автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Вячеслав Иванов как философ: аспект метода

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вячеслав Иванов как философ: аспект метода"

На правах рукописи

пургин серг:

ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОТГкАК ФИЛОСОФ: АСПЕКТ МЕТОДА

09.00.03-история философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Екатеринбург 1998

Работа выполнена на кафедре истории философии Уральской государственного университета имени Л.М.Горького.

Научный руководитель: АРЖАНУХИН Сергей Владимирович доктор философских наук, профессор, академик Российской Акаде мии естественных наук.

Официальные оппоненты:

СКОРОБОГАЦКИЙ Вячеслав Васильевич, доктор философе ких наук, профессор;

РУСАКОВ Василий Матвеевич, кандидат философских иау!

Ведущая организация: Поволжская Академия государственно службы.

в час. на заседании диссертационного совета Д.063.78.01 г

защите диссертаций на соискание ученой степени доктора фшк софских наук в Уральском государственном университете имег А.М.Горького по адресу: 620083, г. Екатеринбург, К-83, пр. Ленин 51, комн.248.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиоте] Уральского государственного университета.

Автореферат разослан —■- 1998 г

Ученый секретарь диссертационного совета доктор философских нау!

доцент.

Защита состоится «'<7 »

1998

ПЛОТНИКОВ й.

общая характеристика работы

Актуальность темы исследования.

Творчество Вячеслава Ивановича Иванова, как поэтическое, так и философское, закономерно вызывает в наши дни огромный интерес. Замечательный мастер слова, ученый поэт, мыслитель поистине всечеловеческой памятливости и способности проникать в душу самых разных эпох и культур, Иванов оказывается необычайно созвучен современности, приковывая к себе от десятилетия к десятилетию все большее и большее внимание.

Возвращение его, за рубежом и у нас, началось в 70-е годы и было связано, в первую очередь, с выходом в Брюсселе в 1971 г. первого тома собрания сочинений. В СССР в 1976 г. вышла книга «Стихотворения и поэмы», подготовленная Р.Е.Помирчим, со вступительной статьей С.С.Лверинцева. (Предыдущее издание стихов Иванова в России отдельным сборником относится к 1912 г. В 1918 г. вышла автобиографическая поэма «Младенчество», в 1919 г. —-трагедия «Прометей».)

В 1981 г. в Йельском университете, США, был проведен Первый международный симпозиум, посвященный творчеству Иванова, и было создано общество «Сотчушт», имеющее целью изучение и распространение его наследия. Спустя два года, в Риме, где прошли последние десятилетия жизни поэта, был проведен Второй международный симпозиум, на котором выступил глава католической церкви Иоанн Павел II. Этот симпозиум не был последним.

Появление темы «Вячеслав Иванов как философ» в поле научного (историко-философского) интереса, поэтому, оказывается более чем закономерным. Отечественная историко-философская паука пытается исследовать сложное явление, именуемое «русским религиозно-философским Ренессансом». Сделать это без учета влияния идей Вяч.Иванова и творческого импульса, что шел от самой его личности, не представляется возможным. Он, как известно, был не только важнейшей фигурой в литературной жизни обеих русских -столиц в 1900-е и 10-е годы, но играл ведущую роль и в

философской среде, немало способствуя складыванию самой атмосферы этих плодотворных десятилетий русской мысли. Известна история встреч Иванова с В.Соловьевым (тот, как мы знаем, «благословил» его первый поэтический сборник «Кормчие Звезды»); Иванов был близко знаком с В.Ф.Эрном, Н.А.Бердяевым, С.А.Булгаковым, П.А.Флоренским, братьями Трубецкими. Нет сомнения, он много взял у них, но столь же несомненно, что и они, находясь в «силовом иоле» его личности, развивались (а иногда, как Флоренский, и формировались) под непосредственным влиянием его идей, его разговоров, его докладов и статей, его стихов — в живом и разностороннем общении с хозяином знаменитой «Башни».

Возможно ли, поэтому, создание объективной картины «серебряного века» в русской философии без ясного представления о сути философских позиций Вяч.Иванова? Как «философия Вл.Соловьева» или «философия Флоренского» — «философия Вяч.Иванова» должна стать предметом историко-философского рассмотрения.

Здесь приходится констатировать, что всякий исследователь, который пожелал бы приблизиться к Иванову-мыслителю, войти в круг его философских идей, неизбежно должен был бы столкнуться — более, чем с неразрешенностыо,— с непоставленностыо принципиальнейших исходных вопросов. Мы называем Иванова философом — его, кто и в общем мнении современников, и в своем собственном суждении был, в первую очередь, — поэт. Какова философская позиция Иванова? Каким является метод его философствования? Каково отношение между поэтом и философом Ивановым? Что означает сама «дистанция» по отношению к философии, которую он неизменно сохранял в своих трудах? Попросту: кто это — философ Вячеслав Иванов?

Все дело в том, что подобрать ключ к такого рода философско-~му творчеству очень не просто. Прежде обсуждения конкретных учений Вяч.Иванова («что» его мысли), надо было бы поставить вопрос о самой специфике его философствования (ее «как»). Ибо то, с чем мы сталкиваемся, читая «Переписку из двух углов», очерки и эссе из сборников «По звездам», «Борозды и межи», «Родное и вселенское», не подлежит переводу в план историко-философских

герпретаций так же, как содержание традиционно эксплицирую-х и прямо утверждающих свои позиции философских систем, агментарность выражения (при полной внутренней последова-[ьности и глубокой продуманности мысли), сложные контексту->ные связи и преемственность по отношению к многим традициям лософствования — черты еще внешние — заставляют ставить )едварительные» вопросы, среди которых вопрос о специфике лософского метода Вяч.Иванова является исходным. Иного пути раскрытию содержания «философских взглядов Вяч.Иванова», :убления во внутреннее пространство его учения просто нет. ежде выдвижения и обсуждения вопроса о методе, все осталь-з проблемы, связанные с философским творчеством Иванова, не ггот основания для своего разрешения.

Степень разработанности проблемы.

Что же сделано в интересующей нас области?

Можно ответить: и мало, — и много. Достаточно веские слова Иванове были сказаны уже в начале века, — в том числе, об шове как мыслителе. Из старых работ, в первую очередь, сле-:т назвать статью Андрея Белого «Вячеслав Иванов»*, посвящено его поэзии, но дающую характеристику творческой личности знова в целом, ценную для того, кто исследует и его философс-

! позиции.

В меньшей степени, пожалуй, работа Льва Шестова «Вячеслав таколепный» может помочь историку философии. (Несмотря на что это, по сути, единственная работа, где прямо говорится о поде Вяч.Иванова.) Шестов, как это ему свойственно, стремится ервую очередь провести свою собственную «идею» — нет ничего шительного, поэтому, что взгляды Иванова, его метод, сам образ как мыслителя предстают у автора «Апофеоза беспочвенности» скаженном виде. Как курьез приходится оценивать открытие ютовым у Иванова «метода новейшей гносеологии» (неокантиан-

* Белый А. Вячеслав Иванов // Русская литература XX века. 1890-1910. Т.З. [.8. М.,1917.

ства). Иванов-то, как соловьевец, всю жизнь спорил с кантианца (ясно об этом — в позднейшей его работе «И discorso sugli orien menti dello spirito moderno»), да и вся атмосфера его мысли, общая тема чужда духу и проблемам «новейшей гносеологии». (Bj янию кантианской этики и — шире — немецкой философии Иванова посвящены работы современного исследователя A.Diole Siclari.)

Вероятно, необходимость не только ставить разнообразные i просы, касающиеся философского творчества Иванова, но и трат* усилия на их разработку, отпала бы, если бы была написана khi А.Ф.Лосева об Иванове, вынашивавшаяся им в замысле, как об эт он сам говорит в своих «Беседах».*

Книги нет, но даже отдельные замечания Лосева (называвгш себя прямо учеником Вяч.Иванова) являются важным методоло! ческим и содержательным ориентиром при подходе к этому nocj довательнейшему из русских символистов. Они представляют не< мненную ценность для историка философии тем, что характерис ют Иванова не просто как «теоретика символизма» (или автора се занных с ним философско-эстетических учений) — но как Филос фа, создающего целостный образ мира, творящего уникальный сv тез поэтического, философского, научного слова, сводящего все j зошедшиеся пути человеческой мысли к исходному единству Ло] са.

Невозможно исследователю творчества Иванова (в том чис — философского его наследия) пройти мимо опубликованного в 1S г. конспекта лекции** об Иванове другого, «тайного» его ученика

* «Поговаривали о том, чтобы и меня привлечь для характеристики миров зрения Иванова... Но я сейчас болен, так что быстро сделать я не смогу эту рабо а если не очень быстро, то, конечно, я бы ее с удовольствием сделал. Я бы т доказал, почему это есть и теория искусства, и теория философии, и теория чело: ческой жизни. Насколько это глубоко, разнообразно, в какой внутренней глубо! системе», — см. Лосев А.Ф. Из последних воспоминаний о Вячеславе Иванове Эсхил. Трагедии. Пер. Вяч.Иванова. М.: Наука, серия «Литературные памятник 1989. С.465.

** Бахтин М.М. Из лекций по истории русской литературы. Вячеслав Ива! // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1970.

1.М.Бахтина. Характеристики Бахтина, относясь прямо к поэзии, оздают пространство понимания не только Иванова-поэта, но и Гванова-философа.

Особое место среди писавших об Иванове принадлежит близ-ому его другу, философу Ольге Александровне Шор — О.Дешарт 1894-1978). Главное ее дело — Собрание сочинений Вячеслава Ива-:ова, выходящее в издательстве «Foyer Oriental Chretien», Bruxel-3s. Написанное ею «Введение» к этому собранию (имеющее объем :ниги) содержит глубокие интерпретации и парафразы важнейших ;роизведений Иванова и характеристики как отдельных периодов го творчества, так и всего его жизненного пути. Чаще всего они сновываются на изустно переданных самим Ивановым оценках и тражают его взгляд на свое собственное творчество в поздние, римские» годы. Третий том указанного Собрания содержит ее ра-оту о влиянии философии В.С.Соловьева на творчество Иванова.

В обобщающих работах по истории русской философии имя 1ваиова, конечно, появляется (у С.А.Левицкого, у Э.Л.Радлова, у '.Г.Шпета, у Н.О.Лосского, в книге Г.Флоровского «Пути русского огословия», в «Русской идее» Н.Бердяева), однако, определения 5яч.Иванова в этих работах являются слишком беглыми и общими, ¡есмотря на точность некоторых характеристик. Интересно, что вовсе ;е включает Иванова в свою «Историю русской философии» В.В.Зень-:овский.

Статьи «Вяч.Иванов» в двух вышедших друг за другом слова-1ях по истории русской философии принадлежат В.М.Толмачеву*. )н же является автором и вступительной статьи к сборнику фило-офских работ Иванова, появившемуся в 1994 г. в серии «Мыслите-[и XX века»**.

* Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М.: Наука, 1995. :.208-2Ю. Русская философия: Словарь / Под общ. ред. М.А.Маслина. - М.: Респуб-ика, 1995. С. 165-167.

** Толмачев В.М. Саламандра в огне. О творчестве Вяч.Иванова // Вячеслав Гванов. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В.М.Толмачева. М.: Респуб-ика, 1994. С.3-15.

Среди работ последних десятилетий, посвященных Иванову работы «языкового», литературоведческого характера — на первое плане. Прежде всего, нам хотелось бы выделить исследованиз С.С.Аверинцева. Несмотря на то, что они посвящены поэзии Ивано ва, -— общая методологическая основа их и отдельные замечанш имеют значение для понимания Иванова-философа. Глубокие ис следования поэтического мира автора «Cor Ardens» принадлежа-И.В.Корецкой.

Из зарубежных исследователей назовем, в первую очередь J.Ma¡mstad"a, R.L.Jackson"a, M.WachteI"H, А.Б.Шишкина, В.Рудича Р.Дубровкина. Усилиями зарубежных славистов подготовлены и ма териалы упоминавшихся выше Международных симпозиумов.

Специальному вопросу — учению Иванова о трагедии и ее ис токах в религиозной жизни античной Греции — посвящена блиста тельная статья Н.В.Брагинской «Трагедия и ритуал у Вяч.Ивано ва»*.

Особый круг исследовательской литературы представляю-работы, посвященные русскому символизму, касающиеся влияшп идей Вяч.Иванова на складывание его эстетической программы. Сквд относятся работы В.Ф.Асмуса, J.West"a, исследования P.Davidson Е.Эткинда, З.Г.Минц, Е.Л.Белькинд, И.Машбиц-Верова и др. Особ* следует отметить книгу оксфордского ученого Sir Maurice Bowra** известного в первую очередь, своими блестящими «классическими, исследованиями (о Пиндаре, Эсхиле...), благодаря усилиям которое был издан последний поэтический сборник Иванова «Свет Вечер ний».

Цель и задачи исследования.

В этой работе делается попытка подойти к теоретическому на следию Иванова как к наследию философа. Основная цель: опреде ление его философского метода и, на этой основе, прояснение спе цифики его философского творчества.

* См. в кн.: Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памя-г никах. М.: Наука, 1988. С.294-329.

** Sir M.Bowra. The heritage of symbolism. London, 1943.

Для этого необходимо решить следующие задачи: во-первых, выделить содержательные и методологические труд-сти при подходе к теме: «Вяч.Иванов как философ»;

во-вторых, очертить границы «философского корпуса» его ра-г, решить вопрос о возможности использования поэтического на-едия Иванова при характеристике его как философа;

в-третьих, раскрыть основные особенности философского ме-ца Иванова;

в-четвертых, определить основные историко-философские ис-чники формирования метода;

в-пятых, решить вопрос о наличии у Иванова системы фило-фских взглядов;

в-шестых, проследить отражения методологической направлении мысли Иванова в его философской системе. Методологическая основа исследования.

Данное исследование есть исследование историко-философс-е, исходящее из анализа текстов или исторических свидетельств зсе свои выводы опирающее на тексты.

Применяемый социокультурный метод позволяет очертить г исторический контекст, в котором выросло и раскрылось свое-разное философско-поэтическое творчество Вяч.Иванова.

В силу полифоничности, многослойности и глубокой «традици-иости» текстов Иванова («сыновнее почтение к истории» — слово О.Гершензона об Иванове), решающим методом исследования, но эбходимости, становится метод исторический. В смысло- и фор-образующих структурах его работ прослеживаются импульсы фи-гофских и историко-культурных традиций.

Центром философской системы Вяч.Иванова является символ, скольку символ, будучи «неисследимым в своих последних исто->с» (Иванов), не может рассматриваться как форма всецело исто-ческая, основной метод исследования должен быть дополняется тодом символико-феноменологического описания «мира мыс» Вяч.Иванова. В этом описании обнаруживается и своеобразная гическая структура его системы.

Необходимость раскрытия формообразующей роли общих ф лософских ориентаций Иванова для построения его текстов понуз дает использовать элементы находящегося на стыке философии частных текстологических исследований метода структурно анализа текстов.

Поскольку вопрос о возможности использования поэтическс наследия Иванова при характеристике его философского творчес ва решается положительно (это следует из специфики его мето,] ориентирующегося на всю полноту «логосной» жизни человека), поэг и стихи Иванова также привлекаются для философских обосног ний. В ряде случаев (и не только при анализе поэтических произг дений) возникает необходимость прибегнуть к средствам филолог литературного анализа текстов.

Источники.

По причине разрозненности «теоретического свода» текст Иванова, а также' в силу существования важных внутренних связ с главным — поэтическим — «сводом», особое значение приобрет ет расположение, шире — организация материала при иубликац его философских работ.

В имеющихся изданиях Иванова реализуются два подхода:

а) тематическая организация, учитывающая хронологию — -ков принцип тех сборников, которые Иванов составлял сам (« звездам. Статьи и афоризмы» СПб.: Оры, 1909; «Борозды и меи Опыты эстетические и критические» М.: Мусагет, 1916; «Родное вселенское. Статьи (1914-1916)» М.: Г.А.Леман и С.И.Сахаров, 191 этот принцип используется и в современном издании статей Вяч.И: нова: Вячеслав Иванов. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст прим. В.М.Толмачева. М.: Республика, 1994;

б) организация материала, ориентирующаяся на творимый 1 этом миф о самом себе — так построено брюссельское Собра* сочинений, подготовленное Д.В.Ивановым, О.Дешарт, А.Б.Шгаш ным, где поэтические тексты «смешаны» с философскими, лите] турно-критическими, и хронологический принцип соблюдается полностью.

Поскольку само расположение материала уже предполагает ределенную концепцию творчества Иванова или, по крайней мере, ределенный «угол зрения», мы использовали и наиболее полное юссельское издание, и прижизненные сборники его теоретичес-х и литературно-критических работ, наряду с книгой, вышедшей ;ерии «Мыслители XX века».

При прояснении философских взглядов Иванова, невозможно эйти его специальные работы, посвященные религии Диониса. В ешом исследовании используются как журнальные публикации ллинской религии страдающего бога» («Новый путь», № 1, 2, 3, 5, 9, «Вопросы жизни», 1905 г., № 6, 7), так и современное переиз-ние книги «Дионис и прадионисийство»).

В особый раздел необходимо выделить мемуарную литературу Иванове: прежде всего, подготовленные Дж.Мальмстадом «Вос-минания» Л.В.Ивановой, фрагменты воспоминаний Д.В.Иванова, и . Неоценимую помощь оказывают исследователю философской ¿ели Вяч.Иванова «Беседы с Вяч.Ивановым» М.Альтмана. Научная новизна исследования.

Научная новизна диссертационного исследования онределяет-

во-первых, главным вопросом работы — о методе философско-творчества Вяч.Иванова, который еще ни разу не ставился ни в ?чественной, ни в зарубежной литературе об Иванове;

во-вторых, установлением связи между философским творчес-эм Иванова и всей полнотой словесных («логосных») проявлений ) как поэта, как мыслителя, как личности;

в-третьих, раскрытием имманентной логики текстов Вяч.Ива-ва, выделением основных, определяющих черт его метода в жи-и движении мысли;

в-четвертых, постановкой и решением вопроса об основных токах формирования философского метода Вяч.Иванова;

в-пятых, проведенным целостным описанием ключевого для [лософских взглядов Иванова учения о слове как онтологической альности, являющегося концептуальным слепком его метода.

п

Практическая значимость работы.

Материалы диссертации могут быть использованы в препо авании курса истории русской философии. Комплексный характ положений и выводов диссертации позволяет вводить их в цел! ряд иных гуманитарных курсов, связанных с историей русской кул туры конца XIX — первой половины XX века.

Апробация работы.

Материалы диссертации легли в основу специального кур «Античность в философском творчестве Вячеслава Иванова», кот рый читается с 1995-го года на философском факультете Уральск го государственного университета. Они вошли также в ряд курс по истории культуры, по русской философии и литературе «сере ряного века», прочитанных в различных вузах и средних учебт заведениях Екатеринбурга в 1987-1997 годах. Основные положен) работы докладывались автором на Российской научной конфере ции «Личность и культура на рубеже веков» (УГТИ, Екатеринбу{ 1997). Диссертация обсуждалась на кафедре истории философ! Уральского государственного университета и была рекомендована защите.

Структура и объем работы.

Структура работы обусловлена последовательностью и хара тером решаемых задач. Диссертация состоит из введения, двух гла первая из которых содержит три, вторая — два параграфа, закл1 чения и списка литературы. Объем текста — 155 страниц. Библио рафия включает 105 наименований.

основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность темы исследовани характеризуется степень разработанности, формулируются цели задачи, определяется методологическая основа и научная новиз] исследования.

Глава первая «Философия в круге Слова: философский мет<

1 5

Вячеслава Иванова» является основной, ибо здесь раскрываются принципиальнейшие черты метода Вяч.Иванова и решается вопрос о самой специфике его философского творчества.

В первом параграфе — поскольку сложность, многогранность творческой личности Вяч.Иванова вовсе не допускает ограничения ее какими-либо узкими рамками или простого подведения под какую-либо общую «категорию» — :

1) обсуждается соотношение поэтического и философского начала в его личности; раскрывается его образ в русской культурной среде начала века, восприятие и оценка самой фигуры Вяч.Иванова его современниками;

2) исследуется отношение самого Вяч.Иванова к философии как типу творческой ориентации и форме духовной жизни личности; выделяются наиболее принципиальные высказывания его, относящиеся к философии и ее исторически-конкретным проявлениям;

3) раскрывается особый — содержательный и стилевой — синтетизм философских текстов Иванова; обнаруживается присутствие в них, помимо философского, исторического (историко-искус-ствоведческого), мистико-религиозного и поэтически-художественного компонентов;

4) при выделении философского содержания его текстов, подчеркивается и исследуется специфическая многозначность этого содержания: смысловая его амбивалентность, построение текста как краткой «полифонической записи» самых разных (в том числе, противоположных) философских и историко-культурных традиций.

Во втором параграфе, отталкиваясь от приведенных наблюдений над текстами Иванова, мы формулируем основные черты его философского метода. Важнейшей является сама направленность и общая цель его философского дискурса (у самого Иванова нигде отчетливо не определяемая). Для Иванова дело не в том, чтобы дать новое решение того или иного теоретического вопроса, создать новое учение — о слове, символе, творчестве, культуре. Всякое во-прошание в его работах встречается — более, чем с непосредственностью того или иного теоретического «предмета» — с конкретной

1 о

«точкой зрения», «путем мысли», которым шел уже в истории тот или иной мыслитель. Настоящим предметом философии Вяч.Иванова является, в действительности, само культурное поле обращения идей, связь всех традиционных, наследственных для Европы путей философствования («искания мудрости»). Его собственное размышление оказывается, в сущности, «логосом о логосе» и существует как раскрытие внутренней структуры названного культурного поля.

Но является ли поэтому та или иная «концепция» Вяч.Иванова лишь имманентным описанием существующей в поле культуры сопряженности различных учений, различных идей? Так сказать нельзя, ибо сама раскрываемая связь понимается им как связь символическая, не ограничивающаяся горизонталью эмпирического опыта субъектов культуры, но восходящая к высшему — Логосному — своему истоку. Само-то интеллектуальное поле, в которое помещает Иванов всякий свой теоретический предмет, является словесным («логическим») выражением высшего Слова и символом того Символа, что объемлет мироздание и творит целостной всю многообразную человеческую культуру.

Отсюда следует, что диалог с различными традициями мысли в работах Вяч.Иванова исходит из раскрытия искони присутствующего в этих традициях или пронизывающего их субстрат символа. Символ объединяет все пути мысли, связывает их в едином духовном поле и, таким образом, делает возможным диалог. Непосредственная погруженность в культурный материал, экспликация символов и обретение связей в этом материале как связей сущностно символических («символизация») раскрываются как родная стихия мысли Вяч.Иванова. «Символизм» мысли Вяч.Иванова в перспективе направленности этой мысли на историю оборачивается своеобразным «профетизмом», который ошибочно смешивался с утопизмом, склонностью мыслителя к созданию самых различных (и одинаково неосуществимых) проектов будущего.

Особое место занимает в этом центральном разделе диссертации исследование художественной, выразительной стороны фило-

софского логоса Вяч.Иванова. Мысль у него (как в иные, весьма плодотворные — в том числе и для философии — эпохи подъема человеческого духа) носит отчетливо риторический характер. Однако в этом нельзя видеть лишь внешнюю, формальную черту. Разработка выразительной, художественной стороны языка и в философских работах помогает Иванову осуществлять важнейшие «содержательные» тенденции мысли. Это — живущий в самой мысли образ духовно-телесной гармонии бытия. Видение красоты, являющееся, в действительности, первым, теоретически не выявленным шагом мысли (ее первой интуицией), есть то, что изнутри правит всем строем речи и придает решающее значение выразительной ее стороне.

В третьем параграфе раскрытие основных характеристик философского метода Вяч.Иванова дополняется анализом историко-философских его предпосылок. У истоков своеобразной диалогической обращенности мысли Иванова стоит платоновский диалог и как жанр, и как — можно сказать — живой духовный строй, ритм прямого и увлеченного собеседования об истине. Риторический аспект философского метода Иванова зависит от общей гуманистической направленности его мысли и близкой связи ее в ее истоках с творчеством Петрарки, Микеланджело и всей философско-художес-твенной культурой Йталии Х1У-ХУ1 столетия. Особое значение имеет для Иванова и творчество Данте, как и вся мистическая традиция католической средневековой Европы. В диссертации показывается, что собственно античное и возрожденческое в методе Вяч.Иванова существенно изменяют свое значение, находясь в поле действия этой тенденции. Она ведет в его творчестве к утверждению мистического реализма в духе почти средневековом. В этом раскрывается Иванов — символист по преимуществу. Метод философствования проецируется в содержание создаваемых мыслителем концепций, формирует особый, только данному мыслителю присущий, систематизм, тип связности его идей. Проекциям метода в содержательный план идей Вяч.Иванова посвящена вторая глава исследования («Проекции метода»), в которой то, о чем говорилось ранее (определяю-

щие черты философского метода), исследуется как содержание принадлежащего самому Вяч.Иванову учения о слове, («онтология слова Вяч.Иванова»).

Первый параграф посвящен исследованию той особой связности, что присуща кругу философских идей нашего автора. Здесь приходится говорить не о «внешней», существующей как понятийное построение, системе. Понятийная фиксированность, категориальная «статика» чужда мысли Вяч.Иванова. Внутренняя полнота и сквозное единство его философского мировоззрения могут быть выражены лишь символически — именно в том отношении, что понятия, в которых запечатлевается эта полнота, существуют в особой динамике и непрерывно переходят друг в друга, являются «многозначными», «неисчерпаемыми в своей последней глубине» (определение символов' у Вяч.Иванова) — иными словами, понятия преображаются в символы.

Система в философии Вяч.Иванова — система понятий-символов (каковы: «идея», «слово», «энергия», «теургия» и т.д.), категорий, являющихся слепками внутренней полноты опыта, его сквозной осмысленности. Понятия — отображения, как бы пунктиры внутреннего движения системы, векторы, длящие смысловую перспективу.

Преобразованное в символ понятие (понятие-символ) становится при этом, в известном отношении, картйной, обретает зрительную силу. Философские категории у Иванова становятся своего рода органами зрения, теми дантовскими gli spiriti del viso («духами зрения»), о которых он сам писал в своих стихах. Ибо символ никогда не оставляет тайное и невыразимое «в стороне», но дает проникнуть взглядом в эту глубину. Символ, используя любимый поэтический образ Иванова, — прозрачный кристалл, преломляющий лучи. В философской прозе Иванова таким кристаллом становится категория.

Понятие-символ в философском творчестве Иванова не отделено от своего предмета, как условный знак или обозначающее — от своего обозначаемого. Напротив, в самой мысли предполагается тож-

дество символа и символизируемого, понятия и предмета, слова и вещи.

Все важнейшие категории Иванова связаны с теми или иными символами, погружены в культурную символическую среду. Их реальное содержание неисследимо и рассудочно неопределяемо, как содержание тех мифов, мистических созерцаний, художественных фантазий, что эту среду составляют. Но они являются подвижным пунктиром, прочерченным в этом содержании, следом внутренней его структуры. Такие понятия, как «идея», «логос», «восхождение», «нисхождение» связаны с центральным образом страстей Дионисо-вых; вопрос о культуре, зависимости от нее и свободе (в «Переписке из двух углов») оказывается имманентным гетевскому образу «огненной смерти», бабочки-психеи, летящей к опаляющему огню; даже строго конкретные эстетические темы: стиль, манера, лицо, — решаются Ивановым как бы «внутри» мифа об Аполлоне, хтоничес-кого символа змеи — и вне этого символического круга не существуют.

Второй параграф — описание (по основным, опорным понятиям-символам) того учения Вяч.Иванова, которое является самой близкой проекцией его метода — учения о слове или онтологии слова.

Все черты метода — существование предмета мысли в живой, «взирающей», «собеседующей» среде; символическая (в символе существующая и через символ обретаемая) связь различных концепций, «точек зрения», традиций; риторический характер «логоса» Вяч.Иванова, — в сущности, являются отображением его ориентации на слово, проявлением почти безбрежного «словесного» опыта этого мыслителя. Учение о слове Вяч.Иванова может рассматриваться как концептуальное формулирование самих основ его метода. При этом, следует помнить о невозможности точно очертить границы этого учения (как и любого другого учения Иванова) — оно слито со всем целым его системы и, являясь формой внутренней невыраженной (и невыразимой) полноты, может быть выделено лишь условно. Смысловыми, логическими вехами, по которым следует

описание онтологии слова Иванова, являются следующие понятия-символы: идея, созерцание, слово (взаимообращенность Слова предвечного и слова человеческого, единство нисходящих и восходящих энергий), воля, бессознательная душа, человек.

В заключении диссертации делаются выводы и намечаются задачи и перспективы дальнейшего исследования рассмотренногс круга проблем.

Положения, содержащие научную новизну и выносимые на защиту:

1. Специфика метода философствования Вяч.Иванова изначально определяется включенностью философского дискурса в почти безбрежное поле словесного поведения мыслителя.

2. Исходя из этого, мы решаем вопрос о границах философского корпуса работ Вяч.Иванова: в него входят все без исключения теоретические его высказывания — не только то, что может быть названо в собственном смысле произведением, но и фрагменты его переписки, дневники и беседы.

3. Существенной мировоззренческой чертой Вяч.Иванова является декларируемое им «отстранение» философии как специфически-замкнутой установки человеческого духа. Ему свойственно стремление преодолеть узость метафизики, ведущей ее к выходу из лона целостного духовного знания. В своих собственных текстах он стремится осуществить целостность творческого духа и его выражения.

4. Основные черты философского метода Вяч.Иванова:

а) «двойное зрение» — предмет рассуждения не только тот или иной вопрос, но и само историческое интеллектуальное поле, в котором этот вопрос проявляется, обсуждается, существует; за каждым предметом проступает «взгляд», «точка зрения», «концепция», в которых он уже был раскрыт в истории мысли; философский итог рассуждения, поэтому, — не просто «ответ на вопрос», но структурирование упомянутого интеллектуального поля;

б) развертывание рассуждения в пространстве символа — рассуждение опирается на символ, не измышленный, но обретенный в исторической памяти поколений; в силовом поле символа само рас-

1 я

суждение преобразуется в «знак» —- становится символическим, «указывающим»; касаясь истории, оно становится профетическим, по-новому многозначным и многозначительным;

в) «риторическое» или художническое внимание к выразительному слову, которое, в свою очередь, опирается на живущий в самой мысли и предваряющий ее теоретическое развертывание образ мировой целостности.

5. Основными источниками формирования философского метода Иванова являются:

а) платоновская диалектика и платоновский диалог как живое собеседование об истине;

б) возрожденческая обращенность к древнему, «классическому» идеалу как идеалу жизненной полноты и гармоничной уравновешенности всех сил в человеке;

в) платоновский идеализм, переработанный в духе средневекового реализма.

Это наиболее «широкие» влияния, т.е. такие, что задали поле для иных формирующих воздействий (создали форму, что могла конкретно-пластически изменяться от импульсов иных традиций). Из этих «иных воздействий», в первую очередь, необходимо назвать — влияние Вл.Соловьева, Гете, немецкого романтизма, философии жизни (Шопенгауэр, Ницше).

Преломляющим, «окрашивающим» фактором во всей этой совокупности (или системе) традиций, которым следовал Вячеслав Иванов в своем творчестве, была, вне сомнения, религия Диониса, предмет его научных интересов, вместе со всеми ее интерпретациями (Ницше, Роде...)...

6. Философская система Вячеслава Иванова является системой понятий-символов, которая отражает непрестанно продумываемую и проговариваемую полноту духовного опыта. Каждое из понятий-символов, непосредственно переходя в другое, ведет «динамический пунктир» системы, в своей обособленности являясь лишь условным знаком внутренней полноты.

7. Онтология слова Иванова есть представление о всеобщей

связи, творческой энергии бытия и мистическом взаимопроникновении божественного Слова и слова человеческого. Онтология слова есть то же самое учение о символе. От него зависит учение о поэте (художнике) и, следовательно, условно выделяемая «эстетика» Иванова.

8. Методологические ориентации Иванова идеально отображены как в содержании, так и в своеобразной логической структуре его учения.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Философия в круге Слова: Вячеслав Иванов. Екатеринбург: Сфера, 1997. 110 с.

2. Вячеслав Иванов о кризисе гуманизма // Личность и культура на рубеже веков: Тезисы докладов Российской научной конференции, посвященной 40-летию кафедры философии Уральского государственного технического университета. Екатеринбург, 1997. С. 113114.

3. «Умный огонь»: единство поэзии и мысли в творчестве Вячеслава Иванова // Наука Урала, 1997, № 14. С.7.

Подписано в печать 18.12.97 Формат 60x84 1/16

Бумага для множительных аппаратов. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100. Заказ № Екатеринбург, К-83, ир. Ленина, 51. Типолаборатория УрГУ