автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Адольф Шарль Адан - журналист и писатель

Полный текст автореферата диссертации по теме "Адольф Шарль Адан - журналист и писатель"

1 I

I

На правах рукописи

Чернодубровская Елена Феликсовна

Адольф Шарль Адан - журналист и писатель

Специальность - 10.01.10- журналистика

I

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2006

Диссертация выполнена на кафедре зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Засурский Ясен Николаевич

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения,

профессор Кириллина Лариса Валентиновна

кандидат филологических наук Жукова Людмила Анатольевна

Ведущая организация:

ИМЛИ имени А.М.Горького РАН (отдел теории и методологии литературоведения и искусствознания)

Г- sf/ré®

Защита состоится мая_2006 г. часов на заседании

Диссертационного совета Д 501.001.07 при Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова по адресу: 125009, г. Москва, ул.Моховая, д.9

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова

Автореферат разослан ¿£^/_200б г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент ¿¿6.В. Славкин

aooSft

izsi

з

Предметом нашего исследования явилось практически неизвестное в России литературно-журналистское наследие французского композитора Адольфа Шарля Адана (1803 - 1856), которого у нас знают лишь как автора романтического балета «Жизель», вошедшего в «золотой репертуар» Большого театра. Между тем, перу А.Ш. Адана принадлежит 53 музыкально-сценических произведения (оперы, балеты, водевили, пантомимы) на сюжеты из Гёте, Беранже, Гофмана, Шекспира, Байрона, Гейне, а также два тома литературно-журналистского наследия -«Воспоминания музыканта» ("Souvenirs d'un musicien") и «Последние воспоминания музыканта» ("Derniers souvenirs d'un musicien").

Эти книги, увидевшие свет уже после смерти композитора, были составлены из лучших прижизненных публикаций Адана в периодической печати. На родине, во Франции, его литературно-журналистские сочинения заинтересовали публику не меньше, чем его театрально-музыкальные работы, и только за вторую половину XIX века они издавались четырежды: в 1857-59 гг., в 1868, 1871 и 1884 гг. В России же о них было фактически известно лишь узкому кругу специалистов по истории французской музыки, владеющих языком оригинала.

Хотя культура Франции XIX века постоянно привлекала внимание отечественных исследователей и ей посвящены многочисленные труды, степень изученности литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана до сегодняшнего дня оставалась неудовлетворительной. Даже в специальных работах о нем упоминалось лишь единожды - в книге «Музыкальная эстетика Франции XIX века» (М.: Музыка, 1974 / Сост. текстов, вступ. ст. и вступ. очерки Е. Ф. Бронфин), где приведены небольшие фрагменты из трех статей композитора. Несмотря на то, что во вступительном очерке Адан, наряду с Берлиозом, называется крупнейшим музыкальным критиком Франции первой половины XIX века, в сборнике творчество Берлиоза представлено значительно шире. Литературно-журналистское наследие А. Ш. Адана осталось и практически незамеченным исследователями литературы и журналистики, на что, вероятно, наложила отпечаток судьба его музыки в России, где он уже

давно считается автором единственного балета - «Жизели». Соответственно, не было интереса и к его человеческой судьбе, и в таком солидном тематическом издании, как «Музыкальная энциклопедия», увидевшем свет в 70-80е гг. XX века, единственной отечественной работой об Адане на русском языке названа брошюра Ю. Слонимского о балете «Жизель» 1926 г.!

Несколько лет назад, будучи редактором Научной библиотеки Московской консерватории им. П.И.Чайковского, автор этих строк обнаружил в фондах первые парижские издания книг А. Ш. Адана, в России не переводившихся. В 2003 г., к двухсотлетию со дня его рождения, была подготовлена книга избранных литературных сочинений композитора на русском языке - «Воспоминания музыканта». Задача же данной работы - ввести литературно-журналистское наследие А. Ш. Адана в научный оборот.

Мы говорим именно о литературно-журналистском наследии композитора, поскольку все его словесные сочинения - статьи, рецензии, новеллы, даже крупные формы (повести, жизнеописания композиторов) были предназначены для страниц периодической печати (большие по объему произведения - для «фельетонных» рубрик).

Основная цель нашей диссертации заключается в том, чтобы показать место и значение литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана в культурном контексте эпохи. Творчество Адана-журналиста, по природе своей музыканта до мозга костей, посвящено музыке, осмыслению её роли в обществе, попытке перевода её эстетики на язык литературы, и благодаря этому обстоятельству возник его неповторимый собственный художественный стиль, где музыке принадлежит содержание произведения, а литературе - форма изложения. Впрочем, А. Ш. Адан не одинок в своих устремлениях - уже давно отмечено, что музыканты особенно часто обращаются к литературе и журналистике, а, например, Роберт Шуман сначала приобрел известность как музыкальный критик и лишь позднее - как композитор. Замечательными талантами - и музыкальным, и литературным - был наделен немецкий романтик Э. Т. А.

Гофман. В своей работе мы также попытались объяснить причины этого «перетекания» творческих интересов.

Одной из важных задач исследования стал детальный анализ литературно-журналистских произведений А. Ш. Адана, характеристика их проблематики и художественных особенностей, что позволило показать их своеобразие на фоне работ других замечательных критиков того времени - уже упоминавшегося Г.Берлиоза, а также Ж.Жанена, Т.Готье, Ш.Сент-Бёва (он был коллегой Адана по редакции «Конститюсьонеля»),

Актуальность исследования заключается в том, что на конкретном примере - литературно-журналистском наследии композитора А. Ш. Адана, которое до сих пор не привлекало внимания отечественных ученых как самостоятельный предмет изучения, ещё раз подтверждается мысль о единстве всей художественной деятельности человечества - своеобразной «радужной сети» мировой («многонародной») культуры (по определению Н.С.Трубецкого).

Научная новизна определяется рассмотрением в данной работе совершенно неизученных образцов литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана, а также анализом их места в журналистике Франции первой половины XIX века и роли Адана-критика в литературно-художественном процессе эпохи.

Задачи работы предопределяют комплексный, выходящий за пределы одной специальности метод исследования, который строится, с одной стороны, на тщательном анализе конкретных литературно-журналистских сочинений А. Ш. Адана, затрагивающем художественные и семантические аспекты выбранных автором произведений; с другой стороны, рассматривается их взаимодействие с разнообразными культурными процессами эпохи- от новых тенденции в развитии французской журналистики XIX века до феномена парижской богемы.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (разбитых соответственно на три и два параграфа) и заключения, а также содержит подробные примечания к текстам, библиографию по данной теме (автор счел необходимым обозначить в ней разделы

источников, справочной и использованной литературы) и приложение, где целиком приведена рецензия А. Ш. Адана на оперу Дж. Мейербера «Пророк» («Конститюсьонель» от 18 апреля 1849 г.).

Практическое применение. Представленные в диссертации материалы, сделанные наблюдения и выводы могут быть востребованы в исследованиях по синтетической истории искусств, по истории литературы и журналистики Франции первой половины XIX века, т. к. ученым предлагаются малоизвестные французские печатные источники (литературно-журналистское наследие А. Ш. Адана и некоторые другие, связанные с ним тематически или во временном пространстве); а также лечь в основу пособия просветительского характера для уроков истории мировой художественной культуры и музыки в общеобразовательных школах, школах искусств и ДМШ, поскольку подобная литература для школьников (отечественных авторов и переводная) представлена достаточно скудно.

Апробация работы. Материалы, положенные в основу исследования, были представлены на юбилейном вечере в Музее Большого театра России (сентябрь 2003 г.) по случаю 200-летия со дня рождения А. Ш. Адана и 160-летия балета «Жизель» на сцене театра. Тогда же состоялась презентация книги литературных произведений композитора на русском языке «А. Ш. Адан. Воспоминания музыканта», подготовленной автором данной работы.

Некоторые положения диссертации и новые данные, полученные в ходе работы, были сообщены на конференциях и семинарах в Методическом кабинете по учебным заведениям искусств и культуры Комитета по культуре г. Москвы, Академии танца Натальи Нестеровой; а также представлены в ряде публикаций, приводимых в конце автореферата; в статье «Адольф Шарль Адан» (2005 г.) для двухтомной энциклопедии «Большой театр», готовящейся в издательстве «Большая Российская энциклопедия» (5 е.).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснован выбор темы, определены цели и задачи исследования, дана общая характеристика литературно-журналистского наследия композитора А. Ш. Адана и места этого наследия в контексте эпохи, а также кратко изложены причины, побудившие его взяться за перо, оставив сочинение музыки. Там же отмечается, что словесное наследие Адана, впервые всесторонне рассматриваемое в отечественной науке, оказалось своеобразным «белым пятном» в культурном диалоге России и Франции, хотя на родине композитора с ним давно хорошо знакомы широкие круги любителей искусства.

Материал первой главы - «Литературно-журналистская среда Парижа в 40-50е годы XIX века» - носит вводный, подготовительный характер. Для наиболее полного раскрытия темы диссертации нам было важно показать состояние французской прессы к моменту прихода А. Ш. Адана в журналистику; создать представление о круге его общения и «среде обитания» - знаменитой парижской богеме середины позапрошлого века; определить место его литературно-журналистского творчества в контексте эпохи, опираясь, в основном, на «Биографические заметки» -единственное документальное произведение Адана, относящееся к жанру мемуаров. Поэтому данная глава состоит из трех параграфов, освещающих все вышеуказанные направления.

В первом из них, озаглавленном «Новые тенденции в развитии французской журналистики середины XIX века», рассказывая о таких явлениях, как «сорокафранковая пресса», «романы-фельетоны» и коммерциализация печати в целом, мы обратились к трем критическим этюдам Ш.Сент-Бёва «Меркантилизм в литературе» (1839), «Спустя десять лет в литературе» (1840) и «Несколько истин о положении в литературе» (1843), где он предвидел многое из того, что расцвело пышным цветом к

середине столетия и привело, по его мнению, к упадку литературных нравов. Художественное же описание «изнанки» литературно-журналистского процесса этого периода прекрасно отобразил Оноре де Бальзак в своем романе «Утраченные иллюзии», посвященном, главным образом, миру литераторов и журналистов, и мы, описывая состояние прессы эпохи, также неоднократно цитируем это произведение.

Рубеж 40 - 50х гг. стал очень непростым периодом в политической жизни Франции, что, конечно же, опять отразилось на печати страны: крушение Июльской монархии, кровавое подавление восстания рабочих Парижа в июне 1848 г., бонапартистский переворот 2 декабря 1851 г. привели в итоге к ужесточению законодательства в области прессы и появлению т.н. Органического декрета (1852), фактически означавшего введение самоцензуры для периодических изданий и изгнание политических тем с их страниц.

Воссоздавая характерный облик французской прессы того времени и отмечая его новые черты, мы опираемся на работы в области литературы и журналистики ряда отечественных ученых (В. Е. Аникеева, А. В. Карельского, Е. П. Кучборской, Н. С. Трапезниковой и др.), а также используем исследования французских историков печати, особенно - Р. Белле ("Presse et journalisme sous le Second empire (1851 - 1870)", Paris, 1967) и Ж. Фейеля ("La presse en France des origines à 1944. Histoire politique et matérielle", Paris, 1999).

К середине XIX века политический, культурный и информационный центр страны Париж обладал развитой системой прессы, уже имевшей многие современные черты, и располагал передовой по тем временам полиграфической базой, но столичная журналистика переживала отнюдь не лучшие времена. Однако, несмотря на определенную «бесцветность» прессы 5 Ох гг. (вынужденное молчание по поводу политических событий и обилие скандальной хроники, характерные для периода авторитарной империи Наполеона III), Адольф Шарль Адан сумел найти свою «творческую нишу», став музыкально-театральным критиком, а также пропагандируя творчество незаслуженно забытых композиторов.

Параграф «Феномен парижской богемы» начинается с небольшого экскурса в историю слова «богема», существовавшего во французском языке очень давно (первое упоминание - около 1372 г.), но лишь с выходом в свет романа А. Мюрже «Сцены из жизни богемы» (1849) наполнившегося конкретным социальным содержанием. Интересно, что современники все же не были единодушны в этом вопросе, относя к «богеме» и представителей деклассированного дворянства (О. де Бальзак, «Принц богемы»), и беспринципных «писак», готовых за деньги служить любому хозяину (К.Маркс, «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»; О. де Бальзак, «Утраченные иллюзии»), но чаще всего, подобно А.Мюрже, подразумевая под «богемой» талантливую творческую молодежь, прозябающую в нищете.

Исторически этот уникальный феномен эпохи представлен тремя периодами: 20-3 Ое гг. XIX века - зарождение; расцвет после установления Июльской монархии и закат с наступлением эпохи Наполеона Ш, когда от карательных мер диктатора особенно пострадали печатные издания, «кормившие» литературную богему. Останавливаемся мы и на одном существенном различии между богемой 20-30х гг. и 40-50х гг.: в преддверии Июльской революции и какое-то время после неё у творческой молодежи были некоторые надежды, связанные с созданием «большой прессы», значительной либерализацией законодательства в области печати, демократизацией общественной жизни страны; итоги же революции 1848 г. и особенно мрачная эпоха Второй Империи породили поколение «разочарованных», которому оставили только право на существование, но не на творчество.

В параграфе прослеживаются судьбы различных представителей богемы. Опост Лепуатвен Сент-Альм (1793 - 1854) и Опост Ромьё (1800 -1855) в молодости оба сотрудничали с О. де Бальзаком, но потом их пути разошлись: Бальзак поднялся на вершину литературного Олимпа; Лепуатвен долгое время жил тем, что взращивал «журналистов-шантажистов», которых боялся весь Париж, но, несмотря на множество «учеников», среди которых были Мюрже, Шанфлери, Бодлер, умер

забытый всеми в нищете; журналист Оггост Ромьё, обладая уникальной способностью при помощи своего пера войти в доверие к любым властям, сначала был пробурбоновским литератором, потом, в эпоху Луи-Филиппа, государственным чиновником и, наконец, стал Управляющим Изящными искусствами по милости Наполеона Ш. Иначе сложилась жизнь приехавшего в Париж из провинции поэта-рабочего Эжезиппа Моро (1810 - 1838): незадолго до его ранней смерти у него вышел единственный сборник стихов «Незабудки», и современники впоследствии обратили внимание на сходство с названием книги бальзаковского Люсьена Шардона - «Маргаритки», но в этой судьбе не было никакого цинизма -одни несбывшиеся надежды и ранняя смерть в парижской больнице «Шарите». Сент-Бёв отметил стихи Моро и считал его учеником Беранже. Трагичной оказалась и жизнь другого поэта - Жерара де Нерваля (1808 -1855), прошедшего с парижской богемой весь её путь: от веселого молодежного богемного содружества «бузенго» до самого заката в годы Второй Империи. Он же еще в молодости в письме к отцу справедливо назвал причину гибели большинства «богемцев» - физической или творческой: это постоянная необходимость разрываться между каждодневной газетной поденщиной, которая дает возможность выжить, и стремлением к высокому книжному труду, редко приносящему быстрые плоды, но ведущему к дальнейшему творческому и духовному росту. В связи с этим мы останавливаемся на взаимоотношениях сосуществовавших в едином духовном пространстве эпохи «богемцев» и романтиков; последние всегда в итоге выбирали, вопреки всему, высокий книжный труд. «Романтизм - это восстание личности против внешнего мира, это мировоззрение, основанное ... на культе личности, на культе героя, гения» (А. В. Карельский). Богема же - это некая творческая масса, и её коллективизм - вынужденный, в силу необходимости выжить любой ценой. Известно, что Жорж Санд, ставшая одним из вождей романтизма в литературе, но всю жизнь на словах причислявшая себя к богеме и начинавшая свою литературную деятельность именно в богемной среде, все-таки сделала шаг, возможный для натур сильных и независимых - от

богемной массы к самодостаточной творческой личности. Обоснование сосуществования богемы и романтизма как творческих составляющих культурного процесса эпохи мы выводим из работы испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета «Восстание масс» (1930). Творчество - ключевое определение жизни у философа, означающее реализацию возможностей; а жизнь, и Ортега-и-Гассет настаивает на этом, есть всегда единство Я и обстоятельств. Он считает, что «...деление общества на массы и избранное меньшинство - деление не на социальные классы, а на типы людей...» Вот и Адольф Шарль Адан, с молодости вращавшийся в артистических театральных кругах, выбрал для себя мир богемы как «среду обитания», своим призванием считал сочинение комических опер, но в историю культуры вошел как автор романтического балета «Жизель».

Задача третьего параграфа «Творчество А. Ш. Адана в контексте эпохи. «Биографические заметки» как документ своего времени» -показать глубинные связи литературного и журналистского наследия композитора со своей эпохой, замечательно проявляющиеся при анализе содержания единственного мемуарного произведения Адана.

Документальные жанры помогают создать психологический портрет писателя и определить отношения, которые он устанавливает со своими предполагаемыми читателями. Вот почему мы начинаем анализ литературно-журналистского наследия композитора с его «Биографических заметок» (1853).

Адольф Шарль Адан принадлежит к удивительному поколению в истории Франции, ставшему гордостью французской нации, рождение которого совпало с началом нового, XIX века - мы позволим себе его назвать «поколением дарований»; это В. Гюго, Г. Берлиоз, А. Дюма-отец, П. Мериме, Ж. Санд, Ш. Сент-Бёв и другие. Молодость «поколения дарований» пришлась на 20 - ЗОе гг. XIX века, и «Биографические заметки» Адана фактически повествуют о той же эпохе, что и «Утраченные иллюзии» Бальзака: мы встречаем те же имена писателей, артистов и журналистов; упоминаются те же газеты и театры, те же события, волновавшие Париж, а история жизни «богемца» Адана во

многом перекликается с судьбами героев Бальзака. «Биографические заметки» раскрывают нам и общественно-политические взгляды А. Ш. Адана - убежденного монархиста, а также показывают его отношение к режимам Франции первой половины XIX века и выявляют неожиданную близость музыки и политики в государстве с отлаженной бюрократической машиной (например, ставший президентом генерал Кавеньяк «разрешает» Адану вести класс композиции в Парижской консерватории и т. д.). В связи с этим интересно сравнить творческий путь композитора и двух его современников-ровесников - Виктора Гюго и Эжена Сю, оказавшихся с ним по разные стороны баррикад после бонапартистского переворота 1851 г. Двадцатилетний Гюго выпустил свою первую поэтическую книгу «Оды» тоже как роялист. Затем он, как и Адан, получает из рук «короля-буржуа» Орден Почетного легиона, становится членом Института Франции, неоднозначно принимает революцию 1848 г., но уже работает над «Отверженными»! Поддается он и личному обаянию Луи-Наполеона, правда, ненадолго: реальная угроза неконституционного монархического переворота делает Гюго идеологическим противником будущего монарха, а его талант, направленный на защиту французской демократии, превращает его после декабрьского переворота 1851 г. в политического изгнанника. Аналогичный путь проходит и писатель Эжен Сю, когда-то приятель Адана по коллежу, а годы спустя «красный депутат», добровольно покинувший родину после прихода к власти Наполеона Малого. Отношение А. Ш. Адана к бонапартистскому перевороту оказалось диаметрально противоположным («переворот, который всех нас спас...»), но, как обнаружил автор этих строк, ознакомившись со статьей П.Ф.Кухарского «Дипломатические отношения между Францией и Россией в 1848 - 1851 гг.» полностью совпало с антидемократической позицией русского царского правительства.

Сравнивая отношение к бонапартистскому перевороту В.Гюго, Э.Сю и А. Ш. Адана, можно предположить, что проблема подобного размежевании взглядов творческих людей на почве политики кроется гораздо глубже, чем это принято думать; вероятно, они, созидая культуру

эпохи, совершенно различно понимали свои задачи в искусстве. Сам Адан в «Биографических заметках» избегает рассуждений на эту тему, но известно, что его близкий друг и автор либретто знаменитой «Жизели» Теофиль Готье, основоположник во французской словесности принципа «искусства для искусства» и мэтр «Парнасской школы», неоднократно высказывался по этому поводу, требуя исключить притязания искусства на социальную роль. Конечно, даже «чистое искусство» ставило перед собой определенные задачи, стремилось занять свою нишу в культуре страны, и А. Ш. Адан, подробно изложив в «Биографических заметках» причины обращения к литературно-журналистской деятельности из-за разорения своего Национального театра в революционном 1848 году, постоянно невольно оказывался перед необходимостью отстаивать свое понимание роли искусства, и музыки в частности, в обществе.

Вторая глава, названная нами «Неизвестный Адан», посвящена непосредственно анализу литературно-журналистского наследия композитора, до сих пор специально в России не изучавшегося, и состоит из двух параграфов.

Общей характеристике литературного творчества А. Ш. Адана, данной в первом параграфе, соответственно озаглавленном, предпослан небольшой вводный раздел «Литература и музыка в едином духовном пространстве культуры человечества (о композиторах-литераторах)». Творческие связи литературы и музыки, идущие из глубины веков, общеизвестны и постоянно привлекают внимание исследователей культуры. Практически все выдающиеся музыканты-современники А. Ш. Адана брались за перо: Г. Берлиоз, Р. Вагнер, Р. Шуман, Ф. Лист. Обращение композиторов именно к литературе, на наш взгляд, прекрасно объясняют работы Н. М. Мышьяковой (Оренбург), в которых отмечается, что литература должна стать неотъемлемой частью художественной системы композиторов задолго до того, как они сами приступят к словесному творчеству. Например, у А. Ш. Адана из его 53 произведений для сцены 40 составляют оперы на «литературные» сюжеты. Особого

внимания заслуживает появление в этом ряду имени Э. Т. А. Гофмана, по новелле которого «Песочный человек» Аданом написана опера «Нюрнбергская кукла». Будучи музыкантом и литератором, Гофман ставил перед собой труднейшую творческую задачу - слияние музыки и слова через попытку ввести музыку (не только как тему, но и как форму) в художественное литературное произведение (об этом, например, говорится в «Петербургском тексте русской литературы» В. Н. Топорова). У Гофмана было немало последователей, но происходило и «встречное движение»: например, много экспериментировал с музыкальной стороной стиха поэт Т. Готье («Мажорно-белая симфония» и др.). Важно отметить, что попытки слияния музыки и слова в творчестве музыкантов и литераторов происходят в рамках одной из интереснейших закономерностей многовекового развития искусства: если долгое время его эволюция шла по пути от его изначальной синтетичности раннего периода к дифференциации его видов, то, начиная с конца ХУШ века, вновь наблюдается постепенный возврат к синтезу отдельных видов искусства, в частности, литературы и музыки. В XIX веке за это ратовали Р. Вагнер, активно занимавшийся литературным творчеством, и Г. Берлиоз, композитор, создававший т.н. «программную музыку», а также известный журналист, но их литературное наследие уже давно стало предметом пристального изучения. Творческое наследие А. Ш. Адана являет собой аналогичный пример взаимосвязи литературы и музыки.

Давая общую характеристику литературному наследию А. Ш. Адана (второй раздел параграфа), мы приходим к мысли, что, если человек искусства, получивший признание в какой-либо области, принимается за другой вид творчества, то всегда невольно возникает желание сравнить его прежние достижения с нынешними. Забегая вперед, скажем, что все лучшее, что есть в музыке Адана, присутствует и в его литературном и журналистском наследии. Важно отметить, что на практике его, собственно говоря, невозможно разделить на журналистское и литературное: все, что выходило из-под пера композитора, было создано для газет и журналов, в которых он сотрудничал, включая даже повести и

жизнеописания композиторов (они публиковались в рубрике «feuilleton» -с продолжением). Литературное наследие Адана в целом достаточно многообразно и часть его до сих пор остается неизданной (в основном, это касается писем и дневниковых и путевых записей, которые, однако, часто цитирует в своей замечательной книге "Adolphe Adam, sa vie, sa carrière, ses mémoires artistiques" [Paris, 1877] первый биограф композитора Артюр Пужэн). Для подробного рассмотрения мы выбрали два лучших, на наш взгляд, и неоднократно переиздававшихся во Франции, литературных произведения А. Ш. Адана - повесть «Глюк и Меполь» и новеллу «Алюминиевая скрипка». Оба эти произведения роднят следующие черты: документальная основа; жанр, весьма любимый композитором, - анекдот в прежнем значении этого слова, т. е. рассказ о забавном или поучительном происшествии из жизни известного человека; занимательная интрига.

Повесть «Глюк и Меполь» представляет собой историю необыкновенного знакомства двух композиторов, а также «ночных приключений» юного Меполя в Парижской Опере, не имевшего денег на билет. Сюжет повести был рассказан композитору его отцом, профессором Парижской консерватории по классу фортепиано Луи Аданом, о чем косвенно упоминается в «Биографических заметках». Интересно, что подлинность документальной основы этой повести выводится также из ныне почти забытого сочинения Луи-Себастьяна Мерсье (1740 - 1814) «Картины Парижа», представляющего собой социальные очерки жизни «столицы мира» того же периода, который описан в повести Аданом. Например, глава «Берегись! Берегись!» у Мерсье служит точным документальным подтверждением реальной возможности опасного для жизни происшествия с рассеянным Меполем на улице Сент-Оноре среди экипажей. Интересно, что, несмотря на разительные совпадения текста, у нас нет оснований предполагать, что Адан использовал именно «Картины Парижа» при работе над своей повестью или даже был их прилежным читателем. Скорее всего, он делал зарисовки со слов своего отца, а вот у Мерсье нашелся более благодарный читатель в лице Оноре де Бальзака, которому был чрезвычайно близок сам жанр «картин из жизни общества».

Повесть же «Глюк и Меполь» написана А. Ш. Аданом в романтическом, «гофмановском» ключе и даже несет в себе черты сходства с известной новеллой Э. Т. А. Гофмана «Кавалер Глюк». В повести так же, как и в знаменитой «Жизели», две сюжетные линии: «бытовая» - история знакомства композиторов и фантастическая - похождения спрятавшегося на галерке Оперы Меполя, решившегося на хитрость безбилетного зрителя всех времен. Анализируя средства художественной выразительности, используемые А. III. Аданом, отметим удачные речевые характеристики всех персонажей («.. .речевая интонация дает композитору материал, тесно связанный с проявлениями психической жизни», - Б. В. Асафьев) и многочисленные авторские лирические отступления. Этот особый вид авторской речи характерен именно для нашей русской литературы и способствует созданию у читателя образа самого писателя.

Если повесть «Глюк и Меполь» все же является, в первую очередь, произведением о человеческих отношениях, то новелла «Алюминиевая скрипка» скорее относится к сфере тематической музыкальности (определение Н. М. Мышьяковой). Это история необыкновенного инструмента из коллекции выдающегося скрипача Виотти. В начале новеллы прямо назван её документальный источник - рассказ приятеля Адана, сына композитора О. Ф. Лангле, дружившего с Виотти и ставшего свидетелем покупки загадочного инструмента. Начало новеллы опять звучит напоминанием о Гофмане: нам представлен совершенно ирреальный, фантастический скрипичный мир - инструменты из глины, картона, стекла, алюминия... Интрига новеллы почти детективная -поиски разгадки алюминиевой скрипки неким англичанином. Прием «открытой концовки», использованный Аданом для завершения новеллы, до сих пор популярен у многих писателей (например, мы приводим почти дословное повторение аналогичного финала в новелле А. Моруа «Возвращение пленного»).

Кроме беллетристических произведений литературное наследие А. Ш. Адана включает многочисленные жизнеописания композиторов, и здесь выбор автором персоналий отнюдь не случаен - он пишет о тех,

кто, по его мнению, был не понят современниками (например, Буальдьё) или не оценен ими по достоинству (случай Монсиньи). В этом основательном и многочисленном ряду жизнеописаний лишь единственная повесть о зарубежном композиторе - «Юность Гайдна» - представляется нам забавным недоразумением, кстати, вполне объяснимым: подлинные факты о детстве маленького дарования из деревни Рорау превратились к середине XIX века в такую же «народную легенду», как и рассказы о детстве Моцарта.

Важно отметить, что Адану-литератору ближе писательская школа Бальзака, чем, скажем, В.Скотта: так же, как и его великий соотечественник, он внимательно изучал среду, выбранную им для повествования; подробно описывал внешность и костюмы своих героев, их жилище и даже ту часть Парижа, где происходит действие; пытаясь объяснить поступки и характеры персонажей, вводил дополнительных третьестепенных участников интриги, фактически не принимающих участия в действии, но добавляющих к нему некоторые яркие штрихи и детали. Все вышесказанное позволяет сделать вывод о большей близости литературных сочинений А. Ш. Адана к реализму, чем к романтизму.

Подводя итоги обзора литературного наследия А. Ш. Адана в целом, выделим два главных достоинства его словесных произведений: их документальную основу и просветительский характер. Впоследствии эту линию просветительского музыковедения во Франции в какой-то мере продолжил своими сочинениями Ромен Роллан.

Задачи второго параграфа «Адольф Шарль Адан - журналист» заключались в характеристике и систематизации различных типов журналистских материалов А. Ш. Адана как сотрудника редакций газет «Конститюсьонель» и «Ассамбле Насьональ».

Если о литературных сочинениях А. Ш. Адана в России практически ничего не было известно, то творчеству Адана-журналиста посвящен небольшой раздел в уже упоминавшейся монографии «Музыкальная эстетика Франции XIX века», где ещё в предисловии он, наряду с Г. Берлиозом, назван крупнейшим музыкальным критиком своего времени.

Первой печатной работой Адана считается статья для «Газетт мюзикаль» памяти его учителя, оказавшего на него значительное влияние, Ф.А. Буальдьё, написанная в связи с его кончиной (октябрь 1834 г.). Сам Адан называет её «заметкой» ("notice"), конечно, используя этот термин в общелитературном, а не жанровом смысле, но мы полностью согласны с биографом композитора А. Пужэном, что по объему и по содержанию это типичная статья ("article"). Публикация о Буальдьё открывает самый длительный, первый период журналистской деятельности А. Ш. Адана (1834 - 1848), когда композитор только время от времени писал для газет и журналов (как член редколлегии и постоянный автор «Газетт мюзикаль», а также «Франс мюзикаль», «Ревю питтореск», «Геп»), Именно в этот «любительский» период было положено начало всем дальнейшим литературным опытам Адана (создаются первые жизнеописания композиторов - Рамо и Монсиньи; на страницах «Газетт мюзикаль» появляется набросок повести «Глюк и Меполь», названный «Генеральная репетиция «Ифигении в Тавриде»; пишутся многочисленные рецензии, статьи и заметки о музыкально-театральной жизни Парижа).

Второй период (1848 - 1849) - относительно недолгий (около года), но самый драматичный: разорившийся А. Ш. Адан фактически оставляет любимое ремесло композитора и становится по предложению доктора Верона, владельца влиятельнейшей проправительственной газеты эпохи «Конститюсьонеля», музыкальным фельетонистом издания. Поначалу предполагалось, что Адан в течение нескольких месяцев заменит временно отсутствующего постоянного ведущего рубрики П.-А. Фиорентино, и действительно, по возвращении последнего Адан переходит в качестве музыкального фельетониста в «Ассамбле Насьональ», оппозиционный орган печати с гораздо меньшим тиражом и влиянием на аудиторию. Однако Верон, заметив успех выступлений Адана-журналиста у публики, предложил ему остаться в «Конститюсьонеле» на должности «свободного критика». Существенная разница в положении критика и фельетониста заключалась в том, что Адану больше не нужно было заниматься литературной поденщиной; именно в «Конститюсьонеле» он публикует

свои лучшие литературные произведения (разобранные нами в предыдущем параграфе повесть «Глюк и Меполь», новеллу «Алюминиевая скрипка», а также жизнеописания Госсека, Бертона и других композиторов). Сам же непродолжительный период работы А. Ш. Адана музыкальным фельетонистом «Конститюсьонеля» оказался для него крайне важным: он окончательно сформировался как профессиональный журналист. Из его публикаций в этой газете мы выбрали первое выступление в ней Адана - заметку-некролог о Г. Доницетти, которого он близко знал (1848); отрывок из обозрения оперных премьер за март 1849 г., когда автору обозрения пришлось писать о возобновлении собственного произведения; рецензию на премьеру ставшей событием театрального сезона оперы Дж. Мейербера «Пророк» (апрель 1849 г.); отповедь Адана своим критикам - в связи с нападками на его оперу «Погонщик мулов из Толедо» (1855). В приложении к диссертации мы привели полностью рецензию А. Ш. Адана на премьеру «Пророка» («Конститюсьонель» от 18 апреля 1849 г.), и, считая её весьма показательной для творчества

Адана-журналиста, подробно разбираем эту публикацию на страницах своей работы. В ней поставлены важнейшие вопросы, горячо обсуждавшиеся музыкальными журналистами Франции того времени: 1) соотношение национального и интернационального во французской музыке, поскольку Франция всегда была страной, открытой для иностранных композиторов; 2) эволюция музыкальных вкусов публики; 3) поиск нового в композиторской практике; 4) необходимость определенного рода сотворчества на спектакле между композитором и слушателями; 5) заслуга исполнителей в успехе произведения; 6) проблема объективности в музыкальной критике (сам Адан, сообщая в начале рецензии, что не является поклонником «немецкой» композиторской школы Мейербера, совершенно беспристрастно разбирает его новое произведение).

Третий, последний, период журналистской деятельности А. Ш. Адана (1850 - 1856) приходится на его работу в качестве музыкального фельетониста газеты «Ассамбле Насьональ»; как мы уже говорили,

композитор перешел в издание совершенно другой политической ориентации, что было не редкостью в богемных кругах. Нам, к сожалению, не удалось разыскать журналистские работы А. Ш. Адана 1850 - 1851 гг., зато вполне доступными оказались материалы 1852 - 1856 гг., в которых сразу обращает на себя внимание одна их общая особенность -большинство из них написано о композиторах-современниках. Посвящая несколько рецензий молодому Шарлю Гуно и впервые обратив внимание ещё на его музыку к драматическим спектаклям, Адан укоряет его за опыты в области симфонизма, считая, что это не «его территория». И, действительно, вняв совету старшего товарища, Гуно больше симфоний не писал, а сегодня мы его знаем как автора оперы «Фауст», увидевшей свет, к сожалению, уже после смерти Адана. Среди анализируемых нами материалов Адана в «Ассамбле Насьональ» выделяются своим драматизмом заметки о недавно скончавшемся итальянце Гаспаре Спонтини «О жизни и сочинениях Спонтини»; мы определили их как эссе - прозаический этюд о человеке, которому выпал печальный жребий быть забытым при жизни. Однако в окружении Адана был и композитор с долгой, счастливой творческой судьбой - его старший друг Даниэль Франсуа Обер. Несколько проанализированных нами о нем материалов можно было бы объединить под заголовком «Секрет Обера», т. к. несмотря на очевидный талант молодой музыкант не сразу добился успеха, но зато, по мнению автора, сам нашел к нему путь. Однако больше всего -четырежды! - обращается А. Ш. Адан к творчеству входившего тогда в Париже в моду Дж. Верди, поначалу совершенно не принимая его манеру письма. Интересно было проследить, как постепенно менялся характер статей Адана о нем - от открытого неприятия до признания этого нового для Европы таланта. Считая оперы Верди чем-то вроде мелодрам в литературе, Адан признает их очевидный успех у зрителей, а, по мнению композитора, «публика редко ошибается...» Кроме того, он находит у Верди «разительную способность меняться» - именно то же писали критики о почти шестидесятилетнем Верди и много лет спустя, когда он вновь удивил всех своей «Аидой» (1871).

Заканчивая обзор журналистских работ А. Ш. Адана, мы не могли не остановиться на взаимоотношениях двух ведущих музыкальных критиков Франции первой половины XIX века - Адольфа Шарля Адана и Гектора Берлиоза, поскольку сначала современники, а затем и потомки часто пытались сопоставлять их творческие судьбы. Для этого, с одной стороны, мы выбрали материал Адана об ораториальной трилогии Берлиоза «Детство Христа», в котором он, дабы избежать упреков в предвзятости, использовал уникальный для своего времени прием - просто «пересказал» со всеми подробностями ход исполнения, максимально приблизившись к современному жанру репортажа с места события-, с другой стороны, рецензию Берлиоза на оперу Адана «Престонский пивовар», где, отмечая её очевидный успех, он пишет: «Стиль этой музыки великолепно приспособлен к вкусам большинства завсегдатаев «Комической оперы». Две заметные творческие личности эпохи шли в искусстве разными путями: Адан-композитор, несомненно, писал для публики; Берлиоз относился к типу художников, которые творят «для себя», т. е. здесь налицо конкретное проявление противоречивых отношений между богемой и романтизмом, о которых мы уже говорили на страницах нашей работы. Подводя итоги анализа журналистского наследия А. Ш. Адана, отметим, что он стал крупнейшим представителем музыкальной журналистики первой половины XIX века благодаря широте взглядов на современный ему культурный процесс, а рамки традиционных газетных жанров под его пером значительно расширились.

В Заключении подводится итог характеристике литературно-журналистского наследия А.Ш. Адана. Попытавшись объяснить, почему оно так поздно пришло к российскому читателю, автор подчеркивает, что его значение не ограничивается рамками музыкального искусства - оно сыграло определенную роль в формировании эстетики эпохи, благодаря тому, что позиция Адана-журналиста всегда носила активный характер.

По теме диссертации автором опубликованы следукщие работы:

1. А. Ш. Адан. Воспоминания музыканта. Перевод с франц., сост. и прим. Е. Овчаренко-Чернодубровской. - М.: МАКСПресс, 2003. - 104с. - 4,7 п. л.

2. Е. Овчаренко-Чернодубровская. Неизвестный Адан: «Выводить ноты мне было сподручнее, чем буквы...» // Роман-журнал XXI век. - 2003. -№ 10.-С. 63 - 65.-0,3 п.л.

3. Е. Чернодубровская. Неизвестный Адан И Культура (рубрика «Публикация»). - 2004. - № 7. - 0,4 п.л.

4. Е. Овчаренко-Чернодубровская. Глюк и Адан, или Несколько слов по поводу двух юбилеев // Музыкальная академия. - 2004. № 4. - С. 215 - 222. - 2 п.л.

5. Е.Овчаренко-Чернодубровская. Адольф Шарль Адан. Биографический очерк для энциклопедии «Большой театр». - М.: 2005. - 0,2 п.л. (находится в производстве).

Напечатано с готового оригинал-макета

Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИД N 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 30.03.2006 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печл. 1,25. Тираж 70 экз. Заказ 220. Тел. 939-3890. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.

¿oo6ft

72Si

72 8 »

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чернодубровская, Елена Феликсовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЛИТЕРАТУРНО-ЖУРНАЛИСТСКАЯ СРЕДА ПАРИЖА В 40-5Ое ГОДЫ XIX ВЕКА

§ 1. Новые тенденции в развитии французской журналистики середины XIX века.

§ 2. Феномен парижской богемы.

§ 3. Творчество А. Ш. Адана в контексте эпохи. «Биографические заметки» как документ своего времени.

ГЛАВА ВТОРАЯ. НЕИЗВЕСТНЫЙ АДАН

§ 1. Литературное наследие А. Ш. Адана а) литература и музыка в едином духовном пространстве культуры человечества (о композиторах - литераторах). б) общая характеристика литературного наследия А. Ш. Адана.

§ 2. Адольф Шарль Адан - журналист.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Чернодубровская, Елена Феликсовна

Диалог культур России и Франции, насчитывающий многовековую историю, постоянно ведется с таким неослабевающим взаимным интересом, что, казалось бы, невозможно обнаружить на этом пространстве какие-либо «белые пятна».

ПРЕДМЕТОМ нашего исследования явилось практически неизвестное в России литературно-журналистское наследие французского композитора Адольфа Шарля Адана (1803 - 1856), которого у нас знают лишь как автора романтического балета «Жизель», вошедшего в «золотой репертуар» Большого театра. Между тем, перу А.Ш. Адана принадлежит 53 музыкально-сценических произведения (оперы, балеты, водевили, пантомимы) на сюжеты из Гёте, Беранже, Гофмана, Шекспира, Байрона, Гейне, а также два тома литературно-журналистского наследия - «Воспоминания музыканта» ("Souvenirs d'un musicien") и «Последние воспоминания музыканта» ("Derniers souvenirs d'un musicien").

Эти книги, увидевшие свет уже после смерти композитора стараниями его вдовы — концертной певицы Шери-Куро (она же и дала им названия), были составлены из лучших прижизненных публикаций Адана в периодической печати. На родине композитора, во Франции, его литературно-журналистские сочинения заинтересовали публику не меньше, чем его театрально-музыкальные работы, и только за вторую половину XIX века они издавались четырежды: в 1857-59 гг., в 1868, 1871 и 1884 гг. В России же о них было фактически известно лишь узкому кругу специалистов по истории французской музыки, владеющих языком оригинала.

Несколько лет назад, будучи редактором Научной библиотеки Московской консерватории им. П.И.Чайковского, автор этих строк обнаружил в фондах первые парижские издания книг А. Ш. Адана, в

России не переводившихся. В одной из них («Воспоминания музыканта») были помещены «Биографические заметки» ("Notes biographiques"), которые, как следовало из примечания к ним, не предназначались самим Аданом для печати, однако объясняли, почему известный композитор обратился к литературе и журналистике. Оказывается, последние восемь лет жизни - со времени связанного с революционными событиями 1848 г. разорения основанного Аданом «Национального театра» и до самой смерти (1856) ему пришлось зарабатывать на жизнь ремеслом журналиста: вести музыкально-театральные разделы в крупнейших газетах эпохи «Конститюсьонель» и «Ассамбле Насьональ». Конечно, Адан не оставил сочинения музыки - именно в эти годы им был написан, например, также идущий сегодня в театрах балет «Корсар»; но успех сценических произведений у публики - вещь капризная, к тому же нестабильность политических режимов во Франции на рубеже 40-50х гг. вызвала отток зрителей из театров, и композитору, оказавшемуся фактически без средств к существованию, с массой невыплаченных долгов, ради постоянного, надежного заработка пришлось взяться за перо. Из «Заметок» же мы узнали, что литературный дар Адана проявился гораздо раньше - он с молодых лет в свободное от сочинений для театра время писал о музыке в различные периодические издания, был постоянным автором и входил в редакцию «Газетт мюзикаль де Пари» со дня её основания (1834), наряду с такими музыкальными знаменитостями эпохи, как Лист и Берлиоз.

Даже ознакомившись только с двумя вышеупомянутыми книгами, включающими лишь часть его сочинений, поражаешься диапазону творческих интересов Адана-литератора и журналиста: музыкально-критические статьи просветительского характера, обстоятельные рецензии на нашумевшие спектакли; научно документированные жизнеописания французских и зарубежных композиторов XVIII-XIX веков, романтические повести и новеллы (для «фельетонных», т.е. рубрик с продолжением»); популярный в то время жанр музыкально-театрального анекдота и многое другое.

В 2003 г., к двухсотлетию со дня рождения Адольфа Шарля Адана автором этих строк была подготовлена на русском языке книга избранных литературных сочинений композитора «Воспоминания музыканта».1 ЗАДАЧА же данной работы - ввести литературно-журналистское наследие А. Ш. Адана в научный оборот.

Повторяясь, объясним ещё раз, почему мы говорим именно о литературно-журналистском наследии А. Ш. Адана: все его словесные сочинения - статьи, рецензии, новеллы, даже крупные формы (повести, жизнеописания композиторов) были предназначены для страниц периодической печати (большие по объему произведения - для «фельетонных» рубрик).

Несмотря на то, что литература и журналистика Франции постоянно привлекали внимание отечественных исследователей, СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ выбранной нами темы - «Адольф Шарль Адан - журналист и писатель» - до сих пор оставалась явно недостаточной. Даже в специальных работах, затрагивающих вопросы французской музыкальной критики и журналистики, литературно-журналистскому наследию А. Ш. Адана уделяется мало внимания, хотя оно сыграло важную роль в творческой судьбе самого композитора и в культуре эпохи. Например, в такой серьезной работе, как «Музыкальная эстетика Франции XIX века», вышедшей в серии «Памятники музыкально-эстетической мысли»2, невзирая на то, что в предисловии Адан и Берлиоз называются двумя крупнейшими музыкальными критиками первой половины XIX века, творчество последнего представлено значительно шире. Кстати, и с первыми переводами на

1 Адан А.Ш.Воспоминания музыканта. Перевод с фр., сост. и прим. Е.Овчаренко-Чернодубровской. - М.: МАКС Пресс, 2003.- 104 с.

2 Сост. текстов, вступ. статья и вступ. очерки Е.Ф. Бронфин. - М.: Музыка, 1974. -327 с. русский язык «Мемуаров» Берлиоза, который разрешил их напечатать только после своей смерти, в России познакомились уже через год после его кончины - в 1870 г., а на сегодняшний день у нас имеется два полных издания весьма значительных по объему «Мемуаров» Г.Берлиоза, сборник его избранных статей, переиздан двухтомник писем, не говоря уже о многочисленной литературе о композиторе, включающей монографии и популярные издания.1 Правда, Берлиоз дважды успешно гастролировал в России как композитор и дирижер - в 1847 и 1867/68 гг., представляя симфоническую музыку, столь всегда ценимую у нас знатоками, а Адан побывал в России единожды, зимой 1839/40 гг. в качестве театрального композитора и дирижера и отклонил лестное предложение стать музыкальным директором Императорских театров, поскольку сильно простудившись, с трудом оправился от горячки, едва не сведшей его в могилу. Однако при оценке творчества этих композиторов гораздо большее воздействие на русских любителей музыки оказало мнение известного музыкального критика В. В. Стасова и ряда выдающихся петербургских композиторов эпохи (М. Балакирева, А. Бородина, Н. Римского-Корсакова, М. Мусоргского, Ц. Кюи), вошедших в историю русской музыки под именем «Могучей кучки», а также личные дружеские отношения Г. Берлиоза с М. Глинкой - благодаря их авторитетным отзывам русская публика восторженно следила за всем, что касалось творчества Берлиоза. Более того: в библиотеке Петербургской консерватории хранятся подлинные парижские газеты со статьями Г. Берлиоза, собираемые на протяжении всей его долгой, более сорока лет, журналистской карьеры.2 Разумеется, и его столь солидный

1 См. Берлиоз Г. Мемуары. -М.: Гос.муз. изд-во,1962. -916 е.; 2е изд.-М.:Музыка, 1967.-813 с.;Берлиоз Г. Избранные статьи.-М.:Гос.муз. изд-во, 1956.-406 е.; Берлиоз Г. Избранные письма в 2х кн.,2е изд.: Кн. 1(1819-1852),М.:Музыка, 1984.-240 с. и Кн.2 (1853-1868),М.:Музыка, 1985.-271 с.

2 См. Предисловие к кн.: Берлиоз Г. Избранные статьи, с.З. журналистский «стаж» - по сравнению с восемью годами А. Ш. Адана1 -тоже «работал» на Берлиоза. К этому нужно прибавить ещё одно очень существенное обстоятельство биографии последнего: «В течение большей части жизни литературная работа являлась наиболее верной материальной опорой существования Берлиоза», - говорится в очерке В. Александровой и Е. Бронфин «Гектор Берлиоз - музыкальный критик», предпосланном сборнику его избранных статей на русском языке.2 Композиторская судьба Адана сложилась удачнее: он всегда зарабатывал свой хлеб сочинением музыки и только последние восемь лет делал это как журналист и литератор. Поэтому неудивительно, что к Адану и слава композитора пришла гораздо раньше, и в ряды «академиков» Института Франции он был избран соотечественниками в 1844 г., а Берлиоз - лишь в 1856 г., и по иронии судьбы - на место скончавшегося Адана. Но в России XX века Адан снова оказался в тени Берлиоза: образ музыканта-борца более соответствовал идеологии культуры, порожденной Октябрьской революцией 1917 г., а балеты Адана «Жизель» и «Корсар», напротив, казались «осколками» старой, имперской жизни.

Безусловно, интерес к любому композитору всегда связан с той или иной оценкой потомками его музыкального наследия, поэтому скажем несколько слов о судьбе композиторских сочинений Адана в России. Отметим, что и сегодня в России любителям классической музыки гораздо ближе музыка симфоническая («серьезная»), а не музыка театральная («развлекательная»), Адан же был сугубо театральным композитором,3 автором свыше 40 опер и около десяти балетов, но так

1 Даже если Адану считать его журналистский «стаж» с первой публикации 1834 г., то все равно получится почти вдвое меньше - 22 года.

2 См. указ. соч., с. 17.

3 Например, вот как выглядит дискография сочинений композитора по каталогу фонотеки крупнейшей в стране Российской государственной библиотеки: несколько вариантов записи балета «Жизель» оркестрами разных театров мира; немецкая запись оперы «Почтальон из Лонжюмо»; чешская запись увертюры к опере «Если бы я был королем»; Вариации для сопрано на тему Моцарта в исполнении знаменитой Милицы Корыос и латышской певицы Эльфриды Пакуль. Нет нужды говорить, что случилось, что все многочисленные оперы А. Ш. Адана уже принадлежат истории музыки. (Большинство написанных композитором опер -комические, самая популярная из них - «Почтальон из Лонжюмо»[1836], хотя он работал и в жанре «большой оперы», например, «Ричард в Палестине»[1844]). Больше повезло в России балетам «Жизель» и «Корсар», причем «Жизель», появившаяся на сцене Большого театра в 1843 г., два года спустя после парижской премьеры, была забыта на родине Адана и «возвращена» французам гастролями «Большого балета» во второй половине XX века!

Так постепенно в России Адольф Шарль Адан превратился в автора одного театрального произведения - балета «Жизель». Соответственно, был невелик и интерес к человеческой судьбе Адана:1 в таком солидном издании, как «Музыкальная энциклопедия» в шести томах, в качестве литературы о композиторе на русском языке приведена единственная л давняя брошюра Ю. Слонимского о балете «Жизель» 1926 г.!

Совсем по-другому относятся к музыкальному и литературному творчеству А. Ш. Адана у него на родине. Мы уже говорили о многочисленных переизданиях его книг; в год двухсотлетнего юбилея ему был посвящен тематический номер музыкального журнала «Опера энтернасьональ»;3 важно отметить и интерес к нему современников - три года спустя после смерти композитора о его творческой и человеческой судьбе напишет друг и коллега, композитор Я. Ф. Галеви,4 а в 1877 г. появится первая подробная биографическая книга об Адане его соотечественника Артюра Пужэна «Адольф Адан: его жизнь, карьера и дискография сочинений Берлиоза не идет ни в какое сравнение с этими несколькими записями.

1 О других, менее значимых причинах безвестности его литературно-журналистских сочинений в России мы поговорим в Заключении работы.

2 См.: «Музыкальная энциклопедия» в шести томах. - М.: Советская энциклопедия, 1973-1982.-Т. 1 ,с.54.

3 Орёга internatifial, 2003, № 7; А. Ш. Адан родился 24 июля 1803 г.

4 Halevy J. Notice sur la vie et les ouvrages de A.Adam.-Paris,! 859. артистические мемуары»»,1 содержащая малоизвестные материалы, которые следовало бы ввести в научный оборот. Немаловажное достоинство этой книги в том, что она включает обширный, не публиковавшийся ранее документальный материал из личного архива Адана (письма, неизданные рукописи, дневники) - А. Пужэн имел к нему доступ благодаря вдове композитора, - рассказывающий значительно подробнее о культуре эпохи, чем это сделано, например, в «Биографических заметках». Кроме того, книга содержит ценнейшее «Приложение», где представлены, по выбору Пужэна, помимо писем и отрывков из рукописей, некоторые журналистские работы Адана. Надо сказать, что автор этих строк потратил немало времени и сил на поиски подлинных статей А. Ш. Адана в «Конститюсьонеле», «Ассамбле Насьональ» и других изданиях того времени - в центральной библиотеке страны РГБ оказалась лишь неполная подшивка «Конститюсьонеля» за 1871 г., находящаяся в Музее книги.

Ещё одно замечательное качество биографической книги А. Пужэна - это объективная оценка и музыкальных, и литературно-журналистских произведений А. Ш. Адана: некоторые являлись «проходными», «однодневными» для его творчества и казались устаревшими уже ко времени написания книги - 70м гг. XIX века. Словом, это вполне серьезный, документально обоснованный труд, который пора представить отечественной научной общественности.

ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ нашей диссертации заключается в том, чтобы показать место и значение литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана в культурном контексте эпохи. Творчество Адана-журналиста, по природе своей музыканта до мозга костей, посвящено музыке, осмыслению её роли в обществе, попытке перевода её эстетики на язык литературы, от чего возник его неповторимый собственный

1 Pougin A. Adolphe Adam: sa vie, sa carriere, ses memoires artistiques.-Paris, 1877.-370 p. художественный стиль, где музыке принадлежит содержание произведения, а литературе - форма изложения.

Журналистика во многом отлична от литературы и являет собой особый вид творческой деятельности - даже для писателей,1 но когда ей начинают заниматься люди профессий, с ней напрямую не связанных, это вызывает особый интерес у исследователей культуры.2

Уже давно отмечено, что музыканты особенно часто обращаются к литературе и журналистике. Словесный дар присутствовал у Листа, Берлиоза, Вагнера,3 а Роберт Шуман сначала приобрел известность как музыкальный критик и лишь позднее - как композитор. Замечательными талантами - и музыкальным, и литературным - был наделен немецкий романтик Э. Т. А. Гофман. Причины этого «перетекания» творческих интересов мы попытались объяснить, опираясь на недавно опубликованные теоретические изыскания в этой области доцента Оренбургского государственного педагогического университета Н.М.Мышьяковой,4 а также на «гофмановские» страницы великолепной книги академика В.Н.Топорова «Петербургский текст русской литературы»5 и интереснейший научный сборник «Литература и музыка», где исследуется вопрос, до сих пор систематически не

1 См., например, книги: Chollet Roland. Balzac journaliste. Le tournant de 1830.-Paris,1983; Reboul Pierre.Chateaubriand et "Le Conservateur" (1818-1820).-Paris,1973.

2 Назовем в качестве примера любопытную книгу о журналистской деятельности Поля Гогена в период его жизни на Таити: Danielsson Bengt et O'Reilly Patrick.Gauguin, journaliste a Tahiti et ses articles des "Guepes"(1899-1902).-Paris,1966.

3 Кстати, в России интерес к литературному творчеству Р.Вагнера возник очень давно - см., например, кн.: Лиштанберже Анри. Рихард Вагнер как поэт и мыслитель. Перевод со 2-го франц. изд. и прим. Сергея Соловьева.- Творческая мысль, 1905.367 с.

4 Мышьякова Н.М. К вопросу о «литературности» музыкальных произведений // Русская словесность.-2004, № 8.-С.6-10.; К проблеме «музыкальности» литературного произведения//Русская словесность.-2004, № 1.-С.5-10.

5 Топоров В.Н.Петербургский текст русской литературы. Избранные труды. -СПб.:Искусство-СПБ, 2003.-616 с. разрабатывающийся в литературоведении: о влиянии музыки на художественную литературу европейских стран.1

Зарубежные исследователи тоже постоянно проявляют интерес к этой теме, особенно к взаимоотношениям музыки и литературы в эпоху романтизма, но на общем фоне своей основательностью явно выделяется фундаментальный труд французского ученого Жозефа-Марка Бэльбе «Роман и музыка во Франции в эпоху Июльской монархии (1830 -1848)», который помог нам при раскрытии темы дать общую характеристику культурным процессам середины XIX века во Франции.

Одной из важных задач исследования был детальный анализ литературно-журналистских произведений А. Ш. Адана, характеристика их проблематики и художественных особенностей, что позволило показать их своеобразие на фоне работ других замечательных критиков того времени - уже упоминавшегося Г.Берлиоза, а также Ж.Жанена, Т.Готье, Ш.Сент-Бёва (он был коллегой Адана по редакции «Коститюсьонеля»).

Учитывая действительно колоссальный интерес к музыке во Франции середины XIX века, что, в свою очередь, вызвало подъем музыкальной журналистики, отметим преимущественное внимание А. Ш. Адана и многих его коллег к опере: на протяжении более чем двух столетий она занимала господствующее положение во французском музыкальном искусстве и сумела воплотить разнообразные жизненные явления и идеи, донести их до широкой аудитории. Поэтому почти все рассматриваемые нами статьи Адана-журналиста посвящены операм или оперным композиторам.

1 Литература и музыка: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Б.Г.Реизов. - JL: изд-во ЛГУ, 1975.227 с.

2 См.,например, Marix-Spire Т. Les romantiques et la musique.-Paris,1955; Guichard L. La Musique et les Lettres au temps du Romantisme.-Paris,s.a.

3 Bailbe Joseph-Marc. Le roman et la musique en France sous la monarchie de Juillet (1830-1848).-Paris,1970.-XI+446 p.; собственно, он представляет собой диссертацию на звание доктора литературы, как указывает его автор.

Поскольку Франция XIX столетия была явно литературоцентричной страной (как и Россия!), печатное слово имело там большую власть. Вступая в литературу и журналистику в то время, когда творили такие корифеи, как Бальзак и Гюго, Адан избирает свой путь: он не стремится описывать нравы, как первый, не берется за социально-политические темы, как второй; ему ближе эпоха Просвещения со своим стремлением через знания сделать человека лучше. Просветительские мотивы литературно-журналистского творчества А. Ш. Адана, темой для которого неизменно служила музыка и музыканты, впоследствии были развиты во французской литературе на том же материале Роменом Ролланом.

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ заключается в том, что на конкретном примере (литературно-журналистское наследие композитора А. Ш. Адана, которое до сих пор не привлекало внимания отечественных ученых как самостоятельный предмет изучения) ещё раз подтверждается мысль о единстве всей художественной деятельности человечества -своеобразной «радужной сети» мировой («многонародной») культуры (определение Н. С. Трубецкого).

НАУЧНАЯ НОВИЗНА определяется рассмотрением в данной работе совершенно неизученных образцов литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана, а также анализом их места в журналистике Франции первой половины XIX века и роли Адана-критика в литературно-художественном процессе эпохи.

Задачи работы предопределяют комплексный, выходящий за пределы одной специальности МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ, который строится, с одной стороны, на тщательном анализе конкретных литературно-журналистских сочинений А. Ш. Адана, затрагивающем художественные и семантические аспекты выбранных автором произведений; с другой стороны, рассматривается их взаимодействие с культурными процессами разного значения - от новых тенденции в развитии французской журналистики XIX века до феномена парижской богемы.

ОБЪЕМ И СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, двух глав (разбитых соответственно на три и два параграфа) и заключения, а также содержит подробные примечания к текстам, библиографию по данной теме (автор счел необходимым обозначить в ней разделы источников, справочной и использованной литературы) и приложение, где приведена целиком рецензия А. Ш. Адана на оперу Дж. Мейербера «Пророк» («Конститюсьонель» от 18 апреля 1849 г.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Адольф Шарль Адан - журналист и писатель"

Заключение

Какого художника занимали когда-либо политические события дня? Он жил только своим искусством и только с ним шел по жизни. Но тяжелое роковое время зажало человека в железный кулак, и боль исторгает из него звуки, которые прежде были ему чужды».1 Эти слова Э.Т.А.Гофмана, вероятно, послужат для потомков ключом к пониманию того странного обстоятельства, когда преуспевающий сорокапятилетний композитор Адольф Шарль Адан берется за перо: роковое для композитора время настало в 1848 году, и последние восемь лет жизни он занимается не сочинением музыки, а литературно-журналистским трудом, что и рассматривалось в нашей работе.

Случилось так, что в России на протяжении почти полутора веков, прошедших со дня кончины композитора, его по-прежнему считали лишь автором романтического балета «Жизель». Почему же так произошло? По нашему мнению, этому способствовал целый ряд далеких от творчества внешних причин.

Напомним, что первые французские издания книг А. Ш. Адана увидели свет в 1857 г. («Воспоминания музыканта») и в 1859 г. («Последние воспоминания музыканта»), т.е. сразу после окончания неудачной для России Крымской войны (1853 - 1856). Франция воевала в ней на стороне антирусской коалиции, фактически взлелеянной Наполеоном III. После подписания унизительного для России Парижского мира (запрет иметь военный флот и крепости на Черном море и др.) в стране были достаточно сильны антифранцузские настроения, не говоря уже о существенном ухудшении двухсторонних отношений.

1 Э.Т.А.Гофман. Крайне бессвязные мысли. Цит. по: Литературные манифесты западноевропейских романтиков. - М.: изд-во МГУ,1980. - С. 184.

Затем, некоторое время спустя, Россию посетило сразу несколько выдающихся соотечественников А. Ш. Адана, великолепно владевших пером. Так, в 1858 г. увидела свет книга А.Дюма-отца «Из Парижа в Астрахань», где переданы впечатления от поездки в Россию; сочинение во многом недостоверное, но написанное с горячей симпатией к стране и её народу. Тогда же побывал в России Теофиль Готье, автор либретто «Жизели»: зимой 1858/59 гг. он гостил в Москве и Петербурге, а летом 1861 г. проплыл на пароходе от Твери до Нижнего Новгорода. Результатом поездки стала книга «Путешествие в Россию», изданная в Париже в 1867 г., в которой эстет Готье уделил самое пристальное внимание «русским красотам».

Наконец, любимец русской публики, платящий ей взаимностью, Гектор Берлиоз вновь посещает Россию в сезоне 1867/68 гг. как композитор и дирижер, а через год после его смерти, сразу же по выходе в свет его «Мемуаров» в Париже (только посмертная их публикация была волей композитора), в России появляются их первые переводы (1870 г.).

После политизированной и нелицеприятной книги о России маркиза де Кюстина россияне с удовольствием читали эти весьма лестные для себя сочинения.

А вот градус интереса даже к музыкальному творчеству А.Ш.Адана в России второй половины XIX века значительно поменялся. К этому времени «Жизель» превратилась в «дежурное блюдо» Императорских театров: балет приелся публике, декорации ветшали на глазах, артисты «затанцевали» спектакль донельзя, что, вероятно, позволило М.Е.Салтыкову-Щедрину сказать не самую едкую его фразу: «.я люблю балет за его постоянство.» Об этом подробно рассказано в книге О.Петрова «Русская балетная критика второй половины XIX века. Петербург».1 Кроме того, в России стали постепенно забывать Адана

1 Петров О. Русская балетная критика второй половины XIX века. Петербург. -Екатеринбург, Сфера, 1995. -416 с. оперного композитора: начинается эра господства итальянской оперы и итальянских исполнителей. Вот лишь небольшой пример их победного завоевания Петербурга: в 1846 г. в Москву, в Большой театр, вынуждена была переехать русская оперная труппа, поскольку итальянцам в северной столице покровительствовал двор и сам император Николай I.1

И, наконец, в переводе сочинений Адана - журналиста и литератора на русский язык, возможно, не было столь острой необходимости, потому что в то время большинство образованных жителей России прекрасно владело именно французским языком, который по-прежнему сохранял лидерство среди изучаемых иностранных языков.

Только в год двухсотлетнего юбилея со дня рождения Адольфа Шарля Адана (июль 2003 г.) в России вышла книга его литературных произведений «Воспоминания музыканта», куда вошли «Биографические заметки», повесть «Глюк и Мегюль», новелла «Алюминиевая скрипка» и материалы «Русской музыкальной газеты» за 1903 г. о пребывании композитора в Петербурге в 1839-40 гг.

Презентация книги прошла в Музее Большого театра России, поскольку юбилей композитора совпал со 160-летием постановки «Жизели» на его сцене. Появление «Воспоминаний музыканта» вызвало определенный общественный резонанс: мало кому было известно об этой грани дарования Адана, и многие издания откликнулись на выход в свет его «Воспоминаний.»,2 а автору этих строк предоставили возможность более подробно рассказать об Адане-литераторе и журналисте на своих страницах «Российская музыкальная газета», «Культура», «Роман-журнал

1 См. подробнее об этом кн.: Сконечная А. Московский Парнас. - М.: Московский рабочий, 1983. - 176 с.

См. «Литературная газета» от 15-21 октября 2003 г.; «Музыкальное обозрение» № 11, 2003 г.; «Российская газета» от 18 декабря 2003 г.; «Родная газета» от 13 февраля 2004 г.; «НГ EX LIBRIS» от 28 октября 2004 г. и др.

XXI век» и «Музыкальная академия» (причем в двух последних — с публикацией отрывков из литературных сочинений композитора).1

Такое внимание со стороны СМИ и привело нас к дальнейшему изучению материала по этой теме, а затем и к написанию данной работы - «Адольф Шарль Адан - журналист и писатель», итоги которой пора теперь подвести.

1. Анализируя состояние французской журналистики середины XIX века, т.е. того времени, на которое приходится литературно-журналистская деятельность А. Ш. Адана, мы пришли к выводу, что новые тенденции развития и складывания системы СМИ во Франции (появление «сорокафранковой прессы», усиление коммерциализации печати, количественный рост изданий, невероятный успех «романов-фельетонов», сложные отношения со сменяющими друг друга политическими режимами, пытающимися то заручиться поддержкой влиятельных газет, то уменьшить их воздействие на общество посредством драконовских мер) предоставили возможность невероятно большому кругу творческой интеллигенции «жить за счет пера», как выражался выдающийся критик эпохи Ш. Сент-Бёв. Кроме писателей и поэтов, традиционно совмещавших профессию литератора и журналиста, в журналистику пришли обладающие словесным даром композиторы, художники, театральные деятели, музыканты-исполнители.

2. Именно в эти годы, изменяясь вместе с прессой, литературно-журналистская среда Парижа породила такое уникальное явление, как парижская богема - очевидный феномен своего времени. Причем таковым он был уже даже для современников; например, газета «Артист» в 1845 г. писала: «Литературная богема является сегодня социальным

-к фактом». Так или иначе проявившийся во всех областях культуры

1 См.: РМГ, № 9 за 2003 г.; «Культура» от 19-25 февраля 2004 г.; «Роман-журнал XXI век», № 10 за 2003 г., с.63-65; «Музыкальная академия», № 4 за 2004 г., с.215-222.

2 "L'Artiste", 25 mai 1845.

Франции, этот феномен оставался наиболее типичным именно для литературно-журналистской среды Парижа. Там богема оказалась представленной в совершенно разных, на взгляд современников, ипостасях: «искренние реалисты» во главе с Шанфлери; «политическая богема», или «писаки», по выражению К.Маркса, и между этими двумя полюсами — самая многочисленная группа пришедших в журналистику литераторов, художников, композиторов, артистов - т.н. «артистические круги», к которым принадлежал и А. Ш. Адан.

3. «Биографические заметки» Адана - единственное произведение, им для печати не предназначавшееся, явились замечательным документом своего времени, отразившим настроения той части «поколения дарований», которая не стояла на революционных позициях, предпочитая заниматься только творчеством, но вовлеченная в водоворот политических событий грозного 1848го года, была вынуждена искать себе новую нишу в стремительно меняющемся культурном пространстве эпохи.

4. В том, что композитор А. Ш. Адан, не имея возможности жить по-прежнему сочинением музыки, обратился именно к литературе и журналистике, присутствует некая закономерность: хорошо известны и изучены подобные примеры перемены или совмещения сходной творческой ориентации среди его современников (Г. Берлиоз, Р. Шуман, Р. Вагнер), а реализация подобной возможности рассматривается в трудах многих зарубежных и отечественных ученых - например, выдающимся музыковедом и композитором Б. Асафьевым в работе «Речевая интонация» (1925) прямо указывается, что «.речевая и чисто музыкальная интонация - ветви одного звукового потока».1

5. Важная особенность литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана заключается в том, что все его словесное творчество

1 Цит. по кн.: Асафьев Б.В. Речевая интонация. - M.-JL: Музыка. 1965, с.7. предназначалось для публикации на страницах периодической печати: не только статьи-отклики на события музыкально-театральной жизни Парижа, но и крупные формы (повести, новеллы, жизнеописания композиторов) писались для «фельетонных», т.е. «с продолжением», рубрик.

6. Отсюда вытекают и главные достоинства литературно-журналистских произведений А. Ш. Адана - достоверность исходного материала (часто со ссылкой на документальные источники); просветительская направленность; легкий, доступный для самых широких читательских кругов стиль изложения. Всё это, вместе взятое, и обусловило многочисленные переиздания во Франции сборников литературно-журналистских произведений А. Ш. Адана, а также позволяет говорить о том, что он во многом являлся продолжателем традиций «Века Просвещения».

Итак, в данной диссертационной работе была сделана попытка решить следующие задачи:

1) подробно рассмотрены ранее не публиковавшиеся на русском языке литературные и журналистские работы А. Ш. Адана;

2) дано обоснование необходимости введения в научный оборот литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана, впервые широко представленного на русском языке и являющегося ярким документальным свидетельством своего времени;

3) уточнено в исторической ретроспективе содержание понятия «парижская богема» как культурного феномена середины XIX века во Франции;

4) нами сделана попытка обзорно проследить закономерности взаимодействия литературы и музыки в едином духовном пространстве культуры человечества (на примере творчества композиторов-литераторов);

5) предполагается, что материал нашей работы может быть использован для дальнейшего изучения таких обширных тем, как взаимосвязь литературы и журналистики и литературы и музыки, история и философия культуры, а также адресован широкому кругу россиян, интересующихся культурой Франции.

В заключение приведем любопытные примеры, показывающие, что литературно-журналистские сочинения А. Ш. Адана ничуть не устарели за полтора века вынужденной безвестности, а отношение к искусству в России во многом похоже на благоговейное отношение к нему самого Адана и героев его произведений.

В повести «Глюк и Мегюль», описывая тишину (а не аплодисменты!), стоящую в зале после генеральной репетиции «Ифигении в Тавриде» Глюка, композитор рассуждает: «.Со стороны эта репетиция казалась странной. Влиятельные сановники, предпочитавшие сидеть в окружении артистов и музыкантов, выжидали, когда те начнут аплодировать, чтобы присоединиться к ним.

Но аплодисменты не могли выразить глубокое чувство восторга, охватившее людей искусства - они безмолвствовали, и лишь одинокие крики удивления и ужаса от неожиданных поворотов сюжета служили единственными признаками восхищения. Впрочем, остальная часть публики не скупилась на аплодисменты.

Знаете ли, всегда находятся недалекие люди, не понимающие этих - иных - проявлений успеха. Они могут вам заявить:

- Ave verum Моцарта не производит впечатления, я никогда не слыхал, чтобы после этой музыки аплодировали.

Позвольте, но если бы такой музыке аплодировали, это бы и говорило о том, что она не произвела впечатления.

Скажите все, слышавшие «Похоронную мессу» Керубини, вы когда-нибудь пытались аплодировать после последних тактов "Dona eis requiem oeternam"? Аплодировать! Боже мой! Разве это возможно? Да после этого отрывка кажется, что только что примерил на себя в могильной яме саван мертвеца! Мне жаль тех, кто может аплодировать по окончании этого шедевра - они его не поняли.»'

А теперь приведем слова народной артистки России Татьяны Дорониной. На вопрос журналиста: «Что для Вас наибольшее проявление успеха - тишина или аплодисменты?» она отвечает: «Тишина. Тишина в зале означает, что зрители включены нами в то, что у Марины Цветаевой названо работой. .Тишина и есть знак включения зрителя в тему (выделено нами - Б.Ч.). А аплодисменты. они существуют, и слава Богу!»2

А вот строки из интервью другой известной актрисы, тоже народной артистки России, Алисы Фрейндлих: «.Я не считаю показателем хорошей игры аплодисменты. А вот если зритель затаит дыхание вместе со мной в одно мгновение, и эта тишина будет стоять столько, сколько я захочу, вот тогда понимаю, что владею залом. Тишина - самая драгоценная реакция зрительного зала, и я люблю эти мгновения» (выделено нами - Б.Ч.).3

Надеемся, что событие «встречи» читателя и автора, т.е., по мысли М. Бахтина, освоение художественной ценности произведения, а в нашем случае - всего литературно-журналистского наследия А. Ш. Адана российским читателем наконец-то состоится.

1 Глюк и Мегюль, с. 69.

2 Из интервью Ю. Чупринииой с Татьяной Дорониной «Гордо реет!.» // Итоги. -2004, 23 марта, с.54.

3 Интервью В.Леппке с А. Б. Фрейндлих // Московская среда. - 2005. № 11. - С. 19.

Список научной литературыЧернодубровская, Елена Феликсовна, диссертация по теме "Журналистика"

1. Adam A. Ch. Souvenirs d'un musicien. P^c^des de notes biographiques ecrites par lui-meme. Paris, 1857. -LIV+266 p.

2. Adam A. Ch. Derniers souvenirs d'un musicien/ Paris, 1859. - 3201. P

3. Адан А. Ш. Воспоминания музыканта / Перевод с франц., сост., прим. Е.Ф.Овчаренко-Чернодубровской. -М.: МАКСПресс, 2003. 104 с.1. И. СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ

4. Вайнкоп Ю., Гусин И. Краткий биографический словарь композиторов. Л.: Музыка, 1984. - 200 с.

5. Музыкальная энциклопедия в шести томах. М.: Советская энциклопедия, 1973 - 1982.

6. Новый французско-русский словарь / Сост. В. Г. Гак и К. А. Ганшина. 5е изд. - М.: Русский язык, 2000. - 1195 с.

7. Ожегов С. И. Словарь русского языка. 16е изд. - М.: Русский язык, 1984.-797 с.

8. Словарь иностранных слов. — 15е изд. М.: Русский язык, 1988.607 с.

9. Doumet Chr., Pincet С. Les musiciens franfais. Rennes, 1982. - 4381. P

10. Nouveau dictionnaire etymologique et historoque / Par A. Dauzat, J. Dubois, H. Mitterand. Paris, 1971.-805 p.

11. I. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

12. Адан А. Ш. Алюминиевая скрипка: Новелла. В кн.: Воспоминания музыканта. - М.: МАКСПресс, 2003. - С. 79 - 86.

13. Адан А. Ш. Биографические заметки. В кн.: Воспоминания музыканта. - М.: МАКСПресс, 2003. - С. 9 - 46.

14. Адан А. Ш. Глюк и Меполь: Повесть. В кн.: Воспоминания музыканта. - М.: МАКСПресс, 2003. - С. 47 - 78.

15. Адам А. Ш. Письма о поездке в Петербург (обзор) // Русская музыкальная газета. 1903. № 38. - С. 836 - 864.

16. Александрова В., Бронфин Е. Гектор Берлиоз музыкальный критик. - В кн.: Берлиоз Г. Избранные статьи. - М.: Гос. муз. изд-во, 1956.-С. 5-30.

17. Аникеев. В. Е. История французской прессы (1830 1945). - М.: Изд-во ф-та журналистики МГУ, 1999. - 55 с.

18. Асафьев Б. В. Речевая интонация. М.-Л.: Музыка, 1965. - 136 с.с нот.

19. Бальзак О. Утраченные иллюзии: Роман. Перевод с франц. М.: Вече, 1998.-640 с.

20. Бальзак О. Очерки. Письма. Перевод с франц. Собр. соч. в 24 тт. Т. 23. М.: Правда, 1960 - 375 с.

21. Бальзак О. Принц богемы: Сцены парижской жизни. Перевод с франц. Собр. соч. в 10 тт. Т. 5. М.: Художественная литература, 1983. -С. 437-471.

22. Бальзак О. Шагреневая кожа: Роман. Перевод с франц. Собр. соч. в 24 тт. Т. 18.-М.: Правда, 1960.-С. 337-591.

23. Бальзак О. Этюд о Бейле: Статья. Перевод с франц. Собр. соч. в 24 тт. Т. 24. М.: Правда, 1960. - С. 162 - 217.

24. Берлиоз Г. Избранные статьи. Перевод с франц. М.: Гос. муз. изд-во, 1956.-406 с.

25. Берлиоз Г. Мемуары. Перевод с франц. — М.: Гос. муз. изд-во, 1962.-916 с.

26. Берлиоз Г. Мемуары. Перевод с франц., 2е изд. М.: Музыка, 1967.-813 с.

27. Бронфин Е. Ф. Адольф Адан / В кн.: Музыкальная эстетика Франции XIX века. М.: Музыка, 1974. - С. 136 - 138.

28. Бронфин Е. Ф. Музыкальная мысль во Франции XIX века / Очерк-предисловие к кн.: Музыкальная эстетика Франции XIX века. -М.: Музыка, 1974. С. 5 - 52.

29. Брянцева В. Н. Французская комическая опера XVIII века. Пути развития и становления жанра: Исследование. М.: Музыка, 1985. -311 е., нот.

30. Введение в литературоведение. Теория литературы: Программы дисциплин для филологов. 2е изд. М.: Изд-во МГУ, 1998. - 42 с.

31. Валенси-Теодор. Берлиоз. Перевод с франц. М.: Молодая гвардия, 1969. - 336 с.

32. Гайденко П. П. Послесловие к «Восстанию масс» X. Ортеги-и-Гассета//Вопросы философии. 1989. № 4. - С. 155 - 169.

33. Готье Т. Путешествие в Россию. Перевод с франц. М.: Мысль, 1988.-396 с.

34. Гюго В. Дела и речи. Собр. соч. в 15ти тт. Т. 15. М.: Гос. изд-во художественной литературы, 1956. - 816 с.

35. Давыдова М. А. Джакомо Мейербер. Его жизнь и музыкальная деятельность: Биографический очерк. В кн.: Библиотека Флорентия Павленкова. Биографическая серия. 1890 - 1915. Т.25 - Бетховен.

36. Мейербер. Глинка. Даргомыжский. Серов / Сост., общ. ред. Н. Ф. Болдырева. Челябинск, Урал LTD, 1998. - С. 109 - 208 с.

37. Зарубежная мемуарная и эпистолярная литература: Межвузовский сб. / Отв. ред. проф. В. Е. Балахонов. JL: изд-во ЛГУ, 1987.- 181 с.

38. Иоффе И. И. Синтетическая история искусств, Л.: ОГИЗ-Ленизогиз, 1933. -XIX+570 с.

39. История печати: Антология. Т. II / Сост., предисл, и комм, д-ра филол. наук, проф. Я. Н. Засурского, д-ра филол. наук, проф. Е. Л. Вартановой. М.: Аспект Пресс, 2001.-494 с.

40. История Франции в Зх тт. Т. 2. М.: Наука, 1973. - 663 с.

41. История французской литературы в 4х тт. Т. 2 (1789 1870). -М.-Л.: Изд-во АН СССР (Ин-т мировой лит-ры. Пушкинский дом), 1956. - 730 с. с илл.

42. К столетию революции 1848 года: Сб. науч. тр. / Под ред. проф. Б. Ф. Поршнева и доц. Л. А. Бендриковой. М.: изд-во МГУ, 1948. -352 с.

43. Карельский А. В. Метаморфозы Орфея: Беседы по истории западных литератур. Вып. 1: Французская литература XIX века. М.: Изд-во РГГУ, 1998. - 279 с.

44. Кенигсберг А. Рихард Вагнер. Л.: Музыка, 1963. - 128 с.

45. Кокто Жан. Петух и Арлекин. Либретто. Воспоминания. Статьи о музыке и театре. Перевод с франц. / Сост. М. А. Салонов. М.: Преет, 2000. - 223 с.

46. Кухарский П. Ф. Дипломатические отношения между Францией и Россией в 1848 1851 гг. // Ученые записки Ленинградского гос. ун-та, т. 130; серия исторических наук. Вып. 18. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1951. - С. 70 -111.

47. Кучборская Е. П. Творчество Бальзака. М.: Высшая школа, 1970.-255 с.

48. Ливанова Т. Н., Протопопов В. В. Оперная критика в России. Т. I. Вып. 1 и 2. М.: Музыка, 1966-1967.

49. Литература и музыка: Сб. науч. тр. / Отв. ред. проф. Б. Г. Реизов. Л.: изд-во ЛГУ, 1975. - 227 с.

50. Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Сост. проф. А. С. Дмитриев. М.: Изд-во МГУ, 1980. - 638 с.

51. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. Собр. соч. в 50 тт. Т. 8. - М.: Гос. изд-во политической литературы, 1957. - С. 115217.

52. Мартен-Фюжье А. Элегантная жизнь, или Как возник «весь Париж», 1815 1848. Перевод с франц. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998.-480 с.

53. Мерсье Л.-С. Картины Парижа. Том первый. Перевод с франц. -М.-Л.: Academia, 1935. 566 с.

54. Моруа А. Жорж Санд. Перевод с франц. М.: Молодая гвардия, 1967.-412 с.

55. Музыкальная библиография русской периодической печати XIX века /Сост. Т. Н. Ливанова. Вып. 1-5. М.: Музгиз, 1960- 1971.

56. Музыкальная эстетика Франции XIX века. Сост. Е. Ф. Бронфин. М.: Музыка, 1974. - 327 с.

57. Мышьякова Н. М. К вопросу о «литературности» музыкальных произведений // Русская словесность. 2004. № 8. - С. 6 - 10.

58. Мышьякова Н. М. К проблеме «музыкальности» литературных произведений // Русская словесность. 2004. № 1. - С. 5 - 10.

59. Орлова Е. М. Интонационная теория Асафьева как учение о специфике музыкального мышления. М.: Музыка, 1984. - 302 с.

60. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. Перевод с исп. // Вопросы философии. 1989. №3.-С. 119 - 154; № 4. - С. 114-155.

61. Ортега-и-Гассет X. Из предисловия к французскому изданию «Восстания масс». В кн.: Восстание масс: Сборник. Перевод с исп. М.: ACT Ермак, 2003. - С. 182 - 209.

62. Пельт В. Д. Дифференциация жанров газетной публицистики. -М.: изд-во МГУ, 1984. 48 с.

63. Пельт В. Д. Заметка как газетный жанр. М.: изд-во МГУ, 1985. -48 с.

64. Петров О. А. Русская балетная критика второй половины XIX века. Петербург. Екатеринбург: Сфера, 1995. - 416 с.

65. Полевой К. А. О жизни и сочинениях А. С. Грибоедова. В кн.: А. С. Грибоедов. Горе от ума. М.: МИД Синергия, 1997. - С. 248 - 256.

66. Реизов Б. Г. Французский роман XIX века. М.: Высшая школа, 1977.-304 с.

67. Розанов А. С. Полина Виардо-Гарсиа. JL: Музыка, 1969.244 с.

68. Сент-Бёв Ш. Литературные портреты. Критические очерки. Перевод с франц. М.: Художественная литература, 1970. - 582 с.

69. Система средств массовой информации России. Раздел I: Общие закономерности развития системы СМИ / Под. ред доктора филол. наук, проф. Я. Н. Засурского. М.: Изд-во МГУ-Аспект Пресс, 2001. - С. 3 -34.

70. Смирнов Е. Периодическая печать во Франции. В кн.: История печати: Антология. Т. II / Сост., предисл. и комм, д-ра филол. наук, проф. Я. Н. Засурского, д-ра филол. наук, проф. Е. JI. Вартановой . М.: Аспект Пресс, 2001.-С. 217-285.

71. Тарасов А. «Парижские тайны» авантюриста (Приключения Эжена Сю «отца» бульварного романа) // Век. - 2000. № 36. - С. 12.

72. Толмачев М. В. Свидетель века Виктор Гюго (1802 1885). Вступ. очерк к собр. соч. в бти тт. Т. 1. - М.: Правда, 1988. - С. 3 - 52.

73. Топоров В. Н. Петербургский текст русской литературы: Избранные труды. СПб.: Искусство - СПБ, 2003. - 616 с.

74. Трапезникова Н. С. Жорж Санд редактор и сотрудник журнала "Revue independante": Автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 1967. -26 с.

75. Трапезникова Н. С. Романтизм Жорж Санд (Проблема взаимосвязи романтизма и реализма во французской литературе XIX века). Казань, Изд-во Казанского ун-та, 1976. - 184 с.

76. Трембицкая А. А. Политическая иллюстрированная пресса во французской революции 1848 г. / К столетию революции 1848 года. М.: изд-во МГУ, 1948. - С. 236 - 316.

77. Трескунов М. Вступительная статья к сборнику: «Литературные портреты. Критические очерки» Ш. Сент-Бёва. М.: Художественная литература, 1970. - С. 5 - 44.

78. Трескунов М. Публицистические произведения Виктора Гюго. -В: Собр. соч. в 15ти тт. Т. 15. М.: Гос. изд-во худож. лит-ры, 1956. - С. 689-710.

79. Фармонов Р. Бонапартистский государственный переворот (2 декабря 1851 г.) в отражении современной ему французской публицистики: Автореф. дис. .канд. истор. наук. М., 1973.-24 с.

80. Щепанская Т. Б. Система: тексты и традиции субкультуры. -М.: ОГИ, 2004.-286 с.

81. Щепанская Т. Б. Символика молодежной субкультуры: 1986 -1989. Опыт этнографического исследования системы. СПб.: Рос. АН, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) -Наука, 1993.-342 с.

82. Энгельс Ф. Предисловие к третьему немецкому изданию работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Собр. соч. в 50и тт. Т. 21. -М.: Гос. изд-во политической литературы, 1961. С. 258-259.

83. Яворская Н. В. Романтизм и реализм во Франции в XIX веке (1815 1870 гг.).-М.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1938.-208 с.

84. Bailbe J.-M. Le roman et la musique en France sous la monarchie de Juillet (1830 1848). These. - Paris, 1970. - XI+446 p.

85. Balzac Honore de. Correspondance. Т. I. Paris, 1960. - 851 p.

86. Balzac Honore de. Monographie de la presse parisienne. Paris, 1965.-230 p.

87. Barbier Frederic et Bertho Lavenir (Catherine). Histoire des medias: de Diderot a Internet. Paris, 1996. - 130 p.

88. Bellet R. Presse et journalisme sous le Second empire (1851 1870). -Paris, 1967.-326 p.

89. Chollet R. Balzac journaliste. Le tournant de 1830. Paris, 1983.98 p.

90. Cooper Jeffrey. The rise of instrumental music and concert series in Paris (1828- 1871). -UMJ research press cop., 1983.-XIV+387 p.

91. Delporte Chr. Histoire du journalisme et des journalistes en France (du XVIIe siecle a nos jours). Paris, 1995. - 127 p.

92. Dumas A. Mes Memoires. Paris, 1986. - P. 315 - 326.

93. Feyel Gilles. La presse en France des origines a 1944. Histoire politique et materielle. Paris, 1999. - 192 p.

94. Girard I., Roy Fr. Lire la presse: Essai et anthologie. Paris, 2000.147 p.

95. Guichard L. La musique et les lettres au temps du romantisme. -Paris, 1955.-423 p.

96. Marix-Spire Т. Les romantiques et la musique. Paris, 1955. - 710 p., ill., not.

97. Martin-Fugier A. Les Romantiques. Figures de l'artiste. 1820 -1848.-Paris, 1998.-420 p.

98. Pistone D. La musique en France de la Revolution a 1900. Paris, 1979.-243 p.

99. Pougin A. Adolphe Adam, sa vie, sa carriere, ses memoires artistiques. — Paris, 1877. 370 p.

100. Remusat Ch. de. Memoires de ma vie. I III tt. - Paris, 1958 - 1967.

101. Savalle J. Travestis, metamorphoses et dedoublements dans l'oeuvre romanesque de Th6ophile Gautier. These. Lille, 1981. - 538 p.

102. Gasette musicale de Paris, 23 novembre 1834.96. Revue independante:- 25 juillet 1845, v. XXI;- 25 janvier 1846, v. I;- 10 mars 1847, v. VIII.