осененного божественным духом Красоты и Истины». И.П. Щеблыкин полагает, что никто «в поэзии не сказал с такой же силою, как Лермонтов, о том, что источник всех человеческих бед состоит в попрании Истины и Блага»44.

Эти в глубочайшей степени верные замечания имеют серьезные основания как в самой жизни поэта, так и в полных яркой художественной образности его произведениях. Этические координаты поэзии Лермонтова укорены во взрастившей его духовно-культурной традиции православия, декларирующей теснейшее соотношение между земной и высшей правдой, между личным представлением о справедливости, являющейся доминантой этики как таковой, и справедливостью масштаба вселенского. «Как я любил, за что страдал, // Тому судья лишь Бог да совесть» (I, 16), - эти слова еще юного поэта определяют его мировоззренческую перспективу, устремленную к осознанию и воплощению религиозного нравственного идеала. В традиции православной культуры, которая признает сочетание в человеке доброго и злого, «священного с порочным» (Лермонтов), достижение нравственного идеала возможно лишь через приобщение к церковной жизни, через участие в Таинствах, одним из которых является Таинство Исповеди, что есть чудо прощения человека и очищения его от порочных движений души. Покаяние свойственно и светскому, и религиозному сознанию. Но если в светском сознании оно проявляется в «переживании стыда и вины»45, то в религиозном эти чувства сопровождаются осознанием факта освобождения от греха через участие в Таинстве Исповеди. И вот этим стремлением к очищению от греховных движений души пронизаны многие произведения Лермонтова, именно оно определило исповедальность как ведущее чувство его поэтического творчества.

Исповедь лермонтовских героев далеко не всегда, и даже, наверное, никогда не связана с их видимым покаянием. Но необходимость покаяния в исповеди Лермонтов сознает. Так, в стихотворении «Покаяние» (1829) девица, пришедшая «исповедать грех сердечный», не получает прощения как раз из-за отсутствия покаяния. У Лермонтова момент покаяния не оказывается прямо и буквально выраженным, но он реализуется в образной его системе, тем самым умозрительный опыт поэта получает эмпирическое подтверждение и обладает высокой степенью воздействия на читателя.

Для Лермонтова Кавказские горы - символ чистоты и непорочности, это особое пространство, где воздух чист «как молитва ребенка», как

44 Щеблыкин И.П. Поэт пророчества и преодоления // Лермонтов. Пенза, 1999. Вып. 5. С. 7.

45 Владислав (Свешников), протоиерей. Очерки христианской этики. М., 2001 .С. 148.

пишет поэт в стихотворении «Синие горы Кавказа, приветствую Вас!». Лермонтов проникновенно обращается к Кавказским горам: «<...> вы к небу меня приучили, и я с тех пор все мечтаю о вас да о небе» (I, 266). У Лермонтова образ Кавказских гор и выступает как символ безгрешного существования, а само стремление к чистоте в ее пространственном выражении означает готовность предстоять Вечному Судии и опыт свободы от греха, ибо человек способен к восприятию только того, что в нем в той или иной степени присутствует. В предисловии к «Журналу Печорина» Лермонтов напишет, что знаменитая «Исповедь» Ж.-Ж. Руссо в полноте не отвечает своему назначению уже потому, что философ читал ее своим друзьям. Лермонтов не откровенничает, его исповедь и покаяние как необходимое составляющее исповеди выражены не буквально семантически, а через эстетику пространства. Так, в «Герое нашего времени» в последние минуты перед поединком - перед возможностью смерти - Печорин описывает в своем дневнике-исповеди прекрасный горный пейзаж: «Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились вершины гор, как бесчисленное стадо, и Эльбрус на юге вставал белою громадой, замыкая цепь льдистых вершин...» (IV, 87). Здесь вершины скал, уподобляющиеся бесчисленному стаду, ассоциируются с сонмом праведников, послушным стадом Христовым, это сравнение усиливается за счет символической антитезы, следующей практически тотчас. Печорин рисует картину мрачную: «Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не закружилась: там внизу казалось темно и холодно, как в погребе: мшистые зубы скал, сброшенные грозою и временем, ожидали своей добычи...» (IV, 88). Возникает ассоциация с адом, где «мрак и скрежет зубовный». И если в первой картине присутствует момент вневременной - «золотой туман утра» как вечная юность, то во второй картине скалы сброшены «грозою и временем» (и именно туда судьба отправляет Грушницкого). Герой оказывается на границе ада и рая, и исповедь как таинство есть начало пути из мира смерти в мир жизни. Еще в ранних своих лирических исповедях Лермонтов изображает эти два мира.

В передаче душевных движений через пейзажные образы видится и попытка объективности, а значит справедливости в оценке личностного состояния. Св. Василий Великий пишет, что на всеобщем Суде восторжествует «правдивое воздаяние, соразмерно самым делам», так что «и сами осужденные согласятся признать произнесенный над ними приговор справедливейшим». Именно этого справедливейшего Суда и ждет Лермонтов. Так, в стихотворении «Ночь I» (1830) поэт, переживая состояние смерти, обусловленное человеческим грехом, обращается к своему лирическому герою: «...и жди // Пока придет Спаситель - и молись... // Молись - страдай... и выстрадай прощенье...» (I, 124).

Т.А.Иванова в статье «Что говорят рукописи и книги (К вопросу об основном тексте «Демона»)» ведущей идей поэмы считает идею «божественной справедливости»46. Категория справедливости является краеугольным камнем всей этической системы Лермонтова, в картине мира которого важнейшее место занимают эсхатологические чаяния и, соответственно, образ Христа как Судии.

Св. Иустин Философ полагал, что «если некогда будет произведен Богом над всем человеческим родом суд, и каждый человек во время его получит справедливое воздаяние, то несомненно, что добродетель и порок - не пустые слова»47. Проблема эсхатологических чаяний является одной из насущных для русского национального сознания, во многом определяющей жизнь человека в пределах времени. В стихотворении 1830 года «Отрывок» («На жизнь надеяться страшась...») Лермонтов изображает два типа человеческих судеб. Для одних - существ чистейших - уготована благая участь: «Меж них ни злата, ни честей // Не будет. Станут течь их дни, // Невинные, как дни детей...» . Другие -жертвы своих пороков - «окованы над бездной тьмы» (I, 141). Обличая грехи мира, поэт показывает и воздаяние за них. В этом тексте Лермонтов изображает «тысячелетнее Царство», обещанное в Откровении Иоанна Богослова. Примечательно, что начиная это стихотворение с формы первого лица единственного числа «я» поэт затем переходит к форме «мы», через что произведение приобретает обличительный пафос, роднящий его со знаменитой лермонтовской «Думой» (1840), которая представляет горько-покаянную исповедь представителя своего времени. «Богаты мы, едва из колыбели, // Ошибками отцов и поздним их умом» (I, 23) - пишет поэт, и в этих словах нет, конечно, попытки самооправдания и переложения грехов на «отцов», но осознание и понимание общечеловеческой греховности, о чем читаем и во включенном в ежедневное молитвенное правило христианина пятидесятом псалме, где образно представлено переживание глубокого покаянного чувства. В этом боговдохновенном произведении псалмопевца царя Давида говорится о родовой неизбежности греха: «Вот я в беззакониях зачат есмь и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50). Человек выходит из дурной бесконечности греха только через покаяние и ответное помилование Божие. Для Лермонтова таким выходом является бытие в определенных ситуациях, которые, как правило, связаны с готовностью к подвигу и жертвенности ради спасения своих близких и Отечества, с выходом из изображенного в

46 Иванова Т.А. Что говорят рукописи и книги (К вопросу об основном тексте «Демона») // М.Ю. Лермонтов. Вопросы жизни и творчества / Под ред. А.Н, Соколова и Д.А. Гиреева. Орджоникидзе, 1963. С. 83.

47 Цит. по.: Макарий (Оксиюк), митрополит. Эсхатология святого Григория Нисского. М., 1999. С. 50.

«Думе» бездействия повседневности. Жизнь, соответствующая представлению поэта о должном, оказывается осуществима, например, в ситуации Бородинской битвы, вдохновившей поэта на создание его шедевра - стихотворения «Бородино». «Дума» Лермонтова есть и исповедь, и проповедь - проповедь через обличение постыдного равнодушия к основным этическим координатам - добру и злу, как проповедью Царства Божия является и лермонтовский «Отрывок» («На жизнь надеяться страшась...»), в котором показана цель человеческого существования - радость безгрешной жизни.

Само появление имени Лермонтова на устах его поколения было связано с темой Суда Божьего. Знаменитые строки «но есть и Божий Суд» из стихотворения «Смерть поэта» (1837) не только явили России Лермонтова, но и навлекли на поэта гнев тех, кто «таится» «под сению закона». Не принимая ложь и лицемерие как поведенческий устав, именно перед лицом Божиим поэт обнажает грехи поколения. Проводником идеи праведности и является для Лермонтова поэт в своем высшем назначении. В стихотворении «Пророк» (1841) мы видим эту мысль прямо выраженной. Лермонтовский пророк не боится суда толпы - осуждения, противопоставляя его, в согласии с христианской традицией, Суду высшему.

Обличение порока стало доминантой лермонтовского творчества, обнажает поэт и свои грехи, и грехи своего поколения, полагая себя ответственным и за них. Но духовное учительство поэта не исчерпывается изображением греха и покаяния. Своеобразным наставлением звучат строки из стихотворения Лермонтова «Ребенка милого рожденье...» (1839), в котором поэт проповедует идеи твердости духа, противостояния страстям и неосуждения ближних, что является залогом чистоты души: «И выйдет он из светской тины /Душою бел и сердцем невредим!» (1,127).

В творчестве Лермонтова сильны молитвенные настроения, возможность душевного предстояния перед Источником Истины и Добра говорит о высоком этическом потенциале поэта. Лермонтов в своём творчестве не морализирует, но утверждает этику добродетели. Поэт воспринимает добро как основное содержание этики именно в его причастности высшему благу, добро есть субстанциональная реальность человеческого бытия, освященного светом религии. Образом нравственного завещания Лермонтова становятся и строки его исторических произведений, и самого известного из них, оформленного в виде диалога поколений стихотворения «Бородино», пронизанного любовью к Отечеству и покорностью воле Божьей. Нравственное начало у Лермонтова неотделимо от чувства истории, ибо человек помнящий (ЧТО?), а соответственно, и человек служащий своему Отечеству,

является человеком добродетельным, осознающим свою ответственность за судьбу мира.

Утверждая религиозность мирочувствия и своеобразие этики Лермонтова, можно говорить, что его поэтическая картина мира является, с одной стороны, естественной данностью, порожденной бытом и бытием русской жизни начала XIX века, а с другой -результатом творческого достраивания и философского осмысления всей действительности в ее бытовых, психологических, социальных, исторических и собственно культурных проявлениях. В свете божественного происхождения человека мораль для Лермонтова имеет высокий мироустрояющий смысл, его этическая система является выражением национальных идеалов и опирается на духовную традицию Православия. В процессе исследования выявлены истоки формирования религиозности Лермонтова и специфика его личностного мировоззрения, основанного на традиционной православной культуре. Поэзия Лермонтова рассмотрена в свете философских и художественных исканий его времени, уточнены особенности этических представлений поэта, их неотделимость от религиозного понимания мира и человека.

В пятой главе «Историософия Лермонтова: вселенское и национальное» утверждается сопряженность в русском этническом сознании понятий Отчизны земной и Отчизны Небесной. Рассматривая стихотворение Лермонтова «Казачья колыбельная песня» (1840), известный знаток творчества поэта И.П. Щеблыкин отметил, что здесь «сведены воедино фундаментальные основы русского человека: Бог, Отчизна, дом родной»48, от которых в творческом мире Лермонтова неотделимо понятие свободы. Называя эту духовную триаду, И.П. Щеблыкин дает ключ к пониманию не только творчества Лермонтова, но и всей русской поэзии, и русской культуры вообще. Практически все поэтические произведения века девятнадцатого при обращении к героико-патриотическим жанрам, так или иначе, с большей или меньшей степенью выразительности, касаются названных мотивов в их сопряженности, это сопряжение характеризует славяно-русскую душу как таковую. При обращении Лермонтова к славянской истории в стихотворении «Баллада» («В избушке позднею порою...», 1831) поэт мерою духовного идеала также выбирает названные ценности: Бога («Отец твой стал за честь и Бога»), Отчизну и родной дом («Наш милый край порабощен»). Лермонтов изображает верность славянина

48 Щеблыкин И.П. Страницы лермонтоведения: интерпретация, анализы, полемика. Пенза, 2003. С. 113. Также И.П. Щеблыкин отмечает, что чувство родины неотделимо у поэта от чувства свободы.

ценностным координатам христианского сознания, ставящего свободу выше смерти.

Славянское свободолюбие проявляется в твёрдости духа, преданности Отчизне, любви к Богу и к близким. Его идеал образно воплотился в феномене казачества в его историческом и онтологическом аспектах. Казачество не есть отдельное этническое образование, оно -состояние души славяноросса. В стихотворении «Казачья колыбельная песня» художественное сопряжение получают три образа: душа, ангел, слезы, и именно их духовное единство роднит это стихотворение с другим лермонтовским шедевром - стихотворением «Ангел» (1831). Первый биограф Лермонтова П.А. Висковатов реальную основу этого текста видел в воспоминаниях поэта о рано потерянной матери и ее песне, от которой, как признается сам поэт, он «плакал». В стихотворении «Ангел» также возникает ключевая для мира Лермонтова триада: «Бог, Отчизна, дом родной». Поэт воссоздает образ небесной Отчизны («Под кущами райских садов»), явно в стихотворении и присутствие Господа, а образ объятий («Он душу младую в объятиях нес») указывает нам на биографическую основу текста, связанную с памятью о матери, о родном доме. В русле православного миропонимания Лермонтов видит идеал человечества в детском миросозерцании. Детство он рассматривает в нескольких аспектах. Во-первых, как время младенчества частного человека, а, во-вторых, в его историческом преломлении как младенчество человечества (рай) и детство народов (древние славяне, горцы). В стихотворении «Приветствую тебя, воинственных славян святая колыбель...» (1832) поэт акцентирует этот момент. Служба поэта на Кавказе познакомила Лермонтова с бытом и нравами казаков, которые искренностью и простотою своего мировосприятия дали повод к сравнению «казаки что дети».49 В лермонтовской «Балладе» («В избушке позднею порою...») с ее выраженным этническим славянским пластом события представлены в художественном настоящем, которое суть исторически прошлое, тогда как «Казачья колыбельная песня» построена на сочетании времен настоящего и будущего, притом ценностная шкала как раз выстраивается вокруг будущего, как вечно-настоящего. Казачество следует рассматривать в творческой системе Лермонтова как славянство в его социально-выраженном настоящем и в перспективе грядущего, именно поэтому казачья колыбельная воплощает ценностную канву миросозерцания поэта, восхищающегося русским воинством, доблестью казаков и их вольнолюбием.

45 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В четырех томах. М., 1999. Т. 2.С. 73.

В творчестве Лермонтова мотив воли-свободы напрямую связан и со славянством. В раннем стихотворении «Новгород» (1830) центральным качеством «сын<ов> снегов, сын<ов> славян» оказывается именно свобода: «До наших дней при имени свобода //Трепещет ваше сердце и кипит!..(I, 168). Поэма «Последний сын вольности» также обозначает открытую связь славянства и чувства свободы, герой поэмы -«последний вольный славянин». В стихотворении Лермонтова «Песнь барда» (1830) «дружин Днепра седой певец» поет о своей Отчизне, «где человек так вольно жил». Сюжет стихотворения выстраивается таким образом, что песнь барда, имеющая своим истоком родной славянам вольный уклад жизни, воспринимается его же сродниками как нечто небывалое. Подобное восприятие является следствием того, что «князь земли родной / Приказу ханскому внимал» (I, 156). Лермонтов при обращении к теме славянства направляет свой взор более на Новгород, чем на Киев, так как Новгородская земля не была под татарским владычеством, что и способствовало сохранению там чувства «вольности святой».

Символично, что в славянском сознании мотив свободы тесно связан с мотивом звучания родной речи. Так А.И. Тургенев, путешествуя по славянским землям, находящимся под иноземным владычеством, отмечал: «<...> звуки их (славян - И.К.) песен раздаются еще в песнях теперешних вендов; самые народные сказки, и те могут служить нам твердым памятником. Как венды любят русских, и как они ненавидят саксонцев, своих победителей, которые стараются отнять у них последнее - язык их!»50. Родство мотивов свободы, Отечества и песни проявилось и в стихотворении Лермонтова «1831-го января» («Редеют бледные туманы...»). Если в «Ангеле» («И звуков небес заменить не могли // Ей скучные песни земли») звуки земли противопоставлены звукам Неба, то здесь - песне самого поэта, который вторит, и это особенно важно, песням веков («Они зовут, они манят, //Поют, и я пою за ними...» (I, 172)). «Земные звуки» у Лермонтова те, что характеризуют зло земное, которое противно небесной истине. История для поэта имеет небесную родину, и потому песня ангела, оставшаяся в памяти как звук «без слов, но живой», не противопоставлена песням веков, которым вторит поэт, «полный чувствами живыми». В стихотворении Лермонтова «Поэт» («Отделкой золотой блистает мой кинжал...», 1838) «отзыв мыслей благородных», указывающий на высоконравственный тон души поэта, сравнивается со звучаньем колокола «на башне вечевой». Поэтическая речь по своей сути

50 А.И. Тургенев - И.П. Тургеневу из Праги, 11 июня/29 мая 1804 г.//Архив братьев Тургеневых. Вып. 4. Путешествие А.И. Тургенева и A.C. Кайсарова по славянским землям в 1804 г. Лг., 1915.-С. 14-15.

представляется подобием колокольного звона, звучащего «во дни торжеств и бед народных». В народной песне, записанной и литературно обработанной Лермонтовым («Песня», «Что в поле за пыль летит...», 1830), пленница просит свою дочь, ставшую женой злого татарина: «Отпусти меня на святую Русь; //Не слыхать здесь пенья церковного, //Не слыхать звону колокольного»(1У, 374). Образ русской земли оказывается прямо и буквально связанным с колокольным звоном и церковным пением - знаками небесного мира, звуками неба на земле.

Память Отчизны зримо представлена в лермонтовском стихотворении «Ангел», начальные стихи уже воссоздают полную поэзии картину: «По небу полуночи ангел летел...». Буквальный смысл текста связывает произведение с определенным временем суток -полночью. Но словосочетание «по небу полуночи» в данном стихотворении, как, впрочем, и в историко-культурной традиции имеет еще один важный смысл. Это есть обозначение не только времени, но и пространства. Образ неба полуночи в историко-культурной традиции связан с образом России как страны Севера. В стихотворении Ф.И.Тютчева «Урания» (1820) Россия расположена «среди снегов Полунощи глубокой»51. Н.М, Языков, соотнося себя с A.C. Пушкиным, союз двух поэтов связывает с образом Руси как страны полуночной: «Два сына Руси православной, / Два первенца полночных муз...»52.«Сын <ами> полночи» названы русские воины в стихотворении Лермонтова «Поле Бородина» (1830-1831). В контексте творчества Лермонтова и его современников ясно видится, что небо «полуночи» - это небо русской земли, а песня ангела являя свобой звуки небесной Отчизны, может быть названа и песней края «полуночи». В стихотворении «Ангел» поэт не только пытается отобразить ощущения своей души, но и воссоздаёт образ славяно-русской души как национального архетипа.

В главе подробно освещена суть славянорусского свободолюбивого, но готового к самоотречению характера. В стихотворении Лермонтова «Бородино» мы видим особое отречение от своей воли свободолюбивых по духу воинов-богатырей. Результат битвы под Бородино сложен для понимания, и возможен именно в духовной традиции Православия. Он заключен в словах «Господня воля», «Божья воля», которые являются смыслообразующими для стихотворения «Бородино» («Не будь на то Господня воля // Не отдали б Москвы»). Для героев Бородина прежде всего оказывается действенна установка молитвы Господней: «Да будет воля Твоя». Еще в раннем стихотворении «Поле Бородина» Лермонтова возникает образ Молитвы Господней: «Штыки вострили да шептали /

51 Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений и письма в 6 томах. М., 2002. Т. I. С. 24.

52 Языков Н.М. Свободомыслящая муза: стихотворения; поэмы; жизнь Николая Языкова по документам, воспоминаниям. М., 1988. С.7.

Молитву Родины своей». Молитва Родины, образ которой возникает в лермонтовском тексте, и есть именно Молитва Господня, в которой Господь оборачивается к человеку стороной Отечества, разрешая ему обращаться к нему как к Отцу («Отче наш»). Вероятность того, что под молитвой Родины в стихотворении «Поле Бородина» Лермонтов подразумевал именно «Отче наш», подкрепляется и тем, что при последующем обращении к теме в стихотворении «Бородино», при сохранении некоторых элементов более раннего текста, словосочетание «молитва Родины» исчезает, но её функцию выполняют слова «Господня воля», «Божья воля», являющиеся аналогом одного из прошений молитвы Господней: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». И в «Поле Бородина», и в «Бородино» русский полагается на волю Господню. Но и воля человека присутствует в обоих стихотворениях. Отречение в православной практике от своеволия дает и возможность полноты ощущения свободы. Мотив свободолюбия определенно выражен в стихах «Бородина»: «И вот нашли большое поле: // Есть разгуляться где на воле!» (I, 9). Здесь образ воли дается как характеристика русского ландшафта и русского характера. Ощущение героем личной воли, свободы не противоречит воле Господней, а является и неким её исполнением. Эта симфония личной свободы и Божьей воли оказывается осуществимо именно в воинской службе, в службе государству, родной стране. Символично, что для русского человека, каким является лирический герой «Поля Бородина», и сам поэт с его «русскою душой», которая безбрежна как «огромный океан», молитва Родины - это молитва Господня, призывающая к свершению Божьей воли. То есть Россия осознаётся поэтом как место этого свершения, в ее богоизбранности. Вся вольность души русского человека реализуется в защите своего Отечества. Но если, например, в «Последнем сыне вольности» Лермонтова идея государства связана с утратой языческой страной свободы, то уже Россия - христианская Империя воспринимается поэтом как государство, где воля человеческая должна быть подчинена воле Божьей во имя высшей идеи. Согласно Лермонтову, через любовь к Отечеству, через веру открывается русскому народу высший смысл свободы - в покорности воле Божьей, в свободном безропотном ее приятии. Произнесение молитвы Господней и есть воля к воле Божьей, высшее проявление человеческой воли, которое дается через добровольную жертву отречения от скучн<ых> пес<ен> земли, которые суть звуки греха смерти. В стихотворении «Валерик» Лермонтов прямо заявляет: «свой крест несу я без роптанья» (I, 54). Еще отцы Церкви мыслили порядок космоса (а что, как ни космос, знаменует собой полноту свободы) как послушание Божьей воле. Вот это согласие

Божьей воли и человеческой свободы, характерное для русской жизни в её идеале, обрело художественную оформленность в русской поэзии.

Для русского человека любовь к Родине имеет в высшей степени глубокое основание, связанное как с самим образованием древнерусского государства, так и с видением его духовной миссии. Своеобразие патриотизма русской поэзии 1830-х годов проявляется во внимании к целому комплексу мотивов, среди которых особое место занимают мотивы воли, свободы, твёрдости духа, общности и единения, проявляющиеся на уровне семьи, государства, наконец, Отечества Небесного, которое и служит своеобразным ключом к пониманию особенностей русского патриотизма. Практически все поэтические произведения века девятнадцатого при обращении к героико-патриотическим жанрам касаются названных мотивов в их сопряженности, которая и характеризует славянорусскую душу. Названные мотивы осознаются как высочайшая ценность и условие существования русского образа мира.

В контексте литературной и исторической мысли лермонтовского времени оказывается важным для рассмотрения юношеское сочинение Лермонтова «Панорама Москвы», где актуализируется чаяние Москвы как Нового Иерусалима и Третьего Рима. Лермонтов, следуя христианской традиции, рассматривает мир как историю. В восприятии Лермонтова Россия связана со Святой Землей. На полях поэмы «Мцыри» поэт делает зарисовки Ново-Иерусалимского монастыря, построенного по аналогии с архитектурным комплексом на Святой земле. Недаром именно А.Н. Муравьеву, перу которого принадлежит и «Путешествие ко Святым местам в 1830 году», и «Путешествие по святым местам русским», где он сравнивает Новый Иерусалим с оригиналом, Лермонтов впервые читает поэму «Мцыри». В работе сопоставляются изображенный А.Н. Муравьевым в «Путешествии ко Святым местам в 1830 году» монастырь Креста в Горней (часть Иерусалимских гор) и построенный на остроконечной горе, над самым слиянием Арагвы и Куры грузинский монастырь «Джварис-сакдари» (святой Крест). В истории христианства символ креста тесно связан с личностью Константина-Великого - первого христианского властителя, создателя христианской ' государственности. Крест был орудием его победы, символом православной царской власти.

Идею утверждения Царствия содержит в себе и стихотворение Лермонтова «Тамара» (1841). В контексте литературы того времени оно приобретает высокую смысловую нагрузку. В стихотворении «Брак Грузии с Русским Царством» (1838) сослуживец Лермонтова князь А.И. Одоевский пишет в аллегорической форме о событии вхождения Грузии в состав России. А.И. Одоевский сравнивает Россию с «женихом-

исполином», тогда как Грузия предстает девицей с глазами «полными страсти и огня». В «Вадиме» Лермонтов также называет Россию великаном. То же и в стихотворении «Два великана» (1832), где, используя прием олицетворения, поэт говорит о «старом русском великане». Лермонтовская Тамара так же, как и героиня стихотворения А.И. Одоевского, ждет «женихов» в «глубокой теснине Дарьяла, // Где роется Терек во мгле». Символично, что, как пишет частый собеседник Лермонтова А.Н. Муравьев в книге «Грузия и Армения» (1848) (вспоминая стихотворение Лермонтова «Спор» (1841) с его ярко выраженной панславянской идеей), что могила Лермонтова была примерно там же, недалеко от Эльбруса и Казбека. По его сведениям, «Давиду Возобновителю приписывают сооружение здесь первого Креста»53, являющегося как символом Царствия Небесного, так и символом христианской государственности. Само имя Тамары, которое переводится как пальмовая ветвь, связано с идеей Царствия: иудеи бросали пальмовые ветви при входе Господа в Иерусалим, приветствуя Его в качестве Царя. Имя царицы Тамары также в грузинском национальном миропонимании связано с укреплением грузинской православной государственности. В «Истории Государства Российского» Н.М.Карамзина, романе А.А.Шишкова «Кетевана, или Грузия в 1812 году» (1835) она объективно изображается как идеальная правительница, которая отличалась мудростью и целомудрием. При символическом рассмотрении стихотворения Лермонтова «Тамара» гибель юноша* за ночь любви с царицей можно рассматривать как образ жертвы русских воинов во имя укрепления Державы. Общее же настрзение стихотворения, связанное с аксиологическим превосходством любзи над смертью, не противоречит подобному содержанию. А для Лермонтова 1841 года духовное толкование стихотворения более приемлемо, ибо отвечает его общему мировосприятию.

В начале XIX века общество жило чаяниями эсхатологическими, и сама идея Москвы - Третьего Рима озарена апокалипсически светом. Это эпоха, связанная со звездой Наполеона, который в cJHMe своих ассоциаций нес в том числе образ Антихриста. Именно * это время формируется «русская идея» с ее триединством: СаРДержавие -Православие -Народность. С тридцатыми годами «язана мысль А.И. Иванова написать картину «Явление Христа народу - Сюжетом для своей картины художник, живший в то время в Риме, вбирает событие, стоящее на рубеже Ветхого и Нового Заветов, когда оследний пророк встречает с народом Мессию и Дух Божий должен сытеть на Иисуса в виде голубя. Сама идея, вдохновляющая А.И. Ива,,ва и занимающая Лермонтова, носилась в воздухе. И если А.И. FiH°ß восклицал по

53 Муравьев А.Н. Грузия и Армения. СПб., 1848. С.36.

поводу постройки Храма Христа Спасителя: «Соотечественники, трудитесь во славу Божию. - Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное»54, то и Лермонтов жил этой мыслью поколения.

И.Н. Крамской в своей статье «Об Иванове» реформаторскую деятельность художника видит в изображении всей сцены «действительно на воздухе и действительно в пейзаже»55. Лермонтов также выносит духовную борьбу человека, взыскующего Бога, из монашеской кельи на открытое пространство, представляя картину «действительно на воздухе», что обусловлено общим настроением 30-х годов. В.А. Зандер, размышляя над феноменом земного бытия старшего современника Лермонтова преподобного Серафима Саровского напишет, что преподобный Серафим, «словно раздвигает монастырские стены»56. У преподобного Серафима и свой Назарет, и Вифлеем, и холм, на котором он прочитывал слова Нагорной проповеди, и свой Кедрон, - всё расположено в его русском пространстве. Вот этот элемент пространственной распахнутости и господства идеи над пространством мы наблюдаем и в поэзии Лермонтова, которая «выносит» борьбу человека взыскующего Бога на реальный ландшафт. Для лермонтовского Мцыри именно горы, куда бежит жаждущий свободы послушник, становятся путем к обретению покоя, именно там происходит сражение героя с темными силами души, аллегорически представленных диким барсом - своеобразным двойником - «братом» героя.

Идея Царства в тесной соотнесенности земного и небесного самое законченное в мировой истории воплощение получила в культурном феномене Византии. Отголоски предсказаний о христианском возрождении Константинополя - Царырада слышатся и в произведениях Лермонтова. Они проявляются в тех текстах, где возникает образ Кавказа в его сопряженности с образом России как Империи. Образ Кавказа в творчестве Лермонтова многопланов, одним из его аспектов является идея пограничности. Являясь границей между мусульманством и христианством, будучи местом наивысшего напряжения военно-политических сил России лермонтовского времени, образ Кавказа в творчестве Лермонтова связан с памятью о пророчествах об освобождении от власти мусульман великой христианской святыни - Константинополя. Идеи освобождения Константинополя актуализируются именно после победы России над наполеоновской Францией и связаны с ощущением силы и могущества

54 Зуммер В.Н. Эсхатология Ал.Иванова / Ученые записки кафедры истории европейских культур. Харьков, 1929. С.43.

55 Цит. по: Иванов. Федотов. Крамской. СПб., 1995. С.74.

56 Зандер В. В обители преподобного Серафима // Русское Возрождение. 2003. № 82. С. 57.

духа сынов Севера, последний момент акцентировался русской армией и её военачальниками в период Отечественной войны 1812 года.

Образ Русской Империи в ее преемственности Риму и Константинополю прямо дан в поэме Лермонтова «Измаил-бей», где уже в конце первой строфы третьей части поэт прорекает великое будущее русского государства: «Настанет час - и новый грозный Рим // Украсит Север Августом другим». Россия связана с Римом через Константинополь, и поэт подчеркивает эту связь, вводя в сюжет поэмы мусульманскую тему и образ «Царя вселенной» в качестве христианского властителя.

Поэма «Измаил-бей» (1832) не стоит особняком в творчестве Лермонтова. Та же тема - утверждение Православного государства и силы сынов Севера - выражена в стихотворении «Спор» (1841), которое сам Лермонтов переписал известному славянофилу Ю.Ф. Самарину; подобная же идея символически выражена и в поэме «Мцыри» (1839). Мусульманская тема, правда, здесь отодвинута на второй план, но она ясно прослеживается в черновиках. В одном из вариантов поэмы в обморочном состоянии Мцыри видит своего отца-мусульманина, который манит его «могучею рукою». Не отвечая на зов кровного отца, в следующих строках поэмы герой просит руку отца духовного: «Прощай, отец... дай руку мне». Византийская традиция в окончательном тексте этой хрестоматийной поэмы прослеживается менее явно: Лермонтов «выбрасывает» вставной эпизод с видением Мцыри отца-мусульманина, и развивает мотив видения некоторого «сказочного» (идеального) мира, где ведущая роль отведена образу рыбки. Рыбка шепчет Мцыри «странные речи» о любви, о воле, о ценности жизни.

Образ рыбы в христианстве имеет глубокий символический смысл. Изображение рыбы долгое время служило выразительной эмблемой христианской Церкви. В своей работе «О граде Божьем» Блаженный Августин также говорит об образе рыбы, под которым таинственно понимается Христос, оставшийся живым «в глубине вод» - «в бездне смертности»57. Это указание на бессмертие Христа «в бездне смертности» даёт и мысль о чуде возможности явления образа Града Божьего в этом мире, образа Царства небесного в Царствии земном. В сознании Лермонтова Православное Царство (Византия, Россия) живёт в своём высшем значении жизни именно в подражанм Царству небесному. Анализ художественной ткани произведений Лермонтова, рассматриваемых в единстве замысла и образного зоплощения, позволяет говорить о сопряжённости в сознании поэта мотйов земной и

57 Августин. О граде Божьем. Кн. XVIII. Гл. XXIII. -http://www.reformed.org.Ua/2/454/18/Augustine

небесной родины и превалировании духовного (небесного) при сознательном выборе формы явленности идеи.

С темой Царства тесно связано эсхатологическое мироощущение, которое во многом определяло духовные настроения первой трети XIX века. Эсхатологизм проявлялся и в пророчествах современных Лермонтову святых. В стихотворении «Предсказание» 1830 года Лермонтов также пророчествует, что «настанет год, России чёрный год, // Когда царей корона упадет» (I, 151). Но эсхатологизм Лермонтова не безысходен, в стихотворении «Отрывок» («На жизнь надеяться страшась...», 1830) поэт в традиции библейских пророчеств говорит и об угрозах, и об обетованиях. Прот. Иоанн Мейендорф, опираясь на мысли Г.П. Федотова, пишет, что «грядущая благая» - это обетования верным, тогда как катаклизмы - угроза грешникам»58. В стихотворении Лермонтова «Спор» (1841) эти обетования в земном масштабе проявляются в разговоре о могуществе Северной Державы: «От Урала до Дуная, // До большой реки / Колыхаясь и сверкая / Движутся полки...» (I, 71). Преподобный Серафим пророчествовал о судьбе русского государства: «Россия претерпит много бед и ценой великих страданий обретет великую славу. Она объединит православных славян в одну могучую Державу, страшную для врагов Христовых»59, и мысли Лермонтова близки к пророчествам преподобного Серафима - святого современника поэта.

Первая половина XIX века жила в особой атмосфере эсхатологизма, что проявлялось и в литературе, и в искусстве. Эсхатологизм мироощущения влечет за собой идею богоизбранности и мессианства. Идея священного государства, доставшаяся России в наследство от Византии, во многом определила самосознание поэта, увидевшего в Александре I «нового Августа». В духе Аврелия Августина Лермонтов понимает историю как борьбу града земного с Градом Небесным, а цель ее - свершение Града Небесного во всей полноте абсолютного Блага -осуществляется не на земле, поэтому лермонтовские герои и получают способность «невозможности грешить» после перехода в мир иной, а на земле происходит их борьба со своими страстями.

Лермонтов воспринимает земную историю как часть истории божественной. Он предстает как личность, остро чувствующая время, имеющая способность выразить верный смысл происходящего и перспективы грядущего. Поэт является в своем творчестве как человек именно русского христианского мира с его духовным максимализмом. И

58 Иоанн (Мейендорф), протоиерей. Рим - Константинополь - Москва. Исторические и богословские исследования. М., 2005. С. 239.

59 Грядущие судьбы России. Пророчества Серафима Саровского / «День». 1991. №1. СЛ.

заветная идея русского Православия, идея Москвы - Третьего Рима, становится важнейшим пунктом формирования его мировоззрения.

В заключении подводятся итоги исследования. Утверждается, что творчество Лермонтова являет собой особый религиозно-философский и культурный феномен, питающийся из истоков православной религиозности и оказывающий непосредственное глубокое влияние на становление русского национального самосознания.

Лермонтов как человек обладающий даром созерцания, служащим ведущей силой его гения, за внешними явлениями бытия способен усматривать их метафизический смысл. В своем творчестве поэт стремится к целостному пониманию мира, и эта цельность проявляется не только на уровне философском, художественном, но и на уровне восприятия всей жизни в ее ценностных доминантах, которые для России связанны с духовно-культурным опытом Православия. Основой художественной системы поэта в её аксиологии является религиозная этика, своим творчеством Лермонтова доказывает, что в свете понимания человека в его духовности именно этика имеет высокий мироустрояющий смысл, комплекс нравственных представлений поэта может быть определен как религиозный панэтизм. Освоение и истолкование жизни в искусстве происходит путём создания художественных образов, среди которых в творчестве Лермонтова особое место занимает образ-пейзаж. Пейзаж, будучи формой самопознания поэта, выявляет и духовную сущность природных ландшафтов, реализуя идею религиозной натурфилософии.

Поэзия Лермонтова имеет патриотическое звучание, проявляющееся во внимании к целому комплексу мотивов, среди которых особое место занимают мотивы воли, свободы, твёрдости духа, общности и единения. Названные мотивы осознаются как высочайшая ценность и условие существования русского образа мира, зиждущегося на фундаментальной сопряженности разноуровневых духовно-социальных координат: семьи, родины, государства, которые в своём идеале являются зримым подобием Отечества Небесного и указывают на возможность его достижения. В творчестве Лермонтова идея движения истории тесно взаимосвязана с проблемой становления личности, её нравственного выбора.

Творчество Лермонтова прежде всего следует определить как глубоко личностное, это есть поэзия ищущей воли, которая реализуется в дарованной человеку свободе выбора и действия.

Основные результаты научного исследования отражены в следующих публикациях

Монографии н учебные пособия

1. Киселёва И.А. Творчество М.Ю. Лермонтова как религиозно-философская система: монография. М.:МГОУ, 2011. 314 с. 10,7 пл.

2. Киселёва И.А. Образ России и славянские мотивы в русской поэзии. Духовный смысл славянских мотивов // Россия и славянский мир в творчестве Ф.И. Тютчева: коллективная монография /Отв. ред. АношкинаВ.Н. М.: Пашков Дом, 2011. 591 с. 31,08 п.л./1 п.л.

3. Киселёва И.А. Религиозно-философский потенциал поэзии М.Ю. Лермонтова: учебное пособие. М., МГОУ, 2011.92 с. 3,8 п.л.

4. Киселёва И.А. М.Ю. Лермонтов / И.А. Киселёва, Р.И. Альбеткова //Русская литература XIX века. 1800-1830. Хрестоматия мемуаров, эпистолярных материалов и литературно-критических статей: учебное пособие. Изд. 5 испр. и доп. [Интернет-издание. РУКОНТ: национальный цифровой ресурс, http://www.rucont.ru1. Отв. ред. В.Н. Аношкина. 2010. 3 п.л. /1,5 п.л.

Статьи в ведущих рецензируемых журналах, рекомендуемых

ВАК

5. Киселёва И.А. М.Ю. Лермонтов. Эстетика пространства и этический идеал покаяния // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». М., 2006. №1. С. 103-107. 0,6 п.л.

6. Киселёва И.А. Информация о международной научной конференции «Русское литературоведение на современном этапе // Вестник МГОУ. Серия: Русская филология. М., 2009. № 2. С. 225- 226. 0,2 п.л.

7. Киселёва И.А. О своеобразии патриотизма в русской поэзии 1830-х годов // Вестник МГОУ. Серия: Русская филология. М., 2009. № 3. С. 140-144. 0,6 п.л.

8. Киселёва И.А. Этика М.Ю. Лермонтова и её религиозные основания // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». 2010. №3. С. 66 - 73.0,7 п.л.

9. Киселёва И.А. Духовно-нравственный идеал русской поэзии 182030 годов / И.А. Киселёва, C.B. Гузжа И Вестник МГОУ. Серия: Русская филология. - М., 2010. № 3. С. 132-137. 0,7 п.л./0,4 п.л.

10. Киселёва И А. Изучение творчества М.Ю. Лермонтова как религиозно-философской системы: проблемы методологии // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». 2010. №4. С. 95-100. 0,7 п.л.

11. Киселёва И.А. Человек - идеал - общество: проблемы аксиологии литературы / Киселёва И.А., Алпатова Т.А. // Вестник МГОУ. Серия: Русская филология. № 2. М., 2010. С. 138-141. 0,6 п.л./0,3 п.л.

12. Киселёва И.А. «Синие горы Кавказа, приветствую Вас!»: онтология пространства в творчестве Лермонтова //«Казанская наука». 2011. №11. С. 233-235.0,4 пл.

13. Киселёва И.А. Онтология стихии в духовном мире Лермонтова // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки». 2011. №4. С. 111-115. 0,5 п.л.

14. Киселёва И.А. Об имперской идее в поэмах М.Ю. Лермонтова «Измаил-бей» и «Мцыри» // Вестник Орловского государственного университета. Серия: Новые гуманитарные исследования. 2011. №6(20). С. 136-138. 0,5 п.л.

15. Киселёва НА. «Тесный путь спасенья»: Лермонтов и преподобный Серафим Саровский // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». 2011. №6. С. 95-101. 0,6 п.л.

16. Киселёва И.А. Личность и творчество Лермонтова как мера методологического развития русской философской критики // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2011. №12. С. 0,7 п.л.

Статьи в других научных изданиях

17. Киселёва И.А. Опыт интерпретации некоторых поэтических текстов М.Ю. Лермонтова. Эстетика чудесного // Религиозные и мифологические тенденции в русской литературе XIX века. Межвузовский сборник научных трудов. М.; МГОУ, 1997. С. 62-70. 0,5 п.л.

18. Киселёва И.А. Пушкин и Лермонтов. К вопросу о путях богопознания // А.С. Пушкин. Проблемы творчества и эстетической жизни наследия (1899-1999). Межвузогский сборник научных трудов. М.: МГОУ, 1999. С. 160-172.0,6 п.л.

19. Киселёва И.А. Духовное стаговление М.Ю. Лермонтова // Христианские истоки русской литерат/ры. Сборник научных трудов. М.: МГОУ, 2001. С. 98-111.0,7 пл.

20. Киселёва И.А. О наполеоновск'й теме у Лермонтова // Литература и история. Межвузовский сборник гаучных трудов. Вып. 1. М.: МГОУ, 2001. С. 66-70. 0,4 пл.

21. Киселёва И.А. Богопознаниекак процесс становления личности (к вопросу о духовной эволюции Лфмонтова) // Гуманитарные науки на рубеже веков. Материалы Международной научно-практической конференции. Вып. I. М.: МФКЧ, 2001. С. 24-27. 0,3 пл.

22. Киселёва И.А. К проблеме исповеди у Лермонтова // Гуманитарные науки на рубеже веков. Материалы Международной научно-практической конференции. Вып. II. М.: МФЮА, 2001. С. 123-127. 0,4 п.л.

23. Киселёва И.А. Герменевтический метод при изучении творчества М.Ю. Лермонтова //Народное образование в XXI веке. М.: МГОУ, 2001. С. 46. 0,1 п.л.

24. Киселёва И.А. Тютчев и Лермонтов // Ф.И. Тютчев. Школьный энциклопедический словарь. М.: Просвещение, 2004. С. 321-325. 0,7 п.л.

25. Киселёва И.А. Идея Царства в поэтическом мире М.Ю. Лермонтова // Преподобный Серафим Саровский и русская литература. Сборник статей. М.: МГОУ, 2004. С. 143-171. 1 п.л.

26. Киселёва И.А. М.Ю. Лермонтов: диалектика вселенского и национального в осмыслении идеи Царства // Национальное самосознание и развитие русского общества. Материалы международной научной конференции. Сост. И.А. Киселёва. Москва: МФЮА, 2005. С 911. 0,4 п.л.

27. Киселёва И.А. Мотив Божьего Суда в поэзии М.Ю. Лермонтова // Литература и история. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. М.: МГОУ, 2006. С. 128-133.0,4 п.л.

28/ Киселёва И.А. Стихотворение Лермонтова: «Парус»: поэзия духовной перспективы // Литературоведческий журнал. М., 2006. № 20. С. 40-48. 0,6 п.л.

29. Киселёва И.А. Философия ландшафта в поэзии // Ф.И. Тютчев. Проблемы творчества и эстетической жизни наследия. Сборник научных трудов. М.: Пашков Дом, 2006. С. 241-254. 0,8 п.л.

30. Киселёва И.А. Преподобный Серафим Саровский и М.Ю. Лермонтов // Россия в духовных поисках современного мира. Материалы

II Всероссийской научно-богословской конференции «Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России». Нижний Новгород: Глагол, 2006. С. 286-298. 0,7 п.л.

31. Киселёва И.А. Образ монастыря в русской поэзии XIX века // Возрождение православных монастырей и будущее России. Материалы

III Всероссийской научно-богословской конференции «Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России». Нижний Новгород: Глагол, 2007. С. 243-250. 0,5 пл.

32. Киселёва И.А. М.Ю. Лермонтов: суд совести и Суд Божий // Духовный потенциал русской классической литературы XIX века. Сборник научных трудов. М.: Русскш М1ръ, 2007. С. 336-344. 0, 7 п.л.

33. Киселёва И.А. О влиянии образа преподобного Серафима Саровского на творчество М.Ю. Лермонтова // Современное прочтение

русской классической литературы XIX века. Сборник по материалам научного семинара. М., Пашков Дом, 2007. С. 90-104. 0,7 п.л.

34. Киселёва И.А. Отечество земное и Небесное в художественном мире Лермонтова // Духовные начала русского искусства и просвещения: материалы VIII Международной научной конференции «Духовные начала русского искусства и образования» («Никитские чтения»). Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2008. С. 172-177. 0,5 п.л.

35. Киселёва И.А. Монастырь и его духовно-смысловые параллели // Русский язык в системе славянских языков: история и современность. Вып. 2. М.: МГОУ, 2009. С. 71-80.0,4 п.л.

36. Киселёва И.А. Суд совести и Божий суд в творчестве М.Ю. Лермонтова //Лермонтовский сборник. Вып. 2. М., Известия, 2010. С. 11-15.0,5 пл.

37. Киселёва И.А. «Есть сила благодатная в созвучье слов живых...» (Лермонтов и русская духовная традиция) // Лермонтов и Православие. М.: ЗАО «Издательский дом "К единству!"», 2010. С. 153-183.1,5 пл.

38. Киселёва И.А. Проблема самопознания в творчестве М.Ю. Лермонтова // Русский литературоведческий альманах. Выпуск И. М., МГОУ, 2011. С. 180-187. 0,5 пл.

39. Киселёва И.А. Духовный смысл ландшафта в творчестве Лермонтова // Материалы III международной научно-методической конференции. «Текст в системе обучения русскому языку и литературе. Казахстан, Астана: Евразийский национальный университет нм. Л.Н. Гумилева, 2011. С. 152-156. 0,4 п.л.

Подписано в печать 15.12.11. Формат 60-84"i6

Гарнитура Times New Roman. Бумага писчая белая. Объём 2,45 п.л. Тираж 150 экз. Заказ № 154.

Отпечатано в ООО «Петроруш» г. Москва, ул Палиха 2а.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Киселёва, Ирина Александровна

Глава 1. Изучение творчества Лермонтова как религиозно-философской системы: проблемы методологии

Глава 2. Метафизические основы поэзии Лермонтова

Глава 3. Религиозная натурфилософия Лермонтова как форма самопознания

Глава 4. Религиозно-этический идеал Лермонтова: истоки формирования и художественное воплощение

Глава 5. Историософия Лермонтова: вселенское и национальное

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Киселёва, Ирина Александровна

В диссертации выявлены истоки формирования религиозности Лермонтова (1814 - 1841) и специфика его личностного мировоззрения. Творчество Лермонтова рассмотрено в свете философских и художественных исканий его времени, уточнены особенности этических представлений поэта, их неотделимость от религиозного понимания мира и человека. Творчество Лермонтова являет собой синтез художественного, опытно-мистического и философского путей познания. Важнейшим элементом поэтической системы Лермонтова является художественный образ, который предстаёт её основной составляющей единицей. Целостность поэтического мира Лермонтова проявляется в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности как отдельных стихотворений, поэм, драм, романов, так и идейно-тематических групп произведений. Литературное наследие Лермонтова находится в неразрывном единстве с духовно-культурной жизнью нации и её религиозно-философской рефлексией.

Актуальность темы исследования определяется её высокой теоретической значимостью как перспективного направления отечественного литературоведения и ориентированностью на решение комплекса научных проблем: научной оценки религиозно-философской рецепции творчества Лермонтова, его значения для развития русского историко-литературного и в целом историко-культурного процесса; фундаментального исследования религиозно-этических, социально-исторических и эстетических основ творчества поэта в их единстве; историко-литературной реконструкции художественной модели мира Лермонтова в её внутренних связях и взаимодействиях личного духовно-душевного опыта с христианской традицией.

До сих пор в отечественном и зарубежном литературоведении, несмотря на пристальный интерес к вопросу духовно-нравственных основ русской литературы, до конца не осмыслен религиозно-философский потенциал творчества Лермонтова, которое явилось выражением высоких устремлений человека к вечным ценностям личностного и социального бытия. На рубеже тысячелетий узловые проблемы лермонтовского творчества - исторический путь России, идеи державы, индивидуальности религиозного выбора человека и ответственности за него, борьбы добра и зла как основного содержания исторического процесса - для культурного сознания приобретают особенную актуальность.

Степень научной разработанности проблемы. Вопрос о диалоге поэта с ценностной шкалой христианской культуры и о целостности его религиозно-философского миросозерцания, хотя поднимался ещё современниками Лермонтова, до сих является недостаточно изученным.

Исследования XIX века характеризовались особой противоречивостью в оценке Лермонтова, но наиболее ценными представляются те труды, которые рассматривают творчество поэта в контексте историко-литературного процесса и отмечают его высокий духовно-нравственный потенциал. Ведущее место здесь принадлежит В.Г. Белинскому, заявившему, что «уже не далеко то время, когда имя его {Лермонтова - И.К.) в литературе сделается народным именем»1. Силу и величие таланта Лермонтова

1 Белинский В. Г. Стихотворения М. Лермонтова,// Белинский В.Н. Поли. собр. соч. Под ред. С. А. Венгерова, т. 1-Х1 (1900-1917 гг.) и под ред. В. С. Спиридонова, т. XII (1926 г.). VI, 62.

Белинский во многом видел именно в постановке и решении поэтом вопросов религиозно-философского содержания.

Волна интереса к Лермонтову в начале XX века была поднята в символистских кругах. А. Белый, Д.С. Мережковский, Вяч. Иванов, Вл.С. Соловьёв обратились к метафизическим основам лермонтовской поэзии, и их работы имели тенденцию к определению системности поэтического мира Лермонтова, однако их исследования в равной степени характеризовали и «провидческие» идеи самих авторов. Определённый этап в изучении поэта ознаменовал юбилейный сборник «Венок Лермонтову» (М.; Пг., 1914), где были опубликованы оригинальные статьи П.Н. Сакулина, Н.Л. Бродского, И.Н. Розанова, C.B. Шувалова, не носившие однако универсального характера и ограничившиеся указанием на религиозные мотивы в поэзии Лермонтова. Особый интерес вызвал Лермонтов у представителей Русского Зарубежья. Б.К. Зайцев, В.Н. Ильин, И.А. Ильин, К.В. Мочульский акцентировали светлую религиозность Лермонтова и силу его молитвенных настроений, преодолевающую соблазны демонизма.

Достижением литературоведения середины и второй половины XX века (работы В.Э.Вацуро, Э.Г. Герштейн, Л.Я. Гинзбург, А.И. Журавлёвой, В.И. Коровина, С. В. Ломинадзе, Б. М. Эйхенбаума, У. Р. Фохта, Д.Е. Максимова, Е. Н. Михайловой, В.А. Мануйлова, Е.М. Пульхритудовой, И.Б. Роднянской и др.) стали попытки рассмотрения творчества Лермонтова исходя из общенаучных принципов системности, конкретности и историзма. Исследования второй половины XX века активно вовлекали творчество поэта в широкий культурно-исторический процесс и часто не исключали постановку проблем религиозно-философского характера. Литературоведы советского периода акцентировали диалектическое единство художественного мира Лермонтова и системность его миросозерцания. Так, Д.Е. Максимов прямо советовал извлекать взгляды М.Ю. Лермонтова «не только из его прямых высказываний (в прозе и стихах), но также - и даже в первую очередь, - из его художественной системы»2,

Тенденция к рассмотрению системности творчества Лермонтова прослеживается и в исследованиях XXI века. Докторские диссертации JI.B. Жаравиной, C.B. Савинкова, В.В. Липич, Т.К. Чёрной акцентируют вопрос своеобразия художественной системы Лермонтова в её онтологических основаниях. Изучению религиозно-философских основ творчества поэта посвятили свои труды такие современные исследователи, как В.Н. Аношкина, монах Лазарь (В.В. Афанасьев), Г.Б. Буянова, Т.Е. Горланов, М.М. Дунаев, О.П. Евчук, игумен Нестор (В.Ю. Кумыш), Ю.В.Лебедев, В.М. Маркович, A.B. Моторин, В.Г. Одиноков, Т.И. Радомкая, В.И. Сиротин, В.Ю. Троицкий, И.П. Щеблыкин. Названные исследователи видят в творчестве Лермонтова не просто наличие религиозно-философских мотивов, но и последовательность их выражения, считая, что его философичность и религиозность растворена «в форме и внутреннем смысле художественного слова» . Важным событием в современном лермонтоведении стало издание сборника трудов «Лермонтов и Православие» (М., 2010), в котором поставлены вопросы «онтологических и этических идейных исканий и убеждений»4 Лермонтова.

Современное лермонтоведение уделяет много внимания изучению религиозных и философских мотивов в творчестве Лермонтова, а также осмыслению универсалий его художественного мира, однако фундаментального исследования религиозных, историософских, этических и эстетических воззрений Лермонтова в их единстве, явленном

2 Максимов Д. Е. Об изучении мировоззрения и творческой системы Лермонтова. Л., 1964. С. 10.

3 Евчук О. Религиозно-философские парадигмы поэзии М.Ю. Лермонтова // Лермонтов и Православие. М., 2010. С. 266.

4 Аношкина В.Н. Религиозные добро и зло в поэме «Демон» // Лермонтов и Православие. М., 2010. С. 291. индивидуальной художественной системой, не существует. Кроме того, до сих пор отсутствует и концептуально выстроенная историография по изучаемой проблеме.

Научная новизна исследования связана с тем, что

1) значительно расширен историко-культурный контекст лермонтовских произведений, для анализа творчества поэта привлекаются труды богословов и светских религиозных мыслителей, в научный оборот историко-литературной науки вводятся малоизвестные публикации в периодике лермонтовского времени искусствоведческого и философского характера;

2) по-новому осмыслены многие лермонтовские произведения, посредством текстологического, интертекстуального, герменевтического анализа вскрыт их символический подтекст и выявлены новые духовные смыслы;

3) впервые проведена научная оценка религиозно-философских взглядов Лермонтова; целостно обозначены основные аксиологические контуры его творческого наследия; представлена полная характеристика этических, эстетических, а также гносеологических принципов Лермонтова и форм их реализации в системе художественных образов;

4) впервые воссоздана художественная модель мира Лермонтова, отражающая духовную эволюцию поэта, связанную с процессом становления личности в рамках христианской ценностной шкалы и достижением гармонии между своими чувствами, стремлениями, настроениями и идеалами православной культурной общности.

Объектом исследования является художественное творчество Лермонтова в контексте христианской культуры в ее этико-эстетических, гносеологических и собственно онтологических основаниях.

Предметом исследования стало творчество Лермонтова как художественно выраженная религиозно-философская система.

Теоретическая и практическая значимость научного исследования связана с недостаточной изученностью духовно-религиозных и философских основ русской поэзии первой трети XIX века и обусловлена необходимостью изучения творческого наследия Лермонтова, как феномена, порожденного духовно-культурной жизнью нации. Значение исследования определяется тем, что выводы, полученные в результате анализа материала, вносят вклад в изучение как своеобразия творческой личности Лермонтова, так и феномена русского романтизма и русского историко-литературного процесса в целом. Религиозные и философские аспекты исследования выявляют специфику русского романтизма как национального явления и растирают в целом контекст творчества русских писателей. В результате проведённой работы обновлены базисные принципы изучения словесного произведения искусства и творческой индивидуальности писателя в контексте сформировавшей его духовно-культурной традиции. Исследование предполагает как теоретическую, так и практическую значимость и направлено на методологическое обоснование путей возрождения традиционной для отечественной культуры системы ценностей. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе по профилю «Филологические науки и искусствоведение» при чтении курсов истории русской литературы, введения в литературоведение, теории литературы, спецкурсов, близких тематике диссертации.

Цель работы - создание целостной концепции творчества Лермонтова как динамично развивающейся художественной модели мира, в основе которой лежит религиозно-философский и эстетический диалог поэта с ценностной шкалой христианской культуры.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

1) обосновать необходимость и возможность изучения творчества Лермонтова как религиозно-философской системы;

2) провести сравнительный анализ базовых теоретико-методологических принципов изучения религиозно-философских основ русской литературы и осуществить их методологический синтез при рассмотрении творчества Лермонтова;

3) охарактеризовать особенности художественного феномена творчества Лермонтова в его религиозно-философских основаниях; исследовать становление и динамику развития лермонтовской образной системы, понятой как синергия опытно-мистического и собственно художественного познания;

4) определить онтологию пейзажных образов в творчестве Лермонтова, этическую, эстетическую и гносеологическую роль ландшафта в становлении и развитии лермонтовского самосознания;

5) раскрыть особенности религиозности Лермонтова в ее обусловленности культурно-исторической и социальной обстановкой времени духовного становления поэта, определить истоки формирования его религиозной этики и формы её художественного воплощения;

6) выявить патриотический потенциал творчества Лермонтова, духовно-нравственные и социокультурные причины его обращения к исторической памяти; исследовать художественную историософию Лермонтова как форму представлений поэта о развитии общества;

7) реконструировать лермонтовскую художественную модель мира в её динамике и эволюции.

Методология исследования основана на культурно-историческом, художественно-эстетическом и аксиологическом принципах, которые являются базовыми для историко-литературной науки. При анализе лермонтовской поэзии в религиозно-философском аспекте продуктивными оказываются также биографический, герменевтический, историко-генетический, духовно-исторический, сравнительно-исторический, сравнительно-типологический, метафизический, онтопоэтический, этнопоэтический, интертекстуальный и текстологический методы.

Традиционно, начиная с работ В.Г. Белинского, В.О. Ключевского, П.А. Висковатого творчество Лермонтова осмысливалось как плод русского национального мироощущения, преломленного опытом начала девятнадцатого столетия. Неотъемлемым признаком эпохи 1830-х годов явилась рефлексия, которая, будучи включенной в религиозно-философский контекст, дает возможность понимания сущего. Рефлексия, являясь связью между пониманием образа и самопониманием, позволяет «реинтегрировать семантику в онтологию» 5 (Поль Рикер), допускает многоплановость текста, возможность как буквального, так и духовного его понимания.

Уже Белинский, самый талантливый интерпретатор произведений Лермонтова среди современников, прямо не говоря о религиозности поэта, почувствовал его центростремительность по отношению к некоему Абсолюту. Он называет Печорина «таинственным лицом», повесть о

Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995. С. 24. котором лишь намекает на что-то, не являя его в аспекте личностном»6. Только лишь буквальное восприятие лермонтовских текстов приводило исследователей к мнению о поэте как о личности, эстетизирующей зло (С.А. Бурачек). Положительный взгляд на творчество Лермонтова можно увидеть только у тех авторов, что воспринимали его творчество как разомкнутое в культуру; «почвеннические» и «славянофильские» трактовки творчества Лермонтова П.А. Висковатовым, В.О. Ключевским являются наиболее объективными.

В ходе исследования определены основные этапы изучения творчества Лермонтова; особое внимание обращено на наиболее значительные работы предшественников, в которых заложены основы изучения духовно-нравственного потенциала творчества поэта: труды И.А. Ильина, В.В. Зеньковского, В.Н. Аношкиной, монаха Лазаря (В.В. Афанасьева), игумена Нестор (Кумыша), И.П.Щеблыкина и др.

Результаты исследования доказывают, что лермонтоведение обладает большим потенциалом для развития подобного подхода, и основу его методологии должны составить герменевтическое прочтение произведений и набирающий силу в последнее десятилетие аксиологический подход (В.Н. Аношкина, И.А. Есаулов, В.Е. Хализев и др.), который в своих истоках также связан с герменевтикой. Уже античная, а наиболее глубоко средневековая герменевтика (св. Климент Александрийский, св. Григорий Нисский, св. Максим Исповедник) изучали словесные произведения с целью выявления в них скрытых смыслов, иллюстрирующих определенную систему ценностей, коррелирующую с характерной для культурной эпохи системой мировосприятия. Немецкая классическая эстетика также при обращении к литературе соотносила ее ценностную шкалу с понятиями народности и национальной самобытности (И.-Г. Гердер, В. фон Гумбольдт),

6 Белинский В.Г. Герой нашего времени. Сочинение М.Лермонтова // Белинский В.Г. Собр. соч.: В 9 тт. Т. 3. М., 1978. С. 84. пафоса, которые понимались как следование «великим мотивам искусства», среди которых Г.В.Ф.Гегель называл «семью, родину, государство, церковь, славу, дружбу, сословие, достоинство, а в романтическом мире особенно честь, любовь и т.п.»7. Зачатки аксиологического метода содержатся и в работах А.Н. Веселовского, видевшего в соединении мотивов в сюжеты, которые и составляют нерв художественного повествования, обобщение и оценку действительности. Однако лишь на современном этапе развития литературной науки аксиологический подход приобрел статус методологии, По сути, аксиологический метод и есть нерв герменевтики, проявляющейся и в культурно-исторической, и в сравнительно-исторической школах литературоведения, идеологическая позиция которых направлена на актуализацию культуры и традиции. Герменевтика XX века в лице X.-В. Гадамера также считает, что её целью должна стать защита традиции. X.-В. Гадамер исходит из положения, что само искусство является родом герменевтического познания мира и потому именно через него можно постичь отнологическую полноту реальности и выявить живую традицию культуры8.

Особый интерес при осмыслении заявленной темы представляют исследования, посвященные изучению проблемы взаимодействия литературы и философии, литературы и религии. В первую очередь, здесь необходимо отметить труды таких авторов, как В.Н. Аношкина, В.В. Афанасьев,

7 Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 тт. Т. 3. С. 228 - 229.

8 См.: Гадамер Х.-В. Истина и метод. Опыт философской герменевики. М., 1988; Г И.С.Вдовина. Феноменолого-герменетическая методология анализа произведений искусства // Эстетические исследования: методы и критерии. Отв. ред. K.M. Долгов. — М.: ИФРАН, 1996. Гайденко П.П. Герменевтика и кризис буржуазной культурно-исторической традиции // Вопр. лит. 1977. №5; Михайлов A.A. Современная философская герменевтика. Критический анализ. Минск, 1984.

Т.К. Батурова, М.М. Бахтин, В.А. Воропаев, Д.В. Долгушин, А.Э. Еремеев, И.А. Есаулов, В.П. Зверев, В.Н. Захаров, Т.А. Касаткина, A.C. Колесников, Т.А. Кошемчук, В.Ю. Кумыш, Г.В. Косяков, A.B. Михайлов, A.B. Моторин, B.C. Непомнящий, В.Г. Одиноков, Ю.И. Сохряков, Б.Н. Тарасов, В.Ю. Троицкий, В.Н. Топоров, А.Н. Ужанков, М.Н. Abrams, Е.С. Allen, S. Pratt, J. Babbit, A. Mlikotin. В их исследованиях реализуется задача духовно-культурного диалога различных областей научного гуманитарного познания.

В ходе исследования выработана методология изучения творчества Лермонтова как художественного и религиозно-философского феномена русской культуры. Особое внимание уделено проблеме интеграции литературоведческой, богословской и философской методологий, истоки данного методологического синтеза коренятся в протофилософичности патристической мысли, открывающей современной филологической науке новые пути к изучению художественных произведений.

Положения, выносимые на защиту.

1. Творчество Лермонтова являет собой синтез художественного, философского и опытно-мистического путей познания и в своих духовно-культурных основаниях может быть рассмотрено как образно выраженная религиозно-философская система.

2. Современный этап развития литературной науки требует интеграции различных форм и методов гуманитарного знания; при изучении художественного наследия Лермонтова как религиозно-философской системы основу должен составить герменевтический подход, подразумевающий постижение внутренней логики творящего субъекта и выявление ценностных доминант его творчества.

3. Внутренний мир Лермонтова обладает динамикой, и духовная эволюция поэта, краеугольным камнем которой является опытно-мистическое переживание свободы, связана с победой онтологического над опытно-психологическим и утверждением абсолютной ценности веры в божественное первоначало; образный мир творчества Лермонтова передаёт полноту духовных исканий личности автора, являясь и констатацией, и отражением самого становления его миросозерцания.

4. Лермонтовское восприятие природного мира в его пространственно-временной наличности предстаёт в многообразии поэтических пейзажей, которые, являясь опытной формой самопознания поэта, раскрывают и объективный духовный смысл природных ландшафтов; пейзажный мир поэзии Лермонтова составляет целостную религиозно-философскую концепцию.

5. «Нервом» художественной системы Лермонтова является религиозная этика, которая имеет высокий мироустрояющий смысл и определяет развитие истории; условием нравственного бытия в восприятии Лермонтова становится живая историческая память и тоска по идеалу богочеловечества в его жертвенности и уподоблении ангельскому образу; духовно-нравственный идеал поэта выражается не только буквально семантически в констатации идеала и обличении порока, но и через эстетику художественного пространства, при помощи композиционно-смысловой организации произведений, образных деталей и сравнений.

6. Земная история в творчестве Лермонтова предстаёт как часть истории божественной; важнейшим пунктом формирования его мировоззрения становится идея Москвы - Третьего Рима; эсхатологизм лермонтовской эпохи актуализирует идею богоизбранности русского народа; творчеству Лермонтова, личностно переживающего мир в его объективности, свойственны мессианские мотивы. 7. Художественная модель мира, созданная Лермонтовым, есть результат творческого восприятия бытия в его психологических, социальных, исторических и собственно культурных проявлениях; динамика внутренних связей художественного мира Лермонтова отражает процесс становления личности, ищущей и достигающей соответствия между своими чувствами, стремлениями, настроениями и христианскими идеалами.

Апробация работы проводилась в ходе чтения лекционных курсов по введению в литературоведение и истории русской литературы в Московском государственном областном университете. Результаты исследований представлялись на всероссийских и международных научных конференциях (международная научная конференция «Русское литературоведение на современном этапе» (Москва; 2000-2011 гг.); международная научная конференция «Лермонтовские чтения как Кавказских Минеральных Водах - 2010» (Пятигорск; 2010 г.); международные научные «Лермонтовские чтения» (Москва, 20092011гг.); международная научно-методическая конференция «Текст в системе обучения русскому языку и литературе», Казахстан, Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева; 2011 г.); международная научная конференция «Духовные начала русского искусства и образования» («Никитские чтения») (Великий Новгород; 2009); Международные Рождественские чтения (Москва, 2008-2009 гг.); всероссийская научно-богословская конференция «Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России» (Москва -Дивеево; 2006 г.; Сергиев Посад - Саров - Дивеево, 2007); Всероссийский

Оптинский форум «Наследие России и духовный выбор российской интеллигенции» (Москва - Калуга; 2009 г.; Москва - Боровск, 2010 г.); Всероссийская научно-практическая конференция «Филология и школа» (Москва, ИМЛИ им. A.M. Горького РАН; 2010-2011 гг.) и др.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество М.Ю. Лермонтова как религиозно-философская система"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Творчество Лермонтова в своих духовно-культурных основаниях являет собой целостную религиозно-философскую систему. Узловые проблемы лермонтовского творчества - исторический путь России, идеи индивидуальности религиозного выбора человека и ответственности за него, борьбы добра и зла как основного содержимого исторического процесса -позволяют говорит о художественном наследии Лермонтова как о последовательно выраженной мировоззренческой системе. При изучении художественного наследия Лермонтова как феномена, порожденного духовно-культурной жизнью нации, целесообразно синтезировать достижения литературоведческой, философской и богословской мысли.

Поэзия Лермонтова - одно из вершинных достижений русской культуры и литературы в целом, культуры, которая вся пронизана религиозным смыслом в самом глубоком смысле этого слова. Творчество Лермонтова прежде всего следует определить как глубоко личностное, это есть поэзия ищущей воли, которая реализуется в дарованной Господом свободе человеческой. Одним из ведущих принципов миропонимания Лермонтова является стремление к самопознанию, решаемое поэтом как продвижение по пути богопознания. Отсюда в поэзии Лермонтова и образ сердца как средоточия цельной личности. Путь к Богу есть и путь человека к своему истинному естеству. Исповедь, что, согласно христианскому вероучению, есть движение к достижению истинного Блага, у Лермонтова реализуется не только и не столько прямо и буквально, но более в описательно-повествовательной эстетической системе текста, что связано с глубиной личности поэта, пониманием неисчерпаемости внутреннего мира, невозможности постигнуть его при помощи рассудка; поэт стремится «без слова сказаться душой», его поэтическое миросозерцание проявляется в целостности его художественного наследия. Поэзия Лермонтова своевременна, но ее своевременность уходит своими корнями в трансцендентную сущность исторической личности, что в своем абсолюте реализуется во взыскании Царствия Божия.

Лермонтов, как человек, обладающий даром созерцания, служащим ведущей силой его гения, за внешними явлениями бытия способен усматривать их метафизический смысл. Основным элементом поэтического мира являются художественный образ, который в пределах созданных Лермонтовым текстов есть живая система, являющая авторское представление о мире и человеке, которое не может быть понято без обращения к религиозно-философскому опыту взрастившей поэта культуры и является её актуализацией. Художественное творчество Лермонтова может быть осмыслено как символический реализм, связанный с синтезом художественного и опытно-мистического путей познания. Внутренний мир поэта обладает динамикой, и его духовная эволюция, краеугольным камнем которой является опытно-мистическое переживание свободы, связана с победой онтологического над опытно-психологическим и утверждением абсолютной ценности веры в божественное первоначало.

Формой самопознания Лермонтова является религиозная натурфилософия. Мир природы в его творчестве раскрывает свою сущность через пейзажи, которые в то же время являются и образами постижения человеком самого себя. Выделяя горные и равнинные пейзажи как два основных типа изображения природы в творчестве Лермонтова, можно утверждать, что горный пейзаж является тем природным стимулом, который вносит в душу поэта тоску по высокому, показывает необходимость стремления к небу, тогда как пейзаж равнинный уже рождает гармонию и покой, связанные с осознанием чувства земли, уподобившейся небу. Поэтический пейзаж в творчестве Лермонтова является выражением как субъективных чувств автора, так и объективного духовного смысла мира природы; пейзажный мир его поэзии составляет целостную религиозно-философскую концепцию.

В своем творчестве Лермонтов стремится к целостному осмыслению мира, и эта цельность проявляется не только на уровне философском, художественном, но и на уровне осмысления всей жизни в ее ценностных доминантах, которые для России связаны с до конца еще не осмысленным гуманитарной наукой феноменом панэтизма жизни и культуры, продиктованного религиозным опытом Православия. В свете божественного происхождения человека мораль для Лермонтова имеет высокий мироустрояющий смысл, его этическая система является выражением национальных идеалов и опирается на духовную традицию Православия.

Поэзия Лермонтова имеет патриотическое звучание, проявляющееся во внимании к целому комплексу мотивов, среди которых особое место занимают мотивы воли, свободы, твёрдости духа, общности и единения; названные мотивы осознаются как высочайшая ценность и условие существования русского образа мира, зиждущегося на фундаментальной сопряженности разноуровневых духовно-социальных координат: семьи, родины, государства, являющимися в своём идеале зримым подобием Отечества Небесного и указывающими на возможность его достижения. В творчестве Лермонтова идея движения истории тесно связана с проблемой становления личности, борьба зла с добром в сердце человека определяет и противостояние добра и зла как основного содержания исторического процесса, в соответствии с чем движение истории тесно взаимосвязано с проблемой становления личности и её нравственного выбора. Основная идея духовного мира Лермонтова - идея Царства, что является целью и каждого человека в мире идеальном. Для Лермонтова же она оказывается связанной с «русской идеей», приобретая в этом смысле значение индивидуального «неснимаемого» креста.

Художественная модель мира, созданная Лермонтовым, есть результат творческого восприятия бытия в его психологических, социальных, исторических и собственно культурных проявлениях; динамика внутренних связей художественного мира Лермонтова отражает процесс становления личности, ищущей и достигающей соответствия между своими чувствами, стремлениями, настроениями и христианскими идеалами.

Русская словесность и, в частности, творчество Лермонтова, в своих духовно-религиозных и философских основаниях являет собой целостность представлений о мире и человеке, о вечности и истории, об идеях и первопричинах всего сущего. Поэзия Лермонтова является художественно выраженной системой мировосприятия и миропонимания, питающейся из истоков православной религиозности и оказывающей непосредственное глубинное воздействие на развитие и становление русского национального самосознания.

Список научной литературыКиселёва, Ирина Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Английская поэзия в русских переводах (XIV-XIX века). Сборник. Сост. М.П. Алексеев, В.В. Захаров, Б.Б. Томашевский. На англ. и русск. яз. -М.: Прогресс, 1981. 684 с.

2. Байрон Д.Г. Дневники. Письма Д.Г. Байрон. М.: Изд-во АН СССР, 1963.-439 с.

3. Бестужев-Марлинский A.A. Сочинения: В 2 тт./ A.A. Бестужев-Марлинский. -М.: Гослитиздат, 1958.

4. Боратынский Е.А. Полн. собр. соч.: В 2 т. / Под ред. и с примеч. М.Л. Гофмана. СПб.: Издание Разряда изящной словесности Императорской Академии Наук, 1914.

5. Брянчанинов И. Слово о смерти (репринтное издание) / И. Брянчанинов. М.: «P.S», 1991.-320 с.

6. Будущая загробная жизнь: На основании Священного Писания и учения Святых отцов. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1996. - 125 с.

7. Веневитинов Д., Шевырев С., Хомяков А. Стихотворения / Д. Веневитинов, С. Шевырев, А. Хомяков. Л.: Советский писатель, 1937.-313 с.

8. Гейне Г. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 2: Стихотворения. Поэмы / Г. Гейне. Л. : Гос. изд-во худож. лит., 1957. - 406 с.

9. Давыдов Д. Стихотворения / Д. Давыдов. Л.: Советский писатель, 1984.-204 с.

10. Данилов Кирша. Древния Российския стихотворения, собранныя Киршею Даниловым и вторично изданныя, с прибавлением 35 песен и сказок, доселе неизвестных, и нот для напева. М.: В типографии Семена Селиванова, 1818. - 423 с.

11. Державин Г.Р. Стихотворения. Вступ ст. и подготовка текста В.П. Друзина / Г.Р. Державин. М. - Л.: Советский писатель, 1963. - 455 с.

12. Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии / Дионисий Ареопагит. -СПб.: Глагол, 1994. 370 с.

13. Жуковский В. А. Рафаэлева Мадонна / В. А. Жуковский // Жуковский В. А. Избранное. М., 1986. - С. 399 - 400.

14. Жуковский В. А. Полное собрание сочинений / Под ред., с биографич. очерком и примеч. А. С. Архангельского. — СПб.: А. Ф. Маркс, 1902. — Т. 1—12.

15. Жуковский В.А. Эстетика и критика. Подгот. текста, сост. и примеч. Ф.З. Кануновой и др.; вступ. ст. Ф.З. Кануновой и A.C. Янушкевича / В.А. Жуковский. М.: Искусство, 1985. - 431 с.

16. Загоскин М.М. Сочинения: В 2 т. /Сост., вступ. статья коммент. A.M.

17. Пескова / М.М. Загоскин. М.: Художественная литература, 1988. 19. Ильин И.А. Собрание сочинений в 10 тт. / И.А. Ильин. - М., 1996.

18. Карамзин Н.М. Полн. собр. стихотворений/ Н.М. Карамзин /Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Ю.М. Лотмана. М.-Л.: Советский писатель, 1966. - 424 с.

19. Киреевский И.В. Избранные статьи / И.В. Киреевский М.: Современник, 1984.-383 с.

20. Козлов И.И. Полное собрание стихотворений / И.И. Козлов. Л.: Советский писатель, 1960. 507 с.

21. Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи /Кюхельбекер В.К. -Л.: Наука, 1979.-789 с.

22. Лермонтов в воспоминаниях современников. М.: Художественная литература, 1989. - 671 с.

23. Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: в 10 т. -М. : Воскресенье, 2000.

24. Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: в 4 т. Вступ. ст. и примеч. И. Л. Андроникова. — М.: Худож. лит., 1976.

25. Лермонтов М.Ю. Полн. собр. соч.: В 5 т. /Под ред. и с примеч. Д.И. Абрамовича. СПб., 1910.

26. Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 4 т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958.

27. Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: в 4 т. / под ред. И.Л. Андроникова, Д.Д. Благого, Ю.Г. Оксмана. М., 1957.

28. Лермонтов. Русская мелодия. Поэзия. Драматургия. Проза. Сост., вступ. ст. И.П. Щеблыкина / М.Ю. Лермонтов. М.: Парад, 2007. 663 с.

29. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. / Под ред. А. С. Дмитриева. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1980. - 638 с.

30. М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. — М. : Худож. лит., 1989.-672 с.

31. Макарий (Оксиюк), митрополит. Эсхатология святого Григория Нисского. / митрополит Макарий (Оксиюк). М., 1999. - 798 с.

32. Макарий Великий. Наставления святаго Макария Великаго о христианской жизни, выбранныя из его бесед // Добротолюбие: В 5 тт. -М.: Паломник, 1998. -Т. 1. С. 138 - 243.

33. Новалис. Гимны к ночи. /Новалис. /Пер. с нем. В. Микушевича. М.: Энигма, 1996.- 192 с.

34. Полежаев А. Сочинения /А. Полежаев. JL, 1960. 289 с.

35. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений: В 19т./ A.C. Пушкин. -М.: Воскресенье, 1994 1997. (Репринт, изд.).

36. Пушкин А. С. Собрание сочинений : в 10 т. Т. 2 : Стихотворения 1823-1836 / А. С. Пушкин. М. : Гос. изд-во худож. лит., 1959. 799 с.

37. Розанов В.В. М.Ю. Лермонтов (К 60-летию кончины) / В.В.Розанов // Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989. - С.263 - 273.

38. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2 т. М.: Искусство, 1974.

39. Рылеев К.Ф. Стихотворения, статьи, очерки, докладные записки, письма / К.Ф. Рылеев. М.: Гослитиздат, 1956. 442 с.

40. Сирин Е. Духовные наставления / Е. Сирин. М.: Новая книга, Ковчег, 1998.-304с.

41. Студит Ф. Подвижнические монахам наставления. / Ф. Студит // Добротолюбие: В 5 тт. М.: Паломник, 1998. Т. 4. - 653 с.

42. Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи / Ф. Шлейермахер. Пер. с нем. и вступ. ст. C.JI. Франка. СПб.: Алатейя, 1994. - 333 с.

43. Эстетика немецких романтиков / под ред. А. В. Михайлова. — М.: Искусство, 1987. 734 с.1.. Методология религиозно-философского изучения литературы

44. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., CODA. - 343 с.

45. Аверинцев С.С. Поэты / С.С. Аверинцев. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 364 с.

46. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции / С.С. Аверинцев. М., 1996. - 448 с.

47. Андреев Д. JI. Из книги «Роза мира» / Д. Л. Андреев // М. Ю. Лермонтов: pro et contra. СПб., 2002. С. 453-458.

48. Андреевич Е.А. Опыт философии русской литературы/ Е'.А. Андреевич. СПб.: Знание, 1909. - 536 с.

49. Аношкина В.Н. Ценностное изучение русской литературы XIX в.//Духовный потенциал русской классической литературы. Сб. науч. тр. Мое. гос. обл. ун-та. / Ред. колл. В.Н. Аношкина, В. В. Пасечник и др. М.: Русскш мир, 2007. - С. 94-83.

50. Аношкина-Касаткина В.Н. Православные основы русской литературы XIX века: Монография. М., Пашков Дом, 2011. - 384 с.

51. Артемьева Т.В. «Область дай уму» // Мысли о душе. Русская метафизика XVIII в. СПб.: Наука, 1996. С. 5 - 75.

52. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. М.: Художественная литература, 1975. - 502 с.

53. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1986. 444 с.

54. Белый А. Символизм как миропонимание / А. Белый. М.: Республика, 1994.-528 с.

55. Бердяев H.A. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века/ H.A. Бердяев. М.: ООО «Издательство В. Шевчук», 2000. - 541 с.

56. Бердяев H.A. Смысл истории / H.A. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 174 с.

57. Бердяев H.A. Смысл творчества: Опыт оправдания человека / Бердяев H.A. М.: ACT: Хранитель, 2007. - 668 с.

58. Бондарева Я.В. Методологические основы русской религиозной философии: историко-философский анализ: монография //Я.В. Бондарева М., МГОУ, 2011. - 322 с.

59. Булгаков С. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994. - 415 с.

60. Василиадис Н. Таинство смерти. Перевод с новогреческого Н. Василиадис. Свято-Троицкая Сергеева Лавра. 1998. - 592 с.

61. Васильев Б.А. Духовный путь Пушкина / Б.А. Васильев. -М.: Sam & Sam, 1994.-300 с.

62. Вопросы методологии литературоведения: сб. ст. М.; Л.: Наука, 1966. -284 с.

63. Гадамер Х.-В. Истина и метод. Опыт философской герменевики. -М.: Прогресс, 1988. 699 с.

64. Гачев Г. Национальные образы мира / Г. Гачев. М.: Советский писатель, 1988. - 445 с.

65. Гачев Г. Образ в русской художественной культуре / Г.К. Гачев. М.: Искусство, 1981.-241с.

66. Гегель Г.В. Эстетика: В 4 тт. / Г.В. Гегель. М.: Искусство, 1971.

67. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества /Пер. и примеч. A.B. Михайлова. -М.: Наука, 1977. 704 с.

68. Григорьев A.A. Эстетика и критика. М.: Искусство, 1980. - 496 с.

69. Глинка-Волжский A.C. Христианские переживания в русской литературе // Вопросы жизни. 1905. Апрель-май.

70. Дарский Д. Радость земли. Исследование лирики Фета / Д. Дарский. -М.: Изд. К.Ф.Некрасова, 1916.-208 с.

71. Егоров Б.Ф. От Хомякова до Лотмана / Б.В. Егоров. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 368 с.

72. Джемс У. Многообразие религиозного опыта / У. Джемс. СПб., 1993.-418 с.

73. Дунаев М.М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII XX веках / М.М. Дунаев. - М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002. - 1056 с.

74. Духовный жемчуг. Новозыбков: Издание Древлеправославной Архиепископии Новозыбковской, Московской и всея Руси, 1992. -Вып. 1.-240 с.

75. Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX-XX веках/ И.И. Евлампиев // Русская философия в поисках абсолюта. Спб.: Алетейа, 2000. - В 2-х ч.

76. Россия и славянский мир в творческом наследии Ф.И. Тютчева: Коллективная монография /Отв. ред. В.Н. Аношкина (авторы В.Н. Аношкина, Т.К. Батурова, И.А. Киселёва, A.B. Шмелёва и др.) М., Пашков дом, 2011. - 592 с.

77. Елепова М.Ю., Ларионова O.A. Ф.М. Достоевский и Н.Ф. Федоров: к вопросу об эсхатологических чаяниях Ф.М. Достоевского // Вестн. Помор, ун-та. Сер. «Гуманит. и соц. науки». 2008. № 1. С. 55-59.

78. Еремеев А.Э. И.В. Киреевский. Литературные и философско-эстетические искания (1820 1830): монография / А.Э. Еремеев. -Омск: ОмГПУ, 1996. 170 с.

79. Еремеев А.Э. Русская философская проза (1820-1830-е гг.) / А.Э. Еремеев. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1989. -192 с.

80. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе / И.А. Есаулов. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1995. -288 с.

81. Есаулов И.А. Литературоведческая аксиология: опыт обоснования понятия / И.А. Есаулов. // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов. Петрозаводск, 1998. - С. 57-76.

82. Жукова O.A. Метафизика творчества: Искусство и религия в истории культуры России: Монография / O.A. Жукова. М.: НОУ ВПО «СФГА», 2008. - 348 с.

83. Захаров В.Н. Православные аспекты этнопоэтики русской литературы / В.Н. Захаров. // Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов. - Петрозаводск: ПетрГУ, 1994. - 549 с.

84. Зеньковский В.В. Принципы православной антропологии / В.В. Зеньковский // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. -М.: Столица, 1991.-С. 115-148.

85. Иезуитов А.Н. Философские вопросы науки о литературе / А.Н. Иезуитов // Взаимодействие наук при изучении литературы. Л.: Наука, 1981.-С. 27-51.

86. Иконникова Е.А. Типология метафизического в поэзии: На материале английской и русской литературы. Диссертация на соиск. уч. ст. д. филол. н. / Е.А. Иконникова. М., 2002. - 304 с.

87. Исхаков Х.И. Пушкин и религия / Х.И. Исхаков. М.: Алгоритм, 2005.-624 с.

88. Каган М. С. Философская теория ценности / М. С. Каган. -СПб. : Петрополис, 1997. 205 с.

89. Кедров К.А. Религиозные мотивы // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва «Сов. Энцикл.» М.: Сов. Энцикл., 1981. - С. 464-465.

90. Кибальник С.А. Художественная философия Пушкина: монография / С.А. Кибальник. СПб.: РАН ИР ЛИ, 1999. - 199 с.

91. Койре А. Философия и национальная проблема в России начала XIX века / А. Койре. М.: Модест Колеров, 2003. - 304 с.

92. Кон И. С. Ребенок и общество / И. С. Кон. М. : Наука, 1988. - 271 с.

93. Кондаков Н. П. Иконография Богоматери : в 2 т. / Н. П. Кондаков. — СПб.: Изд-во отд-ния рус. яз. и словесности имп. Акад. наук, 1914 — 1915.

94. Котельников В.А. «Покой» в религиозно-философских и художественных контекстах / В.А. Котельников // Русская литература. 1994.-№ 1.-С. 3-41.

95. Кошемчук Т. А. Русская поэзия в контексте православной культуры / Т.А. Кошемчук. СПб.: Наука, 2006. - 639 с.

96. Крекнина Л.И. Христианско-мифологическая традиция в русской литературе 30-х 40-х годов XIX века / Л.И. Крекнина. - Тюмень, 1997.-С. 56-60.

97. Кропоткин П.А. Идеалы и действительность в русской литературе / П.А. Кропоткин. Т. V. СПб.: Изд. тов-ва «ЗНАН1Е», 1907. -134 с.

98. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка. / Д. С. Лихачев. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: антология. М., 1997. - С. 280-287.

99. Леонтьев К.Н. О всемирной любви // Леонтьев К.Н. Записки отшельника. М.: Рус. кн., - 1992. - С 400 - 447.

100. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы /Д.С. Лихачев. -М.: Наука, 1979.-352 с.

101. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. /А.Ф. Лосев. М.: Мысль, 1993. - 959 с.

102. Лосский И.О. Бог и мировое зло /И.О. Лосский. -М.: Республика, 1994.-432 с.

103. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символики и языке. /М.К. Мамардашвили, A.M. Пятигорский. М.: Языки славянской культуры, 1997. - 224 с.

104. Мейендорф И., прот. Рим Константинополь - Москва. Исторические и богословские исследования./ И. Мейндорф. - М.: Православный Свято-Тихоновский православный университет, 2005. -320 с.

105. Минералова И. Г. Любовь, дом, семья в русской литературе / И.Г. Минералова // Темы русской классики : пособие по рус. словесности. -М., 2002. Вып. 2. С. 27-73.

106. Моторин A.B. Духовные направления в русской словесности первой половины XIX века. / A.B. Моторин. Новгород: РГПУ им. А. И. Герцена, 1998.-212 с.

107. Непомнящий B.C. Поэзия и судьба: Над страницами духовной биографии Пушкина. / B.C. Непомнящий. М.: Советский писатель, 1987.-347 с.

108. Нижников С.А. Метафизика вер в русской философии. / С.А. Нижников. М.: РУДН, 2001. - 356 с.

109. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки / Ф. Ницше // Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. СПб.: Художественная литература, 1993. —С. 130-249.

110. Осанкина В. А. Религиозные истоки эстетики и поэзии русского романтизма / В. А. Осанкина. — Челябинск : Челяб. гос. акад. культуры и искусств., 2000. 263 с.

111. Полевой H.A. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов / H.A. Полевой; ред., вступ. ст. и коммент. Вл. Орлова. JL: Изд-во писателей в Ленинграде, 1934. -541 с.

112. Пушкин в русской философской критике. Конец XIX первая половина XX в.; сост. и вступ. ст. P.A. Гальцевой. М.: Книга, 1990. -527 с.

113. Пушкин A.C.: путь к Православию; сост., подгот. текстов, примеч. А.Н. Стрижева. М.: Отчий дом, 1999. - 415 с.

114. Саврей В.Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. / В.Я. Саврей. М.: КомКнига, 2006. - 1008 с.

115. Светлов Р.В. Античный неоплатонизм и александрийская экзегетика. / Р.В. Светлов. СПб., 1996. 231с.

116. Светлов P.B. Гнозис и экзегетика / Р.В. Светлов. Спб.: Изд-во Рус. Христиан, гуманит. Ин-та, 1998. 478 с.

117. Свешников (протоиерей) Владислав. Очерки христианской этики. / В. Свешников. М.: Паломникъ, 2001. - 624 с.

118. Семаева И.И. Поиск идентичности: русская религиозная философия XX века и её духовные основания / И.И. Семаева. -Балашиха: Военно-технический университет, 2004. 220 с.

119. Семаева И.И. Традиции исихазма в русской религиозной философии первой половины XX века / И.И. Семаева. М.: «Логос», 1993.-244 с.

120. Семенова С.Г. Метафизика русской литературы: В 2 т. /С.Г. Семёнова. М.: Издательский дом «ПоРог», 2004.

121. Сохряков Ю.И. Русская цивилизация: философия и литература / Ю.И. Сохряков М.: Институт русской цивилизации, 2010. - 714 с.

122. Тарабукин Н.П. Философия пейзажа / Н.П. Тарабукин. // Смысл иконы. М.: Издательство Православного Братства Святителя Филарета Московского, 2001. - 230 с.

123. Тарасов Б.Н. Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский (христианская мысль и современное сознание)/ Б.Н. Тарасов. М.: Academia, 1999. - 670 с.

124. Трофимов Е.А. Метафизическая поэтика Пушкина/ Е.А.Трофимов. Иваново, Ивановский гос. университет, 1999. 355 с.

125. Трубецкой E.H. Два мира в древнерусской иконописи. / Е.Н.Трубецкой // Трубецкой E.H. Избранное. М.: Канон, 1995. - С. 354 -385.

126. Философия бессмертия и воскрешения: По материалам VII Федоровских чтений 8-10 декабря 1995. Вып. 1. М.: Наследие, 1996. -272 с.

127. Флоровский Г. Пути русского богословия. / Г. Флоровский. Киев, 1994.-605 с.

128. Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли / Г. Флоровский -М.: Аграф, 1998.-432 с.

129. Хализев В.Е. Ценностные ориентации русской классики. /

130. B.Е. Хализев. М., ИТДГК «Гнозис», 2005. 431 с.

131. Шеллинг Ф.В.Й. Философия искусства / Ф.В.И. Шеллинг. М.: Мысль, 1966.-496 с.

132. Элиаде М. Священное и мирское / М. Элиаде. ML: Изд-во Московского ун-та, 1994. - 144 с.

133. I. Проблемы теоретического и историко-литературногоосмысления романтизма

134. Аникст A.A. Идейные и художественные основы романтизма// Искусство романтической эпохи. М.: Гос. музей изобразительных искусств им. A.C. Пушкина, 1969. С. 3-18.

135. Базанов В.Г. Очерки декабристской литературы. Поэзия / В.Г. Базанов. М.; JL: Гослит, 1961. 470 с.

136. Батурова Т.К. Страницы русских альманахов / Т.К. Батурова. М.: Век, 1998.- 107 с.

137. Белецкий А.И. Очередные задачи изучения русского романтизма /А.И. Белецкий // Русский романтизм: сб. науч. тр. Л.: Academia, 1927.-С. 3-21.

138. Берковский Н.Я. О романтизме и его первоосновах /Н.Я. Берковский // Проблемы романтизма. Вып. 2. М.: Искусство, 1971.1. C. 5-18.

139. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л.: Художественная литература, 1973. - 567 с.

140. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. Очерки / С.Г. Бочаров. М.: Наука, 1974.-206 с.

141. Бурсов Б.И. Национальное своеобразие русской литературы / Б.И. Бурсов. JL: Советский писатель, 1967. - 395 с.

142. Вайнштейн О.Б. Язык романтической мысли: монография. / О.Б. Ванштейн. М.: Изд-во РГТУ, 1994. - 80 с.

143. Ванслов В.В. Эстетика романтизма / В.В. Ванслов. М.: Искусство, 1966. - 403 с.

144. Веселовский А.Н. Западное влияние в новой русской литературе. Сравнительно-исторические очерки / А.Н. Веселовский. 5-е изд. М., 1916.-259 с.

145. Веселовский А.Н. Из лекций по истории лирики и драмы //Веселовский А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. JL: ГИХЛ, 1940.-С. 398 -445.

146. Виролайнен М.Н. Типология культурных эпох русской истории /М.Н. Виролайнен // Русская литература. 1991. № 1. - С. 3 - 20.

147. Волков И.Ф. Основные проблемы изучения романтизма / И.Ф. Волков // К истории русского романтизма. -М.: Наука, 1973. С. 5 -36.

148. Волков И.Ф. Творческие методы и художественные системы / И.Ф. Волков. М.: Искусство, 1978. - 264 с.

149. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма / P.M. Габитова. -М.: Наука, 1978.-287 с.

150. Гей Н.К. Художественная литература / Н.К. Гей -М.: Наука, 1975. 472 с.

151. Грекова Е.В. Еще раз о трех очень известных романтических стихотворениях // Романтизм в литературном движении: Сб. науч. тр. -Тверь, 1997.-С. 104-114.

152. Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века / Г. А. Гуковский.- М. : Аспект Пресс, 1998. 454 с.

153. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики / Г.А. Гуковский. -Саратов: Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1946. 298 с.

154. Гуляев H.A. О спорном в теории романтизма // Русская литература. 1966. № 1. - С. 66 - 78.

155. Гуляев Н. А. Введение в теорию романтизма / Н. А. Гуляев, И. В. Карташова; Твер. ун-т. Тверь, 1991. - 92 с.

156. Дмитриев А. С. Религиозно-философские взгляды иенских романтиков / A.C. Дмитриев // Вестн. Моск. ун-та. Сер. X: Филология.- 1976.-№4.-С. 19-33.

157. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика В.М. Жирмунский. СПб.: Axioma, 1996. - 231 с.

158. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов: В 3 т. М.: Госполитиздат, 1951. Т. III. - 466 с.

159. История русской литературы XIX века. 1800-1830-е годы: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Аношкиной, Л.Д. Громовой. 2-е изд., доп. - М.: Издательство Оникс, 2008. - 640 с.

160. К истории русского романтизма: сб. науч. тр. -М.: Наука, 1973. -551 с.

161. Казарин В.П. Проблемы художественного метода русской литературы 30-х годов XIX века (Пушкин, Лермонтов, Гоголь): ав-тореф. дис. д-ра филол. наук / В.П. Казарин. Киев, 1987. 45 с.

162. Каменский З.А. Русская эстетика первой трети XIX века. Романтизм /З.А. Каменский // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2 т. М.: Искусство, 1974. Т. 2. - С. 9-77.

163. Канунова Ф.З., Айзикова И.А. Нравственно-эстетические искания русского романтизма и религия (1820 1840-е гг.) / Ф.З. Канунова, И.А.

164. Айзикова: монография. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. -303 с.

165. Карташова И. В. Этюды о романтизме / И. В. Карташова. Тверь: Тверской ун-т, 2002. - 191 с.

166. Касаткина В.Н. Романтическая муза Пушкина / В.Н. Касаткина. -М.: Изд-во МГУ, 2001.-122 с.

167. Кислов А. Г. Социокультурные смыслы детства / А. Г. Кислов. Екатеринбург: Банк культур, информации, 1998. 149 с.

168. Клитко А.И. О методе и традициях романтизма // Филологические науки. 1965.-№ 1.-С. 3-13.

169. Конрад Н.И. Запад и Восток / Н.И. Конрад. М.: Наука, 1972. - 496 с.

170. Корман Б.О. Метод и материал: Стихотворение A.C. Пушкина «Поэт и толпа» и романтическая традиция / Б.О. Корман // Типология литературного процесса и индивидуальность писателя: сб. науч. тр. -Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 1979. С. 6-31.

171. Кулешов В.И. Славянофилы и русская литература/ Кулешов В.И. -М.: Художественная литература, 1976. 287 с.

172. Кулешов В.И. Типология русского романтизма /В.И. Кулешов //Романтизм в славянских литературах. М.: Изд-во МГУ, 1973. - С. 6-28.

173. Купреянова E.H. Национальное своеобразие русской литературы. Очерки и характеристики /E.H. Купреянова. Л.: Наука, 1976. - 415 с.

174. Лазарев В.В. Философия раннего и позднего Шеллинга /В.В. Лазарев. М.: Наука, 1990. -168 с.

175. Лебедев М. Россия: первые периодические издания для детей: Конец XVIII первая половина XIX века. /М. Лебедев. // Дошкольное воспитание. 1998. - № 11. - С. 80-83.

176. Липич Т.И. Философско-литературный диалог в контексте культурного процесса в России первой половины XIX века. /Т.И. Липич. // Гуманитарные и социально-экономические науки. -Ростов-на-Дону, 2008. С. 81-84

177. Липич Т.И. Философско-литературный диалог в культурном пространстве России и Германии I половины XIX века: монография. / Т.И. Липич. Белгород: Изд-во БелГУ, 2010. - 255 с.

178. Маймин Е.А. О русском романтизме. / Е.А. Маймин. М.: Просвещение, 1975. - 240 с.

179. Манн Ю. Русская литература XIX века. Эпоха романтизма / Ю. Манн. М. : Аспект Пресс, 2001. - 448 с.

180. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. /Ю.Манн. М.: Аспект-Пресс, 1995.-381 с.

181. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. /Ю.Манн. -М.: Наука, 1976.-375 с.

182. Манн Ю.В. Русская философская эстетика (1820-1830) / Ю.В. Манн. -М.: Искусство, 1969. 304 с.

183. Маркович В.М. Вопрос о литературных направлениях и построении истории русской литературы XIX века / В.М. Маркович // Известия РАН. Серия лит. и яз. 1993. - № 3. - С. 26-32.

184. Михайлов Ал.В. Диалектика литературной эпохи. Переход от романтизма к реализму в литературах Европы. / Ал.В. Михайлов. Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1989. - 43 с.

185. Наливайко Д. Романтизм как эстетическая система / Д. Наливайко //Вопросы литературы. 1982. -№> 11.-С. 156-194.

186. Палиевский П.В. Русские классики. Опыт общей характеристики. / П.В. Палиевский. М.: Художественная литература, 1987. - 237 с.

187. Пеньковский А. Б. Нина. Культурный миф золотого века русской литературы в лингвистическом освещении. /А.Б. Пеньковский — Изд. 2-е, испр. и доп. М. : ИНДРИК, 2003. - 638 с.

188. Поспелов Г. Г. Русское искусство XIX века. Вопросы понимания времени / Г. Г. Поспелов. М. : Искусство, 1997. — 185 с.

189. Пульхритудова Е.М. Романтизм в русской литературе 30-х годов XIX в.: Лермонтов. / Е.М. Пульхритудова // История романтизма в русской литературе (1825-1840). М., 1979. - С. 258- 326.

190. Пыпин А.Н. История русской литературы / А.Н. Пыпин. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1903. Т. 4. - 677 с.

191. Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов : Ист. Очерки. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича 1873.

192. Романтизм / авт.-сост. О. В. Федотова. М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2001. -304 с. : ил. (Энциклопедия живописи).

193. Русский романтизм: сб. науч. тр.; под ред. H.A. Гуляева. М.: Высшая школа, 1974. 359 с.

194. Русский романтизм: сб. науч. тр.; под ред. А.И. Белецкого. Л.: Academia, 1927. 150 с.

195. Русский романтизм: сб. науч. тр.; под ред. К.Н. Григорьяна. Л.: Изд-во АН СССР, 1978. - 285 с.

196. Сарабьянов Д.В. О национальных особенностях романтизма в русской живописи начала XIX века. / Д.В. Сарабьянов// Советское искусствознание. М.: Советский художник, 1974. - С. 141 - 163.

197. Сахаров А. «При свете трепетной лампады образной.»/ А. Сахаров// Моск. журнал. 1993. - №6. - С. 61-62.

198. Сахаров В.И. «Под сенью дружных муз.»: О русских писателях-романтиках / В.И. Сахаров. М.: Художественная литература, 1984. -295 с.

199. Сахаров В.И. Романтизм в России: эпоха, школы, стили. Очерки / В.И. Сахаров. М.: ИМЛИ, 2004. - 255 с.

200. Семенов Л.Е. О природе романтической метаморфозы // Романтизм в литературном движении: Сб. науч. тр. / Л.Е. Семёнов. Тверь, 1997. -С. 12 -22.

201. Семенов Л.Е. Христианство и романтизм: об эпохах представлений о личности в европейской мысли. / Л.Е. Семёнов. // Человек и культурно-историческая традиция: сб. науч. тр. Тверь: Изд-во Тверского гос. ун-та, 1991. - С. 66 - 75.

202. Сквозников В.Д. Пушкин. Историческая мысль поэта: монография / В.Д. Сквозников. М.: Наследие, 1998. - 232 с.

203. Сквозников В.Д. Русская лирика. Развитие реализма / В.Д. Сквозников. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 162 с.

204. Смирнов A.A. Романтическая лирика A.C. Пушкина / A.A. Смирнов. -М.: Изд-во МГУ, 1994. 188 с.

205. Смирнов A.A. Романтическая лирика A.C. Пушкина как художественная система / A.A. Смирнов. Автореферат на соиск. уч. ст. д. филолог, н. М., - 2003. 65 с.

206. Соловьёва H.A. У истоков английского романтизма. / H.A. Соловьева. М.: Изд-во МГУ, 1988. 232 с.

207. Темница и свобода в художественном мире романтизма: коллект. монография. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 350 с.

208. Тимофеев Л.И. Лирика /Л.И. Тимофеев. // Краткая литературная энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1967. Т. 4. - С.208 -213.

209. Троицкий В.Ю. О типологии, национальном своеобразии и мировом значении русского романтизма / В.Ю. Троицкий. // Романтизм. Открытия и традиции: сб. науч. тр. Калинин.: Изд-во Калининского гос. ун-та, 1988. - С. 74 - 86.

210. Троицкий В.Ю. Поэзия тревожной мысли / В.Ю.Троицкий. // Троицкий В.Ю. Словесность в школе: Кн. для преподавателей русской филологии. М., Владос, 2000. - С. 189 - 203.

211. Успенский Б.А. Семиотика искусства / Б.А. Успенский. Д.: Языки русской культуры, 1995. - 360 с.

212. Федоров Ф. П. Художественный мир немецкого романтизма. Структура и семантика / Ф. П. Федоров М. : МИК, 2004. - 370 с.

213. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время / A.B. Фёдоров Рига: Зинатне, 1988. - 454 с.

214. Философия Шеллинга в России. Под общ. ред. В.Ф. Пустарнакова. СПб.: Изд-во РГХИ, 1998. - 528 с.

215. Холмов М. И. Для сердца и разума. (К 200-летию первого детского журнала в России) / М. И. Холмов // О литературе для детей: сб. ст. -Д., 1984. Вып. 27. С. 98 - 106.

216. Черная Т.К. Поэтика художественно-индивидуальных систем в литературном процессе первой половины XIX века (Пушкин, Лермонтов, Гоголь): Дис. . д-ра филол. наук. / Т.К. Чёрная. -Ставрополь, 2005. 458 с.1.. Литература о жизни и творчестве М.ЮЛермонтова

217. Абрамович Г. Трагедийная тема в творчестве Лермонтова / Г.Абрамович // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964. М., 1964. - С. 42-75.

218. Азбелев С.Н. Как относился Лермонтов к русской монархии /С.Н. Азбелев // Русская речь. -1997. № 2. С.5-12.

219. Айхенвальд Ю.И. Лермонтов / Ю.И. Айхенвальд // Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М., 1994. - С. 87-98.

220. Алпатова Т.А. Проблема генезиса духовно-нравственной проблематики поэзии М.Ю. Лермонтова (Лермонтов и Карамзин) // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». М., МГОУ. - 2011. -№ 3. - С. 136-140.

221. Андреевский С.А. Лермонтов. Характеристика // Андреевский С.А. Литературные очерки. СПб.: Тип. Т-ва A.C. Суворина. Новое Время, 1913.-С. 173-200.

222. Андроников И. Л. Лермонтов. Исследования и находки / И. Л. Андроников. Изд. 2-е, испр. -М. : Худож. лит., 1967. 608 с.

223. Анненский И. Об эстетическом отношении Лермонтова к природе / И. Анненский // Анненский И. Книги отражений. — М., 1979. — С. 242-251.

224. Анненский И. Об эстетическом отношении Лермонтова к природе /И. Анненский // Русская школа. Общепедагогический журнал для школы и семьи. 1891. -Т. 2. Кн. VII-XII. - С. 73 - 83.

225. Анохина Л. В. Образ детства в художественном сознании М. Ю. Лермонтова: (на материале поэмы «Мцыри» и романа «Герой нашего времени») / Л. В. Анохина, В. В. Соломонова // Филологический ежегодник. Омск, 1999. Вып. 2. - С. 18-20.

226. Аношкина В. Н. Звездный мир поэзии М. Ю. Лермонтова. «Мой гений веки пролетит.». К 190-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова // Воспоминания, критика, суждения. // Составление, примечания и редакция И. П. Щеблыкина. - Пенза, 2004. - С. 133136.

227. Арабажин К.И. М.Ю. Лермонтов // История русской литературы XIX века. Под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского. М.: Изд-во «Мир», 1909.-Т. 2.-С. 154-2.

228. Архипов В.А. М.Ю. Лермонтов. Поэзия познания и действия. М.: Московский рабочий, 1965. 471 с.

229. Асмус Ф. Круг идей Лермонтова / Литературное наследство. Т. 43. -М.: Изд-во АН СССР, 1941.-С. 54-78.

230. Афанасьев В.В. Лермонтов. М.: Молодая гвардия, 1991. 558 с.

231. Афанасьева Э. М. «Маленькая драма» М. Ю. Лермонтова: («Журналист, Читатель и Писатель») / Э. М. Афанасьева // Вестник Кемеров. ун-та. Сер.: Журналистика. Кемерово, 2002. № 3. - С. 111120.

232. Афанасьева Э. М. Мадонна в творчестве М. Ю. Лермонтова: семантика образа / Э. М. Афанасьева // Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты: материалы междунар. на-уч.-практ. конф. Бийск, 1998. -Т. 1. С. 41-44.

233. Афанасьева Э.М. Феномен книги в художественном мире М.Ю. Лермонтова: Учебное пособие / Э.М. Афанасьева. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. - 114 с.

234. Белинский В.Г. Герой нашего времени. Сочинение М.Лермонтова. Санкт-Петербург. 1840. Две части. // Белинский В.Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах. Т. 3. — М.: Худож. лит., 1978. — С. 78-150.

235. Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова. Санкт-Петербург. 1840. Две части. // Белинский В.Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах. Т. 3. — М.: Худож. лит., 1978. — С. 216-277.

236. Белинский В. Г. Стихотворения М. Лермонтова// Белинский В.Н. Поли. собр. соч. Под ред. С. А. Венгерова, т. I-XI (1900-1917 гг.) и под ред. В. С. Спиридонова, т. XII (1926 г.).

237. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 тт. / В.Г. Белинский. М.: Изд-во АН СССР, 1953 -1959.

238. Беличенко Ю.Н. Лета Лермонтова: Документальное повествование о биографии великого поэта, ее загадках и темных местах / Беличенко Ю.Н. М.: Московские учебники и картография, 2001. -352 с.

239. Бельдиян В.М. Нить созвучий (Гете Лермонтов - Михайлов -Абай) / В.М. Бельдиян // Народная культура Сибири: Материалы IV научно- практического семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 1997. - С. 62 -69.

240. Березнева А.Н. Русская романтическая поэма. Лермонтов, Некрасов, Блок. К проблеме эволюции жанра: монография/ А.Н. Березнева. Саратов: Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1976. - 96 с.

241. Бродский Н.Л. М.Ю. Лермонтов. Биография / Н.Л. Бродский. М.: Гослитиздат, 1945. - Т. 1. - 348 с.

242. Буранок H.A. Драматическое стихотворение в лирике М.Ю. Лермонтова /H.A. Буранок // Развитие жанров русской лирики конца XVIII XIX веков: Межвуз. сб. науч. тр. Куйбышев, 1990. - С. 106118.

243. Бухштаб Б.Я. К истории текста стихотворения Лермонтова «Они любили друг друга так долго и нежно.» /Б.Я. Бухштаб // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. -1988. Т. 47. № 2. - С. 181 - 185.

244. Васильева О. В. Тема дома в лирике А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова / О. В. Васильева // Проблемы современного пушкиноведения. — Псков, 1999. С. 75 - 83.

245. Вацуро В.Е. Лермонтов / В.Е. Вацуро // Русские писатели: 18001917. Биографический словарь.- М., 1994. Т. 3. - С. 3293 - 38.

246. Вацуро В.Э. «Журналист, читатель и писатель». // Лермонтовская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1981. С. 170- 172.

247. Висковатов П.А. М.Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество / П.А. Висковатов. -М: Жизнь и мысль, 2004. 398 с.

248. Владимирская Н.М. Мотивы земного и небесного в контексте духовных исканий М.Ю. Лермонтова 1829 -1832 годов / Н.М. Владимирскя // Художественный текст и культура. Тез. докл. Всероссийской науч. конференции. Владимир, 1993. - С. 27 - 29.

249. Влащенко В. Почему Печорин не умеет плавать? / В. Влащенко // Вопросы литературы. 2004. № 4. - С. 282 - 289.

250. Гаспаров MJI. «Когда волнуется желтеющая нива.»: Лермонтов и Ламартин // Гаспаров М.Л. Избранные статьи / М.Л. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1995. - С. 150-158.

251. Герасимов О.П. Очерк внутренней жизни Лермонтова по его произведениям // Вопросы философии и психологии. М.: Издание Московского психологического общества. Типо-литография Т-ва И. Н. Кушнерев и Ко., 1890. № 3. - С.45 - 59.

252. Герштейн Э.Г. Судьба Лермонтова /Э.Г. Гернштейн. М.: Художественная литература, 1986. - 351 с.

253. Гинзбург Л.Я. О лирике. М.; Л.: Советский писатель, 1964. - 407 с.

254. Гиреев Д. А. Поэма М. Ю. Лермонтова «Демон». Творческая история и текстологический анализ / Д. А. Гиреев. — Орджоникидзе : Сев.- Осет. кн. изд-во, 1958. 208 с.

255. Глассе А. Лермонтов и Е. А. Сушкова / А. Глассе // М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы. — Л., 1979. — С. 80 121.

256. Глухов А. И. Эпическая поэзия М. Ю. Лермонтова / А. И. Глухов. — Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1982. -209 с.

257. Глухов А.И. Эпическая поэзия М.Ю. Лермонтова: монография / А.И. Глухов. Саратов: Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1982. -209 с.

258. Головенкина Е. В. Поэтика двоемирия в формировании художественной концепции личности у М. Ю. Лермонтова : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. В. Головенкина. Томск, 1997. - 18 с.

259. Горланов Г.Е. Творчество М.Ю. Лермонтова в контексте русского духовного самосознания. Монография. - М.: Издательство Московского государственного областного университета, 2009. - 376с.

260. Григорьян К. Н. Лермонтов и его роман «Герой нашего времени» / К. Н. Григорьян. -Л. : Наука, 1975. -3 47 с.

261. Григорьян К.Н. Лермонтов и его роман «Герой нашего времени» /К.Н. Григорьян. Л.: Наука, 1975. - 346 с.

262. Григорьян К.Н. Лермонтов и романтизм / К.Н. Григорьян. Л.: Наука, 1964.-300 с.

263. Гулова И. А. «Я вас никак забыть не мог» / И. А. Гулова // Русский язык в школе. 1994. № 3. - С. 53-59.

264. Гуревич А. М. «Земное» и «небесное» в лирике Лермонтова / А. М. Гуревич // Изв. Акад. наук СССР. Сер. лит. и яз. 1981. Т. 40, № 4. -С. 303-311.

265. Гуревич А. Проблема нравственного идеала в лирике Лермонтова / А. Гуревич. // Творчество М.Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения 1814 1964.-М.: Наука, 1964. С.149 - 171.

266. Гусляров Е., Карпухин О. Лермонтов в жизни: Систематизированный свод подлинных свидетельств современников / Вступ. ст. Д.С. Лихачева. Калининград: Янтар. сказ, 1998. - 405 с.

267. Демиденко Е. Л. Мировоззренчески значимые образно-мотивные ряды в лирике М.Ю.Лермонтова. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук / E.H. Демиденко. М., 2005. -24 с.

268. Дружинин А. В. Сочинения Лермонтова. Издание С. С. Дудышкина. СПб., 1860 года: публ. Э. Герштейн // Литературное наследство. М. 1959. — Т. 67 : Революционные демократы. — С. 630644.

269. Дубнова Н. В. Творчество М.Ю. Лермонтова в контексте евразийского диалога культур. Автореферат дис. канд. филол. наук / Н.В.Дубнова. М., 2007. - 22 с.

270. Дудышкин С. Вместо предисловия / С. Дудышкин // Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 2 т. СПб.: 1860 - С. VII - XXIV.

271. Дурылин С.Н. На путях к реализму /С.Н. Дурылин и др. //Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова: Исследования и материалы Сб. 1., -М., 1941.-С. 163-251.

272. Дурылин С.Н. Россия и Лермонтов (К изучению религиозных истоков русской поэзии) /С.Н. Дурылин //Христианская мысль. 1916. Кн. 2. - С. 134-150; Кн. 3. -С. 114-128.

273. Дурылин С.Н. Судьба Лермонтова: (Григорию Алексеевичу Рачинскому)/ С.Н. Дурылин // Русская мысль. 1914. -Кн. 10. -С. 1-30.

274. Дякина А. А. Детство как ценностная категория в поэзии М. Ю. Лермонтова / А. А. Дякина // Мировая словесность для детей и о детях. М., 2000. - Вып. 5. - С. 52-53.

275. Дякина А. А. Духовное наследие М. Ю. Лермонтова и поэзия Серебряного века : монография / А. А. Дякина ; Моск. пед. ун-т ; Елец, ун-т. М., 2001. - 239 с.

276. Дякина А. А. Лермонтовские истоки / А. А. Дякина // Высшее образование в России. 2004. № 6. - С. 70-74.

277. Евчук О.П. Религиозно-философская концепция судьбы поэта в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Пророк»/ О.П. Евчук // Духовные начала русского искусства и образования. Великий Новгород, 2007. -С. 177-182.

278. Евчук О.П. Этико-философская содержательность эстетического идеала М.Ю. Лермонтова: Автореф. дис. канд. филол. наук / О.П. Евчук. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1998. - 22 с.

279. Егоров О. Г. Нервический характер в русской литературе (на материале «Журнала Печорина» М. Ю. Лермонтова / О. Г. Егоров // Русская словесность. 2005. - № 1. - С. 12-17.

280. Ермоленко С. И. Лирика М. Ю. Лермонтова: жанровые процессы/ С.И. Ермоленко. Екатеринбург: Урал. пед. ун-т., 1996. - 421 с.

281. Ермоленко С. И. Поздняя лирика М. Ю. Лермонтова: движение к жанровому синтезу / С.И. Ермоленко // Лермонтовские чтения-Н: материалы Всерос. науч. конф. «Дергачевские чтения-2004». -Екатеринбург, 2004. С. 20-37.

282. Ермоленко С. И. Феномен Лермонтова в русской литературе// Лермонтовские чтения: материалы зональной науч. конф. / С.И. Ермоленко. Екатеринбург, 1999. С. 5-20.

283. Ермоленко С. И. Характер монолога в ранней лирике М. Ю. Лермонтова «1831-го июня 11 дня» / С.И. Ермоленко // Проблема стиля и жанра в русской литературе XIX века.— Свердловск, 19991. — С. 21-34.

284. Ефимов И. «Жемчужина страданья»: Лермонтов глазами русских философов / И. Ефимов / Михаил Лермонтов, 1814-1989: Норвический симпозиум / Русская школа Норвического университета; под ред. Е.Г. Эткинда. Норфильд, 1992. С. 157-172.

285. Жакова Н.К. Чешско-русские литературные связи в XIX веке // М.Ю. Лермонтов и чешская литература. Учебное пособие / Н.К. Жакова. Л.: Ленинградский университет, 1967. - 84 с.

286. Жаравина Л.В. A.C. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь: философско-религиозные аспекты литературного развития 1830-1840-х годов / Л.В. Жаравина. Волгоград: Перемена, 1996. - 214 с.

287. Жижина А. Д. Лиризм лермонтовского слова: Стихотворение Лермонтова «Горные вершины» // Русская речь. 1981. № 4. - С. 23 -27.

288. Журавлева А. И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики / А. И. Журавлева. М. : Прогресс-Традиция, 2002. 286 с.

289. Закржевский А. Лермонтов и современность / А. Закржевский. -Киев: Изд-во И.И. Самоненко, 1915. 153 с.

290. Зотов С.Н. Художественное пространство мир Лермонтова /С.Н. Зотов. - Таганрогский пед. Институт. - Таганрог, 2001. - 322 с.

291. Зырянов О. В. «Из пламя и света рожденное слово»: о драматической природе лирики М. Ю. Лермонтова / О. В. Зырянов // Русская литература XIX века : учеб. пособие. Екатеринбург, 1998. -С. 29-48.

292. Зырянов О. В. Концепт «покой» в лирике М.Ю. Лермонтова: (Фрагмент индивидуальной поэтической мифологии) / О.В. Зырянов // М.Ю. Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания: Межвуз. сб. науч. тр. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1997. - С. 123 -129.

293. Зырянов О. В. Поэт «одинокий и социальный»: к проблеме истолкования лермонтовского «Пророка» / О. В. Зырянов // Лермонтовские чтения : материалы зональной науч. конф. — Екатеринбург, 1999. С. 41-47.

294. Иванов Вяч. И. Лермонтов / Вяч. И. Иванов // М. Ю. Лермонтов: pro et contra. СПб., 2002. - С. 846-862.

295. Иванова Н.П. Проблемы поэтики пейзажа/ Н.П. Иванова // Симферополь: Крым. Архив, 1997. 112 с.

296. Иванова Н.П. Небо в пейзаже романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»/Н.П. Иванова// Русская культура и Восток: III Крым. Пушкинские чтения: Материалы. Симферополь. - 1993. - С. 42.

297. Иванова Т. А. Лермонтов в Москве / Т. А. Иванова. -М. : Дет. лит., 1979.-206 с.

298. Иванова Т.А. Что говорят рукописи и книги (К вопросу об основном тексте «Демона») / Т.А. Иванова // М.Ю. Лермонтов. Вопросы жизни и творчества / Под ред. А.Н. Соколова и Д.А. Гиреева. Орджоникидзе, 1963. С. 82 - 87.

299. Иванова Т.И. Юность Лермонтова / Т.А. Иванова. М.: Советский писатель, 1957. - 360 с.

300. Ильинский О.П. Лермонтов и Плотин/ О.П. Ильинский // Лики культуры: Альманах. М., 1996. - С. 47-52.

301. Ильинский О.П. Религиозно-романтическая образность лирики Лермонтова/ О.П. Ильинский // Записки русской академической группы в США. Т. XXII. - Нью-Йорк, 1990. - С. 3-18.

302. Илюшин A.A. «Старый русский великан» / A.A. Илюшин // Русская речь, 1994. №2. С. 11-14.

303. Ключевский В.О. Грусть (Памяти М.Ю. Лермонтова, умер 15 июля 1841 г.) // Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М.: Правда, 1991. - С. 427-444.

304. Козьмина М.А. Проблема «человек и мир» художественно-философских исканиях М.Ю. Лермонтова /М.А. Козьмина // Концепции человека в русской литературе. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1982. - С. 3 -12.

305. Козьмина М.А. Художественное пространство и время в лирике М.Ю. Лермонтова/М.А. Козьмина // Индивидуальность писателя и литературно-общественный процесс. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1978.-С. 27-36.

306. Козьмина М.А. Художественно-онтологические идеи в лирике М.Ю. Лермонтова /М.А. Козьмина // Русская классическая литератураи современность. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985. - С. 24 -40.

307. Кольян Т.Н. Храмы, притч и приход села Тарханы: (середина XVIII века 1992 г.) // Пензенский временник любителей старины. - Пенза, 1994. Вып. 10.-С. 16-27.

308. Кормилов С. И. Поэзия М. Ю. Лермонтова. 2-е изд. М. : Изд-во МГУ, 1998.- 128 с.

309. Коровин В.И. Буря и покой / В.И. Коровин // Литература. Прилож. к газете «Первое сентября». 1994. - №18. - С. 6.

310. Коровин В.И. Поэты пушкинской поры: монография / В.И. Коровин. -М.: Просвещение, 1980. -159 с.

311. Коровин В.И. Творческий путь Лермонтова: монография / В.И. Коровин. М.: Просвещение, 1973. 287 с.

312. Косяков Г.В. Мироощущение бессмертной души в лирике М.Ю. Лермонтова / Г.В. Косяков // М.Ю. Лермонтов: художественная картина мира: Сб. статей. Томск: Изд-во Томского гос. пед. ун-та, 2008.-С. 32-38.

313. Косяков Г.В. Проблема смерти и бессмертия в лирике М.Ю.Лермонтова / Автореф. диссерт. . канд. филол. наук ) Г.В. Косяков. / Омский университет Красноярск, 2000. - 21 с.

314. Котляревский Н. Михаил Юрьевич Лермонтов. Личность поэта и его произведения / Н. Котляревский. Пг.: Типография М.М. Стасюлевича, 1915. - 432 с.

315. Красикова Е. В. Концепт СУДЬБА в космологии М. Ю. Лермонтова / Е. В. Красикова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. — 2004. №5. - С. 104-112.

316. Кузнецова А. В. Концепт «счастье» в семантическом пространстве лирической поэзии М. Ю. Лермонтова / А. В. Кузнецова // Русская словесность. — 2003. — № 7. С. 28-32.

317. Кузнецова A.B. Лирический универсум Лермонтова: семантика и поэтика: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук /A.B. Кузнецова Ростов-на-Дону, 2003.-43 с.

318. Курмаев М. В. К вопросу о тарханской библиотеке Е. А. Ар-сеньевой / М. В. Курмаев // Русская литература. 2004. № 3. - С. 127— 132.

319. Левин В. Об истинном смысле монолога Печорина. /В. Левин// Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964. -М., 1964.-С. 276-282.

320. Левин Ю.Д. Из реминисценций английской литературы у Лермонтова./Ю.Д. Левин // Русская литература. 1975. № 2. - С. 204 -206.

321. Лермонтов. Pro et contra. СПб.: РХГИ, 2002. - 1078 с.

322. Лермонтов М.Ю. в русской критике. М.: Советский писатель, 1985.-288 с.

323. Лермонтов и Православие. Сборник статей о творчестве М.Ю. Лермонтова. М.: Издательский дом «К единству!», 2010. - 512 с.

324. Лермонтов: художественная картина мира. Сборник статей. -Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2008. 342 с.

325. Логиновская Е. В. Поэма М. Ю. Лермонтова «Демон». / Е.В. Логиновская -М. : Худож. лит., 1977. 118 с.

326. Ломинадзе С. «Не кончив молитвы.» (К анализу стихотворения М.Ю. Лермонтова «Есть речи значенье.»)./ С. Ломинадзе. // Вопросы литературы. 1970. - №1. - С. 123 - 132.

327. Ломинадзе С. Поэтический мир Лермонтова. / С. Ломинадзе. М.: Современник, 1985. - 288 с.

328. Ломинадзе С.Н. Диалог с небом. 1837. / С.Н. Ломинадзе // Классики и современники. М.: Современник, 1989. - С. 201—284.

329. Лотман Ю. М. В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь: кн. для учителя / Ю. М. Лотман. М.: Просвещение, 1988. -348 с.

330. Лотман Ю.М. «Фаталист» и проблема Востока и Запада в творчестве Лермонтова. / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988. - С. 218 -233.

331. Любович H.A. «Мцыри» в идейной борьбе 30-40-х годов./ H.A. Любович. // Творчество М.Ю. Лермонтова. М., 1964. - С. 106-131.

332. Макогоненко Г.П. Лермонтов и Пушкин. Проблемы преемственного развития литературы. /Т.П. Макогонено. -Л.: Советский писатель, 1987. 399 с.

333. Макогоненко Г.П. Поэма М.Ю. Лермонтова «Мцыри» и русский реализм 1830-х годов /Г.П. Макогоненко // Проблемы поэтики русского реализма XIX в.: сб. науч. тр. -Л.: Изд-во Ленинградского гос. ун-та, 1984.-С. 3-33.

334. Максимов Д. «Выхожу один я на дорогу». Стихотворение М.Ю. Лермонтова /Д. Максимов // Литература в школе. 1965. № 6. - С. 13 -21.

335. Максимов Д.Е. Об изучении мировоззрения и творческой системы Лермонтова./Д.Е. Максимов. // Русская литература. 1964. - № 3. - С. 1-12.

336. Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова. / Д.Е. Максимов. М.; Л.: Наука, 1964.-265 с.

337. Мануйлов В. А. Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова / В. А. Мануйлов. М.; Л. : Наука, 1964. - 198 с.

338. Мануйлов В.А. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий / В.А. Мануйлов. М.; Л.: Просвещение, 1966. - 279 с.

339. Марков А.Н. Отношение Лермонтова к религии «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою.» / А.Н. Марков // Мера, 1994. №3. - С. 28-53.

340. Маркович В.М. Пушкин и Лермонтов в истории русской литературы. Статьи разных лет. /В.М. Маркович. СПб.: Изд-во С-Петербургского гос. ун-та, 1997. 216 с.

341. Матвеев О. Император и поэт / О. Матвеев. Мол. Гвардия. 1998. -№4.-С. 305-312.

342. Матяш С.А. О европейском и русском источниках «Бородина» Лермонтова / С.А. Матяш. // Рус. лит. 1992. №3. - С. 112-121.

343. Медведев М. Тень блеска: Родовые гербы рус. поэтов //Лит. учёба. 1992.-№4.-С. 118-124.

344. Мельникова Т. «И дышит непонятная святая прелесть в них.» Рассказы о реликвиях Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы». / Т.И. Мельникова. Пенза, «Пензенская правда», 2002. - 176 с.

345. Мережковский Д. С. М. Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества / Д. С. Мережковский // М.Ю. Лермонтов: pro et contra. СПб., 2002. -С. 348-386.

346. Мехтиев В.Г. Журнал "Маяк": духовная оппозиция журналистике 1840-х гг. и романтизму М.Ю. Лермонтова: автореферат диссертации . доктора филологических наук / В. Г. Мехтиев; Хабаровский педагогический университет. Хабаровск : Б. и., 2005. - 44 с.

347. Милевская Н.И. М.Ю. Лермонтов. Мотив «сна» «смерти» в раннем творчестве М.Ю. Лермонтова / Н.И. Милевская. / М.Ю. Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания. - Ставрополь, 1996. -С. 36-54.

348. Милевская Н.И. Мотив «сна» «смерти» в раннем творчестве М.Ю. Лермонтова. / Н.И. Милевская // М.Ю. Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания: Межвуз. сб. науч. тр. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1996.-С. 36-54.

349. Милевская Н.И. Мотив покаяния в раннем творчестве М.Ю. Лермонтова) / Н.И. Милевская // Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов. - Петрозаводск, 1998. Вып. 2. - С. 167-148.

350. Миллер О.В. «Поэт» («Отделкой золотой блистает мой кинжал»). / О.В. Миллер. // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва «Сов. Энцикл.» М.: Сов. Энцикл., 1981. - С. 441.

351. Миллер О.В. «Пророк» / О.В. Миллер // Лермонтовская энциклопедия. -М.: Советская энциклопедия, 1981. С. 449-450.

352. Милованова Т.С. Творческая личность М.Ю. Лермонтова в оценке философов русского космизма: B.C. Соловьева Н.Ф. Федорова / Т.С. Милованова // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки». №.3 М., МГОУ, 2011. - С. 172-177.

353. Михайлова Е. Н. Проза Лермонтова / Е. Н. Михайлова. -М. : Гослитиздат, 1957.-382с.

354. Михайловский Н.К. Герой безвременья // Михайловский Н.К. Поли, собр. соч.: В 5 т. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1908. - С. 303-348.

355. Найдич Э. Лермонтов и Пушкин. / Э.Найдич // Звезда. 1987. № 2. -С. 17-20.

356. Найдич Э. Поэма «Сашка» / Э. Найдич // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964. М., 1964. С. 132— 148.

357. Недзвецкий В. Поэт и его судьба: «Смерть поэта» М.Ю. Лермонтова / В. Недзвецкий. // Литература в школе. 1999. №7. -С. 5-15.

358. Нестор (В.Ю. Кумыш), иеромонах. Пророческий смысл творчества М.Ю. Лермонтова // Нестор (В.Ю. Кумыш), иеромонах СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. - 212 с.

359. Нестор (Кумыш), иеромонах. Поэма М.Ю. Лермонтова «Демон» в контексте христианского миропонимания / Нестор (В.Ю. Кумыш), иеромонах. СПб.: Дмитрий Буланин, 2007. - 176 с.

360. Новикова A.M. Творчество М. Ю. Лермонтова и народная песня. /A.M. Новикова. // Новикова A.M. Русская поэзия XVIII первойполовины XIX века и народная песня. М.: Просвещение, 1982. - С. 171 - 182.

361. Одиноков В.Г М.Ю. Лермонтов. / В.Г. Одиноков //Одиноков В.Г. Русские писатели XIX века и духовная культура. Новосибирск: НГУ, 2003.-260 с.

362. Пахомов Н. Живописное наследство Лермонтова / Н. Пахомов // Литературное наследство. М., 1948. Т. 45/46 : Лермонтов, ч. И. - С. 55-222.

363. Пахомов Н. П. Подруга юных дней (Варенька Лопухина) / Н. П. Пахомов. М. : Сов. Россия, 1975. 24 с.

364. Пейсахович М. Строфика Лермонтова / М. Пейсахович // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. 1814-1964. М., 1964.-С. 417-491.

365. Перцов П. Лермонтов. / П. Перцов. // Торжественный венок. М.Ю. Лермонтов. Слово о Поэте. 1837 1999. М.: Прогресс, 1999. - С. 201209.

366. Погребная Я.В. Мнимость смерти и материальность памяти в лирике М.Ю. Лермонтова и В.В. Набокова. / Я.В. Погребная // М.Ю. Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания: Межвуз. сб. науч. тр. Ставрополь: Изд-во СГУ, 1997. Вып. 4. - С. 98-111.

367. Подгаецкая И.Ю. «Свое» и «чужое» в поэтическом стиле. Жуковский Лермонтов Тютчев. /И.Ю. Подгаецкая. // Сменалитературных стилей. На материале русской литературы XIX XX вв.; отв. ред. В.В. Кожинов. - М.: Наука, 1974. - С. 201-250.

368. Пульхритудова Е. «Демон» как философская поэма / Е. Пульх-ритудова // М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. М., 1964. -С. 76-105.

369. Пульхритудова Е.М. Историзм // Лермонтовская энциклопедия. 1814-1841. /Е.Н.Пульхритудова // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва «Сов. Энцикл.» М.: Сов. Энцикл., 1981. - С. 202- 204.

370. Пумпянский Л. Стиховая речь Лермонтова. /Л. Пумпянский // Литературное наследство, т. 43 44. М.Ю. Лермонтов. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941.-С. 389-424.

371. Резник H.A. М.Ю. Лермонтов и его спутники: жизненные и творческие связи. / H.A. Резник. Ханты-Мансийск: Информационно-издательский центр, 2004. - 443 с.

372. Ренов Д.М. Проблема «внутреннего человека» в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. / Д.М. Ренов. Тверь, 2006. - 23 с.

373. Роднянская И. Б. Демон ускользающий / И. Б. Роднянская // М. Ю. Лермонтов: pro et contra. СПб., 2002. - С. 766 - 791.

374. Розанов В. В. Собрание сочинений. Т. 4.: О писательстве и писателях / В. В. Розанов; под общ. ред. А. Н. Николюкина. — М. : Республика, 1995. 734 с.

375. Розанов В. Пушкин и Лермонтов /В.Розанов. // Пушкин в русской философской критике. М.: 1990. - С. 191 - 193.

376. Розанов В.В. «Вечно печальная дуэль» / И. Розанов // Розанов В.В. Мысли о литературе. М.: Современник, 1989. - С. 217 - 231.

377. Розанов И. Лермонтов — мастер стиха / И. Розанов // Розанов И. Литературные репутации. Работы разных лет. М., 1990. — С. 110 -280.

378. Розанов М. Байронические мотивы в творчестве Лермонтова / М. Розанов // Венок М. Ю. Лермонтову. М. ; Пг., 1914. С. 343 - 384.

379. Рубанович А. Л. «Естественный» и обыкновенный человек / А. Л. Рубанович // Проблемы мировоззрения и мастерства М. Ю. Лермонтова. Иркутск, 1973. С. 162-9.

380. Рубанович А. Л. Народные типы и народное сознание / А. Л. Рубанович // Проблемы мировоззрения и мастерства М. Ю. Лермонтова. Иркутск, 1973. С. 29 - 48.

381. Рубанович А. Л. Эстетические идеалы М. Ю. Лермонтова / А. Л. Рубанович; Иркут. ун-т. Иркутск, 1968. 202 с.

382. Рубанович А.Л. О типологии творчества М.Ю. Лермонтова. / А.Л. Рубанович. // Типология художественного образа. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1984. С. 17-75.

383. Савинков C.B. Dramatis personae лермонтовской души /C.B. Савинков // Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания. 1996. - Вып. 7. - С. 35 - 45.

384. Савинков C.B. Творческая логика Лермонтова / C.B. Савинков. -Изд-во Воронежского гос. ун-та, 2004. — 288 с.

385. Сакулин П. Н. Земля и небо в поэзии Лермонтова / П. Н. Саку-лин // Венок М. Ю. Лермонтову. М. ; Пг., 1914. - С. 1 - 55.

386. Сердюкова С. Тема детства в творчестве Лермонтова / С. Сердюкова // Проблемы мировоззрения и мастерства М. Ю. Лермонтова. Иркутск, 1973. - С. 485 - 489.

387. Серман И.З. Михаил Лермонтов. Жизнь в литературе / И.З. Серман. 1836 1841. - М.: Изд-во РГГУ, 2003. - 226 с.

388. Смирнова Н.В. Мотив смерти в художественной системе лирики М.Ю. Лермонтова / Н.В. Смирнова // Вестник Удмуртского ун-та. 1993.-№4.-С. 75 -77.

389. Соколов А.Н. О романтизме Лермонтова. / А.Н. Соколов// Ученые записки МГУ. Труды кафедры русской литературы. Вып. 118. - М., 1946.-С. 108- 123.

390. Соловьев Вл. С. Лермонтов / Вл. С. Соловьев // М. Ю. Лермонтов: pro et contra: Личность и творчество Михаила Лермонтова в оценке русских мыслителей и исследователей: антология. — СПб., 2002. С. 330-347.

391. Соловьёв И. Поэзия одинокой души / И. Соловьев // Венок М. Ю. Лермонтову. М. ; Пг., 1914. С. 111 - 134.

392. Соловьёва Г.И. Типологические особенности рифмы М.Ю. Лермонтова /Г.Г. Соловьева // Типология литературного процесса и индивидуальность писателя: Межвуз. сб. науч. тр. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1979. - С.32 - 41.

393. Спасович В.Д. Байронизм у Пушкина и Лермонтова. / В.Д. Спасович. // Вестник Европы. 1888. Март. - С. 50 - 86.

394. Стороженко Н.И., Дашкевич Н.П. Нравственный облик Лермонтова. / Н.И. Стороженко, Н.П. Дашкевич // Михаил Юрьевич Лермонтов. Его жизнь и сочинения / Сост. В.И. Покровский. М., 1908.-64 с.

395. Стрельцов В. И. В. Г. Белинский о традиции и новаторстве М.Ю. Лермонтова в разработке «демонической» темы / В.И. Стрельцов // М. Ю. Лермонтов: Вопросы традиций и новаторства : сб. науч. тр. -Рязань, 1983. С. 46 - 52.

396. Турбин В.Н. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. Об изучении литературных жанров / В.Н. Турбин. М.: Просвещение, 1978. 239 с.

397. Удодов Б. Т. Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» / Б. Т. Удодов. -М.: Просвещение, 1989. 188 с.

398. Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов. Художественная индивидуальность и творческие процессы/ Б.Т. Удодов Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1973. - 702 с.

399. Уманская М.М. Лермонтов и проблемы романтизма в русской литературе 20-30 гг. XIX в./ М.М. Уманская // Филологические науки.- 1965,-№2.-С. 26-36.

400. Уразаева Т. Т. Философско-эстетические проблемы художественного развития М. Ю. Лермонтова : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Т. Т. Уразаева. — Екатеринбург, 1995. — 34 с.

401. Уразаева Т.Т. Лермонтов: история души человеческой / Т.Т. Уразаева. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 1995. 256 с.

402. У сок И. Герой лирики Лермонтова (1836-1814) / И. У сок // Творчество М. Ю. Лермонтова. 150 лет со дня рождения. М., 1964.1. С. 202-236.

403. Усок И.Е. Время в лирике М.Ю. Лермонтова / И.Е. Усок. // Искусство слова: сб. статей к 80-летию чл.-корр. АН СССР Д.Д. Благого-М.: Наука, 1973. — С. 151 160.

404. Фаталист. Зарубежная Россия и Лермонтов. М.: Русскш м1ръ, 1999.-288 с.

405. Федоров A.B. Лермонтов и литература его времени / A.B. Фёдоров Л.: Художественная литература, 1967. - 362 с.

406. Федоров A.B. Творчество Лермонтова и западные литературы / A.B. Фёдоров // Литературное наследство М.: Изд-во АН СССР, 1941. -ТТ. 43-44. - С. 129 - 226.

407. Федоровский П.А. Памяти М.Ю. Лермонтова / П.А. Федоровский -Тифлис: Тип. Канц. главнонач. гражд. частью на Кавказе, 1891. 45 с.

408. Фишер В.М. Поэтика Лермонтова. / В.М. Фишер. // Венок М.Ю. Лермонтову. Юбилейный сборник. М.- Пг.: Издание Т-ва «В.В. Думнов, Наследники Бр. Салаевых», 1914. - С. 196-236.

409. Фохт У.Р. Лермонтов. Логика творчества. /У.Р. Фохт. М.: Наука, 1975.- 189 с.

410. Фризман Л.Г. Стихотворение М.Ю. Лермонтова «Есть речи -значенье.» / Л.Г. Фризман // Научные доклады высшей школы. -Филологические науки. 1971. №4. С. 27 - 37.

411. Фролов П. А. Идеалы Е. А. Арсеньевой и Ю. П. Лермонтова как главные ориентиры при воспитании М. Ю. Лермонтова / П. А. Фролов // Тарханский вестник. 2000. Вып. 11. — С. 76-93.

412. Ходанен Л. А. Поэмы М. Ю. Лермонтова. Поэтика и фольклор-но-мифологические традиции / Л. А. Ходанен. Кемерово : Кемеров. унт, 1990.-91 с.

413. Ходанен Jl. А. Фольклорные и мифологические образы в поэзии Лермонтова / Л. А. Ходанен. Кемерово : Кемеров. ун-т, 1993. - 116 с.

414. Ходанен Л.А. Миф в творчестве русских романтиков: монография. /Л.А. Ходанен. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 2000. - 319 с.

415. Ходанен Л.А. Поэтика Лермонтова. Аспекты мифопоэтики/ Л.А. Ходанен. Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 1995. - 93 с.

416. Ходанен Л.А. Сакральные топосы в поэзии М.Ю. Лермонтова / Л.А. Ходанен. // М.Ю. Лермонтов: художественная картина мира: Сб. статей. Томск: Изд-во Томского гос. пед. Университета, 2008. - С. 7 -22.

417. Чистова И.С. «Смерть поэта», «Поэт» / И.С. Чистова // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва «Сов. Энцикл.» М.: Сов. Энцикл., 1981.-С. 511-513.

418. Шадури В. Заметки о грузинских связях Лермонтова / В. Шадури // Литературная Грузия. 1964. №10. - С. 102 - 108.

419. Шадури B.C. «Кинжал» // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва «Сов. Энцикл.»-М.: Сов. Энцикл., 1981.-С. 221.

420. Шапошникова В.В., Шишлова С.Н. Словообраз душа в лирике М.Ю. Лермонтова / В.В. Шапошникова, С.Н. Шишлова // Русский язык в школе. 1997. № 1. - С. 67 - 70.

421. Шевырёв С. Стихотворения М. Лермонтова. С. Петербург. 1840. В 12 ю д. 168 стран / С. Шевырёв // Москвитянин. 1841. Часть II. № 3. -С. 525 -539.

422. Шошиашвили К. К вопросу об образе пророка в поэтической системе Лермонтова и Некрасова / К. Шошиашвили // М.Ю. Лермонтов и его межнациональное значение. Тбилиси, 1999. - С. 96- 104.

423. Шувалов C.B. Религия Лермонтова / C.B. Шувалов // Венок М.Ю. Лермонтову. Юбилейный сборник. М. - Пг.: Издание Т-ва «В.В. Думнов, Наследники Бр. Салаевых», 1914. - С. 135- 164.

424. Шувалов С. В. М. Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество / C.B. Шувалов. -М. ; Л. : Гос. изд-во, 1925. -192 с.

425. Шувалов С. Влияния на творчество Лермонтова русской и европейской поэзии / С. Шувалов. // Венок М. Ю. Лермонтову. М. ; Пг., 1914.-С. 290-342.

426. Щеблыкин И. П. Михаил Юрьевич Лермонтов. Очерк жизни и творчества. /И.П. Щеблыкин М.: ООО «Торгово-издательский дом «Русское слово - PC», 2000. - 167 с.

427. Щеблыкин И.П. Лермонтов. Жизнь и творчество/ И.А. Щеблыкин.- Саратов: Приволжское книжное изд-во, 1990. 264 с.

428. Щеблыкин И.П. Мотивы поиска или борьбы?: о трактовке стихотворения М.Ю. Лермонтова «Парус»/ И.П. Щеблыкин // Тарханский листок. 1992. - №2. - С. 2.

429. Щеблыкин И.П. Поэт пророчества и преодоления). И.П. Щеблыкин. / Лермонтов. Пенза:, 1999. Вып. 5. - С.24-39.

430. Щеблыкин И.П. Страницы лермонтоведения: интерпретация, анализы, полемика. / И.П. Щеблыкин. Пенза, 2003. - 139 с.

431. Эгеберг Э. Пророк у Пушкина и Лермонтова // Евангельский текст в русской литературе XVIII XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов. / Эгеберг Э. -Петрозаводск, 2001. Вып. 3. - С. 163-170.

432. Эйгес И. Музыка в жизни и творчестве Лермонтова / И. Эйгес // Литературное наследство. М., 1948. - Т. 45/4 : Лермонтов. II. - С. 497-540.

433. Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. / Б.М. Эйхенбаум М. -Л., Изд-во АН СССР, 1961. - 372 с.

434. Юхнова И. С. Баллада «Лесной царь» в контексте повести М.Ю. Лермонтова «Штосс» / И. С. Юхнова // Грехневские чтения: сб. науч. тр. Н. Новгород, 2001. - С. 72-77.

435. V. Справочные и библиографические издания

436. Библейская энциклопедия. Труд и издание Архимандрита Никифора (репринтное издание). М.: Терра, 1991. - 902 с.

437. Библиография литературы о М. Ю. Лермонтове (1917—1977 гг.) / Сост. О. В. Миллер; Ред. В. Н. Баскаков; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушк. дом). — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1980. — 518 с.

438. Библиография текстов Лермонтова: Публикации, отдельные издания и собрания сочинений. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. — 479 с.

439. Библиография литературы о М.Ю. Лермонтове. 1917-1977. -СПб.: Наука. 1980.-517 с.

440. Библиография литературы о М.Ю. Лермонтове. 1825-1916. Л, 1990.-346 с.

441. Библиография литературы о М.Ю. Лермонтове. 1978-1991. СПб.: Наука. 2003.-383 с.

442. Литература о М.Ю. Лермонтове. Библиографический указатель. 1992 2001. - СПб.: Наука. 2007. - 318 с.

443. Гармашева Т. В. Документы о М. Ю. Лермонтове // Бюллетени Рукописного отдела Пушкинского Дома. — М.; Л., 1955. — Вып. 5. — С. 89—130.

444. Литература о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова. Библиографический указатель. 1825—1916 / Сост. О. В. Миллер; Под ред. Г. В. Бахаревой и В. Э. Вацуро; Б-ка АН СССР; Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — Л., 1990. — 346 с.

445. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. /

446. B. Даль М.: Гос. изд-во Иностранных и национальных словарей, 1955.

447. Журавлева А. И., Турбин В. Н. Творчество М. Ю. Лермонтова: Семинарий для студентов-заочников филол. фак. гос. ун-тов. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1967. - 44 с.

448. Лермонтовская энциклопедия / гл. ред. В. А. Мануйлов. М. : Советская энциклопедия, 1981. - 784 с.

449. Литературная энциклопедия терминов и понятий. / Под. ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2001. — 799 с.

450. Мануйлов В.А., Гиллельсон М.И., Вацуро В.Э. М. Ю. Лермонтов. Семинарий. Учпедгиз, Л. 1960. - 460 с.

451. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. /

452. C.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: Азъ Ltd., 1992. 960 с.

453. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка (репринтное издание) /И.И. Срезневский. М.: Книга, 1989. Т.2. - Часть 2. - С. 1694 - 1695.

454. VI. Историке- и теоретико-литературные исследования наиностранных языках.

455. Allen Е.С. A Fallen Idol is Still a God: Lermontov and the Quandaries of cultural transition/ E.C Allen Stanford, California.: Stanford University Press, 2007. - 286 p.

456. Abrams M.H. The mirror and the lamp: Romantic theory and the critical tradition / M.H. Abrams. N.Y., 1958. 408 p.

457. Artz F.B. From Renaissance to Romanticism / F.B. Artz. The University of Chicago Press, 1962. 311 p.

458. Ayrault R. La genese du romantisme allemande / R. Ayrault. Paris: Aubier, 1970.

459. Babbit J. Rousseau and Romanticism / J. Babbit. Boston; N.Y.: Houghton Mifflin, 1935. 419 p.

460. Bowness A. The problem of romanticism/ A. Bowness. // Arts. September. 1959.

461. Bowra C.M. The Romantic imagination / C.M. Bowra/ London, Oxford paperbacks, 1966. 306 p.

462. Rydel C.A. Dictionary of literary biography. Russian Literature in the Age of Pushkin and Gogol: Poetry and Drama / C.A. Rydel. Vol.205. Detroit Washington (D.C.) - London, 1999. - 540 p.

463. Frank M. Einfurng in die friihromantische Astehetik / M. Frank. Frankfurt.a.M., 1972.

464. Furst L.R. Fictions of romantic irony / L.R.Fiirst. Cambridge: Harvard University Press, 1984. 276 p.

465. Gilroy Marie. The Ironic Vision in Lermontov's A Hero of Our Time/ Marie. Gilroy. Birmingham, 1989. - 82 p.

466. Golstein V. Lermontov's narratives of heroism/ V. Golstein. -Evanston: Northwestern University press, 1998. 210 p.

467. Immerwahr R. Romantisch. Genese und Tradition einer Denkform / R. Immerwahr . Frankfurt am Main: Athenäum, 1972. 211 S.

468. Jessie Davies. The fey hussar. Th e Life of the Russian poet, Michael Yur'h Lermontov, 1814 1841. Liverpool, 1989.-421 p.

469. Krusche D. Literature und Fremde / D. Krusche. München: IndiziumVerlag, 1985.-226 S.

470. Pratt S. Russian Metaphysical Romanticism. The poetry of Tiutchev and Boratynskiy / S. Pratt. California: Staford University press, 1984. 253 p.

471. Problems of Russian Romantism; Ed. by R.Reid. England; USA, Gower, 1986.-224 p.

472. Romanticism (1830 1890); Ed. by Gerald Abraham. Oxford, N.Y.: Oxford Univ. Press, 1990. - 935 p.

473. Romantische Naturphilosophie. Ausgewählt von Ch. Bernoulli, H. Kern. Jena: Diederichs, 1926. - 428 S.

474. Shroder M. Z. Icarus: The Image of the Artist in French Romanticism / M.Z. Shroder. London; Oxford; Harvard: Harvard univ.press., 1961. 287 p.

475. The Romantic spirit in German art: 1790 1990. Edinburgh, 1994. - 501 p.

476. Thorlby A. The Romantic Movement / A. Thorbly. London: Longmans, 1966,- 176 p.

477. Western Philosophical Systems in Russian Literature: a Collection of Critical Studies; Ed. by Antony Mlikotin. Series in Slavic Humanities. -Los Angeles: University of Southern California Press, 1979. 213 p.

478. Zelensky B. Russische Romantik / B. Zelensky. Köln Wien: Böhlau Verlag, 1975.-522 S.