Авторитарный режим в развивающемся обществе: Филиппины в последней трети XX века

Сумский, Виктор Владимирович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Авторитарный режим в развивающемся обществе: Филиппины в последней трети XX века

Год: 2006
Автор научной работы: Сумский, Виктор Владимирович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 07.00.03

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Авторитарный режим в развивающемся обществе: Филиппины в последней трети XX века'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Авторитарный режим в развивающемся обществе: Филиппины в последней трети XX века"

На правах рукописи

СУМСКИЙ Виктор Владимирович

АВТОРИТАРНЫЙ РЕЖИМ В РАЗВИВАЮЩЕМСЯ ОБЩЕСТВЕ: ФИЛИППИНЫ В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XX ВЕКА

Специальность: 07.00.03 - Всеобщая история (новая и новейшая история)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

(

г. Москва 2006

Работа выполнена в Центре проблем развития и модернизации Института мировой экономики и международных отношений Российской Академии наук

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Ю.О. Левтонова доктор исторических наук В.А. Цыганов доктор исторических наук М.Г. Носов

Ведущая организация:

Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД России

Защита диссертации состоится « ^ » Л 2006 г. в 14.00

на заседании диссертационного совета Д.002.003.03 при Институте мировой экономики и международных отношений РАН по адресу: 117997, Москва, Профсоюзная ул., д. 23.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института мировой экономики и международных отношений РАН.

Автореферат разослан «_

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат политических наук

И.Л. Прохоренко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы

Если два-три десятилетия назад в большинстве развивающихся стран находились у власти авторитарные режимы той или иной разновидности, то сегодня в постколониальном мире налицо тенденция к политической демократизации. Правомерно ли, однако, представлять ее в виде универсального процесса, знаменующего собою разрыв с «дурным прошлым» и обреченного на исторический успех, как делают это поборники неолиберализма и стратегий глобализации, основанных на нем? Думается, нет — и не только потому, что пока эта тенденция в основном обходит стороной государства Ближнего и Среднего Востока, так много значащие в мировой политике. Проблема еще и в том, что становление демократии протекает с меньшими издержками для индивида и общества как раз там, где предшествующие авторитарные правления подготовили социально-экономическую почву для этих сдвигов и не допустили напоследок крупных общественных потрясений (Южная Корея, Тайвань). Там же, где авторитарные режимы рушатся, не выдерживая груза порожденных ими противоречий, давления внутренней оппозиции и внешних сил, поощряющих ее (Филиппины, Индонезия), возникают отнюдь не лучшие «стартовые площадки» для демократических преобразований. В наследство от старой власти юная демократия получает больную экономику, коррумпированное чиновничество, армию, глубоко вовлеченную в политику и коммерцию, деловую элиту, для которой бюрократическое покровительство является нормой, и множество обездоленных людей. Чтобы предвидеть дальнейший ход событий (не говоря об управлении этим процессом), надо хорошо разбираться в существе и эволюции авторитарных политических порядков, при которых набирали остроту проблемы сегодняшнего дня. Необходимо также сознавать, что политический авторитаризм - не просто продукт волевых усилий отдельных индивидов и групп. Во многом это следствие и выражение определенного состояния общества, определенного понимания стоящих перед ним задач, присущего не одной лишь правящей верхушке. И пока эти задачи (из которых главной и сложнейшей является завершение общественной модернизации) не решены, рецидивы авторитаризма в развивающемся мире не только не исключаются, но вполне вероятны и закономерны. Поэтому можно констатировать, что научное исследование, посвященное феномену авторитаризма в развивающемся обществе, — предприятие в высокой степени актуальное, нацеленное на познание не только прошлого, но настоящего и будущего.

Предмет и хронологические рамки исследования

В качестве предмета исследования избраны общественно-политические процессы, явления и события, отмеченные в последней трети про-

шедшего века на Филиппинах, — все то, что так или иначе связано с предысторией, становлением и падением диктатуры Фердинанда Маркоса, с последствиями его продолжительного правления. В свете заявленной темы этот страноведческий материал представляет немалый интерес и выглядит достаточно неординарно. Ведь активное приобщение филиппинцев к институтам и процедурам западной демократии началось еще в первой половине XX в., в условиях колониальной зависимости от США и с благословения метрополии. Эксперимент, не имевший аналогов в тогдашней Азии, продолжился с обретением независимости (1946), на что указывали регулярные и шумные избирательные кампании, наличие двухпартийной системы американского образца, смены правительств, происходившие законным путем и в установленные сроки. Тем не менее, в обществе крепло ощущение, что официальные государственные структуры отвечают его потребностям все меньше. Когда в 1972 г. Ф. Маркое - конституционный президент, находившийся у власти с середины 60-х годов, — присвоил себе диктаторские полномочия и ввел в стране военное положение, его действия не вызвали ни серьезного сопротивления гражданской оппозиции, ни критики со стороны Вашингтона, сохранявшего теснейшие связи с Манилой. Эта акция сопровождалась заявлениями, что Филиппины построят «новое общество», где не будет ни господства землевладельческой олигархии, характерного для предшествующего периода и мешающего нации двигаться вперед, ни угрозы коммунистической революции, провоцируемой этим господством. Наряду с аграрными преобразованиями, глава государства развернул административную реформу, принимал меры к поощрению промышленного роста, привлечению иностранных инвестиций и диверсификации экспортного потенциала. По сути дела, программа Маркоса предусматривала, что на Филиппинах, как и в ряде стран Восточной Азии, правоавторитарный режим обеспечит политическую стабильность и создаст условия для общего ускорения модернизации. Однако, несмотря на многообещающее начало, добиться глубокой социальной трансформации и результатов, сопоставимых с успехами соседей, не удалось. С наступлением 80-х годов рост производства фактически прекратился, зато расцвела коррупция, обострилась социальная напряженность, а в 1983 г. вслед за убийством Бенигно Акино — лидера либеральной оппозиции и старого соперника Маркоса — разразился политический кризис. Тот факт, что он растянулся на два с половиной года, объяснялся как искусными маневрами правителя, так и разногласиями среди его противников. Маркосу бросали вызов и деятели, не помышлявшие о большем, чем формальная реставрация парламентаризма, и центристы, настроенные на достаточно серьезные перемены, и воинствующие левые из маоистской компартии. Вероятность того, что последние, опираясь на силу оружия, завладеют инициативой, категорически не устраивала ни внешнего партнера диктатора — республиканскую администрацию США, ни высших церковных иерархов (имеющих

немалое влияние в единственной азиатской стране, где большинство населения исповедует католицизм). Наряду с ними, воздействовать на ход событий пытались и офицеры из «Движения за реформу вооруженных сил», у которых недовольство Маркосом сочеталось с ярым антикоммунизмом. Развязка совершилась в форме, удивившей самых искушенных наблюдателей, - особенно тех, кто ждал кровавого катаклизма. В феврале 1986 г., вскоре после досрочных президентских выборов, результаты которых были подтасованы в пользу Маркоса, его правлению положило конец четырехдневное ненасильственное выступление жителей Манилы, именуемое с тех пор «революцией ЭДСА» (в честь столичной магистрали, превратившейся в арену противостояния властям). Свергнув диктатора в подобном стиле, коалиция центристов и правых во главе с Корасон Акино — вдовой погибшего оппозиционера и новым президентом страны — оттеснила на обочину политического процесса и филиппинских левых. Возврат к конституционно-демократическим порядкам состоялся очень быстро, намного опередив какие бы то ни было экономические мероприятия в интересах низов. Тем самым обеспечивалось врастание олигархических группировок — как существовавших до Маркоса, так и возникших под его опекой, — во внешне обновленную политическую систему. Со второй половины 80-х годов XX в. и до начала нынешнего столетия это переоформление социального господства олигархии представляется одной из главных тем филиппинской истории.

Историография и степень изученности проблем, освещенных в работе. Источники и литература по теме диссертации

Ключевыми моментами подготовки диссертации были поиск и обработка источников по избранной теме; уточнение принципиальных подходов к ней по мере знакомства с трудами теоретического характера; анализ публикаций отечественных и зарубежных ученых, пишущих об истории и политическом развитии Филиппин, об экономической, культурной и религиозной жизни этой страны.

Следует подчеркнуть, что за последние полвека изучение Филиппин развилось в самостоятельную отрасль отечественного востоковедения1. Вслед за академиком A.A. Губером, сыгравшим роль первопроходца, значительный вклад в становление советской, а позже и российской филип-пинистики внесли О.Г. Барышникова, Г.И. Левинсон, Ю.О. Левтонова, И.В. Подберезский. Стараниями этих авторов, группы их коллег' и учеников созданы монографии и статьи о зарождении филиппинского национально-освободительного движения, литературно-публицистическом творчестве и политической деятельности Хосе Рисаля, Марсело дель Пилара,

1 За рамками этого краткого обчора оставлены публикации отечественных географов, лингвистов и этнографов, работающих с филиппинским материалом.

Аполинарио Мабини, других предтеч и лидеров антиколониальной революции 1896-1902 гг., о самой этой революции, специфике американо-филиппинских отношений и филиппинского национализма, традиционных формах крестьянского протеста, рабочем и коммунистическом движении, политической борьбе на уровне правящих элит, экономическом курсе независимого филиппинского государства, католицизме и католической церкви на Филиппинах, формировании современной филиппинской культуры2. Элемент идеологической предвзятости — отнюдь не главное, что отличает эти работы. Многие из них выполнялись на основе обширного и выверенного фактического материала, с учетом тогдашних достижений мировой науки, порой - с привлечением источников, доступных только у нас в стране, и лучшие бесспорно выдерживают сравнение с трудами зарубежных коллег-современников. Изучение этой литературы рассматривалось диссертантом как обязательный этап его собственного исследования -тем более что эпоха Маркоса была периодом наивысшей профессиональной активности отечественных филиппинистов и нашла отображение не в одной публикации.

2 См., в частности: Андреев Ю.А. Архипелаг трудной судьбы. Очерки внешней политики Филиппин. М., 1986; Барышникова О.Г. Филиппинская национальная буржуазия в борьбе за независимую внешнюю торговлю. М., 1962; она же. Сельское хозяйство Филиппин (Генезис и развитие капитализма). М., 1972; она же. Экономика Филиппин в настоящем и будущем. М., 1986; она же. Как делать деньги. Деловая элита Филиппин. М., 1996; Барышникова О.Г., Жулев И.Ф. Филиппины. М., 1975; Барышникова О.Г., Левтонова Ю.О. Филиппины и США: 200 лет противостояния, компромиссов, партнерства. М„ 1993; Борисова И.Б., Волжин Н.П. Внешняя политика Филиппин (19461986). М., 1988; Ганцкий В.А. Филиппины: государственные финансы и экономическое развитие. М., 1979; Губер A.A. Филиппины. М., 1937; он же. Филиппинская республика 1898 г. и американский империализм. М„ 1961; Жаров В.А. Официальные идеологические доктрины Индонезии, Малайзии и Филиппин. M., 1985; Жулев И.Ф. Рабочий класс Филиппин: формирование и положение (начало XX в. - 70-е годы). М., 1975; Левинсон Г.И. Филиппины между первой и второй мировыми войнами. М.. 1958; он же. Филиппины вчера и сегодня. М., 1959; он же. Филиппины на пути к независимости (19011946). M., 1972; он же. Идеологи филиппинского национализма. M., J983; Левтонова Ю.О. Очерки новой истории Филиппин (60-е годы XVIII - 60-е годы XIX в.). М., 1965; она же. Мабини - национальный герой Филиппин. М., 1970; она же. История общественной мысли на Филиппинах (вторая половина XIX в.). М., 1973; она же. История Филиппин. Краткий очерк. М., 1979; она же. Эволюция политической системы современных Филиппин. М., 1985; Малетин Н.П. Внешняя политика Филиппин. М., 1983; Подберезский И.В. Сампагита, крест и доллар. М., 1974; он же. Эволюция творчества Хосе Рисаля. Зарождение современной филиппинской литературы. М., 1982; он же. Филиппины: поиски самобытности. М., 1984; он же. Католическая церковь на Филиппинах. М., 1988; Порфирьев Б.Н. Филиппины: социально-экономическое развитие и окружающая среда. М., 1984; Савельев H.A. Американский капитал на Филиппинах. М., i960; он же. Филиппины. Экономический очерк. М., i960; Тайван Л.Л. Крестьянские восстания на Филиппинах в XX веке. M., 1980.

Характерно, однако, что кризис и падение диктатуры не вызвали у наших страноведов такого оживленного отклика, как в международном научном сообществе, особенно в США и на тех же Филиппинах. Никоим образом не утверждая, что эти события не получили компетентной оценки3, приходится признать: подробного исследования о заключительном периоде правления Маркоса, как и монографии, охватывающей это правление целиком и специально ему посвященной, в России до последнего времени не было. Стараясь восполнить этот пробел, диссертант опирался, помимо трудов соотечественников, на источники и литературу иностранного происхождения (главным образом филиппинского и американского).

Пониманию особенностей исторического пути Филиппин и социально-политического контекста, в котором назревал поворот к авторитаризму, помогали произведения Т. Агонсильо, Р. Илето, Р. Константино, О.Д. Корпуса, С. Махула — филиппинцев, заслуженно считающихся классиками национальной исторической науки4. Представления о политической культуре, сложившейся на Филиппинах в первые десятилетия XX в., о конституционной демократии 1946-1972 гг., в «оболочке» которой формировался Маркос-политик, уточнялись как посредством обращений к работам американских ученых К. Ландэ, Дж. Гроссхольц, Т. Френда, Дж. Стейберга, австралийца Б. Керкфлита, оцененным у нас еще в советское время5, так и путем знакомства со сравнительно недавними публикациями А. Маккоя, М. Куллинана, Р. Паредес, М.Р. Томпсона и в особенности с фундаментальной монографией Д. Вурфела «Филиппинская политика: развитие и упадок», впервые увидевшей свет в 1988 г. 6.

3 См.: Андреев Ю.А. Филиппины: от диктатуры к демократии. М., 1990, с. 3-15; Барышникова О.Г., Левтонова Ю.О. Филиппины и США: 200 лет противостояния, компромиссов, партнерства, с. 116-137, 176-183; они же. Филиппины: время потрясений и перемен // Азия и Африка сегодня. М., 1989, № 2, с. 12-14; Голубева Е.В. Государственная бюрократия и политика. Индонезия и Филиппины. 70-80-е годы. М., 1988, с. 104-112; Мазуров В.М. От авторитаризма к демократии (практика Южной Кореи и Филиппин). М., 1996, с. 104-Ш, 117-120; Подберезский И.В. Католическая церковь на Филиппинах, с. 247-263.

4 См.: Agoncillo Т.A. A Short History of the Philippines. N.Y., 1969; Constantino R. The Philippines: A Past Revisited. Quezon City, 1998; Constantino R., Constantino L.R. The Philippines: The Continuing Past. Quezon City, 1990; Corpuz O.D. Roots of the Filipino Nation. Vol. 1-2. Quezon City, 1989; Ileto R.C. Filipinos and Their Revolution: Event, Discourse, and Historiography. Quezon City, 1998; Majul C.A. The Political and Constitutional Ideas of the Philippine Revolution. Quezon City, 1957.

3 См.: Grossholtz J. Politics in the Philippines. Boston-Toronto, 1964; Friend T. Between Two Empires: The Ordeal of the Philippines, 1929-1946. Manila, 1969; Kerkvliet В J. The Huk Rebellion: A Study of Peasant Revolt in the Philippines. Quezon City, 1993; Lande СЛ. Leaders, Factions, and Parties: The Structure of Philippine Politics. New Haven, 1965; Steiberg D.J. Philippine Collaboration in World War II. Manila, [s.a.].

6 См.: Cullinane M. Ilustrado Politics. Quezon City, 2004; McCoy A. fV. (ed.) An Anarchy of Families: State and Family in the Philippines. Madison, 1993; Paredes R. (ed.) Philippine

Необходимость разобраться в политической биографии Маркоса — исключительно богатой событиями и все еще не достаточно изученной, сознательно искаженной применительно к отдельным эпизодам им самим (а следом его пропагандистами), но порой тенденциозно излагавшейся и запальчивыми критиками, — побудила к работе с соответствующими сочинениями. Среди вещей, выделяющихся в этом ряду, - официальная биография, написанная американцем X. Спенсом со слов его главного героя еще в середине 60-х годов и позднее не раз обновлявшаяся; «Репортажи о супругах Маркое» крупного филиппинского прозаика и публициста Н. Хоакина, созданные до введения военного положения (под псевдонимом Кихано де Манила); объемистые книги Дж. Макдугалда, С. Сигрейва (для которых филиппинский диктатор — прежде всего непревзойденный коррупционер) и Дж. Хэмилтона-Паттерсона (отдавшего дань этой теме, но полагающего, что деятельность Маркоса не исчерпывалась взятками и казнокрадством)7. Следует иметь в виду, что жизнеописания Маркоса, а также его жены и политической партнерши Имельды Ромуальдес-Маркос, - где беглые, а где достаточно пространные и колоритные — присутствуют во многих других изданиях, поименованных ниже.

Внутриполитический кризис конца 60-х - начала 70-х годов, в ходе которого Маркое решился на упразднение демократических институтов, мотивы перехода к авторитарному правлению и отношение Соединенных Штатов к этому шагу рассмотрены Р. Боннером, А.Б. Брильянтесом, Б. Дэй, У. Помроем, С.Р. Шаломом8. При анализе этого этапа филиппинской истории (как и дальнейшего ее течения вплоть до второй половины 80-х годов XX в.) важнейшим подспорьем был том, озаглавленный «Диктатура и революция. Истоки народной мощи» (под редакцией А. Хавате де Диос, П. Б. Дароя и Л. Калау-Тирол, Метро-Манила, 1988)®. Наряду с подробным обзором правления Маркоса и первых лет президентства К. Акино, он со-

Colonial Democracy, Quezon City, 1989; Thompson M.R. The Anti-Marcos Struggle: Personalistic Rule and Democratic Transition in the Philippines. New Haven-London, 1995; Wurfel D. Filipino Politics: Development and Decay. Ithaca-London, 1991.

7 Cm.: Hamilton-Patterson J. America's Boy: A Century of Colonialism in the Philippines. N.Y., 1998; McDougald C.C. The Marcos File: Was He a Philippine Hero or a Corrupt Tyrant? San Francisco, 1987; Quijano de Manila. Reportage on the Marcoses 1964-1970. Metro Manila, 1981; Seagrave S. The Marcos Dynasty. N.Y., 1988; Spence H. Marcos of the Philippines. N.Y., 1969.

8 Cm.: Bonner R. Waltzing with a Dictator: The Marcoses and the Making of American Foreign Policy. N.Y., 1987; Brillantes A.B. Dictatorship and Martial Law: Philippine Authoritarianism in 1972. Quezon City, 1987; DayB. The Philippines: Shattered Showcase of Democracy in Asia. N.Y., 1974; Pomeroy W.J. An American Made Tragedy: Neocolonialism and Dictatorship in the Philippines. N.Y., 1974; Shalom S.R. The United States and the Philippines: A Study of Neocolonialism. Quezon City, 1986.

9 Cm.: Javate-de Dios A., Daroy P. Bn., Kalaw-Tirol L. (eds.) Dictatorship and Revolution: Roots of People Power. Metro Manila, 1988.

держит более 500 страниц документов, многие из которых носили прежде закрытый характер, отражали замыслы власти, расстановку сил внутри оппозиции и были недоступны исследователям. Еще одно собрание подобных исторических свидетельств, которым регулярно пользовался диссертант, — «Филиппинская хрестоматия» Д.Б. Ширмера и С.Р. Шалома (1987)10.

«Прокламация № 1081» от 21 сентября 1972 г., в которой Маркое изложил причины перехода к военному положению; своды президентских указов и распоряжений, определявших параметры изменившейся политики государства и цели реформ (в частности, аграрной и административной); тексты Конституции 1973 г. и внесенных в нее поправок; печатные труды и речи главы режима, а также его супруги, служили источниками сведений об идеологии и официальных ориентирах «нового общества»11. Будучи насыщены статистическими данными, некоторые из этих источников как будто позволяли судить и о результатах реализации проекта реформ.

Любые впечатления такого рода приходилось, однако, корректировать, сверяясь с оценками и выводами хорошо информированных аналитиков, - таких, как Б. Керкфлит и Дж. Патцел, выступивших с глубокой и детальной критикой аграрной реформы Маркоса, или Дж. Бойс, показавший, как на фоне общего макроэкономического роста шел процесс обнищания широких слоев населения12.

10 См.: Schirmer D.B., Shalom S.R. (eds.) The Philippines Reader: A History of Colonialism, Neocolonialism, Dictatorship and Resistance. Boston, 1987.

11 См., в частности: Constitution of the Republic of the Philippines (1973) // Marcos F.E. An Introduction to the Politics of Transition. [Manila], 1978, p. 131-156; Marcos F.E. Today's Revolution: Democracy. [Manila], 1971; idem. Notes on the New Society of the Philippines. [Manila], 1974; idem. The Filipino Ideology. Manila, 1985; Marcos I.R. A Humanist Approach to Development. Metro Manila, 1981; Proclamation № 1081 and Related Documents. Vol. 1-3. Mandaluyong, 1973.

u См.: Boyce J.K. The Political Economy of Growth and Impoverishment in the Marcos Era. Quezon City, 1993; Kerkvliet B.J. Land Reform: Emancipation or Counterinsurgency? // Rosenberg D.A.(ed.). Marcos and Martial Law in the Philippines. Ithaca-London, 1979, p. 113-144; Putzel J. A Captive Land: The Politics of Agrarian Reform in the Philippines. L., 1992.

13 См.: Canoy R. The Counterfeit Revolution: Martial Law in the Philippines. Manila, 1980; Mijares P. The Conjugal Dictatorship of Ferdinand and Imelda Marcos. Vol, 1. San Francisco, 1986.

анализу и систематизации в статьях и монографиях филиппино-амери-канской исследовательницы Белинды Акино, крупного японского специалиста по экономикам Юго-Восточной Азии Йосихары Кунио, уже упоминавшихся Дж. Макдугалда и С. Сигрейва, а также Л. Симонса, П. Хатчк-рофта, X. Хоуза и других14. Нельзя не упомянуть, что в одной из частей своей книги «Как делать деньги. Деловая элита Филиппин» (1996) эти же задачи с успехом решила О.Г. Барышникова.

Проблемы отношений независимого филиппинского государства с международными финансовыми институтами рассматривались с учетом концептуальных подходов, исследовательской практики и выводов У. Бе-льо, Р. Броуд, Д. Кинли, Р. Константино, Э. Элинсон, А. Личауко, Ш. Пей-ер - известных оппонентов экономического неолиберализма15. Восприимчивость диссертанта к их взглядам и аргументации во многом связана с тем, что ход и последствия «структурной адаптации» конца 70-х - начала 80-х годов XX века, навязанной Филиппинам и их экономике Всемирным банком (ВБ) и Международным валютным фондом (МВФ), подтверждают правоту этой школы со всей возможной убедительностью.

14 Cm.: Aquino B.A. Politics of Plunder: The Philippines under Marcos. Quezon City, 1999; idem. The Transnational Dynamics of the Marcos Plunder. Quezon City, 1999; Kunio Y. The Rise of Ersatz Capitalism in South-East Asia. Quezon City, 1988; Hawes G. The Philippine State and the Marcos Regime: The Politics of Export. Ithaca-London, 1987; Hutchcroft P.D. Booty Capitalism: The Politics of Banking in the Philippines. Quezon City, 1998; Simons L. Worth Dying for. N.Y., 1987.

15 Cm.: Bella IV., Kinley D„ Elinson E. Development Debacle: The World Bank in the Philippines. San Francisco, 1982; Broad R. Unequal Alliance, 1979-1986: The World Bank, the International Monetary Fund, and the Philippines. Quezon City, 1988; Constantino R. The Nationalist Alternative. Quezon City, 1979; Lichauco A. Nationalist Economics: History, Theory and Practice. Quezon City, 1988; Payer C. The Debt Trap: The IMF and the Third World. Harmondsworth, 1974.

16 Cm.: The Final Report of the Fact-Finding Commission (pursuant to R.A. № 6832). October 1990. Metro Manila, 1990.

17 Cm.: Kudeta: The Challenge to Philippine Democracy. Metro Manila, 1990.

от руководителей министерства обороны, видных военачальников и лидеров различных офицерских группировок, - содержатся в работах С.Т. Ари-льо, С. Бертон, А. Маккоя, К. Эрнандес и К. -Ябсс'8. Масштабы и жестокость репрессий, в которых повинны стражи диктатуры, отражены в протоколах международного общественного трибунала, рассмотревшего филиппинский вопрос на заседаниях в Амстердаме в начале 80-х годов, в докладах правозащитной организации «Эмнести интернэшнл» и «Рабочей группы по делам узников», действовавшей при Ассоциации руководителей религиозных корпораций Филиппин19. Из литературы, посвященной политизации армии и милитаризации общества в эпоху Маркоса, можно также извлечь информацию об объемах и динамике американской военной помощи его режиму.

18 См.: Arillo С.Т. Breakaway: The Inside Story of the Four-Day Revolution in the Philippines. February 22-25, 1986. Manila, 1986; Burton S. Impossible Dream: The Marcoses, the Aquinos and the Unfinished Revolution. N.Y., 1989; Hernandez C.G. The Philippine Military and Civilian Control: Under Marcos and Beyond // Third World Quaterly. L., 1985, vol. 7, № 4; McCoy A. IV. Closer Than Brothers: Manhood in the Philippine Military Academy. Manila, 2002; Yabes C. The Boys from the Barracks: The Philippine Military after EDSA. Pasig, 1991.

19 См.: Philippines: Repression and Resistance: Permanent People's Tribunal Session on the Philippines. L., 1981; Political Detainees in the Philippines. Association of Major Religious Superiors in the Philippines. [S.I.], [s.a.j; Report of the Amnesty Mission to the Republic of the Philippines, 22 November - 5 December 1975. L„ 1977.

20 См, например: United States-Philippines Relations and the New Base and Aid Agreement: Hearings Before the Subcommittee on Asian and Pacific Affairs of the Committee on Foreign Affairs, House of Representatives, 98th Congress, First Session. June 17, 23 and 28, 1983. Wash., D.C., 1983; Visit to the Philippines, August 2-15, 1985: A Staff Report Prepared for the Committee on Foreign Relations, United States Senate. Wash., D.C., 1986.

председателя объединенного комитета начальников штабов адмирала У. Крау21. Сверх того, во второй половине 80-х - начале 90-х годов в Соединенных Штатах появилась серия трудов об отношениях Америки с Филиппинами, в которых события эпохи Маркоса поданы в тесной взаимосвязи со всей историей двусторонних контактов, в контексте холодной войны, с позиций внешнеполитического реализма и со знанием множества деталей. Имеются в виду книги С. Бертон, Р. Боннера, X. Брандса, С. Карноу, Л. Симонса22. Их фактологические поиски и находки, как и общее видение американо-филиппинских отношений, неизменно принимались во внимание диссертантом. Не в меньшей степени учитывались оценки, звучавшие с филиппинской стороны, — в том числе в работах У. Бельо, Р. Константи-но, Р. Симбулана, заострявших внимание на асимметричном характере взаимодействий двух стран, на систематическом вмешательстве «старшего брата» во внутренние дела «младшего»23. Впрочем, эти моменты настолько очевидны, что игнорировать их не станет ни один добросовестный ученый, будь то гражданин США, Филиппин или третьей страны.

Еще одна сила, столь же значительная, сколь и внутренне неоднородная, постоянно присутствовавшая в филиппинской политике и требовавшая пристального внимания, — католическая церковь. Документы Второго Ватиканского собора, папские энциклики и обращения (в частности, речи и проповеди Иоанна Павла II, произнесенные во время визита на Филиппины в феврале 1981 г. и собранные под одной обложкой24) указывали на общие для всего католического мира тенденции, так или иначе проявлявшиеся в филиппинской церкви при Маркосе. Более конкретное представление о политической позиции местных иерархов, проводивших двойственный (но временами ощутимо ужесточавшийся) курс на «критическое сотрудничество» с диктатурой, было вынесено из печатных трудов архиепископа Манильского кардинала Хайме Сина, сочинений его официальных биографов, пастырских посланий и заявлений национальной Конференции католических епископов25. В писаниях филиппинских иезуитов -

21 Cm.: Crowe W.J. with Chanoff D. The Line of Fire: From Washington to the Gulf: The Politics and Battles of the New Military. N.Y.-L., 1993; Lugar R. Letters to the Next President. N.Y. etc., 1988; Schultz G.P. Turmoil and Triumph: My Years as Secretary of State. N.Y., 1993.

22 Cm.: Brands H. IV. Bound to Empire: The United States and the Philippines. N.Y.-Oxf., 1992; Karnow S. In Our Image: America's Empire in the Philippines. N.Y., 1989.

23 Cm.: Bello IV. Creating the Third Force: U.S. Sponsored Low Intensity Conflict in the Philippines. [S.I.], 1987; Constantino R. Neocolonial Identity and Counter Consciousness: Essays on Cultural Decolonisation. L., 1978; Simbulan R.G. The Bases of Our Insecurity: A Study of the US Military Bases in the Philippines. Metro Manila, 1983.

24 Cm.: John Paul II in the Philippines: Addresses and Homilies. Manila, 1981.

23 Cm.: Bautista KB. Cardinal Sin and the Miracle of Asia. Manila, 1987p; Joaquin N. The Book of Sin: From Golden Salakot to Red Hat. Metro Manila, 1992; Philippine Bishops

X. Бернаса, X. Бланко, В. Гороспе, Ф. Клавера, Дж. Кэрролла и др. - неприязнь к авторитарной власти сочеталась с настороженностью по отношению к левым силам и их церковным союзникам 6. Устремления клириков, проповедовавших солидарность с социальными низами и склонявшихся к левому радикализму, ярко выразил Э. де ла Toppe27. Картина отношений в треугольнике «власть - общество — церковь» с разной степенью глубины и объективности воссоздана в работах П.Т. Джордано, В. Фабро-са, Г. Кинтанара, Р.Л. Янгблада (чья монография — одно из наиболее цитируемых исследований по данному вопросу) 8.

Действия различных отрядов оппозиции, противостоявшей Маркосу, - от умеренно-консервативных до центристских и леворадикальных объединений, от вооруженных формирований до группировок подчеркнуто ненасильственной ориентации — изучались на основе их собственных документов. Многие из них представлены в уже упоминавшемся сборнике «Диктатура и революция: истоки народной мощи». Копии других, передававшихся из рук в руки в виде брошюр, листовок, бюллетеней и не всегда оседавших в библиотеках, оказались доступны диссертанту благодаря любезности зарубежных коллег. Материалы оппозиционной периодики — например, еженедельника «Веритас», выражавшего мнения реформистски настроенных бизнесменов и церковников, ежемесячного журнала «Дили-ман ревью», издававшегося студсоветом Университета Филиппин, а также органа маоистской компартии «Анг Байан» — содержали множество указаний на синхронно протекавшие процессы размежевания и поиска единства внутри оппозиции. Полезным было и знакомство с речами, статьями, книгами отдельных политических лидеров (в том числе Б. Акино, К. Акино, основателя маоистской компартии Филиппин Х.М. Сисона)29, с иссле-

Speak (1868-1983). Quezon City, 1984; Sin J. Selected Writings on Church-State Relations and Human Development. Manila, 1984.

26 См., в частности: Bernas J. Dismantling the Dictatorship: From MIA Tarmac 1983 to EDS A 1986. Quezon City, fs.a.]; Blanco J.C. Darkness to Dawn: Collected Writings, 19831986. [S.I.], 1987; Carroll J.J. The Church: A Political Force? (Philippine Context). Metro Manila, 1984; Claver F. The Stones will Cry out: Grassroots Pastorals. N.Y., 1978; Gorospe V.R. Filipino Values Revisited. Metro Manila, 1988.

27 См.: Torre E. de la. Touching Ground, Taking Root: Theological and Political Reflections on the Philippine Struggle. L., 1986.

28 См.: Fabros W. The Church and Its Social Involvement in the Philippines 1930-1972. Quezon City, 1988; Giordano P.T. Awakening to the Mission: The Philippine Catholic Church 1965-1981. Quezon City, 1988; Kintanar G.C. Contemporary Religious Radicalism in the Philippine Catholic Church: An Analysis. Metro Manila, 1979; Youngblood R.L. Marcos against the Church: Economic Development and Political Repression iii the Philippines. Quezon City, 1993.

29 См.: Aquino B.S. Testament from a Prison Cell. [S.I.], 1988; Aquino C.C. In the Name of Democracy and Prayer. Pasig, 1995; SisonJ.Ma. with Werning R. The Philippine Revolution: The Leader's View. N.Y., 1989.

дованиями Г. Джонса, Т.Дж.С. Джорджа, Л. Дэвиса, Р.Дж. Кесслера, М.Р. Лейна, А. Магао, Э. Сан Хуана, М.Р. Томпсона, К. Уикли и др.30.

Памятуя об обстоятельствах, при которых свергли Маркоса, диссертант уделял особое внимание мерам, принимавшимся со стороны гражданской оппозиции для популяризации активного ненасилия как мировоззрения и политической практики. Нельзя было пройти и мимо вопроса о социокультурных факторах, благодаря которым подобные усилия приносили плоды. При раскрытии этих тем приходилось обращаться к наследию X. Рисаля (в котором часто видят основоположника активного ненасилия на Филиппинах)31; разбирать воззрения Б. Акино (печатно и устно заявлявшего о приверженности идеалам М.К. Ганди); анализировать труды X. Блан-ко, В. Гороспе, Ф. Клавера, обосновавших взгляд на активное ненасилие как форму сопротивления неправедной власти, восходящую и к христианским идеалам, и к лучшим национальным традициям филиппинцев. Вместе с тем следовало учесть, что филиппинские адепты ненасилия получали и реальную помощь извне — например, от «Международного содружества примирения», основанного после Первой мировой войны пацифистами Европы и Америки для повсеместного распространения идей и методик ненасильственной политической борьбы. Сообразуясь с этой данностью, диссертант изучал практические пособия и публикации «Содружества», статьи и отчеты его руководителей — Ж. и X. Госс-Майр, Р. Дитса, неоднократно посещавших Филиппины в промежутке между убийством Б. Акино и падением диктатуры32.

Восстановление причудливого хода февральских событий 1986 г. и международных маневров, сопутствовавших им, потребовало систематической работы с материалами филиппинской и мировой печати. В первые же месяцы после свержения Маркоса начал расти круг источников, включавший в себя воспоминания участников и очевидцев произошедшего, стенограммы всевозможных симпозиумов и «круглых столов», а также хронологические списки, фотоальбомы, видеофильмы33. Спустя три-че-

30 См.: Davis L. Revolutionary Struggle in the Philippines. N.Y., 1989; George TJ.S. Revolt on Mindanao: The Rise and Fall of Islam in Philippine Politics. Kuala Lumpur etc., 1980; Jones G.R. Red Revolution: Inside the Philippine Guerrilla Movement. Boulder etc., 1989; Kessler R.J. Rebellion and Repression in the Philippines. New Haven-London, 1989; Lane M.R. The Urban Mass Movement in the Philippines, 1983-87. Singapore, 1990; Magno A.R. Chaos in Search of a Paradigm // Diliman Review. Quezon City, 1984, vol. 32, № 6, p. 3-11; San Juan E. Crisis in the Philippines: The Making of a Revolution. Metro Manila, 1988; Weekley K. The Communist Party of the Philippines 1968-1993: A Story of Its Theory and Practice. Quezon City, 2001.

31 См.: РисальХ. Избранное. M., 1961; Рисадъ X. Сочинения в 2-х томах. М., 1986.

32 См., например: Goss-Mayr Н„ Goss-Mayr J. The Gospel and the Struggle for Peace: Training Seminar in Evangelical Non-Violence and Methods of Engaging in It. [S.I.], 1990.

33 См., например: Хоакин If. Четыре дня в начале года Тигра. М., 1992; Hernandez C.G., Evangelista W., Maranan E. (eds.) Issues in Socio-Political Transformation in Asia and the

тыре года в перечне изданий, знакомивших читателя с предпосылками и ходом «революции ЭДСА», уже значились книги С.Т. Аррильо, С. Бертон, Р. Боннера, Д. Вурфела, С. Карноу, С. Сигрейва, Л. Симмонса, упомянутые выше. Рядом с ними фигурировали не менее содержательные публикации Б. Джонсона, Л. Комисар, А. Маккоя, Н. Хоакина и др.34. Сведения, представленные в этих работах, легли в основу компилятивного издания «1986 год: хронология революции», подготовленного А. Стюарт-Сантьяго и выпущенного в Маниле к десятой годовщине филиппинского Февраля35.

Что касается периода после краха авторитарного режима и вплоть до конца XX в., когда во главе филиппинского государства поочередно вставали К. Акино (1986-1992), Ф. Рамос (1992-1998) и Дж. Эстрада (19982001), то соответствующие процессы и события рассматривались диссертантом скорее как своеобразный постскриптум к эре Маркоса, чем как особый предмет исследования. Здесь было важно уловить и обозначить основные тенденции развития страны в их связи с предшествующей эпохой. С этой целью привлекались тексты речей и заявлений филиппинских президентов, печатные выступления их сторонников и критиков, своды статистических данных, отражающих перемены в экономике36. Пригодился и ряд изданий обзорного характера, отразивших различные аспекты жизни страны на исходе XX в. Это сборники статей под редакцией К. Ландэ, Д.Г. Тимбермана, А. Доронилы37, индивидуальные монографии тех же авторов, книги У. Бельо, P.C. Давида, Р. Константино и др.38.

Pacific: The Recent Philippine Experience: Papers and Proceedings. Quezon City, 1987; Mamot P. People Power: Profile of Filipino Heroism. Quezon City, 1986; Maramba A.D. (ed.) On the Scene: The Philippine Press Coverage of the 1986 Revolution. Metro Manila, 1987; Mercado M.A. (ed.) People Power: An Eyewitness History: The Philippine Revolution of 1986. N.Y., 1987.

34 См.: Johnson B. The Four Days of Courage: The Untold Story of the People Who Brought Marcos Down. N.Y., 1987; Komisar L. Corazon Aquino: The Story of a Revolution. N.Y., 1987; McCoy A. W. The Yellow Revolution: Flinders University Asian Studies Lecture 17. [S.I.], 1986; Joaquin N. Jaime Ongpin the Enigma: A Profile of the Filipino as Manager. Makati, 1990.

35 См.: Stuart Santiago A. Chronology of a Revolution: 1986. Manila, 1995.

36 См., в частности: Ramos F. V. Our Time has Come. [S.I.], 1996; idem. Leadership for the 21st Century. [S.I.], 1996.

37 См.: Doronila A. (ed.) Between Fires: Fifteen Perspectives on the Estrada Crisis. Pasig, 2001; Lande C.H. (ed.) Rebuilding a Nation: Philippine Challenges and American Policy. Wash., D.C., 1987; Timberman D.G. (ed.) The Philippines: New Directions in Domestic Policy and Foreign Relations. N.Y., 1998.

38 См.: Bella W„ Docena H„ Guzman M. de, Malig M The Anti-Development State: The Political Economy of Permanent Crisis in the Philippines. Quezon City, 2004; David R.S. Nation, Self and Citizenship: An Invitation to Philippine Sociology. Quezon City, 2002; Constantino R. The Aquino Watch. Quezon City, 1987; idem. Demystifying Aquino. Quezon City, 1989; Doronila A. The Fall of Joseph Estrada: The Inside Story. Pasig, 2001; Lande C.H. Post-Marcos Politics: A Geographical and Statistical Analysis of the 1992 Presidential

Наконец, но не в последнюю очередь, несколько научных командировок на Филиппины и в другие страны использовались диссертантом не только для сбора источников и литературы, но также для встреч и подробных бесед с политиками, общественными и религиозными деятелями, прямо причастными к тому, о чем говорится в работе. Удалось взять интервью у И. Ромуальдес-Маркос, а также у бывшего начальника штаба вооруженных сил Филиппин, министра обороны и президента республики Ф. Рамо-са, ряда ближайших помощников Маркоса и министров его правительства - А. Мельчора, А. Кристобаля, Б. Опле, Ф. Татада, Х.П. Энриле. Среди других собеседников следует выделить кардинала X. Сина, бывшего министра обороны и советника К. Акино по национальной безопасности Р. Иле-то, а также X. Альмонте, являвшегося президентским советником по национальной безопасности при Ф. Рамосе. Перечень этих интервью с указанием дат и мест проведения имеется в списке использованной литературы.

Как видно из сказанного, диссертант не испытывал дефицита информации. Проблема состояла скорее в ее тщательном отборе и верификации, в критической оценке большого объема прочитанного, в упорядочении эмпирических сведений при помощи теоретических подходов, представлявшихся оптимальными применительно к данной теме и материалу.

Теоретико-методологические аспекты исследования

Election. Singapore, 1996; Timberman D.G. A Changeless Land: Continuity and Change in Philippine Politics. Makati, 1991.

39 См.: Мирский Г.И. «Третий мир»: общество, власть, армия. М., 1976; Рейснер JIM., Симония Н.А. (ред.) Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. М., 1984; Симония Н.А. Страны Востока: пути развития. М., 1975; Симония Н.А. (ред.) Город в формационном развитии стран Востока. М., 1990; Хорос В.Г. (ред.) Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996; Чешков М.А. Критика представлений о правящих группах развивающихся стран. М., 1979.

тами (как это бывает в условиях демократии). Отсюда предпосылки превращения «государственных людей» в самостоятельную силу и относительной автономности государства от общества, вплоть до доминирования первого над вторым. Отсюда и возможности играть ведущую роль в делах социальной модернизации, возникающие у носителей власти в развивающемся мире. Отсюда же и бюрократический капитализм - типичное порождение подобных исторических ситуаций40. Но важно и то, что авторитарная власть не доминирует над обществом всецело. Ведь правители, не находящие прочной опоры в каком-либо одном из классов, должны восполнять эту слабость, балансируя между различными социальными подразделениями, изыскивая и предлагая подвластным компромиссные политические решения. А поскольку переходное общество по определению не статично, то те балансы и компромиссы, которых ищет авторитарная власть, постоянно нуждаются в корректировке, требуют искусного лавирования с учетом меняющейся конъюнктуры. Отражая как избыток, так и недостаток силы государства по отношению к обществу, сочетая внешнее могущество с внутренней уязвимостью, авторитаризм предстает как явление столь же парадоксальное, сколь и объективно обусловленное.

Этот комплекс подходов, установок и обобщений послужил теоретико-методологической основой диссертации. Пользуясь научным инструментарием, марксистское происхождение которого очевидно, диссертант при необходимости сверял свои наблюдения с концепциями и суждениями Л. Пая, С. Хантингтона и в особенности Ш.Н. Эйзенштадта — крупных современных теоретиков, развивающих веберианскую традицию в общественных науках '. Среди других зарубежных ученых, чьи позиции так или иначе принимались во внимание, нельзя не упомянуть Л. Даймонда, X. Линца, С. Липсетта, Г. О'Доннела, X. Риггинса42.

Цель и задачи исследования

40 Эти темы подробно прописаны H.A. Симония в коллективной монографии «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного» (гл. VI-XI).

41 Эйзенштадт Ш.Н Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999; Huntington S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven-London, 1968; idem. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. Norman, 1991; Pye L.W. Asian Power and Politics: The Cultural Dimensions of Authority. Cambridge, Mass-London, 1985.

42 Diamond L., Linz J. J., Lipset S.M. (eds.) Democracy in Developing Countries. Vol. 3, Asia. Boulder, 1989; O'Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley, 1979; Wriggins H. The Ruler's Imperative: Strategies for Political Survival in Asia and Africa. N.Y.- L., 1969.

существования, не сводимых к властолюбию правителя; во внутренних и внешних факторах, обусловивших кризис авторитарной власти; в обстоятельствах, благодаря которым ее крах не вылился в глубокие общественные перемены. Достижение этой цели предполагало постановку и решение нескольких взаимосвязанных задач. Во-первых, предстояло наметить основные вехи и проблемы филиппинской истории, обрисовать тот социальный контекст, в котором формировались Маркос-политик и его проект реформ, выявить сильные и слабые стороны этого проекта, проследить этапы его реализации и объяснить полученные результаты. Во-вторых, следовало изучить подоплеку и основные проявления общественно-политического кризиса 1983-1986 гг., идентифицировать внутренние силы, противоборство которых определяло течение кризиса, и идеи, которыми руководствовались различные подразделения оппозиции. В-третьих, в специальном исследовании нуждалось воздействие, оказанное на внутриполитические процессы того периода администрацией США, — так же, как роль, которую, с несомненным учетом американской позиции, играла тогда верхушка филиппинской католической церкви. В-четвертых, падение Маркоса в результате «революции ЭДСА» явилось одним из кульминационных пунктов новейшей истории Филиппин, ввиду чего возникала необходимость подробного описания происходившего в стране в конце 1985 - начале 1986 г., с поиском ответа на неизбежный вопрос, действительно ли это была революция. В-пятых, для лучшего понимания препятствий на пути модернизации, с которыми не справился авторитарный режим и которые, как ничто другое, осложняют становление демократии в развивающемся обществе, был нужен хотя бы краткий обзор событий и тенденций, отмеченных на Филиппинах после краха диктаторского правления и до начала XXI века.

Научная новизна работы

Как отмечено выше, данная диссертация — первое в отечественной науке исследование монографического формата, посвященное правлению Фердинанда Маркоса и охватывающее все 20 лет его пребывания у власти, включая драматичный период 1983-1986 гг. и «революцию ЭДСА», ранее не описанные у нас с должными подробностями и полнотой. Очень многие источники и зарубежные публикации, привлеченные и обработанные диссертантом, до последнего времени оставались вне поля зрения и доступа российских ученых. В то же время само количество этих материалов, их дисциплинарное и содержательное разнообразие - в сочетании с возможностью использовать добротные труды советских и российских предшественников, востоковедов-теоретиков и филиппинистов, - позволяло уйти от подражания кому бы то ни было. Итоговый результат, насколько вправе судить диссертант, не носит характера компиляции и не повторяет какую-либо из существующих работ по сумме таких показателей, как стиль изложения, композиция и тематический диапазон. Что касается содержатель-

ных аспектов диссертации, то говорить об ее новизне позволяют, в первую очередь, интерпретация филиппинской истории XX века как периода продолжительного «зависания» между реформой и революцией (при неоднократных попытках преодолеть таковое тем или иным способом); объяснение этого феномена в терминах Ш.Н. Эйзенштадта и его концепции нео-патримониализма; взгляд на Маркоса как на деятеля, пытавшегося разрешить дилемму «реформа или революция» на путях «революции сверху», но в конечном счете лишь по-новому поддержавшего неопатримониальные начала в жизни общества; констатация того, что к началу XXI века на Филиппинах проступают еще и признаки «зависания» между демократией и авторитаризмом. При этом ряд конкретных страноведческих сюжетов (в частности, становление ненасильственного движения на Филиппинах, политические маневры церкви и особенно кардинала Сина в середине 80-х годов) подан с указанием на детали и нюансы, не отмеченные в работах отечественных и зарубежных коллег. Некоторые же другие темы (например, филиппинская столица и ее отдельные социально-пространственные зоны как арены политической борьбы, вылившейся в «революцию ЭДСА») впервые разработаны и вписаны в контекст более общего исторического исследования. Наконец, в момент, когда в литературе доминирует упрощающий подход к экс-президенту Филиппин, диссертант стремился, не впадая в апологию, выполнить многомерный, сбалансированный портрет этого крупного и противоречивого политика. В той мере, в которой это удалось, правомерна также и постановка вопроса о новизне исследования.

Апробация и практическое использование материалов диссертации

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании Центра проблем развития и модернизации ИМЭМО РАН. Основные положения работы и многие частные сюжеты, вошедшие в нее, использовались автором.при чтении лекционного курса по истории Филиппин в Институте стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова (в 2003-2004 и 20042005 учебных годах), в ходе лекций и семинаров, проведенных в ряде иностранных вузов (в частности, в Университете штата Вашингтон, Гавайском университете, Университете штата Висконсин в США и др.). Выступления на международных конференциях по изучению Юго-Восточной Азии и Филиппин, организованных в самой этой стране (1996 и 2000 гг.), а также в Нидерландах (1991 и 2004 гг.), Испании (2001) и Франции (2004), позволили диссертанту ознакомить со своими поисками зарубежных специалистов, услышать от них конструктивную критику и скорректировать свою позицию. В дальнейшем это исследование может использоваться при подготовке востоковедов в ИСАА, Санкт-Петербургском Университете, МГИМО-Университете МИД РФ, служить источником оценок и сведений для журналистов-международников, а также экспертов, разрабатывающих российскую внешнюю политику на азиатском направлении.

Структура и основное содержание диссертации

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы. Во введении обоснована актуальность темы, дано описание предмета и хронологических рамок исследования, предпринят обзор источников, привлеченных при его проведении, раскрыты теоретико-методологические аспекты, цель и задачи исследования, представлены доводы в пользу новизны исполненной работы и предложения по ее практическому использованию.

Главу 1 («От демократии американского типа к диктатуре по-филиппински»), большей частью посвященную становлению Маркоса-политика и его деятельности до начала 80-х годов XX в., открывает обзор основных событий и узловых проблем филиппинской истории, характерных черт политической, экономической, культурной жизни страны, без учета которых нельзя понять последующий материал.

Особо отмечено, что после национально-освободительной революции 1896-1902 гг., покончившей с колониальным господством Испании, но не помешавшей американской аннексии архипелага, Филиппины вступили в эпоху «зависания» между реформой и революцией. Растянувшись на целое столетие, она продолжается и доныне. Декларации правящих элит о готовности к назревшим преобразованиям (в частности, в аграрной сфере, как в 30-е годы при президенте автономных Филиппин М. Кэсоне или в 50-е годы, когда во главе независимой республики стоял Р. Магсайсай) не вели к реформам, которые отвечали бы остроте социальных проблем. Проявления же низового протеста (включая такие грозные, как восстание под руководством компартии на о. Лусон в конце 40-х годов) не выливались в революцию, и в главном существующий строй оставался незыблемым.

Осмыслить эту ситуацию (как и роль событий 1896-1902 гг. в ее возникновении) помогают идеи, высказанные Ш.Н. Эйзенштадтом в рамках его теории революции. Подлинная революция, считает он, характеризуется совмещением различных потоков социального протеста и вместе с тем -синхронными, друг друга стимулирующими переменами в различных сферах деятельности людей. Совокупный эффект того и другого выражается в прорыве из цивилизации традиционной в цивилизацию Нового времени, с типичным для нее движением к индустриальной экономике, к относительно открытым системам социальной стратификации и широкому политическому участию. В XVII—XVIII вв. такие революции вершились в Западной Европе и Северной Америке, а позднее, в XX в. - в России и Китае.

При этом в Новое и новейшее время отмечено немало событий, которые, внешне напоминая революции, не были ими в указанном классическом смысле. Они имели место прежде всего в латиноамериканских, азиатских и африканских странах, тяготевших к патримониапизму. Семейно-родовые связи ценились там превыше иных, автономность социальных групп была невысока, а доступ населения к центру власти, ведавшему рас-

пределением ресурсов через механизмы патрон-клиентных отношений, оставался ограничен. Структура этих обществ, специфика местных элит и движений протеста не располагали к совмещающимся изменениям. Главным же результатом по видимости революционных, но рассогласованных перемен оказывался не прорыв в цивилизацию Нового времени, а выход в неопатримониализм. Доминирующие группы получали возможность «выхватывать по частям» и выборочно «присваивать» элементы передового уклада жизни, дабы они служили скорее воспроизводству наличных общественных структур, чем их трансформации. Внедрение в социально-политический обиход институтов и норм представительного правления, не сопровождавшееся коренными преобразованиями в экономике (как это было на Филиппинах еще во времена американского колониализма, а потом и в первые десятилетия независимости), вело к тому, что электоральные процедуры и парламентская деятельность превращались в объект манипуляций олигархических элит. Рост образованности населения оборачивался известным повышением социальной мобильности, кооптацией «выдвиженцев снизу» в административно-бюрократические системы, технически более изощренной работой последних, но не серьезным ущемлением власти в ее главных, патронажно-распределительных функциях.

По Эйзенштадту, даже неопатримониальные системы, не лишенные способности к постепенной модернизации, имеют солидный иммунитет против далеко идущих, комплексных реформ. Но эта устойчивость базовых общественных структур противоречиво уживается с нестабильностью в политической сфере. Сказывается сохранение изначальных причин недовольства низов; возникновение, вследствие памятных потрясений прошлого, национальной революционной традиции; ее постоянная подпитка за счет внешних влияний и все большего участия в международных взаимодействиях. Ведь важнейшее следствие классических революций - в том, что они передают революционный импульс практически всему миру43.

Неопатримониализму, таким образом, суждено порождать явления, которые H.A. Симония называет вторичными революционными ситуациями, или какие-то их подобия44. Реакция властвующих элит на такие кризисы двояка. Отвечая на угрозу восстания низов усилением военно-полицейского аппарата и авторитарных акцентов в политике, они, как правило, стремятся сочетать репрессии с популистскими обещаниями и акциями, рассчитанными на массовую поддержку, — как это делал в начале 70-х годов XX в. Фердинанд Маркое (1917-1989).

Анализ политической биографии этого деятеля (не принадлежавшего по рождению к филиппинской олигархии, трижды избиравшегося в нижнюю палату конгресса и шесть лет заседавшего в высшей перед первым

43 См.: Эйзенштадт Ш.Н. Революция и преобразование обществ, гл. 1, 6, 7, 9 и др.

44 См.: Симония H.A. Страны Востока: пути развития, с. 116.

избранием на президентский пост в 1965 г.) показывает, что задатки реформатора у него имелись. Понимал он и необходимость ускорить модернизацию общества — тем более что в первой половине 60-х годов этот процесс застопорился из-за непродуманной финансовой либерализации и отказа от курса на замещение промышленного импорта, проводившегося в предшествующее десятилетие.

Однако в ближайшие планы новоизбранного главы государства демонтаж конституционной демократии не входил. Избегая преждевременных ссор со всесильной олигархией, он использовал первый президентский срок (1965-1969) не для реформ как таковых, но для подспудного разворота в их сторону и упрочения своих политических позиций — проведения мероприятий, повышавших его популярность во всех общественных слоях (сооружение крупных инфраструктурных объектов, благоустройство деревни, наращивание производства продовольствия и пр.); продвижения в структуры государственного управления своих доверенных лица; создания правящего блока «военные-бюрократия-технократы», на который можно было бы опереться в дальнейшем.

К началу 70-х годов эта линия дала двоякий эффект. Обеспечив Мар-косу повторное избрание на высший государственный пост (1969), она как будто оправдала себя. Но параллельно отсрочка реформ, сопряженная с ней, вызывала кризисные явления в обществе. На это указывали и массовые молодежные демонстрации в столице, и вылазки вооруженных повстанцев на мусульманском Юге страны, и новое оживление леворадикального подполья — на этот раз в лице маоистов и ведомой ими Новой народной армии (ННА), и попытки враждебных Маркосу олигархических групп обрушить его репутацию. Политическая система стремительно теряла легитимность, а Маркое (по конституции не имевший права баллотироваться в президенты в третий раз) мог удержать свои позиции, лишь изменив ее в корне. С точки зрения властителя, авторитарная централизация как способ затушить разгорающийся кризис и провести реформы, выводящие Филиппины в новое социальное качество, буквально напрашивалась, и в сентябре 1972 г. Маркое предпринял соответствующие, тщательно подготовленные шаги. Он распустил представительные органы и политические партии, перевел страну на военное положение, объявил, что под его руководством будет строиться «новое общество», и дополнил эту декларацию конкретной программой действий. В сущности, это была заявка на проведение результативной «революции сверху», дабы покончить с «зависанием» между реформой и революцией.

В контексте национальной истории концепция Маркоса не выглядела чем-то чужеродным: призывы отказаться от псевдодемократии в пользу режима, недемократичного по форме, но «народного по сути», раздавались на Филиппинах и прежде. Обещания решительной аграрной реформы и нового тура индустриализации звучали как ответ на вызовы, тревожившие

общество не первое десятилетие. Упор же на привлечение иностранных инвестиций, на превращение верховной власти в гаранта политической стабильности и ускоренной модернизации (по примеру ряда стран Восточной и Юго-Восточной Азии) придавал проекту Маркоса региональное и транснациональное измерение — тогда как его антикоммунистический пафос отлично гармонировал с духом Гуамской доктрины Р. Никсона, провозглашенной чуть раньше. Тот факт, что и внутри страны, и за ее пределами сдвиги, происходившие на Филиппинах, встречали понимание у самых разных наблюдателей и политиков, был не в последнюю очередь связан с многомерностью президентских замыслов, отмеченных печатью историзма, обращенных в стратегическую перспективу, но также и вполне конъюнктурных. Не сбросить со счетов и того, что государство как сила, регламентирующая хозяйственную деятельность, заработало более эффективно. В первый же год военного положения существенно повысилась собираемость налогов, прирост ВВП составил 10%. Из страны, десятилетиями импортировавшей рис, Филиппины 70-х годов превратились в его поставщика на мировой рынок. В общей экспортной выручке неуклонно увеличивалась доля готовых промышленных изделий.

Частные перемены подобного рода отмечались и позже, макроэкономические показатели страны оставались более или менее удовлетворительными до конца десятилетия. Однако чем дальше, тем яснее становилось, что к обещанному результату - а именно, к глубокому социальному обновлению - политика правительства не ведет. Курс на поддержку национального бизнеса со стороны государства вырождался в патронивание кучки нуворишей и вовлечение в коммерцию военной верхушки, при сказочном обогащении диктатора и его семьи. Госаппарат, вместо того, чтобы сокращаться по плану административной реформы, бурно рос. С ним вместе росли и масштабы чиновничьей коррупции. Сроки же аграрной реформы оказались настолько растянуты, а условия выкупа земли — столь тяжелы для крестьян, что интересы землевладельцев практически не страдали. Разрыв между богатыми и бедными увеличивался, противники «нового общества» возвышали голос все чаще, а репрессии против них давали новые поводы для критики властей. Немалую часть гражданской оппозиции и католического духовенства тревожило то, что из возможной альтернативы «красным» режим превращается в провокатора левого повстанческого движения (активизировавшегося с конца 70-х годов). Скепсис в отношении режима Маркоса усиливался и в картеровской Америке - причем как на уровне администрации, так и в общественном мнении.

Видимо, иллюзий по поводу своих достижений не питал и сам правитель. На рубеже 70-80-х годов он попробовал придать реформам второе дыхание - совместить повышение темпов промышленного роста с «нормализацией» политической жизни (в смысле отмены военного положения, возврата к многопартийности, практике всеобщих выборов и деятельности

представительных органов). Сохранив свои полномочия, он обзавелся «партией власти» - «Движением за новое общество», взявшим под контроль парламент. Помимо прочего, тяжело больному Маркосу была нужна система управления, способная пережить его внезапную смерть, блокировать захват верховной власти его врагами и уберечь его родню от гонений.

Если до середины 1983 г. политическая часть этого плана как-то выполнялась (пусть и с моральным ущербом для режима, ибо победы его кандидатов на парламентских выборах 1978 г., а его лидера — на президентских выборах 1981 г. сопровождались жалобами на фальсификации электорального процесса), то экономически он был провален полностью. Наряду с президентом и виднейшими представителями бюрократического капитала (чьи бесконтрольные финансовые заимствования привели в 19811982 гг. к лавине банкротств и легли тяжелым бременем на государство), ответственность за это несли ВБ и МВФ. «Структурная адаптация» филиппинской экономики, предпринятая по их настоянию, предусматривала вывод страны на промышленный подъем, расширение занятости и использование растущих поступлений от экспорта для покрытия внешнего долга. Результаты получились обратные желаемым. В 1981 г. прирост ВВП едва превысил 1%, в 1982 г. остался почти на нуле, резко увеличились показатели безработицы и внешней задолженности. Удивлять это не должно, ибо еще одной, не слишком афишируемой целью международных финансовых институтов было широкое «открытие» страны для деятельности транснациональных корпораций, и меры, принятые ради этого (типа масштабной либерализации импорта), жестоко ущемили местных производителей.

Хотя до краха диктатуры оставался немалый срок, состояние страны в начале 80-х годов уже указывало на поражение Маркоса как реформатора и позволяло констатировать, что вывести общество и государство за рамки неопатримониального строя его режим не в силах.

В начале главы 2 («Общественно-политический кризис 1983-1986 гг.») рассмотрены обстоятельства, повлекшие за собой убийство Бенигно Акино - виднейшего из критиков диктатуры. Арестованный в 1972 г. и отпущенный на лечение в США восемью годами позже, он был застрелен 21 августа 1983 г. в международном аэропорту Манилы при попытке вернуться на родину, дабы возобновить борьбу за власть.

Показано, что для возвращения он выбрал предкризисный момент, когда сбои в экономике совместились с ухудшением самочувствия Маркоса, признаками «усталости» страны от его правления и обострением распрей в его «ближнем кругу». Видимо, расценив поведение эмигранта как провокацию с целью «раскачать лодку», группа придворных и решилась на покушение. Хотя вопрос о личной причастности Маркоса к этому злодеянию открыт до сих пор, в обществе возобладало мнение, что за убийцами стоит президент — тем более что тот, голословно обвиняя в преступлении филиппинских левых, толкал расследование на ложный путь.

Похороны Акино (во время которых на улицы Манилы вышло до 2 млн. человек) превратились в демонстрацию с участием делегатов от всех оппозиционных течений. Этот акт открытого и массового противостояния власти не имел прецедентов в новейшей истории страны и говорил о необратимом переломе в настроениях огромной части филиппинцев.

Дальнейшие события указывали на обостряющийся кризис неопатримониального строя — не первый кризис такого рода на современных Филиппинах, но, пожалуй, более других походивший на революционную ситуацию. Важнейшая особенность этого периода — переход болезней, давно подтачивавших финансово-производственный организм, в фазу бурного, открытого развития. Устойчивый отток капитала, наблюдавшийся ранее, превратился в повальное бегство, резко подскочил дефицит платежного баланса, выплаты по внешнему долгу прекратились на многие месяцы. Меры «жесткой экономии», которых требовали кредиторы, оборачивались остановкой сотен промышленных предприятий, тогда как мировые цены на товары филиппинского аграрного экспорта упали ниже производственных издержек. В 1984 г. ВВП уменьшился на 7,3%, в 1985 г. - еще на столько же. Этот срыв не имел аналогов в истории независимой республики и развенчивал верховную власть как его виновницу. Если до гибели Акино она имела дело с военно-политическим вызовом, исходившим от провинций и сельской местности, где набирала силу ННА, то после этой трагедии забурлили города. Тон антиправительственным выступлениям задавала столица. Властям оппонировали выходцы из всех слоев общества, одна за другой возникали новые оппозиционные организации. Процесс политизации захватывал образования и структуры, которым в идеале положено стоять вне политики — бизнес, церковь, армию.

В тогдашнем оппозиционном спектре четко обозначились три основных течения. Правый фланг занимали «либеральные демократы» — сторонники возврата к конституционному порядку, упраздненному в 1972 г., но не отхода от социального статус-кво. Скорее подстраиваясь к процессу политической мобилизации, чем поощряя его, лидеры этого крыла отвергали «кровавую революцию» как способ разрешения конфликта между обществом и властью.

На противоположном, левом фланге действовали компартия, ННА и родственные им объединения — на языке филиппинской политики «национал-демократы». Считая, что партизанская война с диктатурой - неизбежный этап на переходе к подлинному народовластию, наделению крестьян землей, подъему жизненного уровня рабочих, развитию национального бизнеса и преодолению неоколониальной зависимости от США, они не исключали тактических компромиссов с другими отрядами оппозиции и наращивали политическое присутствие в городе.

В центре же располагался пестрый массив группировок, именовавшихся, за неимением лучших определений, «социал-демократами». Мно-

гие из этих представителей среднего класса не разделяли реставраторские настроения правых, соглашались с коммунистами в том, что надо не просто менять режим, а переустраивать общество в интересах угнетенного большинства, но предпочитали ненасильственные формы борьбы.

Ни один из этих лагерей не был внутренне однороден или жестко обособлен от двух других. Все они сообщались между собой, заимствовали друг у друга идеи и лозунги, налаживали связи с церковными и деловыми кругами. Попытки создать единый антидиктаторский фронт предпринимались не раз, но раз за разом срывались. Сказывались, а частности, опасения правых и центристов, что в подобном альянсе возобладают «красные» с подпирающими их профсоюзами и резервом, который есть у них среди бедноты. В этом случае коммунисты возглавили бы, наряду с вооруженной борьбой в деревне, сопротивление в городе, получив, с точки зрения революционной перспективы, выигрышную позицию.

Параллельное развитие тенденций к сотрудничеству и обособлению оппозиционных сил сочеталось с другим парадоксом: для каждого из трех течений было характерно не только демонстративное противодействие диктатору, но и нежелание теснить его чересчур агрессивно. На взгляд центристов и правых, слишком энергичный натиск на власть создал бы атмосферу, благоприятную для усиления левых радикалов. Те же, не уклоняясь от участия в массовых акциях протеста, считали, что сил для генерального наступления у них пока нет. Получалось, что Маркоса осаждали со всех сторон, но завершать осаду штурмом не торопился никто. А сам он давал понять колеблющимся, что на волне дестабилизации к власти могут прорваться либо коммунисты, либо крайне правая армейская клика, и оба варианта несравненно хуже для страны, чем его режим.

Специфику этой расстановки сил отразили результаты парламентских выборов (май 1984 г.). Хотя оппозиция раскололась на сторонников бойкота и участия в голосовании (среди первых были левые и часть центристов, среди вторых задавали тон «либеральные демократы»), она получила в общей сложности до трети мандатов - гораздо больше, чем ожидалось. Этот успех разделило с нею «Национальное движение граждан за свободные выборы» (НАМФРЕЛ), чьи добровольцы проверяли процедуры подачи и подсчета голосов. Но абсолютное парламентское большинство осталось у «Движения за новое общество», а Маркое получил аргументы для заявлений, что демократии на Филиппинах предостаточно. Об этой ситуации писали как о «динамичном ступоре» (что, кстати, можно было бы сказать и обо всем неопатримониальном строе): с одной стороны, кризис не прекращался, с другой — ни власть, ни оппозиция не были способны решительно возобладать над противником и нормализовать обстановку45.

45 Magna A. Chaos in Search of a Paradigm // Diliman Review. Quezon City, 1984, vol. 32, №5, p. 3-11.

И все же демонстрации протеста, раз за разом проходившие в одних и тех же районах филиппинской столицы — на площади Бонифасио, у моста Мендиола, в деловом квартале Макати, в мемориальном парке Хосе Ри-саля, - оказались не «бегом на месте», а репетициями выступления, покончившего с диктатурой в феврале 1986 г.

Между двумя лейтмотивами политической жизни 1983-1986 годов -поисками широкого оппозиционного единства и ненасильственного выхода из кризиса — существовала неслучайная связь. Ведь всенародный подъем, обессмысливающий применение силы как со стороны отвергаемой власти, так и по отношению к ней, - важнейшая предпосылка бескровной победы. В то же время кризис не разрешился бы так, как разрешился, без участия филиппинцев, сознательно приверженных активному ненасилию. Заключительный раздел главы 2 посвящен распространению этих идей на Филиппинах в первой половине 80-х гг., той роли, которую сыграли в данном случае посланцы «Международного содружества примирения», а также их местные единомышленники — создатели и активисты неформального объединения АККАПКА («Действия в пользу мира и справедливости»). Отмечено, что многие другие союзы, заявившие о себе в 1983-1986 гг. — экологические, феминистские, правозащитные, антивоенные и др. — изначально опирались в своей деятельности на элементы ненасильственного мировоззрения, и «предложение» этих идей отвечало стихийному «спросу» со стороны центристских отрядов оппозиции. Последние, осваивая ненасильственное мировоззрение, могли бы ясно показать и себе, и обществу, почему, расходясь со сторонниками вооруженной борьбы, они, однако, не тоскуют по политическому строю, упраздненному Маркосом. Но логика этого же мировоззрения, ценящего открытость и диалог, требовала сотрудничества и с либералами (на основе общего уважения гражданских свобод), и с левыми (ввиду признания, что настает пора социальной трансформации). Программная приверженность активному ненасилию давала центру уникальный шанс на идейное самоопределение и особую роль в объединении оппозиции.

Среди главных вопросов, поставленных и рассмотренных в главе 3 («США, католическая церковь и кризис на Филиппинах»), — вопрос о том, как действия Соединенных Штатов, предпринятые в 1983-1986 гг., соотносились с национальными филиппинскими интересами.

Подчеркнуто, что отношение Рейгана и его ближайших сотрудников к режиму Маркоса, как и к другим аналогичным режимам в Третьем мире, определялось императивами холодной войны и противостояния Советскому Союзу. В этой системе координат филиппинский диктатор был ценен и нужен до тех пор, пока мог сдерживать «красных» внутри страны и гарантировать сохранность крупнейших опорных пунктов США на архипелаге -военно-морской базы Субик-бей и авиабазы Кларк-филд. Визит в Соединенные Штаты, нанесенный Маркосом в сентябре 1982 г., а затем и обнов-

ление двустороннего соглашения о базах (июнь 1983 г.), преподносились Манилой и Вашингтоном как свидетельства их полного единодушия. Вместе с тем коррумпированность власти, оживление левой оппозиции и признаки экономической неустойчивости Филиппин беспокоили республиканскую администрацию еще до убийства Акино. Последствия этой трагедии, получившей громкий резонанс за океаном, заставили госдепартамент, Пентагон и другие ведомства пересматривать приоритеты США на филиппинском направлении.

Хотя сторонники такого пересмотра, принадлежавшие к бюрократической, военной и законодательной элите США, располагали немалым влиянием, им приходилось вести себя осторожно. Симпатизировать правителю Филиппин продолжали сам Рейган, директор ЦРУ У. Кейси, министр обороны К. Уайнбергер и др. Характерно и то, что даже через год после начала кризиса на примете у Вашингтона не было фигур, способных хоть как-то заменить Маркоса. Помнились и просчеты недавнего прошлого, допущенные в отношении друзей-диктаторов. Опыт подсказывал, что прямолинейные вмешательства в дела союзника, переживающего затруднения, скорее ускорят, чем предотвратят распад верховной власти (как некогда в Южном Вьетнаме). Стремление работать лишь с «испытанным» лидером, игнорируя его оппонентов (как в шахском Иране), обещало Америке неприятности в случае их победы. Но к пагубным последствиям мог привести и преждевременный отказ от помощи партнеру, теснимому слева (как Сомоса в Никарагуа).

Все эти моменты учитывала межведомственная группа, составившая директиву по вопросам национальной безопасности, утвержденную президентом США в начале 1985 г. и посвященную Филиппинам. Соединенные Штаты, говорилось в ней, имеют на этих островах важнейшие политические, экономические и стратегические интересы, которым угрожает разразившийся кризис. Преодолеть его вместе с ширящимся коммунистическим мятежом нельзя без «ревитализации демократических институтов», раскрепощения рыночных сил и возврата к профессиональному руководству армией. Инициировать такие реформы — не дело Америки, но использовать свое влияние для поддержки местных реформаторских сил, ожидающих помощи, она должна. Поскольку в краткосрочном плане реформы ослабят позиции Маркоса, он будет в каких-то случаях противиться переменам. Однако, будучи «частью проблемы», он остается и «частью решения», ввиду чего с ним надо сотрудничать, создавая условия для мирного пере-

хода власти к новому руководству .

Этот документ явился компромиссом между поклонниками Маркоса в администрации США и их коллегами, настроенными более скептично.

46 Cm.: U.S. Policy Toward Marcos, National Security Study Directive. - The Philippines' Reader, p. 321-326.

Общий же дух директивы едва ли не совпал с установкой на «критическое сотрудничество», которую еще в начале 70-х годов положила в основу своих отношений с диктатурой католическая церковь Филиппин.

Выдерживая эту линию и после убийства Акино, архиепископ Ма-нильский Хайме Син то демонстрировал, что всецело разделяет недовольство режимом, то призывал к диалогу с ним во имя национального примирения. Отчаянное лавирование между диктатором и его противниками объяснялось, по-видимому, тем, что кардинал, отнюдь не гнувший спину перед Маркосом, не желал ему и скорейшего политического банкротства. Вряд ли, близко зная президента, Син надеялся, что тот откликнется на миротворческие воззвания. Повторяя их раз за разом (и тем самым отчасти снижая давление на Маркоса), кардинал, скорее всего, имел в виду подстраховать режим от слишком быстрого развала и выиграть время, нужное легальной некоммунистической оппозиции, чтобы собраться с силами и не позволить левым прорваться во власть.

Со своей стороны над осуществлением подобного плана работала группа политически активных священнослужителей-иезуитов, близких к ним представителей интеллигенции и деловых кругов. В конце 1984 — начале 1985 г. они предприняли попытку консолидировать центристов, предложив механизм определения единого оппозиционного кандидата на случай досрочных президентских выборов (вероятность которых уже широко обсуждалась). И хотя их идеи не встретили ожидаемой поддержки, именно в рамках этого проекта началось реальное выдвижение Корасон Акино на роль «знаменосца» всего антидиктаторского лагеря.

Параллельно очаг недовольства режимом разрастался внутри военно-полицейского аппарата. Раздраженные коррупцией среди генералов и неудачами в борьбе с ННА, правые офицеры из окружения министра обороны Х.П. Энриле создавали «Движение за реформу вооруженных сил» - и делали это, как минимум, при моральной поддержке военного ведомства США. «Реформистов» в погонах использовали как дополнительный рычаг давления на Маркоса, не принимавшего слишком многих американских требований (типа демонтажа сельскохозяйственных монополий, наказания убийц Акино и чистки армии от разложившихся военачальников). В процессе такого использования лидеры «реформистов» взяли курс на военный переворот. И если Пентагон не одобрял их выбор вполне, то прежде всего потому, что возможность удержать Филиппины в американской орбите посредством этой меры представлялась сомнительной.

В конечном счете, методично добиваясь от диктатора уступок (без которых, по мнению вашингтонских аналитиков, стране грозили дальнейшая политическая поляризация и необратимое усиление коммунистов), администрация США подготовила почву для грубейшей ошибки Маркоса. Уповая на то, что очередной электоральный триумф (казавшийся неизбежным из-за разногласий в стане оппозиции) подтвердит легитимность и ус-

тойчивость его правительства, он объявил в ноябре 1985 г. о проведении досрочных президентских выборов. Подоплека этого просчета подробно проанализирована диссертантом.

Можно констатировать, что, не сбиваясь на откровенную интервенцию (как в Ливане или на Гренаде примерно в те же годы), США прибегали в своей бывшей колонии к более «мягкому», но также и более глубокому вмешательству. Это было вмешательство посредника и арбитра, который, постоянно контактируя с правительством и умеренной оппозицией, публично выражая им симпатии или неодобрение, оперативно и грамотно реагировал на ход событий, а потому отчасти и регулировал его.

Вместе с тем как раз в стране, подобной Филиппинам, такая линия могла принести плоды. Силы, выступавшие там под флагом либерализма, имели, при всех своих минусах, опору в обществе. Громадны были и ресурсы влияния, накопленные Вашингтоном за десятилетия «особых отношений» с Манилой. В спорах филиппинцев между собой США становились арбитром не просто потому, что их прельщала эта роль, но также ввиду того, что связями с ними не пренебрегали ни Маркое, ни его легальные критики. Цели же республиканской администрации совпадали в главном с целями другого арбитра филиппинского кризиса - верхушки католической церкви. Не совокупность ли этих факторов побуждала команду Рейгана, известную склонностью к силовым приемам в мировой политике, проявлять на филиппинском направлении известную сдержанность? Ведь там у • американцев имелись другие возможности добиваться своего.

В чем-то их «арбитражно-посредническое» вмешательство помогало выявить и нарастить Потенциал ненасильственного разрешения конфликта, которым располагало филиппинское общество. Но, признавая изощренность подобного курса, нет смысла идеализировать его. Люди, проводившие эту политику, отнюдь не походили на Ганди или Мартина Лютера Кинга (что подтверждается не только их действиями в других «горячих точках», но и карательными мерами против филиппинских левых, принимавшимися при всемерном содействии официальной Америки).

В 80-е годы XX столетия США вели себя, по сути дела, в духе традиций, заложенных ими же на Филиппинах еще в эпоху аннексии архипелага. Как тогда, так и теперь Вашингтон одной рукой давил (или помогал давить) повстанцев, а другой политически поощрял элементы, считавшиеся либеральными, дабы с их помощью удерживать страну «в узде». Как тогда, так и теперь это была политика широкой, многоплановой и небезуспешной контрреволюции.

Обращенные против «красных», непримиримо враждебных олигархии, усилия США (как особенно ясно сегодня) играли на руку самым косным общественным группам — гарантам неопатримониального строя, и в этом смысле резко противоречили объективным национальным интересам Филиппин.

В главе 4 («Президентские выборы 1986 г. Падение режима Ф.Маркоса») подробно описаны и проанализированы события, связанные с проведением досрочных президентских выборов и развязкой кризиса 1983—1986 гг., последовавшей за ними.

Среди обстоятельств, повлиявших на течение политического процесса в тот период, выделены такие, как готовность Корасон Акино баллотироваться на президентский пост, выраженная после долгих колебаний, ее предвыборный союз с наиболее влиятельным «либерал-демократом» Сальвадором Лаурелем и призыв компартии к бойкоту голосования. Полагая, что выборы может выиграть лишь Маркое, а вопрос о власти решится в последующем силовом противоборстве с ним, сторонники бойкота недооценили меру популярности К. Акино и обрекли себя на самоизоляцию.

Политический портрет К. Акино, помещенный в этой части работы, построен на констатации, что в качестве кандидата в президенты она смотрелась как полная противоположность диктатору и именно поэтому могла внушать надежды на обновление общества. В образе г-жи Акино - заботливой матери пятерых детей, но «младенца» в большой политике - материнство прихотливо сочеталось с целомудрием, что по условиям католической страны было равнозначно знамению о чуде. Хотя в ее штабе собрались крупные бизнесмены и влиятельные священнослужители, а сама она принадлежала к богатейшему клану землевладельцев, ей удалось стать героиней средних городских слоев и любимицей «простого человека». Партии и неформальные группы, на которые она опиралась, тяготели к центру и правому флангу оппозиционного спектра, но располагали и выходами на левых. Эти и другие факторы отчасти восполнили недостаточную конкретность программы демократизации, обнародованной К. Акино, и позволили гражданской оппозиции захватить инициативу в предвыборном поединке с властью. Митинги противников режима все больше походили на традиционные филиппинские празднества-фиесты, сама их атмосфера говорила о том, что страх перед репрессиями уже не сковывает массу людей. Давление на Маркоса нарастало и по линии администрации США (готовившей инспекцию избирательного процесса), и со стороны духовенства. Предупреждая, что не потерпят фальсификации итогов народного волеизъявления, обе эти силы, как и гражданская оппозиция, исходили из того, что фальсификация неизбежна, и настраивались на продолжение борьбы после выборов.

Прогнозы, согласно которым за голосованием, проходившим 7 февраля 1986 г., должен был последовать не спад, а рост внутриполитической напряженности, подтвердились полностью. Провозглашению Маркоса новоизбранным президентом (15 февраля 1986 г.) предшествовало заявление Конференции католических епископов Филиппин, осудившей выборы как неслыханное мошенничество и фактически призвавшей к широкой кампании ненасильственного протеста. Далее план такой кампании был оглашен

г-жой Акино и начал приводиться в исполнение. В те же самые дни руководители «Движения за реформу вооруженных сил» уточняли последние детали задуманного ими путча, а личный представитель президента США Ф. Хабиб попеременно беседовал в Маниле с Маркосом, его сотрудниками и противниками. Как показано в диссертации, внутри американской администрации, у части дипломатов и сотрудников спецслужб (но, однако, не у Рейгана и его ближайшего окружения) уже созрело понимание, что лидеров умеренной оппозиции необходимо срочно продвинуть к власти, ибо иначе она может достаться левым. Продолжительная конфронтация с Маркосом действительно не отвечала ни интересам, ни возможностям филиппинских центристов. Проявляя сдержанность, К. Акино рисковала бы своей популярностью и «потерей темпа» на политическом поле. Но неуместной была бы и сугубая воинственность, ибо левые, лучше организованные и более дисциплинированные, чем центр, ощутили бы себя в накаленной до предела обстановке как рыба в воде. Спасти сценарий успешной ненасильственной борьбы и маргинализации «красных», который вынашивали советники г-жи Акино, могла бы какая-нибудь вспышка противоречий или резкий надлом в структурах режима, сокращающий сроки противостояния до минимума.

Нечто подобное и случилось 22 февраля 1986 г., когда Х.П. Энриле, заместитель начальника штаба вооруженных сил Ф. Рамос и поддержавшие их офицеры-«реформисты» объявили о разрыве с диктатором и заняли оборону в двух военных городках, расположенных вдоль Эпифанио де лос Сантос-авеню (сокращенно - ЭДСА) - крупнейшей транспортной артерии филиппинской столицы. Этот шаг был вынужденным отступлением от первоначальных планов заговорщиков (раскрытых Маркосом и предполагавших штурм президентского дворца). Тем не менее, он показал, что дезинтеграция режима необратима, и создал морально-политические предпосылки для самой впечатляющей из всех антидиктаторских акций 1983— 1986 гг. 22—25 февраля по призыву кардинала Сина и гражданской оппозиции сотни тысяч жителей Манилы вышли на ЭДСА. Вокруг оплотов мятежа возникла огромная «живая баррикада». Ее участники, не прибегая к оружию и насилию, взывая к религиозным чувствам и гражданской совести воинов Маркоса, помешали им расправиться с бунтовщиками. Обстановка, сложившаяся в столице Филиппин на четвертые сутки конфронтации, не оставила правителю иного выбора, кроме бегства в США (всячески склонявших его к бескровному «выходу из игры»), и позволила К. Акино принять прися1у в качестве нового президента республики. Объясняя, как и почему события приняли подобный оборот, диссертант заострил внимание на социокультурных аспектах «революции ЭДСА», на особенностях организации городского пространства Манилы, способствовавших ненасильственному исходу противостояния, на маневрах администрации США и представителей церкви в дни падения диктатуры.

В главе 5 («От авторитаризма к "новой демократии"») дан обзор новейшей политической истории Филиппин в период «после Маркоса». Обозначены основные тенденции развития страны в конце XX — начале XXI в. Показано, что сама по себе «революция ЭДСА» отнюдь не являлась революцией классического типа. Более того, она обладала чертами, мешавшими претворению политического переворота в переворот социальный. Всячески сдерживая наступление левых по ходу избавления от Маркоса, филиппинский центр, хотел он того или нет, сдерживал и процессы общественного переустройства. Из политики выжимали, умело пользуясь их собственными ошибками, тех самых радикалов, которые в условиях классической революции отвечают за ее прорывной потенциал. Урон, понесенный этими силами, смазывал перспективу оформления альянса «город-деревня» — непременного условия революционного прорыва. Без активного соучастия компартии создать такой альянс было невозможно. Соответственно смазывалась и перспектива аграрной реформы — особенно если учесть, что в быстро восстановленных представительных институтах опять, как и до 1972 г., возобладали делегаты различных олигархических группировок. По этим и другим причинам (в том числе — ввиду готовности нового правительства следовать советам ВБ и МВФ) г-жа Акино так и не сумела совместить демократизацию с реальными улучшениями в хозяйственной сфере.

Больше преуспел в этом смысле прагматичный Рамос, сменивший ее на президентском посту в 1992 г. При нем на Филиппинах наметилось долгожданное сочетание политической стабильности с экономическим динамизмом, характерное для ряда соседних стран. Однако продолжить движение в эту сторону не удалось — и не только из-за последствий Азиатского финансового кризиса 1997-1998 гг. Видимо, часть олигархической элиты ощутила, что Рамос не просто настроен на поощрение рыночных сил, но связывает успех подобных начинаний с укреплением национальной государственности, и усмотрела в этом угрозу своим привилегиям. Против планов избрания президента на второй 6-летний срок (чего конституция не допускала) развернулась шумная кампания, и Рамосу пришлось оставить эту идею.

Победа на очередных президентских выборах 1998 г. досталась Джозефу Эстраде — бывшему киноактеру, откровенному популисту, ставленнику ряда старых клиентов Маркоса. Патронирование этой группы бизнесменов со стороны главы государства приобрело столь скандальный характер, что в январе 2001 г. во многом те же силы, которым оказался неугоден Рамос, решились низложить Эстраду. С этой целью прибегли к организации массовых уличных акций, известных под именем «ЭДСА-2», живо напомнивших о февральских событиях 1986 г. и вновь приведших к власти женщину-политика — Глорию Макапагал-Арройо. Хотя следом на Филиппинах снова заговорили о «революции», оснований для таких оце-

нок было еще меньше, чем в случае с падением Маркоса. Суть дела в том, что организаторы протестов 2001 г. «сузили» исторический опыт, приобретенный в середине 80-х годов XX в. и далеко не во всем однозначный, до технологии преодоления очередной заминки, возникшей по ходу неопатримониального развития.

В заключении отмечено, что в последней трети XX века способность авторитарных режимов обеспечивать ускорение общественной модернизации неоднократно подтверждалась практикой развивающегося мира - особенно стран и территорий Восточной и Юго-Восточной Азии. Еще в 60-70-е годы впечатляющих результатов добились в этом плане Южная Корея, Тайвань, Сингапур, а несколько позже — Таиланд, Малайзия, Индонезия. Сегодня подобным же путем, хотя и с неизбежными коррективами, обусловленными национальной спецификой, движутся Китай и Вьетнам.

Когда в сентябре 1972 г. Фердинанд Маркое принял меры, направленные на централизацию власти, и декларировал курс на строительство «нового общества», складывалось впечатление, что «экономическое чудо» повторится еще в одной азиатской стране. Лидер, предпринявший этот маневр, не уступал по политической искушенности никому из азиатских руководителей-современников. У него была стройная, хорошо разработанная программа реформ. Залогом успеха казалось и то, что филиппинское общество отличалось довольно высокой степенью вестернизированности, а местные предпринимательские и управленческие элиты поддерживали теснейшие связи с элитами США - самой влиятельной и динамичной державы современности.

Чтобы лучше уяснить дальнейший ход событий, надо обозреть филиппинский XX век как временное поле, ограниченное, с одной стороны, «незаконченной революцией» 1896-1902 гг., а с другой - «революцией ЭДСА». Важнейшая реальность данного периода — консолидация неопатримониального строя как своеобразного компромисса между императивами модернизации и традиционными началами филиппинской жизни, компромисса, допускавшего частичное обновление, но не решительное переустройство социального порядка, при котором неравенство верхов и низов сочеталось с повсеместным распространением патрон-клиентных отношений. Обладая ресурсами сопротивления глубоким переменам, этот строй обладал и способностью копить неразрешенные противоречия, провоцировать периодические подъемы недовольства снизу и вынуждать верхи к ревизиям официальной политики. Отсюда и дилемма «реформа или революция», стоявшая перед страной на всем протяжении XX столетия. Отсюда же и трудности ее разрешения, вплоть до «зависания» Филиппин между реформой и революцией на долгие десятилетия.

Выдвигая свой авторитарный проект, Маркое пытался выйти из этой ситуации, резко ускорив процесс модернизации. В сравнении с рядом предшественников-президентов он действовал, казалось бы, более после-

довательно, ввиду чего взаимосвязанные, синхронизированные реформы обещали, совместясь друг с другом, дать эффект прорыва за рамки не-опатримониалыюго строя. Понятый таким образом, проект «нового общества» был, по сути дела, планом «революции сверху».

Провал этого проекта получился таким же комплексным, как сам проект: сбой произошел едва ли не на всех участках реформирования. Соблазнительно увидеть в этом знак того, что «новое общество» ничего, кроме имитации реформ, и не предполагало, — или представить личную коррумпированность Маркоса как общий знаменатель его неудач.

При более широком взгляде на проблему возможны и другие объяснения. Элементы неопатримониального патронажа, присущие любой разновидности бюрократического капиталшма, приобрели в его филиппинском варианте середины 70-х - начала 80-х годов столь непомерное значение, что не позволили ни государству в целом, ни правящему режиму и опекаемому им бизнесу состояться в качестве субъектов авторитарной модернизации. Воспроизводству худших сторон социально-экономической действительности Филиппин поспособствовали и внешние факторы -в частности, программа «структурной адаптации», навязанная стране в начале 80-х годов ВБ и МВФ (и характерным образом предварившая кризис середины десятилетия). Внешне призванная по-новому вписать Филиппины в международное разделение труда, установка на поощрение «трудоин-тенсивной экспортной ориентации» проводилась в жизнь так, что не оставляла шансов на историческую субъектность ни государству, ни национальным предпринимателям, ни трудящимся. Первое низводилось до роли служанки ТНК, вторых лишали всякой самостоятельности в выборе целей, третьих этот курс обрекал на беспросветную нужду. Фактически филиппинцам отказывали в праве быть нацией, оставляя в выигрыше лишь главного партнера ТНК — олигархию, в которой Маркое, согласно его заявлениям, усматривал главного противника своих реформ.

Если все же ставить вопрос о личном — политическом, а не моральном несоответствии Маркоса его собственному плану «революции сверху», то стоит еще раз подчеркнуть: по склонностям и предпочтениям (закрепленным в эпоху конституционной демократии с ее бесконечными и беспринципными верхушечными сговорами) он был типичным реформистом — мастером позиционной борьбы, искателем консенсуса и компромиссов. Этого образа действий он в основном держался и после сентября 1972 г. Но было ли этого достаточно, если принять во внимание статусно-имущественную поляризацию филиппинского общества? Думается, для ее преодоления требовались более радикальные меры, чем те, на которые был способен Маркое.

Хотя приверженность реформам считалась оправданием его неограниченной власти, установление диктатуры по-своему снижало его стремление к переменам. Добившись полновластия ценой немалых усилий, он

слишком дорожил достигнутым, чтобы не заботиться превыше всего о поддержании стабильности. Отсюда — и перемирие с большей частью «старой олигархии», и пестование новой, и притормаживание реформ, последовательная реализация которых (как, например, аграрной) могла бы разогреть политические страсти. Так воспроизводились модели поведения, характерные для «старого общества», создавалась питательная среда для коррупции, а экономику ввергали в состояние, вынуждавшее звать на помощь ВБ и МВФ.

Как ни парадоксально, реформы в каком-то смысле не удались потому, что Маркое, с точки зрения политической стилистики, был чересчур привержен реформизму, а «революция сверху» не пошла, поскольку не было взаимоналожения успешных реформ.

Кризис 1983-1986 гг., обнаживший несостоятельность официального курса, по-новому актуализировал дилемму «реформа или революция». Наряду со сторонниками восстановления конституционно-демократических порядков, существовавших до 1972 г., и революционно настроенными левыми, в борьбу с режимом включились силы центра, не желавшие, чтобы слом авторитарной власти вылился в гражданскую войну, но понимавшие и необходимость трансформации общества. Венцом их усилий стала ненасильственная «революция ЭДСА», обернувшаяся, заодно с изгнанием диктатора, политической маргинализацией левых радикалов — результатом, которого активно добивались и руководители республиканской администрации США, и высшие иерархи католической церкви. При всем своем «национальном колорите» эти события оказались звеном в цепочке «бархатных революций», знаменовавших поражение СССР и мирового социализма в противоборстве с капиталистическим Западом и готовивших переход от холодной войны к эпохе глобализации.

Пробудив на Филиппинах ожидания больших перемен, «революция ЭДСА» во многом, если не в главном, их обманула. Силы, сгруппированные в центре, сами по себе не обладали ни единством воли, ни пробивной мощью, ни программой серьезных социальных преобразований. Упор К. Акино на восстановление институтов представительной демократии там, где сохранялись влиятельные олигархические кланы, вел кратчайшим путем к переоформлению их политического господства, а неолиберальные экономические мероприятия усиливали разрыв между неимущими миллионами и богатеющей элитой. Оказавшись отнюдь не революцией в точном смысле слова, не вылившись в продуктивные реформы и в разрешение вековой филиппинской дилеммы, «революция ЭДСА» способствовала очередному частичному обновлению неопатримониального строя. При всех различиях между правительствами К. Акино, Ф. Рамоса и Дж. Эстрады, каждое из них по-своему поддержало эту тенденцию, и Глория Мака-пагал-Арройо отнюдь не ломает ее. Возникают вопросы о том, насколько устойчива система, утвердившаяся в 1986 г., не грядет ли возрождение ав-

торитаризма в какой-то новой форме и не «зависнут» ли Филиппины в новом веке между ним и демократией так, как «зависали» в веке прошедшем между реформой и революцией. Если нечто похожее произойдет, то важнейшей причиной будет все та же специфика неопатримониализма и невозможность модернизироваться по-настоящему, оставаясь в его рамках.

Основные положения, выдвинутые в диссертации, отражены в следующих публикациях автора.

Монографии

1. Сумский В.В. Национализм и авторитаризм. Политико-идеологические процессы в Индонезии, Пакистане и Бангладеш. М., «Наука», Главная редакция восточной литературы, 1987. — 13,5 а.л.

2. Сумский В.В. Фердинанд Маркое. Зарождение, эволюция и упадок диктатуры на Филиппинах. М., ИМЭМО, 2002. - 7,5 а.л.

3. Сумский В.В. Фиеста Филипина. Реформы, революции и активное ненасилие в развивающемся обществе. Кн. 1-2. М., Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2003. - 64,0 а.л.

Главы в коллективных монографиях

4. Сумский В.В. Город, политический процесс и проблема национально-государственной интеграции П Симония H.A. (ред.) Город в формационном развитии стран Востока. М., «Наука», Главная редакция восточной литературы, 1990. - 4 а.л. лично.

5. Сумский В.В. «Политика впереди экономики» (Филиппины) //Хорос В.Г. (ред.) Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., «Наука», 1996. - 0,7 а.л. лично.

6. Сумский В.В. Армия и общество // Хорос В.Г. (ред.) Гражданское общество: мировой опыт и проблемы России. М., Эдиториал УРСС, 1996. - 0,7 а.л. лично.

Статьи в сборниках и отечественной научной периодике

1. Сумский В.В. [Рецензия на кн.:] Левинсон Г.И. Идеологи филиппинского

национализма. М., 1983 // Народы Азии и Африки. М., 1986, № 4. - 0,3 а.л.

8. Сумский В.В. Манила-1986: массовые ненасильственные действия и падение режима Ф.Маркоса // Города на Востоке: хранители традиций и катализаторы перемен. М., «Наука», Главная редакция восточной литературы, 1990.-2,5 а .л.

9. Сумский В.В. Город и ненасилие. Культурно-историческое пространство Большой Манилы и его роль в свержении режима Маркоса // Мировая экономика и международные отношения (МЭМО). М., 1991, № 8. - 1,0 а.л.

10. Сумский В.В, Триумфы ненасилия и испытания свободой // Свободная мысль. М., 1993, № 4. - 0,9 а.л.

11. Сумский В.В. Макати-1983: политическое пробуждение делового квартала // Филиппины в малайском мире (Малайско-индонезийские исследования, V). М., 1994. - 0,5 ал.

12. Сумский В.В. 21 августа 1983 года, или Животворящая смерть Бенигно Акино // Азия и Африка сегодня. М., 1994, № 6, 7. - 0,8 а.л.

13. Сумский В.В. Пророчества Горожанина. Заметка о филиппинце, смотревшем из прошлого века на сто лет вперед // Московское востоковедение. Очерки, исследования, разработки. М., Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1997. - 1,0 а.л.

14. Сумский В.В. Долгое прощание со старым партнером. Как и почему Соединенные Штаты расстались с Фердинандом Маркосом // МЭМО. М., 1997, №5, 6, 11; 1998, №2. - 3,5 а.л.

15. Сумский В.В. Отец Джон Кэрролл. Портрет иезуита в филиппинском политическом интерьере // Малайско-индонезийские исследования. Выпуск XI. М., 1998. - 0,4 а.л.

16. Сумский В.В. Иезуиты и ненасильственная революция 1986 года на Филиппинах // Юго-Восточная Азия. Материалы докладов российских участников Северо-Западной международной (финско-российской) научной сессии. 16-18.VI.1998. СПб, 1998.-0,4 а.л.

17. Сумский В.В. Почему держался так долго и почему рухнул в одночасье индонезийский «новый порядок» // Место и роль государства в догоняющем развитии. М., ИМЭМО, 1999. - 2,0 а.л.

18. Сумский В.В. Алайдангал. С чего начинается ненасильственная революция. Опыт Филиппин // Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия. Сборник 4. Мировая культура на пороге XXI века. М., Московский общественный научный фонд, 1999. — 3,5 а.л.

19. Сумский В.В. Об активном ненасилии в эпоху постмодерна/фундаментализма // Постиндустриальный мир и Россия. М., Эдиториал УРСС, 2001.-0,7 а.л.

20. Сумский В.В. Где и как искать «настоящего Бонифасио»? (По поводу книги Гленна Мэя «Героя изобретают») // Малайско-индонезийские исследования. Выпуск XIII-XIV. М., 2001. - 0,8 а.л.

21. Сумский В.В. Революция и город (из истории Филиппин) // Восток— Запад-Россия. М., Прогресс-Традиция, 2002. - 2 а.л.

Статьи в зарубежных научных журналах

22. Sumsky V.V. The City as Political Actor: Manila, February 1986 // Alternatives. N.Y., 1992, vol. 17, № 4. - 0,8 а.л.

23. Sumsky V.V The Prophet of Two Revolutions // Philippine Studies. Quezon City, 2001, vol. 49, 2"d quarter. - 1,0 а.л.

Подписано в печать 23.11.2005 Формат 60x84/16 Гарнитура «Тайме». Печать офсетная. Объем 2,5 п.л. 2,7 а.л. Тираж 100 экз. Заказ 55 ИМЭМО РАН

117997, Москва, Профсоюзная, 23

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Сумский, Виктор Владимирович

Введение.

Глава 1. От демократии американского типа к диктатуре по-филиппински

1.1. Основные вехи и проблемы филиппинской истории.

1.2. Фердинанд Маркое и его авторитарный политический проект.

1.3. Неудавшиеся реформы и упадок режима «нового общества».

Глава 2. Общественно-политический кризис 1983-1986 гг=

2.1. Убийство Бенигно Акино - отправная точка кризиса.

2.2. Оппозиционный подъем середины 80-х годов: течения, программы, события.

2.3. Идеи и практика активного ненасилия как фактор политической борьбы.

Глава 3. США, католическая церковь и кризис на Филиппинах

3.1. Ф. Маркое, Р. Рейган и эволюция американофилиппинских отношений.

3.2. Церковь в политической жизни Филиппин конца 70-х середины 80-х годов XX в.

3.3. США, «Движение за реформу вооруженных сил» и решение Ф. Маркоса о досрочных президентских выборах.

Глава 4. Президентские выборы 1986 г. Падение режима Ф. Маркоса

4.1. Корасон Акино и сплочение умеренной оппозиции.

4.2. Выборы, гражданское неповиновение и перспектива военного переворота.

4.3. «Революция ЭДСА».

Глава 5. От авторитаризма к «новой демократии»

5.1. Корасон Акино у власти: демократизация без восстановления экономики

5.2. Президентство Фиделя Рамоса: экономический рост и курс на укрепление государственности.

5.3. Джозеф Эстрада, второе пришествие «приятельского капитализма» и «ЭДСА-2».

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Сумский, Виктор Владимирович

Актуальность темы

Если два-три десятилетия назад в большинстве развивающихся стран находились у власти авторитарные режимы той или иной разновидности, то сегодня в постколониальном мире налицо тенденция к политической демократизации. Правомерно ли, однако, представлять ее в виде универсального процесса, знаменующего собой разрыв с «дурным прошлым» и обреченного на исторический успех, как делают это поборники неолиберализма и стратегии глобализации, основанной на нем? Думается, нет - и не только потому, что пока эта тенденция в основном обходит стороной государства Ближнего и Среднего Востока, так много значащие в мировой политике. Проблема еще и в том, что становление демократии протекает с меньшими издержками для индивида и общества как раз там, где предшествующие авторитарные правления подготовили социально-экономическую почву для этих сдвигов и не допустили напоследок крупных общественных потрясений (Южная Корея, Тайвань). Там же, где авторитарные режимы рушатся, не выдерживая груза порожденных ими противоречий, давления внутренней оппозиции и внешних сил, поощряющих ее (Филиппины, Индонезия), возникают отнюдь не лучшие «стартовые площадки» для демократических преобразований. В наследство от старой власти юная демократия получает больную экономику, коррумпированное чиновничество, армию, глубоко вовлеченную в политику и коммерцию, деловую элиту, для которой бюрократическое покровительство является нормой, и множество обездоленных людей. Чтобы предвидеть дальнейший ход событий (не говоря уж об управлении этим процессом), надо хорошо разбираться в существе и эволюции авторитарных политических порядков, при которых набирали остроту проблемы сегодняшнего дня. Необходимо также сознавать, что политический авторитаризм - не просто продукт волевых усилий отдельных индивидов и групп. Во многом это следствие и выражение определенного состояния общества, определенного понимания стоящих перед ним задач, присущего не одной лишь правящей верхушке. И пока эти задачи (из которых главной и сложнейшей является завершение общественной модернизации) не решены, рецидивы авторитаризма' в развивающемся мире не только не исключаются, но вполне вероятны и закономерны. Исходя из этих соображений, можно констатировать, что научное исследование, посвященное феномену авторитаризма в развивающемся обществе, - предприятие весьма актуальное, нацеленное на познание не только прошлого, но настоящего и будущего.

Предмет и хронологические рамки исследования

В качестве предмета исследования избраны общественно-политические процессы, явления и события, отмеченные в последней трети прошедшего века на Филиппинах, - все то, что так или иначе связано с предысторией, становлением и падением диктатуры Фердинанда Маркоса, с последствиями его продолжительного правления. Стоит подчеркнуть, что в свете заявленной темы этот страноведческий материал представляет немалый интерес и выглядит достаточно неординарно. Ведь активное приобщение филиппинцев к институтам и процедурам западной демократии началось еще в первой половине XX в., в условиях колониальной зависимости от США и с благословения метрополии. Эксперимент, не имевший аналогов в тогдашней Азии, продолжился с обретением независимости (1946), на что указывали регулярные и шумные избирательные кампании, наличие двухпартийной системы, скроенной по американскому образцу, смены правительств, происходившие законным путем и в установленные сроки. Тем не менее, в обществе крепло и ширилось ощущение, что официальные государственные структуры отвечают его потребностям все меньше. Когда в 1972 г. Ф. Маркое - конституционный президент, находившийся у власти с середины 60-х годов, - присвоил себе диктаторские полномочия и ввел в стране военное положение, его действия не вызвали ни серьезного сопротивления гражданской оппозиции, ни критики со стороны Вашингтона, сохранявшего теснейшие связи с Манилой. Эта акция сопровождалась заявлениями, что Филиппины построят «новое общество», где не будет ни господства землевладельческой олигархии, характерного для предшествующего периода и мешающего нации двигаться вперед, ни угрозы коммунистической революции, провоцируемой этим господством. Наряду с аграрными преобразованиями, глава государства развернул административную реформу, принимал меры к поощрению промышленного роста, привлечению иностранных инвестиций и диверсификации экспортного потенциала. По сути дела, программа Маркоса предусматривала, что на Филиппинах, как и в ряде стран Восточной Азии, правоавторитарный режим обеспечит политическую стабильность и создаст условия для общего ускорения модернизации. Однако, несмотря на многообещающее начало, добиться глубокой социальной трансформации и результатов, сопоставимых с успехами соседей, не удалось. С наступлением 80-х годов рост производства фактически прекратился, зато расцвела коррупция, обострилась социальная напряженность, а в 1983 г. вслед за убийством Бенигно Акино - лидера либеральной оппозиции и старого соперника Маркоса - разразился жестокий политический кризис. Тот факт, что он растянулся на два с половиной года, объяснялся как искусными маневрами правителя, так и разногласиями среди его противников. Маркосу бросали вызов и консерваторы, не помышлявшие о большем, чем формальная реставрация парламентаризма, и центристы, настроенные на достаточно серьезные перемены, и воинствующие левые из маоистской компартии. Вероятность того, что последние, опираясь на силу оружия, завладеют политической инициативой, категорически не устраивала ни внешнего партнера диктатора - республиканскую администрацию США, ни высших церковных иерархов (имеющих немалое влияние в единственной азиатской стране, где большинство населения исповедует католицизм). Наряду с ними, воздействовать на ход событий пытались и офицеры "из «Движения за реформу вооруженных сил», у которых недовольство Маркосом сочеталось с ярым антикоммунизмом. Развязка совершилась в форме, удивившей самых искушенных наблюдателей, - особенно тех, кто ожидал на Филиппинах кровавого катаклизма. В феврале 1986 г., вскоре после досрочных президентских выборов, результаты которых были подтасованы в пользу Маркоса, его правлению положило конец четырехдневное ненасильственное выступление жителей Манилы, именуемое с тех пор «революцией ЭДСА» (в честь столичной магистрали, превратившейся в арену противостояния властям). Свергнув диктатора в подобном стиле, коалиция центристов и консерваторов во главе с Корасон Акино - вдовой погибшего оппозиционера и новым президентом страны - оттеснила на обочину политического процесса и филиппинских левых. Возврат к конституционно-демократическим порядкам состоялся очень быстро, намного опередив какие бы то ни было экономические мероприятия в интересах низов. Тем самым создавались благоприятные условия для врастания олигархических группировок - как существовавших до Маркоса, так и возникших под его опекой, - во внешне обновленную политическую систему. Со второй половины 80-х годов XX в. и вплоть до начала нынешнего столетия это переоформление социального господства олигархии представляется одной из главных тем филиппинской истории.

Ключевыми моментами подготовки диссертации были поиск и обработка источников по избранной теме; уточнение принципиальных подходов к ней по мере знакомства с трудами теоретического характера; анализ публикаций отечественных и зарубежных ученых, пишущих об истории Филиппин, их политической, экономической, культурной и религиозной жизни.

Следует подчеркнуть, что за последние полвека изучение этой страны развилось в самостоятельную отрасль отечественного востоковедения. Вслед за академиком АЛ. Губером, сыгравшим роль первопроходца, значительный вклад в становление советской, а позже и российской филиппинистики внесли О.Г. Барышникова, Г.И. Левинсон, Ю.О. Левтонова, И.В. Подберез-ский1. Стараниями этих авторов, группы их коллег и учеников создан корпус исследований, охватывающих различные периоды и аспекты филиппинской истории. Это, в частности, монографии и статьи о зарождении национально-освободительного движения, литературно-публицистическом творчестве и политической деятельности Хосе Рисаля, Марсело дель Пилара, Аполинарио Мабини, других предтеч и лидеров антиколониальной революции 1896-1902 гг., о самой этой революции, специфике американо-филиппинских отношений и филиппинского национализма, традиционных формах крестьянского протеста, рабочем и коммунистическом движении, политической борьбе на уровне правящих элит, экономическом курсе независимого филиппинского государства, католицизме и католической церкви на Филиппинах, формировании современной филиппинской культуры [см., в частности: 99; 104-110; 114; 117; 119-124; 127-136; 143; 154-160; 163; 171; 172; 197; 198]. Элемент идеологической предвзятости - отнюдь не главное, что обращает на себя внимание в этих работах. Многие из них выполнялись на основе обширного и выверенного фактического материала, с учетом тогдашних достижений мировой науки, порой - с привлечением источников, доступных только у нас в стране, и лучшие бесспорно выдерживают сравнение с трудами зарубежных коллег-современников. Изучение этой литературы рассматривалось диссертантом как обязательный этап исследования - тем более что эпоха Марко-са была, пожалуй, периодом наивысшей профессиональной активности отечественных филиппинистов и нашла отображение не в одной публикации.

Характерно, однако, что кризис и падение диктатуры не вызвали у наших страноведов такого оживленного отклика, как в международном акаде

1 За рамками этого краткого обзора оставлены публикации отечественных географов, лингвистов и этнографов, работающих с филиппинским материалом. мическом сообществе, особенно в США и на тех же Филиппинах. Никоим образом не утверждая, что эти события прошли незамеченными и не получили компетентной оценки [см.: 100, с. 3-15; 110, с. 116-137, 176-183; 118, с. 104-112; 140, с. 104-111, 117-120; 156, с. 247-263], приходится признать: монографического исследования о заключительном периоде правления Маркоса, как и монографии, охватывающей это правление целиком и специально ему посвященной, в России до последнего времени не было. Стараясь восполнить этот пробел, диссертант опирался, помимо трудов соотечественников, на источники и литературу иностранного происхождения (главным образом филиппинского и американского).

Пониманию особенностей исторического пути Филиппин и социально-политического контекста, в котором назревал поворот к авторитаризму, помогали произведения Т. Агонсильо, Р. Илето, Р. Константино, О.Д. Корпуса, С. Махула - филиппинцев, заслуженно считающихся классиками национальной исторической науки [218; 251; 252; 254; 290; 314]. Представления о политической культуре, сложившейся на Филиппинах в первые десятилетия XX в., о конституционной демократии 1946-1972 гг., в «оболочке» которой формировался Маркос-политик, уточнялись как посредством обращений к работам американских ученых К. Ландэ, Дж. Гроссхольц, Т. Френда, Дж. Стей-берга, австралийца Б. Керкфлита, хорошо известным и оцененным у нас еще в советское время [272; 278; 298; 307; 362], так и путем знакомства со сравнительно недавними публикациями А. Маккоя, М. Куллинана, Р. Паредес, М.Р. Томпсона и в особенности с фундаментальной монографией Д. Вурфела «Филиппинская политика: развитие и упадок», впервые увидевшей свет в 1988 г. и ставшей с тех пор обязательным чтением для филиппинистов [256; 317; 325; 368; 377].

Необходимость разобраться в политической биографии Маркоса - исключительно богатой событиями и все еще не достаточно изученной, сознательно искаженной применительно к отдельным эпизодам им самим (а еледом его пропагандистами), но порой тенденциозно излагавшейся и запальчивыми критиками, - побудила к работе с соответствующими сочинениями. Среди вещей, выделяющихся в этом ряду, - официальная биография, написанная американцем X. Спенсом со слов его главного героя еще в середине 60-х годов и позднее неоднократно обновлявшаяся; «Репортажи о супругах Маркое» крупного филиппинского прозаика и публициста Н. Хоакина, созданные до введения военного положения (под псевдонимом Кихано де Манила); объемистые книги Дж. Макдугалда, С. Сигрейва (для которых филиппинский диктатор - прежде всего непревзойденный коррупционер) и Дж. Хэмилтона-Паттерсона (отдавшего дань этой теме, но полагающего, что деятельность Маркоса не исчерпывалась взятками и казнокрадством) [280; 319; 336; 349; 360]. Следует иметь в виду, что жизнеописания Маркоса, а также его жены и политической партнерши Имельды Ромуальдес-Маркос, - где беглые, а где достаточно пространные и колоритные, - присутствуют во многих других изданиях, поименованных ниже.

Внутриполитический кризис конца 60-х - начала 70-х годов, по ходу которого Маркое решился на упразднение демократических институтов, мотивы перехода к авторитарному правлению и отношение Соединенных Штатов к этому шагу рассмотрены Р. Боннером, А.Б. Брильянтесом, Б. Дэй, У. Помроем, С.Р. Шаломом [229; 233; 259; 331; 350]. При анализе этого этапа филиппинской истории (как и дальнейшего ее течения вплоть до второй половины 80-х годов XX в.) важнейшим подспорьем был том, озаглавленный «Диктатура и революция. Истоки народной мощи» (под редакцией А. Хавате де Диос, П. Б. Дароя и JI. Калау-Тирол, Метро-Манила, 1988) [37]. Наряду с подробным обзором правления Маркоса и первых лет президентства К. Аки-но, он содержит более 500 страниц документов, многие из которых носили прежде закрытый характер, отражали замыслы власти, расстановку сил внутри оппозиции и были недоступны исследователям. Еще одним собранием подобных исторических свидетельств, которым регулярно пользовался диссертант, была «Филиппинская хрестоматия» Д.Б. Ширмера и С.Р.- Шалома (1987) [50].

Прокламация № 1081» от 21 сентября 1972 г., в которой Маркое изложил причины перехода к военному положению; своды президентских указов и распоряжений, определявших параметры изменившейся политики государства и цели реформ (в частности, аграрной и административной); текст Конституции 1973 г. и внесенных в нее поправок; печатные труды и речи главы режима, а также его супруги, служили источниками сведений об идеологии и официальных ориентирах «нового общества» [см.: 6-17]. Будучи насыщены статистическими данными, некоторые из этих источников как будто позволяли судить и о результатах реализации проекта реформ.

Любые впечатления такого рода приходилось, однако, корректировать, сверяясь с оценками и выводами хорошо информированных аналитиков, -таких, как Б. Керкфлит и Дж. Патцел, выступивших с глубокой и детальной критикой аграрной реформы Маркоса, или Дж. Бойс, показавший, как на фоне общего макроэкономического роста шел процесс обнищания широких слоев населения [230; 298; 333].

Описывая феномен, представленный в диссертации как филиппинский вариант бюрократического капитализма, автор оперировал фактами и материалами, говорившими об избирательном покровительстве государства отдельным компаниям и дельцам, о всякого рода «обменах услугами» между властью и бизнесом. Оглашению этих сведений первоначально способствовали бывшие помощники диктатора П. Михарес и Р. Каной, ряд журналистов и анонимных критиков [32; 42]. Позже они подвергались проверке, анализу и систематизации в статьях и монографиях филиппино-американской исследовательницы Белинды Акино, крупного японского специалиста по экономии кам Юго-Восточной Азии Иосихары Кунио, уже упоминавшихся Дж. Макду-галда и С. Сигрейва, а также Л. Симонса, П. Хатчкрофта, X. Хоуза и других [220; 221; 281; 288; 306; 355]. Нельзя не упомянуть, что в одной из частей своей книги «Как делать деньги. Деловая элита Филиппин» (1996) эти же задачи с успехом решила О.Г. Барышникова [107].

Проблемы отношений независимого филиппинского государства с международными финансовыми институтами рассматривались с учетом концептуальных подходов, исследовательской практики и выводов У. Бельо, Р. Броуд, Д. Кинли, Р. Константино, Э. Элинсон, А. Личауко, Ш. Пейер - известных оппонентов экономического неолиберализма [226; 237; 246; 311; 327]. Восприимчивость диссертанта к их взглядам и аргументации во многом связана с тем, что ход и последствия «структурной адаптации» конца 70-х -начала 80-х годов XX века, навязанной Филиппинам и их экономике Всемирным банком и Международным валютным фондом, подтверждают правоту этой школы со всей возможной убедительностью.

Подобно другим диктаторам, Маркое постоянно заботился о том, чтобы военно-полицейский аппарат оставался его надежной опорой. Маневрам правителя на этом направлении, политической и экономической роли филиппинской армии в 70-80-х годах, фракционной борьбе внутри генералитета, образованию и истории «Движения за реформу вооруженных сил» посвящен 600-страничный доклад специальной правительственной комиссии по сбору данных о состоянии армии (1990), широко использованный диссертантом [25]. Не менее полезной была публикация манильского Центра исследовательской журналистики «Переворот: вызов филиппинской демократии» (1990), в которой собраны программные документы и воззвания «Движения за реформу вооруженных сил» [38]. Уникальные сведения о положении внутри армейской элиты, полученные зачастую из первых рук - от руководителей министерства обороны, видных военачальников и лидеров различных офицерских группировок, - содержатся в работах С.Т. Арильо, С. Бертон, А. Маккоя, К. Эрнандес и К. Ябес [222; 238; 282; 318; 378]. Масштабы и жестокость репрессий, в которых повинны стражи диктатуры, отражены в протоколах международного общественного трибунала, рассмотревшего филиппинский вопрос на заседаниях в Амстердаме в начале 80-х годов, в докладах правозащитной организации «Эмнести интернэшнл» и «Рабочей группы по делам узников», действовавшей при Ассоциации руководителей религиозных корпораций Филиппин [44; 46; 49]. Из литературы, посвященной политизации армии и милитаризации общества в эпоху Маркоса, можно также извлечь информацию об объемах и динамике американской военной помощи его режиму.

Выясняя, чего хотели друг от друга Манила и Вашингтон и как эволюционировали их отношения при Маркосе, диссертант периодически обращался к публикациям американского конгресса - стенограммам слушаний по филиппинской проблематике (проходивших чаще всего в подкомитете палаты представителей по делам Азии и Тихого океана), докладам экспертов, посещавших Филиппины с ознакомительными миссиями при подготовке тех или иных законодательных актов, политических решений, и др.[см., например: 83; 87; 88; 90-93]. Ежемесячный «Бюллетень государственного департамента» (Department of State Bulletin) помогал фиксировать то, что год от года оставалось постоянным в официальном подходе Белого дома и внешнеполитического ведомства к Филиппинам, - как, впрочем, и то, что менялось. О неофициальных колебаниях позиции Вашингтона и внутренних спорах по поводу ее корректировки - особенно в годы президентства Р. Рейгана и накануне падения Маркоса - свидетельствуют мемуары ряда крупных государственных деятелей США. Наиболее содержательны в этом смысле воспоминания бывшего госсекретаря Дж. Шульца, сенатора P. Jlyrapa, бывшего председателя объединенного комитета начальников штабов адмирала У. Крау [84; 86; 89]. Сверх того, во второй половине 80-х - начале 90-х годов в Соединенных Штатах появилась серия трудов об отношениях Америки с Филиппинами, в которых события эпохи Маркоса поданы в контексте холодной войны, с позиций внешнеполитического реализма и со знанием множества деталей. Имеются в виду книги С. Бертон, Р. Боннера, X. Брандса, С. Карноу, JI. Симонса [229; 231; 238; 297; 355]. Их фактологические поиски и находки, как и общее видение американо-филиппинских отношений, неизменно принимались во внимание диссертантом. Не в меньшей степени учитывались оценки, звучавшие с филиппинской стороны, - в том числе в работах У. Бельо, Р. Константино, Р. Симбулана, заострявших внимание на асимметричном характере взаимодействий двух стран, на систематическом вмешательстве «старшего брата» во внутренние дела «младшего» [224; 245; 354]. Впрочем, эти моменты настолько очевидны, что игнорировать их не в состоянии ни один добросовестный ученый, будь то гражданин США, Филиппин или третьей страны.

Еще одна сила, столь же значительная, сколь и внутренне неоднородная, постоянно присутствовавшая в филиппинской политике и требовавшая пристального внимания, - католическая церковь. Документы Второго Ватиканского собора, папские энциклики и обращения (в частности, речи и проповеди Иоанна Павла II, произнесенные во время визита на Филиппины в феврале 1981 г. и собранные под одной обложкой [75]) указывали на общие для всего католического мира тенденции, так или иначе проявлявшиеся в филиппинской церкви при Маркосе. Более конкретное представление о политической позиции местных иерархов, проводивших двойственный (но временами ощутимо ужесточавшийся) курс на «критическое сотрудничество» с диктатурой, было вынесено из печатных трудов архиепископа Манильского кардинала Хайме Сина, сочинений его официальных биографов, пастырских посланий и заявлений национальной Конференции католических епископов [76; 78; 80; 223; 294]. В писаниях филиппинских иезуитов - X. Бернаса, X. Бланко, В. Гороспе, Ф. Клавера, Дж. Кэрролла и др. - неприязнь к авторитарной власти сочеталась с настороженностью по отношению к левым силам и их церковным союзникам [58-64; 67-69; 71]. Устремления клириков, проповедовавших солидарность с социальными низами и склонявшихся ,к левому радикализму, ярко выразил Э. де ла Торре [81]. Картина отношений в треугольнике «власть - общество - церковь» с разной степенью глубины и объективности воссоздана в работах П.Т. Джордано, В. Фаброса, Г. Кинтанара, P.JI. Янгблада (чья монография - одно из наиболее цитируемых исследований по данному вопросу) [267; 274; 302; 379].

Действия различных отрядов оппозиции, противостоявшей Маркосу, -от умеренно-консервативных до центристских и леворадикальных объединений, от вооруженных формирований до группировок подчеркнуто ненасильственной ориентации - изучались на основе их собственных документов. Многие из них представлены в уже упоминавшемся сборнике «Диктатура и революция: истоки народной мощи». Копии других, передававшихся из рук в руки в виде брошюр, листовок, бюллетеней и не всегда оседавших в библиотеках, оказались доступны диссертанту благодаря любезности зарубежных коллег. Материалы оппозиционной периодики - например, еженедельника «Веритас», выражавшего мнения реформистски настроенных бизнесменов и церковников, ежемесячного журнала «Дилиман ревью», издававшегося студ-советом Университета Филиппин, а также органа маоистской компартии «Анг Байан» - содержали множество указаний на синхронно протекавшие процессы размежевания и поиска единства внутри оппозиции [416; 427; 482]. Полезным было и знакомство с речами, статьями, книгами таких политических лидеров, как Б. Акино, К. Акино, основатель маоистской компартии Филиппин Х.М. Сисон [4; 30; 31; 51], с исследованиями Г. Джонса, Т.Дж.С. Джорджа, Л. Дэвиса, Р.Дж. Кесслера, М.Р. Лейна, А. Магно, Э. Сйн Хуана, М.Р. Томпсона, К. Уиклии др. [258; 273; 296; 300; 310; 313; 346; 368; 372].

Памятуя об обстоятельствах, при которых свергли Маркоса, диссертант уделял особое внимание мерам, принимавшимся координаторами гражданской оппозиции для популяризации активного ненасилия как мировоззрения и политической практики. Нельзя было пройти и мимо вопроса о социокультурных факторах, благодаря которым подобные усилия приносили плоды. При раскрытии этих тем приходилось обращаться к наследию X. Рисаля в котором часто видят основоположника активного ненасилия на Филиппинах) [168; 169]; разбирать воззрения Б. Акино (печатно и устно заявлявшего о приверженности идеалам М.К. Ганди); анализировать труды X. Бланко, В. Гороспе, Ф. Клавера, обосновавших взгляд на активное ненасилие как форму сопротивления неправедной власти, восходящую и к христианским идеалам, и к лучшим национальным традициям филиппинцев. Вместе с тем следовало учесть, что филиппинские адепты ненасилия получали и реальную помощь извне - например, от «Международного содружества примирения»,, основанного после Первой мировой войны пацифистами Европы и Америки для повсеместного распространения идей и методик ненасильственной политической борьбы. Сообразуясь с этой данностью, диссертант изучал практические пособия и публикации «Содружества», статьи и отчеты его руководителей -Ж. Госса, X. Госс-Майр, Р. Дитса, посещавших Филиппины в промежутке между убийством Б. Акино и падением диктатуры [см., например: 70; 72-74].

Восстановление замысловатого хода февральских событий 1986 г. и международных маневров, сопутствовавших им, потребовало систематической работы с материалами филиппинской и мировой печати. В первые же месяцы после свержения Маркоса начал расти круг источников, включавший в себя воспоминания участников и очевидцев произошедшего, стенограммы всевозможных симпозиумов и «круглых столов», а также хронологические списки, фотоальбомы, видеофильмы [см., например: 40; 41; 205; 283; 315]. Спустя три-четыре года в перечне изданий, знакомивших читателя с предпосылками и ходом «революции ЭДСА», уже значились книги С. Т. Аррильо, С. Бертон, Р. Боннера, Д. Вурфела, С. Карноу, С. Сигрейва, Л. Симмонса, упомянутые выше. Рядом с ними фигурировали не менее содержательные публикации Б. Джонсона, JI. Комисар, А. Маккоя, Н. Хоакина и др.[293; 295; 304; 316]. Эти работы легли в основу компилятивного издания «1986 год: хронология революции», подготовленного А. Стюарт-Сантьяго и выпущенного в Маниле к десятой годовщине филиппинского Февраля [52].

Что касается периода после краха авторитарного режима и вплоть до конца XX в., когда во главе филиппинского государства поочередно вставали К. Акино (1986-1992), Ф. Рамос (1992-1998) и Дж. Эстрада (1998-2001), то соответствующие процессы и события рассматривались диссертантом скорее как своеобразный постскриптум к эре Маркоса, чем как особый предмет исследования. Здесь было важно уловить и обозначить основные тенденции развития страны в их связи с предшествующей эпохой. С этой целью привлекались тексты законодательных актов, речей и заявлений филиппинских президентов, печатные выступления их сторонников и критиков, своды статистических данных, отражающих перемены в экономике [см., в частности: 24; 18-22; 24; 25; 28; 29; 37; 38]. Пригодился и ряд изданий обзорного характера, отразивших различные аспекты жизни страны на исходе XX в. Это сборники статей под редакцией К. Ландэ, Д.Г. Тимбермана, А. Доронины [265; 308; 370], индивидуальные монографии тех же авторов, книги У. Бельо, Р.С. Давида, Р. Константно и др.[225; 257; 248; 249; 264; 309; 369].

Наконец, но не в последнюю очередь, несколько научных командировок на Филиппины и в другие страны использовались диссертантом не только для сбора источников и литературы, но также для встреч и подробных бесед с политиками, общественными и религиозными деятелями, прямо причастными к тому, о чем говорится в работе. Удалось взять интервью у И. Рому-альдес-Маркос, а также у бывшего начальника штаба вооруженных сил Филиппин, министра обороны и президента республики Ф. Рамоса, ряда ближайших помощников Маркоса и министров его правительства - А. Мельчо-ра, А. Кристобаля, Б. Опле, Ф. Татада, Х.П. Энриле [390; 392; 393; 395; 397; 400; 401]. Среди других собеседников следует выделить кардинала X. Сина, бывшего министра обороны и советника К. Акино по национальной безопасности Р. Илето, а также X. Альмонте, являвшегося президентским советником по национальной безопасности при Ф. Рамосе [381; 388; 401]. Перечень этих интервью имеется в списке использованной литературы.

Теоретико-методологические аспекты исследования

Феномен авторитаризма как недемократической формы властвования (не предполагающей, однако, тотального контроля над обществом и допускающей отдельные проявления политического плюрализма) занимает отечественных специалистов по проблемам Азии, Африки и Латинской Америки не первое десятилетие. В трудах К.Л. Майданика, Г.И. Мирского, Н.А. Симония, В.Г. Хороса, М.А. Чешкова, их коллег и соавторов изложены теоретические представления об авторитаризме, выработанные и проверенные на примере незападных стран и регионов [149; 167; 174; 176; 206; 207]. В кругу этих идей центральное место занимает тезис о том, что по самой своей сути авторитарная государственность принадлежит переходным эпохам2. Из-за размытости социальных структур, характерной для таких времен, возникают ситуации, когда ни один класс не превосходит другие настолько, чтобы полностью взять государство под свой контроль, используя его для достижения согласия в самом себе и соглашений с другими социальными субъектами (как это бывает в условиях демократии). Отсюда предпосылки превращения «государственных людей» в самостоятельную силу и относительной автономности государства от общества, вплоть до доминирования первого над вторым. Отсюда и возможности играть ведущую роль в делах социальной модернизации, возникающие у носителей власти в развивающемся мире. Отсюда же и бюрократический капитализм - типичное порождение подобных историче

2 Этот тезис подробно обоснован Н.А. Симония в коллективной монографии «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного» [167, гл. 6-11]. ских ситуаций. Но важно и то, что авторитарная власть не доминирует над обществом всецело. Ведь правители, не находящие прочной опоры в каком-либо одном из классов, должны восполнять эту слабость, балансируя между различными социальными подразделениями, изыскивая и предлагая подвластным компромиссные политические решения. А поскольку переходное общество по определению не статично, то балансы и компромиссы, которых ищет власть, постоянно нуждаются в корректировке, требуют искусного лавирования с учетом меняющейся конъюнктуры. Отражая как избыток, так и недостаток силы государства по отношению к обществу, сочетая внешнее могущество с внутренней уязвимостью, авторитаризм предстает как явление столь же парадоксальное, сколь и объективно обусловленное.

Этот комплекс подходов, установок и обобщений послужил теоретико-методологической основой диссертации. Пользуясь научным инструментарием, марксистское происхождение которого очевидно, диссертант при необходимости сверял свои наблюдения с концепциями и суждениями крупных современных теоретиков, развивающих веберианскую традицию в общественных науках, - JI. Пая, С. Хантингтона и в особенности Ш.Н. Эйзенштадта [210; 286; 287; 334]. Среди других зарубежных ученых, чьи позиции так или иначе принимались во внимание, нельзя не упомянуть Л. Даймонда, X. Линца, С. Липсетта, Г. О'Доннела, X. Риггинса [262; 323; 376].

Цель и задачи исследования

Свою главную цель диссертант видел в том чтобы, исходя из обозначенных теоретических посылок, опираясь на широкий круг источников и литературы, представить картину «жизненного цикла» одной из азиатских диктатур - разобраться в причинах ее возникновения и продолжительного существования, не сводимых к властолюбию правителя; во внутренних и внешних факторах, обусловивших кризис авторитарной власти; в обстоятельствах, благодаря которым ее крах не вылился в далеко идущие общественные перемены. Достижение этой цели предполагало постановку и решение нескольких взаимосвязанных задач. Во-первых, предстояло наметить основные вехи и проблемы филиппинской истории, обрисовать тот социальный контекст, в котором формировались Маркос-политик и его проект реформ, выявить сильные и слабые стороны этого проекта, проследить этапы его реализации и объяснить полученные результаты. Во-вторых, следовало изучить подоплеку и основные проявления общественно-политического кризиса 1983-1986 гг., идентифицировать внутренние силы, противоборство которых определяло течение кризиса, и идеи, которыми руководствовались различные подразделения оппозиции. В-третьих, в специальном исследовании нуждалось воздействие, оказанное на внутриполитические процессы того периода со стороны администрации США - так же, как роль, которую, с несомненным учетом американской позиции, играла тогда верхушка филиппинской католической церкви. В-четвертых, падение Маркоса в результате «революции ЭД-СА» явилось одним из кульминационных пунктов новейшей истории Филиппин, ввиду чего возникала необходимость подробного описания происходившего в стране в конце 1985 - начале 1986 г., с поиском ответа на неизбежный вопрос, действительно ли это была революция. В-пятых, для лучшего понимания препятствий на пути модернизации, с которыми не справился авторитарный режим и которые, как ничто другое, осложняют становление демократии в развивающемся обществе, был нужен хотя бы краткий обзор событий и тенденций, отмеченных на Филиппинах после краха диктаторского правления и вплоть до начала XXI века.

Научная новизна работы

Как отмечено выше, данная диссертация - первое в отечественной науке исследование монографического формата, посвященное правлению Фердинанда Маркоса и охватывающее все 20 лет его пребывания у власти, включая драматичный период 1983-1986 гг. и «революцию ЭДСА», ранее не описанные у нас с должными подробностями и полнотой. Очень многие источники и зарубежные публикации, привлеченные и обработанные диссертантом, до последнего времени оставались вне поля зрения и доступа российских ученых. Вместе с тем само обилие этих материалов, их дисциплинарное и содержательное разнообразие - в сочетании с возможностью использовать добротные труды советских и российских предшественников, востоковедов-теоретиков и филиппинистов, - позволяло уйти от подражания кому бы то ни было. Итоговый результат, насколько вправе судить диссертант, не носит характера компиляции и не повторяет какую-либо из существующих работ по сумме таких показателей, как стиль изложения, композиция и тематический диапазон. Что касается содержательных аспектов диссертации, то говорить об ее новизне позволяют, в перв>то очередь, интерпретация филиппинской истории XX века как периода продолжительного «зависания» между реформой и революцией (при неоднократных попытках преодолеть таковое тем или иным способом); объяснение этого феномена в терминах Ш.Н. Эйзен-штадта и его концепции неопатримониализма; взгляд на Маркоса как на деятеля, пытавшегося разрешить дилемму «реформа или революция» на путях «революции сверху», но в конечном счете лишь по-новому поддержавшего неопатримониальные начала в жизни общества; констатация того, что к началу XXI века на Филиппинах проступают еще и признаки «зависания» между демократией и авторитаризмом. Заслуживает упоминания и то, что ряд конкретных страноведческих сюжетов (в частности, становление ненасильственного движения на Филиппинах, политические маневры церкви и особенно кардинала Сина в середине 80-х годов) подан с указанием на детали и нюансы, не отмеченные в работах отечественных и зарубежных коллег, а некоторые другие сюжеты (например, филиппинская столица и ее отдельные соци-ально-пространственне зоны как арены политической борьбы, вылившейся в «революцию ЭДСА») впервые разработаны и вписаны в контекст более общего исторического исследования. Наконец, в момент, когда в литературе продолжает доминировать упрощающий подход к бывшему президенту Филиппин, диссертант стремился, никоим образом не впадая в апологию, выполнить многомерный, сбалансированный портрет этого крупного и противоречивого политика. В той мере, в которой это удалось, правомерна также и постановка вопроса о новизне исследования.

Апробация и практическое использование материалов диссертации

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании Центра проблем развития и модернизации ИМЭМО РАН. Основные положения работы и результаты частных изысканий, проведенных в ее рамках, использовались автором при чтении лекционного курса по истории Филиппин в Институте стран Азии и Африки при МГУ им. М.Ф. Ломоносова (в 2003-2004 и 2004-2005 учебных годах), в ходе лекций и семинаров, проведенных в ряде иностранных вузов (в том числе в Университете штата Вашингтон, Гавайском университете, Университете штата Висконсин в США). Выступления на международных конференциях по изучению Юго-Восточной Азии и Филиппин, организованных в самой этой стране (1996 и 2000 гг.), а также в Нидерландах (1991 и 2004 гг.), Испании (2001) и Франции (2004), позволили диссертанту ознакомить со своими поисками зарубежных специалистов, услышать их конструктивную критику и скорректировать свою позицию. В дальнейшем это исследование может использоваться при подготовке востоковедов в ИСАА, Санкт-Петербургском Университете, МГИМО МИД РФ, служить источником оценок и сведений для журналистов-международников, а также экспертов, отвечающих за выработку и проведение российской внешней политики на азиатском направлении.

Структура и краткое содержание диссертации

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы. Во введении обоснованы выбор темы, актуаль

Заключение научной работыдиссертация на тему "Авторитарный режим в развивающемся обществе: Филиппины в последней трети XX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В последней трети XX века способность авторитарных режимов обеспечивать ускорение общественной модернизации неоднократно подтверждалась практикой развивающихся стран - в особенности стран и территорий Восточной и Юго-Восточной Азии. Еще в 60-70-е годы яркими примерами служили в этом плане Южная Корея, Тайвань, Сингапур. Позднее впечатляющих результатов добились Таиланд, Малайзия, Индонезия. Сегодня подобным же путем, хотя и с неизбежными коррективами, обусловленными местной спецификой, движутся Китай и Вьетнам.

Когда в сентябре 1972 г. Фердинанд Маркое - в ту пору конституционный президент Республики Филиппины - принял меры, направленные на авторитарную централизацию государственного управления, и декларировал курс на строительство «нового общества», складывалось впечатление, что предпосылки для выхода в новое социальное качество созревают еще в одной стране. Лидер, предпринявший этот ответственный маневр, не уступал по своей политической искушенности никому из высших азиатских руководителей той эпохи. В его распоряжении была стройная, подробно разработанная программа действий, предусматривавшая реформы государственного управления и аграрных отношений, меры по нарашиванию промышленного потенциала и сельскохозяйственного производства, поощрению национального бизнеса и сглаживанию социального неравенства. Залогом успеха казалось и то, что по меркам развивающегося мира филиппинское общество отличалось высокой степенью вестернизированности, а филиппинские предпринимательские и управленческие элиты поддерживали теснейшие связи с элитами самой влиятельной, процветающей и динамичной державы современности -Соединенных Штатов.

Чтобы лучше уяснить дальнейший ход событий и его подоплеку, имеет смысл взглянуть на филиппинский XX век как на временное поле, ограниченное, с одной стороны, «незаконченной революцией» 1896-1902 гг., а с другой - «революцией ЭДСА». Важнейшей общественной реальностью периода, пролегающего между ними, явилась консолидация неопатримониалъ-ного строя - своеобразного компромисса между императивами модернизации и традиционными началами филиппинской жизни, компромисса, допускавшего частичное, фрагментарное обновление, но не решительное переустройство социального порядка, в котором вопиющее неравенство верхов и низов сочеталось с повсеместным распространением патрон-клиентных отношений. Обладая ресурсами сопротивления глубоким переменам, этот строй, однако, обладал и способностью накапливать неразрешенные противоречия, провоцировать периодические подъемы недовольства снизу и вынуждать верхи к ревизиям официальной политики. Отсюда и дилемма «реформа или революция», стоявшая перед страной на всем протяжении XX столетия, отсюда же и трудности ее разрешения, вплоть до «зависания» Филиппин между реформой и революцией на долгие десятилетия.

Выдвигая свой авторитарный проект, Маркое пытался выйти из этой ситуации, резко ускоряя модернизационные процессы. В сравнении с такими предшественниками, как Мануэль Кэсон и Рамон Магсайсай, он действовал, казалось бы, более комплексно и последовательно, ввиду чего взаимосвязанные, синхронизированные реформы обещали, совместясь друг с другом, дать эффект прорыва за рамки неопатримониального строя. Понятый таким образом, проект «нового общества» был, по сути дела, планом «революции сверху».

Провал этого проекта получился таким же комплексным, как ц сам проект. Сбой произошел не на каком-то одном участке реформирования, а едва ли не на каждом из них. Соблазнительно увидеть в этом знак того, что «новое общество» ничего, кроме имитации реформ, и не предполагало, - или представить личную коррумпированность Маркоса как общий знаменатель всех и всяческих неудач.

Суть проблемы, однако, заключалась в том, что элементы неопатримониального патронажа, так или иначе присущие любой разновидности бюрократического капитализма, приобрели в его филиппинском варианте середины 70-х - начала 80-х годов такое непомерное значение, что не позволили ни государству в целом, ни правящему режиму и опекаемому им бизнесу состояться в качестве субъектов авторитарной модернизации. Воспроизводству худших сторон социально-экономической действительности Филиппин в немалой степени способствовали и внешние факторы - в частности, программа «структурной адаптации», навязанная стране в начале 80-х годов Всемирным банком и Международным валютным фондом (и характерным образом явившаяся прологом к кризису, разразившемуся ближе к середине десятилетия). Внешне призванная дать новый импульс модернизации и по-новому вписать Филиппины в международное разделение труда, установка ВБ/МВФ на поощрение «трудоинтенсивной экспортной ориентации» проводилась в жизнь таким образом, что не оставляла шансов на историческую субъектность ни государству, низводимому до роли служанки ТНК, ни национальным предпринимателям, лишенным самостоятельности в выборе целей, ни трудящимся, которых этот курс обрекал на беспросветную нужду. Фактически филиппинцам отказывали в праве быть нацией, оставляя в выигрыше лишь главного партнера ТНК - олигархию, в которой Маркое, согласно его заявлениям, усматривал главного противника своих реформ.

Если все же ставить вопрос о личном - политическом, а не моральном несоответствии Маркоса его собственному плану «революции сверху», то стоит еще раз подчеркнуть: по склонностям и предпочтениям (закрепленным в эпоху конституционной демократии с ее бесконечными и беспринципными верхушечными сговорами) он был типичным реформистом - мастером позиционной борьбы, искателем консенсуса и компромиссов. Этого образа действий он в основном держался и после сентября 1972 г. Но было ли этого достаточно, если принять во внимание статусно-имущественную поляризацию, присущую филиппинскому обществу? Думается, для ее преодоления требовалась совсем иная, значительно большая мера радикализма, чем та, на которую оказался способен Маркое.

При том, что он искал оправдания свой неограниченной власти в приверженности реформам, само установление диктатуры отчасти ограничивало его стремление к переменам. Добившись полновластия ценой неимоверных усилий, диктатор слишком дорожил достигнутым, чтобы не заботиться превыше всего о поддержании стабильности. Отсюда - и перемирие с большей частью «старой олигархии», и пестование новой, и притормаживание реформ, последовательная реализация которых (как, например, аграрной) могла бы разогреть политические страсти. Так воспроизводились модели поведения, характерные для «старого общества», создавалась питательная среда для коррупции и «приятельского капитализма», а экономику ввергали в состояние, вынуждавшее звать на помощь ВБ/МВФ.

Как ни парадоксально это прозвучит, но реформы в каком-то смысле не удались потому, что Маркое, с точки зрения политической стилистики, был чересчур привержен реформизму, а «революция сверху» не пошла, поскольку не было взаимоналожения успешных реформ.

Кризис 1983-1986 гг., обнаживший несостоятельность официального курса, по-новому актуализировал дилемму «реформа или революция». Наряду со сторонниками восстановления конституционно-демократических порядков, существовавших до 1972 г., и революционно настроенными левыми, в борьбу с режимом включились силы «прогрессивного центра». Не желая, чтобы насильственный слом авторитарной власти вылился в гражданскую войну, эти последние в то же время выступали за всестороннюю трансформацию общества. Венцом их усилий и поисков стала «революция ЭДСА» -массовое ненасильственное выступление жителей Манилы в феврале 1986 г., обернувшееся не только изгнанием главы обрушившегося режима,* но и политической маргинализацией воинствующих левых - чего, между прочим, на завершающем этапе правления Маркоса активно добивались и руководители республиканской администрации Соединенных Штатов, и высшие церковные иерархи во главе с кардиналом Хайме Сином.

В стране, где размещались крупнейшие военные базы США, Вашингтон не нуждался ни в кровопролитном гражданском конфликте, ни в правителе, провоцирующем таковой, ни в обвальном, «неуправляемом» крахе диктатуры с последующим хаосом безвластия. Но означало ли это, что в данном случае американские приоритеты счастливо совпадали с филиппинскими национальными интересами?

Воздерживаясь от откровенно интервенционистских действий, подобных тем, что имели место примерно тогда же в Ливане, на Гренаде, в Никарагуа и др., США прибегали в своей бывшей колонии к более «мягкому», но также и более глубокому вмешательству. Это было вмешательство посредника и арбитра, который, постоянно контактируя с правительством и умеренной оппозицией, публично выражая им симпатии или неодобрение, очень быстро и грамотно реагировал на ход событий, а потому отчасти и регулировал его.

Вместе с тем наибольшую отдачу такая линия могла принести как раз в стране, подобной Филиппинам. Силы, выступавшие там под флагом либерализма, имели, при всех своих минусах, известную опору в обществе. Громадны были и ресурсы влияния, накопленные Америкой за десятилетия «особых отношений» с Манилой. В спорах филиппинцев между собой Соединенные Штаты становились арбитром не просто потому, что эта роль их прельщала, но и по той причине, что сотрудничеством с ними не пренебрегали ни Маркое, ни его легальные противники. Сверх того, имело место фактическое совпадение целей республиканской администрации с целями другого арбитра филиппинского кризиса - верхушки филиппинской католической церкви, вплоть до координации действий этих авторитетных «игроков». Не совокупность ли упомянутых обстоятельств побуждала команду Рейгана, известную склонностью к силовым приемам в мировой политике, проявлять на филиппинском направлении относительную сдержанность? Ведь там она имела очень много других возможностей добиваться своего.

Арбитражно-посредническое» вмешательство американцев в чем-то помогало выявить и консолидировать потенциал ненасильственного разрешения конфликта, которым располагало филиппинское общество. Но, признавая изощренность подобного курса, нет смысла идеализировать его. Люди, проводившие эту политику, отнюдь не походили на Ганди или Кинга (что подтверждается не только их действиями в других «горячих точках», но и военно-полицейскими мерами против филиппинских левых, принимавшимися при всемерном содействии официальной Америки).

В 80-е годы XX столетия США, по сути дела, вели себя в духе традиций, заложенных ими же на Филиппинах еще в конце XIX - начале XX в. и в эпоху Магсайсая. Как тогда, так и теперь Вашингтон одной рукой давил (или помогал давить) повстанцев, а другой политически поощрял элементы, считавшиеся либеральными, дабы с их помощью удерживать страну «в узде». Как тогда, так и теперь это была политика широкой, многоплановой и небезуспешной контрреволюции.

Обращенные против левых радикалов, непримиримо враждебных олигархии, усилия США (как особенно ясно сегодня) играли на руку самым косным общественным группам - гарантам неопатримониального строя, и в этом смысле полностью противоречили объективным национальным интересам Филиппин.

Характерно, что, при всем своем «национальном колорите», филиппинский Февраль оказался одним из первых звеньев в цепочке «бархатных революций», знаменовавших поражение СССР и мирового социализма в противоборстве с капиталистическим Западом и подготовивших в международно-политическом плане переход от холодной войны к эпохе глобализации.

Пробудив на Филиппинах ожидания больших перемен, «революция ЭДСА» во многом, если не в главном, их обманула. Очень скоро выяснилось, что сам по себе «прогрессивный центр» не обладает ни единством воли, ни пробивной силой, ни экономической программой, необходимой для претворения политического переворота в социальный. Упор Корасон Акино на скорейшее восстановление институтов представительной демократии в обществе, где сохранялись влиятельные олигархические кланы, вел кратчайшим путем к переоформлению их политического господства. Тем временем неолиберальные экономические мероприятия правительства усиливали разрыв между неимущими миллионами и элитой, купающейся в роскоши. Оказавшись отнюдь не революцией в точном смысле слова, не вылившись в продуктивные реформы и в разрешение вековой филиппинской дилеммы, «революция ЭДСА» способствовала очередному частичному обновлению неопатримониального строя. При всех различиях между администрациями Корасон Акино, Фиделя Рамоса и Джозефа Эстрады, каждая из них по-своему поддержала эту тенденцию, и признаков того, что Глория Макапагал-Арройо ей противится, не видно [225] \

Напрашиваются вопросы о том, насколько устойчива и полноценна демократическая система, утвердившаяся на Филиппинах в 1986 г., не грядет ли в какой бы то ни было форме возрождение авторитаризма и не «зависнет» ли страна в новом веке между ним и демократией так, как «зависала» в веке прошедшем между реформой и революцией. Если нечто похожее произойдет, то серьезнейшей причиной, как и прежде, будет специфика неопатримониального строя, о которой не раз говорилось в этой работе, и невозможность по-настоящему модернизироваться, оставаясь в его рамках.

1 Бросается в глаза, что на протяжении всего этого периода ближайшие родственники, доверенные лица и сподвижники Маркоса продолжали играть весьма заметную роль в общественно-политической жизни. Они регулярно публиковались в прессе и редактировали печатные издания (А. Кристобаль), заседали в представительных органах (X. де Винешиа, Ф. Татад, Х.П. Энриле, И. Маркос-Маноток), занимали губернаторские (Ф. Маркос-младший) и министерские (Б. Опле) посты, баллотировались в президенты (И. Ромуальдес-Маркос, Э. Кохуангко) и, наконец, возглавляли филиппинское государство (Ф. Рамос, Дж. Эстрада).

Понимание значимости вызовов, вставших перед страной, у филиппинцев определенно присутствует. Мир, в котором мы живем, пишет Р. Давид, заставляет под угрозой выпадения из истории идти на ускоренную модернизацию. Нациям, ищущим признания в сообществе себе подобных, «практически предписано модернизироваться или исчезнуть» [257, с. 348].

Но не назрела ли и ревизия модернизации как таковой, ее задач и существа? Ведь если понимать под ней «структурную адаптацию» в духе «Вашингтонского консенсуса», то этот курс при Маркосе уже доводил Филиппины до жесточайшего кризиса. Можно лишь повторить, что подобная «стратегия развития» является дорогой в никуда не только для исполнителей, но и для «заказчиков», ибо исполнения своего «заказа» от народов, терпящих исторический крах, они не дождутся. В то же время в идейно-практическом смысле ситуация пока не внушает оптимизма: здравой стратегии ускоренной модернизации сегодня по большому счету нет.

Другую тревожную проблему наших дней еще в 70-х годах XX в. нащупал Эйзенштадт, подметивший некое подобие между неопатримониальными структурами Третьего мира и позднеиндустриальным западным социумом [210, с. 360, 362 и др.]. Сегодня, когда общим местом глобализаци-онных исследований становятся указания на олигархичность самых развитых обществ и миропорядка, подконтрольного им, на повсеместное размывание среднего класса и усиление социального неравенства, это подобие просматривается еще отчетливей [146]. И чем оно реальней, тем хуже перспективы модернизации в незападном мире.

Наконец, после «мягкой», «демократической зачистки» глобально-политического пространства посредством «бархатных революций», случившейся лет 15-20 назад, наступают времена, когда оборотной стороной обожествления рынка и безнаказанности единственной свердержавы становится, быть может, невиданное врастание структурного насилия в жизнь человеческих обществ и пугающее разнообразие его ликов - от «гуманитарных интервенций» до опытов над людьми при помощи «пиар»-технологий. Любой, кто хочет оставаться реалистом, не может не задумываться в этой обстановке о состоятельности активного ненасилия как мировоззрения и нормы поведения. Но будет ли разумен проект модернизации, скроенный помимо этих ценностей или даже в духе их отрицания [192]?

Таковы особенности ситуации, в которой Филиппины (как и многие другие страны, включая Россию) должны по-новому понять себя, меняющийся мир и свои задачи в нем.

Список научной литературыСумский, Виктор Владимирович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Конституция Филиппин // Конституции государств Юго-Восточной Азии и Тихого океана. М., 1960.

2. Almonte J. Т. Building State Capacity for Reform. Makati, 1996.

3. Almonte J.T. New Directions and Priorities in Philippine Foreign Relations // The Philippines: New Directions in Domestic Policy and Foreign Relations. N.Y., 1998.

4. Aquino C.C. In the Name of Democracy and Prayer: Selected Speeches. Pasig, 1995.

5. At the Helm of the Nation: Inaugural Addresses of the Presidents of the Philippine Republic and the Commonwealth. Manila, 1973.

6. Constitution of the Republic of the Philippines (1973) // Marcos F.E. An Introduction to the Politics of Transition. Manila., 1978.

7. Marcos F.E. Today's Revolution: Democracy. Manila., 1971.

8. Marcos F.E. Notes on the New Society of the Philippines. Manila., 1974.

9. Marcos F.E. The Philippines in a New Asia. Manila., [1975].

10. Marcos F.E. An Introduction to the Politics of Transition. Manila., 1978.1.. Marcos F.E. Revolution From the Center: How the Philippines Is Using Martial Law to Build a New Society. Hong Kong, 1978.

11. Marcos F.E. Progress and Martial Law. Manila, 1981.

12. Marcos F.E. The Filipino Ideology. Manila, 1985.

13. Marcos F.E. In Search of Alternatives: The Third World in an Age, of Crisis. S I., [s.a.].

14. Marcos I.R. The Compassionate Society and Other Selected Speeches. Manila., 1973.

15. Marcos I.R. A Humanist Approach to Development. Metro Manila, 1981.

16. Proclamation №1081 and Related Documents. Vol. 1-3. Mandaluyong, 1973.

17. Ramos F. V. Our Time Has Come. Manila., 1996.

18. Ramos F. V. Leadership for the 21st Century. Manila., 1997.

19. Speeches of President Corazon C. Aquino. August 8-December 31, 1986. Manila., 1987.

20. Speeches of President Corazon C. Aquino. January 16-March 31, 1987. Manila, 1987.

21. Speeches of President Corazon C. Aquino. November 7, 1987-May 30, 1988. Manila. 1988.

22. Tatad F.S. The Prospects of the Filipino. Hong Kong, 1978.

23. The Constitution of the Republic of the Philippines Adopted by the Constitutional Commission of 1986. Quezon City., 1986.

24. The Final Report of the Fact-Finding Commission (pursuant to R.A. No 6832). October 1990. Metro Manila, 1990.

25. Toward the New Society: Essays on Aspects of Philippine Development. Manila., [1974].

26. Собрания документов по новейшей истории Филиппин. Воспоминания участников и очевидцев политических событий. Печатные материалы правозащитных организаций, гражданской и вооруженной оппозиции

27. A Message of Hope to Filipinos Who Care. Manila, 1975.

28. Aquino B.A. (ed.) U.P. Assessment Project on the State of the Nation: Presidential Leadership and Cory Aquino. Quezon City, 1990.

29. Aquino B.A. (ed.) U.P. Assessment Project on the State of the Nation: The Failed December Coup. Quezon City, 1990.

30. Aquino B.S. What's Wrong with the Philippines? // Foreign Affairs. N.Y., 1968, vol. 46, № 4.

31. Aquino B.S. Testament From a Prison Cell. S.I.J, 1988.

32. Canoy R. The Counterfeit Revolution: Martial Law in the Philippines. Manila, 1980.

33. Excepts from the Marcos Diaries // Smart File (Animal Farm Series 008 & 009). Metro Manila, 1993.

34. Guerrero A. Philippine Society and Revolution. Manila, 1971.

35. Guerrero A. Specific Characteristics of People's War in the Philippines. Oakland, 1979.

36. Guerrero A. Philippine Society and Revolution; Specific Characteristics of Our People's War; Our Urgent Tasks. Oakland, 1979.

37. Javate-de Dios A., Daroy P. Bn., Kalaw-Tirol L. (eds.J Dictatorship and Revolution: Roots of People Power. Metro Manila, 1988.

38. Kudeta: The Challenge to Philippine Democracy. Metro Manila, 1990.

39. LacabaJ.F. Days of Disquiet, Nights of Rage. Manila, 1982.

40. Maramba A.D. fed.) On the Scene: The Philippine Press Coverage of the 1986 Revolution. Metro Manila, 1987.

41. Mercado M.A. (ed.) People Power: An Eyewitness History: The Philippine Revolution of 1986. N.Y., 1987.

42. Mijares P. The Conjugal Dictatorship of Ferdinand and Imelda Marcos. Vol. 1. San Francisco, 1986.

43. Nudas A.G. (ed.) God with Us: The 1986 Philippine Revolution. Quezon City, 1986.

44. Philippines: Repression and Resistance: Permanent Peoples' Tribunal Session on the Philippines. L., 1980.

45. Philippines: Unlawful Killings by Military and Paramilitary Forces. Amnesty International, L., 1988.

46. Political Detainees in the Philippines. SI., [s.a].

47. Quezon I1IM.L. (ed.) 20 Speeches that Moved a Nation. Pasig, 2002.

48. Rectify Errors and Rebuild the Party: Congress of Re-establishment, Communist Party of the Philippines, December 26,1968. L., 1976.

49. Report of an Amnesty International Mission to the Republic of the Philippines, 22 November 5 December 1975. L., 1977.

50. Schirmer D.B., Shalom S.R. (eds.) The Philippines Reader: A History of Colonialism, Neocolonialism, Dictatorship and Resistance. Boston, 1987.

51. Sison J Ma. with Werning R. The Philippine Revolution: The Leader's View. N.Y., 1989.

52. Stuart Santiago A. Chronology of a Revolution: 1986. Manila, 1995.

53. The February Revolution: Three Views. Quezon City, 1989.

54. Versus: Philippine Protest Poetry, 1983-1986. Quezon City, 1986.

55. Writings in Protest 1972-1985. Quezon City, 1993.

56. Официальные документы католической церкви.

57. Публикации политически активных священнослужителей. Материалы и свидетельства об истории активного ненасилия на Филиппинах

58. Второй Ватиканский собор. Конституции, декреты, декларации. Брюссель, 1992.

59. Achutegui P.S. de (ed.) The "Miracle" of the Philippine Revolution: Interdisciplinary Reflections: A Symposium Organized by the Loyola School of Theology. Manila, 1986.

60. Bernas J. Dismantling the Dictatorship: From MIA Tarmac 1983 to EDSA 1986. Quezon City, s.a..

61. Blanco J.C. Darkness to Dawn: Collected Writings, 1983-1986. SI., 1987.

62. Carroll J.J. The Church: A Political Force? (Philippine Context). Metro Manila, 1984.

63. Carroll J.J. The Church and the Dilemmas of Social Change: A View from the Third World. Metro Manila, 1984.

64. Carroll J.J. Philippine NGOs Confront Urban Poverty. Computer printout, si, s.a..

65. Carroll J.J. Testing the Limits of Reform: The Jesuit Social Apostolate in the Philippines //Intersect. Quezon City, 1991, vol. 5, № 1.

66. Carroll J.J. Forgiving or Forgetting? Churches and the Transition to Democracy in the Philippines. Quezon City., 1999.

67. Catholic Bishops' Conference of the Philippines Post-Election Statement // Pulso. Quezon City, vol. 1, № 4,1986.

68. Catholic Directory of the Philippines. Manila, 1986.

69. ClaverF. The Stones Will Cry Out: Grassroots Pastorals. N.Y., 1978.

70. ClaverF. Non-Violence: The Imperative of Faith? // Pulso, vol. 1, № 2, 1985.

71. Claver F. The Church and Revolution: The Philippine Solution // America. N.Y., 03.05.1986.

72. Deats R. The Development of Active Nonviolence in the Philippines. Unpublished typewritten text, s.l., s.a..

73. Gorospe V.R. Filipino Values Revisited. Metro Manila, 1988.

74. Goss-Mayr H., Goss-Mayr J. Confidential: Report on Work in the Philippines, February 7-29, 1984. Unpublished typewritten text, s.l..

75. Goss-Mayr H., Goss-Mayr J. The Gospel and the Struggle for Peace: Training Seminar in Evangelical Non-Violence and Methods of Engaging in it. S.l., 1990.

76. Houver G. A Non-Violent Lifestyle: Conversations with Jean and Hildegard Goss-Mayr. L., 1989.

77. John Paul II in the Philippines: Addresses and Homilies. Manila, 1981.

78. Philippine Bishops Speak (1968-1983). Quezon City, 1984.

79. Puebla: Evangelization at Present and in the Future of Latin America: Conclusions. Wash., D.C., 1979.

80. Sin J. Selected Writings on Church-State Relations and Human Development. Manila, 1984.

81. Tanseco R.M. Disturbing Options: In Quest of a Filipino Political Spirituality. Quezon City, 1992.

82. Three Bishops Speak. Metro Manila, 1983.

83. Torre E. de la. Touching Ground, Taking Root: Theological and Political Reflections on the Philippine Struggle. L., 1986.1. Материалы конгресса США.

84. Мемуары американских государственных деятелей

85. Armitage R.L. Situation in the Philippines and Implications for US Policy: Statement to the Subcommittee on Asian and Pacific Affairs, Committee on Foreign Relations, House of Representatives. Wash., D.C., March 12,1985.

86. Crowe W.J. with Chanoff D. The Line of Fire: From Washington to the Gulf: The Politics and Battles of the New Military. N. Y.-L., 1993.

87. Korea and the Philippines: November 1972: A Staff Report Prepared for the Use of the Committee on Foreign Relations, United States Senate, February 18, 1973. Wash., D.C., 1973.

88. Lugar R.G. Letters to the Next President. N.Y. etc., 1988.

89. Recent Events in the Philippines, Fall 1985: Hearings and Markup Before the Committee on Foreign Relations and its Subcommittee on Asian and Pacific Affairs, House of Representatives, 99th Congress. November 12 and 13, 1985. Wash., 1985.

90. Shultz G.P. Turmoil and Triumph: My Years as Secretary of State. N.Y., 1993.

91. The Situation and Outlook in the Philippines: Hearings Before the Subcommittee on Asian and Pacific Affairs of the Committee on Foreign Affairs, House of Representatives, 99th Congress. September 20 and October 4, 1984. Wash., D.C., 1985.

92. The Situation in the Philippines: A Staff Report Prepared for the Committee on Foreign Relations, United States Senate. October 1984. Wash., D.C., 1984.

93. Visit to the Philippines, August 2-15, 1985: A Staff Report Prepared for the Committee on Foreign Relations, United States Senate. Wash., D.C., 1986.

94. Советская и российская литература по проблемам Филиппин. Другая литература на русском языке

95. Абайя Э. Предательство на Филиппинах. М., 1948.

96. Абайя Э. Нерассказанная история Филиппин. М., 1970.

97. Аварин В. Борьба за Тихий океан. Японо-американские противоречия. М., 1947.

98. Акопян А. Филиппины: развенчанное «чудо» // Азия и Африка сегодня (ААС). М., 1984, № 2.

99. Алмазов С. Корасон Акино. В кольце политических проблем // О них говорят. Политические портреты зарубежных деятелей. М., 1991.

100. Андреев Ю.А. Архипелаг трудной судьбы. Очерки внешней политики Филиппин. М., 1986.

101. Андреев Ю.А. Филиппины: от диктатуры к демократии. М., 1990.

102. Анулова Г.Н. Международные валютно-финансовые организации и развивающиеся страны. М., 1988.

103. Аристотель. Политика // Сочинения в 4-х томах. Т. 4. М., 1984.

104. Архипов В. Экономика Филиппин на трудном этапе // ААС. 1984, № 7.

105. Барышникова О.Г. Филиппинская национальная буржуазия в борьбе за независимую внешнюю торговлю. М., 1962.

106. Барышникова О.Г. Сельское хозяйство Филиппин (Генезис и развитие капитализма). М., 1972.

107. Барышникова О.Г. Экономика Филиппин в настоящем и будущем. М., 1986.

108. Барышникова О.Г. Как делать деньги. Деловая элита Филиппин. М., 1996.

109. Барышникова О.Г. Долговой кризис Филиппин: причины и последствия. Страны АСЕАН: на грани долгового кризиса? М., 1988.

110. Барышникова О.Г., Жулев И.Ф. Филиппины. М., 1975.

111. Барышникова О.Г., Левтонова Ю.О. Филиппины и США: 200 лет противостояния, компромиссов, партнерства. М., 1993.

112. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.112. Бергсон А. Смех. М.,1992.

113. ИЗ. Борее Ю. О комическом. М., 1957.

114. Борисова КБ., Волжин Н.П. Внешняя политика Филиппин (1946-1986). М., 1988.

115. ВейгелДж. Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Кн. 1-2. М., 2001.

116. Ганди М.К. Моя жизнь. М., 1969.

117. Ганцкий В.А. Филиппины: государственные финансы и экономическое развитие. М., 1979.

118. Голубева Е.В. Государственная бюрократия и политика. Индонезия и Филиппины. 70-80-е годы. М., 1988.

119. Губер А.А. Филиппины. М., 1937.

120. Губер А.А. Филиппинская республика 1898 г. и американский империализм. М., 1961.

121. Губер А.А. Избранные труды. М., 1976.

122. Губер А., Рыковская О. Хосе Ризаль. М., 1937.

123. Жаров В.А. Официальные идеологические доктрины Индонезии, Малайзии и Филиппин. М., 1985.

124. Жулев И.Ф. Рабочий класс Филиппин: формирование и положение (начало XX в. 70-е годы). М., 1975.

125. Карасев Л.В. Философия смеха. М., 1996.

126. Кременюк В.А., Лукин В.П., Руднев B.C. (ред.) Политика США в Азии. М., 1977.

127. Левинсон Г.И. Филиппины между первой и второй мировыми войнами. М., 1958.

128. Левинсон Г.И. Филиппины вчера и сегодня. М., 1959,

129. Левинсон Г.И. Филиппины на пути к независимости (1901-1.946). М., 1972.

130. Левинсон Г.И. Идеологи филиппинского национализма. М., 1983.

131. Левинсон Г.И. О характере движения «Филиппинцы прежде всего // XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР. М., 1960.

132. Левтонова Ю.О. Очерки новой истории Филиппин (60-е годы XVIII -60-е годы XIX в.). М., 1965.

133. Левтонова Ю.О. История общественной мысли на Филиппинах (вторая половина XIX в.). М., 1973.

134. Левтонова Ю.О. История Филиппин. Краткий очерк. М., 1979.

135. Левтонова Ю.О. Эволюция политической системы современных Филиппин. М., 1985.

136. Левтонова Ю.О. Демократия в восточном обществе: опыт Филиппин // Государственность и модернизация в странах Юго-Восточной Азии. М., 1997.

137. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Полное собрание сочинений. Т. 27. М., 1962.

138. Ленин В.И. Тетради по империализму // Полное собрание сочинений. Т. 28. М., 1963.

139. Ли В.Ф. Стратегия и политика неоколониализма США (Дипломатия «новых рубежей» и страны Южной и Юго-Восточной Азии). М., 1971.

140. Мазуров В.М. От авторитаризма к демократии (практика Южной Кореи и Филиппин). М., 1996.

141. Макаренко В.А. Фердинанд Маркое политический портрет с дамой // Народы Азии и Африки (НАА). М., 1990, №5.

142. Макаренко В.А. К истории становления и развития Большой Манилы // Города-гиганты Нусантары и проблемы их развития (Малайско-индоне-зийские исследования, IV). М., 1995.

143. Малетин Н.П. Внешняя политика Филиппин. М., 1983.

144. Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение II Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 1. М., 1955.

145. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 8. М., 1957.

146. Мартин Г.-П., Шуманн X. Западня глобализации: атака на процветание и демократию. М., 2001.

147. Меликсетов А.В. Социально-экономическая политика Гоминьдана в Китае (1927-1949). М., 1977.

148. Милитаризм США: военная машина, блоки, базы и акты агрессии. М., 1985.

149. Мирский Г.И. «Третий мир»: общество, власть, армия. М., 1976.

150. Новые пророки: Торо, Толстой, Ганди, Эмерсон. СПб, 1996.

151. Ненасилие: философия, этика, политика. М., 1993.

152. Панарин С.А. Страны Востока: проблема обнищания крестьянства и попытки ее решения. М., 1985.

153. Пахомова Л.Ф. Современная буржуазия стран Юго-Восточной Азии. М., 1993.

154. Подберезский И.В. Сампагита, крест и доллар. М., 1974.

155. Подберезский И.В. Эволюция творчества Хосе Рисаля. Зарождение современной филиппинской литературы. М., 1982.

156. Подберезский И.В. Филиппины: поиски самобытности. М., 1984.

157. Подберезский И.В. Католическая церковь на Филиппинах. М., 1988.

158. Подберезский И.В. Филиппинский феномен: мистификация или медицина будущего? М., 1995.

159. Подберезский И.В. Вера против идеологии: концепция ненасилия на Филиппинах // Юго-Восточная Азия: идеология и религия. М., 2001.

160. Подберезский И.В. Приключения демократии на Востоке // Восток-Запад-Россия. М., 2002.

161. Помрой У.Дж. В чаще лесов. М., 1965.

162. Помрой У.Дж. Становление американского неоколониализма. М., 1973.

163. Порфиръев Б.Н. Филиппины: социально-экономическое развитие и окружающая среда. М., 1984.

164. Принципы ненасилия. Классическое наследие. М., 1991.

165. Рашковский Е.Б. Сатьяграха: революция ненасилия // Путь. М., 1993, №4.

166. Резников А.Б. К истории разработки новой политики Коммунистической партии Филиппин (вторая половина 30-х годов) // НАА, 1974, с. № 5.

167. Рейснер Л.И, Симония Н.А. (ред.) Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. М., 1984.

168. РисальХ. Избранное. М., 1961.

169. РисальХ. Сочинения в 2-х томах. М., 1986.

170. Роман Р. Махатма Ганди. Л., 1924.

171. Савельев Н.А. Американский капитал на Филиппинах. М., 1960.

172. Савельев Н.А. Филиппины. Экономический очерк. М., 1960.

173. Симония Н.А. Буржуазия и формирование нации в Индонезии. М., 1964.

174. Симония Н.А. Страны Востока: пути развития. М., 1974.

175. Симония Н.А. Индонезия. М., 1978.

176. Симония Н.А. (ред.) Город в формационном развитии стран Востока. М., 1990.

177. Симония Н.А. О роли государства в общественном развитии: Запад vs. незападные модели // Место и роль государства в догоняющем развитии. М., 1999.

178. Симония Н.А. Современный этап общественной трансформации стран Востока (доклад). М., 2004.

179. Сумский В.В. Рецензия на кн.:. Левинсон Г.И. Идеологи филиппинского национализма. М., 1983. -НАА. 1986, № 4.

180. Сумский В.В. Национализм и авторитаризм. Политико-идеологические процессы в Индонезии, Пакистане и Бангладеш. М., 1987.

181. Сумский В.В. Манила-1986: массовые ненасильственные действия и падение режима Ф.Маркоса // Города на Востоке: хранители традиций и катализаторы перемен. М., 1990.

182. Сумский В.В. Город и ненасилие. Культурно-историческое пространство Большой Манилы и его роль в свержении режима Маркоса // Мировая экономика и международные отношения (МЭМО). М., 1991, № 8.

183. Сумский В.В. Триумфы ненасилия и испытания свободой // Свободная мысль. М., 1993, № 4.

184. Сумский В.В. Макати-1983: политическое пробуждение делового квартала // Филиппины в малайском мире (Малайско-индонезийские исследования, V). М., 1994.

185. Сумский В.В. 21 августа 1983 года, или Животворящая смерть Бенигно Акино // ААС. М., 1994, № 6, 7.

186. Сумский В.В. Пророчества Горожанина. Заметка о филиппинце, смотревшем из прошлого века на сто лет вперед // Московское востоковедение. Очерки, исследования, разработки. М., 1997.

187. Сумский В.В. Долгое прощание со старым партнером. Как и почему Соединенные Штаты расстались с Фердинандом Маркосом // МЭМО. М., 1997, №5,6,11; 1998, №2.

188. Сумский В.В. Отец Джон Кэрролл. Портрет иезуита в филиппинском политическом интерьере // Малайско-индонезийские исследования. Выпуск XI. М., 1998.

189. Сумский В.В. Иезуиты и ненасильственная революция 1986 года на Филиппинах // Юго-Восточная Азия. Материалы докладов российских участников Северо-Западной международной (финско-российской) научной сессии. 16-18.VI.1998. СПб, 1998.

190. Сумский В.В. Почему держался так долго и почему рухнул в одночасье индонезийский «новый порядок» // Место и роль государства в догоняющем развитии. М., 1999.

191. Сумский В.В. Алайдангал. С чего начинается ненасильственная революция. Опыт Филиппин // Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия. Сборник 4. Мировая культура на пороге XXI века. М., 1999.

192. Сумский В.В. Об активном ненасилии в эпоху постмодерна/фундаментализма // Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001.

193. Сумский В.В. Где и как искать «настоящего Бонифасио»? (По поводу книги Гленна Мэя «Героя изобретают») // Малайско-индонезийские исследования. Выпуск XIII-XIV. М., 2001.

194. Сумский В.В. Фердинанд Маркое. Зарождение, эволюция и упадок диктатуры на Филиппинах. М., 2002.

195. Сумский В.В. Революция и город (из истории Филиппин) // Восток-Запад-Россия. М., 2002.

196. Сумский В.В. Фиеста Филипина. Реформы, революции и активное ненасилие в развивающемся обществе. Кн. 1-2. М., 2003.

197. Тайван JI.JI. Крестьянские восстания на Филиппинах в XX веке. М., 1980.

198. Тайван JI.JI. Становление советской историографии Филиппин // Советская историография Юго-Восточной Азии. М., 1977.

199. Федоров В.А. Армия и модернизация в странах Востока. М., 1999.

200. Федоровский А.Н. Южная Корея: особенности взаимоотношений государства и бизнеса // Место и роль государства в догоняющем развитии. М., 1999.

201. Федулова Н.Г. США: политика в Юго-Восточной Азии. М., 1975.

202. Федулова Н.Г. Эволюция политики США в Азиатско-тихоокеанском регионе. 70-80-е годы. М., 1987.

203. Филиппины. Справочник. М., 1979.

204. Хоакин Н. Избранное. М„ 1988.

205. Хоакин Н. Четыре дня в начале года Тигра. М., 1992.

206. Хорос В.Г. (ред.) Авторитаризм и демократия в развивающихся странах. М., 1996.

207. Четкое М.А. Критика представлений о правящих группах развивающихся стран. М., 1979.

208. Чуфрин Г.И. Кризис модели экспортной ориентации // Страны АСЕАН: на грани долгового кризиса? М., 1988.

209. Шейнис B.J1., Элъянов А.Я. (ред.) Развивающиеся страны: экономический рост и социальный прогресс. М., 1983.

210. Эйзенштадт Ш.Н. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999.

211. Элъянов А.Я. Внешние экономические связи в стратегии развития стран Юга // Развивающиеся страны и Россия на путях интеграции в современную систему мирохозяйственных отношений. М., 1998.

212. Элъянов А.Я. Внешнеэкономические связи в стратегии индустриализации развивающихся стран и Россия // Вопросы теории «догоняющего» развития. М., 1998.

213. Этика ненасилия. Материалы международной конференции. М., 1991.

214. Юго-Восточная Азия в мировой истории. М., 1977.

215. Юго-Восточная Азия: проблемы региональной общности. М., 1977.

216. Юго-Восточная Азия: современное политическое развитие. М., 1984.

217. Публикации зарубежных филиппинистов. Другая иностранная литература

218. Active N on-Violence in Action: The Philippine Experience. Manila, 1987.

219. Agoncillo ТА. A Short History of the Philippines. N.Y., 1969.

220. Agpalo R.E. Jose P. Laurel: National Leader and Political Philosopher. Quezon City, 1992.

221. Aquino В A. Politics of Plunder: The Philippines Under Marcos. Quezon City, 1999.

222. Aquino B.A. The Transnational Dynamics of the Marcos Plunder. Quezon City, 1999.

223. Arillo C.T. Breakaway: The Inside Story of the Four-Day Revolution in the Philippines. February 22-25, 1986. Manila, 1986.

224. Bautista F.B. Cardinal Sin and the Miracle of Asia. Manila, 1987.

225. Bello W. Creating the Third Force: U.S. Sponsored Low Intensity Conflict in the Philippines.SI., 1987.

226. Bello W., DocenaH., Guzman M. de, MaligM. The Anti-Development State: The Political Economy of Permanent Crisis in the Philippines. Quezon City, 2004.

227. Bello W., Kinley D., Elinson E. Development Debacle: The World Bank in the Philippines. San Francisco, 1982.

228. Benedict R. The Chrysanthemum and the Sword: Patterns of Japanese Culture. Boston, 1946.

229. BinnendijkH. (ed.) Authoritarian Regimes in Transition. Wash., D.C., 1987.

230. Bonner R. Waltzing with the Dictator: The Marcoses and the Making of American Foreign Policy. N. Y., 1987.

231. Boyce J.K. The Political Economy of Growth and Impoverishment in the Marcos Era. Quezon City, 1993.

232. Brands H.W. Bound to Empire: The United States and the Philippines. N.Y.-Oxf. 1992.

233. Bresnan J. (ed.) Crisis in the Philippines: An Analysis of the Marcos Era and Beyond. Princeton, 1986.

234. Brillantes A.B. Dictatorship and Martial Law: Philippine Authoritarianism in 1972. Quezon City, 1987.

235. Brillantes A.B. The Philippines in 1992: Ready for Take Off? // Asian Survey. Berkeley, 1993, vol. 33, № 2.

236. BrionesLM. IMF Letter of Intent. Quezon City, 1989.

237. Brittain V. The Rebel Passion: A Short History of Some Pioneer Peacemakers. Nyack, N.Y., 1964.

238. Broad R. Unequal Alliance, 1979-1986. The World Bank, the International Monetary Fund, and the Philippines. Quezon City, 1988.

239. Burton S. Impossible Dream: The Marcoses, the Aquinos, and the Unfinished Revolution. N.Y., 1989.

240. Byington K. Bantay ng Bayan: Stories from the NAMFREL Crusade 1984— 86. Manila, 1988.

241. Caoli M. The Origins of Metropolitan Manila: A Political and Social Analysis. Quezon City, 1988.

242. Chapman W. Inside the Philippine Revolution. N.Y.-L., 1987.

243. Compadre Colonialism: Philippine-American Relations: 1898-1946. Manila, s.a.

244. Consolacion E. An Unholy Dialog: The Alienation of the Church from the State // Diliman Review. Quezon City, 1983, vol. 31, № 3.

245. Constantino L.R. The Snap Revolution: A Post-Mortem. Quezon City, 1986.

246. Constantino R. Neocolonial Identity and Counter Consciousness: Essays on Cultural Decolonisation. L., 1978.

247. Constantino R. The Nationalist Alternative. Quezon City, 1979.

248. Constantino R. The Philippines after Marcos. Cebu, 1985.

249. Constantino R. The Aquino Watch. Quezon City, 1987.

250. Constantino R. Demystifying Aquino. Quezon City, 1989.

251. Constantino R. The Making of a Filipino: A Story of Philippine Colonial Politics. Quezon City, 1991.

252. Constantino R. The Philippines: A Past Revisited. Quezon City, 1998.

253. Constantino R., Constantino L.R. The Philippines: The Continuing Past. Quezon City, 1990.

254. Corpuz O.D. The Philippines. Caloocan City, 1976.

255. Corpuz O.D. Roots of the Filipino Nation. Vol.1-2. Quezon City, 1989.

256. Costa H. de la. Readings in Philippine History. Manila, 1979.

257. CullinaneM. Ilustrado Politics. Quezon City, 2004.

258. David R.S. Nation, Self and Citizenship: An Invitation to Philippine Sociology. Quezon City, 2002.

259. Davis L. Revolutionary Struggle in the Philippines. N.Y., 1989.

260. Day B. The Philippines: Shattered Showcase of Democracy in Asia. N.Y., 1974.

261. Deats R. Nationalism and Christianity in the Philippines. Dallas, 1967.

262. Deats R., Gorospe V.R. (eds.) The Filipino in the Seventies: An Ecumenical Prospective. Quezon City, 1973.

263. DiamondL., Linz J.J., Lipset S.M. (eds.) Democracy in Developing Countries. Vol. 3, Asia. Boulder, 1989.

264. Doherty J. The Government's New Export Offensive // Diliman Review. Quezon City, 1980, vol. 28, № 5.

265. Doronila A. The Fall of Joseph Estrada: The Inside Story. Pasig, 2001.

266. Doronila A. (ed.) Between Fires: Fifteen Perspectives on the Estrada Crisis. Pasig, 2002.

267. Elwood D.J. Faith Encounters Ideology: Christian Discernment and Social Change. Quezon City, 1985.

268. Fabros W. The Church and Its Social Involvement in the Philippines, 1930— 1972. Quezon City, 1988.

269. Fallows J. Looking at the Sun: The Rise of the New East Asian Economic and Political System. N.Y., 1995.

270. Fernandez D. G. Philippine Political Theater in the Marcos Era: Worlds Concentric: A Reading of Buwan At Baril II Paper Presented at the First European Conference on Philippine Studies, Amsterdam, April 22-25,1991.

271. Fischer L. Gandhi: His Life and Message to the World. N. Y., 1954. *

272. Forest J., Forest N. Four Days in February: The Story of the Nonviolent Overthrow of the Marcos Regime. L., 1988.

273. Friend T. Between Two Empires: The Ordeal of the Philippines, 1929-1946. Manila, 1969.

274. George T.J.S. Revolt in Mindanao: The Rise and Fall of Islam in Philippine Politics. Kuala Lumpur etc., 1980.

275. Giordano P.T. Awakening to the Mission: The Philippine Catholic Church 1965-1981. Ouezon City, 1988.

276. Goldstone J.A. The Comparative and Historical Study of Revolutions. Metro Manila, 1986.

277. Gonzalez-Yap M. The Making of Cory. Quezon City, 1987.

278. Goodno J.B. The Philippines: Land of Broken Promises. London-New Jersey, 1991.

279. GrossholtzJ. Politics in the Philippines. Boston-Toronto, 1964.

280. Guzman R.P. de, Reforma M.A. (ed.) Government and Politics in the Philippines. Singapore, 1988.

281. Hamilton-Patterson J. America's Boy: A Century of Colonialism in the Philippines. N.Y., 1998.

282. Hawes G. The Philippine State and the Marcos Regime: The Politics of Export. Ithaca-London, 1987.

283. Hernandez C.G. The Philippine Military and Civilian Control: Under Marcos and Beyond. Third World Quarterly. L. 1985, vol. 7, № 4.

284. Hernandez C.G., Evangelista W., Maranan E. (eds.) Issues in Socio-Political Transformation in Asia and the Pacific: The Recent Philippine Experience: Papers and Proceedings. Quezon City, 1987.

285. Hilsdon A.-M. Madonnas and Martyrs: Militarism and Violence in the Philippines. Quezon City, 1995.

286. Hobsbawm E.J. Revolutionaries. L. etc., 1977.

287. Huntington S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven-London, 1968.

288. Huntington S.P. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. Norman, 1991.

289. Hutchcroft P.D. Booty Capitalism: The Politics of Banking in the Philippines. Quezon City, 1998.

290. Hutchinson G., Tordesillas E. Hot Money, Warm Bodies: The Downfall of President Joseph Estrada. Manila, 2001.290. lleto R.C. Filipinos and Their Revolution: Event, Discourse, and Historiography. Quezon City, 1998.

291. Jain R.B. (ed.) Bureaucratic Politics in the Third World. New Delhi, 1989.

292. Joaquin N. The Aquinos of Tarlac: An Essay on History as Three Generations. Metro Manila, 1983.

293. Joaquin N. Jaime Ongpin the Enigma: A Profile of the Filipino as Manager. Makati, 1990.

294. Joaquin N. The Book of Sin: From Golden Salakot to Red Hat. Metro Manila, 1992.

295. Johnson B. The Four Days of Courage: The Untold Story of the People Who Brought Marcos Down. N.Y., 1987.

296. Jones G.R. Red Revolution: Inside the Philippine Guerrilla Movement. Boulder etc.,1989.

297. Karnow S. In Our Image: America's Empire in the Philippines. N.Y., 1989.

298. Kerbliel B.J. Land Reform: Emancipation or Counterinsurgency? I I Marcos and Martial Law in the Philippines. Ithaca-London, 1979.

299. Kerkvliet B.J. The Huk Rebellion: A Study of Peasant Revolt in the Philippines. Quezon City, 1993.

300. Kessler R.J. Rebellion and Repression in the Philippines. New Haven-London, 1989.

301. KingM.L. Strength to Love. Philadelphia, 1981.

302. Kintanar G.C. Contemporary Religious Radicalism in the Philippine Catholic Church: An Analysis. Metro Manila, 1979.

303. Kirkpalrick J. Dictatorships and Double Standards I I Commentary. N.Y., 1979, vol. 68, №5.

304. KomisarL. Corazon Aquino: The Story of a Revolution. N.Y., 1987.

305. Kroef J.M. van der. The Philippines: Day of the Vigilantes. Asian Survey. Berkeley, 1988, vol. 28, № 6.

306. Kunio Y. The Rise of Ersatz Capitalism in South-East Asia. Quezon City, 1988.

307. Lande C.H. Leaders, Factions, and Parties: The Structure of Philippine Politics. New Haven, 1965.

308. Lande C.H. (ed.) Rebuilding a Nation: Philippine Challenges and American Policy. Wash., D.C., 1987.

309. Lande C.H. Post-Marcos Politics: A Geographical and Statistical Analysis of the 1992 Presidential Election. Singapore, 1997.

310. Lane M.R. The Urban Mass Movement in the Philippines, 1983-87. Singapore, 1990.

311. Lichauco A. Nationalist Economics: History, Theory and Practice. Quezon City, 1988.

312. Lima-Sison J. de. On Cardinal Sin's Proposal for a National Advisory Council // Diliman Review. 1984, vol. 32, № 1.

313. Magno A. Chaos in Search of a Paradigm // Diliman Review. 1984, vol.32, № 5.

314. Majul C.A. The Political and Constitutional Ideas of the Philippine Revolution. Quezon City, 1957.

315. Mamot P. People Power: Profile ofFilipino Heroism. Quezon City, 1986.

316. McCoy A.W. The Yellow Revolution: Flinders University Asian Studies Lecture 17. SI., 1986.

317. McCoy A.W. (ed.) An Anarchy of Families: State and Family in the Philippines. Madison, 1993.

318. McCoy A.W. Closer Than Brothers: Manhood in the Philippine Military Academy. Manila, 2002.

319. McDougald C.C. The Marcos File: Was He a Philippine Hero or a Corrupt Tyrant? San Francisco, 1987.

320. Montes F.M. Comments on the Philippine Government's Draft Memorandum Economic Policy of 7 March 1989. Quezon City, 1989.

321. Morris A.D. The Origins of the Civil Rights Movement: Black Communities Organizing for Change. N.Y. etc., 1986.

322. Nair K. Devil and His Dart: How the CIA is Plotting in the Third World. New Delhi, 1986.

323. O'Donnell G. Modernization and Bureaucratic-Authoritarianism: Studies in South American Politics. Berkeley, 1979.

324. Pacific Regional Security: The 1985 Pacific Symposium. Washington, D.C., 1988. 325. Paredes R. (ed.) Philippine Colonial Democracy. Quezon City, 1989.

325. Parry R. Lost Histoiy: Marcos, Money and Treason // http://www.consortium news. com/ archive/1 ost6 .html.

326. Payer C. The Debt Trap: The IMF and the Third World. Harmondsworth, 1974.

327. Pedrosa C.N. The Rise and Fall of Imelda Marcos. Manila, 1987.

328. Philippine Statistics 1903-1959 Handbook. Manila, 1960.

329. Pimentel B. Edjop: The Unusual Journey of Edgar Jopson. Quezon City, 1989.

330. Pomeroy W.J. An American Made Tragedy: Neo-Colonialism and Dictatorship in the Philippines. N.Y., 1974.

331. Population Growth in Mega-Cities: Metro Manila. N.Y., 1986.

332. Putzel J. A Captive Land: The Politics of Agrarian Reform in the Philippines. L., 1992.

333. Pye L.W. Asian Power and Politics: The Cultural Dimensions of Authority. Cambridge, Mass. London, 1985.

334. Quijano de Manila. Joseph Estrada and Other Sketches. Quezon City, 1977.

335. Quijano de Manila. Reportage on the Marcoses 1964-1970. Metro Manila, 1981.

336. Quijano de Manila. Reportage on Politics. Metro Manila, 1981.

337. Quisumbing P.V. Beijing-Manila Detente: Major Issues: A Study in Asean-China Relations. Quezon City, 1983.

338. Rempel W.C. Delusions of a Dictator: The Mind of Marcos as Revealed in His Secret Diaries. Boston-Toronto-London, 1993.

339. Riedinger J. The Philippines in 1993: Halting Steps Towards Liberalization // Asian Survey. 1994, vol. 34, № 2.

340. Riedinger J. The Philippines in 1994: Renewed Growth and Contested Reforms // Asian Survey. 1995, vol. 35, № 2.

341. Roces A., Roces I. Medals and Shoes: Political Cartoons of the Times of Ferdinand and Imelda Marcos, 1965-1992. Pasig, 1992.

342. Rollins E. with Defrank T. Bare Knuckles and Back Rooms: My Life in American Politics. N.Y., 1996.

343. Rosenberg D.A. (ed.) Marcos and Martial Law in the Philippines. Ithaca-London, 1979.

344. Rubin B. Modern Dictators: Third World Coup Makers, Strongmen, and Populist Tyrants. N.Y., 1987.

345. San Juan E. Crisis in the Philippines: The Making of a Revolution. Metro Manila, 1988.

346. Schulke F., McPfee P. King Remembered. N.Y. etc., 1986.

347. Scott W.H. Barangay: Sixteenth-Century Philippine Culture and Society. Quezon City, 1999.

348. Seagrave S. The Marcos Dynasty. N.Y., 1988.

349. Shalom S.R. The United States and the Philippines: A Study of Neocolonialism. Quezon City, 1986.

350. Sharp G. The Politics of Nonviolent Action. Part One: Power and Struggle. Boston, 1984.

351. Sharp G. The Politics of Nonviolent Action. Part Two: The Methods of Nonviolent Action. Boston, 1985.

352. Sharp G. The Politics of Nonviolent Action. Part Three: The Dynamics of Nonviolent Action. Boston, 1985.

353. Simbulan R.G. The Bases of Our Insecurity: A Study of the US Military Bases in the Philippines. Metro Manila, 1983.

354. Simons L.M. Worth Dying For. N.Y., 1987.

355. Sionil Jose F. Mass. A Novel. Sydney-London, 1984.

356. Sionil Jose F. We Filipinos: Our Malaise, Our Heroic Heritage. Manila, 1999.

357. Smith H. The Power Game: How Washington Works. N.Y., 1993.

358. Smith J.B. Portrait of a Cold Warrior. Quezon City, 1987.

359. Spence H. Marcos of the Philippines. N.Y., 1969.

360. Stauffer R.B. Structural Continuities in Philippine Development: International Context and the Aquino Administration's Response // Pilipinas. Lawrence, 1989, № 12.

361. Steinberg D.J. Philippine Collaboration in World War II. Manila, s.a..

362. Steinberg D.J. The Philippines: A Singular and a Plural Place. Boulder etc., 1994.

363. Sumsky V.V. The City as Political Actor: Manila, February 1986 // Alternatives. N.Y., 1992, vol. 17, №4.

364. Sumsky V.V. The Prophet of Two Revolutions // Philippine Studies. Quezon City, 2001, vol. 49, 2nd quarter.

365. The East Asian Miracle: Economic Growth and Public Policy: A World Bank Policy Research Report. Oxf. etc., 1993.

366. Thomas G., Morgan-Witts M. The Year of Armageddon: The Pope and the Bomb. L., 1985.

367. Thompson M.R. The Anti-Marcos Struggle: Personalistic Rule and Democratic Transition in the Philippines. New Haven-London, 1995.

368. Timberman D.G. A Changeless Land: Continuity and Change in Philippine Politics. Metro Manila, 1991.

369. Timberman D.G. (ed.) The Philippines: New Directions in Domestic Policy and Foreign Relations. N.Y., 1998.

370. Villegas B. The Economic Crisis // Crisis in the Philippines: An Analysis of the Marcos Era and Beyond. Princeton, 1986.

371. Weekley K. The Communist Party of the Philippines 1968-1993: A Story of Its Theory and Practice. Quezon City, 2001.

372. WhiteM. Aquino. Dallas etc., 1989.

373. Will There Be IMF Manna? // Asia-Pacific Review. Quezon City, 1990, vol. 5, № 12.

374. Woodward B. Veil. The Secret Wars of the CIA 1981-87. N.Y., 1987.

375. Wriggins H. The Ruler's Imperative: Strategies for Political Survival in Asia and Africa. N.Y.-L., 1969.

376. WurfelD. Filipino Politics: Development and Decay. Ithaca-London, 1991.

377. Yabes C. The Boys from the Barracks: The Philippine Military after EDSA. Pasig, 1991.

378. Youngblood R.L. Marcos against the Church: Economic Development and Political Repression in the Philippines. Quezon City, 1993.

379. Интервью, проведенные диссертантом

380. Агапито Акино, Москва, 10 сентября 1998 г.

381. Хосе Альмонте, Кэсон-сити, Метро-Манила, 31 августа 1996 г.

382. Ричард Армитедж, Арлингтон, штат Вирджиния, 11 октября 1995 г.

383. Хосе Бланко, Манила, 11 мая 1994 г.

384. Фредерик Браун, Колледж Парк, штат Мэриленд, 17 апреля 1990 г.; Вашингтон, 10 октября 1995 г.

385. Пол Вулфовитц, Вашингтон, 8 мая 1997 г.

386. Хилъдегард Госс-Майр, Вена, 20 апреля 1996 г.

387. Ричард Дитс, Найак, штат Нью-Йорк, 15 октября 1995 г.; Сиэттл, 28-29 апреля 1999 г.

388. Рафаэль Илето, Кэсон-сити, 16 августа 1990 г.

389. Франсиско Клавер, Кэсон-сити, Метро Манила, 17 августа 1990 г.

390. Адриан Кристобалъ, Манила, 23 августа 1996 г.

391. Джон Кэрролл, Кэсон-сити, 4 августа 1990 г.; 27 августа 1996 г.; 24 июля 2000 г.

392. Алехандро Мелъчор, Сан Хуан, Метро-Манила, 20 июля 2000 г.

393. Блас Опле, Макати, Метро-Манила, 22 августа 1990 г.

394. Игорь Витальевич Подберезский, Москва, 26 января 1995 г.; 12 августа 1996 г.

395. Фидель Рамос, Москва, 11 сентября 1997 г.

396. Джеймс Ройтер, Манила, 4 мая 1994 г.

397. Имелъда Ромуалъдес-Маркос, Макати, 1 сентября 1996 г.

398. Хайме Син, Мандалуйонг, 7 мая 1994 г.

399. Стивен Соларз, Вашингтон, 5 мая 1997 г.

400. Франсиско Татад, Кэсон-сити, 28 июля 1990 г.

401. Хуан Лонсе Энриле, Москва, 9 сентября 1998 г.1. Периодические издания402. Азия и Африка сегодня. М.

402. Бюллетень периодической информации ТАСС. М.404. Вопросы философии. М.405. Известия. М.

403. Мировая экономика и международные отношения. М.407. Народы Азии и Африки. М.408. Новое время. М.409. Правда. М.410. Путь. М.411. Свободная мысль. М.

404. ТАСС. Служебный вестник иностранной общеполитической информации. Дополнительные сообщения, серия АД. М.

405. ТАСС. Служебный вестник информации из стран Дальнего Востока и Азии. Текущие сообщения, серия ДА. М.

406. Alaydangal: АККАРКА Newsletter. Manila415. America. N.Y.

407. AngBayan (English Edition). S.I.417. Asia Magazine. Hong Kong

408. Asia-Pacific Review. Quezon City

409. Asian Pacific Review. Melbourne420. Asian Survey. Berkeley

410. Asian Wall Street Journal. Hong Kong422. Asiaweek. Hong Kong

411. Christian Science Monitor. Boston424. Commentary. N.Y.425. Daily World. N.Y.

412. Department of State Bulletin, Wash., D.C.

413. Diliman Review. Quezon City

414. Far Eastern Economic Review. Hong Kong429. Fellowship. Nyack, N.Y.430. Financial Times, London

415. Fookien Times Philippines Yearbook. Manila432. Foreign Affairs. N.Y.

416. Foreign Relations of the Philippines. Manila434. Fortune. N.Y.435. Granta. Cambridge436. Guardian. Manchester

417. Hindustan Times. New Delhi438. IFOR Report. Alkmaar439. Independent. L.440. Indonesia Times. Jakarta

418. Indonesian Observer. Jakarta

419. International Financial Statistics Yearbook. Wash., D.C.

420. International Herald Tribune, P.444. Japan Times. Tokyo

421. Mainichi Daily News. Tokyo446. Manila Bulletin447. Manila Chronicle448. Manila Times449. Midweek. Quezon City450. Morning Star. L.451. Mr. & Ms. Metro Manila

422. New Asian Visions. Quezon City

423. New Philippine Review. Quezon City

424. New Straits Times. Kuala Lumpur455. New York Times456. New York Times Magazine457. Newsweek. N.Y.458. Observer. L.

425. Philippine Graphic. Manila/Makati

426. Philippine Daily Express. Manila

427. Philippine Daily Inquirer. Makati.

428. Philippine Political Monitor. Pasig463. Philippine Star. Manila

429. Philippine Studies. Quezon City

430. Philippines Free Press. Manila/Makati466. Pilipinas. Lawrence467. Pulso. Quezon City

431. Reconciliation International. Alkmaar469. San Jose Mercury News470. Smart File. Metro Manila471. Solidarity. Manila

432. South China Morning Post. Hong Kong

433. St. Anthony Messenger. Cincinnati474. Straits Times. Singapore

434. Sunday Times Magazine. Manila476. Tempo. Jakarta477. Third World Quarterly. L.478. Time. N.Y.479. Times. L.480. Today. Makati

435. U.S. News and World Report. Wash., D.C.482. Veritas. Quezon City483. Wall Street Journal. N.Y.484. Washington Post

436. World Development Report. Oxf. etc.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Авторитарный режим в развивающемся обществе: Филиппины в последней трети XX века"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Сумский, Виктор Владимирович

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Сумский, Виктор Владимирович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Авторитарный режим в развивающемся обществе: Филиппины в последней трети XX века"

Список научной литературыСумский, Виктор Владимирович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

Похожие темы диссертаций