автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Анекдотическое в художественных произведениях А. Платонова конца 1920-х - начала 1930-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Анекдотическое в художественных произведениях А. Платонова конца 1920-х - начала 1930-х гг."

Ни права* рукописи

□03454826

БАБКИНА Надежда Александровна ^

АНЕКДОТИЧЕСКОЕ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А. ПЛАТОНОВА КОНЦА 1920-Х - НАЧАЛА 1930-Х ГГ.

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических на> к

о 5

Воронеж - 2008

003454826

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Воронежский государственный университет))

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Никонова Тамара Александровна

Официальные оппоненты, доктор филологических наук, профессор

Защита состоится 24 декабря 2008 г. с 14 часов на шседаиии диссертационного совета Д. 212.038.14 в Воронежском государственном университете по адресу 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд 18

С диссертацией можно ознакомиться н Зональной научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Богданова Ольга Владимировна;

кандида! филологических наук, допет Рогова Елена Ев1 еньсвна

Ведущая организация Тамбовский государственный

университет им Г. Р Державина

Автореферат разослан « > ноября 2008 г.

диссертационного совета

Ученый секретарь

О. А. Бердникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИК А 1'ЛЬ01 Ы

Неотъемлемая часть биографии любого писателя - история публикации и восприятия его произведений. Писательскую биографию А Плы опоил (1899 -1951|, ка^ и многих его выдающихся современников, можно мещфоричсски назвать посмертной: недолгий период ошосигелыюн известности воронежского публициста и мелиоратора, публикация сборника стихов «Голубач глубина» (1922), нескольких прозаических сборников, встреченных критикой с рядовым вниманием, и, наконец, посте выхода рассказа «Усомнившиеся Макар» и «бедняцкой хроники» «Впрок» (1929-1930). -долгий период молчания.

Первые публикации ранее не известных тронзведении А Платонова пришлись на период «оттепели», тогда же начинается изучение его творчества. При жизни А.Платонову постоянно приходилось отсмивать право па собственный голос; после смерти он уже не мог возразить редакторам, правившим его тексты в соответствии с требованиями общественно-политической ситуации и собственным пониманием/непониманием писателя. Один из печальных итогов подобной практики - крайняя ьемногочислепноаь заслуживающих доверия изданий произведений А.Платонова Задача восстансЕления текста А.Платонова, осложненная, помимо редакторской правки, собственным «сомнением» автора1, является одной ш приоритетных в современном платоноведении. Продолжается работа над Научным собранием сочинений писателя (ИМЛИ РАН), в 2000 год\ опубликован восстановленный текст повести «Котлован» (ИРЛИ РАН).

На сегодняшний день работы о творчестве А. Платонова насчитываю! тысячи наименований. Можно даже говорить о сложившихся платоновских центрах, сосредоточившихся на текстологической и исследовательской рабо1е В этом плане следует упомянуть серию «'Сфана философов" Андрея Платонова: Проблемы творчества», издаваемую ИМЛИ РАН. Другим центром

1 Корниенко Н В Основной текст Платоьова 30-х годов ¡1 авторское (омгеппе ь тскс а (От /(Каш и>миш к «Счасптюоч М(ккве») //Современная текстология теория и прам та -М Плскчие 1 (;1>7 С 176-1^2

изучения платоновского творчества является ПРЛИ РАН (Пушкинский Дом), где регулярно проводятся платоновские семинары. Отмстим также платоновские чтения, проводимые в Воронеже.

В качестве основных аспектов изучения платоновского наследия можно назвать философский, религиозный, мифопоэтический, жанровый, липгво-стилистический аспекты. В последнее время исследователи все больше внимания уделяют так называемому реальному комментарию платоновских произведений (работы О. Алейникова, Е. Антоновой, Н. Дужиной, Д. Московской, Н.В.Корниенко, М. Михеева и др). Общим итогом осмысления творчества А.Платонова в критике можно считать констатацию философичности его художественного поиска и уникального даже для XX в. стремления соединить на равных основаниях разные типы познания мира: естественнонаучное и гуманитарное, рациональное и интуитивно-чувственное. Эти составляющие определяют исследовательский, поисковый характер художественною наследия А.Платонова и уникальность его писательскою почерка.

Меняются методологические подходы ученых, наследие А. Платонова осмысляется в широком общекультурном и собственно поэтическом контексте, однако необходимость углубленного изучения творчества писателя сохраняется, так как оно вызывает противоречивые толкования А Платонов и сегодня - один из тех писателей, которые зачастую оставляют в недоумении не только читателя, но и искушенного исследователя литературы. Платоновские произведения воспринимаются как «аномалии», настоятельно требующие «нормализации» и с особой силой тяготеющее к и и I ерчекспальной интерпретации. Представление о А.Платонове как о писателе, стоявшем в стороне от литературного потока своего времени, давно и с полным основанием подвергается критике. Появление А. Платонова-писателя было подготовлено предшествующим развитием литературы и востребовано эпохой; осмысление этих взаимосвязей поможет понять своеобразие А. Платонова, особенность его творческого поиска и внутреннюю зависимость от эпохи, диктующей решение

именно тех задач, которые обеспечили неповторимость художника. Гем не менее важно отметшь, что платоновские произведения ориентированы в равной мере и на «культуру» в традиционном понимании, те на привычные исследователю культурные источники (¡ачастую, правда, знакомые А.Платонову «через третьи руки»), и на «научную картину мирз», и на текучую повседневность, которой писатель всегда живо интересовался. Как следствие, неклассический характер его художественного наследия ставит творчество А. Платонова на грань традиционных филологических представлений о литературе и делает его исключительно интересной фигурой для сегодняшнего исследователя.

Необходимость более тщательного и {учения отдельных аспектов платоновского творчества определяет актуальность предлагаемой работы Творчество писателя рассматривается нами как динамически ратиьающееся единство, в формировании которого заметная роль принадлежит анекдотическому. Предпринимается попытка осмыслить механизм, обуславливающий возникновение интереса писателя к анекдоту, его конструктивным особенностям и познавательным возможностям; определи 1ь место и роль анекдотического в художественных произведениях А. Платонова; наметить возможный путь решения проблемы авторской поишии в произведениях А. Платонова. Анализ творчества писателя с точки зрения поэтики анекдотического позволяет также говорить об истоках принципиальной эстетической новизны его произведений: анекдот все! да опирается на поле общих знаний, актуальных для времени его создания. Однако эти знания чаще всего не имеют связи со сферой культуры или имеют к ней косвенное отношение. А.Платонов, постедовательно отвергавший литературу как явление «книжное», создал феномен повышенной >стегической ценности на материале, который традиционно не принято считать эстетически ценным, и особая роль в формировании уникального платоновской писательской манеры принадлежит именно анекдоту.

Научная новизна исследования обусловлена тем, что в реферируемой работе дается целостное представление об анекдотической составляющей платоновского творчества и его роли в художественном сознании лисагеля. Научная новизна исследования заключается также и в том, что в научный оборот введена ранее не изучавшаяся пьеса «Дураки на периферии», опубликованная в 2006 году.

Объектом исследования в диссертации избраны художественные произведения писателя конца 1920 - начала 1930-х гг.

Предмет исследования - анекдотическое в художественных произведениях А. Платонова конца 1920-х - начала 1930 гг, выступающее как способ анализа современной писателю действительности

Материалом диссертации стала изданная художественная про ¡а А. Платонова, преимущественно произведения, написанные им в конце 1920-х - начале 1930-х гг., а также пьесы, публицистика, литературно-критические статьи, записные книжки.

Предмет исследования определяет цель работы: изучить «механизмы» анекдотического в художественных произведениях А. Платонова конца 1920 -начала 1930-х гг и обозначить роль анекдотического в осмыслении социально-политической реальности 1920-1930-х гг.

Цель работы диктует решение следующих шдач:

1. Сформировать теоретико-методологическую базу исследования и

выработать необходимый рабочий терминологический аппарат,

2. Обозначить виды анекдотического в художественных

произведениях А Платонова конца 1920-начала 1930-х гг.,

3. Определить роль фрагментов анекдотического характера в

художественных произведениях А. Платонова конца 1920 - начала

1930-х гг.;

4. Обозначить место художественных поисков А. Платонова в

историко-литературном контексте 1920-х гг

Методологической н теоретической основой исследования являю)ся работы, освещающие проблемы юмора, смеха п комическою (М. Бахтина, А. Бергсона, Л. Карасева, В. Проппа н др.); (фольклорного и литературного анекдота (А. Белоусова, Е. Какоркиной, В Карасика, 15 Костомарова, Е Курганова, Ю. Лотмана, Е. Никаноровой, К. Седова и др.), а также близких, но не тождественных анекдоту понятий пародии, парадокса и абсурда (Ж.-Ф. Жаккара, А. Камю, Д. Токарева, В. Шмида и др.). Большое значение для настоящей работы имели труды платоноведов О. Алейникова, Е. Антоновой, К Барина, М. Васильевой, В. Выогина, С. Голубкова, С Гусева, М. Дмитровской, Н. Дужиной, М. Золотоносова, Л. Карасева, А. Кеба, Н. В. Корниенко, С. Красовской, А. Кретинина, О. Лазаренко, Н. Малыгиной, И. Матвеевой, М. Михеева, О. Меерсон, Д. Московской, Т. Никоновой, Ю. Пастушенко, Н. Полтавцевой, Е. Роговой, И. Сорокиной, И. Спиридоновой, Е. Толстой, Л. Шубина, Е. Яблокова и др

В работу вовлечены литера1урно-крптические материалы 1920-х - !930-х гг., принадлежащие перу Ю.Тынянова, В. Шкловского, Б. Эйхенбаума.

Диссертация является историко-литературной рабо¡ой, и в анализ литературных фактов ее автор опирается на иаорико-литера1урный, историко-культурный, системно-целостный, структурно-поэтический меюды исследования.

Теоретическая значимость работы состоит в исследовании конструктивных особенностей и познавательной роли анекдотического в художественных произведениях А.Платонова 1920-1930-\ п. В ней намечен путь к решению проблемы авторской позиции А Платонова

Практическое значение работы заключается в том, что ее основные положения и выводы могут быть востребованы в процессе уточнения современной концепции истории русской литературы первой половины XX века, а также в дальнейших исследованиях творчества А. Платонова. Результаты работы могут быть использованы в вуювских лекционных курсах, спецкурсах, спецсеминарах.

Основные положения, выносимые на зашшу:

1. Анекдотическое является важной смысловой составляющей платоновского художественного мира. Ьго присутствие обнаруживается во всех платоновских произведениях, реализуясь в разных формах (прямой анекдот, анекдотический фрагмент, анекдотическая ситуация, п роизведение-ан екдот);

2. Анекдотическое обусловило следующие важные особенности прозаических произведений А. Платонова конца 1920 - начала 1930-х гг.: подчеркнутую фрагментарность текста, создающую иллюзию завершенности высказывания; смысловую игру точками зрения; подвижность, гибкость авторской позиции, позволяющей учитывать «две мысли сразу» (А. Платонов);

3. Анекдотическая структура чаще всего проявляет себя в столкновении сакрального (религиозные образы и символы) с политическим. Это столкновение создает эффект смеховою снижения, обнаруживающего у топическую природу обеих составляющих;

4. Художественная практика А. Платонова, в которой анекдотическое используется как оценочная категория, соотносима с магистральным развитием лшературы 1920-х - 1930-х гг., расширяющей сферу эстетического.

Апробация работы. Основные результаты диссертации отражены в публикациях автора, докладывались на Итоговых научных конференциях ВГУ (2006, 2007), на XVII Международном платоновском семинаре (2006, Пушкинский Дом), на Региональной научной конференции «Современность русском и мировой классики» (ВГУ, 2006). Также материалы диссертации были использованы на Семинаре «Повесть А. Платонова «Сокровенный человек»: контексты изучения и восприятия» (ВГУ, 2007 г); работа обсуждена на заседании кафедры русской литературы XX века Воронежскою государственного университета.

Структура и объем рабо!ы. Диссертация состоит m Введения, грех глав, Заключения и Библиографического списка, включающего 246 источников Общий объем исследования - 144 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИИ РАБОТЫ Во Введении реферируемой работы обоснована актуальность темы исследования, определяются его цели и задачи, научная мошнна, теорешческая и практическая значимость, методологические основы, обозначаются стоящие перед исследователем текстологические задачи

Первая глава исследования «Анекдотической как проблема в художественных произведениях А. Платонова» состоит м двух разделов и раскрывает содержательное значение понятия «анекдотическое» применительно к платоновскому творчеству.

В разделе 1.1 «Анекдот в теоретическом освещении» мы определяем границы понятия «анекдот».

Одна из сложностей в изучении инеь логической составляющей платоновского творчества заключается в том, чго до сегодняшнего дня в отечественном литературоведении, как кажется, нг предпринималось попыток построения теории анекдота. Некоторые итоги изучения анекдота на отечественной почве подводит Е. Курганов в двух своих монш рафиях' Кроме того, положение о «серьезности» анекдота необходимо доказывать" анекдот традиционно и несправедливо считается легковесным жанром, направленным на развлечение слушателей (читателей). Тем не менее исторически, в рамках античной риторической традиции, анекдот представлял собой один И! видов аргумента, и ту же функцию он призван выполнять сегодня

Основной конструктивной особенностью анекдота следует счшагь наличие пуанты, обуславливающей резкое смещение логико-психологических планов в финале анекдота. Тем самым оказывается разрушенной привычная

2 Курганов £ Литературный анекдоч пушкинской эпом1 - Helsinki. 1 Ч')5 - 271$ l К\ринов V Аиекло! как жанр - СПб «Академический проем» 1997 - ]23 с

иерархия значений. Анекдот вводится в повествование как носитель определенной идеи, именно поэтому представляется возможным говорить об анекдоте как о повышенно концептуально ¥ жанре. Однако особенность жанра заключается в том, что основная идея в тексте анекдотического характера никогда не бывает выражена напрямую, «проговорена» автором. Анекдот не преподносит читателю (слушателю) истину, а демонстрирует процесс ее открытия. Это становится возможным благодаря осуществляемому в анекдоте столкновению различных точек зрения. Приведем суждение Б. Успенского-«Отметим, что столкновение разных оценочных точек зрения нередко используется в таком специфическом жанре художественною творчества, как анекдот; анализ анекдота в этом плане, вообще говоря, может быть весьма плодотворен, поскольку анекдот может рассматриваться как относительно простой объект исследования с элементами сложной композиционной структуры»3. Отказ от принципа линейного развертывания приводит к тому, что однозначная интерпретация анекдота являе!ся затруднительной.

Существуют два основных способа реализации финального смещения в анекдоте. Во-первых, герой, владеющий принятой системой значений, может сознательно допустить «ошибку», нарушив тем самым привычные логические (и языковые, поскольку анекдот часто основынаекя на языковой игре| связи. Во-вторых, в центре анекдотического повествования может быть герой, в противоположность первому, не владеющий принятой системой значений и поэтому изначально обреченный на «ошибку», как логическую, так и языковую. В соответствии со сказанным можно выделить два типа анекдотических героев, условно говоря, активный и страдательный. Читатель (слушатель) должен каким-то образом «нормализовать» ошибку, найти ей внутреннее оправдание. Ответ на вопрос, почем) ошибка была допущена, и может быть приравнен к основной идее анекдота

Следует отметить и другие характерные черты анекдота. Так, он в полной мере демонстрирует свои эстетические возможности именно как составная

' Успенский Б А Поэтика композиции - М , 1970 - С 19

часть другого текста Анекдот призван нарушть инерцию повествования, поэтому нуждается в контрастном фоне и отличается тесной саяшо с контекстом Центральное эстетическое требование, предъявляемое к жанру анекдота, - уместность. На практике оно ошачает, что анекдотическое в прои ¡ведении не может быть тотальным Поэтому частота появления анекдота не и(иеет существенного значения и в эстетическом плане даже нецелесообразна. Кроме того, анекдот характеризуется особым характером фантастического. В целом анекдот демонстрирует неоправданную претензию какого-либо общепринятого мнения на истинность. Он обнаруживает разницу между общепринятым и истинным, вскрывая ошибку там, где она остается незамеченной в силу инерции восприятия. Элементы фантастического, привнесенные в повествование, как нельзя лучше отвечают этой задаче.

В разделе 1 1 первой главы мы касаемся также вопроса о соотношении анекдота и массового познания; анекдота и категории трагического.

Анекдот, в силу специфики жанра, не может сопровождаться каким-либо справочным аппаратом (ссылками, сносками, примечаниями) и предназначен для мгновенного восприятия. Все, что в нем пародируется или просто упоминается, должно входить в фоновые знания аудшорпп и быть для нее актуальным. При этом анекдот демонстрирует актуальность определенного поля знаний не только для аудитории, для которой анекдот предназначен, но и для автора анекдота. Перефразируя М.Бахтина, можно сказать, что анекдот предполагает не вне-, а впутринаходимоеть аудитории и демонстрирует внутринаходнмость автора, то есть обнаруживает его сосредоточенность на пародируемом. Информация, составляющая фонд культурной грамотности, может частично меняться с течением времени, соответственно, меняется и восприятие анекдота. Это отчасти объясняет сложности восприятия платоновских произведений' знания из области социально-политической жизни, актуальные в 1920-1930-е гг, современным читателем уже утрачены.

Следует коснуться также вопроса о взаимосвязи анекдота с категорией трагического. Гегель, как известно, видел источник фагического в том, что в

«реальной объективности» устраняется гармония и во шикай г «взаимная отъединенность» сил, субстанционально единых4 Основная задача анекдота -познание внутренних закономерностей того или иного явления. Анекдот призван обнаружить скрытое, в этой определяющей черте жанра заложена возможность реализации трагического несовпадения, о котором говорит Гегель в своем определении трагического.

В первом разделе первой главы мы затрагиваем также вопрос о соотношении близких, но не тождественных понятий анекдота, парадокса и абсурда, а так«е взаимосвязи анекдота с системой официально признанных ценностей.

В повседневной речи понятия анекдот, парадокс и абсурд зачастую используются в качестве синонимов слов «нелепое», «странное» и обозначают нечто, расходящееся с общепринятым мнением, противоречащее здравому смыслу. Очевидно, что нечто может считаться аномальным только на фоне нормы, категория которой оказывается важной для понимания природы всех трех явлений Поскольку и анекдот, и парадокс, и абсурд предполагают одновременное знание нормы и несоответствие ее предписаниям, все три явления могут быть описаны как основанные на противоречии и имеющие отношение к поиску истины и смысла. Однако абсурд и парадокс принадлежат области семантики и могут быть рассмотрены как эвристические модели', тогда как анекдот является литературным жанром, обладающим определенными конструктивными особенностями.

Также мы касаемся вопроса о взаимосвязи анекдота с системой официально признанных ценностей. По мнению современных исследователей, анекдот является одним из проявлений карнавального сознания ангаюниста официальности (М Бахтин) Он направлен на снижение всего того, что в официальной культуре считается ценностью. В отношении произведений

^ Гегель Г -В -Ф Остетнка 13 4 г 1 - М 1971 - Т 3. - С 575

См Ходе.н. Роберт Парадокс как реализованная метафора // Парадоксы русскои Л(гира1уры Сборник статен под редакцией Владимира Марковича и Вольфа Шмида - Спб ИНАПР1СС 20(11 - С 5^-66 (о парадоксе), Камю А МнфоСизтфе Философский трактат Падение Поаесть - СПб Азбука-классика 200: - 256 и (об абсурде)

смеховых жанров оказываются верными два утверждения: во-первых, все, чго высмеивается, является ценным в официальной культуре. Во-вторых, все, официально признанное ценностью, непременно будет (»ражено в произведениях смехового характера (Г Слышкин, 2000) В данном случае система официально признанных ценностей (например, культурных) представляет собой ту норму, на осмысление истинности которой направлен фокус анекдотического познания.

Раздел 1.2 «Анекдотическое как проблема в художесшенных произведениях А.Платонова конца 1920-х - начала 1930-х гг.» посвящен истории вопроса, классификации видов анекдотического в платоновских текстах.

Проблема анекдотического в художественном наследии писателя обсуждалась в работах С. Голубкова, Н. Корниенко, С. Красовской. Анекдотическое рассматривалось как способ познания действительности (С. Голубков), как свидетельство связи творчества А. Платонова с традициями народной смеховой культ) ры (Н.Корниенко), как одна из основных характерных для творчества А.Платонова жанровых форм (С. Красовская) Следует отметить также работу Л. Карасева, в которой исследуется связь платоновского художественного наследия со смеховой стихией.

Можем выделить следующие виды анекдотическом в произведениях А.Платонова: прямой анекдот (анекдот о мордвине и русском в повести «Город Градов»), анекдотическая ситуация (описание плаката на вокзале в Лисках в повести «Сокровенный человек»), анекдотический фрагмент (эпизод со «вторым пришествием» в романе «Чевенгур»), произведение-анекдот (повесть «Город Градов» и пьеса «Дураки на периферии») При этом анекдотические ситуации и анекдотические фрагменты могут сосуществовав в пределах одного произведения (например, в рассказе «Усомнившийся Макар» или повести «Сокровенный человек»).

В связи с этим следует оговорить употребляемое нами понятие «анекдотическое». Стихия анекдота в платоновском творчестве проявляет себя

в разных формах и обуславливает такие особенности произведений писателя как подчеркнутую фрагментарность текста, создающую иллюшю завершенности высказывания; смысловую игру точками зрения; подвижность, гибкость авторской позиции, позволяющей учитывать «две мысли сразу» (А. Платонов) и т.д Более уместным нам представляется употребление понятия «анекдотическое» применительно к платоновскому художественному наследию «Анекдотическое» предполагает наличие определенных конструктивных особенностей, свойственных анекдоту и пошоляющих описать гот или иной фрагмент произведения (или же, в случае с повестью «Город Градов», произведение в целом) с точки зрения поэтики анекдота В то же время «анекдотическое» ограничено в своих полномочиях, не являясь тотальным в произведениях А.Платонова (что соответствует природе анекдота).

Проблемы А Платонов и «массовое познание» (С. Гусев, Н Полтавцева), А. Платонов и трагическое (А. Кретипин) уже обсуждались в критике. Предложенное нами понятие «анекдотическое» позволяет уточнить мысль И. Бродского и Б. Парамонова, развитую в содержательной статье Н. Полтавцевой об А. Платонове как «метафизике повседневности» (Б. Парамонов). Анекдотическое выступает способом анализа современной писателю действительности, способом интеграции явлений общественно-политической повседневности в ткань художественного произведения

Мы показываем 1акже, что изучение платоновских текстов с точки зрения поэтики анекдота не противоречит представлению об А. Платонове как о писателе подлинно трагического звучания

Художественная практика А. Платонова, использующая анекдотическое как оценочную категорию, соотносима с магистральным развитием литературы 1920-х - 1930-х гг., расширяющей сферу эстетического. В качестве иллюстрации мы приводим статьи 10 Тынянова, В. Шкловского, Б.Эйхенбаума, посвященные проблемам «материала» (привлечение

неэстетнческого в сферу эстетики) и пародии как способу обновления омертвевших литературных форм

Во второй главе «Сакральное и политическое в произведенных А. Платонов» середины 1920-х - начала 1930-х п.» мы анализируем сакральное (религиозные образы и символы) и политическое в их соотнесенности. Символизация политической сферы была характерным явлением начала 1920-х г.г. Достаточно вспомшпь символику вождя, прочно закрепленную в общественном сознании за обра «ом Ленина. А.Платонов в юности отдал дань этой своеобразной традиции сакрализации политического Однако в художественных произведениях писа1еля, в отличие 01 статей начала 1920-х гг., подобные риторические приемы служат уже не утверждению определенной идеи, а сомнению в ней. Символ претендует привнести вечный смысл в текучие явления повседневности, в том числе и политической, возведя их из разряда случайных и хаотических в ранг оправданных определенной идеей, т.е. теологических. А Платонов подрывает единство политического и религиозного, закрепленное определенным символом, который теперь не означает, а разоблачает какое-либо явление. Идеальное, трансцендентное и повседневное хаотическое оказываются дезинтегрированными Однако потребность в интеграции (символизации) остается, и символ становится одновременно знаком и несостоятельного, и желаемого единства (в качестве его эмблемы так сказать, чистого смысла). Анекдотическая структура в произведениях А. Платонова наиболее часто реализуется как столкновение сакрального (религиозные образы и символы) с политическим

Религиозная символика, присутствующая в произведениях А Платонова, провоцирует исследователей интерпретировать их в «серьезном» ключе, привлекая цитаты из Библии и богословских сочинений в качестве аллегорической иллюстрации авторской мысли В таком случае оказывается, что писатель утверждал своими сочинениями определенную, предзаданную тексту систему идей. Мы полагаем, что событием в художественном мире А. Платонова стало именно несоответствие политического сакральному,

неосуществленный логос, где символ из сферы религиозного подобен уже не сигналу маяка, а неверному свету далекой звезды Это несоотиетствие оборачивается трагедией, так как в очередной раз демонстрирует человеку отсутствие Смысла. Соотношение сакрального и политического реали ¡уется в анекдотической форме. Анекдотическое снижение обусловлено смысловой дистанцией между политическим и сакральным. Политическое в платоновских произведениях является тем новым, что, не имея достаточной опоры в народном сознании, в силу своей претензии на бытийность апеллирует к сакральному, которое народом давно освоено и принято как дума о будущем, о жизни, о счастье. Очевидное несовпадение политического и сакрального во времени (сиюминутное и вечное), в формах воплощения (конкретно-чувственное и духовное) создает анекдотический эффект, позволяющий увидеть явление не только как некую жизненную нелепость, но одновременно и как трагическую драму, недостижимость вечного Активность анекдотического начала в творчестве А Платонова обусловлена близостью писателя к народной смеховой культуре, авторитетностью народного мировидения для писателя.

Разговор о соотношении сакрального и политического в произведениях А.Платонова середины 1920-х - начала 1930-х гг. ведется на конкретных примерах. Мы анализируем георгианскую символику в повести «Сокровенный человек»; символику Преображения в рассказе «Усомнившийся Макар»; эсхатологическую символику в романе «Чевенгур».

Раздел 2.1 «Георгий новейшего времени: религиозный контекст в повести А. Платонова "Сокровенный человек"» посвящен анализу образов и символов георгиевского ряда в платоновской повести.

Столкновение библейского контекста с новейшим, революционным, генерирующее новый («апокрифический» и для первого, и для второю контекста смысл) - определяющая черта повести «Сокровенный человек». Фрагмент, в котором знаки того и другого в их столкновении впервые даются, что называется, наглядно, — описание плаката, который Пухов видит на вокзале

в Лисках*'. И Георгий Победоносец, и Троцкий на плакате отчетливо просматривакмся, и оказывается, что плакат изображает не Георгия, как это было »"..начально, и не Троцкого (что, видимо, входило в намерения того, кто «перемсшевал»), а нечто совсем другое, противоположное целям автора этой иконы нового времени. Плакат не прославляет, а разоблачает одного из «угодников революции». В целом в контексте повести показана безосновательность претензии «речистого мужчины»' быть новым угодником, а с ней и революционная мифология, несостоятельная на фоне голода, нищеты, болезни, смерти и отсутствия утешения. Не стоит забывать и об определенном комизме, сопровождающем это описание.

Двойственная структура этой анекдотической ситуации отражает двойственность других фрагментов текста Следует оговорить, что в платоновской повести представлена и «серьезная» попытка символизации, связанная с искренним желанием Пухова найти в революции спасение от гибельности мира. Речь идет о пасхальной символике крымского десанта. Происходящее воспринимается красноармейцами и поначалу Пуховым как жертвенная смерть, необходимая, чтобы состоялось возрождение. Однако в описании самого десанта уже доминирует смерть, причем не жертвенная, а грубо-телесная. Десант, как известно, завершается щбелыо одного из судов, «Марса» Близость смерти заставляет красноармейцев забыть о высокой миссии, к которой они себя готовили.

Несостоятельность мессианской попытки крымского десаша подчеркивается луховскими «небылицами», которые Фома Егорович рассказывает по возвращении в Похаринск Противоречие между тем, что читателю известно о десанте, и тем, что рассказывает своим слушателям Пухов, заставляет еще раз вернуться к проблеме символизации политического и

«Одш lU'dkdT перемалевали из большим иконы - i де apvnupai иг I cupi пи пор.ысас i н;пя воюя на .ионом дне К Георпвс приделали голову Т роцкого. а змею-i аду нарисовали ю юну буржуя крсс (ы al на рте Геора ия-Победожнпа зарисовали звездами, но краска был плохая - и из-под uicij видпе щи. огшь-ыкн кресла» (Платонов А П Сокровенный человек / А П Платонов !< Впекание погибших Повести Сасскапа Пьеса Статьи -М Школа-Пресс. 1995 - С III)

7Так Троцкого характеризует позднее «Очевидец» Пухов" «Речистьш м\ /кчипа и собою полный герои1» (там же, с 121)

стимулирует ра ¡мышления о ее механизмах Строго говоря, ь «рассказе» Пухова Зворычному нет ни слова правды, если понимать под правдой точное соответствие тому, что можно условно назвать «реальностью» Однако нельзя не признать, что пуховская «версия» десанта правдива психологически. Ее геройский задор, благополучный исход, легкость, с которой герои преодолевают препятствия и тд. отвечают ожиданиям слушателя, господствующей идеологии и задачам «текущего момента». Примечательно, что судно, на котором, по версии Пухова, его отправляют в десант «на Врангеля», носит название «Герой Троцкий»; награда, которую Пухов якобы получает за подвиги - :<Краспый Георгий» ..

В повести «Сокровенный человек» именно Фома Егорович является тем персонажем, который может принадлежать одновременно двум мирам: миру официальной идеологии, создающему иллюзию гармонии и миру повседневности, лишенному высокого смысла и игнорируемому официальной идеологией. Платоновский герой по своей идеологической роли может быть сопоставлен с одним из типов анекдотического героя, дураком, то есть активным персонажем, сознательно нарушающим принятые нормы (поведенческие, языковые и т д ).

Использование религиозной символики обнаруживается на разных уровнях поэтики прои(ведения. В частности, в связи с особой идеологической ролью Пухова совершенно неслучайным представляется выбор имени героя

Имя «Фома» недвусмысленно отсылает к библейскому контексту, к «Фоме неверующему». Думаем, не будет лишним упомянуть здесь и апокрифическое Евангелие от Фомы - узнаваемые и, очевидно, прочитывавшиеся современниками А.Платонова аллюзии. А.Платонов по-своему использует сюжетный потенциал имени, взятого из легко восстанавливаемого контекста. Вокруг имени Фома в повести «Сокровенный человек» организован уникальный, основанный на евангельском, но ему не подобный, собственно платоновский сюжет. Можем сказать, что платоновский Фома создает о революции свое, отличное от канонического «евангелие от Фомы» «Неверие»

Фомы проявляется как раз в том, что в своих «тройских рассказах» он, используя механизмы анекдотического, проверяет способность революционной идеологии заместить религиозное начало. Отметим, однако, что анекдот (в отличие, например, от сатиры) не является отрицанием в чистом виде. Он заставляет взглянуть на какое-либо явление с неожиданной точки зрения У пуховского «неверия» есть и другая сторона, а именно страстное желание поверить. Именно с ним связано участие Фомы Егорыча в революционных событиях. Религиозный контекст выступает в повести не только как средство анекдотического снижения, но и как знак утраченной и желанной гармонии душевной жизни.

В разделе 2.2 «Об истинном и ложном Преображении: религиозный контекст в рассказе Л. Платонова "Усомнившийся Макар"»

проанализирована символика Преображения в платоновском рассказе. Один из важнейших эпизодов произведения, так называемый «сон Макара», прочитывается критиками сквозь призму евангельского повествования о Преображении Господнем. Компетентный исследователь так интерпретирует эту сцепу. «Таков идеологический контекст сна усомнившегося Макара, который проливает свет на смысл названия рассказа. . Макар усомнился в вождях революционного свершения, во власть имущих, и, если судить по дописанному А.Платоновым финалу, нашел вождя иоинного»8. На наш взгляд, библейский контекст, безусловно, важный для понимания этой анекдотической ситуации, как нельзя лучше иллюстрирует, чего Макар ждет от «научного» из своего сна и кем тот на самом деле не является. Ошибочность представлений Макара о «научном» как об «учителе» рождает анекдотический эффект платоновского рассказа и одновременно является источником подлинного трагизма.

Макар в платоновском рассказе выполняет функцию, сходную с ролью анекдотического простака: он не владеет принятой системой значений и

8 Мосювскач Д Художественное осмысление политической реальшч.1 > первою деелттешя революции в прозе А Платонова 1926-1927 гг // Страна философов» Андрей Плагоншы Проблемы творчества [Зып>ск4 Юбилейный - М , ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000 - С 409

действует в соответствии со своими представлении о должном, тем самым провоцируя осмысление как официальной точки зрения, так и определенного психологического типа, ярким воплощением которого герой явпчекя «Неподвижно-научный», оказавшийся на самом деле «мертвым гелом», оставляет Макара без ориентиров с его «порожней головой». Ситуация, сравнимая с эпизодами из повести «Сокровенный человек» или романа «Чевенгур», где герои также действуют «по своему усмотрению» Ее траппм, как и в повести «Сокровенный человек», связан с потерей ориентиров и безуспешной попыткой и\ найти.

Раздел 2.3 «"Второе пришествие" в городе Чевенгуре» посвящен анализу эпизода со «вторым пришествием», организованным Чепурным и его товарищами для «буржуазии». Перед нами анекдотический фрагмент, где, в соответствии с природой анекдота, реализуется невероятное с точки зрения повседневной человеческой практики событие («второе пришествие»), <:Втрое пришествие» как мера борьбы с буржуазией предложена комиссией, назначенной Чепурным, председателем Чевенгурского ревкома Трудно дать однозначный ответ на вопрос, пример ли эю демагогии или «искренней» эсхатологии: в повествовании находится место и тому, и другому. «Демагогическая» линия связана, конечно, с Прокофием Двановым, который формулирует «более теоретичный» вариант истребления чевенгурской буржуазии - «на основе ихнего же предрассудка». Другие же герои, кажется, верят всерьез, что все происходящее в Чевенгуре нелыя назвать прост убийством. Здесь герои, искренне разделяющие эсхатологические устремления первых пореволюционных лет, выступают в роли анекдотических простаков Несоответствие острополитического сакральному не только рождает анекдотический эффект всего отрывка, но и определяет трагический р целом тон его звучания. Трагедией становится невозможность для героев романа «Чевенгур» через реализацию «второго пришествия» обеспечить рождение нового, гармоничного и счастливого мира, в чем они видели свое предназначение.

В разделе 2.4 «Революционный заповедник товарища Пашинцева»

также исследуется анекдотический фрагмент из романа «Чевенгур». Мы включили анализ этого эпизода в реферируемую работу, так как хотели показать, что анекдотическое разоблачение в произведениях А. Платонова может реализовываться не только как столкновение сакрального и политического. Пашинцев, хозяин ревзаповедника, является в буквальном смысле «рыцарем революции»: так, он носит рыцарские доспехи с привинченной к шлему красной звездой. Реализованная метафора «рыцарь революции» не оставляет сомнений в том, что перед нами анекдотический персона«, доводящий свое служение идеалам первых пореволюционных лет до крайности. Это пример страдательного персонажа, анекдотического простака, живущего в плену своих иллюзий Революционный заповедник товарища Пашинцева находится на территории полуразрушенной бывшей помещичьей усадьбы. Подспудно возникающее сопоставление «тишины феодализма» и революции «в нетронутой геройской категории» носит скорее анекдотический, чем ностальгический характер и направлено на осмысление идеалов первых пореволюционных лет и их состоятельности.

Тр«тья глава диссертации «Повесть "Город Градов" и пьеса "Дураки на периферии" как развернутые анекдоты» посвящена анализу двух прошееОений-анекдотов А.Платонова. Повесть «Город Градов» относится к тем произведениям А. Платонова, которым не находится места в литературоведческих моделях творчества писателя. Ее относят к области сатиры, считая своеобразным исключением в платоновском художественном наследии. Пьеса, в отличие от повести, практически не изучалась в силу того, что до недавнего времени о существовании этого произведения было известно лишь но трем упоминаниям в периодике 1928 года.

Созданные приблизительно в одно время, повесть «Город Градов» и пьеса «Дураки на периферии» обнаруживают много общего, в первую очередь, в анекдотическом способе осмысления современной А Платонову общественно-политической действительности.

Произведениями-анекдотами повесть и пьесу делает прежде всего наличие важнейшей конструктивной особенности анекдота, пуанты. Пуанга, обнаруживаемая в финалах «Города Градова» и «Дураков на периферии», характеризуется значимым отсутствием желаемой ра<вяжи В повести бюрократ Степан Бормотов, проходящий мимо здания бывшего Грлдовского уисполкома и видящий на нем вывеску «Градовский сельсовет», «не верит глазам своим». Тем самым как бы заявляется возможность возрождения градовской бюрократической вселенной. В пьесе «Дураки на периферии» героям предписано «начать все с начала» по судебному делу об определении отцовства. По своим конструктивным особенностям и характерам героев оба платоновских произведения могут быть сопоставлены со «сказкой» о До гаде из антологии Д. Молдавского «Русская сатирическая сказка» (1979) «С* азка» представляет собой нагнетание разного рода нелепостей, которое венчает феерически глупый финал. Ход рассуждений ее героев корректируется только здравым смыслом читателя, на активное участие которого в смыслопорождении рассчитан текст. Дистанция между изображающим и предметом изображения (и, как следствие, между предметом изображения и воспринимающим) минимальна, что не позволяет назвать этот текст сатирическим.

Герои повести «Город Градов» и пьесы «Дураки на периферии» живут в сконструированном ими, самодостаточном и замкнутом мире социальных отношений, символом которого является официальный документ, бумага. В повести изначально устанавливается несоответствие между условно реальным Градовом и его бумажным двойником. В пьесе природно-семейные отношения подменены социальными: именно поэтому отцом ребенка может считаться состав «узкой комиссии охматмлада» (охраны материнства и младенчества), предписавший героине, Марии Ивановне, родить Несоответствие и даже враждебность социального природному обуславливает анекдотический характер обоих произведений. Трагическая основа платоновской мысли заключается в непроницаемости позиции героев для влияний извне: гармония социального и природного в градовской вселенной или мире города

Переучетска (место действия пьесы) невозможна в принципе. В пьесе «Дураки на периферии» иллюстрацией глубинного расхождения социального и природного является Милиционером. Мать, стоящая в дверях дома Башмакова во время визита комиссии охматмлада, кормящая младенца грудью и одновременно слезящая за порядком в зале суда во время судебного разбирательства по делу об установлении отцовства, оказывается символом Закона, который беззаконен в принципе Успешность Милиционерши в качестве матери (природное) и одновременно в своей социальной роли (милиционер) в контексте пьесы выглядит неоднозначно и может быть истолковано даже как пример подчинения природного социальному, то есть в конечном итоге торжество «градовской школы философии» (Л. Шубин). Пьеса «Дураки на периферии» есть произведение-анекдот, ставшее целостным высказыванием, в котором писатель дает свою оценку изменившемуся миропорядку с помощью анекдотической структуры, с максимальной полнотой учитывающей позицию «рядового народа» (А. Платонов), его смеховой культуры

В Заключении мы подводим основные итоги исследования, намечаем перспективы дальнейшей работы.

По теме диссертации опубликованы следующие статьи'

Е! изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Бабкина Н. А. «Противопоставление «жизнь уь. труд» в повести А Платонова «Котлован» / Н. А. Бабкина // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Филология Журналистика. - 2006 -№2. - С.36-41.

В других изданиях-

2. Бабкина Н. А. Образ пустыни в повеет А Платонова «Джан» / Н.А.Бабкина // Сборник студенческих работ филологического факультет ВГУ. Вып. 5. - Воронеж, 2004. - С 135-142.

3. Бабкина Н. А. Отражения «Чевенгура» / Н А. Бабкина // Филологические записки. Вып. 22. - Воронеж: Воронежский университет, 2004. ~ С. 60-68.

4. Бабкина Н. А. «О пародии в творчестве А. Платонова» / Н. А. Бабкина // Современность русской и мировой классики. - Воронеж Изд-во ИИТОУР, 2007.-С. 234-238.

5. Бабкина H.A. [Рецензия на книгу В. Д. Серафимовой «А. Платонов и философско-эстетические искания русской литературы 2-й половины XX века (В. Шукшин, В. Распутин, J1. Бородин)»] / Н. А. Бабкина V Университетская книга. - 2007.-№ 1.-С 58.

6. Бабкина Н А. Анекдотическое как проблема в художественном сознании А. Платонова / Н. А. Бабкина // Образ и мотив в современной русской прозе- Сб. статей. Серия «Литературные направления и течения». Вып 15. -СПб.: Факультет филологии и искусств, 2008. - С. 30-42.

Подписано в печать 17.11.08. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ 2169.

Отпечатано с готового оригинала-макета в типографии Издательско-полиграфического центра Воронежского государственного университета. 394000, т. Воронеж, ул. Пушкинская, 3. Тел. 204-133

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бабкина, Надежда Александровна

Введение.

Глава 1. Анекдотическое как проблема в художественных произведениях А. Платонова

1.1 Анекдот в теоретическом освещении

1.2 Анекдотическое как проблема в художественных произведениях

А. Платонова.

Глава 2. Сакральное и политическое в произведениях А. Платонова середины 1920-х - начала 1930-х гг.

2.1 Георгий новейшего времени: религиозный контекст в повести

А. Платонова «Сокровенный человек»

2.2 Об истинном и ложном Преображении: религиозный контекст в рассказе А. Платонова «Усомнившийся Макар»

2.3 «Второе пришествие» в городе Чевенгуре

2.4 Революционный заповедник товарища Пашинцева.

Глава 3. Повесть «Город Градов» и пьеса «Дураки на периферии» как произведения-анекдоты

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Бабкина, Надежда Александровна

Неотъемлемая часть биографии любого писателя - история публикации и восприятия его произведений. Писательскую биографию А. Платонова, как и многих его выдающихся современников, можно метафорически назвать посмертной: недолгий период относительной известности воронежского публициста и мелиоратора, публикация сборника стихов «Голубая глубина» (1922), нескольких прозаических сборников, встреченных критикой с рядовым вниманием, и, наконец, после выхода рассказа «Усомнившийся Макар» и «бедняцкой хроники» «Впрок» (1929-1930), - долгий период молчания.

Первые публикации ранее не известных произведений А. Платонова пришлись на период «оттепели», тогда же начинается изучение его творчества. При жизни А. Платонову постоянно приходилось отстаивать право на собственный голос (Корниенко, 2000), после смерти он уже не мог возразить редакторам, правившим его тексты в соответствии с требованиями общественно-политической ситуации и собственным пониманием/непониманием писателя. Один из печальных итогов подобной практики - крайняя немногочисленность заслуживающих доверия изданий произведений А. Платонова. Задача восстановления текста А. Платонова, осложненная, помимо редакторской правки, собственным «сомнением» автора (Корниенко, 1997), является одной из приоритетных в современном платоноведении. Продолжается работа над Научным собранием сочинений писателя (ИМЛИ РАН), опубликован восстановленный текст повести «Котлован» (ИРЛИ РАН) (К)1.

1 Список принятых сокращений см. в конце работы.

На сегодняшний день работы о творчестве А. Платонове насчитывают тысячи наименований. Результаты более чем полувекового изучения наследия писателя обобщены и систематизированы в биобиблиографических справочниках: Алейников, 1998; Биобиблиографический указатель, 2001; Жизнь и творчество, 1999; Знатное, 1988а; Митракова, 1969; Митракова, 1970; Платонов, 1969; Платонов, 1994; Платонов, 1995; Харитонов, 1995 и др. Можно говорить о сложившихся платоновских центрах, сосредоточившихся на текстологической и исследовательской работе. В первую очередь следует упомянуть серию «"Страна философов" Андрея Платонова: Проблемы творчества», издаваемую ИМЛИ РАН. Последний на сегодняшний момент, шестой выпуск «Страны философов» был опубликован в 2005. Другим центром изучения платоновского творчества является ИР ЛИ РАН (Пушкинский Дом), где регулярно проводятся платоновские семинары (Творчество Андрея Платонова, 1995, 2000 и 2004). Отметим вклад воронежских исследователей в изучение творчества А. Платонова (см.: Воронежский край и зарубежье, 1992; Исследования и материалы, 1993; Проблемы интерпретации, 1995 и т.д.).

В качестве основных аспектов изучения можно назвать философский, религиозный, мифопоэтический, жанровый, лингво-стилистический аспекты. В последнее время исследователи все больше внимания уделяют так называемому реальному комментарию платоновских произведений (Алейников, 1999; Антонова, 2000; Дужина, 2005; Московская, 2000, Корниенко, 2005, Михеев, 1996 и др.).

А. Платонов пользуется устойчивой репутацией писателя философа. Философским и общественно-политическим взглядам писателя посвящены труды: Баршт, 2000; Васильева, 1994; Ефимова,

1997; Захаров, 1992; Исупов, 1992; Карасев, 1995; Лазаренко, 1999;

Лосев, 1991; Малыгина, 1984; Мароши, 1991; Найман, 1994; Писатель и 5 философ, 1989; Полтавцева, 1981; Рогова, 2006; Савельзон, 1997;

Семенова, 1990; Шевченко, 1991 и др. Изучается влияние на

А. Платонова идей русского космизма, в особенности, трудов

Н. Федорова; исследуются мифопоэтические основы творчества писателя (Дмитровская, 1993, 1994 и 1999; Колотаев, 1991, 1992а и

19926; Лазаренко, 1994; Мароши, 1991;Пастушенко, 1996 и 1999 и др.); взаимосвязи художественного наследия А. Платонова с религиозной сферой (Антонова, 1995; Дырдин, 2000; работы Н. В. Корниенко и др.).

В первые десятилетия после публикации платоновских произведений актуальным был вопрос об отношении А. Платонова к мироустроительным проектам своего времени. Приятие писателем происходящего в жанровом отношении характеризует его произведения как утопию, сомнение в происходящем - как антиутопию (Белый, 1991;

Вахнина, 1995; Гюнтер, 1991; Лазаренко, 1991; Ланин, 1993; Лушева,

1991; Найман, 1994; Morch, 1997; Seifrid, 1992). Жанровая принадлежность платоновских произведений также является объектом изучения (Бочаров, 1985; Великая, 1974; Галасьева, 1996;

Дмитровская, 1996; Дмитровская, 1995; Елистратов, 1989; Колосс, 1995;

Корниенко, 1988; Лосев, 1991; Лосев, 1992; Любушкина, 1995;

Мамонтова, 1996; Сергеева, 1996).

Стабильным был и остается интерес лингвистов, связанный прежде всего с особенностями языка писателя (Авдеева, 1999; Бабенко,

1979; Бабенко, 1985; Белый, 1991; Бобылев, 1989; Буйлов, 1996; Буйлов,

1997; Вахнина, 1997; Вознесенская, 1992; Дмитровская, 1990;

Дмитровская, 1999; Елистратов, 1993; Кобозоева, Лауфер, 1990;

Колесова, 1992; Михеев, 1998; Печенина, 1993; Рязанова, 1994;

Савельзон, 1996; Селезнев, 1996 и др.).

Изучаются отдельные произведения: повесть «Город Градов», за которой в критике прочно закрепилась репутация сатирической (Верин,

1979; Вулис, 1965; Голубков, 1990; Ершов, 1978; Кройчик, 1989; 6

Ласкина, 2000; Менглинова, 1984; Менглинова, 1997; Фуксан, 1996; Шубин, 1989 и др.); повесть «Сокровенный человек» (Байтов, 1987; Воронский, 1965; Козлов, 1982; Компанеец, 1982; Корниенко, 1990; Корниенко, 1994; Седов, 1992 и др.); рассказ «Усомнившийся Макар» (Авербах, 1929; Бойков, 1929; Верин, 1987; Вознесенкая, 1989; Знатнов, 19886; Кройчик, 1998; Московская, 2000; Орлов, 1996; Шубин, 1987 и др.); роман «Чевенгур» (Агеносов, 1990; Алейников, 1999; Арсентьева, 1994; Вахнина, 1995; Вахрушев, 1989; Вьюгин, 1995 и 2004; Гюнтер, 1991; Дмитровская, 1996; Евдокимов, 1997; Зверев, 1989; Золотоносов, 1990 и 1994; Иванова, 1991; Коваленко, 1990; Колотаев, 1991, 1992а, 19926 и 1994; Лазаренко, 1994; Ланин, 1993; Михеев, 1996; Никонова, 2004а; Нонака, 1999; Парамонов, 1991; Пастушенко, 1996 и 1999; Пустовойт, 1989; Семенова, 1988; Спиридонова, 1992; Тихомирова, 1994; Тринко, 1996; Фоменко, 1994; Харчевников, 1997; Шубина, 1989; Эпштейн, 1988; Яблоков, 1989, 1994 и 1999 и др.).

В последнее десятилетие изданы монографии, посвященные творчеству А. Платонова (Баршт, 2000; Булыгин, 1997; Вьюгин, 2004; Дырдин, 2000; Карасев, 1996 и 2002; Меерсон, 2001; Яблоков, 2001 и др.), защищаются диссертации на материале произведений писателя (Красовская, 2005; Погребняк, 2003 и др.).

А. Платонов и сегодня - один из тех писателей, которые зачастую оставляют в недоумении не только читателя, но и искушенного исследователя литературы. Платоновские произведения воспринимаются как «аномалии», настоятельно требующие «нормализации» и с особой силой тяготеющее к интертекстуальной интерпретации.

К такого рода «аномальным» текстам относится, без сомнения, роман «Чевенгур», и целое которого (загадочный город с названием, подобным «влекущему гулу неизвестной страны» (Ч, с. 135)), и части, и порой даже незначительные фрагменты нуждаются в «нормализации», 7 иначе исследователь вынужден будет объявить их алогичными и искать их смысл уже в отсутствии логики.

Так, о предложении: «Котел еще катился по степи и не только не затихал от расстояния, но еще больше скрежетал и гудел, потому что скорость его нарастала быстрее покинутого пространства» (Ч, с. 200 - 201) компетентный исследователь романа «Чевенгур» пишет следующее: «Фраза лишь внешне логична: грамматически связанными оказываются слова, которые в языке объединены лишь ассоциативно, как принадлежащие к одному семантическому полю» (Яблоков, 2001, с. 313). На наш взгляд, художественным событием в этом фрагменте становится «остранение» (В. Шкловский) известной формулы, согласно которой скорость высчитывается как отношение расстояния ко времени (v = S / t), и тогда данный пример характеризуется не отсутствием логики как таковой, а отсутствием логики, привычной исследователю-филологу.

Свою причастность к миру техники повествователь в романе «Чевенгур» обнаруживает неоднократно. В качестве примера приведем каламбур «женский брак»: «.Он [бобыль. - Н. Б.] совсем не был одержим жизнью - и рука его так и не поднялась ни на женский брак, ни на какое общеполезное деяние» (Ч, с. 8). Перед читателем каламбур, основанный на полной омонимии слов «брак» как «семейный союз мужчины и женщины, супружество» и «брак» как «испорченные или не соответствующие стандарту изделия, товары». «Женский брак» можно истолковать как «семейный союз мужчины и женщины, который приводит к порче мужа или жены (или их обоих) ситуацией супружества», причем каждый из супругов оказывается комически уравненным здесь с изделием, подвергающимся обработке. Несмотря на то, что омонимы «брак» - «брак» известны каждому носителю языка,

2 Курсив цитатах, кроме специально оговоренных случаев, здесь и далее наш. - Н. Б. этот каламбур выдает технические пристрастия его создателя. Более того, игра слов в приведенном нами примере соответствует тому, что читатель знает о бобыле, который «ни одного изделия за свой век не изготовил - все присматривался да приноравливался, всему удивлялся, в каждой простоте видел дивное дело и руки не мог ни на что поднять, чтобы чего-нибудь не испортить; только грибы рвал, и то находить их не умел; так и умер, ни в чем не повредив природы» (Ч, с. 10). Примечательно, что в этом фрагменте механик и изобретатель Захар Павлович размышляет о бобыле примерно в тех же выражениях, что и повествователь двумя страницами раньше (ср.: «рука его так и не поднялась. на женский брак» - «руки не мог ни на что поднять, чтобы чего-нибудь не испортить»).

Представление о А. Платонове как о писателе, стоявшем в стороне от литературного потока своего времени, давно и с полным основанием подвергается критике (Толстая, 2002). Появление Платонова-писателя было подготовлено предшествующим развитием литературы и востребовано эпохой; осмысление этих взаимосвязей поможет понять своеобразие Платонова, особенность его творческого поиска и внутреннюю зависимость от эпохи, диктующей решение именно тех задач, которые обеспечили неповторимость художника. Тем не менее важно отметить, что платоновские произведения ориентированы в равной мере и на «культуру» в традиционном понимании, т.е. на привычные исследователю культурные архивы (зачастую, правда, л знакомые А. Платонову «через третьи руки» ), и на «научную картину мира», и на текучую повседневность, которой писатель всегда живо интересовался. Как следствие, неклассический характер его художественного наследия ставит творчество А. Платонова на грань

3 Один из подходов к решению вопроса о платоновских источниках чтения намечен в работах Н. В. Корниенко, см., в частности, Корниенко, 2000. В целом «неклассический» характер этих источников характеризует как особенности формирования Платонова-писателя, так и отвечает отличавшим литературу 1920-х гг. поискам «материала», «быта», «факта» как средств обновления устоявшейся литературной системы. традиционных филологических представлений о литературе и делает его исключительно интересной фигурой для сегодняшнего исследователя.

Необходимость более тщательного изучения отдельных аспектов платоновского творчества определяет актуальность предлагаемой работы. Творчество писателя рассматривается нами как динамически развивающееся единство, в формировании которого заметная роль принадлежит анекдотическому. Предпринимается попытка осмыслить механизм, обуславливающий возникновение интереса писателя к анекдоту, его конструктивным особенностям и познавательным возможностям; определить место и роль анекдотического в художественных произведениях А. Платонова; наметить возможный путь решения проблемы авторской позиции в произведениях А. Платонова. Анализ творчества писателя с точки зрения поэтики анекдотического позволяет также говорить об истоках принципиальной эстетической новизны его произведений: анекдот всегда опирается на поле общих знаний, актуальных для времени его создания. Однако эти знания чаще всего не имеют связи со сферой культуры или имеют к ней косвенное отношение. А. Платонов, последовательно отвергавший литературу как явление «книжное», создал феномен повышенной эстетической ценности на материале, который традиционно не принято считать эстетически ценным, и особая роль в формировании уникального платоновского писательского почерка принадлежит именно анекдоту.

Научная новизна исследования обусловлена тем, что в работе впервые дается целостное представление об анекдотической составляющей платоновского творчества и его роли в художественном сознании писателя. Научная новизна исследования заключается также и в том, что в научный оборот введена ранее не изучавшаяся пьеса «Дураки на периферии», опубликованная в 2006 году.

Объектом исследования в диссертации избраны художественные произведения писателя конца 1920 - начала 1930-х гг.

Предмет исследования - анекдотическое в художественных произведениях А. Платонова конца 1920-х — начала 1930 гг., выступающее как способ анализа современной писателю действительности.

Материалом диссертации стала изданная художественная проза А. Платонова, преимущественно произведения, написанные им в конце 1920-х - начале 1930-х гг., а также пьесы, публицистика, литературно-критические статьи, записные книжки.

Предмет исследования определяет цель работы: изучить «механизмы» анекдотического в художественных произведениях А.Платонова конца 1920 - начала 1930-х гг. и обозначить роль анекдотического в осмыслении социально-политической реальности 1920-1930-х гг.

Цель работы диктует решение следующих задач:

1. Сформировать теоретико-методологическую базу исследования и выработать необходимый рабочий терминологический аппарат;

2. Обозначить виды анекдотического в художественных произведениях А. Платонова конца 1920 -начала 1930-х гг.;

3. Определить роль фрагментов анекдотического характера в художественных произведениях А. Платонова конца 1920 - начала 1930-х гг.;

4. Обозначить место художественных поисков А. Платонова в историко-литературном контексте 1920-х гг.

Методологической и теоретической основой исследования являются работы, освещающие проблемы юмора, смеха и комического

М. Бахтина, А. Бергсона, JI. Карасева, В. Проппа и др.); фольклорного и

11 литературного анекдота (А. Белоусова, Е. Какоркиной, В. Карасика, В. Костомарова, Е. Курганова, Ю. Лотмана, Е. Никаноровой, К. Седова и др.), а также близких, но не тождественных анекдоту понятий пародии, парадокса и абсурда (Ж.-Ф. Жаккара, А. Камю, Д. Токарева, В. Шмида и ДР-)

В работу вовлечены литературно-критические материалы 1920-х -1930-х гг., принадлежащие перу Ю.Тынянова, В.Шкловского, Б. Эйхенбаума.

Диссертация является историко-литературной работой, и в анализе литературных фактов ее автор опирается на историко-литературный, историко-культурный, системно-целостный, структурно-поэтический методы исследования.

Методологической и теоретической основой исследования являются работы, освещающие проблемы юмора, смеха и комического (Бахтин, 1965; Бергсон, 1992; Карасев, 1996; Пропп, 1997 и др.); фольклорного и литературного анекдота (Белоусов, 1996; Какоркина, 1996; Карасик, 1997; Костомаров, 1994; Курганов, 1995 и 1997; Лотман, 1979; Никанорова, 2001; Седов, 1998 и 2004, Сухих, 1981; Чиркова, 1997; Шмелева, 2002 и др.), а также близких, но не тождественных анекдоту понятий пародии, парадокса и абсурда (Жаккар, 1995; Камю, 2005; Токарев, 2002; Шмид. 2001 и др.).

В работу вовлечены литературно-критические материалы 1920-х -1930-х гг., принадлежащие перу Ю.Тынянова, В.Шкловского, Б. Эйхенбаума.

Предполагается вынести на защиту следующие положения:

1. Анекдотическое является важной смысловой составляющей платоновского художественного мира. Его присутствие обнаруживается во всех платоновских произведениях, реализуясь в разных формах (прямой анекдот, анекдотический фрагмент, анекдотическая ситуация, произведение-анекдот);

2. Анекдотическое обусловило следующие важные особенности прозаических произведений А. Платонова конца 1920 — начала 1930-х гг.: подчеркнутую фрагментарность текста, создающую иллюзию завершенности высказывания; смысловую игру точками зрения; подвижность, гибкость авторской позиции, позволяющей учитывать «две мысли сразу» (А. Платонов);

3. Анекдотическая структура чаще всего проявляет себя в столкновении сакрального (религиозные образы и символы) с политическим. Это столкновение создает эффект смехового снижения, обнаруживающего утопическую природу обеих составляющих;

4. Художественная практика А. Платонова, в которой анекдотическое используется как оценочная категория, соотносима с магистральным развитием литературы 1920-х -1930-х гг., расширяющей сферу эстетического.

Теоретическая значимость работы состоит в исследовании конструктивных особенностей и познавательной роли анекдотического в художественных произведениях А.Платонова 1920-1930-х гг. В ней намечен путь к решению проблемы авторской позиции у А. Платонова.

Практическое значение работы заключается в том, что ее основные положения и выводы могут быть востребованы в процессе уточнения общей концепции истории русской литературы первой половины XX века, а также в дальнейших исследованиях творчества А. Платонова. Результаты работы могут быть использованы в вузовских лекционных курсах, спецкурсах, спецсеминарах.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Анекдотическое в художественных произведениях А. Платонова конца 1920-х - начала 1930-х гг."

Заключение

Настоящая работа посвящена изучению анекдотической составляющей художественных произведений А. Платонова конца 1920-х - начала 1930-х гг. И более ранние, и более поздние платоновские произведения не лишены анекдотического начала, хотя наиболее ярко оно себя проявляет именно в повестях, рассказах и пьесах, написанных А. Платоновым на рубеже 1920-х - 1930-х гг. Активность анекдотического в этот период может быть объяснена пересмотром ранних идей, выраженных в платоновской публицистке.

Применительно к платоновскому художественному наследию мы употребляем понятие «анекдотическое». Стихия анекдота в платоновском творчестве проявляет себя в разных формах и обуславливает такие особенности произведений писателя как подчеркнутую фрагментарность текста, создающую иллюзию завершенности высказывания; смысловую игру точками зрения; подвижность, гибкость авторской позиции, позволяющей учитывать «две мысли сразу» (А. Платонов) и т.д. «Анекдотическое» предполагает наличие определенных конструктивных особенностей, свойственных анекдоту и позволяющих описать тот или иной фрагмент произведения, или же, в случае с повестью «Город Градов», произведение в целом с точки зрения поэтики анекдота. В то же время «анекдотическое» ограничено в своих полномочиях, не являясь тотальным в произведениях А. Платонова, что соответствует природе анекдота.

Можем выделить следующие виды анекдотического в произведениях А. Платонова: прямой анекдот (анекдот о мордвине и русском в повести «Город Градов»), анекдотическая ситуация описание плаката на вокзале в Лисках в повести «Сокровенный

117 человек»), анекдотический фрагмент (эпизод со «вторым пришествием» в романе «Чевенгур»), произведение-анекдот (повесть «Город Градов» и пьеса «Дураки на периферии»). Анекдотической ситуацией может быть назван такой фрагмент произведения, в котором благодаря столкновению различных точек зрения на какое-либо явление осуществляется анекдотическое снижение, однако могут отсутствовать характерные конструктивные особенности анекдота, например, пуанта. Анекдотическим фрагментом может быть назван отрывок произведения, представляющий собой относительно завершенное высказывание, по своим конструктивным особенностям сопоставимое с анекдотом. В частности, в нем может быть выделена пуанта, реализуется обязательное для анекдота финальное смещение логико-психологических планов. Анализ фрагмента платоновского текста как целого косвенно оправдан тем, что сам А. Платонов считал возможным публиковать свои произведения, например, роман «Чевенгур» по частям («Происхождения мастера», «Потомок рыбака», «Путешествие в 1921 году» и т.д.). При этом анекдотические ситуации и анекдотические фрагменты могут сосуществовать в пределах одного произведения (в рассказе «Усомнившийся Макар» или повести «Сокровенный человек»). Произведение-анекдот, также как и анекдотический фрагмент, характеризуется наличием конструктивных особенностей анекдота, но на уровне целого, а не на уровне части. Такими произведениями-анекдотами являются повесть «Город Градов» и пьеса «Дураки на периферии». Их общая особенность - специфический характер пуанты. Финалы обоих произведений лишены желаемой развязки. Отсутствие финального разоблачения не менее важно, чем его наличие: оно означает трагическую замкнутость героев на собственной точке зрения, ее непроницаемость для влияний извне.

Анекдотическое в художественных произведениях А. Платонова играет познавательную и аксиологическую роль. Анекдотическое

118 выступает способом осмысления современной писателю действительности, определяя некоторые характерные особенности платоновских произведений: дробность, ослабленность фабульных связей и зависимостей, игра точек зрения и т.д. Анекдотическая структура в произведениях А. Платонова наиболее часто строится как столкновение сакрального (религиозные образы и символы) с политическим. Это столкновение создает эффект смехового снижения, обнаруживающего утопическую природу обеих составляющих. В современном платоноведении достаточно популярна мысль о том, что никогда по отношению к творчеству Андрея Платонова не являлась открытием мысль о христианской религиозности сознания писателя»

Антонова, 1995, с. 39). На наш взгляд, наличие в платоновских произведениях описанных нами структур, где политическое выступает в паре с сакральным, не позволяет говорить о догматической религиозности автора «Чевенгура». Символизация политической сферы была характерным явлением начала 1920-х гг., и А. Платонов в юности отдал дань этой своеобразной традиции сакрализации политического.

Однако в художественных произведениях писателя, в отличие от статей начала 1920-х гг., подобные риторические приемы служат уже не утверждению определенной идеи, а сомнению в ней. Символ претендует привнести вечный смысл в текучие явления повседневности, в том числе и политической, возведя их из разряда случайных и хаотических в ранг оправданных определенной идеей, т.е. теологических. А. Платонов подрывает единство политического и религиозного, закрепленное определенным символом, который теперь не означает, а разоблачает какое-либо явление. Идеальное, трансцендентное и повседневное, хаотическое оказываются дезинтегрированными. Однако потребность в интеграции (символизации) остается, и символ становится одновременно знаком и несостоятельного, и желаемого единства (в качестве его эмблемы, так сказать, чистого смысла). То есть такой

119 разрыв предполагает одновременно и утверждение, и отрицание однажды осуществленной интеграции. В произведениях А. Платонова исследуются механизмы символизации; парадокс заключается в том, что наглядными они становятся именно в том случае, когда единство сакрального и политического нарушено. Событием в художественном мире А. Платонова стало именно несоответствие политического сакральному, неосуществленный логос, где символ из сферы религиозного подобен уже не сигналу маяка, а неверному свету далекой звезды. Отмеченное нами несоответствие оборачивается трагедией, так как в очередной раз демонстрирует человеку отсутствие Смысла.

Герои большинства проанализированных нами платоновских произведений (повесть «Город Градов», пьеса «Дураки на периферии», рассказ «Усомнившийся Макар», роман «Чевенгур») являются, метафорически говоря, страдательными персонажами, попадающими в плен собственных иллюзий, в отличие, например, от «активного» анекдотического персонажа Фомы Егоровича Пухова (повесть «Сокровенный человек»), который сам конструирует анекдотическую ситуацию. Читатель (слушатель) должен каким-то образом «нормализовать» допущенную героями ошибку, найти ей внутреннее оправдание. Ответ на вопрос, почему ошибка была допущена, и может быть приравнен к основной идее повествования.

Художественная практика А. Платонова оказывается соотносимой с основными направлениями развития теоретической мысли 1920-х гг., сосредоточенной на проблеме обновления литературы, в том числе и за счет привнесения в литературу неэстетических элементов. А. Платонов всегда живо интересовался современной ему действительностью. Одна из приоритетных задач современного платоноведения - «реальный» комментарий платоновских произведений, позволяющий восстановить утраченные для сознания современного читателя связи повестей и рассказов писателя с общественно-политической повседневностью

120 времени их создания. Обращение же к поэтике анекдота, маргинального жанра, находящего на периферии литературы и благодаря своему преимущественно устному бытованию, и используемому материалу, позволяет найти предполагаемый ответ на вопрос об истоках своеобразия А. Платонова-художника. А. Платонов на практике осуществляет то обновление литературы, которое осмыслялось как настоятельная необходимость в 1920-е гг.

Список научной литературыБабкина, Надежда Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Произведения А. Платонова цитируются по следующим изданиям с указанием принятых сокращений и страниц в круглых скобках в тексте работы:

2. Платонов А. П. Город Градов / А. П. Платонов // Взыскание погибших: Повести. Рассказы. Пьеса. Статьи. М.: Школа-Пресс, 1995. - С. 77-99. (Принятое сокращение - ГГ)

3. Платонов А. П. Дураки на периферии / А. П. Платонов // Ноев ковчег: пьесы. М: Вагриус, 2006. - С. 12-57. (Принятое сокращение —ДнП)

4. Платонов А. П. Котлован: Текст, материалы творч. истории / А. П. Платонов. СПб.: Наука, 2000. - 378 с. (Принятое сокращение - К)

5. Платонов А. П. Сокровенный человек / А. П. Платонов // Взыскание погибших: Повести. Рассказы. Пьеса. Статьи. М.: Школа-Пресс, 1995. - С. 100-169. (Принятое сокращение - СЧ)

6. Платонов А. П. Усомнившийся Макар / А. П. Платонов // Взыскание погибших: Повести. Рассказы. Пьеса. Статьи. М.: Школа-Пресс, 1995. - С. 358-374. (Принятое сокращение - УМ)

7. Платонов А. П. Чевенгур / А. П. Платонов //

8. Избранное: Чевенгур; Счастливая Москва: Романы; Котлован:122

9. Повесть; Рассказы. М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1999. - С. 7-302. (Принятое сокращение - Ч)

10. Платонов, 1987 Платонов А. П. Джан / А. Платонов // Потомки Солнца. Рассказы и повести. -М.: Правда, 1987. - С. 276413.

11. Платонов, 1989 Платонов А. П. О любви / А. П. Платонов // Возвращение / Предисл. С. Залыгина; Коммент. Н. Корниенко. - М.: Молод, гвардия, 1989. - С. 172-175.

12. Авдеева, 1999 Авдеева М. Г. Слово в названиях произведений Платонова / М. Г. Авдеева // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1999. - Вып. 13. - С. 172-177.

13. Авербах, 1929 Авербах JI. О целостных масштабах и частных Макарах / JI. Авербах // Октябрь. - 1929. - №11, - С. 164171.

14. Агеносов, 1990 Агеносов В. В. Идейно-художественное своеобразие романа-мифа А. Платонова «Чевенгур» / В. В. Агеносов // Советский философский роман. -М., 1990.-С. 127-144.

15. Алейников, 1998 -Алейников О. «.Без истины жить трудно»: (Опыт библиографической интроспекции) / О. Алейников // Свительский В. А. Андрей Платонов вчера и сегодня: Статьи о писателе. Воронеж: Полиграф, 1998. - С. 143155.

16. Алейников, 1999 Алейников О. Ю. На подступах к «Чевенгуру» (Об одном из возможных источников названия) / О. Ю. Алейников // Филологические записки: Вестн. литературоведения и языкознания. Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1999.-Вып. 13.-С. 177-184.

17. Антонова, 2000 Антонова Е. О некоторых источниках прозы А.Платонова 1926-1027 гг. / Е.Антонова // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. -С.460-485.

18. Антонова, 2005 Книги Андрея Платонова в критике 1927-1930 гг. Публикация Е. Антоновой / Е. Антонова // «Странафилософов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. — Вып. 6. -М.: ИМЛИ РАН, 2005. С. 527-546.

19. Арсентьева, 1994 Арсентьева Н. Н. Проблема национального идеала в творчестве А. Платонова: Странствующие рыцари «Чевенгура» / Н. Н. Арсентьева // Становление антиутопического жанра в русской литературе. - М., 1994. - Ч. 2. -С. 272-308.

20. Аскольдов, 1997 Аскольдов С. А. Концепт и слово / С. А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред. проф. В. П. Нерознака. -М.: Academia, 1997. - С. 267-279.

21. Байтов, 1987 Байтов Н. Трагедия «общего дела» в произведениях А. Платонова: «Сокровенный человек»,

22. Чевенгур», «Котлован». / Н. Байтов // Выбор: Лит-филос. журн. рус. христ. Культуры: Сб. 2. -М., 1987. С. 385-417.

23. Баранов, 1991 Баранов А. Н. Очерк когнитивной теории метафоры / А. Н. Баранов // Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская политическая метафора. Материалы к словарю. -М.: Институт русского языка АН СССР, 1991. - С. 184-192.

24. Барт, 1994 Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. - М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. - 616 с.

25. Баршт, 2000 Баршт К. А. Поэтика прозы Андрея Платонова / К. А. Баршт. - СПб.: СПб.гос.ун-т, 2000. - 319 с.

26. Бахтин, 1965 Бахтин М. М. Творчество Франсуа ' Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М. М. Бахтин. -М.: Художественная литература, 1965. - 528 с.

27. Белоусов, 1996 Белоусов А. «Вовочка» / А. Белоусов // Анти-мир русской культуры. Язык, фольклор, литература. Сборник статей. -М.: Ладомир, 1996. - С. 165-186.

28. Бергсон, 1992 Бергсон А. Смех / А. Бергсон. - М.: Искусство, 1992. - 127 с.

29. Бердяев, 1990 Бердяев Н. А. Самопознание (опыт философской автобиографии) / Н. А. Бердяев. - М.: Международные отношения, 1990. - 336 с.

30. Бобылев, 1989 Бобылев Б. Г. «Славенский язык революции» в прозе А. Платонова / Б. Г. Бобылев // Семантико-стилистические исследования. - Алма-Ата: Каз. гос. ун-т им. С. М. Кирова, 1989. - С. 26-33.

31. Богданов, 2001 Богданов К. А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности / К. А. Богданов. - Санкт-Петербург: «Искусство-СПБ», 2001. - 43 8 с.

32. Богданова, 2004 Богданова О. В. Постмодернизм в контексте современной русской литературе (60-90-е годы XX века - начало XIX века) / О. В. Богданова. - СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, 2004.-716 с.

33. Бойков, 1929 Бойков М. «Не сдавайте классовых позиций»: (Заметки читателя) / М. Бойков // Мол. большевик. -1929. -№20. - С. 62-63.

34. Борхес X. JI. Сочинения в трех томах / X. JI. Борхес. — Т. 2. Эссе. Новеллы. Рига: Полярис, 1994. - 510 с.

35. Бочаров, 1985 Бочаров С. Г. Вещество существования: (мир Андрея Платонова) / С. Г. Бочаров // О художественных мирах: Сервантес, Пушкин, Баратынский, Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов. - М.: Сов. Россия, 1985. -С. 249-296.

36. Бродский, 1994 Бродский И. Предисловие к повести «Котлован» / И. Бродский // Андрей Платонов: Мир творчества. -М.: Современный писатель, 1994. - С. 154-156.

37. Буйлов, 1997 Буйлов В. Андрей Платонов и язык его эпохи / В. Буйлов // Рус. словесность. - 1997. - №3. - С. 30-34.

38. Булыгин, 1997 Булыгин А. К. Плач об умершем боге : Повесть-притча А.Платонова «Котлован» / А. К. Булыгин. -СПб., 1997.-242 с.

39. Васильева, 1992 Васильева М. О. Философия существования Андрея Платонова / М. О. Васильева // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. - 1992. - №4. с. 13-20.

40. Вахнина, 1995 Вахнина О. В. Народное утопическое сознание и роман А. Платонова «Чевенгур» / О. В. Вахнина // Национальное своеобразие культур: Междунар. сб. науч. сообщ., посвящ. 55-летию Измаил, гос. пед. ин-та. - Измаил, 1995. - С. 4243.

41. Вахнина. 1997 Вахнина О. В. Сказ в русской-литературе первой четверти XX века: ремизов - Замятин — Платонов / О. В. Вахнина // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. - Тамбов: ТГУ, 1997. - Кн. 6. - С. 3941.

42. Вахрушев, 1989 Вахрушев В. С. Платонов: Трагические парадоксы гуманизма / В. С. Вахрушев // Волга (Саратов). - 1989. - №8. - С. 166-174.

43. Великая, 1974 Великая Н. И. Творчество Андрея Платонова 20-х гг. и проблема повествования / Н. И. Великая // Некоторые проблемы русской и зарубежной литературы. -Владивосток, 1974. - С. 29-45.

44. Верин, 1979 Верин В. А. Сатирический дебют Андрея Платоноваб О повести «Город Градов» / В. А. Верин // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. -М., 1979. — №4. - С. 11-16.

45. Верин, 1987 Верин В. Платонов начинает / В. А. Верин // Лит. учеба. - 1987. - №4. - С. 156-158.

46. Вознесенская, 1989 Вознесенская М. М. Об особенностях словоупотребления в рассказе А. Платонова «Усомнившийся Макар» / М. М. Вознесенская // Стилистика и поэтика: Тез. Всесоюз. науч. конф. Звенигород, 9-11 нояб. 1989 г..-М., 1989.-С. 27-28.

47. Вознесенская, 1992 Вознесенская М. М. О процессе деметафоризации в языке А. Платонова / М. М. Вознесенская // Принципы изучения художественного текста. - Саратов, 1992. -Ч. 2.-С. 92-93.

48. Воронежский край и зарубежье, 1992 Воронежский край и зарубежье: А. Платонов, И. Бунин, Е. Замятин, О. Мандельштам и другие в культуре XX века: (Материалы междунар. науч. конф. 9-10 окт. 1992 г.). - Воронеж: МИПИ «Логос», 1992. - 123 с.

49. Воронский, 1965 Воронский А. Письмо М.Горькому от 11 авг. 1927 г. / А. Воронский // Архив А. М. Горького. - Т. 10. М. Горький и сов. печать. - Кн. 2. - М.: Наука, 1965.-С. 57.

50. Вулис, 1965 Вулис А. Советский сатирический роман: Эволюция жанра в 20-е - 30-е годы / А. Вулис. - Ташкент: Наука, 1965.-С. 63-76.

51. Вьюгин, 1995 Вьюгин В. Ю. Из наблюдений над рукописью романа «Чевенгур». (От автобиографии к художественной обобщенности) / В. Ю. Вьюгин // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. -СПб.: Наука, 1995.-С. С. 128-145.

52. Вьюгин, 2004 Вьюгин В. Ю. Поэтика загадки (Очерк становления и эволюции стиля) / В. Ю. Вьюгин. - СПб.: РХГИ, 2004. - 440 с.

53. Галасьева, 1996 Галасьева Г. В. Мотив «ухода-возвращения» в прозе А. Платонова / Г. В. Галасьева // Проблемы поэтики языка и литературы. - Петрозаводск, 1996. - С. 132-135.

54. Голубков, 1990 Голубков С. А. Жанрово-стилистическая специфика повести Андрея Платонова «Город Градов» / С. А. Голубков // Поэтика советской литературы двадцатых годов: Межвуз. сб. науч. тр. - Куйбышев: КГПУ, 1990. -С. 112-121.

55. Голубков, 1993 Голубков С. А. Анекдотическое в прозе А. Платонова // Андрей Платонов: Исследования и материалы: Сб. трудов. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993. - С. 125136.

56. Григорьева, 2005 Григорьева Н. Anima laborans: писатель и труд в России 1920-30-х гг. - СПб.: Алетейя, 2005. -294 с.

57. Гройс, 1993 Гройс Б. Утопия и обмен. - М.: Знак, 1993.-374 с.

58. Гусев, 2000 Гусев С. Апология массового познания и целостная картина творчества Андрея Платонова // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 262-270.

59. Гюнтер, 1991 Гюнтер Г. Жанровые проблемы утопии и «Чевенгур» А Платонова / Г. Гюнтер // Утопия и утопическое мышление: Антология зарубежной литературы. - М.: Прогресс, 1991.-С. 252-276.

60. Даль, 2002 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. - Т. 4 Р - Я. - М.: РИПОЛ-КЛАССИК, 2002. - 666 с.

61. Дмитровская, 1990 Дмитровская М. А. «Переживание жизни»: О некоторых особенностях языка А. Платонова / М. А. Дмитровская // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. - М.: Наука, 1990. — С. 107-115.

62. Дмитровская, 1994 — Дмитровская М. А. Феномен пустоты: взгляд А. Платонова на особенности человеческого сознания / М. А. Дмитровская // Художественное мышление в литературе XIX-XX веков. Калининград, 1994. - С. 80-89.

63. Дмитровская, 1995 Дмитровская М. А. Эволюция понятий «истина» и «смысл» в творчестве А. Платонова / М. А. Дмитровская // Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке. - М.: Наука, 1995. - С. 69-78.

64. Дмитровская, 1996 Дмитровская М. А. Локус «Чевенгура» / М. А. Дмитровская // Художественное мышление в литературе XVIII-XX веков. - Калининград. 1996. - С. 27-36.

65. Дмитровская, 1999 Дмитровская М. А. Семантика пространственной границы у А.Платонова // Филологические записки: Вестник и литературоведения и языкознания. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1999. - Вып. 13. - С. 118-137.

66. Дмитровская, 2004 Дмитровская: М. А. Персонажи георгиевского ряда у Платонова в историко-культурной перспективе // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн. 3. - СПб.: Наука, 2004. - С. 322-368.

67. Добренко, 1997 Добренкко Е. Формовка советского читателя. Социальные и эстетические предпосылки рецепции советской литературы. - СПб.: Академический проект, 1997. -321 с.

68. Дружинин, Савченко, 1996 Дружинин В. Н., Савченко И. А. Анекдот как зеркало русской семьи // Психологическое обозрение. - №1 (2). — 1996. - с. 18-21.'

69. Дужина, 2005 Дужина Н. Строители «общепролетарского дома» в контексте политической повседневности 1929-1930 гг. // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 461-472.

70. Дырдин, 2000 Дырдин А. А. Потаенный мыслитель: Творческое сознание А. Платонова в свете русской духовности и культуры. - Ульяновск: Ульяновск.гос.техн.ун-т, 2000. - 170 с.

71. Евдокимов, 1997 Евдокимов А. «Чевенгур» и русское сектантство / А. Евдокимов // Образ. - 1997. - №1. - С. 84-96.

72. Елистратов, 1989 Елистратов В. С. О структуре прозы А. Платонова: Письменный текст и его звуковой исполнение / В. С. Елистратов // Вестн. Моск. ун-та. - Сер. 9. Филология. - 1989. - №2. С. 60-78.

73. Елистратов, 1993 Елистратов В. С. Образные сочетания слов в прозе А. Платонова / В. С. Елистратов // Рус. яз. за рубежом. - 1993. - №1. - С. 88-91.

74. Ершов, 1978 Ершов JI. Ф. Сатира и современность / JI. Ф. Ершов. - М.: Современник, 1978. - 272 с.

75. Ефимова, 1997 Ефимова Н. М. Русский космизм о природе жизни и смерти: (Н. Федоров, К. Циолковский, А. Платонов): Автореф. дис. .канд. филос. наук / Н. М. Ефимова. - М.: Моск. пед. гос. ун-т им. В. И. Ленина, 1997. - 19 с. '

76. Жаккар, 1995 Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. - Спб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1995. - 470 с.

77. Зверев, 1989 Зверев А. «Когда пробьет последний час природы.»: Антиутопия XX в.: («Чевенгур») / А. Зверев // Вопр. лит. - 1989. - №1. - С. 50-59.

78. Земская, 1996а Земская Е. А. Клише новояза и цитация в языке постсоветсткого общества // Вопросы языкознания. — №3. - 1996. — С. 23-31.

79. Земская, 19966 Земская Е. А. Цитация и виды ее трансформации в заголовках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. -М.: Наука, 1996. - С. 157-168.

80. Знатнов, 1988а Знатнов А. В. Публикации 1928-1940 гг. о творчестве А. П. Платонова / А. В. Знатнов // Сов. библиография. - 1988. - №3. - С. 91-93.

81. Знатнов, 19886 Знатнов А. Путем сомнения / А. Знатнов // Знамя. - 1988. - Кн. 10. - С. 217-219.

82. Золотоносов, 1990 Золотоносов М. Усомнившийся Платонов: («Чевенгур», «Котлован») / М. Золотоносов // Нева. — 1990. -№4.-С. 176-190.

83. Золотоносов, 1994 Золотоносов М. «Ложное солнце». («Чевенгур» и «Котлован» в контексте советской культуры 1920-х годов) / М. Золотоносов // Андрей Платонов: Мир творчества. — М.: Современный писатель, 1994. - С. 246-283.

84. Исследования и материалы, 1993 Андрей Платонов: Исследования и материалы: Сб. трудов / Под ред. Т. А. Никоновой. - Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1993. - 196 с.

85. Исупов, 1992 Исупов К. Г. Платонов: философия исторического творчества / К. Г. Исупов // Русская эстетика истории. - СПб., 1992. - С. 98-117.

86. Какоркина, 1996 Какоркина Е. В. Новизна и стандарт в языке современной газеты (Особенности использования стереотипов) / Е. В. Какоркина // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. - М.: Наука, 1996.-С. 169-180.

87. Камю, 2005 Камю А. Миф о Сизифе: Философский трактат. Падение: Повесть / А. Камю. - СПб.: Азбука-классика, 2005.-256 с.

88. Карасев, 1995 Карасев JI. В. Движение по склону: Пустота и вещество в мире А. Платонова / JI. В. Карасев // Вопросы философии. - 1995. - №8. - С. 123-143.

89. Карасев, 1996 Карасев JI. В. Философий смеха / JI. В. Карасев. - М.: Рос. гуманит. Ун-т, 1996. - 224 с.

90. Карасев, 2001 Карасев JI. В. Вещество литературы / JL В. Карасев. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - 398 с.

91. Карасев, 2002 Карасев JI. В. Движение по склону: О сочинениях А.Платонова / Л. В. Карасев. - М.: РГГУ, 2002. -139 с.

92. Карасик, 1997 Карасик В. И. Анекдот как предмет лингвистического изучения / В. И. Карасик // Жанры речи. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С. 144-153.

93. Кеба, 2001 Кеба А. Андрей Платонов и мировая литература XX века: Типологические связи / А. Кеба. - Каменец-Подольский: Абетка-НОВА, 2001. - 319 с.

94. Коваленко, 1990 Коваленко В. А. Трудная дорога свободы: (О романе Андрея Платонова «Чевенгур») / В. А. Коваленко // Филос. науки. - 1990. - №8. - С. 107-113.

95. Козлов, 1982 Козлов Н. П. Проблема конфликта в повести А. Платонова «Сокровенный человек» / Н. П. 'Козлов // Поэтика реализма: Межвуз. сб. - Куйбышев: Куйбышев, гос. ун-т, 1982.-С. 62-78.

96. Колосс, 1995 Колосс Л. В. Категория движения и его художественное воплощение в поэзии и прозе А. Платонова / Л. В. Колосс // Проблемы эволюции русской литературы XX века. -М., 1995.-Вып. 2.-С. 100-105.

97. Колотаев, 1991 — Колотаев В. А. Фольклорное пространство в романе А. Платонова «Чевенгур» / В. А. Колотаев // Русский фольклор: пробл. изуч. и преподавания: Материалы науч.-практ. конф. Тамбов, 1991. - С. 84-86.

98. Колотаев, 1992а Колотаев В. А. Архаические традиции и образ дома в романе А. Платонова «Чевенгур» / В. А. Колотаев // «Традиции в контексте русской культуры»: Тез. докл. науч. конф. - Череповец, 1992. - С. 96-97.

99. Колотаев, 19926 Колотаев В. А. Мифологическая структура нравственного императива в романе А. Платонова «Чевенгур» / В. А. Колотаев // Тезисы Всесоюзной научной конференции. - Ставрополь, 1992.— С. 105-106.

100. Корниенко. 1988 Корниенко Н. В. Жанровоесвоеобразие повести А. П. Платонова / Н. В. Корниенко //139

101. Взаимодействия метода, стиля и жанра в советской литературе: Сб. науч. тр. Свердловск: Свердл. гос. пед. ин-т, 1988. - С. 71-80.

102. Корниенко, 1990 Корниенко Н. «Сокровенный человек» Андрея Платонова / Н. Корниенко // Москва. - 1990. — №8.-С. 178-185.

103. Корниенко, 1994 Корниенко Н. «Страна философов». (Сомнения и откровения Фомы Пухова) / Н. Корниенко // Андрей Платонов: Мир творчества. - М.: Современный писатель, 1994. -С. 227-243.

104. Корниенко, 1997 Корниенко Н. В. Основной текст Платонова 30-х годов и авторское сомнение в тексте (От «Котлована к «Счастливой Москве») / Н. В. Корниенко // Современная текстология: теория и практика. - М.: Наследие, 1997.-С. 176-192.

105. Корниенко, 2000 Корниенко Н. Наследие А. Платонова - испытание для филологической науки / Н. Корниенко // «Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 117-135.

106. Корниенко, 2005 Корниенко Н. Между Москвой и Ленинградом: О датировке и авантексте романа «Чевенгур» / Н. Корниенко // Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. - Вып. 6. - М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 624-678.

107. Костомаров, 1994 Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа / В. Г. Костомаров. -М.: Педагогика-Пресс, 1994. - 248 с.

108. Красовская, 2005 Красовская С. И. Проза А.П.Платонова: Жанры и жанровые процессы. Автореф. .д. филолог, наук / С. И. Красовская. - Тамбов: Тамбоский государственный университет им. Г. Р. Державина, 2005. - 52 с.

109. Кретинин А. А. Трагическое в художественном мире Андрея Платонова и Бориса Пастернака / А. А. Кретинин // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1995. - С. 63-69.

110. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / Ю. Кристева. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - 656 с.

111. Кройчик, 1989 Кройчик JI. Любя человека / Л. Кройчик // Советская сатирическая повесть 20-х годов / Л. Кройчик. - Воронеж, 1989. - С. 3-30.

112. Кройчик, 1998 Кройчик Л. Усомнившийся Андрей / Л. Кройчик // Воронеж, курьер. - 1998. - 10 сент.

113. Кройчик, 1999 -Кройчик Л. Градовщина / Л. Кройчик // Платонов-град: Лит. прил. к газ. Воронеж, курьер. - 1999. - 1 сент. - С. 15-16.

114. Купина, 1995 Купина Н. А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции / Н. А. Купина. - Екатеринбург -Пермь: Изд-во Урал, ун-та. - ЗУУНЦ, 1995. - 144 с.

115. Курганов, 1995 Курганов Е. Литературный анекдот пушкинской эпохи / Е. Курганов. - Helsinki, 1995. - 278 с.

116. Курганов, 1997 Курганов Е. Анекдот как жанр / Е. Курганов. — СПб.: «Академический проект», 1997. - 123 с.

117. Лазаренко, 1991 Лазаренко О. В. Вперед смотрящие: (О романах-антиутопиях О. Хаксли, Дж. Оруэлла, А. Платонова) / О. В. Лазаренко // Подъем. - 1991. - №9. - с. 233-239.

118. Лазаренко, 1994 Лазаренко О. В. Мифологическое сознание в антиутопии XX века и роман А. Платонова «Чевенгур» / О. В. Лазаренко // Филологические записки: Вестн. литературоведения и языкознания. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1994. - Вып. 3.-С. 76-82.

119. Лазаренко, 1999 Лазаренко О. В. Проблемы реальности в антиутопии / О. В. Лазаренко // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. - Воронеж, 1999.-Вып. 13.-С. 60-70.

120. Лазаренко, 2000 Лазаренко О. Письменное слово и история в романе «Чевенгур» / О. Лазаренко // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 548-555.

121. Лангерак, 1995 Лангерак Т. Андрей Платонов: Материалы для биографии, 1899-1929 гг. / Т. Лангерак. — Амстердам: Пегасус, 1995 . -274 с.

122. Ланин, 1993 Ланин Б. А. Русская литературная антиутопия XX века: Автореф. дис. .д-ра филол. наук / Б. А. Ланин . - М.: Моск. пед. ин-т, 1993. - 35 с.

123. Ласкина, 2000 Ласкина Н. Человек в бумажном космосе: О герое и материи в «Городе Градове» / Н. Ласкина // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 510-515.

124. Лиотар, 1998 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар. - М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998.- 160 с.

125. Лосев, 1991 Лосев В. В. Становление мировоззренческих принципов Андрея Платонова: Материалы спецкурса / В. В. Лосев. - Орехово-Зуево, 1991. - 16 с.

126. Лосев, 1992 Лосев В. В. «Управление по наибольшем»: А. Платонов и древнерусская литература / В. В. Лосев // Размышления о жанре: Межвуз. сб. науч. тр. М.: Моск. пед. ун-т, 1992. - С. 47-56.

127. Лотман, 1979 Лотман Ю. М. Три заметки о Пушкине / Ю. М. Лотман // Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979.

128. Лихачев, 1987 Лихачев Д. С. Смех в Древней Руси / Д. С. Лихачев // Избранные работы: В 3 т. - Т. 2. Великое наследие; Смех в Древней Руси: Монографии; Заметки о русском. -Л.: Худож. лит., 1987. - С. 343-417.

129. Лихачев, 1997 Лихачев Д. С. Смех как мировоззрение / Д. С. Лихачев // Историческая поэтика русской литературы. СПб.: «Алетейя», 1997. - С. 342-403.

130. Луначарский, 1991а Луначарский А. Владимир Ильич Ленин / А. Луначарский // Луначарский А., Радек К., Троцкий Л. Силуэты: Политические портреты. - М.: Изд-во политической литературы, 1991. - С. 36-47.

131. Луначарский, 19916 Луначарский А. Лев Давидович Троцкий / А. Луначарский // Луначарский А., Радек К., Троцкий Л. Силуэты: Политические портреты. - М.: Изд-во политической литературы, 1991. - С. 343-351.

132. Лушева О. А. От утопии к реальности / О. А. Лушева // Вестн. Белорус, ун-та. Сер. 4. Филология, журналистика, педагогика, психология. 1991. - №1. - С. 14-17.

133. Любушкина, 1995 Любушкина М. А. Платонов -сюрреалист / М. А. Любушкина // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1995.-Вып. 5.-С. 121-131.

134. Майзель, 1930 Майзель М. Ошибки мастера / М. Майзель // Звезда. - 1930. - №4. - С. 195-202.

135. Малыгина, 1984 Малыгина Н. М. Особенности философско-эстетических исканий Андрея Платонова / Н. М. Малыгина. - Якутск, 1984. - 46 с.

136. Мамонтова, 1996 Мамонтова Е. М. Художественная функция элементов фантастики в ранних рассказах Андрея Платонова / Е. М. Мамонтова // Актуальные проблемы филологии и ее преподавания. - Саратов, 1996. - Ч. 1. - С. 56-58.

137. Мароши, 1991 Мароши В. Роль мифологических оппозиций в мотивной структуре прозы А. Платонова / В. Мароши //Эстетический дискурс. - Новосибирск, 1991.-С. 144-152.

138. Матвеева, 2003 Матвеева И. Обсценная лексика / И. Матвеева // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 5. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, 2003. - С. 348-352.

139. Менглинова, 1984 Менглинова JI. Б. Гротеск в повести А. Платонова «Город Градов» / JI. Б. Менглинова // Художественное творчество и литературный процесс: Сб. ст. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984. - Вып. 6. - С. 71-88.

140. Менглинова, 1997 Менглинова JT. Б. Сатирическое исследование современности в повести А. П. Платонова «Город Градов» / JI. Б. Менглинова // Проблемы метода и жанра. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1997. - Вып. 19. - с. 250-265.

141. Митрополит Филарет, 2006 Митрополит Филарет (Вознесенский). Христианский катехизис (По книге «Христианская Жизнь» прот. Н. Вознесенского, Харбин, 1936) / Митрополит Филарет (Вознесенский). - СПб.: Библиополис, 2006. - 127 с.

142. Мир творчества, 1994 Андрей Платонов: Мир творчества. - М.: Соврем, писатель, 1994. - 432 с.

143. Митракова, 1969 Митракова Н. М. А.П.Платонов (1899 - 1951): Материалы к библиографии / Н. М. Митракова. -Воронеж:Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1969. -47 с.

144. Митракова, 1970 Митракова Н. М. Лит-ра о жизни и тв-ве А. Платонова: Библиография. / Н. М. Митракова // Творчество А. Платонова: Статьи и сообщения. - Воронеж, 1970. -С. 231-240.

145. Михеев, 1996 Михеев М. Некоторые содержательные комментарии к тексту платоновского «Чевенгура» / М. Михеев // Моск. лингв, журн. - М., 1996. - Т. 2. - С. 262-290.

146. Михеев, 1998 Михеев М. Нормативное и «насильственное» использование словосочетания в поэтическом языке Андрея Платонова / М. Михеев // Русистика сегодня. - 1998. -№1-2. -С. 13-40.

147. Меерсон, 2001 Меерсон О. «Свободная вещь»: Поэтика неостранения у Андрея Платонова / О. Меерсон. - 2-е изд., испр. — Новосибирск: Наука, 2001. - 121 с. ^

148. Найман, 1994 Найман Э. «Из истины не существует выхода»: А. Платонов между двух утопий / Э. Найман // Новое литературное обозрение. - 1994. - №9. - с. 233-250.

149. Никанорова, 2001 Никанорова Е. К. Исторический анекдот в русской литературе XVIII века: Анекдоты' о Петре Великом — Е. К. Никанорова. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. - 463 с.

150. Никонова Т. А. А. Платонов и А. Новиков: к истории творческих взаимоотношений / Т. А. Никонова // Андрей Платонов. Исследования и материалы. Воронеж: Изд-во Воронеж.гос.ун-та, 1995.-С. 137-153.

151. Никонова, 2003 Никонова Т. А. «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов: Проективная модель и художественная практика / Т. А. Никонова. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2003. - 228 с.

152. Никонова, 2004а Никонова Т. А. Слово и смысл в романе А. Платонова «Чевенгур» / Т. А. Никонова // Роман

153. A. Платонова «Чевенгур»: авторская позиция и контексты восприятия. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2004. - С. 5-22.

154. Никонова Т. А. «Чужое» пространство у Платонова / Т. А. Никонова // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн. 3. СПб.: Наука, 2004. - С. 16-23.

155. Новиков, 1989 Новиков В. Д. Книга о пародии /

156. B. Д. Новиков. -М.: Советский писатель, 1989. 544 с.

157. Нонака, 1999 Нонака С. О точке зрения какхудожественном приеме в романе «Чевенгур» / С. Нонака //

158. Филологические записки: Вестн. литературоведения и148языкознания. — Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1999. Вып. 13. — С. 40-53.

159. Парамонов, 1991 Парамонов Б. Чевенгур и окрестности / Б. Парамонов // Искусство кино. - 1991. - №12. — С. 128-137.

160. Пастушенко, 1996 Пастушенко Ю. Мифологическое содержание романа «Чевенгур» и публицистика Андрея Платонова / Ю. Пастушенко // Моск. вестн. - 1996. - №2. - С. 203-214.

161. Пастушенко, 1999 Пастушенко Ю. Г. Мифологическая символика в романе «Чевенгур» / Ю. Г. Пастушенко // Филологические записки: Вестн. литературоведения и языкознания. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1999.-Вып. 13.-С. 28-39.

162. Переходюк, 1997 Переходюк О. В. Язык современного русского анекдота / О. В. Переходюк // Русская речь. -1997. -№5.-С. 124-127.

163. Печенина, 1993 Печенина Ю. А. Семантико-стилистическая «аномалия» в прозе А. Платонова / Ю. А. Печенина // Семантика языковых единиц: Материалы 3-й межвуз. науч.-исслед. конф. - М., 1993. - Ч. 3. - С. 124-128.

164. Платонов, 1969 Платонов Андрей Платонович // Писатели Воронежа: биобиблиогр. указ. / Воронеж, обл. б-ка; Сост. Н. Ишутинова; Под. общ. ред. Н. Т. Стрельниковой. — Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1969. - С. 129-134.

165. Платонов, 1972 Андрей Платонович Платонов (1899 - 1951): Биобиблиогр. указ. / ГПБ им. М. Е. Салитыкова-Щедрина; Сост. В. В. Серебрякова // Русские советские писатели-прозаики. -М.: Книга, 1972. - Т.7, дополнительный. - 4.2. - С. 19-56.

166. Платонов, 1985 А.П.Платонов // Страницы воронежской истории: Материалы из собр. О. Г. Ласунского: Библиогр. описание / О. Г. Ласунского. - Воронеж, 1985. - Вып.1.-С. 67-72.

167. Платонов, 1989 А.П.Платонов // Страницы воронежской истории: Материалы из собр. О. Г. Ласунского: Библиогр. описание / О. Г. Ласунского. - Воронеж, 1989. - Вып.2.-С. 8.

168. Платонов, 1994 А. Платонов: Библиография: Издано в СССР 1971 - апр. 1993 / Сост. Е. Д. Шубина // Андрей Платонов. Мир творчества. - М.: Соврем, писатель, 1994. - С. 410-430.

169. Платонов, 1995 А. П. Платонов: Указ. лит. о жизни и тв-ве (1969-1994) / Воронеж, гос. ун-т; Сост. Т.П.Семенова; Вступ. ст. Т. А. Никонова. - Воронеж, 1995. - 64 с.

170. Погребняк, 2003 Погребняк Г. А. Поэтика парадоксального в малой сатирико-юмористической прозе первой половины XX в. Автореф. .к.филолог.н. / Г. А. Погребняк -Самара, 2003. - 19 с.

171. Полтавцева, 1981 Полтавцева Н. Г. Философская проза Андрея Платонова / Н. Г. Полтавцева. - Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1981. - 141 с.

172. Полтавцева, 2000 Полтавцева Н. Тема «Обыденного сознания» и его интерпретация в творчестве Платонова / Н. Полтавцева // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 271-281.

173. Проблемы интерпретации, 1995 Андрей Платонов: Проблемы интерпретации: Сб. тр. / Под ред. Т. А, Никоновой, Е. Г. Мущенко. - Воронеж: Траст, 1995. - 126 с.

174. Пропп, 1984 Пропп В. Я. Русская сказка / В. Я. Пропп. - Д., 1984.

175. Пропп, 1997 Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха / В. Я. Пропп. - СПб.: Алетейя, 1997. - 288 с.

176. Пустовойт, 1989 Пустовойт П. Г. О языке романа А. Платонова «Чевенгур» / П. Г. Пустовойт // Рус. речь. - 1989. — №4. - С. 30-36.

177. Пушкин, 1987 Пушкин А. С. Гробовщик / А. С. Пушкин // Сочинения. - В 3-х тт. - Т. 3. Проза. - М.: Худож. лит., 1987.-С. 69-74

178. Рогова, 2006 — Рогова Е. Е. Творчество А. Платонова 1930-х годов: духовно-нравственное состояние общества и искания писателя. Воронеж: ВГПУ, 2006. - 144 с.

179. Руднев, 1997 Руднев В. П. Словарь культуры XX века / Руднев В. П. - М: Аграф, 1997. - 384 с.

180. Русская сатирическая сказка, 1979 Русская сатирическая сказка / Пред., примеч. и ред. Дм. Молдавского. — М.: Худ. лит., 1979. - 420 с.

181. Рюмина, 1998 Рюмина М. Тайна смеха или эстетика комического / М. Рюмина. - М.: Знак, 1998. - 251 с.

182. Савельзон, 1996 Савельзон И. В. Идейно-стилистические функции эпиграфов в текстах А. Платонова и А. Новикова: (К вопросу о художественном мире А. Платонова) / И. В. Савельзон // Научные труды молодых ученых ОГПИ. -Оренбург, 1996. - С. 86-93.

183. Савельзон, 1997 Савельзон И. В. Основы художественно-философской системы А. П. Платонова / И. В. Савельзон // Из истории русской литературы:152

184. М. А. Булгаков, А. П. Платонов: Учеб. пособие. — Оренбург, 1997. -С. 105-146.

185. Седов, 1992 Седов К. Ф. Повесть А. Платонова «Сокровенный человек»: Прагмо-семиот. интерпретация текста / К. Ф. Седов // Принципы изучения художественного текста. -Саратов, 1992. - Ч. 2. - С. 150-152.

186. Седов, 1998 Седов К. Ф. Современный народный анекдот как речевой жанр / К. Ф. Седов // Основы психолингвистики а анекдотах. -М.: Лабиринт, 1998.-С. 3-17.

187. Седов, 2004 Седов К. Ф. Разрешите представиться: поручик Ржевский!: Анекдот с точки зрения традиций культуры / К. Ф. Седов. - 2-е изд.,испр. и доп. - Балашов: Весы, 2004. - 70 с.

188. Селезнев, 1996 Селезнев А. В. «Мысль изреченная.»: Метафора как компонент текста произведений Андрея Платонова / А. В. Селезнев // Художественный текст и языковая система. - Тверь, 1996. - С. 58-65.

189. Семенова. 1988 Семенова С. Г. «Идея жизни» у Андрея Платонова / С. Г. Семенова // Москва. - 1988. - №3. -С. 180-189.

190. Семенова, 1990 Семенова С. Г. О влиянии философских взглядов Н. Федорова на творчество А. Платонова / С. Г. Семенова // Николай Федоров: Творчество жизни. - М.: Сов. писатель, 1990. - С. 363-373.

191. Сергеева, 1996 Сергеева Е. Н. Народное художественное сознание и его место в поэтике А. П. Платонова: (Концепуия героя и художественный мир): Автореф. дис. .канд. филол. наук. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1996. - 16 с.

192. Синявский, 2002 Синявский А. (Абрам Терц) Путешествие на Черную речку / А. Синявский. - М.: Изографус, ЭКСМО-Пресс, 2002. - 400 с.I

193. Слышкин, 2000 Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г. Г. Слышкин. - М.: Academia, 2000. - 125 с.

194. Сорокина, 2000 Сорокина И. Происхождение и исчезновение юмора в мире А. Платонова / И. Сорокина // Страна философов» Андрей Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 162-167.

195. Спиридонова, 1992 Спиридонова И. А. «Чевенгур» А. Платонова в зеркале «Мы» Замятина: (К вопросу жанр, своеобразия) / И. А. Спиридонова // Творчество Е. Замятина: Пробл. изучения и преподавания: Материалы I Рос. замятинских чтений. - Тамбов, 1992.

196. Спиридонова, 2005 Спиридонова И. Эпитет "ветхий" в романе «Чевенгур» / И. Спиридонова // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. - Вып. 6. - М.: ИМЛИ РАН, 2005.-С. 303-318.

197. Сухих, 1981 Сухих И. Н. Проблемы поэтики А. П. Чехова / И. Н. Сухих. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. - 180 с.

198. Творчество А. Платонова, 1970 Творчество А. Платонова: Ст. и сообщения / Редкол.: В. П. Скобелев (отв. ред.) и др.. - Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1970. - 247 с.

199. Творчество Андрея Платонова, 1995 Творчество Андрей Платонова: Исследования и материалы. Библиография. -СПб.: Наука, 1995.-358 с.

200. Творчество Андрея Платонова, 2000 Творчество Андрей Платонова: Исследования и материалы. Кн. 2. - СПб.: Наука, 2000. - 320 с.

201. Творчество Андрея Платонова, 2004 Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн. 3. - СПб.: Наука, 2004. - 556 с.

202. Тринко, 1996 Тринко А. Тени великого инквизитора: Трилогия А. Платонова в зеркале метаистории / А. Тринко // Лит. учеба. - 1996. - Кн. 2. - С. 71-90.

203. Токарев, 2002 Токарев Д. В. Курс на худшее: Абсурд как категория текста у Даниила Хармса и Самюэля Беккета. - М.: Новое литературное обозрение, 2002 / Д. В. Токарев. — 336 с.

204. Толстая, 2002 Толстая Е. Д. Мирпослеконца: Работы о русской литературе XX века / Е. Д. Толстая. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2002. - 511 с.

205. Тынянов, 1977а Тынянов Ю. Н. Литературный факт / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Изд-во «Наука», 1977. - С. 255-270.

206. Тынянов, 19776 Тынянов Ю. Н. О пародии / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Изд-во «Наука», 1977. - С. 284-310.

207. Тынянов, 2002 Тынянов Ю. Н. Достоевский и Гоголь (к теории пародии) / Ю. Н. Тынянов // Литературная эволюция: Избранные труды. - М.: «Аграф», 2002. - С. 300-339.

208. Успенский, 1970 Успенский Б. А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы / Б. А. Успенский. - М.: Искусство, 1970. - 225 с.

209. Ушаков, 1939 Толковый словарь русского языка. Сост. Г. О. Винокур и др. Под ред. Д. Н. Ушакова. В 4 т. - Т. 3 П-рящка. -М.-Л.: Советская энциклопедия, 1939. - 1424 с.

210. Феноменология смеха, 2002 — Феноменология смеха: карикатура, пародия, гротеск в современной культуре: сборник статей / Рос. ин-т культурологии МК РФ; отв. ред. и сост. В.П. Шестаков. М., 2002. - 269 с.

211. Фоменко, 1994 Фоменко JI. П. О жанровом своеобразии романа А. Платонова «Чевенгур» / JI. П. Фоменко // Жанрово-стилевые проблемы русской литературы XX века: Сб. науч. тр. - Тверь, 1994. - С. 67-76.

212. Фуксан, 1996 Фуксан JI. Ю. Ценностно-смысловые полюса мира повести А. Платонова «Город Градов» / JI. Ю. Фуксан // Циклизация литературных произведений: Системность и целостность. - Кемерово, 1996. - С. 70-77.

213. Харитонов, 1995 Харитонов А. А. Библиография отечественной литературы о жизни и творчестве А. П. Платонова (1958-1994) / А. А. Харитонов // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. - СПб.: Наука, 1995. - С. 307-357.

214. Ходель, 2001 Ходель Роберт. Парадокс какреализованная метафора / Роберт Ходель // Парадоксы русской157литературы: Сборник статей под редакцией Владимира Марковича и Вольфа Шмида. Спб.: ИНАПРЕСС, 2001. - С. 54-66.

215. Чиркова, 1997 Чиркова О. А. Поэтика современного народного анекдота: Дис. .канд. филол. наук / О. А. Чиркова. -Волгоград, 1997. - 265 с.

216. Шевченко, 1991 Шевченко А. К. Воскресение как «общее дело»: Утопия и антиутопия А. Платонова / А. К. Шевченко // Культура. История. Личность. Введение в философию поступка. - Киев: Наук, думка, 1991. - С. 123-127.

217. Шеквист, 2005 Шеквист Л. К вопросу об антропоморфности нарратора в романе «Чевенгур» / Л. Шеквист // Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. -Вып. 6.-М.: ИМЛИ РАН, 2005. - С. 432-441.

218. Шкловский, 1990 Шкловский В. Б. Гамбургский счет: Статьи - Воспоминания - Эссе (1914-1933) / В. Б. Шкловский. -М.: Сов. Писатель, 1990. - 544 с.

219. Шмелева, 2002 Шмелева Е. Я. Русский анекдот: Текст и речевой жанр / Е. Я. Шмелева. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 143 с.

220. Шмид, 2001 Шмид Вольф. Заметки о парадоксе / Вольф Шмид // Парадоксы русской литературы: Сборник статей под редакцией Владимира Марковича и Вольфа Шмида. - Спб.: ИНАПРЕСС, 2001. - С. 9-16.

221. Шубин, 1987 Шубин JI. Сказка об усомнившемся Макаре / Л. Шубин // Лит. обозрение. - 1987. - №8. - С. 46-54.

222. Шубин, 1989 Шубин Л. А. Градовская школа философии: О сатире А. П. Платонова. / Л. А. Шубин // Лит. обозрение. - 1989. - №9. - С. 21-26.

223. Шубина, 1989 Шубина Е. Д. Приключение идеи: К истории создания романа «Чевенгур» / Е. Д. Шубина // Лит. обозрение. - 1989. - С. 27-28.

224. Эйхенбаум, 1925 Эйхенбаум Б. О. О. Генри и теория новеллы / Б. О. Эйхенбаум // Звезда. - 1925. - №6. - С. 296-303.

225. Эйхенбаум, 1986 Эйхенбаум Б. О. Как сделана «Шинель» Гоголя / Б. О. Эйхенбаум // О прозе. О поэзии. Сборник статей. Л.: «Худож. лит.», Ленинградское отделение, 1986. - С. 4563.

226. Эйхенбаум, 1987 Эйхенбаум Б. О. Литературный быт / Б. О, Эйхенбайум // О литературе. Работы разных лет. - М.: Сов. писатель, 1987. - С. 428-436.

227. Эпштейн, 1988 Эпштейн М. Теоретические фантазии / М. Эпштейн // Искусство. - 1988. - №7. - С. 76-77.

228. Яблоков, 1989 Яблоков Е. А. О поэтике романа

229. Чевенгур» в связи с платоновской концепцией мира /

230. Е. А. Яблоков // Проблемы взаимодействия метода, стиля и жанрав литературе: Тез. докл. зон. науч. конф., 15-18 марта 1989 г. 159

231. Свердловск: Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького, 1989. Ч. 2. -С. 93-97.

232. Яблоков, 1994 Яблоков Е. А. Душа между жизнью и смертью: Очередное воплощение: (Роман А. Платонова «Чевенгур») / Е. А. Яблоков // Традиции в контексте русской культуры: Сб. ст. и материалов. - Череповец: Череповец, гос. пед. ин-т, 1994.-С. 93-97.

233. Яблоков, 1999 Яблоков Е. А. Принцип художественного мышления А. Платонова: («И так и обратно» в романе «Чевенгур») / Е. А. Яблоков // Филол. записки. Вестник литературоведения и языкознания. - Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1999.-Вып. 13.-С. 5-13.

234. Яблоков, 2001 Яблоков Е. А. На берегу неба (Роман Андрея Платонова «Чевенгур») / Е. А. Яблоков. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2001.-374 с.

235. Ямпольский, 1998 Ямпольский М. Беспамятство как исток (Читая Хармса) / М. Ямпольский. — М.: Новое литературное обозрение, 1998.-384 с.

236. Ямпольский, 2004 Ямпольский М. Физиология символического. Книга 1. Возвращение Левиафана: Политическая теология, репрезентация власти и конец Старого режима / М. Ямпольский. - М.: Новое литературное обозрение, 2004. - 800 с.

237. Morch, 1997 Morch A. J. The Novelistic Approach to the Utopian Question: Platonov's «Cevengur» in the light of Dostoevski's Anti-Utopian Legacy / Audun J. Morch. - Oslo: Univ. of Oslo, 1997.-316 p.

238. Seifrid, 1992 Seifrid, Thomas. Andrei Platonov: Uncertainties of spirit / Thomas Seifrid. - Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press, 1992. - 273 p. - (Cambridge studies in Russian literature).