автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Воздействие художественной системы русского фольклора на поэтический стиль Г.Р. Державина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Воздействие художественной системы русского фольклора на поэтический стиль Г.Р. Державина"

На правахрукописи

КОЛОМИЙЧЕНКО Татьяна Анатольевна

ВОЗДЕЙСТВИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА НА ПОЭТИЧЕСКИЙ СТИЛЬ Г. Р. ДЕРЖАВИНА (ЛИРИКА 1779-1796 ГОДОВ)

Специальности: 10.01.09 — фольклористика

10.01.01 —русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Москва — 2004

Работа выполнена на кафедре русской литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета

научный руководитель — доктор филологических наук, профессор

Зуева Татьяна Васильевна

официальные оппоненты — доктор филологических наук

Курилов Александр Сергеевич

кандидат филологических наук, доцент Смирнова Татьяна Викторовна

ведущая организация — Государственный институт русского

языка им. А. С. Пушкина

Защита состоится 4 октября 2004 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.02 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. 204.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан «_» сентября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Волкова Е.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Большинство исследователей-державиноведов в своих работах в той или иной мере затрагивали вопрос о связи творчества поэта с русским фольклором1. Данный факт убеждает нас в том, что эта проблема является одной из ключевых в изучении поэтического и драматического наследия великого русского художника слова — Гавриила Романовича Державина.

В русской науке ХГХ-ХХ веков проблема воздействия фольклорной художественной системы на творчество Державина рассматривалась главным образом как один из аспектов проблемы народности, а в советский период — исключительно через призму народности, ставшей важнейшей' категорией марксистского литературоведения. Природа народности Державина так и не была определена с литературоведческих позиций, поскольку главенствовал «социологический подход, когда акцентировалась общественная ипостась

литературы, социальное её назначение и функции_Вопросы художественности

при этом носили преимущественно прикладной характер...»2.

На сегодняшний день выявлен в основном лишь лежащий на поверхности фольклорный материал, который Державин вводил, в свои тексты в особых художественных-целях. Долгое время находилась в тени проблема влияния городского фольклора на его лирику.

Актуальность и научная новизна работы для литературоведения состоит в том, что в ней впервые рассмотрено комплексное влияние на жанрово-стилевое своеобразие державинской лирики 1779-1796 годов образно-стилистической (т. е. обладающей стилистическими канонами и богатой проявлением- образного универсализма) художественной системы, каковой, по мнению В. П. Аникина, Т. В. Зуевой, Б. П. Кирдана и других ведущих фольклористов, является, русский фольклор3. Актуальность и научная значимость исследования для фольклористики заключается л в том, что, во-первых, для этой науки «"вторжение" в литературный материал... совершенно естественно и необходимо»4, поскольку её интересует дальнейшая жизнь в литературе фольклорных текстов, и наоборот: влияние литературы на фольклор. Во-вторых, творчество Державина 1779—1796 годов, вобравшее в себя многие элементы русской устно-поэтической традиции, является ценным источником изучения городского фольклора второй половины XVIII века — солдатского, чиновничьего, придворного,— почти не дошедшего до нас в записях.

1 См. исследования Г. Н. Ионина, Г. П. Макогоненко, В. А. Западова, Д. Д. Благого, А. В. Западова, Г. А. Гуковского, И. 3. Сермаиа, Н. П. Кралиной, А. А. Замостьянова, А. А. Казакевича и др.

2 Куриное А. С Литература: две ипостаси — две истории — два историко-литературных процесса // Проблемы современного > изучения русского • и зарубежного историко-литературного < процесса: Материалы XXV Зональной научно-практической конференции - литературоведов Поволжья и БочкарСвских чтений (22-25 мая 1996 г.).— Самара, 1996,—С. ----1

1 См.: Русское устное народное творчество: ТЧкб. / В. П. .4/ЛЦ»ААии£Й041.— с. 14. Зуева Т. В., КирданБ.П. Русский фольклор: Учебник для —М.,11998.— С. 11-12.

4 МедришД. Н. Литература и фольклорная традиция. Вдашси пмтяшмг- Саратф, 1980.— С. 11.

оэ 200^ ант Ь 43

Цель исследования — изучить воздействие русского фольклора как единой художественной системы на поэтический стиль Державина на материале его лирики 1779-1796 годов. Под стилем подразумевается «общий тон и колорит художественного произведения; метод построения образа... и, следовательно, принцип мироотношения художника, которые в завершительной фазе творческого процесса как бы выступают на поверхность произведения в качестве зримого • и ощутимого единства всех главных моментов художественной формы...»5.

Цель определяет комплекс частных задач:

1). Установить объём фольклорного материала в державинской лирике рассматриваемого периода творчества.

2). Выявить причины и этапы развития творческого интереса поэта к русской фольклорной традиции в 1779-1796 годы.

3). Определить способы воздействия художественной системы русского фольклора на жанры, поэтику, стиль лирики Державина данного периода.

4). Объяснить факты фольклоризации некоторых державинских текстов.

Методология и методика исследования основаны на индуктивном

принципе анализа лирики Державина, на её сопоставлении с лирикой предшественников и современников поэта, но прежде всего — с устным поэтическим творчеством русского народа. Особое значение мы придаём фольклорным сборникам конца XVIII века. В диссертации осуществлено комплексное использование сравнительно-исторического, историко-функционального, текстологического и (частично) историко-генетического методов.

Структура работы обусловлена сочетанием жанрово-стилевого и хронологического подходов к материалу, что определяется, логикой художественных исканий поэта. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей список «Тексты» и список «Исследования. Периодические издания. Словари».

Апробация исследования проводилась на научно-практической конференции Государственного республиканского центра русского фольклора «Славянская традиционная культура и современный мир» (2001 г.), Второй всероссийской конференции молодых учёных. «Филологическая наука в XXXI веке: взгляд молодых» (2003 г.). Основные положения диссертации были изложены автором на заседаниях кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета, в докладах на аспирантском объединении и представлены в пяти публикациях общим объемом 2,15 п. л.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы в лекционных и практических курсах по истории русской литературы XVIII века; в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству Г. Р. Державина, анализу проблем фольклорно-литературных связей, изучению специфики жанров русской литературы и фольклора; в спецкурсах по культурологии, а также в издательской практике комментирования текстов.

5 Краткая литературная энциклопедии: В 9 гг.—Т. 7.— М., 1972.— С. 188,

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается степень изученности проблемы, аргументируется выделение 1779-1796 годов как периода творчества Державина, рассматриваются объективные причины обращения поэта к художественной системе русского фольклора на данном этапе творческого пути. Даётся обоснование актуальности и научной новизны темы, ставятся цель и задачи исследования, определяются его теоретико-методологические основы.

В первой главе «Русская фольклорная традиция в одах Г. Р. Державина 1779-1796 годов» исследуется вопрос о том, какие именно связи с художественной системой русского фольклора проявились в одическом творчестве поэта, какую роль они сыграли в процессе преобразования данного жанра.

Жанр оды в России формировался и развивался под непосредственным воздействием художественного опыта русского фольклора как древней, высокоразвитой художественной системы. В первом параграфе «Проблема связи жанра оды с фольклорной художественной системой» обозначены основные моменты генетической и типологической связи жанра с русским фольклором на материале творчества Державина 1779-1796 годов, отмечен и объяснен факт актуализации и углубления поэтом данных связей.

Одическое творчество Державина в 1779-1796, годы не отличалось интенсивностью, но было плодотворным. Во многих произведениях данного периода ещё чувствовалось тяготение к жанрово-стилевым канонам классицизма. Поэтому связь классицистических од Державина с фольклорной художественной системой была преимущественно жанрово обусловленной. В них проявились следующие генетические связи основных тематических разновидностей жанра с русской фольклорной традицией — и национальной культурной традицией в целом: а) похвальной оды с величальной песней (приём восхваления особы царского рода посредством развёрнутого сравнения с солнечным светилом), б) тренической оды с причитанием и в целом с общефольклорной традицией (способы создания образа Смерти, символическое изображение смерти человека и выражение отношения к этому событию посредством картин природы и др.), в) военно-патриотической оды с былиной, исторической песней и солдатской песней (см. ниже), г) оды на рождение с общефольклорной традицией (мотив чудесного рождения), д) оды на бракосочетание с народной свадебной лирикой (величание невесты и жениха зарёй и солнцем), а также е) одического пейзажа с национальной традицией персонификации природных стихий и явлений.

Так, на военно-патриотические оды Державина 1779-1796 годов художественная система русского фольклора в той или иной степени оказала воздействие во всех главных смысловых точках раскрытия темы войны. Связь военно-патриотической оды с былиной проявилась не только в тематическом плане, в пронизывающем оду чувстве патриотизма, в её сильно выраженном эпическом начале. Она присутствовала и на композиционном и образном

уровнях: в наличии общих мест (loci communes) и в сходстве построения некоторых из них (мотив чудесного рождения богатыря, описание «поездки богатырской» (см. оду «На взятие Варшавы /1794/); в сходстве приёмов создания образов «росса»-богатыря (т. е. русского воинства; см. «На взятие Варшавы» и др.) и России-исполина («Изображение Фелицы» /1789/, «На взятие Измаила» /1790/). Связь военно-патриотической оды с народной песенной традицией (солдатскими и историческими песнями) проявилась, прежде всего, в сходстве устойчивых художественных средств изображения боя, средств создания образа полководца и приемов похвалы русской армии (см. «Изображение Фелицы», «На взятие Измаила»), в объединении военной и семейной тематики (мотив возвращения воинов домой; см. «На приобретение Крыма» /1784/, «На взятие Измаила», «Осень во время осады Очакова»/1788/) и др.). Укрепление Державиным этих связей предвосхитило расцвет его творчества в начале XIX века,— будущие попытки поэта осветить события Отечественной войны 1812 года в одах и произведениях других жанров (романсах, застольных песнях, эпиграммах, баснях, гимне, балладе), тесно сопряженные с активным обращением к былинам, солдатским песням и городской фольклорной традиции.

Некоторые генетические и типологические связи жанра оды с художественной системой русского фольклора были углублены Державиным. Так, он расширил возможности функционирования традиционных для оды образов мифологических божеств (Смерти, Борея, Эола и др.) посредством отображения связанных с ними древних русских мифологических представлений. Благодаря этому удалось создать национальный пейзаж («Насмерть графини Румянцевой» /1788/, «Осень во время осады Очакова» /1788/), сделать более искренней и лиричной авторскую интонацию («Осень во время осады Очакова») и т. д. В большинстве случаев процесс углубления Державиным национального колорита оды был обусловлен его стремлением преподнести традиционные одические сравнения, образы и т. д. в ином, реальном ракурсе, что невольно (без его осознанной творческой власти) и в то же время закономерно приводило к их сближению с фольклорными.

Параллельно с сочинением од в рамках жанрово-стилевой системы классицизма, в творчестве Державина 1779-1796 годов шел процесс преобразования похвальной оды, создания на её основе качественно новых жанровых образований в забавном русском стиле. Фольклорная основа данного стиля исследуется во втором параграфе «Специфика обращения поэта к русскому фольклорному наследию в процессе преобразования жанра оды».

Проблема влияния русской фольклорной традиции на процесс преобразования поэтом жанра оды долгое время осмыслялась русским литературоведением как сугубо языковая. «Забавный русский слог» поэта воспринимался узко,— либо как стихийное явление раскрепощения языка, либо как некая эстетическая категория. Между тем, на основании анализа «Рассуждения о лирической поэзии, или об оде» Державина мы можем утверждать, что под «слогом» он разумел оригинальный авторский стиль,

который определял «как некое единство, сквозной принцип построения художественной формы»6.

«Забавный русский слог» Державина не стоит сводить к смешению «высоких» слов с «низкими», просторечными, использованию разговорной лексики, народных паремий, пародии на некоторые одические штампы и т. д., хотя он и характеризуется этим. В то же время его нельзя назвать и эстетической интонацией (основанной на сочетании похвалы с остроумно-поучительной шуткой, мудрого назидания с простым, сердечным тоном и т. д.). В державинском понятии стиля одновременно совмещались «два плана — и внешний, и внутрешшй — и содержание, и форма»', — так и в его «забавном русском слоге» эти два плана образовали системное единство.

До сих пор не получила должного освещения проблема фольклорных, литературных и литературно-фольклорных источников «забавного русского слога» Державина, хотя мысль о необходимости изучения этого стиля как явления общелитературного масштаба была высказана Л. В. Пумпянским ещё в начале 1980-х годов8. Между тем, на «забавный русский слог» Державина могли повлиять получившие широкое распространение в конце XXVIII — первых десятилетиях XIX века оды-пародии русских поэтов, «забавные оды» немецких поэтов9, стилистический опыт русских журналов XXVIII века, наследие русской стихотворной сатиры и мн. др.

Непосредственно связан с проблемой фольклорной основы «забавного русского слога» и вопрос о влиянии на него творчества Екатерины II, её литературных сказок и комических опер, а также стиля книжных сказок, время зарождения и расцвета которых пришлось именно на последнюю треть XXVIII века. Данный вопрос частично решён нами в настоящем исследовании. Так, мы предполагаем, что Державин мог опираться при создании «Оды к премудрой киргиз-кайсацкой царевне Фелице, писанной татарским мурзою, издавна поселившимся в Москве, а живущим по делам своим в Санктпетербурге. Переведена с арабского языка 1782» («Фелицы») не только на сказку Екатерины II, но и на изданную отдельной книгой в том же 1782 году «Сказку о золотой горе, или Чудных приключениях Идана, восточного царевича», лежавшую у самых истоков русской лубочной сказки10. Связь «Фелицы» сданной сказкой, как и вообще связь забавного русского стиля Державина со стилем книжных сказок, проявляется в создании восточного колорита посредством введения экзотических наименований, в тесном переплетении былинных и сказочных мотивов, образов и речевых формул, в использовании

4 Михеев Ю. 3. Система литературоведческих понятий в тратте Г. Р. Державина «Рассуждение

о лирической поэзии, или об оде» // Творчество Державина. Специфика. Традиции: Научные статьи,

доклады, очерки, заметки.— Тамбов, 1993.— С. 115.

7 Там же.

' См.: Пумпянский Л. В. Ломоносов и немецкая «школа разума» // XVIII век. Сб. статей и материалов /

АН СССР.—Сб. 14,— М.-Л., 1983,— С. 10. ' Там же.

10 См.: Корепова К К У самых истоков // Лекарство от задумчивости: Русская сказка в изданиях 80-х годов 18 века.— СПб., 2001.— С. 6.

поэтом приёма установки на условную достоверность путём конкретизации места действия и др.11

Помимо литературных источников, фольклорную основу забавного русского стиля формировал и собственно фольклорный материал, творчески переработанный Державиным. Был задействован достаточно широкий его пласт: 1) поэзия городской праздничной площади и лубочная культура, 2) городские анекдоты и предания, 3) малые жанры фольклорной прозы, а также 4) жанры общефольклорной традиции: волшебная сказка, былина, песня.

1). Тема русского праздника и до Державина освещалась в русской литературе, прежде всего, в двух жанровых формах ирои-комической поэзии — бурлеске и травестии. Однако основной функцией изображения народного праздника и в ирои-комических поэмах, и в шуточных стихотворениях было снижение героического начала, для чего отбирались картины самые неприглядные. Державин, напротив, не только создал яркие поэтические картины городского быта и городских гуляний, особый расцвет которых происходил в его время, запечатлел связь духа эпохи с атмосферой праздничного веселья через отражение констант народной праздничной культуры, но при этом творчески работал с поэзией городского зрелищного фольклора. Он усвоил и развил два ей ведущих художественных принципа: сочетание несочетаемого (реализуется в художественных приёмах антитезы и оксюморона) и мозаичность композиции12 (см. картины быта мурзы в «Фелице» /1782/, способ построения «оды» «На Счастие» /1789/ и др.). Более того: в шуточном стихотворном послании «Картинз света. К Полуехтовичу, или ко счастию. По увольнении от службы автора» /неок., 1789,1796/ (см. ниже) и в произведении в забавном русском стиле «На Счастие» /1789/ он непосредственно обратился к жанру прибаутки,— в частности, к хорошо знакомым ему прибауткам раёшников, которыми эти профессиональные исполнители сопровождали показ зрителям передвижных картинок.

Например, в стихотворении «На Счастие» с раёшной забавой соотносятся строки, в которых посредством шуточного описания проделок Счастья создана картина внешней политики России: «В те дни, как всюду скороходом // Пред русским ты бежишь народом // И лавры рвёшь ему зимой, // Стамбулу бороду ерошишь, // На Тавре едешь чихардой...»13 и т. д. Звучащие здесь ёмкие и актуальные ироничные намёки связаны и по тематике, и по художественному методу изображения с народным театром передвижных картинок, с прибаутками раёшника. Их сближает: мозаичность композиции, острая политизированность

11 Заведомо невозможный сказочный мир изображается «как будто бы возможный, только, конечно, не в знакомом читателю окружении, а в чужой стране, иной этнической среде или в очень далеком прошлом» [там же.— С. 10]. Об устойчивых чертах стиля книжных сказок см. в исследовании: Корепова К Е. Русская лубочная сказка.—Н. Новгород , 1999.

Т. е. принцип «...простого нанизывания отдельных, не связанных между собой кусков.... Такова последовательность сцен в петрушечной комедии.... Таков же способ соединения прибауток в репертуаре балаганных и карусельных дедов, у владельцев потешных панорам (райков), у вожаков ученых медведей. Таким же образом составлялись н программы балаганов...» [Некрылова А. Ф.. Савушкина Я. Я. Русский фольклорный театр // Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коимент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной.— М, 1991.— С. 16].

11 Сочинения Державина. С объяснит, примеч. [и предисл.] Я. Грота. В 9 тг.— Т. I.— СПб., 1864.— С. 246-248.

и актуальность, своеобразная форма описания характера отношений Российской Империи с иными странами посредством создания комических образов-олицетворений их городов-столиц, введение гиперболизированного комического сравнения, прямое цитирование текста раёшной прибаутки Державиным и др. Цепочка каламбуров длиной всего лишь в две строфы «прокручивает» перед читателем целую цепь комических образов крупнейших мировых держав, с которыми вступает в смелый диалог Российская Империя. Проведённый нами анализ газеты «Санктпетербургские ведомости» за январь-март 1789 года позволил сделать некоторые уточнения к комментариям, данным Я. К. Гротом.,

Материалом для создания некоторых афоризмов, образов, сюжетных ситуаций стихотворений Державина в забавном русском стиле послужили также и непосредственно лубочные картинки, что подробно рассматривается в диссертации.

Тематическая и образная связь забавного русского стиля с жанром прибаутки обогатила поэтический текст характерными для него художественными приёмами: оксюмороном, антитезой, гиперболой, приёмом рифмовки слов противоположных стилистических уровней (см. «На Счастие»)14, приёмом ступенчатого снижения патетики к концу строфы, который создаёт особую динамику эмоционального развития темы произведения («Фелица», «На Счастие»), приёмом комического перечисления.

2). Забавный русский стиль Державина складывался не только под прямым воздействием фольклора городской праздничной площади, но и обладал связями с жанрами городской фольклорной прозы — анекдотом и историческим преданием, высокая популярность которых была обусловлена общественной и духовной атмосферой эпохи.

Появление любого стихотворения автора «Фелицы» сразу же «рождало» людей, принимавших на свой счёт те или иные его строки. За внешней пестротой и лёгкой игривостью языка его произведений в забавном русском стиле скрывалась целая система тонких намёков. Сам Державин признавал и поощрял возможность не только различных толкований того или иного образа, события или выражения его произведения, но и появление всё новых и новых интерпретаций.

В жанре городского предания поэт видел возможность в простой и наглядной форме проиллюстрировать ключевую философскую мысль стихотворения, создать реальную историческую основу повествования. С этим жанром Державин работал при создании произведений «Ко второму соседу» /1791/ и «Вельможа» /1794/, «Изображение Фелицы» /1789/.

Обращался поэт и к жанру анекдота, что было обусловлено его стремлением к актуальному звучанию произведений в забавном русском стиле и позволяло отразить дух времени, создать яркие образы реальных исторических лиц и подняться с опорой на эти конкретные жизненные примеры до уровня обобщающих философских афоризмов. Городские анекдоты были положены в основу глобальных мозаичных полотен реальной жизни горожан («Фелица»

14 Этот прием используется в художественной системе русского фольклора с целью создания эффекта обманутого ожидания [см.: Богатырев П. Г. Художественные средства в юмористическом «рмарочном фольклоре // Богатырев Я. Г. Вопросы теории народного искусства.— М., 1971.— С. 467].

/1782/, «На Счастие» /1789/) и известных лиц государства («Решемыслу» /1783/, «На умеренность» /1792/, «На рождение царицы Гремиславы. Л. А. Нарышкину» /1796/). Причём устное бытование воспроизведённых анекдотов декларативно подчёркивалось самим автором афористичной формой их передачи, а также с помощью языковых средств: разговорных слов и оборотов речи.

3). Совершенствуя своё мастерство творца в забавном русском стиле на протяжении 1779-1796 годов, Державин всё более углублял его связь с малыми жанрами городской фольклорной прозы. На общем фоне использования разговорных, просторечных и диалектных слов и выражений особенно рельефно проступали пословицы, поговорки, прибаутки, выделяясь из сферы языка в область художественного творчества. Основным источником этих афоризмов была устная городская традиция,— прежде всего, личные познания поэта в данной области народного творчества, тесно связанные с его речевой практикой. Предпринятый нами анализ языка опубликованной Я. К. Гротом переписки Державина показал органичность их использования поэтом и в обыденной речи.

Фольклорные и авторские афоризмы, звучащие в произведениях 80-90 годов в забавном русском стиле, выступили в них как а) средство пародии на некоторые особенности стилистики жанра оды («На Счастие» /1789/ и др.); б) средство усиления эмоциональной и смысловой насыщенности раскрытия «высоких» тем: правдивости поэтического творчества («Храповицкому» /1793/)» нравственности и выбора жизненного пути («Фелица» /1782/); в) средство создания балагурного стиля повествования, берущего начало в городском фольклоре (прозаический эскиз к «Видению мурзы» /1783/, «балагурный фрагмент» «Видения мурзы» /1783-1784, 1790/, картина внешней политики России в стихотворении «На Счастие»); г) средство создания образов персонажей («Фелица», «Решемыслу» /1783/, «На умеренность» /1792/, «На Счастие») и образа автора («На умеренность», «На рождение царицы Гремиславы. Л. А. Нарышкину» /1796/).

Многие поговорки, введённые поэтом, не зафиксированы фольклористами ни в одной записи. Они бытовали, вероятно, в определённых социальных слоях городского населения,— в среде придворных, чиновничества, дворян,— и поэтому не нашли отражения даже в непревзойденных по охвату материала сборнике В. И. Даля «Пословицы русского народа» и его «Словаре живого великорусского языка». Тем не менее, нам удалось осветить историю целого ряда подобных выражений: «ходить по паркету» («Решемыслу» /1783/), «давить лимоны», «весь мир стал полосатый шут» («На Счастие» /1789/).

При создании авторских афоризмов Державин следовал законам поэтики и традиционной образности малых жанров фольклорной прозы. Поэт опирался на городские пословицы и поговорки своего времени и при сочинении оригинальных авторских каламбуров, основанных на «возвращении фразеологизму свободного значения его компонент-а(тов)»3, т. е. на приёме деметафоризации устойчивых фольклорных выражений. Всё это обусловило их широкую популярность, неоднократно подтверждавшуюся Я. К. Гротом.

" Ходакова £ П. Каламбур а русской литературе XVIII века // Русская литературная речь в XVIII веке, фразеологизмы. Каламбуры — М, 1968. — С. 232.

Важным свидетельством фольклорного бытования афоризмов стихотворения «На Счастие» может служить и цитирование их В. И. Далем в «Толковом словаре живого великорусского языка» .

4). Тесная связь произведений Державина в забавном русском стиле с городским фольклором обеспечила актуальность их тематики, упростила язык, создала богатый реальный план повествования; усилила роль словесной игры. Обращение же поэта к жанрам крестьянской традиции происходило редко и преследовало иные цели. Нашли отражение лишь те жанры устного крестьянского творчества, которые еще были «на слуху» у городских жителей: былина, сказка, песня. Так, в стихотворении «На Счастие» /1789/ упомянут персонаж народной демонологии (кикимора) и волшебное средство русских сказок (ширинка). Предложена гипотеза об использовании былинного и сказочного мотивов в «Фелице» /1782/). Нами установлено, что в прозаическом эскизе к «Видению мурзы» /1783/ для создания комического сравнения поэт заимствует из народных сказок некоторые устойчивые речевые формулы, а также некоторые детали образа Бабы Яги. Эти фольклорные элементы во всех случаях их введения подчёркивают ориентацию автора на устную традицию, являясь средством создания национального — фольклорного — плана восприятия произведения (или, другими словами, одного из вариантов его прочтения).

Вторая глава носит название «Русская фольклорная традиция в других жанрах лирики Г. Р. Державина 1779-1796 годов». В её первом параграфе выявляются и подвергаются анализу элементы фольклорной традиции в баснях, эпиграммах и шуточных стихотворных посланиях поэта. Работая в русле этих жанров, Державин шёл по следам своих предшественников и современников, активно обращаясь к русскому паремийному наследию (см. эпиграммы «На холодного стихотворца» /1779-1800/, «Поймали птичку голосисту... » /1792-1793/, басни 1783-1800-х годов «Струя и дом», «Лисица и зайцы» и др.). В то же время в его творчестве в данной области наиболее полно выразились такие черты его индивидуального стиля, как афористичность, установка на актуальность содержания, бытописательство и — несомненно — активное взаимодействие с фольклорной художественной системой: так, С. А. Салова отметила, что своеобразие функционирования пословиц в баснях Державина «свидетельствует о сближении стиля баснописца с некоторыми существенными принципами поэтики пословицы»17.

Создание шуточных стихотворных посланий в 1788-1789 годы подготовило поэта к дальнейшему укреплению связей его забавного русского стиля с художественной системой городского фольклора. В стихотворении «Желание зимы» /1787/ автор сумел обработать и талантливо соединить элементы крестьянского фольклора с элементами фольклора городского. В стихотворении отразились мифологические представления о смене времён

" Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка.— М, 1955.— Т. 4. — С. 531,608. " Салова С А. Пословица в басне Г. Р. Державина // Творчество Державина. Специфика. Традиции. Научные статьи, доклады, очерки, заметки.—Тамбов, 1993.— С. 71.

года, актуально прозвучали древние метафоры дождя18; был разработан созданный русским народом и запёчатлённый в величальных песнях и на лубочных картинках образ Зимы-Масленицы. Изображение обряда встречи и величания Масленицы сформировало ещё один план восприятия начала стихотворения как реальной картины масленичной забавы — кулачного боя, обогатив эту жанровую сценку параллелью с лубком. В заключительной части стихотворения прозвучала цитата из популярной городской кабацкой песни. Таким образом, данный текст стал важным этапом работы поэта по расширению возможностей функционирования образов природных стихий и времён года в сюжетной ситуации произведения.

В шуточном стихотворном послании «Картина света. К Полуехтовичу, или ко счастию. По увольнении от службы автора» /неок.; 1789, 1796/ поэт обратился к райку. Державин, вероятно, задумал представить Счастье в поэтическом образе раёшника, который «играючи» управляет течением мировых событий. В пользу этой версии говорит не только прямое описание раёшной забавы в начале стихотворения («Твой света оборот игривой // В большое видел я стекло»19), но и приёмы создания образа Полуехтыча (гиперболическое описание его богатырской силы, сделанное в лубочном духе, символика имени), близкий живой и яркой балагурной речи раёшника язык.

Таким образом, работа Державина над созданием шуточных стихотворных посланий, басен и эпиграмм в 1779-1796 годы стала закономерным этапом его творчества данного периода, подготовив поэта к более глубокому взаимодействию с городской фольклорной традицией.

Во втором параграфе решается вопрос о том, какую роль сыграло обращение Державина к русскому фольклору в процессе смены его творческих ориентиров в 1789-1796 годы, как оно повлияло на стиль анакреонтики.

Интерес Державина к анакреонтике проявился еще" в 1770-е — начало 1780-х годов. К тому времени относятся первые опыты поэта в жанре застольной песни («Пикники» /1773/, «Кружка» /1777/), «анакреонтическая ода» «Нарождение в Севере порфирородного отрока» /1779/ и другие произведения. В последнем из названных особенно чётко проявились основные особенности работы Державина с фольклорным материалом в «анакреонтических песнях»: русификация традиционных образов (здесь — образа Борея), введение фольклорных мотивов (в данном случае — мотива чудесного рождения младенца) и фольклорных художественных средств (введены постоянные эпитеты).

Обращение поэта к анакреонтике в 1789-1796 годы было обусловлено общими закономерностями литературного процесса данного периода и влиянием ближайшего литературного окружения поэта. В конце XVIII — начале XIX века поэзия античности стала осмысляться в контексте конкретной исторической эпохи; была признана её связь с фольклором, бытом и культурой Древней Греции и Рима. Выход сборника Н. А. Львова «Стихотворения Анакреона

" См.: Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. В Этт.—Т. 1,— М, 1995.—С. 187, 199-200,343.

" Литературное наследство Г. Р. Державина (Обзор Г. А. Гуковского) // Литературное наследство.— №9-10,— М, 1933.— С. 382.

Тийского» /1794/ явился узловой вехой данного процесса. Составитель самого полного издания анакреонтеи в России XVIII века, наиболее близкого к оригиналу, призвал поэтов дать миру своё, русское восприятие «античной» лирики, в то же время отмечая, что «"русский Анакреон", учась оригинальности у греческого поэта, должен... учитывать художественный опыт русской народной песни»20. Державин, всегда чутко откликавшийся на события литературной и общественной жизни России и уже к тому времени осознававший себя поэтом первой величины, не мог не отозваться на призыв Львова, и начало 1790-х годов явилось временем особенно плодотворного сотрудничества членов «львовского кружка».

В период 1789-1796 годов сменились творческие ориентиры: Державин, всё более отходивший от поэтических экспериментов над одой, из глубин бытописательства и автобиографизма неуклонно шел к анакреонтике. В эти годы он положил начало обеим частям цикла «Анакреонтические песни», сделал первые шаги в раскрытии всех ключевых его тем.

Обращение Державина к русскому фольклору легло в основу его работы над основополагающими темами анакреонтики — 1) темой любви, 2) темой смерти и 3) темой застолья — и имело в каждом случае свои особенности.

1). В развивающих тему любви «анакреонтических песнях» 1789-1796 годов национальный план создавался через связь с традициями русских народных песен — свадебных и любовных. Эта связь была выражена во введении поэтом в текст универсальных лирических мотивов («Препятствие к свиданию с супругою» /1778/, «К Евтерпе» /1789/, «Бой» /1796/), традиционных фольклорных песенных сравнений и эпитетов («К Софии» /1795/, «Скромность» /1791/, «Анакреон в собрании» /1791/, «Амур и Псишея» /1793/, «Спящий Эрот» /1795/, «Анакреон у печки» /1795/, «Бой» /1796/). При этом национальный, фольклорный план прочтения введённого мотива либо сравнения нередко создавался целым комплексом художественных средств.

Пытаясь выразить магическую силу любви, поэтически воссоздать сам процесс обворожения, Державин (сознательно либо неосознанно) соприкоснулся и с традицией древнейшего фольклорного жанра — заговора, а именно заговора на любовь. Центральная «сцена» стихотворения «Мечта» /1794/ соотносится с устойчивой заговорной формулой; «песня» «Анакреон в собрании» /1791/ ритмически близка к заговору: поэт прибегает к приёмам, которые являются для данного фольклорного жанра основополагающими — повтору, цепочному построению образов и синтаксическому параллелизму.

Стихотворение «Пчела» /1794-1795/, также посвященное теме любви, стало одной из любимых песен,— вопреки тому, что «анакреонтическая поэзия с её чуждыми русской действительности античными образами, поэтикой и символикой почти полностью прошла мимо народа»21. Загадка популярности песни — не в стилизации «в народном духе» (в ней отсутствует даже русский национальный колорит), но в лёгкости её стиха, зримости образов, яркости красок, «античной» простоте и универсальности изобразительно-выразительных

20 Стихотворения Анакреона Тийского / Пер. *** Н. А. Львова,— СПб, 1794,— С. 14.

21 Новикова А.М. Русская поэзия XVIII — первой половины XIX в. и народная песня.— М., 1982.— С. 33,

средств. В народной обработке «Пчела» Державина приобрела напевность, подчеркнутую эмоциональность и богатый ритмический рисунок.

2). Связь стихотворений Державина 1779-1796 годов, посвященных теме смерти либо только касающихся её, с фольклорной художественной системой в целом и с древнейшим лиро-эпическим жанром народного творчества — причитанием — в частности проявилась на сюжетном, мотивном, образном и языковом уровнях: в способах создания образа Смерти («Приглашение к обеду» /1795/), сравнении гроба с домом («Ко второму соседу» /1791/); в образе-символе ласточки и связанных с ним мотива превращения души усопшего в птицу и развёрнутой метафоры «смерть — сон» («Ласточка» /1792,1794/ и др.); во введении и способе развития мотива призывания усопшего («Призывание и явление Плениры» /1794/) и т. д. В стихотворении «На смерть Катерины Яковлевны» /1794/, ставшем вершиной работы поэта с данным фольклорным жанром, связь с ним выразилась и на уровне ритмическом.

3). В данный период творчества Державин создал три застольные песни: «Разные вина» /1782/, «Философы, пьяный и трезвый» /1782/ и «Заздравный орёл» /1791/. Их связь (а также связь его ранних песен «Пикники» /1773/ и «Кружка» /1777/) с фольклорным жанром городской застольной песни проявилась (в различной степени в том или ином тексте) на всех уровнях поэтики: а) тематическом (развитие тем наслаждения покоем, дружбой, любовью, темы умеренности, иноземного влияния на быт и нравы, сравнения жизни двух поколений, темы патриотизма, воинской доблести и др.); б) идейно-смысловом (исполнение песни от лица обобщённого «мы», однозначность оценок, эмоциональная и логическая ясность и афористичность, наличие прямых обращений, указание на реалии быта); в) композиционном (куплетное строение с припевом, лёгкий ритм, рефрены и повторы); г) образном (введение национальных символов государств в «воинской песне» «Заздравный орёл»); д) языковом (введение пословиц и поговорок, постоянных фольклорных эпитетов, просторечных выражений, слов и форм слов). Следует также отметить и связь некоторых застольных песен Державина с жанрами пословицы, поговорки и прибаутки («Кружка», «Философы пьяный и трезвый»), тоста («Разные вина», «Заздравный орёл»).

Несмотря на то, что до нас дошли лишь свидетельства о фольклорном бытовании песни «Кружка», гипотеза об активной и долгой жизни в городском фольклоре и других застольных песен поэта остаётся в силе.

Творческая задача Державина в области анакреонтики была такова: найти аналогии в античной и русской культурах, увидеть в национальном общечеловеческие черты, подчеркнуть их универсальное — фольклорное — начало и продемонстрировать непреходящую ценность общечеловеческих тем, мотивов и образов. В «анакреонтических песнях» поэт обратился прежде всего к крестьянскому фольклору — основе общенародной культуры, стоявшей на более высоком эстетическом уровне, нежели городской фольклор. В результате возникали многоплановые стихотворения, за внешней простотой которых скрывалась возможность прочтения на нескольких смысловых уровнях. Именно обращение к русской фольклорной традиции заложило основы оригинального стиля анакреонтики Державина.

В заключении подведены итоги исследования и представлены основные выводы.

Период 1779-1796 годов следует считать определяющим в становлении Державина как оригинального русского поэта. Его обращение к русскому фольклору в эти годы было непосредственно связано с постепенным осознанием и реализацией своей главной творческой задачи: «открытия миру новой сферы в искусстве» — поэзии русской жизни22. По законам поэтики классицизма, «национальное попадало в разряд низкой природы. ...Но в законах подлинной природы и высокое и низкое, случайное и закономерное, национальное и общечеловеческое соединены нерасторжимо, выражаются одно другим. Органика и цельность, непостижимые человеческому уму, но внятные человечьему сердцу, нерукотворны»23. Это уловил Державин, избрав с 1779 года особый путь, благодаря которому «органика и цельность» самой жизни смогли воплотиться в поэтические строки.

Фольклорная художественная система, являвшаяся составным элементом знаний о мире Державина как русского человека, стала и животворной основой представлений Державина-поэта о счастье, о смерти, о любви; источником поэтических форм похвалы, иронии, плача; опорой в освещении «вечных» тем — рождения, праздника, воинского подвига и т. д. Творческие силы художника возрастали в отпущенных им Богом национальных пределах.

Воздействие русской фольклорной художественной системы на поэтический стиль Державина было комплексным. Оно отражалось в его лирике как непосредственно, так и в преломлённом виде — в реминисценциях творчества современников. Державин усвоил фольклор преимущественно как функционирующую художественную систему, и видел в нём не только памятник старины и наследие предков, но прежде всего личное достояние, воспринятое из живой традиции бытования. Поэтому основным методом работы поэта с фольклорным материалом в 1779-1796 годы явилось не подражание, не стилизация, но усвоение основополагающих принципов фольклорной поэтики. Этот процесс содействовал проявлению и укреплению таких свойств его стиля, как афористичность, устно-разговорная ориентация (Ю. И. Минералов), многоплановость, живописность кисти, контрастность (И.З. Серман) и др.

Период 1779-1796 годов явился для Державина важным этапом освоения художественной системы городского фольклора и лубочной культуры. Поэт сделал и решающий шаг к постижению высокой эстетической ценности русской общефольклорной традиции. Так были заложены основы для дальнейшего творческого роста: плодотворной работы над циклом «Анакреонтические песни», создания произведений в забавном русском стиле в период Отечественной войны 1812 года, новаторства в области драматургии.

а Белинский В. Г. Поли. собр. соч.: В 13 тт.— Т. 6.— М, 1955.— С. 287. Циг. по: Куриное Л. С. «Ода к Фелице» Г.Р. Державина: поэзии русской жизни XVIII века II Русски словесность.— 2003.— К 5.— С. 5.

а Ионин Г. Н. Державин-лирик И Державин Г. Р. Сочинения.—СПб., 2002.— С. 31.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Коломийченко Т.А. Разработка понятия «скрытый фольклоризм» (на материале лирики Г.Р. Державина) // Сборник материалов по итогам научно-исследовательской деятельности студентов в области гуманитарных, естественных и технических наук в 2001 году.— М: Прометей, 2001.— С. 89-92. (0,2 п. л.)

2. Коломийченко Т.А. Обращение Г.Р. Державина к городской фольклорной традиции в стихотворении «Картина света» // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы второй международной конференции молодых учёных. 20-21 ноября 2003 г.— М.-Ярославль: МПГУ-Ремдер, 2004.— С. 26-30. (0,2 п. л.)

3. Коломийченко ТА. Своеобразие фольклоризма стихотворения Г. Р. Державина «Желание зимы» // Три века русской литературы. Актуальные аспекты изучения: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 5 / Под ред. Ю.И. Минералова и О.Ю. Юрьевой.— М.; Иркутск: Изд-во Иркутского государственного педагогического университета, 2004.— С. 141-152. (0,5 п. л.)

4. Коломийченко Т.А. Актуальные вопросы изучения фольклористического наследия А.Н. Афанасьева // Славянская традиционная культура и современный мир: Сборник материалов научно-практической конференции Государственного республиканского центра русского фольклора.— М., 2002.— С. 211-224. (1 п. л.)

5. Коломийченко Т.А. Обаятельная сила чудесного: О сказочных сборниках А.Н. Афанасьева // Народное творчество.— М., 2002.— № 1.— С. 34-35. (0,25 п. л.)

Подп. к печ. 30.08.2004 Объем 1.0 п.л. Заказ №243 Тир. 100 Типография МПГУ

^ 1 680 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Коломийченко, Татьяна Анатольевна

Введение.

Глава 1. Русская фольклорная традиция в одах Г. Р. Державина 1779-1796 годов

§1. Проблема связи жанра оды с фольклорной художественной системой

§2. Специфика обращения поэта к русскому фольклорному наследию в процессе преобразования жанра оды

2.1. Литературная основа забавного русского стиля Державина

2.2. Фольклорная основа забавного русского стиля Державина

2.2.1. Народный городской праздник и его поэзия

2.2.2. Жанры городской фольклорной прозы

2.2.3. Малые жанры городского фольклора

2.2.4. Жанры общенародной фольклорной традиции

Итоги 1 главы

Глава 2. Русская фольклорная традиция в других жанрах лирики Г. Р. Державина 1779-1796 годов

§ 1. Фольклорные элементы в баснях, эпиграммах и шуточных стихотворных посланиях

§2. Воздействие русской фольклорной художественной системы на стиль анакреонтики Державина

2.1. Традиции фольклорной лирики в освещении темы любви

2.2. Фольклорные традиции в освещении темы смерти

2.3. Городская фольклорная традиция в освещении темы застолья.

Итоги 2 главы

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Коломийченко, Татьяна Анатольевна

Большинство исследователей-державиноведов в своих работах в той или иной мере затрагивали вопрос о связи творчества поэта с русским фольклором1. Данный факт убеждает нас в том, что эта проблема является одной из ключевых в изучении поэтического и драматического наследия великого русского художника слова — Гавриила Романовича Державина.

На сегодняшний день учеными выявлен преимущественно лишь лежащий на поверхности фольклорный материал, который Державин вводил в свои тексты в особых художественных целях. Определив связь какого-либо жанра или конкретного произведения с фольклорной традицией, исследователи в большинстве случаев ограничивались констатацией факта подобного воздействия, не пытаясь объяснить его механизм, не привлекая для анализа фольклорные тексты, целиком полагаясь на свое филологическое чутьё. Кроме того, долгое время находилась в тени проблема влияния городского фольклора на лирику Державина: внимание ученых было направлено только на выявление следов устной крестьянской традиции в его творчестве. До сих пор не появилось монографии о взаимодействии творчества поэта и драматурга с фольклором.

В русской науке XIX-XX веков проблема воздействия фольклорной художественной системы на творчество Державина рассматривалась как один из аспектов проблемы народности, а в советский период — исключительно через призму народности, ставшей важнейшей категорией марксистского литературоведения. Общепризнанной считалась следующая точка зрения на проблему обращения поэта к русскому фольклорному наследию, высказанная авторитетным исследователем-державиноведом И. 3. Серманом:

1 См. исследования Г. Н. Ионина [Ионин 1962, 1971, 1986], Г. П. Макогоненко [Макогоненко], В. А. Западова [Западов В. А. 1958, 1968, 1999], Д. Д. Благого [Благой], А. В. Западова [Западов А. В. 1958 (1, 2), 1959], Г. А. Гуковского [Гуковский], И. 3. Сермана [Серман 1967, 1970, 1973], Н. П. Крапиной [Крапина], С. А. Абакумова [Абакумов], А. В. Позднеева [Позднеев], В. И. Федорова [Федоров], И. Н. Розанова [Розанов], А. М. Новиковой [Новикова], Л. И. Кулаковой [Кулакова], В. С. Совалина [Совалин], С. А. Саловой [Салова 1993, 1997], Л. В. Чернышевой [Чернышева], А. А. Замостьянова [Замостьянов], А. А. Казакевича [Казакевич] и других литературоведов.

Фольклор в собственном смысле никак не воздействовал на Державина в 1760-70 гг., не определил ход его поэтического развития; более того, очевидно, что, реформируя оду, а с ней и всю русскую поэзию, Державин удалялся от фольклора, а не приближался к нему; он создавал свою поэзию на основе переработанных и видоизмененных эстетических теорий его времени, а не под воздействием тех или иных жанров народно-поэтического творчества. И в то же время Державин существенно изменял русскую поэзию своего времени, двигаясь по другому пути к освоению основных признаков народно-поэтической речи, а следовательно, и народно-поэтического творчества.» [Серман 1970.— С. 331].

Таким образом, народность Державина видели в особенностях языка его произведений, близкого к «.прямой, краткой и образной речевой стихии народа» [Гуковский.— С. 406. См. также: Серман 1970.— С. 350. Машкин.— С. 113, 332, 393]. Народность объясняли самобытностью, стихийностью таланта поэта, считая ее результатом «неконченного образования» [Гоголь.— Т. 7.— С. 345, 346]. Это мнение, высказанное Н. В. Гоголем, было подтверждено В. Г. Белинским2 и Н. А. Полевым и прочно утвердилось в советском литературоведении3.

Природа народности Державина так и не была определена с литературоведческих позиций, поскольку главенствовал «социологический подход, когда акцентировалась общественная ипостась литературы, социальное ее назначение и функции. . .Вопросы художественности при этом носили преимущественно прикладной характер.» [Курилов 1996.— С. 308-309]. На это указывал В. А. Западов в диссертации 1968 года: «Советские ученые в последние годы меньше всего обращают внимание на

2 Критик писал о Державине в статье «Литературные мечтания»: «Его невежество было причиною его народности, которой, впрочем, он не знал цены; оно спасло его от подражательности, и он был оригинален и народен, сам не зная того <курсив автора.— Т. К.»> [Белинский.— Т. 1.— С. 50].

3 В качестве примера приведем мысль В. Н. Айдаровой: «Державин. не видит ни малейшей нужды "выправлять" свой язык, добиваясь общепринятой литературной "нормы". Язык, которым поэт писал свои оды, став на самостоятельный путь, является непосредственным, образным, красочным языком самого автора» [Айдарова.— С. 353]. поэтику и больше исходят из различного осмысления идейных сторон наследия Державина, особенностей его мировоззрения» [Западов В. А. 1968.— С. 4].

До сих пор не исследованы (или исследованы лишь частично4) и требуют ^ отдельного тщательного рассмотрения следующие аспекты проблемы воздействия фольклорной художественной системы на поэзию Державина 1779-1796 годов5. 1). Изучение процесса перехода в фольклор и освещение истории дальнейшего функционирования в нем некоторых созданных в данный период произведений поэта и отрывков из них. Работа в архивах по установлению полного корпуса текстов Державина, перешедших в устную фольклорную традицию,— изучение рукописных и печатных песенников, лубочной литературы, мемуаров, переписки, этнографических очерков и заметок, периодики и других материалов — может привести к положительным результатам. 2). Изучение влияния державинского опыта освоения фольклорного материала на творчество других русских писателей и поэтов. 3). Решение вопроса о жанровой сущности произведений Державина, созданных в данный период творчества с активным привлечением русского фольклорного материала,— а именно: новаторских жанровых образований в забавном русском стиле на основе похвальной оды и произведений цикла «Анакреонтические песни».

Ключевой не только для державиноведения, но и для истории русской литературы XVIII века в целом вопрос о традициях и новаторстве поэтики Державина-одописца до сих пор остается нерешенным. Это проявляется в отсутствии четкой терминологии: исследователи говорят о разрушении поэтом жанра похвальной оды (Г.А. Гуковский, JI.E. Татаринова; JI.A. Войнова; В.Н. Айдарова), его трансформации (В.И. Федоров,

4 См. анализ стихотворений Державина 1779-1796 годов: «На Счастие» [Пумпянский; Смирной И. П.], «Пчела» [Розанов; Новикова], «На смерть Катерины Яковлевны» и «Ласточка» [Кулакова; Розанов; Владимирцев], «Желание зимы» [Успенский], «Кружка» [Розанов; Казакевич; Гудошников], «На рождение в Севере порфирородного отрока» [Ионин 1986; Макогоненко] и некот. др.

5 Большинство исследователей делят творчество поэта на три периода. Границы первого не вызывают сомнений — 1762-1778 годы. Расхождения касаются определения нижней границы второго периода. Называют 1791 год [Ильинский], 1794 год [Кондратов], 1800 год [Китина, Кралина], 1807 год [Войнова] и т. д.

JI.A. Ольшевская, C.H. Травников, М.В. Чередниченко), обновлении (И.З. Серман, Г.Н. Ионин), реформировании (Н.Ю. Алексеева), преобразовании (Т.Д. Красюк), модернизации (Я.И. Гудошников) и т. д. При этом новые жанровые образования называют «смешенными одами» (Г. Н. Ионин, М. В. Чередниченко), «гражданскими одами» (С. Н. Кондратов), «новой ступенью в развитии жанра оды» (Т. Д. Красюк) или просто «новым типом лирического стихотворения» (А. Д. Китина). Высказанные Г. А. Гуковским, Ю. Н. Тыняновым, Т. Д. Красюк [см.: Гуковский 1927.— С. 201. Тынянов.— С. 75. Красюк.— С. 36] взгляды на данную проблему подводят к мысли о том, что наиболее продуктивно было бы обратиться к понятию стиля, изучить литературные и фольклорные истоки стиля поэта, и на основе этого определить сложную жанровую природу его новаторских произведений.

В отношении «анакреонтических песен» Державина нельзя не согласиться с Я. И. Гудошниковым, который подчеркнул: невозможно говорить о жанре анакреонтической песни, поскольку «основная часть стихотворений к Анакреонту <так же, как и к жанру песни.— Т. К.> практически никакого отношения не имеет» [Гудошников.— С. 44]. ,

Для изучения этих аспектов заявленной проблемы прежде всего необходимо выявить в полном объеме и проанализировать многочисленные случаи обращения поэта к устному народному творчеству в данный период, чему и посвящено настоящее исследование.

В основу выделения 1779-1796 годов как периода творчества Державина легли следующие соображения.

1779 год признается всеми исследователями важнейшим рубежом творчества поэта, исходя из свидетельства самого Державина: именно с этого года «избрал он совсем особый путь» в литературе [ЖД.— С. 184].

На основании результатов исследования державинской анакреонтики Г. Н. Иониным и Г. П. Макогоненко6, годом окончания периода следует признать 1796. Аргументы таковы. В 1796 году со смертью Екатерины II ^ завершилась целая историческая эпоха, что повлекло за собой неизбежные перемены и в культурной жизни страны. Если ранее творческая деятельность поэта была направлена преимущественно на преобразование жанра оды, то с 1789 года он постепенно все более и более увлекался сочинением «анакреонтических песен». Именно к 1796-1797 годам созрело намерение поэта объединить созданные в 1789-1796 и некоторые ранние стихотворения в единый цикл7, и сформировалось «окончательное решение. целиком посвятить свой дар этому роду поэзии» [Макогоненко.— С. 254]. Таким образом, именно с 1796 года начался качественно новый этап творчества Державина: произведения 1797-1798 годов Г. П. Макогоненко назвал «песнями нового типа» [там же.— С. 255]).

Работа с русской фольклорной традицией в 1779-1796 годы велась Державиным и в области драматургии. Так, высокий торжественный стиль «Пролога на открытие в Тамбове театра» (1786) внезапно нарушается раешным стихом, звучащим из уст музы комедии и легкой поэзии Талии. В опере ^ «Рудокопы»8, которая, вероятно, также была создана во второй половине

80-х годов, звучат песни горнозаводских рабочих, отражен солдатский фольклор. Из уст одного из ее персонажей, Голякова, звучат солдатские прибаутки, употребляются слова солдатского жаргона, речь многих действующих лиц пересыпана пословицами. Мы считаем правомерным выдвинуть гипотезу о том, что идея создания данной оперы возникла

6 См. статьи: Г. Н. Ионин «Державин-лирик» [Ионин 2002] и Г. П. Макогоненко «Анакреонтика Державина и ее место в поэзии начала XIX в.» [Макогоненко].

7 «В Р-95 [екатерининском томе — рукописи, преподнесенной Екатерине Державиным 6 ноября 1795 г.— Т. Л] анакреонтика не составляла цикла. Однако уже через год, по нашему предположению, поэт делает первую попытку его составить» [Ионин 1962.— С. 318].

8 До сих пор не определено место этой комической оперы, сохранившейся только в одной рукописи, в драматургическом наследии Державина. По свидетельству Грота, она была завершена до 1813 года. Г. А. Гуковский относит ее к пьесам, написанным после 1806 года, однако сколько-нибудь весомых аргументов в пользу этого не приводится [см.: Гуковский 1933]. благодаря предпринятой Державиным-губернатором в 1785 году экспедиции по Олонецкой губернии.

Анализ драматических произведений строится на иных принципах, нежели анализ поэзии, поэтому мы ограничили предмет исследования лирикой.

Прежде чем приступить к изучению связей лирики Державина 1779-1796 годов с русской фольклорной художественной системой, необходимо хотя бы в общих чертах определить объективные причины его обращения к фольклору на данном этапе творческого пути.

Во-первых, интерес поэта к русскому фольклору в эти годы формировался под воздействием творчества его предшественников и современников, их богатого опыта по усвоению средств фольклорной поэтики.

Во второй половине XVIII века в русской литературе произошло особенное оживление интереса к устному словесному наследию. В 1760-е годы был взят курс на создание национальной литературы. Императрица Екатерина II официально утвердила его в своих статьях 1783-1784 годов в «Собеседнике любителей российского слова». Активно развивалось творчество «в народном духе», которое охватило жанры песни, загадки, басни, поэмы, сказки, комедии и комической оперы [Морозова.— С. 9]. Функционировали параллельные течения в литературе и фольклоре. В литературе и городском фольклоре происходил расцвет жанров романса, пасторали, народной песни; в литературе и крестьянском фольклоре — расцвет солдатской песни и сказки. О тесном взаимодействии двух видов словесного искусства в данный период можно судить по составу рукописных и печатных песенников той поры, в которых литературные песни помещались рядом с фольклорными. Эта «полуфольклорность» литературы, по мнению Д. С. Лихачева, сыграла значительную роль в появлении индивидуальных авторских стилей [Лихачев.— С. 9], в том числе и стиля Державина, основной чертой которого стало активное обращение к русской фольклорной традиции.

Интерес Державина к фольклорной традиции в 1779-1796 годы во многом сформировался также благодаря его активному участию в жизни кружка Н. А. Львова, для которого был характерен «пристальный интерес к проблеме национального содержания и национальной формы» [Западов В. А. 1968.— С. 12]. В недрах кружка процветала «домашняя лирика», которая, оставаясь за кадром литературного процесса, косвенно формировала все тенденции его развития. Она предоставляла поэтам свободу в отношении тематики, языка, в обращении к жанрам живой фольклорной традиции, носителями которой являлись они сами,— пословицам, поговоркам и прибауткам, обрядовой поэзии, приметам, комическим жанрам городских праздничных зрелищ и мн. др. В «домашней лирике» воспевалась поэзия самой жизни, и эти стихотворные «безделки» становились «школой» выработки индивидуального поэтического стиля. Именно «домашняя лирика» стала для Державина «школой» работы с русским фольклорным наследием, школой усвоения ритмики раешного стиха.

Особенно большое влияние на обращение поэта к фольклору оказали творчество и эстетические взгляды на народную поэзию. Николая Александровича Львова, который оставался до самой своей смерти его главным советчиком и критиком. Тесное творческое и дружеское общение с ним не прерывалось даже в 1784-1788 годы губернаторства поэта и продолжалось в переписке. Влияние Львова сказалось и в обращении поэта к городской фольклорной традиции в произведениях в «забавном русском слоге», и в обращении к анакреонтике в конце рассматриваемого нами периода творчества, о чем подробнее сказано в соответствующих главах.

Не менее весомый вклад в формирование стиля Державина внесло литературное творчество Екатерины II. Ее сказки и комические оперы стали важнейшими источниками фольклорной основы «забавного русского слога» (см. Главу 1,2.1).

Одним из источников фольклорных интересов Державина могли являться и рукописные сборники, в которые нередко попадали фольклорные тексты — исторические песни, былины, пословицы и поговорки, загадки, лирические и обрядовые песни.

В данный период творчества Державина его интерес к национальной фольклорной традиции созревал и под влиянием общих тенденций развития зарубежной литературы. Так, например, JI. В. Пумпянским предложена версия влияния на забавный русский стиль поэта забавных од немецкого поэта Иоганна-Христиана Гюнтера. Оказали влияние и творчество Дж. Макферсона (переводы А. Д. Дмитриева (1788) и Е. И. Кострова (1792)), вероятно, творчество У. Шекспира (стал известен русскому читателю с 80-х годов XVIII века); сыграл свою роль сборник И. Г. Гердера «Старинные народные песни» (1778-1779) и т. д. Важным было и знакомство поэта со взглядами на народную поэзию и национальное начало в литературе крупнейших европейских философов: И. Г. Гердера, Д. Дидро, И. И. Винкельмана и др.

Надлежит отметить и общественные причины интереса поэта к русскому фольклорному наследию. Более глубокому постижению красочной народной речи, вероятно, способствовала научная деятельность поэта по составлению словаря Академии наук. Кроме того, как мы убедимся ниже, на национальный колорит забавного русского стиля косвенно повлияло и становление в этот период науки этнографии, которая обратила внимание общественности на неповторимость словесной и материальной культуры народа.

Наконец, следует выделить личностно-биографические причины воздействия на лирику Державина 1779-1796 годов русской фольклорной традиции. Среди них важнейшими являются: детское увлечение поэта лубком, богатый опыт его знакомства с городским фольклором (в том числе солдатским) в годы десятилетней службы в Преображенском полку, опыт знакомства с крестьянским фольклором. Последний, вероятно, состоялся еще в детские годы жизни в небогатом провинциальном имении. Могло расширить его представления о деревенской фольклорной традиции участие в подавлении Пугачевского бунта. Переход в статскую службу также не позволил Державину «осесть» в столице: поэта-чиновника неоднократно отправляли в далекие поездки: «Державин изъездил страну на перекладных от Оренбурга и Казани до Белоруссии, от низовьев Волги до русского Севера» [Эпштейн.—- С. 26].

В рассматриваемый нами период творчества поэту была предоставлена возможность еще более глубокого познания быта и творчества крестьян. В 1794 году Гавриил Романович был назначен на должность Олонецкого губернатора. В число его обязанностей входили активное участие в подготовке материалов для ответа на «Топографические вопросы от Академии наук» [там же.— С. 47-48] и содействие экспедиции П. Иноходцева. Помимо этого, в июле — сентябре 1795 года он сам совершил объезд вверенной ему губернии.

О несомненном интересе губернатора к сбору этнографических и исторических сведений о крае говорит составленная под его руководством во время экспедиции «Поденная записка», которую можно считать одним из первых фольклорно-этнографических свидетельств о жизни населения русского Севера. В ходе живого разговора с жителями (записка пестрит выражениями: «по известиям поселян», «как сказывают», «повествуют» и др.). Гавриил Романович постигал богатство народных обычаев и обрядов, учился видеть сходство и в то же время неповторимое своеобразие уклада жизни и устного творчества русских и карельских крестьян, монахов-раскольников, горнозаводских рабочих. В «Поденную записку» были включены некоторые сведения о свадебном и похоронном обряде карел и пересказы народных преданий, связанных с личностью и временем Петра Великого [Эпштейн.— С. 94,106,115. Грот.—Т. 7.—С. 730].

Свобода от крепостной зависимости, занятия ремеслами и почти полное отсутствие земледельческого труда, множество монастырей и скитов, оторванность водою от мира создали неповторимый облик устного творчества олончан во время осмотра Державиным губернии. В расцвете находилась былинная традиция, динамично развивались жанры несказочной прозы, особенно предания, звучали народные песни. Однако в «Поденной записке» не упоминается ни былинная традиция, ни песенная, ни сказочная. Непосредственных следов знакомства с ними в ходе этой экспедиции не содержит и творчество Державина. По всей видимости, оно либо не состоялось, либо не было воспринято поэтом как знакомство с ценными в художественном плане текстами, что было характерно для его времени9.

Таким образом, активная творческая работа Державина с фольклорной художественной системой в 1779-1796 годы была обусловлена целым комплексом причин: литературно-художественных, литературно-исторических, общественных, личностно-биографических. Именно они подготовили расцвет творчества поэта, и будут рассмотрены нами по необходимости подробнее в соответствующих разделах диссертации.

Актуальность и научная новизна работы для литературоведения состоит в том, что в ней впервые рассмотрено комплексное влияние на жанрово-стилевое своеобразие державинской лирики 1779-1796 годов образно-стилистической (т. е. обладающей стилистическими канонами и богатой проявлением образного универсализма) художественной системы, каковой, по мнению В. П. Аникина, Т. В. Зуевой, Б. П. Кир дана и других

9 Причины данного явления, на наш взгляд, таковы. 1). Общепринятое отношение «просвещенных» людей XVIII века к устному творчеству простого народа как к набору текстов низкой художественной ценности (за исключением нескольких областей и жанров: пословиц и поговорок, лирических песен и некот. др.).

2). Тяжелые бытовые условия путешествия: спонтанность встреч с местными жителями, короткие остановки.

3). Многопрофильность экспедиции, направленной на сбор фактических сведений по разным областям знаний.

4). Специфика жанра поденной записки, который требовал точности фактических сведений, научности, и художественному тексту здесь не было места. 5). Отношение этнографов второй половины XVIII века к устному художественному тексту как к набору практических сведений, как к одному из этнографических источников (к тому же сомнительных, требующих практической проверки). 6). Выборочный интерес к жанрам, в которых познавательная и дидактическая функции выражены более сильно, чем художественно-эстетическая: преданию, поверью, заговору, примете; отношение к художественному вымыслу в произведении устного народного творчества как к свидетельству невежества его творца, дикости нравов. 7). Установка на поиск редкостей, на воспроизведение не известных общерусской традиции текстов: произведения устного народного творчества не воспринимались как ценный факт духовной жизни населения исследуемого края отчасти по причине знакомства с ними самих участников экспедиций. 8). Социальная преграда в общении губернатора с крестьянством, подозрительное и опасливое отношение местных жителей к приезжим, особенная боязнь чиновников. 9). Отсутствие технических средств, методики собирания и записи фольклорных текстов. 10). Специфика бытования жанров: например, былины можно услышать преимущественно во время зимних крестьянских работ, а экспедиция Державина состоялась в конце лета — начале осени. ведущих фольклористов, является русский фольклор10. Актуальность и научная значимость исследования для фольклористики заключается в том, что, во-первых, для этой науки «"вторжение" в литературный материал. совершенно естественно и необходимо»11, поскольку её интересует дальнейшая жизнь в литературе фольклорных текстов, и наоборот: влияние литературы на фольклор. Во-вторых, творчество Державина 1779-1796 годов, вобравшее в себя многие элементы русской устно-поэтической традиции, является ценным источником изучения городского фольклора второй половины XVIII века — солдатского, чиновничьего, придворного,— почти не дошедшего до нас в записях.

Цель исследования — изучить воздействие русского фольклора как единой художественной системы на поэтический стиль Державина на материале его лирики 1779-1796 годов. Под стилем подразумевается «общий тон и колорит художественного произведения; метод построения образа. и, следовательно, принцип мироотношения художника, которые в завершительной фазе творческого процесса как бы выступают на поверхность произведения в качестве зримого и ощутимого единства всех главных моментов художественной формы. .»12.

Цель определяет комплекс частных задач:

1). Установить объём фольклорного материала в державинской лирике рассматриваемого периода творчества.

2). Выявить причины и этапы развития творческого интереса поэта к русской фольклорной традиции в 1779-1796 годы.

3). Определить способы воздействия художественной системы русского фольклора на жанры, поэтику, стиль лирики Державина данного периода.

4). Объяснить факты фольклоризации некоторых державинских текстов.

10 См.: Русское устное народное творчество: Учеб. / В. П. Аникин.— М., 2001.— С. 14. Зуева Т. в., Кирдан Б. П. Русский фольклор: Учебник для высших учебных заведений.— М., 1998.— С. 11-12.

11 МедришД. Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики.— Саратов, 1980.— С. 11.

12 Краткая литературная энциклопедия: В 9 тт.— Т. 7.— М., 1972.— С. 188.

Методология и методика исследования основаны на индуктивном принципе анализа лирики Державина, на её сопоставлении с лирикой предшественников и современников поэта, но прежде всего — с устным поэтическим творчеством русского народа. Особое значение мы придаём фольклорным сборникам конца XVIII века. В диссертации осуществлено комплексное использование сравнительно-исторического, историко-функционального, текстологического и (частично) историко-генетического методов.

Структура работы обусловлена сочетанием жанрово-стилевого и хронологического подходов к материалу, что определяется логикой художественных исканий самого поэта.

Изучению того, какие именно связи с художественной системой русского фольклора проявились в одическом творчестве поэта и какую роль они сыграли в процессе преобразования данного жанра, посвящена первая глава диссертации: «Русская фольклорная традиция в одах Г. Р. Державина 1779-1796 годов». Она состоит из двух параграфов. В первом рассмотрены связи жанра оды с отдельными фольклорными жанрами и всей фольклорной художественной системой в целом, выявлены факты их актуализации и углубления Державиным. Во втором исследуется фольклорная основа забавного русского стиля поэта, зародившегося в недрах похвальной оды и преобразовавшего ее.

Вторая глава носит название «Русская фольклорная традиция в других жанрах лирики Державина 1779—1796 годов» и также состоит из двух параграфов. Глава посвящена выявлению и анализу элементов фольклорной художественной системы в баснях, эпиграммах, шуточных посланиях (§1) и «анакреонтических песнях» поэта (§2). Центральным для данной главы является вопрос о том, какую роль сыграло обращение Державина к русскому фольклору в процессе смены его творческих ориентиров в 1789-1796 годы, как оно повлияло на стиль анакреонтики.

Апробация исследования проводилась на научно-практической конференции Государственного республиканского центра русского фольклора «Славянская традиционная культура и современный мир» (2001 г.), Второй всероссийской конференции молодых учёных «Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых» (2003 г.). Основные положения диссертации были изложены автором на заседаниях кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета, в докладах на аспирантском объединении и представлены в пяти публикациях общим объемом 2,15 п. л.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы в лекционных и практических курсах по истории русской литературы XVIII века; в спецкурсах и спецсеминарах, посвящённых творчеству Г. Р. Державина, анализу проблем фольклорно-литературных связей, изучению специфики жанров русской литературы и фольклора; в спецкурсах по культурологии, а также в издательской практике комментирования текстов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Воздействие художественной системы русского фольклора на поэтический стиль Г.Р. Державина"

Заключение

В диссертационном исследовании выявлены в полном объеме и проанализированы многогранные связи лирики Г. Р. Державина 1779-1796 годов с художественной системой русского фольклора. Установлена закономерность обращения поэта к фольклорной художественной системе на всех этапах творчества данного периода и определены способы ее воздействия на державинскую лирику (жанры, мотивы, образы, поэтику, стиль), указаны факты и проанализированы причины фольклоризации некоторых текстов и афоризмов. Это позволяет более глубоко осознать проблему становления и расцвета творческой индивидуальности поэта, осмыслить его новаторство.

В итоге мы пришли к следующим выводам.

Период 1779-1796 годов явился решающим в становлении Державина как оригинального русского поэта. Он стал «школой» освоения им художественной системы городского фольклора, важным шагом к постижению высокой эстетической ценности русской общефольклорной традиции.

Обращение Державина к русскому фольклору в 1779-1796 годы было непосредственно связано с постепенным осознанием им своей главной творческой задачи как задачи «открытия миру новой сферы в искусстве» — поэзии русской жизни [Белинский.— Т. 6.— С. 287. Цит. по: Курилов 2003.— С. 5]. По законам поэтики классицизма, «национальное попадало в разряд низкой природы. .Но в законах подлинной природы и высокое и низкое, случайное и закономерное, национальное и общечеловеческое соединены нерасторжимо, выражаются одно другим. Органика и цельность, непостижимые человеческому уму, но внятные человечьему сердцу, нерукотворны» [Ионин 2002.— С. 31]. Это уловил Державин, избрав с 1779 года особый путь, благодаря которому «органика и цельность» самой жизни смогли воплотиться в поэтические строки. Фольклорная традиция как общенародная, так и городская) оказала воздействие на все ключевые вехи этого пути.

Воздействие художественной системы русского фольклора на поэтику и стилистику центрального жанра лирики Державина 1779-1796 годов — жанра оды — было весомым и многосторонним. В одическом творчестве Державина в рамках стилевой системы классицизма проявились и в некоторых случаях были углублены генетические связи основных тематических разновидностей жанра с русской фольклорной традицией, а именно: 1) похвальной оды с величальной песней, 2) тренической оды с причитанием и в целом с общефольклорной традицией, 3) военно-патриотической оды с былиной, исторической песней и солдатской песней, 4) оды на рождение с общефольклорной традицией, а также 5) одического пейзажа с национальной традицией персонификации природных стихий и явлений.

В самой оде, традиционно вбиравшей в себя мелкие жанровые образования, были заложены возможности синтеза с другими жанрами. Эти возможности начал развивать поэт, пошедший по пути ее синтеза с жанрами элегии, дружеского послания, идиллии и т. д. Однако ведущим путем преобразования оды, на котором Державин особенно тесно соприкоснулся с фольклорной художественной системой, стал путь создания на основе похвальной оды качественно новых жанровых образований в забавном русском стиле.

Державину удалось поднять назревшую для одописцев проблему «авторской ответственности. и права автора на свои произведения» [Г. А. Гуковский 1929.— С. 64] именно благодаря «забавному русскому слогу». «Певец Фелицы» выступил против механического употребления традиционных формул восхваления при совершенном отсутствии их связи с реальными положительными чертами адресата и в то же время против полной свободы творческой фантазии одописца, забывающего о дидактическом начале жанра. В обоих случаях ода, по замечанию Державина, теряет связь с реальной жизнью и не выполняет своей главной задачи — перестает быть наставлением конкретного человека на пути добродетели, не указывает ему ни на его личные положительные качества, которые необходимо развить, ни на «истины, которые трогают сердце» [см. прозаический эскиз к «Видению мурзы»: Грот.— Т. 3.— С. 605]. Забавный русский стиль унаследовал от похвальной оды и развил публицистичность и лирическое начало; он позволил сменить «идею государственности ломоносовских од, воплощаемую в надличностном апофеозе вокруг имени венценосца., доверительной исповедью певца, обретающего добродетеля на троне» [Стенник.— С. 129]. Резко расширилась сфера бытования произведения: многие стихотворения Державина «в забавном русском слоге» получили распространение в рукописном виде, как нечто предельно актуальное.

В результате исследования мы пришли к выводу, что забавный русский стиль Державина характеризуется опорой на традицию народного юмора, на балагурный стиль повествования. В его основу легло активное обращение поэта к таким жанрам городского фольклора, как прибаутка, небылица, пословица и поговорка, городской анекдот и городское предание. Это наделило произведения «в забавном русском слоге» актуальным звучанием, помогло упростить язык и в то же время сделать его более красочным, усилить роль словесной игры, овладеть мастерством создания афоризмов и каламбуров, создать возможность прочтения текста на разных смысловых уровнях. Именно тесной связи с городской культурой многие произведения и авторские афоризмы Державина, созданные им в 1779-1796 годы, обязаны своей популярностью и долгой жизнью.

Имело место и воздействие на забавный русский стиль общенародной фольклорной традиции, а именно жанров сказки и былины. Оно было обусловлено конкретной творческой задачей поэта подчеркнуть свою ориентацию на крестьянский фольклор для создания национального плана восприятия всего произведения.

Кроме того, источниками фольклорной основы забавного русского стиля Державина являлись литературные сказки и комические оперы Екатерины II, а также книжные сказки и лубочные картинки. Именно благодаря такому богатству его фольклорной основы в преобразованной оде стали возможными: пародия на одические штампы, появление ярких образов, близких к городской фольклорной традиции, усиление эмоциональной и смысловой насыщенности раскрытия «высоких» тем, отражение духа эпохи.

В данный период творчества поэт вел работу и над произведениями так называемых «низких» жанров — баснями, эпиграммами, шуточными посланиями. Эта работа стала гармоничным компонентом его лирики, «школой мастерства» в освоении городской и крестьянской фольклорной традиции и лубочной культуры.

С 1789 года начала совершаться смена творческих ориентиров: Державин, все более отходивший от поэтических экспериментов в жанре оды, из глубин бытописательства и автобиографизма неуклонно шел к анакреонтике. Это потребовало выработки иного подхода к русскому фольклорному наследию. Если забавный русский стиль был весь пронизан национальным колоритом, то стиль анакреонтики Державина только создавал национальный план восприятия текста в качестве одного из вариантов его прочтения.

Именно обращение к русской фольклорной традиции заложило основы оригинального стиля державинской анакреонтики. В «анакреонтических песнях» поэт обратился прежде всего к крестьянскому фольклору — основе общенародной культуры, стоявшей на более высоком эстетическом уровне, нежели городской фольклор. Как русский человек и гениальный поэт, он смог найти аналогии в греческой и русской культурах, увидеть в национальном общечеловеческие черты, подчеркнуть их единое — фольклорное — начало, продемонстрировать непреходящую ценность универсальных тем, мотивов и образов. В результате возникали многоплановые стихотворения, за внешней простотой которых скрывалась возможность прочтения на нескольких смысловых уровнях.

Связи с фольклорной художественной системой обнаружились в раскрытии таких ключевых тем анакреонтики, как тема любви, тема смерти, тема застолья. В освещении темы любви на языковом и мотивном уровнях выразилась связь с народными любовными и свадебными песнями и заговорами. В стихотворениях, посвященных теме смерти, проявились связи с жанрами причитания и анекдотической сказки. В застольных песнях, которые Державин также относил к анакреонтике, продолжилась его работа с городской фольклорной традицией (жанрами застольной песни, солдатской песни, тоста, паремиями).

В рассматриваемый нами период были заложены и развиты ведущие черты индивидуального поэтического стиля Державина, единые для всех жанрово-стилевых конструкций, с которыми он работал. Воздействие русской фольклорной художественной системы на поэтический стиль Державина было комплексным. Оно отражалось в его лирике как непосредственно, так и в преломлённом виде — в реминисценциях творчества современников. Державин усвоил фольклор преимущественно как функционирующую художественную систему, и видел в нём не только памятник старины и наследие предков, но прежде всего личное достояние, воспринятое из живой традиции бытования. Поэтому основным методом работы поэта с фольклорным материалом в 1779-1796 годы явилось не подражание, не стилизация, но усвоение основополагающих принципов фольклорной поэтики. Этот процесс содействовал проявлению и укреплению таких свойств его стиля, как афористичность, устно-разговорная ориентация (Ю. И. Минералов), многоплановость, контрастность (И. 3. Серман), живописность кисти и др.

Русский фольклор во всем объеме его видов не мог быть для Державина «материалом» в собственном значении этого слова, поскольку устное народное творчество являлось неотъемлемой частью быта и бытия русского человека той эпохи. Народность Державина была личностно обусловленной и выражалась, как справедливо отметил В. Г. Белинский, в «практической философии ума русского», «в сгибе ума русского <курсив автора.— Т. К>, русском образе взгляда на вещи» [Белинский.— Т. 1.— С. 50]. Фольклорная художественная система, бывшая составной частью знаний о мире Державина как русского человека, стала и животворной основой представлений Державина-художника о счастье, о смерти, о любви; источником поэтических форм похвалы, иронии, плача; опорой в освещении им «вечных» тем — рождения человека, праздника, воинского подвига и т. д. Творческие силы художника возрастали в отпущенных им Богом национальных пределах.

Итак, период 1779-1796 годов явился для Державина важным этапом освоения художественной системы городского фольклора и лубочной культуры. Поэт сделал и решающий шаг к постижению высокой эстетической ценности русской общефольклорной традиции. Так были заложены основы для дальнейшего творческого роста: плодотворной работы над циклом «Анакреонтические песни», создания произведений в забавном русском стиле в период Отечественной войны 1812 года, новаторства в области драматургии.

Список научной литературыКоломийченко, Татьяна Анатольевна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. АП — Державин Г. Р. Анакреонтические песни.— М.: Наука, 1986.

2. Бессонов — Бессонов П. А. Детские песни.— М.: Ф. В. Морозов, 1868.

3. Болонев, Мельников — Календарно-обрядовая поэзия сибиряков / Сост. Ф. Ф. Болонев, М. Н. Мельников.— Новосибирск: Наука, 1981.

4. Бурцев — Обзор русского народного быта Северного края. Собрал А. Е. Бурцев.— Т. 1-3.— СПб., 1902.

5. Выходцев — Лирические песни / Сост. и примеч. П. С. Выходцева.— М., 1990.

6. Горелов — Русская народная поэзия. Лирическая поэзия / Сост. А. Горелова.— Л.: Худож. лит., 1984.

7. Грот — Сочинения Державина. С объясн. примеч. и предисл. Я. Грота.— Т. 1-9.— СПб.: Имп. Акад. наук, 1864 (т. 1), 1865 (т. 2), 1866 (т. 3), 1867 (т. 4), 1869 (т. 5), 1871 (т. 6), 1872 (т. 7), 1880 (т. 8), 1883 (т. 9).

8. Гудзий — Хрестоматия по древней русской литературе XI-XVII веков. Сост. Н. К. Гудзий.— М.: ГУПИМП РСФСР, 1955.

9. Давыдов — Давыдов Д. В. Военные записки / Ред. и вступ. статья Вл. Орлова.— М.: Гослитиздат, 1940.

10. Детский фольклор — Детский фольклор / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. М. Ю. Новицкой, И. Н. Райковой.— М.: Русская книга, 2002. (Библиотекарусского фольклора.— Т. 13.)

11. Дмитриев — Дмитриев Ю. А. Русский цирк.— М.: Искусство, 1953.

12. Екатерина II — Сказка о Горебогатыре Косометовичё и Опера комическая, из слов сказки составленная.— СПб., 1789.

13. Западов В. А. 1985 — Русская литература последней четверти XVIII в. / Сост. В. А. Западов.— М.: Просвещение, 1985.

14. Иваницкий — Песни, сказки, пословицы, поговорки и загадки, собранные Н. А. Иваницким в Вологодской губернии.— Вологда: Вологодское книжн. изд-во, 1960. (АН СССР (Пушкинский дом). Памятники русского фольклора.)

15. ИП— Исторические песни XVIII века. Тексты. Изд. подгот. [и коммент. напис.] О.Б. Алексеева и Л.И. Емельянов.— Л.: Наука, Лен. отд-ние, 1971.

16. Карманный песенник — Дмитриев И. И. Карманный песенник.— 1796.

17. Киреевский — Песни, собранные П. В. Киреевским; Вып 1-4.— М., 1860-1862.

18. Круглое — Круглов Ю. Г. Русские свадебные песни: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.».— М.: Высшая школа, 1978.

19. В библиографическом списке представлены только источники, упоминаемые и цитируемые в диссертации.

20. Лекарство. — Лекарство от задумчивости. Русская сказка в изданиях 1780-х годов 18 века.— СПб.: Тропа Троянова, 2001. (Полное собрание русских сказок. Ранние собрания.— Т. 5.)

21. Листопадов — Листопадов А. Песни донских казаков.— IV.— М., 1953.

22. Львов 1790 —Собрание народных русских песен с их голосами. Собраны и изданы Н. А. Львовым. На музыку положил Иван Прач.— СПб., 1790.

23. Львов 1794 — Стихотворения Анакреона Тийского / Перевел *** *** Николай Львов. Кн. 1-3.— СПб., 1794.

24. СЛ — Львов Н. А. Избранные сочинения. Новая русская словесность и культура Т. 1.— Кельн; Веймар; Вена; Бёлау; СПб.: Пушкинский Дом, РХГИ, Акрополь, 1994.

25. Молодчик с молодкою. — Молодчик с молодкою на гулянье с песельниками, поющими новые песни. Городские и деревенские простые, ухарские и самые нежные.— СПб., 1790.

26. Муравьев — Военная песнь. Сочинение Лейб-гвардии Измайловского полку каптенармуса Михайла Муравьева.— СПб., 1774.

27. Новикова — Русские народные песни / Вступ. статья, сост. и примеч. А. М. Новиковой.— М.: ГИХЛ, 1957.

28. НТ— Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной.— М.: Советская Россия, 1991. (Библиотека русского фольклора.— Т. 10.)

29. Ода 1789 — Ода в защиту полосатому фраку.— СПб., 1789. Издана также под загл.: «Полосатый миротворец».

30. Поэты-сатирики — Поэты-сатирики конца XVIII — начала XIX в.— Л.: Советский писатель, 1959.

31. ПРН— Даль В. И. Пословицы русского народа. В 3 тт.— СПб.: Диамант, 1996.

32. РБС — Русская бытовая сказка.— Л.: Лениздат, 1987. (Библиотека народно-поэтического творчества.)

33. Ровинский 1887 — Подробный словарь русских гравированных портретов, составил Д. А. Ровинский.— СПб., тип. Императ. Акад. наук, 1887.

34. Ровинский 1900 — Русские народные картинки. Собрал и описал Д. А. Ровинский. Посмертный труд печатан под наблюдением Н. П. Собко. I. СПб. издание Р. Голике, 1900.

35. Русская народная драма. — Русская народная драма XVII-XX веков. Тексты пьес и описание представлений / Ред., вст. ст. и комм. П. Н. Беркова.— М.: Гос. изд-во «Искусство», 1953.

36. Рыбников — Песни, собранные П. Н. Рыбниковым.— Т. 1, 2.— 2-е изд.— М., 1909-1910.

37. СД 1987 — Державин Г. Р. Сочинения: Стихотворения; Записки; Письма / Сост. Г. П. Макогоненко, В. П. Степанова.— Л.: Художественная литература, 1987.

38. СД 2002 — Державин Г. Р. Сочинения.— СПб.: Академический проект, 2002. (Новая библиотека поэта.)

39. Симони — Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII-XVIII столетий. Собрал и приготовил к печати Павел Симони. Вып. 1.1—II.— СПб., тип. Императорской Академии наук, 1899.

40. Сказки — Сказки. Кн. 1-3 / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ю. Г. Круглова.— М.: Советская Россия, 1988-1989. (Библиотека русского фольклора.— Т. 2.)

41. Словарь Даля — Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка.— Т. 1-4.— М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1955.

42. Собрание Киреевского — Собрание народных песен П. В. Киреевского. Записи П. И. Якушкина. В 2 т.— Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1983 (т. 1), 1986 (т. 2). (Памятники русского фольклора.)

43. Старичок. — Старичок весельчак, рассказывающий давние московские были.—СПб., 1790.

44. Сумароков — Сумароков А. П. Стихотворения / Вступ. ст., подгот. текстов и примеч. П. Н. Беркова.— Л.: Советский писатель, 1953.

45. Тысяча и одна песня. — Тысяча и одна песня, для удовольствия песенников и песенниц исходит в свет. Тетрадь первая, содержащая 123 песни. Издание первое.— СПб., 1778.

46. Чулков — Сочинения М. Д. Чулкова. Издание Отделения Русского языка и словесности Императорской АН. Том I. Собрание разных песен М. Д. Чулкова. Части I, II и III-я с Прибавлением.— СПб. 1770-1773.— СПб., тип. Императорской Академии наук, 1913.

47. Шейн — Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. Материалы собраны и приведены в порядок П. В. Шейном. Т. 1. Вып. 1, 2.— СПб.: Академия наук, 1898-1900.

48. Эмин -— Мнимый мудрец, комедия в пяти действиях.— СПб., 1786.

49. Исследования. Периодические издания. Словари

50. Абакумов — Абакумов С. Об отношении Державина к народной поэзии // Вестник образования и воспитания.— №5-6.— Казань, 1916.

51. Айдарова — Айдарова В. Н. Лексико-фразеологический состав одического слога Державина: Диссертация. канд. филол. наук.— Тбилиси, 1953.— ТГПИ им. А. С. Пушкина.

52. Алексеева М. А. — Алексеева М. А. Русская народная картинка. Некоторые особенности художественного явления // Народная картинка XVII-XIX веков: Материалы и исслед. / Науч. ред. М. А. Алексеевой, Е. А. Мишиной.— СПб.: ДБ, 1996.

53. Алексеева Н. Ю.— Алексеева Н. Ю. Державинские оды 1775 года (К вопросу о реформе оды) // XVIII век. Сб. статей и материалов / АН СССР.—Сб. 18.— М.-Л.: Наука, 1991.

54. Аникин — Русское устное народное творчество: Учеб. / В. П. Аникин.— М.: «Высшая школа», 2001.

55. Афанасьев — Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. В 3 тт.— М.: Современный писатель, 1995. (Славянский мир.)

56. Бахтин — Бахтин М. М. Сатира // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН.— М.: НПК «Интелвак», 2001.

57. Башкеева — Башкеева В. В. Человек увиденный: поэзия Г. Р. Державина.—М.: Диалог-МГУ, 1998.

58. Белинский — Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. В 13-ти т.— М.: Изд-во АН СССР, 1953-1959.

59. Благой — Благой Д. Д. Державин (Очерк жизни и творчества).— М.: Гослитиздат, 1944.

60. Богатырев — Богатырев П. Г. Художественные средства в юмористическом ярмарочном фольклоре // Богатырев П. Г. Вопросы теории народного искусства.— М.: Искусство, 1971.

61. Ботвинник — Ботвинник М. Н. Аталанта // Мифы народов мира: Энциклопедия. В 2 тт.— Т. 1.— М.: Советская энциклопедия, 1980.

62. БСЭ — Большая советская энциклопедия. Глав. ред. С. И. Вавилов. 2-е изд.— М., Государственное научное изд-во «Большая советская энциклопедия», 1949-1968.

63. Виноградов — Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей.— М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1961.

64. Витберг — Витберг Ф. Державин // Русский биографический словарь. Изд. под набл. Императорского Русского исторического общества. А. А. Половцова. В 25 тт.— СПб., 1896-1918.— Т. 6 (1800).

65. Вознесенский — Вознесенский М. В. Народная музыкальная культура в русской сентиментальной повести // XVIII век. Сб. статей и материалов / АН СССР.— Сб. 17.— М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1991.

66. Войнова — Войнова Л. А. Лексика поэзии Г. Р. Державина: Диссертация. канд. филол. наук.— Л., 1954.— ЛГПИ.

67. Гаспаров — Гаспаров М. Л. Говорной стих // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН.— М.: НПК «Интелвак», 2001.

68. Георги — Описание всех в российском государстве обитающих народов, а также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Часть 2. О народах татарского племени. Раб Карл Вильгельм Миллер пер. с нем.— СПб., 1776.

69. Гилъфердинг — Гильфердинг А. Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года. В 3 тт. — 4-е изд.— Т. 1.— M.-JL, 1949.

70. Гоголь — Гоголь Н. В. Собрание сочинений. В 8 тт.— М.: Правда, 1984.

71. Грехнев — Грехнев В. А. Лирика Пушкина: О поэтике жанров.— Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1985.

72. Гудошников — Гудошников Я. И. Поэтика «Анакреонтических песен» Державина // Творчество Державина. Специфика. Традиции. Научные статьи, доклады, очерки, заметки / Под общей ред. проф. Л. В. Поляковой.— Тамбов: Издательство ТГПИ, 1993.

73. Гуковский — Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века.— М.: Аспект-пресс, 2003.

74. Гуковский 1927 — Гуковский Г. А. Русская поэзия XVIII века.— Л.: Изд-во «Academia», 1927.

75. Гуковский 1929 — Гуковский Г. А. О русском классицизме // Поэтика Сборник статей.— Вып. 5.— 1929.

76. Гуковский 1933 — Литературное наследство Г. Р. Державина (Обзор Г. Гуковского) // Литературное наследство.— № 9-10.— М., 1933.

77. ЖД — Грот Я. К. Жизнь Державина.— М.: Алгоритм, 1997. (Гений в искусстве.)

78. Замостьянов — Замостьянов А. А. Ирония в стиле Г. Р. Державина: Автореферат диссертации. канд. филол. наук.— М., 2000.— Литературный институт им. А. М. Горького.

79. Западов А. В. 1958 (1) — Западов А. В. Державин.— М.: Молодая гвардия, 1958. (ЖЗЛ)

80. Западов А. В. 1958 (2) — Западов А. В. Мастерство Державина.— М.: Сов. писатель, 1958.

81. Западов А. В. 1959 — Западов А. В. Поэзия Державина: Диссертация. доктора филол. наук.— Л., 1959.— МГУ.

82. Западов В. А. 1958 — Западов В. А. Неизвестный Державин // Известия АН СССР (Отделение литературы и языка).— 1958.— Т. XVII.— Вып. 1 (январь — февраль).

83. Западов В. А. 1968 — Западов В. А. Поэзия Державина 1777-1790 годов (Нерешенные вопросы биографии и поэтики): Автореферат диссертации. канд. филол. наук.— Л., 1968.— ЛГПИ им. А. И. Герцена.

84. Западов В. А. 1999 — Западов В. А. Русские размеры в поэзии конца XVIII века // XVIII век. Сб. статей и материалов / АН СССР.— Сб. 21.— СПб., 1999.

85. Записки. — Записки и воспоминания русских женщин XVIII — первой половины XIX веков.— М.: Современник, 1990.

86. Зеленое — Русские каламбуры: Сборник. / Сост., авт. предисл. и примеч. А. Н. Зеленов.— М.: Современник, 1988.

87. Зуева — Зуева Т. В. Русский фольклор. Словарь-справочник.— М., Просвещение, 2002.

88. Зуева, Кирдан — Зуева Т. В., Кирдан Б. П. Русский фольклор: Учебник для высших учебных заведений.— М.: Флинта — Наука, 1998.

89. Ильинский — Ильинский Л. К. Из рукописных текстов Г. Р. Державина // АН СССР. Известия АН СССР (Отделение русского языка и словесности).— 1917.— Т. 22.— Кн. 1.

90. Ионин 1962 —Ионин Г. Н. Фольклорные мотивы в поэзии Державина 1800-х годов // Русский фольклор: Материалы и исследования.— Т. 7.— М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962.

91. Ионин 1971 — Ионин Г. Н. Державин и русская поэзия 1800-х — 1810-х годов: Автореферат диссертации. канд. филол. наук.— Л., 1971.— ЛГУ им. Жданова.

92. Ионин 1986 — Ионин Г. Н. Творческая история сборника «Анакреонтические песни» // Державин Г. Р. Анакреонтические песни.— М.: Наука, 1986.

93. Ионин 2002 — Ионин Г. Н. Державин-лирик // Державин Г. Р. Сочинения.— СПб.: Академический проект, 2002. (Новая библиотека поэта.)

94. Казакевич — Казакевич А. А. Концепция человека в «Анакреонтических песнях» Державина: Диссертация. канд. филол. наук.— М., 1997.— МПГУ.

95. Квятковский — Квятковский А. П. Поэтический словарь.— М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1966.

96. Китина — Китина А. Д. У истоков русского реализма — Державин: Диссертация. канд. филол. наук.— Воронеж, 1950.— ВГПИ.

97. КЛЭ — Краткая литературная энциклопедия. Глав. ред. А. А. Сурков. В 9 тт.— М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1962-1978.

98. Кондратов — Кондратов С. Н. Одическая лирика Г. Р. Державина 1779— 1794 годов (концепция личности, жанр, ритмическая организация): Диссертация. канд. филол. наук.— М., 1989.— МОПИ им. Н. К. Крупской.

99. Кононко — Кононко Е. Н. Примечания на сочинения Державина // Вопросы русской литературы: Республиканский межведомственный научный сборник.—Вып. 1 (25).— Львов, 1975.

100. Корепова — Корепова К. Е. Русская лубочная сказка.— Н. Новгород: ООО Издательств «КиТиздат», 1999.

101. Корепова 2001 — Корепова К. Е. У самых истоков // Лекарство от задумчивости: Русская сказка в изданиях 1780-х годов 18 века.— СПб.: Тропа Троянова, 2001. (Полное собрание русских сказок. Ранние собрания.— Т. 5.)

102. Крапина — Кралина Н. П. Проблема народности в творчестве Г.Р.Державина: Диссертация. канд. филол. наук.— Л., 1951.— ЛГПИ им. М. Н. Покровского.

103. Кузьмин — Кузьмин А. И. Военная героика в русском народнопоэтическом творчестве.— М., 1981.

104. Кулакова — Кулакова Л. И. Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века.— Л., 1968.

105. Курилов 2003 — Курилов А. С. «Ода к Фелице» Г. Р. Державина: поэзия русской жизни XVIII века // Русская словесность.— 2003.— № 5.

106. Лаппо-Данилевский — Лаппо-Данилевский К. Ю. О литературном наследии Н. А. Львова // Львов Н. А. Избранные сочинения.— Кельн; Веймар; Вена; Бёлау; СПб.: Пушкинский Дом, РХГИ, Акрополь, 1994. (Новая русская словесность и культура.— Т. 1.)

107. Ливанова — Ливанова Т. Русская музыкальная культура XVIII века в ее связях с литературой, театром и бытом. Исследования и материалы. В 2 тт.— Т. 1.— М.: Гос. муз. изд-во, 1952.

108. Лихачев — Лихачев Д. С. Система стилевых взаимоотношений в истории европейского искусства и место в ней русского XVIII века // XVIII век. Сб. статей и материалов / АН СССР.— Сб. 10.— М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1975.

109. Лотман — Лотман Ю. Записи народных причитаний начала XIX в. из архива Державина // Русская литература.— 1960.— № 3.

110. Лузинова — Лузинова И. В. Композитор Е. И. Фомин и опера «Ямщики на подставе» // Державинские чтения.— Вып. 1.— СПб., 1997.

111. Макогоненко — Макогоненко Г. П. Анакреонтика Державина и ее место в поэзии начала XIX века // Державин Г. Р. Анакреонтические песни.— М.: Наука, 1986.

112. Марков — Марков А. В. Чулковский песенник и его значение для изучения великорусских народных песен // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук.— 1918.— Т. XXII.— Кн. 2.

113. Машкин — Машкин А. Эстетическая теория Баттё и лирика Державина // Вестник образования и воспитания.— 1916.— № 5-6.

114. Медриил — Медриш Д. Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики.— Саратов, 1980.

115. Месяцеслов 1789 — Месяцослов на лето от Рождества Христова 1789, которое есть простое, содержащий в себе 365 дней, сочиненный на знатнейшие места Российской Империи.— СПб., при Академии наук, 1789.

116. Минералов — Минералов Ю. И. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность): Учеб. для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений.— М.: ГИЦ ВЛАДОС, 1999.

117. Митрофанова — Митрофанова В. В. Народная поэзия в литературе на рубеже новой эпохи (XVII в.) // Русская литература и фольклор Вып. 1. (XI — XVIII вв.) — Л.: Наука, Ленинградское отд-е, 1970.

118. Морозова — Морозова Е. А. Романтическое движение в русской литературе XVIII — начала XIX вв.: творчество в "народном духе": Автореферат диссертации. канд. филол. наук.— М., 2004.— ИМЛИ РАН.

119. Некрылова — Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища (конец XVIII — начало XX века).— Л., 1988.

120. Некрылова, Савушкина — Некрылова А. Ф., Савушкина Н. И. Русский фольклорный театр // Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной.— М, 1991. (Библиотека русского фольклора.— Т. 10.)

121. Николаев — Николаев Н. И. Русская литературная травестия второй половины XVIII — первой половины XIX в.— Архангельск, 2000.

122. Новикова — Новикова А. М. Русская поэзия XVIII — первой половины XIX века и народная песня: Учеб. пособие по спецкурсу для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «рус. яз. и лит.».— М.: Просвещение, 1982.

123. Ольшевская, Травников — Ольшевская JI. А., Травников С. Н. «Фелица» // Русская литература XVIII века: Словарь-справочник / А. В. Антюхов, К. Г. Бронников, О. М. Буранок и др.; Под ред. В. И. Федорова.— М.: МПГУ, 1997.

124. Поздеев — Поздеев В. А. Фольклор и литература в контексте «третьей культуры»: Автореферат диссертации. д-ра филол. наук.— М., 2003.— МГОПУ им. М. А. Шолохова.

125. Позднеев — Позднеев А. В. Песенная традиция в творчестве Г. Р. Державина // Ученые записки Калининградского гос. ун-та. Филологические науки.— Вып. 4.— Калининград, 1969.

126. Поселянин — Поселянин Е. Очерки из истории русской церковной и духовной жизни в XVIII веке.— М.: Талан, 1998.133 .Поэт Державин.— Поэт Державин, правитель наместничества (1785-1788) // Русский вестник.— 1876.— Т. 125.— № 9-10.

127. Пумпянский — Пумпянский JI. В. Ломоносов и немецкая «школа разума» // XVIII век. Сб. статей и материалов / АН СССР — Сб. 14.— М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1983.

128. Путилов — Путилов Б. Н. Введение // Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII-XIX веков. Изд. подгот. М. Я. Мельц, В. В. Митрофанова, Г. Г. Шаповалова— М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1961. (Памятники русского фольклора.)

129. Пыпин — История русской этнографии. Том 1. Общий обзор изучений народности и этнография великорусская А. Н. Пыпина.— СПб., 1890.

130. Рейтблат — Рейтблат А. И. Лубочная литература и фольклор // Традиционная культура.— 2001.— №2.

131. Розанов — Розанов И. Н. Песни русских поэтов // Песни русских поэтов (XVIII — первая половина XIX века).— М., 1936.

132. РФ БУ— Русский фольклор. Библиографический указатель. 1800-1855. Сост. Т. Г. Иванова / Под ред. А. А. Горелова.— СПб.: Дмитрий Буланин, 1996.

133. Савченко — Савченко С. В. Русская народная сказка (История собирания и изучения).— Киев, тип. Императорского ун-та св. Владимира, 1914.

134. Садретдинов — Садретдинов Ш. А. Татарские стихи в архиве Державина // Державин Г. Р.: Личность, творчество, современное восприятие: Тезисы

135. Международной научной конференции, посвященной 250-летию со дня рождения поэта.— Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1993.

136. Салоеа 1993 — Салова С. А. Пословица в басне Г. Р. Державина // Творчество Державина. Специфика. Традиции. Научные статьи, доклады, очерки, заметки / Под общей ред. проф. JI. В. Поляковой.— Тамбов: Издательство ТГПИ, 1993.

137. Салоеа 1997 — Салова С. А. Поэзия Г. Р. Державина и фольклор (ст. 1-3) // Фольклор народов России.— Вып. 22.— Уфа, 1997.

138. Семенов — Семенов В. Б. Бурлеск // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН.— М.: НПК «Интелвак», 2001.

139. Серман 1967 — Серман И. 3. Г. Р. Державин.— Л.: Просвещение, 1967.

140. Серман 1970 — Серман И. 3. Державин // Русская литература и фольклор.— Вып. 1. (XI-XVIII вв.).— Л.: Наука, Ленингр. отд., 1970. (АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом).)

141. Серман 1973 — Серман И. 3. Русский классицизм. (Поэзия. Драма. Сатира.)—Л.: Наука, 1973.

142. Сиповский — Из истории русской комедии XVTII века (К литературной истории «тем и «типов»). В. В. Сиповский // АН СССР. Известия АН СССР (Отделение русского языка и словесности).— 1917.— Т. 22.— Кн. 1.

143. Смирнов И. П. — Смирнов И. П. Заболоцкий и Державин // XVIII век. Сб. статей и материалов / АН СССР.— Сб. 8 — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1969.

144. Соймонов — Соймонов А. Д. Предисловие // Русская литература и фольклор.— Вып. 1. (XI-XVIII вв.).— Л.: Наука, Ленингр. отд., 1970. (АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом).)

145. СПБВ — Санктпетербургские ведомости (за 1789 год).

146. Сперанский — Сперанский М. Н. Рукописные сборники XVIII века. Материалы для истории русской литературы XVIII века / Предисл., подгот. к печати, ред. и примеч. В. Д. Кузьминой. — М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963.

147. Словарь русского языка — Словарь русского языка XI-XVIII вв.— Вып. 5.—М.: Наука, 1978.

148. СУС — Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / Сост. JI. Г. Бараг, И. П. Березовский и др.— JL: Наука, 1979.

149. Стенник — Стенник Ю. О плане «Водопада» // Державин Г. Р.: История и современность.— Казань: Изд-во Казанского университета, 1993.

150. Татаринова — Татаринова JI. Е. История русской литературы и журналистики XVIII века.— М.: Изд-во Московского университета, 1982.

151. Трубицын — Трубицын Н. О народной поэзии в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века (Очерки).— СПб., 1912.

152. Тынянов — Тынянов Ю. Н. Архаисты и новаторы.— Л.: Прибой, 1929.

153. Успенский — Успенский Б. А. Язык Державина (к 250-летию со дня рождения) // Из истории русской культуры, том IV (XVIII — начало XIX века).— М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.

154. Федоров — Федоров В. И. Русская литература XVIII века. 2-е изд. — М.: Просвещение, 1990.

155. Ходакова — Ходакова Е. П. Каламбур в русской литературе XVIII века // Русская литературная речь в XVIII веке. Фразеологизмы. Каламбуры.— М.: Наука, 1968.

156. Чередниченко — Чередниченко М. В. Творчество Г. Р. Державина и М. В. Ломоносова (Традиции и новаторство): Диссертация. канд. филол. наук.—М., 1997.—МПГУ.

157. Чернышева — Чернышева Л. В. Эволюция анакреонтики в русской поэзии XVIII века: Диссертация. канд. филол. наук. —М., 2002.— Mill У.

158. Щепкина — Щепкина Е. Н. Старинные помещики на службе и дома. Из семейной хроники.— СПб., 1890.

159. Эпштейн — Эпштейн Е. М. Г. Р. Державин в Карелии.— Петрозаводск: Карелия, 1987.