автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Антиэтатизм в российской леворадикальной идеологии (1840-е - 1917 г.)

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Сапон, Владимир Петрович

Введение.

Глава 1. Аитиэтатистские взгляды русских революционеров-демократов 1840-1860-х годов.

1.1 Введение А.И. Герценом антиэтатистских идей в русскую революционную публицистику.

1.2 Развитие антиэтатистских идей революционерами-демократами.

1850-60-х годов: В.А.Энгельсоном, Л.И.Мечниковым, Н.В.Соколовым, Н.Д.Ножиным и другими.

Глава 2. Идеологи революционного народничества о роли «государственного элемента» в жизни общества.

2.1. Левонароднические идеологи о современном государстве и исторических перспективах института государственности.

2.2. М.А. Бакунин, П.Л. Лавров и П.Н. Ткачев о путях и методах преодоления государственности.

2.3. Идеологи действенного народничества о пределах применения «государственного элемента» в социально-революционной организации.

Глава 3. Антиэтатнзм в идеологических установках действенного народничества.

Глава 4. Углубление традиции русского революционного антнэтатнзма в анархо-коммунистической доктрине П.А. Кропоткина.

4.1. Стихийный анархизм в воззрениях молодого П.А. Кропоткина.

4.2. Концептуальная разработка анархо-коммунистической доктрины.

4.2.1. П.А. Кропоткин о генезисе государственности и издержках этого процесса.

4.2.2. Кропоткинская критика современного общества и государства.

4.2.3. Кропоткинский идеал безгосударственного общества.

4.2.4. Обоснование нравственных приоритетов в анархо-коммунистическом преобразовании общества.

Глава 5. Антиэтатизм в идеологии российских революционных партий начала XX века.

5.1 Анархисты.

5.2 Большевики.

5.3. Левые неонародники.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Сапон, Владимир Петрович

Актуальность темы обусловлена тем, что проблема антиэтатизма в российской леворадикальной идеологии периода второй половины XIX - начала XX вв. до сих пор остаётся малоизученной. В советской исторической науке изучение феномена антиэтатизма было подчинено решению общих задач идеологической борьбы и предмет исследования сужался до рамок политического анархизма. Анархизм, в его теоретических и практических аспектах, рассматривался как серьезный исторический конкурент марксизма, как фактор, препятствующий «правильному» развитию социально-политических процессов согласно марксистским социологическим установкам.

В постсоветскую эпоху акценты кардинально изменились, однако суть исследовательского подхода к указанной проблеме осталась прежней. Интерес многих отечественных исследователей-обществоведов к проблеме антиэтатизма и различных его проявлений стал определяться потребностями идеологического развенчания советского строя, ушедшего в историческое небытие, но, тем не менее, оставившего глубокий след в духовной и материальной жизни нашего общества. Либертарная идеология, в принципе отрицающая отношения господствования и принудительного подчинения в социуме, часто используется для обличения «системных пороков» авторитарно-социалистического режима.

На наш взгляд, более плодотворным в научном плане будет изучение антиэтатизма не только как идеологии, присущей определенному политическому течению, но и как «особой философии общественной жизни», как типа политического сознания, имеющего достаточно универсальную основу, и представленного в духовной и практической деятельности самых разных социальных групп в различные исторические эпохи.

Современные социальные процессы, интенсивно протекающие в России и во многих других странах мира в русле идей либерализма, все чаще выдвигают вопрос об изъянах этой идеологии, как в политическом (буржуазно-демократический конституционализм), так и экономическом (монетаризм) аспектах. В этой связи более актуальным становится анализ либертарно-коллективистской мировоззренческой модели не в качестве антитезы авторитарного социализма, ставшего уже частью истории, а в качестве противовеса буржуазно-монополистическому тоталитаризму, активно формирующемуся под лозунгом «нового мирового порядка». Антиэтатизм становится важным фактором противодействия глобалистским планам не только как либертарная и антибуржуазная идеология, но и как активное политическое движение, о чем красноречиво свидетельствуют недавние события, связанные со встречей лидеров «большой восьмерки» в Генуе (июль 2001г.) и аналогичными мероприятиями предыдущих лет. Изучение мирового анархистского движения, активно проявляющего себя как в западных странах, так и на территории бывшего Советского Союза, становится в наше время одним из перспективных направлений исторической науки и политологии. Современные антигосударственники широко используют в практической деятельности идейные и организационно-тактические разработки своих выдающихся предшественников

XIX - начала XX вв., в связи с чем весьма своевременной представляется научная оценка взглядов русских родоначальников революционного антиэтатизма.

Актуальность дальнейшего научного освоения антиэтатистской тематики определяется также тем, что многие проблемы общественной жизни нашей страны, издавна находившиеся под критическим прицелом мыслителей-антигосударственников, по-прежнему далеки от своего разрешения. Непропорциональный (по отношению к грандиозному сокращению территории нашей страны) рост бюрократического аппарата в государственной и негосударственной сферах, необоснованное увеличение влияния и привилегий чиновничества, отчуждение широких слоев населения от собственности и реальной власти, неразвитость механизмов действенного народного самоуправления побуждают вновь внимательно прислушаться ко многим положениям антиэтатистской доктрины.

Несомненный научно-познавательный интерес представляет не только деструктивно-критические, но и конструктивные элементы идеологии русского либертарного социализма. В связи с активным поиском в современном мировом обществоведении модели устойчивого развития человеческого общества важную роль могли бы сыграть идеи мыслителей-антиэтатистов, направленные на обоснование оптимальных способов организации материального производства и распределения, осмысление пределов общественной власти и автономии личности, разработку принципов солидарного сосуществования индивидов в коллективе.

В отечественной историографии понятия «анархизм» и «антиэтатизм» отождествляются, при этом предлагается несколько трактовок анархизма. Например, современный российский историк В.В.Кривенький определяет анархистов как «сторонников общественно-политического течения, провозглашающего своей целью уничтожение государства, всякой политической власти, рассматриваемых исключительно как органы насилия»1. В свою очередь, казахстанский анарховед С.Ф.Ударцев совершенно справедливо указывает, что анархизм «нередко не совсем точно трактуется как учение об отрицании власти вообще, о безвластии (везде выделено нами.-В.С.)»2. По нашему мнению, более корректным в познавательном плане является рассмотрение «антиэтатизма» и «анархизма», - исходя из буквального значения этих понятий, - как во многом созвучных, но неравнозначных идеологических явлений. «Анархизм» (в переводе с греческого - «безвластие») в принципе отрицает необходимость власти и авторитета в социальных отношениях, «антиэтатизм» (буквально - «антигосударственность») не столь радикален, выступая лишь против государственных форм политической организации общества. Антиэтатизм* присутствовал в концепциях многих отечественных идеологов левого направления, которые не выступали против принципа власти как такового, и, следовательно, не являлись анархистами, но, вместе с тем, ратовали за политическую самоорганизацию общества, устраняющую монопольное положение государства в сфере власти вплоть до его полного

В качестве синонимов понятия «революционный антиэтатизм» мы будем использовать термины «антиавторитарный социализм» и «либертарный социализм» . демонтажа в исторической перспективе. На основе указанного подхода расширяется традиционное представление об отечественном революционном антиэтатизме за счет исследования элементов идейного антигосударственничества не только в воззрениях идеологов русского анархизма М.А.Бакунина, П.А.Кропоткина, их последователей начала ХХв., но и таких теоретиков, как А.И.Герцен, П.Л.Лавров, П.Н.Ткачев, В.И.Ленин и др. Антиэтатизм российских леворадикальных мыслителей, являясь выражением подспудного недовольства социальных слоев, наиболее угнетаемых «самодурным деспотизмом» (П.Н.Ткачев) государства, в своих фундаментальных теоретических проявлениях все-таки не был равнозначен апологии социальной дезорганизации и всеобщего произвола. Выступая против всеобъемлющей роли централизованно-бюрократического государства в жизни российского общества, представители социалистического лагеря предлагали собственные социально-организационные альтернативы, предусматривавшие определенное политическое и социально-экономическое структурирование общественного организма не только «по горизонтали», но и «по вертикали». В этом отношении многие отечественные идеологи левого направления, не выступая против принципа власти вообще, не являлись анархистами в буквальном смысле. Однако в их воззрениях отчетливо просматриваются элементы антиэтатизма, поскольку они критически относились к государственно-бюрократическим формам организации общества , ратуя за последовательное вытеснение их неформальным народным самоуправлением.

Степень изученности темы. Как уже указывалось, анархизм и антиэтатизм всегда рассматривались в исследовательской литературе как тождественные явления, поэтому научное освоение либертарно-социалистической проблематики шло преимущественно в рамках анарховедческого направления. Изучение «ликов» русского революционного анархизма началось в России еще при жизни первого классика этого направления М.А. Бакунина. Не кто иной как П.Н. Ткачев в серии статей, изданных в журнале «Набат» под общим названием «Анархия мысли» (1875-1876), осуществляет, говоря современным языком, контент-анализ бакунинской книги «Государственность и анархия» и программы женевской «Общины русских анархистов», составленной молодыми соратниками М.А. Бакунина. Публицист-народник уже тогда отметил наличие в бакунизме разных уровней осмысления социальной реальности, и в этой связи критикует теоретическую непоследовательность идеолога «бунтарства» (по образному выражению Ткачева, бакунинская теория «постоянно виляет между Сциллой и Харибдой — между метафизическим идеализмом и грубым житейским реализмом»3). Этот же недостаток — «анархию мысли» — Ткачев усмотрел и в воззвании-программе женевских анархистов, которые, с одной стороны, требовали ликвидации всякой власти, а с другой — проектировали создание федеративного государства «с кучей всевозможных и даже невозможных министерств»4. В названной работе, а также в статье «Анархическое государство», редактор «Набата» разбирает полуанархистские воззрения другого народнического идеолога — П.Л. Лаврова.

Примерно в это же время русский анархизм попадает в поле зрения зарубежных аналитиков. В частности, по подсчетам советского историка Е.М.

Корноухова, К. Маркс и Ф. Энгельс написали как минимум 430 работ, посвященных осмыслению различных вопросов, касающихся анархизма3. Ведя борьбу с бакунистами в I Интернационале, основоположники «научного коммунизма» утверждали, что «г-н Бакунин всего-навсего перевел прудоновскую и штирнеровскую анархию на дикое татарское наречие»6. Прикладной характер изучения революционного антиэтатизма как конкурирующей идеологии, а также резко критический «исследовательский» тон унаследуют русские марксисты и далее — большинство советских специалистов соответствующего профиля.

В конце XIX — начале XX вв. появляются первые работы профессиональных ученых-анарховедов. В 1897г. Макс Неттлау публикует обширную библиографию по анархистской тематике, в это же время он литографирует и рассылает в крупнейшие библиотеки мира свою трехтомную рукописную биографию М.А. Бакунина. В 1905-1907 гг. в России появляется целый ряд переводных изданий, освещающих идеологические и социально-практические аспекты анархизма, в том числе и русского7. Все эти работы отличаются не только разной глубиной освещения темы (например, А. Менгер из русских анархистов упоминает только Бакунина8, Р.Штаммлер, анализируя индивидуалистическую и коммунистическую разновидности анархизма, выделяет в последней Бакунина и Кропоткина9, a JI. Кульчицкий ведет речь не только об указанных «апостолах безвластия», но указывает также на антиэтатистские пристрастия революционных народников 1870-х годов и эсеров-максималистов начала ХХв.10), но и плюрализмом исследовательских интерпретаций. В частности, Р. Штаммлер считает ошибочной характеристику анархизма как радикальной разновидности социализма и в современных ему теоретиках-антигосударственниках видит лишь эпигонов Пру дона и Штирнера", а его польский коллега JI. Кульчицкий, напротив, не склонен противополагать анархизм социализму12; по его мнению, анархистские идеи воплотились в крупное социальное учение благодаря Бакунину13, а в мировоззрении Кропоткина «анархическая мысль достигла своих вершин»14. Общий подход вышеуказанных авторов к теме своего исследования можно выразить словами одного немецкого профессора, утверждавшего, что анархизм «как особая философия общественной жизни никогда не должен игнорироваться социальной наукой: ведь до сих пор он еще научно не опровергнут»15. Стремление подойти к феномену антиэтатизма с позиций объективной науки, а не злободневной политики, позволило ученым-обществоведам сформулировать перспективные методологические установки анарховедения, нацеливающие на дифференциацию политической и обыденной форм антиэтатистского сознания, гносеологическое освоение анархистского критицизма по отношению к несовершенным формам социальной жизни, внимательное изучение моделей негосударственной организации человеческого общежития и т.п.

В досоветский период, наряду с анарховедческими книгами немецких и польских ученых, появляется значительное количество публицистических работ, освещающих феномен антиэтатизма в связи с динамичным развитием духовной и социально-политической ситуации в России. Свой вклад в «прикладное» анарховедение вносят не только анархисты и представители других леворадикальных течений16, но также деятели либерального толка. Много и содержательно рассуждают о роли анархического фактора в русской истории авторы знаменитого сборника «Вехи» (1909). В частности, видный кадет П.Б. Струве констатирует наличие постоянного противоборства государственного и анархического начал в российском обществе. Согласно его воззрениям, в средние века носителем противогосударственного «воровства» было казачество, а на современном этапе воплощением «безрелигиозного отщепенства от государства»

17 стала интеллигенция . Либеральный писатель отмечает две формы — абсолютную и относительную — интеллигентского антиэтатизма. «В абсолютном виде оно является в анархизме, в отрицании государства и всякого общественного порядка как таковых (Бакунин и князь Кропоткин)». Относительное антигосударственничество Струве находит в различных видах русского революционного радикализма, полагая, что даже марксизм «был как бы обострением и завершением интеллигентского противогосударственного отщепенства»18. В этом же духе высказываются другие «веховцы» — С.Н. Булгаков, А.С. Изгоев, Б.А. Кистяковский, С.Л. Франк1 .

Мнение либералов-западников по данной проблеме было выражено П.Н. Милюковым в «антивеховской» статье «Интеллигенция и историческая традиция» (1910). Видный русский историк и политик рассматривает феномен интеллигентской безгосударственности на двух уровнях. В принципе, он принимает тезис об «отщепенстве» русского образованного класса от государства в том смысле, что почти с первых своих шагов интеллигенция «историческому

71 государству противополагала правовое» . Поскольку самодержавная система не поддавалась никаким влияниям либерального толка, постольку просвещенная общественность находилась в перманентной политической оппозиции. Однако лидер кадетов выступает против огульного обвинения всего социалистического движения в «анархизме» в узком смысле этого определения. По убеждению П.Н. Милюкова, «клубок» антиэтатистских идей «завязался» в 1830-1840-х гг. в московских гостиных, затем в 1850-х гг. был «размотан» Герценом («правда, безгосударственность славянофилов и Герцена была только теоретическая»), а в 1860-х гг. под воздействием Бакунина превратился в действенно-революционную программу и «пущен в практический оборот» леворадикальной молодежью22. В ходе дальнейшего развития русского социализма «основной анархический мотив» постепенно вытеснялся из теории и практики революционного движения европейскими государственно-социалистическими идеями. Новейший активный анархизм, продолжает либерал-западник, появляется в России после 1903 г. из Лондона при посредстве «рабочих-евреев западного края» . Новое течение революционного максимализма П.Н. Милюков критикует так же жестко, как и его оппоненты-«веховцы»: по его мнению, «политические выступления этого рода, особенно в конце 1905 г., весьма сильно повредили делу государственного преобразования»24.

Традиция осмысления анархизма с позиций различных партийных платформ сохраняется и в первые годы Советской власти. Авторы сборника «Из глубины» (1918) сражаю гея с постулатами русского революционного максимализма идейным оружием либерализма. (В этом отношении показательна статья П.И. Новгородцева, в которой видный правовед резко негативно оценивает проникновение «яда» анархической и социалистической идеологии в миросозерцание русской просвещенной общественности, поскольку, по его убеждению, "социализм и анархизм в своем чистом и безусловном выражении атеистичны, космополитичны и безгосударственны, и в этом смысле они ничего не могут построить"25.) Полемическим пафосом наполнены «анарховедческие» работы строителей новой государственности - большевиков. Лидер правящей партии В.И. Ленин, вопреки некоторым своим высказываниям дооктябрьского периода, занимает жесткую позицию по отношению к анархистам и заявляет в 1918 г.: «Теперь особенно наглядно видно, до какой степени правильно марксистское положение, что анархизм и анархо-синдикализм суть буржуазные течения, в каком непримиримом противоречии стоят они к социализму, к пролетарской диктатуре, к коммунизму (выделено автором.-В.С.)»26. Руководствуясь установкой своего вождя, большевистские теоретики и публицисты характеризуют анархизм как мировоззрение «взбесившегося» от ужасов капитализма мелкого буржуа, а анархистское движение — как социально-политический резервуар деклассированных элементов27.

В первое советское десятилетие, в условиях относительной свободы печатного слова, продолжается разработка анархистской тематики силами действующих и бывших поборников безвластия. Появляются оригинальные теоретические работы видных анархистов А.А. Борового, А.А. Карелина, А.Г. Гордина и др., сборники и отдельные статьи, посвященные истории русского анархистского движения, его видным представителям28. С конца 1920-х гг., когда осуществляется насильственное устранение анархизма с политической арены, освещение исторических аспектов этого явления переходит в академическую плоскость. В течение 10-15 лет несколькими изданиями выходят собрания сочинений и материалы для биографии М.А. Бакунина, письма и некоторые работы П.А. Кропоткина . Публикуются фундаментальные научные исследования бакуниноведов с дореволюционным стажем А.А. Корнилова, Ю.М. Стеклова, а также В.П. Полонского30. Эти работы создаются в соответствии с установками цементирующейся официальной идеологии, что, впрочем, не исключало определенного плюрализма мнений. (В частности, Ю.М. Стеклов зачислял Бакунина - по крайней мере, в национальном вопросе - в разряд политических предшественников В.И.Ленина, а В.П. Полонский полагал, что «только с помощью подлога можно отождествить бакунизм с ленинизмом»31.) Несмотря на сужение диапазона исследований, в указанный период удалось создать солидную историографическую базу отечественного классического анархизма. Положительным моментом является также обращение советских историков к изучению антиэтатистских тенденций в идеологии и практике революционного народничества 1870-х гг., его видных представителей32. Важным источниковым подспорьем для плодотворного обсуждения указанных проблем стали четырехтомники избранных социально-политических сочинений П.Л. Лаврова и П.Н. Ткачева, вышедшие в первой половине 1930-х гг33. Большой научный интерес представляли также сборники документов, мемуарные и исследовательские работы, дающие представление об идейных пристрастиях социально-революционных кружков 1860 - 1870-х гг34.

Во второй половине 1930-х гг., в связи с установлением идеологического единообразия в духовной жизни страны, кардинально меняются приоритеты в сфере гуманитарных исследований. Феномен антиэтатизма из объекта научного осмысления превращается в мишень для злободневных публицистических наскоков ревнителей официального «благочестия». Одной из немногочисленных «крупных» работ указанного периода стала книга известного деятеля Советского государства Е. Ярославского «Анархизм в России (Как история разрешила спор между анархистами и коммунистами в русской революции)» (1939). Взяться за перо автора побудило стремление направить трудящихся западных стран на «правильный» путь35, поэтому в описании советского партийного функционера история русского анархизма выглядит до примитивности идеологизированно и схематично. По словам Е. Ярославского, в 1860-1870 гг. идеи безвластия имели большое влияние среди народников-«бунтарей», в годы первой российской революции влияние возродившегося анархизма на пролетарское движение приобретает незначительные масштабы, и еще меньше оно становится в 1917 г.36 Бакунина и Кропоткина партийный публицист обвиняет в том, что вдохновленное их идеями политическое движение задерживало формирование рабочей партии, способной «правильно» решить поставленные историей задачи37. Еще резче критикуются анархисты постклассического периода: по Ярославскому, если большевистское движение подарило миру таких «гигантов мысли, величайших гениев человечества», как Ленин и Сталин, то анархистское движение России 1905-1907 гг. не породило «ни одного крупного деятеля революции, не оплодотворило революцию ни одной ценной мыслью»38. Разгромный тон официозных публикаций, несомненно, препятствовал подлинно научному изучению духовных и социальных аспектов антиэтатизма, однако он вполне понятен ввиду политических реалий того времени, когда анархизм оставался серьезной общественной силой и конкурентом сталинистским влияниям во многих странах Запада. Именно с конца 1930-х гг. в отечественной исторической науке установилась недобрая традиция, когда любые положительные отзывы об анархизме, даже коммунистического толка, не одобрялись, а на бытовом уровне, по меткому замечанию современного исследователя Н. Костина, феномен антиэтатизма стал «ассоциироваться, как правило, прежде всего с оголтелой лишь (и чудаковатой) махновщиной, вероломным всеправием и безысходным безвластием»39.

Достаточно плодотворная, не ограниченная требованиями «историко-материалистического» метода, разработка анарховедческой тематики продолжается в 1920-1950 гг. русскими эмигрантами. За границей выходят книги активных участников анархистского движения, обобщающие исторический опыт последних десятилетий с точки зрения соответствующего социально-политического кредо40. Рассуждения о соотношении этатистского и антиэтатистского начал в жизни российского общества содержится также в работах выдающихся философов «русского зарубежья». Самобытная историософская концепция разрабатывается, в частности, в книгах Н.А.Бердяева. Этот мыслитель называет анархизм «характерным порождением русского духа»41. Идейные элементы антиэтатизма он находит у многих видных представителей отечественной мысли XIX в. — у славянофилов, Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого. Отражением общеинтеллигентского отчуждения от государства являлся, по мысли Бердяева, и анархизм русского леворадикального движения42. Другой выдающийся философ И.А. Ильин резко негативно высказывается о тяге русского народа к безгосударственному устроению жизни, противопоставляя этой тяге «крепкое и верное монархическое правосознание»43. По его мнению, «анархо-демократические иллюзии» в течение десятилетий насаждались в сознании русской интеллигенции мировой закулисой44. Представителям русского эмигрантского обществоведения не всегда удавалось выйти за рамки своих идеологических пристрастий, однако в целом подобное творческое многоголосие больше способствовало поиску истины, нежели сталинистский догматизм советской гуманитарной науки.

Оттепель» в отечественном анарховедении намечается вскоре после начала процесса десталинизации советского общества. Пробуждение социальной активности советской общественности в середине 1950-х гг. проявилось, помимо всего прочего, в усилившемся интересе к проблемам недавней истории СССР, к коллизиям политической и идейной борьбы первых десятилетий XX века. Повышенный спрос породил целый поток литературы, освещающей теорию и практику различных социально-политических течений, в том числе мирового анархизма и его отечественных разновидностей. Двигаясь в русле укоренившихся методологических шаблонов, советские историки делают попытки отказаться от крайней тенденциозности в научном поиске. Традиционной темой исследований остается борьба классиков марксизма-ленинизма, коммунистической партии с идейным влиянием и практической деятельностью анархистов45, однако даже в рамках этой исключительно идеологизированной темы происходит последовательное расширение фактической и источниковой базы анарховедения, преодоление примитивного негативизма оценок.

С середины 1960-х гг. диапазон исследований заметно расширяется за счет возврата к темам, «закрытым» в период режима личной власти И.В. Сталина. Заметным событием научной жизни стали работы Н.М. Пирумовой, в которых делается акцент на доброжелательное освещение жизненных и духовных перипетий М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина46. Кстати сказать, последняя, наряду с З.В.Смирновой, обратила внимание на «анархистскую тенденцию» в отдельных сочинениях А.И. Герцена47. Значительно жестче, а иногда и резко негативно оценивается историческая роль «апостолов безвластия» в исследованиях Н.Ю. Колпинского, В.А. Твардовской, И.Б. Зильбермана, В.П. Иванова, П.И. Моисеева, В.Н. Данилова, Д.И. Пронякина, В.В. Комина и др48. По сравнению с предыдущей эпохой несколько усложняется концептуальная основа отечественного анарховедения: на смену бескомпромиссной критике приходит концепция нескольких неравноценных периодов в жизни и идейном творчестве классиков русского анархизма. В частности, Н.М.Пирумова, характеризуя М.А.Бакунина, утверждает, что «его деятельность сочетала глубоко неверную, анархистскую пропаганду в рядах западноевропейского рабочего движения с объективно прогрессивной борьбой за освобождение русского и всех славянских народов»49. В.Н. Данилов в своей кандидатской диссертации делит сознательную жизнь П.А.

Кропоткина на две части: 1860-1870-е годы, когда его идеи, как часть народнической доктрины, носили прогрессивный характер, и период после 1880-х гг., когда в условиях появления на исторической арене «развитого поолетариата» они утратили прежний позитивный смысл30.

В рамках, очерченных требованиями официальной идеологии, намечается определенная борьба мнений. Например, А.Д. Косичев, относя анархистскую теорию в разряд «реакционных утопий», утверждает, что Кропоткин по сравнению со своими идейными предшественниками не внес ничего принципиально нового в обоснование антиэтатистского мировоззрения51. По мнению советского историка, теоретик анархо-коммунизма, как и прочие «апостолы безвластия», «совершенно не понимал специфику общественной жизни, не видел качественного различия между законами природы и общества»52. Кропоткианскую концепцию взаимопомощи А.Д. Косичев подвергает жесткой критике (он называет ее «проповедью классового мира эксплуататоров и эксплуатируемых»), причем не как самодостаточное явление общественной мысли, а как теоретическую альтернативу марксистской теории классовой борьбы53. В конечном итоге советский историк отказывает всем положениям кропоткианства не только в праве называться прогрессивными и научными, но и отлучает их от социализма54.

Полным контрастом изложенной точке зрения стала позиция Н.М. Пирумовой, выдвинувшей собственную перспективную модель исследования идей и деяний Кропоткина. Исследовательница не отрицает ошибочности многих воззрений идеолога анархизма, а также «тщетности попыток его практической деятельности»55. В то же время она решительно выступает против «слишком дифференцированного» подхода в изучении жизненного и творческого пути выдающегося мыслителя-антигосударственника, призывает рассматривать его мировоззрение синтетически56. Как полагает Н.М.Пирумова, именно синтез гуманизма и чувства «гармонии вселенной» позволил Кропоткину на естественнонаучной основе обосновать главные антиэтатистские постулаты и сформулировать биосоциальный закон взаимной помощи. По ее мысли, несомненной заслугой Кропоткина-революционера являлось сочетание веры в борьбу как естественный закон жизни и убежденности в том, что «плодотворной борьба бывает тогда, когда разрушает старые, отжившие формы и утверждает новые, основанные на принципах солидарности, справедливости, свободы». Руководствуясь этими аргументами, исследовательница справедливо подвергает сомнению тезис об эпигонском характере кропоткианства и делает вывод, что Кропоткин «внес много нового как в «положительную» программу анархизма, так и в ту часть этого учения, которая касалась разрушения существующего строя»57.

В 1960-1980-е годы, помимо целенаправленного изучения жизни и деятельности классиков русского анархизма, разрабатывается еще целый ряд перспективных историографических направлений, так или иначе связанных с интересующей нас проблематикой. Среди таких направлений можно назвать: 1) исследование современных концепций анархизма58; 2) критическое осмысление зарубежной историографии российского революционного движения, русского анархизма и его виднейших представителей59; 3) изучение экономических, правовых, этических и общефилософских аспектов антиэтатистского мировоззрения60; 4) публикация материалов о политических организациях и деятелях, которые не являлись «официальными» анархистами, но восприняли значительные идейные элементы антигосударственничества61; 5) введение в научный оборот недоступных ранее, мало известных и новых документов, освещающих эволюцию российской леворадикальной мысли, ее антиэтатистских проявлений62. В целом, несмотря на ограниченность методологического арсенала советских обществоведов и явную тенденциозность научных подходов, вызванную издержками идеологической борьбы, к концу 1980-х годов была создана достаточно солидная основа для перехода отечественного анарховедения на новый качественный уровень.

В указанный период появилось значительное количество работ, в которых давалась оценка социально-организационных установок не только «чистых» анархистов, но и других леворадикальных партий. В частности, А.Ф.Жуков, автор монографии об эсеровском максимализме, считал, что социализм максималистов-это «мелкобуржуазный уравнительный социализм, очень далекий от пролетарского, подлинно научного социализма»63, а идею «Трудовой республики» называл ложной, утопичной и реакционной64. Ю.И.Шестак трактовал максималистские проекты реорганизации общественной власти в синдикалистском духе как «авантюристические и нелепые»65. Впрочем, не все исследователи были столь категоричны в своих научных оценках. В частности, Д.Б. Павлов в монографии, посвященной деятельности эсеров-максималистов в годы первой русской революции, не соглашается с определением идеологии этого течения как «реакционной утопии», поскольку, по его справедливому замечанию, «на этапе буржуазно-демократической революции теория и деятельность максималистов объективно приближали свержение самодержавия и установление демократической республики»66. Автор монографии неоднократно указывает на сходство идейных положений и практических приемов максималистов и анархистов, в то же время считает «уязвимым» утверждение о тождественности двух радикально-революционных течений. По мнению Д.Б. Павлова, «это сходство не пошло дальше стихийно сложившейся общности главным образом тактических форм борьбы, так как максимализм создал свою самобытную теорию, отличную от безгосударственных социалистических концепций анархистов»67.

Если в максималистской и даже эсеровской идеологии признавалось наличие определенных антиэтатистских элементов, то большевистская идеология дооктябрьского периода рассматривалась как монолитно государственническая. В подобном духе трактовалась даже такая разноплановая работа В.И.Ленина, как «Государство и революция», нацеленная на выяснение соотношение этатистских и антиэтатистских начал в марксизме. Например, один из авторов сборника, посвященного указанной ленинской работе, Э.А.Калинина, указывала, что даже «в вопросе об отношении к буржуазному государству марксисты и анархисты занимали и занимают принципиально разные позиции»68. Другой автор указанного сборника, Г.Г.Терновая, однозначно заявила, что «в работе «Государство и революция» В.И.Ленин выступил против оппортунистических и анархистских извращений коренных вопросов марксизма»69. На тех аспектах ленинской доктрины, в которых признается необходимость «организованной и централизованной силы в виде государственной власти, располагающей

70 регулярной армиеи и соответствующими карательными органами» , акцентирует внимание В.В.Платковский в книге «В.И.Ленин о диктатуре пролетариата и социалистическом государстве» (М.,1975). Г.З.Мухина, интерпретируя мысли В.И.Ленина, также настаивает на том, что пролетариат «должен иметь в своих руках централизованную силу в лице государства», которое в течение длительного периода неизбежно будет выступать «в форме политического господства и руководства одного класса»71.

Обобщающий анализ «анархистской» концепции власти осуществляет Н.В.Пономарев сначала в кандидатской диссертации, а затем в отдельной монографии. В своем исследовании ученый опирается на критерий «максимум», который, по его определению, превращается в ультралевый идеологический фактор, когда «какая-нибудь группировка начинает требовать немедленного осуществления конечных идеалов революции, ничуть не считаясь ни с

ТУ различными ее этапами, ни с ее объективными предпосылками» . Высшая степень критерия «максимум» присуща, согласно Н.В.Пономареву, анархо-коммунизму, который, следовательно, является самым «максималистским» из всех ультралевых течений. Анархо-синдикализм «представляет собой течение, идейный «максимализм» которого уже несколько ограничен», так как «анархо-синдикалисты, решительно отвергая государство, признают, однако, определенную организацию общества, а именно - руководство обществом со стороны профсоюзов». Максимализм (как политическое течение), продолжает автор, находится на еще более низком уровне «максимальности», признавая государство, и все же не выходит за рамки критерия «максимум», так как максималистская Трудовая республика «являла бы собой весьма отдаленную ступень человеческого развития»73. Достоинством исследования является то, что автор комплексно подходит к анализу властных концепций различных леворадикальных («максималистских») направлений, объективно находя в этой сфере явное «смыкание» политического максимализма с анархо-синдикализмом, а также указывая на определенное влияние анархизма на коммунистическую партию74. В целом, Н.В.Пономарев рассматривает анархизм как «серьезную опасность для рабочего движения» (поскольку он якобы пытается выбить из рук пролетариата «самое острое и действенное оружие - марксистско-ленинскую теорию власти»75), однако сама попытка системного подхода к рассмотрению антитиэтатистской составляющей в леворадикальной идеологии России представляла собой значительное и уникальное явление в советской исторической науке.

В течение последнего десятилетия с небольшим в российской исторической науке осуществляется интенсивное продвижение от заданного «сверху» идейного единообразия к плюрализму исследовательских методов и «партийных» предпочтений. В период перестроечной идеологической либерализации и распада советской политической системы появляются условия для серьезной корректировки многих теоретических стереотипов прежней эпохи. В этом отношении показательна эволюция взглядов известного советского историка В.А. Твардовской, которая дважды, в 1966 и 1990 гг., составляла сопроводительные статьи к изданиям кропоткинской книги «Записки революционера». В предисловии к первому изданию, давая характеристику кропоткианству, исследовательница однозначно констатирует коренное «расхождение между мелкобуржуазной утопией и научным социализмом»76. В.А. Твардовская, в соответствии с традицией того времени, позитивно отзывается о деятельности Кропоткина в России и негативно оценивает его деятельность в эмиграции, поскольку к тому времени «анархизм и мелкобуржуазный социализм становились существенным препятствием распространению марксизма, утверждению его как господствующей идеологии рабочего класса»77. Более того, автор говорит даже о деградации видного анархиста как революционера, имея в виду последний период его жизни.

Иные интонации прослеживаются в послесловии, написанном четверть века спустя. Теперь В.А. Твардовская критически относится к тезису об анархизме как «болезни рабочего движения» и утверждает, что «имея свои жизненные корни, анархистское сознание определялось вполне реальными сторонами бытия, выражая веками накапливавшуюся ненависть к государственному гнету, к политическому насилию, к всемогуществу бюрократии, присущую самым широким социальным слоям, и так и не нашедшую верного выхода»78. Называя Кропоткина истинным революционером, она пишет, что тот все-таки не считал определяющим фактором развития человечества борьбу классов. Исследовательница приходит к заключению, что гуманистические идеи классика анархизма обретают в современную эпоху чрезвычайную ценность своим соответствием новому политическому мышлению, утверждающему «приоритет общечеловеческих ценностей перед классовым интересом»79.

Результатом переоценки ценностей в анарховедческой историографии стал сборник «Анархия и власть», вышедший в свет в 1992 г. В одной из статей этого сборника, автором которой был видный советский, а ныне казахстанский, ученый

С.Ф.Ударцев, расставляются принципиально новые акценты в изучении теории русского анархизма XIX - начала XX вв. Выступая против канонической трактовки анархизма как апологии тотального безвластия, автор выдвигает интересную мысль о том, что «формальное провозглашение анархистами отрицания всех форм власти, особенно в пропагандистской литературе, в публицистике, оказывалось не столь категоричным в теоретических работах идеологов анархизма, где объект отрицания в сфере власти сужался до определенных ее исторических форм»80. Сильной стороной классического русского анархизма С.Ф. Ударцев считает многоплановую критику государственной власти; еще одно достоинство этой теории заключалось, по его мнению, в попытке использовать психологический подход при анализе общественных явлений, в «поиске путей в новое общество в сознании и через

81 сознание человека» . В заключение ученый делает знаменательный вывод о том, что анархизм, несмотря на его противоречивость, «следует рассматривать как тип политического сознания, способный к определенному развитию, самокритике, интеграции элементов иных политических теорий, исторической адаптации и являющийся своеобразным полюсом развивающегося общественного сознания»82. Попытки объективного освещения различных аспектов русского анархизма осуществляются также в статьях Л.К. Исаева, Д.И. Олейникова, В.В. Кривенького, А.А. Мкртичяна, Ю.В. Гридчина, И.И. Блауберга и др.83

Официально-научное подтверждение новых подходов прозвучало на «круглом столе», проведенном в феврале 1991г. Академией Общественных Наук и Комиссией по изучению наследия П.А. Кропоткина. Участники обсуждения единодушно отметили, что «создается возможность внимательного исследования разработанной Бакуниным и Кропоткиным безгосударственной модели общества, альтернативной той, что осуществлялась у нас с октября 1917 г.», и, хотя «их концепция вовсе не является панацеей от наших бед», однако она «содержит целый комплекс интересных идей»84.

В постсоветское время происходит интенсификация анарховедческих исследований, основные направления которых наметились еще на предыдущем этапе. Публикуются и переиздаются сочинения видных российских теоретиков анархизма, документы и материалы различных анархистских организаций конца XIX - первых десятилетий XX вв. Наиболее значительными достижениями в этом плане стали двухтомник «Анархисты: Документы и материалы, 1883 - 1935 гг.» (М., 1998) и энциклопедия «Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX вв.» (М., 1996), которые дают широкую панораму развития анархизма и родственных ему по духу революционных течений нашей страны указанного периода. Анарховедческая палитра обогащается за счет возврата из исторического небытия многих имен, связанных с идеологией антигосударственности. При этом большое внимание уделяется трудной судьбе идейных анархистов и движения в целом в послеоктябрьский период: в частности, в статьях В.В. Налимова и A.JI. Никитина освещается деятельность российских анархистов-мистиков, Я. Леонтьев исследует жизненные коллизии легендарного матроса Железняка, В.Д.Ермаков и

Of

А.В.Шубин пытаются по-новому осветить феномен «батьки» Махно и т.п. Продолжается традиционное исследование фактов биографии и учений Бакунина и Кропоткина, как в отдельности, так и в сравнительном плане86, изучение анархистской теории и практики87, а также анархистских элементов российского

DO революционного движения . В этих работах революционное антигосударственничество рассматривается как сложное и динамично развивающееся явление общественной мысли, опирающееся на определенные уровни человеческого сознания и заслуживающие должного места в истории нашей страны и мира в целом.

Заметным явлением в постсоветском анарховедении стала очередная монография С.Ф. Ударцева, исследующая политическую и правовую теорию российского анархизма с учетом научных открытий последних лет89. Перечислим наиболее значительные, на наш взгляд, положения указанной работы. С.Ф. Ударцев увязывает анархизм как разновидность общественно-политического движения, политического и правового сознания с началом хаоса в жизни общества, в природе и в этой связи указывает на наличие более глубокого и универсального пласта феномена антиэтатизма. Исследователь подробно рассматривает не только постулаты классического русского анархизма (М.А.

Бакунин, П.А. Кропоткин), но и воззрения анархистов постклассического периода (А.А. Боровой, A.J1. Гордин, А.А. Солонович, П.Д. Турчанинов (JI. Черный), А.А. Карелин и др.). С.Ф. Ударцев отмечает, что космизация теоретической мысли, свойственная постклассическому российскому анархизму, выводит это течение мысли далеко за рамки XX века. В целом, по справедливому утверждению современного анарховеда, «неистощимая изобретательность и неисчерпаемость», проявленная теоретиками-антигосударственниками, требует корректировки многих устаревших представлений о данном типе политического сознания90. Важное научно-прикладное значение может иметь предложенная С.Ф. Ударцевым «эволюционно-структурная» классификация теоретических разновидностей анархизма91. Ценный вывод, сделанный автором монографии, заключается в том, что представители антиэтатистской мысли России XIX - XX вв. не являлись апологетами абсолютного безвластия и ликвидации любых форм общественной регуляции, напротив, «все теории анархизма признают различные формы общественной власти и многие формы права при условии отсутствия их связи с государством»92.

В 1990-е гг. приходит время для радикального пересмотра устоявшихся историографических оценок антиэтатизма российского леворадикального движения. В частности, В.Ф.Антонов выдвигает положение о том, что «народничество в России имело своей изначальной основой анархизм», фундамент которого заложили А.И.Герцен и Н.Г.Чернышевский, а М.А.Бакунин «с присущим ему блеском и энергией» продолжил их дело93. И.А.Исаев и Н.М.Золотухина напрямую из идеологии «анархистов и бунтарей-народников» выводят родословную эсеровского максимализма. Одновременно с этим они утверждают, что «идеи эсеров-максималистов оказали заметное влияние на формирование советского государства на первом этапе революции»94. С.Ф.Ударцев отмечает элементы «антигосударственного разрушительного сознания» в идеологии большевиков в 1917-1918гг. В.И.Ленина исследователь относит к представителям этатистского направления социальной мысли, хотя и не отрицает наличия «определенных утопических и анархических черт» в его политических взглядах95. Подобное проникновение элементов анархического сознания в этатистское идеологическое пространство, поясняет С.Ф.Ударцев, получает широкое распространение в периоды грандиозных социальных трансформаций - революций, крупных реформ, кризисов96. В целом, заметен устойчивый интерес современных исследователей к проблеме антиэтатизма в идеологии и практической деятельности различных социально-политических сил.

В отличие от современной отечественной историографии, которая, за исключением последнего десятилетия, рассматривала анархизм исключительно как политическое движение, в работах западных исследователей, наряду с указанным подходом, существует научная традиция более широкого охвата интересующей нас проблемы и исследования антиэтатизма как явления общественной мысли, присущего различным леворадикальным направлениям. На анархистские (либертарно-социалистические) увлечения А.И. Герцена указывают

07 американцы И. Берлин, М. Малия, П. Аврич, англичанка Э. Келли и др .Об «анархизме» Н.И. Бухарина в дооктябрьский период пишет американский историк

С. Коэн; правда, он неоправданно приписывает этому теоретику честь открытия указанной темы в большевистской идеологии98. С.Коэн рассматривает работу В.И. Ленина «Государство и революция» как документ, узаконивающий бухаринский антиэтатизм. Как отмечает американский исследователь, антигосударственнические воззрения, инициированные Бухариным и Лениным, «сыграли важную роль в 1917г., когда они помогли революционизировать партию и создать общественное мнение, нацеливающее на восстание против Временного правительства»99. Подобные идеи (особенно в контексте влияния, оказанного на теорию и революционную практику большевиков бакунизмом) развиваются также в работах многих других западных исследователей - А. Камю, Дж. Джоула, Т. Андерсена, Э. Симмонса, Г. Кона, А. Улама, Л. Фишера100. Значительное количество книг и статей зарубежных авторов посвящено специально жизни и деятельности выдающихся русских анархистов М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина101.

Из общих исследований по истории анархизма лишь несколько посвящено

102 непосредственно российской разновидности этого политического течения Одной из таких книг является монография адъюнкт-профессора Пола Аврича «Русские анархисты»( 1967). В качестве предшественников и источников русского анархизма американский ученый называет традиции массовых крестьянских восстаний времен Разина и Пугачева, антирелигиозные секты, христианский антиэтатизм Л. Толстого, петрашевцев, славянофилов, А.И. Герцена и, конечно, М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина103. Характеризуя Бакунина, в общем, верно как борца со всеми видами централизованной власти, как в политической, так и в экономической сферах, П. Аврич без всяких оснований приписывает идейному творчеству теоретика-антигосударственника «дух слепого отрицания», а в словах и в поступках Бакунина обнаруживает намеки на психическое расстройство104. Не очень убедительна также его оценка Кропоткина как теоретика, который идеализировал средневековые формы социальных объединений (общину, артель, гильдию) и прогнозировал в будущем «подобный мир, высвобождающий естественные импульсы человеческой природы»105.

Отсчет истории анархистского движения России как такового Аврич начинает с первых лет XX в., поскольку, по его мнению, несмотря на определенное влияние идей Бакунина на революционеров в 1860-1870-х гг., «в течение его жизни на российской почве не было создано ни одной подлинно бакунистской организации»106. Опираясь на богатую разнопартийную литературу 1900-1920-х гг., американский историк создает интересный исторический «портрет» русского анархизма, который, благодаря своему точному соответствию максималистскому настроению революционной России, оказал влияние, «намного превосходящее количественную пропорцию его приверженцев»107. Не обошел адъюнкт-профессор и традиционной для своего времени темы «анархизм и большевизм». По словам Аврича, Ленин «испытывал инстинктивную подозрительность по отношению к тому, что Бакунин и Кропоткин называли «созидательным духом масс»», однако он «вполне осознавал значение разрушительных способностей народа»108. В интерпретации автора книги большевики предстают как политическая сила, которая в период между Февралем и Октябрем 1917г. демагогически использовала идейный арсенал анархизма, чтобы на гребне народного возмущения прорваться к власти109.

Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является изучение - на основе историографических подходов, выработанных в современной исторической науке, и с учетом новых данных - элементов антиэтатистского типа политического сознания в идеологии российского леворадикального движения XIX - начала XX вв. Для достижения поставленной научно-познавательной цели мы будем решать следующие задачи:

1) рассмотрим социально-политические взгляды отечественных мыслителей, которых традиционно изучают в рамках государственнического течения общественной мысли, но которые, тем не менее, отдали определенную дань антиэтатизму в своем идейном творчестве (в частности, взгляды А.И. Герцена, Н.Г.Чернышевского, их современников и соратников из революционно-демократического лагеря);

2) проанализируем соотношение элементов антиэтатизма и этатизма в доктринах ведущих идеологов «действенного народничества», попытаемся изучить масштабы проникновения анархистских идей в мировоззрение российских революционных народников конца 1860-х — начала 1880-х гг.;

3) охарактеризуем теоретические воззрения классиков российского революционного анархизма и их духовных наследников начала XX в., создавших оригинальные концепции постклассического периода;

4) не ограничиваясь рамками изучения «чисто» анархистского политического движения, попытаемся выявить проявления антиэтатистского типа сознания в программных установках других леворадикальных партий России первых десятилетий XX в. (не только собственно анархистов, но и большевиков, и радикального крыла неонародничества).

Предмет исследования и хронологические рамки. Предметом данного исследования является история развития взглядов на общество и государство (в антиэтатистском аспекте) в идейном творчестве тех мыслителей, политических движений и партий России, которые преследовали социалистические цели и делали упор на активные, революционные методы преобразования общества (в отличие, например, от славянофилов или последователей JI.H. Толстого, которые также отрицательно отзывались об исторической роли государства, но не были ни революционерами, ни социалистами). В постсоветский период отечественные историки активно разрабатывают материалы, относящиеся к послеоктябрьскому периоду эволюции российского анархистского движения. Между тем, как нам представляется, досоветская эпоха развития русского анархизма и либертарного социализма, в целом, также требует тщательной исследовательской проработки и корректировки историографических подходов. Расширяя традиционные хронологические рамки, мы начинаем анализ эволюции отечественной революционно-антиэтатистской мысли с публицистических выступлений А.И. Герцена конца 1840-х гг. Конечным рубежом нашего исследования является 1917г., ставший поворотным моментом в «партийной» истории нашей страны. Однако в некоторых случаях, в целях недопущения искусственного усечения цельных идеологических феноменов, хронология работы несколько выходит за указанную границу (это касается, в первую очередь, теоретического творчества П.А. Кропоткина, который создал ряд значительных произведений уже в годы Советской власти). Таким образом, хронологическими рамками исследования являются конец 40-х годов XIX в. - 1917год. Мы проанализируем работы выдающихся леворадикальных мыслителей, программы и документы революционных движений и партий, письменные свидетельства участников событий, другие источники, относящиеся к указанному периоду и попытаемся доказать, что идеология антиэтатизма представляла собой достаточно заметный и влиятельный фактор формирования российской леворадикальной идеологии в целом.

Методология исследования. Методологической основой исследования стал диалектико-материалистический метод, обусловливающий изучение явлений в их постоянной изменчивости и развитии, а также в их совокупности, взаимосвязи и взаимообусловленности.

Из общенаучных методов были использованы метод анализа и синтеза, а также метод индукции, давший возможность на основе рассмотрения отдельных теоретических работ революционных мыслителей России сделать обобщение об устойчивости и влиятельности антиэтатистских идейных элементов в российской леворадикальной идеологии.

Из собственно исторических методов познания широко использовался проблемно-хронологический метод, который позволил исследовать эволюцию российской либертарно-социалистической мысли в рамках значительной временной протяженности. Полезным для решения поставленных исследовательских задач стал историко-генетический метод, заключающийся в анализе объекта исследования на различных этапах его развития.

Автор использовал также цивилизационный подход при освещении леворадикального антиэтатизма как специфической черты «русского мира» и русского национального менталитета. Одну из своеобразных особенностей отечественной истории и «русской души», по справедливому замечанию Н.А.Бердяева, составляет антиномия всепоглощающего государственного начала, из-за которого «невозможна была свободная игра творческих сил человека», и анархизма русского народа, который «как будто бы хочет не столько свободного государства,. сколько свободы от государства». «Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни?»11

При создании своей работы мы руководствовались принципами историзма и научной объективности.

Научная новизна исследования. В отечественной историографии советской эпохи периодически появлялись обобщающие работы по интересующей нас проблематике, однако они по понятным причинам не только требуют серьезной методологической корректировки, но и не учитывают большого объема информации, которая стала доступна исследователям только в последние годы. В соответствии с идеологическими стереотипами советской гуманитарной науки, в указанных работах антиэтатизм, отождествляемый с анархизмом, трактовался лишь в узком смысле — как социально- политическое течение (соперничающее с марксизмом), а не как тип политического сознания, имеющий универсальную мировоззренческую основу и присущий в той или иной степени разным общественным силам111.

Одним из наиболее капитальных трудов, посвященных русскому революционному анархизму, является монография С.Н. Канева «Революция и анархизм» (1987), охватывающая период с зарождения политического антиэтатизма в России в первой половине XIX в. до установления Советской власти. Книга основана на богатом фактическом материале, однако специфические исследовательские установки (С.Н. Канев, в частности, заявляет, что никакой другой подлинно научной теории социализма, кроме Марксовой, «не существует и не может быть», а «все остальные социалистические теории после появления научного коммунизма. превратились в реакционные»112) не позволили автору вполне объективно и всесторонне подойти к рассматриваемой проблеме. Обоснованно начиная предысторию отечественного анархизма с 1840-х гг., советский историк связывает ее с идейными влияниями прудонизма и штирнерианства в интеллигентских кругах России. Проблему «Герцен и идеи антиэтатизма» С.Н. Канев сводит к рассмотрению взаимоотношений русского мыслителя с французским анархо-теоретиком Прудоном113. В этом же ключе — через критику прудонизма — рассматриваются и политические взгляды Н.Г. Чернышевского. С помощью подмены понятий автор пытается изобразить выдающихся деятелей революционно-демократического лагеря идейными предшественниками авторитарного социализма. Круг видных представителей антиэтатистского направления в русской общественно-политической литературе 1860-х гг. в монографии ограничивается именами Н.В. Соколова, Н.Д. Ножина и Н.К. Михайловского. Объединяя их воззрения под общим названием «нигилистического» или «индивидуалистического» анархизма, автор бездоказательно утверждает, что эта теория была «одним из вариантов, уводившим в сторону от генеральной линии развития русской социалистической мысли»114. Далее, развивая традиционную анарховедческую схему, автор рассматривает эволюцию воззрений М.А. Бакунина, революционная теория которого оказалась якобы «непригодной»115, и вместе с тем, судя по материалам книги, имела серьезное влияние на освободительное движение России 1870-х гг. Рассмотрев попутно «мирный» анархизм JI.H. Толстого, С.Н. Канев переходит к оценке взглядов П.А. Кропоткина, который будто бы не сумел дать анархизму философского обоснования и «не создал собственной целостной системы»116. Описывая возрождение анархизма как политического движения в начале XX в., автор очень поверхностно рассматривает воззрения ведущих анархо-теоретиков постклассического периода, уделяя преимущественное внимание ожесточенной борьбе большевиков с анархистами-практиками. По убеждению советского историка, в годы революций 1905 и 1917 гг. ведущей теорией революционного класса являлся марксизм-ленинизм, а приверженцы безвластия «оказались в стороне от массовой борьбы»117. В период между Февралем и Октябрем 1917г., резюмирует автор монографии, анархистская революционная теория и тактика доказали на практике свою абсолютную несостоятельность и потерпели полный крах»118. В целом, в указанной работе излишняя идеологизированность отрицательно повлияла на научное качество.

В постсоветский период разносторонний анализ анарховедческой проблематики осуществляет В.Д.Брмаков в монографии «Российский анархизм и анархисты (2-я половина XIX-конец ХХвв.)» (СПб., 1996). В работе обстоятельно рассматривается историография указанного социально-политического феномена, набрасываются исторические портреты многих видных анархистов (в первую очередь, М.Л.Бакунина, П.А.Кропоткина и Н.И.Махно), описывается состояние современного отечественного анархизма. По справедливой оценке профессора С.Н.Полторака, научного редактора книги, одно из главных достоинств монографии состоит в том, что «в ней анархизм предстает не в привычном ореоле мечтательности и бесшабашности, а как одна из попыток коренного преобразования России в интересах трудового люда, как идейное наследие одаренных мыслителей прошлого, предложивших свой оригинальный путь выхода народов огромной страны из политического, экономического и духовного тупика»119. Исходя из темы исследования, В.Д.Ермаков акцентирует все внимание на «чистом» анархизме, рассматривая феномен антиэтатизма в достаточно ограниченных рамках анархистского политического движения. Поэтому в монографии нет никаких сведений о либертарно-социалистических тенденциях в идеологии и деятельности других российских леворадикальных направлений, а имена таких теоретиков-антиэтатистов, как А.И.Герцен, Н.В.Соколов, Н.Д.Ножин лишь вскольз упоминаются в связи с формирования анархистского течения в русской общественной мысли120.

Таким образом, наша работа представляет собой одну из первых в постсоветское время попыток комплексного рассмотрения революционного антиэтатизма как самобытного и самоценного явления политической истории и истории социальной мысли нашей страны. Осуществляется значительное углубление тем, которые лишь обозначены в исследованиях других авторов (в частности, «антигосударственнические воззрения А.И. Герцена», «антиэтатизм революционных демократов 1850-1860-х гг.», «революционный антиэтатизм и христианство»), но имеют немаловажное значение при характеристике изучаемого идейного феномена. Для многих источников, ставших хрестоматийными для отечественной историографии, избран нетрадиционный ракурс исследования, позволивший существенно уточнить установившиеся научные оценки.

Источники исследования. В отечественной исторической науке тема развития освободительного движения России, включая его леворадикальное крыло, во все времена привлекала пристальное внимание исследователей. Еще с дореволюционного периода и вплоть до наших дней последовательно осуществляется публикация произведений ведущих идеологов русского социализма — А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, П.А. Лаврова, П.Н. Ткачева, М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина. Собрания сочинений, а также отдельные работы указанных авторов дают достаточно материала для выявления их отношения к феномену государственности. Несколько особняком в этом ряду стоят работы В.И. Ленина. Как справедливо указывают современные ученые, многолетняя монополия на издание сочинений этого мыслителя, «своего рода канонизация опубликованных вариантов текстов его работ и некритическое отношение к монопольным издателям требует проверки на идентичность рукописных и опубликованных текстов его работ»121. Однако, на наш взгляд, анализируя ленинские статьи и книги с учетом исторического контекста, можно достаточно адекватно выявить антиэтатистские элементы идеологии большевизма, а также особенности взаимоотношений Ленина и его последователей с идейными анархистами.

Наряду с произведениями классиков различных идейных направлений в нашем исследовании будут анализироваться работы теоретиков, которые развивали концептуальное многообразие отечественной социалистической мысли, однако не получили должной научно-исследовательской разработки или вообще выпали из поля зрения историков (в частности, статья «Что такое государство?» В.А.Энгельсона, статьи Л.И.Мечникова «Прудонова «Новая теория собственности»» и «Противники государства на Руси», книга Н.И.Крыленко (А.Брама) «В поисках ортодоксии», статья М.А.Рейснера «Что такое государство и существует ли оно на деле?»).

Значительное количество материалов по антиэтатистской проблематике выпущено в 1920-1960-гг. в изданиях, воспроизводящих конспиративно-организационный и публицистический «багаж» радикально-оппозиционного движения России пореформенного периода (1860-1880 гг.). Говоря об идеологии антигосударственничества постклассического периода, мы опирались на оригинальные сочинения теоретиков максималистского крыла революционного лагеря (куда следует отнести не только анархистов, но также эсеров-максималистов, левых эсеров и часть левых социал-демократов) которые издавались в первые десятилетия XX в. как отдельными книгами, так и в периодических изданиях. Большой научный интерес представляет также документы различных «чисто» анархистских организаций рубежа XIX - XX вв., значительная часть которых переиздана недавно в двухтомнике «Анархисты: Документы и материалы, 1883-1935 гг.» (М., 1998). В целом, указанные источники дают хорошую фактическую основу для исследования эволюции антиэтатистской мысли в леворадикальной идеологии России дооктябрьского периода.

Для выявления элементов антиэтатизма в революционном движении России различных периодов немаловажное значение имеют источники мемуарного характера. Сюда относятся воспоминания революционеров-демократов 1860-х гг., их исторических преемников — действенных народников 1870-1880-х гг., а также участников революционных событий начала XX в. При всем субъективизме оценок, мемуары активных участников событий позволяют установить духовные приоритеты «подпольной России» соответствующего периода.

При написании пятой главы исследования использовались материалы из фондов нижегородских архивов. В фонде 1866 (Истпарт) Государственного общественно-политического архива Нижегородской области содержатся многочисленные материалы, посвященные развитию революционного движения в нашем регионе, в том числе и воспоминания участников событий, находившихся в свое время «по разную сторону баррикад» (в частности, автобиографический очерк рабочего-революционера Г. Быкова о подпольной работе и революционных событиях в Нижнем Новгороде в 1902-1907 гг. и «Записки контрреволюционера», принадлежащие перу известного в свое время журналиста М.А. Ярочкина (Гонохина)). В фонде 918 (Нижегородское губернское жандармское управление) Государственного архива Нижегородской области также имеется большое количество документов, описывающих деятельность различных революционных организаций и партий конца XIX - начала XX вв. как на общероссийском, так и на региональном уровне. Значительная часть материалов содержит важную информацию, касающуюся непосредственно российского анархистского движения.

Таким образом, источниковую базу исследования составляют как новые или малодоступные в свое время материалы, недавно введенные в широкий научный оборот, так и традиционные для отечественной историографии источники, нетрадиционная интерпретация которых позволяет значительно уточнить прежние представления об интересующей нас проблеме.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшего исследования проблем, связанных с историей социально-политической мысли и революционного движения России, в целом, и отечественного анархизма, в частности. На основе работы могут быть составлены курсы и спецкурсы по истории российской общественной мысли, истории политических течений и партий нашей страны.

Апробация работы проведена на научных конференциях (Нижний Новгород, 1997, 2000 и 2001гг.) и в публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Антиэтатизм в российской леворадикальной идеологии (1840-е - 1917 г.)"

Заключение

Результаты осуществленного исследования свидетельствуют о том, что антиэтатизм являлся важнейшей составляющей российской революционной идеологии, играя значительную роль на всем протяжении эволюции отечественного леворадикального движения дооктябрьского периода. При этом необходимо подчеркнуть, что антиэтатизм представлял собой тип, полюс политического сознания, имевший немалый удельный вес не только в воззрениях идейных анархистов, но и в идеологических установках тех представителей социалистической мысли России, которых традиционно отделяют от анархистского движения или даже причисляют к этатистскому лагерю.

Явные антиавторитарные и антигосударственнические интонации прослеживаются в произведениях отцов-основателей «русского социализма», особенно у А.И.Герцена. Значительная примесь антиэтатизма присутствует в теоретических разработках идеологов действенного народничества П.Л.Лаврова и даже П.Н.Ткачева, не говоря уже о М.А.Бакунине. Именно антиэтатизм был одним из идейных элементов, скреплявших политическое единство различных народнических фракций начала 1870-х гг. Репрессивная политика самодержавного режима вынудила революционные силы значительно скорректировать свои тактические установки, однако либертарный социализм остается стратегической целью российского леворадикального движения и на рубеже 1870-х - 1880-х гг. (что достаточно четко просматривается в программных документах «Земли и Воли», а также, хотя и в меньшей степени, тех организаций, которые выросли на ее основе). На закате XIX в. дело развития либертарно-социалистической мысли продолжает в эмиграции один из активных революционеров-семидесятников, а впоследствии мыслитель с мировым именем, П.А.Кропоткин. При этом неправомерно было бы считать, что антиэтатистская традиция на российской почве прервалась на несколько десятилетий, до начала следующего века. Как свидетельствуют источники охранного ведомства империи, в конце 1880-х - в 1890-е гг. на территории Российского государства постоянно циркулирует изданная за границей литература антигосударственнического содержания, более того, в кругах местной оппозиционной интеллигенции создаются оригинальные теоретические работы соответствующей направленности. Это говорит о том, что преемственность развития либертарно-социалистической мысли в недрах «подпольной России» сохраняется на всем протяжении второй половины XIX в. (хотя как политическое движение русский анархизм и антиавторитарный социализм, в целом, развиваются в этот период крайне неравномерно, по нисходящей). В начале XX в., под влиянием идейных и политических стимулов как заграничного, так и внутреннего происхождения, антиэтатизм вновь возрождается в идеологических разработках максималистского крыла российского социалистического движения — анархистов, радикального крыла эсеровской партии и даже большевиков.

Как идеологический феномен российский анархизм и либертарный социализм явились продолжением и логическим завершением постулатов западного либерализма, что признавалось и самими теоретиками леворадикального направления. Развивая гуманистические идеи, провозглашенные в ходе великих буржуазных революций конца XVIII в., российские революционные мыслители расширили принципы формальной демократии до масштабов безгосударственного народного самоуправления. В то же время идеология российского либертарного социализма второй половины XIX - начала XX вв. оказалась в - резкой духовной оппозиции современному буржуазному либерализму, который к тому моменту проявил свою узкоклассовую и во многом декларативную сущность.

Наряду с западными источниками отечественного антиэтатизма, нельзя не указать и на «почвенные» традиции народных устремлений к безгосударственному самоустроению, выразившиеся в многочисленных крестьянских войнах и бунтах, в деятельности религиозных сект и казачьих братств. Многовековое «отщепенство» русского простонародья от репрессивно-бюрократических основ самодержавного режима, получило новый исторический импульс в период буржуазно-либеральных реформ 1860-1870-х гг., которые были направлены на ломку традиционных коллективистских устоев крестьянской общины и преобразование российской экономики по образцу западного капиталистического хозяйства. Протест российского общества против вестернизации «русского мира» в 1860-1880-е гг. по-разному осмысливался и выражался различными социальными слоями — по этой причине интеллигентский либертарный социализм народников не был адекватно воспринят народными массами. Однако углубляющийся экономический и политический кризис способствовал слиянию леворадикального революционаризма разночинной интеллигенции и антигосударственного бунтарства рабоче-крестьянских масс в единый поток, уничтоживший в 1917г. монархию, а затем и новорожденный либерально-буржуазный режим. В эпоху революций 1905 и 1917гг. ведущей силой освободительного движения могли стать только те политические партии, идеология которых была созвучна максималистским устремлениям народа, поэтому не только анархисты, но и левые неонародники, и радикальное крыло социал-демократии России не могли не учитывать в своей теории и тактике фактор революционного антиэтатизма.

Стоит отметить, что российский либертарный социализм в различных партийных проявлениях имел в своем концептуальном багаже не только деструктивное, но и созидательное начала. Политический нигилизм, широко разлитый в злободневно-публицистических работах революционных теоретиков, скрывал под собой глубокий пласт конструктивных идей и социологических разработок. В работах классиков антигосударственности М.А.Бакунина и П.А.Кропоткина, их последователей постклассического периода, программных документах народнических организаций 1870-х гг., разработках радикальных неонародников начала XX в. создаются разнообразные проекты коренного преобразования России, которые объединены общим стремлением к высшему типу социальности, устраняющей в отношениях людей эксплуатацию, бюрократизм, социальное неравенство, и обеспечивающей экономический и политический суверенитет самоорганизующегося трудового народа. Новое общество мыслилось теоретиками-антиэтатистами как безгосударственное, однако это не равнозначно их безусловному отказу от социальной организации, дисциплины и определенных форм власти.

Антиэтатизм мыслителей левого направления выражался в том, что они стремились максимально ограничить поле деятельности и влияние государственно-бюрократических структур или даже вообще ликвидировать государственность как способ общественной самоорганизации, однако указанное антигосударственничество не было равнозначно отрицанию значимости определенных форм дисциплины и власти для нормального функционирования социального организма. Даже в анархистских проектах классического периода, основанных на историческом оптимизме и вере в безграничный творческий потенциал народных масс, власть сохранялась, хотя и подлежала радикальному распылению в обществе и замещению договорными принципами социальной самодеятельности. Поиск эффективной модели социальной самоорганизации в начале ХХв. приводит представителей различных социалистических направлений России (радикальных неонародников, анархистов и некоторых большевиков) к синдикализму, предусматривавшему передачу управленческих полномочий как в производственной сфере, так и в социуме в целом, в руки трудовых коллективов и их уполномоченных представителей. Избавляясь от крайностей анархистского максимализма (который, впрочем, зачастую носил декларативно-прпагандистский характер), российский либертарный социализм приобретает к концу рассматриваемого периода черты достаточно реалистичного и конструктивного социально-политического проекта, готового к конкретно-исторической «экспертизе». Придя на гребне стихийного общенародного антигосударственничества (и при этом активно используя тактические и теоретические средства из арсенала либертарного социализма) к власти, В.И. Ленин и его соратники очень скоро вернулись в лоно этатистских политических ценностей, однако влияние революционного максимализма еще долго сказывалось в российском обществе, даже в рядах ленинской партии (в частности, в форме анархо-синдикалистского «уклона»). В связи с укреплением авторитарной государственности советского типа антиэтатизм получает новое обоснование в программных установках левого неонародничества и тех анархистских групп, которые оказались в непримиримой оппозиции к правящему режиму. Не столько идейное разоружение и развенчание, сколько массированные репрессии большевистского государства против политических противников, положили конец развитию антиэтатистского направления в общественной жизни нашей страны.

Позитивное значение в перспективном плане имели, наряду с антиавторитарными политическими проектами, экономические модели либертарного социализма, нацеливавшие на сбалансированное развитие общественного хозяйства за счет широкого внедрения солидарных коллективистских начал в механизм материального производства и распределения. Еще одним положительным элементом леворадикального идейного комплекса могло бы стать христианство, игравшее в многовековой духовной жизни России системообразующую роль. Однако проявления радикально переосмысленной христианской доктрины, заметные в революционном анархизме на начальном этапе развития (в частности в воззрениях революционных демократов В.А. Энгельсона и Н.В. Соколова, некоторых народников-семидесятников), были вытеснены впоследствии идеологией воинствующего материализма и к концу рассматриваемого периода сохранились лишь в незначительных и маловлиятельных формах.

В настоящее время оба полюса либертарно-социалистической идейности — как положительный, так и отрицательный — вновь приобретают актуальное значение. Опасность создания тоталитарной экономической и политической системы уже на мировом уровне вызвала к жизни широкомасштабную протестную активность самых различных общественных сил, широко использующих идеологию и тактику радикального анархизма и либертарного социализма. Второе пришествие капитализма в нашу страну, сопутствуемое безработицей, социальной нестабильностью и полным отчуждением народных масс от собственности и власти, также способствует возрождению антиэтатистской идеологии, которая традиционно выступала в России с антибуржуазных и гуманистических позиций. Подвергая резкой критике буржуазно-капиталистическую и авторитарно-социалистическую модели организации общества, теоретики-антиэтатисты создали в свое время немало альтернативных вариантов социального обустройства, основанных на принципах широкой народной демократии и самоуправления, предусматривающих обеспечение достойных условий материальной и духовной жизни каждой личности. Таким образом, обращение к истории русского освободительного движения, изучение элементов революционного антиэтатизма, имеют не только научно-ретроспективное, но и перспективное значение.

В этой связи стоит отметить необходимость дальнейшего разнопланового исследования проблем, связанных с прошлым и настоящим отечественного анархизма и антиавторитарного социализма в различных аспектах. Можно указать на следующие направления разработки обозначенных тем: 1) взаимоотношения и взаимовлияния различных течений русского антигосударственничества (в частности, славянофилов, Л.Н.Толстого и революционных анархистов); 2) антиэтатистские элементы большевистской партии в послеоктябрьский период (в частности, проблема так называемого анархо-синдикалистского уклона в РКП(б)); 3) попытки практического воплощения конструктивных либертарно-социалистических начал (в частности, деятельность анархо-синдикалистского движения в различных странах Запада); 4) социологические, политические, этические, общефилософские воззрения российских анархо-теоретиков как первой четверти, так и последних десятилетий XX в. Разработка различных аспектов такого богатого в теоретическом плане и в то же время недостаточно изученного явления, каким является русский либертарный социализм, может иметь не только исторический, но и прикладной политологический интерес, поскольку рост или затухание антиэтатистских элементов в общественном сознании имеет определенное соотношение с развитием политической ситуации в социуме.

222

Список научной литературыСапон, Владимир Петрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Шпубликованные источники: 1.) Произведения мыслителей различных идейных направлений: • Народники:

2. Герцен А.И. Письма из Франции и Италии // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тг.-М., 1954-1965. -T.V.-C.7-226

3. Герцеи А.И. Опять в Париже // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т. V.-C.303-381

4. Герцен А.И.С того берега // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т.VI.-C.7-142.

5. Герцен А.И. Былое и думы. Часть 5-я. Париж-Италия-Париж (1846-1852) // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тг.-Т.Х.-С.9-220.

6. Герцен А.И. Дуализм-это монархия // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-T.XII. -С.226-234.

7. Герцен А.И. Старый мир и Россия // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т.XII. -С. 167-200.

8. Герцен А.И. Западные книги // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т.ХШ. -С.92-102.

9. Герцен А.И. Русские немцы н немецкие русские // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 tt.-T.XIV.- С. 148-189.

10. Герцен А.И. Порядок торжествует!// Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т.Х1Х. -С. 166-199.

11. Герцен А.И. Иркутск и Петербург (5 марта и 4апреля 1866) // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 rr.-T.XIX.-C.58-65.

12. Герцен А.И. Prolegomena// Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т.ХХ.-Ч.1. -С.50-79.

13. Герцен А.И. Русский коммунизм // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т.ХХ.-Ч.1.- С.127-131.

14. Герцен А.И. К старому товарищу // Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 тт.-Т.ХХ.-Ч.2. -С.575-593.

15. Лавров П.Л. Письмо к издателю // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт .М., 1934-1935.- T.I.- С.108 -117.

16. Лавров П.Л. Биография-исповедь // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт.-M.1934-1935.-T.I. -С.77-107.

17. Лавров П.Л. Исторические письма // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт,-M.1934-1935.-T.I. С.-163-394.

18. Лавров П.Л. Счеты русского народа // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт.-М.,1934-1935.-T.il.- С.42-66.

19. Лавров П.Л. Наша программа // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт.-М.,1934-1935.-T.il. -С.23-41.

20. Лавров П.Л. 1773-1873. В память столетия пугачевщины // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт.-М., 1934-1935.-T.il,- С. 123-140.

21. Лавров П.Л. Русской социально-революционной молодежи // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тг.-М., 1934-1935.-T.1I1.- С.335-372.

22. Лавров П.Л. Государственный элемент в будущем обществе // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тг.-М., 1934-1935.-T.IV.- С.207-396.

23. Мечников Л.И. Прудонова «Новая теория собственности» // Колокол. Газета А.И.Герцена Н.П.Огарева. 1857-1867. Лондон-Женева. Вып. 9.1866-1867.-М.,1964.

24. Мечников Л.И. «Весть» о Прудоне // Колокол. Газета А.И.Герцена Н.П.Огарева. 1857-1867. Лондон-Женева. Вып. 9.1866-1867.-М., 1964.

25. Мечников Л.И. Противники государства на Руси // Колокол (Kolokol). Газета А.И.Герцена Н.П.Огарева. 1868-1869. Переводы, комментарии, указатели. М.,1978. - С.62-65,68-73 ,74-78,83-88,93-97,100-102.

26. Серно-Соловьевич.Н.А. Примечания к «Деонтологии» Бентама// Вопросы философии. -1984.-№7. -С.128-141.

27. Соколов Н.В. Отщепенцы. СПб.,1866.- 316с.

28. Ткачев П.Н. Барды французской буржуазии (Эмиль Жирарден и его философия) // Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт. М., 1932-1933.-T.II.-C.5-28.

29. Ткачев П.Н. Утопическое государство буржуазии // Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт. М., 1932-1933.-Т.11.-С.29-68.

30. Ткачев П.Н. Программа «Набата» // Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт. -М., 1932-1933.-T.III. -С.219-231.

31. Ткачев П.Н. Итоги // Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт. М., 1932-1933,-T.III. -С.232-239.

32. Ткачев П.Н. Организация социально-революционной партии // Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт. М., 1932-I933.T.III. -С.285-302.

33. Ткачев П.Н. Накануне и на другой день революции // Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4-х тт. М., I932-1933.-T.III.- С.360-381.

34. Ткачев П.Н. Анархия мысли // Ткачев П.Н. Кладези мудрости российских философов: Сборник. М.,1990.-С.175-195.

35. Чернышевский Н.Г. Критика философских предубеждений против общинного владения // Чернышевский Н.Г. Собрание сочинений в 5 тт. T.IV.-M.1974.- С.364-408.2

36. Энгельсон В.А. Что такое государство? // «Полярная Звезда» на 1855 год. М., 1966. - С. 15-61. • Анархисты:

37. Бакунин М.А. Народное дело: Романов, Пугачев или Пестель // Бакунин М.А. Полн.собр.соч.: В 2-х тт.-Т. 1.-СПб.: Изд-во И.Балашова, 1907. -С.212-235.

38. Бакунин М.А. Международное тайное общество освобождения человечества( 1864) // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг.-М., 1974.- С.313-355.

39. Бакунин М.А. Федерализм, социализм и антитеологизм // Его же. Полн.собр.соч. :В 2-х тт.-Т. 1.-СПб.: Изд-во И.Балашова, 1907. С.44 -176.

40. Бакунин М.А. Письма о патриотизме // Его же. Полн.собр.соч.: В 2-х тт.-Т. 1 .-СПб.: Изд-во И.Балашова, 1907. С.44-211.

41. Бакунин М.А. Государственность и анархия // Его же. Полн.собр.соч.: В 2-х тт.-Т.2.-СПб.:Изд-во И.Балашова,1907,-С. 1-240.

42. Бакунин М.А. Прибавление А // Его же. Полн.собр.соч. В 2-х тт.-Т. 1.-СПб.: Изд-во И.Балашова, 1907. С.241-264.

43. Бакунин М.А. Письмо к С.Нечаеву от 2.VI. 1870г. // Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика.- М.,1989. -С.527-568.

44. Бакунин М.А. Кнуто-германская империя и социальная революция. М.: Изд-во «Fraternite», 1907. -123с.

45. Боровой А.А. Рецензия на книгу П.А.Кропоткина «Современная наука и анархия» // Голос минувшего.-1913.-№8.-С.276-281.

46. Боровой А.А. Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм. -М.,1906.- 95с.

47. Боровой А.А. Революционное миросозерцание. М.,1907. -86с.

48. Бор. Сп. Рецензия на книгу Д.Новомирского «Что такое Анархия?» // Буревестник,-1908,- №9. -С.13-15.

49. Карелин А.А. Жизнь и деятельность Михаила Бакунина. М., 1919. -56с.

50. Кропоткин П.А. Взаимная помощь как фактор эволюции. Пер. с англ. В.П.Батуринского, под ред. автора. -СПб., 1907. -347с.

51. Кропоткин П.А. Записки революционера. М.,1990.-526с.

52. Кропоткин П.А. Идеалы и действительность в русской литературе // Кропоткин П.А. Анархия, ее философия, ее идеал. М., 1999. С.253-592.

53. Кропоткин П.А. Речь на Государственном Совещании 15.V111.19I7 г. // Государственное Совещание (стенографический отчет). М.-Л.,1930.-С.223-232.

54. Кропоткин П.А. Письмо к А.Шапиро <1920г.> // Вопросы философии,-1991,- №11.-С.61-62.

55. Кропоткин П.А. Поля, фабрики и мастерские. Промышленность, соединенная с земледелием, и умственный труд с ручным. Пер. с англ. А.Н.Коншина под ред. автора. М.,1918,- 154с.

56. Кропоткин П.А. Речи бунтовщика. М.,1918. - 154с.

57. Кропоткин П.А. Современная наука и анархия // Его же. Хлеб и Воля. Современная наука и анархия. М.,1990,-С.239-574.

58. Кропоткин П.А. Хлеб и Воля // Его же. Хлеб и Воля. Современная наука и анархия. М.,1990.-С. 13-238.

59. Кропоткин П.А. Этика// Кропоткин П.А. Этика: Избранные труды,- М.,1991.-С.22-258.

60. Новомирский Д.И. Проект программы синдикального анархизма И Новомирский Д.И. Из программы синдикального анархизма.- М.,1907. -С. 193-197.

61. Новомирский Д.И. Коллективизм и коммунизм // Там же. С.37-48.

62. Новомирский Д.И. Наболевшие вопросы русского анархизма II Там же. С. 174-184.

63. Раевский М. Наши антисиндикалисты и массовая организация // Буревестник. Орган русских анархистов-коммунистов.- 1908.- №9.-С. 1 -3.

64. Черкезов В. Страницы из истории социализма,- М.,1907,- 94с.

65. Черный Л. Новое направление в анархизме: ассоциационный анархизм. М., 1907.-401с.• Неонародники:

66. Кольский Нил. В чем заключается революционная тактика?// Воля труда: Сборник,- СПб., 1907. С.3-70.

67. Нестеров Гр. Беглые заметки (От минимализма к максимализму) II Воля труда: Сборник.-М.: Типография «Луч».-1907.-С.З-67.

68. Н.М. Дифференция в крестьянстве и задачи партии // Знамя труда. Центральный орган Партии социалистов-революционеров. -1907.- №6.- С.5-7.

69. О. Г-ръ. Развал или консолидация // Знамя труда. ЦО ПСР. -1909,- №21-22. С. 1-4.

70. Речь М.И.Соколова о сущности максимализма//Воля труда: Сборник.М.: Типография «Луч».-1907. -С.180-192.

71. Тагин Е. Основные задачи трудовой республики // Воля труда: Сборник.- СПб., 1907. -С.71 -96.

72. Штейнберг И.З. Место анархизма в левом народничестве // Сборник статей, посвященный памяти П.А. Кропоткина. -Пг.-М., 1922.-С. 139-149.

73. Штейнберг И.З. Тезисы о государстве // Советская библиография. -1990.- №2. -С.94-97.• Марксисты:

74. Брам А. (Крыленко Н.В.) В поисках ортодоксии. СПб.,1909.-282с.

75. Бухарин Н.А. Империалистическое разбойничье государство // Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е. -Т.ЗЗ.- М., 1974,-С.331-338.

76. Ленин В.И. Государство и революция //Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е. -Т.ЗЗ .-С.3-120.

77. Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме // Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е. -Т.41.-С.1-104.

78. Ленин В.И. Задачи пролетариата в нашей революции (Проект платформы пролетарской партии) // В.И. Ленин. Сочинения. Изд. 4-е.- Т.24. -М., 1949.- С.35-68.

79. Ленин В.И. Интернационал Молодежи // Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е. Т.ЗО.- С.225-229.

80. Ленин В.И. Мелкобуржуазный и пролетарский социализм //Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е. -Т. 12. -С.39-48.

81. Ленин В.И. О задачах пролетариата в данной революции. Тезисы // Ленин В.И. Сочинения. Изд. 4-е.- Т.24.- С. 1-7.

82. Ленин В.И. Опыт классификации русских политических партий // Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е.- T.14.-C.2I-27.

83. Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти //Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е.- Т.36.-С. 165-208.

84. Ленин В.И. Памяти Герцена//Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е. -Т.21. -С.255-262.

85. Ленин В.И. Письма о тактике // В.И. Ленин. Сочинения. Изд. 4-е,- Т.24. -С.23-34.

86. Ленин В.И. Что делать?// Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е,- Т.6.-С. 1-192.

87. Ленин В.И. Эсеровские меньшевики //Ленин В.И. Полн.собр.соч. Изд. 5-е. -Т.13.-С.396-406.

88. Маркс К. Конспект книги «Государственность и анархия» // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-e.-T.18,-MJ961.-C.579-624.

89. Плеханов Г.В. Социализм и политическая борьба // Его же. Социализм и политическая борьба. Наши разногласия.-М., 1939.-С.7-71.

90. Рейснер М.А. Что такое государство и существует ли оно на деле?// Вестник знания.-191l.-№ 4.-С.291-301. • Представители других идейных направлений:

91. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма.- М., 1990. 224с.

92. Бердяев Н.А. Судьба России // Его же Судьба России: Сборник.-М., 1990. -С. 3-223.

93. Ильин И.А. Почему сокрушился в России монархический строй?// Его же. О грядущей России: Избранные статьи,-М., 1993 .-С. 87-107.

94. Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция. // Вопросы философии. -1991,- №1 .-С. 106-159.

95. Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции // Вехи. Из глубины. М., 1991. -С.424-442.

96. Струве П.Б. Интеллигенция и революция. // Вехи. Из глубины,- М., 1991.- С. 150-166.2.) Документы и материалы:

97. Анархисты. Документы и материалы. 1883-1935 гг. В.2-хтт,- T.1.1883-1916 гг.-М.,1998.-704с.

98. Архив «Земли и Воли» и «Народной воли». Под ред. проф. С.Н. Валка. М., 1932,- 455с.

99. Газета «Работник». М.,!933.-144с.

100. Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?»// Былое.- 1921.- №17.- С.3-38.

101. Политические процессы 60-х г.г. Под ред. Б.П.Козьмина,- М.-Пг.,1923.-289с.

102. Процесс 193-х. С предисловием В.Каллаша.-М.,1906.-181с.

103. Революционная журналистика 70-х годов,- Ростов-на-Дону, 1906,- 312с.

104. Революционное народничество 70-х годов XIX века. Сборник документов и материалов: В.2-х тт.-Т. 1.1870-1875 гг.Под. ред. Б.С.Итенберга.-М„ 1964.-530с.

105. Революционное народничество 70-х годов XIX века. Сборник документов и материалов: В.2-х тт.-Т,2.1876-1882 гг.Под. ред. С.С.Валка. М.-Л.,1965.-472с.

106. Речи и воззвания: (Сборник)- СПб.: Издательство И.Балашова, 1906.-296с.

107. Я.Д.Б. Программа для кружков самообразования и практической деятельности //Каторга и ссылка,-1930.-Кн.6 -С.89-106.3.) Мемуары:

108. Аптекман О.В. Общество «Земля и Воля». По личным воспоминаниям. Изд. 2-е.-Пг.,1924.-459с.

109. Воспоминания Л.Тихомирова. М.-Л., 1927.-516с.

110. Гольдман Э. П.А.Кропоткин // Былое,-1921.-№17.- С.100 -104.

111. Дейч Л.Г. Кропоткин // Его же. Русская революционная эмиграция 70-х годов.- Пг.,1920.-С.10-17.

112. К истории партии Народной Воли. «Показания» М.Н.Полонской // Былое.-1907.-№6.- С. 1 -10.

113. Книжник И. Воспоминания о П.А. Кропоткине и об одной анархистской эмигрантской группе. // Красная летопись.- 1922. №4.-С.28-51.

114. Махно Н.И. Воспоминания: В 3-х кн-.Кн.2-3.- Киев, 1991,- 185с.

115. Мечников Л.И. М.А.Бакунин в Италии в 1864 г// Исторический вестник.-1897.-Март.-Т.ЬХ VII.- С.807-834.

116. Морозов H. Повести моей жизни. Мемуары: В 2-х тт.-Т. 1 ,-М., 1961 .-407с.

117. Плеханов Г.В. Русский рабочий в революционном движении (По личным воспоминаниям) // Плеханов Г.В. Русский рабочий в революционном движении. Статьи 1885-1903 гг.-Л .Д989.-С.51-143.

118. Революционеры 1870-х годов. Воспоминания участников народнического движения в Петербурге.- Л.,1986.-439с.

119. Степняк-Кравчинский С.М. С.И.Бардина// Степняк-Кравчинский С.М. Сочинения: В 2-х тт.Т.1.-М.,1958.-С.555-572.

120. Чарушин Н.А. О далеком прошлом. Из воспоминаний о революционном движении 70-х годов XIX века. Изд.2-е.-М.,1973.- 408с.4.) Справочники:

121. Деятели СССР и революционного движения России: Энциклопедический словарь Гранат.-Репринтное издание.-М.,1989.-832с.

122. Политические партии России. Конец XIX первая треть XX вв.: Энциклопедия. - М., 1996.-872с.1..Неопубликованные источники:

123. ГАНО,- Государственный архив Нижегородской области,- Фонд 918.Нижегородское губернское жандармское управление. Опись 3. Ед. хр.51. Ведомость дознаниям, производившимся в жандармских управлениях империи по государственным преступлениям (1892-1893 гг.).

124. ГАНО,- Государственный архив Нижегородской области,- Фонд 918.Нижегородское губернское жандармское управление. Опись 9. Ед хр.ЗЗ. По партии анархистов-коммунистов.

125. ГОПА НО Государственный общественно-политический архив Нижегородской области,- Фонд 1866 Истпарт Опись 2 Ьд. \р 909 Ярочкин-Гоночин М А Прошлое. Записки контрреволюционера Часть 11.I. Литература:

126. А К К Отдельные анархисты и анархические группы 60-х-70-х гг // Михаилу Бакунину 1876-1926. Очерки истории анархического движения в России Сборник статей пол ред А Борового М , 1926.-С.205-210

127. Антонов В Анархизм по Чернышевскому // Родина -1992 -№3 -С 8-9

128. ЗО.Блауберг И И «Выбор в твоих руках »// Вопросы философии -1991 - №11-С 64-71

129. Бороздин А Н Идеи утопическою социализма П \ Кропоткина Автореферат диссертации на соискание ученой с гепени кандидата философских наук М. W'j

130. ВолодинА Неудобный мыслитель Из записок ернсноведа //Свободная мысль -1993 №7-С 90-104

131. Володин А И , Игенбер! Б С Лавров М .1981 19с

132. Галактионов А А , Никандров П Ф Русская философия X1-XIX вв -М-, 1970 651с

133. Гинев В Н Блестящая плеяда 11 Революционеры 1870-х годов Л ,1986 -С 5-55

134. Горев Б Анархизм в России (or Бакунина до Махно) М , 1930 -144с

135. Г ридчин Ю В. Социальная философия русского анархизма Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук М, 1984- 22с

136. Гридчин Ю В. Эзика человечности // Кропоткин П А Этика. Избранные труды,- М ,1991 С 6-20

137. Данилов В Н Социологические воззрения П А Кропоткина Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук.-М , 1970.- 14с

138. Джангирян В.Г Критика англо-американской буржуазной историографии М.А. Бакунина и бакунизма. М„ 1978.-181с

139. Ермаков В.Д. Российский анархизм и анархисты (2-я половина XIX- конец ХХвв.).- СПб ,1996,-С 297

140. Жуков А.Ф Идейно-политический крах эсеровского максимализма.-Л., 1979. -160с.

141. ИЗ.Захарина В.Ф. Голос революционной России. (Литература революционного подполья 70-х годов XIX в. «Издания для народа».)- М„ 1971.-238с.

142. Игрицкий Ю.И. Мифы буржуазной историографии и реальности истории. Современная американская и английская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1974,- 271с.

143. Исаев А.К., Олейников Д.И. Бакунизм нуждается в более серьезном изучении // Вопросы истории.- 1989. №2.-С.118-126.

144. Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России XI-XX вв. М., 1995.- 378с.

145. Итенберг Б.С. Движение революционного народничества. Народнические кружки и «хождение в народ» в 70-х годах XIX века.-М.,1965.-443с.

146. Калинина Э.А. В.И.Ленин о Парижской коммуне // Революция, государство и право. Сборник статей, посвященный работе В.ИЛенина «Государство и революция». Минск,1969.-С.129-147.

147. Камю А. Бунтующий человек // Камю А. Бунтующий человек: Философия. Политика. Искусство. Сборник: Пер. с фр. М.,1990.

148. Канев С.Н. Революция и анархизм.- М.,1987.-328с.151 .Кантор В.К. Историк русской культуры практический политик (П.Н. Милюков против «Вех») // Вопросы философии .-1991.-№1 .-С.101-105.

149. Карпачёв М.Д. Русские революционные разночинцы и буржуазные фальсификаторы. М., 1979.-212с.

150. Карпачёв М.Д. Очерки истории революционно-демократического движения в России(60-е-начало 80-х гг. XIX О.Воронеж, 1985.- 248с.

151. Книжник-Ветров И. Введение к 1 тому // Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы: В 4-х тг .Т.1.-М.,1934-1935.- С.17-74.

152. Козьмин Б.П. Н.В.Соколов. Его жизнь и литературная деятельность // Его же. История и литература. Изд.2-е,-М.,1982. -С.З 58-426.

153. Козьмин Б.П. П.Н.Ткачев //Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы: В 4-х т. Т.1.М.,1932. -С.5-56.

154. Козьмин Б.П. Революционное подполье в эпоху «белого террора».- М., 1929.-191с.

155. Костин Н. Мятежный паж, поручик, князь Кропоткин // Армия. -1991,- №19.-С.64-68.

156. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938: Пер. с англ./ Общ. Ред., послесл. и коммент. ИЛ.Горелова. М.,1988.-574с.

157. Кривенький В.В. Анархисты-индивидуалисты // Политические партии России. Конец XIX первая треть XX вв.: Энциклопедия. - М., 1996. - С. 35-36.

158. Кривенький В.В. Анархисты // Политические партии России. Конец XIX первая треть XX вв.: Энциклопедия.- М., 1996,- С. 32-35.

159. Кузнецов Ф.Ф. Николай Соколов // Кузнецов Ф.Ф. Публицисты 1860-х годов. Круг «Русского слова».- М.,1980.-С.244-322.

160. Кульчицкий Л. Анархизм в современном социально-политическом движении в России. СПб., 1907. -96с.

161. Левин К. А.И.Герцен. Личность-идеология. Изд.2-е.- М„ 1922.-141с.

162. Левин U1. К характеристике идеологии «чайковцев» // Чарушин Н.А. О далеком прошлом. М.,1973.-С.299-338.

163. Левин U1.M. Общественное движение в России в 60-70-е годы XIX в.- М., 1958-512с.

164. Луначарский А.В. Александр Иванович Герцен // Луначарский А.В. и др. Силуэты: политические портреты,-М.,1991. -С.139-161.

165. Малинин В.А. История русского утопического социализма. Вторая половина XIX- начало XX вв.- М.,1991. -269с.

166. Малинин В.А. Философия революционного народничества,- М., 1972.-340с.

167. Медведев А.В. Неонародничество и большевизм в России в годы гражданской войны. Н.Новгород,1993. -146с.

168. Менгер А. Анархизм, индивидуалистическое и коммунистическое государство.- Одесса, 1905.-64с.

169. Мндоянц С.А. Философия анархизма в России второй половины XIX начала XX вв. Н.А. Бакунин, П.А. Кропоткин историко-критический анализ). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. -М., 1987,- 25с.

170. Мухина Г.З. Социалистическая революция и государство. Разработка В.ИЛениным вопроса о государстве и диктатуре пролетариата в период борьбы за Октябрь и упрочение его завоеваний. Март 1917- март 1918гг. -М.,1975.-277с.

171. Набатов Г.В. Нижегородские анархо-коммунисты в 1905-1907 гг // Web-сайт «История Нижегородского края».ЬПр: // www. hist/ nnov. ru.

172. Набатов Г.В. Нижегородская социал-демократия в 1905-1907 гг // Там же.

173. Набатов Г.В. Нижегородская организация социалистов-революционеров // Там же.

174. Никипнн АЛ. Заключительный этап развития анархистской мысли в России // Вопросы философии. -1991.-№ 8.-С.89-101.----„-ч6

175. Павлов Д.Б. Эсеры-максималисты в первой российской революции. М„ 1989. -240с.

176. Пипер Л. Мировоззрение Герцена. Историко-философский очерк. М.-Л.,1935 -280с.

177. Пирумова Н.М. Александр Герцен: Революционер, мыслитель, человек. М , 1989 -256с

178. Пирумова Н.М. Бакунин,- М.,1970 -399с.

179. Пирумова Н.М. Гуманизм и революционность Петра Кропоткина // Вопросы философии. -1991 №11.-С 38-42.

180. Пирумова Н.М. Гуманизм Кропоткина // Прометей.- Т 3. М., 1967. - С.372-373

181. Пирумова Н.М. Новое о Бакунине на страницах французского журнала // История СССР -1968.-№4.-С. 186-198.

182. Пирумова Н.М П.А. Кропоткин. М„ 1972.-223с

183. Пирумова Н.М. Социальная доктрина М.А.Бакунина. М., 1990.-318с.

184. Платковский В.В. В.ИДенин о диктатуре пролетариата и социалистическом государстве. М.,1975,- 368с.

185. Полонский В.П. Бакунин-якобинец// Вестник Коммунистической академии. -1926. -Кн. 18.- С.42-46. 189 Полянский Ф Я Из истории буржуазных фальсификаций генезиса ленинизма // История общественной мысли

186. Сборник М„ 1972,- С.87-116 190.Полянский Ф.Я Критика экономических теорий анархизма. - М.,1976. - 301с191 .Полянский Ф.Я. Социализм и современный анархизм,- М.,1973 -199с.

187. Пономарев Н В Критика анархистской концепции власти и современность Казань, 1978 -140с

188. Пономарев Н.В Проблема власти в политической доктрине анархизма и максимализма. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. Казань, 1974 -21с

189. Ракутов А И Критика нравственных взглядов русских анархистов (Бакунин, Кропоткин) Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. М„ 1975 -23с

190. Рудницкая Е Л Русская революционная мысль Демократическая печать 1864-1873 М ,1984 -330с

191. Рудницкая Е Л Шестидесятник Николай Ножин -М ,1975 -230с

192. Русанов И С Идейные основы «Народной воли» 1 Былое -1907 №9 -С 37-76

193. Семенова С Николай Федоров Творчество жизнь М ,1990 -384с

194. Смирнова 3 В Социальная философия А И Герцена М ,1973 -292с

195. Стеклов ЮМ А И 1 ерцен (Искандер),1812-1870 М ,1920 -65с

196. Гпардовская В А Предисловие Кропоткин П А Записки революционера М ,1966 С 5-32

197. Терновая I Г Против современных фальсификаторов марксистско-ленинских идей о партии, демократии, rocvjapciBe и революции Гам же С 211-246

198. Ударцев С Ф Власть и государство в теории анархизма в России (XIX- начало XX вв ) / Анархия и власть Сборник М . 1992 - С 50-64

199. У париев С Ф Политическая и правовая теория анархизма в России История и современность Алматы,1994 -382с

200. Фишер Л Жизнь Ленина В2-хтТ1Г1ер с англ )-М . 1997 -477с

201. Ягов В Современный анархо-синдикализм М-Л , 1928-168с

202. Ярославский Е Анархизм в России (Как история разрешила спор между анархистами и коммунистами в русской революции) М , 1939 -120с

203. Avnch Р 1 he Russian Anarchists Prinston New-Jersey 1967

204. Avrich P The Legacy of Bakunin//Russian Review -1970 -Vol 29 -№2-P 129-142

205. Kelly A Mikhail Bakunin. A Study in the Psychology and Politics of Utopianism. -New Haven-London -1987 320p

206. Lavnn J Bakunin the Slav and the Rebel //Russian Review -1966 -Vol.25 -№ 1 -P 135-149

207. Malia M. Alexander Herzen and the Birth of Russian Socialism,1812-1855.- Cambr.,Mass. -1961 486 p

208. Morris B. Tribal life and anarchism The politics of Peter Kropotkin // Organize! Magazine of the Anarchist Federation (Great Britain). -2001. -№55. P. 14-15, 19-21