Аутопойезис социальных сетей в интернет-пространстве

Лавренчук, Егор Александрович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Аутопойезис социальных сетей в интернет-пространстве

Год: 2011
Автор научной работы: Лавренчук, Егор Александрович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Аутопойезис социальных сетей в интернет-пространстве'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аутопойезис социальных сетей в интернет-пространстве"

На правахфукописи

Лавренчук Егор Александрович

АУТОПОЙЕЗИС СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ В ИНТЕРНЕТ-ПРОСТРАНСТВЕ

Специальность: 09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

-8 ДЕК 2011

Москва 2011

005004950

Работа выполнена на кафедре социальной философии ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Ивахненко Евгений Николаевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Гречко Петр Кондратьевич

доктор философских наук, профессор Киященко Лариса Павловна

Ведущая организация: Институт философии РАН

Защита состоится <Я$> декабря 2011 г. в 15.00 на заседании Совета Д.212.198.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., д.6, ауд._

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет».

Автореферат разослан (^»ноября 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета {7?чР

кандидат философских наук {¿у'Ки./^' И.С. Киселева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы

Тема вынесенного на защиту исследования представляется весьма актуальной по ряду причин, обусловленных как положением дел в научно-философском сообществе, так и в сфере практического взаимодействия людей. Социальные сети интернет-пространства, которым посвящена настоящая диссертация, появились в середине 1990-х гг. и всего за 10 лет переросли свою служебную функцию: из способов хранения и передачи информации они обособились в отдельную систему массмедиа. Сегодня социальные сети изучаются бизнес-сообществом, о них снимаются фильмы, юристы, переписывая законы, включают социальные сети в правовое поле, политики активно пользуются ими для поднятия своего рейтинга. Трудно назвать сферы общественной жизни, в которые не проникли бы социальные сети. Однако в социальной философии масштаб исследования сетей до настоящего времени не соответствует масштабу самого социального феномена.

Предпринятое в диссертации обращение к теме аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства призвано проанализировать внутренний механизм развития социальных сетей, а также выявить те риски, которые несёт в себе это развитие. За последние 20-30 лет анализ аутопойезиса систем использовался применительно к биологическим объектам (У. Матурана, Ф. Варела), коммуникативным процессам (Н. Луман) и отчасти финансовым механизмам биржевой торговли (К. Кнорр-Цетина), тогда как техносоциальные объекты интернет-пространства исследовались преимущественно в традиционном ключе поиска единого управляющего уровня.

В диссертации социальные сети интернет-пространства переопределяются как сложные автономные системы, генезис которых нельзя понять с точки зрения «от замысла» и привести их к единому измерению. Это - объект с воспроизводящейся незавершенностью, постоянным изменением прежних свойств и приобретением новых; он всегда не равен самому себе. На основании такого переопределения выдвигается гипотеза о социальных сетях интернет-пространства как одной из разновидностей аутопойетических систем. Поэтому исследовательские стратегии и практики диссертации переориентированы на тот пласт научной литературы, который включает в себя анализ аутопойезиса сложных коммуникативных, биологических и техносоциальных объектов. Кроме того, обращение к аутопойезису социальных сетей позволяет усматривать в их стремительном разворачивании свойства, схожие с самоорганизующимися и эволюционными процессами в живой природе.

Безостановочная пролиферация социальных сетей интернет-пространства вместе с расширением сферы их «внутреннего знания», безостановочно пополняемого погружающимися в них субъектами-

пользователями, - все эти признаки позволяют рассматривать сети как «эпистемические объекты» (Х.-И. Райнбергер). Поэтому сети в диссертации рассматриваются как техносоциальные объекты, включающие в себя множество различных (в том числе психических и когнитивных) систем с непредзаданностью собственного развития. Такой угол зрения дает возможность четко отличить социальные сети интернет-пространства от инструментально-технологических устройств с заданным набором функций. Установленное различение позволяет, с одной стороны, уйти от упрощенного прогнозирования перспектив стремительного распространения электронных коммуникаций, с другой - конкретизировать некоторые побочные следствия, неусматриваемые с позиций традиционных методологических подходов.

Степень научной разработанности

Наиболее активно социальные сети интернет-пространства сегодня исследуются в рамках бизнес-сообщества с целью получения прибыли от эксплуатации их ресурсов, тогда как в философской исследовательской литературе им по-прежнему уделяется недостаточно внимания. Показателен сам по себе факт, что понятие «социальная сеть» впервые возникает в классической философии модернити.

О человеческих взаимодействиях, обладающих сетевой структурой, писал Г. Зиммель, также подобное видение общественного устройства можно встретить в работах Г. Спенсера. Впоследствии Я. Морено в ряде исследований по социометрии использовал понятие «социальная сеть» для обозначения групповых отношений. Сам термин употреблялся социологом манчестерской школы Дж. Барнсом в работе «Классы и собрания в норвежском островном приходе». В 1950-е гг. работы Дж. Барнса, А. Радклифа-Брауна, Э. Ботт привлекли внимание других исследователей к более сложным социальным феноменам, связанным с социальными сетями. Во второй половине XX в. существенно расширился системный анализ социальных сетей в работах таких исследователей, как С. Боргэтти, М. Эверетт, К. Фост, Л. Фримен, Б. Веллмэн, Д.Р. Вайт и др.

Окончательно анализ социальных сетей оформился как ключевая техника социальных исследований только в последней четверти XX в. Сам термин «сеть» стал широко использоваться в таких областях, как антропология, биология, экономика, география, информатика и социолингвистика. Показателем того, что сетевой подход получил признание в мире, является основание в 1978 году общества INSNA - International network for social network analysis. Несколько позже начинают регулярно выпускаться два журнала, посвященные сетевым исследованиям: Connections и Social Network.

В истории социологического анализа социальных сетей принято выделять несколько подходов. Первый построен на отрицании положения о том, что сети - это стандартные блоки общества. В этом случае изучаются наименее коммуниктивно ограниченные социальные системы: от

нелокальных сообществ до связей, опосредованных коммуникацией в сети интернет. Второй подход концентрирует исследовательские практики на структуре связей между субъектами. В рамках третьего подхода преимущественно рассматривается влияние социальных сетей на нормы общественных взаимоотношений; он построен на критике позиции о стандартном влиянии социализации на все типы поведения субъекта. Данную позицию, представленную в работах Б. Веллмэна, Л. Фримена, С. Вассермана, Р. Хойслинга и др., диссертант рассматривает как сопутствующую его исследовательскому замыслу; здесь представлен прежде всего анализ социальных сетей как структур, включенных в организацию социума.

Анализ социальных сетей используется в исследованиях экономической направленности, о чем свидетельствуют работы К. Фритьофа, Ф. Хайека, А. Хиршмана и др.

Отдельного внимания заслуживает теория, которая изучает структурные свойства социальных сетей, - в математике её называют теорией графов. Обращая внимание на продуктивность данной теории, диссертант привлекает работу Г.В. Градосельской «Сетевые измерения в социологии». Теория графов открывает большой простор для математических и статистических исследований, однако нельзя сказать, что классическая теория графов точно воплощает идеи сетевого анализа. Тем не менее, ее логика соответствует существу сетевого подхода: простые взаимосвязи могут включаться в комплексные, и при построении сети можно переходить от одних типов ресурсов, от одних направлений - к другим.

Поворот в исследовании социальных сетей интернет-пространства, по мнению автора диссертации, связан с акцентуацией исследовательской программы на проблеме «интернет-комьюнити».

До определенного времени в социально-философских исследованиях социальных сетей как объектов, состоящих из конкретных групп субъектов (комьюнити), наиболее организованными считались те комьюнити, которые строились на ограниченных, замкнутых и крепких связях их участников. Исследователи традиционно пользовались социологией классической школы (Ф. Тённис, М. Вебер, Г. Зиммель, Э. Дюркгейм), где обозначена тенденция ослабления влияния комьюнити в быстро индустриализирующемся мире. Так, например, очевидно, что деревенские жители благодаря совершенным и крепким связям живут сплоченно, в то время как городские жители отдаляются друг от друга. В 1960-х гг. такие исследователи, как М. Стейн, Р. Бретон, С.Д. Кларк, Ш. Моер, М. Шерон стали последовательно отвергать эту точку зрения на природу комьюнити. В отличие от прежних представлений о деградации традиционных комьюнити, их новый метод работы был преимущественно эмпирическим. В ходе исследований эти авторы сосредоточились на анализе условий взаимодействия, а не изоляции, чем и заложили основу современного подхода к изучению новых типов комьюнити и социальных сетей.

Дебаты о природе комьюнити меняли свою направленность по мере того как исследователи меняли свои представления о том, из чего состоят комьюнити и где их возможно обнаружить. Некоторые авторы 1970-х гг. -Г. Филман, Т. Гитлин, Ф. Хан - пришли к следующему выводу: в то время как прямые групповые коммуникации оставались весьма жизнеспособными, широкое использование сетей дешевой и эффективной транспортировки информации позволяло поддерживать общение с большей степенью непринужденности и на более длительных расстояниях. Это наблюдение привело к обозначению нового типа «освобожденных» от территориального воздействия комьюнити. Оно позволило существенно отойти от прежних определений и социологических интерпретаций сообществ. В 1990-х гг. комьюнити уже рассматривались рядом исследователей (Б. Веллмэн, У. Галстон, Д. Макуэйл, Э. Усланер, П. Левин) как сети социальных отношений, а не как специфически локальные комьюнити.

По мнению автора диссертационной работы, продуктивное движение в направлении данного исследования обеспечивается сочетанием сетевых подходов, с одной стороны, и системного анализа, с другой. Обращение к исследованиям открытых систем даёт возможность привлечения понятийного аппарата математических и неклассических информационных теорий и теорий сложных систем - неравновесных, необратимых, диссипативных, эргодических и др. Подобная интерпретация позволяет обрести новые и весьма значимые для продвижения в выбранном направлении смыслы. Для анализа сетевых подходов в диссертации были использованы работы отечественных авторов: H.A. Носова, С.И. Орехова, Д.В. Иванова, С.С. Хоружего, Н.Ю. Кликушиной, А.И. Черных, B.C. Бабенко, В.М. Розина. Среди исследований, положенных в основу системного понимания коммуникации, в работе использованы тексты Н. Лумана, У. Матураны, Ф. Варелы, Г. Бехманна и др.

К исследованию также были привлечены труды К. Кнорр-Цетиной, В. Вахштайна, Э. Пикеринга, Б. Латура, В.П. Леонтьева, В.Э. Фигурнова, М. Кастельса, Л. Мэмфорда, У. Галстона, которые стали основополагающими для анализа природы определённого класса техносоциальных объектов, схожих с социальными сетями.

Новая концептуализация техносоциальных объектов, предпринятая в рамках программы «исследований науки и технологии» (STS), позволила существенно расширить ряд «социально интерпретируемых» явлений и добавить к ним те, которые прежде традиционно выносились на периферию социологических дисциплин. Так, например, автор акторно-сетевой теории Б. Латур пишет об «онтологическом повороте» во взглядах на то, «из чего сделано» общество. В свою очередь К. Кнорр-Цетина активно популяризирует «постсоциальные исследования», в основу которых положена идея о том, что социология уже не должна строиться вокруг идей «социального производства», «социального конструирования» и поиска одних только социальных оснований в самом же социальном. Она настаивает

на использовании понятия «объект-центричности» социальной среды, которое также используется в настоящей диссертации.

Объект, предмет, цели и задачи исследования

Объектом исследования являются социальные сети интернет-пространства. Предметом исследования выступает процесс аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства.

Цель работы заключается в выявлении механизма и демонстрации аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства.

Задачи настоящего исследования:

• Воссоздать историческую ретроспективу философских дискуссий об интеракции человека и техники, релевантных дальнейшей перспективе исследования;

• исследовать перспективы системного взаимодействия социальных и технологических процессов в их связи с развитием социальных сетей интернет-пространства;

• обосновать автономность и дифференцированность социальных сетей интернет-пространства;

• проанализировать социальные риски массового распространения сетей интернет-пространства, связанные с трансформацией идентичности субъекта-пользователя.

Теоретическая и методологическая база исследования

При написании работы был использован широкий круг источников, так как диссертация включает в себя несколько исследовательских направлений из различных научных областей: социальной философии (анализ социальных систем и системная теория коммуникации), теоретической социологии (объект-центричный подход и акторно-сетевая теория), биологии (аутопойезис эволюции живой природы). В основу положен целостный подход, в соответствии с которым осуществлено исследование интегративных внутренних свойств объекта в их различении с другими целостными объектами. Развитие целостного подхода дополняется системным подходом, в рамках которого исследовательские практики переориентируются на внешние связи и отношения, детерминирующие функционирование объекта исследования.

В диссертации также осуществляется комплексное применение элементов сетевого анализа сложных систем, используемых в экономике, социологии, политологии и синергетике. Автор опирается на широкий круг источников, используя материалы западноевропейских и отечественных исследований в социально-гуманитарных и естественных науках.

Новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

• выявлено, что современные сложные технологические сетевые объекты

вступают в отношения с субъектами-пользователями на правах

равноправного участника коммуникации, тем самым они опосредуют человеческие отношения, создавая интер-техно-субъектное коммуникативное поле социальных отношений;

• на основе анализа внутригрупповых коммуникаций в социальных сетях интернет-пространства выявлено, что в процессе аутопойезиса распределяются и перераспределяются смысловые установки субъекта-пользователя, лежащие в основе его идентичности;

• установлено, что необходимые условия для аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства включают в себя возможность перестройки коммуникации в зависимости от интересов субъекта, которые, в свою очередь, разрастаются в столь же непрогнозируемо расширяющемся медиапространстве;

• определено, что основным условием запуска и поддержания аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства является, с одной стороны, изменяющаяся потребность субъекта-пользователя в виртуальном общении, в «собственном» комьюнити, с другой -возрастающие возможности самой сети перестроить коммуникацию в соответствии с запросами и интересами участвующих в ней субъектов;

• обоснован вывод о том, что социальные сети интернет-пространства представляют собой автономные системы, ориентированные на собственный внутренний код. Сам код оформляется/переоформляется как следствие расширения технических возможностей сетей и одновременно как результат возрастающего потребления сетью виртуализированных интересов пользователей;

• доказано, что диагностика и минимизация социальных рисков, порожденных массовым включением населения в сетевые коммуникации интернет-пространства, может иметь упреждающий характер только при учете особенностей поведения аутопойетических сетевых техносоциальных объектов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Социальные сети интернет-пространства представляют собой операционально замкнутые соединения социальных технологических и психических систем. Они обладают сложной структурой и обширными резервами для собственного аутопойетического воспроизводства. В отличие от остальных медиасистем, социальные сети организуются в результате запуска аутопойезиса, который позволяет определить их как принципиально не завершённые, не равные самим себе и не отвечающие какому-либо одному или нескольким фиксируемым их состояниям.

2. Изменение структуры социальных сетей интернет-пространства осуществляется за счет кооперативного и многоканального информационного воздействия на них как разработчиков, так и самих пользователей. Каждый из участников коммуникации с социальной сетью в отдельности не располагает исчерпывающим знанием о сети в целом, тогда

как совокупное коммуникативное взаимодействие всех агентов, участвующих в аутопойезисе сетей, образует операционально замкнутое техносоциальное единство.

3. Процесс, который приводит к формированию собственных значений системы, использует неограниченное число рекурсий коммуникативных актов пользователей, вследствие чего любая коммуникация в сети примыкает к предшествующей, используя при этом результаты прошлого процесса. Таким образом, формируется автономный структурогенез социальных сетей, непредсказуемо расширяющий собственное пространство модуляции символов, а также способов оперирования и вовлечения в них субъектов-пользователей.

4. Субъекты, образующие комьюнити, поддерживают социальные сети таким образом, что на время пользования делегируют им собственные идентичности. В свою очередь, сеть распределяет, интегрирует, расширяет и меняет конфигурацию рамок пользовательских репрезентаций. Другими словами, система осуществляет неэквивалентный обмен. С одной стороны, она потребляет смоделированный субъктом-пользователем образ, с другой -возвращает ему модифицированный сетью образ. Тем самым сеть распределяет, интегрирует и задаёт рамки психологических рекурсий, она расходует смоделированный психикой код посредством перенесения все большего числа элементов частной жизни во всеобщее тотальное поле взаимодействий.

Теоретическая и практическая значимость

Результаты исследования могут служить основой для разработки системы экспертной оценки социальных рисков, порождаемых взаимодействием субъектов-пользователей с сетевыми техносоциальными объектами, а также для построения прогностических моделей взаимодействия такого типа. Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы: 1) при чтении общих и специальных курсов по социальной философии и современным теориям коммуникации; 2) при составлении учебных пособий, рабочих программ и методических разработок по соответствующим разделам социальной философии, философии техники и коммуникативистики; 3) в качестве методологической базы в прикладных исследованиях сложных техносоциальных объектов, обладающих свойством аутопойезиса.

Апробация работы

Основные тезисы диссертации изложены в выступлениях автора и обсуждены на одной международной конференции («Актуальные вопросы образования и воспитания: опыт образовательной системы в Великобритании» - Лондон, 2010), трех межвузовских конференциях («Грани культуры: актуальные проблемы истории и современности» - Москва, 2008, 2009, 2011), а также на двух научных межвузовских семинарах («Феномен

человека в его эволюции и динамике» - Москва, 2010; «Коммуникационные технологии: мейнстрим и инновации» - Москва, 2011). Положения диссертации обсуждены и рекомендованы к защите на заседании кафедры социальной философии РГГУ.

Структура работы

Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень разработанности проблемы, формулируются цели и задачи исследования, определяются его теоретико-методологические основы, конкретизируется используемый терминологический аппарат.

Первая глава «Интернет-коммуникация как техносоциальная реальность» состоит из трёх параграфов.

В первом параграфе первой главы «Отношение «человек-вещь»: от отчуждения к целерациональным, коммуникативным и объект-центричным установкам» представлена ретроспектива изучения техники как социального феномена.

По мнению автора диссертации, интернет не может быть полноценно представлен посредством описания одних только современных его структур и функций. Для раскрытия темы диссертационного исследования важна историческая реконструкция процесса становления сети интернет-пространства: от первых попыток кооперации разработчиков и пользователей до современного ее состояния. Но чтобы ближе подойти к сути проблемы, необходимо обратиться к истории исследования «вещи» как фетишизированной и отчужденной от человека сущности. Реализуя эту задачу, автор размещает на страницах диссертации краткий экскурс исследования проблемы «отчуждения»: от Гегеля и Маркса до неомарксистов второй половины XX в. - К. Поланьи, Д. Лукача и Э. Ильенкова.

Соответственно, возникает потребность использовать те термины и понятия, которые точнее отражают современную специфику изучения сложных объектов, подобных социальным сетям интернет-пространства. С этой целью первоначально рассматривается то, как исследователи в 60-80-х гг. XX в. - 3. Бауман, К. Фритьоф, М. Кастельс - реагировали на изменение характера труда и усложнение (осетевление) включенных в труд информационных устройств в постиндустриальном обществе. Далее рассматривается та же проблема в другой плоскости, а именно - в ретроспективе осмысления техники и связанной с ней целерациональности в парадигме «модерн-постмодерн»: М. Вебер - Г. Маркузе - Ю. Хабермас. Автор обращает внимание на то, что Ю. Хабермас, несмотря на критику модернистского подхода своих предшественников, предлагает «научиться господствовать» над незапланированными последствиями технического

прогресса. В этом проявляется интенция рассматривать все технические устройства как объекты целерационального манипулирования, продиктованного решениями и правилами, выработанными в условиях роста «неискаженной коммуникации».

Обозначенный пробел теории коммуникативного действия -рассмотрение техники исключительно как объекта манипулирования -заставляет обратиться к методологическим установкам современных «постсоциальных» исследований. Поворот, намеченный Парижской (Б. Латур, К. Кнорр-Цетина) и Ланкастерской (Дж. Ло) школами, а также сторонниками объект-центричной социологии в России (В. Вахштайн), предполагает отказ от установки определять отношения «человек-техника» из одних только социальных оснований. Следуя заданному методологическому направлению, автор включает в исследовательское поле диссертации такие понятия и термины, как «объект-центричная социальность», «эпистемический объект», «интеробъективность», «техно-социальная коэволюция», «спонтанный структурогенез» и др. Предпринятое понятийно-терминологическое обновление разрабатываемой проблематики чрезвычайно важно, с точки зрения диссертанта: во-первых, оно необходимо для преодоления устойчивого мыслительного схематизма, весьма распространенного в освещении отношения «человек-вещь»; во-вторых, эти понятия способствуют перемещению исследовательского фокуса на изменившееся положение самого объекта («вещи») как стремительно усложняющегося техно-информационного устройства, потребляющего человеческий потенциал.

Во втором параграфе первой главы «Информационное общество и электронные медиа коммуникации» при рассмотрении влияния массового распространения технологических объектов на социум реализуется преимущественно системный подход, согласно которому исследуются внешние связи и отношения рассматриваемого объекта (сети интернет).

Отмечается, что произошедший скачок развития электронных систем повлек за собой также экспоненциальный рост возможностей коммуникативных актов. В итоге, благодаря технологически обусловленным сцеплениям участников коммуникативных процессов была сформирована сама система интернет.

Зарубежные и отечественные исследователи становления новых информационных технологий - Дж. Никлас, М. Кастельс, Г. Бехманн, Н. Луман, Д.В. Иванов, А.И. Акопов, A.B. Соколов, В.В. Ворошилов и др. -усматривают их эволюцию в направлении увеличения степеней свободы и в конечном итоге обретения независимости от какого-либо иерархического «верха». Применительно к развитию техносоциальных структур (интернет-комьюнити) возможность перестройки иерархии коммуникации ставится в зависимость от разрастающейся возможности удовлетворить виртуальные потребности и интересы пользователя. Эти интересы разрастаются в столь же непрогнозируемо расширяющемся медиапространстве. Возможности

оперирования информацией в такой системе практически ничем не ограничены, кроме как возможностями распоряжения собственной свободой самих пользователей. В этом же ряду можно указать на такие признаки, как новые условия накопления и оценки информации; возможность разводить процессы сообщения и восприятия; стирание практически всех пространственных, статусных и имущественных ограничений внутри коммуникации и т.д.

Попытки разобраться во вновь складывающихся отношениях человека с высокотехнологичной и усложняющейся (эволюционирующей) вещью на основе методологии, выстроенной на модели «отчуждения», ведут, по мнению диссертанта, к искажению самой сути объектуальности. Дело в том, что «вещь» в этой паре отношений уже не является инструментом, технологическим манипулятором или товаром - всем тем, что в марксистски сориентированной философии рассматривалось как сковывающая человеческий потенциал отчужденная сущность. Этот тезис доказывается с помощью анализа методов современной производственной деятельности, обусловленной технологическими устройствами.

В 1980-1990 гт. в интернете образовались многочисленные коммуникационные площадки - так называемые «форумы» или предшествующие им «конференции», а впоследствии и социальные сети. Все они способствовали раскручиванию маховика автоматизации, а также расширению поля техносоциальной коммуникации, постепенно приобретавшей новые качества и свойства. К таковым относится обретенное свойство аутопойезиса (от греч. avxoq - сам, хощспд - создаю, произвожу, творю), буквально означающее само-строительство, само-производство или воссоздание себя через себя самого. Применительно к сетям интернет-пространства запуск аутопойезиса означает безостановочное переструктурирование собственных уровней сложности.

Социальные последствия разрастания аутопойезиса интернет-коммуникации во многом неопределенны. Учитывая аутопойетическую природу самого объекта, мы скорее обнаруживаем возможность высказываться об отдельных его свойствах, давать те или иные характеристики, чем что-либо прогнозировать. Налицо техно-коммуникативное воплощение виртуального в объекте.

Данная констатация предполагает более обстоятельное рассмотрение таких понятий, как виртуальность и виртуальная реальность. С этой целью привлекаются исследования С.С. Хоружего, В.А. Подороги, В.М. Розина, Н.Ю. Кликушиной, С.И. Орехова, B.C. Бабенко и М. Хайм. М.Хайм, например, пишет не о «виртуальной реальности», а о «киберпространстве». В общепринятом смысле понятие «виртуальной реальности» настолько полисемантично, что зачастую оно связывается с измененными состояниями сознания - такими, как сон, вымысел, наркотический транс и т.д.

Посредством виртуальной реальности антропологизируется информация, ей придается некая типологическая определенность для того,

чтобы субъект мог привычным образом оперировать информационными данными как вещами, но на гиперфункциональном уровне, сравнимом с магией. Виртуальная реальность, таким образом, может породить другую виртуальную реальность, став для неё «константной». В этом случае виртуальные объекты, порождённые виртуальной реальностью, будут онтологически равноправны с порождающей их «константой», но их существование будет всегда обусловлено процессом их воспроизведения.

Так, например, видеоигры положили начало той гибридной структуры, которая расширила степень участия субъекта до уровня пользователя (М. Маклюэн, Э. Тоффлер, Д. Рашкофф). Когнитивное восприятие психических систем реальностей второго, третьего и прочих виртуальных уровней «считывается» и идентифицируется как реальность непосредственной данности «здесь-и-сейчас», несмотря на то, что система идентифицирует эти уровни. Таким образом, категория «виртуальность» вводится через оппозицию субстанциальности и потенциальности. Сама виртуальная реальность обеспечивает процесс глобальной коммуникации, организуя симбиотическое взаимодействие субъектов и технологических систем. Все новые и новые субъекты, включаясь в структуру компьютерных сетей, не только расширяют границы этих образований, но и являются своеобразным «дождём» психической энергии, активно внедряемой в систему технологическую.

Помещая с помощью компьютерных средств коммуникации свои нервные системы в виртуальное пространство, пользователи приводят в действие динамический процесс, в ходе которого все объекты знания переводятся в информационные системы. Таким образом, осуществляется перевод внешних и внутренних когнитивных способностей человека в детализированные и специализированные компьютерные формы. Преодолев отчуждение, объекты знания воспринимаются субъектом уже как расширения его собственной сущности.

В итоге виртуальным становится почти все - деньги, отношения, культурные ценности. Все, кроме предметов, обеспечивающих защищенность человека. Почти все ресурсы приобретают виртуальное выражение на экранах компьютеров. Таким образом, возникает «новая пространственная форма, характерная для социальных практик, которые доминируют в сетевом обществе и формируют его пространство потоков» (М. Кастельс). В силу операциональной замкнутости интернета, а также стремления этой системы воспроизводить собственную границу проявляются эмерджентные свойства сети, поскольку системные операции остаются всегда внутри неё. В свою очередь, технологические объекты, как и пользователи, не являются частью интернета, они лишь часть его окружающей среды. Отсюда можно заключить, что взаимодействия технологических устройств (внешние и внутренние), а также общественные взаимодействия являются для интернета внешней средой.

Территориальное понятие границы, или границы подключения, не существенно в определении границы интернета. Интернет - это совокупность коммуникаций, организованная за счёт передачи данных, а потому пространственные границы отражают лишь внутреннее структурирование системы, её внутреннюю дифференциацию, направленную на оптимизацию сложности её самой и окружающей среды.

Для осмысления объектов такого рода в диссертации привлекаются методологические установки, разработанные чилийскими нейробиологами У. Матураной и Ф. Варелой, а также почерпнутые из теории коммуникативных систем Н. Лумана. Так, изучая устройство нервной системы многоклеточных организмов, У. Матурана и Ф. Варела ввели два ключевых понятия, которые характеризуют автономные единства: «операциональная замкнутость» и «структурная детерминированность». Именно на эти понятия обратил внимание немецкий социолог Н. Луман. Согласно теории систем Н. Лумана, подобным образом организуются структуры системы, которые построены за счет её же операций. Другими словами, импорт коммуникативных структур невозможен в сеть, так как система обладает собственной операционально замкнутой структурой. Применительно к сетям можно сказать, что интернет использует собственные описания для определения состояния операций, которые, в свою очередь, являются основой для последующих операций. В интернете, как в коммуникативной системе, за каждой коммуникацией следует неидентичная коммуникация, но она соответствует общему коммуникативному коду интернета и всегда предопределена ранее происходившими коммуникациями. Сам процесс протекания коммуникации обладает первостепенной значимостью для системы, так как именно он является основой её различений с внешней средой. Таким образом, операциональность информации в интернете полностью доминирует над её каузальностью.

В третьем параграфе первой главы «Становление и развитие социальных сетей интернет-пространства» на конкретном материале истории развития компьютерных сетей обосновывается тезис: пользователи сети одновременно являются основными ее разработчиками. В язык описания становления социальных сетей включается терминологический и понятийный аппарат «постсоциальных исследований» (Б. Латур, К. Кнорр-Цетина), логики различений (Дж. Спенсер-Браун), теории коммуникативных систем (Н. Луман), а также некоторые положения синергетики (В.И. Аршинов). Здесь же конкретизируется и интерпретируется в социально-философском ключе разрастание тезауруса интернета: «World Wide Web» (WWW), «Конференц-связь», «Группы новостей» (USENET), «Чаты» (Internet Real Chat - беседа через интернет), «Гипертекст», «Вебстраница», «Аккаунт» (account), «Профиль» (profile), «Веб-блоги» (weblogs), «Вики-справочники» (wiki) и др.

Социальные сети представляют собой коммуникативные образования, включающие сложный синтез всей персональной информации субъектов.

Структурогенезом социальных сетей следует считать построение комьюнити (community), как обусловленных некоторыми изначально заданными интересами, так и ориентированных исключительно на непосредственные взаимоотношения. Первые виртуальные комьюнити возникли на базе BBS-программ, написанных для локальных сетей университетских кампусов США. Впоследствии в связи с массовым переходом мировой коммуникации в интернет они, наравне с технологическим усовершенствованием, приобрели весьма обширный спектр распространения, в частности, породив такое явление, как социальные сети интернет-пространства.

Традиционные формы миметического переживания реального в пространстве социальных сетей интернет-пространства претерпевают существенную деформацию. Субъект использует социальную сеть вовсе не для того, чтобы повторить в очередной раз повседневный опыт представления или инсценирования смыслов. Виртуальный модус сетей позволяет пользователям обрести такой тип свободы коммуникативного действия, которого не было ни в одном из прежних исторических типов коммуникации. Ветвление и произвольное конструирование сетей порождает нечто вроде неповторимого «сетевого контекста», позволяющего всякому участнику, принявшему общие правила «игры», перейти границы прежде устойчивых и незыблемых социальных связей и отношений. Из чего следует, что социальная сеть - это не только программный сервис или площадка для групповых коммуникаций, она представляет собой единство пользователей, конструктов знания и программного обеспечения.

Субъект сам задаёт настройки функциональности интегрированных в социальную сеть приложений. Это могут быть так называемые конференции, стенд-элоун блоги, комьюнити, электронные библиотеки, новостные ресурсы или в произвольном соотношении смешанные структуры, полный список которых стремится к бесконечности. При этом деятельность в этих системах зачастую выходит за рамки заданных алгоритмов их использования. Последний из названных признаков как раз и подводит нас к более предметному осмыслению аутопойезиса структур интернет-коммуникаций.

Межкультурная мобильность, продуцируемая интернет-пространством, немыслима без трансляции, которая важна для понимания общего смысла и для обозначения содержательных языковых различий. Помимо того, уместно, вслед за Г. Бехманном, поставить вопрос: возникает ли вместе с интернетом специфическая культура, существенно отличающаяся от других культурных форм? Сам Бехманн, как и большинство исследователей, ответ на этот вопрос оставляет открытым, полагая, что еще слишком рано давать какие-либо оценки процессам, которые начались так стремительно и недавно. Однако позиция, раскрываемая в нашем исследовании, позволяет предпринять попытку положительного ответа на него.

В качестве примера наглядного порождения интернет-культуры можно привести флешмоб (flashmob). Эту летучую форму социальности («единство по случаю») следует рассматривать как идеальную площадку для

социального творчества. Примечательно в событии «АазЬшоЬ-илизации» то, что оно выводится из-под влияния господствующих структур социальности. «Мобберы» совершают оговоренные посредством интернет-коммуникации действия абсурдного содержания. Это вторжение социальной самодеятельности игнорирует всякую преувеличенную серьезность и исключительную важность «больших» социальных тем - политики, требуемого социального поведения, почитания власти и т.д. Если что-то флешмоб дискредитирует, так это некритически унаследованные социально-ролевые функции, предписывающие делать одно и не делать другое. В этом отношении флешмоб обладает амбивалентной природой - как возможностью ухода от политических доминирующих манипуляций, так и вовлечением в любые другие способы манипулирования, к примеру, возмущенными массами футбольных болельщиков. Тем не менее, в связи с исследуемыми в диссертации вопросами важно усмотреть в этом явлении самозарождение (пусть пока еще не явно и на короткое время) совершенно невозможных в «до-интернетовской» коммуникации форм и способов кооперации людей.

Таким образом, социальные сети интернет-пространства, включающие в себя и одновременно трансформирующие - технические устройства, технологические решения, компьютерные программы, интересы и потребности пользователей, их социальные связи, эмоциональные миры людей, комьюнити..., могут быть выражены в терминах самореферентных операционно замкнутых коммуникативных систем.

Вторая глава «Аутопойезис в системе интеробъективных отношений социальных сетей» состоит из трёх параграфов.

В первом параграфе второй главы «Трансформация субъекта в структуре социальных сетей» описывается взаимодействие субъекта и социальной сети в терминах коммуникативной теории систем.

Коммуникация в социальных сетях влечет за собой специфическую координацию поведения пользователей, провоцирует возникновение новых смысловых контекстов межличностного общения внутри сети, а также выработку новых стандартов и правил поведения. Вся система общественных ценностей и убеждений порождает у членов социальной сети чувство принадлежности к своеобразному сообществу.

Интерес субъекта к социальным сетям неразрывно связан с его фундаментальной проблемой - недостаточности/незавершенности объекта -в данном случае таким объектом выступает сама сетевая коммуникация. На своих экранах пользователи находят лишь временное и всегда частичное решение своих проблем. Для субъекта отсутствие достаточности соответствует определенной структуре желаний, постоянно поддерживаемому интересу, никогда не находящему полного удовлетворения.

Несмотря на то, что пользователь не может перешагнуть за экран и целиком погрузиться в эту жизненную форму, «за экран» переходит его собственное видение себя самого.

Отношение пользователей к сетям может быть обусловлено различными интересами: коммуникативным, профессиональным, развлекательным и т.д., однако в целом его можно определить как информационно-потребительский, построенный на идентичности субъекта. Разнообразное социальное обеспечение в этом случае выступает как аккумулятор различного типа связей в единый многоуровневый сервис.

Благодаря виртуализации непосредственного общения социальными сетями прежде критически важное «пространство встречи» утратило коммуникативную ценность. Вовлеченному в социальную сеть субъекту, чтобы получить нужное для него «новое качество» общения, необходимо продолжать конструирование сети. Такое созидание есть, по сути, «соработничество» с объектом (системой). Именно объект (социальная сеть) в данном случае форматирует и задает рамочные условия нового коммуникативного созидания. Объекты такого класса принципиально непросчитываемы и не прочитываются до конца, они безостановочно продолжают разворачивать свою сущность.

Социальные сети, помимо смыслов, производят также и отношения. Для этого, в частности, используются показатели актуальности контента того или иного пользователя. С его помощью социальные сети выстраивают внутреннюю стратификацию. Субъект выносит свои смыслы в сеть, на что сеть отвечает ему. Сетевая самореализация предполагает разнообразные формы поддержки и одобрения смыслов, выносимых субъектом. Таким образом, его деятельность становится его же продолжением. Сообразно некой нити за пользователем тянется история его комментариев, постов, твитов, изображений и других коммуникативных актов. Субъект в отношении к непосредственной реальности самоотождествляется как пользователь социальной сети интернет-пространства, для которого порог видимого мира постоянно отодвигается.

Предметная ориентация пользователя в сообществах, из которых состоит социальная сеть, может служить некоего рода его личностной характеристикой. Список таких интересов способен охарактеризовать направленность коммуникаций пользователя, в то время как список контактируемых с ним других участников социальной сети может быть задан как этими интересами, так и наоборот - быть привнесен в социальную сеть из групп непосредственного общения. Такая деятельность напоминает дублирование субъектом собственной личности в сети. При этом он подобно ребенку, видящему свой образ в зеркале (по Лакану, «стадия зеркала») и по нему строящему представление о самом себе, выносит из себя эти представления (смыслы) в сеть, или, наоборот, производит деструкцию своего психосоциального образа. Субъект, вместо того чтобы пользоваться имеющимся коммуникативным алгоритмом уже существующих структур, получает возможность создавать свой собственный. Таким образом, каждый участник коммуникации встроен в такую последовательность предложенных действий, которая вынуждает его создавать личную сеть.

С одной стороны, процесс построения индивидуальных комьюнити субъектом определяется его интересами и предпочтениями. С другой, -выбор тех или иных уже существующих комьюнити для коммуникации, а также создание связей с другими субъектами, будет осуществляться в том числе и по изводу его идентичности. Идентичностью пользователя определяется ещё и тот круг интересов, через которые он связан с другими участниками социальных сетей. Иначе говоря, социальная сеть представляет собой неограниченный набор идентичностей, связанных между собой коммуникативными актами. Субъект же в этой структуре выступает в роли «носителя» идентичности, тогда как его основной функцией становится поддержание процесса коммуникации за счет вплетения новых смыслов в уже сформированную сеть.

Социальные сети интернет-пространства породили ситуацию, когда субъекты, заключившие с ними союз, приобретают ощущение принадлежности «к чему-то большему, чем все остальное». Но эта принадлежность обретается как раз ценой утрат и новых обретений идентичности самого пользователя. В свою очередь, сеть распределяет, интегрирует и задаёт рамки смыслообмена, состоящего из коммуникации пользователей. Таким образом, под воздействием социальных сетей идентичность превращается в ресурс. Из этого следует, что субъект лишается гарантий собственности на идентичность. В итоге, когда та часть смыслов, которая выносится в поле интернет-коммуникации, израсходует моделированный психикой образ, личность обретает способность техносоциального продолжения себя в том же поле. При таком положении вещей следует констатировать факт включения в аутопойезис сетей (осетевления) идентичности субъекта-пользователя. Таким образом, в социальных сетях, где выстраиваются цепочки репрезентирующих действий, все более сложных и непредсказуемых, процесс обретает свойство непрогнозируемо ветвящейся системы трендов-желаний, концы которых исчезают в бесконечности.

Во втором параграфе второй главы «Интернет-комьюнити как результат спонтанного структурогенеза социальных сетей» подвергается анализу переход массовых коммуникаций из групп непосредственного общения в комьюнити социальных сетей. Здесь же показано, каким образом построение виртуальных комьюнити способствует структурогенезу социальных сетей.

Сегодня коммуникативные взаимодействия, обусловливающие возникновение сообществ, сместились в пространство домов и офисов. Использование компьютерных сетей заменило коммуникацию в общественных местах, располагающихся в местах общественного пребывания. Теперь пользователи могут без труда обнаружить множество разнообразных сообществ, используя свои аккаунты в социальных сетях. Профиль в сети, буквально «прошитый» смыслами, вынесенными из идентичности, отсылает к разнообразному спектру виртуальных сообществ.

Примечательно, что о сообществах, которые сохранили бы преимущества технического прогресса и индивидуальную свободу «при одновременном восстановлении полноты жизни», писал еще в 1887 г. в работе «Общность и общество» Ф. Теннис, один из первых исследователей вопроса комьюнити. В схожем ключе эту проблему рассматривал и К. Поланьи. «Коммунитаристы» (Ч. Тейлор и М. Сандел), напротив, считали, что человек уже при рождении имеет множество конкретных обязанностей перед сообществами, например, когда он становится гражданином своей страны, а персонификация сообществ либертарианским индивидуализмом ведет к их исчезновению. По мнению Б. Веллмэна, традиционные сообщества никуда не исчезли и даже не находятся на грани исчезновения, они перешли в пространство социальных сетей интернет-пространства. По данным У. Галстона, участие в комьюнити сегодня является вторым по популярности видом интерактивной деятельности (после электронной почты) среди пользователей сети.

Подобно тому, как клетка мозга не способна организовать работу целой системы организма, один субъект не может обеспечивать свою деятельность без участия других членов своих комьюнити. Через распространяемые в комьюнити смыслы передаются привычки, способы мышления и даже физический вес их участников. Риск, обусловленный массовым перераспределением смыслов внутри социальных сетей, не всегда может быть адекватно оценен субъектом, так как он не наносит ему непосредственного физического ущерба. Чаще всего самими пользователями социальной сети дается простое каузальное объяснение их участия в ней -как чего-то созданного для удовлетворения личных потребностей. Однако через оптики анализа аутопойезиса сетей просматриваются специфические мутации, которые претерпевают идентичности субъектов, комьюнити и, вполне вероятно, целые культурные пласты социума в целом.

Социальные сети обладают свойствами и функциями, на которые их участники не могут не только повлиять, но и даже воспринять их. Они остаются невидимыми для пользователя и неразличимыми для эксперта, вооруженного инструментальными интерпретациями отношения «человек-вещь». Эти свойства приоткрываются только со стороны методологического подхода, включающего в себя решение проблемы аутопойезиса техносоциального объекта. Скрытые свойства оказывают более сильное влияние на установки и модели поведения субъекта, чем традиционные социальные факторы вроде групповой принадлежности.

В то же время, когда субъекты выстраивают каналы коммуникации, по которым передаются смыслы, они тем самым продолжают выстраивать/перестраивать структуру социальной сети. Схема подобных коммуникаций в сетях состоит из множества узлов, связанных между собой пучками комьюнити. Взаимосвязь между комьюнити проходит по линиям коммуникации пользователей, что в итоге рождает аморфный конгломерат, состоящий из бесконечного числа ризоматически (нелинейно, без

центрирующего принципа) разрастающихся коммуникаций. Зачастую комьюнити калькируют непосредственные сообщества, иначе говоря, создают их виртуальный прототип, более удобный и «легкий». Такого рода «надстройка» над реальностью позволяет создавать виртуальные «магистрали коммуникаций», подобные разветвлённым хайвэям, в которых коммуникативные потоки пересекают друг друга.

В третьем параграфе второй главы «Аутопойетическое воспроизводство социальных сетей интернет-пространства» предпринимается попытка проанализировать, каким образом социальные сети выстраивают собственную границу и взаимодействуют с внешним миром.

У. Матурана и Ф. Варела в 1970-х гг. выдвинули теорию, согласно которой механизм, превращающий системы в автономные единства, проявляется через аутопойезис. На самом деле, автономность - одна из наиболее бросающихся в глаза отличительных особенностей живых существ. Схожую точку зрения отстаивал К. Фритьоф, утверждавший, что именно аутопойезис представляет собой «четкий и действенный критерий различия между живыми и неживыми системами».

Формирование социальных сетей интернет-пространства схоже по названному признаку с живыми системами. И хотя сети не представляют собой живые структуры, подобные клеткам, тем не менее, они - результат саморазворачивающихся процессов, функция которых состоит в формировании автономности образующихся систем, их независимости от внешних воздействий и закрытости (Р. Хойслинг).

Автономность социальных сетей от внешней среды предполагает ориентацию исключительно на свой собственный внутренний код, являющийся одновременно и следствием бесконечно конструируемой сети коммуникаций, и средством, обеспечивающим это конструирование. Используя терминологию Н. Лумана, автор утверждает, что социальные сети «отгораживаются» от внешней среды посредством собственных рекурсий, допуская лишь те возбуждения, которые могут перерабатываться их собственным языком. Языком социальных сетей в этом случае являются дифференциации, порождённые субъектами при распознании исходных компьютерных кодов, преобразованных в коммуникации, выраженные не в виде человеческого языка, а структурных детерминаций систем социальных сетей.

В социальных сетях интернет-пространства совместный интерес пользователей замыкается на коммуникацию так, что она сама по себе становится основной латентно существующей целью. По мнению автора диссертации, таким образом социальные сети создают дифференциации, порождающие коммуникации. Однако это не значит, что в сети фабрикуются медиумы, подобно тому, как это происходит в телевещании, когда индивидуально-массовый приём вещания делает излишним усилия коммуникативного убеждения. В сети, в отличие от теле- или радио- эфиров,

не существует заранее выстроенной последовательности трансляции информационных потоков, их заменяет понятие «доступ». Гипертекст превращает линейный медиальный поток в сеть, состоящую из различных информационных посланий, в которой пользователи при помощи предложенных соединений могут составить собственный маршрут коммуникации. Таким образом, аутопойезис социальных сетей выражается в том, что сети сами устанавливают и изменяют свои элементы посредством реляционных процессов. Он представляет собой не повторение уже существующей ранее организации, а постоянное воссоздание новых элементов, связанных с уже существующими. В социальных сетях за каждой производящейся коммуникацией следует неидентичная другая коммуникация, которая всё же соответствует общему коммуникативному коду системы, его смыслу и всегда предопределена ранее осуществлявшимися коммуникациями. Таким образом, социальные сети являются самореферентными и аутопойетическими системами, способными, подобно живым и интеллектуальным системам, не только описывать, но и действительно воспроизводить самих себя.

В Заключении подводятся итоги проведенной работы, делаются необходимые обобщения по всей теме диссертационного исследования.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК

1. Лавренчук Е.А. Аутопойезис социальных сетей интернет-коммуникаций // Вестник РГТУ. - 2009. - № 12. - С. 48-57. (0,5) а. л.

2. Лавренчук Е.А Социальные сети как эпистемические объекты // Вестник РГТУ. - 2010. - № 13. - С. 63-71. (0,5) а. л.

Публикации в других научных изданиях

3. Лавренчук Е.А. Переход групповой коммуникации в социальные сети интернет-пространства // Грани культуры: актуальные проблемы истории и современности. - М.: Институт бизнеса и политики, 2009. — С. 33-39. (0,3) а. л.

4. Лавренчук Е.А. Коммуникативные системы интернет-пространства в оптиках постсоциальных исследований // Грани культуры: актуальные проблемы истории и современности. - М.: Институт бизнеса и политики, 2010. - С. 65-71. (0,4) а. л.

5. Лавренчук Е.А. Социальные сети как образовательные системы // Актуальные проблемы образования и воспитания: профессиональное мастерство и индивидуальный стиль современного специалиста. - М.: Арманов-центр, 2010. - С. 213-216. (0,2) а. л.

6. Лавренчук Е.А. Бритва Твиттера: прощание с индивидами. -Электронные данные. - Правая.ги - Вестник черной модернизации. 10.11.2011. URL: http://pravaya.ru/experiments/22034 (дата обращения: 17.11.2011). (0,2) а. л.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Лавренчук, Егор Александрович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИНТЕРНЕТ-КОММУНИКАЦИЯ КАК ТЕХНОСОЦИАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ.

1.1. Отношение «человек-вещь»: от отчуждения к целерациональным, коммуникативным и объект-центричным установкам.

1.2. Информационное общество и электронные медиа коммуникации.

1.3. Становление и развитие социальных сетей интернет-пространства.

ГЛАВА 2. АУТОПОЙЕЗИС В СИСТЕМЕ ИНТЕРОБЪЕКТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ.

2.1. Трансформация субъекта в структуре социальных сетей.

2.2. Интернет-комьюнити как результат спонтанного структурогенеза социальных сетей.

2.3. Аутопойетическое воспроизводство социальных сетей интернет-пространства.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Лавренчук, Егор Александрович

Социальные сети интернет-пространства появились в середине 1990-х гг. и всего за 10 лет переросли свою служебную функцию: из способов хранения и передачи информации они обособились в отдельную систему массмедиа. Их возникновение было обусловлено рядом научных открытий и широким распространением технологических устройств, с одной стороны, и общественными трансформациями, с другой. Однако породившие их процессы в итоге сами стали подвержены влиянию социальных сетей. Почему так произошло? Какие особенности социальных сетей послужили причиной такого их развития? В настоящей работе мы попытаемся ответить на этот вопрос. Для этого мы рассмотрим, как устроены социальные сети, по какому принципу они функционируют, а также предпримем попытку выявить особенности их структурогенеза.

В социальной философии понятие «социальная сеть» имеет несколько значений. Впервые оно появляется в начале XX в. О социальных отношениях, обладающих сетевой структурой, писал в 1903 г. Г. Зиммель в работе «Большие города и духовная жизнь»1, где он анализировал процессы влияния урбанизации на формообразования различных типов взаимодействия между людьми. В это же время Г. Спенсер выдвинул схожую теорию социального взаимодействия в работе «Личность и государство» . В 1930-х гг. Я. Морено также использовал понятие «социальная сеть» для обозначения групповых отношений3. Термин был закреплён в 1954 году социологом Дж. Барнсом в работе «Классы и собрания в норвежском островном приходе»4. Исследователь использовал это понятие для обозначения типов связей, возникающих в малых группах (племенах, семьях), и социальных

1 См.: Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь // Логос. 2002. № 3-4. С. 20-27.

2 См.: Спенсер Г. Личность и государство. Челябинск, 2007. С. 39-44.

3 См.: Морено Я. Социометрия: Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 2001.

4 Barnes, J. Class and Committees in a Norwegian Island Parish // Human Relations, 1954. P. 11-17. категорий (например, пол, этническая принадлежность). В 1950-е гг. работы Дж. Барнса и Э. Ботт привлекли внимание других ученых к более сложным феноменам, связанным с принадлежностью к социальным сетям. Во второй половине XX в. существенно расширился системный анализ социальных сетей в работах таких исследователей, как С.Д. Берковиц, С. Боргэтти, Р. Берт, К. Карли, М. Эверетт, К. Фост, JL Фримен, М. Грэноветтер, Д. Нок, Д. Крэкхардт, П. Марсден, Н. Маллинс, А. Рапопорт, С. Уоссермэн, Б. Веллмэн, Д. Р. Вайт, В. Харрисон1. Термин «социальные сети» получил широкое распространение в антропологии, биологии и социолингвистике. Показателем того, что сетевой подход получил признание в мире, является также основание в 1978 году общества INSNA - International network for social network analysis. Чуть позже начинают регулярно выпускаться два журнала, посвященные сетевым исследованиям: «Connections» и «Social network».

Сетевой подход использовался, в том числе, в исследованиях экономической направленности. Сети представлялись как множество неофициальных связей, соединяющих руководителей, а также ассоциации и связи между отдельными служащими в различных организациях. Для нашего исследования важны положения работ таких экономистов как К. Фритьоф, Ф. Хайек и А. Хиршман. Исходя из их исследований, социальные сети играют ключевую роль в координации властных взаимоотношений, реализующихся в рамках организаций.

Отдельного внимания заслуживает теория, которая изучает структурные свойства социальных сетей - в математике её называют теорией графов. Субъекты в теории графов называются вершинами, а соединяющие их линии (коммуникации) - ребрами. Теория графов является разделом дискретной математики. В методологии математических исследований социальных сетей есть подходы, которые связывают сетевые индикаторы с

1 Об истории исследования вопроса см.: Freeman, L. The Development of Social Network Analysis. Vancouver, 2006. P. 24-26. зависимыми переменными путем включения их в одно уравнение. Результатом подобных вычислений становится теоретическое обобщение о статистической связи между этими переменными. В диссертации используются некоторые обобщения из теории графов с опорой на работу Г.В. Градосельской «Сетевые измерения в социологии»1. Однако теория графов не воплощает сколько-нибудь исчерпывающе идею сетевого анализа. Речь может идти только о включении некоторых ее положений в реализацию предложенного нами сетевого подхода: простые взаимосвязи могут включаться в комплексные сети, и при построении сети можно переходить от одних типов ресурсов, от одних направлений к другим.

Здесь необходимо внести существенное терминологическое различение: социальные сети интернет-пространства - понятие, вынесенное в название диссертации, - представляют собой несколько иные образования, нежели те структуры, которые принято в исследовательской литературе обозначать термином «социальная сеть». Основа процессов, породивших это разделение, по мнению ряда исследователей, лежит в так называемом «вопросе комьюнити»2.

1 Градоселъская Г. В. Сетевые измерения в социологии. М., 2004.

2 См.: Wasserman, S., Faust, К. Social Network Analysis: Methods and Applications. Cambridge, 1994. P. 45-75. зрения на природу комьюнити. В отличие от прежних представлений о деградации традиционных комьюнити, их новый метод работы был преимущественно эмпирическим. В ходе исследований эти авторы сосредоточились на анализе условий взаимодействия, а не изоляции, чем и положили основу для современного подхода к изучению новых типов комьюнити и социальных сетей.

Дебаты о природе комьюнити («вопрос комьюнити») меняли свою направленность по мере того как исследователи меняли свои представления о том, из чего состоят комьюнити и где их возможно обнаружить. Некоторые авторы 1970-ых - Г. Филман, Б. Велман, Т. Гитлин, Ф. Хан1 - пришли к следующему выводу: в то время как прямые групповые коммуникации оставались весьма жизнеспособными, широкое использование сетей дешевой и эффективной транспортировки информации позволяло поддерживать общение с большей степенью непринужденности и на более длительных расстояниях. Это наблюдение привело к обозначению нового типа «освобожденных» от территориального воздействия комьюнити. Таким образом, группы, преодолевшие «вопрос комьюнити», отошли от их классической социологической интерпретации. В 1990-х такие группы уже рассматривались как сети социальных отношений, а не как специфически локальные комьюнити2.

Сложные системы такого уровня как комьюнити рассматриваются в рамках отдельной области знания - синергетики, которая изучает открытые, т.е. обменивающиеся с внешним миром веществом, энергией и информацией системы. Основоположник синергетики Г. Хакен подчеркивает, что в связи с кризисом узкоспециализированных областей знания теоретический аппарат исследователям необходимо сжать до небольшого числа законов, концепций

1 Cm.: Heller, K. The Return to Community // American Journal of Community Psychology, 17 (1), 1989. P. 14.

2 Cm.: Wellman, B., Leighton, B. Networks, Neighborhoods, and Communities: Approaches to the Study of the Community Question // Urban Affairs Quarterly, 14(3). NY, 1979. P. 34. или идей1. Собственно синергетику следует рассматривать как одну из попыток кооперации достижений различных научных дисциплин для нахождения общих принципов самоорганизации систем. По существу синергетика демонстрирует свои возможности преимущественно на моделях явлений самоорганизации. Главная особенность синергетики заключается в том, что владение математическим аппаратом считается необходимым условием для исследований. В синергетике с помощью математического инструментария (теории динамических систем, математического моделирования) строятся универсальные модели для описания явлений, изучающихся различными областями знаний (физикой, химией, социологией, биологией).

В исследование социальных сетей необходимо также включить разработанное в синергетике понятие о поведении диссипативных структур (диссипация - рассеяние вещества и энергии). Так, с нашей точки зрения, важно разобраться в характеристиках тех системных признаков, которые проявляются в условиях нарастающей сложности таких структур2.

Обращение к межпредметным исследованиям даёт возможность привлечения понятийного аппарата математических и неклассических информационных теорий и теорий сложных систем - неравновесных, необратимых, диссипативных, эргодических и др. Подобная интерпретация позволяет обрести новые и весьма значимые для продвижения в выбранном направлении смыслы. Так, например, в работе используется понятие эмерджентности как несводимости свойств объекта к свойствам (или сумме свойств) его частей; или понятия о сложности как неалгоритмизируемой и невычислимой.

Термин «аутопойезис» является ключевым в настоящем диссертационном исследовании. Аутопойезис обозначает систему, которая воспроизводит все свои элементарные части при помощи действующей сети

1 Си.'.ХакенГ. Синергетика. М., 1980. С. 120.

2 См.: Ивахненко E.H. Аутопойезис информационных объектов // Информационное общество. №1, 2009. С. 23-31. таких же элементов и благодаря этому отграничивается от внешней среды1. Это может происходить в форме жизни, в форме сознания или, в случае социальной системы, в форме коммуникации. Аутопойезис можно считать способом воспроизведения системы через себя саму. «Само состояние исследований в данный момент в отношении образования аутопойезиса коммуникации полемично и необозримо, - пишет Н. Луман, - тем не менее, отчетливо обнаруживается перестройка теоретических средств, простирающаяся вплоть до теории познания, в смысле того, что она

•у охватывает биологию, психологию и социологию» .

Аутопойетические структуры отличаются тем, что их организация порождает в качестве продукта их самих, без разделения на производителя и продукт. Нейробиологи У. Матурана и Ф. Варела использовали понятие «аутопойетической машины» при описании ключевого свойства живой системы - непрерывной регенерации и поддержке собственной идентичности. К примеру, в отличие от «аутопойетической машины», машина «аллопойетическая» (скажем, автомобильный завод) строит организованные структуры, являющие собой нечто иное, чем она сама . Ими также было замечено, что аутопойетическая структура клетки проявляет способность к восстановлению связей, нарушенных внешним воздействием. Все выглядит так, как будто клетки каким-то образом «узнают» о нарушении целостности их структуры, чтобы путем регенерации точно и с наименьшими затратами восстановить изначальную систему4.

Еще одним центральным понятием исследования социальных сетей является «коммуникация». Как известно, коммуникация была перенесена в фокус научных разработок в первой половине XX в. Сегодня, изучая курс теории коммуникации, мы сталкиваемся с широким спектром тематических исследований: от семиотических и разнообразных прикладных моделей до

1 См.: Луман Н. Медиа коммуникации. М., 2005. С. 11.

2 Луман Н. Что такое коммуникация? // Социологический журнал. 1995. № 3. С. 114.

3 См.: Maturana, H.R., Varela, F.J. Autopoiesis and Cognition. The Realization of the Living. Dordrecht, 1980. P.78.

4 См.: Ивахненко E.H. Указ. соч. С. 23. масштабных системных теорий социальной коммуникации. В настоящем исследовании используется понятие, предложенное Н. Луманом: коммуникация как синтез трех селекций - сообщения, информации, понимания, где информация - это дифференция, изменяющая состояние системы, т.е. производящая другую дифференцию1. Согласно Луману, лишь коммуникация может осуществлять коммуникацию. «Всегда есть люди, индивидуумы, субъекты, - объясняет свою позицию Луман, - которые действуют и, соответственно, вступают в коммуникацию. В противоположность этому я бы хотел предположить, что только коммуникация может осуществлять коммуникацию и что лишь в такой сети коммуникации производится то, что мы понимаем под «действием»2. В диссертации работы Н. Лумана, У. Матураны, Ф. Варелы и Г. Бехманна также положены в основу анализа аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства.

К исследованию также были привлечены тексты Э. Пикеринга, К. Кнорр-Цетиной, Б. Латура, В. Вахштайна, В.ГТ. Леонтьева, В.Э. Фигурнова, М. Кастельса, Л. Мэмфорда, У. Галстона, которые стали основополагающими для анализа природы определённого класса техносоциальных объектов, подобных интернет-сетям. Так, например, Б. Латур пишет об «онтологическом повороте» в социологических исследованиях, он утверждает, что эта тема позволит ответить на вопрос: из л чего «сделано» общество . К. Кнорр-Цетина разрабатывает подходы в рамках только обозначившегося в социологии направления - «постсоциальных исследования». Социология постсоциальных исследований строится не вокруг понятий «социального производства», «социального конструирования» и поиска «социальных оснований», а - вокруг понятия объект-центричности социальной среды.

Парижской школой постсоциальных исследований (Б. Латаур, К.

1 См.: Луман Н. Медиа коммуникации. С. 9.

2 Луман Н. Что такое коммуникация? // Социологический журнал. 1995. № 3. С. 114.

3 Латур Б. Надежды конструктивизма // Социология вещей. М., 2006. С. 23.

Кнорр-Цетина, У. Брюггер и др.) представлено такое направление как «исследования науки и технологии» (STS). Оно, с нашей точки зрения, позволяет рассматривать целый ряд понятий и явлений, которые традиционно выносились за границы социологических дисциплин. Речь идет

0 материи, производительности, объективности: подобные категории, как правило, не вписывались в рамки социологического исследования, поскольку работа социологов, по утверждению Б. Латура, ограничивалась социально релевантными темами1. В этой связи следует также обратить внимание на работы, посвященные исследованию истории развития социально-технических медиаустройств и анализу их взаимодействия с социальными системами, а также истории их массового внедрения. Это работы отечественных и зарубежных исследователей науки и технологии: H.A. Носова, С.И. Орехова, Д.В. Иванова, С.С. Хоружего, Н.Ю. Кликушиной, А.И. Черных, B.C. Бабенко, В.М. Розина, М. Хайма и Дж. Неисбита.

Статус объектов научно-технического прогресса, а также их функциональность были подвергнуты анализу многих теоретиков. Возьмём, к примеру, вопрос о том, является ли сеть интернет средством массовой информации? Ведь, несмотря на множество юридических, культурологических и социологических исследований, на законодательном уровне в РФ этот вопрос по сей день так и остаётся нерешённым.

Для анализа современного социального поля и онтологического статуса информационных технологий в настоящем исследовании были также привлечены работы М. Вебера, К. Маркса, Д. Лукача, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса, Э. Тоффлера, Ж. Делеза, Ж. Бодрийара, М. Маклюэна, 3. Баумана, Р. Дебре, П. Бурдье. Раскрывая основную тему диссертации, важно было показать не только фундаментальные изменения форм общественных связей и типов социального устройства, но и характер труда и производства, трансформацию коммуникации и значение средств массовой

1 См.: Латур Б. Когда вещи дают сдачи: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки // Вестник МГУ. Сер. «Философия». 2003. № 3. С. 33. информации.

Цель работы заключается в выявлении механизма и демонстрации аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства. Задачи настоящего исследования:

• Воссоздать историческую ретроспективу философских дискуссий об интеракции человека и техники, релевантных дальнейшей перспективе исследования.

• Исследовать перспективы системного взаимодействия социальных и технологических процессов в их связи с развитием социальных сетей интернет-пространства.

• Обосновать автономность и дифференцированность социальных сетей интернет-пространства.

• Проанализировать социальные риски массового распространения сетей интернет-пространства, связанные с трансформацией идентичности субъекта-пользователя.

В диссертации также осуществляется комплексное применение элементов сетевого анализа сложных систем, используемых в экономике, социологии, политологии и синергетике. Автор опирается на широкий круг источников, обращаясь к материалам западноевропейских и отечественных исследований в социально-гуманитарных и естественных науках.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Аутопойезис социальных сетей в интернет-пространстве"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Социальные сети интернет-пространства являют собой операционально замкнутые соединения социальных и технологических систем, обладающие сложной структурой и обширными резервами для собственного аутопойетического воспроизводства. Наряду со многими объектами интернет-пространства функцией социальных сетей является обеспечение коммуникации. Однако, в отличие от остальных медиасистем, социальные сети организуются в результате запуска аутопойезиса, который становится их перманентным состоянием. Данная выявленная характеристика социальных сетей позволяет определить их как принципиально не завершённые и не совпадающие с каким-то фиксируемым сущностным состоянием их структуры.

Социальные сети могут быть представлены лишь коммуникативно, однако не следует в качестве социальной сети воспринимать одну из самостоятельных подсистем, обеспечивающих коммуникации (как, например, программный код). В этой связи можно свести определение сетей как систему коммуникаций, обеспечивающихся ею же. Внешней средой по отношению к такой системе коммуникаций служат и психические системы, и технологические средства поддержки коммуникативных актов, и структура социальных взаимоотношений. Так, одни системы производят другие системы. Это позволяет определить их как замкнутые образования, так как исходная цель - коммуникация - является завершающей целью социальных сетей. Коммуникации делают возможными сами коммуникации. Соответственно, технологические коммуникации провоцируют (осуществляют запуск) коммуникации психических систем, а вместе, те и другие, - запускают коммуникации социальных систем. В такой «взаимной провокации» сталкиваются несколько массивов случайностей в значении двойной контингенции, которая, с одной стороны, демонстрирует «зависимость от» (contingent on), то есть производит ориентацию коммуникаций на общий для них коммуникативный код, с другой -открывает возможность становления иных, прежде не проявлявшихся свойств этой системы. Двойная контингенция, применительно к социальным сетям интернет-пространства, является сигнификатором как отрицания какой-либо невозможности (отрицание какого-либо запрета), так и отрицанием какой-либо предопределенности (необходимости) их развития.

Изменение структуры социальных сетей интернет-пространства осуществляется за счет кооперативного и многоканального информационного воздействия на них как разработчиков, так и самих пользователей. Каждый из участников коммуникации с социальной сетью в отдельности не располагает исчерпывающим знанием о сети в целом, тогда как совокупное коммуникативное взаимодействие всех агентов, участвующих в аутопойезисе, образует операционально замкнутое техносоциальное единство.

Интеракция субъектов (психических систем) в социальных сетях приводит к формированию очерченных образований - комьюнити. Комьюнити, создаваемые на основе виртуальных запросов пользователей, представляют собой единый конгломерат (сеть), где все события сообщаются с интернет-пространством. Процесс их формирования происходит за счёт дифференциации внутрисистемных коммуникаций: одни коммуникации обращаются к другим коммуникациям, используя при этом коммуникативные коды-различения. В свою очередь глобальная сеть телекоммуникационных систем является основным медиумом, который предоставляет для коммуникации единое поле здесь-и-сейчас соединений с практически неограниченной вариативностью. Результатом самоконструирующего (самореференция) взаимодействия вышеперечисленных систем являются собственные значения. Их функция состоит в обеспечении автономности рекурсивных процессов.

Процесс, который приводит к формированию собственных значений системы, использует неограниченное число рекурсий коммуникативных актов пользователей, вследствие чего любая коммуникация в сети примыкает к предшествующей, используя при этом результаты прошлого процесса. Таким образом, формируется автономный структурогенез социальных сетей, непредсказуемо расширяющий собственное пространство модуляции символов, а также способов оперирования и вовлечения в них пользователей. Данное единство отличается от того, что традиционно определяется как использование технологического устройства. Коммуникация систем приспосабливается только к собственной системе различений и, соответственно, - значений. Несмотря на взаимодействия с внешней средой, она не является приспособлением к внешнему миру и не принимает в себя его различения. Импульсы, исходящие из внешней среды, получают свой отзыв в сети лишь в том случае, если они отбираются самой сетью. То есть -если социальная сеть внутренними селективными механизмами превращает их в информацию.

Социальные сети интернет-пространства представляют собой описания «реального мира», однако описания, ориентированные исключительно на собственный внутрисистемный код, являющийся следствием бесконечно выстраиваемой сети коммуникаций и, одновременно, средством, обеспечивающим такое выстраивание.

Сети также обнаруживают в своем предмете себя самих, превращаясь в описание описания. Причем первичный предмет - «реальный мир» -заслоняется описаниями так, что пользователь в своих операционных действиях в социальной сети утрачивает необходимость апеллировать к какой-либо реальности помимо сети.

Коммуникация пользователей поддерживается таким образом, что устройство пользовательских аккаунтов, в ряде систем исключающее анонимность, даёт возможность воспроизводить идентификацию пользователями друг друга. Пользователи, образующие комьюнити, приобретают ощущение принадлежности, взамен они переносят в сеть собственные идентичности. Анализ данного обстоятельства позволяет сделать вывод о том, что мы имеем дело с принципиально новым типом сотрудничества, своего рода соработничества, человека с техносоциальным объектом, их коэволюцией. Объект нисколько не менее активный строитель системы отношений (сети), чем включенный в его функционирование субъект. И если субъект-объектные отношения со стороны активности познающего субъекта основательно исследованы в европейской философской традиции еще со времен Канта, то со стороны «активности познающего объекта» они исследованы недостаточно.

В диссертации была предпринята попытка включить в анализ социальных сетей интернет-пространства элементы методологии объект-центричной деятельности. Это позволило прийти к выводу, что социальная сеть как коммуникативная система деформирует внутренние коды вовлеченных в нее психических систем. В результате в психической системе, включенной в социальную сеть, происходит эрозия, вымывание прежних (закрепленных в прежней, до- интернетовой, коммуникации с социумом) жизненно-смысловых различений. На их месте выстраиваются различения, интегрированные социальной сетью. Субъект, можно сказать, проникается условиями взаимодействия, навязанными социальной сетью, что неизбежно ведет к трансформации его идентичности. В свою очередь сеть распределяет, интегрирует и задаёт рамки психологических рекурсий, она расходует смоделированный психикой код посредством перенесения все большего числа элементов частной жизни во всеобщее тотальное поле взаимодействий.

Пользователи, образующие комьюнити, поддерживают сеть таким образом, что на время пользования делегируют ей собственные идентичности. В свою очередь, сеть распределяет, интегрирует, расширяет и меняет конфигурацию рамок пользовательских репрезентаций. Другими словами, система осуществляет неэквивалентный обмен. С одной стороны, она потребляет смоделированный пользователем образ, с другой -возвращает пользователю его же модифицированный образ. Тем самым происходит переключение и приспособление потребностей субъектапользователя к внутренним различениям самой сети, которая в свою очередь «не совпадает с собой», с какой-либо собственной предустановленной сущностью, конфигурацией, конечным порядком. Это несовпадение контингентно провоцируется виртуальными требованиями и желаниями пользователей. Пользователь получает возможность включаться в «неэквивалентный обмен» с социальной сетью интернет-пространства. Он оказывает влияние на нее, выступая заказчиком определенного, как ему представляется, продукта. Со своей стороны, социальная сеть вместе с выработанным «по заказу» продуктом предпосылает (явно или неявно) конфигурацию тех трансформаций, которые предписываются для пользования данным модифицированным продуктом. Так, пользователь внутри социальной сети может переступать прежде четко соблюдаемые границы публичной жизни, когда сеть требовательно запрашивает от него трансляцию конкретных проявлений частной жизни, которые, будучи перемещенными в тотальное поле интернет-коммуникации, служат подпиткой для последующих аналогичных запросов, обращенных к другим пользователям.

Аутопойезис социальных сетей интернет-пространства ведет к усложнению их комплексности и трансформации медиального субстрата коммуникационных взаимодействий. В процессе воспроизводства собственных компонентов социальные сети не только выстраивают себя, но и расширяют собственные границы. Они также перенаправляют, модифицируют, усиливают или ослабляют тот или иной акт коммуникации пользователей.

Социальная сеть интернет-пространства осуществляет колебания между само- и ино-референцией, всегда происходящих более или менее одновременно. Самореференция социальной сети (то, что происходит внутри системы, автономно) изменяет во времени саму возможность структурного сопряжения с направленными на нее (инореференция) коммуникативными действиями пользователя. Сам пользователь (субъект) вступает во взаимодействие с социальной сетью в двух качествах: 1) как наблюдатель, который дает социальной сети интернет-пространства каузальное объяснение в виде набора системных принципов. В этом случае те или иные свойства сети пользователь рассматривает как «инструментальные свойства» и приписывает их продолжению (усилению) своих собственных когнитивных способностей; 2) как «слепое пятно наблюдения», производящее различение только определенного данного звена «операционального примыкания» аутопойезиса коммуникации системы - социальной сети интернет-пространства. В этом качестве осуществляющий коммуникативное действие пользователь не располагает (не распространяет свои различения) как всей полнотой различений социальной сети, так и перспективой развития операциональных возможностей социальной сети.

Коммуникативно-операциональный механизм аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства порождает многочисленные социальные и экзистенциальные риски - взрывные и разрушительные политические акции; ослабление/разрыв контакта с окружающей действительностью; асоциальные/криминальные последствия виртуализации действий и поступков, перенесенных из сети в реальное социальное пространство; разрушение идентичности пользователя и др. По сути, сети, эволюционируя, не предоставляют каких-либо гарантий безопасности как для отдельных своих пользователей, так для социума в целом.

Риск, обусловленный массовым внедрением социальных сетей интернет-пространства (риски второго порядка), не всегда может быть адекватно оценен пользователем, так как он не наносит непосредственный очевидный ущерб. Острие коммуникативного взаимодействия социальной сети направлено на идентичность субъекта, сферу образования смыслов. Однако в условиях конкретного использования социальной сети дается каузальное объяснение - как чего-то созданного для удовлетворения личных потребностей пользователя. Так, например, риски, сопряжённые с применением атомной энергетики, оцениваются достаточно последовательно и определенно, тогда как риски вовлеченности субъекта в сетевые техносоциальные объекты с последующей деформацией его идентичности никак нельзя назвать более предсказуемыми или менее разрушительными. Авария на электростанции наносит огромный, но вполне подсчитываемый ущерб здоровью людей. Но куда ведут нас социальные сети, которые мутируют идентичности субъектов, комьюнити и социума в целом?

Развитие социальных сетей - это естественный эксперимент с перспективой на будущее. Из-за открытости этих и подобных им техносоциальных систем вероятность риска становится возможной только после их внедрения. Все опасные для социума последствия данного процесса предвидеть невозможно. Общество в такой ситуации превращается в лабораторию и, в отличие от научно-технического развития в обществе модерна, в современных условиях последствия естественного эксперимента с техносоциальными объектами являются практически непредсказуемыми. Притом общество, участвующее в подобном эксперименте, не всегда способно повлиять на ход его развития. Как утверждает глава Бюро по оценке техники германского бундестага А. Грунвальд, для того, чтобы уровень воздействия на новые технические решения мог быть действительно значительным, должен существовать обобщающий опыт подобной работы. Но таким опытом мы, к своему удивлению, пока не располагаем. Поэтому процесс созидания должен осуществляться на основе практических действий общества, часто путём принятия оперативных решений — в форме своевременных и столь же оперативных рекомендаций, получаемых на основе междисциплинарных научно-технических исследований1.

Проблема исследования последствий применения комплексных технологий связана не только с информационными технологиями. Так, например, генная инженерия по последствиям её применения также непредсказуема в отношении воздействия на генетический код человека. В

1 См.: Грунвальд А. Техника и общество: западноевропейский опыт исследования социальных последствий научно-технического развития. М., 2011. С. 42. свою очередь вовсе не устранено, а только усиливается давление со стороны традиционных технологических рисков (рисков первого порядка) с их возрастающим потенциалом разрушения. Одним из промежуточных выводов настоящего исследования можно считать то, что техногенные риски не исчезают, они трансформируются, четко наращивая градиент неустойчивости и неопределённости всей техногенной цивилизации.

Таким образом, следует констатировать существенное усложнение условий адекватной оценки разрастания социальных рисков, порожденных технологическими устройствами и социально-технологическими сетями. Иначе говоря, мы становимся свидетелями нарастания непредсказуемости вторжения артефактов в антропо-социо-техно-генез. Свою задачу, в конечном итоге, автор диссертационного исследования усматривает не только и не столько в демонстрации фактов подобного свидетельства, сколько в прояснении того, 1) как изменяются коммуникативные потребности субъекта-пользователя, вовлеченного в аутопойезис социальных сетей интернет-пространства и 2) к какому типу социально-философского анализа следует апеллировать для- расширения прогностических возможностей экспертизы и релевантного описания аутопойезиса сетевых техносоциальных объектов. Размышления, обобщения и выводы, сделанные в ходе исследования, следует рассматривать как приглашение к продолжению диалога о путях и способах изучения аутопойезиса социальных сетей интернет-пространства.

Список научной литературыЛавренчук, Егор Александрович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Агеев В. Семиотика. М. : «Весь Мир», 2002. - 250 с.

2. Акопов А.И. Электронные сети как новый вид СМИ // Филологический вестник РГУ. 1998. - № 3. - С. 29-34.

3. Антоновский А.Ю. Никлас Луман: эпистемологическое введение в теорию социальных систем. М. : ИФ-РАН, 2007. 143 с.

4. Аршинов В.И. Синергетика времени. М. : Репроникс, 2007. 320 с.

5. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М. : ИФ РАН, 1999.-203 с.

6. Аршинов В.И. Событие и смысл в синергетическом измерении. М. : ИФ РАН, 1999.-230 с.

7. Аршинов В.И., Данилов Ю.А., Тарасенко В.В. Методология сетевого мышления: феномен самоорганизации. Библиотека РГИУ. -Электронные данные. Режим доступа: http://www.i-u.ru/biblio/archive/arshinovdanilovinternet/ , свободный. - Загл. с экрана.

8. Бабенко B.C. Виртуальная реальность: проблема интерпретации // Виртуальная реальность как феномен науки, техники, культуры: Сб. тезисов I Всероссийского симпозиума. СПб, 1995. С. 51-74.

9. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М. : Логос, 2002. -324. с. 10.

10. Бердяев Н. Человек и машина. (Проблема социологии и метафизики техники) // Путь.-№38.-1933. С. 14-20.

11. Бехманн Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний. М. : Логос, 2010. 246. с.

12. Бодрийар Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального. Екатеринбург. 2000. 120 с.

13. Бодрийяр Ж. Система вещей. М.: «Рудомино», 2001. 233 с.

14. Бочаров А.Г. Сколько у вас камер? // F5. 2010. - №41. С.11.

15. Бранский В.П. Теоретические основания социальной синергетики // Вопросы философии. 2000. - № 4. - С. 12-17.

16. Вахштайн В. Конец социологизма: перспективы социологии науки. Публичные лекции Полит.ру. Электронные данные. - Режим доступа: http://www.polit.ru/lectures/2009/08/06/videonvahshtain.html , свободный. - Загл. с экрана.

17. Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 456-534.

18. Вольфенгаген В. Э. Конструкции языков программирования. Приемы описания. М. : Центр Юр.Инфо, 2001. 420 с.

19. Ворошилов В.В. Журналистика: Учебник. 2-е изд. - СПб. : Изд-во В.А. Михайлова, 2000. - 319 с.

20. Галстон У. Влияние интернета на гражданскую жизнь: первая оценка // Интернет в общественной жизни. М.: Идея-Пресс, 2006. С. 72-96.

21. Гейтс Б. Интернет как образ жизни // F5. №23. - 2009. - С.7.

22. Градосельская Г. В. Сетевые измерения в социологии. М. : «Новый учебник», 2004. 248 с.

23. Грунвальд А. Техника и общество: западноевропейский опыт исследования социальных последствий научно-технического развития. М. : Логос, 2011.-160 с.

24. Давыдов И.Н. Книга вымышленных существ // Независимая газета. -2001.-№26.

25. Дебре Р. Введение в медиологию. М. : Праксис, 2010.-361 с.

26. Делез Ж. Общество контроля // Элементы, №9, М., 2000. С. 12-21.

27. Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь // Логос.-2002.-№ 3-4. -314 с.

28. Иванов Д.В. Виртуализация общества. Версия 2.0. СПб. : «Петербургское Востоковедение», 2002. 213 с.

29. Ивахненко E.H. Аутопойезис информационных объектов // Информационное общество-2009.-№ 1. С. 23-31.

30. Ильенков Э.В. Гегель и отчуждение // "Вопросы философии".-1967.-№ З.-С. 34-40.

31. Иоанн Дуне Скот. Трактат о первоначале. М.: Изд. Францисканцев, 2001.-120 с.

32. Кастельс М. Технология, общество и исторические изменения. Библиотека интернет-универститета РГИУ. Электронные данные. -Режим доступа : http://www.vusnet.ru/biblio/archive/kastelsinform/, 2001, свободный. - Загл. с экрана.

33. Кликушина Н.Ю. Понятие виртуальной реальности в курсе истории и философии науки. // Эпистемология & философия науки Т. XXII, №4, 2009.-С. 12-19.

34. Кнорр-Цетина К. Объектная социальность: общественные отношения в постсоциальных обществах знания // Журнал социологии и социальной антропологии.-2 002.- Т. 5. № 1. С. 22-47.

35. Кнорр-Цетина К. Социальность и объекты. Социальные отношения в постсоциальных обществах знания // Социология вещей. Сборник статей М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. - С. 267307.

36. Кнорр-Цетина К., Брюггер У. Рынок как объект привязанности: исследование постсоциальных отношений на финансовых рынках // Социология вещей. М. : ИД «Территория будущего», 2006. С. 307342.

37. Койре А. От мира "приблизительности" к универсуму прецизионности // Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий. М. : "Прогресс", 1985 С. 109127.

38. Корконосенко С.Г. Основы журналистики: Учебник для вузов. М. : Аспект Пресс, 2002. - 310 с.

39. Кохановский В.П., Золотухина Е.В., Лешкевич Т.Г., Фатхи Т.Б. Философия для аспирантов: Учебное пособие. М., 2002. 298 с.

40. Лавренчук Е.А. Аутопойезис социальных сетей интернет-коммуникаций // Вестник РГГУ. 2009. № 12. Серия «Философия. Социология». С. 48-57.

41. Лакан Ж. Семинары. Книга 1: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/54). — М. : Гнозис/Логос, 1998.-340 с.

42. Латур Б. Когда вещи дают сдачи: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки. Вестник МГУ. Сер. «Философия». 2003. №3.-С. 9-34.

43. Леонтьев В.П. Большая энциклопедия компьютера и интернета. М. : ОЛМА Медиа Групп, 2006. 530 с.

44. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. Санкт-Петербург : "АЛЕТЕЙЯ", 1998. 204 с.

45. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М. : Прогресс, 1991.-245 с.

46. Луман Н. «Реальность массмедиа». М. : «Праксис», 2005 320 с.

47. Луман Н. Введение в системную теорию. М. : "Логос". 2007. 248 с.

48. Луман Н. Медиа коммуникации. М. : Издательство «Логос». 2005. -327 с.

49. Луман Н. Социальные системы: Очерк общей теории // Западная теоретическая социология 80-х годов. Реферативный сборник. М., 1989.-С. 121-164.

50. Луман Н. Формы помощи в процессе изменения общественных условий. Электронные данные. - Режим доступа : http://www.nir.ru/sj/sj/sjl-2-001uhm.html, свободный. -Загл. с экрана.

51. Луман Н. Что такое коммуникация? // Социологический журнал. 1995. № 3. С. 50-79.

52. Маклюэн М. Галактика Гутенберга: Становление человека печатающего. М. : Академический проект: Фонд мира, 2005. 340 с.

53. Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М. : «Гиперборея», «Кучково поле», 2007. 281 с.

54. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов // Собрание сочинений. Т. 46. 4.1. 460 с.

55. Маркузе Г. Одномерный человек. М.: "REEL-book", 1994. - 344 с.

56. Матурана У., Варела Ф. Древо познания. М. : Прогресс-традиция, 2001.-210 с.

57. Мид Дж. Г. Избранное: Сб. переводов / РАН. ИНИОН. Центр социал. научн.-информ. исследований. Отд. социологии и социал. Психологии. М., 2009.-412 с.

58. Морено Я. Социометрия: Экспериментальный метод и наука об обществе / Пер. с англ. А. Боковикова. — М. : Академический Проект, 2001.-320 с.

59. Музиль Р. Человек без свойств. М. : «Художественная литература». 1984.-751 с.

60. Мэмфорд JI. Миф машины // Утопия и утопическое мышление. М. : Прогресс, 1991. С. 79-97.

61. Неисбит Дж. Высокая технология, глубокая гуманность. Технологии и наши поиски смысла. М. : «Транзиткнига», 2005. 380 с.

62. Никлас К. Блеск и нищета информационных технологий. Почему ИТ не являются конкурентным преимуществом. М. : Изд-во "Секрет фирмы", 2005.-329 с.

63. Носов H.A. Виртуальный человек: очерки по виртуальной психологии детства. М.: Магистр. 1997. 354 с.

64. Нюссбаум X., Интрона JI. Формирование сети: почему важна политика поисковых машин. М. : Идея-Пресс, 2006. 314 с.

65. Орехов С.И. Виртуальная реальность: исследование онтологических и коммуникационных основ: дисс. Д-ра филос. Наук. Омск, 2002. 159 с.

66. Подорога В.А. «Культура и реальность. Заметки на полях» // Массовая культура. М. : Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2005.-230 с.

67. Поланьи К. Аристотель открывает экономику // «Великая трансформация» Карла Поланьи: прошлое, настоящее, будущее. М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006. С. 99-137.

68. Пригожин И., Николис Г. Познание сложного: Введение. М. : Серия «Синергетика: от прошлого к будущему». Перевод с английского. Изд. 3, доп. 2008.-352 с.

69. Пушкин A.C. Евгений Онегин: Роман в стихах. / Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. JL: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977-1979. -330 с.

70. Раскладкина М.К. Сетевая пресса как объект коммуникативных исследований // Сб. научных трудов «Теория коммуникации & прикладная коммуникация». Вестник Российской коммуникативной ассоциации. Ростов-на-Дону, 2002. Вып. 1. - С. 128-133.

71. Рашкофф Д. Медиавирус. Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание. М. : Ультра.Культура, 2003. 368 с.

72. Рейд Э. Массовая культура: современные западные исследования. М. : Фонд научных исследований "Прагматика культуры", 2005. 310 с.

73. Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. М. : ФАИР ПРЕСС, 2006. 360 с.

74. Ридингс Б. Университет в руинах / пер. с англ. A.M. Корбута; ГУ ВШЭ. М. : Изд. дом Гос. у-та - ВШЭ, 2010. - 304 с.

75. Розин В.М. Виртуальные реальности: природа и область применения // Социально-гуманитарные знания.-1997.-№6. С. 61-74.

76. Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. Учебник. М. : Российская политологическая энциклопедия, 2002. 340 с.

77. Соколов A.B. Метатеория социальной коммуникации. СПб. : РНБ, 2001.-352 с.

78. Социология: Учебник. Изд. 2-е, испр. и доп. М. : Гардарики, 2003. -295 с.

79. Спенсер Г. Личность и государство. С.-Пб. : «Вестник Знания», 1908. -356 с.

80. Теннис Ф. Общность и общество // Социологический журнал.-1998.-№3.-С. 206-229.

81. Тоффлер Э. Третья волна. М. : ACT, 2004. 380 с.

82. Фигурнов В.Э. IBM PC для пользователя. Краткий курс. М. : ИНФРА-М, 1997.-430с.

83. Филиппов А.Ф. Теория систем: аутопойесис продолжается. // Социологическое обозрение.-Том 3. № 1. 2003 С. 50-58.

84. Фритьоф К. Скрытые связи. М. : ИД «София», 2004. 270 с.

85. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб. : Наука, 2001.-377 с.

86. Хабермас Ю. Техника и наука как «идеология». М. : Праксис, 2007. -116 с.

87. Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М. : Изд-во «Новости», 1992. 233 с.

88. Хайм. М. Метафизика виртуальной реальности // Исследования по философии современного понимания мира. М., 1995. С. 22-54.

89. Хакен Г. Синергетика. М. : Мир, 1980. 406 с.

90. Хиршман А. Выход, голос и верность. Реакция на упадок фирм, организаций и государств. М. : Новое издательство, 2009. 290 с.

91. Хойслинг Р. Социальные процессы как сетевые игры. Социологическое эссе по основным аспектам сетевой теории. М. : Логос-Альтера, 2003. -359 с.

92. Хоружий С.С. Заметки к энергийной антропологии. «Духовная практика» и «отверзание чувств»: два концепта в сравнительной перспективе. «Вопросы философии».-№3.-1999. С. 55-85.

93. Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности // Вопросы философии.-№6.-1997. С. 51-94.

94. Чадаев А.В. Иллюзии русского интернета: интернет-СМИ // Русский Журнал-2001. 10 апреля.

95. Чернавский Д.С. Синергетика и информация. Динамическая теория информации. М. : Наука, 2001. 344 с.

96. Черных А. И. Социология массовых коммуникаций М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2008. 273 с.

97. Черных А.И. Мир современных медиа. М. : Территория будущего, 2007.-285 с.

98. Чураков М. Якушев А. Муравьиные алгоритмы. Электронные данные. - Режим доступа : http://rain.ifmo.ru/cat/ , свободный. - Загл. с экрана.

99. Щербина В.Н. Сетевые сообщества в ракурсе социологического анализа. Бердянский государственный педагогический институт, 2001. 130 с.

100. Barglow R. The Crisis of the Self in the Age of Information: Computers, Dolphins and Dreams. London: Routleadge, 1994. 238 p.

101. Barnes J. Class and Committees in a Norwegian Island Parish // Human Relations 1958. P. 7-29.

102. Borzlel T. Rediscovering Policy Networks as a Form of Modern Governance // Journal of European Public Policy. 1998. Vol. 5. N2. P. 251-312.

103. Christakis N., Fowler J. Connected. The Surprising Power of Our Social Networks and How They Shape Our Lives. Little, NY. Brown and Company Hachette Book Group, 2009. 311 p.

104. Freeman L. The Development of Social Network Analysis. Vancouver: Empirical Press, 2006. 349 p.

105. Happe R. Noteworthy new blogs: beyond blah blah blogging. -Электронные данные. Режим доступа: http://www.whatsnextblog.com/archives/2008/03/noteworthynewblogs.as р , свободный. - Загл. с экрана.

106. Heller, К. The Return to Community. American Journal of Community Psychology 17 (1), 1989. P. 10-32.

107. Hobsbawm E. The cult of identity politics. New Left Review, 1996. -219 p.

108. Lash C. Culture of narcissism. New York: Warner Books, 1979. -320 p.

109. Lash C. The Minimal Self: Psychic Survival in Troubled Times. London: Pan Books, 1984. 341 p.

110. Latour, B. Woolgar, S. Laboratory life : the social construction of scientific facts. Beverly Hills: Sage Publications, 1979.

111. Luhmann N. The Autopoiesis of Social Systems. Essays on Self-Reference. Columbia University Press, New York, 1990. 420 p.

112. Mcquail D. McQuails's Mass Communication Theory. London, 2000. -327 p.

113. Morris М., Ogan С. The Internet as a Mass Medium // Journal of Communication. 1996. № 46 (1). P. 10-38.

114. Pickering. A. On becoming: imagination, metaphysics, and the mangle // Chasing technoscience: matrix for materiality. Bloomington, Indiana University Press, 2003. P. 21-54.

115. Polanyi K. The great Transformation. Boston: Beacon Press, 1957. -327 p.

116. Rheinberger H.-J. Experiment, Difference, and Writing: I. Tracing Protein Synthesis// Studies in the History and Philosophy of Science. 1992. Vol. 23. №2.-P. 305-331.

117. Rheinberger H.J. Toward a History of Epistemic Things // Stanford: Stanford University Press, 1997. P. 31-55.

118. Spenser-Brown, G. Laws of Form. BookMasters, 1974. P.34.

119. Wasserman S., Faust K. Social Network Analysis: Methods and Applications. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. 211 p.

120. Wellman В., Leighton B. Networks, Neighborhoods, and Communities: Approaches to the Study of the Community Question // Urban Affairs Quarterly, 14(3). March 1979. P. 18-38.

121. Wellman В., Leighton B. Networks, Neighborhoods, and Communities: Approaches to the Study of the Community Question // Urban Affairs Quarterly, 14(3). March 1979. P. 21-39.

122. Справочная литература в интернет-ресурсах

123. Энциклопедия социологии. Виртуальная реальность. Электронныеданные. Режим доступа : http://slovari.yandex.ru/dict/sociology , свободный.- Загл. с экрана.

124. Washington ProFile. Доступ Электронные данные. - Режим доступа : http://www.sibnet.tm , свободный. - Загл. с экрана.

125. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Электронные данные. - Режим доступа : http ://slovari .yandex.ru/dict/brokminor/article/15/15 608 ,html?text=%D0%B4 %D0%B0%Dl%80%Dl%88%D0%B0%D0%BD%D0%B0&stpar3=1.3 свободный. - Загл. с экрана.

126. Британский словарь неологизмов. Электронные данные. - Режим доступа : http://www.oed.com/, свободный. - Загл. с экрана.

127. ГОСТ 34.003-90. Государственный стандарт Российской Федерации: «Информационная технология. Комплекс стандартов на186 4 Iавтоматизированные системы. Автоматизированные системы. Термины и определения». М.: ИПК Издательство стандартов, 2002. 510 с.

128. Данные ROMIR Monitoring Электронные данные. - Режим доступа : http://www.romir.ru/news/resresults/288.html , свободный. - Загл. с экрана.

129. Данные alexa.com Электронные данные. - Режим доступа : www.alexa.com/data/details/trafficdetails/nexopia.com , свободный. - Загл. с экрана.

130. Данные techcrunch.com Электронные данные. - Режим доступа : www.techcrunch.com/2007/08/20/windows-live-messaging-coming-to-bebo/ , свободный. - Загл. с экрана.

131. Данные marketingvox.com Электронные данные. - Режим доступа : www.marketingvox.com/german-xing-plans-invasion-of-linkedin-turf-/ , свободный. - Загл. с экрана.

132. Данные pbs.org Электронные данные. - Режим доступа : www.pbs.org/mediashifl/2007/06/trytryagainorkutfriendster.html , свободный. - Загл. с экрана.