автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Творчество Ш. Казиева и табасаранский литературный процесс 1970-90-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество Ш. Казиева и табасаранский литературный процесс 1970-90-х гг."

ДИССЕРТАЦИОННЫЙ СОВЕТ К 212.053.03 ПРИ ДАГЕСТАНСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ УНИВЕРСИТЕТЕ

На правах рукописи

МАГОМЕДОВ Закир Мустафаевич

□□3474945

ТВОРЧЕСТВО Ш. КАЗИЕВА И ТАБАСАРАНСКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС 1970-90-х гг.

Специальность: 10.01.02 - литература народов Российской Федерации

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Махачкала 2009

003474945

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Вагидов Абдулла Магомедович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Юсуфов Магомед Гасамутдинович

кандидат филологических наук Магомедов Зиявутдин Наметович

Ведущая организация - Дагестанский государственный

педагогический университет

Защита состоится « Щ МЫ 2009 г. в «/У» часов на заседании Диссертационного совета К. 212.053.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Дагестанском государственном университете по адресу: Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 37, ауд. 42.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Дагестанского государственного университета.

Автореферат разослан «¿$> мая 2009 г.

Ученый секретарь .

диссертационного совета, Л/ 0,. /]/

кандидат филологических наук (УЫЛ^'^О Э.Н. Ширванова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая работа посвящена исследованию творчества поэта Ш. Казиева в контексте протекающих в табасаранской литературе 1970 - 90-х гг. процессов.

Актуальность исследования обусловлена отсутствием специальных работ, посвященных вопросу о месте в табасаранском литературном процессе творческой индивидуальности Ш. Казиева. Востребованность исследования по творчеству данного поэта подтверждается тем обстоятельством, что оно представляет собой ценную составляющую современной табасаранской литературы.

Проблеме творческой личности Ш. Казиева некоторое внимание уделено в монографических трудах М. Юсуфова, а также коллективном труде «Дагестанская литература 1965 - 85-х годов».

Несмотря на значимость выполняемой Ш. Казиевым в табасаранском литературном процессе роли, его поэтическое творчество еще не было объектом монографического исследования.

Объектом исследования является поэзия Ш. Казиева. В качестве предмета исследования взяты лирические стихотворения различной тематической и жанровой принадлежности: миниатюры, сонеты, элегии, посвящения, послания. Изучаются лиро-эпические произведения: баллады «Судьба», «Первая охота», «Две руки», «Каменное сердце», «В пути», героико-философские поэмы «Ями-сат», «Земля и пепел», философская поэма «Человек и кафтар», поэма-утопия «Пропасть» и сатирическая поэма «Рогатый осел».

Теоретическая и методологическая основа работы. В работе используются аналитический, сравнительно-исторический и исто-рико-типологический методы, позволяющие разносторонне изучить лирические и лиро-эпические произведения Ш. Казиева. Теоретической основой работы служат фундаментальные труды отечественных и зарубежных исследователей: Г. Гегеля, В. Белинского, И. Бехера, А. Бушмина, А. Веселовского, В. Виноградова, В. Жирмунского, Н. Конрада, Л. Лотмана, И. Неупокоевой, Г. Поспелова, Б.

3

Реизова, А. Соколова, К. Султанова, JI. Тимофеева, Б. Храпченко, и других. В процессе формирования взглядов автора работы значительную роль сыграли труды известных дагестанских литературоведов и фольклористов: А. Абдуллатипова, А. Вагидова, Г. Гамзатова, Р. Кельбеханова, М. Курбанова, С. Хайбуллаева, X. Халилова, Ч. Юсуповой, М. Юсуфова и других.

Степень изученности темы исследования. В специальных литературоведческих трудах последних десятилетий наблюдается заинтересованность творчеством Ш. Казиева. В контексте развития дагестанской многонациональной литературы о творчестве табасаранского поэта говорится в обобщающем труде «Дагестанская литература 1965-85-х годов»1. В своей книге «Табасаранская национальная литература»2 М. Юсуфов также проявляет интерес к поэзии III. Казиева, рассматривая его в контексте табасаранских литературных процессов 1970 - 1990-х гг. В труде Ч. Юсуповой «Дагестанская поэма: становление и развитие жанра» рассматриваются казиевские поэмы. Исследовательский интерес к творчеству Ш. Казиева возрос после выхода в свет в 2000-м году его книги «Терновый венец» на русском языке и публикаций в различных изданиях авторских переводов стихов на русский язык. На оригинальную поэтическую манеру письма поэта, гражданскую направленность и философский характер его лирики обратил внимание Н. Переяслов в своей статье «Шамиль Казиев: обретение света»4, опубликованной в газете «Дагестанская правда».

Изучение творчества Ш. Казиева находится на начальной стадии. Несмотря на научный интерес, в современном литературоведении отсутствуют монографические труды, областью специально-

1 Дагестанская литература 1965-1985 годов / под ред. Ч.С. Юсуповой // Рук. фонд ИЯЛИ ДНЦ РАН, ф. 3, оп. 5, д. №757.

2 Юсуфов М.Г. Табасаранская советская литература. - Махачкала, 1986.

3 Юсупова Ч.С. Дагестанская поэма: становление и развитие жанра. -М., 1989.

4 Переяслов H.H. Шамиль Казиев: обретение света: [Критика творчества поэта Ш. Казиева] // «Дат. правда». - 2004., 23 июня. - С. 13.

4

го исследования которых является творчество Ш. Казиева. На сегодняшний день оно нуждается в глубоком всестороннем исследовании.

Цель и задачи исследования. Цель работы состоит в осмыслении проблемы роли творческой индивидуальности Ш. Казиева в современном табасаранском литературном процессе. Цель исследования достигается путем:

1) исследования художественного метода поэта, тематики, проблематики, поэтики и изучения специфики эстетического осмысления поэтом действительности и человека;

2) исследования стилевых и композиционно-строфических особенностей малых стихотворных жанров в аспекте новаторства и традиций;

3) выявления жанровой, идейно-тематической и типологической общности поэтического творчества поэта и современной табасаранской поэзии;

4) изучения жанрового состава его поэзии на лирическом и лиро-эпическом уровнях;

5) изучения путей жанрового обогащения.

Научная новизна работы заключается в том, что она представляет собой первое монографическое исследование поэзии Ш. Казиева, проведенное с позиций сравнительного анализа. Впервые выявляются типологически общие и специфические черты его творчества. В сферу исследования вовлекаются все жанры, встречающиеся в его поэзии, а также обозначаются основные проблемно-тематические линии творчества поэта.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней впервые изучается творчество одного из значимых для современного табасаранского литературного процесса поэтов, творчество которого оставалось малоизученным. Диссертация может оказать помощь в дальнейшем исследовании современной табасаранской литературы. В работе с целью определения связей творчества

Ш. Казиева с народными истоками указаны примеры не упоминавшихся до сих пор в научных трудах образцов табасаранского фольклора и мифо-религиозных представлений табасаранцев, поэтому данный труд представляет интерес и для исследователей табасаранского фольклора.

Практическая ценность заключается в том, что материалы работы, основные положения и выводы могут быть использованы при чтении курса лекций по «Истории дагестанской советской литературы», «Истории табасаранской советской литературы» в Даг-госуниверситете и Даггоспедуниверситете, при составлении учебников и учебных пособий по табасаранской и дагестанской литературе для высших учебных заведений, педагогических училищ, колледжей и общеобразовательных школ республики; сама работа -как учебное пособие по творчеству Ш. Казиева.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры литератур народов России и Кавказа факультета дагестанской филологии Дагестанского государственного университета. Основные положения и выводы работы опубликованы в российском реферируемом научном журнале «Вопросы филологии», в межвузовских тематических сборниках Дагестанского государственного университета.

На защиту выносятся следующие положения:

1) лирика Ш. Казиева имеет новаторскую направленность, поскольку принадлежит философской лирике, являющейся ведущим направлением дагестанской поэзии второй половины XX в.;

2) человек и окружающая его действительность являются основными предметами философского постижения;

3) взвешенный жанровый состав лирики Ш. Казиева способствует обогащению родной поэзии и решению актуальной для современной табасаранской поэзии проблемы формализма;

4) тенденции заимствования и преемственности являются двумя факторами, дающими возможность двигать современный табасаранский литературный процесс;

5) баллада и современная поэма являются новыми для табасаранской поэзии лиро-эпическими жанрами. Они получают развитие в творчестве Ш. Казиева;

6) в развитии творческой личности Ш. Казиева заметную роль сыграла мировая, в частности русская поэзия.

Структура диссертации. Исследование включает 158 страниц машинописного текста и состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность рассматриваемой темы, освещается степень ее разработанности, излагаются цель и задачи работы, мотивируется выбор основных направлений исследования и порядок изложения по главам, определяются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы.

Глава первая «Малые стихотворные жанры в творчестве Ш. Казиева: традиции и новаторство» включает в себя два параграфа.

В начале первого параграфа «Человек и действительность в художественном восприятии Ш. Казиева» даются общие положения, касающиеся различий в восприятии и отражении действительности табасаранскими поэтами. При рассмотрении общей картины табасаранской поэзии конца 60-х - начала 70-х годов XX в. обнаруживается, что в творчестве ряда поэтов (М. Митаров, М. Шамхалов) значительное место отводится произведениям, связанным с тематикой создания социалистического общества. Несмотря на реалистичность героев, насущные вопросы о человеке и действительности все еще решаются этими авторами в узком ключе традиций, заложенных в табасаранской поэзии послереволюционного периода поэтом 3. Курихи. Однако в некоторых произведениях этих авторов также проглядывают новые философские тенденции. Основой творчества молодых поэтов Ш. Казиева, Ю. Базутаева, П. Асланова и ряда других становится философская позиция в отражении и восприятии мира. Их лирике свойственны концептуаль-ность, спектральность изображения человека и действительности, как двух основных предметов художественного постижения.

При анализе ранней лирики Ш. Казиева мы замечаем следующее: в противовес крайней чувственной субъективированности поэзии прошедшего периода поставлена общая для всех философская

мировоззренческая позиция. Это выражается прежде всего в отношении поэта к лирическому герою. Лирический герой Ш. Казиева -это «субъект сознания»1, стремящийся к осознанию себя, прежде всего как личности, а затем - как части целого, всего человеческого рода. Обнаруживая проблему отсутствия идеологической основы у своего раннего лирического героя, поэт ставит задачу поиска ее альтернатив. Поэтому существенным моментом постижения мира лирическим героем становится его обращение к национальному горскому менталитету. Почтительное отношение к старшему, непререкаемое следование его слову становится принципом построения вневременных истин, на которые собственно и необходимо ориентироваться герою (стихотворения «Собравшись утром в дальний путь ...» (1974), «Мне бывает стыдно ...» (1981) и т.д.). Особенность казиевской лирики состоит в том, что при разработке любой тематики в первую очередь внимание обращается на сущность феноменов, и лишь затем читателю предоставляется возможность взглянуть на бесконечное разнообразие конкретных их проявлений.

Кругозор лирического героя расширяется за счет того, что поэт затрагивает основанные на таких контрастах, как «добро - зло», «истина - ложь», «жизнь - смерть», «любовь - ненависть» вечные темы, имеющие непосредственное отношение к человеку и условиям его бытия.

В ряде стихотворений («Мне бывает стыдно ...» (1981), «Когда враг ...» (1976), «Прошедшее зло ...» (1996) и т. д.) поэт утверждает мысль о том, что зло - явление эволюционирующее, а человек по природе своей добр. Эта мысль в дальнейшем проходит через ряд стихотворений на тему «господ и рабов». Несмотря на постоянное апеллирование поэта к традиции в разработке уходящего корнями в фольклор и творчество древних национальных поэтов (например, поэта XVII века М. Калукского) социального проблемно-

1 Спивак P.C. Русская философская лирика: Учеб. пособие для вузов. - М., 2000. С. 17.

тематического плана, вещный мир у Ш. Казиева в своей сущности остается единым, а его элементы окраску «доброго» или «злого» приобретают в своем явлении человеку. Для табасаранской поэзии новой оказалась пантеистическая интерпретация жизни и смерти в казиевском стихотворении «Сон жизни» (1972). Другая концепция смерти разрабатывается поэтом в стихотворениях зрелого периода: «Все на тебе ...» (1987), «Последний день» (1998), «Сон в больнице» (1980) и т. д. Здесь смерть предстает одновременно в двух ипостасях: во-первых, это некое состояние перехода из сущности земной в сущность загробную или некая символическая дверь, во-вторых, смерть обретает свое лицо, в известной степени материализуется, становясь для человека камнем преткновения на пути к счастью. Земная жизнь также получает иное истолкование: она не принадлежит человеку как законная данность.

Обращение Ш. Казиева к проблеме человеческого идеала стало причиной создания множества стихотворений, составляющих единый цикл: «Бежит время ...» (1976), «Молчит гора ...» (1977), «Если умирает человек ...» (1977), «Счастливый человек» (1994), «Сто рублей ...» (1981), «Благостный человек» (1998), «Под какой бы властью ...» (1999) и т.д. В последних двух стихотворениях автором созданы типичные образы «благостного человека» и «человека-сорняка». Автор проводит различия между ними, изображая их в таких условиях, в которых жизнь невозможна для первого, но идеальна для существования второго. В образе казиевского лирического героя проступает обновленное, расширенное чувство патриотического воодушевления (стихотворения «Моя родная земля ...» (1977), «Когда я лежал ...» (1977) и «XX век», 1983). Осмысление единства истории Земли и Человека заставило Ш. Казиева обратить ретроспективный взгляд на важнейшие исторические события, центральной из которых для поэта является Великая Отечественная война 1941-1945 гг.

В формировании образа лирического героя весомую роль играют произведения на любовную тему. Любовный проблемно-тематический план в отличие от фольклора и предшествующих поэтов в творчестве Ш. Казиева не обусловлен социальными обстоятельствами, а разворачивается исключительно на плоскости отношений любящего лирического субъекта с объектом его любви. Такие отношения рассматриваются поэтом с позиций диалектического единства и борьбы. В его разработке любовной тематики ценно и то, что он пишет о горской любви, об особом отношении к ней в горах: сущность любви состоит в ореоле тайны, сохраняющей чистоту отношений влюбленных, отгораживая их от внешнего мира (стихотворение «Когда в горах поют песню ...», 1974).

Принимая во внимание широкий охват действительности и направленность на рациональное ее постижение, можно говорить о философском характере лирики Ш. Казиева. Наряду с творчеством других современных табасаранских поэтов, творчество Ш. Казиева обозначило собой новое течение философской лирики в табасаранской поэзии.

Во втором параграфе «Жанрово-стилевые и композиционно-строфические особенности» обосновывается актуальность вопроса о жанровом новаторстве в условиях значительного пополнения современной табасаранской поэзии заимствованными жанрами. Отмеченный исследователями быстрый рост философской лирики послужил причиной изменения задач и целей, следуя которым поэт должен отбирать для своего творчества те или иные жанры.

В лирике табасаранского поэта наблюдается своеобразная жанровая эволюция, поэтому указывается на взаимообусловленность процессов возникновения и развития жанров в его творчестве.

В жанровой цепи поэзии Ш. Казиева исходной точкой является одна из разновидностей традиционной миниатюры - восьмистишие. Традиционная миниатюра предстает в несколько преображенном ви-

де, но при обязательном специфическом признаке - лаконичности, емкости, концентрированное™ выражения мысли и изяществе. Важнейшим способом достижения поэтом идейной глубины восьмистиший является включение в их состав образцов меньших по объему миниатюр. Например, двустишие использовано в стихотворении «Если будет спокойно лежать на одном месте ...» (1966). Это необходимо для совмещения в миниатюрах двух или более мотивов, обусловливающих такое явление, как проблемно-тематическая бинарноегь, присущая произведениям философского характера.

Создаваемые в восьмистрочниках первичные образы развиваются в других жанрах, приобретая статус мотива или символа. Такую связь мы обнаруживаем на примере восьмистишия «Я - море, кипящее от страсти ...» (1969) и стихотворения «Сонет» (1972).

Сонет в творчестве Ш. Казиева присутствует лишь как опыт, но роль его неоспорима, поскольку драматическая природа этого жанра предоставляет поэту необходимые возможности для выражения интимно-любовных драматических чувств лирического героя. Что касается архитектоники казиевских сонетов, то она достаточно стройна и отвечает основным требованиям жанра. Однако некоторые погрешности в «синтактике катренов» имеются: катрен не состоит из цельного предложения и не оканчивается точкой. Вместе с тем именно в сонетах с целью сохранения их формальной стройности поэтом используется рифма. У Ш. Казиева она несет смысловую нагрузку, на которую В. Жирмунский указывал как на «существенный фактор поэтического стиля»1. В пользу формального соответствия казиевских сонетов жанровым требованиям говорит и классический для этого жанра одиннадцатисложный размер, которым написаны сонетные стихи. Все же, данный «опыт» правильнее будет назвать «неправильным» (неканоническим) сонетом или, выражаясь словами Р. Гамзатова, «горским сонетом», по сти-

1 Жирмунский В.М. Теория стиха. - Л., 1975. С. 135. 12

листике требующим краткости изложения, афористичности и метафоричности.

Развитие современного табасаранского литературного процесса стимулируется также за счет возрождения и реконструирования фольклорных песенных жанров (народные плачи и причитания), которые являются предпосылкой элегий. «Песня грустного содержания»1 во всем оправдывает свое место в философской лирике Ш. Казиева. Содержание его элегий - это всегда тоска, грусть по чему-то очень желанному, но безвозвратно уходящему, недостижимому или тихая радость гармонии. Различия в способах выражения этих состояний позволяют условно делить его элегии на три вида: медитативные например, стихотворение «Как бы жизнь ни была ...» (1970), «Черный дьявол, черный черт ...» (1988); медитивно-изобразительные - стихотворение «Идет снег ...» (1988); изобразительные - стихотворение «Зима» (1988). Ш. Казиев старается не только создать стихотворения с характерным содержанием, но и воплотить это содержание в наиболее подходящую форму и утвердить эту форму именно как элегическую, хотя это и не обязательно. В стихотворениях «Идет снег ...» (1988), «Сколько бы жизнь ни была ...» (1970), «Черный дьявол, черный черт ...» (1988) использован восьмисложник с цезурой посередине, как нельзя лучше подходящий к лишенной сколько-нибудь четкой повествовательной структуры элегии. Кроме того, три четверти всех слов в элегиях Ш. Казиева двусложные. Их использование позволяет автору, не прибегая к помощи синтаксических элементов, точно указывать место цезуры: влево и вправо от цезуры в строке располагаются по два слова. Таким способом задается особый ритм стиха с небольшой паузой в середине, что позволяет на слух определять место цезуры в строке. Из изобразительно-художественных средств, наиболее часто в его элегиях встречается аллегория. В качестве объекта лирических раздумий в элегиях чаще всего выступают «сердце», как символ человече-

1 Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 5 т., Т. 5: Статьи и рецензии 1841-1844.-М., 1954.-С. 134.

ской души, сама жизнь, время и различные образы людей. Обращение к последним повлекло за собой рождение в казиевской лирике еще одного жанра - посвящения.

В посвящении сильно медитативное начало, но медитация здесь иного качества, чем в элегиях. Рождаясь из одного источника - народных похоронных песен, казиевские элегии и посвящения в чем-то друг от друга отличаются. В его посвящениях нередко используется прием обращения. Первый стих каждой строфы стихотворения «Матерям» содержит риторический вопрос, касающийся трагической жизни матерей. Шесть вопросов из них начинаются анафорой «Скажите, матери...».

Характер посвящений Щ. Казиева меняется в зависимости от того, какому лицу они адресуются. От медитативности ранних стихотворений Ш. Казиев переходит к дидактичности. Соответственно меняются и жанровые особенности. В стихотворениях 90-х гг. начинают проступать такие мотивы, как просьбы, пожелания, увещевания и т.д., характерные для жанра послания.

Жанровое структурирование поэзии Ш. Казиева, таким образом, протекает в соответствии с теми задачами и нуждами, которые диктуются общим философским течением табасаранской поэзии. Такие жанры, как восьмистишие, элегия, посвящение, послание, предоставляющие возможность рефлексии, получили заметно большое развитие. Наоборот, требовательные к формальным особенностям строения жанры или вовсе не имеют места в творчестве поэта (акростих, акротелестих, глосса, триолет и т.д.) или присутствуют лишь как поэтический опыт (сонет).

Глава вторая «Новаторские поиски: баллада» также состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Становление и тенденции развития жанра» говорится о новом малоизвестном для табасаранской словесной культуры жанре литературной баллады и о специфике его создания Ш. Казиевым. Вводя в табасаранскую поэзию новый жанр, пять поэтических произведений в своем творче-

стве поэт определил как баллады: «В пути» (1977), «Судьба» (1975), «Первая охота» (1975), «Две руки» (1987) и «Каменное сердце» (1982). Во всех пяти произведениях можно наблюдать ряд атрибутивных признаков.

В отличие от словесного искусства аварцев, даргинцев, лакцев и других народов Дагестана табасаранский фольклор не знал жанра народной баллады. Поэтому не имеет смысла говорить о какой бы то ни было национальной традиции, на которую современный табасаранский поэт мог бы опираться, создавая литературную балладу. При анализе этих произведений, с одной стороны, делается акцент на имеющихся в литературоведении сведениях по теории балладного жанра, а с другой - указывается на лирику Ш. Казиева как лейт-мотивный источник его баллад. При изучении некоторых баллад также рассматривается вопрос о преемственности жанровых традиций из поэзии других народов.

При исследовании одной из лучших по принципу наличия жан-рообразующих признаков баллады «Судьба» делается вывод: наличие стройного сюжета, не имеющего предыстории (в спящий зимний сад прилетает теплый ветер и будит деревья, одно из которых вопреки законам природы расцветает и впоследствии гибнет), трагический ход событий (смерть сливы), объективность повествования (позиция автора нейтральна), строгий отбор изображаемого материала действительности (все события происходят в пределах сада), строго ограниченный набор персонажей, стиховая форма и сравнительно небольшой размер составляют тот список атрибутивных признаков, которые делают лиро-эпическое произведение Ш. Казиева «Судьба» балладой. Рождаясь на лейгмотивной основе лирических стихотворений, казиевская баллада почти полностью отходит от лирики в сторону эпоса и драмы. Это произведение того самого «пограничного эпико-драматического жанра в стихах»1, о котором в писал К. Вишневский. В конечном ито-

1 Вишневский К.Д. Балладная строфа / в кн.: Проблемы теории стиха,- Л., 1984.-С. 60-68.

ге казиевской балладе дается следующее определение: «Казиевская баллада - это созданное на доминирующей лейтмотивной основе лирических стихотворений небольшое лиро-эпическое произведение, в котором объективно повествуется о трагических (драматических) событиях».

В соответствии с этими выводами сделано предположение о последовательной деактуализации данного жанра в творчестве поэта, о перспективе его полного исчезновения. Литературоведы указывают на характерное для творчества многих поэтов движение от одного полюса поэзии к другому - от баллады к лирическому стихотворению. Все это выглядит еще убедительнее в свете того, что последняя по времени создания казиевская баллада «Первая охота» по сложности своего сюжета близко находится рядом с другим лиро-эпическим произведением - поэмой. «Поэтика баллады не терпит соединения двух конфликтных узлов в одном сюжете»1, - отмечал Д. Балашов. Балладная поэма - вот как следовало бы определить жанровую принадлежность «Первой охоты».

Во втором параграфе «Классификация баллад Ш. Казиева» баллады исследуются на основе различий их сюжетов.

Баллада, как и всякое другое имеющее отношение к эпосу или драме произведение, обладает пространственно-временными характеристиками. «Жанр и жанровые разновидности, - писал М. Бахтин, -определяются именно хронотопом, причем в литературе ведущим началом <...> является время»2. По отношению к балладе особую значимость имеют «эпическое время» и «балладное время» 3. В казиев-ских балладах встречается либо взаимодействие этих времен, либо одно из них. Примечательно, чгго эпическое время в них не бытует самостоятельно в виде вещей, дат, реальных исторических лиц. Оно все-

1 Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. - М., 1956. - С. 38.

2 Бахтин М.М. Эпос и роман. - СПб., 2000. - С. 235.

3 Вишневский К.Д. Балладная строфа. - С. 60-68. 16

гда бывает персонифицировано в образе главного персонажа баллады. Персонифицированное время - современная эпоха, конец второй половины XX века. В одном из ранних стихотворений «Бежит время ...» Ш. Казиев пишет о скоротечности, линейной направленности времени нынешней эпохи. Довлея над человеком, оно побуждает его к неестественной активности. Из такого лейтмотивного единства вытекает и тематическая цельность казиевских баллад. Философские конфликты, заключающиеся в столкновении «субъективного» с «субстанциальным» разрешаются в рамках общефилософской тематики «судьбы». Что касается балладного времени, то Ш. Казиев добивается его циклизации, замыкан™ двумя путями: 1) используя мотивы «фольклора и архаики, в которых время циклично, т.е. ближе как раз к пространственному образу»2 (баллада «В пути»); 2) используя заимствованные из лирики мотивы и образы, так или иначе связанные с природой, в которой время также циклично (баллады «Судьба», «Каменное сердце»).

Эпическое время часто не умещается в пространственно-временных границах баллады. Оно стремится вытеснить образ, в котором оно персонифицируется (в качестве такого образа часто выступает главное действующее лицо баллады), за их пределы. В зависимости от персонификации эпического времени в том или ином образе, оно или находит себе выход из узких рамок балладного хронотопа (в этом случае события развиваются по законам эпоса, а конфликт разрешается - баллада «В пути», «Две руки», «Первая охота») или, не находя выхода, как бы гаснет в нем (в этом случае сюжет является трагическим» - баллады «Судьба», «Каменное сердце»).

Таким образом, при пространственном развитии событий в казиевских балладах наблюдается драматичность сюжета, а при развитии событий во времени - трагичность. При всем этом наиболее существенно, что с самого начала Ш. Казиев стремится отказаться

1 Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. - М., 1971. - Т. 2. - С. 364.

2 Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. - М., 1976. - С. 48.

от фольклорной традиции задавать балладе трагический конец, отдавая все большее предпочтение драматической концовке. Это говорит о целенаправленности его работы над жанром баллады, поскольку, осваивая и развивая его именно таким образом, поэт выводит свое творчество и табасаранскую литературу на тот уровень, который несколько раньше заняли и другие национальные литературы, в которых баллада уже преодолела характерный для нее трагизм и приобрела драматические черты.

Глава третья «Переосмысление традиций поэмы» содержит параграфы «Признаки современной поэмы в произведениях Ш. Казнева» и «Жанровые разновидности поэм».

В начале первого параграфа дается картина, в которой описывается общее состояние поэмы в современной табасаранской литературе. Согласно исследованию, предпосылки поэмы наблюдались в табасаранской литературе еще в 20-х годах XX в. благодаря появлению больших по размерам, построенных на документальной основе народных эпических песен. К 60-70-м годам XX в. поэма стала излюбленным жанром поэтов А. Джафарова, М. Митарова, А. Ханмагомедова и др. Исторический принцип, которого они придерживались, требовал освещения важнейших событий современности и прошлого, благодаря чему их произведениям стала свойственна монументальность, как один из основных признаков поэмы. Отмечается, что новый этап развития поэмы в табасаранской литературе связан с творчеством Ш. Казиева и ряда других национальных поэтов. В течение самых плодотворных лет в период с 1973-го по 2000-й гг. Ш. Казиев создал девять поэм. Данный период в творчестве поэта по времени совпадает с тем периодом в отечественной литературе вообще и в дагестанской в частности, когда, по мнению ряда ученых (А. Жаков, В. Киканс, М. Числов, Ч. Юсупова и др.), формируется и развивается поэма совершенно нового типа, условно называемая «современной». Исследователи отличают ее как по внешним, так и по содержательным специфическим признакам. Ш.

Казиев сумел правильно уловить эту новую тенденцию и уже в первой своей поэме «Черное серебро» (1973-1974) отразил черты «современной поэмы». Проанализировав данное произведение, мы пришли к выводу о том, что наличие ряда нижеперечисленных признаков дает право называть поэму Ш. Казиева «современной»:

1) на внешнем и внутреннем уровнях в полной мере проявляется «триединство эпоса, лирики и драмы»1:

a) «структура» поэмы построена с помощью «ассоциативной», «повествовательной» моделей и «модели противоборства», соответствующих трем литературным родам;

b) поэма обладает «синтетическим сюжетом» с преобладающим лирическим началом;

2) лирическое «Я» поэта выступает в качестве центрального фокуса, преломляющего видение читателем объективной реальности, и является архитектоническим центром поэмы;

3) фабула обогащена национально-своеобразным историческим, фольклорным материалом;

4) в поэме затронута нравственно-философская проблематика, которая решается на примерах собственного национального материала.

Примеры таких поэм обнаруживаются в творчестве крупных дагестанских поэтов - Р. Гамзатова, Ф. Алиевой, М. Гамидова, А. Аджиева, М. Гаирбековой, X. Хаметовой, А. Саидова и других. Поэма, в своем развитии пережившая ряд важнейших трансформаций, активно вовлечена в современный литературный процесс национальных культур Дагестана. Факт создания Ш. Казиевым поэм нового типа является существенным для табасаранского литературного процесса в аспекте его приобщения к общедагестанскому литературному течению.

1 Юсупова Ч.С. Дагестанская поэма: становление и развитие жанра. - М., 1989.-С. 180.

Параграф второй посвящен исследованию жанровых разновидностей поэм Ш. Казиева, а также определению их новаторской составляющей.

Несмотря на раннее появление поэмы в табасаранской литературе, проблема ее жанрового обогащения приобрела актуальность и стала решаться лишь в 80-х годах XX в. Это связано прежде всего с именами таких поэтов, как Ш. Казиев, Ю. Базутаев, П. Асланов, П. Касу-мов и др. Путем анализа «устойчивых особенностей содержания поэмы»1 обнаруживается определенная последовательность развития жанра. Например, две первые поэмы Ш. Казиева «Черное серебро» и «Земля и пепел», несмотря на использованный в них значительный историко-героический материал, являются героико-философскими поэмами с преобладающим философским началом. Так, сюжет каждой из трех центральных глав поэмы «Черное серебро» основан на преданиях и легендах, повествующих о героических вехах истории табасаранцев. Основная проблема обеих поэм состоит в трудности нравственного выбора. Это свойственно философским произведениям, но поскольку «поэмы с нравственной проблематикой требуют изображе-

л

ния человека в конкретных обстоятельствах» , то автор находит эту конкретику в историческом прошлом своего народа. Эпические основы главы «Ямисат» поэмы «Черное серебро» восходят к событиям, связанным с борьбой табасаранского народа с иранскими захватчиками в ХУП в., а эпические основы поэмы «Земля и пепел» сформированы благодаря отображению событий Великой Отечественной войны.

При создании первых поэм Ш. Казиев придерживается традиционного принципа историзма, но его поэмы качественно отличаются от произведений других табасаранских авторов. Ретроспекции, не являясь самоцелью художественного внимания, в его поэмах становятся

1 Жаков А.Г. Современная советская поэма. - М., 1981. - С. 56.

2 Червяченко С.А. Поэма в советской литературе. - Ростов н./Д., 1978. - С. 87.

необходимыми для формирования у лирического героя объективного мнения о проблемах современности. Закономерен и вполне оправдан его отход от категории героического к философским категориям, категории комического и т.д. Используя фольклорный мотив, связанный с образом «человека-кафтара» (оборотня, питающегося человеческой плотью), Ш. Казиев создает философскую поэму «Человек и Кафтар», в которой ставит вопрос об «алчности человеческого сердца». Использованный поэтом героический фольклорный мотив, обладая для поэмы большой сюжетообразущей значимостью, благодаря гротеску оказывается ничтожно малозначимым по отношению к предмету художественного изображения. К подобным произведениям можно отнести и несколько других казиевских поэм: «Человеческая доля» (1990), «Господа и слуги» (1993), «Мост» (1994). В табасаранской литературе философские поэмы созданы еще двумя поэтами - Ю. Базу-таевым («Разговор с гадалкой», 1986) и П. Аслановым («Наедине с землей», 2006), однако у них этот жанр не получил широкого развития.

Элементы фантастики использованы Ш. Казиевым при создании поэмы-утопии «Пропасть» и сатирической поэмы «Рогатый осел».

В заключении подведены итоги исследования и сделаны обобщающие выводы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1) Магомедов З.М. Некоторые особенности поэтического творчества Ш. Казиева // Вопр. филологии. - М., 2006. - №5. - С. 325-328.

2) Магомедов З.М. Баллада в творчестве Ш. Казиева // Вестник кафедры литератур народов России и Кавказа. - Махачкала, 2006. -№2. -С. 150-162.

3) Магомедов З.М. Всеобщее и национальное в философской лирике Ш. Казиева // Вестник кафедры литератур народов России и Кавказа. - Махачкала, 2006, №2. - С. 162-167.

4) Магомедов 3. М. «Современная» поэма в табасаранском литературном процессе // Вестник кафедры литератур народов Дагестана и Востока. - Вып. 6. - Махачкала, 2008. - С. 368-371.

5) Малые стихотворные жанры в поэзии Ш. Казиева // Вестник кафедры литератур народов России и Кавказа. - Махачкала, 2008. №3.-С. 151-155.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Магомедов, Закир Мустафаевич

Введение

ГЛАВА 1. МАЛЫЕ СТИХОТВОРНЫЕ ЖАНРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ

Ш. КАЗИЕВА: ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО

§1.1. Человек и действительность в художественном восприятии Ш. Казиева

§ 1.2. Жанрово-стилевые и композиционно-строфические особенности

ГЛАВА 2. НОВАТОРСКИЕ ПОИСКИ: БАЛЛАДА

§ 2.1. Становление и тенденции развития жанра

§ 2.2. Классификация баллад Ш. Казиева

ГЛАВА 3. ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ТРАДИЦИЙ ПОЭМЫ

§ 3.1. Признаки современной поэмы в произведениях Ш. Казиева

§ 3.2. Жанровые разновидности поэм

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Магомедов, Закир Мустафаевич

Актуальность исследования. О современной табасаранской поэзии можно говорить как о динамически развивающейся системе, качественно отличающейся от предыдущих стадий ее* становления и развития. В свете ут верждения М: Храпченко о том, что «развитие искусства, в особенности реалистического, неотделимо от яркого проявления творческих индивидуальностей» [144:66], необходимо в первую> очередь отметить следующее: за несколько1 последних десятилетий табасаранская национальная поэзия совершила резкий1 скачок в своем развитии благодаря творчеству ряда талантливых, самобытных поэтов: А. Джафарова, М. Шамхалова, М. Митарова, Б. Раджабова, Ю. Базутаева, Ш. Шахмарданова, П. Асланова и других. Трудно переоценить роль, которую в этом процессе играет табасаранский поэт, прозаик, переводчик Шамиль Рамазанович Казиев (родился в селе Гуми Табасаранского района Республики Дагестана 1944-ом году). Первые стихотворения поэта вышли в свет еще в 60-х годах XX в. в, районной газете «Колхоздин уьмур» («Колхозная жизнь»). Но мастерский подход поэта к словесному творчеству наблюдается в начале 70-х годов XX в. За годы учебы в Литературном институте имени А. М. Горького он успел познакомиться со многими поэтами, которые, несомненно, оказали существенное влияние на последующее становление ИГ. Казиева как поэта. Очевидно сильное влияние на него творчества таких советских писателей как М. Горький, Э. Межелайтис, Р. Гамзатов, что обусловлено единством историко-литературных путей всех советских национальных литератур, развивающих на собственном оригинальном материале идеи социалистического реализма. «Если данная литература возникла в эпоху социалистического реализма и в социалистической стране, - отмечал Б. Реизов, - она усваивает литературу социалистического реализма с его проблематикой и методом, в меру своих возможностей и своего опыта и обычно на основе своих национальных традиций» [111:11]. Таким образом, методологическая база и идеологическая концепция творчества табасаранского поэта во многом была предопределена временем. Развивающееся более тридцати лет его творчество* вместило большое количество лирических, лиро-эпических и эпических произведений различных жанров, опубликованных в периодических изданиях, альманахах, коллективных сборниках «Ростки» (1975), «Чираг» («Светило») (1976), отдельных сборниках стихов «Ахсрарин нефес» («Дыхание рассвета») (1976), «Аку цХадлар» («Светлая роса») (1977), «Ярхла рякъ» («Дальний путь») (1979), «Руг ва рюкъ» («Земля и пепел»)

1982), «Жилин сабур» («Земли- терпение») (1985), «Пилисим кайи сим» t

Волшебная струна») (1988), «Амрар ва лук1ар» («Господа и слуги») (1995) и т. д., вышедших из печати на табасаранском языке в Махачкале, «Дыхание рассвета» (1982), «Земля и пепел» (1987) - на русском языке в Москве. В 1985-ом году поэма Ш. Казиева «Земля и пепел», посвященная теме Великой Отечественной войны, была удостоена премии Республики Дагестан имени С. Стальского. Заслуженное признание получил его перевод «Конька-горбунка» П. Ершова на табасаранский язык под названием «Гъузгъун дай-ча». Всероссийский читатель смог ближе познакомиться с творчеством Ш. Казиева в 2000-ом» году, когда из печати вышел сборник переведенных поэтом на русский язык собственных стихотворений под названием «Терновый венец», вызвавший широкий резонанс в литературной среде Дагестана и всей России. Широкое монографическое исследование творчества столь многогранного и самобытного поэта, получившего всероссийское признание, несомненно, представляет большой научный интерес для отечественного литературоведения.

Выбор темы работы продиктован тем, что Ш. Казиева по праву считают одним из тех поэтов современности, которые сумели оправдать ожидания литературоведов и читателей, по поводу чего К. Султанов в начале 70-х годов XX в. писал: «Есть все основания верить, что молодая дагестанская поэзия, сохранив чуткость к богатству, многоголосию жизни, к влияниям времени, ощущение преемства в своем движении, выйдет к действительно масштабному звучанию, преодолев как час ученичества духовную локальность провинциальной ограниченности, не оставаясь на периферии общесоюзного литературного процесса» [128:121]. Широчайшее развитие в казиевской поэзии получила философская лирика, «имеющая большое значение в формировании мировоззрения читателей, и в первую очередь молодежи, расширяющая кругозор человека, дающая направление-его собственным интеллектуальным и нравственным поискам» [53:203] в духе патриотизма и интернационализма. Определенные особенности социально-политических стремлений и идеалов'заставляют его «питать преимущественный интерес к философским <.> проблемам» [106:17]. Во множестве произведений лирических и лиро-эпических жанров философская позиция поэта выступает на первый план. Поэт новаторски подходит к вопросу использования традиционных средств поэтики, вырабатывает свой оригинальный.язык и стиль, затрагивает актуальные на сегодняшний день новые и «вечные» темы, поднимает и решает проблемы современности" привлекая самый- разнообразный жизненный, исторический и фольклорный материал. Исследование творчества столь глубокого и многогранного поэта, который и сегодня успешно продолжает свои творческие поиски, составляет трудную задачу. Не менее сложно проследить и отразить преемственные связи между творчеством поэта и табасаранским национальным фольклором, творчеством поэта и мировой' литературной практикой в одном монографическом труде. «Сектор необходимости все еще велик в дагестанской литературе, — справедливо отмечал в свое время К. Султанов, - связанность литературного движения традиционностью форм должна уступить место <.> сознательным эстетическим представлениям, диктующим поиски новых форм» [128:112]. Сознательная направленность творчества Ш. Казиева на пополнение именно этого «сектора» становится очевиднее всего на примере его поэзии, поэтому мы ограничиваем сферу нашего исследования лирическими и лироэпическими произведениями.

Степень разработанности темы. Долгое время табасаранская литература и фольклор в целом, и творчество отдельных художников слова в частности, оставались без должного внимания со стороны литературоведческой-науки. Последние десятилетия для национальной литературы ознаменовались, появлением в ней не только плеяды самобытных поэтов и писателей,- но и исследователей, которые в своих основополагающих трудах затрагивают общие вопросы закономерностей ее зарождения и становления. Монографические труды М. Юсуфова («Табасаранская национальная литература» (1986), «Табасаранская-советская литература» (1986) и т. д.), М. Курбанова («Поэтическое наследие дореволюционного Табасарана» (1987), «Табасаранская народная поэзия» (1983) и т. д.), Mi Гасанова («Дагестанские народные пословицы, поговорки, загадки» (1988)) обобщили и продолжили начатую еще в 30-е годы XX в: работу по сбору, изучению, систематизации явлений художественного творчества табасаранцев и заложили основы для его дальнейшего углубленного изучения. Однако в силу того, что научные изыскания-этих авторов охватывают большие этапы формирования и развития духовной культуры табасаранцев и направлены на выявление качественных особенностей- и тенденций ее развития от фольклорных истоков на стадии бесписьменного состояния-до современности, в них мало места отводится творчеству отдельных мастеров^ слова. Изучение творчества Ш. Казиева также остается на начальной стадии, хотя попытки исследовать особенности отдельных граней его творчества предпринимались уже не раз. Так в своей статье «Табасаранская литература», опубликованной в научно-популярном журнале «Возрождение», исследователь М. Юсуфов отмечал успехи Ш. Казиева в ряду других национальных поэтов А. Джафарова, М. Митарова, Ю. Базу-таева, Ш. Шахмарданова, П. Касумова на пути создания поэм и произведений других новых лирических и лиро-эпических жанров: сонетов и «созданных на основе легенд и преданий лиро-эпических и исторических поэм, баллад .» [163:75-76]. Исследовательский интерес к творчеству Ш. Казиева возрос после выхода в свет в 2000-м году его книги «Терновый венец», в который 6 вошли авторские переводы с табасаранского на русский язык ряда стихотворений, перевод лиро-эпической; поэ^ьг «Черное серебро»* а также перевеt % денные А. Руденко на русский язык стихотворения, поэма «Земля и пепел» и баллада «Первая'охота»; В различных изданиях также стали печатать отдельные авторские переводы стихов Ш!:Казиева. Вг общественно-популярных периодических изданиях появились.отклики на этот сборник. На оригинальную поэтическую'манеру письма поэта, на гражданскую направленность и философский характер его лирики обратил внимание I I. Переяслов в своей статье «Шамиль Казиев: обретение света». «Как показывает практика, — пишет критик, - самые; интересные результаты, получаются именно на пересечении двух самостоятельных;областей творчества <. .> — и как раз; такая черта характеризует собой творчество известного- табасаранского поэта Шамиля Ка-зиева, которая объединяет в себе сразу обе эти традиции, сплетая; в единый поэтический жгут и глубоко метафорическую художественную-образность, и злободневную^ сегодняшнюю активность, и передающуюся1 из века; В; век с: фольклорными: мотивами неумирающую философичность» [103:13]. На эти, же особенности поэзии Ш. Казиева в своих статьях обратили внимание Г. Нурмагомедов, табасаранский поэт 1Ф Асланов и другие.

В; специальных литературоведческих трудах последних десятилетий также наблюдается серьезная заинтересованность творчеством табасаранского поэта. В главе «Табасаранская советская литература 50-70-х годов» своей фундаментальной книги «Табасаранская национальная* литература» М. Юсу-фов, выявляя тенденции современного табасаранского литературного- процесса; проявляет несколько больший, чем к творчеству других молодых национальных поэтов, интерес к поэзии ILT. Казиева. Отмечая возросший уровень мастерства современных поэтов вообще, на примерах поэтических произведений ILL Казиева исследователь делает выводы: «Духовный мир его (ка-зиевского лирического героя — 3. MQ показан реалистично, сам герой вырос, углубилась философичность стихов; сильнее: зазвучали гражданские мотивы, глубже стали мысли о-себе, о судьбах мира. Гражданская тематика расширилась. Тема Родины приобрела лирическое звучание» [165:103]. Однако здесь исследователь,рисует лишь общую картину словесного творчества Ш. Казиева в различных жанрах, отмечает характерные для всей современной литературы тематические линии. В контексте развития всей дагестанской многонациональной литературы о творчестве Щ. Казиева эпизодически говорится в обобщающем фундаментальном труде «Дагестанская литература 1965-85-х годов». В монографическом труде Ч. Юсуповой «Дагестанская поэма: становление и развитие жанра» также говорится о поэмном творчестве табасаранского поэта, но исследование лишь частично касается его поэм. Несмотря на столь высокий интерес, в современном литературоведении отсутствуют монографические труды, областью* специального исследования которых являлась бы поэзия Ш. Казиева. На сегодняшний день она нуждается^ в серьезном всестороннем исследовании.

Цели и задачи исследования. Цель работы состоит в осмыслении проблемы роли творческой индивидуальности III. Казиева в современном табасаранском литературном процессе. Достижение этой цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

1) исследование художественного метода поэта, тематики, проблематики, поэтики, и изучение специфики эстетического осмысления поэтом-действительности и человека;

2) исследование стилевых и композиционно-строфических особенностей малых стихотворных жанров-в аспекте новаторства и традиций;

3) выявление жанровой, идейно-тематической и типологической общности поэтического творчества поэта и современной табасаранской поэзии;

4) изучение жанрового состава его поэзии на лирическом и лиро-эпическом уровнях;

5) изучение путей жанрового обогащения.

Направление исследования. Процесс развития современной табасаранской поэзии протекает в тесном контакте с национальными поэтическими традициями и мировой-литературной практикой. «Межнациональные литературные связи, - утверждает М. Хализев, - со временем все настойчивее выступают как синтезирование заимствованного извне (чужого, которое отныне становится своим) и исконного, местного, укорененного'ранее. Такова одна из всемирнозначимых тенденций литературного процесса» [139:110]. Влияние каждой из этих сторон своеобразно стимулирует современный табасаранский литературный процесс.

На сегодняшний день важнейшим «регулятором-литературной-преемственности» [149:200] для табасаранской'поэзии служит жанр. Данная категория, которая, как отмечал- М. Бахтин, является одновременно и «представителем творческой памяти в процессе литературного развития» [11:142] и «незаменимым инструментом для;опознания-оформленного, отшлифованного в литературном процессе» [149:203], с наибольшей ясностью позволяет судить о степени развитости-национальной поэтической системы и вместе с тем судить о роли национального поэта в литературном процессе. Ввиду этого как основное направление мы выбираем исследование жанровой-системы поэзии ИГ. Казиева. «. в личном творчестве усвоение своего и чужого всегда происходит путем его переосмысления, его перестройки в свое и новое» [106:6], поэтому при анализе казиевских произведений различной жанровой принадлежности мы также обращаем внимание на два момента: 1) сохранение жан-рообразующих признаков; 2) индивидуально-авторские особенности произведений. В главе первой' «Малые стихотворные жанры в творчестве Ш. Казиева: традиции и новации» исследуются как произведения традиционных для табасаранской поэзии, так и совершенно новых, заимствуемых поэтом из других литератур малых стихотворных жанров. Обращается внимание на межжанровые связи в творчестве поэта. Поскольку жанр является также «категорией творческого мышления писателя и восприятия человека» [11:142], здесь мы, рассматриваем; проблему, связаннуюсхудожественным восприятием человека и действительности у Щ; Казиева. Отсутствие в табасаранской, поэзии одного из; крупных стихотворных жанров;- баллады - становится; очевидным при ее сравнении с некоторыми другими национальными дагестанскими литературами;, в которых она:занимает видное место. В главе второй «Тенденции преемственности: . баллада» мы исследуем ряд произведений III. Казиева, которые, на наш.взгляд, следует причислять к лиро-эпическому балладному жанру. Изначально мы обосновываем преемственную природу происхождения казиевских баллад, поэтому мы; ставим себе:целью, выявление ряда атрибутивных признаков; свойственных данному жанру. Также наблюдаем, тенденцию развития жанра баллады в творчестве поэта. Исследование в третьей главе «Переосмысление традиций поэмы» других крупных лиро-эпических произведений — поэм - в творчестве Ш. Казиева; продиктовано: тем, что; благодаря этому жанру творчество поэта оказалось непосредственно вовлечено в широкий; общероссийский? литературный процесс, так как «самым значительным: завоеванием советской! литературы сталоуглубление историзма мышления, проявляющееся- как в содержании; так и в структуре поэмы» [56:166]. Исследование казиевских поэм проводится нами в плане выявления исторических, фольклорных основ, а также выявления многообразия ее жанровых разновидностей. ,

Теоретическая* и методологическая основа работы. В работе используются; аналитический;, сравнительно-исторический и историко-типологический методы, ориентированные на; всестороннее изучение лирических и лиро-эпических произведений Ш. Казиева. Теоретической основой работы служат фундаментальные труды отечественных и зарубежных исследователей: В. Белинского, И. Бехера, А. Бушмина, А. Веселовского, В. Виноградова, Г. Гегеля, В; Жирмунского, Н. Конрада, J1. Лотмана, И: Неупокое-вой, Г. Поспелова, Б. Реизова, А. Соколова, К. Султанова, Л. Тимофеева, Б. Храпченко, и других. В процессе формирования взглядов, автора на творчество Ш. Казиева значительную < роль сыграли труды известных дагестанских литературоведов и фольклористов: А. Абдуллатипова, А. Вагидова, Г. Гамзатова, Р. Кельбеханова, М. Курбанова, К. Султанова, С. Хайбуллаева, X. Ха-лилова, Ч. Юсуповой, М. Юсуфова и других.

Научная новизна работы заключается в том, что она представляет собой первое монографическое исследование поэзии Ш. Казиева. Если до сих пор при исследовании творчества поэта делался акцент на сугубо сходных с творчеством остальных поэтов сторонах, то здесь впервые проводятся, не только параллели, но и различия между казиевской- поэзией и творчеством других поэтов. Выявляются нехарактерные другим его современникам специфические черты творчества, которыми обозначен индивидуальный новаторский путь. Впервые исследуется представленный* такими произведениями, как «Судьба», «Первая-охота», «Две руки», «Каменное сердце», «В пути», новый для табасаранской словесной культуры жанр баллады. Впервые обращается внимание на многообразие жанровых разновидностей его поэм. Исследуются новые для табасаранской поэзии жанры философской («Кафтар и Человек»), сатирической* поэмы («Рогатый осел») и поэмы-утопии («Пропасть»). Обращается, внимание на то, что Ш. Казиевым создается современная поэма совершенно нового типа, которая на сегодняшний день стала одной из основных движущих сил некоторых отечественных национальных литератур.

Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы, основные положения и выводы могут быть использованы при чтении курса лекций по «Истории дагестанской советской литературы» в Даггосуниверситете и Даггоспедуниверситете, при составлении учебников и учебных пособий по табасаранской и дагестанской литературе для высших учебных заведений, педагогических училищ, колледжей и общеобразовательных школ республики; сама работа - как учебное пособие- по творчеству Ш. Казиева. Поскольку творчество Ш. Казиева исследуется столь широко впервые, диссертация может оказать существенную помощь в дальнейшем исследовании современной табасаранской литературы. В работе с целью определения связей поэтического творчества поэта с народными истоками приводятся не упоминавшиеся до сих пор в научных трудах образцы табасаранского фольклора и мифорелигиозных представлений табасаранцев, поэтому данный труд представляет интерес и для исследователей табасаранского фольклора.

Предметом исследования является поэзия Ш. Казиева. Изучаются лирические стихотворения поэта разной тематики и жанровой принадлежности: миниатюры, сонеты, элегии, посвящения, послания. Изучаются лиро-эпические произведения: баллады «Судьба», «Первая охота», «Две руки», «Каменное сердце», «В пути», героико-философские поэмы «Ямисат», «Земля и пепел», философская поэма «Человек и кафтар», поэма-утопия «Пропасть» и сатирическая поэма «Рогатый осел».

На защиту выносятся следующие положения:

1) лирика Ш. Казиева имеет новаторскую направленность, поскольку принадлежит философской лирике, являющейся ведущим направлением дагестанской поэзии второй половины XX в.;

2) человек и окружающая его действительность являются основными предметами философского постижения;

3) взвешенный жанровый состав лирики Ш. Казиева способствует обогащению родной поэзии и решению актуальной для современной табасаранской поэзии проблемы формализма;

4) тенденции заимствования и преемственности являются двумя факторами, дающими возможность двигать современный табасаранский литературный процесс;

5) баллада и современная поэма являются новыми для табасаранской поэзии лиро-эпическими жанрами. Они получают развитие в творчестве Ш. Казиева;

6) в развитии творческой личности Ш. Казиева заметную роль сыграла мировая, в частности русская поэзия.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры литератур народов России и Кавказа факультета дагестанской филологии Дагестанского государственного университета. Основные положения и выводы работы опубликованы в российском реферируемом научном журнале «Вопросы филологии», в межвузовских тематических сборниках Дагестанского государственного университета.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Общий объем — 158 страниц компьютерной верстки, в том числе и библиографии, включающей 165 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество Ш. Казиева и табасаранский литературный процесс 1970-90-х гг."

Заключение

В табасаранской поэзии в период с 70-х по 90-е гг. XX в. происходили емкие процессы, замечаемые не только в пределах сугубо национальной культуры. Изменения затрагивают все ее стороны: изменился проблемно-тематический план, существенно обновилась жанровая система. Заметную роль в этих процессах играет поэтическое творчество Ш. Казиева. Его поэзия представляет собой качественно отличающуюся своей оригинальностью развитую эстетическую систему. Она направлена на одновременное приобщение к родным поэтическим традициям и к мировому поэтическому опыту. Значимость казиевской поэзии в современном табасаранском литературном процессе состоит в сохранении национальных поэтических традиций, заложенных фольклором и поэтами предшествующих эпох, а также всестороннему расширению границ родной национальной поэзии.

Все это выражается в выработке отвечающих современным требованиям новаторских концепций художественного постижения и изображения человека и действительности, а также жанровом обогащении поэзии на лирическом и лиро-эпическом уровнях.

Говоря о роли казиевской поэзии в процессе идейно-художественного обогащения родной литературы, необходимо в первую очередь отметить ее философскую направленность на переосмысление бытия современного человека и окружающей его действительности. В философском нравственно-эстетическом ключе решается поэтом актуальная для отечественной литературы проблема положительного героя. Если в национальной табасаранской литературе вплоть до конца 60-х годов прошедшего века доминировало представление о ценности социально активного человека, то благодаря творчеству таких поэтов, как П. Асланов, Ш. Казиев, Ю. Базутаев, утверждается новая концепция о самоценности человеческого бытия.

Общее социально-экономическое состояние страны переходного периода своеобразно отражается в образе нравственно утверждающегося, ищущего себя казиевского лирического героя. В противовес крайней чувственной субъективированности поэзии прошедшего периода Ш. Казиев ставит общую для всех мировоззренческую позицию. Рефлексивность, свойственная проживающему в сложном конфликтном мире современному человеку -важнейшая черта лирического героя. Он задумывается над собственной сущностью, осознает себя как личность, а затем и как составную часть всего человечества. Последнее весьма существенно в плане отрицания значимости связи человека с конкретным общественно-экономическим укладом.

Несмотря на интернациональную направленность творчества и космо-политичность лирического героя, Ш. Казиев находит место и сугубо национальному. Обнаруживая проблему отсутствия идеологической основы у своего раннего лирического героя, он ставит задачу поиска ее альтернатив. Оригинальным решением становится причащение поэтом своего героя к национальному горскому менталитету, предполагающему следование ряду непи-санных законов. Именно этим методом Ш. Казиев в известной степени утверждает и развивает горьковскую концепцию человека, активно разрабатываемую табасаранским поэтом и в дальнейшем на протяжении всего творчества. Этим он обнаруживает связь своей лирики с сохраняющим актуальность в отечественной литературе данного периода соцреализмом.

Глубокая философичность его творчества является показателем значительности затрагиваемых проблем и тем. Социальное, патриотическое, интимно-любовное направления раскрываются в лирике Ш. Казиева углубленно и шире, зачастую переплетаясь между собой и задавая новое контекстное звучание. Здесь также усматривается заимствующая связь с творчеством предшествующих поэтов и фольклором, где эти тематические направления бытуют как основные.

Разрабатывая социальную тематику, Ш. Казиев поднимает актуальную тему господ и рабов. Он создает антитеичные образы людей, очень близкие к тем, которые, по свидетельству С. Хайбуллаева, созданы крупными дагестанскими поэтами. Социальная тематика обогащена раскрытием проблем, связанных с семейной жизнью человека.

Положительный герой у Ш. Казиева является носителем национального самосознания и всеобщих морально-этических черт. В нем проступает обновленное, расширенное чувство патриотического воодушевления. Ретроспективный взгляд обращается на важные трагические события в истории человечества. Диапазон духовной жизни человека необычайно велик: от раздумий о больших судьбах своего народа и всего мира, до сугубо интимных душевных переживаний.

В интимно-любовной тематике поэту удается достичь отображения предельной интимности и чистоты, неопосредованности и имманентного драматизма отношений людей путем исключения из этой связи всякого третьего лица, по традиции часто мешающего влюбленным быть вместе. В разработке любовной тематики ценно и то, что поэт пишет о горской любви как феномене, об особом отношении к ней в горах.

С 1980-х годов в лирике Ш. Казиева появляются мотивы пантеистического восприятия мира, понимания природы как сферы истинного бытия человека. Коренным образом преображаются взгляды поэта на философские понятия «жизни и смерти», «добра и зла», «лжи и истины».

Активную роль творчество Ш. Казиева играет в жанровом обогащении табасаранской поэзии. Наметившейся в конце 60-х годов XX в. формалистической тенденции противопоставлена взвешенная жанровая система казиев-ской лирики. Благодаря ей табасаранская поэзия на сегодняшний день пополнилась необходимыми малыми стихотворными и крупными лиро-эпическими жанрами. Пути обогащения различны. Во-первых, в новом качестве перерождаются традиционные для родной табасаранской поэзии жанры (различные миниатюры, элегии, народные песни, поэмы), во-вторых, осваиваются нетрадиционные жанры путем их заимствования из мировой художественной практики (сонет, баллада).

В творчестве Ш. Казиева обнаруживается множество стилизованных под фольклорные произведения стихотворений. Стиль народных плачей и причитаний используется им, например, при создании элегий, посвящений и посланий, стиль фольклорной миниатюры — при создании восьмистиший, отчасти сонетов.

Следует отметить успешное освоение поэтом жанра восьмистишия. В то время, как такие крупные табасаранские поэты М. Митаров и М. Шамха-лов в воссоздании этого жанра не смогли продвинуться далее простого воплощения в сколько-нибудь доходчивых и четких рифмах интимных чувств, Ш. Казиеву удалось достичь существенного углубления их идейно-содержательного плана. В числе приемов и средств ярко выделяется проблемно-тематическая бинарность восьмистиший, достигаемая путем включение меньших по объему миниатюр (двустиший, четверостиший) в состав восьмистиший.

Единственный заимствованный из других словесных культур жанр канонического сонета у Ш. Казиева в отличие от современников не получил развития и присутствует в ней лишь как поэтический опыт. Напротив, дающие широкие возможности для медитации, философского осмысления и обощения явлений действительности традиционный жанр элегии и развившиеся на его основе послание и посвящение - широко распространенное явление в его творчестве.

По поводу композиционно-строфических средств можно сказать, что они умело используются поэтом для достижения определенной цели. Традиционная для табасаранской версификационной системы рифма, например, активно включается поэтом в состав способствующих выражению идейно-содержательной стороны стихотворения поэтических средств. Рифма у него носит смысловую нагрузку. Стихи в его произведениях по сложившейся в табасаранской литературе традиции силлабические, четырех-, семи-, восьми-, одиннадцатисложные.

Обращение в 70-х годах XX в. к жанру баллады стало новаторским шагом поэта. Архитектоническая стройность и неотступное следование требованиям жанра при создании некоторых баллад дает право говорить об этих произведениях Ш. Казиева как о литературном феномене и дать ему особое определение: это созданное на доминирующей лейтмотивной основе лирических стихотворений небольшое лиро-эпическое произведение, в котором объективно повествуется о трагических или драматических событиях».

Однако, затрагивая вопрос о перспективах развития казиевской баллады, нужно сказать о том, что она имеет тенденцию к потере своей жанровой специфики, а значит — тенденцию к исчезновению. Наблюдается ее последовательная деактуализация в творчестве поэта, что в точности отражает настроения всей дагестанской литературы относительно данного жанра. Поздние баллады Ш. Казиева не обладают такими важными жанрообразующими признаками, как трагическая развязка конфликта и балладная одномомент-ность. Этот вывод весьма значителен в свете распространенного в современном дагестанском литературоведении мнения о развитии современной литературной баллады в сторону лирики. В связи с проблемой лиризации баллад рассмотрен также вопрос о различиях сюжетов. Заметно различаются сюжетные ходы. В одних балладах наблюдается исключительно пространственное или пространственно-временное развитие сюжета, которое характерно эпическому роду. В других встречается исключительно временное развитие сюжета, что больше характерно произведениям драматического рода. Это позволяет говорить о различии хронотопов казиевских баллад, а на этой основе судить о преобладающей роли конкретного литературного рода в том или ином произведении. В четырех из пяти казиевских баллад эпос доминирует над драмой, в чем также усматривается тенденция постепенного разложения и последующей деактулизации этого жанра в творчестве поэта. Таким образом, в зависимости от сюжетных характеристик баллады Ш. Казиева делятся на следующие разновидности: трагические, драматические, баллады с несколькими сюжетными линиями.

Современные тенденции, поддерживаемые крупными поэтами Р. Гамзатовым, Ф. Алиевой, М. Гамидовым, А. Аджиевым, М. Гаирбековой, X. Ха-метовой, А. Саидовым и другими, начиная с 1970-х гг. успешно продолжаются и Ш. Казиевым при создании поэм. Его поэмы качественно отличаются от значительно раньше созданных табасаранскими поэтами А. Джафаровым («Тайна Дюрка») и М. Митаровым («Иран-Хараб») знаменитых лиро-эпических произведений. Благодаря его поэмам в табасаранской литературе появляется новый лиро-эпический жанр, условно называемый «современной поэмой». Они отличаются реконструированностью структуры, включающей в свое понятие подчиненный целиком авторской мысли лирический сюжет. Содержательная направленность этих произведений на решение актуальных проблем на материале прошлого и современности в полной мере соответствует сегодняшним веяниям общедагестанского литературного процесса. Это актуально и значимо в том свете, что лирика все более и более укрепляет свои позиции по отношению к другим родам литературы. Поэту открываются новые возможности свободно оценивать проявления действительности, переосмысливать их, не будучи ограниченным временными рамками. Поэма, таким образом, в своем развитии пережившая ряд важнейших трансформаций, активно вовлечена в современный литературный процесс ряда национальных культур Дагестана. Поэтому весьма существенным для современного табасаранского литературного процесса в аспекте аккумулирования его средств для своевременного и успешного развертывания следует считать факт создания ТТТ- Казиевым поэм нового типа.

Начало 80-х годов XX в. было отмечено возросшим интересом к проблеме создания1 поэм различного содержания и пафоса. Философская направленность творчества Ш. Казиева отражается и в жанровой специфике его поэм.

Актуальная в дагестанской литературе героико-философская поэма занимает заметное место в творчестве табасаранского поэта и представлена двумя поэмами: «Черное серебро», «Земля и пепел». Одним из первых он осваивает эту разновидность поэмного жанра в пределах родной литературы. На создаваемый-в этих произведениях широкий исторический фон проецируются актуальные в современности проблемы и решаются в нравственно-философском ключе. Данные произведения отличаются рефлексивностью и глубокой психологичностью.

Четырьмя другими произведениями «Человек и Кафтар», «Человеческая доля», «Господа и слуги», «Мост» представлена философская поэма. В табасаранской литературе философские поэмы созданы еще двумя поэтами -Ю. Базутаевым («Разговор с гадалкой» (1986)) и П. Аслановым («Наедине с землей» (2006)), однако у них эта разновидность жанра поэмы не получила достаточно широкого распространения, какое мы встречаем у Ш. Казиева.

Известный вклад внесен поэтом также в> разработку общего для отечественной литературы жанра утопии. Поэма с символическим названием «Пропасть» является отзывом на упадочнические настроения переживающей перестройку страны.

Сатирическая поэма Ш. Казиева «Рогатый осел» продолжает традиции сатиры. Предметом сатирического осмеяния, порицания является целая эпоха в истории народа. Аналогов двух последних разновидностей поэм в творчестве других табасаранских поэтов не обнаруживается.

Принимая во внимание все вышесказанное, в конечном итоге можно сделать вывод о том, что творчество Ш. Казиева на данный момент является

144 одной из главных движущих сил современного табасаранского литературного процесса, определяющих пути его развития и обеспечивающих тесную связь с общедагестанским литературным ходом.

Список научной литературыМагомедов, Закир Мустафаевич, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Абакарова Ф.О. Даргинская баллада. — Махачкала, 1978.

2. Абрамов A.M. Лирика и эпос Великой Отечественной войны: Проблематика. Стиль. Поэтика.. -М., 1972.

3. Аверинцев С.С. Историческая подвижность категории жанра: опыт периодизации // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1986.

4. Автор. Жанр. Сюжет.: Межвузовский темат. сб.. Калининград,1991.

5. Аминов М.-З.А. Тенденции развития дагестанского стихосложения. — Махачкала, 1974.

6. Аристотель Об искусстве поэзии. М., 1957.

7. Арочко М.М. Эпическое мироощущение в поэме // Единство. — М., 1977, С. 197-234.

8. Арутюнов Л.Я. Пафос современной поэзии // Художественные искания современной советской многонациональной литературы. — Кишинев, 1976,-С. 126-240.

9. Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. — М.,1956.

10. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М, 1963

11. Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб, 2000.

12. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М, 1986.

13. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 5 т. статьи и рецензии 1841 1844. Т. 5. - М, 1954.

14. Веселия А.Я. Кто ты, лирический герой? — Сухуми, 197

15. Бехер Р.И. В защиту поэзии. М., 1959.

16. Бехер И.Р. Философия сонета // Поэтический принцип. М, 1965., - С.436-462.

17. Благой Д.Д. Литература и действительность: Вопросы теории и истории литературы. М., 1959.

18. Благой Д.Д. От Кантемира до наших дней. Т. 1. М., 1972.

19. Болоян М.А. Натурфилософия Шеллинга в поэзии Тютчева. М.,1963.

20. Бузник В.В. Лирика и время. М.-Л., 1964.

21. Бушмин А.С. Методологические вопросы литературоведческих исследований. — Л., 1969.

22. Бушмин А.С. О повторяемости в процессе развития литературы: Против релятивизма в литературоведении. // Славянские литературы. М., 1978,-С. 13-46.

23. Бушмин А.С. Преемственность в развитии литературы. — Л, 1978.

24. Вагидов A.M. Национальная литература в контексте многонационального литературного процесса. Махачкала, 1998.

25. Вагидов A.M. О современной даргинской балладе и поэме // Литература и жизнь народов Дагестана. Махачкала, 1984, - С. 47—61.

26. Вагидов A.M. Поиск продолжается. Махачкала, 2000.

27. Вагидов A.M. Современная дагестанская поэзия. Махачкала,2000.

28. Вагидов A.M. Социалистический реализм и развитие даргинской литературы. Махачкала, 1987.

29. Вагидов A.M. Становление и развитие даргинской поэзии. — Махачкала, 1979.

30. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. — М., 1989.

31. Веселовский А. Н. Разыскания в области русского духовного стиха. — Спб., 1889.

32. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. -М., 1963.

33. Вишневский К.Д. Балладная строфа // Проблемы теории стиха. -Л., 1984.,-С. 60-68.

34. Гаджиева 3.3. Формирование жанров поэм. — Махачкала, 1985.

35. Гамзатов Г.Г. Дагестан: историко-литературный процесс. Вопросы истории, теории, методологии. Махачкала, 1990.

36. Гасанов М.М. Дореволюционная табасаранская поэзия на табасаранском языке.-Махачкала, 1994.

37. Гаспаров М.Л. Избранные труды: Т. 2 О стихах. М., 1999

38. Гацак В.М. Восточно-романский героический эпос. М., 1967.

39. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике: в 2 т., Т. 2. Спб., 1999.

40. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: в 4 т., Т. 2. М., 1971.

41. Гете И.В. Об эпической и драматической поэзии. Приложение к письму Ф. Шиллеру от 23 дек. // Гете и Шиллер. Переписка (1979-1805). -М.-Л., 1937., С. 380-381.

42. Гинзбург Л.Я. О лирике. Л., 1975.

43. Гинзбург JI.Я. О литературном герое. — Л., 1979.

44. Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. М., 1979.

45. Григорьян К.Н. К вопросу о музыкальной природе лирической поэзии // Русская литература. М., 1978, №3. - С. 106-118.

46. Гринберг И.Л. Три грани лирики: Современная баллада, ода и эле-'гия.-М., 1985.

47. Громова А.Н. Двойной лик грядущего: заметки о современной утопии. www.Lib.align.ru.

48. Гусейнаев А.Г. Воздействие фольклора на современную дагестанскую литературу: К вопросу о творческом подходе к народно-поэтическому наследию. // Вопросы дагестанской литературы. — Махачкала, 1969, с. 133— 175.

49. Дагестанская литература 1965-1985 годов: под ред. Ч.С. Юсуповой Махачкала, Рукописный фонд ИЯЛИ ДНЦ РАН, ф. 3, Оп. 5, д. №757.

50. Давыдов Ю.А. Ядерная угроза и моральная шизофрения: Тема ядерной угрозы в литературно-художественном и философско-публицистическом творчестве западных интеллектуалов. // Вопросы литературы. 1986., №10. - С. 147-167.

51. Денисова И.А. Мир в зеркале поэмы // Огонек. 1984., №47. - С. 26-28.

52. Дмитровский А.З. Проблема человека в современной философской лирике // Роль мировоззрения в художественном творчестве. М., 1966.

53. Дымшиц А.Л. Тайны сонета / Избранные работы: в 2-х т., Т. 2. — М., 1983.-с. 120-18

54. Ефремова Е.Н. Хронотоп в жанре романа литератур народов Северного Кавказа автореферат дис. на соиск. уч. ст. к. ф. н.. Нальчик, 2000.

55. Жаков А.Г. Современная советская поэма. — М., 1981.

56. Жирмунский В.М. Народный героический эпос. — М JL, 1962.

57. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад.-Л., 1979.

58. Жирмунский В.М. Теория литературы. Л., 1977.

59. Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975.

60. Зайцев В.А. Современная советская поэзия. М., 1969.

61. История дагестанской советской литературы: в 2 т., т. 1. Махачкала, 1995.

62. Кайда Л.Г. Композиционный анализ художественного текста: Теория. Методология. Алгоритмы. М., 2000.

63. Касаткина В.Н. Поэзия Ф.И. Тютчева. М., 1978.

64. Кельбеханов P.M. Лезгинская сатирическая поэма 1980-90-х годов //«Вестник кафедры литератур народов России и Кавказа. — Махачкала, 2006., №2. С. 5-18.

65. Киканс В.П. Современная советская поэма. — Рига, 1982.

66. Коваленко С. А. Поэма как жанр литературы. М., 1982.

67. Коваленко С.А. Художественный мир советской поэмы. -М., 1989.

68. Кожинов В.В. Сюжет. Фабула. Композиция // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. — М., 1964.

69. Концепция человека в эстетике социалистического реализма. — М.,1977.

70. Кубилюс В.М. Формирование национальной литературы — подражательность или художественная трансформация? // Вопросы литературы. — М., 1976. №8.-С. 31.

71. Курбанов М.М. Жанровая система табасаранского фольклора и ее историческая эволюция: диссертация на соиск. уч. ст. д. ф. н. — Махачкала, Рукоп. фонд ИЯЛИ ДНЦ РАН, ф. 3, оп. 5.

72. Лазарев Л.К. Возвращаясь к пережитому // Живая память поколений. Великая Отечественная война в советской литературе. М., 1965.

73. Ларцев В.Г. Космос в советской поэзии. М., 1977.

74. Литературный процесс под ред. Г.Н. Поспелова. -М., 1981.

75. Литературный процесс и творческая индивидуальность: сб. ст.. — Кишинев, 1990.

76. Литературный энциклопедический словарь под общ. ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. — М., 1987.

77. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы. М., 1927.

78. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л.,1972.

79. Лурье А.Н. Поэтический эпос революции. М., 1975.

80. Маймин Е.А. Русская философская поэзия. -М., 1976.

81. Малыгин А.В. Беседы о поэме. М., 1990.

82. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения в 4 т., Т. 1. М., 1956.

83. Межелайтис Э.Б. Автобиографические фрагменты // Вопросы литературы -М.,1964., №1. С. 82.

84. Мисюров Н.Н, Глонти Н.Н. Баллада как феномен немецко-русских литературных связей (некоторые наблюдения над текстом) // Вестник ОмГУ, вып. 2. Омск, 1997.

85. Михайлов А.Н. Поэзия 70-х: социальный и нравственный аспекты // Вопросы литературы. 1981, №1. - С. 51- 73.

86. Михайлов А.Н. Ритмы семидесятых: Заметки о современной поэзии. // Новый мир. 1976, №3. - С. 233-246.

87. Михайлов А.Н. Тайны стиха: О влиянии фольклора на современную поэзию. // Молодая гвардия. 1978, №8. - С. 309- 320.

88. Михайлов А.Н. Умчался век эпических поэм // Литературное обозрение. 1973, №7. - С. 45^18.

89. Мусаханова Г.Б. Образ современника в Дагестанской поэзии. Новаторская концепция человека // Вопросы дагестанской литературы. Махачкала, 1969, - С. 50-74.

90. Национальное и интернациональное в литературе народов Дагестана под ред. Р.Ф. Юсуфова, Г.Б. Мусахановой. Махачкала, 1973.

91. Недошивин Г.Н. Очерки теории искусства. М, 1953.

92. Неупокоева И.Г. История всемирной литературы. Проблемы системного сравнительного анализа. — М, 1976.

93. Неупокоева И.Г. Революционно-романтическая поэма первой половины 19 в.: Опыт типологии жанра.-М, 1971.

94. Нигматуллина Ю.Г. Комплексное исследование художественного творчества. — Казань, 1990.

95. Николаев Д.П. Сатира Гоголя. — М, 1984.

96. Николаев Д.П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. — М,1977.

97. Николаев Д.П. Смех оружие сатиры. — М, 1962.

98. Нурмагомедов Г.А. Небесное бремя поэзии: О поэзии табасаранского поэта Ш. Казиева. // Даг. Правда. 2002, 21 авг, №178. - С.11.

99. Образ рая: от мифа к утопии. Серия «Symposium». — СПб, 2003, №31.

100. Огнев В.Ф. Становление таланта. М, 1972.

101. Панн JI.A. Аритмия пространства // Новый мир. М, 2003, №10. -С. 142-151.

102. Переяслов Н.Н. Шамиль Казиев: обретение света: Критика творчества поэта Ш. Казиева. // Даг. Правда. 2004, 23 июня, - С. 13.

103. Полиевский П.В. Пути реализма. Литература и теория. М,1974.

104. Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. М, 1976.

105. Поспелов Г.Н. Литературный процесс // Литературный процесс: под ред. Поспелова Г. Н. М, 1981. - С. 1-39.

106. Принципы анализа литературного произведения: сб. ст. под ред. П.А. Николаева, А.Я. Эсальнек. М, 1984.

107. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. М, 1971.

108. Путилов Б.Н. Славянская историческая баллада. М - Л, 1965.

109. Редькин В.А. Современная эпическая поэма: Учебное пособие. -Калининград, 1988.

110. Реизов Б.Г. История и теория литературы: сб. ст.. Л, 1986.

111. Реизов Б.Г. Об изучении литературы в современную эпоху // Русская литература. М., 1965., № 1. - С. 24-27.

112. Реизов Б.Г. Сравнительное изучение литератур / в кн.: Вопросы методологии литературоведения. — M.-JI., 1966.

113. Роль мировоззрения в художественном творчестве: Сб. ст. под ред. Храпченко М.Б.. М., 1966.

114. Самарин P.M. Сонет Бехера // Вестник МГУ. М., 1962., №1. -С. 23-29.

115. Сатира и юмор народов Дагестана: Сборник. Махачкала,1976.

116. Сатира и юмор в поэзии Советского Союза. — JL, 1951.

117. Сефербеков Р.И. Традиционные религиозные верования (Доисламский период) // Возрождение (Табасаранцы). — 2002., №8. — С. 61-65.

118. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л., 1997.

119. Синицкая А.В. К проблеме пространственности в литературе // Вестник СамГУ. Самара, 2004., №3. - С. 20- 48.

120. Сквозников В.Д. Реализм лирической поэзии. М., 1975.

121. Соколов А.Н. Очерки по истории русской поэмы 18 и первой половины 19 века. -М., 1955.

122. Спивак Р.С. Блок: философская лирика 1910-х годов. Пермь,1978.

123. Спивак Р.С. Русская философская лирика: Учебное пособие для вузов.-М., 2005.

124. Страшнов С.Л. Анализ поэтического произведения в жанровом аспекте: Учебное пособие. Иваново, 1983.

125. Страшнов С.Л. Судьба баллады в русской советской поэзии 30-х годов // Русская литература. — 1979., №1. — С. 156—163.

126. Султанов К.К. Национальная идея и национальная литература / в кн.: Нация, личность и литература. М., 1996., - С. 22-24.

127. Султанов К.К. Поэзии неугасимый свет. Размышления. Махачкала, 1975.,-С. 78.

128. Сюжет и фабула в структуре жанра: Межвуз. темат. сб. науч. тр..-Калининград, 1990.

129. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М., 1976.

130. Тимофеев Л.И. Поэтика контраста в поэзии Александра Блока // Русская литература. М., 1962., №2. - С. 99.

131. Тимофеев Л.И. Стих и синтаксис: О формировании ритмико-синтаксического строя стихосложения. // Литературная учеба. М., 1985. №3. - С. 201-211.

132. Традиционный фольклор народов Дагестана. М., 1991.

133. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993.

134. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. — Л., 1971.

135. Хайбуллаев С.М. Есть тайна в слове. Махачкала, 1986.

136. Хайбуллаев С.М. Поэзия высокого накала. Махачкала, 1996.

137. Халидова М.Р. Легенды и предания народов Дагестана. Махачкала, 1977.

138. Хализев В.Е. Повторяющееся и неповторимое в литературном процессе.-М., 1981.

139. Халилов Х.М. Дагестанская народная историческая баллада. — Махачкала, 1969.

140. Халилов Х.М. Поэтика баллад и исторических песен. Махачкала, 1970.

141. Храпченко М.Б. Историческая поэтика. М., 1982.

142. Храпченко М.Б. Познание литературы и искусства. М., 1978.

143. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. М., 1970.

144. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек.-М., 1978.

145. Художественные искания современной дагестанской литературы. -Махачкала, 1983.

146. Художественный мир советской поэмы: Возможности жанра. -М., 1989.

147. Червяченко С.А. Поэма в советской литературе. Ростов н./Д.,1978.

148. Чернец Л.В. К методологии изучения литературных жанров // Литературный процесс под ред. Г.Н. Поспелова. -М., 1981. С. 200-216.

149. Чернец Л.В. Литературные жанры: проблемы типологии и поэтики.-М., 1982.

150. Чимпой М.И. Эволюция жанра жанров // Дружба народов. — М., 1982., №7.- С. 256.

151. Числов М.М. Время зрелости пора поэмы. - М., 1986.

152. Чубарова В.Н. О философской идее как предмете и содержании художественной литературы // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. — М., 1995., №2. — С. 57- 63.154. • Шенгели Г.А. Техника стиха. -М., 1960.

153. Шкляр В.И. Энергия мысли и искусство слова. Киев, 1988.

154. Шубинский В.А. Утопия свободы и утопия культуры: Заметки о русской поэзии второй половины 20-го века. // Знамя. М., 2004., №7. - С. 187-194.

155. Щемелева JI.M. О русской философской лирике 19 в. // Вопросы философии. М., 1974., №5. - С. 54-56.

156. Юсупова Д.Ю. Баллада в поэзии народов Дагестана: автореф. дис. на соиск. уч. ст. к. ф. н.. М., 1993.

157. Юсупова Ч.С. Дагестанская литература: закономерности развития. Махачкала, 1999.

158. Юсупова Ч.С. Дагестанская поэма: становление и развитие жанра.-М., 1989.

159. Юсуфов М.Г. Идейно-художественный анализ творчества молодых табасаранских поэтов. — Махачкала, 1980.

160. Юсуфов М.Г. К новым высотам (на табасаранском языке). Махачкала, 1980.

161. Юсуфов М.Г. Проблема художественного наследия табасаранцев. Роль фольклорных традиций в зарождении национальной литературы Махачкала, Рукоп. фонд ИЯЛИ ДНЦ РАН, ф. 3, оп. 5, дело №444.

162. Юсуфов М.Г. Табасаранская литература // Возрождение: (Табасаранцы). 2002., №8. С. 71-76.

163. Юсуфов М.Г. Табасаранская советская литература. Махачкала,1986.