Аграрная политика Советского государства и ее осуществление на Урале

Хисамутдинова, Равиля Рахимяновна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Аграрная политика Советского государства и ее осуществление на Урале

Год: 2004
Автор научной работы: Хисамутдинова, Равиля Рахимяновна
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Оренбург
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Аграрная политика Советского государства и ее осуществление на Урале'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аграрная политика Советского государства и ее осуществление на Урале"

На правах рукописи

ХИСАМУТДИНОВА Равиля Рахимяновна

АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА И ЕЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ НА УРАЛЕ (1940 — март 1953 гг.)

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Оренбург 2004

Работа выполнена в НИИ истории Южного Урала и казачества России при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Оренбургский государственный университет»

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ Л. И. Футорянский

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

В. Ф. Зима

доктор исторических наук, профессор Р. С. Аюпов

доктор исторических наук, профессор А. В. Фёдорова

Ведущая организация: Самарский государственный университет

Защита состоится 12 марта 2004 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.181.03 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Оренбургский государственный университет» по адресу: 460352, Оренбург, пр. Победы, 13, ауд. 6205.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Оренбургский государственный университет».

Автореферат разослан февраля 2004

г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Общая характеристика работы.

Актуальность темы. В истории российской деревни XX века нет таких периодов, которые были бы неактуальны или несущественны. Социально-политические «революции» и постоянные эксперименты в деревне подорвали и разорили производительные силы аграрного сектора страны.

Для более четкого понимания процессов, происходивших в советской -деревне на протяжении 40-х годов, целесообразно вернуться к основной сути политических и социально-экономических перемен, произошедших в стране после октября 1917 г. Судьбы российской деревни с этого времени зависели от курса в аграрной политике партии большевиков и от того, какая роль в ней отводилась крестьянству.

Первопричина затяжного кризиса сельского хозяйства корнями уходит в 30-е годы, когда насильственным путем был создан колхозный строй, разрушен вековой уклад жизни российского крестьянства, в корне изменился социальный состав всего сельского населения. Крестьянство раньше всех испытало на себе широкомасштабные репрессии, поскольку раскулачивание — первый по времени массовый террор в стране. Процессы раскрестьянивания и разрушения деревни с особой силой продолжились в условиях Великой Отечественной войны, когда крестьянство совершило жертвенный подвиг во имя спасения Родины, и в послевоенный период сталинского руководства.

Актуальность исследования определяется не только потребностями критического переосмысления истории аграрных отношений сталинской эпохи и поиска новых подходов к её изучению, но и усиливается в настоящее время необходимостью преодоления аграрного кризиса в стране и выхода сельского хозяйства из тупика, в который завели аграрный сектор страны реформы постсоветского периода.

Сельское хозяйство и весь агропромышленный комплекс ныне находятся в состоянии затяжного системного кризиса, который распространился как на экономическую, так и на социальную сферу. С 1990 по 1998 г. объем сельскохозяйственного производства в стране сократился на 44%'. С 1990 по 2001 г. посевные площади Урала уменьшились на 24,1%, поголовье крупного рогатого скота — на 43,8%, производство зерна — на 37,6%2, при этом тенденция к сокращению сохранилась, за исключением производства зерна.

1 Шмелев Г. И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М, 2000. С. 218.

2 Подсчитано на основе: Регионы России. Основные характеристики субъектов Рос-

сийской Федерации. 2002. Стат. сб. М., 2002. С. 296,324,352,

Ш^Н&ЖАЛЬИАЯ БИБЛИОТЕКА С.Петербург ,а I/ 05 иау»«т/«< / ?

В аграрном секторе делаются лишь робкие шаги, чтобы выйти из этого состояния.

Опыт последнего десятилетия научил многому. Государство, которое не в состоянии прокормить себя, не может сохранить свою независимость и вести диалог с другими странами как равный партнер, вынуждено идти против своих национальных интересов в обмен на гуманитарную помощь. Глубокое осмысление социального опыта, поучительных уроков прошлого необходимо для осознания путей, преград и пределов современных реформ, для разработки и проведения созидательной аграрной политики, адекватной интересам России.

Предметом (объектом) исследования является аграрная политика Советского государства на примере уральской деревни, на долю которой в годы Великой Отечественной войны приходилось 11,8% заготовленного в СССР хлеба (12 340,7 тыс. т), а в годы 4-й пятилетки — 8,8% (10 698,2 тыс. т)!.

Вся совокупность аграрных преобразований в годы правления Сталина была направлена на то, чтобы полностью поставить сельскохозяйственное производство под контроль государства. С созданием колхозов фактически завершилось складывание новых, неравноправных заготовительно-распределительных отношений между производителями сельскохозяйственной продукции и государством, которое стало полновластным хозяином всей производимой колхозами продукции, что давало возможность получать ее по ценам, не покрывавшим и четвертой части себестоимости. В итоге еще больше обесценивались колхозные трудодни. Продукция, за бесценок изымаемая из деревни с помощью колхозной системы, служила дешевой сырьевой базой промышленности, позволяла государству сосредотачивать в своих руках огромные средства, которые шли на индустриализацию и укрепление военной промышленности. Аграрная политика Советского государства основывалась на принципах внеэкономического принуждения, а трудовая активность колхозного крестьянства поддерживалась не только широким применением различных форм морального поощрения, но и административными и даже репрессивными методами.

Такая жесткая административная политика исторически является бесперспективной, хотя в экстремальных условиях и позволяет достичь желаемого результата, о чем свидетельствует опыт Великой Отечественной войны. Нам представляется, что советское руководство допустило ошибку, используя эти методы и после войны. При этом оно не учитывало, что в годы

1 Подсчитано по; Мотревич В. П. Сельское хозяйство Урала в показателях статистики (1941—1950 гг.).' Екатеринбург, 1993. С. 264.

войны крестьянство понимало смертельную опасность, нависшую над страной, и приложило максимум усилий, чтобы помочь победить врага.

В жизнеобеспечении крестьян в первые послевоенные годы подсобное хозяйство стало играть еще более важную роль, чем до войны. При этом важно заметить, что социальная значимость личного подворья увеличивалась по мере роста получаемых от него доходов в бюджет колхозной семьи. Наличие у крестьян приусадебного хозяйства позволяло колхозам в военные годы практически всю свою продукцию безвозмездно сдавать на нужды фронта и тыла, не оплачивая труд работников. Такое положение сохранялось и после окончания войны вплоть до смерти Сталина. Из-за того, что колхозники были вынуждены уделять личному хозяйству все большее внимание, сельскохозяйственные артели недополучали столь необходимых им рабочих рук. Государство, наблюдая растущую привязанность крестьян к индивидуальному хозяйству, решило его ограничить после войны, приведя в соответствие с уставом колхоза и введя повышенные налоги, которые становились непосильными для сельских жителей.

В целом руководство сельским хозяйством в послевоенные годы оставалось по-прежнему жестким и централизованным. Поэтому и переход к миру не принес заметных перемен в крайне неравноправные отношения государства с колхозами. Главным содержанием развития экономики страны оставалось военное строительство, что обуславливалось началом «холодной войны» и амбициями статуса «сверхдержавы». Исключительно тяжелая экономическая ситуация в деревне, помноженная на засуху, а в ряде мест — подлинный голод 1946—1947 гг. послужили поводом для сохранения грубого административного, а временами и репрессивного нажима на колхозы в аграрной политике вплоть до 1953 г.

Сельское хозяйство на протяжении всего советского периода финансировалось по остаточному принципу, при этом оставаясь донором в развитии остальных сфер экономики, в первую очередь тяжелой промышленности. Из деревни по-прежнему уходили огромные материальные и людские ресурсы, а аграрный сектор экономики продолжал рассматриваться руководством страны как второстепенный, тем самым интересы крестьянства игнорировались.

Цель и задачи исследования. Автор поставил цель проанализировать и дать комплексную характеристику основных принципов, методов, содержания, результатов осуществления партийно-государственной структурой аграрной политики на Урале в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления. При этом аграрная политика рассматривается комплексно на примере колхозов, совхозов и индивидуальных хозяйств.

Исходя из цели и учитывая состояние изученности проблемы в отечественной историографии, в диссертации предпринята попытка решения ряда конкретных научно-исследовательских задач:

- рассмотреть влияние войны на состояние и развитие производительных сил сельского хозяйства региона и процесс их восстановления в послевоенный период, уделяя особое внимание электрификации села;

- дать комплексную оценку результатам сельскохозяйственного производства и продразверстке в указанный период;

- охарактеризовать меры Советского правительства по организационно-хозяйственному укреплению колхозов после окончания войны и их воздействие на развитие аграрного сектора региона;

- раскрыть сущность, методы проведения, масштабы и последствия репрессивной политики государства в жизни уральского села;

-выявить причины принятия и рассмотреть реализацию на Урале «Сталинского плана преобразования природы» с учетом его структурных элементов;

- исследовать процесс укрупнения колхозов в регионе и дать социально-экономическую оценку этому мероприятию;

- обозначить весь спектр трудовых повинностей уральских крестьян и их негативное влияние на развитие сельскохозяйственного производства;

- изучить реализацию системы налогообложения в уральской деревне в военные и послевоенные годы, показать её недостатки и непосильность для сельских жителей;

- определить уровень эффективности и результаты аграрной политики в экстремальных условиях войны и в период послевоенного восстановления.

Территориальные и хронологические рамки работы. Территориально исследование выполнено в пределах Уральского экономического района (УЭР). Не будучи прямым административно-территориальным субъектом РСФСР и СССР, Урал с географической, экономической, этнической точек зрения представлял собой целостное сообщество. Урал — крупнейший индустриальный и сельскохозяйственный район страны. В рассматриваемый период к УЭР фактически относились две автономные республики и пять областей: БАССР (ныне Республика Башкортостан), УАССР (ныне Удмуртская Республика), Курганская (с февраля 1943 г.), Молотовская (ныне Пермская), Свердловская, Челябинская и Чкаловская (ныне Оренбургская)1. Из них основными производящими сельскохозяйственную продукцию районами являлись Башкирия и Чкаловская область.

1 В диссертации используются административно-территориальные названия, действовавшие в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период.

Хронологические рамки исследования охватывают 1940 — март 1953 года. Колхозная система, окончательно сложившаяся в ходе проведения сплошной коллективизации, в указанные годы получает свое наиболее полное, мы бы сказали, классическое выражение. Это касалось экономических взаимоотношений государства и крестьянства (введение погектарного принципа взимания обязательных поставок сельскохозяйственной продукции, прогрессивного сельхозналога на личные подворья крестьян) и социально-правовых (окончательное прикрепление крестьян к колхозным работам с помощью паспортной системы). 1940 год стал последним мирным годом страны перед серьезным испытанием, которое советское крестьянство, жертвуя абсолютно всем, сумело выдержать. Поэтому начало 40-х годов взято нами за нижний хронологический предел. Смерть И. В. Сталина явилась условным рубежом нашей истории, когда начинают проявляться первые ростки демократизации советского общества, в том числе и в деревне. Кроме того, в последнее время ряд историков, работающих над данной проблемой, пришли к обоснованному выводу о том, что восстановительный период в послевоенной истории сельского хозяйства не ограничился рамками четвертой пятилетки, а продолжался до аграрной реформы, начавшейся уже после смерти Сталина, т.е. охватывает период с 1945 по 1953 гг. В связи с этим начало 1953 г. избрано нами в качестве верхней хронологической границы.

нию колхозов на Урале, ее экономические и социальные последствия. В систематизированном виде изложены основные положения налоговой политики, обозначены трудовые повинности уральских крестьян и их негативное влияние на развитие деревни. В совокупности рассматривается материально-техническая база аграрного сектора Урала, при этом особый упор сделан на электрификацию сельского хозяйства. На основе большого пласта новых архивных документов проанализировано состояние сельскохозяйственного производства, проведение заготовок сельскохозяйственной продукции методами продовольственной разверстки в уральской деревне в военные годы и в 1946—1947 гг. Выводы диссертации основаны на анализе и обобщении широкого круга разноплановых источников. Наряду с привлечением результатов научных изысканий других исследователей в научный оборот вводится значительный пласт ранее не опубликованных сведений, в том числе статистического характера.

Практическая значимость исследования. Содержащиеся в диссертации фактический материал, обобщения и выводы способствуют формированию более полного, объективного представления об аграрной политике сталинского руководства в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления, её осуществлении на Урале. В ходе исследования подтверждены или опровергнуты некоторые положения, выдвигавшиеся в работах по частным вопросам и не имевшие до того прочного источникового фундамента. Сформулированные в диссертации теоретические положения и выводы, сделанные на основе анализа обобщенного и систематизированного в исследовании материала, могут быть учтены при решении проблем современной аграрной реформы и выработки мероприятии по социально-экономическому восстановлению села.

Материалы диссертации представляют интерес для научных работников, преподавателей отечественной истории, аспирантов, студентов, изучающих аграрную тематику. Конкретные данные могут быть привлечены при написании обобщающих трудов по истории аграрных отношений России и российского крестьянства, в том числе и на региональном уровне, для чтения лекционных курсов и проведения семинарских занятий на исторических факультетах, найдут применение в краеведческой и музейной работе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Аграрная политика Советского государства в 40-х годах базировалась в основном на принципах внеэкономического принуждения к труду колхозников и других категорий сельского населения. Такая политика, позволяя, как показала война, решать краткосрочные задачи, исторически была обречена.

2. Новые неравноправные заготовителыю-распределительные отношения, которые окончательно сложились в 40-е годы между государством и производителями сельскохозяйственной продукции, привели к деградации сельского хозяйства Урала и нищете деревни.

3. По главным показателям сельскохозяйственное производство региона не было восстановлено к концу 4-й пятилетки. Восстановление началось в 1944 г. и завершилось к 1953 г.

4. По основным параметрам материально-техническая база сельского хозяйства в регионе к концу 4-й пятилетки была восстановлена. Успех в электрификации села в промышленных областях Урала в отличие от аграрных был значительным. Уральский регион по электрификации села в 40-е годы опережал средние показатели по стране.

5. При проведении хлебозаготовок в годы Великой Отечественной войны и в 1946—1947 гг. сложилась фактически новая разновидность «продразверстки», которая по мере восстановления страны и сельского хозяйства ослабевала.

6. В условиях неравноправных отношений между государством и производителями сельскохозяйственной продукции административно-командные методы и репрессии в деревне были неизбежны. Июньский указ 1948 г. следует рассматривать как очередную и наиболее жесткую попытку государства уже после окончания войны осуществить внеэкономическое давление на крестьянство.

7. При нехватке материальных и людских ресурсов для решения важнейших государственных задач Советское правительство было вынуждено возродить патриархальные трудовые повинности крестьянства, которые сформировались в 30-х годах и достигли расцвета в 40-е годы.

8. Меры, предпринимаемые правительством в аграрном секторе после окончания Великой Отечественной войны (налоговая политика, организационно-хозяйственное укрепление колхозов, укрупнение сельскохозяйственных артелей, репрессии, «Сталинский план преобразования природы», за исключением мер по восстановлению материально-технической базы и электрификации), не способствовали улучшению положения в сельском хозяйстве страны, в том числе Урала, а, наоборот, привели к еще большему разорению села и раскрестьяниванию.

Апробация результатов исследования. Основное содержание и результаты исследования изложены в двух авторских монографиях, научных статьях и публикациях (62, общий объем — более 80 печатных листов), обсуждались на 16 международных, всероссийских, межрегиональных и республиканских конференциях (Москва, Уфа, Челябинск, Самара, Оренбург). Материалы ис-

следования используются в учебных курсах истории России и истории местного края.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, приложения. В основном тексте расположены 3 таблицы, в приложении — 68 таблиц и одна карта.

Основное содержание работы

Во введении обоснованы актуальность и научная значимость темы, определены территориальные и хронологические рамки исследования, дана характеристика его объекта, сформулированы цели и задачи, научная новизна и практическая значимость.

В первой главе «Историография, источники, методологические основы изучения аграрной политики Советского государства на Урале» показана степень изученности темы, проанализирована источниковая база исследования, изложены методологические основы диссертации.

Историографический анализ темы проведен с учетом общей ситуации в изучении истории Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления.

Автор вслед за другими историками полагает, что в настоящее время в истории исследований войны правомерно различать два качественно разных периода. Первый, длившийся с 1941 г. до рубежа 80—90-х годов, — советский период историографии войны. В его рамках возможно выделение тех или иных этапов, но их количество и границы для характеристики концептуальной направленности исследований принципиального значения не имеют. На всем протяжении названного периода научный поиск осуществлялся в русле единой методологической модели, в исследованиях господствовала официальная концепция.

Второй период, начавшийся с рубежа 80—90-х годов, может быть определен как переходный. В корне изменилась политическая и социально-экономическая ситуация в стране. Комплекс ведущихся исследований по истории войны с точки зрения концептуальных подходов, обобщающих оценок уже не представляет собой монолита. Но было бы преждевременно говорить о наличии в историографии истории войны методологического плюрализма1.

1 Палецких Н. П. Социальная политика Советского государства на Урале в период Великой Отечественной войны: Автореф. дие.... д-ра ист. наук. Челябинск, 1996. С. 10—11; Корнилов Г. Е. Историография истории Урала в годы Великой Отечественной войны //

В первом периоде советской историографии автор выделяет три этапа: первый — от начала Великой Отечественной войны и до середины 50-х годов; второй — с середины 50-х и до середины 60-х годов и третий — с середины 60-х и до конца 80-х годов.

Для первого этапа была характерна идеализация, лакировка советской действительности, так как в то время культ личности Сталина, приняв безудержный характер и достигнув своего апогея, довлел над творческими силами интеллигенции и не давал возможности им раскрыться. Самые общие высказывания и замечания Сталина становились непререкаемыми постулатами в написании истории Великой Отечественной войны.

В военные годы было положено начало исследованию и освещению состояния сельского хозяйства военной поры, некоторых сторон партийного руководства колхозно-совхозным производством. В литературе подчеркивалась сила и жизненность колхозного строя. Публикации тех лет не являлись собственно историческими исследованиями. Их авторами выступали в основном партийные и советские работники разного уровня, видные историки и экономисты, новаторы производства, сами участники событий. Их работы имели актуально-прикладную, публицистическую направленность1. Уральские региональные исследования шли в русле общесоюзной историо-графии2.

Урал в стратегии второй мировой войны: Материалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург, 2000. С. 24.

1 Ярославский Е. М. Чго несет фашизм крестьянству. Новосибирск, 1942; Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1942; Бенедиктов И. Сила и жизненность колхозного строя II Социалистическое сельское хозяйство. 1945. № 10; Лаптев И. Колхозный строй в условиях Отечественной войны. М., 1943; Он же. Советское крестьянство в Великой Отечественной войне. М., 1945; Венжер В. Опыт работы машинно-тракторных станций в условиях войны II Социалистическое сельское хозяйство. 1945. № 11—12; Аниси-мов Н. И. Колхозы работают по-военному. М., 1941; Он же. Колхозный строй в Отечественной войне 1941—1945 гг. М., 1945; Он же. Советское крестьянство. М., 1945; Кошелев Ф. Колхозный.строй — прочная опора Советского государства II Большевик. 1944. № 2; Малышев И. Колхозный строй и Отечественная война II Плановое хозяйство. 1944. № 1; Теряе-ва А. О производительности труда в колхозах в период войны II Большевик. 1945. № 5 и др.

2 Забелина Р. «Ударник 2-й пятилетки» в дни войны. Чкалов, 1944; Козлов А. Колхоз «Марксист». Челябинск, 1943; Шелест П. Колхоз в дни войны. Свердловск, 1945; Карпенко К. А. Ненавидеть и беспощадно уничтожать фашистских извергов. Чкалов, 1943; Хромов П. Максимально использовать местные ресурсы Башкирии. Уфа, 1942; Хамидуллина X. 3. Сельское хозяйство Башкирии за 25 лет. Уфа, 1944; Валеев Г. Башкирия в период Великой Отечественной войны. Уфа, 1944; Варакин И. Из опыта моей работы. Чкалов, 1943; Тракторная бригада Федора Сальцева. Чкалов, 1945; Андрианов В. Клятва уральцев тов. Сталину. М., 1943; Артемов И. 800 гектаров на колесный трактор. Свердловск, 1945; Рабинович М., Соколов Т. Организация весенних полевых рабог. Молотов, 1944; Рябинин Б. Птичницы. Свердловск, 1945; Харламов А. Молодые уральцы — фронту. М., 1943; Чаплыгин В. Как созданы звенья в колхозе имени Ворошилова. Свердловск, 1943 и др.

В литературе того времени еще не было, да и не могло быть полных выводов и обобщений о сельскохозяйственном производстве. Разумеется, не все работы отвечали высоким научным критериям. Однако ценность их бесспорна. Эти издания с годами превращаются в своеобразный источник, являющийся носителем не только фактов, но и духа своего времени.

В послевоенное десятилетие состояние сельского хозяйства в 1941— 1945 гг. исследовалось углубленнее, с использованием архивных материалов. Однако уровень анализа оставался невысоким. Не случайно из трудов этого времени выделяются работы экономистов, а не историков, среди которых особо видное место занимает книга Н. Вознесенского1, являющаяся первой обобщающей работой о военной экономике СССР, в которой был сделан крупный шаг вперед в разработке рассматриваемых проблем, вводилось в оборот много новых сведений, в том числе и по сельскому хозяйству. Появились первые работы и были защищены первые кандидатские диссертации уральскими историками. В основном им удалось показать героический труд сельских тружеников во имя победы и партийное руководство сельским хозяйством. При этом трудности военного времени преуменьшались или замалчивались, развитие сельского хозяйства рассматривалось в плане расширенного воспроизводства, выводы подтверждались единичными фактами2.

Слабое изучение данной тематики в послевоенное десятилетие объясняется отсутствием условий для научного анализа, узостью источниковой базы, слабой степенью разработки общеметодологических проблем, малочисленностью квалифицированных кадров историков.

Таким образом, за первое послевоенное десятилетие советская историческая наука не обогатилась серьезными исследованиями по войне, в том числе и по сельскому хозяйству. Но сделанного оказалось достаточно для

1 Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1948; Кантышев И. Г. Совхозы в условиях Великой Отечественной войны. М., 1946; Карнаухова Е. С. Колхозное производство в годы Великой Отечественной войны. М., 1947; Тсряева А. П. Труд в колхозах в годы Великой Отечественной войны. М., 1947 и др.

2 Воробьев П. Сельское хозяйство Башкирии в годы Великой О|ечественной войны и послевоенной пятилетки II Тридцать лет Советской Башкирии. Уфа, 1949. С. 149—216; Бело-слудцев В., Кутявин И. Сельское хозяйство Удмуртии в годы Великой Отечественной войны// Зап. Удмуртского НИИ истории, языка, литературы и фольклора. Вып. 13. Ижевск, 1950. С. 3—20; Мошкин Н. А. Патриотизм трудящихся Удмуртии в годы Великой Отечественной войны. Ижевск, 1956; Кинзебулатов X. Б. Колхозное крестьянство Башкирии в годы Великой Отечественной войны: Дис.... канд. ист. наук. М., 1953; Кухаренок П. С. Коммунистическая партия — вдохновитель и организатор трудовых подвигов колхозного крестьянства в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941—1945 гг. (По материалам партийных организаций Свердловской области): Автореф. дис.... канд. ист. наук. Свердловск, 1955 и др.

утверждения концепции истории Великой Отечественной войны, в которой историческая реальность и возникшие в период войны мифы, вымыслы сложились в стройную систему.

Возможности нового осмысления истории появились после XX съезда КПСС. Началась «оттепель» в исторической науке. Этот десятилетний отрезок времени характеризуется повышением методологического и научного уровня исследований о войне, в частности истории сельского хозяйства и крестьянства, преодолением наслоений субъективизма, иллюстративности и схематизма в изложении. Заметно расширяются источниковая база исследований и круг проблем, рассматриваемых историками. Глубже начинает изучаться данная проблема на региональном уровне. Хотя в исторической литературе господствовала единая концепция развития сельского хозяйства страны в годы Великой Отечественной войны, историки стремились использовать новый фактический материал и показать, что преимущества колхозного строя в годы войны выражались в достижении товарности сельского хозяйства, в высочайшем трудовом напряжении крестьянства, в максимальной мобилизации ограниченных материальных ресурсов, а также в обеспечении самых неотложных нужд страны и Красной Армии в продовольствии и сырье. Все это было достигнуто при резком сужении материально-технической базы сельского хозяйства, следствием которого стало падение производительности труда, сокращение сельскохозяйственного производства. Однако противоречия и трудности в жизни народа в военные годы сглаживались.

В 1963 г. вышла книга Ю. В. Арутюняна «Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны». В научный оборот был введен такой ценный источник, как годовые отчеты колхозов, содержащие громадный фактический материал. Автор дал объективную картину колхозной действительности, правдиво показал огромные трудности в сельском хозяйстве, порожденные войной. Это позволило преодолеть имевшуюся в литературе тех лет ошибочную концепцию об успешном развитии сельского хозяйства СССР в военное время. Впервые показано, что 1943 г. для сельского хозяйства страны не был переломным, как в промышленности, а был самым сложным и тяжелым из всех военных лет. Изданная в 1966 г. серьезная монография В. Т. Анискова посвящена трудовому подвигу крестьянства Сибири и Дальнего Востока1.

Существенный количественный рост характерен для работ уральских историков2. Основная часть исследований выполнена в историко-партий-

1 Анисков В. Т. Колхозное крестьянство Сибири и Дальнего Востока — фронту, 1941-1945. Барнаул, 1966.

2 Кухаренок П. С. О трудовой доблести сельской молодежи в Великой Отечественной

ном плане, что служит достаточно полному изучению деятельности партийных организаций на селе1.

Очередной, третий этап в историографии Великой Отечественной войны продолжался с середины 60-х до середины 80-х годов. Трудно оценить этот период однозначно. С одной стороны, продолжался процесс приращения исторических знаний, многое было сделано в изучении работы советского тыла. С другой стороны, начинается реанимация сталинизма. Вновь был затруднен доступ историков к архивным фондам. Опыт войны делился на полезный для воспитания молодежи и непригодный для этой цели. Все, что относилось к «невыгодной» правде, было названо «очернительством». Все исследования данного периода можно сгруппировать следующим образом:

1. Обобщающие общесоюзные труды по истории Великой Отечественной войны и советской экономики этого периода, где немало внимания уделено анализу сельскохозяйственного производства страны в целом и частично Урала2. В них делается важнейший вывод о том, что самым тяжелым

войне Советского Союза II Тр. / Свердл. мед. ин-т. 1957. № 22. С. 9—12; Он же. О трудовых подвигах колхозников Свердловской области в годы Великой Отечественной войны (1941— 1945 гг.) II Учен. зап. / Свердл. юрид. ин-т. 1959. Т. 9. С. 84—96; Нестереако М. С. Трудовые подвиги уральцев в годы Великой Отечественной войны II Социалистическое строительство на Урале. Свердловск, 1957. С. 211—243; Кинзебулатов X. Б. Трудовой подъем колхозного крестьянства Башкирии в годы Великой Отечественной войны II Учен. зап. БГУ. Уфа, 1957. Вып. 1. С. 245—284; Он же. Патриотический вклад колхозного крестьянства Башкирии в годы Великой Отечественной войны II Из истории Башкирской АССР: Сб. статей. Уфа, 1959. С. 132—168; Паруба Е. Е. Патриотический подъем колхозного крестьянства в первый период Великой Отечественной войны //Тр. /Урал, политех, ин-т. Сб. 147. Свердловск, 1966. С. 60—67; Мошкин В. А. Помощь трудящихся Челябинской области районам, освобожденным от немецкой оккупации в годы Великой Отечественной войны II Челябинская партийная организация в борьбе за мобилизацию масс на всенародную помощь фронту и районам, пострадавшим от оккупации (1941—1945 гг.). Челябинск, 1961 и др.

1 Сендерова А. Б. Коммунисты Свердловской области во главе организации шефской помощи в массово-политической работе среди колхозников в первый период Великой Отечественной войны (1941—1942гт.)//Тр. /Свердл. с/х ин-т. 1960.Т. 9. С. 73—87; Власов Г. И. Коммунисты Урала во главе шефства над Краснодарским краем, Ростовской и Курской областями (1943—1945 гг.) //Учен. зап. Перм. ун-та. Т. 133. Пермь, 1965. С. 188—203; Наумова А. Г. Партийное руководство сельским хозяйством Пермской области в условиях Великой Отечественной войны //Учен. зап. / Перм. пед. ин-т. 1967. № 189; Она же. Партийное руководство сельским хозяйством Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945) II Учен. зап. / Перм. пед. ин-т. 1968. Т. 51. С. 65—100; Она же. Пермская партийная организация в юды Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Пермь, 1960; Безверхний А. 3. В едином боевом лагере. Очерк о работе Оренбургской областной партийной организации в годы Великой Отечественной войны (41—45 гг.). Челябинск, 1965 и др.

г История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 5. Кн. 1. М., 1970; История СССР с древнейших времен и до наших дней: В 12 т. Т. 10. М., 1973; История второй мировой войны. 1939—1945 гг.: В 12 т. Т. 4—10. М., 1973—1979; История социалистической

для сельского хозяйства военного времени был 1943 год; подъем же отрасли в большей степени начался только с 1944 г.

2. Исследования, посвященные проблемам партийного руководства сельским хозяйством в военные годы. Наиболее заметными историографическими явлениями стали монографии Н. Н. Шушкина, М. И. Лихоманова, И. И. Виноградова1.

3. Специальные исследования, посвященные общетеоретическим и конкретно-историческим проблемам состояния сельского хозяйства в годы вой-ны2. В них дана развернутая картина состояния сельскохозяйственного производства и по достоинству оценен труд колхозников. Появляются монографические исследования, посвященные крестьянству отдельных областей, краев и республик СССР в годы войны. Однако в литературе господствовала сложившаяся в военные годы концепция развития сельского хозяйства страны, места и роли колхозного крестьянства. Противоречия и трудности в аграрном секторе преуменьшались, социально-бытовое положение крестьянства приукрашивалось. Особо отметим вклад, внесенный в разработку проблемы И. Е. Зелениным, глубоко исследовавшим историю совхозов в годы войны.

экономики СССР: В 7 т. Т. 5. М., 1978; Советский Союз в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). М., 1976; Чадаев Я. Е. Экономика СССР в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. М., 1965; Кравченко Г. С. Экономика СССР в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). 2-е изд. М, 1970; Советская экономика в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. М., 1970; Советское крестьянство: Краткий очерк (1917—1970). 2-е изд. М„ 1973 и др.

1 Шушкин Н. Н. Во имя победы: Организаторская работа партии в деревне в годы Великой Отечественной войны: В 2 ч. Петрозаводск, 1970—1974; Виноградов И. И. Политотделы МТС и совхозов в годы Великой Отечественной войны (1941—1943 гг.). Л., 1976; Ли-хоманов М. И. Организаторская работа партии в деревне в первый период Великой Отечественной войны (1941—1942). Л., 1975; Лшанин В. Я. Политотделы МТС в годы Великой Отечественной войны II Вопросы истории КПСС. 1960. №4. С. 51—61; Мунчаев Ш. М. Партия у руля народного хозяйства (в годы Великой Отечественной войны). Махачкала, 1973; Улитин С. Д. Могучий источник Великой Победы. Деятельность партийных организаций РСФСР по укреплению союза рабочих и крестьян в годы Великой Отечественной войны. Петрозаводск, 1982; Долгов В. М. Партийное руководство сельским хозяйством Нижнего Поволжья в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг.: Дис.... канд. ист. наук. Саратов, 1979 и др.

2 Арутюнян Ю. В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. 2-е изд. М., 1970; Зеленин И. Е. Совхозы СССР (1941—1950 гг.). М., 1969; Балакаев Г. В. Колхозное крестьянство Казахстана в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Алма-Ата, 1971; Самсонов В. Д. Колхозное крестьянство Киргизии в годы Великой Отечественной войны. Фрунзе, 1969; Лаута С. Колхозное крестьянство Советской Украины в годы Великой Отечественной войны. Киев, 1965; Каревский Ф. А. Колхозное крестьянство Куйбышевской области в Великую Отечественную войну. Куйбышев, 1970; История советского крестьянства. Т. 3. М., 1987 и др.

4. Публикации о состоянии сельского хозяйства Урала. В этот период вышли очерки истории областных партийных организаций Урала, где специальные главы отведены периоду войны1. Деятельность местных партийных организаций и шефская помощь города деревне в годы войны рассматривались в работах В. И. Швыдченко, А. Г. Наумовой, Н. А. Мошкина и др.2

Выходит ряд работ, посвященных вкладу отдельных областей и республик Урала в победу3. Однако анализ состояния сельского хозяйства в этих работах не был предметом специального исследования, поэтому вопросы, освещающие состояние сельского хозяйства республики, занимают в них незначительное место.

В конце 70-х и в 80-е годы были защищены кандидатские диссертации В. П. Мозолиным, А. Н. Трифоновым, Г. Е. Корниловым, В. П. Мотреви-чем, Т. А. Ивановой, Н. П. Палецких, Р. Р. Хисамутдиновой, посвященные различным аспектам истории уральской деревни военных лет. Достаточно много внимания уделяется трудовому подвигу колхозного крестьянства региона, помощи освобожденным районам страны, рассмотрению социальной активности сельской интеллигенции. Авторы привлекают не только

1 Очерки истории Курганской областной организации КПСС. Челябинск, 1977; Очерки истории Башкирской организации КПСС. Уфа, 1973; Очерки истории Оренбургской областной организации КПСС. Челябинск, 1973; 2-е изд., перераб. и доп. Челябинск, 1983; Очерки истории Пермской областной партийной организации. Пермь, 1971; Очерки истории Удмуртской организации КПСС. Ижевск, 1968; Очерки истории Челябинской областной партийной организации. Челябинск, 1967; Очерки истории коммунистических организаций Урала. 1921—1973 гг. Свердловск, 1974. Т. 2 и др.

2 Швыдченко В. И. Оренбургская областная партийная организация в годы Великой Отечественной войны Советского Союза (1941—1945 гг.) II Учен. зап. Вып. 25. Оренбург, 1967; Мошкин Н. А. Во имя победы. Ижевск, 1968; Наумова А. Г. Партийное руководство сельским хозяйством Пермской области в условиях Великой Отечественной войны II Из истории партийных организаций Урала (1917—1967): Уч. зап. / Перм. гос. ун-т. № 189. Пермь, 1967. С. 181—192; Она же. Колхозное крестьянство — фронту (По материалам уральских партийных организаций 1941—1945) //Учен. зап. Перм. пед. ин-та. Т. 101. Пермь, 1972. С. 86—100; Она же. Колхозное крестьянство Урала — армии и тылу II Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн-2. М., 1974. С. 287—292; Она же. Партийное руководство сельским хозяйством Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945) II Учен. зап. Перм. пед. ин-та. Т. 51. Пермь, 1968. С. 65—100; Краюшкина 3. М. К вопросу о шефской помощи города деревне в период Великой Отечественной войны (1941—1945) (На материалах Пермской области) //Учен. зап. Перм. пед. ин-та. Вып. 31. Пермь, 1966 и др.

3 Удмуртская АССР — фронту. Ижевск, 1988; Советская Удмуртия в годы Великой Отечественной войны / Удмуртский НИИ. Устинов, 1985; Гибадуллин Б. Г. Советская Башкирия в годы Великой Отечественной войны. Уфа, 1971; Саяпов Т. Ш. Все для фронта, все для победы! (О подвиге комсомола Башкирии в годы Великой Отечественной войны). 2-е изд. Уфа, 1985; Ахмадиев Т. X. Башкирская АССР в годы Великой Отечественной войны 1941—1945. Уфа, 1984; Во имя победы (Из истории БАССР периода Великой Отечественной войны). Уфа, 1986; Футорянский Л. И. Вклад оренбуржцев в Великую Победу. Оренбург, 1985 и др.

партийные документы, но и годовые отчеты колхозовл совхозов, МТС, органов планирования, финансирования, наркомата заготовок и управления сельским хозяйством, здравоохранением, народным образованием1. В 1985 году вышла обобщающая монография «Урал — фронту», в которой отдельная глава посвящена сельскому хозяйству региона. Оценка его развития дается на основе традиционной концепции, господствующей в общесоюзной исторической литературе.

Таким образом, с начала 80-х годов в статьях и диссертациях уральских авторов интенсивную разработку получила аграрная проблематика, в том числе социально-классовая характеристика сельского населения.

5. Историографические труды ученых, предпринявших первые попытки систематизировать имеющуюся литературу о состоянии сельского хозяйства в годы Великой Отечественной войны2. В этой группе работ отмечается

1 Анисков В. Т., Мозолин В. П. Из истории деятельности партийных организаций Урала по укреплению экономических взаимоотношений рабочего класса и крестьянства в период Великой Отечественной войны II Социально-политическое и экономическое развитие советской деревни. Вып. 3. Ярославль, 1979. С. 31—38; Мозолин В. П. Коммунисты — организаторы трудового подвига колхозников Урала в годы Великой Отечественной войны II Там же. С. 63—70; Мотревич В. П. Социалистическое соревнование колхозников Урала в период Великой Отечественной войны (1941—1945)//Социалистическое соревнование в народном хозяйстве в условиях социализма (1937—1975). Свердловск, 1984. С. 39—49; Он же. Совхозы Урала в период Великой Отечественной войны II Урал в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) (Информационные материалы). Свердловск, 1986. С. 107—111; Краюшкина 3. М. К вопросу о шефской помощи города деревне в период Великой Отечественной войны. 1941—1945. (На материалах Пермской области) II Учен. зап. Перм. пед. ин-та. Вып. 38. Пермь, 1966. С. 122—131; Половников В. М. Партийное руководство соревнованием тружеников деревни Западного Урала в период Великой Отечественной войны II Труды Перм. с/х ин-та. Т. 78. Пермь, 1971. С. 70 —78; Толмачева Р. П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы (1946—1950 гт.). Томск, 1979; Она же. Сельскохозяйственное производство на Урале к концу Великой Отечественной войны II Проблемы социально-экономического развития советской деревни. Вологда, 1975. С. 93—103; Общественно-политическая жизнь уральской советской деревни. Свердловск, 1985; Коммунисты во главе трудового подвига Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945). Пермь, 1985; Корнилов Г. Е., Мотревич В. П. Колхозное производство на Урале в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Свердловск, 1985; Корнилов Г. Е. Совхозное производство на Урале в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) II Совхозы Урала в период социализма (1938—1985). Свердловск, 1986. С. 24—39 и др.

2 Анисков В. Т. Подвиг советского крестьянства в Великой Отечественной войне. Историографический очерк. М., 1979; Он же. Состояние научной разработки истории сельского хозяйства и крестьянства военных лет// Историография Великой Отечественной войны. М., 1980; Он же. Историческая литература 70—80-х гг. о советской деревне периода Великой Отечественной войны (Итоги и задачи изучения) II Исторический опыт КПСС при защите социалистической Родины (1917—1989 гг.). Ярославль, 1990. С. 75—102; КПСС — вдохновитель и организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне: Историографический очерк. М., 1973; Историография советского тыла периода Великой Отечественной войны: Сб. статей. М., 1976; Чинчи-

возрастающий интерес историков к рассматриваемой проблеме. Речь идет не только о количественной стороне исследования, разностороннее становится проблематика, повышается общий профессиональный уровень работ. Однако все это происходит в условиях официальной методологии, никаких концептуальных изменений в исследованиях не наблюдается.

В конце 80-х — начале 90-х годов в связи с началом перестройки в Советском Союзе активизировалось изучение истории советского крестьянства в годы Великой Отечественной войны. Историки получили доступ к ранее закрытым архивным материалам, возможность свободной дискуссии.

Заметно оживилось изучение истории Урала в военные годы, особенно таких проблем, как социальные изменения в крестьянстве, общественно-политическая и культурная жизнь уральской деревни, материальное положение сельских тружеников, что проявилось в периодически проходивших региональных конференциях, регулярном выходе сборников, статей1.

К 50-летию Победы вышло множество книг, статей, брошюр. В 1995 г. известный профессор-аграрник М. А. Вылцан издал научный доклад «Крестьянство России в годы большой войны 1941—1945. Пиррова победа», в котором уверяет, что сельское хозяйство в «экономическую победр явно не «вписывается». Для него больше подошло бы определение «Пиррова победа». Крупный аграрник В. Т. Анисков, критикуя М. А. Вылцана, пишет: «А по поводу «Пирровой победы» в академическом словаре русского языка сказано: «Победа, стоившая громадных жертв, а потому равносильна поражению». Да, громадных, но это не значит бессмысленных и напрасных!»2.

Во втором периоде историографии войны крестьяноведение Урала обогатилось добротными обобщающими исследованиями об уральской деревне военной поры. Монографические работы Г. Е. Корнилова, В. П. Мотревича, М. Н. Денисевича и их докторские диссертации показали, что

ков A.M. Историография трудового подвига советского крестьянства (1941—1976). Саратов, 1977. С. 13—88; Вопросы историографии аграрной политики КПСС. Ярославль, 1983; Проблемы отечественной и всеобщей истории. Вып. 8. Вопросы историографии. JI., 1984 и др.

1 Вклад Урала в победу над фашистской агрессией. Свердловск, 1986; Урал в период Великой Отечественной войны. Уфа, 1990; Население и трудовые ресурсы уральской советской деревни. Свердловск, 1987; Общественно-политическая жизнь Урала в годы Великой Отечественной войны. Челябинск, 1988; Материальное благосостояние тружеников уральской советской деревни (1917—1985 гг.). Свердловск, 1988; Развитие культуры уральской советской деревни. Свердловск, 1990; Социальная активность тружеников советской деревни. Свердловск, 1990; Роль массовых организаций в развитии общественно-политической и производственной активности трудящихся Урала (1917—1985 гг.). Пермь, 1988 и др.

г Анисков В. Т. О бедной деревне замолвите слово... 1941—1945—19??. Вологда; Ярославль, 1996. С. 177."

уральская деревня, заплатив дорогую цену за победу, неуклонно шла к разрушению. М. Н. Денисевич, изучив индивидуальные хозяйства граждан, показал роль личных хозяйств в производстве и снабжении населения продуктами питания в период Великой Отечественной войны и сделал вывод, что «индивидуальные приусадебные хозяйства спасли колхозников Урала от массового голода»1. В. П. Мотревич достаточно глубоко изучил развитие колхозов и колхозное производство в пяти уральских областях2. Г. Е. Корнилов в своей монографии на основе большого документального материала анализирует и комплексно освещает социально-демографическое, экономическое, политическое и культурное развитие уральской деревниЛ.

В центре внимания исследователей уральского села военной поры, в отличие от работ предшественников, изучавших в основном политику партии и государства в отношении сельского хозяйства, — изучение внутреннего состояния и развития деревни.

Введение в научный оборот документов по колхозной торговле привело к выводу, что колхозы и колхозники вынуждены были продавать сельскохозяйственную продукцию, чтобы заплатить налоги, которые увеличились за годы войны в 5—6 раз4.

Документы наркомата заготовок СССР осветили механизм военно-экономической мобилизации сельского хозяйства. Жесткое государственное регулирование было характерно для всех воюющих государств, но в СССР оно приняло уродливые формы. Работа на износ, разрушавшая деревню, была той огромной ценой, которую заплатило крестьянство за победу в

воине.

В новых монографиях и статьях 1990-х — начала 2000-х годов истори-ко-демографические сюжеты заняли достойное место, а анализ и авторское толкование в них подкреплялись свежим фактическим материалом, почерпнутым из бывших секретных архивных фондов. Статистическая информация о сельском населении позволила по-новому оценить как аграрную политику государства в целом, так и важнейшие события и явления тех лет, в

1 Денисевич М. Н. Индивидуальные хозяйства на Урале (1930—1985 гг.). Екатеринбург, 1991. С. 82.

1 Мотревич В. П. Колхозы Урала в годы Великой Отечественной войны. Свердловск,

1990.

3 Корнилов Г. Е. Уральская деревня в период Великой Отечественной войны (1941— 1945 гг.). Свердловск, 1990.

4 Корнилов Г. Е. Колхозная торговля на Урале в условиях Великой Отечественной войны II Отечественная история. 1994. № 2. С. 186—193.

5 Корнилов Г. Е. Историография истории Урала в годы Великой Отечественной войны II Урал в стратегии второй мировой войны: Материалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург, 2000.С. 29.

том числе и непростую демографическую ситуацию в РСФСР, сложившуюся в военные и первые послевоенные годы, характер и масштабы сельской миграции и т.п.1 Новым направлением в уральской историографии также стали историко-демографические публикации2. Особенно в этом направлении выделяются работы Г. Е. Корнилова, который показал влияние войны на демографическую ситуацию в уральском селе и проблемы демографического развития. Деревня в годы войны понесла двойные потери, считает Г. Е. Корнилов, — гибель людей на фронте и уход населения в города. Мы считаем, что уральская деревня в годы войны понесла тройные потери — к двум, указанным выше, можно добавить высокую смертность среди сельского населения от голодного и полуголодного существования и от септической ангины в 1943—1944 гг., особенно в БАССР и Чкаловской области.

Проблеме голода в военные годы посвящена небольшая статья М. Н. Денисевича, в которой он попытался выявить и сформулировать основные этапы голода: время возникновения, апогей и продолжительность. Этой же проблемы он касается в своей монографии. Автор отметил, что в 1943— 1944 гг. деревня подошла к рубежу продовольственной катастрофы. Различные источники говорят о распространении очагов голода, однако массового распространения в годы войны голод в регионе не получил3. Эту

1 Безнин М. А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье. 1950—1965. М.; Вологда, 1991; Земсков В. Н. Судьба «кулацкой ссылки» (1930—1954 гг.) II Отечественная история. 1994. № 1; Он же. Политические репрессии в СССР (1917—1990) // Россия. XXI. 1994. № 1—2; Вербицкая О. М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х — начало 60-х гг. М., 1992; Она же. Российская деревня в 1945—1959 гг. (Историко-демографический аспект) II Этот противоречивый XX век. М., 2001; Она же. Население российской деревни в 1939—1959 гг. Проблемы демографического развития. М., 2002; Попов В. II. Голод и государственная политика//Отечественные архивы. 1992. № 6; Он же. Российская деревня после войны (июнь 1945 — март 1953 г.). М., 1993; Он же. Причины сокращения численности населения РСФСР после Великой Отечественной войны // Социол. исслед. 1994. № 12; Он же. Паспортная система в СССР (1932—1976 гг.) II Социол. исслед. 1995. № 8—9; Он же. Региональные особенности демографического положения РСФСР в 40-е гг. II Социол. исслед. 1996. № 3, 4; Он же. Экономическая политика Советского государства. 1946—1953 гг. М., 2000; Зима В. Ф. Голод в СССР 1946—1947 гг.: происхождение и последствия. М., 1996; Зеленин И. Е. Аграрная политика Н. С. Хрущева и сельское хозяйство. М., 2001 и др.

2 Население России и СССР: Новые источники и методы исследования. Екатеринбург, 1993; Население Урала. XX век. История демографического развития. Екатеринбург, 1996; Корнилов Г. Е. Уральское село и война. Проблемы демографического развития. Екатеринбург, 1993; Он же. Миграция сельского населения Уральского региона в годы войны II Отечественная история. 1993. № 3; Мотревич В. П. Сельскохозяйственное переселение на Урал в 40—50-е гг. II Современные концепции проблем истории советского Урала. Свердловск, 1990 и др.

3 Денисевич М. Н. Указ. раб. С. 83; Он же. Война и голод// Урал в Великой Отечественной войне. 1941—1945 гг. Екатеринбург, 1995. С. 89—93.

точку зрения разделяет и Г. Е. Корнилов, который, анализируя широкий массив документов, также пришел к заключению, что массового голода в уральской деревне в 1941—1945 гг. не было1. В целом же проблема нуждается в дальнейшей разработке.

На втором этапе региональной историографии затухают локальные комплексные исследования, посвященные отдельным административно-территориальным единицам Урала. Исключением являются монография Р. С. Аюпова, в которой достаточно много страниц отведено изучению сельского хозяйства, и брошюра Л. И. Футорянского2.

В 1990-е годы практически прекратились исследования деятельности партийных, комсомольских, профсоюзных организаций как в целом по стране, так и в регионе, за исключением докторской диссертации У. Б. Гай-сина, посвященной молодежи Урала в годы войны (2000 г.). Так, в фундаментальном издании по истории Великой Отечественной войны, которое вышло к 55-летию Победы3, почти ничего не сказано о партийно-государственном руководстве Советского Союза: мало о ГКО, ничего— о ЦК ВКП(б), Совнаркоме, советах, комсомоле и общественных организациях. О них можно привести немало материала, замалчивание их роли в войне не представляется оправданным. Такая же картина наблюдается и в уральской историографии. Так, последней работой, посвященной анализу исторического опыта идеологической работы коммунистов в годы войны, стала монография Б. П. Дементьева4. Исследования деятельности партийных, общественных организаций, местных органов государственной власти необходимо продолжить с использованием трудов предшественников и появившихся возможностей изучения ранее недоступных архивных документов.

Заметным явлением в историографии был выход сборника-справочника «Урал ковал победу» (под редакцией профессора П. Г. Агарышева). В нем представлена достаточно объемная информация о вкладе уральцев в разгром немецко-фашистских захватчиков5.

Известный историк-аграрник В. Т. Анисков в 90-е годы издал монографии, посвященные жертвенному подвигу деревни в годы войны. Ряд

1 Корнилов Г. Е. Питание и смертность сельского населения в годы Великой Отечественной войны II 50-летию Победы: Тез. докл. науч.-практ. конф. Челябинск, 1995. С. 80—83.

1 Аюпов Р. С. Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны. Уфа, 1994; Футорянский Л. И. Оренбуржье — Великой Победе. Оренбург, 1994.

} Великая Отечественная война. 1941—1945. Военно-исторические очерки: В 4 кн. М., 1998,1999.

4 Дементьев Б. П. Идеологическая работа партийных организаций Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Свердловск, 1990.

5 Урал ковал победу: Сборник-справочник. Челябинск, 1993.

блестящих статей написаны на материалах уральской деревни, которые являются не только исследовательскими, но и носят методологический харак-1

тер .

Проблеме стимулирования производственной деятельности в сельском хозяйстве Южного Урала накануне и в годы Великой Отечественной войны была посвящена кандидатская диссертация В. М. Танаева2.

В рамках общегосударственной подготовки к 50- и 55-летним юбилеям Победы состоялись региональные научно-практические конференции, были опубликованы сборники статей и тезисов. Часть этих материалов обнаруживает новые, неизвестные прежде сюжетные выходы на тему аграрной политики периода войны3. Однако, несмотря на эти успехи в изучении уральской деревни военной поры, существует ряд малоисследованных вопросов, которые требуют более тщательного и глубокого рассмотрения с использованием новых рассекреченных архивных материалов: продовольственная разверстка в уральской деревне, административно-командные и репрессивные методы, применяемые во время хлебозаготовок, налоговая политика и материальное положение сельских тружеников, трудовые повинности уральских крестьян в военные годы, голод в уральской деревне и его причи-

1 Анисков В. Т. Жертвенный подвиг деревни. Новосибирск, 1993; Он же. О бедной деревне замолвите слово... 1941—1945—19??. Социальная жертвенность и судьбы крестьянства. Вологда; Ярославль, 1996; Он же. Война и судьбы российского крестьянства. Вологда; Ярославль, 1998; Он же. Триединая несправедливость к крестьянству II Урал в стратегии второй мировой войны: Материалы Всерос. науч. коиф. Екатеринбург, 2000. С. 61—67; Он же. Голод на селе. 1941—1945 гг. Историография и источниковедеше // История России XIX—XX вв.: Материалы науч.-практ. конф. 21—22 ноября 1995 г. Н. Новгород, 1996. С. 103—107 и др.

2 Танасв В. М. История стимулирования производственной деятельности в сельском хозяйстве Южного Урала накануне и в годы Великой Отечественной войны (на материалах Башкирии, Оренбургской, Челябинской и Курганской областей): Дис.... канд. ист. наук. Оренбург, 1995.

3 См.: 50-летию Победы: Тез. докл. науч.-практ. конф. Челябинск, 1995; Урал в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.: Тез. докл. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 1995; Научно-практическая конференция «Великая Отечественная война: уроки и проблемы», посвященная 50-летию Победы: Тез. докл. Пермь, 1995; Оренбуржье в защите Отечества: Материалы науч.-практ. конф. Оренбург, 1995; Удмуртия в период Великой Отечественной войны, 1941—1945. Ижевск, 1996; Южный Урал в годы Великой Отечественной войны: Материалы и тез. регион, науч.-практ. конф., посвящ. 55-летию Победы. Оренбург, 2000; Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг.: Материалы науч. конф., посвящ. 50-летию Победы над фашизмом. Уфа, 1995; Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг. Материалы науч. конф., посвящ. 55-летию Победы над фашизмом. Уфа, 2000; Урал в стратегии второй мировой войны: Материалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург, 2000; Вторая мировая и Великая Отечественная война и современность: Российская науч.-практ. конф. 24—25 ноября 1995: Тез. докл. и сообщ. Уфа, 1996. Ч. 1-3 и др.

ны, септическая ангина и масштабы её распространения, вклад сельских женщин и подростков в победу и др.

Первые послевоенные годы — один из наиболее тяжелых, сложных, противоречивых периодов в жизни многострадальной советской деревни. Следует отметить, что в довольно многочисленной литературе советского периода по истории крестьянства второй половины 40-х — начала 50-х годов далеко не все аспекты проблемы были изучены полностью. Кроме того, значительная часть собранного исследователями фактического материала требует переоценки и новой интерпретации.

Итоги исследования послевоенной деревни в доперестроечное время подведены в четвертом томе «Истории советского крестьянства»1, поэтому мы считаем необходимым рассмотреть только уральский раздел историографии до рубежа конца 80-х — начала 90-х годов. В настоящее время в истории исследований послевоенной деревни, как и военной, правомерно различать два качественно разных периода, указанных выше.

Основы советской историографии темы были заложены в публикациях послевоенных лет. До середины 50-х годов история крестьянства послевоенных лег как самостоятельная проблема почти не исследуется. Уральский раздел аграрно-крестьянской историографии был представлен в основном историко-партийной литературой, рассматривавшей процессы восстановления и развития колхозного производства, отдельные стороны жизни крестьянства, его трудовую активность через призму руководящей роли КПСС, и пропагандистскими изданиями, посвященными отдельным передовым хозяйствам и колхозникам2. Однако выходили и работы по вопросам электрификации уральских колхозов, внедрения электрической энергии в сельскохозяйственное производство3. Несмотря на определенные недостатки, свойственные литературе первого послевоенного десятилетия, она содержит

1 Крестьянство в годы упрочения и развития социалистического общества. 1945 — конец 50-х гг.: В 5 т. Т. 4. М., 1988.

2 См.: Ветлу: ин И. М., Потапов Н. Г., Толмачева Р. П. Историография истории послевоенной уральской деревни II Сельское хозяйство и крестьянство СССР в современной советской историографии. Кишинев, 1977;Уразбаев Н. Р. Пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства БАССР на 1946—1950 гг. Доклад на 1-й сессии Верховного Совета БАССР 15 марта 1947 г. Уфа, 1947. С. 7—10; Он же. Годы великих преобразований: (Из доклада на юбилейной сессии Верховного Совета БАССР 23 марта 1949 г.). Уфа, 1949; Ахмеров А. Бригада Героя Социалистического Труда А. В. Стоянова. Уфа, 1948; Гамбаров Р. У. Коммунисты нашего колхоза в борьбе за подъем сельского хозяйства. Уфа, 1955 и др.

'Тиунов В. Электрификация колхозной деревни. Пермь, 1946; Рябинин Б. О. Электрификация уральских колхозов. М., 1948; Попов В. Ф. Внедрение электрической энергии в сельскохозяйственное производство Урала в период четвертой пятилетки (1946—1950 гг.) II Учен. зап. Перм. пед. ин-та. Вып. 15. Пермь, 1957. С. 83—102 и др.

богатый материал, особенно о производственной деятельности крестьянства, его трудовых усилиях, социалистическом соревновании.

В 70—80-е годы был сделан определенный скачок в развитии данной проблемы, несомненно, в русле официальной концепции эпохи «застоя». Историки-аграрники в эти годы опубликовали ряд обобщающих работ по истории сельского хозяйства и крестьянства как страны в целом, так и по отдельным регионам и республикам.

Уральский раздел аграрно-крестьянской историографии представлен очерками истории областных партийных организаций1. В эти годы выходят работы Р: П. Толмачевой, в которых она рассматривает положение колхозов пяти областей Урала к концу войны, восстановление и развитие их материально-технической базы, колхозного производства, организационно-хозяйственное укрепление сельскохозяйственных артелей региона и социальные изменения в колхозной деревне в русле общепринятой методологии. Исследование Н. П. Павлова посвящено крестьянству Удмуртии в 1946— 1970 гг. и содержит разделы, где рассматривается интересующая нас проблема, работы Г. Ш. Илишева раскрывают положение башкирской деревни первых послевоенных лет, статьи В. П. Емельянова и В. Т. Волкевича посвящены роли партийных организаций Урала в целом и Свердловской области в частности в восстановлении сельского хозяйства в 1946—1953 гг.2 Перечисленные труды разрабатывались в русле официальной советской историографии и имели преимущественно констатирующий характер, отражая лишь субъективные факторы негативных явлений в аграрной сфере. Все решения партии и правительства по вопросам сельского хозяйства в основном оцениваются только с положительной стороны.

На Урале интенсивную разработку аграрная проблематика получила, как указано выше, с начала 80-х годов. Как раз в это время сложилась самостоятельная, сильная и перспективная школа ученых-аграрников, изучающая широкий спектр историко-экономических проблем села. Ряд исследо-

1 Об этом сказано выше.

2Толмачева Р. П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы (1946—1950). Томск. 1979; Она же. Колхозы Урала в 50-е годы. Томск, 1981; Павлов Н. П. Крестьянство Удмуртии, 1946—1970. М-, 1975; Илишев Г. Ш. Деятельность Башкирской партийной организации по развитию сельского хозяйства (1946—1970 гг.). Саратов, 1982; Он же. Башкирская деревня в первые послевоенные годы (1946—1950 гг.). Уфа, 1988; Емельянов В. П. Борьба партийных организаций Урала за развитие сельского хозяйства в послевоенный период (1946—1953 гг.) II В. И. Ленин и социально-экономические проблемы развития Урала. Вып. 2. Свердловск, 1970; Волкевич В. Т. Повышение авангардной роли коммунистов Свердловской областной парторганизации в восстановлении и укреплении сельского хозяйства (1946—1952) II Из истории социалистического строительства на Урале. Вып. 2. Свердловск, 1976 и др.

вателей защищают кандидатские диссертации по различным аспектам истории уральской деревни. Так, научное исследование Т. А. Сафарова (1980 г.) было посвящено деятельности местных Советов Башкирии по укреплению колхозного строя в 1946—1958 гг. На диссертационных работах того времени лежит печать официальной точки зрения.

В конце 80-х — начале 90-х годов обозначились признаки выхода уральской аграрно-крестьянской историографии на качественно новый уровень. В монографиях Г. Е. Корнилова, В. П. Мотревича, М. Н. Денисе-вича аргументированы выводы об огосударствлении колхозной системы, об отчуждении колхозников не только от средств производства, но и от распределения производимой ими продукции, о значительной роли индивиду-

альных хозяйств в системе военной и послевоенной экономики .

Монография В. Б. Цыганова посвящена формированию административно-командной системы управления колхозами Урала в предвоенные го-ды2. Заслуживает внимания еще одна работа В. П. Мотревича, в которой сельское хозяйство исследуется как сложная система, состоящая из государственных хозяйств, колхозов, хозяйств колхозников, рабочих, служащих, единоличников3.

В конце 80-х и особенно в 1990-е гг. российские историки опубликовали работы, отразившие трудности преодоления тяжелых последствий войны, перемены в состоянии сельского хозяйства4. Освещению этих проблем отводится видное место в тематических сборниках, обобщающих трудах по истории СССР, где широко использованы новые архивные материалы, ранее недоступные ученым5. В условиях плюрализма мнений появляются новые под-

1 Об их работах сказано выше.

2 Цыганов В. Б. Формирование административно-командной системы управления колхозами Урала (1933 — июнь 1941 г.). Свердловск, 1991.

5 Мотревич В. П. Валовая продукция сельского хозяйства Урала. 1941—1960. Свердловск, 1991.

4 История крестьянства СССР. История советского крестьянства: В 5 т. Т. 4. М.. 1988; Бомешко Б. Г. Засуха и голод в Молдавии 1946— 1947 гг. Кишинев, 1990; Безнин М. А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье 1950—1956 гг. М., 1991; Вербицкая О. М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. М., 1992; Попов В. П. Российская деревня после войны (июль 1945 — март 1953 гг.): Сб. документов. М., 1993; Зубкова Е. Ю. Общество и реформы 1945—1964 гг. М. 1993; Пасат В. И. Трудные страницы истории Молдовы. 1940— 1950 гг. М., 1994; Зима В. Ф. Голод в СССР 1946—1947 гг.: происхождение и последствия. М., 1996 и др.

5 Россия в XX веке. Историки мира спорят. М„ 1994; СССР и холодная война. М., 1995; Судьбы российского крестьянства. М., 1996; Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т. 2. Апогей и крах сталинизма. М., 1997; Пи-хоя Р. Г. Советский Союз: история власти 1945—1999. М., 1999; История России. XX век. М., 1999; Зубкова Е. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. М„ 2000 и др.

ходы, высказываются нетрадиционные оценки ряда событий рассматриваемого времени, что позволяет с большей полнотой и без идеологической за-данности осветить сложные и неоднозначные вопросы темы.

Прослеживается нарастание кризиса в сельском хозяйстве в конце 40-х— начале 50-х гг., обосновывается необходимость его реформирования. Полнее отражены наиболее тяжелые события жизни деревни первых послевоенных лет. В то же время некоторым работам присущ экстремистский, радикально-критический подход к освещению событий, при котором не учитываются должным образом трудности внутреннего и международного положения страны в условиях начавшейся «холодной войны», недооценивается роль деревни в преодолении последствий войны.

Новые исследования содержат более глубокую характеристику исходных позиций, с которых началось восстановление сельского хозяйства. В 1946 г. положение было осложнено небывалой засухой. Ослабленные колхозы и совхозы оказались неспособными противостоять стихийному бедствию. Послевоенный голод 1946—1947 гг. почти не освещался в советской историографии. Завеса секретности была настолько плотной, что писать и говорить о нем было запрещено. В отечественной литературе робкое упоминание о голоде было сделано в 4 томе коллективного труда по истории крестьянства в 1988 г.1 Ограниченность информации создавала иллюзию сравнительно легкого преодоления последствий засухи, неурожая и послевоенной продразверстки.

В Молдавии и на Украине, где число жертв было наибольшим, раньше приступили к изучению послевоенного голода2. И» М. Маковейчук и Ю. Г. Пилявец в своей статье доказывают, что главной причиной голода на Украине были государственные заготовки хлеба в неурожайном 1946 г.3 Историк-демограф В. А. Исупов в своей небольшой публикации по Сибири считает, что на фоне послевоенной деградации сельского хозяйства и сталинской «перекачки средств из деревни в промышленность голод был неизбе-

жен».

1 История советского крестьянства,Т. 4. М, 1988. С. 182,183.

2 Бомешко Б. Г. Засуха и голод в Молдавии в 1946—1947 гг. Кишинев, 1990; Голод в Молдове. (1946—1947). Сборник документов. Кишинев, 1993; Пасат В. И. Трудные страницы Молдовы. 1940—1950-е гг. М., 1994; Перковский А. Л., Пирожков С. И. Демографические потери народонаселения Украинской ССР в 40-х годах II Украинский исторический журнал. 1990. №2.

1 Маковейчук И. М., Пилявсц Ю. Г. Голод на Украине в 1946—1947 гг. //Украинский исторический журнал. 1990. № 8.

4 Исупов В. А. «Черное пятно» в истории Сибири II Известия Сибирского отделения АН СССР. Сер. истории, философии и филологии. Вып. 1. Новосибирск, 1990. С. 31.

В 1991 г. вышла статья И. М. Волкова по послевоенному голоду в СССР, в которой автор выдвинул в качестве главных причин голода последствия войны и засуху 1946 г.1

В 1992 г. В: П. Попов опубликовал рассекреченные документы по периоду 1946—1947 гг. на материалах-республик, краев и областей России. Среди них были документы и по голоду2.

Проблема голода 1946—1947 гг. в России и СССР серьезно рассматривается в публикациях В. Ф. Зимы3. На основе новых архивных материалов в его книге показаны причины, масштабы, тяжесть бедствия, охватившего не только области, пострадавшие от засухи, но и отразившегося на всей территории страны. С 1946 по 1948 г. включительно от голода и вызванных им болезней, по примерным подсчетам, погибло около 2 млн. человек (по данным В. П. Попова, прямые потери от голода 1947 г. составили 770,7 тыс. человек)4. По мнению В. Ф. Зимы, голод 1946—1947 гг. в основном был вызван субъективными факторами и возник по вине правящих структур как в цен-

тре, так и на местах .

Другие авторы больше внимания уделяют объективным факторам го-

лода.

В ряде публикаций последнего времени утверждается, что правительство располагало достаточными возможностями для того, чтобы не допустить или хотя бы серьезно ослабить остроту голода, использовав часть государственного зернового резерва, расходования которого «с маниакальной» настойчивостью не допускал Сталин7. В других работах такая позиция Сталина объясняется реальной вероятностью превращения в те годы «холодной войны» в горячую, которая потребовала бы больших расходов про-

1 Волков И. М. Засуха, голод 1946—1947 гг. II История СССР. 1991. № 4. С. 3— 19.

2 Голод и государственная политика (1946—1947 гг.) / Вступит, ст., коммент. и подгот. текста В. П. Попова // Отечественные архивы. 1992. Кг 6. С. 37—39.

1 Зима В. Ф. Голод в России 1946—1947 гг. II Отечественная история. 1993. № 1. С. 35— 52; Он же. «Второе раскулачивание» (Аграрная политика конца 40-х — начала 50-х годов) II Там же. 1994. № 3. С. 109—125; Послевоенное общество: голод и преступность (1946—-1947 гг.) II Там же. 1995. № 5. С. 45-59; Он же. Голод в СССР 1946—1947 годов: происхождение и последствия. М., 1996.

4 Зима В. Ф. Голод в СССР 1946—1947 годов. М., 1996. С. 11; Попов В. П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы II Отечественная история. 2001. № 3. С. 72.

5 Зима В. Ф. Голод в СССР... С. 6,10,11,128,264.

6 Волков И. М. Деревня СССР в 1945—1953 годах в новейших исследованиях историков (конец 1980-х — 1990-е годы) II Отечественная история. 2000. № 6. С. 116; Зеленин И. Е. Рецензия на кн.: Зима В. Ф. Голод в СССР 1946—1947 годов: происхождение и последствия. М., 1996II Отечественная история. 1997. № 2. С. 195—198.

7 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем II Коммунист. 1990. № 6; Независимая газета. 1992.16 апреля; Попов В. П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы II Отечественная история. 2001. № 3. С. 73.

довольствия, а также подготовкой к отмене карточной системы распределения хлеба1.

Несомненно, ослаблению остроты, голода способствовало бы недопущение осуществленного правительством СССР в 1946 г. экспорта продовольствия в страны Восточной Европы, который нельзя оправдать стремлением поддержать демократические режимы, устанавливавшиеся там после освобождения от фашистской оккупации. Как считают исследователи, руководство страны и лично Сталин не сделали всего необходимого для ослабления последствий засухи и спасения населения от голода2. По мнению И. М. Волкова, даже отказ от изъятия хлеба в колхозах не гарантировал бы население районов, охваченных засухой, от голодания, о чем свидетельствуют приведенные в ряде работ материалы по Молдавии, особенно сильно пострадавшей от засухи и резко сократившей объем хлебозаготовок. Положение могла спасти лишь серьезная по-

мощь извне .

Главное внимание во всех публикациях по рассматриваемому периоду уделяется аграрной политике советского правительства, мерам по восстановлению сельского хозяйства, преодолению последствий войны в жизни деревни. Оценка этой политики и её эффективности неоднозначна. Переход от войны к миру требовал серьезных изменений в экономических отношениях между государством и колхозами, отказа от чрезвычайных мер, вызванных условиями военного времени. Но эти изменения не были осуществлены.

Основные направления перестройки жизни деревни в условиях перехода к миру были определены в постановлении Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г. «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах». Ставилась задача усиления борьбы с массовым расхищением колхозной собственности, в первую очередь земли, и намечались меры по организационно-хозяйственному укреплению колхозов. Историки в основном отрицательно оценивают последст-

~ 4

вия этой массовой кампании4.

1 БыстроваИ. В. Развитее ВПК//СССР и холодная война. С. 161.

г Волков И. М. Засуха, голод 1946—1947 гг. // История СССР. 1991. № 4. С. 13; Попов В. П. Голод и государственная политика (1946—1947 гг.) II Отечественные архивы. 1992. № 6; Он же. Хлеб как объект государственной политики в СССР в 40-е гг. II Отечественная история. 2000. № 2. С. 58,63; Зима В. Ф. Голод в СССР... С. 149—150.

1 Бомешко Б. Г. Указ. соч. С. 23; Пасат В. И. Указ. соч. С. 238; Волков И. М. Деревня СССР в 1945-1953 годах™ С. 117.

4 Мотревич В. П. Сельское хозяйство Урала в показателях статистики (1941—1950 гг.). Екатеринбург, 1993. С. 262; Вербицкая О. М. Население российской деревни в 1939—1959 гг. Проблемы демографического развития. М., 2002. С. 49.

При большом дефиците рабочей силы в деревне необходимо было значительно поднять техническую вооруженность хозяйств, обеспечить сельское хозяйство специалистами и работниками массовых профессий. Этим проблемам были посвящены монография и докторская диссертация В. Б. Чистякова1.

В целом за 1947—1952 гг. было принято более 40 важных постановлений по сельскому хозяйству. Но все они не меняли экономических отношений в стране2. Ряд историков объясняют сохранение мобилизационной экономики в мирных условиях тем, что победа в войне стала убедительным аргументом в пользу незыблемости существующего строя и его экономических основ3. Другие допускают возможность альтернативных путей восстановления сельского хозяйства, не требовавших от населения таких больших жертв, например, подключение СССР к плану Маршалла, что позволило бы за счет внешних займов уменьшить налоговое бремя на деревню. Однако в условиях «холодной войны» этот путь был исключен. К тому же новые займы увеличили бы зависимость страны от США, на что в те годы правительство СССР пойти не могло4.

Авторы ряда публикаций сетуют на то, что сразу после войны не были осуществлены такие радикальные преобразования, как роспуск колхо-' зов5, забывая, однако, о реалиях того времени — укреплении социалистической системы хозяйства, доказавшей свои преимущества в условиях Великой Отечественной войны, и преобладании в деревне маломощных, вдовьих индивидуальных хозяйств, не способных обеспечить потребности страны в продовольствии и самостоятельно вести хозяйство.

Вызывает сомнение тезис о том, что облегчить положение деревни можно было, не направляя столь поспешно все силы на создание ядерного оружия, отодвинув сроки его испытания на 2—3 года.

Главным дефектом экономики того периода, как считает А. В. Пыжиков, была ориентация на оборонные нужды. Советское правительство постоянно готовилось к войне за выживание и ожидало «империалисти-

1 Чистяков В. Б. Формирование состава специалистов и работников массовых профессий в сельском хозяйстве Российской Федерации (1945 — конец 1950 гг.). М., 1996; Он же. Производственные кадры сельского хозяйства Российской Федерации. 1945—1965 гг.: Дис.... д-ра ист. наук. М., 1999.

1 Зима В. Ф. Голод в СССР... С. 202; История советского крестьянства. Т. 4. С. 268.

3 Пихоя В. Г. Указ. соч. С. 95.

4 Волков И. М. Деревня СССР в 1945—1953 годах... С. 118.

5 Антонович И. И. В. И. Ленин и общечеловеческая цивилизация II Вопросы истории КПСС. 1991. № 7. С. 16; Такер Р. В центре внимания — история // Коммунист. 1990. № 9. С. 83; Зубкова Е. Ю. Общество и реформы 1945—1964 гг. С. 39, 182; История России. XX век. М., 1999. С. 482.

ческой агрессии»1. Эта разумная, с позиций наших дней, альтернатива не могла быть поддержана в те годы, о чем убедительно свидетельствуют материалы рассекреченных архивов США и оценки ситуации тех лет советскими учеными-атомщиками, хорошо знакомыми с международным положением СССР. Об этом свидетельствуют также работы Л. А. Безыменского и В. М. Фалина, Бернда Грайнера (ФРГ) и др.2

В литературе прослеживается усиление административного и налогового нажима на деревню, особенно начиная с 1948 г., в связи с тем, что значительная часть трудовых усилий членов колхозов все чаще отвлекалась от работы в общественном хозяйстве, в результате чего оно восстанавливалось медленнее, чем личное, занимавшее все большее место в жизнеобеспечении крестьян. Отсюда их стремление к увеличению приусадебных участков за счет колхозных земель, которое в ряде исследований рассматривается как форма классовой борьбы3.

По инициативе Н. С. Хрущева, возглавлявшего тогда компартию Украины, 2 июня 1948 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни». По суровости наказания он во многом напоминал меры, принимавшиеся по отношению к кулачеству в начале 1930-х годов, поэтому В. Ф. Зима называет его последствия «вторым раскулачива-

нием».

В работах, выходивших до рубежа 80—90-х годов, данный указ лишь упоминался и выселение крестьян, не отработавших необходимый минимум трудодней, преподносилось как добровольное желание большинства колхозников выселить тунеядцев5. Заметной роли в укреплении трудовой дисциплины в колхозах эта мера не сыграла, но угроза её применения способствовала ускорению принудительной коллективизации крестьянских хозяйств западных областей СССР, вовлечению в колхозы еще существовавших единоличников в других регионах6.

1 Зима В.Ф. Голод в СССР... С. 236; Быстрова И. В. Военно-промышленный комплекс // Апогей и крах сталинизма. С. 165; Пыжиков А. В. Советское послевоенное общество и предпосылки хрущевских реформ II Вопросы истории. 2002. № 2. С. 38.

г Страницы истории советского общества. Люди, проблемы, факты. М., 1989. С. 352, 370-374;

1 Безнин М. А. Указ. соч. С. 227.

4 Зима В. Ф. «Второе раскулачиванию)... II Отечественная история. 1994. № 3.

5 История советского крестьянства. Т. 4. С. 96; Советская деревня в первые послевоенные годы. М., 1978. С. 195.

4 Зима В. Ф. «Второе раскулачивание»... С. 115; Попов В. П. Неизвестная инициатива Хрущева II Отечественные архивы. 1993. № 2. С. 32; История СССР. 1992. № 1. С. 131; Новейшая история Отечества. Т. 2. М., 1999. С. 257 и др.

Усиление административного и налогового нажима на деревню порождало недовольство, протесты со стороны части колхозников, проявлявшиеся в различных пассивных формах, которые получили наибольшее распространение в конце 1940-х — начале 1950-х годов1.

Как показывают исследования, выработка трудодней каждым колхозником росла, несмотря на увеличение в 1948—1949 гг. их норм и незначительную оплату. При этом стимулом к активизации трудовых усилий колхозников не был только страх, как считают некоторые исследователи. Обезлюдевшая, экономически ослабленная деревня тех лет не видела других путей выживания, кроме восстановления и укрепления общественного хозяйства. Также нельзя забывать, что без колхозного инвентаря, живого тягла, техники и общественных пастбищ личное подсобное хозяйство семьи просто не могло бы существовать.

На трудовой активности крестьянства, особенно в первые послевоенные годы, сказывался общий духовный подъем народа, вызванный победой в войне, вера в скорое улучшение положения в деревне, понимание послевоенных трудностей2. При ограниченных возможностях экономического стимулирования трудовая активность крестьянства поддерживалась широким применением различных форм морального поощрения, о которых в большинстве рассматриваемых работ, к сожалению, даже не упоминается.

В ряде исследований утверждается, что за семь послевоенных лет положение в деревне ухудшилось. Она находилась на грани разорения, сельское хозяйство деградировало3. Колхозно-совхозная система переживала все нарастающий кризис, в основе которого было несовершенство экономических отношений на селе.

Министерство сельского хозяйства СССР, сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б) видели причину этого в незначительных размерах полей мелких колхозов, что препятствовало, по их мнению, росту механизации работ, использованию новой техники, применению достижений науки, 30 мая 1950 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «Об укрупнении мелких колхозов и задачах партийных организаций в этом деле».

1 Безиин М. А., Димони Т. М. Социальный протест колхозного крестьянства II Отечественная история. 1999. № 3; Димони Т. М. Северное крестьянство и власть: формы противостояния в общественно-политическом конфликте (1945—1960 гг) II Северная деревня в XX веке: Актуальные проблемы истории. Вып. 2. Вологда, 2001. С. 108—124; Боффа Дж. История Советского Союза. Т. 2. С. 313 и др.

1 Зубкова Е Ю. Общество и реформы 1945—1964 гг. С. 44,93,69.

J Попов В. П. Российская деревня после войны. С. 4; Зубкова Е. Ю. Общество и ре-

формы 1945—1964 гг. С. 100; Боффа Дж. История Советского Союза. Т. 2. С. 310.

Массовое укрупнение колхозов в 1950—1951 гг. в новейших исследованиях оценивается по-разному. В ряде работ — как объективная неизбежность, показатель совершенствования производственных отношений в деревне, централизации и обобществления средств производства колхозов, как крупная социально-экономическая реформа колхозного строя, в других (и их большинство) — как мера, которая в конечном счете привела к развалу колхозов, окончательному разорению российской деревни, коренной ломке деревенского уклада, остатков сельского общежития1.

В 1990-х годах в рамках вологодской школы аграрной истории появилось несколько новых исследовательских направлений, посвященных колхозному периоду советской деревни. Важнейшей проблемой в этом ряду является история крестьянских повинностей колхозного времени2. А. А. Данилов и А, В. Пыжиков также считают, что «во второй половине 40-х — начале 50-х годов работа на колхозных полях все больше напоминала трудовую повинность государству» .

Социально-экономическое положение крестьянства конца 1940-х — начала 1950-х годов в некоторых работах характеризуется как «колхозное крепостничество», «государственное крепостничество», «зона подневольного труда»4. Колхозно-совхозная деревня того времени при такой характеристике предстает перед читателями как своеобразный ГУЛАГ, что, по мнению И. М. Волкова, является неоправданным перехлестом, в основе которого лежит игнорирование ряда объективных факторов5.

В 1948—1950 гг. из колхозов ежегодно уходили в города и на работу в другие отрасли народного хозяйства около 1,5 млн. человек6, причем отсутствие паспортов у колхозников не служило серьезным препятствием для перемены места жительства и работы.

Сосредоточивая внимание на теневых, кризисных сторонах состояния аграрного сектора экономики, некоторые исследователи уходят от определе-

1 История советского крестьянства. Т. 4. С. 230—231; Русинов И. В. Неперспективная деревня: от догмы к истине И Вопр. истории КПСС. 1990. № 8; Попов В. П. Российская деревня после войны. С. 10; Зима В. Ф. Голод в СССР... С. 202; Вербицкая О. М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. С. 29.

2 Безнин М. А., Димони Т. М., Изюмова JI. В. Повинности российского крестьянства в 1930—1960-х годах. Вологда, 2001.

3 Данилов А. А., Пыжиков А. В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 144.

4 Зубкова Е. Ю. Указ. соч. С. 100; История России. XX век. С. 399; Пихоя Р. Г. Указ. соч. С. 13, 189; Попов В. П. Экономическая политика Советского государства. 1946— 1953 гг. Тамбов, 2000. С. 153 и др.

5 Волков И. М. Деревня СССР в 1945—1953 годах... С. 121.

6 Вербицкая О. М. Указ. соч. С. 85; История советского крестьянства. Т. 4. С. 147.

пия его вклада в преодоление последствий войны, не замечают позитивных сдвигов, происходивших в сельском хозяйстве, в жизни деревни. Главным итогом семилетнего напряженного труда советского крестьянства было преодоление наиболее тяжелых последствий войны. Уже в 1952 г. был превзойден довоенный уровень производства продукции сельского хозяйства. Если учесть, что помощь государства колхозам была крайне ограниченной, а контингент рабочей силы на селе сократился на 8%, это было серьезным успехом сельских тружеников, который сопровождался ростом оплаты труда в колхозах, увеличением количества сельхозпродукции, выдававшейся на каждый заработанный трудодень1. Тем не менее в некоторых работах, опубликованных в 1990-х гг., это достижение даже не упоминается. Постепенно преодолевалось тяжелое наследие войны и в культурной жизни деревни.

Убедительным свидетельством преодоления последствий войны является рост численности населения страны, его естественный прирост. При этом естественный прирост сельского населения был выше, чем городского, хотя общее количество сельского населения ежегодно сокращалось в связи с активным перемещением его в города. Этот отток в некоторых исследованиях рассматривается как «насильственное обращение колхозников в горожан», как массовое бегство населения из колхозов. В других, наоборот, доказывается, что большинство выбывших (до 80%) покинули деревню по организованному набору, добровольно, в расчете на лучшие условия жизни и стабильный заработок2.

Успешное восстановление и развитие экономики страны, достигнутое во многом за счет деревни и связанное с длительным перенапряжением всех её сил, привело к постепенному обезлюдению села, упадку престижа крестьянского труда, отставанию сельского хозяйства от других секторов экономики, что отрицательно сказалось на развитии всего народного хозяйства. Реформа аграрного сектора, основанная на повышении материальной заинтересованности крестьянства в результатах своего труда, выдвигалась как неотложная задача — к такому выводу приходят историки.

Начало 1990-х годов знаменует собой новый этап развития исследований аграрной проблематики послевоенной уральской деревни уральскими историками. Так, М. Н. Денисевич исследовал политику ограничения разви-

1 Волков И. М. Деревня СССР в 1945—1953 годах... С. 121. * Зима В. Ф. Голод в СССР... С. 235; Вербицкая О. М. Указ. соч. С. 87, 100; Она же. Население российской деревни в 1939—1959 гг. Проблемы демографического развития. С. 287; Зеленин И. Е. Аграрная политика Н. С. Хрущева и сельское хозяйство страны II Отечественная история. 2000. № 1.С. 85.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА С Петербург

ОЭ ;оо m

тия личных хозяйств в первые послевоенные годы1. Весомый вклад в развитое уральской историографии военной и послевоенной деревни вносит работа В. П. Мотревича «Сельское хозяйство Урала в показателях статистики (1941—1950 гг.)» (Екатеринбург, 1993), где даются статистические выкладки по основным показателям развития сельского хозяйства региона. В конце 90-х годов XX века и в начале 2000 г. рядом местных исследователей защищены кандидатские диссертации на уральском материале по послевоенной истории деревни и на их основе были изданы монографии. Так, В. Н. Мамя-ченков исследовал уровень доходов, расходов и потребления колхозниками продуктов питания и непродовольственных товаров в 1946—1960 гг. на примере Башкирской АССР, Оренбургской и Свердловской областей2, Н. В. Ах-мадиева предприняла попытку по-новому рассмотреть характер и особенности развития крестьянства БАССР в 1945— 1965 гг.3, А. Я. Кодинцев попытался всесторонне проанализировать крестьянство Курганской области в 1941—1953 гг.4 В целом же новейшие исследования послевоенного развития деревни в СССР вносят существенный вклад в историографию, значительно углубляют наши знания об этом тяжелом и противоречивом периоде истории советского крестьянства.

Несмотря на большой круг проблем, поставленных российскими историками по аграрной политике государства в послевоенный период (1946— 1953 гг.) на современном этапе, попытки их разрешения и нового осмысления в масштабах страны, существуют слабо или совсем неразработанные аспекты, требующие исследования: «Сталинский план преобразования природы», продразверстка в военные годы и в 1946—1947 гг., трудовые повинности крестьян и ряд других моментов. К сожалению, на региональном уровне не только данные вопросы, но и другие проблемы изучены недостаточно — репрессивная политика, голод 1946—1947 гг., организационно-хозяйственное укрепление и укрупнение колхозов и т.д.

Источники и методология исследования. Основу объективного исследования государственной политики в отношении сельского хозяйства составляет большой круг разнообразных источников, позволивший раскрыть

1 Денисевич М. Н. Индивидуальные хозяйства на Урале (1930—1985 гг.). Екатеринбург, 1991.

2 Мамяченков В. Н. Материальное положение колхозно! о крестьянства Урала в послевоенные годы (1946—1960 гг.): Автореф. дис.... канд. ист. наук. Екатеринбург, 1999; Он же. Роковые годы. Материальное положение колхозного крестьянства Урала в послевоенные годы (1946—1960). Екатеринбург, 2002.

1 Ахмадиева Н. В. Колхозное крестьянство Башкортостана в 1945—1965 гг.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. Уфа, 2000.

4Кодинцев А. Я. Крестьянство Курганской области в 1941— 1953гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Курган, 2000.-- •

сложный, противоречивый путь развития аграрного сектора экономики страны, и в частности Уральского региона, в 1940—1953 гг.

В источниковую базу вошли как первичные документы, которые подразделяются на опубликованные и неопубликованные, так и вторичные, которые относятся к разряду опубликованных, и поиск их совпадал с выяснением историографической основы темы.

Опубликованная часть источников представлена многочисленными центральными и региональными сборниками документов, статистическими и информационно-справочными изданиями, периодической печатью. Зафиксированная в них информация дает возможность проследить основные направления аграрной политики государства и её практического воплощения на местах. Однако совокупность опубликованных документов раскрывает преимущественно положительные стороны и результаты государственной политики в области сельского хозяйства.

Характеристика механизма советской аграрной политики, системы регулирования и контроля колхозов, совхозов и личных приусадебных хозяйств в условиях утвердившегося монополизма государственной собственности базируется на обязательном выявлении, осмыслении и оценке многочисленных материалов директивного характера..Среди источников принципиальное значение имеют материалы партийных съездов, конференций, пленумов по вопросам сельского хозяйства, многие из которых опубликованы в различных сборниках.

Большую группу источников составляют документы, принятые совместно партийными и советскими органами, постановления ВЦИК СССР, Верховного Совета СССР, Президиума Верховного Совета СССР, ГКО. Немаловажное значение имеют также опубликованные документы республиканских и областных партийных организаций и местных органов власти. Большинство из этих документов изучены, прокомментированы и оценены в научной литературе. Особое значение уделяется анализу тех из них, которые непосредственно относятся к сельскому хозяйству Урала и были ранее недоступны исследователям.

Для выяснения реального исторического опыта необходимо обращение к неопубликованным архивным материалам. Автором изучены документы 74 фондов 17 архивов (трех центральных и четырнадцати местных): Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ); Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ); Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИАРБ); Центрального государственного архива общественных объединений Рее-

публики Башкортостан (ЦГАООРБ); Государственного архива Курганской области (ГАКО); Государственного архива общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО); Государственного архива Оренбургской области (ГАОО); Центра документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО); Государственного архива Челябинской области (ГАЧО) и Центра документации новейшей истории Челябинской области (ЦДНИЧО), объединенных в один архив (ОГАЧО); Центрального государственного архива Удмуртской республики (ЦГАУР), Центра документации новейшей истории Удмуртской республики (ЦДНИУР), Государственного архива Пермской области (ГАПО), Государственного общественно-политического архива Пермской области (ГОПАПО), Государственного архива Свердловской области (ГАСО), Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО).

Многоплановость темы предопределила широкую выборку архивных документов. В архивах изучались фонды ЦК партии, обкомов, райкомов, первичных организаций; фонды обкомов комсомола, райкомов; фонды СНК СССР, автономных республик и исполкомов областных, районных Советов депутатов трудящихся; фонды Министерства сельского хозяйства СССР и совхозов СССР, республиканских наркоматов и областных отделов земледелия, здравоохранения, плановых комиссий, центральных и местных статистических управлений; фонды Совета по делам колхозов при правительстве СССР и представителей Совета по делам колхозов на местах, Главного управления полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР, личный архив А. А, Андреева.

Особую группу составляют документы партийных органов и организаций. В стенограммах и протоколах партийных конференций, пленумов, совещаний и бюро центральных и местных партийных комитетов нашло отражение всепроникающее влияние ВКП(б) в деле руководства сельским хозяйством региона. Документы Сельскохозяйственного отдела ЦК ВКП(б) (РГАСПИ. Ф. 17) позволили исследовать формы и методы руководства ЦК сельскохозяйственным производством и всей жизнью села. В местных областных и республиканских центрах документации по новейшей истории (бывших партархивах) сосредоточены многочисленные документы обкомов, райкомов, первичных партийных организаций колхозов, совхозов, МТС. Анализ отчетов, докладных записок, справок, писем, материалов партийно-советских активов и совещаний позволил проследить формы и методы вмешательства партийных органов в жизнь деревни, в сельское хозяйство, развитие и совершенствование командно-административного и военного стиля партийной работы. В 90-е годы рассекречены многие партий-

ные документы, которые долгие годы находились под грифом «Совершенно секретно». Это, в первую очередь, касается правительственных телеграмм местным обкомам партии и облисполкомам с требованием ужесточения хлебозаготовок; секретные письма первых секретарей обкомов партии в ЦК о тяжелом материальном положении колхозников с указанием примерного количества голодающих, дистрофиков и истощенных, больных септической ангиной и с просьбой об оказании экстренной помощи. Также большой интерес представляют рассекреченные справки и отчеты о работе секретной части особого сектора обкомов ВКП(б) уральских областей и автономных республик, спецсообщения и спецзаписки УМГБ и УМВД в обкомы партии, наркому внутренних дел Берии о голоде, о тяжелом материальном положении сельских жителей, об отрицательных высказываниях колхозников о не-посильности налогов, планов хлебозаготовок, о колхозах, материалы военной цензуры. Особый интерес вызывают рассекреченные документы о проведении хлебозаготовок методами продразверстки в военные годы и в засушливом 1946 г., о репрессивной политике государства в уральской деревне, о социальном протесте крестьян. Эти документы требуют серьезного анализа на основе принципов историзма и научной объективности.

Определенный интерес представляют для исследователей периодические издания. Анализу подвергнуто 22 издания — центральные, республиканские и областные газеты и журналы. Особенностью печати военных и послевоенных лет были жесткие ограничения цензурного характера. Это снижает ценность периодической печати того времени как самостоятельного источника.

Немаловажное значение для изучения темы имеют источники мемуарного характера. Личные встречи и беседы с тружениками села военной и послевоенной поры, которые автор проводил в Саракташском, Оренбургском, Ташлинском, Курманаевском районах Оренбургской области, позволили получить не только новые сведения, но и убедиться в правильности разработанной научной гипотезы о развитии уральского села в 40-е годьь

Таким образом, в основу диссертационной работы был положен широкий круг источников, которые дали возможность комплексно проанализировать аграрную политику Советского государства в регионе и её последствия для села. Ведущее место принадлежит архивным документам, впервые введенным в научный оборот.

Методология исследования. Методологической основой исследования является диалектико-материалистическое понимание истории.

Методология анализа проблемы включает совокупность традиционных общенаучных и современных исторических принципов.

Основными методологическими принципами исследования послужили историзм, научная объективность и конкретность анализа. Наряду с принципами диалектики в работе применялись общенаучные логические методы и приемы познания: индукция и дедукция, анализ и синтез, аналогия, приемы классификации объектов изучения, определения понятий, доказательства. Использовались также специфические методы исторического познания: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, системно-структурный, ситуационный, ретроспективный, документально-иллюстративный, описательный и др. Выводы работы строятся на критико-аналитическом подходе.

Таким образом, методология и методы исследования, взятые в совокупности, являются тем фактором, который позволяет исследовать аграрную политику государства на Урале, состояние и развитие сельского хозяйства региона в контексте конкретно-исторических событий в стране и помогает решить поставленные в диссертации задачи.

Во второй главе «Производительные силы и экономическое развитие уральского села в военные и послевоенные годы» рассматриваются материально-техническая база и электрификация сельского хозяйства.

Показано, что накануне Великой Отечественной войны в сельском хозяйстве Урала основная часть сельскохозяйственной техники, тракторов концентрировалась в государственных учреждениях — машинно-тракторных станциях (81,8% тракторов, 83% комбайнов), так как государство за полученную от колхозов продукцию предоставляло им технику и машины, но не непосредственно, а через МТС. Такой обмен нельзя было назвать равноправным, так как благодаря централизованным поставкам государство получало сельскохозяйственную продукцию колхозов по очень низким закупочным ценам, в то время как расчеты с МТС велись на основе реально действовавших расценок на механизированные работы и технику. Неэквивалентный обмен позволял проводить перекачку ресурсов и средств из деревни в пользу промышленности в колоссальных объемах. Сосредоточение всей основной техники в МТС приводило к тому, что колхозы ставились по отношению к ним в зависимое, подчиненное положение. Основная часть техники приходилась на долю Южного Урала (Чкаловской, Челябинской областей и БАССР, производящих сельскохозяйственную продукцию): 71,8% тракторов, 78,5% комбайнов, 80,4% грузовых автомобилей, 65,4% машинно-тракторных станций, 75,2% мощности тракторного парка.

В главе показано, что война повлияла на демографическую структуру сельского населения региона, привела к резкому сокращению и изменению его социально-профессиональной структуры. Огромные размеры убыли трудоспособного населения (на 40%) обострили проблему трудовых ресурсов

уральского села. Для повального привлечения сельского населения к общественным работам государство опиралось на высокий патриотизм колхозников, которые понимали смертельную опасность, нависшую над страной, и готовы были к самопожертвованию; использовало в незначительных размерах экономические рычаги и прибегало к административно-правовым и репрессивным мерам. Попытки восполнения убыли рабочей силы путем широкого привлечения городского населения, эвакуированных не смогли полностью решить проблему в регионе. Баланс рабочей силы оставался напряженным, особенно в сельскохозяйственных областях. Труженики региона фактически работали на износ, пытаясь преодолеть трудное! и военного времени.

С началом войны начинается процесс сокращения материально-технической базы сельского хозяйства Урала, который продолжался на протяжении всей войны, за исключением 1942 г., когда численность тракторов по сравнению с 1941 годом незначительно увеличилась (на 0,4%) в связи с поступлением техники по эвакуации с оккупированной территории СССР. Парк тракторов в сельском хозяйстве Урала за годы войны сократился на 17,2% по сравнению с довоенным периодом. Но и оставшаяся техника устарела и морально, и физически. Все это привело к сокращению объема тракторных работ в МТС Урала в 19 раза, в совхозах — в 2,8 раза, комбайновых работ — соответственно в 2,3 и 3,2 раза. Пик сокращения объема тракторных работ МТС Урала приходится на 1943 г. — в 2,4 раза, в совхозах этот процесс продолжается до конца войны. Парк грузовых автомобилен в сельском хозяйстве Урала сократился почти в 3,6 раза, при этом наибольшее сокращение наблюдается в автономных республиках (в УАССР в 6,0 раз, в БАССР в 5,2 раза). Происходит также резкое сокращение парка почвообрабатывающих орудий и другого сельскохозяйственного инвентаря. В связи с этим многие полевые работы крестьянам приходилось выполнять вручную, что часто приводило к несоблюдению требований агротехники. Падает выработка на условный трактор и комбайн. Пик сокращения также приходится на 1943 г. План тракторных работ МТС Урала не выполняли в течение всей войны. В главе анализируются причины сокращения объема тракторных и комбайновых работ в МТС и совхозах» которые были характерны для всего региона. В этих условиях возникла необходимость в максимальном использовании на полевых работах живого тягла, в том числе и коров колхозников.

В условиях послевоенного восстановления Советское государство вернулось к экономической модели развития 30-х годов, поэтому основные капиталовложения направлялись на восстановление и развитие ведущих отраслей тяжелой промышленности в ущерб, в первую очередь, сельскому хозяйству, которое продолжало развиваться по остаточному принципу. Все

меры Советского государства в аграрном секторе были направлены в основном на возрождение материально-технической базы сельского хозяйства, которая была восстановлена на Урале к концу IV пятилетки. Укреплению материально-технической базы сельского хозяйства способствовало расширение сети МТС. Их количество на Урале возросло на 97 (с 678 в 1945 г. до 775 в 1953 г.). Тракторный и комбайновый парк в сельском хозяйстве региона был восстановлен в 1949 г. Техника поступала новая, старая списывалась и выбраковывалась. Увеличилась доля самоходных комбайнов в МТС. Если в 1947 г. их было всего 7 штук, то в 1949 г. — 750, или 3,7% к общему числу комбайнов. Однако число неработающих тракторов и комбайнов оставалось высоким, пока их не списали и не заменили новыми. В первую очередь техника поступала в зерновые районы Урала (Чкалов-скую область и БАССР).

По сравнению с 1940 годом в колхозах и совхозах региона возросли мощность тракторного и комбайнового парка, объем тракторных работ и комбайновой уборки. Увеличилась выработка на условный трактор и комбайн. Если до войны МТС обслуживали 84,6% колхозов, то к концу 4-й пятилетки почти все колхозы региона были охвачены деятельностью МТС, за исключением Молотовской и Свердловской областей. Однако договорные обязательства перед колхозами МТС в срок не выполняли. План тракторных работ выполнялся в основном за счет более легких работ. Многие МТС продолжали работать с убытком и в начале 50-х годов.

Большую роль в подъеме аграрного сектора экономики страны играла электрификация сельского хозяйства, которая началась еще в предвоенные годы. При этом в промышленно развитых областях региона процесс электрификации шел интенсивнее благодаря шефской помощи колхозам, совхозам и МТС со стороны предприятий. В сельскохозяйственных областях Урала электрификация делала лишь робкие шаги. Война задержала процесс электрификации уральской деревни, однако мощная промышленная база Свердловской, Молотовской и Челябинской областей, которая даже возросла благодаря эвакуированным предприятиям, позволила уже к концу войны ускорить этот процесс.

В послевоенный период промышленные области и Удмуртия фактически совершили скачок в электрификации уральской деревни в отличие от аграрных районов Южного Урала, где данный процесс разворачивается намного позже. Увеличилось число колхозов, которые использовали электроэнергию в производственных целях, что облегчало труд сельских тружеников.

По электрификации МТС, совхозов и колхозов Урал опережал средние показатели по стране. К началу 1953 г. МТС Урала были электрифицирова-

ны на 96% (СССР — на 92%), совхозы — на 94% (СССР — на 89%), колхозы — на 29,1% (СССР — на 21%). Уровень электрификации совхозов и МТС Урала, как и страны в целом, был намного выше, чем в колхозах, так как по своему статусу они были государственными предприятиями и финансировались за счет государства и в этом деле. Свердловская область, где пользовались электроэнергией 85% колхозов, занимала первое место по электрификации в СССР. В Челябинской области колхозы были электрифицированы на 43,5%, в Молотовской — на 36,1%, в Удмуртии — на 32,4%. Колхозы южных сельскохозяйственных районов региона были электрифицированы намного слабее: Чкаловской — на 14,3%, БАССР — на 13,8%, Курганской— на 13,3%. Сплошная электрификация колхозов на Южном Урале, кроме Челябинской области, началась позже, в 50-е и 60-е годы.

В главе рассматриваются недостатки в электрификации уральской деревни', которые заключались в том, что в силу технически безграмотного проектирования ГЭС, нехватки специалистов многие построенные станции или совсем бездействовали, или работали с ограниченной нагрузкой. Огромные средства, затрачиваемые и без того нищими колхозами на строительство этих станций, растранжировались, чем наносился значительный ущерб сельскому хозяйству региона. В основном электрификация промышленных областей Урала осуществлялась присоединением к высоковольтным сетям энергосистемы, а не за счет строительства собственных электростанций, поэтому, когда в начале 50-х годов была запрещена электрификация села от государственной энергосистемы, происходит резкое снижение ее темпов. Несмотря на высокий процент электрификации сельского хозяйства в промышленно развитых областях, лишь небольшая часть колхозов пользовалась электроэнергией в течение всего года. Еще одной серьезной проблемой была нехватка кадров.

В третьей главе рассматриваются производство и заготовки сельскохозяйственной продукции. В первом параграфе анализируются состояние полеводства и животноводства на Урале накануне Великой Отечественной войны, изменения, которые претерпело сельскохозяйственное производство в военные годы, и процесс послевоенного восстановления. Накануне войны посевные площади сельскохозяйственных культур во всех категориях хозяйств Урала составляли 14 528,1 тыс. га, или 15,8% от посевных площадей РСФСР и 9,6%— СССР, при этом посевные площади зерновых культур Урала составляли 17,4% (РСФСР) и 11,0% (СССР). Почти половина всех посевных площадей (49,2%) и посевных площадей зерновых (49,4%), 43,2% валового сбора зерновых на Урале приходились на долю Чкаловской области и Башкирии, именно они являлись основными производителями и поставщиками хлеба государству в регионе. На долю колхозов Урала приходилось 85,8% всех посевных площадей,

88,8% посевных площадей зерновых культур и 90,2% валового сбора зерновых, на долю совхозов — соответственно 10,9%; 10,3%; 8,7%.

С началом войны, когда был взят курс на расширение посевных площадей в тыловых районах СССР, посевы на Урале по всем категориям хозяйств выросли в 1942 г. по сравнению с 1941 г. на 3,3%, в том числе по колхозам на 2,5%, однако в совхозах посевные площади сократились на 8,9% в связи с передачей совхозов промышленным предприятиям в качестве подсобных хозяйств. Рост происходил также за счет расширения посевных площадей в индивидуальных хозяйствах. Однако с 1943 г. происходит резкое уменьшение посевных площадей, обусловленное сокращением производительных сил уральского села. По сравнению с 1941 г. посевные площади Урала уменьшились в 1945 г. на 30,6% (по колхозам — на ЗЗД%, по совхозам — на 57,9%). Хотя в 1945 г. продолжалось сокращение посевных площадей, оно не было таким катастрофическим, как в 1943 г.

За годы войны произошли изменения и в структуре посевов. В посевных площадях всех категорий хозяйств уменьшилась доля зерновых, технических и кормовых культур, в то же время выросли площади под картофелем, который в условиях военного времени становился для сельских жителей вторым хлебом.

Несмотря на сокращение посевных площадей, нагрузка сельскохозяйственных работ на одного трудоспособного и на расчетную тягловую силу оставалась высокой, особенно в аграрных областях региона.

Если изменения в полеводстве колхозов и совхозов Урала изобразить в виде кривой, то первые три года войны (1941—1943 гг.) она опускалась, а в 1944 г. резко поднялась вверх. Этот подъем продолжался и в 1945 г., в отличие от колхозов РСФСР и страны (за исключением совхозов), в которых кривая пошла вниз после 1944 г. В работе раскрываются причины подъема в полеводстве региона. Но эти успехи нельзя переоценивать. Война нанесла огромный, невосполнимый ущерб не только материально-технической базе сельского хозяйства, но и полеводству.

В условиях первых послевоенных лет увеличение производства продукции земледелия, и в том числе зерновых, достигалось главным образом экстенсивными методами, за счет восстановления и расширения посевных площадей. Большие земельные массивы, отсутствие развитой сельскохозяйственной индустрии, слабое финансирование делали этот путь развития сельского хозяйства основным. Однако посевные площади сельскохозяйственных культур Урала были восстановлены во всех категориях хозяйств, колхозах и совхозах только в 1951 г. и составили соответственно 104,5%; 101,1% и 114,2%. Посевные площади зерновых культур не достигли довоен-

ных размеров даже в 1952 г. и составили во всех категориях хозяйств 99%, в колхозах — 98,2%, в совхозах — 97,8%, т.е. восстановительные тенденции в полеводстве не завершились и к 1953 г. Довоенный валовой сбор зерновых культур во всех категориях хозяйств и в совхозах Урала был превзойден только в урожайном 1950 г. (105,4% и 143,0%), за исключением колхозов (98,1%). Несмотря на то, что общие посевные площади и площади зерновых в регионе не были восстановлены к концу пятилетки, для растениеводства на Урале была характерна тенденция к росту. Исключение составили 1946 и

1948 годы, когда была сильная засуха.

Более устойчивым, чем зерновое хозяйство, в первый период войны оказалось животноводство. Несмотря на то, что общее поголовье всех видов скота по всем категориям хозяйств Урала сократилось к концу 1942 г. по сравнению с довоенным годом, в колхозах наблюдался небольшой рост поголовья крупного рогатого скота, овец и коз. В работе анализируются причины роста и изменения структуры общественного стада.

Самым сложным и трудным в животноводстве, как и в полеводстве, был 1943 год, когда происходит резкое сокращение поголовья скота. В 1944 г. улучшение зернового хозяйства оказало благоприятное влияние на развитие животноводства, так как выросла кормовая база. Кроме того, животноводству стало уделяться больше внимания со стороны партийных и советских органов. На Урале наблюдается рост поголовья крупного рогатого скота по сравнению с 1943 г. на 2,7%, а по остальным видам скота продолжается сокращение, однако не такое катастрофическое, как в 1943 г.

При резком сокращении общественного поголовья в колхозах Урала и уменьшении его удельного веса, поголовье скота, находящегося в личном пользовании колхозников, рабочих и служащих, к концу войны выросло. Это было результатом своеобразия военной обстановки, когда население больше рассчитывало на свои собственные силы. После окончания войны доля личного скота в общем поголовье региона сократилась и оказалась даже ниже довоенных показателей, так как проводившееся после войны организационно-хозяйственное укрепление колхозов, направленное на свертывание личного подсобного хозяйства путем приведения его в соответствие с Уставом сельскохозяйственной артели, а также политика налогового удушения дали свои отрицательные плоды.

После войны для улучшения положения в животноводстве в апреле

1949 г. Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б) приняли трехлетний план развития колхозного и совхозного животноводства на 1949—1951 гг., в котором намечался быстрый рост стада. Однако в значительной степени рост общественного стада региона в эти годы происходил не за счет воспроизводства, а

путем принудительного приобретения молодняка, прежде всего телят, у колхозников, на что колхозы ежегодно расходовали большие суммы денег.

К концу пятилетки было восстановлено по всем категориям хозяйств только поголовье крупного рогатого скота, которое превысило довоенный уровень в 1947 г. В отличие от всех категорий хозяйств в колхозах региона не было восстановлено только поголовье лошадей, в совхозах — поголовье лошадей, овец и коз. В главе анализируются причины медленного восстановления животноводства.

Во втором параграфе анализируются административные и репрессивные методы проведения хлебозаготовок в военные годы и в 1946 г. Государственно-мобилизационная сущность заготовительной политики сложилась еще в мирное время, и во время войны она нуждалась не столько в пересмотре, сколько в усилении и абсолютизации её прежних начал. Государство стало полновластным обладателем и распределителем колхозной продукции. В годы войны сложилась фактически новая разновидность «продразверстки». В диссертации анализируются общие и отличительные черты продразверстки периода гражданской войны и Великой Отечественной войны. Планы заготовок были завышенными, нереальными и не учитывали то тяжелое положение, в котором оказались колхозы. Срыв заготовок рассматривался как преступление. И после окончания войны при проведении хлебозаготовок использовались методы продразверстки, особенно в неурожайном 1946 г. Жесткими методами план хлебопоставок был выполнен колхозами Челябинской области на 58,9%; Чкаловской — на 48%; Курганской — на 52,4%; БАССР — на 70,2%; Молотовской — на 95,2%; Удмуртии — на 94,8%. Власти, стремясь не допустить сокращения государственного резерва хлеба, пошли по пути организации дополнительных хлебозаготовок, когда колхозы и совхозы в порядке обязательной разверстки уже после выполнения плана сдачи хлеба получили так называемую надбавку к плану. По сути, государство отбирало хлеб, предназначенный для распределения на трудодни колхозникам, что явилось одной из причин голода в деревне. Постановлением Совета Министров от 4 октября 1946 г. был установлен дополнительный план хлебозаготовок для 37 областей, краев и республик, в их числе оказались все 7 областей и автономных республик Урала (Челябинская область и БАССР — по I млн. пудов, Курганская, Молотовская, Свердловская, Чкаловская — по 500 тыс., Удмуртия — 200 тыс. пудов). В итоге Чкаловская область сдала 2 млн. пудов, Челябинская — 1 млн. 383 тыс. пудов, БАССР — 1 млн. 136 тыс. и Курганская — 1 млн. пудов. В этих условиях о выделении сколько-нибудь значительной части урожая для распределения крестьянам на трудодни не могло быть и речи. В Чкаловской области почти 2/з колхозов, в БАССР более половины колхозов, в Удмуртии 46,4% и в

Челябинской области 41,8% не вьщали хлеб на трудодни или выдали его до 300 г. Немало партийных, советских работников, председателей колхозов в это время получили взыскания, были сняты с занимаемых постов, отданы под суд. Самая большая смена и «посадка» председателей колхозов производилась во время проведения хлебозаготовок. За 1946 г. было осуждено председателей колхозов в БАССР 5,3% от общего количества, в УАССР — 4,7%, в Курганской — 2,9%, в Мологовской — 5,7%, в Чкаловской — 5%. Последствия страшной засухи 1946 г., усиленные продразверсткой, привели к голоду 1946— 1947 гг. на Урале, особенно в южных областях, всплеску септической ангины — болезни голодных людей, а также к увеличению среди населения дистрофии, истощения и болезней желудочно-кишечного тракта. Если по состоянию на 1 мая 1946 г. в Башкирии насчитывалось остро нуждающихся в хлебе, дистрофиков, с подозрениями на септическую ангину 149467 человек, или 7,7% сельского населения республики, то после уборки скудного урожая и продразверстки положение еще более ухудшилось. Засуха и голод 1946— 1947 гг. замедлили процесс преодоления последствий войны в сельском хозяйстве региона, способствовали уходу сельского населения из деревни.

В третьем параграфе рассматривается заготовительная политика государства в 40-е годы. Заготовки делились на две группы: централизованные и децентрализованные. Централизованные заготовки сельскохозяйственных продуктов проводились по государственному плану и образовывали государственные централизованные ресурсы продовольствия и сырья. Они включали сдачу продукции совхозами, натуральную оплату за работы МТС, обязательные поставки, контрактационные заготовки, государственные закупки. Сдача продукции государству была для совхозов единственной формой заготовок. Обязательные поставки являлись основной формой заготовки большинства сельхозпродуктов у колхозов, колхозников и крестьян-единоличников. Их отличительным признаком являлась обязательность для хозяйства, имевшая силу и характер налога. Натуроплата за работы МТС начислялась исходя из видовой урожайности зерновых в колхозах. Так называемая видовая оценка урожайности (урожай на корню), которая существовала вплоть до Сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС, служила мощным средством контроля за колхозами и позволяла получать из деревни максимум зерна. В военные и послевоенные годы видовая урожайность значительно превышала фактическую, в результате этого нормы поставок оказывались завышенными. На Урале в 1942—1943 гг. эта разница составляла в среднем 51%. Даже в годы 4-й пятилетки реальный валовой сбор зерновых в регионе был почти на '/3 меньше предполагаемого валового сбора по видовой урожайности, за исключением Свердловской области.

При этом в более урожайные годы эта разница сокращалась, а в засушливые резко увеличивалась, особенно в сельскохозяйственных областях региона. Объем тракторных работ снижался почти до конца войны, соответственно уменьшалась и натуроплата. Это сокращение в значительной мере было восполнено за счет увеличения обязательных поставок и такого нового источника заготовок, каким стали отчисления продуктов в фонд Красной Армии и в фонд обороны, обязательные для колхозов в годы войны.

Накануне войны для колхозов был введен погектарный принцип исчисления обязательных поставок. Новый принцип начисления обязательных поставок должен был, по идее, заинтересовать колхозы в максимальном использовании имеющейся пашни и увеличении общественного стада. Однако на практике все получилось по-иному. Сразу после введения погектарного исчисления обязательных поставок начинают расти задолженности колхозов. В первый год войны, когда повсеместно расширялись пахотные земли с целью восполнения потерянных из-за оккупации площадей, этот принцип погектарного исчисления не вступал в противоречие с интересами центра и еще довольно состоятельных колхозов и совхозов. Тем более что все стремились к максимальной помощи фронту и для того оставались еще потенциальные возможности.

Положение в корне изменилось с 1943 г., когда всюду из-за резкого сокращения материально-технических и людских ресурсов началось обвальное уменьшение посевов, особенно в зерновых районах. Между тем разверстка заготовок всех без исключения полеводческих продуктов осуществлялась по-прежнему с учетом запущенных земель. Также росли недоимки колхозов Урала по нагуроплате МТС. Все земледельческие регионы, в первую очередь зерновые, одновременно оказались недоимщиками. Так, в 1943 г. недоимки колхозов Урала по обязательным поставкам выросли в 4,9 раза (по стране в 2,5 раза), по натуроплате — в 3,3 раза. При этом большая часть недоимок приходилась на долю зерновых районов региона (Чкаловской области и БАССР). В отдельные годы переходящая задолженность прошлых лет значительно превышала плановые задания для областей и республик Урала. Большое количество земель, закрепленных за колхозами и облагаемых обязательными поставками по продуктам животноводства, являлось одним из серьезных препятствий дальнейшего развития и общественного животноводства. Речь шла не о какой-либо убыточности колхозов, а о реальной невозможности даже половинного выполнения ими планов заготовок при полном изъятии продукции. Это обрекало деревню на абсолютное обнищание и бесперспективность восстановительных работ.

Патриотический порыв колхозников, которые стремились помочь фронту всеми силами, подкрепленный мощным налоговым прессом, заставлял колхозников Урала почти половину зерна передавать государству. Такая же картина была и после окончания войны. В регионе государственные заготовки и закупки были значительно выше в сельскохозяйственных областях и республиках, чем в промышленных. Особенно высок был процент заготовок и закупок зерна в Чкаловской области (более половины валового сбора зерновых, за исключением очень благоприятного по урожайности 1950 г.). В промышленных областях этот процент не превышал за редким исключением 40%.

В послевоенные годы происходит организационно-хозяйственное укрепление колхозов, в результате которого вся земля, захваченная организациями, учреждениями, колхозниками, единоличниками, была возвращена сельскохозяйственным артелям. Однако колхозы были не в состоянии освоить все посевные площади, а налоги с них платили. Это приводило к еще большему росту недоимок колхозов по обязательным поставкам, которые перестали расти только в 1949 г., в первую очередь, за счет их списания государством. Значительный рост недоимок по натуроплате в послевоенные годы даже по сравнению с военными годами объясняется восстановлением материально-технической базы сельского хозяйства. Увеличение степени обслуживания колхозов МТС имело двоякие последствия: с одной стороны, в результате роста механизации облегчался труд сельских тружеников, а с другой — происходил рост недоимок колхозов по натуроплате, так как видовая оценка урожайности ударяла по хозяйствам. Таким образом, на протяжении второй половины 40-х годов задолженность региона по поставкам последовательно возрастала, превысив к концу десятилетия годовые планы заготовок и закупок зерна по всем категориям вместе взятым, хотя государство с конца войны начинает практиковать списание недоимок. В южных зерновых районах Урала размер недоимок по зерну за колхозами значительно превышал общий план хлебозаготовок 1949 г, (в Башкирии в 1,9 раза, в Курганской области в 3,1, в Чкаловской — в 3,5 раза). В значительных размерах недоимки по мясу, молоку, яйцам числились за колхозами и индивидуальными хозяйствами Башкирии, которая занимала по этим показателям первое место на Урале, а по зерну — второе место после Чкаловской области.

После войны бремя заготовительной политики ничуть не ослабло, оно в какой-то мере даже усугубилось. Поэтому во второй половине 40-х годов только половина всех колхозов страны выполняла планы заготовок зерна, в том числе и на Урале. Обязательные поставки и натуроплата за работы МТС являлись двумя важнейшими каналами, по которым государство вы-

качивало хлеб из деревни. Если недодавалось по одному каналу, недостачу восполнял другой. Трудно шло взимание государственных поставок и с крестьянских хозяйств вследствие небольших масштабов производства в них и тяжелого материального положения сельчан. К началу 50-х большинство крестьян на Урале являлись недоимщиками. Тем не менее, используя в первую очередь внеэкономические методы, государство получало из села необходимое количество сельскохозяйственной продукции.

За годы 4-й пятилетки на Урале, как указано выше, было заготовлено 10 698,2 тыс. т зерна, что составляет 8,8% заготовок СССР. При этом на долю Башкирии и Чкаловской области приходилось 40,5%.

В четвертой главе рассматривается налоговая политика государства на селе, трудовые повинности уральских крестьян и их социальные последствия для сельских жителей.

Главными направлениями налоговой политики в военные и послевоенные годы стали повышение налоговых ставок, введение новых налогов, расширение круга плательщиков за счет сокращения льготников.

Налоговая система государства в 40-е годы была всеобъемлющей и непосильной для сельских жителей региона. После окончания войны происходит усиление налогового бремени на селе. Государство дважды повышало налоги (в 1948 и 1952 гг.), что приводило к увеличению числа налогоплательщиков при сокращении числа льготников, которые даже в военные годы были освобождены от уплаты налогов, к росту числа недоимщиков среди населения.

После войны в регионе происходит рост числа бескоровных крестьянских хозяйств, а также не имеющих никакого скота, что является ярким показателем общего ухудшения материального положения крестьян. В главе раскрывается тяжелое материальное положение сельских тружеников региона.

В отдельном параграфе рассматриваются трудовые повинности уральских крестьян. Наряду с налогами сельские жители исполняли широкий спектр государственных трудовых повинностей в административно-принудительном порядке. Особенности существовавшей модели экономики предполагали для исполнения государственных повинностей обращение в первую очередь к внеэкономическим способам.

Государственные отработочные повинности включали: обязательные отработки в общественном хозяйстве колхоза; трудовую и гужевую повинности на лесозаготовках, дровозаготовках и торфоразработках (в зависимости от природных условий региона); работы по строительству, ремонту дорог и ликвидации последствий стихийных бедствий; перевозку почты, а также работы в некоторых других отраслях, где требовалось сезонное уве-

личение числа рабочих рук (лесохимии, рыбопромыслах, кирпичной промышленности и др.). Государственные трудовые повинности крестьян в 40-х и в начале 50-х годов были достаточно объемными, разноплановыми, но самое главное, становились непосильными для них.

В главе исследуются различные формы пассивного сопротивления крестьянства усиливавшемуся внеэкономическому принуждению и аграрной политике государства, которые были направлены не на изменение существующего строя, а на то, чтобы власть повернулась лицом к нуждам деревни.

В пятой главе рассматривается политика партии по организационно-хозяйственному укреплению колхозов, осуществлению «Сталинского плана преобразования природы», укрупнению колхозов, а также репрессивная политика в уральской деревне.

В тяжелом для сельских жителей 1946 году государство занялось укреплением колхозов. 19 сентября 1946 г. Совет Министров и ЦК ВКП(б) издали Постановление «О мерах борьбы с нарушениями Устава сельскохозяйственной артели в колхозах», в котором ставилась задача усиления борьбы с массовым расхищением колхозной собственности и намечались меры по организационно-хозяйственному укреплению колхозов. Колхозам возвращалась земля от организаций, учреждений, предприятий, переданная им как подсобные хозяйства в годы Великой Отечественной войны на основе апрельского постановления 1942 г. и незаконно занятая ими, а также колхозниками и единоличниками для расширения приусадебных участков. Для этого райкомы и райисполкомы создавали комиссии, куда входили представители сельсовета и два мерщика. Всего по Уралу было создано 6648 комиссий. В их работе принимало участие 1411 специалистов сельского хозяйства.

Наибольшее социальное напряжение в среде колхозного крестьянства вызвали меры по борьбе с «расхищением общественных земель колхозов». Эта часть Постановления, по сути, дублировала довоенное — от 27 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания». Речь шла о размерах приусадебных участков членов колхоза. Уставом разрешалось иметь от 0,25 до 0,5 га. «Рвачество» колхозников проявлялось в виде небольших прирезок за счет пустующих; неэффективно используемых земельных угодий колхозов, что, естественно, было строжайше запрещено. В годы войны местные власти закрывали глаза на тот факт, что колхозники расширяли приусадебные участки, прекрасно понимая, что без этого они просто не выживут.

Разумеется, попытки государства вернуть колхозам земли были справедливы. Но если учитывать, что за время войны на Урале фактически 4191 тыс. га колхозных земель оказались заброшенными; то в сравнении с этим возврат

к началу 1947 г. 736 035 га земель, занятых учреждениями и организациями, как правило, под огороды и подсобные хозяйства, колхозниками и разными лицами под приусадебные участки, не мог сыграть существенной роли.

Колхозы не могли освоить всю закрепленную за ними землю, однако налоги платили, поэтому с каждым годом росли недоимки колхозов по обязательным поставкам государству. Кроме того, возврат земель горожанами, колхозниками и лицами, не состоявшими в колхозах, ухудшал и без того их тяжелое материальное положение, связанное с питанием, особенно сельских жителей. Ведь за трудодни колхозники получали очень мало или совсем не получали. А если учесть, что карточная система на колхозников не распространялась (ведь она была отменена только в декабре 1947 г.), приусадебное хозяйство оставалось основным источником их существования. Количество земли, захваченной членами колхозов, было мизерным — 32 026 га (7948 га в Чкаловской области, 3386 га в Челябинской, 4092 га в Молотовской, 3541 га в Курганской, в БАССР — 8653 га, в УАССР — 3504 га, в Свердловской — 902 га). По нашим неполным данным, всего колхозам Урала возвращено около 862 тыс. га земли, более 16 тыс. голов скота.

Как указывалось в Сентябрьском постановлении (1946 г.), одним из нарушений Устава сельскохозяйственной артели являлось несвоевременное проведение денежных расчетов с колхозами; часто они затягивались на несколько лет. После выхода постановления дебиторская задолженность колхозам начинает снижаться. Однако полностью ликвидировать дебиторскую задолженность колхозам Урала не удалось и к 1953 г.

Большая работа проводилась по сокращению расходов на содержание административно-управленческого аппарата и экономии трудодней. Всего в уральских колхозах к началу 1947 г. сокращено административно-обслуживающего персонала и снято с оплаты лиц, не связанных с колхозным производством, 43 206 человек, к началу 1949 г., по неполным данным, более 77 тыс. человек. Однако велась борьба не только с нарушениями Устава сельскохозяйственной артели, но и наказывались лица, виновные в его нарушении. По нашим далеко не полным данным, с 1946 по 1952 гг. на Урале были осуждены только за нарушения Устава 7339 человек. Анализ материалов убеждает, что, несмотря на большое количество постановлений, принятых вышестоящими партийными и советскими органами, направленных на ликвидацию нарушений колхозного устава и требующих его соблюдения, нарушения Устава не прекращались и в 1950—1952 гг., так как не подкреплялись материальным стимулированием труда крестьян и ощутимой поддержкой колхозов. Меры, предпринимаемые государством после окончания Великой Отечественной войны по организационно-хозяйственному укреплению колхозов, носили

противоречивый характер. С одной стороны, возвращение расхищенного колхозного имущества, погашение дебиторской задолженности, сокращение административно-управленческих расходов, хотя бы чисто внешнее восстановление демократических основ управления делами сельскохозяйственной артели в какой-то мере способствовали организационно-хозяйственному укреплению колхозов. С другой стороны, возвращение колхозам земель, превращенных в годы войны в подсобные хозяйства предприятий и огороды рабочих и служащих, а также земель колхозников, отрезанных с приусадебных участков, еще более подрывало экономику колхозов. Ослабленные войной колхозы не могли освоить полностью возвращенные земли, а с них также надо было поставлять зерно государству, что приводило к росту недоимок сельскохозяйственных артелей. Кроме того, возвращенная земля использовалась колхозами менее эффективно, чем в частном секторе. Меры правительства по организационно-хозяйственному укреплению колхозов ухудшили и без того тяжелое материальное положение колхозников, так как они были направлены на свертывание личных подсобных хозяйств, которые и после окончания войны оставались основным источником существования колхозной семьи.

В послевоенный период растет число колхозников, которые не вырабатывали обязательный минимум трудодней. Видя тщетность административных и налоговых мер по борьбе с «частнособственническими инстинктами в сознании колхозников», а также попыток внеэкономического привлечения к труду в общественном хозяйстве, государство перешло к репрессивным — к Указу Президиума Верховного Совета СССР от 2 июня 1948 г. «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни». Эту акцию следует рассматривать как очередную и наиболее жесткую попытку государства осуществить внеэкономическое давление на крестьянина.

Данное мероприятие, подаваемое властями в качестве «демократического» желания самых крестьян избавиться от «паразитических» элементов, еще более обнажило бесправие крестьян перед лицом тоталитарного государства. На основании указа по приговорам общих собраний и сельских сходов за невыполнение обязательного минимума трудодней и прочие «грехи» колхозников выселяли, как правило, на 8 лет. Кроме выселения применялась и другая мера наказания — предупреждение о возможной высылке. Больше всего колхозных собраний по применению указа было проведено в Чкаловской области — в 10,5% колхозов и Челябинской — в 10,6%, меньше всего в Курганской — в 1,9% и Свердловской — в 2,9% колхозов. В Башки-

рии собрания были проведены в 5,5%, в Молотовской области — в 5,9%, в Удмуртии — в 4,6% колхозов.

В параграфе рассматриваются перегибы при проведении далее этой репрессивной кампании, которые были достаточно распространенными в регионе. Имели место факты вынесения приговоров на выселение женщин, имеющих по 4—5 несовершеннолетних и грудных детей, беременных, инвалидов Великой Отечественной войны, участников войны, награжденных орденами и медалями, учителей и т.д. Обкомы партии еще раз после райкомов партии и райисполкомов проверяли документы на выселение и отменяли ряд решений общих колхозных собраний на выселение как неправильные. Всего по Уралу были отменены облисполкомами и райисполкомами как неправильные Л 61 общественный приговор, при этом больше всего в Чкаловской и Молотовской областях — соответственно 40 и 38 приговоров.

Уральская деревня не безропотно восприняла данный указ. Были случаи, когда доведенные до отчаяния колхозники поджигали дома наиболее рьяных активистов, убивали ненавистных председателей колхозов, отмечались попытки сорвать ход колхозного собрания (Чкаловская область). Были побеги и попытки к бегству со стороны отдельных колхозников, намеченных к выселению. Всего по документам проходит 1 1 человек. Несмотря на предварительную и тщательную подготовку колхозных собраний, присутствие на них специальных представителей (начальника РО МГБ, начальника районной милиции, партийно-советского актива), от которых зависела судьба всех и каждого, голосование за выселение сельчан иногда проходило с большими трудностями. В отчетах райкомов партии, посланных в обкомы, указаны десятки, сотни людей, голосовавших против выселения, воздержавшихся или совсем не голосовавших. Даже по официальным данным, в Удмуртии и Башкирии их доля составила 7% от общего числа присутствовавших на собраниях, в Молотовской — 7,1%, Курганской — 15%, Челябинской — 16%, Чкаловской — 19,2%. Все это свидетельствует о том, что сопротивление Июньскому указу в регионе было.

Однако правительство своим указом лишь на время укрепило трудовую дисциплину, так как эти меры не были подкреплены материальной заинтересованностью крестьян. Поэтому уже в последующие годы начинается рост числа колхозников, которые не вырабатывали обязательного минимума трудодней. После применения указа увеличилось число единоличников, изъявивших желание вступить в колхоз. В Чкаловской области на 1 сентября 1948 г. подали заявление о вступлении в колхоз 348 человек, в Удмуртской АССР к 9 сентября — 1294 единоличника, в Курганской области к 1 октября — по 5 районам 290 хозяйств. Аналогичное положение имело

место и в других районах. Узнав об указе, возвращались колхозники, самовольно ушедшие из деревни. Но, несмотря на эти репрессивные меры, уход крестьян из деревни продолжался и после выхода июньского указа 1948 г.

Всего с Урала было отправлено в Сибирь 1644 человека, что составляет 4,9% от общесоюзных показателей. Больше всего было выслано из автономных республик: из Башкирии — 397 человек (из них колхозников 345 и единоличников 52) и из Удмуртии — 368 человек, на их долю приходится 46,5% высланных по региону, меньше всего из Курганской области — 38 (из них колхозников 31). Вместе с ними выехало добровольно 819 членов их семей. Основную массу их составляли дети. Так, из УАССР выехало добровольно 170 человек, из них 104 ребенка (61,2%), из Свердловской области — соответственно 71 и 43 (60,6%). Всего предупреждено 3143 (больше всего в Удмуртии — 809 человек и меньше всего в Курганской области — 30). Число предупрежденных в 1,9 раза больше числа высланных. Колхозники старались больше предупреждать, нежели высылать своих односельчан. Репрессивная политика конца 1940-х годов в определенной мере стала следствием предыдущей войны, так как массовая убыль трудоспособного населения, в том числе в аграрном секторе, требовала восполнения потерь любой ценой. Применяя репрессивные меры, власти пытались в какой-то мере компенсировать негативные последствия войны. Одновременно эта политика логически вписывается в контекст всей репрессивной политики послевоенных лет.

В отдельном параграфе раскрываются причины принятия «Сталинского плана преобразования природы», его сущность, проведение на Урале и последствия. 20 октября 1948 г. было издано постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрении травопольных севооборотов, строительстве прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР», широко разрекламированное и известное в стране как «Сталинский план преобразования природы». Постановление представляло собой систему распланированных на 15 лет мероприятий (1949—1965 гг.) по созданию защитных лесонасаждений на полях колхозов и совхозов, на водоразделах по границам полей и севооборотов, по склонам балок и оврагов, по берегам рек и озер, вдоль железнодорожных путей на площади 5709 тыс. га. 63% работ должны были проводиться силами и средствами колхозов с помощью государства, 27% — силами Министерства лесного хозяйства СССР, 10% — силами совхозов Министерства совхозов СССР. Кроме того, планировалось провести восемь государственных лесных полос по берегам и водоразделам Волги, Дона, Северного Донца, Урала протяженностью 5320 км на территории 16 областей. Самая крупная из

лесополос проектировалась по берегам реки Урал в направлении г. Вишневая — Чкалов — Уральск — Каспийское море, протяженностью 1080 км (более 500 км по территории Чкаловской области), общей площадью посадок 41,6 тыс. га. Основная работа на Урале по осуществлению «Сталинского плана преобразования природы» должна была проводиться в засушливой Чкаловской области и Башкирии — соответственно 329,4 тыс. га и 265,5 тыс. га (по другим данным 267,9 тыс. га), в меньших масштабах в Курганской — 28 945 га и в южных районах Челябинской области. Всего с осени 1948 г. по весну 1951 г. в Чкаловской области облесительные работы проведены на площади 64 210 га, в Башкирии — 104 898 га (1952 г.). В отличие от Башкирии и Чкаловской области лесопосадки в других областях региона и в Удмуртии осуществлялись слабо или совсем не осуществлялись, так как они находились в основном в лесной зоне. Так, например, к концу 1952 г. в Свердловской и Молотовской областях не было ни одного колхоза, который бы проводил работу по посадке лесов, в Удмуртии посадки проводили 10,2% колхозов, в Челябинской области — 29,1%, в отличие от них в БАССР—76%, в Чкаловской области в 1951 г. — 99,1%. Однако при проведении данной работы было много недостатков, связанных с нехваткой финансовых и людских ресурсов, посадочного материала, неправильной посадкой, плохим уходом за лесонасаждениями и т.д.

Те леса, за которыми был присмотр и осуществлялся полив, выжили и дали хороший экологический фон, особенно в Чкаловской области и в Башкирии. Лесопосадки охраняли посевы от сухих и горячих степных ветров, задерживали снег на полях. Животноводство имело возможность базироваться на активно внедренных травопольных и кормовых севооборотах. Но, к сожалению, повсеместное внедрение севооборотов наносило ущерб сельскохозяйственному производству. Переоценка значения травопольной системы, ориентировка на её повсеместное внедрение во всех зонах страны сказались и на темпах восстановления посевных площадей под зерновыми во всех уральских областях и Башкирии, кроме Чкаловской области и Удмуртии. После 1948 г. посевные площади под зерновыми восстанавливались медленнее, чем под кормовыми, техническими культурами, что не обеспечивало необходимого увеличения сборов хлеба.

По своему замыслу проект был разумным. Там, где программа была осуществлена успешно, её реальный эффект мог сказаться лишь через 20— 30 лет. Однако после смерти Сталина в 1953 г. все работы постепенно были прекращены. Мы считаем, что это было вызвано тем, что новому руководству страны необходимо было в первую очередь решить как можно быстрее зерновую проблему и накормить народ, так как в стране хлеба не хвата-

ло. Крайне обедневшие колхозы были мало заинтересованы в результатах работ, они не могли нести далее всю их тяжесть. Также, по нашему мнению, прекращение работ по осуществлению «Сталинского плана преобразования природы» было обусловлено желанием руководства страны полностью откреститься от всех идей и дел Сталина.

В отдельном параграфе раскрываются причины, сущность, осуществление и последствия укрупнения колхозов для уральского села.

1950 год стал годом массового укрупнения колхозов. В результате этой кампании число колхозов Урала сократилось к концу 1950 г. почти в 2 раза, к концу 1952 г. — в 2,6 раза. Однако в работе по укрупнению колхозов местные советские, партийные и сельскохозяйственные органы допустили серьезные ошибки и просчеты, В ряде случаев не учитывалась элементарная целесообразность при объединении колхозов: допускалась чересполосица в землепользовании; нарушение демократии и добровольности стало почти общим принципом. Стремясь подтянуть слабые хозяйства до уровня сильных, государство в конечном итоге способствовало упадку и экономически сильных колхозов. Повсеместно была распространена практика, когда сильные колхозы, объединяясь со слабыми, принимали вместе с тем и долги таких хозяйств. Одновременно укрупнение колхозов сопровождалось увеличением норм выработки, которые предусматривалось устанавливать по передовому хозяйству и распространять на весь объединенный колхоз. Поскольку объединение в основном происходило до начала уборочной, весь урожай распределялся в зависимости от валового сбора в масштабе укрупненного колхоза, что, как правило, сопровождалось снижением выдачи продуктов на трудодни. Все это не могло не сказаться на результатах труда. Вопреки ожидаемому, трудовая активность колхозников не была высокой, а во многих случаях и вовсе упала после укрупнения. Сами условия труда становились более тяжелыми. Новая система землеустройства складывалась таким образом, что колхозникам так называемых «неперспективных» деревень приходилось ходить на работу за 3—10 км от места жительства. Укрупнение колхозов фактически привело к ликвидации неперспективных деревень. Так, в Удмуртской АССР, по предварительным данным, подлежали сселению на центральные усадьбы колхозов 65 тыс. колхозных хозяйств, 6270 общественных животноводческих построек и 2 тыс. зернохранилищ бывших мелких колхозов. В БАССР на 20 декабря 1950 г., по данным 368 колхозов, в которых уже определены хозяйственные центры, предстояло сселить 1174 населенных пункта, что составляло в среднем три населенных пункта на колхоз. Зато от «неперспективности» деревень было очень близко до «неперспективности» крестьянского труда, что нашло отражение в укло-

нении от работы в колхозах, уходе в промышленность, бегстве в город и забрасывании родных деревень.

Укрупнение колхозов привело к сужению колхозной демократии, так как общие колхозные собрания были заменены собраниями представителей. Таким образом, если оценивать результаты укрупнения, то больше оказалось отрицательных моментов, чем положительных. Ни одна из официально заявленных целей практически достигнута не была, а сама политика привела к еще большему упадку всего аграрного сектора. Политика укрупнения — это тоже, в какой-то мере, насилие над деревней, облеченное в форму социальной демагогии. Разрушение крестьянского образа жизни,, начатое коллективизацией, было продолжено в ходе реформы по укрупнению колхозов. Немалую роль в этом сыграло и разрушение привычных хозяйственных границ деревень, положившее начало разобщенности колхозников внутри укрупненных (порой до неразумных пределов) колхозов. Так, в Свердловской области к началу 1952 г. 20,4% колхозов состояли из 5 и более колхозов, в Молотовской — 43,5%, в Удмуртии — 25%, в Башкирии — 26,6%, в Челябинской — 5,8%, в Чкалов-ской— 10,9%, в Курганской — 4,5%. Колхозов-гигантов, состоящих из 10 и более колхозов, больше всего было создано в Молотовской области — 12,8%, в остальных районах их число было незначительным, а в Челябинской и Курганской областях таковых колхозов не было.,-

Несмотря на отрицательные показатели, опыт укрупнения колхозов применили для объединения совхозов в начале 50-х годов, а затем в 1954— 1958 гг. Идея централизации свидетельствовала о стремлении государственной власти полностью контролировать ситуацию в сельском хозяйстве. Политика укрупнения была продиктована не столько экономической, сколько административной целесообразностью, была направлена на еще большее подчинение экономики государству.

В заключении диссертации подводятся итога исследования, формулируются основные выводы.

ным ценам, которые не покрывали даже себестоимость производства. С точки зрения сельских тружеников назвать ее эффективной нельзя, так как она привела к застою и деградации сельского хозяйства, которое даже по основным показателям не было восстановлено к концу 4-й пятилетки. Материальное положение колхозников оставалось таким же тяжелым, как и в годы войны, хотя мир уже давно наступил.

Неразрешенные проблемы деревни, следствием которых была нищета и бедственное положение советского крестьянства, в том числе и уральского, обусловили после смерти Сталина неизбежность преобразований в аграрном секторе.

Содержание диссертации отражено в следующих работах соискателя:

1. Хисамутдинова Р. Р. Сельское хозяйство Урала в годы Великой Отечественной войны. Малоизвестные страницы. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2002.300 с.

2. Хисамутдинова Р. Р. Аграрная политика Советского государства на Урале после окончания Великой Отечественной войны (июнь 1945 — март 1953 гг.). Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2003.608 с.

3. Хисамутдинова Р. Р. Ошибки и просчеты, допущенные при укрупнении колхозов Урала в 1950—1952 гг.//Вестник ОГУ. 2002.№7. С. 146—151.

4. Хисамутдинова Р. Р. Антикрестьянская сущность указа Президиума Верховного Совета СССР от 2 июня 1948 г. и его осуществление на Урале // Вестник ОГУ. 2002. № 8. С. 56—62.

5. Хисамутдинова Р. Р. Женщины Башкирии в годы Великой Отечественной войны // История края и судьбы людей: Тез., докл. и сообщения 2-й республиканской науч.-практ. конф. Уфа, 1994. С. 199-202.

6. Хисамутдинова Р. Р. Аграрная политика Советского государства после окончания Великой Отечественной войны (на примере Чкаловской области) // Россия в истории мировой цивилизации: Тез. докл. 2-й Всерос. науч. конф. 11—15 декабря 1997. Ч. 3. Челябинск, 1997. С. 89—98.

7. Хисамутдинова Р. Р. Осуществление «Сталинского плана преобразования природы» в Чкаловской области // История аграрных отношений в России. Оренбург, 1998. С. 228—234.

8. Хисамутдинова Р. Р. Борьба с септической ангиной в Чкаловской области в 1941—1950 гг. // Проблемы истории Великой Отечественной войны в 1941—1945 гг.: Материалы межвуз. науч. конф. Вып. 5. / Самарский гос. ун-т; Ин-т истории и археологии Поволжья. Самара, 1999. С. 54—56.

9. Хисамутдинова Р. Р. Организационно-хозяйственное укрепление колхозов после окончания Великой Отечественной войны (на примере Южного Урала) // Вестник ОГПУ. Гуманитарные науки. 1999. № 5(15). С. 76—99.

10. Хисамутдинова Р. Р. Система налогообложения и материальное положение колхозников Урала в годы Великой Отечественной войны // Южный Урал в годы Великой Отечественной войны. Региональная науч.-практ. конф., посвящ. 55-летию Победы. Оренбург, 2000. С. 56—61.

11. Хисамутдинова Р. Р. Взаимопомощь города и села Уральского региона в годы Великой Отечественной войны // Роль Урала как арсенала Победы: Тез. докл. региональной науч. конф., посвящ. 55-летию Победы. Челябинск, 2000. С. 91—95.

12. Хисамутдинова Р. Р. Налоговая политика государства и материальное положение колхозников Урала в годы Великой Отечественной войны // Героическое и трагическое лихолетье: Материалы междунар. науч. конф., посвящ. 55-лпию Победы советского народа над фашистской Германией и милитаристской Японией. Москва, 21—22 сент. 2000 г. Смоленск, 2000. С. 299-302.

13. Хисамутдинова Р. Р. Меры Советского государства по укреплению трудовой дисциплины в колхозах после окончания Великой Отечественной войны (на примере Южного Урала) // Многонациональный регион: экономика, политика, культура: Материалы межрегиональной науч.-практ. конф. Оренбург, 2000. С. 209—216.

14. Хисамутдинова Р. Р. Ущерб, нанесенный фашистской агрессией сельскому хозяйству Урала в годы Великой Огечественной войны // Немцы России на рубеже веков: история, современное положение, перспективы: Материалы междунар. науч.-практ. конф. Оренбург, 2000. С. 256—260.

15. Хисамутдинова Р. Р. Электрификация сельского хозяйства Урала в 40-е годы // История Отечества на рубеже веков. Опыт, проблемы, пути решения: Материалы межрегиональной науч.-практ. конф. Оренбург, 28—29 марта 2001. Ч. 2. Оренбург, 2001. С.139-147.

16. Хисамутдинова Р. Р. Послевоенная деревня в новейших исследованиях историков // Вестник ОГПУ. Исторические науки. 2001. № 3(24). С. 105—139.

17. Хисамутдинова Р. Р. Продразверстка в уральской деревне в годы Великой Отечественной войны // Мы победу приближали как могли: Материалы междунар. науч. конф., посвящ. Великой Отечественной войне (с акцентом на события 1943 года). Москва, 18—19 апр. 2003 г. Смоленск, 2003. С. 532—537.

18. Хисамутдинова Р. Р. Помощь города Чкалова селу в годы Великой Отечественной войны и после её окончания // Оренбург вчера, сегодня, завтра: исторический и социокультурный опыт: Материалы и тез. Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. 260-летию г. Оренбурга. Оренбург, 2003. С. 143—149.

19. Хисамутдинова Р. Р. Репрессивная политика Советского государства в уральской деревне в послевоенные годы // Историческое пространство России: инерция и трансформация: Материалы Всерос. науч. конф. 12 мая 2003 г. Челябинск: Изд-во ЮУр-ГУ, 2003. С. 147-151.

20. Хисамутдинова Р. Р. Продразверстка в уральской деревне в 1946 году // Уральские бирюковские чтения: Сб. науч. статей. Вып. 1: Актуальные проблемы краеведения. Ч. 2. Челябинск, 2003. С. 71—83.

21. Хисамутдинова Р. Р. Трудовые повинности уральских крестьян в 40-х годах // Труды института крестьяноведения Южного Урала. Вып. 1. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2003. С. 235—260.

Подписано в печать 4.02.2004 г. Усл. печ. л. 3,5. Тираж 100 экз. 460844, г. Оренбург, ул. Советская, 19. Оренбургский государственный педагогический университет

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Хисамутдинова, Равиля Рахимяновна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКИ, МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКИ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА НА УРАЛЕ.

1.1. Историография.

1.2. Источники и методология исследования.

Глава 2. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ УРАЛЬСКОГО СЕЛА В ВОЕННЫЕ И ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ.,.

2.1. Материально-техническая база сельского хозяйства региона.

2.2. Электрификация сельского хозяйства Урала.

Глава 3. ПРОИЗВОДСТВО И ЗАГОТОВКИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ В 40-х ГОДАХ.

3.1. Сельскохозяйственное производство.

3.1.1. Полеводство.

3.1.2. Животноводство.

3.2. Продразверстка в уральской деревне в военные годы и в 1946 году.

3.3. Заготовки сельскохозяйственной продукции.

Глава 4. НАЛОГИ И ТРУДОВЫЕ ПОВИННОСТИ КРЕСТЬЯН УРАЛЬСКОГО СЕЛА В 40-х ГОДАХ И ИХ СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ.

4.1. Налоговая политика государства и материальное положение сельских жителей.

4.2. Трудовые повинности уральских крестьян в 40-х годах.

Глава 5. ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В УРАЛЬСКОЙ ДЕРЕВНЕ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ.

5.1. Позитивное и негативное в организационно-хозяйственном укреплении колхозов Урала после окончания войны.

5.2. Репрессивная политика Советского государства в уральской деревне (Июньский указ 1948 г.).

5.3. Осуществление «Сталинского плана преобразования природы» в уральской деревне.

5.4. Ошибки и просчеты, допущенные при укрупнении колхозов Урала в 1950—1952 гг.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Хисамутдинова, Равиля Рахимяновна

В истории российской деревни XX века нет таких этапов, периодов, которые были бы неактуальны или несущественны. Социально-политические «революции» и постоянные эксперименты в деревне подорвали и разрушили производительные силы аграрного сектора страны.

Для более четкого понимания процессов, происходивших в советской деревне на протяжении 40-х годов, целесообразно вернуться к основной сути политических и социально-экономических перемен, произошедших в стране после октября 1917 г. Судьбы российской деревни с этого времени зависели от курса в аграрной политике партии большевиков и от того, какая роль в ней отводилась крестьянству.

Первопричина затяжного кризиса сельского хозяйства корнями уходит в 30-е годы, когда насильственным путем был создан колхозный строй, разрушен вековой уклад жизни российского крестьянства, в корне изменился социальный состав всего сельского населения. Крестьянство раньше всех испытало на себе широкомасштабные репрессии, поскольку раскулачивание — первый по времени массовый террор в стране. Процессы раскрестьянивания и разрушения деревни с особой силой продолжились в условиях Великой Отечественной войны и в послевоенный период сталинского руководства.

1 Шмелев Г. И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М., 2000. С. 218. ла уменьшились на 24,1%, поголовье крупного рогатого скота — на 43,8%, производство зерна — на 37,6%, при этом тенденция к сокращению сохранилась, за исключением производства зерна1.

Вся совокупность аграрных преобразований в годы правления Сталина была направлена на то, чтобы полностью поставить сельскохозяйственное производство под контроль государства. С созданием колхозов фактически завершилось складывание новых, неравноправных заготовительно-распределительных отношений между производителями сельскохозяйственной продукции и государством, которое стало полновластным хозяином всей производимой колхозами сельскохозяйственной продукции, что давало возможность получать ее по чрезвычайно низким ценам, не покрывавшим и четвертой части себестоимости. В итоге колхозные трудодни еще больше обесценивались.'Продукция, за бесценок изымаемая из деревни с помощью колхозной системы, служила дешевой сырьевой базой промышленности, позволяла государству сосредотачивать в своих руках огромные средства, которые шли на индустриализацию и на укрепление военной промышленности. Аграрная политика Советского государства

1 Подсчитано по: Регионы России. Основные характеристики субъектов Российской Федерации. 2002: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2002. С. 296,324,352,365,404,411,441.

2 Подсчитано по: Мотревич В. П. Сельское хозяйство Урала в показателях статистики (1941— 1950 гт.). Екатеринбург, 1993. С. 264. основывалась на принципах внеэкономического принуждения, а трудовая активность колхозного крестьянства поддерживалась не только широким применением различных форм морального поощрения, но и административными и даже репрессивными методами.

В жизнеобеспечении крестьян в первые послевоенные годы подсобное хозяйство стало играть еще более важную роль, чем до войны. При этом необходимо заметить, что социальная значимость личного подворья увеличивалась по мере роста получаемых от него доходов в бюджет колхозной семьи. Наличие у крестьян приусадебного хозяйства позволяло колхозам в военные годы практически всю свою продукцию безвозмездно сдавать на нужды фронта и тыла, не оплачивая труд своих работников. Такое положение сохранялось и после окончания войны вплоть до смерти Сталина. Из-за того, что колхозники вынужденно уделяли личному хозяйству все большее внимание, сельскохозяйственные артели недополучали столь необходимых им рабочих рук. Государство, наблюдая растущую привязанность крестьян к индивидуальному хозяйству, решило его ограничить после войны и ввело повышенные налоги, которые становились непосильными для сельских жителей.

В целом руководство сельским хозяйством в послевоенные годы оставалось жестким и централизованным. Поэтому и переход к миру не принес заметных перемен в крайне неравноправные отношения государства с колхозами. Главным содержанием развития экономики страны оставалось военное строительство, что обуславливалось началом «холодной войны» и амбициями статуса «сверхдержавы». Исключительно тяжелая экономическая ситуация в деревне, помноженная на засуху, а в ряде мест — подлинный голод 1947 г. послужили поводом для сохранения грубого административного, а временами и репрессивного нажима на колхозы в аграрной политике вплоть до 1953 г.

Сельское хозяйство на протяжении всего советского периода финансировалось по остаточному принципу, при этом оставаясь донором в развитии остальных сфер экономики, в первую очередь тяжелой промышленности. Из деревни по-прежнему уходили огромные материальные и человеческие ресурсы, а аграрный сектор экономики продолжал рассматриваться руководством страны как второстепенный, тем самым интересы крестьянства игнорировались.

Цель и задачи исследования. Автор настоящей работы поставил цель проанализировать и дать комплексную характеристику основных принципов, методов, содержания, результатов осуществления партийно-государственной структурой аграрной политики на Урале в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления. При этом аграрная политика рассматривается комплексно на примере колхозов, совхозов и индивидуальных хозяйств. Исходя из цели и учитывая состояние изученности проблемы в отечественной историографии, в диссертации предпринята попытка решения ряда конкретных исследовательских задач:

-рассмотреть влияние войны на состояние и развитие производительных сил сельского хозяйства региона и процесс их восстановления в послевоенный период, уделяя особое внимание электрификации села;

- выявить причины принятия и рассмотреть реализацию на Урале «Сталинского плана преобразования природы» с учетом его структурных элементов;

-исследовать процесс укрупнения колхозов в регионе и дать социально-экономическую оценку этому мероприятию;

Территориальные и хронологические рамки работы. Территориально исследование выполнено в пределах Уральского экономического района (УЭР). Не будучи прямым административно-территориальным субъектом РСФСР и СССР, Урал с географической, экономической, этнической точек зрения представлял собой целостное сообщество. Урал — крупнейший индустриальный и сельскохозяйственный район страны. В рассматриваемый период к УЭР фактически относились две автономные республики и пять областей: БАССР (ныне Республика Башкортостан), У АССР (ныне Удмуртская Республика), Курганская (с февраля 1943 г.), Молотовская (ныне Пермская), Свердловская, Челябинская и Чкаловская (ныне Оренбургская)1, из них основными производящими сельскохозяйственную продукцию районами являлись Башкирия и Чкаловская область.

Хронологические рамки исследования охватывают 1940 — март 1953 года. Колхозная система, окончательно сложившаяся в' ходе проведения сплошной коллективизации, в указанные годы получает свое наиболее полное, мы бы сказали, классическое выражение. Это касалось экономических взаимоотношений государства и крестьянства (введение погектарного принципа взимания обязательных поставок, прогрессивного сельхозналога на личные подворья крестьян) и социально-правовых (окончательное прикрепление крестьян к колхозным работам с помощью паспортной системы). 1940 год стал последним мирным годом страны перед серьезным испытанием, которое со

1 В диссертации используются административно-территориальные названия, действовавшие в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период. ветское крестьянство, жертвуя абсолютно всем, сумело выдержать. Поэтому начало 40-х годов взято нами за нижний хронологический предел. Смерть И. В. Сталина явилась условным рубежом нашей истории, когда начинают проявляться первые ростки демократизации советского общества, в том числе и в деревне. Кроме того, в последнее время ряд историков, работающих над данной проблемой, пришли к обоснованному выводу о том, что восстановительный период в послевоенной истории сельского хозяйства не ограничился рамками четвертой пятилетки, а продолжался до аграрной реформы, начавшейся уже после смерти Сталина, т.е. охватывает период с 1945 по 1953 гг. В связи с этим начало 1953 г. избрано нами в качестве верхней хронологической границы.

Научная новизна работы заключается в том, что это первое в отечественной историографии специальное комплексное исследование аграрной политики Советского государства и её осуществления на Урале в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления. В работе решены важные научные проблемы. На основе широкого круга источников, и в первую очередь новых архивных материалов, введенных в научный оборот автором, в монографическом плане исследуется аграрная политика государства, её сущность, содержание, основные направления, степень эффективности и претворение в жизнь на Урале. Показана преемственность аграрной политики военных и послевоенных лет. В систематизированном виде рассматриваются цели, сущность, масштабы репрессивной политики Советского государства в регионе в указанный период и ее последствия для уральской деревни. Впервые в обобщенном виде применительно к региону исследованы причины принятия «Сталинского плана преобразования природы», особенности его осуществления в разных областях и республиках Урала и итоги. Раскрыт комплекс мер по организационно-хозяйственному укреплению колхозов и его значение для села. На основе использования широкого круга первоисточников показана массовая кампания по укрупнению колхозов на Урале, ее экономические и социальные последствия. В систематизированном виде изложены основные положения налоговой политики, обозначены трудовые повинности уральских крестьян и их негативное влияние на развитие деревни. В совокупности рассматривается материально-техническая база аграрного сектора Урала, при этом особый упор сделан на электрификацию сельского хозяйства. На основе большого пласта новых архивных документов проанализировано состояние сельскохозяйственного производства, проведение заготовок сельскохозяйственной продукции методами продовольственной разверстки в уральской деревне в военные годы и в 1946—1947 гг. Выводы диссертации основаны на анализе и обобщении широкого круга разноплановых источников. Наряду с привлечением результатов научных изысканий других исследователей в научный оборот вводится значительный пласт ранее не опубликованных сведений, в том числе статистического характера.

Практическая значимость исследования. Содержащиеся в диссертации фактический материал, обобщения и выводы способствуют формированию более полного, объективного представления об аграрной политике сталинского руководства в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления, её осуществлении на Урале. В ходе исследования подтверждены или опровергнуты некоторые положения, выдвигавшиеся в работах по частным вопросам и не имевшие до того прочного источ-никового фундамента. Сформулированные в диссертации теоретические положения могут содействовать более глубокому пониманию современной аграрной политики, чтобы не допустить тех ошибок и просчетов, которые имели место в 40-е годы.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Новые неравноправные заготовительно-распределительные отношения, которые окончательно сложились в 40-е годы между государством и производителями сельскохозяйственной продукции, привели к деградации сельского хозяйства и нищете деревни.

3. По основным показателям сельскохозяйственное производство региона не было восстановлено к концу 4-й пятилетки. Восстановление началось в 1944 г. и завершилось к 1953 г.

8. Меры, предпринимаемые правительством в аграрном секторе после окончания Великой Отечественной войны (налоговая политика, организационно-хозяйственное укрепление колхозов, укрупнение сельскохозяйственных артелей, репрессии, «Сталинский план преобразования природы», за исключением мер, направленных на восстановление материально-технической базы и электрификацию сельского хозяйства), не способствовали улучшениию положения в сельском хозяйстве страны, в том числе Урала, а, наоборот, привели к еще большему разорению села и раскрестьяниванию.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании научно-исследовательского института истории Южного Урала и казачества России при государственном образовательном учреждении «Оренбургский государственный университет». Основные положения диссертации изложены в двух монографиях, статьях и публикациях (62, общий объем — более 80 печатных листов), обсуждались на 16 международных, всероссийских, межрегиональных и республиканских конференциях (Москва, Уфа, Челябинск, Самара, Оренбург). Материалы исследования используются в учебных курсах истории России и истории местного края.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Аграрная политика Советского государства и ее осуществление на Урале"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Великая Отечественная война с самого начала подвергла тяжелейшему испытанию весь народнохозяйственный комплекс страны, потому что Советскому Союзу пришлось вступить в единоборство с мощной и прекрасно оснащенной военной машиной.

Крестьянство являлось главным и самым многочисленным источником пополнения вооруженных сил, поэтому с первых дней войны начинается сокращение трудоспособных сил деревни. До конца 1943 г. деревня, будучи полностью «разбронированной» от военных призывов, без всяких ограничений направляла на фронт всех — председателей колхозов и бригадиров, полеводов и животноводов, механизаторов и специалистов. Кроме того, рабочая сила из сельского хозяйства переводилась в военно-оборонную промышленность, на транспорт, строительство. Молодые кадры рабочих для промышленности готовились по линии Государственных трудовых резервов, в основном за счет сельской молодежи. При этом отвлечение людских ресурсов из уральской деревни на фронт и промышленность было наибольшим среди тыловых районов страны. Село давало городу, главным образом, постоянную рабочую силу, а получало взамен сезонную. Основной силой в деревне стали женщины и подростки, на их хрупкие плечи легли все военные невзгоды.

При потере важнейших сельскохозяйственных районов роль сельского хозяйства на востоке страны значительно возросла. При сохранении ведущей роли колхозов i поднялся удельный вес совхозов, подсобных хозяйств предприятий и учреждений, выросла доля личных хозяйств рабочих, служащих и колхозников. Ведущей отраслью в колхозах и совхозах оставалось полеводство, а основной доход давало животноводство. В условиях войны выросли посевы картофеля и овощей, особенно в личных подсобных хозяйствах колхозников и в хозяйствах рабочих и служащих. При сокращении потребления хлеба, мяса и других продуктов возросло потребление картофеля и овощей. Для колхозников основным источником существования было их личное подсобное хозяйство, так как карточная система на сельских тружеников не распространялась и оплата трудодней в военные годы была чисто символической. Но и личные подсобные хозяйства колхозников облагались высокими налогами, которые были непосильны сельским труженикам.

Война крайне тяжело отразилась на состоянии производительных сил сельского хозяйства региона. Она подорвала материально-техническую базу сельского хозяйства Урала. При уменьшении трудовых ресурсов деревни очень остро встала проблема максимального вовлечения в сельскохозяйственное производство всего трудоспособного сельского населения, подростков, стариков и привлечения городского населения во время уборки урожая. При решении данной проблемы партия и правительство опирались на высокий патриотизм сельских тружеников и городских жителей, их массовый трудовой героизм, использовали экономические рычаги, правда незначительно, и прибегали к организационно-правовым и репрессивным мерам.

В условиях войны взаимопомощь города и села была обоюдной и в основном взаимовыгодной, но и она не избежала методов администрирования.

Однако тяжелые условия войны невозможно было компенсировать ростом трудовой активности хлеборобов, равно как и использованием иных резервов производства (простейших машин и орудий труда, привлечением к полевым работам коров колхозников и др.). В связи с этим основные производственные показатели сельского хозяйства повсеместно упали. Пик сокращения приходится на 1943 год, который был самым сложным и тяжелым как для сельского хозяйства страны, так и для аграрного сектора Урала. Трудности в сельском хозяйстве региона еще более усугубила засуха 1943 г., которая охватила Южный Урал. Однако уже в ходе войны сельские труженики региона смогли остановить падение сельскохозяйственного производства и начать с 1944 г. восстановление, что проявилось в росте валовых сборов сельскохозяйственных культур и увеличении поголовья общественного скота. Правда, сокращение посевных площадей сельскохозяйственных культур во всех категориях хозяйств, в колхозах и совхозах продолжалось до конца войны.

Государство в условиях войны оказалось лишенным возможности сколько-нибудь ощутимо поддержать сельское хозяйство, поэтому стали преобладать административно-принудительные и даже репрессивные методы воздействия, которые напоминали политику «военного коммунизма» периода гражданской войны. Фактически в годы Великой Отечественной войны сложилась новая разновидность «продразверстки», когда сверху спускались завышенные планы поставки сельскохозяйственной продукции. Вся колхозная продукция поступала в распоряжение государства фактически бесплатно, по низким закупочным ценам, которые не покрывали себестоимость её производства. Особенно ярко методы «военного коммунизма» проявлялись во время проведения хлебозаготовок. Главное — выполнить план любой ценой. Для этого посылались уполномоченные разного ранга, которые занимались вопросами хлебозаготовок. В то же время в отличие от политики «военного коммунизма» в деревню не посылались продотряды, а колхозники сами, в основном добровольно вывозили весь собранный хлеб государству. Социального протеста «продразверстка» у сельских тружеников не вызывала, так как крестьянство понимало, что смертельная опасность нависла над страной, и приложило максимум усилий для разгрома врага, отдавая в фонд обороны свои денежные сбережения, сдавая сверх плана хлеб и т.д. В отличие от политики «военного коммунизма» периода гражданской войны в годы Великой Отечественной войны существовал колхозный рынок, где колхозы и колхозники после выполнения государственного плана хлебопоставок могли продавать свою продукцию.

Надо отдать должное государству, которое не поднимало цены на продовольс-венные карточки в течение всей войны, в то время как цены на рынке подскочили многократно. Кроме того, более чем 11-миллионная Красная Армия не испытывала нужды в хлебе и в солдатской каше в отличие от российской армии в годы первой мировой войны благодаря сверхмобилизации всех продовольственных ресурсов и сосредоточению их в руках государства.

Такое потребительское отношение к деревне привело к тому, что в условиях войны резко ухудшилось материальное положение сельских тружеников Урала, появились очаги голода. Как это ни парадоксально, в столь тяжелом положении, в каком находились непосредственные производители продуктов питания, не находилась ни одна категория населения страны. Особенно большой недостаток продовольствия испытывало сельское население Башкирии и Чкаловской области. Именно в этих производящих сельскохозяйственную продукцию районах широкое распространение получили «септическая ангина» — болезнь голодных людей, дистрофия, истощение, желудочно-кишечные заболевания. В некоторых селах Башкирии от голода вымирала половина населения. Достаточно тяжелым и непосильным было налоговое бремя, которое несли сельские жители. Голод толкал людей на воровство, поэтому в условиях войны развернулась борьба с мелкими хищениями хлеба, устраивались показательные суды над расхитителями. Много было в годы войны пострадавших за кусок хлеба.

В годы войны развернулась упорная борьба с «саботажниками» хлебопоставок, к которым были отнесены председатели колхозов и директора совхозов, руководители партийных и советских органов районного, областного и республиканского масштаба. Многие из них были сняты с работы, исключены из партии и отданы под суд. Обвинять голодное, оборванное крестьянство, которое проявляло нечеловеческие усилия и безмерную жертвенность, чтобы обеспечивать Красную Армию, городское население хлебом, в саботаже хлебопоставок, «пособничестве врагу» было, по крайней мере, неразумно и кощунственно.

В заключительный период войны определенный отказ от репрессивных мер, некоторое снижение налогового пресса, списание недоимок с колхозов, помощь государства селу, усиление шефства промышленных предприятий над колхозами, совхозами, МТС, моральное состояние общества в связи с победами Красной Армии и благоприятные климатические условия позволили сельскому хозяйству Урала выйти из критического положения.

Большое значение после окончания Великой Отечественной войны уделялось восстановлению материально-технической базы сельского хозяйства. Основная часть сельскохозяйственной техники, как и раньше, концентрировалась в государственных учреждениях — машинно-тракторных станциях, что ставило колхозы в зависимое, подчиненное положение по отношению к ним. Укреплению материально-технической базы сельского хозяйства способствовало расширение сети МТС. Их количество на Урале возросло на 97 (с 678 в 1945 г. до 775 в 1953 г.).

Довоенный парк тракторов в МТС Урала был восстановлен в 1949 г., комбайнов— в 1950 г. Почти половина тракторного парка МТС Урала к концу 1952 г. состояла из гусеничных тракторов. После окончания войны в МТС Урала постепенно растет число самоходных комбайнов. Если в 1947 г. их было всего 7 штук, то в 1949 г. число их увеличилось в 107 раз и составило 750 шт., или 3,7% к общему числу комбайнов.

В машинно-тракторных станциях Урала с каждым годом уменьшалось число неработающих тракторов и комбайнов в связи с тем, что старую, изношенную технику списывали и заменяли новой, за исключением МТС Чкаловской области.

Парк грузовых автомобилей в сельском хозяйстве Урала не был восстановлен и к концу 4-й пятилетки и составлял 91,5%.

Большое значение в послевоенные годы уделяется электрификации сельского хозяйства. Уровень электрификации совхозов, МТС и колхозов Урала был намного выше, чем по стране. К началу 1953 г. МТС Урала были электрифицированы на 96% (РСФСР — на 95%, СССР — на 92%), совхозы — на 94% (РСФСР — на 88%, СССР — на 89%), колхозы — на 29,1% (РСФСР — на 22%, СССР — на 21%). Флагманом электрификации в стране в военные и послевоенные годы была Свердловская область. Колхозы Свердловской области, благодаря мощной промышленной базе, занимали первое место по электрификации в СССР, где пользовались электроэнергией 85% колхозов. Значительно слабее были электрифицированы колхозы Южного Урала, за исключением Челябинской области, где полномасштабная электрификация разворачивается в конце 50-х — начале 60-х годов.

Посевные площади сельскохозяйственных культур Урала были восстановлены во всех категориях хозяйств, колхозах и совхозах только в 1951 году и составили соответственно 104,5% (15 179,7 тыс. га), 101,1% (12 600,7 тыс. га), 114,2% (1815,0 тыс. га).

Однако посевные площади зерновых культур не были восстановлены даже в 1952 г. и составили во всех категориях хозяйств 99%, в колхозах — 98,2%, в совхозах — 97,8%, т.е. восстановительные тенденции в полеводстве не завершились даже к 1953 г.

Довоенный валовой сбор зерновых культур во всех категориях хозяйств и в совхозах был превзойден в урожайном 1950 г., за исключением колхозов (98,1%). Продукция сельского хозяйства и земледелия во всех категориях хозяйств Урала и в колхозах (в ценах 1926/27 г.) достигла и превзошла довоенные показатели в 1950 г.

В животноводстве успешное восстановление поголовья во всех категориях хозяйств было достигнуто только по крупному рогатому скоту. Его поголовье во всех категориях хозяйств на Урале превысило довоенный уровень в 1947 г., в колхозах — в 1949 г., в совхозах — в 1950 г. В отличие от всех категорий хозяйств в колхозах региона не было восстановлено только поголовье лошадей, в совхозах — поголовье лошадей, овец и коз.

В этой ситуации для улучшения положения в животноводстве в апреле 1949 г. был принят трехлетний план развития колхозного и совхозного животноводства на 1949—1951 гг., в котором намечался быстрый рост стада. Однако в значительной степени рост общественного стада в эти годы происходил не за счет воспроизводства, а путем принудительного приобретения молодняка, прежде всего телят, у колхозников, на что колхозы ежегодно расходовали большие суммы денег.

Последствия страшной засухи 1946 г., усиленные продразверсткой, привели к голоду 1946—1947 гг., особенно в южных областях Урала. Последствия засухи продолжали сказываться и в последующие годы. Засуха и голод 1946—1947 гг. замедлили процесс преодоления последствий войны в сельском хозяйстве, способствовали уходу сельского населения из деревни.

Даже к концу 4-й пятилетки государственные заготовки и закупки зерна во всех категориях хозяйств Урала не достигли уровня 1940 г. и составили 87,7% (по стране 88,6%), в колхозах — соответственно 83,3% (по стране 87,1%), за исключением совхозов — 111,6% (по стране 98,7%).

В целом за пять послевоенных лет ценой сверхэксплуатации деревни сельскохозяйственное производство все же было практически восстановлено, но дальше этого дело не двигалось. В течение целого ряда лет показатели сельскохозяйственного производства не росли. Оно оставалось слабым звеном советской экономики. В итоге, даже по официальным сообщениям, пятилетний план восстановления по сельскому хозяйству полностью не был выполнен, а валовая продукция сельского хозяйства, достигнув в 1950 г. 99% довоенного уровня (вместо запланированных 127%), превзошла этот показатель только в 1952 г.1

Трудовой порыв колхозников, которые стремились как можно скорее восстановить разрушенную войной страну и начать жить лучше, подкрепленный мощным налоговым прессом, заставлял колхозников и после окончания войны больше 40% зерна передавать государству, а на Урале этот процент был выше. В регионе государственные заготовки и закупки были значительно выше в сельскохозяйственных областях и республиках, чем в промышленных. Особенно высок был процент заготовок и закупок зерна в Чкаловской области. Так, в Чкаловской области и после окончания войны государственные заготовки и закупки составляли более половины валового сбора зерновых, за исключением очень благоприятного по урожайности 1950 г.

Меры, предпринимаемые государством после окончания Великой Отечественной войны по организационно-хозяйственному укреплению колхозов, носили противоречивый характер. С одной стороны, возвращение расхищенного колхозного имущества, погашение дебиторской задолженности, сокращение административно-управленческих расходов, хотя бы чисто внешнее восстановление демократических основ управления делами сельскохозяйственной артели в какой-то мере способствовали организационно-хозяйственному укреплению колхозов. С другой стороны, как указывалось выше, возвращение колхозам земель, превращенных в годы войны в подсобные хозяйства предприятий и огороды рабочих и служащих, а также земель колхозников, отрезанных с приусадебных участков, еще более подрывало экономику колхозов. Ослабленные войной колхозы не могли освоить полностью возвращенные земли, а с них также надо было поставлять зерно государству, что приводило к росту

1 Сельское хозяйство СССР. Стат. сб. М., 1960. С. 34. недоимок сельскохозяйственных артелей. Кроме того возвращенная земля колхозами использовалась менее эффективно, чем в частном секторе. Меры правительства по организационно-хозяйственному укреплению колхозов ухудшили и без того тяжелое материальное положение колхозников, так как они были направлены на свертывание личного подсобного хозяйства, которое и после войны оставалось основным источником существования колхозной семьи.

И в послевоенные годы общественный труд в колхозах оплачивался чисто символически, поэтому росло число колхозников, которые не вырабатывали обязательный минимум трудодней. Советское правительство, не принимая никаких экономических мер по стимулированию труда колхозников, переходит к репрессивным. 2 июня 1948 г. был принят указ Президиума Верховного Совета СССР «О выселении лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни». Колхозников, не проявлявших должного рвения в общественном хозяйстве, по решению колхозного собрания выселяли в Сибирь сроком на 8 лет или предупреждали о возможной высылке, если колхозник не исправится. Однако эта репрессивная мера лишь на время укрепила трудовую дисциплину в колхозах Урала, так как она не была подкреплена материальным стимулированием труда в сельскохозяйственных артелях.

20 октября 1948 г. был принят «Сталинский план преобразования природы», направленный на снижение воздействия стихийных сил природы на урожайность сельскохозяйственных культур. В основном этот план в регионе осуществлялся на Южном Урале, особенно полномасштабно в Чкаловской области и в Башкирии, в меньших размерах в Челябинской и Курганской областях, также частично в Удмуртии. Однако данный план, разумный с точки зрения экологии, повышения урожайности сельскохозяйственных культур, мог дать эффект спустя десятки лет и требовал больших денежных и трудовых затрат. Основную долю работ должны были проводить колхозы, однако нищие колхозы были не в состоянии довести эту работу до конца, кроме того, надо было за короткий срок накормить население страны, поэтому после смерти Сталина эта работа прекратилась. Начиналась целинная эпопея.

В 1950—1952 гг. проводится еще одна массовая кампания по укрупнению колхозов, которая была продиктована скорее административной, нежели экономической целесообразностью и позволила еще больше укрепить вертикаль государственной власти, сконцентрировать наличные силы и средства. Количество колхозов Урала сократилось к концу 1953 г. в 2,7 раза. Руководство страны не смущали низкие результаты работы укрупненных колхозов, объединенных без учета региональных особенностей (большая разбросанность населенных пунктов, связанных плохими дорогами, чрезмерное многоземелье, пестрота производственной специализации) и часто против желания колхозников. Преимущества централизованного управления отодвигали на второй план экономические показатели развития сельского хозяйства. Стремясь подтянуть слабые хозяйства до уровня сильных, государство в конечном итоге способствовало упадку и экономически сильных колхозов. Эта кампания явилась еще одним этапом раскрестьянивания российской, в том числе и уральской деревни. Произошло насильственное сселение множества мелких деревень, объявленных «неперспективными». Большинство колхозных дворов, подлежащих сселению, просто разорилось, не имело средств для переезда, а колхозы были не в состоянии оказать им надлежащую помощь. Укрупнение колхозов усиливало и без того большую стихийную миграцию в города.

Послевоенная налоговая политика государства и рост повинностей крестьян после окончания войны привели к еще большему ухудшению материального положения крестьян. Растет число бесскотных и бескоровных хозяйств по сравнению даже с военным периодом. Ухудшение материального положения вызвало различные формы пассивного сопротивления крестьянства аграрной политике государства, которые были направлены не на изменение существующего строя, а на то, чтобы государство повернулось лицом к нуждам деревни.

В целом изучение темы на материалах Урала показывает, что аграрная политика Советского государства в 40-е годы базировалась на идеях «военного коммунизма» и элементах нэпа (допущение свободного рынка, дополнительная оплата трудодней), была нацелена на победу в войне, послевоенное восстановление страны и наращивание военной мощи. Эти цели были достигнуты, поэтому с системной точки зрения аграрную политику Советского государства в условиях войны и послевоенного восстановления следует считать достаточно успешной и эффективной, так как она позволяла государству в течение 40-х годов без больших финансовых затрат бесперебойно получать сельскохозяйственную продукцию по низким закупочным ценам. С точки зрения сельских тружеников назвать ее эффективной нельзя, так как она привела к застою и деградации сельского хозяйства, которое даже по основным показателям не было восстановлено к концу 4-й пятилетки. Материальное положение колхозников оставалось таким же тяжелым, как и в годы войны, хотя мир уже давно наступил.

Список научной литературыХисамутдинова, Равиля Рахимяновна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

2. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)

3. Ф. 1562 — Центральное статистическое управление (ЦСУ) при Совете Министров СССР.

4. Ф. 7486 — Министерство сельского хозяйства СССР (Минсельхоз) (1929— 1985).

5. Ф. 7803 — Министерство совхозов СССР (1932—1957 гг.).

6. Ф. 9476 — Совет по делам колхозов при Совете Министров СССР (1946— 1953).

7. Ф. 243 — Главное управление полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР (20 октября 1948 — 17 марта 1953 г.).

8. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

9. Ф. 310 — Министерство сельского хозяйства РСФСР.

10. Ф. 317 — Министерство совхозов РСФСР.

11. Ф. 9492 — Министерство юстиции СССР.

12. Ф. 5446 — Совет Министров СССР.

13. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)1.Ф. 17 —ЦКВКП(б).

14. Ф. 73 — личный архив А. А. Андреева (1920—1950 гг.). Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИАРБ)

15. Ф. 472 — Статистическое управление при Совете Министров БАССР.

16. Ф. 164 — Министерство сельского хозяйства БАССР.

17. Ф. 933 — Совет Министров БАССР.

18. Ф. 394 — Верховный Совет БАССР.

19. Ф. 804 — Государственная плановая комиссия при Совете Министров БАССР.

20. Ф. 30 — Уполномоченный Госплана при СНК СССР по БАССР.

21. Ф. 46 — Управление уполномоченного Министерства заготовок по БАССР.

22. Ф. 1282 — управление материально-технического снабжения Министерства сельского хозяйства БАССР.

23. Ф. 45 — Башкирская республиканская контора Всесоюзного объединения по заготовке зерна (контора «Заготзерно»).

24. Ф. 1251 — Башкирская республиканская контора по заготовке скота Наркомата мясной и молочной промышленности РСФСР (Контора «Заготскот»).

25. Центральный государственный архив общественных объединений

26. Республики Башкортостан (ЦГАООРБ)

27. Ф. 122 — Башкирский обком КПСС.

28. Ф. 636 — Архангельский райком ВКП(б).

29. Ф. 634 — Аургазинский райком ВКП(б).

30. Ф. 3493 — Бузовьязовский райком ВКП(б).

31. Ф. 2722 — Воскресенский райком ВКП(б).

32. Центральный государственный архив Удмуртской Республики (ЦГАУР)

33. Ф. Р-845 — Статистическое управление при Совете Министров Удмуртской АССР.

34. Ф. Р-567 — Наркомат земледелия, Министерство сельского хозяйства Удмуртской АССР.

35. Ф. Р-551 — Совет Народных комиссаров Удмуртской АССР.

36. Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики1. ЦЦНИУР)

37. Ф. 16 — Удмуртский обком КПСС.

38. Государственный архив Пермской области (ГАПО)

39. Ф. Р-493 — Пермское областное статистическое управление Центрального статистического управления СССР.

40. Ф. Р-564 — Исполнительный комитет Пермского областного Совета народных депутатов.

41. Ф. Р-1090 — Управление сельского хозяйства исполнительного комитета Пермского областного Совета депутатов трудящихся.

42. Ф. Р-1164 — Представитель Совета по делам колхозов при правительстве СССР по Молотовской области.

43. Государственный общественно-политический архив Пермской области (ГОПАПО)

44. Ф. 105 — Пермский обком КПСС.

45. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО)

46. Ф. Р-485 — Статистическое управление Челябинской области.

47. Ф. Р-1379 — Челябинское областное управление сельского хозяйства.

48. Ф. Р-1358 — Уполминзаг СССР по Челябинской области.

49. Ф. Р-1023 — Уполномоченный Госплана при СНК СССР по Челябинской области за 1942—1943 гг.

50. Ф. Р-1348 — Челябинский строительно-монтажный трест «Главсельэлектро».

51. Ф. Р-804 — Плановая комиссия Челябинского облисполкома.

52. Ф. П-288 — Челябинский обком КПСС.

53. Ф. П-485 — Челябинский обком ВЖСМ. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО)

54. Ф. 1003 — Статистическое управление Чкаловской области.

55. Ф. 1014 — Чкаловский областной исполнительный комитет.

56. Ф. 846 — Чкаловская областная плановая комиссия.

57. Ф. 1081 —Чкаловской областной земельный отдел.

58. Ф. 1332 — Управление уполномоченного Министерства заготовок СССР по Чкаловской области.

59. Ф. 1465 — Чкаловский облздравотдел.

60. Ф. 2419 — Управление сельского хозяйства Белозерского райисполкома.

61. Ф. 2676 — Управление сельского хозяйства Буранного райисполкома.

62. Ф. 804 — Переволоцкий райисполком.

63. Ф. 1164 — Ак-Булакский райисполком.

64. Центр документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО)

65. Ф. 371 — Чкаловский обком партии.

66. Ф. 267 — Чкаловский горком партии.

67. Ф. 6002 — фонд-коллекция ЦДНИОО.

68. Ф. 1697 — Чкаловский обком ВЛКСМ.

69. Ф. 210 — Чкаловский горком ВЖСМ.

70. Ф. 1395 — Сок-Кармалинский райком ВКП(б).

71. Ф. 1402 — Пономаревский райком ВКП(б).

72. Ф. 1240 — Матвеевский райком ВКП(б).

73. Ф. 1138 — Переволоцкий райком ВКП(б)

74. Ф. 14 — Буртинский райком ВКП(б).

75. Ф. 24 — Шарлыкский райком ВКП(б)

76. Ф. 697 — Тюльганский райком ВКП(б).

77. Ф. 485 — Акбулакский райком ВКП(б). Государственный архив Курганской области (ГАКО)

78. Ф. 1591 — Статистическое управление Курганской области ЦСУ РСФСР.

79. Ф. 895 — Управление сельского хозяйства Курганского облисполкома.

80. Ф. 1232 — Отдел здравоохранения Курганского облисполкома (облздравотдел). Государственный архив общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО)

81. Ф. 166 — Курганский обком КПСС.

82. Ф. 5857 — Воспоминания и личные документы ветеранов партии и комсомола Зауралья.

83. Государственный архив Свердловской области (ГАСО)

84. Ф. Р-1813 — Статистическое управление Свердловской области.

85. Ф. Р-1824 — Свердловское областное земельное управление. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО)

86. Ф. 4 — Свердловский обком КПСС.1.. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ1..A. Произведения руководителей Коммунистической партии и Советского государства

87. Бухарин Н. И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988.499 с.

88. Вознесенский Н. А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М.: Госполитиздат, 1948.192 с.

89. Калинин М. И. Статьи и речи (1941—1946). М.: Политиздат, 1975.672 с.

90. Ленин В. И. На дорогу // Полн. собр. соч. Т. 17. С. 354—365.

91. Ленин В. И. Военная программа пролетарской революции // Полн. собр. соч. Т. 30. С. 151—199.

92. Ленин В. И. Грозящая катастрофа и как с ней бороться // Полн. собр. соч. Т. 34. С. 151—199.

93. Ленин В. И. Речь на проводах первых эшелонов социалистической армии (14 января 1918 г.) // Полн. собр. соч. Т. 35. С. 216—217.

94. Ленин В. И. Социалистическое Отечество в опасности! // Полн. собр. соч. Т. 35. С. 357—358.

95. Ленин В. И. Тяжелый, но необходимый урок // Полн. собр. соч. Т. 35. С. 393—397.

96. Ленин В. И. Доклад о работе в деревне 23 марта 1918 г. // Полн. собр. соч. Т. 38. С. 187—205.

97. Ленин В. И. Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком 24 августа 1919 г. // Полн. собр. соч. Т. 39. С. 151—159.

98. Ленин В. И. Очередные задачи Советской власти // Полн. собр. соч. Т. 36. С. 165—208.

99. Ленин В. И. Речь на III Всероссийском продовольственном совещании 16 июня 1921 г. // Полн. собр. соч. Т. 43. С. 350—360.

100. Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. Доклады, речи, выступления и приказы. 5-е изд. М.: Госполитиздат, 1952.208 с.

101. Щербаков А. С. Все для фронта, все для победы. Уфа: Башгосиздат, 1941.12 с.

102. Ярославский Е. М. Великая Отечественная война советского народа против гитлеровской Германии. М.: ОГИЗ: Госполитиздат, 1942. 169 с.

103. Ярославский Е. М. Советский тыл — самый прочный и надежный. М.: ОГИЗ: Госполитиздат, 1943. 23 с.

104. H.Б. Опубликованные документы и материалы центральных партийных,государственных органов и общественных организаций

105. Важнейшие постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) по сельскому хозяйству за 1942—1944 гг. М., 1944. 236 с.

106. Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938—1946 гг. М., 1948.

107. XVIII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1939. 744 с.

108. Директивы ВКП(б) и постановления Советского правительства о народном образовании. Сб. документов за 1917—1947 гг. M.-JL: Изд-во АПН РСФСР, 1947. Вып. 1.320 е.; Вып. 2. 303 с.

109. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам (1917—1957 годы): Сб. документов. Т. 2: 1929—1945 гг. М.: Госполитиздат, 1957. 888 с.

110. История колхозного права (Сборник законодательных материалов СССР и РСФСР 1917—1958 гг.). Т. 1: 1917—1936 гг. М.: Гос. изд-во юридической литературы, 1959.518 с.

111. История колхозного права (Сборник законодательных материалов СССР и РСФСР 1917—1958 гг.). Т. 2: 1917—1936 гг. М.: Гос. изд-во юридической литературы, 1958. 539 с.

112. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898—1986. 9-е изд., доп. и исправл. Т. 7: 1938—1945. М.: Политиздат, 1985. 574 с.

113. Коммунистическая партия в Великой Отечественной войне (июнь 1941 года — 1945 год): Документы и материалы. М., 1970.

114. Коммунистическая партия в борьбе за упрочение и развитие социалистического общества (1937 г. — июнь 1941 г.). Документы и материалы. М.: Госполитиздат, 1962.404 с.

115. О закреплении за предприятиями и учреждениями земельных участков, отведенных под огороды рабочих и служащих: Постановление СНК СССР от 4 ноября 1942 г. // Собрание постановлений и распоряжений правительства СССР. 1942. № 10. С. 163.

116. О льготах по сельскохозяйственному переселению (Постановление Центр. Исп. Комитета и Совета Нар. Комиссаров № 115/2043 от 17 ноября 1937). М., 1940.15 с.

117. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. 1917— 1967 гг.: В 5 т. Т. 3: 1941—1952 гг. М.: Политиздат, 1968. 751 с.

118. РСФСР — фронту. 1941—1945: Документы и материалы / Главархив РСФСР, ЦГА РСФСР, ЦГАНХ СССР, Ин-т истории СССР АН СССР. М.: Сов. Россия, 1987.384 с.

119. Сборник важнейших законов и постановлений о труде. 2-е изд, испр. и доп. М.: Изд-во ВЦСПС: Профиздат, 1959.279 с.

120. Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938—1944 гг. М.: Издание «Ведомостей Верховного Совета СССР», 1945. 359 с.

121. Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР (1938 — июль 1956 гг.). М.: Гос. изд-во юрид. литературы, 1956. 500 с.

122. Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938—1967. Т. 2. М.: Известия, 1968. 896 с.

123. Сборник указов, постановлений и распоряжений 1941—1945 гг. Челябинск, 1945. 564 с.

124. Сборник указов, постановлений, решений, распоряжений и приказов военного времени. 1944. Л.: Газетно-журнальное и кн. изд-во, 1945. 283 с.

125. Сборник постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР по вопросам заготовок и закупок сельскохозяйственных продуктов. М., 1941.

126. Социалистическое соревнование в СССР (1918—1965 гг.): Документы и материалы. М.: Профиздат, 1965.495 с.

127. Трудовое законодательство военного времени: Сб. 2-е изд., доп. М.: Профиз-дат, 1943.191 с.

128. Башкирия в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.): Документы и материалы. Уфа: Китап, 1995. 542 с.

129. Все для фронта!: Свердловская областная организация КПСС в годы Великой Отечественной войны (1941—1945): Документы и материалы. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1985. 384 с.

130. Документы мужества и героизма: Башкирская АССР в период Великой Отечественной войны: Документы и материалы. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1980.320 с.

131. Западный Урал — фронту: Трудящиеся Пермской области в борьбе за победу в Великой Отечественной войне (1941—1945 гг.): Сб. документов и материалов. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1985.284 с.

132. Коми-Пермяцкая окружная организация КПСС. 1925—1984 гг.: Хроника. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1984.145 с.

133. Курганская партийная организация в Великой Отечественной войне: Документы и материалы. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1975. 339 с.

134. Культурное строительство в Оренбуржье: Документы и материалы. 1918— 1941. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1985.176 с.

135. Культурное строительство в Оренбуржье: Документы и материалы. 1942— 1987. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1989.192 с.

136. Летопись свершений: Хроника Челябинской областной организации КПСС, 1883—1985. Кн. 1: 1883—1945. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1987. 320 с.

137. На главных направлениях: Хроника Курганской областной организации КПСС. Кн. 1:1893—1945. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1988.176 с.

138. Об итогах работы машинно-тракторных станций за 1943 г. Постановление бюро Чкаловского обкома ВКП(б) от 1 июня 1944 г. Чкалов, 1944.13 с.

139. О задачах партийной организации Чкаловской области к подготовке и проведению весеннего сева 1944 г. Постановление XVI Пленума Чкаловского обкома ВКП(б) от 17 марта 1944 г. Чкалов, 1944.18 с.

140. Постановление XVII Пленума Чкаловского областного комитета ВКП(б). 10—12 июня 1944 г. Чкалов, 1944. 20 с.

141. Пермская областная организация КПСС: Хроника. Пермь: Кн. изд-во, 1983. 270 с.

142. Партийная организация Челябинской области в Великой Отечественной войне. 1941—1945: Сб. документов и материалов. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1967. 367 с.

143. Партийная организация Челябинской области в Великой Отечественной войне. 1941—1945: Сб. документов и материалов. 2-е изд., перераб. и доп. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1981. 350 с.

144. Подвиг оренбуржцев: Документы и материалы об участии трудящихся Оренбургской области в Великой Отечественной войне (1941—1945 гг.). Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1969.217 с.

145. Продовольственная безопасность Урала в XX веке. 1900—1984 гг. Документы и материалы: В 2 т. / Под ред. д-ра ист. наук Г. Е. Корнилова, д-ра экон. наук В. В. Маслакова. Т. 2.1929—1984 гг. Екатеринбург: Академкнига, 2000.455 с.

146. Попов В. П. Российская деревня после войны (июнь 1945 — март 1953): Сб. документов. М.: Прометей, 1993.204 с.

147. По директивам партийных съездов: Коммунисты Пермской области в борьбе за развитие народного хозяйства (1939—1975): Сб. документов и материалов. Пермь, 1976.235 с.

148. Резолюции областных конференций Башкирской партийной организации и пленумов Башкирского обкома КПСС. 1941—1960. Уфа: Баш. кн. изд-во, 1962. 928 с.

149. Средний Урал в Великой Отечественной войне: Документы и материалы. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1978.160 с.

150. Удмуртия в Великой Отечественной войне, 1941—1945: Сб. документов. Ижевск: Удмуртия, 1974. 248 с.

151. Удмуртия в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.: Сб. документов / Сост. И. Н. Зайцева и др. Ижевск: Удмуртия, 1995. 368 с.

152. Удмуртская областная организация КПСС в цифрах, 1921—1985: Стат. сб. Ижевск, 1986. 199 с.

153. Хрестоматия по истории Курганской области (1917—1945 гг.). Курган, 1997.

154. Это наша с тобой биография 1918—1979: Документы и материалы по истории Курганской областной организации ВЖСМ. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1980. 243 с.

155. Юность поколений: Документы, материалы и воспоминания по истории Оренбургской областной организации ВЖСМ (1919—1970). Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1973. 277 с.1.I. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ

156. Большевик: Теоретический и политический журнал ЦК ВКП(б). М., 1940—1953.

157. Ведомости Верховного Совета СССР: Двухнедельник. М., 1942,1943, 1945.

158. Знамя: Орган Молотовского обкома и горкома ВКП(б), областного и городского Советов депутатов трудящихся. Молотов, 1940—1953.

159. Известия: Орган Президиума Верховного Совета СССР. М., 1946—1953.

160. Комсомольское племя: Орган Оренбургского обкома ВЖСМ. Оренбург, 1970—1973, 1979.

161. Красная Башкирия: Орган Башкирского обкома, Уфимского ГК ВКП(б) и Советов депутатов трудящихся Башкирской АССР. Уфа, 1940—1953.

162. Кызыл Башкортостан: Орган Башкирского обкома, Уфимского ГК ВКП(б) и Советов депутатов трудящихся Башкирской АССР. Уфа, 1940—1953.

163. Кызыл тан: Орган Башкирского обкома, Уфимского ГК КПСС и Советов депутатов трудящихся Башкирской АССР. Уфа, 1966.

164. Красный Курган: Орган Курганского обкома ВКП(б) и областного Совета депутатов трудящихся. Курган, 1943—1953.

165. Оренбургская коммуна: Орган Оренбургского областного комитета ВКП(б) и горсовета. Оренбург, 1937,1938.

166. Партийное строительство: Теоретический и политический журнал ЦК ВКП(б). М., 1940—1953.

167. Плановое хозяйство: Ежемесячный политико-экономический журнал Государственной плановой комиссии при СНК СССР. М., 1940—1953.

168. Правда: Орган ЦК ВКП(б). М., 1940—1953.

169. Советская Башкирия: Орган Башкирского обкома, Уфимского ГК КПСС и Советов депутатов трудящихся Башкирской АССР. Уфа, 1966—1968.

170. Советское Зауралье: Орган Курганского обкома КПСС и областного Совета депутатов трудящихся. Курган, 1984.

171. Социалистическое сельское хозяйство: Экономический журнал Народного Комиссариата Земледелия СССР. М., 1940—1953.

172. Труд: Орган ВЦСПС. М., 1940—1953.

173. Удмуртская правда: Орган Удмуртского обкома ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров У АССР. Ижевск, 1940—1953.

174. Уральский рабочий: Орган Свердловского обкома ВКП(б) и областного Совета депутатов трудящихся. Свердловск, 1940—1953.

175. Челябинский рабочий: Орган Челябинского обкома ВКП(б) и областного Совета депутатов трудящихся. Челябинск, 1940—1953.

176. Чкаловская коммуна: Орган Чкаловского обкома ВКП(б), облисполкома, горкома ВКП(б) и горсовета. Чкалов, 1939—1953.

177. Южный Урал: Орган Оренбургского обкома и горкома КПСС, областного и городского Советов народных депутатов. Оренбург, 1983.1.. СТАТИСТИЧЕСКИЕ И СПРАВОЧНО-ИНФОРМАЦИОННЫЕ1. ИЗДАНИЯ

178. Башкирия за 50 лет: Стат. сб. Уфа, 1969. 134 с.

179. Башкирская АССР за 60 лет Советской власти: Стат. сб. Уфа, 1977.240 с.

180. Башкортостан. Краткая энциклопедия. Уфа: Научное изд-во «Башкирская энциклопедия», 1996. 672 с.

181. Великая Отечественная война 1941—1945 гг.: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1985. 832 с.

182. Достижения Советской власти за 40 лет в цифрах: Стат. сб. М.: Статиздат, 1946.166 с.

183. Курганская область за 50 лет Советской власти: Стат. сб. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1967.147 с.

184. Народное хозяйство СССР: Стат. сб. М.: Госстатиздат, 1956. 262 с.

185. Народное хозяйство СССР: Сб. 4. М.: Госпланиздат, 1951.427 с.

186. Народное хозяйство СССР в 1956 году: Стат. ежегодник. М.: Госстатиздат, 1957. 287 с.

187. Народное хозяйство СССР за 60 лет: Юбилейный стат. ежегодник ЦСУ при Совете Министров СССР. М.: Статистика, 1977. 710 с.

188. Народное хозяйство СССР. 1922—1982: Юбилейный стат. ежегодник ЦСУ СССР. М.: Финансы и статистика, 1982. 624 с.

189. Народное хозяйство СССР за 70 лет: Юбилейный стат. ежегодник / Госкомстат СССР. М.: Финансы и статистика, 1987.766 с.

190. Народное хозяйство РСФСР: Стат. сб. М.: Госстатиздат, 1957. 372 с.

191. Народное хозяйство РСФСР за 60 лет: Стат. ежегодник ЦСУ при Совете Министров РСФСР. М.: Статистика, 1977.367 с.

192. Народное хозяйство РСФСР за 70 лет: Стат. ежегодник / Госкомстат РСФСР. М.: Финансы и статистика, 1987.471 с.

193. Народное хозяйство и культурное строительство Башкирской АССР. Стат. сб. Уфа: Госстатиздат, 1959.170 с.

194. Народное хозяйство Курганской области: Стат. сб. / ЦСУ СССР. Стат. управл. Курганской обл. Челябинск: Госстатиздат ЦСУ СССР, Челябинское отделение, 1963.270 с.

195. Народное хозяйство Молотовской области: Стат. сб. Молотов: Молотовское кн. изд-во, 1957. 201 с.

196. Народное хозяйство Пермской области: Стат. сб. Свердловск: Гостатиздат, 1961.157 с.

197. Народное хозяйство Пермской области за годы Советской власти: Стат. сб. Пермь: Кн. изд-во, 1977.136 с.

198. Народное хозяйство Свердловской области и города Свердловска: Стат. сб. Свердловск: Госстатиздат, 1956. 151 с.

199. Народное хозяйство Челябинской области и города Челябинска: Стат. сб. Челябинск: Госстатиздат, 1957.167 с.

200. Народное хозяйство Челябинской области: Стат. сб. Челябинск: Госстатиздат, 1960.178 с.

201. Народное хозяйство Чкаловской области: Стат. сб. Чкалов: Кн. изд-во, 1957. 139 с.

202. Население России за 100 лет (1897—1997): Стат. сб. М.: Моск. изд. дом, 1998.221 с.

203. Оренбургская область за 25 лет: Стат. сб. Оренбург: Кн. изд-во, 1960. 203 с.

204. Оренбургская область за 50 лет Советской власти: Стат. сб. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1967.138 с.

205. Пермская областная организация КПСС в цифрах, 1917—1972: Стат. сб. Пермь, 1974.

206. Регионы России. Основные характеристики субъектов Российской Федерации. 2002: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 2002. 620 с.

207. Страна Советов за 50 лет: Стат. сб. М.: Статистика, 1967. 351 с.

208. Удмуртская АССР за 40 лет: Стат. сб. Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1960. 215 с.

209. Удмуртская областная организация КПСС в цифрах, 1921—1985: Стат. сб. / Отв. ред. В. И. Катков. Ижевск: Удмуртия, 1986. 199 с.

210. Урал ковал Победу: Сборник-справочник. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1993.381 с.

211. Челябинская область: Краткий статистико-экономический справочник / Челябинск. облплан и облунх. Челябинск: Челябинский рабочий, 1941. 70 с.

212. Чкаловская область в цифрах. Чкалов: Чкаловское кн. изд-во, 1939.42 с.1. V. ЛИТЕРАТУРА

213. Агарышев П. Г. Урал — главный арсенал фронта // Южноуральцы на фронте и в тылу. Челябинск, 1993. С. 169—172.

214. Агарышев П. Г., Дергач М. С., Евланова М. Н. Партийные организации Урала в годы Великой Отечественной войны: Историографический очерк. Челябинск, 1975. 108 с.

215. Аграрная политика Советского государства в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) // Аграрно-крестьянский вопрос в России (1917—1995 гг.). Ч. 2. СПб., 1996.

216. Айрапетов В. Г. История Советского Урала. 1937—1945 гг. Свердловск, 1979.

217. Александров Б. А. Сталинский план преобразования природы в действии. М., 1952.199 с.

218. Алексеев А. И. Многоликая деревня: (Население и территория). М.: Мысль, 1990.266 с.

219. Алексеев В. В. Урал в Отечественной войне: Цена побед и поражений // Урал в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.: Тез. докл. науч.-практ. конф. Екатеринбург: Уро РАН, Ин-т истории и археологии, 1995. С. 6—12.

220. Анисимов Н. И. Колхозный строй в Отечественной войне 1941—1945 гг. М.: Воениздат, 1945. 64 с.

221. Анисимов Н. И. Советское крестьянство. М.: Молодая гвардия, 1945. 93 с.

222. Анисимов Н. И. Развитие сельского хозяйства в первой послевоенной пятилетке. М.: Госполитиздат, 1952. 133 с.

223. Анисков В. Т. Жертвенный подвиг деревни: Крестьянство Сибири в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск: Сиб. отделение РАН, Ин-т истории, 1993.244 с.

224. Анисков В. Т. Подвиг советского крестьянства в Великой Отечественной войне: Историографический очерк. М.: Мысль, 1979. 151 с.

225. Анисков В. Т. Состояние научной разработки истории сельского хозяйства и крестьянства военных лет // Историография Великой Отечественной войны. М., 1980. С. 229—239.

226. Анисков В. Т. Союз рабочего класса и колхозного крестьянства Урала в годы Великой Отечественной войны в исторической литературе // Вклад Урала в победу над Германией. Свердловск: УНЦ АН СССР, 1986. С. 32— 41.

227. Анисков В. Т. О бедной деревне замолвите слово. 1941—1945—19??: Социальная жертвенность и судьба крестьянства: Научная публицистика. Вологда; Ярославль, 1996. 206 с.

228. Анисков В. Т. Война и судьба российского крестьянства. Вологда; Ярославль, 1998. 302 с.

229. Анисков В. Т. Библиография и историография ученого. Юбилейный выпуск. Уфа, 1998. 58 с.

230. Анисков В. Т. От рокового 1941 — к тяжелейшему 1943 (о нашей деревне тех лет) // Российский исторический журнал. 1994. № 3. С. 20—28.

231. Анисков В. Т. С полей колхозных на поля сражений 1941—1945. Ярославль: Изд-во Ярослав, гос. ун-та, 1975.208 с.

232. Анисков В. Т. Село не только кормило. // Навечно в памяти народной. Кн. 2. Уфа, 1995. С. 36—59.

233. Анисков В. Т. Историческая литература 70—80-х гг. о советской деревне периода Великой Отечественной войны (Итоги и задачи изучения) // Исторический опыт КПСС при защите социалистической Родины (1917—1989 гг.). Ярославль, 1990. С. 75—102.

234. Анисков В. Т. Грант победившему, но обездоленному крестьянству (Методологические суждения) // Российский исторический журнал. 1996. № 2. С. 16—24.

235. Анисков В. Т. Триединая несправедливость к крестьянству // Урал в стратегии второй мировой войны: Материалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург: СВ-96, 2000. С. 61—67.

236. Анисков В. Т. Голод на селе. 1941—1945 гг. Историография и источниковедение // Материалы науч.-практ. конф. «История России XIX—XX вв.»: Историография и источниковедение. 21—22 ноября 1995 г. Н. Новгород, 1996. С. 103—107.

237. Арутюнян Ю. В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной, войны. 2-е изд., доп. М.: Наука, 1970.466 с.

238. Арутюнян Ю. В. Социальная структура сельского- населения СССР. М.: Мысль, 1971.374 с.

239. Арутюнян Ю. В., Вылцан М. А. Историческая роль МТС и их реорганизация. М.гСоцэгиз, 1958. 159 с.

240. Ахмадиев Т. X. Башкирская АССР в годы Великой Отечественной войны. Уфа: Башкирск. кн. изд-во, 1984.280 с.

241. Ахмадиев Т. X. Вклад Башкортостана в Великую Победу: В помощь изучающим курс «История культуры Башкортостана. Уфа: Изд-во УНЦ РАН, 1995.44 с.

242. Аюпов Р. С. Советы Башкирской АССР в годы Великой Отечественной войны. Уфа: Башкирск. ун-т, 1989. 80 с.

243. Аюпов Р. С. Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны: (новые факты, их осмысление). Уфа, 1993. 54 с.

244. Аюпов Р. С. Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны. Уфа: Изд-во БГУ, 1994. 318 с.

245. Аюпов Р. С., Исхакова Г. Р. Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны (к историографии проблемы) // Республика Башкортостан в XX в. Теория. Методология. Историография: Сб. науч. тр. Уфа, 1998. С. 154—162.

246. Бакунин А. В. Советский тоталитаризм: генезис, эволюция и крушение. Екатеринбург: УрО РАН, Ин-т истории и археологии, 1993.110 с.

247. Бакунин А. В., Денисевич М. Н. Развитие личных подсобных хозяйств: тенденции и перспективы (30—80-е гг.) / АН СССР. Уральск, отд-ние; Ин-т истории и археологии. Свердловск, 1990. 60 с.

248. Барко Ф. Е. Укрепление материально-технической базы колхозного производства в послевоенные годы // Ученые зап. Урал, ун-та. Вып. 24. Свердловск, 1958.

249. Барсенков А. С. Основные этапы изучения советского общества в исторической науке // Вестник МГУ. Сер. 8, История. 1990. № 2. С. 3—23.

250. Бачев Г. Т. В бою и труде: Комсомольцы и молодежь Коми-Пермяцкого национального округа в дни Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Кудымкар: Пермск. кн. изд-во, Коми-Пермяцкое отделение, 1975. 56 с.

251. Башкортостан в первой половине XX века: Малоизвестные страницы истории. Сб. науч. трудов. Уфа: Вост. ун-т, 1997.119 с.

252. Башкортостан в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг.: Библиографический указатель. Уфа, 1995. 82 с.

253. Башкортостан в годы испытаний. Сб. науч. тр. Уфа, 1995.162 с.

254. Безверхний А. 3. В едином боевом лагере. Очерк о работе Оренбургской областной партийной организации в годы Великой Отечественной войны (41— 45). Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1965. 86 с.

255. Безнин М. А. Крестьянское хозяйство в Российском Нечерноземье. 1950— 1965. М.; Вологда, 1990.

256. Безнин М. А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье. 1950—1965. М.; Вологда, 1991.

257. Безнин М. А., Димони Т. М. Крестьянство и власть в России в конце 1930 — 1950-е годы // Менталитет и аграрное развитие России (XIX — XX вв). М., 1996.

258. Безнин М. А., Димони Т. М. Социальный протест колхозного крестьянства // Отечественная история. 1999. № 3. С. 81—99.

259. Безнин М. А., Димони Т. М., Изюмова JI. В. Повинности российского крестьянства в 1930—1960-х годах. Вологда: Вологодский НКЦ ЦЭМИ РАН, 2001.141 с.

260. Белоносов И. И. Эвакуация населения из прифронтовой полосы в 1941— 1942 гг. // Эшелоны идут на Восток: Из истории перебазирования производительных сил СССР в 1941—1942 гг. М.: Наука, 1966. С. 15—30.

261. Белослудцев В., Кутявин И. Сельское хозяйство Удмуртии в годы Великой Отечественной войны // Зап. Удм. НИИ истории, языка, литературы и фольклора. Вып. 13. Ижевск: Удм. изд-во, 1950. С. 3—20.

262. Бенедиктов И. А. Развитие сельского хозяйства в послевоенный период. М., 1947.

263. Бенедиктов И. А. О Сталине и Хрущеве // Молодая гвардия. 1989. № 4. С. 12—67.

264. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 224 с.

265. Бердяев Н. А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990.174 с.

266. Бессмертный подвиг народа: Тез. докл. и выступлений науч.-практ. конф. 27 апр. 2000 / Сост. В. Г. Светлаков; Гос. архив новейшей истории и общ.-полит. движ. Пермской обл. Пермь, 2000. 164 с.

267. Богдашкин П. Н. Электрификация сельского хозяйства СССР. М., 1960.

268. Богденко М. JI. Совхозы СССР. 1951—1958 гг. М.: Наука, 1972. 376 с.

269. Богденко М. JL, Зеленин И. Е. Совхозы СССР. Краткий исторический очерк (1917—1975). М.: Политиздат, 1976.279 с.

270. Богденко М. Л. Некоторые проблемы развития совхозов в 1946—1970 гт. // Проблемы истории современной советской деревни. 1946—1973 гг. М., 1975. С. 160— 170.

271. Бондарюк А. Мастер комбайновой уборки. Чкалов: Чкал. кн. изд-во, 1947.22 с.

272. Бригада Федора Сальцева // Где спешились легендарные всадники: Рассказы о людях села, героях экспедиции «Коммунар». М., 1972. С. 106—113.

273. Бомешко Б. Г. Засуха и голод в Молдавии в 1946—1947 гг. Кишинев, 1990.

274. Борисов Ю. С. Производственные кадры деревни. 1917—1941: Цивилизованные хозяйственники или «винтики» государственной машины? М.: Наука, 1991.227 с.

275. Бруцкус Б. Д. Народное хозяйство Советской России, его природа и его судьбы // Вопросы экономики. 1991. № 9. С. 126—141.

276. Бруцкус Б. Д. Социалистическое хозяйство: Теоретические мысли по поводу русского опыта // Вопросы экономики. 1990. № 8. С. 131—151; № 9. С. 153—158; №10. С. 90—103.

277. Вагин Е. Трагедия русского крестьянства // Вече. Независимый русский альманах. Вып. 50. Мюнхен, 1993. С. 197—210.

278. Валеев Г. Башкирия в период Великой Отечественной войны. Уфа: Башгос-издат, 1944. 22 с.

279. Ванюшин Г. Электрификация сельского хозяйства Урала // Сельскохозяйственное производство Урала. 1966. № 7. С. 20—24.

280. Варакин И. Из опыта моей работы. Чкалов, 1943.4 с.

281. Васильев А. Ф. Обеспечение партией экономических предпосылок для победы Советского Союза в Отечественной войне: К историографии вопроса // Вопросы истории КПСС. 1967. № 7. С. 92—103.

282. Васильев П. Лесонасаждения и их значение в строительстве коммунизма // Народное хозяйство СССР. Сб. № 4. М.: Госпланиздат, 1951. С. 311—321.

283. Великая Отечественная война: уроки, проблемы / Материалы науч. конф., посвящ. 50-летаю Победы. Пермь, 1995.

284. Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Проблемы историографии. СПб., 1996.

285. Великий подвиг труда: Воспоминания о славных делах трудящихся Челябинской области в годы Великой Отечественной войны. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1970. 430 с.

286. Вербицкая О. М. Основные факторы и их влияние на изменение численности колхозного населения в 1946—1950 гг. // Проблемы исторической демографии СССР. Томск, 1980. С. 93—103.

287. Вербицкая О. М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х — начало 60-х годов. М.: Наука, 1992. 224 с.

288. Вербицкая О. М. Население российской деревни в 1939—1959 гг. Проблемы демографического развития. М., 2002. 318 с.

289. Верт Н. История Советского государства. 1900—1991. М.: Прогресс. Прогресс-академия, 1992. 478 с.

290. Ветлугин И. М. О преодолении культурно-бытовых различий между городом и деревней (На материалах Среднего Урала) // Проблемы истории современной советской деревни. 1946—1973 гг. М., 1975. С. 445-452.

291. Виноградов И. И. Политотделы МТС и совхозов в годы Великой Отечественной войны (1941—1943 гг.). Л., 1976. 128 с.

292. Виноградов И. И. Историография трудового и ратного подвига колхозного крестьянства России в период Великой Отечественной войны (1941— 1945 гг.). Учебное пособие. СПб., 1998. 25 с.

293. Винокурова Р. Ф. Основные этапы развития колхозного производства в 1946—1970 гг. // Проблемы истории современной советской деревни. 1946—1973 гг. М.: Наука, 1975. С. 154—159.

294. Во имя победы: Из истории Башкирской АССР периода Великой Отечественной войны: Сб. статей. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1986.160 с.

295. Вознесенский Н. А. Военная экономика СССР в период Великой Отечественной войны. М., 1948.149 с.

296. Волкевич В. Г. Повышение авангардной роли коммунистов Свердловской областной парторганизации в восстановлении и укреплении сельского хозяйства (1946—1952) // Из истории социалистического строительства на Урале. Вып. 2. Свердловск, 1976.

297. Волков И. М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы. Колхозы СССР в 1946—1950 годах. М.: Мысль, 1972.293 с.

298. Волков И. М. Сельское хозяйство и крестьянство СССР в послевоенные годы в работах советских историков // Проблемы истории современной советской деревни. 1946—1973 гг. М.: Наука, 1975. С. 102—129.

299. Волков И. М. Засуха, голод 1946—1947 гг. // История СССР. 1991. № 4. С. 3—19.

300. Волков И. М. Деревня СССР в 1945—1953 годах в новейших исследованиях историков (конец 1980-х — 1990-е годы) // Отечественная история. 2000. № 6. С. 115—124.

301. Волков И. М. Сельское хозяйство и крестьянство СССР в послевоенные годы в работах советских историков // Проблемы истории современной советской деревни 1946—1973 гг. М., 1975. С. 102—129.

302. Вопросы историографии аграрной политики КПСС. Ярославль: Гос. ун-т, 1983.165 с.

303. Вопросы аграрной истории Урала. Свердловск, 1975.

304. Воробьев П. Сельское хозяйство Башкирии в годы Великой Отечественной войны и послевоенной пятилетки // Тридцать лет Советской Башкирии. Уфа: Баш-книгиздат, 1949. С. 149—216.

305. Война. Народ. Победа. 1941—1945: Статьи, очерки, воспоминания. М.: Политиздат, 1976. Кн. 1. 223 е.; Кн. 2.206 с.

306. Вторая мировая и Великая Отечественная война и современность: Рос. науч.-практ. конф. 24—25 ноября 1995: Тез. докл. и сообщ. Уфа: Восточный ун-т, 1996. Ч. 1. 147 с: Ч. 2.143 е.; Ч. 3. 94 с.

307. Вылцан М. А. Бюджеты семей колхозников в 1933—1940 гг. Н Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1966. Таллин, 1971. С. 565—605.

308. Вылцан М. А. Завершающий этап создания колхозного строя (1935— 1937 гг.). М.: Наука, 1978. 263 с.

309. Вылцан М. А. Последние единоличники: Источниковая база, историография II Кооперативный план: иллюзии и действительность. М., 1995. С. 72—90.

310. Вылцан М. А. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны (1938—1941 гг.). М.: Политиздат, 1970.200 с.

311. Вылцан М. А. Восстановление и развитие материально-технической базы колхозного строя (1945—1958). М., 1976. 263 с.

312. Вылцан М. А. Крестьянство России в годы большой войны, 1941—1945. Пиррова победа. М., 1995. 79 с. (Науч. докл. / РНФ. Моск. отд. Вып. 26).

313. Вылцан М. А. Приказ и проповедь: способы мобилизации ресурсов деревни в годы войны // Отечественная история. 1995. № 3. С. 69—80.

314. Вылцан М. А., Ивницкий Н. А. Типовые договоры МТС с колхозами (1929—1954 гг.) // Актовое источниковедение. М., 1979. С. 41—54.

315. Героическое и трагическое лихолетье. Материалы Междунар. науч. конф., посвящ. 55-летию Победы советского народа над фашистской Германией и милитаристской Японией. Москва, 21—22 сент. 2000 г. Смоленск, 2000. 352 с.

316. Гибадуллин Б. Г. Советская Башкирия в годы Великой Отечественной войны (41—45). Уфа: Башкнигиздат, 1971. 212 с.

317. Гозулов А. И. Статистика сельского хозяйства. М.: Статиздат, 1959.

318. Голод и государственная политика (1946—1947 гг.). Вступительная статья, комментарии и подготовка текста к публикации В. П. Попова // Отечественные архивы. 1992. №6. С. 37—39.

319. Гордон Н. А., Клопов Э. В. Что это было?: Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30—40-е годы. М.: Политиздат, 1989.319 с.

320. Горохов В. С. Колхозная деревня в предвоенные годы / Под ред. проф. В. Б. Островского. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1975. 61 с.

321. Горелов В. А. Сельское хозяйство Курганской области в годы Великой Отечественной войны // Победа Октябрьской революции на Урале и успехи социалистического строительства за 50 лет Советской власти. Свердловск, 1968. С. 359—363.

322. Грачева О. Н. Трудовой подвиг школьников Урала в годы Великой Отечественной войны // Из истории партийных организаций Урала / УрГУ. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1964. С. 42—48.

323. Данилов А. А., Пыжиков А. В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М.: РОССПЭН, 2001. 304 с.

324. Данилов В. П. Современная российская историография: в чем выход из кризиса // Новая и новейшая история. 1993. № 6. С. 95—101.

325. Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977.315 с.

326. Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979. 359 с.

327. Дементьев Б. П. Идеологическая работа партийных организаций Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Свердловск: Изд-во Урал, унта, 1990.150 с.

328. Денисевич М. Н. Индивидуальные хозяйства на Урале (1930—1985 гг.). Екатеринбург: УрО АН СССР, 1991.196 с.

329. Денисевич М. Н. Война и голод // Урал в Великой Отечественной войне. 1941—1945 гг. Екатеринбург, 1995. С. 89—93.

330. Денисов Ю. П. Развитие колхозной демократии (1946—1970 годы). Ростов-н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1975.183 с.

331. Дергач М. С. Деятельность партийных и профсоюзных организаций Южного Урала по удовлетворению материально-бытовых нужд трудящихся в годы Великой

332. Отечественной войны // Из истории социалистического строительства на Урале / Че-ляб. гос. пед. ин-т. Челябинск, 1969. С. 179—199.

333. Дергач М. С., Рудакова Г. А. Забота о здоровье трудящихся в годы Великой Отечественной войны // Урал в период Великой Отечественной войны: Информ. материалы. Свердловск: УНЦ АН СССР, 1986. С. 77—80.

334. Деятельность партийных организаций Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.): Межвузовский сб. науч. тр. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1981.151 с.

335. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992. 539 с.

336. Дубоносов Д. И. Деятельность Коммунистической партии по восстановлению и развитию сельского хозяйства. 1946—1950 гг. Ростов-на-Дону, 1970.

337. Евланова М. Н. Историография советского тыла периода Великой Отечественной войны // Всемирно-историческая победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. Челябинск: ЧВВАИУ, 1985. С. 72—79.

338. Евланова М. Н. Некоторые вопросы историографии советского тыла периода Великой Отечественной войны // Вклад Урала в победу над фашистской Германией. Свердловск: УНЦ АН СССР, 1986. С. 41—46.

339. Евланова М. Н. Социально-экономические условия Великой Победы: Некоторые итоги и задачи изучения // Вопросы истории КПСС. 1986. № 5. С. 55—67.

340. Емельянов В. П. Борьба партийных организаций Урала за развитие сельского хозяйства в послевоенный период (1946—1953 гг.) // В. И. Ленин и социально-экономические проблемы развития Урала. Вып. 2. Свердловск, 1970.

341. Жуков Ю. Н. Борьба за власть в руководстве СССР в 1945—1952 гг. // Вопросы истории. 1995. № 1. С. 23—39.

342. Забелина Р. «Ударник 2-й пятилетки» в дни войны. Чкалов: Чкаловское кн. изд-во, 1944.44 с.

343. Завещание: Сб. воспоминаний / Сост. Ю. А. Дорохов, В. Н. Черных. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1989.256 с.

344. Занданова JI. В. Переселение крестьянства в Азиатскую Россию (конец 40-х — середина 60-х гг. XX века). Иркутск, 1997.

345. Загвоздкин Г. Г. Цена Победы: Социальная политика военных лет (1941— 1945 гг.). Киров: Волго-Вят. кн. изд-во, 1990. 262 с.

346. Заславская Т. И. Распределение по труду в колхозах. М.: Экономика, 1966.342 с.

347. Зеленин И. Е. Зерновые совхозы СССР (1933—1941 гт.). М.: Наука, 1966.247 с.

348. Зеленин И. Е. Общественно-политическая жизнь советской деревни, 1946— 1958 гг. (Состав и деятельность общественных организаций, советов, рост политической активности сельских тружеников). М.: Наука, 1978. 246 с.

349. Зеленин И. Е. Совхозы СССР (1941—1950). М.: Наука, 1969. 344 с.

350. Зеленин И. Е. Совхозы СССР в годы довоенных пятилеток, 1928—1941. М.: Наука, 1982.239 с.

351. Зеленин И. Е. Вклад тружеников сельского хозяйства в достижение победы в Великой Отечественной войне И История СССР. 1985. № 3. С. 87—104.

352. Зеленин И. Е. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия II Вопросы истории. 1994. № 10. С. 28—42.

353. Зеленин И. Е. Был ли «колхозный неонэп»? // Отечественная история. 1994. №2. С. 105—121.

354. Зеленин И. Е. «Закон о пяти колосках»: разработка и осуществление // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 114—123.

355. Зеленин И. Е. Из истории общественно-политической жизни советской деревни в 50-е годы // История СССР. 1976. № 4. С. 30—53.

356. Зеленин И. Е. Крестьянство и власть в СССР после «революции сверху» // Вопросы истории. 1996. № 7. С. 14—31.

357. Зеленин И. Е. «Сплошная коллективизация» — основной фактор социально-экономических и демографических деформаций в советской деревне // Новые страницы истории Отечества. Вып. 1. Ставрополь, 1996. С. 151—174.

358. Зеленин И. Е. Целинная эпопея: разработка, принятие и осуществление первой хрущевской «сверхпрограммы» (сент. 1953 — нач. 60-х годов) // Отечественная история. 1998. № 4. С. 109—122.

359. Зеленин И. Е. Аграрная политика Н. С. Хрущева и сельское хозяйство страны // Отечественная история. 2000. № 1. С. 76—93.

360. Земсков В. Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-географический аспект) // История СССР. 1991. №5. С. 151—165.

361. Земсков В. Н. «Кулацкая ссылка» накануне и в годы Великой Отечественной войны // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 3—26.

362. Земсков В. Н. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954— 1960 гг.) // Социологические исследования. 1991. № 1. С. 3—26.

363. Земсков В. Н. Спецпоселенцы (по документации НКВД — МВД СССР)// Социологические исследования. 1990. № 11. С. 3—17.

364. Зима В. Ф. Голод в России 1946—1947 гг. // Отечественная история. 1993. № 1. С. 35—52.

365. Зима В. Ф. «Второе раскулачивание» (Аграрная политика конца 40-х — начала 50-х годов) // Отечественная история. 1-994. № 3. С. 109—125.

366. Зима В. Ф. Послевоенное общество: голод и преступность (1946— 1947 гг.) // Отечественная история. 1995. № 5. С. 45—59.

367. Зима В. Ф. Голод в СССР 1946—1947 годов: происхождение и последствия / РАН, Ин-т рос. ист. М., 1996.265 с.

368. Зинич М. С. Будни военного лихолетья. 1941—1945. М.: РАН, Ин-т российской истории, 1994. Вып. 1.147 е.; Вып. 2.143 с.

369. Зинич М. С. Забота Советского государства о материально-бытовом положении населения в 1941—1945 годах // История СССР. 1985. № 3. С. 104—118.

370. Золотарев В. А. Проблемы изучения истории Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. 2000. № 2. С. 3—11.

371. ЗубковаЕ. Ю. Общество и реформы 1945—1964 гг. М., 1993.198 с.

372. Зубкова Е. Послевоенное советское общество: политика и повседневность, 1945—1953. М.: РОССПЭН, 2000. 229 с.

373. Игнатовский П. А. Крестьянство и экономическая политика партии в деревне. М.: Мысль, 1971.287 с.

374. Из истории сельского хозяйства Башкирии / Под ред. В. П. Иванкова и X. Ф. Усманова. Уфа: Башкнигиздат, 1976.157 с.

375. Илишев Г. Ш. Деятельность Башкирской партийной организации по развитию сельского хозяйства, 1946—1970 гт. Саратов, 1982.

376. Илишев Г. Ш. Башкирская деревня в первые послевоенные годы, 1946— 1950 гг. / Уфим. авиац. ин-т им. С. Орджоникидзе. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1988. 163 с.

377. Ильин С. С. Обзор литературы о продовольственной проблеме в годы Великой Отечественной войны Советского Союза // Вопросы истории. 1965. № 3. С. 124—127.

378. Историография Великой Отечественной войны: Сб. статей. М.: Наука, 1980. 288 с.

379. Исторический опыт и перестройка: Человеческий фактор в социально-экономическом развитии СССР. М.: Мысль, 1988. 302 с.

380. Историческая наука и историческое образование на рубеже XX—XXI столетий: Четвертые Всероссийские историко-педагогические чтения (27 марта 2000 г.): Докл. и сообщ. / Гл. ред. Г. Е. Корнилов. Екатеринбург, 2000.394 с.

381. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945: В 6 т. М.: Воениздат, 1960—1965. Т. 1. М., 1960. 532 е.; Т. 2. М., 1961. 524 с. Т. 3. М., 1961. 662 е.; Т. 4. М., 1962.728 е.; Т. 5. М., 1963. 658 е.; Т. 6. М., 1965. 319 с.

382. История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 5. Кн. 1. М.: Политиздат, 1970. 723 с.

383. История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 10. М.: Наука, 1973. 782 с.

384. История Башкортостана (1917—1990). Уфа, 1997. 276 с.

385. История России. XX век. М.: ACT, 1996.579 с.

386. История народного хозяйства Урала (1946—1985 гг.). Ч. 2. Свердловск, 1990.

387. Историческая литература о руководстве ВКП(б) сельским хозяйством в годы Великой Отечественной войны У/ Вопросы истории КПСС. 1982. № 6. С. 114—121.

388. Исупов В. А. «Черное пятно» в истории Сибири // Известия Сибирского отделения Академии наук СССР. Сер. истории, философии и филологии. Вып. 1. Новосибирск, 1990.

389. Исупов В. А. Смертность населения в тыловых районах России в 1941— 1942 годах // Население России в 1920—1950-е годы: численности, потери, миграции. М., 1994. С. 96—113.

390. Кантышев И. Е. Совхозы в условиях Великой Отечественной войны. М.,1946.

391. Кантышев И. Е. Экономика зерновых совхозов. 2-е изд., переработ, и доп. М.: Сельхозгиз, 1953. 268 с.

392. Карнаухова Е. С. Колхозное производство в годы Великой Отечественной войны. М.: Сельхозгиз, 1947. 144 с.

393. Кинзебулатов X. Б. Патриотический вклад колхозного крестьянства Башкирии в годы Великой Отечественной войны // Из истории Башкирской АССР: Сб. статей. Уфа: Башкирск. гос. ун-т, 1959. С. 132—68.

394. Кинзебулатов X. Б. Трудовой подъем колхозного крестьянства Башкирии в годы Великой Отечественной войны // Ученые зап. БГУ. Вып. 1. Сер. истор. наук. Уфа, 1959. С. 245—284.

395. Кнышевский П. Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопросы истории. 1994. № 2. С. 53—65.

396. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987.440 с.

397. Ковальченко И. Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. 1995. № 1. С. 3—33.

398. Ковригина М. Д. В неоплатном долгу. М.: Политиздат, 1985.256 с.

399. Колесник А. Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны: проблемы тыла и всенародной помощи фронту. М.: Наука, 1982. 328 с.

400. Кондратьев Н. Д. К вопросу об особенностях условий развития сельского хозяйства СССР и их значение К Известия ЦК КПСС. 1989. № 7. С. 187—210.

401. Копытов С. О некоторых предпосылках подъема трудовой активности колхозного крестьянства в годы четвертой пятилетки // Учен. зап. / Ростовский-на-Дону ун-т). Т. 50. Тр. каф. ист. КПСС. Вып. 3. Ростов-на-Дону, 1957. С. 313—339.

402. Корнилов Г. Е. Миграция сельского населения Уральского региона в годы войны // Отечественная история. 1993. № 3. С. 67—82.

403. Корнилов Г. Е. Колхозная торговля на Урале в условиях Великой Отечественной войны // Отечественная история. 1994. № 2. С. 186—193.

404. Корнилов Г. Е. Питание и смертность сельского населения в годы Великой Отечественной войны // 50-летию Победы: Тез. докл. науч.-практ. конф. Челябинск, 1995. С. 80—83.

405. Корнилов Г. Е. Социальная структура уральской деревни накануне Великой Отечественной войны // Население и трудовые ресурсы уральской советской деревни: Сб. науч. тр. Свердловск: УНЦ АН СССР, 1987. С. 33—44.

406. Корнилов Г. Е. Трудовые ресурсы уральской советской деревни в годы Великой Отечественной войны // Население и трудовые ресурсы уральской советской деревни: Сб науч. тр. Свердловск: УНЦ АН СССР, 1987. С. 45—58.

407. Корнилов Г. Е. Рост материального благосостояния колхозного крестьянства Урала накануне Великой Отечественной войны (1938—1941 гг.) // Материальное благосостояние тружеников уральской советской деревни (1917— 1985). Свердловск, 1988. С. 52—62.

408. Корнилов Г. Е. Уральская деревня в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1990.221 с.

409. Корнилов Г. Е. Уральское село и война: Проблемы демографического развития. Екатеринбург: Уралагропрогресс, 1993.173 с.

410. Корнилов Г. Е., Мотревич В. П. Колхозное производство на Урале в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Свердловск: УНЦ АН СССР, 1985. 50 с.

411. Корнилов Г. Е. Источники по аграрной истории Урала / РАН. Урал, отд-ние. Ин-т истории и археологии. Екатеринбург, 1998. 83 с.

412. Корнилов Г. Е. Историография истории Урала в годы Великой Отечественной войны // Урал в стратегии второй мировой войны: Материалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург, 2000. С. 23—37.

413. Кочадзе Д. В. Военно-экономическая победа советского народа в годы Великой Отечественной войны. М., 1997.

414. КПСС — вдохновитель и организатор Победы Советского народа в Великой Отечественной войне: Тез. докл. и сообщ. науч. конф., посвящ. 40-летию Победы. Уфа, 1985. 137 с.

415. Кравченко Г. С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). 2-е изд. М.: Экономика, 1970. 391 с.

416. Краюшкина 3. М. К вопросу о шефской помощи города деревне в период Великой Отечественной войны (1941—1945) (На материалах Пермской области) // Учен. зап. / Пермский пед. ин-т. Вып 31. Пермь, 1966.

417. Кривовед В. В. КПСС и колхозное крестьянство в 1945—1959 гг. Ростов-на-Дону, 1984.

418. Курнаев А. А., Залкинд А. И. Народнохозяйственное планирование в годы Великой Отечественной войны. М.: Экономика, 1985.157 с.

419. Кухаренок П. С. Коммунисты Свердловской области — организаторы героического труда колхозников в Великой Отечественной войне Советского Союза // Тр. Уральск, политехи, ин-та. Вып. 88. Свердловск, 1959. С. 130—145.

420. Лаптев И. Д. Советское крестьянство в Великой Отечественной войне. М.: Молодая гвардия, 1945.27 с.

421. Лихоманов М. И. Хозяйственно-организаторская работа партии в деревне в первый период Великой Отечественной войны. (1941—1942). Л.: Изд-во ЛГУ, 1975. 136 с.

422. Лихоманов М. И., Шушкин Н. Н. Хозяйственно-организаторская работа партии в деревне периода Великой Отечественной войны // Ученые зап. Петрозаводского ун-та. Т. 20. Вып. 3. Петрозаводск, 1973. С. 50—77.

423. Логунова О. А., Якутова 3. Ш. Миграционные процессы в Удмуртии в 1941—1945 гг. // 50-летию Победы: Тез. докл. науч.-практ. конф. Челябинск, 1995. С. 93—95.

424. Любимов А. В. Торговля и снабжение в годы Великой Отечественной войны. М.: Экономика, 1968.231 с.

425. Лященко П. И. История народного хозяйства СССР. Т. 3. М.: Госполитиздат, 1956. 644 с.

426. Мазур Л. Н. Укрупнение колхозов на Урале в начале 50-х годов // Современные концепции проблем истории советского Урала. Свердловск, 1990. С. 58—67.

427. Мазур Л. Н. Протоколы общих собраний колхозников как источник по истории крестьянства (методы анализа) // Количественные методы в исследованиях по истории рабочего класса и крестьянства. Свердловск, 1991. С. 95—114.

428. Маковейчук И. М., Пилявец Ю. Г. Голод на Украине в 1946—1947 гт. // Украинский исторический журнал. 1990. № 8.

429. Малафеев А. Н. История ценообразования в СССР (1917—1963 гг.). М.: Мысль, 1964.439 с.

430. Мамяченков В. Н. Роковые годы: Материальное положение колхозного . крестьянства Урала в послевоенные годы (1946—1960). Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та: Изд-во Гуманитарного ун-та, 2002. 312 с.

431. Манаенков А. И. Культурное строительство в послевоенной деревне (1946—1950 гг.). М.: Знание, 1991. 63 с.

432. Марьяхин Г. Л. Налоги и сборы с населения и колхозов. М.: Госфиниздат, 1946. 168 с.

433. Марьяхин Г. Л. Налоговая система в СССР. М.: Госфиниздат, 1952.245 с.

434. Марьяхин Г. Л. Налоги с населения в СССР. М.: Госфиниздат, 1957. 208 с.

435. Марьяхин Г. Л. Налоги в СССР. М.: Госфиниздат, 1958. 67 с.

436. Марьяхин Г. Л. Основные этапы налоговой политики в СССР // Вопросы истории. 1967. № 4. С. 21—32.

437. Менталитет и аграрное развитие России (XIX — XX вв.): Материалы меж-дунар. конф. Москва, 14—15 июня 1994. М.: РОССПЭН, 1995.440 с.

438. Мерзлякова Г. В. Не будет подвигу конца.: О вкладе женщин Удмуртии в победу в Великой Отечественной войне. Ижевск: Удмуртия, 1989.120 с.

439. Мерцалов А. Н., Мерцалова JI. А. Довольно о войне? Воронеж, 1992. 101 с.

440. Митерев Г. А. В дни мира и войны. М.: Медицина, 1975. 255 с.

441. Мотревич В. П. Колхозы Урала в годы Великой Отечественной войны. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990.196 с.

442. Мотревич В. П. Материальное положение колхозников Среднего Урала в период Великой Отечественной войны (1941—1945) // Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (1937—1975). Свердловск: Уральск, гос. ун-т, 1981. С. 45—66.

443. Мотревич В. П. Личное подсобное хозяйство колхозников Среднего Урала в 1946—1958 гг. (По материалам бюджетных обследований) // Материальное благосостояние тружеников уральской советской деревни (1917—1985). Свердловск, 1988. С. 89—101.

444. Мотревич В. П. Развитие сельского хозяйства Урала в первые послевоенные годы (1946—1950). Свердловск, 1990.

445. Мотревич В. П. Сельскохозяйственное переселение на Урал в 40—50-е гг. // Современные концепции проблем истории советского Урала. Свердловск, 1991. С. 99—107.

446. Мотревич В. П. Сельское хозяйство Урала в показателях статистики (1941—1950 гг.). Екатеринбург: Наука. Урал, отделение, 1993. 306 с.

447. Мотревич В. П. Валовая продукция сельского хозяйства Урала (1941— 1960 гг.): Научный докл. Свердловск, 1991. 58 с.

448. Мотревич В. П. Динамика зернового производства на Урале в послевоенные годы (1946—1965) // Количественные методы в истории рабочего класса и крестьянства. Свердловск, 1991. С. 71—82.

449. Мотревич В. П. Всесоюзная перепись населения СССР 1939 года: Уральский регион: Сб. материалов / Сост. В. П. Мотревич. Екатеринбург: Изд-во Гуманитарного ун-та, 2002. 369 с.

450. Мошкин Н. А. Во имя Победы: Коммунисты Удмуртии — организаторы трудового подъема в годы Великой Отечественной войны. 2-е изд., доп. Ижевск: Удмуртия, 1975. 128 с.

451. Мошкин Н. А. Патриотизм трудящихся Удмуртии в годы Великой Отечественной войны. Ижевск: Удмурт, кн. изд-во, 1956. 71 с.

452. Мухаметдинов Г. Р. Деятельность партийных организаций Урала по укреплению дружбы и единства советских народов в годы войны // Урал в период Великой Отечественной войны: Тез. докл. и сообщений науч. конф. Уфа, 1990. С. 182—187.

453. Мы Победу приближали как могли: Материалы междунар. науч. конф., по-свящ. Великой Отечественной войне (с акцентом на события 1943 г.). Москва, 18—19 апреля 2003. Смоленск, 2003. 574 с.

454. Народ и война: 50 лет Великой Победы. СПб., 1995.

455. Народ отстоял Отчизну: К 50-летаю Победы в Великой Отечественной войне. М., 1995.

456. Народное хозяйство СССР в годы Великой Отечественной войны, 1941— 1945: Сб. статей. М., 1990.

457. Население России в XX веке: Исторические очерки: В 3 т. Т. 2: 1940— 1959 / РАН, Отд-ние истории, науч. совет по истор. демографии и истор. географии. Ин-т рос. истории. М.: РОССПЭН, 2001.416 с.

458. Население России и СССР: Новые источники и методы исследования. Екатеринбург, 1993.

459. Население Урала. XX век. История демографического развития. Екатеринбург, 1996.

460. Население и трудовые ресурсы уральской советской деревни: Сб. науч. тр. / АН СССР, Урал. науч. центр. Свердловск: УЕЦ СССР, 1987. 126 с.

461. Наумова А. Г. Колхозное крестьянство Урала — армии и тылу // Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. М.: Мысль, 1974. С. 287—292.

462. Наумова А. Г. Партийное руководство сельским хозяйством Пермской области в условиях Великой Отечественной войны // Из истории партийных организаций Урала (1917—1967): Учен. зап. / Перм. гос. ун-т. № 189. Пермь, 1967. С. 181— 192.

463. Наумова А. Г. Пермская партийная организация в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Пермь: Пермск. кн. изд-во, 1960. 108 с.

464. Наумова А. Г., Унгвицкий В. Н. Историография деятельности партийных организаций Урала в годы Великой Отечественной войны // Исследования по истории Урала. Вып. 5. Пермь, 1976.

465. Научно-практическая конференция «Великая Отечественная война: уроки и проблемы», посвященная 50-летию Победы: Тез. докл. / Пермский ун-т, Пермь, 1995. 143 с.

466. Оренбуржье в защите Отечества: Материалы науч.-практ. конф. / Орен. гос. пед. ин-т. Оренбург, 1995.108 с.

467. Островский В. Б. Колхозное крестьянство СССР. Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1967. 329 с.

468. Островский В. Б. Новый этап в развитии колхозного строя. М.: Политиздат, 1977. 271 с.

469. Осуществление ленинской аграрной политики партии в Советской Башкирии (1917—1980 гг.): Межвузовский науч. сб. Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1987.160 с.

470. От П. А. Столыпина до Б. Н. Ельцина: аграрный вопрос в России и Башкортостане: Материалы науч.-практ. конф. (6 февраля 1998 г.). Уфа, 1998. 123 с.

471. Очерки истории Башкирской организации КПСС. Уфа: Башкирск. кн. изд-во, 1973. 728 с.

472. Очерки истории Курганской области. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1968.476 с.

473. Очерки истории Курганской областной организации КПСС. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1977.407 с.

474. Очерки истории Оренбургской областной организации КПСС. 2-е изд., пе-рераб. и доп. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1983. 416 с.

475. Очерки истории Пермской областной партийной организации. Пермь: Пермск. кн. изд-во, 1971. 487 с.

476. Очерки истории Пермской областной партийной организации. 2-е изд., испр. и доп. Пермь: Кн. изд-во, 1986.678 с.

477. Очерки истории Удмуртской АССР. Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1962. Т. 2. 388 с.

478. Очерки истории Удмуртской организации КПСС. Ижевск: Удмуртия, 1968. 484 с.

479. Очерки истории Челябинской областной партийной организации. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1967. 500 с.

480. Очерки по истории Башкирской АССР. Т. 2. Уфа: Башкирск. кн. изд-во, 1966. 643 с.

481. Павлов Н. П. Крестьянство Удмуртии. 1946—1970. Историко-социо-логические очерки. Ижевск: Удмуртия, 1975. 244 с.

482. Пасс А. А. Партийное руководство потребительской и промысловой кооперацией Челябинской области в годы Великой Отечественной войны // Урал в период Великой Отечественной войны: Тез. докл. и сообщений науч. конф. Уфа, 1990. С. 101—104.

483. Пасхавер И. С. Сельское хозяйство СССР в показателях статистики. М.: Статистика, 1968.64 с.

484. Партийная организация Урала в годы Великой Отечественной войны / Под-гот.: П. Г. Агарышев, М. С. Дергач, М. Н. Евланова. Челябинск, 1975. 109 с.

485. Патоличев Н. С. Испытание на зрелость. М.: Политиздат, 1977. 287 с.

486. Перковский A. JI., Пирожков С. И. Демографические потери народонаселения Украинской ССР в 40-х годах // Украинский исторический журнал. 1990. № 2. С. 20—29.

487. Пихоя Р. Г. О внутриполитической борьбе в советском руководстве 1945— 1958 гг. // Новая и новейшая история. 1995. № 6. С. 3—14.

488. Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти, 1945—1991. 2-е изд., испр. и доп. Новосибирск: Сиб. хронограф, 2000. 678 с.

489. Плотников И. Е. Сельское хозяйство Курганской области в 1941— 1945 гг. // Зауралье в годы Великой Отечественной войны. Материалы науч.-практ. конф. Курган, 1995. С. 76—86.

490. Победители — потомкам: Прикамье в годы Великой Отечественной войны. Пермь: Звезда, 2000. 359 с.

491. Подвиг трудового Урала: Сб. статей. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1965.295 с.

492. Подливалов В. В. Борьба комсомольских организаций Курганской области за подъем зернового хозяйства в послевоенные годы (1946—1950 гг.) // Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири. Курган, 1971. С. 357—365.

493. Половников В. М. Партийное руководство социалистическим соревнованием тружеников колхозной деревни Западного Урала в период Великой Отечественной войны // Тр. / Перм. с/х ин-т. 1981. Т. 78. С. 70—78.

494. Поломский Н. А. Сбор средств по государственным военным займам и денежно-вещевым лотереям в Удмуртии в 1941—1945 гг. // Удмуртская АССР — фронту. Ижевск, 1988. С. 73—86.

495. Поляков JI. Е. Цена войны: Демографический аспект. М.: Финансы и статистика, 1985.136 с.

496. Попов Б. Т. Внедрение электроэнергии в сельскохозяйственное производство Урала в период четвертой пятилетки // Учен. зал. Молот, гос. пед. ин-та. Вып. 15. Молотов, 1957. С. 83—102.

497. Попов В. П. Причины сокращения численности населения РСФСР после Великой Отечественной войны // Социологические исследования. 1994. № 10. С. 76— 94.

498. Попов В. П. Крестьянство и государство (1945—1953). Париж: YMCA-Press, 1992. 298 с.

499. Попов В. П. Тирания после войны: состояние русской деревни, июнь 1945 —март 1953 гг. // Слово. 1991. № 11. С. 22—27.

500. Попов В. П. Голод 1946-го: причины трагедии // Степные просторы. 1992. № 10. С. 37—44.

501. Попов В. П. Голод и государственная политика (1946—1947 гг.) // Отечественные архивы. 1992. № 6. С. 36—60.

502. Попов В. П. Государственный террор в Советской России // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 20—31.

503. Попов В. П. Крестьянство и государство (июнь 1945 — март 1953 г.): Постановка проблемы // Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994. С. 552—561.

504. Попов В. П. Паспортная система в СССР. 1932—1976 // Социологические исследования. 1995. № 8. С. 3—14; № 9. С. 3—13.

505. Попов В. П. Региональные особенности демографического положения РСФСР в 40-е годы // Социологические исследования. 1995. № 12. С. 3—16; 1996. № 3. С. 91—99; № 4. С. 58—66.

506. Попов В. П. Крестьянские налоги в 40-е гг. // Социологические исследования. 1997. №2. С. 95—114.

507. Попов В. П. Экономическая политика Советского государства. 1946— 1953 гг. Тамбов: Изд-во Тамбовского гос. тех. ун-та, 2000.222 с.

508. Попов В. П. Неизвестная инициатива Хрущева // Отечественные архивы. 1993. №2.

509. Попов В. П. Государственный резерв хлеба в СССР и социальная политика// Социс. 1998. № 5. С. 24—33.

510. Попов В. П. Хлеб как объект государственной политики в СССР в 40-е гг. // Отечественная история. 2000. № 2. С. 49—66.

511. Попов В. П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы // Отечественная история. 2001. № 3. С. 61—76.

512. Попов В. Ф. Внедрение электрической энергии в сельскохозяйственное производство Урала в период четвертой пятилетки (1946—1950 гг.) // Учен. зап. Перм. пед. ин-та. 1957. Вып. 15. С. 83—102.

513. Попов В. Ф. Развитие электроэнергетики Урала в годы Великой Отечественной войны // Урал в период Великой Отечественной войны. Свердловск, 1986. С. 10—13.

514. Потемкина М. Н. Реэвакуационный процесс и его последствия для Уральского региона (1941—1945 гг.) / 50-летию Победы: Тез. докл. науч.-практ. конф. Челябинск, 1995. С. 86—88.

515. Проблемы истории современной советской деревни. 1946—1973 гг.: Материалы конф. 19—21 ноября 1973 г. М.: Наука, 1975. 508 с.

516. Проблемы истории советского крестьянства: Сб. статей / АН СССР, Ин-т истории СССР. М.: Наука, 1981. 349 с.

517. Проблемы экономической и социально-политической истории Удмуртии. Ижевск: Удм. ин-т истории, языка и лит-ры УрО РАН, 2001.284 с.

518. Прядеин В. С. Периодизация отечественной исторической науки 20 века: Новая постановка вопроса // Урал в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.: Тез. докл. науч.-практ. конф. Екатеринбург: УрО РАН, Ин-т истории и археологии, 1995. С. 266—271.

519. Пыжиков А. В. Советское послевоенное общество и предпосылки хрущевских реформ // Вопросы истории. 2002. № 2. С. 33—43.317. 50 лет Великой Победы в жизни и исторической судьбе России. Материалы междунар. науч. конф. СПб., 1995.

520. Пятницкий П. П. Обязательные поставки колхозами сельскохозяйственной продукции государству. М., 1951.45 с.

521. Пятницкий П. П. Договорные отношения МТС с колхозами. М.: Изд-во АН СССР, 1955. 95 с.

522. Развитие сельского хозяйства СССР в послевоенные годы (1946—1970 гг.). М., 1972.

523. Развитие сельского хозяйства в Свердловской области за годы Советской власти (1917—1987 гг.). Свердловск, 1987.

524. Развитие социалистической экономики СССР в послевоенный период. М.,1965.

525. Республика Башкортостан в XX в. Теория. Методология. Историография: Сб. науч. тр. Уфа: Восточный ун-т, 1998. 231 с.

526. Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны. 1941— 1945 гг. Материалы науч. конф., посвящ. 50-летию Победы над фашизмом. Уфа, 1995.

527. Республика Башкортостан в годы Великой Отечественной войны. 1941— 1945 гг. Материалы науч. конф., посвященной 55-летию Победы над фашизмом. Уфа: АН Респ. Башкортостан, 2000. 91 с.

528. Родионов Н. А. Прием, размещение и трудовая деятельность эвакуированного населения в Удмуртской АССР. 1941—1945 гг. // В годы суровых испытаний: о ратном и трудовом подвиге сынов и дочерей Удмуртии: Сб. статей. Устинов, 1986. С. 141—163.

529. Рогалина Н. А. Советская доколхозная деревня на переломе. М.: Изд-во МГУ, 1990.243 с.

530. Россия. XX век. Кн. 1: Судьбы российского крестьянства. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1995. 624 е.; Кн. 2: Советская историография. М.: Российск. гос. гума-нит. ун-т, 1996. 592 с.

531. Россия в XX веке. Историки мира спорят. М.: Наука, 1994. 750 с.

532. Русинов И. В. Неперспективная деревня: от догмы к истине II Вопросы истории КПСС. 1990. № 8. С. 50—63.

533. Рябинин Б. О. Электрификация уральских колхозов. М.: Госполитиздат,1948.

534. Савушкин JI. М. Идеология советского тыла: проблемы и противоречия. 1941—1945 гг.: (Опыт деятельности партийных организаций тыловых районов РСФСР). Воронеж: Изд-во Воронеж ун-та, 1990.193 с.

535. Садретдинов М. Г. Развитие электроэнергетики Башкирии в 1941— 1945 гг. // Урал в период Великой Отечественной войны (Информационные материалы). Свердловск, 1986. С. 13—15.

536. Саматов В. А. и др. История советского Урала, 1946—1975. Свердловск,1983.

537. Сахаров А. Н. Новая политизация истории или научный плюрализм? // Новая и новейшая история. 1993. № 6. С. 87—94.

538. Свирина М. Ю. А был ли раб? (Об общественных настроениях колхозного крестьянства в предвоенные годы) // Проблемы Отечественной истории. Вып. 2. М., 1993. С. 60—84.

539. Сен А. Политическая экономия голода // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С. 186—188.

540. Сергеев С. С. Организационно-хозяйственное укрепление колхозов и укрупнение мелких сельскохозяйственных артелей. М., 1951.

541. Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С. 285— 287.

542. Советская деревня в первые послевоенные годы, 1946—1950 / И. М. Волков, Б. И. Ноткин, Ю. П. Денисов и др. М.: Наука. 1978. 511 с.

543. Советская Удмуртия в годы Великой Отечественной войны / Удмуртский НИИ. Устинов, 1985.175 с.

544. Советская экономика в период Великой Отечественной войны. 1941— 1945 гг. М.: Наука, 1970. 502 с.

545. Советский тыл в Великой Отечественной войне / Под общ. ред. П. Н. Поспелова. Кн. 1: Общие проблемы. М.: Мысль, 1974. 300 е.; Кн. 2: Трудовой подвиг народа. М.: Мысль, 1974. 367 с.

546. Советский тыл в первый период Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1988.422 с.

547. Советский тыл в период коренного перелома в Великой Отечественной войне, ноябрь 1942—1943. М.: Наука, 1989. 392 с.

548. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т. 2: Апогей и крах сталинизма. М.: РГГУ, 1997. 757 с.

549. Советское крестьянство. Краткий очерк истории (1917—1970). 2-е изд. М.: Политиздат, 1973. 592 с.

550. Соколов П. В. Война и людские ресурсы. М.: Воениздат, 1961.192 с.

551. Сорокин П. А. Об основных условиях возможности возрождения нашего народного хозяйства// Социологические исследования. 1994. № 2. С. 3—15.

552. Социально-экономическое развитие Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Челябинск, 1985.

553. СССР и холодная война. М., 1995.

554. Страницы истории Башкортостана XX века: Сб. статей. Уфа: Гилен, 1998. 213 с.

555. Сухаревский Б. Советская экономика в Великой Отечественной войне. М.: Госпланиздат, 1945. 39 с.

556. Теряева А. П. Труд в колхозах во время Великой Отечественной войны. М.: Сельхозгиз, 1947.127 с.

557. Тиунов В. Электрификация колхозной деревни. Пермь: Облизд-во, 1946.46 с.

558. Толмачева Р. П. Укрепление материально-технической базы сельского хозяйства Урала в годы четвертой пятилетки (1946—1950 гг.) // Проблемы истории современной советской деревни. 1946—1973. М.: Наука, 1975. С. 310—317.

559. Толмачева Р. П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы (1946— 1950 гг.). Томск: Изд-во Томского ун-та, 1979. 220 с.

560. Толмачева Р. П. Колхозы Урала в 50-е годы. Томск, 1981.191с.

561. Толмачева Р. П. Повышение материального уровня колхозников Урала в 1946—1958 гг. // Материальное благосостояние тружеников уральской советской деревни (1917—1985 гг.): Сб. науч. тр. Свердловск: УрО АН СССР, 1988. С. 75—88.

562. Толмачева Р. П. Динамика численности колхозного населения Урала в послевоенные годы (1945—1959 гг.) // Ленинский кооперативный план и современная деревня. Ростов-на-Дону, 1980. С. 191—197.

563. Толмачева Н. С. и др. Мы приближали победу. Екатеринбург, 2000.

564. Томан Б. А. Великая Отечественная: Известное и неизвестное // Вопросы истории КПСС. 1990. № 9. С. 83—96.

565. Томан Б. А. Новое фундаментальное издание по истории Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. 2000. № 6. С. 3—17.

566. Трапезников С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос: В 2 т. 3-е изд. Т. 2. М.: Мысль, 1983. 591 с.

567. Трифонов А. Н. Колхозная торговля на Урале в период Великой Отечественной войны (1941—1945) // Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (1937—1975). Свердловск: Урал. гос. ун-т, 1981. С. 67—81.

568. Трифонов А. Н. Продовольственное положение на Урале накануне и в годы Великой Отечественной войны (1938—1945). Екатеринбург: Изд-во УГТУ— УПИ, 1993. 171 с.

569. Трудовые подвиги трудящихся Коми-Пермяцкого округа в годы Великой Отечественной войны. Пермь. 1985.45 с.

570. Трудовые ресурсы и здоровье населения. М.: Наука, 1986.256 с.

571. Тюрина А. П. Формирование кадров специалистов и организаторов колхозного производства. 1946—1958 гг. М.: Наука, 1973. 311 с.

572. Улитин С. Д. Могучий источник Великой Победы. Деятельность партийных организаций РСФСР по укреплению союза рабочих и крестьян в годы Великой Отечественной войны. Петрозаводск, 1981.

573. Урал — фронту / П. Г. Агарышев, М. Н. Евланова, А. Г. Наумова и др.; Под ред. А. В. Митрофановой. М.: Экономика, 1985.344 с.

574. Урал в период Великой Отечественной войны: Тез регион, науч. конф., посвященной 45-летию Победы. Уфа: Изд-во БГУ, 1990.248 с.

575. Урал в стратегии второй мировой войны: Материалы Всерос. науч. конф., посвящ. 55-летию Победы в Великой Отечественной войне. Екатеринбург: СВ-96, 2000. 360 с.

576. Удмуртия в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) / Рос. акад. наук, Урал, отд-ние, Удм. ин-т истории, языка и лит. Ижевск, 1996. 307 с.

577. Фронт и тыл в годы Великой Отечественной войны: история, итоги, уроки: Тез. докл. / Уфим. гос. авиац. техн. ун-т. Уфа, 1995.48 с.

578. Футорянский JI. И. Вклад оренбуржцев в Великую Победу (Материал в помощь пропагандистам, лекторам, политинформаторам). Оренбург: Общество «Знание», 1985.20 с.

579. Футорянский JI. И. Оренбуржье — Великой Победе. Оренбург: ОГПИ, 1994. 54 с.

580. Хамидуллин Г. 3. Сельское хозяйство Башкирии за 25 лет / Под ред. Р. М. Раимова. Уфа: Башгосиздат, 1944. 32 с.

581. Хлевнюк О. В. 26 июня 1940 года: Иллюзии и реальности администрирования // Коммунист. 1989. № 9. С. 86—96.

582. Хлевнюк О. В. 30-е годы: Кризисы, реформы, насилие // Свободная мысль. 1991. № 17. С. 75—87.

583. Хлевнюк О. В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929—1941 годы // Свободная мысль. 1992. № 13. С. 73—84.

584. Хлевнюк О. В. Советская экономическая политика на рубеже 1940—1950-х годов и «Дело Госплана» // Отечественная история. 2001. № 3. С. 77—89.

585. Хмелев В. В., Чудиновских А. А. Атеистическое воспитание тружеников уральского села в предвоенные годы (1933—1941 гг.) // Развитие культуры уральской советской деревни (1917—1987 гг.). Свердловск, 1990. С. 45—53.

586. Храмкова Е. JI. Экономика России периода Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.: историография проблемы / Самарский гос. пед. ун-т. Самара: СамВен, 1996.222 с.

587. Цыганов В. Б. Формирование административно-командной системы управления колхозами Урала (1939 — июнь 1941 г.). Свердловск, 1991.

588. Чадаев Я. Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Мысль, 1985.494 с.

589. Челябинская область за 40 лет Советской власти. Сб. статей / Под ред. Н. И. Горшенева, Ф. М. Шишкалова. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1957.675 с.

590. Челябинская область в Великой Отечественной войне. 1941—1945. Краткая хроника. Челябинск: Юж-Урал. кн. изд-во, 1975. 88 с.

591. Черепанов В. В. Помощь советского народа фронту в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945: Историографическое исследование. М.: Изд-во гуман. акад., 1994.157 с.

592. Чернявский У. Г. Война и продовольствие. Снабжение городского населения в Великую Отечественную войну (1941—1945 гг.). М.: Наука, 1964. 208 с.

593. Чинчиков А. М. Историография трудового подвига советского крестьянства (1941—1976). Саратов: Изд-во СГУ, 1977.177 с.

594. Чистяков В. Б. Подготовка кадров руководителей колхозного производства в 1946—1950 гг. // Проблемы истории современной советской деревни. 1946—1973. М.: Наука, 1975. С. 371—379.

595. Чистяков В. Б. Формирование состава специалистов и работников массовых профессий в сельском хозяйстве Российской Федерации (1945 — конец 1950 годов). М.: МАДИ (ТУ), 1996.176 с.

596. Чкаловская область в третьей пятилетке. Чкалов: Чкаловское кн. изд-во, 1939. 25 с.

597. Швыдченко В. И. Оренбургская партийная организация в годы Великой Отечественной войны //Ученые зап. ОГПИ. Вып. 25. Оренбург, 1967. 186 с.

598. Шигалин Г. И. Народное хозяйство СССР в период Великой Отечественной войны. М.: Соцэкгиз, 1960. 278 с.

599. Шмелев Г. И. Личное подсобное хозяйство. М., 1985.

600. Шмелев Г. И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М.: Наука, 2000.255 с.

601. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны: Материалы меж-дунар. науч. конф. СПб., 1997.

602. Южный Урал в годы Великой Отечественной войны. Материалы и тез. регион. науч.-практ. конф., посвящ. 55-летию Победы. Оренбург: Оренбургская губерния, 2000.145 с.

603. Ямаева Л. А. Историография проблем партийного руководства сельским хозяйством Башкирии в годы Великой Отечественной войны // Вопросы историографии Башкирской областной партийной организации: Межвуз. сб. науч. статей. Уфа: БГУ, 1990. С. 29—39.

604. VI. ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ ДИССЕРТАЦИЙ

605. Агафонов А. И. Партийное руководство Советами Западного Урала в годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Пермь, 1974. 28 с.

606. Ахмадиева Н. В. Колхозное крестьянство Башкортостана в 1945—1965 гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Уфа, 2000. 22 с.

607. Аюпов Р. С. Башкирия в годы Великой Отечественной войны: Дис. д-ра ист. наук. Уфа, 1995.474 с.

608. Белоногов М. Г. Партийное руководство колхозным строительством в послевоенные 1945—1950-е годы (на материалах Тюменской и Курганской областей): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1970.

609. Волков И. М. Колхозы и колхозное крестьянство СССР в первые послевоенные годы (1946—1950 гг.): Автореф. дис. . д-ра ист. наук. М.: Изд-во Московского ун-та, 1968. 31 с.

610. Давлетшин Р. А. История крестьянства Башкортостана в 1917—1940 гг.: Дис. д-ра ист. наук. Уфа, 2000.442 с.

611. Денисевич М. Н. Индивидуальные хозяйства в политике Советского государства в 30-е — первой половине 80-х гг.: (на материалах Урала): Дис. д-ра ист. наук. Екатеринбург, 1992.457 с.

612. Дементьев Б. П. Исторический опыт идеологической работы коммунистов в годы Великой Отечественной войны (на материалах партийных организаций Урала): Автореф. дис. д-ра ист. наук. Л., 1990.24 с.

613. Димони Т. М. Социальный протест в колхозной деревне 1945—1960 гг. (На материалах Европейского севера России): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Вологда, 1996.

614. Зейналова Л. М. Социальная политика по отношению к крестьянству (сер. 40-х — сер. 60-х годов. На материалах РСФСР). Историография вопроса: Автореф. дис. канд. ист. наук. Саратов, 1995.

615. Зима В. Ф. Голод в СССР 1946—1947 годов. (Происхождение и последствия): Дис. д-ра ист. наук. М., 1996. 311 с.

616. Илишев Г. Ш. Деятельность Башкирской партийной организации по укреплению колхозного строя в период предвоенных пятилеток (1933—1940 гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1969. 23 с.

617. Кабанов П. А. Аграрная политика ВКП(б). 1946—1952 гт. (Проблематика и освещение в советской историографии): Дис. канд. ист. наук. Воронеж, 1990.210 с.

618. Кинзебулатов X. Б. Колхозное крестьянство Башкирии в годы Великой Отечественной войны: Дис. канд. ист. наук. М., 1953. 328 с.

619. Корнилов Г. Е. Уральская деревня в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.): Автореф. дис. (научного доклада). д-ра ист. наук. М., 1993. 62 с.

620. Кодинцев А. Я. Крестьянство Курганской области в 1941—1953 гг.: Дис. . канд. ист. наук. Курган, 2000.

621. Мамяченков В. Н. Материальное положение колхозного крестьянства Урала в послевоенные годы (1946—1960 тт.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 1999.23 с.

622. Мотревич В. П. Развитие сельского хозяйства на Урале в 1940-е годы: Автореф. дис. (научного доклада). д-ра ист. наук. Екатеринбург, 1993.42 с.

623. Мухаметдинов Г. Р. Братское сотрудничество трудящихся БАССР с трудящимися других республик и областей в годы Великой Отечественной войны: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1978. 20 с.

624. Павлов Н. П. Крестьянство Удмуртии в 1946—1970 тт. Исследования социального развития: Дис. д-ра ист. наук. Ижевск, 1976. 374 с.

625. Форсова Н. К. Партийно-политическая работа партийной организации Урала среди колхозного крестьянства в годы Великой Отечественной войны (1941— 1945 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1988.25 с.

626. Чистяков В. Б. Производственные кадры сельского хозяйства Российской Федерации. 1945—1965: Автореф. дис. . д-ра ист. наук. М., 1999. 40 с.

627. Ямаева JI. А. Партийное руководство сельским хозяйством Башкирии в годы Великой Отечественной войны: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1987.20 с.