Взаимосвязь ценностных и когнитивных детерминант исторического знания

Щербаков, Дмитрий Александрович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Взаимосвязь ценностных и когнитивных детерминант исторического знания

Год: 2011
Автор научной работы: Щербаков, Дмитрий Александрович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Оренбург
Код cпециальности ВАК: 09.00.01

450 руб.

Диссертация по философии на тему 'Взаимосвязь ценностных и когнитивных детерминант исторического знания'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Взаимосвязь ценностных и когнитивных детерминант исторического знания"

На правах рукописи

ЩЕРБАКОВ Дмитрий Александрович

Взаимосвязь ценностных и когнитивных детерминант исторического знания

Специальность 09.00.01 - онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

1 1 АВГ 2011

Москва-2011

4852078

Работа выполнена на кафедре философии и религиоведения Оренбургского государственного педагогического университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор ЕФИМЕНКО Марина Николаевна.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор БАКСАНСКИЙ Олег Евгеньевич

кандидат философских наук, доцент СЧАСТЛИВЦЕВ Роман Алексеевич

Ведущая организация - Оренбургский государственный аграрный университет

заседании диссертационного совета Д 212.154.06 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571, г. Москва, пр-т. Вернадского, д. 88, ауд. 818.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Защита состоится «'

éLt

2011 г. в

часов на

Автореферат разослан

Ученый секретарь

диссертационного совета

Кузнецова C.B.

Общая характеристика работы

Актуальность проблемы исследования.

Живой интерес к истории, присущий современному общественному сознанию, привлекает наше внимание как к самому предмету, так и к тому, каким образом он познаётся. Актуальность этого исследования имеет в своей основе всё возрастающую потребность людей в достоверном и объективном историческом знании, которое, в свою очередь, способствует удовлетворению глубинных экзистенциальных потребностей каждого из нас в самопознании и самоосмыслении, в выборе гражданской позиции и жизненного пути.

В современную эпоху историческое знание определяет характер самосознания общества, формирует и укрепляет столь необходимое современному человеку чувство национальной и культурной идентичности. Однако сомнения в возможности выработки объективно-истинного, а значит, надёжного и непреходящего исторического знания, высказанные ещё Р. Декартом, вот уже несколько столетий тревожат умы мыслителей и остаются предметом жарких споров. Одна из причин, вызывающих эти сомнения, заключается в факте ценностной обусловленности процесса исторического познания и знания, как его результата. В дискуссиях высказывается тезис «сколько историков - столько и «историй»», говорящий об отсутствии единого, общеобязательного и общепризнанного корпуса научного исторического знания. Различие ценностных ориентаций исследователей прошлого ведёт к вариативности представлений о нём, к противоречивости интерпретаций данных исторических источников.

Поскольку научно-исторические факты являются ответами на теоретические вопросы, то их содержание зависит не только от прошлой объективной действительности, но и от характера задаваемых вопросов. Эти вопросы диктуются всем прежним жизненным опытом исследователя, который кристаллизован в его сознании в виде знаний и ценностных представлений. Возникает опасность субъективного наполнения знания о прошлом тенденциозно сконструированными фактами, актуальными в одной ценностной системе координат и несущественными в другой. Это порождает сомнения в истинности получаемого знания. Но, поскольку только объективно-истинное знание о прошлом может служить надёжной опорой общественного самосознания, то выдвигается теоретическая задача проверки возможности его получения и выявления когнитивных механизмов, обеспечивающих его соответствие искомым качествам. Необходимо выявить границы произвольности исторических трактовок, степень их зависимости от субъективных факторов, среди которых ценности играют ведущую роль.

Степень научной разработанности проблемы. Осознание отдельных аспектов интересующей нас проблемы зарождается практически одновременно с историографией. Методологические размышления античных историков по поводу смысла и характера собственной работы содержат

вполне определённые суждения относительно влияния пристрастий, симпатий и антипатий, соображений практической выгоды на изучение и описание прошлого. Возможность искажения исторического знания под воздействием этих факторов отмечалась Фукидидом, Полибием, Лукианом и Аммианом Марцеллином. Вплоть до конца XIX века развитие подобных идей не имело характера специального гносеологического исследования. Само понятие «ценность» концептуализируется как философская категория только во второй половине XIX столетия в трудах немецкого философа Рудольфа Германа Лотце. В последней трети XIX в. оформляется и получает развитие новая отрасль философского знания - аксиология.

Различие в понимании сущности и онтологической природы ценностей лежит в основе вариативности теоретического видения форм их присутствия и функций в познании. Поэтому существенное значение для нашего исследования имело обращение к аксиологическим концепциям. В рамках классической аксиологии (1890-1930-е годы) общие вопросы теории ценностей разрабатывались в трудах И. Хайде, Р. Перри, Г. Риккерта, М. Шелера, Н. Гартмана, Ф. Крюгера, Дж. Сантаяны, В. Шуппе, А. фон Майнонга, И. Крайбига, У. М. Урбана, О. Кюльпе, А. Дёринга, И. фон Визера, Т. Липпса, Г. Корнелиуса, Р. Эйслера, Б. Бауха. Р. Фрондизи. Осмысление и творческое развитие идей этих философов отражено в трудах современных отечественных исследователей А. Г. Здравомыслова, И. С. Нарского, М. С. Кагана, В. К. Шохина, В. В. Ильина, А. А. Ивина, Л. А. Микешиной, П. П. Гайденко, О. Г. Дробницкого, В. П. Барышкова.

Проблема ценностной детерминации научной деятельности рассматривается в работах В. Виндельбанда, Г. Риккерта, М. Вебера, И. Берлина, Л. Лаудана, X. Лэйси, Л. В. Максимова, Л. А. Микешиной, А. П. Огурцова, П. П. Гайденко, Л. М. Косаревой, Е. А. Мамчур, М. К. Мамардашвилли, Н. В. Мотрошиловой, В. Н. Порус, Б. Н. Пятницына, Д. Александера, Р. Мертона. Д. Ирвинга, К. Куперса.

В ходе проведения диссертационного исследования, кроме освоения аксиологической теории особое внимание было уделено выработке цельного и ясного представления о сущности, природе и характерных особенностях самого исторического познания. Этому способствовало изучение работ по исторической методологии, эпистемологии и научно-исторических текстов.

Конструктивистская гипотеза получила особое развитие в трудах историков школы «Анналов» Люсьена Февра, Марка Блока, Фернана

Броделя. Л. Февр разработал современную концепцию научно-исторического факта, разделяемую автором данного исследования. Поскольку научный факт - это ответ на определённый вопрос, а вопросы диктуются ценностно-обусловленным опытом познающего субъекта, то данная трактовка становится основой понимания причины ценностной обусловленности фактических высказываний.

Поразительно ёмкое и красивое произведение М. Блока «Апология истории или ремесло историка» даёт ясное и чёткое представление о сущности и особенностях этой науки. Мы глубоко убеждены, что выявление роли ценностей в историческом познании возможно только благодаря ясному пониманию методологии этой науки, проникновению в секреты лабораторной работы историка.

Методологические труды М. Блока, Л. Февра, X. Уайта, В. О. Ключевского, А. С. Лаппо-Данилевского, И. Дройзена, Ж. Бодена, Ш. - В. Ланглуа, Ш. Сеньобоса, Э. Бернгейма, М. А. Барга, А. В. Гулыги, В. Ф. Коломийцева во многом способствовали осознанию роли субъективных факторов в исторических исследованиях. Поскольку ценности занимают ведущее место среди этих факторов, то данные труды внесли немалый вклад в разработку проблемы ценностей в познании.

Особое место в освещении интересующих нас вопросов занимают специальные эпистемологические исследования, раскрывающие общие аспекты теории исторического познания. Неклассическое представление, утверждающее неизбежность и закономерность детерминации исторического знания личностными факторами, развито в трудах Дж. Вико, В. Дильтея, Г. Зиммеля, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Э. Трёльча, Б. Кроче, М. Блока, Л. Февра, Р. Дж. Коллингвуда, К. Хюбнера, М. Фуко, X. Уайта, Ф. Анкерсмита, А. Данто, П. Рикера, М. А. Барга, А. Я. Гуревича, А. И. Ракитова, А. Мегилла, И. М. Савельевой, А. В. Полетаева, Б. Г. Соколова, Н. Е. Колосова, Б. В. Маркова, М. А. Кукарцевой.

Непосредственное изучение роли ценностей в историческом познании начинается в трудах философов баденской школы неокантианства, которые осуществили синтез аксиологии с теорией научного познания. Фундаментальное значение для понимания роли ценностей в историческом познании имеет учение Г. Риккерта об отнесении к ценности, как о методе образования индивидуализирующих исторических понятий. Неокантианская гносеология даёт обоснование конституирующей роли ценностей в категоризации явлений исторической действительности. Важной составной частью этого учения выступает представление о селективной функции ценностных ориентаций в процессе познания. Вслед за В. Виндельбандом и Г. Риккертом обоснование метода отнесения к ценностям как основного принципа выбора в науках о культуре даётся М. Вебером. В отличие от Риккерта он утверждал историчность ценностей, что, тем не менее, не опровергает представления о выполняемых ими селективной, организационной и конституирующей функциях в познании.

В отечественной философия и методологии науки идеи немецких неокантианцев развивались А. С. Лаппо-Данилевским, Н. И. Кареевым, Р. Ю. Виппером, Д. М. Петрушевским, А. И. Введенским, И. И. Лапшином, Г. И. Челпановам, С. И. Гессеном. По известным идеологическим причинам в течении рада десятилетий XX века в отечественной философской мысли вопрос о ценностной зависимости исторического знания обходился стороной.

В современной отечественной эпистемологии одним из первых обратился к этому вопросу М. А. Барг, выделив ряд причин и источников проникновения ценностных представлений в знание о прошлом. Глубокий анализ существующих подходов к решению проблемы, указание перспектив дальнейшего исследования даны в работах Л. А. Микешиной. Автор диссертации опирался на предложенное ею предположение о взаимодополнительности трансценденталистского и диспозиционного подходов в истолковании природы ценностей. А. Я. Гуревич писал о важности проникновения в ценностное сознание прошлого для познания духовного универсума изучаемой культуры. А. А. Ивин рассматривает вопросы связи ценностей с процедурой понимания; утверждает о двойственном, описательно-оценочном характере основных положений гуманитарных теорий; исследует механизм проникновения ценностных представлений в гуманитарное знание посредством категоризации явлений; анализирует ценностные предпосылки понимания смысла исторического процесса.

Среди новых публикаций обращают на себя внимание работы В. Н. Сырова и А. М. Анисова, в которых подвергаются критике убеждения, согласно которым именно ценностные установки являются настоящей основой исторического мышления в целом. Обоснование возможности объективности исторического знания, данное А. М. Анисовым, заключается в том, что высказывания историка должны соотноситься не с ценностями, а с конкретными историческими метамоментами, обуславливающими различие описания и интерпретации исторических событий временными рамками их протекания и изучения.

Многообразие существующих подходов означает наличие сомнений, спорных мнений и отсутствие общепризнанных решений.

Таким образом, мы приходим к выводу, что заданная тема многогранна, содержит огромный теоретический потенциал и открывает широкое поле интерпретаций. На данный момент недостаточно разработанным остаётся вопрос о взаимосвязи ценностных и когнитивных детерминант исторического знания, что и определило выбор предмета данного исследования, его цели, задач, методов и логики данной работы.

Объект исследования: процесс и результат исторического познания.

Предмет исследования: эпистемология и онтология ценностной детерминации исторического познания, взаимосвязи ценностных и когнитивных факторов в производстве знания о прошлой социальной реальности.

Цель и задачи диссертационного исследования. Целью работы является изучение эпистемологических и методологических особенностей ценностной детерминации исторического познания. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:

- обосновать зависимость места и функций ценностей в познании прошлого от сущностных характеристик ценностей и от особенностей самого исторического познания; выявить причины, источники и способы включения ценностных представлений в. интерпретацию прошлой социальной реальности;

выявить характеристики ценностей, способствующие взаимопроникновению ценностей и знаний;

- установить предпосылки отождествления оценочных и описательных утверждений в гуманитарной сфере;

- осуществить критический анализ базовых идей «стандартной» концепции науки, предполагающей независимое от ценностей производство и функционирование исторического знания;

- опираясь на труды известных историков, выделить различные типы ценностно-оценочных суждений в научно-исторических текстах, определить их когнитивный статус и обосновать неизбежность использования при описании и интерпретации прошлого;

- исследовать особенности ценностной детерминации различных типов научно-исторических фактов;

- посредством анализа конкретных научно-исторических текстов показать зависимость теоретического мышления историков от ценностей;

- рассмотреть вопрос о смысле и гарантиях эпистемологической объективности в условиях ценностной детерминации процесса и результата исторического познания.

Теоретико-методологическая основа исследования. Методология данного исследования строилась на основе диалога и синтеза когнитивных практик. Реализация этого диалога стала возможной благодаря принятию и развитию принципа доверия субъекту и пониманию того, что этот субъект -есть целостный человек познающий, укоренённый в культуре. Поэтому модель исторического познания, которая как идеальный конструкт возникала в ходе данного исследования, создавалась не путём максимального абстрагирования от жизненных реалий, а как попытка адекватного понимания и истолкования реального познавательного процесса во всей конкретике сопровождающих его условий и обстоятельств. Это обусловило широкое использование феноменологического подхода, позволяющего увидеть изучаемые феномены как проявления неисчерпаемого жизненного мира человека. Плюралистическое видение мира и полисемантизм, созвучные взглядам X. Уайта и Ф. Анкерсмита парадоксально сопровождаются монизмом в духе Гегеля и Коллингвуда, развивающими теорию исторического познания из идеи консубстанциональности познающего и познаваемого. Вместе с тем автор следовал диалектике Платона и картезианскому методу сомнения, заставлявшими его сталкивать

идеи и проверять гносеологические предположения на примерах конкретных исторических текстов. Философский поиск сопровождался гносеологическим оптимизмом и позитивистской верой в прозрачность для разума объекта исследования, в наличие гарантий объективности исторического знания. Разработке теории исторического познания способствовал междисциплинарный подход, сочетающий принципы, приёмы и концептуальные положения аксиологии и эпистемологии. Применение системного подхода способствовало видению объекта в его целостности и осознанию взаимосвязей элементов проблемного поля. Герменевтический подход к изучаемому материалу позволил увидеть его как открытое поле интерпретаций, смыслы которых взаимосвязаны, многомерны и порождают новые, всё более глубокие вопросы и предположения.

Научная новизна исследования состоит в том, что обоснована конструктивная роль ценностных факторов в историческом познании. Получены следующие результаты:

- выявлены онтологические и эпистемологические характеристики ценностей, способствующие взаимовлиянию ценностей и знаний. К ним относятся: интерсубъективность; значимость в системе субъект-объектных отношений; включённость в структуру деятельности; существование в виде духовных формообразований - идей и образов, выражаемых в категориях, в которых отражены как объективные свойства ценимых объектов реальности, так и отношение к ним субъектов, что онтологически сближает ценности со знаниями;

- установлено, что предпосылками отождествления описательных и оценочных утверждений являются применение широкой трактовки знания; двойственный, описательно-оценочный характер большинства положений гуманитарной теории и формальная, синтаксическая идентичность описательных и оценочных высказываний, выражающихся в повествовательных предложениях;

- дана критическая оценка и выявлены имплицитные основания концепции исторического познания, сформированной в рамках теории отражения («стандартная» концепция исторического знания), в основе которой лежат идеи созерцательного материализма (познавательный образ есть копия объекта), не учитывающие активную творческую роль субъекта;

- показано, что сущностные характеристики исторического познания -онтологическое отсутствие объекта познания, его изучение посредством исследования артефактов социальной и культурной реальности прошлого, содержавшей в себе ценностно-смысловые, духовно-нравственные аспекты, -определяют неизбежность включения ценностных представлений в историческое знание, использование понятий и суждений, несущих аксиологическую нагрузку;

социальной функции поддержки образцов, усвоение историками ценностей прошлого, конденсированных в исторических источниках, а так же изучение и репрезентация ценностных суждений исторических индивидуумов;

- на основании анализа работ Н. М. Карамзина и В. О. Ключевского выделены различные типы ценностно-оценочных суждений, определён их когнитивный статус и обосновано использование в научно-исторических текстах. Один тип - оценочные суждения субъектов исторического процесса. Такие высказывания являются. непосредственно частью самого знания. Другой тип выражает собственную мировоззренческую оценку событий историком-исследователем, и эти высказывания могут не нести объективной информации об объекте, т.е. не являться знанием;

- в результате сопоставления дневниковых записей и научно-исторических текстов В. О. Ключевского установлена и показана зависимость концептуальных положений исторической теории от личных ценностных представлений историка;

- показано, что историческая объективность - это не единый концепт, а множество концептов, несводимых к одному основанию; выявлены факторы, ограничивающие произвол ценностно инспирированной субъективности исторических интерпретаций.

Теоретическое значение результатов исследования. Данное эпистемологическое исследование вносит вклад в разработку теории исторического познания, позволяя глубже понять, более адекватно описать и объяснить аксиологические аспекты формирования и содержательного наполнения знания о прошлой социальной реальности. Положения диссертации могут быть использованы в ходе дальнейшего гносеологического анализа проблемы ценностной детерминации исторического знания.

Практическое значение исследования. Работа способствует активизации методологической рефлексии в ходе научно-исторических исследований. Материалы исследования могут использоваться для подготовки специалистов в области истории и философии, а также в преподавании соответствующих тем в курсах по онтологии и теории познания, истории и философии науки, философии истории и исторической методологии.

Апробация работы. Материалы исследования апробированы в форме докладов и сообщений на научных конференциях; на «Межрегиональной межвузовской молодёжной научной конференции «Гуманитарные и социальные науки»» (г. Оренбург, 22 апреля 2011 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Образование и учитель XXI века: проблемы, перспективы развития» (г. Оренбург, 6-7 октября 2010 г.); на «Вторых региональных историко-краеведческих чтениях памяти профессора П. Е. Матвиевского» (г. Оренбург, 28-29 февраля 2008г.); на ежегодных научно-практических внутривузовских конференциях, проводимых в ОГПУ; на ежегодных аспирантских чтениях, посвящённых исследованиям молодых учёных ОГПУ; на методологических семинарах, проводимых кафедрой

философии и религиоведения ОГПУ. Содержание работы и её выводы отражены в научных статьях и тезисах докладов и выступлений. Всего по теме диссертации автором опубликовано 10 научных статей общим объёмом 7,25 условных печатных листа.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, содержащих по два параграфа, заключения, библиографии.

Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность исследуемой проблемы и степень её разработанности; определяются объект, предмет, цель и задачи исследования; раскрываются его методологические и общетеоретические основы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава - «Ценности и их отношение к когнитивной сфере» -посвящена анализу аксиологических концепций, проводимому для определения природы ценностей и выявления их онтологических характеристик, способствующих влиянию ценностей на познание; установлены базовые различия ценностей и знаний, причины необоснованного отождествления оценочных и описательных утверждений в исторических текстах.

В параграфе первом - «Концептуальный анализ природы ценностей» -определяется понятие «ценность», рассматриваются представления о природе ценностей и варианты их классификаций.

Опираясь на предложенное Л. А. Микешиной разделение аксиологических концепций на трансценденталистские и диспозиционные, диссертант анализирует выработанные в их рамках представления о сущности и природе ценностей, их функциях, способах существования и представленности в социуме и индивидуальном сознании. Согласно предположению о взаимодополнительности этих двух подходов в исследовании и понимании феномена ценности, выделяется ряд присущих ему характеристик, способствующих взаимосвязи познания и ценностного осмысления реальности. Трансценденталистские концепции обосновывают интерсубъективность и общезначимость ценностей, их надличностный характер, существование в виде идей, культивируемых обществом и передающихся от одного субъекта к другому. Эти характеристики присущи также и знаниям и являются предпосылками взаимопроникновения познавательных образов и ценностных представлений в гуманитарном дискурсе.

Кроме этого, данные характеристики свидетельствуют о возможности объективного изучения ценностей и ценностных отношений как фактов действительности и о возможности проникновения в ценностное сознание исторических индивидуумов для реконструкции духовного универсума изучаемых историей ушедших эпох и культур. Возможность использовать для понимания и описания исторических индивидуумов их собственные ценности ведёт к объективности знания о них, ибо при их познании и

осмыслении не приходится привлекать собственные ценности исследователя, что приводило бы к субъективным оценкам.

Характеристики ценностей, обнаруживаемые при диспозиционном подходе, также могут использоваться при объяснении взаимосвязи аксиологической и когнитивной сфер. Ценности, будучи отношениями значимости в системе диспозиции субъект-объект, входят в структуру деятельности, являясь её смыслообразующими ориентирами. Такое понимание указывает на стимулирующую, актомотивационную, селективную и регулятивную функции, выполняемые ценностями в познании. Таким образом, диспозиционный подход также служит объяснению взаимодействия ценностей и познавательной активности.

Диссертант обращает внимание на факт отождествления ценностей и их носителей, обнаруживаемый при рассмотрении перечней и классификаций ценностей, приводимых в аксиологической литературе. Его объяснение ведёт к предположению о двойственности способов и форм существования ценностей. С одной стороны ценности - это значимости объектов для субъектов, осознаваемые ценностным чувством и имеющие место только в субъект-объектных отношениях, с другой - это идеи, осознаваемые разумом, хранимые, подобно знаниям в памяти и выражаемые в категориях теоретических систем. Данное предположение подкрепляется также одновременностью проявления ценностями трансцендентальных и диспозиционных характеристик. Ценности существуют не только как значения, но и как образы предметов, воплощающих в себе идеи блага, добра и красоты. Ценности - это такие идеи, которые сочетают в себе и отражение объективной действительности, и её значение для субъекта. Это такие идеальные образы, которые, являясь носителями значений, в тоже время отражают, подобно знаниям и объективные онтологические признаки и свойства предметов. Это онтологически и гносеологически сближает их со знаниями и выступает предпосылкой взаимодействия, взаимовлияния аксиологической и когнитивной сфер, взаимопроникновения знаний и ценностных представлений. Таким образом, диссертант приходит к выводу, что свойства и характеристики ценностей, вытекающие из самой их природы, предрасполагают к их задействованности в познавательном процессе и взаимопроникновению знаний и ценностных представлений.

Во втором параграфе - «Предпосылки ошибочного отождествления ценностей и знаний в гуманитарном дискурсе» приводятся конкретные примеры такого отождествления, взятые из текстов исторических работ, анализируется словесное выражение ценностей и знаний в утверждениях, образующих историческое повествование. Автор определяет базовые отличия ценностей и знаний и обосновывает положение о двойственном, описательно-оценочном характере высказываний историков.

Отмечается формальная идентичность оценочных и описательных высказываний, выражаемых в повествовательных предложениях. Но, поскольку можно молча ценить и втайне знать, то не следует отождествлять ценности и знания с их словесным выражением. Различие между этими

феноменами следует искать в их сущности. Ценность, хотя и сопровождается репрезентацией в сознании образа ценимого объекта, сама по себе не является только репрезентацией. Её сущность состоит именно в значимости данного объекта для субъекта, то есть в отношении между ними. Если такого отношения нет, то нет и самой ценности, ибо можно знать нечто, оставаясь к этому объекту равнодушным. Знание же непосредственно является идеальным образом объекта действительности и может только сопровождаться отношением к нему. Поэтому при оценке и познании мысль движется в противоположных направлениях. При познании наша мысль приводится в соответствие наблюдаемому объекту, а при оценке отмечается то, насколько объект соответствует нашим желаниям, ценностям и идеалам.

При описании и объяснении исторического объекта оценка имплицитно вводится в дискурс посредством называния объектов, т.е. их причисления к той или иной категории. Поэтому высказывания приобретают двойственный, описательно-оценочный характер. Данная ситуация закономерна и неизбежна.

Отмечается функциональная взаимозависимость выражаемых в оценках ценностей и знаний. Чтобы оценить что-либо, нужно вначале это познать. Но ищем и познаём мы добровольно только то, что имеет для нас какое-либо значение, ценность. Как правило, познаём мы для того, чтобы оценить познанный предмет и использовать его как носитель блага для удовлетворения наших потребностей и желаний. Таким образом, познание -это предварительная, служебная процедура для последующей оценки объекта, для выявления его значимости для нас. Познающий субъект есть не чистый ratio, но целостный человек, поэтому освоение мира осуществляется в единстве всех его телесных и душевных сил и способностей. Выработка ценностного отношения к познаваемому объекту есть также составная часть его освоения и характер этого отношения в дальнейшем влияет на восприятие данного объекта и того, что с ним связано.

В результате диссертант приходит к выводу, что познание и оценка -это две необходимые составляющие общего процесса освоения мира человеком. Они дополняют друг друга и влияют друг на друга.

Во второй главе - «Зависимость роли ценностей в историческом познании от его сущности и природы» показаны причины значительной ценностной нагруженности исторического знания, способы и источники ценностной детерминации образа прошлого, исследуется зависимость функций, выполняемых ценностями в историческом познании от его специфических характеристик.

Параграф первый - «Критический анализ «стандартной» концепции исторического познания» посвящен исследованию тех представлений об историческом познании, которые вытекают из стандартной концепции науки, основанной на метафоре зеркального отражения и предпосылках созерцательного материализма и эмпиризма. Стандартная, или классическая парадигма признаёт сам факт ценностного влияния на познание, однако характеризует его только негативно, как источник субъективного искажения

знания. Традиционный подход развивал идеи о возможности и необходимости элиминации ценностей из познания. Опираясь на позицию Р. Дж. Коллингвуда, Л, Февра, М. Блока, X. Уайта, Ф. Анкерсмита автор доказывает несоответствие классических представлений об истории реальному положению дел в области исследования прошлой социальной реальности. Вывод данного параграфа заключается в том, что мнение о возможности и необходимости очищения исторического знания от ценностного влияния ошибочно, поскольку оно основано на неадекватной трактовке сути и специфики познания прошлого.

Второй параграф второй главы - «Ценностно-зависимые особенности исторической науки» раскрывает особенности взаимодействия ценностных и когнитивных факторов в историческом познании. Автор исходит из неклассических представлений об истории, признающих неизбежность и закономерность ценностной детерминации знания о прошлом.

Основной мыслью этого параграфа является убеждение, что причина неустранимой ценностной нагруженности исторического знания заключается в самой сущности и природе этого знания. Характерные особенности, присущие именно историческому познанию, образуют условия, обеспечивающие возникновение и реализацию тех важных и многообразных функций, которые выполняют ценности в нём.

Исходя из определения И. М. Савельевой и А. В. Полетаева, по которому история - это «общественнонаучное знание о прошлой социальной реальности», диссертант выделяет её существенные характеристики. Во-первых, это знание о реальности, о том, что на самом деле имело место в действительности, а не о некоторых фиктивных или абстрактных объектах. Во-вторых, эта реальность есть прошлая реальность, уже не существующая на момент её исследования. Историческое знание никогда не существует одновременно со своим объектом. В-третьих, предметное поле истории сужается тем, что изучению подлежит не вся реальность, во всех своих многообразных, бесчисленных проявлениях, а только жизнь человеческого общества. Обязательное наличие всех трёх составляющих есть критерий, на основании которого некоторое высказывание может быть отнесено к области истории. Каждый из перечисленных трёх моментов предрасполагает к ценностной детерминации исторического знания.

Из того, что объект всегда «находится» в прошлом, т.е. лишён актуального существования следует, что всё, о чём повествует история, существует в настоящем только духовно, в качестве идеальной реальности, носителем которой является субъект познания. Это в значительной степени усиливает роль субъективных факторов, среди которых ценности занимают существенное место. Внутренний мир исследователя есть та среда, в которой актуализируется прошлое социальное бытие и формируется образ этого исчезнувшего объекта. Эта среда представляет собой органическое единство всех уровней психической жизни человека. Содержанием внутреннего мира являются образы памяти и воображения, различного рода убеждения и ценностные представления. Особенности этой среды и происходящие в ней

процессы создают предрасположенность личности к актуализации тех или иных аспектов прошлого и определяют специфику формирования образа прошлой социальной реальности. То, в каком направлении и каким образом будет осуществляться мышление историка, зависит не только от материала источника, но во многом и от самого учёного, от его потребностей, интересов, желаний, целей и задач.

Ещё одной характерной особенностью истории, обусловленной принадлежностью её объекта прошлому и способствующей значительной зависимости её от ценностей, является несовпадение объекта знания и объекта исследования. Не имея возможности непосредственно наблюдать прошлую социальную реальность, историки изучают её по оставленным ею следам, которыми являются любые продукты культуры. Эти источники знания формируются в прошлом, совершенно независимо от интересов, желаний и воли историков. Историки не могут сами подготовить создание источников информации для своего исследования, в соответствии со своими исследовательскими программами. В отличие от естествоиспытателей, историки начисто лишены возможности воссоздания своего объекта. Они не могут исследовать его свойства путём сознательно запланированного эксперимента. Поэтому они во многих случаях не могут получить такие эмпирические данные, которые было бы желательно иметь для полного и точного воссоздания объекта в идеальном образе.

Несвобода исследования завершённых явлений прошлой действительности является причиной невозможности получения новых, более объективных эмпирических данных в случае, если имеющиеся в наличии источники отражают прошлую действительность в субъективных, ценностно окрашенных представлениях своих творцов. Таким образом, указанные вынужденные ограничения в области получения историками эмпирических данных становятся предпосылкой зависимости исторического знания от субъективных ценностных представлений прошлого.

Многие из остатков культуры, становясь источниками исторических знаний, становятся, вместе с тем, и источниками ценностной детерминации этих знаний. Это происходит вследствие ценностной нагруженности исторических источников. Ценности, которыми руководствовались создатели или составители различного рода документов, неизбежно воздействуют на формирование образа прошлого. Ценности авторов этих источников повлияли на то, что они видели вокруг себя и как описывали воспринятое, определили выбор существенного в окружающей их реальности и поэтому достойного быть включённым в описание. Само упоминание каких-либо явлений вызвано осознанием их особой значимости в жизни. Если бы значимыми признавались какие-либо иные явления, то образ прошлой реальности тоже был бы иным. Даже беспристрастное описание выражает образ реальности в специфических чертах, приобретённых посредством селективного, ценностно обусловленного восприятия посредника. Диссертант приводит примеры из исторических сочинений Геродота и

Фукидида, демонстрирующие зависимость созданного в них образа прошлого от ценностных ориентации этих авторов.

Таким образом, на основании рассмотренных положений можно утверждать, что прошлое существование объекта исторического познания ограничивает свободу его изучения сохранившимися следами этого объекта и невозможностью продуцирования нового эмпирического материала. Исторические источники несут ценностную нагруженность, что приводит к ценностной детерминации знания, получаемого в процессе их исследования. Степень и формы этой детерминации различаются в зависимости от типа свидетельства, содержащегося в источнике.

Ещё одной важной особенностью истории, способствующей зависимости знания от ценностей, является её направленность на познание социальной реальности. Так как ценности являются неотъемлемым атрибутом жизненного мира человека, то для понимания и адекватного описания человеческого бытия необходимо знание о ценностях и их репрезентация в картине прошлой социальной реальности. Знание о ценностных отношениях прошлого есть необходимый и важный компонент общего исторического знания. Описание жизненного мира человека, описание человеческих отношений не может не содержать ценностных категорий - благо, справедливость, добро, красота и т.п.

Необходимой предпосылкой понимания ученым ценностей прошлого является наличие у него собственных аксиологических представлений и собственного опыта ценностных отношений. Этот опыт углубляется при усвоении историком духовных богатств изучаемой культуры, что служит более полному и адекватному ее пониманию. Этот факт служит основанием для признания ценностей изучаемого прошлого одним из источников ценностной детерминации исторических представлений.

В данном параграфе имеется case study, демонстрирующее исследование В. О. Ключевским ценностей Екатерины II для понимания и объяснения особенностей проводимой ею внутренней политики, в частности факта созыва и деятельности Уложенной комиссии по выработке нового свода законов Российской империи. Case study показало возможность проникновения в мир ценностных представлений прошлого и то, каким образом полученное знание может способствовать интерпретации смысла и значения исторических событий.

Исследование показало, что включение аксиологических категорий и рассуждений в содержание исторических описаний имеет различный характер. Диссертант выделяет два основных типа ценностных высказываний историков, различающихся по их отношению к знанию об объекте, т.е. своим когнитивным статусом. Высказывания, в которых приводятся собственные ценностные представления изучаемых исторических индивидуумов, являются непосредственно частью самого знания. Утверждения другого типа выражают собственную, как правило, эмоциональную оценку историков описываемых ими событий. Эти высказывания не имеют научного статуса и не несут объективной информации об объекте, т.е. знаниями не являются.

Однако подобные оценочные утверждения необходимы для осмысления исторических событий и во многих случаях они дополняют и углубляют образ прошлого, влияют на его восприятие читателями исторических повествований.

Для постижения «внутренней» стороны событий, историк обращается к методу понимания, основанному на сопоставлении объективной информации о действиях субъектов истории с ценностями, образцами и идеалами. Поэтому применение метода понимания, на котором основана историческая интерпретация с неизбежностью приводит к ценностной детерминации исторического знания.

Направленность истории на познание реальности, т.е. конкретных явлений объективной действительности также способствует ценностной детерминации знания. Поскольку история стремится к созданию картины того что существовало на самом деле, то её задачей является изображение объектов прошлой действительности в их неповторимо-своеобразных чертах. Объект истории - это некоторая индивидуальная часть прошлой реальности, имевшая свой индивидуальный и неповторимый набор качеств и характеристик. Любая часть бытия неповторимо своеобразна и имеет равные шансы с любой другой частью оказаться в роли объекта исследования. Но поскольку история не может изображать всё подряд, просто копируя реальность, удваивая её в модели с сохранением всех деталей, то ей необходим принцип выбора существенного из всего необозримого многообразия реальности. Неокантианцы утверждали, что решающий признак «существенного» в явлениях культуры следует искать в значимости этих явлений для субъектов, т.е. в их ценности. «Лишь отнесение к ценности (\УегЛе21еЬип§еп) определяет величину индивидуальных различий»1 разнородных вещей и процессов и даёт основание для превращения их в объекты изучения и выработки о них индивидуальных понятий.

Таким образом, сущностные характеристики исторического познания: обращённость на изучение прошлого, онтологическое отсутствие объекта познания, направленность на постижение социальной реальности, содержащей в себе ценностно-смысловые, духовно-нравственные аспекты определяют неизбежность включения ценностных представлений в историческое знание.

В результате анализа когнитивных особенностей исторической науки мы пришли к выводу, что историческое познание - это изучение ценностно обусловленного объекта ценностно обусловленным субъектом. В этом процессе ценности выполняют следующие функции: стимулирующая, селективная, ориентирующая, регулятивная, конституирующая, категориальная, создание условий возможности понимания, влияние на целеполагание в познании - ценности участвуют в постановке цели

' Риккерт, Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки / Г. Риккерт. СПб.: Наука, 1997. С. 296.

исследования; ценности могут также играть роль объекта познания и приводить к субъективным искажениям знания.

В третьей главе - «Специфика ценностной детерминации структурных компонентов исторического знания» - развивается мысль о том, что в образе прошлой социальной реальности запечатлены как черты самой прошлой действительности, так и ценности людей, причастных к созданию этого образа. Его рельеф отражает не только деятельность субъектов исторического процесса, но и мировоззрение историков и летописцев. Одни аспекты картины прошлого определены тем, что было на самом деле, другие - ценностями людей, думающих о прошлом. Так как ценностные представления не могут быть репрезентацией прошлой реальности, то возникает вопрос о том, насколько точно и полно картина прошлого, содержащая ценностно обусловленные компоненты, отображает то, что имело место в действительности.

Первый параграф - «Особенности ценностной детерминации фактов и теории в исторической науке». Структурными компонентами исторического знания являются научные факты, гипотезы и теории, содержащие информацию о ходе и условиях исторического процесса; о причинах и последствиях, движущих силах, характере и направленности произошедших событий; о сущности, смысле и значении исторических явлений; об их последовательности, длительности, количественных и качественных характеристиках. Историческое знание включает в себя хронологию, периодизацию, терминологию; названия и описание событий и местностей, материальных и духовных предметов, имена людей. Категориальный аппарат научного исследования определяется общими мировоззренческими рамками той культуры, к которой принадлежит исследователь. Поэтому он отражает её особенности, в том числе и аксиологические аспекты. Исследование приводит к выводу о разной степени и разных формах зависимости перечисленных компонентов исторического знания от ценностей.

В ходе нашего анализа мы использовали классификацию научно-исторических фактов, предложенную А. И. Ракитовым. В своей типологии он выделяет экзистенциальные, квалификационные (подразделяемые на феноменологические и эссенциальные), количественные (квантитативные), темпоральные, локографические и актомотивационные факты.

Исследование показало, что в наибольшей степени зависимости от ценностей находятся квалификационные эссенциальные факты, отвечающие на вопрос о том, чем было изучаемое событие или явление. Характеристика исторического явления, выражающая его смысл и значение, опирается на ценности, которыми руководствуется исследователь. Доказательством этому служит наибольшая степень вариативности в названиях событий и приписываемых им характеристик, обнаруживаемая в трудах разных историков. Достаточно сильная ценностная зависимость проявляется в актомотивационных фактах, раскрывающих мотивы действий субъектов исторического процесса, и через это - причины исторических событий. Понимание мотивов совершения тех или иных поступков всегда гипотетично

и опирается на собственное мировоззрение историка, на его личный опыт ценностных отношений с действительностью. Отсюда следует неизбежность ценностной зависимости такого рода фактов. Менее зависимы от ценностей феноменологические, темпоральные и локографические факты, содержащие информацию о «внешней» стороне прошлых событий — о том где, когда и как они происходили. Их содержание обусловлено в основном методологическим аппаратом исследования и данными исторических источников.

По устоявшемуся в исторической методологии мнению, в наименьшей степени ценностной зависимости оказываются экзистенциальные факты, отвечающие на вопрос о том, существовал ли в действительности тот или иной объект. Однако диссертант развивает мысль о том, что представленность того или иного явления, лица или события в картине прошлого обусловлена ценностями историков и летописцев. Само по себе упоминание или умолчание о чём-либо в прошлом зависит от того, замечено ли оно было в силу своего значения или нет. Поэтому автор диссертации приходит к выводу, что селективная роль ценностей при отборе и формировании экзистенциальных фактов определяет само содержание исторических знаний.

Вторая половина параграфа посвящена исследованию ценностной зависимости теоретического мышления в области познания прошлого. Согласно X. Уайту, история - это проекция на мир форм нашего разума. Она выражается в нарративах через лингвистические протоколы, выбор которых часто бессознателен и обусловлен, во-многом, эстетическими и моральными соображениями. Диссертант сосредотачивает внимание на исторической концепции В. О. Ключевского, чтобы на этом конкретном примере проследить влияние ценностей на формирование концептуальных положений. Посредством сравнительного анализа текстов научно-исторических работ учёного и его дневниковых записей, автор выявляет конституирующую роль ценностных представлений историка в основных положениях его научной теории.

Сопоставление научных утверждений историка с высказываниями, выражающими его ценностные представления, выявило очевидные параллели между ними. Case study продемонстрировало тесную взаимосвязь между ценностями В. О. Ключевского и его взглядами на основные направления и главные движущие силы исторического процесса. Показан неявный характер ценностной зависимости периодизации исторического процесса, её опосредованность методологическим аппаратом исследования. Анализ приводит к выводу о значительной степени ценностной детерминации ядра и основных положений исторической теории и о более слабом проявлении роли ценностей в формировании частных аспектов исторической концепции Ключевского. Связь теоретического мышления с ценностным сознанием тесная, но не прямая. Ценности историка влияют на построение теории, но не определяют жестко и однозначно её характер и содержание.

Во втором параграфе - «Объективность ценностно нагруженного исторического знания» рассматривается смысл понятия «объективность» в его применении к знанию о прошлом, исследуется возможность достижения объективности в данной области и определяются факторы, способствующие этому.

Одна из причин обращения к исследованию взаимозависимости когнитивных и ценностных факторов исторического познания есть попытка выявления степени его объективности. Вопрос о том, что и насколько в образе прошлой социальной реальности зависит от ценностей и что от самой прошлой действительности есть вопрос об объективности исторического знания. Для его решения необходимо выявить неизменяемые объективные элементы структуры знания, сохраняющие свою истинность и значимость при смене научных парадигм и философских установок научных школ, при переменах в иерархии ценностей как самого учёного, так и того общества, в культурном контексте которого он проводит своё исследование.

Факторами, ограничивающими произвол ценностно обусловленной субъективности в исторических исследованиях, являются методологическое требование исключения из дискурса эмоциональных ненаучных оценок; возможность усвоения историком ценностей прошлого; генеральная интенция истории - её направленность на познание того, что на самом деле происходило в реальности; сам характер объекта изучения - неизменяемость прошлого; физическая одинаковость для всех исследователей материальных остатков прошлого, становящихся источниками знаний о нём; возможность сознательного самоконтроля учёным собственных симпатий и антипатий; коллективный характер познавательной деятельности, способствующий компенсации одностороннего восприятия и осмысления явлений, критике и исправлению субъективных заблуждений.

Исследование привело к выводу о том, что не все виды ценностной детерминации приводят к субъективизму исторических суждений. Так, обусловленность образа прошлого ценностями самих субъектов исторического процесса есть один из показателей его объективности. Изучение истории по остаткам культуры, в которых конденсированы ценностные представления их создателей, являясь, безусловно, причиной ценностной детерминации знания, также не приводит к его субъективному искажению. Данные выводы служат обоснованию возможности достижения объективности и достоверности в истории.

В заключении диссертации подводятся итоги и обобщаются результаты исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие статьи:

1. Щербаков, Д. А. Ценностная зависимость исторической теории // Вестник Майкопского государственного технологического университета. - Майкоп: Полиграф-ЮГ, 2011. Вып. 1. - 136 с. С. 96-103; 0,8 п. л. (Статья).

2. Щербаков, Д. А. Ценности прошлого как источник ценностной детерминации исторических представлении // Вестник

Оренбургского государственного университета. Оренбург: ГОУ ОГУ, июль 2010. № 7 (113).-160с., С. 100-106; 0,9 п. л. (Статья).

3. Щербаков, Д. А. Знания и ценности: параллельные миры или органическое единство? II Вестник Оренбургского государственного университета. Оренбург: ГОУ ОГУ, июль 2009. № 7 (101). - 223 е., С. 206 - 212; 0.8 п. л. (Статья).

4. Щербаков, Д. А. Источники ценностной детерминации исторических представлений // Образование и учитель XXI века: проблемы, перспективы развития. Сборник статей в двух томах. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2010. Т. 2. - 236 с. С. 218-223; 0.75 п. л. (Статья).

5. Щербаков, Д. А. Функция «magistra vitae» и задачи историописания // Оренбургский государственный педагогический университет: история и современность: сборник статей по материалам XXX преподавательской научно-практической конференции. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2009. Т. 11. - 248 е., С. 236 - 247; 0,6 п. л. (Статья).

6. Щербаков, Д. А. Концептуальный анализ природы ценностей Н Наука и образование: исследования молодых учёных: сборник статей аспирантов ОГПУ. Оренбург: ГУ «РЦРО», 2009. - 192 е., С. 93 - 98; 0,75 п. л. (Статья).

7. Щербаков, Д. А. Проблема истины в историческом познании // Интеграция науки и образования как условие повышения качества подготовки специалистов: материалы XXIX преподавательской научно-практической конференции. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2008. Т. 10. - 188 е., С. 176 - 188; 0.75 п. л. (Статья).

8. Щербаков, Д. А. Историческое исследование как предмет философского анализа в западной философии XX века // Исследования и исследователи юго-востока России (XIX - XX вв.). Вторые региональные историко-краеведческие чтения памяти профессора П.Е. Матвиевского. 28-29 февраля 2008г.: сб. статей. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2008. - 252 с, С. 245 - 250; 0,6 п. л. (Статья).

9. Щербаков, Д. А. Роль ценностей в теоретическом осмыслении всемирной истории // Аспирантский вестник ОГПУ. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2008. № 7 - 99 е., С. 64 - 68; 0,6 п. л. (Статья).

10. Щербаков, Д. А. Роль ценностей в формировании концепции всемирной истории Николая Бердяева // Аспирант, или Молодое поколение учёных о...: научно - практический альманах аспирантского сообщества - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2008. Вып. 3. -208 е., С. 6 - 11; 0,7 п. л. (Статья).

Подп. к печ. 08.06.2011 Объем 1.25 пл. Зак. № 62 Тир. 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Щербаков, Дмитрий Александрович

Введение.

Глава 1. Ценности и их отношение к когнитивной сфере.

1.1. Концептуальный анализ природы ценностей.

1.2. Предпосылки ошибочного отождествления ценностей и знаний в гуманитарном дискурсе.

Глава 2. Зависимость роли ценностей в историческом познании от его сущности и природы.

2.1. Критический анализ «стандартной» концепции исторического познания.

2.2. Ценностно-зависимые особенности исторической науки.

Глава 3. Специфика ценностной детерминации структурных компонентов исторического знания.

3.1. Особенности ценностной детерминации фактов и теории в исторической науке.

3.2. Объективность ценностно нагруженного исторического знания.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Щербаков, Дмитрий Александрович

Актуальность темы исследования.

В современную эпоху историческое знание определяет характер самосознания общества, формирует и укрепляет столь необходимое современному человеку чувство национальной и культурной идентичности. Однако сомнения в возможности выработки объективно-истинного, а значит, надёжного и непреходящего исторического знания, высказанные ещё Р. Декартом, вот уже несколько столетий тревожат умы мыслителей и остаются предметом жарких споров. Одна из причин, вызывающих эти сомнения, заключается в факте ценностной обусловленности процесса исторического познания и знания, как его результата. В дискуссиях высказывается тезис «сколько историков — столько и «историй»», говорящий об отсутствии единого, общеобязательного и общепризнанного корпуса научного исторического знания. Различие ценностных ориентаций исследователей прошлого ведёт к вариативности представлений о нём, к противоречивости интерпретаций данных исторических источников.

Поскольку научно-исторические факты являются ответами на теоретические вопросы, то их содержание зависит не только от прошлой объективной действительности, но и от характера задаваемых вопросов. Эти вопросы диктуются всем прежним жизненным опытом исследователя, который кристаллизован в его сознании в виде знаний и ценностных представлений. Возникает опасность субъективного наполнения знания о прошлом тенденциозно сконструированными фактами, актуальными в одной ценностной 3 системе координат и несущественными в другой. Это порождает сомнения в истинности получаемого знания. Но, поскольку только объективно-истинное знание о прошлом может служить надёжной опорой общественного самосознания, то выдвигается теоретическая задача проверки возможности его получения и выявления когнитивных механизмов, обеспечивающих его соответствие искомым качествам. Необходимо выявить границы произвольности исторических трактовок, степень их зависимости от субъективных факторов, среди которых ценности играют ведущую роль.

При выявлении роли ценностей в формировании исторического знания особенный интерес представляет собой вопрос о соотношении ценностных и когнитивных компонентов в его структуре. Мы руководствуемся представлением, что одна часть компонентов образа прошлого представляет собой репрезентацию прошлой социальной реальности, «того, что было», другая же, является отражением ценностных представлений, повлиявших на его создание. Картины прошлого в научно-исторических текстах содержат и то и другое, и нам необходимо понять, что, почему и насколько в них есть изображение ушедшей реальности, а что - отражение внутреннего мира создателей этих картин.

Степень разработанности темы. Осознание отдельных аспектов интересующей нас проблемы зарождается практически одновременно с историографией. Методологические размышления античных историков по поводу смысла и характера собственной работы содержат вполне определённые суждения относительно влияния пристрастий, симпатий и антипатий, соображений практической выгоды на изучение и описание прошлого. Возможность искажения исторического знания под воздействием этих факторов отмечалась Фукидидом, Полибием, Лукианом и Аммианом Марцеллином. Вплоть до конца XIX века развитие подобных идей не имело характера специального гносеологического исследования. Само понятие «ценность» концептуализируется как философская категория только во второй половине XIX столетия в трудах немецкого философа Рудольфа Германа

Лотце. В последней трети XIX в. оформляется и получает развитие новая отрасль философского знания - аксиология.

Различие в понимании сущности и онтологической природы ценностей лежит в основе вариативности теоретического видения форм их присутствия и функций в познании. Поэтому существенное значение для нашего исследования имело обращение к аксиологическим концепциям. В рамках классической аксиологии (1890-1930-е годы) общие вопросы теории ценностей разрабатывались в трудах И. Хайде, Р. Перри, Г. Риккерта, М. Шелера, Н. Гартмана, Ф. Крюгера, Дж. Сантаяны, В. Шуппе, А. фон Майнонга, И. Крайбига, Г. Мюнстерберга, У. М. Урбана, О. Кюльпе, А. Дёринга, И. фон Визера, Т. Липпса, Г. Корнелиуса, Г. Гёффдинга, Р. Эйслера, Б. Бауха. Р. Фрондизи. Осмысление и творческое развитие идей этих философов отражено в трудах современных отечественных исследователей А. Г. Здравомыслова, И. С. Нарского, М. С. Кагана, В. К. Шохина, В. В. Ильина, А. А. Ивина, Л. А. Микешиной, П. П. Гайденко, О. Г. Дробницкого, В. П. Барышкова, С. С. Цороева.

В рамках аксиологии выделяются объективно-идеалистические, субъективно-идеалистические и натуралистические теории ценности. Всё многообразие существующих подходов к пониманию сущности и природы ценностей можно разделить на трансценденталистские и диспозиционные, сочетающие в себе идеи трёх указанных типов аксиологических теорий. Трансценденталистское истолкование феномену ценности давали Г. Риккерт, В. Виндельбанд, Н. Гартман, М. Шелер. Понимание ценности в системе диспозиции «субъект - объект» характерно для И. Хайде, Р. Перри, М. С. Кагана, И. С. Нарского, а также для большинства философов, придерживающихся натуралистических и субъективистских концепций.

Мамардашвилли, Н. В. Мотрошиловой, В. Н. Порус, Б. Н. Пятницына, Д. Александера, Р. Мертона. Д. Ирвинга, К. Куперса.

На формирование авторской позиции значительно повлияли научные взгляды мыслителей неогегельянского направления Бенедетто Кроче и Р. Дж. Коллингвуда, согласно которым исторический процесс и процесс его познания гомогенны - и тот, и другой являются процессами мысли. Эта гомогенность, или консубстанциональность составляет условие и предпосылку адекватного познания несуществующего прошлого. Б. Кроче и Р. Дж. Коллингвуд являются основоположниками теории исторического конструктивизма, согласно которой исторические тексты не отражают реальность, а создают образ реальности. Историческое знание есть конструкт познающего разума и поэтому образ прошлого во многом зависит от специфики внутреннего мира и мыслительной деятельности учёного, который его создаёт. Презентизм Кроче во многом объясняет воздействие ценностей на формирование образа прошлого, так как указывает причины соответствия этого образа нуждам и потребностям настоящего.

Конструктивистская гипотеза получила особое развитие в трудах историков школы «Анналов» Люсьена Февра, Марка Блока, Фернана Броделя. Л. Февр разработал современную концепцию научно-исторического факта, разделяемую автором данного исследования. Поскольку научный факт - это ответ на определённый вопрос, а вопросы диктуются ценностно-обусловленным опытом познающего субъекта, то данная трактовка становится основой понимания причины ценностной обусловленности фактических высказываний.

Поразительно ёмкое и красивое произведение М. Блока «Апология истории или ремесло историка» даёт ясное и чёткое представление о сущности 6 и особенностях этой науки. Мы глубоко убеждены, что выявление роли ценностей в историческом познании возможно только благодаря ясному пониманию методологии этой науки, проникновению в секреты лабораторной работы историка.

Методологические труды М. Блока, Л. Февра, В. О. Ключевского, А. С. Лаппо-Данилевского, И. Дройзена, Ж. Бодена, Ш. - В. Ланглуа, Ш. Сеньобоса Э. Бернгейма, М. А. Барга, А. В. Гулыги, В. Ф. Коломийцева во многом способствовали осознанию роли субъективных факторов в исторических исследованиях. Поскольку ценности занимают ведущее место среди этих факторов, то данные труды внесли немалый вклад в разработку проблемы ценностей в познании.

Зиммеля, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Э. Трёльча, Б. Кроче, М. Блока, Л. Февра, Р. Дж. Коллингвуда, К. Хюбнера, М. Фуко, X. Уайта, Ф. Анкерсмита, А. Данто, П. Рикера, М. А. Барга, А. Я. Гуревича, А. И. Ракитова, А. Мегилла, И. М. Савельевой, А. В. Полетаева, Б. Г. Соколова, Н. Е. Колосова, Б. В. Маркова, М. А. Кукарцевой.

Непосредственное изучение роли ценностей в историческом познании начинается в трудах философов баденской школы неокантианства, которые осуществили синтез аксиологии с теорией научного познания. В. Виндельбанд в своей программной речи «История и естествознание», произнесённой им при вступлении в должность ректора Страсбургского университета (1 мая 1894г.) предложил разделение наук на номотетические и идиографические по применяемому ими методу. Идиографические науки, включая историю, направленные на изучение индивидуальности однократно происходящих явлений, по мнению В. Виндельбанда пользуются методом отнесения к общезначимым ценностям1. Новый взгляд на историческое знание, намеченный этим выступлением только в эскизной форме, был затем систематически развит в наукоучении Г. Риккерта.

Фундаментальное значение для понимания роли ценностей в историческом познании имеет его учение об отнесении к ценности, как о методе образования индивидуализирующих исторических понятий. Неокантианская гносеология даёт обоснование конституирующей роли ценностей в категоризации явлений исторической действительности. Важной составной частью этого учения выступает представление о селективной функции ценностных ориентаций в процессе познания. Вслед за В. Виндельбандом и Г. Риккертом обоснование метода отнесения к ценностям как основного принципа выбора в науках о культуре даётся М. Вебером. В отличие от Риккерта он утверждал историчность ценностей, что, тем не менее, не опровергает представления о выполняемых ими селективной, организационной и конституирующей функциях в познании.

В отечественной философии и методологии науки идеи немецких неокантианцев развивались А. С. Лаппо-Данилевским, Н. И. Кареевым, Р. Ю. Виппером, Д. М. Петрушевским, А. И. Введенским, И. И. Лапшином, Г. И. Челпановам, С. И. Гессеном . По известным идеологическим причинам в течении ряда десятилетий XX века в отечественной философской мысли вопрос

0 ценностной зависимости исторического знания обходился стороной.

1 Вмндельбанд В. Прелюдии. М., 2007. Подоль, Р. Я. Теория исторического процесса в русской историософии первой трети XX века. М., 2008.

3 Барг, М. А. Категории и методы исторической науки. Барг. М., 1984.; Барг, М. Л. Эпохи и идеи: становление историзма. М., 1987.

1 Микешина, Л. Л. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990.; Микешина, Л. Л. Эпистемология ценностей. М., 2007.; Микешина. Л. А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002. аксиологических концепций на трансценденталистские и диспозиционные и её предположение о взаимодополнительности этих двух подходов в истолковании природы ценностей. В рассмотрении проблемы «когнитивное - ценностное» была использована формулировка Л. А. Микешиной одного из центральных вопросов данной области: «как возможно объективно истинное знание в ситуации высокой познавательной активности субъекта, имеющего индивидуальные ценностные ориентации»1. А. Я. Гуревич писал о важности проникновения в ценностное сознание прошлого для познания духовного универсума изучаемой культуры". А. А. Ивин рассматривает вопросы связи ценностей с процедурой понимания; утверждает о двойственном, описательно-оценочном характере основных положений гуманитарных теорий; исследует механизм проникновения ценностных представлений в гуманитарное знание посредством категоризации явлений; анализирует ценностные предпосылки понимания смысла исторического процесса3.

Аксиологические аспекты исторического познания затрагиваются в статье В. М. Межуева «Философия истории и историческая наука». В ней определяется объективная ценность исторического знания, объясняются особенности ценностной позиция учёного, обосновано различие подходов к историческому познанию в историко-философских и научно-исторических исследованиях4.

Аксиологические основания, детерминирующие процесс становления истории как науки исследованы в диссертации О. А. Лосевой. В её работе конкретизировано понятие философско-аксиологического анализа исторического познания, раскрыто его содержание, структура и функции5. Анализ проблемы ценностной природы факта в историческом познании

1 Микешина, Л. Л. Эпистемология ценностей. М., 2007. С. 260.

2 Гуревич, Л. Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.; Гуревич, А. Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства. М., 1990.; Гуревич, А. Я. Проблемы средневековом народной культуры. М., 1981.

3 Ивин, А. А. Ценности и понимание // Вопр. Философии. 1987. № 8. С. 31-43.; Ивин. А. А. Ценности в научном познании//Обществ. Науки. 1988. № 1.С. 118-133.; Ивин, А. А. Введение в философию истории. М.,1997.; Ивин, А. А. Аксиология. Научное издание. М., 2006.

4 Межуев, В. М. Философия истории и историческая наука // Вопр. философии. 1994. № 4. С. 75-86.

5 Лосева О. А. Философско-аксиологический анализ исторического познания: Дисс. Канд. Филос. наук. Саратов, 1998. осуществлён в диссертационном исследовании Е. А. Яковлевой1. Аксиологические предпосылки исторического познания определяются в работе Е. К. Сазоновой2.

Среди новых публикаций обращает на себя внимание статья В. Н. Сырова «Обречены ли исторические нарративы быть мифами?» Автор подвергает критике убеждения, согласно которым «именно ценностные установки являются настоящей основой исторического мышления в целом»4. Подобные установки, по мнению автора ведут к бессознательному мифотворчеству в исторических исследованиях, «даже при субъективной честности историка, поскольку они будут казаться естественными принципами организации эмпирического материала, вытекающими из природы, самого объекта исследования»5. Решение проблемы В. Н. Сыров видит в последовательном отказе от восприятия исторического познания как отражения действительности. Исторический нарратив, построенный из сконструированных фактов не может быть мифом об исторической реальности, поскольку никакой исторической реальности за пределами знания о ней не существует и сам нарратив ничего не призван «отражать». Его создание руководствуется не ценностями, а научными принципами организации материала. Высказанные идеи явились мощным стимулом для данного диссертационного исследования, поскольку, во многом соглашаясь с выводами В. Н. Сырова, автор придерживается позиции, подвергаемой критике. Мы не нашли достаточно веских доводов, опровергающих признание ценностей естественными принципами отбора и организации исторического материала.

В ходе исследования была принята во внимание позиция А. М. Анисова, согласно которой неизбежная ценностная нагруженность исторического знания вполне совместима со стремлением историков к объективной истине. Философ также подвергает критике признание в качестве принципа отбора единичных

1 Яковлева Е. Л. Ценностная природа факта в историческом познании: Дисс. канд. филос. наук. Иркутск, 2003.

2 Сазонова, Е. К. Аксиологические предпосылки исторического познания: Дисс. канд. филос. наук. Коломна, 1997.

3 Сыров, В. Н. Обречены ли исторические нарративы быть мифами? // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Сборник статей. Челябинск, 2004. С. 85-99.

4 Там же. С.88.

5 Там же. С. 89. фактов отнесение к ценности. В качестве аргумента А. М. Анисов приводит довод о субъективности любых ценностных представлений, ведущей к произвольности исторических трактовок. Обоснование возможности объективности исторического знания заключается в отнесении высказываний историка не к ценностям, а к конкретным историческим метамоментам, обуславливающим различие описания и интерпретации исторических событий временными рамками их протекания и изучения1.

Многообразие существующих подходов означает наличие сомнений, спорных мнений и отсутствие общепризнанных решений. Заданная тема многогранна, она содержит огромный теоретический потенциал и открывает широкое поле интерпретаций. В качестве одного из плодотворных направлений исследования поставленной- проблемы признаётся обращение к трудам самих историков для проверки высказанных гносеологических идей. Анализ конкретных научно-исторических текстов может послужить важным звеном исследования роли ценностей в историческом познании, предоставляя обильный первичный материал для эпистемологических выводов.

Таким образом, актуализация проблемы роли ценностей в историческом познании, существующая ситуация в её исследовании предполагают дальнейшее изучение и углубление вопроса, диктуют выбор объекта и предмета исследования, определяют его цель, задачи, методы и логику данной работы.

Объект исследования: процесс и результат исторического познания.

Цель и задачи исследования. Целью работы является изучение эпистемологических и методологических особенностей ценностной

1 Анисов, А. М. Проблема истины и ценностей в историческом познании // Credo new: теоретический журнал. 2002. № 2. http://gzvon.pyramid.volia.Ua/biblioteka/kafedrafilosofii/libph/sb/credo/credonevv/0202/l .htm детерминации исторического познания. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:

- обосновать зависимость места и функций ценностей в познании прошлого от сущностных характеристик ценностей и от особенностей самого исторического познания; выявить причины, источники и способы включения ценностных представлений в интерпретацию прошлой социальной реальности; выявить характеристики ценностей, способствующие взаимопроникновению ценностей и знаний;

- установить предпосылки отождествления оценочных и описательных утверждений в гуманитарной сфере;

- опираясь на труды известных историков; выделить > различные типы ценностно-оценочных суждений в научно-исторических текстах, определить их когнитивный статус и обосновать неизбежность использования при описании и интерпретации прошлого;

- исследовать особенности ценностной детерминации различных типов научно-исторических фактов;

Теоретико-методологическая основа исследования. Методология данного исследования строилась на основе диалога и синтеза когнитивных практик.

Реализация этого диалога стала возможной благодаря принятию и развитию принципа доверия субъекту и пониманию того, что этот субъект - есть целостный человек познающий, укоренённый в культуре. Поэтому модель исторического познания, которая как идеальный конструкт возникала в ходе данного исследования, создавалась не путём максимального абстрагирования

12 от жизненных реалий, а как попытка адекватного понимания и истолкования реального познавательного процесса во всей конкретике сопровождающих его условий и обстоятельств. Это обусловило широкое использование феноменологического подхода, позволяющего увидеть изучаемые феномены как проявления неисчерпаемого жизненного мира человека. Плюралистическое видение мира и полисемантизм, созвучные взглядам X. Уайта и Ф. Анкерсмита парадоксально сопровождаются монизмом в духе Гегеля и Коллингвуда, развивающими теорию исторического познания из идеи консубстанциональности познающего и познаваемого. Вместе с тем автор следовал диалектике Платона и картезианскому методу сомнения, заставлявшими его сталкивать идеи и проверять гносеологические предположения на примерах конкретных исторических текстов. Философский поиск сопровождался гносеологическим оптимизмом и позитивистской верой в прозрачность для разума объекта исследования, в наличие гарантий объективности исторического знания. Разработке теории исторического познания способствовал междисциплинарный подход, сочетающий принципы, приёмы и концептуальные положения аксиологии и эпистемологии.

Применение системного подхода способствовало видению объекта в его целостности и осознанию взаимосвязей элементов проблемного поля.

Герменевтический подход к изучаемому материалу позволил увидеть его как открытое поле интерпретаций, смыслы которых взаимосвязаны, многомерны и порождают новые, всё более глубокие вопросы и предположения.

Научная новизна исследования состоит в том, что обоснована конструктивная роль ценностных факторов в историческом познании.

Получены следующие результаты:

13 так и отношение к ним субъектов, что онтологически сближает ценности со знаниями;

- обосновано положение о детерминации картины прошлого ценностями изучаемых субъектов исторического процесса и прошлых культур. Показано, что способами трансляции ценностных представлений прошлого в историческое знание выступают выполнение историей социальной функции поддержки образцов, усвоение историками ценностей прошлого, конденсированных в исторических источниках, а так же изучение и репрезентация ценностных суждений исторических индивидуумов;

Такие высказывания являются непосредственно частью самого знания. Другой тип выражает собственную мировоззренческую оценку событий историком-исследователем, и эти высказывания могут не нести объективной информации об объекте, т.е. не являться знанием;

- показано, что историческая объективность — это не единый концепт, а множество концептов, несводимых к одному основанию; выявлены факторы, ограничивающие произвол ценностно ' инспирированной субъективности исторических интерпретаций.

Теоретическое значение результатов исследования. Данное гносеологическое исследование вносит вклад в разработку теории исторического познания, позволяя глубже понять, более адекватно описать и объяснить аксиологические аспекты формирования и содержательного наполнения знания о прошлой социальной реальности. Положения диссертации могут быть использованы в ходе дальнейшего гносеологического анализа проблемы ценностной детерминации исторического знания.

Апробация работы. Материалы исследования апробированы в форме докладов и сообщений на научных конференциях: на «Межрегиональной межвузовской молодёжной научной конференции «Гуманитарные и социальные науки»» (г. Оренбург, 22 апреля 2011 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Образование и учитель XXI века: проблемы, перспективы развития» (г. Оренбург, 6-7 октября 2010 г.); на

Вторых региональных историко-краеведческих чтениях памяти профессора П. Е. Матвиевского» (г. Оренбург, 28-29 февраля 2008г.); на ежегодных научно-практических внутривузовских конференциях, проводимых в ОГПУ; на ежегодных аспирантских чтениях, посвященных исследованиям молодых учёных ОГПУ; на методологических семинарах, проводимых кафедрой философии и религиоведения ОГПУ. Содержание работы и её выводы отражены в научных статьях и тезисах докладов и выступлений. Всего по теме диссертации автором опубликовано 10 научных статей общим объёмом 7,25 условных печатных листа.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимосвязь ценностных и когнитивных детерминант исторического знания"

Заключение

Гносеологический анализ проблемы ценностной детерминации исторического знания приводит к выводу о закономерном и неустранимом воздействии ценностей на формирование и содержательное наполнение образа прошлой социальной реальности. Это воздействие не сводится только к искажению и мифологизации представлений о прошлом. Оно есть необходимый конструктивный компонент познания и осмысления исторических явлений, хода исторического процесса.

Роль ценностей в историческом познании объясняется как общими функциями ценностей в человеческой деятельности, так и особенностями самой исторической науки. Регулятивная, мотивационная, селективная и направляющая функции ценностей в когнитивной сфере могут быть осознаны при изучении аксиологии. Степень и особенности их проявления в истории объясняются через анализ сущности и природы исторического познания.

Аксиологическое исследование показывает, что ценности не относятся всецело только лишь к субъективной сфере личностного бытия. Они имеют также и характеристики объективных явлений. Ими считаются интерсубъективность и объективная значимость этих идеальных структур, а также наблюдаемость ценностных отношений. Наличие этих характеристик есть предпосылка объективности рассмотрения ценностей и общезначимости смыслового наполнения индивидуализирующих исторических понятий. Несмотря на функциональное и сущностное различие ценностей и знаний, данные феномены имеют общую идеальную природу, существуя как духовные формообразования и выражаясь в ментальных образах. Это выступает предпосылкой их взаимозависимости и взаимопроникновения.

Ценности совмещают в себе трансцендентальные и диспозиционные характеристики. Трансцендентальные характеристики ценностей служат предпосылками объективности знаний, образуемых под их влиянием; диспозиционные свойства вносят в знания субъективную окраску. Ценностные представления, являясь носителями значения объектов для субъектов, сопряжены с чувственно-ментальными образами ценимых объектов, благодаря чему имеют сходные со знаниями характеристики: они существуют в виде идей, в которых хранится информация об объективных свойствах предметов и явлений. Это является одной из причин использования ценностно-оценочных высказываний в исторических описаниях.

Ценности являются необходимым компонентом структуры свободной человеческой деятельности, выполняя в ней регулятивные функции. Ценности предопределяют модели желаемого будущего, становящиеся целями свободно предпринимаемой деятельности, тем самым мотивируя и направляя её. Роль ценностей в историческом познании есть частное проявление функций ценностей, выполняемых ими в любой сфере деятельности.

Предмет познания всегда и необходимо есть также и предмет нашей воли и чувства, поэтому познание и оценка — это две необходимые составляющие общего процесса освоения мира человеком. Они дополняют друг друга и оказывают взаимное влияние. Поэтому представления о мире содержат в себе как репрезентации объектов, так и информацию об их значении.

Представления» о возможности получения независимого от ценностей исторического знания ошибочны, т.к. основаны на неадекватной для гуманитарной сферы трактовке познания.

В ходе исследования выявлено, что характерные особенности, присущие именно историческому познанию, образуют условия, обеспечивающие возникновение и реализацию тех важных и многообразных функций, которые выполняют ценности в нём. Высокая интенсивность воздействия ценностей на историческое знание объясняется тем, что история есть исследование прошлой социальной реальности. Наука, описывающая и объясняющая мир человеческих взаимоотношений, мир реальный, но не существующий на момент проведения исследования не может не зависеть от ценностей столь значительно.

Присутствие в текстах исторических описаний терминов, понятий и суждений, несущих аксиологическую нагрузку есть закономерное явление,

214 поскольку ценностные отношения выступают неотъемлемым компонентом объекта исторического познания. Типы, когнитивный статус и функции таких суждений различны. Они могут играть либо описательную, либо оценочную роль в тексте и носить при этом как объективный, так и субъективный характер.

Кроме искажающего воздействия на знание, ценности играют также положительную, конструктивную роль в познании прошлого. Они мотивируют, направляют, регулируют и стимулируют познавательный процесс, выполняют селективную и конституирующую функции, выступают предпосылками понимания смысла и значения исторических явлений.

Ценности определяют не только форму, но в значительной мере и содержание исторического знания. Ценностные представления могут входить в содержание знаний даже при объективном рассмотрении предмета. В наибольшей мере это относится к ценностям прошлого, обнаруживаемым в изучаемом материале.

В ходе исследования выявлено, что источниками ценностной детерминации исторических представлений выступают социокультурная среда, в которой проводится историческое исследование; профессиональные установки авторитетного научного сообщества, включая научные образцы и установки прошлых поколений историков; духовный мир самого познающего субъекта; ценностная нагруженность исторических источников; ценностные представления и отношения изучаемых исторических индивидуумов и прошлых культур.

Ценности исторических индивидуумов и изучаемых культур являются одним из источников ценностной детерминации исторических знаний, поскольку они могут усваиваться учёным в процессе исследования и влиять на понимание смысла, мотивов и значения деятельности субъектов истории.

Картина прошлой социальной реальности, создаваемая историками, зависит как от изучаемой действительности, так и от ценностей, влияющих на её создание. Структурные компоненты, составляющие образ прошлого — понятия, факты и теории, будучи производными познания и ценностного

215 осмысления действительности являют собой синтез ценностей и репрезентаций. Степень зависимости этих компонентов от ценностей различна. В наибольшей мере она проявляется в «твёрдом ядре» исторических теорий, в смысловых моментах, конституирующих исторические концепции. Поэтому, чем выше степень обобщения в исторических суждениях, тем значительнее ценностное содержание этих мыслей, соответственно, тем меньше они обусловлены спецификой прошлой действительности. Подтверждение этому видится в том, что рассуждения о всемирной истории в большей степени относятся к области философии истории, чем к эмпирической науке. Данное заключение в равной мере относится и к научным гипотезам, представляющим весомый компонент структуры исторических знаний.

Соотношение ценностных представлений и эмпирически обоснованной рациональной информации в фактических утверждениях также различно. Более всего свободно от ценностей содержание экзистенциальных, количественных, темпоральных и локографических научно-исторических фактов. Более сильно ценностная нагруженность проявляется в квалификационных (феноменологических и эссенциальных) и актомотивационных фактах.

Высокая степень зависимости исторического знания от ценностей не означает его полной субъективности. Объективность исторического знания не означает его свободы от ценностей и возможна в условиях ценностной детерминации когнитивных процессов. Объективность исторических суждений достигается учёным посредством сознательного контроля над своими симпатиями и антипатиями, осознанием собственной ценностной позиции, отказом от стремления использовать данные источников для утверждения каких-либо идейных позиций в настоящем и непредубеждённым следованием материалу источников, способствующем видению другой реальности, порой не укладывающейся в ценностно-обусловленные рамки современного понимания.

Объективность и необходимая общезначимость смысла индивидуализирующих исторических понятий достигается за счёт отнесения изучаемых явлений прошлого к ценностям самих исторических индивидуумов

216 и прошлых культур. Поскольку ценности обладают трансцендентальными свойствами, такими как интерсубъективность и общезначимость, то они могут усваиваться учёными при изучении духовного универсума прошлого и использоваться для имманентного понимания внутренней стороны исторических событий, мотивационно-смыслового содержания деятельности субъектов истории.

Список научной литературыЩербаков, Дмитрий Александрович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Андреев, М. JL Поэтика прошлого / М. Л. Андреев // Феномен прошлого. - М.: ГУ-ВШЭ, 2005. - С. 67-95.

2. Анисов, А. М. Проблема истины и ценностей в историческом познании // Credo new: Теоретический журнал. 2002. № 2. Режим доступа: http://gzvon.pyramid.volia.ua/biblioteka/kafedra filosofii/libph/sb/credo/credonew/O 2 02/1 .htm

3. Анкерсмит, Ф. Р. История и тропология: взлёт и падение метафоры / Ф. Р. Анкерсмит. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 496 с.

4. Анкерсмит, Ф. Р. Нарративная логика: семантический анализ языка историков / Ф. Р. Анкерсмит. М.: Идея-Пресс, 2003. - 360 с.

5. Анкерсмит, Ф. Р. Возвышенный исторический опыт / Ф. Р. Анкерсмит. М.: Европа, 2007. - 608 с.

6. Арон, Р. Введение в философию истории / Р. Арон. // Избранное: введение в философию истории. М.; СПб.: Университетская книга, 2000. - С. 215—526.

7. Арон, Р. Лекции по философии истории: курс лекций в Коллеж де Франс / Р. Арон. М.: Либроком, 2010. - 336 с. (Из наследия мировой социологии).

8. Ашкеров, А. Ю. Метаистория метаистории, или декодирование Хейдена Уайта / А. Ю. Ашкеров // Социологическое обозрение. 2002. Т. 2. № 1.-С. 86-99.

9. Барг, М. А. Великая английская революция в портретах её деятелей / М. А. Барг. М.: Мысль, 1991.-397 с.

10. Барг, М. А. Эпохи и идеи: становление историзма / М. А. Барг. М.: Мысль, 1987.-348 с.

11. Барг, М. А. Категории и методы исторической науки / М. А. Барг. -М.: Наука, 1984.-343 с.

12. Барт, Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры / Р. Барт. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003. - 512 с.

13. Бауман, 3. Спор о постмодернизме // Социологический журнал. -1994. №4. - С. 69-80.

14. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М.: Искусство, 1979.— 424 с.

15. Бездухов, В. П. Теория и практика приобщения учащихся к ценностям / В. П. Бездухов, А. В. Воронцов. Самара: Изд-во СамГПУ, 2002. - 192 с.

16. Бердяев, Н. А. Смысл истории / Н. А. Бердяев. М.: Мысль, 1990. -175 с. (Литературные памятники).

17. Берлин, И. Истинная цель познания / И. Берлин. М.: Канон +, 2002. -800 с. ;

18. Блок, М. Апология истории или ремесло историка / М. Блок. М.: Наука, 1986. - 256 с. (Памятники исторической мысли).

19. Блюхер, Ф. Н. Философские проблемы исторической науки / Ф. Н. Блюхер. М.: ИФ РАН, 2004. - 196 с.

20. Бродель, Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа И: в Зч. Ч. 1. Роль среды. / Ф. Бродель. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 496 с.

21. Бряник, Н. В. Введение в современную теорию познания / Н. В. Бряник. — М.; Екатеринбург, 2003. 288 с.

22. Быстрицкий, Е. К. Концепция понимания в исторической школе философии науки / Е. К. Быстрицкий // Вопр. философии. — 1982. № 11. - С. 142—149.

23. Вайнштейн, О. Б. Постмодернизм: история* или язык? / О. Б. Вайнштейн // Вопр. философии. 1993. - №7. - С. 23-58.

24. Вебер, М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания / М. Вебер. // Философия: хрестоматия. М.: Изд-во РАГС, 2006. - 768 с. (Серия «Хрестоматии Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации»).

25. Вен, П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии / П. Вен. М.: Научный мир, 2003. - 394 с.

26. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций / Дж. Вико. М.; Киев: Яей-Ьоок - НСА, 1994. - 656 с.

27. Виндельбанд, В. Избранное / В. Виндельбанд. М.: Юристъ, 1998.687 с.

28. Виндельбанд, В. Прелюдии / В. Виндельбанд. М.: Кучково поле, 2007. - 400 с. (Канон философии).

29. Вжозек, В. Историография как игра метафор: судьбы «новой исторической науки» / В. Вжозек. // Одиссей. Человек в истории. М.: Наука, 1992. - С. 60—74.

30. Вригт, Г. X. фон. Логико-философские исследования. Избранные труды / Г. X. фон Вригт. М.: Прогресс, 1986. - 600 с.

31. Вригт Г. X., фон. Объяснение и понимание / Г. X. фон Вригт // Логико-философские исследования: избр. тр. М.: Прогресс, 1986. - 600 с.

32. Гавришина, О. В. Историческая наука в ситуации «постмодерна» / О. В. Гавришина // Культура и общество в Средние века — раннее Новое время. Методология и методики современных зарубежных и отечественных исследований. М.: ИНИОН, 1998. - С. 137-153.

33. Гадамер, Г. Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. / Г. Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

34. Гадамер, Г. Г. Актуальность прекрасного / Г. Г. Гадамер. М.: Искусство, 1991. — 366 с.

35. Гайденко, П. П. История и рациональность: социология М. Вебера и веберовский ренессанс / П. П. Гайденко, Ю. Н. Давыдов. М.: Политиздат, 1991.-367 с.

36. Гайденко, П. П. Экзистенциализм и проблема культуры / П. П. Гайденко. М.: Высшая школа, 1963. - 121 с.

37. Гартман, Н. Этика / Н. Гартман. СПб.: Владимир Даль, 2002. - 707 с.

38. Гартман, Н. К основоположению онтологии / Н. Гартман. СПб.: Наука, 2003. — 639 с. (Слово о сущем).

39. Геворкян, Г. А. О проблеме понимания / А. Г. Геворкян // Вопр. философии. 1980. - № 11. - С. 122—131.

40. Гегель, Г. Феноменология духа. Философия истории / Г. Гегель. М.: Эксмо, 2007. - 880 с. (Антология мысли).

41. Гемпель, К. Г. Логика объяснения / К. Г. Гемпель. М.: Дом интеллектуальной книги; Русское феноменологическое общество, 1998. — 240 с.

42. Геродот, История / Геродот. М.: ACT Москва, 2009. - 671 с.

43. Горский, В. Образ истории в «Слове о законе и благодати» / В. Горский // Альманах библиофила. Вып. 26. Тысячелетие русской письменной культуры (988-1988). М.: Книга, 1989. - С. 65-75.

44. Губин, В. Д. Власть истории: очерки по истории философии истории: курс лекций / В. Д. Губин, В. И. Стрелков. М.: РГТУ, 2007. - 330 с.

45. Гулыга, А. В. История как наука / А. В. Гулыга // Философские проблемы исторической науки. М.: Наука, 1969. С. 9-51.

46. Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1984. 3 50 с.

47. Гуревич, А. Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства / А. Я. Гуревич. М.: Искусство, 1990. - 395 с.

48. Гуревич, А. Я. Проблемы средневековой народной культуры / А. Я. Гуревич. М.: Искусство, 1981. - 359 с.

49. Гуревич, П. С. Целостность человека как философская проблема / П. С. Гуревич // Личность. Культура. Общество. 2003. - Т. V. Спец. вып. 1-2 (19-20).-С. 107-125.

50. Данто, А. С. Аналитическая философия истории: научное издание / А. С. Данто. М.: Идея-Пресс, 2002. - 289 с.

51. Деборин, Г. А. Итоги и уроки Великой Отечественной войны / Г. А. Деборин, Б. С. Тельпуховский. М.: Мысль, 1970. - 342 с.

52. Декарт, Р. Рассуждение о методе / Р. Декарт // Сочинения: в 2 т. М.: Мысль, 1989. - Т. 1. — С.250-296.

53. Дильтей, В. Введение в науки о духе: опыт полагания основ для изучения общества и истории / В. Дильтей. М.: Дом интеллект, книги, 2000. -763 с.

54. Дильтей, В. Категории жизни / В. Дильтей // Вопр. философии. 1995. -№ 10.-С. 129-143.

55. Дильтей, В. Наброски к критике исторического разума / В. Дильтей // Вопр. философии. 1988. - № 4. - С. 134-152.

56. Дильтей, В. Основная мысль моей философии / В. Дильтей // Вопр. философии. 2001. - № 9. - С. 122-124.

57. Доманска, Э. Философия истории после постмодернизма / Э. Доманска. М.: Канон+; Реабилитация, 2010. - 400 с.

58. Дробницкий, О. Г. Понятие морали: историко-критический очерк / О. Г. Дробницкий. М.: Наука, 1974. - 388 с.

59. Дройзен, И. Г. Очерк историки 1858. / И. Г. Дройзен // Историка. -СПб: Владимир Даль, 2004. С. 449-501.

60. Дубровский, Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность / Д. И. Дубровский. М.: Канон +, 2002. - 368 с.

61. Ефименко, М. Н. Проблема субъекта в современной теории научного познания / М. Н. Ефименко // Интеграция науки и образования как условие повышения качества подготовки специалистов. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2008. - Т. 10.-С. 125-133.

62. Здравомыслов, А. Г. Потребности. Интересы. Ценности / А. Г. Здравомыслов. М.: Политиздат, 1986.-223 с.

63. Зиммель, Г. Проблемы философии истории / Г. Зиммель // Философия и общество. 1997. - № 1. - С. 244-253.

64. Ивин, А. А. Аксиология / А. А. Ивин. М.: Высшая школа, 2006. - 390с.

65. Ивин, А. А. Философия истории / А. А. Ивин. М.: Гардарики, 2000.528 с.

66. Ивин, А. А. Ценности и понимание / А. А. Ивин // Вопр. философии. -1987.-№ 8.-С. 31-43.

67. Ивин, А. А. Ценности в научном познании / А. А. Ивин // Обществ, науки. 1988.-№ 1.-С. 118-133.

68. Ивин, А. А. Введение в философию истории: учеб. пособие / А. А. Ивин. М.: Владос, 1997. - 287 с.

69. Иггерс, Г. Г. История между наукой и литературой: размышления по поводу историографического подхода Хейдена Уайта / Г. Г. Иггерс // Одиссей. Человек в истории. М.: Наука, 2001. - С. 140—154.

70. Ильин, В. В. Аксиология / В. В. Ильин. М.: Изд-во МГУ, 2005.216с.

71. Ильин, В. В. Философия истории / В. В. Ильин. М.: Изд-во МГУ, 2003.-380 с.

72. История и методология науки: Феномен специализированного познания / под ред. Б. И. Липского. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. - 438 с.

73. История России с позиций разных идеологий / под ред. Б. В. Личмана. Ростов н/Д.: Феникс, 2007. - 461 с. (Высшее образование).

74. Историография истории России до 1917 г.: в 2 т. / под ред. М. Ю. Лачаевой. М.: ВЛАДОС, 2004. - Т. 2. - 383 с.

75. История России / А. С. Орлов, В. А. Георгиев, Н. Г. Георгиева, Т. А. Сивохина. М.: ТК Велби; Проспект, 2004. - 520 с.

76. Ищенко, Е. Н. Современная эпистемология и гуманитарное познание: монография / Е. Н. Ищенко. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2003. -144с.

77. Каган, М. С. Перспективы развития гуманитарного знания в XXI веке / М. С. Каган // Личность. Культура. Общество. 2005. - Т. VII. - вып. 4 (28). -С. 60-69.

78. Каган, М. С. Философская теория ценности / М. С. Каган. СПб.: Петрополис, 1997. - 205 с.

79. Карсавин, Л. П. Философия истории / Л. П. Карсавин. М.: ACT: ACT Москва, Хранитель, 2007. - 510 с. (Философия. Психология).

80. Карамзин, Н. М. История государства Российского: в XII т.: в 3 кн. / Н. М. Карамзин. М.: ACT: ACT Москва: Хранитель, 2008. Кн. 1. - 668 4. с. Кн. 2. - 733 [3] с. Кн. 3. - 765 [3] с.

81. Келли, Д. Р. Основания для сравнения / Д. Р. Келли // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. М.: УРСС, 2001. Вып. 7. - С. 89-105.

82. Киссель, М. А. Р.Дж. Коллингвуд — историк и философ / М. А. Киссель // Коллингвуд, Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980. - С. 418-459. (Памятники исторической мысли).

83. Ключевский, В. О. Афоризмы и мысли об истории. Афоризмы. Исторические портреты и очерки. Дневники / В. О. Ключевский. М.: Эксмо, 2007. - 480 с. (Русская классика)

84. Ключевский, В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник / В. О. Ключевский. М.: ACT, Астрель, 2003. - 395 с. (Историческая библиотека).

85. Ключевский, В. О. История России. Специальные курсы / В. О. Ключевский. М.: Астрель, ACT, 2003. - 479. (Историческая библиотека).

86. Ключевский, В. О. Русская история. Полный курс лекций: в 3 кн. / В. О. Ключевский. Минск: Харвест, 2007. Кн. I. 592 е., Кн. II. 592 е., Кн. III. 592 с.

87. Князева, Е. Н. Кибернетические истоки конструктивистской эпистемологии / Е. Н. Князева // Когнитивный подход: монография. М.: Канон+; Реабилитация, 2008. - С. 227-271.

88. Козлов, Н. Н. Кризис классических методологий и современная познавательная ситуация / Н. Н. Козлов, М. Н. Смирнова // Социолог, исслед. -1995. -№ 11.-С. 12-23.

89. Коллингвуд, Р. Дж. Идея истории. Автобиография / Р. Дж. Коллингвуд. М.: Наука, 1980. - 485 с. (Памятники исторической мысли)

90. Колосов, Н. Е. Как думают историки / Н. Е. Колосов. М.: Новое литературное обозрение, 2001. — 326 с.

91. Кормин, Н. Характер философского мышления Иллариона в «Слове о законе и благодати» / Н. Кормин, Т. Любимова, Н. Пилюгина // Альманах библиофила. Вып. 26. Тысячелетие русской письменной культуры (988-1988). -М.: Книга, 1989.-С. 122-133.

92. Корнилов, А. А. Курс истории России XIX века / А. А. Корнилов. М: Высшая школа, 1993. - 446 с. (Историческое наследие).

93. Коршунов, А. М. Познание и деятельность / А. М. Коршунов. М.: Политиздат, 1967.- 127 с.

94. Коршунова, Л. С. Воображение и его роль в познании / Л. С. Коршунова. М.: Изд-во МГУ, 1979.— 145 с.

95. Красиков, В. И. Конструирование онтологий. Эфемериды / В. И. Красиков. М.: Водолей Publishers, 2007. - 304 с.

96. Кроче, Б. Антология сочинений по философии / Б. Кроче. СПб.: Пневма, 2008. - 477 с.

97. Кузнецов, В. Г. Герменевтика и гуманитарное познание / В. Г. Кузнецов. М.: Изд-во МГУ, 1991. - 191 с.

98. Кукарцева, М. А. Историография и историческое мышление, (аналитический обзор) / М. А. Кукарцева, Е. Н. Коломоец // Вестн. МГУ. -2004. № 2. - Сер. 7. Философия. - С. 31-49.

99. Кукарцева, М. А. Современная философия истории США / М. А. Кукарцева. Иваново: Иван. гос. ун-т, 1998. — 215 с.

100. Кукарцева, М. А. Эпистемология и онтология истории / М. А. Кукарцева, Е. Н. Коломоец // Вестн. МГУ. 2007. - № 1. - Сер. 7. Философия. -С. 24-35.

101. Кукарцева, М. А. Предисловие переводчика / М. А. Кукарцева // Мегилл, А. Историческая эпистемология. М.: Канон+; Реабилитация, 2007. -С. 11-68.

102. Лап по-Данилевский, А. С. Методология истории / А. С. Лаппо-Данилевский. М.: Территория будущего, 2006. - 622 с. (Университетская библиотека Александра Погорельского).

103. Лебедев, С. А. Предмет и природа философского знания / С. А. Лебедев // Вестн. Москов. ун-та. Сер. 7. Философия. 2002. - №5. - С. 21-52.

104. Лебедев, С. А. Философия науки: краткая энциклопедия (основные направления, концепции, категории) / С. А. Лебедев. М.: Акад. проект, 2008. -692 с.

105. Ле Гофф, Ж. С небес на землю / Ж. Ле Гофф // Одиссей. Человек в истории / Ж. Ле Гофф. М.: Наука, 1991. - С. 25-44.

106. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада / Ж. Ле Гофф. -Екатеринбург: У-Фактория, 2007. 560 с.

107. Лекторский, В. А. Субъект, объект, познание / В. А. Лекторский. -М.: Наука, 1980.- 357 с.

108. Лекторский, В. А. Эпистемология классическая и неклассическая / В. А. Лекторский. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 256с.

109. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность / А. Н. Леонтьев. М.: Смысл; Академия, 2005. — 352 с.

110. Лоуэнталь, Д. Прошлое — чужая страна / Д. Лоуэнталь. СПб.: Владимир Даль; Русский остров, 2004. - 624 с.

111. Лэйси, X. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание / X. Лэйси. М.: Логос, 2008. — 360 с.

112. Максимов, Л. В. Когнитивный редукционизм в науках о духе / Л. В. Максимов // Когнитивный подход: монография. М.: Канон+; Реабилитация, 2008.-С. 165-201.

113. Малинов, А. В. Александр Лаппо-Данилевский: историк и философ / А. В. Малинов, С. Н. Погодин. СПб.: Искусство-СПб, 2001. - 285 с.

114. Мамчур, Е. А. Объективность науки и релятивизм. (К дискуссиям в современной эпистемологии) / Е. А. Мамчур. М.: ИФ РАН, 2004. - 242 с.

115. Марков, Б. В. Своеобразие исторического / Б. В. Марков. // Риккерт, Г. Границы естественнонаучного образования понятий. СПб.: Наука, 1997. -С. 5-50.

116. Махаров, Е. М. Философия истории / Е. М. Махаров. М.: Мысль, 2004. - 190 с.

117. Мегилл, А. Историческая эпистемология / А. Мегилл. М.: Канон+; Реабилитация, 2007. - 480 с.

118. Межуев, В. М. Философия истории и историческая наука / В. М. Межуев // Вопр. философии. 1994. - № 4. - С. 75-86.

119. Микешина, Л. А. Эпистемология ценностей / Л. А. Микешина. М.: РОССПЭН, 2007. - 439 с. (Humanitas).

120. Микешина, Л. А. Диалог когнитивных практик. Из истории эпистемологии и философии науки / Л. А. Микешина. М.: РОССПЭН, 2010. -575 с. (Humanitas).

121. Микешина, Л. А. Философия познания. Проблемы эпистемологии гуманитарного знания / Л. А. Микешина. М.: Канон +; Реабилитация, 2009. -560 с.

122. Микешина, Л. А. Философия познания. Полемические главы / Л.А.Микешина. -М.: Прогресс-Традиция, 2002. 624 с.

123. Микешина, Л. А. Философия науки / Л. А. Микешина. М.: Прогресс-Традиция, МПСИ, Флинта, 2005. — 464 с.

124. Мильков, В. «Слово о законе и благодати» Иллариона и теория «казней божиих» / В.Мильков // Альманах библиофила. Вып. 26. Тысячелетие русской письменной культуры (988-1988). М.: Книга, 1989. - С. 114-121.

125. Миронов, В. В. Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук / В. В. Миронов. М.: Гардарики, 2006. — 639 с.

126. Мирская, Е. 3. Этос науки: идеальные регулятивы и повседневные реалии / Е. 3. Мирская // Этос науки. М.: Academia, 2008. - С. 122-143.

127. Новейший философский словарь / В. А. Кондрашов, Д. А. Чекалов, В. Н. Копорулина; под общ. ред. А. П. Ярещенко. Изд. 3-е. - Ростов н/Д.: Феникс, 2008. - С. 615-616.

128. Огурцов, А. П. Интерсубъективность как поле философских исследований / А. П. Огурцов // Личность. Культура. Общество. 2007. - Т. 9, вып. 1 (34). - С. 58-69.

129. Огурцов, А. П. Страстные споры о ценностно-нейтральной науке / А. П. Огурцов // Лэйси, X. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание. М.: Логос, 2008. - С. 8-34.

130. Олабарри, И. «Новая» новая история: структура большой длительности / И. Олабарри // Ойкумена. Харьков: Константа, 2004. - Вып. № 2. -С. 176-207.

131. Олейников, А. А. Становясь теми, кем мы больше не являемся / А. А. Олейников // Синий диван: М.: Три квадрата, 2004. - № 4. - С. 249-255.

132. Олейников, А. А. Временной опыт и повествовательный сюжет в феноменологической и «новой» философии истории / А. А. Олейников // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. М.: УРСС, 2001. -№6. - С. 248-275.

133. Отрешко, Н. Б. Социальная реальность: её природа, возможности и границы познания / Н. Б. Отрешко // Личность. Культура. Общество. 2007. - Т. 9, вып. 1 (34). - С. 87-97.

134. Оукшот, М. Деятельность историка / М. Оукшот // Рационализм в политике. М.: Идея-Пресс, 2002. С. 128—152.

135. Патнэм, X. Разум, истина и история / X. Патнэм. М.: Праксис, 2002. - 296 с.

136. Перов, Ю. В. Историчность и историческая реальность / Ю. В. Перов // Историчность и историческая реальность. Мыслители. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. - Вып. 2. - С. 44-59.

137. Перов, Ю. В. К вопросу о «метафизических» предпосылках философии ценностей / Ю. В. Перов // Историчность и историческаяреальность. Мыслители. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000.-Вып. 2.-С. 117-131.

138. Перов, Ю. В. Историческое измерение философии культуры / Ю. В. Перов // Вестн. МГТУ. 2007. - Т. 10, № 3. - С. 436-444.

139. Повесть временных лет // Первые книги Святой Руси. М.: Даръ, 2005. - 560 с. (Русская культура).

140. Подоль, Р. Я. Теория исторического процесса в русской историософии первой трети XX века / Р. Я. Подоль. М.: Наука, 2008. — 436 с.

141. Поппер, К. Логика социальных наук / К. Поппер // Вопр. философии. 1992. -№ 10.-С. 65-75.

142. Поппер, К. Нищета историцизма // Вопр. философии. 1992. - № 8. -С. 49—79; № 9. - С. 22—48; № 10. - С. 29—58.

143. Про, А. Двенадцать уроков по истории / А. Про. М.: РГГУ, 2000.336 с.

144. Прошлое — крупным планом: современные исследования по микроистории. СПб.: Европейский ун-т в Санкт-Петербурге; Алетейя, 2003. -268 с.

145. Ракитов, А. И. Историческое познание: системно-гносеологический подход / А. И. Ракитов. М.: Политиздат, 1982. — 301 с.

146. Репина, Л. П. Образы прошлого в памяти и истории / Л. П. Репина // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала нового времени. М.: Кругъ, 2003. С. 9-18.

147. Репина, Л. П. Интеллектуальная история на рубеже XX XXI веков / Л. П. Репина // Новая и новейшая история. - 2006. - № 1. - С. 12-22.

148. Репина, Л. П. Интеллектуальная история в человеческом измерении / Л. П. Репина // Человек второго плана в истории. — Ростов н/Д. 2006. Вып. 3. -С. 5-19.

149. Репина, Л. П. Историческая память и современная историография / Л. П. Репина // Новая и новейшая история. 2004. - № 5. - С. 33-45.

150. Репина, Л. П. Проблемное поле и когнитивный потенциал современного историографического исследования / Л. П. Репина // Историки в поиске смыслов: сб. научн. ст. Казань: Новое знание, 2003. С. 37-45.

151. Рикёр, П. История и истина / П. Рикёр. СПб.: Алетейя, 2002. - 400 с. (серия «ОаШстшт»).

152. Рикёр, П. Герменевтика. Этика. Политика. Московские лекции и интервью / П. Рикёр. М.: КАМ1, 1995.-160 с.

153. Рикёр, П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / П. Рикёр. М.: Медиум, 1995. - 416 с.

154. Риккерт, Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки / Г. Риккерт. СПб.: Наука, 1997. -532 с. (Слово о сущем)

155. Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. М.: Республика, 1998. - 413 с. (Мыслители XX века).

156. Риккерт, Г. Философия жизни / Г. Риккерт. Киев: Ника-Центр, 1998.-512 с.

157. Розов, Н. С. Философия и теория истории. Кн. 1: Пролегомены / Н. С. Розов. М.: Логос, 2002. - 656 с.

158. Савельева, И. М. Знание о прошлом: теория и история: в 2 т. Т. 1. Конструирование прошлого / И. М. Савельева, А. В. Полетаев. СПб.: Наука, 2003.-632 с.

159. Савельева, И. М. Знание о прошлом: теория и история: в 2 т. Т. 2. Образы прошлого / И. М. Савельева, А. В. Полетаев. СПб.: Наука, 2006. - 751 с.

160. Савельева, И. М. Историческая истина и историческое знание / И. М. Савельева, А. В. Полетаев // Логос. 2001. - № 2 (28). - С. 4-24.

161. Савельева, И. М. История как знание о прошлом и будущем / И. М. Савельева, А. В. Полетаев // Логос. 2000. - № 2 (23). - С. 39-74.

162. Сартр, Ж. П. Проблемы метода / Ж. П. Сартр. М.: Прогресс, 1993.240 с.

163. Сафонов, Д. А. История России начала XX века: подробности / Д. А. Сафонов. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2000. - 312 с.

164. Семёнов, Ю. И. Философия истории / Ю. И. Семёнов. М.: Современные тетради, 2003. — 776 с.

165. Сергейчик, Е. М. Философия истории / Е. М. Сергейчик. СПб.: Лань, 2002. - 608 с. (Мир культуры, истории и философии).

166. Сидорова, Л. А. Советская историческая наука середины XX века: синтез трёх поколений историков / Л. А. Сидорова. М.: Издат. Центр Ин-та рос. истории РАН, 2008. - 294 с.

167. Соколов, Б. Г. Гипертекст истории / Б. Г. Соколов. СПб.: Санкт-Петербург. философ, об-во, 2001. - 193 с. (Лаборатория Метафизических Исследований)

168. Соловьёв, В. С. Философское начало цельного знания / В. С. Соловьёв. Минск: Харвест, 1999. - 912 с. (Классическая философская мысль).

169. Скрынников, Р. Г. Святители и власти / Р. Г. Скрынников. Л.: Лениздат, 1990. 349 с.

170. Скрынников, Р. Г. Далёкий век: Иван Грозный; Борис Годунов; Сибирская одиссея Ермака: (Исторические повествования) / Р. Г. Скрынников. Л.: Лениздат, 1989. - 636 с. (Библиотека «Страницы истории Отечества»).

171. Степин, В. С. Эволюция этоса науки: от классической к постнеклассической рациональности / В. С. Степин // Этос науки. М.: Academia, 2008. - С. 21-47.

172. Сыров, В. H. Расцвет и закат европейской философии истории (От Бэкона к Шпенглеру) / В. Н. Сыров. Томск: Курсив, 1997. — 395 с.

173. Тарарина, В. В. Обоснование в социальном познании: гносеологическая природа и структура / В. В. Тарарина. Махачкала: МГУС, 2006. - 175 с.

174. Тарле, Е. В. 1812 год / Е. В. Тарле. М.: Изд-во АН СССР, 1959.818 с.

175. Тойнби, А. Дж. Постижение истории / А. Дж. Тойнби. М.: Прогресс, 1991.-736 с.

176. Тош, Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка / Д. Тош. М.: Весь Мир, 2000. - 296 с.

177. Трёльч, Э. Историзм и его проблемы / Э. Трёльч. М.: Юрист, 1994. -719 с. (Лики культуры).

178. Уайт, X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века / X. Уайт. Екатеринбург: Изд - во Урал, ун-та, 2002. - 528 с.

179. Февр, Л. Бои за историю / Л; Февр. М.: Наука, 1991. - 529 с. (Памятники исторической мысли).

180. Федотова, В. Г. Рецензия на кн.: Швырев В. С. Рациональность как ценность культуры: традиция и современность / В. Г. Федотова // Философские науки. 2004. - № 8. - С. 150-153.

181. Федотова, В. Г. Понимание в системе методологических средств современной науки / В. Г. Федотова // Проблемы объяснения и понимания в научном познании. М.: Ин-т философии АН СССР, 1982. С. 87—117.

182. Федотова, В. Г. Истина и правда в повседневности / В. Г. Федотова // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М.: Наука, 1990. — С. 175—209.

183. Федотова, В. Г. Классическое и неклассическое в социальном познании / В. Г. Федотова // Общественные науки и современность. 1992. - № 4. - С. 45-54.

184. Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова.- 6-е изд., перераб. и доп. — М.: Политиздат, 1991. 560 с.

185. Философия / под ред. В. П. Кохановского. изд. 9-е. Ростов н/Д: Феникс, 2005. - 576 с. (Высшее образование).

186. Фромм, Э. Иметь или быть? / Э. Фромм. М.: ACT: Астрель, 2011. —314 с.

187. Фукидид, История / Фукидид. М.: Ладомир, 1999. - 736 с. (Классики исторической мысли).

188. Фуко, М. Археология знания / М. Фуко. Киев: Ника-центр, 1996.208 с.

189. Фукуяма, Ф. Конец истории? / Ф. Фукуяма // Вопр. философии. -1990.-№3.-С. 134-148.

190. Хайек, Ф. Контрреволюция науки (Этюды о злоупотреблениях разумом) / Ф. Хайек. М.: ОГИ, 2003. - 288 с.

191. Хальбвакс, М. Социальные рамки памяти / М. Хальбвакс. М.: Новое издательство, 2007. — 348 с.

192. Хюбнер, К. Критика научного разума / К. Хюбнер. М.: ИФРАН, 1994. - 326 с.

193. Цимбаев, Н. И. Сергей Соловьёв / Н. И. Цимбаев. М.: Молодая гвардия, 1990. 366 с.

194. Чаадаев, П. Я. Философические письма / П. Я. Чаадаев // Тарасов, Б. Н. Чаадаев. М.: Мол. гвардия, 1990. - С. 444-558.

195. Чудинов, Э. М. Природа научной истины / Э. М. Чудинов. М.: Политиздат, 1977.— 312 с.

196. Чухина, Л. А. Человек и его ценностный мир в феноменологической философии Макса Шелера / Л. А. Чухина // М. Шелер. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994. - С. 377-397.

197. Швырев, В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании / В. С. Швырев. М.: Наука, 1978.— 382с.

198. Шелер, М. Избранные произведения / М. Шелер. М.: Гнозис, 1994. - 490 с.

199. Шохин, В. К. Философия ценностей и ранняя аксиологическая мысль: монография / В. К. Шохин. М.: Изд-во РУДН, 2006. - 457 с.

200. Шпенглер, О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории / О. Шпенглер. М.: Айрис-Пресс, 2003. - 528 с.

201. Шульга, Е. Н. Когнитивная герменевтика / Е. Н. Шульга. М.: ИФ РАН, 2002. - 237 с.

202. Шульга, Е. Н. Проблема предпонимания в герменевтике, феноменологии и социологии / Е. Н. Шульга. М.: ИФ РАН, 2004. - 173 с.

203. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. М.: Республика, 1994. - 528 с.

204. Alexander, J. С. Looking for Theory: «Fact» and «Values» as Intellectual Legacy of the 1970s / J. C. Alexander // Theory a. soc. Amsterdam; New York, 1981. vol. 10. № 2. P. 279-292.

205. Ankersmit, F. The Reality Effect in the Writing of History: the Dynamics of Historiographical topology / F. Ankersmit. Amsterdam, 1989. - 243 p.i

206. Gelly, W. Philosophy and Historical Understanding / W. Gelly.

207. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1964.

208. Habermas, J. Knowledge and Human Interests / J. Habermas. L.: Heinemann Educational Books, 1971. - 356 p.

209. Heide, I. Wert. Eine philosophische Grundlegung /1. Heide. В., 1926.

210. Hurst, В. C. The Myth of Historical Evidence / В. C. Hurst // History and theory. Middletown, 1981. Vol. 20, № 3. P. 278-290.

211. Kuypers, K. Human Sciences and the Problem of Values / K. Kuypers. TheHugue, 1972.- 103 p.

212. Latour, В., Woolgar S. Laboratory Life: The Construction of Scientific Facts / B. Latour, S. Woolgar. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1986. — 238 p.

213. Lloyd, Ch. The Structures of History / Ch. Lloyd. Oxford: Blackwell, 1993.-272 p.

214. Mahoney, M. J. Scientists as Subjects: The Psychological Imperative / M. J. Mahoney. Cambridge (MA): Ballinger, 1976. - 249 p.

215. Novell-Smith, P. H. Historical Explanation / P. H. Novell-Smith // H. E. Kiefer, M. K. Munitz (eds). Mind, Science, and History. Albany (N. Y.): State Univ. of New York Press, 1970. - P. 213—233.

216. Nicies, Th. Remarks on the Use of History as Evidence / Th. Nicies // Synthese. Dordrecht, 1986. - Vol. 69. - № 2. - P. 253-266.

217. Perry, R. B. General Theory of Value / R. B. Perry. Harvard, 1926.697 p.

218. Pollock, J. L. Contemporary Theories of Knowledge / J. L. Pollock. Totowa (NJ): Rowman and Littlefield, 1986.

219. Popper, K. R. Objective Knowledge: An Evolutionary Approach / K. R. Popper. Oxford: Clarenton press, 1972. - 380p.

220. Postan, M. M. Fact and Relevance / M. M. Postan. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1970. - 178 p.

221. Smith, P. The Place of History Among the Sciences / P. Smith // Essays in Intellectual History: Dedicated to James Harvey Robinson by His Former Students. -N. Y.: MacMillan, 1929. P. 213—227.

222. Tolman, E. C. Cognitive Maps in Rats and Men / E. C. Tolman // Psychological Review. 1948. V. 55. - P. 189—208.

223. Walsh, W. H. Fact and Value in History / W. H. Walsh // Fact and Values. Dordrecht etc., 1986. P. 49-63.

224. White, M. Foundations of Historical Knowledge / M. White. N. Y.; L.: Harper & Row, 1965. - 343p.