автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Аспектуальность в русском глаголе в аспекте преподавания русского языка в венгерской аудитории

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аспектуальность в русском глаголе в аспекте преподавания русского языка в венгерской аудитории"

На правах рукописи

ЮДИТ ШЕРЕШ (Венгрии)

АСПЕКТУАЛЬНОСТЬ В РУССКОМ ГЛАГОЛЕ В АСПЕКТЕ ПРЕПОДАВАНИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА ДЛЯ ВЕНГЕРСКОЙ АУДИТОРИИ

Специальность 10.02.01. - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1999

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина, ,

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Виноградов В. А.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Логинова И. М. кандидат филологических наук Ковшова М. Л.

Ведущая организация: Московский государственный открытый

педагогический университет

Защита состоится «_» «___» 2000 года в_часов

йа заседании диссертационного совета Д.053.33.01. при Государственном институте русского языка им. А. С. Пушкина по адресу: 117485 г. Москва, ул. Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина.

Автореферат разослан «___» «__» 2000 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор

Бурвикова Н. Д.

_ .гсшешг"

государственная библиотека 2000

Об

дая характеристика работы

Грамматическая категория вида и связанные с ней лингвистические явления привлекали внимание русистов и славистов в значительно большей мере, чем любая другая грамматическая категория. Между тем, несмотря на неослабевающее внимание и бесспорные успехи исследователей, когда говорим о виде русского глагола, неизбежно приходится признаться в том, что он всё ещё составляет массу трудностей для иностранных студентов, в частности для тех, чей родной язык не даёт адекватного понимания видов.

В связи с этим, исследование способов выражения аспектуальных значений в русском языке в аспекте их изучения в венгерской аудитории, представляется актуальным.

Гипотеза исследования заключается в том, что при изучении иностранного языка вне иноязычного окружения речевая интенция реализуется через лексическое развёртывание и грамматическое конструирование на родном языке. Исходя из этой гипотезы, для оптимизации процессов перекодировки с родного языка на иностранный важное значение имеет сопоставительная презентация грамматического материала.

Основной целью диссертационного исследования, таким образом, является комплексное сопоставление аспектуальных категорий в русском и венгерском языках на примере глагольных форм прошедшего времени, чтобы доказать, что основные различия в выражении аспектуальности в данных языках относятся к формальной стороне.

Выбор предмета исследования обусловлен тем, что сопоставителные анализы универсальных аспектуальных значений в плоскости русского и венгерского языков представляют недостаточно разработанную проблему; имеется крайне мало работ, посвященных данному вопросу.

Очевидно также, что работа в этой области имеет известный научный интерес. Имеющиеся описания русской аспектуальности, решающие прежде всего задачи теоретической интерпретации данной функционально-семантической категории, ставят ■ в центр:; внимания морфологическую категорию вида как ядро русскбй ! глагольной системы и русской аспектуальности. Данный тип описания•стал основой лингвистической интерпретации русской аспектуальности, предназначенной иностранцам, изучающим русский язык. Теоретические работы подобного типа не всегда доступны человеку, говорящему '(следовательно, и мыслящему) на венгерском языке. На наш взгляд/, описание русской аспектуальности, адресованное русским, должно, разумеемся, отличаться от описания русской аспектуальности, ориентированной на венгерскую аудиторию. Носители венгерского языка нуждаются в таком лингвистическом описании, при котором автор учитывал бы (хотя бы а наиболее общих чертах) соотношение русской и венгерской глагольных систем. Добиться этого можно лишь в том случае, если стараться исходить при описании русского вида и русской аспектуальности из Общих в обоих языках понятий об аспектуальности. ■ ' "

В соответствии с общей проблемой исследования в диссертации ставятся следующие конкретные зкдачй:

1) рассмотреть категорию аспектуальности' на материале русского языка; ' ; •

2) выявить сходства и различий ' между данной категорией и эквивалентным по значению явлением в венгерском языке;

3) найти как применить результаты этого исследования при обучении венгерской аудитории русскому языку. м 1

В работе находят ; применение методы сопоставления (как неотъемлемая часть билингвального описания) и■ анализа. Соответствия аспектуальных значений венгерского языка и степень их семантической

близости с аспектуальностью русского языка определяются путём сравнения оригиналов и переводов.

Источниками для отбора фактического материала - наряду с первичными примерами, «собственными» и извлечёнными из литературных произведений - послужили материалы, уже рассмотренные в работах других исследователей. В частности, мы имеем в виду материал, собранный Л. Н. Шведовой (Шведова 1984), О. П. Рассудовой (Рассудова 1982), Й. Крекичем (Крекич 1989) и Л. Ясаи (Ясаи, Тот 1991) и др. Исходные русские предложения, подобранные либо из теоретических работ, либо из художественной литературы, мы в большинстве случаев (в сопоставительной части) переводим на венгерский язык. (За переводы примеров отвечает автор.)

В нашем иллюстративном аппарате особенно важна та часть материала, которая является исконно венгерским, так как в ней первичный венгерский материал не подобран с учётом аспектуальных фактов русского языка и поэтому может выявить новые элементы аспектуальности, которые для русистов оставались скрытыми.

Научная новизна реферируемой работы заключается в том, что в ней предпринята первая попытка сопоставления русской и венгерской аспектуальности с учётом восприятия данной категории венгерскими студентами-филологами.

Теоретическая значимость предпринятого исследования состоит в том, что его обзорный характер поможет выявить частные проблематичные области, в которых сопоставительное изучение может оказаться плодотворным как для финно-угристики и русистики, так и для общего языкознания. В настоящей работе делается попытка дать такое лингвистическое описание русской аспектуальности, которое, учитывая сходства и различия с венгерской аспектуальностью, обеспечило бы более глубокое понимание данного языкового явления нашими студентами.

Понимание сущности аспектуальной характеристики действия, в русском языке является предпосылкой овладения русской глагольной системой, в которой центральное место занимает катеюрия вида.

Учёт результатов, полученных в диссертационном исследовании, в практике преподавания русского языка как иностранного для венгерской аудиюрии может быть эффективным для успешного овладения русской видовой системой венгерскими студентами, а также для практики перевода с русского на венгерский и наоборот. Кроме того, данные проведённого исследования мо!-ут использоваться' при написании учебных пособий и сборников упражнений для венгров, а также могут примениться при организации спецсеминаров по сравнительно-сопоставительному изучению аспекгуалыюсти неблизкородствсиных языков. На основании этих трёх факторов можно говорить о практической ценности работы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. При преподавании иностранного языка студент знает о языковых единицах то, что сообщает преподаватель или учебник. Это в первую очередь эксплицитные компоненты знания. Однако владение иностранным языком невозможно без умения извлекать из сообщения ту информацию, которую извлекают носители языка. Данная работа написана с целью, чтобы дешифровать ту информацию, которой русские люди инстинктивно обладают при выборе видовой формы глагола, и которая для венгерских студентов до сих пор остаётся, увы, во многом чем-то необъяснимым, и одним из «труднопроходимых» участков русской грамматики.

2. Те хорошо известные затруднения, которые возникают в процессе изучения содержательной стороны вида, обусловлены не только (и не столько!) необычностью семантической организации этой категории, но и нестандартностью её функциональных связей. Последнее обстоятельство, по существу, исключает изолированное рассмотрение . вида, требуя

одновременного учёта целого ряда разноуровневых языковых средств, с которыми он вступает во взаимодействие.

3. Среди грамматических ошибок, допускаемых венграми » их русской речи, на неверное употребление глагольного вида приходится значительный процент. Может возникнуть соблазн объяснить, данное явление тем житейским фактом, что в венгерском языке пет аналогичной морфологической категории, чем в основном и предопределяется непонимание некоторых видовых значений венграми. Однако, на наш взгляд, в полной мере сохраняет свою значимость известная точка зрения, по которой отсутствие в каком-либо языке той или иной грамматической категории никак не свидетельствует об отсутствии в нём соответствующего понятия. В применении к нашей работе это означает, что венгерский язык обладает определёнными средствами, способными передать аспектуалыюсть русского языка. Напомним, что к элементам поля аспекту ал ьности в русском языке относятся: вид (морфологическая категория); лексически выражаемая аспектуальность: способы действия; и аспектуальный контекст (семантические опорные элементы контекста: соответствующая неглагольная лексика, адвербиальные темпоральные выражения, синтаксические конструкции, синтаксические построения и соответствующие речевые ситуации). Эти последние - аспектуальные релевантные неглагольные средства - проявляют свои аспектуальные свойства только в контексте в сочетании с формами видов и способов , действия.

4. Не подлежит, думается, сомнению, что средства выражения аспсктуальности имеются во всех языках мира, но они представляют собой самые различные языковые системы; признаки, кодируемые в одном языке в глаголе, в другом могут кодироваться падежом именных дополнений; то, что является грамматикализованным в одном языке, может в другом выражаться лексически. В настоящей работе, мы намереваемся показать, что

основные различия в выражении аспектуальности в русском и венгерском языках относятся к формальной стороне. Контрастивное описание подобного типа, по нашим надеждам, способствует правильному использованию видов, и, возможно, помогает преодолеть так называемые «типичные венгерские ошибки».

Апробация работы: по отдельным »опросам, связанным с темой исследования, были сделаны доклады па конференции «Круг Учёных Студентов» в Педагогическом институте и г. Сомбатхей (Венгрия), а также на научном семинаре в Педагогическом институте им. Иухаса Дыоли в г. Сегед (Венгрия).

Комнозннионный план диссертации

Изложенное содержание работы определило её композицию. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.

Во введении обосновывается выбор темы, сё актуальность и новизна, определяются цели и задачи диссертации, а также устанавливаются основные теоретические предпосылки исследования.

Первая глава (вводно-теоретическая) - «К теории аспектуальности» посвящена общему обзору проблемы вида и аспекта, и излагаются взгляды лингвистов на категорию аспектуальности и её компоненты на материале русского языка, образуя теоретическую рамку для следующих глав.

Владение видовым значением, способом видеть ситуацию подобной тому, как её видит русский человек, проявляется у носителя неславянского языка (в том числе и венгерского языка) прежде всего в умении правильно выбирать вид глагола при описании воспринятой ситуации. Цель же данной главы - понять законы, по которым устроена русская видовая система; извлечь эту грамматику на свет, сделать её из тайной явной.

Поскольку вид - это сложная, многомерная область языкознания, мы попытаемся пройти все возможные стадии исследования: помимо постановки всё ещё существующих проблем и представления материала . последних изысканий, очертим и уже полученные, твёрдо установленные результаты (а их не мало!). В первой главе рассмотрению подлежит также вопрос о том, что относительно неславянских языков (в том числе и венгерского языка) уместно ли говорить об аспектуалыюсти.

Во второй главе - «Аспектуальность сквозь призму венгерского языка» анализируются разноуровные средства выражения категории аспектуальности в венгерском языке, включая и конструкции, на первый взгляд мало напоминающие вид в узком смысле этого термина, однако содержащие несомненный аспектуальный компонент. Здесь же устанавливаются определённые закономерности с выявлением проблематичных случаев.

В третьей главе - «Сопоставительный анализ употребления видов русского глагола в прошедшем времени с венгерскими эквивалентными значениями» посмотрим, как очерченная нами в предыдущих главах теория сработает на практике: представим употребление аспекта в венгерском и русском языках в их сопоставлении. Однако материал этот представляет собой столь огромный массив, что практически невозможно пересмотреть все значения и способы их выражения в этой ограниченной работе, поэтому пришлось ограничиться рассмотрением употребления аспекта в прошедшем времени.

Опираясь на узуализованный оттенок значения видовой граммемы, в данной главе мы делаем попытку собрать те практические правила, которые могут служить «компасом» для венгерского учащегося при выборе подходящего (в случае конфликта правил - более предпочтительного) вида. В этой же главе предложены итоги сопоставления венгерских и русских предложений с универсально-аспектуальных позиций.

В заключении обобщаются результаты проведённого анализа.

Содержание диссертации

На протяжении многих лет категория глагольного вида держит пальму первенства среди сложнейших проблем русской грамматики. В современной аспектологии наиболее важными и перспективными представляются два направления исследований. Одно из них можно назвать универсально-типологическим. Оно опирается на гипотезу о наличии некоторого каталога универсальных смыслов, которые образуют в языках мира грамматические оппозиции или, по крайней мере, участвуют в их образовании. В этот универсальный каталог естественно входят и аспектуальные смыслы, которые как бы уточняют ситуацию изнутри с точки зрения её протекания (длительности/краткости, представления в виде одной из фаз, повторяемости, наличия результата, локализации/нелокализации и т.п.).

Второе направление исследований связано с конкретными аспектологическими системами, представленными в различных языках мира, и прежде в,сего с грамматической категорией вида, которая выделяется в ряде языков, например в славянских. В этом направлении исследований идёт острая полемика вокруг таких вопросов, как определение категории вида, её характеристика как словоизменительной или словоклассифицирующей, характер оппозиции форм, образующих эту категорию (привативная / эквиполентная), частные видовые значения и их иерархия, возможность выделения общих или инвариантных значений, т.е. соотношение видовых граммем и выражаемых ими значений, взаимоотношение вида с лексическим значением и другими' грамматическими категориями, функции вида в организации контекста!и т.д. Словом, речь идёт о тех проблемах, которые характеризуют вид как элемент грамматической системы данного конкретного языка или семьи

родственных языков. При таком подходе основное внимание уделяется особенностям организации и выражениям аспектуальных значений в тех языках, где, как сказал" А. В. Бондарко, грамматическая категория вида составляет центр поля аспектуальности (Бондарко, 1983). Данный подход, независимо от "этикеток", посредством которых его обозначают, представляет собой движение от формы к смыслу или смыслам, выраженным анализируемой видовой формой. К наиболее важным достижениям этого направления в последние годы относится, на наш взгляд, ' то, что славянский вид уже не рассматривается как эталон универсальной, -видовой системы, хотя в течение многих лет это считалось чуть ли не,, аксиомой и описание видовых систем других языков строились по образцу и подобию русского вида; что видовые системы конкретных языков представляются достаточно разнообразными. Настоящее исследование проводится в рамках последнего, второго подхода.

Вид, вследствие своей когнитивно-прагматической универсальности, так или иначе присутствует и в языках, не относящихся к так называемым "видовым". Можно сказать, что языки различаются в этом отношении прежде всего" стратегиями выражения, предпочитаемыми каждым из них. Некоторые языки избыточны, ... т.е. имеют сложную систему противопоставленных видовых форм, прикреплённых обычно к глаголу, другие предпочитают экономию и соответственно обладают многозначными недифференцированными средствами выражения. Однако, прц-нсобходи.мостн, языки второго типа могут достаточно однозначно выразить ■ видовые значения, используя описательные способы.

В сопоставительной аспектологни, и вообще в аспектологнчсской литературе отмечается, что в разных языках имеются различные способы выражения аспектуальных значений. Таковы, в частности: .. •

• префиксальные глаголы, прежде всего, конечно, в славянских языках,, но также и в венгерском и батгийских языках;

• суффиксальные глаголы не только славянских языков, но и, в частности, в финно-угорских языках;

• разного рода перифрастические конструкции, которые в синтаксическом и семантическом отношении равняются к глаголу;

• кроме того, в ряде языков выделяются собственно грамматические словоизменительные категории глагола (аспектуально-времснныс формы), выполняющие функции, частично соответс! вующис славянским видам.

Для финно-угорских языков, к коюрым относится и венгерский язык, наличие формального, морфологически выраженного видового противопоставления форм наподобие славянской грамматической категории вида не характерно. Поэтому при сопоставительном изучении категории вида в русском и венгерском языках, и языках столь различительной генетической принадлежности представляется целесообразным исходить из принципа, предложенного Ю. С. Масловым:' «Поскольку в различных языках грамматическая категория вида по своему содержанию трактуется по-разному, в сопоставительной аспекгологии следует прежде всего обращать внимание На черты семаитико-функционального сходства и различия, и необязательно в неславянских языках, для которых вид не является специфической грамматической категорией, искать выражение СВ и НСВ. Следует скорее искать способы выражения аспективности, специфические для.сопоставляемых языков» (Маслов 1978, 148).

Итак, представляется возможным констатировать, во-первых, что о виде уместно говорить применительно к таким языкам, в которых те или иные аспектуальные значения (т.е.'значения, относящиеся к протеканию и распределению глагольного действия во времени) получают открыто (или чисто) грамматическое выражение, т.е. н значительной части глагольной лексики выступают как противопоставление словоформ одного глагола; во-вторых, что видовые значения нельзя" отождествлять с аспектуальностыо, ведь вид составляет лишь один компонент, хотя самый важный -

грамматическое ядро функционально-семантической категории аснектуалыюсти. Немаловажно, что вид является всегда категорией глагола, тогда как аспектуатьные семантические элементы могут закрепляться за другими частями речи (членами предложения) и влиять на общую аспектуальность всего высказывания.

Вид ассоциируется, в первую очередь, со славянской категорией вида, а когда этот термин применяется к другим, неславянским языкам, под ним подразумевают нечто другое. Поэтому, па наш взгляд, необходимо строго разграничивать универсапьно-семантнческую аспектуальность и пдиоэтнические значения, особенно славянского вида, в связи с чем подчеркнём важность терминологического различия АСПЕКТУАЛЬНЫХ и ВИДОВЫХ значений.

Термин аспектуальность имеет универсально-семантический характер и может использоваться для описания семантики предложений любого языка.

Напротив, термин вид мы закрепляем исключительно за глагольными видами славянских языков. Термины СИ и ПСВ вне славянских языков, на наш взгляд, не должны применяться. Когда мы говорим об аспектуальной грамматической категории других языков, мы пользуемся терминами аспект (категория), перфектный и имперфектнын (граммемы).

В своё время, едва выучив русский алфавит, мы были поражены тем фактом, что русские употребляют два разных глагола для выражения одного венгерского глагола в зависимости от каких-то загадочных требований так называемого контекста.

Мы можем сказать, что только знакомство с языком, который обладает грамматически организованной видовой системой, помогло нам увидеть сходные по смыслу элементы в структуре родного языка.

До сих пор вопрос о том, можно ли в венгерском языке говорить о виде (аспекте), остаётся открытым.

В венгерской лингвистике данная проблематика долгое время не затрагивалась, и это можно было считать абсолютным отрицанием существования аспекта. Однако, в последние 20 лет вышло в свет немало значительных публикации, непосредственно или опосредованно посвященных вопросам аспек та г; венгерском языке.

Одни лингвисты не говорят о категории вида (аспекта), но, описывая венгерский глагол, употребляют такие термины, которые относятся к категории вида (Й. Балашша, И. Карой). .

Другие исследователи либо прямо говорят о видовой функции приставок (К. Шольтес, Т. Барци, Б. Ваха), либо признают эту функцию с некоторыми оговорками (Й. Еихари, 3. Сабо).

Ряд лингвистов вообще не признаёт существования и венгерском языке категории вида глаголов. Так, К. Е. Майтинская утверждает, что в венгерском языке отсутствует категории вида, однако она выделяет видовые оттенки, которые выражаются, в первую очередь, суффиксацией, а частично и префиксацией (Майтинская 1955). Л. Гальди и Ф. Папп стоят на той же точке зрения.

С нашей точки зрения, в венгерском языке тоже имеются определённые средства для выражения значения перфектного и имперфектного действия, учёт которых в преподавании русской видовой системы венграм мог бы, по нашему мнению, существенно способствовать успеху дела.

В русском языке асиектуальность зависит от глагола, а в венгерском -не совсем, и не только от глагола, но в ишестпой мере она тоже находится в зависимости от него. Поэтому непосредственное сравнение, если и не невозможно, то во всяком случае, затруднено. Однако, возможна попытка сравнения того, чем тот или иной аспект выражен в данных языках, в чём сходство и различие.

При сопоставлении аспектуалыюсти венгерского и русского языков, исследователь должен учитывать принадлежность обоих языков к разным генетическим и типологическим группам.

Венгерский язык относится к угорской группе финно-угорских языков и, как и все языки этой группы, является агглютинирующим языком. Его грамматический строй характеризуется отсутствием категории рода, большим числом падежей (свыше 20), глагол имеет три формы времени, три формы наклонения, объектный и безобъектный ряды спряжения.

В отличие от русского языка, отдельные части речи не имеют формальных грамматических признаков (специальных окончаний), указывающих на принадлежность к той или иной части речи, то есть, не зная значения слова, нельзя определить, к какой части речи оно относится.

Грамматические и синтаксические отношения выражаются преимущественно путём суффиксации.

Кроме того, имеется развитая система приставочной деривации, что обычно рассматривается как зачаток аспектуальной системы видового типа.

По происхождению все глагольные приставки в венгерском языке имели пространственное значение наречия. Это значение у одних кратких приставок (ki-, be-, le-, fei-, el-, meg-) отодвинулось на второй план или почти совсем утратилось. По мнению К. Й. Шольтес приставки в венгерском языке могут указывать: 1. на пространственное направление действия, 2. на аспектуальное значение и 3. на полное изменение значения глагола (J. Soltösz К. 1959). В венгерском языке все приставки в сочетании с простым глаголом составляют постоянное структурное единство, которое в зависимости от коммуникативной установки говорящего или пишущего и от интонационной структуры предложения может нарушаться: приставка отделяется от производящего глагола и перемещается за глагол.

В венгерском языке нет аспектуально-временных форм глагола. Следовательно, отпадает тот эталон (стандарт) сравнения, на который

опираются сопоставительные исследования по романским языкам, и на который и мы сами опирались в нашей магистерской диссертации при сопоставлении с французским языком.

При объяснении венгерским учащимся значений русских видов и правил перевода этих значений часто приходится опираться на значения способов глагольного действия. Здесь мы не будем говорить о той лексической сфере аспектуальности, которая объединяет разные способы глагольного действия. Отметим лишь, что возможность образования разных способов действия в венгерском языке также чрезвычайно продуктивна.

Приставки, обладающие способностью внести в глагол добавочные лексические значения, являются "скользким местом" для венгерских учащихся, поскольку во многих случаях венгерские способы действия не имеют точных русских эквивалентов, так же, как и многие русские способы действия должны передаваться перифразой или не способом действия, что не передаёт оттенков значения, выражаемых русским глаголом.

Студентов подстерегают трудности особенно там, где наблюдается «аспектуальная асимметрия» в отношении венгерского и русского языков, то есть, когда русский глагол СВ переводится на венгерский язык имперфективным глаголом, и наоборот: в смысловом отношении эквивалентом русского глагола НСВ является перфективный глагол в венгерском языке. Наиболее устойчивые в этом плане ошибки в речи наших студентов встречаются при выражении однократных, последовательных действий, где в русском языке употребляется глагол СВ: аJ Я встал и открыл дверь; Fôlkeliem, és ajtùt nyitottam, б/ Я вырыл яму и спрятался в ней; Astam egy gudrôt és elrejtôztem berne, в/ Я сел и написал стихотворение; Leiiltem és irtam eg)' verset и т.д. Эквиваленты выделённых действий СВ в венгерском языке Moiyr оформляться двояким образом: а/ приставочным перфективным глаголом или б/ бесприставочным, по внешним морфологическим признакам, имперфективным глаголом. Хотя

эти заменяемые в определённом контексте варианты не целиком тождественны, следует заметить, что в венгерском языке перфективация может произойти не только с помощью приставки, но и с помощью ударного объекта или обстоятельства как средства изменения продолжительного значения на мгновенное значение. Данное явление тоже показывает, что в венгерском языке сомнительно говорить об аспекте самого глагола (это возможно лишь формально или в лексикографическом смысле), аспект действия выясняется в предложении (а не по структурно-морфологическим признакам).

Противоположная "безэквивалентность" видов наблюдается тогда, когда законченное действие сочетается с повторяемостью. В венгерском языке при законченном действии, повторяемость не релевантна с точки зрения выбора аспекта, в таком случае употребляется только перфективный глагол (или имперфективный в перфективной функции!). Однако, наличие повторяемости действия русского глагола обычно не позволяет обозреть действие целиком, воспринять его в неделимой целостности - хотя отдельные акты действия представлены как законченные - поэтому употребляется глагол НСВ. В этот раз исходим из венгерских предложений: Minden este elmertt hazulrôl. Он каждый день уходил из дома.; Csapatimk , többször is megnyerte a bajnoksâgot. Наша команда неоднократно выигрывала чемпионат.; Mindis idejébert ntegfö'ztc a szokàsos reggeli kàvét. . Она всегда вовремя варила обычный утренний кофе.; Napohta leuszott ezer

meiert. Он ежедневно проплывал по тысяче метров. ' , Как в русском, так и в венгерском языке часто используется настоящее историческое, когда действия прошедшего времени переносятся в план настоящего, приобретая образность описания. При этом законченное, совершенное действие оформляется в русском языке глаголом НСВ, в венгерском языке глаголом СВ. Эта негативная интерференция (то есть автоматический перенос венгерской совершенности на вид русского

глагола) является частым источником "типичных венгерских видовых ошибок". Например: Tegnap ¡иг1еп1. КЬпс^уек а копукаЬа, /оИевгет а та)<1 те£1еп'1ек... Выхожу я на кухню, ставлю суп на плиту, потом накрываю на стол... (а не *выйду, * поставлю, * накрою).

Венгерский глагол, не имея видообразующего средства имперфективации, вынужден передавать значение законченности формой СВ. В русском языке приставочный перфсктив в положении настоящего исторического несостоятелен, либо такая форма указывает на будущее время. Во избежание этого в языке используется имперфективация, как самый регулярный способ образования глагола НСВ. Использование простого бесприставочного глагола в настоящем историческом (в значении законченности) свидетельствует о том, что в соответствующем приставочном перфекте, префикс - в отличие от венгерского глагола - не осложняется "примесью лексического значения" и является "чистовидовым".

В итоге сопоставительного анализа ряда примеров удалось установить следующее:

1. Каждое видовое значение русского глагола может передаваться по-венгерски, причём осуществляется это разнообразнейшими способами, выходящими за пределы морфологии.

2. Применительно к венгерскому языку верно то, что сама по себе глагольная основа нейтральна в видовом отношении, а видовые формальные показатели необязательны.

3. Глагольная префиксация и суффиксация частично выполняют акционсартные функции. Этот факт приближает венгерский глагол к русскому в аспектуальном отношении, хотя их функционально-содержательные стороны во многом расходятся.

4. Приставки и суффиксы венгерских глаголов выражают не грамматическое значение глагольного вида, а лексическое значение способа глагольного действия.

5. Приставки и суффиксы венгерских способов действия могут передавать косвенно и глагольный вид русского языка, однако это ещё не доказывает существования категории глагольного вида (аспекта) в венгерском языке.

6. Для выражения грамматической категории глагольного вида нужна не только перфективация, но и имперфективация, однако в венгерском языке имперфективация не развилась.

Сопоставляя способы выражения аспектуапьности в венгерском и русском языках, нам удалось выявить несомненно существующие сходства и существенные различия, которые всё-таки не позволяют приравнять аспектуальность венгерского языка к русской аспектуапьности. (Одним таким -принципиальным - различием является то, что выражение аспектуальных значений в венгерском языке относится к гибридному (смешанному) типу и что оно представляет собой гораздо менее строгую систему, чем в русском языке.)

Таким образом," йзложенная в этой работе теория претендует на то, чтобы дать представление об аспектах, о способах выражения аспектных значений в данных языках. Сравнение с венгерским языком проведено в какой-то мере недостаточно, но это остаётся задачей будущей работы. Между тем, сопоставительный анализ средств выражения аспектуальности в исследованных языках ещё раз подтверждает положение о том, что степень функционального сходства языков значительно выше степени их структурного сходства.

Кроме того, собрание ошибок, допускаемых венгерскими студентами, тоже имеет большое значение, так как они показывают, например, как студенты понимают глагольные аспекты, какие языковые особенности

родного языка препятствуют правильному употреблению глаголов русского языка и т.д. и т.п. Эти ошибки - драгоценный материал, и его необходимо тщательно анализировать, чтобы выяснить, какие ошибки встречаются наиболее часто, когда они допускаются и какие ошибки более устойчивы в речи наших студентов: Синтез же данного анализа должен отражаться в учебниках, адресованных венгерской аудитории.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Az aspcktualitas kategoriaja az orosz es a francia nyelvben //A dolgozatok osszefoglaloi. // XXI.. Orszagos TDK: Human Tudomanyok Szekcioja. Szombathely, 1993., p. 270.

2. Аспектуальность в русском и венгерском языках // Тезисы докладов на международном научно-практическом семинаре. М., МГИМО, 1998., с.

3. И снова об аспектуальности... или можно ли говорить в венгерском языке о видах? //Русистика'98. - М: Творчество, 1998., с. 140-149.

4. Венгерская аспектуальность в зеркале русского языка // Сб. тезисов всероссийской няучно-методнческсй конференций. Пенла, Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, 1999.,

16-17.

с.50-51.

¡ти miL*

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шереш Юдит

Введение.

Глава 1. К теории аспектуальности Раздел 1.

1.1 Вступительные замечания. Вид. Время. Таксис.

1.2 Общее семантическое определение аспектуальности. 14 Раздел 2. Трёхступенчатая система аспектуальности отграничение вида от прочих элементов аспектуальности).

Раздел 3. В лабиринтах определений

§1. Прогулка по истории.

§2. Семантика категории вида, или В тупике определений

Вопрос об инварианте.

Общее значение СВ и НСВ

1. Постановка вопроса.

2. Возможные решения.

§3. Видовые корреляции.

§4. Словоизменение или словообразование?.

Предельность/непредельность

§1. Определение предельности/непредельности.

§2. Рассмотрение предельности/непредельности глаголов СВ.

Разновидности предельности глаголов С В.

Соотношение перфектности и предельности—.

Непредельность глаголов СВ.

Способы глагольного действия.

Частные видовые значения.

Раздел 4. Выводы по первой главе.

Глава 2. Аспектуальность сквозь призму венгерского языка

2.1 Предварительные положения.

2.2 Постановка вопроса.

2.3 Изложение вопроса.

Глава 3. Сопоставительный анализ употребления видов русского глагола в прошедшем времени с венгерскими эквивалентными значениями

3.1 Определение принципа сопоставления.

3.2 Употребление видов русского глагола в зеркале венгерского языка (на примерах форм прошедшего времени)

Прошедшее совершенное

СВ-1) Ситуация, в которой действие изменяет ход событий.

СВ-2) Ситуация, в которой действие актуально в момент речи.

СВ-3) Ситуация, в которой действия последовательно сменяют друг друга.

СВ-4) Ситуация сообщения о действии как о совершившемся факте.

Прошедшее несовершенное

НСВ-1) Ситуация, в которой действие характеризуется как конкретный, актуальный процесс.

НСВ-2) Позиция, в которой действие имеет продолжительный или постоянно-непрерывный характер.

НСВ-3) Позиция установления обобщённого факта.

НСВ-4) Обобщённая и конкретная ситуация повторяющихся действий.

3.3 Выводы по сопоставлению.

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Шереш Юдит

Величайшая загадка русского языка (особенно для носителей неславянских языков) - в его развитой видовой системе, ведь чтобы её освоить, нужно не просто выучить глагольные формы, а перенять взгляд на ситуацию, свойственную русскому языку.

Можно сказать, что грамматическая категория вида и связанные с ней лингвистические явления привлекали внимание русистов и славистов в значительно большей мере, чем любая другая грамматическая категория. Между тем, несмотря на неослабевающее внимание и бесспорные успехи исследователей, когда говорим о виде русского глагола, неизбежно приходится признаться в том, что он всё ещё составляет массу трудностей для иностранных студентов, в частности для тех, чей родной язык не даёт адекватного понимания видов.

Среди грамматических ошибок, допускаемых венграми в их русской речи, на неверное употребление глагольного вида приходится значительный процент. Может возникнуть соблазн объяснить данное явление тем житейским фактом, что в венгерском языке нет аналогичной морфологической категории. Однако, на наш взгляд, в полной мере сохраняет свою значимость известная точка зрения, по которой отсутствие в каком-либо языке той или иной грамматической категории никак не свидетельствует об отсутствии в нём соответствующего понятия.

Все эти положения определили объект настоящей диссертации. В поле внимания нашего исследования - важнейший фрагмент русской языковой системы: так называемые аспектуальные категории, характеризующие глагольные действия с точки зрения его протекания и распределения во времени.

Выбор темы исследования продиктован соображениями теоретического порядка (актуальностью проблемы для сопоставительного описания, выявления сходства и различия разноструктурных языков) и практическими потребностями преподавания РКИ. На наш взгляд, данный материал может быть полезен для успешного овладения русской видовой системой венгерскими учащимися и может служить основой для создания учебного пособия специально для венгерской аудитории.

В известном смысле, средства выражения аспектуальности имеются во всех языках мира, но они представляют собой самые различные языковые системы; признаки, кодируемые в одном языке в глаголе, в другом могут кодироваться падежом именных дополнений; то, что является грамматикализованным в одном языке, может в другом выражаться лексически. В настоящей работе, мы намереваемся показать, что основные различия в выражении аспектуальности в русском и венгерском языках относятся к формальной стороне.

Изучение своеобразных в разных языках (даже самого разного строя) способов выражения данной категории так или иначе приводит нас к их сопоставлению. «В теоретическом плане, сопоставительный метод позволяет с иных позиций представить известные факты родного языка <.>. В практическом отношении, сопоставительное изучение языков <.>-основа сознательного подхода к овладению иностранным языком, путь к преодолению интерференции родного языка» (Щерба 1974, 343). Хочется надеяться, что в дальнейшем будет уделяться больше внимания именно сопоставлению языковых явлений в разных языках. Оно, говоря в рамках нашей темы, было бы ценно и тем, что могло бы привести к созданию инвентаря универсальных концептов, выражаемых видовыми формами разных языков.

С нашей точки зрения, сопоставителные анализы универсальных аспектуальных значений в плоскости русского и венгерского языков представляют недостаточно разработанную проблему; имеется крайне мало работ, посвящённых данному вопросу. Именно это обстоятельство обусловило нашу мотивацию и мы взяли на себя смелость расширить круг работ, занимающихся изучением взаимодействия лексических, грамматических, лексико-грамматических и лексико-синтаксических средств при выражении аспектуальных значений в венгерском языке в сопоставлении с русским.

Таким образом, задачи нашей работы заключаются в следующем: во-первых, рассмотрение одного языкового явления в русском языке; во-вторых, его сравнение с эквивалентным по значению явлением в венгерском языке; и в-третьих, поиск возможного применения результата этого исследования в обучении венгерской аудитории русскому языку. Перечисленные нами задачи определяют композицию диссертации.

Итак, в композиционном плане настоящая работа состоит из трёх глав.

Первая глава (вводно-теоретическая) посвящена общему обзору проблемы вида и аспекта, также здесь даётся системное описание вида, и излагаются взгляды лингвистов на категорию аспектуальности и её компоненты на материале русского языка, образуя теоретическую рамку для следующих глав.

Владение видовым значением, способом видеть ситуацию подобной тому, как её видит русский человек, проявляется у носителя неславянского языка (в том числе и венгерского языка) прежде всего в умении правильно выбирать вид глагола при описании воспринятой ситуации. Цель же данной главы - понять законы, по которым устроена русская видовая система; извлечь эту грамматику на свет, сделать её из тайной явной.

Поскольку вид - это сложная, многомерная область языкознания, мы попытаемся пройти все возможные стадии исследования: помимо постановки всё ещё существующих проблем и представления материала последних изысканий, очертим и уже полученные, твёрдо установленные результаты (а их не мало!). В первой главе рассмотрению подлежит также вопрос о том, что относительно неславянских языков (в том числе и венгерского языка) уместно ли говорить об аспектуальности.

Во второй главе анализируются разноуровные средства выражения категории аспектуальности в венгерском языке, включая и конструкции, на первый взгляд мало напоминающие вид в узком смысле этого термина, однако содержащие несомненный аспектуальный компонент. Тут может возникать знакомая терминологическая проблема. Во избежание смешения понятий для венгерского языка мы используем более широкий интернациональный термин «аспект».

Здесь же устанавливаются определённые закономерности с выявлением проблематичных случаев. Кроме того, сопоставительная работа всегда нуждается в ознакомлении с соизмеряемым языком. По этой причине во второй главе ещё затрагивается базовая трактовка венгерского глагола.

В третьей главе посмотрим, как очерченная нами в предыдущих главах теория сработает на практике: представим употребление аспекта в венгерском и русском языках в их сопоставлении. Однако материал этот представляет собой столь огромный массив, что практически невозможно пересмотреть все значения и способы их выражения в этой ограниченной работе, поэтому пришлось ограничиться рассмотрением употребления аспекта в прошедшем времени.

Е. Г. Борисовой правильно замечено, что тщательное выделение частновидовых значений ещё не даёт возможности научить студента, изучающего русский язык, правильно выбрать форму глагола (Борисова 1998, 81). Далее так она продолжает "<.> основой для изучения становятся правила, привязанные к определённому контексту, характеризуемому как с грамматической точки зрения (вид в глаголах прошедшего времени, выбор вида в общевопросительных предложениях), так и с позиции прагматики (более вежливые видовые формы в инфинитиве)» (там же).

Опираясь на узуализованный оттенок значения видовой граммемы, в данной главе мы делаем попытку собрать те практические правила, которые могут служить «компасом» для венгерского учащегося при выборе подходящего (в случае конфликта правил - более предпочтительного) вида. В этой же главе предложены итоги сопоставления венгерских и русских предложений с универсально-аспектуальных позиций.

Те хорошо известные затруднения, которые возникают в процессе содержательной стороны вида, обусловлены не только (и не столько!) необычностью семантической организации этой категории, но и нестандартностью её функциональных связей. Последнее обстоятельство, по существу, исключает изолированное рассмотрение вида, требуя одновременного учёта целого ряда разноуровневых языковых средств, с которыми он вступает во взаимодействие. Хочется верить, что обзорный характер нашего диссертационного исследования поможет выявить частные проблематичные области, в которых сопоставительное изучение может оказаться плодотворным как для финно-угристики и русистики, так и для общего языкознания.

Контрастивное описание подобного типа, по нашим надеждам, способствует правильному использованию видов, и, возможно, помогает преодолеть так называемые «типичные венгерские ошибки».

Хотя из названия настоящей работы это уже выявляется, считаем не бесполезным и здесь подчеркнуть, что мы передаём информацию о русском языке (в соответствии с тем, что заявлено в заголовке диссертации) - при описании аспекта венгерские лексико-грамматические средства затронуты лишь настолько, насколько они, будь эквивалентами, облегчают правильное понимание данного русского аспектуального значения.

Источниками для отбора фактического материала - наряду с первичными примерами, «собственными» и извлечёнными из литературных произведений - послужили материалы, уже рассмотренные в работах других

11 исследователей. В частности, мы имеем в виду материал, собранный Л. Н. Шведовой (Шведова 1984), О. П. Рассудовой (Рассудова 1982), Й. Крекичем (Крекич 1989) и Л. Ясаи (Ясаи, Тот 1991) и др. Исходные русские предложения, подобранные либо из теоретических работ, либо из художественной литературы, мы в большинстве случаев (в сопоставительной части) переводим на венгерский язык. (За переводы примеров отвечает автор.)

В нашем иллюстративном аппарате особенно важна та часть материала, которая является исконно венгерским, так как в ней первичный венгерский материал не подобран с учётом аспектуальных фактов русского языка и поэтому может выявить новые элементы аспектуальности, которые для русистов оставались скрытыми. Нам представляется, что указанный подбор материала позволяет не упускать из виду всех тех фактов, которые существенны как для русской, так и для венгерской аспектологии.

Прежде чем перейти к основной проблеме данной работы, мы считаем целесообразным и, в то же время, необходимым дать краткий обзор тех категорий, о которых далее будет идти речь. Итак, посмотрим что же представляет собой столь загадочной кажущаяся категория аспектуальности.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Аспектуальность в русском глаголе в аспекте преподавания русского языка в венгерской аудитории"

3.3 Выводы по сопоставлению

В данной главе мы предприняли рассмотрение частновидовых значений русских глаголов в прошедшем времени в зеркале сопоставления с венгерским языком.

Поскольку в венгерском языке аспект не является глагольной категорией, а, скорее всего, представляет собой семантическую категорию предложения, мы считали целесообразным осуществить сопоставление на синтаксическом уровне.

В первом приближении может показаться, что при выражении аспектуальных значений в венгерском и русском языках имеется некоторое сходство. Именно: в венгерском языке подобно русскому, также возможна перфективация путём префиксации (причём данная морфема тоже может быть собственно аспектуализированной, чисто видовой); во-вторых, хотя венгерскому языку не присуща имперфективация в русском смысле, он всё-таки способен отобразить данный грамматический процесс посредством разных подражаний: либо отделением преверба от глагола, точнее инверсией компонентов сложного глагола, когда преверб выступает в постпозиции по отношению к глаголу; либо отбрасыванием перфективирующего преверба.

Однако, и при всей подобной схожести надо видеть те принципиальные отличия, которые не разрешают приравнять венгерскую аспектуальность к аспектуальности русского языка.

Итак, перейдём к различиям:

Морфологическое сходство образования перфективного глагола ещё не даёт основания говорить о функциональном сходстве в двух исследуемых нами языках. (Сам статус венгерского преверба отличается от русского префикса. Преверб, восходящий по происхождению к наречиям, обладает некоторыми ослабленными признаками самостоятельного слова [об этом подробнее см. главу 2.].) Подытоживая вышеизложенные можем отметить следующие различия:

1. В венгерском языке префиксация не всегда является перефективацией, а также, перфективное значение может выражаться и без преверба в силу лексического значения глагола.

2. Частным случаем выражения перфективности в венгерском языке является употребление имперфективного глагола в перфективном значении. Имперфективный глагол имеет перфективное прочтение под влиянием синтаксических факторов. Здесь помимо контекста в оформлении перфективного значения участвует и артикль.

3. Мы упомянули о том, что хотя венгерский язык неспособен осуществить имперфективацию в русском смысле, но её отсутствие может компенсировать - в том числе - и постпозицией преверба. При этом необходимо отметить, что постпозиция преверба может быть связана с актуальным членением предложения, не имея никакой аспектуальной заряженности.

При сопоставительном анализе трудности вызывались тем, что в венгерском языке одно значение может оформляться разными способами; и наоборот, одна форма (способ оформления) может обладать несколькими содержаниями. Показателен в этом отношении пример с отделяющейся от базового глагола приставкой, которая в подавляющем большинстве случаев служит показателем имперфективации (bevette а gyögyszert - vette be а gyögyszert), но под давлением контекста может передать и перфективное значение (Az iment vettern be a gyögyszert, Kiment a konyhäba es gyögyszert vett be).

Итак, результаты анализа примеров русских глагольных форм с их венгерским переводом не позволяют говорить о наличии грамматической категории вида в венгерском языке, так как:

130

А/ у венгерского глагола нет собственных маркеров, указывающих на видовые значения;

Б/ аспектуальные значения разных форм выражаются несистематически и не отличаются ни стабильностью, ни регулярностью.

Однако анализ приведённых примеров служит доказательством того, что венгерский язык располагает функционально-семантической категорией аспектуальности, что он способен передать представление о способе глагольного действия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Каждый человек, владеющий языком, обладает определённой компетенцией. Мы имеем в виду реально существующую компетенцию. Назовём её индивидуальной компетенцией. Она охватывает и грамматическую компетенцию Хомского, но сверх того ещё много другого: стратегии, правила, а прежде всего и предположения об индивидуальной компетенции других.

Наша компетенция не создана так, чтобы быть средством, подходящим для определённой коммуникативной цели всем адресатам и во всех ситуациях. Mutatis mutandis - это верно и для нашей языковой компетенции: нет языкового средства для любой ситуации, но для каждой ситуации есть средство (при условии, что компетенция достаточно богата).

Факт, что у говорящих нет теоретических знаний о своём языке, хорошо известен. Например, носитель венгерского языка едва ли способен сформулировать правила употребления объектного и субъектного спряжений глагола, которые он применяет изо дня в день; также русский человек испытывал бы трудности объясняя иноземцу, почему в одних высказываниях он употребляет совершенный вид, а в других несовершенный.

Заметим между прочим, что асимметрия нашего языкового знания непосредственно связана с его гипотетическим характером. Мы, так сказать, не в состоянии читать «в обратном порядке» свои гипотезы. Для каждой данной ситуации применения языка у нас готова гипотеза о том, какое языковое средство является подходящим; а вот для данного языкового средства у нас нет готовой гипотезы, в каких ситуациях можно применить его подходящим образом.

При преподавании иностранного языка дело чуть посложнее: студент знает о языковых единицах то, что сообщает преподаватель или учебник. Это в первую очередь эксплицитные компоненты знания. Однако владение иностранным языком невозможно без умения извлекать из сообщения ту информацию, которую извлекают носители языка. Данная работа написана с целью, чтобы дешифровать ту информацию, которой русские люди инстинктивно обладают при выборе видовой формы глагола, и которая для венгерских студентов до сих пор остаётся, увы, во многом чем-то необъяснимым, и одним из «труднопроходимых» участков русской грамматики. Тот факт, что венгерской аудитории трудно даётся эта область русской грамматики, отчасти обусловлен тем, что категория вида как специфическая особенность русского языка (которая несёт максимальную функциональную нагрузку в выражении аспектуальных значений) не имеет прямых соответствий в венгерском языке: для венгерского языка наличие формального, морфологически выраженного видового противопоставления форм наподобие русской грамматической категории вида не характерно.

Учитывая данное обстоятельство, цель настоящей работы была ухватить проблемы, служащие ловушкой для венгерских студентов при обучении видовой системе. Поскольку трудность при выборе глаголов состоит в различении аспектных оттенков и это приводит к ошибкам в речи, изучать языки поможет сопоставление не самих глаголов, а именно их полей аспектуальности в том смысле, который вкладывает в это понятие А. В. Бондарко. Поэтому мы постарались учитывать (хотя бы в наиболее общих чертах) соотношение русской и венгерской глагольной системы, исходить при описании русского вида и русской аспектуальности из общих в обоих языках понятий аспектуальности.

Как известно, выражение аспектуальности реализуется, во-первых, в её грамматическом компоненте, в категории вида, во-вторых, в её лексических и, в-третьих, в её синтаксических компонентах. Результаты нашего исследования показали, что в русском языке преобладает первый, морфолого-грамматический компонент, грамматическая категория вида, тогда как в венгерском языке - лексические и синтаксические компоненты аспектуальности: 1/ имеются разные способы глагольного действия; 2/ глагольные действия выражаются в разных синтаксических конструкциях под влиянием непосредственного словесного или более широкого ситуативного контекста и порядка слов в предложении, а также под влиянием детерминации, реализуемой нулевым, определённым и неопределённым артиклем, вследствие чего аспектуальность в венгерском языке расценивается нами как лексико-синтаксическая категория. Однако, когда говорим об аспектуальности в венгерском языке, необходимо подчеркнуть, что в нём нет аспекта русского типа. Было бы сомнительно говорить о наличии аспектуальности в венгерском языке, поскольку она не закрепляется системой за глагольными формами; аспектуальные значения выражаются в нём несистематически и не отличаются ни стабильностью, ни регулярностью (последовательностью). А с другой стороны, венгерский язык чрезвычайно богат различными скрытыми проявлениями, компенсаторами вида (относительно венгерского языка правомерно говорить именно о компенсаторах); тонкие видовые оттенки русского глагола передаются разнообразнейшими способами, выходящими за пределы морфологии: либо лексически, то есть выражением способа действия, либо синтаксически, то есть осуществляются в предложении разными глагольными конструкциями (перемещением приставки, порядком слов, ударением производящей основы или приставки, определёнными и неопределёнными артиклями).

Сопоставляя способы выражения аспектуальности в венгерском и русском языках, нам удалось выявить несомненно существующие сходства и существенные различия, которые всё-таки не позволяют приравнять аспектуальность венгерского языка к русской аспектуальности. (Одним таким принципиальным различием является то, что выражение аспектуальных значений в венгерском языке относится к гибридному (смешанному) типу и что оно представляет собой гораздо менее строгую систему, чем в русском языке.)

Таким образом, изложенная в этой работе теория претендует на то, чтобы дать представление об аспектах, о способах выражения аспектных значений в данных языках. Сравнение с венгерским языком проведено в какой-то мере недостаточно, но это остаётся задачей будущей работы. Между тем, сопоставительный анализ средств выражения аспектуальности в исследованных языках ещё раз подтверждает положение о том, что степень функционального сходства языков значительно выше степени их структурного сходства.

Кроме того, собрание ошибок, допускаемых венгерскими студентами, тоже имеет большое значение, так как они показывают, например, как студенты понимают глагольные аспекты, какие языковые особенности родного языка препятствуют правильному употреблению глаголов русского языка и т.д. и т.п. Эти ошибки - драгоценный материал, и его необходимо тщательно анализировать, чтобы выяснить, какие ошибки встречаются наиболее часто, когда они допускаются и какие ошибки более устойчивы в речи наших студентов. Синтез же данного анализа должен отражаться в учебниках, адресованных венгерской аудитории.

Список научной литературыШереш Юдит, диссертация по теме "Русский язык"

1. Лингвистические труды

2. Авилова Н. С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М., 1976.

3. Акимова Т. Г. О ядре и периферии функционально-семантического поля аспектуальности во французском и английском языках // Вопросы сопоставительной аспектологии. Д., 1978.

4. Амосова Н. Н. Слово и контекст. JL, 1958.

5. Аникина А. Б. Сочетаемость глаголов совершенного и несовершенного вида с наречиями и другими лексическими единицами, характеризующими способ действия // Филол. науки, 1964., № 3, с. 165-173.

6. Баренстен А. Трехступенчатая модель инварианта совершенного вида в русском языке // Семантика и структура славянского вида. 1. Krakow, Wydawnicto Naukowe WSP. 1995.

7. Барыкина А. Н., Добровольская В. В., Мерзон С. Н. Изучение глагольных приставок. М., 1989.

8. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

9. Бондарко А. В., Буланин Л. Л. Русский глагол. JL, 1967.

10. Бондарко А. В. Вид и время русского глагола (значение и употребление). М., 1971.

11. Бондарко А. В. Значение видов русского глагола // Русский язык в национальной школе, 1971., № 1, с. 21-31.

12. Бондарко А. В. Грамматическая категория и контекст. Л., 1971.

13. Бондарко А. В. О некоторых аспектах функционального анализа грамматических явлений // Функциональный анализ грамматических категорий. Л., 1973., с. 5-31.

14. Бондарко А. В. О видах русского глагола (из проблематики соотношения значений вида и способов действия). // РЯЗР. 1975., № 5, с. 6365.; № 6, с. 63-66.

15. Бондарко А. В. Теория морфологических категорий. Л., 1976.

16. Бондарко А. В. Употребление видов // Русская грамматика 1., 1980., с. 604-612.

17. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л., 1983.

18. Бондарко А. В. Теория значения в аспектологических исследованиях // ТГЗАИ. 1984., с. 5-21.

19. Бондарко А. В. Теория грамматического значения и аспектологические исследования. Л., 1984.

20. Бондарко А. В. Семантика предела//ВЯ. 1986., № 1, с. 14-25.

21. Бондарко А. В. О значениях видов русского глагола // ВЯ. 1990., № 4, с. 5-24.

22. Борисова Е. Г., Соколовская К. А. Русский глагольный вид. М., 1994.

23. Борисова Е. Г. Принципы описания коллокаций (на материале русского языка). Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1996.

24. Борисова Е. Г. Частновидовые значения и практические правила употребления видов русского глагола // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. М., 1998, с. 80-87.

25. Быкова Л. А. О видовой соотносительности приставочных глаголов несовершенного вида со значением сложного длительного действия // Учёные записки, т. С1Х, Харьков, 1960., с. 93-105.

26. Вараксин Л. А. Семантический аспект русской глагольной префиксации. Екатеринбург, 1996.

27. Виноградов В. В. Русский язык. М.-Л., 1947.

28. Винокурова JI. В. Аспектуально-таксисные ситуации, выраженные при функционировании видо-временных форм глагола Passe simple и Imparfait. M., 1995.

29. Воедовская В. С. Категория аспектуальности французского языка в трех измерениях. Киев, 1989.

30. Гак В. Г. Русский язык в сопоставлении с французским. М., 1975.

31. Гаспаров Б. М. О некоторых функциях видовых форм в повествовательном тексте // Вопросы русской аспектологии, IV, Тарту, 1979, с. 112-127.

32. Гловинская М. Я. Общефактическое значение несовершенного вида (формы прошедшего времени) // Проблемы стуктурной лингвистики. М., 1978.

33. Гловинская М. Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М., 1982.

34. Гловинская М. Я. Еще раз к вопросу об инвариантах СВ и НСВ // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ. Т. 1.М., 1997.

35. Гловинская М. Я. Инвариант совершенного вида в русском языке // Типология вида: Проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. М., 1998, с. 125-134.

36. Грубор Дж. Из книги «Видовые значения» // Вопросы глагольного вида. М., 1962, с. 68-76.

37. Гуревич В. В. О значениях глагольного вида в русском языке // Русский язык в школе, 1971., № 5, с. 73-79.

38. Гуревич В. В. К вопросу о предельности // Русский язык в школе, № 3, 1974., с. 81-84.

39. Гуревич В. В. Глагольный вид в русском языке: Пособие для изучающих русский язык. М., 1994.

40. Деже JI. Типологическая характеристика русской грамматики в сопоставлении с венгерской. Простое предложение. Будапешт, 1984.

41. Драхош Й. Начинательный, усилительный, ограничительный способы глагольного действия в русском языке и их венгерские эквиваленты: Дис. канд. филол. наук. JL, 1978.

42. Зализняк А., Шмелев А. Д. Лекции по русской аспектологии. München,1997.

43. Земская Е. А. Типы одновидовых приставочных глаголов в современном русском языке // Исследования по грамматике русского литературного языка. М., 1955, с. 5-41.

44. Золотова Г. А. О роли глагола в структуре предложения // РЯЗР. 1981., № 5, с. 64-69.

45. Жерновей Г. Я. Сопоставительное изучение семантики временных и видовых форм глагола во французском, восточнороманских и русском языках (индикатив). М., 1979.

46. Иванщкий В. В. Основы общей и контрастивной аспектологии. Кемерово, 1991.

47. Исаченко А. В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким Часть вторая. Братислава, 1960.

48. Кароляк С. Понятийная и видовая структура глагола // Семантика и структура славянского вида / Отв. ред. С. Кароляк. Krakow, 1995.

49. Кацнелъсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

50. Князев Ю. П. Типология вида и видовременные подсистемы в русском языке // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. Т. 1. М., 1995.

51. Корокина С. И. Проблемы описания русского языка как иностранного. М., 1982.

52. Коишидер Э. Очерк науки о видах польского глагола. Опыт синтеза. // ВГВ. 1962., с. 105-167.

53. Коишидер Э. Турецкий глагол и славянский глагольный вид // ВГВ. 1962., с. 382-394.

54. Крекич Й. Лексические компоненты функционально-семантической категории аспектуальности в русском языке в сопоставлении с венгерским // Второй симпозиум 5-8 апреля 1975 года. Велико Тырново, 1975., с. 134-139.

55. Крекич Й. Соотношение трех основных семантических компонентов глаголов совершенного вида в значении так называемых финитивных глаголов с приставкой от- // Dissertationes Slavicae XIII, Szeged, 1978., с. 113130.

56. Крекич Й К вопросу об общем значении глаголов совершенного вида //Dissertationes Slavicae XVII, Szeged, 1985., с. 47-57.

57. Крекич Й. Что такое результативность? // Studia Slavica, Bp., 1985., с. 347-356.

58. Крекич Й. Семантика и прагматика временно-предельных глаголов. Будапешт, 1989.

59. Кроигауз М. А. Исследования в области глагольной префиксации: современное положение дел и перспективы // Глагольная префиксация в русском языке. М., 1997.

60. КрысинЛ. 77. Жизнь слова. М., 1980.

61. Курилоеич Е. Р. Заметки о значении слова // ВЯ. 1955., № 3, с 73-81.

62. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. Яруцева В. Н. М., 1990.

63. Ломов А. М. Очерки по русской аспектологии. Воронеж, 1977.

64. Ломов А. М. Аспектуальные категории русского языка и их функциональные связи. Воронеж, 1977.

65. Ломтев Т. 77. Предложение и его грамматические категории. М., 1972.

66. Майтинская К. Е. Венгерский язык. ч. 1. Введение. Фонетика. Морфология. М., 1955.

67. Майтинская К. Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков. М., 1979.

68. Мартиновский М. А. Что такое глагольный вид в русском языке? // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ. Т. 2. М., 1997.

69. Маслов Ю. С. Вид и лексическое значение глагола в современном русском литературном языке // Известия Акад. Наук. ОЛЯ, т. VII. Выпуск 4, 1948., с. 306-316.

70. Маслов Ю. С. Глагольный вид в современном болгарском литературном языке // Вопросы грамматики болгарского литературного языка. М., 1959.

71. Маслов Ю. С. Вопросы глагольного вида в современном зарубежном языкознании // ВГВ. 1962., с. 7-32.

72. Маслов Ю. С. Вопросы глагольного видаМ., 1962.

73. Маслов Ю. С. Заметки о видовой дефективности // Славянская филология. 1964., с. 82-94.

74. Маслов Ю. С. Система основных понятий и терминов славянской аспектологии // Вопросы общего языкознания. Л., 1965., с. 53-80.

75. Маслов Ю. С. Универсальные семантические компоненты в содержании грамматической категории совершенного/несовершенного вида // Советское славяноведение 4. 1973., с. 73-83.

76. Маслов Ю. С. Русский глагольный вид в зарубежном языкознании последних лет // ВРА 2. 1977., с. 23-46.

77. Маслов Ю. С. К основаниям сопоставительной аспектологии // ВСА. 1978., с. 4-44.

78. Маслов Ю. С. Очерки по аспектологии. Л., 1984.

79. Милославский И. Г. Морфологические категории современного русского языка. М., 1981.

80. Милославский И. Г. Вид русского глагола как словообразовательная категория // Филологические науки. 1989. № 4, с. 37-44.

81. Мицуи П. Предельность/непредельность в русском и японском языках: Диссертация на соискание академической степени магистра лингвистики. М., 1996.

82. Молчанова Е. К. Значение глагольных распространителей и семантическое содержание вида глагола // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 1. М., 1982., с. 51-59.

83. Морозов В. Э. Содержание граммем НСВ и СВ в русском языке // Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения академика Виктора Владимировича Виноградова: Тезисы докладов. М., 1995.

84. Морозов В. Э. Категория вида и лексическое значение глагола // РКИ: Лингвистические проблемы. М., 1997.

85. Муравьева Л. С. О преподавании видов русского глагола // РЯЗР. 1968. № 2, с. 90-95.

86. Неттеберг К. Способы действия, предтсавленные в обоих видах и только в одном // Вопросы глагольного вида. М., 1962., с. 65-67.

87. Ничман 3. В. Предельные и непредельные глаголы // Лексико-грамматические поблемы русского языка. Новосибирск, 1969., с. 47-59.

88. Падучева Е. В. Семантика вида и точка отсчета (в поисках инварианта видового значения) // Известия АН СССР. СЛЯ. 1986., т. 45, № 5, с. 413-424.

89. Падучева Е. В. Вид и лексическое значение глагола (от лексического значения глагола к его аспектуальной характеристике) // Russian linguistics. Dordrecht, 1990., с. 1-18.

90. Падучева Е. В. Семантические исследования. М., 1996.

91. Папп Ф. Функционально-системный подход к описанию русского языка как иностранного // VI Международный конгресс преподавателей русского языка и литературы. Будапешт, 1986.

92. Пете И. О противоположных значениях одного и того же слова в русском языке // Dissertationes Slavicae II, Szeged, 1964., с. 18-26.

93. Пете И. Способы выражений пространственных отношений в русском языке в зеркале венгерского языка. Сегед, 1973.

94. Перцов Н. В. Русский вид: словоизменение или словообразование? // Типология вида: Проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. М., 1998, с. 343-356.

95. Пешковский А. М. Наш язык. М., 1923.

96. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.

97. Пихлак А. И. Аспектуальность в эстонском языке (в сопоставлении с русским языком) // ВРА. 1978., № 3, с. 24-42.

98. Пихлак А. И. К вопросу об универсальности функционально-семантической категории аспектуальности // УЗТ 651, 1983., с. 21-32.

99. Размусен Л. П. О глагольных временах и об отношении их к видам в русском, немецком и французском языках // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1881., № 6, 7, 9, 11, с. 376-417, 1-56, 1-39, 185-190.

100. Рассудова О. П. Употребление видов глагола // Международный семинар преподавателей русского языка зарубежных стран. М., 1966.

101. Рассудова О. П. Употребление видов глагола в русском языке. М.,1968.

102. Рассудова О. П. К проблеме грамматической оппозиции // Памяти академика Виктора Владимировича Виноградова. Сборник статей. / Отв. ред. В. Г. Костомаров, М., 1971., с. 190-197.

103. Рассудова О. П. Употребление видов глагола в современном русском языке. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. М., 1982.

104. Ремнева М. Л. К истории глагольного вида в русском языке // Филол. науки, 6, 1967., с. 54-64.

105. Ремчукова Е. Н. Аспектуальность русского глагола. М., 1992.

106. Ренкя Р. Аспектуальность универсалия или нет? (на материале русского и финского языков) // Уч. зап. Отделения Филология 2 университета Тампере, т. 6., Тампере, 1982., с. 73-114.

107. Русская грамматика 1-2 / Гл. ред. Н. Ю. Шведова. М., 1980.

108. Русский глагольный вид в прикладных исследованиях (сборник статей) / Ред. Е. Г. Борисова и К. А. Соколовская. М., 1994.

109. Саркисян А. Е. Приставочные глаголы в русском языке. М., 1975.

110. Серебренников Б. А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской группы. М., 1960.

111. Сигалов П. С. Задачи и возможности сопоставительного и сравнительно-исторического изучения способов действия славянского глагола // ВСА. 1978., с. 44-56.

112. Силина В. Б. История категории вида // Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол. М., 1982.

113. Теоретический курс: Словообразование. Морфология. // Современный русский язык / Ред. В. В. Иванова. М., 1989.

114. Соколовская К. А. К вопросу об описании аспектуального содержания высказывания. М., 1989.

115. Спагис А. А. Образование и употребление видов глагола в русском языке. М., 1961.

116. Спагис А. А. Парные и непарные глаголы в русском языке. М., 1969.

117. Талеб М. Сопоставительный метод преподавания грамматической категории вида. Диссертация на соискание.канд. пед. наук. Калинин, 1986.

118. Та Тиен Хунг Стилистически отмеченные употребления видо-временных форм индикатива. Диссертация на соискание.канд. фил. наук. М., 1986.

119. Теория грамматического значения и аспектологического исследования / Ред. А. В. Бондарко. Л., 1984.

120. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. / Отв. ред. А. В. Бондарко. Л., 1987.

121. Тимберлейк А. Инвариантность и синтаксические свойства вида в русском языке // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М., 1985.

122. Типология вида: Проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. М., 1998.

123. Тихонов А. Н. Способы выражения начинательного значения глаголов в русском языке // Труды Узбекского гос. Университета, № 95, Самарканд, 1959., с. 43-75.

124. Toom Л. Влияние отрицания на вид глагола в некоторых инфинитивных сочетаниях // А korszerübb orosznyelv-oktatäsert III., Pees, 1982.

125. Тураева 3. Я. Категория времени. Время грамматическое и время художественное (на материале английского языка). М., 1979.

126. Фетискина М. Д. О семантических причинах видовой соотносительности глаголов в современном русском языке // Вопросы русской аспектологии, Тарту, 1979., IV, с. 18-37.

127. Шахматов А. А. Из трудов А. А. Шахматова по современному русскому языку (Учение о частях речи). М., 1952.

128. Шведова Л. Н., Трофимова Т. Г. Пособие по употреблению видов глагола для работы с филологами-русистами. М., 1978.

129. Шведова Л. Н. Конкуренция конкретно-фактического и общефактического значений глагольных видов в современном русском языке. Дисс. на соискание.канд. фил. наук. М., 1980.

130. Шведова Л. Н. Трудные случаи функционирования видов русского глагола (к проблеме конкуренции видов). М., 1984.

131. Шелякин М. А. Приставочные способы глагольного действия и категория вида в современном русском языке: Автореферат дис. . док. филол. наук. Л., 1972., с. 1-46.

132. Шелякин М. А. Об одном значении глагольной приставки про- в русском языке // ВРА 2, 1977., с. 142-145.

133. Шелякин М. А. Предельные и непредельные глаголы несовершенного вида // Вопросы русской аспектологии III. Тарту, 1978.

134. Шелякин М. А. Категория вида и способы действия русского глагола (Теоретические основы). Таллин, 1983.

135. Шлегелъ X. О роли предельности/непредельности в функционально-семантической категории аспектуальности // Доклады и сообщения делегации ГДР. Берлин, 1979., с. 278-280.

136. Шмелев Д. Н. О значении вида в повелительном наклонении // Русский язык в школе, 1959., № 4, с. 13-17.

137. Щедровицкий Г. П. Языковое мышление и его анализ // ВЯ. 1957., № 1, с. 56-68.

138. Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.

139. Чернова В. К проблематике способов действия. Алма-Ата, 1967.

140. Черткова М. Ю. Грамматическая категория вида в современном русском языке. М., 1996.

141. Ханну Томмола Аспектуальность в финском и русском языках. Хельсинки, 1986.

142. ЭлькинД Г. Восприятие времени. М., 1962.

143. Юхас Й. Заметки о начинательных глаголах в современном русском языке // Dissertationes Slavicae I., Szeged, 1962., с. 35-39.

144. Якобсон Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972.

145. Яношка Ш. Сопоставление русских и венгерских сложных предложений. Будапешт, 1984.

146. Ясаи Л. Видовая пара по отношению к лексеме // Studia Russica VII, Bp., 1984.

147. Ясаи Л. Некоторые разновидности повторяющихся действий в целях смысловой и стилистической дифференциации // A korszerübb orosznyelv-oktatásért VII. Pécs, 1987., с. 29-50.

148. Ясаи Л. Существует ли вид и в неславянских языках? // Studia Slavica, 1993., №2.

149. Ясаи Л. О принципах выделения видовой пары в русском языке // ВЯ. 1994., №4.

150. Balassa J. A magyar nyelv. Bp., 1909.

151. Bañó I. Az orosz ige tanitásának néhány kérdése. Bp., 1955.

152. Benveniste E. Structures des relations de personnes dans le verbe // Bulletin de la Société de Linguistique. XLIII-1. 1946.

153. BihariJ. Az orosz igeaspektusrendszer: Kandidátusi értekezés, Bp., 1963.

154. Bihari J. Az orosz vid-kategória kialakulásának kérdéséhez // Egri Ped. Föiskola Évkônyve, VIII, 1971.

155. BihariJ., Tyihonov A. N. Az orosz igeszemlélet. Bp., 1968.

156. Budenz J. A magyar meg- igekötöröl // Nyelvtudományi Kôzlemények, 2. kötet, 1863., p. 161-188.

157. Derne L. A beszéd és a nyelv. Bp., 1976.

158. Derne L. Anyanyelv és gondolkodás // Nyelvtink világa. Bp., 1978., p. 1518.

159. DezsöL. A jelzös „fonévi csoport" kérdései a magyarban. Bp., 1971.

160. Dezsö L. A nyelvtudomâny szerepe az idegennyelv-oktatâs komplex megkôzelitésében. Bp., 1979.

161. Ferenczy Gy. Gyakorlati orosz nyelvtan. Bp., 1983.

162. Gyomlay Gy. Az ügynevezett igeidok elméletéhez // Nyelvtudomânyi Kôzlemények 37. Kötet, 1907., p. 196-244.

163. Jakab I. A magyar igekötök âllomânyi vizsgâlata. Bp., 1976.

164. Jakobszon P. M. Az érzelmekpsziholôgiâja. Bp., 1962.

165. Jâszay L. A meghatârozott mozgâst kifejezö igék szemléletpârképzésének sajâtossâgai // A korszerübb orosznyelv-oktatâsért. IV, Pécs, 1984.

166. Jâszay L. Az imperfektiv szemléletû mutativ igék némely hasznâlati sajâtossâga a mai orosz nyelvben // Studia Auctoritate Universitas Pécs, 1985.

167. Jâszay L., Tôth L. Az orosz igeaspektusröl magyar szemmel. Bp., 1991.

168. Kâroly S. Âltalânos és magyar jelentéstan. Bp., 1970.

169. Kiefer F. Az elofeltevések elmélete. Bp., 1983.

170. Kiefer F. A magyar aspektusrendszer vâzlata // Altalânos Nyelvészeti Tanulmânyok, XV, 1984.

171. Kiefer F. Az aspektus és a mondât szerkezete // Strukturâlis magyar nyelvtan 1. Bp., 1992.

172. Kiefer F. Az igeaspektus areâlis-tipologiai szempontbôl // Magyar Nyelv. № 3, 1996.

173. Krékits J. Az ingressziv akciôminoségû orosz igék és magyar nyelvi megfelelöjük // JGYTF Tud. Kôzleményei, Szeged, 1977.

174. Krékits J. Lexikai és grammatikai jelentésvâltozâsok az elôképzôs temporativ-terminativ orosz igékben // KD tézisei. Szeged, 1982.

175. Marcus S. A nyelvi szépség matematikâja. Bp., 1977.

176. Mazon A. Emplois des aspects du verbe russe. Paris, 1914.

177. NémethL. Kisérletezo ember. Bp., 1963.

178. Paillard D. Voix et aspect en russe contemporain. Paris, 1979. Papp F. Könyv az orosz nyelvrol. Bp., 1979.

179. Perrot J. Adalékok a meg- igekötö funkciójának vizsgálatához a mai magyar nyelvben. Bp., 1966.

180. Pete I. Az igeszemlélet, a cselekvés megvalósulásának foka, a cselekvés módja és minosége a magyar nyelvben II Magyar Nyelv. № 2, 1983.

181. Pete I. Az aspektuális jelentés az igei jelentésfajták rendszerében II Nyelvészeti Dolgozatok. Szeged, 1985-86.

182. Pete I. Az orosz és a magyar igeszemlélet II A nyelvoktatás korszerüsitéséért. Pécs, 1987., p. 25-26.

183. Péter M. Szórend és aspektualitás II Emlékkônyv Benkö Lóránd 70. születésnapjára / Szerk. Hajdú M. és Kiss J. Bp., 1991.

184. Saussure F. Bevezetés az általános nyelvészetbe. Bp., 1967. Simonyi Zs. A magyar szórend. Bp., 1903. J. Soltész K. Az ösi magyar igekötök. Bp., 1959.

185. Szabó Z. A magyar igeaspektus kérdéséhez II A Román Népkoztársaság akadémiája kolozsvári fiókjának Nyelvtudományi Intézete, III. évf. 1959.

186. Szili K. Szabályok és szabálytalanságok a meg- igekötö kapcsolódásában // Dolgozatok a magyar mint idegen nyelv és a hungarológia kôrébol. Bp., 1988., 16.sz.

187. Veres s I. A magyar igenév, a magyar név- és igejelzö használata. Nagyszeben, 1887.

188. Vacha B. Az igeaspektusról // Magyar Nyelv, 1976., 1 .sz. \Vacha B. Az aspektualitás és tanitása // Magyar Nyelvör, 1983., 2.sz. Wacha B. A folyamatos szemlélet a magyarban: Kandidátusi értekezés. Bp.,1993.

189. ZsilkaJ. A jelentés szerkezete (A jelentésmozgás egysége). Bp., 1975.149

190. Художественные произведения

191. Горький М. Жизнь Клима Самгина. М.: «Советский писатель», 1947.

192. Добози И. Вторник, среда, четверг. В сб.: Современные венгерские повести. М.: «Художественная литература», 1973.

193. Достоевский Ф. Избранное (Бедные люди. Белые ночи. Неточка Незванова.). М.: «Современник», 1971.

194. Достоевский Ф. Идиот. М.: «Художественная литература», 1957.

195. Молнар 3. Уикенд в деревне. В сб.: Современные венгерсие повести. М.: «Прогресс», 1977.

196. Неверов А. Избранное. М.: «Советская Россия», 1977.

197. Немет Л. Эстер Эгетё. М.: «Прогресс», 1974.

198. Толстой А. Хождение по мукам. М.: «Правда», 1947.

199. Тургенев И. Записки охотника. Рассказы. М.: «Художественная литература», 1966.

200. Шолохов М. Тихий Дон. М.: «Художественная литература», 1953.

201. Шукшин В. Избранные произведения в двух томах. М.: «Молодая гвардия», 1975.

202. Nemeth Läszlö. Egeto Eszter. Bp.: Magvetö es Szepirodalmi Kiadö, 1977.

203. Solohov M. Csendes Don. Bp.: Europa Kiado, 1966.