автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Аналитика культуры повседневности Поволжья: философский аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аналитика культуры повседневности Поволжья: философский аспект"

На правах рукописи

РОЗЕНБЕРГ НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА

АНАЛИТИКА КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ ПОВОЛЖЬЯ: ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ 4843539

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

9 7 С'-г, „„

Тамбов - 2010

4843539

Работа выполнена на кафедре культурологии Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Ромах Ольга Викторовна

доктор философских наук, профессор

Зотов Сергей Владимирович

доктор философских наук, профессор

Пронина Людмила Алексеевна доктор философских наук, профессор

Юдин Александр Ильич

доктор философских наук, профессор

Московский государственный университет культуры и искусств

Защита состоится «24» декабря 2010 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д -212.261.06 по адресу: 392006, Тамбов, Советская 6, ТГУ, корпус 4, зал защиты диссертаций.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина и на официальном сайте ВАК Минобрнауки России http:7vak.ed.gov.ru

Автореферат размещен на сайте ВАК 27 сентября 2010 г., разослан 22 ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат философских наук, \ Семина B.C.

профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования и аналитики культуры повседневности Поволжья связана со стремительными изменениями глобальной, информационной, постиндустриальной, постмодерной реальности, которые трансформируют ценности, нормы, модели поведения, бытие, интегрируя в них не существующие ранее элементы. Вместе с тем, именно региональные устойчивые кросс-структуры, к каковым относится Волга, выступают как мощная природная составляющая, нанизывающая на себя виды деятельности, образ жизни, промышленные предприятия, ментальность и др. местных жителей.

В ходе современных социокультурных процессов условия жизни людей постоянно меняются, приходят в противоречия с устойчивыми традиционными структурами, и именно указанная константа сохраняет основные стержневые позиции, гибко поддерживая сложные прессуппо-зиции старого и нового. В силу этого в культуре повседневности наиболее отчетливо видны социальные трансформации, имплицитно и эксплицитно отражается специфика общества. Кроме того, сама амбивалентность культуры повседневности делает ее наиболее устойчивой к тем изменениям, которые проникают во все сферы общества и культуру.

Без обращения к культуре повседневности невозможно понять и те инновации, которые формируются в современной культуре. Современные социальные процессы настолько динамичны, что трансформируют самые консервативные мета-навыки предмета исследования, порождая их дихотомичность. Поэтому место культуры повседневности в общей структуре культуры меняется, но уровень знания о ней пока недостаточен.

Актуальность темы исследования определяется также необходимостью формирования стабильного, или как его называет В.Г. Федотова, «хорошего» общества в России. Для постепенного формирования его важна подготовка иной культурной модальности его развития. Среди определяющих критериев его функционирования важное значение имеет, прежде всего, культура повседневности, которая создает образ жизни большинства людей, условия их бытия и, несмотря на свой прагматический характер, рутинность и привычность, определяет стратегичность духовного становления человека, его реализации в жизни.

Современные изменения культуры повседневности определяются целым рядом факторов: изменением бытийственной среды с включе-

нием в нее образцов новых технологий, материалов, дизайнерских инноваций, которые создают иную экологию культуры, и, одновременно, становятся ключами доступа к ней. Они порождают множественные «переходные», гибридные и потому уникальные культурные практики. По сути дела, и профессиональная, и домашняя (повседневная) среда - процесс постоянного научения окружающему. Вследствие этого предельная насыщенность новыми, неожиданными проблемами предоставляет ученым благодатную возможность для аналитических поисков, находок и озарений, позволяет интеллектуально освоить концептуально чуждый для них постмодернистский мир.

Исследование культуры повседневности отдельных регионов в по-лиэтничном российском обществе имеет не только актуальное теоретико-методологическое, но и социально-практическое значение. Одним из приоритетных направлений в этой связи становится выявление общих черт и особенностей формирования репрезентативных систем толерантной ментальное™ в многопозиционных культурных средах, поскольку именно на уровне повседневности происходит наиболее тесное слияние этносов, создается национальное самосознание и, одновременно, наиболее выпукло проявляются их противоположности.

В данной работе сделана попытка анализа этих проблем в пространстве культуры повседневности, аспекте влияния ее дихотомич-ных структур на формирование современных духовных ценностей и взаимодействия на их основе народов с различной национальной идентичностью.

Для исследования функционирования культуры повседневности автором был выбран Поволжский регион. Находясь на стыке различных цивилизаций и культур, с одной стороны, он представляет собой уникальную зону, а с другой - типичную для востока Европейской части России. Это территория с очень тесным спектром взаимодействия различных культур друг с другом, масштабы которого настолько широки, что объективно требуют поиска такого языка общения, межэтнических контактов, которые не только помогут понять мировоззрение живущих, здесь народов (русских, татар, марийцев, чувашей, мордвы и др.), но и не позволят утерять перформатив в вопросах межнационального характера. Здесь сформировалась уникальная среда, стимулирующая интерес и терпимость к культурам соседних этносов, ведется активный поиск путей духовного согласия.

В настоящее время созданы предпосылки для изучения культуры повседневности различных регионов России как историко-культурных

ареалов, дающих конкретный материал для широких концептуальных обобщений. В этом смысле обращение к культуре повседневности Поволжья вписывается в проблематику, связанную с культурологией повседневности, как на уровне теории вопроса, так и в аспекте региона-листики.

Степень научной разработанности проблемы. Начиная со второй половины XX века, среди гуманитариев наблюдается устойчивый интерес к рассмотрению повседневности. Многоаспектность данного феномена влияет на существующее многообразие подходов к его исследованию. Каждый из них анализирует свой аспект повседневности, опираясь на методологию всего спектра социально-гуманитарного знания.

Предметом философской рефлексии повседневность становится в философии Э. Гуссерля, основателя феноменологического и герменевтического подходов в изучении данного феномена, первым обратившего внимание на то, что необходимо осмысливать не только высокие абстракции, но и «сферу человеческой обыденности». Его теория «жизненного мира» стала импульсом для целой волны исследований.

Специальным предметом изучения повседневность становится в социальной феноменологии, ей посвящены работы А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, немецкого феноменолога Б. Вальденфельса. Представители социальной феноменологии рассматривают повседневность как основу социального бытия, мир здравого смысла, в котором человек выстраивает все свои действия, воспринимая свой социальный мир как само собой разумеющуюся реальность.

Герменевтико-экзистенциальная интерпретация бытия человека в повседневности дана А. Камю, X. Ортегой-и-Гассетом, Ж.-П. Сартром, М. Хайдеггером, К. Ясперсом.

Анализу структур повседневности посвящены работы А. Шюца, в которых на основе феноменологии Э. Гуссерля и социологии М. Ве-бера были выделены структуры повседневного мира, представляющие собой репертуар культурных моделей в той или иной социальной матрице. При рассмотрении структур культуры повседневности мы также опирались на работы авторов интегративных социально-философских теорий - П. Бурдье и Э. Гидденса, показавших, что изменения общественной реальности возможны, но вопроса о существенных изменениях не поставивших.

Интерпретационная деятельность участников взаимодействий как процесс конструирования мира повседневности анализируется Г. Гар-

финкелем, А. Сикурелом, которые считали индивида независимым от абстрактных структур преобразователем реальности.

Мир малых групп с точки зрения смыслового обозначения объектов изучают представители символического интеракционизма, в частности И. Гофман. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать «событием».

Теоретическое осмысление повседневности в исторической науке начинается в середине XX века, когда ученые от экономической истории обратились к истории ментальное™. В итоге сложилось влиятельное направление - историческая антропология. В рамках данной методологии во Франции оформилась школа «Анналов», представители которой Л. Февр, М. Блок, Ф. Бродель, Ж. Jle Гофф исследовали повседневность комплексно, в её связях с географическими, экономическими, социальными, политическими, культурными и социально-психологическими сторонами жизни. В России начало проблемы было положено историками-медиевистами (А. Гуревич). Тематика исследований довольно широка: народная культура, политическая антропология, история семьи, питания, частной жизни и т.д. Задачей истории повседневности становится не реконструкция и описание индивидуальных форм бытия, а выяснение типичности, присутствующей в формах быта, городских, сельских поселений, семейных отношениях, политической организации и т.п.

Связь повседневности и потребностей наиболее ярко была освещена в работах венгерских исследователей Ф. Фехера и А. Хеллер.

Как в зарубежном, так и в отечественном гуманитарном знании существует большое количество работ, связанных с теоретико-методологическим определением понятий «повседневность» и «культура повседневности», а также сущностных характеристик названных феноменов, к наиболее значительным среди них можно отнести работы М. Хайдеггера, А. Шюца, Т. Лукмана, Б. Вальденфельса, X. Турна, Г.С. Кнабе, Л.Г. Ионина, В.Д. Лелеко, Л.В. Беловинского, Л.А. Савченко и др.

С.С. Гусев, Е.В. Золотухина-Аболина, И.Т. Касавин, Л.И. Насонова, Б.Я. Пукшанский и другие философы большое внимание уделяли проблемам обыденного знания, мировоззрения и языка.

Историко-антропологические исследования жизненного мира человека различных эпох, в том числе и Советской России, представлены в работах H.H. Козловой.

Рассмотрение повседневности в культурологическом пространстве представлено фундаментальными работами российских ученых

A.Я. Гуревича, Ю.М. Лотмана, Г.С. Кнабе, Б.В. Маркова. Они выводили феномен повседневности в системное поле культуры и были посвящены формам поведения в российской исторической повседневности. М.М. Бахтин, А.Я. Гуревич изучали повседневный мир в эпоху Средневековья; ГТ.С. Гуревич и Б.В. Марков - различные стороны повседневности в рамках культурной антропологии. В.Д. Лелеко разработал теоретическую модель повседневности в рамках культурологии.

Что касается социокультурных механизмов формирования культуры повседневности, то наиболее значительные исследования этого аспекта принадлежат представителям московско-тартусской семиотической школы, в частности Ю.М. Лотману, Б.А. Успенскому и др.

Анализу феномена повседневности также посвящены труды отечественных мыслителей: И.А. Бутенко, Л .Г. Григорьева, Б.В. Маркова,

B.В. Розанова, С.Н. Тесля, И.И. Ясинского, А.Л. Ястребицкой и др.

Л.Г. Григорьев и Л.Г. Ионин преимущественно интерпретируют

работы А. Шюца, Б.В. Марков считает, что повседневность - это рационально обусловленная ткань человеческих отношений. С.Н. Тесля смысл повседневного видит в усилии, выступающем в качестве направленности жизнеосуществления и в конституировании его определенных состояний.

Многочисленные грани повседневности в рамках социологической науки рассмотрены И.Т. Касавиным и В.П. Козырьковым, работами которых были заложены принципы научного анализа повседневности как системного явления.

В работах современных ученых, ведущих научный поиск в этой области, рассматриваются следующие аспекты повседневности: пространство (Д.Ю. Дорофеев, В.М. Ковалев, A.A. Магомедова, Н.П. Могильный, В.А. Писачкин, A.A. Чернецкая и др.); формы обыденного сознания (С.И. Голенков, Д.Н. Круглов, Н.П. Ледовских); языковые проблемы (B.C. Елистратов, П.Н. Киричек, O.A. Корнилов, И.С. Лутовинова, Н.Л. Новикова, В.А. Подорога, В.П. Руднев и др.); процессы идентификации (Г.Д. Гачев, A.B. Иванов, В.И. Корнеев, А.Н. Леонтьев, А.П. Марков, В.М. Михеев, И.К. Мишарина, Л.М. Путилова, Л.Л. Чиркова), кризисные ситуации в культуре повседневности (H.H. Козлова, A.A. Лагунов, Б.А. Мясоедов, Ю.А. Тресков, Ю.Г. Юшков); система вещи (Ж. Бодрийяр, Я.Н. Ривош, А.В.Терещенко, Ю.А. Федосюк).

В трудах этих исследователей повседневность осмысляется как фундаментальная сфера реальности, необходимая для формирования личности и социума в целом. Подчеркивая основательность этих исследований, отметим, тем не менее, что в них хотя и намечен, но не осуществлен в полной мере анализ философско-культурологических основ повседневности. На фоне большого числа исследований, посвященных отдельным частным аспектам и проявлениям повседневности, можно отметить отсутствие полномасштабных комплексных исследований повседневных практик и «структур повседневности».

Проблема повседневности нашла свое отражение и в работах региональных историков. Большой вклад в изучение повседневности Поволжья внесли историки М. С. Полубояров, А.Х. Хапиков, М.Ф. Косарев, Н.Ф. Мокшин, М.Р. Полесских, В.В. Ставицкий и др. Историками был накоплен значительный фактический материал по различным вопросам повседневной жизни, но без обобщения и комплексной характеристики. Краеведение в основном ограничивалось отдельными публикациями, высвечивающими, главным образом, бытовую сторону повседневности.

Влияние географического положения на формирование культуры конкретной территории исследовали Ю.А. Веденин, А.Г. Дружинин, Д.Н. Замятин, B.J1. Каганский и др.

Этнокультурные традиции отдельных регионов рассматривали в своих работах A.A. Ашхамахова, O.A. Богатова, Г.М. Давлетшин и др.

В настоящее время наблюдается повышение интереса к проблемам региональной культуры, что связано, на наш взгляд, с продолжающейся суверенизацией регионов, выработкой новой региональной политики и стратегии в области культуры. Вопросы исследования региональной культуры затронуты в теоретических работах в области философии, философии культуры и культурологии (М.С. Каган, А.Ф. Лосев, Г.С. Кнабе и др.), но необходимо отметить, что культура повседневности отдельных регионов исследовалась, прежде всего, на материале конкретных исторических периодов, целостного же культурологического взгляда на обозначенный ракурс проблемы повседневности не существует.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что культура повседневности отдельного региона не изучалась с культурологических позиций, отсутствуют целостные исследования, рассматривающие уникальность культуры повседневности конкретного региона и появилась потребность в комплексном исследовании данной про-

блемы. Между тем богатая библиография и историография по отдельным проблемам региональной, этнической культуры Поволжья дает возможность проведения такого комплексного исследования.

Логика развития гуманитарного знания, подъем интереса к этой тематике в современной отечественной науке, с одной стороны, с другой, потребность в ее дальнейшей разработке и отсутствие соответствующих культурологических работ, комплексных, обобщающих исследований, изучающих структурно-организационный характер повседневности, усилили новизну и актуальность данной проблемы.

Объект исследования: культура повседневности Поволжья.

Предмет исследования: стратегичность модальностей национальных репрезентативных систем, обеспечивающих сохранение общих мета-навыков, взаимодействие этносов и живучесть культуры повседневности Поволжья.

Цель исследования: аналитика философских аспектов культуры повседневности Поволжья.

Поставленная цель подразумевала последовательное решение следующих задач:

1) систематизировать основные подходы, сложившиеся в отечественном и зарубежном социально-гуманитарном знании относительно культуры повседневности в философско-аспектном отношении;

2) обосновать проблемы терминологической культурфилософской аналитики повседневности и соответствующего тезауруса;

3) выявить на основе структурно-функциональной аналитики ди-хотомичные элементы культуры повседневности, определяющие ее современную модель;

4) исследовать механизмы функционирования повседневности в культурном пространстве, в том числе механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности;

5) обосновать институт семьи как метакультурную единицу, осуществляющую сохранение, трансляцию, отбор и развитие культурных традиций на уровне повседневности;

6) выявить влияние особенностей географического ландшафта региона на формирование культуры повседневности Поволжья; его основной природный символ;

7) проанализировать этнокультурную наполненность Поволжья, выявить универсальные доминанты культуры повседневности

этносов, этническую уникальность ее экологичных репрезентативных систем, обеспечивающих вековую продолжительность их существования.

Теоретико-методологические основы исследования.

Учитывая интегративный характер культурологического подхода, исследование базируется на междисциплинарных научных положениях, что позволяет рассматривать культуру повседневности как многоуровневое явление в пограничном пространстве философии, истории, культурологии, философской и социальной антропологии, социологии с использованием категорий и методов указанных наук.

Диссертационное исследование опирается на философскую и общенаучную методологию, принципы системно-структурного и сравнительного анализа, исторического и социального познания.

Большое значение в теоретико-методологическом аспекте имели фундаментальные работы в области философии, культурологии и социологии (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, А. Шюц, Т. Лукман, П. Бергер, М.С. Каган, Ю.М. Лотман, Г.С. Кнабе и др.), а также теории и истории повседневности (Б. Вальденфельс, Б.В. Марков, С.Н. Тесля, В.Д. Ле-леко, И.Т. Касавин, М.М. Кром, В.П. Козырьков, H.H. Козлова, Н.Л.Пушкарева и др.).

В ходе изучения культуры повседневности Поволжья использовалась интегративная методология: «микроисторический» подход к культуре и внимание к повседневным практикам жителей региона, анализ культуры повседневности отдельного региона как практической реализации теории архетипов Юнга и выведение специфических характеристик культуры повседневности из своеобразия природно-культурного ландшафта и символов региона.

Конкретно-региональная специфика культуры повседневности Поволжья выявлялась с опорой на исследования в области краеведения и этнографии. (Е.П. Бусыгин, Н.В. Зорин, М.С. Полубояров, А.Х. Халиков, М.Ф. Косарев, Н.Ф. Мокшин и др.). В качестве эмпирического материала привлекались сведения из географии, истории, социологии, этнографии, фольклористики, религии, педагогики, психологии.

Основные методы исследования представляют собой комплекс междисциплинарных подходов, включающих в себя: системный и источниковедческий анализ, герменевтические, структурно-функциональные методы, моделирование, формализацию, терминологический анализ.

Методы, используемые в работе, позволили с большой степенью адекватности проявить сложную картину феномена повседневности в различных аспектах: философском, культурологическом, историческом.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного изучения структуры культуры повседневности, механизмов ее функционирования, сконструирована модель культуры повседневности отдельного региона (Поволжье), дан развернутый и всесторонний культурфило-софский анализ ее дихотомичных констант.

Научной новизной обладают следующие положения:

1) на основе анализа теоретических положений проведена систематизация основных философских, социологических, исторических подходов исследования культуры повседневности и определен новый синтезирующий подход к ее изучению;

2) определен категориально-понятийный аппарат теории культуры повседневности, с помощью которого расширяются возможности исследования структурных оснований повседневности и механизмов ее функционирования, включающий в себя анализ таких терминов как «повседневность», «культура повседневности», «образ жизни», «быт», «габитус», «структура повседневности»;

3) установлено, что структура повседневности обладает сложной полиуровневой организацией, включающей в себя амбивалентные элементы, выражающиеся в дихотомиях инновационных и традиционных компонентов (привычка - спонтанность; ритуал - внезапность; рутина - креативность; будни - праздник; традиция - мода; стабильность - экстремальность; реальность - виртуальность) и бивалентные - ценности, менталитет, язык, образующие единство традиций и инноваций;

4) представлен механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности, представляющий собой фильтрацию, происходящую на уровне СМИ, института образования и института семьи, где последний обладает самым мощным локусом. Результатом чего становятся адаптация новаций к существующим ценностям, обретение статуса традиций и вписывание во взаимосвязанную совокупность элементов составляющих культуру повседневности;

5) выявлены особенности культуры повседневности современной семьи: показано, что она формируется под влиянием многих

факторов и разнообразных социальных связей, представляя собой неповторимое образование, которое, несмотря на ряд трансформаций обусловленных процессами, происходящими в сегодняшнем обществе, по-прежнему остается доминирующим в формировании духовной культуры современного человека;

6) предложены магистральные направления методологии исследования культуры повседневности отдельного региона, синтезирующие познавательные стратегии актуальных научных дисциплин и включающие в себя изучение культурно-природного ландшафта, исторических, этнических, национальных детерминант культуры повседневности, ментальности, религиозных устоев, духовных ценностей, языка, образа жизни;

7) на основе культурно-природных особенностей региона выделен осевой символический компонент, конструирующий смысл территориальной идентичности - река Волга;

8) на основе этнокультурного анализа региона установлены универсальные доминанты культуры повседневности (архетипи-ческие символы и образы, мифологические и религиозные верования), а также этническая уникальность ее отдельных элементов (язык, национальный костюм, традиционные предметы быта, фольклор и т.п.);

9) создана модель культуры повседневности с учетом параметров региональной и национальной идентичности.

Теоретическая значимость. В настоящей работе впервые предпринимается попытка исследования культуры повседневности отдельного региона с культурологических позиций. Для этого осуществляется систематизация подходов к изучению культуры повседневности, как в зарубежном, так и в отечественном социально-гуманитарном знании; выделяются и обосновываются ключевые дефиниции теории повседневности, дано авторское видение структуры культуры повседневности, состоящей из трех уровней, включающих бивалентные и амбивалентные константы, и отражающие взаимосвязь и взаимопереплетение в культуре повседневности инновационных и традиционных компонентов, рассмотрены их взаимосвязи. Описан механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности. На основе обширных исторических и краеведческих источников выявляются особенности культуры повседневности отдельно взятого региона и с культурологических позиций анализируются два типа идентичности, которые оказывают влияние на

образ культуры повседневности жителей отдельного региона: региональной и национальной.

Практическая значимость определяется, прежде всего, результатами культурологического анализа концепта «культура повседневности». Работа носит комплексный междисциплинарный характер и представляет интерес для философов, культурологов, социологов, историков и специалистов других областей, занимающихся проблемами культуры повседневности и ее функционирования на различных уровнях.

Настоящая диссертация может иметь основополагающее значение как для последующих научных разработок, подготовки обобщающих трудов по культуре повседневности, так и для подготовки и реализации региональных социальных проектов культурной политики. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе в ходе разработки учебных курсов и для написания учебных пособий по «Культурологии», «Философии культуры», «Социологии культуры», «Культуре повседневности», «Культурной антропологии» и др.

Положения, выносимые на защиту:

1. Процессы многовековых связей народов Поволжья, наличие мощного объединяющего ядра-символа - Волги, привели к формированию общего облика региональной повседневной культуры, который в разной степени объединил хозяйство, привычки, сферы материальной деятельности и духовной жизни. В то же время этот процесс не привел к разрушению этносов и особенностей их национальных культур.

Постепенно сложился регион, населенный различными народами с глубоко специфичными национальными культурами, языками, одновременно связанный общностью пройденного исторического пути и сближающим всех символом, что отразилось в специфике повседневной культуры, формы которой, при всем многообразии, нанизываются на единый стержень и являются возможностью идентификации жителей Поволжья по сходным критериям.

2. Категория повседневности представляет собой определенного рода ценностное образование, идею, «абстракцию», играющую, по существу, методическую, регулятивную роль в научных исследованиях, своеобразного принципа отбора материала для описания и анализа. Использование понятия «повседневность» как социологического, культурологического и технического термина, обладающего определенной функциональной нагрузкой дает основания для выявления нового синтезирующего подхода к изучению феномена культуры повсе-

дневности. Теоретический анализ имеющихся западных и отечественных исследований позволил раскрыть сущность понятия повседневности как особого феномена культуры, который, с одной стороны, предполагает обыденность, каждодневную повторяемость во времени тех или иных фактов, с другой стороны, выступает как фактический материал, посредством которого можно вскрыть проблематику культуры не только прошлого, но и настоящего. Культура повседневности представляет собой многоплановый феномен, аналитика которого предполагает использование современной научной методологии. Совокупность феноменологических, герменевтических, компаративных, интерпретационных, символических методов исследования позволяет наиболее полно раскрыть сущность предмета данного исследования.

3. Терминологический анализ понятия «повседневность» позволил установить, что сегодня она определяется как сфера эмпирической жизни человека, характерными признаками которой являются: связь с практической деятельностью, прагматичность, коммуникативность, персонификация, интерсубъективность, повторяемость, стереотипность, понятность, комфортность. Главными функциями повседневности являются сохранение, выживание, воспроизводство человека, общества, культуры. Следовательно, она - культура повседневности - это универсальный способ человеческого существования, имеющий свои пространственно-временные границы, форма организации жизни и деятельности человека, так как именно последние являются непременным условием его бытия. Ядро теории повседневности составляют понятия, пришедшие в основном из феноменологии, и под ее влиянием успешно развивающиеся в социологии, культурологии, психологии, к которым относятся: образ жизни, быт, габитус, структуры повседневности.

4. В современности структуру культуры повседневности следует рассматривать сквозь призму амбивалентных и бивалентных констант. Амбивалентные константы, выражающиеся в дихотомиях инновационных и традиционных компонентов, представляют собой совокупность такого порядка, которая пронизывает всю культуру повседневности. Бивалентные константы включают в себя одновременно и традиционные, и инновационные компоненты - это язык, ценности и менталитет. Как и сама повседневность, они представляют собой синтез метаустойчивости, даже инертности и обновления, усвоения новых смыслов. Рассмотрение констант структуры культуры повседневности позволяет говорить о том, что повседневность представляет со-

бой систему, в которой все структуры находятся хотя и в динамически неравновесном, но конструктивном взаимодействии.

5. Культура повседневности представляет собой совокупность повторяемых событий, общепризнанных ценностей, смыслов и значений, т.е. констант. Тем не менее, глобальные реалии сегодня кардинально модифицируют их, превращая в носителей новых смыслов. Однако изменения в ней происходят не бесконтрольно, прежде чем войти в повседневность, новые ценности, психические, языковые и культурные особенности проходят процесс «фильтрации»: отбирается то, что относится к разряду значимых (доминантных) показателей, на основании которых группа людей осознает свою идентичность. И, напротив, отбрасывается то, что является чуждым, способным нарушить целостность и угрожающее стабильности и устойчивости человеческих микроструктур. Такими фильтрами являются СМИ, образование и семья.

6. Анализ семьи в контексте рассмотрения культуры повседневности показал ее важность в формировании социокультурного ценностного пространства личности и общества. Семья реализуется в повседневности с одной стороны национальными традициями и обусловленными ими обычаями и функциями, а с другой многочисленными гранями человеческих взаимоотношений. С ней связано проявление основных ценностей жизни и смысла существования человека. Семья принципиально отличается от других социальных субъектов своей ролью в становлении культуры и ее сохранении, поскольку только в семье эксплицируется культурный смысл витальных ценностей и персонифицируется их интеграция в мир артефактов.

7. Обращение к культуре повседневности отдельного региона предполагает изучение и вливание в культурно-природный ландшафт архетипических символов и образов, мифологических и религиозных верований, исторических, этнических, национальных детерминант. Культура повседневности всегда связана с формами организации окружающего пространства, при этом каждая историческая эпоха создает свою конфигурацию взаимодействия общества и природы. В историческом развитии Поволжья откристаллизовались символы, выразившие на уровне целостности культуры Волги, ее стиля. Это ассоциативные и дисассоциативные символы Матери, Жизни, Дома, Свободы, Удали, Силы, Несокрушимости, которые следует уважать, любить, соответствовать им, но в то же время безоговорочно принимать (в необходимых случаях) их Волю. В этих позициях просматриваются глубокие ментальные стороны бытия населения региона.

8. Наличие таких крупных кросс-структурных образований, к каковым относится Волга, убедительно демонстрирует живучесть основных композиций культуры повседневности, ментальности, усиливающих облик исторической, культурной и природной средовой общности.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования апробированы в публикациях автора 2003 - 2010 гг. общим объемом 55,6 п.л. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в авторских монографиях: «Культура повседневности: методология исследования» (Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010), «Культура повседневности Поволжья: философско-герменевтический анализ» (Пенза: изд-во ПГУ, 2010); в 12 публикациях автора в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ (в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора наук) и в более 50 научных публикациях в российских центральных (Москва) и региональных (Пенза, Тамбов, Екатеринбург, Димитров-град) научных изданиях. Работы автора диссертации упоминаются и цитируются в авторефератах, библиографиях и монографиях по различным аспектам культуры повседневности.

Отдельные положения диссертации излагались автором в 2003 -2010гг. в докладах на Международном юбилейном симпозиуме «Актуальные проблемы науки и образования» (Пенза, 2003); на III Всероссийском социологическом конгрессе (Москва, 2008); а также на международных, всероссийских, региональных конференциях, в том числе:

на международных: «Культурология. Интеллектуальный потенциал культурологии» (Тамбов, 2003); международном научно-практическом семинаре «Университет как системообразующий фактор региона и модели его управления» (Тамбов, октябрь 2003, при поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса)); «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования» (Тамбов, 2004); «Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире» (Тамбов, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010); «Университетское образование» (Пенза, 2007, 2008, 2010); «Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив» (Пенза, 2007, 2008, 2009); «Человек, Культура, Общество» (Пенза, 2009, 2010); «Актуальные проблемы социологии, культуры, образования и молодежи» (Екатеринбург, 2010); «Экономика, социология, право: новые вызовы и перспективы» (Москва, 2010);

на всероссийских: «Духовная культура России: прошлое, настоящее и будущее» (Пенза, 2004); «Общество. Государство. Личность» (Пенза, 2004); «Проблемы российского самосознания: эволюционное становление и революционные ломки» (Москва-Пенза, 23-24 мая 2008г.); «Педагогические проблемы высшей школы» (Димитровград, 2010); «Сорокинские чтения» (Москва, 2009);

на региональных: «Информационные ресурсы краеведения как фактор развития социокультурной среды» (Тамбов, 2007).

Результаты исследования получили поддержку в виде гранта (№ 06-03-28302а/В) Российского гуманитарного научного фонда и Администрации Пензенской области «Константы повседневной культуры Поволжья: методология исследования» (индивидуальный проект).

Структура диссертации. Структура диссертационного исследования обусловлена поставленными задачами: в решающей мере, необходимостью проанализировать феномен культуры повседневности в ее общетеоретическом и региональном ракурсах. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, включающего более 400 наименований на русском и иностранном языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, дается характеристика состояния степени разработанности проблемы, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования, выделяется теоретическая и методологическая база работы, излагаются научная новизна и основные положения диссертации, выносимые на защиту, показывается теоретическая и практическая значимость исследования, содержатся сведения об апробации работы.

В первой главе «Теоретико-методологические аспекты исследования культуры повседневности» представлена общая экспозиция вопроса повседневности, начиная с анализа существующих в различных гуманитарных науках подходов к данной проблематике до терминологического уточнения понятий, существующих в современной теории повседневности, их типологии и особенностей.

В первом параграфе «Особенности развития зарубежной теории повседневности» проанализированы основные подходы и достижения

западной теории повседневности, акцентируются различия методологических установок ученых, работающих в русле данной проблематики. Указывается, что в поле исследовательского интереса понятие повседневности прочно входит примерно с середины 70-х годов XX века, а такие понятия, как «повседневная жизнь», «повседневное действие», «повседневное знание», «повседневное сознание» становятся обязательными компонентами философского языка.

В параграфе отмечено, что повседневность представляет собой тот фундамент, на котором строится все остальное, в котором главным является понимание повседневной деятельности индивида, природы существа проблем и изменение смысла жизни.

Варианты дешифровки повседневной реальности различны. Ее исследование своими корнями уходит в историческую науку, в частности в историко-культурные исследования Школы «Анналов», представители которой поставили в центр изучения не Великие события, а проблемы простого человека, массовых представлений, ментальности, систем ценностей. Французские историки наиболее обстоятельно изучали Средневековье, другие культуры и эпохи затрагивались ими частично.

Одно из первых философских осмыслений повседневности мы находим в экзистенциализме М. Хайдеггера и феноменологии Э. Гуссерля. М. Хайдеггер определил повседневность как часть экзистенциальной структуры бытия, сравнивая ее (повседневность) с усредненным, «неполноценным» способом бытия в мире. Гуссерль же формулирует понятие повседневности в рамках своей философской категории жизненного мира, закладывая понимание повседневности как динамичного жизненного мира человека, который конструируется и воссоздается каждой индивидуальной личностью.

Далее проблематика повседневности продолжала развиваться в рамках социальной феноменологии, основатель которой - А. Шюц -очертил круг проблем социологии повседневности, особенности феноменологического подхода их изучения, ввел в научный оборот ряд понятий, посредством которых конституируется реальность повседневной жизни. Идеи А. Шюца в рамках феноменологии активно развивали его ученики Т. Лукман и П. Бергер, а в рамках этнометодоло-гии - Г. Гарфинкель, А. Сикурел, И. Гофман и др. Весьма важным положением гуссерлианцев стало внимание к конкретным уникальным условиям, в которых протекает акт сознания и, соответственно, каждый акт воли. Представители феноменологической школы, исследовав феномен повседневности, признавали за миром повседневной жизни

роль фундамента теоретического знания и считали, что познание бытия возможно на его основе.

Исследовательская стратегия новейшей французской социологии повседневности направлена на преодоление представлений о повседневной жизни как воплощении ординарности, банальности, рутины, повторяемости, привычности. Ее представитель М. Маффесоли считает, что в новом мире рождаются новые формы социальности, для которых феноменологическая методология оказывается несостоятельной. Понятие повседневности наполняется характеристиками, свойственными неповседневности.

И, наконец, рациональное начало повседневной жизни подчеркивает Б. Вальденфельс, который называет ее плавильным тиглем рациональности, утверждая, что понятие повседневности - это условная конструкция и она возникает в тот момент, когда мы проводим разграничение между сферами общественной жизни. В этом же русле рассуждает А. Хелер, полагающая, что повседневная жизнь есть деятельность индивидуумов, которая создает возможность общественного воспроизводства. А. Хелер ставит задачу не диалектического «снятия» повседневности, а напротив, возвращения в повседневность, нового обретения повседневности или «возвращения домой».

Многообразие методологических подходов к исследованию повседневности позволяет говорить о том, что само смысловое образование «повседневность» объединяет внутри себя различные ценностные комплексы. Каждое из этих обстоятельств, акцентированных тем или иным исследователем, является своеобразной проекцией существующих определений реальности. Все концепции ведущих представителей европейской социально-философской мысли дополняют друг друга в описании и анализе повседневности. Делается вывод о том, что проблематизация повседневности стала предметом сближения культурологии с философией, социологией, антропологией, историей. Автор отмечает, что культура повседневности - достаточно сложный антропологический феномен и выработать единое и непротиворечивое определение, которое бы учитывало всю разноплановость составляющих его элементов, достаточно сложно. Повседневность представляет собой тот фундамент, на котором строится все остальное, в котором главным является понимание повседневной деятельности индивида, природы существа проблем и изменение смысла жизни.

Во втором параграфе «Аспекты исследования культуры повседневности в отечественном социально-гуманитарном знании» пред-

принят анализ основных аспектов изучения повседневности в отечественной науке, определено значение этих исследований.

Автором отмечено, что тема повседневности не сразу привлекла к себе внимание русских мыслителей и вплоть до сравнительно недавних времен освещалась ими попутно с более общими вопросами теории и практики, науки и жизни; тем не менее, проведенный анализ философско-методологических, социологических и культурологических исследований проблемы повседневности дает основание сделать вывод, что сегодня эти исследования прочно вошли в традицию.

Как и за рубежом, проблема повседневности в русской мысли, прежде всего, была рассмотрена в исторических исследованиях (C.B. Ешевский, И.Е. Забелин, К.А. Иванов, Н.И. Костомаров, А. Терещенко и др.). Общим контекстом русских исторических поисков являются исследования быта, семейных нравов, черт национального характера, обрядов и обычаев и т.п. За горизонтом изучения остаются мотивы поступков, установки сознания, нравственные ценности, стоящие за теми или иными поступками.

Необходимо отметить, что эти идеи оказались удивительно плодотворными для разработки культурологической концепции повседневности, собранный в них материал о повседневной жизни позволил в дальнейшем делать культурфилософские обобщения, что нашло отражение, прежде всего, в творчестве Ю. Лотмана и его учеников.

Осмысление массива накопленного «повседневноведческого» материала через призму теоретической модели повседневности философского уровня обобщения, восприятие повседневности как основы, влияющей на все сферы человеческого бытия, относится уже к XX веку. Оно связано с поиском новых оснований культуры, попытками преодолеть кризис европейской науки. Реалии быта, обыденное сознание, материально-предметная среда, окружающая человека, осознаются обществом как особая культурная ценность. Вследствие этого разнообразные проявления повседневной жизни, долгое время остававшиеся на периферии научного интереса, постепенно перемещаются в центр внимания исследователей.

Таким образом, теоретический анализ имеющихся исследований позволил раскрыть сущность понятия повседневности как особого феномена культуры, который, с одной стороны, предполагает обыденность, каждодневную повторяемость во времени тех или иных фактов, с другой стороны, выступает как фактический материал, посредством которого можно вскрыть проблематику культуры не только прошлого, но и настоящего.

Самостоятельность и нестандартность исследовательских подходов российских гуманитариев по отношению к западным концепциям доказывается тем, что к анализу проблематики повседневной жизни и повседневной культуры эти ученые пришли разными путями, занимаясь изысканиями в различных, формально не связанных между собой дисциплинах, однако всех их объединяет, и это особенно важно, своеобразная пограничность исследований.

В параграфе предлагается использовать опыт междисциплинарного исследования культуры повседневности. Значимость комплексного подхода состоит в том, что он призывает к объединению позиций в синтетической, многомерной концепции повседневности. Не случайно сегодня повседневность как тема исследования стала объектом практически всего социально-гуманитарного знания. Горизонт «нормальности» человеческого существования удается «схватить» лишь междисциплинарными усилиями различных гуманитарных дисциплин. Диссертант постоянно подчеркивает данный факт, поскольку проблематика культуры повседневности может быть выявлена с наибольшей очевидностью на стыке научных направлений и изначально характеризоваться как междисциплинарная,

В третьем параграфе первой главы «Категориально-понятийный аппарат исследования культуры повседневности» решается задача терминологического анализа категорий из различных наук и их своеобразная интеграция в теорию повседневности.

Предметом анализа данного параграфа стали не явления как таковые, а концепции и категории, разработанные в применении к культуре повседневности современными исследователями, чьи работы составляют основу сегодняшнего культурологического знания. Автором разъясняется, что спецификой формирования данного категориально-понятийного аппарата является тот факт, что сама аналитика культуры повседневности носит междисциплинарный характер, а следовательно, и понятия, которые войдут в поле исследования, будут относиться к различным отраслям современного социально-гуманитарного знания.

Само собой разумеется, что в подобной ситуации отсутствует общепризнанная дефиниция повседневности. Являясь реальностью, в которую мы все погружены, в силу своей текучести и подвижности, она постоянно как бы ускользает от исследователя. Автором предпринят терминологический анализ концепта «повседневность», который показал, что он включает в себя множество вещей, явлений, ритуализированных практик и других компонентов. К сфере повседневности

относится пища и культура ее потребления, жилище и порождаемые им практики, одежда и ее социально-структурирующие функции, среда обитания, коммуникации, а также поведенческие и эмоциональные матрицы. Но, несмотря на это богатство содержания, по словам Ф. Броделя, «повседневность» - это мелкие факты, едва заметные во времени и пространстве.

Автор подчеркивает, что повседневность сегодня определяется как сфера эмпирической жизни человека, характерными признаками которой являются: связь с практической деятельностью (не только с трудовой, но и с досуговой), прагматичность, коммуникативность, персонификация, интерсубъективность, повторяемость, стереотипность, понятность. Главными функциями повседневности являются сохранение, выживание, воспроизводство человека, общества, культуры. Далее анализируется понятие «культура повседневности», которая представляет собой бытие в различных жизненных условиях, в различных областях действительности; это сфера, созданная самим человеком. Поэтому культуру повседневности мы понимаем как универсальный способ человеческого существования, имеющего свои пространственно-временные границы, как форму организации повседневной жизни и деятельности человека, так как именно труд и деятельность являются непременным условием его бытия. Мы утверждаем, что на какую бы сферу ни было обращено внимание культурного аналитика, везде первостепенное значение будет приобретать именно культура повседневности человека, так как она и есть организация человеческих взаимоотношений или неформальная институциализация.

Далее в диссертации проводится терминологический анализ понятий, составляющих ядро теории повседневности и пришедших в основном из феноменологии и под ее влиянием успешно развивающихся в социологии, культурологии, психологии.

Автор отмечает, что самым близким по смыслу к понятию повседневность является понятие «образ жизни», под которым понимается системная и нормированная совокупность форм обыденной жизнедеятельности людей, порядков и способов их повседневного существования. Образ жизни охватывает все существенные формы жизнедеятельности людей: с одной стороны, в образ жизни как систему входят некоторые элементы материально-производящей практики в виде домашнего хозяйства; устройство жилого пространства, обеспечение продуктами питания, одеждой и предметами повседневного обихода, и т.п., а с другой, важной составляющей образа жизни является рекреация людей -

восстановление их энергозатрат, снятие психических напряжений, оздоровление и пр., осуществляемые в различных формах отдыха, питания, активного или пассивного досуга, лечения и т.п. Следовательно, образ жизни есть вся повседневная жизнь в цельности ее различных сфер и областей, начиная от трудовой деятельности и участия в общественно-политической жизни и кончая бытом и досугом. Кроме этого понимание образа жизни наполнено аксиологическим содержанием.

Понятие «образ жизни» включает в себя понятие «быт», которое отражает его прагматическую сторону. Понимание быта как общего жизненного уклада указывает на сочетание его с повседневностью. Однако, в отличие от последней, быт включает в себя объективированные материальную и духовную (обряды, ритуалы, праздники, фольклор) стороны жизни людей, реализуемые в культуре одежды, жилища, питания и связанных с ней стандартных форм поведения, отношение к которым сложилось традиционно и не является предметом субъективного человеческого опыта, переживания и осмысления, т.е. нерефлексируемые стили жизни.

Для определения и анализа того, что связывает пространство, историю и индивидуальные/коллективные практики, используется понятие «габитуса» (габитус от лат. habitus - свойство, состояние, положение) как «системы устойчивых и переносимых диспозиций» (П. Бурдье). Введение этого термина в теорию повседневности связано с именами П. Бурдье и Н. Элиаса, которым это понятие позволило заметно ослабить или даже снять напряжение между методологическим индивидуализмом и методологическим коллективизмом. Габитус - это порождающее и унифицирующее начало, которое сводит собственные внутренние и реляционные характеристики какой-либо позиции в единый стиль жизни, т.е. в единый ансамбль выбора людей, их благ и практик.

Как и социализация, формирование габитуса осуществляется в несколько этапов: первичный габитус, который складывается в семье, служит основой восприятия и усвоения школьного образования; вторичный (школьный) габитус выступает условием и предпосылкой восприятия и оценивания сообщений СМИ и т.д. Но применительно к проблеме повседневности, понятие «габитус», на наш взгляд, оказывается более тонким, нежели понятие «социализация», ибо подразумевает под собой способность свободно воспроизводить на практике усвоенные схемы восприятия, мысли, коммуникации, действия.

Следующая дефиниция теории повседневности связана с пониманием того, что повседневность довольно сложно устроена. Она струк-

турирована так, что содержит системы жестких и гибких форм. Структуры повседневности представляют собой способы, выработанные культурой, которые структурируют, оформляют, формируют повседневную жизнь людей, выявляя заключенные в ней культурные смыслы, концентрируя и воплощая духовно ценностное начало.

Автор отмечает, что в методологии социально-гуманитарного знания сложились различные подходы к анализу структур повседневности - это социология П. Бурдье; теория структурации Э. Гидденса; социальная феноменология, символический интеракционизм, когнитивная социология, этнометодология. Мы разделяем методологию феноменологического анализа структур повседневности, с точки зрения которой объективные структуры предстают, прежде всего, в форме субъективного восприятия агентами своей собственной деятельности, поскольку она вплетается в эти структуры, на что постоянно указывают представители выше перечисленных направлений. Готовые же социальные структуры и институты полагаются вторичными, в них кристаллизуются ставшие привычными формы деятельности и общения. Мы связываем структуры повседневности не с какими-либо объектами, доступными для обыденного познания, и не с доминирующими предметами интереса в виде дома, семьи, работы. Базисные компоненты обыденного мира, на наш взгляд, концентрируются вокруг вопроса «как», а не «что». Это хорошо согласуется с гибкостью современного мира, т.е. его способностью вбирать в себя все новые и новые объекты, сохраняя при этом свою идентичность. Поэтому следует говорить о работе структуры как о совокупности процедур конфигурации и реконфигурации.

Структуры повседневности, сплетаясь друг с другом, образуют специфические локальные пространства, которые охватывают различные стороны человеческой жизнедеятельности. Они включают в себя как сознательные, так и бессознательные элементы, что формирует сложную систему повседневного бытия.

Основной вклад третьего параграфа первой главы состоит в том, что в ней выделены основные дефиниции теории повседневности, показано, что в теории повседневности культура понимается иначе, она включает все многообразие личностных предпочтений и трактуется как нечто, характеризующее свойства человека в сфере социального поведения.

Вторая глава «Структура и механизмы формирования культуры повседневности» посвящена рассмотрению структурно-функциональных основ культуры повседневности.

В первом параграфе «Структура культуры повседневности» разрабатывается авторская модель дихотомичных элементов повседневности. В основу структуры повседневности мы положили структуру первого уровня, которая, начиная с рождения, оказывает влияние на формирование ценностей и установок сознания каждого отдельного человека - это быт, который является традиционной областью жизни, к тому же «нераскрытой» в общественную сферу (как, например, одежда или предметы туалета). И если учеба или работа, или развлечения, или даже семья, у человека может отсутствовать, то быт - это то, что нас всегда окружает. Быт вбирает в себя опыт поколений и отвечает культурным стереотипам. Здесь оказываются объединенными множество направлений, различные деятельности и практики, рожденные разнообразными человеческими потребностями. Более того, положить быт в основу структурной организации повседневности позволяет нам тот факт, что именно он представляет собой основное место протекания обыденной жизни людей.

Современное общество является обществом конвенциональных статусов, в котором принадлежность к определенному слою зависит от культурных факторов. Общественные слои определяются стилем жизни и системами ценностей. Вследствие неустойчивости подобных факторов, стратификационная система общества является мозаичной и неустойчивой. В такой ситуации решающее значение приобретают символические ценности. Повседневная культура в обществе конвенциональных статусных групп становится одновременно и более однородной, и более мозаичной.

Исходя из вышесказанного, мы настаиваем на том, что охватить все структуры повседневности всех общественных слоев - поистине грандиозная задача, скорее всего непосильная в рамках одного исследования, поэтому следующий второй уровень структур культуры повседневности на наш взгляд целесообразно рассмотреть через их дихотомию. Дихотомии включают в себя амбивалентные элементы, которые, с одной стороны, указывают на устойчивость структур культуры повседневности и отражают ее традиционные элементы, а с другой - обнаруживают, что современная культура повседневности насыщена инновационными компонентами. В современном мире, с глобализацией техносферы, совершенствованием информационных и коммуникативных технологий и другими процессами происходит особенно стремительное сближение и контрастное взаимодействие внеобыденных и повседневных сфер культуры. В авторскую модель включены основополагающие дихотомии, которые

определяют облик современной культуры повседневности, основные из них: привычка - спонтанность; ритуал - внезапность; рутина - креативность; будни - праздник; традиция - мода; стабильность - экстремальность; реальность - виртуальность.

Данные дихотомии отражают контрастные аспекты повседневности, фиксируя внимание исследователя на повторяющемся и уникальном, субъективном и относительно объективном, то есть всём том, чем наполнена человеческая жизнь. Таким образом, анализ структур второго уровня показал, что культура повседневности - это обычный опыт, это область, где факты, повторяясь, превращаются в структуры, где возникает надежда на новацию и в то же время обеспечивается стабильность социального функционирования.

Рассмотрение вышеперечисленных дихотомий позволяет нам говорить о том, что повседневность представляет собой систему, в которой все структуры находятся хотя и в динамически неравновесном, но конструктивном взаимодействии. Где, как и в любой другой системе, целое гораздо богаче и сложнее суммы своих составляющих.

Дихотомичные структуры второго уровня оказывают влияние на формирование и функционирование структур третьего уровня организации культуры повседневности, к которым мы отнесли бивалентные элементы, включающие в себя одновременно и традиционные, и инновационные компоненты - это язык, ценности и менталитет. Как и сама повседневность структуры третьего уровня это синтез устойчивости, в чем-то даже инертности и обновления, усвоения новых смыслов (рис. 1).

Выделяя вышеперечисленные структуры, мы хотели показать, что структуры культуры повседневности - это тот уклад, с которым мы живем, и через него становимся и укореняемся, а не просто спим, едим, носим одежду. Это обязательно переплетение смыслов, в которых мы обитаем как любимые и любящие существа, в которых проходит большая часть нашей жизни. Они зависят от взаимопереплетения различных факторов, среди которых природные условия и культурно-природный ландшафт, субъективные нормы, решения, «рациональности», а также паттерны или социально обусловленные способы действий, предрасположенность действовать определенным образом, т.е. те же габитусы, или схемы действий людей, и то, что вслед за Н. Элиа-сом называют «человеческими режимами».

Во втором параграфе «Механизмы формирования культуры повседневности» выявляются основные социокультурные механизмы функционирования повседневности и их особенности на современном этапе.

Известно, что повседневная культура представляет собой процесс, который творится и меняется постоянно. Поэтому целью данного параграфа является исследование механизмов повседневной, неустанно конструируемой реальности, посредством которых формы и модели повседневной реальности считаются познанными в культуре, фильтрации ценностей, укрепление общекультурных и этнических норм и их транслирование в окружающее пространство. Автором обосновывается целесообразность рассмотрения механизмов формирования культуры повседневности, поскольку стабильность повседневной жизни есть основа стабильности общества в целом.

В параграфе показано, что культура повседневности есть целостное образование со своими специфическими механизмами саморегуляции, которые детерминируют структурные связи между ее элементами, помогают ей сохранять определенную устойчивость. Культура повседневности содержит в себе множество функций, среди которых особым образом может быть выделена ее упорядочивающая функция, имеющая интегративный характер и обеспечивающая людей высокими адаптивными качествами. Благодаря функционированию социокультурных механизмов повседневности обеспечивается человеческая способность адаптироваться к окружающей среде.

Культура повседневности содержит в себе отселектированные как наиболее приемлемые ценности и модели поведения человека в окружающем его мире, рационализирует его, маркирует опасность. Именно так окружающий мир приобретает ясность, упорядоченность, становится более безопасным, что способствует снятию тревожности и препятствует энтропийным процессам в обществе.

Культура повседневности, как и любая система, с одной стороны, стремится к гомеостазу, а с другой - к изменению. Саморазвитие при сохранении определенной устойчивой целостности обеспечивает благоприятное существование системы в целом, но при этом должны выполняться оба названных условия, а также сохраняться определенный баланс между традициями как выражением уже обобщенного отселек-тированного опыта и новациями, возникающими благодаря внутренней мотивации системы на саморазвитие. Культуре повседневности необходимо постоянно обновляться для того, чтобы четко выполнять свои адаптивные функции. Интеграция новаций в ткань культуры по-

вседневной жизни является необходимым и естественным процессом ее саморазвития: эта способность органично интегрировать новации должна быть ее необходимым свойством. Интеграция новаций в «тело» культуры на разных ее уровнях неодинакова: специализированные области культуры, к примеру, отличаются более высокой динамикой, чем сфера повседневности.

Тем не менее, глобальные реалии сегодня кардинально модифицируют даже наиболее консервативные и устойчивые структуры, превращая их в носителей новых смыслов. Это касается и таких «локальных» ценностей как традиции, обычаи, привычки, образ жизни и повседневной культуры. Однако изменения в культуре повседневной жизни происходят не бесконтрольно, пространство культуры есть некая обобщенная эмпирическая база, на основе которой выстраиваются «данные» о ценностях и нормах, признаваемых, либо, напротив, отвергаемых социумом, о том, каковы социальные последствия выдвижения членами общества на первый план тех или иных ценностных установок. Но прежде, чем войти в повседневность, новые ценности, психические, языковые и культурные особенности проходят процесс «фильтрации»: отбирается то, что относится к разряду значимых (доминантных) показателей, на основании которых группа людей осознает свою идентичность (одинаковость и единство). И, напротив, отбрасывается то, что является чуждым, способным нарушить целостность и угрожающее стабильности и устойчивости человеческих микроструктур. Интеграция и адаптация вырабатываемых новаций - процесс весьма «болезненный»: культура повседневности как любая система, стремясь сохранить гомеостаз, сопротивляется разного рода изменениям. В ней действуют тысячелетиями выработанные, но также постоянно обновляющиеся механизмы стабилизации социокультурной системы, которые можно представить в виде своего рода «защитных фильтров», позволяющих новациям, необходимым для возвращения ее адаптивных качеств, проникать в нее и заполнять собой определенные функциональные области значений.

Можно условно выделить несколько основных фильтров - этапов, через которые в повседневную культуру вносятся и становятся инсти-туализированными все новые смыслы. На наш взгляд, такими фильтрами являются СМИ, образование и семья. У каждого из фильтров своя задача и свои функции.

Пройдя слой коллективной цензуры, новации остаются в культуре как ее элементы. При этом процесс выработки или заимствования но-

ваций, их фильтрация и интеграция, адаптация к социокультурной системе в различных культурах и в различные исторические периоды неодинаковы. Это зависит как от специфических культурных особенностей, так и от приемов внедрения новаций в культуру, экономических и политических условий существования общества. Закреплению новаций в культуре способствует их институционализация, но только в том случае, если они органичны для нее, не являются «инородным телом», способным нарушить энергетический баланс в культуре, восстановить который впоследствии чрезвычайно трудно.

Наличие данных фильтров является гарантией того, что проекты глобализации, предполагающие практически стирание национальных и религиозных идентичностей, автомизацию обществ с превращением современного человека в «человека массы» не будут реализованы. И в этом смысле охранительным механизмом на уровне культуры повседневности становится традиция, которая сохраняет национальные ценности, являющиеся основой ее (традиции) существования и ментальности. Предлагаемая схема фильтрации повседневных ценностей может быть использована как общее методологическое основание и как непосредственная теоретическая модель в эмпирических исследованиях генезиса культуры повседневности как одной из основных форм существования культуры.

Для сохранения и развития своей духовной целостности человек усиливает свои способности по конструированию и созданию индивидуального жизненного мира, который постепенно, по мере его пространственной профанации, превращается в единственный мир. Развитие повседневной культуры выражается в процессах инноваций и их стереотипизации. Только повседневное воспроизведение определенных практик позволяет закрепить и укоренить в бытии желаемый порядок, обеспечивающий функционирование социума в необходимом (релевантном для большинства) режиме.

Сердцевину жизненного и духовного опыта человека составляют ценностные переживания. Ими держится внутренняя цельность личности, обладающей неповторимым духовным обликом и стилем жизни. На наш взгляд, для русской культурной традиции некой «жизненной константой» к началу XXI века оказались вовсе не «идейно-смысловые координаты «грядущего хамства» как абсолютного торжества бездуховности, механистичности, нравственной неукорененности, культурной беспочвенности, творческой бесплодности»1, а обыденные житей-

1 Кондаков, И.В. Перед страшным выбором (Культурно-исторический генезис русской революции) // Вопросы литературы -1993. - №6. С. 103.

ские положения или концепты повседневности, которые несут сложную семантическую нагрузку духовных состояний бытия человека и социума. Поэтому автор подробно останавливается на механизме формирования духовных ценностей на уровне повседневности. Этот механизм автор рассматривает, используя методологию конструирования реальности, предлагаемую П. Бергером и Т. Лукманом.

В третьем параграфе «Семья как культурная единица, способ сохранения и трансляции культурных традиций» обосновывается важность анализа института семьи в контексте рассмотрения культуры повседневности. Автор показывает, что, развиваясь и изменяясь вместе с обществом, семья остается наиболее устойчивым и консервативным его элементом и принципиально отличается от других социальных субъектов своей ролью в становлении культуры и ее сохранении. Семья вписана в практику повседневности на «генетическом уровне» и является центром бытовой жизни людей, основным местом потребления материальных благ, культуры и информации. Несмотря на современные трансформационные процессы, которые отразились и на семье, по-прежнему только она способна передать формирующейся личности уникальное единство духовных и витальных ценностей, культуры общества и культуры конкретной социальной группы.

Нами выделены причины, по которым исследование семьи, ее места и роли в жизни индивида и сегодня не теряет своей актуальности. Во-первых, история развития человечества показывает, что до сих пор ни одно общество не могло обойтись без семьи. Во-вторых, семья - уникальный и пока единственный социальный институт воспитания, воспроизводящий людей как носителей социальной, культурной, этнической информации. В-третьих, ни один общественный, государственный, социальный институт, как бы гуманно он ни был устроен, сегодня не в состоянии реально решить проблему одиночества современного человека; и самое главное, семья - это сфера повседневности большинства людей.

Сложность и многоплановость культуры повседневности семьи заключена в том, что, вступая в брак, мужчина и женщина объединяют ранее полученные в своих семьях образцы и навыки семейной жизни и поведения. Формирующаяся культура повседневности новой семьи - это не просто слияние культур двух разных семей, а сложное переплетение констант структур повседневности и образцов поведения. Культура повседневности семьи будет формироваться как синтез принципиально разных, несовпадающих позиций: с одной стороны,

будут удерживаться и воспроизводиться традиционные характеристики культуры семейных отношений, а с другой - наблюдаться их модификация за счет проявления индивидуальных особенностей каждого из супругов, его специфических черт и интересов. Автором анализируются каналы трансляции семейных традиций, ценностей, норм, стереотипов поведения и действий. Указывается, что любая современная семья сохраняет и несет в себе тот архетип, который сложился в существовании и деятельности семьи в прошлом, и в этом смысле является проводником сохранения и передачи традиций. Однако ускоряющиеся темпы развития современного мира привели к тому, что традиционные институты (к которым относится и семья), отличаясь определенным консерватизмом, в то же время «вынуждены» модифицироваться по мере изменений в обществе. И культурными лидерами этих изменений являются как раз дети. Поэтому, осваивая элементы культуры, ребенок как человек с иными, чем у родителей, стартовыми условиями, вносит в них свои индивидуальные или характерные для поколения вариации. Современных детей можно назвать культурными лидерами в семье, поскольку именно они транслируют инновации в структуры культуры повседневности семьи, подвергая «испытанию на прочность» традиционные семейные стереотипы и ценности, а также открывая родителям особенности мироощущений, представлений, мотиваций и даже лексики, свойственных представителям их поколения. Дети и молодежь становятся для взрослых тем каналом, посредством которого их личный жизненный мир может продолжать обогащаться непрерывным потоком социальных инноваций. Процесс трансляции культуры прежде строился на механизме ее движения от старших поколений к средним и младшим, а процесс накопления инноваций или замены культурных элементов проходил в несопоставимо более медленном историческом ритме. Сегодня связь между поколениями все также важна в трансляции и эволюции культуры, но в силу доминирующего значения институтов образования, коммуникации, науки, профессионализировавших функции воспитания, создания новшеств и их диффузии, отношения между поколениями становятся симметричными. Молодежь уже не просто воспринимает эстафету культурной преемственности, но она первая, как правило, испытывает на себе многие культурные и технические новшества, а затем передает их родителям. Анализируется тот факт, что возросшие возможности новых коммуникаций должны были бы способствовать обретению более тесной общности между людьми, но на деле эти новые способы связи

зачастую лишают людей тепла непосредственных человеческих контактов.

Далее автор подробно анализирует изменение семейных ролей, функций и современного образа семейной жизни, связанное с современными процессами, в частности с развитием высокотехнологичной среды обитания, которое привело к формированию нового образа повседневности семьи.

В третьей главе «Специфика культуры повседневности Поволжья» предложены магистральные направления методологии исследования культуры повседневности отдельного региона, включающие в себя изучение культурно-природного ландшафта, исторических, этнических, национальных детерминант культуры повседневности, ментальности, религиозных устоев, духовных ценностей, языка, образа жизни.

В первом параграфе «Культурно-природный ландшафт и символы региона как основа формирования культуры повседневности» представлено описание культурно-природного ландшафта региона в тесной взаимосвязи с историей и культурой, анализируется влияние главного природного символа региона - реки Волги на культуру повседневности.

Автор указывает, что культура повседневности любого общества всегда связана с формами организации окружающего пространства, при этом каждая историческая эпоха создает свою конфигурацию взаимодействия общества и природного ландшафта. Характер и особенности повседневного бытия народа формируются под давлением внешних природных, ландшафтных и климатических факторов. Культурологами давно показано, что среда обитания пропитана результатами и последствиями пребывания и жизнедеятельности человека, речь идет о пребывании человека как социокультурного и экзистенциального существа. Окружающий мир оказывает влияние на внешний вид и внутренний мир человека, а изучение повседневности вводит эти культурно-исторические явления в проблемное поле науки.

Предметом нашего исследования является центральный регион России - Поволжье - регион, обладающий богатыми природными, культурными ресурсами, для которого характерна самобытная культура людей, испокон веков живущих рекой, множество народов со своей национальной культурой. Автором показано, что информация о культурно-географическом ландшафте и формирующемся культурном пространстве Поволжья носит отрывочный, преимущественно описа-

тельный характер. Это объясняется тем, что специальных задач по исследованию быта, образа жизни и в целом культуры повседневности народов Поволжья ранее не ставилось. Информацию можно обнаружить в сведениях о географическом положении того или иного населенного пункта, а также среди описаний природных богатств и климата поволжского региона.

Разнообразие природной среды, удобство водных и сухопутных путей издавна привлекали в Поволжье народы, потомки которых продолжают жить здесь и в наши дни. Колонизация Поволжья русскими началась в первой половине XVI столетия. Разные ландшафтные зоны оказывали влияние, как на характер расселения, так и на этнические процессы. Заселение края шло неравномерно, гораздо интенсивнее в северной лесной половине, чем в южной степной. Кроме переселенцев, водворяемых правительством, сюда стекалось много неспокойного элемента - «вольницы», благодаря которой этот край долгое время не мог мирно развиваться. Приволжский край ко времени покорения его русскими имел многочисленное инородческое население, финское и тюркское, к тому же не разрозненное, а объединенное в государства. В освоении пространства региона прослеживаются некоторые закономерности: это незакрепленность культур в ландшафтах, внутрирегиональные миграции, перераспределение территорий, захват пришлыми культурами освоенного ландшафта и архитектурно-градостроительных типов коренных культур.

Для развития городов-лидеров Поволжья важную роль сыграл выбор места, природные условия, геометрия природных ландшафтов. При этом практически все крупные города (за исключением Пензы) расположились на Волжских берегах, вытянулись вдоль или около Волги. Современный город представляет сложное социокультурное пространство, освоение которого осуществлялось в разные времена, разными сообществами - носителями различных ценностных и смысловых кодов культуры. В нем отпечатались следы самых разных культурных эпох, которые обнаруживают себя в архитектурных конструкциях, в топонимах, в социальной организации городского пространства. Автор анализирует типологию городов Поволжья как с точки зрения их исторического развития, месторасположения, так и по степени развития местных историко-культурных традиций, которые создают неповторимый облик городов Поволжского региона и формируют отличительные особенности характера их жителей. Города Поволжья имеют как общие черты, так и специфику социокультурного развития.

В параграфе отмечено, что символом региона, который идентифицируется уже в его названии, является река Волга. Волга обладает прочным символическим статусом: топонимика, позиционирующая связь региона с Волгой как социокультурным образом включена в контекст региональных взаимодействий, через имена организаций, общественных объединений и движений, названия СМИ; этимология гидронима Волга прочно вошла в русский язык, от нее, кроме наименований жителей -волжанин, волгарь, образовано немало слов: название территорий - Поволжье, Заволжье; название городов и деревень - Волгоград, Волжск, Приволжъе. Именем «Волга» названа марка российского автомобиля; его носит популярный научно-публицистический журнал.

В историческом развитии Поволжья откристаллизовались символы, выразившие на уровне целостности культуры Волги, ее стиль. Это символы Матери, Жизни, Дома, в которых просматриваются этические и эстетические стороны бытия этого региона. В этих символах возможно вычленить пространственно-временные стороны этого культурного универсума, его внутренние границы, структуры, позицию смыслового центра и периферии, что обусловлено сосуществованием в культуре устойчивости и динамики, нормативности и свободы, традиций и творчества.

Во втором параграфе «Региональная идентичность как основа формирования культуры повседневности» рассматриваются особенности региональной идентичности как детерминанты культуры повседневности поволжского региона.

Указывается, что российская идентичность достаточно сложный феномен, обусловленный огромной территорией, многоэтничностью и многоконфессиональностью, поэтому анализ ее регионального аспекта является актуальным в силу того, что территории России не могут не включать в себя крайнее разнообразие уникальных региональных культурных традиций, что неизбежно приводит и к разнообразию их повседневных практик.

В Поволжском регионе проживают народы с разными укладами жизни, религиозными взглядами, культурой, что привело к складыванию особой формы комплиментарное™, благодаря которой на территории края формирование собственной региональной культуры соседствует с сохранением национальных культурных традиций.

Рассматривая Волгу как архетип (К.Г. Юнг), символическую фигуру, автор считает, что он закреплен в ментальное™ народа. Поэтому можно сказать, что структура культуры повседневности, представляя

собой социальную логику, дублируется коллективным бессознательным. Это пространство динамичной работы мифов, желаний, интуи-ций, которые составляют постоянно действующую структуру аффектирующую, а то и вовсе полностью предопределяющую рациональные стороны социальных феноменов - институтов, явлений, фактов и взаимодействий.

Коллективное (по К.-Г. Юнгу) и культурное (или культуральное - по Дж. Хендерсону) бессознательное как термины имеют много общего. В данной работе обоснованным представляется использование второго термина, поскольку акцент делается на культурной обусловленности ментальных состояний. С. В. Лурье прямо указывает, что «такого рода парадигмы, определяющие структуру и отчасти само содержание культуры, являются неосознаваемыми, поскольку в противном случае человек мог бы произвольно конструировать для себя культуру, и культура перестала бы быть культурой, то есть чем-то объединяющим меньшую или большую группу людей. Такие парадигмы можно представить себе в качестве интериоризированного и неосознаваемого обобщенного культурного сценария»1, в том числе и повседневного, кажущегося нам таким простым и понятным. Между тем, именно в структуре повседневности, именно в областях малорефлексируемого человеческого опыта бессознательное проявляет себя наиболее ярко и отчетливо. Именно поэтому миф пребывает не где-то в далеком прошлом, а выполняет свои непосредственные функции здесь и сейчас.

Природные условия, несмотря на сложность сезонного климата, давали волжанам хорошие возможности для развития хозяйства. Достаточное количество пригодных для распашки земель, богатые леса, великая река и ее мощные притоки - все это при упорном и систематическом труде позволяло накормить, напоить и согреть человека. При этом вырабатывался ряд черт менталитета, характерных для людей, существовавших в природных условиях Поволжья.

Таким образом, вырисовывается образ-портрет типичного жителя Поволжья, ключевые характеристики, создающие региональную идентичность, имеющие наибольшее значение для формирования гражданского самосознания. Итак, Волжанин - это: крепкий человек с правильными чертами лица, раскрепощенный (антропологические признаки); вольный, своенравный (связь с вольницей); стойкий, способный к тяжелому физическому труду (бурлацкое прошлое); спокойный

1 Лурье C.B. Психологическая антропология. М.: Академический проект, 2003. С.12.

36

характер (плавное течение Волги); развитое чувство коллективизма (использование реки, водной стихии не предполагает индивидуальной деятельности); развитые деловые качества, прижимистость (сказывается купеческое прошлое).

Зона соседского проживания и ее символы формируют специфическую идентичность, определенное самосознание, которое выходит за рамки национального, этнического самосознания - территориальную общность, в основе которой лежит признак совместного проживания: «МЫ - Волжане».

Но самое главное, на что следует обратить внимание, что Волга как архетип сознания сформировала на уровне ментальности готовность к существованию в разных стихийных ситуация, к поиску выхода из сложных обстоятельств, возможность собрать силы вопреки угрожающим обстоятельствам, умение искать компромиссы и нестандартные решения. Поэтому региональная идентичность Волжан говорит о склонности не только к традиционным элементам в культуре повседневности, но и готовности к введению в нее инновационных компонентов, рождению новых смыслов.

Нам представляется, что анализ региональной идентичности в контексте теории повседневности, степени ментальной освоенности пространства имеет большое теоретическое и практическое значение.

Третий параграф «Этническая мозаичность культурного пространства Поволжья и ее влияние на культуру повседневности» решает задачу этнокультурного анализа пространства Поволжья и выявления на его основе этнической уникальности отдельных элементов культуры повседневности региона.

В параграфе показано, что Поволжье является одним из самых полиэтнических регионов России, в котором исторически отлажены принципы совместного проживания различных народов. Поволжские этносы выработали конструктивный опыт сосуществования и сотрудничества, не утратив при этом самобытного образа жизни. Факт совместного проживания стал естественной установкой, а сформированная в Поволжье культура повседневности имеет полиэтническую, смешанную основу. Она обнаруживается в языковых заимствованиях, в своеобразии сельских поселений, в пространственном размещении дома и придворных построек, в общих элементах культуры. Соседское проживание нивелирует актуальную для сегодняшнего дня проблему: проблему территориальных претензий и притязаний. Коренными народами можно считать все четыре народа: русские, татары, мордва и

чуваши, издавна проживающие на данной территории, оказываются в равной мере коренными народами1.

Современная культура повседневности региона - это сложный феномен, который, с одной стороны, подвержен влиянию глобализации, выражающуюся в унификации, стандартизации и нивелировке ценностей, утрате субъективной идентичности, общем упрощении культурных содержаний, распространении массовой культуры, а с другой, мы видим, что современность возобновляет архаические практики, ритуалы традиционного, воспроизводит мифологию в новых манерах. Такой мозаич-носгью обладает и повседневная культура Поволжья, на которую наложило отпечаток этническое своеобразие региона.

В параграфе рассмотрены основные компоненты повседневности в культурах коренных народов Поволжья (русских, татар, мордвы, чувашей, марийцев) и выделены их специфические элементы, которые проявились в религиозных верованиях; традиционности ритуальной пищи (ее меню практически не претерпело изменений); народном изобразительном искусстве; устном народном творчестве, а также этнические особенности характера («русская лень», «татарская хитрость» и пр.) и образа жизни.

Однако мы подчеркиваем, что, несмотря на этническую пестроту проживающего в Поволжье населения, и собственные хозяйственные, экономические традиции каждого народа, важным объединяющим началом являлось совместное возделывание земли, близкое соседство Волги. Каждый из народов занимал свою наиболее рациональную и удобную для себя (а значит и для других) экономическую нишу.

Рассмотрение традиционной культуры соседствующих народов подводит к выводу о том, что на протяжении столетий у каждого народа формировались, безусловно, свои установки и особенности повседневности, но при этом одинаковые климатические условия и духовные связи народов повлияли на формирование их традиций, дома, хозяйства, народного творчества, языка, что привело к формированию сходных черт повседневной культуры. А тесные этнические контакты: экономические и политические, поселенческие и жилищно-бытовые, языко-культурные и брачносемейные, - стали условиями, благоприятствующими этническому соединению. Основное содержание межэтнического взаимодействия составляли не бытовые конфликты и не складывавшиеся стереотипы, а позитивные тенденции, основанные на жизненно необходимых взаимосвязях.

1 Комарофф, Дж. Национальность, этничность, современность: политика самосознания в конце XX века // Этничность и власть в полиэтнических государствах: Материалы международной конференции. М., 1994. - С .35-70.

Рис. 2.

Региональная и этническая идентичность в элементах структуры повседневности.

Рассмотрение двух видов идентичности: региональной и этнической, - позволяет нам создать единую матрицу повседневной культуры отдельного региона (рис.2).

Подводя итог, необходимо отметить, что культура повседневности народов Поволжья имеет специфические черты, порожденные рядом факторов, среди которых геодемографические, исторические, культурно-антропологические.

В Заключении подводятся итоги диссертации, формулируются основные выводы исследования.

Диссертация не только реализует пример прикладного исследования по культуре повседневности отдельного региона, но и вносит вклад в теоретическое осмысление концептов «повседневность» и «культура повседневности».

Диссертация акцентирует интерес российской культурологии на культуре повседневности отдельных регионов как одном из новых направлений изучения культуры российского общества, пока недостаточно представленном в отечественной теории культуры. Расширяет возможности работы других ученых в области изучения культуры повседневности, стимулирует дальнейшее исследование своеобразия культуры повседневности других регионов России.

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора общим объемом 55,6 п.л., из них:

Монографии

1. Розенберг Н.В. Культура повседневности: методология исследования. - Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. -11,68 п.л.

2. Розенберг Н.В. Культура повседневности Поволжья: философско-герменевтический анализ. - Пенза: Изд-во 111 У, 2010. - 16,51 п.л.

Научные статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ:

3. Розенберг Н.В. Теоретико-методологические аспекты исследования культуры повседневности // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. - 2006. -№3 - 0,7 п.л.

4. Розенберг Н.В. Категориально-понятийный аппарат исследования культуры повседневности // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - № 3. - 0,8 п.л.

5. Розенберг Н.В. Феноменологический поворот в отечественном социально-гуманитарном знании: подходы к изучению повседневности // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - №3. - 0,9 п.л.

6. Розенберг Н.В. Жизненный мир как культурно-исторический мир повседневности в феноменологии Э. Гуссерля // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - № 8. -0,7 п.л.

7. Розенберг Н.В. Семья как культурная единица, способ сохранения и трансляции культурных традиций // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. -

2008.-№4.-0,8 п.л.

8. Розенберг Н.В. Волга в культурно-природном ландшафте повседневной культуры Поволжья // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - №12. - 0,6 пл.

9. Розенберг Н.В. Роль повседневной культуры в формировании регионального самосознания современной России // Регионология. -

2009.-№1.-0,6 п.л.

10. Розенберг Н.В. Закономерности развития духовных констант повседневности // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. - 2009. - №2. - 0,5 п.л.

11. Розенберг Н.В. Духовные ценности повседневной культуры как основа формирования самосознания // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки - 2009. - № 12. - 0,5 п.л.

12. Розенберг Н.В. Повседневная культура региона как основа стабильности российского общества // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия: Гуманитарные науки - 2009. - №4. - 0,4 п.л.

13. Розенберг Н.В. Структурирование культуры повседневности: методологические подходы // Журнал «Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Серия: Гуманитарные науки» -

2010.-№2.-0,6 п.л.

14. Розенберг Н.В. Социокультурные фильтры как механизм функционирования повседневности // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки - 2010. - № 9. - 0,6 п.л.

Статьи в сетевых научных журналах, зарегистрированных в УГЦ «Информрегистр», материалах международных, всероссийских научных и научно-практических конференций

15. Розенберг Н.В. Социокультурная составляющая понятия «регион» [Электронный ресурс] // Аналитика культурологии: сетевой научный журн. / Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина. - Тамбов. - 2005. -№2 (4). Режим доступа: http://analiculturolog.ru, свободный. -Загл. с экрана. - Яз. рус. - 0,4 п.л.

16. Розенберг Н.В. Язык как существенный элемент повседневной жизни [Электронный ресурс] // Там же. - 2005. - №2(4). - 0,6 п.л.

17. Розенберг Н.В. Аспекты исследования культуры повседневности в отечественном социально-гуманитарном знании [Электронный ресурс] // Там же. - 2006. - № 1 (5). - 0,6 п.л.

18. Розенберг Н.В. К вопросу о трансформации ценностей в рамках повседневной региональной культуры [Электронный ресурс] // Там же. - 2006. - №2 (6). - 0,4 пл.

19. Розенберг Н.В. Повседневная коммуникация в современной культуре: социальные проблемы [Электронный ресурс] // Там же. -2007.-№1 (7).-0,4 п.л.

20. Розенберг Н.В. Образование в контексте повседневных ценностей [Электронный ресурс] / Розенберг Н.В., Бабина В.Н. // Там же. -2007. -№1 (7).-0,6 п.л.

21. Розенберг Н.В. Духовные константы повседневной культуры жителей Поволжья [Электронный ресурс] // Там же. - 2008. - №1 (10). -0,8 п.л.

22. Розенберг Н.В. Культурный потенциал региона как фактор формирования культурной идентичности [Электронный ресурс] // Там же. -2008.-№2(11).-0,7 п.л.

23. Розенберг Н.В. Трансформация стиля повседневной жизни в современном городском пространстве [Электронный ресурс] // Там же. - 2008. - №2 (11). - 0,5 п.л.

24. Розенберг Н.В. Культурологические аспекты проблем повседневности // Культурология. Интеллектуальный потенциал культурологии: Материалы международной научной конференции. - Тамбов, 2003.-0,3 пл.

25. Розенберг Н.В. Ценности повседневной культуры Поволжья: постановка проблемы // Актуальные проблемы науки и образования:

Труды Международного юбилейного симпозиума. В 2-х т. Т.1. -Пенза: ИИЦ ПТУ, 2003. - 0,5 п.л.

26. Розенберг Н.В. Актуальность исследования повседневной культуры // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: Материалы II международной научно-практической конференции. Часть 4. - Тамбов, 2004. - 0,4 п.л.

27. Розенберг Н.В. Аспекты формирования духовных ценностей в повседневной жизни // Духовная культура России: прошлое, настоящее и будущее: Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза, 2004. - 0,3 п.л.

28. Розенберг Н.В. Повседневный опыт как основа формирования духовно-нравственных ценностей // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы П-й международной научно-практической Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Першина, 2005. - 0,6 пл.

29. Розенберг Н.В. Культурологический подход к исследованию повседневности И Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы Ш-й международной научно-практической Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Першина, 2006. - 0,4 п.л.

30. Розенберг Н.В. Новые аспекты гуманитарного исследования: наука и повседневность // Университетское образование: Материалы XI Международной научно-методической конференции. - Пенза, 2007. - 0,3 п.л.

31. Розенберг Н.В. Досуговая культура как фактор формирования ценностей повседневности // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы ГУ-й международной научно-практической Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Першина, 2007. - 0,4 п.л.

32. Розенберг Н.В. Смысловые границы повседневности в культуре // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2007.-0,3 п.л.

33. Розенберг Н.В. Повседневность и информационная культура: аспекты соприкосновения // Университетское образование: Материалы XII Международной научно-методической конференции. - Пенза, 2008.-0,3 п.л.

34. Розенберг Н.В. Структура повседневности как основа бытовой и духовной самоидентификации личности // Проблемы государства,

права, культуры, образования в современном мире: Материалы V-й международной Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. -Тамбов: Першина, 2008. - 0,5 п.л.

35. Розенберг Н.В. Повседневные ценности семьи Поволжского региона // Материалы III Всероссийского социологического Конгресса [науч. электрон, изд.]. -М., 2008. - 0,3 пл.

36. Розенберг Н.В. Семья как основной институт воспроизводства духовной жизни общества // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы II Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2008. - 0,3 п.л.

37. Розенберг Н.В. Традиционная культура как основа формирования жизненных ценностей / Бабина В.Н., Розенберг Н.В. // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы II Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2008. - 0,3 п.л.

38. Розенберг Н.В. Специфика функционирования духовности повседневной жизни России как системного образования // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы VI-й международной Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Изд. дом 11 У им. Г.Р. Державина, 2009. -0,5 п.л.

39. Розенберг Н.В. «Частное» и «публичное» как фундаментальные структуры повседневности // Человек. Культура. Общество: сборник статей Международной научно-практической конференции. -Пенза: ПДЗ, 2009. - 0,3 пл.

40. Розенберг Н.В. Проблемы философии повседневности в творчестве М.М. Бахтина // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы III Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2009. - 0,3 пл.

41. Розенберг Н.В. Повседневная культура как основа и ресурс духовного развития региона // Актуальные проблемы социологии, культуры, образования и молодежи. Материалы Международной научно-практической конференции. - Екатеринбург: Изд-во УГТУ-УПИ, 2010.-0,5 пл.

42. Розенберг Н.В. Семиотические структуры повседневности // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире. Материалы VII-й международной Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Изд. дом II У им. Г.Р. Державина, 2010.-0,4 пл.

43. Розенберг H.B. К проблеме роли и места социально-гуманитарных дисциплин в исследовании культуры повседневности // Университетское образование: Материалы XIV Международной научно-методической конференции. - Пенза, 2010. - 0,3 п.л.

44. Розенберг Н.В. Проблемы современной педагогической культуры семьи / Бабина В.Н., Розенберг Н.В. // Педагогические проблемы высшей школы: Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием 14 мая 2010г. - Димит-ровград: Филиал УлГУ, 2010. - 0,5 п.л.

45. Розенберг Н.В. Использование понятия «культурный ландшафт» в теории повседневности // Человек. Культура. Общество: сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2010.-0,3 п.л.

46. Розенберг Н.В. Духовность как основа формирования российского менталитета / Розенберг Н.В. Солманидин В.О. // Человек. Культура. Общество: сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2010. - 0,3 пл.

Прочие публикации

47. Розенберг Н.В. Формирование духовной культуры личности как основа развития общества / P.A. Волкова, Н.В. Розенберг // Основные проблемы гуманитарного знания: сб. науч. тр. - Пенза, 2003. -0,4 п.л.

48. Розенберг Н.В. Провинциальная среда как поле формирования ценностей // Общество. Государство. Личность. Сборник материалов Всероссийской заочной научно-практической конференции. -Пенза, ПГУАС, 2004. - 0,3 пл.

49. Розенберг Н.В. Повседневная культура и повседневная коммуникация // Актуальные проблемы философского знания: Межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 2. - Пенза: Изд-во Пензенского ЦНТИ, 2005. - 1 пл.

50. Розенберг Н.В. Элементы повседневной культуры провинциального города в контексте региональной культуры // Социально-гуманитарные проблемы современности: Межвузовский сб. научных трудов / Отв. ред. И.В. Налетова, Л.А. Пронина. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2007. - 0,7 пл.

51. Розенберг Н.В. Феноменология как методологическая основа исследования повседневности // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2007. - №1. - 0,6 пл.

52. Розенберг Н.В. Современный город и формирование современного стиля жизни // Общество. Культура. Цивилизация: Сборник научных трудов. Вып. 2 / Под ред. к.и.н., доц. Володиной H.A. - Пенза: ПГУАС, 2008.-0,6 пл.

53. Розенберг Н.В. Феномен региональной культуры: ценностный аспект повседневности // Социально-гуманитарные проблемы современности: Межвузовский сб. научных трудов Вып. 2 / Отв. ред. И.В. Налетова, JI.A. Пронина. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2009.-1,2 пл.

54. Розенберг Н.В. Механизмы формирования культуры повседневности // Экономика, социология, право - 2010. - № 5. - 0,4 пл.

Отпечатано ИП Першиным Р.В. Тамбов, Советская, 21, а/я №7. Подписано в печать 20.11.2010. Заказ № 201110-01. Печать электрографическая. Бумага офсетная. Гарнитура Times. Формат 60x90/16. Объем 3 усл.печ.л. Тираж 100 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Розенберг, Наталья Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ.

1.1. Особенности развития зарубежной теории повседневности.

1.2. Аспекты исследования культуры повседневности в отечественном социально-гуманитарном знании.

1.3 Категориально-понятийный аппарат исследования культуры повседневности.

ГЛАВА 2. СТРУКТУРА И МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ.

2.1. Структура культуры повседневности.

2.2. Механизмы формирования культуры повседневности.

2.3 Семья как культурная единица, способ сохранения и трансляции культурных традиций.

ГЛАВА 3. СПЕЦИФИКА КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

ПОВОЛЖЬЯ.

3.1.Культурно-природный ландшафт и символы региона как основа формирования культуры повседневности.

3.2 Региональная идентичность как основа формирования культуры повседневности.

3.3. Этническая мозаичность культурного пространства Поволжья и ее влияние на культуру повседневности.

Введение диссертации2010 год, автореферат по культурологии, Розенберг, Наталья Владимировна

Актуальность исследования и аналитики культуры повседневности Поволжья связана со стремительными изменениями глобальной, информационной, постиндустриальной, постмодерной реальности, которые трансформируют ценности, нормы, модели поведения, бытие, интегрируя в них не существующие ранее элементы. Вместе с тем именно региональные устойчивые кросс-структуры, к каковым относится Волга, выступают как мощная природная составляющая, нанизывающая на себя виды деятельности, образ жизни, промышленные предприятия, ментальность и др. местных жителей.

В ходе современных социокультурных процессов условия жизни людей постоянно меняются, приходят в противоречия с устойчивыми традиционными структурами, и именно указанная константа сохраняет основные стержневые позиции, гибко поддерживая сложные прессуппозиции старого и нового. В силу этого в культуре повседневности наиболее отчетливо видны социальные трансформации, имплицитно и эксплицитно отражается специфика общества. Кроме того, сама амбивалентность культуры повседневности делает ее наиболее устойчивой к тем изменениям, которые проникают во все сферы общества и культуру.

Без обращения к культуре повседневности невозможно понять и те инновации, которые формируются в современной культуре. Современные социальные процессы настолько динамичны, что трансформируют самые консервативные мета-навыки предмета исследования, порождая их дихотомичность. Поэтому место культуры повседневности в общей структуре культуры меняется, но уровень знания о ней пока недостаточен.

Актуальность темы исследования определяется также необходимостью формирования стабильного, или как его называет В. Г. Федотова, «хорошего» общества в России. Для постепенного формирования его важна подготовка иной культурной модальности его развития. Среди определяющих критериев его функционирования важное значение имеет, прежде всего, культура повседневности, которая создает образ жизни большинства людей, условия их бытия и, несмотря на свой прагматический характер, рутинность и привычность, определяет стратегичность духовного становления человека, его реализации в жизни.

Современные изменения культуры повседневности определяются целым рядом факторов: изменением бытийственной среды с включением в нее образцов новых технологий, материалов, дизайнерских инноваций, которые создают иную экологию культуры, и одновременно становятся ключами доступа к ней. Они порождают множественные «переходные», гибридные и потому уникальные культурные практики. По сути дела, и профессиональная, и домашняя (повседневная) среда - процесс постоянного научения окружающему. Вследствие этого предельная насыщенность новыми, неожиданными проблемами предоставляет ученым благодатную возможность для аналитических поисков, находок и озарений, позволяет * интеллектуально освоить концептуально чуждый для них постмодернистский мир.

Исследование культуры повседневности отдельных регионов в полиэтничном российском обществе имеет не только актуальное теоретико-методологическое, но и социально-практическое значение. Одним из приоритетных направлений в этой связи становится выявление общих черт и особенностей формирования репрезентативных систем толерантной ментальности в многопозиционных культурных средах, поскольку именно на уровне повседневности происходит наиболее тесное слияние этносов, создается национальное самосознание и одновременно наиболее выпукло проявляются их противоположности.

В данной работе сделана попытка анализа этих проблем в пространстве культуры повседневности, аспекте влияния ее дихотомичных структур на формирование современных духовных ценностей и взаимодействия на их основе народов с различной национальной идентичностью.

Для исследования функционирования культуры повседневности автором был выбран Поволжский регион. Находясь на стыке различных цивилизаций и культур, с одной стороны, он представляет собой уникальную зону, а с другой - типичную для востока Европейской части России. Это территория с очень тесным спектром взаимодействия различных культур друг с другом, масштабы которого настолько широки, что объективно требуют поиска такого языка общения, межэтнических контактов, которые не только помогут понять мировоззрение живущих здесь народов (русских, татар, марийцев, чувашей, мордвы и др.), но и не позволят утерять перформатив в вопросах межнационального характера. Здесь сформировалась уникальная среда, стимулирующая интерес и терпимость к культурам соседних этносов, ведется активный поиск путей духовного согласия.

В настоящее время созданы предпосылки для изучения культуры повседневности различных регионов России как историко-культурных ареалов, дающих конкретный материал для широких концептуальных обобщений. В этом смысле обращение к культуре повседневности Поволжья вписывается в проблематику, связанную с культурологией повседневности,, как на уровне теории вопроса, так и в аспекте регионалистики.

Степень научной разработанности проблемы. Начиная со второй половины XX века, среди гуманитариев наблюдается устойчивый интерес к рассмотрению повседневности. Многоаспектность данного феномена влияет на существующее многообразие подходов к его исследованию. Каждый из них анализирует свой аспект повседневности, опираясь на методологию всего спектра социально-гуманитарного знания.

Предметом философской рефлексии повседневность становится в философии Э. Гуссерля, основателя- феноменологического и герменевтического подходов в изучении данного феномена, первым обратившим внимание на то, что необходимо осмысливать не только высокие абстракции, но и «сферу человеческой обыденности». Его теория «жизненного мира» стала импульсом для целой волны исследований.

Специальным предметом изучения повседневность становится в социальной феноменологии: ей посвящены работы А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, немецкого феноменолога Б. Вальденфельса. Представители социальной феноменологии рассматривают повседневность как основу социального бытия, мир здравого смысла, в котором человек выстраивает все свои действия, воспринимая свой социальный мир как само собой разумеющуюся реальность.

Герменевтико-экзистенциальная интерпретация бытия человека в повседневности дана А. Камю, X. Ортегой-и-Гассетом, Ж.-П. Сартром, М. Хайдеггером, К. Ясперсом.

Анализу структур повседневности посвящены работы А. Шюца, в которых на основе феноменологии Э. Гуссерля и социологии М. Вебера были выделены структуры повседневного мира, представляющие собой репертуар культурных моделей в той или иной социальной матрице. При рассмотрении структур культуры повседневности мы также опирались на работы авторов интегративных социально-философских теорий - П. Бурдье и Э. Гидденса, показавших, что изменения общественной реальности возможны, но вопроса о существенных изменениях не поставивших.

Интерпретационная деятельность участников взаимодействий как процесс конструирования мира повседневности анализируется Г. Гарфинкелем, А. Сикурелом, которые считали индивида независимым от абстрактных структур преобразователем реальности.

Мир малых групп с точки зрения смыслового обозначения объектов изучают представители символического интеракционизма, в частности И. Гофман. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать «событием».

Теоретическое осмысление повседневности в исторической науке начинается в середине XX века, когда ученые от экономической истории обратились к истории ментальности. В итоге сложилось влиятельное направление - историческая антропология. В рамках данной методологии во

Франции оформилась школа «Анналов», представители которой Л. Февр, М. Блок, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф исследовали повседневность комплексно; в её- связях с географическими, экономическими, социальными, политическими, культурными и социально-психологическими сторонами жизни. В России начало проблемы было положено историками-медиевистами (А. Я. Гуревич). Тематика исследований довольно широка: народная культура, политическая антропология, история семьи, питания, частной жизни и т.д. Задачей истории повседневности становится не реконструкция и описание индивидуальных форм бытия, а выяснение типичности, присутствующей в формах быта, городских, сельских поселений, семейных отношениях, политической организации и т.п.

Связь повседневности и потребностей наиболее ярко была освещена в работах венгерских исследователей Ф. Фехера и А. Хеллер.

Как в зарубежном, так и в отечественном гуманитарном знании существует большое количество работ, связанных с теоретико-методологическим определением понятий «повседневность» и «культура повседневности», а также сущностных характеристик названных феноменов: к наиболее значительным среди них можно отнести работы М. Хайдеггера,

A. Шюца, Т. Лукмана, Б. Вальденфельса, X. Турна, Г. С. Кнабе, Л. Г. Ионина,

B. Д. Лелеко, Л. В. Беловинского, Л. А. Савченко и др.

С. С. Гусев, Е. В. Золотухина-Аболина, И. Т. Касавин, Л. И. Насонова, Б. Я. Пукшанский и другие философы большое внимание уделяли проблемам обыденного знания, мировоззрения и языка.

Историко-антропологические исследования жизненного мира человека различных эпох, в том числе и Советской России, представлены в работах Н. Н. Козловой.

Рассмотрение повседневности в культурологическом пространстве представлено фундаментальными работами российских ученых А. Я Гуревича, Ю. М. Лотмана, Г. С. Кнабе, Б. В. Маркова. Они выводили феномен повседневности в системное поле культуры и были посвящены формам поведения в российской исторической повседневности. М. М. Бахтин, А Я. Гуревич изучали повседневный мир вэпоху Средневековья; П. С. Гуревич и Б. В. Марков - различные стороны повседневности в рамках культурной» антропологии. В. Д. Лелеко разработал теоретическую модель повседневности в рамках культурологии.

Что касается социокультурных механизмов формирования культуры повседневности, то наиболее значительные исследования этого аспекта принадлежат представителям московско-тартусской семиотической школы, в частности Ю.М. Лотману, Б.А. Успенскому и др.

Анализу феномена повседневности также посвящены труды отечественных мыслителей: И. А. Бутенко, Л. Г. Григорьева, Б. В. Маркова, В. В. Розанова, С. Н. Тесля, И. И. Ясинского, А. Л. Ястребицкой и др.

Л. Г. Григорьев и Л. Г. Ионин преимущественно интерпретируют работы А. ПЬоца, Б. В. Марков считает, что повседневность — это рационально обусловленная ткань человеческих отношений. С. Н. Тесля смысл повседневного видит в усилии, выступающем в качестве направленности жизнеосуществления и в конституировании его определенных состояний.

Многочисленные грани повседневности в рамках социологической науки рассмотрены И. Т. Касавиным и В. П. Козырьковым, работами которых были заложены принципы научного анализа повседневности как системного явления.

В работах современных ученых, ведущих научный поиск в этой области, рассматриваются следующие аспекты повседневности: пространство (Д. Ю. Дорофеев, В. М. Ковалев, А. А. Магомедова, Н. П. Могильный, В. А. Писачкин, А. А. Чернецкая и др.); формы обыденного сознания (С. И. Голенков, Д. Н. Круглов, Н. П. Ледовских); языковые проблемы (В. С. Елистратов, П. Н. Киричек, О. А. Корнилов, И. С. Лутовинова, Н. Л. Новикова, В. А. Подорога, В. П. Руднев и др.); процессы идентификации (Г. Д. Гачев, А. В. Иванов, В. И. Корнеев, А. Н. Леонтьев, А. П. Марков, В. М. Михеев, И. К. Мишарина, Л. М. Путилова,

Л. Л. Чиркова), кризисные ситуации в культуре повседневности (Н. № Козлова, А. А. Лагунов, Б. А. Мясоедов, Ю. А. Тресков, Ю. Г. Юшков); система вещи»,(Ж. Бодрийяр, Я% Н. .Ривопг, А. ВЛерегценко, Юг А. Федосюк);

В трудах этих« исследователей повседневность осмысляется^ как фундаментальная сфера реальности, необходимая для формирования личности и социума в целом. Подчеркивая основательность этих исследований, отметим тем не менее, что в них, хотя и намечен, но не осуществлен в полной мере анализ философско-культурологических основ повседневности. На фоне большого числа исследований, посвященных отдельным частным аспектам и проявлениям повседневности, можно отметить отсутствие полномасштабных комплексных, исследований повседневных практик и «структур повседневности».

Проблема повседневности, нашла свое отражение и в работах1 региональных историков. Большой вклад в изучение повседневности Поволжья внесли историки М. С. Полубояров, А. X. Халиков,;М; .Ф?. Косарев;; П. Ф; Мокшин, М. Р. Полесских, В: В; Ставицкий и др, Историками был накоплен- значительный! фактический материал по. различным? вопросам повседневной^ жизни,, но без обобщения!: и комплексной характеристики. Краеведение в основном ограничивалось отдельными публикациями, высвечивающими, главным образом, бытовую сторону повседневности.

Влияние географического положения на формирование культуры конкретной территории исследовали Ю. А. Веденин, А. Г. Дружинин, Д. Н. Замятин,.В. Л. Каганский и др.

Этнокультурные традиции отдельных регионов рассматривали в своих работах А. А. Ашхамахова, О; А. Богатова, Г. М. Давлетшин и др.

В- настоящее время наблюдается повышение интереса к проблемам региональной культуры, что связано, на наш взгляд, с продолжающейся суверенизацией регионов, выработкой новой региональной политики и стратегии в области культуры. Вопросы исследования региональной культуры затронуты в теоретических работах в области философии, философии культуры и культурологии (М. С. Каган, А. Ф. Лосев, Г. С. Кнабе и др.), но необходимо отметить, что культура повседневности отдельных регионов исследовалась, прежде всего, на материале конкретных исторических периодов, целостного же культурологического взгляда на обозначенный ракурс проблемы повседневности не существует.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что культура повседневности отдельного региона не изучалась с культурологических позиций, отсутствуют целостные исследования, рассматривающие уникальность культуры повседневности конкретного региона и появилась потребность в комплексном исследовании данной проблемы. Между тем богатая библиография и историография по отдельным проблемам региональной, этнической культуры Поволжья дает возможность проведения такого комплексного исследования.

Логика развития гуманитарного знания, подъем интереса к этой * тематике в современной отечественной науке, с одной стороны, с другой потребность в ее дальнейшей разработке и отсутствие соответствующих культурологических работ, комплексных, обобщающих исследований,, изучающих структурно-организационный характер повседневности, усилили новизну и актуальность данной проблемы.

Объект исследования: культура повседневности Поволжья.

Предмет исследования: стратегичность модальностей национальных репрезентативных систем, обеспечивающих сохранение общих мета-навыков, взаимодействие этносов и живучесть культуры повседневности Поволжья.

Цель исследования: аналитика философских аспектов культуры повседневности Поволжья.

Поставленная цель подразумевала последовательное решение следующих задач:

1) систематизировать основные подходы, сложившиеся^ в отечественном и зарубежном социально-гуманитарном знании относительно культуры повседневности в философско-аспектном отношении;

2) обосновать проблемы терминологической культурфилософской аналитики повседневности и соответствующего тезауруса;

3) выявить на основе структурно-функциональной аналитики дихотомичные элементы культуры повседневности, определяющие ее современную модель;

4) исследовать механизмы функционирования повседневности в культурном пространстве, в том числе механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности;

5) обосновать институт семьи как метакультурную единицу, ^ осуществляющую сохранение, трансляцию, отбор и развитие культурных традиций на уровне повседневности; * 6) выявить влияние особенностей географического ландшафта региона на формирование культуры повседневности Поволжья; его основной природный символ; V

7) проанализировать этнокультурную наполненность Поволжья, выявить универсальные доминанты культуры повседневности этносов, этническую уникальность ее экологичных репрезентативных систем, обеспечивающих вековую продолжительность их существования.

Теоретико-методологические основы исследования.

Учитывая интегративный характер культурологического подхода, исследование базируется на междисциплинарных научных положениях, что позволяет рассматривать культуру повседневности как многоуровневое явление в пограничном пространстве философии, истории, культурологии, философской и социальной антропологии, социологии с использованием категорий и методов указанных наук.

Диссертационное исследование опирается на философскую и общенаучную методологию, принципы системно-структурного и сравнительного анализа, исторического и социального познания.

Большое значение в теоретико-методологическом аспекте имели фундаментальные работы в области философии, культурологии и социологии (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, А. Шюц, Т. Лукман, П. Бергер, М. С. Каган, Ю. М. Лотман, Г. С. Кнабе и др.), а также теории и истории повседневности (Б. Вальденфельс, Б. В. Марков, С. Н. Тесля, В. Д. Лелеко, И. Т. Касавин, М. М. Кром, В. П. Козырьков, Н. Н.Козлова, Н. Л. Пушкарева и др.).

В ходе изучения культуры повседневности Поволжья использовалась интегративная методология: «микроисторический» подход к культуре и внимание к повседневным практикам жителей региона, анализ культуры повседневности отдельного региона как практической реализации теории архетипов Юнга и выведение специфических характеристик культуры повседневности из своеобразия природно-культурного ландшафта и символов региона.

Конкретно-региональная специфика культуры повседневности Поволжья выявлялась с опорой на исследования в области краеведения и этнографии. (Е. П. Бусыгин, Н. В. Зорин, М. С. Полубояров, А. X. Халиков, М. Ф. Косарев, Н. Ф. Мокшин и др.). В качестве эмпирического материала привлекались сведения из географии, истории, социологии, этнографии, фольклористики, религии, педагогики, психологии.

Основные методы исследования представляют собой комплекс междисциплинарных подходов, включающих в себя: системный и источниковедческий анализ, герменевтические, структурно-функциональные методы, моделирование, формализацию, терминологический анализ.

Методы, используемые в работе, позволили с большой степенью адекватности проявить сложную картину феномена повседневности в различных аспектах: философском, культурологическом, историческом.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного изучения структуры культуры повседневности, механизмов ее функционирования, сконструирована модель культуры повседневности отдельного региона (Поволжье), дан развернутый и всесторонний культурфилософский анализ ее дихотомичных констант.

Научной новизной обладают следующие положения:

1) на основе анализа теоретических положений проведена систематизация основных философских, социологических, исторических подходов исследования культуры повседневности и определен новый синтезирующий подход к ее изучению;

2) определен категориально-понятийный аппарат теории культуры? повседневности, с помощью которого расширяются возможности исследования структурных оснований повседневности и механизмов ее функционирования, включающий в себя анализ таких терминов, как «повседневность», «культура повседневности», «образ жизни», «быт», «габитус», «структура повседневности»;

3) установлено, что структура повседневности обладает сложной полиуровневой организацией, включающей в себя амбивалентные элементы, выражающиеся в дихотомиях инновационных и традиционных компонентов (привычка - спонтанность; ритуал - внезапность; рутина - креативность; будни - праздник; традиция - мода; стабильность - экстремальность; реальность — виртуальность) и бивалентные — ценности, менталитет, язык, образующие единство традиций и инноваций;

4) представлен механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности, представляющий собой фильтрацию, происходящую на уровне СМИ, института образования и института семьи, где последний обладает самым мощным локусом. Результатом чего становятся адаптация новаций к существующим ценностям, обретение статуса традиций и вписывание во взаимосвязанную совокупность элементов, составляющих культуру повседневности;

5) выявлены особенности культуры повседневности современной семьи: показано, что она формируется под влиянием многих факторов, и разнообразных социальных связей, представляя собой неповторимое образование, которое, несмотря на ряд трансформаций, обусловленных процессами, происходящими в сегодняшнем обществе, по-прежнему остается доминирующим в формировании духовной культуры современного человека;

6) предложены магистральные направления методологии исследования культуры повседневности отдельного региона, синтезирующие познавательные стратегии актуальных научных дисциплин и включающие в себя изучение культурно-природного ландшафта, исторических, этнических, национальных детерминант культуры повседневности, ментальности, религиозных устоев, духовных ценностей, языка, образа жизни;

7) на основе культурно-природных особенностей региона выделен осевой символический компонент, конструирующий смысл территориальной идентичности - река Волга;

8) на основе этнокультурного анализа региона установлены универсальные доминанты культуры повседневности (архетипические символы и образы, мифологические и религиозные верования), а также этническая уникальность ее отдельных элементов (язык, национальный костюм, традиционные предметы быта, фольклор и т.п.);

9) создана модель культуры повседневности с учетом параметров региональной и национальной идентичности.

Теоретическая значимость. В настоящей работе впервые предпринимается попытка исследования культуры повседневности отдельного региона с культурологических позиций. Для этого осуществляется систематизация подходов к изучению культуры повседневности как в зарубежном, так и в отечественном социально-гуманитарном знании; выделяются и обосновываются ключевые дефиниции теории повседневности, дано авторское видение структуры культуры повседневности, состоящей из трех уровней, включающих бивалентные и амбивалентные константы и отражающие взаимосвязь.и взаимопереплетение1 в культуре повседневности^ инновационных и традиционных компонентов; рассмотрены их взаимосвязи. Описан механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности. На основе обширных исторических и краеведческих источников выявляются особенности культуры повседневности отдельно взятого региона и с культурологических позиций анализируются два типа идентичности, которые оказывают влияние на образ культуры повседневности жителей отдельного региона: региональной и национальной.

Практическая значимость определяется, прежде всего, результатами культурологического анализа концепта «культура повседневности». Работа носит комплексный междисциплинарный характер и представляет интерес для- философов, культурологов, социологов, историков > и специалистов других областей, занимающихся проблемами, культуры повседневности и ее функционирования,на различных уровнях.

Настоящая диссертация может иметь основополагающее значение как для последующих научных разработок, подготовки обобщающих трудов по культуре повседневности, так и для подготовки и реализации региональных социальных проектов культурной политики. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе в ходе разработки учебных курсов и для написания учебных пособий по «Культурологии», «Философии культуры», «Социологии культуры», «Культуре повседневности», «Культурной антропологии» и др.

Положения, выносимые на защиту: 1. Процессы многовековых связей народов Поволжья, наличие мощного объединяющего ядра-символа - Волги привели к формированию общего облика региональной повседневной культуры, который в разной степени объединил хозяйство, привычки, сферы материальной деятельности и духовной жизни. В то же время этот процесс не привел к разрушению этносов и особенностей их национальных культур.

Постепенно сложился регион, населенный различными народами с глубоко специфичными национальными культурами, языками, одновременно связанный общностью пройденного исторического пути и сближающим всех символом, что отразилось в специфике повседневной культуры, формы которой, при всем многообразии, нанизываются на единый стержень и являются возможностью идентификации жителей Поволжья по сходным критериям.

2. Категория повседневности представляет собой определенного рода ценностное образование, идею, «абстракцию», играющую, по существу, методическую, регулятивную роль в научных исследованиях, своеобразного принципа отбора материала для описания и анализа. Использование понятия «повседневность» как социологического, культурологического и технического термина, обладающего определенной функциональной нагрузкой дает основания для выявления нового синтезирующего подхода к изучению феномена культуры повседневности. Теоретический анализ имеющихся западных и отечественных исследований позволил раскрыть сущность понятия повседневности как особого феномена культуры, который, с одной стороны, предполагает обыденность, каждодневную повторяемость во времени тех или иных фактов, с другой стороны, выступает как фактический материал, посредством которого можно вскрыть проблематику культуры не только прошлого, но и настоящего. Культура повседневности представляет собой многоплановый феномен, аналитика которого предполагает использование современной научной методологии. Совокупность феноменологических, герменевтических, компаративных, интерпретационных, символических методов исследования позволяет наиболее полно раскрыть сущность предмета данного исследования.

3. Терминологический анализ понятия «повседневность» позволил установить, что сегодня она определяется как сфера эмпирической жизни человека, характерными признаками которой »являются: связь-с практической деятельностью, прагматичность, коммуникативность, персонификация, интерсубъективность, повторяемость, стереотипность, понятность, комфортность. Главными функциями повседневности являются, сохранение, выживание, воспроизводство человека, общества, культуры. Следовательно, она - культура повседневности — это универсальный способ человеческого существования, имеющий свои пространственно-временные границы, форма организации жизни и деятельности человека, так как именно последние являются непременным условием его бытия. Ядро теории повседневности составляют понятия, пришедшие в основном из феноменологии, и под ее влиянием успешно развивающиеся в социологии, культурологии, психологии, к< которым относятся: образ жизни, быт, габитус, структуры повседневности.

4. В современности структуру, культуры повседневности следует рассматривать сквозь призму амбивалентных и- бивалентных констант. Амбивалентные константы, выражающиеся-в дихотомиях инновационных и-традиционных компонентов, представляют собой совокупность такого, порядка, которая пронизывает всю культуру повседневности. Бивалентные константы включают в себя одновременно и традиционные, и инновационные компоненты - это язык, ценности и менталитет. Как и сама повседневность, они представляют собой синтез метаустойчивости, даже инертности и обновления, усвоения новых смыслов. Рассмотрение констант структуры культуры повседневности позволяет говорить о том, что повседневность представляет собой систему, в которой все структуры находятся, хотя и в динамически неравновесном, но конструктивном-взаимодействии.

5. Культура повседневности представляет собой совокупность повторяемых событий, общепризнанных ценностей, смыслов и значений, т.е. констант. Тем не менее, глобальные реалии сегодня кардинально модифицируют их, превращая в носителей новых смыслов. Однако изменения в ней происходят не бесконтрольно, прежде чем войти в повседневность, новые ценности, психические, языковые и культурные особенности проходят процесс «фильтрации»: отбирается то, что относится к разряду значимых (доминантных) показателей, на основании которых группа, людей осознает свою идентичность. И, напротив, отбрасывается то, что является чуждым, способным нарушить целостность и угрожающее стабильности и устойчивости человеческих микроструктур. Такими фильтрами являются СМИ, образование и семья.

6. Анализ семьи в контексте рассмотрения культуры повседневности показал ее важность в формировании социокультурного ценностного пространства личности и общества. Семья реализуется в повседневности^ с одной стороны национальными традициями и обусловленными ими обычаями и функциями, а с другой - многочисленными гранями человеческих взаимоотношений. С ней связано проявление основных ценностей жизни и смысла существования человека. Семья принципиально отличается, от других социальных субъектов своей ролью в- становлении культуры, и ее сохранении, поскольку только в семье эксплицируется, культурный смысл витальных ценностей и персонифицируется их интеграция в мир артефактов.

7. Обращение к культуре повседневности отдельного региона предполагает изучение и вливание в культурно-природный ландшафт архетипических символов и образов, мифологических и религиозных верований, исторических, этнических, национальных детерминант. Культура повседневности всегда связана с формами организации окружающего пространства, при этом каждая историческая эпоха создает свою конфигурацию взаимодействия общества и природы. В историческом I развитии Поволжья откристаллизовались символы, выразившие на уровне целостности культуры Волги, ее стиля. Это ассоциативные и дисассоциативные символы Матери, Жизни, Дома, Свободы, Удали, Силы, Несокрушимости, которые следует уважать, любить, соответствовать им, но в то же время безоговорочно принимать (в необходимых случаях) их Волю. В этих позициях просматриваются глубокие ментальные стороны бытия населения региона.

8.Наличие таких крупных кросс-структурных образований, к каковым относится Волга, убедительно демонстрирует живучесть основных композиций культуры повседневности, ментальности, усиливающих облик исторической, культурной и природной средовой общности.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования апробированы в публикациях автора 2003 - 2010 гг. общим объемом 55,6 п.л. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в авторских монографиях: «Культура повседневности: методология исследования» (Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010), «Культура повседневности Поволжья: философско-герменевтический анализ» (Пенза: изд-во ПТУ, 2010); в 12 публикациях автора в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ (в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора наук) и более, чем в 50 научных публикациях в российских центральных (г. Москва) и региональных (г. Пенза, Тамбов, Екатеринбург, Димитровград) научных изданиях. Работы автора диссертации упоминаются и цитируются в авторефератах, библиографиях и монографиях по различным аспектам культуры повседневности.

Отдельные положения диссертации излагались автором в 2003 - 2010 годах в докладах на Международном юбилейном симпозиуме «Актуальные проблемы науки и образования» (г. Пенза, 2003); на III Всероссийском социологическом конгрессе (г. Москва, 2008); а также на международных, всероссийских, региональных конференциях, в том числе: на международных: «Культурология. Интеллектуальный потенциал культурологии» (г. Тамбов, 2003); международном научно-практическом семинаре «Университет как системообразующий фактор региона и модели его управления» (г. Тамбов, октябрь 2003, при поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса)); «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования» (г. Тамбов, 2004); «Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире» (г. Тамбов, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010); «Университетское образование» (г. Пенза, 2007, 2008, 2010); «Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив» (г. Пенза, 2007, 2008, 2009); «Человек, Культура, Общество» (г. Пенза, 2009, 2010); «Актуальные проблемы социологии, культуры, образования и молодежи» (г. Екатеринбург, 2010); «Экономика, социология, право: новые вызовы и перспективы» (г. Москва, 2010); на всероссийских: «Духовная культура России: прошлое, настоящее и будущее» (г. Пенза, 2004); «Общество. Государство. Личность» (г. Пенза, 2004); «Проблемы российского самосознания: эволюционное становление и революционные ломки» (г. Москва-Пенза, 23 - 24 мая 2008 г.); «Педагогические проблемы высшей школы» (г. Димитровград, 2010); «Сорокинские чтения» (г. Москва, 2009); на региональных: «Информационные ресурсы краеведения, как фактор > развития социокультурной среды» (г. Тамбов, 2007).

Результаты исследования получили поддержку в виде гранта (№ 06-03-28302а/В) Российского гуманитарного научного фонда и Администрации Пензенской области «Константы повседневной культуры Поволжья: методология исследования» (индивидуальный проект).

Структура диссертации. Структура, диссертационного исследования обусловлена поставленными задачами: в решающей мере, необходимостью проанализировать феномен культуры повседневности в ее общетеоретическом и региональном ракурсах. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, включающего более 400 наименований на русском и иностранном языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Аналитика культуры повседневности Поволжья: философский аспект"

Выводы и результаты, представленные в исследовании, могут быть использованы для последующих научных разработок, подготовки обобщающих трудов по культуре повседневности, а также для подготовки и реализации* региональных социальных проектов культурной политики; при создании матрицы^ культурного пространства регионального уровня; при разработке лекционных курсов по философии, культурологии, культурной антропологии для высших и средних специальных учебных заведений.

Проблемы, рассмотренные в исследовании, могут выступить в качестве предмета отдельных изысканий и разработки новых направлений философии и теории культуры.

4 >

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Аналитика культуры повседневности носит междисциплинарный характер и сегодня уже имеет свою историю. Существующая мозаичность в методологии ее исследований подчеркивает сложность самого феномена повседневности, а также неоднозначность в определении структурных элементов и взаимосвязей. Теоретический анализ имеющихся западных и отечественных исследований позволил раскрыть сущность понятия повседневности как особого феномена культуры, который, с одной стороны, предполагает обыденность, каждодневную повторяемость во времени тех или иных фактов, с другой стороны, выступает как фактический материал, I посредством которого можно вскрыть проблематику культуры не только прошлого, но и настоящего. Разные философские традиции выделяют в культуре повседневности разные объекты и рассматривают разные ее стороны: обыденное вненаучное знание, соотношение сакрального и профанного, творчества и адаптации и т.д. Реконструкция повседневной жизни неизбежно ставит ряд методологических проблем, которые связаны со сложностями обобщения 1 и оценок многообразных, часто взаимоисключающих данных, раскрывающих внутреннюю неоднородность и изменчивую динамичность хода повседневной жизни. Совокупность феноменологических, герменевтических, компаративных, интерпретационных, символических методов исследования позволяет наиболее полно раскрыть сущность предмета данного исследования.

Повседневность мы определяем как сферу эмпирической жизни человека, характерными признаками которой являются: связь с практической деятельностью (не только с трудовой, но и с досуговой), прагматичность, коммуникативность, персонификация, интерсубъективность, повторяемость, стереотипность, понятность. Главными функциями повседневности являются сохранение, выживание, воспроизводство человека, общества, культуры.

Рассматривая повседневность как жизнь в целом» и ее реалии, мы определили культуру повседневности как культуру во всем многообразии ее жизненных проявлений^ это то, во что погружен человек., где он живет, как живет, мыслит, ведет себя-: и т.п. € одной стороны, она призвана сохранять, традиции^ ориентировать человека на их поддержание, а с другой -«адаптировать» их современному миру.' Она также является регулятором отношений человека и общества, своего рода «отражением» социокультурной ситуации определенной эпохи.

В качестве основных дефиниций теории повседневности нами выделены такие базовые понятия, как «повседневность», «культура повседневности», «образ жизни», «быт», «габитус», «структура, повседневности»; с помощью- которых расширяются возможности: исследования» структурных оснований повседневности и механизмов: ее функционирования.

Образ жизни: современного человека, в отличие от локальных:образов-жизни предыдущего типа, имеет тенденцию к известной унификации многих черт, а культура повседневности приобретает новые признаки^ связанные прежде всего с развитием телекоммуникационных систем и технологий: визуальное начинает превалировать над словесным, формальное отступает перед повседневным, отвергаются рационализм и дидактизм, главным вопросом становится не смысловое содержание культуры, а сфера ее воздействия. Нами установлено, что структура повседневности обладает сложной полиуровневой организацией, включающей в себя амбивалентные элементы, выражающиеся в дихотомиях инновационных и традиционных компонентов (привычка - спонтанность; ритуал — внезапность; рутина — креативность; будни - праздник; традиция? - мода; стабильность — экстремальность;, реальность - виртуальность) и бивалентные - ценности, менталитет, язык, образующие единство традиций и инноваций.

В повседневной жизни ценности обладают особой целостностью, высокой степенью. интегративности, ни одна ценность не существует самостоятельно, обособленно, а формируется в результате ежедневной деятельности человека и представляет часть неделимого целого. Поэтому постоянно встает вопрос о механизмах функционирования культуры повседневности, о том, как на ее уровне происходит формирование и отбор новых ценностей и новых смыслов. Нами показано, что на уровне повседневности существует целая система фильтров, которая является гарантией того, что проекты глобализации, предполагающие практически стирание национальных и религиозных идентичностей, автомизацию обществ с превращением современного человека в «человека массы», не будут реализованы. И в этом смысле охранительным механизмом на уровне культуры повседневности становится традиция, которая сохраняет национальные ценности, являющиеся основой ее (традиции) существования и ментальности. Повседневность в своей функциональности есть постоянное творение структур, новых ценностей и смыслов под бдительным оком традиций и текущей реальности. Для нее характерна синкретичность, нерасчлененность жизнедеятельности, повторяемость, событий. И в этом контексте корреляции событий, миллиарды раз повторяясь, «закрепляются в сознании фигурами логики», вещи обретают имена, а отношения -общественные формы. Можно сказать что, повседневность выступает «плавильным тиглем рациональности», конечной сферой значений выражений обыденного языка и культурной символики.

Нами представлен механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности, представляющий собой фильтрацию, происходящую на уровне СМИ, института образования и института семьи, где последний обладает самым мощным локусом. Можно выделить особенности культуры повседневности современной семьи, они она формируется под влиянием многих факторов и разнообразных социальных связей, представляя собой неповторимое образование, которое, несмотря на ряд трансформаций, обусловленных процессами, происходящими в сегодняшнем обществе, по-прежнему остается доминирующим в формировании духовной культуры современного человека. В семье человек усваивает образцы поведения, а путем усвоения внешних установок и ценностей обретает свое место среди других, становится участников.социальных процессов.

Рассматривая семью в контексте теории повседневности, мы показали, что актуальное значение в современном мире, мире, где в результате развития новых технологий у человека образуется большой запас свободного времени, приобретает выполнение семьей ее досуговой функции. Анализ семейных традиций в повседневной жизни позволил определить их как важную составляющую формирования духовной культуры современного человека. Семейная-среда по-прежнему остается наиболее важным фактором, предопределяющим шансы личности на занятие того или иного места в социальной структуре.

Обширные территории России не могут не включать в себя крайнее разнообразие региональных культурных традиций, что неизбежно приводит и к разнообразию их повседневных практик. Мы показали, что исследование проблемного поля повседневности отдельно взятого региона носит конструктивный характер,, т.к. позволяет рассматривать. (не только отстраненные формы осуществленных актов социально-этнического сознания человека, представленные в культуре того или иного народа, но, прежде всего, - осуществлять включенное наблюдение за моментами рождения национального содержания, происходящие в повседневных структурах бытия и противостоящего все более нарастающим процессам глобализации и стирания локальных ценностей.

Аналитика культуры повседневности Поволжья показала, что процессы многовековых связей народов Поволжья, наличие мощного объединяющего ядра-символа - Волги привели к формированию общего облика региональной повседневной культуры, который в разной степени объединил хозяйство, привычки, сферы материальной деятельности и духовной жизни. В то же время этот процесс не привел к разрушению этносов и особенностей их национальных культур. В результате сложился регион, населенный различными народами с глубоко специфичными национальными культурами, языками, одновременно связанный общностью пройденного исторического-пути и сближающим всех- символом, что отразилось в специфике повседневной культуры, формы которой при всем многообразии нанизываются на единый стержень и являются возможностью идентификации жителей Поволжья по сходным критериям.

На наш взгляд, исследование культуры повседневности современного человека откроет реальные перспективы изучения генезиса общечеловеческих ценностей, воплощенных в универсалиях культуры. А обращение к изучению культуры повседневности регионов России позволит понять специфику их развития и формирования ценностного поля современного человека.

Список научной литературыРозенберг, Наталья Владимировна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аверинцев, С. С. Брак и семья: несвоевременный опыт христианского взгляда на вещи / С. С. Аверинцев // Человек. 2004. - № 4. - С. 104-112.

2. Алиева, Д. Я. Парадигматические сдвиги в социологии повседневности: концепция Мишеля Маффесоли / Д. Я. Алиева // Социологический журнал. 1995. - №1. - С. 110 - 122.

3. Амин, Э. Внятность повседневного города / Э. Амин, Н. Трифт // Логос. 2002. - № 35 4. с. 209 - 233.

4. Анохина, Л. А. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем / Л. А. Анохина, М. Н. Шмелева. М. : Наука, 1977. -359 с.

5. Анцыферова, Л. Психология повседневности: жизненный мир личности и техники ее бытия / Л. Анцыферова // Психологический журнал. -1993. Т.Н. - №2. - С. 3 - 16.

6. Арьес, Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке: пер с фр. / Ф. Арьес. Екатеринбург : Урал, ун-т, 1999. - 415 с.

7. Арьес, Ф. Человек перед лицом смерти / Ф. Арьес.; под. ред. С. В. Оболенской; пер. с фр. В. К. Ронина; послесл. А. Я. Гуревича. М. : Прогресс: Прогресс-Академия, 1992. - 528 с.

8. Ахметьянов, Р. Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья / Р. Г. Ахметьянов. М. : Наука, 1981. - 144 с.

9. Ашхамахова, А. А. Феномен менталитета: анализ зарубежных исследований / А. А. Ашхамахова // Современное право. 2006. - № 1. - С. 62 - 66.

10. Балеевских, О. Ю. Семья: опыт социально-топологического анализа / О. Ю. Балеевских // Известия Уральского государственного университета. -2007. -№48. -С. 43-48.

11. Баранова, Л. М. Мир повседневности. Рефлексия и переживание / Л. М. Баранова // Проблемы сознания и ноосферы в отечественной изарубежной философии XX века. Иваново, 2000. - Ч. 1 - С. 34 - 36.

12. Барбакова, К. Г. Проблема повседневности и поиски альтернативной теории' социологии / К. Г. Барбакова*, В. А. Мансуров // ФРГ глазами западногерманских социологов: Техника интеллектуалы - культура. М. : Наука, 1989.-С. 296-392.

13. Баркова, Э. В. Этическое и эстетическое в исследовании Волги как культурного пространства-времени / Э.В. Баркова // Этическое иэстетическое: 40 лет спустя. Материалы научной конференции. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С. 23 — 25.

14. Басилов, В. Н. Тюркоязычных народов мифология // Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2 т. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: Сов. энциклопедия, 1992.

15. Бахтин, М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук / М.М. Бахтин СПб.: Азбука, 2000. - 332 с.

16. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин М.: Искусство, 1979. - 423 с.

17. Бахтин, М. М*. К философии поступка / М.М1 Бахтин // Философия и социология науки и«техники. М.: Наука, 1986. С. 82 — 157.

18. Белик, А. А. Социокультурная антропология (историко-теоретическое введение): учебное пособие / А. А. Белик, Ю. М. Резник,— М. : Издательство МГСУ «Союз», 1998. 320 с.

19. Белов, В. Н. Обыденное сознание условие единства? / В. Н. Белов // Парадигмы философствования. СПб. : СПбГУ, 1995 - С. 410 - 421.

20. Белова, В. Л. Регионоведение. Регионообразующие факторы / В. Л. Белова // Социально-гуманитарное знание. 1999. - №2 - С. 57 - 67.

21. Беловинский, Л. Культурно-исторические аспекты повседневности: содержание, структура и динамика: дис.док-ра ист. наук / Беловинский Л. -М.: РГГУ, 2003.

22. Беловинский, Л. Культура русской повседневности: учеб. пособие / Л. Беловинский-М: : Высшая школа, 2008. 767 с.

23. Берг, Л. С. Предмет и задачи географии / Л.С. Берг // Изв. РГО. -1915. Т. 5 Г. - Вып.9. - С. 463-465.

24. Бергер, П. Общество в человеке / П. Бергер // Социологический журнал. 1995.-№2.-С.162-181.

25. Бергер, П. Понимание современности / П. Бергер // Социологические исследования. — 1990. № 7. - С. 127 — 133.

26. Бергер, П. Социология: Биографический подход / П. Бергер, Б. Бергер // Личностно-ориентированная социология. — М. : Академический Проект, 2004. 605 с.

27. Бергер, П., Лукман, Т. Повседневная жизнь и религиозный опыт / П. Бергер, Т. Лукман // Религия и общество: Хрестоматия по социологии / Сост. В.И. Гараджа, Е.Т. Руткевич. М., 1996. - С. 535 - 538.

28. Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М. : Academia-центр, 1995.-323 с.

29. Беспалова, Ю. М. Региональная культура в социокультурном пространстве России / Ю. М. Беспалова // Словцовские чтения / 99: тез. докл., сообщений науч.-практ. конф. / под ред. Н.В. Яблонского. Тюмень, 1999.

30. Библер, В. С. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век / B.C. Библер. - М.: Политиздат, 1991. - 413 с.

31. Библер, В. С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры / В. С. Библер. -М.: Прогресс, 1991.-169 с.

32. Библер, В. С. Нравственность, культура, современность (философские раздумья о жизненных проблемах) / B.C. Библер // Этическая мысль. М., 1990. - С. 16-57.

33. Библер, B.C. XX век. Человек. Культура / B.C. Библер // Человек в системе наук. М. : Наука, 1989.

34. Блок, М. Апология истории или Ремесло историка / М. Блок. М. : Наука, 1986. -256 с.t

35. Богатова, О. А. Этнические границы в Мордовии: парадокс многоуровневой идентичности / О. А. Богатова // Социологические исследования. 2004. - № 6 - С. 69 - 75.

36. Богданов, К. А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности / К. А. Богданов. СПб. : Искусство - СПб, 2001.-438 с.

37. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. М. : Добросвет, 2000. - 387 с.

38. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. М. : Рудомино, 1995. -210 с.

39. Болотова, A. Человек и время в ситуации социальной нестабильности / А. Болотова // Общественные науки и современность. -1997. № 6. - С.38 - 45.

40. Борхес, X. JL Допущение реальности // X. JI. Борхес Соч. в 3 т. -Рига : Полярис, 1994. -Т.1.-559 с.

41. Брагина, А. А. Диахрония в синхронии как процесс развития языка / А. А. Брагина // Русский язык: исторические судьбы и современность. М., 2001.-С. 8-9.

42. Бродель, Ф. Динамика капитализма / Ф. Бродель. Смоленск: Полиграмма, 1993. - 128 с.

43. Бродель, Ф. Структуры повседневности. Возможное и невозможное / Ф. Бродель // Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV -XVIII вв. М. : Прогресс, 1986. - 622 с.

44. Бурдье, П. Власть права: основы социологии юридического поля / П. Бурдье // Социальное пространство: поля и практики. М.; СПб., 2005. - С. 75-128.t

45. Бурдье, П. Дело науки. Как социальная история социальных наук может служить их прогрессу / П. Бурдье // Социальное пространство: поля и практики. М.; СПб., 2005. - С. 518 - 538.

46. Бурдье, П. Идентичность и репрезентация: элементы критической рефлексии идеи «региона» / П. Бурдье // Ab Imperio. 2002. - № 3. - С.45 -60.

47. Бурдье, П. Исторический генезис чистой эстетики: эссенциалистский анализ и иллюзия абсолютного / П. Бурдье // Новое литературное обозрение. 2003. - № 60 (2). - С. 17 - 29.

48. Бурдье, П. Мужское господство / П. Бурдье // Социальное пространство: поля и практики. М.; СПб., 2005. - С. 286 - 364.

49. Бурдье, П. Начала: пер. с фр. / П. Бурдье. М.: Социо-Логос, 1994. -287 с.

50. Бурдье, П. Поле науки / П. Бурдье // Социальное пространство: поля и практики. М.; СПб., 2005. С. 473 - 517.

51. Бурдье, П. Практический смысл: пер. с фр. / П. Бурдье; общ. ред. и послесл. H.A. Шматко. СПб.: Алетейя, 2001. - 562 с.

52. Бурдье, П. Социальное пространство: поля и практики: пер. с фр. / П. Бурдье; отв. ред. перевода, сост. и послесл. H.A. Шматко. М.; СПб., 2005.-576 с.

53. Бурдье, П. Формы капитала. Электронный ресурс. / П. Бурдье. -Электрон, дан. URL: — http://bourdieu.name/bourdieu-forms-of-capital свободный. - Загл. с экрана. — Яз. рус.

54. Бусыгин, Е. П. Общественный и семейный быт русского населения Среднего Поволжья / Е. П. Бусыгин, Н. В. Зорин, Е. В. Михайличенко.I1. Казань, 1973. 166 с.

55. Бусыгин, Е. П. Этнодемографические процессы! в Казанском Поволжье / Е.П. Бусыгин, Н.В. Зорин, Г.Р. Столярова. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1991. - 123 с.

56. Бутенко, И. А. Качество свободного времени у богатых и бедных / И. А. Бутенко // Социологические исследования. 1998. - № 7. - С. 82 - 90.

57. Бутенко, И. А. Социальное познание и мир повседневности: горизонты и тупики феноменологической социологии / И. А. Бутенко. М. : Наука, 1987. - 326 с.

58. Вальденфельс, Б. Мотив чужого / Б. Вальденфельс. Минск, 1997. -250 с.

59. Вальденфельс, Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности / Б. Вальденфельс; пер. с нем. М.В. Воронцова / Социологов М.: Прогресс, 1991. — Вып.1. — С. 39-51.

60. Веденин, Ю. А. Культурный ландшафт как географическая-модель культурного пространства / Ю. А. Веденин // От массовой культуры к культуре индивидуальных миров: новая парадигма цивилизации : сб. ст. М., 1998: -С. 286-294.

61. Веденин, Ю. А. Культурный ландшафт как объект наследия / Ю. А. Веденин. М.; СПб., 2004. - 620 с.

62. Верлен, Б; Субъективная точка зрения / Б. Верлен // Социологическое обозрение. 20031 - Т.З. - № 4 - С. 26 - 41.

63. Винокуров, М. А. Введение в экономическую психологию / М. А. Винокуров, А. Д. Кариышев. Иркутск : ИГЭА, 2000: - 304 с.

64. Волков, В. Концепция культурности, 1935-38: Советская цивилизация; и повседневность; сталинского времени / В. Волков // Социологический журнал. 1996. - № 1, 2 - С. 203 - 220.

65. Вороновым. А. Повести и рассказы / М. А. Воронов. М., 1961.

66. Вышеславцев, Б. П. Русский национальный характер / Б. П. Вышеславцев //Вопросы философии. 1995. - №6. - С. 111 - 121.

67. Гарфинкель, Г. Исследования по этнометодологии / Г. Гарфинкель. СПб.: Питер, 2007. - 335 с.

68. Гарфинкель, Г. Исследование привычных оснований повседневных действий / Г. Гарфинкель // Социологическое обозрение. 2002. - Том 2. -№1. - С. 43 -70.

69. Гасилин, В. Н. Идентификация человека: пространственный аспект /

70. B. Н. Гасилин // Пространственность развития и метафизика Саратова: сб. науч. ст. Саратов : Поволжская академия государственной службы, 2001.

71. Гатаева, Б. Т. Традиционная культура повседневности карачаевцев: дис. . канд. культуролог, наук / Гатаева Б.Т. СПб., 2004. - 184 с.

72. Гацак, В. М. О перспективе изучения межнациональных фольклорных общностей и взаимосвязей / В. М. Гацак // Межэтнические общности и связи фольклора народов Поволжья и Урала. — Казань, 1983. —1. C. 5.

73. Гельман, В. Я. Политические элиты и стратегия региональной идентичности / В. Я. Гельман // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. - Т.6. - №2. - С. 91 - 95.

74. Георгиева, Т. Культура повседневности: в 3 кн. Кн. 3. Частная и общественная жизнь в современном мире / Т. Георгиева. М. : Высш. шк., 2007.-551 с.

75. Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации / Э. Гидденс. 2-е изд. - М. : Академический Проект, 2005. - 528 с.

76. Гиппиус, Е. В. Сборники русских народных песен М.А. Балакирева // М. Блакирев. Русские народные песни для одного голоса с сопровождением фортепиано / под ред. Е. В. Гиппиуса. М., 1957.г

77. Гирц, К. Идеология как культурная система / К. Гирц // Новое литературное обозрение 1998. - № 29 (1). - С. 7 - 38.

78. Глазычев, В. Л. Капитализация пространства / В. Л. Глазычев // Эксперт. 2004. - № 1. - С. 100 - 104.

79. Глазычев, В. А. Культурный потенциал города / В. Л. Глазычев // Земство 1994. - № 1. - С. 7 - 17.

80. Голик, Н. Подвижничество повседневности / Н. Голик // Социальная реальность и социальные теории: материалы всерос. конф. «Практическая философия в России XX в. и исторические перспективы». СПб. : Научн.-изд. центр «Кафедра», 1998. - С. 45 - 48.

81. Голенкова, 3. Основные тенденции трансформации социальных неравенств / 3. Голенкова // Россия: трансформирующееся общество. М.: Канон+ , 2001.-С. 77-89.

82. Голофаст, В. Социология семьи. Статьи разных лет / В. Голофаст; под ред. О. Б. Божкова. СПб. : Алетейя, 2006. — 432 с.

83. Горланов, Г. Очерки истории культуры Пензенского края / Г. Горланов. Пенза*: ПИПК, 1994. - 241 с.

84. Гофман, И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / И. Гофман. М. : Институт социологии РАН, Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. - 750 с.

85. Гофман, И. Представления себя другим в повседневной жизни / И. Гофман. М.: Канон+, 2000. - 304с.

86. Гранберг, А. Г. Основы региональной экономики / А. Г. Гранберг. -М. :ГУ ВШЭ, 2001.-495 с.

87. Грицай, О. Центр и периферия в региональном развитии / О. Грицай, Г. Иоффе, А. Трейвиш. М. : Наука, 1988. - 168 с.

88. Григорьев, Л. Социология повседневности Альфреда Шюца / Л. Григорьев // Социологические исследования 1987. - №1 - С. 123 - 136.

89. Григорьева, Т. О взаимодополнительности культур / Т. Григорьева // Философские проблемы культуры. Тбилиси : Мецниереба, 1980. - С. 141 -157.

90. Гройс, Б. Поиски русской национальной идентичности / Б. Гройс // Вопросы философии 1992. - № 1 - С. 52 - 61.

91. Грязнов, А. Ф. Понятие «здравого смысла» в лингвистической философии / А.Ф. Грязнов // История философии и современность. М., 1976.-Вып. 1.

92. Грязнов, А. Ф. Философия Шотландской школы / А.Ф. Грязнов. -М: Изд-во Моск. ун-та, 1979. 127с.

93. Грязнов, А. Ф. Проблема культурно-исторического понимания и естественный язык / А. Ф. Грязнов // Критический анализ ненаучного знания. — М., 1989

94. Гудков, JI. Д. Культура повседневности в новейших социологических теориях / Л. Д. Гудков // Общие проблемы культуры: Обзорная информация. М., 1988. - Вып.1. - С.1 - 32.

95. Гуревич, А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов» / АЛ Гуревич. -М.: Индрик, 1993.-328 с.

96. Гуревич, А. Я. Историческая наука и историческая антропология / А.Я. Гуревич // Вопросы философии. 1988. - № 1. - С. 56 - 70.

97. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1984. 350 с.

98. Гуревич, А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников / А.Я. Гуревич. М.: Наука, 1989. — 368 с.

99. Гуревич, А. Я. Культура средневековья и историк конца XX в. / А. Я. Гуревич // История мировой культуры: Наследие Запада. Античность. Средневековье. Возрождение. -М., 1998. С. 211-318.

100. Гуревич, А. Я. Проблема ментальностей в современной историографии / А. Я. Гуревич // Всеобщая история. Дискуссии, новые подходы. М., 1989. - Вып.1. - С.75 - 89.

101. Гуревич, А. Я. Проблемы средневековой народной культуры / А. Я. Гуревич. М.: Искусство, 1981. - 359 с.

102. Гуревич, А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства / А. Я. Гуревич. М. : Искусство, 1990. - 395 с.

103. Гусев, С. Обыденное мировоззрение. Структура и способы организации / С. Гусев, Б. Пукшанский. СПб. : Наука, 1994. - 86 с.

104. Ш.Гуссерль, Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии / Э. Гуссерль. М. : ДИК, 1999. - 334 с.

105. Гуссерль, Э. Кризис европейского человечества и философия / Э. Гуссерль // Вопросы философии. 1986. -№3-СЛ01 — 116.

106. Гуссерль, Э. Картезианские размышления / Э. Гуссерль. СПб, 1998.-315 с.

107. Давлетшин, Г. М. Очерки по истории духовной культуры предков татарского народа / Г. М. Давлетшин. Казань: Татар, кн. изд-во, 2004'. -431с.

108. Давыдова, Н. М. Региональная специфика сознания россиян / Н. М. Давыдова // Общественные науки и современность. 1997. - № 4 - С. 12 -24.

109. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, Т.1. / В.И. Даль М. : ГИС, 1955. - 669 с.

110. Даминдарова, Ф. В. Взаимовлияние и взаимодействие культур народов Урало-Поволжья / Ф. В. Даминдарова // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. - №11 (149). Философия. Социология. Культурология. Вып.11. - С. 99 - 102.

111. Даринский, А. В. Региональный компонент содержания образования / А. В. Даринский // Педагогика. 1996. - №1. - С. 18 - 20.

112. Дементьева, В. Провинциальная культура и ее институциональное выражение в Бурятии. Дисс. к. культуролог, наук / Дементьева В. Улан-Удэ-2004. - 162 с.

113. Деррида, Ж. Эссе об имени / Пер. с фр. H.A. Шматко. М. : Ин-т экспериментальной социологии — СПб : Алетейя, 1998. - 192 с.

114. Динамика ценностей населения реформируемой России / Отв. ред. Н. И. Лапин, Л. А. Беляева. М. : Эдиториал УРСС, 1996. - 224 с.

115. Дробницкий, О. Мир оживших предметов;/ О. Дробницкий М;, 1968.-380с.

116. Дряхлов, Н, Давыденко, В: Социокультурные: ценности- россиян: вчера; сегодня; завтра / Н. Дряхлов; В. Давыденко; // Социологические: исследования — 1997. №7 - С. 6 - 11.

117. Дуков, Е. В. Концерт в истории западноевропейской культуры. Очерки социального бытия искусства. / Е. В Дуков. М. : Государственный институт искусствознания, 1999. - 242 с.

118. Дюфрен, М. Кризис искусства / М. Дюфрен // Западноевропейская; эстетика XX века: Некоторые направления; западной эстетики. М:, 1991. -Вып. I. - С. 26 - 36.

119. Ерасов, Б. С. Социальная культурология / Б. С. Ерасов — М. : Наука, 1996.-345 с.

120. Жигульский, К. Праздник и культура / К. Жигульский М: Прогресс, 1995. - 336 с.

121. Зборовский, Г. Е. Существует ли региональная социология?. / Г. Е. Зборовский // Социологические исследования 2001. - №1 - С. 101—108.

122. Зброжек, Е. В. Викторианство в контексте культуры повседнёвностш / Е. В. Зброжек,// Известия? Уральского государственного университета: -2005.-№35.-С. 28-44.

123. Звоновский; В. Б. Социология пространства повседневности / В. Б. Звоновский. Самара : Самар. ун-т, 2009: - 165 с.136.3дравомыслов, A. F. Потребности. Интересы. Ценности / А; Г. Здравомыслов -Mi " Политиздат, 1986.- 223 ;с.

124. Здравомыслов, A. F.,. Ядов; В: А. Человек^и его-работа в СССР"№ после / А.Г. Здравомыслов, В. А. Ядов М. : Аспект Пресс, 2003. - 485 с.138.3иммель, Г. Созерцание жизни / Г. Зиммель // Зиммель Г. Избранное. М.: «Юрист», 1996. Т.2. - 607 с.

125. Зиммель, Г. Философия культуры / F. Зиммель // Избранное. М. : «Юристь», 1996. - Т. 1. -671с.

126. Золотарев, С. Поволжье питомник русской культуры / С. Золотарев // Земство -1995.-№ь2. -С. 158- 170.

127. Золотухина — Аболина, Е. В. Повседневность: философские загадки / Е. В; Золотухина Аболина-М:; Киев; 2006 - 256 с;

128. Иванов, Д. В. Виртуализация общества / Д. В. Иванов; СПб. : «Петербургское Востоковедение», 2000. - 96 с.

129. Ильин, В. Подарок как социальный феномен Электронный ресурс. /

130. B. Ильин // Электрон, дан. URL: http://www.socnet.narod.ru/tblank, свободный - Загл. с экрана. - Яз. рус.

131. Ильин, И. П. Постмодернизм. Словарь терминов / И. П. Ильин М. : INTRADA, 2001.-384 с.

132. Ильин, И. П. Сущность и своеобразие русской культуры. Три размышления / И. П. Ильин // Ильин И. П. Собр. Соч.: в 10-т. М., 1996. -Т.6. Кн. 2. - С.373 - 620.

133. Интервью с Агнесс Хеллер // Вопросы философии. 2001. - №51. C. 302

134. Ионин, JI. Г. Историзм повседневности / JI. Г. Ионин // Ускорение социально-экономических процессов и культурных проблем социальной организации. -М.: ИФАН, 1987. С. 35 - 55.

135. Ионин, JT. Г. К антропологии повседневности / JI. Г. Ионин // Свобода в СССР. СПб.: Фонд «Университетская книга», 1997. С. 316 - 360.

136. Ионин, JI. Г. Понимающая социология. Историко-критический анализ / Л. Г. Ионин М. : Наука, 1979. - 207 с.

137. Ионин, Л. Г. Повседневность / Л.Г. Ионин // Культурология XX век. энциклопедия. СПб. : Университетская книга, 1998. - Т.2. - С. 122 - 123.

138. Ионин, Л. Г. Повседневная культура. / Л. Г. Ионин // Культурология XX век : энциклопедия. СПб. : Университетская книга, 1998. - Т.2. - С. 122.

139. Ионин, Л. Г. Социология повседневности / Л. Г. Ионин. Ереван, 1986.

140. Ионин, Л. Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие / Л. Г. Ионин. М.: Логос, 2000. - 431 с.

141. Ионин, Л. Г. Социология культуры: учеб. пособие для вузов / Л. Г. Ионин. 4-е изд., перераб и доп. - М. : Издательский дом ГУ ВШЭ, 2004. -427 с.

142. Ионин, Л; Р. Философия и методология эмпирической, социологии:учеб. пособие / Л. Г. Ионин. М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. - 367 с.1. I ' : . . ' '•

143. Каган, М. Философская теория ценности / М. Каган. СПб;.: ТОО;

144. ТК «Петрополис», 1997. 206 с.

145. Каганский, В. Л. Культурный ландшафт и, советское обитаемое пространство: сб; ст. / В.Л. Каганский М. : Новое литературное обозрение, 2001.-576 с.

146. Каганский, В. Л. К феноменологии урбанизированных ландшафтных сред / В. Л. Каганский // Городская среда: проблема существования. М. : ВНИИТАГ, 1990. С. 81 - 100.

147. Каганский, В. Л. Ландшафт и культура; / В; Л. Каганский // Общественные науки и современность. 1997. -№ Г. -С. 134 - 146.

148. Кайуа, Р. Миф и человек. Человек и сакральное / Р: Кайуа. М : ОГИ, 2003. - 296 с.

149. Калуцков В. Н. Основы этнокультурного ландшафтоведения / В. Н. Калудков;.-М^ :Т1зд-во Моск. ун-та, 20001-94;с.162; Капустин;; Б. Либеральные ценности; в? сознании россиян-. /. Б. Капустин;ЖКлямкин// Полис; 1994;- №1- С.84-- 85.

150. Караханова, Т. М. Повседневная деятельность горожан в показателях бюджета времени (1965-2004 гг.) / Т. М. Караханова // Социологические исследования 2006. — №9 - С. 41 - 51.

151. Карпеев, А. М. Региональная мифология (методологические замечания и опыт исследования) / А. М. Карпеев // Русская провинция и мировая культура. Тез. докл. науч. конф. Ярославль: ЯГПИ им. К.Д. Ушинского, 1993. - С.46 - 48.

152. Касавин, И; Т. Язык повседневности: между логикой' и феноменологией / И. Т. Касавин // Вопросы философии. 2003. - № 5 - С. 14 -29.

153. Касавин, И. Т. Анализ повседневности / И. Т. Касавин, С. П. Щавелев. М.: Канон+, 2004. - 432 с.

154. Кастельс, M. Информационная эпоха: экономика, общество, культура / М. Кастельс. М. : ГУ-ВШЭ, 2000. - 608 с.

155. Касьянова, К. Что такое национальный характер / К. Касьяова //I

156. Родина 1994. - №11 - С.23 - 28.

157. Качкин А. В. Этническая мобилизация и процесс регионализации: формы и механизмы I А. В. Качкин // Мир России. 2000. - №4.

158. Кепецм, Б. Культура масс и культура повседневная / Б. Капецм // Культура 1982. - №№ 1, 2 - С. 10 - 19.

159. Кириченко, Е. Русская провинция / Е. Кириченко, Е. Г. Щеболева. -М. : «Наш дом L' age d'Homme», 1997. - 192 с.

160. Кнабе, Г. С. Диалектика повседневности / Г. С. Кнабе // Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М. : ИНДРИК, 1993.-528 с.

161. Кнабе, Г. С. Диалектика повседневности / Г. С. Кнабе // Вопросы философии. 1989. № 5. С. 26 - 46.

162. Кнабе, Г. С. Древний Рим история и повседневность: очерки / Г. С. Кнабе.1 - М. : Искусство, 1986. - 206 с.

163. Кнабе, Г. С. Образ бытовой вещи как источник исторического познания / Г. С. Кнабе // Вещь в искусстве: материалы научной конференции М. : Гос. музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, 1986.-С.259-302.

164. Кнабе, Г. С. Язык бытовых вещей / Г. С. Кнабе // Декор, искусство. 1985. -№1. С. 39-43.

165. Кнабе, Г. С. Витгенштейн и Гуссерль / Г. С. Кнабе // Вопросы философии. 1998. - № 5 - С. 56 - 61.

166. Кнабе, Г. С. Строгость науки и безбрежность жизни / Г. С. Кнабе // Вопросы философии. 2001. - № 8 - С. 113 - 124.

167. Ковалева, Е. Структуры повседневности России 90-х годов / Е. Ковалёва. Ростов н/Д, 2000. - 176 с.

168. Кожевников, С. Б. Аксиология повседневности / С. Б. Кожевников -Краснодар : Куб. гос. ун-т, 2003. 246 с.

169. Козлова, H. Н: Введение в социальную антропологию: курс лекций / H. Н. Козлова. -М. : Институт молодежи, 1996. 141 с.

170. Козлова, H. Н. Витальность как социально-философская проблема / H. Н; Козлова // Общественные науки и современность. 1998. - № 2. - С. 95 -106.

171. Козлова, H. Н. Документ жизни: опыт социологического чтения / Н. Н. Козлова // Socio-Logos'96 M., 1996. - С 229 - 255.

172. Козлова, H. Н. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора. М. : ИФ РАН, 1996. - 216 с.

173. Козлова, H. Н. Женский мотив / H. Н. Козлова // Женщина и визуальные знаки; под ред. А. Альчук. М. : Идея-Пресс, 2000; - С. 17 - 29.

174. Козлова, H. Н. Исследования повседневности и методы социального познания / H. Н. Козлова // Научные и вненаучные формы социального знания: ответственность теоретика. М. : ИФ РАН, 1992.

175. Козлова, H. Н. Методология- анализа человеческих; документов / H. Н. Козлова // Социологические исследования 2004'. - №-1 - С. 14 - 26.

176. Козлова, H. Н. «Повседневность» / H. Н. Козлова Современная западная философия: словарь. 2-е, изд., перераб. и доп. М. : ТОН-Остожье, 1998.

177. Козлова, H. Н. Повседневность и социальное изменение / H. Н. Козлова-М. : Наука, 1992. 165 с.

178. Козлова, H. Н. Опыт социологического чтения «человеческих документов», или размышления о значимости методологической рефлексии / H. Н. Козлова // Социологические исследования. 2000. - №9 - С. 22 - 32.

179. Козлова, H. Н. «Слабое место» социальной реальности / H. Н. Козлова // Социологические исследования 1993. - №2 - С. 79 - 87.

180. Козлова, H. Н. Советские люди. Сцены из истории / H. Н. Козлова. -М. : Европа, 2005. 544 с.

181. Козлова, Н. Н. Социально-историческая антропология / Н. Н. Козлова.-М., 1998.

182. Козлова, Н. Н. Социология повседневности: переоценка ценностей / Н. Н. Козлова // Общественные науки и современность. 1992. - №3 - С. 4856.

183. Козлова, Н. Н, Сандомирская, И. И. Я так хочу назвать кино. «Наивное письмо»: опыт лингво-социологического чтения / Н. Н. Козлова, И. И. Сандомирская. М. : «Гнозис», 1996. - 255 с.

184. Козырьков, В. П. Образцы повседневности и проблема их целостности / В. П. Козырьков // Наука и повседневность: Основания науки в цифровом обществе : материалы 4-й межвуз. конф.- Н.-Новгород, 2002. Вып. 4, С. 5-30.

185. Козьякова, М. И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до 20 века / М. Козяькова. М.: Весь мир, 2002. - 400 с.

186. Козьякова, М. И. Эстетика повседневности. Материальная* культура и быт Западной Европы XV XIX веков / М. Козьякова. - М. : ГИТИС, 1996. -176 с.

187. Комарофф, Дж. Национальность, этничность, современность: политика самосознания в конце XX века / Дж. Комарофф // Этничность и власть в полиэтнических государствах: Материалы междунар. конф. М., 1994.-С. 35-70.

188. Кон, И. Психология ранней юности / И. Кон. М. : Просвещение, 1989.-255 с.

189. Кондаков, И. В. О менталитете русской культуры / И. В. Кондаков // Цивилизация и культура. М., 1994 - Вып.1. Россия и Восток: цивилизационные отношения. - С. 60 - 81.

190. Кондаков, И. В. Перед страшным выбором (Культурно-исторический генезис русской революции) / И.В. Кондаков // Вопросы литературы 1993. -№6-С. 72-121.

191. Косарев, M. Ф. Древняя история Западной Сибири : человек и природная среда / М. Ф. Косарев ; отв. ред. В. Ф. Старков. ; Акад. наук СССР, Ин-т археологии. М. : Наука, 1991. - 302 е.:204.

192. Костомаров, Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа:Iутварь, одежда, пища и питье, здоровье и болезни, нравы, обряды, прием гостей / н.И. Костомаров. М. : Экономика, 1993. - 397 с.

193. Костомаров, Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях / Н. И. Костомаров. М.: Республика, 1992. -303 с.

194. Костомаров, Н. И. О жизни, быте и нравах русского народа / Н. И. Костомаров, И. Е. Забелин -М. : Просвещение, 1996. 575 с.

195. Кравченко, С. А. Гуманистическая концепция Т. Лукмана и нелинейные реалии российского общества / С. А. Кравченко // Социологические исследования. — 2006. № 8. — С. 3 — 13.

196. Кром, M. М. Арон Яковлевич Гуревич и антропологический поворот в исторической науке / M. М. Кром // Новое литературное обозрение. 2006. -№81 (5)-С. 221-229.

197. Кром, M. М. «Зрячий миф», или парадоксы «исторической феноменологии» / M. М. Кром // Новое литературное обозрение — 2004. -№68 (4)-С. 309-319.

198. Кром, M. М. Повседневность как предмет исторического исследования / M. М. Кром // История повседневности: Сб. науч. работ. — СПб. : Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге; Алетейя, 2003.Вып.35-С. 7-14.

199. Кром, М. М. Пособие к лекционному курсу / М. М. Кром. URL: http://www. countries.ru/library/anthropology/krom/index.ahtrn.

200. Круглов, Д. Н. Повседневность как предмет философской рефлексии: автореф. дис. канд. филос. наук / Круглов Д. Н. — СПб. : Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та. 1996. - 20 с.

201. Круусвалл, Ю. Детерминация образа жизни семьи в городской среде / Ю. Круусвалл // Человек, среда, общение. Таллин : Таллинский пединститут, 1980. - С. 50 - 86.

202. Крылов, М. П. Социокультурный регион в Российском цивилизационном контексте / М. П. Крылов // География на рубеже веков: проблемы регионального развития. Т.З. — Курск, 1999. — С. 27-37.

203. Кудрявцев, В. От педагогики повседневности к педагогике развития / В. Кудрявцев // Дошкольное воспитание: Ежемес. науч.-метод. журн. - 2004. - № 11.-С.80-85.

204. Кузеев, Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала: Этногенетический взгляд на историю / Ин-т истории, яз. и лит. Башк. науч. центра Ур. отд-ния РАН. М. : Наука, 1992. - 344 с.

205. Кузьмин, А. И. Концептуальные подходы к исследованию жизнедеятельности семьи // Семья в России. 1996. - № 1. - С. 14-30.

206. Кульпин, Э. С. Эволюция ментальности российского общества // Природа и ментальность: Сб. СЕИ Вып. XXIII. М., 2003. С. 9 - 25.

207. Культурная география. М.: Институт Наследия, 2001. - 192 с.

208. Куприянов, А. И. Русский город первой половины XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири / А. И. Куприянов. -М.: АИРО-ХХ, 1995. 157 с.

209. Курбатов, В. Современная западная социология: аналитический обзор концепций : учеб. пособие / В. Курбатов. Ростов н/Д. : Феникс, 2001. -416 с.

210. Курильски-Ожвэн, Ш. Образы права в России с Франции: учеб.пособие / Ш. Курильски-Ожвэн, М. Арутюнян, О. Здравомыслова- М. :?

211. Аспект Пресс, 1996. 215 с.

212. Кутырев, В. А. Духовность, экономизм и «после»: драма взаимодействия / В.А. Кутырев // Вопросы философии. 2001. - № 8 - С. 56 -65.

213. Лапин, Н. Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры / Н. Лапин // Социологические исследования — 2000. №7. - С. 3 - 11.

214. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада: пер. с фр./ общ. ред. Ю.Л. Бессмертного; послесл. А. Я. Гуревича. М. : Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. - 376 с.

215. Лелеко, В. Д. Пространство повседневности в европейской культуре^ / В.Д. Лелеко. СПб., 2002. - 320 с.

216. Лелеко, В. Д. Эстетизация повседневной жизни постмодерна и. эстетика повседневности / В. Д. Лелеко // Эстетика в интерпарадигмальном пространстве: перспективы нового века. Материалы науч. конф. СПб , 2001 -Вып. 16.-С.34-36.

217. Ленуар, Р. Неосознаваемая семантика и заранее сконструированный объект: «семья» / Р. Ленуар // Начала практической социологии. М. : 2001. -410 с.

218. Лефевр, А. Критика современной жизни / А. Лефевр. Тбилиси., 1980.-123 с.

219. Лефевр, А. Повседневное и повседневность / А. Лефевр // Социологическое обозрение 2007. - Т. 6. - № 3. - С. 33 - 36.

220. Лившиц, А. Я. Региональная стратегия России / А. Я. Лившиц, А. В.Новиков, Л. В. Смирягин // Регион: экономика и социология. 1994. - №3. -С. 27-56.

221. Липпман, У. Общественное мнение / У. Липпман; пер. с англ. Т. В. Барчунова; под ред. К. А. Левинсон, К. В. Петренко. М. : Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. - 384 с.

222. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю. М. Лотман. - СПб., 1994. - 354 с.

223. Лотман, Ю. М. Декабрист в повседневной жизни / Ю. М. Лотман //. Избр. статьи: В 3 т. Таллин, 1992. Т.1. - С. 296-336.

224. Лотман, Ю. М. Культура и взрыв / Ю. М. Лотман М. : Гнозис, 1992.-272 с.

225. Лотман, Ю. М. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века / Ю. М. Лотман // Избр. статьи: В 3 т. Таллин, 1992. Т.1. - С. 248 -268.

226. Лотман, Ю.- М. Статьи по семиотике и топологии культуры / Ю. М. Лотман // Избр. статьи : в З т.- Таллин, 1992. Т. 1.

227. Лукаш, Н. П. Повседневная культура советских шестидесятых / Н. П. Лукаш // Известия ■ Уральского государственного университета. — 2007. -№48:-С.120- 126.

228. Лукман, Т. Некоторые проблемы современных плюралистических обществ / Т. Лукман // Социальные процессы на рубеже веков: феноменологическая перспектива : науч. тр. МГИМО. М. : МГИМО, 2000. -С 4-14.

229. Луман, Н. Реальность массмедиа / Н. Луман. М. : Праксис, 2005. -256 с.

230. Любутин, К. Н. Диалектика повседневности: Методологический подход / К. Н. Любутин, П. Н. Кондратов. Екатеринбург, 2007. - 295 с.

231. Магомедова, А. А. Кризис и катастрофа повседневности / А. А. Магомедова // Социальный кризис и социальная катастрофа: сб. материалов конф. СПб. : 2002. С. 132 - 135.

232. Магун, В. Жизненные ценности российского населения: сходства и отличия в сравнении- с другими европейскими странами / В. Магун, М. Руднев // Вестник общественного мнения 2G08. - №1 (93) - С. 33 -58.

233. Мазаев, А. И; Праздник как социально-художественное явление: Опыт историко-теоретического исследования / А. И. Мазаев. М. : Наука, 1978.-392 с.

234. Маньковская, Н. Б. Художник и общество: критический анализ концепций в современной французской эстетике / Н. Б. Маньковская. М. : Искусство, 1985.-208 с. ' j

235. Марийский фольклор. Мифы, легенды, предания / сост. В: А. Лкцоршг. Йошкар-Ола, 1991.

236. Маркарян, Э. Теория культуры, и современная наука: Логико-методологический анализ / Э. Маркарян. — М. : Мысль, 1983: 284 с.

237. Марков, Б. В. Культура повседневности: учебное пособие / Б. В. Марков. СПб., 2008. - 352 с. .

238. Марков, Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры / Б. В. Марков. СПб., 1999. - 304с.

239. Марковцева, О. Ю. Социально-этническая- ткань повседневного бытия человека / О. Ю. Марковцева // Вестник ОГУ 2006. - №4 - С. 33 - 37.

240. Маффесоли, М. Околдованность мира или божественное социальное / М. Маффесоли // Социо-Логос. М. : Прогресс, 1991. - Вып. 1. -С. 274 -283.

241. Махлина, С. Т. Семиотика культуры повседневности / С. Т. Махлина. -СПб.: Алетейя, 2009. 232 с.

242. Ментальность россиян. Специфика сознания; больших групп населения России.-М; : Психологический институт РАН^ 1997.

243. Мишошев, Ф. И. Социальная антропология / Ф. И. Минюшев. М. : Международный университет бизнеса и управления. 1997. — 192, с.

244. Мир культуры: теория и феномены / Сб. научн. Статей под ред. И. М. Инюшкина. Пенза, 2002. - Вып 2. - 60 с.

245. Мировая культура. Традиции и современность / отв. ред. Ю. В. Бромлей. — М. : Наука, 1991.-340 с.I

246. Митрикас, А. Семья как ценность: состояние и перспективы ценностного выбора в странах Европы // Социологические исследования -2004.-№5-С. 65-73.

247. Мифы древней Волги. Мифы, легенды, сказания, быт и обычаи народов, обитавших берега великой реки с древнейших времен до наших дней. Саратов: Надежда, 1996. - 688 с.

248. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. -М.: Сов. энциклопедия, 1991. — Т. 1.

249. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. М.: Сов. энциклопедия, 1992. — Т. 2.

250. Михайлова, О. А. Ограничения в лексической семантике. Семасиологический и лингвокультурный аспекты / О. А. Михайлова. -Екатеринбург, 1998. 240 с.

251. Молотова, Т. JL, Современная пища и утварь марийцев / Т. JI. Молотова, Г. А. Сепеев // Современная этническая культура финно-угров Поволжья и Приуралья. Йошкар-Ола, 2002. С. 89 - 102.I

252. Монтень, М. Опыты. В 3 кн. Кн. III. Литературные памятники / М. Монтень-М. : Наука, 1979. 535 с.

253. Морено, Я. Психодрама / Я. Морено. М. : Эксмо-Пресс, 2008 -528 с.

254. Мурзин, А. Э. Актуально ли изучать свободное время? / А. Э. Мурзин // Социологические исследования — 1993. — № 11 С. 95 - 99.

255. Мухин, Г. Д. Культурные ландшафты в системе охраняемых территорий / Г. Д. Мухин // Вест. Моск. ун-та. Сер.5, География - 1999. -№1. - С.76 - 78.

256. Надиров, И. Н. Взаимосвязи песенного фольклора народов Среднего Поволжья и Приуралья / И. Н. Надиров // Межэтнические общности ивзаимосвязи фольклора народов Поволжья,и Урала Казань, 1983. — С. 49 -51.

257. Налимов, В. В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности / В. В. Налимов Томск ; М., 2007. - 374 с.

258. Народная культура в современных условиях. Учебное пособие // Мин-во культуры РФ; Рос. ин-т культурологии. Отв. ред. Н. Г. Михайлова. -М., 2000.-219 с.

259. Народы Поволжья и Приуралья: Ист.-этногр. очерки / В. В. Пименов, Р. Г. Кузеев, JI. П. Жеребцов и др. ; отв. ред. Р. Г. Кузеев. М. : Наука, 1985.-309 с.

260. Николаева, Е. В. Неотрадиционализм в культуре повседневности: Российская версия конца XX в: дис. . .канд. культуролог, наук / Николаева ^. В. -М., 2004.-170 с.

261. Николаева, Н. А. Истоки славянской и евразийской мифологии / Н. А. Николаева, В. А. Сафронов М. : Белый волк, 1999. - 308 с.

262. Никонов, В. А. Краткий-топонимический словарь / В.А. Никонов. -М., 2010.-512 с.

263. Новикова, JI. И. Повседневность и семья как воспитательное пространство / Л. И. Новикова // Педагогика: Науч.-теорет.журн. — 2003. — № 6. -С. 67-73.

264. Новикова, Н. Л. Культура повседневности: теорет. аспект : учебник / Н. Л. Новикова. Саранск : Тип. «Красный Октябрь», 2004. - 162 с.

265. Новикова, Н. Л. Повседневность и язык: культурологические основания и эмпирические реалии : Дисс.д-ра филос. наук / Н. Л. Новикова. -Саранск, 2003.-311 с.

266. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт. — М. : Фонд экономической книги «Начало», 1997. 180 с.

267. Орлова, Э. Введение в социальную и культурную антропологию ' / Э. Орлова. М.: Изд-во МГИЬС, 1994. - 214 с.

268. Панина, Г. В. Роль образования в трансформации молодежного экстремизма / Г. В. Панина // Высшее образование для XXI века: докл. и материалы V Междунар. науч. конф. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008, с. 49-55.

269. Парсонс, Т. О структуре социального действия / Т. Парсонс. — М. : Академический Проект, 2002. 832 с.

270. Пензенская энциклопедия. М., 2001. - 759 с.I

271. Плеснер, Г. Ступени органического и человек: введение в философскую антропологию : пер. с нем. / Г. Плеснер. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. - 368 с.

272. Политика и культура в российской провинции. Новгородская, Воронежская, Саратовская, Свердловская области / под ред. С. Рыженкова, Г. Люхтерхандт-Михалевой (при участии А. Кузьмина). М. ; СПб., 2001. -267с.

273. Полубояров, М.С. Древности Пензенского края в зеркале топонимики / М. С. Полубояров. М. : Изд-во ЗАО «ФОН», 2010. - 224 с.

274. Поляков, Т. П. Мифологическое сознание и музей XXI века (на примере концепции музея-заповедника «Исток Волги») / Т. П. Поляков // Музееведение. На пути к музею XXI века. -М., 1989. С. 148 - 156.

275. Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения: материалы междунар. науч. конф / Проблемыповседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения. -Армавир : АГПИ, 2002. 261 с.

276. Пушкарева, Н. JI. Предмет и методы изучения «истории повседневности» / Н. JI. Пушкарева // Этнографическое обозрение. 2004. -№5.-С. 3-19.

277. Рашин, А. Г. Население России за 100 лет / А. Г. Рашин. М., 1991.

278. Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. М. : Республика, 1998.-413 с.

279. Риккерт, Г. Философия жизни / Г. Риккерт. Минск 2000. - 238с.

280. Ритцер, Дж. Современные социологические теории / Дж. Ритцер. — СПб. : Питер, 2002. - 688 с.

281. Розенберг, Н. В. Культура повседневности Поволжья: философско-герменевтический анализ / Н. В. Розенберг Пенза : Изд-во ПГУ, 2010. - 280 с.

282. Розенберг, Н. В. Роль повседневной культуры в формировании регионального самосознания современной России / Н. В. Розенберг // Регионология. 2009. - №1. - С. 307-315.

283. Ромах, О. В. Взаимодействие личности и провинциальной культурной среды / О. В. Ромах // Культура и образование на рубеже тысячелетий: мат. междунар. науч.-практ. конф. Тамбов, 2000. - С. 169 -170.

284. Ромах, О. В. Культурология. Теория культуры: курс лекции / О. В. Ромах. Тамбов, - 2002. - 359 с.

285. Российская провинция XVIII XX вв. Реалии культурной жизни, матер-лы III Всерос. конф.: В 2 кн. - Пенза, 1996 г.

286. Рощина, Я. М. Дифференциация стилей жизни россиян в поле досуга / Я. М. Рощина // Экономическая социология. 2007. - Т.8. - №4. -С. 23-36.

287. Рудестам, К. Групповая психотерапия / К. Рудестам. URL: http://www.i-u.ru/biblio/archive/rudestamgruppovaja

288. Руткевич, Е. Д. Феноменологическая социология П. Бергера / Е. Д. Руткевич // Социологические исследования. 1990. — № 7. С. 119-127.

289. Рыбаков, Б. А. Язычество древней Руси / Б. А. Рыбаков. М. : Наука, 1987.-782 с.

290. Рыбаков, Б. А. Язычество древних славян / Б. А. Рыбаков. М.: Наука, 1981.

291. Савченко, Л. А. Повседневность: методология исследования, современная социальная реальность и практика (социально-философский анализ): дис. . д-ра филос. наук / Л. Савченко. Ростов - 2001. - 320 с.

292. Савченко, Л. А. Социология повседневности / Л. А. Савченко; отв. ред.: В. И. Курбатов; Рост. гос. ун-т. Ростов н/Д : Изд-во Рост, ун-та, 2000. -159 с.

293. Сайтаева, Т. Бытие социальных стереотипов в структуре повседневности / Т. Сайтаева // Вестник Удмуртского университета. Социология и философия. 2005. - № 2 - С. 231 - 238.

294. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности / под ред. В. А. Ядова Л. : Наука, 1979. - 264 с.

295. Семейные узы: Модели для сборки: сб. ст. / сост. и ред. С. Ушакин. -М. : Новое литературное обозрение, 2004. Кн.1. - 632 с.

296. Сивиринов, Б. С. Социальная квазиреальность или виртуальная реальность? / Б. С. Сивиринов // Социологические исследования. 2003. -№2. - С. 39 - 44.

297. Смирнов, Л. Базовые ценности и «антиценности» современных россиян / Л. Смирнов // Базовые ценности россиян: социальные установки, жизненные стратегии, мифы, символы. М., 2003. - С. 16-27.

298. Смирнов, С. А. Путь в структурах повседневности / С. А. Смирнов // Человек 2004. - №6 - С.23 - 34.

299. Смирнова, Н. М. Классическая парадигма социального знания и опыт феноменологической альтернативы / Н. Смирнова // Общественные науки и современность. 1995. - №1. - С. 127 - 137.

300. Смирнова, Н. М. Социальная феноменология в изучении современного общества / Н. М. Смирнова. М. : «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2009. - 400 с.

301. Снегирева, Т. Культурный регионализм возрождение культурной жизни / Т. Снегирева // Россия и современный мир. - 1998. - №3 (20). - С. 53 - 67.

302. Современная западная философия: словарь / сост.: Малахов В. С., Филатов В.П. М. : Политиздат, 1991. - 414 с.

303. Современная западная философия. Энциклопедический- словарь / под ред. О. Хеффе, B.C. Малахова, В. Филатова. М. : Культурная революция, 2009. - 392 с.

304. Со дейка, Т. О разуме, действительности и метафизике повседневности / Т. Содейка // Топос 2004. - № 2 (9). - С. 128 - 142.

305. Соколов, Б. Диалог, монолог, полилог и Деррида / Б. Соколов // Диалог в философии: традиции и современность. СПб. : Изд-во СпбГУ, 1995.-С.114- 120.

306. Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество / П. Сорокин. М.: Политиздат, 1992. - 543 с.

307. Сохань, И. Повседневность как универсальное основание человеческой культуры: дис. . канд. филос. наук / Сохань И. Томск. 1999. -172 с.

308. Социальная философия и философская антропология: Труды и исследования. М., 1995. - 242 с.

309. Социологические исследования на пороге XXI века / отв. ред. JI. В. Гирко М., 2000. - 208 с.

310. Спиваковская, А. 9 диалогов о повседневной жизни / А. Спиваковская, А. В. Мхитарян. -М. : Айрис-пресс, 2003. 128 с.

311. Ставицкий, В.В. Проблемы происхождения Городецкой культуры / В.В. Ставицкий // Вестн. НИИ гуманитар, наук при Правительстве Респ. Мордовия.-2010.-№ 1.-С. 16-21.

312. Стеббинс, Р. А. Свободное время: к оптимальному стилю досуга / Р. А. Стеббинс // Социологические исследования. 2000. - № 7. - С. 64 -72.

313. Сыров, В. О статусе и структуре повседневности (методологические аспекты) / В.Сыров // Личность. Культура. Общество. 2000. — Т.2. — С. 147 — 159.330>. Татария: опыт этнопсихологического исследования. Казань : Татар, кн. изд-во, 1989.

314. Терещенко, А. В. Быт русского народа / А. В. Терещенко. М. : Рус. кн., 1999.-334 с.

315. Тесля, С. Опыт аналитики повседневного / С. Тесля. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995.-229 с.

316. Тесля, С. К тайне рождения повседневности / С. Тесля // Философия в современной культуре: Состояние и перспективы. Ульяновск, 1999. - С.69 -72.

317. Тишков, В. Культурный смысл пространства / В. Тишков. URL: http://www.ethnonet.ru/lib/0803-02. html

318. Тощенко, Ж. Социология. Общий курс / Ж. Тощенко. М. : Прометей, 2001. -511 с.

319. Трахтенберг, А. Д. Структуры повседневности и эксперимент в образовании: / А. Д. Трахтенберг // Регион: политика культура -образование. - Екатеринбург, 1994. - С. 164 - 180.

320. Трубачев, О. И. Этногенез и культура древнейших славян / О. И. Трубачев. М. : Наука, 1991.-269 с.

321. Трушина, Л. Культурные константы в символике городской среды / Л. Трушина // Символы, образы и стереотипы культуры. СПб, 2000. - №9 -С. 260-267.

322. Тугаринов, В. О ценностях жизни и культуры / В. Тугаринов. Л., 1960.-420 с.

323. Туровский, Р. Ф. Региональная идентичность в современной России / Р. Ф. Туровский // Российское общество: становление демократических ценностей. -М. : Гендальф, 1999.

324. Уваров, М. С. Советско-российский опыт семиотики повседневного / М. С. Уваров // Человек. Государство. Глобализация: сб. филос. ст /. под ред. В. В. Парцвания СПб. ; Тбилиси, 2005. - Вып. 3. - С. 260 - 278.

325. Утехин, И. В. О смысле включенного наблюдения повседневности / И. В. Утехин // История повседневности: сб. науч. работ. СПб. : 2003. Вып.З.-С. 15-25.

326. Февр, Л. Бои за историю / Л. Февр. М.: Наука, 1991. - 529 с.

327. Федоров, Р. Проблемы морфологии и способы интерпретации культурного ландшафта региона / Р. Федоров // Северный регион: наука, образование, культура. №1 (11) 2005 - Сургут: 2005. - С. 25 - 30.

328. Федотова, В. Г. Истина и правда повседневности / В. Г. Федотова // Философская и социологическая мысль 1990. - №3 - С. 29 - 40.

329. Федотова, В. Г. Практическое и духовное освоение действительности / В. Г. Федотова. М. : Наука. 1991. - 132 с.

330. Федотова, В. Г. Хорошее общество: монография / В. Г. Федотова. -М. : Прогресс-Традиция, 2005. 544 с.

331. Фейерабенд, П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. М. : Прогресс, 1986. - 542 с.

332. Филиппов, А. Ф. Гетерономия родных просторов / А. Ф. Филиппов // Отечественные записки. 2002. - №6. - С.62.

333. Флиер, А. Я. Культурогенез / А. Я. Флиер М. : РИК, 1995. - 128 С.

334. Франция глазами французских социологов // АН СССР; Ин-т социологии. М. : Наука, 1990.-280 с.

335. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас СПб. : Наука, 2000. - 379 с.

336. Хабермас, Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма / Ю. Хабермас // THESIS 1993. - Т.1. -Вып.2. - С. 123 - 136.

337. Хайдеггер, М. Бытие и время. / Ю. Хабермас ; пер. с нем. В. В. Бибихина. М. : ad MArginem,1997. - 452 е.

338. Хайдеггер, М. Бытие и время. Работы и размышления разных лет / Ю. Хабермас. М. : Гнозис, 1993. - 335 с.

339. Халиков, А. X. Татарский народ и его предки / А. X. Халиков. -Казань : Татар, кн. изд-во, 1989. 222 с.

340. Хейзинга, Й. Осень средневековья / Й. Хейзинга. М.: Айрис-Пресс, 2002.-544 с.

341. Хейзинга, Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня / Й. Хейзинга. -М. : Прогресс, 1992. 464 с.

342. Хеллер, А. Культура повседневной жизни / А. Хеллер. Белград, 1978.-76 с.

343. Худенко, А. Повседневность в лабиринте рациональности / А. Худенко // Социологические исследования 1993. - №4 - С. 67 - 74.

344. Цимбаев, Н. И. За горизонтом земля! (к пониманию истории России) / Н. И. Цимбаев // Вопросы философии - 1997. - № 1 - С. 18 - 42.

345. Чередниченко, Т. Праздничность / Т. Чередниченко // Новый мир. -2002.-№11 С. 155 - 165.

346. Чулкина, Н. Мир повседневности в языковом сознании русских: Лингвокультурологическое описание /Н. Чулкина. М. : Изд-во ЛКИ, 2007. -256с.

347. Шапир, М. Язык быта (Языки духовной культуры) / М. Шапир // Путь. 1993. -№3 - С. 120 - 138.

348. Шацкий, Е. Утопия и традиция / Е. Шацкий. М. : Прогресс, 1990. -456 с.

349. Шманкевич, Т. Ю. «Затмение семьи»: дискуссия во французской социологии / Т. Ю. Шманкевич // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том. VIII. - №3 - С. 157 - 173.

350. Шматко, Н. А. «Габитус» в структуре социологической теории / H.A. Шматко // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998 -Т.1. - № 2 - С. 60-70.

351. Шумихина, Л.Г. Генезис русской духовности / Л.Г. Шумихина. -Екатеринбург: УрО РАН, 1998. 399 с.

352. Штомпка, П. В фокусе внимания повседневная жизнь. Новый поворот в социологии / П. Штопка // Социологические исследования — 2009. -№8 С. 3 - 13.

353. Шюц, А. Избранное: Мир, светящийся смыслом : пер. с нем. и англ. / А. Шюц. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. -1056 с.

354. Шюц, А. Структура повседневного мышления / А. Шюц // Социс — 1998,-№2-С. 129- 137.

355. Шюц, А. Трансцендентность природы и общества: Символы. О множествах реальности / А. Шюц // Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом М., 2004. - С. 499 - 517.

356. Щавелев, С. П. «Поступающее мышление»: размышление на заданную М. М. Бахтиным тему / С. П. Щавелев // М. М. Бахтин и гуманитарное мышление на пороге XXI века. Саранск, 1995. Ч. I. - С. 135 — 137.

357. Щавелев, С. П. «Синяя птица» повседневности: (Этюды к антропологии обыден, сознания) / С. П. Щавелев. Курск : Изд-во Курс. гос. мед. ун-та, 2002. - 123 с.

358. Щербаков, В. П. Homo soveticus в сетях повседневности / В. П. Щербаков // Человек постсоветского пространства: сб. материалов конф. -СПб. : Санкт-Петербургское философское общество, 2005. Вып. 3. - С. 471 -476.

359. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / У. Эко. «Петрополис», 1998. - 432 с.

360. Элиас, Н. Изменение баланса между Я и Мы // Н. Элиас Общество индивидов. -М., 2001. -336 с.

361. Элиас, Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т. 1. Изменения в поведении высшего слоя мирян в станах Запада / Н. Элиас. М. ; СПб., 2001. - 332 с.

362. Элиас, Н. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии / Н. Элиас. М. : Языки славянской культуры, 2002. - 368 с.

363. Элиас, Н. Что такое социология? // Ионин JI. Г. Философия и методология эмпирической социологии. М. : ГУ ВШЭ, 2004. - С. 150 - 166.

364. Юнг, К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг М. : Мысль, 1991. -304 с.

365. Ястребицкая, A. JI. Повседневность и материальная культура Средневековья в отечественной медиевистике / A. JT. Ястребицкая // Одиссей. 1991. С. 84- 102.

366. Bergmann, W. Lebenswelt, Lebenswelt des Alltags Oder Alltagswelt / W. Bergmann // Kollner Zeilschirif für Soziologie und Sozialpsychologie. 1981. -№1 -S. 54-55.

367. Bourdieu, P. Esquisse d'une theorie de la pratique / P. Bourdieu. -Ceneve: Ed. de Droz, 1972.

368. Bourdieu, P. Le Senspratique / P.Bourdieu. Paris: Ed. De Minuit, 1980.

369. Bourdieu, P., La Reproduction. / P. Bourdieu, J.- C. Passeron. -Passeron. Paris: Ed. De Minuit, 1970. - p. 62.

370. Elias, N. Zum Begriff des Alltags / N. Elias // Kolner Ztschr. Soziol. Und Sozialpsychol, 1978.

371. Erikson, E. Identity: Youth and Crisis / E. Erikson. L., 1974. - P. 17.

372. Heller, A. Can Everyday Life be Endangered? Can Modernity Survive? / A. Heller. Padstow Carnwall, 1990. p. 52-53.

373. Heller, A. Das Alltagsleben / A. Heller // Materialen zur Soziologie des Alltags. Köln, 1978.

374. Hindess, B. Philosophy and Methodology in Social Sciences / B. Hindress Humanities Press. Atlantic Higland. New Jersey. 1977. - 258 p.

375. Husserl, E. Die Krisis der europaischen Wissenschaften und trannszendentalen Phenomenology / E.Husserl. Haag, 1966. - 193 s.

376. Lefebvre, H., Levich C. Everyday and Everydayness / H. Lefebre, C. Levich // Yale French Studies 1987. - № 73. - P. 7 - 11.

377. Lynch, M. Ethnomethodology and the logic of practice / M. Lynch // The -practice turn in contemporary theory. -N.Y. : Routledge, 2001. P. 131-148.

378. Maffesoli, M. La connaissance ordinaire: précis de sociologie comprehensive / M. Maffesoli. Paris : librairedes Meridiens, 1985. - P. 19.

379. Maffesoli, M. The Sociology of Everyday Life (Epistemological Elements) / M. Maffesoli // Current Sociology. 1989. Vol. 37. - №1. - P14

380. Peter, S. The Fifth Discipline / S.Peter. -N. Y. : Doubleday, 1990), p. 8.

381. Preston, P.W. Political / Cultural Identity. Citizens and Nations in a Global Era. L. ; N. D. : SAGE Publications, 1997.

382. Robertson R. Glocalization: Time-Space and Homogenity-Heterogenity. In: Global Modernities. L., New Delhi, 1995.

383. Sauer K. Morphology of Landscape / K. Sauer // University of California/ Publications in Geography. 1925, Vol. II, - № 2.

384. Savage M., Property, bureaucracy and culture / M. Savage. L.; N.Y., 1992. P. 99-218.

385. Schutz, A. On Phenomenology and Social Relations / A. Schuts. -Chicago, 1979.

386. Schutz A., Strukturen der Lebenswelt / A. Schutz, T. Luckman. -Darmstadt, 1975.

387. Tenbruck F.H. Repräsentative Kultur // Sozialstruktur und Kultur / Hrsg. von H. Haferkamp. Frankfurt am Main, 1990.

388. Thum H.-P. Die Kultursoziologie: Zur Begriffsgeschichte der Disziplin / H.-P. Thum // Kolner Ztschr. Soziol. Und Sozialpsychol. 1979. Jg. 31, H. 3.

389. Toffler A., The Future shook, / A. Toffler. L., 1970.

390. Verlen Benno. Society, Action and Space / Benno Verlen. L. : Routledge, 1993. P. 52-72.