автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Языковая объективация типизированных представлений

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковая объективация типизированных представлений"

На правах рукописи

Языковая объективация типизированных представлений

Специальность 10.02. 19-теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Л 7 033 2077

Воронеж 2011

4854317

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Бабушкин Анатолий Павлович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Карасик Владимир Ильич

кандидат филологических наук, доцент Сафонова Ольга Евгеньевна

Ведущая организация:

Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина

/7- Я*

Зашита состоится...../.................2011 г. в 13.30 на заседании диссертационного совета

Д 212.038.07 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, Воронеж, пл. Ленина, д. 10, ауд. 85.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

/г. а

Автореферат разослан..............................2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Н.М. Вахтель

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Когнитивная лингвистика видит свое предназначение в исследовании языка как инструмента, играющего важную роль в приобретении, хранении и передаче человеком информации об окружающем его мире и о нем самом.

Особый интерес представляет тот факт, что при помощи языковых средств объективируются результаты психических и мыслительных процессов, выявляются когнитивные структуры разных типов, которые без языка оставались бы в «черном ящике» человеческого сознания.

Проводя изыскания в рамках новой научной парадигмы, лингвисты-когнитологи вносят свой вклад в теорию познания, обогащая ее новым ракурсом анализа и новым подходом, не умаляя при этом «старых» истин, добытых предшествующими поколениями ученых.

Несмотря на большие успехи когнитивной науки, недостаточно изученным остается вопрос о соотношении структур, недавно ставших предметом лингвистического анализа и известных с давних пор форм и ступеней познания, в частности, представлений в их традиционном понимании и типизированных представлений как термина, заявленного в названии реферируемой работы.

Актуальность темы диссертационного исследования заключается в его когнитивной направленности, а именно - в трактовке типизированных представлений в качестве мыслительных образов, отличающихся от других видов репрезентаций и одновременно имеющих с ними некоторые общие характеристики.

Важным является уточнение самого понятия «типизированные представления», выявление характера их структурной организации, внутривидовая дифференциация этих ментальных репрезентаций и демонстрация их динамики в коллективном сознании носителей языка в зависимости от временного фактора.

Актуальность работы усматривается также в изучении «мира типизированных представлений», рассматриваемого с позиции его принадлежности к множеству «возможных миров».

В качестве объекта настоящего исследования выступают типизированные представления в виде особых когнитивных единиц корпуса ментальных репрезентаций, в содержание которых вносят свои коррективы как формирующая их историческая эпоха, так и определяемые ею условия бытования того или иного языкового коллектива.

Предметом исследования являются способы вербализации типизированных представлений в «калейдоскопе» реального мира и так называемых «возможных миров».

Цель диссертации заключается в выявлении когнитивных механизмов формирования и языковой объективации типизированных представлений.

Поставленная цель предполагает решение ряда исследовательских задач:

1. Установить содержание термина «типизированное представление», выявить маркеры типизированных представлений и их актуализаторы в дискурсе;

2. Осуществить классификацию типизированных представлений на основе семантической специфики их актуализаторов;

3. Доказать способность типизированных представлений меняться с течением времени (даже на памяти одного поколения);

4. Показать «подавляющую силу» «своих» типизированных представлений по отношению к «чужим» образным репрезентациям подобного рода;

5. Подтвердить гипотезу существования «калейдоскопа» возможных миров в содержании типизированных представлений.

Теоретической базой исследования служат труды отечественных и зарубежных ученых: Н.Д. Арутюновой, С.А Аскольдова - Алексеева, А. П. Бабушкина, H.H. Болдырева, С.Г Воркачева, Л. И. Гришаевой, В. 3. Демьянкова, В. И. Карасика, A.B. Кравченко, В. В. Красных, Л.П. Крысина, Е. С. Кубряковой, Д.С. Лихачева, А.Р. Лурии, 3. Д. Поповой, Ю.С. Степанова, И. А. Стернина, Л. В. Цуриковой, Е. Аронсона, Л. Витгенштейна, П.Н. Донца, Л. Заде, Дж. Лакоффа, М. Мински, А. Соломоника, Э. Рош, Я. Хинтикки и др.

Источниками исследования послужили произведения русской художественной литературы, толковые словари, Русский ассоциативный словарь, периодические издания, интернет - сайты. Исследовано 76 лексических единиц.

Общее направление работы, ее цели и задачи определили методику исследования. В работе применялись следующие методы и приемы: метод сплошной выборки примеров из различных источников, анализ словарных дефиниций, метод контекстного анализа, элементы контрастивного анализа и метод интроспекции.

Новизна диссертационного исследования состоит в многоаспектном анализе языковых средств выражения «типизированных представлений» как категории, пополнившей тезаурус когнитивной лингвистики. В работе впервые рассматриваются сходства и различия между этой категорией и представлением в его традиционной трактовке. К фактору новизны следует отнести выявление структурных видов типизированных представлений на основе характера их семантики. Впервые осуществлен социолингвистический подход к анализу ментальных репрезентаций. Типология «возможных миров» дополнена миром «типизированных представлений».

Теоретическая значимость диссертации заключается во введении в научный оборот категории «типизированные представления», обосновании особой прототипической природы обозначенных этим словосочетанием ментальных сущностей, а также в демонстрации неоднородной семантики языковых средств, с помощью которых типизированные представления объективируются в дискурсе.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения материалов и результатов исследования в практике преподавания

теоретических дисциплин (лекционных курсах по теории языка, лексикологии, когнитивной лингвистике, лингвокультурологии), а также при составлении словарей и учебных пособий.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Типизированное представление - это образ особой прототипической природы, объединяющий в себе признаки стереотипа, типичного примера, образца, идеала (или его антипода), а также образ предмета или явления, который коллективным сознанием идентифицируется как «узнаваемый», «привычный» для определенного периода жизни социума.

2. В тексте типизированные представления репрезентируются особыми формальными показателями - маркерами. Маркеры служат также для идентификации доминирующей репрезентации в составе типизированного представления (когда есть необходимость выявить их разновидности) и для указания на выход типизированных представлений в пространство «возможных миров».

3. Образы, которые несут в себе типизированные представления, объективируются в актуализаторах (контекстных реализациях ментальных образов) - слове или сочетании слов в составе предложения, фрагменте текста или микротексте, которые по характеру своей семантической организации, позволяют судить о структурных видах типизированных представлений. Актуализаторы дают возможность проследить историческую преемственность в исследуемых моделях, их изменчивость во времени.

4. «Свои» типизированные представления превалируют над «чужими» образами, подменяя и вытесняя их.

5. Мир типизированных представлений выстраивает один из вариантов «возможных миров», пополняя их существующую иерархию. Еще одна функция маркеров заключается в указании на эту миропорождающую потенцию.

Апробация работы. Основные положения диссертации и выводы, полученные в ходе исследования, были изложены в материалах II Всероссийской научно-практической конференции (ноябрь 2008 г.) в Саратове, обсуждались на 17-ой

региональной научно-методической конференции «Культура общения и ее формирование» (апрель 2010 г.) в Воронеже, на Международном конгрессе по когнитивной лингвистике в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина (сентябрь 2010 г.) и на научных сессиях Воронежского государственного университета. Они отражены в 8 публикациях, одна из которых помещена в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной научной литературы.

Во введении обосновываются цели и задачи исследования, его новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации рассматриваются теоретические основы исследования, вторая - посвящена анализу типизированных представлений, классифицируемых в зависимости от способов их репрезентации, а также динамике представлений, определяемых историческим временем.

Заключение содержит основные итоги и намечает перспективы дальнейшего исследования.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В I главе диссертации «Структуры представления знаний» рассматриваются различные виды структур репрезентаций знаний с точки зрения классической теории отражения и в рамках новой когнитивной парадигмы, излагаются основные постулаты теории познания, прослеживается эволюция взглядов на понятие «образ», которое является неотъемлемой частью процесса познания.

Как известно, процесс познания - это переход от чувственных образов к образам рациональным. В каждой последующей форме отражения предметов и явлений представлены в "снятом" виде итоги предыдущей познавательной активности субъекта [Холодная, 2002].

Образ трактуется как любое формируемое в сознании человека представление о действительном объекте, непосредственно или косвенно причинно обусловленное материальным миром явление, которое находится в отношении сходства (структурного соответствия) с этим объектом [Губанов, 1986].

Чувственный образ, полученный на базе личного опыта, продвигаясь по ступеням абстракции, утрачивает свои наглядные характеристики, постепенно превращаясь в собственно понятие - мысль, объединяющую общие и существенные признаки предмета или явления.

С точки зрения классической логики, понятие жестко структурировано и имеет строго определяемые содержание и объем. При таком подходе категория выступает как стандартное "четкое" множество, принадлежность объектов к которому определяется на основе логической конструкции «истинно» - «ложно».

Однако, как показали дальнейшие исследования, проводимые в рамках новой научной парадигмы, обыденному мышлению человека присуща известная доля неопределенности [2ас1еЬ, 1997]. Так, причисление предмета к категории осуществляется не с позиции «истинно» - «ложно», а с учетом альтернатив «возможно» и «неопределенно», что позволяет установить степень его принадлежности к данной категории Рас1еЬ, 1975].

Идея нечетких множеств нашла свое воплощение и в трудах философа Л. Витгенштейна, который показал, что объекты объединяются в одну категорию на основе «фамильного сходства» [Витгенштейн, 1985].

Примерно о том же свидетельствуют выводы, полученные в ходе практических экспериментов американского психолога Э. Рош. Было доказано, что причисление объекта к тому или иному классу происходит при обнаружении в этом объекте сходства с прототипом, который понимается как лучшее воплощение типовых свойств данного класса и является его ментальной репрезентацией [Лакофф, 2004].

Данные опытов свидетельствовали о том, что человек при совершении мыслительных операций и в процессе обыденного общения, использует не понятия (в их известной трактовке), а принципиально иные структуры - ментальные репрезентации с «нечеткими границами».

В этой связи представляется возможным по-новому подойти к изучению таких часто встречаемых в научной литературе репрезентаций, как «типичный пример», «образец»/«эталон», «идеал» и «стереотип».

Типичный пример - это первая ассоциация, возникающая в сознании носителя языка при упоминании имени класса или категории (пилы и молотки - типичные инструменты, яблоки и апельсины - типичные фрукты) [Лакофф, 2004]. Выделение типичных примеров, происходит бессознательно, они не являются предметом коллективной оценки, в отличие от часто обсуждаемых и способных изменяться со временем образцов/эталонов, идеалов и стереотипных образов.

Под «образцом» или «эталоном» понимают реально существующие предметы, объекты, достойные, с точки зрения наивной теории мнений, подражания [Лакофф, 2004]. Образцовая (хорошая) семья - это семья, живущая в согласии [Ивин, 1970].

Близок к образцу/эталону - идеал, представляющий собой культурно

обусловленный взгляд на то, каким нечто может или должно быть [Ивин, 1970, 169], это образец, возведенный в абсолют, обладающий полным набором мыслимых положительных признаков. В отличие от эталонов и образцов, существующих в реальном мире, идеалы относятся к сфере желаемого, т. е. могут не иметь референтов в действительности.

Стереотип, наиболее известная разновидность «семейства» изучаемых нами репрезентаций, трактуется как феномен социальной когниции, который позволяет объяснить закономерности, проявляющиеся в сознании индивида при интерпретации им окружающей действительности, и механизмы перехода отдельных суждений в статус коллективных мнений. Стереотипы в упрощенной обобщенной форме приписывают целому классу объектов определенные свойства или установки: профессора рассеяны, женщины - это эмоции [КСКТ, 1996,177].

Перечисленные выше ментальные структуры объединяются нами под общим термином ((типизированные представления». Основанием для этого служит их прототипический характер [Болдырев, 2000, 36 - 37]. В составе этого термина «типизированный» - значит относящийся к прообразу, прототипу, представляющий какой-нибудь класс вещей или действий [КФЭ, 1994, 455], а «представление» или «репрезентация» - образ предмета или явления [ТСРЯ, 1992, 571], предмет мышления, чувствования, фантазии или мечтания, когда он иеликом является наглядным, когда индивиду удается как бы поставить его перед собой как нечто воспринимаемое [КФЭ, 1994,361].

В такой трактовке типизированные представления следует рассматривать в качестве вариантов «возможных миров». Под возможными мирами, вслед за Я. Хинтиккой (1980), В. В. Целищевым (1977), А. П. Бабушкиным (2001), мы понимаем нечто мыслимое, но не отражающее реальное положение дел, когда воспроизводимый в сознании образ окружающей действительности сочетается с картинами как потенциально вероятного, так и в разной степени невероятного «бытия».

Типизированные представления по своему определению соответствуют этой формулировке, так как мир, описываемый в координатах этих представлений, включает идеализированные или в различной мере приближенные к ним «клишированные», предметно-обобщенные репрезентации объектов и событий.

На типизированные представления в контекстах указывают особые лексические маркеры, которые будут выявлены в ходе анализа конкретного иллюстративного материала.

Основываясь на идее концептуальной сущности составляющих типизированных

представлений [Болдырев, 2000,36], справедливо предположить, что среди интересующих нас структур, возможно выделить те же самые виды, которые на уровне концептов дифференцирует А. П. Бабушкин: «мыслительные картинки», «фреймы» и «сценарии» [Бабушкин, 1996].

Если тип концепта устанавливается по характеру сем, формирующих семему, которая объективируется словом, то для выявления структурных видов типизированных представлений и демонстрации их непостоянства во времени, необходим анализ актуализаторов. Актуализатор - это слово или сочетание слов в составе предложения, семантика которых способствует объективации типизированного представления, фрагмент текста или микротекст, в плане содержания которых оно актуализируется. В качестве синонима в работе используется термин «контекстная реализация образа».

Актуализаторы неоднородны в плане средств синтаксического выражения, среди которых: пояснительные предложения, пожелательные (оптативные) конструкции, противительные, обобщенно-личные модели, а также биноминативные тавтологии.

В разных по своей семантической природе актуализаторах отражается специфическая структурная организация образа, что позволяет выявить три разряда типизированных представлений: а) «иконические» («портретные»), объективирующие мыслительные картинки; б) «сценарные», фиксирующие типизированные образы действий; в) фреймовые, отражающие особенности социализированных объектов (локусов).

Выделяя в поле типизированных представлений эти категории, мы руководствовались основополагающим тезисом гештальтпсихологии, согласно которому наше восприятие дифференцировано и предполагает разграничение фигуры и фона [ВБСР]. В разделе «Мыслительные картинки» роль фигуры будут выполнять закрепленные в сознании внешние признаки людей разных профессий и национальностей, в разделе «Сценарии», персонажи будут показаны с позиции присущих им действий, поступков, манеры поведения, тогда как «портретные признаки», становясь фоновыми, окажутся «в тени». В разделе «Фреймы» фокус внимания смещается на «декорации», функционально предназначенные для определенных видов человеческой деятельности.

Во II главе диссертации «Языковая объективация типизированных представлений» приводится анализ конкретных примеров, иллюстрирующих случаи вербализации типизированных представлений, выявляются их маркеры, определяются структурные разновидности типизированных представлений по семантическим особенностям их актуализаторов.

Раздел «Мыслительные картинки» содержит описания портретных

характеристик представителей отдельных социальных групп, а также людей определенных профессий и национальностей.

По Толковому словарю «интеллигент» - человек, принадлежащий к интеллигенции - социальной прослойке, состоящей из работников умственного труда, обладающих образованием и специальными знаниями в различных областях науки, техники и культуры (TCP Я).

Дефиниция слова «интеллигент» выступает в качестве формы, наполняемой образным содержанием, когда в сознании людей активизируются типизированное представление о человеке в этом статусе.

Составить стереотипный образ - «картинку» интеллигента начала прошлого столетия можно по следующей иллюстрации:

<...> у доктора Беленького отличное зрение и в его пенсне стекла обычные, а носит он пенсне исключительно для того, чтобы иметь интеллигентный вид (Э. Севела. Почему нет рая на земле).

Единственного атрибута - пенсне оказывается достаточно, чтобы отнести владельца «очков без дужек» к определенной категории. Прослеживая далее в актуализаторах динамику образа интеллигента, были выявлены признаки, присущие ему в разные годы. Так, на смену пенсне пришли очки, а шляпа характеризовала своего владельца как «культурного человека» почти весь 20-й век. Укоризненное восклицание: «А еще в шляпе!» интерпретировалось как: «А еще интеллигентный человек!».

В англоязычной культуре головной убор также является показателем социального статуса: «bowler hat» - шляпа - котелок, по которой узнают клерка из лондонского Сити (Longman Dictionary of English Language and Culture), «cloth cap» - мягкая, обычно матерчатая или шерстяная кепка с козырьком позволяет сделать вывод о том, что ее обладатель - человек из рабочего класса (Oxford Advanced Learner's Dictionary).

«Портрет» интеллигента - нашего современника представлен в следующем описании:

<...> всегда при галстуке, в белоснежной сорочке и сером отутюженном костюме (И.М. Трахтенберг. Слово об aima mater, учителях и мудрых предшественниках).

Но главным признаком интеллигента до сих пор остаются носимые им очки:

Мой давний друг <...> очень выдержанный и невозмутимый человек. Добавьте сюда врожденную вежливость, аккуратную бородку, начитанность и очки в тонкой оправе и увидите типичного городского интеллигента (GZT. RU. 03.09. 2006).

Лексические маркеры - прилагательные «показательный», «настоящий»,

атипичный» свидетельствуют об узнаваемости образа, а о визуальных («иконических») характеристиках интеллигента позволяет судить набор признаков, объективируемых в каждом актуализаторе конструкцией, выражающей пояснительные отношения.

Сопоставление примет типичного интеллигента, обнаруженных на страницах художественных произведений, с характеристиками, зафиксированными в РАС (очки, галстук, красивый, старый, шляпа, пиджак, портфель), приводит к выводу о близости их ассоциативных рисунков.

Наглядно проследить изменения в содержании типизированных представлений позволяют фрагменты текстов, вербализующие образ бухгалтера.

В Толковом словаре «бухгалтер» - специалист по бухгалтерии, которая определяется как теория и практика счетоводства и учета (ТСРЯ).

По составу признаков, формирующих образ бухгалтера можно судить о его временной соотнесенности:

Давайте представим типичного бухгалтера лет 70 назад. Это, скорее всего мужчина, степенный, солидный, в нарукавниках и непременно с деревянными счетами («Консультант Плюс», 10.04.2008).

По внешним данным человека можно провести «тест» на его профессиональное соответствие:

- Я бухгатер, работал в ОРСе <...>

- Это с такими ручищами ты - бухгалтер? Даже не верится.

- Такими руками только замки ломать, а не на счетах... - Люба засмеялась.

- Бухгалтер! Я бухгалтеров-то видел - перевидел! Бухгалтера тихие все, маленько вроде пришибленные. У бухгалтеров голос слабенький, очечки...(В. Шукшин. Калина красная).

Главный герой - прямая противоположность представлениям о том, как должен выглядеть «типичный бухгалтер». На это указывают признаки, объективируемые пояснительной конструкцией, и, прежде всего, - натруженные руки человека, познавшего тяжелый физический труд и не привыкшего «щелкать на счетах».

В описаниях, относящихся ко второй половине прошлого века, прослеживаются тендерные изменения, когда работа бухгалтера становится типично женской профессией:

В социалистическом обществе <...> типичный бухгалтер - пожилая женщина в пуховом платке на плечах, кипа бумаг, счеты («Консультант Плюс», 10.04.2008).

Прилагательное «типичный» акцентирует внимание на стереотипности репрезентуемого образа.

Показательны примеры, сведенные в раздел «Люди в погонах».

Согласно словарной дефиниции, «офицер» - лицо командного состава армии и флота (ТСРЯ).

О том, каким мыслится офицер, можно судить по следующему описанию:

Из мужчин на первом месте был Ваня Туркенич, высокий, стройный, галантный -настоящий офицер (А. Фадеев. Молодая гвардия).

Лексемы «высокий» и «стройный», дополненные маркером «настоящий», формируют типизированное представление о молодом командире.

О сходстве образных ассоциаций в сознании русских людей, связанных со словом «офицер», свидетельствуют также реакции на данный стимул: фуражка, форма, бравый, красивый, зафиксированные в РАС.

Полярным идеальному представлению об офицере оказывается следующий образ военного:

<...> взорам ожидающих я вилось воронье пугало. Тощая кривая фигура, путая шаг, с издевательской нелепостью промаршировала к командующему.

- О, Господи, - сказал командующий. - Один есть офицер у тебя в полку, так и того вблизи показывать никому нельзя.

Ко всему вдобавок, на вишневом шнобеле комбата отблескивали невероятные очки, с какими-то составными стеклами, подобающими, наверное, профессору филологии в читальном зале, испортившему зрение в архивных изысканиях (М. Веллер. Бог войны).

Семантический анализ актуализаторов, комментируемых в разделе «Люди в униформе», позволяет сделать вывод о том, как изменился облик современного почтальона.

Толковый словарь дает следующее определение: «почтальон» - разносчик почты, корреспонденции по адресам (ТСРЯ). О том, как выглядел почтальон в недалеком прошлом, повествует известное стихотворение С. Я. Маршака. Сегодня отсутствие «синей форменной фуражки», «номера на бляшке» как символа принадлежности к конкретному почтовому отделению давно не вызывают удивления, однако сумка -неизменный атрибут работника почты прошлого века по-прежнему является «ожидаемым» признаком:

- Это что же у тебя, милая, за работа, что все по лестницам?- поинтересовалась пенсионерка. - Почтальоном что ли? Так вроде без сумки... (Н. Александрова. Руки вверх, я ваша тетя).

В разделе «Социальные стереотипы» рассматриваются актуализаторы, репрезентующие образы представителей такой субкультурой группы, как «стиляги» (50 -

60 годы прошлого века), а также реалия наших дней - «бомжи» и определяется характер синтаксических конструкций их контекстных реализаций.

По определению «стиляга» - молодой человек, слепо подражающий крикливой моде, а «бомж» - сокр. от «человек без определенного места жительства» (ТСРЯ).

Хотя слово «стиляга» вышло из активного употребления, образ, стоящий за этим словом, находит свою языковую объективацию в произведениях литературы:

Сначача появились стиляги. Пиджаки они носит короткие, а брюки - легендарно узкие. Рубашки пестрые, а туфли - на толстой подошве. И стриглись под французскую польку, оставляя спереди кок (М. Веллер. Легенды Невского проспекта).

Прилагательные «вылитый» и «чистый» пополняют список маркеров типизированных представлений, подчеркивая типичность репрезентуемых образов бомжей:

На улице я его стеснялся: он ходил в шароварах, трикотажной майке, пиджак не застёгнут, на ногах калоши. Вылитый бомж (Литературная Россия, 02.11.2001);

Ну, чистый бомж. Вылитый бомж! Лицо обветренное, губы синие, руки черные, с серыми ободками ногтей (А. Ильин. Боец невидимого фронта);

Вид у него был жалкий, как у побитой собаки: серый, глаза тусклые, выцветшие. Одежда грязная и оборванная: ну вылитый тебе бомж! (Газета «Донбасс», 01. 07. 2006).

Раздел «Этнические стереотипы» объединяет типизированные представления о людях различных национальностей и этнических групп.

Ментальные репрезентации этой сферы являются иллюстрацией выхода представлений в «возможные миры». Проецируя признаки некоего этнического эталона, существующего в нашем сознании, на «портретные» характеристики конкретных лиц, мы видим реализацию собирательного образа, стоящего за каждой из этих дескрипций:

Сережа был с ног до головы русским <...> высок, широкоплеч, белокур, курнос (И. Грекова. Дамский мастер);

<он> был этническим русским: пшеничная круглая голова, белесые короткие ресницы - ну просто механизатор совхоза «Красная заря» где - нибудь под Черниговом (Д. Рубина. Под знаком карнавала).

Характерные черты наших бывших соотечественников объективируются в следующих иллюстрациях:

<она> была из прехорошеньких тетушек - хохлушек, которые сошли с лубочной картинки, - в вышитой украинской кофте, в монистах, черненькая, белозубая, с пышными волосами <...> облаком стоящими вокруг головы (А. Фадеев. Молодая гвардия);

За моей спиной стояли два грузина простецкого вида в больших кепках и мохеровых шарфах (Л. Улицкая. Страшная дорожная история).

Отсутствие в облике представителя какой-то национальности хотя бы одного признака, стереотипно ассоциируемого с ним, мгновенно определяется:

Ну, просто вылитый грузин! Вот только кепки не хватает (Скворцова О.В. Избранные стихотворения);

Аптеку держал грузин Лордкипанидзе, блондин, совершенно не похожи/ на грузина. Зато его племянник <...> был типичный грузин, красивый, с пышной шевелюрой, черными глазами, маленькими черными усиками (Газета "Сочи" , 27. 10. 2003 г.).

В разделе «Сценарии» на первый план выходят случаи языковой объективации действий, получивших статус неких стандартных схем, поскольку они повторяются разными людьми в схожих обстоятельствах («так обычно поступают» - «так это обычно происходит»).

Образ действий по «цеховой принадлежности» часто осознается как типичный носителями русского языка:

Пишу своим профессионально неразборчивым почерком врача, каким пишутся рецепты, справки, направления (И. Грекова. На испытаниях).

В представлениях о том, что и как делают профессионалы, усматривается скрипт, способный репродуцироваться в различных ситуациях, при условии наличия ассоциативной связи между действиями оригиналов и их репликами:

Он так семенил ногами, когда нес на коромысле полные ведра, так выгибался длинной своей фигурой, чтобы не плескать из ведер, смех смотреть. Бабы у колодца всегда смотрели и переговаривались. - Ты глянь, глянь, как пружинит! Чисто акробат! (В. Шукшин. Беседы при ясной луне).

В движениях, вербализуемых в актуализаторах глаголами «выгибался» и «пружинит»» усматривается сходство с поведением акробата - эквилибриста при выполнении им различных трюков, а сравнительный оборот с союзом «чисто» маркирует действия, устойчиво ассоциируемые с упоминаемым в постпозиции объектом - эталоном.

Данное сравнение является обоснованным, поскольку в нем актуализируются признаки сценарных действий, хорошо известных говорящим.

В условиях бытования разных народов поведенческие стереотипы людей одной и той же профессии иногда не совпадают.

Так, Longman Dictionary of English Language and Culture не без доли юмора отмечает, что английский почтальон обычно представляется бегущим от «злых собак» во

время доставки корреспонденции частным владельцам.

Через призму национально-культурной специфики можно рассматривать репрезентации данных структур и на фоне нашей действительности, как в отдельных разрозненных случаях, так и в тематически организованных.

Представления о типичных действиях, совершаемых детьми младшего и младшего школьного возраста, в процессе профессионального становления молодых людей объединены под рубрикой «Начало», под которую также подводятся другие примеры в качестве логического продолжения темы.

Детство

Она плакала уже взахлеб, не слыша сама себя, как плачут обиженные дети (Д. Рубина. Под знаком карнавала).

Если в предыдущих случаях исследуемые нами фрагменты высказываний главным образом создавались на основе пояснительных отношений, то в репрезентациях в виде скриптов встречаются и сравнительные обороты.

Школьные годы

Толстяк бережно разложил на столе переданный ему сиреневый бланк <и> приготовился писать диктант, ни дать, ни взять - усердный первоклассник (Д.Рубина. Белая голубка Кордовы).

В конкретных иллюстрациях сравнительные обороты строятся с помощью союза «как» и эмфатической конструкции «ни дать, ни взять», выступающих в качестве маркеров типизированных ситуаций.

Студенческая юность

Внешне все шло как обычно в сессию. Студенты толпились у дверей аудиторий, где шли экзамены. Кто-то из дверей выходил, показывая на пальцах полученную отметку (И. Грекова. Дамский мастер).

Лексическая конструкция «как обычно» указывает на стандартность происходящего. Пояснительная конструкция, объективирующая характерную для описываемой ситуации последовательность событий, служит дополнительным лингвистическим средством экспликации в сознании реципиента типизированного представления.

Начало семейной жизни

Вальс Мендельсона. Все атрибуты настоящей свадьбы. После церемонии в ЗАГСе - по городу на лимузине. Все как у людей ( "МИР", 18. 03. 2007).

Реализуемое в семантике актуализатора типизированное представление о свадебном торжестве, маркирует фраза «все, как у людей».

Встреча Нового года

В некоторых случаях типизированный образ действия выявляется в содержании довольно большого по своему объему фрагмента текста, т.к. «сценарий» представляется последовательностью взаимосвязанных событий:

Старый год проводили чинно - выпили шампанского.

- А телевизор! Телевизор-то включить! - заволновалась Фаина Ивановна и поискала глазами телевизор. Телевизора не было.

- Как это? В наше время и без телевизора! - изумилась Фаина Ивановна.

Пришлось ей обойтись без Брежнева, без «Голубого огонька», без «Карнавальной

ночи». В двенадцать бомкнули бабушкины настенные часы, - чокнулись. Пошла в ход большая Фаинина еда (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик).

В данном описании перечисление отсутствующих звеньев в цепи привычной для нас процедуры является еще одним примером объективации «обмана ожиданий».

Раздел «Типизированные представления фреймовой структуры» посвящен анализу языковых репрезентаций типизированных представлений о социально-значимых объектах - локусах, как о пространствах, функционально предназначенных для определенного вида человеческой деятельности.

Одним из таких объектов, является «двор», который по лексикографическому толкованию определяется как участок земли между домовыми постройками одного владения, одного городского участка (ТСРЯ). В своем образном формате это место дополнено рядом существенных характеристик, выявление которых становится возможным в ходе анализа актуализаторов. Иллюстрации «типичных городских дворов» на срезах двух эпох позволяют проследить динамику образа:

< я жил> в обыкновенном дворе, заросшем акацией и топольками, с кривыми лавками и доминошными столами, голубятнями и жестяными гробами гаражей (А. Кабаков. Считается побег);

Типичный городской дворик - это окруженный жилыми домами четырехугольник. Где-то он занят мусорными баками, гаражами - ракушками, где-то можно увидеть пару песочниц, да нехитрые спортивные снаряды («Это спорт», № 4, 2008);

Прилагательные «обыкновенный», «типичный»», акцентируют внимание на типичности объектов. Подтверждением объективности выявленного образа служат приводимые в РАС ассоциации на слово «двор»: «песочница», «асфальт», «площадка у дома», «помойка», «скамейка», «стол», «беседка».

Тип пространства, ограниченного стенами жилого дома, также реализуется в

структуре фрейма. Ниже представлен образ «коммунальной квартиры», детали которого объективируются в актуализаторах пояснительными синтаксическими конструкциями:

Это были 5-6-комнатные квартиры с общей кухней и санблоком и умывальником в каждой комнате. В каждой комнате — одна молодая семья. Типичная коммуналка! (Д. Фейгин. На те же грабли);

Типичная московская коммуначка вмещает в среднем пять-шесть, случается и до десяти семей. Над почтовым ящиком у входа привинчена пожелтевшая от времени табличка. В нашу комнату положено звонить четыре раза («К.П.», 14 октября 2009);

Все жили вровень, скромно так, / Система коридорная, / На тридцать восемь комнаток / Всего одна уборная (В. Высоцкий. Баллада о детстве).

Отметим, что и в английском языке существует словосочетание «a communal flat», но оно не содержит всех тех атрибутов, которые формируют представление о коммунальной квартире у русского человека.

«Хрущевки», пришедшие на смену «коммунальным квартирам», имеют собственный набор признаков:

Дом был типичная «хрущоба». В подвале - у каждого свой сарайчик <...> во дворе строители поставили столбы с перекладинами, на которые вешались веревки для просушки белья (http://usasha.narod.ru/history.htm);

Это была обычная хрущевка. Балкон - маленький, не застекленный. Крохотная кухня, совмещенный санузел и узенький коридор - вот и вся квартира (Р. Афанасьев. Вторжение).

Среди маркеров, указывающих на типичность вербальных репрезентаций образов различных видов жилищ, выявлены прилагательные «типичный», «типовой», «обычный», «обыкновенный» и «настоящий».

Хотя «коммуналки» и «хрущевки» существуют и сегодня, сознание соотносит приведенные выше дескрипции с представлениями о прошлом.

В работе описаны случаи сравнения интерьера квартиры с музеем и аптекой, приводятся узнаваемые образы операционной и читального зала библиотеки.

Отдельный раздел диссертации посвящен языковой модели «.Это/здесь/ тут вам не + объект сопоставления». объективирующей противопоставление или сопоставление понятий. Эта конструкция репрезентирует своеобразный синтез типизированных представлений о локусе (фрейме) и образе действий (сценарии), создавая некий «антимир», способный выступать в качестве гротескного подобия миру реальному [Бабушкин, 2001,75-76].

В случаях, когда представления об одном объекте и ожидаемом в нем стандарте

поведения проецируются на ситуацию «здесь и сейчас», противительная фраза «Это/здесь/ тут вам не ...» аннигилирует попытку «совместить несовместимое». Ср.: «трибунал» (чрезвычайный военный судебный орган) и «цирк» (зрелищное предприятие, помещение, где даются представления с участием цирковых артистов различных жанров):

Подсудимый, здесь вам не цирк, а заседание Военного трибунала. Я вам советую не валять дурака и четко отвечать на вопросы (В. Войнович. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина);

(в роддоме): - Сына моего дайте мне! - Тише, тут не базар, - сказала строгая нянечка (И. Грекова. Вдовий пароход).

Употребление модели «Это здесь/ тут вам не + объект сопоставления» для объективации типизированных представлений предполагает наличие у коммуникантов знаний о мире и определенного уровня когнитивной компетенции. Место и действие, способное в нем произойти, должны быть связаны хотя бы одной ассоциативной нитью, отсутствие которой создает юмористический эффект:

(В бане): Эгоигм, говорю, какой. Надо же и другим помыться. Не в театре, говорю (М. Зощенко. Баня).

В рамках данной работы были также исследованы случаи «натурализации» «чужих» реалий «своими» лексическими единицами.

Основанием для замены «чужого» «своим» могут быть внешние признаки объекта: <...> прямо в подъезде на разложенных листах газеты лежал странно одетый человек. - Не бойся, - сказала Маргарита, - это клошар. - Кто? - Что-то вроде бездомного. Я посмотрела на импортного бомжа (http://dshinin.ru/WL/L-Уа/Соп(ет/1!/LOUKNITSKn7ovir.html).

Образы действий, осознаваемые в русской культуре как типичные для определенной группы людей в известной ситуации, способны проецироваться на «чужие» исторические и культурные «декорации»:

Приближался Пурим. Коллектив Матнаса готовился к празднику в точности так, как коллектив Лвооиа железнодорожников готовился, к энной годовщине Великого Октября (Д. Рубина. Последний кабан из лесов Понтеведра).

В случаях замены образов, репрезентуемых сознанию в виде фреймов, в качестве объектов сопоставления выступают названия государств, городов и других социально-значимых объектов, за которыми в сознании русского человека закреплены определенные коннотации:

Миннесота - край озер. В Америке у этого штата репутаиия нашего

Урюпинска. В голливудских фильмах мелькают реплики про «глушь, Саратов», только в качестве Саратова фигурирует Миннесота (В. С. май, 2002).

Местоимение «наш» и оборот «что-то вроде нашего» в сочетании с номинацией общеизвестного локуса, а также конструкция «Это все равно, как если бы», которая объективирует пространство одного из «возможных миров», маркируют «свои» типизированные образы и одновременно «натурализируют» «чужие» реалии.

Тот факт, что данный процесс прослеживается во всех структурных разновидностях типизированных представлений, является доказательством их устойчивости.

Отдельный раздел практической части исследования посвящен рассмотрению специфики типизированных представлений на фоне описанных ранее представлений в их традиционной трактовке. Она проявляется в механизме формирования типичных примеров, эталонов, идеалов и стереотипов как ментальных структур, объединяемых единым термином на основе «фамильного сходства», и, следовательно, способных в своей отдельности показать общность работы этого механизма.

Это значит, что при необходимости можно выявить конкретную составляющую ряда изучаемых нами ментальных репрезентаций, при этом их дифференциация осуществляется на основе анализа маркеров и осмысления актуапизаторов по фронту трех видов типизированных представлений: мыслительных картинок, сценариев и фреймов.

Проиллюстрируем это на конкретных примерах, выделив графически в каждом случае маркер и указав тип синтаксической конструкции, которая объективирует доминирующую репрезентанту в семантике актуализатора, в скобках:

I. Типизированные представления, реализуемые в виде мыслительной картинки.

1) Идеал: В идеаче настоящий офицер представляется таким: стройный, подтянутый, аккуратный, коротко стриженный (пояснительная конструкция).

2) Эталон: Темно-русые волосы с проблеском седины забраны на затылке в узел. Лучистый взор. Гордая стать. Мягкая улыбка. Валентина Кононовна - просто воплощенный образ педагога... (пояснительная конструкция).

3) Стереотип: Раньше типичный бухгалтер представлялся в виде меланхоличного вида человека с нарукавниками, погруженного в море документов и бумаг за бастионами толстенных гроссбухов (пояснительная конструкция).

4) Типичный пример: В общем-то, типичная повариха. Толстая и добрая (пояснительная конструкция).

II. Типизированные представления, реализуемые в виде сценария

1) Идеал: Устроить настоящую свадьбу на 100 человек, чтобы и

платье, и выкуп, и торт огромный, и гулянка в ресторане, а после свадьбы - классную поездку, чтобы ни в чем себе не отказывать (пожелательная /оптативная конструкция).

2) Эталон: О взрослых людях можно сказать: спят - сладко, надежно, беспробудно. Как дети (сравнительный оборот).

3) Стереотип: <...> получаешь стандартное поздравление Президента <...> хлопаешь шампанским под звон новогодних курантов Кремля в телике, звонишь родным и друзьям (обобщенно-личная конструкция).

4) Типичный пример: я рисовал <...> как дети рисуют домик: квадратик, сверху треугольник крыши, окно посередине домика... На крыше обязательно труба, из трубы шел кудрявый, похожий на пружину дым (сравнительный оборот и пояснительная конструкция).

III. Типизированные представления, реализуемые в виде фрейма

1) Идеал: А в комнатах - ни пылиночки, ни сориночки и всякой вещи свое место. Короче, музей, а не квартира (противительная конструкция).

2) Эталон: Порядок и чистота, словно в аптеке (сравнительный оборот).

3) Стереотип: настоящая коммуналка, с велосипедами и корытами по стенам (пояснительная конструкция).

4) Типичный пример: Двор девятиэтажного дома <...> Стоянка с машинами, детская площадка, <...> клумбы с уже поникшими цветами... Двор как двор (пояснительная конструкция и биноминативная тавтология).

Следует признать, что в таком разграничении есть определенная условность, объясняемая особенностями самого процесса типизации.

Анализ иллюстративного материала позволяет утверждать, что способ формирования типизированных представлений в их конкретных реализациях заключается в отождествлении центра и периферии в пределах каждого множества. Если за множество принять все возможные случаи употребления того или иного слова (реже - сочетания слов), то каждая из структур мысленно воссоздает некий прототипический образ, однако прототип при этом воспринимается как «лучший образец» из ряда одноименных репрезентаций, сводимых в совокупность, которая обозначается той же самой языковой единицей.

В том же случае, когда речь идет о прототипе в рамках категории, построенной по таксономическому принципу, «лучший пример» выбирается из разноименных репрезентаций, объединяемых родовым именем. Он репрезентируется в том члене категории, который наиболее полно соответствует признакам «абстракции», стоящей за

родовой номинацией.

Реализуясь в дискурсе, типизированные представления, маркируются при помощи целого арсенала языковых средств: прилагательных «безупречный», «вылитый», «идеальный», «истинный», «настоящий», «образцовый», «обычный», «подлинный», «показательный», «природный», «типичный», «типовой», «совершенный», «сущий», «форменный», «чистый», «этнический»', выражений - эмфаз: «да и только!», «ни дать, ни взять», «ну просто», «что и говорить!»', местоимений и наречий «все», «каждый», «любой», «этакий», «всегда», «никогда»; речевых конструкций «бытует образ», «в духе», «имидж», «как всегда», «как водится», «как полагается», «как у всех», «как у нормальных людей», «непременная оби(ая деталь», «обязательно ассоциировав», «по виду», «по принципам типажности», «сошел с картинки», «так делает (кто-то)», «такой типаж», « просто воплощенный образ», «полагалось», «с ног до головы», «соответствовать общим представлениям», «сразу видно», «характерные черты», «чем-то напоминает», «это выдаваю в нем»; сравнительных оборотов с союзами «словно», «как».

Наиболее распространенным способом языковой объективации типизированных представлений различных видов является пояснительная конструкция. Актуализаторы, выраженные пожелательными /оптативными конструкциями, обобщенно-личными оборотами и сравнительными моделями, характерны для типизированных представлений, реализуемых в структуре сценария. Противительные конструкции, сравнительные обороты и биноминативная тавтология особенно продуктивны в случаях объективации типизированных представлений фреймового типа.

В Заключении работы подводятся итоги исследования и намечаются его перспективы, которые усматриваются в более глубоком изучении сопоставления типизированных представлений, вербализованных средствами русского языка, с их английскими аналогами.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Долгова М. В. Отрицание как средство выражения стереотипного представления о мире / М. В. Долгова // Лингвистика XXI века: актуальные направления: сборник научных трудов. - Воронеж: ВГПУ, 2007. - 217 - 221 с.

2. Долгова М. В. Средства натурализации иноязычных реалий / М. В. Долгова //Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. - Воронеж: Истоки, 2008. - 25 - 30 с.

3. Долгова М. В. Сопоставительный анализ способов объективации типизированных представлений (на материале английского и русского языков) / М. В. Долгова // Личность

- Язык - Культура: материалы II Всероссийской научно-практической конференции 27-28 ноября 2008 г. - Саратов: ООО Издательский Центр «Наука», 2009. -98 - 102 с.

4. Долгова М. В. Русская «коммуналка» как лакуна в «картине мира» английского языка / М. В. Долгова // Сопоставительные исследования 2010. - Воронеж: издательство «Истоки», 2010. - 101 - 104 с.

5. Долгова М. В. Способы объективации типизированных представлений / М. В. Долгова // Язык и национальное сознание. Вып. 15 / Научный ред. И. А. Стернин. -Воронеж: издательство «Истоки», 2010. - 76 - 79 с.

6. Долгова М. В. Типизированные представления о сфере медицины / М. В. Долгова // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. - Воронеж: издательство: «Истоки», 2010. - 12 - 15 с.

7. Долгова М. В. Типизированные представления и «сбой» стереотипов в их языковой репрезентации / М. В. Долгова // Вестник Воронежского Государственного Университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010. № 1. - 49 - 53 с.

8. Долгова М. В. Типология типизированных представлений/ М.В.Долгова // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: сб. мат-лов 29 сентября - 1 октября 2010 года/ отв. Ред. H.H. Болдырев. - Тамбов: Издательский дом ТГУ, 2010. - 102

- 104 с.

Работа № 7 опубликована в рецензируемом научном журнале, включенном в перечень ВАК.

Подписано в печать 11.01.11. Формат 60x84 '/16. Усл. печ. л. 1,4 Тираж 100 экз. Заказ 13.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательско-полиграфического центра Воронежского государственного университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Долгова, Марина Викторовна

Введение.-.'.

ЕлаваТ; Структуры представления знаний.—

1Л. Образный- характер ощущений; восприятий;- представлений; и понятий традиционный подход);.

И 2; Предпосылки формирования новой научной парадигмы.

1. 3; Образная; сущность «концепта».;.;.

Г. 4. Типичный пример, образец; эталон; идеал:.

11 5. Стереотип как способ репрезентации типизированной картины мира. Когнитивные предпосылки формирования стереотипов тих

ТИПОЛОГИЯ.1.1.V.

1. б.Типизированные представления как общий термин; обозначающий' ментальные репрезентации прототипической природы.

1: 7. Динамика типизированных представлений.30>

1. 8:.Типизированные;представления как объект изучениякогнитивной лингвистики. Структурные виды типизированных представлений

Выводы.

Глава II; Языковая объективация типизированных представлений.:.

2. 1. Мыслительные картинки;.'.

2. 2. Типизированные,представления-образа действий.—

2. 3. Типизированные представления фреймовой структуры.91;

2. 4. Модель <<Это/здесь/тут вам не.» как «связующее звено» между типизированными представлениями образа действий и фреймовой: структурой.

2. 5: Репрезентация «чужих» реалий посредством «своих» стереотипов в их языковой объективации.

2. 6. Внутривидовая дифференциация типизированных представлений .119 Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Долгова, Марина Викторовна

Когнитивная лингвистика видит свое предназначение в исследовании языка как инструмента, играющего важную роль в приобретении, хранении и передаче человеком информации об окружающем его мире и о нем самом.

Особый интерес представляет тот факт, что при помощи языковых средств объективируются результаты психических и мыслительных процессов, выявляются когнитивные структуры разных типов, которые без языка оставались бы в «черном ящике» человеческого сознания.

Проводя изыскания в рамках новой научной парадигмы, лингвисты-когнитологи вносят свой вклад в теорию познания, обогащая ее новым ракурсом анализа и новым подходом, не умаляя при этом «старых» истин, добытых предшествующими поколениями ученых.

Несмотря на большие успехи когнитивной науки, недостаточно изученным остается вопрос о соотношении структур, недавно ставших предметом лингвистического анализа и известных с давних пор форм и ступеней познания, в частности, представлений в их традиционном понимании и типизированных представлений как термина, заявленного в названии реферируемой работы.

В качестве объекта настоящего исследования выступают типизированные представления в виде особых когнитивных единиц корпуса ментальных репрезентаций, в содержание которых вносят свои коррективы как формирующая их историческая эпоха, так и определяемые ею условия бытования того или иного языкового коллектива.

Предметом исследования являются способы вербализации типизированных представлений в «калейдоскопе» реального мира и так называемых «возможных миров».

Актуальность темы диссертационного исследования заключается в его когнитивной направленности, а именно — в трактовке типизированных представлений в качестве мыслительных образов, отличающихся от других видов репрезентаций и одновременно имеющих с ними некоторые общие характеристики.

Важным является уточнение самого понятия «типизированные представления», выявление характера их структурной организации, внутривидовая дифференциация этих ментальных репрезентаций и демонстрация их динамики в коллективном сознании носителей языка в зависимости от временного фактора.

Актуальность работы усматривается также в изучении «мира типизированных представлений», рассматриваемого с позиции его принадлежности к множеству «возможных миров».

Цель диссертации заключается в выявлении когнитивных механизмов формирования и языковой объективации типизированных представлений.

Поставленная цель предполагает решение ряда исследовательских задач:

1. Установить содержание термина «типизированное представление», выявить маркеры типизированных представлений и их актуализаторы в дискурсе;

2. Осуществить классификацию типизированных представлений на основе семантической специфики их актуализаторов;

3. Доказать способность типизированных представлений меняться с течением времени (даже на памяти одного поколения);

4. Показать «подавляющую силу» «своих» типизированных' представлений по- отношению к «чужим» образным репрезентациям подобного рода;

5. Подтвердить гипотезу существования «калейдоскопа» возможных миров в содержании типизированных представлений.

Теоретической базой исследования служат труды отечественных и зарубежных ученых: Н.Д. Арутюновой, С.А Аскольдова - Алексеева, А. П. Бабушкина, H.H. Болдырева, С.Г Воркачева, JL И. Гришаевой, В. 3. Демьянкова, В. И. Карасика, A.B. Кравченко, В. В. Красных, Л.П. Крысина,

Е. С. Кубряковой, Д.С. Лихачева, А.Р. Лурии, 3. Д. Поповой, Ю.С. Степанова, И. А. Стернина, Л. В. Цуриковой, Е. Аронсона, Л. Витгенштейна, П.Н. Донца, Л. Заде, Дж. Лакоффа, М. Мински, А. Соломоника, Э. Рош, Я. Хинтикки и др.

Источниками исследования послужили произведения русской художественной литературы, толковые словари, Русский ассоциативный словарь, периодические издания, интернет - сайты. Исследовано 76 лексических единиц.

Общее направление работы, ее цели и задачи определили методику исследования. В работе применялись следующие методы и приемы: метод сплошной выборки примеров из различных источников, анализ словарных дефиниций, метод контекстного анализа, элементы контрастивного анализа и метод интроспекции.

Новизна диссертационного исследования состоит в многоаспектном анализе языковых средств выражения «типизированных представлений» как категории, пополнившей тезаурус когнитивной лингвистики. В работе впервые рассматриваются сходства и различия между этой категорией и представлением в его традиционной трактовке. К фактору новизны следует отнести выявление структурных видов типизированных представлений на основе характера , их семантики. Впервые осуществлен социолингвистический подход к анализу ментальных репрезентаций. Типология «возможных миров» дополнена миром «типизированных представлений».

Теоретическая значимость диссертации заключается во введении в научный оборот категории «типизированные представления», обосновании особой прототипической природы обозначенных этим словосочетанием ментальных сущностей, а также в демонстрации неоднородной семантики языковых средств, с помощью которых типизированные представления объективируются в дискурсе.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения материалов и результатов исследования в практике преподавания теоретических дисциплин (лекционных курсах по теории языка, лексикологии, когнитивной лингвистике, лингвокультурологии), а также при составлении словарей и учебных пособий.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Типизированное представление — это образ особой прототипической природы, объединяющий в себе признаки стереотипа, типичного примера, образца, идеала (или его антипода), а также образ предмета или явления, который коллективным сознанием идентифицируется как «узнаваемый», «привычный» для определенного периода жизни социума.

2. В тексте типизированные представления репрезентируются особыми формальными показателями - маркерами. Маркеры служат также для идентификации доминирующей репрезентации в составе типизированного представления (когда есть необходимость выявить их разновидности) и для указания на выход типизированных представлений в пространство «возможных миров».

3. Образы, которые несут в себе типизированные представления, объективируются в актуализаторах (контекстных реализациях ментальных образов) - слове или сочетании слов в составе предложения, фрагменте текста или микротексте, которые по характеру своей семантической организации, позволяют судить о структурных видах типизированных представлений. Актуализаторы дают возможность проследить историческую преемственность в исследуемых моделях, их изменчивость во времени.

4. «Свои» типизированные представления превалируют над «чужими» образами, подменяя и вытесняя их.

5. Мир типизированных представлений выстраивает один из вариантов «возможных миров», пополняя их существующую иерархию. Еще одна функция маркеров заключается в указании на эту миропорождающую потенцию.

Апробация работы. Основные положения диссертации и выводы, полученные в ходе исследования, были изложены в материалах II Всероссийской научно-практической конференции (ноябрь 2008 г.) в Саратове, обсуждались на 17-ой региональной научно-методической конференции «Культура общения и ее формирование» (апрель 2010 г.) в Воронеже, на Международном конгрессе по когнитивной лингвистике в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина (сентябрь 2010 г.) и на научных сессиях Воронежского государственного университета. Они отражены в 8 публикациях, одна из которых помещена в- издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной научной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковая объективация типизированных представлений"

122 ВЫВОДЫ

Родовой термин «типизированные: представления» объединяет следующие разновидности - ментальных репрезентаций:: идеалы; эталоны, стереотипы и типичные примеры.

В ряде случаев типизированные' представления выявляются; лишь посредством' актуализаторов (контекстных реализаций? этих ментальных 1 образов), для других — характерна объективация,,подкрепленная особыми «типизирующими» маркерами:

Если типы концептов;, стоящие за*, словарными- единицами; определяются по характеру сем, формирующих соответствующую семему, то виды типизированных представлений выявляются, по, семантическим особенностям актуализаторов. .

Реализуясь в дискурсе, типизированные представления, маркируются; при помощи, целого: арсенала языковых, средств: прилагательных «безупречный», «вылитый», «идеальный», «истинный», «настоящий», «образцовый», «обычный»; «подлинный»,, «показательный», «природный», «типичный»> «типовой», «совершенный», «сущий», «форменный», «чистый», «этнический»; выражений — эмфаз: «да и-только!», «ни дать, ни взять», «ну просто», «что и говорить!»', местоимений и наречий «все», «каждый»,, «любой», «этакий», «всегда», «никогда»',! речевых, конструкций «бытует образ», «в духе», «имидж»,, «как всегда», «как.водится»^ «как полагается», «как у всех»; «как у нормальных людей», «непременная общая деталь», . «обязательно ассоциировался», «по виду»,, «по- принципам типао!сности», «сошел с картинки», «так делает (кто-то)», «такой типаж»; « просто воплощенный образ», «полагалось», «с ног до головы», «соответствовать общим, представлениям», «сразу видно», «характерные черты», «чем-то напоминает», «это выдавало в нем»; сравнительных, оборотов с союзами «словно», «как».

К средствам объективации актуализаторов относятся: пояснительные модели, пожелательные/оптативные конструкции, противительные обороты, обобщенно-личные выражения, а также биноминативные тавтологии.

В разных по своей семантической природе актуализаторах отражается специфическая структурная организация образа, что позволяет выявить три разряда типизированных представлений: а) «иконические» («портретные»), объективирующие мыслительные картинки; б) «сценарные», фиксирующие типизированные образы действий; в) фреймовые, отражающие особенности социализированных объектов (локусов).

К «Мыслительным картинкам» относятся представления о том, как выглядят люди различных социальных статусов, как по их внешнему виду можно судить о сфере их профессиональной деятельности, социальном статусе, а также национальной принадлежности.

Под рубрикой «Сценарии» объединены оязыковленные действия, имеющие статус неких стандартных схем, а также образы действий; осознаваемые как типичные для определенной группы людей, знания о которых разделяют все носители языка.

Прослеживается связь между типизированными представлениями, репрезентующими «картиночный» образ человека той или иной профессии и объективацией в «сценарии» повседневных, привычных для него действий, обусловленных самой спецификой этого рода деятельности.

Раздел «Фреймы» содержит типизированные представления о социально значимых объектах - локусах, существующих в виде пространств, занятых кем-то или чем-то, местах, в которых что-либо происходит, совершается, осуществляется.

Контекстный анализ лексем, в словарных определениях которых содержится указание на «место», «пространство» или «границы объекта», позволил выявить специфику стереотипных представлений о видах жилища человека, а также о других пространствах, функционально предназначенных для определенного вида человеческой деятельности.

Результаты анализа корпуса примеров свидетельствуют о наличии типизированных представлений, разделяемых современными носителями языка. При сопоставлении признаков, запечатленных в литературных источниках, с характеристиками, представленными в РАС, выявлено совпадение общего ассоциативного рисунка, что свидетельствует о достоверности полученных результатов.

Вместе с тем, обнаружено достаточное количество примеров, содержащих аллюзии к прошлому, закрепленные в семантике некоторых лексических единиц. «Образы прошлого» позволяют наглядно проследить динамику типизированных представлений на протяжении обозримого промежутка времени.

Наличие в ментальном пространстве социума типизированных представлений всех выявленных видов (картинки, сценарии, фреймы) обусловливает возможность проецирования признаков, отраженных в них на объекты и явления реального мира.

Так, знания о том, как должен выглядеть, например, интеллигент, офицер или русский, позволяет судить о том, насколько реальный человек соответствует типизированному образу.

Образы действий, характерные для профессионалов, которые в таких случаях выступают в качестве образцов или эталонов, способны проецироваться на модели поведения людей, далеких от этих сфер деятельности.

Провести сравнительные параллели между двумя различными локусами (например, жилищем человека и музеем), невозможно без понимания на обыденном уровне специфики этих социальных объектов и их функционального предназначения.

Случаи языковой объективации казусов «обмана ожиданий», являются еще одним подтверждением наличия типизированных представлений в нашем сознании. Реализуемые в различных по своей семантике актуализаторах, варианты «обмана ожиданий» маркируются следующими речевыми конструкциями: «в противовес общепринятым представлениям», какой же ты.», «так вроде без.», «. не хватает», «совершенно не похожий на.».

Типизированные образы относятся к пространству «возможных миров», так как мир, описываемый в координатах этих представлений, включает идеализированные или в различной мере приближенные к ним предметно-обобщенные репрезентации объектов и событий.

Маркеры типизированных представлений, выполняющие функцию обобщения и идеализации, одновременно указывают на' последующую объективацию «возможных миров» в «материи» их актуализаторов.

Особый интерес в этом плане представляет лексическая конструкция «Это/Здесь/Тут , вам не», обеспечивающая противопоставление или сопоставление понятий. Репрезентируя своеобразный синтез типизированных представлений о локусе (фрейме) и образе действий (сценарии), данная модель обладает миропорождающей потенцией, т. е. создает некий «антимир», способный выступать в качестве гротескного подобия миру реальному.

Важное свойство типизированных представлений - способность «натурализовать» «чужие» реалии прослеживается во всех их структурных разновидностях.

К языковым средствам, указывающим на реализацию «чужих» образов в плоскости русской культуры, относятся речевые обороты, в составе которых содержится местоимение «наш»: «аналог нашего», «вариант нашего», «как наш», «репутация нашего», «родственник нашей», «чем-то напоминает нашего», «что-то вроде нашего», «что-то на манер наших», а также сравнительно-сопоставительные конструкции: «В качестве . фигурирует .», «как и положено», «своеобразный аналог», и «это все равно, как если бы».

126

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наша работа называется «Языковая объективация типизированных представлений», потому что судить о мыслительных процессах и их f результатах лингвист может только на основе языковых данных. Именно через язык открывается доступ к «черному ящику» человеческого сознания.

Прежде всего, следует подчеркнуть существующую разницу между типизированными представлениями» и представлениями как одной из ступеней познания. Последние необходимо рассматривать как «воспоминания» о чувственных образах, когда предметы, индуцирующие эти образы, отсутствуют. Традиционно трактуемое представление - явление личностного порядка.

Типизированные представления, в свою очередь, признаются в качестве коллективно опознаваемого феномена, а несомый ими образ имеет обобщенный характер.

По нашему определению, типизированные представления — это обобщенно-идеализированные образы объектов и событий, которые выстраиваются в сознании людей, говорящих на одном языке.

Они отличаются и от понятий тем, что в понятии сконцентрированы только существенные признаки объекта (понятие — логическая категория).

Состав типизированных представлений формируют, прежде всего, образные характеристики, не обязательно существенные и необходимые для. опознания объекта. Сравните: Офицер - лицо командного состава армии и флота, имеющее воинское звание [Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка] и: <.> из мужчин на первом месте был Ваня Туркенич, высокий, стройный, галантный - настоящий офицер (А. Фадеев. Молодая гвардия).

Являясь производным от категориальных концептов, типизированные представления проявляются в форме известных когнитивных структур: мыслительных картинок, сценариев и фреймов. При таком подходе термин

127 ' ' типизированные представления» выступает в роли родового субстрата, объединяющего видовые репрезентации с присущими им особенностями семантической организации объективирующих их языковых средств.

Схваченные» языковыми; знаками, типизированные представления* реализуются как в; устной, так и в письменной речи. Их текстовая: репрезентация сопряжена; с вводимыми нами* терминами «актуализаторы» и «маркеры».

Под актуализаторами понимаются;языковые; реализации ментальных образов в неодинаковых по своей семантической структуре контекстах. Маркеры - лексические средства, указывающие на объективацию типизированных представлений в том; или ином актуализаторе. . Типизированное представление - это образ особой прототипической природы, объединяющий в себе признаки стереотипа, типичного примера, образца, идеала (или его антипода), а также образ, предмета или явления, который коллективным сознанием определяется как «узнаваемый», «привычный» для определенного периода жизни социума.

Мы говорим о типизированных представлениях в целом, но при необходимости о каждой разновидности, входящей; в их состав; можно говорить отдельно.

Анализ корпуса иллюстративного материала позволяет сделать вывод о том, что способ формирования' типизированных представлений в их конкретных реализациях заключается в отождествлении центра и периферии в пределах каждого множества. Если за множество принять все возможные случаи употребления того или иного слова (реже« - сочетания- слов), то каждая из структур мысленно воссоздает некий прототипический образ, . однако прототип при этом воспринимается как «лучший образец» из ряда одноименных репрезентаций, сводимых в совокупность, которая обозначается той же самой языковой единицей.

В том же случае, когда речь идет о прототипе в рамках категории, построенной по таксономическому принципу, «лучший пример» выбирается из разноименных репрезентаций, объединяемых родовым именем. Он репрезентируется в том члене категории, который наиболее полно соответствует признакам «абстракции», стоящей за родовой номинацией:

Прототипическид ориентированные типизированные представления являются частью, ментального пространства, которое можно рассматривать в качестве одного из вариантов; «возможных миров». Этот «мир» включает в себя/ идеализированные или1 приближенные к ним «клишированные», усреднено-обобщенные репрезентации, объектов- окружающего; мира. Поскольку все бытующее на земле проявляется в виде больших и; малых отклонений от эталонных стандартов и носит конкретный, а не обобщенный характер, «миртипизированных, представлений» правомерно отнести к сфере «реальности нереального».

К характерным особенностям исследуемых в работе ментальных репрезентаций относятся следующие:

1) Типизированные* представления носят устойчивый; характер, о; чем свидетельствуют случаи объективации «обмана- ожиданий» языковыми средствами. .

2) Типизированные представления способны «гаснуть», уходя в прошлое или- изменяться на протяжении обозримого промежутка! времени, что прослеживается при сопоставлении! их контекстных реализаций: в описаниях, относящихся к различным периодам времени.

3) «Свои» типизированные представления? способны «натурализовать» реалии «чужой» действительности* что является, доказательством их устойчивости. ; , .

5 . '

Перспектива работы усматривается и в более глубоком изучении сопоставления типизированных представлений, вербализованных средствами английского языка, с их русскими аналогами.

129

Список научной литературыДолгова, Марина Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Агеев В. С. Влияние факторов* культуры на восприятие и оценку человека человеком / В. С. Агеев // Вопр. психологии. - 1985. - № 3. - С. 135-140.

2. Агеев В. С. Психологическое исследование социальных стереотипов / В. С. Агеев // Вопр. психологии. 1986. - № 1. - С. 95-101.

3. Аперсян Ю: Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания/ Ю. Д: Аперсян // Вопр. языкознания. 1995. - № 1. - С. 37-67.

4. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, - 1988. - 388 с.

5. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н:Д. Арутюнова. М.: Языки русской »культуры, - 1999. - 896 с.

6. Аскольдов С.А. Концепт и слово / С. А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. В: П. Нерознака- М.: Academia, 1997. С. 267 - 279.

7. Аткинсон Р. Введение в психологию / Р. Аткинсон. СПб.: Прайм-Еврознак, 2005.672 с.

8. Бабушкин А. П. Социальные аспекты лексической системы языка:автореф. дис. канд. филол. наук / А. П. Бабушкин. Саратов, 1984. - 22 с.

9. Бабушкин А. П. Типы концептов, в лексико-фразеологической семантике языка / А. П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996. - 104 с.

10. Бабушкин А. П. Типы концептов: повторение пройденного и новые проблемы / А. П. Бабушкин // Значение. Смысл. Концептосфера. Когнитивные исследования. Материалы. междисциплинарного научно-методического семинара ВГУ. 13 декабря 2008 г. С 39-44.

11. Байбурин1 А. К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения / А. К. Байбурин // Этнические стереотипы поведения Л.: Наука, 1985. - С. 7-21.

12. Баранов А.Н. Словарь русских политических метафор / А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов. М.: «Помовский и партнеры», 1994. - 330 с.

13. Бартминский Е. Этноцентризм стереотипа: результаты исследования немецких (Бохум) и польских (Люблин) студентов в 1993-1994 гг. / Е. Бартминский // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. Тез. конф. М., 1995. - 166 с.

14. Бебчук Е. М. Образный компонент в лексическом значении русского существительного: автореф. дис. канд. филол. наук: 10. 02. 01 / Е. М. Бебчук; Воронеж, гос. ун-т; науч. рук. И. А. Стернин. Воронеж, 1991. -16 с.

15. Белова О. В. Этнокультурные стереотипы в славянской народной традиции / О. В. Белова. М.: «Индрик», 2005.'- 288 с.

16. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

17. Бергер П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. -М.: Медиум, 1995. 323 с.

18. Блинова О.1 И. Язык как средство-образного отражения мира / О. И. Блинова // Картина мира: модели, методы, концепты. Томск: Изд-во ТГУ, 2002. С. 35 - 40.

19. Болдырев H. Н. Концепт и значение слова / H." Н. Болдырев // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / под ред. И. А. Стернина.: Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. - С. 25 -36.

20. Болдырев H. Н. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии / H. Н. Болдырев. Тамбов: Изд-во Тамбов, ун-та, 2000, -123 с.

21. Брунер Дж. Психология познания / Дж. Брунер. М.: Прогресс, 1977. -413 с.

22. Булыгина Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т. В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М.: Школа языка русской культуры, 1997. - 576с.

23. К. Бюлер. Теория языка : Репрезентативная функция языка / К. Бюлер. М.: «Прогресс», 2000. - 502 с.

24. Верещагин Е. М. Язык и культура / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М. : Наука, 1976. - 285 с.

25. Вежбицкая А. Семантические примитивы / А. Вежбицкая // Семантика. М.: Радуга, 1983. - С. 225-252.

26. Воркачев С. Г. Лингвоконцептология и межкультурная коммуникация: истоки и цели / С. Г. Воркачев // Филологические науки. 2005. - № 4.-С. 76-82.

27. Гальперин П. Я. Введение в психологию / П. Я. Гальперин. М.: Книжный дом "Университет", 1999. - 332 с.

28. Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б. М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996.— 352 с.

29. Глейтман Г. Основы психологии / Г. Глейтман, А. Фридлунд, Д. Райсберг; пер.с англ.; под ред. В. Ю. Большакова, В. Н. Дружинина. -Спб., 2001.-1247 с.

30. Горский Д.П. Краткий словарь по логике / Д.П. Горский, A.A. Ивин, А.Л. Никифоров. -М.: Просвещение, 1991. 208 с.

31. Гришаева Л.И. Введение в теорию межкультурной коммуникации: Учебное пособие/ Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова; 2-е изд., дополн. Воронеж: ВГУ, 2004. - 424с.

32. Губанов Н.И. Чувственное отражение / Н.И. Губанов. М.: Мысль, 1986. - 2390 с.

33. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и в научном языке / В.З.Демьянков // Вопросы филологии.- 2001.- №1.-С.35-47.

34. Донец П.Н. К типологии стереотипов / П.Н. Донец // Социальная власть языка. Воронеж. ВГУ, 2001 - С. 183 - 188

35. Ивин А. А. Основание логики оценок / А. А. Ивин. М.: Изд-во МГУ, 1970. - 230с.

36. Ивин A.A. По законам логики / А. А. Ивин. М.: Молодая гвардия, 1983.-208 с.

37. Карасик В. И. Языковые ключи / В. И. Карасик. Волгоград: Парадигма, 2007. - 520 с.

38. Караулов Ю.П. Русский язык и языковая личность / Ю.П: Караулов. -М.: Едиториал УРСС, 2004. 264 с.

39. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и в языке / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1990. - 108 с.

40. Кравченко A.B. Язык и восприятие. Когнитивные аспекты языковой категоризации / A.B. Кравченко. Иркутск: Изд - во-Иркутского унта, 1996.- 160 с.

41. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация) / В.В. Красных. М.: Диалог МГУ, 1998. - 352 с.

42. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? / В.В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 375с.

43. Крейдлин Г.Е., Логический анализ языка. Ментальные действия / Г.Е. Крейдлин. -М.: Наука, 1993. 176 с.

44. Крысин Л.П. Лингвистический аспект изучения этностереотипов/ Л.П.

45. Крысин // Встречи этнических культур в зеркале языка/ под. ред. М.Б. Ешич.- М.: Наука, 2002. С. 171 -175.

46. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука / Е.С. Кубрякова. - ВЯ:- 1994.-№4.-С. 34-47.

47. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем / Е.С. Кубрякова // Язык и структурные представления знаний. М., 1992. - С. 4-38.

48. Кубрякова Е.С. Язык и знание / Е.С. Кубрякова. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

49. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика: Введение / Дж. Лайонз. М., 2003.-400 с.

50. Лакофф Д. Женщины, огонь и опасные вещи/Д. Лакофф.- М.: Языки славянской культуры. 2004. 792 с.

51. Лакофф Д. Мышление в зеркале классификаторов / Д. Лакофф / Новое в зарубежной лингвистике // Пер. с англ. Р.И. Розиной Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. - М.: 1988. - С. 12-51.

52. Леонтьев А. Н. Психология образа/ А. Н. Леонтьев// Вестник МГУ. Серия «Психология». 1979. - № 2. - С. 3 -13.з

53. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1997. С. 280-287.

54. Лурия А. Р. Лекции по общей психологии / А. Р. Лурия // Серия «Мастера психологии» СПб.: Питер, 2004. - 320 с.

55. Мануковский М.В. Стереотипы сознания в межкультурной коммуникации: учебное пособие по курсу «Теория межкультурной коммуникации/ М.В. Мануковский. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2005. — 100 с.

56. МасловаВ.А. Когнитивная лингвистика: учеб. пособие/ В.А. Маслова.- 2-е изд. Мн.: Тетра Системе, 2005. - 256 с.

57. Микулина JI. Национально-культурная специфика и перевод/ Л. Микулина// Мастерство перевода. Сборник двенадцатый. М.: Советский писатель, 1981. - С. 79 -99.

58. Мински М. Структура для представления знаний / М. Мински // Психология машинного зрения. М.: Мир, 1978. - С.249-338

59. Минский М. Фреймы для представления знаний / М. Минский / Пер с англ. Под ред. Ф.М. Кулакова. М.: Энергия, 1979. - 151 с.

60. Налимов В.В. Реальность нереального. / В.В. Налимов, Ж.А. Дрогалина. М.: «Мир идей», АО АКРОН, 1995. - 378 с.

61. Нерознак В.П. 1998 От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма / В.П. Нерознак // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. - Омск: ОМГПУ, 1998. - С. 80-85.

62. Никитина С.Е. Стереотипные суждения и речевые клише как культурные барьеры/ С.Е. Никитина // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. Тезисы конференции. -Москва: 1995. С.81-83, - С.166.

63. Николаева Т. М. Речевые, коммуникативные и ментальныестереотипы: Социолингвистическая дистрибуция/ Т. М. Николаева //j

64. Язык как средство трансляции культуры. Под ред. Ешич М.Б. М.: Наука, 2000.-С. 113-131.

65. Норман Д. Память и научение / Д. Норман. М.: Мир, 1985. - 160 с.

66. Петренко В. Ф. Коэффициенты образности, конкретности и ассоциативной значимости для 84 русских существительных / В.Ф. Петренко, A.A. Нистратов // Общение, текст, высказывание. М., 1981. -С. 5-17.

67. Петров С. Подходы к теории отражения в когнитивной психологии / С. Петров / Философские науки. М.: Высшая школа. - 1991/2. - № 2. - С. 61-73.

68. Попова З.Д. Когнитивная лингвистика. / З.Д. Попова, И.А. Стернин.

69. М.: Восток Запад, 2007. - 314 с.

70. Попова З.Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: кафедра общего языкознания и* стилистики ВГУ, 1999. - 30 с.

71. Попова- З.Д. Язык и национальное сознание / З.Д. Попова, И.А. Стернин // Вопросы теории и методологии. Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 2002.-314 с.

72. Прохоров Ю. Е. Действительность. Текст. Дискурс / Ю: Е. Прохоров // Учебное пособие. -М.: Флинта: Наука, 2004. С. 151 - 152.

73. Рахилина Е.В. Основные идеи когнитивной семантики / Е. В. Рахилина // Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сборник обзоров. Под ред. А. А. Кибрика. М.: МГУ, 1997. - С. 370-389

74. Резанова З.И. Языковая картина мира: взгляд на явление сквозь призму термина метафоры / З.И. Резанова // Картина мира: модели, методы, концепты. Томск: Издание ТГУ, 2002. - С. 28 - 35.

75. Розенфельд М. Я. Перцептивный образ в структуре значения слова: автореф. дис. канд. филол. наук / М. Я. Розенфельд. Воронеж, 2008. -23 с.

76. Рябова Т.Б. Стереотипы и стереотипизация как проблема тендерных исследований/ Т.Б. Рябова // Личность. Культура. Общество. T.V. -2003. Вып. 1-2 (15-16). - С. 120-139.

77. Сахно С. Л. «Свое»» «чужое» в концептуальных структурах» / С. Л. Сахно // Логический анализ языка. Культурные концепты. - М., 1991. -С. 95-101.

78. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление / Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 242 с.

79. Сорокин Ю. А. Стереотип,, штамп; клише: к проблеме определения понятий / Ю> А. Сорокин // Общение: теоретические и прагматические проблемы; М;, 1978; - С. 133-138; :

80. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. М;: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 992 с.

81. Сорокин Ю.А. Понятие «чужой» в языковом и культурном контексте / Ю.А. Сорокин, И.Ю: Марковина //Язык:, этнокультурный и прагматические, аспекты: Сб. науч. тр. Днепропетровск: ДГУ, 1988; -С. 4-10,-С. 108.

82. Степанова С. А. Философия древней Стой / С. А. Степанова. Санкт-Петербург: изд-bo KN, 1995. - 272 с.94; Tép-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация/ С. Г. Тер -Минасова. М.: Слово, 2000. - 624 с.

83. Толстая С.М. Стереотип в этнолингвистике/ С.М. Толстая // Тезисы конференции «Речевые и ментальные стереотипы в синхронии; и диахронии». Москва, 1995. - С.124-127, - С. 166.

84. Тошович Б. Квантитативная категоризация и категориальная квантификация / Б. Тошович // Логический анализ языка. Квантификативный аспект языка/ Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2005. - С. 105 - 123, - С. 672.

85. Трусов В.П., Филиппов A.C. Этнические стереотипы/ В.П.Трусов, A.C. Филиппов // Этническая психология/ Отв. ред. H.H. Андреева М.: Изд. Университета Дружбы Народов, 1984. - С. 3 - 20.

86. Уфимцева Н. В. Культура и проблема заимствования/ Н. В. Уфимцева// Встречи этнических культур в зеркале языка/ Под. ред. М.Б. Ешич.- М: Наука, 2002. С. 152 - 161.

87. Фесенко Т. А. Специфика национального культурного пространства в зеркале перевода: учебное пособие / Т. А. Фесенко. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2002. - 247с.

88. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. 1983. - Вып. XII. - С. 74-122.

89. Фрумкина P.M. Семантика и категоризация/ P.M. Фрумкина и др. / Ит-т языкознания; Отв. ред. Ю.А. Шрейдер. М.: Наука, 1991. - 168 с.

90. Харитончик З.А. Способы концептуальной организации знаний в лексике языка / З.А. Харитончик // Язык и структуры представления знаний. М., 1992. С. 98 - 123.

91. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования / Я. Хинтикка // Сборник избранных статей. Пер. В.Н. Брюшинкина. М.: «Прогресс», 1980. - С. 448. . ,

92. Христофорова О. Н. Национальные стереотипы коммуникативного поведения и их влияние на межэтнические взаимодействия / О. Н. Христофорова // Язык и этнический конфликт. М.: Гендальф, 2001.- 150 с. (С. 99 128).

93. Чалдини, Р. Психология влияния/'Р. Чалдини. СПб: Питер, 2000.- 270 с.

94. Чейф У. Л. Память и вербализация прошлого опыта / У. Л. Чейф // Новое в зарубежной лингвистике. 1983. - Вып. XII. - С. 35-73.

95. Чулкина Н. Л. Мир повседневности в языковом сознании русских: лингвокультурологическое описание/ Н. Л. Чулкина. М.: РУДН, 2004.- 480с.

96. Шрейдер Ю.А. Семантическая информация и принцип фокализации / Ю.А. Шрейдер // Общение в свете теории отражения. Фрунзе, 1980. С. 32- 48.

97. Aitchinson J. Words in the Mind. 2 nd edition / J. Aitchinson. Oxford: Blackwell Publishing, 2003. - 314 p.

98. Aronson E. The Social Animal / E. Aronson. New York: W.H. Freeman and Company, 1992. - 497 p.

99. Hintikka J. On the Logic of Perception / J. Hintikka. Oxford: Blackwell Publishing, 1986. -154 p.

100. Hudson D. Frame semantics, frame linguistics, frame.? Quaderni di semantica, 1986. Vol. VII, no.l, p. 85-101

101. Lippman W. Public opinion / W. Lippman: сайт. URL: http://www.gutenberg.org (дата обращения: 17.10.2010).

102. Paivio A. Imagery and verbal processes / A. Paivio: сайт. URL: http://en.wikipedia.org/wiki/AllanPaivio/ (дата обращения: 17.10.2010).

103. Putnam H. Reason, Truth, and History / H. Putnam. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. - 115 p.

104. Rosch E. Cognitive Representations of Semantic Categories / E. Rosch // Journal of Experimental Psychology, 1975. General 104. P. 192-233.

105. Rosch E . On the internal structure of perceptual and semantic categories / E. Rosch // Moore Т.Е. (Ed.). Cognitive development and the acquisition of language. New York; London: Academic Press, 1973. - P.l 11-144.

106. Rosch E. Principles of categorization/ E. Rosch // Rosch E. & Lloyd B.B. (Eds.). Cognition and categorization. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1978. - P. 27-48.

107. Schank R. C. Dynamic Memory / R. C. Schank Cambridge: Cambridge Univ. Press., 1982. - 234 p.

108. Quasthoff 1987 — Quasthoff U. Linguistic Prejudice / Stereotypes // Sociolinguistics Soziolinguistik. An International Handbook of the

109. Science of Language and Society /< Ed. by U. Ammon, N. Dittmar, K. J.41. Mattheier. V. 1. 1987.

110. Zadeh, L.A. Fuzzy Logic Toolbox User's Guide (bib.tiera.ru/./FuzzyLogicToi.)(en)(225s))/

111. Zadeh L.A. Towards a theory of fuzzy information granulation and its centrality in human reasoning and fuzzy logic/ L.A. Zadeh // Fuzzy Sets and Systems,, 1997. №4. - P. Ill1-127.

112. Лексикографические источники

113. Большой энциклопедический словарь «Языкознание» (БЭС). М.: «Советская энциклопедия», 1989. - 685 с.

114. Краткая философская энциклопедия. -М.: Прогресс, 1994. 575 с.

115. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов/ Е. С. Кубрякова и др.. М., 1996. - 245 с.

116. Ломов A.M. Русский синтаксис' в алфавитном порядке. Понятийный словарь справочник / A.M. Ломов - Воронеж: Издательство ВГУ, 2004. - 400 с.

117. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений (СОШ) / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; 4-е изд., доп. М.: «А ТЕМП», 2004. - 944 с. ,

118. Русский ассоциативный словарь. В 2. т. Т. 1. От стимула к реакции: Ок. 7000 стимулов/ Ю.Н. Караулов, Г. А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю:А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. М. : ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство ACT», 2002. - 784 с.

119. Философская Энциклопедия / Гл. ред. Ф.В. Константинов. М.: «Советская энциклопедия», 1967.

120. Энциклопедия мысли. Симферополь: «Реноме», 1996. - 688 с.

121. Collins Cobuild English Language Dictionary (CCELD)

122. Longman Dictionary of English Language and Culture (LDELC)

123. Merriam Webster's Collegiate Thesaurus. Encyclopedia Britanica Co., 1993. - 868 p.

124. Oxford Advanced Learner's Dictionary (OALD)

125. Oxford Guide to British and American Culture (OGBAC)

126. The Blackwell Dictionary of Cognitive Psychology/ Ed. by Michael Eysenck. Basil Blackwell Ltd. Cambridge. Massachusetts, 1994. 390 p.

127. Источники иллюстративных примеров

128. Адамов А. Г. Личный досмотр. Повесть / А. Г. Адамов. М. : Мол. гвардия, 1963. - 287 с.

129. Александрова Н. Н. Руки вверх, я ваша тетя! / Н. Н. Александрова -СПб.: Нева, 2003.- 320 с.

130. Алешина С. В. Любопытство не порок / С. В. Алешина. Эксмо-Пресс, 2003.- 320 с.

131. Арсеньева Е. А. Зима в раю / Е. А. Арсеньева. М.: "Эксмо", 2010, 416i

132. Астахов С. Знаки / С. Астахов // «Грани эпохи», № 1 2000 г.

133. Афанасьев Р. С. Вторжение / Р. С. Афанасьев. М.:АРМАДА: «Издательство Альфа-книга», 2004. - 406 с.

134. Ахманов М. С. Массажист / М. С. Ахманов. Невский Проспект/Вектор, 2000. - 284с.9. «АиФ Петербург», 10.04.2002 г.10.«Алтайская правда», N 340-342. 16. 11.2007 г.11.«Антенна», 8 января 2007г.

135. Бабкин М. А. Слимпер / М. А. Бабкин. Альфа-книга, 2006. - 831 с.

136. Бальбуров Д. GZT. RU. 03.09. 2006 г.142 • '

137. Бескаравайный С. Циничные мозоли души / С. Бескаравайный // «Полдень, XXI век». 2006. - № 1.

138. Борисов Е. В. Это все: / Е. В. Борисов // Тверской литературный альманах.- Тверь, 2007. Вып. 3: - С. 100-108.

139. Ванеев А. Кировская областная библиотека имени А.И. Герцена в моей жизни. http://www.herzenlib.m/almanac/Iшmber/detail.php? ,

140. Васильев А. М; Трудный перевал / А. М. Васильев. М.: Наука, 1977. -303с. : . / V" . -л '

141. Васильев А. М. Мост через Босфор / А. М. Васильев. М. : Мол; гвардия, 1989. - 302 с.

142. В ел л ер М. И. Бог войны: Рассказ / М. И. Веллер. Перпендикуляр. М.: АСТ, 2008.-348 с. \

143. В ел л ер М. И. Легенды Невского проспекта / М. И Веллер. СПб:: "Фолио", 2002.-416 с.

144. Веллер М. И! Ножик Сережи Довлатова / М. И. Веллер. М.: ОЛМА-Пресс, 2000. - 365 с.

145. Вересов Д. Ворон. Тень. Заратустры: Роман / Д. Вересов. СПб.: Издательский Дом «Нева», 2004. - 320 с.23:Войнович В; Н: Жизнь и необычайные, приключения: солдата Ивана Чонкина / В. Н. Войнович. М.: Эксмо, 2007. - 320 с.

146. Высоцкий В: Баллада о детстве:. 11йр://егп81-net.ya.ru/replies.хт1?11ешпо=9425.«Вокруг света», июнь 2007 г.26.«Вести из Южной Осетии», №11, 22 февраля, 200Г г.27.« Вечерний Саранск», 11. 02. 2009 г.28.«Вечерняя Москва», 27.03.2009 г.

147. Герасимова С. Счастливчик. Http://www.province.ru/newspapers/img/4/24(405)/text/

148. Грекова И. На испытаниях / И. Грекова. М.: Директ-Медиа, 2010. -283 с.

149. Грекова И. Дамский мастер / И. Грекова. М.: Директ-Медиа, 2010. - 97 с.

150. Грекова И. Вдовий пароход/И. Грекова. М.: Эксмо, 2002. - 368 с.

151. Гришковец Е. В. Планка: рассказы / Е. В. Гришковец. М.: Махаон, 2006. - 288 с.

152. Гришковец Е. В. Реки: повесть / Е. В. Гришковец. М.: Махаон, 2006. -, 192 с.

153. Гришковец Е. В. Рубашка: роман /Е. В. Гришковец. -М.: Махаон, 2007. -288 с.

154. Гришковец Е. В. Город / Е. В. Гришковец. М.: "Проспект", 2001. - 224 с.

155. Гуданец Н. Л. Покинутые во Вселенной : Фантаст, повести / Н. Л. Гуданец. Рига : Спридитис , 1990. - 199 с.

156. Гумилев Н. С. Записки кавалериста / Н. С. Гумилев. Омск: Кн. изд-во, 1991.-239с.39. «Газета. Ки», 30.10.2007 г.

157. Довлатов С. Д. Старый петух, запеченный в глине / С. Д. Довлатов. -М.: «Локид», 1997. 379 с.

158. Донцова Д. Скелет из пробирки / Д. Донцова. М.: Эксмо, 2005. - 352 с.

159. Дмитрук А. Неожиданный финал, http://fb21ib.net.ru/book/19910/43.«День», 12 октября 2006 г.44.«Донбасс», № 119, 1. 07. 2006 г.

160. Ерофеев В. В. Русская красавица. Роман / В. В. Ерофеев. СПб.:I

161. Издательская Группа «Азбука-классика», 2010. 288 с. 46.3верев С. Мент: Свой среди чужих / С. Зверев. - Эксмо, 2001. - 352 с. 47.Зощенко М. М. Рассказы. Фельетоны. Комедии / М. М Зощенко. - Л.: Советский писатель, 1963. - 384 с.

162. Ильин А. А. Боец невидимого фронта: Роман / А. А. Ильин. М.: ЭКСМО - Пресс, 2002. - 416с.

163. Е. Петров. Молодые патриотки. az.lib.rU/i/ilfipetrov/text0290.shtml

164. Информационный сайт "Учительской газеты"

165. Искандер Ф. Софичка / Ф. Искандер. Вагриус, 1997. - 494 с.

166. Кабаков А. А. Считается побег /А. А. Кабаков. М.: Вагриус , 200Г. -430 с.

167. Кабанов Т. Один» день из жизни Ильи Сёмина. http://tim-kabanov.livejoumal.com/733.html

168. Карев Д. М. Интроверсия. http://zhurnal.lib .ru/k/kare wdw/intro.shtml

169. Каверин В. А. Много хороших людей и один завистник. Сказки / В. А. Каверин. М.: Детская литература, 1976. - 222 с.

170. Квин JI. Ржавый капкан на зеленом поле : Роман / JI. Квин. М. : Дет. лит., 1980. - 304 с.

171. Клюева В. Злые происки врагов / В. Клюева. ООО Издательство ACT, 2005. - 38 Г с.

172. Колычев В: Г. Волчара/ В. Г. Колычев. Эксмо, 2009. - 352 с.

173. Конончук А. Украинские женщины в политике. ruporns.ru/article/celebrities/902/

174. Коркин С. JI. Радимир. http://zhunial.nb.ru/k/korkinsl/radimir.shtml

175. Корнилов Б. Утро, http://libsi.liim.ru/creations/k-003/k-003-03.html

176. Костина Е. Герань в окошке, а ' рядом кошка. http://www.arhpress.ni/ps/2002/9/26/29.shtml

177. Кублицкий Г. И. Вечера со скандинавами / Г. И. Кублицкий. М.: Молодая гвардия, 1970. - 239 с.

178. Лазебная Е. Путешествие молодой^ женщины в Минск и обратно. http.7/www.votpusk.nl/stoгy/text.asp?ID=2056

179. Лиханов А. А. Благие намерения: повести / А. А. Лиханов. М. : Мол. гвардия, 1981. - 560 с.

180. Лиханов А. А. Лабиринт. Мальчишеский роман / А. А. Лиханов. М. : Мол. гвардия, 1970. - 256с.74.«Литературная Россия», № 44. 02.11.2001 г.

181. Майков А. Дивная история. 1гИр://апс1геу-та1ко\'.уа.га/герНез.хт1?кешпо=1185

182. Маршак С. Я. Стихотворения и поэмы / С. Я. Маршак. Л.: Советский писатель, 1973. - 912 с.

183. Маяковский В. В. Стихотворения и поэмы / В. В. Маяковский. Эксмо, 2004. - 352 с.

184. Метс М. Вам газета с того света / М. Мете. Росмэн-Пресс, 2004. -429с.

185. Мещеринов П. Путевые заметки. http://aliom.orthodoxy.ru/arch/050/petr50.htm

186. БО.Михалков С. В. Стихи и сказки / С. В. Михалков. М.: Детская литература, 1987. - 655 с.81. «Молодежь Эстонии», 16. 11. 1999 г.82. «Московский комсомолец», 14 мая , 2005 г.83.«МИР», 18. 03. 2007 г.

187. Никитин Ю. А. Империя Зла / Ю. А. Никитин. ЭКСМО, 2006. - 480 с.85.«Новая газета», 20. 02. 2009 г.86.«Новости Тюменской области», 12.09. 2000 г.87.«Новые истории», 10 марта 2006 г.

188. Образные представления о женщинах Центральной Азии и иныхвосточных западных культур (www.easttime.rU/countries/int/2/5/62.htm)89,Овчинников В. Зеница ока. www.proza.ru/avtor/owm06/

189. Пантелеев Л. Рассказы о Белочке и Тамарочке / Л. Пантелеев. М.:1. Махаон, 2007. 96с.

190. Поляков Ю. Томление духа / Ю. Поляков // Лит. газ. 26. 10. 1988 г.

191. Романовский А. Инкунабула, http://read.newlibrary.ru/./inkunabula.html

192. Рубина Д. И. Несколько торопливых слов о любви / Д. И. Рубина. М.: Ретро, 2005. - 384 с.

193. Рубина Д. И. «.Их бин нервосо!» / Д. И. Рубина. М.: ЭКСМО, 2005.- 255 с.

194. Рубина Д. И. Когда выпадет снег / Д. И. Рубина. Екатеринбург: У-Фактория, 2001. - 585 с.

195. Рубина Д. И. Под знаком карнавала / Д. И. Рубина. Екатеринбург: У-Фактория, 2001. - 589 с.

196. Рубина Д. И. Синдикат/ Д. И. Рубина. М.: ЭКСМО, 2004. - 575 с.

197. Рубина Д. И. На Верхней Масловке: Повести и рассказы / Д. И. Рубина.- М.: ЭКСМО, 2004. 335 с.

198. Рубина Д. И. Глаза героя крупным планом / Д. И. Рубина. М.: Вагриус, 2002. - 239 с.

199. Рубина Д. И. Почерк Леонардо: Роман / Д. И. Рубина. ЭКСМО, 2010.-296 с.

200. Рубина Д. И. Белая голубка Кордовы: Роман / Д. И. Рубина. М.: Эксмо, 2009. - 544 с.

201. Рубина Д. И. Последний кабан из лесов Понтеведра: Роман / Д. И. Рубина. Санкт-Петербург: Ретро, 2002 - 317 с.

202. Русаков Е. М. Америка без стереотипов / Е. М. Русаков. М.: Мысль, 1989. - 84 с.104. «Российская газета», 17.12. 2009 г.105. «Российская газета», 10.06. 2010 г.106. «Российский миротворец», 07.12.2006 г.

203. Севела Э. Почему нет рая на земле / Э. Севела. ACT, 2006. - 352 с.

204. Севела Э. Избранные / Э. Севела. ЗЕБРА-Е, 2010. - 718 с.

205. Серова M. Неслучайный свидетель / M. Серова. ЭКСМО, 2009. -352 с.

206. Скворцова О. Избранные стихотворения. http://akunb.altlib.ru/./Texts/Skvorcova/199.htm

207. Стрельников Б. Г. Всем сердцем верю / Б. Г. Стрельников. М.: Правда, 1982. - 512 с.

208. Суворов В. Выбор / В. Суворов . ACT, 2008. - 384 с.113. «Северные Ведомости», № 50 (162), 23 сентября 2004 г.114. «С- И», №11, 2006 г.115. «Сочи», №48 (689) 27 ноября 3 декабря 2003 г.

209. Телегин В. Кто стучит, тому- открывают. www.businesspress.ru/./articlemld.370598.html

210. Тендряков В. Ф. День седьмой / В.Ф. Тендряков // Повести. М.: Сов. писатель, 1986. - 608с.

211. Тепляков А. Тварь на лестничной клетке. zhurnal.lib.ru/t/tepljakowaw/ч

212. Токарева В. Шла собака по роялю: повести и рассказы / В. Токарева. М.: Локид, 1995. - 522 с.

213. Улицкая Л. Е. Медея и ее дети / Л. Е. Улицкая. Вагриус, 1997. -336 с.

214. Улицкая Л. Е. Бронька / Л. Е. Улицкая. М.: ЭКСМО, 2003 .- 224 с.

215. Улицкая Л. Е. Искренне ваш Шурик / Л. Е. Улицкая. М.: ЭКСМО, 2005. - 448 с.

216. Улицкая Л. Е. Страшная дорожная история / Л. Е. Улицкая. М.:1. ЭКСМО, 2005. 398 с.

217. Улицкая JI. Е. Люди нашего царя / Л. Е. Улицкая. М.: ЭКСМО, 2005. - 367 с.

218. Фадеев А. А. Молодая гвардия / А. А. Фадеев. М.: Детская литература, 2005. - 607с.

219. Федоренко Н. Т. Морские записи / Н. Т. Федоренко. М.: Сов. писатель, 1984. - 224 с. 1

220. Фейгин Д. На те же грабли, http://mediazavod.ru/articles/71073/

221. Фильчаков В. Торговец жизнью. http://fantastika-lib.ru/rating/top 100/

222. Шолохов М. А. Поднятая целина. Роман. Кн. 1-2 / М. А. Шолохов. М.: Мол. гвардия. - 1960. - 614с.

223. Шукшин В. М. Миль пардон, мадам!: рассказы / В.М. Шукшин.-М1: Вече, 2005. 473 с.

224. Шукшин В. М. Калина красная / В.М. Шукшин.- М.: ACT, 2006. -816 с.

225. Щербакова Г. Н. Вам и не снилось / Г. Н. Щербакова. М.: ЭКСМО, 2010.-416 с.

226. Щербакова* Г. Армия любовников / Г. Н. Щербакова. М.: Вагриус, 2001. - 319 с.

227. Эренбург И. Г. Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников / И. Г. Эренбург. М.: ЭКСМО, 2008. - 640 с.138. «Это спорт», № 4 (14) июль август, 2008 г.

228. Christie A. Peril at End House. Fontana/ Collins. 1987. 222 p.

229. Healey D. Carving Privacy From Communal Space, english. ga.ru/. ./1917-91 Carvin. .munalSpace.html

230. Orwell G. The Road to Wigan Pier (tv84.orwell.ru/library/books/).

231. Sheldon S. Mistress of the Game / S. Sheldon. Harper Collins, 2009.-528 p.

232. Steinbeck J. Chrysanthemums/ Modern American Short Stories.

233. Foreign Languages Publishing House. Moscow, 1960. 260 p.