автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Анархо-индивидуализм в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Анархо-индивидуализм в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX века"

На правах рукописи

Аладышкин Иван Владимирович

АНАРХО-ИНДИВИДУАЛИЗМ В СРЕДЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - ПЕРВОЙ ДЕКАДЫ XX ВЕКА (на материалах гг. Москва и Санкт-Петербург)

Специальность 07.00.02 - «Отечественная история»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Иваново - 2006

Работа выполнена в Ивановском государственном университете

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор, Меметов Валерий Сергеевич Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор, Ермаков Владимир Дмитриевич кандидат исторических наук, Семененко Александр Михайлович

Ведущая организация: Ивановский государственный энергетический университет

Защита состоится «8» декабря 2006 г. в «13.00» часов на заседании диссертационного совета Д.212.062.02 при Ивановском государственном университете по адресу: г. Иваново, ул.Тимирязева, д. 5, ауд. 102.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета

Автореферат разослан «_» ноября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Д.И. Полывянный

Актуальность.

Во второй половине XIX в. и, особенно, в начале XX в. противоречия мировоззренческих установок различных слоёв и групп российского общества достигли апофеоза в своём развитии, отразившись в революционных событиях 1905-1907 гг. Анархизм, занимавший крайне левый фланг общественно-политической жизни России, становится одним из ключевых течений революционно-демократического движения. Без всестороннего исследования анархистского движения, его места и роли в рамках политико-культурной традиции России обозначенного периода невозможно верное представление об истории революционного движения, общих исторических процессах. Вместе с тем, детальное исследование истории отечественного анархизма подразумевает развёрнутый анализ различных его течений, их стратегии и тактики, программы и теоретической базы, деятельности сторонников этих течений.

Актуальность темы исследования определяется тем, что:

1) при относительном многообразии работ по различным аспектам антиэтатизма в России, история одного из основных течений в анархизме XX в. — анархо-индивидуализма — находилась практически вне поля зрения как отечественных, так и зарубежных историков;

2) возрождение отечественного анархизма в конце XX в.

3) распространение в современной России индивидуалистических идей и взглядов, имеющих свои исторические традиции, к которым следует отнести и анархо-индивидуализм.

Таким образом, тема настоящего исследования относится к числу научно значимых и актуальных проблем в рамках отечественной исторической науки, заслуживающих более тщательного изучения.

Степень научной разработанности темы. Обзор историографии анархо-индивидуализма в России разделён на ряд периодов.

1 период: 1890-е - 1917 гг.

Историография обозначенной проблемы восходит к первым работам российских исследователей, затрагивавших вопросы, связанные с философией М. Штирнера.1

Фрагментарные сведения о распространении анархо-индивидуализма в интеллигентской среде содержали появившиеся в первой декаде XX в. работы авторов, рассматривавших вопросы и нд ив иду ал истин е-

1 Михайловский Н.К. О Максе Штирнере и Фридрихе Ницше // Русское богатство. 1894. № 8. Отд. 2. С. 151-172; Plechanov G. Anarchismus und socialismus. Berlin, 1894; Саводник В. Ницшеанец 40-х годов: Макс Штирнер и его философия эгоизма. М., 1902; С конца 90-х гг. на русском языке стали издаваться переводы работ зарубежных авторов о М. Штирнере.

ского мировоззрения, и первых летописцев отечественного анархизма.1 Единственная книга, посвящённая непосредственно отечественному анархо-индивидуализму, была написана видным деятелем московского анархо-коммунизма В.И. Федором-Забрежневым и увидела свет в 1912 г.2 Небольшая по объему, она имела открытый теоретико-полемический характер. Одной из специфических черт дореволюционного периода стало обилие переведенных на русский язык исследований по анархизму зарубежных авторов, в разной степени затрагивавших вопросы, связанные с теорией и практикой анархо-индивидуализма Западной Европы и США.3 Несколько особняком стоит комплекс исследований, посвящённых философии М. Штирнера, как отечественных, так и западных исследователей.

Вопросы, связанные с учением мистического анархизма, деятельностью его теоретиков и лиц, чьи идейные поиски лежали в русле этого явления, были впервые затронуты в обильной критической и исследовательской литературе о российском символизме и новом религиозном сознании.4

Примечательно, что, как правило, первые исследования российского анархистского движения были написаны не профессиональными историками, носили общий характер и практически не были документально обоснованы.

II период: октябрь 1917 — 30-е гг.

С 1917 г. определилось чёткое разделение отечественной историографии по рассматриваемой проблеме на два основных направления: официальное и собственно анархистское. Последнее интересно работами Н. Руссова и, прежде всего, Н. Отверженного, автора очерков о воззрениях двух лидеров

1 Бирман Б. Этические искания современности: К психологии века. Одесса, 1904; С.А.В. (Смирнов А.В.) Индивидуализм, как современное течение в области литературных моральных взглядов. Казань, 1905; Рогдаев Г. Различные течения в русском анархизме // Буревестник. 1907. № 8. С. 9 — 12; Забрежнев В. Проповедники индивидуалистического анархизма в России // Там же. 1908. № 10-11. С. 4-9; Кульчицкий Л. Славянский анархизм. М., 1908; Ветров И. Анархизм, его теория и практика. СПб., 1906.

2 Забрежнев В. Об индивидуалистическом анархизме. Лондон, 1912.

3 См., например,: Адлер Г. Анархизм: Анархистские теории и анархистские движения с древнейших времён. СПб., 1906; Гио П. Анархизм в северной Америке. СПб., 1906; Ценкер Э.В. Анархизм: История и критика анархических учений. М., 1906; Штамм-лер Р. Анархизм: Теория и критика. СПб., 1906; Эльцбахер П. Сущность анархизма. СПб., 1906.

4 Философов Д. Мистический анархизм // Золотое Руно. 1906. № 10. С. 58-65; Брюсов В. Мистические анархисты // Брюсов В. Среди стихов: 1894-1924. М., 1990. С. 208-212; Базаров В. Личность и любовь в свете «Нового религиозного сознания» // Литературный распад: Критический сб. СПб., 1908. С. 221-239; Иванов-Разумник Р. О смысле жизни: Ф. Сологуб, Л. Андреев, Л. Шестов. СПб., 1908; Розанов Н.П. О новом религиозном сознании: Мережковский и Бердяев. М., 1908.

анархо-индивидуалистического движения в Москве (JI Чёрного, А. Борового) в 1905-1907 гг. и распространении философии М. Штирнера в среде российской интеллигенции второй половины XIX в.1

Исследователей в рамках официального направления (Б. Горев, В! Святловский и др.), в критической форме излагавших историю анархизма в России, «мирный» анархо-индивидуализм интересовал мало. Внимания требовали коммунистические и синдикалистские ответвления анархизма, с которыми «столь успешно» боролись большевики.2

К работам, связанным с отечественным анархо-индивидуализмом, следует добавить вышедшие в 20-х гг. критические и аналитические очерки теоретического наследия М. Штирнера, в том числе фундаментальное исследование М.А. Курчинского.3

В 40-е, 50-е гг. в области истории российского анархо-индивидуа-лизма вышло лишь несколько работ, требующих внимания, да и те в США.4

III период: 60 - 80-е гг. положил начало коренным изменениям в отечественной историографии анархизма. Закрепил их опубликованный в 1969 г. курс лекций В.В. Комина «Анархизм в России»,5 в котором, кроме прочего, был дан анализ деятельности отдельных лидеров анархо-индивидуализма.

Этот период был отмечен очередным повышением интереса западных исследователей к вопросам истории анархистского движения в России. Монография П. Аврича «Российские анархисты»6 стала наиболее полным, обстоятельным зарубежным исследованием, посвящённым российскому анархизму начала XX в. Американский автор затронул вопросы о взаимосвязи анархо-индивидуализма в Западной Европе и США с формированием это-

1 Руссов Н.Н. Анархические элементы в славянофильстве: историческая справка // Михаилу Бакунину (1876-1926): Очерки истории анархического движения в России. М., 1926. С. 37-43; А.А. К. Отдельные анархисты и анархические группы 60-70-х гг. // Там же. С. 205-210; Отверженный Н. Главные течения в анархической литературе XX в. // Там же. С. 324 — 339; Он же. Штирнер и Достоевский. М., 1925;

2 Горев Б.И. Анархисты, максималисты и махаевцы: Анархистские течения в перв. рус. революции. Пг., 1918; Святловский В. Литература об анархизме // Вестник лит. 1920. №10 (22). С. 8-9; №12 (24). С. 11-12; 1921. №2 (26). С. 11-12; Равич - Черкасский М.Н. Анархисты. 2-е изд. Харьков, 1929; Залежский В.Н. Анархисты в России. М„ 1930.

3 Курчинский М.А. Апостол эгоизма: Макс Штирнер и его философия анархии: Исторический очерк. Пг., 1920.

Martin J.J. Man against the State: The Expositors of Individualist anarchism in America 1827-1908. Illinois, 1953; Dolinin (Moravskii) E.Z. V Vikhre Revoliutsii. Detroit, 1954. p. 389-408; Kraemer C.F. Associational Anarchism // The Road to Freedom II. 1926. №5. p. 3; № 6. p. 2-3

Комин B.B. Анархизм в России. Калинин., 1969.

6 Avrich P. The Russian Anarchists. N.Y., 1978.

го общественно-политического течения в России, деятельностью московских его апологетов. Отрывочные данные по истории анархо-индивидуализма в России можно встретить и в других работах зарубежных авторов этого периода.1

В 70-х гг. происходит некоторое оживление в области изучения российского символизма. Проблема мистического анархизма вновь поднимается в работах о Вяч. Иванове, Ф. Сологубе, С. Городецком, А. Блоке и др., в обобщающих антологиях по литературе начала XX в.2 Ряд обстоятельных исследований о Вяч. Иванове и других русских символистах выходит за рубежом.3

В 60-е — 80-е гг. отечественная историография пополнилась новыми именами исследователей теоретических основ анархистского движения в России.4 Появляется целая серия исследований историко-партийного плана,5 освещавших вопросы всевозможных форм борьбы большевиков с анархистами. Однако эти исследования содержали крайне скудные сведения по исто-

1 Carroll J. Breake out from the Crystal Palace: The Anarcho-psychological Critique: Stirner, Nietzche, Dostoevsky. London, Boston, 1974; Woodcock G. Anarchism in Russia // Woodcock G. Anarchism: A Histoiy of Libertarian Ideas and Movements. N.Y., 1986. p. 399-424; Mclntoch D. The dimension of anarchism. N.Y., 1978; Runkle G. Anarchism: Old and new. N.Y., 1972; Guerin D. L'anarchisme. Paris, 1965.

2 Аверинцев C.C. Поэзия Вяч. Иванова// Вопросы литературы. 1975. № 8. С. 145-192; Дикман М.И. Поэтическое творчество Ф. Сологуба // Сологуб Ф. Стихотворения. Л., 1978. С. 5-74; Пустыгина Н.Г. Философско-эстетические взгляды Ф. Сологуба 19061909 гг. и концепция театра «Единой воли»: Ст. 1 // Труды по русской и славянской филологии и литературоведению: Типология литературных взаимодействий. Тарту, 1983. Вып. 620. С. 109-121; Машинский С. Поэзия С. Городецкого // Машинский С. Слово и время: Статьи. М., 1975. С. 374-439; Азадовский К.М. и Максимов Д.Е. Брюсов и «Весы»: К истории издания // Литературное наследство. М., 1976. Т. 85.: В. Брюсов. С. 257-324; Орлов В.Н. Гамаюн: Жизнь Ал. Блока. М., 1981; Русская литература конца XIX — нач. XX в.: В 3 кн. М., 1971-1972; Русская литература и журналистика: нач. XX в.: 1905-1917: Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984; Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты: Опыт критической характеристики Л., 1972.

3 Vyacheslav lvanov: Poet, Critic and Philosopher. New Heaven, 1986. Davidson P. The Poetic Imagination of Vyacheslav lvanov: A Russian Symbolist's Perception of Dante. Cambridge, 1989; Ebert C. Symbolismus in Russland: Zur Romanprosa Sologubs, Re-misows, Belys. Berlyn, 1988.

4 Мамут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания (домарксистский период). М., 1989; Пономарев Н.В. Критика анархистской концепции власти и современность. Казань, 1978; Соколов Ю.В. Социальная сущность анархизма. М., 1977.

5 Косичев А.Д. Борьба марксизма-ленинизма с идеологией анархизма и современность. М., 1964; Полянский Ф.Я. Социализм и современный анархизм. М., 1973; Корноухое Е.М. Борьба партии большевиков против анархизма в России. М., 1981.

рии анархо-индивидуалистического движения. Завершает перечень подобных работ монография С.Н. Канева «Революция и анархизм...».1 Канев оказался первым исследователем, обратившимся к комплексному изучению процесса интеграции западноевропейской теоретической традиции индивидуализма и анархизма в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX в.

IV период: нач. 1990-х гг. — до настоящего времени.

В этот период изучение истории российского анархизма выходит на качественно новый уровень, не ограниченный узкими идеологическими рамками, что уже продемонстрировала диссертация В.В. Кривенького, посвя-щённая деятельности анархистов в 1905-1907 гг.2 В рамках данного исследования эта работа сыграла важную роль, предоставив на своих страницах прекрасный сравнительный материал по деятельности анархистов как в столицах, так и в периферийных городах России. К сожалению, в ней, как и в последующих работах обобщающего характера, например, в фундаментальных работах В.Д. Ермакова,3 анархо-индивидуализму было уделено весьма незначительное внимание. Новые достижения в изучении эволюции, дифференциации теории российского анархизма закрепили работы С.Ф. Ударцева.4

В 1996 г. появилась небольшая статья В.В. Кривенького «Анархисты-индивидуалисты», которая стала единственным, начиная с 1912 г., специальным очерком о сторонниках этого течения в России.5 Во второй половине 90-х гг. и в начале нового столетия увидел свет целый ряд исследований различных аспектов теории российского анархизма,6 среди которых выделяется диссертация П. Рябова, попытавшегося оценить роль философии

1 Канев С.Н. Революция и анархизм: Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1840-1917 гг.). М., 1987.

2 Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 гг.: Дисс. ... канд. ист. наук.: 07.00.02. М., 1990.

3 Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты. СПб., 1996; Он же. Анархистское движение в России: история и современность. СПб., 1997.

4 Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность. М., 1994; Ударцев С.Ф. Власть и государство в теории анархизма в России (XIX - нач. XX в.) / Анархия и власть: Сб. М., 1992. С. 50-63.

5 Кривенький В.В. Анархисты-индивидуалисты // Политические партии России: Конец XIX - перв. треть XX в. М., 1996. С. 35-36.

6 Артёмов В.М. Нравственное измерение свободы и образование. М., 1998; Ручки-на Е.В. Трансформация теории П.А. Кропоткина в идеологии анархистов-практиков в России после революции 1917 г. Дисс. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Рязань, 2003; Са-понВ.П. Антиэтатизм в росссийской леворадикальной идеологии (1840-е — 1917 гг.): Автореф. дисс.... канд. ист. наук: 07.00.02. Н. Новгород, 2001.

М. Штирнера в становлении российского анархо-индивидуализма.1 Характерным для историографии 90-х гг. стало обращение к личностям лидеров анархистского движения в России.2 Наметилась тенденция к изучению анархистского движения на региональном и даже на национальном уровнях.3

Четвёртый период был отмечен всплеском исследовательского интереса к истории отечественного символизма и «нового религиозного сознания». Однако мистический анархизм по-прежнему остаётся в стороне от основных направлений исследований в данной области.4 Анализ этого явления имеет место лишь в контексте изучения иных (стыковых или более общих) проблем в истории литературной, философской и общественно-политической жизни столичной интеллигенции,5 а так же отдельных её представителей.6

1 Рябов II.B. Проблема личности в философии классического анархизма.: Дис.... канд. философ, наук: 09.00.03. М., 1996.

2 Кривенький В.В. Боровой A.A. // Политические партии России... С. 84-85; Он же. Чулков Г.И. // Там же. С. 687-688. Он же. Л. Чёрный С. 682-683; Матюхин A.B. О Льве Чёрном // Матюхин A.B. Из истории социально-политической мысли. М., 2003. С. 75-80; Ермаков В.Д. Портрет российского анархиста начала века // Социол. исслед. 1992. № 3. С. 97-99.

3 См., например: Орчакова Л.Г. Анархисты в Москве и Московской губернии (1905 — февраль 1917 г.): Дисс. ... канд. ист. наук: 07.00.02. М., 2004; Гончарок М. Пепел наших костров: Очерки истории еврейского анархистского движения (идиш-анархизм). Иерусалим, 2002.

4 Исключением стали лишь статьи Г.В. Обатнина «Неопубликованные материалы Вяч. Иванова по поводу полемики о "мистическом анархизме"» (Лица: Биографический альманах. М., СПб., 1993. Вып. 3. С. 466-477) и Rosenthal B.G. The Transmutation of the Symbolist Ethos: Mystical Anarchism and the Revolution of 1905 // Slavic Review. 1977. Vol. 36. № 4. p. 608-627.

5 См., например: Богомолов H.A. Русская литература перв. трети XX в.: Портреты: Проблемы: Изыскания. Томск, 1999; Кравченко В.В. Мистицизм в русской философской мысли XIX — начала XX вв. М., 1997; Неженец Н.И. Русские символисты. М., 1992; Гайденко П.П. Вл. Соловьёв и философия Серебряного века. М., 2001; Пай-ман А. История русского символизма. М., 2000; Ханзен-Леве А. Русский символизм: Система поэтических мотивов: Ранний символизм. СПб., 1999.

6 См., например: Михайлова M. З.Н. Гиппиус и Г.И. Чулков // З.Н. Гиппиус: Новые материалы: Исследования: Сб. М., 2002. С. 307-319; Михайлова М., «Интересный и безукоризненно честный писатель...» // Чулков Г. Валтасарово царство. М., 1998. С. 5-14; Самохвалова В.И. Вячеслав Иванов и идея неприятия мира // Вяч. Иванов. Творчество и судьба: К 135-летию со дня рождения. М., 2002; Геллер Л. Фантазии и утопии Ф. Сологуба: Замечания по поводу «Творимой легенды» // Русская литература. 2000. № 2. С. 119-126; Минц З.Г. Александр Блок и русские писатели. СПб., 2000; Вадимов А. Жизнь Бердяева: Россия. Oakland, 1993; Мочудьский К. Андрей Белый. Томск, 1997; С. 7-56; Poljakov F. Literarische Profile von Lev Kobylinskij-Ellis im Tessi-ner Exil: Forschungen — Texte — Kommentaiy. Köln; Weimar; Wein, 2000.

Названные работы, несомненно, внесли существенный вклад в изучение истории анархо-индивидуализма в России. В то же время данный обзор наглядно демонстрирует, что тема изучена недостаточно. Историография, сложившаяся к настоящему времени, либо весьма поверхностно и обзорно освещает историю анархо-индивидуализма в России, либо, в лучшем случае, рассматривает отдельные её аспекты.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XIX и первую декаду XX вв. — время генезиса, формирования, становления, развития и деятельности1 как первых объединений, так и отдельных сторонников анархо-индивидуализма в России вплоть до кризиса движения в постреволюционные годы. Нижняя граница исследования, рубеж 40-50-х гг. XIX в., связана с началом распространения в России западноевропейской традиции философии крайнего индивидуализма и первых анархистских теорий. Конечным рубежом исследования стал 1911 г., когда, ввиду репрессий, теоретического и тактического кризиса отечественного анархо-индивидуализма, на территории страны, вплоть до 1917 г., не остаётся его приверженцев, занимавших активную общественно-политическую позицию.

Территориальные границы исследования. Выбор гг. Москва и Санкт-Петербург территориальными границами исследования обусловлен тем, что в отличие от коммунистических и синдикалистских течений в анархистском движении, центрами которых были периферийные города, анархо-индивидуализм получил наибольшее распространение в двух столицах России. Здесь возникли все основные течения этого общественно-политического явления, действовало большинство его последователей.

Объектом исследования выступает определенная часть российской интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX вв., которая разделяла идеи анархо-индивидуализма, была идейно и духовно близка этому явлению.

Предмет исследования составляет теоретическая и практическая деятельность в обозначенный период объединений, отдельных сторонников анархо-индивидуализма в двух столицах Российской империи.

Цель исследования заключается в изучении деятельности отдельных сторонников и объединений анархо-индивидуалистов в Санкт-Петербурге и Москве во второй половине XIX — первой декаде XX вв., выявлении особенностей этого общественно-политического явления в рамках ре-

1 Данная схема была разработана и обоснована B.C. Меметовым (См., например,: Ме-метов B.C. О проблеме дефиниций: От понятия «интеллигенция» к «прединтеллиген-ции» (Постановка вопроса) // Интеллигенция, провинция, отечество: Проблемы истории, культуры, политики. Тезисы докл. Межгос. научно-теорет. конф./ Отв. ред. B.C. Меметов. Иваново, ИвГУ, 1996. С. 5.)

волюционно-демократического движения страны. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

1. Определить теоретические источники отечественного анархо-ин-дивидуализма; изучить предпосылки и условия распространения среди российской интеллигенции радикального индивидуализма;

2. Проследить процесс зарождения и развития объединений сторонников анархо-индивидуализма в России, численность и географию их размещения, социальный состав движения в целом;

3. Изучить формы и методы деятельности, как объединений, так и отдельных сторонников анархо-индивидуализма в интеллигентской среде, их взаимоотношения с властями, определить степень влияния и специфику воздействия на общественное сознание;

4. Проанализировать дифференциацию российского анархо-индивидуализма, следствием которой стало появление в нём целого ряда течений;

5. Выявить причины кризиса в развитии движения сторонников анархо-индивидуализма в стране к концу первой декады XX в.;

6. Установить роль и место деятельности апологетов анархо-индивидуализма в политической жизни России в обозначенный отрезок времени, выявить специфические черты российского анархо-индивидуализма.

Методологическую основу составляют принципы историзма, научной объективности, целостности и проблемности.1 Наряду с конкретно-историческим были использованы системный и социокультурный подходы. Наличие в проблематике пограничных проблем, разрешаемых с применением методов различных наук, предполагает междисциплинарный характер исследования. Автором использовались: 1) исторические методы: хронологический; синхронный, периодизации, историко-сравнительный, генетический, историко-типологический; 2) междисциплинарные методы: структурно-системный, социокультурно-исторической реконструкции, социологический, персонально биографический, метод интерпретации.

Источниковая база исследования. Работа выполнена на основе анализа, обобщения и критического осмысления широкого круга исторических источников, ряд которых был впервые включён в научный оборот. Основные виды источников исследования:

I. Делопроизводственные документы. В работе использовались материалы и документы фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), отображающие деятельность апологетов анархо-индивидуализма в обеих столицах империи, оценку её официальными властями и меры по

1 В разработке теоретико-методологической базы диссертационной работы важную роль сыграли работы: КорниковА.А. Теоретическое введение в источниковедение: Учеб. пособие. Иваново, 2000; Биск И .Я. Введение в писательское мастерство историка. Иваново, 1996; Жуков Е.М. Очерки методологии истории. М., 1980.

борьбе с этим явлением.1 Судебно-следственные материалы по делам печати из фондов Центральных государственных исторических архивов Москвы и Санкт-Петербурга2 содержат сведения о тиражах, лицах, ответственных за издание произведений анархо-индивидуалистического толка, о характере борьбы московских властей с развернувшейся в 1906-1907 гг. пропагандой анархо-индивидуализма посредством издания и распространения соответствующей литературы. Важными в данном исследовании стали хранящиеся в ЦГИАМ материалы о лидерах отечественного анархо-индивидуализма в фонде Московского университета, где преподавал А. Боровой, и Бутырской тюрьмы,.в которой одно время содержался П.Д.? Турчанинов (Л. Чёрный), а так же документы различных организаций, учреждений, правоохранительных органов из фондов А. Борового и теоретика мистического анархизма Г. Чул-кова.3

II. Периодическая печать. Не считая трёх выпусков петербургского альманаха «Факелы» (1906-1908) мистико-анархической окраски и двух «Сборников статей анархистов-индивидуалистов» (1907), у российских сторонников анархо-индивидуализма не было собственных периодических органов. Диссертантом обработано более 30-ти периодических изданий, как анархистских (например, «Буревестник», «Анархист», «Листки "Хлеб и Воля"», «Бунтарь»), так и других общественно-политических движений, партий, течений (среди них: «Русское слово», «Русская мысль», «Век», «Образование», «Вопросы жизни», «Новый Путь», «Весы», «Перевал», «Товарищ» и др.). Значительно облегчили работу хранящиеся в фондах А. Борового и Г. Чуйкова крупные подборки газетных и журнальных вырезок (статей, рецензий, заметок и т.д.), характеризующие их деятельность, историю российского и зарубежного анархизма.4

III. Публииистика включает в себя программные произведения и работы по частным теоретическим вопросам, очерки, заметки, и т.д. российских

1 ГАРФ. Ф. 63 — Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в Москве; Ф. 280 — Моск. центральные районные охранные отделения; Ф. 58. Московское губ. жанд. упр-е; Ф. 102 — Департ-т полиции (1881-1917); Ф. 111 - Санкт-Петербургское охранное отделение; Ф. 1741 — Коллекция нелегальных листовок и брошюр, отложившихся в материалах полицейских учреждений и др.

2 ЦГИАМ. Ф. 131 — Моск. суд. палата; Ф. 31 — Моск. ком-т по делам печати; Ф. 16 -Канцел-и ген-губ г. Москвы; Ф. 142 — Моск. окр. суд; Ф. 46 — Канц-я Градоначальника. ЦГИАСПб. Ф. 777 - Петерб. ком-т по делам печати.

3 ЦГИАМ. Ф. 418 - Моск. ун-т; Ф. 623 - МЦПТ (Бутырская). Оп. 1. Д. 1608; РГАЛИ. Ф. 1023 (A.A. Боровой). Оп. 1. Ед.хр. 853, 892, 894. Л. 6; Ф. 548 (Г.И. Чулков). Оп. 1. Ед.хр. 10, 13; ОР РГБ. Ф. 371 (Г.И. Чулков). К. 4. Ед.хр. 9 и др.

4 РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед.хр. 54, 893-894,975; Ф. 548. Оп. 1. Ед.хр. 43,235, Оп. 3. Ед.хр. 18.

(А. Борового, О. Виконта, Н. Вронского, Л. Чёрного, Г. Чулкова, Вяч. Иванова) и зарубежных апологетов анархо-и н диви ду ал из м а (М. Штирнера, Дж.Г. Маккая, Б. Такера), авторов, чьи теоретические поиски лежали в русле мистического анархизма (М. Гофмана, Ф. Сологуба, Н. Бердяева, А. Мирно-горова, А. Мейера, К. Эрберга), а так же их оппонентов.

IV. Художественные произведения, отображающие определённые аспекты мировоззрения, взгляды авторов, печатавшихся на страницах анар-хо-индивидуалистических изданий, апологетов этого общественно-политического и литературного явления: О.Виконта, Г. Чулкова, Вяч. Иванова, Дж.Г. Маккая. В исследовании были задействованы произведения Ф. Сологуба, А. Блока, С. Городецкого, М. Гофмана, З.Н. Гиппиус, А. Белого и др. времён их увлечения или противостояния анархо-мистическим откровениям.

V. Эпистолярные источники. Из неопубликованной переписки апологетов анархо-индивидуализма следует выделить: 1) письма к Г.И. Чулкову от С.М. Городецкого, Ф.К. Сологуба, С.А. Соколова, К.А. Эрберга, Б.К. Зайцева. Письма Чулкова Ф.К. Сологубу, В Л. Брюсову и А. Белому;

2) переписку М.Л. Гофмана с В.К. Шварсалон и письма к В.Я. Брюсову;

3) переписку Вяч. Иванова и Л.Д. Зиновьевой-Аннибал с Г.И. Чулковым, М.Л. Гофманом и письма Вяч. Иванову от Ф.К. Сологуба; 4) письма к A.A. Боровому от слушателей лекций, учеников, студентов и других лиц.1 Публикации коснулись лишь наследия последователей мистического анархизма и лиц, близких этому явлению.2

VI. Дневники, мемуары, записные книжки, автобиографии. Одну из ключевых ррлей в ходе исследования сыграли воспоминания лидеров отечественного анархо-индивидуадизма А. Боррвого и Г. Чулкова.3 Среди мемуа-

1 ИРЛЙ. Ф 289 (Ф.К. Тетерников (Сологуб)); ОР РГБ. Ф. 371 (Г.И. Чулков); Ф. 109 (Вяч. Иванов); Ф. 386 (В.Я. Брюсов); РГАЛИ. Ф. 53 (А. Белый (Б.Н. Бугаев)); Ф. 548 (Г.И. Чулков); Ф. 1023 (A.A. Боровой).

2 Здесь следует выделить: Переписка Г.И. Чулкова с A.A. Блоком // Лит. наследство. Т. 92.: Александр Блок: Новые материалы и исследования. М., 1987. Кн. 4. С. 370-422; Письма В.Я. Брюсова и А. Блока Г. Чулкову // Чулков Г.И. Годы странствий. М., 1999. С. 321-404; Брюсов В. Переписка с Вяч. Ивановым (1903-1923) // Лит. наследство. М., 1976. Т. 85.: В. Брюсов. С. 428-543; Иванов Вяч. Письма к Ф. Сологубу и А.Н. Чебота-ревской И Ежегодник РО Пушкинского Дома на 1974 г. Л., 1976. С. 136-150; А. Белый и Ал. Блок: Переписка (1903-1919). М., 2001; Блок А.: Переписка с A.A. и С.М. Городецким // Лит. наследство. Т. 92. М., 1981. Кн. 2. С. 5-62; Письма Эллиса к Блоку (1907) // Там же. С. 273-291; Переписка A.A. Блока с С.М. Соловьёвым (1896-1915) // Там же. 1980. Кн. 1. С. 308-407; Александр Блок: Письма к жене (Л.Д. Блок). М., 1978; Письма Н. Бердяева // Минувшее: исторический альманах. 1990. № 9. С. 294-325.

3 Интересующий диссертанта период в жизни А. Борового (1900-1915) отображён в: Боровой A.A. Моя жизнь И РГАЛИ. Ф. 1023. Оп. 1. Ед.хр. 164-170; Чулков Г.И. Годы странствий. М., 1999.

ров лиц, близких мистическому анархизму, выделяются фундаментальные воспоминания А. Белого, а так же М. Гофмана, С. Городецкого, Н.Бердяева, К. Эрберга и В. Пяста.1 Интересные сведения о Вяч. Иванове содержат воспоминания С. Маковского, М. Добужинского, М. Волошиной; об А. Блоке — А. Белого, И. Чулковой, М. Бекетовой и В. Веригиной.2 В исследовании привлекались так же мемуары Н.К. Михайловского, В.А. Поссе, Н.П. Баллина, П.В. Анненкова, Л.Ф. Пантелеева, Н.С. Русанова и др., записные книжки A.A. Блока и A.A. Борового, дневник З.Н. Гиппиус, материалы к биографии и ракурсы к дневнику А. Белого, автобиографии Вяч. Иванова и Г. Чулкова.3

Таким образом, источниковая база изучения истории российского анархо-индивидуализма в среде отечественной интеллигенции в рассматриваемый период обширна и разнообразна, хотя и не все аспекты данной проблематики равномерно обеспечены источниками.

Научная новизна исследования определяется следующими положениями: 1) на основе современных достижений отечественной историографии, широкого круга источников, значительная часть которых ранее не вводилась в научный оборот, впервые раскрывается понятие «анархо-индивидуализм», даётся целостная характеристика деятельности отечествен-

1 Белый А. Воспоминания.: В 3 кн. М., 1989-1990; Гофман М. Петербургские воспоминания // Воспоминания о серебряном веке. М., 1993. С. 367-378; Городецкий С. Жизнь неукротимая: Статьи, очерки, воспоминания. М., 1984; Бердяев H.A. Самопознание. Л., 1991; Эрберг К. (К.А. Сюннерберг) Воспоминания Ц Ежегодник РО Пушкинского дома на 1977 г. Л., 1979. С. 99-146; Пяст Вл. Встречи. М., 1997.

2 Маковский С. Вяч. Иванов в России // Воспоминания о серебряном веке. С. 114-129; Добужинский М. Встречи с писателями и поэтами: 1. Вяч. Иванов и «Башня» // Там же. С. 354-366; Волошина М. (Сабашникова М.В.) Зелёная Змея: История одной жизни. М., 1993; Белый А. О Блоке: Воспоминания: Статьи: Дневники: Речи. М., 1997; Чулкова И. Воспоминания о Блоке // Блок и современность. М., 1981. С. 337- 343; Бекетова М.А. Воспоминания об Александре Блоке. М., 1990; Веригина В.П. Воспоминания об Александре Блоке // Александр Блок в воспоминаниях современников: В

2 т. М„ 1980. Т. 1. С. 410-488.

3 Михайловский Н.К. Литературные воспоминания и современная смута.: В 2 т. СПб., 1900; Поссе В.А. Мой жизненный путь: Дореволюционный период (1866-1917). М.,Л., 1929; Баллин Н.П. Пятьдесят лет моей жизни: Развитие моих социальных стремлений // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. М., 1970. С. 295-341; Анненков П.В. Литературные воспоминания. М., 1989; Пантелеев Л.Ф. Воспоминания.: В 2 кн. М., 1958; Русанов Н.С. В эмиграции (Воспоминания). М., 1929; Блок A.A. Записные книжки: 1901-1920. М., 1965. РГАЛИ. Ф. 1023 (A.A. Боровой). On. 1. Ед.хр. 158; Гиппиус З.Н. (Антон Крайний) Литературный дневник (1899-1907). М., 2000; РГАЛИ. Ф. 53 (А. Белый). Оп. 2. Ед.хр. 1; Оп.1. Ед.хр. 100; Иванов Вяч. Автобиографическое письмо С.А. Венгерову // Русская литература XX в. (1890-1910). В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 218-233; РГАЛИ. Ф. 548 (Г.И. Чулков). Оп.1. Ед.хр. 243.

ных сторонников этого общественно-политического явления в первую декаду XX в.; 2) в диссертации были изучены ранее практически не затрагивавшиеся отечественными и зарубежными специалистами вопросы, связанные с контактами между российскими сторонниками анархо-индивидуализма, их влиянием на общественность, взаимоотношениями с властями и общественно-политическими движениями, философскими и литературными течениями, спецификой их положения и роли в общероссийском анархистском движении; 3) по ряду вопросов, рассматривавшихся предшествующими исследователями (социальный состав, теоретические основы идейных поисков сторонников анархо-индивидуализма в России, дифференциация движения и др.) вносятся уточнения и качественные дополнения.

Практическая значимость исследования. Результаты работы могут быть использованы: 1) для дальнейшего коллективного и индивидуального исследования проблемы развития анархизма в России и вопросов истории отечественной интеллигенции; 2) при составлении обобщающих курсов по истории политических партий и течений, действовавших на территории страны в XX в.; 3) в подготовке методических пособий, вузовских лекций, семинаров и спецкурсов по истории России второй половины XIX — начала XX в.

Результаты работы апробированы на научных республиканских и международных конференциях и отражены в 19 публикациях общим объёмом 5,1 усл. печ. л., из них лично автору принадлежит 4,9 усл. печ. л. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории и культуры России Ивановского государственного университета.

Основное содержание работы

Структуру диссертационной работы составляют введение, три главы (разделённые на параграфы), заключение, приложения и список использованных источников и литературы.

Во введении обоснована актуальность темы, сформулированы основные используемые понятия, показана степень изученности проблемы, определены объект и предмет исследования, цель и задачи работы, обоснованы её хронологические рамки, проанализирована источниковая база, указаны методологические основы исследования, отмечена научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава «Теоретические источники анархо-индивидуализма в России» посвящёна анализу восприятия российской интеллигенцией во второй половине XIX - первой декаде XX вв. духовного наследия М. Штирнера, Дж.Г. Маккая, Б. Такера и Фр. Ницше. Отдельно рассматривается дискуссионный вопрос о наличии среди представителей российской философской, общественно-политической мысли второй половины XIX в. предтечей отечественного анархо-индивидуализма.

В первых трёх параграфах: 1) «"Единственный..." в России. Восприятие философии М. Штирнера отечественной интеллигенцией во второй половине XIX - начале XX вв.»; 2) «Анархо-индивидуалистические школы Западной Европы и США на рубеже веков, их значение в становлении и популяризации анар хо- и н д ив иду ал из м а в России»; 3) «Ф. Ницше и отечественная анархо-индивидуалистическая традиция первой декады XX в.» приводится широкий спектр оценок, трактовок, сведений, характеризующих восприятие духовного наследия М. Штирнера, Дж.Г. Маккая, Б. Такера и Ф. Ницше представителями отечественной интеллигенции, принадлежащих к различным общественно-политическим, философско-религиозным и художественным течениям. Это позволило отобразить и выявить сущностные черты отношения российской общественности не только к каждому из обозначенных мыслителей в отдельности, но и к крайним индивидуалистическим теориям, граничащим с анархизмом в целом, дать оценку потенциальных возможностей их развития в стране. Вместе с тем, приведённый материал лёг в основу:

1) изучения мировоззренческих, исторических и идейных предпосылок формирования индивидуалистического течения в российском анархизме XX в.;

2) суммарной оценки исторической роли и значимости теоретического наследия западных мыслителей в становлении и популяризации идеалов анархо-индивидуализма в России. Особое внимание было уделено проблеме преемственности в рамках отечественного анархо-индивидуализма западной теоретической традиции.

В 4-м параграфе, «О "формировании" анархо-индивидуализма и первых его "апологетах" в России второй половины XIX в.», был рассмотрен дискуссионный вопрос о времени зарождения и дальнейшего развития обозначенного явления в среде отечественной интеллигенции. Отдельно анализируются воззрения целого ряда представителей отечественной общественно-политической и религиозно-философской мысли (Н.Д. Ножин, Н.П. Баллин, Н.В. Соколов, A.A. Козлов, Н.К. Михайловский, Л.Н. Толстой), с которыми некоторые исследователи так или иначе связывали зарождение анархо-индивидуализма в России. В ходе исследования было доказано, что ни один из перечисленных мыслителей не может быть отнесён к теоретической традиции этого течения общественно-политической и философской мысли. Общественно-политические взгляды A.A. Козлова, Н.П. Баллина и Н.К. Михайловского следует отнести к скромным попыткам выйти за рамки традиционного русла общедемократического движения 50-60-х гг. и правоверного утопического социализма народников 70-80-х гг. XIX в. Тогда как Н.В. Соколова, Н.Д. Ножина было бы более правомерным оставить в рамках так называемого «нигилистского анархизма». Обозначение же учения Л.Н. Толстого в качестве «религиозного анархизма» более отвечает внутреннему его содержанию. Выводы отдельных исследователей о наличии в среде отечественной

интеллигенции первых «апологетов» анархо-индивидуализма и, соответственно, «формировании» этого течения в анархизме второй половины XIX в. представляются мало обоснованными. Только подтверждает сделанный вывод «русская судьба» философии М. Штирнера. В России второй половины XIX в. не нашлось ни одного её сторонника, не выявлено и данных о сколь-нибудь целенаправленной пропаганде его воззрений в среде отечественной интеллигенции, не говоря уже об их теоретическом развитии.

Оценивая теоретические поиски, имевшие место в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX в., представляется возможным констатировать лишь первоначальный период генезиса крайне индивидуалистических теорий в рамках отечественного освободительного движения в России. История анархо-индивидуализма в стране оказалась связана с индивидуалистической и анархистской традициями в первую очередь не в отечественной, а в западной культуре второй половины XIX - начала XX вв. Духовное наследие М. Штирнера, Б. Такера, Дж.Г. Маккая и Ф. Ницше образовали ту идейную основу, на которой стали возможны все дальнейшие теоретические поиски и построения российских апологетов анархо-индивидуализма.

Во второй главе «Развитие анархо-индивидуализма в Москве (19051910 гг.)» рассматриваются условия, формы зарождения и развития в городе этого явления, деятельности объединений и отдельных его апологетов.

1-й параграф, «"Общественные идеалы" и деятельность А. Борового в первой декаде XX в.», посвящён анализу оригинальной теории русского мыслителя, характеристике его дальнейшей идейной эволюции и пропаганды собственных взглядов. Автором была подробно прослежена (от первых выступлений 1906 г. вплоть до эмиграции в феврале 1911 г.) разноплановая пропагандистская работа А. Борового в качестве: 1) лектора; 2) публициста и переводчика; 3) издателя; 4) учёного и педагога. Были подробно прослежены связи Борового с апологетами индивидуалистического и других течений в анархизме (О. Виконтом, Н. Бронским, Г. Чулковым, В.И. Фёдором-Забрежневым, В.А. Поссе, Л.С. Козловским), с представителями иных общественно-политических, философских и эстетических течений. Автором были подробно изучены документы, свидетельствующие об оценке деятельности А. Борового общественностью (рецензии на печатные выступления, отзывы, характеристики лекций) и официальными властями. Учитывая широкие масштабы разносторонней, преимущественно легальной, деятельности автора «Общественных идеалов», диссертант пришел к выводу о ведущей роли А.Борового в развитии и распространении анархо-индивидуализма в Москве периода первой русской революции.

2-й параграф, «Издательство "Индивид" и "ортодоксальный" анархо-индивидуализм О. Виконта», отведён истории единственного в России кни-

гоиздательства, специализировавшегося на выпуске литературы анархо-индивидуалистического толка, и анализу теоретических поисков его организатора. Впервые в отечественной историографии установлены настоящие имена лиц, ответственных за функционирование книгоиздательства. Данное предприятие, просуществовавшее менее года (с июня 1906 по март 1907), было делом рук, прежде всего, одного человека - «О. Виконта» (наст. -

B.Н. Проппер), юриста по образованию, служившего в Москве помощником присяжного поверенного и ставшего основным автором в издательстве. Ближайшими его сотрудниками оказались юрист «Н. Бронский» (наст. -Н.И. Бронштейн), а так же переводчик «Ч», «М.Г. Симановский» (наст. -

C.Г. Займовский). Прекращение функционирования издательства «Индивид» было связано, в первую очередь, с цензурными преследованиями и условиями непрекращающихся судебных разбирательств по делам выпускаемой и распространяемой в Санкт-Петербурге, Москве и её предместьях литературы. Благодаря привлечению ранее неизвестных архивных материалов, в исследовании была подробно реконструирована схема издания обозначенной литературы при содействии владельца московской типографии А.П. Поплавского.

В 3-м параграфе второй главы, «Теоретические поиски и революционная практика JI. Чёрного: "Ассоциационный анархизм"», была изучена деятельность в Москве автора оригинальной теории, его сторонников и, в частности, Н.М. Ягодиной. Синтетическую концепцию J1. Чёрного, разработанную им на основе теоретических достижений Б. Такера, П.Ж. Прудона и, в меньшей степени, М. Штирнера, следует оценивать в качестве примера попытки сближения анархо-индивидуализма с реальной общественно-политической жизнью и непосредственной революционной борьбой в условиях первой русской революции. Удалось установить, что пропагандистская деятельность Л. Чёрного в Москве началась в ноябре-декабре 1905 г., тогда же была создана и первая группа анархистов-ассоциационистов. Основным средством достижения поставленных целей Чёрный считал антибуржуазный террор, что предопределило его сближение с революционными объединениями анархо-коммунистов, действовавшими в городе, и расхождение с иными московскими и петербургскими апологетами анархо-индивидуализма, занимавшимися лишь мирной пропагандой. Точных сведений о том, были ли в реалиях осуществлены принципы революционной борьбы J1. Чёрного, не выявлено. 31 марта 1907 г. группа ассоциационных анархистов вместе с её лидером была ликвидирована силами охранки. Однако последние очаги пропаганды ассоциационного анархизма в городе были подавлены лишь в 1908 г.

Оценивая деятельность и теоретические построения А. Борового, О. Виконта, Л. Чёрного, следует признать, что в Москве получил развитие «ортодоксальный» вариант анархо-индивидуализма, в основе которого были построения М. Штирнера, Б. Такера и Дж.Г. Маккая. Даже ассоциационный

анархизм JI. Чёрного кардинально не выходил за границы теоретических построений западных теоретиков. Исключением стали лишь идейные поиски А.Э. Мирногорова, оказавшиеся более близкими теории мистического анархизма (поэтому их анализ приведён в третьей главе исследования).

Третья глава, «Мировоззренческий кризис столичной художественной интеллигенции в условиях первой русской революции: мистический анархизм и соборный индивидуализм», посвящена истории развития в Санкт-Петербурге столь специфических течений общественно-политической, философской и эстетической мысли, граничащих с теоретической традицией анархо-индивидуализма.

В первом параграфе, «Мистический анархизм Г. Чулкова и Вяч. Иванова», были установлены и проанализированы источники возникновения, факторы, оказавшие влияние на формирование воззрений двух апологетов символизма, раскрываются основные положения их теоретических построений. Провозгласив кризис западноевропейского индивидуализма, Г.И. Чулков и Вяч. Иванов отстаивали в годы первой русской революции необходимость его обновления, «обогащения» мистико-религиозным содержанием и принципом соборного всеединства и любви. Основополагающими теоретическими источниками мистического анархизма стали аристократический индивидуализм Ф. Ницше, теократическая концепция Вл. Соловьёва, в несколько меньшей степени, анархо-индивидуалистическая традиция, берущая своё начало от М. Штирнера, а так же эстетический индивидуализм Г. Ибсена. Диссертантом были рассмотрены те аспекты разносторонней деятельности Г. Чулкова И Вяч. Иванова, что были связаны с историей мистиче-jcoro анархизма. Особое внимание в исследовании уделяется различным издательским проектам Г. Чулкова и «средам» на «Башне» Вяч. Иванова, сыгравшим одну из ключевых ролей в популяризации идей мистического анархизма.

Были дополнены и уточнены сведения о представителях столичной художественной интеллигенции двух столиц, так или иначе связанных с явлением мистического анархизма или печатавшихся на страницах альманаха «Факелы», выпускаемого Г. Чулковым (среди которых были С. Городецкий, А. Блок, Л.Д. Зиновьева-Аннибал и многие другие).

Второй параграфа «Соборный индивидуализм и другие «родственные» мистическому анархизму явления», посвящён близким концепции Г. Чулкова и Вяч. Иванова теоретическим поискам философов и поэтов. Подробно анализируются: 1) теория «соборного индивидуализма» поэта-символиста М. Гофмана; 2) эволюция взглядов Н. Бердяева в период первой русской революции; 3) «иннормализм» К. Эрберга; 4) теоретические построения Ф. Сологуба; 5) идейные поиски A.A. Мейера. Подробно рассматривается вопрос об отношениях Г. Чулкова и Вяч. Иванова с М. Гофманом,

Н. Бердяевом, Ф. Сологубом и А. Мейером, оценка последними доктрины мистического анархизма.

В третьем параграфе, «Критики и оппоненты мистического анархизма», подробно анализируется полемика в широких кругах столичной художественной интеллигенции вокруг теоретических построений Вяч. Иванова, Г. Чулкова, М. Гофмана и др., пик которой приходится на 1906-1908 гг. Были выявлены и раскрыты факторы, обострившие характер полемики (теоретические расхождения, личные отношения и литературная конкуренция). Особое внимание было уделено позиции А. Блока и С. Городецкого, а так же «тройственного союза» Мережковских в период первой революции, их отношение к мистическому анархизму и соборному индивидуализму.

Мистический анархизм следует рассматривать в качестве реакции определённых кругов столичной художественной интеллигенции на революционные события тех лет. Поэтому завершение первой русской революции предопределило угасание интереса к мистическому анархизму в литературно-философских кругах. Уже с 1907 -1908 гг. многие бывшие соратники и сочувствующие построениям Г. Чулкова и Вяч. Иванова публично «отреклись» от мистического анархизма, так и не получившего чётких организационных форм и оставшегося своеобразным философско-эстетическим и общественным течением в рамках отечественного символизма.

В заключении подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы. История распространения в России идей крайнего индивидуализма, граничащих с признанием антиэтатистских идеалов, начинается с конца 40-х гг. XIX в. В период, охватывающий всю вторую половину XIX в. происходит генезис анархо-индивидуализма в рамках отечественного освободительного и революционно-демократического движения.

Обстоятельствами, обусловившими становление анархо-индивидуа-лизма в России, стал расцвет индивидуализма как в западной, так и в российской философии, художественной литературе; возрождение анархизма в стране и, наконец, атмосфера хаоса и неопределённости общественно-политических настроений в условиях революции 1905-1907 гг.

Основы отечественной теоретической традиции анархо-индивидуализма были заложены уже в 1902 — середине 1905 гг., когда к разработке собственных оригинальных доктрин приступили будущие лидеры этого общественно-политического и философского течения: Л. Чёрный (П.Д. Турчанинов) и А. Боровой. Появление в легальном петербургском журнале «Вопросы жизни» статьи поэта и апологета символизма Г. Чулкова «О мистическом анархизме» следует признать первым в России публичным выступлением с проповедью взглядов, близких теоретической традиции анархо-индивидуализма. 1906 г. — время наиболее активной деятельности столичных сторонников анархо-индивидуализма. Однако уже нервая половина 1907 г. ознамено-

валась кризисом в развитии движения и постепенным исчезновением его апологетов с общественно-политической арены Москвы и Санкт-Петербурга. Лишь номинально отдельные сторонники этого течения в отечественном анархизме действовали до 1911 г.

Наиболее важные, сущностные характеристики отечественного анар-хо-индивидуализма в обозначенный период: 1) его незначительная социальная база в стране (гуманитарная и художественная интеллигенция);

2) ориентация на духовное наследие западных философов (М. Штир-нера, Дж.Г. Маккая, Б. Такера и Ф. Ницше) при слабом влиянии отечественной теоретической традиции второй половины XIX в. (для мистических анархистов исключением стал лишь Вл. Соловьёв). Однако российские сторонники анархо-индивидуализма в большей или меньшей степени стремились к определённой теоретической самостоятельности, что нашло отражение в оригинальных элементах их поисков и построений, становлении такого специфически русского явления как мистический анархизм;

3) оппозиционный характер самого движения, прежде всего, на идеологическом уровне, что повлекло за собой административное и уголовное преследование его апологетов. В стороне от политических преследований оказались лишь сторонники мистического анархизма; в истории развития анархо-индивидуализма в Москве репрессии, сыграли ключевую роль в исчезновении представителей анархо-индивидуализма со сцены общественно-политической жизни города;

4) отсутствие организованных форм движения, его раздробленность. Разъединяло отечественных апологетов анархо-индивидуализма подчас принципиальное различие во взглядах, усиленное географическим расслоением. Если в Москве получил распространение «ортодоксальный» вариант анархо-индивидуализма (A.A. Боровой, О. Виконт, Л. Чёрный), то в Санкт -Петербурге действовали исключительно апологеты «мистического анархизма» и «соборного индивидуализма» (Г. Чулков, Вяч. Иванов, М. Гофман);

5) сравнительно низкий уровень участия в реальной политической жизни страны. Для анархо-индивидуализма более приемлемыми оказались различные литературные, интеллектуальные формы существования. В результате, в изучаемый период анархо-индивидуализм в России остался лишь продуктом размышлений, в меньшей степени, практических действий небольших групп или отдельных теоретиков из среды радикально настроенной

отечйсташюй жтсшшшщи.

В Приложениях приведены данные о переведенных на русский язык произведениях зарубежных теоретиков анархо-индивидуализма, а также об изданиях его отечественных апологетов.

Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях

автора:

1. Аладышкин И.В. А. Боровой и его «Общественные идеалы» современного человечества...» // Личность: Культура: Общество. Москва. 2006. Т. 8. Спец. вып. 1(33). С. 223-233.

2. Аладышкин И.В. Мировоззренческий кризис интеллигенции в условиях первой русской революции: «мистический анархизм» и «соборный индивидуализм» // Интеллигенция и мир. Иваново. 2006. № 1. С. 95-119.

3. Аладышкин И.В. К вопросу о правомерности использования понятия «интеллигенция» по отношению к российским сторонникам анархо-индивидуа-лизма в целом // Интеллигенция и мир. Иваново. 2005. № 1/2. С. 51-54.

4. Аладышкин И.В. «Единственный» в отечественной историографии (Заметки о М.Штирнере) // Вопросы гуманитарных наук. Москва. 2005. №1(16). С. 125-129.

5. Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм российской интеллигенции в период первой русской революции // Уральские Бирюковские чтения: Сб. научных статей. Вып.З. Из истории российской интеллигенции. Челябинск: Изд-во «Абрис», 2005. С. 121-126.

6. Аладышкин И.В. «Общественные идеалы...» A.A. Борового в контексте становления российского анархо-индивидуализма в первую декаду XX века // Политическая культура интеллигенции и ее место и роль в жизни общества: Материалы XVII Международной научно-теоретической конференции. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2006. С. 222-223.

7. Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм российской интеллигенции (к вопросу о терминологическом соотношении) // Молодая наука в классическом университете: "Тезисы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2005. С. 36-37.

8. Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм и российская интеллигенция: к постановке проблемы // Молодая наука в классическом университете: Тезисы докладов участников научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2003. С. 40-41.

9. Аладышкин И.В. Некоторые аспекты актуальности изучения истории анархо-индивидуализма российской интеллигенции второй половины XIX — начала XX вв. // Культура и власть: Сб. материалов Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2003. С. 12-14.

10. Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм в общественно-политической жизни Российского государства начала XX века // Церковь, государство и общество в истории России XX века: Сб. материалов III международной научной конференции. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2003. С. 275-277.

11. Аладышкин И.В. Общественно-политические настроения российской интеллигенции в 1905-1907 гг. (К вопросу об анархо-индивидуализме) // Земства, Советы, муниципалитеты: исторический опыт и современность: Сб. материалов Всероссийской научно-практической конференции. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2005. С. 144-146.

12. Аладышкин И.В. Индивидуализм в контексте общественно-политических настроений современной российской интеллигенции (к постановке

проблемы) // Общечеловеческие императивы и этнонациональиые ценности интеллигенции: Сб. материалов XVI международной научно-теоретической конференции. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2005. С. 155-157.

13. Аладышкин И.В. Анархо-индивидуалисты российской интеллигенции — противники патриотизма? // Православие и патриотизм: Материалы научно-практической конференции. СПб.: Алетейя, 2005. С. 99-101.

14. Аладышкин И.В. Мистицизм, анархизм и русский символизм // Церковь, государство и общество в истории России XX века: Сб. материалов V международной научной конференции. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2005. С. 122124.

15. Аладышкин И.В. Имморализм в контексте духовно-философских поисков российской интеллигенции (к истории анархо-индиивдуализма) // Интеллигенция и нравственность: Материалы Международной научной конференции («Байкальская встреча»). Москва, Улан-Удэ: Изд-во Бурятского гос. ун-та, 2005. Т. 2. С. 73-75.

16. Аладышкин И.В. Анархо-индивидуализм российской интеллигенции: Причины невосгребованносги // Молодая наука в классическом университете: Тезисы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2004. С. 43-44.

17. Аладышкин И.В. Кутырев A.B. К изучению истории анархо-индивидуализма в России: о некоторых причинах невостребованности // Политическая культура интеллигенции и ее место и роль в жизни общества: Материалы XVII Международной научно-теоретической конференции. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2006. С. 138-139.

18. Аладышкин И.В., Галкин A.B. Индивидуализм — новый жизненный ориентир современной студенческой молодежи? // Общечеловеческие императивы и этнонациональиые ценности интеллигенции: Сб. материалов XVI международной научно-теоретической конференции. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2005. С. 99-101.

19. Аладышкин И.В., Обрезкова Т.С. О некоторых аспектах истории анархо-индивидуализма российской интеллигенции // Инновации молодых: Тезисы научных работ участников Всероссийского конкурса научно-технических и инновационных работ по гуманитарным наукам среди студентов высших учебных заведений. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2003. С. 4.

АЛАДЫШКИН Иван Владимирович АНАРХО-ИНДИВИДУАЛИЗМ В СРЕДЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - ПЕРВОЙ ДЕКАДЫ XX ВЕКА (на материалах гг. Москва и Санкт-Петербург)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Подписано в печать 24 октября 2006 г. Формат 60 х 84 1/16. Бумага писчая. Печать плоская Усл. печ. л. 1,3. Уч.-изд. л. 1,1. Тираж 100 экз.

Ивановский государственный университет, 153025 г. Иваново, ул. Ермака, 39

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Аладышкин, Иван Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ АНАРХО-ИНДИВИДУАЛИЗМА В РОССИИ

§ 1. «Единственный.» в России.

Восприятие философии М. Штирнера отечественной интеллигенцией во второй половине XIX - начале XX вв.

§ 2. Анархо-индивидуалистические школы Западной Европы и США на рубеже веков, их значение в становлении и популяризации анархо-индивидуализма в России.

§ 3. Ф. Ницше и отечественная анархо-индивидуалистическая традиция первой декады XX в.

§ 4. О «формировании» анархо-индивидуализма и первых его «апологетах» в России второй половины XIX в.

ГЛАВА 2. РАЗВИТИЕ АНАРХО-ИНДИВИДУАЛИЗМА В МОСКВЕ (1905-1910 ГГ.)

§ 1. «Общественные идеалы» и деятельность А. Борового в первой декаде XX в.

§ 2. Издательство «Индивид» и «ортодоксальный» анархо-индивидуализм

О. Виконта.

§ 3. Теоретические поиски и революционная практика Л. Чёрного: «Ассоциационный анархизм)).

ГЛАВА 3. МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЙ КРИЗИС СТОЛИЧНОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В УСЛОВИЯХ ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ: МИСТИЧЕСКИЙ АНАРХИЗМ И СОБОРНЫЙ ИНДИВИДУАЛИЗМ

§ 1. Мистический анархизм Г. Чулкова и Вяч. Иванова.

§ 2. Соборный индивидуализм и другие «родственные» мистическому анархизму явления.

§ 3. Критики и оппоненты мистического анархизма.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Аладышкин, Иван Владимирович

Вторая половина XIX в. и, особенно, первые десятилетия XX в. - время, когда противоречия мировоззренческих установок различных слоев и групп российского общества достигли апофеоза в своём развитии. Уже в первой декаде XX в. они нашли своё отражение в революционных событиях 1905-1907 гг., на много лет определивших развитие общественно-политических сил и партийную группировку в стране. Первая русская революция со всей ясностью обозначила и кардинальное размежевание различных философско-политических доктрин, приводившее нередко к резким столкновениям и кризисным ситуациям в развитии всего российского общества. Анархизм, занимавший крайне левый фланг общественно-политической жизни России, в разное время становился одним из ключевых течений в рамках революционно-демократического движения. Без всестороннего исследования анархистского движения, его места и роли в рамках политико-культурной традиции России обозначенного периода верное представление об истории революционного движения в целом, общих исторических процессах невозможно. Вместе с тем, детальное исследование истории отечественного анархизма подразумевает развёрнутый анализ различных его течений, их стратегии и тактики, программы и теоретической базы, деятельности сторонников этих течений.

Актуальность темы исследования определяется тем, что:

1) при относительном многообразии работ по различным аспектам анархизма в России (более тысячи единиц исследований и публикаций) история одного из трёх его основных течений, анархо-индивидуализма, находилась практически вне поля зрения как отечественных, так и зарубежных историков;

2) история отечественного анархизма, насчитывающая почти полтора столетия, продолжается и в новую эпоху развития российского государства, тогда как большая часть политических партий, различных течений общественной мысли, существовавших в стране во второй половине XIX - первой трети XX вв., навсегда осталась в прошлом. Уже с 80-х гг. XX в. на территории России появляется всё большее количество неоанархистских групп всех оттенков, в том числе и анархо-инди-видуалистической окраски;1

3) в идейно-духовных исканиях, устремлениях современной отечественной интеллигенции индивидуализм занимает особое место. Европеизация страны, распространение западного образа мышления, растущая коммерциализация всех сфер жизни общества способствуют распространению индивидуалистических идей и взглядов, характерных, прежде всего, для стран Запада.2 Индивидуализм в России, особенно в интеллигентской среде, имеет свои исторические традиции, но вопросы и проблемы, связанные с ними, в отечественной историографии до сих пор стараются обойти стороной. Тогда как в настоящее время изучение отечественной индивидуалистической традиции и, в частности, истории анархо-индивидуализма, вызывает несомненный интерес.

Таким образом, тема настоящего исследования является научно значимой и актуальной проблемой в рамках отечественной исторической науки, заслуживающей более тщательного изучения. Вместе с тем, представляется, что всестороннее и детальное изучение истории российского анархо-индивидуализма в период второй половины XIX - первой декады XX вв. позволит ответить на многие вопросы об особенностях отечественной интеллигенции, расширить знания о её месте и роли в общественно-политическом развитии страны в исследуемый период.

Для плодотворного и обоснованного анализа обозначенной проблематики целесообразно обратиться к исходным понятиям, вынесенным в заглавие, «интеллигенция» и «анархо-индивидуализм». Если в первом случае сталкиваешься с множеством определений понятия «интеллигенция», вызывающих дискуссии и в настоящее время, то определения «анархо-индивидуализм», по крайней мере в отечественной историографии, не существует. Российский анархизм в целом никогда не рассматривался через призму проблем отечественной интеллигенции, её места и роли в становлении и

1 Бученков Д.Е. Феномен анархизма в политической жизни современной России.: Дисс. .канд. полит, наук: 23.00.02. Н. Новгород, 2003. С. 66; Ермаков В.Д. Анархистское движение в России: история и современность. СПб, СПбГАК, 1997. С. 171-172, 190.

2 См., например: Фаустова Э.Н. Иерархия жизненных ценностей будущей интеллигенции // Интеллигенция XXI века: тенденции и трансформации: Материалы XIV Международной научно-теоретической конференции, Иваново, 25 - 27 сентября 2003 г. / Отв. ред. B.C. Меметов. Иваново, ИвГУ, 2003. С. 102. дальнейшем развитии анархистского движения.1 Между тем, одной из существенных черт, определивших обособленное, автономное положение анархо-индивидуализма во всей общественно-политической истории России, следует считать специфику его социальной базы. Исследователи российского анархизма при рассмотрении вопросов, связанных с индивидуалистическим течением в нём, как правило, отмечали тот факт, что анархо-индивидуализм находил своих сторонников преимущественно в среде интеллигенции.2 Безусловно, это даёт повод предположить правомерность использования в исследовательской практике понятия «интеллигенция» по отношению к российским сторонникам анархо-индивидуализма в целом.

Учитывая всё многообразие определений понятия «интеллигенция» и непрекращающиеся дискуссии вокруг него, уместно обратиться к утвердившейся историографической традиции. В данном исследовании в качестве базисной основы был избран один из вариантов наиболее распространённого в отечественной историографии определения понятия «интеллигенция», приведённого В.Т. Ермаковым.3 Согласно последнему, феномен интеллигенции представляет собой социокультурный слой общества, занятый высококвалифицированным умственным, творческим трудом, являющийся решающей силой духовного производства, занимающий особое положение в общественной и культурно-интеллектуальной жизни и выполняющий функцию аккумулятора, хранителя знаний и культуры народа. Согласно точке зрения В.Т. Ермакова, при использовании данного определения необходимо учитывать следующие три аспекта: «1) исполнение различными отрядами интеллигенции своего профессионального долга; 2) гражданскую позицию интеллигенции, то есть выполнение ею сво

1 Исключением является лишь небольшой доклад В.Д. Ермакова, но он не может считаться значительной и, тем более, исчерпывающей работой по данной теме (Ермаков В.Д. Интеллигенция и её роль в становлении российского анархизма как политического течения // Интеллигенция России: Уроки, история и современность: Тез. докл. Межпос. науч.- теор. конф., Иваново, 20 - 22 сент. 1994 г. / Отв. ред. B.C. Меметов. Иваново, ИвГУ, 1994. С. 100 - 101). Некоторые аспекты данной темы были затронуты в статье Рублёва Д.И. «Проблема "интеллигенция и революция" в анархистской публицистике начала XX века // Отечественная история. 2006. № 3. С. 166-173.

2 Отмечали это как современники (Рогдаев Г. Различные течения в русском анархизме // Буревестник. Париж. 1907. № 8. С. 9-12), так и более поздние российские и зарубежные исследователи (Avrich Р. The russian anarchists N.Y., 1978. p. 56, 172; Комин B.B. Анархизм в России: Специальный курс лекций, прочитанный на историческом факультете педагогического института. Калинин, Калининский гос. пед. ин-т им. М.И. Калинина, 1969. С. 101-102; Пронякин Д.И. Основные доктрины классического анархизма. СПб., СПбГУ, 1995. С. 12-13 и др.

3 Ермаков В.Т. Интеллигенция России в XX столетии // Интеллигенция России: уроки истории и современность: Межвуз. сб. научных трудов / Отв. ред. B.C. Меметов. Иваново, ИвГУ, 1996. С. 18-19. его гражданского долга служения народу, родине, высоким идеалам; 3) характеристику морального и нравственного "поведения" интеллигенции».

Говоря об анархо-индивидуализме, следует помнить, что этот феномен является одним из течений в анархизме,1 хотя и довольно обособленным. Анархо-ин-дивидуализм (индивидуалистический анархизм, анархический индивидуализм) - общественно-политическое течение, так же как и анархизм в целом, провозглашающее своей целью освобождение личности от всех разновидностей экономической, политической и духовной власти. Для анархо-индивидуализма в согласии с общеанархистскими установками характерно: враждебное отношение ко всем формам государственной власти, соответственно, неприятие политической борьбы (как борьбы за власть); идеалом выступает либертарное общество в виде федерации производственных и иных ассоциаций. Вразрез с иными анархистскими течениями анархо-инди-видуализм в своей теории и практике провозглашает неприятие коммунистических идеалов (или же, в крайнем случае, социализм воспринимается как «переходный» этап к обществу «неограниченной свободы индивида»), отстаивает различные эгоцентристские или крайне индивидуалистические философские системы, выступает (с некоторыми исключениями) за отказ от требований немедленной социальной революции, в защиту частной собственности, за широкое толкование вопросов тактики. Теоретический фундамент анархо-индивидуализма был заложен немецким философом

1 Анархо-индивидуализм - одно из трёх основных, наряду с коммунистическим и синдикалистским, течений в российском анархизме начала XX в. В отечественной историографии вопрос классификации течений в теории российского анархизма остается дискуссионным. Тем более, анархистская теория не отличается строгостью своей внутренней структуры; при желании, в российском анархизме второй половины XIX - первой четверти XX вв. можно было бы насчитать несколько десятков, казалось бы, вполне автономных течений. Наиболее обоснованную на сегодняшний день классификацию теории анархизма в России разработал С.Ф. Ударцев (Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России. М., Форум, 1994. С. 98-99), но, как и многие его предшественники, он, к сожалению, не проводит грани между основными, «магистральными» течениями в анархизме и отдельными их ответвлениями (которые вводят лишь частные коррективы в теоретические основы того или иного «магистрального» течения в анархизме). В общей классификации анархизма, как российского, так и зарубежного необходимо выделить два уровня градации его теории: 1) основополагающие течения анархистской мысли; 2) отдельные, частные ответвления в рамках основополагающих течений или же представляющие собой их синтез. В исследовании автор с некоторыми оговорками придерживается классификации, приведённой В.В. Кривеньким (Кривенький В.В. Анархисты; Анархисты-индивидуалисты; Анархисты-коммунисты; Анархисты-синдикалисты // Политические партии России: Конец XIX - первая треть XX века. М., РОССПЭН, 1996. С. 32-40), согласно которой к основополагающим течениям в рамках отечественного анархизма первой декады XX в. следует отнести: 1) коммунистическое; 2) синдикалистское; 3) индивидуалистическое. Особняком в теории российского анархизма стоят «христианский» или «мирный» анархизм JI.H. Толстого и его последователей («толстовство») и «махаевщина» (последователи теории Я.В. Махайского).

М. Штирнером в 1844 г., когда свет увидело основное произведение мыслителя -«Единственный и его собственность». Как автономное и самостоятельное общественно-политическое течение индивидуалистический анархизм оформился позже: в западной Европе и Соединённых Штатах Америки в конце XIX - начале XX в.,1 в России - в годы первой русской революции.

Индивидуалистические концепции, в том числе их крайние формы, как свидетельствует исторический опыт, имели распространение исключительно в среде высокообразованных групп населения. Будучи наиболее последовательной формой анархизма, анархо-индивидуализм доводит эту доктрину до теоретически обоснованного логического конца, делает её, с одной стороны, логически трудно уязвимой, а с другой, труднодоступной для широких масс. Следует отметить, что часть исследователей, рассматривая положение отечественной интеллигенции, даже склонялись к точке зрения, согласно которой индивидуализм рождался всем укладом жизни в России во второй половине XIX - начале XX вв. Действительно, и в России, и за рубежом анархо-индивидуализм был преимущественно интеллектуальным, литературным течением в анархизме и был склонен более к теоретическим, литературным формам существования, нежели к активным политическим действиям. Поэтому представляется целесообразным обозначить проблему исследования как «история анархо-индивидуализма в среде российской интеллигенции».3

2. Степень научной разработанности темы

Отдельные аспекты истории анархо-индивидуализма в России находили своё отражение в первую очередь в исследованиях отечественных и зарубежных авторов, рассматривавших анархизм в целом или же посвящённых частным вопросам истории этого общественно-политического движения. Поэтому в данном историографическом

1 BaschV. L'individualisme Anarchiste: Max Stirner. Paris, 1894. p. 172-174; RunkleG. Anarchism: Old and new. N.Y. 1972. p. 37-38, 70; Штаммлер P. Анархизм: Теория и критика / Пер. с нем. под ред. В.В. Святловского. СПб., Начало, 1906. С. 37-38.

2 Соколов Ю.В. Социальная сущность анархизма. М.: Знание, 1977. С. 31.

3 Вопрос о правомерности использования понятия «интеллигенция» по отношению к совокупности российских апологетов анархо-индивидуализма был рассмотрен и утвердительно решён автором в отдельной статье (Аладышкин И.В. К вопросу о правомерности использования понятия интеллигенция по отношению к анархо-индивидуализму в целом // Интеллигенция и мир. 2005. № 1-2. С. 51-54). обзоре за основу взят комплекс исследований, посвященных анархизму в целом, но анализ этой литературы дан с позиций освещения ею истории отечественного анархо-индивидуализма.

Вопросы, связанные с правомерностью отнесения воззрений Н.В. Соколова, Н.Д. Ножина, А.А. Козлова, JI.H. Толстого и ряда других мыслителей второй половины XIX в. к традиции анархо-индивидуализма, как и вся проблема генезиса этого общественно-политического течения в среде российской интеллигенции, остаются дискуссионными. Исследования по данным вопросам, а так же научная литература по истории мистического анархизма, тесно связанного с отечественным анархо-индивидуализмом первой декады XX в.,1 включены в общий историографический обзор литературы.

Как правило, в историографии отечественного анархизма традиционно выделяют ряд периодов. В XIX в. все публикации об анархизме в России так или иначе были связаны с именами лишь М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина. Согласно В.Д. Ермакову, начало процессу изучения иных аспектов данной проблематики положила л первая русская революция 1905-1907 гг. Однако обзор историографии анархо-индивидуализма в России следует начинать несколько раньше.

1 период: 1890 - 1917 гг. Историография обозначенной проблематики восходит к первым работам (1890 - 1904 гг.) российских исследователей, посвященным или затрагивающим вопросы, связанные с философией М. Штирнера.3 Они заложили отечественную историографическую традицию изучения теоретического наследия М. Штирнера, а вместе с тем и истории анархо-индивидуализма в стране. Тогда же

1 Несмотря на распространённое и уже ставшее традиционным признание мистического анархизма в качестве специфической формы отечественного анархо-индивидуализма, данная тема так и не вписалась в комплекс изучаемых по анархизму проблем. В результате, основный массив исследовательской литературы по мистическому анархизму связан не с историографией собственно отечественного анархизма, а с историей русской модернистской литературы и религиозной философии начала XX в.

2 Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты. СПб., Нестор, 1996. С. 51.

3 Михайловский Н.К. О Максе Штирнере и Фридрихе Ницше // Рус. богатство. 1894. №8. Отд. 2. С. 151-172; PlechanovG. Anarchismus und socialismus. Berlin, 1894; Бердяев H.A. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. СПб., Изд. О.Н.Поповой, 1901. С. 221-225; Саводник В. Ницшеанец 40-х годов: Макс Штирнер и его философия эгоизма // Вопросы философии и психологии. 1901. № 59. С. 560-614; № 60. С. 748-782 (То же: М., Б.и, 1902); Е.Л. (Лундберг Е.Г.) [Рецензия] // Новый путь. 1903. № 5. С.172-178. Рец. на кн.: Саводник В. Ницшеанец 40-х годов: Макс Штирнер и его философия эгоизма. М., 1902. С конца 90-х гг. на русском языке выходят и работы зарубежных авторов о М. Штирнере: См. Приложение А. появляются исследования отечественных авторов, рассматривавших вопросы распространения индивидуализма в России.1

Первыми летописцами российского анархизма XX в. стали в первую очередь деятели различных социалистических партий, собственно анархистского движения в стране, что нашло отражение в направленности их работ. Уже в ходе первой русской революции вышел целый ряд исследований подобного рода (J1. Кульчицкого, Г. Ро-гдаева, И. Ветрова и др.), как правило, они носили довольно общий характер и по существу не были основаны на документах. Среди подобной литературы выделяются работы апологетов отечественного анархо-индивидуализма О. Виконта, рассмотревшего вопросы распространения этого течения в стране, и Н. Вронского, составившего первый историографический очерк литературы по анархизму.3 Первая, и единственная, книга, посвященная непосредственно отечественному анархо-индивидуализму, была написана видным деятелем московского анархо-коммунизма В.И. Фёдоровым-Забрежневым и увидела свет в 1912 г.4 Представляла она собою «скромную» брошюру в несколько десятков страниц, носившую открытый теоретико-полемический характер. Безусловно, ввиду отчётливо прослеживающейся политической ориентации первых отечественных летописцев анархизма XX в., об исторической объективности изложенного ими материала говорить не приходится.

1 Бирман Б. Этические искания современности (К психологии века). Одесса, Тип. М.С. Гринберга, 1904 (Глава III. Индивидуализм и пессимизм. С. 22-36); С.А.В. (Смирнов А.В.) Индивидуализм, как современное течение в области литературных и моральных взглядов. Казань, Центр, тип-я, 1905.

2 Базаров В.А. Анархический коммунизм и марксизм. СПб., Молот, 1906; Ветров И. Анархизм, его теория и практика. СПб., Обновление, 1906; Иванович Ст. Анархисты и анархизм в России. СПб., Новый мир, 1907; Кульчицкий Л. Славянский анархизм. М., Былое-грядущее, 1908; Рогдаев. Г. Различные течения в русском анархизме // Буревестник. Париж. 1907. № 8. С. 9-12; Станислав (А. Вольский) Теория и практика анархизма. М., Б.и., 1906; Устинов Е. (Лозинский Е.И.) Современный анархизм: Его конечные идеалы, программа, тактика и нравственно-классовая сущность. Женева, гр. с.-р., 1905. Особое место среди исследований дореволюционного периода следует отвести статье с.-д., историка, Б. Горева (Горев Б.И. Аполитические и антипарламентские группы: Анархисты: Максималисты: Махаевцы // Общественное движение в России в начале XX века / Под ред. Л. Мартова, П. Маслова и А. Потресова. В 4 т. Т. 3, Кн. 5. СПб., Тип. тов-ва «Обществ. Польза», 1914. С. 477-536). Именно эта работа оказала непосредственное влияние, в некоторой степени даже предопределила характер и источники уже советских исследований отечественного анархизма. Существенно, что анархо-индивидуализм практически не фигурировал в повествовании автора.

3 Виконт О. Успех пропаганды анархического индивидуализма в России // Сборник статей анархистов-индивидуалистов.: Вып. 2. М., Индивид, 1907. С. 88-95; Бронский Н. Обзор литературы по анархизму. М., Протест, 1907. Вып. 1.

4 Забрежнев В. Об индивидуалистическом анархизме. Лондон, Изд. «Листков Хлеб и воля», 1912.

Несколько особняком стоит исследовательская литература как отечественных, так и западных исследователей, посвященная философии М. Штирнера.1 В обозначенный период были намечены также некоторые направления в изучении духовного наследия А.А. Козлова, Н.Д. Ножина, Н.К. Михайловского, J1.H. Толстого.2

Вопросы связанные с мистическим анархизмом, деятельностью его апологетов и лиц, чьи теоретические поиски лежали в русле этого явления, были впервые затронуты в обильной критической литературе о российском символизме и «новом религиозном сознании». Первые характеристики, критические оценки принадлежали как соратникам анархиствующих мистиков по новой поэтической школе: Д. Философову, А. Белому, Эллису, С. Городецкому,3 так и представителям иных литературных, философских и общественно-политических течений: В. Базарову, П. Юшкевичу, Р. Иванову-Разумнику, Н. Розанову.4 Комплекс дореволюционной литературы по проблемам российского символизма и «нового религиозного сознания» со всеми своими специфическими чертами (преимущественно теоретико-публицистический характер, отсутствие архивных материалов и т.д.) незаменим по своему внутреннему содержанию, так как отображает то разнообразие восприятия мистического анархизма, которое имело место в литературной и философской среде столичной интеллигенции того времени.

1 См. Приложение А.

2 Аскольдов С.А. (С.А. Алексеев) Алексей Александрович Козлов. М, Тов-во тип. А.И. Мамонтова, 1912; Сватиков С.Г. Н.Д. Ножин (1841-1866) // Голос минувшего. 1914. № 10. С. 1-36; Колосов Е.Е. Очерки мировоззрения Н.К. Михайловского: Теория разделения труда, как основа научной социологии (Схема и анализ). СПб, Общественная польза, 1912; Пругавин А.С. О Льве Толстом и толстовцах: Очерки, воспоминания, материалы. М, Изд.авт, 1911; Пивницкий П.И. Проблемы зла в понимании христианства и толстовства. СПб, Тип. «Сельский вестник», 1914.

3 Философов Д. Мистический анархизм // Зол. Руно. 1906. № 10. С. 58-65; Брюсов В.Я. Мистические анархисты // Брюсов В.Я. Среди стихов: 1894-1924: Манифесты: Статьи: Рецензии / Сост. Н.А. Богомолов и Н.В. Котрелев; Вступ. ст. и комментарии Н.А. Богомолова. М, Сов. писатель, 1990. С. 208-212; Белый А. О проповедниках, гастрономах, мистических анархистах и т.п. // Зол. Руно. 1907. № 1. С. 61-64; Эллис. Пантеон современной пошлости // Эллис (Кобылинский JI.JI.) Неизданное и несобранное / Сост., подгот. текста, библиогр. справки А.В. Лаврова. Томск, Водолей, 2000. С. 5562. Рец. на кн.: Факелы. Книга 2. СПб, 1907; Сологуб Ф. О недописанной книге // Перевал. 1907. № 1. С. 40-42. Рец. на кн.: Чулков Г. О мистическом анархизме. СПб, 1906.

4 Базаров В. Личность и любовь в свете «Нового религиозного сознания» // Литературный распад: Критический сб. СПб, Зерно, 1908. С. 221-239; Юшкевич П. О современных философско-религиозных исканиях // Там же. С. 95-123; Иванов-Разумник Р. О смысле жизни: Ф. Сологуб, Л. Андреев, Л. Шестов. СПб, Тип. М.М. Стасюлевича, 1908; Розанов Н.П. О новом религиозном сознании (Мережковский и Бердяев). М, Отделение публ. богослов, чтений при Обществе любителей духовного просвещения, 1908.

Одной из специфических черт дореволюционного периода было обилие изданий на русском языке исследований по анархизму зарубежных авторов. Непосредственно анархистское движение в России они не рассматривали, но значительная их часть в разной степени затрагивала вопросы, связанные с теорией и практикой антиэтатистского движения Западной Европы и Соединённых Штатов Америки.1 Обращают на себя внимание работы Г. Адлера, Э. Ценкера, Р. Штаммлера и П. Эльц-бахера. Это наименее тенденциозные работы, вместе с тем представляющие собой подробные и обстоятельные критические очерки теории, в меньшей степени, практики анархизма того времени, в том числе индивидуалистического течения в нём.

Примечательно, что авторами исследований, в которых так или иначе затрагивались вопросы, связанные с анархо-индивидуализмом в России, становились не профессиональные историки, а общественно-политические и литературные деятели. Последнее было связано в первую очередь с тем, что деятельность отечественных анархистов начала XX в. ещё не успела стать историей. Изучение как российского, так и западноевропейского анархо-индивидуализма велось преимущественно не на историческом, а на философском уровне, в то время как изучением непосредственной деятельности его отечественных сторонников практически никто специально не занимался.

II период: октябрь 1917 - 1930-е гг. 1917 г. стал новой вехой как в развитии анархизма в России, так и в становлении его отечественной историографии. Возрождение и бурное развитие антиэтатистского движения в стране послужило толчком для выхода в свет значительного числа работ, посвящённых этому течению общественно-политической мысли. С 1917 г. утверждается наметившееся уже в дореволюционный

1 Адлер Г. Анархизм: Анархистские теории и анархистские движения с древнейших времён / Пер. А.И. Анекштейна. СПб., Знание, 1906; Амон А. Социализм и анархизм: Социол. этюды / Пер с фр. С.Б.Ш. Под ред. и с пред. А. Борового. М., Заратустра, 1906; Бернштейн Э. Анархизм. СПб., Б.и., 1907; Боргиус В. Теоретические основы анархизма. Одесса, Свободное слово, 1906; Гио П. Анархизм в северной Америке: Соединённых Штатах. СПб., 1906; Диль К. Анархизм. М., Единение, 1906; Же-рар А. Политический краткий очерк происхождения и развития анархизма. М., Равенство, 1906; Кар-пентер Э. Философия анархизма. М., 1906; Менгер А. Анархизм, индивидуалистическое и коммунистическое государство. Одесса, Демос, 1905; Перес М. Об анархизме / Пер. с нем. Изд. Е.Д. Мягкова. СПб., Колокол, 1906; Ценкер Э.В. Анархизм: История и критика анархических учений. М., Свободная мысль, 1906; Штаммлер Р. Анархизм: Теория и критика / Пер. с нем. под ред. В.В. Святловского. СПб., Начало, 1906; Эльцбахер П. Сущность анархизма. СПб., Простор, 1906 и др. Небольшие очерки, посвящённые теории анархо-индивидуализма, можно было встретить и в более общих работах, например, посвящённых истории социал-утопических учений (Фогт А. Социальные утопии. СПб., Изд. А.С. Суворина, 1907). период разделение отечественной историографии по рассматриваемой проблеме на два основных направления: официальное и собственно анархистское. Последнее интересно работами Н. Руссова, А. Семевского и др.1 Отдельно следует оговорить работы Н. Отверженного, в которых были даны аналитические очерки воззрений двух лидеров анархо-индивидуалистического движения в Москве периода 1905-07 гг. JI. Чёрного и А. Борового, впервые была предпринята попытка проследить распространение философии М. Штирнера в среде российской интеллигенции второй половины XIX в.2

Исследователей официального направления (Б. Горева, В. Святловского и др.), в критической форме излагавших историю развития анархизма в России, «мирный» анархо-индивидуализм интересовал мало. Внимания требовали коммунистические и синдикалистские ответвления анархизма, с которыми «столь успешно» боролись большевики. Подобный подход к истории анархизма, в основе которого лежало стремление к его обобщающей дискредитации в глазах современников, закрепился с 20-х гг. во всей советской историографии. Не случайно, именно тема «борьбы» и «победы» большевиков над анархизмом стала излюбленной темой в официальной историографии данной проблемы с 30-х по 80-е гг. В духе исследований официального направления были написаны работы польского социалиста JI. Кульчицкого, в одной из которых был дан развёрнутый анализ и оценка философии крупнейших зарубежных теоретиков анархо-индивидуализма - М. Штирнера и Б. Такера.4

К работам, связанным с отечественным анархо-индивидуализмом, следует отнести вышедшие в 20-х гг. критические и аналитические очерки о теоретическом на

1 Руссов Н.Н. Анархические элементы в славянофильстве (историческая справка) // Михаилу Бакунину (1876-1926): Очерки истории анархического движения в России / Под ред. А. Борового. М., Голос труда, 1926. С. 37-43; А.С.П. (А. Семевский) Петрашевцы // Там же. С. 44-57; А.А. К, Отдельные анархисты и анархические группы 60-70-х годов // Там же. С. 205-210.

2 Отверженный Н. (Булычёв Н.Г.) Главные течения в анархической литературе XX в. // Там же. С. 324-339; Отверженный Н. Штирнер и Достоевский / С пред. А. Борового. М., Голос Труда, 1925.

3 Горев Б.И. Анархисты, максималисты и махаевцы: Анархистские течения в первой русской революции. Пг., Книга, 1918; Он же. Анархизм в России: От Бакунина до Махно. М., Молодая гвардия, 1930; Святловский В. Анархизм: Его сущность и учение. Пг., Изд. Ясного-Попова, 1917; Он же. Литература об анархизме // Вестник литературы. 1920. № 10(22). С. 8-9; № 12 (24). С. 11-12; № 2 (26). С. 11-12; Он же. Очерки по анархизму // Красный балтиец. 1921. № 4. С. 25-30 (То же. Пг., Госиздат, 1922); Равич - Черкасский М.Н. Анархисты. 2-е изд. Харьков, Пролетарий, 1929; Залежский В.Н. Анархисты в России. М., Молодая гвардия, 1930.

4 Кульчицкий JI. Современный анархизм: Изложение, источники, критика / Пер. с польск. С. Штерн. 2-е изд. Пг., Б.и., 1917; Кульчицкий JI. Современный анархизм от Кропоткина до настоящей эпохи. Пг, Б.и, 1917. следии М. Штирнера, в том числе фундаментальное исследование М.А. Курчинского «Апостол эгоизма: Макс Штирнер и его философия анархии».1

В постреволюционный период продолжалось изучение российскими исследователями теоретического наследия Н.К. Михайловского и J1.H. Толстого.2 Однако в отношении последнего, а также его сторонников («толстовства») общий настрой выходивших работ был уже близок к черте, за которой начиналась «непримиримая борьба с мелкобуржуазно-религиозными явлениями». Подобный подход закрепила работа идеолога «воинствующего атеизма», Е.М. Ярославского.3

В эти же годы была издана на русском языке работа зарубежного специалиста по вопросам анархистской теории и практики Г. Цокколи, отдельно рассмотревшего в своей книге деятельность анархо-индивидуалистов в США.4 Проблемой теоретических основ крайнего индивидуализма, граничащего с анархизмом, был заинтересован известный русский мыслитель П.И. Новгородцев, вскоре после 1917 г. оказавшийся в эмиграции. В статье «Кризис анархизма» П.И. Новгородцев привёл интересные характеристики теоретических построений центральных фигур зарубежного анархо-индивидуализма, общие оценки и выводы анархистского движения в России первой декады XX в.5

Если в 20-е гг. ещё выходили работы, затрагивающие вопросы, связанные с историей индивидуализма в России и на Западе, то уже в 30-е данная проблематика была вычеркнута из списка актуальных тем исторических и философских исследований, в лучшем же случае индивидуалистическое мировоззрение подвергалось «изумительно прямолинейной» критике.6 Итоговую черту в изучении истории анархистского движения в 30-х гг. подвела работа всё того же Е.М. Ярославского, изданная в 1939 г. В ней об отечественных апологетах анархо-индивидуализма не было и слова, сама же

1 Курчинский М.А. Апостол эгоизма: Макс Штирнер и его философия анархии (Исторический очерк). Пг., Огни, 1920. Другие работы, посвященные философии М. Штирнера см.: Приложение А.

2 Колосов Е.Е. Н.К. Михайловский: Социология, публицистика, литературная деятельность, отношение к революционному движению. Пг., Тип. П.Г. Сойкина, 1917; Горев Б.И. Николай Константинович Михайловский. М., Гос. изд., 1925; Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой М., JL, ОГИЗ-ГИЛ, 1931. Здесь следует отметить так же статью М.М. Клевенского «Вертепники», посвященную истории этого кружка московского студенчества, одним из организаторов которого был А.А. Козлов (Каторга и ссылка. 1928. №47. С. 18-43).

3 Ярославский Е.Я. Л.Н. Толстой и толстовцы. М., ОГИЗ-ГАИЗ, 1938.

4 Цокколи Г. Анархизм в свете научного анализа: В 2 ч. Пер. с ит. М., Б.и., 1918.

5 Новгородцев П.И. Кризис анархизма // Вопросы философии и психологии. 1917. № 4-5 (139-140). С. 127-154.

6 См., например: Луначарский А.В. Индивидуализм и мещанство. М., 1930. книга, явно выполнявшая социальный заказ, была полна подтасованных фактов, заранее заданных оценок и выводов.1

40-е и 50-е гг. можно считать в какой-то степени потерянными для исследований не только в области истории российского анархо-индивидуализма, но и всего анархизма в целом. Несколько работ, требующих внимания, вышли в 50-х гг. в США. В частности, работа Е. Долинина (Е. Dolinin) содержала в себе небольшой очерк о русском теоретике «ассоциационного анархизма» - JT. Чёрном, игравшим видную роль в московском анархо-индивидуализме начала XX в.2

III период: 60 - 80-е гг. Шестидесятые годы стали временем коренных изменений в отечественной историографии анархизма. В 1964 г. вышла монография А.Д. Косичева, которая была интересна не только отдельным анализом проблемы «борьбы с анархизмом Штирнера»,3 но, в первую очередь тем, что открыла путь к новым крупным исследованиям в данной области, в значительной степени определив их характер. Одно только название монографии А.Д. Косичева: «Борьба марксизма-ленинизма с идеологией анархизма.» стало буквально девизом для исследователей российского анархизма на протяжении нескольких последующих десятилетий. В 1969 г. В.В. Комин опубликовал курс лекций на тему «Анархизм в России», прочитанный им в стенах Калининского государственного педагогического института.4 Автор курса на фоне хорошо подобранного материала по деятельности анархистов в России, особенно в период революции 1905-1907 гг., привёл развёрнутую характеристику основных течений в отечественном анархизме и нашёл возможным остановиться на центральных фигурах индивидуалистического анархизма. Несмотря на то, что курс лекций В.В. Комина был издан небольшим тиражом в провинциальном издательстве, для своего времени это было поистине выдающееся исследование.

1 Ярославский Е.М. Анархисты в России: Как история разрешила спор между анархистами и коммунистами. М., Госполитиздат, 1939.

2 Dolinin (Moravskii) E.Z. V vikhre revoliutsii. Detroit, 1954. p. 389-408. О Льве Чёрном уже появлялись заметки в зарубежной литературе оставшейся не переведённой на русский язык (Kraemer C.F. Asso-ciational Anarchism // The Road to Freedom II. 1926. №5. March, p. 3; № 6. April, p. 2-3). Интерес представляет так же очерк истории анархо-индивидуализма в США Дж. Мартина (Martin J.J. Man against the State: The Expositors of Individualist Anarchism in America 1827-1908. Illinois, 1953).

3 Косичев А.Д Борьба марксизма-ленинизма с идеологией анархизма и современность. М., МГУ., 1964.

4 Комин В.В. Анархизм в России: Спец. курс лекций, прочитанный на ист. фак-те пед. ин-та. Калинин, Калининский гос. пед. ин-т, 1969.

Этот период был отмечен повышением интереса западных исследователей к истории анархистского движения в России. Монография П. Аврича1, стала наиболее полным зарубежным исследованием российского анархизма начала XX в. Американский автор затронул вопросы о взаимосвязи анархо-индивидуализма в Западной Европе, США и России, уделив так же внимание и деятельности отдельных, прежде всего, московских его апологетов. Отрывочные данные по истории анархизма в России можно встретить в исследованиях многих зарубежных авторов данного периода. В целом 60-80-е гг. прошлого столетия следует признать «золотыми» в западной историографии анархизма, именно тогда выходят новые исследования, посвященные М. Штирнеру и анархо-индивидуализму в Западной Европе.3

Рассматриваемый период в отечественной историографии ознаменовался появлением значительного числа исследований высокого научного уровня, посвященных анархистской традиции в российском освободительном движении второй половины XIX в. Выходят работы о Н.В. Соколове, Н.Д. Ножине, Н.П. Баллине4, Н.К. Михайловском, JI.H. Толстом,5 целый ряд исследований по более общим проблемам, затра

1 Avrich P. The russian anarchists N.Y., 1978.

2 Carroll J. Breake out from the Crystal Palace: The Anarcho-psychological Critique: Stirner, Nietzche, Dostoevsky. London., Boston, 1974; Woodcock G. Anarchism in Russia // Woodcock G. Anarchism: A History of Libertarian ideas and movements. N.Y., 1986. p. 399-424; Mcintoch D. The Dimension of Anarchism // Ed. J.R. Pennock, J.W. Chapman. N.Y., 1978; Runkle G. Anarchism: Old and new. N.Y., 1972; Guerin D. L'anarchisme. Paris, 1965; Avrich P. Anarchist Portraits. Princeton, 1988; Munoz V. Anarchists: A biografical encyclopedia. N.Y., 1981; Rocker R. Anarchism and Anarcho-syndicalism. London, 1973.

3 См.: Приложение A. Carlson A.R. Anarchism in Germany. Vol I: The Early movement. Metuchen /New Jersey, 1972; Fahnders W. Anarchismus und Literatur: Ein Vergessenes kapitel deutscher Literatur-geschichte zwischen 1890 und 1910. Stuttgart, 1987.

Кузнецов Ф.Ф. Апостол социальной революции // Русское слово. М., 1965. С. 532-610; Лейкина-Свирская В.Р. Утопический социалист 60-х годов: Н.В. Соколов // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг./Отв. ред. М.В. Нечкина. М., Наука, 1970. С. 139-154; Козьмин Б.П. Н.В. Соколов: Его жизнь и лит. деятельность // Литература и история. М., Худ. лит., 1969; Рудницкая Е.Л. Шестидесятник Николай Ножин. М., Наука, 1975; Она же. Из истории социал. мысли в России (Н.Д. Ножин) // Исторические записки. М., АН СССР, 1972. Т. 90. С. 160-208; Ткаченко В.Б. Некоторые философ, идеи Н.Д. Ножина// Актуальн. проблемы истории философии народов СССР. М., Изд-во МГУ, 1981. Вып. 9. С. 19-27. Баренбаум И.Е. Штурманы грядущей бури: Н.А. Серно-Соловьёвич, Н.П. Баллин, А.Н. Черкесов. М., Книга, 1987; Он же. Мемуары Н.П. Баллина и обществ, движение в конце 50-х -нач. 60-х годов XIX в. // Рев. ситуация в России в 1859-1861 гг. / Отв. ред. М.В. Нечкина. М., Наука, 1970. С. 295-341. Виленская Э.С. Н.К. Михайловский и его идейн. роль в народническом движении 70-х - нач. 80-х гг. XIX в. М., Наука, 1979; Слинько А.А. Н.К. Михайловский и русское общественно-литературное движение второй половины XIX - начала XX века. Воронеж, Изд-во Воронеж, ун-та, 1982;

5 Асмус В.Ф. Мировоззрение Толстого // Асмус В.Ф. Изб. философские труды. М., МГУ; 1969. Т. 1. С. 40-101; Козлов Н.С. Лев Толстой как мыслитель и гуманист. М., МГУ, 1985; Полтавцев А.С. Философское мировоззрение Л.Н. Толстого. Харьков, Изд. Харьков, ун-та, 1974 и др. гивающим традиции анархизма в освободительном движении России второй половины XIX в.1

Следует выделить монографию А.И. Новикова «Нигилизм и нигилисты», в которой были критически проанализированы воззрения отдельных представителей западноевропейского крайнего индивидуализма, дана характеристика их восприятия в России.2 Несмотря на некоторые идеологические штампы, работа А.И. Новикова даёт оригинальную интерпретацию нигилизма и распространения индивидуалистических воззрений в среде российской интеллигенции.

В 70-х гг. происходит некоторое оживление в области изучения российского символизма и философии «нового религиозного сознания». После длительного перерыва появляются обстоятельные статьи о Вяч. Иванове, Ф. Сологубе, С. Городецком, А. Белом, В. Брюсове, в которых вновь поднимается проблематика мистического анархизма. Сведения об этом общественно-литературном явлении в среде столичной художественной интеллигенции начали спорадически встречаться в многочисленных исследованиях, посвященных А. Блоку, а так же в обобщающих антологиях по лите

1 Виленская Э.С. Революционное подполье в России (60-е гг. XIX века). М, Наука, 1965; Кузнецов Ф.Ф. Нигилисты? Д.И. Писарев и журнал «Русское слово». 2-е изд. М, Худ. лит, 1983; Пан-тин И.К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке. М, Изд-во полит, лит, 1973; Филиппов Р.В. Революционная народническая организация Н.А. Ишутина - И.А. Худякова (18631866). Петрозаводск, Карельское книжн. изд-во, 1964. Данные об общественно-политических воззрениях и деятельности некоторых представителях отечественной социалистической школы, близких по своим взглядам анархистской традиции, а так же отдельных апологетов анархо-индивидуализма в начале XX в. содержала обобщающая работа В.А. Малинина, выдержанная в советском духе, но появившаяся уже в следующем историографическом периоде (Малинин В.А. История русского утопического социализма: Вторая пол. XIX - нач. XX вв. М, Наука, 1991).

2 Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты: Опыт критической характеристики JI, Лениздат, 1972.

3 Аверинцев С.С. Поэзия Вяч. Иванова // Вопр. литературы. 1975. № 8. С. 145-192; Дикман М.И. Поэтическое творчество Ф.Сологуба // СологубФ. Стихотворения. Л, Сов. писатель, 1978. С. 5-74; ПустыгинаН.Г. Философско-эстетические взгляды Ф.Сологуба 1906-1909 гг. и концепция театра «Единой воли»: Ст. 1 // Труды по русской и славянской филологии литературоведения: Типология литературных взаимодействий. Тарту, 1983. Вып. 620. С. 109-121; Стоин К.Н. Андрей Белый в период первой русской реворлюции // Блоковский сборник. Тарту, 1972. Вып. V. С. 238-324; Машин-скийС. Поэзия С.Городецкого // Машинский С. Слово и время: Статьи. М, Сов. писатель, 1975. С. 374-439; Азадовский К.М, Максимов Д.Е. Брюсов и «Весы» (К истории издания) // Литературное наследство. М, Наука, 1976. Т. 85.: Вал. Брюсов /Гл. ред. В.Р. Щербина . С. 257 - 324. ратуре начала XX в.1 Ряд обстоятельных исследований о Вяч. Иванове и других русских символистах выходит за рубежом.

В 70 - 80-е гг. отечественная историография пополнилась новыми именами исследователей теоретических основ анархистского движения в России: Ф.Я. Полянский, Н.В. Пономарёв, JI.C. Мамут и др.3 Появляется целая серия исследований исто-рико-партийного плана, освещавших вопросы всевозможных форм борьбы большевиков с анархистами.4 Однако эти исследования содержали отрывочные, крайне скудные сведения по истории анархо-индивидуалистического движения. Завершает перечень подобных работ монография С.Н. Канева «Революция и анархизм.»5 Итоговая и для самого автора, эта книга по праву занимает исключительное место, как среди его многочисленных работ, так и во всей отечественной историографии анархизма. С.Н. Канев оказался первым исследователем, обратившимся к комплексному изучению процесса интеграции западноевропейской теоретической традиции индивидуализма и анархизма в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX в. Со многими выводами, сделанными Каневым, сегодня можно не соглашаться, на основе доступных в настоящее время материалов они нередко кажутся поверхностными, идеологизированными, однако, по сей день это наиболее полное и обстоя

1 Орлов В.Н. Гамаюн: Жизнь Ал. Блока. М., Известия, 1981; Соловьёв Б. Поэт и его подвиг: Творческий путь Александра Блока. М., Сов. Россия, 1973; Громов П.П. А. Блок, его предшественники и современники. JI., Советский писатель, 1986; Русская лит-ра конца XIX-нач. XX в.: В 3 кн. / Отв. ред. Б.А. Бялик. М., Наука, 1968-1972; Рус. литература и журналистика нач. XX в.: 1905-1917: Буржуазно-либеральные и модернистские издания / Отв. ред. Б.А. Бялик. М., Наука, 1984.

2 Vyacheslav Ivanov: Poet, Critic and Philosopher / Ed. R.L. Jackson and L. Nelson, Jr. New Heaven: Yale Center for International and Area Studies, 1986. Davidson P. The Poetic Imagination of Vyacheslav Ivanov. A Russian Symbolist's Perception of Dante. Cambridge. 1989; EbertC. Symbolismus in Russland: Zur Ro-manprosa Sologubs, Remisows, Belys. Berlyn, 1988.

3 Наиболее интересные из них: Полянский Ф.Я. Социализм и современный анархизм. М., Экономика, 1973; Он же. Критика экономических теорий анархизма. М., МГУ, 1976; Баталов Э.Я. Философия бунта. М., Политиздат, 1973; Мамут JI.C. Этатизм и анархизм как типы политического сознания (домарксистский период). М., Наука, 1989; Пономарёв Н.В. Критика анархистской концепции власти и современность. Казань, Изд. Казанского ун-та, 1978; Пронякин Д.И. Критика методологических основ анархистских воззрений на общество, социальный прогресс и революцию // Философия и наука. JL, ЛГУ, 1975. С. 158-162; Соколов Ю.В. Социальная сущность анархизма М., Знание, 1977 и др. Обозначенные авторы только упоминали анархо-индивидуализм, но за рамки кратких замечаний не выходили.

4 Худайкулов М.Х. Исторический опыт борьбы ленинской партии против анархизма. Ташкент, Узбекистан, 1979: Он же. Из истории борьбы большевистской партии с анархизмом. Ташкент, Узбекистан, 1984; Косичев А.Д. Марксизм и анархизм. М., Прогресс, 1971; Корноухов Е.М. Борьба партии большевиков против анархизма в России. М., Изд-во полит, лит., 1981.

5 Канев С.Н. Революция и анархизм: Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1840-1917 гг.). М., Мысль, 1987. тельное исследование процесса становления анархизма в России второй половины XIX в.

IV период: начало 1990-х гг. - до настоящего времени. С начала 90-х гг. изучение истории российского анархизма выходит на принципиально новый уровень. В исследованиях отечественного анархизма стали более широко использоваться как опубликованные документы, так и архивные материалы, специалисты больше не были стиснуты в довольно узких рамках идеологической борьбы. Хотя и в этот период продолжали выходить «сомнительные» исследования, заимствовавшие оценочный аппарат и источниковую базу из 30-х или 60-х гг.1

Открыла новый период, чётко обозначив коренные изменения в изучении отечественного анархизма в целом, диссертация В.В. Кривенького. В рамках данного исследования эта работа, посвящённая деятельности анархистов в России в 19051907 гг., сыграла важную роль, предоставив на своих страницах прекрасный сравнительный материал по деятельности анархистов и в столицах, и в периферийных городах империи в рассматриваемый автором отрезок времени. К сожалению, в ней, как и в последующих работах обобщающего характера, например, в фундаментальных работах В.Д. Ермакова, анархо-индивидуализму было уделено очень незначительное внимание. Новые достижения и подходы к изучению эволюции, дифференциации теории российского анархизма закрепили работы первой половины 90-х гг. С.Ф. Ударцева, обосновавшего оригинальную классификацию течений и ответвлений теории анархизма.4 В 1996 г. вышла небольшая статья «Анархисты-индивидуалисты»

1 Наглядным примером могут служить работы Д.И. Пронякина, обратившегося к теме анархизма ещё в советские годы: Пронякин Д.И. Анархизм: исторические претензии и уроки истории. J1, Лениздат, 1990; Он же. Основные доктрины классического анархизма: учеб. пособие. СПб, СПбГУ, 1995.

2 Кривенький В.В. Анархисты в революции 1905-1907 гг.: Дисс. канд. ист. наук.: 07.00.02. М, 1989.

3 Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты. СПб, Нестор, 1996; Его же. Анархистское движение в России: история и современность. СПб, СПбГАК, 1997. Об отечественных анархо-индивидуа-листах кратко упомянул А.А. Штырбул (Штырбул А.А. Анархистское движение в период кризиса российской цивилизации (Конец XIX - первая четверть XX века): Учеб.- метод, пособие. Омск, Ом ГПУ, 1998).

4 Ударцев С.Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России: история и современность. М, Форум, 1994; Он же. Власть и государство в теории анархизма в России (XIX - нач. XX в.) / Анархия и власть: Сборник / Отв. ред. К.М. Андерсон. М, Наука, 1992. С. 50-63; Он же. Эволюция теории анархизма в России в XIX-XX вв. (классический и постклассический периоды) // www. terrorism, waist, ru/digests 0027.ru, а так же другие его работы.

В.В. Кривенького в энциклопедии «Политические партии России.»1 Она стала единственным, начиная с 1912 г., специальным очерком об анархо-индивидуалистах в России. Очень сжато В.В. Кривенький сумел обрисовать в основных чертах историю этого явления общественно-политической жизни страны первой четверти XX в. В рамках двухтомного сборника документов и материалов по истории анархизма в России В.В. Кривенький переиздал доклад В.И. Фёдорова-Забрежнева «Отечественные проповедники анархо-индивидуализма» на международном анархическом конгрессе 1907 г. в Амстердаме.2

Во второй половине 90-х гг. и в начале нового столетия увидел свет целый ряд исследований, посвященных различным аспектам теоретической составляющей российского анархизма второй половины XIX - начала XX вв. (В.М. Артёмова, А.Г. Кузьмина, В.П. Сапона и др.).3 Большинство этих работ отличал свежий взгляд на проблему, оригинальность в трактовке многих, ранее запретных, тем. Среди них особенно выделяется двухтомная диссертация П. Рябова, в которой автор даёт обстоятельную, не лишённую оригинальности трактовку теоретического наследия М. Штирнера, и, что самое главное, оценку роли его эгоцентристской философии в становлении российского анархо-индивидуализма.4

Характерной чертой историографии 90-х гг. стало обращение к личностям лидеров анархистского движения в России и не только к традиционным фигурам (М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин или же JI.H. Толстой), но и к менее известным име

1 Кривенький В.В. Анархисты-индивидуалисты // Политические партии России: Конец XIX - первая треть XX века. М„ РОССПЭН, 1996. С. 35-36.

2 Доклад В.И. Фёдорова-Забрежнева (Россия) на Международном анархическом конгрессе 1907 г. в Амстердаме: Проповедники индивидуалистического анархизма // Анархисты: Документы и материалы: В 2 т. / Сост., вступ. статья и коммент. В.В. Кривенького. М., РОССПЭН, 1998. Т. 1. С. 429-443.

3 Артёмов В.М. Нравственное измерение свободы и образование (Опыт реконструкции русского классического анархизма). М., Изд-во МГОПУ, 1998; Ручкина Е.В.Трансформация теории П.А. Кропоткина в идеологии анархистов-практиков в России после революции 1917 г. Дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. Рязань, 2003; Рябов П.В. Краткий очерк истории анархизма //anarchive. virtualave.net/ryab-shortol.html; Сапон В.П. Антиэтатизм в росссийской леворадикальной идеологии (1840-е- 1917 гг.).: Дисс. канд. ист. наук: 07.00.02. Н. Новгород, 2001; Фомичев Н. Прелюдия к анархизму // www.goryachiy.narod.ru. Возрождение анархизма в стране вызвало и появление исследований, рассматривающих различные формы антиэтатистского движения в современной России: Бучен-ков Д.Е. Указ. соч.; Королёва-Конопляная Г.И. Анархизм, утопия и реальность: Политическая теория и политическая практика анархизма в свете современности.: Дисс. . д-ра полит, наук.: 23.00.01. М., 1995; Панкова JI.H. Идейные истоки современных альтернативных движений: Опыт рациональной реконструкции.: Дис. докт. ист. наук.: 09.00.10. М., 1991 и др.

4 Рябов П.В. Проблема личности в философии классического анархизма.: Дис. канд. философ, наук: 09.00.03. М„ 1996. нам. Наиболее интересными здесь представляются очерки В.В. Кривенького об отдельных лидерах анархо-индивидуализма в России; В.Д. Ермакова, попытавшегося вывести обобщенный портрет анархиста начала века и А.В. Матюхина о теоретических поисках J1. Чёрного.1 В современной историографии наметилась тенденция к изучению анархистского движения в России на региональном2 и даже на национальном уровнях.3

90-е гг. были отмечены всплеском исследовательского интереса к истории отечественного символизма и «нового религиозного сознания». Однако мистический анархизм по прежнему остаётся в стороне от основных направлений исследований в данной области.4 Анализ данного явления имел место лишь в контексте изучения иных (стыковых или более общих) проблем в истории литературной, философской и общественно-политической жизни столичной интеллигенции,5 а так же отдельных её

1 Кривенький В.В. Боровой А.А. // Политические партии России: Конец XIX - первая треть XX века. С. 84-85; Он же. Чулков Г.И. // Там же. С. 687-688; Он же. Чёрный JI. / Там же. С. 682-683; Ермаков В.Д. Портрет российского анархиста начала века // Социол. исслед. 1992. № 3. С. 97-99; Матю-хин А.В. О Льве Чёрном // Матюхин А.В. Из истории социально-политической мысли. М., Моск. ун-т потреб, кооп., 2003. С. 75-80. Следует указать на ряд новых исследований теоретического наследия Л.Н. Толстого: Бехтенева Р.А. Проблема человека в русском анархизме второй половины XIX - начала XX вв. (М.А. Бакунин, Л.Н. Толстой, П.А. Кропоткин).: Дисс. канд. философ, наук: 09.00.13. Ростов на Дону, 1999; Голиков А.К. Проблема власти и государства в концепциях русского революционного и религиозного анархизма (М. Бакунин, Л. Толстой) // КЛИО. 2003. № 1 (20). С. 16-25; Философия ненасилия Л.Н. Толстого: точки зрения: Коллект. монограф. / Редкол. А.А. Гусейнов, Б.В. Емельянов. Екатеринбург, Изд-во Уральского ун-та, 2002 и др.

2 Орчакова Л.Г. Анархисты в Москве и Московской губернии (1905 - февраль 1917 года).: Дисс. канд. ист. наук: 07.00.02. М., 2004. К сожалению, основное внимание исследовательницы было сосредоточено на боевых организациях города, тогда как группы и отдельные поборники анархо-индивидуализма выпадают из её внимания.

3 Гончарок М. Пепел наших костров: Очерки истории еврейского анархистского движения (идиш-анархизм). Иерусалим, Проблемен, 2002.

4 Исключением стали лишь статьи Г.В. Обатнина «Неопубликованные материалы Вяч. Иванова по поводу полемики о "мистическом анархизме"» (Лица: Биографический альманах. М., СПб., 1993. Вып. 3. С. 466-477); Самохваловой В.И. Вячеслав Иванов и идея неприятия мира // Вяч. Иванов. Творчество и судьба: К 135-летию со дня рождения / Сост. Е.А. Тахо-Годи. М., Наука, 2002. С. 338346; и Rosenthal B.G. The Transmutation of the Symbolist Ethos: Mystical Anarchism and the Revolution of 1905 // Slavic Review. 1977. Vol. 36. № 4. p. 608-627.

5 См., например: Богомолов H.A. Русская литература перв. трети XX в.: Портреты: Проблемы: Изыскания. Томск, Водолей, 1999; Он же. Материалы к библиографии русских литературно-художественных альманахов и сборников: 1900-1937 гг. М., Пантерна-Вита, 1994; Он же. Русская литература начала века и оккультизм. М., Нов лит. обозрение, 2000; Воскресенская М.А. Символизм как мировидение серебряного века: социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX - XX веков. М., Логос, 2005; Колобаева Л.А. Русский символизм. М., МГУ, 2000; Мазаев А.И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма. М., Наука, 1992; Неженец Н.И. Русские символисты. М., Знание, 1992; Пайман А. История русского символизма / Пер. с англ. В.В. Исакович. М., Республика, 2000. Ханзен-Леве А. Русский символизм: Система поэтических символов: Ранний символизм. СПб., Академический проект, 1999. представителей.1

Следует признать, что отмеченные выше работы, несомненно, внесли определённый вклад в изучение истории анархо-индивидуализма. В то же время историографический обзор наглядно демонстрирует, что данная тема изучена пока ещё недостаточно. В дореволюционной России история отечественного анархо-индивидуализма не успела утвердиться в качестве исторического объекта изучения. После 1917 г. за достаточно короткий промежуток времени были сведены на нет «неофициальные» направления историографии анархизма в целом. Советскими же историками анархо-индивидуализм воспринимался в качестве малозначительного явления, не сыгравшего заметной роли в общественно-политической жизни страны первых двух десятилетий XX в.; останавливаться на его обстоятельном изучении не представлялось целесообразным. В духе своего времени многие исследователи практически полностью отдавались огульной критике, а не изучению и анализу теоретических основ и практической деятельности сторонников российского анархизма.

История анархизма в России рассматривалась исключительно сквозь призму «неустанной борьбы» с ним большевиков. Поэтому мирный, практически не задействованный в непосредственной революционной борьбе анархо-индивидуализм не вызывал научного интереса. Качественные изменения наметились лишь в 80-х и, особенно, в 90-х гг., однако, они не привели к обстоятельному, комплексному изучению истории анархо-индивидуализма. Соответственно, историография, сложившаяся к настоящему времени, либо весьма поверхностно и обзорно освещает историю анархо

1 См, например: Михайлова М. «Интересный и безукоризненно честный писатель» // Чулков Г.И. Валтасарово царство / Сост., вступ. ст, коммент. М.М. Михайлова. М, Республика, 1998. С. 5-14; Михайлова М.В. З.Н. Гиппиус и Г.И. Чулков // З.Н. Гиппиус: Новые материалы: исследования.: Сб. / Ред. сост. Н.В. Королева. М, ИМЛИ, 2002. С. 307-319; Сараскина Л.И. Огонь глухой и буйство скрытых сил // Чулков Г. Жизнь Пушкина. М, Наш дом, 1999. С. 5-12; Обатнин Г. Иванов-мистик: Оккультные мотивы в поэзии и прозе Вяч. Иванова (1907-1919). М, НЛО, 2000; Шруба М. Среды Вячеслава Иванова и связанные с ними литературные объединения // Вяч. Иванов. Творчество и судьба. С. 177-186; Масленников И.О. Философия культуры Вяч. Иванова: Конспект лекций. Тверь, Тверской гос. ун-т, 1999; Пургин С.П. Вячеслав Иванов как философ: аспект метода. Екатеринбург.: Дисс. . канд. филос. наук: 09.00.03.: Екатеринбург, 1997; Маслов Г. Стратегии мышления и действия в русской философии нач. XX века (Лев Шестов, Вяч. Иванов, А. Белый). М, Диалог-МГУ, 1997; Лавров А.В. Андрей Белый в 1900-е годы: жизнь и литературная деятельность. М, Нов. литер, обозрение, 1995; Геллер Л. Фантазии и утопии Фёдора Сологуба: Замечания по поводу «Творимой легенды» // Русская литература. 2000. № 2. С. 119-126; Вадимов А. (Цветков А.В.) Жизнь Бердяева: Россия. Oakland, 1993. Быстрое В.Н. Идея обновления мира у русских символистов (Д.С. Мережковский и А. Белый) // Русская литература. 2003. № 3. С. 3-21; № 4. С. 29-51; Poljakov F. Literarische Profile von Lev Kobylinskij-Ellis im Tessiner Exil: Forschungen - Texte - Kommentary. Koln; Weimar; Wein, 2000. индивидуализма в России, либо в лучшем случае рассматривает лишь отдельные её аспекты. В результате, сколько-нибудь подробной и цельной картины формирования анархо-индивидуализма, деятельности апологетов этого общественно-политического течения сложившаяся к настоящему времени историография не даёт, а только намечает пути и направления потенциальных исследований в данной области.

3. Хронологические границы исследования

Период второй половины XIX и первой декады XX в. было временем генезиса, формирования, становления, развития и деятельности1 как первых объединений, так и отдельных сторонников анархо-индивидуалистической теории в России вплоть до кризиса движения в условиях политической реакции в постреволюционные годы. Нижняя граница исследования, рубеж 40-50-х годов XIX в., связана с началом распространения в России западноевропейской традиции философии крайнего индивидуализма и первых анархистских теорий. Конечным рубежом исследования стал 1911 г., когда ввиду теоретического и тактического кризиса отечественного анархо-индивидуализма, репрессий против его сторонников вплоть до 1917 г. в столицах не остаётся приверженцев этого политико-философского течения, занимавших бы активную позицию в общественно-политической жизни страны.

4. Территориальные границы исследования

Выбор городов Москва и Санкт-Петербург территориальными границами исследования обусловлен тем, что российский анархизм вплоть до февраля 1917 г. развивался преимущественно в городах. В отличие от коммунистических и синдикалистских течений в анархистском движении, центрами которых были города периферийные, анархо-индивидуализм получил наибольшее распространение в двух столицах России. Здесь возникли основные течения этого общественно-политического явления, здесь же действовало и большинство его последователей. Именно в двух столицах,

1 Данная схема была разработана и обоснована B.C. Меметовым (См., напр., Меметов B.C. О проблеме дефиниций: От понятия «интеллигенция» к «прединтеллигенции» (Постановка вопроса) // Интеллигенция, провинция, отечество: Проблемы истории, культуры, политики. Тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Иваново, 24-25 сент. 1996 / Редкол.: B.C. Меметов (отв. ред.) и др. Иваново, ИвГУ, 1996. С. 5). как правило, и происходили все изменения, характерные для российского анархо-индивидуализма в целом. По ряду вопросов в диссертации отмеченные географические границы были расширены.

5. Объект и предмет исследования. Его цели и задачи

Объектом исследования выступает определённая часть российской интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX вв., которая разделяла идеи анархо-индивидуализма, была идейно и духовно близка этому явлению.

Предмет исследования составляет теоретическая и практическая деятельность объединений, отдельных сторонников анархо-индивидуализма в двух столицах Российской империи в обозначенный период.

Цель исследования заключается в изучении деятельности отдельных сторонников и объединений анархо-индивидуалистов в Санкт-Петербурге и Москве во второй половине XIX - первой декаде XX вв., выявлении особенностей этого общественно-политического течения в рамках революционно-демократического движения страны. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

1) определить теоретические источники отечественного анархо-индивидуа-лизма; изучить предпосылки и условия распространения среди российской интеллигенции радикального индивидуализма;

2) проследить процесс зарождения и развития объединений сторонников анар-хо-индивидуализма в России; структуру, численность и географию их размещения; социальный состав движения в целом;

3) изучить формы и методы деятельности как объединений, так и отдельных сторонников анархо-индивидуализма, их взаимоотношения с властными структурами, определить степень влияния и специфику воздействия на общественное сознание;

4) дать анализ обозначившемуся в 1906 г. процессу дифференциации российского анархо-индивидуализма, приведшему к появлению в нём целого ряда течений;

5) выявить причины кризиса в развитии движения сторонников анархо-индивидуализма в стране к концу первой декады XX в.;

6) установить роль и место деятельности апологетов анархо-индивидуализма в политической жизни России в обозначенный отрезок времени, выявить специфические черты российского анархо-индивидуализма.

6. Методология исследования

Методологическая основа диссертационного исследования определялась целью и задачами исследования, спецификой его предмета.1

Данная работа осуществлялась в соответствии с принципами историзма, научной объективности, целостности и проблемное™, предполагающими непредвзятый подход к анализу изучаемых проблем, критическое отношение к источникам, вынесение суждений на основе всестороннего осмысления всей совокупности фактов, показа явлений в их многообразии, взаимосвязи и взаимообусловленности. Наряду с конкретно-историческим, в качестве основных использовались:

Системный подход - один из центральных в исследовании, что связано со стремлением автора дать целостную картину изучаемого объекта во всем богатстве его форм и условий существования;

Обращение к социокультурному подходу позволило раскрыть и показать процесс генезиса, формирования, становления и развития анархо-индивидуализма, деятельности его последователей в России как сложного и противоречивого феномена, имеющего мировоззренческий, культурно-исторический, социально-психологический и другие аспекты, связанные единством некоторых общих принципов.

Данное исследование опирается на совокупность теоретических обобщений и выводов, содержащихся в научных публикациях разных лет по вопросам теории и практики анархистского движения, а так же обобщающих работ по общественно-политической истории России, истории философии и культуры.

Использование автором целого ряда подходов, охватывающих широкий спектр гуманитарного знания, наличие в теме диссертации комплексных, пограничных проблем, разрешаемых с применением методов различных наук, предполагают междис

1 В разработке теоретико-методологической и источниковой базы диссертационной работы важную роль сыграли работы: Корников А.А. Теоретическое введение в источниковедение: Учеб. пособие. Иваново, 2000; Биск И.Я. Введение в писательское мастерство историка. Иваново, ИвГУ, 1996; Сан-цевич А.В. Методика исторического исследования. 2-е изд. Киев, Наукова Думка, 1990. циплинарный характер исследования. Таким образом, диапазон методов исследования определялся выбранными научными подходами и спецификой изучаемого предмета, что позволяло по мере необходимости обращаться к тем методологическим приёмам, которые наиболее эффективны в каждом конкретном случае.

Автором использовались следующие исторические методы:

1) Хронологический метод, позволивший проследить эволюцию деятельности и теоретических поисков отечественных сторонников либертарно-индивидуалистической мысли в рамках значительной временной протяжённости;

2) Синхронный метод, сыгравший важную роль в рассмотрении ряда вопросов, предусматривающих изучение различных событий и явлений общественно-политической жизни, происходивших в различных регионах Российской империи в конкретные промежутки времени;

3) Метод периодизации (диахронный метод), с помощью которого решался вопрос о структуре самого исследования и основных этапах развития отечественного анархо-индивидуализма в среде российской интеллигенции;

4) Историко-сравнительный метод был необходим при изучении особенностей деятельности объединений и отдельных сторонников различных течений российского анархо-индивидуализма, качественном сопоставлении этих течений и определении особенностей движения в целом;

5) Генетический метод, позволивший рассмотреть генезис, становление, формирование, развитие и деятельность объединений и отдельных сторонников анархо-индивидуализма в России в строгой хронологической последовательности;

6) Историко-типологический метод, с помощью которого были исследованы качественные особенности отдельных течений и ответвлений отечественного анархо-индивидуализма.

В исследовании был задействован комплекс менедисциплинарных методов, которые в условиях современной интеграции наук получают всё большее распространение в исторических исследованиях: 1) структурно-системный метод; 2) метод социокультурно-исторической реконструкции; 3) социологический метод; 4) персонально биографический метод; 5) метод интерпретации.

7. Источниковая база исследования

Работа выполнена на основе анализа, обобщения и критического осмысления широкого круга исторических источников, ряд которых впервые включён в научный оборот. Ниже рассмотрены лишь те источники, что стали определяющими и легли в основу диссертации. Документы и материалы, имеющие вспомогательное значение, приведены в завершающем диссертацию списке литературы и источников.

Основными группами источниковой базы исследования являются:

1) Делопроизводственные документы.

В работе использовались материалы и документы фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), отображающие деятельность апологетов анархо-индивидуализма в обеих столицах империи, специфику её восприятия и оценки официальными властями.1 Учитывая такую специфическую черту анархо-индивидуализма, как его преимущественно литературный характер, в работе над диссертацией привлекались документы по вопросам печати за рассматриваемый период из фондов Центральных государственных исторических архивов Москвы (ЦГИАМ) и л

Санкт-Петербурга (ЦГИАСПб). Они содержат сведения о тиражах, лицах, ответственных за издание произведений анархо-индивидуалистического толка. Наряду с документами фондов ГАРФа, судебно-следственные материалы по делам печати, хранящиеся в ЦГИАМ и ЦГИАСПб, занимают центральное положение в контексте реконструкции и анализа целостной картины борьбы правительственного аппарата самодержавия с развернувшейся в 1906-1907 гг. пропагандой анархо-индивидуализма посредством издания и распространения соответствующей литературы. Эти материалы позволяют судить о масштабах и формах цензурных препятствий, их специфики по отношению к произведениям анархо-индивидуалистического толка. Важными в данном исследовании оказались хранящиеся в ЦГИАМ материалы о лидерах москов

1 ГАРФ. Ф. 63 - Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в Москве; Ф. 280 -Московские центральные районные охранные отделения; Ф. 58. Московское губернское жандармское управление; Ф. 102 - Департамент полиции (1881-1917); Ф. 111 - Санкт-Петербургское охранное отделение; Ф. 1741 - Коллекция нелегальных листовок и брошюр, отложившихся в материалах полицейских учреждений.

2 ЦГИАМ. Ф. 131 - Московская судебная палата; Ф. 31 - Московский комитет по делам печати; Ф. 16 - Канцелярия генерал-губернатора г. Москвы; Ф. 142 - Московский окружной суд; Ф. 46 - Канцелярия Градоначальника. ЦГИАСПб. Ф. 777 - Петербургский комитет по делам печати при главном управлении по делам печати МВД. ского анархо-индивидуализма в фондах Московского университета, в котором преподавал А. Боровой, и фонде Бутырской тюрьмы, где содержался П.Д. Турчанинов (J1. Чёрный), а так же документы различных организаций, учреждений, правоохранительных органов, письма из издательств, хранящиеся в фондах А. Борового, Г. Чулко-ва в РГАЛИ и Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ).1

2) Периодическая печать.

Не считая трёх выпусков петербургского альманаха «Факелы» мистико-анархической окраски, и двух выпусков «Сборника статей московских анархистов-индивидуалистов»,2 у российских сторонников анархо-индивидуализма не было собственных периодических органов. Ввиду необходимости анализа реакции общества на деятельность апологетов анархо-индивидуализма в первой декаде XX в., восприятия этого явления столичной интеллигенцией в исследовании были обработаны более тридцати периодических изданий как анархистских, так и других общественно-политических, эстетических течений. Среди них: «Хлеб и воля», «Листки "Хлеб и воля"», «Буревестник», «Бунтарь», «Анархист», а так же: «Новый путь», «Вопросы жизни», «Перевал», «Весы», «Золотое Руно», «Русское слово», «Русская мысль», «Образование», «Век» и др. Значительно облегчили работу хранящиеся в личных фондах А. Борового и Г. Чулкова крупные подборки газетных и журнальных вырезок (статьи, рецензии, заметки и т.п. из многих столичных периодических изданий тех лет), характеризующие историю российского и зарубежного анархизма.3

3) Публицистика.

Эта группа включает в себя опубликованные и неопубликованные работы, в той или иной степени формирующие теоретические основы российского анархо-ин-дивидуализма и дающие материал для их анализа и оценки. Это, в первую очередь, программные произведения и работы по частным теоретическим вопросам российских (А. Борового, О. Виконта, Н. Бронского, J1. Чёрного) и зарубежных (М. Штирне

1 ЦГИАМ. Ф. 418 - Московский университет; Ф. 623 - МЦПТ (Бутырская). On. 1. Д. 1608; РГАЛИ. Ф. 1023 (А.А. Боровой). On. 1. Ед.хр. 853, 892, 894. Л. 6; Ф. 548 (Г.И. Чулков). Оп.1. Ед.хр. 10, 13; ОР РГБ. Ф. 371 (Г.И. Чулков). К. 4. Ед.хр. 9 и др.

2 Факелы: Альманах. Кн.1 / Ред., изд. Г. Чулков. СПб, Кн-во Д.К. Тихомирова, 1906; То же. Кн. 2. СПб, Изд. Д.К. Тихомирова, 1907; То же. Кн. 3. СПб, Кн-во Д.К. Тихомирова, 1908; Индивидуалист: Сб. ст. анархистов-индивидуалистов. М, Индивид, 1907; Сборник статей анархистов-индивидуалистов: Вып. 2. М, Индивид, 1907.

3 РГАЛИ. Ф. 1023. On. 1. Ед.хр. 54, 893-894, 975; Ф. 548. On. 1. Ед.хр. 43,235, Оп. 3. Ед.хр. 18. pa, Б. Такера, Дж.Г. Маккая)1 апологетов анархо-индивидуализма. Здесь же следует обозначить произведения авторов, чьи теоретические поиски лежали в русле мистического анархизма:2 Г. Чулкова, Вяч. Иванова, теоретика «соборного индивидуализма» М. Гофмана, публицистические выступления Ф. Сологуба, религиозно-философские работы Н. Бердяева, А. Мирногорова, А. Мейера, Д. Мережковского, а так же тех российских мыслителей, с кем связывали генезис и становление анархо-индивидуализма в России: Н.Д. Ножина, Н.В. Соколова, А.А. Козлова, Н.К. Михайловского, J1.H. Толстого.3

4) Художественные произведения.

Использовались произведения авторов, печатавшихся на страницах анархо-ин-дивидуалистических изданий: В. Брюсова, А. Блока, А. Ремизова, Б. Зайцева, И. Бунина, J1. Андреева, С. Сергеева-Ценского и др.; апологетов этого общественно-политического и литературного явления: О. Виконта, Г. Чулкова, Вяч. Иванова, Дж.Г. Маккая, отображающие определённые аспекты их мировоззрения, общественно-политических позиций, взглядов. В исследовании были задействованы произведения Ф. Сологуба, А. Блока, С. Городецкого, М. Гофмана, З.Н. Гиппиус и др. времён их увлечения или противостояния анархо-мистическим откровениям. Например, некоторые произведения А. Белого тех лет и, особенно, симфония «Кубок метелей» содержат многочисленные аллегорические, а нередко и прямые образы лиц, действующих в развернувшейся дискуссии вокруг мистического анархизма в литературной среде двух столиц.4

1 См. Приложения А, Б, В.

2 См. Приложение В.

3 Большинство произведений Н.Д. Ножина увидели свет в виде журнальных статей на страницах журнала «Книжный вестник» за 1865-1866 гг.; Sokoloff N. Die sociale Revolution. Bern, 1868; Соколов Н.В. Отщепенцы. Цюрих, 1872; Козлов А.А. Очерки по истории философии. Киев, Тип. ун-та св. Владимира В.И. Завадского, 1887; Козлов А.А. Два основных положения философии Шопенгауэра. Киев, Унив. тип., 1877; Сущность мирового процесса или философии бессознательного. / По 2-му нем. изд., полное изложение с предисл., вступ. ст. и критич. оценкой системы А.А. Козлова. Вып. 1-2, М., Тип/Грачёва и Ко., 1873-1875; Философ, этюды А.А. Козлова в 2-х ч., СПб, Общ. польза, 1876-1880; Михайловский Н.К. О Максе Штирнере и Фридрихе Ницше // Русское богатство. 1894. № 8. Отд. 2. С. 151-172; Михайловский Н.К. Ещё о Фридрихе Ницше // Русское богатство. 1894. № 11. Отд. 2. С. 111-131; Толстой JI.H. Полн. собр. соч. / Под ред. В.Г. Черткова. В 90 т. М., JI., Худ. лит., 1929-1958.

4 Белый А. Кубок метелей. Четвёртая симфония // Белый А. Симфонии / Вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. А.В. Лаврова. JI. Худ. лит., 1991. С. 252-418.

5) Эпистолярные источники.

Из неопубликованной переписки апологетов анархо-индивидуализма следует выделить: а) письма к Г.И. Чулкову от: С.М. Городецкого, Ф.К. Сологуба, С.А. Соколова, К.А. Эрберга, В.Я. Брюсова, Б.К. Зайцева, А.А. Блока. Письма Чулкова: Ф.К. Сологубу, В.Я. Брюсову и А. Белому; б) переписку M.JT. Гофмана с В.К. Швар-салон, и письма к В.Я. Брюсову, JT.B. Ивановой, М.М. Замятниной; в) переписку Вяч. Иванова и Л.Д. Зиновьевой-Аннибал с Г.И. Чулковым, M.JL Гофманом и письма Вяч. Иванову от Ф.К. Сологуба; г) письма к А.А. Боровому от слушателей лекций, учеников, студентов и других лиц.1

В деле восстановления «истинных» взаимоотношений между представителями столичной художественной интеллигенции так или иначе связанными с мистическим анархизмом весомую роль сыграли опубликованные: а) переписка В.Я. Брюсова с Вяч. Ивановым и А. Белым, А.А. Блока с Вяч. Ивановым, А. Белым, Г. Чулковым,

A.А. и С.М. Городецким, В.Я. Брюсовым, Эллисом, С.М. Соловьёвым, С.А. Соколол вым, Л.Д. Блок; б) письма Вяч. Иванова, А. Белого В. Брюсова к Ф. Сологубу,

B. Брюсова к Г. Чулкову, А. Блока к Вл. Пясту и Н. Бердяева к З.Н. Гиппиус и Д.В. Философову.3

1 ИРЛИ. Ф. 289 (Ф.К. Тетерников (Сологуб)); ОР РГБ. Ф. 371 (Г.И. Чулков); Ф. 109 (Вяч. Иванов); Ф. 386 (В.Я.Брюсов); РГАЛИ. Ф. 53 (А. Белый (Б.Н. Бугаев)); Ф. 548 (Г.И. Чулков); Ф. 1023 (А.А. Боровой).

Брюсов Валерий: Переписка с Вяч. Ивановым (1903-1923) / Публ. С.С. Гречишкина, Н.В. Котрелева и А.В. Лаврова // Лит. наследство. М., Наука, 1976. Т. 85.: Валерий Брюсов // Отв. ред. В.Р. Щербина. С. 428-543; В.Я. Брюсов: Переписка с Андреем Белым (1902-1912) / Вступ. ст. и публ. С.С. Гречишкина и А.В. Лаврова // Там же. С. 327-427; Из переписки А. Блока с Вяч. Ивановым / Публ. Н.В. Котрелева // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. Т. 41. М., Наука, 1982. № 2; Андрей Белый и Александр Блок. Переписка. 1903-1919. М., Прогресс-Плеяда, 2001; Переписка Блока с Чулковым, братьями Городецкими, Брюсовым, Эллисом, С.М. Соловьёвым, Соколовым опубликована в рамках серии «Литературное наследство». Т. 92.: Александр Блок: Новые материалы и исследования.: В 5 кн. / Гл. ред.

B.Р. Щербина. М., Наука, 1980-1987. Кн. 1, 2, 4. Литературное наследство. Т. 89.: Александр Блок: Письма к жене / Гл. ред. В.Р. Щербина; М., Наука, 1978. Воспоминания о Блоке: Письма А.А. Блока к Вл. Пясту // Пяст Вл. Стихотворения: Воспоминания. Томск, Водолей, 1997. С. 91-147.

3 Иванов Вяч. Письма к Ф. Сологубу и Ан. Н. Чеботаревской / Публ. А.В. Лаврова // Ежегодник РО Пушкинского Дома на 1974 год. Л., Наука, 1976. С. 136-150; Белый А. Письма к Ф. Сологубу // Ежегодник РО Пушкинского Дома на 1972 год. Л., Наука, 1974. С. 131-137; Брюсов В.Я. Письма Ф. Сологубу / Публ. И.Г. Ямпольского // Ежегодник РО Пушкинского дома на 1973 год. Л., Наука, 1975.

C. 104-125; Письма В. Брюсова // Чулков Г.И. Годы странствий / Вступ. ст., сост., подгот. текста, коммент. М.В. Михайловой. М., ЭЛЛИС-ЛАК, 1999. С. 321-352; Письма Н. Бердяева / Публ. В. Ал-лоя // Минувшее: исторический альманах. 1990. № 9. С. 294-325.

Отдельно следует оговорить редкие письма Г.И. Чулкова, Вяч. Иванова, Л.Д. Зиновьевой-Аннибал, М. Гофмана, Ф. Сологуба, опубликованные в одном из томов «Литературного наследия», посвященного А. Блоку.1

6) Дневники, мемуары, записные книжки, автобиографии. Документы, составившие эту группу стали одними из ключевых источников исследования, особенно по вопросам истории мистического анархизма в среде столичной художественной интеллигенции. Воспоминания теоретиков отечественного анархо-индивидуализма представлены лишь объёмными, обстоятельными мемуарами А.А. Борового, проливающими свет на многие малоизвестные аспекты его деятельности и эволюции его общественно-политических воззрений. В мемуарах Борового нашли своё место характеристики, уникальные сведения о многих центральных фигурах российского анархо-индивидуализма первой декады XX в. По вопросам, связанным с мистическим анархизмом и «родственным» ему явлениям, мемуары Г.И. Чулкова, центральной фигуры анархиствующего в Петербурге мистицизма, качественно дополняют воспоминания Н. Бердяева, С. Городецкого, В. Пяста, теоретика соборного индивидуализма М. Гофмана и автора теории «иннормализма» К. Эрберга.3 Многочисленные подробности, характеристики отдельных личностей, оценки условий и самой атмосферы теоретических поисков в среде столичной художественной интеллигенции того времени содержат фундаментальные мемуары А. Белого.4

Среди многочисленных публикаций мемуарной литературы, посвящённой различным представителей отечественного символизма и «нового религиозного сознания», необходимо выделить воспоминания о Вяч. Иванове М. Волошиной, С. Маковского, М. Добужинского, Б. Зайцева, об А. Блоке - А. Белого, И. Чулковой, Л. Блок,

1 Блок в неизданной переписке и дневниках современников (1898-1921) / Вступ. ст. Н.В. Котрелева и З.Г. Минц; публ. Н.В. Котрелева и Р.Д. Тименчика // Литературное наследство. Т. 92.: Александр Блок: Новые материалы и исследования / Гл. ред. В.Р. Щербина. М., Наука, 1982. Кн. 3. С. 153-539.

2 Интересующий диссертанта период жизни А. Борового (1900-1915) отображён в следующей части воспоминаний: Боровой А.А. Моя жизнь // РГАЛИ. Ф. 1023. On. 1. Ед.хр. 164-170;

3 Чулков Г.И. Годы странствий / Вступ. ст., сост., подгот. текста, коммент. М.В. Михайловой. М., Эл-лис-Лак, 1999; Бердяев Н.А. Самопознание / Сост., авт. вступ. статьи А.А. Ермичев; Л., Лениздат, 1991; Городецкий С. Жизнь неукротимая. Статьи, очерки, воспоминания. М., Современник, 1984; Пяст Вл. Встречи / Вступ. статья, подгот. текста и коммент. Р. Тименчика. М., Нов. лит. обозрение, 1997; Гофман М. Петербургские воспоминания // Воспоминания о серебряном веке / Сост., авт. пре-дисл. и коммент. В. Крейд. М., Республика, 1993. С. 367-378 (Новый журнал. 1955. Кн. 43); Эрберг К. (К.А. Сюннерберг) Воспоминания / Публ. С.С. Гречишкина и А.В. Лаврова // Ежегодник РО Пушкинского дома на 1977 год. Л., Наука, 1979. С. 99-146.

4 Белый А. Воспоминания.: В 3 кн. / Редкол.: В. Вацуро, Н. Гей и др. М., Худ. лит., 1989-1990;

М. Бекетовой и В. Веригиной.1 Они наиболее обстоятельно описывают период жизни Вяч. Иванова и А. Блока с 1905 по 1910 гг., когда их деятельность в различной степени была сопричастна мистическому анархизму. Немаловажную роль в работе сыграли записные книжки А.А. Блока и А.А. Борового, дневник З.Н. Гиппиус, материалы к биографии и ракурсы к дневнику А. Белого, автобиографии Вяч. Иванова и Г. Чулко

К исследованию привлекались также воспоминания Н.К. Михайловского, В.А. Поссе, Н.П. Баллина, П.В. Анненкова, Л.Ф. Пантелеева, Н.С. Русанова3 и других представителей российской интеллигенции, кто так или иначе был связан или рассматривал отдельные эпизоды в истории распространения западноевропейской индивидуалистической традиции и первых анархистских теорий в стране.

В целом, обработанные и введенные в научный оборот в ходе подготовки исследования материалы, при их критическом восприятии и взаимопроверке, дают возможность раскрыть изучаемую тему. Широкий круг источников позволяет воссоздать

1 Волошина М. (Сабашникова М.В.) Зелёная Змея: История одной жизни / Пер. с нем. М.Н. Жемчуж-никовой. Вступ. ст. С.О. Прокофьева. М, ТОО «Энигма», 1993; Маковский С. Вяч. Иванов в России // Воспоминания о серебряном веке. С. 114-129; Добужинский М. Встречи с писателями и поэтами: 1. Вяч. Иванов и «Башня» // Там же. С. 354-366; Зайцев Б. Вячеслав Иванов // Зайцев Б. Далёкое / Сост., автор вступ. статьи и примеч. Т.Ф. Прокопов. М, Сов. писатель, 1991. С. 481-487; Белый А. О Блоке: Воспоминания: Статьи: Дневники: Речи / Вступ. ст, сост., подгот. текста, коммент. А.В. Лавров. М., Автограф, 1997; Чулкова И. Воспоминания о Блоке // Блок и современность / Сост. С. Лесневский. М, Современник, 1981. С. 337- 343; Две любви, две судьбы: Воспоминания о Блоке и Белом (Воспоминания Л.Д. Блок и К.Н. Бугаевой) / Вступ. ст. В.В. Нехотина. М, XXI век - согласие, 2000; Бекетова М.А. Воспоминания об Александре Блоке / Сост. В.П. Енишерлова, С.С. Лесневский, вступ. ст. С.С. Лесневского, поел. А.В. Лаврова, прим. Н.А. Богомолова. М, Правда, 1990; Веригина В.П. Воспоминания об Александре Блоке // Александр Блок в воспоминаниях современников: В 2 т. / Вступ. статья, сост., подготовка текста и коммент. Вл. Орлова; Под общ. ред. В.Э. Вацуро, Н.К. Гея и др. М, Худ. лит, 1980. Т. 1. С. 410-488.

2 Блок А.А. Записные книжки. 1901-1920 / Под общей ред. В.Н. Орлова, А.А. Суркова и К.И. Чуковского. М, Худ. лит, 1965; РГАЛИ. Ф. 1023 (А.А. Боровой). On. 1. Ед.хр. 158; Гиппиус З.Н. (Антон Крайний) Литературный дневник (1899-1907) / Подгот. текста, вступ. ст. и коммент. Г.Р. Евграфова. М, Аграф, 2000; РГАЛИ. Ф. 53 (А. Белый). Оп. 2. Ед.хр. 1; On. 1. Ед.хр. 100; Иванов Вяч. Автобиографическое письмо С.А. Венгерову // Русская литература XX в. (1890-1910) / Под ред. С.А. Венгеро-ва. М, 2000. Т. 2. С. 218-233; РГАЛИ. Ф. 548 (Г.И. Чулков). Оп.1. Ед.хр. 243.

3 Михайловский Н.К. Литературные воспоминания и современная смута.: В 2 т. СПб, Русское богатство 1900; Поссе В.А. Мой жизненный путь. Дореволюционный период (1866-1917) М, Л, Земля и фабрика, 1929; Баллин Н.П. Пятьдесят лет моей жизни: Развитие моих социальных стремлений // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. / Отв. ред. М.В. Нечкина. М, Наука, 1970. С. 322341; Анненков П.В. Литературные воспоминания / Гл. ред. Н.К. Гей, М, Правда, 1989; Пантелеев Л.Ф. Воспоминания.: В 2 кн. / Подгот. текста, примеч. С.А. Рейсер. М, Гослитиздат, 1958; Берви-Флеровский В. Записки революционера мечтателя. Л, М, Молодая гвардия, 1929; Русанов Н.С. В эмиграции (Воспоминания) / Под ред, с предисл. и примеч. И.А. Теодоровича. М, Изд-во политкаторжан, 1929. и проанализировать общую картину генезиса, формирования, становления, развития анархо-индивидуализма в России, деятельность сторонников этого специфического явления общественно-политической жизни страны в рассматриваемый отрезок времени.

8. Научная новизна исследования

Научная новизна исследования определяется следующими положениями:

1) на основе современных достижений отечественной историографии, широкого круга источников, значительная часть которых ранее не вводилась в научный оборот, впервые раскрывается понятие «анархо-индивидуализм», даётся целостная характеристика этого общественно-политического явления за вторую половину XIX -первую декаду XX вв. В работе реконструированы и проанализированы формы и методы деятельности отечественных сторонников анархо-индивидуализма в рамках обозначенного периода;

2) были изучены ранее практически не затрагивавшиеся отечественными и зарубежными специалистами вопросы, связанные с контактами между российскими сторонниками анархо-индивидуализма, их влиянием на общественность, взаимоотношениями с властями и общественно-политическими движениями, философскими и литературными течениями, спецификой их положения и роли в общероссийском анархистском движении;

3) по ряду вопросов, рассматривавшихся предшествующими исследователями (социальный состав и дифференциация движения, различные аспекты теории анархо-индивидуализма в России), вносятся уточнения и качественные дополнения.

9. Практическая значимость исследования

Результаты данного исследования могут быть использованы:

1) для дальнейшего коллективного и индивидуального исследования проблемы развития анархизма в России и вопросов истории отечественной интеллигенции;

2) при составлении обобщающих курсов по истории политических партий и течений, действовавших на территории страны в XX в.;

3) в краеведческих исследованиях, а также при подготовке методических пособий, вузовских лекций, семинаров и спецкурсов по истории России второй половины XIX - начала XX вв.

Результаты работы апробированы на научных республиканских и международных конференциях и отражены в 19 публикациях общим объёмом 5,1 усл. печ. л., из них лично автору принадлежит 4,9 усл. печ. л. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории и культуры России Ивановского государственного университета.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Анархо-индивидуализм в среде отечественной интеллигенции второй половины XIX - первой декады XX века"

Заключение

Историю распространения в России крайне индивидуалистических теорий, граничащих с анархизмом, следует отсчитывать с конца 40-х гг. XIX в., когда в интеллигентской среде были отмечены первые факты знакомства с учением «чистого эгоизма», изложенного на страницах центрального произведения немецкого философа М. Штирнера «Единственный и его собственность» (1844). Благоприятную почву для потенциального распространения философии «Единственного.» создали: становление нового специфического явления общественно-политической жизни страны -«нигилизма», и формирование отечественной социалистической школы, изначально несшей в себе антиавторитарные, антигосударственные интонации. Однако во второй половине XIX в. «Единственный.» не был «принят» отечественной интеллигенцией, в стране не нашлось ни одного сторонника философии М. Штирнера, не выявлено и данных о целенаправленной пропаганде его воззрений, не говоря уже об их теоретическом развитии. Довольно распространённая, встречающаяся в разных вариантах точка зрения, согласно которой, разработкой теории этого течения общественно-политической и философской мысли в России были в той или иной степени заняты Н.П. Баллин, Н.В. Соколов, Н.Д. Ножин, А.А. Козлов, Н.К. Михайловский и JI.H. Толстой, не выдерживает критики. В результате развёрнутого анализа воззрений перечисленных мыслителей было установлено, что они не могут быть отнесены к теоретической традиции анархо-индивидуализма. Представляется обоснованным констатировать лишь процесс «генезиса» анархо-индивидуализма в рамках отечественного освободительного революционно-демократического движения второй половины XIX в.

Для формирования анархо-индивидуализма в качестве автономного течения общественно-политической жизни, как России, так и Западной Европы, с момента появления «Единственного.» М. Штирнера понадобилось более пяти десятилетий культурного развития, новые общественно-политические условия и, прежде всего, совершенно иное общественное умонастроение, нежели в середине и второй половине XIX в. Атмосфера хаоса и неопределённости общественно-политических настроений в условиях революции 1905-1907 гг., расцвет индивидуализма, как в западной, так и в российской философии, художественной литературе и, наконец, возрождение анархизма в стране были теми обстоятельствами, которые обусловили становление анархо-индивидуализма в России. Начало теоретическим поискам, лежащим в русле анар-хо-индивидуалистической традиции, были положены представителями отечественной интеллигенции уже в 1902 г., когда П.Д. Турчанинов (JL Чёрный) приступил к разработке собственной доктрины «ассоциационного анархизма». С 1904 г. обоснованием оригинальной теории в рамках анархо-индивидуализма был занят научный сотрудник Московского университета А. Боровой, а в июле следующего года свет увидела статья молодого поэта Г. Чулкова «О мистическом анархизме», ставшая своеобразным манифестом одноимённого течения в отечественном символизме и первым публичным выступлением представителей интеллигенции, связанных с развитием анархо-индивидуализма в стране.

В ходе исследования было установлено, что период наиболее активной деятельности отечественных апологетов анархо-индивидуализма - 1906 г. - практически совпал с общероссийским подъёмом анархистского движения. Однако уже весной и летом следующего года с ликвидацией в Москве группы «ассоциационных анархистов» и прекращением существования издательства «Индивид» наметился кризис в развитии этого общественно-политического и литературно-философского явления. В 1908 г. в Москве были ликвидированы последние очаги пропаганды ассоциационных анархистов, А. Боровой, ключевая фигура в развитии анархо-индивидуализма в городе, отходит от активной общественно-политической позиции. В Петербурге 19071908 гг. ознаменовались возрастанием разногласий среди апологетов и лиц близких явлению мистического анархизма. В 1908 г. свет увидел последний выпуск альманаха «Факелы», считавшегося печатным органом анархиствующих в северной столице мистиков, вместе с тем само словосочетание «мистический анархизм» всё реже появляется, как в столичной печати, так и на страницах, в публичных выступлениях его бывших адептов и близких им представителей художественной интеллигенции. В качестве конечного рубежа дореволюционной истории развития анархо-индивидуализма в двух столицах Российской империи, когда в рассматриваемом регионе, вплоть до 1917 г. не остаётся приверженцев этого общественно-политического и философского течения, занимавших активную общественно-политическую позицию, правомерно принять дату выезда А. Борового за границу, т.е. февраль 1911 г. Таким образом, столичные апологеты анархо-индивидуализма обрели возможность отстаивания своих воззрений лишь в очень ограниченный промежуток времени, практически укладывающийся в рамки завершающего этапа развития первой русской революции.

Рассмотрев в исследовании существовавшие в Санкт-Петербурге и Москве формы анархо-индивидуализма, появившиеся и действовавшие в первой декаде XX в., представляется возможным выделить его наиболее важные, сущностные характеристики в обозначенный период:

1) незначительная социальная база анархо-индивидуализма в стране. В обозначенный отрезок времени идеи и принципы этого течения общественно-политической и философской мысли наиболее последовательно отстаивала лишь небольшая часть гуманитарной и художественной интеллигенции. Поэтому социальный состав отечественного анархо-индивидуализма существенно отличался от присущего иным течениям в анархизме, получившим распространение преимущественно в демократических слоях населения. Столичные же апологеты анархо-индивидуализма были, как правило, выходцами из дворянских семей. Не подходили они под обобщающий портрет анархиста начала века, выведенного целым рядом исследователей, и по возрастной категории, уровню образования. Подавляющее число анархистов начала XX в. были лицами, не достигшими даже 20 лет, единицы из них имели высшее образование.1 Тогда как возраст адептов анархо-иидивидуализма в России колебался в среднем от 28-30 лет и выше, а отсутствие высшего образования (включая неоконченное) в их среде было скорее исключением из правила.

2) российские апологеты анархо-индивидуализма, согласно общеанархистским традициям, не создали ни партии, ни сколько-нибудь стройного движения. Несмотря на отдельные попытки налаживания контактов, координации деятельности и консо

1 Ермаков В.Д.Российский анархизм и анархисты. СПб, Нестор, 1996. С. 92, 93; Кривенький В.В. Анархисты // Политические партии России: Конец XIX - перв. треть XX в. М, РОССПЭН, 1996. С. 33.

2 Подобным исключением по всем категориям стала, в первую очередь, небольшая группа ассоциа-ционных анархистов, действовавшая в Москве и состоявшая преимущественно из крестьян, в меньшей степени - мещан. К приведённым в тексте исследования материалам о социальном происхождении отдельных отечественных адептов анархо-индивидуализма следует добавить лишь указание на факт принадлежности к привилегированным слоям населения организатора издательства «Индивид» О. Виконта (Боровой А. Моя жизнь: Воспоминания // РГАЛИ. Ф. 1023. On. 1. Ед.хр. 168. Л. 97). лидации сил (прежде всего, А. Борового, Г. Чулкова и членов издательства «Индивид»), они не создали группы или организации, которая бы объединила разрозненные силы сторонников анархо-индивидуализма в столицах. Да это и не входило в планы принципиальных противников всякой организации и централизации. Разъединяло их и нередко принципиальное различие взглядов, усиленное географическим расслоением. Если в Москве получил наибольшее распространение «классический» вариант анархо-индивидуализма (А.А. Боровой, О. Виконт, J1. Чёрный), в основе которого были построения М. Штирнера, Б. Такера и Дж.Г. Маккая, то в Санкт-Петербурге действовали исключительно апологеты мистического анархизма и связанных с ним течений (Г. Чулков, Вяч. Иванов, М. Гофман и др.). Ввиду специфики теоретических построений с ориентацией на учения Ф. Ницше, Вл. Соловьёва, в меньшей степени, М. Штирнера и других теоретиков анархизма, мистических анархистов можно лишь с известными оговорками отнести к отечественной анархо-индивидуалистической традиции;

3) несмотря на то, что деятельность сторонников теоретической традиции анархо-индивидуализма стала возможной лишь в период первой русской революции, (казалось бы, они должны быть органично с ней связаны), характерным для них оказался сравнительно низкий уровень участия в реальной политической жизни страны. На их счету даже в самые «жаркие» дни 1905-1907 гг. очень мало фактов каких-либо антиправительственных выступлений или иных общественно-политических демаршей. В отличие от анархистского движения в целом для анархо-индивидуализма более приемлемыми оказались различные литературные, интеллектуальные формы существования. Последнее, в совокупности с нежеланием сотрудничать с иными политическими силами и организациями, в том числе и легально действовавшими в России на момент революции, только усиливало обособленность и замкнутость положения сторонников анархо-индивидуализма в общественно-политической жизни страны, всё более удаляя их в область теоретических поисков, слабо связанных с реальными событиями;

4) практически полное неприятие российскими апологетами анархо-индивидуализма отечественной теоретической традиции второй половины XIX в. (исключением стало лишь учение Вл. Соловьёва, оказавшее серьёзное влияние на построения мистических анархистов). Ключевыми идейными источниками, образовавшими фундамент российского анархо-индивидуализма, на котором стали возможны все дальнейшие теоретические построения и поиски отечественных сторонников этого течения общественно-политической мысли, следует признать учения М. Штирнера, близких к нему Дж.Г. Маккая, Б. Такера, а так же антропософию Ф. Ницше. Однако для подавляющего большинства отечественных представителей анархо-индивидуализма несвойственно безоговорочное следование доктринам западных мыслителей, в большей или меньшей степени они стремились к определённой теоретической самостоятельности, что нашло отражение в оригинальных элементах их поисков и построений. Данное утверждение касается в первую очередь адептов мистического анархизма и близких ему течений (соборного индивидуализма М. Гофмана, иннормализма (иннормизма) К. Эрберга, поэтического солипсизма Ф. Сологуба, мис-тико-религиозного анархизма Н. Бердяева, теоретических поисков А. Мейера и А. Мирногорова), предпринявших оригинальную попытку синтеза западноевропейского индивидуализма, классического анархизма, мистики и исконно русских собор-но-религиозных мотивов. Менее специфическими, но не лишёнными оригинальных элементов, следует признать концепцию ассоциационного анархизма JI. Чёрного и постиндустриальную теорию А. Борового (вместе с близкими ей воззрениями О. Виконта). Для теоретических поисков российских апологетов анархо-индивидуализма свойственна ещё одна немаловажная специфическая черта - стремление к демократизации идеалов учения, попытка сблизить их с общественно-политическими реалиями современности. Тем самым они стремились преодолеть крайний субъективизм, изначально заложенный М. Штирнером в теории анархо-индивидуализма, что нашло своё отражение в отстаивании необходимости повсеместного распространения своих общественно-политических и социальных идеалов и было вызвано, видимо, самой атмосферой революционного времени, времени «борьбы масс». Это стремление было созвучно и с общей тенденцией развития теории анархо-индивидуализма на Западе, нашедшее отображение в работах Дж.Г. Маккая и Б. Такера.

И, наконец, ещё одной немаловажной характерной чертой развития российского анархо-индивидуализма в обозначенный период следует признать его оппозиционный характер, прежде всего, на идеологическом уровне. Сама суть данного учения противоречила не только существующему государству, но и государственности вообще, что повлекло за собой цензурные запреты на анархо-индивидуалистическую литературу, конфискацию экземпляров произведений с полок книжных магазинов, административное и уголовное преследование их авторов. Существенно, что восприятие российской цензурой и департаментом полиции анархо-индивидуализма было сильно искажено и зачастую не соответствовало действительности. Это объясняется, прежде всего, тем, что он ставился в один ряд с иными течениями в анархизме (тогда как анархо-коммунизм и синдикалистские его ответвления характеризовались, в первую очередь, нескончаемой чередой террористических актов, экспроприации, пропагандой ультрареволюционных методов борьбы и т.д.). Как следствие, правоохранительные органы значительно преувеличивали революционную активность сторонников анархо-индивидуализма и его опасность общественному порядку. В стороне от политических преследований оказались лишь адепты мистического анархизма; в истории же развития анархо-индивидуализма в Москве репрессии сыграли ключевую роль в исчезновении представителей этого течения со сцены общественно-политической жизни города.

В первую декаду XX в. крайне индивидуалистические теории, граничащие с признанием антиэтатистских идеалов, не нашли широкой поддержки даже в своей социальной нише, т.е. среди образованных слоев населения, по целому ряду причин оставаясь уделом очень незначительной части столичной интеллигенции. Анархо-индивидуализм со своим чётким акцентом на интересы отдельной, независимой, полноправной, творческой личности, а не народа или отдельных социальных слоёв и групп, вряд ли вообще мог претендовать на сколько-нибудь серьёзный успех в России того времени. Будучи наиболее последовательной формой анархизма, анархо-индивидуализм доводит эту доктрину до теоретически обоснованных крайних пределов, делает её, с одной стороны, логически трудно уязвимой, а с другой, труднодоступной для широких масс. Именно крайностью своих теоретических построений, оторванных и в теории от масс, российский анархо-индивидуализм отталкивал от себя большую часть даже радикально настроенных представителей отечественной интеллигенции. Специфика социального развития дореволюционной России способствовало тому, что необразованная, экономически и политически практически бесправная большая часть населения могла ощущать себя лишь как несамостоятельная частица, непосредственно принадлежащая социальному целому. В подобных условиях большее распространение получают различного рода коллективистские концепции развития общества. Тем более, что менталитету российского общества и, конечно же, интеллигенции в России всегда были присущи коллективизм, стремление к целостности, поиск объединяющих ценностей. Общественно-активная, образованная часть населения, идя вслед за «чаяниями» народа, не могла брать на вооружение индивидуалистические лозунги. В результате, в первую декаду XX в. анархо-индивидуализм в России остался лишь продуктом размышлений, в меньшей степени, практических действий небольших групп или отдельных теоретиков из среды отечественной интеллигенции.

Список научной литературыАладышкин, Иван Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Делопроизводственные документы

2. Государственный архив Российской Федерации:

3. Ф. 63 Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в Москве: Оп. 25. Д. 620.

4. Ф. 102. ДП-00 Департамент полиции (1881-1917): Оп. 233. Д. 80; Оп. 235. Д. 20(ч.50); Оп. 236. Д. 94; Оп. 237. Д. 12. Т. 1-2; Оп. 253. Д. 6, 7, 8, 344;

5. Ф. 111 Санкт Петербургское охранное отделение: Оп. 5. Д. 282.

6. Ф. 280 Московские центральные районные охранные отделения: On. 1. Д. 3008; Оп. 2. Д. 5119, 5020, 5021; Оп. 3. Д. 5008. Т. 2. Д. 5060; Оп. 4. Д. 5054; Оп. 5. Д. 5000(17); Оп. 6. Д. 5032;

7. Ф. 1129 П.А. Кропоткин: Оп. 2. Д. 42.

8. Центральный государственный исторический архив Москвы:

9. Ф. 16 Канцелярии генерал-губернатора г. Москвы: Оп. 95. Д. 349; Оп. 98. Д. 4,23;

10. Ф. 46 Канцелярия Градоначальника: Оп. 4. Д. 16;

11. Ф. 31 Московский комитет по делам печати: Оп. 2. Д. 856, 866, 788; Оп 3. Д. 543, 632, 649, 856, 880, 1165, 2200,2202,2205; Оп. 5. Д. 716;

12. Ф. 131 Московская судебная палата: Оп. 7. Д. 199; Оп. 71. Д. 2290, 2291, 2378,2379, 2380, 2411,2412,2544,2561, 2567; Оп. 85. Д. 17, 34; Оп. 92. Д. 231, 315;

13. Ф. 142 Московский окружной суд: Оп. 17(т.2). Д. 1924, 1995, 2033, 2034, 2123,2159,2426,2427,2941,2991;

14. Ф. 418-Московский ун-т: 0п.70. Д. 534; Оп. 85. Д. 566; Оп. 86. Д. 506(т.З). Л. 142; Оп. 87. Д. 482(т.2); Оп. 88. Д. 424. Л. 12(об), 46; Оп. 242. Д. 34. Л. 3,6;

15. Ф. 623 МЦПТ (Бутырская). On. 1. Д. 1608.

16. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга:

17. Ф. 777 Петербургский комитет по делам печати при главном управлении по делам печати МВД: Оп. 63. Д. 13-15.

18. Российский государственный архив литературы и искусства:

19. Ф. 548 Г.И. Чулков: Оп.1. Ед.хр. 10,13;

20. Ф. 1023 А.А. Боровой: On. 1. Ед.хр. 852, 853, 876-877, 892, 894. Л. 6.

21. Рукописный отдел Российской государственной библиотеки:

22. Ф. 371 Г.И. Чулков: К. 3. Ед.хр. 31, 61, 63; К. 4. Ед.хр. 9.12. Периодическая печать1. Журналы:

23. Адская почта: Сатирический журнал. СПб. 1906. № 1/2, 3: Олимп, 3;

24. Век: Еженедельник религиозно-общественной жизни и политики. СПб., 1906. №1-7; 1907. №1-26;

25. Весы: Научно-литературиый и критико-библиографический ежемесячник. М, 1904-1909. № 1-12;

26. Вопросы жизни: Ежемесячный художественно-литературный и общественно-политический журнал. СПб., 1905. № 1-12;

27. Жизнь для всех: Ежемесячный лит., науч. и обществ, журнал. Пг., 1909. декабрь; 1910. № 1-7, 8/9; 1911. № 1-2;

28. Жупел: Юмористический журнал. СПб., 1906. № 1.

29. Золотое Руно: Ежемесячный художественно-литературной журнал. М., 1906-1909. № 1-12;

30. Книжный вестник: Журнал русской литературной деятельности, книжной торговли, книгопечатания и т.п. СПб., 1865. 1-24; 1866. 1-22, 23/24;

31. Новый путь: Литературный и религиозно-общественный журнал. СПб., 1903-1904. №1-12;

32. Образование: Научно-популярный, литературный и общественно-политический ежемесячный журнал. СПб., 1905-1908. № 1-12; 1909. № 1-5;

33. Перевал : Журнал свободной мысли: Ежемесячный художественно-литературный журнал. М., 1906-1907. № 1-12;

34. Русская мысль: Ежемесячный литературно-политический журнал. М., 19061908. № 1-12;

35. Хлеб и воля: Нелегальное издание. Орган группы анархистов-коммунистов. Женева. 1903-1905. №№ 1-24; Париж; Лондон. 1909. № 1-2;1. Альманахи:

36. Белые ночи: Петербургский альманах. СПб., Изд-во Вольная типография,1907;

37. Факелы: Альманах. Кн. 1. / Ред.- издатель Г. Чулков. СПб., Изд. Д.К. Тихомирова, 1906; Кн. 2-3. СПб., Изд. Д.К. Тихомирова, 1907-1908;

38. Цветник «Ор»: Кошница первая. СПб., Оры, 1907.1. Газеты:

39. Анархист: Орган группы русских анархистов-коммунистов в Женеве. (Нелегальная газета). Париж; Женева. 1907 1909. № 1-4;

40. Бунтарь: Орган русских анархистов-коммунистов. (Нелегальная газета). Париж; Женева. 1906 -1908. № 1-3;

41. Буревестник: Орган группы русских анархистов-синдикалистов. (Нелегальная газета). Париж.1906- 1910. № 1-19;