Восприятие Ш. Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма

Фонова, Евгения Геннадьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Восприятие Ш. Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма

Год: 2009
Автор научной работы: Фонова, Евгения Геннадьевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.01.03

Диссертация по филологии на тему 'Восприятие Ш. Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Восприятие Ш. Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма"

На правах рукописи

ФОНОВА Евгения Геннадьевна

ВОСПРИЯТИЕ Ш. БОДЛЕРА ВО ФРАНЦИИ, БЕЛЬГИИ И РОССИИ В ЭПОХУ СИМВОЛИЗМА

Специальность 10.01.03 - литература народов стран зарубежья (литературы Европы)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2009

003481580

Работа выполнена в отделе классических литератур Запада и сравнительного литературоведения Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН

Научный руководитель: доктор филологических наук,

член-корреспондент РАН Андрей Дмитриевич Михайлов!

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Наталья Тиграновна Пахсарьян

кандидат филологических наук, Яна Сергеевна Линкова

Ведущая организация: Российский государственный

университет имени Иммануила Канта

Защита состоится « У» 2009 г. в 15 часов на заседани

диссертационного совета д!002.209.01 при ИМЛИ им. А.М. Горького РА] по адресу: 121069, г. Москва, ул. Поварская, д. 25а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИМЛИ им. АЛ Горького РАН. Текст автореферата размещен на сайте ИМЛИ им. АЛ Горького РАН: www.imli.ru.

Автореферат разослан « £>> СЫПЛ^уЯ- 2009 г. Ученый секретарь

диссертационного совета /

доктор филологических наук / 7 Т. В. Кудрявцева

Общая характеристика работы

В современной науке преобладает взгляд, согласно которому Бодлер - прямой предшественник не только символизма, но и сюрреализма, экзистенциализма, абстракционизма, словом, модернизма во всех его разновидностях. Он оказал влияние на самые противоположные литературные школы. Творчество Бодлера завоевало широкую аудиторию, его влияние на французскую и мировую литературу неоспоримо.

Наше диссертационное исследование посвящено анализу восприятия Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма.

В строгом смысле слова Бодлер еще не является символистом, однако для большинства представителей этого художественного направления и авторов, примыкающих к нему лишь отчасти, он становится культовой фигурой.

Объектом исследования послужило творчество Ш. Бодлера и французских, бельгийских и русских поэтов эпохи символизма.

Предмет исследования - особенности рецепции Бодлера и его сочинений символистами, а также так называемыми предсимволистами, Франции, Бельгии и России; большое внимание уделяется художественным приемам и мотивам творчества самого автора «Цветов зла».

Степень изученности проблемы. В России изучение творческого наследия Бодлера имело несколько этапов. Первый - досоветский этап, когда Бодлер становится популярным в нашей стране среди представителей так называемого Серебряного века. Так, глубокий и обобщающий анализ произведений французского поэта осуществила в своих статьях З.А. Венгерова, благодаря которой многие на рубеже веков познакомились с неизвестным ранее автором. Подробный анализ структуры «Цветов зла» произвел князь А.И. Урусов. Можно назвать статьи Е.В. Аничкова, Ю.И. Айхенвальда, П. Бурже, а также П. Якубовича, А. Белого, В. Брюсова, М. Волошина, Н. Гумилева и др., в которых так или иначе исследуется наследие Бодлера.

Во время второго, послереволюционного периода, имя Бодлера, как и других поэтов, названных A.M. Горьким декадентами, замалчивалось. В этот же период российское переосмысление бодлеровского творчества перенеслось вместе с эмигрантами за границу. Поэтому выход бодлеровской «Лирики» в 1965 году, а также первого за советское время издания «Цветов зла» в 1970 стали настоящими событиями в литературной жизни страны. Эти книги, в которые включены глубокие аналитические статьи П.А. Антокольского и Н.И. Балашова, положили основу современного осмысления личности и творчества Бодлера в отечественном литературоведении. В наше время анализом бодлеровского творчества занимались такие исследователи, как Г.К. Косиков, В.В. Левик, С.И. Великовский, И.И. Гарин, М.Л. Нольман. Можно также отметить ряд

статей С.Н. Зенкина, И.И. Карабутенко, М.В. Толмачева, Е.Г. Эткинда, работу О.В. Тимашевой «Бодлер-критик», а также глубокое исследование «Цветов зла» и их переводов Г. Орагвелидзе.

В зарубежном литературоведении основной корпус исследований посвящен анализу творчества самого поэта, его эстетики, большое внимание уделяется биографическим аспектам, интерпретации текста (У.-Т. Бэнди, К. Пишуа, П. Арно, JI. Остин, П. Пиа, М. Рэмон, М. Рюфф, Ж. Бошолье и др.). Многие исследователи стремятся определить место Бодлера в литературном процессе эпохи. Некоторые авторы пытались представить творчество французского поэта с точки зрения психоанализа (Л. Берсани, Ж. Блен) или разбирали произведения писателя в русле структурализма (Ж. Мелансон, Р. Якобсон и др.), рассматривали его наследие в социальном и историческом контексте (Ж. Пикано). Многие работы европейских и американских литературоведов посвящены анализу отдельных мотивов и тем в бодлеровской лирике. Другие - анализу отдельных произведений Бодлера, например, «Парижского сплина» С. Мерфи или «Цветов зла» А.-М. Амио. Третьи - различным аспектам бодлеровской поэзии: строфике (Г. Фонтен, М. Урбан), лексике (Ж.-П. Фено) и т.п. Вопрос о влиянии Бодлера на бельгийский символизм частично находит свое отражение в монографии А. Киса (Р., 1967), а также в сборнике статей «Конец века и символизм в Бельгии» (Bruxelles, 1998).

Следует подчеркнуть значимость смежных нашей теме исследований, посвященных творчеству французских и бельгийских символистов, а также символизму как литературному и художественному течению в конце XIX -начале XX веков. Прежде всего, речь идет о работах Г.К. Косикова, где рассматривается творчество символистов и Лотреамона, Д.Д. Обломиевского о французском символизме (М., 1973). Что касается бельгийской литературы, то здесь в первую очередь следует отметить монографию Л.Г. Андреева (М., 1967), где автор ставит вопрос о существовании бельгийской литературы как самостоятельного явления и анализирует творчество таких писателей, как Ж. Роденбах, М. Метерлинк, Э. Верхарн и др. Можно назвать также книгу И.Д. Шкунаевой о бельгийской драматургии (М., 1973) и ряд статей М.Д. Яснова.

Много исследований посвящено русскому символизму, но роль Бодлера в них либо игнорируется, либо затрагивается лишь косвенно (таковы монографии А.В. Лаврова, З.Г. Минц, А. Пайман, А. Ханзен-Лёве и ДР-)

Некоторые сведения по теме диссертации можно обнаружить также и в исследованиях обзорного характера, из которых хотелось бы выделить «Энциклопедию символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка» (М., 1999), работу В.А. Крючковой «Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870 - 1900» (М., 1994) и

книгу L. Campa «Parnasse, Symbolisme. Esprit nouveau» (P., 1998), a также монографию О. Вайнштейн, посвященную проблеме дендизма (М., 2006).

Анализируя черты русского символизма, нельзя игнорировать мемуарную литературу - свидетельства очевидцев эпохи, так как символизм в России не только и не столько художественно-эстетическое явление, сколько жизнетворчество. Поэтому особое внимание было уделено нами воспоминаниям «людей символизма» (термин В. Ходасевича): А. Белый «На рубеже двух столетий», «Начало века», «Между двух революций», М.С. Альтман «Разговоры с Вячеславом Ивановым», Н. Валентинов «Два года с символистами», К. Бальмонт «О русской литературе. Воспоминания и раздумья», Н. Берберова «Курсив мой», С. Маковский «На Парнасе Серебряного века» и др., литературным манифестам символистов и их оппонентов (Н. Гумилев «Наследие символизма и акмеизм», «Письма о русской поэзии»), а также переписке.

Отдельное место занимают исследования, посвященные проблеме поэтического перевода. Среди них следует выделить работы В.Я. Брюсова, M.JI. Лозинского, Е.Г. Эткинда, В.В. Левика, A.B. Федорова, Н.К. Гарбовского, П.М. Топера и др.

Однако, среди исследований, посвященных творчеству Бодлера, на сегодняшний день нет работ, которые бы представляли собой обобщающий анализ влияния автора «Цветов зла» на символистское течение во Франции, Бельгии и России. Но если роль Бодлера во французском символизме относительно ясно определена литературоведами - большинство из них называют Бодлера непосредственным предтечей символистского движения (например, Стринберг, Бэнди, Карте) - то работ о влиянии на русскую культуру поэтики и творческих принципов Бодлера в нашей стране за последние десятилетия выходило, довольно мало. Единственной монографией на русском языке, посвященной творчеству французского поэта, была книга М. Л. Нольмана «Шарль Бодлер. Судьба. Эстетика. Стиль» (М., 1979). Некоторые работы можно найти в журнальных статьях и предисловиях к изданиям произведений; в основном это исследования восприятия Бодлера отдельными художниками слрва или анализ переводов. Что касается целостного взгляда на личность и творчество Бодлера, то следует отметить, что отечественными исследователями эта тема не разрабатывалась. Только в 2006 году вышла первая биография автора «Цветов зла» на русском языке в серии «ЖЗЛ». Работы о Бодлере в русской литературе практически отсутствуют, если не считать книг А. Ваннера «Бодлер в России» (Gainesville, 1996) и Ж. Доншен «Влияние французского символизма на русскую поэзию» (The Hague, 1958) - малоизвестных и фактически недоступных в нашей стране.

Поэтому актуальность диссертации обусловлена тем, что до сих пор практически отсутствуют исследования, которые бы давали обобщающую картину восприятия такой знаковой фигуры как Бодлер в эпоху символизма

во Франции, Бельгии и России. Комплексный подход в изучении влияния Бодлера на символистское течение в этих странах, который, на наш взгляд, во многом расширяет представление об эпохе символизма, позволяет подчеркнуть взаимосвязь культур, а также различие в восприятии одних и тех же литературных явлений, ранее не применялся. Анализ же восприятия Бодлера поэтами-символистами позволит нам по-другому взглянуть на это художественное направление, увидеть новые грани этого течения.

Цель данного исследования - представить обобщающую характеристику восприятия Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма.

В связи с поставленной целью выдвигаются следующие задачи исследования:

- выявить основные художественные принципы и мотивы бодлеровского творчества;

- проанализировать особенности восприятия идей и художественных принципов Бодлера во Франции и Бельгии;

- представить рецепцию французского поэта в России и рассмотреть русские поэтические переводы бодлеровского творчества;

- обозначить динамику восприятия Бодлера в рассматриваемых странах;

- выявить и сравнить основные моменты рецепции французского поэта в разных национальных традициях.

Основными методами, применяемыми в данной работе, являются сравнительный (сопоставительный), позволяющий выявить основные параллели художественных мотивов и приемов в произведениях Бодлера и поэтов-символистов, контекстуальный, интертекстуальный и историко-литературный анализ. Многоплановость методов обусловлена спецификой материала. Изучение восприятия Бодлера символистами не может быть полным без биографической составляющей, без исследования специфики символистской среды.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые используется комплексный подход в анализе влияния Бодлера на французский, бельгийский и русский символизм; делается попытка представить восприятие французского поэта в диахронии.

Теоретическая значимость. Благодаря такому подходу, творчество Бодлера, рассматриваемое сквозь призму его рецепции символистами, получает иное освещение, открывается с новых сторон, что позволяет по-другому взглянуть на его личность и произведения. То же самое можно отметить и обратной перспективе: анализ творчества французских, бельгийских и русских символистов в сопоставлении с Бодлером позволяет раскрыть те характерные черты, которые в ином освещении потеряли бы свою глубину и объемность.

Критерий достоверности полученных результатов и их научная обоснованность обусловлены привлечением большого объема

исследуемого материала (как произведений Бодлера и символистов, так и критических и историко-литературных трудов, посвященных рассматриваемым писателям, в том числе новейших исследований по этому поводу).

Основным материалом исследования послужили произведения как самого Бодлера, так и представителей символистского течения во Франции (Верлен, Рембо, Малларме, Лотреамон, Корбьер, Кро, Гиль, Канн, Жид, Вьеле-Гриффен и др.), Бельгии (Роденбах, Верхарн, Жилькен, Метерлинк, Жиро и др.) и России (Брюсов, Бальмонт, Эллис, Блок, Белый, Мережковский, Гиппиус и др.), а также переписка, мемуарная литература, переводы.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Бодлер, переработав идеи предшественников (романтиков, реалистов, натуралистов, парнасцев) синтезировал в своем творчестве актуальные идеи своего времени: переосмыслил романтическое двоемирие, развил метод описания современности (modernité), обогатил тематический ряд поэзии, расширил сферу применения эстетики безобразного и т.д. Поэтизация всего, что может вызвать лирическую эмоцию, становится главенствующим принципом последователей автора «Цветов зла».

2. Теория соответствий, а также идея о «сюрнатурализме» («супернатурализме») стали основополагающими в символистской эстетике. Важную роль начинают играть звукопись, музыкальность, синтез искусств.

3. Разорванность между идеалом и действительностью, постоянное ощущение несовершенства мира, сплин и «ennui», выраженные на страницах «Цветов зла» нашли свое отражение в символистском мироощущении.

4. Благодаря Бодлеру получает новое развитие книга стихов, объединенная не только тематикой и настроением, но и обладающая определенным сюжетом, развивающимся от начала к финалу, героями, композицией и т.п. Важную роль французский поэт внес в эволюцию жанра стихотворения в прозе.

5. Во Франции идеи Бодлера в большей степени отразились в творчестве предсимволистов (Верлена, Рембо, Малларме), у младосимволистов (Мореаса, Вьеле-Гриффена, Луиса, Кана, Жида и др.) оно уже представлено в более усеченной форме. Для бельгийских символистов (Верхарн, Роденбах, Метерлинк, Жилькен и др.) важными стали темы одиночества человека в современном мире, урбанистические мотивы, теория соответствий. В России Бодлера воспринимали через критические работы символистов-теоретиков, через переводы его на русский язык, через реминисценции в творчестве самих поэтов (Брюсов, Бальмонт, Эллис, Белый, Блок, Мережковский и др.). Во Франции, Бельгии и России рецепция Бодлера отличалась, разнилась она и с течением

времени: важными становились то эстетические, то содержательные аспекты его творческого наследия.

Практическая значимость. Результаты и материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения художественного мира Бодлера и его влияния на символистское течение, шире, - на весь литературный процесс конца XIX и первой половины XX вв. Материалы исследования могут быть применены в курсе лекций по французской литературе XIX века и русской литературе рубежа XIX - XX веков, а также для самостоятельного спецкурса по истории символизма.

Апробация работы. Ряд положений диссертационной работы был изложен на региональных и международных конференциях (Газдановские чтения, Калининград, 2000; Первые набоковские чтения, Калининград, 2000; Юбилейные чтения, посвященные 100-летнему юбилею со дня рождения Газданова, Москва, ИМЛИ, 2003; Международные чтения «Русское зарубежье: приглашение к диалогу», Калининград, 2004). По материалам исследования опубликовано десять статей, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура работы и объем исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения. Общий объем работы - 278 страниц. Список использованной литературы включает 503 наименования.

Основное содержание работы

Во введении, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, дается обоснование актуальности темы диссертации, содержится характеристика материала и методов его анализа, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, ее апробация.

В первой главе «Поэтика Ш. Бодлера. Основные черты и мотивы лирики» рассматриваются художественные принципы Бодлера, основные приемы и темы его творчества. В первом параграфе этой главы дается обобщающая характеристика личности и творчества французского поэта. Это требуется для того, чтобы обозначить те грани фигуры Бодлера, которые впоследствии станут значимыми для его последователей.

Шарль Бодлер появляется на авансцене художественной жизни Франции XIX столетия в то время, когда главенствуют такие литературные направления, как романтизм и реализм. Его творчество представляет собой синтез наиболее значимых в этот период идей в искусстве, которые поэт развивал и обогащал новыми аспектами. Можно сказать, что книга стихов «Цветы зла» стала поворотным пунктом в развитии литературы той эпохи, влияние ее на последующее поколение неоспоримо.

В общественных настроениях того периода, особенно в артистических кругах, царило недовольство окружающей

действительностью, ненависть к пошлости буржуазного быта, острое ощущение разрыва между идеалом и действительностью. Это порождало романтическое стремление к бегству от несовершенства мира в мечту, в воспоминания, в путешествие к экзотическим берегам, в творчество, погруженность в свой собственный внутренний мир. Острое ощущение вселенского зла, бесполезности попыток изменить существующий ход вещей порождало пессимизм и отчаяние. Несомненно, во многих аспектах Бодлер отталкивался от романтического мировосприятия, но эта картина мира была тщательно переработана в его системе координат. Причину такой раздвоенности, так называемого двоемирия, он видит не вовне, а в себе самом, то есть в человеке как таковом. Эта разорванность таится в самой сути человеческого существа, где коренится и божественное, и дьявольское, и порыв к идеалу, и стремление опуститься на дно бездны. Ощущение двуполюсности души насквозь пронизывает произведения Бодлера.

Пессимистическое восприятие действительности, характерное для произведений романтиков (Шатобриан, де Виньи, Ламартин и др.), в творчестве Бодлера усугубляется, доводится до апогея. Меланхолия и грусть трансформируются в отчаяние и безысходное горе. В «Цветах зла» нет места надежде; страдания и невозможность спасения от пошлости и невзгод бытия составляют канву книги. Поэтому одно из ключевых слов ее - «ennui», французский аналог слова «spleen», определяющее фоновое настроение произведения, включающее в себя всеобъемлющую, всепоглощающую тоску, скорбь, скуку, досаду, огорчение и т.п. Это настроение стало одним из ключевых в творчестве символистов. Такое отношение к действительности порождено у Бодлера не только тенденциями, царившими в обществе, но и самой судьбой поэта, который превращает свое произведение в лирический дневник, где описываются без экивоков и прикрас все его невзгоды и душевные переживания. Предельная искренность - неотъемлемая черта главного труда его жизни.

Как для романтиков и парнасцев, для Бодлера способом укрыться от невзгод бытия было погружение в творчество. Лирическое переосмысление ужасов и страданий, перенесенных поэтом, позволяло ему возвыситься над кошмаром обыденности, сделать отвратительное предметом художественного описания. Это уже не было романтическим бегством от гнетущей действительности в вымышленный мир, не соответствовало это и принципам «искусства для искусства», с характерным изяществом форм, изысканностью стиля и языка. Такова была художественная перестройка модели мироздания в сознании поэта, лирическое преображение бытия. Бодлера считают основоположником эстетики безобразного, так как, с его точки зрения, прекрасным является все то, что необычно, что может поразить воображение художника, даже уродливость, ужас, зло.

В творчестве Бодлера сосуществуют два мира: реальный и сверхреальный - тот, в котором явления материального мира преображены сознанием поэта. По Бодлеру, художник, в широком смысле слова, должен обладать даром прозрения в вещах их скрытой сущности и гармонии и, обладая даром воображения, разлагать мир на составные элементы и потом, собирая и сочетая их по законам, исходящим из самых недр души, воссоздавать новый мир, вызывая ощущение новизны. Этот творческий метод, названный автором «Цветов зла» «сюрнатурализмом» (или «супернатурализмом»), становится основополагающим в эстетике символизма.

Вслед за Сент-Бёвом, в котором его восхищало воспевание обыденной жизни предместий, вслед за Гюго, но еще в большей степени вслед за французскими карикатуристами Бодлер на страницах «Цветов зла» рисует картины современного города со всеми его прелестями и изъянами. Он — сторонник описания современной жизни. Не в прошлом, а в настоящем черпает он вдохновение. Принцип modernité становится основополагающим в лирике Бодлера, вдохновляя поколения его последователей.

Важный аспект бодлеровского творчества - развитие такого художественного явления, как книга стихов. Продолжая традиции Петрарки («Канцоньере»), дю Белле («Сожаления»), Гюго («Осенние листья», «Восточные мотивы») автор «Цветов зла» создает книгу стихов, объединенную не только общностью тематики и настроения, но и обладающую строго выверенной композицией, «драматическим» по типу развитием сюжета (от завязки, экспозиции основных мотивов, их разработки - к кульминации и финалу). Такие принципы построения лирического повествования стали активно использоваться его учениками.

Второй параграф первой главы посвящен анализу одной из основополагающих для символистов теории - теории соответствий - и приему синестезии, как ее частному варианту. Большое значение уделяется также цветописи и музыкальности в творчестве Бодлера. Опираясь на размышления Гофмана, Готье, Вагнера, По и др., Бодлер создает стихотворение, послужившее основой для символистской поэзии. В «Соответствиях» отражена идея о том, что любой объект реального мира может найти свое отражение в чувстве, переживании, эмоции, воображении, то есть в надреальном мире. Все предметные формы -словарь, посредством которого художник, благодаря воображению, может выразить свои переживания, мысли, ощущения, то есть весь внешний мир -всего лишь отражение сознания автора. В этом произведении формулируется принцип синестезии: определенный звук, запах, зрительное впечатление, тактильное восприятие вызывают у поэта некий образ, то есть мир чувственных ощущений становится отзвуком «надреальности».

Следуя за идеями Вагнера и Делакруа, Бодлер пытается создавать в определенной мере синтезирующие произведения, в которых бы живописный аспект сливался с лирическим (здесь важную роль начинает играть цветопись), и музыкальным (им тщательно подбирается соответствующие тематике произведений звукопись, рифмовка, строфика и композиция стиха). В этих своих исканиях автор «Цветов зла» очень близок мечте Вагнера о синтезе искусств и дальнейшим исканиям символистов в этом ключе.

Далее в диссертационном исследовании рассматривается бодлеровская концепция Красоты, заключающаяся в том, что прекрасное можно увидеть во всем, вплоть до смерти и преступления. Бодлер полагал: все, что может вызвать у читателя лирическую эмоцию, достойно описания. Отсюда поэтизация уродств бытия, воспевание горя, болезней, старости, пьянства, неверия в божественное спасение, смерти, разложения, разврата, похоти и т.п., что шокировало обывателя и подвигало последователей на смелые эксперименты в плане выбора лирического объекта.

В последнем параграфе этой главы анализируются основные темы произведений французского поэта. Автор «Цветов зла» значительно расширяет тематический репертуар, характерный для поэзии XIX века, развивая в новом ключе идеи, намеченные предшественниками. Основной темой бодлеровской книги стихов становится порочность человеческого существа, которую он раскрывает от стихотворения к стихотворению. Он размышляет о непонимании поэта толпой из-за того, что тот вынужден описывать людскую греховность, но подчеркивает безграничную свободу художника в выборе сюжетов и приемов. Тему женщины Бодлер развивает двойственно: с одной стороны, это порождение дьявола, ненасытное животное, вампир, хищница, мучающая, но и дающая наслаждение; с другой - муза, Мадонна, достойная поклонения. Отсюда и двуплановость темы любви как кровавой схватки, ведущей к гибели, и в то же время возвышенного чувства, вызывающего светлые воспоминания. Звучит на страницах книги и тема лесбийской любви, противостоящей общепринятым нормам морали и вызывающей сочувствие у лирического героя. Лейтмотивом становятся в книге темы одиночества, болезни, старости и смерти, ее неизбежности. Часы как символ скоротечности существования беспрестанно напоминают о грядущем разложении. Лишь искусство способно остановить бег времени. Вся человеческая жизнь -путешествие к неизведанным берегам, поиск Эльдорадо, но это плавание обречено закончится смертью. У Бодлера отсутствует надежда и на религиозное спасение: Бог глух к страданиям людей. Это вызывает протест героя, его отречение от Всевышнего. Один из способов забыть о тяготах существования - вино и наркотические средства, дающие иллюзию

свободы, ведущие в искусственный рай. Бодлеровскому призыву «Опьяняйтесь!» буквально последовали многие поэты-символисты.

Следуя английским традициям дендизма, Бодлер становится теоретиком и практиком этого движения во Франции. В манере одеваться, вести себя в обществе и вне его он доводит постулаты дендизма до совершенства, а также развивает этот аспект в своем творчестве. Признавая за денди причастность к бунту против устоявшихся норм и правил, видя в этом некий элемент стоицизма, автор «Цветов зла» применял такой образ жизни к себе, чем вдохновил многих последователей.

Нельзя не отметить вклад Бодлера в становление такого жанрового образования как стихотворение в прозе. Опираясь на опыт Алоизиюса Бертрана и Арсена Гусе, автор «Парижского сплина» создает шедевр лирической прозы, идеальной, по его мнению, для описания современной действительности. Благодаря ему этот жанр стал любим и популярен среди его последователей.

Во второй главе «Восприятие Бодлера поэтами-символистами во Франции и Бельгии» исследуется рецепция Бодлера представителями рассматриваемого нами течения во Франции и Бельгии. Автор «Цветов зла» оказал воздействие практически на всех представителей эпохи символизма в этих странах, но следует отметить, что не всегда можно говорить о непосредственном бодлеровском влиянии на представителей эпохи символизма. Зачастую оно осуществлялось через медиаторов. В большей степени его влияние сказалось в творчестве предтеч символизма: Верлена, Рембо, Малларме, «проклятых», особенно на ранних этапах их творчества. Каждый из них находит для себя в наследии Бодлера аспекты, наиболее близкие своему лирическому восприятию мира, развивает и преобразовывает их, переводя на новый уровень.

В первом параграфе этой главы рассматривается творчество Верлена, для которого Бодлер - воплощение художественной свободы, певец прекрасного, выразитель современности. В «Сатурнических стихотворениях» наряду с романтическим и парнасским прослеживается и бодлеровское влияние: городские зарисовки, ужасные зрелища, безысходная тоска, у Верлена переходящая порой в меланхолию и легкую грусть. Вслед за автором «Цветов зла» он позволяет себе в поэтической форме выражать самые сокровенные, интимные стороны души, без стеснения и неловкости позволяет читать свои «дневниковые записи».

Важной чертой восприятия Бодлера символистами является и то, что в нем они видят прежде всего поэта большого города. Так, на страницах своих произведений Верлен воплощает принцип описания современности: перед нами возникают урбанистические пейзажи, с точностью передается жизнь столицы. Рембо развивает эту идею своих предшественников, говоря, что поэту следует быть абсолютно современным. Городская действительность с ее пороками, шумом, грязью вдохновляла и Т.

Корбьера, и Ж. Лафорга; серые улицы Парижа, накрытые тоскливой сеткой дождя, возникают перед читателем в лирике Г. Кана.

Вслед за Бодлером, пытаясь максимально материализовать видимое героем, символисты (Верлен, Роденбах) тщательно прописывают визуальный ряд, не оставляют они без внимания звуковой, осязательный и обонятельный аспекты; важными становятся оттенки цвета, звукопись; музыкальность выходит на первый план.

Второй параграф главы посвящен восприятию автора «Цветов зла» А. Рембо. Для него важной чертой как личности, так и наследия Бодлера стал эпатаж: постоянное желание противостоять обыденности, шокировать обывателя юный поэт сделал своим кредо. Каждодневный, по любому поводу, вызов пошлости буржуа характерен и для Корбьера.

Многих последователей вдохновляла смелость автора «Цветов зла» в описании пороков общества, поэтизации отталкивающих вещей, эстетике безобразного. Новые открытия в этой сфере под влиянием Бодлера совершил Рембо. Гипертрофированные образы «отвратительного» представлены и на страницах произведений Корбьера.

Романтические мотивы бегства, поисков нового любой ценой, стремления к неизведанному, развернутые в бодлеровском «Путешествии» до метафоры жизни, были развиты Рембо, Малларме и др. символистами.

Постоянное желание бунта, мятежа против существующих норм морали выразилось и в антицерковных произведениях символистов. Бодлеровское богохульство и неверие в божественное спасение развивается, например, в лирике Рембо: ненависть к институту церкви, высмеивание религиозных обрядов, лицемерие священнослужителей становятся главными темами ряда стихотворений поэта.

Толчком для развития символистской лирики стали бодлеровские «Соответствия»: в «Гласных» Рембо выстраивает ассоциативные ряды между звуками, цветами и образами. Малларме также ведет свои размышления в русле бодлеровского стихотворения, но, в отличие от автора «Цветов зла», соответствия Малларме не чувственны, а интеллектуальны.

Важен для символистов опыт Бодлера в развитии жанра стихотворения в прозе: Рембо под впечатлением «Парижского сплина» пишет свои «Озарения» и «Лето в аду», Малларме продолжает эту традицию.

В этой главе уделяется внимание и влиянию Бодлера на таких предшественников символизма, как Лотреамон (он выделил для себя в его творчестве сатанизм, воспевание зла, которое в «Песнях Мальдорора» становится всеобъемлющим), Т. Корбьер (обвинял общество в похоти и

разврате, обличал уродливую действительность), Лафорг (упивался тоской и одиночеством, трагизмом мироощущения).

В следующем параграфе анализируется влияние Бодлера на символистов, входящих в кружок Малларме. У «малых» символистов оно присутствует, но в несколько усеченной форме, зачастую опосредованно, через так называемых предсимволистов. В своих манифестах (Ж. Мореас «Литературный манифест. Символизм», Э. Рейно «О символизме», Э. Верхарн «Символизм», Ш. Морис «Литература нынешнего дня», П. Валери «Существование символизма» и др.) они прямо называют Бодлера предшественником, а «Соответствия» - основанием своей поэтики. Важны были также размышления Бодлера о музыкальности стиха, синтезе искусств и стихотворениях в прозе, как начале верлибризма; подчеркивалась главенствующая роль воображения и интуиции в создании символического художественного произведения.

Далее рассматривается отражение бодлеровского наследия в творчестве французских символистов. Здесь мы анализируем поэтическое наследие таких авторов как Ж. Мореас, А. Самен, Э. Микаэль, М. Роллина, О. Вилье де Лиль-Адан, А. де Ренье, Ф. Вьеле-Гриффен, Г. Кан, П. Луис и др. Во многом образная база была перенята из лирики Бодлера. Так, мотив смерти и разложения звучит на страницах стихотворений Робера де Монтескью-Фезансака, Мореаса и др.; тема женщины-монстра, женщины-вампира и т.п. гипертрофированно развертывается у М. Роллина; метафора жизни как путешествия разрабатывается А. Жидом. Многие стихотворения французских символистов написаны на основе приема синестезии (Мореас, Реми де Гурмон).

Программным жестом в восприятии Бодлера французскими символистами стал выход коллективного сборника «Гробница Шарля Бодлера», где как выдающиеся символисты, так и малоизвестные теперь авторы, преследуя цель собрать средства на памятник творцу «Цветов зла», выражали в лирической и прозаической форме свое почтение великому предшественнику. Каждый из участников выделял именно те черты личности, те мотивы и образы творчества, которые были для них самих наиболее значимыми.

В зрелый период творчества французские символисты все в меньшей и меньшей степени испытывают на себе влияние Бодлера, порой даже отрекаясь от кумира юности. Так или иначе, переосмыслив опыт автора «Цветов зла», каждый из них находит свой путь в художественной жизни.

В последнем параграфе второй главы рассматривается восприятие Бодлера бельгийскими символистами. Включение бельгийского символизма в диссертационное исследование обусловлено тем, что это течение во Франции и Бельгии практически едино. Многие из бельгийских символистов некоторое время жили в Париже (Роденбах), были близко знакомы со своими французскими коллегами, и те и другие печатались в

символистских журналах обеих стран (так, например, в «Валлонии» наряду с Верхарном, Метерлинком, Ван Лербергом печатались также Малларме, Верлен, Вьеле-Гриффен, Анри де Ренье). Многие критики вообще считают неуместным разделение этих двух литератур, считая произведения бельгийских авторов, творящих на французском языке, представителями литературы Франции. Таким образом, мы воспринимаем творчество бельгийских символистов как неотъемлемую часть символизма французского, не отрицая, тем не менее, «местных» черт писателей Бельгии (очерки Роденбаха о Брюгге в «Фигаро» «Агония городов», его роман «Мёртвый Брюгге», сборники стихотворений Верхарна «Фламандки» и «Монахи», его статья «Французская литература в Бельгии», где он отделяет бельгийскую литературу от французской и др.).

Бельгийские символисты, считая себя неотъемлемой частью этой школы во Франции, также в один голос причисляют Бодлера к своим прародителям, развивая его идеи и мотивы. Так, для Роденбаха одной из важнейших тем можно назвать тему одиночества человека, обреченности его быть непонятым, тщетности всех устремлений к мечте, неизбежности смерти. Отсюда — непреходящее ощущение тоски, сплина. Лирика Верхарна также очень мрачна, пронизана идеей неминуемой смерти и разложения. Атмосфера ранних произведений Метерлинка сходна с бодлеровской: предчувствие смерти, гнилостность бытия, трагичность повседневности. Греховность и порочность человеческой натуры обличал Жилькен в «Ночи», а А. Жиро описывал несовершенство бытия, которое доводило его до отчаяния, в сходных с бодлеровскими красках. Чувственные, эротические аспекты лирики Бодлера развивает в своем творчестве Т. Аннон.

Для бельгийских поэтов, также как и для некоторых из их французских коллег, актуальнейшей темой, развитой Бодлером, становится тема города. Роденбах в унылых пейзажах серых городских сумерек видит отражение душевного состояния героя. Для Жилькена столица - гниющий фрукт, покрытый язвами и порчей, но притягивающий своим необычным сладким запахом. Наиболее ярко урбанизм предстает на страницах произведений Верхарна: поэтизация ужасов большого города, подавляющего человека, лишающего его воздуха и тишины, становится ключевой в его лирике.

В третьей главе «Русский символизм: рецепция Бодлера в России (изучение, переводы, художественные приемы, мотивы)» представлено восприятие Бодлера поэтами-символистами в нашей стране. В первом параграфе рассматривается восприятие французского автора в символистской критике и публицистике. Восприятие Бодлера в России было неоднозначным. Практически все русские символисты были в большей или меньшей степени знакомы с творчеством французского поэта. Большую роль в этом сыграли статьи 3. Венгеровой, А. Урусова, П. Бурже

и др. Наследие автора «Цветов зла» во многом стало отправной точкой в формировании символистской эстетики в нашей стране, что выражалось в манифестах этого художественного течения («О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» Д. Мережковского, «Элементарные слова о символической поэзии» К. Бальмонта, «Критицизм и символизм» А. Белого, «Две стихии в современном символизме» Вяч. Иванова. Исследуются также статьи Эллиса («Русские символисты»), И. Анненского («Что такое поэзия?»), Белого («Шарль Бодлер») и др.). Для представителей новой школы он, в первую очередь, создатель теории соответствий, которая стала основной для всех символистских учений в России (подчеркивались главные аспекты «Correspondances»: синестезия, соответствие чувственного впечатления переживанию, созвучие вещного мира миру духовной «сверхприроды»). Важной для русских символистов становится идея того, что Прекрасное должно удивлять, казаться необычным, а порой - и отталкивающим (Мережковский, Бальмонт). Актуальна для них и мысль о том, что в лирике следует воспевать современную действительность, большие города (Анненский). В Бодлере русские символисты видят реформатора стиха (стихотворения в прозе, лексическое обновление лирики, звукопись, музыкальность). Для них автор «Цветов зла» - уже непосредственный представитель их течения, в творчестве которого происходит слияние парнасской и символистской лирики (Бодлер для них - символист по содержанию и парнасец по стилю).

Второй параграф этой главы посвящен переводам Бодлера русскими символистами. Русские переводы составляют неотъемлемую часть восприятия французского поэта в России. Мы анализируем переводы поэтов-символистов, выясняя, кто из представителей данного течения больше всего переводил Бодлера, отмечаем отличительные черты этих переводов, а также рассматриваем, какие произведения и почему чаще всего становились объектами переводов.

Мережковский, переведший двенадцать стихотворений в прозе из «Парижского сплина», тем самым подчеркивает важность вклада французского поэта в этом жанре, а в поэтических переводах обращает внимание на музыкальность стиха («Приглашение к путешествию»). Эллис, один из самых ярых поклонников Бодлера в России, был и самым плодовитым его переводчиком (переложил практически весь корпус «Цветов зла», стихотворений в прозе, а также «Мое обнаженное сердце»). Таким образом, для всех без исключения поэтов-символистов в России переводы из Бодлера - это акт сотворчества, с выбором именно тех образов и приемов, которые были характерны для них самих, и именно тех произведений, которые могли бы стать частью их собственного поэтического наследия.

В финальной части третьей главы исследуется воздействие Бодлера непосредственно на поэтическое творчество русских символистов: В. Брюсова, К. Бальмонта, Эллиса, А. Белого, А. Блока, Д. Мережковского, Вяч. Иванова, Ф. Сологуба, И. Анненского, М. Волошина, 3. Гиппиус. Влияние Бодлера на лирику русских символистов выражалось по-разному и в различной степени. Как правило, оно проявлялось в основном на раннем этапе творчества поэтов. Затем каждый из них находил свою манеру и близкие себе мотивы. Отразилось оно уже у такого предшественника этого течения, как Случевский, в произведениях которого готические мотивы (кладбищенские пейзажи, гротескные образы), выступающие у него на первый план, тематически восходят к бодлеровскому творчеству.

Важным этапом в становлении бодлерианства в России становится выход в свет трех сборников «Русские символисты», где предпринимается попытка интерпретировать характерные черты его лирики на русской почве. Для авторов этих сборников французский символизм представляет собой уже некий законченный текст, определенный тезаурус, уже достаточно устоявшийся. Брюсов предпринимает попытку адекватного перевода этого нового языка на русский, при этом особенно выделяя элементы безобразного, эротической откровенности и натурализма. Для Брюсова автор «Цветов зла» также интересен как фигура синтетическая: как символист мышления и образа и парнасец стиля; для него такое прочтение Бодлера было важным этапом в процессе осмысления пути собственно русского символизма.

Позже у символистов наиболее часто заимствованными темами можно назвать мотивы богоотступничества и богооставленности, обреченности и непонятости поэта, женщины-демона, искусителя, путешествия, смерти, тяги к неизведанному.

представителями символистской школы в России (Бальмонт). Русских символистов привлекали также размышления автора «Искусственного рая» о воздействии наркотических веществ и алкоголя на творческие способности (Брюсов, Бальмонт). Так называемые «демонические» черты, которые были присущи еще фольклорным персонажам, получившие свое развитие в произведениях романтиков, в творчестве Бодлера и его последователей (Случевского, Сологуба, Бальмонта) стали резче, эпатажнее, более вызывающими.

Во многом от Бодлера пришло в русский символизм такое явление, как книга стихов (в наибольшей степени это сказалось в творчестве Бальмонта). Поэты-символисты стали воспринимать поэтические сборники не просто как фрагментарное повествование в стихах, но как цельное архитектурное или симфоническое произведение. Вслед за Вагнером, через бодлеровскую теорию соответствий, принцип «музыки прежде всего» Верлена, «Гласные» Рембо и размышления Скрябина о цветозвуке, Бальмонт в своем творчестве важную роль отводит музыкальности, мечтая о синтезе искусств. Важны в этой связи и размышления символистов о значении цвета (Белый, Бальмонт).

Самым активным популяризатором Бодлера в России был Эллис, устраивавший поэтические вечера, посвященные своему кумиру, организовавший «общество любителей Бодлера», издававший свои переводы его произведений, знакомивший читателя с современной французской критикой «Цветов зла».

Несомненно, французский поэт оказал влияние и на других не менее значимых представителей эпохи (Н. Гумилева, В. Комаровского, В. Гофмана, В. Ходасевича, а также поэтов и писателей молодой эмиграции), но мы в данном случае ограничены как эпохой, так и задачами нашей работы. Эта тема предполагает дальнейшее более глубокое исследование и осмысление материала.

Для французских символистов Бодлер был близким современником и непосредственным предтечей этого литературного течения. Они довольно быстро перевели автора «Цветов зла» из отверженного маргинала в классики. Русские представители этого направления в искусстве воспринимают Бодлера через опыт французских собратьев по перу в качестве главы школы, как мэтра символизма.

Важным аспектом восприятия Бодлера в России можно назвать и то, что старшие и младшие символисты в нашей стране интерпретировали французского поэта по-разному. Московский «традиционалистский» лагерь во главе с Брюсовым на страницах «Весов» пытался сохранять принципы и установки французской школы. Для них важны изобразительные средства, мотивы и художественные принципы, привнесенные и развитые Бодлером. В отличие от старших символистов, называвшихся тогда декадентами, петербургские «реформаторы» с их «мистическо-анархическим» (Г.

Чулков) восприятием в большей степени опирались на опыт российских авторов, а также на германскую и английскую традицию. Таким образом, происходит смена кодов, смена моделей в восприятии европейской традиции.

Как во Франции, так и в России у Бодлера были и эпигоны, копировавшие манеру поведения или определенные аспекты творчества. Среди них Роллина, Лоррен во Франции, Тиняков, Садовской, Емельянов-Коханский - как крайнее проявление эпигонства в России.

Жизнетворчество Бодлера перекликается с жизнью общества. Темы, разрабатываемые поэтом в его произведениях, отражают современную действительность, тесно с ней связаны. Автор «Цветов зла» созвучен эпохе рубежа веков. Отсюда увлечение Бодлером не только у символистов, но и у революционеров (Минский, Якубович, Курочкин и т.д.).

В заключении приводятся основные итоги работы, обобщающие результаты исследования восприятия Бодлера поэтами-символистами Франции, Бельгии и России.

Развивая идеи предшественников, романтиков, реалистов, парнасцев, Бодлер, сам не принадлежа ни к какой литературной школе, в своем творчестве сконцентрировал и преломил основные приемы и мотивы своего времени. В его произведениях были заострены и акцентуированы важные темы и проблемы современности. Основываясь на опыте предшественников и современников, Бодлеру удалось получить определенный синтез их идей, пропустив их сквозь собственный гений. В его произведениях сосредоточены и преобразованы идеи Шатобриана, Сент-Бёва, Бальзака, Гофмана, По, Готье, Бертрана, Вагнера и др. Последователи поэта, выбирая тот или иной элемент из этого концентрата, растворяли его ее в своем творчестве, развивая и обогащая уже в собственной манере (эстетика безобразного у Рембо, тема города у Верхарна и Брюсова и т.п.). Отсюда неиссякаемый интерес к его наследию как у символистов, постоянно черпающих вдохновение на страницах бодлеровских книг, так и у последующих художественных школ, таких как модернизм, акмеизм (в России), футуризм. Даже в наши дни у некоторых представителей субкультур Бодлер является культовой фигурой.

пошлости обывателей-буржуа, невозможность согласиться с царящей несправедливостью), и поэтами Парижской Коммуны. Можно обратиться к изучению восприятия французского поэта сюрреалистами во Франции, акмеистами и футуристами в России, плеядой молодых писателей первой волны русской эмиграции и т.д.

Основное содержание диссертации и результаты исследования отражены в следующих публикациях:

1. Мотив путешествия в творчестве Бодлера и Газданова //Газданов и мировая культура: Сборник научных статей. Калининград: ГП «КГТ», 2000. С. 63-74.

2. Портрет Бодлера в русском медальоне. Часть 1. Личность и творчество Бодлера в стихотворениях Брюсова, Северянина и Бальмонта //Культурный слой. Исследования по истории европейской культуры: Сборник научных статей. Вып. 1. Калининград: КГУ, 2000. С. 109-114.

3. В. Набоков и Ш. Бодлер //Набоковский сборник: Искусство как прием /Под ред. М.А. Дмитровской. Калининград: КГУ, 2001. С. 160-167.

4. Портрет Бодлера в русском медальоне. Часть 2. Бодлер и Цветаева. Бодлер и Гумилев //Культурный слой: Исследования по истории европейской культуры: Сборник научных трудов. Вып.2. Калининград: КГУ, 2001. С. 115-121.

5. Традиции Бодлера в творчестве Газданова: к вопросу о приеме синестезии //Русское зарубежье: приглашение к диалогу: Сборник научных трудов. Калининград: Издательство КГУ, 2004. С. 137-146.

6. К вопросу о влиянии Бодлера на личность и творчество Верлена //Труды СГУ. Выпуск 71. Калининградский филиал СГА. Гуманитарные науки. М.: Современный гуманитарный университет, 2004. С. 100-109.

7. Основные темы бодлеровского творчества //Труды СГУ. Выпуск 88. Калининградский филиал СГА. Гуманитарные науки. М.: Современный гуманитарный университет, 2005. С. 92-102.

8. Из истории символизма: А. Рембо как продолжатель Ш. Бодлера //Труды СГА. №1. М.: Современная гуманитарная академия, 2007. С. 116127.

9. Теория соответствий Шарля Бодлера //Проблемы управления социально-экономическими процессами регионов: Материалы V международной научно-практической конференции 20-21 апреля 2009 года, Калининград. Калининград: Изд-во Ин-та «КВШУ», 2009. С. 227-239.

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК РФ:

1. Hommage Бодлеру //Вопросы литературы. 2009. №5. С. 438-446.

Фонова Евгения Геннадьевна

Восприятие Ш. Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 13.10.2009 г. Ризограф. Гарнитура «Тайме». Усл. печ. л. 1 Уч.-изд. л. 1 Тираж 120 экз. Заказ 46

Отпечатано в ООО «Петроруш». г. Москва, ул. Палиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Фонова, Евгения Геннадьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Поэтика Ш. Бодлера. Основные черты и мотивы лирики.

1.1. Художественные принципы бодлеровского творчества

1.2. Теория соответствий

1.3. Концепция Красоты

1.4. Основные темы творчества Бодлера

ГЛАВА 2. Восприятие Бодлера поэтами-символистами во Франции и Бельгии

2.1. ПольВерлен

2.2. Артюр Рембо

2.3. Кружок Малларме

2.3.1. Стефан Малларме

2.3.2. Бодлер в манифестах французских символистов

2.3.3. Бодлер в творчестве французских символистов

2.4. Бельгийский символизм

ГЛАВА 3 Русский символизм: рецепция Бодлера в России (изучение, переводы, художественные приемы, мотивы)

3.1. Бодлер в символистской критике и публицистике

3.2. Переводы Бодлера в России поэтами-символистами

3.3. Бодлер в творчестве русских символистов

3.3.1. Валерий Брюсов

3.3.2. Константин Бальмонт

3.3.3. Эллис

3.3.4. Андрей Белый

3.3.5. Отношение к Бодлеру других представителей символистской школы (Мережковский, Вяч. Иванов, Сологуб, Блок, Анненский, Волошин, Гиппиус и др.)

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Фонова, Евгения Геннадьевна

С течением времени явственнее обозначилась роль Бодлера в развитии литературы и искусства в целом. Как справедливо отмечает М. Рэмон, в бодлероведении преобладает взгляд, согласно которому Бодлер - прямой предшественник не только символизма, но и сюрреализма, экзистенциализма, абстракционизма, словом, модернизма во всех его разновидностях1. Этой же точки зрения придерживаются также Ж.-П. Сартр, М. Бютор и др. М.М. Бахтин называл Бодлера основоположником символизма и декаданса2. Наше диссертационное исследование посвящено анализу восприятия Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма.

Предмет исследования — особенности рецепции Бодлера и его сочинений символистами, а также так называемыми предсимволистами, Франции, Бельгии и России; большое внимание уделяется художественным - приемам и мотивам творчества самого автора «Цветов зла».

Актуальность темы. Ведущую роль Бодлера осознавали уже на рубеже XX столетия. Так, неизвестный критик русского журнала «Исторический вестник» отмечал, что влияние французского поэта «было велико и сложно. Оно имело действие на самые противоположные литературные школы: на натурализм Золя, психологический анализ Поля Бурже, утонченности и распределение искусства символистов, туманную мечтательность Метерлинка. Многие из писателей с тех пор пробовали заставить звучать новые струны подобно Бодлэру, как, например: Верлэн, Маллармэ, Роденбах, Анри Ренье, которые были его поклонниками и отчасти учениками»3.

1 Raymond M. De Baudelaire au surréalisme. P., 1947. P. 45-46.

2 Бахтин М.М. Парнас, декаданс, символизм //Бахтин М.М. Собр.соч. Т.2. М., 2000. С. 293.

3 Бодлэр //Исторический вестник. 1908. Июнь. С. 1128-1129.

Тем не менее, как это часто происходит, мало кто из современников смог по достоинству оценить талант французского поэта, но всё же такие были. Один из положительных отзывов можно найти в письме В. Гюго к Бодлеру: «Я получил ваше благородное письмо и вашу прекрасную книгу. Искусство, как лазурь, бесконечное поле; вы это доказали. Ваши «Цветы зла» сверкают и горят, как звезды. Продолжайте. Я кричу из всех сил вашему дарованию — браво!.»4 — и в другом письме: «Вы одариваете мир Искусства неведомо каким мрачным лучом. Вы создаете новый трепет»5. У придирчивого и брюзгливого Флобера, который редко кого удостаивал похвалы, также восторженный отклик: «Сперва я проглотил вашу книгу от начала до конца, точно кухарка фельетон, а теперь с неделю, как перечитываю стих за стихом, слово за словом, и, скажу откровенно, мне она нравится и восхищает меня. <.> Вы никого не напоминаете (а это первейшее качество). <.> Больше всего в вашей книге мне нравится, что в ней на первом плане стоит Искусство. Затем меня привлекает ваша манера грустно и отвлеченно воспевать плоть, которую вы не любите. Вы тверды, как мрамор, и пронизываете, как туман в Англии»6.

Разделяли восхищение творчеством Бодлера и писатели следующего поколения. Так, размышляя о взаимодействии эпох и смене художественных направлений, Реми де Гурмон утверждал, что Верлен и Малларме «были, прежде всего, последователями Бодлера. <.> Ими начинается длинный спуск с печальной высоты к скорбному миру «Цветов зла». Вся современная литература, в особенности та ее часть, которую принято называть символической, известна под именем бодлеровской, конечно, не по внешним ее техническим приемам, а по ее внутреннему стилю, по ее тяготению ко всему таинственному, по ее стремлению уловить язык природы в ее отдельных явлениях, по ее готовности слиться с неясной мыслью, разлитой в

4 Цит. по: Бибиков В. Три портрета: Стендаль. - Флобер. - Бодлер. СПб., 1890. С. 170.

5 Письмо В. Гюго Ш. Бодлеру от 6 октября 1859 года //Гюго В. Собрание сочинений в 15 т. Т. 14. Критические статьи, очерки, письма. М., 1959. С. 561.

6 Флобер Г. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 5. Письма. М., 1956. С. 180. темных пространствах мира»7, как это говорится в стихотворении «Соответствия» («Correspondances»).

Бодлер оказал большое влияние не только на французскую, но и на европейскую и русскую литературу конца XIX - начала XX веков, на формирование новых эстетических принципов, мировоззрения, тематики. Так, З.А. Венгерова, одна из первых исследовательниц творчества французского поэта в России, отмечала, что Бодлер во многом был новатором в литературных и эстетических подходах, что его творчество «составляет поворотный пункт в истории французской, поэзии. До него классики преклонялись перед идеалом гармонии, а романтики признавали закон страстей. Никакая двойственность, никакие сомнения не нарушали строгого спокойствия классической поэзии и бурного экстаза романтиков. Явился Бодлэр и создал новый мир ощущений в поэзии <. .> или, как говорил о Бодлэре Сент-Бёв, открыл в области поэзии некую Камчатку, на самом краю ее построил свой домик или, вернее, свою юрту. Впоследствии же оказалось, что мир Бодлэра был Камчаткой только для тех, кого опередил поэт «Цветов Зла», для новейших же поколений эта Камчатка сделалась почти землей о обетованной» . Но есть и другая точка зрения, согласно которой творчество французского поэта так и останется, для последующих поколений далекой Камчаткой, так как оно «ни в какой мере не выражает своей эпохи, даже своего десятилетия. Он (Бодлер) будет понятым недолго», так как «уже сейчас к нему необходимы слишком пространные комментарии.»9.

Не приходится удивляться, что интерес к творчеству французского поэта не ослабевает до сих пор. Несмотря на то, что некоторые литературоведы утверждают, что творчество Бодлера досконально изучено, что ученые «разобрали его поэзию на молекулы и мы слишком много о ней

7 Гурмон Реми де. Книга масок. Томск, 1996. С. 27.

8 Венгерова 3. Charles Baudelaire. Lettres, 1841-1866. Paris, 1906. Ed. "Mercure de France" // Вестник Европы. 1907. Кн. 11. С. 416.

9 Брехт Б. Красота в стихах Бодлера: Заметки //Брехт Б. О литературе. М., 1977. С. 244. знаем»10, хочется все-таки отметить, что наследие французского поэта и в особенности его рецепция в разных странах еще представляют собой обширное поле для изучения.

Границы рассматриваемой нами эпохи довольно размыты. Так, Владислав Ходасевич в своей статье 1928 года «О символизме» пишет: «Символизм не только еще не изучен, но, кажется, и не «прочитан». В сущности, не установлено даже, что такое символизм. <.> Не намечены его хронологические границы: когда начался? когда кончился? По-настоящему мы не знаем даже имен»11. До конца этот вопрос не разрешен до сих пор. Так, большинство отечественных исследователей сходится на том, что эпоха

1 ") символизма охватывает период примерно с 1870 по 1920 гг. ; французские литературоведы называют 1885-1900 гг.13, так как не включают в этот период творчество предтеч этого художественного направления, а также развитие его в других странах.

Говоря об эпохе символизма, следует иметь в виду не только литературу, но и живопись, философию, музыку, театр, архитектуру, мебельный дизайн, декоративное творчество, где также нашли свое отражение основные художественные приемы этого течения.

Доминирующей чертой эпохи были постоянные поиски новизны любой ценой, обусловленные глубокой неудовлетворенностью окружающей действительностью. Многие авторы не принадлежали безоговорочно к символистскому кругу, но некоторые черты их творчества или определенные периоды их литературной деятельности позволяют сделать их произведения объектом исследования. Бодлер же, который не являлся еще символистом в строгом понимании этого слова, для всех представителей этого

10 Витковский Е.В. Под взглядом химеры //Семь веков французской поэзии. СПб., 1999. С. 9.

11 Ходасевич В. О символизме //Собр. соч.: в 4 т. Т. 2. М., 1996. С. 174-175.

12 См., например, Зарубежная литература конца XIX - начала XX века: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений /В.М. Толмачев, Г.К. Косиков, А.Ю. Зиновьева и др.; под ред. В.М. Толмачева. М., 2003.

13 См., например, XIXе siècle. Les grands auteurs français du programme /А. Lagarde, L. Michard. P., 1965. художественного направления или поэтов, лишь отчасти к нему примыкавших, был культовой фигурой и может быть безоговорочно назван предтечей символизма.

Некоторых поэтов-символистов было принято называть декадентами. Само слово декаданс (франц. decadence; от средневек. лат. decadentia -упадок) в качестве названия художественного направления стало широко использоваться в конце XIX - начале XX вв. Есть ряд точек зрения о том, кто первый ввел этот термин в употребление. Согласно одной из них14, это был Верлен, стихотворение которого «Я - римский мир периода упадка.»15 («Je suis l'Empire à la fin de la décadence.», 26 мая 1883 года) стало своеобразным поэтическим манифестом декадентства. (Верлен возрождает к жизни первоначальное значение слова, характеризующее латинский декаданс - закат Римской империи). Другие источники16 указывают на то, что, в отличие от России, где декаданс воспринимается как кризисное явление в литературе рубежа XIX - XX веков, во Франции этот термин употребляется более узко -для наименования поэтов раннего символизма: Верлена, Рембо, Мореаса. В соответствии с этим же изданием, впервые это понятие было использовано Габриэлем Викером и Анри Боклером в названии сатиры «Упадок: декадентские поэмы Адоре Флупетта» («Les Déliquescences: poèmes décadents d'Adoré Floupette», 1885), направленной против Мореаса, который стал широко применять этот термин в своих публицистических заявлениях и фактически заменил его в 1886 году в своем манифесте на слово «символизм». Тем не менее, декаданс все-таки - не отдельно взятое литературное направление, но часть эпохи, и черты его просматриваются во многих произведениях поэтов-символистов. Еще в 1881 году Поль Бурже, практически вторя словам Бодлера, справедливо замечает, что фатальный

14 См., например, Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка /Ж. Кассу, П. Брюнель, Ф. Клодон и др.; науч. ред. В.М. Толмачев. М., 1999. С. 182.

15 Перевод Б. Пастернака.

16 Франция. Лингвострановедческий словарь. Под ред. Л.Г. Ведениной. М., 1997. С. 311— 312. удел всего изысканного и необычного - казаться ущербным. Декаданс характеризуется трагическим мировосприятием, пессимизмом, секуляризацией, переживанием всеобщего кризиса человеческих ценностей (позитивизм, натурализм), ощущением конфликта между культурой и цивилизацией (научно-технический прогресс, урбанизация), ощущением разрыва между «видимостью» и «сущностью» мира.

В это же время в живописи рождается новое художественное направление, получившее название импрессионизм, черты которого постепенно стали переноситься и в литературу. Поэтому некоторых поэтов рассматриваемой нами эпохи (например, Верлена, Метерлинка, Белого) ряд исследователей называет импрессионистами17, говоря о том, что импрессионизм — это промежуточное явление между натурализмом и символизмом. Но мы все же склоняемся к тому, что, хотя этим авторам свойственны черты импрессионизма (главной задачей становится передача впечатлений; строгая версификация отходит на второй план, открывая дорогу передаче «нюансов» посредством новых ритмов, расковывающих фантазию; в подражание живописцам, создаются стихотворения практически без глаголов, лишь фиксирующие мазки-образы на лирическом полотне; большая роль уделяется палитре стиха, его цветовой гамме), эти авторы, тем не менее, творили на протяжении эпохи символизма и в ее ключе. Поэтому можно сказать, что музыкальность, цветопись, «пейзаж души» — это характерные черты не только импрессионизма, но они являются уже частью символистского стиля, а сам импрессионизм становится «трамплином символизма»18, выработавшим образную систему, способную соединиться с символом, стать конкретной оболочкой абстрактного.

Рассмотрев влияние Бодлера на национальные литературы периода символизма (французскую, бельгийскую и русскую), можно констатировать, что отношение к его фигуре в этих странах было различным. На родине поэта

17 См., например, Андреев Л.Г. Импрессионизм. М., 1980.

18 Указ. соч. С. 94. его воспринимали как непосредственного предтечу символистского движения, новатора, открывшего для лирического выражения новые горизонты, мэтра, достойного уважения и восхищения, считали его образцом для подражания. Для французских авторов он был близким современником, предшественником символизма. На основе принципов, выработанных Бодлером, развитых и дополненных Верленом, Рембо и Малларме, сформировалась школа символизма, представителями которой стали Ж. Мореас, Ф. Вьеле-Гриффен, Ф. Жамм, С. Мерриль, Ш. Морис, А. де Ренье, П. Клодель, Сен-Поль Ру, А. Жид, А. Самен, С. Мерриль, Ш. Пеги, П. Луис, Г. Кан и др. Они были теоретиками и практиками нового литературного направления, ввели в обиход сам термин, создавали манифесты, творили в новом ключе.

Задачу исследования влияний Бодлера на символизм осложняет то, что само это явление предстает как весьма спорное и неоднородное. В литературоведении существуют две основные точки зрения на классификацию представителей французского символизма. Согласно первой, основными представителями этой школы были Бодлер, Верлен, Рембо и Малларме, а с 1880-х годов начали творить «малые» символисты, в произведениях которых уже наблюдается деградация литературного направления. Эту позицию разделяет, например, Д.Д. Обломиевский19. Сторонники второй точки зрения считают их предтечами нового художественного движения, а началом символизма называют 1880 год, когда Малларме открыл у себя дома на улице де Ром литературный салон, где по вторникам собирались молодые поэты (Рене Гиль, Гюстав Кан, Анри де Ренье, позже - Андре Жид, Поль Клодель, Поль Валери и др.), и обсуждали задачи поэтического новаторства и возможности современной лирики, а «официальной» датой рождения нового литературного направления — сентябрь 1886 года, когда вышла статья Ж. Мореаса «Литературный

19 Обломиевский Д.Д. Французский символизм. М., 1973. манифест. Символизм»20. Эта позиция характерна для западных 21 исследователей . Мы придерживаемся второй точки зрения, так как в творчестве Бодлера, Верлена, Рембо и Малларме были заложены основные принципы, художественные приемы и мотивы, взятые за основу символистской школой (теория соответствий, музыкальность, цветопись, сюрнатурализм и т.д.), а появление самого термина и осмысление нового явления происходило уже в 80-е годы.

Несколько особняком стоят так называемые «проклятые» поэты — Ж. Лафорг, Т. Корбьер, Ш. Кро и Ж. Нуво. Их творчество еще нельзя назвать символистским; они занимают место между «Парнасом» и символизмом, являясь, таким образом, предсимволистами. Во многом их поэтическое новаторство связано с влиянием Бодлера. Здесь также важно отметить воздействие бодлеровского творчества и на Лотреамона, художественное наследие которого также не является чисто символистским, но имеет с ним ряд общих черт.

Включение бельгийского символизма в диссертационное исследование обусловлено тем, что это течение во Франции и Бельгии практически едино. Многие из бельгийских символистов некоторое время жили в Париже (Роденбах), были близко знакомы со своими французскими коллегами, и те и другие печатались в символистских журналах обеих стран (так, например, в «Валлонии» наряду с Верхарном, Метерлинком, Ван Лербергом печатались также Малларме, Верлен, Вьеле-Гриффен, Анри де Ренье). Многие критики вообще считают неуместным разделение этих двух литератур. Так, на вопрос «Существует ли бельгийская литература?», член бельгийской Королевской академии К. Бюрньо ответил: «Бельгийская литература не существует, она существует все менее и менее»22. Бельгийский литератор Р. Бодар утверждал,

20 См.,например, Косиков Г.К. Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон //Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора. М., 1993. С.5-62.

21 См., например, Histoire de la littérature française /sous la direction de D. Couty. P., 2000.

22 Цит. по: Андреев Л.Г. Сто лет бельгийской литературы. М., 1967. С. 3. что нет бельгийских писателей, есть только «единая французская культура»23, а Франц Элленс отмечал: «Бельгийская литература существует в той мере, в какой есть писатели, пишущие на языке бельгийских областей. В этом смысле можно назвать таким именем валлонскую литературу и западнофламандскую. Бельгийские писатели, которые употребляют французский язык, принадлежат к французской литературе»24. Этой точки зрения придерживаются и другие ученые. Так, например, Поль Горсьё называет ее «французской литературой Бельгии» («la littérature française de Belgique»25). Таким образом, мы воспринимаем творчество бельгийских символистов как неотъемлемую часть символизма французского, не отрицая, тем не менее, «местных» черт писателей Бельгии (очерки Роденбаха о Брюгге в «Фигаро» «Агония городов», его роман «Мёртвый Брюгге», сборники стихотворений Верхарна «Фламандки» и «Монахи», его статья «Французская литература в Бельгии», где он отделяет бельгийскую литературу от французской и др.).

В России Бодлера воспринимали через опыт французских коллег, уже как часть символистского течения. Бодлеровское наследие довольно многогранно осваивалось русскими символистами. С одной стороны, они вслед за французами находили в лирических и критических произведениях Бодлера основу для своего эстетического кредо, выделяли важные для себя художественные принципы. С другой стороны, многие из них пытались переводить французского автора, зачастую вводя эти переводы в собственные книги стихов, то есть воспринимая их как попытку сотворчества, что характерно именно для поэтов, а не для профессиональных переводчиков. Еще одним из важнейших аспектов восприятия автора «Цветов зла» в России можно назвать переосмысление бодлеровских образов, принципов, мотивов в собственном творчестве поэтов: каждый из них выбирал для себя черты наиболее характерные, созвучные своему лирическому восприятию

23 Там же.

24 Там же. С. 16.

25 Gorcieux P. Etude sur la poétique à la fin du siècle //Fin de siècle et symbolisme en Belgique: Oeuvres poétique. Bruxelles, 1998. P. 11-93. действительности. Интересен еще и тот факт, что даже Эдгара По многие русские поэты воспринимали по переводам Бодлера на французский язык26.

Символисты, как французские, так и русские, явились и первыми критиками бодлеровского творчества. Они не только перенимали определенные мотивы и приемы, но и аналитически подходили к наследию французского поэта. Их восприятие было особенно пристрастным: анализ поэтов-практиков, считающих его частью своего творчества, во многом отличается от «профессиональной» критики.

Произведения Бодлера можно также воспринимать как явление художественной жизни, перекликающееся с жизнью социальной. Он становится созвучен периоду рубежа веков. Возможно, именно в этом кроются причины его всеобщей популярности. В это время происходит становление Бодлера как классика на фоне социальных событий, очень близких настроению и тематике «Цветов зла» (дисгармоничность мира, разрыв между реальностью и мечтой, утрата веры в Бога, урбанизм и т.д.) Неудивительно, что в России первыми переводчиками Бодлера стали именно народники (Д.Д. Минаев, Н.С. Курочкин, П.Ф. Якубович): они почувствовали в стихах французского поэта отчаянное выражение протеста, отражение своих собственных мыслей и идей, настроение социально-политического кризиса.

Степень изученности проблемы. Изучение творческого наследия Бодлера в России имело несколько этапов. Первый — досоветский этап, когда Бодлер становится популярным в нашей стране среди представителей так называемого Серебряного века. Так, глубокий и обобщающий анализ произведений французского поэта сделала в своих статьях З.А. Венгерова, благодаря которой многие на рубеже веков познакомились с неизвестным ранее автором. Подробный анализ структуры «Цветов зла» произвел князь А.И. Урусов. Можно назвать статьи Е.В. Аничкова, Ю.И. Айхенвальда, П. Бурже, охотно переводившиеся на русский язык, а также П. Якубовича, А.

26 Об этом, например, свидетельствует 3. Гиппиус (РГАЛИ. Ф. 2163. Оп. 1. Ед. хр. 61 а.).

Белого, В. Брюсова, М. Волошина, Н. Гумилева и др., в которых так или иначе исследуется наследие Бодлера.

Во время второго, послереволюционного периода, имя Бодлера, как и других поэтов, названных A.M. Горьким декадентами27, замалчивалось.

Русский писатель, не разделяя декадентства и ^символизма, называет их болезненно извращенной литературной школой, создающей странные намеки и трудно понимаемые картины, считает это явление вредным и антиобщественным. Он, вслед за М. Нордау, подозревает в поэтах-декадентах людей психически больных, анархистов в области искусства и морали. Тем не менее, Бодлер и Верлен удостаиваются более снисходительной оценки автора статьи, чем их последователи. С точки зрения Горького, Верлен был яснее и проще своих учеников, обладал чуткой душой, ищущей, но не сумевшей найти Бога, желающей любить людей, но безуспешно. Бодлер же представлен здесь революционером, сумевшим бросить вызов пресыщенному обществу; его полные отчаяния стихи буржуазия считала творениями безумца.

Отмечается также важность бодлеровской теории соответствий: подчеркивается значимость для символистов мысли о единстве цвета, запаха 28 и звука .

В этот же период российское переосмысление бодлеровского творчества также перенеслось вместе с эмигрантами за границу29. Поэтому выход бодлеровской «Лирики» в 1965 году, а также первого за советское время издания «Цветов зла» в 1970 стали настоящими событиями в литературной жизни страны. Эти книги, в которые включены глубокие

27 Горький A.M. Поль Верлен и декаденты //Литературный критик. 1937. № 6. С. 190-200. В 1929 году вышла статья A.B. Луначарского, посвященная творчеству Бодлера, где автор подчеркивает антибуржуазные черты в лирике поэта.

28 Правда, Горький ошибочно называет стихотворение Бодлера «Природа», а не «Соответствия».

29 Среди этих исследований можно отметить статьи Г.В. Адамовича (Памяти Бодлера // Числа. 1933. №7/8 и Шарль Бодлер //Звено. 1927. №3), В.В. Вейдле (Три предсмертья: Стендаль, Гейне, Бодлер //Новая жизнь. 1953. № 28) и Ю.П. Иваска (Бодлер и Достоевский //Новая жизнь. 1960. № 60). аналитические статьи П.А. Антокольского и Н.И. Балашова, положили основу современного осмысления личности и творчества Бодлера в отечественном литературоведении. В наше время анализом бодлеровского творчества занимались такие исследователи, как Г.К. Косиков, В.В. Левик, С.И. Великовский, И.И. Гарин, M.JI. Нольман. Можно также отметить рецензии С.Н. Зенкина, ряд статей И.И. Карабутенко, М.В. Толмачева, Е.Г. Эткинда, работу О.В. Тимашевой «Бодлер-критик», а также глубокое исследование «Цветов зла» и их переводов Г. Орагвелидзе.

В зарубежном литературоведении основной корпус исследований посвящен анализу творчества самого поэта, его эстетики, большое внимание уделяется биографическим аспектам, интерпретации текста (У.-Т. Бэнди, К. Пишуа, П. Арно, JL Остин, П. Пиа, М. Рэмон, М. Рюфф, Ж. Бошолье и др.). Многие исследователи стремятся определить место Бодлера в литературном процессе эпохи. Некоторые авторы пытались представить творчество французского поэта с точки зрения психоанализа (например, Лео Берсани30, Ж. Блен31) или разбирали произведения писателя в русле структурализма (Ж. Мелансон, Р. Якобсон и др.), рассматривали его наследие в социальном и историческом контексте (Ж. Пикано). Многие работы европейских и американских литературоведов посвящены анализу отдельных мотивов и тем в бодлеровской лирике. Так, например, тема забвения в стихотворениях «Je n'ai pas oublié, voisine de la ville.» и «La servante au grand coeur, dont vous étiez jalouse»33 рассматривается И. Бонфуа34, a меланхолии и образа зеркала

35 в «Лебеде», «Непокорном», «Предостерегателе» и др. Ж. Старобинским . Другие - анализу отдельных произведений Бодлера, например, «Парижского сплина» С. Мерфи36 или «Цветов зла» А.-М. Амио37. Третьи - различным

30 Bersani L. Baudelaire et Freud. P., 1981.

31 Blin G. Le sadisme de Baudelaire. P., 1948.

32 «Средь шума города всегда передо мной.» (Пер. Эллиса).

33 «Служанка верная с душою благородной!.» (Пер. Эллиса).

34 Bonnefoy Y. Baudelaire: la tentation de l'oubli. P., 2000.

Л с

Starobinski J. La Mélancolie au miroir. Trois lectures de Baudelaire. P., 1989. Murphy S. Logiques du dernier Baudelaire. Lectures du Spleen de Paris. P., 2007. аспектам бодлеровской лирики: строфике (Г. Фонтен, М. Урбан38), лексике (Ж.-П. Фено ) и т.п. Вопрос о влиянии Бодлера на бельгийский символизм частично находит свое отражение в монографии А. Киса40, а также в сборнике статей «Конец века и символизм в Бельгии»'11.

Следует подчеркнуть значимость смежных нашей теме исследований, посвященных творчеству французских и бельгийских символистов, а также символизму как литературному и художественному течению в конце XIX — начале XX веков. Прежде всего, речь идет о работах Г.К. Косикова42, где рассматривается творчество символистов и Лотреамона, Д-Д-Обломиевского43 о французском символизме. Также имеется в виду книга о французском символистском театре44. Что касается бельгийской литературы, то здесь в первую очередь следует отметить монографию Л.Г. Андреева45, где автор ставит вопрос о существовании бельгийской литературы как самостоятельного явления и анализирует творчество таких писателей, как Ж. Роденбах, М. Метерлинк, Э. Верхарн и др. Можно назвать также книгу И.Д. Шкунаевой46 о бельгийской драматургии и ряд статей М.Д. Яснова.

37 Amiot А.-М. Les fleurs du Mal. Baudelaire. Un romantisme fondateur de la modernité poétique. P., 2002.

38 Dusausoy A., Fontaine G., Urban M.-C. Metrique, versification et diction dans «Spleen et Idéal»//Analyses & réflexions sur Baudelaire Spleen & Idéal. P., 1984. P. 55-67.

39 Fenaux J.-P. Spleen et Idéal: Lexique et thématique // Ibid. P. 69-78.

40Kies A. Etudes baudelairiennes. Louvain, P., 1967.

41 Fin de siècle et symbolisme en Belgique: Oeuvres poétique. Bruxelles, 1998.

42 Косиков Г.К. Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон //Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора. М., 1993. С. 5-62.

43 Обломиевский Д.Д. Французский символизм. М., 1973.

44 Французский символизм. Драматургия и театр /сост., вступ. ст., коммент. В. Максимова. СПб., 2000.

45 Андреев Л.Г. Сто лет бельгийской литературы. М., 1967.

46 Шкунаева И.Д. Бельгийская драма от Метерлинка до наших дней. Очерки. М., 1973.

Музыка»47, работу В.А. Крючковой «Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870 - 1900»48 и книгу L. Campa «Parnasse, Symbolisme. Esprit nouveau»49, a также монографию О. Вайнштейн, посвященную проблеме дендизма50.

Анализируя черты русского символизма, нельзя игнорировать мемуарную литературу - свидетельства очевидцев эпохи, так как символизм в России не только и не столько художественно-эстетическое явление, сколько жизнетворчество. Поэтому особое внимание было уделено нами воспоминаниям «людей символизма»51: А. Белый «На рубеже двух столетий», «Начало века», «Между двух революций», М.С. Альтман «Разговоры с Вячеславом Ивановым», Н. Валентинов «Два года с символистами», К. Бальмонт «О русской литературе. Воспоминания и раздумья», Н. Берберова «Курсив мой», С. Маковский «На Парнасе Серебряного века» и др.), литературным манифестам символистов и их оппонентов (Н. Гумилев «Наследие символизма и акмеизм», «Письма о русской поэзии»), а также переписке.

Отдельное место занимают исследования, посвященные проблеме

52 поэтического перевода. Среди них следует выделить работы В.Я. Брюсова , M.JI. Лозинского53, Е.Г. Эткинда54, В.В. Левика55, A.B. Федорова56, Н.К. с*7 со

Гарбовского , П.М. Топера и др.

47 Энциклопедия символизма: живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка /Ж. Кассу, П. Брюнель, Ф. Клодон и др.; науч. ред. В.М. Толмачев. М., 1999.

48 Крючкова В.А. Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870 -1900. М, 1994.

49 Campa L. Parnasse, Symbolisme. Esprit nouveau. P., 1998.

50 Вайнштейн О.Б. Денди: мода, литература, стиль жизни. М., 2006.

51 Термин В. Ходасевича, которым он именует не только поэтов и писателей той эпохи, но и близких им людей, которые вместе с ними дышали «воздухом символизма». (См. указ. статью).

52 Брюсов В.Я. Фиалки в тигеле //Брюсов В. Собрание сочинений в 7-ми т. Т. 6. М., 1975. С. 103-105.

53 Лозинский М.Л. Искусство стихотворного перевода. М.: Дружба народов, 1955, №7. С. 160-166.

54 Эткинд Е.Г. Поэтический перевод в истории русской литературы //Мастера русского стихотворного перевода. Т. 1. Л., 1968. С. 5-72.

Итак, среди исследований, посвященных творчеству Бодлера, на сегодняшний день практически нет работ, которые бы представляли собой обобщающий анализ-влияния автора «Цветов зла» на символистское течение во Франции, Бельгии и России. Но если роль Бодлера во французском символизме относительно ясно определена литературоведами - большинство из них называют Бодлера непосредственным предтечей символистского движения (например, Стринберг, Бэнди, Картер) - то работ о влиянии на русскую культуру поэтики и творческих принципов Бодлера в нашей стране за последние десятилетия выходило довольно мало. Вообще, единственной монографией на русском языке, посвященной творчеству французского поэта, была книга M.JI. Нольмана «Шарль Бодлер. Судьба. Эстетика. Стиль»59, в которой автор анализирует «Цветы зла», разбирает эстетические и художественные взгляды Бодлера. Тем не менее, лейтмотивом монографии Нольмана стало осуждение тех критиков, которые видят во французском поэте предтечу символизма (у него чаще — декадентства), сам же автор подчеркивает, что в наибольшей мере Бодлер оказал влияние на писателей-реалистов. Некоторые работы можно найти в журнальных статьях и предисловиях к изданиям произведений; в основном это исследования восприятия Бодлера отдельными художниками слова или анализ переводов. Так, Е.В. Витковский анализирует переводы «Альбатроса», а В.В. Алексеев — «Соответствий». Что касается целостного взгляда на личность и творчество Бодлера, то следует отметить, что отечественными исследователями эта тема не разрабатывалась. Только в 2006 году вышла первая биография автора «Цветов зла» на русском языке в серии «ЖЗЛ»60. Работы о Бодлере в русской литературе практически отсутствуют, если не считать книг А. Ваннера

55 Левик В. О точности и верности //Мастерство перевода: сборник статей. М., 1959. С. 82— 90.

56 Федоров A.B. Искусство перевода и жизнь литературы. Л., 1983.; Его же. Проблема стихотворного перевода //Поэтика. JI., 1927.

57 Гарбовский Н.К. Теория перевода. М., 2004.

58 Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М., 2001.

59 Нольман M.JI. Шарль Бодлер. Судьба. Эстетика. Стиль. М., 1979.

60 Труайя А. Бодлер /пер. В.А. Никитина, вступ. слово С.Б. Джимбинова. М., 2006.

Бодлер в России»61, где автор пытается найти точки соприкосновения между Бодлером и руссими писателями конца XIX - начала XX вв. (народниками, декадентами, символистами, акмеистами, эго- и кубо-футуристами) и Ж. Доншен «Влияние французского символизма на русскую поэзию»62 -малоизвестных и практически недоступных в нашей стране. Тем не менее, в этих исследованиях влияние автора «Цветов зла» на русских поэтов-символистов рассматривается не достаточно глубоко. В них есть упоминания некоторых аспектов рецепции Бодлера, но цели данных монографий существенно отличаются от нашей.

Таким образом, комплексный подход в изучении влияния Бодлера на символистское течение во Франции, Бельгии и России, который, на наш взгляд, во многом расширяет представление об эпохе символизма, позволяет подчеркнуть взаимосвязь культур, а также различие в восприятии одних и тех же литературных явлений, ранее не применялся. Анализ же восприятия Бодлера поэтами-символистами позволит нам по-другому взглянуть на это художественное направление, увидеть новые грани этого течения. Поэтому цель данного исследования - представить обобщающую характеристику восприятия Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма.

Задачи исследования. В работе делается попытка показать основные принципы и мотивы бодлеровского творчества, и затем проанализировать восприятие идей и художественных принципов Бодлера символистами во Франции и Бельгии, а также представить рецепцию французского поэта в России в эпоху символизма и рассмотреть русские поэтические переводы бодлеровского творчества. Параллельно ставится задача обозначить динамику восприятия Бодлера в этих странах, выявить и сравнить основные моменты восприятия французского поэта в разных национальных традициях.

Основными методами, применяемыми в данной работе, являются сравнительный (сопоставительный), позволяющий выявить основные

61 Wanner А. Baudelaire in Russia. Gainesville, 1996.

62 Donchin G. The influence of French Symbolism on Russian Poetry. The Hague, 1958. параллели художественных мотивов и приемов в произведениях Бодлера и поэтов-символистов, контекстуальный, интертекстуальный и историко-литературный анализ. Многоплановость методов обусловлена спецификой материала. Изучение восприятия Бодлера символистами не может быть полным без биографической составляющей, без исследования специфики символистской среды.

Благодаря такому подходу, творчество Бодлера, рассматриваемое сквозь призму его рецепции символистами, получает иное освещение, открывается с новых сторон, что позволяет по-другому взглянуть на его личность и произведения. То же самое можно отметить и в обратной перспективе: анализ творчества французских, бельгийских и русских символистов в сопоставлении с Бодлером позволяет раскрыть те характерные черты, которые в ином освещении потеряли бы свою глубину и объемность. В этом заключается теоретическая значимость исследования.

Критерий достоверности полученных результатов и их научная обоснованность обусловлены привлечением большого объема исследуемого материала (как произведений Бодлера и символистов, так и критических и историко-литературных трудов, посвященных рассматриваемым писателям).

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения. Во введении определены цели и задачи работы, используемые методы исследования, описаны ее новизна, актуальность и структура.

В первой главе рассматриваются художественные принципы Бодлера, основные приемы и мотивы его творчества. В первом параграфе этой главы дается обобщающая характеристика личности и творчества французского поэта. Это требуется для того, чтобы обозначить те грани фигуры Бодлера, которые впоследствии станут значимыми для его последователей.

В художественном мире Бодлера сосуществуют и пересекаются два мира, обозначенные им в заглавном разделе «Цветов зла»: сплин и идеал, то есть ужасающая обыденность, серость и зловонность реальности противопоставляется мечте, прекрасному миру грез. Здесь, в так называемом принципе двоемирия, заключается одна из ключевых идей, почерпнутых символистами. Отсюда вытекает еще один важный бодлеровский принцип: супернатурализм. По Бодлеру, художник, в широком смысле слова, должен обладать даром прозрения в вещах их скрытой сущности и гармонии и, обладая даром воображения, «разлагать мир на составные элементы и потом, собирая и сочетая их по законам, исходящим из самых недр души,

63 воссоздавать новый мир, вызывая ощущение новизны» .

Одним из важнейших понятий бодлеровской лирической картины мира можно считать «ennui», всеобъемлющую, всепоглощающую тоску, скорбь, скуку, досаду, огорчение и т.п. Это настроение стало одним из ключевых в творчестве символистов.

Многие последователи автора «Цветов зла» развивали в своих произведениях бодлеровский принцип описания современной жизни («modernité»), а также непосредственно с ним связанный принцип урбанизма.

63 Бодлер Ш. Салон 1859 года. С. 683. Здесь и далее, если нет особых указаний, произведения Бодлера цитируются по изданию: Бодлер Ш. Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве. М.: Рипол Классик, 1997.

Поэтизация городской действительности, со всеми ее неприглядными сторонами выходит в лирике Бодлера на первый план.

Французский поэт активно развивает такое явление, как книга стихов (в отличие от сборника стихов), объединенную единым сюжетом, композицией, тематикой, героями, настроением. Такие принципы построения лирического сборника стали часто использоваться его учениками.

Второй параграф первой главы посвящен анализу одной из основополагающих для символистов теории — теории соответствий — и приему синестезии, как ее частному варианту. Большое значение уделяется также цветописи и музыкальности в творчестве Бодлера.

Далее в диссертационном исследовании рассматривается бодлеровская концепция Красоты, заключающаяся в том, что прекрасное можно увидеть во всем, вплоть до смерти и преступления. Все, что может вызвать эстетическую эмоцию, достойно кисти художника. В бодлеровском творчестве, по словам Анненского, «строгая богиня красоты уже не боится наклонять свой розовый факел над уродством и разложением»64. Доселе красота была «радостной и вдохновленной ложью, с Бодлером она стала скорбной и страдающей правдой, преследующей поэта, как наваждение»65.

В последнем параграфе этой главы анализируются основные темы произведений французского поэта, среди которых ключевыми являются тема художника, женщины, смерти и скоротечности человеческой жизни, веры в Бога, непокорности и бунта, одиночества и др. Рассматривается также еще один важный аспект как жизни, так и творчества поэта — дендизм: Бодлер, сам, будучи денди, выступал как аналитик этого явления, а также развивал эту тему на страницах «Цветов зла». Уделяется внимание и теме воздействия алкоголя и наркотических веществ на человеческое сознание в произведениях Бодлера, рассматриваются анализируемые им причины, по которым люди стремятся попасть в «искусственный рай». Показвается роль Бодлера в

64 Анненский И. Что такое поэзия? //Аполлон. 1911, №6. С. 57.

65 Гарин И. Поэтический капричос, или цветы зла //Гарин И. Пророки и поэты. М., 1992. С. 96. становлении жанра стихотворения в прозе, и его «Парижского сплина» как образца музыкальной поэтической прозы, обладающей внутренним ритмом и гармонией.

Во второй главе исследуется восприятие Бодлера поэтами-символистами во Франции и Бельгии. Отдельные параграфы посвящены анализу влияния автора «Цветов зла» на Вердена, Рембо и Малларме. Рассматривается отражение бодлеровского наследия в манифестах (Ж. Мореас «Литературный манифест. Символизм», Э. Рейно «О символизме», Э. Верхарн «Символизм», Ш. Морис «Литература нынешнего дня», П. Валери «Существование символизма» и др.) и творчестве французских символистов, где подчеркивается важность бодлеровской теории соответствий, концепции Красоты, двойственности понимания себя и мира. Здесь мы анализируем поэтическое наследие таких авторов как Ж. Мореас, А. Самен, Э. Микаэль, М. Роллина, О. Вилье де Лиль-Адан, А. де Ренье, Ф. Вьеле-Гриффен, Г. Кан, П. Луис и др. Особое внимание уделяется анализу стихотворений, посвященных непосредственно самому автору «Цветов зла» и включенных в коллективный сборник «Гробница Шарля Бодлера». Оговаривается также бодлеровское воздействие на «проклятых» поэтов (Ш. Кро, Т. Корбьера, Ж. Нуво и Ж. Лафорга) и Лотреамона.

В последнем параграфе этой главы фигура Бодлера представлена в контексте бельгийского символизма. Рассматривается восприятие французского поэта Э. Верхарном, Ж. Роденбахом, М. Метерлинком, И. Жилькеном, Ш. Ван Лербергом, А. Жиро.

В третьей главе представлена рецепция Бодлера поэтами-символистами в России. В первом параграфе рассматривается восприятие французского автора в символистской критике и публицистике. Особое внимание уделяется работам З.А. Венгеровой, А.И. Урусова, а также литературным манифестам символистов таким как «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» Д. Мережковского, «Элементарные слова о символической поэзии» К. Бальмонта, «Критицизм и символизм» А. Белого,

Две стихии в современном символизме» Вяч. Иванова. Исследуются также статьи Эллиса («Русские символисты»), И. Анненского («Что такое поэзия?»), Белого («Шарль Бодлер») и др.

Второй параграф посвящен переводам Бодлера русскими символистами. Так, первый перевод Бодлера появился именно в России. Это был перевод этюда «Эдгар Алан По, его жизнь и произведения», опубликованный в журнале «Пантеон» в сентябре 1852 года66. Первые поэтические переводы Бодлера были напечатаны в 1869 году в «Отечественных записках» - перевод Н.С. Курочкина «Старушонки» («Les Petites vieilles») (№ 3) и «Сплин» (IV) (№ 12), в 1870 году в «Отечественных записках» (№ 4, с. 425, под заголовком «Из Шарля Бодэлера») «Конец дня» Н.С. Курочкина и в «Искре» (№ 2, с. 57-58, с подзаголовком «С французского») «Авель, и Каин» Д.Д. Минаева67. Перевод значительной части «Цветов зла» был осуществлен П.Ф. Якубовичем и вышел в 1895 и 1906 годах. Заметный вклад в русскую переводческую и критическую бодлериану конца XIX - начала XX веков внесли А.И. Урусов, К. Бальмонт, В. Брюсов, Эллис, И. Анненский, М. Цветаева, Б. Лившиц, Вяч. Иванов.

Русские переводы составляют неотъемлемую часть восприятия французского поэта в России. В этом параграфе анализируются переводы поэтов-символистов, выясняется, кто из представителей данного течения больше всего переводил Бодлера, отмечаются отличительные черты этих переводов, а также рассматривается, какие произведения и почему чаще всего становились объектами переводов.

В заключительной части диссертационной работы исследуется влияние Бодлера непосредственно на поэтическое творчество русских символистов: В. Брюсова, Д. Мережковского, Эллиса, К. Бальмонта, А. Белого, Вяч. Иванова, Ф. Сологуба, А. Блока, И. Анненского, М. Волошина, 3. Гиппиус.

66 Бодлер Ш. Эдгар Алан По. Северо-американский поэт //Пантеон. 1852. №9. С. 1-34.

67 Подробнее о ранних переводах Бодлера см. Орагвелидзе Г. Первые русские переводы из Бодлера //Сборник научных трудов Ташкентского университета. Ташкент,1979. №512. С. 104-113.

В заключении сформулированы основные итоги исследования. Сделан вывод о том, что восприятие Бодлера во Франции, Бельгии и России было неоднородным, но значительным, его влиянию, так или иначе, подверглись практически все представители эпохи. Наиболее важными бодлеровскими идеями, подчеркнутыми поэтами-символистами, стали теория соответствий, принцип «modernité», мысль о синтезе искусств и др.; многие мотивы «Цветов зла» и «Парижского сплина» стали ключевыми в творчестве последователей Бодлера. В приложении даются тексты основных рассматриваемых нами стихотворений, посвященных Бодлеру.

Результаты и материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения влияния Бодлера на символистское течение и, шире, -на весь литературный процесс конца XIX и первой половины XX вв. Материалы исследования могут быть применены в курсе лекций по французской литературе XIX века и русской литературе рубежа XIX — XX веков, а также для самостоятельного спецкурса по истории символизма. В этом заключается ее практическая значимость.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Восприятие Ш. Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма"

Заключение

Восприятие Ш. Бодлера символистами в разных странах было достаточно многопланово и разнообразно: они обращались к бодлеровским текстам, заново в них вчитывались, по-новому интерпретировали, переводили (в России) и ассимилировали в своем творчестве. Основной целью данного исследования было представить обобщающую характеристику восприятия Бодлера во Франции, Бельгии и России в эпоху символизма. Для достижения этой цели мы поставили ряд конкретных задач: выявить основные художественные принципы и темы бодлеровских произведений; рассмотреть влияние творчества и личности автора «Цветов зла» на поэтов-символистов в рассматриваемых странах; проанализировать, какие именно эстетические взгляды его нашли свое отражение в произведениях французских, бельгийских и русских авторов, какие мотивы и образы получили свое развитие; выявить динамику его восприятия.

Шарль Бодлер появляется на авансцене художественной жизни Франции XIX столетия в то время, когда главенствуют такие литературные направления, как романтизм, реализм, Парнас. Его творчество представляет собой концентрат основных прогрессивных идей этих течений в искусстве, которые поэт развивал и обогащал новыми аспектами. В «Цветах зла» он, тщательно переработав опыт предшественников, раскрывает целый спектр актуальнейших проблем, мотивов, приемов лирики. Можно сказать, что книга стала поворотным пунктом в развитии литературы той эпохи, влияние ее на последующее поколение неоспоримо.

В общественных настроениях того периода, особенно в артистических кругах, царило недовольство окружающей действительностью, ненависть к пошлости буржуазного быта, острое ощущение разрыва между идеалом и действительностью. Это порождало романтическое стремление к бегству от несовершенства мира в мечту, в воспоминания, в путешествие к экзотическим берегам, в творчество, погруженность в свой собственный внутренний мир.

Острое ощущение вселенского зла, бесполезности попыток изменить существующий ход вещей порождало пессимизм и отчаяние. Несомненно, во многих аспектах Бодлер отталкивался от романтического мировосприятия, но эта картина мира была тщательно переработана в его системе координат. Причину такой раздвоенности, так называемого двоемирия, он видит не вовне, а в себе самом, то есть в человеке как таковом. Эта разорванность таится в самой сути человеческого существа, где коренится и божественное, и дьявольское, и порыв к идеалу, и стремление опуститься на дно бездны. Ощущение двуполюсности души насквозь пронизывает произведения Бодлера.

Пессимистическое восприятие действительности, царившее на страницах произведений романтиков (Шатобриан, де Виньи, Ламартин и др.), в творчестве Бодлера усугубляется, доводится до апогея. Меланхолия и грусть трансформируются в отчаяние и безысходное горе. В «Цветах зла» нет места надежде; страдания и невозможность спасения от пошлости и невзгод бытия составляют канву книги. Поэтому одно из ключевых слов ее - «ennui», французский аналог слова «spleen», определяющее фоновое настроение произведения. Такое отношение к действительности порождено не только тенденциями, царившими в обществе, но и самой судьбой поэта, который превращает свое произведение в лирический дневник, где описываются без экивоков и прикрас все его невзгоды и душевные переживания. Предельная искренность - неотъемлемая черта главного труда его жизни. Бодлер полагал: все, что может вызвать у читателя лирическую эмоцию, достойно описания. Отсюда поэтизация уродств бытия, воспевание горя, болезней, старости, пьянства, неверия в божественное спасение, смерти, разложения, разврата, похоти и т.п., что шокировало обывателя и подвигало последователей на смелые эксперименты в плане выбора лирического объекта.

Как для романтиков и парнасцев, для Бодлера способом укрыться от невзгод бытия было погружение в творчество. Лирическое переосмысление ужасов и страданий, перенесенных поэтом, позволяло ему возвышаться над кошмаром обыденности, артистически выразив, превращать отвратительное в прекрасное. Это уже не было романтическим бегством от гнетущей действительности в вымышленный мир, не было это и укрытием в рамках «искусства для искусства», где царит изящество форм, изысканность стиля и языка. Такова была художественная перестройка модели мироздания в сознании поэта, лирическое преображение бытия. Бодлера считают основоположником эстетики безобразного, так как, с его точки зрения, прекрасным является все то, что необычно, что может поразить воображение художника, даже уродливость, ужас, зло.

В творчестве Бодлера сосуществуют два мира: реальный и сверхреальный - тот, в котором явления материального мира преображены сознанием поэта. Этот творческий метод, названный автором «Цветов зла» «сюрнатурализмом» (или «супернатурализмом»), становится основополагающим в эстетике символизма.

Опираясь на размышления Гофмана, Готье, Вагнера, По и др., Бодлер создает стихотворение, послужившее основой для символистской поэзии. В «Соответствиях» отражена идея о том, что любой объект реального мира может найти свое отражение в чувстве, переживании, эмоции, воображении, то есть в надреальном мире. Все предметные формы - словарь, посредством которого художник, благодаря воображению, может выразить свои переживания, мысли, ощущения, то есть весь внешний мир — всего лишь отражение сознания автора. В этом произведении формулируется принцип синестезии: определенный звук, запах, зрительное впечатление, тактильное восприятие вызывают у поэта некий образ, то есть мир чувственных ощущений становится отзвуком «надреальности».

В этих своих исканиях автор «Цветов зла» очень близок мечте Вагнера о синтезе искусств и дальнейшим исканиям символистов в этом ключе.

Вслед за Сент-Бёвом, в котором его восхищало воспевание обыденной жизни предместий, вслед за Гюго, но еще в большей степени вслед за французскими карикатуристами Бодлер на страницах «Цветов зла» рисует картины современного города со всеми его прелестями и изъянами. Он -сторонник описания современной жизни. Не в прошлом, а в настоящем черпает он вдохновение. Принцип modernité становится основополагающим в лирике Бодлера, вдохновляя поколения его последователей.

Важный аспект бодлеровского творчества - развитие такого художественного явления, как книга стихов. Продолжая традиции Петрарки, дю Белле, Гюго автор «Цветов зла» создает книгу стихов, объединенную не только общностью тематики и настроения, но и обладающую строго выверенной композицией, «драматическим» по типу развитием сюжета (от завязки, экспозиции основных мотивов, их разработки — к кульминации и финалу).

Автор «Цветов зла» значительно расширяет тематический репертуар, характерный для поэзии XIX века, развивая в новом ключе идеи, намеченные предшественниками. Основной темой бодлеровской книги стихов становится порочность человеческого существа, которую он раскрывает от стихотворения к стихотворению. Он размышляет о непонимании поэта толпой из-за того, что тот вынужден описывать людскую греховность, но подчеркивает безграничную свободу художника в выборе сюжетов и приемов. Тему женщины Бодлер развивает двойственно: с одной стороны, это порождение дьявола, ненасытное животное, вампир, хищница, мучающая, но и дающая наслаждение; с другой - муза, Мадонна, достойная поклонения. Отсюда и двуплановость темы любви как кровавой схватки, ведущей к гибели, и в то же время возвышенного чувства, вызывающего светлые воспоминания. Звучит на страницах книги и тема лесбийской любви, противостоящей общепринятым нормам морали и вызывающей сочувствие у лирического героя. Лейтмотивом становятся в книге темы одиночества, болезни, старости и смерти, ее неизбежности. Часы как символ скоротечности существования беспрестанно напоминают о грядущем разложении. Лишь искусство способно остановить бег времени. Вся человеческая жизнь -путешествие к неизведанным берегам, поиск Эльдорадо, но это плавание обречено закончится смертью. У Бодлера отсутствует надежда и на религиозное спасение: Бог глух к страданиям людей. Это вызывает протест героя, его отречение от Всевышнего. Один из способов забыть о тяготах существования - вино и наркотические средства, дающие иллюзию свободы, ведущие в искусственный рай. Бодлеровскому призыву «Опьяняйтесь!» буквально последовали многие поэты-символисты.

Следуя английским традициям дендизма, Бодлер становится теоретиком и практиком этого движения во Франции. В манере одеваться, вести себя в обществе и вне его он доводит постулаты дендизма до совершенства. Признавая за денди причастность к бунту против устоявшихся норм и правил, видя в этом некий элемент стоицизма, автор «Цветов зла» применял такой образ жизни к себе, чем вдохновил многих последователей.

Развивая идеи предшественников, романтиков, реалистов, парнасцев, Бодлер, сам не принадлежа ни к какой литературной школе, в своем творчестве сконцентрировал и преломил основные приемы и мотивы своего времени. В его произведениях были заострены и акцентуированы важные темы и проблемы современности, поэтому «Цветы зла» дали мощный толчок развитию лирики последующего поколения. Подражатели появились еще при жизни поэта; символисты увидели" в его принципах "основы своего эстетического кредо. ------Автор — «Цветов- -зла»- - оказал - воздействие практически * на всех представителей эпохи символизма во Франции и Бельгии, но следует отметить, что не всегда можно говорить о непосредственном бодлеровском влиянии на представителей эпохи символизма. Зачастую оно осуществлялось через медиаторов. В большей степени его влияние сказалось в творчестве предтеч символизма: Верлена, Рембо, Малларме, «проклятых», особенно на - ранних этапах их-творчества. Каждый из них находит для себя в наследии Бодлера аспекты, наиболее близкие своему лирическому восприятию мира, развивает и преобразовывает их, переводя на новый уровень.

Так, для Верлена Бодлер - воплощение художественной свободы, певец прекрасного, выразитель современности. В «Сатурнических стихотворениях» наряду с романтическим и парнасским прослеживается и бодлеровское влияние: городские зарисовки, ужасные зрелища, безысходная тоска, у Верлена переходящая порой в меланхолию и легкую грусть. Вслед за автором «Цветов зла» он позволяет себе в поэтической форме выражать самые сокровенные, интимные стороны души, без стеснения и неловкости позволяет читать свои «дневниковые записи»; предельная откровенность и прямота характеризует и творчество Рембо.

Следуя бодлеровскому призыву опьяняться, видя в нем первого «ясновидца», Верлен, Рембо и ряд других последователей поэта делают алкоголь и наркотики неотъемлемым катализатором творческого процесса. Для Рембо важной чертой как личности, так и наследия Бодлера стал эпатаж: постоянное желание противостоять обыденности, шокировать обывателя юный поэт сделал своим кредо. Каждодневный, по любому поводу, вызов пошлости буржуа характерен и для Корбьера.

Влияние Бодлера сказалось и на таких предшественниках символизма, как Лотреамон (он выделил для себя в его творчестве сатанизм, воспевание зла, которое в «Песнях Мальдорора» становится всеобъемлющим), Т. Корбьер (обвинял общество в похоти и разврате, обличал уродливую действительность), Лафорг (упивался тоской и одиночеством, трагизмом мироощущения).

У «малых» символистов это влияние тоже присутствует, но в несколько усеченной форме, зачастую опосредованно, через вышеперечисленных авторов. В своих манифестах они прямо называют Бодлера предшественником, а «Соответствия» — основанием своей поэтики. Важны были также размышления Бодлера о музыкальности стиха, синтезе искусств и стихотворениях в прозе, как начале верлибризма; подчеркивалась главенствующая роль воображения и интуиции в создании символического художественного произведения. Во многом образная база была перенята из лирики Бодлера. Так, мотив смерти и разложения звучит на страницах стихотворений Робера де Монтескью-Фезансака, Мореаса и др.; тема женщины-монстра, женщины-вампира и т.п. гипертрофированно развертывается у М. Роллина; метафора жизни как путешествия разрабатывается А. Жидом. Многие стихотворения французских символистов написаны на основе приема синестезии (Мореас, Реми де Гурмон).

Бельгийские символисты, считая себя неотъемлемой частью этой школы во Франции, также в один голос причисляют Бодлера к своим прародителям, развивая его идеи и мотивы. Так, для Роденбаха одной из важнейших тем можно назвать тему одиночества человека, обреченности его быть непонятым, тщетности всех устремлений к мечте, неизбежности смерти. Отсюда - непреходящее ощущение тоски, сплина. Лирика Верхарна также очень мрачна, пронизана идеей неминуемой смерти и разложения. Атмосфера ранних произведений Метерлинка сходна с бодлеровской: предчувствие смерти, гнилостность бытия, трагичность повседневности. Греховность и порочность человеческой натуры обличал Жилькен в «Ночи», а А. Жиро описывал несовершенство бытия, которое доводило его до отчаяния, в ч сходных с бодлеровскими красках. Чувственные, эротические аспекты лирики Бодлера развивает в своем творчестве Т. Аннон.

Восприятие Бодлера в России было неоднозначным. Практически все русские символисты были в большей или меньшей степени знакомы с творчеством французского поэта. Большую роль в этом сыграли статьи 3. Венгеровой, А. Урусова, П. Бурже и др. Наследие автора «Цветов зла» во многом стало отправной точкой в формировании символистской эстетики в нашей стране, что выражалось в манифестах этого художественного течения. Для представителей новой школы он, в первую очередь, создатель теории соответствий, которая стала основной для всех символистских учений в России (подчеркивались главные аспекты «Correspondances»: синестезия, соответствие чувственного впечатления переживанию, созвучие вещного мира миру духовной «сверхприроды»). Важной для русских символистов становится идея того, что Прекрасное должно удивлять, казаться необычным, а порой - и отталкивающим (Мережковский, Бальмонт). Актуальна для них и мысль о том, что в лирике следует воспевать современную действительность, большие города (Анненский). В Бодлере русские символисты видят реформатора стиха (стихотворения в прозе, лексическое обновление лирики, звукопись, музыкальность). Для них автор «Цветов зла» — уже непосредственный представитель их течения, в творчестве которого происходит слияние парнасской и символистской лирики (символист по содержанию и парнасец по стилю).

Многие символисты переводили самые близкие им по духу стихотворения Бодлера на русский язык. Так, у Анненского в переводах Бодлера на первый план выступает чувство недовольства действительностью, что созвучно творчеству самого поэта; он включает их в собственный сборник стихов («Тихие песни»), подчеркивая, таким образом, родственность мироощущению французского автора. Он выделяет в переводимых стихотворениях именно те аспекты, которые характерны и для его творчества (пессимизм, эксцентрические, порой отталкивающие черты). Брюсов в своих переводах делает акцент на «скандальные» черты бодлеровской лирики (богохульство, бунт, воспевание зла, пороки большого города). Что касается Вяч. Иванова, то в переводах из «Цветов зла» он пытался отразить свою эстетическую позицию. Выражает себя через Бодлера и Бальмонт, усиливая в своих переводах мелодику и звукопись, а также так называемые декадентские черты его стихов. Мережковский, переведший двенадцать стихотворений в прозе из «Парижского сплина», тем- самым подчеркивает важность вклада французского поэта в этом жанре, а в поэтических переводах обращает внимание на музыкальность стиха («Приглашение к путешествию»). Эллис, один из самых ярых поклонников Бодлера в России, был и самым плодовитым его переводчиком (переложил практически весь корпус «Цветов зла», стихотворений в прозе, а также «Мое обнаженное сердце»). Таким образом, для всех без исключения поэтов-символистов в России переводы из Бодлера - это акт сотворчества, с выбором именно тех образов и приемов, которые были характерны для них самих, и именно тех произведений, которые могли бы стать частью их собственного поэтического наследия.

Что касается лирики русских символистов, то тут влияние на них Бодлера выражалось по-разному и в различной степени. Как правило, оно проявлялось в основном на раннем этапе творчества поэтов. Затем каждый из них находил свою манеру и близкие себе мотивы. Отразилось оно уже у такого предшественника этого течения, как Случевский, в произведениях которого босхианско-гойевский колорит, понимаемый в этот период как бодлеровский, выступает на первый план (кладбищенские пейзажи, гротескные образы).

Важным этапом в становлении бодлерианства в России становится выход в свет трех сборников «Русские символисты», где предпринимается попытка интерпретировать характерные черты его лирики на русской почве. Для авторов этих сборников французский символизм представляет собой уже некий законченный текст, определенный тезаурус, уже достаточно устоявшийся. Брюсов здесь делает попытку дать транскрипцию на русский этого нового языка. Акцент делается на эстетику безобразного, откровенность и эротизм. Для Брюсова автор «Цветов зла» также интересен как фигура синтетическая: как символист мышления и образа и парнасец стиля; для него такое прочтение Бодлера было важным этапом в процессе осмысления пути собственно русского символизма.

Русские символисты переосмыслили бодлеровский принцип «modernité» и развили вытекающую из него тему современного города, наиболее ярко представленную в лирике Брюсова и Блока. Важна для них также и эстетика безобразного, которая развивалась некоторыми представителями символистской школы в России (Бальмонт). Русских символистов привлекали также размышления автора «Искусственного рая» о воздействии наркотических веществ и алкоголя на творческие способности (Брюсов, Бальмонт). Так называемые «демонические» черты, которые были присущи еще фольклорным персонажам, получили свое развитие в произведениях романтиков, в творчестве Бодлера и его последователей (Случевского, Сологуба, Бальмонта) стали резче, эпатажнее, более вызывающими.

Для французских символистов Бодлер был близким современником и непосредственным предтечей этого литературного течения. Они довольно быстро перевели автора «Цветов зла» из отверженного маргинала в классики. Русские представители этого направления в искусстве воспринимают Бодлера через опыт французских собратьев по перу. Они воспринимают его в качестве главы школы, как мэтра символизма.

Важным аспектом восприятия Бодлера в России можно назвать и то, что старшие и младшие символисты в нашей стране интерпретировали французского поэта по-разному. Московский «традиционалистский» лагерь во главе с Брюсовым на страницах «Весов» пытался сохранять принципы и установки французской школы. Для них важны изобразительные средства, мотивы и художественные принципы, привнесенные и развитые Бодлером. В отличие от старших символистов, называемых тогда декадентами, петербургские «реформаторы» с их «мистическо-анархическим» (Г. Чулков) восприятием в большей степени опирались на опыт российских авторов, а также на германскую и английскую традицию. Таким образом, происходит смена кодов, смена моделей в восприятии европейской традиции.

Как во Франции, так и в России у Бодлера были и эпигоны, копировавшие манеру поведения или определенные аспекты творчества. Среди них Роллина, Лоррен во Франции, Тиняков, Садовской, Емельянов-Коханский — как крайнее проявление эпигонства в России.

Основываясь на опыте предшественников и современников, опираясь на идеи романтиков, реалистов, парнасцев, Бодлеру удалось получить определенный синтез их идей, пропустив их сквозь собственный гений. В его произведениях сосредоточены и преобразованы идеи Шатобриана, Сент-Бёва, Бальзака, Гофмана, По, Готье, Бертрана, Вагнера и др. Последователи поэта, выбирая тот или иной элемент из этого концентрата, растворяли его в своем творчестве, развивая и обогащая уже в собственной манере (эстетика безобразного у Рембо, тема города у Верхарна и Брюсова и т.п.). Отсюда неиссякаемый интерес к его наследию как у символистов, постоянно черпающих вдохновение на страницах бодлеровских книг, так и у последующих художественных школ, таких как модернизм, акмеизм (в России), футуризм. Даже в наши дни у некоторых представителей субкультур Бодлер является культовой фигурой.

Как справедливо отмечает И. Гарин, многие поэты стали бы великими и без Бодлера, но если бы они не знали «Цветов зла», они были бы иными.

Осмысление выводов диссертации обнаруживает целый ряд исследовательских перспектив для дальнейшего рассмотрения рецепции Бодлера. Так, интересно сравнить, насколько отличается восприятие Бодлера народниками в России, для которых творчество французского поэта оказалось знаковым и очень близким по духу (необходимость перемен, непримиримость и мятеж против существующих устоев, пошлости обывателей-буржуа, невозможность согласиться с царящей несправедливостью), и поэтами Парижской Коммуны. Можно обратиться к изучению восприятия французского поэта сюрреалистами во Франции, акмеистами и футуристами в России, плеядой молодых писателей первой волны русской эмиграции и т.д.

Список научной литературыФонова, Евгения Геннадьевна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Источники1. «А сердце рвется к выстрелу.» /сост., вступ. статья, сопроводит, тексты A.A. Кобринского. М.: Эллис Лак, 2000. 576 с.

2. Агеев М. Роман с кокаином. Серия «Классики XX века». Ростов на Дону: Феникс, 2000.256 с.

3. Анненский И.Ф. Избранное. СПб., 1998. 448 с.

4. Анненский И. Избранные произведения /сост., вступ. ст., коммент. А. Федорова. Л.: Худож. лит., 1988.736 с.

5. Анненский И. Тихие песни. С приложением сборника стихотворных переводов «Парнасцы и проклятые». Издание 2-е (посмертное). СПб.: «Academia», 1923.

6. Бальмонт К. Стихотворения /вступ. статья и сост. Л. Озерова. М.: Худож. лит., 1990. 397 с.

7. Белый А. Лирика. Мн.: Харвест, 2000. 432 с.

8. Белый А. Петербург. СПб.: ООО «Издательство "Кристалл"», 1999. 976 с.

9. Белый А. Проза поэта. М.: Вагриус, 2000. 254 с.

10. Белый А. Серебряный голубь. М.: Худож. лит, 1989. 463 с.

11. И. Блок А. Стихотворения. Поэмы. Театр. М.: Худож. лит., 1968. 840 с. («Библиотека всемирной литературы»),

12. Бодлер Ш. Цветы зла /изд. подгот. Н. И. Балашов и И. С. Поступальский. М.: Наука, 1970.480 с.

13. Бодлер Ш. Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве. М.: Рипол Классик, 1997. 960 с.

14. Бодлер. Цветы зла. Перевод П. Якубовича-Мельшина. СПб.: «Общественная польза», 1909.

15. Бодлер Ш. Об искусстве /пер. с франц. Н. Столяровой и Л. Липман; предисл. В. Левика; послесл. В. Мильчиной. М.: Искусство, 1986. 422 с.

16. Бодлэр Ш. Искания рая /перевод В. Лихтенштадт. СПб.: типография «Работник», 1908. 191 с.

17. Бодлэр Ш. Стихотворения в прозе /перевод с французского под редакцией Л. Гуревич и С. Париок. Со вступительной статьей Л. Гуревич. СПб.: Посев, 1909. 160 с.

18. Бодлэр Ш. Стихотворения в прозе. Перевод Эллиса. М.: Мусагет, 1910. 190 с.

19. Бодлэр. Стихотворения. М.: Издание Петровской библиотеки в Москве, 1895. 119 с.

20. Бодлэр Ш. Цветы зла /полный перевод с французского издания 1900 г. С биографией-характеристикой Шарля Бодлэра A.A. Панова. СПб.: типо-литография К.К. Стефнского, 1907. 288 с.

21. Бодлэр Шарль. Цветы зла. Перевод Эллиса. С вступ. статьей Т. Готье и предисловием В. Брюсова. М.: «Заратустра», 1908. Переиздана Мн.: Харвест, М.: ACT, 2001. 288 с.

22. Бодлэр Шарль Цветы Зла. Перевод Арсения Альвинга. СПб.: «Гелиос», 1908.

23. Бодлер Ш. Эдгар Алан-По. Северо-американский поэт //Пантеон. 1852. Т. V. Сентябрь. Книжка девятая. С. 1-34.

24. Божнев Б. Элегия эллическая. Избранные стихотворения. Томск: Издательство «Водолей», 2000. 192 с.

25. Брюсов В. Огненный ангел. СПб.: Азбука, 2001. 444 с.

26. Брюсов В. Собрание сочинений в 7-ми томах. М.: Худож. лит., 1975.

27. Брюсов В. Французские лирики XIX века. СПб.: Пантеон, 1909. 199 с.

28. Валери П. Полное собрание стихотворений. М.: Водолей Publishers, 2007. 200 с.

29. Верлен П. Избранное /пер. с фр. Г. Шенгели. М.: Моск. Рабочий, 1996. 237 с.

30. Верхарн Э. Избранные стихотворения. М.: ОАО Издательство «Радуга», 2002. 652 с.

31. Волошин М. Из литературного наследия. СПб.: Российская Академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский Дом), издательство «Дмитрий Буланин», 2003. 485 с.

32. Волошин М. История моей души. М.: Аграф, 2000. 480 с.

33. Волошин М.А. Собрание сочинений. М.: Эллис Лак, 2000, 2006.

34. Волошин М. «Средоточье всех путей.» Избранные стихотворения и поэмы. М.: Моск. рабочий, 1989. 606 с.

35. Волошин М. «Я был, я есмь.» Поэзия. Проза. Статьи. Дневники. СПб.: Издательство «Росток», 2007. 640 с.

36. Гиппиус 3. Лирика. Мн.: Харвест; М.: ACT, 2000. 416 с.

37. Гофман В. Любовь к далекой: поэзия, проза, письма, воспоминания /сост., вст. стат. и коммент. А.И. Чагина. СПб.: ООО «Изд-во "Росток"», 2007. 384 с.

38. Гумилев Н.С. Стихи; Письма о русской поэзии /вступ. статья Вяч. Иванова; сост., науч., подгот. текста, послесл. Н. Богомолова. М.: Худож. лит., 1990. 447 с.

39. Добролюбов А. Natura naturans. Natura naturata. СПб: Типография Е. Евдокимова, 1895. 99 с.

40. Жид А. Собрание сочинений: В 7 т. М.: Терра — Книжный клуб, 2002.

41. Западноевропейская поэзия XX века. М.: Худож. лит., 1977. 846 с.

42. Зарубежная поэзия в переводах Валерия Брюсова: Сборник /сост. С.И. Гиндин. — М.: А\0 Издательство «Радуга», 1994.

43. Иванов В. Стихотворения и поэмы. Л., 1978.

44. Иванов В.И. Стихотворения. Поэмы. Трагедия /вступ. ст. А.Е. Барзаха. СПб.: Академический проект, 1995. 480 с.

45. Иванов Вяч. Cor ardens. М.: «Скорпион», 1911.

46. Комаровский В. Первая пристань /сост., подг. текста, комм. И.В. Булатовского и A.B. Устинова, послесловие И.В. Булатовского. СПб.: Гиперион, 2002. 176 с.

47. Луис П. Песни Билитис. М.: СП «ИКПА», 1991. 96 с.

48. Малларме С. Сочинения в стихах и в прозе: Сборник /сост. Р. Дубровкин. М.: А/О Издательство «Радуга», 1995. 568 с.

49. Мастера русского стихотворного перевода. Книга вторая. Л.: Советский писатель, 1968.468 с.

50. Мережковский Д.С. Полное собрание сочинений. Т. XXII. М.: Издательство И. Сытина, 1914.

51. Метерлинк М. Избранное. М.: Издательство «Гудьял-Пресс», 1999. 528 с.

52. Ник. Т-о Иннокентий Анненский. Тихие песни. С приложением сборника стихотворных переводов «Парнасцы и проклятые». СПб., 1904.

53. От символизма до обэриутов. Поэзия русского модернизма. Антология: В 2 кн. М.: Эллис Лак, 2000. 703 с.

54. Поплавский Б. Стихотворения. Томск: Водолей, 1997. 192 с.

55. Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора /под ред. Г.К. Косикова. М.: Издательство МГУ, 1993. 512 с.

56. Проклятые поэты: Тристан Корбьер, Шарль Кро, Жермен Нуво, Жюль Лафорг /сост., ст. и коммент. М.Д. Яснова. СПб.: Наука, 2005. 495 с.

57. Рембо А. Стихи. Последние стихотворения. Озарения. Одно лето в аду. М.: Наука, 1982. 496 с.

58. Рембо А. Стихотворения /предисл. Ж. Мартена; состав., послесл. и коммент. М. Яснова. М.: Текст, 2005. 319 с.

59. Рог. Из французской лирики в переводах Ю. Корнеева. СПб.: Издательский Дом «Кристалл», 2000. 304 с.

60. Русские символисты. Валерий Брюсов и А.Л. Миропольский. Вып. 1. М.: Типография Э. Лисснера и Ю. Романа, 1894.

61. Русские символисты. Вып. 2. М.: Изд-во В.А. Маслова, 1894. 52 с. Стихотворения Дарова, Бронина, Мартова, Миропольского, Новича и др. Вступительная заметка Валерия Брюсова.

62. Русские символисты. Вып. 3. М.: Типография Э. Лисснера и Ю. Романа, 1895. 53 с.

63. Садовской Б. Стихотворения, рассказы в стихах, пьесы и монологи /сост., подг. текста, вступ. статья, примеч. C.B. Шумихина. СПб.: Академический проект, 2001. 398 с.

64. Самен А. Версаль. М., СПб.: Летний сад, 2001. 61с.

65. Северянин И. Громкокипящий клубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы. М.: Наука, 2004. 872 с.

66. Семь веков французской поэзии. СПб.: Евразия, 1999. 756 с.

67. Серебряный век: Лирика. Мн.: Харвест, 2002. 448 с.

68. Серебряный век. Символисты /серия «Всемирная библиотека поэзии». Ростов н/Д: Феникс, 2001.416 с.

69. Сологуб Ф. Капли крови. Избранная проза /составитель А. Дорофеев. М.: Центурион, Интерпракс (Серия «Серебряный век»), 1992. 448 с.

70. Сонет серебряного века. Русский сонет конца XIX — начала XX века /сост., вступ. ст. и комм. О.И. Федотова. М.: Правда, 1990. 768 с.

71. Стихотворения Бодлэра. М.: Типография Вильде, 1895. 123 с. (в переводе П. Якубовича)

72. Сто одна поэтесса Серебряного века. Антология /сост. и биогр. статьи М.Л. Гаспаров, О.Б. Кушлина, Т.Л. Никольская. СПб.: ДЕАН, 2000. 240 с.

73. Умственный аквариум. Из поэзии и прозы бельгийского символизма. Пер. с фр. СПб.: «Петербург XXI век», 2003. 368 с.

74. Эллис. Неизданное и несобранное. Томск: Издательство «Водолей», 2000. 480 с.

75. Baudelaire Ch. Oeuvres complètes. En II volumes. P.: Gallimard, 1975. (Bibliothèque de la Pléiade)

76. Baudelaire Ch. Correspondance. En II volumes. P.: Gallimard, 1973. (Bibliothèque de la Pléiade)

77. Gourmont R. de Pendant l'Orage. P.: Mercure de France, 1915. 236 p.

78. Mallarmé S. Correspondances. Lettres sur la poésie. P., 1995.

79. Mallarmé S. Oeuvres complètes. P.: Gallimard, 1945. 1660 p. (Bibliothèque de la Pléiade)

80. Moréas J. Les Stances. P.: Mercure de France, 1941. 238 p.

81. Rimbaud A. Oeuvres complètes. P.: Gallimard, 1972. 1250 p. (Bibliothèque de la Pléiade)

82. Verlaine P. Oeuvres complètes. P.: Gallimard, 1962. 1552 p. (Bibliothèque de la Pléiade)

83. Поэзия серебряного века. Электронная библиотека. ООО «Бизнессофт», 2005.1.. Научно-критическая литература

84. Работы, посвященные жизни и творчеству Бодлера

85. Аврелий Брюсов. Рецензия на книгу Charles Baudelaire. Oeuvres Posthumes. Portrait gravé sur bois. P.: Mercure de France, 1908 //Весы. 1908. № 7. С. 95-96.

86. Айзеншток И. А. де Мюссе. Т. Готье. - Ш. Бодлер. Очерк //Литературное наследство. 1939. № 33/34. С. 817-823.

87. Айхенвальд 10. Шарль Бодлер («Цветы зла») //Айхенвальд Ю. Этюды о западных писателях. М.: Издание «Научного слова», 1910. С. 237-247.

88. Александров В. Шарль Бодлер: 120 лет со дня рождения //Литературное обозрение. 1941. №6. С. 71-74.

89. Алексеев В.В. Сонет Ш. Бодлера «Соответствия» и его русские переводы //Теория и практика перевода. Киев, 1986. Вып. 13. С. 130-137.

90. Алексеев В.В. Французское стихотворение как объект перевода. На материале поэзии Ш. Бодлера, П. Верлена и С. Малларме //Киев, 1988. 17 с. (Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук).

91. Алексеев В.В. Шарль Бодлер. «Тебе мой гордый стих.», «Враг»; Поль Верлен «Надежда вновь блестит.» Пер. В. Алексеева //Горизонт. Одесса: Маяк, 1987. С. 149— 150.

92. Андреев JI. Французская литература и «конец века» //Вопросы литературы. 1986. № 6. С. 75-112.

93. Анисимова Р.В. Отражение категории времени как одного из элементов картины мира //Сборник научных трудов московского института иностранных языков. Вып. 341. М., 1989. С. 66-71.

94. Аничков Е. Бодлер и Эдгар По //Аничков Е. Предтечи и современность. СПб.: Освобождение, 1910. С. 213-271.

95. Антокольский П.А. Шарль Бодлер //Шарль Бодлер. Лирика. М.: Худож. лит., 1965. С. 5-17.

96. Балашов Н.И. Легенда и правда о Бодлере //Бодлер Ш. Цветы зла. М.: Наука, 1970. С. 233-287.

97. Балашов Н.И. Творчество Бодлера //История французской литературы. Т. II. М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 567-582.

98. Балашов Н.И. «Цветы зла» Шарля Бодлера //Бодлер Ш. Цветы зла. Ростов-на-Дону, 1991. С. 5-24.

99. Балашова Т. Как стих спасти от поэтов? //Иностранная литература. 1988. № 2. С. 142— 145. (Вступление к подборке стихотворений французских поэтов в журнале «Иностранная литература», 1988, № 12).

100. Банару В.И., Нормурадов Б.А. Символ и метафора в поэзии французских символистов (на материале стихотворений П. Элюара, П. Верлена, Бодлера и др.) //Поэтика и художественный метод в зарубежных литературах. Ташкент, 1987. С. 88-90.

101. Банвилл Т. Из статьи «Шарль Бодлер» //Эллис. Иммортели. М., 1904. С. 11—16.

102. Батай Ж. Бодлер // Батай Ж. Литература и Зло. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 30-49.

103. Батюшков Ф. Бодлер и его русский переводчик П. Я. Стихотворения. Т. II. (1898 — 1901). СПб., 1901. (Рецензия Мир божий. 1901. № 8. С. 11-19).

104. Батюшков Ф. Еще несколько слов о Бодлере и его русском переводчике. Ответ г-ну П. Я. //Мир божий. 1901. №Ю. С. 8-15. (Полемика Батюшкова с П. Я. Якубовичем).

105. Белый А. Шарль Бодлер: Символизм Бодлера. Его стих. Бодлер в русском переводе //Весы. 1909. №6. С. 71-80.

106. Берестовская Д.С. Законы всеобщей аналогии (Ш. Бодлер) и образ крымской природы в прозе С.Н. Сергеева-Ценского //Культура народов Причерноморья. 1997. №2. С. 117-122.

107. Бибиков В. Три портрета: Стендаль. Флобер. - Бодлер. СПб., 1890. 196 с. (Рецензия //Северный вестник. 1890. № 9. С. 92-94).

108. Библиофил Жакоб «Могила Бодлера» //Северный вестник. 1897. № 2. С. 169-172.

109. Бицилли П. Бодлер. Цветы зла. В переводе А. Ламбле. 1929 //Числа. 1930. № 1. С. 242-245.

110. Бодлер//Словарь иностранных писателей. В 2-х томах. Т. 1. 1902. С. 110-111.

111. Бодлэр //Исторический вестник. 1908. Июнь. С. 1105-1134.

112. Божович В.И. Запечатления современной жизни //Божович В.И. Традиции и взаимодействия искусств. М., 1987. С. 44—60.

113. Божович В.И. Поэзия зримого и незримого //Божович В.И. Традиции и взаимодействия искусств. М., 1987. С. 104—113.

114. Брехт Б. Красота в стихах Бодлера: Заметки //Брехт Б. О литературе. М.: Художественная литература, 1977. С. 243-246.

115. Брюсов В. Предисловие //Бодлер Ш. Цветы зла. Томск, 1993. С. 5.

116. Брюсов В. Шарль Бодлер //Брюсов В. Полное собрание сочинений и переводов. Т. XXI. Французские лирики 19 в. СПб.: Сирин, 1913. С. 253-255.

117. Бурже П. Из статьи «Шарль Бодлер» //Эллис. Иммортели. М., 1904. С. 17-24.

118. Бурже П. Шарль Бодлер //Бурже П. Очерки современной психологии. СПб., 1888. С. 32.

119. Вайнштейн О.Б. Денди: мода, литература, стиль жизни. М.: Новое литературное обозрение, 2006. 640 с.

120. Валери П. Положение Бодлера //Валери П. Об искусстве. М., 1976. С. 433^452.

121. Ваннер А. Бодлер в русской культуре конца 19 — начала 20 века //Русская литература 20 века. Исследования американских ученых. СПб., 1993. С. 24-49.

122. Великовский С.И. Обнаженное сердце. Шарль Бодлер //Великовский С.И. В скрещенных лучах. М., 1987. С. 56-78.

123. Великовский С.И. Поворотная веха: Бодлер //Вопросы литературы. М. 1980. № 6. С. 287—295. (рецензия на книгу Нольмана).

124. Великовский С.И. Поэзия 50-60х годов. «Парнас». Леконт де Лиль. Бодлер. Лотреамон //История всемирной литературы. Т. 7. М., 1983. С. 267-277.

125. Великовский С.И. Шарль Бодлер //Великовский С.И. Умозрение и словесность. Очерки французской культуры. М., СПб.: Университетская книга, 1999. С. 286-296.

126. Венгерова 3. Бодлер //Энциклопедический словарь Брокгауз-Ефрон. Т. 7. СПб., 1891. С. 214-125.

127. Венгерова 3. Бодлер //Новый энциклопедический словарь. Т. 7. СПб., 1912. С. 139— 143.

128. Венгерова 3. Жизнь Бодлэра //Венгерова 3. Литературные характеристики. Кн. 3. СПб., 1910. С. 165-187.

129. Венгерова 3. Charles Baudelaire. Lettres, 1841-1866. Paris, 1906. Ed. "Mercure de France" //Вестник Европы. 1907. Кн. 11. С. 416-431.

130. Бенедиктова Т. «.Я пил с Эдгаром По?» (Поэтическая рецепция по-русски) //Новое литературное обозрение. 2000. № 41. С. 335-341.

131. Верлен П. Шарль Бодлер: Статья //Верлен П. Избранное. М., 1999. С. 351-361.

132. Витковский Е.В. Очень крупная дичь, или Реквием по одной птице: Заметки о том, как «Альбатрос» Ш. Бодлера около ста лет ковылял по палубе русской поэзии и что он претерпел за это время //Лит. учеба. 1987. № 5. С. 169-175.

133. Гарин И.И. Пророки и поэты. М.: Терра, 1992. 688 с.

134. Гинсбург Л. О лирике. Л.: Сов. писатель, 1974. 382 с.

135. Горелова О.А., Морева Н.С. О жанровом инварианте стихотворений в прозе. (Ш. Бодлер и И. Тургенев) //Культ, яз. конт. Вып. 2. Владивосток, 1999. С. 160-167.

136. Горький М. Поль Верлен и декаденты //Литературная критика. 1937. № 6. С. 190200.

137. Готье Т. Биография-характеристика. Пг.: Акционерное общество типографического дела, 1915. 65 с.

138. Готье Т. Шарль Бодлер //Бодлер Ш. Цветы зла. М., 1908. С. 1-63.

139. Готье Т. Шарль Бодлер //Бодлер Ш. Цветы зла. Мн.: Харвест, М.: ACT, 2001. С. 7— 69.

140. Гумилев Н.С. Поэзия Бодлера //Гумилев Н.С. Неизданное и несобранное. Париж, 1986. С. 75-81.

141. Гундубальди Э. К Данте через Бодлера //Гундубальди Э. От Маяковского к Дантовскому интернационалу. М., 1993. С. 101-192.

142. Гуревич JI. Бодлер и его творчество //Бодлер Ш. Стихотворения в прозе. СПб, 1909. С. XI-XXX.

143. Гюго В. Письмо к Бодлеру //Эллис. Иммортели. М., 1904. С. 137.

144. Гюго В. Собрание сочинений в 15 т. Т. 14. Критические статьи, очерки, письма. М.: Худож. лит., 1959. 766 с.

145. Жажоян М. Пьяные корабли: Бодлер, Рембо, Гумилев, Бродский //Лит. обозрение. М. 1997. № 6. С. 45-48. (То же.//Русская мысль = La pensée russe. Париж. 1997. № 4166. С. 13).

146. Жажоян М. Алогические образы в творчестве поэтов //Русская мысль = La pensée russe. Париж. 1997. № 4167.

147. Жид А. Бодлер и Г. Фаге //Жид А. Собр. соч. Т. 2. Л.: Худож. лит., 1935. С. 491504.

148. Зенкин С. Нечто о декадансе //Новое литературное обозрение. М. 1994. № 7. С. 360-365.

149. Зенкин С. Подпорченный парадиз //Иностранная литература. М., 1998. №8. С. 250254. (Рецензия на книгу: Бодлер Ш. Искусственный рай. Клуб любителей гашиша. М., 1997).

150. Зенкин С. Современность Бодлера //Лит. обозрение. М. 1987. № 6. С. 72—74. (рецензия на книгу Бодлера «Об искусстве»).

151. Зубкова Е.А. Шарль Бодлер и Константин Бальмонт — поэты двух эпох: Символизм в школьном изучении //Филологический журнал. Вып. 4. Юж. Сахалинск, 1995. С. 8287.

152. Капитана Н.Н. Революция 1848 г. и французская художественная критика (Торе, Бодлер, Шанфлери) //Вопросы отечественного и зарубежного искусства. 1975. Вып. 1. С. 71-91.

153. Карабутенко И. Стихотворения в прозе Шарля Бодлера //Литературная Грузия, 1976. №2. С. 63-68.

154. Карабутенко И. Шарль Бодлер. Личность и лирика. Киев, 1979. 17 с. (Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.05)).

155. Карабутенко И. Шарль Бодлер. Письма //Вопросы литературы. 1975. № 4. С. 215— 253.

156. Карабутенко И. Цветаева и «Цветы зла» //Москва. 1986. №1. С. 192-199.

157. Качоровская А. Заметки о модернизме. Шарль Бодлер. Томск, 1910. 30 с.

158. Киреев Р. Бодлер: немедленно дайте ей денег. Новелла //Киреев Р. Музы любви: В 2 кн. Кн. 2. М., 1995. С. 198-207.

159. Коган П. Шарль Бодлер //Коган П. Очерки по истории западно-европейской литературы. T. II. М.: Учпедгиз, 1934. С. 171-188.

160. Кожемякина В.А. Культура страны и язык поэзии. Франция и Бодлер //Вопросы литературы и страноведения в преподавании иностранных языков. М., 1991. С. 124— 131.

161. Комарова Е.А. Ж. Гюисманс и Ш. Бодлер: Соотношение природного и искусственного. Статья//Нац. спец. произведен. Иваново, 1999. С. 5-62.

162. Косиков Г.К. Шарль Бодлер между «восторгом жизни» и «ужасом жизни» //Шарль Бодлер. Цветы зла. Стихотворения в прозе. М.: Высш. школа, 1993. С. 5-40.

163. Кочетков 3. Новое о Бодлэре //Заветы. 1913. № 4. С. 186-190.

164. Краснов П. Первые декаденты. Charles Baudelaire. Les fleures du mal. Paul Verlaine. Choix de poésie //Книжная неделя. 1894. Август. С. 182-199.

165. Кривушина Е.С. Категория единичного и всеобщего (на материале сонета Бодлера «Враг») //Лирическое начало и его функции в художественном произведении. Владимир, 1989. С. 69-74.

166. Кривушина Е.С. Реализм Шарля Бодлера //Материалы 4 межвузовской конференции Восточно-Сибирской зоны. В 2-х т. Т. 1. Иркутск, 1968. С. 306-314.

167. Ладария М.Г. Тургенев и Ш. Бодлер //Ладария М.Г. Тургенев и французская литература 19 века. Тбилиси, 1987. С. 70-74.

168. Левик В. Бодлер и импрессионизм //Французская живопись второй половины 19 века. М., 1972. С. 177-196.

169. Левик В. «Есть красота у нас, что древним неизвестна» //Бодлер Ш. Об искусстве. М.: Искусство, 1986. С. 5-16.

170. Левик В. «Он жил во зле, добро любя» //Вопросы литературы. 1964. №7. С.153—170.

171. Левик В. Шарль Бодлер //Писатели Франции. М.: Просвещение, 1964. С. 467—482.

172. Левина Н.Р. «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева и произведения этого жанра Алоиза Бертрана и Шарля Бодлера //XXII Герциновские чтения. Л., 1969. С. 117—119.

173. Либерман А. Рецензия //Новый Kypi^=New Review. Нью-Йорк. 1998. Кн. 210. С. 313-314. (Рецензия на книгу: Wanner A. Baudelaire in Russia. Florida, 1996. 432 p.)

174. Лихачева E.B. Проблема безобразного в критических работах Ш. Бодлера. Иваново: Ивановский гос. мед. институт им. А. С. Бубнова, 1989. 16 с.

175. Луначарский А. Бодлер //Литературная энциклопедия. T. I. М., 1925. С. 547-551.

176. Луначарский А. Бодлер //Луначарский A.B. Собрание сочинений в 8-ми т. Т. 5. М., 1965. С. 536-539.

177. Лютикова Н. Предисловие //Бодлер Ш. Цветы зла. СПб., 1999. С. 5-8.

178. Маклашева С.М. Традиции Ш. Бодлера и А. Рембо в поэзии раннего импрессионизма //Закономерности взаимодействия национальных языков и литератур. Казань, 1988. С. 135-140.

179. Мальро А. Ш. Бодлер //Мальро А. Зеркало Лимба. М., 1989.

180. Маркиш С. «Le voyage» Бодлера в переводе Марины Цветаевой //Труды первого международного симпозиума (Лозанна. 30.06. 3.07. 1982): Марина Цветаева. Bern. Wien: Peter Lanq, 1991. С. 431^36.

181. Медведев Ю. Неизвестный перевод Гумилева //Аврора. Л. 1991. № 1. С. 127-133.

182. Мильчина В. Послесловие //Бодлер Ш. Об искусстве. М.: Искусство, 1986. С. 394— 420.

183. Мирошкин А. Губительные развлечения для настоящих денди //Книжное обозрение. М. 1997. № 49. С. 6.

184. Могилянский М. Поэзия Ш. Бодлера: Критические наброски. СПб., 1898. С. 33-56.

185. Морозов И. Конец декадентам //Литературное обозрение. 1902. № 10. С. 395—400.

186. Мосешвили Г. «Я в трауре смеюсь»: Шарль Бодлер: человек и легенда //Шарль Бодлер. Цветы зла. Обломки. Парижский сплин. Искусственный рай. Эссе, дневники. Статьи об искусстве. М.: Рипол Классик, 1997. С. 5-16.

187. М. П. Новые переводы Бодлэра //Литературная газета. 1940. 15.03. №15 (866). С. 6. (О переводах «Цветов зла» Бодлера, сделанных В. Шершеневичем, Эллисом, А. Пановым, В. Брюсовым и И. Анненским).

188. Мунэн Ж. Бодлер в свете критики структуралистов //Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С. 395-403.

189. Назиров Р.Г. Диккенс, Бодлер, Достоевский. К истории одного литературного мотива //Ученые записки (Башкирский университет). Вып. 17. Серия филологических наук. №7. 1964. С. 169-182.

190. Нольман М.Л. Бодлериана последнего десятилетия //Вопросы литературы. 1973. №4. С. 272-278.

191. Нольман М.Л. Координаты бодлеровского стиля (стихотворение «L'amour du mensonge») //Стилистические проблемы французской литературы. Л., 1974. С. 165— 174.

192. Нольман М.Л. Шарль Бодлер. Судьба. Эстетика. Стиль. М.: Худож. лит., 1979. 356 с.

193. Нордау М. Парнасцы и демонисты (Катюль Мендес, Бодлер) //Нордау М. Вырождение. Современные французы. М.,1975. С. 184-201.

194. Окрейц С.С. О том, как И. Курочкин переводит из Бодлера //Дешевая библиотека для легкого чтения. 1871. №6. С. 165-166.

195. Орагвелидзе Г. Время, ушедшее в книгу: о судьбе книги стихов Бодлера «Цветы зла» //Литературная Грузия. 1982. № з. с. 129-155; №4. С. 129-163; №5. С. 141-174.

196. Орагвелидзе Г. Первые русские переводы из Бодлера //Сборник научных трудов Ташкентского университета. Ташкент,1979. №512. С. 104—113.

197. Орагвелидзе Г. Русские переводчики Бодлера 80-х годов 19 в. //Сборник научных трудов Ташкентского университета. Ташкент,1977. №545. С. 137-156.

198. Орагвелидзе Г. «Цветы зла» Шарля Бодлера //Орагвелидзе Г. Стих и поэтическое видение. Тбилиси, 1973. С. 36-73, 168-172.

199. Орион В. Бодлер: изгнание из рая //Орион В. Любовные утехи богемы. Ростов-на-Дону, 1999. С. 166-175.

200. Осадченко В. Рай искусства Шарля Бодлера. Вступительная статья //Бодлер Ш. Искусственный рай. М.,1997. С. 5—22.

201. Охотин Л. Лунное золото: Некоторые соображения о стихотворении Ш. Бодлера «Лебедь», об императиве нищеты и о таинстве обреченности //Элементы. М., 1993. С. 53-54.

202. Пестерев В.А. Жанр стихотворения в прозе в творчестве И.С. Тургенева и Ш. Бодлера //Роль русской классики в развитии и взаимообогащении литературных жанров. Орджоникидзе, 1986. С. 119-192.

203. Пишуа К., Зиглер Ж. Шарль Бодлер. Статья /пер. В. Мильчиной //Иностранная литература. 2000. №4. С. 140-164.

204. Поэзия 50-60-х годов. «Парнас». Леконт де Лиль. Бодлер. Лотреамон //История всемирной литературы. В 9-ти томах. Т. 7. М.: Наука, 1991. С. 267-277.

205. Приходько И.С. К проблеме выражения авторской личности в сборнике Ш. Бодлера «Цветы зла» //Проблемы личности автора в художественном произведении. Владимир, 1982. С. 109-123.

206. Приходько И.С. Традиции Бодлера в брюсовской трактовке темы города //Лирическое начало и его функции в художественном произведении. Владимир, 1989. С. 92-100.

207. Проскурин Б.М., Яшенькина Р.Ф. Шарль Бодлер //Проскурин Б.М., Яшенькина Р.Ф. Из истории зарубежной литературы 1830-1870-х г. Пермь, 1993. Вып. 3. 1996. С. 77-96.

208. Пруст М. Сент-Бев и Бодлер //Пруст М. Против Сент-Бева. М., 1999. С.59-73.

209. Пушина Л.А. Сравнение в стихотворениях в прозе Ш. Бодлера //Риторика в современной лингвистике. Смоленск, 1999. С. 71—73.

210. Раппорт Л. Шарль Бодлэр в русских переводах //Книжные новости. 1936. №12. С. 22-23.

211. Роденбах Ж. Бодлер: Эссе //Роденбах Ж. Мертвый Брюгге. Томск, 1999. С. 628-639.

212. Саакянц А. Марина Цветаева — не Адриан Ламбле //Вопр. лит. 1986. №6. С. 191— 199.

213. Сагань А. Река вечности: Ходасевич и Бодлер //Первое сентября. 1997. № 67. 21 июня. С. 6.

214. Соколова Т.В. Поэма Ш. Бодлера «Le voyage» и ее перевод М. Цветаевой //Литература в контексте культуры. СПб., 1998. С. 204—217.

215. Солодуб Ю.П., Храповицкая Г.Н. Перевод «Красоты» Бодлера как отражение нового этапа в творческом развитии В. Брюсова //Брюсовские чтения. Ереван. 1983. Ереван, 1985. С. 352-363.

216. Сычков В.В. Категория «Вечно-переходящее» в художественно-временной системе Бодлера//Стилистические проблемы художественной литературы. Л., 1975. С.161-175.

217. Тимашева O.B. Бодлер критик. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук (10.01.05.) М.: Издательство московского университета, 1973. 22 с.

218. Тимашева О.В. О связи поэтического творчества Шарля Бодлера с изобразительным искусством //Вестник московского университета. Серия 10. Филология. М., 1973. №4. С. 24-34.

219. Тимашева О.В. Рецензия на книгу: Нольман М. Шарль Бодлер. М., 1979. Науч. докл. высш. школы //Филол. науки. 1981. №6. С. 89-90.

220. Тимашева О.В. Современная критика о Бодлере //Вопросы литературы. 1973. №7. С. 213-217.

221. Тимушина Н.В. Формирование стиля: литература и театр французского символизма: Бодлер, Вилье де Лиль Адан, Гюисманс, Верлен, Рембо, Поль Фор. Статья//Тимушина Н.В. Западноевропейский символизм. СПб.,1998. С.29-61.

222. Толмачев М.В. Жизненный путь Бодлера. Цветы зла. Стихотворения в прозе //Charles Baudelaire. Les fleurs du mal. Petits poème en prose. M.: Ed. du Progrès, 1972. P. 379-397, 420-423.

223. Толмачев M.B. Идейный смысл композиции «Цветов зла» Шарля Бодлера //Тезисы совещания (Московский педагогический институт, 25-27 мая 1972). М., 1972. С. 344345.

224. Толмачев М.В. Из истории французской литературы конца 19 века: Автографы французских писателей в архиве А.И. Урусова //Русские источники для истории зарубежной литературы. Л.,1980. С. 115—183.

225. Труайя А. Бодлер /пер. В.А. Никитина, вступ. слово С.Б. Джимбинова. М.: Молодая гвардия, 2006. 262 с.

226. Флобер Г. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 5. Письма. М.: Правда, 1956. 500 с.

227. Фокин С. К образу Сибири в «Цветах зла» //Республика словесности. Франция в мировой интеллектуальной культуре. М.: Новое литературное обозрение, 2005. С. 254265.

228. Фоменко И.В., Чередник Н.В. Ключевые слова в книге стихов Ш. Бодлера «Цветы зла». Калинин: Калининский гос. университет, 1982. 19 с.

229. Франс А. Шарль Бодлер //Франс А, Литература и жизнь. Полн. собр. соч. T. XX. М.-Л., 1931. С. 256-262.

230. Французские стихи в переводе русских поэтов XIX-XX вв. М.: Прогресс. 421 с.

231. Ходанович А. Бодлеровские аллюзии в стихотворении Ч. Милоша «Вальс» //Беларуско-русско-польский супастаул мовазн. Вщебск, 1997. С. 481-485.

232. Ходанович A.B. Об одной идейно-тематической микролинии в сюжетно-композиционном построении сборника Ш. Бодлера «Цветы зла» //Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. В 2-х ч. Ч. 1. Гродно, 1998. С. 186-190.

233. Ходасевич A.B. Горационовский топос «Памятника» в сонете Ш. Бодлера «Вечерние сумерки» //Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. В 2-х ч. Ч. 2. Гродно, 1998. С. 186-192.

234. Чегодаев А. Бодлер //Чегодаев А. Наследники и мятеж. Вольности. М., 1989.

235. Шарль Бодлэр //Северный вестник. 1890. №12. С. 201—222 (Отдел первый). (Библиографическая заметка вместо предисловия к стихотворениям Бодлэра).

236. Шарль Бодлер. Падаль //Иностр. лит. 2000. № 9. С. 131-147.

237. Шарль Бодлер. Письма //Вопросы литературы. 1975. № 4. С. 215-253.

238. Шарль Бодлэр по его письмам //Альманах искусства, науки и литературы. 1909. С. 96-98.

239. Швейбельман Н.Ф. Ш. Бодлер: проза современной жизни /ДИвейбельман Н.Ф. «Поэтика блужданий» во французской литературе XIX века: Монография. М.: Наука, 2003. С. 44-78.

240. Шервинский С. Русский Бодлер. Рецензия на книгу: Бодлер Ш. Лирика. Предисловие Антокольского П. М., 1966 //Литературная Россия. М. №50. С. 23.

241. Эллис. Иммортели. Выпуск 1-й: Ш. Бодлэр. М., 1904. 142 с.

242. Энгельгардт А. Проект памятника Бодлеру. — «Инцидент» с Брюнитьером. — Портрет Бодлера. — Любовь к кошкам. Les fleurs du mal. — Бодлер и Верлен //Вестник иностранной литературы. 1892. Ноябрь. С. 365-370.

243. Эткинд Е.Г. О внешнем и внутреннем пространстве в поэзии Бодлера //Стилистические проблемы французской литературы. Л., 1974. С. 189-208.244.—Эткинд Е.Г. Ранний русский Бодлер //Филологические записки. Воронеж, 1995. Вып. 4. С. 93-102.

244. Якобсон Р., Леви-Стросс К. «Кошки» Шарля Бодлера //Структурализм «за» и «против». М., 1975. С. 231-255.

245. Якубович П.Ф. Бодлер, его жизнь и поэзия //Бодлер Ш. Цветы зла: Стихотворения. М.: Летопись, 1998. С. 275-291.

246. Adatte Е. Les Fleurs du mal et le Spleen de Paris: Essais sur le dépassement du réel. P.: Corti, 1986. 185 p.

247. Amiot A.-M. Les fleurs du Mal. Baudelaire. Un romantisme fondateur de la modernité poétique. P.: Ellipses, 2002. 256 p.

248. Analyses & réflexions sur Baudelaire Spleen & Idéal. Ouvrage collectif. P.: Ellipses, 1984.188 p.

249. Arnold P. Le Dieu de Baudelaire. P.: Savel, 1947. 94 p.

250. Arnold P. Esoterisme de Baudelaire. P.: Vrin, 1972. 192 p.

251. Austin LJ. Baudelaire: poet or prophet? //Studies in modem French literature. Presented to P. Mansell Jones by pupils, colleagues and friends. Manchester, 1961. P. 18-34.

252. Austin L J. L'univers poetique de Baudelaire. Symbolisme et symbolique. P.: Mercure de France, 1956.354 p.

253. Baldelli E. Itinéraires baudelairiens. Roma: Bulzoni, 1978. 191 p.

254. Bandy W.T., Pichois C. Baudelaire devant ses contemporains. Témoignages rassembles et près. P.: Union gen. d'édition, 1967. 310 p.

255. Bandy W.T. A word index to Baudelaire's poems. Madison, 1939. 92 p.

256. Barrere J.-B. Le regard d'Orphée ou L'échange poétique: Hugo. Baudelaire. — Rimbaud. - Apolinaire. P.: SEDES, 1977. 272 p.

257. Bassim T. La femme dans l'oeuvre de Baudelaire. Neuchatel: La Baconniere, 1974. 307 P

258. Baudelaire: Actes du colloque de Nice (25-27 mai 1967) P.: Minard, 1968. № 4-5. 217 P

259. Baudelaire devant ses contemporains: Textes recueillis et publiés par W.T. Bandy et Claude Pichois. Monaco: Edition du Rocher, 1957. 349 p.

260. Baudelaire en Belgique: avril 1864 juillet 1866. Catalogue rédigé par Jean Warmoes. Bruxelles: Bibliothèque royale, 1967. 54 p.

261. Baudelaire Ch. Fleurs du Mal. Notice, notes et éclaircissements de M. Jacques Crépet. P.: L. Conard éditeur, 1922.

262. Baudelaire. Ouvrage collectif. P.: Hachette. 187 p.

263. Baudelaire par lui-même. Images et textes présentés par Pascal Pia. P.: Edition du Seuil, 1954. 192 p.

264. Bersani L. Baudelaire et Freud. P.: Le Seuil, 1981.

265. Blin G. Baudelaire. P.: Gallimard, 1939.

266. Blin G. Le Sadisme de Baudelaire. P.: Librairie José Corti, 1948.

267. Bocholier G. Baudelaire en toutes lettres. P.: Bordas, 1993. 128 p.

268. Bonnefoy Y. Baudelaire: la tentation de l'oubli. P.: Bibliothèque nationale de France, 2000. 53 p.

269. Borgal C. Charles Baudelaire. P.: Edition univ., 1967. 126 p.

270. Bouchet A. Baudelaire irrémédiable. P.: Deyrolle Éditeur, 1993. 145 p.

271. Brunei P. Charles Baudelaire. Les Fleurs du Mal. Entre «fleurir» et «défleurir». P.: Edition du temps, 1998.206 p.

272. Butor M. Histoire extraordinaire. Essai sur un rêve de Baudelaire. P.: Gallimard, 1961. 272 p.

273. Cabanis J. Baudelaire //Cabanis J. Plaisir et lectures. P., 1964. P. 93-104.

274. Carter A.E. Baudelaire et la critique française 1868-1917. Columbia: University of South Carolina Press, 1963.

275. Charpantier J. Baudelaire. P.: Tallandier, 1937. 252 p.

276. Crepet E. Charles Baudelaire. P.: Vanier, 1906. 466p.

277. Decaunes L. Charles Baudelaire. P.: Les presses de 1T.F.M.R.P., 1960. 219 p.

278. Drillon J. Les gisants (sur "La mort des amants" de Baudelaire). P.: Gallimard, 2001. 147 P

279. Eigeldinger M. Baudelaire et l'alchimie verbale //Eigeldinger M. Poésie métamorphoses. Neuchatel, 1973. P. 221-238.

280. Emmanuel P. Baudelaire. Bruges, 1967. 153 p.

281. Ferran A. Baudelaire et la musique //Mélangés de philology et d'histoire littéraire offerts. P.: Boivin, 1940. P. 387-393.

282. Ferran A. L'esthétique de Baudelaire. P.: Hachette, 1933. 734 p.

283. Fumet S. Notre Baudelaire. P.: Pion, 1926.

284. Gasarian G. De loin tendrement. Etude sur Baudelaire. P.: Honoré Champion, 1996. 269 P

285. Giraud A. Iwan Gilkin et Baudelaire. Iwan Gilkin a-t-il imité Baudelaire? //La Revue Belge. 7-e année. T.l. N1. Janvier 1930. P. 1-9.

286. Guiette R. Baudelaire et le Poème en prose. Revue Belge de philologie et d'histoires. T. XLII.N3. 1964. P. 843-852.

287. Guys C. Fleurs du mal. P.: Les musée de la ville de Paris. Musée de la Vie romantique, 2002.160 p.

288. Iconographie de Charles Baudelaire: Recuellie et commentée par Claude Pichois et François Ruchon. Genève: Pierre Cailler, éditeur, 1960. 219 p.

289. Jackson J.E. Baudelaire. P.: Librairie Générale Française, 2001. 287 p.

290. Jackson J.E. La mort Baudelaire: Essai sur Les Fleurs du Mal. Neuchatel: La Baconnière, 1982.147 p.

291. Jouve P.-J. Tombeau de Baudelaire. P.: Édition du Seuil, 1958. 176 p.

292. Kies A. Etudes baudelairiennes. Louvain, P.: Editions Nauwelaerts, 1967. 129 p.

293. Labarthe P. Petits Poèmes en prose de Charles Baudelaire. P.: Gallimard, 2000. 241 p.

294. Launay C. Les Fleurs du Mal de Charles Baudelaire. P.: Gallimard, 1995. 199 p.

295. Lemonnier C. Comment je rencontrai Baudelaire //Almanach de l'Université de Gand, 1893. P. 52-55.

296. Le Tombeau de Charles Baudelaire. Ouvrage publié avec la collaboration de Stephan Mallarmé. Paris: Bibliothèque artistique et littéraire, 1896. 127 p.

297. Maubel H. La légende baudelairienne. Antée. 2-e année. N12. 1 mai 1907. P. 1213-1230.

298. Massin J. Baudelaire entre Dieu et Satan. P.: Julliard, 1945. 212 p.

299. Mermas L. Un amour de Baudelaire. P.: J'ai lu. 165 p.

300. Meyer-Fraatz A. Die «Schönheit» des Symbolismus: Baudelaires Sonett «La Beauté» in russischer Übersetzung //Zeitschrift fur Slawistik 38. 1993. № 4. 584-603 s.

301. Murphy S. Logiques du dernier Baudelaire. Lectures du Spleen de Paris. P.: Champion Classiques, 2007. 736 p.

302. Peyre H. Connaissance de Baudelaire. P.: José Corti, 1951.

303. Pia P. Baudelaire. P.: Édition du Seuil, 1995. 208 p.

304. Pichois C., Avice J.-P. Dictionnaire Baudelaire. P: Du Lérot, 2002.

305. Pichois С. La date de l'essai de Baudelaire sur le rire et les caricaturistes //Les lettres romanes. T. XIX. N3. 1-er août 1965. P. 203-216.

306. Porché F. Baudelaire. P.: Flammarion, 1944.

307. Poulet George et Kopp Robert. Qui était Baudelaire? P.: Skira, 1969. 121 p.

308. Prévost J. Baudelaire. Essai sur l'inspiration et la création poétique. P.: Mercure de France, 1953.382 p.

309. Proust M. A propos de Baudelaire //Proust M. Chroniques. P., 1943. P. 212-258.

310. Raymond M. De Baudelaire au surréalisme. P.: Librairie José Corti, 1947. 367 p.

311. Regards sur Baudelaire. Actes du Colloque de London (Canada). P.: Lettres modernes Minard, 1974. 200 p.

312. Richardson J. Baudelaire. New York: St. Martin's Press, 1994. 602 p.

313. Rouger J. Baudelaire et la vérité littéraire des «Fleures du mal» suivie des antologies poétiques. P.VI: Les nouvelles éditions debresse. 161p.

314. Ruff M.-A. L'esprit du mal et l'esthétique baudelairienne. Thèse pour le doctorat ès lettres. P.: Collin, 1955. 492 p.

315. Sartre J.-P. Baudelaire. P.: Gallimard, 1975. 185 p.

316. Starobinski J. La Mélancolie au miroir. Trois lectures de Baudelaire. P.: Julliard, 1989. 94 P

317. Strinberg H. Baudelaire im Urteil der Mit- und Nachwelt. Münster: H. Pöppinghaus, 1935.

318. Verhaeren E. Charles Baudelaire //Verhaeren E. De Baudelaire à Mallarmé. P.: Edition Complexe, 2002. P. 41-50.

319. Verhaeren E. Charles Baudelaire. L'art moderne. 2-е année. N 33. 13 août 1882. P. 260261.

320. Vivier R. La religion de Baudelaire. Le Flambeua. 6-e année. N2. 28 février 1923. P. 186-200.

321. Walder A. Swinburne's flowers of evil. Baudelaire's influence on poems and ballads. 1-st sériés. Uppsala, 1976.

322. Walter В. Charles Baudelaire. P.: Editions Payot, 1979. 284 p.

323. Wanner A. Baudelaire in Russia. Gainesville, 1996. 432 p.

324. Работы по французскому и бельгийскому символизму

325. Андреев Л.Г. Импрессионизм. М.: Издательство Московского университета, 1980. 250 с.

326. Андреев Л.Г. Русский Верхарн //Верхарн Э. Избранные стихотворения. М.: ОАО Издательство «Радуга», 2002. С. 5-19.

327. Андреев Л.Г. Сто лет бельгийской литературы. М.: Издательство Московского университета, 1967. 463 с.

328. Андреев Л.Г. Феномен Рембо //Рембо А. Поэтические произведения в стихах и прозе: Сборник. М.: Радуга, 1988.

329. Антокольский П. Артюр Рембо //Рембо А. Стихотворения. М.: Худож. лит., 1960. С. 5-27.

330. Балахонов В. Гимн загадочной свободе //Рембо Ж.-А. Пьяный корабль: стихи: пер. с фр. СПб.: «Петербург-XXI век», 1994. С. 128-139.

331. Балашов Н.И. Алоизиюс Бертран и рождение стихотворения в прозе //Бертран А. Гаспар из тьмы. Фантазии в манере Рембранта и Калло. М.: Наука, 1981. С. 235-295.

332. Балашов Н.И. Рембо и связь двух веков поэзии //Рембо А. Стихи. Последние стихотворения. Озарения. Одно лето в аду. М.: Наука, 1982. С. 185-300.

333. Бахтин М.М. Собр.соч. Т.2. М.: Русские словари, 2000. 800 с.

334. Вагнер Р. Кольцо Нибелунга: Избранные работы. М.: Издательство ЭКСМО-Пресс; СПб.: Terra Fantastica, 2001. 800 с. (Серия «Антология мысли»).

335. Вагнер Р. Моя жизнь. M.: Издательство ЭКСМО-Пресс; СПб.: Terra Fantastica, 2003. 864 с.

336. Великовский С.И. Умозрение и словесность. Очерки французской культуры. М., СПб.: Университетская книга, 1999. 711 с.

337. Веселовская М. Жорж Роденбах — поэт безмолвия //Роденбах Ж. Мертвый Брюгге. Томск, 1999. С. 7-32.

338. Витковский Е. Под взглядом химеры //Семь веков французской поэзии. СПб.: Евразия, 1999. С. 5-14.339." Тиль Р. Истоки новой поэзии //Весы. 1909. №5. С. 94-101.

339. Гиль Р. Письма о французской поэзии II //Весы. 1909. №10-11. С. 169-176.

340. Гиль Р. По поводу новой книги Верхарна //Весы. 1907. №8. С. 89-95.

341. Гонкур де Э. и Ж. Дневник. Записки о литературной жизни. Избранные страницы в 2-х томах. М.: Худож. лит., 1964.

342. Горький A.M. Поль Верлен и декаденты //Литературный критик. 1937. № 6. С. 190— 200.

343. Гурмон Р. Де Книга масок. Томск: Водолей, 1996. 224 с.

344. Гурмон Р. Де Французская поэзия в 1907 году //Весы. 1908. №1. С. 111-117.

345. Зарубежная литература конца XIX — начала XX века. Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений /В.М. Толмачев, Г.К. Косиков, А.Ю. Зиновьева и др.; под ред. В.М. Толмачева. М.: Academia, 2003. 494 с.

346. Зенкин С. Пророчество о культуре //Малларме С. Сочинения в стихах и прозе: Сборник. М.: А/О Издательство «Радуга», 1995. С. 5-38.

347. Карко Ф. Верлен: пер. с фр. СПб.: Искусство-СПб., 1999. 229 с.

348. Kappe Ж.-М. Жизнь и приключения Жана-Артюра Рембо: Роман. СПб.: «Петербург -XXI век», 1994. 186 с.

349. Косиков Г.К. Два пути французского постромантизма: символисты и Лотреамон //Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора. М.: Издательство МГУ, 1993. С. 5-62.

350. Креспель Ж.-П. Повседневная жизнь импрессионистов. 1863-1883 /перевод с французского Е. Пуряевой. М.: Мол. Гвардия, 1999. 301 с.

351. Креспель Ж.-П. Повседневная жизнь Монмартра во времена Пикассо (1900-1910) /перевод с французского Т.В. Балашовой, Л.И. Кайсаровой; предисл. А.П. Левандовского. М.: Мол. Гвардия, 2000. 245 с.

352. Креспель Ж.-П. Повседневная жизнь Монпарнаса. 1905-1930 /перевод с французского О.В. Карпенко под ред. Л.И. Кайсаровой; предисл. А.П. Левандовского. М.: Мол. Гвардия, 2000. 201 с.

353. Крючкова В.А. Символизм в изобразительном искусстве: Франция и Бельгия, 1870 -1900. М.: Изобразительное Искусство, 1994, 478 с.

354. Морис Метерлинк в России Серебряного века. М.: Издательство «Рудомино», 2001. 287 с.

355. Мурашкинцева Е.Д. Верлен и Рембо. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. 351 с.

356. Обломиевский Д. Французский символизм. М.: Наука, 1973. 302 с.

357. Пастернак Б. Предисловие //Верлен П. Романсы без слов. СПб.: Терция, Кристалл, 1999. С. 5-10.

358. Птифис П. Артюр Рембо /пер. с фр. М.: Мол. гвардия, 2000. 406 с.

359. Птифис П. Верлен /пер. с фр. М.: Мол. гвардия, 2002. 489 с.

360. Рене Гиль Валерий Брюсов. Переписка 1904-1915. СПб.: Академический проект, 2004.512 с.

361. Рубине M. Пластическая радость красоты: Экфрасис в творчестве акмеистов и европейская традиция. СПб.: Академический проект, 2003. 354 с.

362. Франция. Лингвострановедческий словарь /под ред. Л.Г. Ведениной. М.: «Интердиалект+» / «АМТ», 1997. 1037 с.

363. Французский символизм. Драматургия и театр /сост., вступ. ст., коммент. В. Максимова. СПб.: Гиперион; Издательский центр «Гуманитарная академия», 2000. 480 с.

364. Фридлендер Г.М. Русская и французская литературы 19 в. (Типологическая общность. Взаимосвязи. Контакты) //Русская литература. 1989. № 1. С. 87-99.

365. Шенгели Г. Поль Верлен (1844-1896) //Верлен П. Избранное. М.: Московский рабочий, 1996. С. 5-24.

366. Шкунаева И.Д. Бельгийская драма от Метерлинка до наших дней. Очерки. М.: «Искусство», 1973. 448с.

367. Энциклопедия символизма. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. 320 с. (Энциклопедия живописи)

368. Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка /Ж. Кассу, П. Брюнель, Ф. Клодон и др.; науч. ред. В.М. Толмачев. М.: Республика, 1999.429 с.

369. Яснов М. «Предчувствие грядущих парусов.» // Рембо А. Стихотворения /пер. с фр.; предисл. Ж. Мартена; состав., послесл. и коммент. М. Яснова. М.: Текст, 2005. 319 с.

370. Яснов М.Д. Угол стола, или портрет Верлена в кругу «проклятых поэтов» //Проклятые поэты: Тристан Корбьер, Шарль Кро, Жермен Нуво, Жюль Лафорг /сост., ст., коммент М.Д. Яснова. СПб.: Наука, 2005. С. 5-36.

371. Campa L. Parnasse, Symbolisme. Esprit nouveau. P.: Ellipses, 1998. 120 p.

372. Chadwick Ch. Symbolism. London: Methuen&Co Ltd., 1971. 71 p.

373. Coulon M. Le Problème de Rimbaud. Nimes, 1923. P. 134-135.

374. Fin de siècle et symbolisme en Belgique: Oeuvres poétique. Bruxelles: Edition Complex, 1998.654 p.

375. Fumet S. Le sonnet emballé //Péguy Ch. Les Tapisseries. P.: Gallimard, 1957. P. 9-24.

376. Gorceux P. Morice Maeterlinck. Le symbolisme de la différence. Mont-de-Marsan: Edition International, 1997. 280 p.

377. Histoire de la littérature française /sous la direction de Daniel Couty. P.: Larousse, 2000. 1522 p.

378. Histoire illustrée de la littérature française /par E. Abry, C. Audic et P. Crouzet. P.: Henri Didier. Editeur, 1939. 746 p.

379. Kahn G. Silhouettes littéraires. P.: Editions Montaigne, 1925. 125 p.

380. Lehmann A.G. The Symbolist Aesthetic in France 1885-1895. Oxford and London: Basil Blackwell, 1950. 328 p.

381. Lloyd R. Mallarmé: The poet and his Circle. Ithaca and London: Cornell University Press, 1999. 258 p.

382. Marchai B. Lire le symbolisme. P.: Dunod, 1993. 208 p.

383. Martino P. Parnasse et symbolisme (1850-1900). P.: Librairie Armand Colin, 1954. 220 P

384. Peyre H. La littérature symboliste. P.: Presse Universitaire de France, 1976. 127 p.

385. Qu'est-ce que le symbolisme? P.: Press Universitaires de France, 1974. 260 p.

386. Richard J.-P. Poésie et profondeur. P.: Editions du Seuil, 1955. 253 p.

387. Régnier H. De Les Cahier inédits. 1887-1936. P.: Pygmalion; Gérard Watelet, 2002. 1004 p.

388. Scepi H. Les Complaintes de Jules Laforgue. P.: Gallimard, 2000. 234 p.

389. Vaillant A., Bertrand J.-P., Régnier P. Histoire de la littérature française du XIX siècle. P.: Nathan, 1998. 640 p.

390. Valéry P. Fontainas A. Correspondance 1893-1945. Narcisse au Monument. P.: Edition du Félin, 2002. 375 p.

391. XIXe siècle. Les grands auteurs français du programme /А. Lagarde, L. Michard. P.: Bordas, 1965.576 p.

392. Работы по русскому символизму

393. Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. 366 с.395. -Алешина JI.C., Стернин Г.Ю. Образы и люди Серебряного века. М.: Издательство1. Галарт», 2005. 272 с.

394. Альтман М.С. Разговоры с Вячеславом Ивановым. СПб.: ИНАПРЕСС, 1995. 384 с.

395. Анненский И. Что такое поэзия? //Аполлон. 1911. №6. С. 51—57.

396. Ашукин Н.С., Щербаков P.JI. Брюсов. М.: Молодая гвардия, 2006. 689 с. (ЖЗЛ).

397. Бальмонт К. Князь Урусов. (Страницы любви и памяти) //Бальмонт К. Горные вершины. М., 1904. С. 102-106.

398. Бальмонт К.Д. О русской литературе. Воспоминания и раздумья. 1892 1936. М.: Алгоритм, 2007. 432 с.

399. Бальмонт К.Д. Светозвук в природе и световая симфония Скрябина. М.: Нотный магазин российского музыкального издательства. 1917. 24 с.

400. Барзах А.Е. Материя смысла //Иванов В.И. Стихотворения. Поэмы. Трагедия. СПб.: Академический проект, 1995. С. 5-60.

401. Белый А. Арабески: книга статей. М.: Мусагет, 1911. 501 с.

402. Белый А. Между двух революций. Воспоминания. В 3 кн. Кн. 3. М.: Худож. лит., 1990. 670 с.

403. Белый А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. В 3-х кн. Кн. 1. М.: Худож. лит., 1989. 543 с.

404. Белый А. Начало века. Воспоминания. В 3 кн. Кн. 2. М.: Худож. лит., 1990. 687 с.

405. Белый А. Символизм как миропонимание /сост., вступ. ст. и прим. JI. А. Сугай. М.: Республика, 1994. 528 с.

406. Бенуа А. Художественные письма. 1930-1936. Газета «Последние новости», Париж. Сост. И.П. Хабаров, вступ. статья Г.Ю. Стернина. М.: Галарт, 1997. 408 с.

407. Берберова Н.И. Курсив мой: Автобиография /вступ. ст. Е.В. Витковского; коммент. В.П. Кочетова, Г.И. Мосешвили. М.: Согласие, 1999. 736 с.

408. Блок A.A. и А. Белый. Переписка. М.: Изд-во Гос. литературного музея, 1940.

409. Брюсов В. Поли. собр. соч. и переводов. В 25 т. Т. 21. Французские лирики 19 века. СПб.: Сирин, 1913.

410. Брюсов В.Я. Рец. на сб. стих. К.Д. Бальмонта «Будем как солнце». М.: Скорпион, 1903.

411. Брюсов Валерий, Петровская Нина. Переписка: 1904—1913 /вступ. статьи, подгот. текста и комментарии H.A. Богомолова, A.B. Лаврова. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 776 с.

412. Булгаков Ф. Смерть натурализма и нервозная поэзия //Новое время. 1891. 18 Июля.

413. Бычков В. 2000 лет христианской культуры sub specie aesthetica. В 2-х т. Т. 2. Славянский мир. Древняя Русь. Россия. М., СПб.: Университетская книга, 1999. 527 с.

414. Валентинов Н. Два года с символистами /предисл. и примеч. Г. Струве. M.: XXI век Согласие, 2000. 384 с.

415. Валерий Брюсов в автобиографических записях, письмах, воспоминаниях современников и отзывах критики /сост. Н, Ашукин. М.: Издательство «Федерация», 1929. 404 с.

416. Валерий Брюсов. Литературное наследство. М.: Наука, 1976. 854 с.

417. Волошин М. Лики творчества. Л.: Наука, 1988. 848 с.

418. Волошин М. Собрание сочинений. Т. 7. Кн. 1. Журнал путешествия. Дневник 19011903. История моей души. М.: Эллнс Лак 2000, 2006. 544 с.

419. Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993. 559 с.

420. Вячеслав Иванов. Материалы и исследования. М.: Наследие, 1996. 392 с.

421. Гарбовский Н.К. Теория перевода. М.: Издательство Московского Университета, 2004. 544 с.

422. Гаспаров M.J1. Антиномичность поэтики русского модернизма //Гаспаров МЛ. Избранные статьи. М.: Новое литературное обозрение, 1995. С. 286-304.

423. Гаспаров M.JI. Очерк истории европейского стиха. М.: Фортуна Лимитед, 2003. 272 с.

424. Гаспаров МЛ. Русские стихи 1890-х — 1925-го годов в комментариях. М.: Высшая школа, 1993.272 с.

425. Гиппиус 3. Воспоминания. М.: Захаров, 2001. 462 с.

426. Гиппиус 3. Дневники. М.: Захаров, 2002. 366 с.

427. Гиппиус 3. Живые лица. Стихи, дневники. Тбилиси: «Мерани», 1991. 398 с.

428. Гиппиус 3. Живые лица. Воспоминания. Тбилиси: «Мерани», 1991. 384 с.

429. Гитович А. Мысли и заметки об искусстве поэтического перевода //Брюсовские чтения 1966 года. Ереван: Айастан, 1968. С. 135-140.

430. Григорян К.Н. В.Я. Брюсов и проблема поэтического перевода //Брюсовские чтения 1963 года. Ереван: Айастан, 1964. С. 166-168.

431. Гумилев Н.С. Письма о русской поэзии. М.: Современник, 1990. 372 с.

432. Демин В.Н. Андрей Белый. М.: Молодая гвардия, 2007. 413 с. (ЖЗЛ).

433. Диалог писателей. Из истории русско-французских культурных связей XX века. 1920-1970. М.: ИМЛИ РАН, 2002. 960 с.

434. Дурылин С.Н. В своем углу. М.: Молодая гвардия, 2006.

435. Жирмунский В.М. Преодолевшие символизм /Жирмунский В.М. Избранные труды. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. С. 106-133.

436. Зарубежная поэзия в переводах Валерия Брюсова: Сборник /сост. С.И. Гиндин. М.: А/О Издательство «Радуга», 1994. 489 с.

437. Засосов Д.А., Пызин В.И. Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX-XX веков; Записки очевидцев. М.: Мол. Гвардия, 2003. 467 с.

438. История русской литературы XIX века /под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского. М.: Изд. Т-ваМИР, 1911. В 5 кн.

439. Кашкин И. Текущие дела: заметки о стиле переводческой работы //Мастерство перевода: сборник статей. М.: Сов. писатель, 1959.

440. Клюев Н. Письма к Александру Блоку: 1907-1915. М.: Прогресс-Плеяда, 2003. 368 с.

441. Колобаева Л.А. Русский символизм. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. 296 с.

442. Корин A.A. Любовь и страсть Серебряного века. М.: Изд-во Эксмо, 2006. 448 с.

443. Критика русского зарубежья: В 2 ч. М.: Олимп, ACT, 2002. (Библиотека русской критики).

444. Критика русского символизма: В 2 т. /сост., вступ. статья, преамбулы и примеч. H.A. Богомолова. М.: Олимп, ACT, 2002. (Библиотека русской критики).

445. Лавров A.B., Гречишкин С.С. Символисты вблизи. Очерки и публикации. СПб.: Издательство «Скифия», ИД «ТАЛАС», 2004. 400 с.

446. Лавров A.B. Андрей Белый: разыскания и этюды. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 520 с.

447. Лавров A.B. Русские символисты: этюды и разыскания. М.: Прогресс-Плеяда, 2007. 632 с.

448. Левик В. О точности и верности //Мастерство перевода: сборник статей. М.: Сов. писатель, 1959. С. 82-90.

449. Летопись литературных событий в России конца XIX — начала XX в. (1891 -октябрь 1917). Выпуск 1 (1891 1900). М.: ИМЛИ РАН, 2002. 528 с.

450. Летопись литературных событий в России конца XIX начала XX в. (1891 -октябрь 1917). Выпуск 3 (1911 - октябрь 1917). М.: ИМЛИ РАН, 2005. 672 с.

451. Литературные манифесты от символизма до наших дней. M.: XXI век — Согласие, 2000. 608 с.

452. Лозинский М.Л. Искусство стихотворного перевода. М.: Дружба народов. 1955. № 7. С. 160-166.

453. Маковский С.К. На Парнасе Серебряного века. М.: Издательство «Наш дом L'Age d'Homme», Екатеринбург: издательство «У-фактория», 2000. 400 с.

454. Маковский С. Портреты современников: Портреты современников. На Парнасе «Серебряного века». Художественная критика. Стихи /сост., подготовка текста и коммент. Е.Г. Домогацкой, Ю.Н. Симоненко; послесловие Е.Г. Домогацкой. М.: «Аграф», 2000. 768 с.

455. Мережковский Д.С. Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы. СПб.: Наука, 2007. 902 с.

456. Мережковский Д. Новейшая лирика //Вестник иностранной литературы. 1894. № 12.

457. Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб.: Искусство-СПб., 2004. 480 с.

458. Мой век, мои друзья и подруги: Воспоминания Мариенгофа, Шершеневича, Грузинова: Сборник /сост., указатель имен C.B. Шумихина и К.С. Юрьева. Вступ. статья и комментарий C.B. Шумихина. М.: Моск. рабочий, 1990. 735 с.

459. Московский Парнас: Кружки, салоны, журфиксы Серебряного века (1890-1922). М.: Интелвак, 2006. 768 с.

460. Мочульский К.В. Андрей Белый. Томск.: Водолей, 1997. 256 с.

461. Нефедьев Г.В. Русский символизм: от спиритизма к антропософии. Два документа к биографии Эллиса //Новое литературное обозрение. 1995. №5. С. 119-138.

462. Одоевцева И. На берегах Невы. СПб.: Азбука-классика, 2007. 442 с.

463. Одоевцева И. На берегах Сены. СПБ.: Азбука-классика, 2007. 480 с.

464. Оцуп Н. Современники. П., 1961.

465. Пайман А. История русского символизма /авторизованный пер. Пер. с англ. В.В. Исакович. М.: Республика, 2000. 415 с.

466. Пинаев С.М. Максимилиан Волошин, или Себя забывший бог. М.: Молодая гвардия, 2005. 661 с. (ЖЗЛ).

467. Писатели символистского круга. Новые материалы. СПб.: Российская Академия Наук, Институт русской литературы (Пушкинский дом), «Дмитрий Буланин», 2003. 512 с.

468. Рогов В. В. Брюсов-переводчик //Брюсовские чтения 1966 года. Ереван: Айастан, 1968. С. 206-208.

469. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов). Книга 1. ИМЛИ РАН. М.: Наследие, 2000. 960 с.

470. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов). Книга 2. ИМЛИ РАН. М.: Наследие, 2001. 768 с.

471. Русский символизм. Из частных собраний. М.: Издательство «Галарт», 2005. 81 с.

472. Садовской Б.А. Записки (1881-1916) //Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. М.: Студия «Тритэ», «Российский архив», 1994. С. 106-190.

473. Серебряный век. Мемуары. (Сборник) /составитель Т. Дубинская-Джалилова. М.: Известия, 1990. 672 с.

474. Соловьев B.C. Смысл любви: Избранные произведения. М.: Современник, 1991. 525 с.

475. Тихвинская Л.И. Повседневная жизнь театральной богемы Серебряного века: Кабаре и театры миниатюр в России. 1908-1917. М.: Молодая гвардия, 2005. 527 с.

476. Томпакова О.М. А.Н. Скрябин в художественном мире Москвы конца XIX начала XX века. Новые течения. М.: Музыка, 1997. 38 с.

477. Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М.: Наследие, 2001.254 с.

478. Федоров A.B. Иннокентий Анненский лирик и драматург //Анненский И. Стихотворения и трагедии. Л., 1990.

479. Федоров "А.- Иннокентий Анненский: Личность и творчество. Монография. Л.: Худож. лит., 1984. 256 с.

480. Федоров A.B. Искусство перевода и жизнь литературы. Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1983. 352 с.

481. Федоров A.B. Проблема стихотворного перевода //Поэтика. Л., 1927.

482. Фокин П., Князева С. Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX-XX веков: в 3 т. СПб.: Амфора, 2007.

483. Хазен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика /пер. с нем. М.Ю. Некрасова. СПб.: Академический проект, 2003. 816 с.

484. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм /пер. с нем. С. Бромерло, А.Ц. Масевича и А.Е. Барзаха. СПб.: Академический проект, 1999. 512 с.

485. Ходасевич В.Ф, Некрополь. Литература и власть. Письма Б.А. Садовскому. М.: СС, 1996.464 с.

486. Ходасевич В.Ф. О символизме //Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М.: Согласие, 1996. С. 173177.

487. Чуковский К.И. Высокое искусство. М.: Сов. писатель, 1988.

488. Чулков Г. Годы странствий /вступ. статья, сост., подгот. текста, коммент. М.В. Михайловой. М.: Эллис Лак, 1999. 864 с.

489. Чулков Г.И. Покрывало Изиды //Чулков Г.И. Статьи 1905-1911. СПб.: Шиповник, 1912.

490. Эллис. Итоги символизма //Весы. 1907. № 7. С. 75.

491. Эллис Неизданное и несобранное. Томск: Водолей, 2000. 480 с.

492. Эллис. Рец. Ш. Бодлер. Цветы зла. Поли. Пер. A.A. Панова. СПб., 1907 //Весы. 1907. №7. с. 75-77.

493. Эллис. Русские символисты. Томск: Водолей, 1998. 346 с.

494. Эткинд Е.Г. Поэтический перевод в истории русской литературы //Мастера русского стихотворного перевода. Т. 1. Л.: Советский писатель, 1968. С. 5-72.

495. Эткинд Е.Г. Русская переводная поэзия 20 века. М.: Академический проект, 1997.

496. Эткинд Е.Г. Там, внутри. О русской поэзии 20 века. СПб.: Максима, 1995. 567 с.

497. Davidson P. The Poetic Imagination of Vyacheslav Ivanov. A Russian Symbolist's Perception of Dante. Cambridge New-York: Cambridge University Press, 1989. 231 p.

498. Donchin G. The influence of French Symbolism on Russian Poetry. The Hague: Mouton, 1958.239 p.

499. Grossman J.D. Valery Bryusov and the Riddle of Russian Decadence. Berkeley; Los Angeles; London: University of California Press, 1985. 397 p.

500. Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K.D. Balmont: 1890-1909. Köln; Wien; Böhlau, 1988.463 s.

501. Rosenthal B.G. Dmitri Sergeevich Merezhkovsky and the Silver Age: the development of a revolutionary mentality. The Hague: Martinus Nijhoff, 1975. 248 p.1.I. Интернет ресурсы

502. Метерлинк M. Из воспоминаний. Пер. К. Рагозина / http://spintongues.msk.ru/maurice.html (дата обращения 18.09.08).

503. Обухова О. «Ты пела Бодлеру.» «Муза Бодлера» и Г. Шенгели //Academic Electronic Journal in Slavic Studies. — 2002. № 2. // http://www.utoronto.ca/slavic/tsq/02/toc.html. {дата обращения 15.08.06).

504. Шарль Бодлер. Стихи. Вступление Анатолия Гелескула. Перевод: Анатолий Гелескул // http://magazines.russ.rU/inostran/2004/7/bodl4.html (дата обращения 05.06.07).

505. W. Т. Bandy Center Databases // http://webz.librarv.vanderbilt.edu:8202/WebZ/VUAuthorize?sessionid=0 (дата обращения 03.02.07).

506. Charles BAUDELAIRE — son oeuvre, sa vie, sa philosophie // http://baudelaire.zy-va.com/ (дата обращения 06.05.08).

507. Charles Baudelaire sur remue.net // http://www.remue.net/litt/baudelaire.html (дата обращения 18.11.07).

508. Baudel'web // http://membres.lycos.fr/halex/baudel/baudel/index2.htm (дата обращения 26.10.07)

509. Charles Baudelaire (1821-1867) // http://www.bmlisieux.com/litterature/baudelaire/baudelai.htm (дата обращения 22.02.08).9. http://synesthesia.prometheus.kai.ru/sinl.htm (дата обращения 03.03.08).