автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: А. П. Чехов и провинциальный читатель 1880-1914 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "А. П. Чехов и провинциальный читатель 1880-1914 гг."

Г 1 и V п

7 ¡ИОН 1993

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОТКРЫТЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

На правах рукописи

ГЛУ1ШСОЗ Сергей Владотюгаи

А.П. ЧЕХОВ И ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ЧИТАТЕЛЬ 18804914 гг. (ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ)

10.01.01. — Русски литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических паук

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОТКРЫТЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

На правая рукописи

ГЛУШКОВ Сергей Владленоигч

А.П. ЧЕХОВ И ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ЧИТАТЕЛЬ 1880-1914 гг. (ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ)

10.01.01. — Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре русской литературы Тверского государственного университета.

Научные руководители: доктор филологических наук, профессор |Г.Н.Ищук| доктор филологических наук, профессор И.В.Картшгова

Офидаальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор А.Л.Гришунин кандидат филологических наук, доцент В.А.Старикова

Ведущее научное учреждение - Литературный институт

им. А.И.Горького

Защита состоится " ишя 1993 года на заседании специализированного совета К ИЗ.25.01 по филологический наукам при Московской государственной открытом педагогическом институте, по адресу: г.Москва, у д.Верхняя Радищевская д. 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ОТ.

Автореферат разослав

мая 1993 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филолопгаеских наук, доцент 4anaei

я

Теш исследования - путь Чехова к своему читателю и реальное воздействие писателя на читателя, особенно близкого ему в силу сцепления ряда особенностей судьбы и творчества.

Соотнесённость литературы и общественного сознания - тема, актуальная всегда. Но особенность исторического периода, в рамках которого ведётся данное исследование, заключается в переходе от общественного застоя к периоду социальных потрясений и государственной ломки - аналогия с ныне переживаемой эпохой очевидно усиливает актуальность избранной для диссертации теш.

Методологическую основу работы составляют принципы яс-т-эрико-функционального исследования литературы, сформулированные М.Б.Храпченко в конца 1960-х годов. Эти принципы,предполагающее прежде всего системный подход к исследовании, требуют значительного расширения привычной для литературоведов сферы изучения. Предметом исследования является прежде всего взаимодействие цедду творчеством писателя и действительностью, которые рассматривается как части незамкнутой и динамичной систеш. Мы, разумеется, берём во внишние лишь тот аспект действлтольности, в котором возможно усмотреть результат изменённого под воздействием Чехова социального поведения его читателей - того, что с известной долей условности можно назвать общественным сознанием.

Выделение именно провинциального читателя обусловлено тем несомненным фактом, что русская провинция в течение нескольких десятилетий, предпествовавяпх первой русской реио-лшив, (Зила наиболее близкой Чехову социальной средой а являлась главным объектом его творческого изучения. Сама "всеигр-ность" Чехова гак бы вытекает зз его "проЕлнцигльноста", по-

поскольку нет такой страны и такой эпохи, в которых не существовало бы трагедии повседневности. Суть Чехова к всемирному читателю начинался иданво с современного еду читателя -провинциала, свзаимоотношений с которых логичнее всего начинать изучение реального чеховского читателя.

Научная новизна диссертации определяется методикой перехода от анализа творческого развития определённой теш в произведениях писателя к анализу реального читательского восприятия. При этом само творческое развитие рассматривается как путь к читатели, а читательское восприятие как бы раскрывает особенности творческого метода писателя и позволяет говорить о наличии у писателя определённой программы воздействия на читателя. Такой подход позволяет изучать взаимодействие писате- • ля и читателя на вполне реальной материале. В большей своей части новый и привлекаемый дяя исследования штериал. Это многочисленные публикации в провинциальных газетах и иных изданиях статей и заметок, несущих на себе следы живого читательского восприятия. Больогя часть этого материала впервые вовлекается в сферу научного исследования, поскольку эти публикации не учтены пока никакими библиографиями.

Цель работы - исследование связей в системе "писатель-читатель" , ограниченной творчеством Чехова и восприятием его современника-провинциала. Основная задач? - раскрытие профоса изменения общественного сознания и социального поведения читателей и того, в какой мере эти изменения сознательно программировались Чеховым. Частью этой задачи является и раскрытие обратного воздействия - читателя на писателя, разумеется, в той мере, в какой это возможно на привлекаемом материале.

Диссертация имеет следувдое построение: Введение обосновывает выбор теш, материала и хронологически рамки всслодования, глава I исследует воздействие провинциальной действптаяьностз на личность Чехова и его творчество в 80-е годы, глава 2 раскрывает процесс формирования чеховской програкш воздействия на читателя л действительность в условиях реального взаимодействия с провинциальным читателем, глава 3 исследует реальные изменения в сознании и поведении читателейнаровиншзалов под воздействие?-! чеховского творчества в первое десятилетне после сиэрти Чехова. Заключение подводит некоторые итоги. Завершает работу библиографический указатель. содорзаяиЗ ссылки га все используемые в диссертации источники.

Введение вклотает в себя историографии проблем. Попытки оценить воздействие чеховского творчества на у?.»яастрое-ниа русского общества, и не только провинциального, предпринимались в первые га годы после смерти писателя. Они носили, как правило, резко субъективный или просто узкс-пслнтический характер. Баапо то, что узе тогда наиболее вдумчивые авторы публикаций, посвященных Чехову, выделяли некую особенность восприятия чеховского творчества именно провинциальным читателем. После того, как в 20-е годы Н.М.Бахтин, а затеи Я.С.Выготский сформулировали принципы взаимозависимости искусства и действительности, открылась принципиальная возможность исследовать творчсский процесс через его отражение в социальном поведении читателя. Но господствовавший тогда вульгарно-социологический подход к художественному творчеству надолго затормозил подобные исследования. Но а моезшй пресс идеологической догштикя не vor убить естствензый

интерес исследователей-провинциалов к связяи Чехова с тец или иным краем в к восприятие чеховского творчества своими зешякши. Работ ДЛ.Малинина, 1 Л.Громова, Ы.Грибанова, Г.А.Кунаурова и многих других, опубликованные в 30-е-^0-е годы, носила, в основной, литературяо-краеведческиЁ и отчасти биографический характер, во они сохраняли преемственность в ЕвделениЕ особой "провинциальной" теш в чеховздении, подготавливая почву для более широкого её исследования. Привлечете к анализу публикаций в провинциальной прессе (Л.П.Громов, Б.Трубецкой) п переписки Чехова с читателями из провинции (С.В.Букчин, Е.Ы.Сахарова, Е.Подорольский) также создавало определённую традиции, продолгить которую (при известном расширении ойъёш привлекаемого материала) призвано и настоящее исследование.

Ещё более важным представляется опыт историко-функцио-нальных исследований, постепенно накапливаемый современный чеховедением (В^В.Прозоров, ПЛ.Овчарова, С.Ю.Николаева), а такЕЭ изучение функциональной направленности творчества Чехова такими взвестныл® чеховедами, как А.П.Чудаков, З.А.Полоц-кая, Н.М.Фортунатоз и другие. Естественными предшественниками литературоведов, обратившихся к проблемам читательского восприятия, надо считать учителей-методистов и преподавателей высшей школы, да&'но изучавших восприятие чеховского творчества учащимися (Ю.Семянова, А.А.Озерова, В.Ф.Фролова). £ том, что более глубокое изучение проблем читательского восприятия способствует формированию более эффективных методических подходов к преподаванию литература в школе, автор данного исследования. убедился на собственном учительском опыте. Но практическое значение подобного рода исследований не ограничивается

б

расширением возможностей школьного или вузовского преподавания. Возрождение и развитие культуры в российской провинции немыслимо без знания истории культурной аизни, в тоц числе з * истории восприятия культур!. Нет никакого сомнения, что история чеховского читателя может занять в этом знании далеко не последнее место.

Глава I диссертации - "Русская провинция в творчестве Чехова 8С-х годов" - исследует процесс формирования чеховского отношения к провинции и устанавливает деятельный характер эгого отношения.

Провинция с самого начала была для Чехова не столько средой изучения, сколько полем деятельности. И всё ге юный Чезов как бы отталкивается от неё, преодолевая ставпий ему нен.'1ВЕстннм провинциальный дух в самом себе. Антопа Чахонте издевается над провинцией, представляя её страной полного духовного запустения, дикости и непроходимой скуки. Здесь "из всех закоулков, аёлочек и уголков веет иеркантальккм духом" (1,247)*, здесь можно утонуть э грязи (1,146), а самоа главное - в провинциальных городах я местечках "креме среда и ярмарки" .шчего не происходит (1,155). В этой последнем, особенно настойчивом мотиве смешного уяе немного. Он как бы предваряет зрелого Чехова, в творчестве которого отсутствие событий, кесбытсчность ояддаенсго предстаём узе как трагедия.

Но Чег.св 80-х годов мсает проявлять достаточно однозначное отношение к своим героям-провинциалам. Он оемзивает их с раздрагекнои и даке злостьв ("Оскодкя сосковсяой гззяа",

I. £дбсь и датао произведения и гагсыа Чехова цит. по: Чехов А.П. ,'7олн.собр.соч. и писем в ЗС-та т.т. M., 19741983 с указанием тот я страницы; для серии ппсеа пзрэд нокароы томв буква П.

"адоумышинникл", "Интриге"). Оообоз возмущение вызывает у него провинциальная интеллигенция: врачи, чиновники, учителя, актёры, газетчики ("Тряпка", "Первый любовник", "ВПа-риж!"). Это как раз среда его воззлогщцх читателей, в в молодом писателе они могут ввдеть только о&пггнтеля.

Но уае в середине 80-х годов в творчестве Чехова начинает проявляться иная позиция по отноаскюо к читателю. Край-•ность, анекдот, очевидная нелепость, способные вызвать у читателя только смех и отвращение, уступают место иным ситуациям в судьбах'героев, способным вызвать сочувствие и понимание. Такими героями в эту пору чаще всего становятся женщи-ны-провинциаяки. Если в раннем рассказе "Приданое" (1883 г.) трагикомическая ситуация вызывает смесь сочувствия и раздражения, то в рассказах 1886-1888 г.г. "Аптекарша", "На пути", "Верочка", "Очки" женщины, которые ищут выхода из сесости и с^ки провинциальной жизни в любви, могут вызывать только сочувствие. Разоблачительный тон исчезает не сразу. В рассказе 1885 г. "Цуг" Чехов монет говорить об "уездном человеконенавистничествакоторое "заводится в маленьких чиновниках от водки и от сядячей аизяив (5,244), во а написанном несколькими месяцами позже рассказе "Шампанское" "сидячая жизнь" предстаёт источником подлинной трагедии, когда человек начинает мечтать... о несчастье, потому что не может представить ничего хуже отсутствия каких-либо событий.

Окончательный перелои в чеховских отношениях с провинцией произошёл во время долгожданной поездки по родным мостам весной 1887 года. Поездка вернула Чехову восприятие провинции как родины. Её проблемы и беды становятся ему куда ближе - и не утратив свойственного ему пасмешшвого шора во 8

взгляда на обзтателеЗ провинции, Чехов уае не допускает поверхностной разоблачительности в отношении к ним.

Ваяно л то, что с этого времена столицы уже не представляются Чехову чем-то принципиально противостоящим провинции. "Провинциальность" столиц предстаёт порой ещё более сгущенной и потому опасной для вырываадихся к ним провинциалов. Предполагаемая судьба героя "Степа" (в письке Григоровичу -П, 2, 190) подтверждает это.

Всё явственнее в чеховских рассказах вцрагается н поэтическое, лирическое восприятие прозиншш-родинн. Развивается новая коллизия: лирическое чувство привязанности к родноиу углу как бы разрушается, разрывается нездоровыми людскими отношениями ("Огни", "Моя яязнъ").

Глава 2 - "Диалог с провинциальный читателе«" <1888-1904 г.г.) ~ исследует процесс взаимовлияния Чехова и читателя-прсвшшала. Именно в 1888 году Чехов задаётся мучительным вопросом? "Для кого и для чего я пишу?" (П, 3, 98). Недостаток .контакта с читателем воспринимается ик в эту пору особенно остро.

С этого же времени начинается "прорыв" Чехова к провинциальному читателю, а предде всего - к зрители. "Шапов", обнаруживший болевые точки в сознании провинциальной интеллигенции, с успехом прошёл примерно в двух десятках российских ' городов. Пьеса выззала первый поток читательских и зрительских писем к Чехову. Успех пьесы, как и уровень понимания авторского замысла, относительна. Но для Чехова ваиея саа факт наличия обратной связи. Эта связь помогает зму уточнять диагноз, Но писатель я врач Чехов не намерен оставаться только диагностом. Необходим трагедия, и её источником становится

внутренний ошт. Прадкагаешй на его основе сизе? оптимистичен: выдавивший из себя "по капле" раба, герой, "проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его гшлках течёт УЕ5 не рабская кровь, а настоязая человеческая..." (П, 3, 133), Зтот ка путь Чехов предлагает и чататазв. Но пснаиая, что баз чувства социальной ответственности никакое самосоверзгвкство-ванае не цоает быть появш, он предпринимает сахалинское путе-иествве - чтобы в пораув очередь развить ото чувство а себе . сашм.

Роггш, в который доякан бил воЗтн целый уегд, распался, поскольку русской провинциальной гшзни 80-х годов не хватало внутреннего стергня, на которой когла бы убедительно дергаться крупная романная форма. Бозыоггао, попыткой найта его "объясняется в какой-то каре ндся поездки на Сахалин через всю ог-ромнуо страну. Но многое указывает на то, что отправляясь в саиуз глубь России, Чехов душет не только об исследовании её, но и о той, как моано её нзшнить. Программа втого изменения формулируется по возвращении предельно кратко: надо работать б быть справедливым Ш, 4, 140).

В вту ае пору окончательно формируются и принципы воздействия на читателя. Чехов определяет для себя невозмсжность сочетать "художество с проповедью" (П, 4, 54), поскольку чувствует себя по отношению к читателю не проповедником, а собеседников. Тогда а® определяется и пришш доверия к читателю.

Обострение социальной направленности всего написанного после Сахалина сделало более острой реакции читателей. Всё больше шеей из провинции, всё чаще упоминания, о Чехове а провзнпЕадьной■прессе.

В эту же послесахаяинскую пору накачаются и существенный расхождения в понимании того, о чём н рада чего пшгзт Чехов, мезду столичной критикой в провинциальным читателей, хотя ¡шрокое знакоизтво с творчеством Чехова стало возможным в провинции только после трксовского издания 1903 года, но и те немногие отклики, что приходзлв из провинции раньше,контрастировали с общим критдческпа хором. Так, только провинциал чшог пенять, что Чехов не столько обличает Лаевского, героя "Дуэли", сколько заставляет читателя "полюбить этого челове-гл".~ Этот несколько парадоксальный вывод подтверждается тем очевидным (фактом, что Чехов, будучи беспощадно точным в поставленном Лаевсяовдг я подобный гцу изолгавшимся антаждвгея-так диагнозе, тэа по ганео нэ дззао? их падезда на исцеление. "Моя z :зль" рассказывает о провинцзата, рсяиЕптакя перестроить своз гнзнь не в результате газкепного потрясения, кал 1аевский, а просто исходя из разугянх представлений о нормальной человеческой лизни. Таким образом, оба довести ваг бы приоткрывали провинциалу возможность перестроить своп газпь на основах естественности и разумности. Но в следупцем больпом рассказо "Палата & 6я Чехов предупреждает о недостаточности такой личной перестройки, подчёркивая агрессивность обывательской средн.

В чеховских письмах этого пеоиода но случайно говорится о необходимости вызывать у человека (читателя) тягу к "целям высшим т отдалённым" (П, 5, 133). Читательницу, считающую, что его цель только "осветить тёмные углы нашей жизни" (П, 5 , 429), он называет чужим для себя человеком. Псгазуй,

I. Письмо В.Г.Смсоева Чахову о? 28 ноября 1«91 г. - Отдел ^ук^писеЯ Государственной российской библиотека (0Р ГРБ) -

и

более отвечающей намерениям автора можно считать реакцшэ^ двадцатидвухлетнего Владимира Ульянова, который, прочитав "Палату Л 6", не только почувствовал себя обитателем этой палат, но после перевитого потрясения решил как моено скорее уехать иг Сашры. Конечно, цель, к которой стремили начикавгшй революционер Ульянов, зрад ли соответствовала представлениям Чехова о "целях высших и отдалённых",ко самостремление писатель считал безусловно обязательным, а бегство из Самары психологически соответствовало подсознательным стремлениям едва ли не всех провинциальных героев Чехова.

Отсутствие общей цели делает несчастным дахе человека внешне благополучного, нравственно почти безупречного. Таковы и старый профессор в "Скучной истории", и Дмитрий Петрович Силин в "Страхе". Если от Жаевского считающий себя выае

»

его читатель йог отмахнуться, то от Силина сделать это было труднее.

Лев Толстой очень точно подметил способность Чехова вывести своего читателя из "периода стояния". Но он же отмэтил, что сам Чехов "не имеет чего-нибудь твёрдого н не мсжет поэтому учить" (цат. по 6, 510). Тем не шнее саш читатели, особенно провЕЕПзаальные, зачастую называли Чехова своим учителем. Конечно, Чехов не был учителем в толстозсксм понимании, но вырабатывая собственный опыт и внутренней и внешней аиани, он, безусловно, представлял собой пример, которому многие его читатели стремились следовать. Трудно сказать, было ли ото сознательным стремлением - но деятельность Чехова по созданию школ и библиотек, его забота о распространении гаишной торговли и т.д. свидетельствовали о .том, что реальные деда он считал естественным прододгением своего художественного 11

творчества, а значит, и звал к 2то;,17 читателей.

Интересно и то, что с увааениеи и доверием относясь я читатзлп, "публику" как таковую Чехов увакал очень мало , отказываясь "льстить её узенькой добродетели" (П, 5, 311). Зга внутренняя независимость писателя не означала, конечно, ого закрытости для читательского влияния. Это влияние сказывалось прадце всего на чутком реагировании писателя ка всякое изменение в умонастроении тех людей, с которых п для которых он пииет. Не случайно главным читателем Чехова в SO-e годы становится молодёзь. Молодой читатель в накболъ-шзй мэре зарааался чеховским отрицанием rapa подлого и мелкого существования, проникаясь з то яе время необходимостью изменить зтот мир. Об этом свидетельствует я отзывы молодых провинциалов на рассказ "Дом с мезонином", в котором вопрос о необходимости изменений в обществе ухе не ставиться -речь вдёт лишь о выборе того или иного путл этих изменений.

В нараставшем потоке читательских писем к Чехову из провинции место отыскать многое из того0 что отразилось потом з чеховских произведениях. Особенно заметно зто читательское "влияние" в "Трёх сестрах" - сагк^прозинцкальнсм" кз вершинных творений Чехова.

Читатели далеко не всегда единодушны. Чехова порой уп-рекат за беспросветность, за картину ашзнз "без единой светлой точки".* Но вывод читательницы из Казани объединяет и благодарящих и упрекащих: п.. »Если только вдушться во всё то, что вк пазите, то могло ила с ума сойти, пли еде-

о

латься чбстнейпгиа человеком; другого исхода нет". '

1. Письмо Ф.И.Кореневой Чахову от 12 февраля 1900 г« ОР ГРБ Ф.439.61.21,

2. Письмо Ф.М.Гайкович Чехову, январь 1902 гс ОР 1ТБ. 5.439.40.6. 13

В конце SQ-x годов Чехов вновь, как и в начале 80-х, противопоставляет провинции и столицы. Но плоскость противопоставления существенно иная. В рассказе "По делам службы" (1698 г.), з повести "Муяики" (1897 г.) российская глубинка предстаёт носительницей главных тягот жизни,объектом жестокой эксплуатации.

Обращение Чехова к театру - тогда самому доступному и демократичному виду искусства - еоё более сблизило его с провинциальным читателем и зрителем. Но и на зрителя Чехов действовал 2 том не направления, убездая его, что "так жить нельзя". Многие из тех, кто воспитывался в молодости на чеховских пьесах, впоследствии называли Чехова учителем своего поколения.

Особое внимание провинции вызвала, разумеется, "Три сестры". Показательна в этом отношении дискуссия, развернувшаяся в мае ISOI года на страницах "Орловского Еестника", где позиции "обидевшейся" на Чехова части провинциалов противостояло мнение о благотворном, преобразующем воздействии пьесы на читателя и зрителя.

Говоря в целом о методах воздействия Чехова на своего читателя, необходимо видвлить хмавный из них: зффокт узнавания. Еиё в 1881 г. братья Чеховы в карикатурном "Свадебном сезоне" изобразили своих таганрогских знакомых, дабы потом наблюдать этот эффект. Зрелый Чехов сумел заставить узнать себя едва ли но всю Россию. Узнавали и себя, а окружающих. "Бее жители нашего города... были для мня персонажами Чехова," - писал о своей молодости К.И.Чуковский.*

,1. Чуковский К.И. О Чехове: Человек и камер - Ц., IS7I -с • S4 •

Реакция на это узнавание была разной, но ока никогда не была спокойной - а можно смело сказать, что з этом и состояла цель Чехова. Провинция приходила в движение к наблюдая это движение, угадывая ого в самом начале, писатель ке скрывал своего удовлетворения. И по некоторым свидетельствам, дат.9 грядугзя крозь представлялась е:.;у фатально необходимой.*

Глава 3 - "Провинция и Чехов" (1301-1914 г.г.) - главки 'образом на материале мпогочислзнггих провинциальных публикаций исследует, из чего складывалось п как менялось отношение к Чехову п ого творчеству в первое посмертное десятилетне, главным событием которого явилась первая русская революция.

Смерть Чехова почти сразу привела русскую провинцию к осознанию того, что она потеряла своего великого писателя. Во-первых, выяснилось, что Чехова знали п читали в таких местах, где, казалось, зообаз шчего читать но должны -об этом'свидетельствовали отклики, поступавшие из самых медвежьих углов. Во-вторых, выяснилось, что в провинции читали ¿5 лобишлп Чехова с большой долей независимости от суждений столичной критики. И прежде всего провинциальный читатель ясно почувствовал наличие у Чехова вполне определённого мировоззрения, не замеченного критикой. А наиболее прозорливые аз провинциальных авторов уже тогда догадывались, что значение Чехова много пире того, что вздела критика, дате хвалившая Чехова, поскольку он "даёт образы, принадлежащие не том? или иному десятилетию,... а постоянно присущие нашему об-

I. Лознгрия А.П.Чехов//Йжное обозрение - 1904 - 3 ишя.

цестау".*

Провинциальный читатель (к этой категории вполне можно отнести и профессиональных газетчиков, не отличавшихся в атом отношении от других читателей) размышлял не только о творчестве Чехова, но и о том, каким образом этот удивительный писатель завоевал его: "Он но имел и не имеет врагов среди читателей, хотя, кажется, никто так выпукло не показал нашей забитости, нашего невежества, нашего раболепства

о

перед начальством". Для провинциала разгадка этого удивительного явления не составляет трудности. Чехов - это "писатель-друг", "родной", "близкий" - именно так чаще всего определяет Чехова провинциальный интеллигент. Восприятие Чехова носит глубоко интимный характер. "Чехова ш читаем, как

з

женские письма," ~ замечает гомельски" читатель. "Чехов -интимнейший роман кяздого из нас," - подтверждает одессит,^ Его нередко называют и учителем, признавая, однако,что учил он как-то исподволь, без обычной учительской назидательности. Сознавая, что писатель рисует его самого з его окружение сурово, но без гнева, осуждая и сочувствуя одновременно, читатель всё чаще видит в Чехове опытного врача-диагноста, любящего, но беспощадно добросовестного. Точное диагностирование способствовало создании атмосферы доверия между "врачом" и "пациентом", что само по себе способствовало успешному лечению. В нём видели и терапевта, способного

1. Абрамов Я. Чеховский мир. Несколько общих зааячаний//При-азсвский край - 1904 - 30 шаля

2. Угрюмов А.П.Чехоз//Приазовская речь - 1914 - 2 ввля

3. Мене. К 50-детюэ Чехсва//Полесьа - 1910 - 17 января

4. Пэоосветов К. Мисвсь, где ты?//ОдессЕлй листок - 1914 -- 2 иодя

ззлочгтать смахо«, в дакэ хирурга: "...Он вскрывал самые гнойныо казн язви; как блззгстй л любящий он побуждал нас к скорейшей... операции".1

Под "операцией" тогдашний читатель поникал, конечно, ревояпцпэ. Вообще теш революции э разговоре о Чехове предстаёт столь часто и разнообразно, что зто наталкивает на мысль о недооценённостз по се£ день роли Чехова зо ¡зогих последовавших после его сглерти исторических событиях. Субъективные и во многом расходяагеся читательские суждения в сугл-кэ могут составить достаточно объективную, хотя и сложную яартвну.

Преяде всего, признавалось неприятие Чеховнм существовавшего порядка вещей. Причём степень этого неприятия оценивалась по нарастающей. В 1904 году обычное определение Чехова - "борец с житейской попяоетью".2 Спустя пять лет оказывается возмоаннм упрекнуть критику в том, что в Чехове "не заметили революционера, объявившего войну всему укладу жнэ-ни. А в 1914 году его рассказы назывались "ошеломляющим молотом, систематически л неустанно разбивавшим нал устой".4

Не всякий провинциальный публицист готов был признать, насколько далёк был Чехов от какой-либо партийной футлярно-стп. Попыток "перетянуть" Чехова на сторону своей партии было предостаточно. Но большинство читателей понимали, что воздействие Чехова на общественное развитие направлялось по другому,, неполитическому руслу. "Он звал людей совершать револхъ

1. СеввроэскЕй Вал, В суиэрЕах//ОкеансЕпй вестник - 1910 -

- 26 января.

2. Абрамов Я. Чехов о себе самом//Приазовский край-1904-

Г? имя.

3. Еялковскпй М. Памяти А.П.Чехова//Одесский листок - 1909 -

- 2 июля.

4. А.^. г|ясятЕлетзе смерти Чехова//Пубенскиа отрашки-1914-

1щю в себе самих: сбросить спячку, гнёт пошлости, глупости и самодовольства".*

Большинство читателей прекрасно чувствовало, что активное воздействие Чехова на читателя опиралось поезде всего на опыт самовоспитания - опыт превращения "раба" в свободного человека. Поэтому личность Чехова вызывала жгучий интерес. О ней писали чаще, чем о его героях. Но раскрывалась она читателю всё же через чеховские произведения, через которые определял он и этическую позицию писателя, и его программу внутреннего переустройства человека.

Именно в 1905 году провинция заметила, что среди добрых и слабых героев Чехова не так уг мало было тех, кто призывал к труду, к активной деятельности,и что это стремление и было тем огоньком, который со временем должен обратиться "в яркий светоч, который озарит жизнь и задаёт в сердцах ладей бодрость духа".^ Видимо, не случайно и в среде активных участников революции влияние Чехова признавалось довольно активным . "В тех мансардах л конурах, где читали "Эрфуртскую программу" и "Манифест Карла Маркса", с неменьпшм горением чувства читали и "Хмурых ладой", - вспоминал участник рабочего движения в Новгороде, заключая, что "стон чайки предвещал

3

ту же бурю, что и крик буревестника".

Вообще имена Чехова и Горького связывались.достаточно тесно газетами самых разных политических направлений. Одни

1. Розанов Н. А.П.Чохов/ДубанскиЙ курсор - 1910 - 17 января

2. Некто. Памяти Антона Павловича Чехова/Дарьковскнй листок '- 1205 - 2 июля

3. Самойлов Ел. И море было болысое//Еаршавская мысль" -- 1914 - 2 июля

"сводили" писателей, другие "разводили". Но угас, внушаемый нарисованной Чеховым картиной "беспросветного общественного болота" зачастую вопринимзлся читателями, как не менее революционизируют,ая сила, чем прямые призывы Горького.*

Очень скоро читатель понял, что Чехов провидел не только революции, но и её порааение. "Хотите знать причины раз-грош всех последних иллюзий, причины отлива, причины всеобщего предательства? Читайте Чехова," - предлагал публицист.^ Тогда появилось п вырагение "чеховщина", объединязсщее всех, кто исшет быть героем "всего полчаса".

В эту пору наблюдается довольно активное насаждение своеобразных "легенд" о Чехове. В многочисленных публикациях, как правило, лишённых следов нивого прочтения Чехова, пестрят клише: "певец безвременья", "певец серой скупи" я далгэ "певец нищих духом". Возможно, сказывалась потребность в утешении, и таким утешителям пытались сделать Чехова, навязывая еуу заунывное "певческое" амплуа.

Вообще картина читательского восприятия в период 13091911 годов особенно пестра и контрастна. От "непробудной тоски" , вызванной чтением рассказа "Старый дом" у пятигорского читателя"*, до совершенного иного ощущения: "точно стоишь после деддя в залитой солнцем березовой .роще, и всё кругом тебя искрится и дышит свежестью" - у минчанина.4

X, Изгнанник. Певец сукерек//Оренбургская газета - 1914 -2 июля

2. Аш Кик. После поминок//Современное слово - 1910 - 17 января

3. Стругов. Тёплый свет//Кавказский край - 1911 - 3 июля ,

4. б/п А.ПЛэхов (К пятидесятилетию со дня рождения)//Минское слово - 1910 - 17 января

То, что Чехова "зауживали" с разных сторон, неудивительно: широта и глубина его воздействия на читателя, как правило, намного превосходили параметры читательского Еосприятия. И читатель порой стрешлся подсознательно защититься от непомерных для него интеллектуальных и нравственных требований. От Чехова "отделывались" по-разному - и превращая увлечение им в моду, почти в спорт*, и подделываясь "под Чехова" в грубоватых политических фельетонах, и даже соединяя поминки

о

по Чехову с танцами, как это сделали в Житомире". Порой Чехова использовали как оружие для "побития" его младших современников, писателей нового поколения. Но в целом приобщение к Чехову, которого провинциал уае твёрдо считал "своим" писателем, безусловно, помогало ему преодолеть провинциальный комплекс неполноценности настолько, что он решается с "чеховских высот" судить и современную литературу, и современное общество, не говоря уж о более трезвом взгляде на самого себя. Да и в суздениях об особенностях творчества самого Чехова - о музыкальности и живописности его про?ы, о соотнесённости бытописания и философии в созданных им картинах кизни - провинциальные авторы чувствуют себя всё смелее. Анализ достаточно оригинальных провинциальных публикаций, посвященных особенностям чеховского творчества моает многое открыть в современному исследователя.

Удивительно и то, что в круге провинциальных читателей Чехова оказывались люда не только разных политических взглядов, разных сословий, но к почти полярныо поазоему культур-

1. Анкета о Чехове//Одесские новости - 1914 - 2 толя

2. Иванов Вас. Танцы в память... Чехова// Юакий край - 1901 имь

I J

ному уровни. Уникален анализ читательских пометок на полях" чеховских книг, проведенный Ефимом Зозулей в 20 библиотеках 8 провинциальных городов. Чехов вовлекал в свою орбиту и малокультурного читателя, и даже вовсе не читателя (слушателя, зрителя), заставлял и того, кто пробежал его книги "более или менее равнодушно", возвращаться к ним и увлекаться ими спустя несколько лет1.

К 1914 году интерес русской провинции к Чехову достиг апогея. Чеховские пьесн - саше популярные. Книги о Чехове, письма Чехова не залёживаются на полках, роздал волну откликов, перепечаток, обсуждений. Можно говорить о том, что тленно в эту пору провинциальный интеллигент именно в Чехове обретал свой идеал, особая привлекательность которого заключалась в его близости и кажущейся доступности. Важно было и то, что это идеал провинциал открыл для себя сам - без помощи и даже вопреки столичным авторитетах!. К тому же провинциал сознавал, что "провинциальность" Чехова не отделяла их обоих о? остального мира, а напротив, соединяла. Трагедия обыденщины, борьба живей души с духовным запустением под пером Чехова предстают как мировые проблемы. Смесь горечи и гордости вызывает у провинции сознание, что она живёт "по Чехову".2

Чехов, безусловно, способствовал и преодолении духовного кризиса,, поразившего тогда русское общество. Атмосфера духовного поиска, тоски по утраченному Еогу, в которой жили многие чеховские герои, заражала читателя. Свидетельств это-

1. Зозуля Е. За десять лет (Мелочи о Чехове)//0десские новости - 1914 - 2 шаля

2. Сергеев С. Памяти Чехова/'/Провинцкальный голос - 1914 -2 яшя

I I

му, как ;; тому, что именно провинциальный читатель, менее подвластный сиюминутным политическим интересам, оказался наиболее способным воспринять общечеловеческий смысл произведений Чехова, достаточно много.

В диссертации отмечается "особое влияние на русскую молодежь"* со стороны Чехова, которое испытало на себе не одно поколение молодых россиян.

Особо выделяются весьма, впрочем, немногочисленные голоса

недоброкелагелей, продолжавших и через десять лет после смерти

Чехова утверждать, будто бы он не осветил "нутряной здоровой

2

красоты" провинциального быта.

Всего яри работе над диссертацией использовано около четырехсот оригинальных публикаций, посвященных Чехову, в газетах 136 городов, расположенных по всей территории тогдашней Российской империи. Выделить какие-либо особенности в отношении к Чехову тех или иных регионов довольно сложно, да в цели такой не ставилось. Все же можно отметить, что газеты сгной России и Украины проявляли несколько большее внимание к Чехову, что нетрудно объяснить его собственной близостью к этой части страна. Относительно менее активно, если судить по количеству пу-бл/,калий, читали Чехова в центральной и северо-западной России. В Сибири и на.Дальнем Еостоке Чехов был весьма популярен, что связано не только с его сахалинским путешествием, но, виг. с большим с^.-соодсг-идлием сибиряков. Дашгыс с юбилейных геч-.пох и ссекгскяйх в честь Чехов;- отрстхит ту ге картину.

1.6/п А.П.Чехов//Рсвельские известия - 19С4 - 4 ввлп 2.7-ср. Памяти Чехове// Орловская жизнь - 1914 -

2 ноля

п •

В Заключении указывается, что процесс взаимодействия Чехова с русской провинцией представляет собой динамичную многоаспектную систему с устойчивой тенденцией (в пределах исследуемого периода) растущего воздействия писателя на разные стороны провинциальной жизни. В отношениях самого Чехова с провинцией прослеживаются несколько этапов: от периода отталкивания (начало 80-х годов) к возвращению чувства родства с нею и связанному с этим чувством стремлению осознать "для кого и для чего я пишу") (П, 3, 98); следующий этап, наступивший посла сахалинского путешествия, характеризуется формированием реализуемой в творческом процессе программ воздействия на читателя, в первую очередь - провинциального. В полной мере реализация этой программы в сознании реального провинциального читателя происходит в первое десятилетие после смерти Чехова, когда Россия ещё оставалась "чеховской"

Материалы диссертации могут быть использованы в вузовских курсах по проблемам читательского восприятия, по истории русской литературы, по творчеству А.П.Чехова, в методических разработках по изучению Чехова в средней школе.

Основные положения диссертации была апробированы в докладах: "Чехов и провинциальная Россия. К проблеме восприятия" (Чтения по проблеме художественного восприятия, посвященные памяти Г.Н.йдука, Тверь, ноябрь 1986 г.), "Чехов и провиншальная Россия" (Чтения памяти Г.Н.Ищука, Тверь,ноябрь 1987 г.), "Чеховские пьесы в провинции: эффект узнавания" (1У Ищуковские чтения, Тверь, ноябрь 1989 г.).

По теме диссертация опубликованы следующие работы:

1. Чехов и провинциальный читатель. - В кн.: Читатель в* творческой сознании русских писателей.

Калинин, 1986, 0,5 п.л.

2. Письда А.П.Чехова как малый литературный жанр. (Панораш провинциальной жизни). - В кн.: Малые жанры в русской г советской литературе.

Киров, 1986 , 0,5 ц.л.

3. Чехов и провинциальная Россия. - В кн.: Худохественное восприятие: Проблемы теории в истории.

Калинин, 1988, 0,2 п.л.

I