Западноевропейский иррационализм как фактор духовной жизни России

Погорелая, Светлана Владимировна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Западноевропейский иррационализм как фактор духовной жизни России

Год: 2003
Автор научной работы: Погорелая, Светлана Владимировна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Западноевропейский иррационализм как фактор духовной жизни России'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Западноевропейский иррационализм как фактор духовной жизни России"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА

Диссертационный совет по философским наукам Д 501.001.58

На правах рукописи

ПОГОРЕЛАЯ СВЕТЛАНА ВЛАДИМИРОВНА

ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЙ ИРРАЦИОНАЛИЗМ КАК ФАКТОР ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ РОССИИ

Специальность 09.00.11 — Социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва 2003

Работа выполнена на кафедре философии факультета государственного управления МГУ им. М.В. Ломоносова.

Научный руководитель - доктор философских наук,

профессор Шишкина В.И.

Официальные оппоненты - доктор философских наук,

профессор Шевцов Е.В.

доктор философских наук, профессор Ретюнских Л.Т.

Ведущая организация - Институт философии РАН.

Защита состоится

2003 г. в_часов на заседании

Диссертационного Совета по философским наукам Д 501.001.58 при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 117234 г. Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов МГУ, аудитория_.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки 1-го корпуса гуманитарных факультетов МГУ.

Автореферат разослан «_»__2003 г.

Ученый секретарь Диссертационного Сове

доктор философских наук, профессор

Волкогонова О. Д.

•77 <2 5"

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования. С конца 80-х годов XX века возник и усиливается интерес к проблеме «пересечения» культур и их взаимного влияния. Взаимодействие и взаимообогащение культур -универсальный закон, действующий на всем протяжении «сознательного» существования человека. В «рубежные», переломные эпохи, обычно сопряженные с расшатыванием общественных устоев, со сменой духовных ориентиров, с «переоценкой ценностей», взаимодействие различных культур, различных типов ментальности осуществляется наиболее активно. Зачастую процесс освоения и усвоения «чужого» духовного опыта протекает параллельно с поисками «национальной идентичности»; познавая другие культуры, обогащают собственную культуру и .знание о ней.

Ярким примером подобного пересечения путей европейской и отечественной мысли является трансформация в русской культуре начала XX века духовного опыта западноевропейского иррационализма. Как известно, тенденция к обузданию «чрезмерных притязаний» рационализма существовала со времен античности и проявляла себя неоднократно. Периодически она находила воплощение в более или менее законченных учениях, выдвигавших на первый план «вне-разумные» познавательные способности человека - интуицию, инстинкт, непосредственное созерцание, веру (как особый вид нерационального познания), откровение, озарение, воображение, особым образом истолкованные «чувства». Чаще всего подобные учения появлялись именно в переходные, «кризисные» эпохи, в противовес сциентизму и рационализму предшествующих временных периодов. К таким эпохам относятся и эпоха романтизма, по отношению к которой можно говорить об окончательном оформлении иррационализма как миросозерцания, о кристаллизации его в, качестве целого философского направления, и рубеж Х1Х-ХХ веков, когда иррационализм набирает все больший размах и, наконец, наше время, как и другие переломные эпохи характеризующееся активизацией иррационалистической тенденции и повышенным интересом к инонациональным культурам. В связи с этим возникает необходимость углубленного анализа иррационализма, как самого общего источника

иррационалистических тенденций в различных сферах духовной жизни современного общества, как важной составляющей современного искусства и культуры.

Для России символом философского иррационализма была и остается философия Фридриха Ницше. Понять характер «переломных» моментов в отечественной культуре, не исследуя проблему воздействия на русскую культуру Серебряного века его учения, не представляется возможным. В начале XX столетия идеи немецкого мыслителя приобрели большую популярность в России. Некоторые культурные, религиозные, общественно-политические движения испытали тогда самое непосредственное их воздействие. Имя Ницше стало «своим» для богостроителей, представителей аналитической школы языка, экзистенциалистов и психоаналитиков, деятелей модерна и постмодернистов. Через ницшеанский период творчества прошло немало известных литераторов, музыкантов, деятелей театра.1 Исследователи говорят даже об «особом, связанном с осмыслением духовного наследия Ницше, пласте отечественной культуры»,2 охватывающем последнюю декаду XIX столетия и полтора десятилетия между началом XX века и Первой мировой войной.

В настоящее время после значительного перерыва, объясняемого причинами идеологического характера, сочинения Ницше вновь стали достоянием широкой читающей публики и предметом изучения специалистов. Однако в обществе в достаточной мере сохраняется неприязненное отношение к мыслителю как к «имморалисту», волюнтаристу и сокрушителю идеалов, которое мешает по достоинству оценить его значение как философа культуры, тонкого знатока и теоретика искусства, оказавшего существенное влияние на характер исканий деятелей Серебряного века, наконец, как мыслителя, чьи идеи дали мощный импульс движению русского религиозного ренессанса начала XX века. В связи с этим необходим объективный анализ наследия Ницше и определение роли его идей в формировании культурных процессов

1 Идеи мыслителя нашли отражение в творчестве B.C. Соловьева, В. Розанова, Вяч Иванова, А. Белого, А. Блока, Н. Бердяева, Л Шестом, 3. Гиппиус, Д. Мережковского, Вс Мейерхольда, М. Горького, А.Н. Скрябина и других выдающихся деятелей культуры этого времени.

2 Синеокая Ю.В. Философия Ф. Ницше в России (конец XIX - начало XX веков) - М , 1996, с. 3.

последнего столетия, имеющих огромное значение для современной эпохи и продолжение в ней.

Степень разработанности проблемы. Тема воздействия европейского иррационализма на русскую философскую мысль остается пока сравнительно малоизученной в отечественной науке. Проблема философского иррационализма как такового, вопрос о соотношении рационального и иррационального в философии представлены в работах Н.С. Автономовой, П.С. Гуревича, Ю.Н. Давыдова, Т.Ю. Жихаревой, И.Т. Касавина, В.Н. Катасонова, П.В. Копнина, В.А. Лекторского, Н.С. Мудрагей, Т.И. Ойзермана,3 В.Н. Поруса, М.А. Розова, О.В. Суворова, B.C. Швырева, Д.А. Яковлева. Специфике иррационализма отдельных представителей западноевропейской и русской философии посвящены труды О.Д. Волкогоновой, П.П. Гайденко, A.B. Гулыги,,. Т.А. Кузьминой, А.Г. Кутлунина, А.Ф. Лосева, М.А Малышева, A.A. Лавровой, В.М. Мазурова, С.Ф. Одуева, Я. А. Слинина, E.H. Трубецкого, Л.И. Шестова, С.И. Шитова и др. Наконец, проблема бытования различных иррационалистических западноевропейских идей и учений на русской почве, тема взаимодействия европейской и отечественной культур освещается в работах С.Н. Артановского, A.A. Гозенпуда, Р.Ю. Данилевского, В.В. Десятова, В.К. Кантора, И.В. Кондакова, Ю.В. Корж, М.Ю. Кореневой, М. Михайлова, Н.В. Мотрошиловой, В.М. Паперного, В.Р. Рыбкина, Ю.В. Синеокой, A.M. Эткинда.

Среди посвященных проблеме соотношения рационального и иррационального работ зарубежных авторов следует выделить исследования Ж. Деррида, Б. Рассела, Э. Фромма, М. Фуко, К. Хюбнера, К.Г. Юнга, К. Ясперса.

3 В советское время создавалось очень мало трудов, посвященных феномену философского иррационализма; исключение составляют работы Ю.Н. Давыдова, А. Карапетяна, П. Кроссера, ТИ. Ойзермана, Г Д. Сульженко и др, в которых иррационализм традиционно рассматривался как «болезнь Запада», результат накопившихся в системе капиталистического общества противоречий.

западноевропейского иррационализма (в том числе, идей Ф. Ницше) на формирование одного из наиболее ярких явлений культурной жизни XX века, а именно — на теорию и практику русского символизма.4 Данное исследование призвано хотя бы отчасти восполнить этот пробел.

Цель и задачи диссертационного исследования. Основной целью исследования является анализ трансформации иррационалистических идей западноевропейской философии в отечественной культуре (на примере философской мысли и искусства начала XX века).

Исходя из этой цели, были поставлены следующие задачи исследования:

- проанализировать генезис философского иррационализма, его основные «мыслительные структуры»; выявить общие и особенные черты иррационализма XVIII - начала XIX веков и более «зрелого» - конца XIX века, в качестве «философии жизни» и других иррационалистических учений оказавшего наиболее существенное влияние на отечественную философскую мысль, искусство, культуру последнего столетия;

- выявить связь иррационалистической тенденции европейской и русской философии с различными формами социальной нестабильности, с кризисными явлениями общественной жизни;

- определить причины популярности, востребованности философии Ницше в среде отечественной художественной интеллигенции на рубеже XIX-XX веков; реконструировать духовный облик «русского», «символистского» Ницше, проанализировав различные интерпретации воззрений немецкого философа выдающимися мыслителями Серебряного века; очертить круг ницшевских идей, явившихся «источником и составной частью» символизма как литературной школы и миропонимания ;

1 4 Хотя в отечественной и западной литературе тема рецепции идей Ницше в русской культуре получила

достаточно широкое освещение. - См. сб : Ф. Ницше и философия в России. Сб статей - СПб, 1999;

Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.2. - Мн - М.: Алкиона - Присцельс, 1996, Западные философские системы в русской литературе (Western Philosophical Systems in Russian

Literature, ed. by Antony M.Mlikotin, 1979); Ницше в России (Nietzsche in Russia, ed. by B.Rosenthal -

Princeton, Princeton University Press, 1986), Ницше и советская культура, союзник и противник (Nietzsche and Soviet Culture; ally and adversary, ed. by Rosenthal. - Cambridge, Cambridge University Press, 1994); Б. Розенгаль. Новое слово для нового мифа: Ницше и русский футуризм // Европейское основание русского модернизма (Rosenthal В. A New Word for A New Myth. Nietzsche and Russian Futurism // The European Foundation of Russian Modernism, ed P. Barta, Lewiston, NY, 1991); а также- Clowes E.W. The Revolution of moral consciousness: Nietzsche in Russian Literature 1X90-1914 //Northern Illinois univ. press, 1988, Kessler P. Tolstoj - Studien des spaten Nietzsche - Z. fur Slawistik, 1978, Bd 23, H 1, s. 17-66, и т. д.

- на примере творчества Вяч. Иванова, А. Белого, А.Н. Скрябина показать характер взаимодействия рационального и иррационального элементов в русской художественной культуре;

- на примере творчества А.Н. Скрябина проследить трансформацию философских (иррационалистических, в первую очередь, ницшевских) идей в художественные образы, создаваемые композитором-философом.

Теоретико-методологическая база исследования. Методологической основой работы являются принцип социально-культурной обусловленности, принцип историзма, принцип системности. При разработке теоретико-методологической базы исследования автор опирался на фундаментальные исследования в области методологии науки и теории познания, социальной философии, теории культуры, эстетики (работы В.В. Иванова, М.С. Кагана, В.А. Лекторского, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, В.М. Межуева, Л.А. Микешиной, Э.А. Орловой, B.C. Швырева), философские труды по проблеме иррационализма. Исследование базируется на методе сравнительного анализа различных мировоззренческих ориентаций. При постановке и решении основной проблемы диссертации в силу ее междисциплинарного статуса были использованы некоторые методологические принципы, характерные для эстетико-философского, сравнительно-исторического, контекстуального, текстологического методов исследования.

Научная новизна исследования:

в данной работе выявляется происхождение ряда иррационалистических идей западноевропейской философии и их трансформация в более поздних учениях; впервые рассматривается преемственная связь «ранний немецкий романтизм - философия жизни (Ницше) - русский символизм»;

- указываются социальные причины «востребованности» учения Ницше в России в начале XX века;

- очерчивается обширный круг явлений отечественной культуры, связанный с бытованием на русской почве идей Ф. Ницше, в том числе анализируется сложная, многоуровневая связь представителей отечественного символизма с учением немецкого философа; выявляются

философские идеи Ницше, оказавшие наиболее сильное и долговременное влияние на развитие отечественной культуры XX века;

- рассматриваются характерные формы воздействия идей Ницше на художественную культуру начала века в целом и на творчество отдельных художников (на примере А.Н. Скрябина);

- подробно анализируются ницшеанские черты мировоззрения А.Н. Скрябина, выделяется целый ряд существенных моментов духовного «сродства» этих двух художников, не отраженных в исследованиях других авторов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Усиление иррационалистических тенденций в отечественной философии на рубеже Х1Х-ХХ веков является частью общего процесса становления европейского иррационализма как философского направления, набирающего все больший размах по мере приближения к XX веку. Европейские иррационалистические учения, в том числе, философия Ф. Ницше, оказали существенное влияние на характер русского философствования и во многом определили пути развития отечественной культуры. Востребованность учения Ницше в среде профессиональных философов и среди художественной интеллигенции, ассимиляция в русской культуре начала XX века целого ряда идей мыслителя объясняются тем, что его философия явилась как нельзя более отвечающей социальному и культурному «запросу» времени, созвучной определяющим умонастроениям этой переломной эпохи.

2. Творчество немецкого мыслителя оказало весьма ощутимое воздействие на становление отечественного символизма как литературной школы и миропонимания; «артистическая метафизика» философа-художника определила направление творческой деятельности многих представителей русского символизма.5 Наиболее перспективными идеями философа для отечественного символизма начала XX века стали следующие:

5 Влиянием Ницше отмечено творчество Д. Мережковского, 3 Гиппиус; среди символистов «второй

волны» наиболее сильное воздействие идей немецкого мыслителя ист,пали Вяч. Иванов, А. Белый,

А. Блок, композитор-символист А.Н. Скрябин.

- идея принципиальной неповторимости, уникальности каждого отдельного человека (при этом уникальность понимается не как наличная данность, а как цель усилий личности, цель работы человека над собой);

- идея развития человечества до качественно иного (сверх)уровня;

- учение Ницше о дионисийском начале (из которого берет свое начало символистское учение о стихийности и об иррациональном методе проникновения в сущность вещей);

- требование «переоценки всех ценностей».

3. Символистская идея мистерии, концепция синтеза искусств, представление о религиозном происхождении искусства, о его воспитующей функции в значительной мере обусловлены влиянием Ницше. В обосновании общесимволистской идеи теургии6, в обосновании идеала абсолютного всеединства, антиномий «индивидуальное-соборное», «плотское-духовное», «рациональное-иррациональное», положения Ницше имели важное значение наряду с соловьевскими.

4. Проведенный анализ духовного опыта А.Н. Скрябина позволяет сделать вывод о влиянии философии Ницше на мировоззрение композитора и на многие аспекты его творчества. Следствием увлечения композитора-философа творчеством философа-музыканта стали: моноидейность творчества Скрябина (определяемая мистериальной его направленностью и наличием у композитора универсального сверхобраза -экстаза7), идея всеискусства (контрапунктирования искусств), идея преобразования жизни средствами искусства; «аристократический радикализм» как общая направленность философии Скрябина, пафос «борьбы и преодоления», темы воли, самоутверждения в его творчестве.8

6 Преображения и просветления жизни с помощью божественной энергии Символа.

' Возникновение символистской идеи мистерии связано с увлечением ницшевским «Происхождением трагедии из духа музыки»; скрябинский сверхобраз также явно имеет ницшеанские истоки.

! Подробнее см. с.17-23 автореферата

и одновременно позволяет по-новому взглянуть на многие аспекты творчества Ницше, что в принципе невозможно при изоляционистском подходе к изучению культур. Работа может стать основой для разработок новых комплексных, органичных подходов в области изучения русской культуры и взаимосвязи культур. Фактические материалы и выводы могут быть использованы в научных изысканиях и в процессе преподавания философских и культуроведческих дисциплин.

Апробация результатов работы. Основные идеи и выводы исследования излагались на Межвузовской научно-практической конференции «Взаимоотношение государства, науки и религии» (Владимир, 2000г.), Всероссийской научно-практической конференции «Запад и Восток: традиции, взаимодействия и новации» (Владимир, 1995г.), III Международной научной конференции «Запад и Восток: традиции, взаимодействие, новации» (Владимир, 2000г.), межрегиональной научно-практической конференции «Россия в XXI веке» (Владимир, 2001г.). По материалам выступлений изданы публикации.

Структура диссертации. Структура исследования определяется актуальностью и степенью разработанности проблематики, целью и задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, дается характеристика степени ее научной разработанности, формулируются цели и задачи диссертационного исследования и раскрывается его научная новизна.

В первой главе «Модификация идей западноевропейского иррационализма в русской культуре начала XX века» выявляется преемственная связь «ранний немецкий романтизм -иррационалистическая философия конца XIX века - русский символизм»; на примере творчества Ф. Ницше показываются наиболее типичные формы воздействия иррационалистических идей европейской- философии на отечественную философскую мысль, искусство, культуру.

В первом параграфе данной главы «Западноевропейский иррационализм и место в нем Ф. Ницше» анализируются происхождение, сущность и разновидности философского иррационализма, выделяются его основные «мыслительные структуры», отмечаются наиболее значительные идеи и положения, являющиеся сквозными для всего западноевропейского иррационализма Нового времени,9 выявляется связь различных форм иррационализма с кризисными явлениями общественной жизни.10 В данном параграфе также рассматриваются роль Ницше в становлении (окончательном оформлении)

' Среди которых: идея доминирования искусства над познанием, признание за искусством познавательных функций, взгляд на искусство, как на высшую ступенью человеческой деятельности, на эстетическое созерцание - как на одну из высших форм продуктивного созерцания; противопоставление интуитивно-непосредственного и рационально-логического знания, сомнение в возможностях разума и недоверие к теории познания; внимательное отношение к проблемам религии; признание (религиозного) откровения и (чувственной) веры полноправными способами познания мира; интерес к идее развития; взгляд на человека, как на существо постоянно развивающееся; идея неразрывной связи развития человека, становления общества и непрерывного прогресса языка; идея сближения философии с искусством (поэзией, музыкой), поиск новых средств выразительности и так далее.

10 Например, фоном для упрочения позиций иррационального, усиления влияния его на содержание и общий стиль западноевропейского философствования в конце XVIII - начале XIX века стали упадок в науке и культуре (вырождение «большого стиля»), общеевропейский кризис политической жизни (следствием которого явились революции в ряде стран), нарастание «отчужденности», внутренней «расколотости» в человеке, болезненного противоречия между разумом, душой, чувствами и т.д.

европейского иррационализма и индивидуальные особенности ницшевского иррационализма.

Во втором параграфе «Фридрих Ницше в русской культуре начала XX столетия» определяются причины востребованности философии Ницше среди отечественных философов и в среде художественной интеллигенции.

Среди главных причин столь быстрого распространения «ницшеанства» в России указываются следующие:

- актуальность философии Ницше, поднимающей наиболее острые, «больные» вопросы современности, дающей обоснование сложной, неоднозначной, «иррациональной», стремительно меняющейся картины современного мира;

глубоко личное, притягательное своей «пристрастностью» отношение философа к важнейшим проблемам времени;

- близость ницшевского «несистематического философствования» общему руслу отечественной философии," «привлекающей и учитывающей не-логические и до-логические слои познания и мышления» (Лосев), тесно и неразрывно связанной с жизнью.

- принадлежность мыслителя к романтической традиции, которая имела в России глубокие корни и долгий период бытования и являлась, в сущности, родной для русской культуры.

В этом параграфе такжг воссоздается духовный облик «русского» Ницше и определяется место философа в отечественной культуре начала XX столетия.'

Рассмотрев ряд интерпретаций его творчества, мы делаем следующие выводы: рубеж XIX - XX веков действительно было отмечено повышенным вниманием широкой читающей публики, профессиональных философов и деятелей искусства х наследию Ницше. Его идеи оказали влияние на многие процессы, происходящие в отечественной культуре. Творчество германского мыслителя обрело статус культурно-бытового и социально-политического феномена. Своеобразие бытования учения Ницше в 1900-е годы было во многом обусловлено характером

" Разумеется, русская философия не является сплоиь «несистематической», но в данном исследовании мы рассматриваем, в основном, иррационалисти>сское ответвление русской философии, близкое общеевропейскому иррационализму.

сложившейся к этому времени в России культурно-исторической ситуации. Переход от века XIX к веку XX оказался во всех отношениях рубежным для отечественной культуры. Небывалый по масштабам общеевропейский кризис жизни, культуры, мысли (Белый) в полной мере затронул и Россию. Знаками времени стали отсутствие стабильности в обществе, погоня за эффектами в повседневной политике, не находящая должного применения «энергия реформ», неудачи в войне и жесточайшая реакция после поражения революции 1905 года, разброд в умах, нарастание «раскола ...между верхним утонченным культурным слоем и широкими кругами народными и интеллигентскими»,12 кризис нравственных императивов. Разочарование в реальных возможностях изменить существующий порядок вещей, знамения стоящих на пороге великих событий и великих перемен, «предчувствия и предвестия» близкой катастрофы, — все это вызывало интерес к эзотерическим тайнам. Грань столетий воспринималась как некий «перевал», за которым -усиленное тяготение к вопросам религиозным. Как никогда распространены были апокалиптические чаяния, пророчества о приближающемся конце света и новом пришествии. Ощущение своей эпохи как трагического «слома» истории, «начала конца», сочеталось тогда с надеждой на чудо спасения, с эсхатологическим предчувствием нового, более совершенного этапа истории и культуры. Германский философ стал для русских адептов его творчества одним из провозвестников новой жизни, а его учение — «средством оттолкнуться от ветхого образа современности».

Столь выраженный интерес к творчеству немецкого мыслителя среди философов и художников самых разных духовных ориентаций, такое количество разночтений и разнотолкований Ницше объясняется, с одной стороны, «внутренними», имманентными его философии причинами:

- актуальностью его философии, затрагивающей наиболее острые, злободневные проблемы времени;

- уникальной широтой интересов философа и, соответственно, широтой круга поднимаемых им вопросов;

12 Бердяев H. Смысл истории - М." «Мысль», 1990, с.143-144.

- многогранностью, синтетической природой его дарования, которая обусловила обращение к творчеству Ницше не только философов, но и художников, литераторов, музыкантов, деятелей театра.

- многомерностью, намеренно многозначным символическим языком его текстов, которые действительно предполагают различное их прочтение.

С другой стороны, «модернизированный» Ницше выступает в контексте русской культуры как знак ее собственных философских исканий, верований, идейных борений, как повод для собственного высказывания по самым острым, злободневным философским вопросам. Самопротиворечивая картина русского ницшеанства отражает сложность разветвленных, внутренне дифференцированных процессов «умственного движения» в России на грани двух столетий.

Можно выделить несколько способов освоения и усвоения учения Ницше в России в последние годы XIX - первые полтора десятилетия XX столетия:

- ассимиляция его идей, начало анализа его учения;

- «русификация» Ницше, разнообразные (национально окрашенные) интерпретации его учения в целом и различных аспектов его творчества, воплощение «адаптированных» идей Ницше в многочисленные формы-образы (от «босяков» до «Антихристов»);

- (последующий) наднациональный синтез quasi'ницшеанского миропонимания ; (Белый, Иванов, Скрябин), создание на основе «естественно отобранных» идей Ницше самобытного учения о новой жизни, основанной на принципах гармонии, красоты и справедливости; по-разному виделся только идеал жизни, эталон красоты и гармонии и понятие о справедливом устройстве общества (аристократический радикализм, коммунизм, христианская демократия, соборная община).

В третьем параграфе «Воздействие учения Ф. Ницше на теорию и практику русского символизма начала XX века» подробно рассматривается влияние идейного наследия Ницше на становление отечественного символизма.

Анализ мировоззренческих и творческих установок целого ряда деятелей искусства и культуры начала XX столетия позволяет утверждать:

- Творчество Ницше оказало весьма сильное воздействие на становление отечественного символизма как литературного направления, теории и «школы жизни».

- «Психологизация» философии у немецкого мыслителя, сближение ее с другими науками (филологией, историей, социологией) и искусством во многом определили характер поисков русских символистов.

- Среди отечественных символистов «второй волны» влиянием Ницше в разной степени отмечено творчество В. Иванова, А. Белого, А. Блока.

- Своеобразие этого переходного для русского общества периода, ознаменованного повышенным интересом к вопросам религии, ожиданием нового мессии, тягой к эзотерическим учениям, наложило ощутимый отпечаток на восприятие учения немецкого мыслителя. Тема Ницше виделась символистам главным образом религиозной, его имя ставили рядом с именем B.C. Соловьева, в немецком философе усматривали мистика и пророка, стоящего ближе всего к основоположникам религий.

- Вслед за Ницше, который считал основной задачей своей философии подготовку и обоснование нового общества «благородных людей», функцию же искусства понимал как «посредническую», помогающую необходимому перестрою сознания, русские символисты видят задачу искусства в активизации путей созерцания, в выработке нового, более высокого человеческого типа, и в конечном итоге - в совершенствовании самой жизни.

- Именно увлечением творчеством Ницше, в частности, его «Рождением трагедии», объясняется символистское представление о религиозном происхождении искусства, прогнозирование пути развития искусства в направлении превращения. его в сакральную мистерию, концепция синтеза искусств, определившая поиск выразительных средств «по ту сторону слова».

- Вслед за Ницше, символисты признают миф важной формой творчества. Андрей Белый мифологизирует реальную действительность и художественную. Вячеслав Иванов считает миф глубинным содержанием

символа, понятого в качестве реальности, видит сверхзадачу символизма в новом мифотворчестве.

- Символистов и Ницше объединяет также ощущение глобального кризиса культуры. И для Ницше, и для русских символистов характерны апокалиптические видения «культурно-исторического конца», эсхатологические чаяния нового, более совершенного этапа культуры.

Во второй главе «Воздействие идей Ницше на творчество композитора-символиста А.Н. Скрябина» всесторонне анализируется сложная, многоуровневая связь «Скрябин - Ницше». На примере творческой деятельности А.Н. Скрябина выявляются типичные формы взаимодействия рационального и иррационального аспектов духовно-умственного и художественного творчества, показывается трансформация философских (в первую очередь, ницшевских) идей в художественные образы, создаваемые композитором-символистом.

Для нас собственно философское и философски насыщенное поэтическое творчество гениального композитора представляет интерес:

- как процесс, совершающийся в недрах того же творящего духа, самостоятельный и независимый, но имеющий с музыкальным творчеством общий источник - интуицию художника;

-как путь к пониманию мирообъемлющих замыслов самого композитора-символиста и его собратьев по символистскому ордену;

-как дополнение и комментарий к творчеству музыкальному;

- как яркое явление культуры Серебряного века, не просто находящееся в общем русле художественно-философских поисков начала XX столетия, но отчасти определяющее и это самое русло и характер

«поисков».

В первом параграфе данной главы «Ницшеанские черты мировоззрения и мироощущения А.Н. Скрябина» выявляется целый ряд

" Известно, что А.Н. Скрябин занимал совершенно особое место в художественном мире Москвы; творчество Скрябина оказало значительное влияние на формирование интеллектуальной атмосферы начала XX века - см. об этом: Томпакова О. Скрябин в художественном мире Москвы конца XIX -начала XX века: Новые течения. - М.: Музыка, 1997.

существенных моментов «сродства» этих двух художников. Их объединяет:

- редкий ассонанс внутренних миров, близость психической организации;

- индивидуализм, эгоцентризм;

- крайний субъективизм творчества, иррационализм, интуитивизм;

- автобиографичность творчества и поразительный дар обоих художников «жить в возвышенном как дома»;

- универсализм дарований обоих художников и «синтетические» результаты творческой деятельности;

- эстетизм как особое видение мира, как способ его понимания и оправдания;

- взгляд на искусство (на творчество) как на «собственно метафизическую деятельность в этой жизни», культ художественного гения;

- культ «...честности, ...радостности,...постоянства»;

- ненависть к современной «одряхлевшей» мещанской культуре, мысли о том, что настоящий мир созрел для «переворота», эсхатологические мотивы в творчестве, сознательная «нацеленность на катастрофу»;

- «активизм», ощущение себя «не страдательным лицом, но действующим»;

- экстатичность мироощущения;

-орфическое сознание искусства как «магии», как могущественной силы, способной изменить мир;

- стремление устроить свою психическую жизнь (и жизнь вообще) так, чтобы она требовала отклика всех способностей и сил, стремление стать «собирателем духа», жадным до впечатлений, включить, вобрать в себя мир;

- убежденность в том, что мир жаждет просветления, ждет своего творца;

- убежденность в том, что постоянно разбивает старые скрижали тот, кто хочет быть созидателем (мотив «отрицания всесозидающего, всеоживляющего»);

- отрицание истины как чего-то устойчивого, пребывающего, ставящего препятствие на пути к абсолютной свободе;

- ателеологичность мировоззрения, положение о бесцельности творческого процесса;

- мистичность сознания;

- эротичность мистической жизни, сведение основания мира к иррациональному, оргиастическому дионисическому началу;

- связь мирочувствия обоих художников с древнеязыческим мироощущением;

- философствование «по ту сторону добра и зла», эстетизация зла;

- пафос «борьбы и преодоления», апология борьбы и войны как «великих дел», как средства «воспитания героя в своей душе»;

- «аристократический радикализм», как общая направленность «социальной философии» как Ницше, так и Скрябина;

- «невключенность» в традицию, или, возможно, сознательное стремление выйти за ее пределы, противопоставить себя своему времени со всеми его идеалами, тенденциями и «господствующим типом мышления».

В целом же, говоря о «ницшеанских» чертах личности и творчества Скрябина, следует подчеркнуть:

Взгляд на мировоззрение и мироощущение Скрябина «под угло!^ зрения Ницше» привносит в, казалось бы, хорошо знакомый духовный облик композитора нелишние и, думается, небезынтересные черты.

- В скрябинских представлениях о мире и месте человека в нем, во взглядах композитора-символиста на искусство, религию, мораль действительно можно обнаружить немало «ницшеанских» моментов.

- Преломление ницшевских идей в самой по себе оригинальной системе философских взглядов Скрябина отличается чрезвычайным своеобразием. Как и по отношению к Белому, Иванову, здесь можно говорить скорее о свободном использовании ницшевских принципов и ницшевской образности, о ницшеанских умонастроениях у Скрябина, и лишь отчасти - о непосредственном заимствовании ницшевских идей.

- Экстравагантность артистической натуры Скрябина, необычайная любовь композитора ко всякого рода «крайностям» проявились и в выборе ницшевских тем для последующей их авторской разработки. Культ радости причудливо сочетается у Скрябина с «апологией страдания», опыт богооставленности с самообожением, стремление к высотам духа - с опусканием до самых глубин подсознания, с любованием «всем нечистым, сатаническим». Как и отовсюду, из Ницше берется все самое парадоксальное, иррациональное, все противоречащее здравому («среднему») рассудку, все находящееся по ту сторону «нормальной» человеческой эмоциональности.

Во втором параграфе «Модификация идей Ф. Ницше в творчестве А.Н. Скрябина» анализируется, как интересующие нас идеи философского иррационализма, «ницшеанские» черты мировоззрения и мирочувствия композитора проявляют себя в замыслах его сочинений, в образном строе его произведений; определяется, какие именно из ницшевских идей оказывают наиболее существенное влияние на композиторскую деятельность Скрябина.

Результатами рассмотренных выше «соответствий» внутреннего мира этих двух художников стали следующие черты творчества Скрябина:

- Идея преобразования жизни средствами искусства. Вслед за Ницше Скрябин провозглашает, что «искусство должно преображать жизнь». Своим мистериально направленным творчеством Скрябин надеется приблизить «Смерть и Новую Жизнь». Русский композитор также разделяет представления германского философа-музыканта о музыке, как посреднике между реальностью и новым миром и «сильнодействующем магическом средстве», непосредственно завораживающем, гипнотизирующем.

- Учение немецкого философа об автономной морали, о человеке-творце, являющем собой «новую силу и новое право», «создающем ценности», о самостоятельности в выборе пути, обусловило ярко «эгоцентрический» характер всей духовной жизни композитора и выраженный индивидуализм его творчества. Индивидуалистическое

мироощущение композитора, возраставшее с годами, наиболее полно реализовалось в его «Прометее».

- Скрябинская идея «контрапунктирования» искусств, она же идея «всеискусства», генетически обусловлена мистериальной теорией Ницше, который выводит родословную практически всех искусств современности из мистериальных действ Древности, где не было разделения на отдельные «формы искусства», а было единое синкретическое Искусство.

Подобно немецкому философу, противопоставившему «природной» неизменности ставшего бытия «бытие становления», Скрябин ощущает бытие как «динамическое, вечно становящееся». Интуитивное, мистическое постижение скрытых за «видимостью» истинных «процессов бытия» предстоит у Скрябина-философа всякому суждению о той или иной стороне бытия. Скрябин-композитор раскрывает перед слушателем самый процесс рождения музыки, процесс ее

становления .

- Ницшевская тема «борьбы и преодоления» также нашла своеобразное воплощение в музыке Скрябина. Именно в отмеченные «ницшеанством» 1900-е годы в сочинениях композитора-философа прочно утверждаются волевые, героико-драматические, «прометеевские» образы, значение которых сам Скрябин определяет как воплощение «воли», «самоутверждения», «преодоления». Первая часть Третьей симфонии носит авторский подзаголовок «Борьба». Как и у Ницше, сурово-мужественные, подчеркнуто «брутальные» образы непосредственно сопоставляютбя у Скрябина с изысканно-хрупкими, утонченными образами томления, мечты.

- Quasi 'ницшевское экстатическое мироощущение, радостное сознание собственной (творческой) мощи, определили ослепительно-мажорный модус целого ряда произведений композитора-философа. В высшей степени показательно, что и минорные сочинения «зрелого» Скрябина зачастую завершаются мажорным финалом, либо грандиозной мажорной кодой-апофеозом.

- «Моноидейность» наследия также объединяет Ницше со Скрябиным. Если центральным произведением Ницше является

14 В том числе композитор показывает обертоиовую природу звука, образование аккордов-созвучий, отделение мелодии от гармонии, образование форм и их движение.

«Заратустра», если все до и после него написанные сочинения сам Ницше называл «комментариями» к «Заратустре», то точно так же и все творчество Скрябина концентрируется вокруг единой мирообъемлющей идеи - идеи Великой Мистерии. Его экстатические творения среднего и позднего периодов биографы считают «осколками основного произведения», «повестями о Мистерии».

- По-видимому, именно с вышеуказанной «моноидейностью» скрябинского творчества связаны отмечаемые многими исследователями единообразность сочинений композитора и абсолютная однородность его тематизма. При всем богатстве и многообразии скрябинских тем-образов, нельзя не отметить явного или скрытого образного сходства многих произведений Скрябина. Эта особенность скрябинского творчества связана с наличием у композитора универсального сверхобраза (явно ницшевского происхождения) - экстаза, своего рода центростремительного образного стержня всей художественной системы, вокруг которого вращаются другие, порожденные им образования. Поразительное «постоянство» обнаруживает и скрябинский тематизм. Единая тематическая нить проходит у Скрябина от Четвертой сонаты чуть ли не до последнего сочинения; три крупнейших произведения («Божественная поэма», «Поэма экстаза» и «Прометей») имеют едва ли не общую тему (причем одну из главных). Произведения, близкие по времени написания, часто оказываются связанными «тематическими воспоминаниями».

- Изначальный диссонанс, отмечаемый исследователями в личности Скрябина, опять-таки сближает его с Ницше. Двойственность натуры этого «Прометея - эльфа» проявляет себя и в музыкальном творчестве - во внезапных переходах «от космических перспектив к чуть ли не салонному изяществу», в излюбленной композитором диалектической триаде, управляющей драматургией его произведений: «от высшей утонченности через активную действенность (полетность) к высшей грандиозности».

- Ницшевская идея-формула «вечного возвращения» своеобразно представлена в философско-поэтическом творчестве Скрябина - как ритм любого творческого процесса: чередование взлетов, спадов и новых взлетов; как ритм жизни: «рождение - смерть - рождение». Она же

претворяется и в собственно музыкальных произведениях композитора -практически все они построены по принципу возвращения темы-афоризма в обогащенном, варьированном (или трансформированном), ладово- и тонально измененном виде. «Спираль символизма» - излюбленная форма скрябинских сочинений.

В высшей степени показателен тот факт, что именно годы, отмеченные «ницшеанством» композитора и тесным контактом с символистами, связаны у Скрябина с трансформацией композиторского стиля, с «отступлением от шопеновских форм» и постепенным усложнением, индивидуализацией языка. Именно на это время приходится появление в творчестве Скрябина символически насыщенных, сжатых, лаконичных тем (образов-символов) - воли, самоутверждения, мечты, «томления», хаоса, «света», «огня», «звезды», «полета к солнцу».

Точно так же, как на последний период творчества композитора-философа, сопряженный с осознанием себя «апофеозом мирозданья» и Творцом мира, с обоснованием «автономной» морали и «автономной» эстетики, выводящей за пределы всякой традиции, с утверждением нового, не связанного прежними канонами и условностями, свободного искусства как способа бытия человека-Творца (Бога), приходится наибольшее усложнение и индивидуализация музыкально-выразительных средств, пик экспериментаторства в области тематизма, новаторства в области гармонии и формы.13

Таким образом, можно с полной уверенностью утверждать, что ученце Ницше оставило глубокий след в мировоззрении и мирочувствии композитора-символиста. Вопреки бытующему в литературе о Скрябине мнению, что «ницшеанством», якобы, отмечен лишь небольшой отрезок его жизненного и творческого пути (начало 1900-х г.), связь «Ницше -Скрябин» является одной из самых прочных; она затрагивает многие аспекты скрябинского мировоззрения, пронизывает собой разные стороны его творчества.

Объективный подход к наследию Ницше позволяет определить его функцию «великого катализатора» различных процессов, имевших место в

15 Наряду с выведением из обихода традиционных развернутых тем, с расшатыванием основ традиционной функциональной мажоро-минорной системы и ломкой прежних форм.

отечественной культуре и искусстве начала XX века. Его идеи не только оказали, но и до сих пор оказывают глубокое влияние на развитие современной философской мысли, искусства и искусствознания, эстетики, семиотики и лингвистики. Однако феномен русского ницшеанства объясняется не столько механическим приятием учения немецкого философа на русской почве, сколько результатами духовного развития, имманентными отечественной культуре. Самобытный характер русского философствования позволяет выделить отечественную версию иррационализма в совершенно особое, отличное от общего русла европейского иррационализма, ответвление. Панморализм и ярко выраженная религиозная направленность, характерные для русской философии в целом, проявились, в частности, в отечественном иррационализме, определив его своеобразный национальный колорит. С этой особенностью отечественной философии связано специфическое, распространенное в начале XX века понимание учения Ницше. В России в германском мыслителе увидели учителя новой жизни, проповедника новых ценностей («творца целой грандиозной моральной системы»), философа, заново обратившего внимание к проблемам религии, тогда как на Западе Фридрих Ницше был услышан, в первую очередь, как «философ отрицания», имморалист, «сокрушитель скрижалей», яростный антихристианин. В этом, пожалуй, состоит коренное отличие отечественного ницшеанства от западного.

В диссертации показывается, что особенности взаимодействия учения Ницше и русской культуры являются проявлением некоей обшей модели актуализации идей иррационализма в переломные, переходные эпохи.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования и формулируются выводы.

Основное содержание диссертации отражено в работах:

1. К вопросу о русском ницшеанстве: А.Н. Скрябин и Фридрих Ницше // Запад и Восток: традиции, взаимодействия и новации. -Владимир, 1995, с.4.

2. Фридрих Ницше и русский символизм // Право: вопросы истории и теории. — Владимир, 1997, с.10-14.

3. Фридрих Ницше и русская религиозная мысль Серебряного века // Взаимоотношение государства, науки и религии. - Владимир, 2000, с.120-122.

4. Ф. Ницше и В. Соловьев // Запад и Восток: традиции, взаимодействие, новации. - Владимир, 2000, с.292-294.

5. А.Н. Скрябин и Ф. Ницше- Деп. в НИЦ Информкультура Российской государственной библиотеки 10.10.2001, №3323. - 22 с.

ЛР № 020275. Подписано в печать ¡08.10.03 • Формат 60x84/16. Бумага для множит, техники. Гарнитура Тайме. Печать офсетная. Усл. печ. л.1,39. Уч.-изд. л.1,45. Тираж 100 экз.

Заказ Ш-МОЪг Редакционно-издательский комплекс Владимирского государственного университета. 600000, Владимир, ул. Горького, 87.

177^5-

ЦБ 17 7 Г г

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Погорелая, Светлана Владимировна

Введение2.

Глава I. Модификация идей западноевропеого иррационализма в ркой культуре начала XX века 10.

1.1. Западноевропеий иррационализм и мо в нем Ф. Ницше10.

1.2. Фридрих Ницше в ркой культуре начала XXолетия29.

1.3. Воздействие учения Ницше на теорию и практику русского символизма начала XX века56.

Глава 2. Воздевие идей Ницше на творчво композиторамвола А.Н. Скрябина95.

2.1. Ницшеаие черты мировоззрения и мироощущения А.Н. Скрябина. 95.

2.2. Модификация идей Ф. Ницше в творчве А.Н. Скрябина 139.

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Погорелая, Светлана Владимировна

Актуальность темы исследования. С конца 80-х годов XX века возник и усиливается интерес к проблеме «пересечения» культур и их взаимного влияния. Взаимодействие и взаимообогащение культур - универсальный закон, действующий на всем протяжении «сознательного» существования человека. В «рубежные», переломные эпохи, обычно сопряженные с расшатыванием общественных устоев, со сменой духовных ориентиров, с «переоценкой ценностей», взаимодействие различных культур, различных типов ментальности осуществляется наиболее активно. Зачастую процесс освоения и усвоения «чужого» духовного опыта протекает параллельно с поисками «национальной идентичности»; познавая другие культуры, обогащают собственную культуру и знание о ней.

Ярким примером подобного пересечения путей европейской и отечественной мысли является трансформация в русской культуре начала XX века духовного опыта западноевропейского иррационализма. Как известно, тенденция к обузданию «чрезмерных притязаний» рационализма существовала со времен античности и проявляла себя неоднократно. Периодически она находила воплощение в более или менее законченных учениях, выдвигавших на первый план «вне-разумные» познавательные способности человека -интуицию, инстинкт, непосредственное созерцание, веру (как особый вид нерационального познания), откровение, озарение, воображение, особым образом истолкованные «чувства». Чаще всего подобные учения появлялись именно в переходные, «кризисные» эпохи, в противовес сциентизму и рационализму предшествующих временных периодов. К таким эпохам относятся и эпоха романтизма, по отношению к которой можно говорить об окончательном оформлении иррационализма как миросозерцания, о кристаллизации его в качестве целого философского направления, и рубеж Х1Х-ХХ веков, когда иррационализм набирает все больший размах и, наконец, наше время, как и другие переломные эпохи характеризующееся активизацией иррационалистической тенденции и повышенным интересом к инонациональным культурам. В связи с этим возникает необходимость углубленного анализа иррационализма, как самого общего источника иррационалистических тенденций в различных сферах духовной жизни современного общества, как важной составляющей современного искусства и культуры.

Для России символом философского иррационализма была и остается философия Фридриха Ницше. Понять характер «переломных» моментов в отечественной культуре, не исследуя проблему воздействия на русскую культуру Серебряного века его учения, не представляется возможным. В начале XX столетия идеи немецкого мыслителя приобрели большую популярность в России. Некоторые культурные, религиозные, общественно-политические движения испытали тогда самое непосредственное их воздействие. Имя Ницше стало «своим» для богостроителей, представителей аналитической школы языка, экзистенциалистов и психоаналитиков, деятелей модерна и постмодернистов. Через ницшеанский период творчества прошло немало известных литераторов, музыкантов, деятелей театра.1 Исследователи говорят даже об «особом, связанном с осмыслением духовного наследия Ницше, пласте отечественной культуры», охватывающем последнюю декаду XIX столетия и полтора десятилетия между началом XX века и Первой мировой войной.

В настоящее время после значительного перерыва, объясняемого причинами идеологического характера, сочинения Ницше вновь стали достоянием широкой читающей публики и предметом изучения специалистов. Однако в обществе в достаточной мере сохраняется неприязненное отношение к мыслителю, как к «имморалисту», волюнтаристу и сокрушителю идеалов, которое мешает по достоинству оценить его значение, как философа культуры, тонкого знатока и теоретика искусства, оказавшего существенное влияние на характер исканий деятелей Серебряного века, наконец, как мыслителя, чьи идеи дали мощный импульс движению русского религиозного ренессанса начала XX

1 Идеи мыслителя нашли отражение в творчестве B.C. Соловьева, В. Розанова, Вяч. Иванова, А. Белого, А. Блока, Н. Бердяева, Л. Шестова, 3. Гиппиус, Д. Мережковского, Вс. Мейерхольда, М. Горького, А.Н. Скрябина и других выдающихся деятелей культуры этого времени.

2 Синеокая Ю.В. Философия Ф. Ницше в России (конец XIX - начало XX веков). - М., 1996, с. 3. века. В связи с этим необходим объективный анализ наследия Ницше и определение роли его идей в формировании культурных процессов последнего столетия, имеющих огромное значение для современной эпохи и продолжение в ней.

B.Н. Катасонова, П.В. Копнина, В.А. Лекторского, Н.С. Мудрагей, Т.И. Ойзермана,3 В.Н. Поруса, М.А. Розова, О.В. Суворова, B.C. Швырева, Д.А. Яковлева. Специфике иррационализма отдельных представителей западноевропейской и русской философии посвящены труды О. Д. Волкогоновой, П.П. Гайденко, A.B. Гулыги, Т. А. Кузьминой,

A.Г. Кутлунина, А.Ф. Лосева, М.А Малышева, A.A. Лавровой, В.М. Мазурова,

C.Ф. Одуева, Я.А. Слинина, E.H. Трубецкого, Л. Шестова, С.И. Шитова и других авторов. Наконец, проблема бытования различных иррационалистических западноевропейских идей и учений на русской почве, тема взаимодействия европейской и отечественной культур освещается в работах С.Н. Артановского, A.A. Гозенпуда, Р.Ю. Данилевского,

B.В. Десятова, В.К. Кантора, И.В. Кондакова, Ю.В. Корж, М.Ю. Кореневой, М. Михайлова, Н.В. Мотрошиловой, В.М. Паперного, В.Р. Рыбкина, Ю.В. Синеокой, A.M. Эткинда.

3 В советское время создавалось очень мало трудов, посвященных феномену философского иррационализма, исключение составляют работы Ю.Н. Давыдова, А. Карапетяна, П. Кроссера, Т.И. Ойзермана и др., в которых иррационализм традиционно рассматривался как «болезнь Запада», результат накопившихся в системе капиталистического общества противоречий.

Однако, насколько известно, не существует сколько-нибудь полного исследования, проецирующего основные иррационалистические идеи европейской философии на духовную культуру России начала XX столетия. Практически не исследованной остается также проблема влияния западноевропейского иррационализма (в том числе, идей Ф. Ницше4) на формирование одного из наиболее ярких явлений культурной жизни XX века, а именно - на теорию и практику русского символизма. Данное исследование призвано хотя бы отчасти восполнить этот пробел.

Исходя из этой цели, были поставлены следующие задачи исследования:

4 Хотя в отечественной и западной литературе тема рецепции идей Ницше в русской культуре получила достаточно широкое освещение - см. № 9, 50-51, 74, 80, 141, 142, 148, 155-156, 188, 213, 216, 258, 274, 287, 333, 348, 350-351, 364-365, 371, 374, 376-378, 381 и др. в списке литературы. ницшевских идей, явившихся «источником и составной частью» символизма как литературной школы и миропонимания;

Теоретико-методологическая база исследования. Методологической основой работы являются принцип социально-культурной обусловленности, принцип историзма, принцип системности. При разработке теоретико-методологической базы исследования автор опирался на фундаментальные исследования в области методологии науки и теории познания, социальной философии, теории культуры, эстетики (работы В.В. Иванова, М.С. Кагана, В. А. Лекторского, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, В.М. Межуева, Л.А. Микешиной, Э.А. Орловой, B.C. Швырева), философские труды по проблеме иррационализма. Исследование базируется на методе сравнительного анализа различных мировоззренческих ориентаций. При постановке и решении основной проблемы диссертации в силу ее междисциплинарного статуса были использованы некоторые методологические принципы, характерные для эстетико-философского, сравнительно-исторического, контекстуального, текстологического методов исследования.

Научная новизна исследования:

- в данной работе выявляется происхождение ряда иррационалистических идей западноевропейской философии и их трансформация в более поздних учениях; впервые рассматривается преемственная связь «ранний немецкий романтизм - философия жизни (Ницше) - русский символизм»;

- указываются социальные причины «востребованности» учения Ницше в России в начале XX века;

- очерчивается обширный круг явлений отечественной культуры, связанный с бытованием на русской почве идей Ф. Ницше; анализируется сложная, многоуровневая связь представителей отечественного символизма с учением немецкого философа; выявляются философские идеи Ницше, оказавшие наиболее сильное и долговременное влияние на развитие отечественной культуры XX века;

- рассматриваются характерные формы воздействия идей Ницше на художественную культуру начала века в целом и на творчество отдельных художников (на примере А.Н. Скрябина); подробно анализируются ницшеанские черты мировоззрения А.Н. Скрябина, выделяется целый ряд существенных моментов духовного «сродства» этих двух художников, не отраженных в исследованиях других авторов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Усиление иррационалистических тенденций в отечественной философии на рубеже Х1Х-ХХ веков является частью общего процесса становления европейского иррационализма как философского направления, набирающего все больший размах по мере приближения к XX веку. Европейские иррационалистические учения (в том числе, философия Ф. Ницше) оказали существенное влияние на характер русского философствования и во многом определили пути развития отечественной культуры. Востребованность учения Ницше в среде профессиональных философов и среди художественной интеллигенции объясняется тем, что его философия явилась как нельзя более отвечающей социальному и культурному «запросу» времени, созвучной определяющим умонастроениям этой переломной эпохи.

2. Творчество немецкого мыслителя оказало воздействие на становление отечественного символизма, как литературной школы и миропонимания; «артистическая метафизика» философа-художника определила направление творческой деятельности многих представителей русского символизма.

Наиболее перспективными идеями философа для отечественного символизма начала XX века стали следующие: а) идея принципиальной неповторимости, уникальности каждого отдельного человека;5 б) идея развития человечества до качественно иного (сверх)уровня; в) учение Ницше о дионисийском начале (из которого берет свое начало символистское учение о стихийности и об иррациональном методе проникновения в сущность вещей); г) требование «переоценки всех ценностей».

3 Символистская идея мистерии, концепция синтеза искусств, представление о религиозном происхождении искусства, о его воспитующей функции, в той или иной мере обусловлены влиянием Ницше. В обосновании общесимволистской идеи теургии6, в обосновании идеала абсолютного всеединства, антиномий «индивидуальное-соборное», «плотское-духовное», «рациональное-иррациональное», положения Ницше имели важное значение наряду с соловьевскими.

4. Проведенный анализ духовно-умственного и собственно музыкального творчества А.Н. Скрябина позволяет сделать вывод о влиянии философии Ницше на мировоззрение композитора; следствием увлечения композитора-философа творчеством философа-музыканта стали: моноидейность творчества Скрябина (определяемая мистериальной его направленностью и наличием у композитора универсального сверхобраза - экстаза); идея всеискусства (контрапунктирования искусств), идея преобразования жизни средствами искусства; индивидуализм, интуитивизм, эстетизм; «аристократический радикализм» как общая направленность философии Скрябина; пафос «борьбы и преодоления», темы воли, самоутверждения в его творчестве.8

5 При этом уникальность понимается не как наличная данность, а как цель усилий личности, цель работы человека над собой.

6 Преображения и просветления жизни с помощью божественной энергии Символа.

7 Возникновение символистской идеи мистерии связано с увлечением ницшевским «Происхождением трагедии из духа музыки»; скрябинский сверхобраз также явно имеет ницшеанские истоки.

8 Подробнее см. гл. 2.2 данной работы.

Практическая и теоретическая значимость работы. Полученные результаты диссертационного исследования показывают перспективность целостного, системного подхода к изучению отечественной культуры, а также результативность анализа происходящих в ней духовных процессов в широком контексте общеевропейской культуры. Такой анализ помогает лучше понять сущность и значение ряда явлений отечественной культуры и одновременно позволяет по-новому взглянуть на многие аспекты творчества Ницше, что в принципе невозможно при изоляционистском подходе к изучению культур. Работа может стать основой для разработок новых комплексных, органичных подходов в области изучения русской культуры и взаимосвязи культур. Фактические материалы и выводы могут быть использованы в научных изысканиях и в процессе преподавания философских и культуроведческих дисциплин.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Западноевропейский иррационализм как фактор духовной жизни России"

Заключение.

Подводя итоги диссертационного исследования, мы формулируем следующие выводы.

1) Учение Фридриха Ницше было «сильно пережито» (Бердяев) в России на рубеже XIX - XX веков. Творчество германского мыслителя обрело статус культурно-бытового и социально-политического феномена. Идеи философа оказали существенное влияние на многие процессы, происходящие в отечественной культуре.

2) Среди главных причин столь быстрого распространения «ницшеанства» в России можно указать следующие:

- близость ницшевского «несистематического философствования» общему руслу отечественной философии, «привлекающей и учитывающей нелогические и до-логические слои познания и мышления»;439

- актуальность философии Ницше, поднимающей наиболее острые, «больные» вопросы современности.

3) Можно выделить несколько способов освоения и усвоения учения Ницше в России в последние годы XIX - первые полтора десятилетия XX века:

- ассимиляция его идей (первая реакция на вышедшие из печати сочинения Ницше, начало анализа его учения);

- «русификация» Ницше, разнообразные (национально окрашенные) интерпретации его учения в целом и различных аспектов его творчества, модификация его идей в русской культуре (воплощение «адаптированных» идей Ницше в многочисленные формы-образы;440 последующий наднациональный синтез quasi'ницшеанского миропонимания (Белый, Иванов, Скрябин), создание на основе «естественно отобранных» идей Ницше самобытного учения о новой жизни, основанной на принципах гармонии, красоты и справедливости; по-разному виделся только идеал жизни, эталон красоты и гармонии и понятие о справедливом устройстве

439 Лосев А.Ф. Русская философия // Страсть к диалектике, с. 68.

440 Формы-образы эти многочисленны и разнообразны - от «босяков-люмпенов» и рабочих-интеллектуалов (Горький) до Человеко-Богов, антихристиан и Антихристов разного достоинства (Мережковский, Скрябин). общества (аристократический радикализм, христианская демократия, соборная община, коммунизм).

4) Своеобразие бытования учения Ницше в России в 1900-е годы во многом обусловлено характером сложившейся к этому времени в России культурно-исторической ситуации. Ощущение своей эпохи, как трагического «слома» истории, «начала конца», сочеталось с надеждой на чудо спасения, с эсхатологическим предчувствием нового, более совершенного этапа истории и культуры. Германский философ стал для русских адептов его творчества одним из провозвестников новой жизни, а его учение — «средством оттолкнуться от ветхого образа современности» (А. Белый).

5) Творчество Ницше оказало весьма сильное воздействие на становление отечественного символизма, как литературной школы и миропонимания. «Психологизация» философии у немецкого мыслителя, сближение ее с другими науками (филологией, историей, социологией) и искусством во многом определили характер поисков русских символистов.

6) Среди символистов «второй волны» влиянием Ницше в разной степени отмечено творчество Вячеслава Иванова, Андрея Белого, Александра Блока. Наиболее перспективными идеями философа для русского символизма начала XX века стали:

- идея развития человечества до принципиально нового (качественно иного) сверхуровня;

- учение Ницше о дионисийском (из которого берет свое начало символистское учение о стихийности, об иррациональном методе проникновения в сущность вещей);

- требование «переоценки всех ценностей».

7) Символистская идея мистерии, концепция синтеза искусств (их грядущего объединения под ее эгидой), представление о религиозном происхождении искусства, о его воспитующей функции, в той или иной мере обусловлены влиянием Ницше. В обосновании общесимволистской идеи теургии (преображения и просветления жизни с помощью божественной энергии Символа), идеала абсолютного всеединства, антиномий «индивидуальное - соборное», «плотское - духовное», «рациональное -иррациональное», положения Ницше имели важное значение наряду с соловьевскими.

8) Творчество Ницше оставило глубокий след в мировоззрении и мирочувствии композитора-символиста А.Н. Скрябина. Вопреки бытующему в литературе о композиторе-философе мнению, что «ницшеанством», якобы, отмечен лишь небольшой отрезок его жизненного и творческого пути (падающий на самое начало 1900-х годов), связь «Ницше - Скрябин» является одной из самых прочных и многоуровневых; она затрагивает многие аспекты скрябинского мировоззрения и пронизывает собой разные стороны его творчества. Положениями Ницше Скрябин часто пользуется для обоснования собственных мыслей, чаяний, стремлений.

9) Среди ницшеанских тем и идей в творчестве Скрябина особую важность представляют следующие:

- идея преобразования жизни средствами искусства: вслед за Ницше Скрябин провозглашает, что «искусство должно преображать жизнь».441 Своим мистериально направленным творчеством Скрябин надеется приблизить «Смерть и Новую Жизнь». Русский композитор также разделяет представления философа-музыканта о музыке, как посреднике между реальностью и новым миром и «особо сильнодействующем магическом средстве» (Скрябин), непосредственно завораживающем, обладающем способностью «внушения»;

- учение немецкого философа об автономной морали (о человеке, являющем собой «новую силу и новое право», создающем ценности), о самостоятельности в выборе пути, обусловило ярко «эгоцентрический» характер всей духовной жизни композитора и выраженный индивидуализм его творчества. ш Цит. по: Лапшин И.И. Заветные думы Скрябина, с. 30.

Индивидуалистическое мироощущение композитора, усиливавшее с годами, наиболее полно реализовалось в одном из главных его творений, «Прометее»;

- скрябинская идея «контрапунктирования» искусств генетически обусловлена мистериальной теорией Ницше, который выводит родословную практически всех искусств из мистериальных действ древности, где не было разделения на отдельные «формы искусства», а было единое синкретическое Искусство. Насыщение скрябинского поэтического языка специфически музыкальной выразительностью, а музыки философски-поэтической символикой напрямую связано с общесимволистской тенденцией к синтезу искусств и союзу последних с науками (философией, филологией, психологией);

- вслед за немецким философом, противопоставившим «природной» неизменности ставшего бытия «бытие становления», А.Н. Скрябин ощущает «вселенную» как «процесс», как «бытие динамическое, вечно становящееся». Интуитивное, мистическое постижение скрытых за «видимостью» истинных «процессов бытия» предстоит у Скрябина-философа всякому суждению о той или иной стороне бытия. Скрябин- композитор раскрывает перед слушателем процесс рождения музыки, ее становление, показывает обертоновую природу звука, образование аккордов-созвучий (гармонии), отделение мелодии от гармонии (процесс дифференциации, «падение Духа в материю»), образование форм и их движение, и, наконец, синтез, созерцание гармонии в конечном экстазе (в момент «дематериализации», согласно Скрябину);

- ницшевская идея-формула «вечного возвращения» опосредованно претворяется в философско-поэтических (как ритм любого творческого процесса (чередование взлетов, спадов и новых взлетов); как ритм жизни: «рождение - смерть - рождение») и в собственно музыкальных произведениях композитора — почти все они построены по принципу возвращения темы-афоризма в обогащенном, варьированном (трансформированном), ладово- и тонально измененном виде. «Спираль символизма» - излюбленная форма скрябинских сочинений;

- тема «борьбы и преодоления» также нашла своеобразное воплощение в музыке Скрябина. Именно в отмеченные «ницшеанством» композитора 1900-е годы существенно меняется характер скрябинской образности; в сочинениях композитора-философа прочно утверждаются волевые, героико-драматические, «прометеевские» образы, смысловое значение которых сам Скрябин определяет в ницшевско-символистских терминах, как воплощение «воли», «самоутверждения», «преодоления». Первая часть Третьей симфонии носит авторский подзаголовок «Борьба». В мелодике скрябинских сочинений все ярче проявляется декламационность, патетика, все больше появляется активно-ямбических, повелительных интонаций (восходящие ходы на кварту, малую сексту в остро-пунктирном ритме), все тревожнее, трепетнее, беспокойнее, изломаннее становится скрябинская ритмика, все более смелой, насыщенной, напряженной гармония Скрябина. Как и у Ницше, сурово-мужественные, подчеркнуто «брутальные» образы Скрябина непосредственно сопоставляются с изысканно-хрупкими, утонченнейшими образами томления, мечты;

- quasi 'ницшевское экстатическое мироощущение, радостное сознание собственной (творческой) мощи, определили ослепительно-мажорный модус целого ряда произведений композитора-философа. В высшей степени показательно, что и минорные сочинения «зрелого» Скрябина зачастую завершаются мажорным финалом, либо грандиозной мажорной кодой-апофеозом, знаменующей торжество Творящего Духа, окончательное утверждение Себя в мире и мира в себе;

- самообожествление Скрябина («Я - Бог») и провозглашение себя и собственного творчества «целей целью» генетически связано с отрицанием Бога над собой и высших целей в мире у Ницше;

- эстетизация зла в различных его ипостасях как характерное явление искусства XX века, во многом обусловленное переосмыслением и сближением понятий Добра и Зла у Ницше, находит яркое воплощение в творчестве Скрябина.

Таким образом, объективный подход к наследию Ницше позволяет определить его функцию «великого катализатора» (М. Михайлов) различных процессов, имевших место в отечественной культуре и искусстве начала XX века. Однако феномен русского ницшеанства объясняется не столько механическим приятием учения немецкого философа на русской почве, сколько результатами духовного развития, имманентными отечественной культуре. Самобытный характер русского философствования позволяет выделить отечественную версию иррационализма в совершенно особое, отличное от общего русла европейского иррационализма, ответвление. Панморализм и ярко выраженная религиозная направленность, характерные для русской философии в целом, проявились, в частности, в отечественном иррационализме, определив его своеобразный национальный колорит. С этой особенностью отечественной философии связано характерное, распространенное в начале XX века понимание учения Ницше. В России в германском мыслителе увидели учителя новой жизни, проповедника новых ценностей («творца целой грандиозной моральной системы»), философа, заново обратившего внимание к проблемам религии, тогда как на Западе Фридрих Ницше был услышан, в первую очередь, как «философ отрицания», имморалист, «сокрушитель скрижалей», яростный антихристианин. В этом, пожалуй, состоит коренное отличие отечественного ницшеанства от западного.

Многомерность ницшевского учения, символическая насыщенность его текстов обусловили обращение к наследию Ницше мыслителей и художников самых разных духовных ориентаций, использование его идей как компонента собственных творческих концепций. Его учение не только оказало, но и до сих пор оказывает глубокое влияние на развитие современной философской мысли, искусства и искусствознания, эстетики, семиотики и лингвистики. Богатство обертонов его «музыкальной души», своеобразие его «артистической метафизики» делает творчество немецкого философа привлекательным для художников и исследователей и в наши дни.

Список научной литературыПогорелая, Светлана Владимировна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абрамович Н.Я. Человек будущего. - СПб.: Прометей, 1906.

2. Авксентьев Н. Сверхчеловек. Культурно-этический идеал Ницше. — СПб.: Север, 1906.

3. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988.

4. Алынванг А. Жизнь и творчество А.Н. Скрябина // Алыпванг А. Избр. соч. в 2-х т., т.1. М.: Музыка, 1964.

5. Алынванг А. О философской системе Скрябина // Алынванг А. Избр. соч. в 2-х т., т.1. -М.: Музыка, 1964.

6. Андреас-Саломэ Л. Фридрих Ницше в своих произведениях // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.2. — Мн. — М.: Алкиона Присцельс, 1990, с.463-527.

7. Апрелева В.А. Проблема времени в философии А.Н. Скрябина. -Нижневартовск, 1995.

8. Артановский С.Н. Фридрих Ницше на страницах «Весов» // На перекрестке идей и цивилизаций. СПб., Санкт-Петербургская гос. академия культуры, 1994.

9. Асафьев Б.В. О музыке XX века. Л.: Музыка, 1982.

10. Асафьев Б.В. Скрябин: Опыт характеристики. Пг., 1921.

11. Астафьев П.Е. Генезис нравственного идеала декадента // Вопросы философии и психологии, спец. отдел, 1893.

12. Бальмонт К.Д. Светозвук в природе и световая симфония Скрябина. М.: Рос. Муз. Изд-во, 1917.

13. Бандура А.И. Творческая Вселенная Скрябина. М., 1992.

14. Баранец Н.Г. Онтологические и гносеологические предпосылки и основания русского философского ренессанса. Ульяновск, 1998.

15. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

16. Белый А. Будущее искусство // Символизм. М., 1910.

17. Белый А. Кризис сознания и Генрик Ибсен // Арабески. Книга статей. -М.: Мусагет, 1911.

18. Белый А. Круговое движение (Сорок две арабески) // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т. 1. Минск, 1996, с.87-111.

19. Белый А. Линия, круг, спираль символизма // Труды и дни. М., 1912, №4-5.

20. Белый А. Маска // Арабески. Книга статей. М.: Мусагет, 1911.

21. Белый А. Мемуары. В 3-х т. М., 1990.

22. Белый А. На перевале. Часть III. Кризис культуры // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.1. — Мн. М.: Алкиона -Присцельс, 1990, с.112-164.

23. Белый А. Окно в будущее // Арабески. Кн. статей. М.: Мусагет, 1911.

24. Белый А. Символизм как миропонимание // Арабески М., 1911.

25. Белый А. Против музыки // Весы, 1907, №3.

26. Белый А. Фридрих Ницше // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.1. -Мн-М.: Алкиона Присцельс, 1990, с.59-86.

27. Бенуа А. Мои воспоминания. М, 1990.

28. Бердяев H.A. Кризис искусства // Философия творчества, культуры, искусства в 2-х т. М.: Искусство, 1994, т. 1.

29. Бердяев H.A. Русская идея // Вопросы философии, 1990, №1.

30. Бердяев H.A. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М.: Книга, 1991.

31. Бердяев Н. Смысл истории. -М.: Мысль, 1990, с.143-144.

32. Бердяев H.A. Смысл творчества // Философия свободы. Смысл творчества. -М.: Правда, 1989.

33. Бердяев H.A. Этическая проблема в свете философского идеализма // Проблемы идеализма. Сб. статей. М.: Московское Психологическое общество, 1902.

34. Берков В.О. Формообразующие средства гармонии // Сов. музыка, 1959, №6, с.90-96.

35. Бобровский В. О драматургии скрябинских сочинений // Сов. музыка, 1972, № 1, с.114-119.

36. Браудо Е.М. Ницше. Философ-музыкант. СПб.: Атеней, 1922.

37. Быков А. Исследуя музыкальные автографы композитора // Сов. музыка, 1972, №1,с.118-122.

38. Бычков В.В. Символизм // Новая философская энциклопедия, в 4-х т., т.З. -М.: Мысль, 2001 с.534-537.

39. Ванечкина И.Л. Партия «Luce» как ключ к поздней гармонии Скрябина. -Сов. музыка, 1977, № 4, с.100-103.

40. Ванечкина И.Л., Галеев Б.М. «Поэма огня» (Концепция светомузыкального синтеза А.Н. Скрябина). Казань, 1981.

41. Вересаев В.В. Аполлон и Дионис (О Ницше). М.: Мосполиграфия, 1924.

42. Верцман И.Е. Ницше и его наследники // Вопросы литературы, 1962, №7, с.49-73.

43. Виндельбандт В. История новой философии, 1905.

44. Войцкая И. Бахтин и Ницше // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., Т.1.- Мн.—М.: Алкиона-Присцельс, 1990, с.314-324.

45. Войцкая И. Пересечения и пределы бытия // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.1. Мн. — М.: Алкиона - Присцельс, 1990, с.301-313.

46. Волкогонова О.Д. Специфика иррационализма Л.И. Шестова // Вестник МГУ. Сер.7. Философия. 1997.

47. Гайденко П.П. Философия свободы Н. Бердяева. // Историко-философский ежегодник 1995. М.: Мартис, 1996.

48. Гаст П. Предисловие к сочинению Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» (пер. Н. Васильева)//Жизнь, 1898, №35, с.237-252, №36, с.312-326.

49. Герасимов Н.И. Ницшеанство. М., 1901.

50. Гершензон М. Предисловие к «Записям» Скрябина // Русские пропилеи: Материалы по истории русской музыки и литературы, т.6,ч.2. М., 1919.

51. Гиппиус 3. Живые лица. М., 1991.

52. Гнесина Е.Ф. Из моих воспоминаний // Сов. музыка, 1964, №5, с.49.

53. Гозенпуд A.A. Рихард Вагнер и русская культура. Л., 1990.

54. Гольденвейзер А.Б. Заметка о Скрябине (К 20-летию со дня смерти композитора) // Сов. музыка, 1935, №6, с.61-62.

55. Гольденвейзер А.Б. А.Н. Скрябин. // Гольденвейзер А.Б. О музыкальном искусстве. М., 1975, с.201-202.

56. Горнфельд А.Г. Переписка Ницше // Русское Богатство, 1901, №3, секц.2, с.76-108.

57. Грот Н.Я. Нравственные идеалы нашего времени. Фридрих Ницше и Лев Толстой //Вопр. филос. и психологии, 1893, № 16, с. 129-154.

58. Гулыга A.B. Немецкая классическая философия. М.: Мысль, 1996.

59. Давыдов Ю.Н. Два понимания нигилизма: Достоевский и Ницше // Вопросы литературы, 1981, № 9.

60. Давыдов Ю.Н. Философский иррационализм, его генезис и основные исторические типы // Рациональное и иррациональное в современном буржуазном сознании: Сб. реф. М., 1979.

61. Данилевич Л.В. Великий романтик // Сов. музыка, 1972, №1, с 102-110.

62. Данилевский Р.Ю. Русский образ Ницше // На рубеже XIX XX веков. -Л.: Наука, 1991, с 5 - 44.

63. Дельсон В.Ю. Скрябин: Очерк жизни и творчества. М.: Музыка, 1971.

64. Десятилетие со дня смерти Фридриха Ницше // Вестник иностранной литературы, 1910, № 10, с.22-28.

65. Десятое В.В. Фридрих Ницше в художественном и экзистенциальном мире Николая Гумилева. Томск, 1995.

66. Детство Ницше // Вестник иностранной литературы, 1907, № 7.

67. Долгих E.H. Метафизика зла в русской религиозной философии (B.C. Соловьев и С.Л. Франк). СПб., 1994.

68. Достоевский Ф.М. Дневник писателя. М.: Современник, 1989.

69. Дроздов А.Н. Воспоминания о Скрябине // Сов. музыка, 1946, №12, с.71-74.

70. Друскин М.С. Заметки о Скрябине // Друскин М.С. Очерки, статьи, заметки. Л., 1987.

71. Дубинский М.И. (Полтавский). Философия кулака: Ницше // За дружеской беседой. Критич. статьи. СПб., 1904, с.248-270.

72. Ермилова Е. Теория и образный мир русского символизма. М.: Наука,1989.

73. Жирмунский В. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб., 1914.

74. Житомирский Д.В. А.Н. Скрябин. // Житомирский Д.В. Избр. статьи. -М., 1981, с.241-282.

75. Жихарева Т.Ю. Иррационализм как мировоззренческая основа творчества. Тюмень: Изд-во ТГУ, 2001.

76. Жихарева Т.Ю. Иррационализм как мироощущение в европейской культуре Х1Х-ХХ вв. (На примере литературы и драматургии) Тюмень, 2002.

77. Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века. Лондон, 1965.

78. Знаменский С. «Сверхчеловек» Ницше. Харьков, 1906.

79. Знаменский С. Современный индивидуализм в этическом отношении. -Сергиев Посад: тип. Лавры, 1906.

80. Ибервег, Гейнце. Ф. Ницше // История новой философии, т.2, СПб., 1899.

81. Иванов В.В. Избр. труды по семиотике и истории культуры. М.: Яз. рус. культуры, 1998.

82. Иванов В.И. Вагнер и Дионисово действо // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.1. — Мн М.: Алкиона - Присцельс,1990, с.37-39.

83. Иванов Вяч. Взгляд Скрябина на искусство // Иванов Вяч. Лики и личины России: Эстетика и лит. теория. М., 1995.

84. Иванов В.И. Две стихии в современном символизме // По звездам. Статьи и афоризмы. Спб.: Оры, 1909.

85. Иванов В.И. Дионис и прадионисийство. Баку, 1923.

86. Иванов В.И. Кризис индивидуализма // Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.

87. Иванов В.И. Ницше и Дионис // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т. 1. Мн.- М.: Алкиона - Присцельс, 1990, с.23-36.

88. Иванов В.И. О Дионисе орфическом // Русская мысль, 1903, №11.

89. Иванов В.И. О русской идее // Золотое руно, 1909, № 1.ч

90. Иванов В.И. О существе трагедии // Борозды и межи. М., 1916.

91. Иванов В.И. О веселом ремесле и умном веселии // Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994.

92. Иванов В.И. Предчувствия и предвестия. Новая органическая культура и театр будущего // По звездам. — Спб.: Оры, 1909.

93. Иванов В.И. Религия Диониса: Ее происхождение и влияние // Вопросы жизни, 1905, №6, с. 185-220, № 7, с.122-148.

94. Иванов В.И. Скрябин и дух революции // Иванов Вяч. Лики и личины

95. России: Эстетика и лит. теория. М., 1995.

96. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.

97. Иванов В.И. Спорады // По звездам. Спб.: Оры, 1909.

98. Иванов В.И. Эллинская религия страдающего бога // Новый Путь, 1904, №1, с.110-134; №2, с.48-78; №3, с.38-61; №5, с.28-40; №8, с.17-26; №9, с.47-70.

99. Иванов В., Гершензон М. Переписка из двух углов // Иванов В.И. Собр. соч. Брюссель, 1979, т.З.

100. Исторические типы рациональности: в 2-х кн. М., 1995.

101. Исхакова С. Полет к солнцу // Муз. жизнь, 1996, №3-4, с 39-41.

102. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М., 1989.

103. Камбар Г.А. Критический анализ философско-эстетической концепции Ф. Ницше. Л., ЛГУ, 1986.

104. Кантор В.К. Федор Степун: Российская мысль в контексте европейских катаклизмов // Вопросы философии, 1999, №3, с.112-136.

105. Карапетян А. Против иррационализма в философии и искусствоведении, ч. 1. -Ереван, 1956.

106. Каратыгин В.Г. Новейшие течения в русской музыке // Каратыгин В.Г. Избр. статьи. JL: Музыка, 1965.

107. Каратыгин В.Г. Скрябин. Пг., 1916.

108. Карельский А. Ф. Ницше: Поэт и философ // Литературная Учеба, 1991, №2, с. 187-192.

109. Карутов Н. Две смерти: Владимир Соловьев и Фридрих Ницше // Новый век, 1900, №10, с.507-510.

110. Кауфман А.Е. «Всечеловек» и «сверхчеловек». Некрологи: B.C. Соловьев 31 июля 1900г. и Ф. Ницше 12 августа 1900 г. //Всемирная Панорама, 1910, №67, с.11-12.

111. Каэлас Л. Этические воззрения Ницше. Калуга, 1907.

112. Келдыш Ю.В. Идейные противоречия в творчестве А.Н. Скрябина // Сов. музыка, 1959, №1, с.71-77.

113. Кириленко Г.Г. Беспокойство духа (Философия Ницше) // Философия и жизнь, 1992, № 3.

114. Каган М.С. Искусство в системе культуры. Л., 1987.

115. Каган М.С. Историческая типология художественной культуры. -Самара, 1996.

116. Каган М.С., Холостова Т.В. Культура философия - искусство: (Диалог). -М.: Знание, 1988.

117. Каган М.С. Морфология искусства. Ист.-теорет. исследование внутреннего строения мира искусств (в 3-х ч.) — Л.: Искусство, 1972.

118. Каган М.С., Хилтукина Е.Г. Проблема «Запад Восток» в культурологии: Взаимодействие худож. культур. -М.: Наука, 1994.

119. Кантор В.К. Федор Степун: Российская мысль в контексте европейских катаклизмов // Вопросы философии, 1999, №3.

120. Кондаков И.В., Корж Ю.В. «Дух музыки» в философии русского символизма//Обществ, науки и современность, 1996, №4, с.152-162.

121. Кондаков И.В., Корж Ю.В. Фридрих Ницше в русской культуре

122. Серебряного века // Обществ, науки и современность, 2000, №6, с. 176187.

123. Копнин П.В. О Рациональном и иррациональном // Вопр. философии, 1968,5, с. 119.

124. Коптяев А.П. А.Н. Скрябин. Пг. - М., 1916.

125. Коптяев А.П. Музыкальное мировоззрение Ницше // Ежемесячные Сочинения, 1900, №2-3, с. 165-193.

126. Коптяев А.П. Ницше и Гаст: Страницы переоценки современной оперы // Ежегодник Императорских Театров, 1909, №2, с.57-70.

127. Коренева М.Ю. Властитель дум // Ницше Ф. Стихотворения. Филос. проза. — СПб.: Худож. лит-ра, 1993.

128. Кочетов Н.Р. А.Н. Скрябин. М.: МУЗО НКП, 1920.

129. Кремлев Ю.А. Из предыстории «Поэмы экстаза» // Кремлев Ю.А. Избр. статьи. Л., 1969, с.140-146.

130. Кремлев Ю.А. Третья симфония («Божественная поэма») А.Н. Скрябина. Л.: Гос. акад. филармония, 1941.

131. Кржимовская Е. Скрябин и русский символизм: Сов. музыка, 1985, №2, с.82-86.

132. Кроссер П. Заметки об иррациональности в современной американской мысли // Вопр. философии, 1960, №8, с.88-95.

133. Кузнецов К.А. Скрябин и философия искусства // Кузнецов К.А. Этюды о музыке. Одесса, 1919.

134. Кузьмина Т.А. «Бог умер»: личные судьбы и соблазны секулярной культуры // Ф. Ницше и философия в России. Сб. статей. СПб., 1999.

135. Кузьмина Т.А. Мораль, общество, история в философии Сартра. // Ист.-филос. ежегодник. 1995. М.: Мартис, 1996.

136. Культ Ницше // Мир Божий, 1901, №5, с.25-27.

137. Кутлунин А.Г., Малышев М.А. Эстетизм как способ понимания жизни в философии Ницше // Философские науки, 1990, №9, с.67-76.

138. Лаврова А. Лук и лира Ф. Ницше // Путь, 1994, №6, с.298-302.

139. Лаврова A.A. О пользе и вреде "веры в грамматику" (Философия языка Ф. Ницше) // Ист.-филос. Ежегодник. 1995. М.: Мартис, 1996;

140. Лаврова А. Философия Ф. Ницше // Филос. науки, 1997, №1, с.38-51.

141. Лапшин И. Заветные думы Скрябина. Пг.: Мысль, 1922.

142. Лапшин И. Опровержение солипсизма // Философские науки, 1992, №3, с. 18-45.

143. Левая Т.Н. Русская музыка начала XX века в художественном контексте эпохи. — М., 1991.

144. Левитский С. Сверхчеловек (Ubermensch) Ницше и человек Христа // Богословский вестник, 1901, №7-9.

145. Лекторский В.А. Гносеология в системе философского мировоззрения. -М., 1983.

146. Лекторский В.А. Диалектика. Познание. Наука. М., 1988.

147. Лекторский В.А. Проблема субъекта и объекта в классической и современной буржуазной философии. М.: Высшая школа, 1965.

148. Лекторский В.А. Философия. Методология. Наука. М., 1972.

149. Летопись жизни и творчества А.Н. Скрябина. М.: Гос. центр, музей муз. культуры им. М.И. Глинки, 1985.

150. Липаев И.В. А.Н. Скрябин. Саратов, 1913.

151. Лисса 3. Шопен и Скрябин // Русско-польские музыкальные связи. М., 1963, с.293-374.

152. Литературная теория немецкого романтизма. Л., 1934.

153. Лопатин Л.М. Больная искренность. Заметки по поводу статьи В. Преображенского «Фридрих Ницше» // Вопр. филос. и психологии, 1893, № 16, с.109-114.

154. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М.: Прогресс, 1990.

155. Лосев А.Ф., Шестаков В.П. История эстетических категорий. М.: Искусство, 1965.

156. Лосев А.Ф. Мировоззрение Скрябина // Страсть к диалектике. М.: Мысль, 1990.

157. Лосев А.Ф. Музыка как предмет логики. — М.:, Изд. авт., 1927.

158. Лосев А.Ф. Ф. Ницше // Очерки античного символизма и мифологии. -М.: Мысль, 1993, с.27-38.

159. Лосев А.Ф. Философия. Морфология. Культура. — М.: Политиздат, 1991.

160. Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. М.: Мысль, 1995.

161. Лотман Ю.М. Структура худож. текста. М.: Иск-во, 1970.

162. Лотман Ю.М. Типология культуры. Тарту, 1970.

163. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек текст - семиосфера -история. -М.: Яз. рус. Культуры, 1996.

164. Луначарский А.В. Значение Скрябина для нашего времени // В мире музыки. 2-е изд. -М.: Сов. композитор, 1971.

165. Мазаев А.И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма. М., 1992.

166. Мазуров В.М. Иррациональное и рациональное в философии свободы Н.А. Бердяева. М., 1998.

167. Маковский М.М. Теория языка Фридриха Ницше и современные лингвистические концепции //Вопр. языкознания, 1991, №1, с.135-152.

168. Маковский C.B. Соловьев и Г. Брандес // Книга о Владимире Соловьеве. -М.: Сов. Писатель, 1991.

169. Маковский С. Последние годы Владимира Соловьева // Книга о Владимире Соловьеве. М.: Сов. Писатель, 1991.

170. Мандельштам О. Пушкин и Скрябин // Муз. жизнь, 1991, №6, с.26-27.

171. Мандельштам О. Скрябин и христианство // Рус. литература, 1991, №1, с.64-78.

172. Манн Т. Философия Ницше в свете нашего опыта // Собр. соч., т. 10. -М., 1961.

173. Маркелов Г. Философия Ницше как культурная проблема // Мир божий, 1903, №10, с.197-213, №11, с.145-160.

174. Мартынов И.И. Скрябин и Чайковский // Сов. музыка, 1945, №3, с.23-31.

175. Матецкая А.В. Проблема судьбы в контексте русской культуры (на материале русской религозной философии). Ростов н/Дону, 1997.

176. Махов А. Ранний романтизм в поисках музыки. — М., 1992, с.85.

177. Межуев В.М. Культура и история. М.: Политиздат, 1977.

178. Межуев В.М. Между прошлым и будущим: Избр. социал.-филос. публицистика / Рос. Акад. наук. Ин-т философии. М., 1996.

179. Межуев В.М. (и др.) Проблемы философии культуры: Опыт историко-материалистического анализа. -М., 1984.

180. Мейчик М.Н. Скрябин. М. : Музгиз, 193 5.

181. Менделеева-Блок Л. Были и небылицы. Бремен, 1977.

182. Метнер Н.К. Муза и мода. Париж, 1935.

183. Метнер Э.К. (Вольфинг). Модернизм и музыка. М., 1912.

184. Микешина Л.А. Новые образы познания и реальность. М.: РОССПЭН, 1997.

185. Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. -М.: Прометей, 1990.

186. Микешина Л.А. Философия познания: Полемич. главы. М.: Прогресс — Традиция, 2002.

187. Миртов Д.П. Нравственная автономия по Канту и Ницше. СПб., 1905.

188. Михайленко Л. Скрябин и стиль модерн // Муз. академия, 2002, №2, с.4-8.

189. Михайлов М. Великий катализатор: Ницше и русский неоидеализм // Иностранная литература, 1990, №4, с. 197-204.

190. Михайловский Н.К. Русское отражение французского символизма // Русское Богатство, 1893, №2.

191. Морозова М.К. Из воспоминаний о Скрябине. Сов. музыка, 1972, №1, с.122-128.

192. Мотрошилова Н.В. Вл. Соловьев о Ф. Ницше. Поиск новых философских парадигм // Ф. Ницше и философия в России. Сб. статей. -СПб., 1999.

193. Мочульский К. Андрей Белый. Париж: YMKA-PRESS, 1955.

194. Мочкин А.Н. Вокруг идейной эволюции Ницше Н Вопросы философии, 1978, с.136-141.

195. Мочкин А.Н. Эдип и Прометей в интерпретации Ницше раннего периода // Методологические и мировоззренческие проблемы истории античной и средневековой философии. — М., 1986, ч.2, с.25-28.

196. Мошнин В.Ф. Философия культуры Ф. Ницше И Философия истории: диалог культур. М., 1989.

197. Мудрагей Н.С. Рациональное иррациональное: взаимодействие и противостояние // Исторические типы рациональности, в 2-х т., т.1 - М., 1995.

198. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное философская проблема // Вопросы философии, 1994, №9.

199. Музыкальный современник, 1916, № 4-5, дек.-янв.

200. Мыльникова И. О «Мистерии» Скрябина // Музыкальная классика и современность. Вопр. теории и эстетики. JL: ЛГИТМиК, 1983, с.45-62.

201. Нейгауз Г.Г. Заметки о Скрябине // Сов. музыка, 1955, №4, с.37-40.

202. Нейгауз Г.Г. Размышления, воспоминания, дневники // Сов. музыка, 1955, №4, с.37-40.

203. Неменова-Лунц М.С. Отрывки из воспоминаний об А.Н.Скрябине // Вопросы фортепианного исполнительства. Очерки. Статьи Воспоминания. Вып. 1. -М.: Музыка, 1965, с.226-234.

204. Ницше Ф. Веселая наука // Собр. соч. в 2-х т., т.1. М.: Мысль, 1996.

205. Ницше Ф. Ессе Homo. Как становятся сами собою // Соч. в 2-х т., т.2. -М.: Мысль, 1996.

206. Ницше Ф. К генеалогии морали // Соч. в 2-х т., т.2. М.: Мысль, 1996.

207. Ницше Ф. Казус Вагнер // Соч. в 2-х т., т.2. М.: Мысль, 1996.

208. Ницше Ф. Несвоевременные размышления // Ницше Ф. Полн. собр. соч., Т.2.-М., 1909.

209. Ницше Ф. Об отношении Шопенгауэра к немецкой культуре. Полн. собр. соч., т.1., 1899.

210. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего // Соч. в 2-х т., т.2. -М.: Мысль, 1996.

211. Ницше Ф. Происхождение трагедии из духа музыки // Соч. в 2-х т., т.2. -М.: Мысль, 1996.

212. Ницше Ф. Сумерки кумиров. Ницше против Вагнера. Собр. соч. в 8 т., т.б.-М., 1903.

213. Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Соч. в 2-х т., т.2. М.: Мысль, 1996.

214. Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое // Собр. соч., т.2. М., 1899.

215. Ницше в России // Новый журнал иностранной литературы, 1900, №1, с.100-103.

216. Ницше. Некролог // Мир искусства, 1900, № 17-18, с.1.

217. Новалис. Фрагменты // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

218. О безумии Ницше // Новый журнал иностранной литературы, 1899, № 9, с.169-171.

219. Об опере Скрябина // Неделя, 1972, 3-4 января, №1, с. 6.

220. Одуев С.Ф. Метаморфозы иррационализма (Иррационализм в немецкой философии XIX-XX веков). М., 1997.

221. Ойзерман Т.И. Рациональное и иррациональное // Вопросы философии, 1977, №2.

222. Ойзерман Т.И. Проблема рациональности и современный философский антиинтеллектуализм // Вопросы философии, 1979, № 2.

223. Ойзерман Т.И. Философский иррационализм и кризис капиталистической системы // Философия и современность. -М., 1976.

224. Орлова Э.А. Введение в соц. и культурную антропологию / Рос. ин-т культурологии. Рос. акад. наук. М.: изд-во МГИК, 1994.

225. Павчинский С.Э. Произведения Скрябина позднего периода: Мелодическое и ладогармоническое развитие. М.: Музыка, 1969.

226. Павчинский С.Э. Сонатная форма произведений Скрябина. М.: Музыка, 1979.

227. Памятники мировой эстетической мысли. М., 1967, т. 3.

228. Панкратов С. О мелодической основе фактуры фортепианных сочинений Скрябина. Труды Гос. муз.-пед. ин-та им. Гнесиных, 1976, вып. 20, с.69-90.

229. Панкратов С. Принципы фактурной драматургии фортепианных сочинений Скрябина. — Труды Гос. муз.-пед. ин-та им. Гнесиных, 1976, вып. 20, с.91-115.

230. Пастернак Б. О Шопене и Скрябине // Сов. музыка, 1967, №1, с.95-103.

231. Пастернак Б.Л. Люди и положения // Новый мир, 1967, №1, с.204-236.

232. Паперный В.М. Блок и Ницше // ученые записки Тартусского Государственного университета. Тарту, 1979, № 491, с.84-106.

233. Письма Ницше // За 7 дней, 1911, №31, с. 14.

234. Плеханов Г.В. Из воспоминаний о Скрябине // Лит. наследство, т.1. — М., 1931, с.121-126.

235. Погодин А. Философ-декадент: Фридрих Ницше // Вестник иностранной литературы, 1899, №3, с. 3-28, №4, с.3-16.

236. Подорога В.А. На высоте Энгадена: Фридрих Ницше // Метафизика ландшафта. -М.: Наука, 1993.

237. Подорога В.А. Ницше // Новая философская энциклопедия, в 4-х т., т.З. -М.: Мысль, 2001 с.93-95.

238. Померанц Г.С. С птичьего полета и в упор // Мировое древо, 1992, №1.

239. Порус В.Н. Парадоксальная рациональность (Очерки о научной рациональности). М., 1999, с.93.

240. Поспелова Н И. Скрябин и символизм. М, 1989.

241. Преображенский В.П. Фридрих Ницше: Критика морали альтруизма // Вопросы философии и психологии, 1892, №15, с. 115-160.

242. Разум и экзистенция: Анализ научных и вненаучных форм мышления. — СПб, 1999.

243. Рациональное и иррациональное в современном буржуазном сознании: Сб. реф. — М., 1979.

244. Рациональность на перепутье: в 2-х кн. М., 1999.

245. Рачинский Г.А. Предисловие к кн. Ф. Ницше. Воля к власти: Опыт переоценки всех ценностей. М.: REFL - book, 1994.

246. Рачинский Г.А. Трагедия Ницше: Опыт психологии личности. Часть I: Дионис и Аполлон // Вопросы философии и психологии, 1900, №55, с.963-1010.

247. Рейнгольд А. Больной философ // Ежемесячные сочинения, 1900, №8, с.253-258.246. «Речь не о книгах, а о жизни.». Переписка Фридриха Ницше с Готфоридом Келлером, Георгом Брандесом и Августом Стриндбергом // Новый мир, 1999, №4.

248. Риль А. Фридрих Ницше как художник и мыслитель (пер. 3. Венгеровой ). СПб, 1898.

249. Рыбкин В.Р. Ницшеанство в России на рубеже XIX-XX веков. -Мурманск, 1998.

250. Сабанеев JI.JI. Воспоминания о Скрябине. М.: Музсектор Госиздата, 1925.

251. Сабанеев JI.JI. Новое в нашей музыке. М.: Шиповник, 1922.

252. Сабанеев JI.JI. Скрябин. М., 1916.

253. Саминский JI.C. Оркестровый язык произведений Скрябина // Музыка, 1916, №239, с.3-7, №240, с.19-25.

254. Самойлов А. Натуральные числа в музыке (По поводу акустических особенностей гармонии А.Н. Скрябина) // Мелос, кн.2 Спб, 1918, с.3-49.

255. Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма. Изд-во Воронежского ун-та, 1991.

256. Свасьян К. Комментарии к собр. соч. Ницше в 2-х т., т.2. М.: Мысль, 1990.

257. Свасьян К. Фридрих Ницше. Мученик познания // Собр. соч. в 2-х т., т.1. М.: Мысль, 1996, с.5-46.

258. Семпер И. А.Н. Скрябин // Странствия мысли. Избранные статьи и эссе. Таллин: Ээсти раамат, 1984, с. 12-14.

259. Семпер И. Романтический дух (Основные черты раннего немецкого романтизма) // Странствия мысли. Избранные статьи и эссе. Таллин: Ээсти раамат, 1984.

260. Сергей Дягилев и русское искусство. М., 1992.

261. Синеокая Ю.В. Философия Ф. Ницше в России (Конец XIX начало XX веков).-М., 1996.

262. Скриба П. Современные литературные мотивы: Символисты декаденты // Русская Жизнь, 1893, №27, с.2.

263. Скрыпченко Д.В. Учение Ницше о ценности жизни в связи с общим его мировоззрением. Минск, 1905.

264. Скрыпченко Д.В. Ценность жизни по современно-философскому и христианскому учению. СПб., 1908.

265. Александр Николаевич Скрябин. 1915-1940: Сб. к 25-летию со дня смерти. М. - Л.: Музыка, 1940.

266. А.Н. Скрябин: Сб. статей. К 100-летию со дня рождения. 1872-1972. -М.: Сов. композитор, 1973.

267. Скрябин А.Н. Записи // Русские пропилеи: Материалы по истории русской музыки и литературы, т.6, ч.2. М.,1919.

268. Скрябин А.Н. Письма. М.: Музгиз, 1965.

269. Слинин Я.А. От Платона к Хайдеггеру // Наука и ценности. Философские и социологические исследования, вып. XXVI. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990.

270. Слободской. Ф. Ницше при свете христианского мировоззрения // Христианство, наука и неверие на заре XX века, вып.4. Спб., 1905, с.6.

271. Слонимский JI.3. Ницше о самом себе // Вестник Европы, 1909, № 11, с.395 402.

272. Соловьев B.C. Идея сверхчеловека // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.1. Мн. — М.: Алкиона - Присцельс, 1990, с.7-16.

273. Соловьев B.C. Оправдание добра // Соч. в 2-х т., т.1. М.: Мысль, 1988.

274. Соловьев B.C. Первый шаг к положительной эстетике // Соч. в 2-х т., Т.2.-М.: Мысль, 1988.

275. Соловьев B.C. Словесность или истина? // Фридрих Ницше и русская религиозная философия. В 2-х т., т.1. Мн. - М.: Алкиона - Присцельс, 1990, с.17-20.

276. Соловьев B.C. Три разговора // Соч. в 2-х т., т. 2. М.: Мысль, 1988.

277. Стравинский И.Ф. Диалоги: Воспоминания. Размышления. Комментарии. Л.: Музыка, 1971.

278. Струве П. Заметки о Гауптмане и Ницше // На разные темы: Сб. ст. (1893 1901г.г.) - СПб., 1902, с.288.

279. Ступель А. Русская мысль о музыке. 1895-1917. Л., 1980.

280. Сульженко Г.Д. Французский католический экзистенциализм -философия иррационализма и мистики, в кн.: Современный субъективный идеализм. Критические очерки. М., 1957.

281. С.Я. О мистерии Скрябина (Новое о творчестве композитора) // Жизнь искусства, 1921, №682-684, с.2-3.

282. Тихомиров Н.Д. Ницше и Достоевский. — Сергиев Посад: тип. Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1902.

283. Толмачев В. Саламандра в огне: О творчестве Вяч. Иванова // Родное и вселенское. -М.: Республика, 1994.

284. Толстой Л.Н. Письма 1887-1910 гг. // Собр. соч. в 20 т., т. 18.

285. Толстой Л.Н. Что такое искусство? // Собр. соч. в 20 т., т. 15.

286. Томпакова О.М. Скрябин в художественном мире Москвы конца XIX -начала XX века. Новые течения. М.: Музыка, 1997.

287. Трубецкой Е. Философия Ницше. М., 1904.

288. Тюрх Г. Философия эгоизма: Ницше, Ибсен, Штирнер (пер. А.Ч.). -СПб., 1898.

289. Устав общества им. А.Н. Скрябина. М., 1916.

290. Федоров Н. Философия общего дела. М., 1913, т. 1-2.

291. Ферстер Ницше Е. Болезнь Ф. Ницше (пер. Е. Герцык) // Русская мысль, 1900, №4, секц. 2, с. 183-193.

292. Фишер JI. Фридрих Ницше: «Антихрист» в новейшей философии (пер. М. Воскресенского). М., 1904.

293. Фишман Н. Скрябин о себе // Сов. музыка, 1966, №1, с.127-131.

294. Фохт Б. О философии музыки Скрябина. Машинопись. Г.М.С., ф. 3333.

295. Франк C.JI. Биография П.Б. Струве. Нью-Йорк, 1956.

296. Франк C.JT. Предсмертное. Воспоминания и мысли // Сборник памяти C.JI. Франка. Мюнхен, 1954.

297. Франк C.JI. Свет во тьме. Опыт христианской этики и социальной философии. Париж, 1956.

298. Франк C.JI. Фридрих Ницше и этика «любви к дальнему» // Сочинения. М.: Правда, 1990.

299. Франк C.JI. Этика нигилизма // Сочинения. М.: Правда, 1990.

300. Норберт П. Франц. Апокалиптические идеи у Фридриха Ницше и Владимира Соловьева // Вопросы философии, 2002, №2, с.42-51.

301. Хмелевский. И.К. Патологический элемент в творчестве и личности Ницше: Речь от 22 февраля 1903 г. Киев, 1904.

302. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

303. Цвейг С. Фридрих Ницше. М., 1990.

304. Цертелев Д. Критика вырождения и вырождение критики // Русский вестник, 1887, №3, с.56-82, №4, с.79-102, 11, с. 1-22, №12, с.1-28.

305. Циглер Т. Умственные и общественные течения XIX века. СПб., 1900.

306. Черкас H.H. По поводу новейшей «скрябинианы». Русская муз. газета, 1916, №17, стб.392-397.

307. Чинаев В.П. Из традиций в будущее // Исполнит, и педагогич. традиции Моск. Консерватории. М., 1993, с.5-38.

308. Чиж В.Ф. Ницше как моралист // Вопросы философии и психологии, 1908, №94, с.335-376, №95, с.480-512.

309. Чуйко В.В. Общественные идеалы Фридриха Ницше // Наблюдатель, 1893, №2, с.231-247.

310. Швейцер А. Культура и этика. М., 1973.

311. Швырев B.C. Анализ научного познания: основные направления, формы, проблемы. -М.: Наука, 1988.

312. Швырев B.C., Юдин Б.Г. Методологический анализ науки: (Его сущность, основные типы и формы). -М.: Знание, 1980.

313. Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М.: Наука, 1978.

314. Шевцов Е. Соотношение мировоззрения и творчества А.Н. Скрябина. -Ученые записки Азербайджанской консерватории, 1974, №1, с.29-39.

315. Шестаков В.П. Ницше и русская мысль // Россия и Германия: опыт философского диалога. М., 1993.

316. Шестов JI. Афины и Иерусалим. Соч. в 2-х т., т. 1. - М., Наука, 1993.

317. Шестов JI. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше: Философия и проповедь. Спб, 1907.

318. Шестов Л. Достоевский и Ницше (Философия трагедии). Берлин, 1922.

319. Шестов Л. На весах Иова. Соч. в 2-х т., т.2. - М., Наука, 1993.

320. Шилкин Д.С. Искусство и мистика (Друзьям Скрябина). Пг., 1916.

321. Шиллер Ф. Статьи по эстетике. — М.-Л., 1935.

322. Шлейермахер Ф.Д. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи. М., 1911.

323. Шлецер Б.Ф. А.Н. Скрябин, т. 1. — Берлин: Грани, 1923.

324. Шлецер Б.Ф. Записка о «Предварительном действе» // Русские пропилеи: Материалы по истории русской музыки и литературы, т.6, ч.2. -М.,1919.

325. Шлецер Б.Ф. Русский спор о культуре // Современные Записки, 1922, №11.

326. Щербакова Е.В. Эстетические воззрения Фридриха Ницше и их воздействие на австро-германскую художественную культуру первой трети XX века. М., 1999.

327. Экземплярский В.И. Евангелие Иисуса Христа перед судом Ф. Ницше // Популярное чтение. М., 1915.

328. Эллис (Кобылинский Л.Л.) Русские символисты: Константин Бальмонт. Валерий Брюсов. Андрей Белый. -М., 1910.

329. Энгельгардт А. Дружба и разрыв Ницше с Вагнером // Новый журнал иностранной литературы, 1900, № 9, с.294-300.

330. Эрн В. Время славянофильствует. М., 1915.

331. Эстетика. Философия. Критика, в 2-х т., т.2. М., 1983.

332. Эткинд A.M. Содом и Психея. Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. -М.: ИЦ-Гарант, 1996.

333. Эткинд A.M. Эрос невозможного. История психоанализа в России. -СПб.: Медуза, 1993.

334. Яворский Б.Л. А.Н. Скрябин // Сов. музыка, 1972, №1, с.110-113.

335. Яковлев Д.А. Анализ сферы духовного бытия в контексте взаимоотношения рационального и иррационального. Магнитогорск, 1999.

336. Яковлев В. А.Н. Скрябин. М. -Л., 1925.

337. Ясперс К. Ницше и христианство. М: Медиум, 1994.

338. Brent-Smith A. Some reflections on the Work of Scriabin. Musical Times, 1926, LXVII, p.593-597, 692-694.

339. Clowes E.W. The Revolution of moral consciousness: Nietzsche in Russian Literature 1890-1914 // Northern Illinois univ. press, 1988.

340. Cooper M. Aleksander Scryabin and the Russian Renaissance. Studi Musicali, 1972, Nr.l, p.327-356.

341. Kessler P. Tolstoj Studien des spaten Nietzsche. - Z. fur Slawistik, 1978, Bd 23, H l,s. 17-66.

342. Lyle W. Aleksander Scriabin, innovator of sound and color. Musical opinion, 1965, April, vol. 88.

343. Nietzsche and Soviet Culture: ally and adversary (ed. by Rosenthal). -Cambridge, Cambridge University Press, 1994.

344. Nietzsche in Russia (ed. by Rosenthal). Princeton, Princeton University Press, 1986.

345. Rosenthal B. A New Word for A New Myth: Nietzsche and Russian Futurism // The European Foundation of Russian Modernism (ed. P. Barta). Lewiston, NY, 1991.

346. Western Philosophical Systems in Russian Literature (ed. by Antony M. Mlikotin), 1979.