автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Вина как феномен культуры и инструмент культурно-антропологического анализа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вина как феномен культуры и инструмент культурно-антропологического анализа"

На правах рукописи

оУ^/иг^ -

Тимошенко Светлана Александровна

ВИНА КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ И ИНСТРУМЕНТ КУЛЬТУРНО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

09. 00. 13 - философская антропология, философия культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Зерноград 2014

25 СЕН 2014

005552808

005552808

Работа выполнена на кафедре истории, философии и политологии Азово-Черноморского инженерного института ФГБОУ ВПО «Донской государственный аграрный университет» в г. Зернограде.

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор, кафедра истории, философии и политологии Азово-Черноморского

инженерного института ФГБОУ ВПО «Донской государственный аграрный университет в г. Зернограде Лаврухина Ирина Михайловна

доктор философских наук,

профессор института философии и социально-политических исследований ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет»

Золотухина Елена Всеволодовна

доктор философских наук, доцент, профессор кафедры философии и теологии социально-теологического

факультета ФГАОУ ВПО «Белгородский государственный национальный

исследовательский университет» (НИУ «БелГУ»)

Ольхов Павел Анатольевич

Ведущая организация - Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М.И. Платова, г. Новочеркасск Ростовской области.

Защита состоится 5 ноября 2014 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.13 по философским наукам на базе ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Южного Федерального университета им. Ю.А. Жданова по адресу: 344103, г. Ростов-на-Дону, ул. Р. Зорге, 21 Ж.

Автореферат разослан « 5 » октября 2014 года..

Ученый секретарь диссертационного со.

М.М. Шульман

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Философия культуры - та дисциплина, которая находится на пересечении культуры как фактического процесса и теоретических размышлений о культурных явлениях. В связи с этим для исследователя, движущегося в философско-культурологическом русле, естественно обращаться к темам, находящимся на стыке теории и практики, охватывающим и реальное поведение людей в его устойчивых формах, и рефлексию мыслителей об этом поведении и его устойчивых паттернах. Одной из таких тем является тема вины как культурного феномена, избранная для исследования автором данной диссертации.

Тема вины представляется нам чрезвычайно актуальной, потому что от наличия ее в сознании и способа ее переживания зависит то, идут ли люди на преступления и нарушения морального и юридического законов или же отказываются от стремления перейти незримую границу. Вина и ее архаический спутник стыд продолжают оставаться мощными регуляторами человеческого поведения, несмотря на современный развитый юридический порядок. И чувство вины, и поведение, обусловленное этим чувством, и концептуальные размышления о вине как характеристике культурного мира являются фактами современной жизни, что предполагает необходимость их философского анализа.

Конечно, вина - лишь одно проявление сложного культурно-нравственного комплекса, включающего в себя стыд, совесть, способность к раскаянию и покаянию, а также характерные для современного рыночного общества феномены нигилизма, бесстыдства, нравственной опустошенности, цинизма и т.д. Но нам представляется, что именно переживаемая вина выступает в культуре сегодняшнего индустриального и постиндустриального общества ядром культурно-нравственной жизни. Поэтому наша диссертация посвящена вине в культуре.

Степень разработанности проблемы.

Соотношение понятий грех, вина, Бог, зло, свобода, человек издревле разрабатывались в философском знании. Их можно найти в трудах Демокрита, Аристотеля, Лейбница, Спинозы, Канта, Гегеля, С. Кьеркегора, П. Рикера.

В рамках психоанализа и психологии о совести и вине писали 3. Фрейд, М. Кляйн, К.Э. Изард, И.Ялом, М. Льюис.

У русских философов мы находим эту тему в работах Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Франка, И. Ильина, Л. Карсавина.

Вине как составляющей этического сознания, связанной с такими понятиями, как совесть, ответственность, уделялось внимание в современных исследованиях Р.Г. Апресяна, Н.В. Голик, A.A. Гусейнова, О.Г. Дробницкого, А.Е. Зимбули.

Связь вины и прощения - это важнейшая библейская тема. Проблеме связи вины, виновности и прощения уделяли внимание огромное количество философов, психологов и социологов. Среди них Сенека, Г. Гегель, С. Кьеркегор, Ф.М. Достоевский, К. Ясперс, современные мыслители П. Рикёр, А. Мень, X. Арендт, В. Янкелевич, Н. Гартман, Ж. Деррида. Анализ взглядов этих мыслителей позволяет сделать вывод о необходимости и плодотворности междисциплинарного подхода для формирования концепта вины.

Богатейший материал для анализа типологии подходов к происхождению вины содержится в священных источниках иудаизма, христианства и ислама, в работах таких мыслителей, как И. Кант, Г. Гегель, Г. Фихте, Ф. Шеллинг, Ф. Ницше, С. Кьеркегор, Ф.М. Достоевский, Н. Бердяев, М. Хайдеггер, 3. Фрейд, отечественных философов П.П. Гайденко, И.П. Смирнова, Л.Д. Галинской.

В той или иной форме выявлению сущностных черт вины и виновности, совести посвящены работы М. Хайдеггера, П. Рикёра, С.Е. Ячина, И.А.

Ильина, С. Кьеркегора, Э. Фромма, Ф. Кафки, М. Кундеры, П. Тиллиха, К. Изард, Франкла, М.М. Чернышова и др.

Тема различия между культурами активно разрабатывается в работах Ю.М. Лотмана, Т.Г. Стефаненко, западных исследователей Дж. Берри, Г. Триандиса, Г. Хофстеде, У. и К. Стефанов, С. Шварца.

Анализ регулятивов стыда, страха, вины предприняли Ю.М. Лотман, И.С. Кон, Е.П. Ильин, В.Н. Ярхо, М. Шелер, Ж.-П. Сартр, 3. Фрейд, Р. Лайм, Н. Элиас, Г.П. Дюрр. Расширительная трактовка термина «концепт» прослеживается в работах П. Абеляра, В.А. Масловой, Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, Ж. Ришара и др. Различию концептов «стыд» и «вина» в лингвокультурах посвящены работы Е.А. Дженковой, Н.Д. Арутюновой.

Противоположность культуры стыда и культуры вины стала предметом исследования в работах многих философов и культурологов, например, Рут Бенедикт, Э.Р. Доддса, Г. Аксёнова.

Термин «схематизмы бытия и мышления» был введен B.C. Библером.

Объект исследования - вина как феномен сознания и повседневной жизни.

Предмет исследования - вина как феномен культуры и инструмент культурологических концепций.

Цель и задачи исследования.

Цель настоящего исследования - рассмотреть особенности понимания вины в традиционной и современной культуре и показать, что концептуализируясь, вина способна быть инструментом теоретического анализа.

В соответствии с целью исследования в работе решаются следующие теоретические задачи:

1. Показать трактовки вины, характерные для традиционных культур;

2. Выяснить специфику понимания вины в современной безрелигиозной культуре;

s

3. Описать универсальные культурные формы соотношения вины и прощения;

4. Рассмотреть трактовки вины в интеллектуальной культуре XX века;

5. Выяснить возможности применения концепта вины как инструмента культурологических и культурантропологических исследований.

Теоретико-методологические основы исследования.

Теоретико-методологическим основанием в анализе данной проблемы является деятельностный подход к определению культуры, предложенный Э. Маркаряном, В.Е. Давидовичем и Ю.А. Ждановым. Согласно этому подходу культура рассматривается как совокупность способов действия и мышления, в нашем случае это означает рассмотрение конкретно-культурных способов понимания и переживания вины.

Обращаясь к теме вины, необходимо отметить, что избранный нами философско-культурологический анализ вины, безусловно, отличается от других подходов: этического, рассматривающего вину как нравственный статус человека, характеризующий взаимоотношения личности и среды; психологического, представляющего вину как психологически-эмоциональное состояние человека; правового, с пониманием вины как формы предстояния человека перед государством; экзистенциального, представляющего вину как сущностную характеристику человека, возникающую в результате невыполнения человеком своего предназначения в универсальном понимании.

Философско-культурологический анализ обращен к образам вины, характерным для разных типов культур. Здесь понимание вины обусловлено характером связей и отношений человека с миром и меняется по мере формирования самого человека как целостности, именно поэтому в разных культурах образ вины разнится. В работе анализируется принципиальное отличие образов вины в традиционной и современной культурах.

Под традиционной мы понимаем культуру, базирующуюся на религиозных ценностях и ориентирующуюся на сохранность традиций и

6

обычаев, которые выступают главными регуляторами общественной жизни. В традиционной культуре интересы индивида подчиняются интересам общества, отношения между людьми строятся на ценностях коллективизма, благородства, справедливости, уважения к членам своей социальной группы.

Современная культура характеризуется отказом от религиозного мировоззрения и ориентацией на науку. Важнейшими социальными ценностями становятся индивидуализм, свобода и права личности, ее автономия от общества и государства, ориентация на достижение успеха, способность и готовность к изменениям, новаторство.

Образ вины в культуре представлен на духовно-практическом и теоретическом уровнях. Последний предполагает содержательную разработку понятия вины, осознание источников и причин вины, переосмысление связанных с ней понятий зла, долга, греха, виновности, совести, ответственности. Столь обширное поле философско-антропологического и культурологического исследования образов вины предполагает включение в рассмотрение не только философской, но религиозной и литературной традиций, учета как общемировоззренческих, так и конкретно дисциплинарных подходов.

По мнению А. Вежбицкой, некоторые понятия представляют собой центральные точки, вокруг которых организованы целые области культуры. Эти понятия демонстрируют общие организационные принципы, придают структуру и связность культурной сфере в целом, имеют объяснительную силу в отношении целого ряда областей. 1 Представляется, что образы вины как раз и можно интерпретировать как такие "ключевые структуры" для понимания культур. В диссертации мы рассматриваем образы вины и на уровне реального функционирования культуры, и на уровне концептуализации.

Отметим, что предложенное в работе в методологических целях деление культур на традиционную и современную не тождественно анализируемой в

'Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М„ 2001.

7

работе типологии «культур стыда» и «культур вины»соответственно. Средневековое общество относится к традиционной культуре, но отчетливо выступает культурой с ведущим регулятивом вины. Использование концепта вины как логико-методологического инструмента позволяет учесть и эти нюансы.

Применяемый нами термин интеллектуальная культура имеет в виду прежде всего такую часть духовной культуры как интеллекутально-направленная художественная литература и философия.

В диссертационном исследовании применялись принципы логической последовательности, объективности рассмотрения, системности, дополнительности, противоречивости, историзма, детерминизма, и культурного релятивизма и социокультурной обусловленности явлений.

В ходе работы автор использовал следующие общенаучные методы: абстрагирования, аналогии, конкретизации, анализа и синтеза, индукции и дедукции и т.д.

Научная новизна исследования:

-Показано, что в традиционных культурах всегда существовали подходы к вине, в большей или меньшей степени связывающие вину с трансцендентным и с отношением человека к этому трансцендентному;

-Выяснено, что в современной, преимущественно безрелигиозной культуре, вина понимается вне обращения к трансцендентному и становится исключительно характеристикой человеческого существования и коммуникации;

-Описаны различные коммуникативные формы в обоих типах культур, определяющие конкретное соотношение вины и прощения;

- Обнаружено, что в длительном переходном периоде от доминирования традиционных культурных форм к поспрадиционным формируется множество разноречивых концепций вины, стоящих на разных мировоззренческих позициях, в том числе и на «промежуточной» позиции

между религиозным и безрелигиозным взглядом;

- 8

- Отмечены возможности и ограничения применения концепта вины как инструмента культурологических и культурантропологических исследований.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В традиционных культурах Запада и Востока вопрос вины и источника страданий в мире связывается с трансцендентным. Несовершенство мира может приписываться неудачному откровению Абсолюта (индийский подход), вина трансцендентного отрицается, или проблема вины просто снимается (Китай); вина за зло в мире приписывается человеку, который идет против воли Бога и совершает грехопадение.

2. Современная культура, восходящая одновременно к христианским идеям и новоевропейской рационалистической традиции, отказывается от всяких метафизических смыслов в понимании вины, вместо теологического формируется этический подход к вине, предполагающий полную ответственность и соответственно - вину человека, неверно применяющего свою способность к свободе, а также - социально-коммуникативный статус вины. Отсюда - представление о вине как о том, что может быть прощено в межчеловеческих отношениях и о вине как экзистенциальном состоянии субъекта, пребывающего в состоянии «внутренней расколотости». Религиозная трактовка вины остается лишь в теолого-философских концепциях (например, в русской философии второй половины 19-первой половины 20 века).

3. Ив традиционном, и в современном типах культур можно выделить три вида прощения, связанные с тремя видами коммуникативного обмена: вещественный обмен, при котором признание вины обменивается на освобождение от нее; действенный обмен, где вина прощается при условии и в результате устранения негативных следствий проступка; символический обмен, где вина не может быть прощена, но может быть преодолена лишь в ходе практической и духовной жизни виновного.

4. В интеллектуальной культуре XX века обнаруживается множество версий толкования вины, ее причин и истоков, при этом ряд выдающихся авторов не занимает в ярко выраженной форме ни традиционных (религиозных), ни современных, то есть, безрелигиозных позиций, примером чего могут служить М.Хайдеггер и Ф.Кафка, неявно отсылающие нас к понятиям Бытия или Судьбы, с которыми связывается актуально переживаемая вина или положение «виновного».

5. Понятие вины, приобретая статус теоретического концепта, становится инструментом типологии культур, в частности, в такой роли оказывается представление о «культурах стыда и культурах вины». Впрочем, этот концептуальный подход нельзя абсолютизировать, поскольку в реальности стыд и вина часто смешаны, нельзя также ставить знак равенства между «культурами стыда» как традиционными культурами и «культурой вины» как современной культурой. Понятие вины как инструмент культурологии и культурантропологии требует конкретного и гибкого применения.

Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты, полученные в данном исследовании, могут быть использованы при чтении курсов по философии культуры, философской антропологии, социальной философии, культурологии. Они могут стать основанием для подготовки специального курса для учащихся гуманитарных факультетов. Положения и выводы диссертационного исследования могут найти применение в решении этических проблем, задач социального управления и воспитания. Они могут быть учтены при выработке культурно-исторических концепций в образовательной, правовой, нравственной и воспитательной сферах.

Апробация работы. По теме диссертационного исследования автор опубликовал 8 научных статей и тезисов докладов. Основные положения диссертации нашли свое отражение в выступлениях и докладах, которые были представлены на региональных и межвузовских научно-практических

конференциях в 2010 - 2014 гг. По теме диссертации опубликовано работ общим объемом 4 п.л.

Объем и структура работы. Структура диссертации, состоящая из введения, 3-х глав, заключения и библиографии, отражает логику и последовательность решения задач, поставленных в работе. Содержание диссертации изложено на 159 с.

Основное содержание работы Во «Введении» автором раскрывается актуальность темы, показывается степень научной разработанности выбранной проблемы, определяются цели и задачи, а также теоретико-методологические основы исследования. Далее автор излагает выносимые на защиту основные положения, раскрывает степень их научной новизны, а также обосновывает теоретическую и практическую значимость полученных им результатов.

Первая глава «Образ и структура вины в традиционной и современной культуре» посвящена анализу формирующихся в культуре различных образов вины, выявляется их зависимость от культурно-исторических условий существования человека, анализируются предпосылки и механизмы формирования теоретического образа, а впоследствии и концепта вины в философии XX века.

В первом параграфе «Трансформация традиционного образа вины в связи с секуляризацией духовной культуры» представлены основные подходы в понимании вины и связанных с ней понятий, в результате чего складываются соответствующие образы вины, выявляется логика их модификаций в связи с изменением характеристик духовной культуры. В древнегреческой философии и в восточной культуре встречается эпистемологический подход в понимании сущности вины. Выбор неправедного пути приводит к образу вины, трактуемому как беда заблудившегося человека (буддизм). Соответственно, Зло присутствует в мире в результате неведения человека относительно истинности Высшей реальности и своего жизненного предназначения (буддизм). Причиной греха,

11

трактуемого как ошибка, выступает незнание наилучшего (древние греки). В общем, здесь вина представляется в качестве привнесенной характеристики нравственного статуса человека.

В авраамических религиях наличие зла в мире связывается с грехопадением человека, а склонность человека ко злу рассматривается как грех, и тогда вина человека предстает как его имманентная характеристика.

Различная трактовка вопроса о том, каков статус реального мира в его взаимосвязи с Богом, вызывает разное понимание механизмов вменения и субъектов вины. Если мир предстает как неудачное откровение Абсолюта (индийское мировоззрение), то это событие выступает роковой ошибкой Божества, и вина смещается в сторону Бога, однако не понятен механизм ее вменения. Если наличное существование мира признается достойным Бога, и одновременное существование добра и зла в мире оправдано, поскольку их сравнение позволяет выявить ценность добра, то отпадает необходимость в самом механизме вменения вины кому бы то ни было (китайская религия).

Полноценно вопрос о вменении и субъектах вины разрабатывается лишь в авраамической традиции. Реальный мир предстает как подлинная реализация замыслов Бога, но тогда необходимо объяснить, откуда и почему в мире появилось зло. В авраамической традиции формирование образа вины связывается со статусом человека, и вина предстает имманентной характеристикой человеческого существования. Существование зла и ненормальное положение человека в мире связано с грехопадением. Вина, соответственно, перемещается на человека и делится между ним и злым искусителем. Тогда зло необходимо существует в мире и предшествует человеку.

Новоевропейская традиция, в противовес средневековой, из содержания вины убрала всякие метафизические смыслы. Рассмотрение проблемы вины преимущественно уходит в этическую плоскость, и формируется иной, нежели в традиционной культуре, образ вины. Вина понимается как способствование человеком осуществлению зла и рассматривается в системе

12

этических категорий. В Новое время Бог римиряется со Злом, а Зло - с миром и с человеком. Делать добро становится делом сверхчеловеческим. Согласно классической западной метафизике, Зло либо вообще не имеет онтологического статуса (как у Спинозы),либо трактуется как онтологически необходимое: у Лейбница оно представляет собой нечто, чему надлежит вернуться в лоно Бога или Высшего Блага, у Гегеля оно предстает как момент становящейся действительности.

Этический подход зло объясняет через свободу, а свободу через зло. Человек, осуществляющий свободный злой выбор, становится виноватым. Кант, Кьеркегор полагают, что через человека грех вошел в мир, а зло не обладает собственным бытием и есть порождение человеческой свободы. Соответственно, грех - это акт творения и причинения зла, а спасение соотносится с личностью и ответственностью человека.

Этический подход зло, свободу и вину оставил в пределах и в уделе человека. Для сравнения в буддистской традиции зло выступает некоей субстанцией, квазифизической реальностью, которая вторгается в человека извне. Соответственно, грех - это пребывание в мире зла, «несчастье существования». Спасение же приходит к человеку из какого-то другого, «чистого» места и трактуется как освобождение.

В русской философии вина и виновность приобретают абсолютный, метафизический характер, однако формирующийся образ все же несколько отличается от образа вины традиционной культуры. Вл. Соловьев считает, что наш мир возник в результате «отпадения» от идеального всеединства, в результате чего в мире воцарился хаос и зло. Человек же - это последний «оплот» всеединства внутри мира, позволяющий миру сохранять крупицы абсолютной цельности и абсолютного смысла. Н. Бердяев, Ф. Достоевский, И. Ильин, Л. Карсавин источник и причину несовершенства и зла мира видят в безосновной метафизической Свободе, которая делает человека абсолютно, метафизически виновным за все то зло, которое было совершено, совершается и будет совершено в мире.

13

П. Рикёр, добавив в анализ проблемы вины понятие скверны как первоначальной матрицы зла, реализовал, условно назовем, «магический» подход с оформлением «магического» образа вины. В «магическом» понимании зло - это запятнанность (зло как нечистая субстанция), грех - это зараженность злом, а виновность - это осознание греха.

В светском варианте проблема вины анализируется в рамках правового подхода. Отношения зло-грех-искупление религиозного сознания модифицируются в правовом сознании в отношения преступление-вина-наказание. Преступление в общем случае является выбором человека, а вина — всецело характеристикой собственно человеческого поведения.

Таким образом, соответствующие образы вины, включающие представления о ее сущности и статусе, разрабатывались в рамках религиозно-философских, этических и социопсихологических систем. Анализ различных подходов в осмыслении вины позволяет сделать вывод о том, что трансформация образов вины обусловлена изменением статуса человека в мире и культуре, а в целом, секуляризацией культуры. К концу XIX - нач. XX века появились предпосылки для преобразования теоретического образа вины в соответствующий концепт. В нем нашли свое отражение религиозный, онтологический, эпистемологический, этический, метафизический, правовой и даже "магический" аспекты, наработанные к этому времени в культуре. Это в свою очередь свидетельствует о том, что человек XX века ощутил себя самодостаточной сущностью и целостной системой.

Во втором параграфе «Вина, прощение, наказание как культурные константы» выявляются некоторые существенные характеристики феноменов вины и виновности через исследование актов прощения. Под прощением обычно подразумевается освобождение человека от вины. В религиозной и нерелигиозной традиции процедура прощения может быть представлена через различные типы обмена: вещественный, действенный, символический. Связь вины с так понимаемым прощением, безусловно,

14

несколько онтологизирует понятие вины, однако предоставляет некоторые новые ракурсы его исследования.

Вещественный обмен характерен в ситуации, когда признание вины (греха) может быть обменено на освобождение от нее (такова религиозная традиция «искупления грехов»). Вина в этом случае предстает как некая статусная характеристика поведения человека, которую человек может получить в ситуации нарушения нравственного закона (моральная вина) или пребывать в этом статусе с момента своего рождения (вина после грехопадения человечества).

В действенном обмене обиженный освобождает обидчика от вины в обмен на восстановление или установление отношений между ними, при условии согласия обидчика устранить негативные последствия своего проступка. В этом обмене вина по-прежнему трактуется как статусное человеческое состояние, смена которого предполагает попытку конструирования совместных действий обиженного и обидчика.

В символическом обмене существует метафизическая зависимость «выкупленного» - виновного и искупившего - прощающего. Смысл понятия вины здесь несколько иной, чем в других видах обмена. Вина - это уже не характеристика действий человека, которая может быть снята, а экзистенциальный статус, получаемый личностью после совершения некоторых действий. Он не может быть «обменен», он может быть преодолен только самим человеком. В этом контексте можно говорить о неискупаемых преступлениях. Оправдать некоторые действия нельзя, поскольку экзистенциальный статус виновного не может быть соотнесен с «нормой» существования человека.

При анализе связи прощения и виновности нужно иметь в виду

различные образы (виды) виновности (К. Ясперс). Уголовно виновная

личность не может быть прощена, поскольку это фактически означает отмену

наказания. В отношении «политической виновности» прощение предстает,

скорее, как извинение, сожаление, забвение, способствующие

15

восстановлению отношений между народами. Моральная форма вины и виновности более всего может быть интерпретирована в рамках концепции прощения как обмена признания вины на освобождение от нее. Для т.н. «метафизической» виновности, связанной с неким экзистенциальным состоянием человека, обменные действия при прощении принципиально невозможны.

Связь прощения и признания вины асимметричны: признав себя виновным, можно не получить прощения; можно простить без просьбы о прощении; получив прощение, человек иногда не освобождается от «экзистенциальной» вины. Т.е. косвенно мы признаем, что прощение может трактоваться только как символический обмен.

Во второй главе «Концепции вины: от традиционной к современной культуре» представлена разница в понимании сущностных характеристик вины и причин ее появления на разных этапах развития культуры.

Первый параграф «Разноречивость авторских подходов к вине в традиционной и современной культуре» посвящен анализу и систематизации взглядов о происхождении и основаниях вины.

Вопрос об истоках человеческой вины поднимается в философских и психоаналитических концепциях, в религиозных и литературных источниках, поскольку имеет огромное мировоззренческое значение. Различающиеся в традиционной и современной культуре подходы к истокам человеческой вины позволяют, тем не менее, выявить некоторую их типологию. Толкования первоистоков вины можно разделить на две группы в зависимости от того, субъектируется или объективируется первовина. Объективный подход связывает истоки вины с тем, что человек, появившись в универсуме, исказил божественный порядок, предопределенный миру, как в иудаизме, христианстве, исламе, или естественный ход событий, как у Г. Гегеля, М. Хайдеггера. В философии И. Канта, С. Кьеркегора, Г. Фихте, Ф. Шеллинга истоки вины были перенесены в основание субъекта, внутренняя расколотость которого и стала предпосылкой субъективизации вины. В этих

16

учениях неявно содержится мысль о свободе как грехопадении и вытекающей из него вины.

Истоки вины, по Достоевскому, коренятся в метафизической раздвоенности личности, которая проявляется, с одной стороны, в осознании в себе Божьей святости и в признании абсолютной невозможности своего бытия без Бога (Добро), а с другой — в бунте против Бога, в неприятии мира Божьего (Зло) и в утверждении абсолютной свободы, приводящей к человеко-богу.

В психоаналитических концепциях (3. Фрейд, М. Кляйн) истоки вины кроются в психологической расколотости субъекта, которая порождается им самим. Агрессивность, которая выступает природным инстинктом, сдерживается культурой, а затем переносится во внутрь и направляется против собственного "Я". Сознание вины - это напряжение между усилившимся "Сверх-Я" и подчиненным ему "Я" (3. Фрейд).

Интересным представляется вопрос о механизме вменения вины. Кто обременяет человека состоянием виновности: Бог, общество, сам человек?

По мнению Ницше, свободный человек, обладатель свободы, сам назначает меру уважения и презрения к другим. По Ницше, вина - это глубокое заболевание, до которого человеку пришлось опуститься, когда он «осознал на себе ошейник общества и мира». В отличие от человека Ницше кантовский субъект ни перед кем не виноват - он сам себе судья, который выносит решения, исходя из нравственного закона.

Все указанные выше подходы, и объективирующие, и субъективирующие вину, связывают ее с переходом человека от старого состояния к новому. Вина достигается людьми фактически после какого-то перелома, происходящего в них (концепция грехопадения, бытийствующий человек Хайдегтера). История делает человека виновным. Такова одна из точек зрения. Другое предположение, что вина и история - это одно и то же. В своем становлении человек отрицает себя как природное существо, поэтому в той мере, в какой он историчен, в той мере он и виновен. Кроме

17

того, развиваясь, сегодняшний человек «учиняет судебное разбирательство» вчерашнему. «Небезошибочен», а стало быть, и виноват homo historicus.

Во втором параграфе «Вина и совесть в религиозном и безрелигиозном прочтении» представлены соответствующие подходы к пониманию вины, анализируется связь сочлененных с ней понятий виновности и совести.

В рамках религиозного подхода лежит понимание вины как статуса человека после грехопадения (метафизическая вина). Атеистическое прочтение представлено в следующих вариантах: вина как эмоциональное состояние (психоанализ); вина как статус человека после преступления закона (юридическая вина), вина как состояние после нарушения нравственного закона (моральная вина), вина за собственное неподлинное существование (экзистенциальная вина).

Соотношение понятий вины и виновности различно в разных подходах. Согласно «метафизической вине» (в религиозной философии и богословии), человек признается безусловно виновным вне зависимости от совершенных им действий, а просто в силу несовершенства своей природы и связанной с этим неспособностью исполнить до конца свой долг. Здесь виновность человека предшествует вине и оказывается предпосылкой его духовности. Через осознание своей виновности и ничтожности он приходит к Богу.

В правовом сознании виновность предполагает ответственность за совершенное и логически четко связывается с вменяемостью человека и намерением действовать именно таким образом.

В моральном понимании вина и виновность оказываются нечетко разделенными. Моральная виновность предполагает, что у человека была возможность выбора (актуальная или потенциальная) между приемлемым (правильным, подобающим) и запрещенным (неправильным, недостойным). Таким образом, виновность обусловлена свободой человека, которая в этом случае выступает как способность выбора и определяет вину.

Экзистенциальная вина возникает у индивида, когда он не может сущностно состояться, реализовать свои врожденные таланты и способности. М. Хайдеггер понимает вину в контексте причинности: вина как повод чему-то целостно проявиться, стать «произведением». Вина как причинность предполагает, что человек сам из себя, определяя цели, посредством собственной активности создает определенную форму или способ своего существования. Человек виновен в том, станет ли он «произведением», «явит» ли свое «потаенное». В этом смысле вина -' это не характеристика человеческого поведения, а экзистенциальный статус человека. М. Хайдеггер считает, что вина онтологична, не имеет предикатов и может быть ухвачена лишь на уровне «присутствующего» понимания.

Виновность первоначально можно определить как осознание вины. Для экзистенциального и метафизического понимания вины возможно разведение понятий вины, виновности и совести. В религиозной версии виновность предстает как высшая форма интериоризации и осознания события при переходе от «запятнанности» к «греху».

Важен также вопрос о переходе от невинности к виновности. В религиозной версии представлена трагическая схема, которая предполагает, что человек обретает вину так же, как он обретает существование, а зло понимается как качественный «скачок», как событие, как мгновение (так у Кьеркегора).

Противовесом является моральный подход, рассматривающий саму виновность в эволюции. Здесь первоначальные формы состояния виновности связаны со страхом перед табу и наказанием. Затем они трансформируются в угрызения совести по поводу совершенных несправедливых деяний.

Оригинальная атеистическая версия представлена в романе Кафки «Процесс»: сама виновность является экзистенциальным статусом человека и не связана с некими проступками. Через ситуацию виновности, в которой человек оказывается вынужденно, он приходит к осознанию своей экзистенциальной вины. Сущностью ее является то, что каждый из нас,

19

проанализировав свою жизнь, найдет основания для признания себя виновным в неделании чего-то очень значимого, или серьезном делании чего-то совсем второстепенного. Получается парадоксальная ситуация: не вина человека определяет его виновность, а наоборот, виновность — вину.

В религиозной трактовке совесть представляет собой комплекс способностей, в числе которых способность к послушанию, устойчивость к искушению и способность испытывать вину. В светской трактовке совесть в самом общем виде предстает как механизм превращения переживания виновности в признание своей вины. Она открывает человеку «то, что надо», и согласовывает моральный закон всеобщего характера с ситуациями конкретного человека в конкретной жизни. Это некий собеседник, с которым можно говорить, совесть - это трансцендентное «Ты» в моем сознании.

Хайдеггер отмечает, что совесть, как и вина, категориально невыразима. Совесть — это процедура разглядывания индивидумом своих душевных состояний, его добровольный уход в тревогу. Совесть - это форма экзистенциала, а вина возникает в результате наполнения этой формы содержанием личного опыта. Вина есть та же совесть в аспекте ее фактического присутствия.

В третьей главе «Концепт вины как инструмент культурологии и культурантропологии» рассматриваются имеющие отношения к понятию вины подходы к типологизации культур и предлагается новый ракурс рассмотрения этого вопроса. В первом параграфе «Вина как основание типологии культур», прежде всего, анализируются коллективистические и индивидуалистические культуры. В индивидуалистических культурах человек принимает решения и действует согласно своим личным целям, «Я» предстает как независимая единица, способная выжить вне группы. Индивидуалисты, являясь членами многих групп, идентифицируются с ними и зависят от них мало. В коллективистических культурах человек ориентирован на интересы группы и ставит их выше личных интересов. Его идентификация и сущность «Я» определяются групповым членством,

20

социальная идентичность более значима, чем личностная. Коллективисты считают себя членами небольшого количества групп, но связаны с ними очень тесно.

Жесткое разграничение индивидуалистических и коллективистических культур имеет серьезные недостатки и трудности. Во-первых, существуют универсальные ценности, регулирующие человеческое поведение в какой бы то ни было культуре, например, социальная справедливость, защита мира, охрана окружающей среды. Во-вторых, некоторые ценности, ранее считавшиеся характерными для какого-то одного типа культуры, в действительности могут оказаться важными для многих, например, честь, слава, совесть. В-третьих, поведение представителей указанных типов культур тоже не является «чистым» с точки зрения типологии, а зависит от ситуации, коммуникантов, целей общения.

Типология культур, основанная на разнице регуляторов поведения, каковыми выступают страх, стыд и вина, представлена, соответственно, «культурами стыда», когда Главным механизмом социального контроля является стыд, «культурами вины», придающими решающее значение вине и индивидуальной совести, «культурами страха», ориентированными на поддержание стабильности с помощью страха. Дополнительно выделяются производные «культура ответственности» и «культура радости». Но, очевидно, что культуры страха, стыда, вины и радости выделены по различным основаниям. Первые - это культуры с разными механизмами социального контроля, а «культура радости» - это акцентация ценностной атмосферы общества, внутри которого действуют все те же самые выше названные механизмы.

Если рассматривать соотношение вины и стыда в диахроническом аспекте, то, по мнению некоторых исследователей, культуры стыда и культуры вины сменяют друг друга. Анализ восточной и западной культур позволяет некоторьм исследователям сделать вывод, что восточная культура предстает «культурой стыда» с триадой: скверна - грех - чувство стыда, а

21

западная культура, рожденная иудаизмом и христианством, предстает «культурой вины» со следующей триадой: зло - грех - чувство вины.

Сегодня противопоставление культур вины и стыда на основе противопоставления проявлений чувств стыда и вины признается условным. Во-первых, существуют разные подходы к пониманию их взаимосвязи. Некоторые исследователи полагают, что проявления и структура стыда и вины во всех культурах приблизительно одинаковы, а культуры отличаются частотой проявления, относительной «выпуклостью» стыда и вины, зависящей от особенностей той или иной культуры. Другие полагают, что в разных культурах этим эмоциям придается разное значение, они по-разному чувствительны к проявлениям стыда и вины.

Большинство исследователей считает, что нет такого целостного общественного организма, который бы регулировал поведение своих членов каким-либо одним (хотя бы и преимущественно) регулятором поведения. Механизмы социального контроля многообразны и ситуационны, само их соотношение изменяется в зависимости от этнокультурных различий и исторических условий.

Второй параграф «Предпосылки и этапы формирования культурного схематизма «человек вины»» посвящен основанному на концепте вины анализу предпосылок и процесса становления новой культурной схемы «быть и признавать себя виновным». Использование в качестве методологического инструментария культурных схематизмов при анализе культурно-исторических различий представляется очень плодотворным.

Под концептом понимается такая информационная структура, в которой отражаются знание и опыт человека. Это некое предельно широкое мыслительное и психическое образование, в котором отражается объективное знание в виде категорий и понятий, а также присутствуют личностное (неявное) знание, вера, представления, образы, оценки и даже поведенческие стереотипы в качестве «редуцированных форм».

22

Соответственно, концепт вины в работе представлен как некая культурно-мировоззренческая абстракция.

Под схематизмом «бытия - мышления (в культуре)» понимается особый тип сознания человека (сознания своего бытия, бытия мира, своего совместного бытия с другими людьми и с миром в целом, новый тип мышления, его новая устремленность, которые предполагают иные цели деятельности, иначе актуализируют всеобщий смысл бытия, оказываются истоком онтологизации «бытия в культуре» (B.C. Библер). Культурные схематизмы стыда и вины в работе исследованы в контексте становления концептов стыда и вины. Концептуализация (выраженность в языке) является отражением факта существования культурного схематизма в общественной жизни.

В эпоху Гомера в своей развитой и развернутой форме существует культурный схематизм «человек стыда». Об этом свидетельствует то, что в древнегреческой духовной и лингвокультуре не было понятия греха, а ключевым было понятие гибрис - такой акт, который унижает (статус) другого человека или даже полиса. Унизить другого - вот худшее преступление, потерять репутацию - самое незавидное положение. Неразумное, бессмысленное поведение в гомеровских поэмах обозначается понятием Ате и первоначально не связывается с виновностью, а понимается как наказание, как божье искушение. Источником Ате выступают сверхъестественные существа — демоны. С помощью понятия Ате гомеровский человек переносит на внешние факторы свои ощущения сильного стыда.

Складывание «архаической культуры вины» связано с процессом перехода от гомеровского времени к архаическому и классическому периодам (Э.Р. Доддс). В поздней архаике и ранней классике фтонос, который ранее понимался как раздражение богов успехами людей, зависть, морализуется, превращается в немесис, «праведный гнев», и становится источником религиозной тревоги. Гибрис становится «первичным злом»,

23

грехом, за который человек расплачивается жизнью, с ним связывается тревожащее людей чувство вины. Сверхъестественное в целом, Зевс в частности, трансформируется в основание справедливости.

Понятие стыда известно и популярно в древнегреческой культуре и философии, но рождение нового схематизма наложило некоторый отпечаток на трактовку природы и механизмов формирования стыда. Демокрит, например, полагал, что сам человек является последней инстанцией, которая может судить о его поведении.

Стыд являлся важнейшим регулятором поведения гражданина Рима, о чем свидетельствует система ценностей этого периода (мужество, чувство собственного достоинства, верность долгу, уважение заветов предков и обычаев, почитание богов). Культурный схематизм «человек стыда» по-прежнему держит первенство над уже народившимся, но не укрепившимся схематизмом «человек вины». В философии стоиков стыд выполнял функцию некоего контрольного механизма сознания, имея при этом, скорее, внутреннее происхождение.

Культурный схематизм «человек вины» сущностно оформляется в обществах, связанных с библейскими традициями. В христианстве впервые складывается метафизическое понимание вины. Об усилении позиций культурного схематизма «человек вины» и связанной с этим детальной разработке этой проблематики свидетельствует классификация вины Аврелия Августина.

Длительное сосуществование в период средневековья культурных схематизмов вины и стыда привело к переосмыслению содержания этих понятий в философии Нового времени. Стыд теперь понимается как вид природного аффекта (Декарт, Спиноза). О господстве культурного схематизма «человек вины» свидетельствует интерпретация вины в немецкой классической философии, которая связала вину с сущностным качеством человека, свободой. Быть виновным - значит быть «причиной» происходящих событий (Гегель).

В современной западной культуре схематизм «человек вины» является ведущим, о чем свидетельствует то, что, во-первых, современная западная философия сделала центральной проблему вины, а не стыда, а, во-вторых, вина связана со свободой (экзистенциализм).

Оформление и развитие культурного схематизма «человек вины» не уничтожило другого схематизма: «человек стыда» - по-прежнему работающий регулятив. Но становится заметным их содержательное «переопыление». Об этом говорит, в частности, новая интерпретация стыда. Стыд - это некое осознание себя самого в зеркале Другого (Сартр).

В заключении диссертации автор кратко подводит полученные итоги исследования, излагает наиболее интересные и важные теоретические положения и выводы.

Основные положения работы автором изложены в следующих публикациях:

1. Тимошенко С.А. К вопросу об истоках вины //Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов-на-Дону, 2011. Выпуск №5(60).

- С.61-64.

2. Тимошенко С.А. Вина в контексте проблемы зла и греха //Философия социальных коммуникаций. - Волгоград, 2012. Выпуск №1(18). - С.167-172.

3. Тимошенко С.А., Лаврухина И.М. Соотношение понятий вины и виновности //Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов-на-Дону , 2012 .Выпуск№5(66). - С.41-45.

4. Тимошенко С.А. Вина в контексте прощения//Нравственность и религия.

- Сборник статей, март 2011. - С.78-82.

5. Тимошенко С.А., Лаврухина И.М. Зло, грех и вина в русской философии//Актуальные проблемы обществознания. Межвузовский сборник научных трудов. - Зерноград: ФГОУ В ПО АЧГАА, 2011. Выпуск 11,-С.63-71.

6. Тимошенко С.А. Соотношение понятий вины и совести в экзистенциальной философии//Актуальные проблемы обществознания. Межвузовский сборник научных трудов. - Зерноград: ФГОУ ВПО АЧГАА,

2012.-С.78-86.

7. Тимошенко С.А. Предпосылки и формирование культурного схематизма «человек вины» //Социально-гуманитарное познание в контексте философской инноватики. Сборник трудов Международной научной конференции. /Науч. ред. проф. A.M. Старостин. - Ростов-на-Дону: Дониздат,

2013.

8. Тимошенко С.А., Лаврухина И.М. Концептуализация содержания вины: предпосылки, сущность, механизмы //Ростовская философская школа: вчера, сегодня, завтра. Взгляд из 2013 года. Вып. 2. Сборник научных трудов /Отв. ред. проф. A.M. Старостин. - Ростов н/Д.: Дониздат, 2014. - С.223-237.

Подписано в печать 28.08.2014 г. Формат 60x84/16. Усл. п.л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 282.

РО и ОП Азово-Черноморского инженерного института ФГБОУ ВПО «Донской государственный аграрный университет» в г. Зернограде 347740, г. Зерноград Ростовской области, ул. Советская, 15