автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Синкретическая природа современной иррационалистической философии в традиции советской философской критики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Синкретическая природа современной иррационалистической философии в традиции советской философской критики"

003453В28

На правах рукописи УДК 1215 ББК 87 3(0)

БОРИСОВ Игорь Владимирович

Синкретическая природа современной иррационалистической философии в традиции советской философской критики (1960-1980-е годы)

Специальность 09 00 03 — история философии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2008

003453628

Диссертация выполнена на кафедре философии Русской христианской гуманитарной академии

Научный руководитель1

доктор политических наук, профессор Гайнутдинов Рашид Ибрагимович

Официальные оппоненты- доктор философских наук, профессор

Гончаров Игорь Анатольевич

кандидат философских наук Коваль Оксана Анатольевна

Ведущая организация-

Новгородский государственный университетам. Ярослава Мудрого

Защита состоится «27» ноября 2008 г в часов на заседании

Диссертационного совета Д 212. 199. 10 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Российском государственном педагогическом университете им А И.Герцена по адресу. Санкт-Петербург, ул. Малая Посадская, дом 26 Факультет философии человека, ауд. 317

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им А И. Герцена

Автореферат разослан

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат философских наук, доцен*

Ю Дорский

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы Диссертационное исследование посвящено рассмотрению онтологической проблематики, лежащей в основании европейской иррационалистической философии конца XIX - первой половины XX века, и анализу синкретических концептуальных структур, характеризующих иррационалистическую трактовку отологии

Актуальность поставленных вопросов обусловлена особым положением иррационалистической философии в сегодняшнем философском процессе Вместе с разрушением философского позитивизма и системным кризисом марксизма именно иррационалистическая онтология, рассматривающая человека в синтетическом единстве с бытийными процессами, выступает как своеобразная гегемония, задающая принцип целостной взаимосвязи философии с культурой, с другими формами сознания, и является основанием парадигмального единства современной мысли Это центральное положение иррационализма требует сегодня комплексного рассмотрения иррационалистической трактовки онтологии Комплексный историко-философский анализ развития философско-иррационалистической традиции является необходимым шагом в ее исследовании в нескольких отношениях он дает возможность рас-смотреть ее как специфическое типологическое явление философской мысли, отличающееся особого рода единством и последовательностью развития, позволяет выявить те ее характеристики, которые не заметны при анализе отдельных течений иррационалистической философии, выявляет в общественно-историческом контексте ее системные связи с мировоззренческой и идеологической сферами При этом подобная комплексная локализация и спецификация этого феномена может плодотворно использовать результаты его критического анализа в советской философии, опиравшейся на качественно иные парадигмальные основания В этом плане актуальной представляется работа по преодолению сложившихся прими-тивизирующих стереотипов в отношении этой советской критической традиции, мешающих увидеть ее реальные достоинства Использование теоретического потенциала данной традиции позволяет, во-первых, актуализировать те аспекты исследования, которые изнутри философского иррационализма и преемственно связанных с ним позиций проблематизируются с трудом, и, во-вторых, выйти к обобщающим комплексным характеристикам иррационализма

Актуальными представляются также возможные выходы указанного подхода в педагогическую деятельность Комплексное, более широкое рассмотрение современной философско-иррационалистической традиции необходимо для более структурированной и обобщенной подачи в процессе обучении ее философско-теоретических, миро-воззренческих и идеологических аспектов, чем это до сих пор позволялось культурными особенностями самой иррационалистической мысли

Объект исследования - критический анализ иррационалистических трактовок онтологической проблематики конца XIX - первой половины XX века, содержащийся в советской философской традиции

Предмет исследования - синкретизм как структурный и концептуальный принцип единства философско-иррационалистических трактовок онтологии и роль этого принципа во взаимосвязи философского иррационализма с мировоззрением и идеологией

Цель исследования Целью исследования является научно-теоретическая характеристика синкретизма как структурного и концептуального принципа единства философско-иррациона-листических трактовок онтологии и роли этого принципа во взаимосвязи иррационалистической философии с другими формами сознания

В связи с этим выдвигаются следующие задачи

1 Обобщить и систематизировать отечественную марксистскую версию трактовки синкретического принципа структурного единства иррационалистической онтологии в контексте взаимосвязи иррационалистической философии с общественным сознанием

2 Рассмотреть основные аспекты целостной взаимосвязи человека и мира в философско-иррационалистических онтологических концепциях - бытийный статус субъекта, характер и статус рефлексии субъекта и характер предметных оснований сознания

3 Рассмотреть причины структурного, концептуального и общетеоретического характера, препятствующие концептуальному синтезу целостной взаимосвязи человека и мира в иррационалистической философии

4 Представить теоретические основания для комплексной характеристики концептуального синтеза целостной взаимосвязи человека и мира в рамках философско-иррационалистических концепций как синкретического синтеза

5 Конкретизировать характеристики синкретизма как структурного и концептуального принципа единства иррационалистических трактовок онтологии, взаимосвязи отдельных элементов синкретической

концептуальной структуры, а также роль концепта «смысл» в рамках этой структуры

6 Проанализировать роль синкретической концептуальной структуры в становлении иррационалистической онтологии и ее связь с пост-кантовской философской традицией

7 Рассмотреть возможности пост-марксистской критики преодоления и дополнения иррационалистической философии в компромиссных трактовках взаимосвязи иррационалистической онтологии и социально-философских концепций социального действия

Степень разработанности проблемы и теоретические предпосылки исследования К настоящему времени вклад иррационалистической философии в разработку новой онтологической картины мира получил отражение во множестве работ современных исследователей Среди них - работы, представленные такими авторами как Библер В С , Вдовина И С , Гайденко П П , Грякалов А А, Губин В Д , Журавлев П В , Калиниченко В В , Куликова Т В , Лекторский В А , Мамардашвили М К , Медведев В А , Одуев С Ф , Пущаев Ю В , Разеев Д Н , Рачинский Д Д, Руткевич А М, Тощева Е Е , Халитов Т Н и другие Они дают ценный материал для характеристики онтологических новаций философского иррационализма по основным направлениям, таким как — трактовка человека как бытийного феномена в его целостной связи с миром, возвращение философской рефлексии в жизненный мир и придание ей практического статуса, пересмотр природы предметных источников познания и обращение к формам практического опыта, в которых реализуется синтетическое единство сознания и бытия Эти же исследования дают возможность квалификации широкого пласта философской мысли, возникшей под влиянием или прямой связи с указанной онтологической проблематикой, как цельного культурного движения, имеющего, помимо философского, также мировоззренческое и идеологическое измерение

Вместе с тем, преобладание сегодня указанной традиции - в условиях почти полного отсутствия критики со стороны - создает трудности ее спецификации как особого направления мысли В этой ситуации даже общие квалификации ее как, например, иррационалистической не получают обсуждения Парадигмальный и синтетический характер направления также затрудняет в условиях сложившейся конъюнктуры анализ, дифференцирование его связей с мировоззрением, идеологией и общественными процессами в целом (Философский синтез в рамках самого иррационалистического подхода

уже содержит эти связи в снятом виде) Поэтому в данных обстоятельствах определенную ценность представляют исследования, выполненные в рамках советской марксистской традиции Вместе с тем, в силу уже достаточной дистанцированное™ от нас этой традиции, она сама представляет собой отдельную историко-философскую проблему и требует переосмысления Поскольку указанная философская критика к тому же представлена различными направлениями и подходами, то использование ее результатов также нуждается в анализе их структурной взаимосвязи

Та часть указанной критической традиции, которую условно можно отнести к «официальному» советскому марксизму, представлена такими именами как Асмус В Ф , Мельвиль 10 К, Менде Г , Нарский И С , Ойзерман Т И и другие Рассмотрение этими авторами философско-иррационалистических онтологических концепций дает рамочные предпосылки для комплексного анализа иррационалистической онтологии и связанной с ней общекультурной традиции как единого феномена, детерминированного его взаимосвязью с общественными процессами

Большой интерес в рамках настоящего исследования представляют работы тех отечественных советских авторов, - таких, как Гайденко П П (в раннем периоде ее творчества), Кузьмина Т А , Огурцов А П , Тузова Т П, Шлегерис М -А Б и другие - которые соединяют указанный комплексный анализ с аутентичностью критики, с учетом оригинальной онтологической проблематики, как она трак гуе гея в иррацио-налистических концепциях, и того концептуального языка, каким она выражена Эта советская традиция критики иррационализма еще не подвергалась систематическому историко-философскому обзору и анализу Между тем, во многом именно благодаря этой традиции происходил перевод современной иррационалистической мысли (и, в целом, иррационалистической культуры) на язык советской философии

К отдельному направлению советской критики иррационалистической философии можно отнести те исследования, авторы которых - такие как Бабушкин В У , Габитова Р М , Дробницкий О Г , Соловьев Э Ю и другие - специально уделяют внимание трактовке иррационалистической концептуализации онтологической проблематики как синкретического синтеза целостной взаимосвязи человека и мира и также связывают этот синкретизм со стихией особого рода обыденного сознания При этом указанный синкретизм трактуется этими авторами как явление отличное от первоначального до-теоретического

синкретизма, свойственного неразвитым формам человеческой жизни, и представляющее собой богатый культурный, концептуально оснащенный синтез, актуализированный в специфически отвлеченных индивидных («смысловых», «ценностных») формах сознания и в оппозиции комплексной, структурно-дифференцированной природе общественных отношений Трактовка авторами философского иррационализма как явления синкретической мысли представляется актуальной и нуждающейся в развитии, тем более что основные их аргументы до сих пор не встретили заметных попыток опровержения или анализа

Вместе с тем, недооценка в советском марксизме реального места и способа конституирования иррационалистической мысли в общественных процессах и, соответственно, недооценка квази-рационального ее содержания ставит перед исследованием проблему историко-философского анализа механизмов включения синкретических концептуализации в общественные процессы, которая может быть решена в рамках практицистского марксизма и пост-марксизма

Таким образом, имеющийся опыт интерпретации, критики и спецификации иррационалистических онтологических концепций заслуживает дополнительной систематизации Реализация комплексного подхода к их исследованию нуждается как в дополнительном анализе концептуальных элементов этих концепций, их структурных взаимосвязей, так и в конкретизации и развитии интегративного подхода, соединяющего историко-философский и социально-философский аспекты исследования

Методы исследования: В диссертационном исследовании использовался конкретно-исторический подход, принцип научной объективности и принцип конкретности При анализе сознания субъектов философской мысли с точки зрения их места и роли в социокультурных процессах использовались методы целостности и системности, с опорой на современные отечественные источники (работы Грякалова А А , Колесникова С Н, Перова Ю В и других) Комплексный анализ концептуальных структур философской мысли, в их парадигмальном единстве с общетеоретической, мировоззренческой и идеологической характеристикой соответствующих субъектов, использовался с опорой на марксистские и примыкающие к ним методологические источники (идеи К Манхейма, Кемерова В Е, А Грамши, Д Лукача и других) Анализ и интерпретация особенностей индивидуальных иррационалистических концепций в контексте

выделенных типологических концептуальных структур опираются на компаративистский метод При интерпретации развития и модификации пост-кантовской философской традиции в свете выявленного структурного принципа использовался типологический анализ

Научная новизна диссертационного исследования состоит в обзоре и систематизации наследия советской философской критики, посвященной иррационалистической философии конца XIX - первой половины XX века, в развитии и конкретизации методологии практицистского марксизма применительно к анализу современного иррационализма как целостного культурного феномена, в комплексной систематизации течений иррационалистической философии с точки зрения единства их онтологических подходов, в выделении общих структурных элементов иррационалистической онтологии как парадигмальных элементов иррационалистической и доктринальной мысли, в теоретическом обосновании типологической характеристики иррационализма конца XIX - первой половины XX века в терминах синкретизма, в спецификации роли «новой рациональности» в рамках синкретического концептуального синтеза, в конкретизации связи современной иррационалистической философии с пост-кантовской философской традицией

Основные результаты отражены в следующих положениях, выносимых на защиту:

1 Критический анализ иррационалистических онтологических концепций конца XIX — первой половины XX века, проводимый в русле советской философской традиции, позволяет выявить в них единый конструктивный источник как новаций философско-иррацио-налистической мысли, так и ограниченности ее теоретических возможностей

2 Попытка иррационалистической философии осуществить целостный синтез многообразных отношений человека с миром в рамках индивидуально-автономного концептуального синтеза приводит к образованию отвлеченных, герметичных и синкретических концептуальных структур

3 «Смысл» в составе синкретических концептуальных структур становится ключевым термином, который выступает квази-предметным источником синкретического содержания сознания, условием содержательного самовозрастания концептуальных синтезов и связывает их с обыденным (квази-мировоозренческим и квази-идеологическим) сознанием

4 Тенденция - в рамках пост-кантовской философской традиции -трактовать автономное «я» как основание индивидуального синтеза целостных связей с миром ведет к трансформации пост-кантовских концептуальных структур в сторону синкретического иррационализма

5 Синкретический структурный принцип, реализуемый ирра-ционалистической философией, выступает как теологический принцип особого доктринального синтеза философии, мировоззрения и идеологии особым интеллектуальным субъектом

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования Проведенные обзор и систематизация направлений советской философской критики иррационалистической онтологии позволяют включить их в качестве важной составляющей в отечественный историко-философский процесс Проведенный комплексный анализ синкретизма как структурного и концептуального принципа единства философско-иррационалистической онтологической картины мира и его роли во взаимосвязи иррационалистической философии с другими формами сознания содействует интеграции историко-философского и социалььо-философского подходов и создает теоретические предпосылки для выработки альтернативных трактовок онтологической проблематики, выявленной в рамках иррационалистической философии

Практическая значимость результатов диссертационного исследования Настоящее исследование, поскольку оно обобщает и структурирует результаты развития иррационалистической философии, встраивает их в контекст более масштабного и дифференцированного процесса, представляет альтернативные подходы к рассматриваемой проблематике, может способствовать развитию не только научной, но педагогической деятельности Также практическое значение в сфере педагогической деятельности может иметь проделанная в исследовании критическая систематизация советской философии 60-80-х годов, в плане ее полемики с европейским философским иррационализмом Материалы исследования могут быть включены в подготовку лекций, семинарских занятий, учебных пособий по истории философии и социальной философии

Апробация работы Идеи и выводы диссертации по промежуточным итогам работы сообщены

• на семинарах Новосибирской школы гражданского общества -«Выстраивание диалога между независимыми СМИ и местными

парламентами РФ» (г Новосибирск, 1999 г), «Реформа местного самоуправления в России имидж власти и роль институтов гражданского общества» (г Новосибирск, 2004 г),

• на VIII и IX Санкт-Петербургской ассамблее молодых ученых и специалистов Междисциплинарный гуманитарный семинар «Философские и духовные проблемы науки и общества» (Санкт-Петербург, 2003, 2004 гг)

• на XLIII Международной научной конференции молодых ученых «Наука и научно-технический прогресс», секция «Философия», подсекция «Нормы и ценности социального взаимодействия» (г Новосибирск, 2005 г )

На основе диссертационных идей разработан и прочитан во II семестре 2003 года спецкурс на экономическом факультете НГУ «Взаимосвязь идеологии, мировоззрения и философии»

Содержание и основные выводы диссертационного исследования обсуждались на расширенном заседании кафедры философии Русской христианской гуманитарной академии, по результатам которого диссертация была рекомендована к защите

Работа была обсуждена и получила рекомендацию к защите на расширенном заседании кафедры философии Русской христианскои гуманитарной академии 26 мая 2008 г

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы Объем работы составляет 178 страниц, выполненных по стандарту машинописи Список литературы включает 127 наименований, в т числе 14 на иностранных языках

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень разработанности проблемы, определяется объект и предмет исследования, его цели и задачи, научная новизна, методологические основы работы, теоретическая и практическая значимость основных положений, выносимых на защиту

Первая глава «Проблема спецификации современной иррационалистической философии» посвящена проблеме квалификации таких направлений современной философии как философия жизни, феноменология, экзистенциализм, герменевтика как философского иррационализма и спецификации последнего

В первом разделе первой главы «Особенности «новой онтологии» современной иррационалнстнческон философии»

автором на материале философско-иррационалистических концепций конца XIX - первой половины XX века рассматриваются особенности указанных концепций, которые позволяют квалифицировать последние как иррационалистические, но при этом делают необходимой постановку вопроса об их неоднозначной и специфической природе

Автор останавливается на рассмотрении онтологической проблематики указанных концепций, так как подходы к онтологии наиболее ярко показывают общность современных философско-иррацио-налистических позиций и демонстрируют этапное единство иррационализма и его отлтие от предшествующей философской мысли выражают наиболее последовательную антитезу метафизическим подходам классической философии и претензию на целостное самоопределение современной философии в ее взаимосвязанности с другими формами сознания

В работе рассматриваются ключевые новации философско-иррационалистического подхода к онтологической проблематике Отмечается, что иррационалистический подход нацелен против nunc stans традиционной метафизики - вневременного, равного себе надличностно-всеобщего субъекта познания Субъектом здесь выступает человек, многообразием и уникальностью своих связей включенный в бытийные процессы и в своем самоопределении выступающий источником бытийных связей Самосознание человека раскрывается как эмо-ционально-рефлексивный опыт, опирающийся на изначальное состояние включенности в мир (в том числе, в категориях повседневности) и реализующийся как выход за наличное человеческое состояние В свою очередь, предметность в рамках этой рефлексии конституируется как единство «материи и смысла», выражает уникальность и целостность связей с миром

С другой стороны, рассмотрение указанных концепций выявляет такие их особенности, которые демонстрируют ограниченность претензии философско-иррационалистического подхода на выражение синтетического единства человека и мира Человек как субъект представлен в этих концепциях как индивидуальное автономное «я», при этом, чем более заявленная автономия «я» обеспечивает полноту, уникальность и экстатичность «бытия в мире», тем более она «работает» и определяется в противопоставлении субъекта объективным процессам, в которые он включен Широкий комплекс разноуровневых связей

индивида с миром и обществом или выпадает из рассмотрения, или возвращается в качестве усредненной мифологизированной величины (подобной das man М Хайдеггера) Рефлексивный опыт в этой связи противопоставляет формы повседневного единства с миром «общему», которое выявляется научным знанием Рефлексия, манифестируемая как практическая «со-бытийность», на деле принимает вид утонченного эзотеризма, чья упрощенная антиредукционистская установка прямо противоречит комплексной природе практики В этом же контексте предметное содержание рефлексивного процесса конституируется в качестве «данности» индивидуальной субъективности При этом философско-иррационалистическая концептуализация «данности» в терминах «смысла» указывает на неразличенность, синкретизм ее содержания

Отмечается, что рассматриваемые таким образом философско-иррационалистические концепции выражают значительный квазирациональный момент отношений человека с миром и далеки от ранее общепринятых в отечественной философии их квалификации как «волюнтаризма», «интуитивизма» и антиинтеллектуализма Однако этот реальный синтез в своей противопоставленности действительной сложности включения человека в бытийные связи, в том числе из-за тенденциозно упрощенного взгляда на научно-теоретическую и практическую деятельность, оказывается неразличенным, концептуально-синкретическим синтезом

Во втором разделе первой главы «Анализ и критика «новой онтологии» современной иррационалистической философии» на материале отечественной критической литературы рассматриваются возможности спецификации философско-иррационалистической онтологии - изнутри самой философско-иррационалистической традиции, в рамках связанной с ней обще-культурной традиции, и с позиций марксизма

Автором характеризуется ограниченность возможностей спецификации философского иррационализма с позиций, примыкающих к этой традиции Отмечается компромиссный характер имеющейся в этом случае критики, в силу которого происходит воспроизводство как общепринятого пост-кантовского концептуального языка, так и способов постановки вопросов

Следствием этой концептуальной и методологической ограниченности возможностей интерпретации и критического анализа являются искажения историко-философского порядка Ставятся акценты

на отличительных особенностях отдельных индивидуализированных философско-иррационалистических подходов и нивелируются или недооцениваются общие признаки, объединяющие эти подходы в единое направление мысли, такие как - антисциентизм, асоциальность, все более сильная опора на индивидуально-повседневный опыт и «аналогизаторство» (Д Лукач) и т д - в результате чего сама постановка вопроса об общей характеристике этого направления, в том числе, как иррационалистического, становится затруднительной и нежелательной

Другими следствиями являются некоторая мистификация «новой рациональности» в гуссерлевских терминах «строгой научности», отсутствие внимания к той специфической роли, которую «новая рациональность» играет в становлении синкретического концептуального синтеза, принятие «картезианства» (также с подачи Э Гуссерля) в качестве главной линии преемственности в европейском философском процессе, несмотря на то, что эта ретроспектива имеет отчетливую модернизирующую тенденцию, историко-философская абстрактно-рефлексивная оппозиция классической и неклассической философии, из которой целиком выпадают философские направления (прежде всего, философия марксизма), которые, ставя вопрос о новой онтологической картине мира, исходно отказываются от претензий на концептуальный синтез («производство») отношений «в мире» и т д

В качестве альтернативной трактовки философско-иррацио-налистических онтологических концепций рассматривается ряд исследований советских и зарубежных марксистов Рассматриваются квалификации иррационалистической онтологии в рамках этого подхода Среди них антинаучность, принципиальная оппозиция объективному научному знанию и тенденциозно упрощенная оценка научной деятельности, сводящая науки к естественным наукам, а последние к механистическим научным представлениям, особый априоризм и фетишизация «готовых» форм включенности в мир в терминах «культуры», «языка» и т п, субъективизм как искусственное обособление индивида от общественных процессов, психологизм

При этом анализ данной критики позволяет выявить ее существенную ограниченность и непоследовательность Автором выделяется размытость характеристики иррационализма по широкому синонимическому ряду - волюнтаризма, субъективизма, релятивизма и идеализма В конечном итоге, современный иррационализм предстает с точки зрения такой критики как неуклонное и идеологически детерминированное «скатывание» идеализма в сторону крайнего

агностицизма и релятивизма Следствием этого является утеря исторической специфики анализируемого явления Постоянно подчеркивая, что «подлинное видение мира» иррационализмом является не чем иным как «абсолютным гносеологическим релятивизмом», авторы упускают из виду, что все же речь здесь идет о «видении», определенном синтезе действительных отношений и, следовательно, об особой квази-рациональности, которая в этом синтезе содержится

Отдельной существенной стороной указанной критики является то, что содержательно и терминологически опускается концептуализация онтологической проблематики иррационализмом в терминах «субъективности» В связи с чем, вся критика в целом получает не аутентичный вид

В качестве другой альтернативной и представляющей большой интерес трактовки философско-иррационалистической онтологии автором рассматривается ряд советских исследований, характеризуемых аутентичностью критики В них справедливо отмечается иррацио-налистическая трактовка субъекта как конститутивного элемента бытийных процессов, «продуцирующего» бытийные связи Самосознание, рефлексия в этом же контексте рассматривается не как спекулятивное умозрение, а как самоопределение субъекта в «ситуации синтеза» «Данности» иррационалистической «субъективности» также интерпретируются более конструктивно, в терминах «опредмеченных форм» или «объективных мыслительных форм» Все это дает подходы как к конструктивной критике, так и к комплексной оценке роли иррационалистической мысли в широком общественном контексте

Автором отмечается существенность этой критики, ее нацеленность на действительно узловые точки анализируемых концепций Вместо опровержения идеализма и субъективизма в гносеологизаторском ключе на первый план выдвигается анализ ограниченности, вторичного характера самого включения в бытийные процессы, как оно реализуется иррационалистическим концептуальным синтезом, и подвешенного характера - в рамках отвлеченных оппозиций - рефлексии Выявляется не просто антинаучность (идеалистического толка) иррационалистической мысли, а детеоретизированность конституируемых отношений к миру в целом Этот же анализ позволяет выявить симптоматичную в рамках всего подхода концептуализацию предметного содержания отношений в терминах «смысла», а последний, в свою очередь, характеризовать как индивидуально-ограниченное, неста-бильное, флуктуирующее отношение

Вместе с тем автор показывает, что стремление к аутентичности прочтения философско-иррационалистических концепций переходит ту грань, за которой сама критика превращается в доктринальный «понимающий праксис» Это проявляется в том, что анализ в рассматриваемых работах проводится в отвлеченных категориях («отчуждения», «опредмечивания», «экзистирования», «объективных мыслительных форм» и т д), разделяет искусственные упрощенные оппозиции («натурализму», «механицизму»), конститутивно значимые для самого иррационализма В конечном итоге, определяя свою философско-исследовательскую позицию в терминах «самосознания мира» и «рефлексии о культуре», это рассмотрение переходит на квазипредметный язык, свойственный критикуемым концепциям

В третьем разделе первой главы «Рассмотрение синкретизма целостного отношения "в мире" как специфики современного иррационализма» автор, опираясь на исследования советских марксистских философов, анализирует синкретический иррацио-налистический синтез как особый феномен При этом им выделяются два предметных уровня тип общественного сознания («стиль мышления»), опирающийся на структуры повседневного, обыденного сознания, и философско-иррационалистические концепции взаимосвязи индивида и мира как его концептуальное ядро

На примере «ценностного сознания» синкретизм целостного включения человека в мир рассматривается как особый тип общественного сознания Двояким образом выявляется его специфическая отвлеченность С одной стороны, отвлеченность «ценностного сознания» обусловлена тем, что последнее отвлекается от предметных, действительных предпосылок формулируемых им практических проблем и условий их решения, и поэтому не выходит за рамки обыденного сознания (При этом автор солидаризируется с утверждением известного советского философа О Г Дробницкого, что попытки создания философской теории ценностей, такой, как если бы последние имели категориально-теоретическое эксплицируемое содержание, фактически означают детеоретизирующую апологию обыденного сознания) С другой стороны, ценности (так же, как и смыслы) выступают в стихии этого сознания не как изолированно-абстрагируемые из человеческой действительности самотождественные элементы мира, а как те элементы, специфическая отвлеченность которых содействует включению в целое В этом случае «ценностное сознание» представляет собой рефлексивный синтез одновременно

отвлеченный, но в этой отвлеченности «Бозвращающий» человеку многообразие отношений к миру в их индивидуализированное™ и органическом единстве

Философско-концептуальный синкретизм иррационализма автор связывает с попытками обосновать целостность отношений индивида к миру в специфическом философском прояснении того опыта «самости», в котором изначально в непосредственной данности присутствует единство человека и мира Причем эта «самость», эта бытийная основа целостности опирается на неразличенную целостность обыденного жизненного опыта

Такая характеристика позволяет провести различие между синкретичностью как исходным историческим или индивидуальным первоначально неразличенным состоянием целостности и синкретичностью в рассматриваемом в настоящей работе значении - как культурно и ментально развитым феноменом, но характеризующим десоциализированного и детеоретизированного субъекта в его реакции на сложность конкретной исторической и общественной ситуации При этом в работе проводится мысль о том, что эта реакция реализуется как особая позиция субъекта, которая не просто противопоставляет сложности, противоречивости и динамичности окружающего мира некий «романтический идеал», а постоянно воспроизводит внутри себя -отвлеченным, вторично-рефлексивным образом - такое богатство синтезов, которое заявляется как действительное «реальное», «человеческое» бытие и которое в своей синкретической целостности «снимает» противоположности

Анализ указанного комплекса, проведенный автором, показывает, что синкретически-иррационалистическая концептуализация целостной взаимосвязи человека и мира конституируется следующей структурой

Во-первых, внутренней синкретической взаимосвязью 1) особого рода изолированного субъекта, 2) особого рода беспредпосылочной рефлексии и 3) особых исходных «данностей» целостного опыта, находимых субъектом в сознании, и, во-вторых, внешней «партийной» оппозицией всей синкретической философско-концептуальной структуры - в блоке с соответствующим идеологизированным обыденным сознанием - комплексным, несинкретическим отношениям, реализуемым в теории и практике другими субъектами (внутри буржуазного сознания, это - оппозиция демократическому и либерально-демократическому движению, за рамками буржуазного блока - революционно-демо-кратическому движению)

Вторая глава «Концептуальная структура синкретической целостности и ее место в пост-кантовской философской традиции»

посвящена исследованию структуры и отдельных элементов синкретической концептуализации целостной взаимосвязи человека и мира представителями философско-иррационалистических течений и роли этой структуры в эволюции пост-кантовской философии

В первом разделе второй главы «Философская концептуализация синкретической целостности в терминах "смысла" и значение этой концептуализации в историко-философском контексте» рассматривается вопрос о формировании философско-концептуального синкретизма как линии преемственности в эволюции философского иррационализма

Автором ставится вопрос о конструктивной предметной характеристике феномена смысла (в связи с его научными и практическими актуализациями) как условии критики его мистификации ирра-ционализмом Автор характеризует смысл как гетерогенное, континуальное, симультанное отношение, в его относительной автономии по отношению к опосредованно выявляемым комплексным бытийным связям, и связанное с ориентацией и коммуникацией индивидов (то есть, как своего рода «верхушечное» отношение) При этом автором проводится различие между смыслом как отвлеченно-синкретической составляющей повседневной ориентации и его концептуализацией в иррационалистическом философствовании в терминах «смысла» как такого онтологически приоритетного источника бытийного единства, который противопоставляется указанной комплексности

На основании этого автором делается ряд выводов, важных для проводимого в работе историко-философского анализа Поскольку реальный синкретизм обыденных ориентации концептуализируется в иррационализме не как синкретизм особенных отношений, а как условие и источник бытийной целостности в категориях всеобщности, то вопрос о реальной природе и бытийном статусе этого синкретизма оказывается закрыт для рассмотрения Поскольку же линия развития синкретических концептуальных форм, необходимых для выражения уникальности, полноты и экстатичности философского синтеза, не становится специальным предметом рассмотрения, то на первый план выдвигаются философско-иррационалистические манифестации и столкновения многочисленных иррационалистических течений, заявляемое содержание которых часто скрывает указанную линию и производит дезориентирующий эффект

Так, «волюнтаристское» выступление Ницше против рефлексии как главного источника «порчи» европейской культуры вводит в интеллектуальную жизнь процедуру «переоценки ценностей» как новый и расширенный тип рефлексии в имманентных формах культуры Гуссерлевский пафос «строгой науки», с этой же точки зрения, характеризует не столько науку, сколько особый эзотеризм автономного синтеза, без которого далее не обходится ни один иррационалистический «дискурс» Феноменологический (и экзистенциалистский) анти-психологизм, отвергая научный психологизм, в действительности открывает невиданную до этого широту «переживаний», так или иначе доступных «осмыслению» Точно так же, противопоставление эйдетическому «чистому разуму» «заинтересованного сознания» отрицает в первую очередь неадекватную концептуализацию «видения» в терминах «науки» и «логики» и открывает не связь с практикой, а перспективу неограниченных «тематизаций»

Рассмотрение линии развития концептуального оснащения синкретического синтеза отношений «в мире» - как линии преемственности в развитии иррационалистического направления философии - подводит автора к анализу конкретных концептуальных элементов этого синтеза

Во втором разделе второй главы «Трансформация концептуальных элементов иррационалистического синкретизма в рамках пост-кантовской традиции» рассматривается последовательная модификация важнейших элементов пост-кантовской философии по мере становления философского иррационализма

Автором отмечается связь современной иррационалистической философии с философией Канта, которая может быть квалифицирована как широко задуманная попытка понять человеческое бытие в его разнообразных проявлениях и отношениях как целостность (Т И Ойзерман) При этом автором отмечается двоякая характеристика позиции немецкого философа, согласно которой последняя представляет собой «развилку» в развитии философской и общественной мысли С одной стороны, она связана с обоснованием всеобщности теоретико-познавательной деятельности и ведет в сторону объективно-идеалистического, а затем материалистического монизма С другой стороны, она содержит в себе возможность трансценденталистски воспроизводимого и постоянно снимаемого дуализма «опыта» и априорного содержания сознания Автор солидаризируется с позицией

Н А Бердяева, согласно которой именно в рамках этого воспроизводимого дуализма происходит поворот к «философии Я», в то время как последующие формы монизма характеризуются утерей интереса к «я» и к самому философствовашио как особому «опыту», полагаемому в рамках субъективности Автором рассматривается общность таких концептуальных элементов кантовской философии как автономное «я», трансцендентальный синтез, осуществляемый в самосознании, и априоризм форм познания При этом отмечается, что в их структурном соединении в рамках пост-кантовской традиции они теряют теоретико-познавательную направленность и становятся предпосылкой и средством построения «картины мира» в ее все более синкрет!гческои полноте

Автором проводится анализ модификации указанных элементов в процессе эволюции пост-кантовской философской традиции, и описываются три уровня (тенденции) модификации каждого из элементов Этим уровням условно соответствуют хронологические этапы, связанные с появлением 1) неокантанства (в первую очередь Баденской школы) и философии жизни, 2) феноменологической философии и философий, испытавших ее воздействие, и 3) экзистенциализма и философской герменевтики При этом на каждом новом уровне модификации указанные элементы образуют между собой все более замкнуто-самодостаточную структуру и выступают основанием все более полного синкретического синтеза Модификация автономного «я» состоит в следующем Автономное «я» получает трактовку как «я» отдельного живого индивида (поначалу - в рамках неокантианства и философии жизни -дополняемое ноуменальным «я»)

Далее, ограниченная трактовка автономии «я» как условия всеобщности теоретических и моральных суждений, сменяется утверждением полной бытийной автономии индивидуального «я» как такой инстанции, в которой все «содержания» мира полагаются имманентными «я»

Наконец, «я» как «самость» и «экзистенция» приобретает статус «бытия сознания», процессуально осуществляемого как открытость миру

В трактовке рефлексии этому соответствуют следующие трансформации

Расширение транценденталистски трактуемой рефлексии (самосознания, cogito) до «духовного опыта» во всей его полноте, прежде

всего подразумевающее «возвращение» кантовского чувственного опыта в деятельность «я»

Далее, рефлексия как эйдетическое «видение», освобожденное посредством специальных интеллектуальных установок от предметной действительности, выступает как полное и целостное полагание своей бытийности как имманентной характеристики своего содержания

Рефлексия же, трактуемая как «понимание», выражает бытийную открытость миру в терминах самого бытия, как укорененная, «тематизированная» эмоционально-практическими установками В этом максимально развернутом виде ирращюналистическая рефлексия приближается к своей конечной цели - «про-изводит» доктринальную процессуальность наиболее полным, детализированным и экстатичным образом

Трансформация «данности» рассматривается автором как переход от формального априоризма к «фактическому», от априорности идеализированного субъекта - к априорности человеческого существования

В первоначальном (неокантианском) виде «данность», как то, что полагается автономным индивидуальным «я» в его рефлексивном «духовном опыте», концептуализируется в трансценденталистских терминах «восприятия» и «переживания»

В связи с конституированием беспредпосылочной инстанции «я» и эйдетически трактуемой рефлексии «данность» концептуализируется как «смысл» (Если в трактовке Баденского неокантианства «смысл» еще дополнялся трансцендентной сферой ценностей, то далее он выступает как монистический источник и формы, и содержания «данности») «Данность» как «смысл» фиксирует имманентную самоданность предметов сознания, ту феноменологическую очевидность предметности, в какой она предстает как «себя-в-себе-самом-обнаруживающее» (Хайдеггер) Автором отмечается, что в результате такой модификации появляется возможность для построения завершенной, самодостаточной структуры, в которой все три момента -«я», рефлексия, «данность» - работают друг на друга

Наконец, «данность» получает статус в терминах, близких к «событию» Во взаимосвязи с «я» в его бытийной открытости миру и с тематизирующей рефлексией (пониманием) данность раскрывается как различенный ряд (последовательность) бытийных форм - языка, текста, тела, мифа, «почвы» и т п Такое «аналитическое» раскрытие и различение по форме означает некоторого рода снятие «смысла» как

стихии данности Но, как отмечает автор, опираясь на отечественные исследования и оценки, это снятие сохраняет синкретизм концептуального синтеза, поскольку предполагает специальное детео-ретизирующее и распредмечивающее препарирование указанных форм языка, тела и т д

В третьем разделе второй главы «Замкнутая синкретическая структура мысли как концептуальное ядро иррационализма»

рассматриваются выводы о роли зрелой синкретической концептуализации онтологии в становлении иррационалистической философии

Автором делается вывод о том, что модификация выше указанных пост-кантовских элементов приводит к образованию целостной взаимосвязи, в которой все три элемента входят друг в друга и обеспечивают самовоспроизводство концептуального синтеза При этом в качестве ключевого элемента рассматривается синкретически, в терминах «смысла», концептуализируемая «данность» Именно «данность» как «смысл» - в силу присущего последнему неразлнченного единства связи и отношения, предмета и представления, формы выражения и контекста - является тем самовозрастающим источником, который обеспечивает «расширенное воспроизводство» и саморазличение концептуального синтеза

Замыкание данной структуры на себя ведет к образованию самодостаточного профессионального философского синтеза как философствования par excellence Воспроизводимое как целостная структура, такое философствование — в контексте общественного сознания - необходимым образом нуждается в мировоззренческих и идеоло-гических определениях (позиционированиях) своей самодостаточности как особого «производства сознания», осуществляемого «духовной аристократией» в оппозиции «заговору власти и народа»

Автором характеризуется инволюционный механизм трансформации рассмотренной структуры Концептуализация включения индии-видуального «я» в мир ведет в рамках данной автономной структуры ко все более полному обнаружению связей с миром в той их синкретической неразличенной целостности, как она полагается рефлексией в самом «я» Это ведет к дальнейшей автономизации и конституированию полученной целостности в оппозиции действительной комплексности бытийных процессов, что, в свою очередь, ведет ко все большей нацеленности на полноту и

экстатичность полагания единства с миром в концептуальном синтезе и т д При этом, именно то, что характеризует конструктивный онтологический посыл иррационалистической философии - то есть, задача включения человека в мир, рассмотрения его «в мире» -становится запускающим механизмом трансформации пост-кантовской философии в сторону все большего иррационалистического синкретизма

Отмечается, что этот механизм предполагает ограниченные возможности выхода за рамки инволюционного сценария отход - в узком, философско-концептуальном плане - от пост-кантовских схематизмов, с частичной опорой на неогегельянскую традицию, и - в более широком, теоретико-практическом плане - выход в реальную кооперацию философии с формами общественной практики

Третья глава «Попытка критики и преодоления синкретизма в рамках компромиссного теоретико-практического синтеза» посвящена марксистскому рассмотрению возможностей локализации и определения философско-концептуального синтеза в контексте общественных отношений

В первом разделе третьей главы «Общая характеристика компромиссного подхода. Философско-концептуальный синтез индивидуальной целостности и всеобщности "духа" в рамках первоначального варианта компромиссного подхода» проводится марксистский анализ специфики компромиссного соединения иррационалистических концептуализации целостности индивидуальных отношений «в мире» с задачами исследования общественных структур

Автором отмечаются исходно ограниченные концептуальные возможности компромиссного подхода Последний, так же как иррационализм, определяется в оппозиции «натурализму», а трактовки целостного единства с миром заимствует из иррационалистических источников (Ницше, Шпенглера, Гуссерля, Хайдеггера и других) Но при этом, данный подход нацелен на включение иррационалистически концептуализируемой целостности индивидуальных отношений в крупные, непосредственно не данные индивидам структуры общественных отношений То есть, речь идет о том, чтобы «ввести в историю индивидов» (Б Кроче)

Автором выделяются две разновидности указанного компромисса его первоначальная форма, где он выражается преимущественно в теоретико-концептуальном и методологическом виде, и развитая форма собственно теоретико-практического синтеза, и рассматривается его

первая форма, представленная такими именами, как Г Коген, В Виндельбандт, Г Риккерт, Э Кассирер, Б Кроне, Г Зиммель и В Дильтей Важной особенностью разрабатываемых ими концепций является то, что они вносят значительный вклад в развитие тех представлений о целостности сознания и его связи с бытием, которые приобретают далее завершенный вид в ниже рассмотренных иррационалистических концепциях Ключевые концептуальные элементы - автономное индивидуальное «я», квази-рациональная понимающая рефлексия, категория «данности», выделение и обособление «наук о культуре» и другое - закладываются именно здесь Вместе с тем, эти философские направления остаются в противостоянии последо-вательным формам иррационализма, остаются тесно связаны с проблематикой конкретных наук и нацелены на разработку соответствующей научной методологии

В качестве симптоматики сохранения указанной двойственности и непоследовательности автором рассматривается использование категорий надындивидуальных инстанций, дополняющих трансцен-денталистски трактуемое индивидуальное «я» Эти инстанции, озвучиваемые в категориях «духа», «коллективной жизни рода», «царства ценностей», коррелируют со всеобщностью «разума» и выступают как источник и принцип объективности знания и его практической общезначимости

Следствием этого фнлософско-концептуалыюго дуализма является неосуществимость перехода из сферы трансцендентального к трансцендентному и известный релятивизм, который может трактоваться двояко с разных сторон как релятивизация, субъ-ективизация решения теоретико-познавательных задач и как «субъективизм» («натурализм») в иррационалистической трактовке

Во втором разделе третьей главы «Теоретико-практический синтез индивидуальной целостности н социальных структур» рассматриваются попытки методологически развернутого включения элементов синкретической целостности отношений индивида «в мире» в социальную онтологию

Данная форма компромисса также рассматривается в ее попытках построения социально-философской теории, соединяющей общезначимость «родовых», социальных отношений и целостности индии-видуальных отношений Особенность ее заключается в попытке построения теоретико-практического перехода, подкрепленного соответствующей комплексной методологией «обществоведения» (В Е

Кемеров) - от непосредственной живой деятельности индивидов к опосредованным формам социальных взаимодействий

С учетом особенностей этой позиции, автором рассматривается и критика в ее рамках иррационализма Следствием теоретико-методологического акцента на человеческой деятельности как основе социальной онтологии является полемическая реакция на преувеличенный радикальный анти-редукционизм иррационализма С этой точки зрения, противопоставление субъективности индивидуальной включенности в мир ее социально-предметным определениям, гуманитарного измерения человека - социальному, ведет к разорванности живой деятельности индивида В конечном счете, это ведет к содержательному обеднению самого индивидного бытия, ведет к растворению философского познания в структурах повседневной, обыденной жизни

Автором рассматриваются варианты самокритики компромиссного подхода в связи с поставленной в его рамках проблемой изменения индивидами смысловых схематизации, обобщающих и связывающих предметные структуры человеческой деятельности (А Турен, Э Гидденс, В Е Кемеров) Эта самокритика выявляет зауженную трактовку природы социального в терминах индивидуальных «социальных действий» (М Вебера) и отделение общества, в его реальной комплексности, от подобным образом трактуемого социального

Таким образом, современные версии компромиссного подхода ставят задачу «возвращения» человека в теорию и практику «на всех уровнях общественной жизни» (А Турен) Автор анализирует заявленную концепцию и показывает, что, несмотря на попытку возвращения субъектности (жизненности, мотивированности, осмысленности) на все уровни рассмотрения общества, данный подход остается индивидо-центричным Общественные отношения в этом случае выступают как промежуточные звенья и продукты в индивидуальных взаимодействиях Общественная практика имеет тенденцию трактоваться в качестве индивидной «со-бытийности», вполне сопрягаемой с доктринальным «праксисом», манифестируемым иррационализмом

В третьем разделе третьей главы «К Манхейм социальная структурная целостность как тотальность и миссия интеллигенции» иррационалистический синкретизм рассматривается как характеристика сознания специфического общественного субъекта

Выбор социально-философской концепции К Манхейма в качестве отправной точки обосновывается тем, что подход последнего демонстрирует максимально возможный синтез синкретических концептуализации целостности отношений «в мире» с представлениями о надындивидуальных социальных структурах

Автором рассматриваются две различных возможности, содержащиеся в концепции Манхейма анализ целостных социальных структур (близкий к историко-материалистическому подходу А Грамши) и обоснование претензии особой социальной группы (интеллигенции) на привилегированный синтез целостных отношений Автором выявляются основные элементы первого подхода В качестве конститутивного фактора в формировании субъектности Манхеймом рассматривается социальное бытие субъекта Эта бытийная сторона субъекта предстает как предметный комплекс связей и процессов, вычленяемый субъектом и познаваемый как объективная структура С другой стороны, эта совокупность связей, конституирующаяся (в согласии с пост-кантовской традицией) в качестве смыслового единства социально-предметного и волевого процесса, характеризует специфику социальной онтологии, выступая как человеческий детерминирующий фактор Воля, стремления, мотивы, ценности постольку порождают новые причинные ряды, поскольку становятся конкретной «дефиницией ситуации», в которой действуют субъекты, выявляют ситуацию в конкретной тотальности ее внутренних связей

Этот акцент на выявлении тотальности социальных связей, в категориях «смыслового единства», коррелирует с тем, что Манхейм, в отличие от большинства других представителей компромиссного подхода, в качестве субъекта рассматривает коллективного субъекта

Сознание, дух в его бытийной связи с историческим процессом раскрывается Манхеймом как деятельное единство теории и практического изменения мира При этом у Манхейма (как и у Грамши) политика - как наиболее существенный процесс включения человека в исторический процесс и самоопределения в нем - выступает истиной культуры, является наиболее концентрированным выражением типа, способа самобытной, органической связи с миром

Существенным моментом в концепции Манхейма является проводимая взаимосвязь смыслового и структурного аспектов исторической позиции субъекта Смысл (смысловые значения, осмысленность) и структура (социальная ситуация) выступают как две

ее разных бытийных стороны, взаимодополняющие друг друга При этом «смысловая сфера» в терминах «структуры» обогащается до типа, до «стиля мышления» коллективного субъекта, а структура в стихии смысла - до целостности-тотальности Иначе говоря, позиция субъекта, по Манхейму, определяется и осмысляется субъектом как определенная предметная структура его собственной субъектности, как предмет и мотив его устремлений

Далее автором анализируется попытка Манхейма обосновать особую привилегированную роль «парящей интеллигенции» в выработке целостной позиции, синтезирующей наличные в обществе стили мышления, выявляется движение мысли Манхейма от «проблемы синтеза» - к «социально свободно парящей интеллигенции», которая «в своей автономии открыта для синтетического охвата всех областей жизни» Автор указывает на отвлеченно-ценностный характер представлений Манхейма о «духовной сфере» как на главную причину несостоятельности указанной трактовки интеллигенции

Вместе с тем, автор показывает, что апологетически представленная Манхеймом связь между «свободно парящим» статусом указанной группы и ее «чувствительностью по отношению к невесомому и свободно парящему содержанию мысли» может быть проинтерпретирована историко-материалистически

«Социально свободно парящий» статус группового субъекта в политическом контексте может рассматриваться как результат вторично-рефлексивного самоопределения по отношению к крупным, структурно оформленным силам В этой ситуации квази-идеологическое содержание конституируется как «духовный синтез», снимающий — в рамках своей политико-структурной неразличенности - системные идеологические конфликты (и факультативно выполняющий роль фильтра по отношению к революционно-демократическим идеологиям)

В рамках указанного квази-идеологического «духовного синтеза» мировоззрение группы конституируется как квази-мировоззренческий (доктринальный) индивидуализированный синтез отношений к миру, производимый в оппозиции к универсализирующим гражданским публичным процессам

Философские концептуализации в рамках указанного индивидуализированного доктринального синтеза выступают как квазипредметный концептуальный синтез «субъективности» («бытия сознания») - в оппозиции к философской теории (и теории в целом), проблематизирующей комплексную связь между политико-преобра-

зовательной, социально-универсализирующей и научно-теоретической деятельностью

В этом контексте рассмотренная в работе синкретическая концептуальная структура характеризуется автором как ноологический принцип, характеризующий синтез всех указанных структурных уровней (политико-идеологического, мировоззренческого и философско-теоретического) сознания квази-субъекта в качестве единого стиля мышления и обосновывающий специфический - синкретический -характер этого синтеза

В заключении подводятся итоги работы, намечены перспективы дальнейшего исследования, сформулированы основные выводы

1 Анализ иррационалистических онтологических концепций конца XIX - первой половины XX века, опирающийся на достижения советской философской критики 60-80-х годов прошлого века, позволяет выделить в этих концепциях единое основание их теоретических новаций и их ограниченности

2 Попытки синтеза отношений человека к миру средствами индивидуально-автономного концептуального синтеза приводят к тому, что иррационалистическая философия конституируется в качестве отвлеченных, герметичных и синкретических концептуальных структур и процедур сознания

3 В составе синкретических концептуальных структур ключевую роль играет термин «смысла» Последний выступает как синкретический источник квази-предметного содержания сознания, является основой содержательного самовозрастания и расширенного воспроизводства концептуальных синтезов, а также выступает связующим звеном между философско-иррационалистической мыслью и обыденным сознанием

4 Попытки философско-иррационалистического рассмотрения человека в его включенности в бытие, однако, при этом воспроизводящие кантовскую трактовку человека как автономного «я», ведут к модификации пост-кантовских концептуальных структур в сторону все большей их содержательной синкретизации

5 Синкретизм как структурный конститутивный принцип философско-иррационалистической мысли выступает в свою очередь как ноологический принцип (философско-теоретическое обоснование) доктринального синтеза философии, мировоззрения и идеологии, реализуемого особой интеллектуальной группой

Содержание диссертации отражено в публикациях:

1 Борисов ИВ В ожидании большой идеологии // Сибирская столица, 2001 №8 (0,5 пл)

2 Борисов ИВ Смыслы вместо образов // Сибирская столица, 2002 №6 (0,5 п л )

3 Борисов ИВ Вторая Голливудская революция // Сибирская столица,2002 №7 (0,5 пл)

4 Борисов И В Феномен «прослойки» и доктринальное сознание // Материалы VIII Санкт-Петербургской ассамблеи молодых ученых и специалистов Междисциплинарный гуманитарный семинар «Философские и духовные проблемы науки и общества» СПб , 2004 С 138-147 (0,4 п л )

5 Борисов ИВ К вопросу о различии идеологизированного сознания и идеологии (критика марксистских определений идеологии) // Материалы IX Санкт-Петербургской ассамблеи молодых ученых и специалистов Междисциплинарный гуманитарный семинар «Философские и духовные проблемы науки и общества» СПб, 2004 С 145-153 (0,4 пл)

6 Борисов ИВ Исторический блок и проблема взаимодействия теории и социальной практики // Материалы XLIII Международной научной конференции молодых ученых «Наука и научно-технический прогресс», «Философия»,Новосибирск 2005 С 15-17 (0,1 пл)

7. Борисов И. В. Особенности «новой онтологии» иррациональной философии // Вестник Санкт-Петербургского Университета Серия 6. Философия. Политология. Социология. Психология Право. Международные отношения Выпуск 4. 2007 С. 191-197. (0,74 п. л.)

Подписано в печать 14 10 08 Формат 60x84 '/(б Печ л 1,5 Тираж ¡00 экз Заказ <2.5"

Типография Издатечьства СПбГУ 199061, С -Петербург, Средний пр, 41

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Борисов, Игорь Владимирович

Введение.

Глава I. Проблема спецификации современной иррационалистической философии.

1.1. Особенности «новой онтологии» современной иррационалистической философии.

1.2. Анализ и критика «новой онтологии» современной иррационалистической философии.

1.3. Рассмотрение синкретизма целостного отношения «в мире» как специфики современного иррационализма.

Глава II. Концептуальная структура синкретической целостности и ее место в пост-кантовской философской традиции.

2.1. Философская концептуализация синкретической целостности в терминах «смысла» и значение этой концептуализации в историко-философском контексте.

2.2. Трансформация концептуальных элементов иррационалистического синкретизма в рамках пост-кантовской традиции.

2.3. Замкнутая синкретическая структура мысли как концептуальное ядро иррационализма.

Глава III. Попытка критики и преодоления синкретизма в рамках компромиссного теоретико-практического синтеза.

3.1. Общая характеристика компромиссного подхода. Философско-концептуальный синтез индивидуальной целостности и всеобщности «духа» в рамках первоначального варианта компромиссного подхода.

3.2. Попытка критики и преодоления синкретизма в рамках компромиссного теоретико-практического синтеза.

3.3. К. Манхейм: социальная структурная целостность как тотальность и миссия интеллигенции.

Введение диссертации2008 год, автореферат по философии, Борисов, Игорь Владимирович

Актуальность темы. Диссертационное исследование посвящено рассмотрению онтологической проблематики, лежащей в основании европейской иррационалистической философии конца XIX - первой половины XX века, и анализу синкретических концептуальных структур, характеризующих иррационалистическую трактовку онтологии.

Актуальность поставленных вопросов обусловлена особым положением иррационалистической философии в сегодняшнем философском процессе. Вместе с закатом философского позитивизма и системным кризисом марксизма именно иррационалистическая онтология, рассматривающая человека в синтетическом единстве с бытийными процессами, выступает как своеобразная интеллектуальная гегемония, задающая принцип целостной взаимосвязи философии с культурой, с другими формами сознания, и является основанием парадигмального единства современной мысли. Это центральное, парадигмальное положение иррационализма требует сегодня комплексного рассмотрения иррационалистической трактовки онтологии с точки зрения ее единства, преемственности и включенности в общественный контекст. Комплексный историко-философский анализ развития философскоиррационалистической традиции является необходимым шагом в ее исследовании в нескольких отношениях: он дает возможность рассмотреть философский иррационализм как специфическое типологическое явление философской мысли, отличающееся конкретной формой единства, особой концептуальной структурой, последовательностью развития; позволяет выявить те его характеристики, которые не заметны при анализе отдельных течений иррационалистической философии; выявляет в общественно-историческом контексте его системные связи с мировоззренческой и идеологической сферами. При этом, в условиях сложившейся в наше время культурной гегемонии иррационалистической философии, подобная комплексная локализация, отстранение и спецификация этого феномена может плодотворно использовать результаты его критического анализа в советской философии, опиравшейся на качественно иные парадигмальные основания.

В этой связи обращение к традиции советской философской критики европейской иррационалистической философии конца XIX - первой половины XX века представляет особый интерес и актуальность. Несмотря на то, что в контексте последних исторических изменений эта советская критика сама подвергается широкой и подчас справедливой критике и часто воспринимается сегодня как в целом устарелая форма философствования, нам все же представляется, что она имеет ряд преимуществ в деле анализа указанной иррационалистической философии. В этом плане актуальной представляется работа по преодолению сложившихся примитивизирующих стереотипов в отношении этой советской критической традиции, мешающих увидеть ее реальные достоинства, и по выявлению того рационального «зерна», которое в ней содержится.

Эти достоинства - в контексте анализа указанной иррационалистической философии - проявляются в следующем:

Рассматриваемая критика иррационалистической философии указанного исторического периода принадлежит - при всех различиях и градациях внутри этой критики, которые ниже анализируются в данной работе - к целостному движению мысли, которое занимает альтернативную позицию по отношению к исследуемой проблематике иррационализма. Это, с учетом всевозможных огрублений и упрощений, все же дает возможность того отстраненного подхода, который позволяет, во-первых, актуализировать те аспекты исследования, которые изнутри философского иррационализма и преемственно связанных с ним позиций проблематизируются с трудом, и, во-вторых, выйти к обобщающим комплексным характеристикам иррационализма как крупного, масштабного явления мысли.

Помимо этого, существенный интерес представляет то обстоятельство, что марксистская философия, к которой принадлежит рассматриваемая критическая традиция, исходно конституируется - при всей абстрактности и подчас формальности заявки - как историческое движение мысли, нацеленное на своеобразный синтез философии, мировоззрения, идеологии и иных форм культуры, и в этом плане он решает ту же задачу, что стоит перед иррационализмом, но решает ее иным, чем в рамках иррационализма, способом. Это, в свою очередь, дает возможность проблематизировать и специфизировать ту претензию на духовный синтез, которая заявлена в иррационалистической «гегемонии» и которая представляет ее существо.

Актуальными представляются также возможные выходы реализуемого в данной работе подхода в педагогическую деятельность. Комплексное, более широкое рассмотрение философско-иррационалистической традиции конца XIX - первой половины XX века необходимо для более структурированной и обобщенной подачи в процессе обучении ее философско-теоретических, мировоззренческих и идеологических аспектов, чем это до сих пор позволялось культурными особенностями самой иррационалистической мысли.

Объект исследования - критический анализ иррационалистических трактовок онтологической проблематики конца XIX - первой половины XX века, содержащийся в советской философской традиции.

Предмет исследования — синкретизм как структурный и концептуальный принцип единства философско-иррационалистических трактовок онтологии и роль этого принципа во взаимосвязи философского иррационализма с мировоззрением и идеологией.

Цели и задачи исследования. Целью исследования является научно-теоретическая характеристика синкретизма как структурного и концептуального принципа единства философско-иррационалистических трактовок онтологии и роли этого принципа во взаимосвязи иррационалистической философии с другими формами сознания.

В связи с этим выдвигаются следующие задачи:

1. Обобщить и систематизировать марксистскую версию трактовки синкретического принципа структурного единства иррационалистической онтологии в контексте взаимосвязи философии с общественным сознанием, представленную в советской критике иррационализма 60-80-х годов XX века.

2. С использованием результатов анализа, проведенного в рамках советской критической традиции, рассмотреть основные аспекты целостной взаимосвязи человека и мира в философско-иррационалистических онтологических концепциях - бытийный статус субъекта, характер и статус рефлексии субъекта и характер предметных оснований сознания.

3. Рассмотреть причины структурного, концептуального и общетеоретического характера, препятствующие концептуальному синтезу целостной взаимосвязи человека и мира в иррационалистической философии.

4. Представить теоретические основания для комплексной характеристики концептуального синтеза целостной взаимосвязи человека и мира в рамках философско-иррационалистических концепций как синкретического синтеза.

5. Конкретизировать характеристики синкретизма как структурного и концептуального принципа единства иррационалистических трактовок онтологии, взаимосвязи отдельных элементов концептуальной структуры, а также роль концепта «смысл» в рамках этой структуры.

6. Проанализировать роль синкретической концептуальной структуры в становлении иррационалистической онтологии и в ее связи с пост-кантовской философской традицией.

7. Рассмотреть возможность пост-марксистской критики и дополнения иррационалистической философии в компромиссных концепциях, соединяющих иррационалистическую онтологию и социально-философские концепции социального действия.

Степень разработанности проблемы и теоретические предпосылки исследования. К настоящему времени вклад иррационалистической философии в разработку новой онтологической картины мира стал общепризнанным и получил отражение во множестве работ современных исследователей. Среди них - работы, связанные с тематикой настоящей работы и представленные такими авторами как Библер B.C., Вдовина И.С., Гайденко П.П., Грякалов А.А, Губин В.Д., Журавлев П.В., Калиниченко В.В., Куликова Т.В., Лекторский В.А., Мамардашвили М.К., Медведев ВА., Одуев С.Ф., Пущаев Ю.В., Разеев Д.Н., Рачинский Д.Д., Руткевич A.M., Тощева Е.Е., Халитов Т.Н. и другие. Они дают ценный материал для характеристики онтологических новаций философского иррационализма по основным направлениям, таким как -трактовка человека как бытийного феномена в его целостной связи с миром, как инициатора, источника новых бытийных связей; возвращение философской рефлексии в жизненный мир и придание ей практического, со-бытийного статуса; пересмотр природы предметных источников познания и обращение к формам практического опыта, в которых реализуется синтетическое единство сознания и бытия. Эти же исследования дают возможность квалификации широкого пласта философской мысли, возникшей под влиянием или прямой связи с указанной онтологической проблематикой, как цельного культурного движения, имеющего помимо философского также мировоззренческое и идеологическое измерение.

Вместе с тем, преобладание сегодня указанной традиции, наиболее авторитетно представленной именами крупных философов и поддерживаемой усилиями ее последователей - в условиях почти полного отсутствия критики со стороны — создает трудности ее спецификации как особого направления мысли. В этой ситуации даже общие квалификации ее как, например, иррационалистической, не получают обсуждения. Парадигмальный, синтетический характер направления также затрудняет в условиях сложившейся конъюнктуры анализ, дифференцирование его связей с мировоззрением, идеологией и общественными процессами в целом. (Философский синтез в рамках самого иррационалистического подхода уже содержит эту связь в снятом виде.) Поэтому в данных обстоятельствах особую ценность представляют исследования, выполненные в рамках указанной советской марксистской традиции.

Однако, использование наработок, полученных в рамках этой традиции, требует критического анализа и обобщения этих результатов.

Во-первых, необходимо дистанцирование от рассматриваемой критической традиции, обусловленное тем, что основные результаты, полученные в ее рамках, относятся к периоду 60-80-х годов прошлого века. Уже в силу этого многое из оснований, методов и выводов этой критики представляет собой историко-философскую проблему и требует переосмысления в контексте той новой философской, мировоззренческой и идеологической проблематики, которая к настоящему моменту привела к качественным изменениям роли философии в историческом процессе и ее самоопределения. (В общем виде можно отметить, что эти изменения отражают в первую очередь ту конкретную проблематику активного участия сознания людей в детерминации бытийных процессов, которая в позитивном и конструктивном виде имела в марксистской парадигме преимущественно формальное решение.)

Во-вторых, рассматриваемая критическая традиция предстает с нынешней исторической дистанции как достаточно неоднородное, структурно сложное образование. Соответственно, представленные ее разработки проблематики, исследуемой в данной работе, варьируются в зависимости как от масштаба критики, так и от угла зрения, от тех специфических проблемных аспектов, которые подвергаются анализу в отдельных случаях. С учетом того, что эти моменты - степень обобщенности критики и ее проблемная направленность - коррелируют друг с другом, результаты разработки проблематики иррационалистической онтологии в советской философии предстают в виде нескольких исследовательских направлений (сама взаимосвязь, структура и динамика которых требует дополнительного анализа).

Это обобщенный анализ указанной проблематики преимущественно с позиций «официального» диалектического и исторического материализма. Он представлен такими именами как Асмус В.Ф., Мельвиль Ю.К., Менде Г., Нарский И.С., Ойзерман Т.И., Сэв Л. и другие. Рассмотрение этими авторами философско-иррационалистических онтологических концепций в единстве историко-философского исследования и социально-философской проблематики дает рамочные предпосылки для комплексного анализа иррационалистической онтологии и связанной с ней общекультурной традиции как единого феномена, детерминированного его взаимосвязью с общественными процессами.

Особый интерес представляет направление советской философской критики иррационализма, которое, исходя из общих базовых марксистских оснований, вместе с тем нацелено на отражение конкретики иррационалистической онтологии и философского иррационализма в целом и на имманентность проводимого критического анализа. Важное значение имеют работы тех представителей этого направления, - таких, как Гайденко П.П. (в раннем периоде ее творчества), Кузьмина Т.А., Огурцов А.П., Тузова Т.П., Шлегерис М.-А. Б. и другие, - которые соединяют указанный выше марксистский комплексный анализ с аутентичностью критики, с учетом оригинальной онтологической проблематики, как она трактуется в иррационалистических концепциях, и того концептуального языка, каким они выражены. Следует отметить, что это советское направление критики иррационализма еще не подвергалось систематическому обзору и анализу. Между тем, оно важно как с исторической и историографической, так и с историко-философской точки зрения. Во многом именно благодаря этой традиции происходил перевод современной иррационалистической мысли (и, в целом, иррационалистической культуры) на язык советской философии, а также становились возможными ее адекватные марксистские трактовки.

Вместе с тем, результативность этой традиции имманентной критики ограничена тем, что последняя характеризуется размытостью, двойственностью позиции, и что указанное стремление освоить концептуальный язык иррационализма препятствует сфокусированности критики и выявлению того «зерна», существа иррационалистического подхода к онтологии, которое, будучи выражено в аутентичных, конструктивных формах, одновременно «изнутри» характеризовало бы недостатки этого подхода.

Соответственно, наибольший интерес в рамках данной работы представляют работы, которые содержат заявку на предметную сфокусированность марксистской критики иррационалистической онтологии. В этом же ряду стоят исследования, которые непосредственно примыкают к настоящей работе. Их авторы - Бабушкин В.У., Габитова P.M., Дробницкий О.Г., Соловьев Э.Ю. - специально уделяют внимание трактовке иррационалистической концептуализации онтологической проблематики как синкретического синтеза целостной взаимосвязи человека и мира, и также связывают этот синкретизм со стихией особого рода обыденного сознания, с которым системным образом связаны исследуемые концепции. При этом под синкретизмом, в данном случае, понимается особое единство сознания и бытия, теории и практики и связанное с ними единство форм сознания (философии, мировоззрения, идеологии и других форм), которое отличается от первоначального до-теоретического синкретизма, свойственного неразвитым формам человеческой жизни и представляет собой специальным концептуальным образом оснащенное единство, реализуемое в результате богатого культурного синтеза, актуализированного в специфически отвлеченных индивидных («смысловых», «ценностных») формах сознания и в оппозиции комплексной, структурно-дифференцированной природе общественных отношений. Как следствие, этот синкретизм конституируется и в оппозиции теории, выражающей бытийную проблематику этих отношений. Несмотря на то, что работы указанных авторов были выполнены уже достаточно давно, трактовка ими философского иррационализма как явления синкретической мысли представляется актуальной и нуждающейся в развитии, тем более что основные их аргументы до сих пор не встретили заметных попыток опровержения или анализа.

В-третьих, рассматриваемая критическая традиция, помимо ее историко-философской дистанцированности и содержательной неоднородности, характеризуется существенной ограниченностью подхода. Эта ограниченность проявляется двояким образом. Как недостаточно критическое усвоение концептуального «оснащения» иррационалистической мысли, в результате чего становится затруднительным предметно отстраненный, критический анализ этого концептуального языка как специфической формы осознания иррационализмом своего особого места в контексте общественных отношений. И - противоположным образом - как последовательная критика иррационалистических философских концептуализаций, ведущая к односторонней их оценке как сугубо анти-рационалистических. В критических исследованиях такого рода, от которых отталкивается данное исследование, нивелируется рационально-практическое значение синкретического синтеза как включения в реальное воспроизводство общественных отношений. Тем самым нивелируется их квазирациональное содержание. (Это особенно справедливо в отношении тех исследований, которые посвящены таким промежуточным, имеющим значительный рациональный элемент течениям иррационалистической мысли как феноменология Э. Гуссерля.)

Характер исследовательских источников, на которые опирается автор, ставит перед исследованием проблему реализации последовательной историко-философской критики концептуальной стороны иррационализма в социально-философском контексте, предполагающим анализ места, роли и способа конституирования иррационалистических концепций в качестве определенного движения мысли в общественных отношениях. Решение этой проблемы может быть реализовано в рамках практицистского марксизма и пост-марксизма, нацеленных на анализ механизмов включения синкретических форм мысли в общественные процессы.

Таким образом, имеющийся опыт интерпретации, критики и спецификации иррационалистических онтологических концепций заслуживает дополнительной систематизации. Реализация комплексного подхода к их исследованию нуждается как в дополнительном анализе концептуальных элементов этих концепций, их структурных взаимосвязей, так и в конкретизации и развитии интегративного подхода, соединяющего историко-философский и социально-философский аспекты исследования.

Методы исследования'. В диссертационном исследовании использовался конкретно-исторический подход, принцип научной объективности и принцип конкретности. При анализе сознания субъектов философской мысли с точки зрения их места и роли в социо-культурных процессах использовались методы целостности и системности, с опорой на современные отечественные источники (работы Грякалова A.A., Колесникова С.Н., Перова Ю.В. и других). Комплексный анализ концептуальных структур философской мысли в их парадигмальном единстве с общетеоретической, мировоззренческой и идеологической характеристикой соответствующих субъектов использовался с опорой на марксистские и примыкающие к ним методологические источники (идеи

К. Манхейма, Кемерова В.Е., А. Грамши, Д. Лукача и других). Анализ и интерпретация особенностей индивидуальных иррационалистических концепций в контексте выделенных типологических концептуальных структур опираются на компаративистский метод. При интерпретации развития и модификации пост-кантовской философской традиции в свете выявленного структурного принципа использовался типологический анализ.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в обзоре и систематизации наследия советской философской критики, посвященной иррационалистической философии конца ХЕК - первой половины XX века; в развитии и конкретизации методологии практицистского марксизма применительно к анализу современного иррационализма как целостного культурного феномена; в комплексной систематизации течений иррационалистической философии с точки зрения единства их онтологических подходов; в выделении общих структурных элементов иррационалистической онтологии как парадигмальных элементов иррационалистической и доктринальной мысли; в теоретическом обосновании типологической характеристики иррационализма конца XIX - первой половины XX века в терминах синкретизма; в спецификации роли «новой рациональности» в рамках синкретического концептуального синтеза; в конкретизации связи иррационалистической философии с пост-кантовской философской традицией.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования. Проведенные обзор и систематизация направлений советской философской критики иррационалистической онтологии позволяет включить их в качестве важной составляющей в отечественный историко-философский процесс. Проведенный комплексный анализ синкретизма как структурного и концептуального принципа единства философско-иррационалистической онтологической картины мира и его роли во взаимосвязи иррационалистической философии с другими формами сознания содействует интеграции историко-философского и социально-философского подходов и создает теоретические предпосылки для выработки альтернативных трактовок онтологической проблематики, выявленной в рамках иррационалистической философии.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования. Настоящее исследование - поскольку оно обобщает и структурирует результаты развития иррационалистической философии, встраивает их в контекст более масштабного и дифференцированного процесса, представляет альтернативные подходы к рассматриваемой проблематике - может способствовать развитию не только научной, но педагогической деятельности. Также практическое значение в сфере педагогической деятельности может иметь проделанная в исследовании критическая систематизация советской философии 60-80-х годов, в плане ее полемики с европейским философским иррационализмом. Материалы исследования могут быть включены в подготовку лекций, семинарских занятий, учебных пособий по истории философии и социальной философии и, благодаря отмеченным их особенностям, содействовать менее доктринальному освещению изучаемых концепций и большему приближению к дидактическим требованиям аудиторной работы.

Основные результаты отражены в следующих полодкенипх, выносимых на защиту.

1. Критический анализ иррационалистических онтологических концепций конца XIX - первой половины XX века, проводимый в русле советской философской традиции, позволяет выявить в них единый конструктивный источник как новаций философско-иррационалистической мысли, так и ограниченности ее теоретических возможностей.

2. Попытка иррационалистической философии осуществить целостный синтез многообразных отношений человека с миром в рамках индивидуально-автономного концептуального синтеза приводит к образованию отвлеченных, герметичных и синкретических концептуальных структур.

3. «Смысл» в составе синкретических концептуальных структур становится ключевым термином, который выступает квази-предметным источником синкретического содержания сознания, условием содержательного самовозрастания концептуальных синтезов и связывает их с обыденным (квази-мировоозренческим и квази-идеологическим) сознанием.

4. Тенденция - в рамках пост-кантовской философской традиции -трактовать автономное «я» как основание индивидуального синтеза целостных, жизненных связей с миром ведет к трансформации пост-кантовских концептуальных структур в сторону синкретического иррационализма.

5. Синкретический структурный принцип, реализуемый иррационалистической философией, выступает как ноологический принцип особого доктринального синтеза философии, мировоззрения и идеологии особым социально «парящим» интеллектуальным субъектом.

Апробация работы. Идеи и выводы диссертации по промежуточным итогам работы сообщены:

• VIII и IX Санкт-Петербургской ассамблее молодых ученых и специалистов. Междисциплинарный гуманитарный семинар «Философские и духовные проблемы науки и общества» (2003, 2004 гг., Санкт-Петербург).

• семинар Новосибирской школы гражданского общества -«Выстраивание диалога между независимыми СМИ и местными парламентами РФ» (1999 г., Новосибирск);

• семинар «Реформа местного самоуправления в России: имидж власти и роль институтов гражданского общества» (2004 г., Новосибирск);

• XLIII Международная научная конференция молодых ученых «Наука и научно-технический прогресс», секция «Философия», подсекция «Нормы и ценности социального взаимодействия» (2005 г., Новосибирск).

На основе диссертационных идей разработан и прочитан во II семестре 2003 года на экономическом факультете НГУ спецкурс «Взаимосвязь идеологии, мировоззрения и философии».

Содержание диссертации отражено в публикациях:

1. Борисов И.В. В ожидании большой идеологии// Сибирская столица, 2001. №8. (0,5 п.л.)

2. Борисов И.В. Смыслы вместо образов // Сибирская столица, 2002. №6. (0,5 п.л.)

3. Борисов И.В. Вторая Голливудская революция // Сибирская столица, 2002. №7. (0,5 п.л.)

4. Борисов И.В. Феномен «прослойки» и доктринальное сознание // Материалы VIII Санкт-Петербургской ассамблеи молодых ученых и специалистов. Междисциплинарный гуманитарный семинар «Философские и духовные проблемы науки и общества», СПб., 2004. С. 138-147. (0,4 п.л.)

5. Борисов И.В. К вопросу о различии идеологизированного сознания и идеологии (критика марксистских определений идеологии) // Материалы IX Санкт-Петербургской ассамблеи молодых ученых и специалистов. Междисциплинарный гуманитарный семинар «Философские и духовные проблемы науки и общества», СПб., 2004. С. 145-153. (0,4 п.л.)

6. Борисов И.В. Исторический блок и проблема взаимодействия теории и социальной практики // Материалы XLIII Международной научной конференции молодых ученых «Наука и научно-технический прогресс», «Философия», Новосибирск. 2005. С. 15-17. (0,1 п.л.)

7. Борисов И.В. Особенности «новой онтологии» иррациональной философии. II Вестник Санкт-Петербургского Университета. Серия 6.

Философия. Политология. Социология. Психология. Право. Международные отношения. Выпуск 4. 2007. С. 191 — 197. (0,74 п. л.) (декабрь)

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Объем работы составляет 177 страницы, выполненные по стандарту машинописи. Список литературы включает 127 наименований, в т.ч., 14 на иностранных языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Синкретическая природа современной иррационалистической философии в традиции советской философской критики"

Заключение

Главная задача настоящей работы - локализовать, специфизировать предмет исследования (иррационалистическую философию конца XIX -первой половины XX века) сталкивается с очевидным «сопротивлением» материала и оттого приобретает особую методологическую заостренность.

Сам характер предмета в собственно историко-философском ракурсе - особенности рассматриваемых иррационалистических концепций -препятствует решению задачи. Способ концептуализации, язык этих философий нацелены одновременно на теоретичность и жизненность, универсальность и уникальность, профессиональную и мировоззренческую актуальность.

С другой стороны, «бытование», культурное воспроизводство иррационалистической традиции в широком социальном поле приобретает вид влиятельной, но расплывчатой суб-культуры (выступающей в качестве своего рода интеллектуальной моды). «Профессиональный» (в гуссерлевском смысле), автономный, неразличенный синтез в концепции и столь же неразличенная гегемония в доктринальном сознании связаны

343 воедино .

В этой ситуации выделить явление из суб-культуры, показать его как явление в ряду иных явлений, находясь при этом внутри самой субкультуры - становится крайне затруднительным. (Затруднительной становится и дидактическая систематизация явления в педагогическом процессе, поскольку суб-культурный характер преподаваемой философско-иррационалистической традиции плохо сочетается с общекультурными требованиями образования и с установками аудитории.)

343 Разумеется следует учитывать реальные ситуации, когда культивирование указанных иррационалистических концептуальных синтезов сочетается с недоктринальными установками -активной гражданской позицией, кооперациями с научно-теоретической, социальной и политической деятельностью. Но, это сочетание - нетипическое (и в этом качестве может как затруднять и дезориентировать выходы в практику, так и наоборот, способствовать разрыву с иррационалистическим философствованием), мы же фиксируем свое внимание на типе как на существенной форме единства.

Для того чтобы показать определенность иррационалистической философии в ее специфической роли (взаимосвязи с другими направлениями философской мысли и общественного сознания в целом), необходим выход на такую позицию, которая обеспечивала бы и «понимание», аутентичность прочтения и задавала бы должный масштаб исследования.

Такой выход обеспечивает систематизация и критическое переосмысление уже имеющихся наработок, сделанных в русле советской философской критики иррационализма. Анализ и использование этих результатов в настоящей работе показывает, что парадигмальная качественная инаковость советского марксизма, поддерживаемая его общекультурным окружением, - а именно, свобода его от доктринального «производства» сознания - позволяет остановить процесс концептуального синтеза, присущего иррационализму, и проанализировать его структуру.

Следует отметить, что, хотя указанная остановка доктринального «производства» и критический анализ и конкретизация структуры иррационалистического концептуального синтеза выступают как две стороны одного тезиса, все же это две разнокачественные стороны, два гетерогенных момента слолсного тезиса. Соответственно, конкретное его наполнение и актуализация нуждаются в развернутом историко-философском анализе имеющихся советских источников, с учетом их сложности и неоднородности. Рассмотрение советской философской критики иррационализма позволяет выделить в ней несколько направлений и одновременно структурных уровней анализа предмета исследования данной работы.

Общая неспецифизированная критика с позиций «официального» диалектического и исторического материализма выявляет рамочные условия для дальнейшего анализа иррационализма. Она очевидным образом демонстрирует абстрактность и негативность («внешнесть») подхода. К таковой относится базирование критики на гносеологизаторских принципах (с позиций «основного вопроса философии»), в результате чего ускользает от внимания специфическая природа рассматриваемой философии, сконцентрированная не вокруг проблематики теоретического познания, а вокруг конкретных форм синтеза бытия и сознания. Однако, эта критика в целом убедительно раскрывает детеоретизирующую тенденцию в иррационализме. Наиболее же существенно то, что позитивное основание этой критики — а именно, нацеленность на комплексную, хотя и абстрактную, характеристику человека в системных общественных взаимодействиях - конструктивно противостоит иррационалистической интенции к доктринальному отвлеченному синтезу отношений. Из того, что эта позиция и основывающаяся на ней критика выражены абстрактно и негативно, не следует, что эта абстрактность и негативность означают нечто такое, что должно быть отброшено. Такая оценка может быть адекватной по отношению к попыткам «выведения» многообразия характеристик отношений в обществе из самотождественных формальных принципов. Но рассматриваемае именно как абстрактные рамочные условия анализа (и теоретико-практического определения позиции в целом) эта абстрактность исходно фиксирует комплексный подход в его антидоктринальной направленности. Преодоление такой абстрактной критики означает не ее отбрасывание, а наполнение ее конкретикой, с учетом специфики рассматриваемого явления.

Такой выход к имманентной критике иррационализма дает направление советской философской критики, учитывающее его специфическую проблематику и его концептуальный язык. И важнейшим моментом такого подхода является отчетливая фиксация проблематики концептуального синтеза отношений человека «в мире», существенным образом характеризующей содержание иррационалистических концепций. Вместе с тем, преувеличенное (и доктринальное по сути) стремление к понимающему пракеиеу», к растворению в предмете, свойственное такой критике, создает препятствия для последовательного критического анализа. Язык «предмета» становится языком исследования, и тем самым становятся затруднительными проблематизация и анализ его как формы выражения особого квази-общественного отношения.

Наконец, имеется в рамках рассматриваемой советской критической традиции ряд исследований, которые позволяют сфокусировать исследование на специфически присущей иррационализму синтетичности как особой форме духовного синтеза, обусловленной особым местом и способом конституирования иррационализма в общественных отношениях. Этот подход делает возможным - с позиций практицистского марксизма и пост-марксизма - выход к аутентичному анализу проблематики иррационализма с сохранением критической в отношении его позиции.

Основой аутентичного (и одновременно критического) прочтения в настоящей работе выступает онтологическая проблематика в философско-иррационалистической трактовке. То. что новации иррационализма в этой сфере указывают на общий сдвиг в философской мысли, выражают общую тенденцию, дает возможность 1) в общем виде (не сводимом к иррационалистической трактовке) характеризовать эту тенденцию к включению человека в бытийные процессы в имманентных способах такого включения и 2) рассмотреть иррационалистические концептуализации этого включения как один из вариантов возможной концептуализации, причем в определенных общественных обстоятельствах, обуславливающих специфику такой концептуализации.

Такое рассмотрение позволяет обосновать ряд положений.

В то время как марксистская философия, конституируемая в рамках революционного движения и в условиях культурной незрелости, парадигмальной неразвитости «исторического блока» (А. Грамши), выражает абстрактно-системное включение человека в исторический процесс, философский иррационализм рассматривает возможность конкретного, зрелого синтеза целостных отношений человека (индивида) к миру философско-концептуалъными средствами. Синтез этот имеет как широкую направленность - производит целостность отношений как культурное единство - буржуазного сознания (включая мировоззрение и идеологию), так и конституируется в качестве философии, как наиболее существенной, наиболее «бытийной» реализации синтеза.

Иррационалистическая онтология усилиями целого направления мыслителей выводит к ряду новаторских определений человека и его места в мире. Человек рассматривается не как субъект, «равный себе» и противопоставленный бытию, а как феномен, имманентным образом, в его бытийных связях, характеризующий (определяющий) бытие - его гетерогенную, уникальную, открытую переходную природу. Сознание как отношение к миру, как «включение связей в иные связи» (С.Л. Рубинштейн) раскрывается также как бытийная процессуальность. Предмет, конституируемый в рамках отношения, характеризует деятельную взаимосвязь человека и мира, уникальное единство сознания и бытия.

Однако исходная тенденция (обусловленная как социально, так и концептуальной преемственностью с пост-кантианской традицией) к автономизации синтеза как условия его полноты, очевидности, уникальности, «жизненности» и т.д. ведет к тому, что субъект в философско-иррационалистических трактовках вырождается до индивидуального автономного «я», конституируемого в оппозиции неполноте, не-уникальности и т.п. окружающего мира. Сознание в качестве «рефлексии», самосознания обращается на субъекта и реализуется в движении отвлеченных оппозиций как «ряд распредмечивающих актов» (М.-А. Б. Шлегерис). Предметность полагается в качестве «данностей», снимающих в своей неразличенной синтетичности рефлексивные оппозиции.

Таким образом, попытка философского иррационализма реализовать бытийный синтез ведет к тому, что комплексное определение и проблематизация действительной включенности человека в историческое движение (в его действительной противоречивости, открытости) приобретает квази-статус «концептуального синтеза». В этой ситуации многообразие и сложность бытийных связей, «полагаемые» в рамках распредмеченной концептуальной структуры, приобретают вид синкретического (нерасчлененного) единства. Содержательное различение возможно в рамках такого синтеза лишь как «тематизация», связь «по смыслу», с упором на различные формы «представления» (фундаментально-онтологически трактуемые язык, символические и мифологические структуры т.д.).

Анализ, проведенный в работе, показывает, что концептуальная структура, с одной стороны, конституирует бытийный синтез, выступает как основание автономного (в «я»), полагания бытийной целостности «в мире». И в этом качестве она характеризуется герметичностью, «профессиональностью» эпохэ. С другой стороны, указанное полагание происходит в терминах жизненной имманентности, сближающих синтез с обыденным сознанием.

В этом контексте ключевое значение приобретает концепт «смысла». В качестве «данности» «смысл» - в силу присущего ему синкретического единства предмета и мотива, связи и отношения, представляющей части и представляемого целого - выступает как 1) источник содержательного самовозрастания «данности» в рамках концептуальной структуры и размыкания, движения самой структуры и 2) связывает движение структуры (философствование) с обыденным сознанием, которое в соединении с философским концептуальным синтезом получает статус квази-мировоззренческой и квази-идеологической онтологии, «реальности».

В связи с этим «новая рациональность» в терминах «смысла» (П.П. Гайденко) может рассматриваться как такая детеоретизированная квазирациональность, которая обеспечивает в первую очередь дискурсивизацию, концептуальное оснащение «переживания».

Несмотря на то, что рассматриваемые философско-иррационалистические концепции характеризуются нами как специфическое явление, во многом обусловленное особыми историческими обстоятельствами конца XIX - первой половины XX века (к сожалению рамки работы и ограниченность возможностей наиболее полно реализовать единство историко-философского и социально-философского аспектов исследования не позволили уделить достойного внимания более конкретной характеристике иррационализма в историко-культурном контексте), они все же сохраняют преемственность с пост-кантовской философией и выступают как ее модификация. Особое значение имеет в данной связи кантовская автономия «я». При этом, парадоксальным образом именно конструктивный посыл иррационализма - к включению «я» в многообразие связей с миром, к рассмотрению его «в мире» - при сохранении автономии «я», служит «запускающим» механизмом синкретизации философии, движения ко все большей полноте, интенсивности и, вместе с тем, все большей неразличенности синтезов. Чем более происходит обнаружение многообразия и уникальности бытийных связей в отвлеченных данностях автономного «я», тем более синкретизированная пост-кантовская схема «жизненно» противостоит предметной действительности и тем более обосновывается в своей автономии. Это, в свою очередь, ведет ко все большей претензии на все более полное и целостное обладание миром в его данности «я». И т.д.

Стремление преодолеть синкретизм иррационалистической мысли в рамках буржуазного теоретико-практического синтеза (М. Вебер, А. Щютц, К. Манхейм) приводят к попыткам включить «субъективность», манифестирующую в иррационалистических концепциях бытийный статус я», в конкретные теоретические, социальные и политические практики как базовую, «ядерную» основу целостности и органичности социальных «тотальностей» (К. Манхейм). Такие попытки сохранить элементы синкретизма «субъективности» в составе комплексного анализа общественных отношений обнаруживают связь между синкретизмом «концептуального синтеза» и особым статусом социально «парящей» интеллектуальной группы, осуществляющей синтез. Однако следствием такого обнаружения становится не критическая оценка всей этой связки как особого, вырожденного квази-общественного отношения, а апологетика исключительной, мистифицированной роли указанного субъекта в деле синтеза «тотальности». (Что в значительной степени противоречит существенным позициям самого подхода.) Последовательное проведение комплексного анализа в терминах «тотальности» позволяет интерпретировать эту связь иным образом: как связь между синкретизмом философско-иррационалистического концептуального синтеза и вторично-рефлексивной позицией данной группы. В этом случае синкретический структурный принцип (воспроизводство многообразия мира автономным «я») выступает как ноологический принцип доктринального синтеза философии, мировоззрения и идеологии в целом, реализуемого особой квазиавтономной группой («традиционной интеллигенцией», в трактовке А. Грамши).

Следует отметить, что спецификация иррационалистической философии в рамках типологической связи между особенностями философско-концептуального синтеза и его местом в общественном бытии нуждается в дальнейшей конкретизации. Требуется выявление не только общей типологической связи, но самого типа как конкретного целостного образования, соединяющего в себе различные уровни сознания и определяемого в составе более сложного общественного комплекса.

В конкретизации нуждаются критерии отнесения к данному типу отдельных индивидуализированных форм, в первую очередь отдельных индивидуализированных философско-иррационалистических течений и концепций. Что в свою очередь, нуждается в теоретической спецификации проявлений данного типа на мировоззренческом и идеологическом уровнях. Общие клише в данном случае дезориентируют не только потому, что плохо совмещаются с фактическим разнообразием философской жизни, но и по сути противоречат той избранной нами онтологии, которая предписывает квалифицировать явления мысли по их конкретно локализованной включенности в исторический процесс.

Список научной литературыБорисов, Игорь Владимирович, диссертация по теме "История философии"

1. Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. СПб.: 2003.

2. Акиндинова Т.А. Проблема целостности мировоззрения в немецкой философии и эстетике XIX-XX вв. СПб.: 1992.

3. Асмус В.Ф. Философия истории Шпенглера как явление буржуазного алогизма. // Избр. фс. тр. в 2 т. М.: Т. 2., 1971.

4. Асмус В.Ф. Философия фашизирующейся Германии. Шпенглер и проблема специфичности исторической науки. // Избр. фс. тр. в 2 т. М.: Т. 2., 1971.

5. Асмус В.Ф. Биологизм философии истории Шпенглера и его классовая направленность в условиях фашизирующейся Германии. // Избр. фс.тр. в 2 т. -М.: Т. 2.,1971.

6. Бабайцев А.Ю. Смысл и значение. // Новейший философский словарь, состав. A.A. Грицанов. — Минск: 1998.

7. Бабушкин В.У. Концепция философского мышления Карла Ясперса. М.: 1969.

8. Бабушкин В.У. Особенности феноменологического исследования научных проблем (критический анализ). // Философия Э. Гуссерля и ее критика. -М.: 1983.

9. Бергсон А. Собр. соч. в 5 т. СПб.: Т. 5., 1914.

10. Бердяев H.A. Философия свободы. М.: 1990.

11. Бердяев H.A. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. // Бердяев H.A. Царство Духа и царство Кесаря.-М.: 1995.

12. Бердяев H.A. Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация. // Бердяев H.A. Царство Духа и царство Кесаря. М.: 1995.

13. Бердяев H.A. Истина и откровение. Пролегомены к критике Откровения. СПб.: 1996.

14. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры. (Два философских введения в двадцать первый век). - М: 1991.

15. Богомолов A.C. Немецкая буржуазная философия после 1865 г. -М.: 1969.

16. Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма. Философия существования. СПб.: 1999.

17. Бохенский Ю.М. Современная европейская философия. М.:2000.

18. Брайович С.М. Герменевтика: ее метод и претензии (критический очерк). // Философские науки, 1976, № 6.

19. Бугера В.В. Социальная сущность и роль философии Ницше. -М.: 2005.

20. Бурдье П. Практический смысл. СПб.: 2001.

21. Вдовина И.С. Памяти Поля Рикера. // Вопросы философии, 2005,11.

22. Веселая Т.В. Тема кризиса европейской культуры и ее интерпретация Э. Гуссерлем. Ростов н/Д.: 1998.

23. Виноградова И.И. Искусство. Истина. Реализм. М.: 1975.

24. Выготский JI.C Мышление и речь. // Общая психология. Тексты. Раздел III. «Субъект познания». Вып. I. Познавательные процессы: виды и развитие. Часть 2. М.:1997

25. Габитова P.M. Человек и общество в немецком экзистенциализме.-М.: 1972.

26. Гадамер Г. Истина и метод. М.: 1988.

27. Гайденко П.П. «Фундаментальная онтология» М. Хейдеггера как форма обоснования философского иррационализма./ЛЗопросы философии, 1962, № 3.

28. Гайденко П.П. Проблема рациональности на исходе XX века. // Вопросы философии, 1991, № 6.

29. Гайденко П.П. Мистический революционаризм H.A. Бердяева. // Бердяев H.A. Назначение человека. М.: 1993.

30. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология. -М.: 1997.

31. Гайденко П.П. Мартин Хайдеггер: изначальная временность как бытийное основание экзистенции.//Вопросы философии, 2006, № 3.

32. Грамши А. Возникновение интеллигенции // Искусство и политика. В 2 Т. М.: Искусство, Т. 1., 1991.

33. Грамши А. Тюремные тетради. // Искусство и политика. В 2 Т. -М.: Искусство, Т. 1., 1991.

34. Грамши А. Философия Бенедетто Кроче // Искусство и политика: в 2 Т. -М.: Искусство, Т. 1., 1991.

35. Грецкий М.Н. Наука философия - идеология. - М.: 1978.

36. Грякалов A.A. Письмо и событие: Эстетическая топография современности. СПб.: 2004.

37. Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии.-М.: 1998

38. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. -М.: 1999.

39. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. // Язык и интеллект. М.: 1995.

40. Делез Ж. Логика смысла. М.: 1998.

41. Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов. М.: 1967.

42. Журавлев П.В. Проблема бытия в философии H.A. Бердяева. -Саратов: 2002.

43. Иванова Н.Я. Философский анализ проблемы смысла бытия человека. Киев: 1980.

44. Калиниченко В.В. Приключения трансцендентальной субъективности. // Феноменологическая концепция сознания: проблемы и альтернативы. М.: 1998.

45. Кемеров В.Е. Социальная философия. Москва-Екатеринбург:2004.

46. Кемеров В.Е. Меняющаяся роль социальной философии и антиредукционистские стратегии. // Вопросы философии, 2006, № 2.

47. Киселев Г.С. Свобода и эволюция. // Вопросы философии, 2005,10.

48. Колесников A.C., Ставцев С.Н. Формы субъективности в философской культуре XX века. СПб.: 2000.

49. Колесников A.C. Проблемы взаимосвязи истории, философии и культуры. // Simposium. Вып. 7. СПб.: 2001.

50. Колесников A.C. Философская компаративистика: Восток -Запад. СПб.: 2004.

51. Корольков A.A. Духовная антропология и тенденции современного образования. // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. СПб.: 2002, № 2.

52. Кошарный С.А. Критика теоретических основ современной философской герменевтики. Киев: 1988.

53. Кузьмина Т.А. Проблемы онтологии субъекта в современной буржуазной философии. -М.: 1979.

54. Кузьмина Т.А. Анри Бергсон. // Философы двадцатого века. М.:1999.

55. Куликова Т.В. Феноменология понимания в контексте целостного отношения «Человек мир». - М.: 1995.

56. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: 2001.

57. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: 1981.

58. Любутин К.Н. Человек в философском измерении. Свердловск:1991.

59. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: 1992.

60. Мамардашвили М.К.Лекции о Прусте. М.: 1995.

61. Мамардашвили М.К. Кантианские вариации. М: 1997.

62. Мамардашвили М.К. Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: 1999.

63. Манхейм К. Идеология и утопия. // Манхейм К. Диагноз нашего времени. -М.: 1994.

64. Мареев С.Н., Мареева Е.В. История философии. М.: 2004.

65. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23.

66. Марсель Г. Опыт конкретной философии. М.: 2004.

67. Медведев В.А. Понимание как культуротворческая деятельность (онтологические аспекты объективации смысла). СПб.: 2003.

68. Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии XX века. М.:1983.

69. Менде Г. Очерк о философии экзистенциализма. М.: 1958.

70. Миронов В.Н. Философия истории Фридриха Ницше. // Вопросы Философии, 2005, № 11.

71. Можеева А.И. Проблема человеческой субъективности в свете марксовой теории исторического процесса. // Человек и его бытие как проблема современной философии. М.: 1978.

72. Монтон Феррер X. Концепция «жизненного разума» в философском учении Хосе Ортеги-и-Гассета. М.: 1989.

73. Муравьев Ю.А. Культурологизм как методологическая тенденция в современной буржуазной философии. // Философские науки, 1988, № 1.

74. Нарский И.С. Современная буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов XX века. М.: 1983.

75. Нарский И.С. Онтология и методология философской герменевтики. // Герменевтика: история и современность. М.: 1985.

76. Науменко И.А. К критике философских основ мировоззрения Георга Зиммеля. М.: 1972.

77. Неретина С.С., Огурцов А.П. Пути к универсалиям. СПб.: 2006.

78. Огурцов А.П. Отчуждение, рефлексия и практика. М.: 1967.

79. Огурцов А.П. Экзистенциалистская мифология языка (М. Хайдеггер). // Философия марксизма и экзистенциализм. М.: 1971.

80. Одуев Ф.С. Метаморфозы иррационализма. В 2-х ч. М.: 2004.

81. Ойзерман Т.И. Рациональное и иррациональное. // Вопросы философии, 1977, № 2.

82. Ойзерман Т.И. Идея философии как науки в трудах Канта. // ««Критика чистого разума» Канта и современность. Рига: 1984.

83. Ойзерман Т.И. Основные вопросы философии. // «Вопросы философии», 2005, №11.

84. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М.: 1991.

85. Патент Г.И. Марксизм и экзистенциализм. (К критике иррационализма «фундаментальной онтологии» М. Хайдеггера.) -Челябинск: 1973.

86. Перов Ю.В. Заметки о понятии «философская классика». // История философии, культура и мировоззрение. СПб.: 2000.

87. Пущаев Ю.В. Диалектическая логика и философия Мераба Мамардашвили. // Вопросы философии, 2005, № 12.

88. Работы М. Хайдеггера по культурологи и теории идеологии. М.:1981.

89. Разеев Д.Н. В сетях феноменологии. // Разеев Д.Н. В сетях феноменологии. Гуссерль Э. Основные проблемы феноменологии. СПб.: 2004.

90. Рачинский Д.Д. Структура бытия и онтологическая рефлексия. -М.: 2002.

91. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. -М.: 1995.

92. Розов Н.С. Философия и теория истории. Кн. 1. Пролегомены -М.: 2002.

93. Рузавин Г.И. Герменевтика и проблемы понимания и объяснения в научном познании. // Структура и развитие научного знания. Системный подход к методологии науки. М.: 1982.

94. Руткевич A.M. Хайдеггер и нацизм. // Вопросы философии, 1988, № 11.

95. Руткевич A.M. От Фрейда к Хайдеггеру. Критический очерк экзистенциального психоанализа. -М.: 1985.

96. Руткевич A.M. Эдмунд Гуссерль. // Философы двадцатого века. -М.: 1999.

97. Савинова Е.Ю. Концепция «абсолютного историзма» Бенедетто Кроче. Критический анализ. — Л.: 1987.

98. Семакина И.А. Бытие как текст: проблема самоопределения смысла. -М.: 1998.

99. Соловьев Э.Ю. Ликвидация философии под видом ее осознания (о немецком экзистенциализме). // Вопросы философии, 1962, № 6.

100. Соловьев Э.Ю. Экзистенциализм и научное знание. М.: 1966.

101. Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас: (Очерки по истории философии культуры). М.: 1991.

102. Тощева Е.Е. Философские исследования гетерогенности бытия. Иркутск: 2002.

103. Тузова Т.М. Ответственность личности за свое бытие в мире. -Минск: 1987.

104. Турен А. Возвращение человека действующего. М.: 1998.

105. Уледов А.К. О принципах изучения общественного сознания. // Очерки методологии познания социальных явлений. М.: 1970.

106. Фролов И.Т., Гуревич П.С. Смысл жизни. // Философский словарь, под ред. И.Т. Фролова, 7-е изд. М.: 2001.

107. Халитов Т.Н. «Бытие-в-мире» как интегративная категория западно-европейской метафизики XX века. Казань: 1999.

108. Чертин Ю.Н. Проблема социально-исторического бытия человека в марксизме и экзистенциализме Ж.-П. Сартра. — Л.: 1981.

109. Швырев B.C. Практика. // Философский словарь, под ред. И.Т. Фролова, 7-е изд. М.: 2001.

110. Шлегерис М.-А. Б. Онтологическая структура экзистенциального мышления и ее социально-предметные основы (историко-методологический анализ и критика иррационализма). -Вильнюс: 1985.

111. Шпенглер О. Закат Европы. Ростов н /Д.: 1998.

112. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: 1991.

113. Шпет Г. Явление и смысл. М.: 1914.

114. Albert Н. Hermeneutik und Realwissenschaft. // Sozialtheorie und soziale Praxis. Meisenheim am Glan, 1971.

115. Gadamer H.-G. Vom Wort zum Begriff. // Lesebuch. Tubingen:

116. Dilthey W. Philosophie des Lebens. Frankfurt am Main: 1946.

117. Jaspers K. Philosophische Autobiographie. // Offener Horisont. -München: 1953.

118. Jaspers K. Philosophie. Berlin-Gottingen-Heidelberg, Bd. I., 1956.

119. Jaspers K. Psychologie der Weltanschauungen. Berlin: 1960.

120. Heidegger. Holzwege. Frankfurt am Main: 1950.

121. Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik. Frankfurt am Main: 1951.

122. Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen: 1960.

123. Homans G. Bringing men back in. // American Sociological Review, 1964. V. 29. №3.

124. Husserl E. Die Krsis der europaischen Wissenschaften und die transzendentale Phänomenologie. Husserliana. Haag: Bd. VI., 1954.

125. Husserl E. Logische Untersuchungen. -Tubingen: Bd. 2., Teil I.,

126. Ricoeur P. France catholique. 1992, № 2338.

127. Waldenfelds B. Das Paradox des Ausdrucks. // Waldenfelds B. Deutsch-Frazosische Gedankengange. Frankfurt am Main: 1995.1997.1968.