автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Восточные традиции в творческом восприятии И.А. Бунина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Восточные традиции в творческом восприятии И.А. Бунина"

На правах рукописи

004603440 Таирова Ирина Александровна

Восточные традиции в творческом восприятии И. А. Бунина

Специальность 10.01.01 —Русская литература

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

1 о июн 2010

Москва — 2010

004603440

Работа выполнена в Институте мировой литературы им. А. М. Горького РАН в Отделе новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья

Научный руководитель:

кандидат филологических наук Морозов Сергей Николаевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Минералова Ирина Георгиевна

кандидат филологических наук, доцент Дмитриевская Лидия Николаевна

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина»

Защита диссертации состоится «25» июня 2010 года на заседании диссертационного совета Д 212.154.15 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд._в 14:00.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд._.

Автореферат разослан « 24 » мая 2010 года

Учёный секретарь диссертационного совета

В. К. Сигов

Общая характеристика работы

В России о Востоке впервые заговорили художественным языком в XV веке (А. Никитин1). Во второй половине XIX в. в России стало появляться много переводов (с европейских языков) индийской, арабской, китайской и других восточных литератур, издавались многочисленными тиражами буддийские тексты, Коран, религиозные труды и другие книги Востока. Однако к культуре восточных стран и к ментальности людей Востока на протяжении многих веков относились как к экзотике, которой восхищались. И в странах Европы знания о традициях Востока преломлялись через европейский взгляд на «неевропейскую» — чуждую, непонятную культуру. Совершенно по-особому интересовался неевропейскими культурами И. А. Бунин.

Актуальность настоящего исследования. Сегодня можно слышать мнение о И. А. Бунине как о «последователе Будды»2, «передающем его идеи и доносящем благородные истины до всех "братьев" в реальной жизни»3 (Т. Г. Марулло). Писателя называют «главным "мусульманином" русской поэзии»4 (В. Пруссаков). Однако, при ближайшем рассмотрении, выясняется, что подобные высказывания свидетельствуют о недостаточном знакомстве с биографическими материалами, идеями творчества, религиозно-философскими предпочтениями писателя — не изучая которые, невозможно до конца проникнуть в произведения И. А. Бунина о Востоке.

Таким образом, восточная тема в творчестве И. А. Бунина, по нашему мнению, изучена недостаточно. Не охвачен весь спектр произведений восточной тематики, недостаточно изучены вопросы мировоззрения, отношения И. А. Бунина к различным религиям и философским системам Востока, остаются не понятыми многие слова, выражения, образы в «восточных» произведениях И. А. Бунина.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые произведения И. А. Бунина «восточной» тематики предстают в целостности литературоведческого и лингвистического анализа при особом внимании к религиозной символике, религиозной терминологии (И. А. Бунин пользовался приёмом транслитерации с тех или иных восточных языков). Это позволяет глубже проникнуть в подлинное знание писателем тех традиций, которые обнаруживают себя в его поэтическом и прозаическом творчестве.

Впервые в диссертации затрагивается вся восточная тематика в произведениях И. А. Бунина (легенды, мифы, притчи, сказки, сказания и т. п.) и анализируется при помощи подробного рассмотрения и объяснения значений

1 «Хождение за три моря» Афанасия Никитина / Подг. текста М. Д. Каган-Тарковской и Я. С. Лурье; пер. Л. С. Семйнова, коммент. Л. С. Лурье и Л. С. Семёнова II Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века. — М.: Худ. лит., 1982. — С. 444—477.655—663 (комм.).

2 Марулло Т. Г. «Если ты встретишь Будду...»: Заметки о прозе И. Бунина / Пер. с англ.; Под ред. Е. К. Созиной.

— Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. — С. 16.

3 Таи же. — С. 49.

4 Пруссаков В. Иван Бунин — главный «мусульманин» русской поэзии // Литературная газета. — 2005. — № 9

— С. 11.

слов, взятых из восточных языков, которые он намеренно использовал в своих художественных текстах, их места и роли в произведениях писателя. Это религиозные понятия; имена божеств; слова, обозначающие предметы того или иного культа, географические названия, имеющие символический смысл. Ещё при жизни И. А. Бунина ставился вопрос о необходимости пояснения этих слов (К. Р.5).

В исследовании используется историко-культурный научный материал по религиям и религиозным традициям Востока, а также канонические тексты: Сутта-Нипата, Ригведа, Библия, Коран и другие.

Данная тема исследуется на материале поэзии, прозы, публицистики И. А. Бунина; кроме того, привлекаются дневники, письма, материалы книг и статей о нём и его творчестве современников писателя и других исследователей.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение творчества И. А. Бунина у нас в стране начинается с момента возвращения на родину наследия писателя (1950-е гг.).

Непосредственно теме «Бунин и Восток» была посвящена статья О. В. Сливицкой6, в которой впервые в научном мире говорилось о наличии в произведениях И. А. Бунина реминисценций из Библии, Нового и Ветхого Заветов, Корана, Талмуда, санскритских сутр, элементов египетской и греческой мифологии.

Одним из первых специальное внимание арабскому Востоку в поэзии и прозе И. А. Бунина уделил П. И. Тартаковский7. Он сделал важный вывод: «арабским циклом» стихотворений поэт сделал Восток «своим» и тем приблизил его к русским людям. М. Л. Мирза-Авакян 8 усмотрела в поэзии И. А. Бунина раздумья о путях мировой культуры, о причинах гибели великих цивилизаций. Но оба исследователя только слегка касаются смысловой стороны арабо-мусульманской тематики, указывая на реминисценции из Корана, но подробно их не рассматривая.

Арабская тема в стихотворении И. А. Бунина «Сатана Богу» весьма подробно проанализирована В. Е. Светом9.

Ряд буниноведов строит свои исследования на сопоставлениях поэзии Бунина с «восточным» творчеством других русских поэтов (А. А. Дякина10,

5 К. Р. Критические отзывы. — Пг„ 1915. — С. 284—310.

6 Слиеицкая О. В. Бунин и Восток (к постановке вопроса) // Материалы межвузовской научной конференции, посвященной творчеству И. А. Бунина. Елец, октябрь 1969. — Воронеж, 1971. — С. 87—96.

7 Тартаковский П. И. Поэзия Бунина и арабский Восток II Народы Азии и Африки. —1971. — № 1. — С. 106— 121; Он же. Русские поэты и Восток: Бунин, Хлебников, Есенин; Статьи. — Ташкент: Издательство литературы и искусства им. Гафура Гуляма, 1986. — 254 с.

8 Мирза—Лвакян М. Работа И. А. Бунина над темой Востока И Творчество писателя и литературный процесс. — Иваново, 1981. — С. 216—227.

9 Свет В. Сопоставительный анализ стихотворения И. Бунина «Сатана Богу» и древневосточного памятника // Сравнительное изучение национальных литератур: Сборник научных трудов I Ред. Е. С. Бернштейн. — Ташкент. 1986. — С. 27—34.

10 Дякина А. А. Мотив пути в поэзии И. А. Бунина и А. А. Блока // Взаимодействие творческих индивидуальностей писателей XIX— начала XX века. — М., 1991. — С. 130—141.

Двинятина Т. М."), отмечая отличное от других, собственное видение И. А. Буниным Востока. Некоторые исследователи рассматривают влияние Л. Н. Толстого на творчество И.А. Бунина (Е. Р. Пономарёв12),

Тему Востока в творчестве И. А. Бунина в 2000-е годы рассматривали также В. П. Проходова13, В. В. Крапивин14, Ю. Б. Шаршова15, Ю. Г. Иншакова16. Постепенно в буниноведении сложилось особое направление исследования ориентального интереса писателя (В. Е. Свет17, Г. Ю. Карпенко18, Г. В. Килганова19, О. С. Чебоненко20 и другие).

В диссертации Е. Б. Смольяниновой «Буддийский Восток в творчестве И. А. Бунина» (СПб, 2007) отмечается двойственное отношение Бунина к буддизму. И. А. Бунин постигал буддийское вероучение, однако соглашался не со всеми его положениями, создавая собственную концепцию бытия мира и человека.

Научный интерес к творчеству И. А. Бунина за рубежом проявился также в 1950-х годах. Философско-эстетическую проблематику бунинских произведений, в том числе «восточных», изучали: Дж. Б. Вудворд21, Д. И. Ричарде22 и другие. И в «восточных» произведениях писателя исследовали в основном буддийские мотивы. Оттого они упрощали многомерный контекст произведений И. А. Бунина.

Изучение художественного мира И. А. Бунина на современном этапе началось и на Востоке. В 1990 г. в Кувейте вышла книга арабской исследовательницы творчества русских писателей Макарим аль-Гамри «Исламско-арабские мотивы в русской литературе»23 (на арабском языке), седьмая глава которой содержит анализ стихотворений с указаниями точных

11 Двинятина Т. Af. Поэзия Ивана Бунина и акмеизм: Сопоставительный анализ поэтических систем: Дне. ... канд. филол. наук. — СПб, 1999. — 187 с.

12 Пономарёв Е. Р. О творческой истории книги Бунина «Освобождения Толстого» // Русская литература. — 1998. —№ 1. — С. 109—118; Он же. Сплыви современников о книге И. А. Бунина «Освобождение Толстого» II Русская литература. — 1995. —№4. —С. 168—171.

13 Проходова В. П. Мусульманский Восток в лирике И. Бунина // Русский язык и литература в казахской школе.

— 2003, —№6 —С. 44—48.

14 Крапивин В. Между Синаем и Цейлоном: Восток в прозе Ивана Бунина И Литературная учёба. — М., 2000. — №5—6. — С. 145—169.

" Проходова В. П., Шаршова Ю. Б. Восток в творческом сознании Бунина: (к постановке проблемы) II Жас галымдардын шыгармашьмыгы — Шыгас Казакстанга=Творчество молодых учёных — Восточному Казахстану: Материалы конф. — Усть-Каменогорск: Изд. ВКГУ, 2003. — 4.1. — С. 216—220.

16 Иншакова Ю. Г. Жанровая система поэзии И. А. Бунина: Дис.... канд. филол. наук. — Елец, 2005. — 281 с.

17 Свет В. Сопоставительный анализ стихотворения И. Бунина «Сатана Богу» и древневосточного памятника // Сравнительное изучение национальных литератур: Сборник научных трудов / Ред. Е. С. Бернштейн. — Ташкент, 1986. — С. 27—34.

18 Карпенко Г. Ю, Творчество И. А. Бунина в контексте религиозно-философских и антропологических идей конца XIX— начала XX века: Дис.... канд. филол. наук. — Самара, 1992. — 213 с.

19 Килганова Г. В. Ориентализм в прозе И. А. Бунина: Дис. ... канд. филол. наук. — М, 1996. — 199 с.

20 Чебоненко О. С. Восток в художественном сознании И. А. Бунина: Дис.... канд. филол. наук. — Иркутск. 2004.—217 с.

21 Woodward J. Eros and Nirvana in the Art of Bunin II The modern language Review. — Birmingham, 1970. — Vol. 65. № 3. — P. 576—586.

22 Richards D.J. Memory and time past: A theme in the works of Ivan Bunin II Forum for mod. lang. Studies. — 1971.

— Vol. 7, №2, — P. 158—169.

23 Аль-Гамри Макарим. Исламско-арабские мотивы в русской литературе. — Кувейт, 1990. — 25Î с.

аятов Корана, использованных И. А. Буниным в эпиграфах. Макарим аль-Гамри выявляет на некоторые неточности, допущенные, по её мнению, И. А. Буниным. Её труд ценен тем, что содержит переводы стихотворений Бунина на арабский язык. В диссертации используются цитаты из её работы в нашем переводе.

Уникальна в своём роде книга кандидата филологических наук, доцента Тегеранского университета Марзие Яхьяпур — «Иван Бунин и мир Востока» (Тегеран, 2007 — на персидском языке)24. В ней отмечаются использованные поэтом коранические аяты, называются мусульманские обряды, трактуемые И. А. Буниным в стихотворениях мусульманской тематики и в рассказе «Смерть пророка». Но при этом термины и образы, взятые Буниным из Корана, подробно не объясняются.

Имена авторов, названий работ восточных исследователей, а также указанных в них произведений И. А. Бунина, его героев, и слова, использованные поэтом из других языков, приводятся на русском языке.

Объектом диссертационной работы являются все художественные произведения Бунина, содержащие смыслы, символику и понятия из восточных религий и мифологии (египетской, халдейской, индуизма, буддизма, зороастризма, ислама), а также другие слова из восточных языков (арабского, персидского, турецкого, санскрита): древние названия восточных городов, имена, предметы быта, одежда.

В настоящем исследовании «Востоком» называются местоположение тех стран, которые не всегда и не вполне соответствуют географическому направлению стороны света, противоположной западу, но своим особым миром отличаются от стран Европы. Такое определение впервые возникло в Римской империи. В России принято считать Востоком культурные области Передней, Южной и Восточной Азии и отчасти Африки.

Под восточными традициями подразумевается история, культура и быт древних народов Востока, основу мировоззрения которых составляла та или иная религия или мифология. Таким образом, мы обращаем внимание на интерес И. А. Бунина к шумеро-аккадской и египетской мифологиям, индуизму, буддизму, зороастризму, исламу. Исключение составляют христианские направления религиозной мысли Востока, которые мы намеренно не рассматриваем. Христианскую тематику в творчестве И. А. Бунина широко исследовали С. Л. Андреева25, В. Д. Агафонова26. На наш взгляд, эта тема требует отдельного рассмотрения. Тем более что христианство на протяжении многих веков является религией не только некоторых восточных народов, но и всего западного мира, и является одной из самых главных основ русской

24 Яхьяпур Марзие. Иван Бунин и мир Востока. — Тегеран: Тегеранский университет, 2007. — 225 с.

25 Андреева С. Л. Библейские реминисценции как фактор текстообразования: на материале произведений И. А. Бунина «Тень птицы»: Дис.... канд. филол. наук. — М., 1998. — 243 с.

26 Агафонова В. Д. БиблеЙско-христианская проблематика в творчестве И. А. Бунина: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — М„ 2009. —28 с.

культурной истории, к которой имел прямое отношение И. А. Бунин.

Предметом диссертации являются восточные религиозно-культурные традиции в стихотворениях и прозе И. А. Бунина.

Цель диссертации: целостное исследование восточных традиций в творческом восприятии И. А. Бунина; определение аспектов восточных религий, которые затрагивает писатель в своих произведениях, осмысление широты и точности их использования в поэзии и прозе И. А. Бунина. Цель исследования определила поставленные задачи:

— выяснить истоки и причины, побудившие И. А. Бунина обратиться в своём творчестве к миру Востока;

— изучить маршруты путешествий И. А. Бунина по Востоку, установить, какое влияние они оказали на мировоззрение поэта в целом;

— исследовать темы, мотивы, образы Востока в стихотворениях И. А. Бунина 1903—1922 гг., определить их роль и значение в творчестве и мироощущении поэта;

— прояснить смысл «восточных» терминов, встречающихся в произведениях И. А. Бунина;

— исследовать буддийскую тематику, имеющую место в поэтических и прозаических текстах И. А. Бунина;

— выявить мотивы, идеи, темы мифологии Шумера и Аккада, индуизма, Древнего Египта, Ирана, затронутых И. А. Буниным в его поэзии и прозе.

Теоретической и методологической основой диссертационной работы

стали труды по литературоведению (А. К. Бабореко, О. Н. Михайлов, Г. М. Благасова, В. Е. Свет, Э. О. Денисова, И. Г. Минерапова, Ю. И. Минералов; Ю, В. Мальцев и многие другие); востоковедению: работы отечественных арабистов конца XIX—начала XX вв. (В. В. Бартольд, А. Е. Крымский, И. Ю. Крачковский, И. М. Фильштинский) и современных (М. Б. Пиотровский, А. Б. Куделин, Е. А. Резван); исследования буддологов XIX—начала XX в. (П. В. Васильев, И. П. Минаев, С.Ф. Ольденбург, Ф. И. Щербатской, О. О. Розенберг; Э. Конзе) и современных (М. Е. Ермаков; А. Арвон); труды по щумеро-аккадской мифологии (Крамер С. Н.. Афанасьева В. К.); по египетской мифологии (Матье М. Э., Коростовцев М. А.); труды по индуизму (П. А. Гринцер, Р. К. Нарайан, В. Г. Эрман); религиям Ирана (И. П. Петрушевский, И. С. Брагинский).

В диссертации использованы труды по истории (Н. Г. Устрялов, Л. Н. Гумилёв, а также современный историк, исследовавший различные аспекты арабо-мусульманской цивилизации — Р. Г. Ланда), отечественной и зарубежной философии (В. С. Соловьёв, Н. А. Бердяев, И. А. Ильин; О. Шпенглер, Р. Генон).

Исходя из цели и поставленных задач в диссертации применены следующие методы исследования: культурно-исторический, сравнительно-

типологический, структурно-семантический, биографический,, хронологический; элементы контекстуального и текстологического анализа текста.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. И. А. Бунин испытывал огромный интерес к культуре Востока — эстетический, научный и философско-мировоззренческий.

2. Через реалии Востока И. А. Бунин передавал своё собственное восприятие мира. Синтезируя опыт религиозных культур народов Востока, сопоставляя их ответы на «вечные вопросы», он находил истины, свойственные всему человечеству.

3. И. А. Бунин не является ориентальным писателем. Для него Восток не был экзотикой, он изучал его на всех уровнях (литературном, историческом, религиозном, бытовом). Он путешествовал по Востоку, пытался прочувствовать его: людей, природу, архитектуру.

4. В своих произведениях И. А. Бунин использовал слова из восточных языков (арабского, персидского, турецкого), передавая их как можно более точное звучание с помощью приёма транслитерации.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что материал диссертации может быть использован при чтении общих и специальных курсов лекций по истории русской литературы (как метрополии, так и эмигрантской), по мировой культуре, религиоведению, философии, истории. Отдельные положения диссертации могут применяться на занятиях по религиоведению. Данная диссертационная работа может быть полезна в дальнейшем исследовании творческого пути И. А. Бунина; восприятия русской литературой особенностей восточных культур; в подготовке полного собрания сочинений писателя.

Апробация работы. Результаты исследования отражены в девяти научных статьях, в том числе одной публикации, рекомендованной по списку ВАК. Основные положения докладывались на двенадцати научных конференциях (2005—2007 гг.).

Главы диссертации обсуждались на заседании Отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН им. А. М. Горького.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Библиографии (285 наименований) и Приложения. Последовательность глав обусловлена хронологией путешествий писателя, поэтому Вторая глава посвящена мусульманской тематике, Третья — буддийской, а Четвёртая — иным религиозным культурам Востока, с которыми писатель был знаком по книжным источникам. Сюда же включены произведения египетской тематики по причине их немногочисленности в творчестве И. А. Бунина. Объём основного текста составляет 169 страниц, Список использованной литературы — 25 страниц, Приложение — 19 страниц.

Содержание работы

Во Введении даётся обоснование темы; определены цели, задачи, объект и предмет диссертационной работы; отмечена научная новизна диссертации, определены теоретическое и практическое значение исследовательской работы; дан обзор критической литературы, посвящённой произведениям И. А. Бунина на тему Востока.

Первая глава «Бунинекое "погружение" в Восток». В первом параграфе «Причины и истоки. интереса И. А. Бунина к Востоку»

исследуется зарождение интереса Бунина к восточным странам и древним восточным цивилизациям; раскрываются причины его широкой осведомлённости и точности информации о религиях, религиозных культах, быте и нравах восточных людей.

Движению Бунина на Восток во многом способствовало время, в котором жил и творил писатель. Тогда множество людей интересовались историей, религиями и культурой восточных стран. Этот интерес в основном был порождён кризисом, охватившим на рубеже веков и философию, и религию, и эстетику, и политику, как в России, так и в Европе. По Бунину, кризис мировоззрения, кризис ценностей был вызван, в первую очередь, безверием, отсюда увлечение творческой интеллигенцией религиями Востока.

Первый воспитатель И. А. Бунина, студент Лазаревского Института восточных языков Н. О. Ромашков, читал будущему писателю журнал «Всемирный путешественник», книгу «Земля и люди», рассказывал о своей скитальческой жизни. Это общение предвосхитило не только увлечение Бунина Востоком, но и жажду путешествий по разным странам.

Благодаря общению с художником В. П. Куровским (1869—1915), хранителем Одесского музея, И. А. Бунин узнал о некоторых индусско-буддийских верованиях. С В.П. Куровским они совершили (первое для Бунина) путешествие по Германии, Швейцарии и Франции.

Огромное влияние на мировоззрение писателя оказал Л. Н. Толстой. Беседы и переписка с Л. Н.Толстым были духовной пищей для И. А. Бунина. Его роднило с Л.Н. Толстым постоянное размышление о смерти. «Это живой и радостный возврат из земного, временного, пространственного в неземное, вечное, беспредельное» («Освобождение Толстого»)27 — так виделась Толстому смерть, и так представляется И. А. Бунину сам писатель и философ — запредельным, непостижимым и одновременно очень близким и простым. И. А. Бунин писал Л. Н. Толстому: «Вы один из тех людей, слова которых возвышают душу и делают слёзы даже высокими, и у которых хочется в минуту горя заплакать и горячо поцеловать руку, как у родного отца!»28.

Как интерес к миру древнего и загадочного Дальнего Востока, так и мечта побывать в Индии и на Цейлоне, возникли у И. А. Бунина, возможно, под

21 Бунин И. А. Собрание сочинений: В 6 т. — М.: Худ. лит., 1988. — Т. 6. — С. 140.

28 Бунин И. А. Письма 1885—1904 гт. / Под общ. ред. О. Н. Михайлова; Подгот. текстов и коммент. С. П. Морозова, Л. Г. Голубевой, И. А. Костомаровой. — М.: ИМЛИ РАН, 2003. — С. 218.

9

влиянием ещё одного его современника и друга — А. П. Чехова, посетившего тропики на обратном пути с Сахалина.

В процессе формирования «восточного» мироощущения немалую роль сыграли книги, прочитанные И. А. Буниным о Востоке. Из писем писателя известно, что об исламе, мире арабской культуры он читал: Коран в переводе К. Николаева29, «Тезкират» Саади; о религии и культурах Индии и Китая: книги А. А. Олесницкого30, Г. К. Ш. Масперо31, Б. Беккера32, П. Лота33, С. С. Голоушева34, П. А. Каленова35, Э. Арнольда36; отрывки из Упанишад, древние буддийские канонические книги; а также переводы научных трудов М. Мюллера, Г. Ольденберга, И. П. Минаева, В. П. Васильева, С. Ф. Ольденбурга.

И. А. Бунина отличало от предшественников и современников своеобразные взгляды на Восток, особенное его понимание. Писатель сам пояснил свои влечения к Востоку: это «жажда жить <...> не только своим настоящим, но и <...> тысячами чужих жизней, <...> современным мне и прошлым, всей историей всего человечества со всеми странами его»37. В беседе с корреспондентом «Одесского листка» (2 марта 1910) он сказал: «Я вообще люблю Восток и восточную религию»38.

Офомное значение в постижении культурного мира Востока для И. А. Бунина имели путешествия. Во втором параграфе «Маршруты путешествий И. Л. Бунина по Востоку и их отражение в письмах, дневниках и художественных текстах» осмыслен материал о путешествиях И. А. Бунина по Востоку и их отражение в творчестве писателя.

Три поездки в восточные страны оставили огромный след в душе поэта и в его творчестве: в 1903 г. путешествие в Турцию, в 1907 — по странам арабского Востока (Турция, Египет, Сирия, Палестина, Джибути, Алжир, Тунис, Ливан, Судан); в 1910—1911 гг. — на Цейлон. Не осуществились поездки в Индию и Японию (по причине болезней и нехватки средств).

После поездки в Турцию в 1903 г. И. А. Бунин создаёт стихотворения о мире арабо-мусульманской культуры. Путешествие 1907 г. послужило материалом к созданию цикла рассказов «Тень птицы» (1907—1911).

29 Коран Магомета, переведенный с арабского на французский переводчиком французского посольства в Персии, Казимирским: С примеч. и жизнеописанием Магомета / Пер. с франц. К. Николаева. — М.: К. Шамов, 1864 (переиздано 1865,1876,1880,1901, 1998 — репринтное издание 1876 г., 2001). — 468 с.

30 Олесницкий А. А. Святая земля: Отчёг о командировке в Палестину и прилегающие к ней страны: 1873—1874.

— Т. 1. — Киев: Киев. тип. В. Давиденко, 1875. — 558 с. — Переиздано в 1878 г.

31 Масперо Г. К. Ш. Древняя история народов Востока / Пер. с 6-го франц. изд. — M.: К. Т. Солдатенков, 1895.

— 714 с. — Переизд. в 1903, 1911.

'1! Скорее всего, была следующая работа: Belker В. Aanmerkinge op de handelingcn der twee laatste Noordhollandsche Synoden, in de sake van B. Bekker, ten opsighte van sijn boek genaamd De Betoverde weereld... — S. 1. :s. t., [16921. — 16 c.

"Лоты П. Собрание сочинений: В 12 т. — М.: B.M. Саблин, 1909—1911.

11 Глаголь С. [Голоушсв С. С.] ...Па юг: Из летней поездки в Константинополь, Афины, Неаполь, Рим, Венецию: С 40 ил.. — M.: И. Кнебель, 1900. — 222 с. .

" Каленое П. А. Будда: Поэма; Философские статьи: Реф., чит. в Психол. общ-ве. — М„ 1885, 1902. — 237 с. — Переиздана в 1914, 1915 гг.

36 Арнольд Э. Свет Азии / Пер. в стихах А. М. Фёдорова: Предисл. Э. Арнольда. — M., 1895. — 192 с.

37 Литературное наследство. — Т. 84: Иван Бунин: В 2 кн.— M.: Наука, 1973. — Кн. 1. — С. 386.

38 Там же, — С. 363.

Путешествие 1910—1911 гг. на Цейлон отразилось не только в путевых дневниках, которые И. А. Бунин вёл во время трёхнедельного плавания по Индийскому океану, но и в художественных текстах («В стране пращуров», 1911, «Воды многие», 1911—1926, «Город Царя Царей», 1924, «Братья», 1914, «Готами», 1919 и др.; в стихотворениях: «В рощах Урвелы», 1926; «Нет колеса божественней на свете...», 1916; «Святилище», 1916; «Отлив»,1916; «Богиня», 1916, и др.).

Больше по Востоку он не путешествовал, за исключением нескольких поездок в Турцию. Именно через неё в феврале 1920 г. лежал путь И. А. Бунина в эмиграцию.

В двух параграфах второй главы «Восприятие И. А. Буниным культуры арабского Востока» исследуются стихотворения И. А. Бунина арабской тематики.

Первый параграф «Использование арабских мотивов в цикле «"Ислам"» посвящён девятнадцати стихотворениям из раздела «Ислам» в III т. собрания сочинений писателя (СПб.: Знание, 1906).

В 1902—1909 гг. в издательстве «Знание» вышло первое собрание сочинений И. А. Бунина. В третьем томе «Стихотворения 1903—1906г.» (СПб, 1906) отдельный раздел под названием «Ислам» состоял из девятнадцати стихотворений, связанных с притчами и сентенциями Корана, с легендами арабского Востока: «Путеводные знаки» (1903—1906) «Пастухи» (1905), «Мираж» (1903), «Чёрный камень Каабы» (1903—1905), «Мудрым» (19031906), «Зелёный стяг» (1903—1906), «Священный прах» (1903-1906), «За измену» (1903—1905), «Авраам» (1903—1906), «Ночь Аль-Кадра» (1903), «Сатана — Богу» (1903—1906), «Джинны» (1903—1906); «Зейнаб» (1903— 1906), «Склон гор» (1903—1904), «Белые крылья» (1903—1906), «Гробница Сафии» (1903—1905), «Тэмджид» (1905), «Птица» (1903—1906), «Тайна» (1905).

В последующих изданиях эта последовательность не сохранилась. А стихотворения подвергались неоднократным изменениям. При следующих переизданиях поэт всё более решительно их сжимает, сокращает, отсекая строфы (например, в стихотворении «Склон гор» сняты четыре строки), изменяет или вовсе удаляет эпиграфы, меняет названия.

Для И. А. Бунина в этих произведениях важен более всего смысл, основанный на реминисценциях из Корана. Его талант проявился в уникальной краткости высказывания, а также в умении несколькими лаконичными штрихами передать суть ислама.

В процессе подробного анализа стихотворений выяснилось, что И. А. Бунин употребил в них мусульманские термины (стараясь передать русскому читателю их звучание): «Элиф. Лам. Мим», «Джиннат», «Аллах», «сакар», «ирам» (арабское «ихрам»), «хамсин», «баранта», «Аль-Kadp», «муэззин», «Кааба» и многие другие. Одни из этих слов и лексических элементов

повторялись в разных произведениях с тем же значением; другие (коранические имена) заменялись эквивалентными им в Библии: вместо Джибрил — Гавриил; Ибрагим — Авраам и т. д.

Скрытая тема смерти обнаруживается также в стихотворении «Птица», раскрывается через кораническое понятие таир («птица», «судьба»), С помощью лексико-семантического анализа делается вывод, что эта «тайна» смерти так и не разгадана человеком. Она и «тайный знак», и «судьба», послужила темой другого стихотворения — «Тайна».

С целью подробного анализа данных стихотворений изучены мусульманские легенды, истории, притчи («аль-ucpa' ва-ль-мирадж», «хиджра», легенда о мятежном Иблисе, отказавшемся выполнить приказание Бога — преклонить колени перед Адамом и т. д.). Это позволило сделать вывод, что на материале легенд из Корана, восточных притч И. А. Бунин пишет о тоске по идеалу, страхе смерти, счастье творчества и других волнующих его темах.

Анализ девятнадцати стихотворений цикла «Ислам» позволил сделать интересные наблюдения над тем, как тонко поэт включал слова из других языков в музыку русской речи. Все арабо-мусульманские термины органично выглядят в русском стихотворении, не являясь чем-то посторонним, экзотичным, ориентальным.

Во втором параграфе «Тематика "арабского" Востока в стихотворениях И. А. Бунина 1905—1916 гг.» проведён анализ

стихотворений: «К Востоку» (1903—1906), «Айя-София» (1903—1906), «Хая Баш» (1905), «И скрип и визг под бухтой наводнённой...» (1906), «Караван» (1908), «Луна ещё прозрачна и бледна...» (1906), «Магомет в изгнании» (1906), «Огромный, красный старый пароход...» (1906), «Закон» (1906—1907), «Каир» (1906—1907), «Мекам» (1906—1907), «Розы Шираза» (1906—1907), «Напутствие» (1906—1908), «Пилигрим» (1906—1910), «Гермон» (1907), «Дия» (1907), «Нищий» (1907), «Тут покоится хан, покоривший несметные страны...» (1907), «Чалма на мудром — как луна...» (1907), «Щебечут пестрокрылые чеканки...» (1907), «Бедуин» (1908), «Имру-уль-Кайс» (1908), «Люцифер» (1908), «Могила в скале» (1909), «Рассвет» (1909), «Завеса» (1912), «Потомки Пророка» (1912), «Шипит и не встаёт верблюд...» (1912), «Магомет и Сафия» (1914), «В арабской деревне» (1915), «Война» (1915), «Лик прекрасный и бескровный...» (1915), «Пустыня в тусклом жарком свете...» (1915), «Стамбул» (1915), «Малайская песня» (1916), «У нубийских черных хижин...» (1915).

Побывав в арабских странах, писатель восхищается простотой и искренностью восточных людей. В стихотворениях на тему арабо-мусульманского Востока он с точностью воссоздаёт образ современных ему арабов, а также интересуется судьбами людей прошлого: пророками, святыми, поэтами, воинами, султанами и ханами. Для И. А. Бунина святы их гробницы.

Но главная мысль поэта о том, что всё в мире тленно, и лишь память способна сделать людей и всё, что с ними связано, бессмертными.

Интересно И. А. Бунин описывает старинные восточные города, восхищаясь их расцветом и размышляя о причинах упадка цивилизаций, строивших их или некогда владевших ими (Стамбул, Каир, Дамаск). Иначе И. А. Бунин говорит о священном и легендарном мусульманском городе в Саудовской Аравии — Мекке, являющейся духовным центром ислама. Это произведение состоит из двух переплетённых между собой тем: религиозной и творческой. Для отображения своей любви к поэзии, тоски по литературному творчеству И. А. Бунин избрал образ верующего, мечтающего о паломничестве, о приближении к божеству. Подобно желанию мусульманина увидеть Мекку, лирический герой И. А. Бунина также страстно жаждет томительно-сладостной муки творчества, достижения своей внутренней Мекки, таланта, поэзии. Оттого название стихотворения (Мекам) в переводе с персидского языка звучит: «Моя Мекка». Таким образом, мы видим, как на материале мусульманского Востока И. А. Бунину удаётся наиболее точно выразить что-то личное, в данном случае, весь свой комплекс чувств и мыслей о любви к творчеству, к искусству.

С целью выявления лексико-семантических компонентов, терминов, понятий, взятых И. А. Буниным из Корана. Чтобы показать широту видения и постижения на разных уровнях поэтом арабского Востока, всю арабо-мусульманскуго терминологию, а также слова, символизирующие Восток, имеющиеся в тексте названных произведений, мы условно разделили на следующие группы: «природа арабского Востока»; «люди мусульманского мира» (выделены подгруппы: «современные арабы», «представители ушедших поколений», «пророк и его жёны»), «литературные памятники Востока», «культура ислама, его атрибуты», «мусульманские населённые пункты».

Как и в цикле «Ислам», в данных произведениях содержатся арабо-мусульманские понятия, переданные поэтом с помощью приёма транслитерации: изан (равно азан), ирам, муэззин, мекам, хамсин, хаджи, бурнус, тюрбэ. Все они (за исключением «бурнус» — белого арабского платья с капюшоном) в тех же значениях встречались в цикле «Ислам», однако стало этих понятий значительно меньше. Больше всего в текстах стихотворений содержатся устоявшиеся в русской (и западной) литературе символы и образы Востока, которым И. А. Бунин помимо широко известных значений придаёт свои.

Третья глава — «Идеи буддизма и их воплощение в поэзии и прозе И. А. Бунина». Первый параграф «Восприятие исследователями буддийской тематики в творчестве И. А. Бунина». По мнению многих буниноведов, писатель достаточно хорошо изучил буддизм и нашёл много созвучного в нём своим собственным мыслям. Из черновых записей И. А. Бунина известно, что он читал книгу Фасяня (у Бунина Фа-Сьян) «Записки о буддийских царствах: рассказ китайского монаха Фасяня о его путешествиях по

Индии и Цейлону (319—414 гг. н. э.)»39, был знаком с собранием ранних текстов палийского канона буддизма («Суга-Нипата»40). По утверждению П. Л. Вячеславова, при работе над произведением «Город Царя Царей», И. А. Бунин пользовался книгой К. Гюнтера «Цейлон» (Пг. 1914)4'.

Некоторые исследователи (В. Александрович, Т. Марулло, Ким Кен Тэ) причисляют И. А. Бунина к последователям буддизма. Так, американский русист Т. Г. Марулло в переведённой на русский язык монографии «"Если ты встретишь Будду...": Заметки о прозе И. А. Бунина» (2000) находит буддийские элементы даже в самых, что ни на есть, «русских» произведениях И. А. Бунина («Деревня», «Суходол»). И делает не совсем корректный, на наш взгляд, вывод, что И. А. Бунин был «последователем Гаутамы»42. Выявляя основной смысл этих произведений, мы доказываем обратное.

О проникновении буддийской тематики в художественный мир И. А. Бунина свидетельствуют «Буддийские мотивы, образы и символика в художественном мире И. А. Бунина», представленный во втором параграфе.

Невозможно точно определить, когда И. А. Бунин впервые начал отражать своё знание доктрины Буддизма в художественных произведениях. В ранних рассказах упоминаются лишь некоторые слова (Будда, майя), отсылающие нас к буддизму («На даче», 1895; «Тишина», 1901; «Туман», 1901).

Как таковая буддийская тема появляется в произведениях, написанных после 1911 г., то есть после путешествия И. А. Бунина на Цейлон.

В рассказе «Соотечественник» (1916) отдельные элементы буддийской культуры видятся герою И. А. Бунина, Зотову, похожими на свои, родные, русские. И хотя Зотов находит внешнее сходство Цейлона с Россией, буддизм в его понимании — что-то ужасное, возникшее в результате появления арийцев в Индостане и, собственно, по словам героя, породивших это учение. Тема Цейлона неоднократно переосмысливалась автором в рассказе «Отго Штейн» (1916).

В путевом дневнике «Воды многие» (1911—1926) упоминаются: священное «дерево Бодхи», под которым наступило просветление Будды; «ключица Будды» как одна из самых священных реликвий буддизма; «дагобы» (буддийские храмы), «упозады» (святилища) и многие другие слова, относящиеся к культуре буддизма.

Два старинных города, Перадения и Канди (Кэнди у Бунина), изображены в рассказе «В стране пращуров» (1911). Последний интересен своим Храмом Зуба, в котором И. А. Бунин во время своего путешествия стал свидетелем

l,Legge J. Record of Buddistic Kingdoms being in account by the Chinese Monk FS-hien of his travels in India and Ceylon. — Oxford: Clarendon press, 1886. — 123 p.; Литературное наследство. — Т. 84: Иван Бунин; Кн. 2. / Под ред. Щербины В. Р. и др. — М.: Наука, 1973. — С. 97.

Сутта-Нипата. Сборник бесед и поучений. Буддийская каноническая книга, переведённая с языка пали на англ. язык доктором Фаусбеллем / Русский перевод и предисловие Н.И. Герасимова. — M.: Издание Товарищества А.А. Левинсона, 1899.—С. 136.

41 Бунин И. А. Собрание сочинений: В 6 т. —M.: Худ. лит., 1988, —Т, 4. — С. 681.

42 Марулло Г. Указ. соч. С. 248.

некоторых обрядов буддистов. В письме к брату от 19—20 (6—7) марта 1911 года он рассказывает, что был допущен в «святая святых» — то место храма, где хранился зуб Будды, и от жреца получил в подарок «пальмовую дощечку», на которой написаны правила нравственного поведения буддиста43.

Самое яркое выражение буддистская тематика получила в рассказе «Братья» (1914). Данный рассказ весь пронизан буддийской символикой: Цейлон (место действия); эпиграф из древнего буддийского канонического текста — Сутты Нипаты; имена: Будда, Возвышенный, Ананда — ученик Будды, Мара — демон-искуситель; некоторые понятия буддизма: «все-единое», «личность», «желание» (видимо, взяты Буниным из Сутты Нипаты). Мы заметили в рассказе своеобразную цифровую символику. Например, эпитет Будды — Возвышенный — И. А. Бунин упоминает в тексте шесть раз. Может быть, это было и не осознано писателем, тем не менее, шестёрка в Буддизме весьма значима. Бодхисатве, существу, стремящемуся к просветлению, желающему стать Буддой, предписано руководствоваться шестью парадитами, нравственно-духовными качествами. В буддизме считается, что до Гаутамы уже существовали будды, и их было шесть. Из буддийских легенд известно, что Сиддхартха, предаваясь аскетизму на берегу реки Найранджаны, пребывал в глубоком сосредоточении шесть лет.

Ключевым моментом в рассказе является буддийская концепция желаний. Говоря о «желании», писатель показывает цепь последствий, приводящих к страданию, упадку сил главного героя, потере им самого себя. С вопросом желаний напрямую связана буддийская доктрина личности («я», «эго»), о которой, упоминая об учении Будды, говорит в рассказе «англичанин».

После путешествия на Цейлон И. А. Бунин пишет сразу несколько произведений. В стихотворениях «Цейлон. Гора Алагалла» (1915), «Цейлон» (1916) поэт обращает внимание не только на причудливую природу, но на древнее происхождение острова, на нынешнюю отдалённость его от суетности современного мира. Цейлон он называет земным раем.

Буддийская образность и символика чётко прослеживается в стихотворении «Нет колеса на свете...» (1916). Помимо образа «колеса» в стихотворении упоминаются: «повозка», ассоциирующаяся буддистами с материальным телом; «лошади», означающие эмоции; «возиица», символизирующая интеллект; «хозяин» — высшее начало в человеке.

Два символа буддизма («роща Урвелы» и «Майя») используются в стихотворении «В рощах Урвелы» (1916). Словосочетание «уру вела» поэт пишет в одно слово («Урвела») — для большей выразительности и удобства в русском произношении. Это знаменитая роща Джетавана. Там, по индийскому преданию, на Будду снизошло озарение. Возможно, во многом благодаря

41 Бунин И. А. Письма 1905—¡919 гг. /Под общ. Ред. О. Н. Михайлова; Отв. Ред. С. Н. Морозов; Подгот.

текстов и коммент. С. И. Морозова, Р. Д. Дэеиса, Л. Г. Голубевой, И. А. Костомаровой. — М: И МЛ И РАН.

2007. — С. 172-173.

участию майи в духовном развитии Будды. Слово «майя», с одной стороны — означает иллюзию (в буддизме считается, что весь мир иллюзорен, истинно только духовное начало), с другой, это имя матери Будды. Такая игра значений, многозначность образов, весьма характерна для индийской поэтической культуры, и поэт использует эту многозначность образа.

Буддийская тема находит место и в творчестве И. А. Бунина эмигрантского периода. Категории буддизма, символика и образность содержатся в произведениях: «Ночь отречения» (1921), «В ночном море» (1923), «Освобождение Толстого» (1937), «Жизнь Арсеньева» (1927—1929, 1933).

В рассказе «Ночь отречения» нами рассматриваются концепт желания, Мара — змей-искуситель и символика выражения «земная весна».

Герой рассказа, «человек», «ученик» пытается превозмочь желания, влияние Мары, которого он видит во вздымающихся волнах в виде змеиных колец.

Согласимся с мнением китайского исследователя Ким Кен Тэ, что данные слова автора напоминают речь Христа, слова-предсказания об отречении его последователя, апостола Петра44. В этом проглядывает стремление И. А. Бунина найти общее в религиозных культурах Востока и Запада.

В выражении «земная весна» соединены два символа буддийской традиции: «земля», воплощающая в себе всё сущее этого мира, и «весна» — слово, связанное в буддизме с символикой зелёного цвета. По буддийской традиции, зелёный цвет означает «то, что обладает смыслом»45.

Особое место в ряду произведений буддийской тематики занимает трактат «Освобождение Толстого». В великом писателе И. А. Бунин находил черты, присущие ему самому: постижение прошлого, интерес к Востоку, обострённое восприятие мира в целом. Информацию о взглядах Толстого на смысл жизни и высшую мудрость И. А. Бунин почерпнул из дневника любимого писателя. На примере Л. Н. Толстого автор трактата показывает, как буддийская тема может служить объяснением сложных воззрений такого масштаба человека, как Л. Н. Толстой, на смысл человеческого бытия и ответы на многие другие философские вопросы. Для объяснения фигуры Л. Н. Толстого писатель прибегает большей частью к буддийской терминологии: «Путь Выступления и Путь Возврата», понятие «Я», «личность», размышления о страдании и так далее.

Буддийской тематикой пронизан роман «Жизнь Арсеньева», в котором художественно преобразованы и окончательно переосмыслены многие события из жизни самого И. А. Бунина (этот материал хорошо изучен многими отечественными и зарубежными исследователями).

и Ким Кен Тэ. Буддийские мотивы в прозе И. А. Бунина // Вестник СПбГУ — СПб., 1997. — Сер. 2. История языкознания. Литературоведение, вып. 2, № 9. — С. 103.

45 Жуковская Н. Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. — М.: АН СССР. Ин-т этнографии им. Н. Миклухо-Маклая, 1988. — С. 166.

Мифы и легенды, герои и образы, символы и другие аспекты восточных религиозно-мифологических систем в поэзии И. А. Бунина стали объектом исследования в четвёртой главе диссертации — «Отражение в поэтическом мире И. А. Бунина религиозно-мифологических систем Шумера и Аккада, Древнего Египта, Индии, Ирана».

Первый параграф — «Герои шумеро-аккадских мифов в стихотворениях И. А. Бунина "Потоп" (1905) и "Истара" (1906—1907)» — посвящен отражению мифологической системы народов Междуречья в поэзии И. А. Бунина.

В стихотворении «Потоп» поэт использует миф о потопе по версии халдейской мифологии.

Потоп описывается поэтом как воинственное наступление богов на мир людей. Бунин упоминает основных халдейских богов, соответствующих шумеро-аккадскому пантеону: Роману — бог молнии и грома; Нэбо и Сару — боги вихря и урагана; Нергал — бог ветра, а также злой бог войны; Нинип — бог водных пространств, а также Гении, Анну, Истар. Используются названия древних городов Междуречья ■— Касисадр, Сиппара.

Стихотворение построено таким образом, что о потопе мы узнаём от лица-участника этого события. Это Ксисутрос — царь города Касисадра. По версии Бероса, Ксисутрусу о предстоящем потопе сообщает бог Кронос. Он наказывает Ксисутрусу перед потопом переписать названия всех вещей и закопать эту перепись в "городе солнца" Сиппаре для того, чтобы после потопа знания о всех вещах были переданы людям.

Каждому городу по вавилонским космогоническим воззрениям соответствует определённое созвездие, Сиппару — созвездие рака, а «рак» — символ возвращения назад, к прошлому. Потому, видимо, после потопа именно Сиппаре предстоит возродить прежние знания.

По халдейскому мифу, потоп представлял весьма страшное зрелище, что даже, как динамично сказано в стихотворении, «Сами боги / К вершинам Анну в страхе поднялись». Среди них Истара, богиня войны и любви, которая, по стихотворению И. А. Бунина, громко плакала из-за происходящего события. По окончании потопа Ксисутрос вместе с супругой поселяется на острове блаженных Тильмун. В награду за праведную жизнь боги даровали ему бессмертие. Таким образом, в бунинском стихотворении художественно воссозданный халдейский миф о потопе служит ещё одним размышлением поэта о жизни, смерти и бессмертии.

Целиком стихотворение И. А. Бунин посвящает богине Истаре («Истара»), культ которой начал развиваться в Шумере и Аккаде с середины третьего тысячелетия. В вавилонской мифологии она стала воплощать в себе сразу множество богинь: шумерскую Инанну, аккадскую Иштар, ассиро-вавилонскую Астарту и многих других. В стихотворении И. А. Бунина

отражены черты всех этих богинь. Со временем культ богини Истары будет заимствован финикийцами, персами, египтянами. Видимо, эта всемирная распространённость богини и привлекла И. А. Бунина в выборе героини произведения. Таким образом, здесь мы тоже наблюдаем своеобразный синтез культур, через который поэт пытался донести до читателя мысль о всеединой основе человечества.

Во втором параграфе «Преломление сюжетов древне-египетской мифологии в поэтическом творчестве И. А. Бунина» рассматриваются стихотворения египетской тематики.

И. А. Бунин дважды был в Египте: в 1907 г. и с 24 декабря 1910 (6 января 1911 — по новому стилю) по 12 (25) февраля 1911 г. Благодаря увиденному и прочувствованному он мог писать не только на темы египетской мифологии («Стон»,1903—1905; «За гробом», 1906), но и о том, что его взволновало в современной ему жизни Египта.

Тема национальной независимости звучит в стихотворении «Каир», 1906—1907. И. А. Бунин, стремящийся не затрагивать в поэзии политические, социальные вопросы, тем не менее, в этом стихотворении намекает на несправедливость, на неуместное присутствие на Востоке английской армии. Природа, первобытная красота восточных людей у Бунина ярко контрастирует с холодностью европейцев.

Тема исчезнувших цивилизаций и утраченных идеалов древности является основной в стихотворении «Pa-Озирис, владыка дня и света...», 1905). В стихотворении «Александр в Египте» (1906—1907) мотивы войны, разрушения («Александр в Египте», 1906—1907).

О путешествии в Египет написано стихотворение «В жарком золоте заката...» (1915), изобилующее восточными именами, географическими названиями и, что интересно, символикой, присущей обычным восточным вещам, в которых поэт видел свои символы Востока: лук и колчан, щит из кожи бегемота, дротик, мех пантеры, суданская кольчуга.

Исследуемые стихотворения содержат имена древнеегипетских божеств, названия городов, рек, целых религиозных. ритуалов, а также предметов религиозного культа. Это боги: Ра, Озирис, Сет, Мемнон, Ястреб-Гор, Шакал-Анубис\ священные символы: «синий лотос», «озеро Мерида»; города Гизех, Фивы и многое другое.

Но среди данных стихотворений есть и такие, в которых нет никаких символов, имён божеств из египетской мифологии, например, стихотворение «Надпись на чаше» (1903). В нём только образы-архетипы: «море», «солнце», «небо», «земля», «красота». Основной акцент в стихотворении поэт делает на египетских представлениях о взаимосвязи жизни и смерти, незримо связанных между собой. Душа, по мнению египтян, содержится в сердце — месте «незримой связи». Потому сердце было единственным органом, который оставляли в мумифицированном теле, чтобы в него могла вернуться душа.

Все стихотворения египетской тематики объединены одной основной мыслью поэта — о непостоянстве жизни и о бессмертии человеческой души.

Особенности индийской культуры, отражённые в поэзии И. А. Бунина, рассматриваются в третьем параграфе «Религиозная символика индуизма в стихотворениях 1903—1911 гг.».

Мотив старости и тема смерти звучат в стихотворениях «Судра» (1903— 1905) и «Агни» (1903—1906). Для воплощения замысла стихотворения «Судра» наиболее точным показался поэту образ судры — представителя низшего сословия в Древней Индии. Как он донашивает одежды после мертвеца, так автору представляется его старость, скорбящая о старине. И. А. Бунин подытоживает, что как бы достойно человек не распорядился своей жизнью, так или иначе он обречён «влачить одежды мертвеца», то есть смертен.

В стихотворении «Агни» кратко и лаконично, как требует того стихотворный жанр, описывается индийский погребальный обряд от лица умершего. Бунина интересуют основные моменты, связанные с путём души человека по индийским поверьям. Поэт через лирического героя пытается прочувствовать всё это.

Ключевым моментом стихотворения является индийское божество огня. То он тот, с которым под пение специальных гимнов обходят погребальный костёр, то тот, что «гудит», предвещая, что скоро перенесёт усопшего в мир иной, подальше от тьмы, олицетворяющей земную жизнь. И, наконец, огонь, возрождающий душу на том свете.

В результате анализа «Агни», мы пришли к выводу, что этим стихотворением Бунин показывает, что не страшна смерть, когда есть какое-либо возвышенное понимание этого процесса, как, например, у индусов. Поэт возвышается над пей, описывая смерть как шаг к следующему витку жизни, к вечности. Получается, что смертный человек, на самом деле, по наивысшей задумке, по божественному закону — бессмертен. И в данном случае, помощник человеку в этом, в обретении бессмертия — огонь, божество Агни.

С темой души связано стихотворение «Ночлег» (1911). В нём, как и в стихотворении «Птица» мусульманской тематики имеется образ птицы. Только теперь он связан не с понятием «судьба», а — «душа», для которой мир является ночным приютом (отсюда название стихотворения). Мысль об этом почерпнута поэтом из мифологии индуизма (о чём говорит браминский эпиграф). Главное, что в конце своего земного пути душа человека возвращается на родину — в лоно Бога, Всеединого, Брама-Атмана, а значит, она бессмертна.

Четвёртый параграф «Черты зороастрийской картины мира на примере стихотворений «Эльбурс» (1905) и «Ормузд» (1903—1905)»

посвящён стихотворениям И. А. Бунина, отражающим тематику зороастрийского периода культуры Ирана.

Основная идея стихотворения «Эльбурс», в основе которого лежит иранский миф, заключается в том, что древняя гора Эльбурс — святое место, где творятся чудеса. Горы и всё пространство вокруг них, горизонтальное и вертикальное, у древних иранцев были поделены на области обитания богов, духов, людей. Древние иранцы верили, что вершина гор упирается в небо, в недосягаемый мир божеств, управляемый верховным богом Ахурамаздой. По мифу, хранителем закона и порядка, установленного Ахурамаздой для всех существ и явлений, выступает Митра, чьи владения располагаются в поднебесной вышине. Это место, где отсутствует тьма, холод, зной, болезни. Вершина горы, покрытая льдами, соприкасается с миром иазатов — добрых духов, помощников верховного бога. Ниже — территория человечества.

Главное чудо заключается в действиях Митры. По мифу, с восходом солнца он на своей повозке первым взлетает ввысь и обходит свои владения. Бунин уточняет, что Митре молится вся земля. Имеется в виду, что это божество совместно с подчинёнными ему богами, облетая все стороны света в разных направлениях, следит за соблюдением мирового порядка. Нарушителей закона ждёт карательная стрела, или копьё, или удар булавы. В страхе перед этим мир людей, богов, вся вселенная соблюдает установленный порядок Ахурамазды. Таким образом, гора Эльбурс становится символом мироздания, оберегаемого зороастрийскими богами.

В стихотворении «Ормузд» основное место занимает образ верховного божества Ормузда (это греческая форма имени верховного божества зороастрийцев Ахурамазды) и бога огня Датара. По поверьям зороастрийцев, огонь — часть всех элементов мироздания, в том числе человека. Но мир тёмен в своих проявлениях. И чтобы тьма до конца не поглотила его, следует молиться светлому божеству. Для этого древние иранцы старались поддерживать горение огня в специальных храмах и днём, и ночью.

В стихотворении Бунина тема огня находит своё развитие. Огонь ассоциируется не только с божественным светом, но и со светом человеческой души, который также следует поддерживать, чтобы он не погас.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения влияния восточных культур на художественное восприятие И. А. Бунина.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Таирова И. А. Иранская мифология в поэзии И. А. Бунина // Гуманитарные исследования. — Астрахань, 2010. — № 1 (33). — С. 196— 200. (0,4 п. л.)

2. Таирова И. А. (Таварацян И. А.). Тайна смерти в «арабском цикле» И. А. Бунина // Диалог культур: русско-татарские связи. Мат. научно-практич. семинара Всерос. конф. «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие» VI Кирилло-Мефодиевских чтений. — Москва-Ярославль: Ремдер, 2005. — С. 12—19. (0,4 п. л.)

3. Таирова И. А. (Таварацян И. А.). Знаки памяти «величия Вселенной» в поэзии И. А. Бунина // Текст: проблемы перспективы. Аспекты изучения в целях препод, рус. яз. как иностр.: Мат. IV Междунар. научно-практич. конф. (МГУ им. М. В. Ломоносова, филолог, факультет, 22—24 ноября 2007 г.). — М.: МАКС Пресс, 2007. — С. 347—349. (0,1 п. л.)

4. Таирова И. А. (Таварацян И. А.). Зелёное знамя жизни: Бунин и ислам // Русская литература XX века: восприятие, анализ и интерпретация худ. текста: Мат. X Виноградовских чтений: 15—17 ноября 2007 г. — М.: МГПУ, 2007. — С. 67—70. (0,2 п. л.)

5. Таирова И. А. Кааба И. А. Бунина (по мотивам стихотворения «Мекам») // Творчество И. А. Бунина и русская литература XIX—XX вв. — Белгород: Изд. БелГУ, 2009. — Вып. 5. — С. 110—115. (0,2 п. л.)

6. Таирова И. А. Колесо бессмертия в «мусульманском» стихотворении И. А. Бунина // Литература в диалоге культур—5: Мат. междунар. науч. конф. — Ростов н / Д.: НМД «Логос», 2007. — С. 219—220. (0,2 п. л.)

7. Таирова И. А. (Таварацян И. А.). Тайна минарета в стихотворении И. А. Бунина // Знаменские чтения: Филология в пространстве культуры: Мат. Всерос. научно-практич. конф. (Тобольск, 29—30 ноября 2007 г.). — Тобольск: ТГПИ им. Д. И. Менделеева, 2007. — С. 46-^7. (0,3 п. л.)

8. Таирова И. А. (Таварацян И. А.). Святая ночь мира и любви как синтез Востока и Запада в поэзии И. А. Бунина // Духовно-нравственный потенциал России: прошлое, настоящее, будущее: Сб. мат. междунар. научно-практич. конф. 19-20 апреля 2007 г. — Армавир: «ИП Шурыгин В. Е.», 2007. — С. 166—170. (0,2 п. л.)

9. Таирова И. А. (Таварацян И. А.). Зелёное знамя мира в поэзии И. А. Бунина // Проблемы диалогизма словесного искусства: Сб. мат. Всерос. (с междунар. участием) научно-практич. конф. 18—20 октября 2007 г. — Стерлитамак: Стерлитамак. гос. акад., 2007. — С. 215 — 217. (0,2 п. л.)

Подп. к печ. 20.05.2010 Объем 1.25 п.л. Заказ № 90 Тир 100 экз.

Типография Mill У

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Таирова, Ирина Александровна

Введение.

Глава 1. Бунинское «погружение» в Восток

§1. Причины и истоки интереса И. А. Бунина к Востоку.

§2. Маршруты путешествий И. А. Бунина по Востоку и их отражение в письмах, дневниках и художественных текстах.

Глава 2. Восприятие И. А. Буниным культуры арабского Востока

§1. Использование арабских мотивов в цикле «Ислам».

§2. Тематика «арабского» Востока в стихотворениях

И. А. Бунина 1905—1916 гг.

Глава 3. Идеи буддизма и их воплощение в поэзии и прозе И. А. Бунина

§1. Восприятие исследователями буддийской тематики в творчестве И. А. Бунина.

§2. Буддийские мотивы, образы и символика в художественном мире И. А. Бунина.

Глава 4. Отражение в поэтическом мире И. А. Бунина религиозно-мифологических систем Шумера и Аккада, Древнего Египта, Индии, Ирана

§ 1. Герои шумеро-аккадских мифов в стихотворениях И. А. Бунина

Потоп» (1905) и «Истара» (1906—1907).

§2. Преломление сюжетов древне-египетской мифологии в поэтическом творчестве И. А. Бунина.

§3. Религиозная символика индуизма в стихотворениях 1903—1911 гг.

§4. Черты зороастрийской картины мира на примере стихотворений

Эльбурс» (1905) и «Ормузд» (1903—1905).

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Таирова, Ирина Александровна

В России на протяжении её многовековой истории сложились особые отношения с народами Востока, происходил своеобразный культурный взаимообмен.

Писать же в России о Востоке впервые начали в XV веке (А. Никитин «Хождение за три моря»).

Во второй половине XIX в. в России вышло много переводов (с европейских языков) различных восточных литератур, издавались буддийские тексты, Коран, религиозные труды и другие книги Востока; однако отношение к Востоку на рубеже XIX—XX вв. оставалось двояким. С одной стороны, в мире Востока видели силу, враждебную русской «национальной идее» (В. С. Соловьёв, Н. А. Бердяев). С другой стороны, многие русские мыслители, писатели, художники вдохновлялись Востоком.

Через импрессионизм и постимпрессионизм в отечественное искусство вошло восхищение восточным колоритом (М. А. Врубель, JL С. Бакст и др.). Влияние Востока пережили В. В. Верещагин, Н. К. Рерих; собравший коллекцию индийских миниатюр М. Ф. Ларионов; Н. С. Гончарова; в театре — В. Э. Мейерхольд; в кинематографе — С. М. Эйзенштейн и другие. Не обошла «восточная мода» и музыку (Н. Римский-Корсаков, И. Стравинский и др.).

Восток стал неотъемлемой темой творчества многих русских писателей, начиная с Г. Р. Державина (его поздние стихи о казанском ханстве). Из произведений русских поэтов периода расцвета сентиментализма восхищался Востоком П. А. Катенин («Гнездо голубки»). Из поэтов допушкинской эпохи к теме Востока обращались А. А. Бестужев—Марлинский,

A. И. Полежаев, В. А. Жуковский, А. С. Грибоедов, П. А. Вяземский,

B. Г. Бенедиктов, С. Н. Глинка, И. И. Козлов и многие другие. Восток вдохновлял А.С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, Н. В. Гоголя. К культурному и литературному наследию Востока обращались религиозные мыслители, русские философы: П. Я. Чаадаев, JI. Н. Толстой, В. С. Соловьев, Г. П. Федотови другие.

Во многом их интерес к Востоку складывался под впечатлением от прочитанных книг европейских мыслителей и философов — И. В. Гёте, И. Г. Фихте, Г. В. Ф. Гегеля, А. Шопенгауэра.

Увлечение классиков переняли русские символисты, обратившие взор к религиозно-мифологическим системам Индии, Египта, арабских стран: Д. С. Мережковский (в романах «Рождение богов / Тутанкамон на Крите /», 1925; «Тайна Трёх. Египет и Вавилон», 1925; «Мессия», 1928); К. Д. Бальмонт, много путешествовавший по Востоку; А. Белый, с гимназических лет увлёкшийся буддизмом и оккультизмом. К экзотике восточных стран обратились также В. Хлебников, пытавшийся самостоятельно изучать японский язык, в надежде найти в нём особые формы выразительности, Н. С. Гумилёв, исследовавший Африку, М. А. Волошин, О. Э. Мандельштам, питавший интерес к исламу, и многие другие. В своих произведениях они отразили ту особую образность, которая присуща древним текстам Востока — индуистским, буддийским, мусульманским и другим. Однако творчество И. А. Бунина, также питавшего интерес к неевропейским культурам, видится в этом ряду совершенно по-особому. Сегодня можно слышать мнение о Бунине как о «последователе Будды» [156, 16], «передающем его идеи и доносящем благородные истины до всех "братьев" в реальной жизни» (Т. Г. Марулло) [156, 49]. Писателя называют «главным "мусульманином" русской поэзии» (В. Пруссаков) [202, 11]. Однако, как представляется, подобные высказывания свидетельствуют о недостаточном знакомстве с биографическими материалами, идеями творчества, религиозно-философскими предпочтениями писателя — не изучая которые, невозможно до конца проникнуть в глубину творческого наследия Бунина, понять его мироощущение, выраженное в художественном слове. В этом состоит актуальность нашего исследования.

Произведений, посвященных Востоку, у Бунина не так много. И это неудивительно, если учесть, что круг российских читателей начала XX в. составляли преимущественно люди православной религиозной традиции. Однако читатели Бунина — это, прежде всего, люди высокообразованные, и автор явно рассчитывает не только на их большую эмоциональность, чувствительность, но на их интеллектуализм, способность к религиозным обобщениям. И всё же глубину смысла и культурного подтекста произведений Бунина восточной тематики возможно постичь, только с помощью тех знаний, которые содержатся в религиозных традициях Востока — и которые были в целом мало известны его читателям.

Исходя из этих причин, нами впервые разбираются произведения Бунина «восточной» тематики в их целостности — посредством не только собственно литературоведческого анализа, но и анализа имеющейся в них религиозной символики, религиозной терминологии, переданной Буниным при помощи приёма транслитерации с тех или иных восточных языков. Это позволяет глубже проникнуть в содержания произведений Бунина, вскрыть не стороннее, а подлинное знание автором тех традиций, которые обнаруживают себя в его поэтическом и прозаическом творчестве.

Впервые в диссертации подробно освещается восточная тематика произведений Бунина (легенды, мифы, притчи, сказки, сказания и т. п.), и предметно анализируется (через слова-термины, обозначающие предметы культа или религиозные понятия; восточные названия городов, рек, имеющие символический смысл и огромное значение в поверьях древних народов; имена божеств).

Кроме того, в диссертации используется историко-культурный материал по Востоку: по религиозной составляющей культуру восточных стран, мифологии, философии; а также первоисточники (канонические тексты: Сутта

Нипата, Ригведа, Библия, Коран и другие). Научная новизна данного исследования состоит ещё и в том, что данная тема исследуется на материале всего творчества Бунина: поэзии, прозы, публицистики, с привлечением дневников, писем и прижизненной критики.

Таким образом, объектом диссертационной работы являются все художественные произведения Бунина, содержащие смыслы и символику восточных имён, терминов, понятий из восточных религий (индуизма, буддизма, зороастризма, ислама) и мифологии (египетской, шумеро-аккадской) и других слов из восточных языков (арабского, персидского, турецкого; санскрита) древние названия восточных городов, имена, предметы быта, одежда.

В настоящем исследовании «Востоком» называются местоположение тех стран, которые не всегда и не вполне соответствуют географическому направлению стороны света, противоположной западу, но своим особым миром отличаются от стран Европы. Такое определение впервые возникло в Римской империи [22, 7—11]. В России принято считать Востоком культурные области Передней, Южной и Восточной Азии и отчасти Африки.

Под восточными традициями подразумевается история, культура и быт древних народов Востока, основу мировоззрения которых составляла та или иная религия или мифология. Таким образом, мы обращаем внимание на интерес И. А. Бунина к мифологии народов Двуречья, египетской, индуизму, буддизму, зороастризму, исламу. Исключение составляют христианские направления религиозной мысли Востока, которые мы намеренно не рассматриваем. Христианскую тематику в творчестве И. А. Бунина широко исследовали С. JI. Андреева [7], В. Д. Агафонова [2]. На наш взгляд, эта тема требует отдельного рассмотрения. Тем более что христианство на протяжении многих веков является религией не только некоторых восточных народов, но и всего западного мира, и является одной из самых главных основ русской культуры, к которой имел прямое отношение И. А. Бунин.

Предметом диссертации становятся восточные религиозно-культурные традиции в стихотворениях и прозе И. А. Бунина.

Материалом диссертации являются художественные произведения И. А. Бунина, а также его дневники, письма и публицистика. Используется как прижизненная критика о писателе, так и работы современных исследователей творчества Бунина. При этом по необходимости привлекаются произведения как восточных, так и русских поэтов, писателей и мыслителей, обращение к которым позволяет более глубоко проникнуть в сущность литературного наследия Бунина.

Целью диссертации является целостное исследование восточных традиций в творческом восприятии И. А. Бунина; определение аспектов восточных религий, которые затрагивает писатель в своих произведениях, осмысление широты и точности их использования в поэзии и прозе И. А. Бунина.

Цель исследования определила следующие задачи: выяснить истоки и причины, побудившие И. А. Бунина обратиться в своём творчестве к миру Востока; изучить маршруты путешествий И. А. Бунина по Востоку, установить, какое влияние они оказали на мировоззрение поэта в целом; исследовать темы, мотивы, образы Востока в стихотворениях И. А. Бунина 1903—1922 гг., определить их роль и значение в творчестве и мироощущении поэта; прояснить смысл «восточных» терминов, встречающихся в произведениях И. А. Бунина; исследовать буддийскую тематику, имеющую место в поэтических и прозаических текстах И. А. Бунина; выявить мотивы, идеи, темы мифологии Шумера и Аккада, индуизма, Древнего Египта, Ирана, затронутых И. А. Буниным в его поэзии и прозе.

Исходя из цели и поставленных задач в диссертации применены следующие методы исследования: культурно-исторический, сравнительно-типологический, структурно-семантический, биографический, хронологический; элементы контекстуального и текстологического анализа текста.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение творчества Бунина у нас в стране начинается с момента возвращения на родину наследия писателя (1950-е гг.). Стали заново издаваться его собрания сочинений, сборники произведений. К данным изданиям писались предисловия, отдельно в газетах и журналах выходили заметки о жизни и творчестве Бунина. В основном исследовалась проза писателя дореволюционного периода.

Непосредственно теме «Бунин и Восток» была посвящена статья О. В. Сливицкой («Бунин и Восток: к постановке вопроса», 1969) [215], в которой впервые в научном мире говорилось о наличии в произведениях Бунина реминисценций из Библии, Нового и Ветхого Заветов, Корана, Талмуда, санскритских сутр, элементов египетской и греческой мифологии.

Данную тему далее широко развивали Э. О. Денисова («Восток и поэзия Бунина», 1975) [87], В. Е. Свет («Сопоставительный анализ стихотворения И. Бунина "Сатана Богу" и древневосточного памятника», 1986), В. П. Проходова («Бунин, Пушкин, Толстой. Встреча на перекрёстке Востока», 1999) [188], В. В. Крапивин (Между Синаем и Цейлоном: Восток в прозе Ивана Бунина, 2000) [132].

Одним из первых внимание арабскому Востоку в поэзии и прозе Бунина уделил П. И. Тартаковский («Поэзия Бунина и арабский Восток», 1971) [239], «Русские поэты и Восток: Бунин, Хлебников, Есенин: Статьи», 1986 [240]), считавший, что в поэзии Бунина заключена самобытная концепция взаимодействия русского художника с действительностью и культурой Востока. Он сделал важный вывод: «арабским циклом» стихотворений поэт сделал Восток «своим» и тем приблизил его к русским людям.

М. JI. Мирза-Авакян («Работа И. А. Бунина над темой Востока», 1981)

165] усмотрела в поэзии Бунина раздумья о путях мировой культуры, разгадывание причины современного писателю конфликта двух великих мировых культур: Запада и Востока. Но оба исследователя только слегка касаются смысловой стороны арабо-мусульманской тематики, указывая на реминисценции из Корана, но подробно их не рассматривая.

Ряд буниноведов строит свои исследования на сопоставлениях поэзии Бунина и других поэтов и делает выводы о разных способах передачи восточного мира в поэзии и прозе в сопоставлении с «восточным» творчеством А. А. Блока, К. Д. Бальмонта (А. А. Дякина. Мотив пути в поэзии И. А. Бунина и А. А. Блока, 1991 г. [89]), акмеистов (Двинятина Т. М. Поэзия И. А. Бунина и акмеизм, 1999 [85]), а также рассматривая влияние Л. Н. Толстого на творчество И. А. Бунина (в работах Е. Р. Пономарёва [183; 184]).

Исследованию непосредственно идей буддизма, ислама и других религиозно-философских воззрений Востока, содержащимся в творчестве Бунина, посвящены работы О. В. Сливицкой: «Бунин и Восток (к постановке вопроса)» (1969) [215], «Чувство смерти в мире Бунина» [231]. Отдельно «буддийский» Восток исследован в диссертации Е. Б. Смольяниновой «Буддийский Восток в творчестве И. А. Бунина» (2007) [219].

Одновременно с темой Востока в 90-х гг. учёными изучалась религиозная, духовная проблематика произведений Бунина (С. JI. Андреева [7], М. М. Караганова [109], Т. И. Скрипникова [214]). Однако здесь отмечалась тяга Бунина лишь к исконно-русскому, и лишь вскользь упоминалось о «восточном» творчестве писателя. Связь духовного мира человека с природой находили Д. М. Иванова [103], О. В. Руднёва [200]. В своих исследованиях они отмечали интерес Бунина к экзотике (к экзотической природе).

Постепенно сложилось направление исследования ориентального интереса писателя (В. Е. Свет [209; 210; 211], Н. Н. Иванов [102], Н. В. Пращерук [186; 187], Г. В. Килганова [113], О. С. Чебоненко [256]). В частности, в качестве ориентального произведения в диссертации

Г. В. Килгановой («Ориентализм в прозе И. А. Бунина», 1996) [113], рассматривается «Тень птицы» — как усовершенствование И. А. Буниным жанра «путевого очерка». Но большей частью автор указанной диссертации рассматривает особенности художественного обращения к Востоку писателей «Серебряного века», на которых огромное влияние, как выяснила Г. В. Килганова, оказала философия В. С. Соловьёва. Она пытается сравнивать содержание стихотворений восточной тематики Бунина и Бальмонта, выясняя особенности поэтики и творческого метода каждого. Однако стихотворения мусульманской тематики она также подробно не рассматривает, лишь отмечает наличие в них мусульманских тем и понятий.

Впервые попытку уйти от признания «восточных» сочинений Бунина ориентальными, точнее, от того понятия ориентальности, которое имелось в виду предыдущими учёными, предприняла в диссертационной работе О. С. Чебоненко «Восток в художественном сознании И. А. Бунина» (Иркутск, 2004) [256].

Понятие «ориентализм» зародилось во Франции в среде французских художников-романтиков XIX в. — как представление о Востоке. И романтики России переняли это течение. Под ориентальным подразумевалось «чужое», отличное от европейского: экзотическая природа, иная культура с иными ценностями, неевропейская традиция, непонятная религия и прочее. Научный взгляд на ориентализм впервые был представлен в работе американского учёного арабского происхождения Э. В. Сайда («Ориентализм: Западные концепции Востока, 1978) [207]). Он рассматривает ориентализм как широкое историко-культурное явление, объединяющее различные сферы духовной жизни, искусства, неразрывно связанные с международной политикой и всемирной историей. В искусстве этот термин определяется как экзотический образ, сформированный в сознании западного человека.

О. С. Чебоненко делает попытку изменить взгляд на сам термин, продолжая, тем не менее, считать Бунина ориентальным поэтом. Между тем работа О. С. Чебоненко заслуживает большого внимания, так как в ней отмечается, что по отношению к ряду произведений Бунина восточной тематики многие темы недостаточно раскрыты в буниноведении. Например, тема «Сутта-Нипата и проза И. А. Бунина». О. С. Чебоненко великолепно восполнила этот пробел.

Стихотворения Бунина восточной тематики О. С. Чебоненко верно подразделяет на «халдейские», «мусульманские», или «арабские», «египетские», «иранские» и отмечает отражение в них религиозно-философских и художественных текстов в форме цитат, реминисценций, стилизаций. О. С. Чебоненко дала короткие объяснения некоторым религиозным обрядам индуизма, ислама, имеющим место в произведениях Бунина. Однако ей, на наш взгляд, не всё удалось сделать в этом направлении.

Тему Востока в творчестве Бунина в 2000-е годы рассматривали: В. П. Проходова («Мусульманский Восток в лирике И. Бунина», 2003) [189], В. П. Проходова и Ю. Б. Шаршова («Восток в творческом сознании Бунина: (к постановке проблемы», 2003) [190], Ю. Г. Иншакова (в одном из параграфов диссертации: «Жанровая система поэзии И. А. Бунина», 2005) [106].

В диссертации Е. Б. Смольяниновой «Буддийский Восток в творчестве И. А. Бунина» (СПб, 2007) отмечается двойственное отношение Бунина к буддизму. Он верно подметила, что Бунин постигал буддийское вероучение, однако соглашался не со всеми его положениями, создавая собственную концепцию бытия мира и человека.

Научный интерес к творчеству Бунина за рубежом появился в 1950-х гг. К художественному миру русского писателя обратили своё внимание: Ф. Боррас [266], К. Бедфорд [265], А. Колин [268], С. Гросс [271], Р. Поджиоли [274; 275] и другие. Философско-эстетическую проблематику бунинских произведений изучали Дж. Б. Вудворд [278; 279], Д. И. Ричарде [276] и другие. В их работах делалась попытка анализировать «восточные» произведения писателя в связи с наличием в них лишь буддийских мотивов. Оттого они во многом упрощали многомерный контекст произведений Бунина.

В 1971 г. вышла первая монография о Бунине на английском языке — С. П. Крыжицкий «Творчество И. А. Бунина» [272]. Позднее внимание зарубежных учёных снова обратилось к восточной теме в творчестве Бунина, в первую очередь начали исследовать буддизм в художественном мире писателя. Таковы работы: Ким Кён Тэ [116] (на русском языке), Т. Г. Марулло [145] (переведена на русский).

Изучение художественного мира И. А. Бунина на современном этапе началось и на Востоке. В 1990 году в Кувейте вышла книга арабской исследовательницы творчества русских писателей М. аль-Гамри «Исламско-арабские мотивы в русской литературе» (на арабском языке) [282]. Она отмечает, что «Бунин является самой крупной фигурой, на которую арабский Восток имел огромное влияние. И это влияние ценно тем, что он лично там побывал» [282, 197], «но не только. Он изучал ислам и читал Коран» [282, 206] (здесь и далее перевод с арабского цитат из данного труда наш — И. Т.). Макарим аль-Гамри вскрывает некоторые неточности, допущенные Буниным. Её работа ценна ещё тем, что она сделала переводы исследуемых стихотворений на арабский язык.

Одним из последних зарубежных исследований является уникальная в своём роде (прежде всего, поскольку это первая в Иране научная работа по русской литературе, а именно, по буниноведению) книга кандидата филологических наук, доцента Тегеранского университета М. Яхьяпур

Иван Бунин и мир Востока» (2007) [285], изданная на персидском языке. В издании приводятся стихотворения Бунина в подлиннике — на русском и в переводе М. Яхьяпур на персидский. В этой работе указываются некоторые коранические термины, используемые Буниным в стихотворных текстах, предпринята качественная попытка объяснить библейские и коранические места в рассказе «Смерть пророка», даётся достаточно глубокий подробный филологический анализ рассказа «Господин из Сан-Франциско».

Теоретической и методологической основой диссертационной работы стали труды по литературоведению (А.К. Бабореко [12; 13; 14; 15; 26], О.Н. Михайлов [168; 169; 170], Г.М. Благасова [31], В.Е. Свет [209; 210], Э.О. Денисова [87], И.Г. Минералова [158; 159; 160; 161; 162], Ю.И. Минералов [163; 164]; Ю.В. Мальцев [144] и многие другие); востоковедению: работы отечественных арабистов конца XIX—начала XX вв. (В.В. Бартольд [22], А.Е. Крымский [134], И.Ю. Крачковский [128], И.М. Филынтинский [250]) и современных (М.Б. Пиотровский [181],

A.Б. Куделин [136], Е.А. Резван [193]); исследования буддологов XIX—начала XX в. (П. В. Васильев [59; 60; 61; 62], И. П. Минаев [155; 156; 157], С.Ф. Ольденбург [178], Ф.И. Щербатской [261], О.О. Розенберг [197]; Э. Конзе [121]) и современных (М. Е. Ермаков [93]; А. Арвон [9]); труды по шумеро-аккадской мифологии (Двуречья) (Крамер С.Н. [167], Афанасьева

B.К. [167]); по египетской мифологии (Матье М. Э. [167], Коростовцев М.А. [167]); индуизму (П.А. Гринцер [167], Р. К. Нарайан [167], В.Г. Эрман [167]); верованиям Ирана (И. П. Петрушевский [167], И.С. Брагинский [167]).

В диссертации использованы труды по истории (Н.Г. Устрялов [249], JI.H. Гумилёв [79; 80], а также современный историк, исследовавший различные аспекты арабо-мусульманской цивилизации — Р.Г. Ланда [138]), отечественной и зарубежной философии (B.C. Соловьёв [220], Н.А. Бердяев [26], И.А. Ильин[105]; Р. Генон [71; 72]).

Основные положения, выносимые на защиту, следующие:

1. И. А. Бунин испытывал огромный интерес к культуре Востока — эстетический, научный и философско-мировоззренческий.

2. Через реалии Востока И. А. Бунин передавал своё собственное восприятие мира. Синтезируя опыт религиозных культур народов Востока, сопоставляя их ответы на «вечные вопросы», он находил истины, свойственные всему человечеству.

3. И. А. Бунин не является ориентальным писателем. Для него Восток не был экзотикой, он изучал его на всех уровнях (литературном, историческом, религиозном, бытовом). Он путешествовал по Востоку, пытался прочувствовать его: людей, природу, архитектуру.

4. В своих произведениях И. А. Бунин использовал слова из восточных языков (арабского, персидского, турецкого), передавая их как можно более точное звучание с помощью приёма транслитерации.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что материал диссертации может быть использован при чтении общих и специальных курсов лекций по истории русской литературы (как метрополии, так и эмигрантской), по мировой культуре, религиоведению, философии, истории. Отдельные положения диссертации могут применяться на занятиях по религиоведению. Данная диссертационная работа может быть полезна в дальнейшем исследовании творческого пути И. А. Бунина; восприятия русской литературой особенностей восточных культур; в подготовке полного собрания сочинений писателя.

Апробация работы. Результаты исследования отражены в девяти научных статьях. Основные положения докладывались на двенадцати научных конференциях (2005—2007 гг.).

Главы диссертации обсуждались на заседании Отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН.

Структура работы состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографии (285 наименований). Структура работы определена поставленными целью и задачами исследования. Последовательность глав обусловлена хронологией путешествий писателя, поэтому Вторая глава посвящена мусульманской тематике, Третья — буддийской, а Четвёртая — иным религиозным культурам Востока, с которыми писатель был знаком по книжным источникам. Сюда же включены произведения египетской тематики по причине их немногочисленности в творчестве И. А. Бунина.

Объём основного текста составляет 169 страниц, Список использованной литературы — 25 страниц, Приложение — 19 страниц.

Во Введении намечаются основные параметры предпринятого исследования. Даётся обоснование темы. Определяются: цель, задачи, объект и предмет диссертационной работы, отмечается научная новизна диссертации, определяются теоретическое и практическое значение исследовательской работы, даётся обзор критической литературы, посвящённой произведениям Бунина на тему Востока.

В 1-й главе работы «Бунинское "погружение" в Восток» исследуется зарождение интереса Бунина к восточным странам и древним восточным цивилизациям; раскрываются причины его широкой осведомлённости и точности информации о религиях, религиозных культах, быте и нравах восточных людей.

Ислам и арабская культура и их отражение в творческом наследии писателя исследуются во 2-й главе «Восприятие И. А. Буниным культуры арабского Востока».

В 3-й главе «Идеи буддизма и их воплощение в поэзии и прозе И. А. Бунина» исследуется влияние буддизма на творчество И. А. Бунина.

Мифы и легенды, герои и образы, символы и другие аспекты восточных религиозно-мифологических систем в поэзии И. А. Бунина стали объектом исследования четвёртой главы диссертации «Отражение в поэтическом мире И. А. Бунина религиозно-мифологических систем Шумера и Аккада, Древнего Египта, Индии, Ирана».

В Заключении диссертационной работы подводятся итоги исследования и делаются выводы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Восточные традиции в творческом восприятии И.А. Бунина"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведённого исследования мы пришли к выводу, что Бунин оригинально писал о Востоке, проникал в психологию и реальный, а не вымышленный, мир восточного человека в отличие от других писателей (например, Минский, А. Блок), которые обращались более к ориентальной фонетике, нежели к жизни. По мнению же Бунина, среда, характер, колорит должны возникать в первую очередь из непосредственно увиденного и прочувствованного материала.

В отличие от символистов (которым символом представлялась любая вещь), в произведениях Бунина художественная деталь имеет сама по себе огромное значение, несёт богатую множеством смыслов символическую нагрузку. Символы для Бунина — суть архетипы с наложенным на них индивидуально бунинским значением, подчас проясняющимся с помощью дополнительных деталей из текста.

В своём творческом поиске Бунин не прибегал и к космизму, как это делали символисты. Он расширял берега реализма, но за них не переходил.

Обращение Бунина к Востоку имело мировоззренческий интерес. Бунин так поясняет главную причину своего влечения к Востоку: это «жажда жить <.> не только своим настоящим, но и <.> тысячами чужих жизней, <.> современным мне и прошлым, всей историей всего человечества со всеми странами его» [142, 1, 386].

В своих произведениях писатель размышляет о любви, жизни и смерти их сочетании. Восток для него является колыбелью человечества доисторическим раем. Если Гумилёв стремился к Востоку в поисках первобытного, стараясь как можно дальше уйти от цивилизации, ища там чистого от природы, не испорченного цивилизацией человека, то Бунин искал на Востоке именно истоки мировой культуры, первоосновы человеческого общества. Идеал Бунина также был в прошлом, но прошлом не дикости, первобытности, а цивилизации в наивысшем значении этого слова.

В своих поисках ответов на насущные вопросы», спор о которых достиг своего пика на рубеже XIX-XX вв., он внедрялся в самые малоизученные страны, посещал такие места, куда допускали не всякого верующего из местных жителей. Это свидетельствует о том, что писатель был открытым и искренним в общении с восточными людьми, шедшим навстречу его целеустремленности. Он изучал их, погружался в их культуру, изучал религию, быт, нравы восточных людей, пытался сблизиться с ними, и всё это впитывал в себя, чтобы понять как бы изнутри каждую отдельную традицию Востока. Он стремился на разных уровнях познать мир этих стран, в том числе ощутить Восток на чувственном уровне (вкус, запах, цвет, звук.) и отражал это в своём литературном творчестве.

Помимо реального восточного мира его чрезвычайно интересовало литературное наследие писателей Востока и книги о Востоке. Потому перед тем, как отправиться в путешествия и во время путешествий он много читал научную и популярную литературу, а также встречался с переводчиками, географами, писателями. И весь этот комплекс восприятия Востока он воплотил в своих оригинальных произведениях, которые сложно воспринимать без определённого рода эрудиции, касающейся той или иной культурной восточной традиции. Что бы мы ни взяли из наследия писателя — дневники, письма, художественные произведения и т. д. — они проникнуты духом восточных культур.

И как человек, и как писатель, Бунин пытался постигнуть истоки человеческой мудрости. На Востоке писатель пытался найти какую-то универсальную мировую модель совершенного человеческого общества, считая, что она была или, возможно, есть там — с целью донести эту информацию до своих соотечественников. Работая над темами, образами и идеями древней культуры Востока, Бунин выделяет в них то, что вызывает и в современных читателях исторические и этические ассоциации с нашим временем. Таким образом, все бунинские достижения, выраженные в поэзии и прозе, посвящённой Востоку, могут быть осмыслены и в общечеловеческом плане и отвлечены от конкретной историко-культурной ситуации.

Он задумывался о причинах крушения древних цивилизаций. В "прошлом, в истории народов, их религий, культур Бунин искал ответы на вопросы, которые ставил кризис современности, искал пути его преодоления. Он понимал, что именно потеря внутренней веры, а не внешних проявлений религиозности, способствует гибели цивилизации. Эту мысль он наиболее ярко выразил в рассказе «Братья», вложив в уста англичанина: «Бога, религии в Европе давно уже нет, мы, при всей своей деловитости и жадности, как лёд холодны и к жизни, и к смерти: если и боимся её, то рассудком или же только остатками животного инстинкта» [43, 4, 25].

В своих произведения Бунин даёт подробный информационный материал о религиозной культуре. Однако наше исследование позволяет сделать вывод, что у Бунина интерес к Востоку не был религиозным самоопределением, этот интерес скорее носил эстетический и одновременно глубоко этический характер. Отсюда не правы те учёные, которые без достаточных доказательств причисляли Бунина к адептам той или иной религиозной системы. Бунин никогда не пытался предпринимать сколько-нибудь решительных шагов к какой-либо восточной мировоззренческой концепции вероисповедания. Веря в заповеди Библии, уважая мудрость Корана, он, тем не менее, относился к религии — христианской ли, буддийской, мусульманской — как к одной общей для всего человечества идее, воспитывающей в людях любовь друг к другу, уважение и братство (независимо от социокультурного уровня каждого взятого в отдельности человека). Поэт чувствует нечто единое, лежащее в основе всего мира и человечества — именно эту мысль Бунин отстаивает на протяжении своих духовных и творческих исканий. На основании исследованных нами критических материалов о жизни и творчестве Бунина, можно утверждать, что Бунин рассматривал любые религии как ценности, являющиеся достоянием всей человеческой истории. Обращаясь в своих философских поисках к Востоку, он видит в нём саму суть общечеловеческих духовных устремлений.

Интерес Бунина к Востоку проявлялся в той же мере, как интерес и любовь писателя ко всему русскому, к России. При всём своём глубочайшем подходе в изучении Востока он, тем не менее, оставался русским, православным человеком. Даже творя за рубежом, он мечтал, стремился вернуться в Россию. Наряду с изучением Востока он стремился постичь и душу исконно русского человека: священника, мещанина и т. д. Для этого он много путешествовал и по России, собирал русский фольклор: частушки, прибаутки, пословицы, поговорки (показательно в этом отношении его произведение «Божье древо»).

В целом, жизненные интересы Бунина были весьма широки: история, статистика, музыка (в меньшей степени), изобразительное искусство, литература, кинематограф, астрономия. И на всё, даже на звёзды, поэт смотрит сквозь призму вечных проблем человечества, которые он всю жизнь пытался каким-то образом для себя разрешить.

В данной работе впервые исследовались все произведения Бунина восточной тематики через имеющиеся в них терминологию, восточные понятия, другие лексико-семантические элементы, образы и символы из разиличных восточных верований, религий (религиозных представлений Шумера и Аккада, Древнего Египта, индуизма, буддизма, зороастризма, ислама).

Мы пришли к выводу, что «восточные» слова несут в себе основную смысловую нагрузку и определяют суть художественного стиля произведений восточной тематики писателя, который мастерски их переосмыслил и гениально воплотил в своих художественных произведениях.

Иностранные слова в «восточных» произведениях Бунина — суть ключевые понятия, с помощью которых становится ясна не только основная тема произведения, но и делается очевидным его подтекст. Автор по-своему переосмысливает темы притч и легенд Востока, даёт им новое символическое значение. Но одновременно он опирается на собственные впечатления от встречи с современным Востоком.

Анализ «восточного» творчества Бунина позволяет охватить в целостности личную жизнь и художественный мир писателя, рассматривать его творчество во всей полноте.

Список научной литературыТаирова, Ирина Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамович Н. Я. Литературно-критические очерки. Кн. 1 . Творчество и жизнь. — СПб.: Издание С.—Петербургского книжного магазина «Трудъ» С. Скирмунтъ и Ко, 1909. — 303 с.

2. Агафонова В. Д. Библейско-христианская проблематика в творчестве И. А. Бунина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 2009. — 28 с.

3. Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. — 2-е изд. — Вып. 1— 3. —Москва: Науч. Слово; Мир. — 1908—1913.

4. Алданов М. А. И. А. Бунин. Собрание сочинений. Тома 9—10: современники о И. А. Бунине // Нева. — СПб., 1995. — №10. — С. 206—207.

5. Александрович В. После Чехова: Очерк молодой литературы последнего десятилетия, 1898—1908. — М.: Типография «Общественная польза», 1908. —256 с.

6. Алъгазо Хасан. Нравственное становление личности в автобиографической прозе русского Зарубежья: И. А. Бунин, И. С. Шмелёв, Б. К. Зайцев, А. И. Куприн: Дис. . канд. филол. наук. — М., 2006. — 206 с.

7. Андреева С. Л. Библейские реминисценции как фактор текстообразования: на материале произведений И. А. Бунина «Тень птицы»: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1998. — 243 с.

8. Ан-Навави Яхъя. Сахих муслим би шарх ан-Навави Свод хадисов имама Муслима с комментариями имама ан-Навави.: В 10 т., 18 ч. — Бейрут: аль-Кутуб аль-'ильмийа, [б. г.].

9. Арвон А. Буддизм. — М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT», 2005. — 159 с.

10. Арнольд Э. Свет Азии / Пер. в стихах А. М. Фёдорова; Предисл. Э. Арнольда. —М., 1895. — 192 с.

11. Астащенко О. А. «Завет любви хранил я в жизни свято.» : (К вопросу о мировосприятии И. А. Бунина) // Проблемы эволюции русской литературы XX века. — М., 1995. — Вып. 2. — С. 17—19.

12. Бабореко А. К. Бунин: Жизнеописание. — М.: Молодая гвардия, 2004. — 464 с.

13. Бабореко А. К. И. А. Бунин. Материалы для биографии (с 1870 — по 1917). — М.: «Художественная литература», 1967. — 332 с.

14. Бабореко А. К. Новые издания сочинений Бунина // Вопросы литературы. — 1958. — №2. — С.21 А—220.

15. Бабореко А.К. Поэзия и правда Бунина: Дневники. Воспоминания и письма современников // Подъём. — 1980. —№ 1. — С. 132—140.

16. Бабореко А. К. Письма И. А. Бунина // Литературный Смоленск: Альманах № 15. — Смоленск, 1956. — С. 287—326.

17. Бадак А. Н., Войнич И. Е., Волчёк Н. М. и др. История средних веков: Европа и Азия. — Минск.: Харвест, 2000. — 656 с.

18. Бадж Э. А. Уоллис. Египетская религия. Египетская магия / Пер. с англ. — М.: Новый Акрополь, 1996. — 416 с.

19. Байрон Д. Каин: Мистерия / Пер. с англ. Ив. А. Бунина. — СПб.: Шиповник, 1907. — 138 с.

20. Бальмонт К. Д. Край Озириса: Египетские очерки. — М.: М. и С. Сабашниковы., типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1914. — 324 с.

21. Баранов X. К. Арабско-русский словарь / Под ред. В. А. Костина. — М.: Валерий Костин, 2001. — 944 с.

22. Бартольд В. В. Культура мусульманства. — М.: «Леном», 1998. — 112с.

23. Бахрах А. В. Бунин в халате. По памяти, по записям / Сост., вступ. ст., коммент. Ст. Никоненко. — М.: Вагриус, 2006. — 592 с.

24. Бахрах А. Из разговоров с Буниным // Нева. — 1993. — № 8. — С. 293—308.

25. Беклемищева Н. А. Мироощущение И. А. Бунина как основа формирования творческой позиции художника // Писатель, творчество: современное восприятие. — Курск, 1998. — С. 48—59.

26. Бердяев Н. А. Собрание сочинений: В 5 т.— Париж: YMCA-Press, 1983—1989.

27. Берман А. Мистические секты в Среднем Поволжье в XVIII—ХХвв.

28. Чебоксары: МГТИП, 2004. — 66 с.

29. Бертелъс Е. Э. Избранные труды: В 4 тт. — М.: Издательство восточной литературы, 1960—1965.

30. Библия: книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета в русском переводе с параллельными местами и приложениями. — М.: Российское библейское общество, 2006. — 1008 с.

31. Благасова Г. И. А. Бунин в оценке русской критики 1910-х годов // Подъём. —1981. —№ 11. —С. 133—339.

32. Благасова Г. М. О смерти и вечности в произведениях И. А. Бунина // Проблематика смерти в естественных и гуманитарных науках. — Белгород, 2000.1. С. 10—12.

33. Блок А. Сочинения: в 8 т. — М., Л.: Худ. лит., 1960—1963.

34. Блюм А. В. Цензура о раннем Бунине // Русская литература — 1970. — №3. —С. 131—136.

35. Боллаг Ф. Имя Аллаха и число 66. — М.: Беловодье, 2001. — 272 с.

36. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С. А. Кузнецов.

37. СПб: «Норинт», 2001. — 1536 с.

38. Большой энциклопедический словарь. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Большая Российская энциклопедия; СПб.: «Норинт», 2001. — 1456 с.

39. Брюсов В. Стихотворения и поэмы. — Л.: Советский писатель, 1961.915 с. — (Библиотека поэта. Большая серия).

40. Буланже 77. Жизнь и учение Сиддартхи Готамы, прозванного Буддой, т. е. «Совершеннейшим». —М.: Посредник, 1911. — 68 с.

41. Бунин И. А. Собрание сочинений: В 5 т..— СПб: Знание, 1902—1909.

42. Бунин И. А. Полное собрание сочинений: В 6 т. — Петроград: Товарищество А. Ф. Маркс, 1915.

43. Бунин И. А. Собрание сочинений: В 11т. — Берлин: Петрополис, 1934—1936.

44. Бунин И. А. Собрание сочинений: В 9 т. / Подгот. текста и примеч. О. Н. Михайлова, А. К. Бабореко, В. Г. Титовой и др. — М.: Художественная литература, 1965—1967.

45. Бунин К А. Собрание сочинений: В 6 т. — / Сост., подгот. текста и коммент. А. К. Бабореко, О. Н. Михайлова, В. Титовой и др. — М.: Художественная литература, 1987—1988.

46. Бунин И. А. Собрание сочинений: В 8 т. / Сост., подгот. текста и коммент. А. К. Бабореко. —М.: Московский рабочий, 1993—2000.

47. Бунин И. А. Восток: Стихотворения // Сборник товарищества «Знание». — СПб, 1905. — Книга 7-я. — С. 251—261.

48. Бунин И. А. Стихотворения 1903—1906 гг. "Манфред" Байрона — 2-е изд., дополненное. — М.: Московское книгоиздательство, 1912. — С. 15—176.

49. Бунин И. А. Храм Солнца. — Пг.: Книгоиздательство «Жизнь и знание», 1917. — 175 с.

50. Бунин И. А Стихотворения. (Библиотека поэта: Большая серия) / Вступ. ст., подготовка текста и примечания А.К Тарасенков. — М.: Сов. писатель, 1956. — 488 с. — (Библиотека поэта: Большая серия).

51. Бунин И.А. Стихотворения / Вступит, статья, подг. текста и примеч. Б. О. Костелянца. —JL: Сов. писатель. Ленингр. отд., 1961. — 511 с.

52. Бунин И. А. Золотой диск: Стихи зарубежных поэтов в переводе Ивана Бунина. —М.: Прогресс, 1975. — 192 с.

53. Бунин И. А. Публицистика 1918—1953 гг. / Под общ. ред. О. Н. Михайлова; Вступ. ст. О. Н. Михайлова; Коммент. С. Н. Морозова, Д. Д. Николаева, Е. М. Трубиловой. — М.: Наследие, 1998. — 640 с.

54. Бунин И. А., Бунина В. Н. Устами Буниных. Дневники / Сост. М. Грин, с предисл. Ю. Мальцева. В 2-х т. — М.: Посев, 2004.

55. Бунин К А. Письма 1885—1904 гг. / Под общ. ред. О. Н. Михайлова; Подгот. текстов и коммент. С. Н. Морозова, JI. Г. Голубевой, И. А. Костомаровой.

56. М.: ИМЛИ РАН, 2003. 768 с.

57. Бунин И. А. Письма 1905—1919 гг. / Под общ. Ред. О. Н. Михайлова; Отв. Ред. С. Н. Морозов; Подгот. текстов и коммент. С. Н. Морозова, Р. Д. Дэвиса, JI. Г. Голубевой, И. А. Костомаровой. — М.: ИМЛИ РАН, 2007. — 832 с.

58. Бунин И. А. Новые материалы. — М.: Русский путь, 2004. — Вып. I. —584 с.

59. Бунин И. А. и русская литература XX века: По материалам международной научной конференции, посвящ. 125-летию со дня рожд. И. А. Бунина, 23-24 окт. 1995 г. — М: Наследие, 1995. — 277с.

60. Бунин И. А. В диалоге эпох. Межвузовский сборник научных трудов, посвященный творчеству И.А. Бунина. — Воронеж: ВГУ, 2002. — 208 с.

61. Васильев В. П. Буддизм, его догматы, история и литература. — Т. 1,3 (Ч. 2 не выходила). — СПб.: Тип. Акад. наук, 1857—1869.

62. Васильев В. П. Буддизм и его принципы. — СПб.: Тип. Акад. наук, 1891. —42 с.

63. Васильев В. 77. Заметки по Буддизму: Долож. в заседании Историко-филол. отд. 28 окт. 1898г.. — Спб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1899. — 393—402 с.

64. Васильев В. П. Религии Востока: Конфуцианство, Буддизм и Даосизм // Журнал Министерства народного просвещения. — 1873. — Ч. 166, (апрель). — С. 239—310; Ч. 167, (май). — С. 29—107; Ч. 167, (июнь). — С. 260—293.

65. Введение в изучение буддизма по японским и китайским источникам: В 2 т. / Сост. О.О. Розенберг. — Токио Фак. вост. яз. Имп. Петрогр. ун-та, 1916— 1918.

66. Вейдле В.В. Собрание сочинений И.А.Бунина: современники о И.А.Бунине // Нева. — СПб., 1995. — №10. —С. 205—206.

67. Вернадский Г. В. История России: Монголы и Русь. — М.: Аграф; Тверь: Леан, 1997. — 473 с.

68. Волошин М. А. Лики творчества (Стихотворения Бунина). — // Русь.1907. — 5 января. — С. 3.

69. Воронский А. Искусство и жизнь. — М.; Пг.: Круг, 1924. — 326 с.

70. Всё обо всём. Мифы народов Азии и Африки / Пер. с англ. Блейз А. И.

71. М.: ACT «Астрель», 2002. — 48 с.

72. Гаспринский Исмаил-бей. Россия и Восток / Предисл. М. А. Усманова.

73. Казань: Фонд «Жиен»: Татарское кн. изд-во, 1993. — 130 с.

74. Генон Р. Восток и Запад = Orient et Occident / Пер. с франц. Т. Б. Любимова. — М.: Беловодье, 2005. — 240 с.

75. Генон Р. Кризис современного мира. — М.: Эксмо, 2008. — 784 с.

76. Глаголь С. Голоушев С. С. .На юг: Из летней поездки в Константинополь, Афины, Неаполь, Рим, Венецию: С 40 ил. — М.: И. Кнебель, 1900. —222 с.

77. Гончаров Ю. Д. Вспоминания Паустовского. Предки Бунина. — Воронеж.: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1972. —180 с.

78. Горнфельд А. Литературные беседы XIX. Странички лирики // Товарищ. — СПб, 1906. — № 205. — С. 3.

79. Горький А. М. Собрание сочинений: В 30 т. — М.: Гослитиздат, 1949—1955.

80. Грузинский А. Е. И. А. Бунин. (По поводу 25-летия поэтической деятельности) // Вестник воспитания. — М., 1912. — С. 108—116.

81. Гуманитарные науки и православная культура: II Пасхальные чтения / науч. ред. Минералова И. Г.. — М.: Моск. пед. гос. ун-т, 2004. — 242 с.

82. Гумилев JI. Н. Древняя Русь и Великая Степь.—М: Мысль, 1993. — 781 с.

83. Гумилёв JI. Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. — М.: «ДИ-ДИК», 1995. — 552 с.

84. Гюнтер К. Цейлон. Введение в мир тропиков / Пер. Н. Холодковской; Под ред. проф. Н. А. Холодковского. С 129 рисунками в тексте и картою Цейлона.

85. Пг., издание А. Ф. Девриена, 1914. — 366 с.

86. Данилевский Н. Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. — Изд. испр. и доп. — СПб: Т—во «Общественная Польза», 1871. — 542 с.

87. Д'Аннунцио Г. Мёртвый город. Джиоконда. Слава: Трагедии / Пер. с итал. Ю. Балтрушайтиса. — М.: Скорпион, 1900. — 274 с.

88. Двинятина Т. М., Двинятин Ф.Н. К изучению интертекстуальных связей поэзии И. Бунина 1910—х гг. // Филолологические записки. — Воронеж, 1997. — Вып. 8. — С. 83—92.

89. Двинятина Т. М. Поэзия Ивана Бунина и акмеизм: Сопоставительный анализ поэтических систем: Дис. . канд. филол. наук. — СПб, 1999. — 187 с.

90. Делъкамбр А.-М. Магомет. Слово Аллаха / Пер. И. Новоженовой. — М.: Астрель ACT, 2003. — 192 с.

91. Денисова Э. О. Восток и поэзия Бунина // Писатель и время. Вып. 1. — Ульяновск, 1975.

92. Джонсон И. Красивое дарование // Образование. — СПб, 1902. — № 12. —С. 56.

93. Дякина А.А. Мотив пути в поэзии И. А. Бунина и А. А. Блока // Взаимодействие творческих индивидуальностей писателей XIX— начала XX века.1. М., 1991. —С. 130—141.

94. Египетские сказки: Записи древнего Египта / Пер. под ред. К. Бальмонта. —М.: М. и С. Сабашниковы, 1917. — 177 с.

95. Ермакова Т. В. Буддийский мир глазами российских исследователей XIX—первой трети XX века. Россия и сопредельные страны. — СПб.: Наука, 1998.340 с.

96. Ермаков И. А. Ислам в русской литературе XV—XX вв. — М.: Компания Спутник +, 2000. — 184 с.

97. Ермаков М. Е. Мир китайского Буддизма. По материалам коротких рассказов IV—VI вв. — СПб.: Андреев и сыновья, 1994. — 240с.

98. Живые камни — возможно ли это? // Наука и религия. — М., 2007. — № 6. — С. 50—51. — Без подписи.

99. Жуковская Н. Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. — М.: АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Миклухо-Маклая., 1988. — 196 с.

100. Забелин П. Бунин и белоэмигрантская критика: (По материалам архива писателя) // Ангара. Альманах. — Иркутск, 1965. — № 3— С. 125—127.

101. Зайцев Б. К. «Из воспоминаний»: О писателе И.А.Бунине. // Дилижанс. —1996. — №1. с. 9.

102. Зайцев К И. И. А. Бунин: Жизнь и творчество. — Берлин: Парабола, 1934. —268 с.

103. Ибн Хишам. Жизнеописание пророка Мухаммада. — М.: Иман, 2002.485 с.

104. Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер. с араб., коммент., исслед., указ. и карты Н. Велихановой. — Баку: «Элм», 1986. — 427 с.

105. Иванов Вяч. Вс. Темы и стили Востока в поэзии Запада // Восточные мотивы: Стихотворения и поэмы. — М.: 1985. — С. 424—269.

106. Иванов Н. Н. Мир, недоступный смерти. О тайном и явном в прозе И. Бунина // Литература в школе. — 1999. — №1. — С. 42—44.

107. Иванова Д. М. Мифопоэтический и философско-эстетический аспекты воплощения образа природы в прозе И. А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. — Елец, 2004. — 171 с.

108. Ивлиев О. А. Полная энциклопедия символов. — М.: ООО «ТД «Издательство Мир Книги», 2005. — 416 с.

109. Ильин И. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин. Ремизов. Шмелев. —М.: Скифы, 1991. — 210 с.

110. Иншакова Ю. Г. Жанровая система поэзии И. А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. — Елец, 2005. — 281 с.

111. Калашников В. Боги древних славян. — М.: Белый город, 2003. — С.30.

112. Каленое П. А. Будда: Поэма; Философские статьи: Реф., чит. в Психол. общ-ве. — М., 1885, 1902. —237 с. —Переиздана в 1914, 1915 гг.

113. Караганова М. М. Проблема человеческого существования и её образное воплощение в лирике И. А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. — Вологда, 2000. —223 с.

114. Карамзин Н. М. История государства Российского: В 12 т. — СПб.: Воен. тип. Гл. штаба, 1816—1829.

115. Карпенко Г. Ю. Творчество И. А. Бунина в контексте религиозно-философских и антропологических идей конца XIX— начала XX века: Дис. . канд. филол. наук. — Самара, 1992. — 213 с.

116. Килганова Г. В. Архетип заката в цикле И. А. Бунина «Тень птицы» // Творчество И. А. Бунина и русская литература XIX—XX веков: Материалы научно-практической конференции 17 окт. 1997 года. —Белгород: Белгородский Госуниверситет, 1998. — 212 с.

117. Килганова Г. В. Ориентализм в прозе И. А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. — М, 1996. — 199 с.

118. Ким Кен Тэ. Буддийские мотивы в прозе И. А. Бунина // Вестник СПбГУ — СПб., 1997. — Сер. 2. История языкознания. Литературоведение, вып. 2, №9. — С. 103.

119. Ким Кен Тэ. Мир Востока в рассказе Бунина «Братья» // Русская литература. — 2002. — № 3. — С. 19—36.

120. Ким Кен Тэ. Тема Востока в творчестве И. А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. — СПб, 1997. — 212 с.

121. Кисонцзер М. К. И. А. Бунин и поэзия Серебряного века // Филологические записки. — Воронеж, 1996. — Вып. 7. — С. 74—79.

122. Книга тысячи и одной ночи: ночи 469—680. В 6-и т. — СПб: Кристалл, 2000. — 463 с.

123. Ковалёв А. А., Шарбатов Г. Ш. Учебник арабского языка. — М.: «Восточная литература» РАН, 1999. — 751 с.

124. Коган П. С. Очерки по истории новейшей русской литературы. В 3 т. — Т. 3. Вып. 1: Современники. — М., 1910.

125. Конзе Э. Буддизм: сущность и развитие. — СПб.: Наука, 2003. — С.23.

126. Конрад Н. Запад и Восток. Статьи. — М.: Наука, 1972. — 496 с.

127. Коран. Алкоран о Магомете или Закон турецкий: Переведённый с французского языка на россииский Du Ryer А. / Напечатася повелением царскаго величества. — СПб.: Санктпетербургская типография, 1716. — 350 с.

128. Коран, законодательная книга мохаммеданского вероучения / Пер. с араб. Г.С. Саблукова.— Казань: Центр, тип., 1878 (переиздано 1896, 1907, 1990, 1991— два издания). — 581 с.

129. Коран / Пер. с араб. акад. И. Ю. Крачковского; Предисл. к изд. 1963 г. В. Беляева, П. Грязневича. — М.: Раритет, 1990. — 527 с.

130. Коран / Пер. смыслов и коммент. В. Пороховой. — Дамаск, Москва: Аль-Фуркан, 1995. — 664 с.

131. Коран Священный: двуязычное издание (переработанное) / Пер. с араб. Маулана Мухаммад Али, пер. с англ. А. Садецкий. — США. — Лахор Инк: Ахмад ийа Анжуман Ишаат Ислам, 1997. — 1312с.

132. Кочетов Вл. О поэзии И. А. Бунина // Литературный Дагестан. Альманах. — Махачкала, 1970. — С. 271—282.

133. Крапивин В. Между Синаем и Цейлоном: Восток в прозе Ивана Бунина // Литературная учёба: литературно-филологический журнал. — М., 2000.5—6. — С.145—169.

134. К Р. Критические отзывы. — Пг., 1915. — С. 284—310.

135. Крымский А. Е. История мусульманства. — М.: Кучково поле, 2003.463 с.

136. Крюкова Н.Г. Дневники И. А. Бунина в контексте жизни и творчества писателя: Дис. . канд. филол. наук. — Елец, 2000. —215 с.

137. Куделин А. Б. Арабская литература: поэтика, стилистика, типология, взаимосвязи / Рос. академия наук. Ин-т мировой литературы им. А. М. Горького.

138. М.: Языки славянской культуры, 2003. — 512 с.

139. Кузнецова Г. Грасский дневник. — Вашингтон: Издание Русского Книжного дела в США, В. Камкин, 1967 — 315 с.

140. Ланда Р. Г. Россия и Ислам: взаимодействие культур // Восток. — М., 2000. —№5. —С. 18—31.

141. Латухжа А. Л. Функции библейских реминисценций в «путевой поэме» И.А.Бунина «Геннисарет» : Очерки «Тень птицы» // Православие и культура. — Н. Новгород, 2002. — С. 398—403.

142. Латухжа А. Л. Цикл «путевых поэм» И. А. Бунина «Тень птицы»: проблема жанра: Дис. . канд. филол. наук. — Н. Новгород, 2004.

143. Лев Толстой и литературы Востока / Отв. Ред. Ким Рехо. — М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. — 302 с.

144. Литературное наследство. — Т. 84: Иван Бунин: В 2 кн. / Под ред. Щербины В. Р. и др. — М.: Наука, 1973.

145. Лоти 77. Собрание сочинений: В 12 т. — М.: В.М. Саблин, 1909—1911.

146. Мальцев Ю. Иван Бунин 1870—1953. — М.: Посев, 1994. — 432 с.

147. Марулло Т. Г. «Если ты встретишь Будду.»: Заметки о прозе И. Бунина / Пер. с англ.; Под ред. Е. К. Созиной. — Екатеринбург: Изд-во Урал. Унта, 2000. — 252 с.

148. Масперо Г. К Ш. Древняя история: Египет, Ассирия / Пер. с фр. — СПб: Л. Ф. Пантелеев, 1872г. — 305 с. — Переизд. в 1900 и в 1905 гг.

149. Масперо Г. К. Ш. Древняя история народов Востока / Пер. с 6-го франц. изд. — М.: К. Т. Солдатенков, 1895. — 714 с. — Переизд. в 1903, 1911.

150. Массэ А. Ислам: Очерк истории / Пер.с франц. Н.Луцкой, Н. Кобриной. — 3-е изд. — М.: Наука, 1982. —191 с.

151. Мережковский Д. С. Асфодели и ромашка // Речь. — 1908. —23 марта,71.

152. Мережковский Д.С. В тихом омуте: Статьи и исследования разных лет. — М.: Советский писатель, 1991. — 496 с.

153. Минаев И. 77. Буддизм. Исследования и материалы / Соч. И.П. Минаева. Т. 1 — Спб., тип. Имп. Акад. наук, 1887. — 24 с.

154. Минаев И. 77. Буддийские мотивы. 1. СПб, тип. Аккад, наук 1887— 1888. — Т. 2, вып. 1. — 125—136 с.

155. Минаев И. 77. Материалы и заметки по Буддизму: В 3 т. (Из бумаг покойного И. П. Минаева). — СПб. тип. Акад. наук., 1896—1897. — 26 с.

156. Минаев И. 77. Очерки Цейлона и Индии из путевых заметок русского <?> . Ч. 1—2. — СПб.: Л. Ф. Пантелеев, 1878. — 524 с.

157. Минаев И. 77. Пратимокша—Сутра; буддийский служебник. Приложение к XVI-му тому записок Имп. Академии Наук №1. — СПб, 1869. — 122 с.

158. Минаев И. 77. Сведения о странах по верховьям Аму-Дарьи по 1878 год. — СПб., [Рус. геогр. о—во], 1879.

159. Минаев И. 77. Спасение по учению позднейших буддистов. — СПб.: Тип. Акад. наук, 1890. — 76 с.

160. Минералова И. Г. Индивидуальный стиль И. А. Бунина: черты стиля эпохи и «свой голос» // Наследие И. А. Бунина в контексте русской культуры: Материалы международной научной конференции, посвященной 130-летию со дня рождения писателя. — Елец, 2001.

161. Минералова И. Г. Литература поисков и открытий (Жанровый синтез в рус. лит. рубежа XIX-XX вв.): Учеб. пособие для спецкурса и спецсеминара. —М.: Прометей, 1991. — 107 с.

162. Минералова И. Г. Русская литература Серебряного века. Поэтика символизма: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по спец. 032900 — русский язык и литература. — 4-е изд. — М.: Флинта: Наука, 2008. — 268 с.

163. Минералова И. Г., Файзулина Ф.С. Житийный портрет в лирике И. А. Бунина // Синтез в русской и мировой художественной культуре. — Вып. 2. — М., 2003.

164. Минералова И. Г. Художественный синтез Бунина // Российский литературоведческий журнал. — М.,1999. — № 12.

165. Минералов Ю. И. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность). — М: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. — 360 с.

166. Минералов Ю. И., Минералова И. Г. История русской литературы XX века, 1900-1920 годы: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 052600 «Лит. Творчество» —М.: Высш. шк., 2004. — 429 с.

167. Мирза-Авакян М. Работа И. А. Бунина над темой Востока // Творчество писателя и литературный процесс. — Иваново, 1981. — С. 216—227.

168. Мифы народов мира: в 2-х т. — М.: Советская энциклопедия, 1980—1982.

169. Михайлов О. Н. И. А. Бунин: Очерк творчества. — М.: Наука, 1967. —174 с.

170. Михайлов О. Н. Жизнь Бунина: «Лишь слову жизнь дана.». — М.: Центрполиграф, 2001. — 491 с.

171. Михайлов О. Н. Строгий талант: Иван Бунин. Жизнь. Судьба. Творчество. — М.: Современник, 1976. — 278 с.

172. Муромцева-Бунина В. Н. Жизнь Бунина, 1870—1906. Беседы с памятью / Сост., предисл. и примеч. А. К. Бабореко. — М.: Советский писатель, 1989. —507 с.

173. Мухаммад / Сост. В. В. Юрчук. — 2-е изд. — Минск.: «Современное слово», 2003. — 320 с.

174. Мюллер М. Религия как предмет сравнительного изучения: Лекции проф. Макса Мюллера / Пер. А. М. Гилевич. — Харьков: изд. переводчика, 1887. — 138 с.

175. Мюллер М. Бедная Блошка: Жизнь китайского мальчика: Очерк.. — М.: журн. «Дет. Мир», [1911]. — 112 с.

176. Новикова Е. А. Мировосприятие и философия автора и героев в художественном мире И. А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. — Елец, 2002. — 208 с.

177. Олесницкий А. А. Святая земля: Отчёт о командировке в Палестину и прилегающие к ней страны: 1873—1874. — Т. 1 Соч.экстраорд. проф. Киев. Духовной акад. Акима Олесницкого. — Киев: Киев. тип. В. Давиденко, 1875. — 558 с. — Переиздано в 1878 г.

178. Олъденберг Г. Будда. Его жизнь, учение и община / Пер. с нем. А. Николаева. — М.: К. Т. Солдатенков, 1884. — 318 с.

179. Ольденбург С. Ф. Отрывки кашгарских санскритских рукописей из собрания Н. Ф. Петровского: В 3 т. — СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1893—1904.

180. Ольденбург С. Ф. Предварительная заметка о буддийской рукописи, написанной письменами kharosthi / Изд. Фак. вост. яз. Имп. С.-Петерб. ун-та ко дню открытия XI Междунар. съезда ориенталистов в Париже. — Санкт-Петербург, 1897. —6 с.

181. Пахомов С. В. Индуизм: Йога, тантризм, кришнаизм. — СПб.: Амфора, 2002. — 172 с.

182. Пиотровский М. Б. Коранические сказания. — М.: Наука, 1991. — 219с.

183. Пономарёв Е. Р. И. А. Бунин и JI. Н. Толстой: Дис. . канд. филол. наук. — СПб., 2000. — 376 с.

184. Пономарёв Е. Р. О творческой истории книги Бунина «Освобождение Толстого» // Русская литература. — 1998. — №1. — С. 109—118.

185. Пономарёв Е. Р. Отзывы современников о книге И. А. Бунина «Освобождение Толстого» // Русская литература. — 1995. — №4. — С. 168—171.

186. Пращерук Н. В. Художественная концепция национального в прозе И. А. Бунина 1909—1913 годов: Дис. . канд. филол. наук. — Свердловск, 1989. — 236 с.

187. Пращерук Н. В. Феноменология И. А. Бунина: авторские сознание и его пространственная структура: Дис. . док. филол. наук. —Екатеринбург, 1999.366 с.

188. Проходова В. П. Бунин, Пушкин, Толстой. Встреча на перекрестке Востока // Региональный вестник Востока. — 1999. —N4. — 120—124.

189. Проходова В. П. Мусульманский Восток в лирике И. Бунина // Русский язык и литература в казаской школе, 2003. — № 6 — С. 44—48.

190. Пруссаков В. Иван Бунин — главный «мусульманин» русской поэзии // Литературная газета. — 2005. — № 9 — С. 11.

191. Рак И. В. Мифы Древнего Ирана. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006.400 с.

192. Резван Е. А. Коран «Усмана». — СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 2004. — 368 с.

193. Религии мира: Учеб. пособие / Под ред. М. М. Шахнович. 3-е изд.

194. СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 20206. — 289 с.

195. Рерих Ю. Н. Буддизм и культурное единство Азии / Пер. с англ. А. Л. Барковой. — М.: Междунар. центр Рерихов: Мастер-банк, 2002. — 127 с.

196. Ри Чжон Хи. Проблема памяти в творчестве И. А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1999. — 170 с.

197. Розенберг О. О. Труды по буддизму / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. А. Н. Игнатовича. — М.: Наука, 1991. — 294 с.