Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л.Н. Толстого "Война и Мир"

Санаева, Ирина Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л.Н. Толстого "Война и Мир"

Год: 2007
Автор научной работы: Санаева, Ирина Викторовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Калининград
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л.Н. Толстого "Война и Мир"'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л.Н. Толстого "Война и Мир""

На правах рукописи

САНАЕВА Ирина Викторовна

АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА В РОМАНЕ Л.Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР» (дихотомия «добро - зло»)

10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кавдидата филологических наук

Калининград - 2007

003159726

Работа выполнена в Российском государственном универцитете имени Иммануила Канта ,

Научный руководитель - кандидат филологических наук, профессор

Ведущая организация - Саратовский государственный университет

совета К 212 084 04 при Российском государственном университете им Иммануила Канта (236000, г. Калининград, ул Чернышевского, 56, факультет филологии и журналистики, ауд 203)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского государственного университета им И Канта

Алимпиева Роза Васильевна

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Гезсгляр Светлана Яковлевна

- кандидат филологических наук, доцент Островерхая Ирина Владимировна

Защита состоится 29 октября в ___ часов на заседании диссертационного

2007 г

Ученый се1фетарь диссертационного совета

О Л Кочеткова

В настоящее время в общей проблематике когнитивной лингвистики все большую значимость приобретает рассмотрение языка в аспекте его соотнесенности с аксиологическими категориями этической, эстетической и этнокульту-рологической направленности Развитие функционального направления, обращение к прагматическому аспекту исследования языковой системы выдвинули феномен оценки на одно из центральных мест как в отечественном, так и зарубежном языкознании

В научной литературе активно обсуждаются вопросы объема и содержания понятия «оценка», природы и типов языковых оценок, статуса оценки как лингвистической категории (В И Абаев, Н Д Арутюнова, В А Василенко, Е М Вольф, Л П Дронова, А Ф Журавлев, А А Ивин, М А Лукьянова, Т В Марке-лова, М В Пименова, О В Сахарова, Л Н Столович, В Н Телия, В И Шахов-ский, М Якубович и др)

Конечной целью всех исследований в рамках антропоцентризма является целостное описание представления о мире определенной нации через призму ее языка, то есть через соответствующие языковые картины мира, в структуре которых одно из центральных мест занимает их аксиологический фрагмент, где получает отраженность определенное видение человека в аспекте его интерпретирующего, избирательного отношения к миру Приблизиться к подобной цели можно только с помощью более частных исследований на основе создания комплексного научного алпарата анализа, который бы мог в полной мере способствовать установлению семантики эксплицитных оценок и имплицитных оценочных смыслов

Данными обстоятельствами и определяется актуальность настоящей диссертационной работы, объектом исследования в которой является аксиологический аспект языковой картины мира романа-эпопеи «Война и мир», представляющего микротекст идиостиля великого русского писателя ЛН Толстого, а предметом исследования - языковые средства выражения ценностных категорий, определяемых дихотомией «добро - зло»

Исследуемый нами роман «Война и мир» - это «идейно-художественное целое», "которое «органически вбирает в себя философские медитации Толстого» (Г Б Курляндская), «открывшего новую страницу в изображении внутреннего мира человека» (Н Г Чернышевский) Кроме того, имея в виду, что аксиология как философская категория определяет ценностные ориентиры в различных культурологических системах, актуальным считаем также частичное привлече- Г, ние к проводимому анализу сопоставительных данных другого языка (француз-

ского), поскольку подобный анализ способствует выявлению национального своеобразия лингвистических языковых репрезентаций исследуемой нами фило-софско-этической категории, а также более глубокому осознанию специфики реализации изучаемого материала в художественном тексте и системе русского языка в целом

Цель данной диссертационной работы состоит в выявлении лексических репрезентаций ценностных категорий в романе Л Н Толстого «Война и мир», определяемых спецификой традиционного - онтологического - и современного -рефлексивного - сознания

Достижению поставленной цели подчинено решение следующих задач

• установить аксиологическую сущность русской концептуальной картины мира в ее соотнесенности с национальными культурологическими приоритетами,

• определить структурно-эстетическую значимость дихотомической парадигмы «добро — зло» как ядерного компонента аксиологического фрагмента языковой картины мира исследуемого романа

• охарактеризовать план содержания аксиологического фрагмента и его составляющих, входящих в концептосферу рассматриваемого романа,

• выявить лексический состав плана выражения изучаемого фрагмента в его соотнесенности с эмпирическими и трансцендентальными ценностями,

• установить функциональную иерархию и частотность использования лексических средств - репрезентаторов отмеченных ценностных категорий,

• определить парадигматическую и эстетическую значимость соответствующих номинаций в образной парадигме рассматриваемой художественной системы,

• выявить соответствующие контекстуальные синонимические ряды в их структурной сопоставленности и противопоставленности друг другу,

• провести выборочный сопоставительный анализ исследуемых русских лексем с их эквивалентами, зафиксированными в тексте французского перевода Установить степень смысловой и эстетической идентичности русских и французских лексем

Интерес к роману «Война и мир», «равного которому по художественным качествам, по глубине содержания и широте охвата жизни не знает никакая другая литература в мире» (Н К Гудзий), - неизменно активен со стороны ученых-филологов, в том числе и лингвистов (В В Виноградов, Д С. Лихачев, Д И Пи-

сарев, Н Н Страхов, И В Лебедева, А П Скафтымов, Р В Алимпиева, В Ф Асмус, Н И Воронина, Е А Голушкова, Н Ф Ежова, Е Н Кулреянова, В В Кро-мер, Т С Конкина, Т Л Мотылева, Т В Плахотишина, Е В Пашкова, И А Потапов, А Ситарский, Н К Фролов, Л В Ячменева) Однако до сих пор целый ряд вопросов как литературоведческого, так и лингвистического характера, связанных с творчеством Л Н Толстого, остается малоизученным В их числе находится и вопрос о специфике языковых репрезентаций аксиологических кагегорий, отраженных в концептосфере романа Это и определяет научную новизну данной диссертационной работы, в которой впервые осуществлено комплексное исследование одного из наиболее значимых фрагментов языковой картины мира романа - аксиологического фрагмента

Материалом для диссертационного исследования послужили извлеченные из романа Л Н Толстого «Война и мир» методом сплошной выборки более 6500 примеров, фиксирующих лексические средства обозначения отраженных в романе ценностных категорий, а также соответствующие им лексические экспли-каторы из текста французского перевода

Достижению заявленной цели и выполнению поставленных задач служит традиционная комплексная методика исследования, включающая методы описательного, контекстуального, функционально-семантического, сопоставительного анализа, прием трансформации, метод количественных подсчетов Кроме того, в процессе анализа привлекались данные толковых и двуязычных словарей русского и французского языков

Теоретическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней результаты наблюдений и выводов могут способствовать дальнейшей разработке теоретических проблем когнитивной лингвистики, в том числе ее аксиологического аспекта, лингвокультурологии, лексикологии, семасиологии и лингвистики текста

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его материалов и выводов в разработке и преподавании вузовских спцкурсов по проблемам когнитивной лингвистики и лингвистической аксиологии, по лингвистическому анализу художественного текста, теории и практике художественного перевода, а также в практике школьного и вузовского преподавания при изучении творчества Л Н Толстого

Апробация работы Основные теоретические положения и практические результаты исследования обсуждались на заседании кафедры истории русского языка и сравнительного языкознания Российского государственного университе-

та им И Канта, докладывались автором на ежегодных научных семинарах аспирантов данного университета, на Международной научной конференции «Образы России в отечественной и мировой словесности, истории и культуре» (Калининград, 2006)

В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, на защиту выносятся следующие

1 План выражения дихотомии «добро - зло», формирующийся лексическими экспликаторами соответствующей аксиологической субстанции в языковой картине мира, отраженной в романе Л Н Толстого «Война и мир», отличается подвижностью и открытостью своих компонентов, что обусловливает их тесные синонимические связи

2 При выражении авторской позиции, получающей непосредственную отра-женность в языковой картине мира романа «Война и мир», особую значимость приобретают языковые репрезентации аксиологических категорий, соотнесенных не с эмпирическим, а с трансцендентальным сознанием

3 Л Н Толстой, органично связанный в своем мировоззрении с аксиологической системой, характеризующей русскую национальную картину мира и русский менталитет, имеет свой собственный взгляд на целый ряд аксиологических категорий, например на степень адекватности категорий «добро», «красота» как компонентов аксиологической триады Истина - Добро - Красота

4 Главной константой авторской аксиологической системы ЛН Толстого является «добро» Именно данная оценочная категория является ключевой в соответствующем фрагменте рассматриваемой картины мира и соотносится с наиболее развернутой лексической парадигмой своих репрезентаций

5 Дихотомия «добро - зло», представленная в идиостиле романа «Война и мир», позволяет утверждать, что в структуре данного идиостиля, а именно в его аксиологическом фрагменте выражаются не два, четко противопоставленных друг другу концепта («добро» - «зло»), а единый антонимический концепт, где соответствующие понятия не всегда строго отграничиваются друг от друга, что подтверждается наличием репрезентаций этих противопоставленных ментальных понятий посредством идентичных языковых средств.

Структура и краткое содержание работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей список использованной научной литературы, словарей и энциклопедических изданий

Во введении аргументируется выбор темы диссертации, определяются предмет, объект, цели и задачи исследования, указывается материал исследования и методы его анализа, обосновывается актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту

В первой главе «Теоретические основы исследования», состоящей из трех параграфов, обсуждаются основные проблемы когнитивной лингвистики в их соотнесенности с аксиологическими категориями этической, эстетической и этнокультурной направленности

В первом параграфе «Концепт как ключевое понятие лингвистических исследований» рассматриваются различные подходы к содержанию термина концепт (Д С Лихачев, А Вежбицкая, Е С Кубрякова, Ю С Степанов, В В Ко-лесов, 3 Д Попова, И А Стернин, С А Аскольдов и др ), анализ которых позволяет сделать заключение, что все существующие в науке определения данного термина мотивированны и важны Вместе с тем сложность содержательного объема понятия «концепт», его относительная новизна и, как следствие, недостаточная разработанность в современной науке обусловливают отсутствие единой, общепринятой дефиниции этого понятия

В качестве рабочего нами принимается определение термина концепт, принадлежащее Е С Кубряковой, согласно которому концепт - это «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» Одновременно с этим наше понимание данного термина основывается также на теоретических предпосылках, представленных в работах В В Колесова, на основе которых концептуальное значение понимается как результат дошедших до нас предыдущих культурных движений смысла, начиная с «перво-смысла»

В данном параграфе рассматриваются также вопросы, касающиеся структуры концепта (Ю С Степанов, 3 Д Попова, И А Стернин, Ю Н Караулов, А А Залевская), его соотнесенности со словом как компонентом национального самосознания (В Гумбольдт, А А Потебня, Е С Кубрякова, В В Колесов, А П Бабушкин и др) и специфики реализации концепта в художественном тексте (С А Аскольдов, В В Колесов, В А Маслова и др)

Во втором параграфе «Картины мира» рассматриваются разновидности картин мира (когнитивная, языковая и художественная) При этом мы исходим из того, что сам термин картина мира относится к числу важнейших понятий

науки и культуры Он применяется для обозначения мировоззренческих структур, лежащих в фундаменте культуры определенной исторической эпохи, а также используется как средство выражения тех представлений о мире, которые являются особым типом научного, теоретического знания Однако и этот термин требует более четкого осмысления, поскольку «неопределенность данного термина не позволяет представителям разных дисциплин понять друг друга, достичь согласования в описании мира средствами разных наук» (3 Д Попова, И А Стернин)

В настоящее время под картиной мира в самом общем ее представлении понимается упорядоченная совокупность знаний о действительности, «целостный, глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека» (В А Маслова) Картина мира трактуется также «как ментальная репрезентация культуры» (ЛИ Гришаева) При разработке данной проблемы следует также учитывать, что формирование концептуальной картины мира -очень сложный и длительный процесс, анализ которого предоставляет возможность исследовать когнитивную модель интерпретации того или иного фрагмента действительности, соотнесенную с определенной этнокультурой, ибо «национальное своеобразие состоит в наличии/отсутствии у этноса тех или иных концептов, их ценностной иерархии, в специфике системы связей», т е «каждый язык - это особое уравнение, особое уравновешивание того, что говорится, и того, о чем умалчивается» (С Л Гехтляр)

Образ мира, отраженный в сознании человека, находит свое выражение в языке, обусловливая конструирование языковых картин мира Их теоретическим осмыслением в настоящее время занимаются многие ученые (НД Арутюнова, А Вежбицкая, Ю Д Апресян, 3 Д Попова, И А Стернин, А П Бабушкин, А Д Шмелев, Т В Булыгина, А А Залевская, А А Зализняк, И Б Левонтина, Е В Урысон, Е С Яковлева и др ), в работах которых языковая картина мира в ее противопоставленности когнитивной, заключающей в себе концепты, образующие концептосферу народа, трактуется в виде «значений языковых знаков, образующих совокупное семантическое пространство языка», и, следовательно, отражающих определенный способ категоризации и концептуализации мира в соответствующей этнокультуре

Результатом фиксации концептосферы вторичными знаковыми системами является и художественная картина мира, заключающая в себе языковую личность ее создателя В тексте литературного произведения автор выражает свое восприятие мира и дает свою оценку окружающей действительности, открывая

тем самым, по образному выражению Л Н Толстого, «внутреннюю работу своей души» При этом художественная картина мира может содержать, наряду с общекультурными концептами, индивидуальные, присущие только авторскому восприятию действительности, так как «художественный текст формируется образом автора и его точкой зрения на объект изображения» (Л Я Гинзбург) Являясь индивидуально-авторской, художественная картина мира, таким образом, несет в себе черты языковой личности ее создателя

В третьем параграфе «Аксиология как наука о ценностных категориях» рассматриваются общие закономерности ценностных отношений в их философском осмыслении, раскрывается содержание термина аксиология, который был введен науку в 1902 г французским философом П Липи, а в 1904 г был представлен Э фон Гартманом в качестве одной из основных составляющих в системе философских дисциплин Однако в настоящее время данный термин используется не только в философии и социологии, но и в таких научных дисциплинах, как культурология и лингвистика По существу, все многообразие предметов человеческой деятельности, общественных отношений и включенных в их круг природных явлений может выступать в качестве объектов ценностного отношения, т е оцениваться в плане добра - зла, истины - неистины, красоты - безобразия, допустимого - запретного, справедливого - несправедливого

Способы и критерии, на основании которых производятся сами процедуры оценивания соответствующих явлений, закрепляются в общественном сознании и культуре как «субъектные ценности», выступая ориентирами деятельности человека

Каждое общество может характеризоваться специфическим набором и иерархией ценностей, система которых выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции, системы ценностных ориентации личности

В настоящее время в общей теории ценностей выделяют целый ряд направлений, среди которых особое место занимают натуралистический психологизм (А Мейнонг, Р Б Перри, Дж Дьюи, К И Льюис), культурно-исторический релятивизм (Ж Дальтей, О Шпенглер, Дж Тойнби, П А Сорокин) и трансцендентализм (В Виндельбанд, Г Риккерт, М Шеллер) В плане философско-этической направленности данной диссертационной работы особый интерес для нас представляет именно трансцендентализм, согласно которому ценность - это идеальное бытие, бытие нормы, соотносящееся не с эмпирическим, а с «чистым», трансцендентальным, сознанием, не зависящим от человеческих потребностей и желаний

Исхода из того, что для человеческого сознания оценочная деятельность столь же естественна, как и познавательная, и что непосредственным выразителем акта сознания является язык, представляется вполне мотивированной его соотнесенность с ценностными категориями этической, эстетической и этнокуль-турологической направленности Данный аксиологический аспект получает непосредственную отраженность в общем направлении когнитивной лингвистики (Н Д Арутюнова, Е С Кубрякова, Т В Булыгина, Е М Вольф, А Ф Журавлев, Т В Маркелова, 3 Д Попова, И А Стернин, В Н Телия, В И Шаховский, А Д Шмелев, Г В Звездова, Г И Берестнев, Р В Алимпиева, Л П Дронова, и др ), значительно обогащая и расширяя наши представления о структуре языковых картин мира посредством выделения в соответствующих структурах как особого объекта исследования их аксиологического фрагмента Не случайно еще в глубокой древности были сформулированы три основополагающих для общей теории ценностей вопроса «Что есть истина9», «Чю есть добро?» и «Что есть красота?» И, хотя каждый из них был направлен на выявление определенного класса ценностей (соответственно познавательных, нравственных, эстетических), решения их оказываются органически связанными друг с другом Данный факт представляется вполне закономерным, поскольку эстетическая ценность (как и познавательная, нравственная) не может быть понята вне определенной системы ценностного отношения

Эти общие закономерности ценностных отношений в их философском осмыслении легли в основу русской теории ценностей, в результате чего именно концепты «истина», «добро», «красота», оказались в центре аксиологического фрагмента русской национальной картины мира, реализуясь в идее триединства Истина - Добро - Красота (Н О Лосский, Вл Соловьев, Л Н Столович, П А Флоренский и др ).

Будучи в своих философско-этических исканиях непосредственно связанным с теорией ценностей, порожденной русской менгальностью, Л Н Толстой внес в нее существенные коррективы Из трех составляющих «великое» триединство главным для него является Добро в его постоянной противопоставленности Злу Добро, как считает писатель, есть вечная, высшая цель жизни Остальные же структурно-смысловые компоненты триединства - Красота, Истина - осмысляются Л Н Толстым лишь как средства воплощения или достижения Добра, которое, по его мнению, «есть то, что никем не может быть определено, но что определяет все основное» Поэтому вполне закономерно, что ключевым концептом в аксиологическом фрагменте языковой картины мира, репрезентируемой всем

творчеством Л Н Толстого, и в первую очередь его романом-эпопеей «Война и мир», является категория Добра в ее постоянном взаимодействии и противоборстве с категорией Зла

Вторая глава «Лексические средства выражения дихотомии «добро -зло» в картине мира романа-эпопеи Л Н Толстого "Война и мир"», включающая три параграфа, посвящена исследованию специфики лексических репрезентаций данной дихотомии, определяемой двумя антонимическими, но входящими в структуру единой смысловой парадигмы концептами «добро» - «зло»

Непосредственными составляющими плана содержания рассматриваемой дихотомии являются входящие в ее состав частные системно соотнесенные структуры истина - ложь, любовь - ненависть, жизнь - смерть, гармония - дисгармония Однако в лингвокулътурном пространстве романа в качестве наиболее адекватного ее выразителя выступает дихотомия «прекрасное - безобразное» ведь добро, с точки зрения нравственных принципов христианства, не может не быть прекрасным, как и прекрасное, в свою очередь, не может не быть добрым

Принципиально важным для проводимого анализа является и то, что в структуре романа «Война и мир» культурологическая парадигма «прекрасное - безобразное» реализуется в органической соотнесенности не только с дихотомией «добро - зло», но и с ее более частным структурно-смысловым компонентом «величественное - ничтожное»

В первом параграфе «Лексические средства выражения дихотомии «прекрасное - безобразное» рассматриваются лексемы, составляющие соответствующую парадигму и выступающие в соотнесенности с такими смысловыми зонами, как человек и природа, которые реализуются в тесном единстве

Имея в виду два основных типа ценностей ценности эмпирические, связанные с опытом человека, с фактами наблюдаемой им реальности, и ценности трансцендентальные, определяемые высшими, онтологическими категориями, находящимися вне сферы ограниченного земного существования, мы устанавливаем два плана выражения соотнесенных с данной дихотомией ценностей, а именно план выражения эмпирических ценностей и план выражения трансцендентальных ценностей

План выражения эмпирических ценностей формируется парадигмой обще- и частнооценочных лексем-прилагательных красивый, хорошенький, привлекательный, милый (миловидный), хорошенький {хорош, хороша), великолепный, блестящий, прекрасный, прелестный, обворожительный, восхитительный, а также лексем-существительных красавец, красавица, красота, прелесть

В своей соотнесенности с зоной «человек» вышеперечисленные лексемы используются для характеристики как положительных, так и отрицательных персонажей В наиболее полном своем составе соответствующая парадигма реализуется по отношению к Элен Курагиной, считающейся признанным эталоном женской красоты и в то же время являющейся одной из самых отрицательных героинь романа (ср красивая, прекрасная, великолепная, прелестная, обворожительная, восхитительная, красавица, красота, прелесть) Однако на фоне соотнесенных с нею лексем-экспликаторов отрицательной эмотивной направленности (ср грубость, вульгарность, развратная, гадкая и др ) лексемы, входящие в состав вышеотмеченной парадигмы с доминантой красивый, становятся, по сути, выразителями ложных ценностей Такую же функцию в структуре романа выполняют и лексемы, вызывающие ощущения искусственного блеска и холода (ср « блестя белизной плеч, глянцем волос и бриллиантов, она прошла не глядя ни на кого»).

Как номинаторы внешней красоты лексемы, входящие в вышеотмеченную парадигму, полностью или частично утрачивают свойственную им эстетическую силу и в своей соотнесенности с рядом других отрицательных персонажей (Ана-толь Курагин, Борис Друбецкой, графиня Вера Ростова и др)

Для обозначения концепта «безобразный» в тексте используются и лексемы, выражающие собственно негативную оценку некрасивый, страшный, глупый, толстый, неловкий, неграциозный, неуклюжий, дурна, нехороша, неловка, - составляющие парадигму, по количеству своих членов значительно уступающую парадигме лексем положительной эмотивной направленности При этом в определенных контекстуальных условиях данные лексемы также способны утрачивать присущую им семантическую специфику Примером этому может служить соответствующая трансформация словоформы некрасивая, употребленной по отношению к Наташе Ростовой в одной из первых глав романа, чему способствует не только наличие в тексте таких экспликаторов данной героини, как живая, со сбившимися назад черными кудрями, с блестящими глазами, сияющая, разрумянившаяся, но и вызываемое им (гекстом) ощущение вихря жизни, ворвавшегося вместе с героиней в гостиную, преисполненную спокойствия и светского приличия Поэтому вполне мотивированной представляется оценка, данная Наташе одной из особ, присутствующих в гостиной Ростовых «Какое прелестное дитя'»

Лексические репрезентации трансцендентальных ценностей в структуре романа находятся в соответствии с нравственно-эстетическими качествами человека и с образами природы как создания великого Творца

В качестве репрезентанта прекрасного как высшей ценностной категории в соотнесенности с зоной «человек» реализуется прежде всего лексема прекрасный, которая, будучи одновременно компонентом лексико-семантической парадигмы, эксплицирующей эмпирические ценности, в целом ряде случаев выступает в тесной смысловой соотнесенности с лексемой красивый (ср, например, употребление данных лексем по отношению к Элен Курагиной « вошла высокая и красивая дама, с огромной косой и очень оголенными белями плечами » и «У меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться»)

Однако для лексемы прекрасный как компонента определенной лексико-семантической парадигмы характерна иная, более значимая функция - функция репрезентатора красоты в ее высшем духовном проявлении Об этом прежде всего свидетельствует тот факт, что наиболее частотные ее реализации относятся не к красавице Элен или красавцу Анатолю Курагину, а к очень некрасивой княжне Марье Болконской (такие репрезентации в соотнесенности с соответствующими репрезентациями, относящимися к Элен и Анатолю, составляют 70 %) И это не случайно та «чистая, духовная внутренняя работа, которая совершалась в душе княжны Марьи на протяжении всей ее жизни, делала ее некрасивое лицо прекрасным» Поэтому вполне закономерно, что в качестве наиболее близких синонимов лексемы прекрасный в художественном пространстве романа выступает целый ряд лексем, соотнесенных с представлением о свете, сиянии {лучистый, сияющий, светящийся, светлый, ясный, сияние, свет, светиться, просиять и др), часто реализующихся в качестве экспликаторов глаз героев романа, близких автору по своей нравственной сущности (ср «прекрасные, лучистые глаза» Марьи, Андрея и Николеньки Болконских или «прекрасные, сияющие глаза» Наташи Ростовой)

В качестве доминанты рассматриваемой лексико-семантической парадигмы лексема прекрасный объединяет вокруг себя и ряд других лексем, близких ей по образно-смысловой направленности Среди них как выразители истинно христианских ценностей особо выделяются лексемы добрый, простой, кроткий, робкий, чистый, милый, славный, справедливый, великодушный Весьма активно в данной функции реализуются и лексемы-существительные добро, доброта добродушие простота, скромность и др Все они также регулярно используются

для передачи нравственной сущности героев романа, отражающих мировоззренческую позицию Л Н Толстого

Как выразители истинно прекрасного данные лексемы в аксиологическом языковом пространстве романа реализуются в своей антонимической противопоставленности лексемам-репрезентаторам концепта «зло» Ср добро - зло, человек высокой, благородной души - мерзавец, негодяй, добрый — бессердечный, прекрасный - отвратительный, умный - глупый Эти антонимические противопоставления четко делят всех персонажей данного романа на людей «добра» и «зла», «прекрасного» и «безобразного», «высокого» и «низкого»

Анализ средств выражения компонентов дихотомии «прекрасное - безобразное» в ее соотнесенности с зоной «природа» позволил выявить две противоположные образно-смысловых парадигмы, в структуре которых представления о прекрасном и безобразном получают реализацию прежде всего в соответствии с образами света и тьмы В конструировании данных парадигм активно проявляют себя свето-цветовые лексемы, а точнее, с одной стороны, лексемы, репрезентирующие присутствие в окружающем мире света и порождаемых им свето-цветовых оттенков (ср свет, лучи, яркий, голубой, розовый, золотой и др ), с другой стороны, лексемы, семантика которых указывает на отсутствие света (ср темнота, мгла, мрак, черный и др )

Во втором параграфе «Лексические средства выражения дихотомии "великое - ничтожное"» анализируются лексемы - экспликаторы входящих в ее структуру компонентов При этом учитывается, что семантическое пространство, организуемое дихотомией «великое - ничтожное» при ее отраженное™ в языковой картине мира рассматриваемого романа, реализуется как органичная часть общей концептуальной структуры «добро - зло», а значит, в непосредственной соотнесенности с вышерассмотренной дихотомической системой «прекрасное - безобразное» Эта системная соотнесенность обусловливает возможность реализации по отношению к данным структурам одних и тех же языковых средств выражения (ср, например, прекрасный, величавый, добрый).

В качестве специальных репрезентаторов ценностных категорий, соотнесенных с дихотомией «великое - ничтожное», причем как в их трансцендентальном, так и в эмпирическом осмыслении ее компонентов (соответственно истинное и ложное величие), писателем используется прежде всего группа лексем, объединенных корнем велик- великий, величественный, величие, величественность и ДР

Представление о ком-либо выдающемся по своей природной сути, необычайно одаренном, гениальном, отраженное в семантике лексем, объединенных корнем велик-, обусловливает их наиболее частотное использование по отношению к образу Наполеона Бонапарта (ср «Бонапарте великий полководец», «Величественное' Великое1 Наполеон великийЬ>, «Великий император»), который, однако, в соответствии с философско-этическими взглядами Л Н Толстого, в тексте романа является выразителем ложного величия, определяемого постулатом -«для великого - нет дурного», т е «нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик»

Однако такое осмысление сущности концепта «великий» абсолютно чуждо Л Н Толстому, для которого великое всегда соотносится с представлением об истинных ценностях, определяемых нравственными постулатами христианства «Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, - пишет писатель, -нет неизмеримого И нет величия там, где нет простоты, добра и правды» Именно отсутствие этих нравственных критериев, по мнению ЛН Толстого, явилось истинной причиной совершения Наполеоном поступков, «которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого»

Следовательно, с точки зрения философско-этической концепции Л Н Толстого, великий - это не только «выдающийся по своему значению, необыкновенно одаренный, гениальный», но и соотносящий свои интеллектуальные достоинства с высоконравственной, близкой русскому менталитету позицией (ср, например, у Пушкина «Гений и злодейство - Две вещи несовместимые») Поэтому вполне уместными представляются по отношению к образу Наполеона такие репрезентации, как мелкий, мелочный, ничтожный, на фоне которых значения лексем с корнем велик- в их соотнесенности с этим же персонажем перемещаются из аксиологического пространства со знаком «плюс» в аксиологическое пространство со знаком «минус»

Особое внимание в данном параграфе уделяется репрезентациям трансцендентальных ценностей, осуществляемым через посредство лексем с корнем велик-, что с наибольшей выразительностью проявляется при их соотнесенности с божественной субстанцией, а также с людьми, событиями и явлениями, находящимися в ее сакральной орбите Поэтому в высшей степени мотивированной представляется оценка посредством данных лексем одного из наиболее значимых событий русской истории, Отечественной войны 1812 года, войны поистине народной, а, следовательно, богоугодной

Семантико-эстетическую многоплановость выявляет и лексема величественный при ее реализации в структуре образа «дубины народной войны», которая «поднималась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ни чьих вкусов и правил поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие» Как «истинно величественная фигура» оценивается и главнокомандующий этой народной армии - фельдмаршал Кутузов, в коем величие естественно сочеталось с такими христианскими постулатами, как простота и скромность (ср « простая, скромная и потому истинно величественная фигура)

Анализ соответствующих контекстов дает возможность сделать вывод о том, что, если лексемы с корнем велик- в качестве экспликаторов представления о ложном величии в тексте романа обнаруживают тесные синонимические связи с лексемами, соотносимыми с представлением о гениальности, торжественности момента, то в функции выразителей трансцендентальных ценностей они обнаруживают тесную смысловую связь с лексемами простой, скромный, кроткий и т п, являющимися репрезентантами поистине христианских добродетелей, определяющих суть отраженного в романе аксиологического фрагмента языковой картины мира

Композиционно-смысловая значимость лексем с корнем велик- как выразителей трансцендентальных ценностей особо подчеркивается их контекстуальными синонимами вечный, бесконечный, непостижимый В результате в тексте романа оказывается четко обозначенной лексико-семантическая парадигма с доминантой великий, в нравственно-философском аспекте противопоставленная парадигме, конструируемой лексемами типа ограниченный, мелкий, житейский, бессмысленный

Как репрезентанты трансцендентальных ценностей лексемы группы «великий» в тексте романа «Война и мир» реализуются в непосредственной соотнесенности и с лексемой высокий (ср «великий жребий», «великая цель» и «высокая судьба», «высокое призвание») Однако при этом лексема высокий, выступая в данной функции, обнаруживает явное преимущество перед лексемами группы «великий» Благодаря своей непосредственной соотнесенности с представлением о небе, а значит, о Боге, данная лексема в качестве выразителя непреходящих ценностей в аксиологическом пространстве романа получает особую значимость Об этом свидетельствует прежде всего тот немаловажный факт, что именно лексема высокий употребляется при репрезентации концепта «душа», причем в ряде случаев в системной соотнесенности в лексемами небесный, доб-

рый, честный, благородный, усиливающими эффект непрерывной, имманентной связи земного начала с небесным А это, в свою очередь, обусловливает ее органичную связь с лексемой прекрасный, а значит, и с лексемами добро, добрый как выразителями высших ценностных категорий, отраженных в семантических системах рассматриваемых дихотомических структур

В третьем параграфе «Французские эквиваленты русских лексем - экс-пликаторов трансцендентальных ценностей, функционирующие в романе Л.Н. Толстого "Война и мир"» с целью более глубокого проникновения в семантическую специфику лексем - экспликаторов отраженных в романе ценностных категорий проводится выборочный анализ соответствующих им французских лексем, зафиксированных как в тексте оригинала, так и в тексте его французского перевода, осуществленного Б де Шлезером Отправной точкой для такого анализа послужило положение о том, что «перевод с языка на язык - это перевод Космоса на Космос И не только на другой словесный, что уже есть другое мировоззрение, но и на иное отношение ума к уму» (Г Гачев)

С учетом отмеченного выше нами устанавливается степень адекватности одного из фрагментов аксиологического пространства, эксплицирующего дихотомию «добро - зло» в ее частных репрезентациях «прекрасное - безобразное», «великое - ничтожное»

Принципы соответствующего анализа можно продемонстрировать путем сопоставления русской парадигмы с доминантой красивый (с учетом ее эмпирической и трансцендентальной заданности) с ее французским эквивалентом

Ядро данной парадигмы составляют лексемы красивый и прекрасный, причем, если лексема красивый выступает как экспликатор собственно эмпирических ценностей, то значение лексемы прекрасный этим не ограничивается Употребляясь в качестве экспликатора значения «очень красивый, отличающийся редкой красотой», данная лексема вместе с тем выступает как выразитель высших духовных ценностей при их возможной, но не обязательной соотнесенности с этим значением Соответствующая семантическая заданность рассматриваемых лексем проявляется в том, что лексема красивый, являясь стилистически нейтральной, реализуется по отношению к любому персонажу романа, при условии, если его внешность соответствует определенным эстетическим критериям Поэтому вполне правомерно, что в качестве эквивалента русской лексемы красивый реализуется французская лексема beau / belle - «красивый, прекрасный» Ср «Красивая Вера презрительно улыбнулась» - "La belle Véra sourit dédaigneusement" «Два молодых человека (Борис Друбецкой и Николай Ростов —

И С) были одних лет и оба красивы» - "Les deux jeunes gens du même âge et beaux garçons "

Анализируя соответствующий материал и учитывая, что лексема красивый по отношению к образу Веры Ростовой реализуется, по сути, как ее постоянный эпитет, трудно согласиться с использованием в одном из переводов французской лексемы jolie (ср «красивая графиня Вера» - "la jolie comtesse Vera"), которой, кроме значения «красивый», свойственны и такие значения, как «хорошенький, милый» А это при учете реализации в соответствии с данным значением комплекса коннотатов положительной эмоциональной направленности создает ощущение неуместности употребления лексемы красивый для характеристики образа Веры, поскольку красота ее вызывает прежде всего ощущение холода, а сама героиня производит на всех окружающих неприятное, раздражающее впечатление

Наиболее сложные проблемы у переводчика возникают при переводе на французский язык русской лексемы прекрасный, реализующейся в аксиологической структуре романа в качестве одного из главных ее компонентов Однако в лексической системе французского языка не существует лексемы, абсолютно эквивалентной соответствующей русской лексеме Действительно, лексема beau в соответствии со своей семантикой одинаково может быть соотнесена как с лексемой красивый, так и с лексемой прекрасный (ер beau - «красивый, прекрасный»), что значительно снижает эстетическую выразительность отдельных образов, построенных при ее участии

Так, при перемещении в иное этно-культурное пространство в определенной степени утрачивает свою особую аксиологическую выразительность образ княжны Марьи Болконской Как отмечалось нами выше, в содержательной структуре романа одним из способов выражения ее особой духовности является сравнительно высокая частотность реализаций лексемы прекрасный, которые в два раза превышают соответствующие реализации, соотнесенные с Элен и Ана-толем Курагиными Этот факт представляется особо значимым, если учесть, что Марья Болконская отнюдь не отличается особой внешней красотой Но этот художественный прием оказывается невостребованным в тексте перевода, так как и в данном случае указанная эстетическая дифференциация исчезает вследствие использования переводчиком в соответствующих контекстах, как правило, той же высокочастотной и стилистически не отмеченной французской лексемы beau Ср « ив прекрасных глазах ее » - " et ses beaux yeux « с заплакан-

ными прекрасными глазами » - " ses beaux, yeux remplis de larmes ", «прекрасные глаза » — " des beaux yeux "

Безусловными издержками в переводе, на наш взгляд, является и отсутствие во французском тексте эквивалента лексемы прекрасный, являющейся одним из наиболее значимых выразителей аксиологической концепции JIH Толстого Ср « лицо ее изменилось, и что-то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах» - " son visage se transforma et une lumière s'alluma dans ses yeux rayonnants" Поэтому более убедительными нам представляются такие французские переводные тексты, в которых в качестве эквивалентов лексемы прекрасный как номинатора глаз княжны Марьи используются французские лексемы admirable - «восхитительный, чудесный, дивный, великолепный, замечательный», splendide - «сияющий, блестящий, великолепный» Ср . «Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли » - "Elle rougit, ses yeux admirable s'éteignirent ", «взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея» - " sur lui le regard ses yeux, splendides en cette minute, grands et lumineux "

Вполне адекватными представляются и переводы на французский язык русских лексем прелестный, обворожительный, т е лексем, в структуре значения которых содержится указание не только на тот или иной оценочный признак, но и на характер вызываемой им реакции Так, в качестве наиболее частотного эквивалента лексемы прелестный (прелесть) как в авторском пререводе, так и в переводе Б де Шлезера реализуются лексемы charmant, charme, словарное значения которых определяются как «прелестный, очаровательный, милый», «очарование, обаяние, прелесть, привлекательность» Ср «две огромные косы en diademe огибали два раза ее (Элен - ИС) прелестную голову» - "deux tresses entouraient en diadème deux fois sa tête charmante", « вино ее (Наташи - И С ) прелести ударило ему (Андрею - И. С, ) в голову » - " le vm de son charme "

Как в авторском переводе, так и в переводе Б Шлезера вполне мотивированно в качестве эквивалента лексемы прелестный (прелесть) используются и лексемы merveilleux - «чудесный, удивительный, чудный, дивный, великолепный», merveille - «чудо, диво, разг прелесть», ravissant - «очаровательный, восхитительный», exquis - «чудесный, очаровательный», déhcieu - «восхитительный, дивный, прелестный, превосходный, отменный, чудесный» Ср «Что за прелесть эта моя Наташа1» - "Elle est merveilleuse, cette Natasha'", «Такая прелестная женщина» - "C'est une femme ravissante", « эта прелестная девушка» -

" cette exquise jeune ñlle ", « болезнь прелестной графини » - " la maladie de la délicieuse comtesse "

Адекватными тексту оригинала представляются также французские переводы, отражающие репрезентации русской лексемы обворожительный, в качестве эквивалентов которой реализуются французские лексемы adorable - «восхитительный, обаятельный, очаровательный, прелестный», déhcieu - «восхитительный, дивный, прелестный, чудесный» Ср «Она обворожительна Да нет, она обворожительна, и больше ничего» - "Elle est adorable Elle est adorable et voilà tout", « обворожительной и несчастной Элен » - " la déhcieu&e et malheureuse Hélène "

Полная эквивалентность с текстом оригинала прослеживается и в переводах, отражающих дихотомическую систему «великое - ничтожное», где в качестве эквивалентов русским лексемам с корнем велик- вполне мотивированно реализуются французские лексемы grand — «большой, великий», superbe — «великолепный, пышный, прекрасный», immensité - «необъятность, неизмеримость, безмерность безграничность, огромность, большая величина», immense - «огромный», sublime — «возвышенный, высокий, величественный», способствующие наиболее полному и глубокому проникновению в семантические структуры переводимых через их посредство вышеуказанных русских лексем В качестве эквивалентов, передающих семантический объем экспликаторов второго (отрицательного) компонента данной дихотомической системы, также вполне мотивированно используется лексико-семантическая парадигма с доминирующими лексемами futile - «пустой, ничтожный», mesquin - «мелкий, мелочный, пошлый», borné - «ограниченный», absurde - «нелепый, бессмысленный»

Таким образом, несмотря на определенные переводческие удачи, абсолютной эквивалентности между текстами оригинала и перевода не существует, что обусловлено не столько семантической спецификой соотнесенных между собой в качестве эквивалентов русских и французских лексем, сколько этнокультурной заданностью соответствующих национальных языковых концептосфер, в структуре которых и реализуются данные лексемы

В заключении излагаются основные результаты предпринятого исследования

является координатами оценки, границы содержания которой корректируются этнокультурными особенностями и определенными социальными стереотипами

Непосредственными выразителями смысловой специфики рассматриваемой дихотомии являются входящие в ее состав частные, системно соотнесенные друг с другом структуры типа «истина - ложь», «любовь - ненависть», «жизнь -смерть» и др Однако функционально-семантический анализ показал, что наиболее полное и глубокое выражение дихотомии «добро - зло» осуществляется через лексические репрезентации системно связанных с нею дихотомических структур «прекрасное - безобразное» и «великое - ничтожное», где, с одной стороны, «прекрасное» и «великое» реализуются в непосредственной соотнесенности с понятием «добро», с другой стороны, противоположные им компоненты «безобразное» и «ничтожное» получают исчерпывающее воплощение в соотнесенности с понятием «зло»

Парадигматическая связь данных дихотомических систем с ядерной системой «добро - зло» обусловливает их незамкнутость в языковом аксиологическом пространстве романа, а следовательно, возможность использования в качестве соответствующих репрезентаторов одних и тех же эмотивно-оценочных лексем

Рассматривая в анализируемых дихотомических структурах два ценностных уровня - эмпирический и трансцендентальный, - мы установили, что система «прекрасное - безобразное» в ее эмпирическом осмыслении выражается через посредство целого ряда лексем, таких, как красивый, прекрасный, хорошенький, милый, великолепный, прелестный, обворожительный, восхитительный, блестящий В центре этой парадигмы находится двухчленная подсистема - «красивый - прекрасный» Лексема красивый выявляется исключительно как средство выражения красоты в ее внешнем проявлении и, следовательно, имеет широкий диапазон своих реализаций У лексемы прекрасный амплитуда свойственных ей репрезентаций значительно ограничена, во-первых, в силу ее семантики выражаемый данной лексемой признак красоты реализуется в своем высшем проявлении («очень красивый, отличающийся редкой красотой»), во-вторых, в результате ее особой заданности на выражение красоты как непреходящей ценностной категории

В своей соотнесенности с трансцендентальным уровнем ценностей лексема прекрасный обнаруживает особую связь с лексемами, выступающими в качестве экспликаторов истинных христианских ценностей, таких, как добро, кротость, душевная чистота, способность к смирению (добрый, кроткий, чистый и др )

В качестве выразителя высших ценностных категорий лексема прекрасный в структуре романа обнаруживает также тесные смысловые связи с лексемами, в семантике которых получает отражение представление о свете, свечении лучистый, сияющий и др.

Через образы света, репрезентируемые посредством свето-цветовых лексем (свет, лучи, яркий, золотой), категория «прекрасное» получает реализацию и в соотнесенности с зоной «природа»

Специфику лексико-семантической парадигмы как репрезентатора дихотомии «великое - ничтожное» определяют прежде всего лексемы, объединенные корнем велик- великий, величественный, величие и др , - которые в зависимости от контекстуальных условий могут реализовываться как с положительной, так и отрицательной эмотивной окраской, номинируя соответственно представления об истинном и ложном величии В качестве репрезентаторов представления о великом используются также лексемы торжественный, гениальный и их дериваты

При реализации рассматриваемой парадигмы в соответствии с трансцендентальным уровнем ценностей происходит ее заметное обогащение за счет введения в ее структуру, во-первых, лексем - выразителей истинно христианских ценностей, среди которых особую значимость приобретают не только лексемы типа добрый, простой, кроткий, но и лексемы, соотнесенные с представлением о свете, сиянии, что обусловливает органичную связь данной парадигмы с парадигмой, репрезентирующей соответствующие ценности в структуре дихотомии «прекрасное - безобразное», и эстетически представляется вполне оправданным, ибо истинно великое, как и истинно прекрасное реализуется в едином семантическом пространстве, формируемом концептом «добро».

Менее разнообразен состав лексем, выступающих в качестве репрезентаторов негативных членов рассматриваемых дихотомических структур (концепты «безобразное», «ничтожное») В качестве экспликаторов концепта «безобразный» особой выразительностью отличаются лексемы гадкий, подлый, развратный, бессердечный, негодяй, мерзавец, грубость, вульгарность, в качестве же экспликаторов концепта «ничтожный» реализуются такие лексемы, как ничтожный, мелкий (мелочный), ограниченный, бессмысленный В соотнесенности с ядерным концептом «зло» данные парадигмы также выявляют определенную семантическую близость, обусловливающую незамкнутый характер рассматриваемых языковых структур

Незамкнутый характер имеют и антонимические парадигмы, реализующиеся как внутриструктурные компоненты рассматриваемых языковых систем (соответственно «прекрасное - безобразное», «великое - ничтожное») Это выражается в том, что в определенных контекстуальных условиях лексемы отрицательной эмотивной направленности, с одной стороны, и положительной, с другой, - утрачивают свойственную им специфику, по сути, трансформируясь в свою эмо-тивную противоположность

Все вышеотмеченное позволяет квалифицировать отраженную в языковой картине мира рассматриваемого романа дихотомическую систему «добро - зло» как сложную, незамкнутую структурную организацию, включающую в свой состав целый ряд частных дихотомических подсистем, своей взаимопроницаемостью постоянно обогащающих друг друга и способствующих более полному и глубокому выражению непреходящих духовных ценностей Данный факт нельзя не учитывать и при осуществлении художественного перевода, при котором каждая лексема должна рассматриваться как компонент соответствующей национальной концептосферы

Основные положения диссертации отражены в шести публикациях автора объемом 3,1 п л

1 Санаева, ИВ Средства репрезентации концепта «война в романе ЛН Толстого «Война и мир» / И С Санаева // Семантические процессы в языке и речи материалы ежегодного научного семинара аспирантов Калининград Изд-во РГУ им И Канта, 2005 С 93 - 97

2 Санаева, И В Эмоционально-оценочная лексика как средство репрезентации персонажей романа Л Н Толстого «Война и мир» в их соотнесенности с концептом «прекрасный» / И С Санаева // Семантические процессы в языке и речи материалы ежегодного научного семинара аспирантов Калининград Изд-во РГУ им И Канта, 2006 С 75-85

3 Санаева, ИВ Репрезентации концепта «великий» в романе-эпопее ЛН Толстого «Война и мир» / И С Санаева // Образы России в отечественной и мировой словесности, истории и культуре Материалы Международной науч конф Калининград Изд-во РГУ им И Канта, 2007 С 80-87

4 Санаева, И В Ценностные категории в философском учении Л Н Толстого / И С Санаева // Семантические процессы в языке и речи Материалы ежегодного научного семинара аспирантов Калининград Изд-во РГУ им И Канта, 2007 С 68-76

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК

5 Санаева, ИВ Лексические экспликаторы категории красоты в романе Л Н Толстого «Война и мир» / И С. Санаева // Вестник Челябинского государственного педагогического университета № 4, Челябинск, 2007 С 257 - 266

6 Алимпиева, Р В , Санаева, И В Аксиологические функции лексем великий и высокий и их дериватов в романе-эпопее Л Н Толстого «Война и мир» /Р В Алимпиева, И С Санаева // Вестник РГУ им И Канта № 6, Калининград, 2007 С 45-51

Санаева Ирина Викторовна Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л Н Толстого «Война и мир» (дихотомия «добро - зло»)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 19 09 07 Ризограф Гарнитура «Тайме» Уел печ л 1,5 Уч-изд 1,2 л Тираж 85 экз Заказ 146

Издательство Российского государственного университета им И Канта 236041, г Калининград, ул А Невского, 14

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Санаева, Ирина Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

§ 1. Концепт как ключевое понятие лингвистических исследований.

1.1. Различные подходы к содержанию термина концепт.

1.2. Структура концепта.

1.3. Соотнесенность слова и концепта.

1.4. Концепт как компонент национального самосознания.

1.5. Концепт в художественном тексте.

§ 2 Картины мира.

2.1. Когнитивная картина мира.

2.2. Языковая картина мира.

2.3. Художественная картина мира как проявление авторского идиостиля.

§ 3. Аксиология как наука о ценностных категориях.

3.1. Аксиология в аспекте социально-общественных дисциплин.

3.2. Аксиологический аспект русской языковой картины мира.

3.3. Ценностные категории в философском учении

Л.Н. Толстого.

З.4. Языковые средства номинаций аксиологических категорий.

ГЛАВА И. ЛЕКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ДИХОТОМИИ «ДОБРО - ЗЛО» В КАРТИНЕ МИРА РОМАНА-ЭПОПЕИ

Л.Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР».

§ 1. Лексические средства выражения дихотомии «прекрасное - безобразное».

1.1. Лексические средства выражения эмпирических ценностей.

1.2. Лексические средства выражения трансцендентальных ценностей.

§ 2. Лексические средства выражения дихотомии великое - ничтожное».

§ 3. Французские эквиваленты русских лексем - экспликаторов трансцендентальных ценностей, функционирующие в романе

Л.Н. Толстого «Война и мир».

Выводы.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Санаева, Ирина Викторовна

В настоящее время в общей проблематике когнитивной лингвистики все большую значимость приобретает рассмотрение языка в аспекте его соотнесенности с аксиологическими категориями этической, эстетической и этнокультурологической направленности. Развитие функционального направления, обращение к прагматическому аспекту исследования языковой системы выдвинули феномен оценки на одно из центральных мест как в отечественном, так и в зарубежном языкознании.

В научной литературе активно обсуждаются вопросы объема и содержания понятия «оценка», природы и типов языковых оценок, статуса оценки как лингвистической категории (В.И. Абаев, Н.Д. Арутюнова, В.А. Василенко, Е.М. Вольф, Л.П. Дронова, А.Ф. Журавлев, A.A. Ивин, М.А. Лукьянова, Т.В. Маркелова, М.В. Пименова, Т.В. Писанова, О.В. Сахарова, Л.Н. Столович, В.Н. Телия, В.И. Шаховский, М. Якубович и др.).

Конечной целью всех исследований в рамках антропоцентризма является целостное описание представления о мире определенной нации через призму ее языка, то есть через соответствующие языковые картины мира, в структуре которых одно из центральных мест занимает их аксиологический фрагмент, где получает отраженность определенное видение человека в аспекте его интерпретирующего избирательного отношения к миру. Приблизиться к подобной цели можно только с помощью более частных исследований на основе создания комплексного научного аппарата анализа, который мог бы в полной мере способствовать установлению семантики эксплицитных оценок и имплицитных оценочных смыслов.

Данными обстоятельствами и определяется актуальность настоящей диссертационной работы, объектом исследования которой является аксиологический аспект языковой картины мира романа-эпопеи «Война и мир», представляющего микротекст идиостиля великого русского писателя Л.Н. Толстого, а предметом исследования - языковые средства выражения различных ценностных категорий, определяемых дихотомией «добро - зло».

Исследуемый нами роман «Война и мир» - это «идейно-художественное целое», которое «органически вбирает в себя философские медитации Толстого» (Курляндская 1988: 35). Л.Н. Толстой «открыл новую страницу в изображении внутреннего мира человека: он научился расслаивать душевную жизнь героя-персонажа в стремлении добраться до того глубинного слоя, который как-то связан с абсолютной духовностью, объединяющей его с другими людьми» (Чернышевский 1947, 111:426). Кроме того, имея в виду, что аксиология как философская категория определяет ценностные ориентиры в различных культурологических системах, актуальным считаем также частичное привлечение к проводимому анализу сопоставительных данных другого языка (французского), поскольку подобный анализ способствует выявлению национального своеобразия лингвистических языковых репрезентаций исследуемой нами философско-этической категории, а также более глубокому осознанию специфики реализации изучаемого материала в художественном тексте и системе русского языка в целом.

Цель данной диссертационной работы состоит в выявлении лексических репрезентаций ценностных категорий в романе Л.Н. Толстого «Война и мир», определяемых спецификой традиционного - онтологического - и современного - рефлексивного - сознания.

Достижению поставленной цели подчинено решение следующих задач:

• установить аксиологическую сущность русской концептуальной картины мира в ее соотнесенности с национальными культурологическими приоритетами;

• определить структурно-эстетическую значимость дихотомической парадигмы «добро - зло» как ядерного компонента аксиологического фрагмента языковой картины мира исследуемого романа;

• охарактеризовать план содержания аксиологического фрагмента и его составляющих, входящих в концептосферу рассматриваемого романа;

• выявить лексический состав плана выражения изучаемого фрагмента в его соотнесенности с эмпирическими и трансцендентальными ценностями;

• установить функциональную иерархию и частотность использования лексических средств - репрезентаторов отмеченных ценностных категорий;

• определить парадигматическую и эстетическую значимость соответствующих номинаций в образной парадигме рассматриваемой художественной системы;

• выявить соответствующие контекстуальные синонимические ряды в их структурной сопоставленности и противопоставленности друг другу;

• провести выборочный сопоставительный анализ исследуемых русских лексем с их эквивалентами, зафиксированными в тексте французского перевода. Установить степень смысловой и эстетической идентичности русских и французских лексем.

Интерес к роману «Война и мир», «равного которому по художественным качествам, по глубине содержания и широте охвата жизни, как отмечает известный отечественный литературовед Н.К. Гудзий, не знает никакая другая литература в мире», неизменно активен со стороны ученых-филологов, в том числе и лингвистов (В.В. Виноградов, Д.С. Лихачев, Д.И. Писарев, H.H. Страхов, И.В. Лебедева, А.П. Скафтымов, Р.В. Алим-пиева, В.Ф. Асмус, Н.И. Воронина, Е.А. Голушкова, Н.Ф. Ежова, E.H. Купреянова, В.В. Кромер, Т.С. Конкина, Т.Л. Мотылева, Т.В. Плахотишина, Е.В. Пашкова, И.А. Потапов, А. Ситарский, Н.К. Фролов, Л.В. Ячменева1). Однако до сих пор целый ряд вопросов как литературоведческого, так и лингвистического характера, связанных с творчеством Л.Н. Толстого, остается малоизученным. В их числе находится и вопрос о специфике языковых репрезентаций аксиологических категорий, отраженных в концеп-тосфере романа. Это и определяет научную новизну данной диссертационной работы, в которой впервые осуществлено комплексное исследование одного из наиболее значимых фрагментов языковой картины мира романа - аксиологического фрагмента.

Материалом для диссертационного исследования послужили извлеченные из романа Л.Н. Толстого «Война и мир» методом сплошной выборки 6500 примеров, фиксирующих лексические средства обозначения отраженных в романе ценностных категорий, а также соответствующие им У лексические экспликаторы из текста французского перевода .

Достижению заявленной цели и выполнению поставленных задач служит традиционная комплексная методика исследования, включающая методы описательного, контекстуального, функционально-семантического, сопоставительного анализа, прием трансформации, а также метод количественных подсчетов. Кроме того, в процессе работы привлекались данные толковых и двуязычных словарей русского и французского языков.

1 Библиографические данные работ см. в списке литературы.

2 Автор перевода Борис да Шлезер (Boris de Schloezer). Библиографические данные см. в списке литературы.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его материалов и выводов в разработке и преподавании вузовских спецкурсов по проблемам когнитивной лингвистики и лингвистической аксиологии, по лингвистическому анализу художественного текста, теории и практике художественного перевода, в практике школьного и вузовского преподавания при изучении творчества Л.Н. Толстого.

Апробация работы. Основные теоретические положения и практические результаты исследования обсуждались на заседании кафедры истории русского языка и сравнительного языкознания Российского государственного университета им. И. Канта и докладывались автором на ежегодных научных семинарах аспирантов данного университета, на Международной научной конференции «Образы России в отечественной и мировой словесности, истории и культуре» (Калининград, 2006).

В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, на защиту выносятся следующие:

1. План выражения дихотомии «добро - зло», формирующийся лексическими экспликаторами соответствующей аксиологической субстанции, в языковой картине мира, отраженной в романе Л.Н. Толстого «Война и мир», отличается подвижностью и открытостью своих компонентов, что обусловливает их тесные синонимические связи.

2. При выражении авторской позиции, получающей непосредственную отраженность в языковой картине мира романа «Война и мир», особую значимость приобретают языковые репрезентации аксиологических категорий, соотнесенных не с эмпирическим, а с чистым «трансцендентальным» сознанием.

3. Л.Н. Толстой, органично связанный в своем мировоззрении с аксиологической системой, характеризующей русскую национальную картину мира и русский менталитет, имеет свой собственный взгляд на целый ряд аксиологических категорий, например, на степень адекватности категорий добро» - «красота» как компонентов аксиологической триады Истина -Добро - Красота.

4. Главной константой авторской аксиологической системы Л.Н. Толстого является «добро». Именно данная оценочная категория является ключевой в соответствующем фрагменте рассматриваемой картины мира и соотносится с наиболее развернутой лексической парадигмой своих репрезентаций.

5. Дихотомия «добро - зло», представленная в идиостиле романа «Война и мир», позволяет утверждать, что в структуре данного идиостиля, а именно в его аксиологическом фрагменте выражаются не два четко противопоставленных друг другу концепта («добро» - «зло»), а единый антонимический концепт, где соответствующие понятия не всегда строго отграничиваются друг от друга, что подтверждается наличием репрезентаций этих противопоставленных ментальных понятий посредством идентичных языковых средств.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей список использованной научной литературы, словарей и энциклопедических изданий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л.Н. Толстого "Война и Мир""

Выводы

В качестве наиболее значимых зон реализации рассматриваемых дихотомических систем выявляются зоны «человек» и «природа» в их эмпирическом и сакральном (трансцендентальном) осмыслении.

Парадигматическая связь данных дихотомических структур с ядерной системой системой «добро - зло» обусловливает их незамкнутость в языковом аксиологическом пространстве романа, а следовательно, возможность использования в качестве соответствующих репрезентаторов одних и тех же эмотивно-оценочных лексем.

Проведенный анализ позволил выявить специальные лексические средства выражения, с одной стороны, аксиологической категории «прекрасное - безобразное», с другой - «великое - ничтожное».

В качестве репрезентаторов позитивных компонентов соответствующих дихотомических структур в их эмпирическом осмыслении выделяется целый ряд лексем: для реализации концепта «прекрасное» лексемы красивый, прекрасный, хорошенький, хорош, милый, великолепный, прелестный, обворожительный, восхитительный, блестящий', для реализации концепта «величие» лексем великий, величественный, величавый, величие, величественность, торжественный, гениальный.

При этом важно отметить, что для языковой передачи трансцендентальных ценностей в соотнесенности с концептом «прекрасное» наряду с основным его выразителем - лексемой прекрасный широко используются также оценочные лексемы, соотнесенные с непреходящими христианскими ценностями. В их числе лексемы-прилагательные добрый, кроткий, робкий, простой, светлый, лучистый, а также лексемы-существительные простота, правда, добро, сияние, свет. Для языкового выражения ценностных категорий в соотнесенности с концептом «великое» наряду с лексемами, объединенными корнем велик-, реализующих в определенных контекстах значение «истинно великий», в тексте исследуемого романа используется также лексема высокий в ее переносном значении, а также вышеуказанная парадигма лексем - номинаторов непреходящих жизненных ценностей, восходящих к этике христианства. Данные лексемы являются связующим звеном между рассматриваемыми дихотомическими системами в их соотнесенности с ядерной системой «добро - зло».

Менее разнообразен состав лексем, выступающих в качестве репрезен-таторов негативных членов рассматриваемых дихотомических структур (концепты «безобразное», «ничтожное»). В качестве экспликаторов концепта «безобразное» особой выразительностью отличаются лексемы гадкий, подлый, развратный, бессердечный', негодяй, мерзавец, грубость, вульгарность, в качестве же экспликаторов концепта «ничтожное» реализуются такие лексемы, как ничтожный, мелкий {мелочный), ограниченный, бессмысленный.

В соотнесенности с ядерным концептом «зло» данные парадигмы также выявляют определенную семантическую близость, обусловливающую незамкнутый характер рассматриваемых языковых структур, где малейший сдвиг может привести к нарушению не только эстетической заданно-сти данных лексем, но и художественных структур в целом, что и получает непосредственную отраженность в процессе поиска французских эквивалентов исследуемым русским лексемам как компонентам национальной концептосферы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В числе наиболее актуальных задач современной лингвистики, ознаменованной последовательным вниманием к человеческому фактору как важному экстралингвистическому компоненту языковых преобразований, все большую значимость приобретает рассмотрение языка в аспекте его соотнесенности с аксиологическими категориями этической, эстетической и культурологической направленности. Еще в глубокой древности были сформулированы три основополагающих для общей теории ценностей вопроса: «Что есть истина?», «Что есть добро?», «Что есть красота?», - решения которых органично связаны друг с другом. И это не случайно: ведь истина тесно связана с добром, а добро - с красотой и истиной, красота же, в свою очередь, - с истиной и добром, т.е. ни одна из отмеченных ценностных категорий не может быть понята вне определенной системы ценностных отношений. Общие закономерности ценностных отношений в их философском осмыслении легли в основу русской теории ценностей, в результате чего именно концепты «истина», «добро», «красота» оказались в центре аксиологического фрагмента русской национальной картины мира, реализуясь в идее триединства «истина - добро - красота».

Л.Н. Толстой, органично связанный в своем мировоззрении с порожденной русской ментальностью теорией ценностей, внес в нее свои коррективы. Из трех составляющих «великое» триединство для него главным является «добро» в его постоянной противопоставленности «злу». «Добро» и «зло» служат у Л. Н. Толстого критериями оценки явлений общественной жизни, социального поведения человека. «Добро, - как считает писатель, - есть вечная, высшая цель жизни». Поэтому не случайно, что ключевым концептом в аксиологическом фрагменте картины мира, репрезентируемым всем творчеством Л.Н. Толстого, является абсолютно понимаемая категория добра в ее постоянном взаимодействии и противоборстве с категорией зла.

Приоритетное положение аксиологические координаты занимают и в лингвокультурном пространстве романа-эпопеи Л.Н. Толстого «Война и мир». Именно через них определяется содержательная сущность соответствующей языковой картины мира.

В центре аксиологического фрагмента романа «Война и мир» находится дихотомия «добро - зло», определяемая двумя антонимическими, но входящими в структуру единой смысловой парадигмы концептами «добро» - «зло». Соответствующая семантическая противопоставленность этих двух концептов искони является координатами оценки, границы содержания которой корректируются этнокультурными особенностями и определенными социальными стереотипами.

Непосредственными выразителями сущности рассматриваемой дихотомии являются входящие в ее состав частные, системно соотнесенные друг с другом структуры типа «истина - ложь», «любовь - ненависть», «жизнь - смерть» и др. Однако функционально-семантический анализ показал, что наиболее полное и глубокое выражение дихотомии «добро -зло» осуществляется через лексические репрезентации системно связанных с нею дихотомических структур «прекрасное - безобразное» и «великое - ничтожное», где, с одной стороны, «прекрасное» и «великое» реализуются в непосредственной соотнесенности с понятием «добро», с другой стороны, противоположные им компоненты «безобразное» и «ничтожное» получают исчерпывающее воплощение в соотнесенности с понятием «зло».

Устанавливая в рассматриваемых дихотомических структурах два ценностных уровня: - эмпирический и трансцендентальный, - мы установили, что система «прекрасное - безобразное» в ее эмпирическом осмыслении выражается через посредство целого ряда лексем, таких, как красивый, прекрасный, хорошенький, милый, великолепный, прелестный, обворожительный, восхитительный, блестящий. В центре этой парадигмы находится двухчленная подсистема - «красивый - прекрасный». Лексема красивый выявляется исключительно как средство выражения красоты в ее внешнем проявлении и, следовательно, имеет широкий диапазон своих реализаций. У лексемы прекрасный амплитуда свойственных ей репрезентаций значительно ограничена, во-первых, в силу ее семантики: выражаемый данной лексемой признак красоты реализуется в своем высшем проявлении («очень красивый, отличающийся редкой красотой»), во-вторых, в результате ее особой заданности на выражение красоты как непреходящей ценностной категории.

В своей соотнесенности с трансцендентальным уровнем ценностей лексема прекрасный обнаруживает особую связь с лексемами, выступающими в качестве экспликаторов истинных христианских ценностей, таких, как добро, кротость, душевная чистота, способность к смирению {добрый, кроткий, чистый и др.).

Через образы света, репрезентируемые посредством свето-цветовых лексем {свет, лучи, яркий, золотой), категория «прекрасное» получает реализацию и в соотнесенности с зоной «природа».

Специфику лексико-семантической парадигмы как репрезентатора дихотомии «великое - ничтожное» определяют прежде всего лексемы, объединенные корнем велик-, великий, величественный, величие и др., - которые в зависимости от контекстуальных условий могут реализовываться как с положительной, так и отрицательной эмотивной окраской, номинируя соответственно представления об истинном и ложном величии. В качестве репрезентаторов представления о великом используются также лексемы торжественный, гениальный и их дериваты.

Менее разнообразен состав лексем, выступающих в качестве репрезентаторов негативных членов рассматриваемых дихотомических структур (концепты «безобразное», «ничтожное»). В качестве экспликаторов концепта «безобразный» особой выразительностью отличаются лексемы гадкий, подлый, развратный, бессердечный, негодяй, мерзавец, грубость, вульгарность, в качестве же экспликаторов концепта «ничтожный» реализуются такие лексемы, как ничтожный, мелкий (мелочный), ограниченный, бессмысленный. В соотнесенности с ядерным концептом «зло» данные парадигмы также выявляют определенную семантическую близость, обусловливающую незамкнутый характер рассматриваемых языковых структур.

Незамкнутый характер имеют и антонимические парадигмы, реализующиеся как внутриструктурные компоненты рассматриваемых языковых систем (соответственно «прекрасное - безобразное», «великое - ничтожное»). Это выражается в том, что в определенных контекстуальных условиях лексемы отрицательной эмотивной направленности, с одной стороны, и положительной, с другой, - утрачивают свойственную им специфику, по сути, трансформируясь в свою эмотивную противоположность.

Все вышеотмеченное позволяет квалифицировать отраженную в языковой картине мира рассматриваемого романа дихотомическую систему «добро - зло» как сложную, незамкнутую структурную организацию, включающую в свой состав целый ряд частных дихотомических подсистем, своей взаимопроницаемостью постоянно обогащающих друг друга и способствующих более полному и глубокому выражению непреходящих духовных ценностей. Данный факт нельзя не учитывать и при осуществлении художественного перевода, при котором каждая лексема должна рассматриваться как компонент соответствующей национальной концеп-тосферы.

Список научной литературыСанаева, Ирина Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Теоретическая литература

2. Абаев В.И. О происхождении языка // Язык в океане языков. Новосибирск, 1993.

3. Алимпиева Р.В. Лексема «прекрасный» в эстетической системе А.С.Пушкина и ее этнокультурный аспект // Акутальные проблемы лингвистической семантики: Сборник науч. тр. Калининград: Изд-во Кали-нинградск. ун-та, 1998.

4. Алимпиева Р.В Этнокультурный компонент текста как средство выражения национального самосознания //Семантические единицы русского языка в диахронии и синхронии: Сб. науч. тр. Калининград: Изд-во Калининграде^ ун-та, 2000.

5. Алимпиева Р.В. Семантическая значимость слова и структура лекси-ко-семантической группы. Л.: Изд-во Ленинградск. ун-та, 1986.

6. Алимпиева Р.В. О концептуальном пространстве «добро» «зло» в древнерусском языке XI - XIV вв. // Семантика языковых единиц и категорий в диахронии: Сб. науч. тр. Калиниград: Изд-во Калининграде^ унта, 2001.

7. Алимпиева Р.В. Концепты «семья», «любовь», «долг» в романе Л.Н. толстого «Анна Каренина» // Lew Tolstoj i kultury slowianskie. Olsztyn: Wydawnictwo Uniwersytetu Warminsko-Mazurskiego w Olsztynie. Olsztyn, 2005.

8. Антипов Г.А., Марковина И.Ю., Донских O.A. Сорокин Ю.А. Текст как явление культуры. Новосибирск, 1989.

9. Аскольдов-Алексеев С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антропология. М., 1997.

10. Асмус В.Ф. Причина и цель в истории по роману J1.H. Толстого «Война и мир» // Из истории русских литературных отношений 18 -20 вв. М.;Л., 1959.

11. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Семиотика и информатика. М., 1997. Вып. 35.

12. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Т. 2. М.: Наука, 1995.

13. Арнольд И.В. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика его исследования. Л., 1966.

14. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М. Наука, 1988.

15. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980.

16. Арутюнова Ю.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1984.

17. Арутюнова, Н.Д. Наивные размышления о наивной картине языка // Язык о языке. М., 2000.

18. Арутюнова, Н.Д. Воля и свобода // Логический анализ языка. Космос и хаос. М.: Изд-во «Индрик», 2003.

19. Арутюнова Н.Д. Истина. Добро. Красота: взаимодействие концептов // Логический анализ языка: М.: Изд-во «Индрик», 2004.

20. Арутюнова, Н.Д. Стиль Достоевского в рамке русской картины мира // Поэтика: Стилистика. Язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур. М.: Наука, 1996.

21. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999.

22. Архипкин В.Г., Тимофеев В.П. Естественно-научная картина мира. Красноярск, 2002.

23. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966.

24. Ахманова О.С. Лингвистическое значение и его разновидности // Проблема значения в лингвистике и логике. М.: Наука, 1969.

25. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1989.

26. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та,2000.

27. Бабулевич С.Н. Цветообозначения как средство реализации концепта «Родина»в художественной картине мира С.Е. Есенина: Дис. канд. .филол.наук. Калиниград, 2004.

28. Бабушкин, А.П. Конфликты культур, их отражение в языке и переводе // Социокультурные проблемы перевода: Сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1999. Вып. 3.

29. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика: Автореф. дис. . д-ра филол. Наук. Воронеж, 1998

30. Бабушкин А.П. Формирование концептов в национальной концеп-тосфере // Язык и национальное сознание: Сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 2002.

31. Берестнев Г.И. Языковые подходы к проблеме архетипов коллективного бессознательного // Языкознание: Взгляд в будущее: Сб. науч. тр. Калининград: Изд-во «Янтарный сказ», 2002.

32. Берестнев Г.И. Семантика русского языка в когнитивном аспекте. Калининград: Изд-во Калининградск. ун-та, 2002.

33. Берестнев В.Г. Иконичность добра и зла // Вопросы языкознания. 1999. №4.

34. Берк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. М., 1979.

35. Библия, книги священного писания Ветхого и Нового Завета в русском переводе кн. «Песня песней», IV, 1 5.

36. Бодуэн де Куртенэ И.А. Некоторые общие замечания о языкознании // Избранные труды по общему языкознанию. Т,1. М., 1963.

37. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов: Изд-во Тамбовск. ун-та, 2000.

38. Бочаров С. Роман J1. Толстого «Война и мир». М., 1987

39. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. «Народная этимология»: морфонология и картина мира// Славянские этюды. М.: Наука, 1999.

40. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. «Стихийная лингвистика» (folk linguistics) // Русский язык сегодня. М., 2000. Вып. 1.

41. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира. М., 1997.

42. Бычков В.В. Византийская эстетика. М., 1977.

43. Василенко В.А. Ценность и оценка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1964.

44. Васильев В. А. Сократ о благе и добродетели // Социально-гуманитарные знания. 2004. № 1.

45. Васильев В. А. Платон о благе и добре // Социально-гуманитарные знания. 2004. №3.

46. Васильев J1.M. Семантика русского глагола. М.: Высшая школа, 1981.

47. Васильев J1.M. Проблемы функционирования языка и специфика речевых разновидностей. Пермь, 1985.

48. Ваулина С.С. Реализация концепта «желание» в памятниках древнерусской письменности XI XIV вв. // Историко-культурное освещение слова и языковая экология: Материалы Всероссийской конференции. Липецк: Изд-во Липецк, ун-та, 2002.

49. Вендина Т.И. Прекрасное и безобразное в русской традиционной духовной культуре // Логический анализ языка. Языки эстетики. М.: Изд-во «Индрик», 2004.

50. Вержбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.

51. Вежбицкая, А. Русские культурные скрипты и их отражение в языке // Русский язык в научном освещении. М., 2002. № 2.

52. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.

53. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959.

54. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980.

55. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977.

56. Виноградов В.В. Основные этапы истории русского языка // Избранные труды. История русского литературного языка. М.: Наука, 1978.

57. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981.

58. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1947.

59. Виноградов B.C. Лексические вопросы перевода художественных произведений. М., 1978.

60. Виноградов И. Духовные искания русской литературы. М.: Русский путь, 2005.

61. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.: Наука, 1981.

62. Волохова Н.В. Специфика религиозно-философских взглядов Л.Н. Толстого как социокультурного феномена // Картина мира и способы еерепрезентации: Сб. науч. докладов. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 2003.

63. Вольф Е.М. О соотношении квалификативной и дескриптивной структур в семантике слова и высказывания // Изв. АН СССР. Сер. Литературы и языка. Т. 40, № 4. 1981.

64. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.

65. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Едиториал УРСС, 2002.

66. Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представления в языке // Логический анализ языка: проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М.: Наука, 1989.

67. Вольтер. Эстетика. М., 1974

68. Гаврилова В.И. Павел Флоренский о «красоте» как составляющей духовной жизни христианства // Логический анализ языка. Языки эстетики. М.: Изд-во «Индрик», 2004

69. Гажева И.Д. Опыт концептуального анализа имени игра // Филологические науки. 2000. № 4.

70. Гачев Г. Национальные образы мира. М.: Космо-Психо-Логос, 1995.

71. Галаган Г.Я. Л.Н. Толстой: Художественно-эстетические искания. Л., 1981

72. Гаспаров М.Л. Избранные труды. М.: Наука, 1997. Т. 2.

73. Гельгарт P.P. О стиле литературного произведения (объект и метод) // Вопросы стилистики. М., 1966.

74. Гехтляр С.Я. Русская традиция и русская культура в зеркале языка. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2006.

75. Гехтляр С.Я., Моспанова Н.Ю. Персоносфера как компонент концептов ДОБРО и ЗЛО (на материале русских народных сказок) // Историко-культурное освещение слова и языковая экология: Материалы Всероссийской конференции Липецк: Изд-во ЛГПУ, 2002.

76. Гинзбург Л.Я. О лирике. Л., 1974.

77. Голикова, Т.А. Слово как интегративный компонент репрезентации концептульной картины мира. (На материале творчества В.В. Набокова): Автореф. дис. канд. филол. наук. Барнаул, 1996.

78. Голикова, Т.А. Сущность регионального менталитета: Проблема выявления специфики и перспективы изучения // Актуальные проблемы региональных исследований, Барнаул, 2002. Вып. 2.

79. Голуб И.Б. Стилистика современного русского языка. Л., 1986.

80. Горелов И.Н. Проблема функционального базиса речи в онтогенезе. Челябинск, 1974.

81. Горелов И.Н. Вопросы теории речевой деятельности. Таллин, 1987.

82. Гришаева Л.И. Попова М.К. Картина мира как проблема гуманитарных наук // Картина мира и способы ее репрезентации: Сб. науч. докладов. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 2003.

83. Гришаева Л.И. Введение в теорию межкультурной коммуникации. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 2003.

84. Гудзий Н.К. Л.Н. Толстой великий писатель русского народа. М.: Правда, 1949.

85. Гулыга А.В. Искусство истории. М., 1980.

86. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., Прогресс, 1984.

87. Гумбольдт В. Характер языка и характер народа. В. Гумбольдт Фон. Язык и философия культуры. М.; Прогресс, 1985.

88. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 2000.

89. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

90. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

91. Гусев H.H. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1855 по 1869г. М.: Изд-во АН СССР, 1957.

92. Донских O.A. Язык в океане языков. Новосибирск 1993.

93. Дронова Л.П. История становления общеоценочной лексики русского языка: семантика положительной оценки // Л.П. Дронова, Л.И. Ер-моленкина, Д.А. Катунин и др. Картины русского мира: аксиология в языке и тексте. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2005.

94. Дронова Л.П. Становление и эволюция модально-оценочной лексики русского языка: этнолингвистический аспект. Томск: Изд-во Томск, унта, 2006.

95. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М. 1982.

96. Железнов Ю.Д. Представления об Истине, Добре и Красоте как основа взаимопонимания конфессий // Философские науки. 2003. № 9.

97. Журавлев А.Ф. Древнеславянская фундаментальная аксиология в зеркале праславянской лексики // Славянское и балканское языкознание. Проблемы лексикологии и семантики. Слово в контексте культуры. М.: Индрик, 1999.

98. Залевская A.A. Проблемы психолингвистики. Калинин, 1983.

99. Залевская A.A. Слово в лексиконе. Воронеж, 1990.

100. Залевская A.A. Индивидуальное знание. Специфика и принципы функционирования. Тверь, 1992.

101. Залевская A.A. Вопросы теории овладения вторым языком в психолингвистическом аспекте. Тверь, 1996.

102. Залевская A.A. Когнитивизм, когнитивная психология, когнитивная наука и когнитивная лингвистика // Когнитивная лингвистика. Овре-менное состояние и перспективы развития. 4.1. Тамбов, 1998.

103. Залевская, А. А. "Образ мира" vs "языковая картина мира" // Картина мира и способы ее репрезентации: Сб. науч. докладов. Воронеж : Изд-во Воронежск. ун-та, 2003.

104. Залевская A.A. Национально-культурная спецификация картины мира и различные подходы к ее исследованию // Языковое сознание и образ мира. М., 2000.

105. Залевская, A.A. Национально-культурная специфика картины мира и различные подходы к ее исследованию // Языковое сознание и образ мира. М., 2000.

106. Залевская A.A. Когнитивный подход к слову и тексту // Языковое сознание: содержание и функционирование. М: РГГУ, 2001.

107. Зализняк, A.A.; Левонтина, И.Б. С любимыми не расставайтесь // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Наука, 1999.

108. Зализняк, A.A. О семантике щепетильности: (обидно, совестно и неудобно на фоне русской языковой картины мира) // Логический анализ языка: Языки этики. М.: Индрик, 2000.

109. Зализняк, A.A. Преодоление пространства в русской языковой картине мира: глагол добираться // Логический анализ языка : Языки пространств. М.: Индрик, 2000.

110. Зализняк, A.A. Счеастье и наслаждение в русской языковой картине мира // Русский язык в научном освещении. М., 2003. № 1.

111. Зализняк, A.A.; Шмелев, А.Д. Копмактность vs. рассеяние в метафорическом пространстве русского языка // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концепт, поля порядка и беспорядка. М.: Индрик, 2003.

112. Ивин A.A. Основания логики оценок. М., 1970.

113. Исупов К.Г. Чары троянского наследия // Л.Н. Толстой: pro et contra. Спб.: РХГИ, 2000.

114. Калиткина Г.В. Формы субъективной оценки в аспекте теории мотивации (на диалектном материале): Дис. канд. .филол. наук. Томск, 1989.

115. Канке В.А. Основные этапы философии. М.: Изд-во РГИУ 2001.

116. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987

117. Кассирер Сила метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

118. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М,-Л.: Изд-во АН СССР, 1965.

119. Кедров Б.М. Сверхзадача комплексного изучения творчества // художественное творчество. Л., 1986.

120. Кирнос Д.И. Индивидуальность и творческое мышление. М., 1992.

121. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л., 1978.

122. Козлов Н.С. Лев Толстой как мыслитель и гуманист. М.: Изд-во МГУ, 1985.

123. Колесов В.В. «Жизнь происходит от слова.» СПб.: Златоуст, 1999.

124. Колесов В.В. История русского языка в рассказах. М.: Просвещение, 1982.

125. Колесов В.В. Концепт культуры: образ понятие - символ // Вестник Санкт-Петербургского университета. 1992. № 3. Сер. 2.

126. Колесов В.В. Отражение русского менталитета в слове. Л., 1991.

127. Колесова Д.В. Концепт и художественный текст // Материалы XXX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспиратнов. СПб., 2001.

128. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке М.: Наука, 1980.

129. Комаров В.Н. Атеизм и научная картина мира. М.: Просвещение, 1979.

130. Комиссаров В.Н. О выделении компонентов в плане содержания слова // Иностранные языки в высшей школе. Вып. 7. М., 1972.

131. Кондрашова О.В. Семантика поэтического слова (функционально-типологический аспект). Автореф. дис. .д-ра филол. наук. Краснодар, 1998.

132. Короленко В.Г. JI.H. Толстой. Статья вторая // Роман JLH. Толстого «Война и мир» в русской критике Д.: Изд-во ЛГУ. Л., 1989.

133. Косовский Б.И. Типы значений слова // Методы изучения лексики. Минск, 1975.

134. Кубрякова Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

135. Кубрякова Е.С. Роль словообрзования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.

136. Кулигина Т.И. Категория оценки и средства ее выражения в современном немецком языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Л., 1985.

137. Кульпина В.Г. Лингвистика цвета. Термины цвета в польском и русском языках. М.: Изд-во «Московский лицей», 2001.

138. Курляндская Г.Б. К вопросу о философских истоках решения проблемы свободы и необходимости в романе Л.Н. Толстого «Война и мир» // Толстовский сборник. Тула: Изд-во Тульск. ун-та, 1970.

139. Курляндская Г.Б. Нравственный идеал героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. М.: Просвещение, 1988.

140. Курляндская Г.Б. «Диалектика души» и проблема свободной воли в «Войне и мире» // Нравственный идеал героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. М.: Просвещение, 1988,

141. Кусков В.В. история древнерусской литературы. М.: Высшая школа, 1989.

142. Крушельницкая К.Г. К вопросу о смысловом значении предложения // Вопросы языкознания. 1976. № 4.

143. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

144. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974.

145. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999.

146. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Сер. лит. и яз. М., 1993. Т. 52. № 1.

147. Лихачев Д.С. Заметки и наблюдения: Из записных книжек разных лет. Л., 1989.

148. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979.

149. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика. М., 1975.

150. Лосский Н.О. Проблема ценности в философии. М., 1966.

151. Лосский Н.О. Ценность и Бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей. Paris, 1931.

152. Лосский Н.О. Мир как осуществление красоты. М.: Прогресс , 1998.

153. Лосский Н.О. условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991.

154. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991.

155. Лотце Г. Микрокосм. Мысли о естественной и общественной истории человечества. Опыт антропологии. М., 1866.

156. Лукьянова М.А. О соотношении понятий «экспрессивность», «эмоциональность», «оценочность» // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1976. Вып. 5.

157. Маслова В.А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001.

158. Маслова В.А. Лингвокультурология. М.: Academia, 2001.

159. Маслова В. В. Когнитивная лингвистика. Минск: Тетра Систем, 2004.

160. Маглакелидзе, Ж.Г. Функции числительного в реализации художественной картины мира // Текст как отображение картины мира: Сб. науч. тр. / Моск. гос. ин-т иностр. яз. им. Мориса Тореза. М., 1989. Вып. 341.

161. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке. М., 1993.

162. Матвиенко В.А. Красота мира в древнерусских религиозных контекстах // Логический анализ языка. Языки эстетики. М.: Индрик, 2004.

163. Мигдал А.Б. Некоторые параллели // Художественное творчество. Л, 1986.

164. Миронова Ю.В. Отражение русской ментальное™ в концептах художественного текста (на материале цикла рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника»): Автореф. дис. . канд. Филол. наук. Калиниград,2003.

165. Моспанова Н.Ю. Концептуальная оппозиция «добро зло» в фольклорной языковой картине мира (на материале русских народных сказок): Автореф. дис. канд. филол. наук. Калиниград, 2005.

166. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М.: Высшая школа, 1988.

167. Никитина Е.С. О статусе красоты в современной народной культуре: прекрасное и красивое // Логический анализ языка. М.: Индрик,2004.

168. Новиков JI.А. Художественный текст и его анализ. М.: Высшая школа, 1988.

169. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.: Высшая школа, 1982.

170. Новиков Л.А. Язык и художественное познание: Методологические заметки об эстетическом освещении действительности // Методология лингвистики и аспекты изучения языка. М., 1988.

171. Опульская Л.Д. Историческая эпопея Л.Н. Толстого // Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 1. М., 1968.

172. Пелипенко A.A., Яковенко И.Г. Культура как система. М., 1998.

173. Пименова М.В. Эстетическая оценка в древнерусском тексте: Дис. . д-ра филол. наук. СПб., 2000.

174. Пименова М.В. Семантический синкретизм и синкретсимия в древнерусском языке. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000.

175. Писанова Т.В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики (эстетическая и этическая оценки): Дис. . д-ра филол. наук. М., 1997.

176. Плива Е.П. Концептуализация ментальных актов и состояний в русском языке: Дисканд. филол. Наук. Калиниград, 2005.

177. Плюханова М.Б. Творчество Толстого: Лекции в духе Ю.М. Лермонтова // Л.Н. Толстой: Pro et contra. СПб.: РХГИ, 2000.

178. Полтавец Е.Ю. Война и мир: Роман с сокращениями. М.: ACT, 1996.

179. Попова З.Д. Семантическое пространство языка как категория когнитивной лингвистики // Вестник ВГУ. Сер.1. Гуманитарные науки. -1996. №2

180. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2001.

181. Попова 3. Д., Стернин И. А. Язык и сознание: теоретические разграничения и понятийный аппарат // Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. Воронеж: Из-во Воронежск. ун-та, 2002.

182. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека М.: Наука, 1988.

183. Постовалова В.И. Язык и миропостижение: философия языка В. Фон Гумбольдта и когнитивная лингвистика // С любовью к языку М.: ИЯРАН, 2002.

184. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.

185. Потапов И.А. Роман JI.H. Толстого «Война и мир». М.: Просвещение, 1970.

186. Потебня A.A. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1993.

187. Прохорова С.М. Еще раз о языковой непрерывности. Минск, 2002.

188. Рамишвили Д.И. Бессознательное в контексте речевой активности // Бессознательное: Природа, функции, методы исследования. Тбилиси: Мсцниереба, 1978. Т.З.

189. Резанова 3. И., Мишанкина Н. А., Катунин Д. А. Метафорический фрагмент языковой картины мира: ключевые концепты. Ч. 1. Воронеж: РИЦЕФГУ, 2003.

190. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1987.

191. Рябцева Н.К. Красота и свет в ментальном пространстве // Логический анализ языка. Языки эстетики. М.: Индрик, 2004.

192. Сабуров A.A. «Война и мир» Л.Н. Толстого. Проблематика и поэтика. М.: Изд-во МГУ, 1959

193. Сафонова Н.В. Ментальная и языковая репрезентация концепта благо/ добро в русском языковом сознании: Автореф. .д-ра филол. наук. Тамбов, 2004.

194. Сахарова О.В. Прекрасное / безобразное в формировании этносо-циокультурной модели мира // Логический анализ языка. Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного. М.: Индрик, 2004.

195. Селиверстова О.Н. Значение слова и информация // Теория речевой деятельности. М., 1968.

196. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов. М., 1975.

197. Сенкевич В.И. Категория оценки в белорусском и русском языках (на материале названий лица): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Минск, 1987.

198. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии, М., 1993.

199. Сливицкая О.В. «Война и мир» Л.Н. Толстого. Проблемы человеческого общения. Л.: Изд-во Ленинградск. ун-та, 1988.

200. Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского // Соловьев B.C. Избранное. М., 1990.

201. Соловьев Н.И. Война и мир? // Роман Л.Н. Толстого «Война и мир» в русской критике. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989.

202. Скафтымов А. Образ Кутузова и философия истории в романе Л.Н. Толстого «Война и мир» // Русская литература. 1959. № 2

203. Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского. Вторая речь // Соловьев В. С. Избранное. М.: Советская Россия, 1990.

204. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Наука, 2001.

205. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.

206. Стернин И.А. Концепт и языковая семантика // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект. Вып. 2. Тамбов: Изд-во Тамбовск. ун-та, 1999.

207. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1985.

208. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. М., 1979.

209. Столович Л.Н. Ценностная природа категории прекрасного и этимология слов, обозначающих эту категорию // Проблема ценности в философии. М.; Л., 1966.

210. Столович Л.Н. Ценностная природа категорий прекрасного и этимология слов, обозначающих эту категорию // Проблема ценности в философии. M.; Л., 1996; «Revue d'esthétique». Paris, 1966. № 3 4.

211. Столович Л.Н. Природа эстетической ценности. М., 1972.

212. Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина. М.: Республика, 1994.

213. Столович Л.Н. Категория прекрасного и общественный идеал. М., 1969.

214. Страхов Н.Н «Война и мир». Сочинение графа Л.Н. Толстого Том I -IV // Л. Толстой «Война и мир»: Книга для ученика и учителя. М.: ACT Олимп, 1996.

215. Тарасова И.А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле (на материале поэзии). Дис. канд. . филол. наук. Саратов, 1994.

216. Телия В.Н. О различии рациональной и эмотивной (эмоциональной) оценки // Функциональная семантика. М.: Наука, 1990.

217. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Роль человеческого фактора в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991.

218. Толстой Л.Н. О литературе. М., 1955.

219. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. М.: Гослитиздат, 1928- 1958.

220. Тубалова И.В., Эмер Ю.А. Ценностная картина мира традиционного и современного фольклора // Картины русского мира: аксиология в языке и тексте. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 2005.

221. Тугаринов В.П. О ценностях жизни и культуры. М., 1960.

222. Уорф, Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Зарубежная лингвистика. М., 1999.

223. Уорф Б. Л. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. Вып. 1. М.: Иностр. л ит-ра, 1960

224. Урысон, Е.В. Душа, сердце и ум в языковой картине мира // Путь. М., 1994. №6.

225. Урысон, Е.В. Языковая картина мира VS. обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. М., 1998. №2.

226. Урысон, Е.В. Проблемы исследования языковой карты мира: Аналогия в семантике. М.: Языки славянской культуры, 2003.

227. Урысон, Е.В. Синтаксическая деривация и "наивная" картина мира // Вопросы языкознания. М., 1996. № 4.

228. Урысон, Е.В. Языковая картина мира и лексические заимствования (лексемы ОКРУГА и РАЙОН) // Вопросы языкознания. М., 1999. № 6.

229. Успенский Л.В. Слово о словах. Ты и твое имя. Л., 1962.

230. Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы (по материалам английского языка). М.: Наука, 1962.

231. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М.: Наука, 1968.

232. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте. М., 1975.

233. Фейн, Г. Н. Роман Л. Н. Толстого "Война и мир". Целостный анализ М.: Просвещение, 1966.

234. Фелькина O.A. Развитие семантики славянских прилагательных общей оценки в русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Минск, 1990.

235. Филин Ф.П. Проблемы исторической лексикологии русского языка (древний период) // Славянское языкознание: IX Междунар. съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 г. М., 1983.

236. Флоренский П.А. Избранное. В 2 т. Т.1., чЛ. Столп и утверждение истины. М.: Правда 1990.

237. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога// Научно-техническая информация. Сер. 2. 1992. № 6.

238. Фрумкина P.M. Цвет, смысл, сходство. (Аспекты лингвистического анализа). М.: Наука, 1984.

239. Хагарт У. Анализ красоты. Л., 1987.

240. Храпченко М.Б. Художник прошлого наш современник // Литературная газета, 1976.

241. Храпченко М.Б. Лев Толстой как художник. М.: Художественная литература, 1977.

242. Хидекель С.С., Кошель Г.Г. Природа и характер языковых оценок // Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1983.

243. Цебрикова М.К. Наши бабушки (по поводу женских характеров в романе «Война и мир») // Война из-за войны и мира. Роман Л.Н. Толстого в русской критике и литературоведении. СПб., 2002.

244. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990.

245. Чарыкова О.Н. Художественная картина мира: индивидуально-авторское и национальное. // Картина мира и способы ее репрезентации: Сб. науч. докладов. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 2003.

246. Черемисина H.B. Языковые картины мира и их семантическое взаимодействие в художественном тексте // Семантика языковых единиц и категорий в диахронии. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 2001.

247. Черемисина Н.В. Словесная реминисценция и интерпретация текста // Лексика и фразеология: новый взгляд. М.: Изд-во МГУ, 1990.

248. Черепнин Л.В. Исторические взгляды Л.Н. Толстого // Вопросы истории, 1965, № 4.

249. Чернышевский Н.Г. Полн. Собр. соч. М., 1947.

250. Чичерин A.B. О языке и стиле романа-эпопеи «Война и мир». Львов: Изд-во Львовск. ун-та, 1956.

251. Чухина Л.А. Феноменологическая аксиология М. Шелера // Проблема ценности в философии. М.;Л., 1966.

252. Чухина Л.А. Человек и его ценностный мир в религиозной философии. Рига, 1980.

253. Шаховский В.И. К проблеме трансляции коннотативных компонентов переводимой единицы содержания текста оригинала // Тетради переводчика. М., 1980. Вып. 17.

254. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. Волгоград, 1983.

255. Шелер М. Избранные произведения. М., 1994.

256. Шмелев, А.Д. В поисках мира и лада // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концепт, поля порядка и беспорядка. М.: Индрик, 2003.

257. Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры, 2002.

258. Шмелев, А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002.

259. Шмелев Д.Н. Проблемы лингвистического анализа лексики. М., 1973.

260. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. М., 1964.

261. Шохин B.K. Классическая философия ценностей: предыстория, проблемы, результаты. «Альфа и Омега», 1998, № 18 (3).

262. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

263. Эйнштейн А. Влияние Максвелла на развитие представлений о физической реальности // А. Эйнштейн. Собр. науч. тр.: В 4 т. М., 1967.

264. Язык и национальное сознание. Изд-во Воронежск. ун-та, 2002.

265. Яковлева Е.С. К описанию русской языковой картины мира // Русский язык за рубежом. М., 1996. № 1,2,3.

266. Яковлева Е.С. К описанию русской языковой картины мира // Синтаксис: изучение и преподавание. М., 1997.

267. Яковлева Е.С. О языковой картине мира в аспекте ее динамики: переосмысление старых значений // Слово в тексте и словаре: Сб. ст. к 70-летию акад. Ю.Д. Апресяна. М., 2000.

268. Якубович М. Физиологические мотивации в названиях эмоций // Этимология, 2000-2002. М.: Наука, 2003.

269. Grzegorczykowa R. Poj^cie j^zykowego obrazu swiata // J?zykowy obraz swiata / Praca zbiorowa pod red. Jerzego Bartmiñskiego. Lublin: Uniwersytet Marii Curie-Sklodowskiej, 1990.

270. Redfíeld R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm: Almovist and Wiksells, 1955.

271. Tatarkiewicz W. Historia estetyki, II Estetyka sredniowieczna. Wroclaw; Warszawa; Kraków, 1962.

272. Waisgerber Johann Leo. Die Zusammenhänge zwischen Muttersprache, Denken und Handeln, 1930.

273. Waisgerber Johann Leo. Zweimal Sprache, 1973.

274. Словари и энциклопедические издания

275. БАС — Словарь современного русского литературного языка. М.; Л., 1948- 1965. Т. 1-17.

276. MAC — Словарь русского языка: В 4 т. М.: Наука, 1981 — 1984.

277. НФЭ — Новая философская энциклопедия в 4 т. М.: Мысль 2000.

278. Сл. Даля — Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1 -4. М.: Русский язык, 1978 1980.

279. Сл. ДРЯ XI XIV вв. - Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). М.: Прогресс, 1990. Т. 1-4.

280. Сл. Крысина — Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Русский язык, 2001.

281. Сл.РЯ XI XVII вр. — Словарь русского языка XI — XVII вв. Вып. 1 — 17. М.: Наука, 1975 — 2005.

282. СТС — Современный толковый словарь русского языка. Санкт-Петербург: Норинт, 2003.

283. Сл. Фасмера — Фасмер М. Р. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1964-1975.

284. ФЭС — Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1983.

285. Сл. Черных — Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. М.: Русский язык, 1993.

286. Сл. Шанского — Этимологический словарь русского языка / Под ред. Н.М. Шанского. М., 1963 1982. Вып. 1 - 8.3. Источники

287. Толстой Л.Н. «Война и мир». М., 1956

288. Boris de Schloezer. Leo Tolstoi "La Guerre et la Paix", 2004

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л.Н. Толстого "Война и Мир""

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Санаева, Ирина Викторовна

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Санаева, Ирина Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Аксиологический аспект языковой картины мира в романе Л.Н. Толстого "Война и Мир""

Список научной литературыСанаева, Ирина Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций