автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Аграрная политика Советского государства. 1917-1991 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аграрная политика Советского государства. 1917-1991 гг."

^ ^ Московский государственный открытый

/ 2 ДЕН «97

педагогическии университет

На правах рукописи

КУЩЕТЕРОВ Руслан Магометович

Аграрная политика Советского государства.

1917-1991 гг. (На материалах Северо-Кавказского региона).

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва 1997

Работа выполнена на кафедре гуманитарных и социально-экономических наук Ставропольского кооперативного института.

Официальные оппоненты -

Ведущая организация -

доктор исторических наук, профессор В.С.Лельчук

доктор исторических наук, профессор Н.Ф.Бугай

доктор исторических наук, профессор А.И.Юрьев

Государственная академия сферы быта и услуг

Защита состоится « £4» 1997 г. в ¿3_ часов на

заседании диссертационного Совета Д.113.25.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Московском государственном открытом педагогическом университете (109004, Москва, ул. Верхняя Радищевская, дом 16-18, ауд.^Сд ).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета. Автореферат разослан » 1997 г.

Ученый секретарь

диссертационного Совета

доктор исторических наук, профессор

И.И.Майданов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В комплексе проблем российской истории советского периода, которые подвергаются сейчас переосмыслению, одной из ключевых является анализ аграрной политики.

На всем протяжении существования Советской власти сельское хозяйство и крестьянство являлись объектами пристального внимания партии и государства, ибо стабильное развитие сельскохозяйственного производства определяло возможности в деле укрепления новой политико-государственной системы. Приобщение многомиллионного крестьянства к реализации модели строительства нового общества было невозможно без ликвидации его хозяйственной самостоятельности и гражданской самобытности, что и обусловило, как показали первые же годы после Октябрьской революции, применение репрессивной политики по отношению к сельским хозяевам. »Сегодня преодоление негативных последствий раскрестьянивания неотделимо от извлечения уроков из опыта прошлого и необходимо для решения проблем дальнейшего развития крестьянских хозяйств в условиях реформирования общественно-политической и социально-экономической системы.

Глубокое осмысление и научное обобщение опыта проведения насильственной аграрной политики за годы Советской власти приобретает все возрастающее значение в нынешних условиях; выводы, вытекающие из анализа более чем семидесятилетней истории руководства партии-государства аграрным сектором страны, должны послужить уроком, который будет учитываться новой государственной системой при разработке и проведении аграрной политики, направленной на признание многоукладности в экономике страны, развитие различных форм хозяйствования на земле.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца 1917 по 1991 годы.

Правомерно рассматривать политику партийно-советской власти в отношении крестьянства как в целом единый процесс, начиная с Октября 1917 года вплоть до 1991 года, хотя в нем, безусловно, необходимо выделять периоды, качественно отличающиеся друг от друга. Только так можно получить всеобъемлющую картину в данной, поистине судьбоносной для России и ее регионов области жизни.

Предметом изучения избрана политика партии и государства в отношении крестьянства, ее методы и результаты.

Объектом исследования является крестьянство, российская деревня, ставшие полем гигантского социального эксперимента по борьбе с «частнособственническими инстинктами» и радикальной «переделки» быта, образа жизни и общественного сознания на

коллективистский лад, через создание и укрепление на этой основе колхозно-совхозного строя в нашей стране.

Рассматривая эту проблему в общероссийском масштабе, автор основным объектом своего исследовательского интереса избрал северокавказский регион, при всей своей специфике позволяющий репрезентативно осветить данную проблему. Это дает возможность не только изучать с новых позиций историю России советского периода в целом в ее важной проблемной составляющей, но и одновременно осуществлять научную разработку истории одного из многонациональных российских регионов. Это отвечает уровню политических и научных задач, стоящих перед обществоведами Российской Федерации, непосредственно корреспондирует с принятыми за последнее время документами в области совершенствования российского федерализма, проведения конструктивной государственной национальной и региональной политики.

Таким образом, избранная тема является перспективной научной проблемой, актуальной в историческом, а также, теоретическом, политическом, экономическом и социальном отношениях. Все это и обусловило ее выбор для специального научного исследования.

Автор ставит своей целью, исходя из научной и практической значимости проблемы, уровня ее разработки, основываясь главным образом на новых документах и фактах, исследовать партийно-государственную политику в отношении крестьянства, методы и результаты ее осуществления в основном на материалах северокавказского региона.

Учитывая многоплановость проблемы, автор ограничил круг исследования следующими задачами:

— на основе новых концептуальных подходов проанализировать теоретико-методологические аспекты проблемы, определить степень ее изученности и перспективы дальнейшей разработки;

— раскрыть политическую и социально-экономическую динамику процессов, происходивших в советской деревне в 20-80-е годы;

— проанализировать истоки, сущность, основные направления и последствия партийно-государственной политики в отношении крестьянства;

— выделить характерные черты и особенности реализации большевистской аграрной политики на общероссийском и региональном уровнях;

— рассмотреть роль северокавказских властных структур и «центра» в осуществлении аграрных преобразований в деревне;

— показать связь политики по отношению к крестьянству в целом в России и непосредственно на Северном Кавказе с сущностью идеологических и политических установок правящей партии на всем протяжении ее пребывания у власти, определить основы и

предпосылки реализации демократической программы возрождения крестьянства новой России.

Методологическую основу решения поставленных диссертантом задач составили принципы историзма, объективности и системности научного анализа, являющихся сегодня общепринятыми в историческом исследовании.

Научная новизна исследования состоит в том, что автор, рассматривая полигику партии и государства в отношении крестьянства как определенную систему на основе архивных источников и ранее неопубликованных данных, дает собственную трактовку этой политики как в северокавказском регионе, так и в общероссийском масштабе.

При освещении событий в стране или крупных сельскохозяйственных регионах, автор рассматривает общее и особенное в осуществлении политики, приведшей к раскрестьяниванию крестьянства. В центре внимания автора лежит анализ неиспользованных альтернатив развития крестьянских хозяйств в 20-30-е годы, влияние на аграрные процессы командно-административной системы в сельском хозяйстве.

В основу диссертации положен проблемно-хронологический принцип, на основе которого последовательно рассмотрены проблемы развития крестьянского хозяйства, основные направления аграрной политики государства на всем протяжении более чем семидесятилетней истории Советской власти.

Практическое значение работы состоит в том, что выводы и материалы исследования представляют интерес сегодня для совершенствования аграрных отношений, повышения эффективности сельского хозяйства и укрепления на этой основе экономики страны в целом и одного из ее регионов. Прошлое свидетельствует, а настоящее убеждает в том, чтобы возродить российскую деревню, следует принципиально изменить отношение к сельскому хозяйству как «донору» в развитии других отраслей народного хозяйства, внести существенные коррективы в аграрную политику, развитие различных форм хозяйствования на земле, повышение заинтересованности крестьянина в своем труде.

Кроме того, основные положения и выводы диссертации могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов в учебных заведениях, а также при подготовке обобщающих работ по истории крестьянства и аграрных отношений.

Апробация результатов исследования. Основное содержание диссертации отражено в пяти монографиях и статьях автора, общим объемом более 100 печатных листов. Кроме того, основные итоги исследования излагались на всероссийских научных и региональных конференциях и семинарах в Санкт-Петербурге, Белгороде, Карачаевске, Ставрополе, Черкесске, Нальчике. Результаты исследования получили отражение в учебном процессе и работе научных подразделений в Белгородской коммерческой ака-

демии и Карачаево-Черкесском госпедуниверситете, в ставропольских вузах.

Диссертация по своей структуре состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы. Структура диссертации подчинена главному замыслу — рассмотреть комплексно и целостно обозначенную тему в проблемно-хронологическом плане.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

В главе первой — "Историография проблемы и источники ее изучения", — охарактеризованы историографические основы и источниковая база исследования. Отмечается, что официальная историография до последнего времени содержала по большей части апологетическую оценку проводимой политики в отношении крестьянства.

Однако было бы неверно однозначно негативистски оценивать работу исследователей-аграрников советского периода. Среди них было немало ученых, пытавшихся беспристрастно, объективно работать с фактами и документами; однако официальная идеология не позволяла им писать правду.

Целенаправленная административно-бюрократическая политика в деревне, как правило, во многих случаях замалчивалась, апо-логетизировалась. В научных трудах превозносился опыт КПСС в обобществлении средств сельскохозяйственного производства, его применимость и всеобщность для других стран.

До недавнего времени вся литература по проблеме крестьянства и аграрных преобразований в стране после Октября 1917 года делилась на три периода: первый — с 1917 года до начала 30-х годов, второй — с начала 30-х годов до половины 50-х годов, третий — с половины 50-х годов до конца 70-х годов .

В последнее десятилетие появились публикации, которые отличаются принципиально новыми оценками политики коммунистической партии в отношении крестьянства. Пересматриваются сущность и последствия этой политики с точки зрения сегодняшних реалий. В связи с этим оправданно утверждать, что с середины 80-х годов наступил новый период в изучении проблем крестьянства и аграрных преобразований, базирующийся на новых концептуальных основах анализа исторического прошлого и настоящего России.

' См.: Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму.Историографический очерк. — М., 1975. — С.13; Волков И.М.,Вылцан М.А., Данилов В.П., Зелешш И.Е., Ивпицкий H.A., Кабанов В.В. Современная историография аграрной истории советского общества // Сельское хозяйство и крестьянство СССР в современной советской историографии /Материалы XVI сессии симпозиума по изучению проблем аграрной истории. Кишинев, 1976/. —Кишинев, 1977,—С.39.

Методологической основой всех прежних исследований служила ленинская концепция строительства социолизма, а также принцип партийного руководства как всей жизнью государства, так и аграрным сектором страны. Подавляющее большинство трудов по истории крестьянства советского периода фиксировали достигнутое, доказывали жизненность аграрной политики партии, декларировали или комментировали партийные решения, строго подчинялись установкам КПСС. Большинству работ этих лет недостает объективности, всестороннего и критического подхода к анализу политики партии в отношении крестьянства.

В отражении советской историографией аграрной истории Северокавказского региона проявлялись все те особенности, которые были присущи истории страны и общества в целом. Исследования в значительной степени носили характер развернутого комментирования мероприятий центральной и местной власти. Нередко комментирование возвышалось до критических оценок тех или иных сторон аграрной политики, но и в этих случаях послушно следовало в русле официальной идеологии и не смело переступить планки, установленной в партийных документах и работах коммунистических лидеров. Кроме этого следует учитывать, что большинство источников, позволяющих раскрыть негативную сторону социально-экономических процессов и государственной политики, оставались малодоступными для исследователей.

В советские годы в университетах Ростова на Дону, Краснодара, Орджоникидзе было защищено немало диссертаций, затрагивавших те или иные аспекты аграрной истории и партийной политики на Северном Кавказе. Но все они страдали указанными недостатками, присущими советской исторической науке и имели значение некоего первичного материала, состоящего из дополнительных фактов, дат и цифр, которыми заполнялись ячейки конструкции исторического видения проблем, начертанной официальной государственной идеологией. Из исследований, посвященных истории доколхозного периода можно отметить работы П.Г.Трофимова, Й.В.Устиновского, а также коллективную монографию «Аграрная политика Коммунистической партии на Дону и Северном Кавказе (1920-1937)».2 Последняя является наиболее систематичным и полным отражением проблемы за указанный период, содержит попытки вырваться за установленные рамки в оценке таких важных мероприятий, как землеустройство в казачьих регионах Северного Кавказа, подготовка к проведению сплошной коллективизации, репрессии в отношении кулачества. Тема коллекти-

2 Трофимов П.Г. Борьба КПСС за подготовку сплошной коллективизации сельского хозяйства в 1926-1929 гг. (По материалам Северо-Кавказского края). Канд. дис. - Л., 1955; Устиновский И.В. Ленинградская аграрная программа и ее осуществление на Северном Кавказе (Октябрь 1917-1927 гг.). - Ростов н/Д, 1989; Аграрная политика Коммунистической партии на Дону и Северном Кавказе (1920-1937). - Ростов на/Д 1985.

визации в регионе оказалась наиболее полно разработанной исследователями советского периода. Это понятно, поскольку в аграрном отношении Северный Кавказ представлял собой наиболее важный объект внимания коммунистической партии и государства и являлся передовым плацдармом в проведении фундаментальных мероприятий Советской власти. И с этой точки зрения история коллективизации сельского хозяйства на Северном Кавказе выходит за рамки сугубо краеведческой темы и приобретает общероссийское значение. Среди имеющихся диссертаций и книг3 , наиболее полно отражены вопросы сплошной коллективизации в регионе в фундаментальной монографии Е.Н.Осколкова.4 Наци-шальная проблематика коллективизации затронута в сборнике «КПСС -организатор аграрных преобразований на Северном Кавказе»5 , изданном в Северо-Осетинском университете.

Но все же количество публикаций по истории аграрной политики на Северном Кавказе в первые двадцать лет Советской власти заметно уступает числу работ: книг, статей, диссертаций, посвященных послевоенным годам. Эта отчетливая диспропорция проистекает из вполне попятного дискомфорта, который создавал для исследователей сам предмет исследования. Ибо, изучая коллективизацию, необходимо было проявлять незаурядное искусство лавирования, обхождения острых углов при углублении в тему, поскольку метод простого комментирования официальных документов быстро исчерпал себя. Тем более в послевоенный период, как известно, уже не было ни массовых репрессий, ни раскулачивания, ни крестьянских восстаний.

Советскими учеными проделана определенная работа по изучению первых аграрных преобразований, осуществления декрета о земле, конфискации помещичьих земель, проведения в жизнь политики «военного коммунизма».6 В этих работах показаны ко-

3 Извекова А.К. Сплошная коллективизация и ликвидация кулачества как класса на Кубани. Канд. дисс. - Краснодар, 1948; Барабанов И.В. Деятельность СевероКавказской паевой партийной организации по развертыванию колхозного движения // Новочеркесский пед. ин-т. Труды. Т. 68 / 82, 1958; Молчанов М.В. Победа колхозного строя на Дону и Кубани. - Шахты, 1960; Чернопицкий П.Г. На великом переломе. - Ростов на/Д., 1965; Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937). Документы и материалы. -Краснодар, 1972.

4 Осколков E.H. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа (Очерки истории партийного руководства коллективизацией крестьянских и казачьих хозяйств). - Ростов на/Д., 1973.

5 КПСС - организатор аграрных преобразований на Северном Кавказе. -Орджоникидзе, 1981.

6 Милютин В.П. Социализм и сельское хозяйство. - М.; Ред. Изд. Отдел ВСНХ, 1919; Беленький М. Пути обобществления сельского хозяйства. - М., 1922; Скрыпнев Н. Первые шаги социалистического переустройства сельского хозяйства в 1918-1920 гг. - М., 1951; Конюков И.А. Очерки о первых этапах развития коллективного земледелия. 1917-1925 гг. - М.: Сельхозгиз, 1949; конюхов Г.А. Борьба захлеб в 1928 году. Автореф. дис.... канд. ист. наук.

ренные изменения, которые произошли в советской деревне под влиянием политики коммунистической партии. Акцент делался на положительных последствиях аграрных преобразований, осеред-нячивании деревни, «прорастании» коллективных форм ведения хозяйства, поддержке политики большевистской партии в гражданской войне, укрепление военно-политического союза рабочего класса и крестьянства.

В то же время вне поля зрения исследователей оказался «усеченный» характер реализации Декрета о земле, подмена «социализации» национализацией, равенства возможностей всех форм землепользования приоритетом «общей обработки земли», передел земель хуторян и казаков.

Умалчивались негативные последствия политического курса в деревне: насильственное изъятие сельскохозяйственной продукции у крестьян, репрессивные действия вооруженных продовольственных отрядов против них, замена Советов на селе комбедами, разжигание войны между различными слоями крестьянства, превращение чрезвычайщины в систему. Очевиден был факт подчинения экономической политики социалистическим идеологическим установкам, приведший в первые годы Советской власти к общей пауперизации деревни.

Советская историография на всех этапах ее развития активно исследовала проблемы аграрной политики партии в период НЭПа, хронологические рамки которого все чаще определяются границами 1921-1929 гг.7 Большое количество работ посвящено истории и проблемам восстановления народного хозяйства на рельсах НЭПа, роли партии и государства в перестройке экономических отношений города и деревни, в укреплении союза рабочего класса и крестьянства на новой основе . Новая политика в деревне обострила необходимость выработки научной программы модернизации сельского хозяйства. Историками положительно оцениваются и

— М., 1951; Березовская В.Г. Национализация земли в СССР (По материалам Ставропольской губернии). Автореф. дис. ... канд. эк. наук. — М., 1954; Шарапов Г.В. Разрешение аграрного вопроса в России после победы Октябрьской революции (1917-1920). — М., 1961; Гиоев М.И. Ленинская аграрная политика в горском ауле. — Орджоникидзе, 1969; Смирнов А.Н. Комитеты бедноты — опора Коммунистической партии в борьбе за разрешение продовольственного вопроса // Труды Рязанского радиотехнического института, Вып. 32. — Рязань, 1971; Чернобаев А.А, Комбеды РСФСР в современной советской историографии И Вопросы истории. — 1971. — № 4; Стрижков Ю.К. Продовольственные отряды в годы гражданской войны и иностранной интервенции. 1917-1921. — М., 1973; Чернобаев A.A. Развитие социалистической революции в деревне (октябрь 1917-1918 гг.). — М., 1975; Юрков И.А. Экономическая активность партии в деревне. 1917-1920. — М., 1980; Клименко В.В. Воздействие советской сельскохозяйственной кооперации на крестьянское хозяйство во второй половине 20-х годов. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. — М., 1986 и др.

' Историки спорят. — М., 1988. — С.124.

См. Новая экономическая политика. Вопросы теории и истории. — М., 1974.

раскрываются масштабы и динамика имущественной и социальной дифференциации крестьянства, отношение к НЭПу бедняцких, середняцких, кулацких хозяйств, их роль в восстановлении сельской экономики, народного хозяйства в целом9.

Советская историография большое внимание уделяла периоду коллективизации. В работах до 80-х годов коллективизация трактовалась как величайшее завоевание теоретической и практической деятельности коммунистической партии, как осуществление на практике ленинского кооперативного плана, как великая революция в социально-экономических отношениях и во всем укладе жизни крестьянства10.

Ликвидация кулачества как класса в ходе коллективизации рассматривалась как составная часть социалистического переустройства. Этому вопросу посвящены труды Б.А. Абрамова, Ф.М. Ваганова, В.А. Голикова, H.A. Ивницкого, E.H. Осколкова, И.Я. Трифонова, В.П. Погудина11 и др. Во всех названных работах жестокая борьба против кулачества оправдывается тем, что «эта революционная мера была неизбежным следствием строительства бесклассового общества»12. Что же касается насильственных методов проведения коллективизации, то таковые сводились к ошибкам и исключениям, «которые были эпизодом по сравнению с гигантской положительной работой, выполненной партией и Центральным комитетом, связанной с осуществлением коллективизации и созданием колхозного строя»13.

® Погудин В.И. Указ. соч. С.34.

См.: Яковлев Я.А. Вопросы организации социалистического сельского хозяйства. — М., 1935; Лаптев И. Советское крестьянство. — М., 1939; Ярославский Е. Партия большевиков в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства (1930-1934). — М., 1945; Пей-гашев В.Н. Большевики Ставрополья в борьбе за сплошную коллективизацию сельского хозяйства. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. — Баку: Университет, 1951; Таран В.П. Историография сплошной коллективизации сельского хозяйства на Севе"рном Кавказе. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. — Ростов н/Д, 1966; Абрамов Б.А. Коллективизация сельского хозяйства — великая революция в социально-экономических отношениях и во всем укладе жизни крестьянства. — М., 1967; Трапезников С.П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. В 2-х т. — М., 1974 и др.

Елизаров Н.В. Ликвидация кулачества как класса. — М., 1930; Абрамов Б.А. Партия большевиков — организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. — М., 1952; Ивницкий H.A. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-

1932). — М., 1972; Абрамов В.А., Ваганов Ф.М., Голиков В.А. О некоторых вопросах истории первого этапа сплошной коллективизации сельского хозяйства // Вопросы истории КПСС. — 1972. — № 4. — С.18-39; Осколков E.H. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа. — Ростов н/Д, 1973; Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. — М., 1975 и

"Йогудин В.П. Указ. соч. С.114. Ленинский кооперативный план и борьба партии за его осуществление. — М„ 1969. С.111.

Активно велись исследования истории сельского хозяйства и крестьянства в послевоенные годы14. В них реконструирована общая картина восстановления и развития сельского хозяйства, истоки трудового подъема народа-победителя, надежды на изменения в организации и оснащении крестьянского труда, системы землепользования.

Вместе с тем, нельзя не отметить, что в 50-60-е годы в известной мере улучшилась материальная база деревни, а сельское хозяйство стало одним из приоритетов политики партии. Эти изменения освещены в работах Ю.В.Арутюняна, В.Г.Венжера, А.И. Короткова, В.Б.Островского15, в коллективном труде «Советское крестьянство».

Первые попытки по-новому осмыслить проблемы отечественной истории были предприняты профессиональными историками, экономистами, социологами и политологами, писателями и публицистами в конце 80-х годов.

В литературе этого периода отмечалось, что частью административно-командной системы16, сплющившей ростки демократии и предприимчивости, и стало авторитарно-коллективистское сельское хозяйство страны. Именно с этих позиций современная историография положила начало новым подходам к исследованию аграрной программы и политики, приведшей к раскрестьяниванию деревни, разрушению сельскохозяйственного производства17.

14 См.: Игнатовский И.А. Крестьянство и экономическая политика партии в деревни. - М., 1971; Денисов Ю.П. Развитие колхозной демократии. 1945-1970. -Ростов н/Д., 1975; Вылцан М.А. Восстановление и развитие материально-технической базы колхозного строя (1945-1958). - М., 1976; Дубоносов Д.И. Деятельность Коммунистической партии по восстановлению и развитию сельского хозяйства (1945-1950 гг.) - Ростов н/Д, 1971; Волков И.М. Развитие сельского хозяйства СССР в послевоенные годы (1946-1970). - М., 1972; Тюрина А.П. Формирование кадров специалистов и организаторов колхозного производства (1946-1958 гг.). - М., 1973; Коркоценко Д.И., Куликов В.И. Коммунистическая Партия в борьбе за дальнейшее развитие сельского хозяйства (1946-1958 гг.).-М„ 1974.

15 Арутюнян Ю.В. Особенности и значение нового этапа развития сельского хозяйства СССР // История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. - М, 1963; Венжер В.Г. Колхозный строй на современном этапе. - М., 1966; Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР (политика партии в деревне и ее социально-экономические результаты). - Саратов, 1967; Советское крестьянство. - М., 1974; Короткое А.И. Деятельность КПСС по усилению ведущей роли рабочего класса в укреплении материально-технической базы сельского хозяйства. - JI., 1979.

16 Попов Г.Х. Пути перестройки. - М., 1989.

17 См.: Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». - М., 1988; Черноченко Ю. Русский хлеб. - М., 1988; Дорогой ценой...: Писатели о русском крестьянстве середины XX века / Сост. Ю. Сенчуров. - М., 1989; РогалинаН.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. - М., 1989; Салуцкий A.C. Бедные и богатые: Деревня сегодня. - М., 1989; Суровая драма народа: Ученые и публицисты о природе социализма / Сост. Сенокосов Ю.П. - М., 1989; Платонов O.A. Русский труд. - М., 1991; Аграрные отношения: выход из тупика

Переход от прежних стереотипов к системе новых представлений отличал практически всю «перестроечную» литературу, несшую на себе клише о «деформациях», «перегибах» и «ошибках» прошлого, и не ставившую под сомнение саму стратегию аграрного развития советского государства. Поэтому столь большое внимание уделялось различным альтернативным вариантам выхода из кризиса, в который завел страну сталинизм, и в то же время, возможности продолжать реализовывать социалистический путь общественного развития. В данном случае речь шла о бухаринской альтернативе как несталинскому варианту социальных преобразований в деревне. При этом подчеркивалось, что эта платформа вобрала в себя основные концепции «кооперативной коллективизации», «семейно-трудовой теории», разработанной школой A.B. Чаянова - крупнейшего знатока российского крестьянства18. И хотя альтернатива не реализовалась, да и не могла реализоваться в тех условиях, ее отдельные элементы в сопоставлении со взглядами «академической школы» , с сущностью и результатами столыпинских преобразований стали составной частью поисков демократической платформы аграрных преобразований в современной России.

На стыке 80-х и 90-х гг. появилось несколько монографий конкретно-исторического характера, в которых на новых фактах и уже в новом исследовательском разрезе показывалась аграрная политика на разных исторических этапах.

Важным вкладом в историографию реформирования сельского хозяйства является работа Н.Л.Рогалиной «Коллективизация: уроки пройденного пути». Выходя за рамки объявленной темы, H.JI. Рогалина на богатом фактическом материале рассматривает путь советского крестьянства от Октября 1917 года включительно до перестроечных лет. В.П.Данилов и Н.А.Ивницкий во вступительной статье к сборнику «Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг.» прихо-

/ Отв. ред. Л.В.Никифоров. - М., 1991; Пути аграрного возрождения / Отв. ред. Ю.М. Бородай. - М., 1991; Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Пер. С англ. / Сост. Т. Шанина. Под ред. А.В.Гордона. - М., 1992; Кущетеров P.M. Насилие. Политика коммунистической партии в отношении крестьян, методы и результаты ее осуществления. - Черкесск, 1993 и др.

IS Данилов В.П. «Бухаринская альтернатива» // Бухарин: человек, политик,

ученый. - М., 1990. С. 96; Кабанов В.В. Школа A.B. Чаянова или

организационно-производственное направление русской экономической мысли // История СССР. - 1990. - № 6. - С. 94.

" Букшпан Я.Н., Кафенгауз Л.Б. Россия после большевистского эксперимента //

Неизвестная Россия. XX век. - М., 1992. - С. 159.

20 См. Дубровский С.М. Столыпинская земельная реформа. - М., 1963; Зырянов М.Н. Петр Аркадьевич Столыпин // Вопросы истории. - 1990. - № 6; Дякин B.C. Был ли шанс у Столыпина // Звезда. - 1990. - № 12; Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа. Мифы и реальность // История СССР. -1991. -№ 2; Мейси Д. Земельная реформа и политические перемены: феномен Столыпина // Вопросы истории. - 1993. - № 4.

дят к выводу, что действительная классовая борьба в ходе коллективизация очень скоро оказалась подмененной борьбой бюрократической машины сталинского самовластия против всего крестьянства в целом, завершившейся голодом 1932-1933 годов и установлением больше чем на полвека административно-мобилизационной системы в сельском хозяйстве21.

Книги А.П.Тюриной и О.М.Вербицкой22 дальше продвинули традицию освоения новых документальных пластов по разным периодам истории советской деревни. Их работы внесли существенный вклад в историографию проблемы.

В объемистом труде, подготовленном коллективом известных отечественных ученых 3, участь тех политических группировок, да и просто здравомыслящих людей, кто выступал против революционно-насильственных и чрезвычайных мер проведения аграрной политики, показана в общем контексте проблемы власти и оппозиции. Приведен ряд документальных фактов, извлеченных из фондов ведомственный архивов, демонстрирующих различные стороны и проявления крестьянского сопротивления коммунистической политике в деревне.

Важное значение для концептуального осмысления проблем политической истории России XX в. вообще, и аграрных отношений конкретно, имел выход фундаментального двухтомного труда, написанного на уровне новейших достижений научного знания в жанре исторических очерков24.

Обращают на себя внимание две монографии московского историка С.А.Павлюченкова, в которых на богатейшем архивном материале рассмотрены, в том числе, сюжеты о российской деревне в столь драматичный период истории страны, каким был этап «военного коммунизма»25.

И, наконец, говоря о работах общероссийского уровня, следует особо остановиться на коллективном исследовании обобщающего характера, специально посвященном судьбе российского кресть-нства в XX веке26. В состав авторов глав и разделов вошли из-

21 См.: Данилов В.П., Ивницкий H.A. О деревне накануне и в ходе коллективизации // Документы свидетельствуют. - С. 50.

22 Тюрина А.П. Советская деревня на путях обновления. - М., 1989; Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х - начало 60-х годов. - М., 1992.

21 Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия (авторский коллектив: Аксютин Ю.В., Волобуев О.В., Данилов A.A., Доброхотов Л.Н., Журавлев В.В., Кулешов C.B., Павлюченков С.А., Розенталь И.С., Сорокин А.К., Шелохаев В.В.). - M., 1995.

24 Политическая история. Россия. СССР. Российская Федерация. Т.1-2.- М., 1996.

25 Павлюченков С.А. Крестьянский Брест или предыстория большевистского НЭПа. - М., 1996; Он же. Военный коммунизм в России: власть и массы. - М., 1997.

26 Судьбы российского крестьянства. (Научный редактор Н.А.Ивницкий). - М., 1996.

вестные российские и зарубежные специалисты по проблеме, которые ввели в научной оборот большой массив архивных и документальных материалов. Это позволило раскрыть аграрные процессы в России в их важнейших «узловых точках»: столыпинских реформах, революции, гражданской войне, сталинской коллективизи-ции и хрущевской «либерализации», брежневском «застое». Наряду с чисто научными разделами, в книге присутствуют фрагменты художественно-публицистического плана. Все это дает возможность целостного и масштабного представления о проблеме.

Несколько активизировалась и региональная историография темы. В частности, по проблематике Северного Кавказа историография за последние годы пополнилась работами Ю.П.Чернякова и Б.И.Шекультирова2 .

Учитывая, что аграрный вопрос, особенно в национальных районах, всегда был тесно связан с вопросом межэтнических взаимоотношений, необходимо сказать, что этот «историографический участок» по северокавказскому региону «освоен» в последнее время гораздо интенсивнее28.

Таким образом, историографический анализ показывает, что проделана значительная работа по исследованию различных сторон многогранной истории советского крестьянства, ставшего объектом аграрных реформ и аграрных революций в Советской России, СССР, Российской Федерации. Однако специального исследования, обобщающего политику коммунистической партии и советского государства в отношении крестьянства, где бы во всей полноте, критически раскрывались методы проведения аграрной политики, давалась оценка их объективным результатам, пока нет. Изучение исторического аспекта этой проблемы, по существу еще только начинается. Кроме этого, ни в советской историографии, ни тем более в историографии текущего периода нет работ, которые бы обобщали и критически анализировали опыт государственно-партийной аграрной политики на Северном Кавказе на всех отрезках исторического пути.

Черняков Ю.П. Аграрная политика ВКП(б) на Северном Кавказе. 1927-1932. Кан. дис. - МГУ, 1994. Шекультиров Б.И. Аграрная политика КПСС и ее осуществление: опыт и уроки. 1965-1980 (На материале автономных республик и областей Северного Кавказа). Докт. дисс. - МВ1Ш1,1991. 2! См.: Например: Беджанов М.Б. Развитие межнациональных отношений на современном этапе. На материалах республик Северного Кавказа. - Майкоп, 1993; Бугай Н.Ф., Мекулов Д.Х. Народы и власть: Социалистический эксперимент (20-е годы). - Майкоп, 1994; Коркмазов А.Ю. Этнополитические процессы на Северном Кавказе (История и современность). - Ставрополь, 1994; Северный Кавказ: национальные отношения (историография, проблемы). -Майкоп, 1992; Умалатов А.Д. Ог Сталина до наших дней. - Махачкала, 1993; Хутыз К.К. Национальные отношения в условиях тоталитаризма: опыт и уроки. 1917-1940 гг. (На материалах адыгских народов Северного Кавказа). - Ростов-н/Д., Дзидзоев В.Д. Национальная политика: уроки опыта. - Владикавказ, 1994 и др.

Решение поставленных в диссертации задач потребовало от автора обращения к широкому кругу источников.

Важным источником изучения истории колхозно-совхозной деревни являются статистические ежегодники «Народное хозяйство СССР» и сборники «Сельское хозяйство СССР», выходившие с разной периодичностью с конца 20-х годов. В них имеются подробные данные по всем показателям развития сельского хозяйства, эффективности разных форм хозяйственной деятельности, возрастающей и всепоглощающей роли общественного производства.

Своеобразной документальной антологией политики насилия в деревне стал выход в 1989 году сборника «Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг.», в котором собраны опубликованные и неопубликованные материалы, партийные и советские решения, выдержки из выступлений партийных и государственных деятелей, свидетельства очевидцев, вершителей и жертв насильственной коллективизации.

Значительное место в источниковой базе работы занимает периодическая печать, прежде всего центральные и местные журналы и газеты.

Поскольку предмет изучения включает в себя многомерные исторические процессы, в поле авторского зрения оказались источники, различающиеся как по формальной классификации, так и по своей политической направленности и содержанию. Резко противоположные оценки содержатся, в частности, в работах и воспоминаниях партийных и государственных деятелей советского периода, в свидетельствах рядовых участников событий, наконец, в оценках противостоящих большевикам лидеров социалистических партий, многоликой российской эмиграции29.

Преобладающим по информационной значимости для изучения большевистской политики аграрных преобразований явились документы и материалы 80 фондов 11 центральных и местных архивов. Особую ценность представляют материалы РЦХИДНИ -Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории. Документы, сосредоточенные в нем, помогают осветить роль ЦК партии в разработке и осуществлении аграрных преобразований в советской деревни в соответствии с социалистической доктриной.

Повседневное руководство Центрального Комитета деятель-стью местных партийных организаций по насаждению социали-

и См. Письмо В.М.Чернова В.И.Ленину // Пятые Тыняновские чтения. - Рига, 1990; Открытое письмо Марии Спиридоновой Центральному Комитету Партии большевиков // Родина. - 1990. - № 5. - С. 38-52; «Блаженная Мария». Новые документы к биографии М.А.Спиридоновой // Неизвестная Россия. XX век. Часть И. Историческое наследие. - М., 1992. - С. 9-56; Шульгин В.В. Размышления // Неизвестная Россия. XX век. Часть I. - М., 1992. - С. 306-346; Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. - М., 1990.

стических методов хозяйствования, а вместе с ними и командно-административных методов управления аграрным сектором, прослеживается не только в директивных документах ЦК, но и в информационных материалах, в текущей переписке, в материалах проверок, обследований, широко представленных документами отделов и местных партийных организаций.

Сведения в данной области по послевоенному периоду извлечены автором из фондов бывшего центрального партийного архива — ныне Центра хранения современной документации (ЦХСД).

Данные, почерпнутые из местных архивов, конкретизируют информацию общепартийных документов. Так, изучение документов архивов Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области, Карачаево-Черкесской республики дают возможность определить особенности аграрных преобразований на местах, постоянное выделение приоритетов коллективистских методов хозяйствования, нарастание чрезвычайщины в деревне, а после осуществления коллективизации — непрекращающиеся кампании по подъему эффективности колхозов и совхозов, приравненные к обязанности выполнить госпоставки любой ценой.

Сведения, почерпнутые из фондов центральных государственных архивов (ГА РФ — Государственного архива Российской Федерации, РГАЭ — Российского государственного архива экономики) помогают уяснить количество и численность коллективных хозяйств, определить структуру и социальный, партийный состав органов управления, методы жесткой централизации руководства при внешне демократической форме, выявить коренную противоположность принципов организации и деятельности разных типов кооперативных объединений и колхозов, акционерных обществ и совхозов, добровольных товариществ и единоличных, в наше время фермерских, хозяйств. Уникальны сведения о крестьянском сопротивлении авторитарно-коллективистским формам землепользования и диктаторского управления.

Комплексное использование опубликованных материалов и архивных документов дало возможность осветить в данной работе те проблемы, которые ранее не являлись предметом специального исследования.

Во второй главе "Государственная коммунистическая политика в отношении единоличного крестьянина"

характеризуется первоначальный этап аграрных преобразований после взятия большевиками власти. Автор отмечает, что практически все крестьянство активно и наступательно поддержало конфискацию помещичьих земель, чем и объясняется быстрота проведения в жизнь первого пункта Декрета о земле.

Однако вскоре в реализации демократического по сути Декрета начали проявляться коммунистические устремления правящей партии, нашедшие выражение в создании условий для продвижения в деревню собственных методов хозяйствования, не считаясь

с интересами, а нередко вопреки интересам зажиточной, умелохо-зяйственной части сельского мира.

В конечном итоге, почти треть земель, за вычетом площади государственно-необходимых, оказались вне пользования крестьян. Это не могло не вызвать недовольство крестьян.

Ропот и недовольство крестьянства «усеченным» характером распределения помещичьей собственности, как и несогласие сельских хозяев с отсечением части созданных перенапряжением собственных сил крестьянских угодий выливались в затаенную злобу против новой власти, готовой перерасти в вооруженную защиту собственности и независимости при первой возможности.

Не дал эффекта и террор, развязанный продовольственными отрядами. Он вызвал лишь озлобление и вооруженное противодействие, о чем свидетельствуют многочисленные факты, отложившиеся в центральных и местных архивохранилищах.

Как обосновывается в диссертации, в последние годы гражданской войны, несмотря на активные попытки политики военного коммунизма форсированными темпами осуществить переход к социалистическому обществу, в сфере земельных отношений крестьянский мир в значительной степени был предоставлен самому себе. Зимой 1919 года в условиях отчаенного продовольственного кризиса Советское правительство попыталось было найти выход из положения, сделав упор на развитие коллективных, «социалистических» форм хозяйствования на селе. 14 февраля ВЦИК утвердил «Положение о социалистическом землеустройсве и о мерах перехода к социалистическому земледелию», которое инициировало на местах кратковременный всплеск деятельности земорганов по реанимации бывших помещичьих имений под новый совхозный вывеской. Но поскольку после этого практически немедленно определилась резко негативная реакция крестьянства, то большевистское руководство в военном 1919 году не рискнуло подвергнуть свои отношения с деревней очередному тяжелому испытанию и постепенно свело к нулевому уровню свою деятельно-ность в этом направлении. К тому же такие регионы, как Северный Кавказ даже в малой степени на подверглись воздействию этой кратковременной волны в советской аграрной политике, поскольку, благодаря успехам южной контрреволюции, край надолго был выведен из сферы влияния московского правительства.

Политика большевиков вернулась на Северный Кавказ только в 1920 году с уже значительно скорректированной линией партии в деревне, обогащенной опытом вынужденных компромиссов, сделанных большевиками в отношениях с крестьянством во время разгара гражданской войны. Вопросы о земле и поддержке крестьянства явились решающим фактором в противоборстве революции и контрреволюции.

В земельной политике 1920 год ознаменовался изданием нескольких декретов соввласти, которые в кулуарах Кремля получили название «кулацких». В частности, принятый по инициативе

Наркомзема декрет ВЦИК и СНК об увеличении размеров землепользования в трудовых хозяйствах от 27 мая 1920 года, предусматривал закрепление за прогрессивными трудовыми хозяйствами то количество земли, которое находилось в их фактическом пользовании, даже если бы «это количество земли было выше установленных для данного района норм наделения землею». Этот декрет имел большое значение в плане налаживания связи Советской власти с земледельческим населением такого важного в продовольственном отношении региона, как Северный Кавказ. Однако по прежнему главным фактором, вызывавшим напряженность этих связей, оставалась реквизиционная продовольственная политика большевиков.

Проведенное исследование показывает, что с введением в стране новой экономической политики положение в регионе не только не улучшилось, но, наоборот, приобрело дополнительную остроту. Особенность заключалась в том, что в первой половине 1921 года Северный Кавказ, наряду с Сибирью, остался в РСФСР единственным внутренним источником поступления хлеба и вообще продовольствия, так как центральные районы России были к этому времени практически разорены трехлетней политикой военного коммунизма. По сути нэповское ослабление продовольственного пресса в центре России на первых порах происходило за счет хлебных окраин — Сибири и Северного Кавказа, где сохранялась политика продовольственной диктатуры.

На начальном этапе новой экономической политики советское правительство, ввиду тяжелейшего положения в стране, пыталось максимально эксплуатировать северокавказский регион, не стесняясь идти против собственных деклараций и законодательства. Но для ставропольских крестьян, как и для кубанских казаков, была совершенно неприемлема попытка продорганов определять налог исходя не из размеров посевной площади, а из количества земли, подлежащей (по мнению тех же продорганов) обсеменению. Причем, в этом случае продовольственников в последнюю очередь интересовало имеется ли у земледельцев в достатке семенной материал. Естественно, что, поскольку крестьяне остро воспринимали несправедливость предъявленного им налога, его несоответствие реальным возможностям хозяйства, постольку и его выполнение протекало с большим напряжением.

На большей части Северного Кавказа социалистические преобразования в сельском хозяйстве и главным образом в сфере земельных отношений были заморожены. Однако не везде. Буквально в ногу с первыми шагами новой экономической политики так называемая земельная реформа была проведена в восточной части региона в связи с образованием новой Горской республики. Горская Автономная Советская Социалистическая Республика была провозглашена в ноябре 1920 года на съезде горских народов и образована декретом ВЦИК РСФСР от 20 января 1921 года из части территорий Терской и Кубанской областей с центром во

Владикавказе. Это, как показало время, довольно искусственное образование было призвано объединить множество разноплеменных горских народов: чеченцев, ингушей, осетин, кабардинцев, балкарцев и стать верным оплотом Советской власти на Северном Кавказе, неким противовесом враждебному большевизму казачьему населению региона.

Притесненные царским режимом, малоземельные горские массы с интересом прислушивались к речам большевистских агитаторов и надеялись, что новая власть быстро решит в их пользу многолетний затянувшийся спор с терским и кубанским казачеством по вопросу о земле. Поэтому именно задаче формирования прочной опоры Соввласти и была призвана служить проведенная в 1921 году так называемая земельная реформа, в ходе которой казачье население насильственно выселялось с территории образованной ГАССР и бросалось на произвол судьбы.

Однако, как вытекает из материала диссертации, надеждам инициаторов земельной реформы на быстрое упорядочение земельного передела и сельскохозяйственную обработку освобожденных земель силами чеченцев не суждено было сбыться. Фактически эти земли были выведены из хозяйственного оборота и приходили в запустение в то время, когда в стране свирепствовал страшный голод 1921-22 годов.

В итоге, так называемая «земельная реформа» и попытка строительства единой Горской республики на депортации казачьего населения потерпела фиаско. Экономика новоиспеченной республики погрузилась в хаос, так как выведение из экономического оборота крепкого станичного хозяйства обрекло край на продовольственный кризис и дезорганизовало нефтедобывающую промышленность Грозного. По своей сути «земельная реформа» на Северном Кавказе явилась органическим следствием и продолжением известной политики «расказачивания» и репрессий в отношении непокорного и враждебного большевикам народа.

Для дальнейшего умиротворения крестьян и поощрения ожидаемого экономического оживления, были сделаны экономические уступки деревне к концу восстановительного периода. Они заключались в ослаблении государственной фиксации твердых цен на зерно и снижение государственного налога, в увеличении периода санкционированной сдачи земли в аренду, в узаконении наемного труда, первоначально ограниченного сезоном сбора урожая и, наконец, в снятии различных административных помех для свободной торговли.

Восстановление экономической жизни на путях НЭПа, допущение рыночных отношений, частной торговли, наряду с уступками единоличному хозяйству в сфере земельных отношений, рано или поздно должно было поставить большевистскую власть перед лицом ее наиболее упорного и многочисленного противника — зажиточного сельского хозяина, «кулака». Ослабление репрессивной, конфискационной политики в деревне привело к восстановлению,

сведенного было на нет политикой военного коммунизма и продовольственной катастрофой 1921-1922 годов, крепкого крестьянского хозяйства.

Новые процессы в деревне в масштабе всей страны обратили на себя внимание ЦК РКП(б) и нашли отражение в резолюциях XIII съезда партии. На их основе октябрьский пленум ЦК 1924 года в постановлении «Об очередных задачах работы в деревне» наметил мероприятия по улучшению партийной и советской работы в деревне с учетом изменившейся обстановки. Проведение их стало осуществляться под лозунгом «Лицом к деревне». Начался перелом в большевистской политике, ее возврат к методам открытого диктата, вначале в общественной, а затем и хозяйственной жизни деревни. Июльский 1925 года пленум Северо-Кавказского крайкома подчеркивал, что решение вопроса о диктатуре пролетариата по сути дела в том, насколько крестьянские Советы будут проводить политику диктатуры пролетариата. Началась кампания по обеспечению полного партийного влияния в низших, сельских органах Советской власти. Этого намечалось достичь прежде всего путем расширения социальной базы компартии в деревне.

Тем не менее традиционный уклад единоличной деревни и казачьей станицы оказывался намного сильнее, чем упорные попытки партаппарата поставить бедняка и батрака во главе сельского мира, казачьей общины. На Кубани батраки вообще не избирались в Советы, а казачья беднота предпочитала поддерживать зажиточное казачество против иногородних и даже нередко голосовала против обхаживавших бедноту коммунистов.

Нарастание противоречий начинало перекрывать успехи НЭПа. Остро вставал вопрос о перспективах и коррективах экономического курса в городе и деревне.

В аграрной политике это проявилось в главном — жесткой переориентации с индивидуального крестьянского хозяйства на коллективизированное.

Чрезвычайные меры и кампании не могли стать аграрной базой для проведения долговременной политики индустриализации страны. Требовалась надежная долговременная система эксплуатации сельского хозяйства, которая включала бы в себя не только элемент конфискации произведенного продукта, но и служила бы внеэкономическим стимулом развития сельского хозяйства. Таковой, призванной придти на смену методам чрезвычайщины, была признана коллективизация деревни. Подготовка к ней на Северном Кавказе уже шла полным ходом.

В третьей главе «Политика сплошной коллективизации деревни» показан процесс перехода от чрезвычайных мер к насильственной коллективизации применительно к северокавказскому региону.

В диссертации констатируется, что начало сплошной коллективизации на Северном Кавказе было тесно связано с усиливающимися год от года трудностями властей в проведении разного

рода кампаний и выполнении государственных заданий в единоличной деревне.

30 августа 1929 года, в начале заготовительного сезона, бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) заслушало вопрос о ходе очередных кампаний на селе и пришло к однозначному выводу, что ход основных текущих кампаний по хлебозаготовкам, подготовке осенней посевной кампании, реализации займа, погашения крестьянской задолженности по сельхозналогу — все это происходит «абсолютно неудовлетворительно»; руководящие организации, областные и окружные комитеты не обеспечили перелома в развертывании этих кампаний и темп остается на уровне, создающем «прямую угрозу срыва» всех заготовок. В связи с этим бюро приняло текст телеграммы на места, в которой говорилось, что северокавказская парторганизация плетется в хвосте всех организаций Советского Союза, а «времени осталось очень мало, надо оставшийся малый срок использовать для развития дьявольского нажима и бешеного темпа, чтобы нагнать упущенное».

Лейтмотивом всех партийных обращений и решений того времени по прежнему оставался тезис «борьбы с кулаком». Подводя итоги хлебозаготовок за август 1929 года, бюро крайкома привычно констатировало невыполнение предусмотренного плана и все по причине «преступно недостаточного нажима» или вообще отсутствия нажима на кулака.

Чрезвычайный нажим на крестьянство, возрождение реквизиционной политики, знакомой земледельцам по временам военного коммунизма, вызывало стандартную ответную реакцию на селе не только в виде усиливающегося саботажа государственных заготовок; но что являлось более тревожным — надвигалась реальная угроза катастрофического сокращения посевных площадей и перспектива массового голода. Логика принятого партией курса неумолимо заставляла последовательно дополнить реквизиционную политику системой принудительного труда по обработке земли.

10 февраля 1930 года президиум Северо-Кавказского крайисполкома вынес постановление «О ликвидации кулачества как класса в Северо-Кавказском крае». Еще через некоторое время аналогичные постановления принимают Кубанский, Ставропольский и Терский окружные исполнительные комитеты.

В конце концов, отчаявшиеся крестьяне в ответ на массовое насилие становились участниками антиколхозных вооруженных выступлений и террористических акций, едва не вылившихся в новую гражданскую войну.

На Северном Кавказе в феврале 1930 года стало примечательным массовое выступление крестьян против коллективизации в ряде сел Воронцово-Николаевского района Сальского округа. Выполняя директивы по коллективизации исключительно административными методами, руководство района даже не позаботилось о том, чтобы заранее создать здесь хотя бы элементарную опору среди местного бедняцко-батрацкого элемента. В результате, во

время вспыхнувших в ходе раскулачивания и обобществления хозяйств массовых выступлений среднего и даже беднейшего крестьянства, местная власть полностью растерялась и обнаружила свою беспомощность, что позволило волнениям охватить довольно значительный регион с многочисленным земледельческим населением. Восстание крестьян было жестоко подавлено с применением вооруженной силы, но краевая власть извлекла уроки из событий и наряду с традиционными мероприятиями против непокорных крестьян, прикрываемых «антикулацкой» фразеологией, провела серьезную чистку партийного и советского аппарата в районе и округе. Так, в Воронцово-Николаевском районе были досрочно проведены перевыборы в сельские советы; органам прокуратуры и ОГПУ было предписано произвести срочное расследование деятельности должностных лиц. Более того, с целью умиротворения крестьян было решено провести показательные процессы над должностными лицами, «допустившими перегибы при проведении раскулачивания и мероприятий по подготовке к севу». Одновременно прокуратуре было поручено усилить борьбу с «перегибами» и «извращениями» директив крайисполкома по всему краю.

К началу второго тура коллективизации в деревне уже не оставалось кулаков как социальной группы. Поэтому Сталин ввел в партийный лексикон крайне растяжимые понятия «кулацко-зажиточная верхушка деревни» и «подкулачники», предоставляя местным руководителям относить к ним любого единоличника, отказывающегося вступать в колхоз.

10 января 1931 года ЦК ВКП(б) принял постановление «О коллективизации на Северном Кавказе», в котором давалась развернутая программа борьбы за завершение сплошной коллективизации к лету 1931 года.

4 ноября 1932 года Северо-Кавказский крайком принял постановление «О ходе хлебозаготовок по районам Кубани». Постановление ставило перед партийными организациями сельских районов задачу - сломить «кулацкий» саботаж хлебозаготовок и сева. Руководителям многих парторганизаций было указано на недопустимую пассивность и примиренчество по отношению к «саботажникам».

Завершение коллективизации приходится на годы второй пятилетки, когда были предприняты «решающие» шаги по вовлечению в колхозы остатков единоличников. В Северо-Кавказском крае за первое полугодие 1934 года объединялись в сельхозартели свыше 40 тысяч крестьянских дворов. В большинстве районов к этому времени было коллективизировано 80-90 процентов хозяйств.

В диссертационном исследовании отмечается, что разрушение единоличного уклада жизни земледельцев, усиление государственного регулирования в аграрном секторе, закрепощение крестьян в колхозах и совхозах, помимо общеизвестных негативных последствий имело своим результатом и то, что государство получи-

ло возможность своими специфическими методами отчасти компенсировать то, что было утрачено с разрушением традиционного уклада села и утерей земледельцами оновных экономических стимулов. Появилась возможность мобилизовывать огромные массы людей на решение полезных хозяйственно-технических задач. В частности, требовалось создать искусственную систему орошения земли, чтобы гарантировать на плодородных, но засушливых землях Ставропольского региона устойчивые урожаи.

Однако, как очевидно из хроники событий тех лет, да и всей советской истории в целом, государственные централизованные методы поддержки и развития сельского хозяйства - финансовые влияния, поставки техники, мобилизации десятков и сотен тысяч людей - были не в состоянии полностью компенсировать утрату у земледельцев экономических стимулов к труду, потерю собственности и полной ответственности за результаты своего труда.

Глава IV - «Аграрная политика в послевоенный период» -посвящена деятельности партии и государства в области сельского хозяйства в послевоенные годы. Уже первая послевоенная у сельскохозяйственная кампания доказала несостоятельность потребительского подхода к деревне как бездонному источнику людских и материальных средств. Обезлюдевшему, разоренному войной селу был не по силам завышенный план весеннего сева 1946 года, завершившегося к тому же с большим опозданием. Погоня за расширением посевных площадей привела к тому, что осенью низкий урожай зерновых не смогли убрать в срок. Уборка хлебов затянулась так, что заготовки оказались под угрозой срыва.

В условиях общей разрухи, усугубленной последствиями засухи 1946 года, от сталинского руководства трудно было ожидать нового подхода к решению проблем сельского хозяйства. Оно действовало, опираясь на те производственные и организационные структуры, которые были порождены коллективизацией и пережили войну; акцент по-прежнему делался на принуждение, администрирование, объектом которых оставался колхозник.

Серьезные противоречия содержала сама практика массового снижения цен. Поскольку на определенный процент уменьшилась стоимость дорогих товаров, то они становились доступнее прежде всего для социальных групп с высокими душевыми доходами, что усиливало различия в потреблении семей с различной степенью материальной обеспеченности. Нарушилась связь между ценами на продукты питания, промышленные изделия и себестоимостью их производства. Из-за несоответствия размеров снижения цен реальным экономическим возможностям страны обострялся товарный дефицит. А по мере его обострения увеличивался разрыв между государственными и спекулятивными ценами, соответственно росли и размеры нетрудовых доходов.

Снижение цен на продовольственные товары ударило по крестьянству, у которого отбирали сельхозпродукцию фактически без оплаты. Вздорожание промышленных товаров, как бытовых, так и

производственного назначения, оставляло крестьян без техники, удобрений, стройматериалов, без сахара и ситца, без электроэнергии, угля, керосина и т.п. В конечном счете — без средств к существованию.

Не видя выхода, не имея возможности в массе своей вырваться из создавшегося положения, крестьяне все более проявляли безразличие к своему крестьянскому труду, отчуждались от земли, безропотно и без желания, но вынужденные обстоятельствами, подчинялись командам руководящих партийных и советских органов, в то же время молча выражая свое негативное отношение к их деятельности.

Хронические трудности деревни были вызваны главным образом антикрестьянской политикой правительства, которая подавляла любую инициативу, толкала многих колхозников к бегству в город, несмотря на очень жесткое законодательство.

Все это не могли не видеть и партийно-советские руководители. Накануне сентябрьского (1953 г.) пленума ЦК КПСС, посвященного вопросам сельского хозяйства, министр сельскохозяйственных заготовок А. Козлов посылает на имя Н.С. Хрущева письмо, в котором основной акцент делается на недостатках, имеющихся в этой области. Отметив и позитивные моменты, в частности то, что в послевоенные годы за короткий срок были восстановлены посевные площади сельскохозяйственных культур, увеличились по сравнению с довоенным уровнем заготовки продуктов животноводства, министр пишет, что самым крупным пробелом ему видится наличие экономически слабых колхозов, собирающих низкие урожаи, получающих незначительные натуральные и денежные доходы, из года в год не рассчитывающихся с государством по поставкам и платежам, а также постоянно имеющих большую задолженность и мало дающих колхозникам денег, хлеба и других продуктов на трудодни. В экономически слабых колхозах, отмечал А. Козлов, колхозники живут бедно, значительная часть из них в поисках заработка самовольно бросает работу и уходит в города, на лесозаготовки, в ряде случаев в деревне остаются преимущественно старики и женщины с детьми, которые не справляются даже с уходом за колхозным скотом, не говоря уже о своевременном проведении полевых работ.

В документе обращалось внимание и на нерентабельность работы совхозов — высокую себестоимость производимой продукции из-за низкой урожайности и продуктивности животноводства, неудовлетворительное использование рабочей силы, существенных потерь в производстве. А.Козлов отмечал, что во многих совхозах отдельные отрасли хозяйства не соответствовали природно-климатическим и экономическим условиям, что делало их продукцию просто убыточной. Дополнительным тормозом, по мнению министра, являлась и действовавшая система оплаты продукции, сдававшейся совхозами государству, при которой плановые затраты по производству основной продукции покрывались, главным

образом, доплатой из бюджета в форме государственной дотации, а не выручкой от реализации продукции по установленным ценам, что приводило к выработке иждивенческой психологии.

После пленума ЦК по сельскому хозяйству предпринимались попытки продвинуться вперед в этой области, учитывая специфику различных регионов, в том числе, Северо-Кавказского.

За 1953-1959 годы заготовительные и закупочные цены на продукцию колхозов были повышены в три раза, а по отдельным продуктам в 10-12 раз и выше. Чтобы привлечь крестьян к работе в колхозах и совхозах, вносятся изменения в систему оплаты их труда. В 1953 году было рекомендовано выдавать колхозникам из средств, поступающих от реализации скота и продуктов животноводства, денежные авансы ежеквартально в размере 15 процентов на все трудодни, выработанные в общественном хозяйстве в истекшем квартале, и, кроме того, до 10 процентов на кормодобывание. В марте 1956 года было принято решение «О ежемесячном авансировании колхозников и дополнительной оплате труда в колхозах», в котором рекомендовалось на эти цели расходовать не менее 25 процентов денежных доходов, полученных от всех отраслей общественного хозяйства и 50 процентов средств, полученных в виде авансов по контрактации, закупкам и обязательным поставкам сельскохозяйственной продукции.

В колхозах стали создаваться переходящие денежные и продовольственные фонды, позволяющие в определенной степени гарантировать регулярную оплату труда. В 1953 году снижаются нормы обязательных поставок сельхозпродуктов с личных подсобных хозяйств, а в 1958 году отменяются полностью. Все долги колхозов, также как и личные долги крестьян, были аннулированы.

Однако, больших, решительных сдвигов в деревне не произошло; продолжал действовать испытанный метод жестких команд. К тому же типичная особенность всех хозяйственных реорганизаций 50-х — первой половины 60-х годов заключалась в том, что многие экономические проблемы тех лет пытались решить чисто политическими приемами и методами; в частности, партийность хозяйственного руководителя определялась его отношением к посевам кукурузы, а рост урожайности ставился в прямую зависимость от уровня политической сознательности того же руководителя.

Уровень жизни сельского и городского населения оставался низким. Серьезным подспорьем для низкооплачиваемой части городского, особенно поселкового, населения, инвалидов, многосемейных, являлось подсобное личное хозяйство. Когда в 1959 г. были приняты государственные решения, направленные против этого «частнособственнического» хозяйственного сектора, то в ЦК КПСС хлынул поток писем протеста, призывающего и просящего власть о сострадании.

В середине 60-х годов была сделана очередная попытка перейти от административно-бюрократических и командных методов руководства сельским хозяйством частично к методам экономического регулирования, обеспечивающих устойчивое развитие аграрной сферы. Эти новые подходы были разработаны мартовским (1965 г.) пленумом ЦК КПСС, обсудившим вопрос «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства СССР».

За годы, прошедшие после пленума, в конце 60-х - 70-ые годы, качественно обновилась материально-техническая база сельского хозяйства. Выросла энерговооруженность, увеличился фонд орошаемых и осушенных земель, возросла поставка минеральных удобрений, были введены в действие специализированные животноводческие комплексы и крупные птицефабрики с промышленной технологией производства.

Однако, решения этого и последующих пленумов ЦК так и не были доведены до конца. Причинами послужили беспринципность тогдашнего руководства, стойкое нежелание перемен, сопротивление консервативных сил. С каждой пятилеткой нарастала дефицитность сельскохозяйственного производства.

Недооценка места и роли сельского хозяйства и его тружеников в экономике страны, использование села в качестве «донора» для других отраслей хозяйства довело его до кризисного состояния.

С 1986 года все громче стала заявлять о себе идея перестройки всего нашего общественного здания. В условиях реформирования советского общества разрабатывался и новый стратегический курс аграрной политики, направленной на возрождение многообразия форм собственности и способов хозяйствования.

Вместе с тем, все попытки провести радикальную модернизацию аграрного сектора носили половинчатый характер.

Осуществить конструктивную реформу на селе была призвана новая Россия. Однако, до сих пор нет согласия по земельному вопросу. За это время фундаментальная проблема общественного устройства низведена до уровня политических лозунгов: «не допустить разграбления страны» - «вернуть землю крестьянам». Однако разграбление невозможно при заинтересованном в земле производителе, развитой нормативно-правовой базе и дееспособном государстве. Землю, как и власть, нельзя «вернуть, дать». Ее могут только «взять, востребовать» у государства те, кому она действительно нужна. Сегодня не только не наблюдается массового движения товаропроизводителей за полное обладание землей с правом ее купли-продажи, но слабеет интерес к занятиям сельскии трудом вообще. Причина этого - в разрушительных для сельского производства и жизнедеятельности крестьянина экономических и духовных реалиях последних лет, возникших в силу объективных причин и допущенных ошибок. Без их исправления, без того, чтобы крестьянин получил возможность полноценно жить и эффективно работать, даже теоретически

нельзя надеяться, что он праявит интерес к более либеральным формам земледелия, чем те, которые он по каким-то причинам предпочитает сегодня.

Рассмотрение сущности и основных направлений реализации партийно-государственной политики в годы Советской власти позволяет сделать следующие выводы и обобщения, содержащиеся в заключении диссертации.

Процесс насильственного преобразования российской деревни можно разделить на пять периодов: первый — с октября 1917 по 1921 гг.; второй — с 1921 по 1928 гг.; третий — с 1929 по 1952 гг.; четвертый — с 1953 по 1988 гг.; пятый — с 1988 по 1991 гг. Характерные черты каждого периода определяются существом и особенностями аграрных преобразований.

Первый период: в результате октябрьского переворота был прерван естественный процесс развития крестьянских хозяйств; большевики подменили программу социализации практикой национализации земли, создав базу для отчуждения крестьян от собственности; продовольственная диктатура и продовольственная разверстка в стране и трудовые повинности для крестьян стали началом открытой, порой вооруженной борьбы против крестьянства с привлечением армии, продовольственных отрядов, комитетов бедноты по изъятию продовольствия; идеологически обработав рабочий класс, большевики натравили его на крестьян, наделив правами экспроприации не только буржуазии, но и зажиточных и средних слоев земледельцев;

Второй период: под давлением крестьянских масс взамен политики «военного коммунизма» принимается новая экономическая политика, предоставляющая свободу в развитии крестьянских хозяйств, кооперации, торговле, частном предпринимательстве; с восстановлением разрушенного войной народного хозяйства происходит переход к индустриализации за счет крестьянства; начинается анализ различных путей и возможностей перевода крестьянских хозяйств на рельсы социалистического развития через их кооперирование и коллективизацию.

Третий период: в результате кризиса хлебозаготовок происходит откат к военно-коммунистическим мерам по изъятию хлеба у земледельцев; побеждает курс на коллективизацию, раскулачивание и раскрестьянивание; проводятся репрессии против реальных и потенциальных противников сталинской модернизации; партия, руководствуясь теорией об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социалистическому обществу, обосновывает теоретически политику раскулачивания и возрастающих репрессий.

Четвертый период: предпринимаются попытки демократизации общества; принимаются меры по улучшению положения дел и в сельском хозяйстве путем повышения закупочных цен на сельхозпродукцию, роста материальной заинтересованности крестьян, реорганизации управления, освоения целинных и залежных зе-

мель; проводимые политические и экономические реформы не затрагивают основы отжившей системы, оставляют возможности для проявления волюнтаризма и субъективизма в управлении сельским хозяйством; урезаются приусадебные участки крестьян, насильно закупается скот у населения, продолжается укрупнение колхозов и совхозов, отток сельского населения в города, ликвидируются «неперспективные» деревни, опустошаются плодородные земли.

Пятый период: начинаются перестроечные процессы; идет острая борьба между бюрократическим партийно-государственным аппаратом и демократически настроенными слоями общества; под давлением масс признается необходимость создания условий для развития различных форм хозяйствования на земле; создаются акционерные общества, различные корпорации и кооперативы, совместные предприятия. Однако, коренного перелома в аграрном секторе достичь не удалось.

Обеспечение перехода от командно-административной системы к демократическому обществу требует сегодня изменения во многих конкретных подходах к решению проблем современной деревни: свободы в выборе форм хозяйствования на земле, полной самостоятельности и правовой защиты крестьянских интересов, имущества, собственности на землю, полного изжития из практики политики принуждения по отношению к земледельцу.

Проведенное исследование показало, что общие тенденции и закономерности аграрной политики Советской власти в целом проявились и в Северо-Кавказском регионе как составной части единого государства и носителя тех же системных параметров, хотя были здесь и свои специфические особенности.

На основе проведенного исследования представляется целесообразным сформулировать ряд предложений и рекомендаций:

1. Среди приоритетных направлений новой аграрной стратегии необходимо выделить: активизацию процесса аграрного реформирования с ведущей ролью государства; постепенное исправление сложившегося диспаритета отношений между сельским хозяйством и другими отраслями экономики; тесное взаимовыгодное сотрудничество с аграрным бизнесом; утверждение ведущей роли современных технологий в АПК, и в первую очередь в эффективных предприятиях. На наш взгляд, государство может отойти от протекционизма и необходимой финансовой помощи аграрному сектору только тогда, когда будет достигнут уровень экономической эффективности на селе, сопоставимой, хотя бы отчасти, с мировым.

2. Необходимо перейти от рассмотрения частных, отдельных, единичных вопросов развития сельскохозяйственного производства к широкомасштабным, решительным политическим акциям по передаче всей земли в руки крестьянина-труженика. Этот подход диктуется необходимостью повышения плодородия земли, выработки чувства хозяина у земледельца, освобождения труда кресть

янина от бюрократической опеки со стороны многочисленных, совершенно лишних органов управления, занимающихся прежде всего и в большей степени распределением полученной от земли народного богатства, ставя тем самым труженика в полную зависимость от них.

3. Ликвидация уравниловки возможна, на взгляд диссертанта, только через введение института частной собственности и его полной правовой легитимизации. Частная собственность через действие закона стоимости и конкуренции повышает производительность труда, устанавливает размеры и снижает затраты общественно необходимого труда на производство той или иной продукции. Частная собственность — рынок — демократия — это генетический код нормальной цивилизации. Рынок определяет количество и качество труда, справедливо оценивает его. Однако, необходима система действенного государственного контроля против разбазаривания земли и действий, противоречащим национальным интересам России. Здесь широкое поле и для разумных нормативно-правовых регламентации.

4. Сложившаяся на сегодня ситуация определяет отношение людей к принятию земельного кодекса. Было бы целесообразным передать решение наиболее спорных аспектов земельного вопроса с федерального на региональный уровень. Именно в регионах можно учесть историческую и современную специфику: социально-политические условия, экономическое положение, географические и почвенно-климатические характеристики, культурно-духовные и этно-национальные факторы. Возможность построения регионального земельного законодательства земельных кодексов субъектов Федерации или их объединений -допускается статьями 72 и 76 Конституции. Что же касается федерального земельного кодекса, то в нем можно было бы сохранить основные принципы земельного строя, характерные для всей России. Документ, таким образом, из предмета спора стал бы фактором, объединяющим законодательную и исполнительную власть.

5. Прогресс сельского хозяйства невозможен без реформирования и реального преобразования старой колхозно-совхозной системы. Здесь нужны не насильственные и немедленные меры по их разрушению, а продуманные акции постепенной замены их крестьянскими (фермерскими) хозяйствами, рационально организованными кооперативами, агрофирмами. Необходимо сохранить работающие и прибыльные структуры, изменив тип хозяйственных отношений в них. Это требует тщательной, поистине хозяйской инвентаризации всего аграрного потенциала России.

Мелкое крестьянское хозяйство, безусловно, будет постепенно реформироваться, когда окажется в условиях конкуренции со стороны крупных высокомеханизированных сельскохозяйственных предприятий. Однако есть своя специфика сельскохозяйственного производства на таких «фабриках продовольствия», а семейные

хозяйства должны показать в этом соревновании конкурентоспособность и приспособляемость, что позволит им по-прежнему оставаться основной формой производства продовольствия.

Развитие цивилизации и городской промышленности создает условия для трансформации крестьян в профессиональных фермеров. Город втягивает в себя, во-первых, наиболее бедных крестьян и вообще избыточную рабочую силу деревни, а, во-вторых, наиболее предприимчивых крестьян. Средние слои крестьянства ведут свою борьбу за место в рыночном хозяйстве, рыночном обществе, опираясь на преимущества семейного производства и развивая кооперацию. Постепенно крестьянство будет развиваться в узкую и сплоченную группу фермеров. Этот путь развития ясно виден на примерах развитых стран Запада.

6. Из сказанного выше вытекает еще одна острая проблема, касающаяся всех без исключения людей, всей страны в целом. Это разумное отношение к природе, ее богатствам. Здесь перед обществом и государством стоит задача определения целесообразного и безущербного экологического развития. За годы Советской власти и после нее было проявлено безжалостное отношение к нашим природным богатствам и к самой природе. Теперь необходимо восстановить то, что мы своими руками разрушили за десятилетия.

С точки зрения экономической — это должен быть процесс перевода хозяйства на безотходные технологии, максимально возможная биологизация производства, достижение гармонии между обществом и природой; социальной — стремление сплавить воедино истину и добро, знание и гуманизм, что позволит создать систему «самоограничений», а затем ликвидировать голод, болезни, нищету, обездоленность и другие вековечные недугёи человека; философской — нарождение новой цивилизации, очищение человека, его разума и души.

7. Во многом прошлой практикой деревня порушена. Если раньше было аграрное перенаселение, то сейчас сельское население составляет меньшинство. Это была целенаправленная политика; чем количественно больше рабочего класса, тем успешнее можно было, как думали партийные органы, строить новое социалистическое общество. Исходя из этой установки строились новые заводы и фабрики на окраинах, они набирали работников из местной крестьянской среды, чтобы тем самым подтянуть их до уровня «революционного» рабочего класса центра. При этом игнорировались народные традиции, обычаи, веками складывавшийся уклад жизни.

Даже в 70-е годы эта политика превалировала в деятельности партии. Работа местных партийных комитетов оценивалась по тому, сколько процентов местного населения охвачено было «рабо-чизацией». И потомственного крестьянина принуждали «кнутом и пряником» выполнять волю партии, освобождая от крестьянского труда. Во многих случаях это привело к тому, что крестьянин стал

«полуземельцем», «полурабочим», так и не сумев оторваться от земли.

Сегодня аграрное безлюдье можно поправить за счет города. Для этого нужна целенаправленная и конкретная программа подъема интереса человека к труду земледельца. Необходимо, чтобы промышленность повернулась лицом к крестьянину, обеспечив его малой и удобной техникой, необходимым сельскохозяйственным оборудованием. Здесь ощутимую помощь может оказать конверсия военной промышленности страны, обладающей мощным научным и материально-техническим потенциалом.

Путь к окрестьяниванию лежит через возрождение заброшенных и разрушенных деревень, хуторов, опустошенных земель. Преодоление этого противоречия необходимо, на наш взгляд, начать с предоставления государственных льгот осваивающим эти земли, с первоочередного обеспечения их всей необходимой техникой, кредитами, с ускоренного развития социальной инфраструктуры в этих местах.

8. Остро стоит проблема полной реабилитации репрессированных народов - и политической, и территориальной, и социальной, и экономической, связанной с возможностью традиционного занятия крестьянским трудом. Без разрешения этих вопросов нельзя ожидать стабильности в нашем общем доме - России. Свидетельство тому - набирающие с каждым днем вес национальные движения на Северном Кавказе и несущие угрозу национальные конфликты.

Самый реальный и верный путь решения этой проблемы -это путь цивилизованного подхода, что предполагает разумное и своевременное вмешательство, осуществление разъяснительной работы в этих регионах, не допуская ущемления чьих-либо интересов. Особо сложные вопросы связаны с процессами территориальной реабилитации, поскольку в первую очередь, затрагиваются земельные отношения.

9. Необходимо продолжение научно-исследовательской работы по аграрной тематике. Особое внимание, на наш взгляд, следует уделить региональному анализу проблемы, нацеленному на выявление экономической, социально-политической, социокультурной специфики конкретного субъекта РФ, особенностей жизни его населения. Только тогда можно будет в полной мере и во всем многообразии осмыслить опыт и современные реалии крестьянского мира России и с учетом мировых процессов выработать эффективную модель, конкретные механизмы и технологии решения действительно жизнеобеспечивающей задачи непреложного условия человеческого существования - аграрной проблемы.

Демократическая платформа аграрных преобразований в стране призвана обеспечить взаимодействие и соревнование различных типов хозяйств на основе разных форм собственности, без насилия в выборе одной из них, а лишь с учетом интересов каждого сельского труженика, предполагающих его право на

собственность земли и ответственность за ее рациональное использование. Здесь необходим пакет соответствующих нормативно-правовых актов, а также создание эффективных финансово-экономических институтов.

С другой стороны, индустриализованное сельское хозяйство привело к серьезному загрязнению окружающей среды и производимой продукции. Экологическая безопасность требует ограничения давления на природу, что может привести к постепенному отказу от гигантских индустриализированных сельскохозяйственных предприятий, к возврату многокультурных хозяйств и, значит, к ренессансу крестьянства.

Основные положения диссертации изложены автором в следующих публикациях:

1. Аграрная политика Советского государства. 1917-1991. (По материалам Северо-Кавказского региона). - М.: Русское книгоиздательское товарищество, 1997. -14 п.л.

2. Кооперация и рынок (в сооавторстве). - Черкесск: Изд-во «Пул», 1997. - 3,5/2 п.л.

3. Проблемы потребкооперации в современных условиях и пути их преодоления // Материалы научно-практической конференции «Потребительская кооперация в рыночных условиях: проблемы и пути их решения». - Белгород: Белгородский университет потребительской кооперации, 1997. - 0,5 п.л.

4. Развитие кооперации в России (в соавторстве). -Ставрополь: Изд-во «Пул», 1996. - 8,2/7,0 п.л.

5. Некоторые проблемы потребкооперации в условиях перехода к рыночным отношениям // Материалы научно-практической конференции «Потребительская кооперация России в системе рыночных отношений: проблемы и перспективы. -Белгород: Белгородская кооперативная академия, 1996. - 0,5 п.л.

6. Советское крестьянство в условиях тоталитаризма. -Черкесск: Изд-во «Пул», 1995. - 12,5 п.л.

7. Депортация. (В соавторстве). - Ставрополь: Изд-во «Пул», 1994. - 11,7/10,0 п.л.

8. Насилие: политика коммунистической партии в отношении крестьян, методы и результаты ее осуществления. Черкесск: Изд-во «Пул», 1993. - 27 п.л.

9. Сельские кадры. - Ставрополь: Краевое книжное изд-во, 1984. - 6,9 п.л.

10. Противоречия и трудности в развитии сельского хозяйства на современном этапе // Научные труды Ставропольского центра НОТ. - Ставрополь: Центр НОТ, 1981. - 2,7 п.л.

11. Проблемы села через призму социологии - Ставрополь: ЦНТИ, 1980. -№1215-14- 80,- 5,2 п.л.

12. Ипатовский опыт: проблемы организации производства и управления (в соавторстве) // Сельское хозяйство России. - 1980. -№ 11. - 0,5/0,3 п.л.

Всего по теме исследования автором опубликовано около 50 научных работ общим объемом более 100 печатных листов.