Английскость: дискурс идентичности

Караваева, Дина Николаевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Английскость: дискурс идентичности

Год: 2014
Автор научной работы: Караваева, Дина Николаевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Екатеринбург
Код cпециальности ВАК: 07.00.07

Автореферат по истории на тему 'Английскость: дискурс идентичности'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Английскость: дискурс идентичности"

На правах рукописи

Караваева Дина Николаевна

АНГЛИЙСКОСТЬ: ДИСКУРС ИДЕНТИЧНОСТИ (НА МАТЕРИАЛАХ СОВРЕМЕННОЙ СЕВЕРНОЙ АНГЛИИ)

Специальность 07.00.07 — Этнография, этнология, антропология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

II эдв 1015

Екатеринбург 2014

005557982

Диссертация выполнена в секторе этноистории Федерального государственного бюджетного учреждения науки Институт истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук.

Научный руководитель Головнёв Андрей Владимирович,

член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты Липкин Михаил Аркадьевич

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра по подготовке Всемирной истории Института Всеобщей истории Российской академии наук

Филиппова Елена Ивановна

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра этнополитических исследований Института этнологии и антропологии Российской академии наук

Ведущая организация Кафедра этнологнн исторического факультета

Московского государственного университета им, М.В. Ломоносова

Защита диссертации состоится 24 февраля 2015 г. в 14:30 на заседании Диссертационного совета Д.002.117.01 при Институте этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая Российской академии наук по адресу: 119991 Москва, Ленинский проспект, 32-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии H.H. Миклухо-Маклая РАН и на сайте www.iea-ras.ru.

Автореферат разослан « 2015 г.

Ученый секретарь ,

Диссертационного совета, Данилко Елена Сергеевна

доктор исторических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. Идентичность не случайно становится все более значимой категорией гуманитарных наук, поскольку обозначает ключевые позиции в самоопределении человека и общества, выступает смысловым ядром, определяющим стратегию развития национальной и региональной экономики, культуры, политики. В условиях распада большинства крупных империй в конце второго тысячелетия исследование кризиса постимперской идентичности на этнографических, исторических и иных материалах приобретает особое значение. Россыпь понятий, которыми пользуются ученые для обозначения феноменов идентичности, говорит о разрозненности гуманитарных наук, о многозначной сущности самого явления. Все это требует комплексного этнологического анализа проблем соотношения национального и интернационального, этнического и регионального, новационного и традиционного, во многом определяющих стратегии развития современного мира, в том числе Европы и России. Однако тема, вызывающая интерес и выливающаяся в активную исследовательскую и публицистическую практику во многих странах, пока недостаточно представлена в российской науке.

Для Великобритании и отдельных ее регионов эти вопросы также актуальны: Британия как объединение Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии переживает новую фазу самоопределения, подъем идентичности, что выявилось, например, в ходе референдума о независимости Шотландии 18 сентября 2014 г. В пределах рассматриваемой нами Англии, в первую очередь испытывающей на себе проблемы кризиса идентичности, также наблюдаются существенные сдвиги региональной идентичности. При этом англичане как бывшая «титульная нация» явно испытывают дискомфорт. Региональное самосознание, более отчетливо выраженное у старшего поколения, само по себе не замещает этнонационапьного и не снимает проблемы социальной и ментальной неясности. Суть английского кризиса, по нашему мнению, выражается формулой «английскость versus британскость» (Englishness vs. Britishness), как имперскость vs. самобытность, мультикультурализм vs. культурное единство, магистральность vs. локальность, где «versus» сочетает смыслы противостояния, диалога и поиска определений. Английскость в исследуемый период условно означает совокупность английских «этнических» ценностей и ориентации, британскость — концепт надэтничной гражданской (имперской и постимперской) британской идентичности. Подобно понятию «россияне» в постсоветской России (граждане многоэтничной страны, не только русские), понятие «британцы» означает граждан Великобритании в целом. При этом британскость, хотя и становится все более разнородной в попытках совместить многообразные инокультурные ценности (в том числе мусульманские), по-прежнему основана на установках англичан.

Поиск и обновление национальной/этнической/региональной идентичности особенно актуальны для таких регионов Англии, как ее Север, характеризующийся высокой сосредоточенностью бывших промышленных центров с богатой историей и специфической

культурной идентичностью, сложившихся в периоды индустриализации и деиндустриализации. Опыт бывшего «промышленного гиганта» Северной Англии является примером сложного сочетания, с одной стороны, успехов в решении проблем кризиса постимперской и постиндустриальной идентичности, с другой — проявлений деструктивной ностальгии, расизма, имперского национализма, межэтнических конфликтов, преступности, социальной фрустрации, разрыва отлаженных веками производственных отношений и социальных связей. Опыт Англии и ее северных районов имеет немало общего с проблемами постсоветской России и Урала как индустриального региона страны.

Степень изученности темы. Проблематика национальной/этнической/региональной идентичности является достаточно разработанной как за рубежом, так и в России, что не исключает дальнейших теоретических и эмпирических исследований в междисциплинарном ключе и тесной связи с исследованиями национализма, мультикультурализма, исторической памяти, бренда и т.д. Понятие идентичности является свидетельством обращения исследователей не к постоянным сущностям, но к изменчивым мотивам, механизмам и отношениям.

Зарубежные и отечественные исследования сюжетов идентичности имеют давнюю и сложную историю, и распределяются в обширном методологическом спектре от примордиализма (эссенциапизма) до конструктивизма, включая функционапистский, инструменталистский, тендерный, марксистский, модернистский, историцистский и другие подходы. Среди видных представителей примордиалистского направления можно выделить Э. Смита, Э. Кедоури, Дж. Элтона, Р. Коэна, Э. Берка и др. Функционалистский подход представлен работами Э. Геллнера, Дж. Бройи, М. Бентли, Л. Гринфельд. В неомарксистском ключе написаны работы Э. Хобсбаума, Р. Теренса, Г. Балакришнана, М. Хетчтера, Т. Нейрна, Р. Брубэйкера, У. Коннора, К. Касториадиса и др. В идентичности конструктивизм утвердился благодаря трудам Б. Андерсона, Э. Хобсбаума, Т. Рэйнджера, Э. Гидденса, К. Калхуна, К. Вердери, М. Кастелса, К. Камиллери, Ж. Кафманн, К. Дюбар, П. Нора, М. Фуко и др. Тендерный аспект разрабатывают С. Энлоу, Н. Ювал-Девис, Ф. Антиас, К. Вудвард и др.

Для России 1990-х гг., в силу специфики развития исторического знания и необходимости в короткие сроки «наверстывать» достижения западной антропологии, актуальным стало изучение кризиса идентичности, а также эмпирическое исследование идентичности в многообразии и динамике ее форм. Весомый вклад в разработку проблематики внесли этнологи и историки В.А. Тишков, С.А. Арутюнов, A.B. Головнев, В.А. Шнирельман, Е.И. Филиппова, М.Н. Губогло, Л.П. Репина, Н.Л. Иванова, Т.В. Румянцева и др.; социологи, политологи, психологи и философы B.C. Малахов, В.В. Коротеева, A.A. Миллер, Э.Я. Поздняков, Л.М. Дробижева, Г.У. Солдатова, И.С. Семененко, М.В. Заковоротная, Л. Гудков, Т.Г. Стефаненко, И.Н. Тимофеева и др. Несмотря на обращение к данному концепту,

авторы нередко ведут речь о других подходах и категориях (национализм и этнонационализм, конфликт, кризис, этничность, самосознание, принадлежность, память, характер и др.), превращая таким образом идентичность в комфортную, но слишком универсальную универсальную категорию. Для исследователей характерно подчас синонимичное употребление понятий нация и национальная идентичность, этническая идентичность и этничность.

Феномен региональной идентичности приобрел гуманитарный контекст как коллективная идентичность, тесно связанная с конкретным и «мифическим» пространством, в разработках X. Лефебвре, Л. Манзо, Д. Масей, Э. Пааси, Ж. Раагмаа и др. Отечественные исследования феномена ориентированы на понимание региональной идентичности как части этнической или национальной, а также исследования в ракурсе имиджа и бренда территорий (Д.Н. Замятин, В.К. Малькова, В.А. Тишков, Л.В. Смирнягин, Е.В. Головнева, Е.В. Морозова).

Применительно к Великобритании, Англии и Северной Англии феномен идентичности рассматривается и дискутируется во многих ракурсах и измерениях; при этом обилие работ и подходов само по себе образует сложный и многослойный дискурс. В британской историографии преобладают два основных подхода к интерпретации британскости и английскости: «традиционалистский» (последователи господствовавшей до 1990-х гг. , традиционной англоцентристской виговской интерпретации, сегодня основное внимание уделяют «английскому фактору» в становлении британскости) и «ревизионистский» (критики англоцентристского подхода, сторонники мультикультурной природы британскости как совокупности идентичностей четырех равновеликих «наций» (англичане, шотландцы, ирландцы, валлийцы)). В целом, в 1990-е гг. обнаруживается тяготение к пониманию британскости как надэтничной, мультикультурной, гражданской идентичности, искусственному и политизированному понятию. Среди исследователей современной британскости и английскости как ее части выделяются К. Роббинс, Л. Коллей, Н. Фергюссон, Г. Ларсен, В. Малей, Т. Данн, Н. Дэвис, М. Сторри, Л. Шнайдер, Дж. Уолтон, М. Скей, Д. Кэннадайн, X. Керни, Д. Уолтон, К. Брянт, М. Вьенер, П. Райт, М. Чапмэн, М. Дайетлер, Ж. Коллис, Т.С. Чемпион, С. Ренфрю, С. Джеймс, Г. Томас, Р. Самюэль, М. Кении, Б. Парех, С. Энлоу, издания под редакцией Р. Коллса и Ф. Додда, А. Гэмбла и Т. Райта, В. Уора и М. Д'анкона и др.

Проблема британской идентичности в ракурсах деволюции и регионализма рассматривается в работах Т. Нейрна, М. Кетинга, А. Тренча, изданиях под редакцией Дж. Кертиса, Б. Сейда, Ф. Бечхофера и др. Процесс евроинтеграции, в том числе в контексте британскости, анализируется в публикациях К. Вюрмса, А. Гэмбла, Д. Маркуэнда, А. Сэмпсона, К. Брянта, Д. Бейкера, Д. Сирайта, Д. Расмусена. Среди исследователей мультикультурализма выделяются работы Р. Майелса, К. Малика, Я. Алибай-Брауна, Б. Пареха, А. Пилкингтона, К. Янга, П. Веста, С. Соломоса, Т. Модуда, П. Вербнера и Дж. Солта.

Что касается английской идентичности, то авторы сегодня тяготеют к рассмотрению ее как одной из этнокультурных идентичностей в рамках поликультурной Британии, но в фокусе по-прежнему оказывается историческая, политическая составляющая английскости, или английскость как весомая часть британскости. В частности, этому посвящены исследования Д. Элтона, А. Бокома, Р. Коллса. Различным концепциям английскости, как правило, также политическим, посвящены работы П.Райта, А. Огея, К. Брянта, М. Перримана, Э. Гэмбла, Р. Хак, Б. Брагга, Б. Карринггона, М. Хасселмана, П. Гилроя и др. Исследования «пасторальной Англии» как одной из наиболее популярных концепций этнокультурной английскости представлены, например, работами П. Мандлера, Д. Мэтлеса, К. Берберича.

Сведения об английской популярной культуре и искусстве могут быть почерпнуты в изданиях под редакцией М. Хиггиса, К. Смита, Дж. Стори, Т. Эдерсона, Д. Кристофера, Т. Винтер и С. Кеган-Филипс. Антропологическому рассмотрению особенностей поведения англичан в различных бытовых ситуациях посвящено исследование К. Фокс. Высоким информационным потенциалом обладают публицистические работы Дж. Паксмана, А. Эйтча, К. Ирвина, П. Кингснорта, Г. Бингема, Э. Марра и др.

До 1990-х гг. Север, североанглийскость и вообще региональная идентичность оставались у английских исследователей маргинальными темами. К ним стали активно обращаться вследствие деиндустриализации, деволюции и регионализации в рамках Англии. Вопросы североанглийскости во многом перекликаются с темой английскости; специальной литературы об английской «северности» немного, и она носит зачастую публицистический характер (С. Макоуни, С. Армитаж, Дж. Холдер, М. Уэйнрайт), имеет налет местечковости и посвящена преимущественно периоду XVIII - начала XX вв., времени экономического расцвета Севера. Наибольший интерес для нас представляют работы Д. Рассела, К. Эланда, Ч. Невина, Э. Оуэнса и К. Уайтхед. Весомый вклад в изучение проблематики региональной идентичности с классовых позиций внесли М. Вьенер, П.Джойс, О.Джонс, С. Ваг. Проблему разделения Севера и Юга, а также теоретические и эмпирические вопросы региональной идентичности исследовали Ч. Делхейм, Ф. Масгров, X. Джюэлл. Р. Шилдс, Р. Коллс, Ф. Додд, Э. Ройль и др.

Исследованию спорта, особенно футбола, в контексте проблем идентичности, а также регионализма, мультикультурализма, империализма, национализма, расизма и др. посвящены работы П. Макинтоша, С. Вага, Л. Бэка, Т. Краббе, Дж. Соломоса, Д. Конна, Р. Хольта, М. Хесельмана, Д. Голдблата, Дж. Гарлэнда, М. Роуи, Б. Карингтона и др. Значимая часть этих исследований посвящена спорту на Севере Англии (Д. Рассел, Дж. Гоулстоун, Р. Хольт, Дж. Хил, Дж. Уильяме, Д. Мосей, Т. Флетчер, С. Ваг, К. Портер, Э. Браун и Дж. Мелор).

Сведения о северных диалектах и языковых идентичностях, языковой топографии (с акцентом на собственно лингвистике) можно почерпнуть из работ П. Траджил, П. Уоллер, Дж. Уидоусон, К. Аптон, Б. Грифитс, Э. Келлет, П. Салвесон и др. Часть сведений о

североанглийскости содержится в литературе о деиндустриализации Севера (Д. Дуглас, П. Круксон). Сведения об североанглийской идентичности в музыке содержатся в исследованиях Д. Фоулера, JI. Купера, Б. Харри, Д. Хаслама, С. Чампион, Д. Куртис и др.

В целом, при обилии исследований по частным сюжетам затрагиваемой тематики, общий дискурс британской, английской и североанглийской идентичности в современном британском/английском обществе не являлся предметом обобщающего антропологического анализа. Предметом анализа зачастую становится историческое развитие английскости и английского национализма, а не общественный дискурс идентичности. С этим тесно связано понимание английскости как конструкта, существующего только в прошлом. Обычно исследователи обращаются к упадку тех или иных институтов — империи, монархии, классовой системы или к развитию таких феноменов как иммиграция, мультикультурализм, деволюция, евроинтеграция и т.д. Если речь заходит об английскости, то авторы, как правило, обращаются преимущественно к юго-восточному ее варианту (Лондон и предместья), а если о североанглийскости — то к локальным ее версиям без обобщений на общерегиональном уровне. Большая часть литературы посвящена периоду до 1980-х гг., времени экономического и культурного расцвета Севера. Основное внимание исследователи музыки, диалектов и пр. уделяют собственно этим феноменам, а не дискурсу идентичности в этих областях. Нередко авторы обращаются и к характеристике «характера» англичан, не задумываясь о научной и эпистемологической ценности подобных исследований. Кроме того, британцы посвящают свои работы исследованию актуальных для Британии и британцев проблем, тогда как у российского читателя есть дополнительный — сопоставительный — ракурс.

Характеризуя зарубежную (не британскую) историографию, посвященную вопросам постимперской идентичности в Британии, следует оговориться, что эти исследования, несмотря на кажущееся обилие, обычно нацелены на сопоставление «британского опыта» с немецкой, французской и другими версиями. Вклад в изучение английскости и британское™ внесли К. Кумар, С. Борщевски, К. Колхун, Э. Шуц, JI. Гринфельд. Социологии и антропологии спорта (теория и практика, с экскурсами в «британский случай») посвящены работы К. Бланчарда, Э. Гутмана, У. Моргана, Р. Сайпса, У. Меркель, У. Токарски и др. Среди зарубежных исследований английских крайне правых применительно к вопросам идентичности можно выделить публикации П. Мильза, К. Мудда, М. Гудвина, Р. Хилларда, Г. Бетса и др.

Что касается отечественной историографии, то вклад в разработку проблематики в историко-социологическом и политологическом ключе внесли исследования А.Б. Давидсона, М.А. Липкина, A.A. Громыко, Е. Чиняевой. Отдельные аспекты дебатов об идентичности, регионализме, евроинтеграции, деволюции освещены в статьях и монографиях М.А. Липкина, В.Ю. Апрыщенко, В.Н. Истратова, С.И. Коданевой, М.В. Стержневой, П.А. Шевцова, В.И. Елинского, Г.С. Турищевой и др. Проблемы государственных реформ (в том числе и в

областях, непосредственно влияющих на дискурс идентичности) представлены в работах Э.Н. Шавалеевой, Е.В. Анкудиновой, Г.С. Остапенко. Сведения об отдельных феноменах британского кино, литературы, искусства, языка в соотношении с «менталитетом» содержатся в работах H.H. Ефимовой, O.A. Корнилова, С.Г. Тер-Минасовой, А.Н. Дорошевич и др. Российские политологи, социологи, демографы, историки, в том числе В.К. Антонова, И.А. Зубкова, B.C. Малахов, В.А. Мамонова, Т. Андреева, Т.С. Кондратьева, А. Понамарева, Е.Г. Петросов и С.П. Толкачева выпустили ряд работ, посвященных мультикультурализму в Великобритании как философской парадигме и государственной интеграционной политике. Отдельные сведения о партиях и националистических организациях Великобритании содержатся в работах И.Н. Барыгина, B.C. Малахова. Некоторые данные о соотношении спорта и идентичности, в том числе на материалах Британии, рассмотрены в исследованиях С.А. Абдулкаримова, Б.Р. Головощапова, И.Н. Золотухина, К. Кобрина, Л.И. Лубышевой, С.А. Кудрина. Определенным информативным потенциалом (межкультурная коммуникация, история и культура Британии) обладает многочисленная публицистическая и научно-популярная литература об Англии и английском «национальном характере» (A.B. Павловская, М.М. Филиппова, К. Атарова, М. Любимов, 3. Налбандян, Л. Григорьева, О. Батлер, О. Фрир, Е. Давыдова-Харвуд и др.). Последние содержат полезные сведения о собственно английскости как культурной идентичности.

Значимость отечественной историографии определяется тем, что анализируется противоречивость процесса поиска и складывания национальной идентичности в Британии, однако в целом, несмотря на очевидную актуальность, проблематика британской/английской/ североанглийской идентичности остается слабо разработанной. Объектом анализа нередко выступает сложная этнополитическая ситуация в Великобритании, особенности интеграционной и культурной политики правительства, а не комплексный анализ кризиса постимперской идентичности, исследование региональных форм идентичности и др. Российские авторы рассматривают лишь некоторые из множества аспектов (связанные, как правило, с политикой) идентичности и уделяют основное внимание британскости, тогда как многослойный дискурс английской идентичности в ее политических, региональных и персональных измерениях отражается фрагментарно. Если речь и ведется об английскости, то только о ее южных, юго-восточных формах (Север остается за пределами внимания российских авторов). Общей проблемой является и отсутствие внимания к изменившимся реалиям последнего десятилетия, когда понятия британскости и английскости оказались не столь слиты, как ранее.

Объект исследования — современное сообщество англичан, прежде всего жителей Северной Англии. Предмет — сложная коллективная и персональная идентичность англичан, прежде всего жителей Севера Англии, в ее национальной, этнической и региональной

ипостасях (ВгШяЬпезз, КгщПяИпезз, ЫопЬегпсзз), в многослойном дискурсивном поле. Выбор объекта и предмета обуславливается «нарративной» формой идентичности англичан, феномена, существующего в дискурсе, для изучения которого необходима контекстная экспертиза существующих представлений и презентаций идентичности, анализ историографического, общественно-политического, экономического, литературно-кинематографического и повседневно-бытового ракурсов английскости.

Целью диссертационной работы является историко-антропологическое изучение дискурса английской идентичности и вариативности ее национальных и региональных моделей на материалах современной Северной Англии. Для достижения указанной цели сформулирован ряд задач:

• Изучение исторического, социально-политического, экономического и культурного контекста дискурса;

• Выявление компонентов, концептуализация и категоризация британской, английской и североанглийской идентичностей («матрешка» идентичностей);

• Анализ историографических, общественно-политических, художественных и повседневно-бытовых версий североанглийскости, а также соотношения ее персональной, локальной (на уровне малого города), субрегиональной (графства) и региональной (Северной Англии или ее частей) форм;

• Характеристика и анализ дискурса североанглийскости в качестве самостоятельной доминанты, а также в соотношении с английской, британской, европейской и др. идентичностями северянина, в том числе в рамках анализа пространств идентичности (стадион, паб, дом и завод как ностальгическое пространство);

• Исследование образа Севера Англии в рамках национального самосознания, а также его функций и значения для национальной культуры;

• Сбор и презентация топографических и визуально-антропологических данных по английской идентичности;

• Исследование путей активации гуманитарных ресурсов —культурного наследия, идентичности и инновационных гуманитарных технологий (визуальная антропология) — в научно-образовательном и имиджестроительном измерениях.

Хронологические и территориальные рамки. Исследование охватывает период

преимущественно с середины 1990-х гг. до наших дней. Нижняя граница исследования

определена тем, что именно в это время происходит всплеск интереса к изучению исторической

эволюции и коннотаций терминов английской и британской идентичности. К середине 1990-х

гг. приходит к своей финальной точке «деиндустриализация» Севера Англии,

характеризующаяся кризисом и обозначающая начало нового этапа в развитии коллективных

идентичностей. В ряде случаев мы обращаемся к периоду 1970-х гг. — времени общего

подъема культурных позиций региона и становления современного типа североанглийской идентичности. Рассмотрение отдельных вопросов требует обращения и к более раннему периоду. Верхняя граница исследования объясняется текущей актуализацией данных процессов вплоть до сегодняшнего дня.

Территориальные рамки исследования в основном соответствуют географическому пространству Англии, в которой существует четкое различение северных и южных регионов (т.н. «разделение Севера и Юга»), В тематическом диапазоне рамки в основном сужаются до региона, входящего в географическое и культурное понятие «Северная Англия» (Northern England) и являющегося неформальным объединением нескольких административных округов (Северо-Восток, Северо-Запад и Йоркшир и Хамбер), но по мере надобности расширяются до масштабов бывшей Британской империи. Северная Англия — промышленная «вотчина» рабочего класса, ныне превращающаяся в постиндустриальный «зал ожидания». В политическом смысле Север обладает выраженным самосознанием, и о сильных региональных идентичностях в Англии можно говорить только применительно к ее Йоркширу и Северо-Востоку.

Теоретико-методологические основания. В качестве общих концептуальных рамок исследования используются научные разработки в русле новейших направлений социокультурной антропологии — междисциплинарного исследования локальной, региональной, этнической, национальной идентичности с привлечением методов психологии, социологии, политологии, этнографии, визуальной антропологии. Идентичность исследуется нами как интегрированный набор форм культурной, ментальной, физической, социальной деятельности, усваиваемых индивидом (Э. Эриксон, К. Вудвард, Г. Суни, Ю. Кристева, Л. Коллей, Б. Андерсон, Л. Гринфельд, Т. Нейрн, М. Кастелс, Р. Брубэйкер, Э. Хобсбаум и др.), присущий группе внутренний психо-культурный ресурс и архетипы, актуализируемые извне (Ж. Де-Вос). Для исследования идентичности как набора определенных ролей индивида нами используются также понятия «роль», «социализация» (Ч. Кули, Дж. Мид), «ярлык» (Э. Гоффман), «референтная группа» (Р. Мертон), «явная» и «латентная идентификация» (А. Гоулднер), «негативная идентичность» (Л. Гудков), «фрейм» (М. Минский), «паттерн» (А. Крёбер), «культурно-географически образ», «образ и имидж территории» (Р. Шилдс, Э. Ройл), пространственное устроение социальных взаимоотношений (Р. Хоггарт, Р. Вильяме, П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье). «Дискурс» понимается нами как способ существования идентичности, выраженной в системе различных «текстов», представлений, презентацией, связанных с жизнью общества (М. Фуко, Т.Д. Ван-Дейк и др.). В диссертации использованы наработки, созданные в рамках таких направлений, как новая локальная история (Л. П. Репина, Л. С. Егорова, С. И. Маловичко и др.), устная история (А. Портелли, П. Томпсон, Е. Н. Стрекалова и др.) и интеллектуальная история (Л. П. Репина, С. Зенкин и др.).

Используются базовые определения идентичности, данные Е.И. Филипповой и Л.П. Репиной: национальная (с преимущественными гражданскими компонентами) и этническая (этнокультурными) идентичность есть идентичность коллективная, строящаяся на противопоставлении с Другим, предполагающая принятие и усвоение норм, ценностей общности, с которой данный индивид себя отождествляет, а также исторически сформированного комплекса представлений, периодически активизирующихся при определенных обстоятельствах, конструируемого субъективно, но не в отрыве от конкретных реалий. Ключевые категории в изучении идентичности национальной — нация, национализм; этнической — этническая группа и этничность, региональной — территория, образ. Понятия нередко наслаиваются друг на друга и включают такие неоднозначные характеристики как «идея», «характер», «стереотип», «имидж», «бренд». Учитывается множественность структур идентичности, условность их деления, невзаимоисключающий, ситуационный и дискурсивный характер (В. А. Тишков, С. А. Арутюнов, А. В. Головнев, M. Н. Губогло, Е. И. Филиппова). В исследовании идентичности исследовательский фокус смещается на такие антропологические категории, как отношения, события, качества, механизмы (В. С. Малахов). Так как по признанию большинства исследователей (М. Хальбвакс, Э. Смит, X. Хоркхаймер) генераторами и выразителями региональной идентичности являются политические и интеллектуальные элиты, изучать данное явление необходимо в том числе и с учетом их позиций. Делается также попытка преодоления дихотомии подходов в изучении проблем идентичности и национализма — эссенциализма и конструктивизма. В этом отношении приемлема предложенная А. В. Головнёвым концепция дрейфа этничности, настроенная на понимание идентичности как гибкого и ситуационно изменчивого динамичного свойства, имеющего современные формы и обладающее устойчивостью во времени. Антропология движения в соотношении динамики и статики, иерархии и лидерства, магистральности и локальности, а также методика крупного плана позволяет увидеть сложную идентичность в сочетании и динамике идей, мотивов, обстоятельств, действующих лиц.

Англичане и английскость рассматриваются нами в двух дополняющих друг друга измерениях — этнической группы и нации, так как строгое определение этой бывшей «титульной нации»,1 на наш взгляд, невозможно. В первом случае — если идет речь об этнокультурной идентичности локальных групп англичан, во втором случае — при рассмотрении политической и гражданской идентичности, функции и роли английскости в рамках британскости. При исследовании английскости мы не игнорировали идентичности других этнических групп Англии («коренные» народы, выходцы из стран Азии, Африки,

1 Мы используем данный термин М. Барреса с некоторыми оговорками: доминирование англичан — явление во многом историческое, и не учитывает «шотландского фактора». Тем не менее термин представляется удобным в качестве обозначения современного положения англичан в культурном и политическом смысле. См.: Sternhell Z. Maurice Barrés et le Nationalisme Français. Bruxelles, 1985.

Карибского бассейна), так как помимо аккультурации и интеграции этих групп по отношению к английской культуре, существует и обратное влияние, имеющее подчас проблемный характер. Мы пытаемся представить английскость в диалогах, монологах и публичных выступлениях, то есть в дискурсе, возникающем и функционирующем во множестве культурных сред на рубеже ХХ-ХХ1 вв.

Региональная идентичность применительно к нашему исследованию понимается как производная коллективных традиций и инноваций, одна из форм коллективной этнической и национальной идентичности, подчас ситуативной и политизированной, обращающейся к некоей своеобразной в этнокультурном, историческом, природно-ландшафтном отношении территории (реальной или мифической), имеющей функции психологической защиты и социальной мобилизации — и включающей такие феномены, как «образ», формируемый в рамках региона и за его пределами (Л. Кастел, Дж. Уолтон, Д.Н. Замятин, О.В. Веренич, Е. В. Головнева). Мы понимаем, что большинство северян узнают свой регион не через собственный опыт, а посредством готовых сконструированных версий, с которыми они встречаются в поле культуры, и для удобства презентации материала употребляем понятия региональная идентичность (североанглийскость в рамках английскости), субрегиональная (для районов и графств Севера) и локальная идентичность (для городков и деревень Севера).

Работа создана на основе принципа историзма, с помощью которого события и явления рассматриваются в их хронологической динамике. Методами работы с источниками служат: структурно-сравнительный анализ, этнографические и этнопсихологические (наблюдение, экспертный опрос, интервьюирование, анкетирование, тестирование) и визуально-антропологические методы.

Этнографические источники и методика полевого исследования. Настоящее исследование дискурса идентичности основано на анализе множества разнообразных источников: авторские этнографические источники, письменные (различные тексты — академическая, политическая, медийная, справочная, статистическая и др. литература), материальные (материалы экспозиций), а также кино-, фото-, фоно-документы.

Важнейшими источниками являются оригинальные полевые материалы автора (в т. ч. результаты включенного наблюдения): глубокие неформализованные интервью, материалы формализованного анкетирования, тестирования, интернет-коммуникации, проводившиеся по разработанному нами беседнику и индивидуальной программе на протяжении 2008-2014 гг. Общий срок пребывания автора на территории Британии составляет 7 месяцев. Общее количество респондентов — 173 чел. Общий объем записей интервью — более 35 п.л. На русский язык материалы переведены частично (в целях цитирования). Наибольшее количество материалов было собрано в полевые сезоны 2010, 2011, 2012, 2014 гг., во время стажировок и работы в архиве и библиотеке Университета Манчестер Метрополитан (июль 2012 г.),

Университета Сандерленда (июнь-июль 2010, июнь 2011, июль 2012, декабрь 2014 гг.). Полевые работы проводились на следующих территориях: Лондон и предместья, гг. Портсмут, Кентербери, Гилдфорд, Эймсбери, Бирмингем, Ноттингем в Южной и Центральной Англии; Ньюкасл-апон-Тайн, Саут-Шилдс, Норт-Шилдс, Сандерленд, Дарем, Хартлепул в СевероВосточной Англии; Хаддерсфилд, Йорк, Лидс, Брадфорд, Мидлсбро, Шеффилд, Грейт-Эйтон в регионе Йоркшир и Хамбер; Манчестер, Олдем, Салфорд, Аппермил, Ливерпуль в СевероЗападной Англии; Эдинбург, Глазго и предместья в Шотландии; Белфаст и предместья в Северной Ирландии; Дуглас на острове Мэн и др.

Респондентами выступали представители разного рода этнических и культурных групп (англичане, шотландцы, валлийцы, ирландцы, пакистанцы, индусы, выходцы из Карибских островов, смешанные категории, космополиты), профессий и занятий рабочего, среднего и высшего класса Великобритании, как правило, старше 18 лет (представители академической среды, руководители социальных служб, члены политических партий, держатели пабов, члены музыкальных коллективов, представители кинематографических профессий, члены фолк-сообществ, бывшие и настоящие работники заводов, широкие слои населения Севера Англии и пр.). Тем не менее исследование велось в основном среди англичан, с фокусом на проживающих в регионе Северная Англия.

Устные свидетельства помогают увидеть не официальную версию этнического взаимодействия, а реальную ситуацию — в бытовых деталях, оценках, ощущениях ее участников, т.е. способствует более глубокому ее пониманию. В Англии непросто вести полевую работу из-за системы правил и норм в обществе, включающих неприкосновенность частной жизни, социальную замкнутость англичан, ориентацию на обсуждение болезненных вопросов в СМИ, а не личной беседе. По нашему убеждению, очагами идентичности (выражения, формирования) для Северной Англии выступают узлы местной коммуникации и досугового времяпрепровождения — стадион, паб, дом, в некоторой степени церковь и музей. Стадион как территория внешней коммуникации и состязательности; паб как территория общинной коммуникации, обсуждения; дом как территория семейной коммуникации, сохранения собственного, семейного и локального наследия. Данная «топография» и легла в основу «карты» наших перемещений и исследований по время полевых работ.

Особое место в сборе, интерпретации и презентации данных отводится визуальным технологиям — документальной антропологической фотографии. Мы применяли приемы и принципы, разработанные в рамках направления киноантропология (A.B. Головнёв, Д.Н. Караваева), стремящейся к синтезу профессиональной науки и искусства, позволяющей на современном уровне представлять явления, включать знания в научно-образовательный и культурный оборот. Итогом работы стал архив из более чем 6 тыс. фотографий (ч/б, цвет.), посвященный образу жизни, повседневному жизненному циклу и праздникам, костюму, быту,

мироощущению. Фотографии служат материалом для иллюстрации означенных в тексте положений, а также для различных интерпретаций визуального материала другими гуманитарными науками и направлениями (культурология, социология, антропология города, этнография детства и пр.).

Наибольшую группу представляют письменные и вещественные источники, полученные в результате работы в архивах и библиотеках, муниципальных социологических службах Великобритании и России. К ним относятся работы британских (в том числе английских и североанглийских) представителей гуманитарных (общественных) наук в области идентичности, национализма, расизма, мультикультурализма, евроинтеграции и др., использующиеся в нескольких качествах: в качестве источника по изучению самосознания, части дискурса идентичности; в качестве исследовательской литературы по тематике диссертации (см. раздел «библиография»). Также письменные источники представлены различными официальными документами, документами политических организаций, в том числе предвыборными программами, материалами пропаганды партий и др. Важным источником выступают и материалы интернет-сайтов общественных и исследовательских организаций, городских и поселковых сообществ, персональных сайтов, посвященных исследуемым вопросам и т.д. В качестве источника привлекались также данные статистики и переписей, опросов общественного мнения, доклады комиссий, различные справочные издания (словарные статьи, туристическая литература), материалы средств массовой информации, и очерки независимых авторов и авторов-членов националистических, преимущественно «английских» крайне правых, изданий и пр. Письменными источниками личного характера выступают автобиографии, мемуары (к примеру, таких «героев Севера» Англии, как членов коллектива «The Beatles», футболиста Р. Робсона), опубликованные воспоминания бывших работников северных заводов и фабрик и др. Незаменимыми источниками для исследования идентичности англичан являются литература (поэзия, региональный и городской индустриальный романы, в первую очередь), художественные фильмы, телевизионные проекты, различные аудиоматериалы (записи интервью и дискуссий на радио, музыкальные произведения национальных и региональных коллективов), фотографии и иллюстрации (портфолио фотографов, посвятивших свои произведения географии и культуре Севера Англии, сборники иллюстраций исторического, туристического характера) и т.д. В целом все неэтнографические источники нашего исследования находятся в открытом доступе. Сложность состоит в их массовости и иноязычии (английском), что создает известную проблематичность в плане систематизации и объективного отражения исследуемой ментальной системы.

Научная и практическая значимость и новизна. Научная новизна исследования и ценность научных работ заключается в рассмотрении феномена идентичности, являющегося как системой отношений, существующих и продуцирующих определенный дискурс, так и

комплексом представлений, тесно связанных с понятием территориального образа, а также состоит в том, что подобные междисциплинарные историко-антропологические исследования английской идентичности на основе собственных полевых материалов, широкого круга письменных источников на английском языке, часть из которых впервые вводится в российский научный оборот, и актуальной методологии в России не проводились. Разработка данной проблематики и апробация новых научных методик на британском материалах в научно-теоретическом плане будет способствовать — с помощью новейших разработок этнографии и визуальной антропологии — дальнейшему раскрытию таких понятий, как национальная/этническая/региональная идентичность, историческая память, национальный миф, индустриальное наследие, туристический бренд, имидж и образ региона и др. — в региональном-национальном-глобальном контекстах. Широта темы позволяет охватить множество актуальных сюжетов, проанализировать зарубежный опыт решения проблем, связанных с идентичностью. В эмпирическом отношении исследование пополняет антропологические данные об английском, североанглийском населении и публичном дискурсе идентичности, механизмах актуализации наследия, региональном брендировании и пр. Собранные автором полевые и систематизированные опубликованные материалы позволяют несколько иначе представить роль, которую играет в общем дискурсе идентичности самосознание и самовыражение северян — с учетом персональных позиций акторов идентичности. Научная значимость исследования заключается и в постановке задачи презентации полученных знаний в практиках образования и медиа, чему в значительной мере отвечают методы визуальной антропологии.

Полученные результаты могут быть востребованы в научно-методической деятельности учреждений культуры, туризма и охраны культурного наследия, в образовательной деятельности высших и средних учебных заведений и иметь коммерческую реализацию при их внедрении в практику использования культурного наследия, индустрию туризма, разработку имиджевых проектов отдельных районов и субъектов РФ, проекты музеификации и создания музейно-выставочных комплексов и передвижных экспозиций, фотовыставок, коммерческого медиа-продукта.

Положения, выносимые на защиту.

• Работа реализует концепцию трехчленной «матрешки идентичности» (изменчивой и сложносоставной) англичан, включающей национальный, этнокультурный и региональный/локальный уровни. Англичане и английскость могут рассматриваться в дополняющих друг друга категориях нации и этнокультурной группы. В первом случае — при рассмотрении политической идентичности, функции и роли англичан и английскости в рамках британской идентичности, во втором случае — если речь ведется о культурной идентичности региональных и локальных групп.

• Понимание английскости изменчиво, разнообразно и субъективно, в связи с чем необходимо обращаться к «этнодискурсу» индивидуальных высказываний и коллективных мнений, а также анализу контекстов (иммиграция, регионализм, глобализация и пр.).

• Британскость — преимущественно политическая идентичность, гражданская общность. Ее кризис связан с тем, что у ее базового компонента, английскости, существует две основные ипостаси (принимающие гибридные формы в зависимости от того или иного контекста): английскость магистральная, надэтничная, настроенная на внешние победы и завоевания, имперская и политизированная идентичность; и английскость локальная, моноэтничная, тяготеющая к сохранению собственного замкнутого, островного мира, заключенного в родных городке, дворе, стадионе, пабе, доме. Британскость зачастую равнозначна (или приближена к) английскости, особенно в сознании рядовых граждан Британии. В политическом же смысле это разные идеологии, связанные с отрицанием английского национализма в британской политике. Вместе с тем наблюдается усиление позиций английского национализма и английской идентичности (в оппозиции к британской идентичности), что является следствием болезненных дебатов в обществе по поводу политического и культурного статуса Соединенного Королевства.

• Говорить о единой английской идентичности проблематично, учитывая ее глубокую историческую связь с концепцией британскости, политизацию термина английскость и региональное разнообразие ее версий. Идеологическое измерение идентичности англичан включает в себя несколько символических конструкций, как-то: английская идентичность — традиционная, сложившаяся исторически идентичность; утраченная, потерянная идентичность; осаждаемая идентичность; конгломерат региональных и локальных идентичностей; дискретная идентичность в рамках мультикультурных Англии и Британии; гибридная мультиэтничная идентичность. Существование разных пониманий английскости служит дополнительным аргументом в различных культурных и политических конкуренциях.

• Наиболее удачной для описания современного дискурса английскости представляется категоризация по месту (реальному и виртуальному) и времени, с учетом локальности и магистральности каждой модели. Исторически английская культура, ставшая ядром британского сообщества, была полем взаимодействия и противоборства локальности (мы условно ее называем идентичностью суши) и магистральности (идентичность моря). «Идентичность суши» опирается на «остров» (страну, графства), «сельскую местность» как символы почвенничества, локальности, оседлости, ориентации на провинцию, уютные английские деревеньки, пасторали, приходские церкви и местные сообщества. «Идентичность моря» включает атлантизм (мост к США), мир торговли и крупных городов, обширную сеть коммуникаций Британской империи и Содружества. Можно говорить о пяти не взаимоисключающих моделях английскости: локальные «Классическая» Англия, Малая Англия

и Региональная Англия, магистральные Британская Англия и Мультикультурная космополитичная Англия. Сегодня можно говорить о переходном «глокальном» варианте симбиоза идентичностей, что является закономерным этапом в развитии сложной идентичности «титульной нации».

• Основные модели региональной североанглийской идентичности: локальные модели — Север как индустриальный, урбанистический край, пространство рабочего класса и Север как современное урбанизированное и природное пространство, конгломерат историко-культурного наследия различных локальных сообществ, край андеграундной молодежной культуры; магистральные модели — Север как регион-порт, регион-транзит и Север как космополитичный мультикультурный край.

• Связи в культуре Северной Англии между региональным, национальным и интернациональным чрезвычайно сложны. И сегодня противоборство этих ипостасей культуры создает причудливую картину: северянин ищет себя в индустриальном прошлом, потребительском настоящем и неопределенном постиндустриальном будущем. Малая Родина и локальные сообщества — ключевые категории в понимании современной североанглийскости. Региональная идентичность Севера является более искусственной и в некоторой степени политической категорией, в отличие от локальных идентичностей отдельных графств и городов, и обращается к таким формируемым в рамках и за пределами региона феноменам, как «образ», «имидж», «бренд».

• В период с середины XX в. и до настоящего времени основными выразителями и «создателями» северной идентичности являются авторы туристической, диалектной литературы, индустриального и регионального романа, кино, телевизионных сериалов и музыки. Для культуры Севера почти не характерно стремление открыть для себя и сторонних читателей/зрителей/слушателей регион и его «характер», скорее, внимание уделяется внутренним проблемам и социальным драмам. Из-за ограниченности тематик и сюжетов, исторических и географических локализаций, на основе продуктов региональной культуры можно полноценно выстроить лишь образ индустриального и постиндустриального «лауриленда» рабочего класса, но не разнообразных идентичностей региона. Очевидно, прежние конструкции, связанные с индустриальным миром, оказываются на Севере Англии изжитыми и существующими в виде «музейного лубка», тогда как новая идентичность, с трудом ассоциирующаяся с юго-восточной «титульной» английскостью, не представляет пока собой выраженного феномена. Материалы литературы, музыки и кино чаще служат источником для изучения национальных и глобальных идентичностей, нежели северных региональных. За исключением противопоставления Севера Югу, для северян все-таки актуальнее участие в дебатах относительно английской или британской идентичности, чем борьба за свой северный региональный статус. Отдельные попытки воссоздать или создать северную идентичность

наблюдаются в академической среде, но явление носит ограниченный характер и напоминает скорее политическую игру, нежели последовательное культурное движение.

Апробация и степень достоверности исследования. Отдельные положения и результаты диссертационного исследования были изложены автором в более чем 38 всероссийских и международных конференциях в России (секционные доклады), в частности (избранное): IX и X Международный Конгресс этнографов и антропологов России (Ассоциация этнографов и антропологов России, Петрозаводск, 4-8 июля 2011; Москва, 2-6 июля 2013 гг.); 1I-IV Всероссийский Форум «Многонациональная Россия: этнология и киноантропология» (Уральский федеральный университет, Екатеринбург, 13-14 апреля 2009; 10-15 апреля 2011; 1520 апреля 2013 гг.); X Международный научно-практический семинар по аудиовизуальной антропологии «Культурное наследие как "институт памяти"» (Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия, Москва, 25 -29 сентября 2010 г.); Междисциплинарная международная конференция в рамках Гуманитарных Чтений РГГУ-2010 «Объекты гуманитарного исследования и языки их описания» и Всероссийская (с международным участием) научная конференция «Историческая память: Люди и эпохи» (Москва, 24-26 ноября 2010 г.) Российского государственного гуманитарного университета и Института Всеобщей истории; Международные научно-практические конференции Российского государственного педагогического университета «Науки о культуре в перспективе "digital humanities"» (Санкт-Петербург, 3-5 октября 2013 г.), «Байкальские встречи - VIII: историко-культурное наследие региона как фактор социально-экономического развития» (Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств, Улан-Удэ 11-13 сентября 2014 г.), «Историческая урбанистика: прошлое и настоящее города» (Сургутский государственный университет, Институт российской истории РАН, Сургут, 14 ноября 2014 г.); Всероссийские научные конференции Института истории и археологии Уральского отделения РАН «Урал индустриальный. Бакунинские чтения» и «Татищевские чтения» (Екатеринбург, 2011, 2013, 2014 гг.); Всероссийские конференции (с международным участием) Российского общества интеллектуальной истории и Уральского государственного/Уральского федерального университета, г. Екатеринбург— «Интеллектуальная культура исторической эпохи» (26-27 апреля 2007 г.), «Великобритания на перекрестках национальной, имперской и мировой истории XVI-XX вв.» (18 апреля 2008 г.).

Работа прошла апробацию также на 9 международных конференциях и семинарах в Великобритании, Испании, Италии, Португалии: «Культура и власть: идентичность и идентификация (Испания, Сьюдад-Реаль, Университет Кастилия Ла-Манча, 22-24 апреля 2010 г.); «Идентичность и "Другие Британские острова"» (Великобритания, Университет Хаддерсфилда, 23-25 июня 2010 г.); конференции, посвященные юбилею Центра культурных исследований Университета Сандерленда (Великобритания, Сандерленд, 14-15 июня 2010, 7-9

декабря 2014 гг.); «Образы Whiteness: актуальны проблемы» (Великобритания, Оксфорд, 12-13 июля 2011 г.); международный семинар по антропологии и визуальной коммуникации (Италия, Университет Флоренции, 23 июня-7 июля 2011 г.); конференция «Имперские "места памяти"» (Великобритания. Университет Сент-Эндрюс, 2-3 сентября 2011 г.); «Нарративы и социальная память» (Португалия, Университет Брага, 29-30 июня 2012 г.); конференции Ассоциации глобальных исследований (Великобритания, Университет Манчестер Метрополитан) «Глобализирующиеся культуры и идентичности: спорт, наследие, образ жизни» (5-7 июля 2012 г.) и «Кризис и социокультурные изменения» (6-7 сентября 2012 г.).

По теме диссертации опубликованы 32 статьи (в том числе 3 в рецензируемых журналах списка ВАК; 2 в зарубежном сборнике материалов конференции (Испания), статьи в прочих изданиях, материалах конференций). Общий объем публикаций диссертанта составляет 12,8 п.л

Осуществлены научно-исследовательские стажировки (в количестве 8): Университет Сандерленда (2010, 2011, 2012 гг.), Университет Манчестер Метрополитан (2012 г.), Университет Флоренции (2011 г.), Институт Всеобщей истории РАН (2011 г.), Институт этнологии и антропологии РАН (2011, 2012 гг.).

В рамках работы над диссертацией реализовано несколько научно-исследовательских проектов: в качестве исполнителя — грант РГНФ 10-01-00241а «Идентичность и мультикультурализм в условиях постимперскости (на материалах Великобритании)», рук. А.В. Головнёв; в качестве руководителя — гранты РГНФ молодых ученых 2011-2012 гг. 11-31-00329а2 «Идентичность, иммиграция и интеграция в современных полиэтничных государствах: государственная политика и общественные дебаты (на примере Великобритании)» и 20132014 гг. 13-31-01260 а2 «Индустриальное наследие и региональная идентичность (на материалах Среднего Урала и Северной Англии)», грант поддержки молодых ученых Президиума РАН 2012 г.: «Этническая/национальная идентичность: подходы, методики и практики исследования».

Исследование проходило апробацию в ходе работы автора в качестве младшего научного сотрудника сектора этноистории Института истории и археологии Уральского отделения РАН (руководитель сектора к.и.н. Е.В. Перевалова). Отдельные аспекты темы исследования обсуждались в ходе ведения лею/ионных и семинарских занятий в рамках учебных курсов «Визуальная антропология» и «Социокультурная антропология» в 2010/2011, 2011/2012, 2012/2013, 2013/2014, «Этничность и идентичность» в 2014-2015 учебных годах на Департаменте исторический факультет Уральского федерального университета (при организационной и научной поддержке проф. А.В. Головнева); ведения семинарского занятия (на англ. англ. яз., 2 часа) по визуальной антропологии идентичности для студентов магистратуры лаборатории этнологических исследований в Университете Флоренции (при поддержке проф. П. Кьоцци); проведение семинара по визуальной антропологии идентичности

(на англ. англ. яз., 4 часа) в Центре исследования медиа и культуры Университета Сандерленда (при поддержке проф. Дж. Стори). Визуально-антропологические материалы стали основой 3-х фотовыставок в рамках проекта «Этнопортрет» (экспозиции в Уральском федеральном университете, Институте истории и археологии РАН).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка цитируемых источников и литературы, насчитывающей около 850 наименований, а также приложений (карты Северной Англии, авторские визуально-антропологические материалы и др.). Общий объем работы составляет 237 страниц (с приложениями — 282).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении раскрываются актуальность и степень разработанности выбранной темы исследования, определяются объект, предмет, методы, цели и задачи исследования. Формулируется гипотеза исследования, предлагаются положения, выносимые на защиту.

В основной части работы проводится историко-антропологическое исследование дискурса английской идентичности (в том числе его историографического, общественно-политического, экономического, литературно-кинематографического и повседневно-бытового ракурса) и ее региональных/локальных вариантов — идентичности Северной Англии с помощью концептуализации английской идентичности и ее основных моделей. Главы настоящего исследования реализует концепцию трехчленной «матрешки идентичности» (сложной, изменчивой и сложносоставной) т.н. «титульной нации» англичан: уровни национальный, этнокультурный и региональный/локальный.

Первая глава «Britishness, или Факторы и акторы дискурса англо-британской идентичности» посвящена исследованию английскости в соотношении с британскостью: преимущественно рассматриваются национальные, политические, гражданские аспекты идентичности, обозначается сегодняшние роль и положение английскости в рамках Великобритании, рассматриваются основные дискуссии по британское™ прошлого и настоящего. Глава дает характеристику дебатам об идентичности, разворачивающимся на фоне определенных социокультурных, экономических и политических контекстов, условий и обстоятельств (империя, мультикультурализм, деволюция, евроинтеграция, политический экстремзм и др.).

Параграф «De-Pax Britannica, или Империя и идентичность» посвящен характеристике роли имперской истории (Британская империя, колониализм, монархия, викторианская политика, «внутреннего колониализма» и пр.) в развитии дискурса британскости и

английскости (особенно в политической и академической средах), подчеркивается противоречивость роли образа империи и его проблемный характер.

Параграф «Синдром мисс Мортимер, ти Идентичность и иммиграция, ислам, мультикультурализм» повествует о британской и английской иммиграции, об истории и современности государственной иммиграционной и интеграционной стратегии, политике и идеологии мультикультурализма, основным позициям общественности Англии по этому и сопутствующим поводам. Рассматриваются успешные и неудачные примеры реализации концепции мультикультурализма (города Лестер и Бредфорд). Большое внимание уделяется т.н. «мусульманскому вопросу»: даются качественные и количественные характеристики исламских общин на территории Великобритании и Англии, рассматриваются взаимоотношения коренного и иммигрантского сообществ в динамике.

Параграф «"Cool Britain" и "Little England", или Политические версии идентичности, деволюция и евроинтеграция» посвящен характеристике политического дискурса современной британской и английской идентичности. В разделе даются обзоры статистики по позициям британцев и англичан, характеризируется политические и социальные (в том числе имиджевые и образовательные программы) правительств 1990-2000 гг. (кабинеты Дж. Мейждора, М. Тетчер, Э. Блера, Г. Брауна, Д. Кемерона) и основных политических сил Англии, исследуется роль и место английского национализма в британской политике. Также дается характеристика основным настроениям в обществе по поводу таких процессов, как деволюция, евроинтеграция, политика в отношении США, общая характеристика дебатов о британскости среди широкой общественности, приводятся данные, в том числе и авторские, по основным символам британскости среди различных этнокультурных групп Англии.

Параграф «Экстремизм и идентичность» исследует роль символических мотиваций в националистической политической культуре — на примере Британской национальной партии, набирающей сегодня небывалую популярность.

Во второй главе «Englishness, или Категоризация моделей английской идентичности» английскость рассматривается как этнокультурная идентичность (в ее регионально-политическом и собственно культурном измерении), анализируются основные современные концепции английскости, дается оценка перспектива развития идентичности в политическом и культурном отношении. Английскость в данном ракурсе представляется переходным «глокальным» вариантом симбиоза идентичностей, что является закономерным этапом в развитии сложной идентичности «титульной нации».

В параграфе «"The Past Makes the Perfect Present", или Категоризация идеологического и

коммуникативного измерения английскости» дается характеристика основным концепциям и

моделям английекоети. Речь ведется об идеологическом и коммуникационном измерениях идентичности англичан, включающих в себя несколько символических конструкций, как имплицитного, так и эксплицитного характера, как-то: английская идентичность — традиционная, сложившаяся исторически идентичность; утраченная, потерянная идентичность; осаждаемая идентичность; конгломерат локальных идентичностей; дискретная идентичность в рамках мультикультурных Англии и Британии; гибридная мультиэтничная идентичность. Дается категоризация английекоети по месту (территории — реальной и виртуальной) и времени, с учетом взаимопересекающихся свойств локальности и магистральности (идентичности «суши» и «моря»).

В последующих параграфах даются характеристики основные концепциям английекоети, подчеркивающими основные измерения идентичности: «Классическая» Англия, Британская Англия, Малая Англия, Мультикультурная и космополитичная Англия, Региональная Англия. Параграф, посвященный анализу модели «Региональная Англия» исследует также основные процессы политической и культурной регионализации в Англии в 1990-2000-е гг. Приводимые данные позволяют говорить о культурном разделении страны по крайней мере на два региона и две идентичности — Северной и Южной (третьим элементом является Корнуолл).

Параграф «Музыка в поисках английекоети» посвящена анализу дискурса идентичности среди английских музыкантов и их произведений (фолк, традиционная музыка или танец), которые переживают период возрождения собственной популярности в Британии, не только отражая процессы трансформации английекоети, но и участвуя непосредственно (зачастую более остальных) в формировании этой идентичности. В этой среде распространены суждения об английекоети как об утраченной, игнорируемой идентичности, которую необходимо заново открыть/воссоздать/спасти. Но несмотря на желание музыкантов вписаться в мультикультурный контекст, английский фолк, как и сама концепция английекоети, остается в этническом и историческом смысле монокультурной, белой, оппозиционной современной британской мультикультурности.

Глава третья «¡ЧопИегпеьь, или Региональные и локальные версии английекоети» посвящена исследованию английекоети в ее региональном и локальном аспектах — североанглийскости. Особое внимание уделяется отношениям региональной и классовой идентичности, так как на Севере развертывание популистского «северного» дискурса и культурных практик элитарными группами на протяжении долго времени служило центральной гегемонистской стратегией. При рассмотрении идентичностей Севера речь ведется не только о

его различных субрегионах и исторических графствах, но и разделении территории на т.н.

«ближний» и «дальний» Север (из-за подчас сильной разницы диалектов, а также культурной и социальной обстановки), где единственными объединяющими факторами в истории становились культура рабочего класса, индустриальный триумф и антиметропольные настроения. Рассматриваются образы Севера в рамках этнокультурного (английского) и этнополитического (британского) самосознания. Собранные автором полевые и систематизированные историографические и прочие опубликованные материалы позволяют несколько иначе представить роль, которую играют в общем дискурсе идентичности самосознание северян.

Параграф «Определение «границ» Северной Англии: политические, социально-экономические, исторические и общественные версии» рассматривает географические и ментальные версии «Севера» — в зависимости от времени, контекста и угла зрения. Делается вывод о том, что при попытках определения «границ» Севера — буквальных и образных — северяне и южане нередко обращаются к драматичному периоду деиндустриализации Север для северян — самобытная территория города, промышленности, рабочего класса, культуры честного и упорного труда, во многих отношениях обращенная в индустриальную историю XIX в.

Параграф «Разделение Севера и Юга: дискуссия о "North-South divide"» затрагивает проблему регионального разделения Англии, и посвящен историческому и антропологическому анализу взаимоотношений Севера и Юга. В разделе подчеркивается, что ключом к развитию северной идентичности, устойчивого исторического феномена, является анализ в том числе и внешних представлений о Севере, в рамках которых зачастую развивались самообразы северян. Дискурс североанглийской идентичности сигнализирует о наличии мощного паттерна неравных отношений между северной периферией («сурового, трудового и честного Севера») и южной метрополией («изнеженной, декадентской и коррумпированной»). Очевидно, что идентичность северян формировалась под натиском представлений южан как территории отсталости, невежества и упадка. Идея разделения Севера и Юга — популярный и распространенный риторический девайс для многих поколений англичан, стремящихся упростить сложные вопросы с помощью юмора, но принимающих данный концепт как отражение экономической и культурной реальности. Северяне видят Юг источником бесконтрольной власти над «лучшей частью Англии».

В параграфе «Стереотипизация Севера» рассматривается генеалогия стереотипизации

региона (внешние и внутренние представления о регионе как исторический феномен с давней

историей). В параграфе приводятся данные британских и собственных опросов об основных

стереотипах и образах Севера для жителей этого и других регионов Англии. Авторы приходят к

выводу, что стереотипы, несмотря на свою условную природу, обладают серьезным потенциалом, и могут быть важной частью самосознания. Несмотря на множественность толкований «Севера», у этого региона объективно есть нечто общее — представления о себе и окружающих, позволяющие его населению чувствовать себя отличным от жителей других регионов, в том числе посредством актуализации и использования стереотипов, символов конца XVIII — начала XIX вв. (урбанизм, основанная на индустриальном производстве экономика, культура рабочего класса, специфическое административно-территориальное деление).

Параграф «Регенерация, бренд, туризм» посвящен исследованию способов и механизмов, а также последствий актуализации историко-культурного, в том числе индустриального, наследия региона, анализирует основные дебаты в обществе по этому поводу. Параграф исследует различные интерпретации и репрезентации Севера, связанные, как правило, с объективными различиями городских территорий — на примере политик брендирования отдельных городов (Ливерпуль, Манчестер, Лидс, Бредфорд, Ньюкасл, Сандерленд). Рассматриваются и такие бренды, как «Север — край комедий», «территория рабочего класса» и «феминистической культуры». Жизнеспособность и перспективы развития туризма Севера вызывают споры среди общественности. Место туристических индустрий в развитии городской среды являлось значительным, вплоть до начала 2000-х гг., когда подобные стратегии были подвергнуты серьезной критике. Туризм помогает преодолеть регионам ряд деструктивных тенденций в само- и внешнем восприятии, но в то же время закрепляют негативные стереотипы, что разрушительно сказывается на культурном климате региона.

Параграф «Би-би-си» versus диалекты, или Язык как инструмент идентичности иллюстрирует проблему сложной и важной роли диалектных слов в североанглийской и английской культуре вообще, являющихся социальным (классовым) и культурным индикатором. Параграф рассказывает о том, что если приверженность к собственному диалекту (джорди, скаузи и пр.) исторически являлась символом культурной отсталости, необразованности и социального неравенства (как правило, все образованное и «родовитое» население стремилось говорить на языке метрополии), то с 1960-е гг. и особенно в 1990-2000-е гг. подобное все чаще стало расценивается в качестве выражения локального патриотизма и индивидуализма. Ключевая роль в популяризации идеи языкового своеобразия Севера принадлежит «Би-би-си». Политика регионализации вещания компании создала предпосылки для развития региональной идентичности, особенно в период после 1970-х гг. Однако дискуссии общества показывают, насколько данная корпорация, абсолютный монополист в Британии, ассоциируется с Лондоном и Юго-Востоком. Диалекты служат основой для

регионализма и борьбы с массовой культурой и бюрократической централизацией (из Лондона и Брюсселя).

В параграфе «"Put out more flags" и "футбол — это война!", или Идентичности, генерируемые спортом» рассматриваются основные направления «спортивного дискурса» в Англии и особенно Северной Англии. Данный раздел посвящен исследованию соотношения идентичности (в первую очередь, мужского населения Севера) и преимущественно футбола, а также крикета и рэгбилига. В параграфе проанализирована степень соотношения локальной, субрегиональной и более широкой региональной (всего региона Северной Англии или ее частей — Северо-Западная Англия и пр.) идентичностей. Дается краткий экскурс в историю и значение спорта (в том числе в ракурсе социального класса) и отдельных его видов в Англии, Северной Англии, в том числе как площадки для хулиганства, андеграунда и панка, расизма, английского национализма, рабочего движения. Ведется разговор о спортивных метафорах войны, соревнования, победы, групповой солидарности, социальной мобилизации. В разделе мы приходим к выводу, что объединение на основе спортивной культуры и коллективной спортивной истории во многом являются для Севера «заменителем» других объединяющих факторов. Тем не менее, в силу своей локальности данные «типы» идентичности содержат в себе множество ограничителей в отношении построения общей североанглийской идентичности: всегда подразумевается конкретное локальное или субрегиональное сообщество и его клуб (деревня, город, графство, регион Севера). В то же время тот факт, что в пределах всего Севера распространена идея доминирования Юга, свидетельствует о наличии общей идентичности, способной развиваться даже на фоне субрегиональных противостояний.

Параграф «Дискурс североанглийскости в литературе, кинематографе, телевидении, музыке» посвящен анализу образов североанглийскости в отдельных областях культуры и искусства 1970-2000-х гг.: региональной литературы, музыки, кино и телевизионных сериалов. Обращение к данным источникам имеет особое значение, так как большинство северян узнают свой регион не через собственный опыт (поскольку путешествуют в рамках Северного региона редко), а посредством готовых сконструированных версий, с которыми они встречаются в поле культуры.

В подпараграфе «Идентичность, региональный роман и литература на диалектах» мы обращаемся к таким актуальным для историко-культурного наследия Севера жанрам региональной литературы, как региональный и индустриальный роман, и вообще к литературе, созданной с использованием диалектов. Несмотря на то, что эти направления стремительно изживают себя, они (благодаря тому, что стали основой кино, телевидения Севера, комедийного жанра, в основном) являются важной основой и рупором идентичности северян, дают полное

представление о культуре рабочего класса Севера и пр. Популярность и постоянное обращение сообщества сегодня к диалектной литературе является следствием ностальгии и желания обрести заново определенную позитивную идентичность.

В подпараграфе «Тревел-литература о Севере» (и ее эквивалентов на радио, телевидении, в кино) дается характеристика основным видам и жанрам в исторической перспективе и в соотношении с проблематикой идентичности. Тревел-литература, под влиянием которой оказываются как посещающие регион, как и там проживающие, составляет весомую часть дискурса идентичности, которую можно обозначить словосочетанием «взгляд туриста», а также формирует устойчивые клише и стереотипы о регионе. Анализ внутренней и внешней туристической литературы позволяет выделить несколько основных категорий значимых мест Севера с конкретными примерами (исторические памятники, природные, загородные достопримечательности, памятники литературы, кино, музыки, телевидения, спорта, городские, индустриальные памятники, места отдыха). В разделе дается оценка потенциала такой литературы в качестве рычага формирования позитивной идентичности и имиджа региона, в частности подчеркивается, что развитие туризма «по-северному» (упор на индустриальное и урбанистическое наследие, различные позитивные образы, стремление преодолеть вторичное положение по отношению к Юго-востоку и Лондону) также дистанцирует Север от других территорий Англии. Среди северных авторов принято сомневаться в существовании Севера как самобытного явления и одновременно подвергать критике попытки обозревателей (южных, как правило) умалить степень выраженности северной идентичности.

Следующий подпараграф посвящен теме «Экран и идентичность»: рассматриваются основные вехи истории кино и телевидения Севера, жанровое своеобразие в контексте идентичности, история регионализации британского телевидения, роль отдельных жанров (социальный реализм, социальная комедия, ситуационная комедия, криминальная драма) в формировании идентичности и имиджа региона за его пределами. Затрагиваются вопросы класса и классовых отношений и производных. Приходим к выводу, что для кинематографа и телевидения Севера почти не характерно стремление открыть для себя и сторонних зрителей регион и его «характер», скорее, внимание уделяется внутренним проблемам и социальным драмам. Несмотря на то, что вопрос о положительности влияния телевидения на текущие образы Севера (как для внутренней северной публики, так и внешней) остается открытым, безусловно, телевидение (в большей степени, чем кинематограф) с его вниманием ко всем сторонам повседневности обычного человека служит инструментом актуализации и популяризации региональных иконических символов, культуры в целом; именно телевидение и

кино рассказали северянам, что нормальная жизнь, похожая на жизнь других людей, так же может существовать на Севере, и, главное, что Север обладает богатым культурным наследием.

Рассмотрение «Североанглийскости в музыке» ведется в соотношении с общеанглийским уровнем, с выделением ряда исторических и культурных особенностей региона, анализируются основные современные этапы становления «северной музыки» (рок, фолк, этническая, духовая). Музыка представляется богатым источником по изучению североанглийской идентичности и регионального брендирования: это касается самого музыкального языка, текстов песен, способов их донесения до публики, манеры самовыражения исполнителей, а также дискурса, возникающего вокруг этого. Музыка ("The Beatles" второй половине XX в., например, или духовые оркестры предыдущего периода), несомненно, принесла региону внешнее признание и является для региона ценным культурным и символическим капиталом. Любительским музыкальным коллективам малых городов и деревень принадлежит ключевая роль в данных процессах. Музыка сегодня остается одной из главных культурных «аргументов», служащим постоянству «разделения Севера и Юга». И если в поле дискурса идентичности музыка (фолк, этническая музыка, рок) других регионов, особенно Юга, чаще обращается к классическим, «деревенским» образам английскости, то северная музыка в классическом понимании — это сплин, гротеск, протест, суровые характеры и планы, энергия города и индустрии, ностальгия по ушедшим временам. Ассоциация Севера с поп-культурой (в музыке, литературе, кино) по крайней мере до 1960-х гг. виделась проблематичной. Однако затем поп-культура стала основной движущей силой, брендом культуры Севера. До середины 1990-х гг. индустриальное наследие было обузой и проблемой, в 2000-е г. это становится инструментом регионального возрождения и обновления, хотя северяне уверены, что музыкальный капитал (культурный капитал вообще) Севера близок к истощению.

В Заключении подводятся основные итоги, сформулированы основные результаты

диссертационного исследования, в котором представлен историко-антропологический анализ

дискурса английской идентичности в ее национальной, этнической и региональной проекциях

(британскость, английскость, североанглийскость), в многослойном дискурсивном поле

ситуативных и изменчивых «диалогов» Северной Англии. Проведение исследования доказало

обоснованность выбранной методологии, позволяет по-новому взглянут на исследование

феномена идентичности, являющегося как системой отношений, существующих и

продуцирующих определенный дискурс, так и комплексом представлений, тесно связанных с

понятием территориального образа. Ключевой категорией региональной идентичности, если

вести речь о культурной идентичности, выступают концепты локальности, «малой родины»,

таким образом корректнее говорить не об общей североанглийской идентичности, а о множестве североанглийких идентичностей. Исследование также содержит множество впервые вводящихся в научный оборот эмпирических данных о населении Англии.

Мы уверены, что формула «Britishness versus Englishness» наиболее точно отражает содержание неотделимых друг от друга британской и английской идентичности. Дискурс английскости как части британскости трудно назвать структурированным; разнообразие мнений создает своего рода какофонию. И все же в нем выделяются основные факторы и акторы: (1) имперская идея и «высокая» политика; (2) иммиграция, ислам и мультикультурапизм; (3) политический экстремизм; (4) традиция; (5) национальное брендирование, деволюция и евроинтеграция. Акторами этого преимущественно политического дискурса выступают политические элиты и все те, кто говорит и действует от их лица.

Английскость рассматривается в работе как этнокультурная идентичность, анализируются основные современные концепции английскости. Идеологическое и коммуникативное измерение английскости открывает множество версий идентичности, как непосредственно связанных с британскостью, так и развивающихся в рамках концепции английской «нации» и «региона» Англии. Английскость политизирована, хотя сегодня все чаще рассматривается в категории культурной идентичности. В этом дискурсе первостепенную роль играет специфика развития регионов Англии (в основном Юго-Востока), диалог «метрополии» и «провинции». Среди акторов на первый план выходят не только политические элиты, но и «периферийные» политики, деятели культуры и общественных движений.

Северный (региональный) дискурс английскости имеет свою специфику, подчас затрудняющую его сопоставление с перечисленными выше вариантами английскости. В дискурсе играют первостепенную роль такие факторы, как специфика развития региона Северная Англия и его субрегионов, локальных сообществ, разделение Севера и Юга, региональное брендирование. Среди акторов на первый план выходят деятели культуры и общественных движений, члены локальных сообществ.

Говорить о целостности английской идентичности проблематично, учитывая ее глубокую историческую связь с концепцией британскости, политизацию термина «английскость» и региональное разнообразие ее версий. Тем не менее определенные модели идентичности могут претендовать на варианты локальной «идентичности суши» (Малая, «Классическая», Региональная Англия) и магистральной «идентичности моря» (АнглоБританская, Космополитичная Англия).

Образы Севера занимают маргинальное место в рамках национальной идентичности, английскости; в то же время североанглийский дискурс идентичности содержит в себе попытки показать, что Север, его материальные и человеческие ресурсы, природные и индустриальные

ландшафты оказали большое, в том числе позитивное, влияние на Англию и английскость. Сердцевиной этих образов является конструирование Севера как места, противостоящего своей культурой коррумпированному, разлагающемуся Югу. Дискурс североанглийской идентичности сигнализирует о наличии мощного паттерна неравных отношений между северной периферией и южной метрополией. Идеологическое измерение идентичности северных англичан включает в себя несколько символических конструкций: локальные модели идентичности — Север как индустриальный, урбанистический край, пространство рабочего класса и Север как современное урбанизированное и природное пространство, конгломерат историко-культурного наследия различных локальных сообществ, край андеграундной молодежной культуры; магистральные модели — Север как регион-порт, регион-транзит и Север как космополитичный мультикультурный край.

Сегодня противоборство локальных, региональных, национальных и интернациональных ипостасей культуры создает причудливую картину: северянин ищет себя в индустриальном прошлом, потребительском настоящем и неопределенном постиндустриальном будущем. Каким станет идентичность северянина, покажет время, но сегодня очевидно, что прежние конструкции, связанные с индустриальным миром, изжиты или существуют в виде «музейного лубка», тогда как новая идентичность, с трудом ассоциирующаяся с юго-восточной «титульной» английскостью, пока не представляет собой самобытного феномена. Все это очень напоминает ситуацию на постсоветском пространстве, в прошлом объединявшем представителей рабочего класса и русского народа идеей построения нового наднационального мира, основанного на равенстве, труде и достижениях, но сегодня не предоставляющем альтернатив своему некогда послушному и дисциплинированному, а сегодня растерянному в культурном отношении населению.

Таким образом, несмотря на то, что не существует единственного ответа, что такое британская, английская и североанглийская идентичность, отрицать существенное влияние данных концепций на мироощущение англичанина невозможно. Многослойность, многовариантность идентичности, существование разнообразных, подчас конкурирующих видений прошлого, настоящего и будущего англичан и Англии является признаком и залогом богатства культуры, ее полифоничности, живучести и адаптивности. Североанглийская идентичность наиболее выпукло презентует данную сторону английской идентичности: существует в своеобразной, чрезвычайно сложной форме, присущей высокоорганизованным сообществам, — форме взаимодействия и взаимозаменяемости различных субрегиональных и локальных версий. Определить североанглйискость как некую единую концепцию мы не можем, но можем констатировать, что в Англии региональная идентичность существует и постоянно регенерируется.

Перспективы разработки темы могут быть связаны с дальнейшим исследованием теоретических и эмпирических аспектов темы: феномена национальной/этнической/ региональной идентичности, дискурса идентичности, как применительно к Британии, Англии и ее регионам, так и России и Уралу, например. В качестве перспективы может быть рассмотрено и исследование проблематики национального и регионального брендирования на основе историко-культурного наследия региона и идентичностей его населения.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работьг, являющиеся профессиональными научными исследованиями в изучаемой области. Основные положения диссертационного исследования изложены в публикациях диссертанта.

Публикации в периодических изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Караваева Д. Н. Дискурс региональной идентичности в кино и телевидении Северной Англии / Д.Н. Караваева // Уральский исторический вестник. 2014. № 3 (44). С. 136-143. (0,7 пл.).

2. Федорова Д. Н. Футбол и идентичность в современной Англии / Д.Н. Федорова // Уральский исторический вестник. 2011. № 2 (31). С. 82-87. (0,5 пл.).

3. Федорова Д. Н. Englishness» vs «Britishness», или Поиски национальной идентичности в Британии 1990-х гг. / Д.Н. Федорова // Уральский исторический вестник. 2009. № 4 (25). С. 87-95.(1 пл.).

Другие публикации (статьи в научных сборниках, материалы коллективных изданий и конференций), избранное:

4. Караваева Д.Н. Кризис идентичности и процесс регионализации в современной Англии / Д.Н. Караваева // Социально- демографические и культурно-ментальные трансформации в контексте российских модернизаций XVIII-XX вв. / Отв. ред. В. В. Алексеев. Екатеринбург: ИИиА УрО РАН, 2014. С. 93-98. (0,5 пл.).

5. Караваева Д.Н. Имидж, регенерация, туризм и идентичность (на материалах постиндустриального региона Северная Англия, Великобритания) / Д.Н. Караваева // Материалы международной научно-практической конференции «Байкальские встречи - VIII: историко-культурное наследие региона как фактор социально-экономического развития», г. Улан-Удэ, 11-13 сентября 2014 г. / под ред. Пшеничниковой Р.И. Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГБОУ ВПО ВСГАКИ, 2014. С. 666-678. (0,7 пл.).

6. Караваева Д.Н. Английскость и империя: дискурс современной идентичности в Великобритании / Д.Н. Караваева // Международный журнал исследований культуры. Санкт-Петербургское отделение Российского института культурологии. Спб.: Изд-во гуманитарной литературы «Эйдос». 2013. № 2(11). С. 61-68. (0,7 пл.).

7. Караваева Д.Н. Идентичность, иммиграция и мультикультурапизм в современной

Великобритании (государственная политика и общественные дебаты) / Д.Н. Караваева //

зо

Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2013. № 4 (73). С. 39-51. (0,5 пл.).

8. Караваева Д.Н. К слову о соотношении индустриального и антииндустриального в концепции идентичности (на материалах современной Англии в Великобритании) / Д.Н. Караваева // Урал индустриальный: Бакунинские чтения: индустриальная модернизация Урала в XVII-XXI вв. Материалы XI Всероссийской научной конференции, Екатеринбург, 26 -27 сентября 2013 г.: в 2-х т. Т. 2. Актуальные проблемы современной науки: взгляды молодых исследователей / Под ред. В.В. Запария. Екатеринбург: УМЦ-УПИ, 2013. С. 101-110. (0,3 п.л.).

9. Караваева Д.Н. Этнография и визуальная антропология (фотография): перспективы, возможности (на материалах исследования современной идентичности англичан Северной Англии в Великобритании) / Д.Н. Караваева // Науки о культуре в перспективе «digital humanities»: Материалы Международной конференции. Санкт-Петербург, 3-5 октября 2013 г., / Под ред. Л.В. Никифоровой, Н.В. Никифоровой. СПб.: Астерион, 2013. С. 478-484. (0,5 п.л.).

10. Федорова Д.Н. Британская империя и современная концепция «британскости» (на материалах британской историографии) / Д.Н. Федорова // Imagines mundi: альманах исследований всеобщей истории XVI-XX вв. № 8. Сер. Альбионика. Вып. 4. / Под ред. А.Г. Чевтаева. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2013. С. 132-143. (1 п.л.).

11. Федорова Д.Н. Английская идентичность и экстремизм / Д.Н. Федорова // X Конгресс этнографов и антропологов России: Тезисы докладов. Москва, 2-5 июля 2013 г. / Под ред. М.Ю. Мартыновой и др. М.: ИЭА РАН, 2013. С. 35. (0,1 п.л.).

12. Федорова Д.Н. Спорт и идентичность в Северной Англии / Д.Н. Федорова // Актуальные вопросы и достижения современной антропологии: Сб. научн. ст. / Под ред. Н.Д. Вавилина. Новосибирск: Изд-во ООО «Сибпринт», 2012. С.130-140. (0,5 пл.).

13. Федорова Д.Н. «Исследование региональной этнической идентичности в Англии: "трудности перевода"» / Д.Н. Федорова // Лаборатория историка: источник и метод. Тезисы науч. конф., Москва, 21-23 ноября 2012 г. / Отв. ред. А.О. Чубарьян. М.: Изд-во ИВИ РАН, 2012. С. 99-101. (0,3 пл.).

14. Фёдорова Д.Н. (в соавт. с Михалёв Н.А.). Историко-культурное наследие и имидж региона / Н.А. Михалёв, Д.Н. Федорова // Девятые Татищевские чтения: Всероссийская научно-практическая конференция. Екатеринбург, 19-20 апреля 2012 г. / Под ред. В.А. Шкерина. Екатеринбург: Изд-во УМЦ УПИ, 2012. С. 350-354. (0,3 пл.).

15. Федорова Д.Н. Антропологическая фотография в исследовании идентичности титульных этнических групп (на примере англичан в Великобритании) / Д.Н. Федорова // IX Конгресс этнографов и антропологов России: Тезисы докладов / Редкол.: В.А. Тишков и др. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2011. С. 102. (0,1 пл.).

16. Федорова Д.Н. Вариативность идентичности: англичане в Великобритании / Д.Н. Федорова II IX Конгресс этнографов и антропологов России: Тезисы докладов / Редкол.:

В.А. Тишков и др. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2011. С. 110. (0,1 п.л.).

17. Федорова Д.Н. Культурное наследие и туристическая индустрия Урала / Д.Н. Федорова // Инновационное развитие туризма в Свердловской области в XXI в. Материалы международной научно-практической конференции. Екатеринбург, 6-7 апреля 2011 г. / Под ред. О.В. Пироговой. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2011. С. 195-201. (0,3 п.л.).

18. Фёдорова Д.Н. (в соавт. с Михалёв Н.А.). Индустриальное наследие, культурная политика и имидж региона / Н.А.Михалёв, Д.Н.Федорова // Грибушинские чтения-2011. На стыке традиций, эпох, континентов. Тезисы докладов и сообщений VIII Всероссийской научно-практической конференции, г. Кунгур, 19-23 апреля 2011. Кунгур, 2011. С. 13-16. (0,3 п.л.);

19. Fedorova D. Little England and Great Britain: Search of National Identity / D. Fedorova // The 14th International Conference "Culture & Power: Identity and Identification". Ciudad Real, Spain, Universidad de Castilla-La Mancha, Departamento de Filología Moderna Facultad de Letras, 22-24 of April, 2010. CD-materials. Ciudad Real: Universidad de Castilla-La Mancha Press, 2011. (0,5 п.л. — на англ. яз.).

20. Fedorova D. Visual anthropological aspects of identity studies / D. Fedorova // The 14th International "Culture & Power: Identity and Identification". Ciudad Real, Spain, Universidad de Castilla-La Mancha, Departamento de Filología Moderna Facultad de Letras, 22-24 of April, 2010. CD-materials. Ciudad Real: Universidad de Castilla-La Mancha Press, 2011. (0,5 пл. — на англ. яз.).

21. Федорова Д.Н. Федорова Д.Н. Forging the nation, или Идентичность в полиэтничных государствах (на материалах современной британской историографии) / Д.Н. Федорова // «Ежегодник историко-антропологических исследований», Межвузовский центр сопоставительных историко-антропологических исследований Российского университета дружбы народов / Под ред. М.Ф. Румянцевой. М.: ЭКОН-ИНФОРМ, 2010. С. 55-62. (1 пл.).

22. Федорова Д.Н. Ислам, мультикультурализм и идентичность в современной Великобритании (к слову о проблеме) / Д.Н. Федорова // Евразия на пути к многополярному миру: от противостояния геополитических систем к диалогу культурно-исторических обществ: материалы III Евразийского научного форума (1-3 июля 2010 г., Казань) / Под ред. Б.М. Ягу дина. Казань: Intelpress+, 2010. С. 54-62. (0,5 пл.).

23. Фёдорова Д. Н. Историческая память и национальная идентичность (на материале современной Великобритании) / Д.Н. Федорова // Историческая память: Люди и эпохи: Тез. науч. конф., Москва, 25-27 ноября 2010 г. / Отв. ред. А.О. Чубарьян. М.: Изд-во ИВИ РАН. 2010. С. 292-294. (0,3 пл.).

24. Федорова Д.Н. Этническая фотография II Всероссийский форум «Многонациональная Россия: этнология и киноантропология» / Д.Н. Федорова // Тезисы и материалы. 13-14 апреля 2009 г. / Под ред. А.В. Головнёв. Екатеринбург, 2009. С. 51-52. (0,2 пл.).

25. Федорова Д.Н. Жан-Мари Ле Пен и Ник Гриффин: два лика современного национализма

(1990-е гг.) / Д.Н. Федорова // Imagines mundi: альманах исследований всеобщей истории XVI -XX вв. № 5. Сер. Интеллектуальная история. Вып. 3 / Под ред. А.Г. Чевтаева. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2008. С. 398-410. (0,5 пл.).

26. Федорова Д.Н. Интеграция по-британски: современный правительственный мультикультурализм и иммигранты / Д.Н. Федорова // Британия: история, культура и образование: тезисы докладов международной научной конференции. Ярославль, 28-29 мая 2008 г. / Под ред. А.Б. Соколова. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2008. С. 303-304. (0,3 пл.).

27. Федорова Д.Н. Проблема национальной идентичности в идеологии Британской национальной партии / Д.Н. Федорова // Imagines mundi: альманах исследований всеобщей истории XVI - XX вв. № 6. Сер. Альбионика. Вып. 3 / Под ред. А.Г. Чевтаева. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2008. С. 161-171. (0,3 пл.).

28. Федорова Д.Н. В поисках национального: эпоха кризиса (по материалам современных британских крайне правых националистов) / Д.Н. Федорова // Мир в Новое время. Сборник материалов X Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых по проблемам мировой истории XVI-XXI вв. Санкт-Петербург, 2008. С. 223-226. (0,3 пл.).

29. Федорова Д.Н. Мусульмане на европейской земле: миграционная политика современной Франции / Д.Н. Федорова // Диалог культур и цивилизаций. Материалы IX Всероссийской научной конференции молодых историков. В 2 ч. Ч. 1. Тобольск: Изд-во ТГПИ им. Д. И. Менделеева, 2008. С. 167-171. (0,3 пл. — на рус. яз.).

30. Федорова Д.Н. Британская национальная партия и «мусульманский вопрос» / Д.Н. Федорова // Актуальные проблемы отечественной и зарубежной истории. Сб. науч. тр. Студентов, аспирантов и молодых ученых. Екатеринбург: НПМП «Волот», 2008. С. 188-195. (0,4 пл.).

31. Федорова Д.Н. Британский и французский национализм: конфликт рационального и символического / Д.Н. Федорова // Единство гуманитарного знания: новый синтез: материалы XIX международной научной конференции. Москва, 25-27 января 2007 г. Российский государственный гуманитарный университет / Под ред. М.Ф. Румянцевой. М.: РГГУ, 2007. С. 340-442. (0,3 пл.).

32. Федорова Д.Н. Британские крайне правые на рубеже тысячелетий: ответ на вызов нового «переселения народов» / Д.Н. Федорова // Мир в Новое время. Материалы IX Всероссийской научной конференции по проблемам мировой истории XVI-XX вв. СПб., 2007. С. 176-178. (0,3 пл.).

Караваева Дина Николаевна «АНГЛИЙСКОСТЬ»: ДИСКУРС ИДЕНТИЧНОСТИ (НА МАТЕРИАЛАХ СОВРЕМЕННОЙ СЕВЕРНОЙ АНГЛИИ) Формат 60x84 1/16 Тираж 110 экз. Подписано в печать 20.12.2014 Отпечатано в типографии «СИТИ-ПРИНТ» 620142, г. Екатеринбург, ул. Посадская 16А Тел.: (343) 233-72-03

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07 диссертация на тему: Английскость: дискурс идентичности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Английскость: дискурс идентичности"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Английскость: дискурс идентичности