автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Языковая репрезентация феномена игры в адыгской и английской лингвокультурах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковая репрезентация феномена игры в адыгской и английской лингвокультурах"

004618006

На правах рукописи

АХАМИНОВА КРИСТИНА СЕРГЕЕВНА

ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ФЕНОМЕНА ИГРЫ В АДЫГСКОЙ И АНГЛИЙСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

? б ДЕК 2010

НАЛЬЧИК 2010

004618006

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова»

Научный руководитель -Официальные оппоненты:

Ведущая организация -

доктор филологических наук, профессор Бижева Зара Хаджимуратовна

доктор филологических наук, профессор Геляева Ариука Ибрагимовна

кандидат филологических наук, доцент Шокуева Мадина Кадыровна

Дагестанский государственный педагогический университет

Защита диссертации состоится 24 декабря 2010 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д.212.076.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова» (360004, КБР, г. Нальчик, ул.Чернышевского, 173).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова» (360004, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

Текст автореферата размещен на официальном сайте ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова» « » ноября 2010 г. http://www.kbsu.ru

Автореферат разослан ft ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Т.А. Чепракова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертационная работа выполнена в русле лингвокульту-рологических исследований и посвящена анализу языковой репрезентации феномена игры в адыгской и английской лингвокультурах.

Феномен игры как одна из фундаментальных категорий человеческой цивилизации издавна привлекает пристальное внимание ученых различных научных сфер: философии, социологии, психологии, культурологии, этнографии и др. Однако концептуализация игровых констант представляется релевантной не только для указанных дисциплин, но и для этнолингвокультурологии. Для последней игра как культурная универсалия представляет научный интерес, прежде всего, с точки зрения ее концептуализации в языке, так как исследование данного феномена с лингвокульту-рологической позиции способствует выявлению особенностей функционирования этнического языкового сознания.

Релевантные черты игровой деятельности универсальны, поэтому существуют типовые ситуации игрового общения - как межкультурные, так и внутрикуль-турные. Общее игровое пространство человечества обусловливает и возникновение общего концептуального поля, которое эксплицируется, прежде всего, в лексических, фразеологических и паремических единицах языка.

Исследуя языковую концептуализацию игры, следует исходить из того, как это явление «покрывается словами, отвечающими ему» (Й.Хейзинга). Как известно, не все языки номинируют игру в одной лексеме. Кроме того, разные языки неодинаково «вмещают» проявления данной человеческой деятельности в одно слово. Очевидно, эта универсальная культурная категория не во всех языках дифференцируется одинаково.

С указанной точки зрения и интересует нас концептуальное поле игры в кабардино-черкесском и английском языках: обобщены ли в них все формы игры в одном термине, или же в данных ЯКМ для различных форм игры имеются разные номинации?

Проблема концептуализации игры в лингвокультурах мало разработана, а в адыгской лишь обозначена в общих чертах.

Все вышеизложенное определяет актуальность темы диссертации.

Объектом исследования являются номинации различных видов игровой деятельности, составляющие концептосферу игры в адыгской и английской языковых картинах мира (ЯКМ).

Предмет исследования - особенности концептуализации игры в таких разносистемных языках, как кабардино-черкесский и английский.

Основная цель работы состоит в том, чтобы исследовать лингвокультур-ные игровые универсалии и этническую специфику объективации игровой деятельности в рассматриваемых ЯКМ.

В соответствии с целью исследования его задачи сводятся к следующему:

а) обосновать трактовку игровой концептосферы как одного из фундаментальных фрагментов ЯКМ;

б) выявить круг номинаций игровой деятельности в исследуемых лингвокультурах;

в) эксплицировать универсальные концепты игры в анализируемых лин-гвокультурных традициях;

г) определить этнокультурную специфику игровой концептосферы в кабардино-черкесском и английском языках.

Материал исследования. Эмпирический материал работы составляют лексические и фразеологические единицы анализируемых языков, а также паремии данных ЯКМ. Отбирая языковой материал для диссертационного исследования, мы исходили из того, что фразеологические единицы и паремии являются элементами коннотативной системы, план выражения которой сам является знаковой системой, составленной из значимых двуплановых единиц (план содержания и собственный план выражения). Поэтому для нас ценен не только буквальный перевод и «внутренний образ» этих единиц, но и их отсылка к нормам этики, которые доминируют в рассматриваемых этнолингвокультурных традициях. Источниками иллюстрационного материала послужили различные словари (толковые, фразеологические, энциклопедические) и тексты эпических, фольклорных и художественных произведений. К анализу привлечено около 260 языковых единиц из адыгской лингвокуль-туры и 220 языковых единиц из английской лингвокультуры.

Методы исследования. Решение научных задач диссертационной работы обусловливает выбор адекватных им и языковому материалу исследовательских методов. В настоящей диссертации представляется целесообразным использование следующих методов исследования: описание, концептуальный анализ, метод интроспекции.

Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые рассматриваются концептуальные поля базовых игровых констант в таких разносистемных языках, как кабардино-черкесский и английский. Концептуализация игры в адыгской ЯКМ не была предметом специального монографического исследования.

Результаты диссертационного исследования заключаются в следующем:

1) в обосновании трактовки феномена игры с лингвокультурологических позиций;

2) в осуществлении лингвокультурологического исследования базовых игровых концептов в адыгской и английской ЯКМ;

3) в выявлении универсальности и специфичности концептуализации игры в исследуемых языках.

Рабочая гипотеза диссертационного исследования заключается в следующем.

Лингвокультурологическое исследование репрезентации феномена игры в адыгской и английской языковых картинах мира в контексте выявления универсальности и этноспецифичности его концептуализации позволяет констатировать: для различных проявлений феномена игры в разносистемных языках имеются разные номинации (в анализируемых языках не все формы игры номинированы в одной лексеме), т.е. данная универсальная категория дифференцируется в них неодинаково. Универсальные феноменологические свойства игры номинированы в обоих языках на основе репрезентации релевантных черт игровой деятельности в целом. Этноспе-

цифичные конфигурации игровых констант предопределены культурно-историческими парадигмами соответствующих языковых сообществ.

Теоретическая значимость диссертации. Исследование концептуализации такого фундаментального культурного феномена, как игра, в разносистемных языках позволяет выявить особенности развития этнического языкового сознания, способствует углублению понимания сущности ЯКМ и более эффективной разработке проблем межкультурной коммуникации. Исследование концептосферы игры на языковом материале позволит адекватно описать содержание наиболее важных фрагментов концептуального поля данной сферы человеческой деятельности.

Практическая ценность работы связана прежде всего с повышением культуры межэтнической коммуникации, предполагающей знание языковых способов выражения игровой деятельности в различных этнических сообществах. Кроме того, материалы и выводы диссертационного исследования могут быть применены для лингвокуль-турологического образования в целом и в вузовской практике обучения (спецкурсы по лингвокультуролопш, лексике, лексикографии). Концептуальный подход к феномену игры может быть учтен также в переводческой и лексикографической практике при составлении словарей лингвокультурных концептов.

Теоретической базой работы является понимание феномена игры как культурной универсалии, релевантной для всех этнических сообществ в их исторической эволюции. Культурогенные корни данного феномена проявляются и в том, что он пронизывает практически все сферы человеческой деятельности.

Методологической базой исследования послужили труды ведущих зарубежных и отечественных исследователей: Ю.Д.Апресяна, Б.Х. Бгажнокова, Э. Берна, З.Х. Бижевой, А. Вежбицкой, JL Витгенштейна С.Г. Воркачева, В.И. Кара-сика, Е.С. Кубряковой, С.Х. Мафедзева, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина, Й. Хей-зинга, А.Т. Хроленко, М. Н. Эпштейна и многих других.

Положения, выносящиеся на защиту:

1. Феномен игры релевантно репрезентирован в лингвокультуре любого языкового сообщества.

2. Концептосфера игры эксплицирована в языковой картине мира как важнейшая составляющая лингвокультурного пространства этноса.

3. Исследование концептуализации игры в таких разносистемных языках, как кабардино-черкесский и английский, позволяет констатировать как общность феноменологических свойств игровых концептов, так и их различие.

4. Универсальность языковой репрезентации исследованных концептов игры заключается в том, что феноменологические свойства игры номинированы в обоих языках на основе репрезентации релевантных черт игровой деятельности в целом.

5. Этноспецифичные конфигурации игровых концептов в языковой картине мира предопределены культурно-историческими парадигмами соответствующих языковых сообществ.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были изложены на V Международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, 2007), на VI Международной научной конференции «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» (Майкоп, 2008), на Всероссийской научно-практической кбнференции «Проблемы обуче-

ния родным языкам в условиях полиэтнического общества» (Нальчик, 2008), в Вестнике Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение» (Майкоп, 2009), на VII Международной научной конференции молодых ученых, посвященной 70-летию Адыгейского государственного университета (Майкоп, 2010), в сборнике статей аспирантов, соискателей, молодых ученых и специалистов (Нальчик, 2010), Мевдународной научной конференции «Национальные образы мира в художественной культуре» (Нальчик, 2010).

Отдельные этапы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории языка и сравнительного славянского языкознания и лингвистического семинара Института филологии Кабардино-Балкарского государственного университета. По материалам диссертации опубликовано 8 работ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка словарей и источников, а также списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор темы диссертации и ее основные положения, определяются цели и задачи, методологические принципы, научная и практическая ценность исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе - «Теоретические основы лингвокультурологического исследования феномена игры» - рассматриваются основные теоретические вопросы, связанные с интересующей нас проблематикой: феномен игры как культурная универсалия, культурно-эстетическая классификация игровой сферы человеческой деятельности, терминологический аппарат диссертационного исследования (базовые понятия), лингвистика и теория игр.

Игра занимает важное место в жизнедеятельности человека. Недаром афористичной стала известная поэтическая фраза «Вся наша жизнь - игра». Едва ли мы сможем назвать какой-либо вид деятельности человека, не содержащий элемент игры.

Рассматриваемая культурная универсалия всегда была предметом пристального внимания философов и культурологов. В античной философии феномен игры и есть по существу выражение человеческой добродетели и мудрости.

В классической философии игра трактуется в деятельностно-социальном ключе и понимается как особый вид активности, отличный и от общения, и от деятельности.

Представитель немецкой классической философии И.Кант представлял игру как свободную деятельность, осуществляемую на основе глубокой внутренней потребности в деятельности вообще, а не под влиянием целесообразности, как силы, проистекающей извне человека. В его трактате «О педагогике» подчеркивается важность игры ребенка и ее коренное отличие от трудовой деятельности. Эстетический аспект игры выдвигается на первый план. И. Кант говорит об игре душевных сил (воображения и разума), познавательных способностей и способностей представления, которые лежат в основе эстетического вкуса и доставляют удовольствие. Игру духовных сил человека философ видит в основе таких видов искусств, как изобразительные, словесные и «искусство игры ощущений», то есть музыка и «искусство красок» [Кант 1980].

Культурная ценность игры бесспорна: именно в игре берут начало практически все виды эстетической деятельности человека. Игра и есть эстетическая

деятельность, которая органично переплетается с искусством, с культурой. Культурологи утверждают, что культура - это система игр. Действенным воспитательным средством считали игру философы всех времен. Именно в игре они видят основу культуры, организованную в виде уникальной совокупности положений, норм, ролей, ценностей и правил. Из этого следует, что искусство - высшая ступень человеческой игры.

Со сферой эстетической практики связывал игровую деятельность Ф. Шиллер. Философ утверждал, что побуждением к игре служит красота, в которой, по его мнению, целостная природа человека находит полное выражение. Все противоборствующие стремления человека гармонично сочетаются в играх, и облагораживают они друг друга только в играх [Шиллер 1957].

Г. Гегель обращается к понятию игры при описании такого феномена человеческой деятельности, как искусство, называя его «приятной игрой» [Гегель 1988].

Определенный итог трактовке и квалификации функции игры подведен в классическом философско-культурологическом исследовании Й. Хейзинга «Homo ludens». Известный культуролог аргументировал отнесение игры к сущностным характеристикам человека. Автор подчеркивает, что глубокий анализ любой сферы человеческой деятельности покажет, что она не более, чем игра. Следуя его концепции, можно утверждать, что игра в культуре - заданная величина, существовавшая прежде самой культуры. Игра - это определенная форма человеческой деятельности (а значит, содержательная форма, несущая смысл) и фактор культурной жизни (иначе говоря, это социальная функция). При этом эстетическое содержание игры выводится на первый план. Актуализируются игровые составляющие культуры в таких сферах, как искусство, праздник, спортивные состязания, религиозные культы, а также в философии, политике, правосудии и войне. В целом игра характеризуется как действие, протекающее в определенных границах пространства и смысла, времени, по добровольно принятым правилам, вне сферы полезности или необходимости, в очевидном порядке. Игра может быть определена как борьба за что-то, либо это состязание в том, кто лучше других что-то представит. При этом действие приводит к радости и разрядке, сопровождается чувствами возвышения и напряжения [Хейзинга 1992],

Для нашего исследования существенной является и современная трактовка феномена игры. Так, А. Вежбицкая отмечает, что понятие «игра», несомненно, является одним из самых характерных и обсуждаемых в литературе примеров, приводимых в доказательство «размытости» человеческих понятий, и, тем не менее, автор предлагает инвариант понятия «игра», состоящий из следующих компонентов:человеческой деятельности (животные тоже могут играть, однако они не могут играть в игры); продолжительности; назначения - удовольствие; выключенное™ из реального окружения; ясной цели (участники знают, чего они хотят достичь); конкретных правил (участники знают, чего можно и чего нельзя делать); непредсказуемости хода событий (точно никто не знает, что именно произойдет) [Вежбицкая 1996].

В основе всей культуры человечества лежит игровая культура, которая проявляется в самых различных сферах человеческой деятельности, таких как праздник, театр, спорт, политика, речь, письмо, наука.

Из всех видов искусства поэзия больше всего приближена к чистой идее игровой сущности. Функции данной формы проявления культуры перекликаются с функциями игры в обществе.

Общность игры и поэзии наблюдается также и в их признаках. Вспомним признаки игры: это деятельность, которая осуществляется согласно определенным правилам, в определенных рамках места, вне сферы необходимости или материальной пользы, важен скорее сам процесс игры, чем ее результат.

Игра и театр - два относительно самостоятельных явления культуры. Но театр - это и есть игра, это игра на сцене, это игра актера. Скорее всего, театр -одна из граней многогранного понятия «игра».

Человек получает удовольствие и наслаждение от игры в самых разных ее проявлениях.

Музыка - еще один самостоятельный, но в то же время неразрывно связанный с игрой фактор культуры. Какое бы назначение не имела музыка, она всегда остается игрой.

Пляску и пение М.Н. Эпштейн относит к наиболее популярным разновидностям экстатической игры [Эпштейн 1988]. Танец является, очевидно, самым ярким проявлением игры. В танце особенно выразительно проявляется игровая функция.

Согласно Й. Хейзинга, игра человека в любом высшем проявлении, означая либо знаменуя что-либо, находит место в сфере праздника и культа. Игра в кабардино-черкесской традиционной культуре - это прежде всего праздник.

Данный феномен наблюдается в уникальном явлении адыгской (черкесской) культуры - широкомасштабных празднествах или игрищах, устраивающихся очень часто по самым различным поводам — джэгу. Танцы и музыка отражают культуру народа, его традиции и обычаи. Игрище - всеохватный культурный феномен, объединяющий в себе практически все сферы духовной жизни этноса

Рассмотрев игровое начало в различных сферах духовной жизни, можно утверждать, что области игры и искусства совпадают, по крайней мере, в тех случаях, когда дело касается импровизированных игр, таких как танец, театр, музыка и т.д.

Игровое начало лежит в основе различных сфер духовной жизни Человека. Более того, можно констатировать, что феномен игры является конститутивным свойством человеческой деятельности. Однако в отдельных областях культурного пространства фундаментальные признаки игры эксплицируются более отчетливо и многогранно. К ним относятся, как нам представляется, прежде всего, детские игры, а также такие сферы искусства, как театр, музыка, танцы.

В первой главе изложены также различные точки зрения на базовые понятия работы и аргументированы те из них, которые приняты в нашем исследовании.

В диссертационной работе приняты следующие трактовки базовых лин-гвокультурологических понятий:

Языковая картина мира - репрезентированный в языке целостный образ мира, являющийся результатом всей духовной жизни человека, в формировании которой принимают участие все стороны его психической деятельности.

Концепт - национально-специфическое, ментальное образование, планом содержания которого является совокупность всех знаний о конкретном объекте.

Лингвокультурный концепт - ментальная единица, направленная на системное исследование языка, сознания и культуры, некий вербализованный смысл, отражающий лингвоменталитет определенного этноса.

Концептосфера - совокупность концептов в коллективном сознании соответствующего этноса.

Концептуализация - осмысление поступающей информации и приводящее к образованию как концептов и концептуальных структур, так и всей концептуальной системы в человеческом мозгу. Преобразование структурами знаний и возникновения разных структур представления знаний из концептуальных единиц.

Во второй главе - «Репрезентация игры в кабардино-черкесском и английском языках» - рассматривается феномен игры в ФЕ и паремиях, представлен анализ номинаций детских игр, исследованы игровые концепты искусства (игрище, танцы, музыка, театр), а также номинации спортивных состязаний в адыгской и английской лингвокультурах.

Игра в адыгском и английском паремических пространствах

В языке вербально закрепляется культурная специфика картины мира того или иного этноса. Своеобразие традиции народа осознается при сравнении и контактах с другими культурами, а паремии любого языка отражают особенности мироощущения этноса.

В результате сплошной выборки из словарей было отобрано и проанализировано около 50 паремических единиц в кабардино-черкесском и 70 единиц в английском языке, в состав которых входят лексемы «джэгу», «game», «play». ФЕ обеих лингвокультур были также проиллюстрированы примерами из художественных произведений.

Анализ выделенных в ходе исследования паремий позволил разделить их условно на несколько тематических групп, в которых отражено использование основных и переносных значений концептов «джэгу», «play», «game».

В адыгской и английской лингвокультурах несколько фразеологических единиц с компонентом «джэгу», «play», «game», выражающих такие понятия, как время, период: джэгу хыхьэгъуэ (букв.: время участвовать в игрищах) - достижение определенного возраста, когда разрешалось участвовать в игрищах; at this or that stage of the game - на определенном шаге, этапе в процессе или деятельности; play a waiting game - откладывать какое-то действие или решение, выжидая от противника или конкурента большей информации или действий в свою пользу.

К данной ipyime можно отнести и пословицы, в которых зафиксированы возрастные ограничения. Игра больше свойственна молодому поколению - играть принято молодым: Сабийм и к1эт!ийр ёжыхьыпэм пыпъми, мэджэгу (букв.: даже если кишки ребенка на качу, он играет) — Даже если ребенку очень плохо, он играет. Жьыр ирсьэукъуэрейщи, щ1алэр джэгурейщ. - Стариков клонит в сон, молодежь тянет на игрище. You can do anything with children if you only play with them. - С детьми можно сделать что угодно, если только играть с ними. Play keeps children from tears. - Игра отвлекает детей от слез.

Группа ФЕ, отражающая прилагаемые усилия к каким-либо действиям, степень сложности и приемлемости их выполнения: кЬн джэгун - играть в альчики

(прям, и перен.), играть в бирюльки, заниматься пустяковым делом; child's play (букв.: детская игра) - что-то очень простое, что легко сделать.

Примечательно, что в обеих исследуемых лингвокультурах игры с огнем и с медведем выражают высокую степень риска: Маф1эм удэмыджэгу -п1эщ1эк]мэ, пхуэубыдыжынкъым. - Не играй с огнем, упустишь, не поймаешь. Мыщэ у!ам удэмыджэгу. - С раненым медведем не шути/не играй. Don't play with fire. - He играй с огнем. Don't play with the bear if you don't want to be bit. - He играй с медведем, если не хочешь, чтобы тебя покусали.

Адыгские и английские пословицы учат, что не всякая игра безопасна, с серьезными вещами игры не рекомендуются: Джэгум пагуэ къок! - Из игры может получиться неприятность. Джэгу пэтрэ нэ иращ1. - Играя, можно глаза лишиться. Лъэгъуныгьэр джэгукъым, уджэгу иумыгъажьэ. — Любовь не игра, не начинай играючи. Пащ1э гъэлыгъуэ джэгу хэлъкьым (букв.: в обугливании усов нет игры). - С некоторыми вещами шутить нельзя. Children and fools must not play with edged tools. - Дети и дураки не должны играть с острыми инструментами. Avoid bawling in conversation or in play. - Избегайте криков в разговоре или игре.

Обман и притворство - распространенная тема ФЕ в обеих рассматриваемых ЯКМ: джэгуп!э щ1ын (букв.: сделать местом для игр) - издеваться над кем-либо, опозорить, дразнить; play around (букв.: играть вокруг) - манипулировать, заигрывать; play cat and mouse (букв.: в кошки-мышки играть) - забавляться, дразнить, шутить над кем-либо.

В паремиях адыгской и английской ЯКМ игра противопоставляется серьезному, указывая на тот факт, что игра должна быть уместной как по времени, так и по ситуации: ¡уэху зи куэд шыгъэджэгу ещ1. - Тот, у кого много дел, устраивает скачки/ джигитовку; It is no time to play chess when the house is on fire. -He время играть в шахматы, когда горит дом.

Ряд паремий в обоих языках указывают на одну из основных функций игры: забава, развлечение, праздник, игрище, веселье: (и) гушы!эн къик1ын (букв.: дать выход шуткам) - быть в настроении для шуток, много шутить. Ешхэ-ефэ нэхърэ джэгу! - Лучше игрище, чем пир; fun and games (букв.: забава и игры) -деятельность, направленная на получение удовольствия.

В следующую группу мы отнесли ФЕ, выражающие способ, метод, образ действий: джэгу хэмылъу (букв.: без игр, шуток) - без шуток, всерьез; grandstand play — показная игра, «игра на публику»; уй/г play (букв.: честная игра) - соответствие установленным правилам, справедливые условия. В паремиях английского языка данной группы игра может быть представлена как тип поведения: With foxes we must play the fox. — С лисами мы должны быть лисой.

В английских паремиях и ФЕ с компонентом «play», «game» особое внимание уделяется выигрышу, успеху и способам достижения желаемой цели, что не наблюдается в адыгских паремиях. И в адыгской, и в английской ЯКМ в равной степени функционируют паремии, выражающие риск, опасность. В адыгском пословичном поле человек предостерегается от игр с огнем, медведем, водой, любовью и от самих игр. Согласно английским паремиям, не рекомендуются игры с огнем, медведем и острыми предметами.

Детская игра в адыгской и английской лингвокультурах

Одна из основных форм проявления игры в любой культуре - это детская игра. В отличие от других видов игры, детская игра не условна, а является таким же серьезным и необходимым занятием, как сон и еда. Трудно представить ребенка без игры, а культуру - без игровых форм деятельности.

Неотъемлемой частью культуры любого этнического сообщества являются детские игры, за национальным характером которых кроется культурное богатство нации.

В данном исследовании было отобрано и проанализировано 93 названия детских игр: 50 названий игр в адыгской лингвокультуре и 43 названия игры в английской лингвокультуре.

На основе данных единиц в кабардино-черкесском и английском языках можно выделить следующие группы детских игр, классифицируемых по способу номинации.

С использованием названий животных. В номинации детских игр довольно часто встречаются названия животных. В английских номинациях детских игр в основном использованы названия домашних животных, о которых дети имеют более четкое представление. В обозначениях же кабардино-черкесских игр использованы названия как домашних, так и диких животных: къру-къру (журавли-журавли); кьру-щ1эш (къру-журавлъ, щ1эшын — провести, вывести); си хъэм бажэ къеубыд (моя собака лису ловит); cat's cradle (колыбель для кошки); duck duck goose and duck, duck, gray duck (утка, утка, гусь и утка, утка, серая утка); sleeping lions (спящие львы).

С использованием названий предметов, снарядов или игрушек, которыми пользуются в игре: бжьы хъыринэ (бжьы - ярмо, хьыринэ - качели); дэ къегъэжэх (дэ-орех, кьегъэжэхын — скатывать); шэкъащтэ (шэ — снаряд, камешек, къэщтэн-брать); дарий к1эн (дарий - парча, к1эн - альчики);гуащэ унэ (куклин дом); jumprope or skipping - прыгалки;marbles (камешки); paper football (бумажный футбол); oranges and lemons (апельсины и лимоны); two balls and a wall (два мяча и стена).

С названием действий, совершающихся в игре, правил и способов игры: гъу-эрыгъуапщк1уэ (прятки); кьих (кьихын - вынимать); мывэдз (мывэ - камень, дзын — метать, бросать); топзэрыж (топ-мяч, зэрыжын - быстро развязаться, меняться); 1эгуауэ (1эгу —ладонь, еуэн — бить, хлопать); топшэс (топ-мяч, шар, шэсын — сесть верхом); clapping game - (ладушки); hopscotch - (классы); heads down thumbs up (головы вниз большие пальцы вверх); knock-a-door run (knock-a-door - стук в дверь, run - бежать); french elastic or french skipping (французская резинка или французские прыжки); thumb war (война большими пальцами).

С указанием пространства: гъуэит (гъуэ - нора, лунка, итын - стоять); bulrush game (bullrush — камыш, game — играj.

С названием частей тела в номинации детских игр: нэуф1ыц1 1эгуауэ (нэ -глаза, уф1ыц1ын - закрывать, 1эгу - ладонь, уэн - бить); дамэгьэв (дамэ - плечо, крыло, гъэвыи — растопить, заставить); heads up, seven ир(головы вверх, семь вверх); red hands (красные руки).

С редупликацией в номинации детских игр: къру-къру (журавли-журавли); унэ-унэ (дом-дом); хьэщ1э-хьэщ!э (гость-гость); forty-forty (сорок-сорок); duck duck goose and duck, duck, gray duck (утка, утка, гусь и утка, утка, серая утка); queenie, queenie (queenie -уменьшит, от queen - королева).

Разграничение многих игр по половому признаку отмечается в основном в адыгской игровой культуре. У англичан выделяются отдельно только игры для девочек. Только для мальчиков существуют некоторые спортивные игры. Игры для девочек больше направлены на формирование таких качеств, как доброта, скромность, женственность, а также умение готовить, изготавливать утварь, шить одежду, т.е. хозяйственности: бжэн тхыц1э (козий хребет); бжэн лъэгуажьэ (колено козы); гуащэ унэ (куклин дом); cat's сгас11е(колыбель для кошки); clapping game (ладушки); hopscotch (классы); jumprope or skipping (прыгалки или прыжки).

Игры для мальчиков в адыгской культуре - в основном подвижные игры, которые способствовали формированию выносливости, трудолюбия, быстроты реакции, выдержки, самообладания, дисциплинированности, мужественности, ловкости: бэрэжьей фоч (бэрэжьей — бузина, фоч — винтовка); лормэ (лом); лъэф (тяни); ик1 (ик1ын - пройти, выйти); зэк1эс (букв, сидящие рядом, друг за другом). В английской игровой культуре подобные игры (только для мальчиков) не обнаружены.

Развивающие игры, направленные на формирование познавательной деятельности ребенка, отличаются большим разнообразием. Тонкостям родного языка дети учатся в играх со словом. Подобные игры получили большое распространение в адыгской лингвокультуре. Типичными адыгскими играми со словом являются «Си 1ыхъэр щэ?» (А где моя доля?), «Си кьаз флъэгъуа?» (Мою гусыню не видели?).

Игры-забавы, включавшие счет, встречаются как в адыгской, так и в английской лингвокультуре. Они вводят первые элементарные знания по арифметике, логическому мышлению. Это, например, игры «Бжэк1э» (счеты) у адыгов и «Five little ducks» (Пять маленьких утят) или «Fish> (рыбка) у англичан.

Игровые феномены искусства: игрище, танцы, музыка, театр

В адыгском языке джэгу - игрище является одним из основных значений понятия «игра», что не наблюдается в английской лингвокультуре, где для обозначения игрища используются различные лексемы (public merrymaking, festive gathering).

Джэгу - важнейший компонент традиционной культуры, один из центральных ядерных концептуальных признаков феномена игры в адыгской лингвокультуре.

В кабардино-черкесском языке функционируют следующие слова и выражения, относящиеся к понятию «джэгу» в значении «игрище», «танцы»: джэгу-ак1уэ - общее название народных певцов и стихотворцев, адыгских шпильманов; джэгупщ — букв, «глава, князь игрища», у каб. - распорядитель игрища; джэгу-хэисэ — распорядитель танцев; джэгузэхэшэ - зачинатель танцев; джэгур зи джэгу - хозяева, устроители игрища; бжэ1упэ джэгу - игрище во дворе / около дома/ у порога; джэгу щ1ын - устраивать игрище; джэгу хыхьэжын (букв, вернуться на игрище) - снять траур; джэгур къутэжын (букв, сломать игрище) - завершить игрище; джэгу к1уэгъуэ - время идти на игрище; (жылэм) джэгу дэтын - игрище в селе, в округе.

Концепт джэгу в составе словосочетаний, которые обозначали обряды, праздники в честь каких-либо событий, образуют следующую концептосферу:

адыгэ хэгъэгу джэгу - всеадыгское игрище; дынхэу джэгу - игрище, устраиваемое до свадьбы, по случаю приобщения невесты к шитью; къуажэ джэгу — общесельское игрище; мэкъуауэ щ1ыхьэху джэгу - игрища, устраиваемые во время коллективной уборки сена; нэурыз джэгу (бжед.) - букв, «клятвенное игрище», игрище, устраиваемое человеком во исполнение обета; п1уришэж джэгу - игрище, устраиваемое в честь возвращения воспитанника (п1ур) в родной дом; хэгъэгу джэгу - большое, общенародное игрище.

Существует и такое понятие, как «джэгу хыхьэгъуэ», которое означало, что юноша или девушка достигли определенного возраста, когда они могут принимать участие в джэгу. - [Лот:] Си джэгу хыхьэгъуэ щыхъум, зауэ угъурсызыр къыттеп-сыхащ, ик1и ар [Батий] зауэм к1уащ (Къамыргъэ Хь.) [Кабардинские пословицы 1994:89]. (По достижении того возраста, когда я могла принимать участие в игрищах, началась ужасная война, и он (Батий) ушел на войну).

Танцы продолжались на протяжении всего игрища и занимали ведущее место. «Къафэм дахэм ухешэ» (танец вовлекает в красоту) - гласит адыгская пословица, отражая отношение адыгов к танцам как к виду искусства, иллюстрирующему всю грацию, красоту, мужество и ловкость человека.

В сказаниях о нартах - героическом эпосе много сведений о танцах адыгов. Как сравнительно самоопределившаяся форма искусства представлен танец. Сказания о Сосруко и Бадыноко свидетельствуют о том, что танец является средством и закалки, и физического воспитания у нартов. Л1ыгъэ кьэзгъэлъагъуэр фадэкъым, къафэщ! - Мужество выражается не в питье, а в танцах! Эта адыгская пословица выражает одну из ведущих идей, проводимых на игрищах-танцах.

Удж - торжественный заключительный хороводный танец, в котором принимают участие практически все участники игрища. Джэгур къафэк!э къыщ1адзэри, уджк1э яух. - Игрище открывают танцем «кафа», а завершают танцем «удж» (поел.).

Номинация танца включала имя божества, в честь которого он испонялся: «Тхьэшхуэ удж» (танец в честь великого бога), «Псатхъэ удж» (танец в честь бога Псатхъэ), «Лъэпщ и удж» (танец Тлепша - бога кузнечного ремесла, персонажа Нартского эпоса), «Псыхъуэ Гуащэ и удж» (танец Псыхъуэ Гуащэ - богини воды и рек), «Тхьэгъэлэдж и удж» (танец Тхаголеджа - бога плодородия), «Жор удж» (танец в честь креста), «Щыблэ удж» (танец в честь бога грома).

До наших дней дошли следующие виды удж, номинация которых связана с манерой исполнения танца: «Удж хъурей», «Удж-хэш», «Удж-пыху», «Удж къызэрык1уэ», «Гуащэ удж» (танец княжны). Названия других видов адыгских танцев: «Къафэ», «Уэркъ къафэ» (дворянский танец), «Ислъэмей», «Зыгъэлъа-тэ», «П1эт1элей», «Т1урыт1у» (парный танец), «Пл1ырыпл1» (танец четырех). Номинация адыгских танцев может включать как темп танца и количество танцующих, так и титул людей, исполняющих танец.

Б.Х. Бгажноков выделяет три структуры управления игрищем: совет старейшин - хасэ; публика; распорядитель с подчиненными ему помощниками и музыкантами (джэгуак1уэ) [Бгажноков 1991].

Джэгуак1уэ пользовались большим уважением у народа, имели большие привилегии. Они олицетворяли национальный образ мышления, мудрость народа, ибо сами были из народа. В своих песнях и тостах они через героев характеризовали этнический образ. Поэтому их статус в обществе был велик. Адыгская пословица «Уэрэдус - пщыпсэ1ух» (Сочинитель песен-гроза князей) наглядно показывает, каким авторитетом пользовались джэгуак1уэ, как боялись их сочинений.

Адыгская пословица гласит: «Ц1ыхур куэдым къыхуигъэщ1ащ, ауэ гуты! эр къыщ1игъэщ1ар джэгуак!уэ 1ущъш и закъуэщ» (Люди созданы для многого, но шутка создана лишь для умного джэгуак1уэ).

Известны имена адыгских поэтов - джэгуак1уэ, наделённых природой поэтическим дарованием, внесших огромный вклад в богатое народное творчество: Абазов Камбот (1837-1900); Агноков Адельгерий (Лашэ) (1851-1918); Сижажев Кильчуко (1863-1945) и др.

Джэгуак1уэ были сатириками, осуждая словом и смехом все, что не отвечало народному представлению о мужестве, добре и красоте. Песни становились популярными и передавались из уст в уста. Таким образом весть о какой-либо несправедливости или чьем-либо поступке становилась доступна всем.

Богато и разнообразно песенное творчество адыгов, песнями сопровождались любые народные празднества и семейные торжества.

Песни у адыгов пользовались особой любовью и почтением, что можно проиллюстрировать следующими адыгскими пословицами: Уэрэдыр ц1ыхубэм и псэщ (поел.) - Песня - душа народа. Уэрэдым дамэ и куэдщ (поел.) - У песни много крыльев. Уэрэдыр бжэмк1э щ!эпхуми, щхьэгъубжэмк1э къыпф1ыщ1охьэж (поел.) — Если выгнать песню за дверь, она вернется через окно. Бзылъхугъэмрэ уэрэдымрэ ныбжь я1экъым (поел.) - У девушки и у песни нет возраста.

Наряду с историко-героическими, в народе известны песни свадебные, шуточные, трудовые, колыбельные, любовные, детские, бытовые.

Функциональным многообразием и специфичностью содержания отличается народно-песенное наследие: щ1этцэ уэрэдхэр - песни-заговоры лечения оспы, лечения раны, удаления пули; мимэ - песни, побуждающие детей к первым шагам; псы-хэгъэ - плачи над водой; тхьэусыхафэ - песни-сетования; зэрызаухеиж (букв, оправдательная песня, хей - быть невиновным) очистительные песни»; Истамбылак1уэ уэрэдхэр - мухаджирские или переселенческие песни; обрядовые песни укачивания одряхлевших стариков и др.

В адыгском музыкальном творчестве одно из центральных мест занимают песни-плачи - гъыбзэ (букв, язык плача). По функциональным обязанностям гъыбзэ отличается от обряда оплакивания, это описание героических подвигов погибших в плачевной форме.

Несомненно, музыка входит в сферу игры, и ей свойственны почти все признаки игровой деятельности. Исполнение на музыкальных инструментах номинируется во многих языках понятием «игра», в том числе и в английском: to play a violin - играть на скрипке; to play the guitar - играть на гитаре. Лексема play в значении «игра на музыкальном инструменте» включает следующее: 1) possess the skill of performing on a musical instrument - владеть мастерством игры

на музыкальном инструменте: Не taught himself to play the violin. - Он учился играть на скрипке. 2) produce (notes') from a musical instrument: perform (a piece of music) - играть (букв.извлекать звуки) на музыкальном инструменте. Исполнять какое-либо музыкальное произведение: They played a violin sonata. - Они играли скрипичную сонату. 3) make (a record, record player, radio, etc.) produce sounds -издавать звуки (магнитофон, радио и др.): Somewhere within, a harp was playing. -Где-то внутри играла арфа.

Синонимом слова play в значении «исполнять, выступать» является термин perform: То perform music on a musical instrument. - букв. Исполнять мызуку на музыкальном инструменте.

В адыгской лингвокультуре глагол «джэгун» (играть) не применяется для выражения игры на музыкальном инструменте. В данном случае используется другой глагол - «еуэн», значение которого «бить, ударять, колотить, ударить кого-либо или по чему-либо»: играть на гармошке - пшынэм еуэн, играть на шикатиине (адыгский струнный музыкальный инструмент) - шык1эпшынэм еуэн и т.п.

Для обозначения такой своеобразной формы деятельности, как драматическое искусство, в адыгском языке также используется наименование, связанное с общим понятием игры - «джэгун»: играть на сцене - сцеюм щыджэгун; театрым и джэ-гуак1уэ - актер театра. Но, наряду с этим словом, используется также и слово «гъэ-зэщ1эн» - выполнять, исполнять, играть: играть роль -ролыр гъэзэщ1эн.

В английском языке драматическое искусство также передается с помощью лексемы play - игра: to play a part - играть роль; to play on the stage - играть на сцене. Данное понятие включает следующие значения: 1) perform in a film or theatrical production — Сниматься в фильме или участвовать в театральной постановке: Не was proud to be playing opposite a famous actor. - Он был горд, что играет вместе с известным актером. 2) play somebody - играть кого-либо: Early in her career she played Ophelia. - В начале своей карьеры она играла Офелию. 3) put on or take part in (a theatrical performance, film, or concert') - поставить или играть в театрализованном представлении, фильме или концерте: The show was one of the best we ever played -Шоу было одним из лучших, которые мы когда-либо играли.

Синонимом слова play в значении «играть роль» является термин act: She acts in this play. - Она играет в этой пьесе

Языковая концептуализация состязаний

Выражение игровых состязаний и поединков в адыгской лингвокультуре не объемлется лексемой «джэгу». Для обозначения разных видов игр, состязаний используются другие номинации.

Одним из излюбленных видов состязаний является джигитовка. Джигитовка - выполнение сложнейших упражнений и трюков на скачущей лошади. Это своего рода демонстрация ловкости, силы, мастерства наездника.

Существует целый комплекс действий (упражнений), номинация которых чаще всего включает само совершаемое действие на лошади: шыкъелъэ - спрыги-вание с коня; щ1ак!уэелъэ - букв, прыжки через бурку; шыбгъэ, шыбгъауэ,

шыбгъэрыуэ - нанесение ударов грудью коня; шыуе1эбых - (шыу - всадник, е1эбыхын — хватательное движение вниз); гиыудэк1 - проход всадника через узкий коридор; шук!апсэрышэ - растягивание всадников в веревку; шыны-бэщ1эпщ - проползание под брюхом лошади.

Стрельба в мишень на скаку была обязательным компонентом игрища. Название данного упражнения зависит от мишени: джэдык1эеуэ - стрельба по куриным яйцам, мастэпылъэ - букв, «подвешивание иглы».

Примечательно, что в большую часть номинаций состязаний, помимо упражнений джигитовки, входит лексема «шы» (лошадь): шыгъажэ (шы къызэдэжэ) — скачки; шурылъэс - всадники и пешие; шузэбэн - битва всадников.

В адыгской культуре состязаний существует еще такое понятие, как шузэбэн - сражение всадников. В сказаниях о нартах - героическом эпосе много сведений о состязании под названиеи Шурылъэс (шу - всадник, лъэс - пеший), которое включало такие игры-состязания, как: шы къызэдэжэ (скачки), шабзэ зыдэд-зын (стрельба из лука), бжы зыдэдзын (бросать копья), нэщанэ еуэн (стрелять по мишени), шыбгъэрыуэ (букв, нанесение ударов грудью коня), хэт!э-хэсэ (букв, вгони-всади), бэнэн (борьба).

Самой распространенной у адыгов игрой, применяемой для воспитания подрастающего поколения и способствующей его физическому развитию, является парная борьба «банэ». Популярность данного вида состязания понятна и из адыгской пословицы: «Ирауд бэнэнк!э зигъэнщ1ыркъым» (букв. Сбитый с ног, и то не насытится борьбой).

Национальная борьба является неотъемлемой частью многих состязаний на игрищах: къру щ\эш зэбэныж (кьру — журавль, щ1эш - выводить, зэбэныж - побороться друг с другом); пхъэзэхэдзэ (пхъэ — дерево, зэхэдзэ - сбрасывать в кучу); тхьэмадэ банэ (борьба старейшин). В адыгской национальной борьбе выделяются две формы, номинации которых отражают методы совершаемых действий: 1эпщэрыбанэ (борьба руками, на руках); бгык!э бэнэн (борьба за пояс). При второй форме борьбы употреблялись также и следующие номинации: бгырыпх банэ (борьба с помощью ремня); к/эк/э бэнэн (захват полы рубахи или бешмета).

При совершении последнего приема зрители говорили: «Бжэныцрэ хьэцыпэу къырехьэкП» (Носит, как пушинку, как соринку). Это являлось признаком их одобрения, восхищения. Если борющиеся падали на землю, то про них говорили: «Щ1ы зыдашх» (букв, едят вместе землю). Отличившиеся борцы наделялись тшулами соответственно их силе, ловкости именами пелуан (силач) или аслъэн (лев), которые они носили до следующих состязаний. Слепую силу в процессе игры адыги порицали словами вы (бык), мыщэжь (старый медведь).

Концепт «play» в английской лингвокультуре также включает понятие «спортивная игра, состязание», в которое входят следующие значения: 1) take part in a sport - играть в спортивные игры: I play squash and badminton. - Я играю в скуош и бадминтон. 2) participate in (a sporting match or contest) - играть (соревноваться) в (спортивном матче или соревновании): The squad will have played 14 games in six weeks. - За шесть недель команда сыграет 14 игр. 3) compete against (another player or team) in a sporting match - соревноваться (с другим игроком или

командой) в спортивном матче: The team will play France on Wednesday. - Команда будет играть с игроками из Франции в среду. 4) be part of a team, in a sporting contest - быть членом команды, спортивного соревнования: Не played in goal. -Он попал (сыграл) в цель. 5) strike ("a ball) in a game - ударить (по мячу) в игре. 6) move (a piece ) or display (a playing card) in one's turn in a game - делать ход в свою очередь в игре: Не played his queen. - Он сделал ход ферзем.

Концепт «game» в английской лингвокультуре - это вид соревновательной деятельности или вид спортивной игры, в которую играют по правилам, которая включает следующие значения: 1) (games) a meeting for sporting contests - (игры) спортивные соревнования: The Olympic Games. - Олимпийские игры. 2) a person's standard of play - манера игры спортсмена: Rooks attempted to raise his game to another level. - Руке попытался поднять свою игру на более высокий уровень. 3) а complete episode or period of play, ending in a final result — законченный эпизод или период игры, имеющий конечный результат: A baseball game. - Бейсбольный матч.

С исторической точки зрения народные английские игры связаны с определенными обрядами и праздниками. Например, в Англии вошло в традицию проводить неделю королевских скачек (Ascot Racecourse). Неделя королевских скачек знаменует начало светского сезона еще с тех пор, как королева Анна в 1711 году повелела соорудить ипподром близ Виндзорского замка.

Скачки (Horse Racing) в Англии называют спортом королей (The Sport of Kings). Существуют следующие виды CKmeK:»flat» racing - скачки без преград' steeplechasing — скачки с искусственными неподвижными препятствиями полевого типа; harness racing- скачки на лошадях, запряжённых в лёгкие коляски.

Как было отмечено выше, в адыгской спортивной культуре присутствуют как скачки, так и другие состязания на лошадях. Данное явление также наблюдается и в английской игровой культуре. Еще одна популярная английская игра -это конное поло (Polo). В настоящее время существует много разновидностей данной игры. Номинации видов поло можно классифицировать по следующим признакам: 1) место игры: arena polo - арена поло (игра на небольшой территории); beach polo - поло на побережье. 2) манера игры: cowboy polo - ковбойское поло; canoe polo — поло в каноэ; cycle polo — поло на велосипеде; camel polo - поло на верблюде; elephant polo - поло на слоне и др.

Другой традиционной игрой у англичан является cricket (крикет). Англичане могут часами смотреть эту игру. Для англичан игра в крикет - это часть их образа жизни, часть их характера. Существуют различные виды данной игры, номинации которых можно разграничить следующим образом: 1) место игры: indoor cricket -крикет в крытом помещении; beach cricket - пляжный крикет; 2) манера игры: French cricket — французский крикет; blind Cricket - «слепой» крикет; 3) разграничение по тендерному признаку: women's cricket - женский крикет.

В обеих культурах наблюдается большое количество игр-состязаний верхом на лошади: шурылъэс (всадники и пешие), шузэбэн (битва всадников) у адыгов и polo (конное поло), cricket (крикет) у англичан. Более того, в обеих культурах большой любовью и популярностью пользуется такой вид состязаний, как скачки.

Номинацию игровой концептосферы рассматриваемых лингвокультур можно проиллюстрировать графически:

кабардино-черкесский язык английский тык

В заключении представлены основные выводы исследования.

Феномен игры как культурная универсалия релевантно репрезентируется в естественном языке, составляя важнейший пласт лингвокультурной традиции любого этноса. О культурогенных корнях данной фундаментальной категории позволяет говорить тот факт, что игровое начало присуще практически любой сфере человеческой деятельности. Другими словами, игра является конститутивным признаком бытия Человека. Трактовку категории игры как одного из основных сущностных свойств духовной жизни убедительно подтверждает и иллюстрирует рассмотрение данного феномена с лингвокультурологических позиций. Исследование феномена игры в лингвокультурологическом аспекте способствует адекватному выявлению особенностей этнического языкового сознания. Ангропоцентричность подобного исследования бесспорна.

Принимая в диссертационной работе трактовку лингвокультурологии как научной дисциплины, изучающей взаимодетерминированность языка и культуры, языка и этнического менталитета и возникшей на основе триады «язык - культура — человек», мы учитываем и общеметодологический аспект исследования лингвокуль-турных концептов, направленный на разработку как категориального аппарата данной научной парадигмы, так и методику его описания.

Из существующих подходов к лингвокультурологическому пониманию концепта в диссертации принят тот, который предполагает включение в число концептов лексем, составляющих содержание этнического языкового сознания и формирующих ЯКМ носителей соответствующей лингвокультурной традиции. Мы причисляем их к культурогенным концептам того или иного этнического сообщества. Совокупность именно таких концептов образует концептосферу языка.

Так как лингвокультурология, исследуя соотношение языка и культуры, ориентируется на проявление способов языкового выражения этнического менталитета, наш научный интерес фокусировался на выявлении как универсального в составе анализируемых ментальных образований, так и этнически специфического. Иными словами, наше исследование, как и любое другое лингвокультуроло-

гическое исследование, было ориентировано на систематизирующее описание номинации общих и отличительных феноменологических свойств феномена игры, релевантных для различных ЯКМ (в данном случае - адыгской и английской). При этом неизбежным представляется исследовательское направление от имени концепта к совокупности смыслов, номинируемых им.

Диссертационная работа выполнена и в контексте тезиса, в соответствии с которым лингвокультурология как самостоятельная научная дисциплина правомерна в той мере, в какой она исследует содержательные свойства языковых двуплановых единиц, как бы далеко оба плана ни были «разведены».

Так как релевантные черты игровой деятельности универсальны, существуют и типовые ситуации игрового общения - как межкультурные, так и внутри-культурные. Игровое пространство человечества обусловливает и возникновение общего концептуального поля, которое эксплицируется, прежде всего, в лексических, фразеологических и паремических единицах языка. Этим и мотивирован выбор языкового материала для исследования.

Указанные языковые единицы признаны наиболее релевантными для лин-гвокультурологического анализа концептов, так как в них эксплицитно отражена сама специфика когнитивного опыта этноса. Именно фразеологическое и паре-мическое пространства языка создают тот постоянный фон, который предваряет вербальное восприятие, приобретающее на основе этого фона статус образа, характерного данной лингвокультуре.

Исследуя языковую концептуализацию игры в адыгской и английской лин-гвокультурах, мы исходили из того, как данный феномен «покрывается словами, отвечающими ему» (И. Хейзинга). При этом учитывалось, что не все языки номинируют игру в одной лексеме и разные языки неодинаково «вмещают» проявления данной человеческой деятельности в одно слово. Исследованный в работе языковой материал подтверждает, что рассматриваемая универсальная культурная категория не во всех языках дифференцируется одинаково.

С указанной точки зрения и анализировались концептуальные поля игры в кабардино-черкесском и английском языках. Мы выясняли, обобщены ли в них все формы игры в одном термине, или же в данных ЯКМ для различных форм игр имеются разные номинации.

При исследовании паремиологического уровня рассматриваемого феномена учитывались особенности исторического и национально-культурного развития носителей анализируемых лингвокультурных традиций. Кроме того, в работе учтен следующий теоретико-методологический постулат: так как в языке вербально закрепляется культурная специфика картины мира того или иного этноса, своеобразие этнической традиции осознается при контактах и сравнении с другими культурами.

Анализ номинации игровой концептосферы в рассматриваемых ЯКМ показал следующее.

В обоих исследуемых языках функционируют паремии и ФЕ с игровыми компонентами «джэгу», «play» и «game», которые выражают период времени, возрастные ограничения. При этом в английской паремической концептосфере репрезентированы такие значения концептов «play» и «game», как «детская игра», тогда

как в адыгских паремиях о возрастных ограничениях, наряду с этим значением, концепт «джэгу» используется также в значении «игрище».

В английских паремиях и ФЕ с компонентом «play», «game» особое внимание уделяется выигрышу, успеху и способам достижения желаемой цели, что не наблюдается в адыгских паремиях.

И в адыгской, и в английской ЯКМ в равной степени функционируют паремии, выражающие риск, опасность. В адыгском пословичном поле человек предостерегается от игр с огнем, медведем, водой, любовью и от самих игр. Согласно английским паремиям, не рекомендуются игры с огнем, медведем и острыми предметами.

Как показал исследуемый материал, номинация детских игр в определенной мере отражает быт народа и его трудовую деятельность, а также фрагменты системы национального менталитета этноса в целом. В детских играх имплицированы важные ритуальные и социальные функции.

В кабардино-черкесской и английской лингвокультурах репрезентированы схожие детские игры (прятки, классики, салки), которые часто имитируют бытовую и промысловую деятельность взрослых. В номинации английских детских игр наблюдаются заимствования из других культур (Chinese whispers - Китайский шепот; French Elastic or French Skipping - Французская резинка или Французские прыжки), что, по нашим наблюдениям, не свойственно адыгским играм. Разграничение многих игр по тендерному признаку характерно для адыгской игровой культуры.

Номинации развивающих игр, направленных на формирование познавательной деятельности ребенка, отличаются большим разнообразием. Тонкостям родного языка дети учатся в играх со словом. Подобные игры получили большое распространение в адыгской лингвокультуре.

В целом номинация адыгских детских игр отличается, по нашим наблюдениям, ббльшим разнообразием. В большей мере прослеживается и практическая направленность адыгских детских игр.

Для обозначения такой своеобразной формы деятельности, как драматическое искусство, в адыгских языках также используется наименование, связанное с общим понятием игры - «джэгун». Однако, наряду с этой лексемой, используется также другая — «гъэзэщ!эн» (выполнять, исполнять, играть). В английском языке драматическое искусство также передается с помощью понятия play - игра

Важнейшим компонентом сферы игры является музыка. Ей свойственны основные признаки игровой деятельности. Исполнение на музыкальных инструментах номинируется лексемой со значением «игра» во многих языках, в том числе и в английском.

В адыгской лингвокультуре глагол «джэгун» не применяется доя выражения игры на музыкальном инструменте. В данном случае используется другой глагол -«еуэн», значение которого «бить, ударять, колотить, ударить кого-л. или по чему-л.».

Одним из ядерных концептуальных признаков феномена игры в адыгской лингвокультуре и важнейшим компонентом традиционной культуры является джэгу (игрище). В английской лингвокультуре для обозначения данной формы игры используются различные лексемы (public merrymaking, festive gathering).

Обширная программа джэгу включала обрядовые песни и танцы, жертвоприношения и ритуальное принятие пищи, джигитовку, скачки на приз, торжественное вручение призов и подарков, выбор королевы игрищ. Понятие «игрище» ассоциируется в первую очередь с танцами. Магическими актами, которые должны были обеспечить удачу в борьбе с силами природы, принести успех в труде, на охоте, в бою с врагами и т.д. являлись танцы с участием больших масс людей.

В адыгской культуре институт джэгуак!уэ относится к явлениям, охватываемым феноменом игры. Джэгуак1уэ были сатириками, они осуждали словом и смехом все, что не отвечало народному представлению о мужестве, добре и красоте. Являясь хранителями древних преданий и многих эпизодов истории страны, джэгуак1уэ сопровождали воинов, вдохновляя их перед боем.

Функциональным многообразием и специфичностью содержания отличается народно-песенное наследие адыгской культуры. В адыгском музыкальном творчестве одно из центральных мест занимают песни-плачи гъыбзэ (букв, язык плача).

Спортивные состязания как одна из форм проявления игровой деятельности репрезентированы в исследуемых ЯКМ в различных номинациях.

Народные адыгские и английские игры связаны с определенными обрядами и праздниками.

Основное резюме по анализу концептуальных полей игры в адыгской и английской лингвокультурах сводится к следующему: не все формы игры номинированы в одной лексеме - для различных проявлений феномена игры имеются разные номинации. Данная универсальная категория дифференцируется в исследованных ЯКМ неодинаково.

Универсальные феноменологические свойства игры номинированы в обоих языках на основе репрезентации релевантных черт игровой деятельности в целом. Этноспецифичные конфигурации игровых констант предопределены культурно-историческими парадигмами соответствующих языковых сообществ.

Перспективу дальнейшего исследования репрезентации феномена игры в лин-гвокультурной традиции мы видим в продолжении изучения языковой концептуализации данной универсальной категории на материале текстов различных жанров, а также путем опроса информантов, что позволит более адекватно отразить этнокультурную специфику объективации различных игровых концептосфер.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Статья в ведущем рецензируемом журнале, рекомендованном ВАК РФ

1. Игровое начало в лингвокультуре // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение» - Майкоп: Изд-во АГУ, 2009. - Вып. 4. - 282. - С. 86-91.

Статьи, опубликованные в других изданиях

2. Языковая концептуализация игры в адыгской языковой картине мира // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы V

Международного конгресса. - Пятигорск: ПГЛУ, 2007. - С. 258-260. - (в соавторстве с З.Х. Бижевой).

3. Игра как культурное явление // Материалы VI Международной научной конференции «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии». 24-26 апреля. - Майкоп: Изд-во АГУ, 2008. - С. 35-36.

4. Лингвокультурологический аспект обучения языкам в школе II Проблемы обучения родным языкам в условиях полиэтнического общества: Материалы всероссийской научно-практической конференции - Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2008. - С. 55-58. - (в соавторстве с Э.Р. Хутовой).

5. Языковая концептуализация игрища в традиционной культуре адыгов // Материалы VII Международной научной конференции молодых ученых, посвященной 70-летию Адыгейского государственного университета (4-5 февраля 2010 года). - Майкоп: Изд-во АГУ, 2010. - Т. I. - С. 175-177.

6. Выражение понятия игры в языке // Сборник статей аспирантов, соискателей, молодых ученых и специалистов. - Нальчик: Принт-центр, 2010. - С. 1-3.

7. Концептосфера детской игры в английской и кабардино-черкесской культуре // Материалы международной научной конференции «Сопоставительная филология и полилингвизм». - Казань, 2010. - С. 312-314.

8. Танец - важнейший компонент игрища // Материалы международной научной конференции «Национальные образы мира в художественной культуре». -Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2010. - С. 258-260.

В печать 12.11.2010. Тираж 100 экз. Заказ № (о! О & Полиграфический участок ИПЦ КБГУ 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ахаминова, Кристина Сергеевна

Введение.

Глава I; Теоретические основы лингвокультурологического исследования феномена игры.

1.1. Феномен игры как культурная универсалия.

1.2. Культурно-эстетическая классификация игровой сферы человеческой деятельности.

1.3. Терминологический аппарат диссертационного исследования (базовые понятия).

1.4. Лингвистика и теория игр.

Выводы по первой главе.

Глава II. Репрезентация игры в кабардино-черкесском и < английском языках.

2.1. Игра в адыгском и английском паремическом? пространстве;.

2.2. Детская игра в адыгской и английской лингвокультурах.

2.3; Игровые феномены искусства: игрище, танцы, музыка, театр.

214;, Языковая^концептуализация спортивных состязаний;.

Выводы пошторой главе.124:

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Ахаминова, Кристина Сергеевна

Феномен игры как одна из фундаментальных категорий человеческой цивилизации издавна привлекает пристальное внимание ученых различных научных сфер: философии, социологии, психологии, культурологии, этнографии и др. Однако концептуализация игровых констант представляется релевантной не только для указанных дисциплин, но и для этнолингвокультурологии. Для последней игра как культурная универсалия представляет научный интерес, прежде всего, с точки зрения ее концептуализации в языке, так как исследование данного феномена с лингвокультурологической позиции способствует выявлению особенностей функционирования этнического языкового сознания.

Релевантные черты игровой деятельности универсальны, поэтому существуют типовые ситуации игрового общения - как межкультурные, так и внутрикультурные. Общее игровое пространство человечества обусловливает и возникновение общего концептуального поля, которое эксплицируется, прежде всего, в лексических, фразеологических и паремических единицах языка.

Указанные языковые единицы признаны наиболее релевантными для лингвокультурологического анализа концептов, так как в них эксплицитно отражена сама специфика познавательного опыта этноса. Именно фразеологическое и паремическое пространства языка создают тот постоянный фон, который предваряет вербальное восприятие, приобретающее на основе этого фона статус образа, характерного данной лингвокультуре. Исследование же такого фона - актуальная задача любой этнолингвокультурологии.

Исследуя языковую концептуализацию игры, следует исходить из того, как это явление «покрывается словами, отвечающими ему» (Й.Хейзинга). Как известно, не все языки номинируют игру в одной-лексеме. Кроме того, разные языки неодинаково «вмещают» проявления данной человеческой деятельности в одно слово. Очевидно, эта универсальная культурная категория не во всех языках дифференцируется одинаково.

С указанной точки зрения и интересует нас концептуальное поле игры в английском и кабардино-черкесском языках: обобщены ли в них все формы игры в одном термине, или же в данных ЯКМ для различных форм игр имеются разные номинации?

Проблема концептуализации игры в разных лингвокультурах мало разработана, а в адыгской лишь обозначена в общих чертах.

Всем сказанным обусловлена актуальность темы диссертации.

Объектом исследования являются номинации различных видов игровой деятельности, составляющие концептосферу игры в адыгской и английской языковых картинах мира (ЯКМ).

Предмет исследования — особенности концептуализации игры в таких разносистемных языках, как английский и кабардино-черкесский.

Основная цель работы состоит в том, чтобы исследовать лингвокультурные игровые универсалии и этническую специфику объективации игровой деятельности в рассматриваемых ЯКМ.

В соответствии с целью исследования его задачи сводятся к следующему: а) обосновать трактовку игровой концептосферы как одного из фундаментальных фрагментов ЯКМ; б) выявить круг номинаций игровой деятельности в исследуемых лингвокультурах; в) эксплицировать универсальные концепты игры в анализируемых лингвокультурных традициях; г) определить этнокультурную специфику игровой концептосферы в английском и кабардино-черкесском языках.

Материал исследования. Эмпирический материал работы составляют лексические и фразеологические единицы анализируемых языков, а также паремии данных ЯКМ. Отбирая языковой материал для диссертационного исследования, мы исходили из того, что фразеологические единицы и паремии являются элементами коннотативной системы, план выражения которой сам является знаковой системой, составленной из значимых двуплановых единиц (план содержания и собственный план выражения). Поэтому для нас ценен не только буквальный перевод и «внутренний образ» этих единиц, но и их отсылка к нормам этики, которые доминируют в рассматриваемых этнолингвокультурных традициях. Источниками иллюстрационного материала послужили различные словари (толковые, фразеологические, энциклопедические) и тексты эпических, фольклорных и художественных произведений. К анализу привлечено около 260 языковых единиц из кабардино-черкесского языка и 220 языковых единиц из английского языка.

Методы исследования. Решение научных задач диссертационной работы обусловливает выбор адекватных им и языковому материалу исследовательских методов. В настоящей диссертации представляется целесообразным использование следующих методов исследования: описание, концептуальный анализ, метод интроспекции. Междисциплинарность лингвокультурологии как научной дисциплины предусматривает сочетание традиционных и новых методик исследования.

Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые рассматриваются концептуальные поля базовых игровых констант в таких разносистемных языках, как английский и кабардино-черкесский. Концептуализация игры в адыгской ЯКМ не была предметом специального монографического исследования.

Результаты диссертационного исследования заключаются в следующем:

1) в обосновании трактовки феномена игры с лингвокультурологических позиций;

2) в осуществлении лингвокультурологического исследования базовых игровых концептов в английской и адыгской ЯКМ;

3) в выявлении универсальности и специфичности концептуализации игры в исследуемых языках.

Рабочая гипотеза диссертационного исследования заключается в следующем.

Лингвокультурологическое исследование репрезентации- феномена игры в адыгской и английской языковых картинах мира в контексте выявления универсальности и этноспецифичности его концептуализации позволяет констатировать: для различных проявлений феномена игры в. разносистемных языках имеются разные номинации (в анализируемых языках не все формы игры номинированы в одной лексеме); т.е. данная универсальная категория дифференцируется в них неодинаково. Универсальные феноменологические свойства игры номинированы» в обоих языках на основе репрезентации релевантных черт игровой деятельности в целом. Этноспецифичные конфигурации игровых констант предопределены культурно-историческими парадигмами соответствующих языковых сообществ.

Теоретическая значимость, диссертации. Исследование концептуализации такого фундаментального культурного феномена, как игра, в разносистемных языках позволяет выявить особенности развития этнического языкового сознания, а также способствует углублению понимания сущности ЯКМ и более эффективной разработке проблем межкультурной коммуникации. Исследование концептосферы игры на языковом материале позволит адекватно описать содержание наиболее важных фрагментов концептуального поля данной сферы человеческой деятельности.

Практическая ценность работы связана прежде всего с повышением культуры межэтнической коммуникации, предполагающей знание языковых способов выражения игровой деятельности в различных этнических сообществах. Кроме того, материалы и выводы диссертационного исследования могут быть применены для лингвокультурологического образования в целом и в вузовской практике обучения (спецкурсы по лингвокультурологии, лексике, лексикографии). Концептуальный подход к феномену игры может быть. учтен также в переводческой и лексикографической практике при составлении словарей лингвокультурных концептов.

Теоретической базой работы является понимание феномена игры как, культурной универсалии, релевантной для всех этнических сообществ в их исторической эволюции. Культурогенные корни данного феномена проявляются* и в том, что он пронизывает практически все сферы человеческой деятельности.

Методологической базой исследования послужили труды ведущих зарубежных и отечественных исследователей: Ю.Д.Апресяна, Б.Х. Бгажнокова, Э. Берна, З.Х. Бижевой, А. Вежбицкой, JI. Витгенштейна С.Г. Воркачева, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, С.Х. Мафедзева, Ю.С. о

Степанова, И.А. Стернина, И. Хейзинга, А.Т. Хроленко, М. Н. Эпштейна и многих других.

Положения, выносящиеся на защиту:

1. Феномен игры как универсальной категории культуры релевантно репрезентирован в этнолингвокультурном пространстве.

2. Концептосфера игры эксплицирована в языковой картине мира как важнейшая составляющая лингвокультурного пространства этноса.

3. Исследование концептуализации игры в таких разносистемных языках, как кабардино-черкесский и английский позволяет констатировать как общность феноменологических свойств игровых концептов, так и их различие.

4. Универсальность языковой репрезентации исследованных концептов игры заключается в том, что феноменологические свойства игры номинированы в обоих языках на основе репрезентации релевантных черт игровой деятельности в целом.

5. Этноспецифичные конфигурации игровых концептов в языковой картине мира предопределены культурно-историческими парадигмами соответствующих языковых сообществ. Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были изложены в следующих публикациях:

1. Языковая- концептуализация игры в адыгской языковой картине мира // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы V Международного конгресса. - Пятигорск: ПГЛУ, 2007. - С.258-260. - (в соавторстве с З.Х. Бижевой).

2. Игра как культурное явление // Материалы VI международной научной конференции «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии». -Майкоп: Изд-во АГУ, 2008. - (24-26 апреля), - С. 35-36.

3. Лингвокультурологический аспект обучения языкам в школе // Проблемы обучения родным языкам в условиях полиэтнического общества: Материалы всероссийской научно-практической конференции — Нальчик: Каб.-Балк. ун-т, 2008. - С. 55-58. - (в соавторстве с Э.Р. Хутовой).

4. Игровое начало в лингвокультуре // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение» -Майкоп: изд-во АГУ, 2009. - Вып. 4. - 282. - С.86-91 (входит в перечень ВАК).

5. Языковая концептуализация игрища в традиционной культуре адыгов // Материалы VII Международной научной конференции молодых ученых, посвященной 70-летию Адыгейского государственного университета (4-5 февраля 2010 года). - Майкоп: Изд-во АГУ, 2010. - Том I. - С. 175-177.

6. Выражение понятия игры в языке // Сборник статей аспирантов, соискателей, молодых ученых и специалистов. Нальчик: Издательство «Принт-центр», 2010. — С. 1-3.

7. Концептосфера детской игры в английской и кабардино-черкесской культуре // Материалы международной научной конференции,

Сопоставительная филология и полилингвизм». - Казань, 2010. - С.312-314.

8. Танец - важнейший компонент игрища // Материалы международной научной конференции «Национальные образы мира в художественной культуре». - Нальчик, Каб.-Балк. ун-т, 2010.

Отдельные этапы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории языка и сравнительного славянского языкознания и лингвистического семинара Института филологии Кабардино-Балкарского государственного университета. По материалам диссертации опубликовано 8 работ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка словарей и источников, а также списка интернет сайтов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковая репрезентация феномена игры в адыгской и английской лингвокультурах"

Выводы по второй главе

Издревле игры связывались с культовыми действами; с искусством. Игра использовалась и в качестве самого эффективного средства воспитания детей, обучения спортсменов, воинов, охотников и т.п.

Не все языки номинируют игру в одной лексеме. Кроме того, разные языки неодинаково «вмещают» проявления данной человеческой деятельности в одно слово. Очевидно, эта универсальная культурная категория не во всех языках дифференцируется одинаково.

Общее игровое пространство человечества обусловливает и возникновение общего концептуального поля, которое эксплицируется, прежде всего, в лексических, фразеологических и паремических единицах языка.

Именно фразеологическое и паремическое пространства языка создают тот постоянный фон, который предваряет вербальное восприятие, приобретающее на основе этого фона статус образа, характерного данной лингвокультуре. В обоих исследуемых языках есть паремии и ФЕ с компонентом «play», «game» и «джэгу», которые выражают период времени, возрастные ограничения. При этом в английской паремической концептосфере мы имеем дело с таким значением концептов «play» и «game», как «детская игра», тогда как в адыгских паремиях о возрастных ограничениях, наряду с этим значением, концепт «джэгу» используется также в значении «игрище».

В английских паремиях и ФЕ с компонентом «play», «game» особое внимание уделяется выигрышу, успеху и способам достижения желаемой цели, что не наблюдается в адыгских паремиях.

И в английской, и в адыгской ЯКМ в равной степени функционируют паремии, выражающие риск, опасность. В адыгском пословичном поле человек предостерегается от игр с огнем, медведем, водой, любовью и от самих игр. Согласно английским паремиям, не рекомендуются игры с огнем, медведем и острыми предметами.

Номинация детских игр в определенной мере отражает быт народа и трудовую деятельность.

В английской и кабардино-черкесской лингвокультурах репрезентированы схожие игры: прятки, классики, салки. Детские игры часто имитируют бытовую и промысловую деятельность взрослых. В номинации английских детских игр наблюдаются заимствования из других культур (Chinese whispers — Китайский шепот; French Elastic or French Skipping — Французская резинка или Французские прыжки), что, по нашим наблюдениям, не свойственно играм адыгской культуры.

Номинация адыгских детских игр отличается большим разнообразием. Они приобщают к труду, физическому и нравственному развитию, вырабатывают волевые черты. В большей мере прослеживается практическая направленность адыгских детских игр.

В адыгской и английской лингвокультурах понятие «игра» вмещает как сходные, так и различные формы игровой деятельности. В адыгской лингвокультуре такой феномен, как игрище, танцы обозначается лексемой джэгу - игра. Более того, это один из центральных ядерных концептуальных признаков феномена игры. В английской лингвокультуре для обозначения данной формы игры используются различные лексемы (public merrymaking, festive gathering).

Своеобразная форма адыгской поэзии проявлялась в творчестве джэгуак1уэ. Институт джэгуак1уэ является неотъемлемой составной частью адыгской культуры. Институт джэгуако в адыгской культуре относится к явлениям, охватываемым концептом игры - джэгу.

Исполнение на музыкальных инструментах номинируется понятием «игра» английском языке. Однако в адыгском языке термин «джэгун» не применяется для выражения данного проявления феномена игры. Используется другой глагол - «еуэн», значение которого «бить, ударять, колотить, ударить кого-либо или по чему-либо».

Как в адыгской, так и в английской лингвокультуре драматическое искусство является одним из видов игр, обозначаемый лексемами джэгу — игра и play - игра.

Выражение игровых состязаний и поединков в адыгской и английской лингвокультурах не объемлется термином «игра». Для обозначения разных видов состязаний используются различные номинации. В обеих культурах наблюдается большое количество игр-состязаний верхом на лошади: шурылъэс (всадники и пешие), шузэбэн (битва всадников) у адыгов и polo (конное поло), cricket (крикет) у англичан. Более того, в обеих культурах большой любовью и популярностью пользуется такой вид состязаний, как скачки.

Народные игры адыгской и английской культур связаны с определенными обрядами и праздниками. В Англии - неделя королевских скачек (Ascot Racecourse). В адыгской культуре, ни одно значительное торжество не обходится без импровизированных представлений-состязаний, на которых юноши соревнуются в ловкости, мастерстве, силе и мужестве.

Номинацию игровой концептосферы рассматриваемых лингвокультур можно проиллюстрировать графически: кабардино-черкесский язык английский язык

Заключение

Феномен игры как культурная универсалия релевантно репрезентируется в естественном языке, составляя важнейший пласт лингвокультурной традиции любого этноса. О культурогенных корнях данной фундаментальной категории позволяет говорить тот факт, что игровое начало присуще практически любой сфере человеческой деятельности. Другими словами, игра является конститутивным признаком бытия Человека. Трактовку категории игры, как одного из основных сущностных свойств духовной жизни убедительно подтверждает и иллюстрирует рассмотрение данного феномена с лингвокультурологических позиций. Исследование феномена игры в лингвокультурологическом аспекте способствует адекватному выявлению особенностей этнического языкового сознания. Антропоцентричность подобного исследования бесспорна.

В настоящем исследовании игра как культурная константа трактуется, вслед за Й. Хейзинга, как добровольное действие, или занятие, совершаемое внутри определенных границ места и времени по* правилам, добровольно принятым, но абсолютно обязательным, с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознанием «иного бытия», нежели «обыденная жизнь».

Принимая в диссертационной работе трактовку лингвокультурологии как научной дисциплины, изучающей взаимодетерминированность языка и культуры, языка и этнического менталитета и возникшей на основе триады «язык — культура - человек», мы учитываем и общеметодологический аспект исследования лингвокультурных концептов, направленный на разработку как категориального аппарата данной научной парадигмы, так и методику его описания.

Из существующих подходов к лингвокультурологическому пониманию концепта, в диссертации принят тот, который предполагает включение в число концептов лексем, составляющих содержание этнического языкового сознания и формирующих ЯКМ носителей соответствующей лингвокультурной традиции. Мы причисляем их к культурогенным концептам того или иного этнического сообщества. Совокупность именно таких концептов образует концептосферу языка.

Так как лингвокультурология, исследуя соотношение языка и культуры, ориентируется на проявление способов языкового выражения этнического менталитета, наш научный интерес фокусировался на выявлении как универсального в составе анализируемых ментальных образований, так и этнически специфического. Иными словами, наше исследование, как и любое другое лингвокультурологическое исследование, было ориентировано на систематизирующее описание номинации общих и отличительных феноменологических свойств феномена игры, релевантных для различных ЯКМ (в данном случае - адыгской и английской). При этом неизбежным представляется исследовательское направление от имени концепта к совокупности смыслов, номинируемых им.

Диссертационная работа выполнена и в контексте тезиса, в соответствии с которым лингвокультурология как самостоятельная научная дисциплина правомерна в той мере, в какой она исследует содержательные свойства языковых двуплановых единиц, как бы далеко оба плана ни были «разведены».

Так как релевантные черты игровой деятельности универсальны, существуют и типовые ситуации игрового общения - как межкультурные, так и внутрикультурные. Игровое пространство человечества обусловливает и возникновение общего концептуального поля, которое эксплицируется, прежде всего, в лексических, фразеологических и паремических единицах языка. Этим и мотивирован выбор языкового материала для исследования.

Указанные языковые единицы признаны наиболее релевантными для лингвокультурологического анализа концептов, так как в них эксплицитно отражена сама специфика когнитивного опыта этноса. Именно фразеологическое и паремическое пространства языка создают тот постоянный фон, который предваряет вербальное восприятие, приобретающее на основе этого фона статус образа, характерного данной лингвокультуре.

Исследуя языковую концептуализацию игры, в адыгской и английской лингвокультурах, мы исходили из того, как, данный феномен «покрывается словами, отвечающими ему» (И. Хейзинга). При этом учитывалось, что не все языки номинируют игру в одной* лексеме и разные языки неодинаково «вмещают» проявления, данной человеческой^ деятельности в одно-слово. Исследованный в работе языковой материал подтверждает, что-рассматриваемая- универсальная культурная категория не во всех языках дифференцируется одинаково.

С указанной точки зрения и анализировались концептуальные поля игры в английском и кабардино-черкесском языках. Мы выясняли, обобщены ли в них все формы игры в одном термине, или же в данных ЯКМ для различных форм игр имеются разные номинации.

При исследовании паремиологического уровня- рассматриваемого феномена учитывались особенности исторического и национально-культурного развития анализируемых лингвокультурных традиций носителей. Кроме того, в работе учтен следующий теоретико-методологический постулат,, провозглашенный М.М. Бахтиным: так как в языке вербально закрепляется культурная специфика картины мира того или иного этноса, своеобразие этнической традиции осознается при контактах и сравнении с другими культурами.

Анализ номинации игровой концептосферы в рассматриваемых ЯКМ показал следующее.

В обоих исследуемых языках функционируют паремии и ФЕ с игровыми компонентами «play», «game» и «джэгу», которые выражают период времени, возрастные ограничения. При этом в английской паремической концептосфере репрезентированы такие значения концептов «play» и «game», как «детская игра», тогда как в адыгских паремиях о возрастных ограничениях, наряду с этим значением, концепт «джэгу» используется также в значении «игрище».

В английских паремиях и ФЕ с компонентом «play», «game»' особое внимание уделяется выигрышу, успеху и- способам достижения желаемой) цели, что не наблюдается в адыгских паремиях.

И в английской, и в адыгской ЯКМ в равной степени функционируют паремии, выражающие, риск, опасность. В: адыгском5 пословичном^ поле человек предостерегается от игр с огнем, медведем, водой, любовью и от самих игр. Согласно английским паремиям, не рекомендуются игры с огнем, медведем и острыми предметами.

Как показал, исследуемый материал, номинация детских игр в определенной мере отражает быт народа, и его трудовую деятельность, а также фрагменты системы национального менталитета этноса в целом. В детских играх имплицированы важные ритуальные и социальные функции.

В английской и кабардино-черкесской лингвокультурах репрезентированы схожие детские игры (прятки, классики, салки), которые часто имитируют бытовую и промысловую деятельность, взрослых. В' номинации английских детских игр наблюдаются заимствования-из других культур (Chinese whispers — Китайский шепот; French Elastic or French Skipping — Французская резинка или Французские прыжки), что, по нашим наблюдениям, не свойственно адыгским играм.

Разграничение многих игр по тендерному признаку отмечается в основном в адыгской игровой культуре. У англичан выделяются в основном игры для девочек. Только для мальчиков существуют лишь некоторые спортивные игры. Судя по номинации, в обеих лингвокультурных традициях игры для девочек больше направлены на формирование таких качеств, как доброта, скромность, женственность, а также умение готовить, изготавливать утварь, шить одежду, т.е. хозяйственности.

Номинации развивающих игр, направленных, на формирование познавательной деятельности ребенка, отличаются- большим разнообразием.

Тонкостям; родного языка дети учатся в играх со словом: Подобные игры получили большое распространение в адыгской лингвокультуре.

В целом номинация адыгских детских игр отличается; по: нашим-наблюдениям, большим разнообразием: В большей мере прослеживается и . практическая направленность адыгских детских игр. .

Для обозначения такой, своеобразной- формы, деятельности; как драматическое искусство, в- адыгских языках также используется^ наименование; связанное с общим; понятием3; игры - «джэгун»: играть на сцене:— сценэм щыджэгун. Однако, наряду с этой лексемой, используется также другая — «гъэзэщ1эн» (выполнять, исполнять, играть): играть роль — ролыр гъэзэщ1эн.

В английском языке драматическое искусство также передается с помощью понятия play — игра: to play a part — играть роль; to play on the stage играть на сцене.

Английскую театральную концептосферу представляют следующие культуремы: - театральная- афиша; playing space — видимое зрителям пространство сцены; .^/ау up — выделение какой-либо части пьесы; playwright

- драматург; by-play — эпизод (в пьесе); miracle play — миракль (пьеса, основанная на библейских сюжетах); morality play — поучительная пьеса; noh plays — классическаяяпонскаядраматическая пьеса; overplay — переигрывать; satyr play - сатировская драма; stage play— спектакль и др.

Важнейшим компонентом, сферы игры является музыка: Ей свойственны основные- признаки игровой деятельности. Исполнение на музыкальных инструментах называется словом «игра» во многих языках, в том числе и в английском: to play a violin — играть на скрипке; to play the guitar - играть на гитаре.

В адыгской лингвокультуре термин «джэгун» не применяется для выражения игры на- музыкальном инструменте: В данном случае используется другой глагол - «еуэн», значение которого «бить, ударять, колотить,.ударить кого-л. или: почему-л:». Например:: играть-на:гармошке пшынэм еуэн, играть на шикапшине (адыгский струнный музыкальный инструмент) — шык1эпшынэм еуэн и т.п.

Одним из ядерных концептуальных признаков феномена игры в адыгской лингвокультуре и важнейшим компонентом традиционной культуры является джэгу (игрище). В английской лингвокультуре для обозначения данной формы игры* используются различные лексемы (public merrymaking, festive gathering).

В кабардино-черкесском языке функционируют следующие слова и выражения, относящиеся к понятию «джэгу» в значении «игрище», «танцы»: джэгуак1уэ — общее название народных певцов и стихотворцев, адыгских шпильманов; джэгупщ — букв, «глава, князь игрища», у каб. — распорядитель игрища; джэгухэшэ — распорядитель танцев; джэгузэхэшэ — зачинатель танцев; джэгур зи джэгу — хозяева, устроители игрища; джэгу тхьэмат^—у адыгейцев — тхамада игрища; джэгу хьатэ — у черкесов — распорядитель игрищ на обрядах ухода за раненым; къуажэ джэгу — сельское игрище; бжэ1упэ джэгу — игрище во дворе / около дома/ у порога; джэгу щ1ын — устраивать игрище; джэгум хэтын — участвовать в игрище; джэгу хыхьэжын (букв, вернуться на игрище) — снять траур; джэгур къутэжын (букв, сломать игрище) — завершить игрище; джэгур зыхэк1ыжьгн (букв, разойтись участникам игрища) — завершить игрище; джэгу к1уэгъуэ — время идти на игрище; (жылэм) джэгу дэтын — игрище в селе, в округе.

Концепт джэгу в составе словосочетаний, которые обозначают обряды, праздники в честь каких-либо событий, образуют следующую концептосферу: адыгэ хэгъэгу джэгу — всеадыгское игрище; дынхэу джэгу — игрище, устраиваемое до свадьбы, по случаю приобщения невесты к шитью; мэкъуауэ гц1ыхьэху джэгу — игрища, устраиваемые во время коллективной уборки сена; нэурыз джэгу (бжед.) — букв, «клятвенное игрище», игрище, устраиваемое человеком во исполнение обета; п1уришэж джэгу — игрище, устраиваемое в честь возвращения воспитанника (nlyp) в родной дом; хэгъэгу джэгу — большое, общенародное игрище.

Обширная программа джэгу включала обрядовые песни и танцы, жертвоприношения и ритуальное принятие пищи, джигитовку, скачки на приз, торжественное вручение призов и подарков, выбор королевы игрищ. Понятие «игрище» ассоциируется-в первую очередь с танцами. Магическими, актами, которые должны были обеспечить удачу в борьбе с силами природы, принести'успех в труде, на- охоте, в бою с врагами и т.д. являлись,танцы с участием- больших масс людей: «Тхъэшхуэ удж» (танец в честь* великого бога), «Псатхъэ удж» (танец в честь бога Псатхъэ), «Лъэпщ и удж» (танец Тлепша — бога кузнечного ремесла, персонажа Нартского эпоса), «Псыхъуэ Гуащэ и удж» (танец Псыхъуэ Гуащэ - богини воды и рек), «Тхьэгъэлэдж и удж» (танец Тхаголеджа — бога плодородия), «Жор удэю» (танец в честь креста), «Щыблэ удж» (танец в честь бога грома). Номинация адыгских танцев может включать как темп танца и количество танцующих, так и титул людей, исполняющих танец: «Кьафэ», «Уэркъ къафэ» (дворянский танец), «Ислъэмей», «Зыгъэлъатэ», «П1эт1элей», «Т1урыт1у» (парный танец), «Пл1ырыпл1» (танец четырех).

В" адыгской культуре институт джэгуако относится к явлениям, охватываемым феноменом игры. Джэгуак1уэ были сатириками; осуждая? словом и смехом все, что не отвечало народному представлению о мужестве, добре и красоте. Они' являлись хранителями древних преданий и многих эпизодов истории страны. Джэгуак1уэ, сопровождая воинов и вдохновляя их перед боем, осуществляли огромную моральную поддержку во время военных действий адыгов в борьбе с врагом.

Функциональным многообразием и специфичностью содержания отличается народно-песенное наследие адыгской культуры: гц1эпщэ уэрэдхэр — песни-заговоры лечения оспы, лечения раны, удаления пули; мимэ — песни, побуждающие детей к первым шагам; псыхэгъэ — плачи над водой; тхьэусыхафэ — песни-сетования; зэрызаухеиж (букв, оправдательная песня, хей — быть невиновным) очистительные песни»; Истамбылак1уэ уэрэдхэр — мухаджирские или переселенческие песни. В. адыгском музыкальном* творчестве одно из центральных мест занимают песни-плачи гъыбзэ (букв. язык плача). Семантическая содержательность лексемы гъыбзэ зависит от контекста, обрядового действия: плач по умершему, описания события, рассказ о социальной несправедливости; личное, горе, тяжелая* доля-женщин» и др.

Спортивные состязания как одна5 из форм проявления игровой деятельности репрезентированы; в исследуемых ЯКМ в" различных номинациях. Так, в адыгской игровой концептосфере наблюдается объективация таких, игр-состязаний; как шыкъелъэ — спрыгивание с коня; щ1ак1уэелъэ — букв: прыжки через бурку; шыбгъэ, шыбгъауэ; шыбгъэрыуэ — нанесение ударов грудью коня; шыуе1эбых — (шыу — всадник, е1эбыхын — хватательное движение вниз); илыудэк1 — проход всадника через узкий коридор; шук1апсэрышэ — букв, растягивание всадников в веревку; шыныбэщТэпщ — проползание под брюхом лошади; шыгъажэ (шы къызэдэжэ) — скачки; шурылъэс — всадники и пешие; шузэбэн — битва всадников. Номинация адыгских игр-состязаний включает само совершаемое действие на лошади. В'большую часть номинации: состязанийшходит лексема «шы» (лошадь). Данный; факт объясняется^ тем; что адыги были умелыми наездниками и большую часть жизни проводили в седле. Названия таких упражнений; как- стрельба в- мишень на скаку включает название самой мишени: джэдык1эеуэ — стрельба по-куриным яйцам, мастэпылъэ - букв, «подвешивание иглы».

Различного рода состязания способствовали развитию таких качеств, как уверенность в своей силе, выдержка, скромность и сообразительность. Самой распостраненной у адыгов игрой, применяемой для воспитания подрастающего поколения и способствующей его физическому развитию, является парная борьба «банэ». Национальная борьба является неотъемлемой частью многих состязаний на игрищах. Существуют разные виды, борьбы:: къру щ1эш зэбэныж (къру — журавль, щ1эш — выводить, зэбэныж — побороться друг с другом); пхъэзэхэдзэ (пхъэ — дерево, зэхэдзэ — сбрасывать в кучу); тхъэмадэ банэ (борьба старейшин). В адыгской национальной борьбе выделяется две формы, номинации которых отражают методы, совершаемые основные действия:1эпщэрьгбанэ (борьба руками, на руках); бгык1э бэнэн (борьба за пояс). При второй форме борьбы употреблялись также и следующие номинации: бгырыпх банэ (борьба с помощью ремня); к1эк1э бэнэн (захват полы рубахи или бешмета). Номинации приемов, связанных с национальной борьбой, также содержат элементы совершаемых действий: лъакъуэщ1эдз (внутренний и внешний зацеп стопой или голенью); лъэнк1эп1эрауэ (подножка, подбив, боковая подсечка); бэкъудэдз (подсад коленом); зыщ1эшэ (подтягивание, скручивание); зыгц!эдз (отскок); гъэк1ырахъуэ (врагцение соперника, оторванного от земли, вокруг себя).

В адыгской и английской лингвокультурах эксплицировано большое количество игр-состязаний верхом на лошади: шурылъэс (всадники и пешие), шузэбэн (битва всадников) у адыгов, и polo (конное поло), cricket (крикет) у англичан. Более того, в обеих культурах большой любовью и популярностью пользуется такой вид состязаний, как скачки.

Народные игры адыгской и английской культур связаны с определенными обрядами и праздниками. Например, в Англии вошло в традицию- проводить неделю королевских скачек (Ascot Racecourse). В адыгской культуре. Ни одно значительное торжество адыгов не обходится без импровизированных представлений-состязаний, на которых юноши соревнуются в ловкости, мастерстве, силе и мужестве.

Таким образом, основное резюме по анализу концептуальных полей игры в адыгской и английской лингвокультурах сводится к следующему.

Не все формы игры номинированы в одной лексеме: для различных проявлений феноме на игры имеются разные номинации. Данная универсальная категория дифференцируется в исследованных ЯКМ неодинаково.

Универсальные феноменологические свойства игры номинированы в обоих языках на основе репрезентации релевантных черт игровой деятельности в целом. Этноспецифичные конфигурации игровых констант предопределены культурно-историческими парадигмами соответствующих языковых сообществ.

Список научной литературыАхаминова, Кристина Сергеевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Адыгское лингвокультурное пространство / М.А. Шарданова, J1.X. Дзасежева, З.Р. Цримова, JI.M. Дзуганова; под ред. З.Х.Бижевой.. -Нальчик: Эльбрус, 2010. — 168 с.

2. Актуальные проблемы современной лингвистики: учебное пособие/ сост. JI.H. Чурилина. 2-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2007. -416с.

3. Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. М.: Гнозис, 2007.-512с.

4. Апажев М.Л. Проблемы кабардинской лексики. Нальчик, 1992. - 336 с.

5. Апажев М.Л. Современный кабардино-черкесский язык. Лексикология. Лексикография. Нальчик: Эльбрус, 2000. - 408 с.

6. Апинян Т.А. Философия игры // М.М. Бахтин: Эстетическое наследие и современность. Часть II. — Саранск: Издательство Мордовского университета, 1992. С. 263-272.

7. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2-х томах. — М., 1995.

8. Арнольдов А.И. Человек и мир культуры. М., 2002. - 237 с.

9. Арутюнова Н.Д. Виды игровых действий // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры / Отв. ред. Член-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 2006. С. 5-16.

10. Аутлева С.Ш. Адыгские историко-героические песни XVI-XIX вв. -Нальчик, 1973.

11. М.Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996. - 104 с.

12. Бабушкин А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 2001. -360 с.

13. Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. Нальчик, 1978.

14. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик: Эль-фа, 1999. - 96 с.

15. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. Нальчик, 1991. - 188 с.

16. Бгажноков Б.Х. Основания гуманистической этнологии. М.: Изд-во РУДН, 2003.-272 с.

17. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1983. - 230 с.

18. Берн Э. Игры, в которые играют люди. — М.: Современный литератор, 2006. 96 с.

19. Бетрозов Р.Ж. Этническая история адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1996. -248 с.

20. Бижева З.Х. Культурные концепты в кабардинском языке. — Нальчик, 1997.-139 с.

21. Бижева З.Х. Культурные концепты в адыгской языковой картине мира: Дис. д-ра филол. наук. Нальчик, 1999. 297 с.

22. Бижева З.Х. Адыгская языковая картина мира. Нальчик, 2000. - 128с.

23. Бижева З.Х. Язык и культура. Нальчик, 2000. - 47 с.

24. Бижева З.Х., Ахаминова К.С. Языковая концептуализация игры в адыгской картине мира // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы Y Международного конгресса. -Пятигорск: ПГЛУ, 2007. С. 258-260.

25. Аутлева С.Ш. Адыгские историко-героические песни XVI-XIX вв. -Нальчик, 1973.

26. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. — Воронеж, 1996. — 104 с.

27. Бабушкин- А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 2001. -360 с.

28. Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. Нальчик, 19781

29. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик: Эль-фа, 1999. - 96 с.

30. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. Нальчик, 1991. - 188 с.

31. Бгажноков Б.Х. Основания гуманистической этнологии. М.: Изд-во РУДН, 2003. - 272 с.

32. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1983.-230 с.

33. Берн Э. Игры, в которые играют люди. М.: Современный литератор, 2006. - 96 с.

34. Бетрозов Р.Ж. Этническая история адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1996. -248 с.

35. Бижева З.Х. Культурные концепты в кабардинском языке. Нальчик, 1997.- 139 с.

36. Бижева З.Х. Культурные концепты в адыгской языковой картине мира: Дис. д-ра филол. наук. Нальчик, 1999. 297 с.

37. Бижева З.Х. Адыгская языковая картина мира. Нальчик, 2000. - 128с.

38. Бижева З.Х. Язык и культура. Нальчик, 2000. - 47 с.

39. Бижева З.Х., Ахаминова К.С. Языковая концептуализация игры в адыгской картине мира // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Материалы Y Международного конгресса. -Пятигорск: ПГЛУ, 2007. С. 258-260.

40. Бижева З.Х. Лексика и культурные концепты // Кабардино-черкесский язык. В 2-х т. Т.2. Нальчик: Эль-Фа, 2006. - С. 144-169.

41. Бижева З.Х. Игровая парадигма в адыгской языковой картине мира // Кавказские языки: генетические, ареальные связи и типологические общности:—Махачкала, 2010.

42. Бижева З.Х. Концепция игры в. адыгской лингвокультурологии // Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции' и современность. Карачаевск: КЧГ"У, 2007. - С. 97-99.

43. ЗГ.Блягоз З.У. Жемчужины народной мудрости (адыгейские пословицы и поговорки на адыгейском и русском языках). Майкоп, 1992: - 128 с.

44. Бондаренко В.Т. К вопросу о лингвистической сущности пословиц // Лексикология и фразеология: новый взгляд. Раздел «Фразеология». -М., 1990.-С. 11-46.

45. Борготько В.Г. Принципы формирования дискурса: от психолингвистики к лингвосинергетике. М.: КомКнига, 2007. 288 с.

46. Бюлер К. Теория языка: Репрезентативная функция языка / Пер.с нем. М.: Прогресс, 1993.

47. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и: грамматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 272 с.

48. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А.Д. Шмелева, под ред. Т.В. Булыгиной. М.: Языки русской культуры. - 1999. - 780 с.

49. Вежбицкая А. Язык. Культура: Познание. М., 1997. - 416 с.

50. Вендина Т.И. Игра в языке русской традиционной культуры: этнокультурная интерпретация // Логический анализ, языка. Концептуальные поля игры / Отв. ред. Член-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2006. С. 375-392.

51. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Русский язык, 1983.-269 е.

52. Виттенштейн JI. Философские исследования. Избранные философские работы. Ч.1.-М.: Изд-во «Глорис», 1994. 612 с.

53. Воркачев С. Г. Культурный концепт и значение // Труды Кубанского государственного технологического университета. Сер. Гуманитарные науки. Т. 17. Вып. 2. Краснодар, 2003. - С. 268-276.

54. Ворокова Н.У. Национальная культура в идиоматике. Нальчик: Полиграф - сервис и Т, 2003. - 140 с.

55. Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988.-704 с.

56. Гак В.Г. Литературные варианты и особенности национальной культуры (Лафонтен и Крылов) / В.Г. Гак // Вопросы языкознания 1996. №3. С. 54-64.

57. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. С предисловием P.O. Якобсона. Тбилиси:. Изд-во Тбил. Ун-та, 1984. - 428 с.

58. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. - 480 с.

59. Гегель Г. Эстетика. В 2-х т. СПб.: Наука. 1988. Т 1.

60. Геляева А.И. Человек в языковой картине мира. Нальчик: Изд-во Каб.-Балк. госуниверситета, 2002. - 177 с.

61. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики/ Общ. Ред. Л.М. Скрелиной. М.: Прогресс, 1992.

62. Григорьев A.A. Концепт и его лингвокультурологические составляющие // Вопросы философии. — 2006. №3. — С. 64-76.51 .Гумбольдт Вильгельм фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.-397 с.

63. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. -451с. (Языковеды мира).

64. Гуревич Я.А. Ментальность // Опыт словаря нового мышления. М., 1989.-С. 454.

65. Гуревич П.С. Философия культуры; Уч. пособие дляшузов. М.: Аспект Пресс, 1995.

66. Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Межкультурная коммуникация. Системный подход. Н. Новгород, 2003.

67. Зусман В.Г. Концепт в системе гуманитарного' знания // Вопросы литературы. Теория: проблемы и размышления: М.-, 2003. - № 2. — С.3.11.

68. Иванова Е.В. Мир в английских и русских пословицах: Учебное пособие. СПб., 2006. - 280 с.

69. Иванова C.B. Лингвокультурология и лингвокогнитология: сопряжение парадигм. — Уфа, 2004. 152 с.

70. Кабардино-черкесский язык. В 2-х томах. — Нальчик: Эль-Фа, 2006. Т.1.-548 е.; Т.2.-520 с.

71. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград-Архангельск, 1996. - с.

72. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. -Волгоград, 2000. — С. 3-16.

73. Карасик В.И. Языковые концепты как измерения культуры (концепт времени в языке) // Юбилейный сборник. Волгоград, ВолГУ. Научно-исслед. институт истории русского языка, 2001. — с.

74. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.

75. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: «Гнозис», 2004. - 390 с.

76. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж: ВГУ, 2001.-С. 75-80.

77. Карасик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова Я.В., Грабарова Э.В. Иная ментальность. — М.: Гнозис, 2005. — 352 с.

78. Карданов Б.М. Фразеология кабардино-черкесского языка. Нальчик, 1973.-246 с.

79. Кант И. О педагогике. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980. - С.342.

80. Князева E.H. Синергетический вызов культуре // Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М.: Прогресс-Традиция, 2000.-С. 243-261.

81. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. : Изд-во МГУ, 2000.

82. Колесов В.В. Концепт культуры: образ, понятие, символ // Вестник Ленинградского ун-та. Сер. История, языкознание, литературоведение. Л., 1992. Вып. 3. - С. 30-40.

83. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Отв. ред. A.M. Шахнарович. -М.: Наука, 1990. 108 с.

84. Концептуальный анализ языка: современные направления исследования: Сб. науч. Трудов / РАН Ин-т языкознания; Мин-во образ, и науки РФ. ТГУ им. Г.Р. Державина. М. - Калуга: ИП Кошелев А.Б. (Издательство «Эйдос»), 2007. - 276с.

85. Концептуальное пространство языка: Сборник научных трудов. -Тамбов, 2005.-492 с.

86. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М.: ЧеРо, 2003. 349 с.

87. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. М., 1981. — 200 с.

88. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / РАН ИЯ. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

89. Кудаева З.Ж. Адыгские пословицы и поговорки. Нальчик: КБГУ, 1997.

90. Кудаева З.Ж. Адыгская паремия: Система, поэтика. Нальчик: Эльбрус, 2001.-С. 2-15.

91. Кудаева З.Ж. Мифопоэтическая модель адыгской словесной культуры. Нальчик, 2008. - 296 с.

92. Кукушкина Е.И. Познание, язык, культура: Некоторые гносеологические и социологические аспекты проблемы. М.: Изд-во МГУ, 1984.-263 с.

93. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Нартский эпос: язык и культура. М.: Наследие, 1998.-312 с.

94. Кумахов М.А. Очерки общего и кавказского языкознания. Нальчик: Эльбрус, 1984.-325 с.

95. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос. М.: Наука, 1985. - 222 с.

96. Кунашева М.Ч. Лингвокультурологический анализ терминов народной морали (на материале кабардинских пословиц и поговорок): Дисс. . канд.филол. наук. -М., 1995.-251 с.

97. Кустова Г.И. Метафорические значения театрально-игровой лексики // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры / Отв. ред. Член-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2006. С. 178-188.

98. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия: Переводы / Общ. Ред. В.В. Петрова. -М.: Прогресс, 1987. С. 126-170.

99. Лейчик Дж. Когнитивное моделирование // Язык и интеллект. М.: Изд.группа «Прогресс», 1996. С. 143-184.

100. Лейчик В.М. Реальное и виртуальное в понятии «Диалог культур» // Лингвистика и межкультурная коммуникация. Вестник МГУ. Сер. 19. -2001.-№3-С. 73-80.

101. Леонтьев A.A. Языковое сознание и образ мира // Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1988.

102. Леонтьев A.A. Культуры и языки народов России, стран СНГ и Балтии. М.: «Флинта», 1998. - 312 с.

103. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977. 304 с.

104. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: МГУ 1972. - 584 с.

105. Леонтьев'А.Н. Язык, речь и речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969.-214 с.

106. Леонтьев i А.Н. Возникновение и первоначальное развитие языка. М.: Изд-во АИССР, 1963.-391 с.

107. Леонтьев А.Н. Психолингвистические единицы речевого высказывания. М.: Наука, 1969. — 307 с.

108. Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. М.: МГУ, Филология, 1995. Т. 1J- 290 с. Т 2. С. 301-587.

109. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы И!языка. Т. 52. 1983. № 1. С. 281.

110. Логический"анализ языка. Культурные концепты. -М.: Наука, 1991. -204 с.

111. Логический анализ языка. Концептуальные поля игры / Отв.* ред. Член-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2006. - 544 с.

112. Логический анализ языка: Языки этики/ Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

113. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. - 958 с.

114. Луначарский A.B. О воспитании и образовании. М., 1976. - С. 108.

115. Маковский М.М. Язык миф - культура: Символы жизни и жизнь символов. - М., 1996. - 330 с.

116. Маковский М.М. «Картина мира» и миры образов (лингвокультурологические этюды) / М.М.Маковский // Вопросы языкознания. 1992. — № 6. — С. 36-53.

117. Манерко Л. А. Терминосистема в традиционной* когнитивно-коммуникативной' лингвистике // Научно-техническая терминология:научно-технический реферат. Сборник: Материалы 10-й международной научной конференции. Вып. 1. М.: ВНИИКИ, 2004. С. 48-52.

118. Пб.Мафедзев С.Х. Адыги. Обычаи, традиции (Адыгэ хабзэ). Нальчик: Эль-Фа, 2000. -360 с.

119. Мафедзев С.Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. Нальчик, 1979.

120. Мафедзев С.Х. О народных играх адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1986. -144 с.

121. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М., 1997.

122. Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. 3-е изд., испр. - М.: Издательский центр «Академия», 2007. - 208с.

123. Мечковская Н.Б. Игровое начало в современной лингвистике: избыток сил или неопределенность целей? // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры / Отв. ред. Член-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 2006. С. 17-30.

124. Мир культуры адыгов / Сост.науч.редактор Р.А.Ханаху. Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. - 516 с.

125. Нагайцева Л.Г. Адыгские народные танцы. Нальчик: Эльбрус., 1986.-142 с.

126. Налимов В.В. Разбрасываю мысли. В пути и на перепутье. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 344 с.

127. Налоев З.М. Адыгская паремиология. Нальчик, 2008.

128. Налоев З.М. Этюды по истории культуры адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1985.-269 с.

129. Налоев З.М. Женщины творцы великих песен // Из истории культуры адыгов. Нальчик, 1978.

130. Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа,, составленная; по преданиям кабардинцев. Нальчик, 1958.

131. Панфилов В.З: Язык, мышление, культура // ВЯ. 1975. №1. С. 3-12.

132. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999;

133. Попова З.Д.,- Стернин И.А. Язык как национальная картина мира. -Воронеж, 2000; 59 с.1381 Попова З.Д:, Стернин И.А. Язык и сознание: теоретическое разграничение и понятийный аппарат // Язык и национальное сознание. Воронеж, 2002.

134. Постовалова В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии)/ фразеология в контексте культуры. М;, 1999. - С.25-33.

135. Потебня A.A. Слово и миф. М.: Правда, 1989. 623 с.

136. Потебня A.A. Мысль и язык. К.: СИНТО, 1993. - 192 с.

137. Поченцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления, мира // ВЯ: 19901 - №6. - С. 110-122.

138. Ратцель Ф. Народоведение. СПб., 1989. С.75.

139. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988.

140. Савенкова Л.Б. Лексическая символика в пословицах // Ядерно-периферийные отношения в области лексики и фразеологии: Респ. межвуз. науч. конф. (20-23 мая 1991 г.). Новгород, 1991. Ч. 2. С. 120124.

141. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Пер. с англ. Общ. Ред. А.Е. Кибрика. М.: Изд. группа «Прогресс» и «Универс», 1993. - 656 с. (филологи мира).

142. Серебренников Б.А. Предисловие // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. /Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. С. 3-7.

143. Серебренников Б.А. Язык отражает действительность или выражает ее знаковым способом? // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. /Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. С. 70-86.

144. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке?// Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. /Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. С. 87-107.

145. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и мегаконцепты: Монография. Волгоград: Перемена, 2004. - 340 с.

146. Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как системное образование // Вестник ВГУ. Сер. «Лингвистика и межкультурная коммуникация». -2004. -№ 1.-С. 29-34.

147. Соссюр Ф. Заметки по общей лингвистике. Пер. с фр. / Общ. ред., вступ. Ст. и коммент. H.A. Слюсаревой. М.: Прогресс, 2000. - 280 с.

148. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. -М.: Прогресс, 1977. 695 с.

149. Степанов Ю.С. Изменчивый образ языка в науке 20 в. // Язык и наука 20 в. — M. 1995.-С.7-34.

150. Тавризян Г. Йохан Хейзинга: кредо историка // Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Прогресс, 1992. С. 405-445.

151. Тарасов Е.Ф. Языковое сознание перспективы; исследования // Языковое сознание: содержание и функционирование // XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М., 2000.

152. Гелия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / под ред. Б.А.Серебренникова.М.: Наука, 1988. „-С. 173-204.

153. Телия В.Н. Первочередные задачи; и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. Mi, 1999. - С. 13-24.

154. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический- и лингвокультурный аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-288 с.

155. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: (Учеб: пособие) М: Слово/Slovo, 2000. - 624 с.

156. Тернер В; Символ и ритуал. —М., ,1983.

157. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: Индрик, 1995. Изд. 2-е исправл. Серия «Традиционная духовная культура славян» (Современные исследования). — 509 с.

158. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике / Российская академия наук. Институт рус.яз. им. B.B. Виноградова. Ml: Языки славянской культуры, 2003. - 224 с.

159. Успенский Б.А. Избранные труды. Т.2. Язык и; культура. 2-е изд. исправ. и доп. М.: Школа «Язык русской культуры», 1999. - 780 с.

160. Успенский Б.А: Миф имя - культура // Успенский Б.А. избранные труды. Т. 1: Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 19941

161. Филлмор Ч. Фреймы и семантика,понимания // Новое в зарубежной-лингвистике. Вып.23. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988.

162. Фразеология в контексте культуры. — М., 1999. 336 с.

163. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип// Лингвистическая-и* экстралингвистическая семантика. М., 1992.

164. Фрумкина Р.М: Психолингвистика. Учеб. для студ. высш. учеб. заведений. М;: Академия, 2001. - 320 с.

165. Фрумкина P.M. Психолингвистические методы изучения, семантики //Психолингвистические проблемы семантики. М., 1983.

166. Фрумкина P.M. Проблема «язык и мышление» в свете ценностных ориентации// Язык и когнитивная деятельность. М., 1989.

167. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии: учеб.пособие / А.Т. Хроленко; под.ред В.Д.Бондалетова. 3-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2006. - 184с.

168. Худяков A.A. Концепт и значение // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград - Архангельск, 1996.

169. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики: Сб. обзоров. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1997. С. 340-369.

170. Черданцева Т.З. Язык и его образы. М., 1977.

171. Черкесов А.И., Хакунов М.Ю. Черкесы, и. черкесский этикет. -Майкоп: РИПО «Адыгея». 2000. - 352 е., ил.

172. Шагиров A.K. Очерки по сравнительной лексикологии адыгских языков. Нальчик, 1962. - 215 с.

173. Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании / Собр. соч: в 7 т. Т.6.-М.Д957 С.302.

174. Шиллер Ф. Статьи по эстетике. M.-JL, 1935.

175. Шмелев А.Д. Игра в русской языковой картине мира // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры / Отв. ред. Член-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2006. С. 411-421.

176. Шогенцукова H.A. Опыт онтологической поэтики. Э.По, Г.Мэлвилл, Д.Гарднер. М., «Наследие», 1995. 232 с.

177. Шокуева М.К. «Игра с реальностью»: человек в языковой системе. -Нальчик, 2009. 123 с.

178. Шоров И.А. Адыгская (черкесская) народная педагогика. Учебное пособие. Майкоп: Адыгейское республиканское книж. изд-во, 1999. -468 с.

179. Шортанов А.Т. Адыгские культы / Под ред. А.И. Алиевой. -Нальчик: Эльбрус, 1992. 166 с.

180. Шортанов А.Т. Адыгская мифология / Под ред. А.И. Алиевой. -Нальчик: Эльбрус, 1982. 196 с.

181. Эпштейн М.Н. Игра в жизни и в искусстве // Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков. М.: Советский писатель, 1988. -416 с.

182. Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - 311 с.

183. Языковое сознание и образ мира. Сб. статей / Отв. Ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000. - 320 с.

184. Языковое сознание: формирование и функционирование. Сб.статей / Отв.ред. Н.В. Уфимцева. М.: Изд. 2-е. - 2000. - 256 с.

185. Язык и культура: факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова / Отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М.: Языки славянской культуры, 2001.-600 с.

186. Яковлев Н.Ф. Культура кабардинцев и черкесов по данным словаря // Учен. зап. КНИИ. Нальчик, 1947. - Т.2. - С. 157-165.

187. Barbour Ann, et al. Prop Box Play: 50 Themes to Inspire Dramatic Play. Beltsville, MD: Gryphon House Inc., 2002.

188. Campbell D. Technical Theater for Nontechnical People, Allworth Press, New York, NY, 1999.

189. Cassou Michelle. Kids' Play—Igniting Children's Creative Passion. East Rutherford, NJ: Penguin Group, 2004.

190. Drake Jane. Organizing Play in the Early Years: Practical Ideas for Teachers and Assistants. Philadelphia: Taylor & Francis Inc., 2003.

191. Novak E. Staging Musical Theatre, Betterway Books, Cincinnati, OH, 1996.

192. Rodgers J. and W. Play Director's Survival Kit, The Center for Applies Research in Education, West Nyack, NY, 1995.

193. Scarlett W. George. Children's Play. Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 2004.1. Словари и справочники

194. Адыгэ псалъэжьхэр. Кабардинские пословицы. Нальчик, 1965, япэ тхылъ. - Кн 1. — 202 с.

195. Адыгэ псалъэжьхэр. Кабардинские пословицы. Нальчик, 1965, ет1уанэ тхылъ. - Кн 2. — 252 с.

196. Англо-русский фразеологический словарь / Сост. А.В. Кунин. М., 1955.- 1455 с.

197. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Изд-е 4-е, стереотипное. М.: КомКнига, 2007. - 576 с.

198. Бербеков Б.И., Бижоев Б.И., Утижев Б.К. Школьный фразеологический словарь кабардино-черкесского языка. Нальчик: Эльбрус, 2001. -240с.

199. Библейская энциклопедия. 3-е изд. - М.: ЛОКИД-ПРЕСС, 2005. - 768 е.: ил.

200. Большая энциклопедия / Под ред. Южакова С. Спб.-М.Д902.-С.61.

201. Гукемух A.M., Кардангушев З.П. Кабардинские пословицы (на кабардинском языке).-Нальчик: Эльбрус, 1994.

202. Гуревич В.В., Дозорец Ж.А. Краткий русско-английский-фразеологический словарь. М.: Рус.яз., 1988 — 544с.

203. Ю.Емузов А.Г. Англо-кабардино-русский фразеологический-словарь. -Нальчик, 1992.-367 с.

204. И.Даль В.И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка. Современная версия / В.И. Даль. М.: Эксмо; Форум, 2007. - 288 е.: ил.

205. История философии: Энциклопедия / Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002. — 1376 с. — (Мир энциклопедий).

206. Кабардинские пословицы. Нальчик: Эльбрус, 1994. - 328с.

207. Кардангушев З.П., Гукемух А. Кабардинские пословицы (на каб.яз.) в 2 ч. Нальчик, 1965.

208. Карданов Б.М. Кабардино-русский фразеологический словарь. Нальчик: Эльбрус, 1968. 342 с.

209. Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е.С. Кубряковой, В.З. Демьянкова и др. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. - 199 с.

210. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е.С. Кубряковой. М.: Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997.— 245 с.

211. Кузьмин С.С., Шадрин Н.Л. Русско-английский словарь пословиц и поговорок: 500 единиц. Спб.: МИК/Лань, 1996. - 352с.

212. Кунин A.B. Англо-русский фразеологический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1967.

213. Лингвистический энциклопедический- словарь / Гл.ред. В.Н. Ярцева: — М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

214. Литвинов П.П. Англо-русский словарь наиболее употребительных фразеологических выражений. -М.: «Яхонт», 2001. 400с.

215. Литвинов П.П. Англо-русский фразеологический словарь с тематической классификацией. Продвинутый английский через фразеологию: Учебное пособое для самообразования — М.: «Яхонт», 2000: 448 с.

216. Лубенская С.И. Большой русско-английский фразеологический словарь. 2-е рус.изд. - М.: АСТ - ПРЕСС КНИГА, 2004. - 1056с. -(Фундаментальные словари).

217. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и мир образов. М.: Владос, 1996.-416 с.

218. Новый Большой англо-русский словарь: В 3 т./ Ю. Д. Апресян, Э.М. Медникова, А. В. Петрова и др. 3-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1998. - 2496 с.

219. Настольный словарь для справок по всем отраслям знания. М., 1985.-С.236.

220. Райдаут Р., Уиттинг К. Толковый словарь английских пословиц. СПб.: Лань, 1997. - 250с.

221. Руднев В.В. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. 384 с.

222. Русско-кабардино-черкесский словарь. -М:, 1955. -1054 с.

223. Ожегов С.И. Толковый словарь. М.: «Русский язык». 1989. - 193 с.

224. Ожегов С.И. Словарь русского языка: ок. 57000 слов / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986.-797 с.

225. Пословицы и поговорки народов Карачаево-Черкесии (в переводе) / Сост. Р. А.-К. Ортабаева, М.И. Мижаев, С.У. Чикатуева, А.И.-М. Сикалиев. Черкесск, 1990. - 368 с.

226. Постмодернизм: Энциклопедия» / Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. — 1040 с. — (Мир энциклопедий).

227. Российский гуманитарный энциклопедический словарь: В 3 т. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002

228. Русский ассоциативный словарь. Книга 2. Обратный словарь: от реакции к стимулу. Ассоциативный тезаурус современного- русского языка. Часть II / Ю.Н.Караулов и др. М.: «ИРА РАН», 1996. - 324 с.

229. Русский ассоциативный словарь. Книга 3. Прямой словарь: от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка! Часть II / Ю.Н.Караулов и др. М.: «ИРА РАН», 1996. - 212 с.

230. Словарь кабардино-черкесского языка / Институт гуманитарных исследований Кабардино-Балкарского научного центра РАН. М.: Дигора, 1999. - 860 с.

231. Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П.Евгеньевой. М.: ' Русский язык, 1985-1988.

232. Словарь синонимов русского языка: В 2 т. / Под ред. А.П.Евгеньевой. -М., 1970. Т. 1.

233. Словарь синонимов: Справочное пособие / Сост. Л.П.Алектрова, С.Л.Баженова и др. Ред. А.П.Евгеньева. Л., 1976. - 648 с.

234. Словарь английских пословиц и фразеологических выражений. -смоленск: Русич, 2001. 560с. - (Для школьников и студентов).

235. Словарь русских народных говоров. М:; Л. (СПб.), 1965-2003. Вып. 137.

236. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

237. Степанов Ю.С. Понятие // Большой энциклопедический словарь: Языкознание. -М., 1998. С. 383-385.

238. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001.

239. Табухов Х.К. Толковый русско-кабардино-черкесский словарь. -Нальчик: Эль-фа, 2005. 768 с.

240. Табухов Х.К. Школьный русско-кабардино-черкесский фразеологический словарь. Нальчик: Эльбрус, 1997. - 456с.

241. Толковый словарь русского языка. / Гл. ред. Д.Н. Ушаков, в 4-х томах. М: ОГИЗ, 1935.

242. Толковый словарь русского языка. В 4 т. Т.2. / Под ред. Д.Н.Ушакова. М.: ТЕРРА, 1996. 520 с.

243. Уилсон Е.А.М. Англо-русский учебный словарь: ок. 75 ООО слов и выражений. 2-е изд., стереотип. - М.: Рус.яз., 1984. - 720 с.

244. Философский энциклопедический словарь. Гл. ред. Л.Ф. Ильичев и др. М.: Сов. энцикл., 1983 - 839 с.

245. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 2. М.: Прогресс, 1986. - 672 с.

246. Фразеологический словарь русского языка: Свыше 4000 словарных статей / Л.А.Войнова, В.П. Жуков, А.И. Молотков, А.И.Федоров; Под. ред. А.И. Молоткова. 4-е изд., стереотип. - М.: Рус.яз., 1986. - 543с.

247. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. В 2 т. Т. 1. А-Н М., 1977. - 292 с.

248. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. В 2 т. Т.1. О -Я -М., 1977.

249. Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона — В 86 полутомах с иллюстрациями и дополнительными материалами, С.Петербург, 1890—1907.

250. English Language Dictionary. London and Glasgow: Collins, 1992. -1704p.

251. Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. Seven edition. Edited by Sally Wehmeier, Phonetics Editor Michael Ashby. Oxford University Press, 2003.

252. Longman Dictionary of English Idioms / Editorial Director Thomas Hill Long. London: Longman Group UK Ltd., 1987. - 387p.

253. Longman Dictionary of English Language and Culture. L.: Longman. 1999. -1568

254. Manser M.H., Me Caig LA. A Learner's Dictionary of English Idioms. -Oxford University Press, 1992.

255. The American Heritage Dictionary of the English Language. InfoSoft International, 1994.

256. The Concise Oxford Dictionary of Proverbs. — Oxford-N.Y.: Oxford University Press. 1998.-333 p.

257. The Oxford English Dictionary. With Supplement and Bibliography. Oxford, 1933.

258. Webster's Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language. -New York: Gramercy Books, 1996. 1693 p.

259. Lingvo. 11 Электронный словарь.

260. Oxford Dictionaries Online.

261. Список литературных источников

262. Агноков Л.О. Стихотворения. Нальчик: Эльбрус, 1993.-208 с.

263. Бейтуганов С.Н. Собеседник: Художественные миниатюры. Нальчик: Эльбрус, 1992.-224 с.

264. Бейтуганов С.Н. Сущность. КупщТэ: Афоризмы. Нальчик: Эльбрус, 2002. - 624 с.

265. Коков Дж.Н. Из кабардинской афористики. Нальчик, 1999. — 67 с.

266. Нарты. Адыгский героический эпос. — М.: Наука, 1974. — 415 с.

267. Фольклор адыгов в записях и публикациях XIX нач. XX века. -Нальчик, 1979.-404 с.

268. Фольклор адыгов в записях и публикациях XIX — нач. XX века. Книга вторая. Нальчик, 1988. - 272 с.

269. Шаов К.Г. Адыгские пословицы и поговорки. Нальчик: Эльбрус, 1998. -224 с.

270. Шаов К.Г. Псалъэжьыр бзэм и дамэщ. (Пословицы в языкехудожественной литературы). Нальчик, 1990. - 208 с. Ю.Адыгэ пшыналъэ. Адыгские песни. На кабардинском языке. Сост. З.А.

271. Кардангушев. Нальчик: Эльбрус, 1992. - 222 с. Н.Адыгэ хъыбарыжьхэр. Адыгские предания. — Нальчик: Эльбрус, 1989. -160 с.

272. К1эрашэ Т. Шу закъуэ. Налшык: Эльбрус, 1986. - 400 с.

273. Къашыргъэ Хь. Гъащ1эр матэщ1эдзакъым: Роман. На каб. яз. Налшык: Эльбрус, 1988. —208 с.

274. Шыгъур К. ЯмыгъэзэщГа лъэ1у. Рассказхэр. Налшык: Эльбрус, 2006. -136 с.

275. Мэзыхьэ Б. Жэщ закъуэрэ гъащЬ» псомрэ. Рассказхэр, повестхэр, гушыЬхэмрэ ауанхэмрэ. Налшык: Эльбрус, 2003. - 216.

276. Нартхэр: Къэбэрдей эпос. — Нальчик: Эль-фа, 1995 . — 560 с. 17.1уащхьэмахуэ (Эльбрус). Литературно-художественный журнал накабардинском языке № б. 1999. 18.1уащхьэмахуэ (Эльбрус). Литературно-художественный журнал на кабардинском языке № 3. 2008:

277. Austen J. Pride and Prejudice. M.: Foreign Lang., 1961. - 386 p.

278. Breakfast at Tiffany's. Truman Capote. Penguin Books Ltd., 2000 r.

279. Bronte Ch. Jane Eyre. Chatham: Wordsworth Edition Limited, 1992. - 404 p.

280. Fitzgerald Scott. This Side of Paradise. 1920.

281. Fontane Theodor. Trials and Tribulations. The Harvard Classics Shelf of Fiction. 1917.

282. Fowles J. The Magus. London: Vintage, 1997.25.Fowles J. The Collector.

283. Riis Jacob A. The Making of an American. 1901.

284. Riis Jacob A. Theodore Roosevelt, the Citizen. 1904.