Венецианский текст в русской поэзии XX века

Кунусова, Алина Нагиевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Венецианский текст в русской поэзии XX века

Год: 2011
Автор научной работы: Кунусова, Алина Нагиевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Астрахань
Код cпециальности ВАК: 10.01.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Венецианский текст в русской поэзии XX века'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Венецианский текст в русской поэзии XX века"

Кунусова Алина Нагиевна

ВЕНЕЦИАНСКИЙ ТЕКСТ В РУССКОЙ ПОЭЗИИ XX ВЕКА

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 О НОЯ 2011

Астрахань-2011

4859313

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Астраханский государственный университет».

Научные руководители: доктор филологических наук, профессор

Егорова Ольга Геннадьевна;

доктор филологии, доцент Джакуинта Роза Анна.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Жаравина Лариса Владимировна (Волгоградский государственный социально-педагогический университет);

кандидат филологических наук, доцент Сатретдинова Алъфия Хамитовна (Астраханская государственная медицинская академия).

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Ставропольский государственный университет».

Защита состоится 26 ноября 2011 г. в 13.00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.009.11 по присуждению учёной степени доктора и кандидата наук по специальностям 10.01.01 - русская литература и 10.02.01 - русский язык в ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный университет» по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 а, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный университет».

Текст автореферата размещен на сайте ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации: http://vak.ed.gov.ru.

Автореферат разослан 22 октября 2011 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук ^^ Е.Е. Завьялова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Одним из приоритетных направлений исследований современного литературоведения считается изучение городского текста. Истекшее десятилетие XXI века характеризуется мощным научным потенциалом в области имагологии - науки, объектом изучения которой выступает город как экспликация культурных и материальных артефактов человеческого общества.

Активный интерес к изучению города как особого феномена возник в конце XIX столетия на Западе. Зарубежные исследования, ориентированные на геоурбанистику, представляют собой не только общетеоретические изыскания междисциплинарного характера (Э. Амин, Н. Трифт, Э. Сойя и др.), но и имеют узколокальную направленность на конкретные города: Прага (Я.В. Шимов), Москва (Н.Г. Калашников), Венеция, Флоренция (Г. Зиммель).

Важнейшим теоретико-методологическим ориентиром для изучения феномена города в русской литературе стали работы Р. Барта. Французский семиотик ввёл значимое для литературоведения понятие текстовых кодов, интерпретирующихся как структурообразующие и смыслопорождающие элементы городского текста, которые включают в себя определённые доминанты и коннотации, конституирующие художественное произведение.

Формирование итальянского интерпретационного кода рассмотрено в рамках литературоведческих исследований как собственно итальянского текста (И.П. Алонцева, Н.П. Комолова, С.Л. Константинова, О.С. Крючкова, В.Н. Топоров, Т.В. Цивьян, Дж. Берти, С. Гардзонио, Э. Ло Гатто, П. Деотто, В. Страда), так и его составляющих: римского (Т.В. Владимирова), флорентийского (М.П. Гребнева), венецианского (Н.Е. Меднис, О.В. Соболева, П. Каццола).

Интерес к итальянскому тексту обусловлен рядом причин, одной из которых является огромный текстопорождающий потенциал русских поэтов и писателей, начиная с XVIII века.

претекст, но и специфику рецепции образа Италии в художественных произведениях.

В свете сказанного аюуальность диссертационной работы определяется потребностью расширения контекста поэтической венецианы кругом малоисследованных авторов; необходимостью монографического описания русского венецианского поэтического текста XX века в связи с недостаточной изученностью заявленной проблематики.

Объектом исследования являются «венецианские» произведения русской лирики XX столетия.

Материалом исследования послужили стихотворения, наиболее репрезентативные с точки зрения описания венецианского текста. Полнота и объективность анализа поэтической картины определяется рядом факторов. Во-первых, к нашему исследованию привлечено около ста пятидесяти лирических произведений более шестидесяти авторов. Кроме того, в работе анализируется венецианский текст как наиболее известных поэтов XX века (А. Ахматова, А. Блок, И. Бродский, В. Брюсов, И. Бунин, М. Волошин, Н. Гумилёв, В. Иванов, М. Кузмин, О. Мандельштам, Д. Мережковский, Б. Пастернак, И. Северянин, С. Соловьёв и др.), так и творчество авторов, находящееся на периферии современных исследований (С. Андреева, М. Анисимова, Е. Рейн, Д. Смагин, М. Шмулевич, А. Пурин, В. Перельмутер, В. Комаровский, А. Гейнцельман, В. Марков, А. Радашкевич, С. Шервинский и др.). Дополнительным материалом стал корпус разностилевых и разножанровых текстов мировой литературной венецианы, в том числе русских произведений ХУ11-ХХ1 веков.

В качестве предмета исследования выступают константные элементы венецианского поэтического текста XX века.

Цель работы заключается в выявлении сигнатур венецианского текста русской поэзии XX века как многомерного, гетерогенного, но целостного феномена отечественной культуры.

Реализация поставленной цели потребовала решения следующих исследовательских задач:

- установить признаки венецианского текста, позволяющие определить корпус произведений русской поэзии XX века, формирующих его единство;

- рассмотреть систему образов и мотивов «венецианской» лирики XX века;

- исследовать особенности рецепции Венеции в русской поэзии прошлого столетия, обозначив специфику её контекстного соотнесения с петербургским мифом как типологически схожим с венецианским;

- выявить доминирующие приёмы миромоделирования в русской «венецианской» поэзии XX века;

- проследить эволюцию образа Венеции в русской поэзии XX века в контексте эстетики реализма, модернизма и постмодернизма.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что оно способствует расширению представлений об историко-литературном процессе XX века; позволяет вписать «венецианскую» поэзию прошлого столетия в контекст предшествующих этапов становления венецианского текста и наметить перспективные позиции современной литературной венецианы. В диссертации дифференцированы понятия «венецианское пространство», «венецианский текст» и «венецианский миф».

Практическая значимость диссертации заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы при чтении основных вузовских курсов, элективных курсов, посвященных проблемам литературы XX века и творчеству отдельных писателей заявленного периода.

Научная новизна исследования определяется системным подходом к анализу венецианской топики и приёмов создания венецианского мифа. Кроме того, в научный оборот вводится понятие «алиментарный», позволяющее восполнить терминологическую лакуну при дефинировании образов еды и питья в художественных произведениях.

Методология исследования обусловлена характером поставленных в диссертации задач и опирается на системный подход к изучению литературы, который реализуется путем использования совокупности историко-типологического, сравнительно-исторического методов, а также элементов структурного, мотивного и интертекстуального анализа. Многообразие методов определяется гетерогенной сущностью венецианского текста русской поэзии XX века. Методологической базой для осмысления этого феномена стали теоретические труды в области рецепции городского пространства в литературе (Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров, Т.В. Цивьян); исследования, посвященные проблематике определённых локальных текстов (В.В. Абашев, О.Б. Лебедева, Л.С. Прохорова, В.Н. Топоров, A.C. Янушкевич), научные изыскания в области моделирования итальянского текста (Т.Л. Владимирова, М.П. Гребнева, С.Л. Константинова, С. Гардзонио, П. Деотго, Д. Рицци), а также работы по изучению русской литературной венецианы в разных аспектах (Н.Е. Меднис, О.В. Соболева, Дж.П. Хинрикс).

Положения, выносимые на защиту:

ограничивается одноимённым топонимом, включая в себя все имплицитные «географические» и «культурные» сигнатуры водного города. Феномен венецианского текста в русской поэзии прошлого века представлен следующими уровнями: рецептивным (создание образа Венеции в русской лирике указанного периода); интертекстуальным (присутствие в «венецианских» произведениях маркированных отголосков «чужого слова» в форме цитат, аллюзий и реминисценций); архетипическим (наличие в «венецианской» лирике мифологических образов, сюжетов и мотивов).

2. Русская поэтическая венециана XX века представляет собой сложное явление, характеризующееся рядом бинарных оппозиций: антиномичностью и синтетичностью, эскизностью и целостностью, мифопоэтичностью и фактографичностью. Её мотивно-образный репертуар конституируется рядом «общих мест», лежащих в основе литературного мифа о Венеции. Центральными из них являются образ воды и смежные с ним - луны и зеркала. Кроме того, венецианский топос семантизируется мортальным мотивом, в качестве репрезентанта которого выступает образ гондолы. Антонимичный мотиву угасания витальный мотив в русском венецианском поэтическом тексте реализуется в тендерных, анималистических и алиментарных образах. Концептообразующими для декодирования венецианского мифа в русской ментальной культуре выступают мотивы карнавала и маскарада. Урбанистический топос Венеции представлен всеми конституэнтами русской венецианы, определяющими особый, «инакий» колорит города (площадь Сан-Марко, Кампанила, кафе «Флориан», вапоретго и др.).

3. Осмысление Венеции в русской поэзии транслируется посредством оппозиции «своё - чужое». Одним из специфически русских национальных вариантов восприятия поэтической Венеции является раскрытие образа итальянского города сквозь призму мифа о Петербурге. Параллелизация обоих топосов наблюдается на разных уровнях: от когнитивной установки «Петербург - Северная Венеция» до включения (имплицитного и эксплицитного) образа российского города в канву лирических произведений о Венеции. Бесспорная аттрактивная сущность Венеции как «инакого» города, с одной стороны, и отсутствие возможности эмпирического соприкосновения с ней, с другой, вызвали потребность в создании особого типа стихотворных произведений, которые базируются на так называемой «врождённой идее» о Венеции -представлениях об итальянском городе на основе всего объёма имплицитной информации, сопровождающей фоновые знания поэтов. Восприятие компонента иноментальной культуры в парадигме русского мировоззренческого вектора позволяет расширить семантико-символические границы венецианского текста, определить его

национальное своеобразие и обозначить место в мировой литературной венециане.

4. Специфика венецианского текста в русской поэзии XX века формируется благодаря основным приёмам моделирования картины мира. Символическая многомерность образа Венеции эксплицируется посредством его колористических модификаций, создающих инварианты смысловой организации венецианского текста. Культурно-географические особенности городского пространства реализуются в венецианском тексте включением в его состав архитектурного и живописного экфрасиса. Фактографичная и мифопоэтическая реальности венецианского топоса в русской лирике прошлого века создаются благодаря активному использованию топонимов и антропонимов, а также особых стилевых маркеров, являющихся инвариантными в текстовом единстве поэтической венецианы на фонетическом (приёмы звукописи), лексическом (метонимические образы, музыкальные аллюзии), синтаксическом (принцип каталога и амплификации) уровнях.

5. Динамика модификации и трансформации структурных компонентов венецианского текста иллюстрирует основные тенденции и закономерности развития русской литературы указанного периода. Художественное воплощение образа Венеции в поэтических произведениях анализируемого периода определяется следующими векторами: от фактографичности и детализированности описаний в русле реалистической концепции творчества; символизации, мифологизации, с одной стороны, и полигенетичности пространства, с другой, свойственных модернистской эстетике, - к деканонизации венецианского мифа, его нарочитому «обытовлению» и травестированию в духе постреалистической и постмодернистской игры с читателем.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались в рамках зональной (Астрахань, 2010) и международных (Астрахань, 2010; Новосибирск, 2011; Москва, 2010; Москва, 2011; Гранада, 2011) конференций. По теме исследования опубликовано 15 работ.

Структура и объём диссертации обусловлены целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка и приложения, представляющего собой перечень произведений, составляющих корпус венецианского текста русской поэзии XX века.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается обзор научных трудов, посвященный российско-итальянскому культурному взаимодействию, проблеме городского текста как феномена литературоведения, дифференцируются понятия «городской

текст», «локальный текст», «провинциальный текст», «сверхтекст», обосновываются цели и задачи исследования, определяются актуальность и научная новизна диссертации, объект и предмет изучения, излагается теоретическая и практическая значимость полученных результатов, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Венецианский литературный текст: западноевропейская и русская традиции» включает два раздела. Первый раздел «Особенности русского венецианского претекста» посвящен исследованию модификаций и трансформаций основных мотивов и образов венецианского текста русской поэзии XIX века. К анализу привлекается также корпус «венецианских» разножанровых произведений ХУН-ХУШ веков (М.М. Хераскова, В.К. Тредиаковского, Д.И. Фонвизина, М.Н. Муравьева), который создаёт предпосылки для развития русской версии литературного мифа о Венеции. Актуализации мифа в этот период способствуют не только путешествия, но и литературные впечатления, основанные на внеэмпирическом диалоге с итальянским пространством.

Рецепция Италии в русской литературе начала XIX столетия носит опосредованный характер: миф о стране создаётся преимущественно с опорой на западноевропейскую культуру. Популярность переводных произведений представителей романтического направления в литературе приводит к появлению целого ряда поэтических и прозаических интерпретаций образа страны Апеннинского полуострова. Формированию культа Италии способствует творчество Дж.Г. Байрона. Катализатором неугасаемого интереса к рецепции художественного образа Италии в русской литературе являются прозаические произведения Ж. де Сталь, О. Шатобриана, Ж. Санд, О. де Бальзака, А. Стендаля, лирика А. Шенье,

A. Ламартина и других представителей французской литературы. Важным медиатором в процессе переноса итальянского мифа на русскую почву стало также творчество немецких романтиков: И.-В. Гёте, К.-Ф. Морица,

B.-Г. Вакенродера, Л. Тика и др. В связи с тесным взаимодействием разных ментальных культур, воплощённых в художественных текстах об Италии, в литературоведении принято говорить о едином европейском итальянском тексте.

Русский венецианский претекст, продуцированный западноевропейскими литературными представлениями о городе, реализуется в художественных произведениях А. Пушкина, М. Лермонтова, В. Бенедиктова, П. Вяземского, А. Фета, Ф. Тютчева, И. Козлова, К. Романова и др.

Представители зарубежной литературы внесли огромный вклад в мотивно-образный репертуар сигнатур, конституирующих русский венецианский текст. Выкристаллизованная произведениями вышеупомянутых западноевропейских авторов легкоузнаваемость образа Венеции в русской литературе достигается благодаря определённым

субстратным элементам (гондолы, дворцы, окружённые водой, напевы Торквато Тассо, гондольеры, чёрная шаль венецианок, Сан-Марко и т.д.).

Во втором разделе «Парадигма петербургского текста в поэтической венециане» рассматривается образ Петербурга в «венецианских» стихотворениях анализируемого периода. Определённая претекстом тенденция к компоновке разнополюсных локусов России и Италии находит продолжение в XX веке посредством вписания венецианского топоса в петербургский, а также включения первого в общемировой контекст. Связь этих городов определяется комплексом причин как формального, так и культурно-эстетического характера. Пространства, традиционно осмысляемые как разнопорядковые, в русской ментальной культуре оказываются зеркально отражающими друг друга. Интерполяция образа Петербурга в венецианский текст характеризуется общностью восприятия итальянского города русскими поэтами XX века. Соединение двух топосов в рамках одного произведения приводит к наложению образов. Это влечёт за собой смещение смысловых доминант: не всегда представляется понятным, где заканчивается один локус и начинается другой, что позволяет говорить об их смысловом единстве. В этом случае связующей нитью между двумя городами является мотив сна. Петербург и Венеция дополняют друг друга, представляя мужское и женское начала соответственно. Кроме того, в «венецианской» лирике анализируемого периода собственно топоним «Петербург» (в отличие от лексемы «Венеция») зачастую не фигурирует, однако эксплицируется посредством онимов, соотносящихся в сознании читателя с образом Северной Венеции: «Невский проспект», «Новая Голландия», «Медный Всадник», «Фальконе», «град Петров» (А. Кушнер «Когда бы град Петров стоял на чёрном море»; К. Померанцев «Возвращение», «Париж»; А. Пурин «Мне приснится Венеция осенью..», «Приснилась Венеция: голуби, сорный канал...» и др.).

Духовное единство двух локусов впервые получило наиболее широкое художественно осмысление в творчестве И. Бродского, для которого Венеция была проекцией родного города, куда он не смог вернуться. Для поэта оба города представляли собой непререкаемый духовно-эстетический образец. В целом образ Петербурга является одним из значимых в системе пространственных координат русской поэтической венецианы XX века.

Таким образом, венецианский текст русской литературы, формируясь, прошел несколько этапов своего становления: от рецепции Венеции поэтами XIX века в рамках общеитальянского континуума (И. Козлов, А. Пушкин, В. Бенедиктов, П. Вяземский и др.) к автономному восприятию «инакого» города (В. Брюсов, А. Блок, Г. Чулков, Д. Бавильский) и включения его в общемировой - Россия, Индия, Америка, Африка - контекст (В. Розанов, П. Перцов, Вл. Ходасевич,

М. Кузмин, А. Ахматова, В. Набоков, Б. Пастернак, И. Бродский, Е. Рейн, Б. Ахмадулина, А. Кушнер, Ю. Буйда и др.).

Вторая глава «Топика русской поэтической венецианы» состоит из трёх разделов. В первом разделе «Художественное пространство Венеции в русской лирике» рассматриваются основные характеристики спациальности венецианского текста русской поэзии прошлого столетия, актуализированные на уровне так называемых «общих мест». Спациальность - одна из ключевых категорий в системе пространственных координат поэтической картины мира в целом и венецианского текста в частности.

Образ Венеции в мировой литературе конституируется пространственно- временными клише. Парадигма пространства в венецианском тексте, как правило, является трехуровневой и представляет собой иерархически организованную структуру, состоящую из высшей, средней и низшей ступеней. Первая обычно соотносится с образами неба (преимущественно голубого) и храма (Сан-Марко и Кампанилы как доминант венецианской архитектуры). Второй уровень связан с образами природы в разных её проявлениях (от солнечной «Златовласой Киприды» до «старухи несносной» в дождливую погоду), коренных жителей (венецианка, гондольер) и многочисленных туристов с их восприятием города и его достопримечательностей, а также со всем, что связано с урбанистическим топосом (кафе «Флориан», многочисленные мосты, статуи львов, гондолы и т.д.). Средний уровень представлен, в том числе водным пространством, которое является своеобразным медиатором между миром живых и загробным миром, входящим в низший уровень.

Венеция как особое, «инакое» пространство порождает специфичное осмысление города. В русской ментальной культуре она воспринимается сквозь призму креативного мифа, синтетизирующего опыт индивидуального восприятия и коллективного сознания, причём с опорой на мировую интерпретацию. Западноевропейская традиция сформировала комплекс основных топосов венецианского текста, способствующих развитию его русской версии.

Венеция, с одной стороны, представляет собой замкнутый локус, что связано с особенностями города (его островной природой и отдалённостью от материковой части), с другой - разомкнутый, поскольку пространство Венеции с архитектурной точки зрения разорвано разноуровневой планировкой города: горизонтальные линии (лагунного топоса, вапоретто) чередуются с вертикальными (Кампанилы, многочисленных храмов и др.). В целом пространственные образы венецианского текста русской поэзии XX века организуются так называемыми «закрытыми» локусами дома, храма, сада, города и «открытыми» топосами воды, неба. Замечание Д. Бавильского о том, что Венеция - это «не город - сплошной проходной двор, воплощенная мечта Борхеса о каменном лабиринте: стены, стены,

стены», свидетельствует о контаминации открыто-закрытого пространства города1.

Представление о Венеции в русской литературе как о городе-лабиринте (что соответствует специальным характеристикам Венеции реальной в связи с наличием запутанной уличной системы) приобретает иной, символический, смысл. Образ лабиринта имеет, как известно, архетипичную природу. В «венецианской» поэзии данный топос зачастую представляет собой философскую интерпретацию мировоззрения автора и связан с мотивом пути, исканием себя (В. Брюсов «Венеция»), Кроме того, образ лабиринта выступает в качестве прототипа самого итальянского города, воплощая его противоречивую сущность (А. Кушнер «Над картой Венеции, над пристальным планом её...»).

Топос литературной венецианы XX века определяется комплексом и других бинарных оппозиций. Так, антиномия жизни и смерти является одним из фундаментальных проявлений венецианской топики. Город, с одной стороны, обладает ярко выраженной витальной составляющей благодаря многоголосию туристов, карнавальное™, движению волн и транспортных средств, жизнеутверждающей колористике. С другой стороны, культивированная в русской литературе мортальность Венеции противоречит восприятию реального образа города как шумного, весёлого и фееричного пространства.

Апорийный характер «общих мест» венецианского поэтического текста проявляется и в антитезе «своё - чужое», где под «своим» понимается весь комплекс мотивов и образов, связанных непосредственно с Венецией, под «чужим» - репрезентация того пространства, которое не замыкается в собственно венецианском континууме, а выходит за его географические горизонты. Парадигма «своего» в венецианском тексте имеет ряд «общих мест», определяя соотношение природного (климатические условия, цвет неба, анималистические и флористические образы и др.); культурного (образы и мотивы, связанные с наиболее видными представителями венецианской богемы разных исторических эпох: Тинторетго, Гольдони, Гварди, Казанова; культурными мероприятиями: карнавалом, «песнопениями» гондольеров и др.); архитектурного (ключевые достопримечательности Венеции: Пьяцца, пьяцетта, кампанила, собор Сан-Марко, Аккадемиа, мост Риальто, Мурано, Лидо и др.); бытового (образы вапоретто, гондол и др.).

Таким образом, венецианский текст, выкристализованный богатым литературным претекстом, являет собой сложный, многомерный культурный феномен. Это позволяет говорить о существовании своеобразной топики венецианского текста, определяющей его когерентную целостность и включающей в себя особенности образности,

1 Бавильский Д. Венеция. Письмо// Уральская новь. - 1998.-№ 1.-С. 5-12.

комплекс тем, мотивный инструментарий, свойственные определённому автору, произведению или направлению.

Во втором разделе «Феномен мортальности в венецианском тексте русской поэзии XX века» исследуется своеобразие «венецианских» стихотворений в контексте мотива увядания, угасания. Образ Венеции в русском поэтическом сознании зачастую связан с мотивом смерти, о чём свидетельствуют многочисленные впечатления русских художников слова о городе Северной Адриатики. Часть писателей и поэтов полагает, что такое восприятие обусловлено декадентским настроением россиян в целом: «Без сомнения, часть мрачности своих впечатлений я беру на себя: ибо русских кошмаров нельзя утопить даже в итальянском солнце» (А. Блок «Немые свидетели»). Другие видят мортальность в бесперспективности самоей сущности города: «...город-паразит, без настоящей жизни, без будущего» (В. Брюсов «Венеция»). На наш взгляд, это обусловлено сущностью построенного на воде города и связанным с этим скептицизмом русских относительно его (города) долгого существования. Кроме того, данный мотив характеризовал «венецианскую» поэзию в начальный, романтический, период становления западноевропейского и с опорой на него - русского венецианского текста. Мортальный мотив в венецианском поэтическом тексте XX века может быть рассмотрен в двух плоскостях: смерть Венеции (В. Брюсов, Н. Берберова, И. Бунин, М. Волошин, М. Дудин, С. Головачевский и др.) и смерть в Венеции (Н. Гумилёв, О. Мандельштам, В. Марков, Е. Рейн и др.). Мотив гибели Венеции достаточно широко представлен в стихотворениях прошлого столетия.

Изначальная «инакость» реальной Венеции порождает в литературе причудливое сплетение оксюморонных характеристик города. Литературная Венеция с точки зрения мортальности - это тесное сосуществование жизни как смерти, смерти как жизни, жизни после смерти, радостное принятие обоих начал, их вторичное разыгрывание. Мотив карнавала, коррелирующий с мотивом мортальности, зафиксирован в творчестве русских литераторов начиная с XIX века и также занимает доминирующее положение в венецианском тексте. Карнавальная сущность Венеции была поэтически преломлена И. Буниным, А. Ахматовой, М. Кузминым, С. Заяицким, А. Машевским, Е. Рейном, В. Васюхиным, А. Радашкевичем и другими представителями русской поэзии прошлого столетия.

В русской поэтической венециане этого периода данный мотив представлен двумя категориями: собственно карнавал с соответствующими атрибутами (праздник, маски, народное гулянье, веселье и т.д.), а также маскарад как проекция театральности. В первом случае мотив карнавала реализуется в рецепции города как ярко-праздничного локуса с беззаботной атмосферой. В этом случае паронимы «праздник» и

«празднество» вступают в синонимические отношения, координируясь с типично итальянским концептом «dolce far niente». Во втором случае Венеция воспринимается как театральные подмостки, всё окружающее её -реквизит, а люди - актеры.

В третьи разделе «Алиментарные и анималистические мотивы и образы поэтической венецианы XX века» описаны другие сигнатуры венецианского текста русской поэзии (образы представителей животного мира, а также «бытовые» образы еды и питья).

В русской поэзии прошлого столетия происходят модификации классического венецианского текста посредством художественного переосмысления анималистических образов. «Зоологические» ассоциации с очертаниями итальянского города не могли не отразиться в русском венецианском тексте, прежде всего эта тенденция нашла воплощение в «венецианской» прозе. Ключевую роль в литературной актуализации метафоры «Венеция - рыба» сыграл И. Бродский. К концу XX века образ рыбы в русской поэтической венециане трансформируется или нивелируется вообще. Так, в стихотворении А. Кушнера «Над картой Венеции, над пристальным планом её...» рыбная метафорика перестаёт быть актуальной, однако автор не отходит от традиционного маринарного изображения, заменяя рыбу образом морских чудищ, пожирающих друг друга, интерпретируя очертания Венеции как «двусреднодышащий инь-янь» (А. Пурин). Образ рыбы не всегда связан с контурами города, а вписывается в присущую ему калейдоскопичность, многоликость человеческих образов, определяющих её (венецианскую) мультикультурность.

Одно из центральных мест в русской поэтической анималистической венециане занимает образ крылатого льва - символ Венеции со времён Венецианской республики (XII в.), олицетворяющий Святого Марка, патрона Венеции. Кроме того, посредством образа льва транслируется мощь, сила и величие бывшей республики. В связи с частотностью использования он уже стал так называемым «общим местом» в системе анималистических образов венецианского текста русской поэзии (С. Андреева, А. Ахматова, И. Бунин, В. Брюсов, В. Васюхин, Н. Гумилёв, И. Бродский, Е. Рейн, М. Шмулевич и др.).

Неотъемлемой частью Сан-Марко являются также голуби, представляющие собой один из символов итальянского города (А. Ахматова, И. Бродский, Н. Гумилёв, О. Мандельштам, В. Ходасевич). Художественное переосмысление, характерное прежде всего для венецианского текста второй половины XX века, коснулось и анализируемого образа. Как правило, хрестоматийность образа голубей в русских стихотворениях венецианского цикла порождает функциональную однонаправленность, исполняя роль фона, на котором разворачиваются события (А. Пурин, А. Радашкевич).

Наряду с названными выше доминантами анималистического репертуара венецианского текста в его структуру включены и другие, менее репрезентативные образы: гуся (А. Вознесенский), чайки (А. Блок, В. Васюхин), венецианского кота или кошки (А. Пурин, Е. Рейн), мышей и крыс (И. Бродский, К. Померанцев).

В XX веке поэтическая венециана как единый, цельный текст русской культуры дополняется новым, бытовым, предметно-конкретным подходом поэтов к воплощению образа Венеции, обусловленным в большинстве случаев их личным опытом. Наиболее частотной алиментарной сигнатурой в корпусе анализируемых стихотворений является граппа (итальянский алкогольный напиток), приобретая в «венецианской» поэзии Е. Рейна статус сигнатуры, представленной в произведениях поэта в эксплицитной («Спичечный коробок») и имплицитной формах («Отель "Гритти"», «Через окуляр», «Флориан»). «Алиментарная» Венеция А. Пурина (в отличие от рейновской) вызывает гастрономически-позитивное настроение: поэт наделяет ее эпитетом «сладкая» («Сентиментальное путешествие»), А. Машевский также прибегает к использованию алиментарных образов в своей «венецианской» лирике. В его интерпретации Венеция рассматривается как квинтэссенция съестного и живого («Плавай, плавай, красота подслеповатая, веками / В илистом бульоне, в этом хрупком чайном блюдце»).

«Гастрономическая» детализация, контрастное изображение Венеции, по сравнению с классическим её восприятием, связана прежде всего с желанием преломить традицию, что характерно для литературного процесса второй половины XX века в целом и эстетики постмодернизма в частности. Включение бытовых, предметных (алиментарных) реалий позволяет делать вывод о формировании нового взгляда на венецианское пространство, зачастую приобретающего негативную коннотацию, способствующую нивелированию сложившегося литературного мифа о Венеции и, как следствие, разрушению устойчивости самого венецианского текста как целостного и сущностного явления.

Сохраняя многовековую преемственность и отталкиваясь от традиционных образов, поэты привносят новые семантико-смысловые грани в их видение, дополняя и расширяя пределы русской литературной венецианы.

Третья глава «Принципы миромоделирования в венецианском тексте русской поэзии XX века» состоит из трёх разделов. В первом разделе «Семантика цветообозначений в русской литературной венециане» проводится анализ основных цветовых решений лирических произведений, посвящённых искомому локусу.

Поэтическая картина мирового венецианского текста отличается разнообразной цветовой гаммой, обусловленной присущей венецианскому пространству калейдоскопичностью, архитектурной эклектикой,

туристическим многоголосием. Цветовые традиции претекста мировой венецианы имеют продолжение в русской лирике прошлого столетия. Доминантным для итальянского поэтического континуума XX века является зелёный цвет, который характеризуется многогранной ассоциативной символикой: синтез прошлого и настоящего, вечность, власть и др. (А. Блок, Н. Гумилёв, М. Кузмин). Включение же оттенков зеленого в венецианский текст русской поэзии анализируемого периода является эпизодичным и характеризует, скорее, Италию в целом, чем семантизирует венецианское пространство. На наш взгляд, это связано с особенностями ландшафта итальянского города: данный цвет, ассоциирующийся с пейзажными зарисовками, не столь характерен для венецианского мировидения в связи с малочисленностью зелёных насаждений в городе, тем не менее зелёным в Венеции окрашена водная стихия города. В большинстве случаев в русской поэтической венециане XX века эпитет «зелёный» сопровождает существительное «Адриатика», являющееся синонимичным имени города.

Другим важным элементом в колористической картине венецианского текста анализируемого периода является голубой цвет, генетически восходящий к образу собственно Италии, а не Венеции. Традиционный голубой приобретает новые оттенки, колоративные и смысловые, во второй половине прошлого столетия (А. Радашкевич). Для этого периода характерен процесс демифологизации образа Венеции, и это наложило отпечаток на цветовое восприятие итальянского города. Например, использование в «венецианской» лирике бирюзового оттенка, на наш взгляд, создаёт утрированный образ традиционно голубого неба, эффект иллюзорности «положительного» мифа о Венеции и его пародирования.

Помимо «вторично» воплощённых общеитальянских цветовых решений в стихотворениях отмечается и собственно венецианская колористика: красный, чёрный, золотистый (А. Ахматова, А. Блок, М. Волошин, В. Комаровский, М. Кузмин, В. Сумбатов, Г. Цагарели). Цветовая гамма красного, с одной стороны, передаёт традиционное видение пейзажных зарисовок города на берегу Адриатики (закаты алого цвета), отражённое в ведутах венецианских художников (Карпаччо, Тинторетто). С другой стороны, данный цвет помогает создать особую напряжённость стихотворения, способствует формированию смысловых надстроек используемых поэтом образов.

Вариацией традиционных красного и золотистого (сформированных ещё византийской иконописью) в венецианской колористической парадигме является рыжий цвет (В. Ходасевич «Брента», М. Дудин «Прощаясь с Венецией»), Он как яркий, активный, позитивный, аттрактивно значимый колер демонстрирует иной ракурс креативного мифа о Венеции. Неверность, предательство, обман - таковой

представляется символическая сторона рыжего в русской поэтической венециане XX века. Кроме того, данный цвет ассоциируется с солнечным светом, и в этом контексте он приобретает иное значение, коррелирующее с традиционными поэтическими представлениями о Венеции как солнечном локусе, «златовласой Киприде» (П. Вяземский).

Особая роль в русской поэтической венециане XX века отведена перламутровым оттенкам. Они представляют собой один из колористических компонентов литературного венецианского мифа. Перламутровый тон в этом контексте приобретает особую семантику, соотносимую с важными для него женскими ассоциациями. Связь с морем и раковиной позволяет проецировать на перламутровый город архаическую символику, в системе которой раковина выступает как образ плодотворящего женского лона (Н. Берберова, Н. Заболоцкий, А. Машевский).

К доминантным цветам венецианского пейзажа, реализованного в текстах об итальянском городе, относится и розовый, семантизирующий ювенильность восприятия образа Венеции (С. Андреева, И. Бунин, М. Шмулевич). Розовый как символ юности противопоставляется в этом контексте более «зрелым» - лиловому, сиреневому и фиолетовому (В. Вольтман, К. Померанцев, Е. Рейн). Несмотря на то, что данные цвета встречаются реже, они несут большую смысловую нагрузку в создании литературного мифа о Венеции, дополняя мрачно-мортальную сущность города, добавляя принципиально новые цветовые оттенки в «радужное» восприятие Венеции поэтами предшествующего этапа становления венецианского текста.

Таким образом, цветовая парадигма русской поэтической венецианы XX века, наследуя традиционный колористический контекст предыдущего столетия (вариации красного, чёрного, золотого, голубого цветов), формирует иное видение, внося новые символико-смысловые оттенки в палитру венецианского текста.

Второй раздел - «Функции экфрасиса в русских поэтических текстах о Венеции». Венецианский поэтический текст представляет собой обширный пласт мировой культуры, кумулирующий её эстетическое наследие. В связи с этим особое значение в русской лирике приобретает прием экфрасиса - описания произведения изобразительного искусства или архитектурных памятников в литературных текстах.

Наиболее частотен антропоним Тинторетто (псевдоним Якопо Робусти), крупнейшего ведутиста эпохи позднего Ренессанса, полотна которого составляют обширный экфрастический пласт в русской «венецианской» лирике XX века, проецируя на неё мифопоэтическую символику основных образов, использующихся художником. Фигура Якопо Робусти представлена и в ином ключе. Изменение исконно несклоняемой итальянской фамилии Тинторетто на флексийном уровне

отражает прежде всего установку автора демифологизировать образ художника. К этому приёму прибегают поэты как первой, так и второй половины XX века (М. Волошин («Венеция»), С. Соловьёв («Венеция»),

A. Гейнцельман («Школа Сан Рокко»), В. Баян («Венеция»),

B. Комаровский («Пылают лестницы и мраморы нагреты...»)).

На формирование венецианского текста русской поэзии оказывает значительное влияние не только живопись венецианской школы, но и творчество отечественных художников, например, М. Врубеля, сиреневые тона картин которого вписаны в русские стихотворения об итальянском городе (Е. Рейн).

Помимо живописного экфрасиса в венецианском тексте русской поэзии XX века заявлен и другой его тип - словесное выражение архитектурных особенностей города. Венеция, как известно, архитектурно насыщенна и эклектична, следовательно, представляет несомненный интерес для научных изысканий, в том числе литературоведческих. Венецианская архитектурная амбивалентность, или «нестерпимая несовместимость», была отмечена В. Розановым в эссе «Золотистая Венеция»: «Из безвкусного, эклектичного, наборного, непреднамеренного получилась единственная по красоте христианская церковь!»2. Авторы большей части «венецианских» произведений используют приём архитектурного экфрасиса при описании храмов и их элементов (С. Шервинский, И. Чиннов). Основным предметом поэтического описания становится собор святого Марка (В. Иванов, С. Парнок).

Таким образом, метадескриптивная сущность экфрасиса, реализующаяся в венецианском тексте русской поэзии анализируемого периода, проявляется в разных формах и имеет многоаспектную функциональную направленность. В большинстве случаев речь идёт о так называемом живописном экфрасисе, позволяющем не только актуализировать эстетическую функцию произведений, основанную на связи литературы и искусства, но и придать венецианскому поэтическому тексту натуралистичность, фактографичность, сблизив тем самым реально существующую Венецию и миф, созданный о ней в русской литературе. Кроме того, использование приёма экфрасиса позволяет продемонстрировать символический пласт венецианского текста, подобрать ключ к пониманию замысла стихотворений посредством включения в их канву известных живописных полотен о Венеции.

В третьем разделе «Стилевые маркеры венецианского текста» рассматриваются доминирующие способы рецепции образа Венеции на разных языковых уровнях восприятия текста. На фонетическом ярусе наиболее частотно фиксируются приёмы аллитерации и ассонанса.

" Розанов В.В. Золотистая Венеция // «Иная земля, иное небо...» Полное собрание путевых

очерков. 1988-1913 гг. - М.: Танаис, 1994. -С. 224.

Характерными в этом отношении являются сочетания, свойственные графическому облику имени Венеция: ве-н-ц («тогда непрошеный обряд ваиециации свершится над / нестоящим тобой», А. Радашкевич «Венеция»,). Кроме того, фонетический рисунок стихотворений дополняется благодаря употреблению звуков антонимичного характера, что подчёркивает амбивалентную сущность итальянского города: сонорные звуки, как правило, отражают «светлую» сторону Венеции, глухие - её мортальное настроение, ритмическую напряжённость. Например, в стихотворении Н. Берберовой «Венеция» сочетание вибрирующего [р] с твёрдыми звуками [к], [с], [т] семантически обусловливает особую напряженность всего поэтического текста: именно эта фонетическая комбинация связана с картинами из настояшего лирической героини («Л теперь она стала черно-серой, / В трещинах стоит ее мрамор. / Ранена плоть ее. Сломана стать. / Провалился мозаичный пол Сан-Марко...»).

Одним из важных способов рецепции западного локуса является создание звукоряда, позволяющего воспроизвести реальную картину города путём имитирования ключевых аспектов венецианской жизни, её наиболее значимых конституэнтов: подражание воркованью голубей, покачиванию гондол на волнах Большого канала - словом, объективация «звуковой» специфики «инакого» города. «Сквозь мирты и лавры увидеть позволено тут, / Как два минотавра в одном лабиринте живут» (А. Кушнер), - использование форм «мирты» и «лавры» интенционно обусловлено наличием образа минотавра. Фонетическое созвучие трёх слов в пределах двустишия характеризуется слиянием «инакого» венецианского топоса с «райским» общеитальянским, а также акцентирует внимание на лексемах «минотавр» и «лабиринт».

Таким образом, звуковые переклички, приобретшие статус «общего места», дополняют восприятие основных сигнатур венецианского текста, способствуют их целостному осмыслению.

Лексический пласт представлен обилием топонимов и антропонимов, которые позволяют репрезентировать образ Венеции с помощью метонимии. Так, обобщённый концепт «Венеция» замещается субконцептами («Флориан», Сан-Марко, гондола, Брента и др.). Кроме того, «инакий» итальянский город воспринимается сквозь призму мифа об Афродите, который в XX веке трансформируется из «златовласой Киприды» в Венецию-венецианку, обладающую преимущественно губительной силой, скрывающуюся под разными масками. Метонимическая фемининность Венеции прослеживается в стихотворениях А. Вознесенского, М. Дудина, М. Кузмина, О. Мандельштама, Б. Пастернака и др.

Являясь средством номинации, компрессии, эвфемизации, обозначенный в венецианском тексте русской поэзии XX века

художественный троп позволяет сфокусироваться на индивидуализированных особенностях города, тем самым идентифицируя объект, выделяя его из ряда других, в то же время не смещая акценты с образа Венеции. Функциональность приёма метонимии в целом направлена на подчёркивание «инакости» итальянского топоса. Той же цели подчинено использование поэтами прошлого столетия перифраз -заменителей названия города: «размокшая каменная баранка» Л. Пастернака, «золотая голубятня у воды» А. Ахматовой, «двусреднодышаший инь-янь» А. Пурина. Многообразие перифрастических словосочетаний обусловлено, в частности, наметившимся в начале прошлого века и развитым в его конце процессом «...действовать "от противного», преодолеть традицию и представить свое видение, контрастирующее с общепринятым каноном»3. Сформировать представление о Венеции помогают и музыкальные аллюзии - упоминания в поэтических текстах собственно лексемы «музыка» («Закружились под музыку кружевные дворцы», В. Баян «Венеция»), фамилий композиторов (Л. Денца), элементов песенного дискурса (напев Торкватовых октав, баркаролы).

На синтаксическом уровне текста ярко обозначены принцип каталога и приём амплификации, преимущественно использующиеся в конце прошлого столетия и характерные для эстетики постмодернизма: «Приснилась Венеция: голуби, сорный канал, / плывущий окурок, размокший билет на премьеру...» (А. Пурин). В данном стихотворении отсутствие целостности сна и, соответственно, восприятия венецианского топоса проявляется в нанизывании однородных членов, создающих эффект обрывочности, кадрирования «воспоминаний» о городе. В «Школе Сан Рокко» А. Гейнцельмана наблюдается частотное использование поэтом назывных предложений («Тяжёлый с позолотой потолок...», «Змий Медный, брызжущий в толпу поток, /Жезл Моисея, бьюгций по скалам...» и др.), что, с одной стороны, формирует в сознании читателя, не знакомого с данной венецианской достопримечательностью, мозаичное представление о художественном оформлении школы Сан-Рокко, с другой - позволяет панорамно охватить ключевые моменты описанных поэтом картин художника Тинторетто. Кроме того, нераспространённые предложения, представленные однородными конструкциями, определяют модальность стихотворения, создают его гнетущую, напряженную атмосферу, характерную как для сюжета самой картины, так и для венецианского топоса в целом.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, намечаются пути и перспективы дальнейшего изучения венецианского текста в русской литературе, формулируются выводы.

3 Соболева О.В. Венецианский текст в современной русской литературе: продолжение и преодоление традиции // Вестник Пермского университета . - Пермь, 2010. - № 5 (11). - С. 187.

Основное содержание диссертации отражено в следующих

публикациях:

1. Кунусова А. Н. «Инакая» сущность Венеции как способ формирования венецианского мифа в русской поэзии XX века [Текст] / А. Н. Кунусова // Вопросы элитологии : философия, культура, политика. Ежегодный альманах астраханского элитологического сообщества : коллективная монография. - Т. 5. - Астрахань, 2008. - С. 190-195. - ISBN 978-5903285-68-6. [0, 4 пл.]

2. Кунусова А. Н. Формирование венецианского текста в русской литературе [Текст] / А. Н. Кунусова // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - Астрахань, 2010.-№ 1 (33).-С. 177-184.-ISSN 1818-4936. [0,5 пл.]

3. Кунусова А. Н. Образ рыбы в венецианском тексте русской литературы XX века (на материале творчества Бродского) [Текст] / А. Н. Кунусова // Материалы XVII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (12-15 апреля 2010 г., Москва, МГУ). - Москва, 2010. - С. 572-574. - ISBN 978-5-211-056855. [0, 2 пл.]

4. Кунусова А. Н. Венецианский текст русской поэзии начала XX в.: основные мотивы и образы [Текст] / А. Н. Кунусова // Анализ и интерпретация художественного произведения : материалы XXXII Зональной конференции литературоведов Поволжья / науч. ред. Г. Г. Глинин. - Астрахань : Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2010. - С. 145-147. -ISBN 978-5-9926-0406-1. [0, 2 пл.]

5. Кунусова А. Н. Рецепция образа Венеции в русской поэзии XX века [Текст] / А. Н. Кунусова // Современная филология в международном пространстве языка и культуры : материалы Международной научно-практической интернет-конференции (Астраханский государственный университет, 21 сентября 2010 г. - 20 января 2011 г.) / сост. М. Л. Хохлина. - Астрахань, 2011. - С. 87-89. - ISBN 978-5-9902771-1-3. [0,3 пл.]

6. Кунусова А. Н. Анималистические образы русской поэтической венецианы XX века [Текст] / А. Н. Кунусова // Гуманитарная наука сегодня. - Караганда, 2011. - № 1 (1). - С. 40-46. [0,4 пл.]

7. Кунусова А. Н. Петербург в Венеции или Венеция в Петербурге: интерпретация русской «венецианской» поэзии XX века [Текст] / А. Н. Кунусова //1 Congreso internacional de Rusística "Lengua, Visión del Mundo y Texto"( España, Universidad de Granada, 28 de junio - 1 de julio de 2011). - Granada, 2011. - P. 129. - ISBN 978-84-615-1703-9. [0,1 пл.]

8. Кунусова А. H. Пространственно-временные образы и архитектурные мотивы в «венецианских» стихотворениях А. Кушнера [Текст] / А. Н.

Кунусова II Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - Астрахань, 2011. - № 2 (38). - С. 145-150. -ISSN 1818-4936. [0,3 пл.]

9. Кунусова А. Н. Венеция как «врождённая идея» в русской поэзии XX века: от В. Комаровского до А. Машевского [Текст] / А. Н. Кунусова // Актуальные вопросы филологии и культурологии : материалы Международной заочной научно-практической конференции (3 мая 2011 г.). - Новосибирск : Изд. «ЭНСКЕ», 2011. - С. 196-201. - ISBN 978-5-91711-037-0. [0,3 пл.]

10. Кунусова А. Н. Образ Венеции в лирике С. Шервинского [Текст] / А. Н. Кунусова // Современная филология : теория и практика : материалы международной научно-практической конференции (29-30 июня 2011 г.).-Москва, 2011.-С. 168-172. - ISBN 978-5-9902550-5-0. [0, 2 пл.]

11. Кунусова А. Н. К вопросу о «вещном» в контексте русской литературной венецианы второй половины XX века: алиментарные образы [Текст] / А. Н. Кунусова // Молодой ученый. - Чита, 2011. - № 6,- Т. 2. - С. 23-25. - ISSN 2072-0297. [0,2 пл.]

12. Kunusova А. N. The images of Venice and "Northern Venice" in the Russian Poetry of XX-th century: the parallels and the areas of contact [Текст] / A. N. Kunusova // Молодой ученый. - Чита, 2011. - № 8. - Т. 2. - С. 22-24. - ISSN 2072-0297. [0, 3 пл.]

13. Кунусова А. Н. Мотив карнавала в венецианском лирическом тексте XX века [Текст] / А. Н. Кунусова // Новый университет. Серия «Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук» : науч. журн. / учредитель ООО «Коллоквиум». - 2011, № 5 (5). - Йошкар-Ола : Коллоквиум, 2011. - С. 44-48. - ISSN 2222-1484. [0 3 пл.]

14. Кунусова А. Н. Образ кафе «Флориан» в контексте русской поэтической венецианы XX века / А. Н. Кунусова И Lingua Mobiiis. Научный журнал. - Челябинск, 2011. - № 7 (36). - С. 20-25. [0,3 пл.]

15. Кунусова А. Н. Смерть Венеции и смерть в Венеции: интерпретация мортальности в русском поэтическом венецианском тексте первой трети XX века [Текст] / А. Н. Кунусова // Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований. - Астрахань, 2011. -№ 3 (39). - С. 153-159. - ISSN 1818-4936. [0,4 пл.]

Статьи № 2, 8 и 15 опубликованы в журналах, входящих в перечень

ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных

ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.

Заказ № 2481. Тираж 120 экз. Уч.-изд.-л. 1,4. Усл.-печ. л. 1,3.

Издательский дом «Астраханский университет» 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 Тел. (8512) 48-53-47 (отдел маркетинга), 48-53-45 (магазин), 48-53-44, факс: (8512) 48-53-46. E-mail: asupress@yandex.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кунусова, Алина Нагиевна

ГЛАВА 1. ВЕНЕЦИАНСКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕКСТ:

ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ И РУССКАЯ ТРАДИЦИИ.

1.1. Особенности русского венецианского претекста.

1.2. Парадигма петербургского текста в поэтической венециане.

ГЛАВА 2. ТОПИКА РУССКОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ ВЕНЕЦИАНЫ XX ВЕКА.

2.1. Художественное пространство Венеции в русской лирике.

2.2. Феномен мортальности в венецианском тексте русской поэзии XX века.

2.3. Алиментарные и анималистические мотивы и образы поэтической венецианы XX века.

ГЛАВА 3. ПРИНЦИПЫ МИРОМОДЕЛИРОВАНИЯ В ВЕНЕЦИАНСКОМ ТЕКСТЕ РУССКОЙ ПОЭЗИИ XX ВЕКА.

3.1. Семантика цветообозначений в русской литературной венециане

3.2. Функции экфрасиса в русских поэтических текстах о Венеции.

3.3. Стилевые маркеры венецианского текста.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Кунусова, Алина Нагиевна

Активный интерес к изучению города возник в конце XIX столетия на Западе. Этот феномен становится предметом исследования истории, философии, семиотики, социологии, культурологии, архитектуры и обоснован в трудах Р. Барта, К. Леви-Стросса, Г. Зиммеля, Я. Шимова, Д. Кларка, Н. Трифта, К. Линча. В работах вышеназванных учёных репрезентантами города стали понятия «семиотика пространства» (Р. Барт), «образ города» (К. Линч), «текст», «код», «знак», «синтаксис», «семантика пространства архитектуры» (Ч. Дженкс) и др. Зарубежные исследования, ориентированные на геоурбанистику, представляют собой не только общетеоретические изыскания междисциплинарного характера (Э. Амин, Н. Трифт, Э. Сойя и др.), но и имеют узколокальную направленность на конкретные города: Прага (Я.В. Шимов), Москва (Н.Г. Калашников), Венеция, Флоренция (Г. Зиммель).

Активный интерес к изучению городского пространства обусловлен, на наш взгляд, интенсивным развитием урбанистики в целом: активизацией промышленности, бурным строительством городов и т.д. Первоначально ассоцииируясь с физическим образом архитектурного пространства, восприятие города со временем усложняется в связи с обращением к символике топоса и тем самым привлекает интерес и представителей гуманитарного направления.

Итак, на рубеже XIX - XX веков происходят изменения в восприятии образа города и определение его одним из векторных, концептоообразующих понятий в системе пространственных координат цивилизации в целом и человеческой жизни в частности.

Важнейшим теоретико-методологическим ориентиром для изучения феномена города в русской литературе стали работы Р. Барта. Французский семиотик ввёл значимое для литературоведения понятие текстовых кодов, интерпретирующихся как структурообразующие и смыслопорождающие элементы городского текста, которые включают в себя определённые доминанты и коннотации, конституирующие л художественное произведение.

В российском литературоведении XX века создаётся достаточно обширное количество научных исследований, охватывающих, как и зарубежная наука, разные аспекты изучения городского пространства: от общетеоретических положений («Образ города в культуре: метафизические и мистические аспекты» С.П. Турина и др.) до обращения к конкретным локусам («Быль и миф Петербурга» Н.П. Анциферова, «Петербургский текст русской литературы» В.Н. Топорова, «Символика Петербурга и проблемы семиотики города» Ю.М. Лотмана и др.).

В XXI веке научные изыскания, касающиеся образа города, продолжают развиваться в русле общекультурных тенденций: городской топос рассматривается учёными в соотношении с другими пространственными координатами (А.Г. Лошаков «Сверхтекст: семантика, прагматика, типология», Н.Ю.Деткова «Малый провинциальный город как текст культуры»).

Появление большого количества научных работ по изучаемому вопросу характеризуется амбивалентностью их характера. С одной стороны, это позволяет спектрально рассмотреть образ города, а с другой стороны, вносит некоторые неясности, в частности, в терминологическую систему. Так, отечественное литературоведение характеризуется разнородностью дефинирования понятия «городской текст»: одни учёные (М.П. Гребнева) приравнивают его к локальному; другие именуют его провинциальным (Н.Ю. Деткова); третьи рассматривают в рамках гипертекста с присущими ему всеобъёмностью, гетерогенностью, сложноустроенностью, антиномичностью, пространственной зафиксированностью и способностью порождать новые тексты (Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров, М. Визель). Кроме того, существует ряд работ, определяющих городской текст как составляющую сверхтекста1 (Н.Е. Меднис, H.A. Купина, Г.В. Битенская). На наш взгляд, в большинстве случаев понятия «локальный текст», «сверхтекст» и «гипертекст» являются родовыми по отношению к термину «городской текст», а «провинциальный» - видовым. Однако локальный и городской тексты могут выступать и в качестве синонимов, если речь идёт о репрезентации

В нашем исследовании под городским текстом мы, вслед за Л.Г. Кихней и Н.Ю. Шмидт, понимаем «комплекс образов, мотивов, сюжетов, который воплощает авторскую модель городского бытия как специфического феномена культуры» [Кихней, Шмидт, с. 44].

1 Под сверхтекстом понимается «совокупность высказываний, ограниченная темпорально и локально, объединённая содержательно и ситуативно, характеризующаяся цельной модальной установкой, достаточно определёнными позициями адресанта и адресата, с особыми критериями нормативного / анормального» [H.A. Купина, Г.В. Битенская, с. 215] 5

Интерес к итальянскому тексту обусловлен рядом причин. Одним из таких катализаторов является огромный текстопорождающий потенциал русских поэтов и писателей, начиная с XVIII века.

Непосредственно культурному взаимодействию России и Италии уделяли внимание как отечественные, так и зарубежные исследователи. Значительный вклад в изучение данного вопроса внесли итальянские ученые Дж. Берти, Э. Ло Гатто, в работах которых предлагается обширный перечень российских деятелей культуры, посетивших Италию; отражен интерес русских к эпохе итальянского Возрождения. В научном издании «Русские в Италии» под редакцией профессора В. Страды рассматривается процесс развития итальянской культуры в России. В этот сборник вошли работы славистов, освещавших проблемы русского присутствия на Апеннинском полуострове. Кроме того, в Италии издан библиографический словарь «Русские и Италия», составленный П. Тодескини (под редакцией П. Каццолы). Богатый материал по истории русской культуры и русско-итальянских связей содержится в «Русско-итальянском архиве» под редакцией Д. Рицци. Та же проблематика находится в фокусе научных изысканий П. Деотто («Итальянский контекст в русской литературе XIX - начала XX века»; «Материалы для изучения итальянского текста в русской культуре», «Un viaggio per realizzare un sogno. L'Italia e il testo italiano nella cultura russa»).

Изучению культурных взаимоотношений между Россией и Италией уделялось большое внимание ещё советскими исследователями. В этом контексте в первую очередь следует выделить имена П. Анциферова, его преемника И. Гревса. Кроме того, значительный вклад в исследование данной проблематики внесли Д.Д. Благой, З.М. Потапова, И.И. Пищальников и др.

Изучение локальных текстов итальянской «принадлежности» в современном литературоведении прежде всего сфокусировано на двух городах: Риме и Венеции. Особое внимание исследователей обращено и на совокупность текстов о Флоренции в русской словесности. Однако в современной российской науке флорентина не приобрела ещё статус текста и рассматривается в рамках мифа. Кроме того, в литературоведческом фокусе оказался и другой итальянский город: к исследованию текстов о Равенне в русской литературе обращается итальянский славист П. Деотто. В литературно-географической парадигме итальянского текста особое место отводится венецианскому тексту — кругу произведений, в которых представлена система образов, тем, идей, сюжетов и мотивов, так или иначе связанных с Венецией. В отечественной науке для дефинирования венецианского литературного текста предложен термин «венециана» (Н.Е. Меднис), впоследствии ставшего основой для образования новых терминов для других пластов итальянского текста: римлиана (Т.Л. Владимирова), флорентина (М.П. Гребнева).

Место венецианы в иерархии текстов об Италии неоднозначно. С одной стороны, она (наряду с римским, флорентийским, равеннским пластами) представляет собой часть общеитальянской системы; с другой -в силу особой семиотической маркированности имени самого города -выступает в качестве автономной единицы, внутренняя иерархичность которой неоспорима. Так, в составе венецианского текста можно выделить ряд его многоаспектных субтекстов, также, в свою очередь, претендующих на автономность: 1) хронологический, основанный на разграничении текстов по временному признаку (по историческим и литературным эпохам); 2) видовой, базирующийся на детерминировании литературного, музыкального, графического, кинематографического пластов венецианского текста; 3) национальный, предполагающий разделение текстов по ментальной культуре (русской, итальянской, американской, французской, немецкой и др.); 4) персональные тексты, демонстрирующие своеобразие авторского видения Венеции (венецианский текст А. Шенье, Д.Г. Байрона, И. Гёте, А. Пушкина, А.Ахматовой, О. Мандельштама, у

И. Бродского, Е. Рейна и др.). Однако несмотря на приобретённый статус самостоятельного городского текста венецианский текст не может абстрагироваться от итальянского и априори рассматривается в русле его тенденций и особенностей становления как антиномия части и целого. В связи с этим представляется уместным рассматривать не только венецианский претекст, но и специфику рецепции образа Италии в художественных произведениях. Изучение феномена венецианского текста в отечественном литературоведении, несмотря на обширный текстовый материал и его безусловную культурную ценность, носит фрагментарный характер и требует монографического исследования. В работах Т.В. Цивьян, О.В. Крюковой, Н.Е. Меднис, С.Л. Константиновой и др. задача системного изучения проблемы не решена в полной мере. Генезис отдельных составляющих итальянского текста представлен в исследованиях монографического плана (О.В. Соболева, М.П. Гребнева, Т.В. Владимирова), однако ряд вопросов, раскрывающих художественные особенности русской поэтической венецианы XX века, остается открытым. Так, практически не исследовано взаимодействие петербургского и венецианского мифов в русской лирике XX века, а наблюдения, характеризующие топические единицы венецианского текста, которые отмечались в предшествующих работах, носят эпизодический характер и нередко сводятся к констатации факта. Описание сигнатур венецианского текста не сопровождается достаточно развернутым аналитическим комментарием, а также выявлением их функциональной значимости в

2 В основе нашей типологической парадигмы венецианского текста лежит классификация, предложенная Н.Е. Халитовой. формировании литературного мифа о Венеции. Между тем выявление константных элементов венецианского текста русской поэзии XX века существенно расширяет представления о семантике и поэтике как отдельных авторских произведений, так и «венецианской» лирики в целом. Подобный системный взгляд на художественную природу текста позволяет определить новые возможности его интерпретации, способствует раскрытию его своеобразия с точки зрения проблемы структурного единства.

В свете сказанного актуальность диссертационной работы определяется потребностью расширения контекста поэтической венецианы кругом малоисследованных авторов; необходимостью монографического описания русского венецианского поэтического текста XX века в связи с недостаточной изученностью заявленной проблематики.

Объектом исследования являются «венецианские» произведения русской лирики XX столетия.

Дополнительным материалом стал корпус разностилевых и разножанровых текстов мировой литературной венецианы, в том числе русских произведений ХУІІ-ХХІ веков.

В качестве предмета исследования выступают константные элементы венецианского поэтического текста XX века.

Реализация поставленной цели потребовала решения следующих исследовательских задач:

- рассмотреть систему образов и мотивов «венецианской» лирики XX века;

- выявить доминирующие приёмы миромоделирования в русской «венецианской» поэзии XX века;

-проследить эволюцию образа Венеции в русской поэзии XX века в контексте эстетики реализма, модернизма и постмодернизма.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы при чтении основных вузовских курсов, элективных курсов, посвящённых проблемам литературы XX века и творчеству отдельных писателей заявленного периода.

Методология исследования обусловлена характером поставленных в диссертации задач и опирается на системный подход к изучению литературы, который реализуется путем использования совокупности историко-типологического, сравнительно-исторического методов, а также элементов структурного, мотивного и интертекстуального анализа. Многообразие методов определяется гетерогенной сущностью венецианского текста русской поэзии XX века. Методологической базой для осмысления этого феномена стали теоретические труды в области рецепции городского пространства в литературе (Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров, Т.В. Цивьян); исследования, посвящённые проблематике определённых локальных текстов (В.В. Абашев, О.Б. Лебедева, Л.С.Прохорова, В.Н. Топоров, А.С.Янушкевич), научные изыскания в области моделирования итальянского текста (Т.Л. Владимирова, М.П. Гребнева, С.Л. Константинова, С. Гардзонио, П. Деотто, Д. Рицци), а также работы по изучению русской литературной венецианы в разных аспектах (Н.Е. Меднис, О.В. Соболева, Дж.П. Хинрикс).

Положения, выносимые на защиту:

1. Венецианский текст русской поэзии XX века является литературным феноменом, представляющим собой совокупность произведений различных жанров, связанных отношениями проблемно-тематического единства. Поэтическая венециана генетически восходит к итальянскому тексту в соответствии с литературно-географической парадигмой. Художественное пространство венецианского текста не ограничивается одноимённым топонимом, включая в себя все имплицитные «географические» и «культурные» сигнатуры водного города. Феномен венецианского текста в русской поэзии прошлого века представлен следующими уровнями: рецептивным (создание образа Венеции в русской лирике указанного периода); интертекстуальным (присутствие в «венецианских» произведениях маркированных отголосков «чужого слова» в форме цитат, аллюзий и реминисценций); архетипическим (наличие в «венецианской» лирике мифологических образов, сюжетов и мотивов).

Концептообразующими для декодирования венецианского мифа в русской ментальной культуре выступают мотивы карнавала и маскарада. Урбанистический топос Венеции представлен всеми конституэнтами русской венецианы, определяющими особый, «инакий» колорит города (площадь Сан-Марко, Кампанила, кафе «Флориан», вапоретто и др.).

5. Динамика модификации и трансформации структурных компонентов венецианского текста иллюстрирует основные тенденции и закономерности развития русской литературы указанной) периода. Художественное воплощение образа Венеции в поэтических произведениях анализируемого периода определяется следующими векторами: от фактографичности и детализированности описаний в русле реалистической концепции творчества; символизации, мифологизации, с одной стороны, и полигенетичности пространства, с другой, свойственных модернистской эстетике, - к деканонизации венецианского мифа, его нарочитому «обытовлению» и травестированию в духе постреалистической и постмодернистской игры с читателем.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Венецианский текст в русской поэзии XX века"

Заключение

Венеция принадлежит к тому «элитному» роду локусов, которому в мировом сознании уделяется особое место, отчуждённое, дистанцированное. Восприятие города в иной плоскости обусловлено многими факторами: необычным географическим положением, спецификой архитектуры, особой энергетикой Венеции, своеобразным включением в её пространство форестьеров, нетрадиционным образом жизни самих венецианцев - и обобщено философским понятием «инакости». Исключительность венецианского топоса в мировой литературной венециане демонстрируется прежде всего сквозь призму внешней специфики города, на «профанном» уровне рецепции, а затем формируется посредством символического, мифотворческого подхода.

Являясь на протяжении многих столетий объектом вдохновения, образ Венеции русской литературе релизовывался первоначально в прозаических жанрах: интерариях (П.А. Толстой), посланиях (М.Грек), драмах (М.Херасков) и других. Венеция в русской словесности XVIII века позиционируется как идеальный локус. Однако в венецианском тексте этого периода наблюдаются «отклонения» от канонического образа Венеции, представленной в пародийной форме (И. Мятлев). Венециана XVIII века (В .К. Тредиаковский, Д. И. Фонвизин, М.Н. Муравьев) создаёт предпосылки для развития русской версии литературного мифа о Венеции, приобретающего отчётливые контуры в XIX столетии.

Итальянский город глазами русских художников слова XIX века также романтически-идеализирован и в целом представляет собой ряд устойчивых образов, сформированных западноевропейской традицией

Д.Г. Байрон, И.В. Гёте, Т. Манн, А. Шенье и другие): луна, голубое небо, лимонный дух, грёзы, поющие октавы Тассо гондольеры, возлюбленные венецианки, канцоны, баркаролы, золотая Адриатика, жизнь-праздник,

167 маскарад и др. Актуализации мифа в этот период способствуют не только путешествия, но и литературные впечатления, основанные на внеэмпирическом диалоге с итальянским пространством. Русский венецианский претекст, продуцированный западноевропейскими литературными представлениями о городе, реализуется в художественных произведениях А. Пушкина, М. Лермонтова, В. Бенедиктова, П. Вяземского, А. Фета, Ф. Тютчева, И. Козлова, К. Романова и других.

Традиции венецианы XIX столетия находят отражение в русской лирике XX века (нередко интертекстуальный диалог носит полемический характер). Активное использование реминисценций, аллюзий, различных видов цитации, приемов пародии и иронии, образуют семантическое поле игры со смыслами, основанное на диалогическом сопряжении «своего» и «чужого» слова. Преломившись сквозь русскую действительность, венецианский текст в поэзии XX века приобрёл новые, самобытные, черты, определив основные концептообразующие идейно-тематические установки, круг мотивов и образов. Венециана прошлого столетия складывается в результате поэтического осмысления особенностей претекстового слоя и воплощения собственной специфики, обусловленной своеобразием историко-литературного процесса прошлого столетия, а также индивидуально-авторскими интенциями.

Текстопорождающий потенциал XX века представлен широким корпусом произведений русской литературной венецианы, пополнившись как стихотворениями значимых авторов (А. Ахматовой, А. Блока, И. Бунина, В. Брюсова, М. Волошина, Н.Гумилёва, М.Кузмина, О. Мандельштама, Б. Пастернака), так и лирикой поэтов «второго ряда» (В. Васюхина, В. Комаровского, Д. Смагина, С. Парнок, С. Шервинского) Кроме того, своеобразие литературной венецианы определяется наличием в её корпусе произведений представителей русского зарубежья (М. Анисимовой, И. Бродского, Н.Берберовой, В. Вейдле,

А. Гейнцельмана, И. Одоевцевой, В. Сумбатова).

Инакость Венеции географической определяется в первую очередь своим водным пространством. Следует отметить, что водная стихия в венецианском контексте представляет собой уникальный феномен, поскольку при архетипичной природе, универсальности и в какой-то степени обыденности этого явления именно водное пространство определяет специфику города, его инакость, акцентирует на особом статусе Венеции. Эта специфическая характеристика итальянского города, клишированно воспроизведённая в мировой литературной венециане, приобретает новые оттенки (при этом сохраняя традиционное видение) в русской поэзии XX века. В этот период вода из элемента фактологического, константного, превращается в персонифицируемый образ, участника событий, происходящих с лирическим героем.

Поэты XX столетия не нивелировали предыдущий опыт видения Венеции. Образы венецианок, гондольеров, голубей, львов, венецианские бауты - всё это имело место в стихотворениях М. Кузмина, А. Ахматовой, Б.Пастернака, О. Мандельштама и др. Венеция глазами поэтов XX столетия зачастую трагична и мрачна, что находит отражение как в формальном, так и содержательном наполнении стихотворений, реализовываясь как в заглавиях («Прощание с Венецией» А. Вознесенского, «Прощаясь с Венецией» М. Дудина), так и в тональности, тропах. Уже не романтические образы Якопо Фронтони Ф. Купера, Чайлд Гарольда Дж. Г. Байрона, а реалистично-мрачный Густава Аушенбаха Т. Манна занимают умы художников слова XX в (А. Кушнер, В. Ходасевич). Лживая сущность Венеции XX столетия конституируется также образом зеркала, характерным для русской венецианы в целом (О. Мандельштам, М. Кузмин, Г.Иванов и др. Образ зеркала (от чистого и прозрачного до серого и мутного) в поэтической русской венециане XX в. представлен: собственно зеркалом (Г. Иванов), образом стекла и его разновидностей, обладающих отражательной способностью (О.Мандельштам, Н. Заболоцкий), образом тени как инварианта зеркала (И. Бунин), образом воды, в которой отражается Венеция (А. Блок, Н. Гумилёв).

Мотив смерти, безысходности, апокалипсиса, характерный для русского поэтического венецианского текста прошлого столетия, дополняет трагичный образ города на воде. В этом же русле можно рассматривать и мотив тоски по Родине, который находит своё воплощение в ассоциативной связи между Санкт-Петербургом и Венецией. Репрезентация образа «чужого» через «своё» - сравнение Венеции северной и Венеции реальной - достаточно частотный приём, использованный русскими поэтами, начиная с П.Вяземского. Бесчисленное множество статуй львов, удивительная гармония водного и земного пространств, архитектура, искусство Венеции всегда напоминало поэтам петербургскую атмосферу. Оба города в русском сознании представлялись инаковыми, отличными от других, претендующими на особую роль в мироздании.

Особенно близок и пронзителен мотив тоски по родине в лирике И. Бродского, однажды навсегда покинувшего свой любимый город -Санкт-Петербург - и обретшего не менее любимый - Венецию. Именно в творчестве И.А. Бродского образ Венеции приобретает новое, общемировое, космополитичное значение, сосредоточив в себе российское, американское и европейское сознание.

Поэты XX века, обращаясь к итальянскому городу в своих произведениях, активно используют типологические приёмы, которые можно обозначить как стилевые маркеры венецианского текста в русской поэзии. Особую роль в создании образа Венеции играет метонимия, что позволяет объединить реальный и мифологический образы. Как известно, возникновение реальной Венеции в литературной сфере окутано мифом о рождённой из пены Афродите. «Божественное» происхождение города послужило ещё одним поводом для акцентуации инакости Венеции, её особого положения на мировой арене. В венецианском поэтическом тексте XX века миф о «Златовласой Киприде» подвергается трансформации: город рассматривается шире, как проявление женского начала, преимущественно имеющего губительную силу, коварность, скрывающуюся под разными масками. Фемининность Венеции проявляется через образ венецианки (М. Кузмин, О. Мандельштам, А.Вознесенский, М. Дудин и др.). В ряде произведений (Б. Пастернак, А. Машевский) женская ипостась Венеции, сконцентрированная в водном топосе, соответствует образу матери, архетипичному элементу мировой культуры. Изначальная инакость Венеции реальной порождает в литературе причудливое сплетение оксюморонных характеристик города, препятствующих общепринятым законам логики: смерть выступает как праздник, мортальное представляется бессмертным, Запад отождествляется с Востоком, ночное синонимизируется с дневным, стираются границы между прошлым, настоящим и будущим .

Авторы часто используют музыкальные аллюзии, а также принципы музыкальной организации текста (звуковой повтор, создание звукоряда). В сочетании с широко представленным живописным и архитектурным экфрасисом данный приём позволяет не только определить своеобразие венецианского текста, но и расширить его границы.

Кумулированный несколькими столетиями литературного диалога между Россией и Италией, Венеция в рецепции отечественных поэтов XX века представлена как многослойный, порой противоречивый художественный образ.

Итак, образ Венеции в русской лирике XX столетия представлен в гетерогенных формах, что связано, в частности, с принадлежностью авторов к литературным направлениям, декларирующих разные способы создания поэтической реальности. Венецианский текст прошлого столетия характеризуется несколькими тенденциями. В поэзии русского символизма (А. Блок, В. Брюсов, М. Волошин) образ города приобретает архетипические черты в соответствии с эстетическими установками данного направления (принцип двоемирия, мифопоэтизм, мистицизм). Это проявляется в разных аспектах: образном (трансформация мифа об Афродите), мотивном (неизбежная гибель, угасание), колористическом (преобладание активных цветов с полисемантической природой) и др. В творчестве поэтов-акмеистов Венецианский хронотоп формируется за счет нанизывания художественных деталей, создающих атмосферу камерности (А. Ахматова, Н. Гумилёв, О. Мандельштам). В лирике авторов, тяготеющих к реалистическому направлению, преобладают принципы фактографичности и точности в описании Венеции (И. Бунин).

Во второй половине XX века, миф о Венеции модифицируется в творчестве поэтов, продолжающих традиции Серебряного века (А.Кушнер, Е.Рейн), и трансформируется в поэзии постмодернизма (И. Бродский, И. Чиннов). Декодирование мифа выражается в использовании большого количества бытовых подробностей, реализующихся в алиментарных и анималистических образах классической венецианы; в приемах пародии и иронии, являющихся средствами развенчания культа водного города как земного рая.

Таким образом, литературная традиция изображения Венеции может быть представлена в трёх формах: её формирование, следование ей, а также преодоление заданного канона.

Изучение феномена литературной венецианы в силу его большого текстового потенциала и многоуровневости является перспективным и необходимым. В дальнейшем исследовании в области изучения венецианского текста могут представиться интересным его интермедиальные связи с миром искусства, кинематографии, музыки. Кроме того, перспективным, на наш взгляд, представляется сопоставительное изучение русской и итальянской литературной рецепции Венеции.

Список научной литературыКунусова, Алина Нагиевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Ахматова А. Стихотворения и поэмы. Сост., подготовка текста и примечания В. М. Жирмунского. — JL: Сов писатель, 1976. — 558 с.

2. Бавильский Д. Венеция. Письмо / Д. Бавильский // Уральская новь. — 1998.-№ 1.-С. 5-12.

3. Блок А. Полное собрание сочинений и писем в 20-ти томах / А. Блок. — М., 1997-1999. ISBN 5-450-01566-6.

4. Блок А. Собрание сочинений в восьми томах / А. Блок. М.-Л., 1963.

5. Бродский И. Набережная неисцелимых: Эссе / Пер. с английского Г. Дашевского / И. Бродский. СПб., 2005. - ISBN 978-5-389-02270-6

6. Бродский И. Стихотворения и поэмы /И. Бродский. М., 2001. - ISBN 5-450-01566-6.

7. Брюсов В. Собрание сочинений: В 7 т. / В. Брюсов. М., 1973.

8. Бунин И. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 1. /И. Бунин. - М., 1987.

9. Вейдле В. На память о себе: стихи / В. Вейдле. Париж, 1979. - 77 с.

10. Вержбицкий А. И. Мои песни. Книжка 2-я. / А. И. Вержбицкий. — Рига. 1916.-67 с.

11. Волошин М. Избранные стихотворения / М. Волошин.-М., 1988. -220 с.

12. Волошин, М. Лики творчества / М. Волошин. Л., 1990.- 848 с.-ISBN 5-02-028024-0.

13. Герцен А.И. Собрание сочинений в 9-т. М., 1956.

14. Гете И. Путешествие в Италию // Собр. соч.: В 8 т. 2-ое изд. (под ред П. Вейнберга). Спб.: Гербель, 1893. Т. 6.-341 с.

15. Гумилев Н. Стихотворения и поэмы / Н. Гумилев. Волгоград, 1988.

16. Зайцев Б. Италия // Зайцев Б. Собр. соч. Книга VII. Изд-во В.И.

17. Гржебина. Берлин-Пг.-Москва, 1923.17417. «Итальянские сборники». Кн. 1.- Спб.: Primavera, 1909. 240 с.

18. Кузмин М. Избранные произведения / М. Кузмин. Л., 1990. - 397 с.

19. Лозина-Лозинский А. Одиночество. Капри и Неаполь. Случайные записи шатуна по свету / А. Лозина-Лозинский. Пг.: Жизнь и знание, 1916.-346 с.

20. Мандельштам О. Э. Стихотворения. Проза / Сост., вступ. статья и коммент. М. Л. Гаспарова. — М.: АСТ, Харьков: Фолио, 2001. — 736 с. ISBN 5-17-006594-9 (АСТ), ISBN 966-03-1229-6.

21. Машевский А. Пространства и места. Избранное. СПб: Файнстрит, 2005.-186 с.

22. Одоевцева И. Контрапункт / И. Одоевцева. Париж: Рифма, 1951 -47 с.

23. Осоргин М. Очерки современной Италии / М. Осоргин. М.: Тип. лит. т-ва А.Н. Кушнерев, 1913. - 260 с.

24. От символистов до обэриутов. Поэзия русского модернизма. Антология. В 2 кн. Кн 1. — М.: Эллис Лак, 2001. — 704 с. — ISBN 588889-047-2.

25. Парнок С. Собрание сочинений. / Вст. статья, подготовка текста и примечание С. Поляковой. — СПб: Инапресс, 1998. — 544 с. — ISBN 587135-045-3.

26. Пастернак Б. Стихотворения. Поэмы / Б. Пастернак. СПб., 1998. -336 с. - ISBN 978-5-699-45284-2.

27. Розанов В. Итальянские впечатления. Среди художников. Текст. / В. Розанов.- М.: Республика, 1994. -493 с.

28. Розанов В. Золотистая Венеция // Иная земля, иное небо.: Полное собрание путевых очерков 1899 1913 гг. - М.: Танаис, 1994. - 735 с.

29. Русская поэзия XVII XX веков Электронный ресурс. - Электрон граф. дан. и электрон, текстов, дан. - М.: ДиректМедиа Паблишинг, 2004.

30. Русская поэзия конца XIX начала XX века (дооктябрьский период) : сб. / сост. А.П. Авраменко и др. - М., 1979.

31. Русская поэзия серебряного века: 1890-1917 : антология / ред. М. Гаспаров, И. Корецкая и др. М., 1993.

32. Русская поэзия XX века: Антология русской лирике первой трети XX века / сост. и вступ. ст. И.К. Сушилиной. М., 1991.

33. Северянин И. Стихотворения. Поэмы. Проза / И. Северянин. М., 1999.

34. Советские писатели об Италии. Л.: Лениздат, 1986.

35. Сталь Ж. де. Коринна, или Италия / Ж. де Сталь.- М.: Наука, 1969.

36. Трубников А. Моя Италия. Наброски переживаний / А. Трубникова,-Спб.: Сириус, 1908.

37. Фонвизин Д. Собрание сочинений в 2 -х т. / Д.Фонвизин. М; Л.: гос. издание худож. лит-ры, 1959.

38. Ходасевич В. Колеблемый треножник / В. Ходасевич. М., 1991. -688 с.

39. Шервинский С. Лирика. Стихи об Италии / С. Шервинский. М., 1924.-54 с.

40. Абашев В.В. Пермский текст в русской культуре и литературе XX в. / В.В. Абашев Дис. д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2000. - 404 с.

41. Абель И.В. Приоритеты образцового зодчества. О судьбе Венеции и Петербурга в творчестве Иосифа Бродского / И.В. Абель // История Петербурга, 2008. № 5 (45). - С. 30-36.

42. Аверинцев С.С. Историческая поэтика. Истоки и перспективыизучения / С. Аверинцев. М.: Наука, 1986. - 366 с.176

43. Автор и текст: Сборник статей. Вып. 2. - СПб., 1996. - 145 с.

44. Адмони В. Поэтика и действительность / В. Адмони. Л.: Советский писатель, 1975. - 342 с.

45. Аитов H.A. Социальное развитие городов: сущность и перспективы / H.A. Аитов. М.: Знание, 1979. - 125 с.

46. Актуальные проблемы современного литературоведения : Материалы международ, научн. конф. Вып. 5. - М., 2002. - 139 с.

47. Алонцева И.В. Мотивы Боккаччо в «итальянской новелле» Н.С. Гумилева «Радости земной любви» / И.В. Алонцева // Проблемы истории литературы. Сборник статей. Вып. 19. - М. - Новополоцк, 2006.-С. 27-34.

48. Алонцева И.В. Структура и семантика «итальянского текста Н. Гумилёва» : автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.01) / И.В. Алонцева. Смоленск, 2008. - 24 с.

49. Амусин М. Текст города и саморефлексия текста / М. Амусин // Вопросы литературы. 2009. - № 1. - С. 152-175.

50. Анализ лирического стихотворения: Сборник статей / Под ред. Г.Г. Глинина, В.А. Емельянова. Астрахань: Астраханский университет, 2005.-104 с.

51. Анализ художественного текста. Лирическое произведение. Хрестоматия. -М.: РГГУ, 2005. ISBN 5-7281-0386-3.

52. Анастасьев Н. Нераспавшаяся связь: (О традициях и новаторстве в литературе XX в.) / Н.Анастасьев // Вопросы литературы. 1993. -Вып.1. - С.30-37.

53. Андроникова М. От прототипа к образу / М. Андроникова. М., 1974.-240 с.

54. Анисимова М. Стихи/ М. Анисимова. Рим. 1920. - 56 с.177

55. Анциферов Н.П. Быль и миф Петербурга : монография / Н. П. Анциферов ; сост. и коммент. К. А. Купман, А. М. Конечного. М. : Книга, 1991 (репринт, воспроизв. изд.: Пг. : Брокгауз-Ефрон, 1924). -68 с.

56. Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. Опыт комплексного подхода / Н. П. Анциферов. Л.; Сеятель, 1926. -150 с.

57. Анциферов, Н. П. «Непостижимый город.» Душа Петербурга. Петербург Достоевского. Петербург Пушкина : монография / Н. П. Анциферов ; сост. М. Б. Вербловская. СПб.: Лениздат, 1991. - 335 с.

58. Арнольд И. Текст и его компоненты как объект комплексного анализа / И. Арнольд. Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1986. - 149 с.

59. Арустамова A.A. Американский контекст в текстах русской беллетристики конца XIX начала XX вв.: герой, сюжет / A.A. Арустамова // Научный журнал «Современные проблемы науки и образования», 2007. - № 3. - С. 56-89.

60. Астафьев А. Особенности типизации в лирике. Дис. . канд. филол. наук / А. Астафьев. Киев, 1990. - 320 с.

61. Багно В.Е. Зарубежная архитектура в русской поэзии конца 19 -начала 20 века / В.Е. Багно // Русская литература и зарубежное искусство.-Л., 1986.-С. 156-189.

62. Баевский B.C. История русской поэзии. 1730-1980. Компендиум / B.C. Баевский.-М., 1996. ISBN 5-7301-0283-6

63. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века / X. Баран. М., 1993.-231 с.

64. Барт Р. Избранные работы : Семиотика : Поэтика / Р. Барт. М.: Прогресс, 1989. -616 с.

65. Баткин JI. «Неужели вот тот это я?» (об автобиографизме поэзии) / Л. Баткин // Знамя, 1995. - № 2. - С. 189-195.

66. Бахтин М.М Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. М., 1975.-453 с.

67. Бахтин М.М. Время и пространство в романе / М.М. Бахтин // Вопросы литературы. 1974. - №3. - С. 95-112.

68. Бахтин М.М. Из записей 1970-71 гг. / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. М.: Мскусство, 1979. - С. 336-352.

69. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа / М.М. Бахтин. М., 1986.-343 с.

70. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике / М.М. Бахтин // Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986. - 214 с.

71. Бахтин М.М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 336 с. - (ACADEMIA). -ISBN 5-267-00272-0.

72. Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы / А.И. Белецкий. М., 1964. - 119 с.

73. Бенуа А. Венеция Веронезе / А. Бенуа.- Режим доступа: http://www.benua.su/veniceveroneze, свободный. Заглавие с экрана. -Яз. рус.

74. Бердяев H.A. Чувство Италии / H.A. Бердяев // Философия творчества, культуры и искусства. Т. 1. М.: Искусство ИЧП «Лига», 1994.-С. 367-371.

75. Бикбов А. Москва / Париж: пространственные структуры и телесные схемы / А. Бикбов// Логос, 2002. № 3(34). - С. 1 - 24.

76. Бобраков-Тимошкин А.Е. «Пражский текст» в чешской литературе конца XIX начала XX веков // Дис. . канд. филол. наук. - М., 2004.

77. Богомолов Н. Русская литература 1 трети 20 века: Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск, 1999.

78. Борев Ю.Б. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов/ Ю.Б. Борев. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. -С.468. - ISBN 5-06-004105-0.

79. Бочкарева Н.С. Функции живописного экфрасиса в романе Грегори Норминтона «Корабль дураков» / Н.С. Бочкарева // Вестник Пермского университета. Пермь. - Вып. 6., 2009. - С. 81 - 92.

80. Бродский И.А. «Тоска эха по голосу.»: Интервью с М. Содзани. / И. А. Бродский // Экран и сцена, 1991. № 2. - С. 5-10.

81. Бройтман С.Н. Проблема диалога в русской лирике первой половины XIX века / С.Н. Бройтман. Махачкала: ДГУ, 1983. - 80 с.

82. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX-начала XX века в свете исторической поэтики: Субъектно-образная структура /

83. С.Н. Бройтман. М.: РГГУ, 1997. -334 с.180

84. Буслакова Т.П. Мотивы Боккаччо в «итальянских новеллах» русских модернистов / Т.П. Буслакова // Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе : Материалы международной научной конференции. В 2 ч. 4.1. Гродно, 1998. - С. 367-371.

85. Бэлза С.И. Образ Данте у русских поэтов / С.И. Бэлза // Дантовские чтения. М., 1968.-176-177.

86. Бютор М. Город как текст // Бютор М. Роман как исследование : сборник. / Мишель Бютор ; [сост., пер., вступ. ст., коммент. Н. Бунтман]. М., 2000. - С. 157-164.

87. Бялик Б., Тагер Е., Щербина Н. Русская литература конца XIX -начала XX века. 90-е годы. М., 1968 - 134 с.

88. Вардзелашвили Ж. А. «Вода» как образ языковой картины мира / Ж.А Вардзелашвили- Режим доступа: http://vjanetta.narod.ru/page5.htm, свободный. Заглавие с экрана. - Яз. рус.

89. Васильева С. Жемчужина Италии в русской поэзии / С. Васильева // Русская мысль, 1973. С. 5 - 16.

90. Ваулина Е. Образы Италии в поэзии Николая Гумилева // Италия и русская культура XV-XX веков. М., 2000. - С. 101-118. - ISBN 5940670164.

91. Введение в литературоведение. Основные понятия и термины: Учеб. пособие / Под ред. Л. Чернец. М.: Высшая школа; Академия, 2000.556 с. - ISBN: 5-06-003357-0; 5-7695-0593-1.

92. Венеция в русской литературе / Меднис Н.Е.; Кол.авт. Институт филологии СО РАН. Новосибирск: Изд-во Новосибирского государственного университета, 1999. - 391 е.; 21 см. Библиогр.в примеч.: с. 359-385. - Указ. имен: с. 387-391.

93. Веселовский А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. М.: ЛКИ, 2010 - 648 с. - ISBN 978-5-382-01104-2.

94. Визель М. Гипертексты по ту и эту стороны экрана / М. Визель // Иностранная литература, 1999.- № 10. С. 169-177.

95. Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей / В.В. Виноградов. М., 1961. - 275 с.

96. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики / В.В. Виноградов.-М., 1981.-304 с.

97. Винокур Г.О. О языке художественной литературы / Г.О. Винокур. -М.: Высшая школа, 1991. 192 с.

98. Владимирова Т.Д. Легенда о Рафаэле в русской литературной римлиане / Т. Л. Владимирова // Вестник ТГПУ, 2006. Выпуск 8 (59). -С. 10-13.

99. Владимирова Т.Л. Римский текст в творчестве Н.В. Гоголя: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.01) / Т. Л. Владимирова. Томский государственный университет. Томск, 2006. - 22 с.

100. Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским / С. Волков // Вступительная статья Я. Гордина. М.: Изд-во Независимая газета, 1999. (Серия «Литературные биографии»). - 640 с. - ISBN 978-5-69908032-8, 5-699-08032-5.

101. Гаврилова Ю., Гиршман М. Миф автор - художественная целостность: аспекты взаимосвязи / 10. Гавриорва // Филологические науки. - 1993. - №3. с. 41-48.

102. Гардзонио С. Особенности лексики и образности «итальянского текста» русской поэзии / С. Гардзонио // Текст Интертекст - Культура.- М.: Институт русского языка им. В. В. Виноградова, Азбуковник, 2001. 140-154. - ISBN 5-89285-031-5.

103. Гардзонио С. По поводу «фэзуланского» сонета Вячеслава Иванова // С. Гардзонио // Статьи по русской поэзии и культуре XX века. М.: Водолей Publishers, 2006. - С. 9-15.- ISBN 5-902312-19-1.

104. Гардзонио С. Тосканские холмы : некоторые штрихи к теме «Мандельштам и Италия» / С. Гардзонио // Изв. Акад. наук. Сер. лит. и яз. 2000. - № 5. - С. 46-51.

105. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б. М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996.-112 с.

106. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы / Б.М. Гаспаров. М.: Наука, 1994.-143 с.

107. Гаспаров Б. М. Очерк истории русского стиха / М. Гаспаров. М.: Фортуна Лимитед, 2000. - 352 с. - ISBN: 5-85695-020-8.

108. Геворкян А. О двух толкованиях «настроения» в русской символистике / А. Геворкян // Вестник Московского университета. -Сер.9. Филология. 1998. - №6. - С.29-34.

109. Генис А. Модернизм как стиль XX в. / А. Генис // Звезда. 2000. -№11.- С.202-209.

110. Гильдина А. К вопросу об «архитектурном единстве» «Дублинцев» Обзор зарубежной критики / А. К. Гильдина // Вестник Челябинского университета. Сер.2. Филология. - 1999. - №2. - С.176-185.

111. Гинзбург JI. Литература в поисках реальности. Статьи, эссе, заметки. Л.: Советский писатель, 1987. - 397 с.

112. Гиршман М. Литературное произведение: теория и практика анализа / М. Гиршман. М., 1991. - 156 с.

113. Голенищев-Кутузов И.Н. Творчество Данте и мировая культура / И.Н. Голенищев-Кутузов. М.: Наука, 1971. - 550 с.

114. Горшкова O.A. Италия в творчестве Генри Джеймса (В контексте мировой литературы второй половины XIX века): автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.01) /O.A. Горшкова. -Н.-Новгород, 1995.-24 с.

115. Григорьев А. Мифы в поэзии и прозе русских символистов / А. Григорьев // Литература и мифология. Л.: Советский писатель, 1975. -С. 56-78.

116. Гришанин Н. В. Текст, символ, миф в семиотическом анализе городской культуры : дис. . канд. культурологии / Н. В. Гришанин. — СПб., 2007. 160 с.

117. Гутьяр Р. Функциональная значительность сравнений в связи в художественном контексте Р. Гутьяр // Русский язык: проблемы и методики преподавания. Нижневартовск, 1997. - С. 13-21.

118. Данилова И.Е. Искусство Венеции и Венеция в искусстве / И.Е. Данилова. М., 1988. - 284 с.

119. Двинская В.Т. Образ Италии у И.В. Гёте и Б. Штрауса («Ты знаешь край .») / В.Т. Двинская // Образ «Италии златой» в художественных картинах мира: (к 200-летию со дня рождения А. С. Пушкина). -Петрозаводск, 1999 С. 11-15.

120. Деотто П. Итальянский пейзаж у П. Муратова: визуализация мысли / П. Деотто // Russian Literature. 1999. - XLV. - nr 1.- p. 15-22.

121. Деотто П. Материалы для изучения итальянского текста в русской культуре / П. Деотто// Slavica Tergestina. 1998. - VI. - С. 197-223.

122. Диалог города с культурой в истории русской культуры. / Кондаков И.В.; Шмурнова И. В. // Социокультурное пространство диалога. -Москва: Наука, 1999. С. 157-173. - ISBN 5-02-011699-8.

123. Долгополов Л. Поэзия русского символизма : Массовая революционно-пролетарская поэзия / Л. Долгополов // История русской поэзии : В 2 т. Т. 2. - Л., 1968-1969. - С. 253-329.

124. Долматова Е. Италия в стихах А. Блока и Н. Гумилева / Е. Долматова // Литература. 1998. - № 23 . (Приложение к «1 сентября»). -С. 34-45.

125. Доронченков И. «Красавица, как полотна Брюллова»: О некоторых живописных мотивах в творчестве М. Кузмина / И. Дороченков // Русская литература, 1993. №4. - С.158-176.

126. Дугин А. От сакральной географии к геополитике / А. Дугин. — Режим доступа: http://elements.lenin.ru/lsacrgeo.htm, свободный. -Заглавие с экрана. Яз. рус.

127. Египет в русской литературе // Новое литературное обозрение М.: Новое литературное обозрение, 2001. - № 47 (1). - . С. 203-252.

128. Ермаков И. Ислам в русской литературе XV-XX вв. / И. Ермаков. -Москва: Спутник+, 2000. 183 е.; 20 см (Вост. сб. "Лотос"; № 2) Библиогр.: с. 181-182. - ISBN 5-934060-46.

129. Ермилова Е. Метафоризация мира в поэзии XX века / Е. Ермилова// Контекст-1976. М., 1977. - С. 160 - 177.

130. Ермолаева Ж. Е. Петербургский текст: мифология города в прозе 20-30 годов XX века : дис. . канд. филол. наук / Ж. Е. Ермолаева. -СПб., 2008.-150 с.

131. Жирмунский В.М. Из истории западноевропейских литератур / В. М. Жирмунский. Л.: Наука, 1981. - 672 с.

132. Жолковский А. Работы по поэтике выразительности : Инварианты-Тема-Приёмы-Текст / А. К. Жолковский, Ю. К. Щеглов; Предисл. М. Л. Гаспарова. М.: Прогресс, 1996. - 344с. - ISBN 5-01-003396-6.

133. Замятин Д. H. Феноменология географических образов / Д.Н. Замятин // Новое литературное обозрение, 2000. № 6 (46). - С. 255 -275.

134. Збыровский 3. Борис Пастернак и европейская культура: К постановке вопроса 3. Збыровский // Проблемы современной русистики. Познань, 1995. - С. 156 - 162.

135. Зиммель Г. Венеция / Г. Зиммель // Логос, 2002. № 3-4. - С. 10-17.

136. Зиновьева O.A. Концепт «Италия» в поэтической концептосфере А.С.Пушкина / O.A. Зиновьева // Текст дискурс - картина мира. Вып.З. Воронеж: Истоки, 2007. - С. 13 -24.

137. Злочевская А. Поэтика В. Набокова: новации и традиции / А. Злочевская // Русская литература. 2000. - № 1. - С.40-62.

138. Зонова Т.В. Россия и Италия: История дипломатических отношений: Учебное пособие / Т.В. Зонова. Ч. 1. - М.: МГИМО, 1998. - 45 с.

139. Зыкова Г. О трансформации штампа в русской поэзии / Г. Зыкова // Вестник МГУ. Серия 9. - Филология. - 1993. - № 1. -С. 75- 80.

140. Иванов В. Монтаж как принцип построения в культуре первой половины XX в. // Монтаж: Литература. Искусство. Театр. Кино. М., 1988.-143 с.

141. Иванов Вяч.Вс. Стихи Блока об Италии / Вяч. Вс.Иванов // Избранные труды по семиотике и истории культуры : в 2 т. М.: Знак, 2000. - Т. 2. - С. 123-125. - ISBN: 978-5-9551-0311-2.

142. Иванова Н. Диалог в современной лирике / Н. Иванова // Проблемы структурной лингвистики, 1982. М., 1984. - С. 211-224.

143. Ильин И. Проблема личности в литературе постмодернизма: Теоретические аспекты / И. Ильин// Концепция человека в современной литературе, 1980-е гг. М., 1990. - С. 47-70.

144. Ипполитов А. Четыре реки двух империй: Рим и Петербург: о несходстве сходного / А. Ипполитов. Режим доступа:http://www.rulife.ru/mode/article/321/, свободный. Заглавие с экрана. -Яз. рус.

145. Исакова, И. О субъектной организации и системе персонажей в лирике / И. Исакова // Филологические науки. 2003. - №1. - С. 28-36.

146. Искржицкая И. Об античном и средневековом компонентах русской поэзии начала XX века : в т.ч. на материале творчества О. Мандельштама. / И. Искржицкая // Русская литература XX века : направления и течения. Екатеринбург, 1992. - Вып. 1. -С. 63-71.

147. История русской литературы: XX век: Серебряный век / Под ред. Ж. Нива, И. Сермана, В. Страда, Е. Эткинда. М.: Прогресс :Литера, 1995. - 704 с. - ISBN 5-01-0035 82-0.

148. Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / В. Казак M.: РИК «Культура», 1996. - 492 с. -ISBN 5-8334-0019-8.

149. Калганникова И. Интерпретация русского мифа об Италии в цикле «Далекое» Б. Зайцева / И. Калганникова // Культура и текст. СПб., Барнаул, 1997 - Вып.1: Литературоведение. 4.2. - С.73-74.

150. Кара-Мурза A.A. Знаменитые русские о Венеции / А. Кара-Мурза. -М. : Независимая газ., 2001. 384 с. - (Серия "Omnibus"). - ISBN 586712-115-1.

151. Каспирович H.A. Пасторальная образность в новелле П.П. Муратова «Венецианское зеркало» / Н. А. Каспирович //Вестник Башкирского университета,2009.-Т. 14.-№ 1.-С. 172- 174.-ISSN 1998-4812.

152. Квятковский А. Поэтический словарь / А. Квятковский. М.: Либроком, 2010. - 240 с. - ISBN 978-5-397-01108-02.

153. Келдыш В. О «серебряном веке» русской литературы и его изучение / В.О. Келдыш // Освобождение от догм. М., 1997. - Т.2. - С.21-24.

154. Кихней Л.Г., Шмидт Н.В. «Городской текст» в поэзии Осипа Мандельштама / Л.Г. Кихней, Н.В. Шмидт // Филологические науки памяти Н.И. Великой. С. 44 - 64.

155. Коваль Л.М. К истории русско-итальянских общественно-культурных связей в начале XX в. (Роль русской эмиграции в Италии враспространении русской литературы) / JI.M. Коваль // Проблемы итальянской истории. М.: Наука, 1975. - С. 133-150.

156. Коваль Л.М. Русско-итальянские общественные связи: Россия. Италия / Л.М. Коваль.- М.: Наука, 1981. 109 с.

157. Ковальская М. И. Италия эпохи Рисорджименто в творчестве Ф.И. Тютчева и Ф.М. Достоевского / М.И. Ковальская // Россия и Италия. М.: Лабиринт, 1993.- С. 118-149. ISBN 5-230-01748-1.

158. Ковтунова И. Поэтический синтаксис / И. Ковтунова. М., 1986. -267 с.

159. Кожевникова Л. Семантика художественной детали / Л.Кожевникова // Когнитивно-прагматические аспекты лингвистических исследований. -Калининград, 1999. -С.72-78.

160. Колобаева Л. Русский символизм / Л. Колобаева . М.: МГУ, 2000.-296 с. - ISBN 5-211-04207-7.

161. Комолова Н. П. Италия в русской культуре Серебряного века : времена и судьбы / Н.П. Комолова ; Рос. акад. наук, Ин-т всеобщ, истории. М. : Наука, 2005. - 470 с. : ил., портр. - Библиогр. в подстроч. примеч.

162. Комолова Н.П. «Италия» Ахматовой и Гумилева / Н. П. Комолова // Россия и Италия. М.: Лабиринт, 1993. - С. 250-306. - ISBN 5-23001748-1.

163. Комолова Н.П. Италийские сполохи Марины Цветаевой / Н. П. Комолова) //Проблемы итальянской истории. М., 1993. - С. 122-143. -ISBN 5-230-0114-1.

164. Комолова Н.П. «Там, где был счастлив» / Н.П. Комолова // Грани. 1998, № 185.-С. 246-255.

165. Корецкая И. Импрессионизм в поэзии и эстетике символизма Текст. / И. Корецкая // Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX вв. - М., 1975. - С. 227-251.

166. Коточигова Е.Р. Вещь в художественном изображении / Е.Р. Коточигова // Ведение в литературоведение. Литературное произведение: Основы понятий и терминов: Учебное пособие / Под ред. Л.В. Чернец. -М.: Высшая школа, 2000. 556 с. - ISBN: 5-06-003357-0.

167. Краткая литературная энциклопедия : в 9 т. М., 1962-1978.

168. Кржижановский, С. Поэтика заглавий Текст. / С. Кржижановский // «Страны, которых нет.» М., 1994. - С. 13-40.

169. Криничная Н. А. Легенды о невидимом граде Китеже: мифологема взыскания сокровенного града в фольклорной и литературной прозе / Н. А. Криничная // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Петрозаводск, 2005. - Вып. 4. - С. 53-66.

170. Крюкова О.С. Архетипический образ Италии в русской литературе XIX в.: Монография / О.С. Крюкова. М.: КДУ, 2007. - 216 с.

171. Крюкова О.С. Жанровые формы итальянского путешествия в русской литературе XIX в. / О.С. Крюкова // Лестной вестник, 2001. -№ 3. С. 153-155.

172. Крюкова О.С. Языковые средства создания образа Италии в русской поэзии Серебряного века / О. С. Крюкова // География искусства. М., 2002. - Вып. 3. - С. 43-54. - Библиогр.: с. 53.

173. Куликова ЕЛО. Прогулка по Венеции Николая Гумилёва / Е.Ю. Куликова // Критика и семиотика. Вып. 14, 2010. - С. 179 - 185 -ISBN 5-210-01488-6.

174. Куллэ В. Путешестие из Петербурга в Венецию / В. Куллэ // Параллели, №1, 2002. С. 39- 50.

175. Купина H.A., Битенская Г.В. Сверхтекст и его разновидности / H.A. Купина, Г.В. Битенская // Человек текст - культура / Под ред. Г.В. Битенской, Н.З. Богуславской, И.А. Гиниатуллина. - Екатеринбург, 1994.-С. 203-219.

176. Кушнер А. Выступление на вечере памяти И. Бродского. / А. Кушнер // Вечер памяти Иосифа Бродского. Санкт-Петербург. Фонтанный дом. 9 февраля 1996 г. Стенографическая запись.

177. Jle Корбюзье Ш. Градостроительство. M., 1978. - 67 с.

178. Лейдерман, Н. Движение времени и законы жанра / Н. Лейдерман. Свердловск, 1982. - 187 с.

179. Леонтьев Я.В.У них была общая любовь Италия / Я.В. Леонтьев // Россия и Италия. Встреча культур. - Вып. 4. М.: Наука, 2000. - С. 215226.

180. Линч К. Образ города / Пер. с англ. В.Л. Глазычева; Сост. A.B. Иконников; Под ред A.B. Иконникова. -М.: Стройиздат, 1982.-328 с.

181. Литература в контексте культуры: Материалы межвузовской научно-практической конференции 26-28 октября 1994 г.: Секция "Язык. Культура. Литература". Комсомольск-на-Амуре, 1995 - 136 с.

182. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Глав. ред. А. Николюкин. М., 2001.- 619 с.

183. Литературное произведение: сюжет и мотив. Сб. науч. статей. -Новосибирск, 1999. - 178 с.

184. Литературный произведение и литературный процесс в аспекте исторической поэтики. Кемерово, 1988. -450 с.

185. Лозюк Н.Ю. Композиционный ритм в новелле И. Бунина «Генрих» / Н.Ю. Лозюк // Вестник ВГУ. Серия Филология. Журналистика, 2008. -№2.-С. 63-68.

186. Лосев Л. Реальность зазеркалья: Венеция Иосифа Бродского / Л. Лосев // Иностранная литература, 1996. № 5. - С. 98 - 119.

187. Лотман Ю. М. Миф имя - культура / Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский // Ученые записки Тартуского университета (Труды по знаковым системам). - 1973. - Т.VI, вып. 308.- С. 282-303.

188. Лотман 10. М. Семиосфера / 10. М. Лотман. СПб. : Искусство-СПб., 2000.-704 с.-ISBN 5-210-01488-6.

189. Лотман Ю. М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города / Ю. М. Лотман // Учёные записки Тартуского университета (Труды по знаковым системам). Тарту, 1984. - Вып. 664, № 8. - С. 30-45.

190. Лотман Ю.М. Об искусстве / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПБ, 2005.-702 с.-ISBN 5-210-01523-8.

191. Лошаков А.Г. Сверхтекст: семантика, прагматика, типология: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук (10.02.01) / А.Г. Лошаков. Киров, 2008. - 48с.

192. Люсый А.П. Крымский текст в русской литературе / А.П. Люсый. — СПб, 2003.-340 с.

193. Ляпина И., Ляпина А. Русские реалии в культуре русского зарубежья / И. Ляпина // Образование и педагогическая мысль российского зарубежья 20-50 гг. XX в. Саранск, 1997. - С.93-95.

194. Меднис Н.Е. Сверхтексты в русской литературе / Н. Е. Меднис. -Режим доступа: http://rassvet.websib.ru/chapter.htm?no=35, свободный. -Заглавие с экрана.-Яз. рус.

195. Меднис Н.Е. Феномен сверхтекста / Н. Е. Меднис. Режим доступа: http://www.megansk.rU/articles/l 11234, свободный. - Заглавие с экрана. -Яз. рус.

196. Мелетинский Е. О литературных архетипах / Е. Мелетинский. М.: РГГУ, 1994 - 136 С - (Чтения по истории и теории культуры; вып.4) -ISBN 5-7281-0067-8.

197. Минералова И.Г. Русская литература Серебряного века. Поэтика символизма: Учебное пособие / И.Г. Минералова. М.: Флинта. - 272 с. -ISBN: 978-5-89349-474-7.

198. Минералова И.Г. Ирония в литературе и культуре XX века / И.Г. Минералова // Синтез в русской и мировой художественной культуре. — М., 2005.

199. Мир славянских, германских и романских культур: их взаимосвязи и взаимодействие в языке и литературе: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Т.Г. Агапитова и др. Пермь: Перм. ун-т, 2000. - 280 с. - ISBN 5-79-440144-3.

200. Митин И.И. Комплексные географические характеристики. Множественные реальности мест и семиозис пространственных мифов / И.И. Митин. Смоленск, 2004. - 134 с.

201. Муратов П.П. Образы Италии / П.П.Муратов. М.: Республика, 1994.-588 с.

202. Назиров Р. Фигура умолчания в русской литературе / Р. Назиров // Поэтика русской и зарубежной литературы. Уфа, 1998. - С.57-71.

203. Нестеров В. В. Львы стерегут город / В. В. Нестеров. СПб. : Искусство-СПБ, 2001.-399 е.: ил. - ISBN 5-210-01560-2.

204. Никитина. Е. Русская поэзия на рубеже двух эпох / Е. Никитина. -Саратов, 1972. -203 с.

205. Николаева Т.М. Текст. Как путь и как многомерное пространство // Концепт движения в языке и культуре. М., 1996. - С. 336-352. - ISBN 5-79-44-0144-3.

206. Отрошенко В. Венецианские расследования / В. Отрошенко // Знамя, 2005.- №5.-С. 197-205.

207. Пасквинелли А. Итальянская тема в стихах Михаила Кузмина : Италия как «театр памяти» / пер. с итал. В.П. Гайдука / А. Пасквинелли // Россия и Италия. М., 2000. - Вып. 4. - С. 178-190. - ISBN 5020008713-0.

208. Пезенти М.К. Комедия масок в России: первые связи с Италией, зарождение нового увлечения. / М.К. Пезенти // Europa orientalis. -XVI, 1997.-№ 1. -Р. 251-276.

209. Пелипенко А. А. Городской миф о городе (в эволюции художественного сознания и городского бытия) / А. А. Пелипенко // Город и искусство: субъекты социокультурного диалога. М. : Наука, 1996. - С. 39^48. - ISBN 978-5-02011-2346.

210. Перцов П. Венеция. / П.Перцов Спб.: Типо-лит. «Герольд», 1905. -90 с.

211. Перцов П. Литературные воспоминания. 1890-1902 гг. / П. Перцов.-М.: Новое литературное обозрение, 2002. 489 с.

212. Петрушанская Е.М. Под покровом «венецианской ночи» / Е.М. Петрушанская // Обсерватория культуры, 2008. № 3. - С. 38 - 43.

213. Подлубнова, Ю. С. Метаобразования в русской литературе: сверхтекст и метажанр // Русский язык: Человек. Культура. Коммуникация. Часть II. Электронное текстовое издание. — Екатеринбург: Издательство ГОУ-ВПО УГТУ-УПИ, 2008. С. 187 -195.

214. Поливанов K.M. «Итальянский» мотив одного «московского» стихотворения Цветаевой / K.M. Поливанов// Новое лит. обозрение. -1997.-№27.-С. 271-273.

215. Полная энциклопедия символов и знаков / авт.-сост. В. В. Адамчик. Минск: Харвест, 2006. 607, 1. с. - ISBN 978-13-8629-4.

216. Поспелов Г. Теория литературы / Г. Поспелов. М., 1978. - 320 с.

217. Потапова З.М. Русско-итальянские литературные связи. Вторая половина XIX в. / З.М. Потапова М.: Наука, 1973. - 288 с.

218. Проблемы художественного миромоделирования в русской литературе 19-20 вв.: Сборник научных трудов. Благовещенск. — Вып.4.-1999,-180 с.

219. Прохорова Л.С. Лондонский городской текст русской литературы первой трети XIX в. // Дис. . канд. филол. наук. Томск, 2005. - 340 с.

220. Путевые записки итальянских путешественников XIV века // Восток Запад. Исследования. Переводы. Публикации. - М., 1992. — С. 9 - 113.

221. Ревзина О.Г. Венеция в русском поэтическом дискурсе / О.Г. Ревзина // Имя: Внутренняя структура, семантическая аура, контекст: Тезисы международной научной конференции. Ч. 2. М.: ИОНРАН, 2001. - С. 184 - 186. - ISBN 5-7576-0114-0.

222. Резанова 3. И. Мифологема «Томск Сибирские Афины» в коммуникативных тактиках публицистического дискурса (на материале еженедельной периодики г. Томска) / З.И. Резанова. - Томск. - С. 74 -84.

223. Рогачевская М. Модернизм литература нового сознания // Всемирная литература. - 1999. - №12. - С.168-178.

224. Ронен О. Серебряный век как умысел и вымысел / О. Ронен. /Пер. с англ./Материалы и исследования по истории русской культуры/ Под. ред. Е.В. Пермякова. Вып.4. М.: ОГИ, 2000. 152 с.

225. Руднев В. Словарь культуры XX века / В. Руднев. М.: Аграф, 1999.- 384 с. ISBN 5-7784-0034-9.

226. Русский стих : Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М.: Филоматис, 1996. - 148 с.

227. Рутенбург В.И. Культурные и общественные связи России и Италии (XVIII и XIX в.) / В.И. Рутенбург // Россия и Италия. М.: Наука, 1969.- С. 5-24.

228. Серман И.З. Ломоносов и придворные итальянские стихотворцы 1740-х гг. / И.З. Серман // Международные связи русской литературы.-М.,Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 112-134.

229. Силард, Л. Русская литература конца XIX начала XX века (1890-1917)/Л. Силард.-Будапешт, 1983. Т.1. -231 с.

230. Склёмина С. M. «Неупиваемая Чаша» И.С. Шмелёва: поэтика жанра и традиции русской классики XIX века : диссертация . кандидата филологических наук (10.01.01), 2007 154 с.

231. Скороспелкина Г.С. Архетип цвета в поэтике А. Ахматовой: К проблеме национальной семантики словесных образов / Г.С. Скороспелкина // Анна Ахматова: поэтика, российский и европейский контекст. СПб., 2001. - С. 139-154.

232. Словарь языка русской поэзии XX века. М. : Языки славянской культуры, 2001. - 896 с. - (Studia Philologica). - ISBN 5-7859-0227-3.

233. Смирнов И. Художественный смысл и эволюция поэтических систем /И. Смирнов.-М., 1977.-214 с.

234. Соболева О. В. Венецианский текст в современной русской литературе (1996 2009 гг.): автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.01) / О.В. Соболева. - Пермь, 2010. - 16 с.

235. Соболева О.В. Венецианский текст в современной русской литературе: продолжение и преодоление традиции / О.В. Соболева // Вестник Пермского университета, 2010. — 5 (11). С. 184- 188.

236. Стародубцева Л. В метафизических ландшафтах города // Философская и социологическая мысль. 1993. - №9-10. - С. 213 — 226.

237. Степанов С.А. Кавказская фабула в русской литературе XIX XX веков: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.01) / С.А. Степанов. - Уфа: Б/и, 2004.-23 с.

238. Суворова, П. Стихотворный стиль и авторская индивидуальность / П. Суворова. Бийск, 1998. - 123 с.

239. Тарасова М.С. Образы итальянской живописи эпохи Возрождения в поэзии Серебряного века / М.С. Тарасова // «Золотой. Серебряный. Железный.». Курск, 2002. - С. 136-150.

240. Таруашвили Л.И. Тектоника визуального образа в поэзии античности и христианской Европы: К вопросу о культурно-исторических предпосылках ордерного зодчества. М., 1998. - С. 291-292.1. ОГЛАВЛЕНИЕ

241. ГЛАВА 1. ВЕНЕЦИАНСКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕКСТ:

242. ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ И РУССКАЯ ТРАДИЦИИ.16

243. Особенности русского венецианского претекста.16

244. Парадигма петербургского текста в поэтической венециане.37

245. ГЛАВА 2. ТОПИКА РУССКОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ ВЕНЕЦИАНЫ XX ВЕКА.55

246. Художественное пространство Венеции в русской лирике.55

247. Феномен мортальности в венецианском тексте русской поэзии XX века.77

248. Алиментарные и анималистические мотивы и образы поэтической венецианы XX века.103

249. ГЛАВА 3. ПРИНЦИПЫ МИРОМОДЕЛИРОВАНИЯ В ВЕНЕЦИАНСКОМ ТЕКСТЕ РУССКОЙ ПОЭЗИИ XX ВЕКА.123

250. Семантика цветообозначений в русской литературной венециане 123

251. Функции экфрасиса в русских поэтических текстах о Венеции.143

252. Стилевые маркеры венецианского текста.1551. Заключение.1671. Список литературы.174