автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Власть: соотношение "экономического" и "политического"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Власть: соотношение "экономического" и "политического""

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правахрукописи

Тев Денис Борисович

ВЛАСТЬ: СООТНОШЕНИЕ «ЭКОНОМИЧЕСКОГО» И «ПОЛИТИЧЕСКОГО»

Специальность 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена на кафедре социологии политических и социальных процессов факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель:

Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации,

доктор социологических наук,

профессор Виноградов Валерий Дмитриевич

Официальные оппоненты:

Доктор философских наук, профессор Косов Юрий Васильевич Кандидат экономических наук, доцент Сошнев Александр Николаевич

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет «ЛЭТИ».

Защита состоится на заседании

диссертационного совета Д 212.232.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 193060, г. Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/3,9-ый подъезд, факультет социологии, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Университетская наб., д. 7/9)

Ученый секретарь диссертационного совета доктор социологических наук, доцент

Иванов Дмитрий Владиславович.

з

ОБШЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Проблема взаимоотношений экономической и политической властей, экономически господствующих групп и государства вызывает постоянный интерес у исследователей, как в России, так и за рубежом. Большое внимание к этой проблеме неудивительно, учитывая, что экономика и политика - две основополагающие сферы общественной жизни, и что без изучения отношений этих сфер и соответствующих властных структур нельзя понять, как функционирует и изменяется общество.

Тема соотношения экономической и политической властей становится особенно актуальной в условиях интернационализации и глобализации экономики. Эти процессы вносят существенные изменения во взаимоотношения экономики и политики, экономически господствующего класса и государства. Необходимо выяснить, в чем именно состоят эти перемены, тем более что они имеют самые серьезные социально-политические последствия. Не поняв их существа, мы будем не в состоянии объяснить многие волнующие простых людей, политиков и ученых и, в значительной мере, неожиданные явления, наблюдающиеся в последние десятилетия в жизни многих развитых капиталистических обществ. Господство неолиберальной политики, кризис «социального государства» и неокорпоратистской системы, усиление социальных неравенств, рост забастовочного и протестного движения. Все эти и другие важные тенденции, во многом, обусловлены вызванными глобализацией экономики сдвигами во взаимоотношениях экономической и политической властей, класса капиталистов и государства, и не могут быть объяснены без их изучения.

Еще одним обстоятельством, придающим особую актуальность теме исследования, выступает процесс трансформации российского общества 1980-х-1990-х годов. За последние полтора десятилетия Россия сделала известные шаги по пути формирования капитализма и присущего ему паттер-

на взаимоотношений экономической и политической властей: получили развитие частная собственность, элементы рыночного саморегулирования экономики, наметилось некоторое (хотя и менее развитое, чем на Западе) разделение между экономически господствующим классом и государственным аппаратом. Поэтому исследование соотношения «экономического» и «политического» во властной структуре капиталистического общества, изучение источников и механизмов влияния класса капиталистов на государственную политику важно и для понимания современных российских реалий, в частности отношений крупного бизнеса и исполнительной власти в России.

Степень разработанности темы. Исследование проблемы соотношения экономической и политической властей имеет глубокие корни: еще Платон и Аристотель, затрагивали ее, обсуждая олигархию, «власть богатых», как одну из «худших» форм государства. Но действительно интенсивное изучение проблемы началось в современную, капиталистическую эпоху. Это и понятно, ведь, именно при капитализме происходит относительная автономизация экономической и политической властей, что актуализирует тему их взаимоотношений. В XIX веке особенно важный вклад в ее изучение внесли К. Маркс и Ф. Энгельс. Они считали политику надстройкой над базисными, экономическими отношениями, оказывающую на них активное обратное влияние. Политика рассматривалась ими как форма отношений и борьбы между экономическими классами; а государство, чаще всего, как орудие экономически господствующего класса.

В XX веке соотношение экономической и политической властей исследовалось многими учеными. Так, Э. Альватер, М. Вебер, Э. Гидденс, К. По-ланьи, Н. Пуланзас, Р. Хейлбронер, И. Хирш в своих работах показали, что особенностью капитализма, в сравнении с докапиталистическими обществами, является автономизация «экономического» и «политического», существование относительно обособленных друг от друга, хотя и очень тесно связанных, экономической и политической сфер и властных структур. Осо-

бый интерес в XX веке был проявлен к проблеме взаимоотношений господствующих в капиталистической экономике групп и государства, которая анализировались в рамках всех трех основных парадигм политической социологии: плюралистической, элитистский и марксистской.

Плюралисты (Р. Даль, С. Келлер, Н. Полсби, А. Роуз и др.), утверждают, что в современных западных обществах нет «правящего класса» или «властвующей элиты», способной единолично господствовать в политическом процессе. Власть распределена между множеством или, по крайней мере, рядом конкурирующих между собой «заинтересованных групп» или элит, влияние которых сильно варьируется от одного политического вопроса к другому. Среди таких групп - экономическая элита, вернее, элиты, которые имеют различные интересы и редко действуют как единое целое. Самое сильное влияние на политику экономические лидеры оказывают по тем вопросам, которые непосредственно затрагивают их узкие деловые интересы, и в которых они не сталкиваются с серьезным противодействием (налоговых ставки, субсидии отраслям, регулирование). Напротив, по более общим вопросам, которыми ведуют высшие органы власти (социальное, трудовое, бюджетное законодательство), их влияние весьма ограниченно и нередко уступает влиянию иных групп, в частности, профсоюзов. Эти утверждения плюралисты пытаются доказать эмпирическими исследованиями структуры власти в местных сообществах (например, исследование Даля в Нью-Хэйвене).

Следует отметить, что в 1970-80-е годы в плюрализме наметилась тенденция к пересмотру политической роли бизнеса в условиях полиархии, что заметно, прежде всего, в работах Ч. Линдблома, который признает привилегированное положение экономической элиты в политике, обусловленное тем, что в руках бизнесменов сосредоточены «публичные» функции в рыночной системе, от успешности выполнения которых зависит развитие экономики, благосостояние общества и прочность власти правительства.

В отличие от плюралистов, элитисты и неоэлитисты (Т. Дай, X. Зиглер, Ч.Р. Миллс, Ф. Хантер, в известной мере, У. Домхофф) полагают, что в капиталистических обществах существует более или менее сплоченная властвующая элита или правящий класс. Властвующую элиту составляют индивиды, занимающие ключевые позиции в важнейших институтах, среди которых, по Миллсу, корпорации, государство и армия. Экономический, политический и военный сегменты элиты тесно связаны и переплетены друг с другом. Экономическая элита не просто занимает привилегированное положение по отношению к государству, но образует с его руководителями единый правящий слой с фундаментально общими интересами. В элитизме есть заметная тенденция к тому, чтобы экономический сегмент считать самым массовым и наиболее влиятельным во властвующей элите. В этом смысле показательны выводы Ф. Хантера, который с помощью репутаци-онного метода, сначала в конце 1950-х и конце 1980-х годов исследовал структуру власти в Атланте (США). По его данным, все городские руководители принадлежат к миру финансистов или зависят от него, а сами предприниматели составляют половину властвующей элиты города. Он показал, что все ключевые государственные решения в городе принимаются под контролем крупного бизнеса. Власть бизнеса остается, по большей части, скрытой: она проявляется, в основном, на предварительных стадиях принятия решений и осуществляется неформальным путем. У. Домхофф также утверждает, что подавляющее большинство членов высшего класса и властвующей элиты, так или иначе, принадлежат к корпоративному сообществу. Важной его заслугой является исследование основных процессов (процессы особенного интереса, формирования политики, отбора кандидатов и идеологический процесс), посредством которых властвующая элита и, прежде всего, большой бизнес, господствует в США

Марксистская парадигма в качестве основного субъекта политики принимает не заинтересованную группу или институциональную элиту, а общественный класс. Два основных класса капиталистического общества -

пролетариат и буржуазия. Все марксисты согласны с тем, что буржуазия, будучи экономически господствующим классом, находится в привилегированном отношении к государству в том смысле, что государственная политика, в целом, выражает ее коренные интересы, связанные с поддержанием капиталистического порядка. Но в трактовке конкретного механизма взаимоотношений капиталистов и государства, механизма формирования классовой политики существуют различия. В марксизме XX века выделяются-два подхода: инструменталистский и структуралистский.

Инструменталистская трактовка взаимоотношений класса капиталистов и государства восходит к работам К. Маркса и Ф. Энгельса, и наиболее последовательно развивалась В.И. Лениным и советскими учеными, среди которых - Ф.М. Бурлацкий, А.А. Галкин, В.Е. Гулиев, И.Д. Левин, В.А. Туманов. По мнению инструменталистов, государство - орудие класса капиталистов. В своих работах инструменталисты показывают, как капиталисты посредством различных техник намеренного влияния (таких как финансирование партий, лоббизм, личная уния) подчиняют государство своей воле и используют его в интересах поддержания капиталистического порядка.

Структуралисты, такие как Ф. Блок, К. Оффе, Н. Пуланзас, критикуют инструменталистов за волюнтаризм и субъективизм, за необоснованное приписывание капиталистам «политической классовой сознательности» и пр. С точки зрения структуралистов отношения между господствующим классам и государством являются, в своей основе, объективными, структурными отношениями. Это значит, что если государство действует в интересах капиталистов, создавая благоприятные условия для накопления капитала, то это не потому, что капиталисты навязывают ему свою политическую волю, а потому, что государство объективно зависит от процесса накопления и заинтересовано в его поступательном развитии.

Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в том, чтобы раскрыть соотношение экономической и политической властей в капи-

талистическом обществе через анализ взаимоотношений экономически господствующего класса и государства.

В соответствии с данной целью выдвигаются следующие задачи исследования:

1. Уточнить содержание понятий «власть», «экономическое», «политическое», «экономическая власть», «политическая власть» на основе анализа имеющихся в научной литературе определений.

2. Выявить специфику проявления «экономического» и «политического», экономической и политической властей в капиталистическом обществе в сравнении с докапиталистическими формациями.

3. Раскрыть сущность и экономические причины «партикуляризации» государства в капиталистическом обществе.

4. Проанализировать возможности инструментализма как теории взаимоотношений экономически господствующего класса и государства в капиталистическом обществе.

5. Выявить основные аспекты структурной зависимости государства от экономики и показать ее роль в формировании политики, отвечающей интересам экономически господствующего класса.

6. Раскрыть механизм, посредством которого капиталисты в качестве инвесторов влияют на государственную политику.

7. Выяснить роль давления инвесторов капитала в формировании политики, содействующей воспроизводству капитализма.

8. Проанализировать соотношение давления посредством инвестиций и намеренных форм влияния в механизме контроля экономически господствующего класса над государственной политикой.

9. Вскрыть тенденции и причины изменений во взаимоотношениях капиталистов и государства в условиях интернационализации и глобализации экономики.

Объектом исследования выступают власть, как способность социального актора подчинять себе другого социального актора, и властные отно-

шения как общественные отношения, в которых проявляется и осуществляется власть. Предмет исследования - соотношение экономической и политической властей, взаимоотношения экономически господствующего класса и государства в капиталистическом обществе.

Теоретико-методологическая основа исследования. Теоретическими источниками и методологической основой исследования являются:

1. Теория «партикуляризации государства» неомарксистской «школы логики капитала». Вклад в ее разработку внесли Э. Альватер, Б. Бланке, У. Юргенс и Г. Кастендиек, В. Мюллер и С. Неусусс, И. Хирш, Ш. Холловэй и С. Пиккиотто. Опираясь на работы К. Маркса и советского ученого Е. Па-шуканиса, ни показали, что если в докапиталистических формациях, в частности при феодализме, государственная власть является частной властью членов господствующего класса, то в капиталистическом обществе государство принимает особую, «партикуляризованную» форму возвышающегося над непосредственным производством, относительно изолированного от членов экономически господствующего класса аппарата публичной власти. Опираясь на принцип экономического детерминизма, используя логический метод и структурно-функциональный подход, они «выводили» партикуляризацию государства и, соответственно, институциональное разделение «экономического» и «политического» из специфики и потребностей капиталистического способа производства (КСП).

2. Теория «укорененности» институционализированной экономики К. Поланьи. В сравнении с марксистами из «школы логики капитала», Пола-ньи подошел к проблеме институционального разделения «экономического» и «политического» при капитализме с другой стороны, с точки зрения специфической, автономизированной формы капиталистической экономики. Поланьи рассматривал экономику в субстантивном смысле как процесс обеспечения материальных средств для удовлетворения потребностей. Исторический и сравнительный анализ позволили ему показать, что экономика может быть «укоренена» как в неэкономических, по своей природе, так и в

специфически экономических институтах. Первое характерно для всех некапиталистических обществ, где производство и распределение обеспечиваются неэкономическими институтами, в качестве побочного продукта их функционирования. Напротив, подъем капитализма отделил (disembedded) производство от всех неэкономических институтов, включая политические, и привел к возникновению автономной рыночной экономики, функционирующей в соответствии с логикой максимизации прибыли. Но затем по мере обнаружения кризисного и разрушительного для общества характера свободного рынка, наметилась обратная тенденция к укоренению (re-embedding) экономики в неэкономических, прежде всего политических институтах, движение от нерегулируемого к регулируемому капитализму. Концепция «укорененности» экономики К. По ланьи в теоретико-методологическом плане полезна тем, что позволяет выявить специфику упорядочения «экономического» в капиталистическом обществе, состоящую в его автономизации от политики и других сфер, и в то же время увидеть относительность этой автономии.

3. Структуралистский марксизм как направление политической социологии. Этот подход, представленный Ф. Блоком, К. Оффе, Н. Пуланзасом, возник в 1960-70-е годы как своего рода отрицание инструментализма, считающего государство орудием политической воли экономически господствующего класса. Инструменталисты при анализе взаимоотношений господствующего класса и государства сосредоточиваются на изучении того, как одни субъекты (капиталисты) навязывают свою волю другим субъектам (политикам). Напротив, структуралистский подход ориентирует исследователя на то, чтобы главное внимание уделять объективным, структурным связям, существующим между классом капиталистов и государством в капиталистической формации, и тем косвенным и ненамеренным формам контроля капиталистов над государством, которые возможны благодаря этим связям.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Уточнена специфика проявления «экономического» и «политического», экономической и политической властей в капиталистическом обществе (в сравнении с докапиталистическими формациями), заключающаяся в их относительной автономизации.

2. Раскрыта сущность «партикуляризации» государства в капиталистическом обществе и показана ее обусловленность фундаментальными чертами капиталистического способа производства.

3. Вскрыта несостоятельность инструменталистской теории отношений экономически господствующего класса и государства в связи с недостаточной «классовой сознательностью» капиталистов.

4. Выявлена двойственность структурной зависимости государства от экономики и показана ее решающая роль в формировании политики, служащей интересам господствующего класса.

5. Раскрыт механизм, посредством которого капиталисты в качестве инвесторов влияют на государственную политику.

6. Показана противоречивая роль давления' инвесторов - капитала в формировании политики, служащей воспроизводству капитализма и коренным интересам экономически господствующего класса.

7. Проанализировано соотношение давления инвесторов капитала и намеренных (властных) форм влияния в механизме контроля господствующего класса над государственной политикой.

8. Показано, как в условиях интернационализации и глобализации экономики, в связи с ростом мобильности капитала, изменяются взаимоотношения капиталистов и государства.

Полученные в ходе исследования результаты представлены в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Власть представляет собой способность социального актора (индивида или группы людей) подчинить себе другого социального актора. Власть можно классифицировать по разным основаниям, включая тип тех общественных отношений, в которых она проявляется и осуществляется.

По этому критерию выделяют различные типы власти, включая экономическую и политическую власть. Экономическая власть - есть способность социального актора подчинить другого социального актора в отношениях по поводу обеспечения материальных благ, их производства, распределения, обмена и потребления. Политическая власть представляет собой способность социального актора подчинить другого социального актора в отношениях по поводу формирования и деятельности государственных институтов, и подразделяется на два вида: государственную власть и политическое влияние.

2. Особенностью капиталистической формации является автономиза-ция «экономического» и «политического». Если в докапиталистических обществах экономика укоренена в неэкономических, по своей природе, в частности политических, институтах, то при капитализме материальные блага обеспечиваются, по преимуществу, особой системой специфически экономических, рыночных институтов. Если в докапиталистических формациях господствующие классы имеют прямой доступ к государственной власти и средствам физического насилия и используют внеэкономическое принуждение для подчинения и эксплуатации работников, то капиталисты подчиняют и: эксплуатируют непосредственных производителей чисто экономическим путем, без прямого использования политического принуждения. Государство при капитализме имеет форму относительно изолированного от господствующего класса аппарата публичной власти.

3. Доминировавшая в советском марксизме инструменталистская теория, утверждающая, что государство в капиталистическом обществе является орудием экономически господствующего класса, который посредством таких форм намеренного воздействия как финансирование партий, лоббизм, личная уния и пр., подчиняет его своей воле и эффективно использует в интересах воспроизводства капитализма, представляется некорректной. Инструменталисты преувеличивают роль намеренного влияния в механизме контроля капитала над политикой государства, недооценивают

автономию государства от буржуазии и необоснованно приписывают последней способность выступать в роли «классово сознательной» политической силы, которая в состоянии умело использовать государственную власть в интересах капиталистического воспроизводства.

4. Государство действует в интересах экономически господствующего класса, создавая благоприятные условия для капиталистического воспроизводства, не столько вследствие намеренного давления и волевого принуждения со стороны капиталистов, сколько в силу своей структурной зависимости от экономики, от капиталистического производства и накопления. Государство объективно зависит от накопления капитала в материальном, фискальном отношении и в плане легитимности своих руководителей, и потому заинтересовано в успешном ходе этого процесса и в том, * чтобы всячески ему содействовать.

5. Государство, однако, по большей части, отстранено от непосредственной организации накопления капитала: его организуют капиталисты, от экономических и, прежде всего, инвестиционных решений которых зависит состояние экономики, а, значит, и прочность позиций обладателей государственной власти. Это ставит капиталистов в привилегированное отношение к государству, позволяя им в качестве инвесторов контролировать его политику. Угроза инвестиционных забастовок, увода капиталов за рубеж, и, как следствие, экономического кризиса, заставляет государственную элиту избегать политики, серьезно ущемляющей интересы капиталистов, ограничивающей их прибыли или предпринимательскую свободу. Если все же государство пытается проводить такую политику, капиталисты, сокращая инвестиции и подрывая экономику, обычно способны блокировать ее, оставляя правительству выбор: капитулировать, вернувшись к консервативному курсу, или потерять власть.

6. Способность капиталистов в качестве инвесторов определять политику государства возрастает по мере интернационализации и глобализации экономики, вследствие роста мобильности капитала, тогда как возможно-

сти государства регулировать капитал, а также влияние профсоюзов, сокращаются. Изменения в соотношении сил между государством и экономически господствующим классом выражаются в господстве неолиберальной политики с ее стремлением к приватизации государственной собственности, дерегулированию экономики, снижению корпоративных налогов и ограничению социальных расходов.

7. Давление инвесторов не есть форма политической власти капитала, ибо не имеет намеренного характера. Принимая инвестиционные решения, капиталисты преследуют не политические цели, но свои узкие деловые интересы, осуществляют не политическую, а чисто экономическую власть, благоприятные политические последствия - лишь побочный продукт этих решений. В сравнении с давлением инвесторов, различные формы политической власти капитала (лоббизм, финансирование партий, личная уния), на которые делают акцент инструменталисты, играют второстепенную роль в механизме формирования соответствующей интересам господствующего класса государственной политики, будучи менее эффективными и, в значительной степени, производными.

8. Роль давления инвесторов капитала в формировании политики, служащей воспроизводству капитализма и экономически господствующего класса, противоречива. Капиталисты препятствуют не только антикапиталистической политике, но и реформам, рационализирующим и стабилизирующим капитализм, если, как это часто бывает, они ущемляют те непосредственные интересы извлечения максимальной прибыли при наибольшей предпринимательской свободе, которыми капиталисты руководствуются при принятии инвестиционных решений. Движущая сила таких реформ - рабочий класс. В XX веке основные реформы проводились в особые периоды, во время войн, глубоких кризисов, послевоенных реконструкций, когда эффективность давления инвесторов резко снижена, и они не могут, как обычно блокировать политику, серьезно ущемляющую их интересы.

Научно-практическая значимость исследования. Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности использования его материалов в учебном процессе, для чтения лекций и проведения семинаров, например, по социологии политики. Выводы, полученные в результате исследования, можно также использовать для дальнейших теоретических и эмпирических исследований по проблемам власти, взаимоотношений экономически господствующих групп и государства и пр. Кроме того, они могут быть полезны и для выработки рекомендаций в сфере государственного управления.

Апробация работы. Основные выводы исследования докладывались на семинаре кафедры социологии политических и социальных процессов факультета социологии СП6ТУ «Конфликт и социальный порядок»; на семинаре «Власть: соотношение «экономического» и «политического»», проведенном в июне 2002 года группой политической социологии Социологического Института Российской Академии Наук; на втором всероссийском научном семинаре «Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации». Диссертация обсуждена на кафедре социологии политических и социальных процессов факультета социологии СПбГУ 13 мая 2003 года. Основные выводы исследования отражены в 4 публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, показывается степень ее разработанности, формулируются цели и задачи исследования, раскрываются его теоретико-методологическая основа, новизна и научно-практическая значимость.

В первой главе «Власть и властные отношения в обществе» определяется категория власти, раскрывается сущность «экономического», «поли-

тического», экономической и политической властей как феноменов общественной жизни.

Первый параграф «Власть как категория социальных наук» посвящен анализу категории власти.

Власть - одна из основополагающих и, вместе с тем, самых туманных категорий социальных наук. Не существует общепринятого понимания и определения власти. Но общим ядром большинства предлагаемых определений, «общей идеей» власти является идея оказания воздействий, производства следствий, внесения изменений, т.е. идея причинности. Впрочем, власть как социальная категория не тождественна причинности. Категория причинности выражает явления, присущие не только социальному, но и природному, и техническому миру. Власть же выражает исключительно явления общественной жизни, является формой социальной каузации, связана с производством воздействий одними социальными акторами (индивидами или группами людей) на других социальных акторов. Властное отношение есть форма социального причинного отношения, т.е. отношения, участниками которого являются социальные акторы.

Однако не всякая социальная каузация подпадает под категорию власти. Среди ученых доминирует мнение, разделяемое и автором исследования, что власть включает идею социального актора, производящего не любые, а лишь значимые воздействия на других акторов. Споры ведутся по поводу критерия значимости. Представляется, что критерием значимости воздействия является его намеренность, соответствие интенциям производящего актора. К проявлениям власти относится лишь производство намеренных социальных следствий, оказание одними людьми лишь намеренных воздействий на других людей. Включение намерения или близких ему понятий (желание, воля и др.) в определение власти присуще многим ученым, в т.ч. Р. Арону, П. Блау, М. Веберу, Р. Далю, В. Г. Ледяеву, Б. Расселу, Д. Ронгу, А. Этциони (хотя другие авторы - К. Беттс, С. Льюке, М. Олсон - не считают намерение атрибутом власти). Интенциональная концепция наибо-

лее отвечает традиционному значению этого понятия и, вообще, здравому смыслу. Кроме того, включение намерения в концепцию власти дает критерий определения успешности ее осуществления, различения между неудачными и успешными попытками осуществить власть.

Важный вопрос, однако, состоит в том, следует ли определять власть как способность (возможность) произвести (намеренные) воздействия или же, как их актуальное производство. Среди ученых по этому вопросу нет единого мнения. Одни исследователи (Н. Полсби, Г. Лассуэлл и А. Каплан) трактуют власть как актуальную каузальную активность, полагая, что власть существует только в процессе своей актуализации, что обладание властью равнозначно ее осуществлению. Но такая, «эпизодическая» концепция власти создает ряд проблем. 1. Она игнорирует такую форму власти как правление предвиденных реакций, когда объект действует в соответствии с желаниями субъекта без оказания на него воздействия, осуществления власти субъектом, а потому, что он предвидит возможные реакции субъекта и учитывает их в своем поведении. 2. Она ведет к недооценке скрытых форм власти, в частности, власти над сознанием и установками людей. 3. Она создает опасность отождествления интенсивности и количества усилий, затрачиваемых акторами в продвижении своих целей, с количеством их власти, что может привести к искаженной оценке распределения власти. Все это заставляет отвергнуть эпизодическую трактовку власти. Предпочтительна диспозиционная концепция, которую разделяют М. Вебер, Р. Даль, Д. Ронг и др. Власть в строгом смысле следует определять в смысле определенного каузального потенциала или способности. Актуальная каузальная активность, осуществление власти случайны по отношению к обладанию властью как способностью: можно иметь способность сделать что-то, не делая этого, но не наоборот. Способность (возможность) - универсальная, всегда присутствующая характеристика власти, и, поэтому, должна быть ядром ее определения.

Учитывая это, власть как категорию социальных наук можно определить в качестве способности социального актора оказать воздействие на сознание и/или поведение другого социального актора в соответствии со своими намерениями. Но поскольку результат, «выход» власти, в таком случае, состоит в том, что объект власти ведет себя в соответствии с намерениями оказавшего на него-воздействие субъекта, т.е., иными словами, подчиняется субъекту власти, то власть можно определить и по-другому, в качестве способности социального актора подчинить себе другого социального актора.

Во втором параграфе ««Политическое» и властные отношения» рассматриваются категории «политического» и политической власти.

В научной литературе существует ряд подходов к определению «политического». Наиболее популярен директивный подход, имеющий широкую и узкую версии. В широкой версии, среди сторонников которой - Д. Хелд, Г. Лассуэлл и А. Каплан, С. Ди Телла, «политическое» определяется через категорию власти. В более узком варианте, в числе приверженцев которого В. И. Ленин и М. Вебер, «политическое» определяется в терминах государственной власти и государства как ее носителя. Функциональный подход, определяет «политическое» через ту особую функцию, которую оно выполняет в общественной жизни, например, функцию авторитарного распределения ценностей (Д. Истон), определения коллективных целей и мобилизации ресурсов для их достижения (Т. Парсонс), принятия обязательных решений (Н. Луман). С позиций нормативного подхода (Аристотель), политика определяется в терминах ценностей, целей и норм, которые она призвана реализовать, чаще всего через понятие всеобщего блага. Конфликтно-консенсусный подход раскрывает сущность «политического» через понятия конфликта, борьбы (К. Шмитт) или консенсуса, интеграции (Платон, Т. Гоббс, X. Арендт).

Описанные подходы уязвимы для критики. Так, широкий вариант директивного подхода, определяющий «политическое» через власть, «полита-

зирует» (включает в политику) всю общественную жизнь (ибо власть пронизывает все общество), и предполагает, что всякая власть является политической, не позволяя различить экономическую и политическую власть. Нормативизм, трактующий политику через понятие общественного блага, также встречает возражения. 1. Само понятие общественного (всеобщего) блага многозначно и спорно. Фактически, споры о том, что это такое, и какая политика ему способствует, - узловой момент политической жизни. В этом смысле, данное понятие - плохой критерий определения «политического», принятие которого создает больше проблем, чем решает. Кроме того, неясно, что именно позволяет считать те или иные действия политическими: их мотивы (намерение осуществить всеобщее благо) или фактические последствия (осуществление блага). 2. Достижению всеобщего блага нередко способствуют действия, инспирируемые нравственными или идеологическими мотивами и обычно не считающиеся политическими. 3. В реальности далеко не все политические действия имеют целью всеобщее благо. Известно, что в политике распространены корыстные, эгоистические мотивации. Еще реже политика реально служит всеобщему благу. Имея это в виду, говорят о «плохой политике». Можно, конечно, считать такие действия «не-политикой», но это противоречит обычному словоупотреблению и не способствует взаимопониманию.

Представляются некорректными и конфликтные/консенсусные определения политики. Во-первых, неверно определять политику либо через конфликт, либо через консенсус, ибо ей присуще и то, и другое. Во-вторых, конфликт и консенсус - не исключительно политические явления, они присутствуют также и в экономической, и в идеологической сферах, так что если определять «политическое» через конфликт или консенсус, то нет смысла говорить о политике как особой сфере общества. Политика «растворяется» во всей общественной структуре, происходит политизация всех общественных отношений. То же самое имеет место и при принятии некоторых вариантов функционализма. Так, например, поскольку функция поста-

новки коллективных целей и мобилизации ресурсов, через которую политику определяет Т. Парсонс, присуща любой организованной социальной группе, то «политическое» обнаруживается во всех организациях, все они «политизируются», границы «политического» размываются.

Самой подходящей для определения «политического» видится узкая, «государственная» версия директивного подхода, которая более всего отвечает этимологии слова «политика» (от греч. «poИtike», «искусство управления государством») и исключает «политизацию» всех социальных отношений и организаций, позволяя более или менее четко определить границы политической сферы и различить политику и экономику, политическую и экономическую власть. «Политическое», с позиций этого подхода, определяется связью с государством. Политика есть 1) совокупность отношений по поводу формирования и деятельности государственных институтов и 2) деятельность государства или деятельность по оказанию влияния на государство.

В политических отношениях люди (индивиды и социальных группы) способны подчинять друг друга и, таким образом, осуществлять политическую власть. Выделяются два вида политической власти, в зависимости от того, является ли государство субъектом или объектом властного воздействия. Во-первых, государственная власть - территориально упорядоченная власть государства, опирающаяся на организованное физическое насилие. Во-вторых, политическое влияние - способность социальных акторов подчинить себе государство, его институты и должностных лиц, оказать воздействие на осуществление государственной власти в соответствии со своими намерениями.

В третьем параграфе ««Экономическое» и власть» раскрывается содержание понятий «экономического» и экономической власти.

Феномен «экономического» определяется связью с обеспечением материальных средств для удовлетворения человеческих потребностей, т.е. материальных благ. Экономические отношения - отношения по поводу ма-

териальных благ, экономика - процесс обеспечения этих благ. Материальные блага обеспечиваются в процессе общественного производства, в структуре которого выделяются четыре стадии: производство, распределение, обмен и потребление. Соответственно, экономику можно определить как совокупность процессов и отношений производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. В этих процессах и отношениях люди подчиняют друг друга, осуществляя экономическую власть, которая в широком смысле есть способность социального актора подчинить другого актора в производстве, распределении, обмене и потреблении материальных благ.

Экономика как процесс обеспечения материальных благ есть во всех обществах как необходимое условие человеческого существования, но по-разному институционализирована. В докапиталистических обществах экономический процесс укоренен, по преимуществу, в неэкономических, по своей природе институтах, так что производство и распределение являются побочным продуктом функционирования этих институтов. В первобытных обществах экономика институционализирована, преимущественно, в терминах родства и соседства. В рабовладельческих, феодальных обществах, при азиатском способе производства (в бюрократических империях Шумер, Вавилона, Персии) «экономическое» укоренено, главным образом, в политических и религиозных институтах, которые организуют производство и распределение. Власть в некапиталистических экономиках, например, власть землевладельца над крестьянами при феодальном способе производства, в основном, опирается на неэкономические, ресурсы и санкции (например, средства и угрозу физического насилия), «вплетена» в неэкономические, включая политические отношения власти.

Напротив, в капиталистическом обществе происходит автономизация «экономического»: возникает особая экономическая сфера в смысле системы специфически экономических (рыночно-капиталистических) институтов, занятых производством, распределением и обменом. Власть в капита-

листической экономике - это экономическая власть в узком, собственном смысле, опирающаяся на специфически экономические ресурсы (средства и условия производства, распределения и обмена) и санкции (возможность лишить доступа к доходу или средствам существования). Важнейший пример такой власти - власть капиталиста над наемным рабочим. Капиталист подчиняет и эксплуатирует рабочих без прямого использования внеэкономического принуждения, не как политический или теократический властитель, а как собственник средств производства. Рабочие нанимаются к капиталисту и повинуются ему в процессе производства не потому, что тот с помощью физического насилия принуждает их к этому, а по чисто экономическим мотивам, именно: из страха в противном случае остаться без средств к существованию. Следует, однако, отметить, что автономизация «экономического» и экономической власти в капиталистическом обществе, только относительна. При капитализме экономика укоренена не только в специфически экономических, но и в неэкономических, прежде всего политических, институтах (государство выполняет ряд необходимых функций в процессе общественного производства). Экономическая власть «вплетена» в неэкономические, прежде всего политические отношения власти (капиталисты не могли бы специфически экономическим путем подчинять и эксплуатировать наемных рабочих, если бы государство не охраняло частную собственность - главный источник их власти).

Во второй главе «Экономически господствующий класс и государство

в капиталистическом обществе» соотношение экономической и политической властей исследуется в аспекте взаимоотношений класса капиталистов и государства.

В первом параграфе «Капитализм и «партикуляризация» государства» исследуется сущность и экономические предпосылки той особой, относительно изолированной от господствующего класса, формы, которую государство принимает в капиталистическом обществе.

В капиталистическом обществе связь между господствующим классом -и государством является менее прямой и явной, чем в докапиталистических обществах. В докапиталистических формациях, в частности при феодализме, члены господствующего класса непосредственно присваивают государственную власть и средства физического насилия, являются политическими правителями и в качестве таковых подчиняют и эксплуатируют непосредственных производителей. Напротив, при капитализме господствующий класс не имеет прямого доступа к государственной власти и средствам физического насилия. Капиталистическому обществу присуща «партикуляризация» государства, упорядочение его в виде относительно изолированного, обособленного от членов господствующего класса, от капиталистов, аппарата публичной власти.

Возможность и необходимость такой формы государства, при которой капиталисты не являются непосредственными государственными властителями, вытекают из природы капиталистического способа производства. Обособление государства возможно, ибо капиталисты могут подчинять и эксплуатировать непосредственных производителей путем «экономического принуждения» и им, следовательно, нет нужды иметь прямой доступ к средствам физического насилия и государственной власти, которые могут сосредоточиться в руках стоящего над господствующим классом бюрократического аппарата. «Партикуляризация» государства необходима, ибо лишь аппарат публичной власти может обеспечивать те общие условия существования капиталистической экономики, которые не могут поддерживаться усилиями образующих ее капиталов, поскольку их поддержание не приносит (средней) прибыли или предполагает необходимость действовать на столь высоком уровне общности, что это невозможно для разделенных конкуренцией капиталов. Среди таких условий общие внешние условия производства, правовая и денежная системы, некоторые условия воспроизводства рабочей силы, а также физическая инфраструктура производства. Обеспечить их можно лишь при вмешательстве государства как бюрокра-

тического аппарата публичной власти, который структурно отделен от капиталистов и, таким образом, относительно свободен от их узкой, ориентированной на максимизацию прибыли, рациональности.

Словом, из капиталистического способа производства вытекают возможность и необходимость «партикуляризации» государства, его отделения от господствующего класса и превращения в надстраивающийся над экономическим воспроизводством аппарат публичной власти.

Во втором параграфе «Буржуазия и политическая власть: инстру-менталистская концепция» раскрывается сущность и дается критика инст-рументалистского подхода к анализу взаимоотношений класса капиталистов и государства.

Инструменталистской концепция восходит к работам К. Маркса и Ф. Энгельса (хотя их политическая теория противоречива и фрагментарна) и последовательнее всего представлена у В.И. Ленина и в советском марксизме. Согласно инструментализму, в капиталистическом обществе даже в условиях демократии, государство является орудием класса капиталистов. Советские ученые (такие как Ф. М. Бурлацкий, В.Е. Гулиев, И. Д. Левин) полагали, что при современном капитализме политическую власть узурпирует, прежде всего, верхний, монополистический слой буржуазии. Среди главных способов, которыми капитал подчиняет себе государство, превращает его в орудие своей политической воли, своего господства над обществом, инструменталисты называют такие техники намеренного влияния как финансирование партий и кандидатов, манипулирование избирателями с помощью масс медиа и системы образования; рекрутирование капиталистов на ключевые посты в госаппарате; лоббизм отдельных фирм, отраслей и союзов капиталистов. Подчиняя государство своей воле, класс капиталистов эффективно использует его в интересах воспроизводства капитализма как системы классового господства.

По мнению автора, инструменталистская теория неадекватно описывает взаимоотношения капиталистов и государства в условиях полиархии. В этой связи важно указать на три момента.

1. Инструменталисты нереалистично описывают распределение политической власти в капиталистических обществах с полиархическим режимом. Они преувеличивают степень концентрации власти в руках буржуазии, переоценивают эффективность таких техник ее намеренного влияния на государство как прямое участие в госаппарате, политическое финансирование, лоббизм. Выходцы из буржуазии составляют лишь меньшинство государственной элиты, а поддерживаемые капиталом партии далеко не всегда побеждают. С другой стороны, инструменталисты недооценивают влияние на политику других сил. В частности, они склонны видеть политическую роль рабочего класса исключительно в терминах подчинения капиталу. Но в условиях полиархии и при наличии в ряде стран элементов корпоративизма рабочие, как избиратели, и через свои профсоюзы, могут существенно влиять на политику.

2. Инструменталисты, трактуя государство как орудие буржуазии, недооценивают готовность и способность публичных чиновников, сопротивляться даже самому сильному давлению, в частности давлению капиталистов, мобилизуя свои немалые ресурсы и возможности. Сомнительно, чтобы современное государство - разветвленный ансамбль институтов, имеющий огромные ресурсы, действующий по запутанным бюрократическим -процедурам, монополизирующий легитимное физическое насилие и право на принятие общеобязательных решений, было послушным орудием какой-то социальной силы, пусть и такой влиятельной как буржуазия.

3. Хотя инструменталисты справедливо указывают на то, что государство в капиталистических обществах содействует воспроизводству капитализма и экономически господствующего класса, они не в состоянии адекватно объяснить этот факт. Будь государство лишь орудием буржуазии, оно не могло бы эффективно служить ее коренным интересам, связанным с вое-

производством капитализма. Капиталисты не достаточно «классово сознательны» и политически мудры, чтобы умело использовать государственную власть для поддержания своего классового господства (это отмечал еще К. Маркс в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»). Они, конечно, хорошо сознают свои непосредственные интересы как накопителей капитала, состоящие в извлечении максимальной прибыли при наибольшей предпринимательской свободе. Но они не сознают, какая политика требуется для воспроизводства капиталистического общества в изменяющихся исторических условиях. Будучи прямо вовлечены в накопление капитала, они поглощены своими непосредственными интересами и не готовы добровольно жертвовать ими ради долгосрочных интересов воспроизводства системы. Капиталисты обычно сопротивляются политике, которая, пусть даже и временно, сокращает их прибыли или предпринимательскую свободу, даже если эта политика в долгосрочном плане стабилизирует и укрепляет капитализм, смягчают его противоречия. Так, они, в основном, были против законодательного ограничения рабочего дня, введения государственной системы социальных услуг, легализации профсоюзов и практики коллективных договоров, роста вмешательства государства в экономику, хотя все эти меры, ущемив некоторые непосредственные интересы капитала, внесли важный вклад в рационализацию и воспроизводство капитализма и, потому, отвечали главным интересам капиталистов. Чтобы проводить подобные реформы, чтобы эффективно служить воспроизводству капитализма и господствующего класса, государство должно быть относительно самостоятельно от политически недальновидных капиталистов.

В третьем параграфе «Класс капиталистов и государство: структуралистская теория взаимоотношений» обосновывается альтернативная инструментализму структуралистская концепция отношений экономически господствующего класса и государства в капиталистическом обществе.

Государство действует в интересах господствующего класса, создавая благоприятные условия для воспроизводства капитализма, не столько

вследствие намеренного давления и волевого принуждения со стороны буржуазии, сколько в силу тех структурных отношений исключения и зависимости, в которых оно находится с капиталистической экономикой. Государство объективно зависит от накопления капитала. Эта зависимость двойственна. 1. Государство зависит от экономики в материальном, фискальном плане, так как именно из процесса накопления оно посредством налогов извлекает свои доходы. Чем успешнее накопление капитала, чем больше создаваемые в нем богатства и доходы, тем больше налоговые поступления, а, значит, материальные и политические возможности государства. 2. Государство зависит от состояния экономики также в плане поддержки его руководителей народом (электоратом), которая является важным условием прочности власти государственных лидеров, особенно в условиях полиар-хии. Степень народной поддержки правительства, во многом, определяется уровнем жизни народа, который, в свою очередь, зависит от состояния экономики, успешности капиталистического производства.

Находясь в зависимости от процесса накопления капитала, государственные руководители заинтересованы в успешном его развитии и в том, чтобы всячески ему содействовать, поскольку серьезный экономический спад, вероятно, подорвет их финансовые возможности и легитимность. Но государство, по большей части, отстранено от непосредственной организации накопления: процесс организуют капиталисты, от инвестиционных решений которых зависит состояние экономики, а, значит, и прочность позиций государственной элиты. При высоком уровне инвестиций экономика на подъеме, если же капиталисты вкладывают капитал неохотно, если происходит «утечка капиталов», то наступает экономический застой или спад и серьезные политические проблемы для руководителей государства. Следовательно, объективная зависимость государственной элиты от экономики означает ее зависимость от капиталистов и их инвестиционных решений, а заинтересованность государства в успешном экономическом развитии - его

интерес в том, чтобы капиталисты инвестировали капитал, производили на территории страны.

Это обстоятельство ставит капиталистов в привилегированное положение к государству, позволяя им в качестве инвесторов контролировать его политику. Угроза инвестиционных забастовок, увода капиталов за рубеж, и, как следствие, экономического кризиса, обычно заставляет государственную элиту избегать политики, серьезно ущемляющей интересы и привилегии капиталистов, ограничивающей их прибыли или предпринимательскую свободу. Напротив, государство склонно всячески содействовать накоплению капитала, поддерживая благоприятный инвестиционный климат и «доверие бизнеса». Если все же оно пытается проводить политику, подрывающую «доверие инвесторов», капиталисты, сокращая инвестиции и дезорганизуя экономику, обычно способны блокировать ее, оставляя правительству выбор: капитулировать, вернувшись к консервативному курсу, или потерять власть. Так было, например, во Франции в начале 1980-х годов, когда провалился «ограниченный социалистический эксперимент» социалистов, которые, столкнувшись с негативной реакцией инвесторов и экономическим кризисом, вынуждены были перейти к консервативной политике «жесткой экономии», что впрочем, не спасло их от поражения на очередных парламентских выборах.

Способность капиталистов в качестве инвесторов контролировать государственную политику возрастает по мере интернационализации и глобализации экономики, тогда как возможности государства регулировать капитал сокращаются. В условиях экономической глобализации, которая выражается в подъеме транснациональных корпораций и банков, огромных масштабах международной торговли, складывании мирового финансового рынка, резко возрастает международная мобильность капитала. Имея сеть филиалов по всему миру, обладая информацией об экономической и политической ситуации в различных странах, транснациональные корпорации и банки и контролирующие их капиталисты могут особенно легко, оператив-

но и с минимальными издержками перемещать производство и капитал в места с наилучшим инвестиционным и деловым климатом, в страны, где складываются условия для получения наибольшей прибыли. Вследствие роста мобильности капитала, его способности уходить из недружественной политико-экономической среды, государства все более утрачивают контроль над капиталом в смысле способности эффективно регулировать его в интересах общества: транснациональный.капитал с относительной легкостью ускользает от локальной, ограниченной определенной территорией власти государства. С другой стороны, расширяются возможности применения капиталистами негативных санкций к национальным правительствам в виде изъятия капитала из данной страны и перевода его в другие страны, если правительство не в состоянии обеспечить достаточно благоприятного делового климата или, тем более, ущемляет капиталистические интересы. В результате, усиливается контроль инвесторов капитала над правительственной политикой и сокращается суверенитет государства.в экономической сфере, его возможности проводить экономическую политику по своему усмотрению. Автономия демократически избранных национальных правительств все более ограничивается невыборной, непредставительной и неподконтрольной обществу, частной экономической властью инвесторов капитала.

Растущая угроза бегства капиталов заставляет национальные государства все острее конкурировать друг с другом за привлечение инвестиций, пытаясь создать наиболее выгодные условия для транснационального бизнеса, приспосабливая свою политику к его нуждам. Неудивительно, поэтому, что в последние десятилетия для политики правительств всех развитых капиталистических стран характерен отражающий интересы крупного, прежде всего транснационального, капитала и мирового финансового рынка неолиберальный поворот (начало ему положили «тэтчеризм» в Великобритании и «рейганомика» в США, инициированные в самом начале 1980-х годов). То, что этот сдвиг носит всеобщий характер, что в макроэкономиче-

ской политике различных государств и различных партий внутри одного и того же государства все больше неолиберального единообразия, наглядно показывает, насколько сокращаются в условиях глобализации политическая автономия и маневренность правительств по отношению к «большому бизнесу». Практически все государства отказались от кейнсианской модели регулирования экономических отношений, которая, будучи ориентирована на относительно национально замкнутую экономику, стала неэффективной в условиях глобализации, превратилась в помеху на пути повышения конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности страны. На смену этой парадигме, делавшей акцент на регулировании спроса, развитии социального государства и централизованном коллективном торге между трудом и капиталом, пришла наиболее предпочтительная для крупных капиталистических инвесторов и мирового финансового рынка, подталкивающая процесс глобализации неолиберальная модель. В рамках этой модели правительства проводят политику «финансового оздоровления», стремясь максимально снизить инфляцию, обеспечить устойчивую выплату долгов и устранить «излишние» бюджетные дефициты, кроме прочего, путем распродажи государственной собственности и ограничения социальных расходов. Осуществляется дерегулирование финансовой сферы и либерализация внешнеэкономической деятельности. Во имя повышения инвестиционной привлекательности своих стран государства снижают налоги на прибыль корпораций, проводят либерализацию трудовых отношений. В общем, по мере интернационализации и глобализации мировой экономики, вследствие роста мобильности капитала, усиливается контроль крупных инвесторов над национальными государствами, которые вынуждены все более приспосабливать свою политику к интересам капиталистов.

Тот факт, что капиталисты в качестве инвесторов, способны контролировать политику государства не означает правоты инструменталистов, изображающих государство орудием капитала. Давление, которое капиталисты оказывают на государство в качестве инвесторов, отличается от тех форм

политического влияния, на которые делают акцент инструменталисты. Оно не есть форма классово сознательной политической власти капитала, но является косвенным и ненамеренным и, в этом смысле структурным, воздействием. Принимая инвестиционные решения, капиталисты преследуют не политические цели, но свои узкие деловые интересы, благоприятные политические последствия - лишь побочный продукт этих решений. В сравнении с давлением посредством инвестиций, формы намеренного политического воздействия (лоббизм, финансирование партий, личная уния), на которые делают упор инструменталисты, играют второстепенную роль в механизме классового господства капитала, будучи менее эффективными и, в значительной степени, производными. В самом деле, обычно только меньшинство руководителей государства рекрутируются из буржуазии, и далеко не всегда побеждают поддерживаемые ею партии, но в условиях капитализма государственная элита, не важно, каковы ее социальные корни и политическая окраска, зависит от инвесторов капитала. Что касается лоббистской деятельности союзов капиталистов, то видная роль этих организаций в политике объясняется не столько их собственными сознательными, организационными усилиями, сколько зависимостью государства от инвесторов капитала, интересы которых эти союзы представляют.

Роль давления инвесторов капитала в формировании политики, служащей воспроизводству капитализма и экономически господствующего класса, противоречива. Чтобы содействовать воспроизводству капитализма, государство должно, с одной стороны, избегать антикапиталистической политики, но, с другой стороны, ему нужно также проводить реформы, рационализирующие капитализм, смягчающие его противоречия. Капиталисты, принимая инвестиционные решения, руководствуются своими непосредственными интересами извлечения максимальной прибыли при наибольшей предпринимательской свободе и негативно реагируют на любую политику, серьезно ущемляющую эти интересы. Это означает, что они препятствуют не только антикапиталистической политике, но и реформам, рационализм-

рующим и стабилизирующим капитализм, если, как это часто бывает, они ущемляют текущие интересы капитала. Движущая сила таких реформ не капиталисты, а рабочий класс, влияющий на государство через избирательный процесс и профсоюзы. Именно под давлением рабочих был ограничен рабочий день, создана государственная система социальных услуг, введена практика коллективных договоров и, в известной мере, усилено вмешательство государства в экономику. Все эти реформы, ущемив некоторые непосредственные интересы капиталистов, укрепили капитализм, смягчили его противоречия и, потому, отвечали стратегическим интересам капитала. В XX веке основные реформы обычно проводились в особые периоды, во время войн, глубоких кризисов, послевоенных реконструкций, когда эффективность давления инвесторов капитала резко снижена (из-за низкого уровня экономической активности, усиления контроля правительства над международными потоками капитала, роста роли военного производства в сравнении с частным инвестированием), и они не могут, как в обычное время, блокировать политику, серьезно ущемляющую их интересы.

В заключении представлены основные выводы исследования.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1) Государство и капиталистический класс в современном обществе // Социология и общество: Тезисы IВсероссийского социологического конгресса «Общество и социология: новые реалии и новые идеи», 27-30 сент 2000 г. /Под ред. Ю. В. Асачакова, И. Д. Демидовой, В. Н. Мининой, Н. Г. Скворцова. СПб.: Изд-во «Скифия», 2000. -0,1 п.л.

2) Государство, экономические доминанты и воспроизводство капиталистического порядка // Конфликт и социальный порядок: Сборник статей / Под ред. В. Д. Виноградова, Ю.Н. Пахомова. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского Университета, 2002. - 1,1 пл.

3) «Давление инвесторов» как форма влияния класса капиталистов на публичную политику // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссий-

скомсоциологическом конгрессе «Российское общество и социология вXXI веке: социальные вызовы и альтернативы»: В 3т. /Под ред. В. А. Садов-ничего и др. М: Альфа-М, 2003. - Т. 1.-0, 1 пл.

4) «Давление инвесторов» как основная форма воздействия господствующего класса на публичную политику :Ккритике инструменталист-скогомарксизма// Власть и элиты в современной России: Сборник науч -ныхстаей/Подред. А. В. Дуки. СПб.: «Социологическое общество имени М. М. Ковалевского, 2003. -1,4п.л.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

о» т «•*

Подписано в печать 26.03.2004. Тираж 100 экз. Объем 1,46 уч. Изд. Л. Типография «МИКРОМАТИКС». В. О., Большой пр., 55

¿-7 93 5

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Тев, Денис Борисович

Введение.

Глава первая. Власть и властные отношения в обществе.

§ 1. Власть как категория социальных наук.

§ 2. «Политическое» и властные отношения.

§ 3. «Экономическое» и власть.

Глава вторая. Экономически господствующий класс и государство в капиталистическом обществе.

§ 1. Капитализм и «партикуляризация» государства.

§ 2. Буржуазия и политическая власть: инструменталистская концепция.

§ 3. Класс капиталистов и государство: структуралистская теория взаимоотношений.

Введение диссертации2003 год, автореферат по политологии, Тев, Денис Борисович

Актуальность темы исследования

Актуальность темы исследования ; связана, во-первых, с тем фактом, что проблема соотношения экономической и политической властей является предметом постоянного интереса исследователей, как в России, так и за рубежом, причем наибольший интерес вызывает такой ее аспект как взаимоотношения экономически господствующих групп и государства в современном, капиталистическом обществе. Неослабевающее внимание ; к этой : проблеме неудивительно, учитывая, что экономика* и политика - две основополагающие сферы общественной жизни, и что без изученияотношений; между этими сф ерами и соответствующими властными структурами невозможно понять, как устроено, как функционирует и изменяется общество.

Проблема взаимоотношений экономической и политической властей, экономически господствующего класса и государства становится особенно актуальной в условиях набирающих силу процессов интернационализации и глобализации экономики, когда складываются; и расширяются транснациональные сети производства и обмена, все теснее связывающие друг с другом национальные экономики, когда границы государств становятся все менее существенными препятствиями для экономической деятельности. Транснационализация и детерриториализация экономики; в смысле утраты ею привязки к границам конкретных национальных государств, ведет к существенным изменениям в соотношении; экономической и политической / властей, в механизмах и: возможностях влияния класса капиталистов на государство. Необходимо выяснить, в чем; именно состоят этих перемены, тем; более что они»имеют самые серьезные социально-политические последствия. Не уяснив их существа, мы-будем не в состоянии понять многие важные, волнующие простых людей, политиков ; и ученых явления и: процессы, наблюдаемые в жизни современных капиталистических обществ; Например, мы не сможем адекватно объяснить, почему в последние десятилетия переживает острый кризис «социальное государство», которое росло и крепло на протяжении нескольких послевоенных десятилетий; почему уничтожаются многие, казалось, незыблемые социальные завоевания рабочего класса? Почему во многих развитых странах тенденция к ослаблению социальных неравенств, имевшая место в 1940-60-е годы, неожиданно для большинства исследователей сменилась их усилением, так что в ряде стран (например, в США, Великобритании) картина распределения доходов напоминает ту, какая; была в конце 1940-х годов? Отчего после длительного спада растет забастовочное и г протестное движение? Почему государственное вмешательство в экономику, имевшее длительную тенденцию к росту, резко сокращается, уступая: рыночной стихии до такой степени, что некоторые ученые говорят о том, что на смену суверенному государству приходит суверенный рынок? Все эти и многие другие важные тенденции теснейшим образом связаны и, во многом, обусловлены вызванными интернационализацией и глобализацией экономики сдвигами во взаимоотношениях экономически господствующего класса и государства в капиталистическом обществе и не могут быть объяснены без их изучения.

Еще одним важным обстоятельством, придающим: особую актуальность теме исследования, выступает процесс трансформации российского общества 1980-х-1990-х годов. Среди ученых, политиков и простых людей нет согласия относительно того, какое общество сложилось или складывается в России в ходе трансформации, капиталистическое или нет, и, если да, то, какую именно разновидность капитализма оно собой представляет. Но, как бы то ни было, за последние полтора десятилетия произошли существенные изменения, и Россия, на наш взгляд, сделала известные шага по пути формирования капитализма с присущим; ему паттерном взаимоотношений; экономической и политической властей. Получили: развитие частная собственность, элементы рыночного саморегулирования t экономики и, как следствие, наметилось, некоторое: разделение экономической и политической властей^ известная (хотя и меньшая, чем на Западе) дифференциация между господствующим: в экономике классом и государственным ; аппаратом, которой; не существовало, в развитом виде, в советское время и которая присуща капиталистическому обществу. Поэтому представляется, что исследование теоретических вопросов соотношения; «экономического» ж «политического» во властной структуре капиталистического общества, анализ взаимоотношений класса капиталистов и государства будет небеспол езным ; для ? понимания и объяснения' современных российских реалий, и в частности отношений крупного бизнеса и исполнительной власти в России.

Степень разработанности темы '

Изучение проблемы взаимоотношений ; экономической и политической г властей имеет глубокие корни: еще античные философы, Платон [82] и Аристотель [3], затрагивали ее, в; частности, когда- обсуждали; олигархию, «власть богатых», как одну из «худших», «ненормальных» форм государства. Они проницательно г замечали, что богачи, вследствие своего корыстолюбия, не в состоянии осуществлять власть в интересах всего полиса, всего общества.- Но действительно интенсивное исследование указанной t проблемы началось лишь в современную, капиталистическую эпоху. Это и понятно, ведь, именно при капитализме происходит автономизация «экономического» и «политического», относительное разделение экономической и политической властей, экономически; господствующего класса и государства, что актуализирует проблему их взаимоотношений. В XVIII-XIX веках соотношение экономической и политической властей, в различных аспектах, рассматривалось многими учеными. Так, например, Ж.-Ж. Руссо [94] и А. Сен-Симон [96; 97] в своих работах показывали тесную связь и привилегированное отношение между частной: собственностью» и экономической! властью, в. одной стороны, ш государственной, политической: властью, с другой. Но, пожалуй, наибольший: вклад в изучение проблемы, которой посвящено настоящее исследование, внесли; К. Маркс и Ф; Энгельс [59-66; 115;: 116; 118]. Основоположники марксизма считали политику надстройкой' над базисными, экономическими отношениями, которая, однако, оказывает на них активное, обратное влияние. Политика рассматривалась как форма отношений? и борьбы между экономическими классами; государство, чаще всего, как орудие экономически наиболее сильного класса, используемое им для поддержания своего экономического и политического господства. Впрочем, в некоторых работах (например, в «Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта» [59]) К. Маркс скептически отзывался о способности экономически господствующего класса капиталистического общества (класса капиталистов или буржуазии) осуществлять политическое господство.

В XX веке соотношение экономической и политической властей в капиталистическом обществе исследовалось многими* учеными. Так, Э. Альватер [121], MJ Вебер [220], К. Поланьи [200; 201; 205], Р. Хейлбронер [157], И. Хирш [163] и другие в своих работах показали, что особенностью капитализма, в сравнении с докапиталистическими обществами, является автономизация «экономического» и «политического», существование относительно обособленных друг от друга, хотя и тесно связанных, экономической и политической сфер и властных структур. Особое внимание учеными, XX века было уделено анализу взаимоотношений экономически господствующих групп и государства при капитализме: Эта проблема, так или иначе, рассматривалась в рамках каждой из трех основных парадигм в изучении отношений государства и общества: плюралистской, элитистской и марксистской илш классовой (эти парадигмы выделяет, в частности Р. Элфорд [119]).

Плюралисты (Р. Даль [21; 136], С. Келлер [173], Н. Полсби [202], А. Роуз [210] и др.), утверждают, что в современных западных обществах нет «правящего класса» или «властвующей элиты», способной единолично господствовать в политическом процессе.Власть распределена между множеством или, по крайней мере, рядом конкурирующих между собой «заинтересованных групп» или элит (у разных плюралистов по-разному), влияние которых сильно варьируется от одного политического вопроса к другому. Среди таких элит (заинтересованных групп) — экономическая элита; вернее, элиты, которые имеют различные интересы и крайне редко действуют как единое целое. Самое сильное влияние на политику экономические элиты оказывают в тех предметных областях, которые непосредственно затрагивают их бизнес, их узкие деловые интересы, и в которых они не сталкиваются с серьезным противодействием (вопросы налоговых льгот, субсидий отраслям, регулирования и пр.). Напротив, по более общим вопросам, находящимся в ведении высших, центральных и1 местных, органов законодательной и исполнительной власти (социальное и трудовое законодательство, бюджетная политика и пр.), их влияние весьма? ограниченно и нередко уступает влиянию иных групп, в частности, профсоюзов.

Такова, вкратце, плюралистская трактовка места экономических элит в политическом процессе, их: взаимоотношений с государством1 в современных западных обществах: Впрочем, некоторые плюралисты признают, что такое положение при капитализме существовало не всегда. Так, Д. Рисман считает, что в США до 1930-х годов корпоративная элита; была «правящим классом», «одностороннее верховенство которого» достигло кульминации в эпоху Мак-Кинли», но затем, установилась «аморфная структура власти», характеризующаяся ее распылением между рядом «вето групп», включая бизнес [174, р. 284, 286; 208]. Но, как отмечают плюралисты, даже и во второй половине XX века во многих местных сообществах, например, в городах Юга США, сохранялась «элитистская, олигархическая структура власти, в которой крупные бизнесмены занимают все важные позиции принятия решений» [210, р. 297]. Впрочем, они указывают, что по мере индустриализации х и роста городов наблюдается тенденция к формированию «плюралистической, конкурентной структуры власти, в которой высшие бизнесмены обычно менее влиятельны по неэкономическим вопросам, чем политические лидеры, специалисты того или иного профиля и директора и президенты ассоциаций» [210, р. 297]М4менно такое положение характерно для большинства крупных городов США, особенно на Севере: Эти утверждения плюралисты доказывают многочисленными эмпирическими; исследованиями структуры власти в местных сообществах (например, исследование Р. Даля (в Нью-Хэйвене [139])).

Наконец, следует отметить, что в последние десятилетия в рамках неоплюрализма i наметилась тенденция к пересмотру политической роли бизнеса в условиях полиархии, что заметно, прежде всего, в работах Ч. Линдблома

1970—80-х годов [177-179]. По мнению Ч. Линдблома, бизнес является не просто одной из - ряда влиятельных заинтересованных групп, но занимает особое,, «привилегированное: положение» в политике, обусловленное тем, что в руках бизнесменов сосредоточены «публичные функции» в рыночной системе, от успешности выполнения которых зависит состояние экономики, благополучие общества и прочность власти правительства.

В отличие от плюралистов, элитисты и неоэлитисты, среди представителей которых можно назвать Т. Дая и X. Зиглера [20], Р. Миллса [68], Ф. Хан-тера [166; 167], а также, с известными оговорками, У. Домхоффа [142-144] и М. Паренти [196], полагают, что в капиталистических обществах существует более или менее сплоченная властвующая элита или правящий класс. Властвующую элиту составляют индивиды, занимающие ключевые позиции в важнейших институтах (организациях) современного общества. По Р. Миллсу [68], к таким институтам относятся; корпорации, государство и? армия. Властвующая элита, следовательно, состоит из руководителей крупнейших корпораций, правительственных чиновников и высших армейских офицеров. Экономический, политический и военный сегменты элиты теснейшим образом взаимосвязаны и переплетены друг с другом; Элитисты, таким образом, утверждают, что экономическая элита не просто занимает привилегированное положение по отношению > к государству и его руководителям, но образует с последними единый правящий слой с фундаментально общими интересами и целями. Вместе с тем, в отличие от марксистов-инструменталистов ? они не склонны считать> политических и военных лидеров простым орудием в руках корпоративной элиты и подчеркивают их самостоятельный статус. Впрочем, в элитизме есть все же заметная тенденция к тому, чтобы экономический сегмент считать самым массовым и, что важнее, основным, самым влиятельным сегментом властвующей' элиты (неслучайно А. Роуз называл трактовку Р.' Миллсом и Ф. Хантером структуры власти «гипотезой господства экономической элиты» [210, р. 22]). В этом смысле весьма красноречиво замечание Р. Миллса, что «не профессиональные политики из состава «видимого» правительства, а заправилы корпораций, представленные либо лично, либо через своих эмиссаров в официальном политическом руководстве страной, сосредоточили в своих руках власть и обладают всеми средствами для охраны привилегий своего корпоративного мира. Они официально не царствуют, но зато фактически управляют многими жизненно важными областями повседневной американской жизни, и нет таких сил, которые бы оказывали им стойкое и успешное сопротивление» [68, с. 170]:

Еще более показательны выводы Ф. Хантера [166], который с помощью репутационного метода в конце 1950-х годов исследовал структуру власти в Атланте (США). По его данным, все городские руководители принадлежали к миру финансистов или зависели от него, а собственно предприниматели составляли примерно половину городской властвующей элиты. Ф. Хантер показал, что все ключевые государственные решения в городе принимались под контролем крупного бизнеса, с которым согласовывала все свои действия государственная власть. Власть бизнеса была, по большей части, скрытой: она проявлялась,^ основном, на предварительных стадиях принятия решений и осуществлялась неформальным путем. В 1970-х годах Ф. Хантер [ 167] вновь исследовал структуру власти Атланты и пришел примерно к тем же выводам о политическом господстве бизнеса.

У. Домхо фф, который по своим; взглядам примыкает к элитистам, также утверждает, что подавляющее большинство членов высшего класса и; властвующей элиты принадлежат в той или иной форме (в качестве инвесторов, директоров, управляющих, юристов и советников) к корпоративному сообществу. Заслугой У. Домхоффа [142] является то, что он выделил и изучил основные: процессы, посредством которых властвующая элита господствует в США. Это:

1. Процесс особенного ? интереса, т.е. различные средства, используемые богатыми людьми, отдельными корпорациями и секторами экономики для оказания; влияния на правительство с тем, чтобы удовлетворить свои узкие, краткосрочные интересы, связанные, например, с налогами, субсидиями, регулированием.

2. Процесс формирования политики; т.е. средства, которыми разрабатываются и проводятся общие политики в соответствии с интересами правящего класса и властвующей элиты. 3. Процесс отбора кандидатов, т.е. способы, которыми члены господствующего класса пытаются повлиять на избирательный процесс посредством их финансирования и оказания услуг кандидатам; 4. Идеологический процесс, который включает формулирование, распространение и - внедрение верований и атгитюдов, позволяющих сохраняться существующей политике и политикам, благоприятным для богатства, дохода; статуса и; привилегий правящего класса. Нетрудно увидеть, что первый и j третий; процесс являются способами влияния экономических доминант на • политический^ процесс. Что касается третьего * и; четвертого процессов, то, по утверждению У. Домхоффа [142], центральную роль в них играют организации, состоящие полностью или частично из бизнесменов (например, элитарные предпринимательские союзы).

В отличие от элитистского и плюралистского подходов, марксистская парадигма в качестве основного субъекта политики принимает не заинтересованную группу или институциональную элиту, а общественный класс. Двумя основными классами капиталистического общества являются пролетариат (рабочий класс) и буржуазия: Все марксисты согласны с тем, что буржуазия, будучи экономически господствующим классом, находится в привилегированном отношении К- государству в том смысле, что государственная: политика, в целом, выражает ее коренные интересы, связанные с поддержанием капиталистического порядка. Но в трактовке конкретного механизма взаимоотношений капиталистов и: государственной власти, механизма формирования классовой с политики между марксистами есть разногласия.

В' марксистской политической социологии XX века выделяются два ■ основных подхода: инструменталистский и структуралистский. Инструментали-стская трактовка взаимоотношений класса капиталистов и s государства восходит к работам К. Маркса и Ф. Энгельса [60; 65; 66; 115; 116; 118] (хотя их наследие противоречиво, и они не оставили: детально разработанной политической теории) и наиболее последовательно. развивалась B.Hi Лениным [52; 53; 56] и советскими учеными, среди которых можно i назвать М.И. Байтина [5], Ф.М. Бурлацкого и А.А. Галкина [11], В.Е. Гулиева [18; 19], И.Д; Левина и В1А.

Туманова [87]. С точки зрения инструменталистов, государство в капиталистическом обществе является орудием класса капиталистов (буржуазии), а при монополистическом капитализме — монополистической буржуазии. Этот класс (слой) подчиняет государство своей воле и эффективно использует в своих коренных интересах, в интересах воспроизводства капиталистического порядка. Заслугой советских марксистов стал анализ механизма политической власти (диктатуры) монополий. Среди основных способов, которыми капитал осуществляет политическую власть, они называли финансирование партий и кандидатов; лоббизм фирм, отраслей и союзов бизнеса, формирование общественного сознания с помощью частных масс; медиа и системы образования; личную унию капитала и государства.

Антиподом инструментализма является структуралистский подход, представленный Ф. Блоком [127], К. Оффе [192-194], Н. Пуланзасом [204] и др. В отличие от инструменталистов, структуралисты при анализе взаимоотношений экономически господствующего класса и государства не придают первостепенного значения изучению субъективных отношений между капиталистами и политиками и тех способов, которыми первые навязывают свою волю вторым. Структуралисты трактуют отношения между буржуазией и государством как, в своей основе, объективные, структурные. Это значит, что если государство действует в интересах капиталистов, создавая благоприятные условия для накопления капитала, то это обусловлено тем, что оно объективно зависит, материально и политически, от процесса накопления и заинтересовано в его поступательном развитии.

Следует отметить, что структуралистский марксизм «не прижился» в отечественной политической науке. В советское время господствовал инструментализм, а после крушения СССР большинство ученых отказалось от марксистского политического анализа в какой бы то ни было форме, и исследует отношения экономически господствующих групп и государства с других, в основном элитистских и плюралистских позиций. Среди современных российских ученых, так или иначе, рассматривающих проблему взаимоотношений экономических элит и государства в российском обществе, можно назвать М.Н. Афанасьева [4], И.М. Бунина [10], О.В. Гаман-Голутвину [16], Н.В. Зубаревич [29], АЛО. Зудина [30-34], В;А. Лапину [48; 49], ЯШ Паппэ [76], С.П. Перегудова [77-80], Р.Ф. Туровского [101], А.Е. Чирикову [49] и др.

Цель и задачи исследования

Цель исследования состоит в том, чтобы раскрыть соотношение экономической и политической властей в капиталистическом обществе через анализ взаимоотношений экономически господствующего класса и государства.

В соответствии с данной целью выдвигаются следующие задачи исследования:

1. Уточнить содержание понятий «власть», «экономическое», «политическое», «экономическая власть», «политическая власть» на основе анализа имеющихся в научной литературе определений.

2. Выявить специфику проявления «экономического» и «политического», экономической и политической властей в капиталистической формации в сравнении с докапиталистическими обществами.

3. Раскрыть сущность и экономические причины «партикуляризации» государства в капиталистическом обществе.

4; Проанализировать возможности инструментализма как теории взаимоотношений экономически господствующего класса и государства.

5. Выявить основные аспекты структурной зависимости государства от капиталистической экономики и показать ее роль в формировании. политики, отвечающей интересам господствующего класса.

6. Раскрыть механизм, посредством которого капиталисты в качестве инвесторов контролируют государственную политику.

7. Выяснить роль давления инвесторов капитала в формировании политики, содействующей воспроизводству капитализма и экономически господствующего класса.

8. Проанализировать соотношение давления посредством инвестиций и намеренных форм влияния в механизме контроля господствующего класса над государственной политикой.

9. Вскрыть тенденции и причины изменений во взаимоотношениях капиталистов и государства в условиях интернационализации и глобализации экономики.

Объектом исследования выступают власть, как способность социального актора подчинять себе другого социального актора, и властные отношения как общественные отношения, в которых проявляется* и осуществляется власть. Предмет исследования - соотношение экономической и политической властей, взаимоотношения экономически господствующего класса и государства в капиталистическом обществе.

Теоретико-методологическая основа исследования

Теоретическими источниками и методологической основой • исследования являются::

1. Теория «партикуляризации государства» неомарксистской: «школы логики капитала». Вклад в ее разработку внесли такие авторы,. как Э: Альватер [121], Б. Бланке, У. Юргенс и Г. Кастендиек [126], В. Мюллер и С. Неусусс [190]; И. Хирш [163], Ш. Холловэй и С. Пиккиотто [165] и др. Опираясь на работы К. Маркса и советского ученого Е. Пашуканиса, они показали, что если в докапиталистических обществах, в частности при феодализме, государственная власть непосредственно присваивалась членами господствующего класса, то в капиталистическом обществе государство принимает особую, «партикуляризо-ванную» форму возвышающегося над непосредственным производством; относительно изолированного от членов господствующего класса аппарата публичной власти. «Партикуляризация» государства при капитализме означает институциональное разделение экономики ■ и политики и существование двух относительно обособленных друг от друга, хотя и тесно связанных, наборов властных отношений: экономических и политических.

Опираясь на принцип экономического детерминизма, используя логический метод и структурно-функциональный подход, неомарксисты «выводят» партикуляризованное государство и соответственно институциональное разделение «экономического» и «политического» из логики и потребностей капиталистического способа производства. Так, например, Э. Альватер [121] связывает партикуляризацию государства с неспособностью капитала, в силу ограниченности логики его функционирования (гонка за прибылью, конкуренция), воспроизвести социальную природу своего существования, выполнить ряд функций, которые необходимы для > его собственного воспроизводства и которые должны, поэтому, обеспечиваться аппаратом публичной власти, не подверженным ограничениям, присущим капиталу. Б. Бланке, У. Юргенс и Г. Кас-тендиек [126] выводят «партикуляризованное» государство из товарной природы капитализма и необходимости регулирования; отношений между товаропроизводителями посредством закона и денег, которое может осуществлять только орган, сам стоящий вне отношений товарного производства.

2. Теория «укорененности» институционализированной экономики К. По-ланьи [200; 201; 205]. В сравнении с марксистами из «школы логики капитала», К. Поланьи подошел к проблеме институционального разделения;«экономического» и «политического» при.капитализме как бы с другой стороны, с точки зрения; специфической, автономизированной формы капиталистической экономики. Поланьи рассматривал экономику в субстантивном смысле как институционализированный г процесс взаимодействия i между человеком и ■ его окружением, результатом которого является < непрерывное обеспечение материальных средств для удовлетворения потребностей. Исторический и сравнительный анализ позволили ему показать, что экономика может быть «укоренена» как в s неэкономических, по своей природе, так и в специфически экономических институтах. Первое характерно для всех докапиталистических обществ, где производство* и распределение обеспечиваются неэкономическими институтами (семейно-родственными, религиозными, политическими), в качестве побочного продукта их функционирования. Напротив, подъем капитализма отделил disembedded) производство от неэкономических институтов, включая политические, и привел к возникновению автономной рыночной»экономики, функционирующей в соответствии с логикой максимизации прибыли. Однако по мере обнаружения кризисного, саморазрушительного и < разрушительного для общества характера свободного рынка, наметилась обратная тенденция к укоренению (re-embedding) экономики в неэкономических, прежде всего политических институтах, движение от нерегулируемого к регулируемому капитализму. Такова, вкратце, концепция «укорененности» экономики К. Поланьи, которая ^ в теоретико-методологическом плане полезна тем, что позволяет выявить специфику организации «экономического» в капиталистическом обществе, состоящую I в его институциональном обособлении от политики и других неэкономических сфер, и в то же время понять относительный характер этого обособления.

3. Структуралистский марксизм как направление политической социологии. Этот подход, среди представителей которого можно назвать, например, таких авторов как Ф. Блок [127], К. Оффе [192-194], Н. Пуланзас [204], возник в 1960-70-е годы в качестве альтернативы, своего рода отрицания инструмен-талистского подхода, господствовавшего в классическом и советском марксизме. Инструментализм трактовал государство в капиталистическом: обществе как орудие экономически: господствующего класса (класса капиталистов), который подчиняет своей воле государственный аппарат и эффективно использует его в интересах воспроизводства капиталистического порядка. Марксисты-структуралисты подвергли критике инструменталистскую теорию, в частности, за волюнтаризм и субъективизм, за то, что, анализируя > взаимоотношения господствующего класса и государства, инструменталисты сосредоточивают внимание исключительно на тех способах, которыми одни субъекты (капиталисты) навязывают свою волю другим субъектам (политикам и чиновникам). С точки зрения структуралистов, все это имеет, хотя и важное, но все же не первостепенное значение. Структуралистский подход ориентирует исследователя на то, чтобы при изучении взаимоотношений экономически господствующего класса и государства делать главный упор на анализе объективных, структурных связей, существующих между ними в условиях капиталистической формации, и на тех косвенных и ненамеренных формах контроля капиталистов над государством, которые возможны благодаря этим связям.

Научная новизна исследования

Научная новизна исследования заключается в следующем: :

1. Уточнена специфика проявления «экономического» и «политического», экономической и политической властей в капиталистическом обществе (в сравнении с докапиталистическими < формациями), заключающаяся в их относительной автономизации.

2. Показана, сущность «партикуляризации» государства в, капиталистическом обществе и ее обусловленность логикой и потребностями капиталистического способа производства.

3. Вскрыта несостоятельность инструменталистской теории взаимоотношений экономически господствующего класса и государства в связи с недостаточной «политической классовой сознательностью» капиталистов.

4. Выявлена двойственность структурной зависимости государства от экономики и показана ее решающая роль в формировании политики; служащей интересам господствующего класса.

5; Раскрыт механизм, посредством которого капиталисты в качестве инвесторов влияют на государственную политику.

6. Показана противоречивая роль давления инвесторов капитала в формировании политики, служащей воспроизводству капитализма и коренным интересам экономически господствующего класса.

7. Проанализировано соотношение давления инвесторов и намеренных (властных) форм влияния в механизме контроля экономически господствующего класса над политикой государства.

8. Показано, как в условиях интернационализации и глобализации экономики, вследствие роста мобильности капитала изменяются взаимоотношения класса капиталистов и государства;

Научно-практическая значимость исследования

Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности использования его материалов в учебном процессе, для чтения лекций и проведения семинаров, например, по социологии политики. Выводы, полученные в результате исследования, можно также использовать для дальнейших теоретических и эмпирических исследований по проблемам власти, взаимоотношений экономически господствующих групп и государства и пр. Кроме того, они могут быть полезны и для выработки рекомендаций в сфере государственного управления.

Апробация работы

Основные выводы исследования докладывались на семинаре кафедры социологии политических и социальных процессов факультета социологии СПбГУ «Конфликт и социальный порядок»; на семинаре «Власть: соотношение «экономического» и «политического»», проведенном в июне 2002 года группой политической социологии Социологического Института Российской Академии Наук; на втором всероссийском научном семинаре «Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации». Диссертация обсуждена на кафедре социологии политических и социальных процессов факультета социологии Санкт-Петербургского Государственного Университета 13 мая 2003 года и рекомендована к защите. Основные выводы исследования отражены в 4 публикациях общим объемом в 2,7 п. л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Власть: соотношение "экономического" и "политического""

Выводы из второй главы

Вторая глава была посвящена анализу взаимоотношений экономически господствующего класса (класса капиталистов) и государства в развитых капиталистических обществах.

В капиталистическом обществе отношения господствующего класса и государства принципиально отличаются от тех, которые существуют в докапиталистических формациях. В докапиталистических классовых обществах, в частности при феодализме, члены господствующего класса непосредственно присваивают государственную власть и средства физического насилия, являются политическими правителями и в качестве таковых подчиняют и эксплуатируют непосредственных производителей. Напротив, при капитализме господствующий класс не имеет прямого доступа к государственной власти и средствам физического насилия. Капиталистическому обществу присуща «партикуляризация» государства, которое принимает форму относительно обособленного от членов господствующего класса (капиталистов) аппарата публичной власти. Возможность и. необходимость такой формы государства, при которой капиталисты не являются непосредственными политическими властителями, вытекают из логики и потребностей капиталистического способа производства. «Партикуляризация» государства необходима; ибо лишь аппарат публичной власти в состоянии поддерживать те общие условия существования капиталистической; экономики, которые не могут быть обеспечены усилиями образующих ее капиталов. Обособление государства возможно, ибо капиталисты могут подчинять и эксплуатировать непосредственных производителей с помощью чисто экономического принуждения и им, следовательно, нет нужды иметь прямой доступ к средствам физического насилия и государственной власти, которые: могут сосредоточиться в руках стоящего над господствующим классом бюрократического аппарата.

Несмотря на то, что капиталисты не являются государственными властителями, они фактически находятся в привилегированном отношении к государству, которое, в общем, служит их интересам, содействуя воспроизводству капитализма > и; экономически господствующего класса. По мнению сторонников инструменталистской теории, которая доминировала в классическом и советском марксизме, это объясняется тем, что в капиталистическом обществе, даже условиях демократии, государство является орудием класса капиталистов. Этот класс, хотя непосредственно и не правит, но способен посредством различных техник намеренного влияния, таких как политическое финансирование, лоббизм, личная уния, подчинять государство своей воле и эффективно использовать его в интересах воспроизводства капиталистического порядка.

Однако инструменталистская теория представляется некорректной. Важнейший критический довод против этой теории заключается в том, что она необоснованно приписывает капиталистам высокий уровень «политической классовой сознательности», способность умело использовать государственную власть в своих коренных интересах, в интересах поддержания капиталистического порядка. В действительности, капиталисты не сознают, какая политика требуется для воспроизводства капитализма в изменяющихся исторических условиях. Будучи непосредственно вовлечены в накопление капитала и классовую борьбу, они поглощены своими непосредственными интересами и не готовы добровольно жертвовать ими ради долгосрочных интересов воспроизводства системы. Они обычно сопротивляются политике, которая сокращает их прибыли или предпринимательскую свободу, даже если эта политика в долгосрочном плане стабилизирует и укрепляет капитализм. Поэтому, если бы государство было лишь орудием капиталистов и не обладало существенной самостоятельностью по отношению к ним, оно бы не могло эффективно поддерживать капитализм и экономически господствующий класс.

В качестве альтернативы инструментализму в диссертации развивается структуралистская концепция взаимоотношений экономически господствующего класса и государства в капиталистическом обществе. Государство действует в интересах господствующего класса, создавая благоприятные условия для воспроизводства капитализма, не столько вследствие намеренного давления и волевого принуждения со стороны буржуазии, сколько в силу тех структурных отношений исключения и зависимости, в которых оно находится с капиталистической экономикой. Государство объективно зависит, в материальном отношении и в плане легитимности своих лидеров, от накопления капитала. Государственная элита заинтересована в успешном развитии этого процесса и в том, чтобы всячески ему содействовать, поскольку серьезный экономический спад, вероятно, подорвет ее финансовые возможности и легитимность. Но государство, по большей части, отстранено от непосредственной организации' накопления: процесс организуют капиталисты, от инвестиционных решений которых зависит состояние экономики, а, значит, и прочность позиций государственной; элиты. Это обстоятельство I ставит капиталистов в привилегированное отношение к государству, позволяя им в качестве инвесторов контролировать его политику.

Угроза инвестиционных забастовок, увода капиталов за рубеж, и, как следствие, экономического кризиса, заставляет государственную элиту обычно избегать политики, серьезно ущемляющей интересы и привилегии капиталистов, ограничивающей их прибыли или предпринимательскую свободу. Напротив, государство склонно всячески содействовать накоплению капитала, поддерживая благоприятный инвестиционный климат и «доверие бизнеса». Если все же государство пытается проводить такую политику, капиталисты, сокращая инвестиции и подрывая экономику, обычно способны блокировать ее, оставляя правительству выбор: капитулировать, вернувшись к консервативному курсу, или потерять власть. Способность капиталистов в качестве инвесторов контролировать государственную политику возрастает по мере интернационализации экономики, вследствие роста мобильности капитала, тогда, как возможности государства регулировать капитал сокращаются.

Давление инвесторов капитала на государство является не формой политической власти, а ненамеренным влиянием: принимая инвестиционные решения, капиталисты преследуют не политические цели, но свои узкие экономические интересы,, благоприятные политические последствия - лишь побочный продукт этих решений. В ^ сравнении с этим f давлением, формы намеренного политического влияния (лоббизм, финансирование партий, личная уния), на которые делают акцент инструменталисты; играют второстепенную роль в механизме классового господства капитала, будучи менее эффективными и, в значительной степени, производными.

Роль давления инвесторов капитала в формировании политики, служащей воспроизводству капитализма и экономически господствующего класса, противоречива. Капиталисты, принимая инвестиционные решения, руководствуются своими непосредственными интересами извлечения максимальной прибыли при наибольшей предпринимательской свободе и негативно реагируют на любую политику, ущемляющую эти интересы. Это означает, что они препятствуют не только антикапиталистической политике, но и реформам, рационализирующим капитализм, если, как это часто бывает, они ущемляет текущие интересы капитала. Движущая сила таких реформ не капиталисты, а рабочий класс, влияющий на государство через избирательный процесс и профсоюзы. В XX веке основные реформы обычно проводились в особые периоды, во время войн, глубоких кризисов, послевоенных реконструкций, когда эффективность давления инвесторов капитала резко снижена, и они не могут, как в обычное время, блокировать политику, серьезно ущемляющую их интересы.

заключен™

В диссертационной работе проанализировано соотношение экономической и политической властей в условиях капиталистической формации.

В первой главе была определена категория власти, выявлена сущность «экономического», «политического», экономической и политической властей как явлений общественной жизни.

Власть как категория социальных наук выражает способность социального актора (человека или группы людей) подчинить себе другого социального актора. Власть можно типологизировать по различным основаниям, в том числе и на основе того, каков тип тех общественных отношений, в которых она проявляется и осуществляется. В зависимости от того специфического предмета или повода, по которому складываются общественные отношения, выделяются различные их типы, среди которых - экономические и политические отношения.

Политическое», с позиций узкой версии директивного подхода, определяется связью с государством. Политика есть 1) деятельность самого государства, а также различных социальных акторов, стремящихся, так или иначе, повлиять на формирование и функционирование государственных институтов и 2) совокупность общественных отношений по поводу формирования и деятельности государственных институтов. Политическая власть - это способность социального актора подчинить другого актора в политических отношениях. В зависимости от того, является ли государство субъектом или объектом власти, выделяются два вида политической власти. Во-первых, государственная власть как территориально упорядоченная власть государства, опирающаяся на организованное физическое насилие. Во-вторых, политическое влияние как способность социальных акторов подчинить себе государство, его институты и должностных лиц, оказать воздействие на осуществление государственной власти в соответствии со своими намерениями.

Феномен «экономического» определяется связью с обеспечением материальных средств для удовлетворения человеческих потребностей, т.е. материальных благ. Экономика - это совокупность отношений по поводу материальных благ, и процесс их обеспечения. Материальные блага обеспечиваются в ходе общественного производства, в структуре которого • выделяются четыре стадии: производство, распределение, обмен и потребление. Соответственно, экономику можно определить как совокупность процессов и отношений производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. В^ экономической жизни люди подчиняют друг друга, осуществляя; экономическую власть, которая, в самом широком смысле, есть способность социального актора подчинить другого социального актора в производстве, распределении, обмене и потреблении.

Экономика как процесс обеспечения материальных благ есть во. всех обществах, ибо является необходимым условием человеческого существования, но по-разному институционализирована. В докапиталистических обществах экономика укоренена, по преимуществу, в неэкономических, по своей; природе, в; частности политических, институтах. Экономическая власть, в частности власть землевладельца над крестьянами при феодальном способе производства, в основном, опирается; на неэкономические, по своей природе, ресурсы и санкции (такие, например, как средства и угроза физического насилия и т.п.); Напротив, в капиталистическом обществе происходит автономизация «экономического»: возникает особая экономическая сфера в смысле системы специфически экономических (рыночно-капиталистических) институтов, занятых производством, распределением и обменом материальных благ. Власть. в капиталистической < экономике - это, в основном, экономическая власть в узком, собственном смысле, опирающаяся на специфически экономические ресурсы (средства и условия производства, распределения и обмена) и санкции (лишение/предоставление возможностей для извлечения дохода или получения средств к существованию). Такова власть капиталиста над наемным рабочим.

Однако и при капитализме автономизация «экономического» и экономической власти от неэкономических отношений и институтов только относительна. Капиталистическая экономика укоренена как в специфически экономических, так, и в неэкономических, прежде всего политических, институтах, что проявляется, в частности, , широкомасштабном вмешательстве государства в процесс производства и распределения.

Во второй главе диссертации соотношение экономической и политической властей в капиталистическом обществе было раскрыто через анализ взаимоотношений экономически господствующего класса (класса капиталистов) и; государства.

В капиталистическом обществе отношения господствующего класса и государства принципиально отличаются от тех, которые существуют в докапиталистических формациях. В докапиталистических классовых обществах, в частности при феодализме,. члены господствующего класса непосредственно присваивают государственную власть и средства физического насилия, являются политическими правителями и в качестве таковых подчиняют и эксплуатируют непосредственных производителей. Напротив, при капитализме господствующий класс не имеет прямого доступа к государственной власти и средствам физического насилия. Капиталистическому обществу присуща «партикуляризация» государства, которое принимает форму относительно обособленного от членов господствующего класса (капиталистов) аппарата публичной власти. Возможность и необходимость такой формы государства, при которой капиталисты не являются непосредственными политическими властителями, вытекают из логики и потребностей капиталистического способа производства. «Партикуляризация» государства необходима, ибо лишь аппарат публичной власти в состоянии поддерживать те общие условия существования капиталистической экономики, которые не: могут быть обеспечены усилиями образующих ее капиталов. Обособление государства возможно, ибо капиталисты, могут подчинять и эксплуатировать непосредственных производителей путем чисто экономического принуждения и им, следовательно, нет нужды иметь прямой доступ к средствам физического насилия и г государственной власти, которые могут сосредоточиться в руках стоящего над господствующим классом бюрократического аппарата.

Несмотря на то, что капиталисты не являются государственными властителями, они фактически находятся в привилегированном отношении к государству, которое, в общем, служит их интересам, содействуя воспроизводству капитализма и экономически господствующего класса. По мнению сторонников инструменталистской теории, которая доминировала в классическом! и советском марксизме, это объясняется тем, что в капиталистическом обществе, даже условиях демократии, государство является орудием класса капиталистов. Этот класс, хотя непосредственно и не правит, но способен посредством различных техник намеренного влияния, таких как политическое финансирование, лоббизм, личная уния, подчинять государство своей воле и эффективно использовать его в интересах воспроизводства капиталистического порядка.

Однако. инструменталистская теория представляется некорректной. Важнейший критический довод против этой теории заключается в том, что она необоснованно приписывает капиталистам высокий уровень «политической классовой сознательности»,, способность умело использовать государственную власть в своих коренных интересах, в интересах поддержания капиталистического порядка. В действительности, капиталисты не сознают, какая политика требуется для воспроизводства капитализма в изменяющихся исторических условиях. Будучи непосредственно вовлечены в накопление капитала и классовую борьбу, они поглощены своими непосредственными интересами и не готовы добровольно жертвовать ими ради долгосрочных интересов воспроизводства системы. Они обычно сопротивляются политике, которая сокращает их прибыли или предпринимательскую свободу, даже если эта политика в долгосрочном плане стабилизирует и укрепляет капитализм. Поэтому, если бы государство было лишь орудием капиталистов и не обладало известной самостоятельностью по отношению к ним, оно бы не могло эффективно поддерживать капитализм и экономически господствующий класс.

В v качестве альтернативы инструментализму в диссертации развивается структуралистская концепция взаимоотношений экономически господствующего класса и государства в капиталистическом обществе. Государство действует в интересах господствующего класса, создавая; благоприятные условия для воспроизводства капитализма; не столько вследствие намеренного давления и волевого принуждения со стороны буржуазии, сколько в силу тех структурных отношений исключения и зависимости, в которых оно находится с капиталистической экономикой. Государство объективно зависит, в материальном отношении и в плане легитимности своих лидеров, от накопления капитала. Государственная элита заинтересована в успешном развитии этого процесса и в том, чтобы всячески ему содействовать, поскольку серьезный экономический спад, вероятно, подорвет ее финансовые возможности и легитимность. Но государство, по большей части, отстранено от непосредственной организации накопления: процесс организуют капиталисты, от инвестиционных решений: которых зависит;состояние экономики, а,.значит,, и прочность позиций государственной элиты. Это обстоятельство ставит капиталистов в привилегированное отношение к государству, позволяя: им в качестве инвесторов контролировать его политику. Угроза инвестиционных забастовок, увода капиталов за рубеж, и, как следствие, экономического кризиса, заставляет государственную элиту обычно избегать политики, серьезно ущемляющей интересы и привилегии капиталистов, ограничивающей их прибыли или предпринимательскую свободу. Если все же государство пытается проводить такую политику, капиталисты, сокращая инвестиции и подрывая экономику, обычно способны блокировать ее, оставляя правительству выбор: капитулировать, вернувшись к консервативному курсу, или потерять власть. Способность капиталистов в качестве инвесторов контролировать государственную политику возрастает по мере интернационализации экономики, вследствие роста мобильности капитала, тогда как возможности государства регулировать капитал сокращаются.

Давление инвесторов капитала на государство является не формой политической власти, а ненамеренным влиянием: принимая инвестиционные решения, капиталисты преследуют не политические цели, но свои узкие экономические интересы, благоприятные политические последствия - лишь побочный продукт этих решений. В сравнении с этим давлением, формы намеренного политического влияния (лоббизм, финансирование партий, личная уния), на которые делают акцент инструменталисты, играют второстепенную роль в механизме классового господства капитала, будучи менее эффективными и, в значительной степени, производными.

Роль давления инвесторов капитала в формировании политики, служащей воспроизводству капитализма и экономически господствующего класса, противоречива. Капиталисты, принимая инвестиционные решения, руководствуются своими непосредственными интересами извлечения максимальной прибыли при наибольшей предпринимательской свободе и негативно реагируют на любую политику, ущемляющую эти интересы. Это означает, что они препятствуют не только антикапиталистической политике, но и реформам, рационализирующим капитализм, если, как это часто бывает, они ущемляет текущие интересы капитала. Движущая сила таких реформ не капиталисты, а рабочий класс, влияющий на государство через избирательный процесс и профсоюзы. В XX веке основные реформы обычно проводились в особые периоды, во время войн, глубоких кризисов, послевоенных реконструкций, когда эффективность давления инвесторов капитала резко снижена, и они не могут, как в обычное время, блокировать политику, серьезно ущемляющую их интересы.

Список научной литературыТев, Денис Борисович, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Аникевич А.Г. Категориальный ряд власти: социально-философские аспекты. Красноярск: КГТУ, 1998.-207 с.

2. Аникевич А.Г. Политическая власть. Вопросы методологии исследования. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1986. — 176 с.

3. Аристотель Политика; Афинская политика. М.: Мысль, 1997. 460 с.

4. Байтин М.И. Государство и политическая власть. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1972. 239 с.

5. Батурин Ю.М. Власть и мера («точные методы» в англо-американской политологии) // Власть: Очерки современной политической философии Запада / Отв. ред. Мшвениерадзе В.В. М.: Наука, 1989. С. 128-148.

6. Бек У. Космополитическое общество и его враги // Журнал социологии и социальной антропологии. 20031 Т. IV. № 1. С. 24-53.

7. Бессонов Б.Н., Гончаров П.К., Жовтун Д.Т. и др. Философия политики. Книга III. Властные факторы в политической системе общества. М.: Луч, 1993.-241 с.

8. Борисюк В.И. Усиление политической активности американского бизнеса // Новые явления в механизме политического господства монополий. Ч. 1 / Отв. ред. Перегудов СЛ., Холодковский К.Г. М.: Наука, 1975. С. 54-110.

9. Бунин И.М. Власть и бизнес: этапы большого пути // <http://www. politcom.ru/>.

10. Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан: Очерки политической социологии капитализма. М.: Мысль, 1985. 384 с.

11. Вебер. М. Политика как призвание и профессия. // Вебер М. Избранные произведения / под ред. Давыдова Ю.Н. М.: Прогресс, 1990. С. 644-706.

12. Гаджиев К.С. Введение в политическую науку: Для вузов. М.: Логос, 1999.-541 с.

13. Галанза П.Н. Феодальное государство и право Германии. М.: Изд-во Московского ун-та, 1963. 45 с.

14. Галазна П.Н. Феодальное государство и право Франции. М.: Изд-во Московского ун-та, 1963. 64 с.

15. Гаман-Голутвина О.В. Российские политические элиты: факторы эволюции // Элитизм в России: «за» и «против»: Сборник материалов интернет-конференции, февраль-май 2002 / Под общ. ред. Мохова В.П. Пермь: ПГТУ, 2002. С. 65-91.

16. Гидценс Э. Элементы теории структурации // Современная социальная теория: Бурьдье, Гидценс, Хабермас / Сост. Леденева А.В. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995. С. 39-81.

17. Гулиев В.Е. Демократия и современный империализм. Очерки теории капиталистического государства и политической организации буржуазного общества. М.: Международные отношения, 1970.-280 с.

18. Гулиев В.Е. Современное империалистическое государство. Вопросы теории. М.: Международные отношения, 1973.-207 с.

19. Дай Т.Р., Зиглер Л.Х. Демократия для элиты: Введение в американскую политику / Под ред. Мишина А.А. М.: Юридическая литература, 1984. -320 с.

20. Даль Р. Современный политический анализ // Политология (70-80-е годы): Сб. ст. / Отв. ред. Пивоваров Ю.С. М.: ИНИОН РАН, 1993. С. 160-200.

21. Данилова Л.В. Дискуссионные проблемы теории докапиталистических обществ // Проблемы истории докапиталистических обществ. Сб. ст. / Отв. ред. Данилова Л.В. Кн. 1. М.: Наука, 1968. С. 27-66.

22. Дегтярев А.А. Основы политической теории: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1998. — 238 с.

23. Дегтярев А.А. Политическая власть как регулятивный механизм социального общения // Полис. 1996. № 3. С. 108-120.

24. Демидов А.И. Ценностные измерения власти // Полис. 1996. № 3. С. 121-128.

25. Железнов В.Я. «Очерки политической экономии» М.: Тип. тов. И. Д. Сытина, 1918.-143 с.

26. Желтов В.В. Власть: теории и интерпретации. Учебное пособие. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998. 161 с.

27. Желтов В.В., Клещевский Ю.Н. Социология политики: политическое господство. Кемерово: КГТУ, 1996. — 179 с.

28. Зубаревич Н.В. Пришел, увидел, победил? (Крупный бизнес и региональная власть) // Pro et Contra. 2002. Т. 7. №1. С. 107-119.

29. Зудин А.Ю. Бизнес и государство при Путине: «новый социальный контакт» // <http://www. politcom.ru/>.

30. Зудин А.Ю. Государство и бизнес в посткоммунистической России: цикличность и перспективы институционализации // Куда идет Россия?. Трансформация социальной сферы и социальная политика / Под ред. Заславской Т.И. М.: «Дело», 1998. С. 117-130.

31. Зудин А.Ю. Неокорпоративизм в России? (Государство и бизнес при Владимире Путине) // Pro et Contra. 2001. Т. 6. № 4. С. 171-198;

32. Зудин А. Ю. "Олигархия" как политическая проблема российского посткоммунизма// Общественные науки и современность. 1999. № 1. С. 45-65.

33. Зудин А.Ю. Россия: бизнес и политика (стратегии взаимодействия бизнеса и государства) // МЭМО. 1996. № 4. С. 17-27.

34. Зуев Б.М. «Власть» в системе политологических категорий // Государство и право. 1992. № 5. С. 90-96.

35. Ильин М.В., Коваль Б.И. Что есть политика и что наука о политике? (Опыт нетрадиционного обзора) // Полис. 1991. № 4. С. 103-115.

36. Ильин М.В., Мельвиль А.Ю. Власть // Полис. 1997. № 6. С. 146-163.

37. Каленский В.Г. Государство как объект социологического анализа (Очерки теории и методологии исследования). М.: Юридическая литература, 1977.-182 с.

38. Кан А. Измена Родине. М.: Изд-во иностранной литературы, 1950. -424 с.

39. Кейзеров Н.М. Власть и авторитет: критика буржуазных теорий. М.: Юридическая литература, 1973. 264 с.

40. Коваль Б.И., Ильин М.В. Власть и политика // Полис. 1991. № 5. С. 152-163.

41. Комоцкая В.Д., Тихомирова Е.Б. Поколение 50-х в американской политологии: С.Ф. Хантингтон // Социально-политические науки. 1991. № 9. С. 50-71.

42. Кравченко И.И. Введение в исследование политики (философские аспекты): Учебное пособие М.: ИФ РАН, 1998. 188 с.

43. Кравченко И.И. Власть и общество // Власть: Очерки современной политической философии Запада / Отв. ред. Мшвениерадзе В.В. М.: Наука, 1989. С. 37-64.

44. Кравченко И.И. Средний («мезо») уровень политической и неполитической власти // Власть: философско-политические аспекты. М.: ИФ РАН, 1989. С. 6-25.

45. Краснов Б.И. Власть как явление политической жизни // Социально-политические науки. 1991. № 11. С. 27-35.

46. Куликов A.F. Генеральные штабы монополий Союзы предпринимателей в системе государственно-монополистического капитализма. М.: Мысль, 1969.-232 с.

47. Лапина Н.Ю. Бизнес и политика в современной России. М.: ИНИОН, 1998.- 119 с.

48. Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Стратегии региональных элит: модели власти, политический выбор. М.: ИНИОН, 2000. 200 с.

49. Ледяев B.F. Власть: концептуальный анализ М.: РОССПЭН, 2001. — 384 с.

50. Ледяева О.М. Понятие власти // Власть многоликая / Отв. ред. А.И. Уваров. М.: Российское философское общество, 1992. С. 4-29.

51. Ленин В.И. Государство и революция // Ленин В.И. Поли. собр. соч. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1962. Т. 33. С. 5-120:

52. Ленин В.И: О государстве // Ленин В.ИШолн. собр. соч. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1963: Т. 39. С. 64-84:

53. Ленин В.И. О либеральном и марксистском понятии классовой борьбы. Заметка // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1961. Т. 23. С. 236-241.

54. Ленин В.И. План статьи «К вопросу о роли государства» // Ленин В.И: Полн. собр. соч. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1962. Т. 33. С. 339-340.

55. Ленин В.И: Пролетарская революция и ренегат Каутский // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1963: Т. 37. С. 235-338:

56. Луман Н. Власть. М.: Праксис, 2001. 256 с.

57. Манов Г.Н. Государство и политическая организация общества. М.: Наука, 1974. 320 с.

58. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта (1851-1852) // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1957. Т. 8. С. 115-217.

59. Маркс К. Гражданская война во Франции // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное • изд-во политической литературы, 1960. Т. 17. С. 317-370:

60. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. М.: Изд-во политической литературы, 1978. Т. 1- 907 с.

61. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Изд-во политической литературы, 1962. Т. 25. Ч. II. С. 2-486.

62. Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1955. Т. 1.С. 219-368.

63. Маркс К. Теории прибавочной стоимости // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Изд-во политической литературы, 1962. Т. 26. Ч. I. 548 с.

64. Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1955. Т. 4. С. 419-459.

65. Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1955. Т. 3. С. 7-544.

66. Марченко М.Н. Очерки теории политической системы современного буржуазного общества. М.: Изд-во МГУ, 1985. 304 с.

67. Миллс Р. Властвующая элита. М.: Изд-во иностранной литературы, 1959. -543 с.

68. Мухаев Р.Г. Политология. Учебник для вузов. М.: ПРИОР, 2000. -428 с.

69. Мшвениерадзе В.В. Усмирение власти: (политическая философия Б. Рассела) // Власть: Очерки современной политической философии Запада / Отв. ред. Мшвениерадзе В.В. М.: Наука, 1989. С. 149-179.

70. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Шведовой Н.Ю. М., Изд-во Русский язык, 1975. 816 с.

71. Олсон М. Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. М.: Фонд экономической инициативы, 1995. 165 с.

72. Осипова Е.В. Власть: отношение или элемент системы? (реляциони-стские и системные концепции власти в немарксистской политологии) //

73. Власть: Очерки современной политической философии Запада / Отв. ред. Мшвениерадзе В.В. М.: Наука, 1989. С. 65-94.

74. Осипова Е.В. Современные концепции власти // Технология власти (философско-политический анализ) / Отв. ред. Соколова Р.И. М.: ИФ РАН, 1995. С. 14-27.

75. Основы политологии (Учебно-методическое пособие) / Под ред. Демидова А.И. Саратов: Юрист, 1993. 160 с.

76. Паппэ Я.Ш. Крупный бизнес в российской экономике. Из материалов к выступлению на Ученом Совете ИНП РАН 30 мая 2001 г. // <http://www. politcom.ru/>.

77. Перегудов С.П. Корпоративный капитал в российской политике // Полис. 2000. №4. С. 72-81.

78. Перегудов С.П. Корпоративный капитал и институты власти: кто в доме хозяин? // Полис. 2002. № 5. С. 74-85.

79. Перегудов С.П. Крупная российская корпорация в системе власти 7/ Полис. 2001. №3. С. 16-24.

80. Перегудов С.П., Семененко И. С. Лоббизм в политической системе России // МЭМО. 1996. № 9. С. 28-42.

81. Перфильев М.Н. Общественные отношения. М.: ВИУ, 2001. 235 с.

82. Платон Государство. Законы. Политик. М.: Мысль, 1998. 687 с.

83. Плотникова О.В. Власть и формы ее проявления. Уссурийск: Изд-во УГТИ, 1997. 128 с.

84. Политика // Политология. Энциклопедический словарь / Под общ. ред. Аверьянова Ю.И. М.: Изд-во Московского коммерческого ун-та, 1993. С. 251-253.

85. Политика как научная дисциплина по Д. Хелду // Полис. 1991. № 5. С. 146-152.

86. Политические системы современности: (Очерки) / Отв. ред. Бурлацкий Ф.М., Чиркин В.Е. М.: Наука, 1978. 253 с.

87. Политический механизм диктатуры монополий / Отв. ред. Левин И.Д., Туманов В .А. М.: Наука, 1974. 360 с.

88. Политология: курс лекций / Под ред. Скворцова И.П. М.: Институт национальной стратегии реформ, 2000. — 573 с.

89. Политология. Учебное пособие для студентов технических вузов / Под ред. Василика М.А. СПб.: Изд. дом Бизнес Пресса, 1998: 420 с.

90. Политология. Учебник для вузов / Под ред. Лавриненко В.Н. М.: ЮНИТИ, 1999. -367 с.

91. Политология. Учебное пособие / Под общ. ред. Клементьева Д.С. М.: Знание, 1997. -223 е.

92. Почепко В.В:, Хомелева Р.А. Очерки о власти: новые подходы и интерпретации. СПб.: НИИ Химии, 1998.-200 с.

93. Пугачев В:П., Соловьев А.И. Введение в политологию: Учебное пособие для студентов вузов. М;: Аспект-Пресс, 1996. -320 с.

94. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре или принципы политического права. М.: Соцэкгиз^ 1938. 124 с.

95. Сен-Симон А. Катехизис промышленников; // Сен-Симон А. Избранные сочинения / Под общ. ред. Волгина В.П. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. Т. 2. С. 121-272.

96. Современный; капитализм: политические; отношения и институты власти / Отв. ред. Перегудов С.П. М.: Наука, 1984. 336 с.

97. Социальные отношения: познание и совершенствование / Под ред. Мокляка Н.Н. Киев: Наукова думка, 1990. 230 с.

98. Теплов Э.П. Политическая власть. СПб.: Образование, 1993; 94 с.

99. Туровский Р.Ф. Губернаторы и олигархи: история отношения // <http://www. politcom.ru/>.

100. Унпелев А.Г. Политология: власть, демократия, личность. М.: «Ин-терпракс», 1994. 248 с.

101. Федоров Р.П. Анонимная власть. Классовые организации монополистического капитала в ФРГ. М.: Международные отношения, 1970. 320 с.

102. Федосеев А.А. Политика как объект социологического исследования. Критика методологических основ современной буржуазной политологии. JL: Изд-во Ленинградского университета, 1985. 123 с.

103. Феномен политической власти: Сб. научных трудов / Отв. ред. Чека-лин В.И. Тверь: Сибирский кадровый центр, 1993. 84 с.

104. Филиппов Г.Г. Социальная организация и политическая власть. М.: Мысль, 1985. 173 с.

105. Шмитгер Ф. Неокорпоратизм // Полис. 1997. № 2. С. 14-23.

106. Халипов В.Ф. Введение в науку о власти. М.: Технологическая школа бизнеса, 1996. 379 с.

107. Халипов В.Ф. Власть: Кратологический словарь. М.: Республика, 1997.-431 с.

108. Халипов В.Ф. Власть: (Основы кратологии). М.: Луч, 1995. 300 с.

109. Халипов В.Ф. Кратология как система наук о власти. М.: Республика, 1999.-303 с.

110. Хеттих М. Основные понятия политической науки // Зарубежная политическая наука: история и современность. Вып. 1 / Отв. ред. Пивоваров Ю.С.М.:ИНИОН РАН, 1990. С. 113-149.

111. Хомелева Р.А. К построению онтологической концепции власти: теоретико-методологический подход // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. III. № 1 (9). С. 54-63.

112. Хомелева Р.А. Природа политической власти. СПб: Изд-во СПб УЭ иФ, 1996.- 173 с.

113. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М.: Изд-во политической литературы, 1983.-483 с.

114. Энгельс Ф. Введение к «Гражданской войне во Франции» // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1962. Т. 22. С. 188-201.

115. Энгельс Ф. Об авторитете // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное изд-во политической литературы, 1961. Т. 18. С. 302-305.

116. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М.: Изд-во политической литературы, 1982. 238 с.

117. Alford R.A. Paradigms of relations between state and society // The State: Critical concepts / Ed. by Hall J.A. London, New York: Routledge, 1993. Vol. 1. P. 63-79.

118. Allen M.P. Capitalist Response to State Intervention: Political Finance in the New Deal // American Sociological Review. 1991. Vol. 56. № 5. P. 679-689.

119. Alvater E. Some Problems of State Intervention // State and capital: A Marxist debate / Ed. by Holloway J. and Picciotto S. Austin: Univ. of Texas press, 1979. P. 40-43.

120. Benton T. "Objective" Interests and the Sociology of Power // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 2. P. 283-307.

121. Best M.H., Connolly W.E. The politized economy. Lexington (Mass.), Toronto: Heath and со., 1982. 241 p.

122. Betts K. The Conditions of Action, Power and the Problem of Interests // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 2. P. 350370.

123. Bierstedt R. An Analysis of Social Power // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 1. P. 5-15.

124. Bloc F. The Ruling class does not Rule: Notes on the Marxist Theory of the State // The State: Critical concepts / Ed. by Hall J.A. London, New York: Routledge, 1993. Vol. 1. P. 130-146.

125. Clegg S.R. et al Class, politics, and the economy. London etc.: Routledge & Kegan Paul, 1986. 451 p.

126. Cottrell A. Social Classes in Marxist theory. London etc.: Routledge & Kegan Paul, 1984.-373 p.

127. Cox A., Furlong P., Page E. Power in capitalist societies: Theory, explanations and cases. Brighton (Suss.): Wheatsheaf books, 1986. 235 p.

128. Cox R. Global Restructuring: Making Sense of the Changing International Political Economy // Political Economy and the Changing Global Order / Ed. by Stubbs R. and Underhill G.R.D. London: Macmillan, 1994. P. 32-50.

129. Cox R. Structural issues of global governance: implications for Europe // Gramsci, Historical Materialism and International Relations / Ed. by Gill S. New York: Cambridge University Press, 1993. P. 259-289.

130. Crompton R. and Gubbay J. Economy and Class Structure. London, Basingstoke: Macmillan Press, 1977. 248 p.

131. Dahl R.A. After the revolution? Authority in a good society. New Haven, London: Yale Univ. press, 1990. —145 p.

132. Dahl R.A. Democracy and its critics. New Haven, London: Yale Univ. press, 1989. 397 p.

133. Dahl R.A. Modern political analysis. New Haven, London: Yale Univ. press, 1963.- 118 p.

134. Dahl R.A. On democracy. New Haven, London: Yale Univ. press, 1998. -217 p.

135. Dahl R.A. The Concept of Power // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 1. P. 280-310.

136. Dahl R. Who Governs? Democracy and Power in American City. New Haven: Yale University Press, 1961. 355 p.

137. Dombrowski P. and Mansbach R. From sovereign states to sovereign markets?// International Politics. 1999. Vol. 36. March. P. 1-23

138. Domhoff G.W. Class, Power, and Parties in the New Deal: A Critique of Skocpol's State Autonomy Theory // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 3. P. 428-466.

139. Domhoff G.W. The powers that be: Processes of ruling-class domination in America. New York: Vintage books, 1979. 206 p.

140. Domhoff G.W. Who rules America? Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1967.- 184 p.

141. Domhoff G.W. Who rules America now? Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1983. 203 p.

142. Easton D.A. Frameworks for Political Analysis. Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1965.-142 p.

143. Easton D.A. System's Analysis of Political Life. New York: Wiley, 1965. 507 p.

144. Etzioni A. An Active Society: A theory of Social and Political Processes. London: Collier-Macmillan, New York: The Free Press, 1968. 698 p.

145. Etzioni A. Power as a Societal Force // Power in societies / Ed. by Olsen M.E. New York: Macmillan, London: Collier-Macmillan, 1970. P. 18-27.

146. Form W. Stratification, economies and demography in a global age // The Annals of the international Institute of Sociology. P. 193-213.

147. Frankel B. Beyond the state? Dominant theories and social strategies. London: Macmillan press, 1983. 322 p.

148. Garner J. W. Political Science and Government. New York: American Book, 1928.-264 p.

149. Gettell R.G. Political Science. New York: Ginn, 1949. 232 p.

150. Giddens A. 'Power' in the Recent Writings of Talcott Parsons // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 1. P. 72-87.

151. Giddens A. The nation-state and violence // A contemporary critique of historical materialism. Berkeley, Los Angeles: Univ. of California press, 1985. Vol. 2.-399 p.

152. Gottschalk P. and Smeeding T. Empirical Evidence on Income Inequalities in Industrial Countries // Handbook of income distribution / Ed. by. Atkinson A.B. Amsterdam: Elsevier, 2000. P. 261-309.

153. Hawley A. Power as an Attribute of Social System // Power in societies / Ed. by Olsen M.E. New York: Macmillan, London: Collier-Macmillan, 1970. P. 1011.

154. Heilbroner R.L. 21st century capitalism. New York, London: Norton and Co., 1993.- 175 p.

155. Held D. Models of democracy. Stanford (Calif.): Stanford Univ. press,1987.

156. Held D. and McGrew A. Globalization. Entry for Oxford Companion to Politics // <http://www.polity.co.uk/>.

157. Herman E.S. Corporate control, corporate power. Cambridge: Cambridge Univ. press, 1981.-423 p.

158. Hindess В., Hirst P. Pre-Capitalist Modes of Production. Basingstoke: Macmillan, 1975.-354 p.

159. Hindess B. Power, Interests and the Outcomes of Struggles // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 2. P. 334-349.

160. Hirsch J. The State Apparatus and Social Reproduction: Elements of a Theory of the Bourgeois State // State and capital: A Marxist debate / Ed. by Hol-loway J. andPicciotto S. Austin: Univ. of Texas press, 1979. P. 57-107.

161. Hirst P.Q. Marxism and historical writing. London, New York: Rout-ledge & Kegan Paul, 1986.

162. Holloway J. and Picciotto S. Introduction: Towards a Materialist Theory of the State // State and capital: A Marxist debate / Ed. by Holloway J. and Picciotto S. Austin: Univ. of Texas press, 1979. P. 1-31.

163. Hunter F. Community Power Structure. A Study of Decision-makers. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1953. 297 p.

164. Hunter F. Community Power Succession: Atlanta's Policy-Makers Revisited. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980. 323 p.

165. Jessop B. Capitalism and Democracy: The Best Possible Political Shell? // States societies / Ed. by Held D. et al. Oxford: Blackwell in assoc. With The Open Univ., 1986. P. 272-289.

166. Jessop B. Recent Theories of the Capitalist State // The State: Critical concepts / Ed. by Hall J.A. London, New York: Routledge, 1993. Vol. 1. P. 81-103.

167. Jessop B. The capitalist state: Marxist theories and methods. New York, London: New York Univ. press, 1982. 296 p.

168. Jessop R.D. Exchange and Power in Structural Analysis // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 1. P. 112-131.

169. Jordan W. The state: Authority and autonomy. Oxford, New York: Blackwell, 1976.-376 p.

170. Keller S. Beyond the Ruling Class. Strategic Elites in Modern Society New York: Random House, 1963.

171. Kornhauser W. "Power elite" or "Veto groups" // Power in Societies / Ed. by Olsen M.E. New York: Macmillan, London: Collier-Macmillan, 1970. P. 282294.

172. Lasswell H.D., Kaplan A.K. Power and Society. New Haven: Yale University Press, 1950. 405 p.

173. Layder D. Power, Structure and Agency // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 2. P. 371-387.

174. Lindblom C.E. Democracy and market system. Oslo: Now. Univ. press, 1991.-348 p.

175. Lindblom C.E. Politics and Markets: The world's political-economical systems. New York: Basic books, 1977. 403 p.

176. Lindblom C.E. The policy-making process. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1980.- 131 p.

177. Lindert P.H. Three Centuries of Inequalities in Britain and America // Handbook of income distribution / Ed. by. Atkinson A.B. Amsterdam: Elsevier, 2000. P. 167-216.

178. Lukes S. Power: A Radical View // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol 2. P. 233-269.

179. Mandel E. Late Capitalism. London: Verso, 1978. 618 p.

180. McLahlan H.V. Is 'Power' an Evaluative Concept? // Power: Critical Concepts/ Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 2. P. 301-324.

181. Miliband R. Reply to Poulantzas // Ideology in Social Science. Readings in critical social theory / Ed. by Blackburn R. London: Collins, 1973. P. 253-262.

182. Miliband R. The state in capitalist society: The analysis of the Western system of power., London, New York: Quartet books, 1987. 262 p.

183. Morrison C. Historical Perspectives on Income Distribution: The Case of Europe // Handbook of income distribution / Ed. by. Atkinson A.B. Amsterdam: Elsevier, 2000. P. 217-260.

184. Muller W., Neususs C. The 'Welfare-state illusion' and the Contradiction between wage-labor and capital // State and capital: A Marxist debate / Ed. by Holloway J. and Picciotto S. Austin: Univ. of Texas press, 1979. P. 32-39.

185. Nordlinger E. A. On the autonomy of the democratic state. Cambridge (Mass); London: Harvard Univ. press, 1981. 239 p.

186. Offe C. Class Rule and the Political System: On the Selectiveness of Political Institutions // The State: Critical concepts / Ed. by Hall J.A. London, New York: Routledge, 1993. Vol. 1. P. 104-129.

187. Offe С. Two logics of collective action // Offe C. Disorganized capitalism: Contemporary transformations of work and politics. Cambridge (Mass.): The MITpress, 1985. P. 170-210.

188. Offe C., Ronge V. Theses on the Theory of the State // Classes, power and conflict. Classical and contemporary debates / Ed. by Giddens A. and Held D. Berkeley, Los Angeles: Univ. of California press, 1982. P. 249-257.

189. Olsen M.E. Power as a Social Process // Power in societies / Ed. by Olsen M.E. New York: Macmillan, London: Collier-Macmillan, 1970. P. 2-9.

190. Parenti M. Democracy for the few. New York: St. Martin's press, 1977. -336 p.

191. Parkin F. Marxism and class theory: A bourgeois critique. London: Tavistock publications, 1981. -217 p.

192. Parsons T. On the Concept of Political Power // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 1. P. 16-61.

193. Penn J. Bilateral monopoly, bargaining and the concept of economic power // Power in economics. Selected readings / Ed. by Rothschild K.W. Har-mondsworth: Penguin books, 1971. P. 97-117.

194. Polanyi K. The great transformation: The political and economical origins of our time. Boston: Beacon press, 1987. -315 p.

195. Polanyi K. The livelihood of man / Ed. by Pearson H.W. New York: Acad, press, 1977. 280 p.

196. Polsby N.W. Community Power and Political Theory. New Haven, London: Yale University Press, 1963. 144 p.

197. Poulantzas N. On Social Classes // Classes, power and conflict. Classical and contemporary debates / Ed. by Giddens A. And Held D. Berkeley, Los Angeles: Univ. of California press, 1982. P. 101-111.

198. Poulantzas N. The Problem of the Capitalist State // Ideology in Social Science. Readings in critical social theory / Ed. by Blackburn R. London: Collins, 1973. P.238-252.

199. Primitive, archaic and modern economies. Essays of Polanyi K. / Ed. by Dalton G. Boston: Beacon press, 1971. 346 p.

200. Quadagno J. Two models of Welfare State Development. Reply to Skocpol and Amenta // Power: Critical Concepts/ Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol 3. P. 424-427.

201. Quadagno J. Welfare Capitalism and the Social Security Act of 1935 // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 3. P. 393417.

202. Riesman D. Who Has the Power? // Power in Societies / Ed. by Olsen M. E. New York: Macmillan, London: Collier-Macmillan, 1970. P. 279-281.

203. Robinson J. Multinationals and political control. New York: St. Martin's press, 1983.-507 p.

204. Rose A.M. The Power Structure: Political Process in American Society. New York: Oxford University Press, 1967. 506 p.

205. Rueschemeyer D., Stephens E.H., Stephens J.P. Capitalist Development and democracy. Chicago: Univ. of Chicago press, 1992. 387 p.

206. Russel B. Power: A New Social Analysis. London: Basic books by arrangement with Allen and Unwin, 1940. 328 p.

207. Skocpol T. Political Response to Capitalist Crisis: Neo-Marxist Theories of the State and the Case of the New Deal // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 3. P. 331-370.

208. Skocpol Т., Amenta E. Did capitalists shape Social Security? // Power: Critical Concepts / Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol: 3. P. 418-423.

209. The new sovereigns / Ed. by Said A.A. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1975.- 186 p.

210. Therborn G. The Rule of Capital and the Rise of Democracy // States societies / Ed. by Held D. et al. Oxford: Blackwell in assoc. With The Open Univ., 1986. P. 261-271.

211. Therborn G. What Does the Ruling Class Do When it Rules? // Classes, power and conflict. Classical and contemporary debates / Ed. by Giddens A. and Held D. Berkeley, Los Angeles: Univ. of California press, 1982. P. 224-248.

212. Weber M. The Theory of Social and Economic Organization. New York: Oxford University Press, 1947. 638 p.

213. Wright E.O. Class boundaries and Contradictory Class Locations // Classes, power and conflict. Classical and contemporary debates / Ed. by Giddens A. and Held D. Berkeley, Los Angeles: Univ. of California press, 1982. P. 112-130.

214. Wright E.O. Marxist concepts of class structure // Politics & Society. 1980. Vol. 9. № 3. P. 323-370.

215. Wrong D.H. Some Problems in Defining Power // Power: Critical Concepts/ Ed. by Scott J. London: Routledge, 1994. Vol. 1. P. 62-71.