автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Возникновение и деятельность православных церковных братств на Европейском Севере России в 1864-1918 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Возникновение и деятельность православных церковных братств на Европейском Севере России в 1864-1918 гг."

На правах рукописи

ТРОФИМЕНКО Василий Георгиевич

Возникновение и деятельность православных церковных братств на Европейском Севере России в 1864-1918 гг.

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 6 пен 2010

Архангельск — 2010

004617642

Работа выполнена на кафедре отечественной истории ГОУ ВПО «Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова»

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор

Зашихин Андрей Николаевич Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Ведущая организация - Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена.

диссертационного совета Д212.191.02 при Поморском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 163002, г. Архангельск, ул. Смольный Буян, д. 7, учебный корпус № 2, аудитория № 201.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова по адресу: 163002, г. Архангельск, пр. Ломоносова, д. 4.

Автореферат разослан _2010 г.

Федоров Павел Викторович

кандидат исторических наук Давыдов Руслан Александрович

Защита состоится гг Х\£ ^ буа—с 2010 г. в

часов на заседании

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, доцент

Ф.Х. Соколова

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью изучения регионального исторического опыта, накопленного в период системного кризиса Русской православной церкви, с особенной остротой проявившегося в конце синодального периода ее истории в 1864-1918 гг. Эта необходимость продиктована тем, что проблемы, которые стоят перед современным российским обществом, во многом схожи с теми, которые были актуальны для общества конца XIX — начала XX вв. В наши дни продолжается активный поиск ответов на вопросы о роли Русской православной церкви и ее институтов в меняющихся социально-политических условиях.

В этой связи большую значимость приобретает осмысление опыта общественно-политической деятельности православных религиозных общественных организаций в конце XIX - начале XX вв., анализ причин кризиса охранительно-стабилизирующей роли православной церкви в обществе. Особенно важно при этом изучение специфики развития православной церкви в провинциальной России, в её различных регионах. Это позволит наиболее полно реконструировать историческую ситуацию в стране. Обращение к данной теме имеет большое научно-практическое значение, так как позволяет ответить на вопрос, в какой мере успешными были усилия государства и церкви по оживлению жизни приходских общин, по нейтрализации активности противников официальной церкви. Значение темы определяется еще и тем, что в настоящее время ведется поиск новых форм взаимоотношений государства и церкви. При этом важно избежать ошибок, допущенных светской властью в синодальный период. Как известно, излишняя опека со стороны государственной власти привела к неблагоприятным последствиям для православной церкви и, в конечном счете, повредила самодержавию.

Возникновение и деятельность православных церковных братств Европейского Севера России демонстрирует, в какой степени церковные и светские власти готовы были пойти навстречу обществу в его стремлении реформировать церковные институты, показывает, в какой степени само общество было заинтересовано в таком реформировании.

Таким образом, актуальность исследования выбранной темы обусловлена необходимостью поиска современных социальных моделей построения гражданского общества в контексте процессов выстраивания Русской православной церкви с обществом и государством.

Степень научной разработанности проблемы в отечественной историографии может быть представлена посредством трех исследовательских уровней. Первый уровень связан с изучением процессов, происходивших в Русской православной церкви, государственной политики в отношении духовенства. В силу своей тематической широты, эта проблема исследуется многими представителями гуманитарного и общественного знания: историками, политологами, религиоведами. Внимание исследователей сосредоточено на изучении роли религиозного кризиса как составной части общего кризиса

Российской империи1, организации государственного контроля над православной церковью2, политики самодержавия в отношении старообрядцев и иноверцев, проживавших на окраинах .

В число этих работ следует включить из дореволюционных исследований: работу профессора Казанской духовной академии П.В. Знаменского и исследование протоиерея Петра Смирнова4, из эмигрантской историографии: работы протоиерея Александра Шмемана, Н.М. Зернова, A.B. Карташева и Н.Д. Тальберга. В советской историографии эта группа представлена именами Б.В. Титлинова, Н.М. Никольского и Е.Ф. Геркулова, статьями в различных научных сборниках.

С середины 1990-х гг. появляются также обобщающие исторические исследования, посвященные широкому спектру вопросов, связанных с религиозной политикой имперского правительства в отношении православной церкви, духовенства как сословия и его взаимоотношений с другими общественными стратами5. Научная значимость исследований данного уровня заключается в формировании теоретических и методологических основ изучения процессов, происходивших в духовной сфере социальной жизни России в соответствии с современным уровнем осмысления и представления исторического знания.

Второй уровень представлен исследованиями истории Европейского Севера России рубежа XIX-XX вв.6 Данные научные труды позволили вы-

' Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период. 17001917 гг. M., 2003.

2 Козлов Ю.Ф. Союз короны и креста. Саранск, 1995.

3 Римский C.B. Конфессиональная политика России в Западном крае и Прибалтике в XIX столетии // Вопросы истории. -1998. - № 3. -С. 25-44.

* Смирнов П. История христианской православной церкви. - М., 1994.; Знаменский П.В. История русской церкви. М., 2000.; Шмеман А. Исторический путь православия. Париж, 1989.; Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1991.; Карташев A.B. Собрание сочинений в 2 т. Том 1: Очерки по истории русской церкви. М., 1992.; Тальберг Н.Д. История Русской церкви. 1801-1908 гг. Православие и современность. Электронная библиотека; Титлинов Б.В. Православие на службе самодержавия в русском государстве. Л., 1924.; Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1983.; Геркулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX - начало XX в.). M., 1969.

5 Алов A.A. Православие в России. М., 1995.; Фирсов C.JI. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-ых — 1918 гг.). М., 2002.; Его же. Церковь в Империи. Очерки из церковной истории эпохи императора Николая II. СПб., 2007.; Розов А.Н. Священник в духовной жизни русской деревни. СПб., 2003.; Бернштам Т.А. Приходская жизнь русской деревни: Очерки по церковной этнографии. СПб., 2005.

6 Голикова Н.И. Землепользование и землевладение северного государственного крестьянства в пореформенные годы XIX века. // Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе. Сыктывкар, 1989.; Кораблев H.A. Морское рыболовство Карелии во второй половине XIX в. И Вопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1980.; Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX — первой трети XX века. Проблемы модернизации и социальной экологии. Архангельск, 1998.; Молчанов Б.А. Социально-экономическое положение Европейского Севера России в XIX - начале XX века. // Россия на пороге XXI века: закономерности и проблемы развития. Те-

явить то место, которое церковь занимала в общественной жизни региона, и характеризовать северное общество в целом. Во многих из них изучению положения православной церкви отведена значительная роль.

Третий уровень представлен комплексом исследований по истории общественных объединений в рамках Русской православной церкви в целом и православных церковных братств в частности. Он может быть разделен на три периода: дореволюционный (1860-е гг. - 1917 г.), советский (1917 г. -1990 г.) и постсоветский (с начала 1990-х гг. по наше время). Историография дореволюционного периода уделяла мало внимания изучению православных братств, в основном эта тема была представлена брошюрами-очерками A.A. Папкова и В. Введенского. Периодически появлялись напечатанные отдельным тиражом речи местных исследователей по вопросам, связанным с деятельностью того или иного братства7. Данные работы носят в основном апологетический характер, их авторы редко пытались анализировать процессы, происходящие в современных им братствах, ограничиваясь лишь их описанием. Интерес к братствам в то время объяснялся, прежде всего, их быстрым и повсеместным распространением на территории Российской империи за 2030 лет с момента начала братского движения. Научная ценность исследований данного этапа состоит в том, что современные ученые могут благодаря им проследить взгляд современников братств на это явление в религиозной жизни и воспользоваться зафиксированными в них данными и разработками.

После революции 1917 г. история общественных церковных объединений на долгое время оказалась под негласным запретом, лишь в 1980-х гг. на эту сторону деятельности православного духовенства начали обращать внимание отдельные советские исследователи. При этом, даже в случае признания фактов существования церковных общественных и благотворительных церковных обществ (например, обществ трезвости), им давалась отрицательная оценка как учреждениям, использовавшимся для монархической церковной черносотенной пропаганды8. Научной ценности подобные работы для данного исследования не представляют и рассматриваются лишь как свидетельства влияния политической конъюнктуры на историографию.

зисы докладов международной научно-практической конференции. Архангельск, 1999.; Овсянкин Е.И. Архангельск купеческий. Архангельск, 2000.; Ханнес Сихво и др. История карельского народа. Петрозаводск, 1998.

'Панков, A.A. Церковные братства, краткий статистический очерк о положении церковных братств к началу 1893 г. СПб., 1893.; Введенский В. Православные церковные братства (1864 -— 8 мая— 1914). Отдельный оттиск из журнала «Церковные ведомости» за 1914 год. СПб., 1914.; Бердников И.С. Церковные братства в виду современных потребностей православной церкви и общества. Публичная лекция, читанная в Казани 3 марта 1868 г. бакалавром казанской духовной академии И. Бердниковым в зале дворянского собрания в пользу местного братства святителя Гурия. Казань, 1868.; Голубинский Е.Е. О реформе в Русской церкви. // Православная община. - 1991. -№5-6. - С. 62-69. * Религия и церковь в истории России (советские историки о православной церкви). М., 1975.; Церковь в истории России (1Хв. -1917 г.). Критические очерки. М., 1967.

Для современного этапа исторических исследований православных церковных братств характерно большее в сравнении с предыдущими периодами внимание к региональным аспектам деятельности этих общественных организаций. Активно используя фактографический материал, собранный дореволюционными исследователями, современные историки зачастую отходят от концептуальных взглядов своих предшественников, стараясь проявлять научную объективность при анализе деятельности братств. Тем не менее современные работы историков-регионоведов часто характеризуются той же описательностью, что и работы дореволюционных историков, в то время как современная наука требует более глубокого анализа изучаемых явлений и фактов. При обилии исследований, посвященных проблемам братств того или иного региона9, в современной отечественной историографии крайне мало работ, в которых проблема рассматривается с теоретической и методологической стороны. Действительно научное изучение проблем возникновения и деятельности православных церковных братств осуществили авторы ряда диссертационных работ10. Единственным исследованием, в котором обобщен

9 Тяпин И.Н. Противораскольническая деятельность православных церковных братств на Европейском Севере России (кон. XIX - нач. XX вв.) // Региональные аспекты исторического пути православия: архивы, источники, методология исследований. Материалы межрегиональной научной конференции. Вологда, 20 — 21 июня 2000. Историческое краеведение и архивы. Выпуск 7. - Вологда, 2001. - С. 213-216.; Ядрихинская Н.И. Обзор документов фонда Великоустюжского православного Стефано-Прокопьевского братства (1896-1918). // Историческое краеведение и архивы: Материалы научно-практических конференций, Вологда, 30 октября 1998., 16 марта 1999 г. Вып. 6. - Вологда, 2000. - С. 7179.; Носова Т.А. Стефано-Прокопьевское православное братство в 1896-1901 годах: (К вопросу о статистических показателях членского состава миссионерской организации). // Русская культура нового столетия: Проблемы изучения, сохранения и использования историко-культурного наследия. - Вологда, 2007. - С. 228-233.; Пулькин М.В. Языковые проблемы в деятельности Карельского православного братства (1907-1917 гг.) // Прибалтийско-финское языкознание. - Петрозаводск, 2003. - С. 184-190.; Витухновская М.А. Православие в Карелии: Материалы республиканской научной конференции (24-25 октября 2000 г). / Отв. ред. В. М. Пивоев. - Петрозаводск, 2000. - С. 80-89.; Калитина Т.А. Пермские благотворительные общества (XIX в.). И Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры (сборник статей). В 2-х тт. Т. 1. - Сыктывкар, 1996. - С. 124-131.; Канатьева Н.С. К истории Астраханского Кирилло-Мефодиевского братства // Вестник АГТУ. - 2006. - № 5 (34). - С. 78-85.; Сомин Н.В. Кресто-Воздвиженское трудовое братство Николая Николаевича Неплюева // Вестник ПСТГУ. IV: Педагогика. - 2008. - Вып. 1 (8). - С. 57-72.; Симора В.А. Деятельность Братства Святого великого князя Михаила Ярославича в Тверской губернии // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. - 2009. - № 105. - С. 109-112.; Шкаровский М.В. Религиозно-философские кружки, братства и общества Ленинграда в 1920-х годах // Вестник Русской Христианской гуманитарной академии. - 2007. - Т. 8. - № 2. - С. 247-252.

10 Гажва И.А. Религиозно-просветительская деятельность православных братств Центральной России во второй половине XIX - начале XX вв. (на материалах Владимирской и Костромской губерний): Автореф. дис.... канд. ист. наук : 07.00.02 / Гажва И. А. Иваново, 2008.; Дорофеев Ф.А. Эволюция православных братств Руси/России. Опыт конкретно-исторического исследования: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Нижний Новгород, 1998.; Иванова Л.В. Православные братства и сестричества как социальная форма деятельности

и теоретически проанализирован обширный материал по истории православных братств в рамках всей России, является на сегодняшний день монография Ф.А. Дорофеева", который придерживается положения об эволюционном пути развития русских православных братств в Х-ХХ вв.

Историографический обзор показывает, что исследование православных церковных братств в отечественной историографической традиции насчитывает более полутора столетий и связано с изучением и анализом самых разных вопросов создания, организации и деятельности этих общественных организаций. Тем не менее представленный историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что концептуальное осмысление процессов, происходивших в Русской православной церкви, в частности связанных с развитием православных братств, не получило комплексной научной разработки. Также необходимо отметить, что история православных церковных братств Европейского Севера России не являлась до сих пор предметом обобщающих исторических исследований.

Объектом исследования является религиозная жизнь Европейского Севера России во второй половине XIX - начале XX в.

Предметом исследования является миссионерская, просветительская и благотворительная деятельность православных церковных братств.

Целью диссертационного исследования является изучение процесса становления и развития православных церковных братств на Европейском Севере России.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих

задач:

- определить предпосылки возникновения православных церковных братств на Европейском Севере России, сравнить их с братствами других регионов, выявить отношение церкви и общества к существованию православных братств в пореформенную эпоху;

- изучить особенности создания и функционирования церковноприходских попечительств и братств в северных епархиях, определить степень влияния приходских организаций на ситуацию в приходах;

- проанализировать на примере Европейского Севера борьбу духовенства против старообрядческих и сектантских учений, определить

церкви; Автореф. дис. ... степени канд. ист. наук. М., 2000.; Носова ТА. Православные

братства Вологодской епархии в конце XIX — начале XX вв.: Автореф. дис.....канд. ист.

наук. Сыктывкар, 2006.; Лонягов А.Н. Миссионерская деятельность «Братства святителя Гурия» в Казанской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.: Автореф. дис.... канд. ист. Наук. Казань, 2007.; Рягузов С.С. Общественно-политическая деятельность православного приходского духовенства Европейского Севера России в конце XIX — начале XX вв.: Дисс... канд. ист. наук. Архангельск, 2009.; Цысь О.П. Православные общественно-религиозные организации Тобольской епархии во второй половине XIX — начале XX вв. [Электронный ресурс]: Дис. ... канд. ист. наук. М., 2003. (Из фондов Российской государственной библиотеки).

" Дорофеев Ф.А. Православные братства: генезис, эволюция, современное состояние. Нижний Новгород, 2006.

роль православных братств в этой борьбе;

- дать оценку деятельности православных братств внутри корпорации духовенства и общества в целом.

Хронологические рамки данного исследования: 1864 — 1918 гг. За точку отсчета принимается 8 мая 1864 г., когда были приняты «Основные правила для учреждения православных братств», апогея своего развития братства достигли в 1890-е - 1910-е гг. Заканчивается же этот период 1918г. на Поместном соборе, в документах которого братства упоминались как одна из желательных форм церковно-общественной жизни в новых условиях. Братства должны были стать для церкви защитой от гонений новой власти, что, безусловно, открывало новые возможности развития этих обществ. К 1918 г. относятся и последние исторические свидетельства деятельности северных православных братств. Это дает нам возможность выделить указанные хронологические рамки как особый период в истории православных церковных братств.

Территориальные рамки исследования включают территорию Европейского Севера России, а именно территории Архангельской и Холмогорской епархии, Вологодской и Великоустюжской епархии и Олонецкой и Петрозаводской епархии в границах начала XX в. Это позволяет исследовать деятельность православных братств на Европейском Севере в целом и выявить особенности их деятельности в отдельных епархиях.

Методологическая основа исследования представлена несколькими составляющими. Одной из основ методологической базы является модерниза-ционная парадигма. В соответствии с ней возникновение и деятельность православных церковных братств рассматривается в контексте модернизацион-ных процессов как в российском социокультурном пространстве в целом, так и в Русской православной церкви в частности. Подобная трактовка модерни-зационной парадигмы позволяет, во-первых, выделить этапы в рассматриваемом периоде, характеризующие постепенное включение церковной интеллигенции и мирян Европейского Севера России в братскую деятельность, исходя из специфики российской модернизации, во-вторых, определить эффективность такой формы общественного объединения, как православные церковные братства, и, в-третьих, проанализировать степень вовлеченности духовенства в модернизационные процессы.

Основными принципами осмысления исследуемой проблемы стали принципы историзма и объективности. Принцип историзма позволяет выяснить положение приходского духовенства в условиях системного кризиса государства. Он достигался путём рассмотрения всех исторических фактов, явлений и событий в развитии и взаимосвязи в соответствии с конкретно-историческими условиями развития северного региона в контексте истории страны. Принцип объективности реализовывался с опорой на факты, не подогнанные под определённую схему. Каждое историческое явление рассматривалось в совокупности его положительных и отрицательных сторон. Прин-

цип объективности достигался благодаря учёту всех концепций и взглядов по изучаемой теме, поиском истины.

В диссертационном исследовании использованы три группы методов: общенаучные (исторический и логический, анализа и синтеза, индукции и дедукции), специально-исторические (проблемно-хронологический, сравнительный, типологический) и методы смежных наук (статистический). Исторический и логический методы реализовывались путём изучения и анализа совокупности исторических фактов и источников, их систематизации и последующего критического обобщения. Методы анализа и синтеза, индукции и дедукции помогали выявить общие и особенные черты в деятельности православных церковных братств в различных условиях. Использование проблемно-хронологического метода дало возможность изучить в хронологической последовательности этапы развития братской деятельности. Статистический метод помог выяснить социальные процессы в приходской жизни во второй половине XIX - начале XX вв. Сравнительный метод осуществлялся при сравнении процессов, происходивших в братствах различных регионов России. Типологический метод использовался при выявлении общих закономерных черт исследуемого объекта. Статистический метод позволял выявить динамику роста и увеличение капитала братств. На основе совокупности научных принципов и методов исследования, привлекая ранее неизвестные науке материалы, автор стремился показать объективную картину становления и развития деятельности православных церковных братств как объединений мирян и духовенства на Европейском Севере в изучаемый период.

Источниковая база исследования представлена несколькими видами источников, в частности: законодательными актами, делопроизводственными материалами, статистическими и справочными изданиями, а также личными источниками и периодическими изданиями.

К законодательным источникам относится Высочайше утвержденное положение Комитета министров «О правилах для утверждения православных церковных братств» от 8 мая 1864 г.1 Проект правил был разработан совместно министром внутренних дел П.А. Валуевым и обер-прокурором Святейшего Синода А.П. Ахматовым. Под православными церковными братствами в нем понимались «общества, составляющиеся из православных лиц разного звания и состояния, для служения нуждам и пользам православной церкви, для противодействия посягательствам на ее права со стороны иноверцев и раскольников, для созидания и украшения православных храмов, для дел христианской благотворительности и утверждения духовного просвещения».

Вторая группа источников - делопроизводственные материалы, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА), Национальном архиве Республики Карелия (НАРК), Государственном архиве Архангельской области (ГААО) и Государственном архиве Вологодской области (ГАВО).

12 Полное собрание законов Российской империи. - СПб., 1867. - Т. 39. - №40863.

Большую важность имеют для диссертации также документы из фондов РГИА, в частности дело из фонда канцелярии Министерства внутренних дел «Об утверждении уставов братств в различных губерниях»13. В основном же использованы документы фонда 796, канцелярии Святейшего Синода, большая часть из которых — личного происхождения. К документам личного происхождения, использованным в диссертации, относится личная переписка Киевского митрополита Арсения II Москвина по вопросу о вновь возникающих православных братствах, содержащаяся в фонде канцелярии Святейшего Синода в РГИА14.

При написании исследования использовались также документы Кемского отделения Архангельского православного Беломорско-Карельского братства, хранящиеся в НАРК (ф. 180). Они дают возможность оценить степень самостоятельности в принятии решений отделением совета братства. Журналы заседаний членов отделения православного Карельского братства в г. Пудож (ф. 736) отражают специфику организации братского дела в Олонецкой епархии.

Из документов, хранящихся в ГАВО, использованы дела из фонда Вологодской духовной консистории (ф. 496), позволяющие рассмотреть процесс создания и деятельности православных церковных братств в данной епархии.

В ГААО были исследованы документы фонда Архангельской духовной консистории (ф. 29). Материалы фонда отражают процесс создания православных братств в Архангельской епархии, а также особенности взаимоотношений между советами братств и управлением епархии. Анализируя эти документы, можно выявить причины создания тех или иных братств, определить отношение приходского духовенства и представителей церковной бюрократии к возникновению братств. Переписка по вопросу о создании православных братств и проекты их уставов, в обязательном порядке отсылавшихся в консисторию, позволяют глубже понять механизм реализации Правил 1864 г. на местах.

Для написания работы исследовались также дела из фонда 28 (Архангельский епархиальный училищный совет). Так как отдельные православные братства осуществляли в своей деятельности просветительские задачи, то в той или иной мере им приходилось взаимодействовать с этим органом. Примером тому служит совместная деятельность в Беломорской Карелии Архангельского епархиального училищного совета с братством св. Архангела Михаила15. Кроме того, использовались и документы, содержащиеся в фонде Архангельского епархиального миссионерского комитета (ф. 830) для раскрытия темы миссионерской деятельности православной церкви. Известно, что председатель миссионерского комитета Фантин Леонтиевский был в 1893 году назначен в комиссию по разработке

" РГИА. Ф. 1286. Оп. 26. Д. 1270.

14 РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 355,358,360,370.

15 ГААО. Ф. 28. Оп. 2. Д. 37.

устава епархиального противораскольнического братства16. В диссертации использовались документы из фондов православных братств, существовавших в Архангельской, Олонецкой и Вологодской епархиях. Это братство Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова при Архангельской духовной семинарии (ф. 814), совет Архангельского православного Беломорско-Карельского братства при Архангельской духовной консистории (ф. 1741), Сольвычегодское отделение Велико-устюжского совета Стефано-Прокопьевского братства Вологодской епархии (ф. 1393), Яренское отделение Великоустюжского совета Стефано-Прокопьевского братства Вологодской епархии (ф. 1421) и Каргопольское православное миссионерское братство во имя Александра Ошевенского Олонецкой епархии (ф. 1512).

В делопроизводственных документах братств особого внимания заслуживают следующие виды документов: журналы заседаний совета и общих собраний братств, переписка по различным вопросам с другими организациями и частными лицами, приходорасходные книги и отчеты членов совета братства, статистические сведения о составе братств. Использование делопроизводственных материалов позволяет реконструировать историю православных церковных братств на Европейском Севере России, а также выявить их специфику в общероссийском контексте.

К статистическим источникам относятся Памятные книжки северных губерний, которые дают нам представление о количестве общественных организаций в губернии и состоянии губернии в целом. Их ценность для данного исследования заключается в том, что благодаря им можно составить представление о тех тенденциях в общественной и экономической жизни, которые существовали в губерниях Европейского Севера России в изучаемое время. На основании этих источников можно делать обобщающие выводы о степени развития общественных отношений, а также выявить изменения, происходившие в составе наиболее крупных общественных объединений, проследить динамику их развития.

Большой интерес с источниковедческой точки зрения представляют дореволюционные издания пропагандистского или мемуарного характера. Это, прежде всего, брошюры, представляющие собой выдержки из церковной периодической печати. В них отражен взгляд современников на религиозную и социальную обстановку в исследуемых регионах: «Путешествие Преосвященного Никанора по Карелии», «Панфинская пропаганда в Русской Карелии», «О религиозном состоянии обитателей Печорского края» из путевых заметок Ф. Истомина, работа A.A. Жилинского «Лопари и наше законодательство». Отдельного упоминания заслуживает публичная лекция под названием «Церковные братства в виду современных потребностей православной церкви и общества», читанная в Казани 3 марта 1868 г. бакалавром Казанской духовной академии И. Бердниковым в зале дворянского собрания в пользу местного братства святителя Гурия. Данная группа источников ценна

15ГААО. Ф. 29. Оп. 1.Д. 835.

тем, что представляет исследователю возможность проанализировать отношение современников братств к тем проблемам, которые создали условия для их возникновения, так как они являются непосредственным продуктом рефлексии авторов.

Важное значение при написании диссертационного исследования имели публикации в местном периодическом органе духовной консистории -«Архангельских епархиальных ведомостях», а также «Архангельских губернских ведомостях», «Олонецких губернских ведомостях» и «Церковных ведомостях». В работе использованы статьи и сообщения из пятидесяти номеров этого издания. В «Архангельских епархиальных ведомостях» опубликована и основная статья священника Михаила Попова «О приходском братстве», в которой содержатся теоретические положения и практические советы по развитию братского движения17.

Большинство публикаций в периодической печати составляют подробные отчеты о приходе и расходе средств братств и попечительств, основных достижениях на пути решения братских задач и количестве членов братства за истекший год. Использованы также отчеты о деятельности братств, выходившие отдельными тиражами.

Заявленная тема обеспечена источниками разных видов. Их изучение позволяет охарактеризовать православные братства Европейского Севера России, их роль в миссионерской, благотворительной и просветительской деятельности местного духовенства. Многие архивные документы впервые вводятся в научный оборот. Использованные публицистические источники не только информируют о фактах, но и отражают отношение их авторов к православным церковным братствам. Привлеченные для работы личные источники содержат субъективную, но полезную для понимания периода информацию. Эти и другие особенности были учтены при источниковедческом анализе. Источники отличаются разнообразием, но они были рассмотрены в совокупности, что помогло избежать односторонности при изучении данной темы. Существующая источниковая база делает возможным глубокое и полное изучение заявленной темы.

Источниковая база отвечает требованиям репрезентативности и достоверности.

Научная новизна работы обуславливается концептуальным осмыслением истории православных церковных братств в контексте процесса модернизации, построенном на использовании широкого круга источников. Осуществлено теоретико-методологическое исследование процесса встраивания православных братств в общественную и религиозную жизнь пореформенной России. Изучена роль в их организации представителей местной церковной интеллигенции и других слоев населения. Проанализирована источниковая база по истории православных братств на Европейском Севере России. Выделены такие виды православных братств, как епархиальные (викарные) и приходские, и реконструирована история их деятельности в рамках трех гу-

17 Попов М. О приходском братстве IIАЕВ. -1900. - № 15-16. - С. 390-420.

берний: Архангельской, Вологодской и Олонецкой. Установлена взаимосвязь модернизационных процессов в российском обществе в целом и в православной церкви в частности.

Теоретическая значимость работы. Теоретические построения работы, примененные в ней методы исторического анализа и синтеза могут быть использованы в исследованиях по истории Европейского Севера России. Выводы диссертации и проанализированный в ней материал активизируют исследование проблем, связанных с религией, идеологией, социальным положением различных групп населения и другими аспектами внутриполитической жизни российского общества, в его прошлом и настоящем. Изучение предмета под таким углом исследования позволяет отойти от односторонних трактовок процессов, происходивших в Русской православной церкви в конце XIX - начале XX вв.

Практическая значимость работы. Основные положения, фактический материал и выводы диссертации могут быть использованы в процессе преподавания вузовских курсов истории России, во внеучебной и научно-исследовательской работе студентов, а также при разработке других научных проблем по отечественной истории, краеведению и религиоведению. В свете возросшего в последние годы значения религиозного фактора для жизни россиян стало особенно актуальным изучать и анализировать опыт общественной самоорганизации в рамках религиозных обществ. Уроки прошлого стоит учитывать как при законотворчестве, так и при воспитании будущих поколений.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования обсуждались на кафедре отечественной истории Поморского государственного университета. Основные положения и выводы диссертации отражены в докладах автора на 1 международной, 1 всероссийской, 3 региональных конференциях. Наиболее значимые из них: XXVII Международная научная конференция «Человек в условиях мировых природных и социальных катаклизмов» (Санкт-Петербург, 2010), II Всероссийская конференция «Проблемы интерпретации исторических источников» (Архангельск, 2010) и III Региональная научная конференция «Православие в Карелии» (Петрозаводске, 2007). Основные положения работы отражены в опубликованных по теме исследования 6 научных статьях, в том числе в 1, опубликованной в ведущем научном журнале в соответствии с перечнем ВАК Министерства образования и науки РФ. Общий объем публикаций по материалам диссертации составил 3,1 п. л.

Структура работы. В основе диссертации лежит проблемно-исторический подход. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.

II. Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель, задачи, территориальные и хронологические рамки исследования, дается историографический обзор и характеристика источников, обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Православные церковные братства в Российской империи в XIX в.: причины создания и особенности организации» рассматриваются особенности православных церковных братств второй половины XIX в., их отличия от братств, существовавших в западнорусских землях в Х'УЬХУИ вв., анализируются отношение к братствам со стороны церковных и светских властей, а также процесс создания православных церковных братств на Европейском Севере России.

К началу 1860-х гг. в России все более очевидной и острой становилась потребность в модернизации не только экономической, но и социально-политической сферы общественной жизни. Необходимо было не просто изменить некоторые законы и уставы, но кардинально изменить образ жизни целого государства. Естественно, что ни одно из сословий не могло оставаться незатронутым модернизационными процессами. Внимание большинства исследователей традиционно было приковано к изменениям, происходившим в положении крестьянства как наиболее многочисленного из сословий того времени. В то же время судьба духовенства и церкви, как правило, не удостаивалась такого внимания, о церковных реформах часто забывали. Между тем в среде духовенства существовало такое же расслоение, как и в крестьянской среде: наряду с духовенством неблагополучных сельских приходов существовало относительно состоятельное городское духовенство, поддерживаемое щедрыми пожертвованиями купцов, дворян, высшего чиновничества, кроме того, существовал слой «черного» духовенства, монашества, представители которого, в отличие от представителей «белого» духовенства, могли сделать успешную карьеру, получить епископскую кафедру или место настоятеля почитаемого монастыря. Эти противоречия, а также и ряд других проблем, таких как финансовое обеспечение духовенства и оберегание церкви от иноверцев, предстояло решить светскому правительству, так как именно в его подчинении находилась государственная церковь.

Реформировать церковь было не легче, чем освободить крестьян от крепостной зависимости. Устремления реформаторов без воодушевления, если не болезненно, воспринимались действительными «князьями церкви» -епископами, архиепископами и митрополитами. Одним из наиболее сложных вопросов модернизации церкви был вопрос о привлечении к участию в религиозной жизни мирян. В то время как правительство предполагало введение практики церковно-приходских советов, главную роль в которых

играли бы выборные лица из мирян, церковные иерархи предлагали заменить их братствами, возглавляемыми лицами духовного звания. Особенно ярко идею включения братств в систему церковной иерархии отстаивал Киевский митрополит Арсений, противник вмешательства губернских и министерских властей в дела воссоздаваемых братств.

С точки зрения представителей епископата, было необходимо изначально изолировать братства как от излишней опеки «сверху», так и от чрезмерной инициативы «снизу». В противном случае братства могли быть легко превращены в подобие лютеранских приходских организаций или в орудие противников епископской власти. Новые братства не должны были быть похожи на своих исторических предшественников, братства Украины и Белоруссии, которые легко вмешивались в дела духовенства и подвергали критике епископов, стремившихся к унии с католичеством и подчинению польско-литовскому государству.

По мнению правительства, братства должны были привлечь внимание общества к сложному положению приходского духовенства, решить, по крайней мере отчасти, такие проблемы, как финансовое обеспечение клира, повышение авторитета духовного сословия, защита официальной идеологии от наступления религиозного и материалистического инакомыслия.

Исходя из высказываний ряда представителей церковной и светской интеллигенции того времени (А. Папков, В. Введенский, И. Бердников), можно сделать вывод, что они были склонны идеализировать братства, и связывали их создание с пробуждением народного сознания и началом общественной самодеятельности, которые должны были привести к оживлению приходской жизни.

«Основные правила для учреждения православных церковных братств», принятые 8 мая 1864 г., явились своеобразным компромиссом между правительством и церковью, гарантировавшим определенную степень безопасности этих учреждений и с иерархических, и с политических позиций: уставы братств утверждались и епископами и губернаторами. Тем не менее круг занятий братств, определенный «Основными правилами», был достаточно широк, что давало организаторам братств возможность проявить себя во многих сферах религиозной жизни: от книгоиздательства и миссионерства, до просвещения и благотворительности.

К началу 1880-х гг. православные церковные братства действовали во многих центральных губерниях Европейской России, в основном в Западном крае, в Поволжье, Москве и Санкт-Петербурге. По мере развитая модернизационных процессов православные церковные братства стали постепенно появляться и на периферии: на Европейском Севере и за Уралом.

На Европейском Севере России проблемы, вызванные догоняющей модернизацией страны, были еще острее, чем в целом по России. Это было связано с экономико-географическим положением региона. Для обеспечения потребностей человека на Европейском Севере требовалось больше ресурсов, больше затрат, чем в южных регионах, а представители духовного сословия

не были производителями ресурсов, они всецело зависели от щедрости своей паствы. Крестьяне, обладавшие ограниченной ресурсной базой, рассматривали священников и церковнослужителей как лиц, живущих на нетрудовые доходы и, кроме того, имеющих большие земельные наделы, которые они были не в состоянии обработать. Таким образом, священники были вынуждены объединяться в целях сословной взаимопомощи, в частности — для обучения своих детей. Из этой потребности вышла идея создания братства святого Иоанна Богослова при Архангельской духовной консистории.

Целью этого общества, созданного в 1882 г. было «вспомоществование бедным учащимся семинарии»18. Согласно уставу, попечение выражалось такими действиями, как уплата денег за содержание полупансионерами учеников, снабжение их книгами, учебными пособиями, одеждою, обувью и другими вещами. Братство оказывало эффективную и адресную помощь семинаристам на протяжении 36 лет. В числе членов братства были не только представители духовенства, но также купцы (А.Ф. Савин, А.И. Вальнев и др.) и чиновники (губернаторы А.П. Энгельгардт, Н.Д. Голицын и др.). Это обстоятельство предотвратило негативные последствия сословной замкнутости, которые могли бы возникнуть при организации братств сословной взаимопомощи. Допуск мирян к решению вопросов материального обеспечения клира был единственным залогом жизнеспособности самого клира. Если мирянин привлекался к оказанию финансовой поддержки церкви, он должен был знать — на какие нужды идут его средства, кому конкретно из духовного сословия и на каком основании они были переданы. Если дело попечения оставалось внутрисословным делом — никто не мог дать гарантии справедливого распределения средств, так как вся информация оставалась в тесном кругу самих распределителей.

Материалы, использованные в данной главе, дают возможность прийти к следующим выводам. Братства, созданные в результате церковных реформ значительно отличались от тех братств, что существовали на русских землях, входивших в состав Речи Посполитой в ХУ-ХУП вв. Они были изначально встроены в общегосударственную вертикаль власти и подчинялись епископам, а через них — Святейшему Синоду. Это обстоятельство могло вызывать неприятие братств со стороны демократически настроенных слоев русского общества и мало способствовало проявлению инициативы «снизу» при их учреждении. Тем не менее, церковная интеллигенция, как наиболее прогрессивная часть духовенства, постепенно осознала потенциал православных братств как объединений, способных сблизить церковь и общество для решения, прежде всего, внутрисословных проблем, таких как бедственное положение детей священников и церковнослужителей. Примером такого объединения стало братство во имя святого Иоанна Богослова в Архангельске.

Следует признать, что, несмотря на эффективность использования такого института как братство для решения проблем финансирования духовного сословия, оно далеко не всегда встречало поддержку в рядах самого духовен-

" ГААО. Ф. 814. Оп. 1. Д. 1а. Л. 5.

ства. В качестве примера можно привести судьбу проекта создания святого Архангела Михаила, которое предполагалось как братство взаимопомощи духовенства, но так и не было учреждено, а его функции были возложены на эмеритальную кассу и попечительство о бедных духовного звания, которое, как показано в диссертации, весьма слабо справлялось со своими обязанностями.

Во второй главе «Культуртрегерская деятельность православных братств на Европейском Севере России рубежа XIX - XX вв.» рассматривается миссионерская и религиозно-просветительская деятельность крупных православных братств в целях укрепления православной культуры и идеологии, как среди русского населения Европейского Севера, так и среди коренных финно-угорских народов. Хронологически появление епархиальных братств можно отнести ко второму этапу братского движения (после братств сословной взаимопомощи). В качестве примеров епархиальных и викарных братств, деятельность которых носила культуртрегерский характер, в главе рассматриваются: Вологодское православное церковное братство во имя Всемилостивого Спаса, Великоустюжское Стефано-Прокопьевское братство, братство Св. Александра Свирского в Олонецкой епархии, Миссионерское братство преподобного Александра Ошевенского в Каргопольском викариат-стве и Архангельское православное Беломорско-Карельское братство во имя Архангела Михаила, совет которого располагался в г. Архангельске, а отделение в г. Кеми.

С развитием системы духовного образования в последней трети XIX в. в России, как в центре, так и на периферии, активно формируется прослойка духовной интеллигенции. Это востребованная модернизацией образованная часть церковного сословия: преподаватели семинарий, выпускники духовных академий, миссионеры, редакторы и сотрудники органов церковной печати, члены консисторий и просто образованные священники городских и сельских приходов. Их объединяло весьма сложное отношение к простому народу, с одной стороны, являвшемуся носителем православных идеалов, с другой - остававшемуся «темной» и «невежественной» массой, которую необходимо было просветить в вопросах православной веры. В этих условиях перед церковной интеллигенцией стояла «апостольская» благородная задача просвещения народа в русле православной культуры. В противоположность светским культуртрегерам, видевшим основную задачу просвещения в сообщении народу точных знаний, культуртрегеры духовные видели цель в воспитании народа на основе христианских истин. Таким образом, первые старались ускорить модернизацию, чтобы догнать Запад, в то время как вторые стремились к тому, чтобы, догоняя Запад, русские не потеряли национально-религиозную идентичность.

Часть церковной интеллигенции периферии, в частности Европейского Севера России, уже в 1860-х тт. пришла к выводу о необходимости сплочения разных общественных сил в религиозно-просветительских целях. На это указывают попытки организации братских организаций в Сороцком приходе

Кемского уезда19 и других селах. Но социальная база для подобных объединений к тому времени еще не созрела, да и церковные власти не были еще к этому готовы. Утверждение идеи создания братств как необходимой основы для продуктивного ведения миссионерской и просветительской деятельности в сознании духовенства происходило постепенно. Как и любой другой мо-дернизационный процесс, он распространялся диффузно от центра к периферии и зависел от конкретных экономических, географических и социальных условий того или иного региона. При этом одновременно с относительно открытыми для мирян братствами могли сохраняться учреждения, в которые по-прежнему входили только представители духовенства. Так, в Вологодской епархии действовали одновременно епархиальный училищный совет и братство во имя Всемилостивого Спаса, которое оказывало церковно-приходским школам некоторую материальную помощь. В Великоустюжском вюсариатст-ве функции епархиального училищного совета полностью исполнялись Сте-фано-Прокопьевским братством. В Архангельской епархии действовал только епархиальный училищный совет, но в Кемском уезде с 1908 г. существовали братские школы, открытые и поддерживаемые братством св. Архангела Михаила. Таким же образом обстояло и дело обеспечения нужд миссии, в некоторых случаях они могли содержаться за счет братства - иногда за счет миссионерского комитета (совета, комиссии), то есть на средства казны. Это дает нам основание сделать вывод о сосуществовании двух организационных форм, позволявших церковной интеллигенции вести культуртрегерскую деятельность. Эти формы можно условно обозначить как комитетскую и братскую. Их различия подробно описываются в тексте главы.

Важным было место, занимаемое православными церковными братствами в проведении национальной политики государства на окраинах Российской империи. С обострением противостояния между финскими националистами и центральной властью на Европейском Севере России встал вопрос о судьбе родственного финнам карельского народа, проживавшего на территориях Олонецкой и Архангельской губерний. В силу того, что национальный вопрос был, в представлении людей той эпохи, неразрывно связан с вопросом религиозным, православные братства указанных губерний были вовлечены в его решение. В главе анализируется вклад Православного Карельского братства (Олонецкая епархия) и Архангельского православного Беломор-ско-Карельского братства во имя св. Архангела Михаила (Архангельская епархия) в процессе просвещения карельского народа. Они были созданы в 1907-1908 гг. в качестве не только религиозных, но и политических центров, объединявших правую интеллигенцию, духовенство, чиновничество и купечество в ответ на национально-освободительное движение, особенно усилившееся после революции 1905-1907 гг. Для этих братств была характерна определенная политическая позиция: открытые контакты с фракцией П.Н. Балашева в третьей Государственной думе20, объявление себя «союзом рус-

" ГААО. Ф. 29. Оп. 2 т. 4. Д. 505. Л.1.

ИНАРК. Ф. 736. Оп. 1. Д. 1. Л. 3.

ских деятелей»21, призывы к введению военно-патриотического воспитания в школах духовного ведомства22.

В уездах, населенных этническими карелами были созданы церковноприходские братские школы, при которых организовывались приюты для детей из удаленных деревень, священниками и другими членами братств велось наблюдение за эмиссарами финских религиозных и политических организаций, посещавшими Карелию. С помощью состоятельных братчиков восстанавливались сельские храмы, имевшие как религиозное, так и историческое значение.

Тем не менее нет оснований для идеализации братств как формы религиозно-просветительской деятельности того времени. И в них присутствовали элементы формализма и бюрократизма, свойственные всем организациям подобного рода. Братства зачастую приобретали комитетский характер, по мере отхода мирян от активного участия в их деятельности главную роль продолжало играть духовенство. По причине консерватизма своей идеологии оно рассматривало братства лишь как инструмент сохранения status quo, но не как институт обновления религиозной и общественной жизни. Наиболее значительными были усилия епархиальных и викарных братств именно в направлении развития начального религиозного образования низших слоев населения, а также сохранении памятников церковной истории, но, как показывает исторический опыт Архангельской епархии, достижение этих целей не обязательно было связано с деятельностью братств, а могло быть следствием деятельности узкого круга просвещенных священнослужителей.

На основании приведенных в главе данных делается вывод о неспособности представителей церковной интеллигенции встать выше своих представлений о народе как о пассивном, подчиненном начале, нуждавшемся в исключительно религиозном просвещении. Народ в представлении братских деятелей был «слепым» и «темным», что оправдывало их культуртрегерскую деятельность. Деятельность братств в отношении коренных народов Европейского Севера России объяснялась с точки зрения субъективно понимаемых национальных интересов русского народа и государства, которые считались естественными и для других народов России.

Однако даже при наличии крупных успехов в поддержании церковно-школьной сети и миссионерстве, епархиальные и викарные братства не могли в серьез конкурировать со своими светскими соперниками и, тем более, с Финляндией, население которой стояло на более высоком уровне развития и могло предложить карельскому населению больше возможностей для образования и экономической деятельности. Принимая во внимание тот факт, что на стороне епархиальных братств был достаточно сильный административный ресурс, а также и финансовая поддержка не только со стороны влиятельных церковных деятелей, таких как И.И. Сергиев, но и со стороны представителей крупной и средней буржуазии, их успехи могли бы быть гораздо

21ГААО. Ф. 487. Он. 1. Д. 60. Л. 12.

ИНАРК. Ф. 736. On. 1. Д. 1. Л. 63.

значительнее. Также затрудняло деятельность братств то, что им не удалось привлечь к участию в своей деятельности широкие слои мещанства и крестьянства.

В третьей главе «Церковно-приходские братства Европейского Севера России и их миссионерская и благотворительная деятельность в конце XIX - начале XX вв.» анализируется деятельность церковно-приходских братств, возникших на Европейском Севере России в ходе последнего этапа развития дореволюционного братского движения. Эти общественные организации рассматриваются как в свете выполнения ими миссионерских функций, так и функций социального служения церкви, прежде всего - христианской благотворительности.

Несмотря на то, что церковно-приходские братства появились на Европейском Севере России после появления епархиальных братств, они не являлись результатом эволюционного развития последних. Их становление было постепенным и особым процессом, вызванным внутренними противоречиями в крестьянской среде, прямо или косвенно связанными с модернизационны-ми тенденциями в русском обществе.

В деятельности данных братств явно прослеживаются параллели с традиционными братствами юго-западной Руси, что вызвано одинаковым, по сути, процессом - столкновением с иной цивилизацией, обладающей принципиально отличным культурно-религиозным мировоззрением. Естественной реакцией на инокультурную среду (и на изменение самой среды) явилось создание братств как центров сохранения идентичности. Вполне логично то, что это объединение могло быть осуществимо только при наличии активных общественных деятелей - пользующихся авторитетом в крестьянской среде священников и «грамотеев» (начитанных крестьян). Там, где таковые лица отсутствовали, крестьянская среда толерантно относилась к соседям-раскольникам или же постепенно «уклонялась в раскол», меняя свою религиозную идентичность.

Примеры активного создания миссионерских приходских братств в конце XIX в. можно найти в традиционно старообрядческих местах - по течению Печоры (Ижма, Цильма, Уса), среднем течении Пинеги (Лавела) и нижнем течении Северной Двины (Кехта). Там приходские братства и кружки ревнителей православия действовали как объединения, позволявшие четко обозначить религиозную принадлежность одних православных, тем самым отделить их от других.

Важную роль при этом играло то обстоятельство, что функции миссионера выполнял не только специально подготовленный член причта, но и простые крестьяне, ходившие по домам староверов и проводившие с ними беседы на религиозные темы. Тем самым разрушалась монополия духовенства на миссионерскую деятельность, миряне и причт уравнивались между собой, начинали осознавать себя частью единого церковного организма. Членство в братстве накладывало и определенные обязательства на мирян: неукоснительное посещение церкви, нравственное отношение к другим людям, со-

блюдение ритуалов, обучение детей грамоте. Братство дисциплинировало, учило общему решению возникавших проблем.

Города, в более сильной степени, нежели деревни, затронутые модернизацией, также испытывали потребность в консолидации общественных сил, которые не были готовы к столь кардинальным изменениям. Резкая социальная дифференциация, отсутствие уверенности в будущем и направившийся в города поток нетрудоустроенных крестьян, ставших жертвами малоземелья, - все это создало питательную среду для нищенства, ставшего острой проблемой для того времени. Промышленность, пусть и развивавшаяся большими темпами, не была готова принять такое количество рабочих рук, массы, опустившиеся на социальное дно, не имели привычки к систематическому труду - в результате многие представители маргинальных групп пользовались добротой более состоятельных граждан и жили на подаяние, заставляли своих детей просить милостыню. Решить эту проблему пытались различные общественные благотворительные организации, в том числе и приходские братства. Одним из первых таковых братств было Вологодское братство при Иоанно-Предтеченской Рощенской церкви, созданное в 1894 г. В уставе братства было прописано, что оно «имеет целью оказывать помощь бедным людям исключительно Предтеченского прихода и по мере средств распространять свою деятельность на удовлетворение духовно-нравственных нужд оного»23. Для достижения этой цели братство выдавало нуждающимся пособия на обучение детей в школах, на воспитание сирот, по старости и неспособности к труду, в пособие невестам, на погребение умерших и на праздники Св. Пасхи и Рождества Христова24.

Завершенный характер идеология приходских братств получила в статьях настоятеля Воскресенской церкви г. Архангельска Михаила Попова, основателя Воскресенского братства. Это учреждение получило высокую оценку в центральной церковной периодической печати как «единственное пока в России по своим правильно поставленным целям»25. За счет минимизации бюрократической работы и приоритета конкретного благотворения братство смогло привлечь в свои ряды более сотаи членов: священников, крестьян, мещан, чиновников, купцов и интеллигенции.

Основой деятельности братства была конкретная и адресная помощь нуждающимся, отказ от бессистемного подаяния на паперти, борьба с нищенством как с явлением. Чтобы оказать бедным помощь в решении квартирной проблемы, братство взялось за строительство собственного жилого дома, которое было закончено к 1914 г. на причтовой земле. Как сообщал основатель и руководитель братства Михаил Попов в отчете: «с верхнего этажа получается 100 руб. в месяц, а с нижнего 60 р. в месяц. Кроме того, внизу

23 Десятая годовщина братства при Вологодской градской Иоанно-Предтеченской церкви и отчет о деятельности сего братства за время с первого мая 1903 г. по май 1904 г. - Вологда, 1904. - С. 4.

24 Там же.

25 Там же. С. 9.

помещается бесплатно священническая вдова, имеющая 7 чел. детей, муж которой Уг года служил при нашей церкви»26. Согласно дарственной, с постойной уплаты удерживалось 20% на поддержание дома и покрытие расходов по содержанию его (а именно 32 руб. в месяц); остальная плата шла на бедных прихожан (24 руб. в месяц), в запасной социальный капитал (24 р. в месяц) и на причт за вечное служение литургии по пятницам и поминовение о здравии и за упокой (80 р. в месяц).

Деятельность приходских братств напрямую связана с важным вопросом, активно осаждавшимся в церковных и светских кругах в годы первой российской революции, — вопросом оживления жизни прихода.

В условиях, когда приход как таковой оставался организацией бесправной с финансовой и правовой точки зрения, когда руководство церкви отказывалось предоставлять приходу столь необходимые и для мирян, и для причта права, братство оставалось единственным органом, при помощи которого местные социальные акторы были в состоянии влиять на религиозную жизнь общины. Как бы ни противились церковные власти модернизации на «немецкий» манер, которую стремилась провести власть в эпоху Великих реформ, необходимость этой модернизации вновь встала перед ними полвека спустя, только уже со стороны общества. И епископат, поддерживаемый Святейшим Синодом, не дал разрешения на развитие приходского самоуправления, хотя и соглашался с необходимостью оживления приходской жизни.

Эти обстоятельства во многом оттолкнули светских деятелей от церкви, показав, что она не хочет изменений в своей структуре, сколько бы ни были они благотворны для общества и для самого православия.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в процессе своего развития православные церковные братства проделали путь от идеи, навязанной целиком и полностью государственной властью, до идеи, принятой и поддержанной низами духовного сословия, мещанством, крестьянством и купечеством. Приходские братства стали инструментом консолидации консервативных элементов общества, но для этого им пришлось отойти от вертикального принципа организации и бюрократизма, которые были характерны для более крупных епархиальных и викарных братств, созданных в предшествующий период.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, сделаны основные выводы.

На протяжении изучаемого периода Русская православная церковь находилась в состоянии глубокого кризиса. Ряд преобразований, введенных реформами Александра П, не привел к кардинальному изменению этого положения. В то же время модернизация экономических и социальных отношений требовала приспособления церкви к новым условиям существования, превращения ее в более открытую структуру, более похожую на европейские протестантские конфессии, чем на устаревшую византийскую модель. В этой

26 Воскресенское братство при Воскресенской церкви г. Архангельска. Отчет за 1913 — 1916 гг. Архангельск, 1917. С. 1.

модернизации особая роль отводилась братствам. Они должны были стать тем элементом традиции, который отчасти примирил бы епископов с идеей участия мирян в церковных делах, и в то же время привлек бы мир к финансированию местного духовенства.

Создание братств явилось ответом консервативной части общества на изменение существовавших условий духовной жизни в России. Это была реакция на неспособность официальной церкви решать стоящие перед ней задачи. Общество пришло к выводу, что церковь не в состоянии более существовать без братств. Окруженная более сильными и активными противниками: католиками и лютеранами на Западе, мусульманами на Волге и на Кавказе, старообрядцами повсеместно, атеистической интеллигенцией в городах, она не могла должным образом противостоять им без помощи государства и общества. И братствам пришлось взять на себя некоторые функции церковного аппарата — от устройства храмов и церковного пения до миссионерства и просвещения. При этом наряду с функциями церкви, такие православные церковные братства переняли и бюрократический характер, свойственный этому аппарату.

В отличие от епархиальных и викарных братств, братства приходские чаще объединяли представителей менее обеспеченных слоев населения — крестьян, ремесленников, мещан, приходское духовенство и церковнослужителей. Цели и задачи этих обществ были не столь масштабны, но это лишь повышало возможность их достижения.

Приходские братства, а также кружки ревнителей православия стали опорой для приходских священников в их миссионерской деятельности, а также и способом проявления самоидентификации прихожан в ограниченных территориальных рамках. Эти братства-кружки поддерживали в своих членах, а также и в религиозной общине в целом «нравственный стержень», позволявший не слиться с окружающим старообрядческим населением. Члены братства обеспечивали живую связь между прихожанами, посещали дома с целью проведения бесед, то есть поддерживали церковь в первоначально каноническом смысле этого слова, как союз пастыря и мирян. В них было много и от раннехристианской и от протестантской общины, при этом они взяли от протестантского Запада именно те низовые формы общественной организации, которые, по большому счету, и определили путь модернизационного развития Западной Европы.

Православные церковные братства оставались до революции 1917 г. наиболее демократичным и открытым для общества элементом церковного механизма, доступ в них был открыт представителям всех сословий. Тем не менее, они не приобрели массового характера, что не позволило им выполнить своей основной задачи — оживления религиозной, и в частности приходской, жизни. Причиной тому было отсутствие единства в братском движении. Так, культуртрегерские братства епархиального уровня объединяли, в основном, высшие слои местного общества - дворян, чиновников, церковную и светскую интеллигенцию, в го время как церковно-

приходские братства объединяли представителей низших и средних слоев населения. И интересы и цели этих слоев населения были различны, а, следовательно, отличались и цели создаваемых ими православных братств. Разной была их роль в модернизационных процессах, происходивших в России на рубеже Х1Х-ХХ вв. Если крупные братства стремились к модернизации на основе национально-культурных ценностей, путем постепенного просвещения населения страны, то малые братства играли роль социального амортизатора, сглаживающего негативные последствия наступивших изменений.

Европейский Север России представляет в этом смысле пример восприятия модернизации на периферии государства. Братства как форма общественно-религиозной организации возникли на этой территории гораздо позднее, нежели в центре и в близких к центру губерниях. Они развивались на Европейском Севере России под влиянием особых природно-географических и экономических условий: обширные территории Вологодской и Олонецкой епархий предполагали разделение их на викариатства, в которых создавались отдельные братства; отсутствие качественных внесезонных путей сообщения, связывавших между собой все населенные пункты Архангельской губернии, предопределило отсутствие в губернии единой братской сети, в силу чего приходские братства действовали изолированно друг от друга. Именно на Европейском Севере в большей степени проявились демократические начала братств. Равенство братчиков, выборность членов советов братств и подотчетность их общему собранию братчиков стали важной вехой в реформировании церкви - модернизационном процессе, которому препятствовала дореволюционная государственно-церковная система и который не завершен до сих пор.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Статьи в научных журналах в соответствии с перечнем ВАК:

1. Трофименко В.Г. Церковь и граница: деятельность православных церковных братств на территории Кемского уезда Архангельской губернии в начале XX века. // Вестник Поморского университета. Серия: "Гуманитарные и социальные науки". - 2009. - №2. - С. 28-33.

Статьи в научных сборниках:

2. Трофименко В.Г. Православные церковные братства и просвещение на Русском Севере в XIX веке. // Вестник молодых ученых. Исторические науки. - СПб.: СПбГУ технологии и дизайна, 2006. - № 2. - С. 126-131.

3. Трофименко В.Г. Архангельское православное Беломорско-Карельское братство во имя св. Архангела Михаила (к 100-летию со дня основания). // Памятные даты Архангельской области. 2008 год. / Гос. архив Арханг. обл.; [сост.: О.И. Корнеева, H.H. Паршина, Т.А. Санакина и др.]. Архангельск: Солти, 2007. С. 39-42.

4. Трофименко В.Г. Роль Архангельского православного Беломорско-Карельского братства в деле просвещения карельского населения Архангельской губернии в начале XX в. // Православие в Карелии: Материалы 3-й региональной научной конференции, посвященной 780-летию крещения карелов / Отв. ред. В. М. Пивоев. Петрозаводск: Изд-во Карельского научного центра РАН, 2008. С. 445-455.

5. Трофименко В.Г. Приходские братства как форма социального служения церкви на примере Архангельской губернии в конце XIX - начале XX вв. // Поморский летописец: Альманах. Вып. 3. / Под ред. Г.В. Демчук; сост. Т.А. Санакина. Архангельск: Правда Севера, 2008. С. 142-153.

6. Трофименко В.Г. Северные церковные братства накануне революции 1917 г. // Человек в условиях мировых природных и социальных катаклизмов: Материалы XXVII Международной научной конференции. Санкт-Петербург, 17-18 мая 2010 г. / Под ред. С.Н. Полтарака. СПб.: Издательство «Полторак», 2010. С. 172-175.

Подписано в печать 17.11.2010. Формат 60x84 Бумага писчая. Объем 1,65 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 198

Издательство имени В.Н. Булатова Поморского университета 163002, Архангельск, просп. Ломоносова, 6 E-mail: publish@pomorsu.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Трофименко, Василий Георгиевич

Введение.

Глава I. Православные церковные братства в Российской империи в XIX в.: причины создания и особенности организации.

1.1. Православные церковные братства в западных губерниях и Поволжье. Проблемы создания братств на Европейском Севере России в конце XIX в.

1.2. Начало братского движения на Европейском Севере России. Братство Святого евангелиста Иоанна Богослова как орган сословной взаимопомощи.

Глава II. Культуртрегерская деятельность православных братств на Европейском Севере России рубежа XIX - XX вв.

2.1. Епархиальные и викарные братства на Европейском Севере России и их роль в создании системы начального образования и миссионерской деятельности.

2.2. Православные церковные братства и попытки решения карельского вопроса» в начале XX в.

Глава III. Церковно-приходские братства Европейского Севера России и их миссионерская и благотворительная деятельность в конце XIX — начале XX вв.

3.1. Народно-приходская миссия на Европейском Севере России и участие в ней церковно-приходских братств.

3.2. Социальное служение церковно-приходских братств рубежа

XIX-XX вв. на Европейском Севере России.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Трофименко, Василий Георгиевич

Актуальность темы исследования. Тема диссертации лежит на пересечении нескольких проблем, интересующих в настоящее время как историческую науку, так и широкие общественные круги. Рубеж XIX - XX вв. являлся одним из переломных в истории России. 1860-70-е гг. стали известны как эпоха Великих реформ, оказавших влияние на различные государственные и социальные институты, включая православную церковь Российской империи.

Перед государственной властью стояла сложная задача провести модернизацию в условиях глубокого системного кризиса империи. Эта модернизация была необходима, но, в то же время, могла привести к краху той политической системы, в интересах которой проводилась. Особенность России как страны, уступающей по социально-экономическому уровню развитым странам Западной Европы и Северной Америки, была в том, что модернизация диктовалась, прежде всего, внешними причинами, а именно — необходимостью обеспечивать защиту самой протяженной в мире сухопутной границы и сохранять влияние в сферах интересов за ее пределами (Балканы, Дальний Восток). Для сохранения империи требовались современные вооруженные силы, для создания и поддержания которых нужна была передовая промышленность. По этой причине государство проводило модернизацию, которая была по сути своей «догоняющей» развитые державы.

Русская православная церковь, поставленная под полный контроль государства еще при первой попытке модернизации Петром Великим, к концу XIX в. почти полностью лишилась авторитета в обществе, утратила активность и не могла самостоятельно противостоять инославным конфессиям и материалистическим учениям. Государство, взявшее на себя обязательства по охране церкви, становилось все более терпимым к другим религиям, и церкви приходилось искать опору в обществе. Эта ситуация породила такую форму общественной организации, как церковное братство. Церковные братства выступали как своего рода «противоядие» разрушительным для церкви тенденциям.

В связи с современными тенденциями модернизации в России большую значимость приобретает осмысление опыта деятельности православных церковных братств в конце XIX - начале XX вв., анализ причин кризиса охранительно-стабилизирующей роли православной церкви в обществе. Особенно важно при этом изучение специфики развития православной церкви в провинциальной России, в её различных регионах. Это позволит наиболее полно реконструировать историческую ситуацию в стране. Обращение к данной теме имеет большое научно-практическое значение, так как позволяет ответить на вопрос, в какой мере успешными были усилия государства и церкви по оживлению жизни приходских общин, по нейтрализации активности противников официальной церкви. Значение темы определяется еще и тем, что в настоящее время ведется поиск новых форм взаимоотношений государства и церкви. При этом важно избежать ошибок, допущенных светской властью в синодальный период. Как известно, излишняя опека со стороны государственной власти привела к неблагоприятным последствиям для православной церкви и, в конечном счете, повредила самодержавию.

В последнее время появляются разнообразные формы объединения духовенства и мирян. В результате резкого ухудшения экономической ситуации после августовского кризиса 1998 г., более 40% жителей Архангельской области оказались за чертой бедности. Губернатор обратился к норвежскому правительству с просьбой оказать гуманитарную помощь остро нуждающимся жителям области. Одной из организаций, которая откликнулась на просьбу, была Норвежская Церковная Помощь (г. Осло). В сотрудничестве с городским комитетом Красного Креста г. Архангельска, Архангельской и Холмогорской епархией были разработаны и реализованы программы по улучшению питания туберкулезных больных в колониях и больницах области, бесплатному питанию школьников, организации благотворительных столовых, распределению одежды, обуви, формированию семейных посылок для малоимущих. Эта помощь оказывалась в период в 1998-2000 гг.

Основываясь на опыте, полученном за время осуществления совместных проектов с Норвежской Церковной Помощью, представителями организации в г. Архангельске было принято решение создать в Архангельском регионе организацию, которая бы продолжила оказывать помощь нуждающимся гражданам. Так была создана и 4 августа 2000 г. зарегистрирована Управлением юстиции администрации Архангельской области Архангельская региональная общественная благотворительная организация «Рассвет» для совместной реализации социально значимых проектов.

Если в период 1998 - 2000 гг. организация занималась в основном распределением гуманитарной помощи, то с момента создания и регистрации АРОБО «Рассвет» началось развитие и реализация долгосрочных проектов1. Также в Архангельске с 2002 г. действует Епархиальное сестричество во имя святой царственной мученицы Александры Федоровны. В Архангельске сестры работают в четырех самых тяжелых отделениях Первой городской больницы, а также в отделении химиотерапии и отделении недоношенных детей Областной детской больницы. Есть сестрическая форма одежды. При отделении химиотерапии в детской больнице действует часовня, при которой дежурят сестры. В Северодвинске сестры работают в Первой и Второй городских больницах в отделениях неврологии. Сестричество насчитывает 27 у членов, а вместе с добровольцами и кандидатами в сестры — 62 человека".

В настоящее время православные братства активно возрождаются усилиями отдельных священников и мирян. Для многих из них вопросы жизни братства имеют принципиальное значение. В частности, создатель Сретен-ско-Преображенского братства священник Георгий Кочетков в своей статье

1 К новой жизни надо готовить заранее. Материал о АРОБО «Рассвет» на сайте Милосердие.ги. URL: http://\vmv.miloscrdic.ru/indcx.php?ssH&s=6&id~3708 (Дата обращения: 25.07.2006)

2 Дела милосердия. Архангельская и Холмогорская епархия. Материал из журнала «Нескучный сад». URL: http://nsad.ru/index.php'?issue=41 &section= 10030&article=705 (Дата обращения: 15.09.2007)

О значении братства» в 2000 г. так характеризовал преимущества братской формы религиозного объединения: «Братство помогает воспринять церковную жизнь целостно и открыто. Братство помогает организовать и поддержать служения, в малой общине редко возможные. Братство помогает открыться. Братство помогает вынести штормы исторических судеб церкви, как бы ни строилась жизнь каждого отдельного человека»3.

Так что в условиях растущей религиозности населения России позитивный опыт православных церковных братств может помочь наладить плодотворное сотрудничество в рамках этих объединений.

Объектом исследования является религиозная жизнь Европейского Севера России во второй половине XIX - начале XX вв.

Предметом исследования является миссионерская, просветительская и благотворительная деятельность православных церковных братств.

Целью диссертационного исследования является изучение процесса становления и развития православных церковных братств на Европейском Севере России.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач: определить предпосылки возникновения православных церковных братств на Европейском Севере России, сравнить их с братствами других регионов, выявить отношение церкви и общества к существованию православных братств в пореформенную эпоху; изучить особенности создания и функционирования церковноприходских попечительств и братств в северных епархиях, определить степень влияния приходских организаций на ситуацию в приходах; показать на примере Европейского Севера борьбу духовенства против старообрядческих и сектантских учений, определить роль православных братств в этой борьбе;

3 Г. Кочетков. О значении братства. // Православная община. — 2000. - № 57. - с. 60 охарактеризовать деятельность православных братств внутри корпорации духовенства.

Хронологические рамки данного исследования: 1864 — 1918 гг. За точку отсчета принимается 8 мая 1864 г., когда были приняты «Основные правила для учреждения православных братств», проект которых составил министр внутренних дел П.А. Валуев, апогея своего развития братства достигли в 1890-е - 1910-е гг. Заканчивается же этот период 1918 г. на Поместном соборе, в документах которого братства упоминались как одна из желательных форм церковно-общественной жизни в новых условиях. Братства должны были стать для церкви защитой от гонений новой власти, что, безусловно, открывало новые возможности развития этих обществ. Это дает нам право выделить указанные хронологические рамки как особый период в истории православных церковных братств.

Территориальные рамки исследования включают территорию Европейского Севера России. Несмотря на то, что, по заявлению Э.Г. Истоминой, «северный регион вместо четких линейных границ имеет фронтиры, пограничные полосы или рубежи освоения»4, что делает четкое определение его границ затруднительным, мы конкретизируем географические рамки своего исследования именно территориями Архангельской и Холмогорской епархии, Вологодской и Великоустюжской епархии и Олонецкой и Петрозаводской епархии в границах начала XX века. Это даёт возможность исследования деятельности православных братств на Европейском Севере как в целом, так и выявление особенностей его деятельности в отдельных епархиях. Больший акцент в работе сделан на исследование братств, существовавших в Архангельской епархии, так как деятельность православных церковных братств в этой епархии до последнего времени не становилась самостоятельным предметом научного исследования, в отличие от братств Вологодской и Олонецкой епархий.

4 Истомина Э.Г. Европейский Север: региональный подход. // Российская история. - 2009. -№3.-С. 21.

Степень изученности темы. В историографии истории русской церкви можно выделить три основных периода: дореволюционный, советский и современный.

Историография дореволюционного периода создавалась либо непосредственно представителями духовенства, либо учеными, которые своей преподавательской деятельностью были связаны с духовными учебными заведениями. Для этой историографии было характерно разделение истории церкви на пять этапов: 1) домонгольский, 2) до разделения митрополии, 3) до учреждения патриаршества, 4) период патриаршества, 5) синодальный3.

Наиболее значимой работой этого периода по истории русской церкви считается учебное руководство профессора Казанской духовной академии П.В. Знаменского, первое издание которого вышло в 1870 г. Данный автор высоко оценивал деятельность православных братств, существовавших с XV в. на украинских и белорусских землях, которые входили в состав Польско-Литовского государства. По его словам: «Это участие мирян в церковных делах заменяло здесь такое же отношение к церковным делам правительства в Московской Руси»6. Однако иерархия, по мнению Знаменского, тяготилась этим участием мирян и всегда была против него. Борьба против влияния братств в конечном итоге и привела к ослаблению самой церкви и подчинению ее королевской власти. Что касается вопроса о вновь создаваемых в XIX в. братствах, то здесь Знаменский ограничивается тем, что отмечает: «.с 1864 г. важное участие в устроении благосостояния церквей получили возникавшие в разных местах церковно-приходские попечительства, которые, вместе с многочисленными церковными братствами, везде способствуют подъему и оживлению приходской жизни во всех ее отправлениях»7.

В начале XX в. с развитием обновленческих процессов внутри церкви усилился и интерес к церковной истории. Так, в 1903 г. выходит работа про

5 Знаменский П.В. История русской церкви. М. 2000. Предисловие.

6 Там же. С. 185.

7 Знаменский П.В. Указ. соч. С. 434. тоиерея Петра Смирнова, посвященная истории православной церкви. В ней упоминаются только старые украинские братства: «Для противодействия влиянию иезуитов во многих городах заводились братства, которые от восточных патриархов получили важные права. обличать в неправомыслии самих епископов и даже отлучать их от церкви. Вышли новые затруднения, которыми опять ловко воспользовались иезуиты. Они вооружали епископов против братств и против патриархов (рабов султановых)»8.

В общих трудах по церковной истории дореволюционного периода можно отметить положительное отношение к братствам XV - XVII вв., что же касается братств XIX в., то их изучение еще не включалось в общеисторический курс. Тем не менее уже тогда к братствам проявляли интерес отдельные краеведы, особенно из среды духовенства. Так, вологодский священник-краевед С. Непенин обращал внимание православного населения города на вологодское братство во имя Всемилостивого Спаса как на «симпатичное по задачам учреждение» и призывал «принять активное участие в выполнении его задач»9.

Значимое место в своем плане реформирования церковной жизни уделял братствам историк русской церкви Е.Е. Голубинский. В частности, он говорил об их большой роли в деле церковного попечительства о бедных. По словам историка: «Не может быть никаких сомнений в том, что прихожане относятся к учреждению братств с сочувствием. Но вопрос об их существовании и процветании будет зависеть от того, как отнесутся к делу священники, которые вначале могут стать его руководителями»10. Наибольшие опасения вызывала у Е.Е. Голубинского «крайняя косность» священников, с недоверием относившихся ко всему, «что выдумает начальство». На этом основании автор предлагал заставить священнослужителей отвечать за вверенные им

8 Смирнов П. История христианской православной церкви. М., 1994. С. 155.

9 Непенин С. Вологда прежде и теперь. Вологда, 1906. С. 32.

10 Голубинский Е.Е. О реформе в Русской церкви. // Православная община. - 1991. -№5-6. -С. 63. братства и попечительства в той же степени, как и за свои прямые обязанности11.

После революции 1917 г. многие представители исторической науки, в том числе и те, кто занимался церковной историей, покинули Россию. Благодаря им мы можем выделить эмигрантскую историографию церковной истории, представляющую особый взгляд на прошлое церковно-государственных и церковно-общественных отношений. В частности, протоиерей Александр Шмеман в своей книге «Исторический путь православия», впервые изданной в 1954 г., дает синодальному периоду более высокую оценку, нежели патриаршему, или «московскому». Он пишет: «синодальный период», вопреки очень расхожему убеждению, никак нельзя считать временем упадка, оскудения духовных сил, какого-то вырождения. часто забывают о большой и глубокой культуре, которая, в отличие от московской эпохи, постепенно создается в церкви в эти века»12. Для эмигрантской историографии характерно признание высокой роли церкви в жизни российского общества. Так, в книге Н.М. Зернова «Русское религиозное возрождение XX в.», изданной на английском языке в Лондоне в 1963 г., высказана мысль о том, что «многолетняя оцепенелость церкви, искусственно навязанная государством, не могла уничтожить любви и преданности к ней, под неподвижной поверхностью билась напряженная жизнь»13.

Наиболее значимым русским зарубежным историком церкви можно назвать A.B. Карташева. Последний обер-прокурор Синода, министр исповеданий Временного правительства и русский богослов покинул Россию в 1919 г. В своих «Очерках по истории русской церкви», вышедших в Париже в 1959 г., он подробно освещает многие вопросы церковной жизни, в том числе * и деятельность братств. Братства XV - XVII вв. Карташев рассматривал как определенные миссионерские и вероисповедные учреждения», которые воз

11 'Гам же.

12 Шмеман А. Исторический путь православия. Париж, 1989.

13 Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. 1 Гариж. 1991. никли из «скромных цеховых группировок». Это изменение совершилось «изнутри и незаметно, как отклик на зовы жизни»14. Современные ему братства A.B. Карташев отдельно не рассматривает, однако известно, что после революции русские религиозные философы создали свое собственное братство Святой Софии. Идея перенесения его в эмиграцию была высказана именно A.B. Карташевым15. Братство действовало вплоть до начала Второй мировой войны.

Значимым трудом по истории православной церкви в исследуемого периода стала монография Н.Д. Тальберга «История русской церкви 1801-1908 гг.». В ней автор обосновывает свой взгляд, согласно которому XIX - XX вв. были расцветом русской церкви. Православные братства не получили в ней серьезного рассмотрения, тем не менее они упоминаются наряду с приходскими попечительствами как свидетельство подъема религиозного чувства русского народа16.

Изучение истории церкви в Советской России было детерминировано марксистскими идеологическими рамками. Церковь трактовалась как часть политической надстройки феодального (позднее — буржуазного) общества. Однако даже идеологи русского марксизма не всегда рассматривали церковь как единую реакционную массу. Так, В.И. Ленин в своих работах периода Первой российской революции отмечал противоречия внутри церкви. В рукописи «Революционные дни» он пишет, к примеру, о том, что «наличность либерального, реформаторского движения среди части молодого русского духовенства не подлежит сомнению. Это движение получило даже свое название «новоправославное» движение»17. В статье «Третий съезд» В.И. Ленин уже прямо говорит о «брожении среди духовенства», которое «играет

14 Карташев A.B. Собрание сочинений в 2 т. Том 1: Очерки по истории русской церкви. М., 1992.

15 Братство Святой Софии. Материалы и документы. 1923-1939. Москва-Париж, 2000.

1бТальберг Н.Д. История Русской церкви. 1801-1908 гг. Православие и современность. Электронная библиотека.

17Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.9. М., 1960. как нельзя больше на руку революции, создавая благоприятнейшую почву для агитации за отделение церкви от государства»18.

Начало профессиональной советской историографии церковной истории связано с именем Б.В. Титлинова, доктора церковной истории, члена Поместного собора 1917-1918 гг. и одного из лидеров обновленческого движения. Его монография «Православие на службе самодержавия в русском государстве» является характерным примером идеологической обработки истории. По мнению автора, церковная кафедра, алтарь и школа создавали «могущественную поддержку царскому самодержавию со стороны православия, представляя выражение той системы, какая установилась со времени Петра Великого», а церковная иерархия имела «вид правительственной агентуры»19.

Первым серьезным трудом по истории русского православия, старообрядчества и сектантства, вышедшим в довоенное время, является «История русской церкви» Н.М. Никольского (1930 г.). В книге нет упоминаний о средневековых братствах, так как историю православной церкви на украинских землях в средневековье он не рассматривал. О братствах XIX в. автор также не упоминает. В целом период существования церкви после 1861 г. Н.М. Никольский характеризовал как «эпоху безысходного кризиса», признаками которого он считал «паразитизм церковной экономики», «функциональное ослабление церкви» и «разложение синодской церкви»20.

Другой советский историк, Е.Ф. Геркулов, в своей работе «Церковь, самодержавие, народ» исследовал православную церковь и ее политическое влияние в пореформенный период. По мнению Е.Ф. Геркулова, роль православной церкви в системе государственного принуждения была очень велика, а благодаря деятельности обер-прокуроров Синода Д.А. Толстого и К.П. Победоносцева в стране сложился и получил развитие «русский клерикализм»21.

18Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 10. М., 1960.

19Титлинов Б.В. Православие на службе самодержавия в русском государстве. Л., 1924.

20Никольский Н.М. История русской церкви. М. 1983.

21 Геркулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX - начало XX в.). М., 1969.

Духовенство описывалось как активный участник карательной политики самодержавия, пропитанное кастовым духом и утратившее уважение народа.

Тезис о прогрессирующем процессе упадка церкви прослеживается и в поздней советской историографии, в частности, Н.П. Красников в своей монографии утверждал, что снижение влияния церкви на верующих началось со второй половины XIX в., а с 1880-х гг. этот процесс приобрел непреходя

11 щий характер*"". Большое внимание в работе уделяется церковному обновлению, которое рассматривается как следствие кризиса церкви. Автор упоминает несколько общественных религиозных организаций, действовавших в рамках обновленческого движения, но отдельно не останавливается на практической деятельности православных братств, уделяя больше внимания идеологической стороне вопроса.

Кроме монографий по истории церкви в 1960-е — 80-е гг. выходили сборники статей и очерков по данной тематике. Содержание их было стандартным с точки зрения господствующей методологии. Церковь, как правило, показывали противницей отмены крепостного права и реформ как таковых и относили к «черным силам реакции»23. Даже в случае признания фактов существования церковных общественных и благотворительных церковных обществ (например, обществ трезвости), им давалась отрицательная оценка: «эти учреждения использовались для монархической церковной черносотенной пропаганды»^ . В отношении православных церковных братств, создававшихся в конце XIX в., мнение советских историков тоже было вполне определенное: «рычаг церкви в реализации ее стремления овладеть умами вне стен храмов»23. Реакционная сущность братств подтверждалась данными статистики: «вряд ли можно говорить о массовой поддержке этой инициативы светских и церковных властей в 1860-70-е гг. Однако в обста

22 Красников Н.П. Социально-этические воззрения русского православия в XX в. Киев, 1988. С. 17.

23Церковь в истории России (IX в. - 1917 г.). Критические очерки. М., 1967. С. 236.

24 Религия и церковь в истории России (советские историки о православной церкви). М., 1975. С. 223.

25 Русское православие: Вехи истории. М., 1989. С. 375. новке наступившей реакции в 1880-90-х гг. только за 12 лет, считая с 1881 г., возникло 76 новых братств». В итоге братства не смогли оказать широкого влияния на верующих, оставаясь «центрами самых правых церковных кру-гов»~ . Таким образом, братства и братские деятели оказывались приписанными к той основной массе церковников, которые являлись сторонниками неограниченной монархии, усиления иерархической верхушки и укрепления церковных канонов27.

В постсоветской историографии особое внимание к церковной истории стало результатом изменений, которые происходили в обществе после крушения советской системы. Это во многом повлияло на смену тех позиций, с которых историки стали освещать деятельность представителей одной из основных конфессий России.

В работах историков, вышедших в середине 1990-х гг., обращают на себя внимание как отход от излишней критики церкви, имевшей место в предыдущий период, так и отсутствие прямой апологетики в ее адрес.

A.A. Алов в своей работе не упоминает православные церковные братства, но говорит о развитии движения сестер милосердия, которое стало одной из отличительных черт изучаемой эпохи и одной из основных форм социального служения церкви. В то же время, с точки зрения данного автора, и в церкви, и в обществе происходили разнонаправленные процессы. С одной стороны, представителей интеллигенции привлекала в христианстве идея служения и жертвенности, «но сама церковь, как учреждение казенного ве

О Я домства вызывала у них недоверие»" . Недоверие с обеих сторон так и не было преодолено, что, по словам A.A. Алова, пагубно отразилось на политической жизни страны. Вину за «не получившийся союз» автор возлагает и на церковь, и на либеральную интеллигенцию29.

26 Там же. С. 376.

27 Христианство и Русь. М., 1988. С. 112.

28 Алов A.A. Православие в России. М., 1995. С. 100.

29 Там же. С. 102.

Ю.Ф. Козлов в своей монографии «Союз короны и креста» делает вывод о том, что в конце XIX - начале XX вв. «Русская православная церковь, связанная с самодержавным государством, непосредственно находящаяся под властью императора, была в состоянии кризиса»30. Данный автор также не упоминает о православных церковных братствах, ограничиваясь лишь анализом самой церкви синодального периода как послушным механизмом, четко исполнявшим волю самодержавия.

По мнению историка C.B. Римского, отмечавшего ту роль, которую братства сыграли в конфессиональной политике России в Западном крае и Прибалтике, движению по возрождению братств способствовало «беспрецедентное по масштабам вмешательство власти в жизнь православной церкви»31. Вмешательство это имело целью «оживление прихода и увеличение авторитета духовенства», однако, по словам автора, сближения причта с народом добиться власти не удалось32.

Противоположной точки зрения придерживалась автор книги «Церковный приход и освобождение крестьян» Ю. Освальт, указывавшая на то, что братства свидетельствовали о возможности «свободного объединения духовенства и мирян всех сословий и любого происхождения», чем вызывали «тревогу» властей по поводу приходского движения, лишенного необходимой централизованное™, которая гарантировала бы властям контроль над происходящими переменами33.

Среди общих исторических работ по тематике следует особо упомянуть работы по изучаемому нами периоду. Это, прежде всего, монографии C.JI. Фирсова «Русская церковь накануне перемен»34 и «Церковь в Империи». Ос

30 Козлов Ю.Ф. Союз короны и креста. Саранск. 1995. С. 222

31 Римский C.B. Конфессиональная политика России в Западном крае и Прибалтике в XIX столетии // Вопросы истории. - 1998. - № 3 - С. 40.

32 Его же. Церковная реформа Александра II // Вопросы истории. - 1996. - № 4. - С. 43.

33 Освальт Ю. Духовенство и реформа приходской жизни 1861-1865 гг. // Вопросы истории. - 1993. -№ 11-12.-С. 147.

34Фирсов C.JI. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-ых — 1918 гг.). М., 2002.: Его же. Церковь в Империи. Очерки из церковной истории эпохи императора Николая II. СПб., 2007. новные вопросы, изучаемые в работах: положение православной церкви в российской политической системе того времени, подготовка и начало реформ в церкви, отношение духовенства к революции, деятельность Предсоборного присутствия и самого Поместного собора, а также личности Николая И, Митрополита Антония Вадковского и К.П. Победоносцева. По мнению данного автора, «русские архипастыри, пастыри и миряне-богословы предреволюционного периода блестяще доказали, что разговоры о глубоком «кризисе официального православия» не имеют под собой прочного основания, что церковная реформа не только желательна, но и практически необходима — для будущего империи, для сохранения церковно-государственного союза. То, что реформа все-таки не была осуществлена, может рассматриваться как трагедия русского православия, ибо церкви оказалось не под силу преодолеть «синодальные путы»35.

Другим современным автором, писавшим о церкви синодального периода, был В.А. Федоров. В его монографии «Русская православная церковь и государство. Синодальный период» представлен подробный анализ церков-но-государственных взаимоотношений в 1700-1917 гг. и делается вывод о том, что после Петра Великого церковь фактически оказалась «лишенной инициативы, самостоятельности и эффективного воздействия на свою паству». О братствах в книге упоминается лишь один раз, и то в связи с правилами 1864 г.36.

Братства периода XV - XVII вв. рассматриваются в современной историографии значительно подробнее, чем это было даже в дореволюционной

3 7 историографии. Примером тому могут служить работы М.В. Дмитриева ,

35 Фирсов C.J1. Церковь в Империи. С. 10.

36Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период. М. 2003. С. 213.

37 Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: Генезис Брестской церковной унии 1595 — 1596 гг. URL: http://vv\vw.bractwo.narod.ru/Libraries/MvdMezduRiiri.htm (дата обращения: 4.01.2010).

Ю.Э. Шустовой38 и С.С. Лукашовой39. Для coBpeivieHHbix историков украинские и белорусские братства представляются альтернативой епископату, одним из двух наиболее вероятных путей реформирования церкви раннего нового времени.

Анализ общих трудов по церковной истории показывает, что православные братства не представляли особого интереса для историков, занимающихся общецерковными исследованиями. Если они и оказывались в поле их внимания, то лишь как один из малозначительных элементов религиозной жизни. Исключения составляют лишь средневековые братства - благодаря их исключительному влиянию на процессы собственно церковной жизни (борьба с епископатом, просветительские братские школы).

Отдельного внимания заслуживают труды, посвященные непосредственно братствам, истории их возникновения и развития. Историографию истории братств можно разделить на два периода: дореволюционный (до 1917 г.) и современный (с начала 1990-х гг. по наше время).

Особенностью дореволюционных работ было изучение православных братств пореформенной России не столько с исследовательской целью, сколько для совершенствования существовавших братских сообществ. В этом ключе был написан очерк A.A. Папкова, в котором автор рассмотрел братское движение на протяжении 1860-1893 гг.40 Несомненна заслуга автора в систематизации сведений о православных братствах второй половины XIX в. Оценка братств в данной работе была дана исключительно положительная,

38Шустова Ю.Э. Особенности функционирования корпорации средневекового типа в обществе Нового времени (на примере Львовского Успенского братства) // История в XXI веке: Историко-антропологический подход в преподавании и изучении истории человечества (Материалы международной интернет-конференции, проходившей 20.03 -14.05,2001 на информационно-образовательном портале www.auditorium.ru) / Под общей ред. В.В. Керова. URL: http://www.bract\vo.narod.ri)/Libraries/JES/JESOsob.htm (дата обращения: 4.01.2010).

39 Лукашова С.С. Миряне и церковь: религиозные братства Киевской митрополии в конце XVI в. 2006. URL: http^Avmv.bractwo.narod.ru/Librarics/Lukas/yLukLaiksconlcnt.IlTM (дата обращения: 4.01.2010).

40Папков, A.A. Церковные братства, краткий статистический очерк о положении церковных братств к началу 1893 г. СПб. 1893.147 с. они представлялись учреждениями, созданными «в соответствии с духовными потребностями русского общества и народа»41.

В 1914 г. выходит в свет работа В. Введенского, приуроченная к 50-летию со дня издания «Основных правил для учреждения православных церковных братств»42. Работа носит апологетический характер, автор воспринимает братства как «благодетельную организацию, могущую укрепить православно-религиозное сознание населения». К положительным сторонам работы относится богатый статистический материал, собранный автором.

Досоветские авторы рассматривали братскую деятельность во всей ее полноте, не останавливаясь особо на отдельных вопросах. Тем не менее в этот период не получили должного освещения проблемы организации церковных братств, их социального состава и источников финансирования.

В советское время специальных исследований, посвященных истории православных братств, не проводилось. Их изучение возобновилось лишь в начале 1990-х гг., в основном в связи с возрождением братской практики в православной церкви. Первыми изучать вопросы братской истории стали деятели церкви, организаторы новых братств. Так, 17-19 августа 1991 г. в Москве прошла встреча Преображенского братства, известная также как 1Г Преображенский собор, на которой поднимались и вопросы исторических корней братского движения. Священник Александр Копировский, в частности, предложил собственную периодизацию истории братств в России: с XII по XV вв. - под братством понимается наиболее активная часть прихода, не ставившая иных целей, кроме объединения, общения и помощи нищим; с XV по XVIII вв. - братства, вышедшие на церковный уровень, обеспечивают широкую поддержку православия; XIX в. — братства как благотворительные общества; начало XX в. — появление братств с яркими социальными программами, не успевших получить распространение из-за революции, после

4'Там же. С. 9.

42Введенский В. Православные церковные братства (1864 — 8 мая — 1914). Отдельный огтиск из журнала «Церковные ведомости» за 1914 год. СПб. 1914. 25 с.

1917 г. братства превратились в «духовную конурку», способ уйти от «внешнего» мира43.

Последнее десятилетие XX в. стало временем постепенного вхождения православных братств и в сферу интересов отечественных историков, прежде всего краеведов.

Одним из первых историков, обративших внимание на существование особых объединений мирян и духовенства, был вологодский историк A.B. Камкин, который в своей работе «Православная церковь на Севере России» коснулся вопроса о братствах при рассмотрении роли церковной интеллигенции в епархиальной жизни. Согласно его концепции, братства представляли собой «особую сторону общеепархиальной деятельности церковной интеллигенции»44. По его мнению, в преддверии XX в. в среде служителей церкви стал формироваться слой провинциальной интеллигенции. К данному слою Александр Васильевич относит преподавателей учебных заведений церковного ведомства, сотрудников местных церковных газет, священников, преподававших в школах и гимназиях, т.е. «всех тех, кто занимался высококвалифицированным преподавательским, журналистским, исследовательским и просветительским трудом»43. С точки зрения этого историка, «специфика Севера придавала этим братствам ярко выраженную антираскольническую направленность»46.

О противораскольнической направленности братской деятельности писал и другой историк из Вологды, И.Н. Тяпин47.

Приход, община, братство, церковь». / Сборник материалов ежегодной встречи Преображенского братства (II Преображенский собор) 17-19 августа 1991 г. М, 1994. С. 7.

44Камкин A.B. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 года. Вологда, 1992. С. 113.

45Там же. С. 109.

4бТам же. С. 113.

47Тяпин И.Н. Противораскольническая деятельность православных церковных братств на Европейском Севере России (кон. XIX - нач. XX вв.) // Региональные аспекты исторического пути православия: архивы, источники, методология исследований. Материалы межрегиональной научной конференции. Вологда, 20 — 21 июня 2000. Историческое краеведение и архивы. Выпуск 7. Вологда. 2001. С. 213-216.

Разнообразные по своему составу документы Великоюстюжского Сте-фано-Прокопьевского братства описала в своей статье главный хранитель фондов филиала Государственного архива Вологодской области в г. Великий Устюг Н.И. Ядрихинская48. Кандидат исторических наук Т.А. Носова на примере этого же братства изучала сословный состав подобных обществ49.

Изучение истории православных братств в Карелии, как и в Вологде, началось с общих трудов по церковной истории. В 2001 г. вышел сборник «Олонецкая епархия: Страницы истории», в котором уделено внимание, в том числе, и миссионерской деятельности православных братств. Как отмечают авторы сборника, советские историки принижали роль православных общественных организаций, в то время как их деятельность стала «значительным явлением в жизни губернии»50.

Исследователь из Петрозаводска М.В. Пулькин отмечал, что успешная миссионерская деятельность православной церкви в Олонецкой губернии стала возможной во многом «благодаря усилиям Карельского братства — организации, вплотную занимавшейся созданием церковно-приходских школ, пополнением церковных библиотек, подготовкой священников из числа карелов, переводами фрагментов Священного Писания на ряд диалектов карельского языка»51. Деятельность братств подробно рассматривается данным

48Ядрихинская Н.И. Обзор документов фонда Великоустюгского православного Сгефано-Прокопьевского братства (1896-1918). // Историческое краеведение и архивы: Материалы научно-практических конференций, Вологда, 30 октября 1998. 16 марта 1999 г. Вып. 6. Вологда, 2000. С. 71-79.

Носова Т.Д. Стефано-Прокопъевское православное братство в 1896-1901 годах: (К вопросу о статистических показателях членского состава миссионерской организации). // Русская культура нового столетия: Проблемы изучения, сохранения и использования историко-культурного наследия. Вологда, 2007. С. 228-233.

50Басова H.A., Сорокина Т.В., Тюкова К.Э. Олонецкая епархия с 1828 по 1917 г. // Олонецкая епархия: Страницы истории / Петрозаводская и Карельская епархия, Национальный архив PK, Составитель H.A. Басова и др. Петрозаводск, 2001. С. 7-24.

51Пулькин М.В. Языковые проблемы в деятельности Карельского православного братства (1907-1917 гг.) //Прибалтийско-финское языкознание. Петрозаводск. 2003. С. 184-190. автором и в рамках его монографии «Православный приход и власть в середине XVIII — начале XX в. (На примере Олонецкой епархии)»

Деятельность карельских братств исследует и М.А. Витухновская. В своей статье, посвященной этому вопросу, она приходит к выводу о том, что братства не могли прийти к значительным результатам своей деятельности в силу того обстоятельства, что «в борьбе с «панфинизмом», как и во многих других случаях, полицейские методы в России вновь оказывались наиболее

СП эффективными» .

В конце XX — начале XXI в. братства в разных регионах России стали отдельным объектом изучения профессиональных историков. Результаты этих исследований нашли отражение в статьях, опубликованных в научных сборниках.

Первой, по времени выхода в свет, можно считать статью Т.А. Калити-ной, рассмотревшей деятельность двух православных братств в Перми, носивших имя Стефана Пермского54.

Другим примером такого исследования является работа Н.С. Канатьевой из Астраханского государственного технического университета. Автор делает попытку рассмотреть некоторые аспекты деятельности Астраханского епархиального Кирилло-Мефодиевского братства, которое занималось активной внутренней миссионерской деятельностью в Астраханской губернии в конце XIX — начале XX в.55. Другим примером может служить статья преподавателя Православного Свято-Тихоновского государственного университета Н.В. Сомина, посвященная истории Кресто-Воздвиженского трудового

52Пулькин М.В. Православный приход и власть в серединс XVIII — начале XX в. Петрозаводск, 2009. 422 с.

Витухновская М.А. Православие в Карелии: Материалы республиканской научной конференции (24-25 октября 2000 г). / Отв. ред. В. М. Пивоев. Петрозаводск, 2000. С. 80.

54Калитина Т.А. Пермские благотворительные общества (XIX в.). // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры (сборник статей). В 2-х тт. Т. 1. Сыктывкар, 1996. С. 124-131.

Канатьева Н.С. К истории Астраханского Кирилло-Мефодиевского братства // Вестник АГТУ. - 2006. - № 5 (34). - С. 78-85. братства H.H. Неплюева, существовавшего в Черниговской епархии с 1893

В 2009 г. выходит статья В.А. Симора, посвященная деятельности братства Святого Великого князя Михаила Ярославича в Тверской губернии. По мнению автора, за 33 года своего существования братству удалось сделать очень многое для религиозно-нравственного развития населения Тверской губернии. С первого дня своего существования оно учреждало и поддерживало церковно-приходские школы, стало центральным регулирующим и направляющим органом церковно-школьного дела в Тверской епархии37.

Особый интерес представляет статья М.В. Шкаровского, в которой сообщается о деятельности православных братств, в основном Александро-Невского, в послереволюционном Петрограде-Ленинграде 1920-х гг.38.

Исследование православных братств также проводится в рамках исследования истории приходского духовенства, получившего в последнее десятилетие все большее развитие в научном мире. В научных сборниках появляются статьи аспирантов и молодых ученых А.Н. Смагина, М.Г. Евстигнеева, Е.А. Борисова, С.С. Рягузова, в которых рассматриваются особенности жизни и деятельности представителей духовного сословия в регионах страны от Архангельска до Владивостока39.

56Сомин Н.В. Кресто-Воздвиженское трудовое братство Николая Николаевича Неплюева // Вестник ПСТГУ. IV: Педагогика. - 2008. - Вып. 1 (8). - С. 57-72.

Симора В.А. Деятельность Братства Святого великого князя Михаила Ярославича в Тверской губернии // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. - 2009. - № 105. - С. 109.

58Шкаровский М.В. Религиозно-философские кружки, братства и общества Ленинграда в 1920-х годах // Вестник Русской Христианской гуманитарной академии. - 2007. - Т. 8. - № 2. - С. 247-252.

59Смагин А.Н. Приходское духовенство во второй половине XIX — начале XX века. // Россия и АТР. - 2006. - № 1. - С. 35-47.; Евстигнеева М.Г. Социально-Психологический фактор в жизни и деятельности православного приходского духовенства в 60-ые гг. XIX -начале XX в. // Вестник Томского государственного университета. - 2007. - № 303. - С. 74-76.; Борисов Е.А. Встречая XX век. Мнения провинциального духовенсчва о вызовах начинавшегося столетия. // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. - 2008. - № 82-1. - С. 73-78.; Рягузов С.С. Общественно-политическая деятельность православного духовенства европейского севера в конце XIX — начале XX века. // Вестник ПГУ. - 2009. - № 3. - С. 18-22.

Возникновению и развитию церковной интеллигенции на Европейском Севере посвящен отдельный параграф в монографии Н.К. Гуркиной60.

На основе региональных источников был защищен ряд диссертаций, тексты и авторефераты которых также рассматривались в качестве историографии по изучаемому вопросу.

Диссертационные работы, которые можно привести в качестве примера исследований по изучаемой теме, это работы ученых, созданные на локальном материале двух регионов: Тобольской епархии (автор — О. П. Цысь) и Европейского Севера России (автор — С. С. Рягузов).

Диссертация О.П. Цысь «Православные общественно-религиозные организации Тобольской епархии во второй половине XIX — начале XX вв.» была защищена в 2003 г. в г. Екатеринбурге. Автор ставил себе цель: «раскрыть историю создания и основные направления деятельности православных общественно-религиозных организаций Тобольской епархии»61. Вся деятельность данных организаций разделена автором на «деятельность, способствующую распространению православия», с одной стороны, и на деятельность «научную, культурно-просветительскую и благотворительную» - с другой. По мнению О.П. Цысь, православные общественно-религиозные организации, в том числе и православные братства, «следует признать одним из элементов церковного реформаторства рассматриваемого периода. Однако заложенный в них потенциал оказался реализованным не в полной мере»62. Причину этого она видит в «стремлении епархиальных властей во что бы то ни стало сохранить контроль за деятельностью данных организаций», что «ослабляло интерес к ним со стороны той части либерально настроенной

60Гуркина Н.К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX — начале XX вв. СПб., 1998. С. 218.

6|Цысь О.П. Православные общественно-религиозные организации Тобольской епархии во второй половине XIX — начале XX вв. [Электронный ресурс]: Дис. . канд. ист. наук: 07.00.02. М.: РГБ, 2003. (Из фондов Российской государственной библио1еки). С. 23.

62Цысь О.П. Православные общественно-религиозные организации Тобольской епархии во второй половине XIX — начале XX вв. С. 228. светской интеллигенции, которая стремилась к встрече с церковью» . Поэтому, «несмотря на ряд успехов частного характера, православные общественно-религиозные организации все-таки не смогли преодолеть растущее отчуждение между клиром и мирянами»6'1.

Другое диссертационное исследование по близкой нам тематике — работа С.С. Рягузова, посвященная общественно-политической деятельности православного приходского духовенства на Русском Севере в конце XIX — начале XX вв., защищенная в 2009 г. в Архангельске. Автор упоминает братства в контексте борьбы с расколом и сектантством, а также решением других «религиозно-политических задач»65. Особое внимание в работе уделено деятельности православных братств в Карелии и их борьбе с панфинизмом.

Однако первым и наиболее основательным в постсоветской науке исследователем православных братств можно считать историка из Нижнего Новгорода Ф.А. Дорофеева. В 1998 г. он защитил диссертацию по теме «Эволюция православных братств Руси/России. Опыт конкретно-исторического исследования». Он понимает под братствами организации православных мирян и духовенства, созданные при каком-либо храме, ставящие своими целями в отдельности или в различных сочетаниях благотворительность, просвещение, миссионерскую и церковно-устроительную деятельность, а зачастую — все четыре цели одновременно, во всех случаях подразумевая при этом поддержку друг друга в тяжелых жизненных обстоятельствах66.

При рассмотрении эволюции православных братств автор исходит из предпосылки о том, что она происходила не сама по себе, а была вызвана потребностями времени, изменением тех или иных внешних обстоятельств и б3Цысь О.П. Православные общественно-религиозные организации Тобольской епархии во второй половине XIX — начале XX вв. С. 229. б4Там же. С. 230.

65Рягузов С.С. Общественно-политическая деятельность православного приходского духовенства Европейского Севера в конце XIX — начале XX вв. Дис. . канд. ист. наук: 07.00.02. Архангельск, 2009. С. 124.

66Дорофеев Ф. А. Эволюция православных братств Руси/России. Опыт конкретно-исторического исследования: автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. ист. наук. Нижний Новгород, 1998. С. 4. условий жизни. Главным для Ф.А. Дорофеева является положение о преемственности всех существовавших и существующих братств с X по XX в.

Ф.А. Дорофееву принадлежит и единственная на настоящий момент монография, отражающая современный взгляд на православные церковные братства. С точки зрения автора, «появление в культурной и религиозной жизни страны в шестидесятых годах XIX в. православных церковных братств было закономерным явлением», среди причин которого называются крестьянская реформа, «раскрестьянивание крестьянства» и увеличение удельного веса городского населения67. В работе доказывается преимущественно народная инициатива создания пореформенных братств, которые «только потом были обюрокрачены, хотя так и не потеряли до конца своих положительных начал»68.

Близкой концепции придерживается и J1.B. Иванова, защитившая диссертацию по истории православных братств и сестричеств в 2000 г. в Москве. Ее работа представляет собой «социально-историографическое системное исследование истоков образования братских общин, динамики развития братского и сестринского движения, их социальной деятельности в различные исторические периоды и в современных условиях трансформации российского общества»69. Хронологические рамки исследования JI.B. Ивановой: IV в. до н.э. (союз пифагорейцев) — 2000 г. н.э. В работе определены основные формы христианской общинной жизни и принципы социальной деятельности общин.

Первое десятилетие XXI в. характеризуется появлением научных исследований, основанных не на общероссийском, а на местном материале. В 2006 г. выходят работы Т.А. Носовой и H.A. Дойниковой, написанные на ма

67 Дорофеев Ф.А. Православные братства: генезис, эволюция, современное состояние. Нижний Новгород, 2006. С. 137.

68 Дорофеев Ф.А. Православные братства: генезис, эволюция, современное состояние. Нижний Новгород, 2006. С. 193.

69 Иванова JI. В. Православные братства и сестричества как социальная форма деятельности церкви: автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. ист. наук. М., 2000. С. 2. териалах Вологодской епархии. Определены и более узкие хронологические рамки: конец XIX — начало XX вв.

Целью исследования Т.А. Носовой является всесторонний анализ процесса возникновения и деятельности православных братств Вологодской епархии и определения места данных организаций в общественно-церковной жизни Европейского Севера России конца XIX - начала XX вв.70. Автор полагает, что особенностью братского движения в Вологодской епархии являлась борьба с распространением старообрядчества в регионе, которая переплеталась с другими сферами работы братств, а также представление о братствах как о проявлении общественной инициативы, при наличии элемента государственного вмешательства. H.A. Дойникова также признает значи

7 1 тельным вклад братств в развитие просвещения и культуры региона . Православные братства изучаются в данной работе в историческом развитии и с учетом местных особенностей. Братства и попечительства рассматриваются в первом параграфе второй главы диссертации в качестве одной из форм социального служения.

Ученый из Казани А.Н. Понятов посвятил свою диссертацию изучению братства Святителя Гурия, точнее, его миссионерской деятельности. Возникновение этого миссионерского братства явилось следствием увеличения «отпадений» крещеных татар в ислам72. Особенности процесса исламизации и реакция на него различных слоев населения Поволжья и стали предметом изучения А.Н. Понятова.

И.А. Гажва в своем диссертационном исследовании рассматривает историю православных братств Владимирской и Костромской губерний второй

70Носова Т.А. Православные братства Вологодской епархии в конце XIX — начале XX вв. : автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. ист. наук. Сыктывкар, 2006. С. 10.

71Двойникова H.A. Социальное служение православной церкви во второй половине XIX — начале XX веков (на материалах Вологодской епархии).: автореферат диссертации па соискание ученой степени канд. ист. наук. М., 2006.

7211онятов А.Н. Миссионерская деятельность «Братства святителя Гурия» в Казанской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.: автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. ист. паук. Казань, 2007. С. 10. половины XIX — начала XX вв. В ее диссертации присутствует комплексный анализ создания и практики религиозно-просветительской деятельности; выявление специфики; определено место братств в социальной и церковной жизни региона73.

Православные братства Среднего Поволжья исследует М.Ю. Решетова, особое внимание обращая на деятельность таких братств, как Казанское братство Святителя Гурия, Симбирское братство Трех Святителей, Пензенское братство Пресвятой Богородицы, Саратовское братство Св. Креста и Самарское братство Святителя Алексия Митрополита. В последовательной и социально направленной деятельности внесословных братств в епархиях Среднего Поволжья автор видит важную страницу взаимоотношений православной церкви и общества. По ее мнению, во второй половине XIX — начале XX вв. усилиями православной церкви была создана целостная, общественно значимая система миссионерства, просветительства и благотворительности74.

Законодательное регулирование деятельности братств и просветительскую работу этих обществ в Нижегородской епархии освещают в своей статье Е.А. Молев и А.Е. Малышев75.

В ходе работы над диссертацией использовались и труды, посвященные истории Европейского Севера указанного периода76. Они позволили выявить

73Гажва. И.А. Религиозно-просветительская деятельность православных братств Центральной России во второй половине XIX — начале XX вв.: автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. ист. наук. Иваново, 2008. С. 13.

74Решетова М.Ю. Православные братства Среднего Поволжья второй половины XIX -начала XX вв. (К проблеме религиозных отношений). // Вестник Самарского государственного университета. - 2008. - № 4.- С. 331.

75Молев Е.А., Малышев А.Е. Законодательное регулирование деятельности церковных братств русской православной церкви в условиях пореформенной России второй половины XIX в. // Вестник Чувашского университета. - 2006. - № 4. - С. 137-140.

7бБерпштам Т.А. Приходская жизнь русской деревни: Очерки по церковной этнографии. СПб, 2005.; Голикова Н.И. Землепользование и землевладение северного государственного крестьянства в пореформенные годы XIX века. // Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе. Сыктывкар, 1989.; Кораблев H.A. Морское рыболовство Карелии во второй половине XIX в. // Вопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1980.; Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX — первой трети XX века. Проблемы модернизации и то место, которое церковь занимала в общественной жизни региона, и характеризовать северное общество в целом.

Современная историография характеризуется, во-первых, склонностью к детализации истории православных церковных братств, при которой значительная роль отводится всем сторонам братской деятельности, от законодательной основы и организационных особенностей до социального состава и роли отдельных братчиков в их работе; во-вторых, регионализацией исследований, в результате которой ученые концентрируются на локальном уровне, почти не поднимаясь, за исключением монографии Ф.А. Дорофеева, на уровень общероссийский.

На основании историографического обзора можно прийти к следующим выводам. До недавнего времени исследователи, работавшие как на местной источниковой базе, так и на основе общероссийского комплекса источников, редко обращались к теме исследования православных церковных братств Х1Х-ХХ вв. По этой причине степень изученности такого явления общественной жизни пореформенной России, как православные братства, в настоящий момент еще невелика. Тем не менее можно выделить ряд дискуссионных вопросов, которые стоят перед историографией истории православных церковных братств на сегодняшний день. Первым из них является вопрос о причинах появления православных церковных братств в XIX в. Историки расходятся во мнениях относительно того, были ли эти братства очередным звеном эволюции, развившись из прежних, дореформенных братств, или абсолютно новым явлением, имеющим лишь некоторые сходства со своими предшественниками. Второй вопрос касается степени влияния государства и епископата на возникновение новых братств, а также отношения светской и церковной власти к подобным организациям. В данном случае предсоциальной экологии. Архашельск. 1998.; Молчанов Б.А. Социально-экономическое положение Европейского Севера России в XIX - начале XX века. // Россия на пороге XXI века: закономерности и проблемы развития. Тезисы докладов международной научно-практической конференции. Архангельск, 1999.; Овсянкин Е.И. Архангельск купеческий. Архангельск, 2000.; Ханнес Сихво и др. История карельско! о народа. Петрозаводск, 1998. метом дискуссии является проблема вмешательства различных органов власти в дела братств и столкновение интересов членов Святейшего Синода и Кабинета министров при разработке проекта «Основных правил» 1864 г. Третьим дискуссионным вопросом является вопрос об отношении различных групп населения к православным братствам. Разные исследователи по-разному оценивают степень вовлеченности крестьянства, духовенства, чиновничества и купечества в братскую деятельност ь.

Специальное изучение братств в отдельных регионах России началось относительно поздно, в первое десятилетие XXI в. Это связано с возрастанием роли церковных институтов в современном российском обществе, вызвано стремлением глубже и объективнее изучить предысторию этих институтов. Число работ, вышедших преимущественно на региональном материале, показывает, что именно региональная источниковая база является ценным источником для изучения деятельности братств.

Источниковая база исследования представлена документальными источниками, в частности: законодательными актами, делопроизводственными документами, данными статистики, а также личными источниками и периодическими изданиями.

К законодательным источникам относится Высочайше утвержденное положение Комитета министров «О правилах для утверждения православных церковных братств» от 8 мая 1864 г77. Этот документ был опубликован 10

7Я июня того же года, и разослан по консисториям . Проект правил был разработан совместно министром внутренних дел П.А. Валуевым и обер-прокурором Святейшего Синода А.П. Ахматовым. Под православными церковными братствами в нем понимаются «общества, составляющиеся из православных лиц разного звания и состояния, для служения нуждам и пользам православной церкви, для противодействия посягательствам на ее права со стороны иноверцев и раскольников, для созидания и украшения православ

77 Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1867. Т. 39. №40863.

78 ГААО. Ф. 29. Оп. 2. Д. 505. Л. 1. ных храмов, для дел христианской благотворительности и утверждения духовного просвещения». Кроме того, правила предполагают необходимость согласования проекта устава братства с местным архиереем и губернатором, четкое следование утвержденному уставу и крайне усложненный механизм внесения изменений в устав братства. Из этого видно, что правила носили охранительный характер, исключая саму возможность радикализации братств.

В исследовании использованы делопроизводственные документы, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА), Национальном архиве Республики Карелия (НАРК), Государственном архиве Архангельской области (ГААО) и Государственном архиве Вологодской области (Г ABO).

Большое значение имеют для диссертации также документы из фондов Российского государственного исторического архива, в частности дело из фонда канцелярии Министерства внутренних дел «Об утверждении уставов братств в различных губерниях»79. В основном же использованы документы фонда 796, канцелярии Святейшего Синода, большая часть из которых — личного происхождения. К документам личного происхождения, использованным в диссертации, относится личная переписка Киевского митрополита

Арсения II Москвина по вопросу о вновь возникающих православных брат

80 ствах, содержащаяся в фонде канцелярии Святейшего Синода в РГИА .

При написании исследования использовались также документы Кемского отделения Архангельского православного Беломорско-Карельского братства, хранящиеся в НАРК (ф. 180). Они дают возможность оценить степень самостоятельности в принятии решений отделением совета братства. Журналы заседаний членов отделения Православного Карельского братства в г. Пудож (ф. 736) отражают специфику организации братского дела в Олонецкой епархии.

79 РГИА. Ф. 1286. Оп. 26. Д. 1270.

80 РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 355, 358, 360, 370.

В ГААО были исследованы документы фонда Архангельской духовной консистории (ф. 29). Материалы фонда отражают процесс создания православных братств в Архангельской епархии, а также особенности взаимоотношений между советами братств и управлением епархии. Анализируя эти документы, можно выявить причины создания тех или иных братств, определить отношение приходского духовенства и представителей церковной бюрократии к возникновению братств. Переписка по вопросу о создании православных братств и проекты их уставов, в обязательном порядке отсылавшихся в консисторию, позволяют глубже понять механизм реализации Правил 1864 г. на местах.

Для написания работы исследовались также дела из фонда 28 (Архангельский епархиальный училищный совет). Так как отдельные православные братства осуществляли в своей деятельности просветительские задачи, то в той или иной мере им приходилось взаимодействовать с этим органом. Примером тому служит совместная деятельность в Беломорской Карелии Архангельского епархиального училищного совета с братством св. Архангела Михаила81. Кроме того, использовались и документы, содержащиеся в фонде Архангельского епархиального миссионерского комитета (ф. 830) для раскрытия темы миссионерской деятельности православной церкви. Известно, что священник-председатель миссионерского комитета Фантин Леонтиевский был в 1893 г. назначен в комиссию по разработке устава епархиального противораскольнического братства82.

В диссертации использовались документы из фондов православных братств, существовавших в Архангельской, Олонецкой и Вологодской епархиях. Это братство Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова при Архангельской духовной семинарии (ф. 814), совет Архангельского православного Беломорско-Карельского братства при Архангельской

81 ГААО. Ф. 28. Оп. 2. Д. 37.

82 ГААО. Ф. 29. Он. 1. Д. 835. духовной консистории (ф. 1741), Сольвычегодское отделение Велико-устюжского совета Стефано-Прокопьевского братства Вологодской епархии, (ф. 1393), Яренское отделение Великоутюжского совета Стефано-Прокопьевского братства Вологодской епархии (ф. 1421) и Каргопольское православное миссионерское братство во имя Александра Ошевенского Олонецкой епархии (ф. 1512). В делопроизводственных документах братств особого внимания заслуживают следующие виды документов: журналы заседаний совета и общих собраний братств, переписка по различным вопросам с другими организациями и частными лицами, приходорасходные книги и отчеты членов совета братства, статистические сведения о составе братств.

Из документов, хранящихся в ГАВО, использованы дела из фонда Вологодской духовной консистории (ф. 496), позволяющие рассмотреть процесс создания и деятельности православных церковных братств в данной епархии.

Часть архивных документов по теме исследования впервые вводится в научный оборот. Это документы, отражающие деятельность церковноприходских братств в уездах Архангельской губернии, отложившиеся в фонде Архангельской духовной консистории. Ценность их заключается в том, что они являются во многих случаях единственными свидетельствами существования указанных братств и усилий местных священнослужителей по их созданию в виде переписки с руководством епархии.

К статистическим источникам относятся Памятные книжки северных губерний, которые дают нам представление о количестве общественных организаций в губернии и состоянии губернии в целом. Эти источники характеризуются полнотой, так как в большинстве случаев в них не просто указано название тех или иных организаций, но и состав их руководящих органов (советов), что, в свою очередь, дает возможность получить представление о социальном составе организации и общественном положении ее главных лиц.

Большой интерес с источниковедческой точки зрения представляет дореволюционные издания пропагандистского или мемуарного характера. Это, прежде всего, брошюры, представляющие собой выдержки из церковной периодической печати. В них отражен взгляд современников на религиозную и социальную обстановку в исследуемых регионах: «Путешествие Преосвященного Никанора по Карелии», «Панфинская пропаганда в Русской Карелии», «О религиозном состоянии обитателей Печорского края» из путевых заметок Ф. Истомина, работа A.A. Жилинского «Лопари и наше законодательство». Отдельного упоминания заслуживает публичная лекция под названием «Церковные братства в виду современных потребностей православной церкви и общества», читанная в Казани 3 марта 1868 г. бакалавром казанской духовной академии И. Бердниковым в зале дворянского собрания в пользу местного братства Святителя Гурия. Также используются данные, приведенные в работе А.П. Энгельгардта «Русский Север».

Важное значение при написании диссертационного исследования имели публикации в местном периодическом органе духовной консистории -«Архангельских епархиальных ведомостях». В работе использованы статьи и сообщения из пятидесяти номеров этого издания. В «Архангельских епархиальных ведомостях» опубликована и основная статья священника Михаила Попова «О приходском братстве», в которой содержатся теоретические по

83 ложения и практические советы по развитию братского движения .

Большинство публикаций в периодической печати составляют подробные отчеты о приходе и расходе средств братств и попечительств, основных достижениях на пути решения братских задач и количестве членов братства за истекший год. Использованы также отчеты о деятельности братств, выходившие отдельными тиражами.

Заявленная тема обеспечена источниками разных видов. Их изучение позволяет охарактеризовать православные братства Европейского Севера России, их роль в миссионерской, благотворительной и просветительской де

83 Попов М. О ириходском братстве // ЛЕВ. - 1900. - № 15-16. - С. 390-420. ятельности местного духовенства. Многие архивные документы впервые вводятся в научный оборот. Использованные публицистические источники не только информируют о фактах, но и отражают отношение их авторов к православным церковным братствам. Привлеченные для работы личные источники содержат субъективную, но полезную для понимания изучаемого периода информацию.

При изучении указанных источников обратил на себя внимание официальный характер большинства из них. Сложность состоит в том, что они, в большинстве своем, были созданы в среде духовенства, а следовательно, отражали лишь один взгляд на проблему — взгляд инициаторов и создателей братств, что предопределяло их тенденциозность в оценке данных организаций. Исследователь вынужден довольствоваться данными источниками за отсутствием более объективных или, по крайней мере, отражающих точку зрения тех, на кого деятельность братств была направлена: учащихся церков-но-приходских школ и семинарий, простых крестьян и представителей беднейших городских слоев.

Источники, исследованные в ходе написания диссертационного исследования, отвечают требованиям репрезентативности и достоверности.

Методологическая основа исследования представлена несколькими составляющими. Одной из основ методологической базы является модерниза-ционная парадигма. В соответствии с ней возникновение и деятельность православных церковных братств рассматривается в контексте модернизацион-ных процессов как в российском социокультурном пространстве в целом, так и в Русской православной церкви в частности. Подобная трактовка модерни-зационной парадигмы позволяет, во-первых, выделить этапы в рассматриваемом периоде, характеризующие постепенное включение церковной интеллигенции и мирян Европейского Севера России в братскую деятельность исходя из специфики российской модернизации, во-вторых, определить эффективность такой формы общественного объединения, как православные церковные братства, и, в-третьих, проанализировать степень вовлеченности духовенства в модернизационные процессы.

Основными принципами осмысления исследуемой проблемы стали принципы историзма и объективности. Принцип историзма позволяет выяснить положение православных церковных братств в условиях системного кризиса государства. Он достигался путём рассмотрения всех исторических фактов, явлений и событий в развитии и взаимосвязи в соответствии с конкретно-историческими условиями развития северного региона в контексте истории страны.

Принцип объективности реализовывался с опорой на факты, не подогнанные под определённую схему. Каждое историческое явление рассматривалось в совокупности его положительных и отрицательных сторон. Принцип объективности достигался благодаря учёту всех концепций и взглядов по изучаемой теме, поиском истины.

Были использованы три группы методов: общенаучные (исторический и логический, анализа и синтеза, индукции и дедукции), специально-исторические (проблемно-хронологический, сравнительный, типологический) и методы смежных наук (статистический).

Исторический и логический методы реализовывались путём изучения и анализа совокупности исторических фактов и источников, их систематизации и последующего критического обобщения. Методы анализа и синтеза, индукции и дедукции помогали выявить общие и особенные черты в деятельности православных церковных братств в различных условиях. Использование проблемно-хронологического метода дало возможность изучить в хронологической последовательности этапы развития братской деятельности. Статистический метод помог выяснить социальные процессы в приходской жизни во второй половине XIX - начале XX вв. Сравнительный метод осуществлялся при сравнении процессов, происходивших в братствах различных регионов России. Типологический метод использовался при выявлении общих закономерных черт исследуемого объекта. Статистический метод позволял выявить динамику роста и увеличение капитала братств.

Для изложения результатов диссертационного исследования использовалась специальная терминология, представленная следующими понятиями.

Под «православным церковным братством» или «братством» для данного периода истории в работе понимается общество, члены которого «служат нуждам и пользам православной церкви», а именно: противодействуют посягательствам на ее права со стороны представителей других конфессий и старообрядцев, строят и украшают храмы, занимаются благотворительной деятельностью и распространяют духовное просвещение. Непременные черты братств — всесословность, принадлежность всех членов к православию и наличие собственного утвержденного светской и духовной властью устава.

Под «приходским попечительством» в работе понимается организация, имеющая целью заботиться о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, об устройстве первоначального обучения детей и благотворительности в пределах прихода.

Под «церковной интеллигенцией» понимаются представители духовного сословия, получившие высшее или среднее профессиональное духовное образование, занимающие священнослужительские или преподавательские должности и имеющие определенную гражданскую позицию. Как определяет этот общественный слой A.B. Камкин, это «преподаватели учебных заведений церковного ведомства, сотрудники местных церковных газет, священники, преподававшие в школах и гимназиях, т.е. все те, кто занимался высококвалифицированным преподавательским, журналистским, исследователь

84 ским и просветительским трудом» .

Под «социальным служением церкви» понимается деятельность духовенства, связанная с благотворительным, медицинским и просветительским служением, которая напрямую не обусловлена исполнением культовых обя

84 Камкин A.B. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 года. Вологда, 1992. С. 109. занностей. Для духовенства социальное служение во все времена было своеобразной формой миссионерской деятельности, зачастую — более действенной, чем миссионерство как таковое. Именно деятельность церковной интеллигенции «наполняла общественное служение церкви новым содержанием, делала его все более созвучным эпохе»85.

При анализе исторических фактов, содержащихся в источниках, применялись также понятия «модернизация», «догоняющая модернизация», «культуртрегерство» .

Модернизация в данной работе рассматривается как макропроцесс перехода от традиционного общества к индустриальному. В России, а также других странах, не относящихся к западноевропейской цивилизации (в рамках которой процесс модернизации в силу ряда факторов начался раньше), этот процесс принял форму так называемой «догоняющей модернизации», то есть стремления «догнать» страны Запада в технической и экономической сфере. При этом исследователи обращают внимание на то, что в России не происходит содержательного изменения социального устройства, которое «включало бы не только принятие части институциональных образцов, предлагаемых цивилизацией модерности, но и ее духа, введение и соблюдение гражданских

86 прав и свобод, формирование гражданского общества» .

Термин «культуртрегерство» обозначает ту деятельность, которую вела церковная интеллигенция, прежде всего в рамках братств. Культуртрегер — носитель культуры и распространитель просвещения. Как правило, этот термин применялся к деятелям светской интеллигенции, приверженным западной парадигме развития, распространявшим именно западную культуру и просвещение. В данном исследовании этот термин применим к лицам и учреждениям, распространявшим и утверждавшим русскую культуру среди своего народа. Таким образом, православные церковные братства по своей

85 Камкин Л.В. Указ. соч. С. 109.

86 Гавров С.Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М., 2004. С. 5. сути являлись культуртрегерскими организациями, в рамках которых была осуществлена попытка модернизации с опорой на собственные традиции и социокультурный опыт.

Научная новизна работы обуславливается концептуальным осмыслением истории православных церковных братств в контексте процесса модернизации, построенном на использовании широкого круга источников. Осуществлено теоретико-методологическое исследование процесса встраивания православных братств в общественную и религиозную жизнь пореформенной России. Изучена роль в их организации представителей местной церковной интеллигенции и других слоев населения. Проанализирована источниковая база по истории православных братств на Европейском Севере России. Выделены такие виды православных братств, как епархиальные (викарные) и приходские, и реконструирована история их деятельности в рамках трех губерний: Архангельской, Вологодской и Олонецкой. Установлена взаимосвязь модернизационных процессов в российском обществе в целом и в православной церкви в частности.

Теоретическая значимость работы. Теоретические построения работы, примененные в ней методы исторического анализа и синтеза могут быть использованы в исследованиях по истории Европейского Севера России. Выводы диссертации и проанализированный в ней материал активизируют исследование проблем, связанных с религией, идеологией, социальным положением различных групп населения и другими аспектами внутриполитической жизни российского общества, в его прошлом и настоящем. Изучение предмета под таким углом исследования позволяет отойти от односторонних трактовок процессов, происходивших в Русской православной церкви в конце XIX - начале XX вв., как изначально свидетельствующих о кризисе или подъеме духовной жизни общества и выявить широкий спектр взаимодействия церковных структур с обществом как таковым.

Практическая значимость работы. Основные положения, фактический материал и выводы диссертации могут быть использованы в процессе преподавания вузовских курсов истории России, во внеучебной и научно-исследовательской работе студентов, а также при разработке других научных проблем по отечественной истории, краеведению и религиоведению. В свете возросшего в последние годы значения религиозного фактора для жизни россиян стало особенно актуальным изучать и анализировать опыт общественной самоорганизации в рамках религиозных обществ. Уроки прошлого стоит учитывать как при законотворчестве, так и при воспитании будущих поколений.

Положения, выносимые на защиту, заключаются в следующем: Возрождение православных братств в 1860-х гг. было обусловлено желанием светских и церковных властей, с одной стороны, упрочить свое положение на национальных окраинах и остановить распространение старообрядчества, с другой — предоставить наиболее активной части религиозной общественности платформу для легальной деятельности, привлечь прихожан к решению материальных проблем причта и отвлечь их от революционных идей.

Епархиальные и викарные братства, возникавшие на территории Европейского Севера России начиная с 1880-х гг., были центрами культуртрегерской деятельности провинциальной церковной интеллигенции. В силу представлений это социальной группы, население Европейского Севера России представляло собой архаичную и невежественную массу, которую необходимо было просветить в духе господствующей церкви.

В ряде случаев братства использовались как форма приходской самоорганизации православного населения в тех местностях, где наряду с крестьянами, придерживавшимися государственной религии, проживали крестьяне-старообрядцы различных толков. При этом братства или аналогичные с ними по целям кружки ревнителей православия выполняли функции религиозной идентификации, а также утверждения и распространения государственной религии.

Наряду с братствами, выполнявшими религиозно-просветительские функции, существовали и благотворительные братства, основной целью которых было общественное служение. Эти приходские братства объективно способствовали снижению социальной напряженности, сглаживанию негативных сторон процесса урбанизации, созданию системы общественного сотрудничества.

Православные церковные братства оставались до революции 1917 г. наиболее демократичным и открытым для общества элементом церковного механизма, доступ в них был открыт представителям всех сословий. Тем не менее они не приобрели массового характера, что не позволило им выполнить своей основной задачи — оживления церковной, и в частности приходской, жизни.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования обсуждались на кафедре отечественной истории Поморского государственного университета. Основные положения и выводы диссертации отражены в докладах автора на 1 международной, 1 всероссийской, 1 региональной и 2 местных конференциях. Наиболее значимые из них: XXVII Международная научная конференция «Человек в условиях мировых природных и социальных катаклизмов» (Санкт-Петербург, 2010), II Всероссийская конференция «Проблемы интерпретации исторических источников» (Архангельск, 2010) и III Региональная научная конференция «Православие в Карелии» (Петрозаводске, 2007). Основные положения работы отражены в опубликованных по теме исследования 6 научных статьях, в том числе в 1, опубликованной в ведущем научном журнале в соответствии с перечнем ВАК Министерства образования и науки РФ. Общий объем публикаций по материалам диссертации составил 3,1 п. л.

Структура работы. В основе диссертации лежит проблемно-исторический подход. Работа состоит из введения, трех глав и заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Возникновение и деятельность православных церковных братств на Европейском Севере России в 1864-1918 гг."

Заключение

Во второй половине XIX в. Русская православная церковь находилась в глубоком кризисе. Все это привело к тому, что в числе реформ Александра II оказалась и церковная реформа. Ее отличительными чертами стали: протяженность во времени, многочисленные корректировки, фрагментарность и закрытость от общества. Предполагалось модернизировать церковь, сделав ее похожей на протестантские церкви Запада, по крайней мере, в части финансирования причтов прихожанами. Финансирование это означало, в том числе, и контроль над церковными финансами, вмешательство светских лиц в дела духовные. Этого, в свою очередь, не могли допустить представители епископата, церковного руководства, и без того скованного в своих действиях руководящими указаниями обер-прокурора. Таким образом, в ходе подготовки и проведения реформы вместо церковных советов, которые контролировали бы духовенство, были воссозданы братства, находившиеся под контролем духовенства.

Братства, с точки зрения государственной власти, дали бы возможность привлечь капиталы мирян на церковные нужды. Большинство мирян, впрочем, мало стремилось к участию в братствах, что сделало их организациями по преимуществу купеческими, дворянскими и чиновничьими, а в еще большей степени — организациями самого духовенства.

На Европейском Севере России братства были институтом привнесенным, отражавшим не столько реакцию на церковные реформы 1860-70-х гг., сколько ответ консервативного общества на убийство Александра II и смену политического курса Александром III в начале 1880-х гг. Именно это привнесение братств на периферию из центра можно рассматривать в качестве значимого фактора модернизации, так как с их деятельностью связано появление и расширение сети церковно-приходских школ и школ грамоты на территориях Вологодской и Олонецкой епархий.

Братства явились консервативным ответом средних и высших слоев населения на существовавшие условия духовной жизни в России. Это была реакция на ослабление официальной церкви, ее неготовность к решению стоящих перед ней новых задач. Общество пришло к выводу, что церковь не в состоянии более существовать без братств. Окруженная более сильными и активными противниками: католиками и лютеранами на Западе, мусульманами на Волге и на Кавказе, старообрядцами повсеместно, атеистической интеллигенцией в городах, она не могла должным образом противостоять им без помощи государства и общества. И братствам пришлось выполнять практически все функции церковного аппарата — от устройства храмов и церковного пения до миссионерства и просвещения.

В ходе проведенного исследования удалось доказать первоначально выдвинутое предположение, согласно которому наиболее крупные православные церковные братства Европейского Севера России представляли собой культуртрегерские объединения духовенства и консервативно настроенных мирян. Они видели свою основную задачу в религиозно-просветительской деятельности на периферии Российской империи как в отношении этнически русских крестьян, так и в отношении коренных народов Европейского Севера. При этом просветительская деятельность братств преобладала над миссионерской и церковно-устроительской деятельностью. Братства внесли свой вклад в развитие начального народного образования, что позволяет сделать вывод о позитивной роли, которую они сыграли в развитии Европейского Севера России.

Можно говорить о том специфическом вкладе в модернизацию, который внесли северные епархиальные и викарные братства. Будучи хотя и полностью привнесенной для Севера, но в то же время традиционно русской структурой, братства были своеобразной альтернативой той модернизационной программе, которую предлагали светские власти. Это был проект, апеллирующий к традиционным ценностям, к опыту народного самоуправления при минимальном привлечении административного ресурса. В этом случае решающее влияние на процесс модернизации оказывали территориальные особенности и деятельность конкретных локальных групп и лидеров в лице представителей церковной интеллигенции, чиновничества и купечества.

В отличие от епархиальных и викарных братств, братства приходские чаще объединяли представителей менее обеспеченных слоев населения — крестьян, ремесленников, мещан, приходское духовенство и церковнослужителей. Цели и задачи этих обществ были не столь масштабны, но это лишь повышало возможность их достижения.

Приходские братства, а также кружки ревнителей православия стали опорой для приходских священников в их миссионерской деятельности, а также и способом проявления самоидентификации прихожан в ограниченных территориальных рамках. Эти братства-кружки поддерживали в своих членах, а также и в религиозной общине в целом «нравственный стержень», позволявший не слиться с окружающим старообрядческим населением. Члены братства обеспечивали живую связь между прихожанами, посещали дома с целью проведения бесед, то есть поддерживали церковь в первоначально каноническом смысле этого слова, как союз пастыря и мирян. В них было много и от раннехристианской и от протестантской общины, при этом они взяли от протестантского Запада именно те низовые формы общественной организации, которые, по большому счету, и определили путь модернизационного развития Западной Европы.

Как и миссионерско-просветительские, благотворительные братства были результатом консервативной реакции общества на изменившиеся условия жизни, социальные процессы, толчок которым дала индустриализация и интенсивное развитие городов. Но эти же самые процессы сопутствовали и реформации в Западной Европе. Как бы ни противились церковные власти модернизации на «немецкий» манер, которую стремилась провести государственная власть в эпоху Великих реформ, необходимость этой модернизации вновь встала перед ними полвека спустя, только уже со стороны общества.

Собственно, братства были специфическим явлением для российской модернизации. В отличие от протестантов, они не предполагали изменений в церковном учении, они предлагали лишь исполнять то, чему учит церковь. В то же время братские деятели, как и лидеры протестантов в свое время, убеждали население вернуться к истоку, к «апостольским временам», когда у верующих были «едина душа и едино сердце». Не случайно именно в Архангельске, городе, где контакт с протестантским Западом был наиболее тесным, было создано приходское братство, признанное «наиболее правильным по своим целям» даже в центральной церковной прессе. Проблема России состояла в том, что условия для реформации, а следовательно, и для собственной модернизации возникли гораздо позднее, чем в Германии и Великобритании. Именно в силу отсутствия собственных условий, собственной зрелой базы, модернизация в России носила догоняющий характер. Россия «догоняла» страны Запада не в силу внутренней необходимости к развитию, а в силу страха быть уничтоженной более сильным врагом. Ни у Петра I, ни у Александра II не было времени создавать и развивать фундаментальные институты общества модерна. Они и не ставили такой задачи, им нужно было отстоять независимость своего государства «здесь и сейчас», ведь Нарва в 1701 и Севастополь в 1856 показали «самодержцам», что в столкновении с развитыми странами они проигрывают. Поэтому требовалось в короткие промежутки времени выставить армию, способную противостоять внешней угрозе. Для этого нужно было оружие, пути сообщения, лояльное население и работоспособный управленческий аппарат. Совершив модернизационный «скачок» и за 10-20 лет создав более или менее боеспособную армию, государство наносило удар по западным противникам, побеждало за явным численным превосходством, а также благодаря новому оружию и преданности своих солдат монарху любую европейскую армию, после чего процессы собственного развития возвращались в историческое русло и к прежним темпам. Так продолжалось до следующего крупного поражения. Вполне естественно, что при таких потребностях правительство стремилось перенять у европейцев не процесс, а результат модернизации: заводы, технику, вооружение. При этом общественное развитие во внимание либо не принималось, либо понималось своеобразно, что приводило к перенесению его результатов на русскую почву в уже готовом виде. Так что современников и потомков поражали и ход реформ, и их случайность и незавершенность. Государство копировало чужие общественные формы, как оно копировало чертежи заводских построек и артиллерийских орудий. Это приводило к известным последствиям — большое количество нововведений в общественном устройстве увеличивало шансы монарха умереть насильственной смертью. И освободивший крестьянство Александр II, и даровавший России парламент Николай II были убиты, и довольно жестоко, собственными подданными. Причем их смерть устраивала практически все круги общества. Причина этого была в одном — общество не было готово к насаждаемым изменениям, по крайней мере, в той форме, в которой они проводились.

Православные церковно-приходские братства были тем фундаментом, на основе которого могло бы быть перестроено, модернизировано здание российской церкви, а возможно, и здание российского общества. Но исторический процесс пошел по другому пути. Россия снова столкнулась с европейской силой, потерпела поражение и вновь совершила модернизационный «скачок» с целью перевооружения и возмездия. В этот раз пришлось отказаться от нескольких старых идей, в том числе и от религии как инструмента сплочения нации. Православие было заменено на коммунистическую идеологию, а братства постепенно оказались в подполье.

Современные православные братства — правопреемники братств дореволюционного периода, они в полной мере выполняют те же функции, какие выполняли братства в конце XIX — начале XX вв.: миссионерские, образовательные и благотворительные. Как и до революции 1917 г., официальная церковь смотрит на них с недоверием, епископат стремится взять под свой контроль те из них, которые не зависят от церкви напрямую. Но далеко не все братства стремятся подчинить свою деятельность интересам церковного руководства. После Архиерейского собора РПЦ, состоявшегося в 1994 г., в результате ужесточения контроля со стороны правящих архиереев в отношении православных братств, сестричеств и других православных объединений, произошло постепенное сокращение числа этих объединений, часть мирян, болезненно воспринявших контроль со стороны епархиальных властей, отошла от активной приходской деятельности. Это свидетельствует о сложных процессах, происходящих в современном обществе, незавершенности российской модернизации в сфере религии и духовной жизни. Как и в начале XX в., государство предпочитает опираться на официальную, «послушную» церковь, представленную епископами, Синодом и Патриархом, подвергающуюся критике со стороны значительной части общества. При этом братства, существующие в России и на постсоветском пространстве, не воспринимаются как серьезная общественная сила.

Неспособность существовавшей в конце XIX — начале XX вв. системы государственно-церковных отношений к реформированию, нежелание церковных чиновников что-либо менять в сложившейся ситуации, провал церковных реформ 1860-1870-х гг. привели к тому, что потенциал православных братств не был использован полностью. Наиболее крупные из них, распространявшие свою деятельность на епархии и викариатства, представляли собой подобие училищных советов и миссионерских комитетов, привлекавших средства купечества и земских органов на нужды церковно-приходских школ и миссий. Они были инструментом по распространению официальной идеологии и просвещения в духе господствующей церкви. В то же время они были тем противовесом, который консервативное православное духовенство могло противопоставить западническому культуртрегерству светской интеллигенции, усилившемуся в процессе модернизации. Приходские братства были по сути своей консервативным ответом населения города и деревни на модернизационные процессы, происходившие в изучаемый период в России. Догоняющая модернизация требовала создания таких объединений, которые смягчали бы ее негативные последствия. Основная их задача была в том, чтобы способствовать сохранению религиозной и культурной идентичности, той общности, которая постепенно размывалась в процессе догоняющей модернизации.

Европейский Север России представляет в этом смысле пример восприятия модернизации на периферии государства. Братства как форма общественно-религиозной организации возникли на этой территории гораздо позднее, нежели в центре и в близких к центру губерниях. Они развивались на Европейском Севере России под влиянием особых природно-географических и экономических условий: обширные территории Вологодской и Олонецкой епархий предполагали разделение их на викариатства, в которых создавались отдельные братства; отсутствие качественных внесезонных путей сообщения, связывавших между собой все населенные пункты Архангельской губернии, предопределило отсутствие в губернии единой братской сети, в силу чего приходские братства действовали изолированно друг от друга. Именно на Европейском Севере в большей степени проявились демократические начала братств. Равенство братчиков, выборность членов советов братств и подотчетность их общему собранию братчиков стали важной вехой в реформировании церкви - модернизационном процессе, которому препятствовала дореволюционная государственно-церковная система и который не завершен до сих пор.

Список научной литературыТрофименко, Василий Георгиевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники 1.1. Неопубликованные архивные источники

2. Российский государственный исторический архив. РГИА. Фонд 796. Канцелярия Святейшего Правительствующего Синода. Оп. 187. Д. 3029

3. Он. 205. Д. 370, 355,358, 360.

4. Фонд 1286. Канцелярия Министерства Внутренних дел. Оп. 26. Д. 1270.

5. Национальный архив Республики Карелия. НАРК.

6. Фонд 180. Кемское отделение Архангельского Православного Беломорско-Карельского братства. Оп. 1. Д. 1,3, 1/2, 1/4, 5, 10, 22.

7. Фонд 736. Пудожское отделение Православного Карельского братства. Оп. 1.1. Д. 1.

8. Государственный архив Вологодской области. ГАВО.

9. Фонд 496. Вологодская духовная консистория. Оп. 1. т. 8. Д. 15681, 16858, 16883, 17108, 17697, 17831, 17880.

10. Государственный архив Архангельской области. ГААО. Фонд 28. Архангельский епархиальный училищный совет. Оп. 1.Д. 9.1. Оп. 2. Д. 37.

11. Фонд 29. Архангельская духовная консистория. Оп. 2. т. 4. Д. 462, 505,543. Оп. 2. т. 5. Д. 138, 570, 739.

12. Оп. 2. т. 6. Д. 10, 40, 66, 67, 142, 144, 168, 191, 227, 228, 273, 362, 368, 395, 408, 471, 489, 526, 699, 743, 1044, 1105, 1120, 1125. Оп. З.Т. 1. Д. 774,33693. Оп. 31. Д. 2377.

13. Фонд 61. Директор народных училищ Архангельской губернии.

14. Оп. 1. Д. 1120, 1121, 1122, 1123, 1173, 1266, 1654. Фонд 73. Архангельская духовная семинария. Оп. 1. Д. 587, 730, 738, 897а, 916.

15. Фонд 814. Братство Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова при Архангельской духовной семинарии. Оп. 1. Д. 1а, 4, 9.

16. Ф. 830. Архангельский епархиальный миссионерский комитет. Оп. 1. Д. 1,5, 11,26,30, 44.

17. Фонд 1393. Сольвычегодское отделение Велико-Устюгского совета Стефано-Прокопьевского братства Вологодской епархии. Оп. 1. Д. 4, 19, 42.

18. Фонд 1421. Яренское отделение Велико-Устюгского совета Стефано-Прокопьевского братства Вологодской епархии. Оп. 1. Д. 7, 20.

19. Фонд 1741. Совет Архангельского православного Беломорско-Корельского братства при Архангельской духовной консистории. Оп. 1. Д. 1,2,3,4, 13, 14.

20. Александро-Свирское братство Олонецкой епархии в 1911-1913 гг. Отчет о деятельности братства за 20-22 годы его существования. Петрозаводск: Олонецкая губ. типография, 1914. 20 с.

21. Братство Святой Софии. Материалы и документы. 1923-1939. / Сост. H.A. Струве, подготовка текста и примечаний H.A. Струве, Т.В. Емельянова. М.: Русский путь, Париж: YMCA-Press, 2000. 336 с.

22. Воскресенское братство при Воскресенской церкви г. Архангельска. Отчет за 1913 — 1916 гг. Архангельск, 1917. 11 с.

23. Второе годичное общее собрание членов Вологодского православного церковного братства во имя Всемилостивого Спаса. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1887. 23 с.

24. Девятое годичное общее собрание членов Вологодского православного братства во имя Всемилостивого Спаса 26-го мая 1894 года и отчет о деятельности сего Братства за девятый год его существования. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1894. 29 с.

25. Десятая годовщина братства при Вологодской градской Иоанно-Предтеченской церкви и отчет о деятельности сего братства за время с первого мая 1903 г. по май 1904 г. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1904. 24 с.

26. Миссионерский отчет о состоянии и движении раскола-старообрядчества и сектантства Архангельской епархии и о деятельности епархиальной миссии против расколо-сектантства за 1913-й год. Архангельск: Типо-литогр. наслед. Д. Горяйнова, 1914. 31с.

27. Миссионерский отчет о состоянии и движении раскола-старообрядчества и сектантства Архангельской епархии и о деятельности противостарооб-рядческо-сектантской миссии за 1914-й год. Архангельск: Типо-литогр. наслед. Д. Горяйнова, 1916. 34 с.

28. И. Обзор деятельности отделов Православного Карельского братства в Олонецкой губернии. Петрозаводск: Олонецкая губ. типография, 1910. 13 с.

29. Отчет Иоанно-Предтеченского приходского Благотворительного братства за 1913 год. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1914. 11 с.

30. Отчет о деятельности Великоустюжского православного Стефано-Прокопьевского братства за 1899-1900 год. Четвертый год существования братства. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1901. 51с.

31. Отчет о деятельности Великоустюжского православного Стефано-Прокопьевского братства за 1900-1901 год. Пятый год существования братства. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1902. 64 с.

32. Отчет о деятельности Великоустюжского православного Стефано-Прокопьевского братства за 1902-1903 год. Седьмой год существования братства. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1904. 60 с.

33. Отчет о деятельности Великоустюжского православного Стефано-Прокопиевского братства за девятый год существования братства (с 26 апреля 1904 года по 26 апреля 1905 года). Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1906. 65 с.

34. Отчет о состоянии расколо-сектантства в Архангельской епархии и о деятельности противораскольнической и противосектантской миссии за 1910 год. Архангельск: Типо-литогр. наслед. Д. Горяйнова, 1911. 48 с.

35. Отчет о состоянии расколо-сектантства в Архангельской епархии и о деятельности противораскольнической и противосектантской миссии за 1911 год. Архангельск: Типо-литогр. наслед. Д. Горяйнова, 1912. 47 с.

36. Панфинская пропаганда в Русской Карелии (протоколы двух съездов и докладные записки). СПб., 1907. 65 с.

37. Седьмое годичное общее собрание членов Вологодского православного братства во имя Всемилостивого Спаса 31-го мая, 1892 года и отчет о деятельности сего братства за седьмой год его существования. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1892. 44 с.

38. Шестое годичное собрание членов Вологодского православного братства во имя Всемилостивого Спаса 26-го мая 1891 г. и отчет о деятельности сего Братства за шестой год его существования. Вологда: Типография Вологодского губернского правления, 1891. 46 с.

39. Устав Велико-Устюжского православного Стефано-Прокопьевского братства при Прокопиевском соборе. Великий Устюг: Типография-Скоропечатня П.Н. Лагриева в Великом Устюге, 1896. 16 с.

40. Устав Вологодского православного церковного братства во имя Всемилостивого Спаса. Вологда: Типография Вологодского губернского правления, 1885. 11 с.

41. Устав Конецгорского благотворительного общества «Христианская помощь». Архангельск: Типография Архангельского губернского правления, 1904. 11 с.

42. Устав общества для пособия бедным учащимся в Архангельских Губернской и Мариинской гимназиях. Архангельск: Типография Архангельского губернского правления, 1881. 10 с.

43. Устав православно-церковного братства преподобного отца нашего Александра Свирского чудотворца, святого покровителя Олонецкой епархии. Петрозаводск: Олонецкая губернская типография, 1892. 16 с.

44. Справочно-статистические издания

45. Адрес-календарь Вологодской губернии на 1887 год. Вологда: Типография Вологодского губ. прав., 1886. 86 с.

46. Адрес-календарь Вологодской губернии на 1899-1900 гг. Вологда: Типография губернского правления, 1899. 265 с.

47. Непенин С. (священник). Вологда прежде и теперь. Вологда: Типография Знаменского и Цветова, 1906. 238 с.

48. Памятная книжка Архангельской губернии за 1864 год. Архангельск: Губернская типография, 1864. 240 с.

49. Памятная книжка Архангельской губернии за 1907 год. Архангельск: Губернская типография, 1907. 251 с.

50. Памятная книжка Архангельской губернии за 1910 год. Архангельск: Типо-литография Черепанова, 1910. 284 с.

51. Памятная книжка Архангельской губернии за 1914 год. Архангельск: Губернская типография, 1914. 219 с.

52. Памятная книжка Вологодской губернии на 1893-1894 гг. Издание Вологодского губернского статистического комитета, под редакцией Секретаря Комитета H.A. Полиевктова. Вологда: Типография Губернского правления, 1893. 212 с.

53. Памятная книжка Олонецкой губернии за 1902 год. Петрозаводск: Губернская типография, 1902. 349 с.

54. Справочная книжка о личном составе казенных, общественных и благотворительных учреждений Архангельской губернии. Архангельск: Губернская типография, 1905. 81 с.15. Энциклопедические издания

55. Поморская энциклопедия. Т.1. / Гл. ред. Н.П. Лаверов. Архангельск.: Изд-во ПГУ им. М.В. Ломоносова, 2001. 483 с.

56. Православная энциклопедия. РПЦ. М.: «Православная энциклопедия», 2000. 653 с.

57. Опубликованные источники личного характера. Мемуары

58. Истомин Ф. О религиозном состоянии обитателей Печорского края (из путевых заметок). СПб., 1890. 31 с.

59. Путешествие преосвященного Никанора по Карелии (Из Арх. Епарх. Ведом.). Архангельск: Типография наследников Д. Горяйнова, 1895. 27 с.17. Периодическая печать1. Журналы

60. Церковные ведомости за 1896-1898 гг.1. Газеты

61. Архангельские губернские ведомости (АГВ) за 1881 и 1910 гг.

62. Архангельские епархиальные ведомости (АЕВ) за 1892-1917 гг.1. Архангельск за 1910 г.

63. Олонецкие губернские ведомости (ОГВ) за 1909 г.1. TÏ. Научная литература

64. Алов A.A. Православие в России. М.: Институт наследия, 1995. 143 с.

65. Басова H.A., Сорокина Т.В., Тюкова К.Э. Олонецкая епархия с 1828 по 1917 г. // Олонецкая епархия: Страницы истории / Петрозаводская и Карельская епархия, Национальный архив PK, Составитель H.A. Басова и др. Петрозаводск: б/и., 2001. С. 7-24.

66. Бернштам Т.А. Приходская жизнь русской деревни: Очерки по церковной этнографии. СПб.: Петербургское востоковедение, 2005. 416 с.

67. Борисов Е.А. Встречая XX век. Мнения провинциального духовенства о вызовах начинавшегося столетия. // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. -2008.-№82-1.-С. 73-78.

68. Гавров С.Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М.: Едиториал, 2004. 352 с.

69. Геркулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX начало XX в.). М.: Издательство «Наука», 1969. 183 с.

70. Голикова Н.И. Землепользование и землевладение северного государственного крестьянства в пореформенные годы XIX века. // Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе. Сыктывкар: Коми научный центр АН СССР, 1989. С. 87-92.

71. Голубинский Е.Е. О реформе в Русской церкви // Православная община. -1991.-№ 5-6.-С. 62-69.

72. Гуркина Н.К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX — начале XX вв. СПб.: Издательство СПбГУАП, 1998. 218 с.

73. Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: Генезис Брестской церковной унии 1595—1596 гг. URL: http://www.bractwo.narod.ru /MvdMezduRim.htm. (дата обращения: 4.01.2010).

74. Дорофеев Ф.А. Православные братства: эволюция, генезис, современное состояние. Нижний Новгород: Издательство ННГУ, 2006. 251 с.

75. Евстигнеева М.Г. Социально-психологический фактор в жизни и деятельности православного приходского духовенства в 60-ые гг. XIX — начале XX в. // Вестник Томского государственного университета. 2007. -№ 303.-С. 74-76.

76. Жилинский A.A. Лопари и наше законодательство. Архангельск: Губернская типография, 1914. 15 с.

77. Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. Перевод с английского. Париж:YMCA-Press, 1991. 367 с.

78. Знаменский П.В. История русской церкви. М.: Издательство Крутицкого Патриаршего Подворья, 2000. 466 с.

79. Игнатович Н.Д. Крестовоздвиженское трудовое братство (годы деятельности: 1889 — 1929 гг.) и его основатель H.H. Неплюев. Доклад на XIV студенческой конференции СФИ «Сретенские чтения», 2008. URL: http://www.psmb.ru (дата обращения: 20.01.2010).

80. Истомина Э.Г. Европейский Север: региональный подход. // Российская история. 2009. - № 3. - С. 15-27.

81. Калинина Т.А. Пермские благотворительные общества (XIX в.). // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры (сборник статей). В 2-х тт. Т. 1. Сыктывкар: КНЦ УрО РАН, 1996. С. 124-131.

82. Камкин A.B. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 года. Вологда: Вологодский государственный педагогический институт, 1992. 164 с.

83. Канатьева Н.С. К истории Астраханского Кирилло-Мефодиевского братства // Вестник АГТУ. 2006. - № 5 (34). - С. 78-85.

84. Карташев A.B. Собрание сочинений в 2 т. Том 1: Очерки по истории русской церкви. М: Терра, 1992. 686 с.

85. Козлов Ю.Ф. Союз короны и креста. Саранск: Мордовское книжное издательство, 1995. 288 с.

86. Копировский А. Еще об истории православных братств. // Православная община. 1997. - № 37. - С. 96-113.

87. Кораблев H.A. Морское рыболовство Карелии во второй половине XIX в. // Вопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1980. С. 132-136.

88. Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX — первой трети XX века. Проблемы модернизации и социальной экологии. Архангельск: Издательство ПТУ им. М.В. Ломоносова, 1998. 192 с.

89. Кочетков Г. О значении братства. Слово после вечерней молитвы перед Сретенской встречей Сретенско-Преображенского братства // Православная община. 2000. - № 57. - С. 59-64.

90. Красников Н.П. Социально-этические воззрения русского православия в XX в. Киев: Выща школа, 1988. 179 с.

91. Кукушкина H.A. Роль церкви в создании системы начальных школ в Олонецкой губернии в конце XIX — начале XX века. // Кижский вестник № 6. Сборник статей. URL: http://kizhi.karelia.ru (дата обращения: 28.04.2010).

92. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.9. М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. 579 с.

93. Лукашова С.С. Миряне и церковь: религиозные братства Киевской митрополии в конце XVI в. М., Ин-т славяноведения РАН, 2006. 320 с. URL: http:// www. bract wo .narod.ru/Libraries (дата обращения: 4.01.2010).

94. Молев Е.А., Малышев А.Е. Законодательное регулирование деятельности церковных братств русской православной церкви в условиях пореформенной России второй половины XIX в. // Вестник Чувашского университета. 2006. - № 4. - С. 137-140.

95. Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Политиздат, 1983. 448 с.

96. Овсянкин Е.И. Архангельск купеческий. Архангельск: Издательство Архконсалт, 2000. 158 с.

97. Освальт Ю. Духовенство и реформа приходской жизни 1861 1865 гг. // Вопросы истории. - 1993. - № 11-12.-С. 140-149.

98. Папков A.A. Церковные братства, краткий статистический очерк о положении церковных братств к началу 1893 г. СПб.: Синодальная типография, 1893. 147 с.

99. Пулькин М.В. Православный приход и власть в середине XVIII — начале XX в. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2009. 422 с.

100. Пулькин М.В. Языковые проблемы в деятельности Карельского православного братства (1907-1917 гг.) // Прибалтийско-финское языкознание. Петрозаводск, 2003. - С. 184-190.

101. Религия и церковь в истории России (советские историки о православной церкви). М.: Издательство «Мысль», 1975. 255 с.

102. Решетова М.Ю. Православные братства Среднего Поволжья второй половины XIX начала XX вв. (К проблеме религиозных отношений). // Вестник Самарского государственного университета. - 2008. - № 4. - С. 331-340.

103. Римский C.B. Конфессиональная политика России в Западном крае и Прибалтике в XIX столетии // Вопросы истории. 1998. - № 3. - С. 25-44.

104. Римский C.B. Церковная реформа Александра II // Вопросы истории. -1996.-№4.-С. 32-48.

105. Русское православие: Вехи истории / Науч. ред. А.И. Клибанов. М.: Политиздат, 1989. 719 с.

106. Рягузов С.С. Общественно-политическая деятельность православного духовенства европейского севера в конце XIX — начале XX века. // Вестник ПГУ. 2009. - № 3. - С. 18-22.

107. Симора В.А. Деятельность Братства Святого великого князя Михаила Ярославича в Тверской губернии // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. -2009.-№ 105.-С. 106-110.

108. Смагин А.Н. Приходское духовенство во второй половине XIX — начале XX века. // Россия и АТР. 2006. - № 1. - С. 35-47.

109. Смирнов П. История христианской православной церкви. М.: Православная беседа, 1994. 172 с.

110. Сомин Н.В. Кресто-Воздвиженское трудовое братство Николая Николаевича Неплюева // Вестник ПСТГУ. IV: Педагогика. 2008. - Вып. 1 (8). - С. 57-72.

111. Тальберг Н.Д. История Русской церкви. 1801-1908 гг. Православие и современность. Электронная библиотека. URL: http://www, pstbi-onHne.orthodoxy.ru (дата обращения: 25.10.10).

112. Титлинов Б.В. Православие на службе самодержавия в русском государстве. JL: Государственное издательство, 1924. 207 с.

113. Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период. 1700-1917 гг. М.: «Русская панорама», 2003. 480 с.

114. Фирсов C.JI. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-ых — 1918 гг.). М.: КЦ «Духовная библиотека», 2002. 623 с.

115. Фирсов C.JI. Церковь в Империи. Очерки из церковной истории эпохи императора Николая II. СПб.: Сатис, 2007. 459 с.

116. Фриз Л.Г. Церковь, религия и политическая культура на закате старой России//История СССР. 1991. -№ 2.-С. 107-119.

117. История карельского народа / X. Киркинен и др.; Пер. с фин. JI.B. Суни; Отв. ред. И.А. Чернякова. Петрозаводск:б. и., 1998. 322 с.

118. Христианство и Русь. Сб. статей. Серия «Советское религиоведение», № 2. Отв. ред. И. Григулевич. М.: Издательство «Наука», 1988. 135 с.

119. Церковь в истории России (IX в. 1917 г.). Критические очерки. М.: Издательство «Наука», 1967. 333 с.

120. Шкаровский М.В. Религиозно-философские кружки, братства и общества Ленинграда в 1920-х годах // Вестник Русской Христианской гуманитарной академии. 2007. - Т. 8. - № 2. - С. 247-252.

121. Шмеман А. Исторический путь православия. 3-е изд. Париж.: YMCA-Press, 1989. 388 с.

122. Шперк Ф.Ф. Краткий очерк истории народного образования в г. Архангельске. Архангельск, 1905. 95 с.

123. Диссертации и авторефераты

124. Дорофеев Ф.А. Эволюция православных братств Руси/России. Опыт конкретно-исторического исследования: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Нижний Новгород, 1998. 24 с.

125. Иванова JI.B. Православные братства и сестричества как социальная форма деятельности церкви: Автореф. дис. . степени канд. ист. наук. М., 2000. 24 с.

126. Носова Т.А. Православные братства Вологодской епархии в конце XIX — начале XX вв. : Автореф. дис.канд. ист. наук. Сыктывкар, 2006. 19 с.

127. Понятов А.Н. Миссионерская деятельность «Братства святителя Гурия» в Казанской губернии во второй половине XIX — начале XX вв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Казань, 2007. 24 с.

128. Рягузов С.С. Общественно-политическая деятельность православного приходского духовенства Европейского Севера России в конце XIX -— начале XX вв.: Дисс. канд. ист. наук. Архангельск, 2009. 207 с.

129. Цысь О.П. Православные общественно-религиозные организации Тобольской епархии во второй половине XIX — начале XX вв. Электронный ресурс.: Дис. . канд. ист. наук. М.: РГБ, 2003. (Из фондов Российской государственной библиотеки). 286 с.