Воображение как основа творчества

Вяткина, Алла Геннадьевна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Воображение как основа творчества

Год: 2011
Автор научной работы: Вяткина, Алла Геннадьевна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Воронеж
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

Диссертация по философии на тему 'Воображение как основа творчества'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Воображение как основа творчества"

На правах рукописи

005002261 о/гРУ/

Вятки на Алла Геннадьевна

Воображение как основа творчества

специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 7 НОЯ 2011

Воронеж-2011

005002261

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Воронежский государственный университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Мещерякова Наталия Аркадьевна

доктор философских наук, профессор Радугин Алексей Алексеевич

кандидат философских наук, доцент Пастушкова Ольга Вячеславовна

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»

Защита состоится 02 декабря 2011 года в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212.038.01 по философским наукам при ГОУ ВПО «Воронежский государственный университет» по адресу: 394000, г. Воронеж, проспект Революции, д. 24, ауд. 312.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ГОУ ВПО «Воронежский государственный университет».

Автореферат разослан <&Юу> октября 2011 года.

Ученый секретарь диссертационного совета__^^Комиссарова Э.С.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Проблема творчества относится к числу так называемых «вечных», или классических, тем философии. Такие темы никогда не теряют своей остроты и жизненности, будучи неисчерпаемыми в развитии своей проблематики. Теоретическое осмысление созидательного процесса принадлежит к числу тех проблем, окончательное решение которых откладывается в бесконечность. Не случайно многие мыслители называют творчество не просто вопросом, ожидающим своего решения в более или менее отдаленном будущем, но тайной, разгадка которой всегда будет ускользать от человека. «Ведь что такое тайна? Это... что-то, о чем известно, но мы не можем добраться до того места, откуда известно» (Мамар-дашвили). Не можем добраться средствами, находящимися в распоряжении рационального познания, по своей природе чуждого любым проявлениям спонтанности и иррациональности как существенным моментам творческого акта. Сложность искомой проблемы заключается в том, что свободный созидательный процесс, ускользающий от объективирующего схватывания в категориальных формах, должен, тем не менее, стать прозрачным для рациональной мысли, получить свое теоретическое обоснование. Те многочисленные трудности и неудачи, которые возникли при попытке данного обоснования, послужили причиной того, что творчество стало представляться проблемой, принципиально недоступной для возможности теоретического рассмотрения. Однако манящая тайна творчества всегда была крайне притягательной для мыслителя, особенно когда этим мыслителем оказывался величайший гений философии. Непосредственное присутствие творчества в его жизни не позволяло так просто отказаться от исследования данной проблематики, вновь и вновь побуждая к ее обращению, к новым обдумываниям.

Если оглянуться на историю философской мысли, можно увидеть, что это обращение так или иначе выходит на необходимость рассмотрения способности воображения. А также можно увидеть и то, что до возникновения

кантовского трансцендентализма теме воображения не принадлежало не то что ведущее, но вообще сколько-нибудь заметное место в развитии философского дискурса. Данная тема возникала где-то на периферии философской категориальное™, а вовсе не в ее центре. В лучшем случае воображение понималось как низшая познавательная способность, а то и вовсе - как вводящая в заблуждение субъективность. Свою значимость данная способность могла доказать только в области искусства и эстетики. И несмотря на то, что с самого возникновения философии тема воображения стала для нее традиционной, среди исследователей очевидно единодушие в признании того, что подлинную прописку в философии воображение обретает в системе Канта. Действительно, в рамках кантовского трансцендентализма было сформировано проблемное и категориальное пространство, заложившее основу философским дискуссиям о воображении, в русле которых философия и сегодня подходит к осмыслению данного феномена.

В пространстве современного философствования, обнаруживающего повышенное внимание к изучению таких феноменов бытия, как развитие, свобода, субъективность, творчество, обретает особую остроту и актуальность проблематика, связанная с изучением природы воображения. Целью настоящего исследования является попытка приблизиться к пониманию феномена творчества, попытка, осуществляемая в контексте рассмотрения воображения как основы творческого процесса.

Степень разработанности проблемы.

Тема творчества в большей или меньшей степени, в том или ином проблемном контексте освещалась в трудах многих мыслителей, представителей как классического, так и современного философствования. Обращаясь к размышлениям западноевропейских классиков, прежде всего, представляется необходимым отметить работы А. Августина, Г. Гегеля, Р. Декарта, И. Канта, Н. Кузанского, Г. Лейбница, Платона, Б. Спинозы, И. Фихте, Ф. Шеллинга. Осуществленное в рамках философии жизни и иррационализма фундаментальное переосмысление представлений о бытии, свободе, спонтанности по-

родило особый интерес к феномену творчества, в чем можно убедиться, обратившись к трудам А. Бергсона, В. Дильтея, Г. Зиммеля, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра. Проблематика, связанная с исследованием развития, становится ключевой для феноменологии и экзистенциализма. И здесь особо следует выделить имена Э. Гуссерля, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, М. Шелера.

В исследование проблемы воображения как способности, преодолевающей границы отражения и выводящей за пределы заданного содержания (вне зависимости от того, понимается ли само это преодоление как выражение свободы или произвола) весомый вклад внесли работы Аристотеля,

A. Бергсона, Г. Гегеля, Э. Гуссерля, Р. Декарта, И. Канта, Г. Лейбница, М. Мерло-Понти, Платона, Ж.-П. Сартра, Б. Спинозы, И. Фихте, Ф. Шеллинга, Д. Юма. Одной из главных тем воображение стало в работах сторонников классического романтизма, рассматривавших данную способность в качестве основы художественного творчества: Ф. Шеллинга, И. Шиллера, Ф. Шлегеля. Среди представителей русского духовного ренессанса наибольшую разработку проблема, связанная с исследованием творческой способности воображения, получила в трудах H.A. Бердяева и Б.П. Вышеславцева. Особый интерес и важность представляют размышления о творчестве и воображении величайших гениев науки: Н. Бора, JI. Бройля,

B. Гейзенберга, П. Дирака, А. Пуанкаре, Р. Фейнмана, А. Эйнштейна.

На современном этапе становления философской мысли проблематика, связанная с изучением творчества и воображения, в том или ином контексте освещается в работах представителей самых разных школ и направлений. Среди них особо следует отметить исследования В.Ф. Асмуса, B.C. Библера, Ю.М. Бородая, В.В. Васильева, П.П. Гайденко, Г.Д. Гачева, М.С. Кагана,

A.Ф. Лосева, М.К. Мамардашвили, H.A. Мещеряковой, С.Л. Катречко, Д.Н. Разеева, В.М. Розина, Ю.М. Романенко, A.B. Славина, Л.Н. Столовича,

B.C. Степина, И.П. Фарман.

Вместе с тем, несмотря на существенный вклад в разработку исследуемой проблематики, все же необходимо отметить, что самая суть творческого

процесса, сам «механизм» полагания, остается совершенно закрытым для понимания. Это связано с тем, что исследование творчества осуществляется с позиции «внешнего наблюдателя», для которого созидательный процесс всегда делается зримым лишь со стороны своих готовых результатов. Сама же «черновая» работа творческой мысли, работа спонтанная, бессознательная, осуществляющаяся в поле человеческой субъективности, оказывается при таком подходе принципиально сокрытой. А между тем, вокруг объяснения самого полагания, порождения нового и разворачивается центральная интрига искомой проблематики. Задача исследования по проблеме творчества собственно и заключается в том, чтобы снять «табу» с рационального осмысления творческого созидания и найти адекватный способ размышления о скрытых «механизмах» зарождения нового.

Отдельные догадки о сути «механизма» свойственного человеку способа созидания можно встретить в концепции продуктивного воображения Канта, в теории трансцендентальной субъективности Гуссерля, а также в рассуждениях Хайдеггера, изложенных в работе «Кант и проблема метафизики». Используя выдвинутые этими мыслителями идеи и соображения, мы попытались сформировать категориальное и проблемное пространство, в котором возможно рациональное осмысление творчества во всей его незаданности и парадоксальности.

Объект исследования: творчество.

Предмет исследования: воображение как исток и духовная основа творчества.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является анализ творческого акта.

Задачи исследования:

■ выявление онтологических основ творчества;

■ анализ воображения как формы становления духовной предметности;

выявление внутренней структуры воображения, обеспечивающей становление новых, непредзаданных духовных форм;

■ сравнительный анализ роли воображения в науке и искусстве.

Методы исследования:

■ Метод философской феноменологии, преодолевающий рассмотрение творческого процесса с позиции его готовых результатов и выводящий к постижению собственной, имманентной сути творения;

■ Метод историко-философской реконструкции, позволяющий выявить понимание творчества, в той или иной (часто неявной) форме выраженное в работах классиков философской мысли.

■ Компаративистский метод, позволяющий выявить единство и различие классических и неклассических подходов к обозначенной проблематике, понять особенности художественного и научного творчества;

■ Логико-проблемный метод, раскрывающий основные проблемы и противоречия, связанные с парадоксальностью творчества и возможностью ее преодоления.

Научная новизна работы:

■ Показано, что обоснование творчества возможно в рамках онтологии становящегося, незавершенного бытия, осуществляющегося через диалектическое единство сущего и ничто.

■ Выявлено, что творчество несводимо к интуитивному озарению, и представляет собой процессуальный переход от непредзаданности к новой форме. Пространство этого перехода дается воображением, которое обеспечивает внутреннюю связь предметного и непредметного измерений человеческого духа.

■ Показана внутренняя структура воображения, обеспечивающая переход от непредметного к предметному, формирование новой предметности. Элементами этой структуры являются исходное переживание, заключающее в себе новые, еще нетематизированные возможности, и образ, в котором эти возможности впервые обретают первичное предметное выражение.

На защиту выносятся следующие положения:

■ Истоки творчества располагаются на том бытийном уровне, который на языке неклассической онтологии XX века именуется ничто, в противоположность уровню сущего (чтойности). Это ничто не тождественно небытию, оно не есть абсолютное ничто («темная бездна») мистиков. Рассматриваемое нами ничто выступает как область неоформленных возможностей, которые присутствуют в бытии сущего, но не выводится из его предметно оформленного содержания. Выход в ничто позволяет преодолеть за-данность и совершить полагание принципиально новой предметности.

■ Творчество представляется парадоксальным и необъяснимым лишь до тех пор, пока сводится к одномоментному акту интуиции. Преодоление данной парадоксальности требует «распаковать» акт интуиции, то есть раскрыть внутреннее содержание творчества как процессуальный переход от непредметного к предметному, от ничто к нечто.

■ Пространство соизмеримости предметного и непредметного, где осуществляется процесс творения, конституируется воображением, которое и обеспечивает взаимосвязь указанных противоположностей. Непредметная составляющая воображения воплощается в переживаниях, предметная - в образе. Переживание и образ составляют последовательные моменты творческого воображения. Переживание есть способ, каким человеку первично открываются новые возможности, не вытекающие из предметной стороны бытия, но присутствующие в его содержании. В образе эти возможности обретают первое, хотя и нестрогое предметное выражение, которое дает смысловой толчок собственно понятийному мышлению.

■ В пространстве образа располагаются истоки и художественного, и научного творчества. Художественное творчество остается в этом пространстве, развертывая здесь свое содержание. В науке же мысль, первоначально отталкиваясь от образа, преодолевает сращенность с переживанием и находит рациональные формы, связанные с замыкающейся на самое себя теоретической предметностью.

Практическое значение диссертации:

■ Сформулированное в работе представление о внутренней структуре воображения и развиваемый подход к осмыслению чувственности позволяют по-новому подойти не только к теоретическому осмыслению, но и к организации творческого процесса.

■ Полученные результаты могут быть использованы в преподавательской деятельности при чтении общих курсов по онтологии и теории познания, философской антропологии, истории философии, а также при разработке курсов, посвященных психологии творчества.

■ В организационном плане полученные результаты могут быть использованы при составлении перспективных программ развития творческой деятельности; в области школьной и вузовской педагогики; при разработке психологических тренингов, направленных на творческое развитие личности; для разработки новых алгоритмов решения изобретательских задач.

Апробация работы: положения и выводы диссертационной работы нашли отражение в 7 публикациях автора. Материалы, послужившие основой исследования, докладывались на научных сессиях факультета (в том числе на пленарном заседании), а также на V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (г. Новосибирск, 2009).

Структура и объем работы: Диссертация изложена на 148 страницах машинописного текста, состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, включающего 203 источника (из них 194 отечественных и 9 иностранных).

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во ВВЕДЕНИИ обосновывается актуальность темы исследования, освещается степень и характер ее разработанности в философской литературе, осуществляется постановка цели и вытекающих из нее задач исследования, указываются методы, послужившие средством проведения диссертационного исследования. В данной части работы выделяются моменты научной

новизны, формулируются положения, выносимые на защиту, отмечается практическое значение диссертации.

ПЕРВАЯ ГЛАВА «Творчество как философская проблема» раскрывает смысл творчества как полагания принципиально нового. Осуществляется постановка проблемы, выводящая к рассмотрению творчества в контексте собственно философского вопрошания, и обнаруживается философская парадоксальность творчества. Разрешение этой парадоксальности мы получаем при рассмотрении внутренней структуры воображения.

В первом параграфе «Полагание нового как суть творчества» раскрывается смысл и детерминистская специфика творчества. Согласно определению Канта, творчество есть полагание, дающее «новое правило, какого нельзя вывести ни из одного предшествующего принципа или примера»1. Кантов-ское определение представляется наиболее удачным, ибо в строгой и лаконичной формулировке фиксирует самый смысл интересующего нас феномена - полагание принципиально нового, того нового, что логически не вытекает «ни из одного предшествующего принципа или примера». Или же, согласно определению Платона, творчество есть возникновение того, чего раньше не было2. Чтобы приведенная дефиниция с предельной отчетливостью раскрыла действительный смысл интересующего нас феномена, требуется ее самое буквальное прочтение. Оно заключается в следующем: поскольку то новое, которое возникло в творчестве, не существовало до акта созидания, значит оно ни в какой форме не могло наличествовать в предшествующем. Ведь его действительно, в самом прямом смысле этого слова, не было. Ибо если нечто возникло как результат развития предшествующего, значит оно уже содержалось в нем до акта созидания, присутствовало скрытно, в неявленном виде. В этом случае корректно ставить вопрос о выведении, развертывании, обнаружении, но никак не о творении, поскольку бессмысленно говорить о твор-

1 Кант И. Критика способности суждения / Иммануил Кант. - СПб.: Наука, 2006. - С. 246.

2 См.: Платон. Софист // Соч.: в 4 т. - СПб.: Изд-во СПбГУ; Изд-во Олега Абышко, 2007. -Т. 2.-С. 406.

честве уже имеющегося. Отсюда с очевидностью следует, что возникшее должно являться чем-то сущностно отличным по отношению к бывшему ранее, принципиально инаковым, новым. Только тогда проблема творчества собственно и обретает свой подлинный смысл.

Творчество и развертывание - реалии, несомненно, разные, и их исследование предполагает формирование различных проблемных пространств. Так, проблемное поле классического рационализма позволяет рассмотреть процесс развертывания, но не обладает возможностью теоретического обоснования творчества. Отсутствие возможности теоретического выражения интересующего нас феномена в пространстве классической философской традиции связано с тем, что самый смысл творчества, задающий особость детерминистской специфики творческого процесса как полагания принципиальной новизны, не может быть схвачен фундаментальными онтологическими основаниями данной традиции. Более того, будучи выражен в адекватных логических формах (вместо «размазанности» определений во всякого рода недосказанностях и оговорках), этим основаниям вообще противоречит. Ведь предметность, на материале которой работает рассматриваемый период философии, объектом категориального конструирования имеет мир, неизменный в своих основах, мир, представленный в формах ставшей себетожде-ственной субстанциальности, имплицитно включающей в себя будущее, существующее в виде еще не развернувших себя определений. Но собственная проблематика творчества требует возможности иных, в том числе и альтернативных онтологических форм.

Каждая онтология задает соответствующую ей гносеологическую позицию. Субстанциальная заданность бытия в контексте классической рационалистической традиции предполагает возможность существования единственной безусловно истинной теории, которая бы полностью выражала все определения бытия. Традиционный рационализм, полагая, что мысль, логически выверенная в своем содержательном развертывании, адекватно и исчерпывающе отражает определения бытия, по сути, не много требовал от

мыслителя: держаться строгости и последовательности вывода, осуществляемого из предзаданных, уже готовых посылок по опять-таки уже готовым правилам. Классический рационализм отрицал познавательную и логическую законность созидательной деятельности человека, выходящей за рамки определенности этих заданных правил, приравнивая ее к субъективным заблуждениям, а то и вовсе к бесплодным спекуляциям произвольного разума (Кант). Соответственно свобода, категорический императив творчества, свобода, преодолевающая границы всякой преднайденности и являющаяся непременным условием любого полагающего акта, в рамках классической философской парадигмы сводится к познанной необходимости, и потому, по сути, перестает быть свободой. Адекватным способом осуществления так понятой свободы является рациональное мышление, развертывающее причинно-следственную цепь логических выводов внутри заданной определенности. Но теоретическому пространству классического рационализма абсолютно чужды онтологические истоки той свободы, что не подпадает под определение познанной необходимости, а именно: случайность, вариативность и незавершенность развития, непредзаданность, вне смыслового фундамента которых процесс творческой, спонтанной жизни мышления не может быть постигнут вовсе.

Осуществляемое посредством рефлексии развертывание реализуется в непрерывной конечной причинно-следственной цепи выводов, между звеньями которой нет и не может быть никаких разрывов. Эта жестко детерминированная причинная связь абсолютно непроницаема для возможности включения в развертывающуюся определенность принципиально новых содержательных моментов. Чтобы появилась возможность возникновения принципиально новых определений, то есть возможность творчества, процесс развития должен теоретически представляться не как монолитный нераздельный ряд выводимых друг из друга полаганий, но как такой ряд, в котором существуют «разрывы», когда между двумя предметно фиксированными определенно-

стями невозможно установить причинно-следственные отношения, найдя

опосредующие связующие звенья, потому что этих звеньев не существует в принципе. В разрывах, где последующее не вытекает из предшествующего и вспыхивают полагающие принципиальную новизну акты творчества. Исследование возможности и существа этого разрыва, являющегося творческим переходом из одной предметной определенности в другую, и составляет задачу философского исследования проблематики творчества.

Во втором параграфе «Парадоксальность творчества. Воображение как преодоление парадоксальности» рассматриваются истоки парадоксальности в понимании творческого полагания, творческого перехода в новое видение, сущностно нетождественное старому. Раскрывается возможность преодоления данной парадоксальности, что представляется особенно важным, ибо именно вокруг необходимости объяснения этого перехода собственно и разворачивается центральная интрига проблематики творчества.

Всякая внутри себя логически последовательная мысль выстроить мост между двумя несоизмеримыми определенностями не может в принципе. И тогда ответ на вопрос, как перейти из одной предметной определенности в другую, звучит следующим образом: посредством скачка из одной определенности в другую. Ответ этот в сущности своей абсолютно верный, ибо действительно, творчество - это совершаемый в акте чистой интуиции скачок в новое видение, это обрыв старой цепочки причинно-следственных связей и одновременно выход к новой. Однако просто сказанное слово не есть подлинное решение проблемы. Не осуществив теоретического обоснования, то есть не обнаружив с предельной ясностью и прозрачностью для мысли возможность самого скачка, не объяснив его «механизм», мы делаем лишь первый шаг, да и то скорее словесный, чем понятийный.

Творчество как полагание принципиально нового не может иметь истоком своего возникновения некое предзаданное содержание. В творчестве должно возникнуть то, чего еще нет, и что ни в какой определенной форме не содержится в предшествующей предметности. Истоки полагания подлинно

нового располагаются на том бытийном уровне, который на языке некласси-

ческой онтологии XX века именуется ничто, в противоположность уровню сущего (чтойности). Это ничто не тождественно небытию, оно не есть абсолютное ничто («темная бездна») мистиков. Рассматриваемое нами ничто выступает как область неоформленных возможностей, которые присутствуют в бытии сущего, но не выводится из его предметно оформленного содержания. Выход в ничто позволяет преодолеть заданность и совершить полагание принципиально новой предметности.

В сфере непредметных данностей еще нет определенности, а есть неоформленное движение и беспокойство, откуда нечто принципиально новое только и может возникнуть. Собственно само творчество и предстает как движение от непредметного к предметному, как переход от ничто к нечто.

Первичность ничто по отношению к нечто имеет принципиальное значение для проблематики творчества. Именно потому, что рождение подлинно нового истоком своего происхождения имеет онтологическое измерение ничто, положенная творческим актом предметность не есть продолжение определенности имеющегося причинно-следственного ряда. Она появляется не как результат последовательного развертывания, но, напротив, как прерывание наличной цепочки причинных отношений и утверждение на ее месте новой. Переход в подлинно новое совершается вовсе не логическим путем, в сути своей он иррационален и оказывается возможным потому, что «отталкивание от сущего и всякое возвращение к нему заранее всегда уже стоит в свете бытия»1 как непредметного ничто. Или, как говорит Сартр: «То, что отделяет предшествующее от последующего, и является как раз ничем. И это ничего абсолютно непроходимо именно потому, что оно является ничем; ибо во всяком препятствии, которое нужно преодолеть, есть нечто положительное, которое дается, перед тем как быть преодоленным»2. Но напрасно искать между двумя несоизмеримыми предметностями те ступени, мосты, которые

1 Хайдеггер М. Письмо о гуманизме / Мартин Хайдеггер // Хайдегтер М. Время и бытие. Статьи и выступления. - М.: Республика, 1993. - С. 202.

2 Сартр Ж. П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Жан Поль Сартр. -М.: Республика, 2000. - С. 65.

выступали бы в роли промежуточных связующих звеньев. Пролегающая между ними пропасть ничто, не содержащая в себе твердых фиксированных точек опоры, совершенно непроходима для нашего ratio, имеющего предметное единственным полем своего действия. Но именно в ней располагаются истоки возникновения нового. Таким образом, для обоснования творческого процесса необходимо отыскать такую сферу, которая образовывала бы пространство соизмеримости не между двумя строго фиксированными предмет-ностями (отделенные друг от друга ничто они не могут образовать его в принципе), но между предметным и непредметным, определенным и неопределенным.

Творчество кажется проблемой, насквозь пронизанной парадоксами. Во-первых, должно возникнуть то, чего еще нет, что нигде и никогда не существовало. Неудивительно, что искомый феномен кажется настоящим чудом. А во-вторых, парадоксальный характер выявляется в самой возможности рационального обоснования творчества, которая требует соизмеримости прямо противоположных и логически исключающих друг друга реалий. Ибо именно в пространстве соизмеримости предметного и непредметного, возникающего в диалектическом взаимодействии данных противоположностей, собственно и протекает творческий процесс. Здесь совершается зарождение сущего, его кристаллизация, образующая переход в принципиально новое видение. По сути дела, пространство соизмеримости предметного и непредметного составляет не что иное, как само содержание творчества.

При этом, как представляется, данное содержание не сводится к одномоментному акту интуитивного прозрения. Ибо акт чистой интуиции выражает результативную составляющую творчества. Интуитивное озарение, insight - это уже совершенный скачок в новое видение, это уже достигнутый результат творчества. Здесь мысль снова обнаруживает себя замкнутой в пределах некой уже ставшей предметности - еще не развернут ни один момент содержания, не сделан ни один вывод, однако сущее уже положено и

однозначно определено в своих основах. Таким образом, интеллектуальная

интуиция не может образовать необходимое нам пространство соизмеримости предметного и непредметного, в котором протекает процесс зарождения новой сущности. Сведение творчества к одному единственному полагающему акту интуитивного прозрения, изымает из рассмотрения саму процессуальную наполненность феномена, его содержание, предполагающее длительность вместо мгновенности. В результате чего «механизм» перехода к будущей предметности остается совершенно закрытым для понимания.

Таким образом, чтобы разгадать тайну творчества, вернее, приблизиться к ее разгадке, необходимо раскрыть точку интуиции, «распаковать» (термин В.И. Аршинова и В.Г. Буданова1) ее. Иными словами, рассмотреть творчество не как мгновенный акт, посредством которого совершается переход из непредметного в предметность, не как скачок, парадоксальный и мистический, но как процесс. Лишь обнаружение процессуальной природы самого перехода позволит преодолеть парадоксальность в понимании творчества. Именно сведение данного феномена к одномоментному акту породило решительные сомнения в принципиальной возможности его понимания.

Пространство соизмеримости предметного и непредметного и есть «распакованная» точка полагающего интуитивного акта. И это пространство, в котором сбывается сама жизнь творческого процесса, где ничто, спонтанно осуществляя свои возможности, переходит к нечто, обнаруживает себя как воображение. Предметная составляющая воображения в конечном итоге реализуется в понятии, соответственно непредметная сторона рассматриваемой способности воплощается в тех формах субъективности, основой которых является чувственность. Таким образом, конструируемое воображением пространство соизмеримости предметного и непредметного, представляет собой соизмеримость рационального и чувственного. Данная способность, преодолевающая границы отражения, схватывает и удерживает край непредметного,

1 Аршинов В.И., Буданов В.Г. Синергетика: эволюционный аспект / В.И. Аршинов, В.Г. Буданов // Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. - М.: Арго, 1994. -С. 233.

благодаря чему открывается непредзаданный горизонт множества возможностей, в котором мышление находит истоки для своих новых определений.

Именно воображение преодолевает парадоксальность творчества как рождения принципиальной новизны. Бесспорно, сколь бы полно ни осуществлялся анализ воображения или любого другого феномена, так или иначе причастного к творчеству, манящая тайна творчества всегда останется с человеком. Быть творцом - не значит разгадать эту тайну (сделанное открытие, прекрасная строка стихотворения и т.д. более всего, как известно, изумляет своего творца). Быть исследователем творчества - значит снять «табу» с рационального размышления о нем, ввести мысль в пространство перехода, конституированного воображением, иррациональная действительность которого возносит человека над миром и возвращает его в мир уже готовым к прозрению принципиальной новизны. Именно в воображении обнаруживается внутреннее содержание творческого акта как процесса, имеющего длительность вместо одномоментности интуитивного озарения.

В третьем параграфе «Продуктивность и творчество» рассматриваются различные формы деятельности воображения. Продуктивность и творчество - феномены разные. Их различие обнаруживается уже на уровне непосредственного рассудочного понимания. Творчество есть возникновение чего-то уникального, оригинального, ранее не бывшего, а значит - единственного в своем роде. Продуктивность же предполагает множественное, неоднократное воспроизведение, распространение некой имеющейся базовой структуры.

Ведь действительно, полагание принципиально нового - событие редкое и уникальное, и отнюдь не каждое произведение нашего воображения может быть охарактеризовано как творческое. Это значит, что диалектика предметного и непредметного, составляющая специфику воображения вообще, не всегда осуществляется в форме творческого полагания. В данном диалектическом взаимодействии любая из названных противоположностей может выступать как первичная. Если таковой оказывается предметность, уже

определенная по некой фиксированной мерке, то мы имеем не творческую, но продуктивную деятельность воображения, то есть деятельность, не выходящую в своих полаганиях за границы заданной определенности и созидающую на основании руководства некими уже существующими правилами. Необходимо отметить, что само по себе присутствие неопределенного в качестве момента некого содержания еще не гарантирует выхода к формам принципиальной новизны. Ведь неопределенность наличествует и в движении рациональной мысли, которая если и не актуально, то потенциально завершена в своей определенности, хотя «здесь и сейчас» ее полностью не развернула. Неопределенность выступает здесь как свернутая содержательность, как еще не актуализированные заданные потенциальности, только ожидающие своего логически последовательного выведения. При этом в саморефлексивном развертывании рационального мышления предполагается финальная точка, завершение. С каждым положенным определением все более и более исчерпывается непредметная составляющая содержания. Когда же развертывание достигает своего конечного пункта и происходит замыкание системы на себя, тогда эта составляющая и вовсе иссякает. Воображение же создает такое пространство, момент непредметности которого является его необходимым, принципиальным атрибутом.

Продуктивное воображение налагает имеющиеся формы определенности на непредметное содержание, которые таким образом оказываются вторичными. Содержательным пространством, в котором разворачивается свойственный продуктивному воображению тип взаимодействия предметного и непредметного, является схема. На основании схемы продуктивное воображение налагает общие теоретические принципы и категории на материал конкретных явлений, сущность которых еще не познана в однозначно закрепленной предметной форме.

При этом схематизм продуктивного воображения, в отличие от всякой

репродуктивное™, не есть заданная алгоритмическая последовательность

действий. Собственно выделяют два вида схем: «Схема представляет либо

подвижную, либо статическую формы»1. Воображение, взятое в аспекте продуктивной деятельности, не имеет в своем распоряжении готовых «статических» схем. Специфика продуктивного полагания заключается в том, что заранее не известно, каким образом необходимо применить, «наложить» теоретические принципы и законы на неупорядоченный материал явлений в целях его предметного постижения. Как таковая принципиальная неопределенность, характеризующая этот неоформленный материал, не схватывается объективной логикой, но дает себя в тех формах субъективности, основой которых является чувственность. А потому работа с непредметным материалом, даже направляемая в своих полаганиях некой заданной меркой, просто невозможна без интуитивных предчувствий и переживаний, из которых и рождаются продуктивные решения.

В пространстве схемы собственно и осуществляется взаимосвязь всеобщей объективной логики и субъективных интуитивных предчувствий. Работая в рамках некой парадигмы и познавая мир с позиции существующей теории, ученый руководствуется одновременно и заданными принципами, и чувственным интуитивным видением, в котором ему раскрывается мир.

При этом продуктивность не есть мера, заданная исключительно количественными отношениями, как это имеет место в репродуктивном воспроизведении. Полагания продуктивного воображения углубляют, расширяют наше познание мира, хотя это углубление и осуществляет под неким заданным углом зрения. Эти полагания всегда несут в себе нечто, чего мы не знали раньше. Репродукция же, по мысли Канта, выступает как воспроизведение содержания, созданного продуктивной деятельностью. Здесь нет неизвестного нам содержания, всякий раз это повторение уже бывшего.

Таким образом, во взаимодействии предметного и непредметного как двух составляющих воображения любая из названных противоположностей может выступать как первичная. Если таковой оказывается предметность,

1 Сартр Ж.-П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения / Жан-Поль Сартр.-СПб.: Наука, 2001.- С. 190.

уже определенная по некой фиксированной мерке, то проблематика творчества не находит своего положительного разрешения. Последнее оказывается возможным только в том случае, если исходным в этом взаимодействии является момент непредметного, того непредметного, что вовсе не имеет в себе никакой однозначно фиксированной содержательности. Эта последняя в данном случае будет вторичной, возникающей. Возникающей из ничто как полноты переполняющей нас чувственности, одновременно являющейся пустотой предметных форм ratio.

ВТОРАЯ ГЛАВА «Воображение как творческая способность» посвящена анализу творческого процесса, раскрытию его внутренней структуры и элементов. А также в данной главе проводится сравнительный анализ роли воображения в научном и художественном творчестве.

В первом параграфе «Аналитика воображения: переживание и образ» раскрывается внутренняя структура творческого процесса, последовательными моментами которого являются чувственное переживание и образ. Природа феномена чувственного обнаруживает в себе сложную структуру и многоуровневый характер, не сводимый к одной-единственной плоскости ощущений. Все подлинно значимое, представляющее для человека действительную необходимость и интерес заключено в тех куда как более высоких и сложных слоях феномена чувственного, которые являются ближайшими и первичными данностями нашей субъективности - в эмоциональных переживаниях. Эмоциональное это не просто составляющая в содержании данного феномена, но его более высокий уровень, более сложная форма, осуществляющаяся на «материале» ощущений как своем субстрате, носителе. При этом в данном случае под чувственными переживаниями менее всего следует понимать психические состояния человека, обусловленные фактической наполненностью его внутреннего мира. Здесь речь идет о содержании чувственных интуиций ученого, тех интуиций, в которых нет еще ни одного выделенного момента, ни одной формы определенности, за которую могла бы

ухватиться мысль творца. Содержание этих непредметных интуиций отно-

сится не к психическим состояниям человека, но выражает бытие мира. Таким образом, переживание, в котором творческое воображение находит исток своих полаганий, является не психическим, но онтологическим феноменом. В переживании, рассмотренном в своем онтологическом аспекте, открывается бытие самого мира. Переживание - это и есть мир, взятый в полноте своих возможностей и нетематически раскрывающийся в эмоциональной сфере человека. Так понятое переживание не замыкает человека в границах фактической непосредственности, но, напротив, трансцендирует его существование за рамки любого в-себе бытия (Сартр), одновременно располагая в самом центре открытости мира.

Рациональное мышление вовсе не является единственным доступным человеку способом открытия истины. Бытие, представленный в формах ratio, - это категориальная картина. Но эта картина представляет собой только второй этап в процессе познания. На первом этапе полнота бытия, полнота возможностей дана в чувственности, в виде неоформленного, предметно нетема-тизированного переживания. Таким образом, феномен чувственного, взятый в своей многоуровневой структуре, отнюдь не является низшим и самым элементарным способом данности бытия. Напротив, в своей целостности рассматриваемый феномен выступает основанием высших форм духовности, среди которых одно из значимых мест принадлежит творчеству.

ко совершается процесс кристаллизации чистого смысла. Создавая область соизмеримости предметного и непредметного, он раскрывает тем самым целый горизонт непредзаданных возможностей, одной из которых суждено реализоваться в виде будущего творческого прозрения. В процессе воображения творческая мысль еще только пытается воплотиться в чистую форму, высвободившись от непосредственной сращенности с чувственным. Само же открытие новой идеи осуществляется в форме интеллектуальной интуиции, которая является конечным пунктом процесса воображения как содержания творческого перехода в подлинно новое.

В акте интеллектуальной интуиции, являющейся завершением процесса воображения, мы имеем уже положенную форму определенности, ставшую и замкнутую на саму себя. Собственно для внешнего наблюдателя созидательный процесс и делается зримым лишь со стороны этих форм, со стороны своих готовых результатов. Сама же «черновая» работа творческой мысли, работа бессознательная, осуществляющаяся в поле человеческой субъективности, оказывается для него принципиально сокрытой. «Лабиринты движения гениальной мысли еще никем не разгаданы. Мы ведь знаем лишь ее внешние, готовые результаты»', - справедливо отмечается в одном из исследований, посвященных проблеме гения и гениальности. Предельное постижение лабиринта творческой мысли - процесс, принципиально не имеющий завершения. Однако возможно войти в пространство размышления о внутренней «структуре» этого лабиринта, его всеобщих пунктах и поворотах, через которые проходит каждый творец на пути к достижению интуитивного прозрения и которые он принципиально не может обойти, двигаясь к конечной цели творчества. Ибо есть определенная всеобщность в самой природе творчества как способности, свойственной конечному человеческому существованию, есть антропологическая всеобщность искомого феномена. Творчество человека не может осуществляться как одномоментное полагание аб-

1 Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке / Н.В. Гончаренко. - М.: Искусство 1991 -С. 362.

солюта, оно обладает длительностью, предваряется переживанием и «подготовительной» работой мысли в пространстве образа. Переживание и образ -это и есть не-обходимые моменты, или «пункты», в содержании свойственного человеку способа полагания принципиально нового. Моменты, являющиеся «оборотной стороной» созидательного процесса, часто невидимой и неосознаваемой и самим творцом. Эта «черновая» работа мысли предшествует полагающему акту, который в мире ставших форм видится как скачок. На плоскости сущего мы имеем фиксированные несоизмеримые предметности, переход между которыми здесь действительно осуществляется посредством скачков, но выходя в плоскость непредметного, мы увидим внутреннюю содержательность перехода. Между двумя замкнутыми в себе предметными определенностями невозможно установить пространство соизмеримости, они принципиально несоизмеримы. Но данное пространство возможно между предметным и непредметным. Это пространство, в котором сбывается процесс становления подлинно нового, и конституируется способностью нашего творческого воображения.

Во втором параграфе «Образ в научном и художественном творчестве» проводится сравнительный анализ роли воображения в науке и искусстве. В пространстве образа располагаются истоки и художественного, и научного творчества. При этом художественное творчество остается в проблемном пространстве образа, развертывая именно здесь свое содержание. Само художественное творчество вовсе не стремится к строгой определенности, которая достигается в категориальном оформлении. И если научная мысль не терпит многозначности и разноречивых интерпретаций, которые непременно должны быть преодолены, то для художественного способа выражения бытия означенные свойства вовсе не выступают в качестве недостатков. Как полагали представители классического романтизма, в изображении тех или иных реалий бытия подлинный шедевр искусства схватывает «бесконечную точку зрения», заключающую в себе несчетное множество различных толкований и значений. Возможность схватывания этой «беско-

нечной позиции» собственно и основана на многозначности образа, отсутствии в его содержании строгой определенности. Произведение искусства, лишенное многозначности, в котором «намерение и метод лежат на поверхности и представляются столь ограниченными и очевидными»1 никогда не становится в ряд признанных шедевров художественного творчества, полагал Шеллинг. «В переживании искусства присутствует полнота значения, принадлежащая не только данному особому содержанию или предмету, но скорее представляющая смысловое целое жизни. Эстетическое переживание всегда содержит познание бесконечного целого...»2, - пишет Гадамер. Именно такое произведение получает определение «вечного искусства». Оно обладает непреходящей ценностью, никогда не устаревает, всегда оставаясь жизненным, способным вызвать отклик в душах многих и многих людей, являющихся представителями разных исторических эпох, культур, каждая из которых обладает своими идеалами, своим мировоззрением.

Научная же мысль, первоначально отталкиваясь от образа, в дальнейшем пытается преодолеть его непосредственную сращенность с формами субъективности и тем самым обрести уже устойчивую, на саму себя замыкающуюся предметность. Наука стремится снять с изучаемого ею явления покров таинственности, она не дорожит бесконечностью открывшихся возможностей и ищет один ответ, воплощенный в форму, обладающую строгой определенностью и однозначностью. Образ берется научной мыслью в качестве смыслообраза. Смыслообраз - уже не непредметное переживание, но еще и не ставшая предметность, смыслообраз - это предметность становящаяся, пытающаяся выкристаллизовать чистый смысл на материале чувственного переживания. Не непосредственно из самого образа появляется чистая мысль, но и без него как своей жизненной наполненности она никогда бы не смогла возникнуть. Показательным для философского исследования является

' Шеллинг Ф.В. Система трансцендентального идеализма / Фридрих Вильгельм Шеллинг // Сочинения. - М.: Мысль, 1998. - С. 621-622.

2 Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики // Х.-Г. Гадамер. - М.: Прогресс, 1988.-С. 114.

зарождение самой философии, осуществившей свои первые шаги в форме смыслообраза.

Бесспорно, полная разгадка тайны творчества невозможна. Для нашей рациональной мысли искомый феномен всегда будет оставаться тайной, непостижимой до самого конца, не схватываемой в своей предельной глубине. И самое большее, на что можно надеяться в исследовании проблемы творчества - на постоянное приближение нашей мысли к пониманию сути созидательного процесса, на возможность совершения еще одного шага на уходящем в бесконечность пути постижения.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ подводится итог диссертационной работы, резюмируется ее логика, формулируются основные выводы, полученные в ходе проведенного исследования.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора:

1. Вяткина А.Г. Воображение как основа творческого процесса / А.Г. Вяткина // Научные проблемы гуманитарных исследований. - Пятигорск : Издательство Института региональных проблем российской государственности на Северном Кавказе, 2011. - Вып. 6. - С. 250-255.

2. Вяткина А.Г. К кантовской концепции воображения : продуктивность и творчество / А.Г. Вяткина // Вестник научной сессии факультета философии и психологии Воронежского государственного университета. - Воронеж : Издательско-полиграфический центр Воронеж, гос. ун-та, 2009. -Вып. 10.-С. 19-25.

3. Вяткина А.Г. Полагание нового как суть творчества / А.Г. Вяткина // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота, 2011. - №5 (11): В 4х ч. - Ч. 1. - С. 51 -53.

4. Вяткина А.Г. Творческая жизнь мышления : об онтологических и гносеологических истоках / А.Г. Вяткина // Вестник Воронежского государ-

ственного университета: Лингвистика и межкультурная коммуникация. -2010.-Вып. № 1.-С. 151-153.

5. Вяткина А.Г Творческий процесс: проблема начала / А.Г. Вяткина // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. - Новосибирск : Параллель, 2009. - Т. 1- С. 79-80.

6. Вяткина А.Г. Ф. Шеллинг и Г. Гегель : продуцирование и рефлексия в контексте проблемы становления / А.Г. Вяткина // Вестник научной сессии факультета философии и психологии Воронежского государственного университета. - Воронеж: Издательско-полиграфический центр Воронеж, гос. ун-та, 2009. - Вып. 10. - С. 182-184.

7. Вяткина А.Г. Формы творческого процесса / А.Г. Вяткина // Вестник научной сессии факультета философии и психологии Воронежского государственного университета. - Воронеж : Издательско-полиграфический центр Воронеж, гос. ун-та, 2010. - Вып. 11. - С. 62-67.

Из них 3 (три) публикации (№1, №3 и №4) размещены в ведущих рецензируемых научных журналах, соответствующих списку журналов и научных изданий, рекомендованных ВАК для публикации результатов кандидатских и докторских диссертаций.

Подписано в печать 24.10.11. Формат 60*84 Усл. псч. л. 1.5. Тираж 80 экз. Заказ 1309.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издатсльс ко-полиграф и чес кого центра Воронежского государственного университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Вяткина, Алла Геннадьевна

Введение

Глава 1. Творчество как философская проблема.

§1.1. Полагание нового как суть творчества

§ 1.2. Парадоксальность творчества. Воображение как преодоление парадоксальности

§1.3. Продуктивность и творчество

Глава 2. Воображение как творческая способность

§ 1. Аналитика воображения: переживание и образ.

§ 2. Образ в научном и художественном творчестве.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Вяткина, Алла Геннадьевна

Актуальность темы исследования. Проблема творчества относится к числу так называемых «вечных», или классических, тем философии. Такие темы никогда не теряют своей остроты и жизненности, будучи неисчерпаемыми в развитии своей проблематики. Теоретическое осмысление созидательного процесса принадлежит к числу тех проблем, окончательное решение которых откладывается в бесконечность. Не случайно многие мыслители называют творчество не просто вопросом, ожидающим своего решения в более или менее отдаленном будущем, но тайной, разгадка которой всегда будет ускользать от человека. «Ведь что такое тайна? Это. что-то, о чем известно, но мы не можем добраться до того места, откуда известно» (Мамар-дашвили). Не можем добраться средствами, находящимися в распоряжении рационального познания, по своей природе чуждого любым проявлениям спонтанности и иррациональности как существенным моментам творческого акта. Сложность искомой проблемы заключается в том, что свободный созидательный процесс, ускользающий от объективирующего схватывания в категориальных формах, должен, тем не менее, стать прозрачным для рациональной мысли, получить свое теоретическое обоснование. Те многочисленные трудности и неудачи, которые возникли при попытке данного обоснования, послужили причиной того, что творчество стало представляться проблемой, принципиально недоступной для возможности теоретического рассмотрения. Однако манящая тайна творчества всегда была крайне притягательной для мыслителя, особенно когда этим мыслителем оказывался величайший гений философии. Непосредственное присутствие творчества в его жизни не позволяло так просто отказаться от исследования данной проблематики, вновь и вновь побуждая к ее обращению, к новым обдумываниям.

Если оглянуться на историю философской мысли, можно увидеть, что это обращение так или иначе выходит на необходимость рассмотрения спо3 собности воображения. А также можно увидеть и то, что до возникновения кантовского трансцендентализма теме воображения не принадлежало не то что ведущее, но вообще сколько-нибудь заметное место в развитии философского дискурса. Данная тема возникала где-то на периферии философской категориальности, а не в ее центре. В лучшем случае воображение понималось как низшая познавательная способность, а то и вовсе - как вводящая в заблуждение субъективность. Свою значимость данная способность могла доказать только в области искусства и эстетики. И несмотря на то, что с самого возникновения философии тема воображения стала для нее традиционной, среди исследователей очевидно единодушие в признании того, что подлинную прописку в философии воображение обретает в системе Канта. Действительно, в рамках кантовского трансцендентализма было сформировано проблемное и категориальное пространство, заложившее основу философским дискуссиям о воображении, в русле которых философия и сегодня подходит к осмыслению данного феномена.

Степень разработанности проблемы.

Осуществленное в рамках философии жизни и иррационализма фундамен4 тальное переосмысление представлений о бытии, свободе, спонтанности породило особый интерес к феномену творчества, в чем можно убедиться, обратившись к трудам А. Бергсона, В. Дильтея, Г. Зиммеля, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра. Проблематика, связанная с исследованием развития, становится ключевой для феноменологии и экзистенциализма. И здесь особо следует выделить имена Э. Гуссерля, Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, М. Шелера.

B. Гейзенберга, П. Дирака, А. Пуанкаре, Р. Фейнмана, А. Эйнштейна.

B.C. Степина, И.П. Фарман.

Вместе с тем, несмотря на существенный вклад в разработку исследуемой проблематики, все же необходимо отметить, что самая суть творческого процесса, сам «механизм» полагания, остается совершенно закрытым для понимания. Это связано с тем, что исследование творчества осуществляется с позиции «внешнего наблюдателя», для которого созидательный процесс всегда делается зримым лишь со стороны своих готовых результатов. Сама же «черновая» работа творческой мысли, работа спонтанная, бессознательная, осуществляющаяся в поле человеческой субъективности, оказывается при таком подходе принципиально сокрытой. А между тем, вокруг объяснения самого полагания, порождения нового и разворачивается центральная интрига искомой проблематики. Задача исследования по проблеме творчества собственно и заключается в том, чтобы снять «табу» с рационального осмысления творческого созидания и найти адекватный способ размышления о скрытых «механизмах» зарождения нового.

Отдельные догадки о сути «механизма» свойственного человеку способа созидания можно встретить в концепции продуктивного воображения Канта, в теории трансцендентальной субъективности Гуссерля, а также в рассуждениях Хайдеггера, изложенных в работе «Кант и проблема метафизики». Используя выдвинутые этими мыслителями идеи и соображения, мы попытались сформировать категориальное и проблемное пространство, в котором возможно рациональное осмысление творчества во всей его сложности и парадоксальности.

Объект исследования: творчество.

Предмет исследования: воображение как исток и духовная основа творчества.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является анализ творческого акта.

Задачи исследования: выявление онтологических основ творчества; анализ воображения как формы становления духовной предметности; выявление внутренней структуры воображения, обеспечивающей становление новых, непредзаданных духовных форм; сравнительный анализ роли воображения в науке и искусстве.

Методы исследования:

Метод философской феноменологии, преодолевающий рассмотрение творческого процесса с позиции его готовых результатов и выводящий к постижению собственной, имманентной сути творения;

Метод историко-философской реконструкции, позволяющий выявить понимание творчества, в той или иной (часто неявной) форме выраженное в работах классиков философской мысли.

Компаративистский метод, позволяющий выявить единство и различие классических и неклассических подходов к обозначенной проблематике, понять особенности художественного и научного творчества;

Логико-проблемный метод, раскрывающий основные проблемы и противоречия, связанные с парадоксальностью творчества и возможностью ее преодоления.

Научная новизна работы:

Показано, что обоснование творчества возможно в рамках онтологии становящегося, незавершенного бытия, осуществляющегося через диалектическое единство сущего и ничто.

Выявлено, что творчество несводимо к интуитивному озарению, и представляет собой процессуальный переход от непредзаданности к новой форме. Пространство этого перехода дается воображением, которое обеспечивает внутреннюю связь предметного и непредметного измерений человеческого духа.

Показана внутренняя структура воображения, обеспечивающая переход от непредметного к предметному, формирование новой предметности. Элементами этой структуры являются исходное переживание, заключа7 ющее в себе новые, еще нетематизированные возможности, и образ, в котором эти возможности впервые обретают первичное предметное выражение.

На защиту выносятся следующие положения:

Истоки творчества располагаются на том бытийном уровне, который на языке неклассической онтологии XX века именуется ничто, в противоположность уровню сущего (чтойности). Это ничто не тождественно небытию, оно не есть абсолютное ничто («темная бездна») мистиков. Рассматриваемое нами ничто выступает как область неоформленных возможностей, которые присутствуют в бытии сущего, но не выводится из его предметно оформленного содержания. Выход в ничто позволяет преодолеть за-данность и совершить полагание принципиально новой предметности.

Творчество представляется парадоксальным и необъяснимым лишь до тех пор, пока сводится к одномоментному акту интуиции. Преодоление данной парадоксальности требует «распаковать» акт интуиции, то есть раскрыть внутреннее содержание творчества как процессуальный переход от непредметного к предметному, от ничто к нечто.

Пространство соизмеримости предметного и непредметного, где осуществляется процесс творения, конституируется воображением, которое и обеспечивает взаимосвязь указанных противоположностей. Непредметная составляющая воображения воплощается в переживаниях, предметная - в образе. Переживание и образ составляют последовательные моменты творческого воображения. Переживание есть способ, каким человеку первично открываются новые возможности, не вытекающие из предметной стороны бытия, но присутствующие в его содержании. В образе эти возможности обретают первое, хотя и нестрогое предметное выражение, которое дает смысловой толчок собственно понятийному мышлению.

В пространстве образа располагаются истоки и художественного, и научного творчества. Художественное творчество остается в этом пространстве, развертывая здесь свое содержание. В науке же мысль, первоначально отталкиваясь от образа, преодолевает сращенность с переживанием и 8 находит рациональные формы, связанные с замыкающейся на самое себя теоретической предметностью.

Практическое значение диссертации:

Сформулированное в работе представление о внутренней структуре воображения и развиваемый подход к осмыслению чувственности позволяют по-новому подойти не только к теоретическому осмыслению, но и к организации творческого процесса.

Полученные результаты могут быть использованы в преподавательской деятельности при чтении общих курсов по онтологии и теории познания, философской антропологии, истории философии, а также при разработке курсов, посвященных психологии творчества.

В организационном плане полученные результаты могут быть использованы при составлении перспективных программ развития творческой деятельности; в области школьной и вузовской педагогики; при разработке психологических тренингов, направленных на творческое развитие личности; для разработки новых алгоритмов решения изобретательских задач.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Воображение как основа творчества"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В завершении исследования подведем некоторые итоги. Творчество как полагание принципиально нового не может иметь истоком своего возникновения некое предзаданное содержание. Ибо если нечто возникло как результат развития предшествующего, значит оно уже содержалось в нем до акта созидания, присутствовало скрытно, в неявленном виде. В этом случае корректно ставить вопрос о выведении, развертывании, обнаружении, но никак не о творении, поскольку бессмысленно говорить о творчестве уже имеющегося. Истоки подлинно нового располагаются не в сфере однозначно определенных форм замкнутой на самое себя предметности, но в области непредметных данностей. Здесь еще нет определенности, а есть неоформленное движение и беспокойство, откуда нечто принципиально новое только и может возникнуть. Собственно само творчество и предстает как движение от непредметного к предметному, как переход от ничто к нечто. Переход, несводимый к одномоментному акту интуитивного озарения, обнаруживающий процессуальную природу, длительность вместо мгновенности. Задача философского исследования феномена творчества собственно и заключается в том, чтобы ввести мысль в пространство этого перехода, в своей действительности представляющего собой область соизмеримости непредметного и предметного, ничто и нечто. Иными словами, задача состоит в том, чтобы «распаковать» точку интуиции. Только так возможно раскрыть, а точнее приблизиться к раскрытию «механизма» творческого полагания. Лишь обнаружение процессуальной природы самого перехода позволяет преодолеть парадоксальность в понимании творчества. Ибо ставшее уже традиционным и само собой разумеющимся сведение данного феномена к одномоментному акту породило решительные сомнения в принципиальной возможности самого этого понимания.

Пространство соизмеримости предметного и непредметного и есть «распакованная» точка полагающего интуитивного акта. И это пространство, в котором сбывается сама жизнь творческого процесса, обнаруживает себя как воображение. Здесь ничто, реализуя свои возможности, спонтанно выходит к предметному осуществлению, чтобы стать нечто. Именно здесь человеку приоткрывается тайна перехода от непредметного бытия к определенности сущего.

Данная способность, преодолевающая границы отражения, схватывает и удерживает край непредметного, благодаря чему открывается непредзадан-ный горизонт нескончаемого множества возможностей, из которого мышление снова и снова черпает «материал» для своих определений. Предметная составляющая воображения реализуется в понятии, соответственно непредметная сторона рассматриваемой способности воплощается в тех формах субъективности, основой которых является чувственность. Природа феномена чувственного обнаруживает в себе сложную структуру и многоуровневый характер, не сводимый к одной-единственной плоскости ощущений. Все подлинно значимое, представляющее для человека действительную необходимость и интерес заключено в тех куда как более высоких и сложных слоях феномена чувственного, которые являются ближайшими и первичными данностями нашей субъективности - в эмоциональных переживаниях. Эмоциональное это не просто составляющая в содержании данного феномена, но его более высокий уровень, более сложная форма, осуществляющаяся на «материале» ощущений как своем субстрате, носителе. При этом в данном случае под чувственными переживаниями менее всего следует понимать психические состояния человека, обусловленные фактической наполненностью его внутреннего мира. Переживание, в котором творческое воображение находит истоки своих полаганий, должно быть взято не как психический, но как онтологический феномен. В переживании, рассмотренном в своем онтологическом аспекте, открывается бытие самого мира. Переживание - это и есть мир, взятый в полноте своих возможностей и нетематически раскрывающийся в

128 эмоциональной сфере человека. Так понятое переживание не замыкает человека в границах фактической непосредственности, но, напротив, трансценди-рует его существование за рамки любого в-себе бытия (Сартр), одновременно располагая в самом центре открытости мира.

Рациональное мышление вовсе не является единственным доступным человеку способом открытия истины. Бытие, представленный в формах ratio, - это категориальная картина. Но эта картина представляет собой только второй этап в процессе познания. На первом этапе полнота бытия, полнота возможностей дана в чувственности, в виде неоформленного, предметно нетема-тизированного переживания. Здесь следует отметить, что феномен чувственного, взятый в своей многоуровневой структуре, отнюдь не является низшим и самым элементарным способом данности бытия. Напротив, в своей целостности рассматриваемый феномен выступает основанием высших форм духовности, среди которых одно из значимых мест принадлежит творчеству.

Однако исходно в нашем переживании еще нет ни одной выделенной определенности. В то же время оно и не является чистым ничто, ибо представляет собой уже начало процесса, именуемого воображением, это первая «ступень» творческого полагания. Воображение «зависает» в непредметном до тех пор, пока не обретет свою плоть, пока не воплотится в образ. Последний предстает как та ближайшая опора, ближайшая форма воображения, которую находит переживание в попытках своего предметного воплощения. Здесь еще нет жестко закрепленной однозначности понятийного выражения. Образ с его «размытой» определенностью принципиально незавершен, его содержание есть предметность не ставшая, но становящаяся, в которой только совершается процесс кристаллизации чистого смысла. Создавая область соизмеримости предметного и непредметного, он раскрывает тем самым целый горизонт непредзаданных возможностей, одной из которых суждено реализоваться в виде будущего творческого прозрения. В процессе воображения творческая мысль еще только пытается воплотиться в чистую форму, высвободившись от непосредственной сращенности с чувственным. Само же

129 открытие новой идеи осуществляется в форме интеллектуальной интуиции, которая является конечным пунктом процесса воображения как содержания творческого перехода в подлинно новое.

Предельное постижение лабиринта творческой мысли - процесс, принципиально не имеющий завершения. Однако возможно войти в пространство размышления о внутренней «структуре» этого лабиринта, его всеобщих пунктах и поворотах, через которые проходит каждый творец на пути к достижению интуитивного прозрения и которые он принципиально не может обойти, двигаясь к конечной цели творчества. Ибо есть определенная всеобщность в самой природе творчества как способности, свойственной конечному человеческому существованию, есть антропологическая всеобщность искомого феномена. Творчество человека не может осуществляться как одномоментное полагание абсолюта, оно обладает длительностью, предваряется переживанием и «подготовительной» работой мысли в пространстве образа. Переживание и образ - это и есть не-обходимые моменты, или «пункты», в содержании свойственного человеку способа полагания принципиально нового.

При этом художественное творчество остается в проблемном пространстве образа, развертывая именно здесь свое содержание. Научная же мысль, первоначально отталкиваясь от образа, в дальнейшем пытается преодолеть его непосредственную сращенность с формами субъективности и тем самым обрести уже устойчивую, на саму себя замыкающуюся предметность. Иными словами, научное мышление прибегает к способности воображения как источнику смыслообразов. Смыслообраз - уже не непредметное переживание, но еще и не ставшая предметность, смыслообраз - это предметность становящаяся, пытающаяся выкристаллизовать чистый смысл на материале чувственного переживания. Не непосредственно из самого образа появляется чистая мысль, но и без него как своей жизненной наполненности она никогда бы не смогла возникнуть. Показательным для философского исследования является зарождение самой философии, осуществившей свои первые шаги в форме смыслообраза.

Бесспорно, полная разгадка тайны творчества невозможна. Для нашей рациональной мысли искомый феномен всегда будет оставаться тайной, непостижимой до самого конца, не схватываемой в своей предельной глубине. И самое большее, на что можно надеяться в исследовании проблемы творчества - на, постоянное приближение нашей мысли к пониманию сути созидательного процесса, на возможность совершения еще одного шага на уходящем в бесконечность пути постижения.

Список научной литературыВяткина, Алла Геннадьевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Аббаньяно Н. Экзистенция как свобода / Н. Аббаньяно // Вопр. философии. 1992. - № 8. - С. 145-157.

2. Абрамов М.А. Неопределенность свободы / М.А. Абрамов // Вопр. философии. 1996. - № 10. - С. 58-70.

3. Августин А. Исповедь / Аврелий Августин. М. : Канон+, 1997. -464 с.

4. Андреева И.С. «Критика чистого разума» и современная философия / И.С. Андреева// Вопр. философии. 1984. -№ 5. - С.131-137.

5. Анисов A.M. Концепция научной философии В.А. Смирнова / A.M. Анисов // Философия науки. М. : ИФ РАН, 1996. - Вып. 2 : Гносеологические и методологические проблемы. - С. 5-27. -(http://www.philosophy.ru/iphras/library/phnauk2/SCIENCE2.htm).

6. Анохин П.К. Опережающее отражение действительности / П.К. Анохин // Вопр. философии. 1962. - № 7. - С. 97-111.

7. Аристотель. О душе / Аристотель // Аристотель. Соч. : в 4 т. М. : Мысль, 1984. - Т. 1. - С. 369-450.

8. Аршинов В.И., Буданов В.Г. Синергетика : эволюционный аспект / В.И. Аршинов, В.Г. Буданов // Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М. : Арго, 1994. - С. 229-242.

9. Асмус В.Ф. Диалектика свободы и необходимости в философии истории Гегеля / В.Ф. Асмус // Вопр. Философии. 1995. - № 1. - С. 52-69.

10. Асмус В.Ф. Проблема интуиции в философии и математике : Очерки истории XVII начало XX в. / В.Ф. Асмус. - М. : Мысль, 1965. - 312 с.

11. Батищев Г.С. Проблема диалектического противоречия / Г.С. Батищев // История марксистской диалектики. От возникновения марксизма до ленинского этапа. М. : Мысль, 1971. - С.186-216.

12. Бахтин М.М. Проблема содержания материала и формы в словесном художественном творчестве / М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М. : Худож. лит., 1975. - С.58.

13. Бергсон А. Введение в метафизику / Анри Бергсон // Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Мн. : Харвест, 1999. - С.1172-1223.

14. Бергсон А. Вопросы философии и психологии / Анри Бергсон // Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Мн. : Харвест, 1999. -С. 926-171.

15. Бергсон А. Интеллектуальное усилие / Анри Бергсон // А. Бергсон. Творческая эволюция. Материя и память. Мн. : Харвест, 1999. - С. 1050-1088.

16. Бергсон А. Материя и память / Анри Бергсон // А. Бергсон. Творческая эволюция. Материя и память. Мн. : Харвест, 1999. - С. 414-669.

17. Бергсон А. Творческая эволюция / Анри Бергсон. М. : ТЕРРА-Книжный клуб ; КАНОН-пресс-Ц, 2001. - 384 с.

18. Бердяев H.A. О назначении человека / H.A. Бердяев. М.: Республика, 1993.-383 с.

19. Бердяев H.A. О человеке, его свободе и духовности : Избр. пр. / H.A. Бердяев. М. : МПСИ : Флинта, 1999. - 310 с.

20. Бердяев H.A. Самопознание / H.A. Бердяев // Бердяев Н. Самопознание / Н. Бердяев . М. : ЭКСМО-Пресс, Харьков : Фолио, 1997. - С. 249606.

21. Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества / H.A. Бердяев. -М. : Правда, 1989. 607 с.

22. Бердяев H.A. Я и мир объектов / H.A. Бердяев // Бердяев H.A. Творчество и объективация. Минск : Экономпресс, 2000. - С. 217-240.

23. Беркли Д. Трактат о принципах человеческого знания / Дж. Беркли // Беркли Дж. Сочинения. М. : Наука, 1978. С. 139-248.

24. Бибихин B.B. Хайдеггер / B.B. Бибихин // Знание-сила. 1989. - № 10. -С. 61-68.

25. Библер B.C. Творческое мышление как предмет логики (проблемы и перспективы) / B.C. Библер. (http://www.bibler.ru/bistvmyshleniye.htm).

26. Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма / О.Ф. Больнов. Спб.: Лань, 1999. - 224 с.

27. Бор Н. Атомная физика и человеческое познание / Нильс Бор. М. : Издательство иностранной литературы, 1961. - 151 с.

28. Бородай Ю.М. Воображение и теория познания (Критический очерк кантовского учения о продуктивной способности воображения) / Ю.М. Бородай. М. : Высшая школа, 1966. - С. 150 с.

29. Борчиков С.А. Виртуальный образ творческого воображения / С.А. Борчиков // Воображение как познавательная возможность : как возможно творческое воображение? М. : Центр гуманитарных исследований, 2001.-С. 14-30.

30. Бройль Л. По тропам науки / Луи де Бройль. М. : Изд-во иностранной литературы, 1962 . -408 с.

31. Бубер М. Проблема человека / М. Бубер // Бубер М. Два образа веры. -М.: ACT, 1999. С. 202-300.

32. Быкова М.Ф. Абсолютная идея и абсолютный дух в философии Гегеля / М.Ф. Быкова, A.B. Кричевский. М. : Наука, 1993. - 270 с.

33. Васильев В.В. К вопросу о продуктивном воображении в философии Канта // Воображение как познавательная способность : Сб. науч. статей. М. : Центр гуманитарных исследований, 2001. - (http://www. philosophy. ru/library/image/sbimage2001.html#30).

34. Виппер Б.Р. Итальянский Ренессанс. XIII-XVI века / Б.Р. Виппер. М. : Искусство, 1977. - Т. 2 - 243 с.

35. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса / Б.П. Вышеславцева. М. : Республика, 1994. - 367 с.

36. Вяткина А.Г. Полагание нового как суть творчества / А.Г. Вяткина // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. -Тамбов : Грамота, 2011. №5 (11): В 4х ч. - 4.1. - С. 51-53.

37. Вяткина А.Г. Творческая жизнь мышления : об онтологических и гносеологических истоках / А.Г. Вяткина // Вестник Воронежского государственного университета : Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010. - Вып. № !.-< с. 151-153.

38. Вяткина А.Г Творческий процесс : проблема начала / А.Г. Вяткина // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Новосибирск : Параллель, 2009. - Т. 1- С. 79-80.