автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Защитное вооружение кочевников Центральной Азии XV - первой половины XVIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Защитное вооружение кочевников Центральной Азии XV - первой половины XVIII вв."

На правах рукописи

Бобров Леонид Александрович

ЗАЩИТНОЕ ВООРУЖЕНИЕ КОЧЕВНИКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ XV - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII вв.

Специальность 07.00.06 - археология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Барнаул 2005

Работа выполнена на кафедре археологии и этнографии Новосибирского государственного университета.

Научный руководитель

доктор исторических наук, профессор

Худяков Юлий Сергеевич

Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор

Зиняков Николай Максимович, кандидат исторических наук Горбунов Вадим Владимирович

Ведущая организация

Омский государственный университет

Защита состоится 20 октября 2005 г. в 12.00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.005.08 при Алтайском государственном университете по адресу: 656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66, зал заседаний ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Алтайского государственного университета.

Автореферат разослан «_»_2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

д-р ист. наук, проф.

Е. В. Демчик

¿мюв- К

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Изучение защитного вооружения является важной составляющей в многоаспектном исследовании военного искусства позднесредневековых кочевников, а также изучении материальной культуры древних и средневековых номадов Евразии. Актуальность данного направления обусловлена следующими моментами. В эпоху позднего Средневековья в Центральной Азии происходили важные политические и социально-экономические процессы, существенно изменившие традиционный расклад сил в регионе. Крушение Юаньской империи и изгнание кочевников из Китая подвигло номадов на восстановление производственных мощностей непосредственно в степных условиях. Создание крупных кочевых государственных образований, находившихся в сложных военных и политических отношениях между собой и оседлыми соседями, увеличивало спрос на предметы вооружения, стимулировало развитие военного искусства в целом. Именно в этот период широкое распространение среди номадов Центральной Азии получает огнестрельное оружие, существенно изменившее традиционные тактические схемы ведения боя. Особый интерес в этой связи представляет изучение защитного вооружения номадов, являющегося одним из самых трудоемких элементов в оружейном комплексе центральноазиатских кочевников. Предметы защитного вооружения выступают в качестве важных источников информации при научно-исторических реконструкциях военного искусства кочевников Средневековья в целом. Большое значение анализ защитного вооружения имеет при изучении технологических процессов изготовления оружейных комплексов, при рассмотрении состава войск средневековых народов, особенностей тактики ведения боя.

Изучение защитного вооружения кочевников Центральной Азии так же имеет широкие возможности: уточнение хронологии археологических памятников, выявление основных направлений эволюционного развития защитного вооружения, сравнение вещественных источников с иконографическими и письменными материалами.

Объектом исследования в данной работе являлось защитное вооружение центральноазиатских кочевников XV - первой половины XVIII вв. В качестве предмета исследования рассматривались следующие аспекты: систематизация изучаемых предметов защитного вооружения, выявление основных направлений эволюционных изменений предметов защитного вооружения, реконструкция комплексов защитного вооружения.

Основной целью работы является научно-историческая реконструкция комплекса защитного вооружения центральноазиатских кочевников XV -первой половины XVIII вв.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие рабочие задачи.

1. Провести обзор работ, посвященных анализу и интерпретации монгольского позднесредневекового доспеха, чтобы оценить степень его изученности.

2. Рассмотреть и проанализировать источники поступления предметов защитного вооружения в армии центральноазиатских кочевников ХУ-ХУШ вв., а также производственные возможности монгольских государств, по изготовлению предметов защитного вооружения, рассмотреть и оценить уровень оснащенности ими монгольских воинов этого периода.

3. Осуществить на основе систематизации материала типологию доспеха, выявив хронологические рамки существования конкретных типов, их происхождение и развитие.

4. Рассмотреть основные этапы эволюции защитной паноплии номадов ХУ-ХУШ вв.

5. На основе комплексного анализа вещественных, изобразительных и письменных источников реконструировать устройство различных видов защитного вооружения, тактические возможности их применения и состав войск у населения монгольских государств в XVII-первой половине XVIII вв.

Территориальные рамки работы. В работе использованы материалы, происходящие с территории Центральной Азии и Саяно-Алтая. Под Центральной Азией понимается территория, охватывающая внутриматерико-вую Азию в пределах современного Китая и Монголии (Гоби, Алашань, Ордос, Джунгарская и Таримская равнины), разделенная или обрамленная высокими хребтами Тянь-Шаня, Куньлуня, Наньшаня, Каракорума, Ганди-сышаня. В работе также привлекаются материалы с территории Южной Сибири, Восточного Туркестана, Тибета и Забайкалья, которые в рассматриваемый период входили в состав монгольских государственных образований Центральной Азии, или были связаны с ними теснейшими политическими, социально-экономическими и культурными узами. К анализу пентральноазиатского защитного вооружения привлекаются данные по доспеху волжских калмыков XVII в., являвшихся носителями централь-ноазиатской военной традиции в Восточной Европе.

Хронологические рамки исследования охватывают период с XV до середины XVIII в., который традиционно определяется исследователями как период позднего Средневековья и начала Нового времени. Выбор нижней границы исследования обусловлен распадом Юаньской империи, изгнанием номадов из Китая в монгольские степи и воссозданием собственно кочевых государственных образований, что уже в начале XV в. повлекло за собой серьезные изменения в материальном производстве кочевников, в том числе и в области производства предметов защитного воору-

жения. Верхняя граница исследования связана с подчинением Джунгар-ского ханства Цинской империи и завершением существования военного искусства центральноазиатских кочевников, как самостоятельного исторического феномена.

Источниковая база. Исследование построено на анализе нескольких групп источников:

1. Вещественные материалы из погребальных и поселенческих комплексов, случайные находки, а также предметы вооружения из старых оружейных коллекций. В работе анализируются 542 экземпляра защитного вооружения из числа археологических памятников и 219 предметов и элементов защитного вооружения из старых оружейных коллекций. В том числе 679 панцирных пластин, 12 целых кольчатых панцирей, 25 шлемов, 5 наручей. В качестве аналогий привлекались материалы из Северного Китая, Тибета, Восточного Туркестана, Средней Азии.

2. Изобразительные источники: скульптурные изображения монгольских воинов Х1У-ХУ вв. из юаньских и минских погребений Китая; картины и гравюры китайских, маньчжурских художников ХУ-ХУШ вв.; среднеазиатские миниатюры ХУ1-ХУН вв.; гравюры европейских иезуитов в Китае XVIII в.; русских путешественников-этнографов XIX в.; монгольская и тибетская буддистская скульптура и живопись ХУИ-Х1Х вв.

3. Письменные источники: монгольские своды законов и исторические предания XVII-XVIII вв., записки русских служилых людей XVII в., европейских и азиатских путешественников ХУП-ХУШ вв., сообщения среднеазиатских, китайских и маньчжурских хронистов, историков и полководцев ХУИ-ХУШ вв.

4. Материалы центральноазиатского средневекового эпоса.

Методология и методика исследования. Главным методологическим

основанием диссертации является системный подход, состоящий в целостном рассмотрении совокупности объектов, при котором выясняется, что их взаимосвязь приводит к появлению новых интегративных свойств системы. Отдельные элементы защитного вооружения, а также панцирные комплексы изучаются как обособленное и развивающееся целое, состоящее из согласованных элементов, каждый из которых обладает способностью к самостоятельному развитию при сохранении целостных характеристик системы. Практическое отражение идей системного подхода нашло отражение в работах А. Н. Кирпичникова (1973), Ю.С.Худякова (1980), В. В. Горбунова (2003) и др.

Методика обработки источников определялась задачами исследования. На этапе анализа материалов применялись классификационный и типологический методы, метод датированных аналогий, реставрация, верификация и корреляция полученных результатов. В классификационных построениях использованы некоторые принципы и терминологический аппа-

рат, разработанные Г. А. Федоровым-Давыдовым (1966), Ю. С. Худяковым (1980), М. В. Гореликом (1993), В. В. Горбуновым (2003). На этапе реконструкции устройства и применения защитного вооружения задействован комплексный подход, основанный на сопоставлении вещественных, изобразительных, письменных и фольклорных данных, а также сведениях по сохранившимся этнографическим доспехам и по экспериментальному моделированию защитных средств.

Научная новизна. Впервые в отечественной и зарубежной историографии на основании анализа вещественных, изобразительных, письменных и фольклорных источников реконструирован комплекс защитного вооружения и тактика панцирной конницы кочевников Центральной Азии XV - первой половины XVIII вв., выявлена его роль в военном искусстве кочевников Центральной Азии периода позднего Средневековья и Нового времени. В работе рассмотрены основные этапы эволюции позднесредне-векового защитного вооружения номадов, выявлены источники поступления в монгольские степи предметов защитного вооружения и материалов для их изготовления, представлены научно-исторические реконструкции комплексов защитного вооружения номадов региона в эпоху позднего Средневековья и Нового времени.

Апробация. Основные положения и идеи нашего исследования прошли предварительную апробацию. Они докладывались на конференциях, проходивших в Новосибирске, Барнауле, Омске, Ашхабаде, и были опубликованы в 18 работах.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты настоящего исследования могут иметь следующее применение: написание обобщающих трудов по археологии, военной и политической истории Центральной Азии, работ методического и методологического характера; оборудование музейных экспозиций с помощью реконструированных материалов; разработка спецкурсов для вузов в русле данной тематики, дальнейшее практическое внедрение разработанной методики для других эпох и культур.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, первая, вторая, третья и пятая из которых разбиты на два, а четвертая - на три раздела, заключения, библиографического списка. Приложение работы включает 80 иллюстраций, демонстрирующих основные положения и результаты работы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, объект и предмет исследования, определены цели и задачи, обозначены территориальные и хронологические рамки, охарактеризованы источниковая база, методологические подходы и методика изучения материалов, научная новизна и апроба-

ция работы, ее научно-теоретическая и практическая значимость и структура.

Глава I. ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. История изучения. Источниковая база по защитному вооружению кочевников Центральной Азии периода позднего Средневековья и Нового времени начала формироваться еще в XIX в. Хронологическое рассмотрение процесса изучения всех имеющихся предметов защитного вооружения позволяет отметить следующие моменты. В период с середины XIX в. до середины 80-х гг. XX в исследователи не изучали целенаправленно какие-либо категории позднесредневекового защитного вооружения и лишь указывали на наличие панцирных элементов в числе прочих находок в археологических памятниках и среди старых оружейных коллекций. Шлемы и панцири, происходящие из числа случайных находок и из старых оружейных коллекций, датировались исключительно широко, как правило, по аналогии с предметами вооружения периода раннего и развитого Средневековья.

Первые сведения о позднесредневековых железных предметах защитного вооружения центральноазиатского и южно-сибирского производства из археологических памятников и старых оружейных коллекций были связаны с работами В. В. Радлова, Д. А. Клеменца, П. Винклера, Э. Ленца. Материалы по панцирному вооружению воинов Тибета были собраны в начале XX в. А. Уоделлем и Г. Ц. Цыбиковым.

В 1920 первой половине 1980-х гг. целенаправленные раскопки позднесредневековых памятников проводились сравнительно редко. Поэтому большая часть предметов вооружения обнаруженных в этот период относится к числу случайных находок. Железные панцири и шлемы обнаруженные на территории Южной Сибири рассматривались в работах С. И. Ванштейна, Л. Р. Кызласова, А. Д. Грача, Ю С. Худякова и др.

Вторая половина 1980-х- 1990-е гг. представляют собой новый этап в пополнении источниковой базы по защитному вооружению позднесредневековых воинов региона. Это время характеризуется появлением массового материала, что было связано, как с более интенсивными раскопками археологических комплексов Южной Сибири, так и с введением в научный оборот предметов вооружения из старых оружейных коллекций. Предметы защитного вооружения из археологических памятников были опубликованы и проанализированы Ю. С. Худяковым, С Г. Скобелевым, М. В. Карпекиной, В. И. Молодиным, П. В. Мандрыкой, Ю. В. Шириным. Шлемы и кольчатые панцири с территории Алтая были рассмотрены в работах И. Ю. Слюсаренко, Д. В. Черемисина, В. И. Соенова, А. В. Исова. Шлемы и панцири центральноазиатского и среднеазиатского производства

хранящиеся в музейных собраниях Китайской Народной республики были опубликованы Ю. С. Худяковым.

В конце 90-х гг. XX в. - начале XXI в. продолжилась публикация предметов вооружения из старых оружейных коллекций и музейных фондов России, стран СНГ, Европы и США. Ю. С. Худяковым, М. В. Гореликом,

B. И. Соеновым, Л. А. Бобровым, В. Е. Войтовым были введены в научный оборот панцири и шлемы из фондов музеев Москвы, Санкт-Петербурга, городов Сибири и Дальнего Востока, КНР, республики Казахстан, Великобритании, Германии, США, а так же предметы вооружения из Южной Сибири и Монголии, происходящие из числа случайных находок.

В результате исследований российских и зарубежных ученых накоплен значительный по объему и информативности фонд источников, требующих систематизации и интерпретации.

1.2. Историография. Первые попытки проанализировать комплекс защитного вооружения центральноазиатских номадов были предприняты еще в конце XIX в.

Давая оценку степени изученности центральноазиатского средневекового доспеха в работах авторов XX в., необходимо отметить ряд ключевых моментов. На протяжении данного периода отдельные элементы панцирного комплекса кочевников Центральной Азии становились объектом исследования отечественных и зарубежных историков, археологов, этнографов и лингвистов. До 90-х гг. XX в. исследование защитного вооружения номадов Центральной Азии как правило носило фрагментарный характер: ученые ограничивались кратким описанием находок и приведением их ближайших аналогий. Защитное вооружение позднесредневековых кочевников Центральной Азии обычно рассматривалось в контексте изучения материальной культуры, политической, экономической, реже военной ис-юрии степняков В большинстве работ приоритет отдавался материалам письменных (в основном русскоязычных) источников ХУИ-ХУШ вв. В основном на материалах письменных источников строили свои выводы

C. К. Богоявленский, С. В. Бахрушин, Л. П. Потапов, И. Я. Златкин, Б. Я Владимирцев, Д. В. Сычев, В. А. Моисеев, Р. Д. Бадмаева, М М. Батмаев, А. Н. Басхаев, А. К. Кушкумбаев. Вне поля внимания большинства исследователей этого периода оставались изобразительные и вещественные материалы из старых оружейных коллекций и археологических памятников. С 80-х гг. XX в. для характеристики военного дела кочевников Центральной Азии и Южной Сибири стали привлекаться данные эпоса Значительную работу в этом направлении проделали Р. С. Липец, В. Я. Бутанаев, а так же В. Хайсиг, сопоставившие материалы эпических произведений с данными письменных и археологических источников. Параллельно с этим процессом шел процесс систематизации профильных археологических материалов. Так в конце 80-х гг. Ю. С. Худяковым и

А. И. Соловьевым была проведена работа по анализу и систематизации панцирных пластин происходящих с территории Южной Сибири.

Становление российской оружиеведческой школы сыграло важную роль в изучении военного дела позднесредневековых номадов. Работы Г. А Федорова-Давыдова, А. Н. Кирпичникова, М. В. Горелика, Ю. С. Худякова, В. В. Горбунова, в которых при анализе предметов средневекового защитного вооружения был применен системный подход, создали необходимую теоретическую базу для изучения защитного вооружения номадов Центральной Азии ХУ-ХУШ вв.

На основании системного анализа письменных источников и материалов музейных коллекций Москвы и Ленинграда М. В. Горелик в конце 70-х гг XX в. в обзорной работе по монгольскому доспеху ХН-ХУП вв. дал характеристику позднесредневекового центральноазиатского комплекса защитного вооружения. Ю. С. Худяков в 90-е гг. XX в. на основании археологических, письменных источников, данных эпоса и материалов старых оружейных коллекций реконструировал комплекс защитного вооружения позднесредневековых кочевников Минусинской котловины.

Обзор работ, посвященных защитному вооружения позднесредневековых номадов Центральной Азии, выявил узость источниковой базы, используемой большинством ученых в аналитических исследованиях, недостаточное привлечение изобразительных источников и материалов из старых оружейных коллекций. Комплекс вооружения позднесредневекового населения Центральной Азии ни разу не становился объектом специального исследования в отечественной и зарубежной историографии.

Глава 2. ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ. ВОПРОСЫ ХРОНОЛОГИИ И КУЛЬТУРНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ

2.1. Вещественные, письменные, изобразительные и фольклорные источники. Значительная часть рассматриваемых в работе целых доспехов и их элементов происходит из числа случайных находок, археологических памятников, а так же из старых оружейных коллекций. Эталоном при выделении позднесредневековых предметов защитного вооружения из числа случайных находок являются материалы старых оружейных коллекций. Панцири и шлемы, преподнесенные номадами в дар русским царям в ХУН-ХУШ вв., как правило, имеют не только хорошую сохранность, но и надежную датировку.

Среди письменных источников значительный интерес для рассматриваемой темы представляют центральноазиатские произведения XVI-XVIII вв. («Шара Туджи», «Алтан Тобчи», серия рассказов о Даян-хане и др.), а так же своды монгольских законов ХУН-ХУШ вв. («18 степных законов», «Их Цааз», «Халха Джирум»). Сведения о различных предметах

защитного вооружения содержат «скаски» и «отписки» русских служилых людей XVII в., сообщения русских, турецких и европейских путешественников и послов XVП XVШ вв., среднеазиатских, маньчжурских и китайских хронистов, чиновников и полководцев. Значительный объем материала содержат свод цинских законодательных актов для монголов «Ца-аджин бичиг» и сообщения цинских офицеров, принимавших участие в войнах с Джунгарских ханством конца XVII - первой половины XVIII вв.

Наибольшую ценность среди изобразительных источников представляет юаньская иконография и скульптура XIV в., минская иконография и скульптура XV-XVII вв. и цинская иконография ХУН-ХУШ вв. К началу XIX в. относятся гравюры Е. М. Корнеева, изображающие доспехи бурятских воинов более раннего периода и монгольская буддийская живопись, в ряде случаев достаточно точно отображающая исторические реалии XVIII в.

Специфическим видом источников являются материалы центральноа-зиатского эпоса («Гесер», «Джангар», «Бум-Эрдени», «Дайни-Юорюль» и др), содержащие описания различных предметов защитного вооружения средневековых номадов. При критическом подходе материалы эпоса могут стать незаменимым источником при реконструкции процесса одевания поддоспешной одежды и собственно панциря, расшифровки значения декоративных деталей на панцирных элементах, уточнения вариантов покроя предметов защитного вооружения и т. д.

Рассмотрение источников по центральноазиатскому доспеху XV XVIII вв. показало их достаточную представительность для всестороннего анализа и интерпретации. Системный анализ вещественных, изобразительных, письменных источников и материалов эпических произведений позволяет не только реконструировать панцирные комплексы позд-несредневековых жителей региона, но и выявить условия их хранения, ношения и оформления.

2.2. Морфология и принципы классификации позднесредневеко-вых предметов защитного вооружения. Под защитным вооружением понимаются средства индивидуальной защиты воина и его коня от наступательного оружия противника. В принятой нами общей классификации защитное вооружение составляет вторую (после оружия) категорию комплекса вооружения.

Появление доспеха относится к эпохе первобытной древности. Рассматриваемый в настоящей работе временной период, является заключительным этапом эволюции средневекового центральноазиатского доспеха и завершающим периодом его широкого бытования в Центральной Азии.

По своему назначению элементы защитного вооружения нашей серии разделяются на надвиды, а по размещению - на виды.

I. Доспех воина: 1. Панцири (защита корпуса), 2. Шлемы и бармицы (защита головы и шеи), 3. Дополнительные защитные детали и защита конечностей, 4. Щиты (общая защита).

И. Конский доспех: 1. Панцирная попона (защита корпуса и шеи), 2. Наголовья (защита головы).

К центральноазиатским предметам защитного вооружения нами отнесены 54 объекта из археологических памятников и из старых оружейных коллекций, а так же их изображения в 38 сюжетах. Всего нами собраны сведения о 62 панцирях, 52 шлемах и 23 наручах.

Глава 3. ИСТОЧНИКИ ПОСТУПЛЕНИЯ ПРЕДМЕТОВ ЗАЩИТНОГО ВООРУЖЕНИЯ В ВОЙСКА КОЧЕВНИКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ ХУ-ХУШ вв.

Письменные, вещественные и иконографические материалы ХУП-ХУШ вв. фиксируют два основных источника поступления защитного вооружения в монгольские позднесредневековые армии: импорт и собственное производство.

3.1. Импортное защитное вооружение. Импортное вооружение доставлялось в Западную и Северную Монголию с территории Саяно-Алтая. Не смотря на то, что металлообрабатывающая промышленность шорцев в техническом отношении была «примитивна и носила домашний характер», производственные возможности оружейников «Кузнецкой земли» позволяли джунгарам и монголам государства Алтын-ханов закупать или взимать в качестве дани по несколько тысяч комплектов защитного вооружения ежегодно. Одним из основных импортеров вооружения в Джунгарию с конца XVII в. стали мастерские мусульманской Кашгарии и Маверранахра. В Южную Монголию и Халху импортные панцири и шлемы поступали в основном из Маньчжурии и Минской империи. Во второй половине

XVII в. цинское правительство предприняло решительные меры против контрабанды и розничной продажи оружия, изготовленного на территории Китая. Доспехи стали закупаться крупными оптовыми партиями под присмотром цинских чиновников и переправляться в подконтрольные Цин-ской империи области Южной Монголии и Халхи. Кочевые феодалы Северной Монголии использовали и панцири русского производства, преподнесенные им в качестве дара «Белого царя» или захваченные в ходе военных действий. В течение второй половины XVII - первой половины

XVIII в. роль импортного защитного вооружения (среднеазиатского в Джунгарии и цинского в Южной Монголии и Халхе) неуклонно возрастала.

3.2. Защитное вооружение местного (центральноазиатского) производства. Наряду с привозным вооружением центральноазиатские кочевники широко использовали доспехи местного производства. Металл для их

изготовления доставлялся в монгольские степи с территории Саяно-Алтая или добывался непосредственно в монгольских степях. Уже в первой половине XVII в. работа по «изготовлению лат» вменялась в обязанность рядовым аратам. Среди оружейников выделились мастера «куяшной работы», специализировавшиеся на изготовлении защитного вооружения. В централизованном Джунгарском ханстве были созданы крупные металлодобывающие и металлообрабатывающие центры, на которых работали тысячи центральноазиатских и иностранных мастеров. Письменные источники фиксируют разделение труда в процессе изготовления панцирей в XVIII в. Это позволило существенно увеличить объемы выпускаемой продукции, унифицировать основные структуры бронирования и виды покроя панцирей. Цена панциря за XVII в. снизилась в девять раз, что сделало его доступным даже для рядовых кочевников.

Усилия, предпринятые позднесредневековыми монгольскими правителями, позволили существенно увеличить численность конных панцирни-ков в центральноазиатских армиях XVI - первой половины XVIII в., по сравнению с эпохой раннего и развитого Средневековья. В запасниках знати хранились сотни комплектов панцирного вооружения, которые накануне боевых действий выдавались рядовым кочевникам. Сообщения русских служилых людей и среднеазиатских хронистов этого периода подчеркивают многочисленность панцирной конницы в армиях монгольских правителей и их вассалов. Письменные источники XVII-XVIII вв. фиксируют отряды в несколько сотен и даже тысяч степных воинов, целиком укомплектованные конными латниками.

Мнение о примитивности и низком качестве предметов защитного вооружения, произведенного номадами, опровергается свидетельствами современников. Предметы защитного вооружения центральноазиатского производства высоко ценились и активно покупались соседними народами: жителями Южной Сибири, Средней Азии, Дальнего Востока, а также русскими землепроходцами.

Глава IV. ДОСПЕХ 4.1. Панцири (защита корпуса). Основное предназначение панциря заключается в защите корпуса воина. Как минимум, панцирь прикрывает его грудь, как максимум - весь корпус включая руки и ноги.

В археологических памятниках Центральной Азии XV - первой половины XVIII вв. вещественные остатки панцирей обнаружены 17 раз. Среди старых оружейных коллекций нами зафиксированы 7 позднесредневеко-вых центральноазиатских панциря (5 кольчуг, 1 пластинчато-нашивной, 1 кольчато-пластинчатый доспех).

Вещественные остатки панцирей представлены панцирными пластинами (679 экз) и кольчугами (12 целых панцирей). Сохранность и состав

обнаруженных комплексов различны. Преобладают целиком сохранившиеся панцирные пластины, реже фрагменты пластин. В девяти памятниках обнаружены целые пластинчатые и кольчатые панцири.

Изображения 38 центральноазиатских воинов в панцирях в маньчжурской, китайской, монгольской и русской иконографии XV XIX вв. выполнены в реалистичной манере, что позволяет привлекать их для реконструкции вариантов покроя предметов защитного вооружения.

При системном анализе панцирей нашей серии использовались две классификации: одна - для железных панцирных пластин и колец, вторая -для самих панцирей. Такая методика обусловлена тем, что развитие составляющего единого целого может иметь свои особенности, непосредственно не связанные с общей формой.

Всего нами учтено 491 экземпляр пластин и нескольких тысяч колец от 10 пластинчато-нашивных, 1 кольчато-пластинчатого и 12 кольчатых панцирей. К анализу не привлекались пластины, вшитые в органическую основу центральноазиатского пластинчато-нашивного панциря из ГЭ и панцирей из музеев Северного Китая.

Для классификации использовано 434 экземпляра пластин от 10 пластинчато-нашивных и 57 пластин от кольчато-пластинчатого панцирей Серию составляют пластины от целых панцирей, их частей, отдельные пластины или фрагменты. Для системного описания панцирных пластин признаки разбиты на 4 уровня: класс, отдел, группа, тип, вариант. Класс выделяется по материалу изготовления, отдел - по системе соединения пластин (колец) между собой и (или) органической основой (если таковая присутствовала), группа определяет сечение, тип фиксируется формой пластины (кольца) и пропорциями (длиной и шириной), вариант уточняет оформление поверхности пластины (кольца) и наличие дополнительных элементов.

Класс I. Железные. Все пластины и кольца нашей серии изготовлены из кованого железа. Отдел I. Пластинчато-нашивные (пластинчато-клепаные) Группа I. Плоские с гладкой поверхностью. Тип 1. Прямоугольные. Тип 2. Квадратные. Тип 3. Трапециевидные со срезанным верхним углом. Группа И. Плоские с бортиком. Тип 4. Прямоугольные с бортиком. Тип 5. Трапециевидные с бортиком. Группа III. Ребристые пластины. Пластины имеют неровную поверхность, снабженную ребрами жесткости, и часто бортиком. Тип. 6. Прямоугольные ребристые. Тип 7. Квадратные ребристые. Тип 8. Трапециевидные ребристые. Тип 9. Ребристые пластины сложной вырезной подтреугольной формы. Отдел II. Ла-меллярные. Группа I. Плоские с гладкой поверхностью. Тип 10. Вытянутые прямоугольные с закругленным верхним краем. Тип 11. Короткие (чешуеобразные) прямоугольные с закругленным верхним краем. Тип 12. Вытянутые прямоугольные с закругленными верхними и нижними углами.

Тип 13. Вытянутые прямоугольные пластины со срезанными верхними углами. Отдел III. Ламинарные. Группа I. С гладкой поверхностью. Тип 14. Выпуклые узкие пластины, соединенные заклепками. Отдел IV. Кольчато-пластинчатые. Группа III. Ребристые пластины. Пластины имеют неровную поверхность, снабженную ребрами, образующими геометрические фигуры на поверхности пластины. Тип 15. Прямоугольные ребристые со сквозными отверстиями по периметру. Тип 16. Квадратные со сквозными отверстиями по периметру. Тип 17. Трапециевидные со сквозными отверстиями по периметру. Отдел V. Кольчатые. Группа IV. Круглые и уплощенные (овальные, линзовидные) в сечении. Тип 18. Круглые и уплощенные в сечении кольца диаметром 11-12,5 мм, толщина 2-2,5 мм. Тип 19. Круглые и уплощенные в сечении кольца диаметром 11-11,5 мм, толщина 2 мм. Тип 20. Круглые в сечении кольца диаметром 11-11,5 мм, толщина 1,5 мм. Самые тонкие кольца в составе кольчуги. Тип 21. Уплощенные в сечении кольца диаметром 12,5-13 мм, толщиной 2,5-3 мм. Наиболее мощные уплощенные кольца. Тип 22. Уплощенные (линзовидные) в сечении кольца диаметром 10-11,5 мм. Тип 23. Уплощенные (линзовидные, овальные, квадратные) в сечении кольца диаметром 9,5 мм. Группа V. Плоские. Тип 24. Диаметром 13 мм, шириной 3 мм.

В результате систематизации материала выделены: 1 класс, 5 отделов (пластинчато-нашивныс, ламеллярные, ламинарные, кольчато-пластинчатые, кольчатые), 5 групп (плоские с гладкой поверхностью, с бортиком, ребристые, круглые и уплощенные, плоские кольчатые), 24 типа, дополненных 46 вариантами.

Самым распространенной структурой бронирования на протяжении всего периода оставалась пластинчато-нашивная (пластинчато-клепаная) броня. На протяжении рассматриваемого периода она стремительно эволюционировала. Причем менялась как система крепления пластин с матерчатой подкладкой, так и оформление самих пластин. Так менее надежное ременное крепление пластин к матерчатой подкладке в начале рассматриваемого периода была заменена заклепочной.

Во второй половине XIV - начале XV в. плоские "куячные" пластины стали снабжать выпуклым бортиком, который сводил к минимуму возможность соскальзывания оружия в межпластинчатые щели. Не позднее начала XVII в. пластины наряду с бортиком стали снабжаться специальными ребрами, образующими вписанные друг в друга прямоугольники и квадраты. Выпуклые ребра по периметру пластины выполняли функцию ребер жесткости. Они локализовали место удара и не давали наконечнику копья или стрелы соскальзывать в межпластинчатые щели, выполняли антирикошетные функции. Наряду с ребристыми пластинами кочевники Центральной Азии вплоть до этнографического времени, продолжали применять и пластины с гладкой поверхностью. Причем в одном позднес-

редневековом панцирном наборе могли соседствовать и рельефные и более простые в изготовлении гладкие пластины.

Изучение аналогий показало, что эволюция позднесредневековой пластинчато-нашивной структуры бронирования связано с центральноазиат-ской военной традицией. По разнообразию типового набора центральноа-зиатские панцирные пластины пластинчато-нашивных панцирей XV-XVIII вв. не уступают ни одному региону Восточной Азии, а по ряду параметров превосходят их. В отличие от Китая, где производство пластинчато-нашивных панцирей было поставлено на поток, унифицировано, а следовательно, в известной степени упрощено, в Центральной Азии изготовление панцирных пластин (по крайней мере до первой трети XVII в.) в значительной степени продолжало оставаться индивидуальным занятием. С одной стороны, это существенно снижало численность выпускаемой продукции, но, с другой' стороны, позволяло повысить ее качество и внести элементы декоративного оформления.

Все пластины ламеллярных «монголо-тибетских» панцирей из российских и зарубежных музеев восходят к пластинам раннего и развитого Средневековья. Как показывает сравнительный анализ пластин ламеллярных панцирей эпохи раннего, развитого и позднего Средневековья, традиция их оформления была достаточно устойчивой, что диктовалось функциональными требованиями, предъявляемым к панцирям с данной системой бронирования. Типологическое разнообразие позднесредневековых пластин ламеллярных доспехов достаточно значительно. Численно преобладают традиционные для Центральной Азии прямоугольные пластины с округлым верхним краем и короткие чешуеобразные пластины. Среди рассмотренных нами материалов отсутствуют пластины самой простой и популярной в эпоху древности и раннего Средневековья прямоугольной формы. Наряду с характерными для региона ламеллярными пластинами овальной и чешуеобразной формы в военный обиход периода позднего Средневековья входят и оригинальные дальневосточные пластины со срезанными углами.

Как и кольчуга, кольчато-пластинчатый доспех не является традиционным центральноазиатским видом защитного вооружения. Однако на его бытование среди номадов указывают письменные источники и целиком сохранившиеся кольчато-пластинчатые панцири южносибирского или центральноазиатского производства из старых оружейных коллекций. Степные кузнецы переняли у своих западных и северных соседей идею кольчато-пластинчатой системы бронирования, но в ходе изготовления кольчато-пластинчатых доспехов использовали традиционные для региона ребристые пластины, также употреблявшиеся для бронирования пластинчато-нашивных (пластинчато-клепаных) панцирей.

Кольчужные кольца рассмотренных нами кольчуг представляют практически полный спектр известных на тот период форм, типов и систем соединения колец. Как и русские, и среднеазиатские аналоги, центральноа-зиатские кольчуги состоят из колец, имеющих различные размеры и толщину, клепаные кольца центральноазиатских кольчуг также перемежаются цельносварными. Вместе с тем необходимо отметить, что на центральноазиатских материалах не фиксируется ряд популярных нововведений, распространенных в восточноевропейском и среднеазиатском кольчатом дос-пехе (двойное плетение, «пансырный» способ соединения колец и др.).

Информация, которую дает типологический анализ панцирных пластин, может быть существенно дополнена рассмотрением развития панцирей как цельной конструкции. В классификацию панцирей включено 38 изображений и 12 вещественных находок.

В результате систематизации материала выделены 5 типов покроя позднесредневековых центральноазиатских панцирей из твердых материалов дополненных 11 вариантами и 3 типа покроя панцирей из мягких ор-I аничсских материалов. Из твердых материалов: «кираса» (тип 1), «жилет» (тип 2), «катафракта» (тип 3), «халат» (тип 4), «рубаха» (тип 5). Из мягких органических материалов- «олбок» (тип 1), «дэгэлэй» (тип 2), «кафтан» (тип 3).

Изучение покроя позднесредневековых панцирей показало, что часть из них (ламеллярные, ламинарные «кирасы», «катафракты», «халаты») является развитием раннесредневековой традиции, сложившейся на территории Северног о Китая и Центральной Азии в сяньбийскую эпоху. Общий покрой этих типов доспеха остается практически неизменным (за исключением ламеллярных «халатов», полы которых в ХУГХУП вв. стали разрезаться не на две, а на четыре, а затем на три лопасти) на протяжении всего рассматриваемого периода. Ламеллярные и пластинчато-нашивные безрукавные «жилеты» со сплошным осевым разрезом являются наследниками более поздней (чжурчжэньско-монгольской) военной традиции, окончательно оформившейся в первой половине XIV в. Эволюция пластинчато-нашивных панцирей покроя «жилет» с дополнительными элементами («подмышечниками», прямоугольными наплечниками и набедренниками, панцирным «передником») в эпоху позднего Средневековья связана с дальневосточной военно-культурной средой. Развитие позднесредневековых центральноазиатских кольчатых панцирей покроя «рубаха» проходило в рамках единой переднеазиатской традиции, воспринятой азиатскими и восгочно-европейскими народами. Появление и развитие «мягких» панцирей покроя «олбок» («халат»), «кафтан» («катафракта») и «дэгэл» с боковым разрезом связано с центральноазиатской культурной средой.

4.2. Шлемы и бармицы (защита головы и шеи). В археологических памятниках Центральной Азии периода позднего Средневековья целые

экземпляры шлемов обнаружены четыре раза. Среди материалов старых оружейных коллекций нами выделено 21 боевое наголовье, датированное XV -XVIII вв. Некоторые из шлемов имеют незначительные повреждения тульи У семи наголовий утеряны навершия. Изображения шлемов зафиксированы у 27 воинов.

В классификации шлемов использовано 25 целых шлемов и 27 их изображений.

Класс F. Шлемы и их детали изготовлены из железа. Отдел I. Шлемы с ременным соединением пластин. Группа I. Овальное сечение Тип 1. Сфероконическая форма тульи, связанная из узких пластин. Отдел II. Клепаные. Части шлема соединены металлическими заклепками, образующими жесткое неподвижное крепление. Группа I. Овальное сечение. Тип 2. Клепаная сфероконическая форма тульи. Тип 3. Клепаная полусферическая форма тульи. Тип 4. Клепаная коническая форма тульи. Тип 5. Клепаная сфероцилиндрическая форма тульи. Отдел III. Цельнокованые шлемы Группа I. Овальное сечение. Тип 6. Сфероконическая цельнокованая тулья. Тип 7. Коническая цельнокованая тулья. Тип 8. Цилиндроконическая цельнокованая тулья.

В результате систематизации материала выделены: 1 класс, 3 отдела, 1 группа, 8 типов, дополненных 29 вариантами.

Центральноазиатские боевые наголовья достаточно своеобразны и в большинстве своем значительно отличаются от синхронных им среднеазиатских и маньчжурских шлемов. Характерными чертами шлемов цен-тральноазиатских кочевников можно считать сфероконический или полусферический купол, склепанный из 2-8 пластин, стыки которых прикрыты резными накладками, небольшие плоские или «коробчатые» козырьки подтреугольной или полукруглой формы, полусферические навершия с расширяющейся трубкой-втулкой для плюмажа. Позднесредневековые сфероконические (узкопластинчатые с ременным соединением и клепаные) шлемы являются результатом эволюции наголовий эпохи раннего и развитого Средневековья. Распространение в Монголии XVII -XVIII вв. цельнокованых сфероконических наголовий и миссюрок мы связываем с влиянием Средней Азии, а их цилиндроконических аналогов - с военно-культурной традицией Дальнего Востока. Исключительно монгольской (видимо, ойратской) формой позднесредневековых боевых наголовий можно считать шлемы со сфероцилиндрической тульей.

Важным элементом защиты головы и шеи воина являются бармицы. По покрою бармицы делятся на «открытые», «закрытые» и «глухие». На нашем материале фиксируются лишь «открытые» и «закрытые» бармицы. Позднесредневековые бармицы имели кольчатую, ламеллярную, ламинарную, «мягкую» (органическую), пластинчато-нашивную структуру бронирования. Генезис «открытых», а также одночастных и трехчастных

«закрытых» бармиц позднего Средневековья мы связываем с эволюцией защиты шеи в Центральной Азии эпохи развитого Средневековья, т. е. военно-культурной традицией государств Чингизидов. Оригинальные трех-частные бармицы «закрытого» типа с дополнительными лопастями для прикрытия горла являлись заимствованием из дальневосточного позднес-редневекового оружейного комплекса.

Помимо бармиц в качестве дополнительной защиты лица служили традиционные для степной паноплии металлические маски-личины.

Шлемы всех типов снабжались плюмажами из перьев, мелко разрезанных матерчатых ленточек, конского волоса и флажков-яловцов.

4.3. Дополнительные защитные детали и защита конечностей. Помимо собственно панцирей и шлемов иконографические, вещественные и письменные источники отмечают наличие дополнительных элементов защиты, которые фиксировались на основном корпусном броневом покрытии и бармицах с помощью ремешков, пуговиц, шарниров и заклепок. Центральноазиатские панцири могли усиливаться дисковидными и прямоугольными зерцалами, ожерельями и «панцирными поясами». Некоторые разновидности дополнительных защитных деталей могли носиться самостоятельно.

Защита конечностей позднесредневековых кочевников Центральной Азии представлена наручами, нарукавьями, набедренниками и поножами.

Наруч предназначался для защиты руки воина и прикрывал ее как минимум от запястья до локтя, а как максимум - от локтя до кончиков пальцев. Нарукавье покрывало всю руку воина от плеча до кисти. Под набедренниками в данном случае мы понимаем специальную защиту бедра воина, не являющейся неотъемлемой частью корпусного панциря.

Среди рассмотренных нами материалов остатки наручей представлены пятью экземплярами, изображения наручей выделены у 18 воинов. Всего выделено: 2 класса, 1 группа, 5 отделов и 5 типов позднесредневековых центральноазиатских наручей.

Класс I. Железные. Отдел I. Створчатые с кольчатым соединением. Группа I. Овальные. Тип 1. Двухстворчатые выпуклые наручи с кольчатым соединением. Отдел II. Одностворчатые с ременным соединением Группа I. Овальные. Тип 2. Одностворчатые выпуклые наручи с ременным соединением. Отдел III. Ламеллярные. Группа I. Овальные. Тип 3. Ламеллярные цилиндрические наручи. Отдел IV. Пластинчато-нашивные с внешним бронированием. Группа I. Овальные. Тип 4. Пластинчато-нашивные цилиндрические наручи. Класс II. Органические материалы (кожа, ткань). Отдел V. Створчатые наручи из органических материалов с ременным соединением. Группа I. Овальные. Тип 5. Створчатые наручи из органических материалов, усиленные металлическими накладками.

Железные створчатые наручи были заимствованы кочевниками Центральной Азии из среднеазиатского арсенала. Наручи из органических материалов с нашитыми поверх органической основы металлическими накладками и пластинками, а также ламеллярные и ламинарные наручи мы связываем с дальневосточной традицией системы защиты рук, восходящей к оружейному комплексу Сунского Китая XI в. и чжурчжэньской империи Цзинь XII - начала XIII в. Употребление подобных наручей монгольскими воинами является следствием влияния дальневосточного оружейного комплекса.

В XVII в. створчатые железные наручи среднеазиатского типа вытеснили все остальные виды наручей с территории Западной и Северной Монголии. Возвращение «мягких» наручей в центральноазиатские степи в XVIII в. мы связываем с подчинением этих территорий Цинской империи, воинами и офицерами которой такие наручи продолжали употребляться вплоть до конца XVIII в.

Вещественные остатки позднесредневековых нарукавьев представлены полусферическими наплечниками с ребрами жесткости и ламинарными выгнутыми пластинами, прикрывавшими руку от предплечья до локтя или запястья («нарукавники»). Их исчезновение из военного обихода монгольских кочевников обусловлено распространением створчатых наручей употреблявшихся вместе с широкими лопастевидными наплечниками.

На большей части Центральной Азии на протяжении всего описываемого периода продолжала бытовать система защиты ног представлявшая собой панцирный «сапог» из голенища-бутурлука и прикрытия стопы. Распространение и развитие в ХУ1-ХУН вв. данной системы защиты ног мы связываем с влиянием Китая, с территории которого происходит максимальное число изображений подобных поножей. Из Передней Азии в Бухарию и Кашгарию пришла традиция изготовления кольчато-пластинчатых набедренников («бутлук») в комбинации с полусферическими наколенниками («дызлык») и кольчужным сегментом, прикрывающим верхнюю часть голени. Местным центральноазиатским вариантом зашиты голени и ступни можно считать подбитые изнутри металлическими пластинами гутулы и кадык идиги.

Глава V. КОМПЛЕКС ЗАЩИТНОГО ВООРУЖЕНИЯ

5.1. Эволюция комплекса центральноазиатского защитного вооружения ХУ-ХУШ вв. Вопреки устоявшемуся в отечественной и зарубежной историографии мнению, защитное вооружение номадов Центральной Азии в эпоху позднего Средневековья и начала Нового времени не только не стагнировало, но, напротив, стремительно развивалось: совершенствовались традиционные формы покроя и структуры бронирования панцирей, появлялись и быстро распространялись новые. В основе позднесредневе-

кового центральноазиатского доспеха лежал чингизидский панцирный комплекс, представленный в регионе в основном своим китаизированным юаньским вариантом. В течении XV-XVI вв. юаньские формы покроя, структуры бронирования и оформления уступили место своим оригинальным центральноазиатским аналогам. На XVI-XVII вв. приходится расцвет центральноазиатского панцирного комплекса, отличного как от дальневосточных, так и от среднеазиатских образцов. По типовому разнообразию комплекс защитного вооружения номадов этого периода превосходит все известные панцирные паноплии центральноазиатских кочевников в обозримый исторический период. Наряду с традиционными для региона панцирями с ламеллярной, ламинарной, пластинчато-нашивной и «мягкой» органической структурой бронирования центральноазиатские кочевники в XVI-XVII вв. стали широко применять ранее не характерные для региона кольчатые, кольчато-пластинчатые панцири, створчатые наручи, кольчато-пластинчагую защиту ног и т. д. Характерно, что, усваивая конструкцию новых типов защитного вооружения, центральноазиатские мастера обычно сохраняли самобытные формы покроя панцирей и особенности оформления их элементов. Для повышения защитных свойств доспеха (в том числе и от огнестрельного оружия) номады стали носить несколько панцирей с различной структурой бронирования одетыми один поверх другого, что привело к значительному утяжелению панцирного комплекса в целом. В описываемый период наблюдается унификация сфероконических шлемов и бармиц. Однако стремительное развитие производительных сил в оседлых земледельческих государствах не могло не привести к постепенному вытеснению традиционных панцирных комплексов кочевников более дешевым и унифицированным защитным вооружением их оседлых соседей Дополнительным фактором распространения дальневосточного комплекса среди чахаров и халхасцев было вхождение Южной и Северной Монголии в состав Цинской империи. Южные монголы стали в массовом порядке применять китайское и маньчжурское оружие еще в первой половине XVII в. В конце XVII - первой половине XVIII вв. цинский комплекс возобладал и в Халхе. В Джунгарии, напротив, вплоть до конца периода было сильно среднеазиатское влияние. Процесс «вестернизации» ойрат-ского доспеха завершился в 50-х гг. XVIII в. массовыми закупками защитною вооружения в государствах Средней Азии. После вхождения Западной Монголии в состав Цинской империи более архаичный дальневосточный доспех возобладал и в этом регионе.

5.2. Таетические возможности применения защитного вооружения позднесредневековым населением Центральной Азии. Увеличение числа воинов-панцирников в позднесредневековых армиях предопределило изменения в военном искусстве номадов региона, которые на тактическом уровне проявились в повышении роли копейной конницы и ближнего ру-

копашного боя. Конные латники, вооруженные копьями, луками, стрелами и клинковым оружием, стали основой монгольских вооруженных сил ХУЬ-ХУН вв. Если в эпоху развитого Средневековья главную роль на поле боя играли легковооруженные лучники, а копейщики наносили лишь заключительный удар по деморализованному и отступающему противнику, то в период позднего Средневековья, рукопашная схватка панцирной копейной конницы стала решать участь всего сражения. Латники атаковали противника в плотном развернутом строю. За копейным ударом обычно следовала конная рубка с использованием клинкового оружия. Во второй половине XVII в. в результате военных реформ в Джунгарии распространяется среднеазиатская тактика ведения боя, в рамках которой основной удар по наступающему противнику наносили спешенные воины вооруженные огнестрельным оружием, а панцирная конница довершала разгром врага. В ходе джунгаро-халхаской войны конца XVII в. ойратские «мушкетеры» одержали победу над восточномонгольской латной конницей. Однако вплоть до крушения Джунгарского ханства в середине XVIII в. копейная кавалерия продолжала играть важную роль на полях сражений цен-тральноазиатских войн.

В заключении подведены итоги работы. Цель и задачи выполнены в полном объеме. Результатом настоящего диссертационного исследования явилась научно-историческая реконструкция центральноазиатского комплекса защитного вооружения XV - первой половины XVIII вв. Была рассмотрена история изучения и историографический аспект темы, систематизированы профильные материалы. Результатом классификации и типологического анализа источников стала научно-историческая реконструкция отдельных предметов защитного вооружения номадов периода позднего Средневековья и Нового времени, проделанная с опорой на вещественные, изобразительные и письменные материалы. В исследовании также рассмотрены основные источники поступления предметов защитного вооружения в армии центральноазиатских правителей, уточнены датировки некоторых типов позднесредневековых панцирных комплексов и их элементов, рассмотрена эволюция позднесредневекового степного доспеха, реконструированы тактические особенности ведения боя позднесредневе-ковыми кочевниками региона.

Проанализированные материалы свидетельствуют о высоком уровне развития защитного вооружения у населения Центральной Азии в XV первой половине XVIII вв. и во многом объясняют высокие боевые качества джунгарских армий продемонстрированных в ходе серии войн против Цинской империи и народов Средней Азии в конце XVII - первой половине XVIII вв.

СПИСОК ОСНОВНЫХ ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Бобров Л. А Защитное вооружение кочевников Центральной Азии и Южной Сибири в период позднего Средневековья // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии: Материалы регион, археол -этногр. студ. конф. (Новосибирск, 1-6 февр. 2000 г.). Новосибирск: НГУ, 2000. С. 80-88.

2. Бобров Л. А. Вооружение и тактика восточных и западных монголов в эпоху позднего Средневековья (XVII в.) // Историко-культурное наследие Северной Азии: Сб. науч. тр. / Под ред. А. А. Тишкина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2001. С. 11-19.

3. Бобров Л. А. Вооружение и тактика монгольских кочевников эпохи позднего Средневековья // Para-Bellum: военно-ист. журнал. Спец. вып. СПб., 2002. № 13. С. 93-98.

4. Бобров Л. А. Защитное вооружение енисейских кыргызов IX-XVII вв. // Para-Bellum: военно-ист. журнал. Спец. вып. СПб., 2002. № 13. С. 99-106.

5. Бобров Л. А. Позднесредневековые шлемы из музеев Красноярского края // Военное дело номадов Северной и Центральной Азии: Сб. науч. статей / Под ред. Ю.С.Худякова, С.Г.Скобелева. Новосибирск: НГУ, 2002. С. 89-97.

6. Бобров Л. А. О путях «вестернизации» азиатского доспеха в Позднем Средневековье и в Новое время (XV-XVIII вв.) // Вестн. НГУ. Серия: История, филология. Новосибирск: НГУ, 2003. Т. 2. Вып. 3: Археология и этнография. С. 79-88.

7. Бобров JI. А. Ответный удар (этапы «вестернизации» доспеха Передней, Средней и Центральной Азии в эпоху Позднего Средневековья и Нового времени) // Para-Bellum: военно-ист. журнал. СПб., 2004. № 2. С. 85-106.

8. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Защитное вооружение среднеазиатского воина периода позднего Средневековья // Военное дело номадов Северной и Центральной Азии: Сб. науч. статей / Под ред. Ю. С. Худякова, С. Г. Скобелева. Новосибирск: НГУ, 2002. С. 106-168 (авт. вкл. 3,0 п.л.).

9. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Использование панцирей, изготовленных из органических материалов, воинами государств Центральной, Средней и Восточной Азии в периоды Позднего Средневековья и Нового времени // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы годовой сессии Ин-та археол. и этногр. СО РАН 2003 г., посвященной 95-летию со дня рождения акад. А. П. Окладникова. Новосибирск: Изд-во Ин-та археол. и этногр. СО РАН, 2003. Т. 9. Ч. 1. С. 264-271 (авт. вкл. 0,3 п.л.).

10. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Боевые наголовья кочевников Монголии и Калмыкии второй половины XVI - начала XVIII в. // Древности Алтая: Сб. науч. тр. Горно-Алтайский гос. ун-т; Ин-т алтаистики им. С. С. Су-разакова. №11. Горно-Алтайск, 2003. С. 138-155 (авт. вкл. 0,8 п.л.).

11. Бобров Л А., Худяков Ю. С. Эволюция защитного вооружения чжурчжэней и маньчжуров в периоды развитого и позднего Средневековья и Нового времени // Археология Южной Сибири и Центральной Азии эпохи позднего Средневековья: Сб. науч. тр. / Под ред. Ю. С. Худякова, С. Г. Скобелева. Новосибирск: ООО «РТФ»; НГУ, 2003. С. 66-212 (авт. вкл. 6,8 п.л.).

12. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Особенности этнокультурного взаимодействия в военной области русских с народами Восточной Сибири в XVII в. // Этносы Сибири. Прошлое. Настоящее. Будущее: Материалы Между-нар. науч.-практ. конф.: В 2 ч. / Отв. ред. Н. П. Макаров. Красноярск: Краснояр. краев, краевед, музей, 2004. Ч. 2. С. 95-97(авт. вкл. 0,1 п.л.).

13. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Этнокультурные контакты русских с тюркскими этносами Западной и Южной Сибири в военной сфере в позднем Средневековье // Материалы VII Сибирского симпозиума: Культ, наследие народов Зап. Сибири. Тобольск, 2004. С. 7-14 (авт. вкл. 0,2 п.л.).

14. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Особенности этнокультурного взаимодействия в военной области русских с народами Восточной Сибири // Материалы Конф. «Евразия. Этнокультурное взаимодействие и исторические судьбы». М„ 2004. С. 38-41 (авт. вкл. 0,1 п.л.).

15. Худяков Ю. С., Бобров Л. А. Шлемы кочевников Центральной Азии в эпоху Позднего Средневековья // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири: Сб. науч. тр. / Под ред. Ю. Ф. Кирюшина, А. А. Тишкина. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. Кн. 1. С. 227-236 (авт. вкл. 0,3 п.л.).

16. Худяков Ю. С., Бобров Л. А. Вооружение джунгар и халха-монголов в эпоху позднего Средневековья // Военное дело народов Сибири и Центральной Азии: Сб. статей / Под ред. Ю. С. Худякова, С. Г. Скобелева, А. С. Зуева. Новосибирск: НГУ, 2004. Вып. 1. С. 113-128(авт. вкл. 0,5 п.л.).

17. Худяков Ю. С., Бобров Л. А., Филиппович Ю. А. Перспективы применения методики реконструкции доспехов для анализа функциональных свойств защитного вооружения кочевников Центральной Азии // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы годовой сессии Института археологии и этнографии СО РАН Новосибирск. Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2004. Ч. 2. С. 246-251 (авт. вкл. 0,2 п.л.).

18. Худяков Ю. С, Бобров Л. А., Филиппович Ю. А. Опыт реконструкции и комплексного функционального анализа доспеха джунгарского воина эпохи позднего Средневековья // Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии: Сб науч. тр. / Под ред. Ю. Ф. Кирюшина, А. А. Тишкина. Барнаул: Изд-во Алт. ГУ, 2004. С. 341-346 (авт. вкл. 0,2 п.л.).

Подписано в печать 12.09.2005 г. Формат 60*84 1/16. Офсетная печать. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз.

Заказ №419

Лицензия ЛР № 021285 от 6 мая 1998 г. Редакционно-издательский центр НГУ 630090, Новосибирск-90, ул. Пирогова, 2.

и; ou

РНБ Русский фонд

2006-4 14419

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бобров, Леонид Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. История исследования.

1.1. История изучения.

1.2. Историография.

Глава II. Обзор источников. Вопросы хронологии и культурной принадлежности.

2.1. Вещественные, письменные, изобразительные и фольклорные источники.

2.2. Морфология и принципы классификации позднесредневековых предметов защитного вооружения.

Глава III. Источники поступления предметов защитного вооружения в войска кочевников Центральной Азии XV-XVIII вв.

3.1. Импортное защитное вооружение.

3.2. Защитное вооружение местного (центральноазиатского) производства.

Глава IV. Доспсх.

4.1. Панцири (Защита корпуса).

4.2. Шлемы и бармицы (защита головы и шеи).

4.3. Дополнительные защитные детали и защита конечностей.

Глава V. Комплекс защитного вооружения.

5.1. Эволюция комплекса центральноазиатского защитного вооружения XV - первой половины XVIII в.

5.2. Тактические возможности применения защитного вооружения позднесредневековым населением Центральной Азии.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Бобров, Леонид Александрович

Изучение защитного вооружения является важной составляющей в многоаспектном исследовании военного искусства позднесредиевековых кочевников, а также изучении материальной культуры древних и средневековых номадов Евразии. Военное дело и вооружение как и его материальная база являются неотъемлемой и существенной составляющей человеческой культуры. В них отражаются и тесно сплетаются самые передовые достижения материальной культуры, науки, техники. Реконструкция комплекса вооружения позволяет судить не только о технологических процессах изготовления самих предметов вооружения, но и о составе войск, тактике, уровне развития военного искусства того или иного этноса прошлого в целом. По уровню развития военного дела вообще и панцирной папоплии в частности можно судить о многих факторах политической, социально-экономической и даже духовной жизни человеческого общества. У многих древних и средневековых народов оружие являлось объектом поклонения. Предметы вооружения одушевлялись, им давали собственные имена, наделяли особыми «чертами характера». Некоторые предметы вооружения, дошедшие до нас, богато орнаментированы, что указывает как на высокий социальный статус их владельцев, так и на ту роль, которая отводилась оружию в древних обществах. Оружие богатырей подробно описывалось в эпических сказаниях и фиксировалось художниками. Панцири, сабли, шлемы и другие предметы вооружения хранились в семьях на протяжении нескольких поколений и передавались по наследству. От качества вооружения зависела жизнь его владельца, поэтому неудивительно, что в период всей эпохи Средневековья оно продолжало оставаться одним из самых востребованных и перспективных товаров. Это предопределило и стремительное развитие оружейного комплекса, и его способность к быстрому внедрению инноваций (новейших технологий и изобретений). Таким образом, роль вооружения распространялась далеко за рамки чисто боевой практики. Следовательно, изучение вооружения и военного дела столь же необходимо и актуально, как и исследование любой другой области человеческой жизнедеятельности (Горбунов В. В., 2003, с. 4).

Комплекс вооружения включает в себя две основные категории: средства защиты (доспех) и средства нападения (оружие). Их противоборство во многом определяло развитие военного искусства.

Данное исследование посвящено изучению защитного вооружения населения Центральной Азии в эпоху позднего Средневековья и Нового времени (XV - первая половина XVIII в.). Актуальность данного направления обусловлена следующими моментами. В эпоху позднего Средневековья в Центральной Азии происходили важные политические и социально-экономические процессы, существенно изменившие традиционный расклад сил в регионе. С середины XIII в. вся территория Центральной Азии находилась в зоне политического влияния монгольских государственных образований, одно из которых (Юаньская империя) подчинила себе значительные территории, на которых проживало многочисленное земледельческое население. В 1370 г. борьба китайского народа против монгольской оккупации завершилась победой Минской династии. После разгрома юаньских войск в горном проходе Шэньэрюй (уезд Динси, пров. Ганьсу) монголы были изгнаны почти со всей территории Китая, но сохранили политический контроль над собственно монгольскими степями и землями Саяно-Алтая, а так же обширными территориями современного Казахстана, Синцзяна и Восточной Сибири. В жизни кочевых народов региона начался новый исторический этап. Несмотря на политику ряда монгольских правителей, стремившихся сохранить единство монгольского государства, центробежные тенденции привели к расколу некогда единой державы. Уже в середине XVI в. страна была разделена на Южную, Северную (Халха) и Западную (Джунгария) Монголию, каждая из которых проводила самостоятельную внешнюю политику и боролась за гегемонию в Великой степи. Однако судьбы различных регионов и племен Монголии сложились по-разному. В XVII в. сначала Южная Монголия, а затем и Халха вошли в состав Цинской империи, в то время как Джунгария сама стала центром притяжения для народов Восточного Туркестана, Тибета и Южной Сибири. Политическое и военное противостояние Джунгарского ханства и Цинской империи конца XVII - первой половины XVIII в. определило будущее Центральной Азии на столетия вперед. Длительные ожесточенные войны, в которых различные племена центральноазиатских кочевников оказались в разных враждующих лагерях, увеличили спрос на предметы вооружения, предопределили стремительное развитие оружейного комплекса. Именно к этому периоду относится широкое распространение и начало производства ручного огнестрельного оружия и артиллерии в монгольских степях, повлекшие за собой изменение тактики и самого внешнего облика центральноазиатских войн эпохи позднего Средневековья и Нового времени.

Комплекс вооружения позднесредневекового населения Центральной Азии ни разу не становился объектом специального исследования в отечественной и зарубежной историографии. Описания тактики и вооружения позднесредневековых монголов и енисейских кыргызов приводились в ряде общеисторических работ советских и российских исследователей. Практически все они построены на основании анализа русскоязычных письменных источников XVII-XVIII вв. Отдельные элементы защитного и наступательного вооружения, отнесенные к эпохе позднего Средневековья, рассматривались в контексте военного дела кочевников в обозримый исторический период. Анализ комплекса вооружения в данных работах проводился на узкой источниковой базе, и уровень знаний о нем был явно недостаточен. Таким образом, военное дело и оружейный комплекс центральноазиатских кочевников ХУ-ХУШ вв. на сегодняшний день является одной из наименее изученных тем в военной истории номадов Евразии. Неудивительно, что в отечественной и зарубежной историографии продолжает бытовать мнение, что период позднего Средневековья в истории азиатских народов -время застоя и деградации оружейного комплекса и военного искусства в целом.

Особый интерес в этой связи представляет папцирная паноплия, являющаяся одним из самых трудоемких элементов в оружейном комплексе центральноазиатских кочевников. Согласно распространенному в научной литературе мнению, внедрение в традиционный оружейный комплекс огнестрельного оружия привело к быстрому и повсеместному исчезновению панцирного вооружения. Однако в Европе практически полному исчезновению доспеха предшествовал период его стремительного развития, когда мастера-оружейники пытались защитить воина от пуль с помощью увеличения толщины броневого покрытия и повышения качества предметов защитного вооружения (Бехайм В., 1995, с. 120-127). К этому относительно кратковременному периоду относится большая часть шедевров европейских доспешников, создавших уникальные образцы панцирного вооружения, ставших для потомков эталоном средневекового рыцарского панцирного комплекса. Зафиксировать этот процесс па азиатских материалах не представляется возможным в связи с отсутствием специальных работ по цеитральноазиатскому позднесредневековому доспеху. Отсутствие систематизированных материалов по данной теме также не позволяет датировать предметы вооружения из числа случайных находок и старых музейных коллекций, рассмотреть особенности эволюции панцирного комплекса номадов в заключительный период существования военного искусства кочевников как самостоятельного военно-исторического феномена, оценить вклад поздпесредневековых жителей Центральной Азии в развитие военного дела оседлых земледельческих народов па границе Средневековья и Нового времени.

Современное состояние источников по защитному вооружению с территории Центральной Азии позволяет систематизировать материал по периоду ХУ-ХУШ вв. и подвергнуть его научному анализу в необходимом объеме. Такая работа открывает возможности для определения хронологии основных видов и типов позднесредневекового доспеха, выявления в их изготовлении различных этнокультурных традиций, реконструкции состава войск и тактики. Цельное представление о централыюазиатском позднесредневековом доспехе будет способствовать оценке его роли и места среди комплексов защитного вооружения других территорий и поможет решению многих проблем, связанных с изучением развития защитного вооружения в этих регионах.

Актуальность данного исследования заключается не только в оружиеведческом аспекте. Изучение защитного вооружения кочевников Центральной Азии имеет широкие возможности: уточнение хронологии археологических памятников, выявление основных направлений эволюционного развития защитного вооружения, сравнение вещественных источников с иконографическими и письменными материалами. На основе системного анализа различных видов источников возможна реконструкция панцирных комплексов позднесредневековых кочевников, изучение эволюции защитного вооружения и определение этнокультурных контактов позднесредневекового населения.

Объектом исследования в данной работе является защитное вооружение центральноазиатских кочевников XV - первой половины XVIII вв.

В качестве предмета исследования рассматриваются следующие аспекты: систематизация изучаемых предметов защитного вооружения, выявление основных направлений эволюционных изменений предметов защитного вооружения, реконструкция комплексов защитного вооружения.

Цели и задачи

Основной целью работы является научно-историческая реконструкция комплекса защитного вооружения центральноазиатских кочевников XV — первой половине XVIII вв.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие рабочие задачи:

1. Провести обзор работ, посвященных анализу и интерпретации монгольского позднесредневекового доспеха, чтобы оценить степень его изученности.

2. Рассмотреть и проанализировать источники поступления предметов защитного вооружения в армии центральноазиатских кочевников XV-XVIII вв., а также производственные возможности монгольских государств, по изготовлению предметов защитного вооружения, рассмотреть и оцепить уровень оснащенности ими монгольских воинов этого периода.

3. Осуществить на основе систематизации материала типологию доспеха, выявив хронологические рамки существования конкретных типов, их происхождение и развитие.

4. Рассмотреть основные этапы эволюции защитной паноплии номадов XV-XVIII вв.

5. На основе комплексного анализа вещественных, изобразительных и письменных источников реконструировать устройство различных видов защитного вооружения, тактические возможности их применения и состав войск у населения монгольских государств в XVII - первой половине XVIII вв.

Территориальные рамки работы. В работе использованы материалы, происходящие с территории Центральной Азии и Саяно-Алтая. Под Центральной Азией понимается территория, охватывающая внутриматериковую Азию в пределах современного Китая и Монголии (Гоби, Алашань, Ордос, Джунгарская и Таримская равнины), разделенные или обрамленные высокими хребтами Тянь-Шаня, Куньлуня, Наньшаня, Каракорума, Гандисышаня и др. (Большой энциклопедический словарь», 2002, с. 278). В работе так же привлекаются материалы с территории Южной Сибири, Восточного Туркестана, Тибета и Забайкалья, которые в рассматриваемый период входили в состав монгольских государственных образований Центральной Азии или была связаны с ними теснейшими политическими, социально-экономическими и культурными узами. К анализу цеитральноазиатского защитного вооружения привлекаются данные по доспеху волжских калмыков XVII в., являвшихся носителями центральноазиатской военной традиции в Восточной Европе.

Хронологические рамки исследования охватывают период с XV до середины XVIII в., который традиционно определяется исследователями как период позднего Средневековья и Нового времени. Выбор нижней границы исследования обусловлен распадом Юаньской империи, изгнанием номадов из Китая в монгольские степи и воссозданием собственно кочевых государственных образований, что уже в начале XV в. повлекло за собой серьезные изменения в материальном производстве кочевников, в том числе и в области производства предметов защитного вооружения. Верхняя граница исследования связана с подчинением Джунгарского ханства Цинской империи и завершением существования военного искусства цептральноазиатских кочевников, как самостоятельного исторического феномена.

Исследование построено на анализе нескольких групп источников:

1. Вещественные материалы из погребальных и поселенческих комплексов, случайные находки, а также предметы вооружения из старых оружейных коллекций. В связи со слабой изученностью позднесредневековых археологических памятников предметы вооружения из старых оружейных коллекций играют исключительно важную роль при анализе всего защитного комплекса центральноазиатских кочевников. Надежно датированные и хорошо сохранившиеся предметы защитного вооружения из старых оружейных коллекций являются эталоном при выделении позднесредневековых панцирей, шлемов и дополнительных защитных деталей из числа случайных находок, а в ряде случаев и из археологических памятников. В работе анализируется 542 экз. защитного вооружения из числа археологических памятников и 219 предметов и элементов защитного вооружения из старых оружейных коллекций.

2. Изобразительные материалы из произведений китайских, маньчжурских, русских и монгольских мастеров XIV—XIX вв., представлены скульптурами монгольских воинов XIV— XV вв. из юаньских и минских погребений и иконографическими памятниками XV—XIX вв.

3. Данные письменных источников, содержащие сведения по защитному вооружению кочевых народов Центральной Азии, извлеченные из переводов и публикаций русских, китайских, среднеазиатских, монгольских нарративных памятников (Материалы по источникам русско-монгольских отношений (МРМО), 1959, 1996, 2000; Халха Джирум., 1965; Их Цааз; 1981; Алтан Тобчи; 1973; Жамцарано Ц. Ж, 1936; Шара Туджи, 1957; Златкин И. Я., 1983; Владимирцев Б. Я., 2002 и др.)

4. Материалы цептралыюазиатского средневекового фольклора (Мопголо-ойратский героический эпос, 1923; Козин С. А., 1947; Гребнев Л. В., 1960; Липец Р. С., 1984; Гесер, 1988; Джангар, 1990; Абай Гэсэр., 1995; Джапгар., 1999). В качестве аналогий приводятся материалы среднеазиатского эпоса, в котором, достаточно часто основным противником выступают западные монголы - «калмаки» (Кобланды-батыр., 1975; Манас, 1995).

Методология и методика исследования

Главным методологическим основанием диссертации является системный подход, состоящий в целостном рассмотрении совокупности объектов, при котором выясняется, что их взаимосвязь приводит к появлению новых интегративпых свойств системы. Отдельные элементы защитного вооружения, а также панцирные комплексы изучаются как обособленное и развивающееся целое, состоящее из согласованных элементов, каждый из которых обладает способностью к самостоятельному развитию при сохранении целостных характеристик системы. Практическое отражение идей системного подхода — в работах Ю. С. Худякова (1980), А. Н. Кирпичникова (1973), В. В. Горбунова (2003).

Методика обработки источников определялась задачами исследования. На этапе анализа материалов применялись классификационный и типологический методы, метод датированных аналогий, реставрация, верификация и корреляция полученных результатов. В классификационных построениях использованы некоторые принципы и терминологический аппарат, разработанные Г. А. Федоровым-Давыдовым (1966), Ю. С. Худяковым (1980), М. В. Гореликом (1993), В. В. Горбуновым (2003). На этапе реконструкции устройства и применения защитного вооружения задействован комплексный подход, основанный на сопоставлении вещественных, изобразительных, письмеипых и фольклорных данных, а также сведениях по сохранившимся этнографическим доспехам и по экспериментальному моделированию защитных средств.

Научная новизна. Впервые в отечественной и зарубежной историографии па основании анализа вещественных, изобразительных, письменных и фольклорных источников реконструирован комплекс защитного вооружения, тактика, роль панцирной конницы в военном искусстве кочевников Центральной Азии XV - первой половины XVIII в. В работе рассмотрены основные этапы эволюции позднесредневекового защитного вооружения номадов, выявлены источники поступления в монгольские степи предметов защитного вооружения и материалов для их изготовления. Впервые представлены научно-исторические реконструкции комплексов защитного вооружения номадов региона в эпоху позднего Средневековья и Нового времени.

Апробация. Основные положения и идеи нашего исследования прошли предварительную апробацию. Они докладывались на конференциях, проходивших в Новосибирске, Барнауле, Омске, Ашхабаде, и были опубликованы в 18 работах.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты настоящего исследования могут иметь следующее применение: написание обобщающих трудов по археологии, военной и политической истории Центральной Азии, работ методического и методологического характера; оборудование музейных экспозиций с помощью реконструированных материалов; разработка спецкурсов в русле данной тематики для прочтения в вузах, дальнейшее практическое внедрение разработанной методики для других эпох и культур.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, первая, вторая и третья из которых разделены на два, а четвертая — на три раздела, заключения, библиографического списка. Приложение работы включает 80 иллюстраций, демонстрирующих основные положения и результаты работы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Защитное вооружение кочевников Центральной Азии XV - первой половины XVIII вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обзор работ, посвященных защитному вооружения поздиесредневековых номадов Центральной Азии, выявил узость источниковой базы, используемой учеными в аналитических исследованиях, недостаточное привлечение изобразительных источников и материалов из старых оружейных коллекций. В это же время рассмотрение источников по центральноазиатскому доспеху XV—XVIII вв. показало их достаточную представительность для всестороннего анализа и интерпретации. Системный анализ вещественных, изобразительных, письменных и фольклорных источников позволяет не только реконструировать панцирные комплексы иоздпесредиевековых жителей Монголии и Саяно-Алтая, но и выявить условия их хранения, ношения и оформления. Многие вопросы, связанные с особенностями покроя и структуры бронирования доспеха, решаются в ходе экспериментального моделирования, испытаний предметных научно-исторических реконструкций.

Анализ письменных материалов позволил систематизировать данные по источникам поступления предметов защитного вооружения в армии цептральпоазиатских правителей. Классификация основных видов защитных комплексов Центральной Азии XV — первой половины XVIII в. позволили провести их детальный типологический анализ, выявить региональные особенности оформления и покроя доспехов. Наиболее существенные выводы работы таковы:

1. Изгнание монголов из Китая в результате крушения Юаньской империи лишило цептралыюазиатские народы дешевого оружия, изготовленного в ремесленных центрах Северного Китая. Письменные материалы ХУИ-ХУШ вв. фиксируют два основных источника поступления защитного вооружения в монгольские ноздиесредпевековые армии. Импортное вооружение доставлялось в Западную и Северную Монголию с территории Саяно-Алтая. Одним из основных импортеров вооружения в Джунгарию с конца XVII в. стали мастерские мусульманской Кашгарии и Маверранахра. В Южную Монголию и Халху импортные панцири и шлемы поступали в основном из Маньчжурии и Минской империи. Во второй половине XVII в. ципское правительство предприняло решительные меры против контрабанды и розничной продажи оружия, изготовленного на территории Китая. Доспехи стали закупаться крупными оптовыми партиями под присмотром цинских чиновников. В течение второй половины XVII — первой половины XVIII в. роль импортного защитного вооружения (среднеазиатского в Джунгарии и ципского в Южной Монголии и Халхе) неуклонно возрастала. Наряду с привозным вооружением цептралыюазиатские кочевники широко использовали доспехи местного производства. Уже в первой половине XVII в. работа по «изготовлению лат» вменялась в обязанность рядовым аратам. Среди оружейников выделились мастера «куяшной работы», специализировавшиеся на изготовлении защитного вооружения. В Западной Монголии были созданы круппые металлодобывающие и металлообрабатывающие центры, на которых работали тысячи централыюазиатских и иностранных мастеров. Письменные источиики фиксируют разделение труда в процессе изготовления панцирей в XVIII в. Это позволило существенно увеличить объемы выпускаемой продукции, унифицировать основные структуры бронирования и виды покроя панцирей. Усилия, предпринятые позднесредневековыми монгольскими правителями, позволили существенно увеличить численность конных панцирников в центральноазиатских армиях XVI - первой половииы XVIII в., по сравнению с эпохой раннего и развитого средневековья. В запасниках кочевой знати хранились сотни комплектов панцирного вооружения, которые накануне боевых действий выдавались рядовым кочевникам. Письменные источиики XVII-XVIII вв. фиксируют отряды в несколько сотен и даже тысяч воинов, целиком укомплектованные конными латниками. Характерно, что панцирями были снабжены не только представители феодальной знати, их дружинники и ближайшее окружение, но даже рядовые номады, которые были разделены на различные категории, отличавшиеся набором панцирных элементов. Предметы защитного вооружения центральноазиатского производства высоко ценились и активно покупались соседними народами: жителями Южной Сибири, Средней Азии, Дальнего Востока, а также русскими землепроходцами.

2. Вопреки устоявшемуся в отечественной и зарубежной историографии мнению защитное вооружение номадов Центральной Азии в эпоху позднего Средневековья и начала Нового времени не только не стагпировало, по, напротив, стремительно развивалось: совершенствовались традиционные формы покроя и структуры бронирования панцирей, появлялись и быстро распространялись новые. В основе позднесредневекового центральноазиатского доспеха лежал чиигизидский панцирный комплекс, представленный в регионе в основном своим китаизированным юапьским вариантом. В течении XV-XVI вв. юаньские формы покроя, структуры бронирования и оформления уступили место своим оригинальиым цснтральноазиатским аналогам. На XVI-XVII вв. приходится расцвет центральноазиатского панцирного комплекса, отличного как от дальневосточных, так и от среднеазиатских образцов. По типовому разнообразию комплекс защитного вооружения номадов этого периода превосходит все известные панцирные папоилии централыюазиатских кочевников в обозримый исторический период. Наряду с традиционными для региона панцирями с ламелляриой, ламинарной, пластинчато-нашивной и «мягкой» органической структурой бронирования цептралыюазиатские кочевники широко применяли ранее не характерные для региона кольчатые, кольчато-пластипчатые панцири, створчатые наручи, кольчато-пластипчатую защиту пог и т. д. Характерно, что, усваивая конструкцию новых типов защитного вооружения, централыюазиатские мастера обычно сохраняли самобытные формы покроя панцирей и особенности оформления их элементов. Для повышения защитных свойств доспеха (в том числе и от огнестрельного оружия) номады стали носить несколько панцирей с различной структурой бронирования одетыми один поверх другого, что приводит к значительному утяжелению панцирного комплекса в целом. В описываемый период наблюдается унификация сфероконических шлемов и бармиц. Более широкое распространение получают полусферические наголовья. Среди западномонгольской знати употребляются оригинальные сфероцилиндрические шлемы, не имеющие аналогов в раннем и развитом Средневековье. Совершенствуются формы панцирных пластин и покроя доспехов. Однако стремительное развитие производительных сил в оседлых земледельческих государствах пе могло не привести к постепенному вытеснению традиционных панцирных комплексов кочевников более дешевым и унифицированным защитным вооружением их оседлых соседей. Дополнительным фактором распространения дальневосточного комплекса среди чахаров и халхасцев было вхождение Южной и Северной Монголии в состав Цинской империи. Южные монголы стали в массовом порядке применять китайское и маньчжурское оружие еще в первой половине XVII в. В конце XVII — первой половине XVIII вв. ципский комплекс возобладал и в Халхе. В Джунгарии, напротив, вплоть до конца периода было сильно среднеазиатское влияние. Процесс «вестернизации» ойратского доспеха завершился в 50-х гг. XVIII в. массовыми закупками защитного вооружения в государствах Средней Азии. После вхождения Западной Монголии в состав Цинской империи более архаичный дальневосточный доспех возобладал и в этом регионе.

3. Увеличение числа воинов-панцирников в позднесредиевековых цеитральноазиатских армиях предопределило изменения в военном искусстве номадов региона, которые на тактическом уровне проявились в повышении роли копейной конницы и ближнего рукопашного боя. Конные латники, вооруженные копьями, луками, стрелами и клинковым оружием, стали основой монгольских вооруженных сил XVI-XVII вв. Если в эпоху развитого Средневековья главную роль на поле боя играли легковооруженные лучники, а копейщики наносили лишь заключительный удар по деморализованному и отступающему противнику, то в период позднего средневековья, рукопашная схватка панцирной копейной конницы стала решать участь всего сражения. Латники атаковали противника в плотном развернутом строю. За копейным ударом обычно следовала конная рубка с использованием клинкового оружия. Во второй половине XVII в. в результате военных реформ в Джунгарии распространяется среднеазиатская тактика ведения боя, в рамках которой основной удар по наступающему противнику наносили спешенные воины вооруженные огнестрельным оружием, а панцирная конница довершала разгром врага. В ходе джупгаро-халхаской войны конца XVII в. ойратские «мушкетеры» одержали победу над восточномонгольской латной конницей. Однако вплоть до крушения Джунгарского ханства в середине XVIII в. копейная кавалерия продолжала играть важную роль на полях сражений центральноазиатских войн.

Проанализированные материалы свидетельствуют о высоком уровне развития защитного вооружения у населения Центральной Азии в XV — первой половине XVIII вв. Проделанная работа открывает новые возможности для оценки и изучения всего комплекса вооружения средневекового населения региона, его воинской культуры и военного искусства.

Список научной литературыБобров, Леонид Александрович, диссертация по теме "Археология"

1. Абай Гесер Могучий. Бурятский героический эпос / Отв. ред. Н. В. Кидайш-Покровская; Пер. А. Б. Соктоева; РАН; Ин-т мировой лит.; Бурят, ин-т обществ, наук; М.: Вост. лит., 1995. 525 с.

2. Абидуев Д. Д. Право в Халхе XVI-XVII вв. // Цыбиковские чтения. Тез. докл. и сообщ. Улан-Удэ, 1989. С. 7-8.

3. Абрамзон С. М. Черты военной организации и техники у киргизов // Тр. ин-та яз., лит. и истории Киргиз, филиала АН СССР. Археология и этнография. Фрунзе, 1945. Вып. 1.4. 4. С. 167-180.

4. Аврорин В. А. Грамматика маньчжурского письменного языка. СПб.: Наука, 2000.239 с.

5. Александров В. А. Россия на Дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в). М.: Наука, 1969. 240 с.

6. Асеев И. В., Кирилов И. И., Ковычев Е. В. Кочевники Забайкалья в эпоху Средневековья (по материалам погребений). Новосибирск: Наука, 1984. 201 с.

7. Аемолов К. В. Имиджинская война 1592-1598 гг. и корейский воин XVI-XVII вв. // Para-Bellum: военно-ист. журнал. Спец. вып. СПб., 2002. № 13. С. 7-24.

8. Аемолов К. В. История холодного оружия. Восток — Запад: В 2 ч. М.: Здоровье народа, 1993. Т. 1.264 с.; 1994. Т. 2. 352 с.

9. Бабур-Наме. Записки Бабура / Отв. ред. С. А. Азимджанов; Пер. М. Салье. Ташкент: АН УЗССР, 1958. 259 с.

10. Бадмаева Р. Д. Бурятский народный костюм. Улан-Удэ, 1987. 142 с.

11. Бапзаров Д. О воинских названиях некоторых старинных русских вооружений // Собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 16G-167.

12. Батуев Б. Б. Буряты в XVII-XVIII вв. Улап-Удэ: 011Ц Сибирь, 1996. 103 с.

13. Бакланова Н. А. Привозные товары в Московском государстве второй половины XVII в. // Тр. Гос. ист. музея. М., 1928. Вып. 4. С. 64-73.

14. Басхаев А. II. Монголы. Ойраты. Калмыки. Очерки военного дела XIII—XVIII вв. Элиста, 2000. 91 с.

15. Батмаев M. М. Калмыки в XIII—XVIII вв. События, люди, быт. Элиста, 1992. 204 с.

16. Бехайм В. Энциклопедия оружия: Пер. с нем.; Предисл. А. Н. Кирпичникова. СПб.: АО «Санкт-Петербург оркестр», 1995. 576 с.

17. Бахрушин С. В. Енисейские киргизы в XVII в. // Научные труды. М., 1955. Т. 3 Избранные работы по истории Сибири XVI-XVII в. Ч. 2. История народов Сибири XVI-XVII вв. С. 176-224.

18. Бегин Ж., Морель Д. За стенами запретного города. М.: АСТ-Астрель, 2003. 224 с.

19. Бобров Л. А. Вооружение и тактика восточных и западных монголов в эпоху позднего Средневековья (XVII в.) // Историко-культурное наследие Северной Азии: Сб. науч. тр. / Под ред. А. А. Тишкина. Барнаул: Изд-во Алт. уп-та, 2001. С. 11-19.

20. Бобров Л. А. Вооружение и тактика монгольских кочевников эпохи позднего Средневековья // Para-Bellum: военно-ист. журнал. Спец. вып. СПб., 2002 а. № 13. С. 93-98.

21. Бобров Л. А. Защитное вооружение енисейских кыргызов IX-XVII вв. // Para-Bellum: военно-ист. журнал. Спец. вып. СПб., 2002 б. № 13. С. 99-106.

22. Бобров Л. А. Позднесредневековые шлемы из музеев Красноярского края // Военное дело номадов Северной и Центральной Азии: Сб. науч. статей / Под ред. Ю. С. Худякова, С. Г. Скобелева. Новосибирск: НГУ, 2002 в. С. 89-97.

23. Бобров Л. А. О путях «вестерпизации» азиатского доспеха в Позднем Средневековье и в Новое время (XV-XVIII вв.) // Вестн. НГУ. Серия: История, филология. Новосибирск: НГУ, 2003 а. Т. 2. Вып. 3: Археология и этнография. С. 79-88.

24. Бобров Л. А. Латники «Золотой империи» (защитное вооружение чжурчжэней XI -первой четверти XIII в.) // Para-Bellum: военно-ист. журнал. СПб., 2003 б. № 3. С. 69-96; № 4. С. 63-94; 2004 а. № 1. С. 27-60.

25. Бобров Л. А. Ответный удар (этапы «вестернизации» доспеха Передней, Средней и Центральной Азии в эпоху Позднего Средневековья и Нового времени) // Para-Bellum: военно-ист. журнал. СПб., 2004 б. № 2. С. 85-106.

26. Бобров Л. А., Филиппович 10. А. Опыт экспериментальной реконструкции предметов защитного вооружения позднесредневековых воинов Центральной Азии // Военное искусство народов Евразии. Улан-Удэ, 2005. (в печати).

27. Бобров Л. А., Худяков 10. С. Защитное вооружение среднеазиатского воина периода позднего Средневековья // Военное дело номадов Северной и Центральной Азии: Сб. науч. статей / Под ред. Ю. С. Худякова, С. Г. Скобелева. Новосибирск: НГУ, 2002. С. 106-168.

28. Бобров Л. А., Худяков 10. С. Боевые наголовья кочевников Монголии и Калмыкии второй половины XVI начала XVIII в. // Древности Алтая: Сб. науч. тр. / Горно-Алтайский гос. ун-т; Ин-т алтаистики им. С. С. Суразакова. Горно-Алтайск, 2003 б. С. 138-155.

29. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Этнокультурные контакты русских с тюркскими этносами Западной и Южной Сибири в военной сфере в позднем Средневековье // Материалы VII Сибирского симпозиума: Культ, наследие народов Зап. Сибири. Тобольск, 2004 б. С. 7-14.

30. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Особенности этнокультурного взаимодействия в военной области русских с народами Восточной Сибири // Материалы Конф. «Евразия. Этнокультурное взаимодействие и исторические судьбы». М., 2004 в. С. 38-41.

31. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Военное дело сяньбийских государств Северного Китая IV—VI вв. н. э. // Военное дело номадов Центральной Азии в сяпьбийскую эпоху: Сб. науч. тр. / Под ред. Ю. С. Худякова, С. Г. Скобелева. Новосибирск: ПГУ, 2005 а. С. 80-199.

32. Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Этнокультурное взаимодействие русских с кочевниками Южной Сибири и. Центральной Азии в военном деле в XVI-XVII вв. // Интеграция археол. и этногр. исследований. Омск; Алматы, 2005 б (в печати).

33. Богоявленский С. К. Вооружение русских воинов в XVI-XVII вв. // Ист. зап. 1928. № 4. С. 258-283.

34. Богоявленский С. К. Материалы по истории калмыков в I половине XVII в. // Ист. зап. 1939. Вып. 5. С. 48-101.

35. Бокщанин А. А., Непомнин О. Е. Лики Срединного царства: занимательные и познавательные сюжеты Средних веков истории Китая. М.: Вост. лит., 2002. 430 с.

36. Бутаиаев В. Я. Вооружение и военное дело хакасов в позднем Средневековье (по материалам фольклора) // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-пие, 1981. С. 188-197.

37. Бутанаев В. Я., Бутанаева И. И. Хакасский исторический фольклор. Абакан, 2001. С. 248.

38. Бутапаев В. Я., Худяков Ю. С. История енисейских кыргызов. Абакан, 2000. 225 с.

39. Бутанаев В. Я., Абдыкалыков А. Материалы по истории Хакасии XVII начала XVIII в. Абакан, 1995. С. 192.

40. Вайпштейн С. И. Тувинцы-тоджинцы (историко-этнографические очерки). М.: Вост. лит., 1961.218 с.

41. Вайпштейн С. И. Мир кочевников Центральной Азии. М.: Наука, 1991. 296 с.

42. Вашш 10. В. Экономическое развитие Кореи в XVII XVIII веках. М.: Наука, 1968.285 с.

43. Винклер П. П. Оружие: руководство к истории, описанию и изображению ручного оружия с древнейших времен до начала XIX века. М., 1992. 330 с.

44. Висковатов А. Вооружение россиян во время и после татарского владычества до 1700 г. // Историческое описание одежды и вооружения российских войск с 862 по 1700 г. СПб., 1899. Ч. 1.С. 29-116.

45. Владимирцев Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. М.: Вост. лит., 2002. 557 с.

46. Внешняя политика государства Цин в XVII в. М.: Наука, 1977. 385 с.

47. Войтов В. Е., Худяков Ю. С. Монгольский шлем из собрания Государственного музея искусства народов Востока // Археология, этнография и антропология Евразии. 2004. №4 (20). С. 100-106.

48. Волков С. В. Служилые слои на традиционном дальнем Востоке / МГУ; Междунар. центр краевед. М.: Вост. лит., 1999. 312 с.

49. Вопросы истории и историографии Китая: Сб. статей / Сост. А. Н. Хохлов. АН СССР; Ин-т народов Азии. М.: Наука, 1968. 279 с.

50. Воробьев М. В. Культура чжурчжепей и государства Цзинь X в. 1234 г. / АН СССР; Ин-т востоковед. М.: Наука, 1983. 367 с.

51. Воробьев М. В. Чжурчжени и государства Цзинь X в. 1234 г.: исторический очерк // АН СССР, Ленингр. отд-пие; Ин-т востоковед. М.: Наука, 1975. 448 с.

52. Воробьев М. В. Очерки культуры Кореи. СПб.: Петерб. востоковед., 2002. 183 с.

53. Галеркина О. Миниатюра Маверапнахра. Л.: Аврора, 1980. 98 с.

54. Гейне А. К. Киргиз кайсаки / Собр. лит. тр. СПб., 1897. 412 с.

55. Голстунский К. Ф. Монгольско-русский словарь. М., 1938. Т. 3. 538 с.

56. Горбунов В. В. Военное дело населения Алтая в III—XIV вв. Оборонительное вооружение (доспех). Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. Ч. I. 174 с.

57. Гордеев II. В. Русский оборонительный доспех // Государственная Оружейная Палата Московского Кремля / Под ред. С. К. Богоявленского. Сб. науч. тр. М., 1954. С. 61-114.

58. Горелик М. В. Средневековый монгольский доспех // Третий междунар. конгресс монголоведов. Улан-Батор, 1979. С. 76-97.

59. Горелик М. В. Монголо-татарское оборонительное вооружение второй половины XIV начала XV в. // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины: Материалы Юбилейной науч. конф.; Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М.: Изд-во МГУ, 1983. С. 244-269.

60. Горелик М. В. Основные этапы развития военного дела кочевников Евразии в древности и Средневековье // Историко-культурные контакты пародов Алтайской языковой общины: Тез. докл. 29 Постоянной междунар. алтаист. конф. М: МГУ, 1986. С. 22-23.

61. Горелик М. В. Ранний монгольский доспех (IX первая половина XIV в.) // Археология, этнография и антропология Монголии: Сб. статей / Отв. ред. А. П. Деревяпко; СО АН СССР; Ин-т истории, филол. и филос. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1987. С. 163-208.

62. Горелик М. В. Оружие древнего Востока (IV тысячелетие IV в. до п. э.). М.: Наука: Вост. лит., 1993. 349 с.

63. Горелик М. В. Вооружение народов Восточного Туркестана // Восточный Туркестан в древности и раннем Средневековье: хозяйство, материальная культура: Науч. изд. / Ред. Б. Н. Литвинский. М.: Вост. лит., 1995. С. 159^130.

64. Горелик M. В. Армии мопголо-татар X-XIV вв. Воинское искусство, снаряжение, оружие. М.: ООО «Восточный горизонт», 2002. 84 с.

65. Государственная Оружейная Палата Кремля. М.: Искусство, 1954. 549 с.

66. Готтенрот Ф. Иллюстрированная история культуры. СПб.: Наука, 2001. С. 308.

67. Грач А. Д. Итоги и перспективы археологических исследований в Туве // Краткие сообщ. о докладах и полевых исследованиях Ип-та археол. М.: Наука, 1969. Вып. 118. С. 4357.

68. Гребнев JI. В. Тувинский героический эпос. М.: Наука, 1960. 158 с.

69. Гуревич Б. П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII первой половине XIX в. / АН СССР; Ин-т востоковед. М.: Наука, 1979. 311 с.

70. Гесер. Бурятский героический эпос: В 2 кн. / Пер. с бурят. В. Солоухина. М.: Современник, 1988. Кн. I. 397 е.; кн. 2. 413 с.

71. Дарбакова В. П. Традиционная обработка металлов у монголов // Этнографические вести. Вып. 1 / Под ред. И. И. Орехова; Калмык. НИИ яз., лит. и истории. Элиста, 1968. С. 322.

72. Джангар. Калмыкский героический эпос. М.: Наука, 1990. 479 с.

73. Джангар (малодербстская версия) / Сводный текст, пер., ком. А. Ш. Кичикова. Элиста: КалмГУ, 1999. 271 с.

74. Денисова M. М., Портпов М. Э., Денисов Е. II. Русское оружие. Краткий определитель русского боевого оружия XI-XIX вв. / НИИ краеведения. М.: Госкультпросветиздат, 1953. 168 с.

75. Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений / Ред. и авт. вступ. статьи. С. JI. Тихвинский. М.: Мысль, 1982. 511 с.

76. Долин А. А., Маслов А. А. Истоки у-шу. Куйбышев, 1990. 202 с.

77. Дополнение к актам историческим (ДАИ). T. VI, № 126. СПб.: Прац, 1857. 477 с.

78. Доронин Б. Г. Историография императорского Китая XVII-XVIII вв. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002. 287 с.

79. Древние культуры Бертекской долины: Горный Алтай, плоскогорье Укок / А. П. Деревянко, В. И. Молодин, Д. Г. Савинов и др.; Отв. ред. В. И. Молодил. РАН. Сиб. отд-ние, Ин-т археол. и этногр. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-пие, 1994. 223 с.

80. Ермачеико И. С. Политика маньчжурской династии Цин в Южной и Северной Монголии в XVII в. М.: Наука, 1974. 196 с.

81. Жамцарапо Ц. Ж. Монгольские летописи XVII в. // АН СССР. Тр. Ип-та востоковед. М.; Л, 1936. Вып. 16. 121 с.

82. Жуковская Н. Л. Кочевники Монголии: культура, традиции, символика: Учеб. пособие. М.: Вост. лит., 2002. 247 с.

83. Зиннер Э. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых в XVIII в. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1968. С. 248.

84. Златкин И. Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). М.: Наука, 1964. 482 е.; 2-е изд. М.: Наука, 1983. 332 с.

85. Зотов О. В. Китай и Восточный Туркестан в XV—XVIII веках. Межгосударственные отношения. М.: Наука, 1991. 169 с.

86. Иванип М. И. Состояние военного искусства у среднеазиатских народов // О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане. СПб.: Тип. «Общественная польза», 1875. С. 129-231.

87. Иванов С. В. Элементы защитного доспеха в шаманской одежде пародов Западной и Восточной Сибири // Этнография народов Алтая и Западной Сибири / Отв. ред. А. П. Окладников Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1978. С. 136-168.

88. История боевых искусств: В 3 т. / Под редакцией Г. К. Папчепко. М.: Олимп: ACT, 1997. Т. 3.252 с.

89. История и культура орочей: историко-этнографические очерки / Тараев В. А., Березницкий С. В., Подмаскин В, В. СПб.: Наука, 2001. 171 с.

90. История Казахстана в источниках и материалах. Алма-Ата, 1949. Сб. 1.418 с.

91. История Киргизской ССР. Фрунзе: Кыргызстан, 1968. Т. 1. 708 с.

92. Их Цааз («Великое уложение»). Памятник монгольского феодального права XVII в. / Транслитерация, пер., введ. и ком. С. Д. Далыкова. М.: Паука, 1981. 148 с.

93. Календарные обычаи и обряды пародов Восточной Азии. Годовой цикл. М.: Наука, 2001.360 с.

94. Караев Г. Н. Военное искусство Древнего Китая. М.: Воениздат, 1959. 216 с.

95. Касьяненко 3. К. Современный монгольский язык. М.: Вост. лит.: Изд. дом «Муравей», 2002.98 с.

96. Кирпичников А. Н. Снаряжение всадника и верхового копя на Руси IX-XIII вв. JI.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1973. С. 140.

97. Китай и соседи в древности и Средневековье: Сб. статей / Отв. ред. С. Л. Тихвинский. М.: Паука, 1970. 275 с.

98. Китай и соседи в новое и новейшее время: Сб. статей / Отв. ред. С. Л. Тихвинский. М.: Наука, 1982. 454 с.

99. Клеменц Д. А. Древности Минусинского музея. Памятники металлических эпох. Томск: Изд-во И. М. Кузнецова, 1886. 185 е.; 21 рис.

100. Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Казахстан: летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: Рацан, 1992. 375 с.

101. Кобланды-батыр. Казахский героический эпос. М.: Наука, 1975. 452 с.

102. Козин С. А. Эпос монгольских народов. М.; Л., 1948. С. 318.

103. Козлов П. К. Монголы и Кам. М.: Географгиз, 1948. 438 с.

104. Колесник В. И. Последнее великое кочевье: переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII-XV111 вв. М.: Вост. лит., 2003. 286 с.

105. Кляшторный С. Г., Колесников А. А. Восточный Туркестан глазами русских путешественников (вторая половина XIX в.). Алма-Ата: Паука, 1988. 223 с.

106. Косымбаев Ж. К. Под надежной защитой России. Алма-Ата: Казахстан, 1986. 134 с.

107. Кочешков II. В. Головные уборы монголов XIX начала XX в.: по материалам музеев МНР и частного собрания У. Ядамсурэна // Сов. этногр. 1973. № 3. С. 134-141.

108. Крепке II. А. Коллекция В. В. Радлова из раскопок курганов в XVII в. в Сибири // Западная Сибирь в эпоху Средневековья. Томск: Изд-во ТГУ, 1984. С. 137-145.

109. Крижанич Ю. Политика. М.: Наука, 1965. С. 587.

110. Кушкумбаев А. К. Военное дело казахов в XVII-XVIII веках. Алматы: «Дайк-Пресс», 2001. С. 172.

111. Кычапов Е. И. Формы ранней государственности у народов Центральной Азии // Северная Азия и соседние территории в Средние века. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992. С. 44-67.

112. Кычанов Е. И. Повествование об ойратском Галдапе Бошокту-хане. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1980. 190 е.; 2-е изд., испр. и доп. Элиста: Наука: Калм. кн. изд-во, 1999.207 с.

113. Ленц Э. Альбом изображений выдающихся предметов из собрания оружия императорского Эрмитажа. СПб., 1908. 156 с.

114. Липец Р. С. Образы батыра и его коня в порко-монгольском эпосе. М.: Паука, 1984.263 с.

115. Лубсан Дапзан Алтап Тобчи («Золотое сказание») XVII в. М.: Наука, 1973. 439 с.

116. Манас. Киргизский героический эпое. М., 1995. Кн. 4. «Большой поход». 767 с.

117. Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607-1636: Сб. документов / Сост. Л. М. Гатауллина, М. И. Гольман, Г. И. Слесарчук; Отв. ред. И. Я. Златкин, Н. В. Устюгов. АН СССР; Ин-т востоковед.: М.: Вост. лит., 1959. 352 с.

118. Материалы по истории русско-монгольских отношений 1636-1654: Сб. документов / Сост. М. И. Гольман, Г. И. Слесарчук; отв. ред. И. Я. Златкин, Н. В. Устюгов. АН СССР; Ин-т востоковед. М.: Ип-т востоковед. АН СССР, 1974. 469 с.

119. Материалы по истории русско-монгольских отношений 1654-1685: Сб. документов / Сост. Г. И. Слесарчук; отв. ред. Н. Ф. Демидова. РАН; Ип-т востоковед. М.: Вост. лит., 1996.560 с.

120. Материалы по истории русско-монгольских отношений 1685-1691: Сб. документов / Сост. Г. И. Слесарчук; отв. ред. II. Ф. Демидова. РАН; Ин-т востоковед. М.: Вост. лит., М., 2000. 488 с.

121. Мелихов Г. В. Маньчжуры на Северо-востоке (XVII в.). М.: Наука, 1974. 246 с.

122. Миллер Г. Ф. История Сибири. М.: Вост. лит., 2000. Т. 2. С. 690.

123. Миниатюры рукописи «Бабур-намэ»: Альбом / Авт.-сост., авт. предисл. С. Тюляев; 2-е изд., дои. М.: ИЗОГИЗ, 1960. 112 с.

124. Мирзоев В. Г. Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII в. М.: Наука, 1960. С. 328.

125. Митаров А. Г. Ойраты калмыки: века и поколения. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998. 384 с.

126. Михайлов В. А. Оружие и доспехи бурят. Улан-Удэ: ОНЦ Сибирь, 1993. 83 с.

127. Моисеев В. А. О военном деле и войнах Джунгарского ханства // Из истории международных отношений в Центральной Азии (в Средние века и Новое время): Науч. тр. / Отв. ред. Г. М. Исхаков; АН Казах. ССР; Ин-т уйгуровед. Алма-Ата: Галым, 1990. С. 6782.

128. Мопгуш В. Т., Грач А. Д. Обследование тайника в Пий-Хемском районе Тувы // Археологические открытия 1976 г. М., 1977. 227 с.

129. Монголо-ойратский героический эпос / Пер., вступ. статья и примеч. Б. Я. Владимирцева. Пб.; М.: Всемир. лит., 1923. 255 с.

130. Монгольские источники о Даяп-хане / Отв. ред. М. И. Гольман. М.: Наука, 1986. 135 с.

131. Мукминова Р. Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре XVI в. Ташкент: ФАН, 1976. 234 с.

132. Мясников В. С. Империя Цин и Русское государство в XVII в. М.: Паука, 1980. 312 с.

133. Мясников В. 10. Военное дело бурят в XVI-XVIII вв. // Народы Бурятии в составе России: от противостояния к соглашению (300 лет указу Петра I). Улан-Удэ: «Республиканская типография», 2003. С. 108-117.

134. Пасилов А. Д. Административное и военное право монголов в XVII в. // Владимировские чтения. II Всесоюзная конф. монголоведов: Тез. докл. и сообщ. М.: Наука, 1989. С. 34-36.

135. Нефедкин А. К. Военное дело чукчей. Середина XVII начало XX в. СПб.: Петерб. востоковед., 2003. 346 с.

136. Повгородов И. Д. Археологические раскопки музея // Сб. науч. статей Якут. Краевед, музея им. Е. Ярославского. Якутск, 1955. Вып. 1. С. 150-168.

137. Носов К. С. Вооружение самураев. СПб.: Полигон; M.: АСТ, 2001. 252 с.

138. Опись оружейной палаты. М., 1884. Ч. 3. Кн. 2. Броня. 312 с.

139. Оружейная палата. Золотой век русского оружейного искусства: царское оружие и конское убранство XVII в. / Авт. текста и сост. Е. В. Тихомирова. М.: Восхождение, 1993. 176 с.

140. Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов в XVII в. на Северо-востоке Азии: Сб. документов / Сост. Н. С. Орлова. М.: Изд-во геогр. лит., 1951. 618 с.

141. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи, бывшее в 1768-1769 гг. СПб., 1809. Ч. I. 785 с.

142. Петров В. И. Мятежное сердце Азии. Синьцзян: краткая история народных движений и воспоминания. М.: Крафт+, 2003. 526 с.

143. Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. М.: Наука, 1967.198 с.

144. Позднеев А. М. Монголия и монголы. Результаты поездки в Монголию в 1892— 1893 г.: СПб.: Тип. Императ. АН, 1896/98 г. Т. 1. 596 е.; Т. 2. 516 с.

145. Попов И. М. Россия и Китай: 300 лет на грани войны. М.: АСТ-Астрель, 2004. 124 с.

146. Потапов Л. П. Очерки по истории Шории // Тр. Ин-та востоковед. АН СССР. № 15. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. 260 с.

147. Потапов Л. П. Очерки по истории алтайцев. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1953. 444 с.

148. Пугаченкова Г., Галеркина О. Миниатюры Средней Азии: в избранных образцах (из сов. и заруб, собраний). М.: Изобраз. искусство, 1979. 207 с.

149. Радлов В. В. Из Сибири. Страницы дневника: Пер. с нем. М., 1989. 749 с.

150. Рерих Ю. II. Тибет и Центральная Азия: Статьи, лекции, переводы. Самара: Агни, 1999. 362 с.

151. Решетов А. М. Тибетская коллекция МАЭ (материальная культура) // Культура народов зарубежной Азии и Океании: Сборник МАЭ. Л.: Наука. Ленингр. отд-пие, 1969. Вып. 25. 260 с.

152. Сборник документов по истории Бурятии XVII в. Улан-Удэ, 1960. Вып. 1. С.446.

153. Семешок Г. И. Оружие, военная организация и военное искусство казахов XVII-XIX вв. // Вопросы военной истории России XVIII первой половины XIX в. М.: Наука, 1969. С. 263-272.

154. Скобелев С. Г. Поздиесредневековыс археологические памятники юга Средней Сибири: проблемы и результаты изучения // Российская археология: достижения XX и перспективы XXI в.: материалы науч. конф. Ижевск: Удмурт, ун-т, 2000. С. 166-169.

155. Сшосаренко И. 10., Черемисин Д. В. Находки кольчуг близ с. Джазатор (Горный Алтай) // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: Археология и этнография. 1995. № 3. С. 100-104.

156. Соепов В. И., Исов А. В. Поздпесредпевековые кольчуги из Горного Алтая // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. Горно-Алтайск, 1999. № 4. С. 182186.

157. Соепов В. И. Шлем из Сымылты // Археология и этнография Алтая. Горно-Алтайск: Ин-т алтаистики им. С. С. Суразакова, 2004. Вып. 2. С. 111-115.

158. Соктоева И. И. Изобразительное и декоративное искусство Бурятии / Отв. ред. В. Ц. Найданов. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1988. 159 с.

159. Соловьев А. И. Военное дело коренного населения Западной Сибири. Эпоха Средневековья / Отв. ред. В. И. Молодин. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1987. 193 с.

160. Страны Дальнего Востока и Юго-Восточпой Азии. Вопросы истории и экономики: Сб. статей / Отв. ред. И. С. Казакевич. М.: Наука, 1970. 318 с.

161. Страны и народы Востока. СПб., 1998. Вып. 29. 328 с.

162. Стужипа Э. П. Китайское ремесло в XVI-XVШ вв. М.: Наука, 1970. 264 с.

163. Сычев Д. В. Из истории калмыцкого костюма: очерк с приложением материалов из документов, дневников и сочинений путешественников, ученых и служилых людей. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1973. 168 с.

164. Тараторин В. В. Конница на войне: история кавалерии с древнейших времен до эпохи наполеоновских войн. Минск: Харвест, 1999. 432 с.

165. Татаринов М. Описание о братских татарах, сочиненное морского корабельного флота штурманом ранга капитана Михаилом Татариновым / Подг. к печати, введ. и примеч. Г. Н. Румянцева. Улан-Удэ, 1958. 78 с.

166. Терентьев-Катанский А. П. Материальная культура Си Ся: по данным материалов тангут. лексики и иконографии. М.: Наука, 1993. 235 с.

167. Тернбулл С. Самураи. Военная история // Евразия / Пер. А. Б. Никитина. СПб., 1999.238 с.

168. Токарев С. А. Докапиталистические пережитки в Ойротии. Д.: Наука. Ленингр. отд-иие, 1936.217 с.

169. Трепавлов В. В. Дружина в бурятских улигерах (эпическая версия формирования военной знати) // Средневековые культуры Центральной Азии: письменные источники. Улан-Удэ: ОНЦ Сибирь, 1995. С. 76-84.

170. Троев П. Древние якутские шлемы // Полярная звезда. Якутск, 1972. № 5. С. 107-109.

171. Тюрюмина JT. В. Военное дело у маньчжуров (сведения из «Мань-вэнь лао-дап») // Северная Азия и соседние территории в Средние века. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992. С. 93-99.

172. Уманский А. П. Борьба телеутов против ига джунгарских феодалов в 50-х гг. XVII в. // Россия и международные отношения в Центральной Азии (региональный аспект): Сб. науч. статей / Отв. ред. В. А. Моисеев. Барнаул: АлтГУ, 2001. С. 5-18.

173. Утенков Д. М. Открытие Сибири. М.: Изд. группа «Прогресс», 1998. 96 с.

174. Цыбиков Г. Ц. Буддист—паломник у святынь Тибета. Пг.: Рус. геогр. общ-во, 1919.472 с.

175. Черемисин Д. В., Октябрьская И. В., Слюсаренко И. Ю. Горы и оружие // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул: БГПУ, 1998. С. 65-68.

176. Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов: Археологические памятники. М.: Изд-во МГУ, 1966. 275 с.

177. Фехнер М. В. Торговля русского государства со странами Востока в XVI в. / Тр. Гос. ист. музея; Под ред. Н. Н. Тихомирова. М., 1952. Вып. 21. 139 с.

178. Фомина II. И. Борьба против Ципов на Юго-востоке Китая (середина XVII в.). М.: Наука, 1974. 284 с.

179. Функен JI., Функен Ф. Энциклопедия вооружения и военного костюма. Средние века. VIII-XV в. М.: АСТ-Астрель., 2002. 312 с.

180. Хайсинг В. Исторические реалии монгольского исторического эпоса // Междупар. ассоциация по изучению культур Центральной Азии. Инф. бюл. № 16. М.: Наука, 1990. С. 17— 21.

181. Халха Джирум. Памятник монгольского феодального нрава XVIII в. М.: Наука, 1965. С. 138.

182. Хамид С. Миниатюры к «Бабур-памэ». Ташкент: Фан, 1970. 96 с.

183. Хара-Даван Эренжен. Чингисхан как полководец и его наследие: культурно-исторический очерк монгольской империи XII-XIV вв. М., 1995. 238 с.

184. Ходжаев А. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан: колониальная политика Цинского Китая во второй половине XIX в. М.: Наука, 1979. 128 с.

185. Ходжаев А. Цииская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. (из истории международных отношений Центральной Азии). Ташкент: Фан, 1991. 131 с.

186. Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT, 2004. 557 с.

187. Худяков Ю. С. Вооружение енисейских кыргызов VI-XII вв. / Отв. ред. В. И. Медведев. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-пие, 1980. 176 с.

188. Худяков Ю. С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии / Отв. ред. В. И. Медведев. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-пие, 1986. 268 с.

189. Худяков Ю. С. Защитное вооружение кыргызского воина в позднем Средневековье // Проблемы средневековой археологии Южной Сибири и сопредельных территорий: Сб. науч. статей / Отв. ред. Ю. С. Худяков, С. Г. Скобелев. Новосибирск: НГУ, 1991 а. С. 87100.

190. Худяков Ю. С. Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого Средневековья / Отв. ред. В. И. Медведев. Новосибирск, 1991 б. 189 с.

191. Худяков Ю. С. Предметы вооружения и сбруи монгольского времени из музеев Восточного Туркестана// Altaica. № 4. 1994. С. 41-44.

192. Худяков Ю. С. Предметы маньчжурского вооружения в музеях Ганьсу и Синьцзяпа// Традиционная культура Восточной Азии: Сб. статей / Отв. ред. Н. П. Забияко; Благовещен, педин-т. Благовещенск, 1995. С. 34-42.

193. Худяков 10. С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого Средневековья / Отв. ред. В. Е. Медведев. Новосибирск: Ин-т археол. и этногр. СО РАН, 1997. 159 с.

194. Худяков 10. С. Сабля Багыра: вооружение и военное искусство средневековых кыргызов. СПб.: Петерб. востоковед.; М.: Филоматис, 2003 а. 180 с.

195. Худяков Ю. С. Защитное вооружение номадов Центральной Азии / Под ред.

196. B. Е. Медведева. Новосибирск: НГУ, 2003 а. 202 с.

197. Худяков Ю. С., Карпекипа М. В. Реконструкция шаманского костюма из могильника Ортыз-Оба// Проблемы реконструкции в этнографии. Новосибирск: ИГУ, 1984. С. 94-104.

198. Худяков Ю. С., Ким С. А. Вооружение кыргызских кыштымов // Вопросы военного дела и демографии Сибири в эпоху Средневековья: Сб. статей / Под ред. 10. С. Худякова, С. Г. Скобелева. Новосибирск: НГУ, 2001. С. 50-75.

199. Худяков Ю. С., Скобелев С. Г. Поздпесредпевековое шаманское погребение // Этнография народов Сибири: Сб. науч. тр. / Отв. ред. И. Н. Гемуев, Ю. С. Худяков. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1984. С. 105-119.

200. Худяков Ю. С., Соловьев А. И. Из истории защитного доспеха в Северной и Центральной Азии // Военное дело населения Северной Азии: Сб. статей / Отв. ред.

201. B. Е. Медведев, Ю. С. Худяков. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1987. С. 135-163.

202. Худяков Ю. С., Табалдиев К. III., Солтобаев О. А. Шлемы, найденные па территории Кыргызстана // Археология, этнография и антропология Евразии. М., 2001. № 1 (5).1. C.101-106.

203. Цыбульский В. В. Лунно-солнечный календарь Восточной Азии. М.: Наука, 1989. 382 с. Чернышев А. И. Общественное и государственное развитие ойратов в XVIII в. М.: Наука, 1990. 136 с.

204. Чжун гво гу дай бин ци ту цзи» («Древнекитайское оружие — коллекция рисунков»). Пекин: Пекин-Пресс, 1990. (IIa кит. яз.)

205. Чимитдоржиев III. Б. Взаимоотношения Монголии и Средней Азии в XVII-XVIII вв. М.: Паука, 1979. 296 с.

206. Шара Туджи. Монгольская летопись XVII в. / Свод, текст, пер., введ. и примеч. Н. Г. Шастипой; отв. ред. Г. И. Михайлов. М.; Л., 1957. 199 с.

207. Шастина H. П. Алтын ханы западной Монголии в XVII в. // Сов. востоковед. M.; J1., 1949. Вып. 6. С. 382-385

208. Шах Махмуд Чурас. Хроника. М.: Наука, 1976. 412 с.

209. Шелякина Н. С., Панова Т. Д., Авдусина Т. Д. Предметы воинского снаряжения и оружие из раскопок в Московском Кремле // Сов. археология. 1979. № 2. С. 214-228.

210. Ширин Ю. В. Археологические памятники Новокузнецка // Кузнецкая старина. История и памятники Южной Сибири и Кузнецкого края. Новокузнецк: «Межвузовский сборник», 1993. С. 10—45.

211. Школяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия. (Материалы и исследования). М.: Наука, 1980. 405 с.

212. Шренк J1. Об ииородцах Амурского края. СПб.: Императ. АН, 1899. Т. 2. 314 с. Уоддель А. Лхаса и ее тайны. Очерк тибетской экспедиции 1903-1904 г. / Пер. с англ. Е. М. Чистяковой-Bap. СПб., 1906. 344 с.

213. Эвлия Челби. Книга путешествий (извлечение из сочинения турецкого путешественника XVII в. / Пер. и ком. Эвлия Челби. Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья / Примеч. и ком. А. П. Григорьева, А. Д. Желтякова. М.: Наука, 1979. Вып. 2. 287 с.

214. Эрмитаж. Отделение Средних веков. Восточный отдел средневекового отделения. СПб., 1891.369 с.

215. Яковлева П. Т. Первый русско-китайский договор 1689 г. М.: Ин-т истории АН СССР, 1958.235 с.

216. Якутия в XVII в. (очерки). Якутск, 1953. 396 с.

217. Gorelik M. Oriental armour of the Near and Middle East from the eighth to the fifteenth centuries as shown in works of art // Islamic Arms and Armour / Ed. R. Elgood. L., 1979. P. 3841.

218. Rocca D. An approach to the study of arms and armour from Tibet // Royal Armouries Yearbook. 1999. Vol. 4. S. 113-132.

219. Robinson H. R. Oriental armour. L., 1969.

220. Thordeman B. Armour from the battle of Wisby, 1361. Stockgolm: «KVHOAA», 1939,497 s.