автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Арабоязычная проза персидско-таджикской литературы VIII-IX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Арабоязычная проза персидско-таджикской литературы VIII-IX вв."

На правах рукописи

: зохидов низомидин

I р

АРАБОЯЗЫЧНАЯ ПРОЗА ПЕРСИДСКО-ТАДЖИКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ У1П-1ХВВ.

Специальность: 10.01.03 - Литература народов стран зарубежья (персидско-таджикская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

ДУШАНБЕ - 2004

Работа выполнена в Худжандском государственном университете имени академика Б.Гафурова

Научный консультант:

Заслуженный деятель науки Республики Таджикистан, доктор филологических наук, профессор Хади-заде Расул

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Муллоахмедов Мирзо доктор филологических наук, профессор Сатторов Абдунаби доктор филологических наук Абдусатюров Абдушукур

Ведущая организация:

Институт востоковедения и письменного наследия АН Республики Таджикистан

.Защита диссертации состоится " бА/^Т

(У часов на заседании диссертационного совета Д 047.004.02 по защите

2004 г. в

диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языка и литературы им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан (734025, Республика Таджикистан, г.Душанбе, пр.Рудаки, 21).

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке им. Индиры Ганди АН Республики Таджикистан (734025, Республика Таджикистан, г.Душанбе, пр.Рудаки, 33).

Автореферат разослан

2004 г.

Ученый секретарь ^

диссертационного совета: ^^^^^ Шодикулов X.

2004-4 18196

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В истории персидско-таджикской литературы существует период, отличающийся своими особенностями от других этапов развития этой литературы. Речь идет о том периоде, который , начинается с арабского нашествия и продолжается до возникновения

литературы на новоперсидском языке в эпоху Саманидов. Своеобразной особенностью этого периода является то, что в отличие от предыдущих и последующих этапов литературно-художественная мысль иранских * народов в этот период проявилась не на своем, а на чужом арабском

языке.Такое положение осложнило исследование и определение преемственных связей между доисламской литературой и литературой на новоперсидском языке. В результате сложилось впечатление, что развитие литературы иранских народов прервалось с арабским нашествием, что в письменном литературном творчестве иранских народов существует пробел в два века. В исследованиях некоторых востоковедов по этой причине указанный период назван двумя "веками ■ молчания" или "белым пятном" в истории литературы иранских народов, а возникновение и расцвет литературы эпохи Саманидов рассматриваются в отрыве от своих основных источников, зачастую связываются с влиянием арабской литературы. Между тем, история мировой литературы свидетельствует, что ни один значительный литературный процесс не возникает на пустом месте, без того, чтобы для него сложились соответствующие историко-культурные и духовные предпосылки. Более того, всякий крупный литературный процесс является продолжением и развитием собственных традиций, сложившихся в предыдущие периоды. Разумеется, внешние, "чужие" факторы могут повлиять на развитие литературы, однако их влияние не может носить опредеделяющий, решающий характер. Следовательно, эволюция каждой литературы в тот ' или иной период является результатом её предшествующего развития.

Завоевание Сасанидского государства арабами в корне изменило основы культурной жизни Ирана и Средней Азии. Насаждение арабскими » завоевателями ислама и своего языка среди иранских народов привело к

тому, что единственным литературным языком Ирана и Средней Азии вплоть до середины IX века стал арабский. В этих условиях представители культурных и литературных кругов Ирана вынуждены были овладевать арабским языком и использовать его как единственное в ту эпоху средство научного и литературно-художественного творчества. Вместе с исламом и арабским языком среди иранских народов получила распространение

РОС Н\ЦИОНАЛЬНАЙ 5 БИБЛИОТЕКА , С.Петербург £00^ РК_

арабская графика. Происходившая параллельно с этими процессами смена письменности у иранских народов затруднила естественное развитие иранских литературных традиций. Однако, несмотря на смену трех основополагающих стержней духовной культуры - религии, языка и письменности - иранские народы сохранили свою национальную самобытность, древнюю иранскую культуру и при этом приняли активное участие в создании арабоязычной литературы и той великой культуры, которую принято называть арабо-мусульманской. Многовековой исторический и культурный опыт иранских народов спас их от участи "стать арабами".

В первой половине VIII века появилась целая плеяда патриотически настроенных поборников иранской духовной культуры, сторонников шуубитского движения, боровшихся против политического и духовного гнета 1 арабов, стремившихся возродить иранские литературные традиции. Идеология шуубии настолько стала популярной, что к VIII-IX вв. охватила все пространство духовной культуры Халифата. В литературе шуубитские тенденции, главным образом, были нацелены на то, чтоби уберечь, спасти и сохранить иранские культурные и литературные традиции доисламского периода, привнести их в арабскую литературу, даря им вторую жизнь. Среди мастеров художественной словесности развернулась интенсивная деятельность по переводу памятников доисламской письменности на арабский язык и созданию оригинальных по форме произведений на этом языке, в которых прослеживались элементы доисламских культурных традиций. Поэты иранского происхождения, освоившие традиции арабской поэзии, создавали свои творения на арабском языке, привносили в них древнеиранские литературные традиции, местные темы и образы, нехарактерные для арабской доисламской поэзии жанровые формы. Их творчество становилось своеобразным протестом против духовного засилья арабских завоевателей.

Созданная этими писателями и поэтами арабоязычная литература, по праву, считается составной частью литературы арабской, поскольку этот период истории арабской литературы, именуемый литературой Обновления, нельзя представить без творений этой плеяды мастеров художественного слова.

Однако такая постановка вопроса ни в коей мере не означает, что иранские народы в период с арабского нашествия до появления литературы на новоперсидском языке были лишены литературно-художественного творчества.

Не говоря уже о том, что питавшееся древними народными традициями > устно-поэтическое творчество среди иранских народов не прервалось с арабским нашествием, а продолжало развиваться на родном языке, иранские литературно-художественные традиции все в большей мере проникали в арабоязычную литературу, особенно в творчество арабоязычных литераторов иранского происхождения. Поэтому, арабоязычная литература VIII-IX вв., созданная представителями иранских народов и отражающая доисламские иранские

культурные и литературные традиции, может рассматриваться и как составная часть персидско-таджикской литературы.

Степень изученности темы. Вопрос о месте и значении арабоязычной литературы УПЫХ вв. в истории персидско-таджикской литературы привлекал внимание многих ученых. Так, английский востоковед Э.Браун справедливо писал, что "если мы будем игнорировать наследие, оставленное иранцами на арабском языке, то это означает,что мы игнорируем важнейшие проявления иранского гения, ... имеем совершенно неполное и неадекватное мнение об интеллектуальной деятельности этого талантливого и изобретательного народа" [30,1,4]. Э.Браун, выделяя четыре периода в развитии литературы иранских народов (1.Ахеменидские надписи. 2) Авесто. 3)Пехлевийская литература. 4) Послеисламская или новоперсидская литература), указал на необходимость присовокупления к этим четырем пятого периода, который включает "большую часть арабской литературы, являющейся продуктом иранской мысли и пера" [30, I, 89]. Однако английский исследователь ограничился лишь постановкой вопроса, непосредственное исследование которого не входило в рамки его задачи.

Арабоязычной литературой иранских народов УШ-1Х вв. специально занимался русский востоковед В.А.Эберман, который намеревался представить результаты своих изысканий в виде серии портретов арабоязычных поэтов иранского происхождения. Эта серия была задумана ученым, как он сам писал, "для выяснения истории той общей ирано-арабской литературной среды, которая, с одной стороны, породила молодую новоперсидскую поэзию, с другой -повлияла и переродила арабскую, дав ей культурный тип, отличный от бедуинской поэзии" [14,429]. Однако преждевременная смерть не позволила В.А.Эберману осуществит^ задуманное. Тем не менее опубликованные им две статьи - одна об арабоязычных поэтах иранского происхождения эпохи Омейядов, вторая об аббасидском поэте из Согда ал-Хурайми [14]- были первыми серьёзными шагами в исследовании арабоязычной литературы иранских народов.

Исследованию иранского вклада в развитие арабской литературы первых веков ислама посвящено несколько статей другого русского востоковеда К.А.Иностранцева, который считал арабские переводы этических произведений сасанвдского периода одним из факторов формирования арабской дидактической прозы [7].

Ряд научных трудов иранского ученого М.Мухаммади посвящен иранскому доисламскому литературному наследию в арабской литературе первых веков ислама и определению значения арабских источников в изучении литературы эпохи Сасанидов [25; 26; 27; 28]. Исследования М.Мухаммади об иранских переводчиках и переводах пехлевийских сочинений на арабский язык, отличающиеся основательностью анализа и широтой круга исследуемого материала, пролили свет на многие стороны литературной жизни иранских народов в УНЫХ вв. Однако М.Мухаммади подходит к арабоязычной литературе первых веков ислама прежде всего как к источнику изучения доисламской

литературы Ирана, не рассматривая ее как особый этап в истории иранского литературного процесса.

Отдельные аспекты отражения иранских традиций в арабской литературе первых веков ислама освещаются в работах В.Р.Розена [12], Ш.Шакеда [32], М.Гриняски [31 ] и Исы ал-Окуба [24].

Тезис об арабоязычной литературе У1П-ЕХ вв. как органичной части иранского литературного процесса был развит в той или иной степени и в работах исследователей персидско-таджикской литературы, таких как Я.Рипка [8], М.Завд [5], А.Н.Болдырев [3], И.С.Брагинский [4], М.Н.Османов [10] иР.Хади-заде [13]. Эти ученые исследуемой нами темой специально не занимались, но благодаря им вопрос об арабоязычной литературе УШ-1Х вв. как составной части истории персидско-таджикской литературы был втянут в орбиту теоретических рассуждений, а в периодизации истории персидско-таджикской литературы УШ-1Х века характеризуются как период иноязычного состояния персидско-таджикской литературы.

В последнее время появились исследования И. Абдугшаева [ 1 ], Т.Мардонова [9] и А.Абдусатгорова [2], содержащих ряд положений, который применим и при изучении арабоязычной литературы УШ-1Х веков. Но в целом они посвящены литературе более позднего периода - Х-Х1 вв.

Изучению арабоязычной поэзии УПЫХ вв., определению ее значения дня истории персидско-таджикской литературы посвятил ряд своих работ и автор этих строк [б]. Однако арабоязычная проза, составляющая большую часть литературы этого периода и имеющая важное значение в продолжении традиций доисламской иранской литературы, оставалась вне рамок специального исследования.

Таким образом, краткий обзор работ, в той или иной мере касающихся темы реферируемой диссертации, свидетельствует, что созданная в УШ-1Х веках иранскими народами арабоязычная литература, в особенности ее прозаическая разновидность, не становилась объектом специального и обстоятельного исследования в аспекте ее органичной вовлеченности в иранский литературный процесс. Между тем, не изучив арабоязычную литературу У1И-1Х вв. в указанной плоскости, трудно определить преемственные связи между литературой сасанидского периода и литературой на новоперсидском языке, выявить объективную картину литературной жизни иранских народов в эпоху арабского господства и определить основные предпосылки формирования и развития персоязычной литературы X и последующих веков.

Цель и задачи исследования. Основной целью настоящего исследования является изучение арабоязычной прозы УШ-ЕХ вв. как составной части персидско-таджикской литературы. Для реализации этой цели предпринята попытка решения следующих задач:

- определить предпосылки проникновения традиций доисламской иранской письменности в арабоязычную прозу.

- выявить вклад наиболее ранних писателей иранского происхождения Абулала Салима и Абдулхамида Катиба в формирование арабоязычной прозы.

- исследовать факторы,способствовавшие подъему переводческого движения, определить круг иранских переводчиков и виды пехлевийских сочинений,

, переведенных на арабский язык в У1П-1Х вв;

- воссоздать наиболее полную картину участия писателей иранского происхождения в арабоязычной прозе УИТ-1Х вв;

- выявить и исследовать те явления арабоязычной прозы У1П-1Х вв, которые 4 были навеяны традициями доисламской прозы иранских народов.

Источники исследования. Изучение арабоязычной литературы У1Н-1Х вв. основано на следующих категориях средневековых памятников: биобиблиографические труды ("ал-Фихрист" Ибн Надима, "Кашф уз-зунун ан асоми ал-кутуб ва-л-фунун" Хаджи Халифа и др.); памятники биографической литературы ("Вафайат ул-а' йан ва анбау абна аз-заман" Ибн Халликана, "Му'джам ул-удаба" Якута ал-Хамави и др.); исторические труды ("ал-Ахбар ут-тавал" Абуханифы ад-Динавари, "ал-Бад' ва-т-тарих" Мукадцаси, "Та'рих ур-русул ва-л-мулук" Табари, "Мурудж уз-захаб ва маадин ул-джавхар" и "ат-Танбих ва-л-ишраф" Мас'удй, "Синий мулук ал-арз ва-л-анбийа" Хамзы Исфахани, "Гурар ус-сийар" Са'алиби Маргани, "Нихайат ул-ираб фи та'рих ал-фурс ва-л-араб" анонимного автора, "Таджаруб ул-умам" Мискавайха и др.); литературные произведения ("ал-Баян ва-т-табйин" Джахиза, "ал-Камил" Мубаррада, "Уюн ул-ахбар" Ибн Кутейбы, "ал-Хикма ал-халида" Мискавайха, "ат-Тадж фи ахлак ал-мулук" и "ал-Махасин ва-л-аздад", приписываемые Джахизу и др.); художественные произведения дидактической направленности (послания Абдулхамида Катиба, "ал-Адаб ал-кабир", "ал-Адаб ас-сагир", "Рисалат ус-сахаба", "ал-Адаб ал-ваджиз ли-л-валад ас-сагир" Ибн Мукаффы, "ан-Намр ва-с-са'лаб" Сахла ибн Харуна, сохранившиеся арабские переводы "Калилы и Димны" и др.).

Теоретические и методологические основы исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляют принципы системного и сравнительно-исторического анализа. Теоретическую основу диссертации составляют научные достижения таких зарубежных и » отечественных исследователей, как В.Р.Розен, И.Ю. Крачковский, А.Е.Крымский,

Е.Э.Бертельс, К.А.Иностранцев, В.А.Эберман, Э.Браун, К.Брокельман, Г.Э.Грюнебаум, А.Н.Болдырев, И.С.Брагинский, М.Занд, И.М.Фильштинский, Б.Я.Шидфар, А Б.Куделин, М.Мухаммади, М.Минави, З.Сафа, Дж.Зейдан, Т.Хусейн, А.Амин, Ш.Зайф, Р.Хади-заде, Х.Шарифов, А.Сатторов, Н Салимов и др. В диссертации учтены результаты последних исследований таких ученых, как М.Гриняски, Ш.Шакед, И.Абдуллаев, М.Ш.Хусейн-заде, Т.Мардонов, А.Абдусатторов и др.

Научная новизна. Диссертация представляет собой первое монографическое исследование, в котором арабоязычная проза УШ-1Х вв рассматривается как составная часть иранской литературной системы, как исторически обусловленная форма ее существования в условиях арабского завоевания и господства арабского языка. Научную новизну исследования характеризуют следующие результаты работы:

- в ыявлены факторы сохранения и развития традиций доисламской иранской прозы в первые века ислама;

-на основе комплексного изучения средневековых арабо- и персоязычных источников определен наиболее полный круг иранских переводчиков УШ-1Х вв., выявлены сведения об их творчестве и переводческой деятельности;

-определены факторы, способствовавшие размаху переводческого движения; переведенные на арабский язык пехлевийские сочинения классифицированы на исторические, дидактические и художественные произведения; внутри каждой категории исследованы конкретные произведения;

- на основе изучения и анализа сведений источников первых веков ислама реконструировано содержание некоторых пехлевийских сочинений, переведенных на арабский язык в УШ-ГХ вв.;

-исследован процесс участия писателей иранского происхождения в развитии арабоязычной прозы УШ-1Х вв., впервые введены в научный обиход ряд имен арабоязычных писателей и сведения о них;

-исследовано влияние традиций доисламской иранской прозы на формирование и развитие таких прозаических видов арабоязычной литературы, как дидактическая проза, сочинения по правилам государственного управления, дидактические повествования животного эпоса, жанр муназара, а также переработка доисламских иранских произведений;

- арабоязычная проза У1П-1Х вв. впервые определена как важный период в историческом развитии персидско-таджикской прозы, как ее арабоязычный период.

Практическая ценность диссертации. Результаты исследования могут быть использованы при написании академической истории персидско-таджикской литературы средних веков и истории арабоязычной литературы иранских народов, а также при разработке учебных курсов и создании учебников для вузов, при чтении спецкурсов по истории персидско-таджикской прозы. Кроме того, материал и выводы диссертации могут быть использованы при написании истории арабской литературы средних веков и исследовании арабо-таджикских литературных взаимосвязей.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на совместном заседании кафедр таджикской классической литературы и арабской филологаи^джандского государственного университета имени академика Б.Гафурова (7.65.2004 г., протокол № 4), заседании отдела истории литературы Института языка и литературы

имени Рудаки Академии наук Республики Таджикистан (18.06.2004 г., протокол № 4) и рекомендована к защите. Основные результаты исследования были изложены на республиканских и международных научных конференциях, посвященных 1000-летию "Шахнаме" Фирдоуси, 1100-летию государства Саманидов, 2700-летию Авесты, проведенных в гг.Душанбе и Худжанде в период с 1994 по 2003 гг., а также на XXXVII Всемирном конгрессе востоковедов (Москва, 16-21 августа 2004 г.). Основное содержание диссертации отражено в трех монографиях и более 20 научных статьях, опубликованных в Таджикистане, России и Иране.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 3 глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснованы актуальность темы, показано современное состояние изученности предмета диссертации, сформулированы цель и задачи исследования, определена его научно-теоретическая и практическая значимость. Кроме того, аргументируется тезис об арабоязычной прозе УШ-1Х вв. как органической части иранского литературного процесса.

Первая глава - "Начальный этап проникновения иранского элемента в арабоязычную прозу. Эпистолярная проза" - состоит из четырех параграфов.

1.1. Факторы сохранения и продолжения традиций доисламской персидско-таджикской прозы в первые века ислама. В этом параграфе диссертант рассматривает последствия арабского завоевания для культуры и литературы иранских народов, исследует изменения, произошедшие в интеллектуальной и духовней жизни Ирана в УШ-1Х вв., выявляет факторы, способствовавшие сохранению и продолжению традиций культуры и литературы доисламского Ирана, в том числе пехлевийской прозы.

Одним из таких факторов было само существование персидского языка, местных говоров и диалектов. Первооснова и сущность доисламской культуры и литературы иранских народов сохранились в говорах и диалектах, на которых местное население не только говорило, но и пересказывало историю своих царей и героев, свои древные предания и легенды. Именно жизнестойкость персидского языка и местных говоров способствовало тому, что в сложных для иранской культуры условиях арабского господства часть устного наследия и литературных традиций доисламской письменности сохранились и обрели вторую жизнь.

Другим фактором сохранения части доисламского иранского наследия и дальнейшего его проникновения в исламскую среду, была деятельность поборников местных религий и верований, в особенности зороастризма, нацеленная на сбор, хранение и дальнейшее развитие религиозной литературы доисламского Ирана. Заслугой зороастрийских мобедов и ученых было то, что в первые века ислама не прервался процесс создания и написания книг на

пехлевийском языке и его графике, в результате чего появились сочинения по вопросам религии, этики, литературы, истории и географии. В этом ряду следует указать на такие книги, как "Динкарт", "Бундахишн", "Дадистани диник", "Ривайати пахлави", "Шиканд гуманик визар" и др., которые были написаны в УШ-1Х вв. известными служителями зороастризма. Эти книги наряду с религиозной тематикой охватывали также и исторические сведения, древние мифы и сказания. Во многом благодаря этим книгам сохранилась и нашла свое продолжение доисламская иранская литературная традиция.

Другой фактор, в значительной степени способствоваший продолжению традиций доисламской культуры и литературы Ирана в условиях господства арабов и ислама, - это широкое распространение среди иранских народов, в особенности в среде представителей литературы и культуры, иранофильского патриотического движения шуубия. Появление и размах этого движения в первые века ислама были вызваны арабским духовным и политическим гнетом, которому последователи шуубитского движения противопоставили два способа сопротивления. Часть иранских шуубитов, в совершенстве овладев арабским языком, переводили на этот язык важнейшие памятники литературы и культуры своих доисламских предков, обеспечивая им вторую жизнь в иноязычной оболочке. Другая часть шуубитов, освоив традиции доисламской литературы, сами творили на арабском языке, но вносили в арабскую поэзию и прозу древнеиранские традиции, темы и образы.

Ещё одним фактором сохранения и продолжения доисламской культуры и литературы являются древние и богатые традиции государственно-политической мысли иранских народов, достижением которой явилось государственное устройство Сасанидов. Арабы, не имевшие достаточного исторического опыта в управлении государством, при создании административных структур Халифата опирались в основном на традиции системы государственного управления Сасанидов. В частности, первые диваны в Халифате были учреждены по подобию сасанидских диванов. Работавшие и часто возглавлявшие эти управленческие структуры Халифата иранские катибы и везиры являлись важнейршм фактором возрождения не только государственной системы Сасанидов, но и многах общественных норм, обычаев и этикета, а также культурных и литературных традиций доисламского Ирана в условиях господства мусульманского мировоззрения. Несмотря на то, что иранские катибы - секретары диванов Халифата в делопроизводстве пользовались лишь арабским языком, тем не менее в их общей культуре сказывалось сильное влияние иранской цивилизации. Недаром именно из сословия иранских катибов выдвинулись большинство переводчиков пехлевийских сочинений на арабский язык, значительное число арабоязычных поэтов.и писателей и почти все последователи движения шуубия.

Среди факторов, сыгравших значительную роль в сохранении и возрождении иранской литературной традиции в первые века ислама, следует назвать размах движения по переводу памятников доисламской литературы иранских народов на

арабский язык. В условиях "молчания" персидского языка и безраздельного господства арабского в различных сферах творчества, переводы памятников литературы доисламского Ирана явились едва ли ни единственным способом спасти и сохранить их. Переводчики иранского происхождения, взявшие на себя эту историческую миссию, смогли в VIH-TX веках перевести на арабский язык наиболее важные сочинения доисламского периода.

Рассмотренные факторы явились своеобразным культурным мостом, соединившим доисламский Аджам с мусульманским Ираном и способствовавшим сохранению и продолжению духовности и культуры иранских народов.

1.2. Персидский стиль в арабоязычной прозе. В этом параграфе развитие писательского искусства и красноречия в домусульманском Иране рассматривается как одна из предпосылок продолжения традиций древней иранской прозы в литературе первых веков ислама. Диссертант, основываясь на сведениях Джахшияри из его "Китаб ал-вузара ва-л-куттаб", констатирует, что в домусульманском Иране дабиры относились к избранному слою общества, а писательский труд считался достойным уважения искусством. Более того, для писательского искусства в домусульманском Иране были выработаны особые правила и нормы, которые в форме предписаний и инструкций от имени царей и признанных мудрецов предлагались дабирам. Большинство таких предписаний и инструкций по писательскому искусству вошло в состав сасанидских "Таджнаме" и "Айиннаме", а после перевода этих памятников на арабский язык в VIII-IX вв. оказало влияние и на формирование основ писательского искусства у арабов.

О развитии писательского искусства и красноречия в доисламском Иране свидетельствует и тот факт, что ряд памятников древнеиранской письменности после их перевода на арабский язык учеными первых веков ислама был признан лучшими из книг. Так, Ибн Надим под заголовком "Лучшие книги, признанные всеми" называет пять сочинений, [20, 140] три из которых - "Ахд Ардашир" ("Наставления Ардашира"), "Калила и Димна" и "Ятима" ("Жемчужина") Ибн Мукаффы - в своей основе являются порождением иранского литературного мышления или же написаны под сильным влиянием иранской литературной традиции. Разумеется, такое достижение вряд ли было бы возможно, если бы писательское искусство в доисламском Иране не прошло долгий путь развития и совершенствования.

Традиции писательского искусства доисламского Ирана в первые века ислама пользовались такой известностью, что, начиная с VIII века, знание этих традиций, чтение и пересказ переведенных с пехлеви книг стали для большей части катибов одним из условий достижения совершенства в ремесле писателя и писца.

Диссертант на основе анализа данных из арабоязычных источников констатирует, что влияние традиций писательского искусства дому сульманского Ирана способствовало распространению "персидского стиля письма" в арабоязычной прозе первых веков ислама, а катибы, подражающие этому стилю, стали пользоваться известностью.

1.3. Абулала Салим. Одним из наиболее ранних арабоязычных писателей иранского происхождения, творчество которого способствовало проникновению традиций доисламкой иранской прозы в арабоязычную прозу УШ-1Х вв., был Абулала Салим - секретарь омейадского халифа Хишама ибн Абдулмалика (724743). На основе изучения сведений арабоязычных источников первых веков ислама диссертантом предпринята попытка исправить имеющиеся неточности и недочеты в исследованиях некоторых современных арабских и иранских ученых относительно происхождения Абулала Салима, имен его отца и деда и доказать существование семьи иранских катибов, состоящей из Абулала Салима и двух его сыновей - Абдуллаха и Джабалы. По свидетельству автора "ал-Фихрист"-а, Абулала Салим ибн Абдуррахман ал-Катиб наряду с Йбн Мукаффа' и другими входил в десятку наиболее известных арабских писателей, отличавшихся мастерством и изысканностью слога, а сборник его посланий пользовался большой популярностью [20,131,139,140].

Деятельность Абулала Салима не ограничивалась лишь составлением писем. По сведениям Ибн Надима, он также "перевел или отредактировал перевод" посланий Аристотеля Александру Македонскому [20,131]. Опираясь на эти сведения, Ш.Дайф утверждает, что Абулала Салим владел греческим языком и перевел указанные послания на арабский с языка оригинала. Более того, Ш.Дайф склонен видеть в посланиях самого Абулала Салима греческое влияние и считать автора проводником греческого элемента в арабоязычную прозу [23, 110]. Диссертант, дискутируя по этому поводу с Ш.Дайф, приводит аргументы, которые говорят в пользу того, что Абулала Салим перевел послания Аристотеля не с греческого, а с пехлевийского.

Образцы сохранившихся посланий Абулала Салима и его сына Абдуллаха свидетельствуют, что для них характерны подробность изложения и удлинение письма. Именно эти свойства отличают их послания от кратких, сжатых арабских писем первого века хиджры.

Ряд средневековых литераторов и современных ученых признает, что характерные свойства посланий Абулала Салима есть результат влияния персидского стиля на арабоязычную прозу. Вместе с тем отмечается, что иранское влияние коснулось лишь внешней формы арабских посланий и не затронуло их основных стилистических особенностей. В противовес этому в диссертации аргументируется и остаивается мнение, что трансформация, которой подверглась арабоязычная проза, в частности эпистолярный жанр, во втором веке хиджры (VIII в.), представляла собой комплекс содержательно-словесных и стилистических

особенностей, которые вкупе способствовали обновлению стиля арабской прозы. Такое обновление происходило под совместным влиянием традиций арабского ораторского искусства и сасанидской прозы. Поэтому усматривать влияние доисламской иранской письменности на арабскую прозу VIII века лишь в удлинении посланий означает упрощенный взгляд на суть явления. Следует учесть, что укрупнение размера посланий, будучи первым признаком нового стиля, не только давало возможность писателю последовательно и логически изложить смысл и содержание послания, но и открывало перед ним дорогу к использованию различных средств художественного изображения и украшения речи. Отсюда, обновление стиля арабоязычной прозы в VIII веке означало трансформацию не только внешней формы, но и содержательных и художественных особенностей посланий. Диссертант, проанализировав образцы посланий Абуиала Салима и его сына Абдуллаха, приходит к заключению, что творчество этих писателей- носителей и проводников традиций древнеиранской письменности во многом заложило основы стилистического обновления арабоязычной прозы и появления в ней жанра больших посланий.

1.4. Абдулхамид Катиб. Этот параграф диссертации посвящен исследованию вклада Абдулхамида Катиба в продолжение традиций доисламской прозы иранских народов в новой языковой среде и в условиях нового монотеистического мировоззрения. Диссертант, определив основные вехи жизни и творчества Абдулхамида и выявив его сохранившиеся в разных источниках письма, подвергает подробному анализу два наиболее крупных послания писателя - "Рисала ила-л-куттаб" (Послание секретарям) и послание от имени халифа Марвана (744-750), адресованное его сыну и наследнику.

"Рцрала ила-л-кутгаб" по праву считается наиболее известным посланием Абдулхамида. В нем автор, будучи главой писателей своего времени, дает своим коллегам - катибам рекомендации и наставления, касающиеся их профессиональных обязанностей, морального облика и этики. Тем самым он продолжает дело, которое возлагалось ранше на "ирандабирпат" - главу дабиров, т.е. секретарей сасанидской эпохи.

Анализируя содержание "Рисала ила-л-куттаб", диссертант выделяет в нем следующие тематические группы: 1) определение социального положения и места катиба в системе государственного управления; 2) необходимые катибу профессиональные и деловые качества; 3) комплекс знаний, овладение которыми обязательно для катиба; 4) морально-этические нормы, которым должен следовать катиб; 5) обязанности катиба по отношению к правителю и его подданным; 6) предостережения катибу от необдуманных поступков и неправильного поведения.

"Рисала ила-л-куттаб" Абдулхамида Катиба не только в своей общей сути, но и в деталях своего содержания является продолжением доисламской литературной традиции иранских народов. Этот тезис в диссертации

аргументируется на основе результатов сопоставления отдельных положений послания Абдулхамида с отрывками из памятников доисламской иранской письменности, сохранившимися в арабоязычных исторических и литературных источниках.

Второе послание Абдулхамида, написанное от имени халифа Марвана его сыну и наследнику Абдуллаху, считается одним из самых пространных посланий в арабоязычной прозе первых веков ислама. По своему содержанию оно представляет собой дидактическое сочинение, содержащее наставления морально-этического, политического и военного характера.

Послание, в зависимости от целей, которые преследует его автор, делится на две части. Первая часть посвящена дворцовому этикету и морально-этическим принципам, которым должен следовать правитель. В этой части автор послания старается привить наследнику халифа этические нормы и правила поведения, дает рекомендации по управлению государством и отношениям с придворными и подданными. В изложении моральных наставлений и рекомендаций Абдулхамвд не придерживается какой-либо строгой схемы, в результате чего наставления, касающиеся высоких нравственных ценностей, следуют в перемежку с рекомендациями, относящимися к обыденной жизни правителя. Такое изложение назидательного материала, на первый взгляд, кажется бессистемным, однако за этой бессистемностью скрыта своя логика, опирающаяся на понимание того, что в нравственном совершенствовании человека все детали имеют одинаково важное значение. Абдулхамид исходил из того, что личность правителя должна быть олицетворением высокой нравственности и политической морали. В диссертации назидания и морально-этические рекомендации первой части послания разделены на восемь тематических групп.

Во второй части послания Абдулхамида речь идет об организации войск, обязанностях военачальников различного ранга и тактике ведения войны. Автор послания в этой части проявляет себя как человек, знающий тонкости военного дела. Рекомендации и предписания автора послания относительно организации и управления войсками вкупе представляют особой инструкцию для главнокомандующего.

На основе анализа содержания послания Абдулхамида, диссертант утверждает, что оно является одним из наиболее ранних назидательных сочинений, написанным под влиянием традиций сасанидской дидактической прозы. Разумеется, послание Абдулхамида есть порождение арабо-мусульманской среды и по своему содержанию отличается от доисламских иранских "андарзнамак"-ов. Однако в общих принципах, в частности в том, что такие назидательные сочинения являются продуктом синкретизма литературы и политики, призваны выполнять миссию улучшения нравов правителей и наставления их на путь добра, рассматриваемое послание является продолжением традиций доисламской прозы иранских народов в условиях нового монотеистического мировоззрения. Более того, некоторые детали

содержания послания Абдулхамида имеют полные параллели в сасанидских назидательных сочинениях, ряд которых приводится в диссертации.

В арабском литературоведении тоже признается влияние иранской назидательной литературы на первую часть послания Абдулхамида, а что касается второй его части, то принято считать, что ее источником была греческая традиция. Т.Хусейн, например, в рекомендациях Абдулхамида относительно разделения войск на группы по ста человек, в распадении самого послания на определенные отрывки и выражении по одной цельной мысли в рамках каждого отрывка, а также в обыльном использовании в предложениях разного рода обстоятельств усматривал греческое влияние [16, И, 441-443]. В диссертации на основе сопоставления второй части послания Абдулхамида с сохранившимися в арабоязычной литературе отрывками сасанвдских произведений, отражающими доисламскую иранскую военную теорию и тактику, ставится под сомнение вывод Т.Хусейна и его последователей. Диссертант утверждает, что Абдулхамид во второй части своего послания прежде всего излагал принципы организации войск и распространенные способы ведения войны, существовавшие в его время. Однако литературная форма и способ изложения материала, использованные Абдулхамидом, навеяны доисламскими иранскими литературными произведениями аналогичного рода. Подтверждая этот вывод, диссертант отмечает буквальные параллели между второй частью послания и соответствующими произведениями сасанидской эпохи.

Рассматривая вопросы стиля посланий Абдулхамида, диссертант в качестве наиболее важных особенностей его прозы выделяет пространность речи и подробность изложения. Эти особенности способствовали делению послания на различные части, появлению в его начале вводной восхваляющей части "тахмид" и вообще формированию художественного вкуса в арабоязычной прозе. Эти три особенности, которые были присущи доисламской иранской прозе, определили горизонты обновления арабоязычной прозы. Близость и порой тождество между стилем арабских переводов пехлевийских сочинений и посланиями Абдулхамида, примеры которых приведены в диссертации, свидетельствуют о том, что этот писатель привнес традиции сасанидской литературы в арабоязычную прозу, стал зачинателем эпистолярного жанра, в котором традиции иранской прозы наилучшим образом соединились с выразительными возможностями арабского языка, с элементами арабского ораторского искусства и исламским мировоззрением.

В пяти параграфах второй главы диссертации - "Переводы памятников пехлевийской прозы в VIII-IX вв." - рассматриваются различные граны процесса перевода доисламского иранского наследия на арабский язык в УШ-1Х вв.

П. 1. Факторы развития переводческого движения в УШ-1Х вв. В этом • параграфе диссертант выявляет основные факторы, способствовавшие размаху движения по переводу пехлевийских сочинений на арабский язык. Одним из

наиболее важных факторов, определивших интенсивность переводческой деятельности в УНЫХ вв., было стремление последователей шуубитского течения - иранских писателей сохранить и возродить духовное наследие своих предков. Шуубиты преследовали цель компенсировать потерю политической мощи Ирана победой его духовности и культуры.

Размах переводческого движения был вызван также и интеллектуальными и духовными потребностями общества в освоении иранского культурного наследия. Недостаток практики арабов в управлении государством вынуждал их правителей - сначала омейядских, а затем аббасидских халифов—обращаться к накопленному иранскими народами опыту в области политики и государственного устройства. Этот политический и культурный спрос вызвал переводы на арабский язык многочисленных сасанидских трактатов по политическим и государственным вопросам. С развитием общества, литературной и культурной жизни появилась потребность в новых средствах и формах выражения, нехарактерных для древнеарабской литературы. В многочисленных переводах сасанидских "андарзнамак"-ов и "панднамак"-ов, в использовании доисламских иранских форм в арабоязычном эпистолярном жанре, в переводе "Калилы и Димны" и других дидактических иносказательных произведений следует усматривать стремление ответить на духовные потребности арабо-мусульманского общества.

Размаху переводческого движения содействовала также поддержка, которую оказывали этому движению халифы и особенно везиры Халифата. Учреждение при халифе Маъмуне (813-833) в Багдаде первого исламского исследовательского, переводческого и библиотечного центра под названием "Байт ул-хикма", который объединял многих писателей, переводчиков, переписчиков и переплетчиков иранского происхождения, является свидетельством заинтересованности государства в расширении переводческого движения. Особая роль в поддержке переводческого движения принадлежала аббасидским везирам Халифата, которые в большинстве своем были не только иранцами по происхождению, но и иранофилами по своим убеждениям. Деятельность везиров из иранской семьи Бармакидов в диссертации определена как самый яркий пример поддержки переводческого движения и поощрения попыток возродить доисламское иранское литературное наследие.

Другим фактором интенсивности переводческой деятельности и культурного взаимообмена в Халифате УШ-1Х вв. была открытость и готовность формирующейся исламской цивилизации к усвоению литературных, культурных и научных достижений различных народов. Доисламская культура, в частности, литература иранских народов была одной из основ формирования арабо-мусульманской цивилизации. Сасанидские произведения, переведенные на арабский язык, в большинстве своем относились к таким областям знаний, как история, литература, политика, система государственного управления,

астрология, некоторые отрасли медицины и др. и оказали непосредственное влияние на политическую, культурную и литературную жизнь Халифата УИМХ вв.

Указанные факторы дали мощный толчок движению по переводу пехлевийских сочинений на арабский язык, в результате чего к переводческой деятельности в У1П-1Хвв. обратились не только профессиональные переводчики, но и известные писатели иранского происхождения.

П.2. Переводчики пехлевийских сочинений. В этой части диссертации автор, опираясь на сведения из историко-литературных памятников первых веков ислама, стремится наиболее полно определить круг иранских переводчиков пехлевийских сочинений на арабский язык. Важнейшим источником, содержащим наибольшее количество имен переводчиков и названий переведенных пехлевийских книг, считается "ал-Фихрист" Ибн Надима. В этой книге в разделе "Имена переводчиков с пехлевийского на арабский" названы 16 имен, а в остальных разделах - еще 4 человека. Имена иранских переводчиков названы и в других источниках, среди которых в первую очередь следует назвать "Му'джам ул-удаба" Якута Хамави и "Джавидан хирад" Мискавайха, дополняющих список известных по "ал-Фихрист"-у переводчиков рядом новых имен. В связи с переводом "Худайнаме" имена нескольких переводчиков этой официальной сасанидской хроники названы в "Синий мулук ал-арз ва-л-анбийа" Хамзы Исфахани, в предисловии к "Шахнаме Абумансури", в переводе "Та'рихи Табари" Бал' ами, "ал-Осор ул-бакия" Беруни и "Муджмал ут-таварих ва-л-кисас" анонимного автора. Вкупе эти источники свидетельствуют о формировании в УШ-1Х вв. школы иранских переводчиков. Во главе этой школы стоял Ибн Мукаффа', считающийся одним из крупнейших арабоязычных писателей. Поэтому исследование переводческой деятельности иранской школы переводчиков в диссертации предваряется рассмотрением творческого пути Ибн Мукаффы и характеристикой его переводных и оригинальных произведений.

Опираясь на сведения широкого круга арабоязычных первоисточников, диссертант описывает переводческую деятельность представителей семьи Навбахтидов, Мусы и Юсуфа - сыновей Халида, Али ибн Зияда ат-Тамими, Хасана ибн Сахла, Балазури, Исхака ибн Язида, Мухаммада ибн Джахма Бармаки, Хишама ибн Касима, Мусы ибн Исы ал-Кисрави, Задуйа ибн Шахуйа Исфахани, Мухаммада ибн Бахрама ибн Матйара Исфахани, Бахрама ибн Марданшаха, Умара ибн Фаррухана, Салма - сопредседателя "Байт ул-хикма", Фазла ибн Сахла, Джабала ибн Язида, Хизра ибн Али, Заданфарруха ибн Пири Каскари, Абдуллаха ибн Али, Исхака ибн Али ибн Сулаймана, Абулаббаса Думайри, Мурида ал-Асвада, Асбага Систани и определяет их вклад в дело перевода пехлевийских произведений на арабский язык. Следует отметить, что в диссертации не только уточнены и дополнены некоторые положения исследования К.А.Иностранцева об иранских переводчиках У1П-1Х вв., но и в круг известных переводчиков

добавлены новые имена, такие как Джабал ибн Язид, Хизр ибн Али, Фазл ибн Сахл, Абулаббас Думайри, Мурид ал-Асвад, выявлены сведения об их творческой деятельности и переведенных трудах. Значительное количество переводчиков и переведенные ими пехлевийские сочинения, рассмотренные в этом параграфе диссертации, свидетельствуют о размахе деятельности иранских переводчиков. Нет сомнения, что в указанный период переводами пехлевийских сочинений на арабский язык занимались и многие другие переводчики, однако их имена и сведения об их деятельности, по-видимому, не сохранились в доступных источниках. Это предположение подтверждается десятками пехлевийских сочинений, имена переводчиков которых не указаны в источниках.

Хронология переводов памятников доисламской иранской письменности на арабский язык обнаруживает, что самые ранние переводы были осуществлены уже во второй половине VII - начале VIII века, а своего пика этот процесс достиг во второй половине VIII - первой половине IX веков. Именно в этот период на арабский язык был переведен основной корпус доисламского письменного наследия иранских народов.

II. 3. Переводы доисламской исторической литературы. Среди переведенных на арабский язык произведений сасанидской эпохи превалировали исторические хроники и вообще труды, отражавшие исторический опыт иранских народов. Причину такого особого тяготения иранских переводчиков к историческим трудам своих предков диссертант связывает с высоким уровнем исторических знаний и историографии в доисламской культуре иранских народов, с отношением иранских народов к истории и прошлым событиям сквозь призму духовности и нравственности.

Самым значительным историческим произведением, переведенным на арабский язык в первых веках ислама, было "Худайнаме". Это произведение, являвшееся своеобразной энциклопедией истории, литературы, культуры, этики, религии и философских представлений доисламского Ирана, в наиболее полной мере отражало мифологическое и историческое прошлое иранских народов. Именно поэтому эта книга в VHI-TX вв. неоднократноЪереводилась, подвергалась обработкам и редакциям, деталы которых зафиксированы в ряде арабо - и персоязычных источниках.

Наиболее древним источником, содержащим значительные сведения об арабских переводах "Худайнаме" и подробностях второй жизни этой книги в условиях господства ислама, считается исторический труд Хамзы Исфахани "Синий мулук ал-арз ва-л-анбийа". Согласно сведениям Хамзы, анализированным В.Р.Розеном [12], в VIII-IX веках существовало восемь переводов, переложений и редакций "Худайнаме", известных под названиями "Сийар мулук ал-фурс", "Та'рих мулук ал-фурс" и "Сийар ул-мулук". Они принадлежали перу Ибн' Мукаффы, Мухаммада ибн Джахма Бармаки, Задуйа ибн Шахуйа Исфахани, Мухаммада ибн Бахрама ибн Матйара Исфахани, ХишамаибнКасима Исфахани,

Бахрама ибн Марданшаха и Мусы ибн Исы Кисрави. Один перевод упомянут Хамзой без имени переводчика и с заметкой "извлеченный из книгохранилища халифа Ма'муна".

Автор "ал-Фихрист"-а в приводимом им списке иранских переводчиков называет Исхака ибн Язида как переводчика книги "Сират ул-фурс", известную также под названием "Ихтийарнаме". Считая название "Ихтийарнаме" искажением "Худайнаме", В.Р.Розен причислял Исхака ибн Язида к переводчикам этой исторической книги [12,177]. Мнение В.Р.Розена в этом вопросе разделял также и К.А.Иностранцев [7, 32]. На таких же позициях стоял и М.Н.Османов, признававший существование восьми переводчиков и девяти переводов "Худайнаме"[11,161].

Во всех источниках, в которых упомянуты переводы "Худайнаме", название этой книги зафиксировано в таких арабских вариантах, как "Сийар ул-мулук", "Сийар мулук ал-фурс", "Та'рих мулук ал-фурс" и "Сийар мулук Бани Сасан", т.е. во всех вариантах присутствует слово "мулук" (множественное число от "малик"-шах). По-другому и не мопто быть, потому что в пехлевийском названии книги есть слово "хватай", т.е. "шах", которое сохранено и в названии арабских переводов книги. Следовательно, если переведенная Исхаком ибн Язидом книга действительно была "Худайнаме", то Ибн Надим не назвал бы ее "Сийар ул-фурс" (т.е. без слова "мупук"). Из этого можно заключить, что, вопреки мнению В.Р.Розена и его последователей, "Ихтийарнаме" не является искажением "Худайнаме", а Исхак ибн Я зид не может быть причислен к переводчикам "Худайнаме". Таким образом, можно считать, что в УШ-1Х веках было семь иранских переводчиков, которые перевели "Худайнаме" на арабский язык. Один из переводов, определенный Хамзой как "извлеченный из книгохранилища Ма'муна", упомянут в источниках без имени переводчика. Отсюда, следует признать существование в УШ-ГХвв. восьми (а не девяти) переводов "Худайнаме".

Другим памятником пехлевийской письменности, который в результате перевода на арабский язык стал объектом изучения, ссылок и цитирования мусульманских авторов, является серия книг под общим названием "Таджнаме" (букв, гкнига короны). Ряд исследователей вначале считали "Таджнаме" названием одной - единственной книги в литературе эпохи Сасанидов. Однако существующие в источниках первых веков ислама отрывки из этой книги доказывают, что "Таджнаме" подобно другим названиям пехлевийской литературы типа "Айиннаме", "Андарзнаме", "Панднаме" обозначает не одну книгу, а серию книг, написанных на определенную тему.

На основе анализа сохранившихся в источниках отрывков из "Китаб ут-Тадж" (т.е. "Таджнаме") диссертант предполагает наличие переводов как минимум четырех самостоятельных книг под названием "Таджнаме".

Первой книгой из серии "Таджнаме" является та, которой пользовался Ибн Кутейба. Судя по процитированным им в своем "Уюн ул-ахбар" отрывкам

из этой книги, она содержала описание деяний сасанидского царя Хосрова Парвиза и его изречения и наставления.

Вторая книга "Таджнаме" зафиксирована в "ал-Фихрист"-е Ибн Надима под названием "Китаб уг-Тадж фи сирагг Ануширван" (т.е. Книга ат-Тадж о деяниях царя Хосрова Ануширвана). Перевод этой книги приписывается Ибн Мукаффе. Отрывки из этого перевода сохранились в "Таджаруб ул-умам" Мискавайха и в обнаруженных М.Гриняски в одном из книгохранилищ Стамбула рукописях.

Третья книга из серии "Таджнаме" также зафиксирована Ибн Надимом в "ал-Фихрист"-е под названием "Китаб ут-Тадж ва мо тафа' алат фихи мулукухум" (Таджнаме и то, что предвещали иранские цари). Отрывки из этой книги не сохранились, однако на основании ее названия и по аналогии с другими сочинениями, свидетельствующими о распространенности во дворце Сасанидов разного рода предвещаний, можно предполагать, что эта книга содержала разные рассказы о предвещаниях, связанных с персидскими царями.

Четвертой книгой из серии переведенных на арабский язык книг "Таджнаме" является та, которой пользовался автор сохранившегося и приписываемого Джахизу сочинения "Китаб ут-Тадж фи ахлак ал-мулук" (Таджнаме о нравах царей).

Диссертант отмечает, что книги из серии "Таджнаме" являются разнообразными по содержанию. Одни из них содержат описание деяний и наставления отдельных царей, другие повествуют о разного рода предвещаниях, в третьих освещаются вопросы, связанные с дворцовым этикетом, придворными традициями и нравами. Книги из серии "Таджнаме" обычно относились к исторической прозе, так как в них речь шла о деяниях бывших царей и о событиях периода их правления, представлявших исторический интерес. Вместе с тем эти книги содержали также наставления и назидания парей, рассказывали о дворцовом этикете, правилах поведения придворных. Поэтому они примыкали также и к жанру назидательных произведений политической направленности.

В источниках первых веков ислама среди переведенных на арабский язык сочинений наряду с "Худайнаме" и "Таджнаме", как правило, упоминается "Айиннаме" (Книга установлений). Как и "Таджнаме", "Айиннаме" не было названием одной - единственной книги, а обозначало серию книг о правилах и установлениях какого-либо конкретного вида искусства, ремесла, должности и т.п., являвшихся атрибутами жизни государства и дворца.

По сведениям "ал-Фихрист"-а, Ибн Мукаффа' перевел на арабский язык "Айиннаме фи-л-айин", (т.е. "Айиннаме об установлениях") [20, 132]. Кроме этой большой "Айиннаме" в УШ-1Х вв. на арабский язык было переведено и несколько других "книг установлений", в том числе " Айин ар-рамй ли Бахрам Джур ва кила ли Бахрам Чубин" (Книга Бахрама Гура о правилах стрельбы, приписываемая также и Бахраму Чубину), "Айин аз-зарб би-с-савалиджа" (Книга правил игры в поло) [20,376]. Одна из книг "Айин", приписываемая основателю

государства Сасанидов - Ардаширу, сохранилась до наших дней. Короткий текст этой книги, называющейся "Айин ли Ардашир" (Книга установлений Ардашира), был обнаружен М.Гриняски [31, 91-102]. Она содержит предписания и установления этого царя о нравах и обычаях придворной знати, а также его назидания и поучения. Отрывки из переводов "Айиннаме" встречаются в исторических и литературных сочинениях первых веков ислама. В диссертации выявлены одиннадцать отрывков из "Айиннаме", содержащихся в "Уюн ул-ахбор" Ибн Кутейбы и в других арабоязычных источниках.

Другой исторической книгой, переведенной на арабский язык, была "Китаб ус-сувар", или в более полной форме "Китаб сувар мулук Бани Сасан" (Книга изображений сасанидских царей). Увидевший эту книгу в Истахре, историк Мас'уди описал ее в своем "ат-Танбих ва-л-ишраф". Из описания Мас'уди следует: а) эта книга заключала историю сасанидских царей, описание их деятельности по благоустройству страны и воцарению в ней справедливости, а также цветные портреты 27 сасанидских царей; б) эту уважаемую среди иранцев книгу можно было найти только в старых аристократических семействах; в) портреты сасанидских царей, выполненные на высоком художественном уровне, были написаны особыми красками, которые были неизвестны уже во время Мас'уди (т.е. в X веке); г) эту книгу по ее историческому значению Мас'уди ставит вровень с "Худайнаме", "Айиннаме" и "Гахнаме", однако подчеркивает, что она неидентична ни с одним из указанных сочинений; д) Мас'уди указывает, что перевод этой книги сделан для омейадского халифа Хишама в 731 году, однако не дает ее названия.

А.Гутшмидт и вслед за ним К.А.Иностранцев были склонны идентифицировать эту книгу с рассмотренной выше "Таджнаме" [7,27-29]. Считая такую идентификацию "очень возможной", А.Кристенсен также был склонен принять ее. Ввиду отсутствия убедительных доказательств М.Мухаммади считал мнение А.Гутшмидта "не более,чем гипотезой" [27, 166]. В диссертации приводятся данные, которые опровергают гипотезу А. Гутшмидта: на книгу с портретами сасанидских царей, описанную Мас'уди, ссылаются еще два автора, и оба ее одинаково называют. Речь идёт о Хамзе, авторе "Синий мулук ал-арз ва-л-анбийа», и об анонимном авторе "Муджмал ут-таварих ва-л-кисас", которые называют её как "Сувар мулук Бани Сасан".

Хамза Исфахани был одним из известнейших историков и литераторов иранского происхождения. Его произведения свидетельствуют, что он знал пехлевийский язык и был знаком с доисламской иранской литературой, в том числе с "Таджнаме". Поэтому, если он использованную им книгу, содержащую историю сасанидских царей и их изображения, ясно называет "Китоб сувар мулук Бани Сасан", это означает, что она не имеет отношения к 'Таджнаме" и является другим историческим произведением.

В диссертации на основе сведений Мас'уди в "Мурудж-уз-захаб" рассматриваются переводы двух пехлевийских исторических сочинений: первое

- "Сакисарон", перевод которого принадлежит Ибн Мукаффе; второе - "Китоб-ал-Банкаш" или "Пайкор". М.Мухаммади указанные книги считает одним и тем же произведением, название которого получило два искаженных варианта [27, 166-167]. Диссертант на основе анализа сведений об этих книгах, принадлежащих Мас'уди, не соглашается с мнением М.Мухаммади и приводит аргументы в пользу самостоятельности этих двух книг.

П. 4. Перевод дидактических произведений. Данный параграф посвящен исследованию пехлевийской дидактической литературы, переведенной на арабский язык в рассматриваемый период. В нём подчеркивается, что всеобщий интерес к наставлениям и нравоучениям в доисламский период была одной из важнейших особенностей духовной жизни иранских народов. Именно поэтому в эпоху Сасанвдов, особенно в конце их правления, появились многочисленные панднаме и андарзнаме.

Процесс перевода пехлевийских дидактических произведений на арабский язык рассмотрен в диссертации на основе сведений двух важных древних источников - "ал-Фихрист" Ибн Надима и "Джавидан хирад" ("ал-Хикма ал-халида") Мискавайха. По подсчетам автора число переведенных пехлевийских сочинений составляет более 30. Некоторые из них полностью, а некоторые частично сохранились до наших дней в арабоязычных литературно-исторических текстах. От некоторых произведений сохранились лишь одни названия.

Признанным образцом пехлевийских андарзнаме, который после перевода на арабский язык получил широкую известность в исламской среде первых веков ислама, является "Ахд Ардашир" (Наставления Ардашира). Книга представляет собой наставления основоположника Сасанидского государства последующим царям и охватывает нравственные и политические аспекты проблемы управления государством. Пехлевийский оригинал книги не сохранился, но текст арабского перевода вошел в некоторые арабоязычные литературно-исторические памятники, в частности, - в "Таджаруб-ул-умам" Мискавайха. В арабских текстах название этого наставления зариксировано в полной форме "Ахд Ардашир ила-л-мулук ат-талиййин мин ба'дихи" (т.е. "Наставления Ардашира последующим за ним царям"), которое соответствует содержанию трактата и помогает отделить его от другого наставления Ардашира, адресованного его сыну. Исходя из того, что анализ "Ахд Ардашир" может способствовать характеристике формальных и содержательных особенностей целой группы пехлевийских дидактических трактатов, автор подробно анализирует это произведение.

В большинстве источников, упоминающих "Ахд Ардашир", не называется имя переводчика произведения на арабский язык, но М. Данишпажух, ссылаясь на книгу литератора IX века Абулкасима Абдулазиза Багдада Нахви "Китаб сифат ад-дават ва-л-калам ва тасрифиха", приписывает его перевод Ибн Мукаффе [ 15,63].

В "ал-Фихрист"-е упоминается перевод другого панднаме под названием " Ахд Ардашир Бабакан ила ибнихи Сабур" (Наставления Ардашира Бабакана сыну Шапуру), текст которого включен в книгу "Нихайат ул-ираб фи ахбар ал-фурс ва-л-араб". Это произведение затрагивает преимущественно нравственные аспекты управления страной. Оно состоит из отдельных частей, каждая из которых начинается фразой "Знай, о сын мой". По общему содержанию и смыслу отдельных наставлений наблюдается много сходства и аналогий между этим и предыдущим ахднаме Ардашира. Поэтому К. А.Иностранцев и М.Мухаммади эти два сочинения считали одним трактатом [7, 18-19; 27, 287-289]. Однако А.Тафаззули допускает, что они являются отдельными самостоятельными трактатами [22,218]. Диссертант также придерживается мнения, что несмотря на близость содержания, эти два ахднаме, видимо, ещё в прозе конца сасанидской эпохи уже были известны как самостоятельные трактаты и в таком же качестве бытовали после перевода на арабский язык. В диссертации приведены доводы, подтверждающие это предположение.

На арабский язык были переведены также три других дидактических произведения, приписываемых Ардаширу. Цитаты из них, вошедшие в состав историко-литературных произведений первых веков ислама, позволили дисссертанту судить об их содержании и характере поучений.

В ряде источников первых веков ислама упоминается наставление Шапура своему сыну Хурмузу. Двадцать восемь отрывков из этого сочинения имеются в книге "ас-Саада ва-л-ис'ад" Абулхасана Омири, каждый из которых предваряется предложением: "Сказал Шапур своему сыну Хурмузу". Из них восемь - пересказаны из "Худайнаме". Этот факт свидетельствует, что указанное наставление входило в состав официальной хроники сасанидской эпохи. Во всех сохранившихся отрывках даются советы по управлению страной.

Другое назидательное сочинение, название и отрывки из перевода которого упоминаются в древних источниках, является "Ахд Кубад" (Наставление Кубада ибн Фируза-сасанидского царя). Содержащиесяв "Нихайат ул-ираб фи ахбар ал-фурс ва-л-араб" и "Таджаруб ул-умам фи ахбар мулук ал-араб ва-л-аджам" отрывки из этого сочинения трактуют о необходимости аскетизма и благочестия, о пользе совета с учёными и других наставлениях, распространенных в пехлевийской литерагуре премудрости.

В первые века ислама на арабский язык был переведен ряд дидактических сочинений, приписываемых известному сасанидскому царю Хосрову Ануширвану. Из этого ряда сочинений в диссертации подвергнуты исследованию следующие три: 1) "Ахд Кисра ила ибнихи Хурмуз ювассихи хина асфоху-л-мупка ва джаваб Хурмуз иййаху" (Завет Хосрова (Ануширвана) сыну Хурмузу, в котором он даёт наставления сыну во время его восшествия на престол и ответ Хурмуза отцу); 2) "Ахд Кисра Ануширван ила ибнихи аллази

юсамма "Айн-ул балага" (Наставление Хосрова Ануширвана сыну, называемое "Источником красноречия"); 3) "Китаб-ул масоил аллати анфазаха малик ур-Руми ила Ануширван ала йад Букрат ар -Руми" (Книга вопросов, присланных Византийским императором Ануширвану через Букрата Византийского). В диссертации определены памятники, где упомянуты эти произведения или приведены отрывки из них, и отмечены их соответствия с отдельными частями «Шахнаме» Фирдоуси.

Ряд произведений пехлевийской дидактической литературы, переведенных на арабский язык, приписывается Кисро/Хосрову. Но при этом трудно определить, какой из сасанидских царей имеется в виду под этим именем: Хосров Ануширван или Хосров Парвиз. Диссертант из этих произведений подвергает анализу "Ахд Кисро ило ман адрака-т-та'лима мин байтихи" (Наставление Хосрова к тем членам его семьи, которые были подготовлены к обучению), "Китаб мо катаба бихи Кисра ила-л-марзубан ва джавабихи иййаху" (Книга о том, что написал Хосров марзбану и ответ марзбана ему), "Китаб Кисро ила зу'ама ар-раияти фи-ш-шукри" (Благодарственное послание Хосрова предводителям подданных) и на основе сведений из источников, перечисленных в диссертации, мотивирует свой вывод о том, кому из двух Хосровов пренадлежит каждый из этих памятников.

В УП1-1Х веках на арабский язык был переведен также ряд дидактических произведений, приписываемых доисламским иранским визирям, ученым и религиозным деятелям. Из них в диссертации рассматривается "Китаб Михр Озар Джушнас ал-фрамадар ила Бузарджмихр ибн ал-Бухтакан" (Послание Михр Озара Гушнаспа фрамадара Бузургмихру, сыну Бухтакана), "Китаб Заданфаррух фи та'диби валидихи" (Книга Заданфарруха о воспитании сына), "Китаб мубадан мубад фи-л-хикам ва-л-джаваме' ва-л-одоб" (Книга мубадана мубада, содержащая наставления и мудрые изречения), "Сиранаме" Худобуда ибн Фаррухзода, "Китаб Мардак" и др.

Более десяти дидактических произведений, переведенных на арабский язык в первые века ислама, были включены Мискавайхом в' его "Джаввдан хирад" (ал-Хикма ал-халида), благодаря чему сохранились до наших дней. Из них в диссертации проанализированы "Джавидан хирад" или завещание Хушанга, "Маваиз Азарбад" (Проповеди Азарбада), "Адаб Бузургмихр", "Китаб ли Бузургмихр ила Кисра ли ма саалаху залика" (Послание Бузургмихра, написанное по поручению Хосрова для него), "Хикам ли Бахман ал-малик" (Поучения царя Бахмана), а также наставления Джамшида государственным чиновникам, наставления ХурмузаХоршиду - наместнику Ахваза и назидания анонимных властителей (18,5-88).

К числу дидактических произведений, переведенных с пехлевийского языка на арабский, диссертант относит также послания, посвященные вопросам управления страной и этики аристократических кругов. Послания эти обычно

были написаны от имени царей их наместникам в районах и областях Ирана, визирям, мубадам, отдельным государственным деятелям или царям иностранных государств. В посланиях даются наставления по делам государственным, содержится толкование норм и правил управления страной и т.д. Во всех посланиях отчетливо просматривается нравственный аспект, потому что они преследовали цель наставить подданных на путь истинный, внушить им моральные принципы, соблюдение которых гарантирует спокойствие и стабильность в обществе. Рассматривая образцы таких посланий, диссертант приходит к выводу, что они переведены на арабский язык двумя путями: первый - как часть "Худайнаме" и других пехлевийский произведений, второй - как отдельные, самостоятельные произведения.

Одной из ветвей пехлевийской прозы, вошедшей через их перевод в арабоязычную прозу и исламскую нравственную среду, считается тавкеот иранских царей. Тавкеот, обычно, представляют собой короткие, меткие сентенции, которые писались в форме ответа на разные просьбы и заявления или предписания в указах и рескриптах царей.

В диссертации выявлены образцы перевода иранских доисламских тавкеот в древнейших арабских памятниках, отмечено их влияние на развитие аналогичного вида арабоязычной прозы первых веков ислама.

П. 5. Переводы художественных произведений. Одну из значительных ветвей пехлевийской прозы составляют произведения, которые в соответствии с принятыми нормами художественного слова можно считать произведениями художественной прозы.

Ибн Надим разделил всю переведённую с пехлеви художественную лиггераууру на два типа: а) сказки ("ал-асмор") и б) подлинные деяния и сказки ("ас-сийар ва-л-асмор-ас-сахиха"). Во вторую часть он включил героические и любовные дастаны, такие как "Рустам и Исфандийар", "Бахрам Чубина", "Дарий и золотой идол" и др.[20,364]. Такая классификация отражает особенности литературы древнейшего периода, в которой были смешаны элементы религии, этики, мифологии, истории, адаба, а художественное произведение еще не освободилось от синкретизма этих разных элементов. Поэтому в литературе иранских народов той эпохи, как и в литературе всего Востока, мифология была смешана с историей, а предания, связанные с подвигами Рустама, Исфандийара и других прославленных персонажей сказочной истории Ирана, воспринимались как действительная история. И, наоборот, в описании деяний исторических царей встречаются необыкновенные сказочные моменты, которые представлены как действительная история. С учетом указанных особенностей, диссертант разделяет переводные произведения пехлевейской художественной литературы на четыре ветви: дидактические художественные произведения, эпические дастаны, любовные дастаны и сказки.

II. 5. I. Дидактические художественные произведения. Среди дидактических художественных произведений, целью которых является внушение моральных принципов и похвальных качеств личности, особое место занимает перевод "Калилы и Димны".

"Калила и Димна" была переведена с пехлеви на арабский язык в середине VIII века Абдуллахом ибн Мукаффой, о чем упоминается не только в самом тексте перевода, ноив "ал- Фихрист"-е ИбнНадима [20.132].

Перевод Ибн Мукаффы получил известность как прекрасный образец арабоязычной прозы и потому неоднократно переписывался. В результате появились многочисленные списки этого перевода, между которыми наблюдаются существенные различия. Еще Ибн Надим обратил внимание на эти различия констатируя, что "Калила и Димна" обычно состоит из 17 или 18 глав, но он сам видел списки, имеющие две дополнительные главы [20,364].

"Калила и Димна" не была дословным переводом отдельного памятника индийской литературы, а представляла собой сочинение, сложившееся в результате включения иранского материала в индийские тексты и добавления к ним нескольких новых глав. Поэтому этот фолиант в существующем сегодня виде, признавая индийское происхождение значительной части ее текста, правильнее было бы считать продуктом сасанидского литературно-духовного климата, отражающим особенности доисламской художественной литературы иранских народов. Видимо, так и воспринимали "Калилу и Димну" учёные, которые предполагали, что книга является иранским литературным наследием. В частности, Ибн Надим пишет: "Однако о "Калиле и Димне"существуют различные мнения: некоторые предполагают, что она является индийским творением, о чем говорится в предисловии, другие считают её созданием Аршакидских царей, приписанным индусам, по мнению третьих, книгу сочинили иранцы, а индусы присвоили себе. Другая группа утверждает, что часть книги составлена мудрым Бузургмихром. А бог знает лучше" [20,364].

Перевод "Калилы и Димны", прославившийся в литературной среде первых веков ислама, был признан одной из пяти лучших книг на арабском языке [20,140], чтение и изучение которой считалось действенным средством нравственного и духовного совершенствования членов общества.

После Ибн Мукаффы "Калила и Димна" была переведена ещё раз писателем иранского происхождения Абдуллахом ибн Хил алом Ахвази. Видимо, перевод последнего по изяществу слога и художественным достоинствам не достиг уровня перевода Ибн Мукаффы и, оставшись в его тени, в скором времени сошел с литературной арены.

Другое дидактическое художественное произведение, переведенное с пехлевийского языка на арабский, была "Книга Синдбада", или "Синдбаднаме". Этому переводу в истории была уготовлена судьба, похожая на судьбу "Калилы и Димны". Автор диссертации, приводя расхождения во мнениях древних

ученых о происхождении "Синдбаднаме", подчеркивает, что, несмотря на индийское происхождение большинства рассказов, книга написана в Иране и несёт на себе печать иранских литературных традиций.

"Синдбаднаме" была переведена на арабский язык в двух редакциях -подробной и краткой. Автор "ал-Фихрист"-а, называя подробную редакцию "Китаб Синдбад ал-кабир" (Большая книга о Синдбаде), а краткую редакцию "Кигоб Синдбад ас-сагир" (Краткая книга о Синдбаде), не называет имени переводчика [20,364].

"Синдбаднаме" в XI веке была переведена с арабского на греческий язык и в сохранившихся списках имя автора или писца книги обозначено как "Муса Персидский". К.Брокельман и А.Тафаззули отождествили "Мусу Персидского" с Мусой ибн Исой Кисрави, - одним из переводчиков "Худай-наме", и посчитали именно его переводчиком "Синдбаднаме" [21,111,102;22,299). Если это предположение соответствует действительности, то неизвестно, какая из двух редакций перевода "Синдбаднаме" принадлежит Кисрави.

Другим произведением пехлевийской художественной прозы, переведенным на арабский язык и имеющим как и "Калила и Дим на" индийское происхождение,является "Билавхар и Бузосаф". В диссертации, со ссылкой на сведения из "ал - Фихрист"-а отмечается, что книга "Билавхар и Бузосаф" была переведена на арабский язык во второй половине VIII века наряду с двумя другими книгами: - первая "Китабул-Буд", другая - "Китаб Бузосаф" (в отдельности) [20,364]. Видимо, все эти три книги имели между собой связь, так как в них наблюдались общие моменты. В потверждение сказанного можно обратиться к книге "Нихайат ул-ираб", в одной из глав которой пересказано содержание "Китаб Бузосаф". В этой главе Бузосаф представлен как сын Фарру^она, одного из аршакидских царей. Он, как и индийский Бузосаф, отказывается от мирских привязанностей и постоянно предается молитвам и богослужению, но после смерти отца занимает престол и правит своей страной до самой смерти. После него царём становится его сын Ардаван. Ардашир Бабакан наносит поражение Ардавану и основывает Сасанидскую династию. Как видно, "Китаб Бузосаф", несмотря на схожесть некоторых моментов жизни ее героя с судьбой Буд ды, является продуктом доисламской интеллектуальной среды и литературных традиций иранских народов. В книге же "Билавхар и Бузосаф", Бузосаф под воздействием отшельника и мудреца Билавхара достигает пророческого сана и становится основателем религии.

В пехлевийской прозе конца сасанидского периода наравне с дидактическими произведениями, имеющими преимущественно индийское происхождение, были распространены сказания и дастаны, появившиеся на основе иранских литературно-художественных традиций. В них наблюдается иногда использование индийских элементов, не затмевающих, однако, их иранскую окраску.

Одним из таких сказаний является "Мушкдона и Шохизанон", появившееся в конце сасанидской эпохи. Ибн Надим в "ал-Фихрист"-е в главе "Асмор ул-фурс" (Сказки иранцев) упоминает это сочинение под искаженным названием "Мускзанона ва Шохизанон " [20.364].

Автор диссертации на основе анализа содержания "Мушкдона и Шохизанон" и сведений из "ал-Махасин ва-л-аздад" Джахиза аргументированно доказывает необоснованность ряда предположений К.А.Иностранцева и М.Г.Хилала [7, 20; 29,372] относительно содержания этого сказания и ее идентичности с другими сочинениями древнеиранской письменности.

Другое произведение, бытовавшее в доисламской иранской прозе и переведенное на арабский язык в первые века ислама, - это "Сказание о Балаше и дочери индийского царя". На это сказание имеются указания в двух арабоязычных памятниках того времени. Первый - это приписываемая Джахизу книга "ал-Махасин ва-л-аздад", где со ссылкой на Мусу ибн Ису Кисрави сжато изложено сказание о Балаше и дочери индийского царя. Вторым памятником, где сказание приводится более подробно, является книга "Нихайат ул-ираб фи ахбар ал-фурс ва-л-араб".

Диссертант, реконструировав содержание сказания на основе сведений из указанных источников, приходит к выводу, что аллегорические рассказы, входящие в его структуру, имеют индийское происхождение, но само сказание в целом является порождением литературного вкуса и традиций сасанидской эпохи. Сказание связано с именем и периодом правления реального сасанидского царя, но составляющий его сюжетную канву рассказ о походе Балаша в Индию ради индийской красавицы - царевны вряд ли соответствует исторической действительности. В принципе, суть не в том, что соответствует ли сюжет сказания исторической действительности или нет. Значение данного сказания заключается в самом его существовании, что возникло оно в конце эпохи Сасанидов и через перевод с пехлеви на арабсйгй проложило себе дорогу в новую исламскую среду.

В связи с переводом дидактических художественных произведений на арабский язык в арабистике иногда высказывается мнение, что заслуга иранцев в данной области состоит только в передаче индийского духовного наследия исламскому миру. Конечно, такая постановка вопроса не соответствует истине, потому что рассмотренные произведения, хотя и имеют корни в древнеиндийской литературе, в иранской доисламской культурной среде приобрели иранскую окраску, вобрали в себя особенности литературного мышления иранских народов. Поэтому трудно согласиться с утверждением, что переводы данных произведений послужили лишь средством передачи в

исламскую среду индийского духовного наследия. Наоборот, эти переводы стимулировались стремлением продолжить традиции той части иранской доисламской прозы, в формировании которой наряду с элементами индийского эпоса главную роль сыграли традиции дидактической художественной литературы иранских народов.

II. 5.2. Иранские эпические дастаиы. В отличие от пехлевийских дидактических произведений, в большинстве своем представлявших собой синтез иранских и индийских элементов, эпические дастаны иранской доисламской прозы своими корнями уходят в мифологию и предания иранских народов и в своем формировании опираются на древние эпические традиции. Многие доисламские эпические дастаны входили в состав "Худайнаме" и нашли путь в арабскую прозу через перевод этой книги.

Наряду с этим, в прозе сасанидской эпохи бытовали также дастаны, которые входили и в состав "Худайнаме", и имели хождение как отдельные произведения. В этом смысле указанные дастаны имели две редакции: одна редакция посредством вхождения в состав "Худайнаме" получала "официальный" статус, вторая же редакция считалась как бы "неофициальной" и опиралась преимущественно на устную традицию. Естественно, что между "официальным" и "неофициальным" редакциями наблюдалась разница в деталях и подробностях дастанов и в интерпретации отдельных моментов их сюжета. Можно предположить, что в доисламский период в Иране имели хождение и устные дастаны, без письменной формы.

Ибн Надим в главе о книгах, перечисляет названия иранских доисламских эпических дастанов, которые иранцы сочинили о деяниях своих царей (фи-с-сияр ва-л-асмор ас-сахиха).

На основании сведений из литературных и исторических источников, в диссертации рассмотрено бытование следующих эпических дастанов, переведенных в УШ-ГХ веках на арабский язык как самостоятельные произведения: 1) "Сказание о Бахраме Чубине"; 2) "Рустам и Исфандияр"; 3) "Бахрам и Нарси"; 4) "Дарий и золотой идол"; 5) "Шахрбароз и Хосров Парвиз; 6) "Предание о Шарвине Даштбо".

В связи с тем, что два последние произведения, т.е "Шахрбароз и Хусрав Парвиз" и "Предание о Шарвине Даштбо" не нашли своей литературной обработки в персидско-таджикской литературе и незнакомы для большинства исследователей, диссертант на основе сведений арабоязычных литературных и ■ исторических книг первых веков ислама проводит реконструкцию их сюжетов и анализирует особенности их содержания.

В диссертации подчеркивается, что переводы пехлевийских эпических дастанов на арабский язык не ограничиваются только названными выше произведениями. В средневековых литературных и исторических произведениях упоминаются такие дастаны, посвященные темам доисламского периода, как "Ахбори Бахман", "Ахбори Искандар", "Пирузинаме" и др. В источниках нет точных данных об их переводе на арабский язык. Однако по аналогии с тем, что большинство произведений доисламской иранской письменности перешло в персидско-таджикскую литературу через арабские переводы, можно предположить, что и эти дастаны как составная часть других книг, особенно "Худайнаме", тоже были переведены на арабский.

И. 5. 3. Пехлевийские любовные дастаны. Среди пехлевийских прозаических произведений, переведенных на арабский язык в первые века ислама как самостоятельные произведения или как составная часть "Худайнаме" и в последующем нашедших свое стихотворное переложение в персидско-таджикской литературе, по меньшей мере, были два любовных дастана. Один из них дастан "Хосров и Ширин".

Сказание о любви Хосрова и Ширин имело распространение уже в конце сасанидской эпохи. Отрывки из него входили в официальную сасанидскую хронику - "Худайнаме". Также можно предположить, что этот дастан был переведен на арабский язык отдельно от "Худайнаме". Во всяком случае, частые упоминания об этом дастане и пересказ его содержания в древних источниках не исключают такой возможности.

Анализ сведений о "Хосрове и Ширин", содержащихся в стихах арабских поэтов Халида ал-Файяза и Ибн Му'тазза, в книгах "ал-Махасин ва-л-аздад" Джахиза, "ал-Бад' ва-т-та'рих" Мукаддаси, "Та'рих-ур-русул ва-л-мулук" Табари, "Гурар ус-сийар" Са'алаби Маргани и др., привёл диссертанта к выводу, что этот дастан был включен в различные редакции перевода "Худайнаме".

Другим доисламским произведением о любви, оставившим след в арабоязычных источниках УШ-1Х веков, является "Вис и Рамин", который в XI веке был переложен в персидские стихи Фахруддином Ас'адом Гургани.

Путь, пройденный "Вис и Рамин" от пехлевийской прозы до стихотворной формы на дари, точно неизвестен. В древних источниках отсутствует упоминание о переводе данного дастана с пехлеви на арабский -стадии, которую прошло большинство произведений сасанидской эпохи, прежде чем облачиться в новое персоязычное одеяние. Но в тех же источниках существуют упоминания о самом дастане. Диссертант со ссылкой на поззию Абу Нуваса и других арабских поэтов указывает на бытование "Вис и Рамин" в литературной жизни первых веков

ислама и не исключает перевода этого дастана или его отрывков на арабский язык в УШ-1Х вв.

П. 5. 4. Иранские доисламские сказки. Другим жанром пехлевийской прозы, переводы произведений которого на арабский язык в первые века ислама создали предпосылки для формирования новой ветви в арабоязычной прозе, считаются иранские доисламские сказки.

По упоминанию Ибн Надима, сочинение сказок издревле было распространено среди иранских народов. Особенно большое распространение сказки получили в эпоху Аршакидов и Сасанидов. Ибн Надим, подтверждая письменную фиксацию доисламских иранских сказок, приводит в "ал-Фихрист"-е названия целого ряда книг сказок, переведенных на арабский язык в УШ-ГХ веках [20,364]. Среди них наиболее известной книгой, оказавшей существенное влияние на развитие сказительства в исламском мире, считается пехлевийская "Хазар афсан" (Тысяча сказок).

О переводе этой книги есть упоминание в "ал-Фихрист"-е Ибн Надима [20. 363] и "Муруджуз-захаб" Мае'уда [17,1,610], но не уточняется имя переводчика. Абуякасим Абдулазиз Багдада Нахви, живший в IX веке до Ибн Надима и Мас'уди, переводчиком "Тысячи сказок" считает Ибн Мукаффу [15,63].

Кроме "Тысячи сказок", Ибн Надим упоминает также перевод десяти других книг иранских сказок. Название некоторых из них искажены до такой степени, что трудно выяснить их истинные названия. Во всяком случае среди них более близко к оригиналу названы книги "Хазар дастан", "Хурафа ва Назха", "ад-Дуб ва-с-Са'лаб", "Рузбих ал-ятим", "Китаб Намруд, малик Бабил". Ибн Надим в цикле вавилонских сказаний также называет семь книг, которые являются продуктом традиций доисламской иранской сказочной литературы [20,36$].

Третья глава диссертации, названная "Иранская оригинальная проза на арабском языке в УШ-1Х вв.", посвящена исследованию прозаических произведений иранских арабоязычных писателей УШ-1Х веков в аспекте продолжения традиций доисламской прозы иранских народов.

Ш. 1. Арабоязычные писатели УШ-1Х вв. В первые века ислама перевод являлся одним из проявлений литературной деятельности иранских народов. Но деятельность литераторов иранского происхождения на арене арабоязычной прозы не ограничивалась только переводом. Другим средством проявления литературно-художественной мысли иранского народа, которое наравне с переводом сыграло существенную роль в сохранении и возрождении духовных ценностей доисламского Ирана, является деятельность литераторов иранского происхождения как писателей. Если иранские переводчики представили достижения литературной мысли иранских народов исламскому миру УП1-1Х веков в форме, адекватной оригиналу, то в произведениях арабоязычных писателей иранского происхождения эти достижения были приведены в соответствие с

нормами и ценностями мусульманского общества и новым монотеистическим мировоззрением. Тем самым был сделан решающий шаг в сохранении традиций доисламской письменности иранских народов, в приобретении ими официального права на существование и развитие в исламской среде. Вместе с тем арабоязычные писатели иранского происхождения внесли весомый вклад в развитие самой арабской прозы и в её жанровое многообразие. Поэтому важно определить круг участия писателей иранского происхождения в арабоязычной прозе, кратко охарактеризовать их творческую деятельность, чтобы полнее представить литературную жизнь иранских народов в У1П-1Х веках.

Диссертант подчеркивает, что большинство иранских переводчиков, о которых шла речь во второй главе диссертации, кроме перевода занимались и созданием оригинальных произведений, поэтому их тоже необходимо причислить и к ряду писателей. Но во избежание повтора в этой главе речь идет только о тех писателях, которые в истории арабоязычной прозы приобрели известность благодаря своей писательской деятельности и как переводчики не упоминаются ни в одном из источников. Исключение сделано только в отношении писательской деятельности Ибн Мукаффы. Он считается не только признанным главой школы иранских переводчиков, но и выдающимся представителем арабоязычной прозы VIII-IX вв.

В диссертации проанализирована творческая деятельность 22 арабоязычных писателей VIII-IX вв. Это - Сахл ибн Харун Даштимешани, Али ибн Убайда Райхана, Аллан Шууби, Сайд ибн Хумайд Бухтакан, Абуубайда Ма'мар ибн Мусанна,Хайсам ибн Ади, Мухаммад ибн Лайс Хатиб, Амр ибн Мае' ада, Сайд ибн Хурайм, Ибн Фузайл Катиб, Исхак ибн Салма, Сайд ибн Вахб, Хамд ибн Махран, Абухасин, Джа'фар ибн Ахмад Марвази, Ахмад ибн Абутахир Тайфур, Ахмад Сарахси, представители династии Тахиридов, Ибрахим ибн Мамшад Мутаваккили.

Эти писатели отличаются друг от друга мастерством, талантом и своей склонностью к отдельным прозаическим жанрам, но большинство из них объединяла приверженность к шуубитскому течению и привязанность к доисламским иранским литературным и культурным традициям.

Ш. 2. Разновидности арабоязычной оригинальной прозы. Арабоязычные писатели иранского происхождения, особенно те, чье творчество зиждилось на основах литературного мышления и духовности их предков, создавали произведения в традициях доисламской иранской прозы. В результате в арабоязычной прозе VIII-IX вв. появились новые мотивы и темы, жанры и средства выразительности, не присущие арабской доисламской прозе, а уходящие своими корнями в письменность сасанидской эпохи. Именно эту часть арабской прозы VIII-IX вв., которая по сути была порождением иранского мышления и результатом его синтеза с основами исламского мировоззрения, можно определить как арабоязычную оригинальную иранскую прозу. В рамках этой

прозы можно указать на различные формы, продолжающие традиции пехлевийской прозы, которые в целом свидетельствуют о том, что арабоязычная иранская проза VIII-IX вв. была связующим звеном между пехлевийской и фарсиязычной прозой.

III. 2.1. Распространение дидактической прозы. Исследование арабоязычной прозы первых столетий ислама показало, что в ней в широком ходу была дидактическая проза. Как среди переводных произведений большую часть составляли панднаме и андарзнаме, так и в оригинальной прозе той эпохи дидактические книги превалируют среди других прозаических жанров.

Переводы сасанидских панднаме, переложение "Калилы и Димны", "Синдбаднаме" и других памятников пехлевийской дидактической литературы на арабский язык в обществе той эпохи были настолько популярны, что побудили арабоязычных писателей к созданию аналогичных по мотивам и темам произведений. В результате в прозе появились разновидности дидактических произведений, которые в диссертации представлены следующим образом:

1) произведения, известные под названием "Китаб ул - адаб" или "Китаб ул -одоб";

2) произведения, известные под названием "Китаб ул-васоё";

3) произведения, известные под названием "Китаб ул - ахлак" ;

4) произведения, известные под названием "Китаб уя-ихван".

Первая группа произведений, т.е книги "адаб" или "одоб", по своей тематике, содержанию и стилю изложения дидактического материала написаны в подражание пехлевийским панднаме и андарзнаме. Авторы этих произведений не чурались непосредственного, прямого использования мотивов пехлевийских дидактических произведений. Этот факт побудил некоторых исследователей считать отдельные книги не самостоятельными сочинениями, а прямыми переводами с пехлеви. Выдающимися образцами такого рода произведений являются две книги Ибн Мукаффы под названием "ал-Адаб ас-сагир" и "ал-Адаб ал-кабир".

Диссертант в содержании этих двух книг выделяет определенные темы и доказывает, что многие из этих тем навеяны сасанидскими панднаме. Ибн Мукаффа", как он сам утверждал, в изложении дидактических мотивов использовал "знания предшественников", то есть пехлевийские источники, разумеется, трансформируя их с соответствии со вкусом и идейными требованиями новой исламской среды. Анализ содержания трактатов показал, что в них не наблюдается дидактических предписаний религиозного характера. Их тематика в основном ограничивается рамками практической мудрости. И в "ал -Адаб ас-сагир" и в "ал-Адаб ал-кабир" разные дидактические мотивы представлены в виде абстрактных философских рассуждений. В них нет иллюстративного материала в форме рассказов и притч, что было характерной особенностью

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА 3:5 С Петербург

200 PK

дидактических книг индийского происхождения, в том числе "Калилы и Димны". Таким образом, Ибн Мукаффа' в наставлениях следует стилю пехлевийских панднаме.

В диссертации анализируется также другое приписываемое Ибн Мукаффе произведение - "ал-Адаб ал-ваджиз ли-л-валад ас-сапф", которое сохранилось в персидском переводе Насируддина Туси. И эта книга, как показала анализ, написана в подражание панднаме пехлевийской прозы. t

В VIII - IX вв. были написаны также ряд книг на тему адаб такими писателями, как Джа'фар ибн Ахмад Марвази, Мухаммад ибн Лайс Хатиб, Амр ибн Мае'ада и др. Эти книги, содержащие разные наставления

л

нравственного характера, названы диссертантом произведениями по общей морали.

Наряду с названными в исследуемый период были написаны многочисленные произведения, излагающие вопросы морали и правил поведения определенных социальных слоев или представителей отдельных профессий и ремесел. Эта книги в диссертации названы книгами по частной морали или профессиональной этике. В диссертации к числу таких книг отнесены "Китаб адаб ал-мулук" Ахмада ибн Тайиба Сарахси, "Китаб адаб ас -султан" Мадаини, "Китаб адаб ал-каггиб" Абхари Исфахани, "Китаб адаб ал-катиб" Ибн Кутейбы Динавари, "Китаб адаб ал-куттаб" Абулмухаммада Касима Анбари и др.

Вторую группу дидактических произведений арабоязычной прозы VIII -IX вв. составляют книги, известные под названием "Китаб ул-васое" (книги завещаний). Появление таких книг в арабоязычной прозе именно в тот период, коща на арабский язык был переведен ряд завещаний предшествующих иранских царей, наводит на мысль, что арабоязычные книги завещаний также возникли под влиянием пехлевийских произведений. В древнейших источниках ряд книг под общим названием "Китоб ул-васоё" приписывается перу литераторов VD3-IX веков Сафвана ибн Яхя, Абуханифы Динавари, Аяши Самарканди, Мухаммада ибн ал-Хасана, Абуали Лулу' и и др. »

Третью категорию дидактических произведений арабоязычной прозы составляют книги, известные под названием "Китаб ул-ахлак". Эти книги, в содержательном плане близкие к книгам "адаб", в диссертации разделены на две •

группы: в первую группу входят книги, излагающие общие вопросы этики и нравственности, во вторую-книги по этике и нравственности определенных слоев и кругов общества. К первой группе относятся "Китаб ул-ахлак" Абуабдуррахмана Утби и "Кигаб махасин ал-ахлак" Аяши Самарканди, ко второй - "Китаб ахлак ал-мулук" Джахиза, "Китаб ахлак ап-мулук" Мухаммада ибн ал- Хариса ас-Са'алаби,

"Киггаб ахлак ап-Харун" Али ибн Убайда Райхани, "Китаб ахлак аш-шутгар" Джахиза и др.

Из этой категории книг до наших дней сохранилась книга под названием "ат-Тадж фи ахлак ал-мулук". Книга охватывает вопросы, связанные с этикой и моралью царей, обычаями и порядками, принятыми в их дворцах, в том числе правила аудиенции, трапезы с царями, правила общения с царями, правила поведения придворных и собеседников, правила приёма послов, поведение царей при рассмотрении жалоб, вручении наград и дарения в честь Навруза и Мехргана, в ней описаны обычаи и традиции Навруза, обязанности царей по управлению страной в случаях опасности и т.д. При изложении каждого вопроса автор сначала пишет о морали, этике и поведении иранских царей, затем комментирует обычаи, порядки и поведение омеядских и аббасидских халифов в аналогичных ситуациях

Книга "ат-Тадж фи ахлак ал-мулук" представляет собой пример проникновения доисламской иранской морали и духовности в исламский мир, пример синтеза иранских и исламских этйко-дидактических и политических воззрений и эволюции традиций иранской дидактической литературы в первые века ислама.

Четвёртую категорию дидактических произведений арабоязычной прозы составляют книги, посвященные теме дружбы и братства, их правилам и условиям. Произведения на эту тему под одинаковым названием "Китаб ул-ихван" принадлежат перу Али ибн Убайда Райхани, Джахиза и Ибн Кутейбы. В перечне книг Сахла ибн Харуна есть книга на тему выбора друга и условий дружбы. Книга Абулаббаса Саймари под названием "Китаб ул - ихван ва-л -асдика" (Книга друзей и братьев) также посвящена этой теме.

III. 2.2. Трактаты по управлению страной. Иранскими народами был накоплен огромный опыт в управлении государством и страной, который нашел свое отражение в специальных книгах и трактатах. Эти книги и трактаты представляют структуру сасанидского государства как достойный подражания образец управленческой организации. Арабы, не имевшие достаточного опыта в государственных делах, после образования Халифата обратились к изучению государственного строя Сасанидов и приняли многие правила и обычаи их двора. Именно ввиду этого политического и социального спроса было переведено на арабский язык большинство пехлевийских произведений, посвященных вопросам управления государства, царской политики и правил властвования. Кроме того, арабоязычные писатели сами начали создавать книги на эти темы, образцом же для них при этом служили все те же переводные произведения. Поэтому государственно-политическая мысль Ирана после свержения Сасанидского

государства не исчезла, наоборот, через указанные переводы и сочинения проложила себе дорогу в исламскую среду и способствовала формированию новой ветви арабоязычный прозы. Такие трактаты пехлевийской прозы, ярким образцом которых может служить "Ахд Ардашир", обычно сочинялись в форме назиданий наследнику или последующим царям от имени шаха. Эта же форма изложения сохранилась и в произведениях арабоязычных писателей.

Известный трактат Абдулхамида Катиба, написанный от имени омеядского халифа Марвана своему наследнику, подробно рассмотренный в первой главе диссертации, представляет собой одно из первых в арабоязычной прозе сочинений по вопросам государственного управления и нравственных аспектов полигаки власти. После Абдулхамида Катиба к этой теме обратился Ибн Мукаффа', написавший один из своих известных трактатов под названием "Рисалатус-сахаба". (Трактат о сподвижниках). Диссертант, анализируя данный трактат, констатирует; что Ибн Мукаффа' предлагает халифу того времени свое политическое учение в форме программы социальной реформы. Из содержания его предложений и рекомендаций не трудно понять, что он считает систему государственного управления Халифата неприемлемой во многих отношениях и ставит перед халифам вопрос о возможности и необходимости следовать политическому устройству и управленческой структуре Сасанидского государства. Хотя "Рисалат ус-сахаба" затрагивает государственно- политические и социальные вопросы, относящиеся ко времени жизни автора, но общая идея, дух и литературная форма трактата навеяны традициями политических назиданий сасанидской эпохи.

Из арабоязычной прозы VIII - IX столетий сохранилась еще одна книга из цикла политических андарзнаме, созвучная по своему содержанию с "Рисалат ус-сахаба" Ибн Мукаффы. Это - послание Тахира ибн Хусейна, основоположника государства Тахиридов, своему сыну Абдуллаху ибн Тахиру.

Содержание послания делится на две части. Первая часть охватывает назидания и предписания нравственного и религиозного характера. Во вторую часть вошли наставления и рекомендации по управлению страной и ведению государственных дел. Диссертант, разделив содержайие обеих частей послания по тематическим группам, подчеркивает, что оно носит в себе печать влияния ш

политических андарзнаме сасанидской эпохи, особенно "Ахд Ардашир".

В исследуемый период были написаны и другие трактаты и книги, посвященные политике государства и управления страной. К ним в диссертации л

отнесены "Китаб тадбир ал-мулк ва-с-сийаса" Сахла ибн Харуна, "Рисала фи-с-сийаса ал-мулукия" Убайдуллаха ибн Абдуллаха ибн Тахира, "Китаб ус-сийаса ал -кабир" и "Китаб ус-сийаса ас-сагир" Ахмада ибн Таййиба Сарахси и другие, склонность авторов которых к традициям доисламской пехлевийской письменности не вызывает сомнений.

Ш. 2.3 Дидактические повествования животного эпоса. Дидактические рассказы из жизни животных, переведенные в УШ-1Х веках с пехлеви на арабский

язык, стали настолько популярными в исламской среде, что побудили арабоязычных писателей, в основном иранцев по происхождению, создавать аналогичные произведения в соответствии со вкусами и потребностями эпохи. В результате, начиная со второй половины IX века в арабоязычной прозе появились дидактические рассказы и повести из жизни и от имени животных, что способствовало формированию ещё одной новой ветви в арабоязычной прозе, которую можно назвать дидактическами иносказаниями из жизни животных. Одним из писателей, творчество которого оказало существенное влияние на формирование этой ветви прозы, является Сахл ибн Харун. Его перу принадлежат несколько повестей - иносказаний, ставших очень известными в средневековой исламской литературе. Одно из них под названием "Са ла и Афра" было написано в подражание "Калиле и Димне" и, по свидетельству Мас'уди, в некоторых отношениях даже превосходило ее [ 17,1,73]

Другое произведение Сахла ибн Харуна, также написанное в форме повествования от имени животных в ответ на "Калилу и Димну", называется "ан-Намр ва-с-са'лаб". Оно представляет собой единственное сохранившиеся до наших дней произведение Сахла ибн Харуна. Диссертант, вкратце комментируя содержание "ан-Намр ва-с-са'лаб", сравнивает её с "Калилой и Димной" и "ал-Адаб ас-сагир" Ибн Мукаффы, устанавливает общность ряда мотивов и даже буквальные параллели в этих трех произведениях. По мнению диссертанта, сходство мотивов и буквальные параллели свидетельствуют об общем источнике трёх книг - пехлевийской дидактической прозе. Видимо, использование мотивов лучших образцов пехлевийской дидактической прозы было общей характерной чертой произведений арабоязычных литераторов, написанных в подражание "Калиле и Димне"

В диссертации упоминаются и другие произведения, написанные в подражание "Калиле и Димне". Все они вкупе показывают развитие иносказательного повествования животного эпоса в арабоязычной прозе VIII-IX вв.

Ш. 2.4. Развитие жанра муназара. Продолжение традиций сасанидской прозы в первых веках ислама и её влияние на арабоязычную прозу обусловили появление цикла произведений, не имевших глубоких корней в предшествующей арабской прозе. По теме и содержанию эти произведения можно назвать муназара. В них обычно две спорящие друг с другом стороны перечисляют свои достоинства и пользу, которую они приносят, и в конце утверждается превосходство одной из сторон. Персонажи муназара выбираются из числа людей, животных, растений, различных явлений. Гла вное в этом случае то, чтобы спорящие стороны имели альтернативные признаки по своей сути и качествам, дававшие им. возможность состязаться друг с другом.

Муназара по своей сути есть произведение дидактически -морализаторское, потому что оно обычно преследует цель внушить людям

необходимость добродетельного поведения и благородных поступков во благо общества, то есть те качества, которые, как правило, присущи побеждающей в споре стороне.

Диссертант; выявляя образцы муназара в творчестве Али ибн Убайда Райхани, Али ибн Давуда, Мухаммада ибн ЛайсаХатиба, Ахмада ибн Абугахира Тайфураи других арабоязычных писателей и анализируя их, приходит к заключению, что распространение муназара в арабоязычной прозе УШ-ГХ веков также было навеяно традициями доисламской прозы иранских народов. 1

Ш. 2.5. Переложение иранского доисламского наследия. Стремясь сохранить и возродить духовные ценности доисламского Ирана, арабоязычные иранские писатели УГП-ГХ веков наряду с переводом пехлевийских сочинений и созданием оригинальных произведений, в которых прослеживаются традиции доисламской иранской письменности, занимались также переложением иранского доисламского наследия в форму арабоязычной прозы. Суть такой творческой деятельности состоит в том,что отдельное произведение или определенный историко-литературный материал доисламского Ирана облекались в форму арабской прозы. Переложенное произведение не считается переводом, а представляет собой самостоятельное литературное произведение, написанное на основе иранского доисламского литературно-исторического материала.

В диссертации в качестве образцов переложения иранского доисламского наследия на арабский язык представлены произведения Али ибн Убайда Райхани "Китаб Кайлухрасф ал-малик", "Китаб Михр Азар Джушнас", "Китаб адаб Джавоншир" и "Равшанаидил". Переложением пехлевийских литературно-дидактических книг занимались также и другие писатели, в том числе Сахл ибн Харун, Ахмад ибн Абутахир Тайфур, Абуубайда Ма'мар ибн Мусанна, произведения которых указаны в диссертации.

В арабоязычной прозе УТО-1Х веков предметом новых переложений и переработок стала история иранских народов. На этой основе был написан ряд книг, в т.ч." Ахбар ул-фурс" и "Та" рих ул-Аджам" Хайсама ибн Адий," Ахбар ул-фурс ва ансабуха" Абулхасана Нассоба, "Джамхарат ансаб ал-фурс" Ибн '

Хурдадбеха, "Китоб ахз Кисро рахн ал-араб" Хишама ибн Мухаммада Калби и другие, подтверждающие тяготение арабоязычных писателей к доисламскому культурному наследию Ирана. «

Ш. 2.6. Проявление шуубитских тенденций в арабоязычной прозе. УШ-ГХ века являются периодом возникновения и распространения шуубитского движения на территории Халифата. Появление шуубии было своеобразной реакцией покоренных народов, прежде всего иранцев, на политический и духовный гнет арабов, на их претензии на ведущую роль в Халифате.

Последователи шуубитского движения, в основном, были представителями литературных кругов. Поэтому шуубитские тенденции прежде всего и больше всего проявились в арабоязычной литературе УПИХ веков. В диссертации отмечены два способа проявления шуубитских убеждений арабоязычных писателей исследуемого периода. Первый способ -это перевод иранских доисламских произведений на арабский язык, целью которого было не только сохранение и возрождение доисламского пехлевийского наследия в форме арабской прозы, но и утверждение превосходства иранской цивилизации над арабской. В этом смысле большинство иранских переводчиков, о которых шла речь во второй главе диссертации, считаются последователями шуубитского движения. Естественно, что в своих переводах иранские переводчики не имели возможности открыто проявлять шуубитские настроения и убеждения, но основным мотивом, побудившим их к переводу, были чувства патриотизма и шуубитского иранофильства.

Вторым способом проявления шуубизма арабоязычных писателей было создание произведений для открытого изложения шуубитских мыслей и идеалов. Такие произведения, возникшие в У1П-1Х столетиях, можно разделить на следующие три группы.

В первую группу входят книги, пропагандирующие равенство арабов с иранцами и другими неарабскими народами. К данной группе относятся книги под названиями "Интисаф ул-аджам мин ал-араб", "Китаб ут-тасвия байн ал-араб ва-л-аджам" и другие, принадлежащие перу Сайда ибн Хумайда Бухтакана, Мадаини, Джахиза и др.

Вторую группу составляют книги, известные в арабоязычной прозе под названием "Китаб ус-масалиб". Авторы таких книг и трактатов в большинстве своем были из числа крайних шуубитов, которые перечисляли в своих сочинениях присущие, по их мнению, арабам "масалиб", т.е. недостатки и пороки. В диссертации отмечены два типа "Китаб ул-масалиб". Первый тип - это книги, раскрывающие пороки отдельных арабских племен. Во втором типе книг обличались пороки всех арабских племен вместе взятых.

В третью группу сочинений шуубитской направленности входят трактаты, содержащие перечень достоинств иранцев и пропагандирующие их превосходство над арабами. В диссертации к этой группе отнесены такие книги, как "Фазаил ул-фурс" Абуубайды, "Фазл ул-аджам ала-л-араб ва ифтихаруху" Сайда ибн Хумайда Бухтакана, "Китоб фазл ал-аджам ала-л-араб" Исхака ибн Салмы и другие.

Сочинения арабоязычных писателей иранского происхождения, написанные в рамках идейного противостояния шуубитов с арабами, следует определить на изложенных основаниях как иранскую шуубитскую прозу на арабском языке. Шуубитская проза сыграла значительную роль в развитии и

распространении патриотической мысли иранских народов и возрождении идеалов цивилизации Аджама в условиях арабского завоевания.

В Заключении подведены итоги исследования арабоязычной иранской прозы У1П-1Х веков. Основными выводами диссертации являются следующие.

1. В период вынужденного "молчания" иранских языков, продолжавшегося два века, УШ-1Х века, представители иранских литературных кругов использовали арабский язык как единственное средство литературно-художественного творчества. На арене арабской литературы появились многие писатели иранского происхождения. Именно эти арабоязычные иранские писатели приняли на себя миссию сохранения и продолжения традиций доисламской иранской письменности и выполнили её, используя арабский язык и литературные формы арабоязычной прозы.

2. Первые известные арабоязычные писатели иранского происхождения вышли из круга секретарей диванов Халифата. Через их произведения в эпистолярном жанре первой половины VIII века получил распространение персидский стиль. Влияние персидского стиля стимулировало эволюцию арабской эпистолярной прозы. Первые признаки обновления прозы наблюдаются в творчестве Абулала Салима.

3. Весомый вклад в продолжение традиций иранской доисламской прозы в новой языковой среде внес Абдулхамид Катиб. Этот выдающийся писатель усилил тенденции обновления арабоязычной прозы, привнеся в неё содержательные и формальные элементы иранских доисламских произведений, стал зачинателем эпистолярного жанра, в котором традиции пехлевийской прозы сочетаются с выразительными возможностями арабского языка и особенностями исламского мировоззрения.

4. В условиях изменений, происшедших в политической, социальной, и культурной жизни Ирана после арабского завоевания, единственным путём сохранения и возрождения достижений иранской доисламской прозы был их перевод на арабский язык и привнесение ее литературно-художественных традиций в контекст новой арабо-мусульманской литературы. Понимая это, представители иранских литературных кругов приступили к переводу на арабский язык важнейших памятников иранской доисламской письменности. В результате в УШ-1Х веках в Халифате возникла школа иранских переводчиков, главой которой являлся Ибн Мукаффа'.

Благодаря усилиям иранских переводчиков в этот период были переведены на арабский язык многочисленные произведения иранской доисламской прозы, Которые в целом можно квалифицировать как иранскую переводную прозу на арабском языке. Переводная проза представлена историческими, дидактическими и художественными произведениями.

5. Кроме иранской переводной прозы в исследуемый период существовала иранская оригинальная проза на арабском языке. Такие писатели, как Ибн Мукаффа', Сахл ибн Харун, Али ибн Убайда Райхани, Аллан Шууби, Сайд ибн Хумайд, Абуубайда, Хайсам ибн Адий, Мухаммад ибн Лайс Хатиб, Амр ибн Мас'ада, Исхак ибн Салма и десятки других, создали произведения, навеянные традициями пехлевийской прозы. В результате в арабоязычную прозу вошли новые мотивы и темы, новые виды и формы, уходящие своими корнями в прозу сасанидской эпохи, не характерные для арабской доисламской прозы. Распространение дидактичной прозы и её разновидностей (книги адаб, ахлак, васое и др.), обилие книг и трактатов по правилам управления страной (политические андарзнаме), развитие дидактических повествований животного эпоса, появление многочисленных муназара, переложение иранского доисламского наследия на арабский язык, возникновение шуубитской прозы считаются важнейшими проявлениями иранской мысли и продолжением традиций пехлевийской прозы в арабской прозаической литературе У111-1Х веков.

6. Интеллектуальную ось арабоязычной прозы, созданной в УШ - IX веках писателями иранского происхождения, составляют чувство духовной связи с историческим прошлым иранских народов и стремление сохранить культурную самобытность Ирана. Арабоязычная проза является прямым продолжением пехлевийской прозы и одним из важнейших источников познания последней. Чем больше и лучше будет изучаться арабоязычная проза VIII - IX веков, тем яснее и отчетливее предстанет реальный облик иранской доисламской прозы.

С другой стороны, арабоязычная проза является основным источником познания трансформаций, которым подверглись традиции иранской доисламской прозы в период перехода в исламский мир, т.к. приспосабливание доисламских культурных и литературных ценностей к исламской среде и основам нового монотеистического мировосприятия происходило в форме этой прозы.

Арабоязычная проза имеет также важное значение для познания предпосылок возникновения персидско - таджикской прозы, потому что основы большинства ее видов и форм были заложены именно в этот период.

7. С учетом вышесказанного арабоязычную иранскую прозу УШ-1Х веков можно считать связующим звеном между пехлевийской прозой и персидско-таджикской прозой. У1П-1Х века следует определить как важный период в истории персидско-таджикской прозы, ее арабоязычным периодом. Это ни в коей мере не снижает значения творчества иранских авторов в истории арабской прозы. Наоборот, материал реферируемой диссертации в определенной степени может способствовать изучению тех сложных взаимосвязей, которые существовали между арабской литературой и литературой народов, вошедших в состав Арабского халифата.

Список использованной литературы

1. Абдуллаев И. Поэзия на арабском языке в Средней Азии и Хорасане Х-начала XI вв. - Ташкент, Фан, 1984. - 294с.

2. Абдусатгор, Абдушукур. Арабият ва адабиёти а^ди Разнавиён. -Душанбе, 2001. -220с.

3. Болдырев А.Н. Опыт периодизации истории средневековой персоязычной литературы (VIII-XIX вв.) // IV Всесоюзная научная конференция по иранской филологии: Тезисы докладов. -Ташкент: Изд-во АН Уз. ССР, 1964. - С.40-42.

4. Брагинский И.С. Ещё раз о проблеме периодизации истории персидской и таджикской литератур // Проблемы периодизации истории литератур народов Востока. - М.: Наука, 1968. -С. 290314.

5. Занд М. Шесть веков славы. Очерки истории персидско-таджикской литературы. - М.: Наука, 1964. - 252с.

6. Зохидов Н. Арабоязычный период персидско-таджикской литературы. VIII-1X вв. - Душанбе: Дониш, 1993. - 186с.

7. Иностранцев К.А. Сасанидские этюды. - СПб, 1909. - 140 с.

8. История персидской и таджикской литературы /Под редакцией Яна Рипки. Перевод с чешского. Редактор и автор предисловия И.С.Брагинский.-М.:Прогресс,1970. - 440с.

9. Map донов Т.Н. Арабско-таджикское двуязычие в поэзии 1Х-Хвв.-Душанбе, Маориф, 1993 - 166с.

10. Османов М.Н. Из истории литературы народов Хорасана и Мавераннахра УШ-1Х вв. //Советское востоковедение .-1956.-№ 2. -С. 105-118.

11. Османов М.Н. Своды иранского героического эпоса («Худайнаме» и «Шахнаме») как источники «Шахнаме» Фирдоуси. // Ученые записки Института востоковедения. Том XIX.-М. 1958. -С.153-189.

12. Розен В.Р. К вопросу об арабских переводах «Худай-нама» //Восточные заметки. - СПб., 1895. - С. 153-191.

13. Ходизода Р. Аз Рудакй то имруз. - Душанбе: Адиб, 1988. -288с.

14. Эберман В А. Персы среди арабских поэтов эпохи Омейядов //ЗКВ, т.И, выпуск 1. -Л.: Изд-во АН СССР, 1926. - С. 113-154; его же: Ал-Хурейми, арабский поэт из Согда //Записки коллегии востоковедов. т.У. - Л.: Изд-во АН СССР,1930. - С. 429-450.

16.

17.

J ЛаЛл* Ij .^jjaiil 3j-b- ¡,j¿jí¡ .jjaj.1 .<ü)ljL£- t^jiiil

\ ÛV + AA -. \ V<iV ¿)1^ytJb <¿y%JU |Jl*Jl j\i .V- ^ J,yJl ¿г*

. ^ ^A • íojjü .Y — ^ j ^Jy* ¿y.

¿i(^Д j* _) otjLíiíl cJf.oJub y

<UV -Y VA¿-1 - .ÏVVf

<d f Oí j ЛМО- .(JJ*- ¿)ijb_)U-) .íjJbU .(JlP t<U

.^ГЛГ-.nôY .s ysLéJl Л ivá^Jl jJU )\

.^W (^»UJljjl AJ^-y j¡\ c-UjSLw.

¿ff - ï Vf 1 íJ-Js* oljLiuil

с 01 L¿>j j^jvâî .o-*»^jiil .¿j-wI ¿¿I

)?f +-m.wr/mr

> tSJliJl ¡U^Jl.V - V^.^yJl .Jjlí" cDUAS"}j,

.ИМ t^ÍÍ.i_íjUii

19

20.

21.

22.

23.

24.

DtoljLi^jl j\ ü^jíl cjLjíI j\j

.^fór -, ) VVY

-. ^ ^ А ^ .учЛС. i-jjUit j\s .^iyJi ¡J -UfcJL« J Í<*JU¿>

■o*'"

CJJjji ¿b\XS- 4V-J¡ .í^iJp j) -JL¡ jy Ij c<_J

VVf <1 VVf tü|jk.jLb} J ^^Jlp CjÍjUíI

26.

27.

28

29.

(jjLol— j\ jLSil jtjji ji ¿Jljjl iS^*yi j jIj .-Usi ¡^jlS'jj-« ajU jli ¿iLjj r^ *i

^^ * -iSf J> cS^i} j* <J,jf- Oljj tjSy

•liJ^1 a^OL-^I j^l j j^1 J^1 .> • HJJ^-

j O-ii jj ¿)T jl?T j jt jlj jI^I y . i<jjuj£

S VAX \ Tf f c ¿jI^a t(J-y oljU-it oL<jI

.oiV oLvljOJl iiii .01 jjs-i5jw- 1ttS-A-^

aJbJt-.Tff - XVY i_iy.tiJliJl ti^liil i^Jl

. rvA -YTA ^

ot&UiJl jlj jb .DjUil 'J"^®

I'M -.(o.i)

30. Browne, G. Edward. A Literary history of Persia. Vol.1. From the Earlist times until Firdawsi.- Cambridge: University press, 1977. -521p.

31. Grignaschi M. Quelgues specimens de la htterature Sassanide. -Journal asiatigue. - 1966, t. 254. - C.l-142.

32. Shaked Sh. Wizdom of the Sasanian Sages (Denkard VI). Persian heritage series. № 34, Columbia University, 1979.

Список опубликованных работ автора по теме диссертации

I. Монографии:

1. Арабоязычный период персидско-таджикской литературы. VIII-IX вв. - Душанбе: Дониш, 1993. - 186с.

2. Арабоязычная персидско-таджикская литература с арабского нашествия до эпохи Саманидов-Худжанд: Рахим Джалил,1999.-142 с. (на таджяэХ [Рец.: Максудов Б. Вклад в исследование удивительного периода истории// «Гули мурод» - 2000, -№1-6 (9). -С. 120-126; Абдусаттор А. Ценное исследование // «Омузгор» -2000, 7 декабря].

3. Арабоязычная проза персидско-таджикской литературы VIII-IX вв. - Худжанд: Нури маърифат, 2004. - 402с. (на тадж яз )

II. Статьи

4. Абдулхамид Катиб, Аллан Шууби, Асбаг Систани, Абуубайда Ма'мар ибн Мусанна // Энциклопедия таджикской литературы и искусства. Т.1. - Душанбе: Главная научная редакция Таджикской советской энциклопедии, 1988. - СС. 19, 40, 139, 183. (на тадж яз )

5. Мухаммад ибн Халаф ибн Марзбан, Мухаммад ибн Джахм Бармаки, Мухаммад ибн Бахрам Исфахани, Навбахт Ахвази// Энциклопедия таджикской литературы и искусства. Т.2. -Душанбе: Главная научная редакция Таджикской советской энциклопедии, 1989. - СС.374-376,402. (на тадж яз )

6. Когда Аджам заговорил по-арабски // «Худжанд», 1997, № 9. -С.80-86. (на тадж яз )

7. Shuubiya and cultural prereguisites of Ajam's Reneaissance// Ancient civilization and its rôle in formation and developing of Central Asian Culture of Samanides epoch. - Dushanbe, 1999.-C. 99-101.

JT <Ui//ùLjl«L» oLoI ji ^j-» jï* J>jj ji

j tOJj ÎSJs- o^Lb .ùUL-

f «tV-fAA ^ .jUjL OU^i ^ Js-

9. Традиции Авесты в культуре VIII-IX вв.//Авесга в истории и культуре Центральной Азии. Сб. статей. -Душанбе, 2001. - С. 37-2-382.

10. Продолжение авестийских традиций в первые века ислама// Нахусткрмуси миллат. Сб.статей.-Худжанд: Нури маърифат,

2001.-С. 59-68. (на тадж яз)

11. Об одной особенности преподавания арабоязычной литературы VIII - IX вв. //Материалы Международной научно-практической конференции «Модернизация учебного процесса в высшей школе», посвященной 70-летию Худжандского государственного университета имени акад. Б. Гафурова,- Худжанд: Нури маърифат, 2002. - С. 45-47.

12. Об этапах эволюции пехлевийской прозы в УШ-1Х вв.// Материалы научно-теоретической и практической конференции, посвященной 70-летию Худжандского государственного университета им.акад.Б.Гафурова,- Худжанд: Нури маърифат, 2002. -С. 262-264. (на тадж яч )

13. Влияние персидского стиля на арабоязычную прозу первых веков ислама// Гулистони маърифат: Сб.статей.-Худжанд: Нури маърифат, 2003. - С.15-21. (на тадж яз)

14. Об одном старом предании / «Худжанд». -2003, №5. - С. 92-96.

(на тадж.яз!)

15. Сказание о Балаше и индийской царевне // «Худжанд» - 2003, №9. - С.92-98. (на тадж яз ).

16. Об одном малоизвестном сказании эпохи Сасанидов // Номаи Донишгох,: Ученые записки Худжандского госуниверситета. -2003, №6,-С. 3-13.

17. Историко-героическое произведение «Шахрбароз и Хосров Парвиз» // Известия АН РТ. Отделение общественных наук,-Душанбе. Дониш, 2003,- №4. - С.52-62. (на тадж яз)

18. Абулала Салим - арабоязычный писатель иранского происхождения // «Фарханг»,- 2004. №1. - С.27-31. (на тадж яз)

19. Факторы развития переводческого движения в первые века ислама.// «Адаб»- 2004, №1. - С. 12-14. (на тадж яз.).

20. Древнее послание о нравах людей пера. // «Номаи Пажухишгох»,- 2004, №5. - С.63-72 (на тадж яз)

21. Дидактические расказы животного эпоса в арабоязычной прозе УНЫХ вв. // Номаи Донишгох: Ученые записки Худжандского госуниверситета. - 2004, №7. - С. 3-13.

22. Об одном из переводчиков «Худайнаме» // «Илм ва хаёт». - 2004, №4-6. -С. 6-8.

23. Пехлевийские «Таджнаме» в арабоязычной прозе первых веков ислама // Номаи Донишгох: Ученые записки Худжандского госуниверситета. - 2004, №8,- С. 29-38.

24. Старое подражание к «Калиле и Димне» II «Худжанд»-2004,№ 9. - С. 74-81. (на тадж яз ).

Об арабских переводах «Айиннаме»// Известия АН РТ. Отделение общественных наук.- Душанбе: Дониш, 2004.- №3. -С.52-57. (на тадж яз )

Райхани. Сахл ибн Харун, Сайд ибн Хумайд, Умар ибн Фаррухан// Энциклопедия таджикской литературы и искусства. Т.З. -Душанбе: Главная научная редакция Таджикской советской энциклопедии, 2004. - СС. 34, 82, 118, 245.

Некоторые соображения об аробоязычном периоде персидско-таджикской литературы. //Международный конгресс востоковедов. ICANAS-37. Москва 16-21 августа 2004. Тезисы в 3 томах. М., 2004,- т. И. - С. 704-707.

РНБ Русский фонд

2004-4 18196

Подписано в печать 22.08.2004г. Формат 60x84/16 Объем 3 п.л. Заказ 20. Тираж 100.

Издательство «Нури маърифат» ХГУ им. академика Б.Гафурова 735700, г.Худжанд, ул. Ленина, 32.

Текст диссертации на тему "Арабоязычная проза персидско-таджикской литературы VIII-IX вв."

41:0b - 70/ 76 7

ВАЗОРАТИ МАОРИФИ ЧУМХ.УРИИ точикистон Донишго^и давлатии Ху^анд ба номи академик Б.Рафуров

Б а ^укми дастнавис

ЗОХДДОВ низомидин

НАСРИ АРАБИЗАБОНИ АДАБИЁТИ ФОРСУ ТОЧ.ИК ДАР АСРХ.ОИ VIII-IX

Ихтисоси 10.01.03. - Адабиёти халвой кишвар^ои хори^й

(адабиёти форсу то^ик)

Рисола барои дарёфти дара^аи илмии доктори илм^ои филологи

ХУЧАНД - 2004

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ

ТАДЖИКИСТАН Худжандский государственный университет имени академика

Б.Гафурова

АРАБОЯЗЫЧНАЯ ПРОЗА ПЕРСИДСКО-ТАДЖИКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ VIII-IX вв.

Специальность 10.01.03 - Литература народов стран зарубежья

(персидско-таджикская литература)

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

ХУДЖАНД - 2004

МУНДАРИЧД

МУКДДДИМА...........................................................................3

БОБИ I. 0F03H НУФУЗИ УНСУРИ ЭРОНЙ ДАР НАСРИ АРАБИЗАБОН. НАСРИ ТАРАССУЛ

1.1. Омил^ои пойдорй ва давоми суннат^ои насри тоисломии форсу точик дар царщои нахусти исломй...................................................15

1.2. Нуфузи услуби форсй ва балогати эронй дар насри арабизабон......27

1.3. Абулалои Солими Котиб..........................................................34

I. 4. Абдул^амиди Котиб..............................................................49

БОБИ II. НАХ.ЗАТИ ТАРЧУМАИ НАСРИ ПАХ.ЛАВЙ БА АРАБЙ ДАР КЛРНХ.ОИ VIII-IX

II. 1. Омил^ои густариши на^зати тарчума..........................................96

11.2. Мутарчимони осори па^лавй....................................................101

11.3. Тарчумаи осори таърихй.........................................................153

11.4. Тарчумаи осори ахлок;й..........................................................188

11.5. Тарчумаи осори бадей.............................................................233

11.5.1. Осори бадеии ахлоцй.............................................................234

11.5.2. Достойной ^амосии эронй.....................................................252

11.5.3. Достойной ИШК.ИИ пах^лавй................................;....................275

11.5.4. Афсонадои тоисломии эронй..................................................278

БОБИ III. НАСРИ ТАЪЛИФИИ АРАБИЗАБОН ДАР КДРНХрИ VIII-IX

III. 1. Нависандагони арабизабони сада^ои VIII-IX..............................283

III.2. Анвои насри таълифй.............................................................315

111.2.1. Густариши насри ахлок;й.......................................................317

111.2.2. Рисола^о дар ойини кишвардорй............................................331

111.2.3. К,иссапардозй аз забони чонварон..........................................340

111.2.4. Ривочи жанри мунозира.......................................................350

111.2.5. Бозсозии осори тоисломии эронй..........................................352

111.2.6. Ч^лва^ои афкори шуубия.....................................................355

ХУЛОСА.....................................................................................361

КИТОБНОМА..............................................................................366

МУКДДДИМА

А^амият ва зарурати тадк;ик;и мавзуъ. Дар таърихи адабиёти форсу то^ик даврае мавчуд аст, ки аз тамоми мар^алах;ои дигари рушди ин адабиёт бо бархе аз хусусиёти худ тафовут дорад. Сухан дар бораи даврае меравад, ки пас аз истилои араб ofo3 ёфта, то пайдоиши адабиёти форсии дарй дар замони Сомониён идома ёфтааст. Боризтарин хусусияти ин давра он аст, ки бар хилофи марх>алах;ои к;аблй ва баъдй афкори адабиву бадеии халкдои эронй дар ин давра на дар забонх;ои бумй, балки дар забони бегонаи арабй ба зух>ур омадааст. Ин х>олат таджик; ва таъйини риштах>ои пайванди адабиёти к,адими тоисломиро бо адабиёти навини форсй душвор гардонидааст. Дар нати^а тасаввуре х>осил шудааст, ки гуё тарак;к;ии адабиёти халкдои эронй пас аз истилои араб к;атъ гардидааст, гуё мардуми Эронзамин дар дарозои зиёда аз дусад сол аз э^оди адабиву бадей мах;рум буданд. Аз ин чост, ки дар осори бархе аз мусташрицон давраи мазкур, ки аз авосити к;арни ^афтум то миёна^ои царни ну^уми мелодй ба дарозо кашидааст, чун «лавх,и сафед» ва «к;арн^ои сукут» дар таърихи адабиёти халвой эронй арзёбй гардида, ташаккул ва равнак;и адабиёти оламгири а\ци Сомониён бештар ба таъсир ва нуфузи суннатх;ои адабиёти араб марбут дониста шудааст.

Таърихи тамаддуни башарй гувох, аст, ки ягон падидаи бузурги фар^ангй дар ^ои холй ва бидуни фаро^ам омадани замина^ои мусоиди сиёсиву и^тимой ва маънавй ба вучуд наомадааст. Гузашта аз ин, тамоми падидах>ои бузурги адабу фарх^анг, пеш аз х;ама, дар заминаи анъанаву суннатх;ои гузаштаи худй зу^ур мекунанд ва такомул меёбанд. Бад-ин маънй нашъунамо ва равнаци ^ар адабиёт дар ин ё он давра нати^а ва ма^сули ^араёни к;аблии он адабиёт аст. Албатта, ангеза^ои «бегона» низ дар рушди адабиёт муассир буда метавонанд, вале нацши онх>о дар ин маврид мух^ол аст, ки аслй ва ^алкунанда бошанд.

Пас аз истилои араб к;авмх>ои эронй исломро пазируфтанд ва аз пайи он забони аъробро ба х^айси забони расмй к;абул карданд. Бар асари ин, забони арабй дар дарозои к;ариб дусад сол ба воситаи ягонаи ифодаи

афкори адабиву бадей ва илмиву фарх>ангии эрониён табдил ёфт. К,абули ислом ва забони арабй боиси дар байни халодои эронй интишор ёфтани алифбои арабй гардид. Вале бо вучуди он, ки ин се рукни мух>имми тамаддун,яъне дин, забон ва алифбо тагйир пазируфт, халк^ои эронй х^увияти миллй ва асолати фар^ангу тамаддуни хешро ниго^ доштанд.

Халкдои эрониро та^риба ва собицаи бузурги фарх;ангиашон аз «араб шудан» на^от бахшид. Фарзандони бедори Эронзамин - х>омилони он фар^анги бузург ба мубориза бах>ри растагории маънавии А^ам ба по хестанд ва ба майдони набарди фикрй ва муоразаи фар^ангй бо араб^о ворид гардиданд. Гурух>е аз он^о забони арабиро дар fohth камол омухтанд ва му^имтарин дастовард^ои адабиёту таъриху фар^анги а^доди тоисломии худро ба ин забон тарчума карданд ва ба онх>о умри дубора бахшиданд. Гуру^и дигар дар назму насри арабй ба мартабаи устодй расиданд ва дар навишта^ои худ анъанаву суннат^ои адабии эрониро ворид карданд.

Бархурди фарх;ангии А^ам бо Араб самарае ба бор овард, ки он яке аз шигифти^ои таърихи тамаддуни ча^онист. Шигифтй дар он аст, ки цавми набарди аскариву сиёсиро бохта, к;авми дину забону хатти истилогаронашро к;абулкарда на танх>о симои маънавияшро гум накард, балки тавонист арзишх;ои адабиву фар^ангии тоисломии худро ба к;авми голиби мусулмон чун намунаи ибрат тах^мил кунад. Рустами Достонро чун рамзи шучоат, Хусрави Анушервонро чун рамзи адолат, Бузургме^ри Бухтаконро чун рамзи х^икмат ва дигар ь^ахрамонони таърихиву асотирии эрониро, ки саросар мачусй буданд, бо х;ук;ук;и комил ба адабиёти арабй-мусулмонй ворид кунад ва саран^ом адабиёти оламшумулеро мисли адабиёти ахди Сомониён ба вуцуд оварад, ки мак;оме ар^мандро дар арсаи тамаддуни ^ах^онй доро аст. Ин х>ама самара ва ма^сули талошх>ои мех;анпарастонаи шоирон ва нависандагони арабизабони эронинажоди садах;ои VIII-IX буд. Осори он^о, к;абл аз х>ама, ба х,укми он, ки ба забони арабй навишта шудааст, як к;исми таркибии адабиёти арабиро ташкил мекунад ва бидуни он тасаввур кардани таърихи адабиёти араб, хоссатан

х;амон мар^алаи инкишофи он, ки ба давраи «та^адцуд» маъруфият дорад, номумкин аст. И.М. Филштинский бардак; навиштааст, ки э^одгарони адабиёти араби давраи та^аддуд «голибан аз миёни эрониён ва соири халвой навмусулмон бархоста буданд» [205, 289]. Аммо чунин гузориши масъала ба х;еч ва^ маънои онро надорад, ки халк^ои эронй дар давраи истилои араб то пайдоиши адабиёти навини форсй аз э^оди адабиву бадей мах>рум буданд. Гузашта аз он, ки э^одиёти бадеии шифох;ии халвой эронй дар давраи истилои араб цатъ нагардида буд ва дар заминаи анъанах;ои пешин ба забон^ои ма^аллй инкишоф меёфт, анъана ва суннат^ои адабиву бадеии эронй дар адабиёти арабизабон, ба вижа дар э^одиёти адибони эронинажод мак;ом ва вусъати беш аз пеш пайдо мекард.

Аз ин ру, адабиёти арабизабони садах^ои VIII-IX, ки махнули к;аламу э^оди эрониён ва ифодагари ^усни тавацЧУЛи ощо ба анъанах;ои адабиву бадеии тоисломй аст, метавонад як цисми таркибии адабиёти форсу то^ик ма^суб шавад.

Мусаллам аст, ки дар мавриди гузориши ин масъала ва ^алли он эътимод ва иттико тащо ба аслу нажоди муаллифони арабизабон кифоя нест. Агар аслу табори нависандаро дар ин маврид меъёри ягонаи х>алли масъала ба шумор оварем, ногузирем, ки аз таърихи адабиёти араби асрх;ои VIII-IX номи як идца нависандагону шоирони бузургро х>азф намоем. Ин равиш,албатта, нодуруст буда, хато^ои ^иддии методологиро ба бор хо^ад овард. Дар баробари ин, дар х»алли ин масъала забони э^оди нависанда низ милоки асосй ва муайянкунанда шуда наметавонад,зеро агар ин равишро бипазирем, пас бояд тамоми осореро, ки дар аср^ои миёна ба забони арабй таълиф шудааст, моли адабиёти араб ба шумор оварем ва ма^сули суннат^ои адабиву фарх>ангии халкдои гайриараб будани к;исмате аз адабиёти арабро нодида бигирем. Аз ин ру, танх;о аслу табор ва ё танх^о забони э^оди нависандагон, ки дар ин маврид он арабй аст, дар х>алли масъалаи мазкур меъёри ягона ва асосй буда наметавонад. Пас, х>алли масъала ба меъёри чомее ниёз дорад, ки он на танх;о ганомандиву асолати

адабиёти арабизабони сада^ои VIII-IX-po дар мадди назар дошта бошад, балки му^ити таърихй ва шароити мушаххаси ташаккул ва рушди ин адабиётро низ мавриди эътибор ва тава^ЧУ*» к;арор биди^ад. Ба ^айси чунин як меъёр пайванди адибро бо мутите, ки мазият^ои асосии э^одиёти уро таъйин мекунад; бо суннат^ои адабиву фар^ангй ва ру^у о^анг^ое, ки манбаи илх^ом ва дарунмояи э^одиёти уро фаро^ам меоварад, метавон пазируфт.

Ин меъёр ^ангоми тах>к;ик;и адабиёти арабизабони халкдои эронй бо истифода аз равиши системавй метавонад пайванди осори адибони асрх^ои VIII-IX-po бо суннат^ои адабиёти тоисломии эронй таъйид кунад.

Лозим ба таъкид аст, ки равиши системавй дар бахш^ои мухталифи улум ба х^айси яке аз му^имтарин усул ва равиш^ои таэдик; эътироф гардида ва асос^ои назарии он дар идцае аз тах>к;ик;оти вижа баён гардидаанд [7; 110; 220]. Бар мабнои ин тах>к;ик;от метавон ба ду нуктаи асосй ва умдаи назарияи системах;о ишора кард:

1. Асос ва мабдаи ^ама гуна та?<;к;ик;и системавиро фа^миш дар бораи тамомияти системаи мавриди омузиш фарох^ам меоварад.

2. Фа^миш дар бораи тамомияти система ба воситаи маф^ум^ои пайванд ва робита мушаххас мегардад.

Равиши таэдици системавй барои омузиши таърихи адабиёти халкдои Чудогона, адабиёти минтак;а^ои калони ало^ида ва адабиёти умуми^а^онй судманд буда, солкой охир он торафт бештар аз чониби му*;ак;к;ик;они адабиёт ба кор гирифта мешавад. Д.С.Лихачев, ки дар тах>к;ик;и системавии адабиёти к;адимаи халвдои славянй хидмати босазо ан^ом додааст, навишта буд, ки «адабиёти х;ар як халк; дар ^ар як давраи мавриди таэдик; як системаи томи мута^аррикро мемонад» [158, 5].

Ба адабиёти *>ар як халк; дар давра^ои мухталифи инкишофи он вижагих;о ва мазмуни мушаххаси адабиву таърихй хос аст. Дар баробари ин адабиёт^ои халкдои мухталиф ба ^айси системами адабии ало^ида хусусият^ои ^амгун ва типологиро доро мебошанд. Му^имтарин

хусусият^ои типологии системами адабии миллй аз чониби И.Г.Неупокоева дар заминаи тачрибаи таэдици адабиёти умуми^а^онй муайян карда шудаанд [173]. Бо таваччУ^ бар онх>о метавон мазият^ои асосии адабиёти арабизабони асрх^ои VIII-IX-po ба таври зайл таъйин кард:

1. Му^имтарин нуктаи таърихи ^ар як адабиёт пайванди узвии он бо таърихи халк; аст [173, 244]. Адабиёти арабизабони халвой эронй дар сада^ои VIII-IX низ бо сарнавишти таърихии халвой эронй робитаи мустак;им дорад. Дар таърихи Эронзамин сада^ои VIII-IX давраи мубориза алай^и Хилофати арабй барои расидан ба истик^лоли сиёсй ва э^ёи адабиву фар^ангй буд. Ин мушаххасоти ^аёти сиёсиву и^тимой ва адабиву фарх^ангии Эронзамин дар адабиёти арабизабон нак;ши мустак;ими худро гузоштааст, ки далели он на^зати тарчумаи осори тоисломии эронй ба забони арабй, нуфузи о^ангхри эронгарой ва истик;лолхох>ии шуубй дар насру назми арабизабон, гароиши адибон ба мавзуъ ва ох^анг^ои адабиёти тоисломии эронй ва мунта^о пайдоиши шуубия ва адибони шуубимаз^аб аст.

2. Шакли асосии мавчудияти адабиёти ^ар як халк; забони он халк; аст [173, 248]. Аммо тачрибаи адабиёти умумича^онй гувох> аст, ки дар таърихи халк;х;ои гуногун давра^ое будаанд, ки адибони он халкдо ба так,озои шароити сиёсиву таърихи осори худро на ба забони к;авми худ, балки ба забони бегона эчод кардаанд. Ба к;авли И.Г.Неупокоева, «ин х;олат дар шароити истилои бегоназаминон, ки бо манъи забони миллй ва ё махдуд гардонидани он тавъам буд, руй менамуд. Дар ин шароит адибони миллй дар марх^алаи начандон тулонй забони бегонаро ба ^айси воситаи ягонаи нашри афкори худ ба кор мегирифтанд» [173, 250]. Дар таърихи халвой эронй сада^ои VIII-IX ^амин гуна як марх;алае буд, ки дар тули он забони арабй - забони истилогарон дар Эронзамин ба х;айси забони ягонаи адабй тасаллут пайдо кард ва адибони ма^аллй осори худро дар к;олаби он офариданд. Аз ин ру, эчодиёти адибону шоирони эронитаборро ба забони

арабй бояд шакли таърихан ногузири зух^ури адабиёти халвой эронй дар асрх,ои VIII-IX ба шумор овард.

3. Дар адабиёти х,ар як халк; ва э^одиёти х;ар як адиб суннатхри адабиву бадеие, ки он халк; дар тули таърихи хеш андухтааст, нак;ш ва нуфузи мух^им дорад [173, 261]. Ин нукта дар адабиёти арабизабони асрх^ои VIII-IX низ мисдоци тамом пайдо мекунад. Истилои араб суннатх,ои адабиёту фар^анги тоисломии эрониро аз байн бурда натавонист. Ин суннат^о дар осори адибони аср^ои VIII-IX дар шаюдои дигар ва дар к;олаби забони арабй тадовум пайдо карданд. Ба ин маънй, адабиёти арабизабони аср^ои VIII-IX идомаи адабиёти пах^лавй ва марх;алаи гузариши он ба адабиёти исломии форсу то^ик мах>суб мешавад.

Х,амин тарик,, нуктах>ои мазкури равиши тахдици системавй як цисми таркибии раванди адабии халодои эронй будани адабиёти арабизабони сада^ои VIII-IX -ро таъйид мекунад ва зарурати аз ин ли^оз ба доираи тадк;ик;у баррасй кашидани онро пеш мегузорад.

Дара^аи омухта шудани мавзуъ. Масъалаи омузиши адабиёти арабизабони сада^ои VIII-IX аз лих>ози мак,ом ва ах>амияти он дар таърихи адабиёти халкдои эронй диктата бисёр мух>ак;к;ик;онро ба худ чалб карда буд. Х,ануз олими англис Эдвард Браун навишта буд, ки «агар мункири осоре шавем, ки эрониён дар давраи мазкур ба забони тозй аз худ гузоштаанд, мункири бисёре аз му^имтарин та^аллиёти хоссаи нубуги эронй шудаем ва дар бораи фаъолияти димогии ин миллати х^ушманд ва бок;арих>а ак;идаи ба куллй к;осир ва норасо пайдо кардаем» [317, I, 4]. Э.Браун дар таърихи адабиёти форсй ба чах;ор маршала (1. Катибах;ои хатти мехии форсии бостон; 2. Авесто; 3. Адабиёти пах^лавй; 4. Адабиёти баъд аз ислом ё «форсии чадид») ишора карда, зарурати ба ин тацсимбандй илова намудани марх;алаи панчум, яъне «цисмати бузурге аз адабиёти арабиро, ки зодаи фикр ва асари к;алами эронй аст», таъкид карда буд [317,

I

I, 89]. Мух>ак;к;ик;и мазкур бо гузориши масъала иктифо карда, баррасии бевоситаи онро хорич аз ахдофи асари худ дониста буд.

Олими рус В.А.Эберман ба тадк;ик;и «му^ити муштараки адабиву эроние, ки, аз як тараф, боиси тавлиди назми чаДНЦ гардид, ва, аз тарафи дигар, ба назми араб таъсир карда, мучиби сифатан тагйир ёфтан ва, баръакси назми чохдгаия, симои фархднгй касб кардани он гардид» [219; 429], чиддан пардохта буд. У ният дошт, ки сил сил аи тадк;ик;отро дар бораи х>аёт ва осори адибони эронии асрх;ои VIII-IX, ки ба забони арабй э^од кардаанд, ан^ом дих;ад. Марги ноба^ангом ба у имкон надод, ки ин нияташро пурра амалй гардонад. Ба х>ар х;ол, ду тадк;ик;оти пурарзиши олим - яке дар бораи шуарои эронинажоди давраи умавй, дигаре оид ба х;аёт ва фаъолияти шоир Хураймии сугдй [219; 218] - аввалин радами Чиддие дар омузиши адабиёти арабизабони халв^ои эронй гардид.

Олими дигари рус К.А.Инострансев як силсила мак;олотро дойр ба сах>ми аносири эронй дар рушди адабиёти арабй к;арн^ои нахусти ислом ба нашр расонида, тарчумах^ои осори ахлоции пахдавиро ба х>айси яке аз авомили ташаккули насри ахлок;ии арабй арзёбй намуда буд [138].

Акпаби тахдик;оти донишманди эронй М.Мух^аммадй низ ба чустучуи осори тоисломии эронй дар адабиёти арабии к;арнх>ои нахусти ислом ва ах;амияти манобеи арабй дар шинохти адабиёти давраи сосонй тахсис ёфтааст [292; 293; 294; 295]. Тадк;ик;оти донишманди мазкур дойр ба . мутарчимони эронй ва осори пахдавие, ки дар к;уруни нахустини исломй ба забони арабй тарчума шудаанд, бо вусъати матолиб ва густардагии заминаи тах>к;ик; бисёр пах>лух>ои х>аёти адабии халкдои эрониро дар садахри нахустини исломй равшан кардаанд. Бо вучуди ин, М.Мух;аммадй адабиёти арабизабони ^арнх^ои нахусти исломиро асосан чун манбаи омузиши адабиёти тоисломии эронй ва тах^аввули суннат^ои он дар давраи интик;ол ба адабиёти исломии эронй шинохтааст, вале онро чун як давраи хос дар таърихи адабиёти халвой эронй арзёбй накарда ва аз ин лих>оз онро мавриди таэдик; к;арор надодааст.

Ч,анбах;ои алохддаи нуфузу мак;оми суннатх;ои адабии эронй дар адабиёти арабй нахустин к;арнх>ои исломй дар тадк;ик;оти В.Р.Розен

[188; 189], Ш.Шакед [324;325;326], М.Гриняски [321], Исо ал-Окуб [269] ба риштаи тах>к;ик; кашида шудааст.

Мух,ак;к;ик;они таърихи адабиёти форсу то^ик Я.Рипка [142,126-132], М.Занд [132], А.Н.Болдирев [112;113;114], И.С.Брагинский [115;116; 118], М.Н.Османов [176; 177] ва Р.Х,одизода [210; 211] дар асархри худ ба масъалаи мавриди назар дахл кардаанд. Ощо ба тах;к;ик;и бевоситаи мавзуъ напардохта бошанд х,ам, му^окима ва муло^иза^ои пурарзише дойр ба он баён намудаанд. Аз чумла, гузориши масъала дар бораи як к;исми таркибии адабиёти форсу то^ик ма^суб шудани адабиёти арабизабони х