автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Архитектоника культуры в аксиологическом измерении

Полный текст автореферата диссертации по теме "Архитектоника культуры в аксиологическом измерении"

АРХИТЕКТОНИКА КУЛЬТУРЫ В АКСИОЛОГИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

2 4 Р 2011

На правах рукописи

Дробышева Елена Эдуардовна

АРХИТЕКТОНИКА КУЛЬТУРЫ В АКСИОЛОГИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Работа выполнена на кафедре культурологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант: Уваров Михаил Семёнович,

доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет

Официальные оппоненты: Выжлецов Геннадий Павлович,

доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет

Грякалов Алексей Алексеевич, доктор философских наук, профессор, Российский государственный педагогический университет им. Герцена

Ячин Сергей Евгеньевич, доктор философских наук, профессор, Дальневосточный государственный технический университет (ДВПИ им Куйбышева)

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

политехнический университет

Защита состоится tOC^f v>tll($j) 2011 г. в ^^ часов на заседании Совета Д 212.232.11 по защите^декторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д. 5, философский факультет, ауд._.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке

им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан « 2011г.

Ученый секретарь диссертационного совета,- /}/]/, кандидат философских наук и ,

.Л ^

{ Маковецкий Е.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования. Специалисты различных областей социогуманитарного знания сегодня заняты анализом теоретических основ описания культурной реальности. Культура выступает системообразующим элементом общественной жизни во всей ее полноте. В переломные периоды истории ее роль усиливается в связи с необходимостью поисков выхода из гуманитарного тупика. Нынешний глобальный кризис, несмотря на сложносоставный характер, обнаруживает свою антропологическую природу.1 Понимая ценностное как модус антропологического, автор предлагает концепцию архитектоники культуры в ее аксиологическом измерении.

Постановка вопроса о культурной архитектонике важна для прояснения регулятивного принципа культуры и имеет как теоретическую, так и прикладную значимость. Нынешняя ситуация в социогуманитарной и художественной сферах характеризуется фрагментарностью понимания культуры, что является одной из реальных практических проблем. Задача данного исследования - осмыслить условия и возможности бытия культурной формы как целостности. Базовые принципы устройства культуры не могут бьггь поняты без обращения к основополагающим структурам человеческого бытия. Однако, чтобы избежать простого возвращения к кантовскому гносеологизму, мы не должны опираться лишь на представление об архитектоничности человеческого разума.2 Для понимания полноты культуры важны все виды антропологических практик. Поэтому методологически важно использовать принцип «трансцендентального эмпиризма», позволяющий соединить фактическую предметность культуры с вопросом о ее смысле.

Культура в первую очередь понимается как особая форма человеческого бытия. При таком подходе решается задача обнаружения внутренней топологии культурного пространства, логики взаимодействия всех его аспектов, уровней, измерений, а также места в нем субъекта

1 Например, С.С. Хоружий полагает, что «его истоки надо искать на антропологическом уровне, в процессах, происходящих с человеком». См. об этом: Хоружий С.С. Человек и его три дальних удела // Вопросы философии. 2003. № 1. С. 14.

1 «Человеческий разум по природе своей архитектоничен, т.е. он рассматривает все знания как принадлежащие к какой-нибудь возможной системе и поэтому допускает

только такие принципы, которые, по крайней мере, не мешают имеющимся знаниям быть в одной системе вместе с другими знаниями. Однако положения антитезы таковы, что делают совершенно невозможным завершение системы знаний. Каждому событию предшествует другое событие, в свою очередь вызванное третьим, и в бытии вообще всегда все обусловлено, безусловное же и первое существование не признается» [Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 297].

культуры. Именно человек - познающий, творящий, верующий, ценностно осмысляющий мир вокруг - является краеугольным камнем архитектонического устройства культуры. Постоянно становящееся поле культуры определяет пространственно-временные рамки для разворачивания инвариантов субъектных стратегий.

Ценности существуют в качестве базового элемента культурной архитектоники, поскольку они обозначают и место субъекта в пространстве культуры, и точки напряжения в топосе смыкания его горизонтов. Понятие «ценность» является одним из самых популярных в современной социогуманитарной лексике и, вместе с тем, очевидно популистским. Исследовательские проблемы коренятся, на наш взгляд, в непомерно расширительном толковании существа самого ценностного отношения. Возможно, акцентирование антропологического аспекта ценностного дискурса должно способствовать преодолению ряда методологических противоречий.

В качестве аналитической и прогностической функции культурфилософского дискурса следует отметить возможность моделирования социокультурной реальности. Смена мировоззренческой парадигмы, актуализированная в различных срезах бытия социума, заставляет исследователей обращаться к наиболее фундаментальным вопросам организации культурного хронотопа. Постановка вопроса о базовом принципе устройства и функционирования культуры позволяет вывести многие проблемы на метауровень их осмысления. Общество и культура как сверхсложные неравновесные системы не могут быть с необходимой полнотой изучены только с точки зрения исторического, психологического, социологического или этнографического подходов. Понимание культуры в призме ее архитектонического устройства позволяет схватывать в одном проблемном пространстве множество важнейших исследовательских подходов. Данный подход одинаково вмещает в себя и сугубо теоретические аспекты бытования культуры, и анализ разнообразного эмпирического материала. Культура предстает одновременно и как становящееся, и как ставшее, что снимает противоречие между различными методиками ее изучения.

Степень научной разработанности проблемы

Заявленная тема исследования имеет полидискурсивный характер и отсылает нас к нескольким фундаментальным областям философского и социогуманитарного знания. Здесь встречаются несколько проблемных полей: философия культуры в самом широком понимании (онтологические, феноменологические, типологические и аксиологические ее аспекта), собственно аксиология, а также ряд прикладных ракурсов данной темы.

К культуре как универсальному объекту социально-философского анализа исследователи обратились, начиная с эпохи Просвещения. Мыслители XVII-XVIII веков (И.Г.Гердер, Ж.-Ж.Руссо, Ш.Монтескье, И.В. Гёте, П. Гольбах, И. Кант, В. Гумбольдт) с различных позиций изучали культуру как интегральное начало человеческого бытия, освещая онтологические, гносеологические, исторические аспекты ее бытования. XIX век усилил интерес исследователей к феномену культуры, благодаря чему ее изучение стало обособляться в отдельную научную сферу. Ф. Шиллер, Ф.В. Шеллинг, Ф. Шлегель, А. Шопенгауэр развивали романтическую трактовку культуры, неокантианцы стали разрабатывать аксиологическую проблематику, В. Гумбольдт - эстетическую.

Попытки рассмотреть культуру как целостное глобальное явление были успешно предприняты представителями эволюционизма Э.Б. Тайлором, Дж. Фрэзером, Г. Спенсером; цивилизационной школы -НЛ. Данилевским, О. Шпенглером, А. Тойнби; функционализма -Б. Малиновским, Т. Парсонсом; социологического подхода - О. Контом, Э. Дюркгеймом, М. Вебером, П. Сорокиным.

Культурная динамика в различных аспектах исследовалась К. Ясперсом, А. Молем, П. Сорокиным, М.М. Бахтиным, И. Хейзинга, представителями французской школы анналов и диффузионизма, Ф. Фукуямой, С. Хантингтоном. Проблематика культурогенеза тесно переплетается с исследованиями культурно-исторического времени. К этой теме исследователи обращались на протяжении всей истории развития философии и естественнонаучного знания. Среди них, безусловно, Аристотель, Платон, Плотин, Г.В.Ф. Гегель, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер. Из современных авторов выделим имена И. Пригожина, В. Иорданского, М.К.Мамардашвили, Э.В.Соловьёва, П.П.Гайденко, Н.В.Мотрошиловой, A.C. Ахиезера.

Проблемы морфологии культуры в целом, а также отдельных ее форм отражены в трудах Ж. де Местра, А. де Токвиля, О. Шпенглера, А. Тойнби, Г. Зиммеля, 3. Фрейда, Г. Лебона, Г. Тарда, В. Парето, Р. Михельса, Р. Миллса, H.A. Бердяева, Ж. Маритена, П.А. Сорокина, X. Ортеги-и-Гассета, М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Э. Фромма, В. Беньямина, Г. Маркузе, Г. Моска, Д. Рисмена, М. Фуко, М. Маклюэна, Э. Шилза, Г. Теплица, Д. Белла, Д. Макдональда, Ф. Джеймисона, Р. Барта, Ж. Батая, Ж. Делеза, Ф. Гватгари, Ю. Кристевой, Ж. Бодрийяра, С. Жижека, Ж. Деррида, У. Эко, Ж.-Ф. Лиотара. Среди отечественных исследователей следует отметить Г.К. Ашина, А. Гениса, A.A. Грякалова, Н.М. Зоркую, С.И. Иконникову, С.С. Комиссаренко, А.В.Костину, Л.К. Крушову, С.И. Левикову, Н.Б. Маньковскую, К.Э. Разлогова, В.Н. Руднева, Б.Г. Соколова, Е.Г. Соколова, H.H. Суворова, А.Я. Флиера, В.П. Шестакова.

Среди отечественных исследователей, обращавшихся к общим вопросам культуры в XX веке - А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, М.К. Мамардашвили, Э.С. Маркарян, Л.М. Баткин, А.Я. Гуревич, П.С. Гуревич, М.С. Каган, В.В. Бычков, А. С. Кармин. Культура как сложноорганизованная система рассматривается в трудах Г. Хакена, В.И. Арнолда, С.П. Курдюмова, B.C. Стёпина, E.H. Князева, Г.Г. Малинецкого, С. Неретиной, А. Огурцова, М.С. Кагана, А.Б. Потапова, A.A. Пелипенко, И.Г. Яковенко. К архитектонике как философскому концепту обращался И.Кант, а в XX в. - М.М.Бахтин, С.С.Аверинцев. Из современных отечественных исследователей об архитектонике социокультурных процессов писали М.С. Каган, М.С. Уваров, И.И. Докучаев, А.М. Конашкова, C.B. Норенков, Н.В. Розенберг, Т.И. Черняева. Отдельные аспекты культуры с точки зрения ее архитектоники анализировались российскими учеными И.В. Кондаковым, С.А. Симоновой и канадским исследователем М. Секгером.3

К проблематике ценностей в том или ином ключе обращаются многие исследователи. Основы современного аксиологического дискурса были заложены в трудах Г. Лотце, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Г. Мюнстерберга, Г. Когена, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, М. Шелера, Н. Гартмана. Далее исследования продолжились в теориях натуралистического психологизма и субъективизма (Дж. Дьюи, X. Эрнфельс, Р.Б. Перри, Т. Манро, А. Мейнонг, Дж. Сантаяна, Дж. Мур); в объективистских аксиологических концепциях (Э.Гуссерль, Р.Ингарден, М. Дюфрен, Д. фон Гильдебранд). В контексте философии жизни, экзистенциализма и символической философии феномен ценности рассматривали Г. Зиммель, В. Дильтей, Э. Дюркгейм, М. Хайдеггер, Г. Буркхардт, Ж.П. Сартр, Э. Фромм, В. Франкл, Э. Кассирер. В контексте постмодернистских теорий ценностная проблематика актуализируется у Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко, Р. Рорти, Э. Левинаса. Современные зарубежные исследования в области аксиологии посвящены проблемам выявления сущности ценности (Р. Фрондизи, С. Хенсон, Ю. Тишнер, Д. фон Гильдебранд), ее символического и логического выражения (Г. Верной), соотношения в ее составе смысла и значимости, поиска субъекта и объекта ценностей (К. Байер, Ч. Фрейд), нравственному содержанию ценностей (Дж. Финдлей), витально-экзистенциальному

3 Кондаков КВ. Архитектоника русской культуры: Автореф.... д.ф.н. М., 1998; Симонова С.А. Архитектоника культуры: проблемы этико-эстетического синтеза. Воронеж, 2008.; Secter M. The architectonics of Culture: A Critigue, Modification and Extension of Hofstede's Study of Societal Culture // URL: http://ir.lib.sfu.ca/bitstream/1892y9845/l/b31853754.pdf. дата обращения 12.09.2010.

анализу ценности (Ф. Фут), современному кризису классических ценностей Запада и поискам новых императивов (В. Веркмейстер, Э. Левинас, Д. Вокей), анализу приоритетов постиндустриальной, информационной эпохи (И. Масуда, А. Гидденс, М. Кастельс, Б. Коленберг).

В русской философии тематику ценностей разрабатывали Н.О. Лосский, Б.П. Вышеславцев, И.А. Ильин, С.Н. Булгаков, B.C. Соловьев, H.A. Бердяев, СЛ. Франк (причем последние трое не оперировали аксиологической терминологией). В советский период развития философии идеи аксиологии развивали A.B. Гулыга, В.В. Ильин, М.К. Мамардашвили

A.A. Ивин, С.Ф. Анисимов, В.А. Василенко, М.С. Каган, М.А. Лифшиц,

B.А. Блюмкин, Л.Н. Столович, A.A. Гусейнов, Р.Г. Апресян и др.). С 90-х гг. XX в. внимание к аксиологии в отечественной философии резко возрастает. Среди современных российских исследователей аксиологической проблематикой занимаются В.П. Барышков, Г.П. Выжлецов, О.Г.Дробницкий А.Е.Зимбули, В.В.Гречаный, В.В.Ильин, A.A.Ивин, Л.А. Микешина, В.К. Шохин, М.С. Уваров, Б.А. Старостин, Н.С. Розов, A.B. Павленко, H.A. Данилов, В.Н. Сагатовский, И.И. Докучаев.

Следует отметить, что, несмотря на большой исследовательский интерес к проблемам теории культуры и аксиологии, вопрос о ценностных основаниях архитектоники культуры остается не изученным.

Объект исследования - архитектоника культуры как основополагающий принцип ее организации.

Предмет исследования - ценностные факторы устройства и функционирования архитектоники культуры.

Цель работы - концептуальный анализ архитектонических принципов культуры, а также определение места и роли ценностей в ее системе.

В соответствии с целями сформулированы следующие задачи исследования:

1. Обосновать культурфилософский статус понятия «архитектоника культуры».

2. Проанализировать взаимодействие архитектонических принципов функционирования культуры с ее аксиологическими основаниями.

3. Определить роль субъекта культуры в ее архитектонике.

4. Сформулировать авторское видение основных проблем аксиологического дискурса.

5. Рассмотреть ценностные аспекты функционирования конкретных универсалий, видов и форм культуры (язык, традиция, контекст, поколение, массовая/элитарная культура, искусство, мода) с точки зрения его архитектоничности.

Методология исследования. Специфика культурфилософского подхода предполагает использование комплексного методологического подхода, в связи с чем в работе использовались:

• системный метод - для раскрытия целостности культуры в ее смыслопорождающих, темпоральных, структурных и функционально-динамических аспектах;

• элементы синергетического подхода - для анализа особенностей культуры как самоорганизующейся, динамически и структурно подвижной системы;

• структурный подход — для анализа отношений между элементами культуры в рамках ее архитектоники;

• сравнительно-исторический метод - для анализа эмпирического материала;

• элементы феноменологического подхода для прояснения сущности ценностного отношения.

Научная новизна работы состоит в следующем:

• Исследование расширяет возможности использования понятия «архитектоника», активно вводящегося в современный научно-исследовательский дискурс. В авторской трактовке архитектоника культуры представлена как механизм взаимодействия структурно-морфологических и функционально-динамических факторов ее существования, а также смыслового горизонта личностных интенций.

• Впервые на уровне концепции предложен исследовательский подход, объединяющий проблематику архитектоники культуры и ее аксиологических оснований. Архитектоника культуры представлена через процессы разворачивания субъектных ценностных стратегий. Архитектонические подвижки оцениваются как результат постоянного структурирования и истощения ценностных форм в точках аксиологического напряжения культурного поля.

• Сформулирован авторский вариант трактовки существа ценностного отношения, заключающийся в вычленении трех его уровней: 1) горизонта смыслообразования, трансцендентного по отношению к субъекту культуры, 2) символически-институционального, 3) личностного.

• Разработан авторский подход к типологизации ценностей в соответствии с кантовскими вопросами о человеке. При таком подходе система рядоположенных ценностных оснований человеческого бытия может быть сведена к ответам на четыре вопроса Канта: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек?

• Проблемное поле архитектоники культуры представлено в свете авторского понимания отрицательного ценностного дискурса.

• Дан аксиологический анализ важнейших универсалий культуры (язык, контекст, поколение), ее механизмов (традиция, кризис), а также видов и форм (массовая/элитарная культура, субкультура/контркультура, искусство, мода).

Положения, выносимые на защиту:

• Культура как форма человеческого бытия может быть представлена через архитекгоничность как основополагающий принцип ее устройства. Архитектоничность культуры схватывается через взаимодействие основных аспектов ее существования: структурно-морфологического, функционально-динамического и смыслопорождающего.

• Изменения в архитектонике культурного пространства (эволюционная или революционная смена культурно-исторических эпох, формирование новых ментальных парадигм и художественных стилей, возникновение актуальных субкультурных/контркультурных явлений) прослеживаются с учетом всех трех вышеперечисленных планов, что дает возможность отследить логику развития культуры на метауровне.

• Вместе с тем архитектоника культуры представлена через аксиологическое измерение. Носителем ценностного начала выступает субъект культуры, понимаемый расширительно - и как индивид, и как определенная социокультурная общность. Архитектоника культуры понимается как топос разворачивания субъектных стратегий, точками напряжения в траектории которых выступают моменты ценностного выбора.

• Ценности выступают универсалиями антропологического измерения культурной архитектоники. При этом сама структура ценностного отношения имеет трехуровневый характер. Абсолютные ценности коррелируются с трансцендентным субъекту уровнем смыслообразования; в предметном же поле культуры происходит их символическое воплощение на уровне институций и на уровне субъеетивации.

• Типологически ценности рассматриваются автором в антропологической парадигме. В данном ключе система рядоположенных ценностных оснований человеческого бьггия может бьггь представлена в основных группах: гносеологические, социальные, религиозно-духовные, личностные ценности.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Теоретическая значимость проведенной работы заключается в целостном архитектоническом анализе культуры, что существенно дополняет корпус исследований в области ее онтологии, морфологии и динамики. Синтез различных исследовательских подходов расширяет потенциал актуальных методологических практик. Полученные результаты расширяют эвристические и прогностические возможности культурфилософского дискурса. Материалы диссертации могут быть также полезными для формирования общей стратегии социальной регуляции общества, разработки программ в области культурной политики России.

Основные положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавательской деятельности, в частности для

разработки базовых учебных курсов социогуманитарного цикла: «Философия», «Культурология», «Философия культуры», «Теория культуры», а также спецкурсов.

Апробация результатов исследования

Материалы авторского исследования были применены в процессе разработки учебных программ и при чтении лекций по курсам «Культурология», «Философия», «История культуры», «Этика и эстетика», «Профессиональная этика и этикет». По теме диссертации опубликовано 35 работ общим объемом 43,5 п. л.

Основные положения и выводы диссертации были представлены в сообщениях на 20 международных и российских научных конференциях, в том числе: IX ежегодной международной конференции в рамках Дней петербургской философии - 2007 «Горизонты культуры: от массовой до элитарной» (Санкт-Петербург, СПбГУ, 16 - 17 ноября 2007 г.); Международной научной конференции «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов» (Москва, МГУ, 2-4 октября 2008 г.); II культурологическом конгрессе «Культурное многообразие - от прошлого к будущему» (Санкт-Петербург, 24 - 26 ноября 2008 г.); I Международном научном форуме Санкт-Петербургского Культурологического общества «Культура и мир» (Санкт-Петербург, СПбГУКИ, 7-8 октября 2008 г.); Круглом столе «Человек как творец и творение культуры» в рамках Дней петербургской философии - 2009 (Санкт-Петербург, СПбГУ, 19 ноября 2009 г.); XII Международной научной конференции «Нет ничего практичнее хорошей теории»: Ильенковские чтения (Киев НТУУ «КПИ», 13 - 14 мая 2010 г.); III Культурологическом конгрессе с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации» (Санкт-Петербург, СПбГУ, СПбГУКИ, 27 - 29 октября 2010 г.).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии философского факультета СПбГУ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 299 источников, из них на русском языке - 255, на иностранных языках - 44.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность, научная новизна темы и выбор исследовательской стратегии, дается характеристика степени разработанности проблемного поля, определяются объект, предмет, цели, задачи, методологическая база диссертационного исследования, его научно-практическая значимость.

Первая глава диссертационного исследования «Теоретико-методологическое обоснование концепта "архитектоника культуры"» посвящена концептуализации данного понятия с точки зрения развиваемого автором подхода. В ней анализируется опыт применения концепта «архитектоника культуры» в социогуманитарном теоретическом поле, на основании чего выдвигается идея архитекгоничноста как основополагающего принципа организации и функционирования культуры как системы. В соответствующих параграфах исследуются механизмы культурной архитектоники (традиция и контекст, а также ее динамические аспекты).

В параграфе 1.1. Опыт применения концепта «архитектоника» в культурфилософском дискурсе рассматривается практика использования концепта «архитектоника» в различных исследовательских аспектах. Сам термин изначально сложился в архитектуре, но впоследствии был заимствован социологией, филологией, философией, культурологией, психологией. Традиция его употребления была заложена в философских концепциях М.М. Бахтина и С.С. Аверинцева, развита в теории культуры М.С. Кагана, продолжена в трудах отечественных и зарубежных исследователей. Так, М.М. Бахтин настаивает на «конкретной систематичности каждого явления культуры, каждого отдельного культурного акта», разрабатывает и применяет «методику эстетического анализа формы как архитектонической формы». Одним из условий возникновения и существования архитектонического единства Бахтин полагает наличие единства смыслового и выделяет «три области человеческой культуры - науку, искусство и жизнь», все они «обретают единство только в личности, которая приобщает их к своему единству».4

Архитектонике исповедального слова посвятил свое исследование М.С. Уваров. Автор детально анализирует как сам данный феномен, так и роль архитектонических закономерностей в европейской культурной традиции.5 Канадский исследователь М. Сектер (Mondo Secter) исследует архитектонику культуры на материале китайской культуры. Автор предлагает трехмерную бинарную кубическую матрицу, которая идентифицирует 8 базовых типов, семантически основанных на восьми триграмм-архетипах из классического древнекитайского сочинения «Книга Перемен». Эта бинарная матрица и ее семантическое наполнение формируют типологию Binary Archie Matrix.

A.A. Пелипенко и И.Г. Яковенко исследуют первопринцип организации и движения культурных форм через структурно-генетические

4 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 211; 7.

5 Уваров М.С. Архитектоника исповедального слова. СПб., 1998.

механизмы смыслообразования. Они рассматривают культуру как систему, постоянно трансформирующуюся по триадическому циклу синкрезис -анализ - синтез. Для обозначения априорных интенций смыслообразования авторы используют понятие «первотектон», понимаемый «не как та или иная ставшая семантическая конструкция, а как априорно-когнитивное условие ее формирования, т. е. чистая направленность. Это базовый уровень ментальности, в котором весь опыт природной (докультурной) самоорганизации снят в виде смыслообразующих направленностей. Первотектоны выступают перманентным источником регенерации трансцендентного, сакрального и континуального, то есть синкретического». В своей концепции философии развивающейся гармонии В.Н. Сагатовский выбирает аксиологический дискурс как наиболее показательный для описания особенностей «человекомирных отношений». Все виды деятельности субъекта культуры призваны обеспечить «соразмерность человека и мира и всех сторон человеческого бытия». Деятельность, сориентированную на достижение соразмерности, В.Н. Сагатовский называет «тектологической», понимая ее «как единство эстетической и организационной». И.И. Докучаев в ряде своих работ обращается к понятию «архитектоника культуры» и рассматривает культурную динамику как процесс смыслообразования. В исследовании С.А. Симоновой архитектоника культуры предстает как триединство истины, добра и красоты, которое представляет собой «не данность, но заданность идеального бытия культуры». Убедительно, как нам кажется, выглядит данный концепт в работе Р.М. Ганиева, где архитектоника трактуется через категории целостности и саморазвития, инвариантности, структураторности (генераторности). В исследовании архитектоники социального пространства Т.И. Черняева опирается на толкование архитектоники как изначального принципа, первоначала создания, апеллируя при этом к исходным значениям архл - начало, первоначало, власть и тектсоу - строитель. Архитектоника русской культуры стала объектом исследования И.В. Кондакова. Автор решает серьезную проблему: соединить в рамках единой логики национальной культуры составляющие ее культурные феномены; показать внутреннюю взаимосвязь между статикой культуры (феноменологической системностью) и ее динамикой (социокультурным развитием); представить национальную культуру в виде динамической модели - сложно структурированного, иерархизированного и непрерывно развивающегося (самоорганизующегося) ценностно-смыслового единства, различно оцениваемого и проблематизируемого разными ее субъектами в различном историческом контексте, - осмысленного как архитектоника.

В концепции философии и истории культуры М.С. Кагана понятие «архитектоника культуры» занимает центральное место. Будучи сторонником синергетического подхода, философ рассматривает культуру

как самоорганизующуюся систему, имеющую свою внутреннюю логику развития и соответствующую структурную парадигму, в которой сопрягаются синхронический разрез системы, обеспечивающийся ее структурно-морфологическим анализом, и разрез диахронический.

На наш взгляд, складывающаяся традиция исследования архитектоники культуры может занять одну из ведущих позиций в концептуальном поле философии культуры.

В параграфе 1.2. Архитекгоничность как основополагающий принцип организации культурного пространства излагается авторская трактовка архитектоники как основополагающего принципа устройства культуры. Поскольку концепция строится на употреблении базового термина, заимствованного из архитектурной лексики, автор обращается к понятиям из области пространственных характеристик - вертикаль и горизонталь. В исследовательской и учебной литературе мы встретили несколько разных подходов к их использованию применительно культурного пространства. В работе анализируются точки зрения Э. Шилза, М.С. Уварова, A.A. Оганова, И.Г. Хангельдиевой, H.H. Суворова, И.В. Кондакова. Если обобщить представление об устройстве условного культурного пространства в дискурсе «горизонталь-вертикаль», можно предположить, что горизонтальным аспектом развития культуры как системы выступают функционально-динамические процессы кулыурогенеза во временном развертывании, а вертикальным - сложнейшая матрица отношений между формами и стратами культуры, субкультурными/контркультурными образованиями - то есть структурно-морфологический ее срез. Концепты «мозаичность культуры», «полифонизм культуры» и «архитектоника культуры» корреспондируют друг с другом, позволяя обнаружить тонкие исследовательские нюансы онтологии культуры.

Не стремясь к тому, чтобы выявить или сконструировать первопринцип культуры, конкурируя с «архетипами» (К.-Г. Юнг), «символическими формами» (Э. Кассирер) или «первотекгонами» (A.A. Пелипенко и И.Г. Яковенко), автор ведет речь о фундаментальном свойстве самоорганизации культуры через взаимодействие ее основных аспектов. Посредством культурной деятельности человек вписывает себя в целостность мира, т. е. всякий раз - в каждом событии культуры - творит в себе ее образ. Культура вообще возможна лишь постольку, поскольку человек обретает мир как целое, и концепция архитектоники претендует на понимание культуры в ее полноте. Об исполненной покоя полноте мира говорил еще Аристотель в учении о перводвигателе. События и вещи, несущие в себе эту полноту, образуют красивые, истинные и добротные

результаты культурной деятельности человека.6 Но если природные красота, покой устойчивости и истина положений вещей не содержат в себе цели своего существования и реализуют целое мира, так сказать, «бессознательно», исчезая в нем бесследно, то всякий культурный феномен претендует на обретение этого целого «для себя» во всей полноте культурного бытия. Речь идет об устойчивой слаженности структуры культурного феномена, ее динамики и задающего смыслополагания, о достижении человеком такого результата его деятельности в культуре, на котором основывается возможность ее системной целостности. Этими, незначительными на первый взгляд, смещениями акцентов в диалектике культуры определяется существенный сдвиг в понимании ее механизма и роли ее субъекта как культурного деятеля, предпринятый в нашей концепции.

Архитектонический подход дополняет трансцендентальный и экзистенциальный подходы к культуре. На пути возвращения философии к понятию субъекта после «парада смертей», провозглашенного постмодернистской рефлексией, преследуется цель обозначения его роли как «места сборки» различных сторон культуры: ее структуры, динамики и предшествующей всему сферы смыслов. Субъект как культурный деятель выступает в архитектонике не в качестве унифицирующего трансцендентального субъекта, отстраненного конструктора или обремененной виной «точкой субъективации», прерывающей культурное становление. Именно благодаря аксиологическому акценту появляется возможность говорить об индивидуальном опыте культурного субъекта, раскрывающего свой творческий потенциал через ценностный выбор.

Задача избранной исследовательской стратегии - избежать крайностей априоризма и эмпиризма. Исходным здесь является вопрос о самом реальном опыте культуры. Под архитектоникой мы понимаем особый механизм культуры, стремящейся к универсальности и целостности. Архитектоника отличается от «структуры культуры» именно в силу претензии на охват бытия культуры во всей его полноте и на фиксацию моментов, связующих смысловые, структурно-морфологические и функционально-динамические параметры.

Параграф 13. Механизмы культурной архитектоники: традиция и контекст посвящен анализу способов обеспечения целостности культуры как системы. Традиция выполняет формообразующую роль и содержательно вмещает в себя множество различных культурных проявлений. В этом

6 Аристотелевское ксЛса^ означает «красиво, хорошо, ладно, как положено, как подобает» -т. е. «космос, мир»См.: БибихгшВ. В. Энергия. М., 2010. С. 282.

смысле она является одной из архитектонических опор культуры, обеспечивающей важнейшие ее функции: коммеморативную, дидактическую, ценностно-нормативную. Традиция и создает определенные социокультурные контексты, и сама является их порождением. Культура возможна лишь как постоянное воспроизводство смыслов, включающее в себя процессы истощения отживших и формирование новых ценностно-смысловых конструктов. В параграфе анализируется взаимосвязь феноменов традиции и контекста, задающих темпорально-пространственный континуум культуры.

Иногда в словарях традиция трактуется беспредельно широко: «определенные культурные образцы, институты, нормы, ценности, идеи, обычаи, обряды, стили и т.д.»7 Представляется, что логично определять традицию именно как механизм, способ транслирования аксиологически значимых элементов историко-культурного опыта поколений. Архитектонически культура являет собой пространство коммуникаций и соответствующих субъектных стратегий. Поскольку культуру-ках-коммуникацию принято рассматривать через концепт «текст», мы обращаемся к понятию «контекст». В языке контекст структурирует веер возможных аспектов грамматического значения того или иного слова или предложения, посредством чего задается определенность смысла языковых выражений в пределах данного текста. В культуре он выполняет архитектоническую роль, предопределяя семантическую наполненность и аксиологическую направленность того или иного феномена, помещенного в него. В более широком значении контекст - это среда, в которой существует объект, система отсчета, namespace - «пространство имен».

Понятие контекста прочно вошло в арсенал социогуманитарной аргументации, начиная с работ М.М. Бахтина. Философия постструктурализма и постмодернизма придала ему новую коннотативную нагрузку. Под контекстом в диссертации понимаются определенные социокультурные фреймы (рамки), в которых формируется и существует то или иное законченное культурное высказывание (явление, артефакт, событие, художественный жест). Принимая во внимание определенную биологическую детерминированность человеческого существования, считаем необходимым также учитывать объективные природные/географические факторы, поскольку сферы natura и cultura в культурном сознании имеют массу точек пересечения.

7 Гофман А.Б. Традиции // Культурология. XX век. Энциклопедия в 2 томах. Т. 2. СПб., 1998. С. 265.

Нарративная природа контекста позволяет включать в него аксиологические интенции воспринимающего субъекта, его культурный опыт, воспринятые культурные коды и предельно индивидуализированные субъективно-личностные смыслы. Традиция же выступает в нем формообразующим инструментом, влияющим как на структурные, так и на функциональные аспекты культурного бытия. Особенно наглядно во всех смыслах 'взаимодействие традиции и контекста представлено в сфере изобразительного искусства, скульптуры, архитектуры. Эпоха Ренессанса демонстрирует нам пример перенесения античных художественных традиций в соответствующий исторический контекст, в связи с чем актуализируются новые смыслы, возникают иные коннотации, которые, в свою очередь, по-новому затем реализуются в пространстве классицизма ХУШ-Х1Х веков. Одна из фундаментальных ценностей - ценность Красоты - даже в одну и ту же эпоху, но в разных субкультурных сферах вызывает совершенно разные и по содержанию, и по форме феномены. Реактуализация телесности, например, в Ренессансе, должна рассматриваться по отдельности в конкретных контекстах светской и религиозной культурных сфер.

Бытование традиции зависит от устойчивости контекстного каркаса, поскольку традиция предполагает ту или иную меру целостности мировосприятия с интенциональной отсылкой к нередуцируемому сакральному опыту. Комплекс традиций выступает «кровеносной системой» всей культуры с точки зрения ее архитектоничности, позволяющей транслировать ее коды и смыслы самыми различными способами. И даже «посттрадиционная культура» на самом деле выступает ничем иным, как полем реализации механизмов традиции в превращенных формах. «Традиционная» культура обладала определенной устойчивостью в виде жестких оппозиций «свой - чужой», «периферия - центр», «профанное -сакральное» и т. д. Нарушение этих фундаментальных оснований привело к раскачиванию архитектонической устойчивости, смещению оптики и искривлению аксиологических контуров современного культурного пространства. Ведь сейчас даже исходная антропологическая оппозиция «мужское - женское» испытывает сильнейшее давление, что проявляется в моде, поведенческих и субкультурных мотивах, практике повседневности. А дихотомии «массовое - элитарное», «устаревшее - актуальное» вообще не выдерживают напора реальности. Отсутствие «больших нарративов», «великих дискурсов просвещения или освобождения», по Ж.-Ф. Лиотару, тотальность симулякров и пан-иронизм не способствуют устойчивости традиционности как способа бытия культуры. В энциклопедиях в качестве синонима традиции употребляется термин «устой» как «прочная,

укоренившаяся традиция, основополагающее начало, основа чего-либо».8 Современное культурное пространство, функционирующее на ценностных разломах, демонстрирует высокую архитектоническую мобильность, что проявляется в мощных подвижках в области идеологии, этики, эстетики, повседневной жизни.

«Традиционной культурой» в гуманитарных науках принято называть определенный культурно-исторический этап или соответствующие элементы в культурном пространстве современности. Такую форму культуры, как правило, соотносят, с «народной культурой», имея в виду присутствие в ней мифологического мышления, устных форм передачи исторического опыта, фольклорных мотивов и приемов в художественной сфере. Однако, совершенно очевидно, что ни «книжный», ни «экранный» способы коммуникации не способны отменить жизнестойкость вышеперечисленных феноменов. Выделение «традиционной» формы культуры является, в значительной мере, условным. Ведь без работы традиции невозможны никакая ее форма и никакой ее феномен. Ткань современно техницированной культуры постоянно прорывается, обнажая архетипические («традиционные») установки. В качестве примера приведем увлечение мистицизмом и магией, экстрасенсорикой и эзотерикой, элементы мифологизма в рекламном, художественном и даже идеологическом дискурсах. Ж. Бодрийяр назвал такое синкретичное состояние ментальности «соблазном»: сегодняшний субъект сознательно и/или бессознательно комбинирует в своей жизненной практике элементы архаической и актуальной культуры, иронично и потребительски относясь к области сакрального. Ирония стала спасательным кругом для человека эпохи постмодерна, поскольку она позволяет сохранять индивидуальность (или ее видимость) в условиях тотального социокультурного перформанса.9

Одним из планов аксиологических противоречий между стратегиями жизнеустройства является вечный спор традиционалистской и прогрессистской моделей развития общества. «Ценностные качели» истории неизбежно влекут за собой смену полюсов, хотя «ядро культуры» имеет относительно консервативную природу. Ни традиционалистская, ни прогрессистская парадигмы общественного развития в чистом виде не существуют, поскольку оказываются не в состоянии обеспечить полноту бытия культуры в целом и ее субъекта в частности. Сегодня в социогуманитаристике прослеживается выход на первый план категории «процесс» по отношению к категории «структура», а концепция архитектоники непротиворечиво их объединяет.

* Устой (традиция) // Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. В 30 т. Т. 27. М., 1977.

'См. об этой: ДробышеваЕ.Э. Аксиология постмодерна: Ирония. СПб., 2008.

Параграф 1.4. Динамические аспекты архитектоники культуры посвящен проблемам культурогенеза. Концепция архитекгоничности позволяет осуществлять исследования всех процессов в культуре на метауровне. В частности, представляется возможным преодолеть стохастичность восприятия функционально-динамических аспектов существования культуры и проследить определенные закономерности, в том числе с прогностическими целями. Ход истории вообще, и культурного процесса в частности, неоднороден, характеризуется всплесками творческой и деятельностной активности, периодами спадов и затишья. Архитектоничность культуры, имплицитно содержащая в себе не только структурный, но и темпоральный векторы, предполагает наличие «точек напряжения», в которых происходят более или менее значимые изменения в морфологии культурного пространства Эти узлы имеют ярко выраженную аксиологическую доминанту, по смене ценностных ориентиров в переломные эпохи можно проследить логику исторического движения и прогнозировать его. Бифуркационную природу динамики в архитектонике культуры подтверждает наличие «осевых времен», периодов кризисов и культурных революций. Динамические процессы, характеризующие тот или иной культурно-исторический тип, должны быть проанализированы с учетом его феноменологической основы, семантических и символических характеристик, а также объективного исторического контекста.

Аксиосфера того или иного культурно-исторического типа имеет разнонаправленные тенденции: с одной стороны, любое общество заинтересовано в стабильности, объединении своих членов, укреплении солидарности и эволюционном типе развития, с другой - застой всегда провоцирует актуализацию инновационных механизмов. Отсюда периодически возникающие в истории ситуации кризисов, сопровождаемые резкой переоценкой ценностей. Несмотря на историческую альтернативность, набор вариантов не безграничен, существуют типичные конфигурации культурно-исторического поля и соответствующие способы их разрешения. Можно говорить о более или менее устойчивых фреймах в соответствии с этапами революции, кризиса, застоя, пассионарного всплеска типа «осевого времени», ренессанса культурных смыслов и форм. Кризисы являются одним из способов саморегуляции культуры как сложноорганизованной суперсистемы, «комплексного антиэнтропийного механизма» (А.П. Назаретян). Культурные кризисы могут быть поняты как исчерпание системного качества данного культурно-исторического типа, истощение как базовых смыслов и значений, так и их семиотических форм. В периоды нарастания кризиса «усталость культуры» имеет ярко выраженную аксиологическую выраженность: происходит снижение интенсивности ценностной конвенциональности на уровне институций, что выражается в утрате общественных и личностных идеалов. Субъект

оказывается оторванным от трансцендирующего приобщения к смысловому горизонту, страдают механизмы обеспечения идентичности, а значит -целостность всей архитектоники культуры.

Кризис является естественным для любой системы состоянием, повторяющимся в истории и принимающим каждый раз те формы, которые соответствуют архитектонической конфигурации культурного пространства в определенном хронотопе. Общим для всех кризисных состояний является ситуация творческого тупика, исчерпанности содержательных смыслов, ценностных сущностей и формообразующих потенций. Переходное состояние может продолжаться в различных хронологических пределах в зависимости от интенсивности ценностного напряжения в социуме, потенциала пассионарности творческого меньшинства, способного преодолеть кризисные явления и объективных исторических факторов внешнего плана по отношению к находящейся в кризисе культурной конфигурации. Разрешение кризиса наступает, как правило, в той области культурного поля, которая оказалась наиболее подвержена процессам истощения смыслов и ценностным инверсиям, и в пределах которой разворачивается деятельность пассионарной личности, - религиозной, художественной или научной. Реформация, Ренессанс и Просвещение -классические примеры крупномасштабных и кардинальных прорывов в различных областях культурного пространства. В континууме человеческого бытия культурный план тесно переплетен с экономическим, политическим, технологическим, социальным. Кризисные явления в экономической или политической сферах, как правило, влекут за собой переформатирование ментальных фреймов, технологические прорывы обеспечивают порождение. Так, экранный тип культуры частично заместил традиционный и книжный, на наших глазах происходит постоянное расширение его функциональных возможностей, рождение новых форм культурной рефлексии, авангардных стилевых решений.

С феноменом кризиса тесно переплетается другой феномен социокультурных трансформаций - «культурные революции». Эта тема логично ассоциируется с теорией «научных революций» Т. Куна, тем более что к науке как одному из базовых элементов культуры, также можно применить архитектонический подход. Культурные революции являются одним из способов регулирования архитектонического равновесия. Их причины также коренятся в нарастании противоречия между «вызовами» среды и готовностью субъекта культуры адекватно отреагировать на них, не разрушая целостности системы. Рассмотрение культуры с точки зрения ее аксиологического компонента может объяснить влияния ценностного сознания на формирование, развертывание и разрешение культурно-исторических ситуаций, как в плане уточнения их типических черт, так и с точки зрения их индивидуализации.

Исторический дискурс позволяет проанализировать культуру как постоянное движение смыслов, ценностей, норм и соответствующих им конфигураций в архитектонике культуры. Имеется соблазн в целях «чистоты теории» свести движущие силы историко-культурного процесса к какому-то основному вектору - мифологическому, научному, религиозному. Концепция архитектоники снимает противоречия между тематическими подходами. История культуры предстает чередованием пассионарных периодов и периодов затишья, однако любой опыт, в том числе опыт некоторой потери исторического темпа и деструкции сложившихся смыслов, а также соответствующих им культурных форм, не может быть назван в чистом виде «пустым» и бесполезным именно в аксиологическом плане. Ценностное сознание как никакое другое подвержено кенозису, через него происходит новое осмысление бытия, закладываются новые ценностные стратегии как на микроисторическом, так и на макроисторическом уровнях. Культура как некий кумулятивный фонд накапливает в себе смыслы и идеи по их воплощению. Характер культурной динамики зависит от формирования ценностных узлов напряжения в месте встречи антропотоков.

Сегодня многие исследователи считают, что мир находится на пороге новой научной парадигмы, связанной с феноменом «переоткрытия времени». Исследование темпорального аспекта культурогенеза выводит нас на широкую проблематику онтогенетического движения личности в культурно-исторической реальности. Динамика культуры рассматривается в работе не как простая поступательная смена исторических эпох, художественных стилей, идеологических и ментальных конструктов, субкультур, авторов и их произведений. Мы говорим о динамических аспектах движения субъекта в пространстве культуры, являющемся по сути аксиосферой. В качестве исторического примера в параграфе анализируется образ времени в советском хронотопе.

Во второй главе «Аксиологический дискурс в философском исследовательском поле» даеггся оценка сегодняшнему состоянию науки о ценностях; рассматриваются его методологические параметры, противоречия и проблемные зоны; анализируются наиболее важные аспекты аксиологии: природа и сущность ценностного отношения, типология ценностей, взаимоотношения субъектного и объектного в ценностном восприятии мира, допустимость отрицательного ценностного дискурса; предлагается авторская точка зрения по данным вопросам и формулируется аксиологическое обоснование концепта «архитектоника культуры».

Параграф 2.1. Методологические проблемы культурфилософского дискурса о ценностях посвящен анализу аксиологического подхода и его роли в актуальной философской традиции. Говорить о ценностях одновременно и легко, и сложно - легко, потому что очевидна значимость и

актуальность темы, сложно - потому что сам концепт «ценности» используется настолько часто, что он сам обесценился, потерял четкую определенность. Практически все исследователи говорят о методологическом и категориальном хаосе в пространстве аксиологии, что становится причиной разночтений как в теоретических, так и в прикладных изысканиях. Концепт не имеет стойкой дефиниции, сколько-нибудь удовлетворяющей хотя бы относительное большинство исследователей. Причиной здесь является прозрачность границы между научной категорией, являющейся центром строгого высказывания, и общеупотребительной лексической единицей. Даже и в самой аксиологии категория ценности интерпретируется и как «стоимость», и как «полезность», и как «цена». Одним из исследовательских тупиков является ситуация, когда основополагающие понятия научной дисциплины взаимоопределяют друг друга: речь идет о «ценностях», «благах», «пользе», «удовлетворении», «интересах», «желаниях» и даже «удовольствии». В тексте диссертации приводятся примеры подобного понимания ценностей у И. фон Визера, Т. Рибо, В. Шуппе, Г. Гёфдинга, Р. Перри, Н. Гартмана.

Помимо разноголосицы с дефинициями, наука о ценностях испытывает затруднения и в ряде других основополагающих аспектов. Уже на ранних стадиях становления аксиологической мысли встала проблема обеспечения объективности высказывания, тогда же возник известный методологический лозунг, согласно которому наука должна быть свободной от ценностей (Wertfrei по выражению Макса Вебера). Здесь уместна будет отсылка к знаменитому «принципу Юма», согласно которому моральные нормы не выводимы из знаний о сущем. Думается, мы можем отнести данную ситуацию и на счет аксиологии.

Нынешнее состояние науки о ценностях характеризуется беспредельным расширением исследовательского поля. Налицо «кризис перепроизводства» в сфере ценностных изысканий, неизбежным результатом чего является снижение авторитетности самой научной дисциплины. Дезавуирование аксиологии, так резко набравшей обороты в философском мире на рубеже XIX - XX вв., связано с идеями М. Хайдеггера. Критические позиции занимали А. Бергсон, Ф. Ницше, М. Хайдеггер, Ж. Деррвда, Ж. Бодрийяр, М.К. Мамардашвшш. Принципиально ограничивали универсальный смысл категории ценности 3. Фрейд, Г. Маркузе, Ж. Лакан, Ю. Хабермас, К.-0. Апель, Р. Барт. Постепенно отошел от своих ранних воззрений и М. Шелер.

Несмотря на некоторые трудности в самом аксиологическом дискурсе, очевидно, что говорить о культуре без учета ее ценностного компонента сложно. Ценности, на наш взгляд, выступают базовыми элементами культуры. Они задают векторы развития всех культурных процессов, одновременно являясь результатом смысловых, структурных и

динамических сдвигов. Здесь уместно говорить о встречном генезисе становления и истощения ценностей, с одной стороны, и разнообразных структурирующих и деструктивных процессах в культурном пространстве, с другой.

«Мышление в горизонте ценностей» (по выражению Ю. Тишнера) является прерогативой гуманитарного знания и основным отличием «наук о духе/культуре» от «наук о природе», согласно классическому разделению В. Дильтея и Г. Риккерта. Вне ценностного горизонта невозможно понять и оценить как глобальные историко-культурные метаморфозы, так и отдельные события, факты, феномены. Очевидно, что для социально-гуманитарного знания правомерна трансцендентальная прагматика, неприемлемая в классической естественнонаучной эпистемологии. Сам феномен культурной реальности не может быть осмыслен по образцу «наук о природе». Базовые предпосылки гуманитарного знания носят не столько частный эмпирический, сколько трансцендентальный характер, как в случае общекультурных универсалий, общефилософских принципов и категорий. Уникальность социогуманитарного знания заключается в его неоднозначности - ведь общество в целом и человек/личность в частности являются одновременно и субъектом, и объектом этого дискурса Конкретный историко-культурный контекст неизбежно корректирует ситуацию релевантности утверждений.

Мышление в категориях ценности придает гуманитарному знанию особый колорит. Гносеологические процедуры оказываются тесно связанными с аксиологическими основаниями происходящего: это касается и субъекта познания, и его предмета. Естественно, что там, где появляется ценностное измерение, возникает сомнение в степени научной строгости. Однако если принимать идею всеобщности, трансцендентальности универсальных культурных ценностей, то яснее становится логика архитектонического движения аксиосферы и всей системы культуры в целом.

Риккерт предложил плодотворный подход к изучению методологии наук о культуре с учетом их ценностной природы, а также фундаментальных проблем: «Подобно тому, как мы различаем три царства - действительности, ценности и смысла - следует также различать и три метода их постижения -объяснение, понимание и истолкование».10 В этом различении уровней смысла, ценностей и реальности заключается выход из спорной ситуации относительно проблемы локализации ценностей, существа самого ценностного отношения к миру и формам его воплощения. Ценности, на наш

10 Риккерт Г. О понятии философия I! Г. Риккерт. Философия жизни. Киев, 1998. С. 476.

взгляд, выступают медиаторными элементами культурной архитектоники, теми трансцендентальными основаниями, которые структурируют собственно человеческое (ценностное) отношение к миру. Они располагаются между действительностью, в которой пребывает человек, и трансцендентной ему сферой смыслов, к которой интенционально направлены субъектные мыслительные и деятельностные акты. Как субъект культуры человек осуществляет свободный ценностный выбор в каждой конкретной культурно-исторической ситуации, имея в виду тот опыт, который уже накоплен человечеством. Каждый раз это происходит на личностном уровне через присвоение коллективных представлений, аккумулированных в таких культурных субстратах, как мифологические и религиозные, этические и эстетические представления. Высший уровень -уровень смыслов - здесь лишь «просвечивает» в каждом ценностном акте, приобретая на реальном, предметном, повседневном уровне формы культурных феноменов различной степени значимости, содержательной и экзистенциальной наполненности.

В каждом культурно-историческом контексте интенсивность проявленности смыслового фронта и набор ценностных ориентиров будут разными. Существуют ценности условные, относительные, переживаемые здесь и сейчас, включенные в конкретные исторические конструкты. Именно они и являются предметом нашего рассмотрения в дискурсе архитектоничности культуры как пространства реализация ценностных субъектных стратегий. Условно говоря, они составляют второй и третий уровни ценностного горизонта. Второй уровень ценностного сознания -символически-институциональный - аккумулируется в общественном сознании, в архетипах и ментальных установках. Субъектные стратегии, выстроенные в соответствии с «припоминанием» (в платоновском смысле) тех ценностных идей, которые уже существуют в надперсональной, исторической форме, составляют третий, низший уровень бытия/существа ценностей. На этом реальном уровне ценность воплощается через акты присвоения субъектом высших метафизических оснований и включения в устойчивые ценностные фреймы, сложившиеся в текстах и традициях культуры. В таком понимании существа ценностей наиболее явственно проявляется их основное качество - универсальность. Субстанциальной характеристикой личности является ее принадлежность к человечеству как обладателю определенного социокультурного опыта, поэтому все эти три уровня «работают» одновременно в каждом конкретном случае с учетом встречной экспектации - как со стороны индивида относительно общества, так и со стороны социума относительно его членов.

Параграф 2.2. Типологическое многообразие ценностей посвящен важной методологической проблеме аксиологии - вопросу типологизации ценностей. Ценностный подход получил онтологические, гносеологические,

позитивистские, натуралистические, психологические, феноменологические и трансцендентальные интерпретации. Тем острее встает вопрос о типах/классах ценностей, поскольку все вышеперечисленные подходы классифицируют ценности как объекты своего анализа, исходя из разных критериев. Данная проблема является одной из основных в концептуальном пространстве аксиологии и в социогуманитаристике в целом и носит, на наш взгляд, сущностный характер. Как отмечает М.С. Каган, само ценностное сознание становится предметом познания далеко не всегда и далеко не в полной мере.

Пытаться классифицировать сами концепции типологизации ценностей - достаточно сложная задача в силу широты вариативных подходов. Условно можно попытаться сделать это исходя из нашего разграничения ценностного горизонта культуры на три уровня. В таком случае первую группу составят концепции философов, в той или иной мере признающих идеальные, трансцендентные истоки ценностного отношения: М. Шелера, Г. Риккерта, В. Франкла, И.О. Лосского. Из современных российских исследователей близки к этим позициям Г.П. Выжлецов, В.Н. Сагатовский, A.B. Павленко. Вторую группу составляют аксиологические концепции, сосредоточенные вокруг ценностей второго-третьего уровня (институциональных и личностных): Э. фон Гартмана, представителей психологического подхода А. Маслоу, С.Б. Каверина, Л.М. Смирнова, а также В.В. Гречаного, Н.Б. Старостина, A.A. Макейчика. Не представляется возможным отнести к какой-либо группе концепции исследователей, трактующих понятие «ценность», на наш взгляд, непомерно расширительно. Это типологизации Г. Мюнстерберга, И. Крайбига, В.Бруггера, отечественных авторов В.М.Пивоева и В.В.Ильина. Против самой возможности и необходимости типологизации ценностей высказывались Н. Гартман, М.С. Каган. С ними солидарен современный российский философ В.К. Шохин.

Наша точка зрения на предмет типологии ценностей логично вытекает из представления об их сущности. Уровень внеличностяых, или абсолютных ценностей, трансцендентный человеку как носителю личностного сознания предшествует уровню институционализации и символизации ценностных смыслов. Последний концентрирует соответствующий опыт человечества, доступный нам для осмысления в таких формах и феноменах культуры, как мифология, искусство, религия, архетипическое и повседневное мышление. Момент выбора - сущностный для человека в его культурной ипостаси -осуществляется на уровне субъектности. Рассматривая культуру преимущественно как пространство межсубъектных коммуникаций, именно второй и третий уровни мы можем более или менее релевантно классифицировать, причем с учетом интенции к Абсолюту, «просвечивающей» сквозь толщу культурно-исторического опыта.

Представляется логичным сконцентрировать понятие ценности вокруг собственно антропологической проблематики, не распыляя столь «ценный» концепт на все многообразие социальной жизни. Тогда система рядоположенных ценностных оснований человеческого бытия сведется к ответам на четыре вопроса И. Канта о человеке: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться? Что такое человек? Группы основных ценностей будут выглядеть так: гносеологические ценности, ценности социального общежития (этические/эстетические), религиозно-духовные ценности, ценности личности. Первые интенционально ориентированы на все возможные пути поиска Истины, вторые предзаданы идеями Добра и Красоты, третьи - Веры, четвертые - Любви и Надежды. Еще раз подчеркнем, что любая попытка «алгеброй поверить гармонию» обречена на определенную долю условности, ведь камертон для ценностной настройки личности каждой эпохой изобретается заново и постулируется в виде идеологических, религиозных и мировоззренческих систем. В такой топографии аксиологического поля мы и будем далее рассматривать архитектонику культуры как пространство реализации субъектных ценностных стратегий.

в параграфе 23. Субъектно-объектные отношения в контексте ценностного восприятия мира автор обращается к другой, не менее острой, теме аксиологического дискурса - проблеме «локализации» ценностей. С самого начала складывания аксиологии как самостоятельного направления философской мысли вопрос о том, где «коренятся» ценности - в оценивающем субъекте, в оцениваемом объекте или в их отношениях - стал камнем преткновения и поводом для ожесточенных дискуссий. По словам Г. Риккерта, в этой области существуют «два противоположных мировоззрения - объективирующая и субъективирующая философия, и большинство философских споров и проблем можно было бы до известной степени свести к понятому таким образом противоречию объективизма и субъективизма как к последнему основанию спора».11 Такого же мнения придерживается и Г.П. Выжлецов: «Множество подходов к определению ценности располагаются, если отвлечься от частностей, между крайностями субъективно-релятивистских и объективно-абсолютистских концепций».12

Как и в случае с проблемой типологизации ценностей, систематизировать исследовательские подходы однозначно сложно. Следует оговориться, что каждая из рассмотренных концепций имеет свои нюансы и оригинальные выводы. В диссертации анализируются особенности субъект-объектного и субъект-субъектного подходов к характеру ценностного

11 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.

12 Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб., 1996. С. 52.

отношения. С разной степенью вариативности первый применен в концепциях Д. Юма, Г. Лотце, В. Вильденбанда, X. фон Эренфельса, А. фон МаЙнонга, И. Хайде, Р. Перри, Дж. Дьюи, Дж. Санатаны, М.С. Кагана, В.П. Тугаринова, В.В. Гречаного; второй - в концепциях Г.П. Выжлецова, И.И. Докучаева.

В рамках внесубъектной - «нетрансцендентальной онтологии» ценности рассматривались в концепциях Г. Риккерта, М. Шелера и Н. Гартмана. Г. Риккерт не дает определение ценности вообще в силу предельности самого понятия. Он последовательно критически рассматривает и объективистский, и субъективистский подходы к этой «мировой проблеме», но в итоге делает вывод о «совершенно самостоятельном царстве ценностей, лежащем по ту сторону субъекта и объекта» и внеположенном миру действительности, который конституируется субъектами и объектами. Ценности трактуются Риккертом апофатически в отличие от благ, которые являются их локализацией. Н. Гартман еще более углубляет идею трансцендирования ценностного, полагая, что «существует для себя сущее царство ценностей, истинный коБтог ш^об, располагающийся по ту сторону как действительности, так и сознания». Во втором издании «Этики» Н. Гартман уже прямо проводит параллель между ценностями как абсолютными началами и платоновскими идеями и делает вывод о безвременности, всеобщности и имматериальное™ ценностей, что снимает вопрос о субъектности в принципе.

Ряд исследователей избегают жестких противопоставлений в вопросе о природе ценности. О. Кюльпе не видит необходимости в четком различении, полагая, что ценности могут быть объективными (ценность денег) и субъективными (ощущения приятного или полезного). Т. Липпс различает ценность субъективную, заключающуюся «в моей оценке», и объективную -в самой вещи.

В отечественной аксиологии вопрос о природе ценностного отношения в субъектно-объектной парадигме дискутировался весьма интенсивно. Петербургской философской общественности памятна полемика 1980-х гг. между М.С. Каганом и В.В. Гречаным, в ходе которой данная проблема выступала ключевой среди прочих аксиологических аспектов.

Выход из рамок жесткого противопоставления субъектно-объектной и субъектно-субъектной ценностной парадигмы видится автору в обращении к ясперовской категории «Объемлющего».13 Объемлющее - трансцендентная

13 К. Ясперс так отвечает на вопрос - «что должна означать эта действующая каждое мгновение тайна субъект-объектного разделения?» - «по всей видимости, то, что бытие в целом не может бътгь ни объектом, ни субъектом, но должно быть «Объемлющим» (Umgreifende), которое проявляется в этом разделении». [Ясперс К. Введение в философию. Мн., 2000. С. 31].

субъекту область смыслов - является источником ценностного переживания, оно «выступает», «просветляется» как раз в точках ценностного напряжения субъектно-субъектного взаимодействия. Формула встречного генезиса субъектных стратегий в моменты ценностного выбора проясняет нам архитектонику культурных трансформаций. Отношения субъектов всегда предполагают интенциональность относительно каких-либо объектов: артефактов, событий, явлений, составляющих культурное поле. Условная формула «субъект - объект - субъект», где в режиме встречного генезиса выстраивается межсубъектные отношения по поводу того или иного объекта - носителя ценности, снимает острые противоречия аксиологического дискурса. В авторской концепции акцент делается именно на ценностном измерении культурных взаимодействий, поскольку экстраполяция данной формулы на всю онтологическую проблематику была бы, видимо, неоправданной, во всяком случае, такая задача выходит за пределы заданного концептуального поля.

В параграфе 2.4. О возможности отрицательного дискурса в аксиологии автор обращается к следующему острому вопросу самой аксиологической парадигмы - возможности выделения антиценностей в культуре. Этот дискуссионный аспект располагается в русле проблемы общей типологизации ценностей. Употребление понятия «антиценность» в исследовательской культурологической и философской литературе зачастую вызывает некоторое концептуальное неудовлетворение. Представляется, что такая лексическая практика - ничего более как уловка, поскольку введение подобных понятий в оборот не проясняет существо дела относительно любого объекта рассмотрения, а только лишь запутывает и даже ведет в логический тупик. «Ценность» по определению не может быть отрицательной, иначе следовало бы избрать другой, более «гибкий» термин. Представляется, что корректнее говорить о процессах отчуждения от ценности, о неизбежности истощения определенных исторических ценностных форм, о конфликтных или кризисных аксиологических ситуациях.

На наш взгляд, мышление в дискурсе «анти-» противоречит основной задаче культурфилософского дискурса: обнаружению ответов на вопросы о смысле и сущности происходящего, поскольку изначально задает «отрицательную» оценочную доминанту, что искажает исследовательский горизонт. В рамках системного подхода к архитектонике культуры ценностные феномены могут быть рассмотрены на различных уровнях абстракции. Отрицание ценности - это один из аспектов ее существования, определенный этап, неизбежный в ходе архитектонического саморазвития культуры, не отрицающий ценность как таковую, но лишь обозначающий ее положение в определенном хронотопе истории. Поскольку ценности актуализируются всегда как моменты выбора, они остаются таковыми и в

моменты «предпочтения», и в моменты «отвержения» относительно «объектов и событий», - полагает Р. Шиллер. «Это поддающаяся измерению градация интенсивности, которая присуща всем внешним объектам и всем элементам познания, а также взаимосвязям между объектами и субъектами».14

В предлагаемом понимании существа ценностей и их места в архитектоническом движении смыслов культуры невозможно существование «антиценностей», а возможно лишь отчуждение от базовых ценностей, принимающее в истории культуры самые разные формы - от сосуществования субкультур в одном культурно-историческом контексте до радикальной смены эпох. За «антиценность» принимается неприятие ценностей Другого, обусловленное причинами как внутреннего, так и внешнего характера. Та или иная ценность, будучи актуализирована определенным контекстом, теряет свою универсальность, а зачастую становится неприемлемой, перемещаясь в иные культурно-исторические рамки. Именно такой подход обнаруживается в основании многочисленных концепций типологизации культуры (например, у П. Сорокина). К терминологическим играм можно отнести и попытку ввести в оборот такие термины, как: «ценностно-нейтральное», «нулевые ценности» или «ценностно-безразличное», «противоценности».

С точки зрения автора, можно проследить параллель в употреблении понятий «антиценность», «антикультура», «посткультура». Понятие антикультуры, рассматриваемое через существующие в ней антиценности, подвергается всесторонней критике в диссертационном исследовании, так как использование его в исследовательской лексике предполагает установление критериев культурной подлинности. С точки зрения автора, допущение возможности существования «антикультуры», основанной на «антиценностях», противоречит пониманию культуры как системы, находящейся в постоянном становлении через движения смыслов, идеалов, ценностей, норм. Ценности фиксируют и маркируют иерархичность и динамизм мира смыслов, обретаемых человеком посредством культуры, будучи сами подчинены законам ее архитектоники.

Параграф 2.5. Аксиологические основания архитектоники культуры посвящен анализу роли ценностей в системе культуры. Циркуляция коммуникаций рассматривается в качестве базового процесса культуры как «эстафеты опыта» (термин С.Е. Ячина). Архитектоническое движение коммуникаций задается смыслом как условием существования любого культурного феномена. Сущностное осмысление культуры возможно

14 Shiller P.E. New Methods of Knowledge and Value. New York, 1966.

только через отношение с сознанием. Фактически архитектоника действует как сетевой фильтр, через который проходят антропотоки. В местах встречи субъекта и некоей социальной нормы возникают «точки напряжения» -моменты выбора, что и обуславливает возникновение ценностного отношения. Архитектоника культурного пространства одновременно выступает форматом существования доминирующих ценностных установок в данной социальной общности, и сама изменяет свои параметры в соответствии с меняющейся аксиосферой. Это взаимообусловленные процессы, имеющие характер встречного генезиса.

Культура имплицитно содержит бесконечное множество архитектонических вариаций, что отражается в ее реальной истории. Как калейдоскоп, повернутый под тем или иным углом, дает каждый раз новую картинку, так и социокультурные картины сменяют друг друга в зависимости от избранной субъектной оптики. Свобода воли, данная субъекту историко-культурного процесса, оборачивается необходимостью для него постоянной ценностной рефлексии. Соотносясь с «памятью мира» как культурным макрокосмом, личность выстраивает соответствующий микрокосм на основании собственных ценностных актов большего или меньшего напряжения. Аксиологический подход позволяет нам сделать такой исследовательский вывод, который схватывает сущность любого культурно-исторического факта в уникальной ситуации человеческого способа существования, каковым и является ценностно-ориентационная деятельность. И плюсы, и минусы аксиологии как пространства культурфилософской рефлексии заключаются в универсальности и многоаспектности самого метода.

Ценности - это то, что смыкает личностное бытие с бытием культуры. Они имеют трансцендентные истоки в области смысла, институционализируются в коллективном историческом опыте и задают векторы личностных аксиостратегий. Архитектоничность культуры выступает формой, переплавляющей ее смыслы через истощение отживших и формирование актуальных ценностных сущностей на всех уровнях.

Глава третья «Ценностные стратегии в архитектонике культурных феноменов» посвящена анализу ценностных параметров отдельных универсалий и форм культуры. В рамках концепции аксиологических оснований архитектоники рассматриваются бинарные оппозиции в культурном поле (на примере массового и элитарного культурных типов), сфера искусства; анализируется роль поколенческого фактора в структуре и динамике культуры, а также роль языка как инструмента архитектонических трансформаций; очерчиваются ценностные параметры современной социокультурной ситуации.

В параграфе 3.1. Языковой инструментарий архитектонических трансформаций в системе культуры рассматривается роль языка в культурной архитектонике. Согласно гипотезе «лингвистической относительности», культуру можно определить «как то, что данное общество делает и думает; язык же есть то, как думает».15 Благодаря лингвистическому повороту в современной философии, стало возможным говорить о философии языка в широком смысле. Проблема языка выходит на уровень осмысления онтологических, гносеологических, экзистенциальных аспектов человеческого существования. Базовым процессом культуры как «эстафеты опыта» предстает циркуляция коммуникаций. Инструментарием коммуникации во всех ее формах выступает язык. В данном параграфе анализируется аксиологический потенциал языка, механизмы проявляния в нём ценностной тектоники и - как следствие - смены социокультурных конфигураций с соответствующими «словарями эпох». Язык как способ передачи информации и дидактический инструмент понимается предельно расширительно, поскольку круговорот постоянного опредмечивания и распредмечивания мира составляет одну из особенностей архитектонического движения культуры как системы.

Для иллюстративных целей предлагаемой концепции автор обращается к специфическому филологическому инструментарию -частотным словарям. Словарь эпохи «проговаривается», обнаруживая истинные ценностные предпочтения и границы нормативности, как буквальной - лексической, так и фигуральной - социокультурной. В качестве примера проанализирован достаточно короткий, но очень емкий в содержательном смысле период отечественной истории - последняя треть XX в. - начало XXI в. Этот исторический отрезок вместил в себя смену эпох - от «развитого социализма» через «перестройку» к началу формирования принципиально новой постсоветской ментальности. Словари эпох демонстрируют радикальное переформатирование аксиосферы. Так, например, последнее десятилетие XX в. останется в памяти временем повсеместного употребления союза как бы, что весьма показательно аксиологически. В зыбкой «как бы реальности» перестроечного общества, как в калейдоскопе, постоянно менялись «как бы смыслы» и «как бы цели». Наиболее репрезентативной сферой тотального бытийствования парадигмы «как бы» можно назвать актуальное искусство того периода. Первое десятилетие нынешнего века, при всей пестроте происходящего в этот период, «заговорило» другим языком. Эпоха «как бы « сменилась периодом

15 Сепир Э. Язык, раса, культура // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. С. 193.

поиска некоей устойчивости, что выразилось в появлении в лексике оборота «вполне себе...». В тексте параграфа приводится анализ различных явлений современной российской и мировой культуры (масс-медиа, тендерных отношений, виртуальной культуры, «олбанского» языка Рунета) в лингвокультурологическом дискурсе.

Параграф 3.2. Бинарные диспозиции в культуре обращен к опыту обнаружения бинарных диспозиций внутри ее системы. Автор полагает, что при всей противоречивости такого методологического подхода, сама идея бинарности имплицитно «заложена в культуру».16 Исследователи выделяют такие культурные формы, виды и компоненты, как массовая и элитарная, светская и религиозная, дневная и ночная, мужская и женская, мейнстрим (с включенными в него субкультурами) и контркультура, традиции-новации, архаика-модерн, устаревшее-модное/актуальное, сакральное-профанное, высокое-низменное. Такой подход репрезентативен и эффективен, поскольку наглядно обнаруживает сходство и различие различных культурных феноменов, их динамические и структурные параметры, а также соотнесенность их с горизонтом смыслополагания.

В современной философии существенная перекодировка «культурного взгляда», по словам Е.Г.Соколова, ввела в оборот иной, «поверхностный способ артикуляции». Разумеется, обращаясь к парадигме бинарных оппозиций, автор диссертации не сбрасывает со счетов мощный постмодернистский опыт философской деконструкции. Такой подход можно считать продуктивным именно потому, что речь идет не только и не столько об эпохе массовой культуры, в которой и произошла вышеозначенная «перекодировка». Возникает необходимость обнаружения основополагающего принципа культуры во всей полноте ее исторического и феноменального бытия. Подчеркнем, бинарные оппозиции в культуре обнаруживаются с определенной долей условности, с учетом текучести форм, смены контекстов и субъективного характера любой оценки. Очевидно, например, что в массовой культуре имплицитно присутствуют элементы элитарной, а любая субкультура балансирует на грани перехода ее в контркультурный формат. Иногда прием противопоставления неприемлем, как в случае с «народной», «традиционной», «популярной» и «высокой», «элитарной» формами культуры: здесь требуется гораздо более сложное их соотнесение, причем обязательно с учетом исторической динамики. Учтем, что такая постановка вопроса зачастую предпринимается именно как методологически удобный ход.

16 Уваров М.С. Бинарный архетип: Эволюция идеи антиномизма в европейской культурной традиции. СПб., 1996. С. 10.

В качестве примера рассматривается культурная диспозиция «массовое - элитарное» с точки зрения ценностного фактора. Массовая культура оценивается не как субстрат, а как форма функционирования общественного сознания, адекватная основным параметрам эпохи. И нет категорических препятствий к тому, чтобы эта форма наполнялась самым разнообразным духовным содержанием - религиозным, эстетическим, научным, философским, нравственным, идеологическим. Жесткое противопоставление уникальной креативности «высокой культуры» и стандартных продуктов массовой ведет нас в исследовательский тупик, а однозначная «катастрофическая» оценка феномена массовой культуры - к игнорированию возможностей ее анализа с точки зрения актуальной реальности. Проблематика элитарной или высокой культуры, как правило, встроена в концептуальное поле исследований массовой культуры.

В рамках предлагаемой концепции обращение к приему бинарной диспозиционности допустимо именно с точки зрения демонстрации принципа архитектоничности как алгоритма существования культуры во всей ее полноте. Мышление субъекта, направленное на сопоставление характеристик различных феноменов культуры, имеет ярко выраженный ценностный характер, а на примерах подвижности отдельных биполярных феноменов можно проследить взаимодействие трех горизонтов архитектоники - смыслового, структурного и динамического. На эмпирическом материале современности сравнивается ценностный контент массового и элитарного типов культуры. Автор предлагает классификацию ценностных отношений, соответствующую кантовскому вопрошанию о человеке. Первому вопросу Канта «Что я могу знать?» соответствует группа гносеологических ценностей. Следующая группа ценностей, условно говоря, соотносится со вторым вопросом: «Что я должен делать?». К ним можно отнести ценности общежития - те, что выстраиваются вокруг диспозиции «Я и Другой». Согласно третьему вопросу Канта («На что я смею надеяться?»), отдельную группу составляют религиозно-духовные ценности. Четвертый вопрос Канта обращен к сущностному пониманию человека, его «особости» в мире. Соответствующие ценности отражают экзистенциальные основы человеческого бытия, ценности личности и творчества. После «парада смертей» XX века этот тип ценностей особенно интересен для исследования.

«Век толп» многими исследователями трактуется еще и как «век зрелищ». В связи с этим в работе анализируется ГгаЫоп-индустрия, встроенная в бинарную оппозицию «актуальное - устаревшее», а также феномен «медийных звезд», проблема фигуры «героя нашего времени» и др. Исследуя возможности бинарного подхода к рассмотрению культуры с позиции ее архитектоничности, автор приходит к выводу о том, что такой дискурс имеет и сильные, и слабые стороны. К сильным можно отнести наглядность, с которой перед исследователем разворачивается палитра

культурных форм, этапов, феноменов, артефактов, а также способов их символической интерпретации и институциональной реализации. К слабым - высокий уровень абстракции возможных выводов, неизбежные релятивизм и схематизм.

Параграф 3.3. Реализация ценностных стратегий в искусстве обращен к проблематике художественной деятельности. Сфера искусства в архитектонике культуры занимает одно из ведущих мест - и в силу локализации топоса креативности, и в силу потенциальной и реальной репрезентативности субъектных ценностных стратегий, и в силу тесной взаимосвязи с прочими сегментами культурного пространства. Все три горизонта, составляющие архитектонику культуры - смысловой, структурный, динамический - в искусстве явлены наглядно и выпукло, при этом ценностно окрашены. Роль субъекта, через которого и проходят «аксиотоки», пронизывающие социокультурную архитектонику, в данной сфере представлена наиболее отчетливо. В калейдоскопе стилей, направлений, видов и жанров искусства всегда прослеживается личностная составляющая. Здесь можно наблюдать и параллельные процессы, происходящие в других сегментах культурного поля, например, религиозном и научном. Аксиологическое напряжение в сфере искусства отличается высокой интенсивностью в силу максимальной субъектной нагруженности, вовлеченности в процесс, причем это касается не только автора, но и слушателя/читателя/зрителя. Процесс восприятия произведений искусства всегда требует ценностной рефлексии, соотнесения с личным опытом, эмоционального сопереживания.

Эмпирический материал по заданной теме практически безграничен и заслуживает отдельного большого исследования, поэтому в данной главе автор ограничивается анализом ценностных стратегий Contemporary Art в свете архитектоничности культуры как системы. Лейтмотивом размышлений служит знаменитая метафора Марселя Пруста - «в поисках утраченного...», ставшая культурологической рамкой, в которую помещают самые разнообразные экзистенциалы и феномены культуры. Об утрате ценностной устойчивости в сегодняшней социокультурной ситуации говорят много и в самых разных аспектах. Однако представляется, что вопрос об устойчивости аксиосферы вообще глубоко риторичен. Авторская концепция заключается в признании непрекращающихся архитектонических подвижек в поле культуры на всем протяжении ее исторического развития. Искусство же -как наиболее демонстративная сфера потерь и обретений смыслов -выступает в данном случае ареной утраты и поисков ценностных оснований социального бытия. По метафорическому выражению Дж. Ко шута, искусство XX в. развивается в состоянии «искусства после философии», нам же кажется, что на сегодняшний день искусство претендует на роль «искусства-как-философии» в поиске ответов на «вечные вопросы»,

буквально и фигурально «переоценивая ценности», артикулируя повседневность и заглядывая в будущее.

В качестве иллюстрации к теоретическим выкладкам мы обратились к материалам Третьей Московской биеннале современного искусства (сентябрь-октябрь 2009 г.). Одно из крупнейших арт-мероприятий, проходившее под знаковым лозунгом «Против исключений», наглядно репрезентировало актуальные тенденции, весьма интересные как для искусствоведческого, так и для философского анализа.

В параграфе 3.4. Поколение как фактор культурной архитектоники дается анализ поколенческих аспектов организации и функционирования культурного пространства. Поколение является одним из формообразующих факторов в системе культуры. Данный аспект наглядно демонстрирует взаимосвязь структурно-морфологических и функционально-динамических процессов в ее архитектонике, а также отчетливо отражает ценностную составляющую социокультурных процессов. К концепту «поколение» исследователи обращаются в феноменологическом, психологическом, социологическом, институциональном, лингвистическом аспектах. Наше же понимание разворачивается в аксиологическом дискурсе. В историко-культурных исследованиях концепт «поколение» имеет, прежде всего, символический смысл, характеризующий участников или современников важных событий, людей с общими ориентациями и настроениями, например, «потерянное поколение», «поколение шестидесятников». Метафорические обозначения поколений («поколение шестидесятых», «вьетнамское поколение», «поколение битников/разбитое поколение» «поколение икс», «поколение победителей», «поколение Пепси») призваны «схватить» суть ментальных рамок существования поколения, особенностей его картины мира, ценностно-нормативного поля, эстетических вкусов, языка.

Каждое поколение пытается манифестировать свое понимание новизны. Однако коварность самого концепта каждый раз играет злую шутку: «новое», будучи заявленным таковым, моментально начинает утрачивать актуальность, двигаясь в исторической перспективе в горизонте кенозиса. И «новая эра» неизбежно семантически прочитывается потомками как «жестокий век», «темные века» и т. п. Разорванная «связь времен» более остро чувствуется в пространствах религиозных и художественных практик западного мира особенно на фоне архитектонической устойчивости восточных культур.

В работе анализируется один из базовых конструктов ценностного сознания современного общества — «культ молодости». Прослеживается смена парадигм в поколенческо-аксиологическом дискурсе современной культуры на примере трансформации ментальных фреймов от «Generation Р» (поколение Pepsi) к «i-Generation» (поколение Интернета и его побочных продуктов: iPod, ¡Phone, iPad, iTunes).

В параграфе 3.5. Аксиологические контуры современной культуры анализируется аксиологическое измерение актуального культурного пространства, представляющего собой пример такого исторического типа, который исследователи называют «мозаичной культурой», имея в виду известный ее неосинкретизм. Интенсивность информационного потока и технологические рельсы, по которым движется культура, не оставляют места для так называемых «последних вопросов», аксиологические интенции не поднимаются выше уровня личностных ценностных переживаний. Деформацию аксиосознания можно назвать кризисной из-за отсутствия объединяющих современников ценностных опор. Это явственно проявляется в характере межсубъектных отношений, в повседневном мышлении, в пространстве художественных практик. Парадоксально усиливаются мифологический, мистический и чувственно-телесный компоненты. Тотальное ускорение архитектонических процессов обусловлено интенсивным развитием информационно-технологических, политических и социально-экономических аспектов, при этом глубина структурных изменений «истончается», поскольку калейдоскоп стилей, направлений, субкультурных конфигураций в пространстве культуры не оставляет шансов для их укоренения. Такие институциональные формы культуры, как семья, система воспитания и сфера традиций переживают период пересмотра их оснований и значимости в личностном и общественном горизонтах. Все это говорит о высокой мобильности актуального типа аксиосферы.

В качестве примера прослеживаются ценностные трансформации в художественном пространстве России, где поэт всегда был «больше, чем поэт». Делаются выводы об усиливающихся в современной культуре эсхатологических, неомифологических и эскапистских мотивах, о замещении «героев нашего времени» медийными «иконами стиля», о девальвации ценностей спорта. Анализируются особенности актуального дигитального мира, возникающие с развитием новейших технологий проблемы биоэтики.

Среди основных черт полидискурсивного культурного поля выделяются снижение напряжения аксиологических конфликтов, паниронизм, стилистическая и парадагмальная неустойчивость. В контексте анализа переходного характера нынешней эпохи, автор полемизирует с В.В.Бычковым, провозгласившим в своей критике постмодернизма конец существования Культуры и приход ЯОСГ-культуры. «Культуры с пустым центром», с точки зрения автора, не может быть по определению. Скорее, следует говорить об усилении архитектонических метаморфоз, обусловленных ценностными сдвигами, в свою очередь, имеющими ряд причин различного происхождения. Можно говорить об эпохе «усталой», «энтропийной» культуры, для которой характерны интенсивные мутации и

деформация классических культурных конфигуративов, эклектичность и иронизм мышления, размывание стилевых границ и «переоценка ценностей», но - все-таки - об определенном типе, этапе культуры, а не отрицать само ее наличие.

В Заключении диссертации автором подводятся основные итоги, намечаются перспективы дальнейшего исследования, делаются выводы, среди которых следующие:

- понятие «архитектоника культуры» имеет особый потенциал применимости в культурфилософском исследовательском поле. Оно позволяет выходить на базовый уровень философского обобщения культурных процессов в связи с тем, что опирается на механизмы организации и функционирования культуры во всей полноте;

- архитектонические принципы культуры раскрываются в свете ее аксиологических оснований, поскольку целостность системы культуры обеспечивается ценностной рефлексией ее субъекта;

- некоторые методологические противоречия современного аксиологического дискурса могут быть по большей части преодолены, если понимать многоуровневое ценностное отношение в триадической формуле «субъект - объект - субъект», а сами ценности классифицировать в соответствии с кантовским вопрошанием о человеке;

- анализ ценностных аспектов функционирования отдельных универсалий, видов и форм культуры (в качестве примера взяты язык, традиция, контекст, поколение, массовая/элитарная культура, мода, искусство) с точки зрения ее архитектоничности позволяет представить культуру через взаимодействие всех ее основных планов, а именно структуры, динамики и исторически предшествующего горизонта смыслополагания.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

• монографические исследования:

1. Аксиология постмодерна: Ирония. СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2008. -179 с. (14,9 пл).

2. Архитектоника культуры: Опыт культурфилософской рефлексии. СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2010. - 223 с. (14,1 пл.).

• статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК:

3. Теоретико-методологические обоснования концепта «архитектоника» в культурфилософской традиции / Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. 2009. Вып. 1. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. С. 202-211.(0,7 пл.).

4. Обоснование концепта «архитектоника культуры» в аксиологической парадигме // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. Вып. 2. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. С. 145-150. (0,45 п. л.).

5. О возможности «антиценностей» в архитектонике культуры // Вопросы культурологии. 2009. № 12. С. 10-13. (0,6 п. л.).

6. Аксиологический анализ феномена массовой культуры // Вопросы культурологии. 2010. № 2. С. 93-96. (0,5 п. л.).

7. Искусство в поисках аксиологических оснований архитектоники культуры // Вопросы культурологии. 2010. № 5. С. 66-71. (0,5. п. л.).

8. Субъектно-объектные отношения в контексте ценностного восприятия мира // Вопросы культурологии. 2010. № 9. С. 14-18. (0,4. п. л.).

9. Методологические проблемы культурфилософского дискурса о ценностях // Вестник ЛГУ им. А.С.Пушкина. 2010. № 3. Т. 2. С. 119-126.(0,5 п. л.).

статьи в других изданиях:

Ю.Динамика ценностного и нормативного в культуре // Воспитание учащейся молодежи: проблемы, исследования, перспективы. Сб. материалов третьей региональной научно-практической конференции 18-19 апреля 2002 г. Владивосток: Издательство МГУ им. Г.И. Невельского, 2002. С. 81-88. (0,5 пл.).

11.Мифологический опыт в обыденном сознании: мифы сегодняшнего дня // Философская антропология: традиции, проблемы, перспективы. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. С. 159-164. (0,4 пл.).

12.Роль иронического в художественной культуре постмодерна // Метафизика искусства. Мировая и петербургская традиции реалистической философии. Материалы международной конференции. СПб.: Изд-во СПб философского общества, 2004. С. 103-107. (0,3 пл.).

13.«Глянцевые» ценности современной культуры / Материалы V международной научной конференции "Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества" (19-20 апр. 2005 г.). Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 2005. С. 107-109. (0,3 пл.).

14.«Сумрак» современной культуры: аксиологический срез // Актуальные проблемы языков, истории, культуры и образования стран АТР. Материалы VI международной конференции. Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 2006 С. 59-63. (0,3 пл.).

15.Проблема соотношения ценности и нормы в социальной теории и теории культуры // Парадигма: Очерки философии и теории культуры. Выпуск 9. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. С. 105-121 (0,7 пл.).

16.Феномен массовой культуры в теории и философии культуры: аксиологический аспект // Контексты культуры: антропологический и аксиологический аспекты. СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2008. С. 88-105. (1 пл.).

17.Модель, распятая между массовым и элитарным // Горизонты культуры: от массовой до элитарной. Материалы IX ежегодной международной конференции в рамках Дней петербургской философии - 2007 (16-17 ноября 2007 г.) СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2008. С. 130-135. (0,3 п. л.).

18.Типология ценностей и познание современных социальных процессов в отечественной философии // Материалы международной научной конференции «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов» (Москва 2-4 октября 2008 г.). М.: Изд-во МГУ, 2008. С. 125-128. (ОД пл.).

19.Ценностные основания архитектоники культуры: к постановке проблемы // В кн.: Фундаментальные проблемы культурологии. Т. 5.: Теория и методология современной культурологии. Отв. ред. Д.Л. Спивак. М., СПб.: Новый хронограф; Эйдос, 2009. С. 42-53 (1 пл.).

20.Архитектоника как концепт теории культуры // «Современная философия в контексте межкультурных коммуникаций». Материалы международной научно-практической конференции, Владивосток. Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2009. С. 105-108 (0,2 пл.).

21.«Старикам здесь не место»: феномен культа молодости в аксиосфере массовой культуры // Культура и мир: Сб. статей. СПб.: Изд-во «СПбКО», 2009. С. 225-229. (0,45 пл.).

22.Cherchez le Homme // Мужское и мужественное в культуре: Научные доклады и сообщения. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. С. 172-175. (0,5 пл.).

23 .Операция по принуждения к метафизике // Человек как творец и творение культуры: Сб. ст. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. С. 122-130. (0,45 п. л.).

24.0 роли культурфилософского дискурса в аксиосфере современности // Мир человека. 2009. № 3. Том 11. СПб.: Изд-во «Вехи», 2009. С. 51-58. (0,6 пл.).

25.Медийные «звезды»: божества vs рабы социальности // Материалы I Межрегиональной научно-практической конференции «Культура и сервис: проблемы взаимодействия, инновации, подготовка кадров» (17 апреля 2009 года). СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2009. С. 41-43. (ОД пл.).

26.Аксиологические контуры современного образовательного пространства // Сборник научных статей по итогам III Всероссийской научно-практической конференции «Университетский комплекс -форма инновационного развития образовательных учреждений». СПб: Изд-во СПбГУСЭ, 2009. С. 120-123. (0,3 пл.).

27.Вербальное vs визуальное в современном образовательном пространстве // Философия образования и искусство. СПб.: СПб философское общество, 2010. С. 46-52 (0,3 пл.).

28.Унесенные дрейфом: о роли языка как аксиомаркера в архитектонике культуры // Труды II Международной научно-теоретической конференции «Коммуникативные стратеги информационного общества» (21-23 октября 2009 г.). СПб.: Изд-во Политехнического университета, 2009. С. 37-39 (0,1 п. л.).

29.«Жестокие игры современной Femina Fatale: актуальные женские стратегии // Игровые практики в культуре: Научные доклады и сообщения. Отв. ред. Н.Х. Орлова. СПб.: Издательский дом СПбГУ, 2010. С. 76-80. (0,45 пл.).

ЗО.Общество потребления: Потребляй и властвуй! // Материалы Международной научной конференции - Вторых Санкт-Петербургских социологических чтений «Общество потребления и современные проблемы сферы услуг». СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2010. С. 102-103.(0,1 пл.).

31.0 роли коммуникации в архитектонике культуры // Ильенковские чтения-2010. Нет ничего практичнее хорошей теории. Материалы XII Международной научной конференции (13-14 мая 2010, г. Киев) К.: НТУУ «КПИ», 2010. С. 120-121. (0,1 пл.).

32.Трансформации массового аксиосознания в постсоветскую эпоху: утраченная радость труда П Советская культура: эволюция идей и ценностей: Материалы научной конференции. Санкт-Петербург, 25 июня 2010 г. Балт. гос. техн. ун-т. СПб., 2010. С. 32-34 (0,1 пл.).

33.Архитектоника современной культуры: От Generation Р к ¡Generation // Культура и сервис: технологические перспективы и гуманитарные риски // Сб. материалов II Межрегиональной научно-практической конференции. СПб.: Изд-во СПбГУСЭ, 2010. С. 51-54. (0,3 пл.).

34.Архитектоника культуры в контексте теории коммуникации // Труды III Международной научно-теоретической конференции «Коммуникативные стратеги информационного общества» (17-19 октября 2010 г.). СПб.: Изд-во Политехнического университета, 2010. С. 13-15. (0,2 пл.).

35.Архитектоничность как основополагающий принцип организации культурного пространства // Гуманитарные проблемы современности: человек и общество: монография / Ю.С. Воротникова, К.А. Гаврилов, Е.Э. Дробышева и др. / Под общ. ред. С.С. Чернова. Книга 13. Новосибирск: Издательство «СИБПРИНТ», 2010. С. 8-21. (1 пл.)

дробышева елена эдуардовна

АВТОРЕФЕРАТ

Подл, к печати 12.01.2011 г. Формат60х84 1/16

Усл. печ. л. 2,4 Уч.-изд. л. 2,5 Тираж 100 экз.

Изд. №001 Заказ №1939

РИО СПбГУСЭ, лицензия ЛР № 040849 Член Издательско-полиграфической ассоциации университетов России Государственный регистрационный номер 20478 06003595 от 06.02.2004 г. СПб государственный университет сервиса и экономики 191015, г. Санкт-Петербург, ул. Кавалергардская, д. 7

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Дробышева, Елена Эдуардовна

Введение

Глава 1. Теоретико-методологическое обоснование концепта "архитектоника культуры"

1.1. Опыт применения понятия "архитектоника" в культурфи- 22 лософском дискурсе

1.2. Архитектоничность как основополагающий принцип орга- 40 низации культурного пространства.

1.3. Механизмы культурной архитектоники: традиция и кон- 64 текст

1.4. Динамические аспекты архитектоники культуры

Глава 2. Аксиологический дискурс в философском исследовательском поле

2.1. Методологические параметры культурфилософского дис- 104 курса о ценностях

2.2. Типологическое многообразие ценностей

2.3. Субъектно-объектные отношения в контексте ценностного 142 восприятия мира

2.4. О возможности отрицательного дискурса в аксиологии

2.5. Аксиологические основания архитектоники культуры

Глава 3. Ценностные стратегии в архитектонике культурных феноменов

3.1. Языковой инструментарий архитектонических трансфор- 198 маций в системе культуры

3.2. Бинарные диспозиции в культуре

3.3. Реализация ценностных стратегий в искусстве

3.4. Поколение как фактор культурной архитектоники

3.5. Аксиологические контуры современной культуры

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Дробышева, Елена Эдуардовна

Культура не есть осуществление новой жизни, нового бытия, она есть осуществление новых ценностей.

Н.А. Бердяев

Ценности, возмолсно, дадут ключ, который, в конечном счете, освободит все гуманитарные науки от их современного положения гуманистической поверхностности.

J. Laird

Актуальность темы исследования. Специалисты различных областей социогуманитарного знания сегодня заняты анализом теоретических основ описания культурной реальности. Философы, антропологи, культурологи, социальные психологи, социологи, а также исследователи прикладных областей управления и организации социокультурными процессами признают важность изучения культурных универсалий, концептов и центральных доминант в различных аспектах: онтологическом, феноменологическом, лингвистическом, социальном, этноконфессиональном, организационном, поведенческом. Не умаляя значение экономических, технологических и политических процессов в функционировании социума, полагаем, что в актуальной исторической реальности именно сфера культуры может обеспечить выход из гуманитарного тупика.

Культура выступает системообразующим элементом общественной жизни во всей ее полноте и целостности, в переломные исторические периоды эта роль усиливается. Нынешний глобальный кризис, несмотря на слож-носоставный (природно-социальный, по мнению многих исследователей) характер, обнаруживает свою антропологическую природу.1 Ценностное понимается автором как модус антропологического, что и предопределяет выбор аксиологического подхода к культуре как системе. Представляется, что

1 Например, С.С. Хоружий полагает, что "его истоки надо искать на антропологическом уровне, в процессах, происходящих с человеком". См. об этом: Хоружий С.С. Человек и его три дальних удела // Вопросы философии. 2003. № 1.С. 14. именно ценностные субъектные интенции выступают тем универсальным критерием, с помощью которого мы можем отследить метафизические основания, динамические особенности, а также формальный и содержательный характер социокультурного процесса.

В диссертации культура рассматривается через призму ее архитектонич-ности. Данный основополагающий принцип устройства присущ культуре как сложной самоорганизующейся системе и предполагает взаимодействие трех основных аспектов культурного пространства. По аналогии с соотношением несущих и несомых частей конструкции в архитектонике сооружений, мы предполагаем несущие качества в структурно-морфологических и функционально-динамических аспектах бытия культуры, а несомые - в уровне смыс-лополагания, который предшествует всему эмпирическому опыту в культуре. Актуализация взаимодействия этих трех горизонтов происходит в моменты субъектного ценностного выбора, которые выступают "точками напряжения" культурного поля. Ценностная рефлексия составляет основную культурсози-дающую потенцию личности.

Постановка вопроса о культурной архитектонике важна для прояснения регулятивного принципа культуры и имеет как теоретическую, так и прикладную значимость. Нынешняя ситуация в социогуманитарной и художественной сферах характеризуется фрагментарностью понимания культуры, что является одной из реальных практических проблем. Необходима выработка навыков содержательного разговора деятелей культуры (как философов и ученых, так и писателей, художников, режиссеров, музыкантов, артистов) для прояснения того обстоятельства, что все они находятся "на позиции мео диума смысла". В силу многослойности архитектонического уровня смысла, производители его символических прочтений в виде культурных продуктов

2 "Медиум смысла" - таково краткое определение культуры, данное С.Е. Ячиным См. об этом: Ячин С.Е. Состояние метакультуры. Владивосток, 2010. С. 47. схватывают и передают только отдельные моменты. Имея в виду формулу М.К. Мамардашвили: "Человек - это усилие быть" (самим собой и целым), то же самое можно сказать о культуре - это интенция к полноте и целостности.

Таким образом, задача диссертационного исследования - осмыслить условия и возможности единого (и одновременно многомерного) бытия культуры как формы человеческого бытия. При таком подходе философский замысел состоит не в исследовании рядоположенных культурно-исторических феноменов, а в обнаружении внутренней топологии культурного пространства, логики взаимодействия всех его аспектов, уровней, измерений, а также места в нем субъекта культуры. Именно человек - познающий, творящий, верующий, осмысляющий и ценностно осознающий мир вокруг - является краеугольным камнем архитектонического устройства культуры.

Не вставая на позицию радикального конструктивизма, видящего в субъекте "конструктора" окружающей реальности, используем в нашем концептуальном поле термин Н. Лумана "контуры самоописания", близкий по значению к "дискурсивной практике" М. Фуко. Обозначим процедуру создания "контуров самоописания" как гносеологический прием, в результате которого культура предстает как целостность ее смыслов, форм, актов и авторов. Для нас здесь значимым будет то, что самореферентность (саморефлексивность всего процесса) со стороны субъекта не замкнута на самое себя, а наличествует в виде предметного тела культуры - в виде ее текста (контура). В таком понимании создание "контуров самоописания" - это динамический принцип "окультуривания" вещей, беспрерывный процесс наращивания культурного текста.

Базовые принципы устройства культуры не могут быть поняты без обращения к основополагающей структуре человеческого бытия. Однако чтобы избежать простого возвращения к кантовскому гносеологизму, мы не будем опираться лишь на представление об архитектоничности человеческого разума.3 Для понимания архитектонической полноты культуры, особенно ху- * дожественных и религиозных ее феноменов, важны все виды антропологических практик. Поэтому автор полагает методологически важным использовать принцип "трансцендентального эмпиризма", позволяющий соединить "вот-эту" фактичность с вопросом о ее смысле. Для классической парадигмы такая постановка вопроса была еще невозможна.

После деконструкции трансцендентального субъекта, предпринятого в постмодернизме, перед философским дискурсом стоит проблема обнаружения актуальных форм идентификации личности. Возвращая философию к понятию субъекта после "парада смертей" (Автора, Субъекта), мы преследуем цель обозначить его роль как "место сборки" различных сторон культуры: ее структуры, динамики и предшествующей всему сферы смыслов. Архитектоника выступает как формообразующая инстанция, позволяя восстановить деконструированную самость личности, задающую, в свою очередь, системность культуры.

Подход к культуре с позиций архитектоничности позволяет полнее исследовать ее морфологические особенности. Постоянно становящееся поле культуры является пространственно-временными рамками для разворачивания инвариантов субъектных стратегий. Под жизненными стратегиями (дрейфами или антропотоками) понимаются поиски идентичности и соответствующие практики институционализации. Это относится и к отдельной личности, и к различным коллективным социальным образованиям типа субкультурных, этнических или конфессиональных сообществ. Любой тип жизненной стратегии ценностно ориентирован и может быть проанализирован в

3 "Человеческий разум по природе своей архитектоничен, т. е. он рассматривает все знания как принадлежащие к какой-нибудь возможной системе и поэтому допускает только такие принципы, которые, но крайней мере, не мешают имеющимся знаниям быть в одной системе вместе с другими знаниями. Однако положения антитезы таковы, что делают совершенно невозможным завершение системы знаний. Каждому событию предшествует другое событие, в свою очередь вызванное третьим, и в бытии вообще всегда все обусловлено, безусловное же и первое существование не признается" [Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 297.] аксиологическом дискурсе. Принятие идеи наличия вариативности жизненных сценариев влечет за собой признание, с одной стороны, возможности их взаимообогащений, с другой — неизбежности конфликта их ценностных оснований.

Автор предлагает рассматривать ценности в качестве базового элемента культурной архитектоники, поскольку они обозначают и место субъекта в пространстве культуры, и точки напряжения в топосе смыкания горизонтов этого пространства - смыслового, структурного и динамического. Г. Риккерт писал: "Философия истории должна быть учением о ценностях, сообщающих единство историческому универсуму и вместе с тем расчленяющих его. В отношении к этим ценностям становится также возможным истолковать и единый смысл всего исторического развития".4 Представляется, что это релевантно и по отношению к философии культуры, в частности в вопросах ее устройства и функционирования с точки зрения архитектоничности как базового принципа организации системы. В проблемном поле динамики культуры аксиологический подход, на наш взгляд, имеет приоритетный характер. В этом аспекте манифестируется свобода человека использовать по своему разумению дарованные ему априорные формы культуры (язык, искусство, технику и др.), т. е. сочетать их в определенном архитектоническом порядке.

Понятие "ценность" является одним из самых популярных в современной социогуманитарной лексике и вместе с тем (а также в результате этого) очевидно популистским. Столь "ценный" концепт обесценивается в результате интенсивного и зачастую некорректного использования. Исследовательские проблемы в области онтологии и типологии ценностей коренятся, на наш взгляд, в непомерно расширительном толковании существа самого ценностного отношения. Представляется, что акцентирование истинно антропологического аспекта ценностного дискурса может преодолеть ряд методоло

4 Риккерт Г. Философия истории // Г. Риккерт. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. С. 112. гических противоречий. В данной работе предлагается авторский взгляд на вопросы природы ценностного отношения, специфики субъект-объектного взаимодействия в рамках аксиологических процедур, типологизации ценностей в соответствии с антропологическим дискурсом,

С нашей точки зрения, аксиологический подход сегодня заслуживает пристального внимания. В петербургской философской традиции имеется богатый опыт обращения к интересующей нас проблематике. Становление отечественной аксиологической науки происходило, в том числе, в интенсивных дискуссиях 1980-90-х годов между известными ленинградскими учеными.5 Сформулированные в ходе этой полемики вопросы — о соотношении абсолютных ценностей Истина-Добро-Красота-Польза, о месте этического и эстетического в иерархии ценностных установок личности; о корректности использования категориальной оппозиции "материальные ценности" — "духовные ценности"; о роли и месте субъекта и объекта в ценностном отношении; о проблемах типологизации ценностей; о значении аксиологического подхода для социогуманитаристики в целом - стали в итоге краеугольными камнями всего "здания" аксиологии как области философского знания.

Потенциал самого аксиологического дискурса очевидно остается весьма значительным. М.С. Каган констатирует: "Приходится признать, что весьма активная разработка этой философской проблематики не привела к преодолению царящего здесь методологического и теоретического разброда - начиная с определения содержания понятия "ценность" и границ ценностного отношения и кончая пониманием места аксиологии в общей структуре философского дискурса и нахождением наиболее продуктивного подхода к ее по

5 См. об этом: Каган М.С Эстетические и художественные ценности в мире ценностей // Проблемы формировании эстетической ценности. Труды ВНИИТЭ. М., 1981; Гречаный В.В. К вопросу о месте эстетической ценности в общей системе ценностей. Вестник ЛГУ. Сер. б. Вып. 2 (13).С. 41-47; Каган М.С. О философском понимании ценности // Вестник ЛГУ. Сер. 6. Вып. 3 (20). С. 44-50; Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб., 1996; Каган М.С. Философская теория ценности. СПб., 1997. строению".6 Множество исследователей трактуют феномен ценности как сложное, многомерное, целостное образование, которое не сводимо к какой-либо одной его стороне, к тому или иному его конкретному проявлению, а эта его многосторонняя целостность может быть осмыслена только философией с ее развитым методологическим и категориальным аппаратом и богатым историческим наследием.

В качестве аналитической и прогностической ценности самого культур-философского дискурса следует отметить возможность моделирования социокультурной реальности, что очевидно востребовано в современных условиях. Смена мировоззренческой парадигмы, актуализированная в различных срезах бытия социума, заставляет исследователей обращаться к наиболее фундаментальным вопросам организации хронотопа современности. Э. Тоффлер предсказывает формирование качественно нового социально-культурного фрейма, "основанного на знании системы богатства и новой цивилизации, частью которой она является. Экономические и цивилизационные перемены связаны с переменами в нашем отношении к глубинным основам, с особой ролью времени, пространства и знания в нашей жизни и в завтрашнем дне".7 В свете концепции архитектоники культуры соединение смысловых, структурных и динамических ее аспектов представляется наиболее показательным.

Постановка вопроса о самом базовом принципе устройства и функционирования культуры как сложноорганизованной системы в рамках концепции ее архитектоничности позволяет прийти к важным парадигматическим выводам. Анализ культурного пространства как системы приводит нас к необходимости вычленения в качестве исследовательских объектов его основных элементов, уровней, феноменов. Один из ведущих теоретиков культуры,

6 Каган М.С. Философская теория ценности. СПб., 1997. С. 25.

7 Тоффлер Э., Тоффлер X. Революционное богатство. Как оно будет создано и как оно изменит нашу жизнь. М., 2008.

А. Моль, предлагает изучать культуру как поле реализации массовых коммуникаций (в широком смысле данного понятия) через ее логосферу, эйдосфео ру, акусферу. Мы полагаем, что исследование культурной архитектоники логично должно быть связано с ее аксиосферой, ярко отражающей сугубо человеческую субстанциальную характеристику - способность к ценностной рефлексии, к "мышлению в горизонте ценностей" (по выражению Ю. Тишнера).

Понимание культуры с точки зрения ее архитектонического устройства с имманентно присущей ей собственной внутренней логикой и соответствующими законами развития позволяет схватывать в одном дискурсе множество важнейших исследовательских аспектов. К ним относятся онтология культуры; формирование, функционирование и динамика культурных форм; структурно-морфологическое устройство культурного пространства и др. Данный концептуальный подход одинаково вмещает в себя и сугубо теоретические аспекты бытования культуры, и анализ разнообразного эмпирического материала. Само исследовательское поле поистине безгранично, поэтому столь важным представляется прояснение сущностных аспектов бытия культуры, которая "объединила в рамках <.> ценностно-смыслового мира человека природу, общество и творческие индивидуальности, представленные в различных аспектах и срезах как разные конфигурации культурных значений и смыслов".9

Исследование культуры как важнейшей интегральной формы человеческого бытия с точки зрения ее архитектоники призвано дополнить существующий корпус разноплановых исследовательских работ. Общество и культура как сверхсложные неравновесные системы не могут быть со всей требуемой полнотой изучены только с точки зрения исторического, психологи

8 Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973

9 Кондаков И.В. Самосознание культуры на рубеже тысячелетий /У Общественные науки и современность. — 2001. №4. С. 138. ческого, социологического или этнографического подходов. Синергетика, занимающая на данный момент заметное место в ряду современных научных методов, распространила свое влияние на исследования не только природных, но и социальных процессов. При всей неоднозначной реакции на нее ученого сообщества, полагаем, что обращение к теоретическим основаниям культуры необходимо предполагает использование опыта и синергетических исследований в том числе.

Представляется важным и актуальным осмыслить культуру в движении и взаимодействии ее составляющих, то есть именно архитектонически. Причем темпоральный аспект играет не менее важную роль, нежели структурный. По выражению А.И. Неклессы, "прошлое и будущее слиты в потоке времени, стянуты берегами истории, объединены единым субъектом исторического действия - человеком. Разделяют же историческое время на крупные сегменты, зоны - меняющийся строй ума, большие смыслы судеб людей, различным образом толкуемые ими цели бытия".10 Хотя сегодня исследователи говорят о "смещении вместе с веком проблематики времени". По мнению A.A. Грякалова "тема времени уступает место теме расположенности и структурации" и поэтому "именно топологические характеристики дают возможность представить движение современности" (курсив автора): "через определение непрерывности констант, универсалий, устойчивых повторов, значимых удержаний выстраивается жизненный мир - в конечном счете, философы "производят поверхности", на которых возможны понимание и коммуникативные действия".11 Концепция архитектоничности культуры, на наш взгляд, отличается потенциалом "производства поверхности" и своей универ

10 Некпесса А.И. Ordo quartus: политическое пространство и новый субъект действия в XXI веке // В кн.: Пространства жизни субъекта: Единство и многомерность субъектнообразующей социальной эволюции. М., 2004. С. 325.

11 Грякалов А.А Письмо и событие. Эстетическая топография современности. СПб., 2004. С. 6-7. сальностью, что позволяет органично сочетать различные исследовательские акценты.

Степень научной разработанности проблемы.

Заявленная тема исследования имеет полидискурсивный характер и отсылает нас к нескольким фундаментальным областям философского и социо-гуманитарного знания. Здесь встречаются несколько проблемных полей: философия культуры в самом широком понимании (онтологические, феноменологические, типологические и аксиологические ее аспекты), собственно аксиология, а также ряд прикладных ракурсов данной темы.

К культуре как универсальному объекту социально-философского анализа исследователи обратились, начиная с эпохи Просвещения. Мыслители ХУИ-ХУШ веков (И.Г. Гердер, Ж.-Ж. Руссо, Ш.Монтескье, И.В.Гёте, П. Гольбах, И. Кант, В. Гумбольдт) с различных позиций изучали культуру как интегральное начало человеческого бытия, освещая онтологические, гносеологические, исторические аспекты ее бытования. XIX век усилил интерес исследователей к феномену культуры, благодаря чему ее изучение стало обособляться в отдельную научную сферу. Ф. Шиллер, Ф.В, Шеллинг, Ф. Шлегель, А. Шопенгауэр развивали романтическую трактовку культуры, неокантианцы стали разрабатывать аксиологическую проблематику, В. Гумбольдт - эстетическую.

Попытки рассмотреть культуру как целостное глобальное явление были успешно предприняты представителями эволюционизма Э.Б. Тайлором, Дж. Фрэзером, Г. Спенсером; цивилизационной школы - Н.Я. Данилевским, О. Шпенглером, А. Тойнби; функционализма - Б. Малиновским, Т. Парсонсом; социологического подхода — О. Контом, Э. Дюркгеймом, М. Вебером, П. Сорокиным.

Культурная динамика в различных аспектах исследовалась К. Ясперсом, А. Молем, П. Сорокиным, М.М. Бахтиным, Й. Хейзинга, представителями французской школы анналов и диффузионизма, Ф. Фукуямой, С. Хантингтоном. Проблематика культурогенеза тесно переплетается с исследованиями культурно-исторического времени. К этой теме' исследователи обращались на протяжении всей истории развития философии и естественнонаучного знания. Среди них, безусловно, Аристотель, Платон, Плотин, Г.В.Ф. Гегель, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер. Из современных авторов выделим имена И. Пригожина, В. Иорданского, М.К. Мамардашвили, Э.В. Соловьёва, П.П. Гайденко, Н.В. Мотрошиловой, A.C. Ахиезера.

Проблемы морфологии культуры в целом, а также отдельных ее форм отражены в трудах Ж. де Местра, А. де Токвиля, О. Шпенглера, А. Тойнби, Г. Зиммеля, 3. Фрейда, Г. Лебона, Г. Тарда, В. Парето, Р. Михельса, Р. Миллса, H.A. Бердяева, Ж. Маритена, П.А. Сорокина, X. Ортеги-и-Гассета, М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Э. Фромма, В. Беньямина, Г. Маркузе, Г. Моска, Д. Рисмена, М. Фуко, М. Маклюэна, Э. Шилза, Г. Теплица, Д. Белла, Д. Макдональда, Ф. Джеймисона, Р. Барта, Ж. Батая, Ж. Делеза, Ф. Гваттари, Ю. Кристевой, Ж. Бодрийяра, С. Жижека, Ж. Деррида, У. Эко, Ж.-Ф. Лиотара, Среди отечественных исследователей следует отметить Г.К. Ашина,

A. Гениса, A.A. Грякалова, Н.М. Зоркую, С.И. Иконникову, В.М. Дианову, С.С. Комиссаренко, A.B. Костину, Л.К. Круглову, С.И. Левикову, Н.Б. Маньковскую, К.Э. Разлогова, В.Н. Руднева, Б.Г. Соколова, Е.Г. Соколова, H.H. Суворова, А .Я. Флиера, В.П. Шестакова.

Среди отечественных исследователей, обращавшихся к общим вопросам культуры в XX веке - А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, М.К. Мамардашвили, Э.С. Маркарян, Л.М. Баткин, А .Я. Гуревич, П.С. Гуревич, М.С. Каган,

B.В. Бычков, А. С. Кармин. Культура как сложноорганизованная система рассматривается в трудах Г. Хакена, В.И. Арнолда, С.П. Курдюмова, B.C. Стёпина, E.H. Князева, Г.Г. Малинецкого, С. Неретиной, А. Огурцова, М.С. Кагана, А.Б. Потапова, A.A. Пелипенко, И.Г. Яковенко. К архитектонике как философскому концепту обращался И. Кант, а в XX в. - М.М. Бахтин, С.С. Аверинцев. Из современных отечественных исследователей об архитектонике социокультурных процессов писали М.С. Каган, М.С. Уваров, И.И. Докучаев, A.M. Конашкова, C.B. Норенков, Н.В. Розенберг, Т.И. Черняева. Отдельные аспекты культуры с точки зрения ее архитектоники анализировались российскими учеными И.В. Кондаковым,

1 О

С.А. Симоновой и канадским исследователем М. Сектером.

К проблематике ценностей в том или ином ключе обращаются многие исследователи. Основы современного аксиологического дискурса были заложены в трудах Г. Л отце, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Г. Мюнстерберга, Г. Когена, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, М. Шелера, Н. Гартмана. Далее исследования продолжились в теориях натуралистического психологизма и субъективизма (Дж. Дьюи, X. Эренфельс, Р.Б. Перри, Т. Манро, А. Мейнонг, Дж. Сантаяна, Дж. Мур); в объективистских аксиологических концепциях (Э. Гуссерль, Р. Ингарден, М. Дюфрен, Д. фон Гильдебранд). В контексте философии жизни, экзистенциализма и символической философии феномен ценности рассматривали Г. Зиммель, В. Дильтей, Э. Дюркгейм, М. Хайдеггер, Г. Буркхардт, Ж.П. Сартр, Э. Фромм, В. Франкл, Э. Кассирер. В контексте постмодернистских теорий ценностная проблематика актуализируется у Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко, Р. Рорти, Э. Левинаса. Современные зарубежные исследования в области аксиологии посвящены проблемам выявления сущности ценности (Р. Фрондизи, С. Хенсон, Ю. Тишнер, Д. фон Гильдебранд), ее символического и логического выражения (Г. Верной), соотношения в ее составе смысла и значимости, поиска субъекта и объекта ценностей (К. Байер, Ч. Фрейд), нравственному содержанию цен

11

Кондаков И.В. Архитектоника русской культуры: Автореф. . д.ф.н. M., 1998; Симонова С.А. Архитектоника культуры: проблемы этико-эстетического синтеза. Воронеж, 2008.; Seder M. The architectonics of Culture: A Critigue, Modification and Extension of Hofstede's Study of Societal Culture. URL: http://ir.lib.sfu.ca/bitstream/ 1892/9845/l/b31853754.pdf. (дата обращения: 12.09.2010). ностей (Дж. Финдлей), витально-экзистенциальному анализу ценности (ф. Фут), современному кризису классических ценностей Запада и поискам новых императивов (В. Веркмейстер, Э. Левинас, Д. Вокей), анализу приоритетов постиндустриальной, информационной эпохи (И. Масуда, А. Гидденс, М. Кастельс, Б. Коленберг).

В русской философии тематику ценностей разрабатывали Н.О. Лосский, Б.П. Вышеславцев, И.А. Ильин, С.Н. Булгаков, B.C. Соловьев, H.A. Бердяев, С.Л. Франк (причем последние трое не оперировали аксиологической терминологией). В советский период развития философии идеи аксиологии развивали A.B. Гулыга, В.В. Ильин, М.К. Мамардашвили A.A. Ивин, С.Ф. Анисимов, В.А. Василенко, М.С. Каган, М.А. Лифшиц, В.А. Блюмкин, Л.Н. Столович, A.A. Гусейнов, Р.Г. Апресян и др.). С 90-х гг. XX в. внимание к аксиологии в отечественной философии резко возрастает. Среди современных российских исследователей аксиологической проблематикой занимаются В.П. Барышков, Г.П. Выжлецов, О.Г. Дробницкий А.Е. Зимбули, В.В. Гречаный, В.В. Ильин, A.A. Ивин, Л.А. Микешина, В.К. Шохин, М.С. Уваров, Б.А. Старостин, Н.С. Розов, A.B. Павленко, H.A. Данилов, В.Н. Сагатовский, И.И. Докучаев.

Следует отметить, что, несмотря на большой исследовательский интерес к проблемам теории культуры и аксиологии, вопрос о ценностных основаниях архитектоники культуры остается не изученным.

Объект исследования - архитектоника культуры как основополагающий принцип ее организации.

Предмет исследования - ценностные факторы устройства и функционирования архитектоники культуры.

Цель работы - концептуальный анализ архитектонических принципов культуры, а также определение роли ценностей в ее системе.

В соответствии с целями сформулированы следующие задачи исследования:

1. Обосновать культур философский статус понятия "архитектоника культуры".

2. Проанализировать взаимодействие архитектонических принципов функционирования культуры с ее аксиологическими основаниями.

3. Определить роль субъекта культуры в ее архитектонике.

4. Сформулировать авторское видение основных проблем аксиологического дискурса.

5. Рассмотреть ценностные аспекты функционирования конкретных универсалий, видов и форм культуры (язык, традиция, контекст, поколение, массовая/элитарная культура, искусство, мода) с точки зрения ее архитекто-ничности.

Методология исследования. Специфика культурфилософских исследований предполагает использование комплексного методологического подхода, в связи с чем в работе использовались:

- системный подход - для раскрытия целостности культуры в ее смыс-лопорождающих, темпоральных, структурных и функционально-динамических аспектах;

- элементы синергетического подхода - для анализа особенностей культуры как самоорганизующейся, динамически и структурно подвижной системы;

- структурный подход - для анализа отношений между элементами культуры в рамках ее архитектоники;

- сравнительно-исторический для анализа эмпирического материала;

- элементы феноменологического подхода для прояснения сущности ценностного отношения;

Научная новизна работы состоит в следующем:

- Исследование расширяет возможности использования понятия "архитектоника", активно вводящегося в современный научно-исследовательский дискурс. В авторской трактовке архитектоника культуры представлена как механизм взаимодействия структурно-морфологических и функционально-динамических факторов ее существования, а также смыслового горизонта личностных интенций.

- Впервые на уровне концепции предложен исследовательский подход, объединяющий проблематику архитектоники культуры и ее аксиологических оснований. Архитектоника культуры представлена через процессы разворачивания субъектных ценностных стратегий. Архитектонические подвижки оцениваются как результат постоянного структурирования и истощения ценностных форм в точках аксиологического напряжения культурного поля.

- Сформулирован авторский вариант трактовки существа ценностного отношения, заключающийся в вычленении трех его уровней: 1) горизонта смыслообразования, трансцендентного по отношению к субъекту культуры, 2) символически-институционального, 3) личностного.

- Разработан авторский подход к типологизации ценностей в соответствии с кантовскими вопросами о человеке. При таком подходе система рядо-положенных ценностных оснований человеческого бытия может быть сведена к ответам на четыре вопроса Канта: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек?

- Проблемное поле архитектоники культуры представлено в свете авторского понимания отрицательного ценностного дискурса.

- Дан аксиологический анализ важнейших универсалий культуры (язык, контекст, поколение), ее механизмов (традиция, кризис), а также видов и форм (массовая/элитарная культура, субкультура/контркультура, искусство, мода).

Положения, выносимые на защиту:

- Культура как форма человеческого бытия может быть представлена через архитектоничность как основополагающий принцип ее устройства. Ар-хитектоничность культуры схватывается через взаимодействие основных аспектов ее существования: структурно-морфологического, функционально-динамического и смыслопорождающего.

- Изменения в архитектонике культурного пространства (эволюционная или революционная смена культурно-исторических эпох, формирование новых ментальных парадигм и художественных стилей, возникновение актуальных субкультурных/контркультурных явлений) прослеживаются с учетом всех трех вышеперечисленных планов, что дает возможность отследить логику развития культуры на метауровне.

- Вместе с тем архитектоника культуры представлена через аксиологическое измерение. Носителем ценностного начала выступает субъект культуры, понимаемый расширительно — и как индивид, и как определенная социокультурная общность. Архитектоника культуры понимается как топос разворачивания субъектных стратегий, точками напряжения в траектории которых выступают моменты ценностного выбора.

- Ценности выступают универсалиями антропологического измерения культурной архитектоники. При этом сама структура ценностного отношения имеет трехуровневый характер. Абсолютные ценности коррелируются с трансцендентным субъекту уровнем смыслообразования; в предметном же поле культуры происходит их символическое воплощение на уровне институций и на уровне субъективации.

- Типологически ценности рассматриваются автором в антропологической парадигме. В данном ключе система рядоположенных ценностных оснований человеческого бытия может быть представлена в основных группах: гносеологические, социальные, религиозно-духовные, личностные ценности.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Теоретическая значимость проведенной работы заключается в целостном архитектоническом анализе культуры, что существенно дополняет корпус исследований в области ее онтологии, морфологии и динамики. Синтез различных исследовательских подходов расширяет потенциал актуальных методологических практик. Полученные результаты расширяют эвристические и прогностические возможности культурфилософского дискурса. Материалы диссертации могут быть также полезными для формирования общей стратегии социальной регуляции общества, разработки программ в области культурной политики России.

Основные положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавательской деятельности, в частности для разработки базовых учебных курсов социогуманитарного цикла: "Философия", "Культурология", "Философия культуры", "Теория культуры", а также спецкурсов.

Апробация результатов исследования

Материалы авторского исследования были применены в процессе разработки учебных программ и при чтении лекций по курсам "Культурология", "Философия", "История культуры", "Этика и эстетика", "Профессиональная этика и этикет". По теме диссертации опубликовано 35 работ общим объемом 43,5 п. л.

Основные положения и выводы диссертации были представлены в сообщениях на 20 международных и российских научных конференциях, в том числе: IX ежегодной международной конференции в рамках Дней петербургской философии-2007 «Горизонты культуры: от массовой до элитарной» (Санкт-Петербург, СПбГУ, 16-17 ноября 2007 г.); Международной научной конференции «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализаци-онных процессов» (Москва, МГУ, 2-4 октября 2008 г.); II культурологическом конгрессе «Культурное многообразие — от прошлого к будущему» (Санкт-Петербург, 24-26 ноября 2008 г.); I Международном научном форуме Санкт-Петербургского Культурологического общества «Культура и мир» (Санкт-Петербург, СПбГУКИ, 7-8 октября 2008 г.); Круглом столе «Человек как творец и творение культуры» в рамках Дней петербургской философии-2009 (Санкт-Петербург, СПбГУ, 19 ноября 2009 г.); XII Международной научной конференции «Нет ничего практичнее хорошей теории»: Ильенков-ские чтения (Киев НТУУ «КПИ», 13-14 мая 2010 г.); III Культурологическом конгрессе «Креативность в пространстве традиции и инновации» (Санкт-Петербург, СПбГУ, СПбГУКИ, 27-29 октября 2010 г.).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии философского факультета СПбГУ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 299 источников, из них на русском языке - 255, на иностранных языках - 44.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Архитектоника культуры в аксиологическом измерении"

Заключение

Таким образом, мы пришли к выводу о том, что статус понятия "архитектоника культуры" определяется достаточно широким потенциалом применимости в силу его универсальности и вариативности. Обращение к вопросу о регулятивных принципах культуры позволяет выйти на базовый уровень философского обобщения разноплановых процессов и имеет как теоретическую, так и практическую значимость. При таком подходе механизмы организации и функционирования культуры как системы раскрываются во всей полноте и целостности, наиболее четко проявляются особенности взаимодействия ее составляющих. По аналогии с соотношением несущего и несомого в архитектуре в пространстве культуры в качестве несущих выступают структурно-морфологические и функционально-динамические аспекты ее бытия, а в качестве несомого - смысловой горизонт, на который сориентированы все антропологические стратегии.

Архитектоничность культуры может быть проанализирована с разных исследовательских позиций. В данной диссертации предложено ее рассматривать в свете аксиологических оснований, поскольку ценности являются универсальными культурными идентификаторами. Они отражают весь спектр реальной фактичности культурного многообразия, а также выполняют медиаторную функцию между предметным телом культуры и структурирующим его горизонтом смыслополагания.

С точки зрения автора, определение роли субъекта культурной архитектоники сегодня наиболее актуально, имея в виду философский опыт постмодернистской деконструкции. Полнота и логическая целостность системы культуры обеспечивается ценностной рефлексией ее субъекта. Архитектоника культуры представляет собой пространство реализации субъектных аксио-стратегий - личностных дрейфов или антропотоков, точками напряжения в траектории которых выступают моменты ценностного выбора. Параметры аксиосферы определенного культурно-исторического типа соотносятся с его архитектоническими особенностями.

Не менее важной является задача по актуализации некоторых методологических проблем самого ценностного дискурса. В связи с этим было сформулировано авторское видение проблемных узлов аксиологии. В частности, в ценностном сознании были выделены три уровня: 1) уровень внеличностных, или абсолютных ценностей, трансцендентный человеку; 2) уровень институ-ционализации и символизации ценностных смыслов, концентрирующий соответствующий опыт человечества и доступный нам для осмысления в таких формах и феноменах культуры, как мифология, искусство, религия, архети-пическое и повседневное мышление; 3) уровень субъектности, на котором собственно и происходит момент выбора. Структуру ценностного отношения предложено понимать в триадической формуле "субъект-объект-субъект", а сами ценности классифицировать в соответствии с кантовским вопрошанием о человеке.

Автор выступает против отрицательного дискурса в аксиологии и предлагает говорить об истощении тех или иных ценностных оснований, их отрицании, отчуждении от них как об имманентных культуре системных процессах. Именно субъект своим выбором предопределяет положительные или отрицательные коннотации той или иной ценностной ситуации.

Анализ аксиологических аспектов функционирования конкретных универсалий, видов и форм культуры (в качестве примера были взяты язык, традиция, контекст, поколение, массовая/элитарная культура, мода, искусство) с точки зрения ее архитектоничности позволил представить культуру через взаимодействие всех ее основных планов, а именно структуры, динамики и исторически предшествующего горизонта смыслополагания. Архитектонику культуры предложено рассматривать, в том числе, и через бинарные оппозиции. В такой парадигме наиболее отчетливо пролеживаются ценностно окрашенные тектонические подвижки в аксиосфере того или иного культурно-исторического типа.

В качестве итога логично было бы остановиться на прогностических аспектах нашего исследования. Изыскания в области теоретических основ культурной реальности представляются, на наш взгляд, весьма актуальными. Несмотря на важность экономических и политических аспектов человеческого бытия в мире, очевидно, что сфера культуры сегодня во многом предопределяет будущие рамки существования человечества, являясь "двигателем современного общества".542 Исследователи практически единодушны в том, что "культура не стоит на месте, и представление о ней как о динамической модели предполагает, что при относительной устойчивости ее элементов изменения традиционных ценностей неизбежны. Стоя на жесткой позиции признания только традиционной, локально-стационарной культуры, мы заведомо закрываем путь для исследования механизма приращения ее ценностей". То, что такое "приращение должно опираться на традиции для сохранения их культурного смысла,"543 — вполне очевидно, к этому и призваны исследования культуры обобщающе-теоретичрского плана, анализирующие не только и не столько эмпирические ее массивы, сколько сами базовые принципы ее организации и функционирования.

Футурологи артикулируют наступление новой культурно-исторической эры, аксиологические контуры которой проступают в сегодняшней картине мира. Авторы теорий конфликта цивилизаций и "третьей волны" Элвин и Хейди Тоффлеры полагают, что "сегодня расстановка сил в мире изменилась. Мы движемся к совершенно другой структуре сил, разделяющих мир не на две, а на три четко определенных враждующих цивилизации. Символ Пер

542 Моль А, Социодинамика культуры. М., 1973. С. 347.

543 Миронов В.В. Философия и метаморфозы культуры. М., 2005. С. 424. вой, как и прежде, — мотыга, Второй - конвейер, Третьей - компьютер".544 Именно технологическая парадигма выступает ведущей среди сил, структурирующих архитектонику становящегося культурно-исторического типа. Информация и технологии буквально и фигурально правят миром. Перевод массива уже существующей мировой художественной и научной литературы в электронный вид можно рассматривать как смену формата, как проблему для книгоиздателей и перестройку ментальности читателя. Однако все новейшие исследования и художественные тексты публикуются уже непосредственно в Сети, доказательство теоремы Пуанкаре Григорием Перельманом было размещено именно там. И если вдруг случится обрушение "Всемирной Паутины", а содержащиеся в ней актуальные тексты при этом не будут скопированы в бумажный формат, возможна катастрофа сродни сожжению Александрийской библиотеки.

Варвары эпохи античности физически разрушали созданное греко-римской культурой: скульптурные и архитектурные произведения, храмы, дороги. Если не разрушали, то переустраивали под свои нужды. Новые варвары действуют не столь прямолинейно. Сегодняшний "1Т-шник" (специалист по компьютерным технологиям), как бы это парадоксально ни звучало -это и есть новый варвар. Да, способный воссоздать окружающую реальность в формате ЗБ, смоделировать любую ситуацию и даже "заглянуть в будущее", но при этом разрушающий тонкую ткань креативности, волшебство "мгновения", которое "прекрасно", симулирующий этот момент при помощи высоких технологий. Кинорежиссеры, месяцами отсматривающие актерские картотеки в поисках "лица необщего выражения", сегодня могут просто обратиться к компьютерному асу, и тот создаст и воссоздаст любой образ. Но сама магия кино тем самым разрушается, происходит дальнейшее "расколдо

544 Тоффлер Э., Тоффлер X. Создание новой цивилизации: Политика третьей волны. Новосибирск, 1996. С. 26. вывание" мира (по М. Веберу). Арт-хаусные фильмы востребованы думающими и рефлексирующими зрителями как никогда, но законы рынка сильнее любого личностного интереса. Литература, кино и театральное искусство все больше уходят в интернет, но, как бы ни предрекали пессимисты смерть классических форм искусства, все-таки в интернете они просто воспроизводятся, а создаются по законам соответствующих жанров.

Эпоха варварства по законам культурной архитектоники логично сменится новым Ренессансом. Скорее всего, он не будет подобен по масштабам Высокому Ренессансу, который пережила европейская культура в XVI веке, но все же смещение ценностных ожиданий говорит о кумуляции новой пас-сионарности. Э. Тоффлер также отмечает "яростную схватку в обществе между упадком и революционным возрождением. На протяжении всей истории стремление к крайностям служило знаком и упадка, и возрождения. Сегодня этот знак очевиден в частом применении эпитета "экстремальный". Нам предлагают "экстремальный спорт, экстремальный софт, экстремальную моду и даже экстремального Элвиса в Интернете".545 Дети, играющие в компьютерные игры, где набираются баллы за пусть виртуальные, но убийства, по определению не смогут вырасти ответственными политиками, бизнесменами, да и просто родителями. Общественное сознание, "перекормленное" насилием и легкодоступным сексом, должно пере форматироваться, об этом говорят не только педагоги и психологи, но и кинорежиссеры, литераторы, социально ангажированные журналисты.

Массовое общество с его ориентацией на потребление стало реальностью XX века, но на сегодняшний день есть предпосылки к разговору о социокультурной конфигурации, складывающейся на других ценностных ожиданиях. Э. Тоффлер предрекает новую "войну ценностей". Несмотря на оби

545 Тоффлер Э., Тоффлер X. Революционное богатство. Как оно будет создано и как оно изменит нашу жизнь. М., 2008. URL: http://library.convergenceIab.ru/tlles/Toffler%20-%20Revolyutsionnoebogatstvo.pdf/ (дата обращения: 15.07.2010). лие практических проблем, владеющих умами сегодняшних людей, "эмоциональный накал сетований усиливается, когда речь заходит о нравственных и прочих ценностях. В частных беседах и в политических дискуссиях все громче звучат возгласы о смерти семейных ценностей, моральных ценностей, традиционных ценностей, религиозных ценностей, о разрушении личной и корпоративной этики".546

Строго говоря, любая историческая эпоха с позиции архитектоничности культуры может быть оценена в качестве переходной. Тем не менее, некоторые периоды отличаются наибольшей аксиологической амбивалентностью, неустойчивостью, конфликтностью. Современные исследователи практически единодушны в оценках характера нынешней эпохи - она реально представляет собой исторический момент высокой тектонической активности, что наиболее явственно прослеживается в смещении аксиосферных акцентов.

В общемировых масштабах ситуация предстает мозаичной, отмеченной разнонаправленностью культурных и социальных стратегий, что репрезентируется в одинаково убедительных (но в итоге разноречивых) экспертных оценках. С одной стороны, наука реально изменяет мир вокруг нас, с другой - нарастает встречная протестная волна в виде экологических и антиглобалистских движений, обострения этноконфессиональных конфликтов и ремифо-логизации общественного сознания. Вектор глобализации ослабевает, уступая место возрастающему интересу к обнаружению актуальных границ самоидентичности (на личностном, этноконфессиональном, субкультурном уровнях). Элементы неоархаики с соответствующими стратегиями иррационального, мистического мировосприятия явственно проступают в художественных практиках и в культуре повседневности. я6 Тоффлер Э., Тоффлер X. Революционное богатство. Как оно будет создано и как оно изменит нашу жизнь. M., 2008. URL: http://library.convergenceIab.ru/files/Toflfler%20-%20Revolyutsionnoebogatstvo.pdf/ (дата обращения: 15.07.2010).

Несмотря на очевидные достижения фундаментальной науки, многочисленные прорывы в области естественных и технических дисциплин, представляется, что задача формулирования "ответа" на актуальные "вызовы" истории под силу именно культурфилософскому дискурсу как наиболее адекватному формату современности. Философия культуры, культурология, философская антропология располагают тем потенциалом, который позволяет "перезагрузить" и "переформатировать" матрицу общественного сознания именно в ценностно-нормативном аспекте, то есть в той области, где и проявляется собственно человеческое — культура в высочайшем смысле этого

547 слова.

Когда-то О. Шпенглер призывал "новое поколение обратиться к технике вместо лирики, к военно-морской службе вместо живописи, к политике вмеело сто критики познания", однако, по меткому замечанию переводчика русского издания "Заката Европы" варианта 1993 года К.А. Свасьяна, "так поступил только сам Шпенглер, обратившийся под влиянием своей книги к политике, чтобы к концу жизни, разбитым и непоправимо разочарованным, вернуться к "презренной" метафизике".549 Видимо, для современного человека настал момент нового и пристального обращения к культур философской проблематике в целях обретения адекватных ценностных ориентиров и смыслообразующих контуров как личностного, так и общественного бытия.

547 М.С. Уваров полагает: "Несмотря на все изменения в современном социальном пространстве, тяга к философскому знанию носит ярко выраженный антропологический характер. Во-первых, философия по-прежнему остается "формальным" лидером гуманитарного образования. Во-вторых, стремление к философии сохраняется на уровне повседневного жизненного опыта. В-третьих, это проявляется и на уровне поиска метафизических оснований бытия." См. об этом: Уваров М.С. Антропологические константы XX века И Материалы научной конференции 23-25.11.2000. СПб., С. 220. Неклассический подход по-новому ставит проблему понимания предмета философии. Нужно так определить философию, чтобы и классика и неклассика нашли свое место в этом обобщающем определении. Эта задача решается, если философию определить как рефлексию над мировоззренческими универсалиями культуры и конструирование новых смыслов. См. об этом: Степин В С. Конструктивные и прогностические функции философии // Вопросы философии. 2009. № 1.С. 10.

548 Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. Гештальт и действительность. М., 1993. С. 176

549 Свасьян К. Освальд Шпенглер и его реквием по Западу // В кн.: Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993. С. 638.

И весь арсенал социогуманитарных дисциплин - философии, философии культуры, философской антропологии, культурологии - может и должен быть задействован обществом в рамках "операции по принуждению к метафизике".

Именно поэтому философский анализ регулятивных принципов организации культуры представляется автору данного диссертационного исследования актуальным и перспективным. Архитектоника культуры в нашем понимании - это условие ее выживания, метод обнаружения взаимосвязи всех ее аспектов, феноменов, форм, авторов и событий. Но - главное - способ обнаружения места и роли человека как культурного субъекта, реализующегося в окружающем его мире посредством своего творческого, ценностного отношения. Архитектоничность выступает принципом организации культуры как системы и может быть охарактеризована через такие качества, как универсализм и принципиальная открытость. Культура, понимаемая как открытая система, "ладно и прочно" скроенная по законам высшей Гармонии, предстает в концепции архитектоничности во всей своей полноте и потенциале. Социально-культурный процесс раскрывается как результат многосоставной межсубъектной коммуникации. "Картины мира" и "жизненные миры" предстают как инварианты бесконечного архитектонического движения, а субъекты культуры - как коллективные, так и индивидуальные - раскрываются как носители уникальной способности к ценностному переживанию.

Архитектоника предполагает некую упорядоченность, которая рационально постижима и воспроизводима в реальности культуры, если ее идея снабжена достаточным материальным ресурсом. В то же время этот концепт не следует строгим требованиям формализма и структурализма, т. е. не претендует на создание некой априорной этики и эстетики и не очерчивает какую-то неизменную структуру, которой во все века подчиняется "тело культуры".

Применительно к культуре предлагается рассматривать архитектонику не как нечто, напоминающее массивные основания (геологические плиты, строительные фундаменты и идеологические базисы, застывшие в определенности и образовавшие определенную "архитектуру"), но как механизм, определяющий их столкновения, изменчивость, уничтожение, наложение и т. п. При таком подходе культура не выглядит банальной классификацией ценностей или прочих культурных универсалий. Ценность же не превращается в раз и навсегда данную сущность, вроде "истины в последней инстанции", а выполняет функцию смыслового медиатора, скреп межсубъектного диалога. Архитектоника как потенция саморазвития культуры выступает, собственно, ее главной ценностью.

Список научной литературыДробышева, Елена Эдуардовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Монографические исследования1. ' Андреева Е. Всё и Ничто: Символические фигуры в искусстве второй половины XX века. СПб.: Иван Лимбах, 2004. - 512 с.

2. Альберт X. Трактат о критическом разуме. Пер с нем., вступ. ст. и примеч. И.З. Шишкова. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 264 с.

3. Барышков В,П. Аксиология личностного бытия. М.: Логос, 2005.- 188 с.

4. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // М.М. Бахтин. Работы 20-х годов. Киев: Next, 1994. - С. 69-257.

5. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // М.М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - С. 61-373.

6. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // эстетическое самосознание русской культуры: 20-е годы XX в.: Антология / Сост. Г.А. Белая. М.: Издат-во РГГУ, 2003.-С. 211-229.

7. Бибихин В.В. Мир. СПб.: Наука, 2007. - 434 с.

8. Бибихин В.В. Энергия. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2010. -488 с.

9. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. Пер. с франц. -М.: Добросвет, КДУ, 2006. 389 с.

10. Бодрийяр Ж. Соблазн. Пер. с франц. М.: Ad marginem, 2000. -318 с.

11. Борн М. Моя жизнь и взгляды. М.: Прогресс, 1973. - 176 с.

12. Борхес X.JI. Письмена Бога. М.: Республика, 1992. - 510 с.

13. Брутяи Г.А. Гипотеза Сепира-Уорфа. Ереван: Луйс, 1968. - 168с.

14. Бычков В.В. Эстетическая аура бытия. Современная эстетика как наука и философия искусства. М.: Издательство МБА, 2010. - 784 с.

15. Виндельбанд В. Что такое философия? // В. Виндельбанд. Избранное. Дух и история. М.: Юристъ, 1995. - С. 22-55.

16. Вилъданов Х.С., Файзуллин Ф.С. Ценности: историко-философский и гносеологический анализ. Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 2002.- 178 с.

17. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Л. Витгенштейн. Философские работы. Ч. 1. Пер. с нем. М.: Гнозис, 1994.- 520 с. (Феноменология. Герменевтика. Философия языка).

18. Витрувий. Десять книг об архитектуре. М.: Изд-во Всесоюзной академии архитектуры, 1936, - 332 с.

19. Воробьев В.В. Лингвокультурология. М.: Издат-во РУДН, 2008.- 336 с.

20. Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.- 152 с.

21. Гартман Н. Этика. Пер. с нем. А.Б. Глаголева. СПб.: Владимир Даль: Фонд Университет, 2002. - 707 с.

22. Гилъдебранд Д. фон. Метафизика коммуникации. Исследование сущности и ценности общественных отношений. Пер. с нем. -СПб.:АЛЕТЕЙЯ, 2000. 373 с.

23. Гегель Г.-В.-Ф. Эстетика. В 4 т. Т. 3. М.: Искусство, 1971. - 621с.

24. Гёфдинг Г. Философия религии. СПб.: Общественная польза, 1912.-386 с.

25. Головань О.В. Частотный словарь современного языка средств массовой коммуникации. Барнаул: Изд АлтГТУ, 2001. - 622 с. (Лексикография СМИ нач. XXI в.)

26. Голъдентрнхт С. С. О природе эстетического творчества. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1966. - 241 с.

27. Горалик Л. Полая женщина: мир Барби изнутри и снаружи. М.: НЛО, 2005.-320 с.

28. Гречаный В.В. Категория ценности (философский и лингво-семантический анализ). СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. - 131 с.

29. Грякалов A.A. Письмо и событие. Эстетическая топография современности. СПб.: Наука, 2004. - 484 с.

30. Гройс Б. Утопия и обмен // Б. Гройс. Стиль. Сталин. О новом. Статьи. М.: Знак, 1993.-374 с.

31. Гулыга A.B. Эстетика в свете аксиологии. Пятьдесят лет на Волхонке. СПб.: Алетейя, 2000. 447 с.

32. Данте А. Монархия // А. Данте. Малые произведения. М.: Издат-во "Правда", 1968. - 234 с.

33. Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт о человеческой природе по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. Пер. с франц.. М.: ПЕР СЭ, 2001. - 480 с.

34. Дианоеа В.М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. СПб.: Петрополис, 1999. - 240 с.

35. Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов: проблема ценности и марксистская философия. М.: Политиздат, 1967. - 352 с.

36. Докучаев И.И., Костюрина Н.Ю. Канон в советской культуре 1930-х-1950-х годов: Учебное пособие. Комсомольск-на Амуре: Изд-во КнАГТУ, 2006. 80 с.

37. Докучаев И.И. Ценность и экзистенция. Основоположения исторической аксиологии культуры. СПб.: Наука, 2009. — 594 с.

38. Долгий А. Прагматика культуры. М.: Прагматика культуры, 2002.- 168 с.

39. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. - 492 с.

40. Евлампиев И.И. Человек и его будущее в философии Ницше. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/24990. (дата обращения: 11.04.2010).4L Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспект-пресс, 1998. -590 с.

41. Зымбули А.Е. Нравственная оценка: парадоксы и алгоритмы. -СПб.: Изд-во РГПУ им. Герцена, 2001.-169 с.

42. Ивин A.A. Аксиология. Научное издание. М.: Высшая школа, 2006. - 390 с.

43. Ильин В.В. Аксиология. М.: Изд-во МГУ, 2005. - 216 с.

44. История Красоты / Под ред. У. Эко. М.: CJIOBO/SLOVO, 2005. -440 с.

45. История Уродства / Под ред. У. Эко. М.: CJIOBO/SLOVO, 2007. -456 с.

46. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. В 2 кн. Кн. 1.- СПб.: Петрополис, 2003. 368 с.

47. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: Петрополис, 1996. -416 с.

48. Каган М.С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997.-205 с.

49. Каган М.С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа). М.: Политиздат, 1974. - 328 с.

50. Кандинский В.В. О духовном в искусстве. М.: Архимед, 1992. -109 с.

51. Кандинский В.В. О понимании искусства // В.В. Кандинский Избранные труды по теории искусства. В 2 т. Т. 1. (1901-1914). М.: Гилея, 2001.-390 с.

52. Кант И. Критика способности суждения // И. Кант. Соч.: В 8 т. Т. 5. М.: Чоро, 1994.-413 с.

53. Кант И. Критика чистого разума // И. Кант. Соч.: В 8 т. Т. 3. М.: Чоро, 1994.-740 с.

54. Кант И. Логика. Трактат. Пособие к лекциям 1880 г. // И.Кант. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980.-456 с.

55. Касавин И.Т. Текст. Дискурс. Контекст. Введение в социальную эпистемологию языка. М.: Канон+; РООИ "Реабилитация", 2008. - 544 с.

56. КорневиЩе ОА: Книга неклассической эстетики. М.: Изд-во ИФРАН, Автор проекта В.В. Бычков - М.: ИФ РАН, 1999. - 303 с.

57. Кривенко Б.В. Частотный словарь языка массовой коммуникации.- Воронеж: Изд. ВорГУ, 1992. 220 с.

58. Кун Т.С. Структура научных революций. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1975.-300 с.

59. Юолъпе О. Введение в философию. СПб.: Изд-во О.Н. Поповой, 1908.-354 с.

60. Jluomap Ф. Состояние постмодерна. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. — 160 с.

61. Лосскай Н.О. Бог и мировое зло / Сост. А.П.Поляков, П.В. Алексеев, A.A. Яковлев. М: Республика, 1994. - 432 с.

62. Лотман Ю.В. Избранные статьи. В 3 т. Т. 3. Статьи по истории русской культуры. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры. Мелкие заметки. Таллинн: Александра, 1993. - 494 с.

63. Лотце Г. Основания практической философии // Юридический вестник: Февраль. Издание Московского Юридического Общества. № 2 М.: Тип. А.И. Мамонтова и Ко, 1883. С. 349-356.

64. Лукач Д. Своеобразие эстетического. В 4 т. Т. 4. М.: Искусство, 1987.-573 с.

65. Луман Н. Медиа коммуникации. Пер. с нем. А. Глухов, О. Никифоров. М.: Логос, 2005. - 280 с.

66. Макейчик A.A. Аксиология. СПб.: Издат-во РГПУ им. Герцена, 2004.- 128 с.

67. Максимов А.Н. Философия ценностей. М.: Высшая школа, 1997. - 176 с.

68. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990.-368 с.

69. Мамардашвили М.К. Кантианские вариации. М.: Аграф, 2002. -320 с.

70. Мамардашвили М.К. Философия это сознание вслух // М.К. Мамардашвили. Сознание и цивилизация. Тексты и беседы. - М.: Логос, 2004. - 272 с.

71. Мангейм К. Очерки социологии знания: Проблема поколений -состязательность экономические амбиции. - М.: ИНИОН РАН, 2000. - 162 с.

72. Маньковская Н.Б. "Париж со змеями": введение в эстетику постмодернизма. М.: Изд-во ИФРАН, 1994. - 365 с.

73. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000. - 347 с.

74. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. - 700 с.

75. Маркарян Э.С. Интегративные тенденции во взаимодействии общественных наук. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1977. - 164 с.

76. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1969.-228 с.

77. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Философское исследование учения Фрейда. Киев: Гос. б-ка Украины для юношества, 1995. - 352 с.

78. Массовая культура России конца XX века (фрагменты к.). Часть И. / Под ред. Б.ГСоколова и Е.Г.Соколова. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. — 304 с.

79. Микешина Л.А. Эпистемология ценностей. М.: РОССПЭН, 2007. -439 с.

80. Миронов В.В. Философия и метаморфозы культуры. М.: Современные тетради, 2005. — 424 с.

81. Молчанов В.И. Различение и опыт: феноменология неагрессивного сознания. М.: Модест Колеров и ТРИ КВАДРАТА, 2004. -328 с.

82. Моль А. Социодинамика культуры. М.: Прогресс, 1973. - 408 с.

83. Надеев А.Т. Систематика. Кн. 5. Системы ценностей. Часть 1. Общая теория ценностей. Н. Новгород: Изд-во ВВАГС, 2001. - 180 с.

84. Ницше Ф. Воля к власти: Опыт переоценки всех ценностей. М.: Культурная революция, 2005. — 880 с.

85. Ниг{ше Ф. По ту сторону добра и зла. К генеалогии морали. М.: Академический проект, 2007. - 398 с.

86. Норенков C.B. Архитектоника предметного мира. Нижний Новгород: Изд-во Нижегород ун-та, 1991. - 160 с.

87. Оганов A.A., Хангелъдиева И,Г. Теория культуры: Уч. пособ. для вузов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001.- 380 с.

88. Орлова Э.А. Современная городская культура и человек. М.: Наука, 1987.-193 с.

89. Пелипенко A.A., Яковенко И.Г. Культура как система. М.: Языки русской культуры, 1998. - 376 с.

90. Пивоев В.М. Философия культуры: Уч. пособ. СПб: Издат-во Юридического института, 2001. - 352 с.

91. Платон. Пир // Платон. Соч. в 4 т. Т. 2 / Общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, A.A. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1993. - С. 81-134.

92. Платон. Тимей // Платон. Соч. в 4 т. Т. 3. М.: Мысль, 1994.- С. 421-450.

93. Плотин. Энеады. В 2 т. Т. 1. Киев: Уцимм-пресс, 1995. - 392 с.

94. Поляков А. Ф. Китч как феномен массовой культуры. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского гос. ун-та, 2006. - 120 с.

95. Пригожин К, Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 312 с.

96. Рассел Б. История западной философии. В 2 т. Т. 2. Пер. с англ. -М.: Миф, 1993.-445 с.

97. Рибо Т. Логика чувств. СПб.: Изд-во О.Н. Поповой, 1905. - 148с.

98. Риккерт Г. О понятии философии // Г. Риккерт. Философия жизни. Киев: Ника-Центр 1998. - 512 с.

99. Риккерт Г. О системе ценностей // Г. Риккерт. Науки о природе и науки о культуре. М.: Республика, 1998. URL: http://relig-library.pstu.ru/modules.php?name=1629. (дата обращения: 9.04.2010).

100. Риккерт Г. Философия истории // Г. Риккерт. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998 // URL: http://relig-library.pstu.ru/modules.php?name=1629. (дата обращения: 9.04.2010).

101. Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. -Новосибирск: НГУ, 1998. 292 с.

102. Савчук В.В. Конверсия искусства. СПб.: Петрополис, 2001. - 288с.

103. Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии. Философские основы мировоззрения. Авт. курс. В 3 ч. СПб., 1997-1999. URL: http ://sofik-rgi.narod .ru/avtori/sagatfsgarmonii/fsgarmonii032 .htm. (дата обращения: 12.11.2010).

104. Симонова СЛ. Архитектоника культуры: проблемы этико-эстетического синтеза. Воронеж: Изд-полиграф, центр ВГУ, 2008. — 224 с.

105. Смирнов И. Психодиохронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М.: Новое литературное обозрение, 1994.-351 с.

106. Соколов Е.Г. Аналитика масскульта. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - 280 с.

107. Старостин Б.А. Ценности и ценностный мир. М.: Компания Спутник-плюс, 2002. - 154 с.

108. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001. - 990 с.

109. Степун Ф. Жизнь и творчество. Избранные сочинения. М.: Астрель, 2009. 807 с.

110. Столович JJ.H. Жизнь, творчество, человек: функции художественной деятельности. М.: Политиздат, 1985. — 415 с.

111. Столович JI.H. Красота. Добро. Истина: Очерк истории эстетической аксиологии. М.: Республика, 1994. — 464 с.

112. Суворов H.H. Элитарное и массовое сознание в культуре постмодернизма. СПб.: СПбГУКИ, 2004. - 372 с.

113. Тишнер Ю. Избранное / Т.1: Мышление в категориях ценности. Пер. с польского. М.: РОССПЭН, 2005. - 432 с.

114. Тоффлер Э., Тоффлер X. Создание новой цивилизации: Политика третьей волны. Новосибирск: Сибирская молодежная инициатива, 1996. -375 с.

115. Тоффлер Э., Тоффлер X. Революционное богатство. Как оно будет создано и как оно изменит нашу жизнь. М.: ПРОФИЗДАТ, 2008. - 569 с.

116. Тульчинский Г.Л. Постчеловеческая персонология. Новые перспективы свободы и рациональности. СПб.: Алетейя, 2002. - 678 с.

117. Уваров М.С. Архитектоника исповедального слова. СПб.: Алетейя, 1998.-256 с.

118. Уваров М.С. Бинарный архетип: Эволюция идеи антиномизма в европейской культурной традиции. СПб.: Издатво БГТУ, 1996. - 213 с.

119. Успенский Б. А. Избранные труды. В 2 т. Т. 1. М.: Гнозис, 1994. -430 с.

120. Фейерабенд П. Против метода // В кн.: П. Фейерабенд. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. - С. 125-467. URL: http://psylib.org.ua/books/feyer01. (дата обращения: 6.11.2010).

121. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. - 367с.

122. Хайдеггер М. Исток художественного творения. М.: Академический проект, 2008. - 528 с.

123. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // М. Хайдеггер. Время и бытие. М.: Республика, 1993. - С. 192-220.

124. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. Избранные статьи позднего периода творчества. М.: Высшая школа, 1991. - 192 с.

125. Хайдеггер М. Тождество и различие. М.: Гнозис; Логос, 1997.64 с.

126. Хренов H.A. Зрелища в эпоху восстания масс. М.: Наука, 2006. — 646 с.

127. Хренов H.A. Культура в эпоху социального хаоса. М.: Едиториал УРСС, 2002.-448 с.

128. Черных В.Ю. Аксиологическая истории России: современная отечественная история в свете теории ценностей. Пермь: Перм. гос. мед. академия; Зап.-Урал. ин-т экономики и права, 1999. - 240 с.

129. Черняева Т.Н. Архитектоника социального пространства. -Саратов: СГТУ, 2004. 195 с.

130. Чуковский К.И. Нат. Пинкертон // К.И. Чуковский. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6: Статьи 1906-1968 годов. М.: Художественная литература, 1969. — С. 117-149.

131. Шелер М. Формализм в этике и материальная этика ценностей // М. Шелер Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994. - С. 259-339.

132. Шохин В.К. Философия ценностей и ранняя аксиологическая мысль. М.: Изд-во РУДН, 2006. - 457 с.

133. Шпенглер О. Закат Европы. Пер. с нем. Т. 1. М.: Мысль, 1998. -608 с.

134. Шрейдер Ю.А. Ценности, которые мы выбираем. Смысл и предпосылки ценностного выбора. М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 206 с.

135. Эпштейн М. Знак пробела: О будущем гуманитарных наук. М.: НЛО, 2004. - 864 с.

136. Эпштейн М. Постмодерн в России. Литература и теория. М.: Издат-во Р. Элинина, 2000. - 368 с.

137. Юм Д. Трактат о человеческой природе // Д. Юм. Соч. в 2 т. Т. 1. -М.: Мысль, 1996.-735 с.

138. Ясперс К. Введение в философию. Пер. с нем. / Под ред. A.A. Михайлова. Мн.: Пропилеи, 2000. (Схолия). - 192 с.

139. Ячин С.Е. Возможно ли создание истории философии как истории феноменологических открытий? URL: http://yandex.ru/yandsearch7text =2. (дата обращения: 20.10.2010).

140. Ячин С.Е. Слово и феномен. М., Смысл, 2006. - 138 с.

141. Ячин С.Е. Состояние метакультуры. Владивосток: Дальнаука, 2010.-268 с.1.. Статьи в периодических изданиях, коллективных монографиях исборниках

142. Агагщи Э. Почему у науки есть и этические измерения? // Вопросы философии. 2009. № 10. С. 93-103.

143. Альберт Ю. Современное искусство — это больной любимый родственник// Артхроника. 2009. № 10. URL: http://www.artchi-onika.ru. (дата обращения: 15.04.2009).

144. Апелъ К.-О. Трансформация философии. Коммуникативное сообщество как трансцендентальная предпосылка социальных наук. Программные тезисы. URL: http://society.polbu.ru/appeljphilotransfomi/ch2 liv.html/ (дата обращения: 01.05.2010).

145. Апресян Р.Г. Понятие общественной морали. Послесловие к дискуссии // Вопросы философии. 2010. № 2. С. 60-72.

146. Арташкина Т.А. Трансформация культуры как культурная революция // Третий Российский культурологический конгресс с международным участием "Креативность в пространстве традиции и инновации": Тезисы докладов и сообщений. СПб.: ЭЙДОС, 2010. С. 427.

147. Бауман 3. Европейский путь к мировому порядку // Свободная мысль. XXI. 2004. № 9.

148. Березовая Л.Г. Массовая культура: концептуализация понятия // В кн.: Массовое сознание и массовая культура в России: история и современность. М., 2004. С. 160-171.

149. Броделъ Ф. История и общественная наука. Историческая деятельность // В кн.: Философия и методология истории. М., 1977. С. 43-87.

150. Бычков В.В., Бычкова JI.C. XX век: предельные метаморфозы культуры // Полигнозис. 2000. № 3. С. 12-17.

151. Бычков В.В., Манъковская Н.Б. В сторону посткино и далее: диалог эстетиков о новейших тенденциях в арт-движении // Искусствознание. 2007. №3-4. С. 512-532;

152. Бычков В. Эстетический опыт России на рубеже тысячелетий // Эстетика: вчера, сегодня, завтра. Вып. 2. М.: ИФ РАН, 2006. С. 3-31.

153. Бычков В.В., Вл. Вл. Иванов, Манъковская Н.Б. Триалог // Эстетика: вчера, сегодня, завтра. Вып. 2. М: ИФ РАН, 2006. С. 162-238.

154. Власова В.Б. Традиция как социально-философская категория // Философские науки. 1980. № 4. С. 30-39.

155. Выжлег^ов Г.П. Аксиология культуры // Парадигма: Философско-культурологический альманах. Вып. 11. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. С. 47-61.

156. Вътслецов Г.П. Креативность культуры: ценность и отчуждение // Третий Российский культурологический конгресс с международным участием "Креативность в пространстве традиции и инновации": Тезисы докладов и сообщений. СПб.: ЭЙДОС, 2010."С. 522.

157. Гвардини Р. Конец Нового времени // Вопросы философии. 1990. №4. С. 127-135.

158. Голицын Г.А. Элитарные субкультуры и рефлексия //, В кн.: Цветущая сложность. Разнообразие картин мира и художественных предпочтений субкультур и этносов. СПб.: Алетейя, 2004. с. 312-342.

159. Гофман А.Б. Дилеммы подлинные и мнимые или О культуре массовой и немассовой И Социс. 1990. № 8. С. 106-111.

160. Гречаный В.В. К вопросу о месте эстетической ценности в общей системе ценностей. Вестник ЛГУ. 1987. Сер. 6. Вып. 2 (13).С. 41-47.

161. Губайловский В. WWW-обозрение // Новый мир. 2004. № 3. С. 48-51.

162. Докучаев И.И. Культура в системе бытия // Человек, общество и культура: проблемы исторического развития. Материалы научно-практической конференции. Комсомольск-на-Амуре: ГОУВПО "КнАГТУ", 2005.

163. Дугин А. Новая программа философии // Человек. 2004. № 1. С. 99-102.

164. Захаров A.B. Возможен ли симбиоз традиционной и массовой культуры? // В кн.: Массовая культура на рубеже веков. М.; СПб., 2005. С. 7-25.

165. Иконникова С.Н. Антропологический вектор глобализации, вызовы и ответы // В кн.: Общественное признание философии. М.: Академия гуманитарных исследований, 2006. С. 439-443.

166. Иконникова С.Н. Архитектоника и динамизм культурного пространства России // Гуманитарные науки. 1997. - № 2. - С. 93-97.

167. Иорданский В.Б. О структуре архаичного коллективного представления //Вопросы философии. 2006, № 8. С. 29-40.

168. Исупов КГ. Мифологические и культурные архетипы преемства в исторической тяжбе поколений // В кн.: Поколение в социокультурном контексте XX века. М.: Наука, 2005. С. 137-182.

169. Каверин С.Б. Психологические классификации потребностей // Вопросы психологии. 1987. № 5.

170. Каган М. С. О философском понимании ценности // Вестник ЛГУ. 1987. Сер. 6. Вып. 3 (20). С. 44-50.

171. Каган М.С. Проблема субъектно-объектных отношений в марксистско-ленинской философии // Философские науки. 1980. № 4. С. 40-49.

172. Каган М.С. Эстетические и художественные ценности в мире ценностей // Проблемы формировании эстетической ценности. Труды ВНИИТЭ. М. 1981.

173. Калмыкова В.В. Присвоение прекрасного и устранение странного (о некоторых тенденциях в изобразительном искусстве XX в.) // В кн.: Диалог языков и культур в современном мире. Т. 2. М., 2007. С. 17—24.

174. Кантор КМ. Очаги Истории. Вопросы философии. 2009. № 3. С. 32-52.

175. Карасёв JI.B. Сегодня и завтра // Постмодернизм и культура. Материалы "круглого стола". Вопросы философии. 1993. № 3. С. 12-16.

176. Кедров К. Рецензия на книгу В. Рабиновича "Человек в культуре. Введение в антропологическую антропологию". М., 2008. // Вопросы философии. 2010. № 4. С. 187-188.

177. Киселёв Г.С. "Вторая Вселенная": драма свободы // Вопросы философии. 2010. № 3. С. 3-17.

178. Комасаренко С. С. Российская элита как предмет отечественной культурологии // Вопросы культурологии. 2007. № 7. С. 13-17.

179. Кондаков И.В. К теории пограничных процессов в культуре // Динамика культуры: теоретико-методологические аспекты. М.: Б. и., 1989. С. 24-42.

180. Кондаков И.В. Самосознание культуры на рубеже тысячелетий // Общественные науки и современность. 2001. № 4. С. 138—148.

181. Конев В.А. Культурное пространство и его ценностная архитектоника // Философия ценностей: Материалы российской конференции. Курган: Изд-во Курганского ун-та, 2004. С. 25-30.

182. Костина A.B. Зрелище как актуальная культурная форма переходной эпохи: концепция динамики культуры H.A. Хренова // Вопросы культурологии. 2007. № 2. С. 65-74.

183. Кравченко И.И. Политические и другие социальные ценности // Вопросы философии. 2005. № 2. С. 13-21.

184. Кривцун О. Художник XX века // Человек. 2002. № 3. С. 35-43.

185. Кризис в экономике кризис в литературе? Материалы дискуссии // Знамя. 2010. № 10. С. 179-192.

186. Крупнин Г.Н. Интернет: новые опыты о человеческом / В кн.: Массовая культура России к XX в. (фрагменты к.). Часть 1.: Под ред.

187. B.Е. Васильева, Е.Г. Соколова. СПб: Санкт-петербургское философское общество, 2001. С. 138-140.

188. Лекторский В. А. Кант, радикальный конструктивизм и конструктивный реализм в эпистемологии // Вопросы философии. 2005. № 5.1. C. 11-21.

189. Маркова Л.А. О возможностях научного постижения искусства // Вопросы философии. 2008. № 2. С. 125-135.

190. Микешина Л.А. Трансцендентальные измерения гуманитарного знания // Вопросы философии. 2006. № 1. С. 49-66.

191. Назаретян А.П. Смыслообразование как глобальная проблема современности: синергетический взгляд // Вопросы философии. 2009. № 5. С.3.19.

192. Найдорф М.И. К проблеме культурологической терминологии: о механизмах культурной мотивации // Вопросы культурологии. 2008. № 10. С.4.7.

193. Неклесса А.И. Ordo quartus: политическое пространство и новый субъект действия в XXI веке // В кн.: Пространства жизни субъекта: Единство и многомерность субъектнообразующей социальной эволюции. -М.: Наука, 2004. С. 305-342.

194. Осмоловский А., Алимпиев В. Надо быть трипмодернистами // Артхроника. 2009. № 10. URL: http://www.artchronika.ru. (дата обращения: 01.05.2010).

195. Риккерт Г. О системе ценностей // Логос. 1914. Т.1. Вып. 1. С. 45-79. (Репринтное издание 1910-1925 гг. -М.: Территория будущего, 2005. -187 е.).

196. Розов Н.С. Общезначимые ценности и смысл истории // В кн.: Философия ценностей. Вып. 2. Курган: Изд-во Кург. гос. ун-та, 2004. - 295 с.

197. Россман В. Мистерия центра: Идентичность и организация социального пространства в современных и традиционных обществах // Вопросы философии. 2008. № 2. С. 42-57.

198. Самохвалова В.И. Язык масскульта и современная мифология // В кн.: Массовая культура и массовое искусство: "за" и "против". М.: Изд-во "Гуманитарий", 2003. С. 148-204.

199. Свасьян К. Освальд Шпенглер и его реквием по Западу // В кн.: Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993. С. 623-642.

200. Свирскгш Я.И. Философствовать посреди. Послесловие к изданию: Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт о человеческой природе по Юму. Пер. с фр. М.: ПЕР СЭ, 2001. С. 445-476.

201. Селиванов В,В. Культура как шанс в спасении человечества от неминуемой гибели // Материалы круглого стола "Философия культуры и культурологии: вызовы и ответы". Материалы Дней петербургской философии-2005. СПб.: Издат-во СПбГУ, 2006. С. 316-319.

202. Сепир Э. Язык, раса, культура // В кн.: Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

203. Солонин Ю. Н. Философия и новый вызов культуры // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 6. Философия, политология, социол., психология, право. СПб., 1997. Вып. 1. С. 5-6.

204. Спиркин А.Г. Человек, культура, традиция. // Традиция в истории культуры. Сборник научных статей. М.: Наука, 1978. С. 48-57.

205. Столович Л.Н. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. 2004. № 7. С. 86-97.

206. Тимощук А. С. Знаковые социокоды культуры // Лингвофилософский портрет современной языковой личности: Сборник материалов межд. науч. конф. / Отв. ред. Н.В. Юдина. — Владимир: Изд-во ВГГУ, 2008. С. 215-228.

207. Тугаринов В.П. Марксистская философия и проблема ценностей // В кн.: Проблема ценности в философии. М.; Л.: Наука, 1966. С. 67-114.

208. Тугаринов В.П. Теория ценностей в марксизме // В кн.: Избранные философские труды. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. С. 256-291.

209. Тулъчинчский Г.Л. Новая антропология: личность в перспективе постчеловечности // Вопросы философии. 2009. № 4. С. 50-56.

210. Тульчинский ГЛ. Постчеловеческая телесность и неантропоморфная персонология // В кн.: Перспективы метафизики: Классическая и неклассическая метафизика на рубеже веков. Под ред. Г.Л. Тульчинского и М.С. Уварова. СПб., 2000. С. 241-258.

211. Уваров М.С. Антропологические константы XX века // Материалы научной конференции 23-25.11.2000. СПб.: Издат-во СПбФО, 2000.-С. 219-221.

212. Уваров М.С. Мелос и логос философии // Вестник СПб. гос. университета. Сер. 6. Вып. 2. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. С. 12-19.

213. Уваров М.С. Постмодернизм и культура // Парадигма: Философско-культурологический альманах. Вып. 11. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008.

214. Уваров М.С. Постмодернистская цивилизация? // В кн.: Цивилизация: вызовы современности: Сб. ст. / Под ред. М.С. Уварова. -СПб.: Издат-во СПбГУ, 2009. С. 163-180.

215. Уваров М.С. Поэтика Петербурга // В кн.: Общественное признание философии. М.: Академия гуманитарных исследований, 2006. С. 540-550.

216. Уваров М.С. Предисловие // В кн.: Перспективы метафизики: Классическая и неклассическая метафизика на рубеже веков / Под ред. Г.Л. Тульчинского и М.С. Уварова. СПб., 2000. С. 4-5.

217. Файбышенко В.Ю. Гуманитарная революция Нового времени: предложения Данте и Макиавелли // В кн.: В перспективе культурологии: повседневность, язык, общество. М., 2005. С. 388-402.

218. Флиер А.Я. Массовая культура и ее социальные функции // ОНС. 1998. №6. С. 138-148.

219. Франк С.Л. Религиозные основы общественности // Путь. 1925. №. 1.С. 4-65.

220. Хайдеггер М. Слова Ницше "Бог мертв" // Вопросы философии. 1990. №7. С. 143-176.

221. Хассан И. Культура постмодернизма // В кн.: Современная западноевропейская и американская эстетика: Сборник переводов / Под ред. Е.Г. Яковлева. М.: Университет, 2002. С. 113-124.

222. Хоружий С. С. Человек и его три дальних удела // Вопросы философии. 2003. № 1. С. 57-70.

223. Шарое К.С. На темной стороне политкорректности // Вопросы философии. 2010. № 3. С. 30-43.

224. Шахов М. О. Возможен ли переход от знания о сущем к знанию о должном?//Вопросы философии. 2009. № 11. С. 113-122.

225. Шелер М. Положение человека в космосе. // В кн.: Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. С. 31-95.

226. Шилз Э. Теория массового общества / Человек: образ и сущность: Ежегодник РАН ИНИОН. Центр гуманитарных научно-информационных исследований. М.: 2000. (Сер.: Проблемы человека). 2000: Массовая культура. С. 228-241.

227. Штеренберг М.И. Кризисы и проблемы воспитания // Вопросы философии. 2010. № 4. С. 158-167.

228. Эко У. Средние века уже начались // Иностранная литература. 1994. №4. С. 255-269.

229. Эпштейн М. Текстуальные империи. О писательском максимализме//Звезда. 2009. № 1. С. 184-194.

230. Яржембовский С. Знамение Силоама // Звезда. 2010. № 4. С. 222-226.

231. I. Авторефераты и тексты диссертационных исследований

232. Архипова Ю.В. Синкретизм в структуре культуры. Автореф. . к.ф.н. Саратов, 2005.

233. Белоус В.Г. Кризис культуры в зеркале общественного самосознания: Творческие искания Петроградской Вольной Философской ассоциации. Автореф. . д.ф.н. СПб., 2006.

234. Eypijee С.А. Трансформация систем ценностей в переходном обществе. Автореф. . к.ф.н. М., 2008.

235. Быстрова А.Н. Структура культурного пространства. Автореф. . д. ф. н. Томск, 2004.

236. Воробец JI.B. Аксиологические основания массовой культуры // Автореф.к. культурологии. Комсомольск-на-Амуре, 2006.

237. Ганиев P.M. Архитектоника философско-культурологического мировоззрения: Автореф. . д. ф. н. Уфа, 2004.

238. Даннлов H.A. Место и роль ценностных ориентации в системе мировоззрения. Дис. канд. филос. наук. Текст. М, 1990. - 184 с.

239. Колку тина В. П. Постиндустриальное общество как социокультурная реальность // Автореферат . к.ф.н. Пермь, 2006.

240. Конашкова A.M. Методологические основания феноменологической онтологии: архитектоника смысла бытия. Автореф. . к.ф.н. Екатеринбург, 2007

241. Кондаков КВ. Архитектоника русской культуры: Автореф. . д.ф.н. М., 1998.

242. Костина A.B. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. Автореф. дисс. . д.ф.н. М., 2003.

243. Курочкина О.П. Критика теории ценностей в современной философии. Автореф. . к.ф.н. Владивосток, 2000.

244. Медведев Н.П. Переоценка ценностей как социальный феномен: Автореф. д.ф.н. Ставрополь, 1996.

245. Павленко А.В. Высшие ценности как социально-философская проблема. Автореф. к.ф.н. Иваново, 2003,

246. Пелипенко А.А. Культура как пространство смыслов : структурно-морфологические аспекты. Автореф. дис. . д.ф.н. -М., 1999.

247. Полонская И.Н. Социокультурная традиция: онтологическая динамика. Автореф. . д.ф.н. Ростов-на-Д., 2006.

248. Розенберг Н.В. Архитектоника успеха в культуре: Автореф. . к.ф.н. Тамбов, 2001.

249. Симонова С.А. Архитектоника культуры: проблемы этико-эстетического синтеза. Автореф. . д.ф.н. СПб, 2008.

250. Суворов Н.Н. Элитарное и массовое сознание в художественной культуре постмодернизма. Автореф. . д.ф.н. СПб.: СПб., 2004.

251. Черняева Т. И. Архитектоника социального пространства. Автореф. . к. социол. н. М., 2004.

252. Шакарбиева С.В. Рефлексия времени в культурной динамике. Автореф. . к.ф.н. Волгоград, 2005.1.. Издания на иностранных языках

253. Baier К. Concept of Value // Value Theoiy in Philosophy and Social science. New York, 1973.

254. Bergvall V., Bing J., Freed A. (eds). Rethinking Language and Gender Research. London: Longman, 1998.

255. Boas F. The Methods of Ethnology //American Anthropologist. N.S. Vol. 22(1920), P.311-322.

256. Brand J. Kallenberg. Ethics and Grammar: Changing the Postmodern Subject. Notre Dame, 2001.

257. Brumbaugh R.S. Changes of Value Order and Choices in Time // Value and Valuation. Axiological Studies in Honor of Robert S. Hartman. Tennessee, 1972

258. Castells M. The end of the Millennium, The Information Age: Economy, Society and Culture, Vol. III. Cambridge; Oxford, 1997.

259. Deleuze G., Parnet C. Dialogues. New York, 1987.

260. Edel A. Value. Theory of// Encyclopedia of Ethics. Ed. L. S. Becker, C. B. Becker. Vol. 2. N. Y., L., 1992. P. 1269-1273.

261. Foot Ph. Natural Goodness. Oxford. 2001.

262. Gfddens A. The Consequences of Modernity. Cambridg, 1995.

263. Hansson S. O. The Structure of Value and Norms. New York, 2001.

264. HartmannN. Ethik. В., 1926.

265. Hartman R.S. Formal Axiology and the Measurement of Values // Value Theory in Philosophy and Social Science. New York, 1973.

266. Hartman T. von. Zur Geschichte und Begründung des Pessimismus. B., 1880.

267. Heide I. Wert. Eine philosophische Grudlegung. B., 1981.

268. Hofstede G. Cultures Consequences. International Differences in Work-Related Values. L.; New-Delhi, 1984.

269. Hughes R. The Rise of Andy Warhol II Art After Modernism: Rethinking Representation. N.-Y., 1973.

270. Huyssen A. After the Great Divide: Modernism, Mass Culture, Postmodernism. MacMillan Press LYD, 1992.

271. Ingarden R. Uber die Verantwortung. B., 1970.

272. Kerler D.H. Weltwille und Wertwille. Lpz., 1925.

273. Kotthoff H. Geschlechterforschung in der angewandten Linguistik // Trudgill P. al. (hrsg.). Handbuch zur Sprachund Kommunikations Wissenschaft: Sociolinguistik. Berlin: De Gtuyter, 2003.

274. Kreibigl. Psychologische Grundlegung eines Systems der Wert-Theorie. Wien, 1902.

275. LacoffR. Language and Woman's Place. New York: Harper and Row., 1975. Levinas E. The contemporaiy Criticism of the Idea of Value and the Prospects for Humanism II Value and Values in Evolution. New York, 1979.

276. LippardL. New York Pop // Lippard L. Pop Art. N. Y., 1978.

277. Lyotard J.-F. The Postmodern Condition. Minneapolis, University of Minnesota Press, 1984.

278. Maslow A. Theory of Human Motivation // Psychological review. 1943. № 5. P. 370-396.

279. Masuda Y. The information society as post-industrial society / Yoneji Masuda. Washinton, 1983.

280. Perry R.B. Present Philosophical Tendencies. L.-N.Y.-Toronto., 1929.

281. Philosophies Wörterbuch herausg. Von W. Brugger. München u.a., 1992. Philosophical Problem of Science and Technology. Boston. 1974.

282. Piaget J. La conctruction du reel chez l'enfant. Neuchätel. Delachaux et Niestle. 1937.

283. RozenkranzK. Ästhetik des Hässlichen. Königsberg, 1853.

284. Rudner R. The Scientist and Make Value Judgments // Readings in the Philosophy of Science. New Jersey, 1970.

285. Secter M. The architectonics of Culture: A Critigue, Modification and Extension of Hofstede's Study of Societal Culture // URL: http ://ir.lib.sfu.ca/bitstream/1892/9845/l/b31853754.pdf. 12.09.2010.

286. ShiUer P.E. New Methods of Knowledge and Value. New York, 1966.

287. Shils E. The Theory of mass society I Fd. by. Olson. L.: Collier -Macmillan, 1963.-P. 30-47.

288. Schuppe W. Grundz Üge der Ethik und Rechtsphilosophie. Breslau, 1881.

289. VokeyD. Moral Discourse in Pluralistic World. Notre Dame, 2001

290. WarholA. &HaskettP. POPism. N.-Y., 1978.

291. Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Wissenschaftslehre. Tubingen, 1951.

292. Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Köln; Berlin, 1964.

293. Wieser J. von. Über der Ursprung und der Hauptgeschichte der wirtschaftliche Wert. Wien, 1884.

294. WhorfB. L. Language, Thought, and Reality. Cam., 1966.

295. William H.W. A Value-Perspective on Human Existence // Value and Valuation. Axio-logical Studies in Honor of Robert S. Hartman. Tennessee, 1972.

296. Frondizi R. What is Value? // An Introduction to Axiology. Illinois, 1971.