Внешнеполитические аспекты процесса модернизации в Сербии 80-х гг. XIX в.

Пархоменко, Дмитрий Валерьевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Внешнеполитические аспекты процесса модернизации в Сербии 80-х гг. XIX в.

Год: 2008
Автор научной работы: Пархоменко, Дмитрий Валерьевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Казань
Код cпециальности ВАК: 07.00.03

Диссертация по истории на тему 'Внешнеполитические аспекты процесса модернизации в Сербии 80-х гг. XIX в.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Внешнеполитические аспекты процесса модернизации в Сербии 80-х гг. XIX в."

На правах рукописи

ПАРХОМЕНКО Дмитрий Валерьевич

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОЦЕССА МОДЕРНИЗАЦИИ В СЕРБИИ 80-х ГГ. XIX В.

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (новая и новейшая)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Казань-2008

003458495

Работа выполнена на кафедре зарубежной истории исторического факультета ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Научный руководитель:

кандидат исторических наук, доцент Кутявин Владимир Владимирович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Аншаков Юрий Петрович (Самара)

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова»

Защита состоится ¿2Я» .о^ч ^аЛ. £2009 г. в -¿^часов на заседании диссертационного совета Д. 212^81.01 по присуждению ученой степени доктора исторических наук в ГОУ ВПО «Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина» по адресу: 420008, Казань, ул. Кремлевская, 18, корпус 2, ауд. 1112.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина.

доктор исторических наук, профессор Рокина Галина Викторовна {Йошкар-Ола)

Автореферат разослан «У^» п?,«^ ^ 2008

г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Определение места Сербии в мировой цивилизационной системе координат не перестает быть актуальным на протяжении нескольких веков. Тезис о промежуточном положении Сербии между Востоком и Западом появился не только в силу ее географического положения, но и из-за особенностей ее исторического развития. В XIX в. сербы первыми из всех славян, потерявших свою государственность, сумели восстановить ее. В 40-90-х гг. XIX в. происходило становление сербского государства и определялась концепция его дальнейшего развития. Именно в этом отрезке истории следует искать корни всех тех социальных и политических процессов, неудач и достижений, которыми характеризуется история Сербии и в новейшее время.

После Берлинского конгресса Сербия оказалась в довольно сложном положении. Спустя столетия на карте Европы вновь появилось государство Сербия. Но только лишь этот факт не мог удовлетворить местные элиты. Угроза потери вновь обретенной независимости была вполне реальной. Чтобы обезопасить себя от повторной утраты суверенитета в пользу той или иной великой державы, княжество должно было утвердиться в роли самостоятельного субъекта международной политики, мнение которого учитывается европейскими лидерами. Но в конце 1870-х гг. у Сербии было немного оснований считаться полноценным государством. Ей только предстояло формировать свою суверенную государственность, выстраивать собственную международную политику, развивать экономику. Выполнение этих жизненно важных целей, а также реализация задач интеграции этноса и территориального расширения, по мнению сербских политиков, было возможным лишь в процессе всесторонней модернизации государства; в то же время выбор проекта развития страны и условия его реализации напрямую зависели от определения внешнеполитических ориентиров. Этот выбор для Сербии был детерминирован традиционными для нее геополитическими и культурными полюсами Восток - Запад.

Период первой половины 1880-х гг. в сербской истории в последнее время уже не является белым пятном в исторической науке. Однако рост интереса к обширной проблематике этого периода обнажает массу неизученных вопросов, каждый из которых может служить темой для развернутой научной и политической дискуссии. Вопросы, связанные с процессом модернизации сербского государства и общества, занимают в этом ряду далеко не последнее место. Несмотря на то,

что современная историография склонна анализировать сербскую историю второй половины XIX - начала XX вв. в контексте изучения феномена балканской модернизации, внешнеполитические аспекты этих процессов до сих пор оставались без специального рассмотрения.

Объектом исследования является взаимосвязь процесса сербской модернизации 1880-х гг. с внешней политикой государства.

Предметом исследования стали модернизационные концепции сербских политических элит 80-х гг. XIX в., прежде всего внешнеполитические программы ведущих политических партий (напредняц-кой и радикальной), сербо-австрийские и сербо-российские отношения первой половины 1880-х гг., а также комплекс последствий, обусловленных выбором австроориентированной внешней политики.

Хронологические рамки исследования охватывают период от Берлинского конгресса 1878 г., по решению которого Сербия признавалась независимым от Османской империи княжеством, до сербо-болгарской войны 1885 г. Время от Берлинского конгресса до начала XX в. считается в историографии завершающим этапом становления сербской государственности, который связан с обретением Сербией независимости и началом процесса строительства государственных институтов, экономики, формированием суверенной внутренней и внешней политики. Однако мы сочли целесообразным ограничить рамки нашего исследования 1885 г. Развязанная Сербией война с Болгарией стала кульминацией внутреннего сербского кризиса, спровоцированного политическим курсом напредняцких кабинетов и сербского монарха. В такой сложной внутриполитической обстановке дальнейшие преобразования, носившие зачастую непопулярный характер, стали невозможны и реформы были свернуты. И хотя кабинеты, сформированные партией прогрессистов, пребывали у власти вплоть до 1888 г., после сербо-болгарской войны они не предпринимали каких-либо значимых политических шагов. Особое внимание в работе уделяется периоду 1880-1883 гг., когда правящие круги Сербии заключили ряд соглашений с Австро-Венгрией, которые и определили вектор дальнейшего развития государства, по крайней мере на два ближайших десятилетия.

Степень разработанности темы. Историческая наука обратила внимание на феномен балканской, в частности сербской модернизации только в 90-х гг. XX в. Проблема взаимосвязи процесса модернизации в Сербии с внешней политикой государства является одним из самых малоизученных аспектов сербской истории последней четверти XIX в.

В представленной работе сербская история последней четверти XIX в. рассматривается через призму международных отношений и

внешней политики как самого сербского государства, так и великих держав, заинтересованных в своем присутствии на Балканах - России и Австро-Венгрии. Выявление непосредственной зависимости сербской модернизации 1880-х от внешнеполитических факторов не представляется нам возможным без комплексного изучения влияния Австро-Венгрии и России на жизнь сербского государства и общества в указанный период. История Балкан последней четверти XIX - начала XX вв., на наш взгляд, неразрывно связана с международными отношениями. Однако на протяжении большей части XX в. изучение балканской проблематики было в определенной степени связано с устойчивыми стереотипами, которые начали формироваться еще в XIX столетии. Речь идет прежде всего о проблеме недооценки или, напротив, демонизации исторической роли империи Габсбургов. История изучения процессов, происходивших в Сербии 1880-х гг., является, на наш взгляд, частным случаем этой историографической проблемы, которая в большей степени характерна для отечественной исторической науки.

Дореволюционная российская историография не могла уделять большого внимания изучению истории Балкан Нового времени, поскольку должной временной дистанции, отделяющей исторические события от современности, еще не возникло. Периодическое повышение интереса к странам полуострова было обусловлено тем или иным изменением диспозиции в борьбе России и Австро-Венгрии за влияние в регионе. Злободневный, зависимый от политической конъюнктуры подход к анализу балканских событий последней четверти XIX в. привел к тому, что империя Габсбургов постепенно приобретала для российской общественности образ врага. Редким исключением были работы, не имевшие выраженной антиавстрийской тональности, такие как «История Сербии» А.Л. Погодина1. Сходная и вполне объяснимая картина австрофобии при рассмотрении сербской тематики была характерна и для союзных России стран Антанты перед началом и в годы Первой мировой войны. Подобный тон задавали европейские публицисты и историки, склонные винить во всех сербских бедах Вену2.

Стереотип, связанный с исключительно негативным восприятием австрийской балканской политики, перекочевал в новую эпоху. Империю Габсбургов продолжали рассматривать как исторического противника России, незаконно властвовавшего над славянскими народами -потенциальными проводниками российского влияния в регионе. Такой категоричный подход исключал появление значимых работ по австро-

' Погодин, А.Л. История Сербии / А.Л. Погодин. - СПб., 1910.

2 См., напр.: Seton-Watson, R. W. The Spirit Of The Serb / R. W. Scton-Watson. -London, 1915.

унгаристике. Что же касается изучения вопросов сербской истории, то в советской науке межвоенного периода югославистика была одним из наименее разработанных направлений. Советской историографией история стран Югославии в конце XIX - начале XX в. зачастую рассматривалась лишь в контексте международных отношений перед Первой мировой войной при выявлении ее предпосылок1. Специальным изучением интересующего нас периода последней четверти XIX в. никто не занимался.

После Второй мировой войны в СССР повышается интерес к юго-славистике. В годы войны происходит новая актуализация идеи славянской взаимности перед лицом традиционной угрозы германской экспансии. В то же время это негативно сказалось на объективной оценке роли и места Австро-Венгрии в судьбе стран Восточной Европы. Внешняя политика так называемой «тюрьмы народов» расценивается советской историографией как исключительно агрессивная, направленная на внешнюю экспансию и подавление национально-освободительных движений в своих границах и в соседних славянских государствах2. Это сказалось и на изучении сербской проблематики, поскольку подобный взгляд на Австро-Венгрию исключал объективное рассмотрение вопросов, связанных с ее влиянием на жизнь Сербии.

Вплоть до 1990-х гг. в отечественной науке, занимающейся сербской историей XIX в., преобладали два основных направления, взаимосвязанных между собой: изучение сербского национально-освободительного движения и рассмотрение обширной проблематики русско-сербских отношений в XIX в. В 1970-80-х гг. отечественная югославистика наряду с вопросом культурных и научных связей Сербии с Россией в XIX в., поднимает проблему роли России в становлении сербской государственности. На этом фоне ярко выделяется научная деятельность С.И. Данченко (Бочкаревой)3. Таким образом, отечественная историография обращает свое внимание на период 1880-х гг. в сербской истории. Однако чаще он изображается только как время потери Сербией собственной политической и экономической независимости и превращения в сырьевой придаток Австро-Венгрии. Соответственно,

1 Зайончковский, A.M. Подготовка России к мировой войне в международном отношении / A.M. Зайончковский. - J1., 1926; Могилевич, А. А. На путях к мировой войне 1914-1918 / A.A. Могилевич, М.Э. Айрапетян. - Л., 1940.

2 См., напр.: Галкин, U.C. Австро-Венгрия и Италия в 1870 - 1914 гг. / И.С. Галкин. - М., 1952; Сказкин, С.Д. Конец австро-русско-германского союза / С.Д. Сказкин. -М., 1974.

3 Данченко, С.И. Русско-сербские общественные связи (70-80 гг. XIX в.) / С.И. Данченко. - М., 1989; Данченко, С.И. Развитие сербской государственности и Россия 1878 - 1903 гг. / С.И. Данченко. - M., 1996.

негативно расцениваются и действия сербских политиков проавтрий-ского толка.

В последние десять лет в отечественной и сербской историографии существует направление, которое предполагает изучение Сербии последней четверти XIX в. в контексте происходивших там в этот период модернизационых процессов. Большой интерес представляют труды известного югослависта А.Л. Шемякина, исследователя деятельности сербской радикальной партии и ее вождя Николы Пашича1. Шемякин также является автором большого числа статей, посвященных обширной проблематике периода последней четверти XIX в. в сербской истории2. Целый ряд интересных работ по истории Сербии последней четверти XIX в., в которых различные проблемы рассматриваются именно через призму модернизационных процессов опубликовала Л.В. Кузьмичева\ На вопросы, связанные с модернизацией сербского государства в XIX в., обращают свое внимание и многие другие российские югослависты. В 1990-е гг. российская наука начинает пересматривать и свое отношение к истории Австро-Венгрии. Появляется цикл публикаций и сборников, в которых империя Габсбургов рассматривается уже не как «тюрьма народов», а как многонациональное государство, имевшее собственный потенциал развития, за которым признается «историческая легитимность»4. Своеобразная «реабилитация» Дунайской монархии сказалась и на отечественной югослависти-ке. Современные исследователи уже не столь категоричны в оценке австро-венгерского влияния на сербскую историю 1880-х гг. Однако подавляющее большинство работ, посвященных этому периоду, все же имеют традиционный для отечественной науки уклон либо на изучение сербской внутренней политики, либо на исследование сербо-

1 Шемякин, АЛ. Идеология Николы Пашича. Формирование и эволюция (1868 -

1891) / А.Л. Шемякин. - М, 1998.

3 Шемякин, АЛ. Сербия на переломе. Обретение независимости и проблема модернизации / А.Л. Шемякин // Славянские народы: общность истории и культуры: сб. науч. тр. - М., 2000; Шемякин, АЛ. Политические партии в независимой Сербии / А.Л. Шемякин // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX- начало XX в.): сб. науч. тр. - СПб., 2006.

' См., напр.: Кузьмичева, Л.В. Сербия между Западом и Востоком: поиски пути государственного строительства в XIX в. / Л.В. Кузьмичева // Актуальные проблемы славянской истории XIX и XX веков: сб. науч. тр. - М., 2003; Кузьмичева, Л.В. Йован Ристич о проблемах государственного строительства Сербии/ Л.В. Кузьмичева Н Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX - начало XX в.): сб. науч. тр. - СПб., 2006;.

4 Австро-Венгрия: опыт многонационального государства: сб. науч. тр. - М., 1995; Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика: сб. науч. тр. -М., 1997.

российских отношений. Такой интерес к данной тематике понятен. Использование учеными огромного пласта ценных материалов по русско-сербским отношениям, находящегося в российских архивах, придает отечественным научным изысканиям большое значение. Труды российских югославистов пользуются немалым уважением в Сербии, где регулярно издаются российско-сербские сборники научных статей и периодически публикуются источники из российских архивов. Однако нужно отметить, что в работах российских авторов «австрийский» аспект сербской истории либо остается в тени, либо рассматривается вскользь. Кроме того, отечественные исследователи по-прежнему склонны оценивать действия «проавстрийских» кабинетов как не отвечающие интересам сербского государства 80-х гг. XIX в.

Тема внешнеполитических аспектов процесса модернизации Сербии в последней четверти XIX в. является одной из наиболее актуальных для современной сербской исторической науки. Но, как и российские ученые, сербские исследователи обратились к этой проблеме сравнительно недавно.

О взаимосвязи современной им политической картины балканской действительности с тем вектором развития, который Сербия избрала в 80-х гг. XIX в., сербские историки начали задумываться уже в 1930-х гг. В 1934 г. впервые был издан труд выдающегося сербского историка Слободана Йовановича «Правление Милана Обреновича». Уделяя большое внимание фактическому материалу, Йованович в своей работе старался избегать категоричных суждений и критики, поэтому его книга не богата выводами. Однако ценность данного труда в том, что он изобилует фактами, подкрепленными обширным комплексом репрезентативных источников1. В 1938 г. выходит фундаментальная работа В. Чубриловича и В. Джоровича «Сербский народ в XIX в.». Последний и самый обширный том этого труда посвящен интересующему нас периоду 2. Как и С. Йованович, они стараются избегать категоричных суждений, но, в отличие от него, дают критическую оценку деятельности напредняцкого правительства и Милана Обреновича, задаваясь вопросом о правильности избранного пути развития государства.

Интерес сербских историков 1930-х гг. к периоду последней четверти XIX в. легко объясним, поскольку именно в это время происходило не только само становление независимого сербского государства, но и окончательное формирование «великосербской идеи» (идеи создания на Балканах югославянской державы под эгидой Сербии). Она

1 ЛовановиЬ, С. Влада Милана Обреновича: в 3 кн. / С. .(овановиН. - Београд, 1995.

2 ЧубрилопиЬ, В. Србща од 1878 до 1903 године/ В. ЧубриловиЬ, В. Норови!) // Српски народ у XIX в.: в 3 т. Т.З. [приред. В. ЧубриловиИ]. - Београд, 1938.

зародилась еще в 1840-х гг. и с тех пор стала одним из главных оснований сербской государственной идеологии. А первые десятилетия XX в. стали эпохой ее воплощения в жизнь - Сербия начала собирать под собой югославянские земли. Недюжинный интерес к «великосерб-ской идее» проявляет и современная постюгославская историография1.

Вопрос определения места Сербии в мировой цивилизационной системе координат всегда интересовал представителей национальной историографии. Но в последнее десятилетие этой проблеме уделяется особо пристальное внимание. Выходит немало работ, посвященных определению места Сербии в извечном противостоянии Востока и Запада2. В этом контексте в последние годы учеными нередко рассматриваются и русско-сербские отношения^.

В современной сербской историографии существует несколько тенденций, связанных с изучением национальной истории последней четверти XIX в. Все более популярным становится рассмотрение проблематики этого периода в контексте процесса модернизации. Ряд историков склонен считать, что благодаря преобразованиям начала 1880-х гг. Сербия вплотную приблизилась к «европейским образцам». Иными словами, они признают эффективность преобразований, проводимых напредняцким правительством4. Существует и противоположная точка зрения, называющая европеизацию 1880-х гг. «фасадной» и не отвечающей интересам и задачам сербского государства5. Представители этого направления отчасти солидарны в своих выводах с российскими учеными. В сербской исторической науке, которая в последние годы проявляет большой интерес к событиям 1880-х гг., существует и более взвешенное в оценках направление. Его представители не столь категоричны в своих высказываниях о положительном влиянии напредняц-

' ЕкмечиЬ, M. riqjaM Велике Cp6nje према светским узорима / М. Екмечий // Велика Cponja. Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рал. - Београд, 2002; МихаиловиЬ, К. Економски аспект «великосрпске политике» / К. МихаиловиЬ // Велика Cp6nja. Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. - Београд, 2002.

2 ТерзиЬ, С. Српски национални покрет измену Русие и западних сила (велико рас-крнЬе друге половине XIX века) / С. ТерзиЬ Н Европа и Срби: зб. науч. рад. - Београд -Нови-Сад, 1996; ТрговачевкИ, JI. Српска интслигенция у XIX веку - западни и источни yniuajH / Л. Трговачевий // Европа и Срби: зб. науч. рад. - Београд - Нови-Сад, 1996

3 ПоповиВ, Н.Б. Поударност интереса Pycnje и Cpoiye (1878-1914) / Н.Б. Поповий // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. - Београд, 1999; ТерзиИ, С. Hjejiin cajipîKaj и стратегов руске балканске политике (1856 - 1914) / С. ТерзиЬ // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. - Београд, 1999.

4 Нова истори]а Српског народа [Приред. Д. Батаковий]. - Београд-Лозана, 2000. -С. 188.

5 Перович, Л. Сербия в модернизационных процессах XIX - XX веков / Л. Перо-вич // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб. науч. тр. - СПб., 2007. - С. 40.

кой модернизации на историю Сербии. Однако они вовсе не склонны считать напредняцкие кабинеты лишь марионеткой в руках Вены1. Впрочем, историки, придерживающиеся подобной точки зрения, занимали определенное место в сербской историографии на протяжении всего XX в.2 Однако несмотря на появление новых тенденций, комплексного изучения взаимосвязи процесса модернизации в Сербии с ее внешней политикой сербская историография, как, впрочем, и российская, не проводила.

Европейская и американская историография уделяет довольно скромное внимание интересующему нас периоду сербской истории. Сербская тема если и затрагивается, то лишь в контексте международных политических или экономических отношений второй половины XIX в/ Для европейской славистики характерно изучение истории Балкан в контексте рассмотрения проблем национально-освободительного движения и национального самоопределения народов полуострова в рамках Восточного вопроса. В этом ключе работали английские историки первой половины XX века как либерального (Р.У. Си-тон-Уотсон4, Г. Темперли5), так и консервативного направления (У.Н. Медликот 6). В своих работах они рассматривали Восточный вопрос и его последствия не только как борьбу великих держав за влияние в Балканском регионе, но и учитывали движения его народов, не забывая при этом напоминать читателю о «цивилизаторской» миссии Великобритании на Балканах, что присуще многим английским исследователям первой половины XX в. Национальным вопросом в балканской истории XIX в. интересовались и американские исследователи7.

Французская историография конца XIX - первой четверти XX вв. рассматривала историю Сербии в основном в контексте ее отношений с

' МарковиЬ, С.Г. Гроф Чедомиль М^атовиЬ. Виктор|уанац ме% србима / С.Г. МарковиЬ. - Београд, 2006.

2 ПржиЬ, И. Спольашна политика Cpoiije / И. ПржиЬ. - Београд, 1939.

3 См. напр.: Gauld, W.A. The Anglo-Austrian Agreement of 1878 / W.A. Gauld // The English Historical Review. - 1926. - Vol. 41. - No. 161; Lampe, J.R. Varieties of Unsuccessful Industrialization: The Balkan States Before 1914 / J.R. Lampe // The Journal of Economic History. - 1975. - Vol. 35. - No. 1; Palairet, M. Merchant Enterprise and the Development of the Plum-Based Trades in Serbia, 1847-1911 / M. Palairet // The economic History Review, New Series. - 1977. - Vol. 30. - No. 4; Wren, M. Pobedonostsev and Russian Influence in the Balkans, 1881-1888 I M. Wren II The journal of Modern History. - 1947-Vol. 19.-No.2.

4 Seton-Watson, R. W. The rise of nationality in the Balkans / R. W. Seton-Watson. -London,1917.

5 Temperley, H. England and the Near East / H. Temperley. - London, 1936.

6 Medlicott, W.N. The Congress of Berlin and After. A diplomatic history of the Near Eastern Settlement 1878 - 1880 / W.N. Medlicott. - London, 1938.

7 Gcwehr, YV. M. The Rise of Nationalism in the Balkans / W. M. Gewehr. - N. Y., 1931.

Австро-Венгрией и в целом с германским полюсом Европы. Выдающийся славист того времени Луи Леже был убежден в необходимости ознакомить Запад с жизнью славянских народов. Начав с изучения истории и культуры западных славян, он переключ!шся затем на исследование южных славян и России1. Леже разделял идею сближения славянских народов и считал необходимым полное освобождения южных славян от Османской империи, а западных — от австро-немецкого гнета. Известный французский славист Эрнест Дени также был сторонником идеи славянской общности, разделял точку зрения Леже и считал, что славяне должны с помощью Франции преодолеть свои внутренние противоречия и создать вместе с нею антигерманский блок. Сербии он посвятил отдельную монографию «Великая Сербия»2. Но чаще в работах французских историков начала XX в. сербская проблематика рассматривалась не отдельно, а в процессе анализа внешней политики империи Габсбургов Однако в послевоенный период, когда австро-венгерская тематика была снята с повестки дня, интерес к Сербии со стороны французских ученых заметно снизился. Среди современных французских славистов нельзя не отметить Ж. Анселя, автора концепции, отодвигающей на второй план такие категории, как национальность, границы, государство, во имя демократической сельской единицы цивилизации, присущей балканскому крестьянскому населению, которое, будучи полноправным хозяином своей земли, желает быть также полноправным хозяином государства. Свою позицию он доказывает в том числе и на примере Сербии4.

Сербский вопрос затрагивается и в работах европейских историков, посвященных австро-венгерской внешней политике, которые, впрочем, как и в отечественной историографии, немногочисленны. В этом ряду можно отметить монографию английского историка Ф. Бриджа «От Садовы до Сараево», в которой автор не последнее место отводит австро-сербским отношениям 5

Несмотря на то, что современная историография стала уделять внимание изучению обширной проблематики сербской модернизации последней четверти XIX в, вопрос зависимости этих процессов от внешнеполитических факторов до сих пор оставался без специального рассмотрения.

Анализ отечественной и зарубежной литературы позволяет сфор-

' Leger, L. Russes et Slaves: études politiques et littéraires / L. Leger. - Paris, 1918.

2 Denis, E. La Grande Serbie / E. Denis. - Paris, 1915.

3См, напр.: Larmcroux, J. La politique exterièure de L'Autriche-Hongrie 1875- 1914/ J. Larmeroux. - Paris, 1918.

4 Ancel, J. Peuples et Nations des Balkans / J. Ancel. - Paris, 1993.

5 Bridge, F.R. From Sadowa to Sarajevo. The foreign policy of Austria-Hungary 1866 -1914 / F.R. Bridge. - London, 1972.

мулировать цель диссертационного исследования - выяснение причин сербского выбора прозападного «австроориентированного» пути модернизации в 1880-х гг., анализ последствий этого выбора и определение соответствия выбранного пути задачам модернизации, стоявшим перед страной.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

- рассмотреть геополитическую ситуацию, в которой оказалась Сербия в последней четверти XIX в., и проанализировать степень заинтересованности Австро-Венгрии и России в «приобретении сербских акций»;

- определить «сверхзадачу» сербской модернизации, то есть выяснить, какие цели стояли перед Сербией после Берлинского конгресса и чем была обусловлена необходимость всесторонней модернизации государства и общества;

- рассмотреть модернизационные концепции, предлагаемые сербскими элитами в начале 1880-х гг., и проанализировать их жизнеспособность;

- проанализировать комплекс позитивных и негативных последствий, которые повлек за собой выбор и реализация «проавстрийской» модернизационной концепции.

Методологической основой диссертационной работы являются принципы историзма и объективности, а также системный подход, которые предполагают изучение явлений и процессов в развитии и взаимосвязи на основе комплексного изучения различных видов источников. В качестве методов критического анализа материала были использованы традиционные для отечественной и зарубежной историографии сравнительно-исторический и историко-типологический, благодаря которым можно выявить особенности и характерные черты австрийской и российской политики на Балканах, идеологии и программных положений сербских политических группировок. Диссертация является конкретно-историческим исследованием, в котором также применяются отдельные элементы исследовательских методов политологии, социологии и этнологии, особенно при анализе основных теоретических понятий (модернизация, национализм и др.)

Источниковая база исследования. В работе были использованы дипломатические документы, сербские партийные документы, сербская, российская и австро-венгерская публицистика и мемуаристика, а также материалы российской и австрийской прессы.

Также использовались фонды Архива внешней политики Российской империи. Большой интерес представляет дело № 44 фонда «Миссия в Белграде», где приводятся соглашения, заключенные сербской

стороной с другими странами в период с 1878 по 1888 г. Основную ценность для нашей работы представляют австро-сербские договоры, приведшие Сербию в экономическую и политическую зависимость от империи Габсбургов, такие как Железнодорожная конвенция, Договор о строительстве железной дороги, Торговый договор1. Для сравнительного анализа небезынтересны соглашения Сербии с другими государствами, приведенные в том же деле.

Дипломатическими документами, представляющими в работе официальную Россию, являются ежегодные отчеты Министерства иностранных дел Российской империи по делам Сербии за период от 1878 по 1903 гг., опубликованные в Сербии при участии российских историков2. Отчеты содержат лаконичный анализ всего произошедшего в Сербии за тот или иной год, отражая позицию официального Петербурга.

Для выяснения отношения сербского народа к смене внешнеполитических ориентиров, проведенной правительством напредняков и сербским монархом, в числе прочих свидетельств нами было использованы дела фонда «Славянский стол», где собраны разнообразные обращения, прошения, поздравительные адресы, поступившие в российское консульство и миссию в Белграде от сербских граждан и переправленные в Россию. Характер и обилие подобных документов говорит о том, что несмотря на смену внешнеполитического вектора, отношение многих сербов к России оставалось благожелательным и она по-прежнему воспринималась в народе как покровительница Сербии3.

Поскольку одной из генеральных линий работы является исследование модернизационных концепций, выдвинутых политическими элитами Сербии в 80-х гг. XIX в., первостепенными становятся источники, отражающие суть двух конкурирующих проектов государственного развития, выдвинутых ведущими сербскими политическими партиями - напредняцкой и радикальной. Этот комплекс включает в себя партийные программные документы4, политическую публицистику5, мемуары сербских политиков того времени1.

1 АВПРИ. Ф. Миссия в Белграде. - Оп. 508/2. - Д. 44.

2 Годишньи извешта]и Министерства иностраних дела Руске империй о Срби|и и Босни и Херцеговшш (1878 - 1903) [Уред. Л.В. Кузмичева и Д КовачевиИа): в 2 т. Т.1. -Нови-Сад, 1996.

3 АВПРИ. Ф. Славянский стол. - Оп. 495.

4 Српска напредна странка. - Београд, 1881; Штатути напредне странке. - Београд, 1889; Штатути напредне странке. - Београд, 1892; Српска напредна странка обнавльена 30 ]ануара 1906 г. - Београд, 1906.

5 ЛовановиЬ, В. Ера страних за_|мова у Срб^и / В. ЛовановиЬ. - Београд, 1906; Ми-ловановиЬ, М. Наша спольашна политика / М. МиловановиЬ. - Београд, 1894;

Источником, отражающим официальную австро-венгерскую точку зрения, являются публицистические работы бывшего австрийского посла в Белграде, а в интересующий нас хронологический период австро-венгерского наместника в Боснии и Герцеговине, а впоследствии имперского министра финансов В. Каллая2. Кроме того, нами были использованы материалы из центральных австрийских газет, таких как официальный орган имперского правительства «Wiener Zeitung», а также периодические издания «Wiener Sonn und Montags Zeitung» и «Wiener Presse». Прежде российские югослависты сосредоточивались на изучении преимущественно русско-сербских отношений и вопросов внутренней политики Сербии и уже в силу этого не могли должным образом оценить значимость австрийской прессы как источника. В нашей работе этот вид источников необходим, поскольку венские газеты содержали не только информационный материал, но порой становились трибуной для видных австрийских политиков.

ПашнП, Н. Писма, чланци и говори (1872 - 1891) / Н. ПашиЬ. - Београд, 1995; ПашиЬ, Н. Слога Србо-Хрвата / Н. ПашиЬ- Београд, 1995; Пирочанац, М. Наша завршна реч (поводом дискуауе о политице кн. Михаило) / М. Пирочанац. - Београд, 1896; Поглед на политику Cpönje после Берлинског уговора. - Београд, 1887.

1 Гарашанин, М. Доколице / М. Гарашанин. - Београд, 1939; .ТовановиЬ, В. Успо-мене / В. /овановиЬ. - Београд, 1988.

2 Кала], В. PycHja на Истоку / В. Kaiiaj. - Нови-Сад, 1885; Кала], В. Угарска на границе Истока и Запада / В. Kaiiaj. - CapajeBO, 1903.

5 Аксаков, И.С. Полное собрание сочинений; в 3 т. Т.1. Славянский вопрос / И.С. Аксаков. - М.,188б; Бивен, М. Политика Австрии с 1867 г. / М. Бивен. - СПб., 1915; Данилевский, Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. - СПб., 1991; Иванов, U.E. Возрождение Сербского государства и интриги Австрии / И.Е. Иванов. - М., 1914;.Леонтъев, K.II. Восток, Россия и Славянство / К.Н. Леонтьев. -М., 1996.

4 Русская мысль. - 1880- 1883.

5 Русский Вестник. -1880 -1882.

6 Вестник Европы. - 1880 - 1885.

числе и на Балканах, с точки зрения либерального западничества. Как и положено, гораздо более нейтральную позицию, нежели западнические или славянофильствующие издания, старалась выдерживать газета «Правительственный вестник»1. Однако даже официальный рупор правительства не удерживается от оценочных суждений при освещении событий, касающихся балканской, в том числе сербской, политики Австро-Венгрии. Это не только в очередной раз подтверждает общественную заинтересованность сербской тематикой, но и говорит о том, что официальный Петербург, внешне отстранившись от дел княжества, по-прежнему внимательно следил за развитием событий в Сербии, традиционно воспринимая ее как потенциальную сферу влияния.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что данная тема впервые получает специальное рассмотрение. В диссертации предпринята попытка ответить на вопрос, был ли сербский выбор прозападного «австроориентированного» пути модернизации закономерным и обусловленным целым рядом объективных причин и был ли иной вариант развития событий? Помимо сербских и российских источников, в работе используются австрийские материалы, в частности периодическая печать, ранее не привлекавшаяся отечественными историками.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке вопросов политической истории Сербии последней четверти XIX в., для изучения процесса модернизации в Сербии после Берлинского конгресса, в специальных и общих курсах по новой истории южных и западных славян, в семинарских занятиях и научной работе со студентами.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Несмотря на то, что Сербия в последней четверти XIX в. не была приоритетным направлением российской внешней политики, для Петербурга было важно сохранить - хотя бы и не в полной мере - свои позиции в этом государстве, дабы не допустить дальнейшей экспансии Австро-Венгрии в восточном направлении и не потерять своего многовекового имиджа покровительницы славян. Таким образом, несмотря на охлаждение русско-сербских отношений в 1880-х гг., Сербия по-прежнему находилась в сфере интересов двух великих держав - России и Австро-Венгрии.

2. Сербия имела собственные внешнеполитические задачи, связанные с реализацией «великосербской» идеи, то есть создания юго-славянского государства под эгидой Сербии. Эта идея должна была не

' Правительственный вестник. - 1880- 1885.

только лечь в фундамент внешней политики государства, но и стать основой его консолидации - национальной идеей. Не имея необходимых ресурсов для реализации великосербского проекта и находясь под угрозой австро-венгерской и российской экспансии, Сербия должна была встать на путь форсированной всесторонней модернизации.

3. В начале 1880-х гг. в Сербии появляется два конкурирующих модернизационных проекта - напредняцкий (прозападный, а соответственно ориентированный на Австро-Венгрию) и радикальный (самостоятельное развитие под покровительством России). Однако несмотря на различие методов, и напредняки, и радикалы в своих проектах руководствовались общей целью - сохранением государственного суверенитета Сербии и реализацией «великосербской идеи». При этом обе стороны отдавали себе отчет в невозможности сербской модернизации без участия одной из великих держав.

4. Активные действия австрийской дипломатии вкупе с внешне пассивной политикой российского кабинета привели к тому, что к концу 1870-х гг. Сербия в своей внешней политике оказалась один на один с монархией Габсбургов. В этих условиях князь Милан Обренович занял проавстрийскую позицию и привел к власти кабинет, состоящий из напредняков, который начал реализацию собственного модернизаци-онного проекта. В начале 1880-х гг. напредняцкое правительство заключило ряд соглашений с Австро-Венгрией. Несмотря на то, что эти договоры были неравноправными для сербской стороны, они во многом способствовали реализации напредняцкого проекта форсированной модерниации. Железнодорожная конвенция и Торговый договор привели в зависимое положение сербскую экономику, но при этом способствовали ее перспективному развитию. Негативное влияние на положение Сербии оказал только Тайный австро-сербский договор, поставивший страну в политическую зависимость от Вены, не давая ей при этом значимых преференций.

5. Форсированная модернизация сербских политических институтов, экономики и общественной жизни спровоцировала политический кризис в стране. Это объясняется не только естественным внутренним конфликтом, который характерен для традиционного общества, переживающего период модернизации, но и неприятием большинством сербов австрийского вектора модернизационной политики напредняцкого кабинета. Однако напредняцкий проект нельзя считать абсолютно проваленным. Во многом именно напредняцкая форсированная модернизация позволила Сербии занять лидирующие позиции в югославянском мире и образовать единое государство сербов, хорватов и словенцев, а впоследствии Югославию.

Апробация. Результаты диссертационного исследования были представлены автором в докладах и сообщениях на научных конференциях молодых ученых и специалистов в Самарском государственном университете в 2004, 2005, 2006, 2007 гг., на межвузовской конференции в Самаре «Война и общество» в 2004 г., на "I Урало-Поволжской исторической ассамблее" в 2006 г. и отражены в 6 публикациях.

Структура работы соответствует поставленным задачам. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень ее научной разработанности, определяются хронологические рамки исследования, указываются цели и задачи работы, характеризуется методологическая основа и источниковая база, устанавливается научная и практическая значимость диссертации.

В первой главе - «Берлинский рубеж. Сербия и новая балканская политика» анализируется геополитическая ситуация, в которой оказалась Сербия после Берлинского конгресса: сербская политика Австро-Венгрии и России, заинтересованных в присутствии на Балканах, а также собственные внешнеполитические задачи Сербии.

В § 1 «Австро-Венгрия и Россия на «постберлинских» Балканах» анализируется степень заинтересованности России и Австро-Венгрии в укреплении и расширении собственного влияния на Балканах и в Сербии в частности. Рассматривается и политический «инструментарий», которым пользовались стороны для реализации своей балканской политики.

В конце 1870 - первой половине 1880-х гг. Габсбургская империя занимает лидирующие позиции в регионе, оттеснив Россию на второй план. Во-первых, балканское направление внешней экспансии было единственно возможным для дуалистической монархии. Во-вторых, только контролируя политические процессы, происходящие в независимых государствах полуострова, Австро-Венгрия могла уберечь себя от элементарного распада. Главную опасность для ее целостности представлял внутренний сепаратизм, который мог быть спровоцирован укреплением соседних славянских государств. В-третьих, большое влияние имел фактор экономической заинтересованности Австро-Венгрии в балканских рынках.

Что же касается России, то в ее внешней политике последней четверти XIX в. кроме балканского существовали азиатское и дальневосточное направления. К тому же в отличие от Австро-Венгрии у нее не было сильной экономической заинтересованности в балканском регионе. Тем не менее острая необходимость контролировать Босфор и Дарданеллы, немаловажные вопросы поддержания международного имиджа империи и внутреннего авторитета правящих кругов не позволяли России оставить Балканы. Однако, не имея среди великих держав союзников, способных поддержать ее в этом внешнеполитическом направлении, Россия была вынуждена считаться с австро-венгерскими устремлениями. Произошел передел зон влияния, в результате которого Петербург отказался от активной поддержки Сербии, которая входила в сферу интересов Габсбургской империи. При этом Россия сохранила свое присутствие в Болгарии, которая интересовала ее больше, чем другие страны региона. Этот интерес был напрямую связан с вопросом проливов. Однако для «покровительницы славян» это была скорее вынужденная и временная мера. Российская династия, правительство и общественность продолжали пристально следить за делами Сербии. Внешне демонстрируя политическое бездействие, Россия продолжала попытки оказания идеологического и культурного влияния на жизнь сербского государства.

В § 2 «"Великосербская" идея как путь к независимости. Внешнеполитические задачи княжества после Берлинского конгресса» анализируется идеология, которая не только легла в основу внешнеполитической доктрины княжества после Берлинского конгресса, но и теснейшим образом была связана с внутриполитической жизнью Сербии, поскольку политические элиты страны готовили ей роль национальной идеи.

Преследуя на Балканах свои собственные цели, Австро-Венгрия и Россия должны были считаться не только друг с другом. Берлинский конгресс стал точкой отсчета новой балканской политики. Народы, получившие собственную государственность, начали обнаруживать стремление к освобождению от роли разменной монеты в международных сделках великих держав. У Сербии были собственные внешнеполитические задачи, которые во многом противоречили интересам Австро-Венгрии и России. Для Сербии их реализация без преувеличения являлась вопросом жизни и смерти.

Фундаментом внешнеполитической доктрины Сербии после Берлинского конгресса стало стремление к объединеншо всего сербского этноса в единое государство, собиранию сербских земель в их «естественных границах» или, иначе говоря, создание «Великой Сербии».

Кроме того великосербекая идея легла в основу сербского национализма. Представители подавляющего большинства политических элит Сербии, независимо от партийной принадлежности, выдвигали идею создания «Великой Сербии» в качестве национальной идеи, которая способствовала бы консолидации сербского этноса и формированию единой сербской нации.

Национализм,' основой которого была великосербекая идея, был призван не только поддерживать внутреннюю стабильность в государстве, консолидировать общество и оправдывать его внешнеполитическую экспансию. Главной задачей для Сербии все же было сохранение суверенитета. Национализм выступал в данном случае как защитная реакция на агрессивные действия великих держав. Независимость казалась весьма шаткой. Необходимо было не только собрать воедино все исконные земли, но и занять в регионе стратегически важные в экономическом и военно-политическом плане позиции, в частности, обрести выход к Адриатике. Экономический аспект был немаловажной составляющей «великосербской политики». Сербия не могла развиваться, имея лишь одно, австро-венгерское, направление экспорта и импорта. Получить доступ к другим европейским рынкам Сербия могла, только прорвавшись к морю.

В начале 1880-х гг. у Сербии не было ни сил, ни ресурсов для реализации своей национальной идеи или, другими словами, обретения сербским народом полного суверенитета и установления сербской гегемонии на Балканском полуострове. Ей нечего было противопоставить великим державам, мягко говоря, не заинтересованным в превращении Сербии в балканскую «сверхдержаву». Молодому государству требовалось накопить достаточный политический, экономический, военный потенциал. Для этого Сербия должна была вступить на путь всесторонней модернизации.

Во второй главе «Сербский выбор модернизационной концепции и ее реализация» рассматриваются модернизационные проекты, предложенные сербскими элитами в начале 1880-х гг., а также анализируется комплекс позитивных и негативных последствий, которые повлек за собой выбор и реализация «проавстрийской» модернизационной концепции.

В § 1 «Сербия на перепутье. Две модели модернизации» рассматриваются конкурирующие модернизационные проекты, предложенные в начале 1880-х гг. двумя ведущими политическими партиями Сербии - напредняцкой и радикальной. Кроме прочих различий, проекты имели противоположные внешнеполитические векторы. В условиях «постберлинской» Сербии, неспособной провести модернизацию

только лишь своими силами, внешнеполитические аспекты модернизации играли важнейшую роль. Анализ этих концепций и попытка определения их жизнеспособности помогают понять, почему в итоге победил проект, предложенный напредняцкой партией.

В 80-х гг. XIX в., ключевое для сербской истории время, появились два проекта дальнейшего пути развития молодой балканской страны. Прогрессистов и радикалов, которые в начале 1880-х гг. создали собственные политические партии, условно можно отнести к двум противоборствующим лагерям «европеистов» и «антиевропеистов». Речь в данном случае идет не только о внешнеполитической ориентации. Существо дискуссии заключалась в отношении к Европе, ее ценностям и образцам. Если исходить из традиционного понимания политической модернизации, то в Сербии последней четверти XIX в. ее последовательными сторонниками были только напредняки. Они предлагали постепенную перестройку государства по западному образцу. Это классическая трактовка модернизации в ее догоняющем варианте. Такой вариант характерен для стран, пытающихся преодолеть свою технологическую, экономическую а вместе с тем и политическую отсталость от государств Западной Европы. Оппоненты прогрессистов -радикалы - имели собственное мнение о том, каким путем должна пойти страна в своем развитии. Лидер партии, ее главный идеолог Никола Пашич выступил инициатором ожесточенной межпартийной дискуссии о путях развития сербского государства, которая стала основой политической жизни Сербии на протяжении 1880-х гг. Пашич был первым сербом, который задался закономерным вопросом: нужно ли для развития страны вместе с технологическими и экономическими ноу-хау заимствовать и политические институты? Никола Пашич отвечает на поставленный вопрос однозначно - нет. Но это не означает, что идеи Пашича были антимодернизационными, а проект напредняков настолько вписывался в рамки классической модернизации догоняющего образца, как это кажется на первый взгляд.

Выступая за реальное разделение властей и гражданские свободы, последовательными демократами прогрессисты не были. Законодательная власть в их проекте государственного устройства отводилась сенату, выборы в который не были всенародными. Высокий избирательный ценз формировал довольно небольшую политически активную часть населения. Свою позицию напредняки объясняли неготовностью подавляющего большинства сербов к занятиям политикой. Они считали, что система, при которой подобное большинство могло оказывать влияние на политику государства, стала бы тормозом прогресса. Члены радикальной партии видели иной путь развития Сербии. Они

признавали технологический прогресс при сохранении важнейших институтов и норм традиционного уклада. В отличие от напредняков радикалы считали, что прогресс не противоречит традиционным нормам, а является силой их сохранения и совершенствования. Народ виделся им единым социальным и национальным организмом, который должен выражать свою волю снизу вверх, посредством самоуправления. Идеал самоуправления - традиционная для сербов крестьянская демократия. По их проекту, центральное положение в управлении должна была занимать Народная Скупщина, которую избирают местные скупщины, избираемые в свою очередь общинами. Община является основой всего - залогом сохранения сербской нации.

Важным моментом для исследования является степень самостоятельности Сербии в процессе своего развития, которую предполагали в своих проектах напредняцкие и радикальные идеологи. Проблема выбора модернизационной концепции и пути дальнейшего развития для Сербии в 80-х гг. XIX в. была самым тесным образом связана с выбором внешнеполитических ориентиров. Диктовалось это не только ее географическим положением. Многие представители политических элит были уверены в том, что Сербия не способна была исключительно своими силами модернизировать общество и в короткий срок превратиться из отсталой крестьянской страны в современное государство. Сербии был необходим сильный союзник, который защищал бы ее интересы перед другими державами и выступал бы гарантом ее безопасности. К тому же для модернизации требовалось привлечение иностранного капитала. Большую роль в данном вопросе играла и проблема поиска модернизационного образца.

В политической дискуссии представители двух партий нередко прибегали к взаимным упрекам в желании поступиться сербским суверенитетом в пользу внешнеполитического «покровителя», допустить иностранное вмешательство в дела Сербии, если попутно это вмешательство подстегнет модернизационные процессы.

Формально очень трудно упрекнуть прогрессистов в том, что они стремились модернизировать государство ценою частичной потери Сербией самостоятельности. Через все редакции напредняцкой партийной программы и труды видных прогрессистов проходит без изменения жесткая позиция относительно внешней политики в отношении великих держав и соседних балканских государств. Постулируется недопустимость любой иностранной опеки и любого вмешательства в балканские дела, которое противоречило бы интересам национального освобождения и самоопределения балканских народов и Сербии в частности. Напредняки не питали иллюзий относительно Австро-Венгрии и

России, осознавая экспансионистскую направленность их политики и угрозу для сербского суверенитета. Тем не менее, они считали Австро-Венгрию - в противовес России - проводником европейской цивилизации на Балканах. По мнению прогрессистов, Россия не могла выступить в этой роли, т.к. сама являлась патриархальной страной.

Радикалы имели противоположное мнение. Никола Пашич был уверен, что тактика прогрессистов, направленная на сближение с Веной, подрывала основы славянской православной цивилизации в Сербии и открывала дорогу германскому и католическому проникновению. По его мнению, Запад мог превратить сербов в покорный этнографический материал, служащий чужим целям, «купив» его благами капиталистического общества. Для претворения в жизнь своей идеи «общинной демократии» радикалы считали необходимыми два фактора. Для победы внутри страны, по их мнению, было достаточно иметь на своей стороне «заведенный» агитацией народ. Но эту победу нужно было обеспечить международными гарантиями. В противовес официальной «австрофильской» Сербии они обратили свои взоры на Россию. Однако от этой поддержки с течением времени радикалы планировали отказаться. Несмотря на упреки оппонентов в безоглядной русофилии, они считали Россию лишь «меньшим злом», по всей видимости, воспринимая поддержку «деспотической» империи только как стартовый импульс для духовного, национального и политического возрождения Сербии и противовес напредняцкому австрофильскому курсу. При этом главной внешнеполитической задачей радикалы так же, как и на-предняки считали реализацию национальной идеи объединения всего сербского этноса и интеграцию балканских народов. О «продаже» Сербии в обмен на помощь в формировании государственности здесь тоже не может быть и речи.

Версия напредняков была более жизнеспособной. На данном этапе Россия не была заинтересована в активном участии в судьбе Сербии. Подобная позиция объяснялась целым рядом причин, как политических, так и экономических. Поэтому сотрудничество с ней, из которого Сербия могла бы извлекать определенные выгоды, тем самым подстегивая внутренние модернизационные процессы, было практически невозможным. Австро-Венгрия, напротив, проявляла к своей соседке живой интерес, а следовательно, даже сама того не желая, могла способствовать развитию Сербии, поддерживая с ней тесные торговые отношения и ввозя в страну-партнера свои капиталы. Однако позиция радикалов в Сербии была более популярной. Идея «пророссийской» ориентации была привлекательна для большей части сербского народа, традиционно считавшего «славянскую» и православную империю естест-

венным союзником Сербии. Россия традиционно воспринималась большинством сербского населения как заступница от близкого и опасного врага, а таковым после устранения турецкой угрозы ему виделась именно Австро-Венгрия. Угроза российского экспансионизма могла осознаваться лишь немногочисленными элитами, но никак не большинством сербов, тому просто не было наглядных примеров. Зато австрийские войска в Боснии и Герцеговине являлись живым доказательством «дружелюбия» западной соседки.

Если идея тесного австро-венгерско-сербского сотрудничества была столь непопулярной в стране, то чем же кроме геополитических причин объяснялся такой резкий и безапелляционный поворот сербской внешней политики именно в сторону Австро-Венгрии и столь поспешный разрыв с Россией? Такая тактика была, без сомнения, в духе напредняков. Но сами по себе, будучи «партией немногих», они не смогли бы прийти к власти в стране и совершить этот поворот. Однако не стоит забывать, что, несмотря на существование в Сербии конституции и представительного органа, в руках ее монарха была сконцентрирована немалая власть, и решающее слово всегда оставалось за ним. Князь Милан был глубоко обижен безразличной позицией России по отношению к Сербии во время Берлинского конгресса и после него. У честолюбивого по природе Милана Обреновича было гораздо больше поводов дружить с Веной. При поддержке Габсбургов он собирался заполучить для Сербии статус королевства и войти в семью европейских монархов. Для воплощения в жизнь подобной политики Милану необходима была опора на некоторые политические силы внутри страны. На роль таковых как нельзя лучше подошли напредняки, составившие правительство, которое с готовностью стало проводить политику сближения с Австро-Венгрией, полностью соответствовавшую их программе модернизации. И в большинстве своих начинаний они вполне могли рассчитывать на всемерную поддержку монархии Габсбургов и венского кабинета.

В § 2 «"Напредняцкая эра". Реализация и проверка на прочность внешнеполитической составляющей модернизационной концепции прогрессистов» посвящен анализу последствий, которые повлекла за собой практическая реализация напредняцкого модерниза-ционного проекта.

По инициативе князя Милана Обреновича в 1880 г. был сформирован кабинет, состоящий из напредняков. Правительство прогрессистов безотлагательно стало готовить документы, цементирующие новое направление сербской внешней политики. Важнейшими официальными соглашениями, определившими дальнейшее развитие событий,

стали Железнодорожная конвенция и Торговый договор. Будучи тесно связанными между собой, эти соглашения стали первыми шагами Вены на пути подчинения Сербии. Торговый договор, предоставляя большие преимущества Австро-Венгрии завязывал экспорт Сербии на австрийские рынки. При этом у Вены в руках находились экономические рычаги воздействия на княжество. Она имела возможность фактически без ограничения использовать таможенные инструменты, влияя тем самым не только на торговые отношения двух государств, но и на внутреннюю политику Сербии, поскольку сербская экономика, лишившись единственного направления вывоза сельскохозяйственной продукции, стала бы несостоятельной. Железнодорожная конвенция и договор о строительстве подкрепляли данное положение вещей, поскольку сербская ветка была ориентирована только лишь на австро-венгерское направление. Следующим этапом подчинения Сербии австро-венгерским интересам стало заключение Тайной конвенции. Этот документ ввергал Сербию в состояние политического «вассалитета» по отношению к западной соседке. Наиболее невыгодной была ст. 4, не разрешавшая Сербии без предварительного соглашения с Австро-Венгрией ни обсуждать, ни заключать политического договора с каким-либо другим правительством, ни допускать на свою территорию чьих-либо вооруженных сил, включая добровольцев.

Этими актами Австро-Венгрия смогла привести Сербию к состоянию полной политической и экономической зависимости от Дунайской монархии. И этому во многом способствовали напредняки, реализующие собственную модернизационную концепцию. Однако несмотря на целый комплекс проблем, порожденных внешней политикой напред-няцкого кабинета, она положила первые камни в фундамент экономической модернизации. Основой этого стала железная дорога, вокруг которой в свое время было столько споров. Несмотря на то, что в первые годы сербская ветка была ориентирована лишь на Австро-Венгрию, уже вскоре она приросла новыми направлениями, утратив статус локальной и позволив Сербии выйти на мировые рынки. Торговый договор, хоть и носил для Сербии неравноправный характер, дал ей возможность развивать аграрный сектор экономики благодаря прибылям, извлекаемым из торговли с Австро-Венгрией. Эти доходы также могли быть использованы страной для становления собственной индустрии, что и произошло впоследствии. К тому же благодаря торговле с Австрией Сербия отчасти ликвидировала существовавший ранее дефицит промышленных товаров, без которых индустриальное развитие также было невозможно. Средства вкладывались в развитие инфраструктуры и, что немаловажно для Сербии, мечтавшей о гегемо-

нии на Балканах, в перевооружение армии. Даже Тайный договор, в целом неблагоприятный для Сербии, сослужил ей хорошую службу в сербо-болгарской войне 1885 г., когда, следуя букве этой конвенции, Австро-Венгрия избавила Сербию от крупных экономических и территориальных потерь, остановив и сгладив конфликт.

Что же касается внутренней политики, то стратегия напредняцкого кабинета, которая за редким исключением не противоречила их модер-низационной концепции, также имела как ряд позитивных, так и ряд негативных моментов. Будучи сторонниками элитарного подхода к модернизации, прогрессисты проводили непопулярную политику, ориентируясь на будущее и не считаясь с сиюминутными потребностями населения. В частности, постоянно рос бюджетный дефицит, что было вызвано чрезмерным объемом иностранных займов, которые, по мнению напредняков, были необходимы для проведения в жизнь модерни-зационных реформ. Пытаясь компенсировать дефицит, правительство постоянно повышало налоги, что не могло понравиться населению.

В первый год своего пребывания у власти напредняки в своей внутренней политике не изменяли принципам, прописанным в партийной программе. В 1881 г. в Сербии были введены свобода печати, свобода собраний и объединений, провозглашена независимость судебной системы. Эти шаги можно охарактеризовать только как стремление к демократизации общества. Однако уже вскоре кабинет стал заложником своей непопулярной финансовой и внешней политики, которые вызывали недовольство у большей части населения. Для упрочения своих позиций правительство и король искали поддержки в Вене, которая силой оружия могла удержать их у власти. Но этот союзник требовал, чтобы ему платили той же монетой, и прежде всего Вена желала устранения с поля своего главного противника - России, а также ослабления антиавстрийского элемента в самом сербском обществе.

С этой целью в 1881 г. был отстранен от кафедры и выслан из страны митрополит Михаил, известный своей приверженностью России и связями с российскими общественными деятелями. Тем самым был фактически нейтрализован главный оплот русофильства в стране -сербская православная церковь. Однако по-прежнему была сильна радикальная партия, желавшая сотрудничать с Петербургом и всячески подогревавшая антиавстрийские настроения в обществе. К осени 1883 г. недовольство в стране политикой правительства достигло критической отметки. На выборах в скупщину в сентябре 1883 г. партия Па-шича одержала убедительную победу. Однако король Милан не позволил радикалам сформировать кабинет. Этот акт Милан закрепил роспуском скупщины. Поводом к окончательной расправе с оппозицией

стало Тимокское восстание. Его формальной причиной стали действия правительства, проводимые в рамках реорганизации ополчения и превращения его в регулярную армию. С этой целью было объявлено об изъятии оружия у населения. По стране прокатилась волна протеста, подавленная войсками. Однако Тимокский бунт, по мнению большинства исследователей, был ничем иным, как выплеском социальной напряженности, накопившейся вследствие недовольства политикой правящих верхов. Внутриполитические факторы (игнорирование королем результатов выборов, роспуск скупщины, усилившийся налоговый гнет) дополнялся факторами внешнеполитическими. Тесное сближение с Австро-Венгрией противоречило национальным чувствам сербского народа.

Восстание стало для Милана поводом начать преследование оппозиции. По Сербии прокатилась волна арестов. Большинство радикалов, объявленных разжигателями восстания, вынуждено было эмигрировать. В результате устранения из страны оппозиции сербский парламентаризм окончательно уступил место единоличному правлению короля и верного ему правительства. Правящие круги Сербии получили карт-бланш для проведения своего курса. Вена, в свою очередь, теперь имела полную свободу действий в Сербии. С момента тимокских событий можно говорить о внутренне- и внешнеполитическом кризисе правящего режима в Сербском королевстве. Новый напредняцкий кабинет изменил законы, введенные в начале 1880-х гг. Была ограничена свобода печати, собраний и обществ. Появилась жандармерия. Но эти меры не разрядили ситуацию и только усилили народное недовольство.

Наиболее ярким проявлением внешнеполитического кризиса, который переживал правящий режим, стал сербо-болгарский конфликт. Поводом для него стало объединение Болгарии с Восточной Румелией (сентябрь 1885 г.). Усилившаяся Болгария могла угрожать сербским интересам в Македонии. В историографии существует мнение, что король Милан затевал внешний конфликт, чтобы разрядить внутреннюю обстановку в стране, устроить «блиц-криг», удовлетворявший националистические чувства народа. Однако король выбрал неверный путь, объявив войну Болгарии. Большинство сербской общественности выступало за войну в союзе с Болгарией против Турции, в которой болгары отстояли бы Восточную Румелию, а сербы освободили бы Старую Сербию.

Война окончилась поражением Сербии, и от полного разгрома ее спасло только вмешательство Австрии, которая, следуя ст. 7. Тайной конвенции, была обязана поддерживать Сербию в ее желании территориальных приобретений. Ее стараниями Сербия не понесла ни финансовых, ни территориальных потерь. Однако конфликт с Болгарией был

крайне негативно принят сербской общественностью. Политический кризис, «первой ласточкой» которого было Тимокское восстание, достиг апогея. После войны стало ясно, что «напредняцкая эра» клонится к закату. Результатом проигранной войны стало то, что Милан, чувствуя непрочность своего положения, согласился передать власть радикалам и принять в 1888 г. либеральную конституцию. Во время нахождения у власти радикального кабинета были вновь налажены отношения с Петербургом.

В заключении подведены итоги исследования, сделаны выводы и обобщения по теме.

Общественная дискуссия по поводу выбора пути дальнейшего развития государства, развернувшаяся между сторонниками противоборствующих модернизационных концепций, стала одной из самых острых в истории Сербии. Однако, как показало наше исследование, проекты напредняков и радикалов нельзя считать диаметрально противоположными. Обе модели конечной целью имели модернизацию, превращение Сербии в конкурентоспособное, современное и независимое государство. И радикалы, и напредняки в своих проектах учитывали национальные, исторические и геополитические особенности своей страны. И те, и другие признавали необходимость преобразований, которые помогли бы в реализации бесспорной для всех сербов (независимо от партийной принадлежности) национальной идеи. Кроме того, представителей двух лагерей осознавали невозможность абсолютной самостоятельности преобразований для Сербии. И напредняки, и радикалы понимали, что в силу общего отставания их государства от развитых европейских стран, а также благодаря геополитическому положению княжества, внутренняя, на первый взгляд, задача модернизации оказывается для Сербии напрямую связанной с внешней политикой -выбором партнера и покровителя из двух великих держав, заинтересованных в своем присутствии в регионе. Тем не менее из анализа внешнеполитической стратегии двух партий видно, что и те, и другие осознавали, что такое положение вещей связано с определенной опасностью. Угроза экспансионизма виделась им как со стороны Австро-Венгрии, так и со стороны России, и в этих условиях рациональным признавалось лишь лавирование между интересами великих держав для достижения собственных целей. Внешнеполитический «бонапартизм», поставленный на службу национальным интересам - основа внешнеполитического проекта и той, и другой партии. Сообразно разработанным концепциям были избраны «великодержавные» партнеры для проведения сербской модернизации.

Одним из основных недостатков напредняцкого проекта стала его зацикпенность исключительно на европейских образцах развития. Проводимая ими тактика «европеизации» вызвала мощный внутриполитический кризис в стране, поскольку заключалась не в приспособлении европейских принципов к аграрной Сербии, а в коренной ломке традиционного «патриархального» уклада. Благодаря форсированным темпам модернизации, развитие государства опережало эволюцию традиционного менталитета крестьянства, что привело к неприятию большинством граждан политики правящих кругов. «В штыки» воспринимались порой меры, объективно необходимые в процессе модернизации. Кроме того, правительственная ориентация на Австро-Венгрию и отрицание всего русского также кардинально расходились с мнением большинства граждан, поскольку это также являлось коренной ломкой традиций. Поэтому проавстрийский курс монарха и правительства не только не находил поддержки в народе, а, напротив, вызывал негодование.

Кроме того, Австро-Венгрия была не самым удачным каналом «насыщения» Сербии западноевропейскими политическими, экономическими и технологическими достижениями. Безальтернативная опора на Вену, не предполагающая внешнеполитического противовеса австро-венгерскому экспансионизму, на наш взгляд, тактически являлась слабым звеном напредняцкой политики. Не в интересах Австрии было становиться цивилизатором. Ею двигали экспансионистские устремления. Экономически и политически развитая Сербия могла только помешать ее грандиозным планам расширения на восток.

Однако как показало наше исследование, несмотря на целый комплекс проблем, порожденных политикой напредняцкого кабинета, она положила первые камни в фундамент экономической модернизации. Таким образом, вопреки распространенному в отечественной историографии мнению, модернизационный проект напредняков, нельзя считать полностью проваленным. Несмотря на комплекс негативных последствий, его можно считать частично реализованным. Благодаря политике напредняцкого правительства Сербия перешла от теории модернизации к практике, встав на сложный путь прогресса и построения собственной государственности. Однако, объективно оценивая результаты напредняцкой модернизации, хотелось бы поспорить с теми представителями сербской исторической науки, которые считают, что в результате этих преобразований Сербия превратилась в современное европейское государство. Внутриполитический кризис в стране, ее тяжелое экономическое положение, проигранная сербо-болгарская война ясно давали понять, что несмотря на проведенные реформы, сербская модернизация находилась в эмбриональном состоянии.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Пархоменко Д.В. Сербский национализм последней четверти XIX века как основа внешнеполитической идеологии государства / Д.В. Пархоменко // Известия Самарского научного центра РАН. Спец. выпуск: "Актуальные проблемы истории и археологии" / Отв. ред. Ю.П. Аншаков. - Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2006.-С. 153-157.

2. Пархоменко Д.В. Австро-сербский торговый договор 1881 г.: рабство или модернизация? / Д.В. Пархоменко // Известия Самарского научного центра РАН. Спец. выпуск: "Актуальные проблемы истории и археологии" / Отв. ред. Ю.П. Аншаков. - Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2007. - С. 128-132.

Публикации в других научных изданиях:

3. Пархоменко Д.В. Балканская политика Австро-Венгрии в конце XIX - начале XX вв. / Д.В. Пархоменко // Война и общество / Отв. ред. А.Б. Окунь. - Самара: "У ниверс-групп", 2004. - С. 272-278.

4. Пархоменко Д.В. Сербия после Берлинского конгресса. Проблема внешнеполитической ориентации и железнодорожный вопрос / Д.В. Пархоменко // Тезисы докладов XXXV научной конференции студентов 12-17 апреля 2004 г. - Самара, 2005. С. 51-54

5. Пархоменко Д.В. Владимир Йованович. Сербский либерализм в эпоху модернизации 1880-х гг. / Д.В. Пархоменко // История и историография зарубежного мира в лицах / Под ред. В.В. Кутявина. -Самара: Изд-во "Самарский университет", 2005. - Вып. VII. - С. 74-84.

6. Пархоменко Д.В. Никола Пашич против напредняков. Две модели сербской модернизации 1880-х гг. / Д.В. Пархоменко // История и историография зарубежного мира в лицах / Под ред. В.В. Кутявина. - Самара: Изд-во "Самарский университет", 2007. - Вып. VIII. -С. 116-129.

Подписано в печать 09.12.08. Тираж 100 экз. Заказ №86. Бумага ксероксная. Печать оперативная. Объем - 2 усл. п. л. Формат 60 х 84/16

Отпечатано в типографии ООО «Инсома-пресс» ул. Сов. Армии, 217, р.т. 926-07-51

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Пархоменко, Дмитрий Валерьевич

Введение

Глава I. Берлинский рубеж. Сербия и новая балканская политика

§ 1. Австро-Венгрия и Россия на «постберлинских» Балканах

§ 2. «Великосербская» идея как путь к независимости. Внешнеполитические задачи княжества после Берлинского конгресса

Глава П. Сербский выбор модернизационной концепции и ее реализация.

§ 1. Сербия на перепутье. Две модели модернизации.

§ 2. «Напредняцкая эра» . Реализация и проверка на прочность внешнеполитической составляющей модернизационной концепции прогрессистов.

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Пархоменко, Дмитрий Валерьевич

Сербы вот уже многие века пытаются определить место своего государства в мировой цивилизационной системе координат. Тезис о промежуточном положении Сербии между Востоком и Западом появился не только в силу ее географического положения, но и из-за особенностей ее исторического развития. Эпоха византийского влияния и византийской традиции в государственной и церковной жизни Сербии сменилась в XV в. периодом существования в составе Османской империи, чья политическая, социальная и духовная система также оказала влияние на сербскую государственную традицию.

В этот же период с Сербией граничила монархия Габсбургов, которая являлась своеобразным «окном в Европу» для сербских элит. Национально-освободительное движение во многом обязано сербским подданным Австрийской империи, которые под влиянием идей европейского либерализма стали идеологами борьбы сербов за независимость 1.

1 Кузьмичева, Л.В. Национально-политические проблемы сербов Воеводины в Австро-Венгрии после 1867 г. / Л.В. Кузьмичева// Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика: сб. науч. тр. — М., 1997. Значимым общенациональным духовным фактором воеводинские сербы становятся уже в XVIII в. (см.: Костяшов, Ю.В. Сербы в Австрийской монархии в XVIII в. / Ю.В. Костяшов. - Калининград, 1997.

В XIX в. сербы первыми из всех славян, потерявших свою государственность, сумели восстановить ее. В 40 - 90-х гг. XIX в. происходило становление сербского государства и определялась концепция его дальнейшего развития. Именно в этом отрезке истории следует искать корни всех тех социальных и политических процессов, неудач и достижений, которыми характеризуется история Сербии в веке XX.

Многовековое турецкое иго на длительное время законсервировало традиционный патриархальный уклад ее общества и отделило Сербию от европейского влияния, существенно ограничив участие княжества в общеевропейских процессах. После окончательного освобождения в результате русско-турецкой войны и Берлинского конгресса страна открылась для Европы, на которую уже давно часть немногочисленной сербской интеллигенции обращала взоры в поисках образцов дальнейшего развития своей страны. Поэтому XIX в. является для Сербии периодом постепенного вхождения в Европу и приобщения к европейским ценностям, таким как либерализм, прогресс, конкуренция и т.д., именно в этот период наиболее остро встала извечная сербская проблема определения места своего государства, своей нации в цивилизационной системе «Восток — Запад».

После Берлинского конгресса Сербия оказалась в довольно сложном положении. Программа-минимум национально-освободительного движения была выполнена. Впервые за долгие столетия на карте Европы вновь появилось государство Сербия. Однако один этот факт не мог удовлетворить местные элиты. Независимость, за которую на протяжении XIX века было пролито столько крови, казалась весьма шаткой. Чтобы обезопасить себя от повторной потери суверенитета в пользу той или иной великой державы, княжество само должно было стать своего рода «державой», мнение которой учитывалось бы европейской политикой. Но в конце 1870-х гг. у Сербии было немного оснований считаться полноценным государством. Ей только предстояло формировать свою суверенную государственность, выстраивать собственную международную политику, развивать экономику.

Для Сербии эти преобразования были напрямую связаны с внешнеполитическими факторами. Независимо от партийной принадлежности интеллектуальные (они же, в силу немногочисленности, политические) элиты страны первоочередной государственной задачей считали объединение всего сербского этноса в единое государство. Воссоздание Сербии в ее так называемых «естественных границах» воспринималось как залог сохранения княжеством неформального суверенитета, а также как основа консолидации общества и формирования сербской нации. Иными словами, главной задачей Сербии они видели расширение границ, установленных Берлинским конгрессом.

Проблема заключалась в том, что для этого молодое балканское государство не обладало необходимыми ресурсами. Для скорейшей реализации поставленных целей страна нуждалась во всесторонней форсированной модернизации, необходимой для накопления экономического, политического и военного потенциала. И здесь сербским элитам пришлось столкнуться с затруднением, которое вновь ставило Сербию в зависимость от внешнеполитических факторов. В силу отсутствия у княжества необходимого потенциала, форсированная модернизация была невозможна без участия мощного внешнеполитического партнера. Для реализации собственной стратегии аграрной стране с неразвитой экономикой необходимо было привлечение иностранного капитала, специалистов, насыщение страны продуктами промышленного производства. Кроме того, ей нужен был серьезный покровитель, обеспечивающий поддержку сербских устремлений на международном уровне.

Вариантов для выбора, который предстояло сделать Сербии, было не так уж и много. После Берлинского конгресса балканское направление внешней политики активней всего развивали две империи — Австро

Венгрия и Россия. Обе державы были заинтересованы в своем присутствии в этом регионе. И обе они могли представлять угрозу неформальному суверенитету Сербии. К тому же появление на Балканском полуострове «Великой Сербии» в силу ряда причин не было выгодно ни Петербургу, ни тем более Вене. Таким образом, сербские политические элиты оказались перед сложнейшей проблемой. Им предстояло выбрать максимально безопасный путь развития для реализации своих задач, прибегнув к помощи одной из великих держав, учитывая при этом, что внешнеполитические планы их собственного государства кардинально расходятся с планами возможного союзника.

Для Сербии этот выбор внешнеполитического партнера означал и выбор модернизационной концепции, поскольку для нее Австро-Венгрия и Россия являлись представителями двух разных «миров». Империя Габсбургов для сербских элит была олицетворением Запада и проводником западноевропейских ценностей и достижений. Россия же была флагманом Востока Европы, с которым Сербия была связана (пусть порой и мифическими) корнями религии, традиции и культуры. По мнению сербской интеллигенции, от выбора великодержавного союзника зависело, будет ли княжество развиваться по европейским образцам, заимствованным при посредничестве Австро-Венгрии, или же ему предстоит модернизация на основе трансформации традиционных институтов и системы ценностей, в то время как Петербург выступал бы гарантом сербской независимости на международной арене. При этом пореформенная Россия хоть и не находилась территориально так близко к желанным частью сербских элит «европейским образцам» как Австрия, все же могла служить проводником инноваций как политических, так и технологических.

В конце 70 - начале 80-х гг. XIX в. этот вопрос стал основой общественной дискуссии, исход которой и определил политику и дальнейшую историю сербского государства. При этом стороны, принимающие участие в этом эпохальном для Сербии споре, одинаково четко понимали обоюдную зависимость процесса сербской модернизации и внешней политики княжества. Выполнение жизненно важных, по мнению сербских политиков, внешнеполитических задач интеграции этноса и территориального расширения не представлялось возможным без всесторонней модернизации государства; в то же время выбор проекта развития страны и процесс его претворения в жизнь напрямую определялись выбором внешнеполитических ориентиров.

Предметом исследования стали модернизационные концепции сербских политических элит1 80-х гг. XIX в., прежде всего внешнеполитические программы ведущих политических партий (напредняцкой и радикальной), сербо-австрийская и сербо-российская внешняя политика первой половины 1880-х гг., а также комплекс последствий, обусловленных выбором австроориентированной внешней политики.

1 На наш взгляд, необходимо пояснить, что представляли из себя тогдашние политические элиты Сербии, поскольку этот термин часто будет употребляться нами в работе. Сербию XIX в. называли «раем для маленького человека». Здесь не сложилось крупного землевладения, поскольку в результате постепенного освобождения от османской оккупации земля рядом законов была разделена между сербским населением практически равными долями. И находилась она, к слову, в личной собственности. Буржуазия также не сложилась, ввиду отсутствия промышленности и крупных торговых компаний. Сербию даже в конце XIX в. можно назвать исключительно аграрной страной. Благодаря османскому игу, не существовало и потомственной аристократии. Так что сербские политические элиты - выходцы из крестьянской среды, потомки людей из окружения руководителей восстаний и первых князей. Благодаря деяниям своих отцов и дедов, зачастую связанных с личным их обогащением, они смогли получить образование в России и в Европе. Они-то и составили костяк интеллектуальной элиты сербского общества, которая в силу крайней немногочисленности одновременно была и политической элитой. до государственного переворота 1903 г., положившего конец власти династии Обреновичей, считается в историографии завершающим этапом становления сербской государственности, который связан с обретением Сербией полной независимости и началом полномасштабного строительства государственных институтов, экономики, формированием собственной внутренней и внешней политики В сербской историографии принято называть 1880-е гг. «напредняцким десятилетием» 2. Находясь у руля государства с 1880 по 1888 г., представители этой партии провели целый ряд реформ, направленных на всестороннюю модернизацию Сербии. Однако мы сочли целесообразным ограничить рамки нашего исследования 1885 г. Развязанная Сербией в этом году война с Болгарией стала кульминацией внутреннего сербского кризиса, спровоцированного политическим курсом напредняцких кабинетов и сербского монарха Милана Обреновича. В такой сложной внутриполитической обстановке дальнейшие преобразования, зачастую носившие в силу своей радикальности непопулярный характер, стали невозможны и реформы были свернуты. И хотя правительства, сформированные партией прогрессистов, оставались у власти вплоть до 1888 г., по нашему мнению, после сербо-болгарской войны они не предпринимали каких-либо значимых политических шагов. Особое внимание в работе уделяется периоду 1880 — 1883 гг., когда правящие круги Сербии заключили ряд соглашений с Австро-Венгрией, которые и определили вектор дальнейшего развития государства, по крайней мере на два ближайших десятилетия.

1 См., например: Данченко, С.И. Основные этапы развития сербской буржуазной государственности и Россия (1868 - 1903) / С.И. Данченко, В.Г. Карасев // Балканские исследования. - М. 1984. - Вып. 9. - С. 124; Данченко, С.И. "Русский фактор " в развитии сербской буржуазной государственности 1878 — 1903 гг. / С.И. Данченко // Балканские исследования. — М., 1992. —Вып. 15.

2 См., например: МарковиЬ, С.Г. Гроф Чедомиль МщатовиЬ. Викторхуанац ме!)у срби-ма / С.Г. МарковиЬ. - Београд, 2006. — С. 79.

Степень разработанности темы. За последнее десятилетие интерес историков к событиям первой половины 1880-х гг. в Сербии заметно возрос. Однако, на наш взгляд, этот период с его обширной проблематикой все еще является одним из малоизученных в отечественной, сербской, западноевропейской и американской историографии.

В представленной работе сербская история последней четверти XIX в. рассматривается через призму международных отношений и внешней политики как самого сербского государства, так и великих держав, заинтересованных в своем присутствии на Балканах — прежде всего России и Австро-Венгрии. Выявление непосредственной зависимости сербской модернизации 1880-х гг. от внешнеполитических факторов не представляется нам возможным без комплексного изучения влияния Австро-Венгрии и России на жизнь сербского государства и сербского общества в указанный период. История Балкан последней четверти XIX — начала XX вв., на наш взгляд, неразрывно связана с международными отношениями. Не является исключением и история Сербии. Однако на протяжении большей части XX в. изучение балканской проблематики было в определенной степени связано с устойчивыми стереотипами, которые начали формироваться еще в XIX столетии, и некоторые из них напоминают о себе и по сей день. Речь идет прежде всего о проблеме недооценки или, напротив, излишней демо-низации роли и места империи Габсбургов в европейской истории и в истории стран Балканского полуострова. История изучения процессов, происходивших в Сербии 1880-х гг., является, на наш взгляд, частным случаем этой историографической проблемы, которая в большей степени характерна для отечественной исторической науки.

Дореволюционная российская историография не . могла уделять большого внимания изучению истории стран Балканского полуострова Нового времени, а тем более интересующего нас периода последней четверти XIX в. Прежде всего, к тому моменту, на наш взгляд, еще не возникло должной временной дистанции, отделяющей исторические события от современности. Периодическое повышение интереса к странам полуострова было обусловлено тем или иным изменением диспозиции в борьбе Российской империи и Австро-Венгрии за влияние в регионе. Соответствующей была и тональность появлявшихся в печати и литературе материалов. В 1880-х гг. нередко выходили работы, посвященные негативному влиянию политики Дунайской монархии на жизнь славянских народов, и, в первую очередь, сербов, как проживающих на территории независимого княжества Сербия (с 1882 г. королевства Сербия), так и за его пределами — в Боснии и Герцеговине, Воеводине, находившихся под контролем Австро-Венгрии Разумеется, в данный период анализ ситуации на Балканах после Берлинского конгресса был уделом не историографии, а политической публицистики, поэтому подобные работы уместней было бы отнести к источникам, что и сделано в нашем исследовании.

Злободневный, тесно зависимый от политической конъюнктуры подход к анализу балканских событий последней четверти XIX в. привел к тому, что империя Габсбургов, рассматриваемая через призму русско-австрийской конкуренции на балканском плацдарме, постепенно приобретала для российской общественности образ врага. Такие настроения достигли пика после австрийской аннексии Боснии и Герцеговины, приведшей к Боснийскому кризису и резкому ухудшению отношений Вены и Петербурга. Это событие породило целую серию публикаций, балансировавших на грани публицистики и исторической науки, выходивших в России вплоть до революции. Их лейтмотивом было осуждение австрийских дей

1 и См., например: Мураневич, А.И. Русско-балканский торговый вопрос и некоторые полезные для путешественника сведения о наиболее важных путях сообщения по Балкану, о главных пунктах Болгарии, Восточной Румелии, Сербии, Румынии и о городе Константинополе / А.Й. Мураневич. - М., 1885; Мураневич, А.Й. Онемечение славян. Публичная лекция читанная Александром Йовичем Мураневичем в Москве в 1887 году / А.Й. Мураневич. - Одесса, 1889; Львов, Е. Болгария в период террора и анархии. Из личных воспоминаний Евгения Львова (Русского странника)» / Е. Львов // Русские о Сербии и сербах: в 2 т.- СПб., 2006. - Т.1. ствий на Балканах, реперной точкой которых считался Берлинский конгресс 1. При этом, естественно, наибольший интерес для авторов представляли австро-сербские отношения, в которых империи Габсбургов приписывалась роль агрессора, эксплуататора и тормоза развития Сербии.

Редким исключением были работы, не несущие в себе выраженного антиавстрийского заряда. Примером такого подхода служит произведение А.Л. Погодина «История Сербии» . Впрочем, подобные труды, чаще всего имевшие страноведческий и публицистический характер, появлялись в России и ранее . Сходная и вполне объяснимая картина «австрофобии» при рассмотрении сербской тематики была характерна и для союзных с Россией стран Антанты перед началом и в годы Первой мировой войны. Подобный тон задавали европейские журналисты, публицисты и историки, такие как Р. Ситон-Уотсон 4 или М. Бивен5, склонные винить во всех сербских бедах венских политиков.

Несмотря на коренные изменения в российской жизни, произошедшие в 1917 г., стереотип, связанный с исключительно негативным восприятием австрийской балканской политики, перекочевал в новую эпоху. Империя Габсбургов продолжала рассматриваться как исторический противник России, ее соперница на Балканах, незаконно властвовавшая над славянскими народами - потенциальными проводниками российского влия

1 См., например: Витте, Е. де. Босния и Герцеговина. Берлинский договор. Культурная миссия Австрии на Балканах / Е. де Витте. — Кременец, 1908; Иванов, И.Е. Возрождение Сербского государства и интриги Австрии / И.Е. Иванов. — М., 1914.

2 Погодин, АЛ. История Сербии / A.JI. Погодин. — СПб., 1910.

3 Ровинский, П.А. Белград. Его устройство и общественная жизнь. Из записок путешественника / П.А. Ровинский // Вестник Европы, 1870. — Т.З. - Кн.5; Марков, Е. Путешествие по Сербии и Черногории. Путевые очерки/ Е. Марков // Русские о Сербии и сербах: в 2 т. - СПб., 2006. - Т.1.

4 Приведем лишь одно характерное произведение этого автора: Seton-Watson, R. W. The Spirit Of The Serb / R. W. Seton-Watson. - London, 1915.

5 Бивен, M. Политика Австрии с 1867 г. / М. Бивен. - СПб., 1915. ния в регионе Такой категоричный подход исключал появление значимых работ по австро-унгаристике.

Что же касается изучения вопросов сербской истории, то в советской науке межвоенного периода югославистика была одним из наименее разработанных направлений, что во многом было связано с натянутыми отношениями СССР с Югославией, которая одной из последних в Европе официально признала Советский Союз субъектом международного права. Советской межвоенной историографией история стран Югославии в конце XIX — начале XX в. зачастую рассматривалась в контексте международных отношений перед Первой мировой войной при выявлении предпосылок войны. В данном направлении акцент делался на период истории Сербии от переворота 1903 г. до Первой мировой, где наиболее значимыми признавались события, связанные с Балканскими войнами. События в Сербии последней четверти XIX в. рассматривались лишь в качестве предпосылок у

Балканских войн . Что же касается интересующего нас периода сербской истории, т.е. последней четверти XIX в., когда страна переживала эпоху модернизации, то его специальным изучением никто не занимался. Зарубежная историография в указанный период также не отличалась повышенным интересом к югославистике, что объясняет отсутствие специальных работ, посвященных периоду последней четверти XIX в. в сербской истории.

После Второй мировой войны в отечественной историографии повышается интерес к изучению истории южных славян, что во многом было связано с установлением в Югославии режима «народной демократии» и

1 Подробнее об этом см.: Исламов, Т.М. Конец среднеевропейской империи / Т.М. Исламов // Австро-Венгрия: опыт многонационального государства: сб. науч. тр. -М., 1995. л

См., например: Зайончковский, A.M. Подготовка России к мировой войне в международном отношении / A.M. Зайончковский. - Л., 1926. Павлов, И.М. Предисловие // Троцкий, Л.Д. Сочинения. Т.6. Балканы и Балканская война. - М. - Л., 1926; Мо-гнлевнч, А. А. На путях к мировой войне 1914-1918/ А. А. Могилевич, М.Э. Айрапе-тян.-Л., 1940. приходом к власти коммунистов. Кроме того, такой подъем можно объяснить совместной борьбой большинства славянских народов с фашистской Германией. В годы войны происходит новая актуализация идеи славянской взаимности перед лицом традиционной угрозы германской экспансии. Так, в 1947 г. академик В.И. Пичета писал: «Советский Союз, сыгравший решающую роль в победоносном завершении борьбы славянских народов за свое существование и независимость, заключил договоры о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве с Чехословакией, Польшей и Югославией. Совершенно естественен поэтому интерес советской общественности к культуре братских славянских народов» Выход в 1963 г. двухтомной «Истории Югославии» не только обозначил состояние тогдашней советской югославистики, но и — что не менее важно — стал исходным пунктом специального рассмотрения проблем югославянской истории 2.

Однако начало специального изучения советскими исследователями истории славян имело неоднозначные последствия для отечественной исторической науки. Интерес к истории «братских стран» Восточной Европы, обусловленный поствоенным возрождением идей славянского единства, негативно сказался на объективной оценке роли и места Австро-Венгрии в судьбе этих народов. Как небезосновательно считает Т.М. Исламов, уже в начале 1950-х гг. в Советском Союзе практически перестало существовать целостное изучение монархии Габсбургов «как фактора европейской истории, как ее субъекта», будучи подмененным фрагментами о истории отдельных ее народов . Австро-Венгрии остается лишь сомнительный статус «тюрьмы народов» (впрочем, эту участь в советской исторической науке отчасти разделяла с ней и Российская империя). Что же ка

1 Пичета, В.И. Предисловие / В.И. Пичета // Славянский сборник. - М., 1947.

2 История Югославии [Под ред. Ю.В. Бромлея, И.С. Достян, В.Г. Карасева, С.А. Никитина]: в 2 т. - М., 1963.

3 Исламов, Т.М. Конец среднеевропейской империи. - С. 31. сается внешней политики империи Габсбургов, то советской историографией она расценивается как исключительно агрессивная, направленная на внешнюю экспансию и подавление национально-освободительных движений как в своих границах, так и в соседних славянских государствах \ На наш взгляд, это не могло не сказаться и на изучении сербской проблематики, поскольку взгляд на Австро-Венгрию только лишь как на «тюрьму народов» исключал объективное рассмотрение вопросов, связанных с ее влиянием на жизнь сербского государства в последней четверти XIX - начале XX в.

Недостаточная разработка советскими учеными интересующего нас периода сербской истории от Берлинского конгресса до сербо-болгарской войны 1885 г. во многом связана и с некоторыми особенностями отечественной исторической науки советского периода. Традиционная для советской историографии тематика рабочего движения в рамках сербской истории не могла быть разработана, ввиду его невысокой значимости в стране, на девяносто процентов населенной крестьянами. Впрочем, примерно то же самое можно сказать и о других странах Балканского полуострова (исключением здесь будет, пожалуй, только Болгария). Во многом именно поэтому одной из наиболее актуальных исследовательских тематик представлялось изучение связей российских революционеров с балканскими народами и их непосредственное участие в событиях, происходивших в регионе.

Теме революций на Балканах и участия в них представителей русского революционного движения посвящены многие работы В.Я. Гросула 2. При этом интересующий нас период сербской истории

1 См., например: Галкин, И.С. Австро-Венгрия и Италия в 1870 - 1914 гг. / И.С. Галкин. - М., 1952; Сказкин, С.Д. Конец австро-русско-германского союза / С.Д. Сказ-кин.-М., 1974.

2 Гросул, В.Я. Революционная Россия и Балканы (1874-1883 гг.) / В.Я. Гросул. -М., 1980; Гросул, В.Я. Реформы и революции на Балканах в XIX в. / В.Я. Гросул // Балканские исследования. - М., 1984. - Вып. 9. вновь оставался без внимания, поскольку местное революционное течение было малочисленно, не имело большого влияния в сербском обществе и не оказывало в начале 80-х гг. XIX в. какого-либо существенного воздействия на жизнь страны

Вплоть до 1990-х гг. в отечественной науке, занимающейся сербской историей XIX в., на наш взгляд, преобладали два основных направления, взаимосвязанных между собой: изучение сербского национально-освободительного движения и рассмотрение обширной проблематики русско-сербских отношений в XIX в.

В 1970 - 80-х годах отечественная югославистика наряду с вопросом культурных и научных связей Сербии с Россией в XIX в., поднимает проблему роли России в становлении сербской государственности. На этом фоне ярко выделяется научная деятельность Светланы Ивановны Данченко (Бочкаревой). Ее монография «Русско-сербские общественные связи (70-80 гг. XIX в.)» затрагивает и сложный и неоднозначный период охлаждения отношений между Сербией и Российской империей . Автор пытается объяснить причины произошедшего поворота официального Белграда на 180 градусов в сторону империи Габсбургов. Целый ряд работ С.И. Данченко посвящен вопросу российского влияния на становление государства сербов и превращение его в капиталистическую европейскую страну 3.

1 ПеровиЬ, Л. Српско-руске револуционарне везе / JI. ПеровиЬ // Прилози за исторщу народньяпггва у Србщи: зб. науч. рад. - Београд, 1993.

2 Данченко, С.И. Русско-сербские общественные связи (70-80 гг. XIX в.) / С.И. Данченко.-М., 1989.

3 Бочкарева, С.И. Русская периодическая печать о событиях в Сербии в 1878 - 1885 гг. / С.И. Бочкарева // Проблемы всеобщей истории. — М., 1976; Бочкарева, С.И. Россия и Балканы в XVIII - начале XX в. / С.И. Бочкарева, С.И. Вяземская // Балканские исследования. — М., 1979. - Вып. 5; Данченко, С.И. Деятельность П.А. Кула-ковского в Сербии (Из истории русско-сербских научных связей последней четверти XIX в.) / С.И. Данченко // Балканские исследования. — М., 1980. - Вып. 6; Данченко, С.И. Основные этапы развития сербской буржуазной государственности и Россия

1868 - 1903) / С.И. Данченко, В.Г. Карасев // Балканские исследования. - М., 1984. -Вып. 9; Данченко, С.И. Сербия на пути от автократии к конституционализму 1878

Таким образом, отечественная историография обращает свое внимание на период 1880-х гг. в сербской истории. Однако исследования, как правило, строятся на противопоставлении позитивного влияния России на формирование сербской государственности и пагубного воздействия на этот процесс внешней политики империи Габсбургов. Период 1880-х гг., связанный с переориентацией сербской внешней политики на сотрудничество с Австро-Венгрией, как правило, изображается только лишь как время потери Сербией собственной политической и экономической независимости и превращения в сырьевой придаток Дунайской монархии. Соответственно, негативно расцениваются и действия сербских политиков проав-трийского толка. В целом можно сказать, что ряд стереотипических представлений об австро-венгерской внешней политике, появившихся еще в начале XX в., продолжал оказывать влияние и на изучение истории Сербии.

В последние десять лет в отечественной и сербской историографии существует направление, которое предполагает изучение Сербии последней четверти XIX в. в контексте происходивших там в этот период модер-низационых процессов. В России появляется большое число исследований, посвященных данной проблематике. В числе этих работ большой интерес представляют труды известного югослависта Андрея Леонидовича Шемякина, исследователя деятельности сербской радикальной партии и ее вождя Николы Пашича. Этим вопросам посвящен его фундаментальный труд «Идеология Николы Пашича. Формирование и эволюция (1868 — 1891)» Шемякин также является автором целого ряда статей, посвященных об

1917 гг. / С.И. Данченко, Ю.А. Писарев, Е.Ю. Чепыжева // Балканы в конце XIX -начале XX в.: сб. науч. тр. - М., 1991; Данченко, С.И. "Русский фактор " в развитии сербской буржуазной государственности 1878 - 1903 гг. / С.И. Данченко // Балканские исследования. - М., 1992. - Вып. 15; Данченко, С.И. Развитие сербской государственности и Россия 1878 - 1903 гг. / С.И. Данченко. - М., 1996.

1 Шемякин, А.Л. Идеология Николы Пашича. Формирование и эволюция (1868 — 1891) / А.Л. Шемякин. - М„ 1998. ширной проблематике периода последней четверти XIX в. в сербской истории 1. Большой интерес представляет концептуальная статья А.Л. Шемякина «Сербия на переломе. Обретение независимости и проблема модернизации» . В статье, на наш взгляд, дан блестящий анализ сложных и противоречивых процессов, происходивших в Сербии в конце 70 — начале 80-х гг. XIX века. Автор связывает раскол в сербском обществе по вопросу модернизации государства со столкновением двух кардинально противоположных мировоззрений — европейского либерализма, привносимого прозападно ориентированной интеллигенцией, и патриархального уклада сербского крестьянского общества.

Автором целого ряда интересных работ по истории Сербии последней четверти XIX в., в которых различные проблемы рассматриваются именно через призму модернизационных процессов, происходивших в стране в этот период, наряду с А.Л. Шемякиным, является Людмила Васильевна Кузьмичева . Так, проблеме сильной зависимости специфиче

1 Шемякин, А.Л. Никола Пашич и идея славянской православной цивилизации / А.Л. Шемякин // Славянский альманах 1998. - М., 1999; Шемякин, А.Л. Никола Пашич: человек и политик/ А.Л. Шемякин // Югославянская история в новое и новейшее время: сб. науч. тр. - М., 2002; Шемякин, А.Л. «Мир детства» сербов в путевых записках П.А. Ровинского / А.Л. Шемякин // Славянский альманах 2001. — М., 2002; Шемякин, А.Л. Митрополит Михаил в эмиграции (1883 - 1889). Политик или пастырь? // Роль конфессий в развитии межнациональных отношений: Россия - Балканы — Поволжье: Труды международной научной конференции (Самара, 11-13 сентября 2008 г.) — Самара, 2008; Шемякин, А.Л. Сербская национальная идея в 1878 — 1903 гг. Время разочарования и осмысления / А.Л. Шемякин // На путях к Югославии: за и против: сб. науч. тр. — М., 1997; Шемякин, А.Л. Сербское общество последней трети XIX — начала XX века глазами русских наблюдателей / А.Л. Шемякин // Славяноведение. - 2004. — №. 3; Шемякин, А.Л. Политические партии в независимой Сербии / А.Л. Шемякин // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX — начало XX в.) : сб. науч. тр. -СПб., 2006.

2 Шемякин, А.Л. Сербия на переломе. Обретение независимости и проблема модернизации / А.Л. Шемякин // Славянские народы: общность истории и культуры: сб. науч. тр. - М., 2000.

3 См., например: Кузьмичева, Л.В. Становление и развитие либерализма в Сербии во второй половине XIX века / Л.В. Кузьмичева // Развитие общественной мысли в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы: сб. науч. тр. - М., 1991; Кузьмичева, Л.В. Йован Ристич о проблемах государственного строительства Серского пути государственного строительства в Сербии от ее «промежуточного» положения между Востоком и Западом посвящена статья Л.В. Кузь-мичевой «Сербия между Западом и Востоком: поиски пути государственного строительства в XIX в.» 1.

На вопросы, связанные с модернизацией сербского государства в XIX в., обращают свое внимание и многие другие российские югослави-сты 2, регулярно выходят сборники научных статей, концептуально объединенных соответствующей тематикой, в частности цикл «Человек на Балканах».

В 1990-е гг. российская наука начинает пересматривать свое отношение к истории Автро-Венгрии. Появляется цикл публикаций и сборников, в которых империя Габсбургов рассматривается уже не как «тюрьма народов», а как многонациональное государство, имевшее собственный потенциал развития, за которым признается «историческая легитимо ность» . Своеобразная «реабилитация» Дунайской монархии сказалась и на отечественной югославистике. Современные исследователи уже не столь категоричны в оценке австро-венгерского влияния на сербскую исбии/ Л.В. Кузьмичева // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX - начало XX в.): сб. науч. тр. -СПб., 2006;.

1 Кузьмичева, Л.В. Сербия между Западом и Востоком: поиски пути государственного строительства в XIX в. / Л.В. Кузьмичева // Актуальные проблемы славянской истории XIX и XX веков: сб. науч. тр. - М., 2003.

2 См., например: Вишняков, Я.В. Военный фактор и проблема модернизации Сербского государства в конце XIX — начале XX вв. / Я.В. Вишняков // Югославянская история в новое и новейшее время. - М., 2002; Вишняков, Я.В. Внеконституцион-ные факторы и особенности развития сербской государственности в конце XIX — начале XX в. / Я.В. Вишняков // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX - начало XX в.) : сб. науч. тр. - СПб., 2006; Никифоров, К.В. Четыре этапа сербской истории (ХЕХ - XX вв.) / К.В. Никифоров // Югославянская история в новое и новейшее время: сб. науч. тр. - М., 2002; Улунян, Ар. А. Взгляд имперской России на Балканы / Ар. А. Улунян // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть ХЕХ - начало XX в.): сб. науч. тр. - СПб., 2006.

3 Австро-Венгрия: опыт многонационального государства: сб. науч. тр. -М, 1995; Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика: сб. науч. тр. — М., 1997. торию 1880-х гг. Однако подавляющее большинство работ, посвященных этому периоду, все же имеют традиционный для отечественной науки уклон либо на изучение сербской внутренней политики, либо на исследование сербо-российских отношений. Такой интерес к данной тематике понятен. Использование учеными огромного пласта ценных материалов по русско-сербским отношениям, находящегося в российских архивах, придает отечественным научным изысканиям большое значение. Труды российских югославистов пользуются немалым уважением в Сербии, где регулярно издаются российско-сербские сборники научных статей и периодически публикуются источники из российских архивов. Однако нужно отметить, что в работах российских авторов «австрийский» аспект сербской истории либо остается в тени, либо рассматривается вскользь. Кроме того, отечественные исследователи по-прежнему склонны оценивать действия «проавстрийских» напредняцких кабинетов как не отвечающие интересам сербского государства 80-х гг. XIX в.1

Тема внешнеполитических аспектов процесса модернизации Сербии в последней четверти XIX в., в силу причин, о которых говорилось выше, является одной из наиболее актуальных для современной сербской исторической науки. Но, как и российские ученые, сербские исследователи обратились к этой проблеме сравнительно недавно.

1 См., например: Шемякин, А.Л. Система народного образования в независимой Сербии / А.Л. Шемякин // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб. науч. тр. - СПб., 2007.

Однако ценность труда «Правление Милана Обреновича» в том, что он изобилует фактами, подкрепленными обширным комплексом репрезентативных источников, что превратило работу Слободана Йовановича в настольную книгу сербских историков, которая переиздается с завидной регулярностью

В 1938 г. выходит фундаментальная работа В. Чубриловича и В. Джоровича «Сербский народ в XIX в.». Последний и самый обширный том этого труда посвящен интересующему нас периоду . Чубрилович и Джо-рович не просто излагают фактический материал, но и ищут ответ на вопрос о правильности выбранного в 1880-х гг. пути развития сербской государственности. Как и С. Йованович, они стараются избегать категоричных суждений, но, в отличие от него, дают критическую оценку деятельности напредняцкого правительства и Милана Обреновича, сменивших сербский внешнеполитический вектор с пророссийского на проавстрийский.

Интерес сербских историков 1930-х гг. к периоду последней четверти XIX в. легко объясним, поскольку именно в последний четверти XIX в. происходило не только само становление независимого сербского государства, но и окончательное формирование «великосербской идеи» (идеи создания на Балканах югославянской державы под эгидой Сербии). Она зародилась еще в 1840-х гг., и с тех пор стала одним из главных оснований сербской государственной идеологии. А первые десятилетия XX в. стали эпохой ее воплощения в жизнь — Сербия начала собирать под собой юго-славянские земли.

В современной сербской историографии существует направление, приверженцы которого склонны считать, что в результате напредняцкой модернизации Сербия «вплотную приблизилась к европейским образцам»,

1 ЛовановцЬ, С. Влада Милана Обреновича: в 3 кн. Кн. 2. / С. .Гованови11. — Београд, 1995.

2 ЧубриловиЬ, В. Србща од 1878 до 1903 године/ В. ЧубриловиЬ, В. НоровиЬ // Српски народ у XIX в.: в 3 т. Т.З. [приред. В. ЧубриловиЬ]. - Београд, 1938. и напредняки за семь лет власти «серией либеральных законов ввели Сербию в ряд современных государств» \ Иными словами, они признают эффективность модернизационных преобразований, проводимых напредняц-ким правительством. Это мнение подкрепляется следующим наблюдением: «независимость, территориальный рост. достоинство королевства. крепкая военная организация. государственные учреждения в эпоху благотворного напредняцкого законодательства. экономический взлет, осоЛ бенно после строительства железной дороги», и т.д. Подобной позиции придерживается целый ряд сербских историков (Душан Т. Батакович, Милан С. Протич, Никола Самарджич, Александр Фотич и др.), считающих благом возможность вхождения Сербии в Евросоюз и призывающих в этом контексте к «пересмотру истории, генерированию новых точек зрения и свежих трактовок событий прошлого» .

Но существует совершенно противоположная позиция, ярким представителем которой является доктор Латинка Перович, убежденная, что «фасадная европеизация прошлого Сербии. - самообман и обман», который тем не менее «бытует, сознательно или неосознанно, до настоящего времени» 4. Довольно жестко критикуют это направление и российские историки, в частности А.Л. Шемякин 5.

В сербской исторической науке, которая в последние годы проявляет большой интерес к событиям 1880-х гг., существует и другое, более умеренное направление. К нему можно отнести С. Марковича, жизнеописате-ля видного напредняцкого политика графа Чедомиля Миятовича. Предста

1 Нова исторща Српског народа [Приред. Д. БатаковиЬ]. - Београд, 2002. - С.179.

2 ЛьушиЬ, Р. Милан ОбреновиЬ (1854 - 1901) / Р. ЛьушиЬ // Србщ'а XIX века: в 3 кнь. Кнь. 1.-Београд, 1994.-С. 142.

3 Нова историуа Српског народа. - С. 3.

4 Перовнч, Л. Сербия в модернизационных процессах XIX — XX веков / Л. Перович // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб. науч. тр. - СПб., 2007. - С. 40.

5 См., например: Шемякин, А.Л. Политические партии в независимой Сербии.; Шемякин, А.Л. Система народного образования в независимой Сербии. вители этого направления не столь категоричны в своих высказываниях о положительном влиянии напредняцкой модернизации на историю Сербии. Однако, с другой стороны, они вовсе не склонны считать напредняцкие кабинеты лишь марионеткой в руках венских политиков Впрочем, историки, придерживающиеся подобной точки зрения, занимали определенное место в сербской историографии на протяжении всего XX в.

Вопрос определения места Сербии в мировой цивилизационной системе координат всегда интересовал представителей национальной историографии. Проблеме тесной зависимости истории Сербии во второй половине XIX в. от ее «промежуточного» положения между Россией и Европой посвящена работа С. Терзича «Сербское национальное движение между Россией и западными державами» 3. Проблему «западного» и «восточного» влияния на сербскую интеллигенцию XIX в. рассматривает Л. Трго-вачевич 4. Монография сербского историка-экономиста Д. Милич дает представление о доле иностранного капитала в экономике Сербского государства с момента образования вплоть до окончания Первой мировой войны и о заинтересованности иностранных держав в подобных капиталовложениях 5.

В последнее десятилетие проблеме места Сербии в системе координат Восток — Запад уделяется особо пристальное внимание. Постюгослав-ская Сербия более пятнадцати лет ищет пути для дальнейшего самостоятельного развития. Если перед бывшими югославскими республиками, такими, например, как Хорватия и Черногория, не стоит вопрос, куда и с кем

1 МарковиЬ, С.Г. Гроф Чедомиль МщатовиЬ. Викторщанац ме!)у србима / С.Г. МарковиЬ. — Београд, 2006.

2 ПряшЬ, И. Спольашна политика Србще / И. ПржиЪ. - Београд, 1939.

3 ТерзиЬ, С. Српски национал ни покрет измену Русие и западних сила (велико раскриЬе друге половине XIX века) / С. ТерзиЬ // Европа и Срби: зб. науч. рад. — Београд - Нови-Сад, 1996.

4 ТрговачевиЬ, Л. Српска интелигенция у XIX веку - западни и источни утица.) и / Л. ТрговачевиЬ // Европа и Срби: зб. науч. рад. - Београд - Нови-Сад, 1996.

5 МилиЬ, Д. Страни капитал у Рударству Срби)е до 1918 / Д. МилиЬ. - Београд, 1970. идти, то для Сербии возможное вступление в Евросоюз и партнерское взаимодействие с западными государствами, чья политика зачастую идет вразрез с сербскими интересами, является темой ожесточенной национальной дискуссии. Естественно, историки не могут оставаться в стороне, и в последние годы выходит немало работ, посвященных определению места Сербии в извечном противостоянии Востока и Запада \ В этом контексте в последние годы учеными нередко рассматриваются и русско-сербские отношения 2.

Еще одной немаловажной, но легко объяснимой тенденцией в сербской постюгославской историографии является недюжинный интерес к так о называемой «великосербской идее» . Впрочем, актуальность этой темы не подвергается сомнению и со стороны российских историков, всегда охотно принимающих участие в научных конференциях, посвященных этой проблеме 4.

Европейская и американская историография уделяет довольно скромное внимание интересующему нас периоду сербской истории. Зачастую комплекс вопросов, которые возникают при рассмотрении сербской истории последней четверти XIX в. если и затрагивается, то лишь в кон

1 Terzic, S The right to Self-Determination and the Serbian Question / S. Terzic // The Serbian questions in the Balkans. - Belgrade, 1995.

2 ПоповнЬ, Н.Б. Поударност интереса Pycnje и Cp6nje (1878-1914) / Н.Б. ПоповиЬ // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. - Београд, 1999; ТерзиЬ, С. Иде]ни садржа] и стратегща руске балканске политике (1856 - 1914) / С. ТерзиЬ // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. - Београд, 1999.

3 ЕкмечиЬ, М. IIojaM Велике Cp6nje према светским узорима / М. ЕкмечиЬ // Велика Србща. Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. - Београд, 2002; МихаиловиБ, К. Економски аспект «великосрпске политике» / К. МихаиловиЬ // Велика Cp6nja. Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. — Београд, 2002.

4 См., например: Лапина, И.М. Некоторые проблемы становления и развития «Великой идеи» на Балканах (вторая половина ХЕХ - начало XX в.) / И.М. Лапина // Нация и национальный вопрос в странах Центральной и Юго-Восточной Европы во второй половине XIX - начале XX в.: сб. науч. тр. - М., 1991; Никифоров, К.В. Субъективное и объективное в понятии «Великая Сербия» / К.В. Никифоров // Велика Cp6nja. Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. - Београд, 2002. тексте международных политических или экономических отношений второй половины XIX в.1

Для европейской славистики характерно изучение истории Балкан в контексте рассмотрения проблем национально-освободительного движения и национального самоопределения народов полуострова в рамках Восточного вопроса. В этом ключе работали английские историки как либе

2 3 рального (Р. У. Ситон-Уотсон , Г. Темперли ), так и консервативного направления (У. Н. Медликот 4) первой половины XX века. В своих работах они рассматривали Восточный вопрос и его последствия не только как борьбу великих держав за влияние в Балканском регионе, но и учитывали движение его народов, не забывая при этом напоминать читателю о «цивилизаторской» миссии Великобритании на Балканах, что присуще многим английским исследователям первой половины XX в. Национальным вопросом в балканской истории XIX в. интересовались и американские исследователи 5.

Французская историография конца XIX - первой четверти XX вв. рассматривала историю Сербии в основном в контексте ее отношений с Австро-Венгрией и в целом с германским полюсом Европы. Выдающийся славист того времени Луи Леже был убежден в необходимости ознакомить Запад с жизнью славянских народов. Начав с изучения истории и культуры

1 См., например: Gauld, W.A. The Anglo-Austrian Agreement of 1878 / W.A. Gauld // The English Historical Review. - 1926. - Vol. 41. - No. 161; Lampe, J.R. Varieties of Unsuccessful Industrialization: The Balkan States Before 1914 / J.R. Lampe // The Journal of Economic History. - 1975. - Vol. 35. - No. 1; Palairet, M. Merchant Enterprise and the Development of the Plum-Based Trades in Serbia, 1847-1911 / M. Palairet // The economic History Review, New Series. - 1977. - Vol. 30. - No. 4; Wren, M. Pobedonostsev and Russian Influence in the Balkans, 1881-1888 / M. Wren // The journal of Modern History. -1947-Vol. 19. -No.2.

2 Scton-Watson, R. W. The rise of nationality in the Balkans / R. W. Seton-Watson. -London,1917. л

Temperley, H. England and the Near East / H. Temperley. - London, 1936.

4 Medlicott, W.N. The Congress of Berlin and After. A diplomatic history of the Near Eastern Settlement 1878 - 1880 / W.N. Medlicott. - London, 1938.

5 Gewehr, W. M. The Rise of Nationalism in the Balkans / W. M. Gewehr. - New York, 1931. западных славян, он переключился затем на исследование южных славян и России Леже разделял идею сближения славянских народов, и считал необходимым полное освобождения южных славян от Османской империи, а западных — от австро-немецкого гнета.

Известный французский славист Эрнест Дени также был сторонником популярной в то время идеи славянской общности, разделял точку зрения Леже и считал, что славяне должны с помощью Франции преодолеть свои внутренние противоречия и создать вместе с нею антигерманский блок. Во время Первой мировой войны и после нее Дени издавал труды о будущем устройстве Европы и месте в ней славянских государств. л

Сербии он посвятил отдельную монографию «Великая Сербия» . Но чаще в работах французских историков начала XX в. сербская проблематика рассматривалась не отдельно, а в процессе анализа внешней политики империи Габсбургов 3. Однако в послевоенный период, когда австро-венгерская тематика была снята с политической повестки дня, интерес к Сербии со стороны французских ученых заметно снизился.

Среди современных французских славистов нельзя не отметить Ж. Анселя, автора концепции, отодвигающей на второй план такие категории, как национальность, границы, государство, во имя демократической сельской единицы цивилизации, присущей балканскому крестьянскому населению, которое, будучи полноправным хозяином своей земли, желает быть таюке полноправным хозяином государства. Свою позицию он доказывает в том числе и на примере Сербии 4.

Сербский вопрос затрагивается в работах европейских историков, посвященных австро-венгерской внешней политике, которые, впрочем, как

1 Leger, L. Russes et Slaves: études politiques et littéraires / L. Leger. - Paris, 1918.

2 Denis, E. La Grande Serbie / E. Denis. - Paris, 1915.

3 См., например: Larmeroux, J. La politique exterieure de L'Autriche-Hongrie 1875 - 1914 / J. Larmeroux. - Paris, 1918.

4 Ancel, J. Peuples et Nations des Balkans / J. Ancel. - Paris, 1993. и в отечественной историографии, немногочисленны. В этом ряду можно отметить монографию английского историка Ф. Бриджа «От Садовы до Сараево», в которой автор не последнее место отводит австро-сербским отношениям \ В исторической науке США в подобных работах сербским вопросам уделяется значительно меньшее внимание 2.

Таким образом, сегодня период первой половины 1880-х гг. в сербской истории уже не может считаться своеобразной tabula rasa для исторической науки. Однако рост интереса к обширной проблематике этого периода обнажает массу неизученных вопросов, каждый из которых может служить темой для развернутой научной и политической дискуссии. В этом ряду находятся и вопросы, связанные с процессом модернизации сербского государства и общества. Несмотря на то, что современной историографии уже привычно анализировать сербскую историю второй половины XIX — начала XX вв. в контексте изучения феномена балканской модернизации, внешнеполитические аспекты этих процессов до сих пор оставались без специального рассмотрения.

Целью работы является попытка выяснить, чем обусловлен сербский выбор прозападного «австроориентированного» пути модернизации в 1880-х гг., анализ последствий этого выбора, и определение соответствия выбранного пути задачам модернизации, стоявшим перед страной.

Для достижения поставленной цели нам будет необходимо решить следующие задачи:

- Рассмотреть геополитическую ситуацию, в которой оказалась Сербия в последней четверти XIX в., и проанализировать степень заинтересованности Австро-Венгрии и России в «приобретении сербских акций».

1 Bridge, F.R. From Sadowa to Sarajevo. The foreign policy of Austria-Hungary 1866 -1914 / F.R. Bridge. - London, 1972.

2 См., например: Jelavich, В. The Habsburg Empire in European Affairs, 1814 - 1918 / B. Jelavich. - Chicago, 1969

Определить «сверхзадачу» сербской модернизации, то есть выяснить, какие цели стояли перед Сербией после Берлинского конгресса и чем была обусловлена необходимость всесторонней модернизации государства и общества.

Рассмотреть модернизационные концепции, предлагаемые сербскими элитами в начале 1880-х гг., и проанализировать их жизнеспособность.

Проанализировать комплекс позитивных и негативных последствий, которые повлек за собой выбор и реализация «проавстрийской» мо-дернизационной концепции.

Источники. В диссертационном исследовании были использованы дипломатические документы, сербские партийные документы, сербская, российская и австро-венгерская публицистика и мемуаристка, а также материалы российской и австрийской прессы.

В работе использовались фонды Архива внешней политики Российской империи. Большой интерес представляет дело № 44 фонда «Миссия в Белграде», где приводятся соглашения, заключенные сербской стороной с другими странами Европы в период с 1878 по 1888 г. Основную ценность для нашей работы представляют австро-сербские договоры, приведшие Сербию в экономическую и политическую зависимость от империи Габсбургов, такие как Железнодорожная конвенция, Договор о строительстве железной дороги, австро-сербский Торговый договор \ Для сравнительного анализа небезынтересны соглашения Сербии с другими государствами, приведенные в том же деле.

Дипломатическим источником, представляющим в работе официальную Россшо, являются ежегодные отчеты Министерства иностранных дел Российской империи по делам Сербии за период от 1878 по 1903 гг., Л опубликованные в Сербии при участии российских историков . Отчеты содержат лаконичный анализ всего произошедшего в Сербии за тот или иной год, отражая позицию официального Петербурга.

Также в качестве источника нами был использован текст Берлинского договора, не только предоставившего Сербии полную независимость от Османской империи, но и по сути определившего сербскую внешнюю политику . Прежде всего, договор обязывал княжество заключить ряд международных соглашений, которые позволили бы ему стать полноправным субъектом международного права. При этом Берлинский трактат, не удовлетворив в полной мере территориальных претензий Сербии, косвенно определил основную внешнеполитическую задачу княжества — интеграцию

1 АВПРИ. - Ф. Миссия в Белграде. - Оп. 508/2. - Д. 44:

2 Годишньи извешта]и Мшшстарства иностраних дела руске имперще о Србщи и Бос-ни и Херцеговини (1878 - 1903) [Уред. Л.В. Кузмичева и Д КовачевиЬа]: в 2 т. Т.1. -Нови-Сад, 1996.

3 Берлинский трактат // Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917.-М., 1952. этноса и собирание в единое государство всех земель, населенных сербами.

Поскольку одной из генеральных линий работы является исследование модернизационных концепций, выдвинутых политическими элитами Сербии в 80-х гг. XIX в., то немалый интерес представляют источники, отражающие суть двух конкурирующих проектов государственного развития, выдвинутых ведущими сербскими политическими партиями - напред-няцкой и радикальной. Этот комплекс источников включает в себя партийные программные документы, политическую публицистику, мемуары сербских политиков того времени.

Особое внимание в нашем исследовании уделяется внешней и внутренней политике правительства напредняков в первой половине 1880-х гг. Сравнение программных положений партии с реально проводимой их кабинетом политикой дает возможность определить, насколько действия на-предняцкого правительства соответствовали партийной идеологии его членов. Подобный анализ позволяет выяснить степень самостоятельности политики прогрессистов и степень ее независимости от изменений внутри-и внешнеполитических условий (к примеру, от действий сербского монар

1 АВПРИ. - Ф. Славянский стол. - Оп. 495. ха Милана Обреновича или австрийской дипломатии). Исходя из этого, интерес для нашей работы представляют четыре редакции политической программы напредняцкой партии (начиная с образования партии в 1881 г. до момента ее возрождения в 1906 г. после кризиса) \ С этой целью в работе были использованы публицистические работы, принадлежащие перу лидеров прогрессистской партии и правительства — М. Пирочанца и М. Га-рашанина 2. Книга «Досуг» Милутина Гарашанина, которую он написал через много лет после того, как отошел от активной политики (в 1906 г.), представляет собой размышления об особенностях сербской политической жизни. В ней обосновывается один из основных принципов напредняцкой модернизационной концепции — элитарный подход к управлению государством в период становления и модернизации. Основная тема «размышлений на досуге» Гарашанина - «новая болезнь Сербии» 3. Под ней он подразумевает политику. Гарашанин уверен, что позволять неготовому и далекому от политики народу заниматься ею - это непростительная ошибка, тормозящая прогресс.

Несмотря на немногочисленность, партия напредняков не была однородной. Существовало несколько духовных и политических лидеров — Милутин Гарашанин, Милан Пирочанац, Йован Маринович и др. У оппонентов напредняков — радикалов — вождь, определяющий политику и формирующий идеологию всей партии, был один — Никола Пашич. Это одна из самых ярких фигур на сербском политическом небосклоне в конце XIX - начале XX в. Конечно, можно назвать целый ряд видных партийцев, среди которых выделяется фигура Перы Тодоровича, одного из идеологов Ра

1 Српска напредна странна. — Београд, 1881 ; Штатути напредне странке. - Београд, 1889; Штатути напредне странке. — Београд, 1892; Српска напредна странка обнавльена 30 jaHyapa 1906 г. — Београд, 1906.

2 Поглед на политику Србще после Берлинског уговора. — Београд, 1887; Пирочанац, М. Наша завршна реч (поводом дискусще о политице кн. Михаило) / М. Пирочанац. - Београд, 1896; Гарашанин, М. Доколице / М. Гарашанин. - Београд, 1939.

3 Гарашанин, М. Доколице. - С. 6. дикальной партии. Они начинали вместе, и Тодоровичу даже приписывается авторство первого партийного устава. Но он, прирожденный оратор, выступая всегда на первом плане, находился в тени Пашича, даже если тот просто молчал. К слову, в 1886 г. Тодорович был исключен из рядов радикальной партии за призывы к сотрудничеству с напредняками и действующей властью. Его опубликованные дневники также используются нами в качестве источника Однако для анализа политической концепции радикалов, оппозиционной правительственному (напредняцкому) «западническому» курсу, в нашей работе в основном используется переписка, статьи и выступления Николы Пашича . Нельзя оставить без внимания и концептуальный политический труд Н. Пашича «Единство сербохорватов». Его основная идея - создание на Балканах мощного югославян-ского государства, которое будет способно противостоять внешней эконо

-у мической и политической экспансии . Сравнение этого источника с программными документами напредняков доказывает, что, несмотря на споры

0 способах реализации внешнеполитической доктрины, которые существовали в межпартийной дискуссии, сама ее основа была одинакова в представлениях непримиримых оппонентов. И те, и другие основой государственной идеологии, а соответственно и внешней политики Сербии считали «великосербскую» идею, сформулированную еще в 1844 г. Илией Гараша-нином 4.

Выдвижение конкурирующих модернизационных концепций двумя ведущими политическими силами страны сопровождалось многочисленными дискуссиями, которые проходили не только в стенах скупщины, но и в публицистике. Причем поводом для спора мог стать любой вопрос, который в результате обсуждения выходил на одну и ту же проблему, связан

1 ТодоровиЬ, П. Дневник [приред. Л. ПеровиГг] / П. ТодоровиЬ. - Београд, 1990.

2 ПашнЁ, Н. Писма, чланци и говори (1872 - 1891) / Н. ПашиЬ. - Београд, 1995.

3 ПашиЬ, Н. Слога Србо-Хрвата / Н. ПашиЬ — Београд, 1995.

4 Гарашанин, И. Начертание / И. Гарашанин. - Београд 1906. ную с выбором пути дальнейшего развития государства. Характерным примером подобного спора может считаться дискуссия о политике князя Михаила, которую вели напредняк Милан Пирочанац и либерал Йован Ристич. Обсуждая деятельность князя, бывшего ярым сторонником «вели-косербского» пути развития югославянства, они пришли к спору о современной сербской внешней политике. Понимая зависимость всех внутри-сербских процессов от внешнеполитческой ориентации королевства, оба государственных мужа, в свое время успевших побывать у руля государства, по-разному оценивали роль Австро-Венгрии и России в деле развития Сербии и достижения ею задач югославянской интеграции \

Продуктом еще одной дискуссии между сторонником напредняцкой концепции развития сербской государственности и его оппонентом, по взглядам, скорее всего, придерживавшегося русофильских позиций, является обнаруженный нами анонимный источник «Взгляд на политику Сербии после Берлинского договора». Автор работы пытается убедить своего визави в том, что Сербия обязана развиваться по западноевропейскому пути, используя европейские ценности и ориентиры . «Взгляд на политику Сербии.» - это публицистическое изложение мнения, характерного для представителей сербской интеллигенции (не всегда состоявших в партии напредняков), которые, являясь сторонниками «европеизации», были уверены, что сближение с Веной, несмотря на ряд негативных последствий, оказало позитивное влияние на становление сербской буржуазной государственности и историческое развитие страны.

Кроме наследия Николы Пашича в работе использован и еще один интересный источник радикального толка. Это обширный анализ внешней политики Сербии 1880-х гг. Милутина Миловановича, в котором автор

1 Пирочанац, М. Наша завршна реч.

2 Поглед на политику Cp6nje после Берлинског уговора. - Београд, 1887. критикует австро-венгерский внешнеполитический вектор, избранный на-предняцким кабинетом и Миланом Обреновичем 1.

Анализируя дискуссию по проблеме дальнейшего пути развития государства, развернувшуюся в Сербии в начале 1880-х гг., нельзя оставить без внимания публицистическую деятельность членов сербской либеральной партии. Отошедшая в начале 1880-х гг. от активной политики, эта партия продолжала отражать мнение определенной части сербской интеллигенции. Позицшо либералов в дискуссии о пути государственного развития «постберлинской» Сербии можно охарактеризовать как центристскую. Не будучи ни убежденными русофилами, ни тем более австрофилами, они не поддерживали ни один из противоборствующих лагерей. Однако напред-някам они не симпатизировали в большей степени, критикуя их внутреннюю и внешнюю политику, которая вызывала у либералов «старой школы» неприкрытое раздражение. В работе нами используется переписка премьер-министра Сербии и члена либеральной партии Иована Ристича с Филиппом Христичем, который в конце 1870 — начале 1880-х гг. был сербским представителем в Вене 2. Эта переписка относится к периоду после Берлинского конгресса, когда Й. Ристич и либеральный кабинет еще находились у власти. В это время закладывались основы новых взаимоотношений Сербии и Автро-Венгрии.

Весьма содержательными являются мемуары известного сербского политического деятеля второй половины XIX в., одного из лидеров либеральной партии - Владимира Иовановича, найденные и впервые опубликованные только в 1988 г. Этот источник отражает негативный взгляд многих сербских либералов на австрофильскую политику напредняцкого прал вительства и правящей династии в лице Милана Обреновича . В тексте мемуаров приводятся таюке некоторые интересующие нас документы.

1 МиловановнЬ, М. Наша спольашна политика / М. МиловановиЬ. - Београд, 1894.

2 Писма 1ована РистиЬа Филипу ХристиЬу. - Београд, 1931.

3 ЛовановиЬ, В. Успомене / В. 1овановиЬ. - Београд, 1988.

Кроме того, Владимир Йованович как профессиональный экономист не мог согласиться и с финансовой политикой напредняцкого кабинета, основой которой были многочисленные иностранные займы. Ее критике бывший сербский министр финансов посвятил целую книгу \

Источником, отражающим официальную австро-венгерскую точку зрения, являются публицистические работы «Россия на Востоке» и «Венгрия на границе Востока и Запада» бывшего австрийского посла в Белграде, а в интересующий нас хронологический период сначала австро-венгерского наместника в Боснии и Герцеговине, а впоследствии имперЛ ского министра финансов Вениамина Каллая . Будучи верным слугой Габсбургской династии этот венгерский политик, которого австрийская пресса характеризовала как «очень молодого, но успешного и деятельного» 3, был ярым сторонником австро-венгерского «Drang nach Osten», направленного на укрепление позиций империи и ослабление ее опасного противника - России.

Кроме того, нами были использованы материалы из центральных австрийских газет, таких как официальный орган имперского правительства «Wiener Zeitung»4, а также периодические издания «Wiener Sonn und Montags Zeitung»5 и «Wiener Presse»6. Прежде российские югослависты, занимающиеся преимущественно русско-сербскими отношениями и вопросами сербской внутренней политики, не испытывали большой потребности в использовании австрийской прессы. Уже не раз отмечавшаяся общая антиавстрийская настроенность отечественной литературы совершенно не способствовала внимательному и разностороннему анализу австрий

1 JcmaHOBiih, В. Ера страних 3ajMOBa у Србищ / В. JoBauoBnh. — Београд, 1906.

2 Кала], В. Pycnja на Истоку / В. Kanaj. - Нови-Сад, 1885; Кала], В. Угарска на границе Истока и Запада / В. Kanaj. - CapajeBO, 1903.

3 Wiener Sonn und Montags Zeitung. - 1882. - 08 Juni - S. 1 // www. anno. ac. at.

4 Wiener Zeitung. - 1881 // www. anno. ac. at.

5 Wiener Sonn und Montags Zeitung. - 1878 - 1885 // www. anno. ac. at.

6 Wiener Presse - 1882 // www. anno. ac. at. ских материалов. Что же касается австрийской прессы конца XIX в., то специальное изучение этого первоклассного исторического источника в нашей историографии только начинается. В диссертации этот вид источника необходим, поскольку венские газеты, как и любая пресса, содержали не только сводки и сообщения, но порой становились трибуной для видных австрийских политиков.

Противостояние России и Австро-Венгрии на Балканах в последней четверти XIX в. не могло оставить безучастными представителей интеллигенции этих великих держав. Российское общественное мнение воспринимало изменение сербского внешнеполитического вектора исключительно негативно. Прежде всего австрофильством сербских правящих кругов были возмущены славянофильствующие круги Российской империи. В качестве одного из источников нами были использованы сочинения И.С. Аксакова, посвященные славянскому вопросу 1. В этот сборник вошли его статьи и речи на заседаниях Московского славянского комитета, лидером которого он являлся. На наш взгляд, относиться к данному источнику следует критически. Убежденный славянофил Аксаков зачастую был необъективен в оценке многих событий на Балканах. Хотя он и возражал против упреков в панславизме, порой в тексте проскальзывают весьма недвусмысленные панславистские нотки. Тем не менее, И.С. Аксаков выражал мнение довольно большой части российской интеллигенции. Сочинения Аксакова являются частью большого комплекса источников, в который входит наследие российских славянофилов.

Небезынтересными являются произведения философов-славянофилов К.Н. Леонтьева и Н.Я. Данилевского . Сербский вопрос интересовал славянофильствующие круги вплоть до Первой мировой войны,

1 Аксаков, И.С. Полное собрание сочинений: в 3 т. Т.1. Славянский вопрос / И.С. Аксаков. -М., 1886.

Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство / К.Н. Леонтьев. - М. 1996; Данилевский, Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. — СПб., 1991. в течение нескольких десятилетий выходили и неоднократно переиздавались многочисленные публицистические произведения, призывающие политиков и общественность не забывать про угрозу австро-венгерской экспансии на Балканах

Немалое внимание балканской тематике уделяли в 1880-х гг. и славянофильствующие российские журналы - «Русская мысль»2 и «Русский Вестник» . Эти издания посвящают Сербии не только краткие информационные сообщения, но и развернутые аналитические статьи.

Противостоящий славянофилам лагерь — западников — представляет в нашей работе журнал «Вестник Европы» под редакцией М.М. Стасюле-вича 4. Позиционирующее себя как журнал о политике, истории и литературе, данное издание анализирует мировую политику, в том числе и события на Балканах, с точки зрения либерального западничества.

Гораздо более нейтральную позицию, нежели западнические или славянофильствующие издания, старалась, как и положено, выдерживать газета «Правительственный вестник»5. Однако даже официальный рупор правительства не удерживается от оценочных суждений при освещении событий, касающихся балканской, в том числе сербской, политики Австро-Венгрии. Это не только в очередной раз подтверждает общественную заинтересованность сербской тематикой, но и говорит о том, что официальный Петербург, внешне отстранившись от дел княжества, по-прежнему внимательно следил за развитием событий в Сербии, традиционно воспринимая ее как потенциальную сферу влияния.

Однако не только политиков и общественных деятелей горячо интересовал сербский вопрос. В 1880-х гг., когда память о последней русско

1 См. напр.: Бивсн, М. Политика Австрии. ; Витте, Е. де. Босния и Герцеговина. ; Иванов, И.Е. Возрождение Сербского государства и интриги Австрии.

2 Русская мысль. -1880 - 1883.

3 Русский Вестник. - 1880 - 1882.

4 Вестник Европы. - 1880 - 1885.

5 Правительственный вестник. - 1880 - 1885. турецкой войне еще не изгладилась, австро-венгерская экспансия на Балканах будоражила умы широкой российской общественности, в том числе и коммерсантов. В работе нами были использованы сочинения предпринимателя Александра Иовича Мураневича, который в начале 1880-х гг. неоднократно бывал в Сербии. Он пытался заинтересовать русских купцов и промышленников в расширении торговых отношений с Белградом, считая, что это не только может принести экономическую выгоду, но и помешать новому изданию австрийского «Drang-nach-Osten»

Официальная российская точка зрения на сербский вопрос, вкупе с общественным мнением демонстрирует, что Россия все же была заинтересована в приобретении «сербских акций», несмотря на то, что Сербия в последней четверти XIX в. не была приоритетным направлением российской внешней политики на Балканах, и свои интересы в этом регионе империя стремилась реализовать, разыгрывая «болгарскую карту».

В качестве источника в нашей работе использован комплекс статистических данных из сербской истории 1834 — 1914 гг., собранных немецким историком Г. Зундхауссеном . Этот капитальный сборник состоит из многочисленных таблиц, диаграмм и графиков, основан на материалах сербских и европейских архивов и охватывает практически все сферы жизни сербского государства — от демографии и географических данных, до таких деталей, как число вагонов, приписанных к сербской железной дороге.

1 Мураневич, А.Й. Онемечение славян. ; Мураневич, А.Й. Русско-балканский торговый вопрос.

2 Sundhaussen, Н. Historische Statistik Serbiens 1834 - 1914 / Н. Sundhaussen. - München, 1989. ным и обусловленным целым рядом объективных причин, и был ли иной вариант развития событий? Помимо сербских и российских источников, в работе используются австрийские материалы, в частности периодическая печать, ранее не привлекавшаяся отечественными историками.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Несмотря на то, что Сербия в последней четверти XIX в. не была приоритетным направлением российской внешней политики, для Петербурга было важно сохранить — хотя бы и не в полной мере — свои позиции в этом государстве, дабы не допустить дальнейшей экспансии Австро-Венгрии в восточном направлении и не потерять своего многовекового имиджа покровительницы славян. Таким образом, несмотря на существенное охлаждение русско-сербских отношений после Берлинского конгресса, продолжавшееся на протяжении 1880-х гг., Сербия по-прежнему находилась в сфере интересов двух великих держав — России и Австро-Венгрии.

2. Сербия имела собственные внешнеполитические задачи, связанные с реализацией «великосербской» идеи, то есть создания югославян-ского государства под эгидой Сербии. Эта идея должна была не только лечь в фундамент внешней политики государства, но и стать основой его консолидации - национальной идеей. Не имея необходимых экономических, военных и внешнеполитических ресурсов для реализации велико-сербского проекта и находясь под угрозой австро-венгерской и российской экспансии, Сербия должна была встать на путь форсированной всесторонней модернизации.

3. В начале 1880-х гг. в Сербии появляются два конкурирующих модернизационных проекта — напредняцкий (прозападный, а соответственно ориентированный на Австро-Венгрию) и радикальный (подразумевавший самостоятельное развитие, но под покровительством и при внешнеполитической и экономической поддержке России). Однако, несмотря на различие методов, и напредняки, и радикалы в своих проектах руководствовались общей целью — сохранением государственного суверенитета Сербии и реализацией «великосербской идеи». При этом обе стороны отдавали себе отчет в невозможности сербской модернизации без участия одной из великих держав.

4. Активные действия австрийской дипломатии вкупе с внешне пассивной политикой российского кабинета привели к тому, что к концу 1870-х гг. Сербия в своей внешней политике оказалась один на один с монархией Габсбургов. В этих условиях князь Милан Обренович занял про-австрийскую позицию и привел к власти кабинет, состоящий из напредня-ков, который начал реализацию собственного модернизационного проекта. В начале 1880-х гг. напредняцкое правительство заключило ряд соглашений с Австро-Венгрией. Несмотря на то, что эти договоры были неравноправными для сербской стороны, они во многом способствовали реализации напредняцкого проекта форсированной модернизации. Железнодорожная конвенция и Торговый договор привели в зависимое положение сербскую экономику, но при этом способствовали ее перспективному развитию. Негативное влияние на положение Сербии оказал только Тайный австро-сербский договор, который поставил страну в политическую зависимость от империи Габсбургов, не давая ей при этом значимых преференций.

5. Форсированная модернизация сербских политических институтов, экономики и общественной жизни спровоцировала политический кризис в стране. Это объясняется не только естественным внутренним конфликтом, который характерен для традиционного общества, переживающего период модернизации, но и неприятием большинством сербов австрийского вектора модернизационной политики напредняцкого кабинета. Однако напредняцкий проект нельзя считать абсолютно проваленным. Во многом именно напредняцкая форсированная модернизация позволила Сербии занять лидирующие позиции в югославянском мире и образовать вначале единое государство сербов, хорватов и словенцев, а впоследствии Югославию.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Внешнеполитические аспекты процесса модернизации в Сербии 80-х гг. XIX в."

Заключение

Русско-турецкая война 1877 - 1878 гг. и последовавший за ней Берлинский конгресс принесли Сербии независимость от Османской империи. Однако ее политические элиты не могли быть полностью удовлетворены результатами. Во-первых, от иностранного господства были освобождены далеко не все территории, которые сербы были склонны считать исконно своими. Во-вторых, формально полученный суверенитет нужно было сохранить, что было непростой задачей, учитывая геополитическое положение-княжества.

В последней четверти XIX в. Сербия находилась в сфере интересов двух великих держав - Австро-Венгрии и России. Для первой Сербия была необходима как плацдарм для дальнейшего продвижения на Восток, поскольку благодаря объединению Италии и Германии это направление внешнеполитической и экономической экспансии австро-венгерские политики расценивали как единственно возможное. Кроме того, только контролируя политические процессы, происходящие в независимых государствах полуострова, Австро-Венгрия могла уберечь себя от элементарного распада. Главную опасность для ее целостности представлял внутренний сепаратизм, который мог быть спровоцирован укреплением соседних славянских государств. Нельзя оставить без внимания и фактор экономической заинтересованности Австро-Венгрии в балканских рынках. Для российской балканской политики Сербия не являлась приоритетным государством. Важнейшая задача контроля над Черноморскими проливами могла быть реализована посредством укрепления российского влияния в Болгарии. Тем не менее, для Петербурга было важно сохранить, хотя бы и не в полной мере, свои сербские позиции, дабы не допустить дальнейшей экспансии Австро-Венгрии в восточном направлении и не потерять своего многовекового имиджа покровительницы славян, который при потере Сербии был бы ущемлен.

Однако независимая Сербия не могла мириться с ролью «разменной монеты» в политике великих держав. У молодого балканского государства существовали собственные внешнеполитические задачи, которые во многом противоречили интересам Австро-Венгрии и России. Они были связаны не просто с собиранием всех сербских земель в «естественных границах», но и с реализацией «великосербской» идеи, то есть идеи создания югославянского государства под эгидой Сербии. Она должна была не только лечь в фундамент внешней политики государства, но и стать основой его консолидации - национальной идей. То есть, как мы стремились показать, внешнеполитические задачи для Сербии были напрямую связаны с внутриполитическими задачами укрепления государства и сохранения неформального суверенитета.

В начале 1880-х гг. у Сербии не было ни сил, ни ресурсов для реализации своей национальной идеи или, другими словами, обретения сербским народом полного суверенитета и установлении сербской гегемонии на Балканском полуострове. Мечта о создании «империи», носящей название Великая Сербия, откладывалась на неопределенное врет. Пока же ей нечего было противопоставить двум великим державам (Австро-Венгрии и России), не заинтересованным в превращении Сербии в балканскую «сверхдержаву». Кроме того и на самом Балканском полуострове были силы, с которыми необходимо было считаться. Такие государства, как Болгария и Греция, могли встать на пути создания «Великой Сербии». Чтобы противостоять политике великих держав и ближайших соседей по полуострову, княжеству требовалось накопить достаточный политический, экономический, военный потенциал. Для этого Сербия должна была вступить на путь всесторонней модернизации.

Итак, в 80-х гг. XIX в., ключевое для сербской истории время, появились два проекта дальнейшего пути развития молодой балканской страны. Они принадлежали двум ведущим политическим силам Сербии того времени — напредняцкой и радикальной партиям. Большая часть сербской интеллигенции раскололась на два противоборствующих лагеря, сообразно приверженности тому или иному проекту. Меньшинство составляла часть сербских элит, группировавшаяся вокруг напредняков, стремившихся к превращению Сербии в европейское капиталистическое государство. Открыть Сербию для европейского рынка и европейской культуры должна была, по их мненшо, Австро-Венгрия. Другая часть сербской интеллигенции, группировавшаяся вокруг партии радикалов, предполагала строительство демократического государства на основе патриархальной общины, которая должна была трансформироваться в основной институт самоуправления. Для них опорой внутри страны являлось крестьянство, для которого главным внешнеполитическим ориентиром была Россия — тоже крестьянская страна с патриархальным укладом, основной ячейкой общества в которой, как и в Сербии, являлась сельская община. Понятно, почему радикалы главным внешнеполитическим союзником видели Россию.

Общественная дискуссия по поводу выбора пути дальнейшего развития государства, развернувшаяся между сторонниками противоборствующих концепций, стала одной из самых острых в истории Сербии. Однако, как показало наше исследование, проекты напредняков и радикалов нельзя считать диаметрально противоположными. Обе модели так или иначе конечной целью имели модернизацию, превращение Сербии в конкурентоспособное, современное и независимое государство. И радикалы, и на-предняки в своих проектах учитывали национальные, исторические и геополитические особенности своей страны. И те, и другие признавали необходимость преобразований, которые помогли бы в реализации бесспорной для всех сербов (независимо от партийной принадлежности) национальной идеи, о которой уже говорилось выше. Кроме того, представители двух лагерей осознавали невозможность абсолютной самостоятельности преобразований для Сербии. И напредняки, и радикалы понимали, что в силу общего отставания их государства от развитых европейских стран, а также благодаря геополитическому положению княжества, внутренняя, на первый взгляд, задача модернизации оказывается для Сербии напрямую связанной с внешней политикой. Тем не менее из анализа внешнеполитической стратегии двух партий видно, что и те, и другие осознавали, что такое положение вещей связано с определенной опасностью. Угроза экспансионизма виделась им как со стороны Австро-Венгрии, так и со стороны России, и в этих условиях рациональным признавалось лишь лавирование между интересами великих держав для достижения собственных целей. Внешнеполитический «бонапартизм», поставленный на службу национальным интересам — основа внешнеполитического проекта и той и другой партии. Сообразно разработанным концепциям были избраны «великодержавные» партнеры для проведения сербской модернизации. Для радикалов им стала Россия, для напредняков — Австро-Венгрия.

В первой половине 1880-х гг. в Сербии начинается реализация на-предняцкой модернизационной модели. Победу этой концепции обеспечил, прежде всего, ее австро-венгерский вектор. Имея, в отличие от России, экономические рычаги давления на Сербию, Вена могла оказывать на нее огромное влияние - сербский ввоз и вывоз был ориентирован прежде всего на австро-венгерский рынок. К тому же австрофильскую позицию занял сербский монарх - Милан Обренович, считавший Габсбургскую империю гарантом своей власти в условиях нестабильного внутреннего положения в стране, и по ряду причин не питавший доверия к России. При активной поддержке Вены Милан в 1880 г. привел к власти партию на-предняков, которая активно принялась за модернизацию Сербии, ориентируясь преимущественно на тесное сотрудничество с заЦадной соседкой. Что же касается России, то степень ее заинтересованности в приобретении «сербских акций» была ниже, чем у Австро-Венгрии. Ее больше интересовало соблюдение status quo в регионе, поэтому в ее намерения не входило открытое противостояние с Веной по сербскому вопросу. Нежелание России вмешиваться в австро-сербские отношения сыграло на руку напредня-кам, несмотря на то, что у радикальной партии была мощная внутренняя поддержка — большинство сербов традиционно недоверчиво относилось к Австро-Венгрии, при этом испытывая симпатии к России. Кроме того, у напредняков был еще один веский аргумент в пользу их концепции — не имея с княжеством налаженных торговых контактов, Россия не могла активно и без ущерба для себя способствовать его экономическому развитию, что являлось одним из важнейших залогов модернизации и в понимании напредняков, и в понимании радикалов.

Как показала история, одним из основных недостатков напредняцко-го проекта стала его зацикленность исключительно на европейских образцах развития. Проводимая правительством прогрессистов тактика «европеизации» вызвала мощный внутриполитический кризис в стране, поскольку она заключалась не в приспособлении европейских принципов к аграрной Сербии, а в коренной ломке традиционного «патриархального» уклада. Благодаря форсированным темпам модернизации, развитие государства опережало эволюцию традиционного менталитета крестьянства, что привело к неприятию большинством граждан политики правящих кругов. «В штыки» воспринимались порой меры, объективно необходимые в процессе модернизации. Так, например, попытка секуляризации общественной жизни привела к драматичному инциденту с митрополитом Михаилом и вызвала в народе бурю протеста. Изъятие оружия у населения, проводимое в рамках реорганизации армии, привело к Тимокскому восстанию. Не стоит забывать и того, что правительственная ориентация на Австро-Венгрию и отрицание всего «русского» также кардинально расходились с мнением большинства граждан, поскольку это также являлось «коренной ломкой» традиций. Поэтому проавстрийский курс монарха и правительства не только не находил поддержки в народе, а, напротив, вызывал негодование.

Кроме того, на наш взгляд, нужно отметить и то, что Австро-Венгрия была не самым удачным каналом «насыщения» Сербии западноевропейскими политическими, экономическими и технологическими достижениями. Безальтернативная опора на Вену, не предполагающая внешнеполитического противовеса австро-венгерскому экспансионизму, на наш взгляд, тактически являлась слабым звеном напредняцкой политики. Не в интересах Австрии было становиться цивилизатором. Ею двигали экспансионистские устремления. Ее целью было не подталкивать, а тормозить модернизационные процессы на Балканах. Экономически и политически развитая Сербия могла только помешать ее грандиозным планам расширения на восток. Однако, стоит признать, что пространство для маневра на тот момент было невелико. Как мы уже говорили, в первой половине 1880-х гг. Россия не стремилась выступать противовесом австро-венгерской политике в интересах Сербии. Попытки сербской дипломатии наладить отношения с Петербургом положительного результата не принесли. Две великие державы уже договорились о разделении сфер влияния на Балканах и о соблюдении status quo в регионе.

Однако, как показало наше исследование, несмотря на целый комплекс проблем, порожденных политикой напредняцкого кабинета, она положила первые камни в фундамент экономической модернизации. Основой этого стала железная дорога, вокруг строительства которой в свое время было столько споров. Несмотря на то, что в первые годы сербская ветка была ориентирована лишь на Австро-Венгрию, уже вскоре она приросла новыми направлениями, утратив статус локальной и позволив Сербии выйти на мировые рынки.

Торговый договор, хоть и носил для Сербии неравноправный характер, дал ей возможность развивать аграрный сектор экономики благодаря прибылям, извлекаемым из торговли с Австро-Венгрией. Эти доходы также могли быть использованы страной для становления собственной индустрии, что и произошло впоследствии. Плюс ко всему, благодаря торговле с Австрией Сербия отчасти ликвидировала существовавший ранее дефицит промышленных товаров, без которых индустриальное развитие также было невозможно. Средства вкладывались в развитие инфраструктуры и, что немаловажно для Сербии, мечтавшей о гегемонии на Балканах, в перевооружение армии. Даже Тайный договор, в целом неблагоприятный для Сербии, сослужил ей хорошую службу в сербо-болгарской войне 1885 г., когда, следуя букве этой конвенции, Австро-Венгрия избавила Сербию от крупных экономических и территориальных потерь, остановив и сгладив конфликт.

Таким образом, вопреки распространенному в отечественной историографии мнению, модернизационный проект напредняков нельзя считать полностью проваленным. Несмотря на комплекс негативных последствий, его можно считать частично реализованным. Благодаря политике напредняцкого правительства Сербия перешла от теории модернизации к практике, встав на сложный путь прогресса и построения собственной государственности.

Однако, объективно оценивая результаты напредняцкой модернизации, хотелось бы поспорить с теми представителями сербской исторической науки, которые считают, что в результате этих преобразований Сербия превратилась в современное европейское государство. Внутриполитический кризис в стране, ее тяжелое экономическое положение, проигранная сербо-болгарская война ясно давали понять, что, несмотря на проведенные реформы, сербская модернизация находилась в эмбриональном состоянии.

Альтернативой напредняцкому пути развития Сербии был проект радикальной партии. Их концепция была более самостоятельной с точки зрения выбора внешнеполитических и идеологических ориентиров. Но возможности ощутить ее преимущества в полной мере у Сербии не оказалось даже тогда, когда радикальная партия встала у руля государства в конце 1880-х гг. Время открытых политических сражений прошло, и радикалы в полной мере ощутили сложности реальной власти. Пашичу и его соратникам постоянно приходилось идти на компромисс с короной (а после отречения Милана Обреновича с регентством), напредняками и либералами. И, что не менее важно, нельзя было оставлять без внимания две грозные державы, которые следили за Сербией с большим интересом. Россия, хоть и относилась к радикалам с симпатией, конфликта внутри страны допустить не могла. Еще меньше это могло понравиться Австрии. Поэтому реализацию проекта «модернизированной общинной демократии» пришлось отложить.

Тем не менее в результате реформ, проводимых радикалами, скупщина получила реальную законодательную власть (хоть по конституции и делила ее с королем), компетенция органов местного самоуправления была значительно увеличена, а избирательный ценз был значительно снижен. А три десятилетия спустя Сербия смогла приступить и к реализации своей национальной идеи. Появление государства, объединяющего сербов, хорватов и словенцев - Королевства СХС, впоследствии превратившегося в Югославию - было, на наш взгляд, ничем иным, как частичным воплощением великосербского проекта. Его реализация была бы невозможна без всесторонней модернизации сербского государства, фундамент которой был заложен в первой половине 1880-х гг. - период сербской истории, который до сих пор является одним из самых малоизученных и дискуссионных.

Список научной литературыПархоменко, Дмитрий Валерьевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Источники1. Архивные документы

2. АВПРИ. Ф. Миссия в Белграде. - Оп. 508/2. - Д. 44.

3. АВПРИ. Ф. Консульство в Белграде. — Оп. 109.

4. Опубликованные дипломатические источники

5. Годишньи H3BeniTajn Министарства иностраних дела Руске имперще о Србщи и Босни и Херцеговини (1878 1903) Уред. JI.B. Кузмичева и Д. КовачевиЬа.: в 2 т. Т. 1. — Нови-Сад, 1996.

6. Берлинский трактат // Сборник договоров России с другими государствами 1856-1917. — М., 1952.1. Пресса

7. Вестник Европы. — 1880 — 1885.

8. Правительственный вестник. 1880 — 1885.

9. Русский вестник. 1881 — 1882.

10. Русская мысль. 1881 - 1883.

11. Wiener Presse 1882 // www. anno. ас. at.

12. Wiener Sonn und Montags Zeitung. 1878 - 1885 // www. anno. ac. at.

13. Wiener Zeitung. — 1881 // www. anno. ас. at.

14. Государственные и партийные документы

15. Српска напредна странка. Београд, 1881.

16. Српска напредна странка обнавльена 30 jaHyapa 1906 г. Београд, 1906.

17. Штатути напредне странке. — Београд, 1889.

18. Штатути напредне странке. — Београд, 1892

19. Српска напредна странка. Београд, 1881.

20. Устави Кнежевине и Кральевине Cp6nje 1835 1903. - Београд, 1988.

21. Публицистика, мемуары, письма

22. Аксаков, И.С. Полное собрание сочинений: в 3 т. Т.1. Славянский вопрос / И.С. Аксаков. М.,1886.

23. БелиЬ, А. Cpönja и )ужнословенско питанье / А. БелиЬ — Ниш, 1915.

24. Бивен, М. Политика Австрии с 1867 г. / М. Бивен. СПб., 1915.

25. Бисмарк, О. Мысли и воспоминания / О. Бисмарк. М., 1940. - Т.1.

26. Витте, Е. де. Босния и Герцеговина. Берлинский договор. Культурная миссия Австрии на Балканах/ Е. де Витте // Действительность. -Вып.6. -Кременец, 1908.

27. Гарашанин, И. Начертание / И. Гарашанин. Београд, 1906.

28. Гарашанин, М. Доколице / М. Гарашанин. Београд, 1939.

29. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. СПб., 1991.

30. Иванов, И.Е. Возрождение Сербского государства и интриги Австрии / И.Е. Иванов. М., 1914.

31. ЛовановиЬ, В. Ера страних 3ajMOBa у Србщи / В. ЛовановиИ. -Београд, 1906.

32. ЛовановиЬ, В. Успомене/ В. 1ованови11. — Београд, 1988

33. Кала., В. Руси]а на Истоку / В. Кала]. Нови-Сад, 1885.

34. Кала., В. Угарска на границе Истока и Запада / В. Кала]. — Сара]ево, 1903.

35. Леонтьев, К.Н. Восток, Россия и Славянство / К.Н. Леонтьев. — М., 1996.

36. Миловановий, М. Наша спольашна политика / М. МиловановиЬ. — Београд, 1894.

37. Милутин Гарашанин. Порекло наших несреЬа. — Београд, 1892.

38. Мураневич, А.Й. Онемечение славян. Публичная лекция читанная Александром Иовичем Мураневичем в Москве в 1887 году / А.И. Мураневич. Одесса, 1889.

39. ПашиЬ, Н. Писма, чланци и говори (1872 1891) / Н. ПашиЬ. -Београд, 1995.

40. ПашиЁ, Н. Слога Србо-Хрвата / Н. ПашиЬ. Београд, 1995.

41. Пирочанац, М. Наша завршна реч (поводом дискусще о политице кн. Михаило) / М. Пирочанац. Београд, 1896.

42. Писма 1ована РистиЬа Филипу ХристиЬу. Београд, 1931.

43. Поглед на политику Срби.е после Берлинског уговора. Београд, 1887.

44. Русские о Сербии и сербах под ред. А.Л. Шемякина.: в 2 т.- СПб., 2006. Т. 1.

45. ТодоровиЁ, П. Дневник приред. Л. Перовий. / П. ТодоровиЬ. -Београд, 1990.1. Литература

46. Бочкарева, С.И. Русская периодическая печать о событиях в Сербии в 1878 — 1885 гг. / С.И. Бочкарева // Проблемы всеобщей истории. М., 1976.

47. Бочкарева, С.И. Россия и Балканы в XVIII начале XX в. / С.И. Бочкарева, Е.К. Вяземская // Балканские исследования. — М., 1979.1. Вып. 5.

48. Виноградов, В.Н. Восточный вопрос в большой европейской политике / В.Н. Виноградов // В «пороховом погребе Европы» 18781914: сб. науч. ст. -М., 2004.

49. Виноградов, В.Н. Черноморские проливы, конец XIX в.: взгляд из Петербурга и из Лондона / В.Н. Виноградов // В «пороховом погребе Европы» 1878-1914: сб. науч. тр. -М., 2004.

50. Вишняков, Я.В. Военный фактор и проблема модернизации Сербского государства в конце XIX начале XX вв. / Я.В. Вишняков // Югославянская история в новое и новейшее время. — М., 2002.

51. Галкин, И.С. Австро-Венгрия и Италия в 1870 — 1914 гг. / И.С. Галкин.-М., 1952.

52. Гришина, Р.П. Предисловие / Р.П. Гришина // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб. науч. тр. СПб., 2007.

53. Гросул, В.Я. Революционная Россия и Балканы (1874-1883гг.) / В.Я. Гросул. -М., 1980.

54. Гросул, В .Я. Реформы и революции на Балканах в XIX в. / В.Я. Гросул // Балканские исследования. — М., 1984. — Вып. 9.

55. Данченко, С.И. Русско-сербские общественные связи (70-80 гг. XIX в.) / С.И. Данченко. М., 1989.

56. Данченко, С.И. Развитие сербской государственности и Россия 1878 1903 гг. / С.И. Данченко. - М., 1996.

57. Данченко, С.И. "Русский фактор " в развитии сербской буржуазной государственности 1878 — 1903 гг. / С.И. Данченко // Балканские исследования. М., 1992. - Вып. 15.

58. Данченко, С.И. Деятельность П.А. Кулаковского в Сербии (Из истории русско-сербских научных связей последней четверти XIX в.) / С.И. Данченко // Балканские исследования. — М., 1980. Вып. 6.

59. Данченко, С.И. Основные этапы развития сербской буржуазной государственности и Россия (1868 — 1903) / С.И. Данченко, В.Г. Ка-расев // Балканские исследования. — М., 1984. — Вып. 9.

60. Данченко, С.И. Сербия на пути от автократии к конституционализму 1878 1917 гг. / С.И. Данченко, Ю.А. Писарев, Е.Ю. Чепы-жева // Балканы в конце XIX - начале XX в. : сб. науч. тр. - М., 1991.

61. Джонстон, У.М. Австрийский ренессанс / У.М. Джонстон. — М., 2004.

62. Зайончковский, А.М. Подготовка России к мировой войне в международном отношении / A.M. Зайончковский. — JL, 1926.

63. Игнатьев, Р.Н. Многоликие Балканы (вместо заключения) / Р.Н. Игнатьев // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX — начало XX в.) : сб. науч. тр. — СПб., 2006.

64. Исламов, Т.М. Конец среднеевропейской империи / Т.М. Исламов // Австро-Венгрия: опыт многонационального государства: сб. науч. тр.-М., 1995.

65. Исламов, Т.М. Восточноевропейский фактор в исторической перспективе / Т.М.Исламов // Первая мировая война: пролог XX века. -М., 1998.

66. Исламов, Т.М. Российская империя и монархия Габсбургов: основные тенденции во взаимоотношениях (конец XVIII XIX вв.) / Т.М. Исламов // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика: сб. науч. тр.-М., 1997.

67. История Европы: в 7 т. Т. 5. От Французской революции конца XVIII века до первой мировой войны- М., 2000.

68. История Югославии Под ред. Ю.В. Бромлея, И.С. Достян, В.Г. Ка-расева, С.А. Никитина.: в 2 т. М., 1963.

69. История XIX в. Под ред. Лависса и Рамбо.: в 8 т. Т.7. -М., 1939.

70. Итоги и задачи изучения внешней политики России: сб. науч. тр. — М., 1981.

71. Jaiviimh, Г. Из HOBnje српске исторге / Г. JaKiimh. Београд, 1953.30. 1анковиЬ, Р. О политичким странкама у Србщи XIX в. / Р. 1анковиЬ. Београд, 1985.31. «ГовановиЬ, С. Влада Милана Обреновича: в 3 кн. Кн. 2. / С. JoBaHQBHh. Београд, 1995.

72. Каутский, К. Сербия и Бельгия. Вып. 1. «Австрия и Сербия» / К. Каутский. М., 1918.

73. Киняпина, Н.С. Балканы и проливы во внешней политике России в конце XIX в. / Н.С. Киняпина. М., 1994.

74. Козенко, Б.Д. О происхождении Первой мировой войны (1914 -1918) / Б.Д. Козенко // Война и общество (к 90-летию начала Первой мировой войны). — Самара, 2004.

75. Коротеева, В.В. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? / В.В. Коротеева // Pro et Contra. — 1997. № 3.

76. Костяшов, Ю.В. Сербы в Австрийской монархии в XVIII в. / Ю.В. Костяшов. Калининград, 1997.

77. Кузьмичева, JI.B. Национально-политические проблемы сербов Воеводины в Австро-Венгрии после 1867 г. / JI.B. Кузьмичева // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика: сб. науч. тр. -М., 1997.

78. Кузьмичева, Л.В. Сербия между Западом и Востоком: поиски пути государственного строительства в ХГХ в. / Л.В. Кузьмичева // Актуальные проблемы славянской истории XIX и XX веков: сб. науч. тр. -М., 2003.

79. Кузьмичева, JI.B. Становление и развитие либерализма в Сербии во второй половине XIX века / Л.В. Кузьмичева // Развитие общественной мысли в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы: сб. науч. тр. М., 1991.

80. Ланцов, С.А. Теория политической модернизации и становление парламентской демократии в России / С.А. Ланцов // Правоведение. -1995.-№4-5.

81. ЛьушиЬ, Р. Милан ОбреновиЬ (1854 1901) / Р. ЛьушиЬ // Cp6nja XIX века: в 3 кнь. Кнь. 1. - Београд, 1994.

82. МарковиЬ, С.Г. Гроф Чедомиль МщатовиЬ. Виктор^анац ме!)у србима / С.Г. МарковиЬ. Београд, 2006.

83. Милий, Д. Страни капитал у Рударству Срби.е до 1918/ Д. МилиЬ. — Београд, 1970.

84. Михаиловий, К. Економски аспект «великосрпске политике» / К. МихаиловиЬ // Велика Cp6nja. Истине, заблуде, злоупотребе: зб. науч. рад. Београд, 2002.

85. Маркс, К. Капитал / К. Маркс // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения 2-е изд.: в 49 т. Т. 22.

86. Могилевич, А. А. На путях к мировой войне 1914-1918/ A.A. Мо-гилевич, М.Э. Айрапетян. Л., 1940.

87. Никифоров, К.В. Субъективное и объективное в понятии «Великая Сербия» / К.В. Никифоров // Велика Cp6nja. Истине, заблуде, злоупотребе. — Београд, 2002.

88. Никифоров, К.В. Четыре этапа сербской истории (XIX — XX вв.) / К.В. Никифоров // Югославянская история в новое и новейшее время: сб. науч. тр. М., 2002.

89. Нова исторг а Српског народа Приред. Д. БатаковиЬ. — Београд-Лозана, 2000.

90. Павлов, И.М. Предисловие / И.М. Павлов // Троцкий, Л.Д. Сочинения: Т.6. Балканы и Балканская война. М. — Л., 1926.

91. Палоташ, Э. Балканская политика Австро-Венгрии и австро-венгерско-русские отношения в конце XIX в. / Э. Палоташ. М., 1967.

92. Пантин, В.И. Циклы и волны глобальной истории. Глобализация в историческом измерении / В.И. Пантин. — М., 2003.

93. Перович, Л. Сербия в модернизационных процессах XIX XX веков / Л. Перович // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб. науч. тр. - СПб., 2007.

94. ПеровиЬ, Л. Српско-руске револуционарне везе / Л. ПеровиЬ // Прилози за исторщу народньяштва у Србщи: зб. науч. рад. Бео-град, 1993.

95. ПеровиЬ, Л. Политичка елита и модернизащца у првой деценщи независности српске државе / Л. ПеровиЬ // Србща у модернизацийким процесима XX века: зб. науч. рад. — Београд, 1994.

96. Пичета, В.И. Предисловие / В.И. Пичета // Славянский сборник: сб. науч. тр. -М., 1947.

97. Погодин, А.Л. История Сербии / А.Л. Погодин. СПб., 1910.

98. ПоповиЙ, В. Европа и српско питанье у периоду ослобо^еньа 18041918 / В. ПоповиЙ. Београд, 1940.

99. Поповий, Н.Б. Поударност интереса Руоде и Србще (1878-1914) / Н.Б. ПоповиЬ // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. — Београд, 1999.

100. ПржиЬ, И. Спольашна политика Србще / И. ПржиЬ. Београд, 1939.

101. РадениЬ, А. Радикална странка и Тимочка буна / А. РадениЬ. -За.ечар, 1988.

102. Рокина Г.В. Теория и практика славянской взаимности в истории словацко-русских связей XIX в. / Г.В. Рокина. Казань, 2005.

103. Сказкнн, С.Д. Конец австро-русско-германского союза / С.Д. Сказкин. М., 1974.

104. Скворцов, Н.Г. Проблема этничности в социальной антропологии / Н.Г. Скворцов. СПб., 1997.

105. Струкова, К.Л. Проблема национально-освободительного движения балканских народов / К.Л. Струкова // Балканские исследования. М., 1979. - Вып. 5.

106. Тарвин, Д. Европейская модернизация: В 2 кн. Кн. 1 / Д. Тарвин, О. Маргания.—М., 2004.

107. ТерзиЬ, С. Иде.ни садржа] и стратегща руске балканске политике (1856 1914) / С. ТерзиЬ // Руска политика на Балкану: зб. науч. рад. - Београд, 1999.

108. ТерзиЬ, С. Српски национални покрет измену Русие и западних сила (велико раскриЬе друге половине XIX века) / С. ТерзиЬ // Европа и Срби: зб. науч. рад. — Београд Нови-Сад, 1996.

109. ТрговачевиЬ, Л. Српска интелигенция у XIX веку — западни и ис-точни утица.и / Л. ТрговачевиЬ // Европа и Срби: сб. науч. рад. — Београд Нови-Сад, 1996.

110. Троцкий, Л.Д. Сочинения: Т.6. Балканы и Балканская война / Л.Д. Троцкий. М. - Л., 1926.

111. Туполев, Б.М. «Дранг нах зюд-остен» / Б.М. Туполев // В «пороховом погребе Европы» 1878-1914: сб. науч. тр. М., 2004.

112. Тшечаковски, JI. Национальный вопрос в в XIX и XX вв. как фундаментальная проблема в Центральной Европе / JI. Тшечаковски // Славянские народы: общность истории и культуры: сб. науч. тр. — М., 2000.

113. Улунян, Ар. А. Взгляд имперской России на Балканы / Ар. А. Улу-нян // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX — начало XX в.): сб. науч. тр. СПб., 2006.

114. Хвостов, В.М. Дипломатия в новое время (1871 1914) / В.М. Хвостов // История дипломатии Под ред. A.A. Громыко.: в 5 т. Т. 2. - М., 1963.

115. Хобсбаум, Э. Национализм и этничность/ Э. Хобсбаум // Национализм. (Взгляд из-за рубежа): сб. науч. тр. — М., 1995.

116. Чернов, C.JI. Россия на завершающем этапе Восточного кризиса 1875-1878 гг. / С.Л. Чернов. М., 1984.

117. ЧубриловиЬ, В. Cp6nja од 1878 до 1903 године/ В. ЧубриловиЬ, В. НоровиЬ // Српски народ у XIX в.: в 3 т. Т.З. приред. В. ЧубриловиЬ. Београд, 1938.

118. Шемякин, А.Л. Идеология Николы Пашича. Формирование и эволюция (1868 1891) / А.Л. Шемякин.-М., 1998.

119. Шемякин, А.JI. Сербская национальная идея в 1878 — 1903 гг. Время разочарования и осмысления / А.Л. Шемякин // На путях к Югославии: за и против: сб. науч. тр. — М., 1997

120. Шемякин, А.Л. Сербия на переломе. Обретение независимости и проблема модернизации / А.Л. Шемякин // Славянские народы: общность истории и культуры: сб. науч. тр. М., 2000.

121. Шемякин, А.Л. Никола Пашич и идея славянской православной цивилизации/ А.Л. Шемякин // Славянский альманах. — М., 1999.

122. Шемякин, А.Л. Никола Пашич: человек и политик/ А.Л. Шемякин // Югославянская история в новое и новейшее время: сб. науч. тр. — М., 2002.

123. Шемякин, А.Л. «Мир детства» сербов в путевых записках П.А. Ровинского / А.Л. Шемякин // Славянский альманах. М., 2002.

124. Шемякин, А.Л. Политические партии в независимой Сербии / А.Л. Шемякин // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть

125. XIX начало XX в.) : сб. науч. тр. - СПб., 2006.

126. Шемякин, А.Л. Сербское общество последней трети XIX начала

127. XX века глазами русских наблюдателей / А.Л. Шемякин // Славяноведение. М., 2004. - № 3.

128. Шемякин, А.Л. Система народного образования в независимой Сербии / А.Л. Шемякин // Человек на Балканах. Социокультурные измерения модернизации на Балканах: сб. науч. тр. СПб., 2007.

129. IUeMjaicHH, А. Нова писма Николе Пашича митрополиту Михаилу (1884 -1885)/ А.Л. Шемякин // Токови исторг е. 1995. - Бр. 1 - 2. -С. 253.

130. Шеремет, И. О цивилизационной роли балканской контактной зоны (IV XX в.) / И. Шеремет, В. Кузьмин // Сусрет или сукоб цивилизащуа на Балкану. — Београд, 1998.

131. Штомпка, П. Социология социальных изменений / П. Штомпка. — М., 1996.

132. Ancel, J. Peuples et Nations des Balkans / J. Ancel. — Paris, 1993.

133. Bhabha, H. Nation and Narration / H. Bhabha. London - New-York, 1990.

134. Bridge, F.R. From Sadowa to Sarajevo. The foreign policy of Austria-Hungary 1866 -1914 / F.R. Bridge. London, 1972.

135. Denis, E. La Grande Serbie / E. Denis. Paris, 1915.

136. Gauld, W.A. The Anglo-Austrian Agreement of 1878 / W.A. Gauld // The English Historical Review. 1926. - Vol. 41. - No. 161.

137. Gewehr, W. M. The Rise of Nationalism in the Balkans / W. M. Gewehr. New York, 1931.

138. Huntington, S. Political Order in Changing Societies / S. Huntington. -New Haven, 1970.

139. Huntington, S. The change to change: modernization, development and polities / S. Huntington. Black, 1976.

140. Jelavich, B. The Habsburg Empire in European Affairs, 1814 1918 / B. Jelavich. - Chicago, 1969/

141. Kohn, H. The Idea of Nationalism / H. Kohn. New-York, 1967.

142. Lampe, J.R. Varieties of Unsuccessful Industrialization: The Balkan States before 1914 / J.R. Lampe // The Journal of Economic History. -1975.-Vol. 35.-No. 1.

143. Larmeroux, J. La politique extérieure de L'Autriche-Hongrie 1875 -1914 / J. Larmeroux. Paris, 1918.

144. Leger, L. Russes et Slaves: études politiques et littéraires / L. Leger. -Paris, 1918.

145. Medlicott, W.N. The Congress of Berlin and After. A diplomatic history of the Near Eastern Settlement 1878 1880 / W.N. Medlicott. -London, 1938.

146. Palairet, M. Merchant Enterprise and the Development of the Plum-Based Trades in Serbia, 1847-1911 / M. Palairet // The economic History Review, New Series. 1977. - Vol. 30. - No. 4.

147. Seton-Watson, R. W. The rise of nationality in the Balkans/ R. W. Seton-Watson. London, 1917.

148. Seton-Watson, R. W. The Spirit of the Serb / R. W. Seton-Watson. -London, 1915.

149. Smith, A. The Ethnic Origins of Nations / A. Smith. Oxford, 1986.

150. Sundhaussen, H. Historische Statistik Serbiens 1834 1914 / H. Sundhaussen. - Munchen, 1989.

151. Temperley, H. England and the Near East / H. Temperley. London, 1936.

152. Terzic, S. The right to Self-Determination and the Serbian Question / S. Terzic // The Serbian questions in the Balkans. — Belgrade, 1995.

153. Verdery, K. Whither "Nation" and "Nationalism"? / K. Verdery. -London, 1993.

154. Wren, M. Pobedonostsev and Russian Influence in the Balkans, 18811888 / M. Wren // The journal of Modern History. 1947- Vol. 19. -No.2.