автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Башкирский исторический роман

Полный текст автореферата диссертации по теме "Башкирский исторический роман"

На правах рукописи

ХАСАНОВ Ришат Фаукатович

Башкирский исторический роман (вопросы типологии, жанра и стиля)

Специальность 10.01.02 - Литература народов

Российской Федерации (башкирская литература)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Уфа-2005

Диссертация выполнена на кафедре башкирской литературы и фольклора Башкирского государственного университета

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент АН РБ Р.Н. Баимов

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

академик АН РБ Г.Б. Хусаинов

доктор филологических наук, профессор П.В. Сивцева

Ведущая организация:

доктор филологических наук Р.Ф. Исламов

Татарский государственный

гуманитарно-педагогический

университет

Защита состоится «»¿У »¿З*^/^^» 2005 г. в « » часов на заседании диссертационного совета Д - 212.013.06 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32, главный корпус.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета

Автореферат разослан С^кР» 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор^—А.А.Федоров

6-4 ОЬ

Общая характеристика работы

Художественная литература является своеобразным и незаменимым накопителем, хранителем и пропагандистом исторической памяти, национального достоинства каждого народа. Особая роль в этом отношении принадлежит историческому роману, который приобщает читателя к многовековым нравственным и духовным ценностям, воспитывает его на положительных и отрицательных уроках прошлого.

Башкирская историческая проза на всех этапах своего развития преимущественно представлена жанром романа. Беря начало в конце 20-х и в 30-е годы прошлого столетия, он прошел длинный путь идейно-творческого развития, отразив значительные события, переломные моменты в истории народа, в общественном сознании.

Башкирский исторический роман конца XX столетия (далее БИР), вобравший творческие достижения исторической прозы предшествующих лет, представляет качественно новый этап в художественном освоении прошлого родного народа. Г.Хусаинов в своей книге «Времена» пишет, что исторический роман в 80-е годы стал ведущим жанром башкирской литературы, определяющим ее уровень, достижения, тенденции развития.1

Реферируемая диссертационная работа в основном посвящена историческим романам, созданным в последней четверти XX века. Выбор объекта исследования в значительной степени объясняется тем, что исторический роман всегда находился в зоне особого внимания во всей многонациональной литературе. В годы советской власти он часто становился средством идеологической борьбы, прославления величия, мощи государства, ратных подвигов его прославленных деятелей, орудием пропаганды идей марксизма-ленинизма, утверждения незыблемости завоеваний социализма, устоев коммунистического общества. Об этом свидетельствуют и исторические романы русских писателей: «Звезды над Самаркандом» С.Бородина, «Нашествие монголов» В.Яна, «Государи московские» Д.Балашова, «Петр Первый» А.Толстого, «Цусима» А.Новикова-Прибоя, «Емельян Пугачев» В.Шишкова, «Степан Разин» А.Чапыгина и другие, посвященные прославлению русского оружия, русского государства, а также прозаическая Лениниана (например, романы «А ты гори, звезда» С.Сартакова, «Дипломаты» С.Дангулова, «Большой зачин» А.Коптелова, «Утро гения», «Ульяновы» В.Канивца, повести «Сечень» А.Борщаговского, «Удивительный год» и «Три недели

' Хусаинов Г.Б. Времена: статьи, портреты, воспоминания, эссе-миниатюры.- Уфа, 1988/

С. 48.

покоя» М.Прилежаевой). Не умаляя ценности и значения этих произведений в художественном осмыслении отечественной истории, в то же время необходимо отметить, что в их идейно-художественном содержании явно ощущаются заданность, схематизм, политизированность, ограниченность тематического диапазона. В те годы исторический роман решал задачи не столько историко-литературные, сколько политико-идеологические, социологические.

Примерно такой же процесс наблюдался и в других национальных литературах. Например, в литературе народов Поволжья и Приуралья (башкирской, татарской, чувашской, марийской, удмуртской) первые романы были посвящены революции и гражданской войне, двадцатым годам, коллективизации и по своей жанровой природе являлись историко-революционными. Проблемно-тематический диапазон и хронотоп этих произведений оставались узкими, затрагивали лишь социальные конфликты революционного времени, период подготовки и свершения Октябрьской революции.

Ситуация стала меняться с наступлением общественно-политических перемен в восьмидесятые годы XX века, когда начался процесс деидеологизации жанра, освобождения его от канонов соцреализма, когда стало возможным и необходимым оценивать произведение на темы истории не только с точки зрения его идеологической наполненности, но и с художественно-эстетической, со стороны жанра, стиля, поэтики. Диссертант полагает, что эти новые явления коснулись и башкирской исторической романистики последних десятилетий, и поэтому ее можно определить как качественно новый этап в художественном осмыслении прошлого народа.

Исторический роман являлся и является объектом исследования ученых1, предметом споров, дискуссий по поводу его жанровой специфики. В диссертации отмечается, что жанровая сущность исторического романа определена не только его тематикой, как утверждают некоторые литературоведы (С.М.Петров, В.Д.Оскоцкий), но и рядом структурных, композиционных особенностей, системой образов, проблемой соотношения факта, документализма и вымысла, то есть тем, что и формирует в конечном итоге литературный жанр. М. Кузнецов отмечает, что «исто-

1 Серебрянский М. Советский исторический роман - М., 1936, Петров С.М Советский исторический роман.- М ,1980; Пауткин А.И Советский исторический роман,- М, 1970; Андреев Ю Л Русский советский исторический роман (20-30- годы).- М -Д.- 1962, Кузнецов М Советский роман - М., 1963; Александрова Л П Советский исторический роман -Киев, 1971; Ленобль Г М. История и литература - М , 1961; Нестеров М Н Язык русского советского исторического романа.- Киев, 1978; Оскоцкий В Д Роман и история - М., 1980; Вахитов А.Х Башкирский советский роман - М , 1978; Баимов Р Н Судьба жанра - Уфа, 1984; Он же' Башкирский историко-революционный роман - Уфа, 1986 и др.

рический роман требует изображения исторического лица или события, чтобы автор не был современником описываемой эпохи (перевоплощения!), наконец (главное), историзма изображаемого. Это «заданность» исторического жанра»1. Ю.А.Андреевым историзм определяется как «дистанция во времени, изображение уже завершенного периода с целью извлечь уроки для современности»2. Об этом также пишут башкирские ученые. А.Х.Вахитов считает, что в историческом романе должны быть «истинно исторические события и конкретно-историческая личность, которые создают конкретно-историческую среду»3. Р.Н.Баимов выделяет следующие жанровые критерии исторического романа: изображение исторических событий и исторических лиц, наличие реальной исторической дистанции между автором и изображаемыми событиями4. Для диссертанта эти положения являются принципиальными и в процессе анализа произведений выступают методологическим подспорьем.

Для более полной и глубокой характеристики современного состояния жанра необходимо обратиться к его истокам, этапам становления и эволюции. Это позволит увидеть продолжение и одновременно «преодоление» традиций предшественников, их достижения и упущения, черты новаторства современных писателей-историков, выявить существовавшие в тот или иной период тенденции, общие типологические черты произведений.

В диссертации выделяются четыре этапа в развитии БИР, начиная с 20-х годов и до конца XX века.

Первый этап - это конец 20-х и начало 30-х годов, когда были написаны историко-революционные романы «Поворот» Г.Хайри, «Солдаты», «Красногвардейцы», «Красноармейцы» А.Тагирова, «Кровь» Д.Юлтыя, «Кудей» И.Насыри. Р.Н.Баимов, исследуя проблемно-тематические, жанрово-стилевые особенности этих произведений, пишет, что «в них было видно стремление глубоко осмыслить эпоху, понять истоки современности, воссоздать объективный ход истории»5. По жанру они напоминают историко-хроникальное повествование с выраженным автобиографическим началом.

Промежуточным звеном между первым и вторым периодами стали романы «Иргиз» Х.Давлетшиной и «Родные и знакомые» Дж. Киекбаева, в которых на первый план выдвигается не хроника событий, что было

Кузнецов М. Советский роман,- М., 1963.- С. 155.

Андреев Ю.А. Русский советский исторический роман (20-30-е годы) - М -Л ,1962 - С 6 Вахигов А X Жанр и стиль в башкирской прозе - Уфа, 1982 - С 146 Башкирская литература XX века - Уфа, 2003 - С 279 БаимовР.Н Судьба жанра,-Уфа, 1984,-С. 81

свойственно первым романам, а история характера и психология героя, обусловленные временем.

Следующий этап в эволюции жанра - конец 50-х - начало 70-х годов - ознаменовался созданием крупных эпических полотен - историко-революционных трилогий «К свету» З.Биишевой, «Ржаной колос», «Верный конь и добрый молодец», «Памятники - для живых», Ф.Исянгулова, «Золото собирается по крупицам», «Акман-токман», «Грозовое лето» Я.Хамматова. Эти книги стали свидетельством глубоких изменений, произошедших в жанре башкирского исторического романа, дальнейшего углубления художнического внимания к внутреннему миру, духовной жизни человека, характерного для всей литературы того времени. Показ сложного процесса становления характера у З.Биишевой (образы Хаммата, Хисбуллы, Иштугана, Байраса, Емеш), глубокий психологизм, синтез социального и нравственно-психологического в ск>-жетно-композиционной структуре, лиризм романов Ф.Исянгулова, освоение новых тематических пластов Я.Хамматовьтм (тема формирования национального рабочего класса, пролетариата)- все это явилось новым словом в национальной исторической прозе.

Третий этап - это 70-е годы, время создания в башкирской литературе собственно исторического романа. «Кинзя» Г.Ибрагимова стал первым произведением на тему истории, в котором выдержаны все вышеназванные жанровые каноны (признаки) исторического романа: изображение исторических событий и лиц, историческая дистанция между автором и описываемой эпохой, документализм как жанрообразующий элемент. Критика (А.Вахитов, Р.Баимов) справедливо отметила жанровый синкретизм романа, сочетание в его структуре особенностей историко-биографического, панорамного, историко-документального типов романа. Вслед за романом Г.Ибрагимова появились «Вечный лес» Н.Мусина и «Крыло беркута» К.Мэргэна, также отмеченные новизной тематики и проблематики, жанра и стиля. Если первый роман тяготеет к социально-историческому, социально-психологическому типу с элементами хроники, публицистики и документализма, то в «Крыльях беркута» формально-содержательная структура исторического романа обогащена включением элементов приключенческого, авантюрно-рыцарского произведения.

Таким образом, за более чем полувековой период БИР интенсивно развивался. Это движение можно охарактеризовать как движение «от романа темы к роману характеров». Если в первых исторических романах преобладали социологическое исследование, хроникально-документальный, публицистический стиль, то в дальнейшем стало заметней стремление писателей проникнуть в психологическую область жизни героя, философски ее осмыслить.

В критике и литературоведении произведения названных трех этапов изучены довольно полно и глубоко. Исследованию жанрового своеобразия, типологических разновидностей башкирского романа, в том числе и исторического, посвящены монографии Р.Н.Баимова1. Ученый выделяет и анализирует следующие его внутрижанровые разновидности: историко-революционный, историко-биографический, панорамный, социально-психологический, социально-исторический, социально-философский роман, подробно останавливается на своеобразии идейно-художественной структуры историко-революционных трилогий послевоенного времени.

А.Х.Вахитов2 исследует идейно-эстетическое, социально-нравственное содержание башкирского романа довоенного и послевоенного периодов, прослеживает эволюцию жанра исторического романа от одно-плановой хроники, описательности к многоплановому социально-психологическому, реалистическому отображению действительности, подробно останавливается на таких вопросах, как эпичность, драматизм, историзм повествования.

В книге «Времена»3 Г.Б.Хусаинов обращается к башкирской исторической прозе 1980-х годов, выделяет стилевые потоки в романах Г.Ибрагимова, К.Мэргэна, Я.Хамматова, Б.Рафикова, А.Хакимова, отмечает, что синтез документализма и художественности рождает сложные повествовательные структуры, разные жанрово-стилевые решения.

Немало внимания вопросам теории и практики большой эпической формы уделено в трудах А.И.Харисова, М.Х.Мингажетдинова, М.Х.На-дергулова, З.А.Нургалина, Н.Зарипова, СЛ.Гумерова, З.А.Алибаева, З.Я. Шариповой, а также в коллективных монографиях и сборниках4,

' Баимов Р Н Шаг в зрелость - Уфа, 1975; Судьба жанра - Уфа,1980; Поискам нет конца -М , 1980; Истоки и устья - Уфа, 1993; Башкирский историко-революционный роман,- Уфа, 1986;

2 Вахитов А.Х Башкирский советский роман,- М., 1978; Жанр и стиль в башкирской прозе,-М, 1975,

3 Хусаинов Г Б Времена' статьи, портреты, воспоминания, эссе-миниатюры - Уфа, 1988,-С.46-48.

4 Харисов А Литературное наследие башкирского народа- Уфа, 1965; Мипгажетдинов М. Хадия Давлетшина,- Уфа, 1966; Ахметьянов К.А. Теория литературы - Уфа, 1972; Проблема жанров в башкирской литературе (под ред Г Б Хусаинова) - Уфа, 1973; Амиров Р.К. Чтобы шагнуть в завтра - Уфа, 1982; Нургалин 3 А Дыхание времени - Уфа, 2003; Хусаинов Г.Б Голос веков - Уфа, 1984; Он же' Секреты творчества - Уфа, 1995, Он же: Литература и наука. Избранные труды - Уфа, 1998, Идельбаев М X Башкирская изустная литература,- Уфа, 2000; Шарипова З.Я, Литературоведение и современность - Уфа, 2001, Алибаев 3 А. Природа конфликта в современной башкирской прозе - Уфа, 2003; Башкирская литература XX века Учебное издание - Уфа, 2003; История башкирской литературы,- В 6 т.- Уфа, 1990-1996 и др.

В 1980-1990-е годы БИР вступил в качественно новый этап своего развития, чему способствовали явления общественно-политического, культурно-исторического, историко-литературного плана. В эти годы произошли и количественные изменения: за два последних десятилетия написано свыше двадцати романов на темы истории.

Продолжая традиции предшественников в многоплановом, эпическом воссоздании многовекового и многострадального пути башкирского народа к национальной независимости, современный БИР в то же время «отталкивается» от них, подвергает их критической переоценке, по-новому осмысливает события и лица эпохи восстаний XVIII века, периода революции и гражданской войны, 20-х годов, коллективизации.

Одновременно происходит «освоение» новых тематических пластов, ликвидируются «белые пятна» истории, писатели обращаются к ранее запретным, «непопулярным» темам. Например, в послевоенные годы художественного изображения, как сподвижники Емельяна Пугачева, удостаивались лишь Салават Юлаев, Юлай Азналин, Кинзя Арсланов, в то время как личности предводителей крупных народных движений, восстаний - Батырши, Кусема, Сеита, Алдара, Карасакала, Бэпэнэй - оставались обойденными художническим вниманием. В этой связи создание романов «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, «В ожидании конца света», «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» (в русском варианте - «Притяжение свободы») Н.Мусина стало примечательным явлением.

В последние десятилетия XX века происходит трансформация традиционного историко-революционного романа, его деидеологизация, освобождение от политических установок, канонов. В этом плане характерны романы «Кречет мятежный» Р.Баимова, «Нет спасения от бури» А.Хакимова, «Кровавая земля», «Актамыр» Г.Хисамова, «От росы пригибается ковыль» Р.Уметбаева, «Не нашел путей спасения» М.Ямалет-динова и др. Скорее, это историко-критические (социально-аналитические) романы, в которых центр тяжести перенесен с изображения революционного рабочего движения на показ конфликта между личностью и властью, интеллигенцией и тоталитарным режимом, сложных взаимоотношений личности и народа. В романе А.Хакимова это наглядно показано через судьбы ученого-археолога Нурислама Байтурина и его возлюбленной Мадины, ставших жертвами тоталитаризма. В романе «От росы пригибается ковыль» читатель встречается с образом зажиточного крестьянина Белова, которому новая власть также не дала свободно и мирно трудиться на земле, выращивать хлеб, кормить страну. В произведениях Р.Баимова и Г.Хисамова на примере жизнедеятельности Заки Ва-

лиди в новом ракурсе решается тема «личность и народ», «личность и власть».

Качественный и количественный рост башкирской исторической романистики обусловливает необходимость ее изучения в различных аспектах: тематики, проблематики, типологии, жанра и стиля и т.п.

Подчеркивая значение вышеназванных работ башкирских ученых в изучении истории и теории исторического романа, в то же время надо признать, что проблемы башкирской исторической романистики последних лет еще не стали предметом отдельного монографического исследования. В опубликованных работах главное внимание уделяется предшествующим периодам развития БИР (например, историко-революционным романам и трилогиям послевоенных лет). В основном БИР 70-90-х годов XX века исследуется пока лишь на уровне периодической печати: написаны отдельные статьи, рецензии, отзывы, очерки, литературные портреты1; еще не все произведения исторического жанра получили оценку литературоведов. Нет пока обобщающих работ, в которых бы сочетались принципы теоретического и исторического подхода к изучению идейно-художественного своеобразия БИР указанного периода. Всем этим в значительной степени определяется актуальность исследования.

Следует добавить, что движение жанра, появление новых жанровых модификаций исторического романа, обновление и обогащение его поэтики будет порождать все новые и новые аспекты исследования.

Объектом исследования является исторический роман как самобытное жанровое образование и историко-литературное явление.

Предметом исследования является башкирская историческая романистика в основном последней четверти XX века. По мере необходимости для системно-сравнительного анализа диссертант обращается к произведениям, написанным в предыдущие периоды истории башкирской литературы.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые предпринимается попытка историко-типологического изучения БИР

1 Бикбаев Р О романе А Хакимова «Караван» // Агидель - 2001.- № 10 - С. 8; Баимов Р. Творчество, которое обогащает (о творчестве А Хакимова) // Агидель - 2004 - №8 - С 181184, Алибаев 3 Изображение культа личности в современном башкирском романе // Яд-кяр - 1999.-Л» 1 -С 19-22, Шарипова 3 Историческая проза в современной литературе // Ватандаш -1996-№1 -С 147-152, Гареева Г Исторический жанр и психологизм//Ядкяр-1999,- №1 - С 23-30; Надергулов М По следам истории // Совет Башкортостаны - 1984.- 8 января; ГайсинаМ. «Кожаная шкатулка» А.Хакимова//Агидель - 2001.-№ 7.-С. 172-174; Шакур Р. Истоки героической темы // Ватандаш,- 2000,- № 1.- С 98-106 и др.

последней четверти XX века, прежде всего в аспекте классификации, жанра, стиля, проблем исторической и художественной правды, концепции истории и личности, художественного историзма, традиций и новаторства. Новизна исследования заключается также в более широком и полном представлении исторических романов, написанных в эти годы, в определении их роли и места в современном литературном процессе.

Основная цель работы - изучить БИР последней четверти XX века как целостное историко-литературное явление в аспекте его типологии, жанра и стиля.

Поставленной целью определяются задачи исследования:

- проследить основные этапы развития БИР;

- определить типологию БИР конца XX века, выявить основные тенденции в его развитии;

- раскрыть новизну современного БИР и значение традиций в художественном осмыслении прошлого;

- показать значение, ценность и актуальность лучших достижений башкирской исторической романистики 80-90-х годов прошлого века в художественном отражении прошлого;

- раскрыть идейно-тематическое богатство, жанрово-стилевое своеобразие и многообразие БИР последних десятилетий;

- проанализировать специфику поэтики современного БИР, сосредоточив внимание на таких проблемах, как способы воссоздания эпического, роль пространственно-временных связей, идейно-художественные функции хронотопа, сочетание документальных и собственно художественных средств (портрет, пейзаж, деталь, изобразительные средства...);

- определить творческие связи БИР с произведениями писателей других национальных литератур;

Теоретической и методологической основой данной работы являются труды известных литературоведов - М.М.Бахтина, В.М.Жирмунского, Б.В.Томашевского, Л.И.Тимофеева, В.Е.Хализева, Г.Д.Гачева, Ю.М.Лотмана, Ю.В.Манна, Д.С.Лихачева и др., а также исследования башкирских ученых в области истории и теории литературы, жанра романа в целом, исторического в частности - А.И. Харисова, М.Х.Минга-жетдинова, А.Х.Хакимова, А.Х.Вахитова, Г.Б.Хусаинова, Р.Н.Баимова, С.Я.Гумерова, драматургических жанров - М.Ф.Гайнуллина, Т.А.Киль-мухаметова, фольклористики - А.Н.Киреева, С.А.Галина, Н.Т.Зарипова, А.М.Сулейманова, художественной публицистики - Р.К.Амирова, З.А.Нургалина и др. В своей работе мы также опираемся на труды башкирских ученых-историков - И.Г. Акманова, М.М.Кульшарипова,

H.М.Кулбахтина, Р.Г.Кузеева, З.А.Султанова, С.Г.Асфатуллина, Р.Г.Бу-кановой.1

В диссертации при анализе произведений сочетаются историко-литературный, сравнительно-типологический и теоретический методы, используется функциональный, системный и типологический подход.

Практическая ценность реферируемой работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в преподавании вузовских курсов «Литература народов России», «История башкирской литературы», при разработке спецкурсов, спецсеминаров по проблемам, поднятым в ней, а также в дальнейших исследованиях, посвященных эпическим жанрам исторической литературы.

Основные положения, выносимые на защиту:

I. БИР последней четверти XX века - динамично развивающееся историко-литературное явление, принципиально по-новому осмысливающее переломные моменты истории народа в изменившихся общественно-политических, культурно-исторических условиях.

2. Формально-содержательная структура БИР последних десятилетий характеризуется новаторскими чертами, к числу которых относятся: углубление и расширение тематики и проблематики, усиление социально-аналитического, критического начала, жанровый синкретизм, органическое сочетание документализма и художественности, трансформация традиционных и создание новых жанровых форм, стилевое разнообразие.

3. Изучение особенностей жанра и стиля, проблемы соотношения факта и вымысла, концепции героя, специфики конфликта, повествовательной структуры позволяет классифицировать БИР по структурно-типологическому принципу, выделить и охарактеризовать определенные его типы, имеющие свои корни в исторической прозе предшествующих периодов.

4. Жанровое содержание башкирского исторического романа включает особенности так называемых «романа-события» и «романа-судьбы», панорамного и «центростремительного» романа, что позволяет писателю показывать социальную обусловленность характеров, детерминированность личного и общественного, изображать внешнесобы-

1 Акманов И Г Башкирия в составе Российского государства в XVII - первой половине XVIII века - Свердловск, 1991; Он же: Башкирские восстания XVII - начала XVIII вв - Уфа, 1998; Кузеев Р.Г Народы Среднего Поволжья и Южного Урала,- М, 1992; Асфатуллин С.Г. Северные амуры в Отечественной войне 1812 года,- Уфа, 2000; Кулыпарипов М М. Заки Валидов и образование Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики (1917 - 1920) - Уфа, 1992; Султанов 3 А От Адама до Евы - Уфа, 2002; Буканова Р Г. Башкирия в составе Золотой Орды // Ватандаш,- 2000,- № 4

тийные конфликты и нравственно-психологические коллизии в их взаимосвязи.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены автором в монографии «Башкирский исторический роман 80-90-х годов (вопросы типологии, жанра и стиля)».- Уфа, 2004; в двух учебных пособиях: Современный башкирский роман,- Бирск, 2000; «Башкирский роман конца XX века,- Москва-Бирск,- 2005; в научных статьях, в выступлениях на Всесоюзных научно-практических конференциях (в Москве, Соликамске, Уфе, Елабуге, Бирске). Ряд положений диссертации нашел отражение в читаемом автором курсе «Литература народов России», спецкурсе «Башкирский исторический роман».

Структура диссертации обусловлена ее основной целью и задачами, состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Основное содержание работы

Во введении говорится о важности изучения теоретических, идейно-художественных проблем БИР последних десятилетий прошлого века. Определяется предмет исследования, обосновывается его научная новизна, актуальность, теоретическая и практическая значимость результатов, дается историография вопроса, формулируются цели и задачи работы, характеризуются методы анализа, излагаются принципы построения диссертационного исследования.

Первая глава - «Типология башкирского исторического романа последней четверти XX века» - содержит размышления о художественной структуре большой эпической формы, об определенных тенденциях в ее развитии; в главе выявляются типологические признаки БИР, выделяются некоторые его типы.

История литературы показывает, что большая повествовательная форма - роман - занимает в искусстве слова особое место и часто служит признаком зрелости национальной литературы, так как дает возможность наиболее полного художественного анализа многообразной жизни, всестороннего познания человека и его деятельности, что, в конечном счете, во многом и определяет «романное мышление». Оно предполагает стремление автора к постановке животрепещущих идеологических, нравственных, социальных и философских вопросов в художественно опосредованной форме, позволяет сочетать универсальное с единичным, общечеловеческое с национально-самобытным. Успех романа, считает Г.Хусаинов, зависит не от объема и широты материала, не от количества сюжетных линий и героев, а от масштабности мышления, социально-философской глубины авторской мысли. Важнейшими компонентами

романного мышления являются умение писателя художественно раскрыть жизненную философию, анализировать концепцию жизни и человека на широком социальном фоне1.

Роман не может существовать без рассмотрения по-настоящему важных общественных, идейных, этических проблем. Роман подвижен, как подвижен сам мир, открыт всевозможным экспериментам. По словам М.Бахтина, у романа нет канона. «Это - вечно ищущий, вечно исследующий себя самого и пересматривающий все свои сложившиеся формы жанр. Таким только и может быть жанр, строящийся в зоне непосредственного контакта со становящейся действительностью»2.

К каким бы сложным и значительным историческим событиям ни обращался роман, в центре его всегда будет человек. В романе наблюдается органичность слияния в жизни людей семейно-бытового, обычного с событиями исторического значения. Роман, «романная ситуация» возникают там, где есть интерес к «историческому» человеку, где для писателя «сверхтемой» является художественное постижение, освоение жизни в динамике, становлении, эволюции.

Роману присущи черты эпоса с его интересом не только к частной жизни героев, но и к событиям национально-исторического масштаба. Это романы-эпопеи и исторические романы, запечатлевающие те или иные события в жизни народа, страны, национально-освободительные движения, войны, фигуры исторических деятелей или вымышленных персонажей, жизнь, судьба которых определена особенностями эпохи. Примеров тому много как в русской, так и в национальных литературах.

В историческом романе одним из структурообразующих элементов является показ взаимообусловленности частной жизни героя и социально-исторических обстоятельств, сложных взаимоотношений человека и общества, личности и эпохи, что определяет суть романного мышления писателей-историков. Сюжеты романов о башкирских восстаниях, во главе которых стояли видные представители народа, строятся на пересечении эпизодов бытовой жизни героев с событиями локального и глобального значения. В романах «Кинзя» Г.Ибрагимова, «Салават-батыр» Я.Хамматова, «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» Н.Мусина, «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, «Кречет мятежный» Р.Баимова социально-исторический фон, события общественно-политического плана подчинены наиболее полному и глубокому раскрытию характера героя во взаимообусловленной связи с обстоятельствами и факторами, породившими его. Все это позволяет утверждать, что в поэтической структуре башкирского исторического романа органически

1 Хусаинов Г.Б Времена-Уфа, 1988.-С 4647

г Бахтин М.М Эпос и роман // Литературно-критические статьи - М, 1986.- С 426

сочетаются принципы так называемых «центростремительного» и «центробежного» романов, «романа-судьбы» и «романа-события», о чем писали К.Симонов и Д.Затонский.1

В диссертации отмечается, что именно усиление в ВИР последней четверти XX века центростремительных тенденций, оценка, осмысление явлений истории через призму личности составляет одну из его новаторских черт. К ним также следует отнести освоение свежих тематических пластов и обращение к новым героям, личностям малоизвестных деятелей национальной истории, обновление художественной формы, совершенствование приемов воплощения характеров. Как своеобразный историко-литературный феномен воспринимается тот факт, что к принципиально новому художественному осмыслению событий и лиц переломных моментов национальной истории оперативно обратилась именно большая эпическая форма и в течение полутора десятилетия «выдала на гора» ряд значительных произведений, которые можно сгруппировать по тематическому принципу:

1. Романы, посвященные древнему и средневековому периодам истории башкирского народа: «Кюнгак», «Созвездие Весов», «В ожидании конца света» Б.Рафикова, «Черное нашествие» Я.Хамматова, «Плач домбры», «Кожаная шкатулка» («Лихие времена»), «Мелодия степи» А.Хакимова.

2. Романы о добровольном присоединении башкир к Московскому государству: «Крыло беркута» К.Мэргэна, «Агидель впадает в Волгу» Я.Хамматова.

3. Повести, романы, повествующие о башкирских восстаниях и их предводителях: «Кинзя» Г.Ибрагимова, «Башкирский хан», «Салават-батыр» Я.Хамматова, «Кровавый пятьдесят пятый», «Повесть об Алдар-батыре», «Карасакал-хан», «Батырша-мулла» Г.Хусаинова, «Карасакал», «Оседланный конь» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» Н.Мусина.

4. Повести, романы, посвященные периоду Октябрьской революции, гражданской войны и событиям 20-30-х годов XX века: «Кречет мятежный» Р.Баимова, «Комбриг Муртазин» Я.Хамматова, «Не нашел путей спасения» М.Ямалетдинова, «Полет беркута» Р.Султангареева, «Акта-мыр» Г.Хисамова. К этой группе примыкают также произведения, близкие по жанру к историко-революционному роману: «Нет спасения от бури» А.Хакимова, «От росы пригибается ковыль» Р.Уметбаева, «Льется кровь людская» («Кровавая земля») Г.Хисамова.

5. Романы, посвященные военным походам и другим событиям и лицам истории башкирского народа: «Северные амуры» (об участии

1 Симонов К.М И исповедь и проповедь. // Вопросы литературы.- 1978 - № 12 - С. 97; Затонский Д.В. Искусство романа и XX век.- М, 1973

башкирских конников в Отечественной войне 1812 года) и «Сырдарья» (о поэте-просветителе Мифтахетдине Акмулле) Я.Хамматова, «Тафти-ляу» (о царском карателе Алексее Тевкелеве) Г.Хисамова.

Данная классификация представляет состояние башкирской исторической романистики последних десятилетий XX века в общем виде и не отражает всю полноту ее идейно-тематического содержания и жанрово-стилевого многообразия и поэтому имеет, в первую очередь, прикладное значение. Границы между группами романов часто подвижны и условны.

Как справедливо отмечают исследователи1, проблема внутрижанро-вой классификации и типологии романа, выработки ее критериев остается актуальной. В одних случаях за основу берется тематический принцип, в других - сюжетно-композиционные особенности произведений, их повествовательная структура, в третьих - принципы построения образа героя и т.д. В этих условиях возникает «необходимость комплексного подхода, учета (в определении разновидностей романа) всех признаков в совокупности»2.

Выявление типологических черт на уровне проблематики, сюжето-строения, композиции, повествовательной структуры, стиля, принципов построения образа центрального героя позволяет раскрыть основные тенденции развития исторического романа, определить его место и роль в современном историко-литературном процессе, а также выявить самобытность, индивидуальность, неповторимость каждого отдельного художника слова, ибо «...родственное, общее, сходное при типологических обобщениях раскрывается не в последовательном отвлечении от индивидуального, частного, не в резком противопоставлении одного другому, а в их внутренних взаимосвязях»3.

Общие типологические признаки башкирского исторического романа обнаруживаются, прежде всего, в области идейного содержания, системы образов, в изображении конфликта, авторской позиции. Исторические романы послевоенного периода в целом посвящены показу многовекового пути башкирского народа к национальной независимости, его борьбы против всяких форм угнетения. Тема народа, его судьба, судьбы выдающихся народных деятелей - все это определяет идейно-художественное содержание исторических произведений, способы, приемы, методы художественного решения и воплощения темы в романах «Кинзя» Г.Ибрагимова, «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, а также в книгах Н.Мусина, Б.Рафикова, Я.Хамматова, Р.Баимова,

1 См.. Эсалнек А.Я Внутрижанровая типология и пути ее изучения,- М., 1985; Баимов Р Н Судьба жанра - Уфа, 1984 - С 14.

2 Баимов Р Н. Судьба жанра - С. 26.

3 Храпченко МБ. Художественное творчество, действительность, человек.- М,-1982.- С.388.

А.Хакимова, Г.Хисамова. В их произведениях есть массовые сцены (эпизоды сходок, курултаев, сражений, схваток воинов), чередующиеся с картинами быта, описаниями природы и т.д. Эти и другие приемы позволяют создавать широкую картину жизни народа в различных ее проявлениях.

Типологическая общность произведений башкирских писателей обусловлена тем обстоятельством, что они принадлежат к одной национальной культуре и литературе, творят в едином историко-культурном пространстве, нацелены на решение общих идейно-эстетических задач. Здесь можно вести речь об общественной обусловленности литературно-типологических аналогий, природа которых определяется социальными и идейными факторами времени. Само время, литературный плюрализм, свобода слова открыли новые возможности творческим личностям в художественном осмыслении, анализе исторического прошлого, в извлечении его уроков, позволили обратиться к ранее запретным темам, к «белым пятнам» истории. Во многом благодаря писателям-историкам массовый читатель узнал о неизвестных ранее обстоятельствах жизни Ка-хыма, Акмуллы, Батырши, Карасакала, Алдара и других деятелей, по-новому взглянул на личность, характер, судьбу Заки Валиди, окарикатуренного литературной традицией предыдущих лет.

В этих героях сконцентрированы черты национального характера, что также является типологической чертой новых романов. Например, любовь башкир к музыке, песне автор романа «Кречет мятежный» ярко демонстрирует в эпизодах, когда Заки Валиди с упоением слушает мелодию курая, пение солдат возле ночного костра. Почти во всех романах есть батальные сцены с участием центральных персонажей, ярко демонстрирующие их боевое искусство. Но для башкира главная ценность в жизни - это труд, мирная жизнь, дом, семья, хозяйство. Поэтому искусный воин, умелый военачальник Алдар поглощен заботами о земле, о детях, а герои Г.Ибрагимова, Б.Рафикова, Р.Баимова часто думают о занятиях наукой, искусством, создании книг по истории, этнографии народа. В центре внимания авторов - духовно богатая личность, устремленная к борьбе за свободу своего народа, обладающего знанием путей ее достижения, верящего в торжество справедливости.

Типологическая близость романов ощущается и в способах создания образа героя. Здесь мы находим своеобразное преломление принципов так называемых «романа испытания» и «романа воспитания», или «романа становления человека» (по М.Бахтину). Сюжеты некоторых романов строятся как испытания главных героев на верность долгу, воинскую доблесть, смелость, добродетель, благородство и т.п. (Хабрау у А.Хакимова, Шагали Шакман у К.Мэргэна, Юлиан, Карасакал, Кул Гали

у Б.Рафикова, Алдар у Н.Мусина, Кахым, Салават у Я.Хамматова). Через образы этих героев происходит освоение реального исторического времени, в котором совершается их становление, формирование. Все это способствует созданию реалистической картины изображаемой эпохи. В то же время в повествованиях есть элементы романтики, патетики, героизации, стремление поднять героя над повседневностью, что приводит к созданию возвышенного, гармонически цельного, но и несколько идеализированного его облика. Романисты исходят из того положения, что судьба большой личности, вступившей в борьбу с социальной несправедливостью, против угнетения и тирании, трагична. Хотя не все романы заканчиваются смертью героя, но писатели четко дают осознать эту непреложную истину.

Типологически продуктивными в историческом романе являются и поиски в области стиля, поскольку он имеет «типологические черты, которые дают возможность в некоторой степени установить стилевые течения»1. На этой основе в БИР можно выделить героико-романтический, героико-реалистический стили. Не лишены романы и элементов публицистического стиля с его непосредственной обращенностью к читателю, актуализацией тех или иных проблем, эмоциональностью, экспрессивностью языка, риторичностью, патетической интонацией. Таковы внутренние монологи Алдара Исянгильдина о войне и мире, судьбе народа («И лежит батыр навечно»), Бэпэнэй-абыза - об отсутствии единства среди башкир в борьбе за независимость («Карасакал»), Заки Валиди - о гегемонистской политике большевиков в национальном вопросе, о судьбе башкирской автономии («Кречет мятежный») и т.п. Эта сторона повествований сближает их и с башкирскими романами исследуемого периода о современности, в которых подняты проблемы социально-нравственного, идеологического, экономического и экологического характера. Например, «Седой ковыль» Б.Рафикова, «Пришелец», «Жизнь дается однажды», «Взорванный ад» Д.Булякова, «Последняя борть» Н.Мусина, «За горой - гора» И.Абдуллина, «Земля, где мы живем» Р.Султангареева, «Расплата» Р.Баимова, «Покаяние» А.Магазова.

Башкирский роман на всем протяжении своего развития имел тесные контакты с устным народным творчеством, черпая из него мотивы, темы, сюжеты, образы, поэтические средства; при этом влияние последнего на литературные произведения происходило на содержательном и формальном уровнях. Более того, большая эпическая форма берет свое начало в произведениях народного эпоса - в тауарих, шэжэре, кубаирах, преданиях. Их по праву можно считать первыми образцами историче-

1 Вахитов А.Х Жанр и стиль в башкирской прозе,- Уфа, 1982,- С.7,9.

ской прозы, так как они посвящены значительным событиям и лицам истории народа. Поэтому генетическая связь исторического романа с этими творениями художественной памяти народа не подлежит сомнению.

«Почва для появления жанра романа была в какой-то степени подготовлена фольклором, особенно той его частью, которая носит название народной прозы»1,- пишет А.Х.Вахитов. М.Бахтин считает, что «с фольклором в литературу ворвалась новая, мощная и чрезвычайно продуктивная волна народно-исторического времени, оказавшего громадное влияние на развитие исторического романа»2. Другой исследователь жанра романа также считает, что «литературный роман опирается на фольклорную предысторию, где была открыта сама «художественная концепция жанра»3.

Фольклорный материал, используемый романистами порой в качестве единственного в своем роде документального источника, разный: сказания, легенды, предания, тауарих, песни (например, «Идукай и Му-радым», «Идиге», «Карасакал», «Кахым-турэ», «Юлай и Салават», «Тафтиляу»), При этом общим для романов является то, что на их стиле сказывается поэтика фольклора. Она проявляется в эмоциональности языка, образной символике, использовании аллегорий, олицетворений, плотности и динамичности повествования, героико-романтическом пафосе, патетической тональности в обрисовке героев. В этом отношении близки романы К.Мэргэна, А.Хакимова, Б.Рафикова.

Наличие архетипических сюжетов и мотивов в башкирском историческом романе — также свидетельство его творческих связей с фольклором. Особенно часто встречается мотив верного коня и доброго молодца, воспетых еще в народных песнях и легендах. Роман классика башкирской литературы Ф.Исянгулова так и называется - «Верный конь и добрый молодец»; мысль о гармоническом единстве, неразлучности джигита и коня ярко проступает в романах «Салават-батыр» Я.Хамматова, «Северные амуры» Я.Хамматова, «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» Н.Мусина, «Кречет мятежный» Р.Баимова.

Одним из жанрообразующих факторов исторического романа, его типологическим признаком является документализм. В башкирской исторической романистике последнего времени есть ряд произведений, в которых документ «управляет» художественным целым, выступает жанровой и стилевой доминантой, определяющей типологической чертой. Разнообразны способы включения документа в текст, его художествен-

1 Вахитов А X Башкирский советский роман - М, 1978 - С 8

2 Бахтин М М Эстетика словесного творчества,- М, 1979 - С 234

3 Кожинов В В. Происхождение романа.- М., 1963.-С. 125

ной обработки, раскрытия его эстетического значения, нравственной сути. Активно используются так называемые «человеческие документы» -письма, дневники, воспоминания, стихи, мемуары участников описываемых событий. Например, известное письмо Батырши к царице Елизавете Петровне у Г.Хусаинова, «Воспоминания Заки Валиди» у Р.Баимова, стихи Салавата Юлаева, Акмуллы у Я.Хамматова.

В диссертации выделяются темы, ставшие «сквозными» в национальной исторической прозе. Одна из них - тема башкирского хана, истоки которой находятся в фольклоре. Из романистов к данной теме обратились Г.Хусаинов («Башкирский хан», «Карасакал-хан»), Б.Рафиков («Карасакал»), Я.Хамматов («Башкирский хан»), отчасти Г.Хисамов («Тафтиляу»). Если Г.Хусаинов на историко-документальной основе пишет о роли титула хана в деле объединения разрозненных башкирских племен, о большом авторитете в народе Султанмурата-Карасакала, то Я.Хамматов, Г.Хисамов рисуют несколько идеализированный, романтический облик хана-предводителя, а Б.Рафиков, продолжая эти тенденции, углубляет психологическую разработанность характера своего героя.

Художественное осмысление другой традиционной темы ярко демонстрирует эволюцию историко-революционной прозы в сторону углубления ее проблематики. Это произведения о Заки Валиди, объявленном официальной идеологией и советской историографией еще в 1920-е годы националистом, политическим авантюристом, а возглавляемое им движение за создание башкирской автономии называлось не иначе как «валидовщина» - антисоветское, реакционное явление. Личность Валиди в литературе того времени получила одностороннюю и тенденциозную трактовку (романы А.Тагирова, И.Насыри, Д.Юлтыя); эта тенденция заметна в трилогиях З.Биишевой, Ф.Исянгулова, Я.Хамматова и в некоторых других исторических повествованиях.

Стремление к объективной оценке места и значения деятельности лидера национального движения в истории народа, к осмыслению многогранного и противоречивого его характера составляет суть проблематики ряда произведений 1980-1990-х годов - повести «Не нашел путей спасения» М.Ямалетдинова, романов «Нет спасения от бури» А.Хакимова, «Актамыр» Г.Хисамова и - особенно - «Кречет мятежный» Р.Баимова.

Тема «Тевкелев», «тевкелевщина» также привлекает романистов. Не обойдена она Г.Хусаиновым и Н.Мусиным, довольно подробно освещена Б.Рафиковым. Я.Хамматов показывает процесс превращения подростка Кутлумухамета в зловещего и жестокого Алексея Тевкелева («Башкирский хан»), а Г.Хисамов обращается к истокам «тевкелевщины», просле-

живает историю нескольких поколений этого рода, начиная с монгольских времен («Тафтиляу»).

Таким образом, в башкирской исторической романистике 70-90-х годов XX века при всей кажущейся «пестроте» тематики, жанрово-стилевых решений, индивидуальных подходов к вопросам соотношения факта и вымысла, концепции героя, к изображению конфликта обнаруживаются общие, характерные черты и признаки, позволяющие выделить определенные типы романов, увидеть направленность творческих поисков писателей, тенденции в развитии жанра в целом.

Диссертант выделяет в этом плане три типа романа, генеалогические корни которых просматриваются в литературе довоенного и послевоенного периодов. При этом подчеркивается, что любая типология является приблизительной и условной, так как учитывает лишь общие признаки идейно-художественной структуры произведений, поэтому мы далеки от попыток «строгой канонизации тех или иных форм романа без учета перспектив жанра и всех его национальных особенностей»1. Чистых, идеальных типов романа не может быть, так как он по природе является синтетичным образованием.

Первый тип (условно назовем его героико-романтическим) с элементами приключенческого, авантюрно-рыцарского романа, с обращением к мотивам, сюжетам, поэтике фольклора, с использованием композиционных приемов и принципов восточных дастанных эпических форм (таких, как хамса-пятерица, кисса, нэсэр-новелла, романтическая поэма и т.д.). В романах данного типа также обнаруживаются насыщенность повествования социально-историческими, бытовыми, этнографическими реалиями, наличие сказовой манеры в повествовании, включенность личности в исторический конфликт, романтическая обобщенность, прит-чевость, образная символика и т.д. К этому типу можно отнести названные выше романы первой и второй тематических групп (К.Мэргэна, А.Хакимова, Б.Рафикова). Определение романтический в данном случае означает не столько творческий метод, сколько один из способов изображения событий и лиц истории, наиболее адекватно выражающий их суть. Авторы романов в целом стремятся реалистически воссоздать изображаемую эпоху, они историчны, отражают черты и приметы конкретного времени (древние и средние века, эпоху монгольских завоеваний, события XVIII века). Вместе с тем в изображении явлений действительности, в создании батальных сцен, обрисовке героев отчетливо ощущается романтическая струя, желание автора опоэтизировать героя, выделить в нем яркие отличительные черты. В этом плане характерны

1 Баимов Р.Н. Судьба жанра,- С. 26.

образы Шагали Шакмана, Хабрау, Кул Гали, Гильман-батыра. В романах данной разновидности доминирует субъективная позиция писателя. Сюжет строится на сочетании фактов истории, свободно интерпретируемых автором, и вымышленных реально-романтических ситуаций и обстоятельств, в которых действуют герои. В этом случае вымысел носит образно-романтический характер.

Своими корнями эти произведения восходят к романам «Кровь» Д.Юлтыя, «Поворот» Г.Хайри и особенно «Кудей» И.Насыри, сюжет которого «строится динамично, с детективными авантюрно-приключенческими элементами, имеет так называемую «ящичную» композицию: каждая из глав знакомит нас со своим главным героем, представляет собою как бы самостоятельный нэсэр-новеллу...»1.

Авторы романов героико-романтического типа довольно свободно обращаются с имеющимся историческим материалом, активно используя при этом творческую фантазию, домысел и вымысел. Это особенно заметно в романах, посвященных древнему периоду и средневековью. Их можно определить как художественные версии этих исторических периодов жизни башкир. Здесь проявляются тенденции, свойственные в целом исторической романистике, вызванные объективными факторами и обусловившие одну из ее типологических черт. Суть состоит в том, что чем предмет изображения отдаленнее от автора во времени, тем заметнее ослабление документальной основы произведения и возрастание роли вымысла, предположений, догадок, версий, гипотез. Например, роман «Кюнгак», посвященный эпохе «великого переселения народов» в У11-1Х веках, художественному исследованию и выявлению генетического родства венгров и башкир, рассказу о прародителях башкирских племен -бурзянцах и юрматинцах, по своему жанру обретает характер романа-гипотезы, романа-предположения, романа-легенды.

Одной из типологических черт романов данной группы является насыщенность их действием, динамизм сюжета, наличие в нем острых, захватывающих сцен с погонями, схватками, захватами пленных, угонами в рабство, эпизодов, в которых герой проходит закалку, испытание на крепость духа. Все это объясняется желанием авторов обрисовать своих героев со стороны их исключительности, героичности, а также восполнить пробел, обусловленный отсутствием документов об изображаемой эпохе. Большие духовные и физические испытания выпадают на долю Шагали у К.Мэргэна, Юлиана у Б.Рафикова. В поисках своей таинственно пропавшей невесты герой романа «Крыло беркута» отправляется в путь. Попав в руки казанского хана Сафа-Гирея, становится участником

1 Баимов Р.Н Судьба жанра - С 48

похода татар на Муром. Раненный в одной из схваток, попадает в плен к русским, работает слугой у одной женщины. Так Шагали близко узнает жизнь русского народа, которым пугали его хан и его баскаки. Узнав, что он сын башкирского турэ, его отправляют к Ивану Грозному. Впоследствии много видавший и испытавший Шагали становится проводником идеи присоединения башкир к русскому государству.

Своего рода «романом испытания героя» является «В ожидании конца света» Б.Рафикова. Пройдя, как и Шагали, череду тягот и лишений, представитель католицизма Юлиан добирается до цели - посещает родину своих предков - и возвращается домой в Великую Унгарию с изменившимися представлениями о башкирах-язычниках, со сформировавшимся чувством уважения к вероисповеданию каждого народа.

Второй тип - это социально-исторический, социально-психологический тип романа. К данной жанровой разновидности с определенной долей условности можно отнести романы «И лежит батыр навечно» Н.Мусина, «Карасакал» Б.Рафикова, «Северные амуры», «Башкирский хан» Я.Хамматова. В их сюжетно-композиционном строе переплетаются реальные, исторически подлинные события, лица и лирико-романтические отступления, философские, публицистические размышления автора о судьбе народа, личности в переломные эпохи и пристальное внимание к психологическому облику героя.

В известной степени контуры этого типа романа можно увидеть в дилогии Н.Мусина «Вечный лес» (1975). В ней отражены исторические события конца XIX и начала XX веков, органически сочетаются история и современность, определяющей ее особенностью является «наличие историзма, дистанции во времени, изображение уже завершенного периода с целью извлечь уроки истории для современности».1

Жанровая специфика указанных романов заключается в том, что, с одной стороны, они тяготеют к панорамным повествованиям с широким изображением общественно-политических, социальных особенностей эпохи, с другой - несут в себе некоторые черты традиционных историко-биографических книг, что обусловливает их центростремительный характер. Общие черты проступают в этих романах на всех уровнях их поэтической структуры: проблематическом, сюжетно-композиционном и стилевом. Все они посвящены событиям и лицам периода башкирских восстаний XVIII века, узловыми точками сюжета являются рассказ о детских, юношеских годах центрального героя, его «звездном часе»; внеш-несобытийный сюжет часто пересекается с внутренним, духовным, лирическим, связанным с темой любви, размышлениями героя о своей

'БаимовР.Н. Судьба жанра-С 157

судьбе; немаловажную идейно-композиционную роль играют ретроспекции, расширяющие хронотоп произведений, углубляющие семантику образов; в авторское повествование порой включается «субъективное повествование», выражающее точку зрения персонажа. Это особенно отличает образы героев Б.Рафикова (Карасакал), Н.Мусина (Алдар). Как и в романах первой типологической группы, здесь также есть элементы «романа испытания». Например, рассказ о поездке Алдар-батыра в казахские степи в поисках украденной невесты, о его приключениях в степи, о поединке с соперником Торсонбаем и встрече с Гильмиязой обретает новеллистический характер с элементами занимательности, лирико-романтическим пафосом. Минлегул-Карасакал, пройдя через многие физические и духовные муки и испытания, получая удары судьбы, завоевывает славу в народе, становится башкирским ханом.

Вместе с тем, в отличие от романов первого типа, в сюжете которых заметную роль играет вымысел, в этих романах ощутимо усиление документального начала, стремление авторов к выработке концепции личности на основе достоверных источников, архивных данных. Например, Н.Мусин опирается на русские архивы, в которых содержатся сведения об участии башкирского тархана Алдара Исякаева в походе Петра 1 против турок, о его участии в переговорах с казахским ханом Абульхаиром в составе русской делегации, а Б.Рафиков, ссылаясь на историка П.И.Рычкова (на его книгу «История Оренбурга»), пишет о том, что хан Султанмурат (Карасакал) на самом деле был простым башкиром из племени Юрматы. На соединении фактологического и вымышленного начала авторы создают многогранные психологические портреты своих персонажей, не ограничиваясь при этом лишь выявлением их собственно индивидуальных черт. Не теряя своей индивидуальности, герои романов представляют исторические типы национального характера, что свидетельствует о жанровой синкретичности произведений, сочетании в их структуре элементов социально-психологического, социально-бытового и нравственно-философского романа.

Третий тип романа - историко-документальный. Диссертант отмечает, что в исторических повествованиях документализм является одним из жанрообразующих принципов, определяющих их типологические признаки, и поэтому выявление документальной основы произведения, способов, приемов «обработки» документа, включения его в текст имеет при анализе важное значение.

Документализм и связанный с ним вопрос о соотношении факта и вымысла всегда были в центре внимания самих писателей и литературоведов. В башкирской литературе об этом писали и пишут А.Хакимов, Г.Хусаинов, Я.Хамматов, Р.Баимов, З.Шарипова. Например, З.Я.Шари-

пова1, опираясь на конкретные примеры, выделяет следующие творческие приемы работы писателя-документалиста: прямое включение документа в текст; создание на документальной основе художественной, авторской версии того или иного события, лица; обращение к элементам детективного, биографического жанра; воссоздание на основе единичного факта полной картины исторического явления.

Говоря о документализме применительно к башкирской исторической романистике, следует подчеркнуть, что каждый писатель-историк так или иначе опирается на факты и документы эпохи. Здесь речь должна идти о степени «документированное™» произведения, способах обработки документального материала, соотношении факта и вымысла. При этом мы разграничиваем понятия «факт» и «документ», так как не все факты, положенные в основу произведения, бывают документально подтвержденными, фактологическая основа еще не является признаком документальности,

В диссертации говорится, что истоки художественной документалистики лежат в прозе 1920-] 930-х годов. Стиль документальной хроники был присущ первым романам, в сюжете которых использованы письма, дневники, воспоминания и т.д. («Солдаты», «Красноармейцы», «Красногвардейцы», А.Тагирова, «Кровь» Д.Юлтыя, «Кудей» И.Насыри). А.Х.Вахитов пишет, что документальность в них «опиралась на личные утверждения, доказательства, вытекающие из субъективного повествования»2, и определяет это как «автодокументальность».

Не подлежит сомнению документальная основа романов послевоенного периода («Иргиз» Х.Давлетшиной, «Родные и близкие» Дж.Киекбаева, трилогии З.Биишевой, Ф.Исянгулова, Я.Хамматова), которые также обращаются к солдатским письмам, газетным публикациям тех лет, историческим песням, включают в текст дневники, воспоминания, официальные документы различных партий, постановления, указы, приказы и т.п.

Роман «Кинзя» Г.Ибрагимова, созданный в конце 1970-х годов, ознаменовал появление нового типа исторического романа, синтезирующего в своей художественной структуре особенности панорамного, истори-ко-биографического и документального романа. Критика отмечала, что при создании широкой картины исторической действительности второй половины XVIII века и образа главного героя Г.Ибрагимов «опирается на архивные материалы»3.

1 ШариповаЗ.Я. Литературоведение и современность - Уфа, 2001,- С. 163-168

2 Вахитов А.Х. Жанр и стиль в башкирской прозе.- Уфа, 1982.- С. 261.

3 Вахитов А X Башкирский советский роман.- М., 1978 - С. 143

Новый импульс художественный документализм получил в последние десятилетия. Наступление «оттепели», открытие архивов, публикация мемуаров, воспоминаний деятелей истории, возможность писать на ранее запрещенные темы способствовали активизации исторической и художественной мысли.

Выражением общей тенденции усиления документализма в башкирской исторической прозе стали повести об Алдар-батыре, Базергуле Юнаеве, Карасакал-хане, мулле Батырше и роман «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, романы «Салават-батыр», «Черное нашествие» Я.Хамматова, «Кречет мятежный» Р.Баимова, «Тафтиляу» Г.Хисамова. При всей «легендарности» образов центральных героев, лирико-романтической тональности повествования в романах «Карасакал», «И лежит батыр навечно» ясно ощутимо их документальное начало. В основе художественной структуры названных книг лежат документы, в которых отражены общественно-политические, духовно-нравственные особенности изображаемых эпох. Г.Хусаинов на их основе воспроизводит эпоху башкирских восстаний середины XVIII века и рисует яркие личности их лидеров; Я.Хамматов художественно исследует эпоху завоевания башкир татаро-монголами, «изучая архивные, исторические материалы, воссоздает забытые страницы первого Татарского государства, находившегося в северной части Китая, впечатляющий образ императора Кир-линского, его бесстрашного военачальника - монгола Темуджина»1. Р.Баимов обращается к более позднему времени - началу XX века, что позволяет ему оперировать еще большим количеством документов. Г.Хисамов прослеживает многовековой путь башкирского народа к свободе и независимости. Но в любом случае система образов, сюжетно-композиционная структура произведений выстраивается на синтезе документального и художественного, факта и вымысла.

Роман «Кречет мятежный» характеризуется в диссертации как новое явление не только в художественной документалистике, но и в башкирской исторической прозе конца XX века. Достаточно сказать, что это одно из первых произведений, широко и многогранно рисующих противоречивые события начала XX века, в том числе деятельность лидера башкирского национального движения Заки Валиди.

Стремление к объективности, широкому охвату явлений изображаемой эпохи, сочетанию исторической и художественной правды обусловило сложную внутреннюю структуру романа, специфику его жанра. Авторское определение - «историко-документальиый роман» - подчеркивает, что явления истории в нем воссозданы на основе документов,

1 РашигШ. Истоки героической темы И Натандаш,- 2000,-№1,-С. 105.

достоверных фактов. Документальность становится жанровой и стилевой доминантой романа, приобретает решающее значение в выработке авторской концепции личности и философии истории, определяет его публицистический пафос, сюжетно-композиционную организацию, систему образов.

В диссертации отмечается, что в поэтической структуре современного БИР наряду с документализмом немаловажную роль играет принцип биографизма, что позволяет говорить о наличии историко-биографической разновидности жанра, берущей начало в творчестве Я.Хамматова («День рождения») и В.Исхакова («Бахтизин»).

Биографический элемент свойствен многим современным романам. В одних он играет большую роль, как, например в «Кинзе» Г.Ибрагимова, «Салават-батыре» Я.Хамматова, «Повести об Алдар-батыре» Г.Хусаинова, в других он выражен слабее, например, в «Караса-кале» Б.Рафикова, «Сырдарье», «Северных амурах» Я.Хамматова, «Ак-тамыре» Г.Хисамова. Это зависит как от творческих установок автора, так и от степени изученности предмета изображения исторической наукой, наличия сведений, достоверных фактов, сведений о биографии исторического деятеля. Например, в распоряжении Я.Хамматова было довольно много материала (русского и национального архивов) в процессе работы над темой участия башкирских конников в Отечественной войне 1812 года («Северные амуры») и образом Салавата Юлаева. В создании образов Карасакала, Кахыма Ильмурзина, Алдара Исянгильдина, Батыр-ши романистам часто приходится обращаться к фольклорным источникам, вымыслу, что выводит их произведения за пределы историко-биографического романа.

В любом случае, как пишет ученый, «чистой формы биографического романа, в сущности, никогда не существовало. Существовал принцип биографического (автобиографического) оформления героя в романе»1.

В башкирской исторической романистике последних десятилетий не забыты традиции и историко-революционного романа, имеющего глубокие корни в национальной литературе2. По сути, башкирский роман вплоть до 1970-х годов - это роман историко-революционный.

В 1990-е годы были написаны романы «Нет спасения от бури», «Ураган» А.Хакимова, «От росы пригибается ковыль» Р.Уметбаева, «Кровавая земля», «Актамыр» Г.Хисамова. По тематике они продолжают линию традиционного историко-революционного романа, решавшего

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М., 1979,- С. 195

1 Этапы становления и развития башкирского историко-революционного романа вкратце

рассмотрены во вводной части автореферата (с. 5,6)

задачи не столько художественного, сколько политико-идеологического характера.

Но их идейное содержание созвучно новому времени с его демифологизацией, крушением авторитетов, пересмотром литературной классики, критическим отношением к тому, что было создано в недрах соцреализма. Само название романа А.Хакимова «Нет спасения от бури» может быть взято в качестве эпиграфа к произведениям этого типа. Здесь изображается участь человека в тоталитарном государстве, трагедия личности, попавшей в водоворот бурных событий, в революционную бурю и раздавленной ею. Показом конфликта личности и власти, гибели человека в этом неравном противостоянии определено содержание романов «От росы пригибается ковыль» Р.Уметбаева, «Кровавая земля» Г.Хисамова. По своей тематике и проблематике к историко-революционному типу близки уже названные выше романы «Кречет мятежный» Р.Баимова и «Актамыр» Г.Хисамова, в которых события и лица революционных и послереволюционных лет, в частности личность и жизнедеятельность Заки Валиди, подвергаются новому художественно-публицистическому осмыслению и оценке.

Анализ проблематики, идейного содержания, типа конфликта, авторской позиции в указанных романах позволяет возвести их к одному типу, обозначив его как историко-критический.

Таким образом, башкирская историческая романистика последних десятилетий XX века представлена рядом талантливых произведений, художественно осмысливающих различные этапы истории народа. Каждое из них отмечено новизной авторского взгляда на прошедшие эпохи, стремлением сказать свое слово о событиях и лицах тех времен, самобытностью в области поэтики. Как отмечает исследователь, «современный роман «событийный», многогеройный, с одновременным усилением внимания в структуре произведения к индивидуальной судьбе, социально-психологическому анализу характера, он отличается сложной композицией, призванной раздвинуть пространственные и временные границы изображаемого, усилить эпическое качество повествования. Своеобразны, естественно, у разных писателей художественные приемы и средства раскрытия проблемы, стиль повествования»1. Вместе с тем, в их тематике, проблематике, сюжетно-композиционной организации, образной системе, повествовательной структуре обнаруживаются контактные и типологические связи, что позволяет говорить о единстве многообразия.

1 Баимов Р. Истоки и устья. Заметки о башкирской литературе.- Уфа, 1993,- С.263.

Вторая глава - « Жанровое содержание башкирского исторического романа» - посвящена характеристике жанровой специфики романов.

Еще Б.Томашевский, М.Бахтин, Г.Поспелов обратили внимание на смысловую сторону жанров и ввели понятия «жанровая сущность» и «жанровое содержание», подразумевая под этим проблемно-тематическую основу произведений . Жанр - это тот содержательный аспект произведения, который «принял» внешние очертания, оформился, «отвердел» и стал ключом к пониманию всей его идейно-художественной структуры. «В жанре наиболее полно и наглядно проявляется содержательность формы, так как именно жанр есть целостная организация формальных свойств и признаков»2. Жанр неразрывными узами связан с тематикой и проблематикой и включает в себя то, что наиболее полно и адекватно способно их выражать.

Жанровое содержание БИР определено его проблематикой. Главным его объектом является изображение многовековой борьбы народа за национальную независимость, самобытность, свободу. В средние века - это борьба против татаро-монголов и других врагов, в ХУП-Х1Х века - против колонизаторской политики самодержавия, в начале XX века - борьба за создание национальной автономии. Изображение этих явлений и процессов составляет содержательную структуру произведений, определяет природу конфликта. Исторический роман по своей жанровой сути - это всегда обращение к крупным историческим событиям: войнам, восстаниям, сыгравшим большую роль в судьбе определенной нации, страны Это всегда изображение конфликтного, тревожного состояния мира, нарушенной гармонии, драматических, трагических судеб, показ личности на изломе, в моменты наивысшего напряжения.

Башкирские писатели-историки привержены, в первую очередь, к конфликтам внешнесобытийным, конкретно-историческим, определяющим содержательно-формальную структуру произведений: проблематику, сюжетно-композиционный строй, систему образов, их расстановку, жанр. В то же время в поле зрения романистов находятся конфликты нравственные, психологические, внутренние, часто являющиеся следствием первых. Например, в романах «Кровавый пятьдесят пятый», «И лежит батыр навечно», «Карасакал» на внешнесобытийный конфликт, связанный с противостоянием башкир и русского самодержавия, накладываются нравственно-психологические коллизии, представленные в

1 Поспелов Г.Н Типология литературных родов жанров//Вестник МГУ Серия IX Филология,- 1978.-С.15.

2 Гачев Г Д и Кожинов В В Содержательность литературных форм // Теория литературы Основные проблемы в историческом освещении.- М., 1964 -С. 19

изображении тех или иных героев Г.Хусаинов изображает трагедию человека, пытавшегося как бы «убежать» от самого себя, отступившего в кульминационные моменты восстания; мы видим душевные терзания тархана Алдара, оказавшегося в двойственном положении в период народных волнений, пытающегося примирить враждующие стороны (восставший народ и русское самодержавие в лице губернаторов края); нравственному испытанию подвергает своего героя Б.Рафиков. Мучительные раздумья Карасакала связаны с его пониманием своей оторванности от родины в судьбоносные для нее дни.

В диссертации отмечается концептуальная общность образов Ба-тырши и Карасакала. Думается, здесь авторы показывают героев, не столько приверженных к радикальным мерам борьбы, вооруженным выступлениям, сколько пытающихся силой слова, убеждения, проповеди, молитвы уладить, решить социальные конфликты. Не случайно оба они -муллы и в своей общественной деятельности, в общении с народом часто опираются на его религиозное сознание, оперируют положениями Корана, выступают приверженцами ислама. Батырша пишет воззвание к мусульманам, желая объединить народы под флагом ислама. Его обращения к царице тоже из этого ряда. Эта сторона его биографии роднит Ба-тыршу с тарханом Алдаром, который неоднократно обращался к Петру I и Анне Иоанновне с мирными предложениями, о чем много сказано у Н.Мусина. Карасакал в своих речах тоже нередко выступает как проповедник ислама.

Относительно своеобразия конфликта в БИР следует добавить, что в нем изображается противостояние добра и зла, света и тьмы, любви и ненависти, гуманизма и бесчеловечности, милосердия и жесткости. Воплощая эти антиномии в своих произведениях, романисты поднимаются до постановки общечеловеческих, общегуманистических и философских проблем, вечных вопросов бытия. Олицетворением злой, антинародной силы в романе «Тафтиляу» выступают Тефкелевы, в «Кожаной шкатулке», «Плаче домбре» - Хромой Тимур, Тохтамыш, в «Карасакале», «И лежит батыр навечно», «Салават-батыре», «Кровавом пятьдесят пятом» -каратели, царские палачи, выжигающие целые деревни, бросающие в огонь детей, стариков и женщин, подвергающие людей жестоким телесным наказаниям, душевным мукам. Им противостоит многострадальный народ, его видные представители - сэсэны, батыры. Здесь и Бушман-бей, Карасакал, Салават, Алдар-батыр, обладающие физической и духовной мощью, Хабрау, Сайфи, Азнай-бей, Заки Валиди и другие, поражающие воображение силой духа и воли. Разнообразны поэтические средства воссоздания их внешнего облика, раскрытия внутреннего мира. По своей смысловой наполненности их образы восходят к одному типу борца с

темными силами, с обществом, в котором попираются права личности, подавляются свободолюбивые устремления. Это личность, вынесенная на гребень истории по воле объективных и субъективных факторов

В изображении конфликта исторический роман типологически восходит к своим генеалогическим корням - жанру трагедии, также посвященной показу драматического противостояния личности и власти, сложных взаимоотношений человека и общества.

В романах башкирских писателей-историков нашла отражение ведущая проблема множества исторических романов - отношения между личностью и народом. В этом плане следует особо выделить романы «Салават-батыр» Я.Хамматова и «Кречет мятежный» Р.Баимова. Центральные персонажи в них часто изображены в гуще народа, в общении с простыми людьми. Салават ездит по кишлакам, заводам, кочевьям, собирает войско, поднимая народ на борьбу. Автор рисует слитность героя с массами, их любовь к своему батыру.

Ситуация в романе «Кречет мятежный» такова, что люди с интересом относятся к Заки Валиди, много о нем наслышаны. Многозначителен эпизод, в котором делегаты Всебашкирского Курултая преподносят в дар Заки Валиди скакуна. Как известно, у башкир такой обряд совершается только в отношении дорогого и уважаемого человека.

Примечательны в этом плане отношения Валиди со своим односельчанином Асылбаем, который с некоторой опаской смотрит на него. Несвободный от сословных предрассудков, он видит в Заки Валиди лишь барина, а не борца за национальную независимость. Тем не менее, именно он, рискуя своей жизнью, спасает Валиди из плена. В целом в изображении центрального героя Р.Баимов входит в творческую полемику со своими предшественниками. В отличие от романов «Кровь» Д.Юлтыя, «Красногвардейцы» А.Тагирова, «Ржаной колос», «Верный конь и добрый молодец» Ф.Исянгулова, в которых Валиди представлен как чванливый и наивный политический авантюрист, буржуазный националист, оторванный от народа, родных корней, в «Кречете мятежном» мы видим, как крестьяне, солдаты относятся к нему почтительно, с уважением, как к человеку широкообразованному, видному общественному деятелю, организатору башкирского войска. Как показано в романе, даже его идейные противники в лице русских и башкирских большевиков вынуждены признать в нем дальновидного политика, большого ученого-востоковеда, тактика и стратега военного дела, умного собеседника.

В первом разделе второй главы - «История и реальность, легенда и вымысел в жанровой структуре героико-романтического романа» -рассматриваются романы А.Хакимова («Кожаная шкатулка», «Плач

домбры», «Мелодия степи») и Б.Рафикова («В ожидании конца света», «Кюнгак»).

При этом отмечается, что не все романы А.Хакимова можно определить как исторические романы в строго научном смысле этого понятия, так как они не в полной мере отвечают тем критериям жанра, о которых говорилось выше. Творческую манеру А.Хакимова как писателя-историка характеризуют его слова, сказанные по поводу собственного романа «Нет спасения от бури»: исторический роман - это не учебник по истории.

В «Кожаной шкатулке» при наличии исторических событий (например, рассказ о битве на реке Кондурча между Тохтамышем и Хромым Тимуром в 1391 году и др.) и исторической дистанции между автором и предметом изображения слабо выражен принцип изображения реальных лиц истории. Даже если они и есть, то вынесены на периферию сюжета, а центральное место занимают вымышленные персонажи (Кувандык, Серебряная Капля, Янбай и др.), в изображении которых преобладает легендарно-романтическое, символическое начало. Во втором романе («Плач домбры») историческая основа усилена. В нем также изображаются события реального исторического времени (эпоха монгольских завоеваний), главным героем является историческое лицо - сэсэн Хабрау. Однако и здесь в воссоздании особенностей эпохи и облика центрального персонажа преобладает легендарное, романтическое начало. Скудные факты истории, фольклорные источники (легенды, предания о Хабрау) служат подспорьем для создания романтически приподнятого, возвышенного образа героя-патриота.

Но, тем не менее, в обоих произведениях А.Хакимов художественными средствами верно воссоздает атмосферу эпохи, изображает масштабный исторический конфликт, расстановку социально-политических сил времен монгольского нашествия. Вспомним слова В.Г.Белинского, который относил к ряду исторических роман A.C.Пушкина «Евгений Онегин». Причину этого критик объяснял тем, что здесь «...мы видим поэтически воспроизведенную картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития. С этой точки зрения «Евгений Онегин» есть поэма историческая в полном смысле слова, хотя в числе ее героев нет ни одного исторического лица»1.

При определении жанровой принадлежности романов А.Хакимова следует иметь в виду и то обстоятельство, что любой жанр в литературной практике, как правило, представлен не только одним образцом, а целым рядом произведений - жанровых вариаций. Жанр в пределах оп-

1 Белинский В.Г Взгляд на русскую литературу - М , 1982 - С 424.

ределенной эпохи не может реализовать свой потенциал целиком и полностью. Любое конкретное произведение в этом случае воспринимается как попытка приблизиться к жанровой модели, жанровому канону. В случае с А.Хакимовым целесообразно оперировать такими литературоведческими понятиями, как «собственно исторический роман» и «роман о прошлом» (последний термин означает более широкое литературное явление1).

В романах А.Хакимова обнаруживаются типологические черты, присущие и произведениям писателей других литератур, в частности русской. По идейной направленности, концепции истории и человека, публицистическому пафосу они близки к историческим романам, также посвященным теме власти и личности, показу антигуманной сути деспотической власти. Это трилогия «Нашествие монголов» В. Яна, романы «Жестокий век» И. Калашникова, «Господин Великий Новгород», «Марфа-посадница», «Младший сын», «Великий стол» Д. Балашова, «Звезды над Самаркандом», «Молниеносный Баязет» С. Бородина, «Память» В. Чивилихина. Например, как и у А.Хакимова, действие в романах С.Бородина развертывается в начале XV века, когда полчища Тимура вторглись в Малую Азию. У обоих авторов важное место в сюжете занимают батальные эпизоды. Картины разгрома и осады древнерусских городов, башкирских селений являются свидетельством бессмысленности и дикости войны. В огне гибнут и воины, и беззащитные мирные жители. Историческая концепция писателей сводится к мысли о бесперспективности устремлений Хромого Тимура, непрочности созданной им огнем и мечом империи. Авторы исследуют внутреннюю сущность бесчеловечного деспотического режима и отдельной личности, негативно влияющей на большую историю. Они показывают, что произвол, облеченный властью, не может не столкнутся в истории с созидательными силами. Оба писателя изображают процесс отчуждения Тимура от народа, внутренний крах антигуманной власти.

Другой известный русский писатель-историк В.Чивилихин многие страницы своего многопланового историко-документального повествования - романа-эссе «Память» - также посвятил периоду золотоордын-ского ига. Эти места книги пронизаны глубокими раздумьями автора о том, что нашествие ордынцев обернулось для русского и других народов большими потерями, трагедией, настоящим бедствием. Картины, рисующие жестокость, бесчеловечность завоевателей, созвучны с романом башкирского писателя. В своей книге В.Чивилихин пишет о совместной борьбе народов Поволжья против монголов: «Вместе со своими родст-

1 Зинченко В Г Роман о прошлом и исторический роман // Филологические науки - 1987,-№1,- С.31.

венниками и соседями, свободолюбивыми рыцарями башкирами (баш-гирдами), волжские болгары первыми побили Субудая в 1223 году»1.

Русский и башкирский писатели, обращаясь к разным способам, приемам, средствам воссоздания исторической действительности, едины в следующем1 каждый из них горячо и убедительно рассказывает о героических страницах прошлого своего народа, его самоотверженной борьбе за свободу, национальную независимость и самобытность.

При характеристике романа Б.Рафикова «В ожидании конца света» как исторического надо учитывать фактор времени, который играет в нем решающую роль, выполняет жанрообразуюшую функцию.

С фактором времени так или иначе связаны принципы, особенности типизации, которая в этом случае проявляется как изображение исторических характеров в исторических обстоятельствах, будь они вымышленными или реально существовавшими. Героев Б.Рафикова трудно представить в иных ситуациях, обстоятельствах, чем в тех, в которых они живут и действуют в романе. Автор показывает их типичными представителями изображаемого времени, жизнь, судьба которых тесно связаны с его особенностями. Динамическая взаимообусловленность характеров и обстоятельств - одно из условий создания в романе полнокровных художественных образов исторических лиц и вымышленных персонажей. Речь, действия, поступки, поведение героев - это их реакция на происходящее, что, в конечном счете, и формирует их характер, определяет сознание, психологию. Для них историческими обстоятельствами являются жизненные реалии накануне татаро-монгольского нашествия.

Что заставило Юлиана стать путешественником, пуститься в опасный, долгий путь в другие страны? Почему в структуре образа Азнай-бея преобладают внутренний монолог, размышления о судьбе своего племени? Что побудило Бушман-бея включиться в непримиримую борьбу с пришельцами и сделало его героем-патриотом? Чем обусловлено поведение Кул Гали, содержание его стихов? Ответы на эти вопросы начинаются с названия романа и продолжаются на всем его протяжении. Выражение «в ожидании конца света» уже содержит указание на время, как в прямом, так и в переносном смысле. Во-первых, это конкретное историческое время первой трети XIII века, когда на Русь и на соседние народы, на страны Европы с Востока нахлынула, все сметая на своем пути, неведомая ранее грозная сила. Во-вторых, это время условное, абстрактное, символическое, ассоциирующееся с ужасными последствиями этого нашествия для многих племен, народов; время страданий, лишений людей, обреченных на неволю, рабство, эксплуатацию.

1 Чивилихин В А. Память- Роман-эссе - М Л9ЙеС(397АЦио»ц»«><»Ьл>

| БИБЛИОТЕКА 1 '1 I ^-Петербург I

О* «И <кт '

--——— А

В названии романа можно увидеть проявление одной из специфических черт исторических повествований. В них всегда прошлое увидено, изображено с высоты авторского времени как определенный этап, отрезок истории, подлежащий осмыслению, оценке, изучению. При этом современная точка зрения на него выражается и в прямом авторском отношении, и в публицистических отступлениях, и в художественных деталях... Что касается названия рассматриваемого романа, то лишь человек другой эпохи, в данном случае конца XX столетия, обогащенный историческим опытом, может сравнить татаро-монгольское нашествие с концом света. Современники же этого явления не могли представить истинных масштабов трагедии, в лучшем случае они могли только строить догадки, предположения о ее последствиях.

В романе убедительно показана взаимообусловленность характера и обстоятельств, человека и среды. По мысли автора, именно это неспокойное время заставляет героев пускаться в путешествия, будоражит целые народы, приводит в движение скрытые силы человека, обусловливает его поведение, психологию, характер. Надменность, высокомерие, язвительность Майкы-бея связаны с его положением посла Орды, с осознанием своей безнаказанности, неуязвимости в обществе, напуганном пришествием кочевников с Востока. Мудрость, прозорливость Азнай-бея - из ряда вневременных качеств героя, характеризующих его как национальный тип, сближающих его с вечными, архетипическими образами аксакала, мудреца, предводителя. Но он тоже живет в конкретном историческом времени, погружен в заботы племени, в думы о его сохранении, о противостоянии врагу.

Б.Рафиков представляет изображаемую эпоху как один из закономерных итогов развития башкирского и других обществ, осмысливает ее с точки зрения исторической перспективы. Несмотря на трагизм конкретных судеб и событий, общий взгляд автора на прошлое скорее оптимистичен, определяется убежденностью в возможности преодоления разобщенности людей, в победе добра над злом. Этим пафосом проникнуты образы Азная, Юлиана, Гильмана, Кул Гали, Гильметдина... В критике было отмечено, что «писателю удалось завязать диалог со временем, удалось не вогнать тему в социологические вериги, не сползти на модернизаторство»1.

В романах «Плач домбры», «Мелодия степи», «В ожидании конца света» А.Хакимов и Б.Рафиков продолжают тему искусства и литературы - тему поэта и поэзии, трагической судьбы талантливой личности в тоталитарном государстве. При этом писатели обращаются к жизни и

1 Кучумов И. История конца света // Истоки - 1996,- № 18.

судьбе реальных исторических лиц. Из истории известно, что Хабрау жил примерно в ХШ-ХТУ веках, прославился в народе своими свободолюбивыми стихами и песнями, в которых обличал захватническую политику хана Тохтамыша и эмира Хромого Тимура; жизнь и судьба менее известного поэта-тюрки Сайф Сараи также приходятся на XIV век. Он родом из Башкирии, но покинул ее еще в юности и остальные годы прожил в Египте. Его лирические и патриотические стихи, поэмы посвящены родине, разоблачают врагов народа (Тохтамыша, Тимура). Бесстрашным воином-батыром и прославленным сэсэном вошел в историю тюркских народов булгарский поэт Кул Гали, погибший в борьбе с татаро-монголами.

В романах созданы художественно выразительные и психологически убедительные образы, воплощающие яркие черты национального характера и в то же время символизирующие судьбу Поэта. Это обобщенные, архетипические образы сэсэнов, посвятивших себя, свою поэзию служению народу, родине, идеалам свободы, гуманизма и просвещения. В них сконцентрированно выражены черты и качества, присущие подвижникам, ученым-просветителям, выразителям истинно национального характера. Оставаясь в рамках сложившейся в литературе традиции, писатели вносят в созданные ими характеры черты национального своеобразия, в первую очередь, в плане изображения внутреннего мира героев.

Роман Б.Рафикова «Кюнгак» явился результатом творческих поисков и находок писателя не только в сфере тематики и проблематики, но и жанра и стиля. Это одно из первых произведений в башкирской литературе, в котором в художественно-публицистической форме изображается и утверждается мысль о генетическом родстве башкир с некоторыми народами Европы (болгарами, венграми). По жанру его можно определить как роман-предание, роман-легенду, в какой-то степени и как роман-гипотезу1.

В то же время свою гипотезу автор строит, опираясь на предположения, высказанные в трудах ученых. В частности, это книга историка Б.А.Рыбакова «Киевская Русь и русские княжества», статьи члена краеведческого общества А.Г.Филиппова «Славянский Кавказ», французского ученого Роже Порталя «Башкиры и Россия в XVIII веке», историка Р.Букановой.

' Повесть Б Рафикова «Оседланный конь» также построена в форме гипотезы, предположения В ее основе - неподтвержденные факты о существовании взрослых сыновей и русской жены Салавата Юлаева Этот мотив прослеживается и в романе «Салават-батыр» Я Хамматова (показ взаимоотношений Салавата и Наташи)

По своему жанру и стилю «Юонгак» отличается от традиционных романов на темы истории. Он больше апеллирует к мифологическим, легендарным, фольклорным, символическим образам, сюжетам, мотивам, нежели к реалиям конкретного исторического времени. Взяв за основу исторический факт, автор подвергает его художественному анализу, облачает в условно-символические «одежды», осмысливает с нравственно-психологической, публицистической, философской точек зрения, что влияет и на жанровую природу романа: в ней можно обнаружить элементы социально-бытового, военног о, философского романов.

В поэтической структуре романа «Кюнгак» нашли отражение как общие типологические особенности исторического романа, так и особенности стиля писателя. К ним следует отнести умение на малых исторических фактах выстроить увлекательный и познавательный сюжет, иносказательность, притчевость, символичность повествования (образы Убыра, Змея, горы Кунгак, Аркаима, Тенгри и т.п.), что свидетельствует о стремлении автора к осмыслению исторической действительности в широком философском и психологическом аспектах.

Большое влияние на жанр, стиль, поэтику романа в целом оказала устно-поэтическая традиция. Она ощущается во всей художественной ткани произведения от начала до конца. В нем нашли отражение элементы сказки и сказа, былинного эпоса, легенд, преданий, притч; встречаются в тексте поговорки, пословицы; использованы изобразительно-выразительные средства фольклора (гиперболы, постоянные эпитеты, символы, сравнения). В ряде случаев используется сказочный зачин: «■случилось это за десять или одиннадцать лет до основных событий»; «в очень давние времена» и т.п. Появление призраков, таинственных всадников, загадочные исчезновения героев, четкое разделение персонажей на положительных и отрицательных, добрых и злых, широкий спектр условно-символических образов, фантастических, мифических существ - все это говорит в пользу присутствия в жанровой структуре романа сказочных элементов.

Роман «Кюнгак» Б.Рафикова является свидетельством того, что БИР как жанровое образование подвержен динамике, изменениям, вызванным закономерностями современного литературного процесса, творческими поисками авторов.

Второй раздел главы называется «Документализм и биографиям как жанрообразующие принципы в социально-историческом романе». Диссертант отмечает, что органическое сочетание принципов до-кументализма и биографизма лежит в основе художественной структуры романов, посвященных тому или иному историческому деятелю. Это романы «Кинзя» Г.Ибрагимова, «Северные амуры», «Салават-батыр»

Я.Хамматова, «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» Н.Мусина.

Объектом анализа в данном случае являются названные романы Б.Рафикова, Я.Хамматова и Н.Мусина, как более характерные в этом плане. Основными жанрообразующими факторами в них являются доку-ментализм, фактологическая оснащенность, художественный биогра-физм, публицистичность.

Художественная и философская мысль романистов направлена на изображение и осмысление эпохи длительных восстаний, кровавых событий, когда башкирский народ вел борьбу за национальную независимость, выступал против колонизаторской политики самодержавия. Со страниц повествований встает трагический образ родного народа, вынужденного жить в кабале, терпеть непомерные поборы, штрафы, терять своих лучших представителей, народа, подвергающегося духовному, физическому гнету, уничтожению. Подтверждением этого служат страницы, написанные на фактической основе, с указанием точных названий местностей, аулов, селений.

По словам Я.Хамматова, при написании романа о Салавате ему пришлось творчески переработать, отобрать огромное количество документов о восстании Пугачева, об участии в нем башкир во главе с Юлаем Азналиным и Салаватом Юлаевым. Это и воспоминания, свидетельства очевидцев событий, материалы следствия по делу их участников и организаторов, различные донесения, рапорты военных, губернаторов края Екатерине II, стихи Салавата, исследования историков прошлого и современности и т.п. Творческая задача писателя в этом случае заключалась в том, чтобы не оказаться в плену многочисленных документов и фактов, не стать хроникером, а создать на этой основе художественное полотно об эпохе, образы типических ее представителей.

Б.Рафиков и Н.Мусин также строят свои романы на документальной основе. Они развернуто пишут о многочисленных карательных экспедициях во главе с Кирилловым, Тевкелевым, Соймоновым, Татищевым, направленных на искоренение «неистребимого духа свободы» башкирского народа, о трагедии деревни Сеянтуз, рисуют картину зверской расправы карателей во главе с Алексеем Тевкелевым над ее жителями.

Рассказывая о массовых народных выступлениях, писатели утверждают, что башкирские восстания XVIII века - это не узконациональные движения или конфликты на религиозной почве, а борьба всех угнетенных против крепостнического режима, рабства, хотя она носит во многом стихийный характер.

Свое художественное воплощение и решение тема народа нашла в изображении судеб многочисленных героев, в создании их запоминаю-

щихся характеров, психологических портретов. Например, на страницах романов оживают многие исторические лица - абызы, турэ, муллы, предводители восстаний, царские чиновники (Татищев, Тевкелев, Урусов, Неплюев), военачальники (Суворов, Михельсон) и другие (у Я.Хамматова среди действующих лиц - историк П.И.Рычков и его сын Николай). Наряду с вымышленными персонажами они участвуют в событиях, совершают поступки и проступки, подвергаются авторской оценке, вступают в различные взаимоотношения, образуют ту человеческую среду, которая характеризует эпоху с духовной, морально-нравственной стороны.

В центре многоплановых повествований - личности и судьбы Мин-легола (Карасакала), Алдара Исянгильдина, Кахыма Ильмурзина, Сала' вата Юлаева, чьи образы являются сюжетообразующими и композиционными центрами произведений. При этом писатели идут традиционным в таких случаях путем, обращаясь к канонам историко-биографического романа.

В таком романе автор стремится воссоздать всю жизнь героя, начиная с детства и до смерти (гибели), останавливаясь при этом на важнейших вехах его биографии. Детство героя, как правило, проходит на лоне родной природы, в окружении близких. Здесь истоки его характера, приведшие впоследствии к подвигу во имя народа, страны. По мере физического роста он все больше включается в малые и большие события, как бытового, так и исторического плана; параллельно идет духовное формирование героя, расширение круга его жизненных интересов, совершенствование, углубление взглядов на жизнь. Большую роль в этом процессе играют наставники, главным образом - это отцы или муллы, абызы, батыры и т.п.1

Большая личность требует большого пространства, эпически масштабного изображения, поэтому постепенно расширяется хронотоп произведения, в сюжет и композицию включается все больше персонажей, событий, географических названий... Внешняя характеристика героя углубляется, дополняется созданием психологического портрета, изображением его внутреннего мира, широким показом его взаимоотношений с другими персонажами. Как правило, чередование семейно-бытовых сцен с общественно-политическими событиями, переплетение интимной линии сюжета с общественной способствует созданию многопланового, порой противоречивого характера исторического деятеля, художественному решению проблемы «личность и эпоха», «человек и время», место и роль личности в истории народа. В художественные за-

1 Например, Я Хамматов и Б Рафиков особо выделяют роль матерей Салавата и Минлегула в их духовном становлении.

дачи авторов не входит создание беллетризированной биографии. Поэтому композиционными узлами повествования являются наиболее значительные эпизоды из жизни героя, большие исторические события, в которых он принимает участие.

Жизнь, деятельность, судьба Кинзи, Кахыма, Салавата, Карасакала, Алдара значительны тем, что они, можно сказать, соответствуют идеальному представлению о батыре, национальном герое и характере, укладываются в некую общую схему. Эти герои рождены своим временем, живут и действуют в типических обстоятельствах, их судьбы воплощают типические черты национального характера.

С другой стороны, это вовсе не говорит об однообразии, схематизме, стереотипности художественной структуры и идейно-тематического содержания произведений. Их новаторство, оригинальность лежат в области стиля, языка, сюжетно-композиционных решений, в приемах воссоздания колорита изображаемой эпохи, в способах повествования, психологической характеристики героев, в выборе изобразительно-выразительных средств. Например, образ Кахыма Ильмурзина у Я,Хам-матова, сближаясь с образами Кинзи и Алдара по своей семантике, тем не менее, отличается от них большей наполненностью элементами романтического стиля, легендарностью, что, в свою очередь, требует адекватных способов, приемов и средств изображения. В отличие от других героев, судьбы Карасакала, Алдара Исянгильдина, Салавата пронизаны большим драматизмом и даже трагизмом, чему соответствует реалистическая манера повествования.

В романе «Карасакал» автор выдвигает свою концепцию личности героя. В Минлеголе-Карасакале-Султангарее Б.Рафиков видит и рисует неординарную, талантливую, но вместе с тем противоречивую, не поддающуюся однозначной оценке личность. Привлекательный внешне, обладающий духовной мощью, он и впрямь заслуживает признания, уважения. Окружающие видят в нем своего предводителя, вожака, провозглашают его своим ханом.

В его характеристике, в портрете преобладают романтические, возвышенные тона. Его облик содержит некую загадочность, таинственность. Автор словно и не пытается до конца разгадать его.

Всегда устремленный на родину, к своему народу, он так и не смог полностью обрести единение с ним, оправдать свое высокое предназначение и доверие людей к нему. Постоянно находясь в гуще народа, в окружении приближенных он, тем не менее, одинок, его терзает постоянное чувство недовольства собой, своей судьбой, он часто думает о допущенных ошибках, просчетах. Не под силу оказался ему и сан хана. Постигая философию истории, большой исторической личности, Б.Рафиков

показывает и доказывает, что даже священное дело, благородные цели, если они зиждутся на обмане, обречены на провал, что цель не оправдывает любые средства. Можно утверждать, что Карасакал живет не своей жизнью, а навязанной ему помимо его воли, но принятой им. Он живет под чужим именем, под маской. Главной деталью его портрета является черная борода (карасакал), символизирующая маску.

Жанровая сущность анализируемых романов определена органическим сочетанием «приемов-признаков» (термин Б.В.Томашевского) ис-торико-биографического, историко-документального романов, «романа-события» и «романа-судьбы». При всей их жанровой синкретичности доминантную основу, организующую композицию произведений в целом, составляют каноны историко-биографического романа. Их документальная, фактологическая основа, воссоздающая реалии того времени, изображенные исторические события - все это в конечном счете служит подспорьем для создания реалистических образов главных героев.

Третий раздел второй главы - «Жанровая сущность историко-документального романа» - посвящен специфике жанра романов «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, «Кречет мятежный» Р.Баимова, «Тафтиляу» Г.Хисамова.

Роман Г.Хусаинова - это большое эпическое полотно о народе, о драматической судьбе видных его представителей, о захватнической политике самодержавия по отношению к народам Поволжья и Урала. Не выдержав физической и духовной кабалы, народ поднимается на борьбу, о чем повествует автор. В романе использованы многие документы эпохи, в частности книга историка XVIII века С.М.Соловьева «История России», а также М.Н.Гернета «История царской тюрьмы», в которых немало говорится о последнем периоде жизни главного героя, узника Шлис-сельбургской крепости - Батырши1. Основным источником для писателя явилось письмо Батырши к царю.

Примеры самого разнообразного использования документа являет роман «Кречет мятежный»: дословное или частичное воспроизведение его в виде цитат; передача его содержания в авторском изложении или восприятии персонажа; ссылка, косвенное упоминание о нем...В одном случае документ является подтверждением авторских рассуждений, как бы логическим их завершением. Например, после рассказа о боевых походах башкирских формирований, о примерах мужества, отваги башкир-

1 Г Б.Хусаинов еще в 1970 году ншшсал исторический очерк «Батырша-мулла», основные положения которого нашли свое развернутое художественное воплощение в романе «Кровавый пятьдесят пятый», а в 2005 г в журнале «Ватандаш» началась публикация историко-биографического романа Г.Б Хусаинова «Батырша»

ских воинов на различных фронтах гражданской войны, при обороне Петрограда от Юденича автор вводит в текст выдержку из газеты «Петроградская правда», где писалось об этом. В другом случае документ наталкивает писателя или героя на раздумья, вызывает поток мыслей и чувств. В этом плане можно говорить о художественном, эстетическом содержании документа, о его соотнесенности с внутренним миром человека, с конкретной личностью героя.

Раскрытие эстетической значимости документа в романе осуществляется двумя способами. Часто он сам несет в себе заряд эмоциональности, экспрессивности, что вызывает ответные чувства у читателя. Например, обширное письмо Заки Валиди из Москвы членам Башревкома, написанное после тщетных попыток добиться взаимопонимания в Кремле. Порой автор или герой сопровождают цитируемый источник эмоционально-оценочными комментариями, подводя к художественным обобщениям.

Свою версию личности героя писатель также строит на основе большого количества документов: резолюций, постановлений, писем и трудов самого Валиди, воспоминаний, отзывов, характеристик, оставленных его соратниками и идейными оппонентами. В сюжете романа отражены основные вехи его биографии, касающиеся его активной деятельности в период борьбы за национальную автономию. Все это тесно переплетается с событиями общественной жизни страны, связанными с судьбой башкирского народа, и образует горизонтальный срез в структуре повествования.

Однако задача автора состояла не столько в воспроизведении биографии Заки Валиди, сколько в изображении судьбы личности, оказавшейся на гребне истории. С этим связана «вертикальная линия» повествования. При всей фактологической оснащенности произведения, хрони-кальности сюжета, документализме идейно-художественного содержания перед нами не очеркист и документалист, а художник слова, романист, владеющий многообразными способами и приемами эстетической обработки документа, включения его в художественный сюжет, умело сочетающий факт и вымысел, повествующий не столько об истории, сколько о человеке в истории, личности, вовлеченной в ее водоворот. Это определило эмоциональность, психологизм произведения, нравственно-философский смысл его содержания.

В художественной ткани произведения фактологическое, документальное и романное, художественное начала идут рядом, сопровождают друг друга. Сухой стиль документального хронологического повествования часто перемежается живыми картинами, рисующими простых людей, солдат с их повседневными заботами, буднями, праздниками. Гла-

зами центрального героя мы видим и башкирскую свадьбу, башкирскую красавицу, обряд приема и угощения гостей, красивые пейзажи родного края и т.п.

Анализ жанрово-стилевых особенностей романа «Кречет мятежный» показывает, что он вобрал в себя черты «романа-события» и «романа-судьбы». Внешняя канва сюжета, основанная на многочисленных событиях, фактах, воссоздающих колорит места, времени, несет приметы первого типа; история личности, рассказанная автором в документальном и вымышленном повествовании, выстраивает вторую разновидность. В романе обе эти линии тесно переплетаются, смыкаются в единое целое, при этом организующим началом выступает образ Заки Валиди. Его многогранная личность, богатая биография позволили органично включить в художественный текст объемный фактический материал, большое количество действующих лиц.

В диссертации отмечается творческая близость Г.Хусаинова и Р.Баимова как писателей-документалистов. При работе над образами центральных героев и воссоздании особенностей изображаемых эпох они активно используют так называемые «человеческие документы» (дневники, письма, воспоминания). Автор «Кровавого пятьдесят пятого» -известное письмо Батырши к царю, «Кречета мятежного» - «Воспоминания Валиди Тогана».

Роман Г.Хисамова носит черты хроники, научно-познавательного сочинения. В нем немало сведений из области этнографии, географии, культуры, быта, языка, обычаев народа, интересных материалов о татаро-монголах, личностях Петра Первого, Хромого Тимура, Тохтамыша, русских князей Шереметьевых, Нарышкиных, Карамзиных, о Касимовском ханстве под Москвой и о многом другом. «Тафтштяу» по содержательной структуре выходит за рамки повествования о роде Тевкелевых. Это роман-исследование о различных периодах истории народов Поволжья, Приуралья и других.

В работе отмечается, что во всех случаях перед нами не историки и документалисты, а романисты, активно использующие документы в качестве основы художественного повествования, организующей систему образов, сюжетно-композиционный строй в диалектическом единстве документального и художественного начал.

Третья глава - «Стиль и повествовательная структура башкирского исторического романа 80-90-х годов XX века» - состоит из трех разделов.

В первом разделе - «Особенности стиля романов А.Хакимова» -

выявляются стилевые доминанты романов писателя: лирико-романтический пафос, образная символика, драматизм ситуаций и судеб

героев, описательность, которые обусловлены предметом изображения, служат наиболее адекватному его художественному воплощению и влияют на всю образную систему произведений.

Отмечается, что лирико-романтическая линия сюжета в романе «Кожаная шкатулка» связана с образами Кувандыка и Серебряной Капли. Здесь мы находим перекличку с романом К.Мэргэна «Крыло беркута», в котором Шагали и Минлибика проходят такой же тернистый путь к счастью, любви. Трагическая история любви молодых, вплетенная в сюжет романа, определяет его лирическую тональность, придает черты национального своеобразия. Кувандык искусно играет на курае, песни сопровождают его возлюбленную. «Кажется, будто и лес застыл, прислушиваясь к волшебным звукам курая, и журчание ручейка стало тише. Даже лошади застыли, завороженные мелодией...»1. Все эти образы наполнены примерно одной семантикой, обладают символическим значением и восходят к архетипу героя и его возлюбленной.

Одна из центральных тем романного творчества А.Хакимова - это тема интеллигенции, судьбы творческой личности в различные исторические периоды, при тоталитарном, деспотическом режиме и связанная с ней тема искусства, поэзии, их роли в жизни общества, человека. Свое художественное отражение эта традиционная тема нашла в романах «Плач домбры», «Мелодия степи», «Нет спасения от бури», «Караван». В романах она проходит лейтмотивом, определяя общую тональность повествования, контрастность системы образов, патетичность, яркость, экспрессивность словесно-выразительных и изобразительных средств. Она решается писателем в духе «оптимистической трагедии».

Своеобразие стилю романов придает субъективное повествование, благодаря чему главные герои выступают субъектами восприятия действительности. При этом автор использует несобственно-прямую речь, внутренний монолог, посредством которых создается морально-нравственный, психологический портрет героя, а также образ времени, эпохи. В моменты непосредственного изображения событий и лиц отдаленной эпохи происходит слияние героя и автора, их точек зрения, точнее, автор видит действительность глазами героя, воспринимает окружающее с его позиций. Автор «передает» слово своему персонажу тогда, когда нужно непосредственно воссоздать эпизоды социально-бытовой, духовно-нравственной жизни прошлого.

Одной из стилевых черт произведений А.Хакимова является живописность, описательность, что, в свою очередь, связано с лирико-романтическим мироощущением героев и автора. Он любит «останавливать» свой поэтический взор на картинах природы и многолюдного,

1 Хакимов А Кугатиряк; Лихие времена' Романы - М, 1984.- С 425

шумного города, портретах героев. Пейзажные описания, с одной стороны, создают колорит места и времени, с другой - являются средством раскрытия внутреннего мира героев, гармонируют с их душевным состоянием, наполнены символическим смыслом, выступают предзнаменованием определенных событий, явлений в жизни людей.

А.Хакимов одним из первых в башкирской литературе обратился к теме Востока, его роли в развитии культуры, литературы, искусства башкирского народа. Создание восточного колорита, наличие мотивов восточных сказаний, описание многоязычного, многоликого базара в Самарканде, передача других атрибутов Востока - все это обусловливает своеобразие и оригинальность творческой манеры писателя.

В романах писателя также есть батальные сцены, исполненные трагизма и безысходности, эпизоды разграбления городов и селений полчищами Тимура, например, в «Кожаной шкатулке». Отсюда проникновение в поэтику романа стиля «воинских» повестей со сценами боев, казней, осады и разграбления, разрушения городов, крепостей, пленения, угона в рабство. Изображая эти явления, автор подчеркивает мысль о противоестественности, античеловечности войны, деспотизма и насилия.

Темы войны и мира, любви и ненависти, свободы и рабства, жестокости и милосердия, героизма и трусости обусловили резкую контрастность образов, как одну из важнейших особенностей поэтики романов А.Хакимова в изображении событий и лиц исторического прошлого. Контрастность образов возникает как отражение противоречий жизни в эпоху монгольских завоеваний, борьбы разных культур, идеологий, мировоззрений. Например, конкретное воплощение этого читатель видит в диалогах-спорах Хабрау с Тимуром и Кул Гали, Сайфи с Тохтамышем. Эпизод истребления мирно пасущихся куланов всадниками в романе «Кожаная шкатулка» также исполнен символического смысла. К приему контраста автор обращается для передачи суровости времени, показа непобедимости народа, неистребимости в нем стремления к свободе.

Важным компонентом стиля является язык произведений. Чтобы передать колорит времени, воссоздать культурно-историческую ситуацию изображаемой эпохи, А.Хакимов прибегает к архаизмам, историзмам и другим лексическим средствам языка. В качестве примеров можно назвать; аманат ('заложник/ таксир (господин), кулем (мера длины/ кушын (отряд воинов/ сардар (военачальник/ углан (сын хана/ ерау (певец), шаза ('музыкальный инструмент/ салтанат ('государство/ тумен (войско в десять тысяч человек/ даруга (казначей/ казый (судья/ достархан (скатерть/ истеки (древнее название башкир/ сарбаз (воин), муслим (мусульманин), Афлятун (Платон) и т.п. Приводятся также некоторые архаичные названия местностей, рек, гор: Сейхун (Сырдарья),

Муф ('Аральское море,), Акъелга (Белая), Сулман (Кама,), Итиль (Волга), Дар-эль-ислам (мусульманские земли), Солхат ('древний город). При всем этом А.Хакимов стремится не перегружать язык романов словами, выражениями и оборотами речи, непонятными и недоступными современному читателю.

Отбор речевых средств, их внутренняя организация имеет своей целью выразить то особенное, что составляет содержание каждого изображаемого характера. Однако писатель создает не «серию» отдельных характеров, а целостное произведение, поэтому его поэтический язык подчиняется созданию «единого эстетического объекта» (В.В.Виноградов).

Стилевое своеобразие романов А.Хакимова связано с наличием в них нескольких стилистических пластов - эпического, лирико-романти-ческого, трагического и героического, публицистического, условно-символического, фольклорного, что сближает их с романтическими произведениями. Однако картина эпохи монгольских завоеваний, воссозданная автором в романах, в целом реалистична. Романтическая линия в них проходит как тенденция, мотив и присутствует, главным образом, при обрисовке, характеристике действующих лиц. Историк Л.Н.Гумилев утверждал, что процесс формирования любого народа (нации) «начинается героическими, подчас жертвенными поступками небольших групп людей». У истоков жизни каждого из народов, полагал ученый, находится «героический век»'. Предметом художественного изображения в романах А.Хакимова является «жестокий век», напряженно кризисные, экстремальные ситуации, призывающие людей к героическим свершениям; он обращается к жизни башкирских племен в средние века, когда они вели борьбу за свою национальную самобытность, свободу.

Второй раздел третьей главы - «Повествовательная структура башкирского исторического романа конца XX века». Эта проблема рассматривается на примере романов «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно»Н.Мусина и «Кречет мятежный» Р.Баимова.

В диссертации отмечается, что в БИР последних десятилетий, в котором центр тяжести смещен в сторону героя, субъекта изображения, основными средствами воссоздания его морально-нравственного облика, характеристики личностных качеств становятся внутренний монолог, несобственно-прямая речь, которые, в свою очередь, определяют повествовательную структуру произведений.

Повествовательная структура вышеназванных романов состоит из следующих составляющих: объективное (авторское) и субъективное (слово героя) повествование, описание и рассуждение. Авторское пове-

1 Гумилев Л Н Этногенез и биосфера земли - М , 1990 - С 279, 285,306

ствование, как основной композиционный элемент, придает произведению целостность, «скрепляет» воедино все его составляющие звенья. Оно проявляется в форме непосредственного сообщения о событиях, фактах, явлениях исторической действительности, в форме описаний (пейзажа, интерьера, портретов героев...), рассуждений (философских, публицистических и т.д.)

Размеренно, в спокойных тонах начинается повествование в романе «И лежит батыр навечно». Автор знакомит читателя с большим семейством тархана Исякая, посвящает в горестные раздумья героя о наступивших трудных временах, поборах, налогах со стороны наместников царя. В дальнейшем смысловое поле романа расширяется, обрастает новыми повествовательными элементами, параллельно нарастает эмоциональная напряженность, в голосах автора и героев звучат тревожные нотки, так как постепенно все явственнее звучит социальная тема, главное внимание автора переключается на Алдара, основного участника грядущих больших событий.

В «Карасакале» автор с первых страниц начинает «прослеживать» процесс «вхождения» Минлегола в большой мир, превращения его в Ка-расакала, рассказывает об испытаниях, горьких уроках на этом пути: тюрьма, избиения, издевательства охранников, вырывание ноздрей, побег, скитания, обретения, сомнения, поражение... Сюжетная канва изобилует многочисленными эпизодами, выписанными живописно и психологически убедительно.

В историко-документальном произведении повествование имеет свои особенности. Специфика жанра обусловливает в нем возрастание роли автора-рассказчика, который выступает и как историк-документалист, хроникер, воссоздающий общественно-политический, социально-бытовой облик изображаемой эпохи, и как романист, рисующий живые образы участников событий, оживляющий историко-хронологическое повествование личностным, человеческим фактором, раскрывающий нравственно-психологическую суть явлений.

В структуре повествования историко-документального романа «Кречет мятежный» можно обозначить следующие элементы: сообщение (рассказ), в котором передается временная последовательность действий и смена явлений; описание, призванное изображать природу, местность, интерьер, а также внутренние переживания героев, их портреты), авторские отступления, рассуждения (разъяснение, интерпретация тех или иных явлений, размышления и комментарий по тому или иному поводу). В основном повествование носит синхронно-линейный, последовательный характер, представляя собой логическую (причинно-следственную) цепь событий и эпизодов, порой прерывающуюся вставными эпизодами,

ретроспекциями, авторскими оступлениями, забеганием вперед, «выходами» на современность.

Естественно, в создании неповторимого облика главного героя, раскрытии его многогранного и противоречивого характера неоценима роль «субъективного повествования», которое входит как составная часть в авторское повествование. Порой мы застаем центрального героя наедине с самим собой, со своими мыслями, чувствами. Он нередко задается вопросом: почему тюркские народы, давшие миру Фирдоуси, Авиценну, Бируни, Низами, Омара Хаяма, Алишера Навои, Сагди и других, находятся в таком бедственном положении? «...Где тот родник, что питал их дух? Почему наш поэт и герой - вдохновенный Салават или достойнейший хазрет Батырша были побеждены грубой силой? Где найти ответ?» Пытаясь найти ответы на эти мучительные вопросы, Валиди приходит к горестной мысли, что и судьба нынешних руководителей национального движения в будущем тревожна, неизвестна, скорее всего, драматична.

По сути, весь роман написан в форме несобственно-прямой речи героя. Автор словно «растворился» в нем, принял его точку зрения на события, факты, лица. Мастерство Р. Баимова заключается в том, что он сумел создать объективную картину действительности той эпохи, не нарушив при этом логику характера героя, показать сложные взаимоотношения, драму талантливой личности в бурное революционное время. Все это питает идейно-художественное содержание романа, определяет романное мышление автора.

Прием «субъективного повествования» характерен и для романов Б.Рафикова и Н.Мусина. Это способствуют показу истории в лицах, раскрытию субъективных факторов явлений действительности, созданию индивидуализированных образов, дает авторам возможность решить ряд художественных задач: достичь слияния социального и нравственно-психологического начал, достоверности повествования, глубокого психологизма в характеристике внутреннего мира героя, показать историческую реальность через духовный опыт личности. Писатели прослеживают, как узловые конфликты и ведущие проблемы времени отражаются на существовании личности, синтезируются в ее сознании. Герои романов -это люди, способные переживать так глубоко и остро, что в движении их чувств и мыслей получают отражение исторические сдвиги, большие человеческие проблемы времени. При этом хроника событий сменяется детальным изображением психологии, внутреннего состояния героев в тех или иных обстоятельствах. Мы видим Карасакала, Алдара в моменты смертельной схватки с противником, в ситуациях выбора, в минуты мучительных раздумий о превратностях судьбы, об изменниках родины, о

невозможности достичь желанной цели в сложившихся исторических обстоятельствах.

Таким образом, делается вывод, что система повествования в романах «Карасакал», «И лежит батыр навечно», «Кречет мятежный» строится на пересечении объективного и субъективного начал, сочетании голоса автора и голоса персонажа и что одним из основных принципов повествования в них является изображение мира через восприятие героя (Ка-расакала, Алдара, Заки Валиди), поэтому в структуре повествования преобладает несобственно-прямая речь: лексика, интонации героя активно включаются в слово повествователя.

Последний раздел третьей главы - «Психологизм как свойство стиля башкирского исторического романа» - посвящен вопросам психологизма в современном башкирском историческом романе. Отмечается, что творческий опыт БИР отражает важнейшую типологическую тенденцию современной исторической прозы в целом - тяготение к многогранному раскрытию характера, углубленному исследованию духовного мира личности в связи с историей. Особенно примечательно повышенное внимание к интеллектуальному потенциалу персонажей, их мыслям и чувствам. Нравственные проблемы, ответственность человека за свои деяния перед временем и собой - эти темы составляют основной стержень идейно-содержательной стороны БИР последних десятилетий.

В историческом романе психологическое изображение героев имеет свою специфику: здесь автор должен быть ориентирован на достижение не только художественной, но и исторической убедительности и достоверности образа, так как имеет дело с реальными лицами. На основе домысла и вымысла, не нарушая логику характера исторической личности, он должен строить художественный образ, имеющий обобщенное, типическое, познавательное значение.

Психологизм как способ обрисовки героя, создания художественного образа в БИР можно рассмотреть как стилевой признак, так как он в целом определяет подбор речевых средств изображения внутреннего мира действующих лиц, тип повествования, влияет на семантико-интонационный строй произведения. Все это, в свою очередь, образует единство и входит в область стиля.

Глубокий психологизм достигнут в романах о предводителях башкирских восстаний, национальных движений - Карасакале, Батырше, Алдар-батыре, Салавате, Заки Валиди. Как правило, романисты при создании психологического портрета героя «идут» от внешности к внутреннему миру, от портрета к мыслям, чувствам, различным душевным состояниям.

Помимо общественного, конкретно-исторического конфликта, в произведениях немало места отведено изображению внутренних, психологических коллизий, противоречий, которые опосредованно связаны с внешними, рождены в конкретных исторических обстоятельствах, отражают остроту и сложность социальных конфликтов эпохи. Через образы своих героев писатели показывают, что от человека, решившегося взять на себя исполнение задачи по сплочению, объединению народа, страны, требовались не только физические и материальные затраты, но и нравственные усилия. Не случайно много места в романах уделено показу внутреннего мира героев.

Романисты прибегают к различным средствам и приемам психологического изображения героев: самоанализу, внутреннему монологу, диалогу, несобственно-прямой речи, косвенной форме психологизма, художественной детали, деталям пейзажа. Трогательно, психологически убедительно написаны страницы романа «Салават-батыр», повествующие о тяжелых физических и душевных страданиях героя на каторге, его ностальгии по родине, семье, детям. Эти места книги овеяны глубоким драматизмом: горячее желание героя попасть на родину, попытки побега разбиваются о жестокую действительность.

В историко-документальном романе «Кречет мятежный» Р.Баимов также ставит задачу художественного исследования личности. Создание полномасштабного образа Заки Валиди осуществляется двумя путями. С одной стороны, автор на основе многочисленных документов, исторических фактов воссоздает политический портрет героя, характеризует его как видного общественного деятеля, борца за башкирскую автономию. В этом случае авторский вымысел проявляется в отборе, обработке документального материала, его осмыслении и оценке. С другой стороны, как писатель-романист, Р.Баимов создает образ романного героя, имеющего своего реального прототипа. Здесь вступают в силу имманентные законы художественного творчества, усиливается роль вымысла, творческой фантазии, повествование чередуется с описаниями, диалогами, монологами, «субъективным повествованием», в голосе автора звучат эмоциональные нотки, обогащается палитра изобразительно-выразительных средств. Так идет углубление идейного содержания произведения; исто-рико-документальный роман об эпохе, о бурных событиях революционного времени перерастает в повествование о драматической судьбе большой личности. Постепенное усиление центростремительных тенденций, перенесение центра тяжести с хроники событий на личность героя обусловило глубокий психологизм романа как одну из его стилевых черт.

Рассмотрение вопросов психологизма в историческом романе свидетельствует, что, несмотря на эпическую устремленность, хроникаль-ность и панорамность, он в целом нацелен на личность, на ее изображение в различных связях (социальных, бытовых, морально-нравственных...), на раскрытие ее характера в определенных исторических условиях.

В заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы.

БИР конца XX столетия - многогранное и значительное явление, занимающее одно из ведущих мест в историко-литературном процессе. Он имеет более чем полувековую историю, синтезирует лучшие традиции национальной и многонациональной литературы. Его жизненной основой является богатая, насыщенная драматическими и героическими событиями история башкирского народа.

БИР сформировался вначале как историко-революционный роман в 20-30-е годы. Историко-революционный роман был однолинейным и опирался на хронологический принцип, ограничивался охватом исторического отрезка периода революции и гражданской войны. Дальнейшее его развитие было связано с преодолением нормативности и схематизма в изображении конфликта и характеров, гиперболизации «положительности» и «отрицательности» в системе образов, хроникальности и цен-тробежности сюжета, что было свойственно первым башкирским романам. Тем не менее, каждый этап становления и развития большой эпической формы в национальной литературе отражал существенные особенности историко-литературного процесса, отвечал духовным запросам своего времени, отличался историзмом художественного мышления писателей и поэтому представляет ценность как историко-литературное явление. В 20-30-е годы и в послевоенный период были написаны романы, которые дали начало и развитие определенным типам исторического романа (историко-революционному, историко-биографическому, исто-рико-документальному, социально-историческому, социально-психологическому).

Эти жанровые традиции продолжаются и трансформируются в современном БИР. Он отмечен жанровым синкретизмом и универсализмом, строится на пересечении художественной документалистики и беллетристики, факта и вымысла, включает в свою «орбиту» элементы хроники, научного исследования, публицистики, легенд и преданий; в нем идет процесс усложнения традиционно-эпического повествования лири-зацией, психологизацией, романтизацией, философизацией, слияние объективного и субъективного начал в едином художественном пространстве, обогащение его структурной поэтики. Это проявилось в создании

различных модификаций, типологических разновидностей романа, подчеркивающих ту или иную формально-содержательную его доминанту.

Процесс ликвидации так называемых «белых пятен» вылился в создание романов о древнем и средневековом периодах истории башкир. Б.Рафиков в романах «В ожидании конца света, «Созвездие Весов» и «Кюнгак», составляющих своеобразную трилогию, обращается к теме истоков башкирских родов и племен, их родственных связей и отношений с народами других стран, борьбы против внешних врагов. Художественная структура романов включает несколько начал: романное, публицистическое, исследовательское и документальное. В романах А.Хакимова наиболее яркое и полное художественное воплощение нашла борьба башкирского народа против татаро-монголов.

По сути, всю башкирскую историческую романистику последних десятилетий можно воспринимать как одну большую книгу о выдающихся деятелях истории, страны, ставших выразителями дум, чаяний и интересов родного народа, отдавших за его свободу, независимость свои жизни. Проблема личности, ее судьба являются предметом особой заботы, художественной сверхзадачей писателя-историка в романах разных жанровых модификаций, стилевых решений, повествовательных структур. Стержневым, организующим сюжетно-композиционную структуру компонентом она является в названных романах А.Хакимова, Б.Рафикова, «Кинзя» Г.Ибрагимова, «Крылья беркута» К.Мэргэна, «Северные амуры» Я.Хамматова, «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова; она вынесена в название и пронизывает художественную ткань романов «Башкирский хан» Я.Хамматова, «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» Н.Мусина, «Кречет мятежный» Р.Баимова.

В этом отношении башкирская историческая романистика тесно соприкасается с литературами других народов, в частности с русской. Творческий опыт башкирских писателей отражает важнейшую типологическую тенденцию современной исторической прозы - тяготение к многогранному раскрытию характера, углубленному художественному исследованию духовного мира личности. Здесь можно обнаружить типологические связи в способах, средствах художественного воплощения биографии известного исторического деятеля, в приемах типизации, в обрисовке национального характера.

Творческая перекличка ощутима между романами, посвященными периоду татаро-монгольского нашествия. Общие судьбы народов, претерпевших немало бед и страданий от степняков, становится предметом художественного анализа в романах русских, украинских, башкирских и других писателей. Следует назвать романы «Чингис-хан» В.Яна, «Жес-

токий век», «Первомост» И.Калашникова, «Бремя власти» Д.Балашова, «Звезды над Самаркандом» С.Бородина, «Память» В.Чивилихина.

Выстраивая концепцию истории и личности, башкирские писатели-историки проводят мысль о миролюбивом характере родного народа, который в силу обстоятельств вынужден защищаться от врагов, брать в руки оружие, идти в боевой поход. Романы А.Хакимова, Б.Рафикова, Н.Мусина, Г.Хусаинова и других пронизаны антивоенным, гуманистическим пафосом, живо и красочно рисуют быт, обычаи, семейный уклад людей, образы женщин, стариков. Для романистов бытие народа - высший ценностный критерий, исходя из которого они судят деяния тарханов, губернаторов, старост, царей, воевод...

В современном многонациональном историческом романе усиливаются центростремительные тенденции, углубляется психологизм, герой часто из объекта изображения превращается в субъекта повествования, события осмысливаются с его позиций. Это, с одной стороны, усложняет задачу писателя, с другой - дает возможность показать внутренний мир героя. В БИР это отразилось, прежде всего, в стиле повествования: писатели активно обращаются к таким приемам, как «субъективное повествование», несобственно-прямая речь, многоголосие.

Одной из общих тенденций, свойственных башкирской исторической романистике в целом, типологически сближающих ее с произведениями многонациональной литературы на темы истории, является тяготение к документализму как к своего рода приему организации повествования. Включение документального материала в художественный текст должно рассматриваться как определенный жанровый принцип, как активный компонент сюжета.

Эволюцию претерпела проза, посвященная событиям революции и гражданской войны. Если в довоенные годы они изображались под углом зрения классового противостояния, с позиций победившего революционного класса, то в современных романах эта односторонность в их показе исчезает, конфликт носит не столько классовый, сколько общечеловеческий характер. Поляризация героев происходит не только по принципу их классовой, социальной принадлежности, но и по их нравственно-психологическому складу, моральным, человеческим качествам; героизация положительного героя сменяется показом драматической судьбы неординарной личности, оказавшейся в ситуации выбора или в безвыходном положении в силу объективных и субъективных причин.

БИР - явление динамичное и открытое для новых веяний, тенденций. При всей своей специфике он связан с текущим литературным процессом. На его структуру оказывают влияние жанрово-стилевые искания современной прозы. Изображение современности и прошлого в их при-

чинно-следственной связи, в процессе развития, выявление социальных закономерностей современности в опыте прошлого - эти черты историзма произведений о современности и о прошлом.

Развитие жанра, думается, связано с дальнейшим расширением и углублением тематики, проблематики, с появлением новых жанровых модификаций, с преодолением традиционализма (жанрового, тематического и т.п.), так называемой ситуации «повторения пройденного», обращения к одним и тем же темам без признаков новизны, с отказом от «кочующих» из романа в роман «общих мест» (батальные сцены, этнографические картины, рассказы о карательных экспедициях...). В своеобразное «литературное клише» превратился образ Тевкелева, в то время как не менее интересной представляется тема так называемых «верных башкир», о которых часто, но лишь вскользь упоминается в романах. Ждут своего художественного воплощения руководители многочисленных башкирских восстаний - Кусем, Акай, Иман-батыр и др., сподвижники Салавата Юлаева (башкирские полководцы, бригадиры, старшины, пугачевские фельдмаршалы)1. Малоизученными остаются древние, средние века в истории народа.

Содержание диссертации отражено более чем в 40 публикациях.

Основные работы: Работы, опубликованные в перечне периодических научных изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Архетипические мотивы в башкирском историческом романе // Вестник Башкирского университета.- 2005.- №1,- С.78-80.

2. Фольклорные мотивы в башкирском историческом романе 80-90-х годов XX века // Вестник Башкирского университета.- 2005 - № 3.-С.56-57.

Монографии и учебные пособия:

3. Башкирский исторический роман 80-90-х годов XX века (вопросы типологии, жанра и стиля). Монография.- Уфа, 2004,- 340 с. (21,5 п.л.)

4. Современный башкирский исторический роман (Учебное пособие).-Бирск, 2000.- 122 с. (5,1 п.л).

5. Башкирский роман конца XX века (Рекомендовано учебно-методическим объединением по специальностям педагогического об-

1 Одному нч них - Бадергулу Юнаеву - посвящена повесть «Фельдмаршал Пугачева» Г Хусаинова.

разования в качестве учебного пособия для студентов вузов, обучающихся по специальности 033000 - Родной язык и литература).- Моск-ва-Бирск, 2005.- 172 с. (10 пл).

Статьи:

6. Путешествие в прошлое // ИНИОН АН СССР от 19.06.85.- № 21202. (1,1 п.л.)

7. Любить и знать историю своей родины // Совет мэктэбе.- 1986.- № 5,-С. 26-28.

8. Роль Горького в становлении советской исторической прозы // ИНИОН АН СССР от 29.05.89,- № 38097. (0.3 п.л.)

9. «Иргиз» Хадии Давлетшиной как историко-революционный роман // ИНИОН АН СССР от 11.01.90,- № 40778. (0.7 пл.)

10. «Память» В.Чивилихина как роман-исследование // ИНИОН АН СССР от 19.03.91,- №44171. (0.5 пл.)

11. Историко-революционная проза в процессе обучения и воспитания II ИНИОН АН РФ от 10.01.94.- № 48821. (0.5 п.л.)

12. Историческая тематика в процессе обучения и воспитания школьников // Учитель Башкортостана,- 1994.- № 7.- С. 45-48.

13. Тематическое многообразие современного башкирского романа // ИНИОН АН РФ от 17.06.96,- № 51640. (1.0 п.л.)

14. Историко-революционная тема в современном башкирском романе // Ядкяр.- 2001,-№ 1.- С. 3-10.

15. На рубеже веков: башкирская историческая романистика как предмет типологического изучения // Язык и культура в межкультурной коммуникации народов Евразии (Мат-лы международной науч. конф.) Уфа, Баш. ГУ.- 2002.- С. 208-211.

16. Возвращение Шонкара (о романе Р.Баимова «Кречет мятежный») // Истоки.- 2002.- № 11.- 1-15 июня. (0.5 пл.)

17. Быт и бытие в башкирском историческом романе // Вельские просторы.- 2003.- № 3.- С. 89-91.

18. Жанровые тенденции в современном башкирском историческом романе // Филологические традиции и современное литературное образование (Сб. научных докладов).- М., 2003,- С. 206-211.

19. Башкирский исторический роман на рубеже веков (вопросы типологии) // Филологические традиции .. .М., 2002.- С. 69-70.

20. Типология героя в современном башкирском историческом романе // Ядкяр.- 2002,- № 2.- С. 44-50.

21. Художественная концепция личности в романах «Карасакап» Б.Рафикова и «Притяжение свободы» Н.Мусина // Ядкяр,- 2004.-№ 2.- С. 26-40.

22. «Верный конь и добрый молодец» в башкирском историческом романе // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи,- (Сб. статей Всероссийской (с международным участием) на-учн. конф.) Соликамск, 2004,- С. 178-183.

23. Концепция личности в исторических романах (на башк. яз.) // Аги-дель. - 2005. - № 10.-С. 161-171.

Лицензия на полиграфическую деятельность 002037 от 08 ноября 2001 года, выданная Поволжским межрегиональным территориальным управлением Министерства Российской Федерации по делам печати, _телерадиовещания и средств массовых коммуникаций_

Подписано в печать 05 09 2005 г Гарнитура «Times». Печать на ризографе с оригинала. Формат 60х84'/|6. Усл.-печ л. 3,00. Уч.-иэд.л. 2,92. Бумага писчая. Тираж 100 экз. Заказ № 190.

_Цена договорная._

452450, Республика Башкортостан, г Бирск, Интернациональная 10. Бирская государственная социально-педагогическая академия Отдел множительной техники БирГСПА

Í1760T

РНБ Русский фонд

2006-4 18102

i

J

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Хасанов, Ришат Фаукатович

Введение.

Глава 1. Типология башкирского исторического романа последней четверти XX века.

Глава 2. Жанровое содержание башкирского исторического романа.

§ 1. История и реальность, легенда и вымысел в жанровой структуре героико-романтического романа.

§ 2. Документализм и биографизм как жанрообразующие принципы в социально-историческом романе.

§ 3. Жанровая сущность историко-документального романа.

Глава 3. Стиль и повествовательная структура башкирского исторического романа 80-90-х годов XX века.

§ 1. Особенности стиля романов А.Хакимова.

§ 2. Повествовательная структура башкирского исторического романа конца XX века.

§ 3. Психологизм как свойство стиля башкирского исторического романа.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Хасанов, Ришат Фаукатович

Художественная литература является своеобразным и незаменимым накопителем, хранителем и пропагандистом исторической памяти, национального достоинства каждого народа. Особая роль в этом отношении принадлежит историческому роману, который приобщает читателя к многовековым нравственным и духовным ценностям, воспитывает его на положительных и отрицательных уроках прошлого.

Башкирская историческая проза на всех этапах своего развития преимущественно представлена жанром романа. Беря начало в 30-х годах прошлого столетия, он прошел длинный путь идейно-творческого развития, отразив значительные события, переломные моменты в истории народа, в общественном сознании.

Башкирский исторический роман конца XX столетия, вобравший творческие достижения исторической прозы предшествующих лет, представляет качественно новый этап в художественном освоении исторического прошлого родного народа. Г.Хусаинов в своей книге «Времена» пишет, что исторический роман в 80-е годы стал ведущим жанром башкирской литературы, определяющим ее уровень, достижения, тенденции развития [258, 48].

Диссертационная работа посвящена историческим романам, созданным в основном в последней четверти XX века. Выбор объекта исследования в значительной степени объясняется тем, что исторический роман был и остается одним из наиболее активных жанров во всей нашей многонациональной литературе. В годы советской власти он часто становился средством идеологической борьбы, прославления величия, мощи государства, ратных подвигов его деятелей, орудием пропаганды идей марксизма-ленинизма, утверждения незыблемости завоеваний социализма, устоев коммунистического общества. Об этом свидетельствует цикл исторических романов русских писателей «Звезды над Самаркандом» С. Бородина, «Нашествие монголов» В.Яна, «Государи московские» Д.Балашова, романы «Петр Первый» А.Толстого, «Цусима» А. Новикова-Прибоя, «Емельян Пугачев» В.Шишкова, «Степан Разин» А.Чапыгина и другие, посвященные прославлению русского оружия, русского государства, а также многочисленные повести, романы художественной Ленинианы послевоенного периода (например, романы «А ты гори, звезда» С.Сартакова, «Дипломаты» С.Дангулова, «Большой зачин» А.Коптелова, «Утро гения», «Ульяновы» В.Канивца, повести «Сечень» А.Борщаговского, «Удивительный год», «Три недели покоя» М.Прилежаевой). Не умаляя ценности и значения этих произведений в художественном осмыслении отечественной истории, в то же время необходимо отметить, что в их идейно-художественном содержании явно ощущаются заданность, схематизм, ограниченность тематического диапазона. В те годы исторический роман решал задачи не столько историко-литературные, сколько политико-идеологические, давал прежде всего социальный разрез действительности. В нем отразилась потребность художественно осмыслить героическое прошлое, народно-освободительную борьбу, события революционных лет.

Примерно такой же процесс наблюдался и в других национальных литературах. Например, в литературе народов Поволжья и Приуралья (башкирской, татарской, чувашской, марийской, удмуртской) первые романы были посвящены революции и гражданской войне, двадцатым годам, коллективизации и по своей жанровой форме являлись историко-революционными. Проблемно-тематический диапазон и хронотоп этих произведений оставались узкими, затрагивали лишь социальные конфликты революционного времени, периода подготовки и свершения Октябрьской революции.

Говоря о башкирской историко-революционной прозе предыдущих десятилетий, которая представлена именами А.Тагирова, Д.Юлтыя, Х.Давлетшиной, Ф.Исянгулова, З.Биишевой, Я.Хамматова, надо отметить, что писатели стремились показать созидательную деятельность масс, побеждающую силу революционных идей, преобразующих общество в духе социализма, выявить психологические мотивы героических поступков людей. Художественной сверхзадачей являлось изображение героического характера, закаленного в огне революции и гражданской войны, в борьбе за новую жизнь в предвоенные и послевоенные годы, утверждающего себя в классовых схватках. В произведениях утверждалась мысль о том, что Великая Октябрьская Социалистическая революция указала народам единственно возможный путь к свободе, светлому будущему.

Официальная идеология, партийные постановления, резолюции, регламентировавшие художественное творчество вплоть до середины 1980-х годов, не позволяли писателям в полной мере воссоздать картину многовековой истории башкирского народа, его многострадального пути к национальной независимости, к освобождению от рабства и гнета со стороны феодальной и самодержавной власти. Запретной темой оставались башкирские восстания XVII-XVHI веков, вызванные колонизаторской политикой царизма, произволом и насилием на башкирских землях русских промышленников после добровольного вхождения башкир в состав русского государства, нарушением условий договора, подписанного еще Иваном Грозным. Официальной историографией эти события трактовались как явления реакционные; не получали они соответствующего художественного изображения и осмысления и в художественной литературе. Первые башкирские исторические романы изображали совместную борьбу башкирских крестьян и рабочих и русского пролетариата против баев, буржуев, капиталистов, что в полной мере отвечало требованиям метода социалистического реализма. Выходило, что настоящая история башкирского народа начинается лишь с эпохи подготовки и свершения революции и послереволюционных преобразований. Характерное для тех лет стремление передовой части интеллигенции, видных представителей народа к созданию национально-самобытного государства, к автономии воспринималось как антинародное, узконационалистическое явление, получившее название «валидовщины».

В то же время трудно обвинить авторов этих произведений в незнании подлинной истории или в ее сокрытии, в тенденциозности освещения событий и лиц. Их лучшие произведения в основе своей глубоко гуманистичны. На фактах революции, гражданской войны, коллективизации они раскрывали нравственную красоту идеалов революции, доказывали, что единственная цель и высокое назначение человека — в служении благу людей. Эти книги заставляли и заставляют почувствовать, осознать необходимость и закономерность появления во все времена героев, смысл жизни которых определен не корыстолюбивыми интересами, а служением людям, альтруизмом. На этих идеалах воспитывалось не одно поколение молодых людей, учась добру и правде, справедливости и честности, постигая обаяние, красоту и возвышенность подвига, нравственных ценностей.

В восьмидесятые годы XX века с наступлением общественно-политических перемен начался процесс деидеологизации жанра, освобождения его от канонов соцреализма, стало возможным и необходимым оценивать произведение на темы истории не только с точки зрения его идеологической наполненности, но и с художественно-эстетической, со стороны жанра, стиля, поэтики. Эти новые явления коснулись и башкирской исторической романистики последних десятилетий, и поэтому ее можно определить как качественно новый этап в художественном осмыслении прошлого народа.

Исторический роман являлся и является объектом исследования ученых, предметом споров, дискуссий по поводу его жанровой специфики. Труды С.М.Петрова, Г.М.Ленобля, Ю.А.Андреева, М.Н.Нестерова, А.И.Пауткина, В.Д.Оскоцкого, башкирских ученых А.Х.Вахитова, Р.Н.Баимова, Г.Б.Хусаинова и других стали заметным вкладом в изучение данного вопроса.

Основные принципы русского исторического романа сформулированы в монографиях С.М.Петрова*. «Проблема определения исторического романа как жанра,- пишет он,- относится к числу самых спорных в истории и теории лите-ратуры»[207,4]. Исследуя жанрово-стилевые особенности, сюжетно-композиционную структуру, тематику, проблематику, идейное содержание См.: Петров С.М. Русский исторический роман XIX в.- М., 1964; Русский советский исторический роман.-М., 1980. многих исторических романов прошлого и настоящего, литературовед указывает на следующие их признаки: а) изображение реальных исторических лиц и событий; б) наличие временной дистанции между автором и объектом изображения; в) документальность художественной основы. Однако, как считает исследователь, эти особенности исторического романа не являются основанием для выделения его в особый жанровый ряд, и поэтому он рассматривается им как одна из разновидностей большого эпического жанра наряду с другими его формами, например, с социально-психологическим, семейно-бытовым, приключенческим, философским, публицистическим и т.п. романом. «.Ни содержание, ни форма не дают оснований выделять его (исторический роман, Р.Х.) в некий самостоятельный и особый вид эпического рода, развивающийся по своим собственным имманентным законам.Образная же специфика многоразличных повествовательных форм исторического романа определяется не жанровой их «пропиской», а тематической принадлежностью, то есть своеобразием жизненного материала, извлеченного в историческом прошлом и положенного в основу произведения.В определении особенностей исторического романа важнее всего исходить из того, что сначала он роман, а потом уже исторический» [207, 265]. Б.Томашевский также считал исторический роман одной из форм романного жанра[247, 256]. Подобной позиции придерживается и В.Д.Оскоцкий [205], считая исторический роман тематической разновидностью романа как такового.

Вместе с тем, следует отметить, что тематический принцип при определении жанровой специфики исторического романа не дает возможности полно учитывать особенности его идейно-художественной структуры как суверенного художественного мира с присущими ему имманентными законами.

Исторический роман представляет собой явление типологическое, повторяющееся в своих содержательных и формальных признаках, которые образуются благодаря специфическому объекту изображения (история и ее лица), типу главного героя и степени вымысла, принципам художественного освоения исторической действительности. Это и определяет поэтику, жанровую специфику исторического романа как жанра. Не только тематика, проблематика определяют его жанровую суть (в этом случае он действительно является лишь тематической разновидностью большого эпического жанра), но и собственно типологические, имманентные законы и признаки. «В определении жанра исторического романа следует исходить не столько из тематики, сколько из принципов художественного освоения действительности, и решающим фактором в этом должно быть соотношение между исторической достоверностью и художественным домыслом в освещении исторических событий и лиц, а события, положенные в основу исторического романа, должны быть подлинными и такими, которые оставили бы значительный след в истории народа» [66, 130].

О жанровой специфике исторического романа писали и пишут М.Н.Кузнецов, З.В.Удонова, С.И.Шешуков, М.Н.Нестеров, В.А.Юдин, А.Х.Вахитов, Р.Н.Баимов, И.П.Варфоломеев*. Например, Р.Н.Баимов выделяет следующие жанровые критерии исторического романа: изображение исторических событий и исторических лиц, наличие реальной исторической дистанции между автором и изображаемыми событиями [94, 157]. В данной диссертации утверждается мысль, что исторический роман - историко-литературное явление, обладающее жанровой спецификой и определенностью, имеющее свои истоки, традиции, черты новаторства. Во второй и третьей главах, в которых речь идет о жанровом, стилевом своеобразии башкирского исторического романа, мы не ставим задачу рассмотрения специфики его жанра в теоретическом аспекте, а обращаемся к проблемно-тематическому, структурному анализу произведений. Категория жанра в этом случае имеет прикладное значение. Для историка литературы существенно то, как писатели используют возможности большой эпической формы в художественном осмыслении исторического прошлого, что вносят нового в формально-содержательную структуру одной из ее жанровых модификаций. Например: Кузнецов М. Советский роман.- М- 1963.- С. 177; Андреев Ю. Русский советский исторический роман (20-30-е годы).- М.-Л.- 1962.- С. 6.

Выделение исторического романа в особый жанровый ряд на основе тематического принципа может быть лишь первоначальным этапом, так как исторический роман не всегда бывает посвящен только одной теме, и часто сама тема бывает нужна как точка опоры, как материал, с помощью которого поднимаются волнующие автора проблемы, подчас глубокие, общечеловеческие. И тогда исторический роман как бы «перерастает» свою тему и перестает быть «чисто историческим романом». Скажем, романы Я.Хамматова, А.Хакимова, Б.Рафикова, Н.Мусина, Г.Хусаинова, Р.Баимова, Г.Хисамова и других при наличии в них собственно исторической проблематики отмечены постановкой вопросов, выходящих за ее пределы. Это антивоенный пафос романов, осуждение всяких форм насилия, деспотизма, гнета; стремление авторов выявить в историческом бытии народа общечеловеческие, вечные, не подверженные пересмотру ценности, незыблемые духовные начала, постичь нравственные уроки истории, истину истории. Писатели ищут новые психологические аспекты и новые мотивы деятельности исторических лиц, давая нравственную оценку этой деятельности, роли самого героя в истории. Внимание к гуманистическим аспектам концепции человеческой личности и ее роли в истории, идейно-воспитательным урокам истории есть источник новаторства произведений.

Для реализации этих идей в историческом произведении должен быть романный герой, находящийся в сложных взаимоотношениях с обществом. В башкирском историческом романе созданы образы таких масштабных личностей, как Кинзя Арсланов, Салават и Юлай Азналины, Кахым Ильмурзин, Ба-тырша, Карасакал, Алдар Исянгильдин, Заки Валиди, что позволяет романистам художественно исследовать историческую роль человеческой личности, возглавившей движение народных масс, увидеть «человека в истории» и «историю в человеке» и через человека. Поэтому романы башкирских писателей-историков при всей масштабности изображенных в них событий, имеют в целом центростремительную структуру, автономные сюжетные планы, как правило, имеют второстепенное значение, так как все нити повествования стянуты к главному герою, многое дается в его непросредственном восприятии, через его переживание, осознание. В тесной связи с такой структурой повествования находится и углубленная психологическая разработка центрального характера. Например, в повествовании немалое место занимают такие формы, как несобственно-прямая речь, «субъективное повествование». Эти и некоторые другие особенности исторического романа сопоставимы с аналогичными чертами романов о современности, что подтверждает общность определяющих тенденций литературного процесса конца XX столетия.

Категория героя приобретает важное значение при изучении романа вообще, исторического в частности. В свое время М.Бахтин предложил в основу классификации романа положить принцип построения образа главного героя. На этой основе он выделял роман странствований, роман испытания героя, биографический роман, роман воспитания. При этом ученый предупреждал, что ни одна конкретная историческая разновидность не выдерживает принципа «в чистом виде», но характеризуется преобладанием того или иного принципа оформления героя, что в свою очередь обусловливает определенный тип сюжета, концепцию мира, композицию романа.

Проявление этой тенденции видно и в башкирских исторических романах, отмеченных тематическим многообразием и жанровым синкретизмом. Их идейно-художественная структура организована на синтезе нескольких романных начал: романа биографического, художественно-документального, эссе, романа путешествия, романа испытания, романа воспитания и т.д. К примеру, часть романов построена на принципах биографизма, их сюжетно-композиционную структуру организует рассказ о жизненном пути героя, о процессе его воспитания и формирования, а также описание его путешествий, странствий, приключений, испытаний на пути к счастью, любви. Сюжет романа «Крыло беркута» К.Мэргэна строится на рассказе о приключениях главного героя Шагали Шакмана во время поисков своей возлюбленной Минлибики. Конечно, это не является для автора самоцелью, а служит художественным приемом в раскрытии идейного содержания произведения, но, тем не менее, выступает организующим началом его сюжетно-композиционной структуры. В конце и герой попадает в стан русского царя Ивана IV и доносит до своих сородичей идею исторической необходимости присоединения к России. Можно сказать, что «Крыло беркута» - это и роман испытания, и роман воспитания героя. Шагали Шакман, еще юношей покинув родной дом, проходит школу воспитания жизнью, ряд испытаний на физическую и моральную стойкость, формируется как личность, возвращается на родину как зрелый муж.

Много места биографический элемент занимает в романах «Кинзя» Г.Ибрагимова, «Салават-батыр» Я.Хамматова, «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» (в русском варианте «Притяжение свободы») Н.Мусина, «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, «Кречет мятежный» Р.Баимова. Сюжетные перипетии, основные композиционные узлы произведений так или иначе связаны с жизненными обстоятельствами центральных героев и воспроизводят основные вехи их жизнедеятельности. Если Г.Ибрагимов, Я.Хамматов, Б.Рафиков, Н.Мусин стремятся изобразить своих героев на всем протяжении их жизненного пути, то Г.Хусаинов и Р.Баимов детально останавливаются на их «звездном часе». Но в любом случае основу романного действия составляет «конфликт между поэзией сердца и противостоящей ей прозой житейских отношений, а также случайностью внешних обстоятельств» (Гегель). В башкирском историческом романе это выливается в изображение сложных отношений героя с историческими обстоятельствами, с самодержавно-крепостническим строем, борьбы против деспотизма и тирании, социальной несправедливости.

По своей природе исторический роман - многожанровое образование. Его формально-содержательная структура рождается на стыке таких разновидностей большой эпической формы, как биографический, документальный, социально-бытовой, социально-психологический, публицистический роман, роман-хроника, роман-исследование, роман-событие, роман-судьба. Многонациональный исторический роман имеет множество примеров подобных жанровых образований. В этом плане башкирская историческая романистика также не составляет исключения. Например, «Кюнгак», «Созвездие Весов» Б.Рафикова тяготеют к роману-гипотезе, «Тафтиляу» Г.Хисамова - к роману-хронике, «Кожаная шкатулка», «Плач домбры» А.Хакимова - к роману-легенде; ярко выраженным исследовательским началом отмечены романы «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, «Кречет мятежный» Р.Баимова, «Тафтиляу» Г.Хисамова, которые характеризуются как историко-документальные.

Отношение к документализму в литературоведении неоднозначное. Одни считают, что лишь документализм, фактологическая оснащенность произведения способствует правдивому воссозданию событий и лиц прошлого. Другие видят в этом ограничение творческих возможностей писателя-историка, снижение эстетической ценности произведения. Литературная практика показывает, что в большинстве своем писатели и литературоведы выступают против преувеличения роли документа, его самодовлеющего значения в тексте. Как и во всяком деле, поиски «золотой середины» являются наиболее удачным решением проблемы. Здесь речь должна идти о принципах работы писателя над документом, творческом осмыслении, «вживлении» его в художественный сюжет, соотношении факта и вымысла. Эта проблема многогранна, она охватывает различные аспекты творческой лаборатории писателя. У каждого автора свои приемы и принципы отбора и обработки архивного материала, его включения в текст; свое отношение, своя оценка исторических фактов, поэтому нет и не может быть в этом деле общих норм, правил, стереотипов. Умение работать с документом, выстроить на его основе романный сюжет, добиться гармонии исторической и художественной правды - все это является важной составляющей историзма писателя, показателем его художественного мастерства.

Размышляя о соотношении факта и вымысла в историческом повествовании, В.Г.Белинский отмечал, что сам отбор документов, их оценка, осмысление, обобщение, конкретизация, расположение являются первыми признаками авторского домысла и вымысла, так как они должны не «лечь мертвым грузом» в художественную ткань произведения, а стать органической частью художественного целого. В историческом романе нельзя абсолютизировать ни факт, ни вымысел. Вымысел должен быть конкретно-исторически возможным и детерминированным, строго уравновешенным с фактической основой произведения.

Когда писательский вымысел не искажает исторической сущности явлений, от этого выигрывает общая философская концепция произведения. Удачная попытка «художественного исследования» так называемых «белых пятен» истории предпринята Б.Рафиковым в романах «Созвездие Весов», «Кюнгак» и в повести «Оседланный конь». Мысли писателя-историка о генетическом родстве башкир и венгров, башкир и иранцев, его догадки и предположения о жизни Салавата и его отца на каторге весьма интересны, исторически и художественно ценны, основаны не только на художнической интуиции, но и вытекают из сути явлений, из логики характеров, самой истории.

Документ часто является отправной точкой, служит «фундаментом» для создания авторской концепции истории, личности. Как говорил писатель-историк и литературовед Ю.Тынянов, документ должен дать писателю уверенность, что было так, а не иначе, что так могло быть в данных исторических обстоятельствах.

Работа с документом требует осторожности, творческого к нему отношения. М.Шагинян, автор историко-документальных книг, так говорила об этом: «Документ очень часто не открывает, а скрывает правду». Писательница имеет в виду то, что сохранившиеся в архивах документы составлены конкретными лицами, а это не может не привнести известную долю субъективизма, односторонности, тенденциозности в передачу событий, в их истолкование, оценку деятельности того или иного исторического персонажа. Действительно, порой мы сталкиваемся с противоположными оценками одного и того же исторического явления или лица. Скажем, в исторических песнях Степан Разин, Емельян Пугачев воспеты как народные заступники, защитники простых людей, а в официальных документах они представлены как злодеи, бунтовщики, цареотступники. То же самое можно сказать о декабристах. Герцен, Огарев, Пушкин, Жуковский, Грибоедов и многие другие писатели, общественные деятели писали о них как о высоконравственных личностях, самоотверженных революционных деятелях, выступивших против тирании, деспотизма, а в архивах Третьего отделения царской канцелярии, в документах Следственной комиссии по их делу они охарактеризованы как «государственные преступники», заслуживающие лишь жестокого наказания. Как видим, здесь вступают в силу законы социальной, классовой принадлежности авторов документов, их идейно-политические, мировоззренческие позиции и взгляды.

Для более полной и глубокой характеристики современного состояния любого жанра необходимо обратиться к его истокам, этапам становления и эволюции. Это позволяет увидеть продолжение и одновременно «преодоление» традиций предшественников, их достижения и упущения, черты новаторства современных писателей-историков, выявить существовавшие в тот или иной период тенденции, общие типологические черты произведений.

В диссертации выделяются четыре этапа в развитии башкирского исторического романа, начиная с конца 20-х годов и до конца XX века.

Первый этап - это конец 20-х и начало 30-х годов, когда были написаны историко-революционные романы «Поворот» Г.Хайри, «Солдаты», «Красногвардейцы», «Красноармейцы» А.Тагирова, «Кровь» Д.Юлтыя, «Кудей» И.Насыри. Р.Н.Баимов, исследуя проблемно-тематические и жанрово-стилевые особенности этих произведений, пишет, что «в них было видно стремление глубоко осмыслить эпоху, понять истоки современности, воссоздать объективный ход истории» [84, 81]. По жанру они напоминают историко-хроникальное повествование с выраженным автобиографическим началом.

Промежуточным звеном между первым и вторым периодами стали романы «Иргиз» Х.Давлетшиной и «Родные и знакомые» Дж. Киекбаева, в которых на первый план выдвигается не хроника событий, что было свойственно первым романам, а история характера и психология героя, обусловленные временем.

Следующий этап в эволюции жанра - конец 50-х — начало 70-х годов, ознаменовавшиеся созданием крупных эпических полотен — историко-революционных трилогий «К свету» З.Биишевой, «Ржаной колос», «Верный конь и добрый молодец», «Памятники - для живых», Ф.Исянгулова, «Золото собирается по крупицам», «Акман-токман», «Грозовое лето» Я.Хамматова. Эти книги стали свидетельством глубоких изменений, произошедших в жанре башкирского исторического романа, дальнейшего углубления художнического внимания к внутреннему миру, духовной жизни человека, характерного для всей литературы того времени. Показ сложного процесса становления характера у З.Биишевой (образы Хаммата, Хисбуллы, Иштугана, Байраса, Емеш), глубокий психологизм, синтез социального и нравственно-психологического в сюжетно-композиционной структуре, лиризм романов Ф.Исянгулова, освоение новых тематических пластов Я.Хамматовым (тема формирования национального рабочего класса, пролетариата)- все это было проявлением новаторства произведений.

Третий этап - это 70-е годы, время создания в башкирской литературе собственно исторического романа. «Кинзя» Г.Ибрагимова явился первым произведением на тему истории, в котором выдержаны все вышеназванные жанровые каноны (признаки) исторического романа: изображение исторических событий и лиц, временная дистанция между автором и описываемой эпохой, документа-лизм как жанрообразующий элемент. Критика (А.Вахитов, Р.Баимов) справедливо отметила жанровый синкретизм романа, сочетание в его структуре особенностей историко-биографического, панорамного, историко-документального типов.

Вслед за романом Г.Ибрагимова появились «Вечный лес» Н.Мусина и «Крыло беркута» К.Мэргэна, также отмеченные новизной тематики и проблематики, жанра и стиля. Если первый роман тяготеет к социально-историческому, социально-психологическому типу с элементами хроники, публицистики и документализма, то в «Крылье беркута» формально-содержательная структура исторического романа обогащена включением элементов приключенческого, авантюрно-рыцарского произведения.

Таким образом, за более чем полувековой период башкирский исторический роман интенсивно развивался. Это движение можно охарактеризовать как движение «от романа темы к роману характеров». Если в первых исторических романах преобладало социологическое исследование, хроникально-документальный, публицистический стиль, то в дальнейшем стало заметней стремление писателей проникнуть в психологическую область жизни героя, философски ее осмыслить.

В критике и литературоведении произведения названных трех этапов изучены довольно полно и глубоко. Исследованию жанрового своеобразия, типологических разновидностей башкирского романа, в том числе и исторического, посвящены монографии Р.Н.Баимова*. Ученый выделяет и анализирует следующие его внутрижанровые разновидности: историко-революционный, исто-рико-биографический, панорамный, социально-психологический, социально-исторический, социально-философский роман, подробно останавливается на своеобразии идейно-художественной структуры историко-революционных трилогий послевоенного времени.

А.Х.Вахитов"исследует идейно-эстетическое, социально-нравственное содержание башкирского романа довоенного и послевоенного периодов, прослеживает эволюцию жанра исторического романа от одноплановой хроники, опи-сательности к многоплановому социально-психологическому, реалистическому отображению действительности, подробно останавливается на таких вопросах, как эпичность, драматизм, историзм повествования.

В книге «Времена»**Т.Б.Хусаинов обращается к башкирской исторической прозе 1980-х годов, выделяет стилевые потоки в романах Г.Ибрагимова, К.Мэргэна, Я.Хамматова, Б.Рафикова, А.Хакимова, отмечает, что синтез доку-ментализма и художественности рождает сложные повествовательные структуры, разные жанрово-стилевые решения.

Немало внимания вопросам теории и практики большой эпической формы уделено в трудах А.И.Харисова, М.Х.Мингажетдинова, М.Х.Надергулова,

См.: Баимов Р.Н. Шаг в зрелость.- Уфа, 1975; Судьба жанра.- Уфа,1980; Поискам нет конца.- М., 1980; Истоки и устья.- Уфа, 1993; Башкирский историко-революционный роман.- Уфа, 1986;

Вахитов A.X. Башкирский советский роман.- М., 1978; Жанр и стиль в башкирской прозе.- М., 1975;

Хусаинов Г.Б. Времена: статьи, портреты, воспоминания, эссе-миниатюры.- Уфа, 1988.- С.46-48.

З.А.Нургалина, Н.Зарипова, С.Я.Гумерова, З.А.Алибаева, З.Я. Шариповой, а также в коллективных монографиях и сборниках*.

В 1980-1990-е годы башкирский исторический роман вступил в качественно новый этап своего развития, чему способствовали явления общественно-политического, культурно-исторического, историко-литературного плана. В эти годы произошли и количественные изменения: за два последних десятилетия написано свыше двадцати романов на темы истории.

Продолжая традиции предшественников в многоплановом, эпическом воссоздании долгого и многострадального пути башкирского народа к национальной независимости, современный башкирский исторический роман в то же время «отталкивается» от них, подвергает их критической переоценке, по-новому осмысливает события и лица эпохи восстаний XVIII века, периода революции и гражданской войны, 20-х годов, коллективизации.

Одновременно происходит «освоение» новых тематических пластов, ликвидируются «белые пятна» истории, писатели обращаются к ранее запретным, «непопулярным» темам. Например, в послевоенные годы художественного изображения удостаивались лишь Салават Юлаев, Юлай Азналин, Кинзя Арс-ланов, в то время как личности других предводителей крупных народных движений, восстаний - Батырши, Кусема, Сеита, Алдара, Карасакала, Бэпэнэй - оставались обойденными художническим вниманием. В этой связи создание романов «Кровавый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, «В ожидании конца света», «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» Н.Мусина стало примечательным явлением.

В последние десятилетия XX века происходит трансформация традиционного историко-революционного романа, его деидеологизация, освобождение от Харисов А.И. Литературное наследие башкирского народа,- Уфа, 1965; Мингажетдинов М. Х.Хадия Давлет-шина.- Уфа, 1966; Ахметьянов К.А. Теория литературы.- Уфа, 1972; Проблема жанров в башкирской литературе (под ред. Г.Б.Хусаинова).- Уфа, 1973; Амиров Р.К. Чтобы шагнуть в завтра.- Уфа, 1982; Нургалин 3.A. Дыхание времени,- Уфа, 2003; Хусаинов Г.Б. Голос веков.- Уфа, 1984; Он же: Секреты творчества.- Уфа, 1995; Он же: Литература и наука. Избранные труды.- Уфа, 1998; Идельбаев M.X. Башкирская изустная литература,- Уфа, 2000; Шарипова З.Я. Литературоведение и современность,- Уфа, 2001; Алибаев З.А. Природа конфликта в современной башкирской прозе.- Уфа, 2003; Башкирская литература XX века. Учебное издание.- Уфа, 2003; История башкирской литературы,- В 6 т.- Уфа, 1990-1996 и др. политических установок и канонов. В этом плане характерны романы «Кречет мятежный» Р.Баимова, «Нет спасения от бури», «Ураган» А.Хакимова, «Кровавая земля», «Актамыр» Г.Хисамова, «От росы пригибается ковыль» Р.Уметбаева, «Не нашел путей спасения» М.Ямалетдинова и др. Скорее, это ис-торико-критические (социально-аналитические) романы, в которых центр тяжести перенесен с изображения революционного рабочего движения на показ конфликта между личностью и властью, интеллигенцией и тоталитарным режимом, сложных взаимоотношений личности и народа. В романах А.Хакимова это наглядно показано через судьбы ученого-археолога Нурислама Байтурина и его возлюбленной Мадины и представителей башкирского дворянства Зуфара Богданова и Хадисы Барласовны, ставших жертвами тоталитаризма. В романе «От росы пригибается ковыль» читатель встречается с образом зажиточного крестьянина Белова, которому новая власть также не дала свободно и мирно трудиться на земле, выращивать хлеб, кормить страну. В произведениях Р.Баимова и Г.Хисамова на примере жизнедеятельности Заки Валиди в новом ракурсе освещается тема «личность и народ», «личность и власть».

Новаторские черты современного башкирского исторического романа видны и в решении проблемы художественного историзма. В довоенные годы историзм в литературе понимался как специфическая черта исторического жанра, означающая достоверность фактов и событий, точность в воспроизведении характеров и поступков исторических деятелей. В этом случае целесообразнее вести речь об историчности как о важной черте историзма. В послевоенные и последующие десятилетия под историзмом подразумевается идейная категория, непосредственно связанная с мировоззрением писателя и призванная отразить основные тенденции общественной жизни на изображенном историческом этапе, воспроизвести конкретную связь различных эпох в свете определенного идеала, определенных позиций. Это познание явлений прошлого в их становлении и развитии, соотнесенность изображаемого с породившими его условиями, и, что особенно важно, непременная оценка прошлого с позиций современности. Такой историзм обусловил типологическое родство романов Г.Хусаинова,

Б.Рафикова, Н.Мусина, посвященных башкирским восстаниям. Авторами они осмыслены как закономерные этапы в борьбе народа против колонизаторской политики царизма и, вместе с тем, исторически обреченные на поражение в силу объективных и субъективных причин.

Овладение принципом историзма дает писателю возможность рисовать характеры в их национальной и социальной определенности, обобщать в художественных образах существенные и закономерные явления действительности, социально-бытовые, нравственные черты времени. Более того, «исследование всесторонних связей характера с внешним миром - это ключ для проникновения в тайники его психологии, для определения конкретных сил, формирующих его индивидуальные особенности»,- пишет Р.Баимов.

Таким образом, историзм в произведениях на темы истории в 80-90-е годы прошлого столетия осмысливается как качественный признак и принцип, связанный с философским осмыслением истории, психологической разработкой характеров, обусловленных ею.

Динамичное развитие башкирской исторической романистики на рубеже двух веков связано с поисками писателей-историков в области тематики, проблематики, жанра и стиля, творческим развитием традиций предыдущих этапов, произведений, написанных талантливыми авторами, классиками башкирской литературы, стоявшими у истоков исторического романа. «Художественный прогресс,- отмечает исследователь,- определяется не внешней новизной материала, не простым описанием нового объекта творчества; он определяется масштабностью, глубиной, оригинальностью образного обобщения действительности, значительностью созданных художником духовных, эстетических ценностей» [263,303].

Качественный и количественный рост башкирской исторической романистики обусловливает необходимость ее изучения в различных аспектах: тематики, проблематики, типологии, жанра и стиля и т.п.

Подчеркивая значение вышеназванных работ башкирских ученых в изучении истории и теории исторического романа, в то же время надо признать, что проблемы башкирской исторической романистики последних лет еще не стали предметом отдельного монографического исследования. В опубликованных работах главное внимание уделяется предшествующим периодам развития башкирской исторической прозы (например, историко-революционным романам и трилогиям послевоенных лет). В основном башкирский исторический роман последней четверти XX века исследуется пока лишь на уровне периодической печати: написаны отдельные статьи, рецензии, отзывы, очерки, литературные портреты;* еще не все произведения исторического жанра получили оценку литературоведов. Нет пока обобщающих работ, в которых бы сочетались принципы теоретического и исторического подхода к изучению идейно-художественного своеобразия башкирского исторического романа указанного периода. Всем этим в значительной степени определяется актуальность исследования.

Следует добавить, что движение жанра, появление новых жанровых модификаций исторического романа, обновление и обогащение его поэтики будет порождать все новые и новые аспекты исследования.

Объектом диссертационного исследования выступает исторический роман как самобытное историко-литературное явление.

Предметом исследования является башкирская историческая романистика в основном 70-х и 90-х годов XX века. По мере необходимости для системно-сравнительного анализа диссертант обращается к произведениям, написанным в предыдущие периоды истории башкирской литературы.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые предпринимается попытка историко-типологического изучения башкирского Бикбаев Р. О романе А.Хакимова «Караван» // Агидель.- 2001.- № 10.- С. 8; Баимов Р. Творчество, которое обогащает (о творчестве А.Хакимова) // Агидель,-2004.-№8.- С. 181-184; Алибаев 3. Изображение культа личности в современном башкирском романе // Ядкяр.- 1999.-№ 1.-С.19-22; Шарипова 3. Историческая проза в современной литературе//Ватандаш,- 1996.-№1,- С. 147-152; Гареева Г. Исторический жанр и психологизм // Ядкяр.- 1999.- №1.- С. 23-30; Надергулов М. По следам истории // Совет Башкортостаны.- 1984,- 8 января; Гай-сина М. «Кожаная шкатулка» А.Хакимова // Агидель,- 2001,- № 7.- С. 172-174; Шакур Р. Истоки героической темы // Ватандаш,- 2000,- № 1.- С. 98-106; Ишбирдина Ф. Эпоха и судьба личности (о романе «Ураган» А.Хакимова) // Учитель Башкортостана,- 2001.- № 12,- С. 32-34; Камалов Р. Кровь башкира (о романе «Кровавая земля» Г.Хисамова) //Агидель,- 1994,-№ 9.- С. 181-184; Алтынбаева Э. О романе Г.Хисамова «Актамыр» // Агидель,- 1995.- № 9.- С. 188-189; Хисамов Г. Вечность и мгновение // Ватандаш.- 1999,- №4.- С. 68-71 и др. исторического романа последней четверти XX века, прежде всего в аспекте классификации, жанра, стиля, проблем исторической и художественной правды, концепции истории и личности, художественного историзма, традиций и новаторства. Новизна исследования заключается также в более широком и полном представлении исторических романов, написанных в эти годы, в определении их роли и места в современном литературном процессе.

Основная цель работы — изучить башкирский исторический роман последней четверти XX века как целостное историко-литературное явление в аспекте его типологии, жанра и стиля.

Поставленной целью определяются задачи исследования:

- проследить основные этапы развития башкирского исторического романа;

- определить типологию башкирского исторического романа конца XX века, выявить основные тенденции в его развитии;

- раскрыть новизну современного башкирского исторического романа и значение традиций в художественном осмыслении прошлого;

- показать значение, ценность и актуальность лучших достижений башкирской исторической романистики 70-90-х годов прошлого века в художественном отражении прошлого;

- раскрыть идейно-тематическое богатство, жанрово-стилевое своеобразие и многообразие башкирского исторического романа последних десятилетий;

- проанализировать специфику поэтики современного башкирского исторического романа, сосредоточив внимание на таких проблемах, как способы воссоздания эпического, роль пространственно-временных связей, идейно-художественные функции хронотопа, сочетание документалистики и собственно художественных средств (портрет, пейзаж, деталь, изобразительные средства. .);

- определить творческие связи башкирского исторического романа с произведениями писателей других национальных литератур.

Теоретической и методологической основой данной работы являются труды известных литературоведов - М.М.Бахтина, В.М.Жирмунского, Б.В.Томашевского, Л.И.Тимофеева, В.Е.Хализева, Г.Д.Гачева, Ю.М.Лотмана, Ю.В.Манна, Д.С.Лихачева и др., а также исследования башкирских ученых в области истории и теории литературы, жанра романа в целом, исторического в частности - А.И.Харисова, М.Х.Мингажетдинова, А.Х.Хакимова, А.Х.Вахитова, Г.Б.Хусаинова, Р.Н.Баимова, СЛ.Гумерова, драматургических жанров - М.Ф.Гайнуллина, Т.А.Кильмухаметова, фольклористики -А.Н.Киреева, С.А.Галина, Н.Т.Зарипова, А.М.Сулейманова, художественной публицистики - Р.К.Амирова, З.А.Нургалина и др. В своей работе мы также опираемся на труды башкирских ученых-историков - И.Г Акманова, М.М.Кульшарипова, Н.М.Кулбахтина, Р.Г.Кузеева, З.А.Султанова, С.Г.Асфатуллина, Р.Г.Букановой.*

В диссертации при анализе произведений сочетаются историко-литературный, сравнительно-типологический и теоретический методы, используются функциональный, системный и типологический подходы.

Практическая ценность работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в преподавании вузовских курсов «Литература народов России», «История башкирской литературы», при разработке спецкурсов, спецсеминаров по проблемам, поднятым в ней, а также в дальнейших исследованиях, посвященных эпическим жанрам исторической литературы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Башкирский исторический роман последней четверти XX века - динамично развивающееся историко-литературное явление, принципиально по-новому осмысливающее переломные моменты истории народа в изменившихся общественно-политических, культурно-исторических условиях. Акманов И.Г. Башкирия в составе Российского государства в ХУ11 - первой половине ХУШ века.- Свердловск, 1991; Он же: Башкирские восстания ХУ11 - начала ХУШ вв.- Уфа, 1998; Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала.- М., 1992; Асфатуллин С.Г. Северные амуры в Отечественной войне 1812 года,-Уфа, 2000; Кульшарипов М.М. Заки Валидов и образование Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики (1917 - 1920).- Уфа, 1992; Султанов З.А. От Адама до Евы.- Уфа, 2002; Буканова Р.Г. Башкирия в составе Золотой Орды // Ватандаш.- 2000.- № 4.

2. Формально-содержательная структура башкирского исторического романа последних десятилетий характеризуется новаторскими чертами, к числу которых относятся: углубление и расширение тематики и проблематики, усиление социально-аналитического, критического начала, жанровый синкретизм, органическое сочетание документализма и художественности, трансформация традиционных и создание новых жанровых форм, стилевое разнообразие.

3. Изучение особенностей жанра и стиля, проблемы соотношения факта и вымысла, концепции героя, специфики конфликта, повествовательной структуры позволяет классифицировать башкирский исторический роман по структурно-типологическому принципу, выделить и охарактеризовать определенные его типы, имеющие свои корни в исторической прозе предшествующих периодов.

4. Жанровое содержание башкирского исторического романа включает особенности так называемых «романа-события» и «романа-судьбы», панорамного и «центростремительного» романа, что позволяет писателю показывать социальную обусловленность характеров, детерминированность личного и общественного, изображать внешнесобытийные конфликты и нравственно-психологические коллизии в их взаимосвязи.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены автором в монографии «Башкирский исторический роман 80-90-х годов (вопросы типологии, жанра и стиля)».- Уфа, 2004; в двух учебных пособиях: Современный башкирский роман.- Бирск, 2000; «Башкирский роман конца XX века.-Москва-Бирск. - 2005; в научных статьях, в выступлениях на Всесоюзных научно-практических конференциях в Москве, Соликамске, Уфе, Елабуге, Бирске. Ряд положений диссертации нашел отражение в читаемом автором курсе «Литература народов России», спецкурсе «Башкирский исторический роман».

Структура диссертации обусловлена ее основной целью и задачами, состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Башкирский исторический роман"

Заключение

Башкирский исторический роман - многогранное и значительное явление, занимающее одно из ведущих мест в историко-литературном процессе. Он имеет более чем полувековую историю, синтезирует лучшие традиции национальной и многонациональной литературы. Его жизненный основой является богатая, насыщенная драматическими и героическими событиями история башкирского народа. Обладая национальной спецификой в изображении прошлого родного народа, в создании неповторимых национальных характеров, национального, социально-бытового колорита, вместе с тем он развивался и развивается в общем русле многонациональной литературы, о чем свидетельствует история его становления и развития. Башкирский исторический роман сформировался в недрах историко-революционного романа в 20-30-е годы прошлого века. Дальнейшее его развитие было связано с преодолением нормативности и схематизма в изображении конфликта и характеров, гиперболизации «положительности» и «отрицательности» в системе образов, хроникальности и центро-бежности сюжета, что было свойственно первым башкирским романам. Тем не менее каждый этап становления и развития большой эпической формы в национальной литературе отражал существенные особенности историко-литературного процесса, отвечал духовным запросам своего времени, отличался историзмом художественного мышления писателей и поэтому представляет ценность как историко-литературное явление. Развитие башкирского исторического романа шло как по «горизонтали», так и по «вертикали». Если тематика довоенного исторического романа ограничивалась эпохой революции и гражданской войны, то в произведениях 60-70-х годов романисты обратились к периоду формирования башкирского рабочего класса, изображению социально-политических, классовых противоречий между феодальной верхушкой и простым народом, самодержавной властью и свободолюбивыми тенденциями в башкирском обществе.

Постепенно расширялся тематический диапазон повествований о прошлом, обогащалась палитра художественно-выразительных средств. Это привело к созданию в 70-е годы собственно исторического романа в лице «Кинзи» Гали Ибрагимова. Его художественная структура отмечена синтетичностью: в ней органично сочетаются хроникальность и описательность с пристальным вниманием автора к личности, к ее духовно-нравственному миру, элементы ис-торико-биографического романа с историко-документальным повествованием, эпичность с лиризмом, реализм с романтизмом в изображении характеров и обстоятельств.

В последующие годы в исторической романистике происходило дальнейшее усиление интереса к личности, критическим, переломным моментам истории, конфликтам общественно-политического, нравственно-психологического характера, которые оказались решающими в судьбе народа и видных его представителей. В этом отношении создание романов о предводителях башкирских восстаний в ХУШ веке стало примечательным явлением.

Личность в историческом романе — это сложный, порой противоречивый характер, поставленный в экстремальную ситуацию, мучительно осуществляющий свой выбор. Писатели исследуют потенциальные возможности исторической личности, осмысливают ее взаимосвязь с окружающей действительностью, ее место в историческом процессе своего времени. Они исходят из того, что судьба выдающейся исторической личности трагична по своей сути, что она проходит испытание в моменты исторических катаклизмов во имя народа. В романах растет интерес к духовным ценностям истории, внимание к нравственным исканиям героя, его духовному облику.

Башкирский исторический роман на рубеже веков отмечен жанровым синкретизмом; в нем идет процесс усложнения традиционно-эпического повествования за счет углубления психологизма, усиления лирико-романтического начала, философского осмысления происходящего, слияния объективного и субъективного в едином художественном пространстве.

Все это обусловливает актуальность классификации, типологической характеристики башкирского исторического романа, выявления в его идейно-художественной структуре общих черт, свойств, позволяющих увидеть тенденции и перспективы его развития. Историческая действительность наталкивает писателей на общие пласты жизни, на проблемы и конфликты, имеющие широкое типологическое значение. Изображение значительного конфликта, в основе которого лежит борьба добра и зла, светлого и темного, свободы и рабства, гуманизма и деспотизма, определяет романное содержание, историзм произведений.

Исторический роман по своей жанровой сути - это всегда обращение к крупным историческим событиям: войнам, восстаниям, которые сыграли большую роль в судьбе той или иной нации, страны. Это всегда изображение тревожного состояния мира, нарушенной гармонии, трагических судеб, показ личности на изломе, в моменты наивысшего напряжения. Главным объектом башкирского исторического романа является изображение многовековой борьбы народа за национальную независимость и самобытность, за свободу, что определяет его масштабную типологическую черту. В древний период, в средние века это борьба против татаро-монгольских завоевателей, а в последующие столетия - против колонизаторской политики самодержавия. Эти два большие тематические пласта составляют проблемно-тематическую основу произведений, находя в каждом конкретном случае свое художественное, жанрово-стилевое решение.

При классификации башкирского исторического романа конца XX столетия продуктивным, на наш взгляд, является проблемно-тематический и структурно-функциональный принципы, которые отражают реальную картину его состояния и динамики. Тематический принцип позволяет охарактеризовать содержательный аспект произведений, сущность конфликта, творческие установки автора; второй принцип дает возможность «подойти» к идейнохудожественному содержанию со стороны воплощения его в стиле, языке, сюжете и композиции, рассмотреть вопросы соотношения факта и вымысла, приемы и способы включения документа в художественную ткань произведения. На этой основе выделяются три типа романа (героико-романтический, социально-исторический и историко-документальный), генеалогические корни которых просматриваются в романистике предшествующих периодов.

Процесс ликвидации так называемых «белых пятен» вылился в создание романов о древнем и средневековом периодах истории башкир. Б.Рафикова в романах «В ожидании конца света», «Созвездие Весов» и «Кюнгак», составляющих своеобразную трилогию, волнует тема истоков башкирских родов и племен, их родственных связей и отношений с народами других стран, борьбы против внешних врагов. Художественная структура романов включает несколько начал: романное, публицистическое, исследовательское и документальное.

Жанровая природа романа «В ожидании конца света» определена сочетанием элементов гипотезы с историческими фактами. Роман примечателен в плане правдивого воссоздания общественно-политической, нравственно-психологической атмосферы эпохи накануне прихода татаро-монголов в Европу. На основе скудных фактов истории, дошедших до нас записей венгерского монаха-путешественника Юлиана и творческого воображения романист выстраивает повествование с увлекательным и динамичным сюжетом, яркими бытовыми и батальными сценами, запоминающимися характерами. Как было отмечено в критике, творческим успехом писателя стал образ Юлиана, созданный на стыке факта, вымысла и художественной биографии.

Созвездие Весов», «Кюнгак» - это своего рода романы-предположения, романы-гипотезы, романы-исследования. Романная версия писателя-историка о родстве башкир и венгров (башгордов и унгаров), башкир и иранцев не менее убедительна и доказательна, чем ученые записки, труды историков и этнографов. Это - пример удачно предпринятого научно-художественного поиска по восстановлению исторических корней родного народа, воссозданию картин жизни древних башкирских племен.

Наиболее яркое и полное художественное воплощение борьба башкирского народа против татаро-монголов нашла в романном творчестве А.Хакимова. Тематика, проблематика и система образов романов «Кожаная шкатулка», «Плач домбры», «Мелодия степи» так или иначе связаны с изображением событий и лиц этого времени.

Эта масштабная тема определила художественное своеобразие романов. Отдаленность предмета изображения, скудость фактического материала обусловили усиление роли вымысла, творческой фантазии, обращение автора к поэтике фольклора, мифологии, архетипическим образам и сюжетам. Оставаясь в целом в рамках реалистического метода, писатель отдает дань романтическому способу изображения героев, воссоздания особенностей исторической действительности. Романы А.Хакимова в широком смысле - это романы о прошлом с ярко выраженным лирико-романтическим, легендарным, фольклорным началом.

Характерная черта творческой манеры писателя-историка - установка на вымысел, который позволяет воссоздать события и лица эпохи монгольских завоеваний на основе немногих архивных материалов. Автор добивается скорее не внешнего правдоподобия описываемых явлений исторического прошлого, а передачи духа того времени через образы исторических лиц и вымышленных персонажей. Он стремится запечатлеть живые картины прошлого с их человеческими характерами, умеет перевоплощаться в своих героев, представлять себя в тех условиях, в которых существуют они. В его романах мы видим соединение исторической основы с увлекательной формой повествования. Батальные сцены, эпизоды состязаний батыров, сэсэнов, описания путешествий, охоты, символические картины и образы придают сюжету динамизм, остроту, способствуют изображению действующих лиц со стороны их исключительности, романтичности. Эта сторона произведений А.Хакимова близка и созвучна романам Б.Рафикова.

В связи с романами А.Хакимова и Б.Рафикова надо отметить, что в башкирском историческом романе широко используется материал устного народного творчества. Вполне естественно, что чем меньше в распоряжении писателя собственно исторического материала и документальных источников, тем большее значение приобретает и тем большую идейно-художественную нагрузку несет привлеченный им фольклорный материал.

Народно-поэтические песенные и сказочные мотивы в романах выступают как носители национально-исторической специфики, как живые поэтические свидетельства исторических судеб башкирского народ (таковы известная песня «Тафтиляу», легенда о Карате и др.) Они пронизаны чувством родины, любви к прекрасной и многострадальной отчей земле.

Очевидно, что органическое включение и многостороннее, многоцелевое использование в историческом романе фольклорного материала соответствующей эпохи является незаменимым средством повышения художественной достоверности исторического повествования. В романах башкирских писателей художественную трансформацию получили легенды, кубаиры, песни, посвященные кипчакскому бею Бушману, эмирам Едигею и Хромому Тимуру, хану Тохтамышу, тархану Алдару Исянгильдину, Карасакалу и другим лицам истории.

Вопрос о романе — это всегда вопрос о его герое. Романное качество произведения, романная ситуация всегда связаны с изображением личности, ее «самостоянья», сложных взаимоотношений со средой, открытого или скрытого противоборства с враждебными ей силами. В историческом романе это выливается в создание произведений о видных представителях народа, предводителях народных восстаний и т.п. В этом отношении история башкирского народа дает романистам богатый и разнообразный материал. Масштабы личностей Салава-та, Кинзи, Кахыма Ильмурзина, Кусема, Сеита, Батырши, Алдара, Карасакала, Заки Валиди позволяют писателям художественно исследовать проблемы общечеловеческого, гуманистического содержания, изображать эпохальные конфликты между судьбой народа и самодержавной властью, вечные, субстанциональные конфликты между добром и злом, гуманизмом и деспотизмом, а также коллизии морально-нравственного, психологического плана.

По сути, всю башкирскую историческую романистику последних десятилетий можно воспринимать как одну большую книгу о выдающихся деятелях истории, страны, ставших выразителями дум, чаяний и интересов родного народа, отдавших за его свободу, независимость свои жизни. Проблема личности, ее судьба являются предметом особой заботы, художественной сверхзадачей писателя-историка в романах разных жанровых модификаций, стилевых решений, повествовательных структур. Стержневой, организующей сюжетно-композиционную структуру она является в названных романах А.Хакимова, Б.Рафикова и Г.Ибрагимова, в «Северных амурах» Я.Хамматова, «Кровавом пятьдесят пятом» Г.Хусаинова; она вынесена в сами названия и пронизывает художественную ткань романов «Кинзя» Г.Ибрагимова, «Башкирский хан», «Салават-батыр» Я.Хамматова, «Карасакал» Б.Рафикова, «И лежит батыр навечно» Н.Мусина, «Кречет мятежный» Р.Баимова.

В этом отношении башкирская историческая романистика тесно соприкасается с литературами других народов, в частности с русской. Творческий опыт башкирских писателей отражает важнейшую типологическую тенденцию современной исторической прозы - тяготение к многогранному раскрытию характера, углубленному художественному исследованию духовного мира личности. Здесь можно обнаружить типологические связи в способах, средствах художественного воплощения биографии известного исторического деятеля, в приемах типизации, в обрисовке национального характера.

Выстраивая концепцию истории и личности, исторические романисты демонстрируют мысль о миролюбивом характере башкирского народа, который вынужден в силу определенных обстоятельств защищаться от врагов, брать в руки оружие, идти в боевой поход. Для башкир основа жизни - это труд, земля, хлеб, а не война. Поэтому романы А.Хакимова, Б.Рафикова, Н.Мусина, Г.Хусаинова и других пронизаны антивоенным, гуманистическим пафосом, живо и красочно рисуют быт, обычаи, семейный уклад людей, образы женщин, стариков. Для романистов бытие народа — высший ценностный критерий, исходя из которого они судят деяния тарханов, губернаторов, старост, царей, воевод. .

Изображение природы в романах также подчинено созданию национального колорита и национального характера. Герои являются неотъемлемой и органической частью окружающего их пейзажа; это всегда так называемая «национально-окрашенная природа». С детских лет изображены на лоне природы Кинзя, Салават, Батырша, Алдар, Карасакал, Заки Валиди. Картины природы сопровождают героев и все последующие годы их жизнедеятельности, выступая непременным атрибутом обрисовки их характеров.

Творческая перекличка ощутима между романами, посвященными периоду татаро-монгольского нашествия. Общие судьбы народов, претерпевших немало бед и страданий от степняков, становится предметом художественного анализа в романах русских, украинских, башкирских и других писателей. Следует назвать романы В.Яна «Чингис-хан», И.Калашникова «Жестокий век», «Перво-мост», Д.Балашова «Бремя власти», С.Бородина «Звезды над Самаркандом», В.Чивилихина «Память», а также книги В.Шукшина, Ю.Трифонова, Б.Окуджавы, А.Ананьева, В.Ганичева, В.Личутина, В.Пикуля, Ю.Давыдова.

Широкая и многогранная тема личности и народа проходит лейтмотивом через многие исторические повествования и в литературах народов Поволжья и Приуралья (татарской, марийской, удмуртской, чувашской), определяя их эпическое качество.

Вместе с тем в современном многонациональном историческом романе усиливаются центростремительные тенденции, углубляется психологизм, герой часто из объекта изображения превращается в субъекта повествования, события осмысливаются с его позиций. Это, с одной стороны, усложняет задачу писателя, с другой - дает возможность углубленному изображению внутреннего мира героя. В башкирском историческом романе данные тенденции отразились, прежде всего, в стиле повествования: писатели обратились к «субъективному повествованию», «чужой речи», многоголосию. Такая повествовательная структура характерна для романов «Карасакал», «И лежит батыр навечно», «Кречет мятежный».

Башкирский исторический роман конца XX века обращается и к своего рода эксперименту, когда автор нарушает хронологическую последовательность повествования, сталкивая разные пласты времени (такого рода приемы мы наблюдаем у Б.Рафикова, Н.Мусина); насыщает повествовательную ткань фольклорными элементами, условно-символическими картинами, поэтической символикой, усиливает субъективно-лирическое начало (романы А.Хакимова). Эти художественные искания, обогащающие структуру исторического романа, также связаны с развитием в нем «центростремительных» тенденций. Сочетание, взаимодействие, а подчас и «борение» лирико-романтического и эпического начал служит динамике жанра, хорошим подспорьем. для появления нового жанрового качества.

Характерным явлением в современной отечественной литературе стал жанровый универсализм. Это проявилось в создании различных модификаций, разновидностей романа, подчеркивающих ту или иную формально-содержательную его доминанту. Башкирский исторический роман конца XX века также строится на пересечении художественной документалистики и беллетристики, факта и вымысла; включает в свою «орбиту» элементы хроники, научного исследования, публицистики, легенд и преданий; его стилевое своеобразие определено сочетанием реалистического и романтического, эпического и лирического, объективного и субъективного начал.

Одной из общих тенденций, свойственных башкирской исторической романистике в целом, типологически сближающих ее с произведениями многонациональной литературы на темы истории, является тяготение к документализ-му, как к своего рода приему организации повествования. Включение документального материала в художественный текст должно рассматриваться как определенный жанровый принцип, как активный компонент сюжета, звено композиции.

Документализм так или иначе определяет жанрово-стилевую специфику многих исторических произведений. В романах А.Хакимова, Б.Рафикова, Н. Мусина он носит не явный, а скрытый характер, документ большей частью «растворяется» в тексте. Относительно романов этих писателей уместнее говорить не о документальной, а о фактической их основе. Факты истории, не всегда подтвержденные документально, составляют их фабулу, являются композиционными узлами. Писатели художественно исследуют факт; параллельно с его включением в текст идет образное его осмысление, обобщение, раскрытие психологии реальных людей, создание авторской концепции события или явления. В этом случае факт обретает идейно-эмоциональное значение, выступает средством художественной выразительности, повествование о конкретных, реальных событиях становится социально-психологическим и художественным исследованием проблем человеческого бытия.

Документализм как жанровый признак, как важное составляющее идейно-художественной структуры произведения явлен в романе Р.Баимова «Кречет мятежный». Создается впечатление, что его автор не проходит мимо ни одного более или менее значительного факта, касающегося жизнедеятельности, судьбы центрального героя. Хроника событий, общественно-политическая, нравственно-психологическая атмосфера, в обстановке которых происходит деятельность Заки Валиди и раскрывается его многогранный характер, также воссозданы на основе документов эпохи. В этом случае работа писателя сродни исследованию ученого-историка, взыскующего истину. Однако для романиста она важна не сама по себе и не является самоцелью. Конечная цель его труда - это открытие человеческого характера как носителя этой истины во всей его жизненной, психологической многомерности, в его желаниях и помыслах, в нравственных ориентирах. Отсюда стремление автора представить центрального героя как живой, противоречивый характер, подвергнутый динамике, развитию, сомнениям, ошибкам, стремление обрисовать его личность многопланово: с позиций автора-рассказчика и других персонажей, изнутри в плане самовыражения и самораскрытия. В формально-содержательной структуре романа «Кречет мятежный» органически переплелись и трансформировались документальное и художественное начала, история и роман, факт и вымысел, легендарное и символическое, образуя многоплановое повествование о личности и эпохе.

Эволюцию претерпела проза, посвященная событиям революции и гражданской войны. Если в довоенные годы они изображались под углом зрения классового противостояния, с позиций победившего революционного класса, то в современных историко-революционных (социально-аналитических) романах эта односторонность в их показе исчезает, конфликт носит не столько классовый, сколько общечеловеческий характер. Поляризация героев происходит не только по принципу их классовой, социальной принадлежности, но и по их нравственно-психологическому складу, моральным, человеческим качествам; героизация положительного героя сменяется показом драматической судьбы неординарной личности, оказавшейся в ситуации выбора или в безвыходном положении в силу объективных и субъективных причин.

Меняются писательские акценты в оценке действий и поступков деятелей революции и контрреволюции, представителей большевиков, Красной Армии, интеллигенции, зажиточного крестьянства. Этими новаторскими чертами в идейном содержании отмечены романы «Нет спасения от бури», «Ураган» А.Хакимова, «От росы пригибается ковыль» Р.Уметбаева, «Кровавая земля» Г.Хисамова. На смену роману «монологическому» (по М.Бахтину), в котором положительный герой выступает рупором авторских идей, приходит роман «диалогический», где автор не дает окончательной и категорической оценки конфликту, приглашает к размышлениям и читателя.

Говоря о современном состоянии жанра, его динамики и перспективах развития, следует отметить и некоторые нежелательные, с нашей точки зрения тенденции, свидетельствующие об определенной доле консерватизма и традиционализма художественного мышления писателей. Например, встречаются «кочующие» из романа в роман общие места (батальные сцены, этнографические картины, рассказы о карательных экспедициях и др.), повторяющиеся сюжетные ходы и мотивы; так или иначе обыгрывается тема башкирского хана, в своеобразное «литературное клише» превратился образ Тевкелева, из книги в книгу переходят некоторые факты биографии, обстоятельства жизни Алдара Исянгильдина, Карасакала и т.п. Создается впечатление об исчерпанности материала, о тематическом «голоде».

Развитие жанра, думается, связано с дальнейшим расширением и углублением тематики и проблематики, с появлением новых жанровых модификаций, с преодолением так называемой ситуации «повторения пройденного». Большой простор открывается для историко-биографического романа, который в настоящее время представлен немногими произведениями. Не все еще героические лица прошлых столетий получили достойную художественную трактовку, например, участники и руководители многочисленных башкирских восстаний XVII и XVLLI веков - Сеит, Кусем, Акай, Иман-батыр и др., сподвижники Сала-вата Юлаева (башкирские полководцы, бригадиры, старшины, пугачевские фельдмаршалы). Не менее интересной представляется тема так называемых «верных башкир», о которых часто, но лишь вскользь упоминается в романах. Малоизученными остаются древние, средние века в истории народа.

Создание цельной художественной истории башкирского народа предполагает обращение к событиям и лицам как отдаленного прошлого, так и периода революции и гражданской войны, коллективизации, довоенного времени. Ждет своего «романного» воплощения и тема Великой Отечественной войны, которая в начале XXI века осмысливается уже как историческая. Пока в современной башкирской литературе она успешнее осваивается в малых, средних эпических формах и в поэзии, нежели в жанре романа, о чем свидетельствуют стихи, поэмы, рассказы, повести М. Карима, Н. Наджми, Р. Султангареева, Т. Гиниятуллина, Г. Шафикова, Р. Уметбаева и других. А ведь эта тема огромна, многогранна и неисчерпаема, и читатель вправе ожидать появления больших эпических полотен, с позиций сегодняшнего дня освещающих и осмысливающих события и людей военного времени.

Перспективы развития башкирского исторического романа связаны с углублением осмысления исторического процесса, с дальнейшим развитием историзма художественного мышления на основе новейших открытий в исторической науке, общественных процессов, с повышением уровня философского осмысления явлений истории, увеличением внимания к духовным ценностям, к нравственному потенциалу героического прошлого народа.

Башкирский исторический роман - явление динамичное и открытое для новых веяний, тенденций. При всей своей специфике он связан с текущим литературным процессом. На его структуру оказывают влияние жанрово-стилевые искания современной прозы. Изображение современности и прошлого в их причинно-следственной связи, в процессе развития, поиски общественных закономерностей современности в опыте прошлого - вот черты историзма произведений о современности и о прошлом. На рубеже веков предмет изображения исторического романа «поворачивается» к современности такими гранями, которые прежде не могли быть поняты, и осмыслены художественным сознанием.

Список научной литературыХасанов, Ришат Фаукатович, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Абдуллин И.А. Иду по млечному пути: Роман-эссе,- М.: Советский писатель, 1987.-363 с.

2. Баимов Р.Н. Кречет мятежный.- Уфа: Китап, 2002. 544 с.

3. Биишева З.А. Униженные.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1975.- 464 с.

4. Биишева З.А. Емеш.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1977.- 560 с.

5. Биишева З.А. У Большого Ика.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1986.- 269 с.

6. Давлетшина Х.Л. Иргиз.- М.: Советский писатель, 1961.- 480 с.

7. Заки Валиди Тоган. Воспоминания.- Книга 1.- Уфа: 1Ситап.- 1994.- 400 с; Книга 2.- Уфа: Китап, 1998.- 368 с.

8. Ибрагимов Г.Г. Кинзя. Кн. 1-я.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1982.- 570 с.

9. Ибрагимов Г.Г. Кинзя. Кн. 2-я.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1988.- 670 с. Ю.Ибрагимов Г.Г. Кинзя.- Кн. 3-я Агидель.- 2003.- 4. 1 ЬИдельбаев М.Х. Сын Юлая Салават.- Уфа: Китап, 2004.- 224 с.

10. Исхаков В.М. Бахтизин.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1982.- 615 с.

11. Исянгулов Ф.А. Ржаной колос- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1984.- 256 с.

12. Исянгулов Ф.А. Памятники для живых.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1985.496 с.

13. Исянгулов Ф.А. Верный конь и добрый молодец.- М.: Советский писатель, 1977.- 344 с.

14. Киекбаев Д.Г. Родные и знакомые.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1981.- 464 с.

15. Мэргэн К. Крыло беркута.- Кн. 1-я.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1987.- 496 с.

16. Мэргэн К. Крыло беркута.- Кн. 2-я.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1988.- 494 с.

17. Мусин Н.С. Вечный лес- М.: Современник, 1988.- 367 с. 2О.Мусин Н.С. Притяжение свободы Бельские просторы.- 2001.- 8, 9, 10.

18. Мусин Н.С. Там лежат останки батыра.-Уфа: Китап, 2001.-496 с.

19. Насыри И. Кудей.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1988.- 268 с.

20. Рафиков Б.З. Карасакал.- Уфа: Китап, 2001.- 480 с.

21. Рафиков Б.З. Кюнгак Вельские просторы.- 2001.- 1.- 59-91; 2.- 49-89; 3.- 48-105; 4.- 61-102.

22. Рафиков Б.З. В ожидании конца света.- Уфа: Китан, 1996.- 320 с.

23. Рафиков Б.З. Оседланный конь Агидель.- 1992.- 6.

24. Рафиков Б.З. Созвездие Весов Агидель.- 1997.- 10.- 3-60; П.- 35-97; №12.-С. 39-99.

25. Тагиров A.M. Солдаты. Роман.- Уфа, Башгиз, 1935.- 652 с.

26. Тагиров A.M. Красногвардейцы. Красноармейцы.- М.: Советский писатель, 1976.-543 с. ЗО.Ураксин З.Г. Карат Агидель.- 2003.- 1,2. ЗЬУметбаев Р.Г. Генерал Кусимов.- Уфа: Китап, 1990.- 240 с.

27. Уметбаев Р.Г. Гнется ковыль под росой.- Уфа: Китап, 1993.- 384 с. ЗЗ.Уметбаев Р.Г. Конный башкир.- Уфа: Китап, 2004.- 255 с.

28. Хайри Г. Поворот.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1976.- 652 с.

29. Хакимов А.Х. Куштиряк. Лихие времена: Романы.- М.: Советский писатель, 1984.-496 с. Зб.Хакимов А.Х. Плач домбры: Романы.- М.: Советский писатель, 1988. 584 с.

30. Хакимов А.Х. Караван Роман-газета.- 1997.- 3.- 111 с.

31. Хакимов А.Х. Мелодия степи Ватандаш.- 2002.- Ш 3.- 104-142; 4.- 121-159.

32. Хакимов А.Х. Нет спасения от бури: Романы, повести, рассказы (на баш. яз.).- Уфа: Китап, 2004.- 536 с.

33. Хакимов А.Х. Ураган (на баш.яз.).- Уфа: Китап, 2002.- 336 с.

34. Хамматов Я.Х. Грозовое лето.- М.: Советский писатель, 1978.-318 с.

35. Хамматов Я.Х. Акман-токман.- М.: Советская Россия, 1973.- 416 с.

36. Хамматов Я.Х. День рождения.- М.: Советская Россия, 1985.- 271 с.

37. Хамматов Я.Х. Северные амуры.- М.: Советский писатель, 1987.- 458 с.

38. Хамматов Я.Х. 2000.-526 с. Салават. Сырдарья: Исторические романы.- Уфа: Китап,

39. Хамматов Я.Х. У истоков Агидели Агидель.- 1993.- 8.- 23-106; 9.С. 6-77.

40. Хамматов Я.Х. Темное нашествие. Агидель впадает в Волгу: Романы (на баш. яз.).- Уфа: Китап, 1995.- 608 с.

41. Хамматов Я.Х. Башкирский хан Агидель.- 2003.- 11.- 26-68; 12.- 18-108.

42. Хамматов Я.Х. Салават батыр.- Уфа: Китап, 2004.- 296 с.

43. Хисамов Г. А. Тафтиляу (на баш. яз.).- Уфа: Китап, 1999.- 456 с.

44. Хисамов Г.А. Кровавая земля: Романы (на баш. яз.).- Уфа: Китап, 1993. 544 с.

45. Хисамов Г.А. Акгамыр Агидель.- 1993.- 10.- 3-57; 11.- 10-93.

46. Хусаинов Г.Б. Кровавый пятьдесят пятый (на баш. яз.).- Уфа: Китап, 1996.544 с.

47. Хусаинов Г.Б. Фельдмаршал Пугачева.- Уфа: Китап, 1993.- 272 с.

48. Хусаинов Г.Б. Повесть об Алдар-батыре Хусаинов Г.Б. Соч. в 3 т.- Т.

49. Сыны отчизны.- Уфа: Китап, 1998.- 15-108.

50. Хусаинов Г.Б. Ахметзаки Валиди Тоган. Историко-биографическая книга.Уфа: Китап, 2000.

51. Хусаинов Г.Б. Батырша. Историко-биографическая книга Ватандаш.2005.- N2 4. 44-92.

52. Хусаинов Г.Б. Батырша Ватандаш.- 2005.- 5. 112-152; 7. 52-98. 59.ЧИВИЛИХИН В.А. Память: Роман-эссе.- Кн.

53. Собр.соч.: В 4-х т. Т.4.-М.: Современник, 1985.- 719 с. бО.Чивилихин В.А. Память: Роман-эссе.- Кн.

54. Собр. соч.: В 4-х т. Т.4.-М.: Современник, 1985.- 701 с.

55. Юлтый Д. Кровь.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1974.- 447 с.

56. Акманов И.Г. Баш1сирские восстания XVII начала XVUl вв. (на башк.яз.) .Уфа: Китап, 1998.- 256 с. 63.А1сманов И.Г. Башкирия в составе Российского государства в XVII первой половине XVIII века.- Свердловск, 1991.-153 с.

57. Алибаев З.А. Природа конфликта в современной башкирской прозе.- Уфа, 2003.- 148 с.

58. Алексеев М.П. Сравнительное литературоведение.- Л.: Наука, 1983.- 447 с. бб.Александрова Л.П. Советский исторический роман: типология и поэтика.Киев, 1987.-151 с. 67.А. Блок о литературе.- М., 1931.-230 с.

59. Амиров Р.К. Чтобы шагнуть в завтра.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1982.- 280 с.

60. Амиров Р.К. Историко-революционный роман в башкирской советской литературе (Методические рекомендации).- Уфа, 1989. 29 с.

61. Амиров Р.К. На стремнине.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1988.-312 с.

62. Андреев Ю.А. Русский советский исторический роман (20-30-е годы).- М.Л.: Изд-во АН СССР, 1962.-167 с. 72.АНТОЛОГИЯ башкирской прозы.- Уфа: Китап, 2001.- 362 с.

63. Антология башкирской литературы: В 2 т. (на баш. яз.).- Уфа, 1999.- 463 с.

64. Аристотель. Ноэтика. Риторика.- Спб.: Азбука.- 2000.- 346 с.

65. Асфатуллин Г. Северные амуры в Отечественной войне 1812 года.- Уфа: Полиграфкомбинат, 2000.- 160 с.

66. Ахмадиев Р.Б. Суть и суд жанра.- Уфа: Китап, 1997. 128 с.

67. Ахметьянов К.А. Теория литературы.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1971.- 388 с.

68. Ахметьянов К.А. Ноэтическая образность.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1994.152 с.

69. Бахтин М.М. Эпос и роман Литературно-критические статьи.- М.: Наука, 1986.-456 с. 8О.Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского.- М.: Наука, 1963.

70. Бахтин М.М- Вопросы литературы и эстетики.- М.: Худож. лит., 1975.-504 с.

71. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.- М.: Искусство, 1979.- 423 с.

72. Бахтин М.М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук.Спб., 2000.- 301 с.

73. Баимов Р.Н. Судьба жанра.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1984. 320 с.

74. БаимоБ Р.Н. Шаг в зрелость.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1975. 190 с.

75. БаимоБ Р.Н. Поискам нет конца.- М.: Современник, 1980.- 206 с.

76. Баимов Р.Н. Истоки и устья. Заметки о башкирской литературе.- Уфа: Китап, 1993.-348 с.

77. Баимов Р.Н. Башкирский историко-революционный роман.- Уфа, 1980.- 91с.

78. Баимов Р.Н. Великие лики и литературные памятники Востока.- Уфа: Гилем, 2005.- 496 с.

79. Баканов А. Современный зарубежный исторический роман.- Киев, 1989.

80. Барабаш Ю.Я. Вопросы эстетики и поэтики.- М.: Современник, 1983.- 416 с.

81. Бартольд В.В. Отец Едигея Соч.- М., 1963.- Т.2.- 4.1.

82. Башкирская советская литература и вопросы народного творчества.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1973.- 319 с.

83. Башкирская литература XX века. Учебное издание (на баш.яз.).- Уфа, 2003.576 с.

84. Башкирская литература и литературный язык на современном этапе (Сб. статей).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1979. 123 с.

85. Башкирские легенды. (Сост. М.Г.Мингажетдинов и А.Н.Киреев).- Уфа: Китап, 1969.- 186 с.

86. Башкирское устное народное творчество. Эпос. Кн. 2.- Уфа: Китап, 1973.370 с.

87. Башкирское народное творчество. Предания и легенды. Т.2.- Уфа: Китап, 1997.-440 с.

88. Башкирское народное творчество.- Т.Ю.-Исторический эпос- Уфа: Китап, 1999.- 392 с.

89. Башкирия в русской литературе (сост. М.Г.Рахимкулов).- В 6 т. Баш. книж. изд-во, 1989-2004. Уфа:

90. Белая Г.А. К проблеме романного мышления Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология.- М.: Наука, 1978.- 179-197.

91. Белая Г.А. Художественный мир современной прозы.- М.: Наука, 1983.191с.

92. Белинский В.Г. Собр.соч.: В 9 т.- М.: ГИХЛ, 1978,- Т.З.- 614 с.

93. Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу.- М., 1982.

94. Бердяев Н.А. Смысл истории.- М.: Мысль, 2002.- 446 с.

95. Библиография по башкирской литературе и литературоведению (сост. Р.Т.Бикбаев, А.Г.Кудашев).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1969.- 334 с.

96. Бушмин А.С. Преемственность в развитии литературы.- Д.: Наука, 1975.

97. Бютор Мишель. Роман как исследование.- М.: Изд-во МГУ, 2000.- 208 с.

98. Варфоломеев И.П. Советская историческая романистика: проблемы типологии и поэтики.- Ташкент, 1984.

99. Вахитов А.Х. Суть таланта. Некоторые вопросы развития башкирской прозы.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1972.- 279 с.

100. Вахитов А.Х. Творческие портреты (на баш. яз.) Уфа: Баш. книж. издво, 1976.- 320 с.

101. Вахитов А.Х. Башкирский советский роман.- М.: Наука, 1978. 160 с.

102. Вахитов А.Х. Жанр и стиль в башкирской прозе.-Уфа: Баш. книж. изд-во, 1982.- 352 с.

103. Ванслав В.В. Прогресс в искусстве.- М.: Наука, 1973.- 245 с.

104. Вердеревская Н.А. Русский роман 40-60-х годов XIX века.- Казань, 1980.136 с.

105. Веселовский А.Н. Историческая поэтика.-М.:Высшая школа, 1989.- 404 с.

106. Виноградов В.В. О языке художественной литературы.- М.:Наука, 1959.360 с.

107. Виноградов В.В. О языке художественной прозы.- М.:Наука, 1980.-340 с.

108. Винокур Г.О. О языке художественной литературы.- М.: Наука, 1991.- 447 с.

109. Воробьева Н.Н. Принцип историзма в изображении характера.- М.: Наука, 1978.-264 с.

110. Вопросы метода и стиля в башкирской литературе (на баш. яз.).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1982.

111. Время и литература. Литературно-критические статьи.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1982. 288 с.

112. Гайнуллин М.Ф. Действительность. Конфликт. Характер.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1974.- 233 с.

113. Гайнуллин М.Ф. Пути развития башкирской драматургии.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1985.- 345 с.

114. Гвоздикова И.М. Башкортостан накануне и в годы крестьянской войны под предводительством Е.И.Пугачева.- Уфа: Китап, 1999.- 512 с.

115. Гвоздикова И.М. Салават Юлаев: Исследования документальных источников.- Уфа: Китап, 2004.- 232 с.

116. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т.- Т.1.М.:ГИХЛ, 1971.-312 с. 128. Гей Н.К. Богатство метода и творческие течения Литературные нанравления и стили.- М.: Наука, 1976.- 472 с.

117. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе.- Л.: Худож. лит., 1977.- 443 с.

118. Гиршман М.М. Литературное произведение. Теория и практика анализа.М.: Высшая школа, 1991.-159 с.

119. Гончар О. Знаменосцы.- М.: Худож. лит., 1970.- 327 с.

120. Григорьев В.Н. Язык художественной литературы ЛЭС- 524-526.

121. Григорян А.Р. Анализ структуры литературного произведения.- Ереван, 1984.-187 с.

122. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя.- М.-Л.: Наука, 1959.- 342 с.

123. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли.- М.: Ди Дик, 1994.- 640 с.

124. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь.- Спб.: «Кристалл», 2002. 767 с.

125. Гусев В.И. Герой и стиль (К теории характера и стиля) М.: Худож. лит., 1983.- 286 с.

126. Гуляев Н.А. Теория литературы.- 2- изд.- М.: Просвещение, 1985.- 271 с.

127. Гулыга А.В. Эстетика истории.- М.: Наука, 1974.- 288 с.

128. Дарьялова Л.Н. Проблема историзма в советской прозе первой половины 20-х годов.- М., 1968.

129. Деркач Д.Б. Советский историко-революционный роман.- Киев, 1989.192 с.

130. Днепров В. Черты романа XX века.- М.; Д.: Наука, 1965. 548 с.

131. Добролюбов Н.А. О русском историческом романе.- Собр.соч.: В 9 т.Т.1.-М.: ГИХЛ, 1961.- 89-98.

132. Дубровина И.М. Романтика в художественном произведении.- М.: Высшая школа, 1976. 256 с.

133. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы.- М.: Прогресс, 1979.- 326 с.

134. Есин А.Б. Принципы и приемы анализ литературного произведения.- М.: Флинта: Наука, 1998.- 247 с.

135. Жанрово-стилевые искания современной советской прозы. Сб. статей.М.: Наука, 1971.-351 с.

136. Железнов В.Ф. Проблемы жанра исторического романа в современном литературоведении Проблемы поэтики.- Алма-Ата, 1980.- 149-166.

137. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад.Л.: Наука, 1979.-493 с.

138. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика.- Л.: Наука, 1977.-493 с.

139. Зарипов Н.Т. На пути духовного единства.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1974.-321 с.

140. Затонский Д.В. Искусство романа и XX век.- М.:Худож. лит., 1973.- 536 с.

141. Залыгин Черты документальности Литературные заботы. М.: Советский писатель, 1979.- 460 с.

142. История башкирской советской литературы.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1966.-421 с.

143. История башкирской советской литературы.- М.: Наука, 1977. 527 с.

144. История башкирской советской литературы.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1967.- 712 с.

145. История башкирской литературы.- В 6 т.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 19901996.

146. История русского советского романа. В 2 кн.- М.;Л.: Наука, 1965.- Кн. 1.414 с; Кн. 2.-482 с.

147. Историческая ноэтика: Итоги и перспективы изучения.- М.: Наука, 1986.336 с.

148. История советской многонациональной литературы.- М., 1974.- Т.5.

149. Квятковский А.Н. Поэтический словарь.- М.: Наука, 1966.- 375 с.

150. Кильмухаметов Т.А. Драматургия и драматурги.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1986.- 296 с.

151. Киреев А.Н. Эпические памятники башкирского народа.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1963.- 321 с.

152. Киреев А.Н. Башкирский народный героический эпос- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1970.-256 с.

153. Кожинов В.В. Нроисхожение романа.- М.: Советский писатель, 1963. 439 с.

154. Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX XX вв.- М.: Высшая школа, 1994.- 335 с.

155. Комина Р.В. Современная советская литература: художественные тенденции и стилевое многообразие.- М.: Высшая школа, 1984.- 232 с.

156. Кормилов Теоретические аспекты художественного историзма Нроблемы историзма в русской советской литературе.- М.: Наука, 1986.

157. Косиков Г.К. О принципах повествования в романе Литературные направления и стили.- М., 1976.- 65-76.

158. Ковалев В.А. Многообразие стилей в советской литературе.- М.-Л.: Наука, 1965.- 372 с.

159. Кульшарипов М.М. З.Валидов и образование БАССР (1917-1920).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1992.-156 с.

160. Кульшарипов М.М. Башкирское национальное движение (1917-1922).Уфа: Китап, 2000.- 368 с.

161. Кунафин Г.С. Башкирские писатели-демократы XIX века.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1981.

162. Кунафин Г.С. Культура Башкортостана и башкирская литература (Учебное пособие).- Уфа: Китап, 1992.- 111с.

163. Кунафин Г.С. Поэтическое эхо прошлого.- Уфа: Китап, 2004.- 316с.

164. Кузеев Р.Г. Очерки исторической этнографии башкир.- 4.1.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1957.- 182 с.

165. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа.-М.: Наука, 1974.-572 с.

166. Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала.- М., 1992. 344 с.

167. Кузнецов М. Советский роман. Очерки. М.: Изд-во АН СССР, 1963.304 с.

168. Ленобль Г.М. История и литература.- М.: Худож. лит., 1977.- 308 с.

169. Лихачев Д.С. Принцип историзма в изучении единства содержания и формы литературного произведения Вопросы методологии литературоведения.- М.- Л.: Наука, 1966.- 142-169.

170. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы.- Л.: Наука, 1971.

171. Лихачев Д.С. Литературный этикет древней Руси Труды отдела древнерусской литературы.- М.-Л.: Наука, 1961.

172. Лотман Ю.М. Об искусстве.- М.: Искусство, 1998.- 527 с.

173. Русско-башкирские литературные и фольклорные связи.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1972.- 240с.

174. Макаровская Г.В. Типы исторического повествования.- Саратов, 1972.236 с.

175. Манн Ю.В. Диалектика художественного образа.- М.: Советский писатель, 1987.-317 с.

176. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах.- М.: Наука, 1994.- 136 с.

177. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе М.: Наука,- 2000.- 170 с.

178. Методология современного литературоведения: Проблемы историзма.М.: Наука, 1978.-367 с.

179. Мингажетдинов М.Х. Хадия Давлетшина.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1966.

180. Мотылева Т.П. Роман свободная форма.- М.: Советский писатель, 1982.399 с.

181. Мусина Ф. Нугуман Мусин: Библиографический указатель.- Уфа Баш. книж. изд-во, 1981.- 55 с.

182. Надергулов М.Х. Историко-функциональные жанры башкирской литературы.- Уфа: Китап, 2002. 192 с.

183. Николаев П.А. Советское литературоведение и современный литературный процесс- М.: Наука, 1987.- 332 с.

184. Николюкин А.Н. Роман как художественная форма национального самосознания. Уроки истории и современность Современный роман. Опыт исследования.- М.: Наука, 1990.- 285 с.

185. Неупокоева И.Г. История всемирной литературы: Проблемы системного и сравнительного анализа.- М.: Наука, 1976.- 359 с.

186. Новиков В. Художественная правда и диалектика творчества.-М.: Наука, 1975.-285 с.

187. Нургалин З.А. На пути идейной сплоченности. Некоторые вопросы истории башкирской советской литературы. 1920-1930 г.г.- Уфа: Баш. книж. издво, 1975.-388 с.

188. Нургалин З.А. В свете гласности. Литературно-критические статьи (на баш.яз).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1992.- 280 с.

189. Нургалин З.А. Непрерывная времени связь.- Уфа: Китап, 1999.- 224 с.

190. Нургалин З.А. Дыхание времени (Литературная критика и публицистика).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 2003.- 200 с.

191. Овсянико-Куликовский Д.Н. Вопросы теории и психологии творчества.Харьков, 1907.

192. Одинцов В.В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог.М.: Наука, 1973.-104 с.

193. Оскоцкий В.Д. Роман и история. Традиции и новаторство советского исторического романа.- М.: Худож. лит., 1980.- 384 с.

194. Палиевский П.В. Документ в современной литературе Пути реализма. Литература и теория.- М.: Паука, 1974.- 222 с.

195. Петров С М Русский советский исторический роман.- М.: Современник, 1980.-412 с.

196. Писарев Д.И. Сочинения.- М.: ГИХЛ, 1957. Т.4.

197. Писатели Советской Башкирии: Библиографический справочник Сост. М.Гайнуллин, Г.Хусаинов.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1988.- 400 с.

198. Потебня А.А. Теоретическая поэтика.- М.: Высшая школа, 1990.- 342 с.

199. Поспелов Г.Н. Вопросы методологии и поэтики.- М.: Паука, 1983.- 336 с.

200. Поспелов Г.Н Проблемы исторического развития литературы.- М.: Наука, 1972.

201. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля.- М.: Изд-во МГУ, 1970.330 с.

202. Проблемы жанров в башкирской литературе.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1973.-332 с.

203. Проблемы башкирского романа.- Уфа, 1985. 35 с.

204. Проблемы документализма.- Белгород, 1972.-142 с.

205. Проблемы типологии литературного процесса: сборник трудов.- Пермь, 1992.- 164 с.

206. Проблемы типологии русского реализма.- М.: Паука, 1969.- 474 с.

207. Прокшин В.Г. Путешествие в глубь памяти.- Уфа: Китап, 1977.- 224 с.

208. Принципы анализа литературного произведения Под ред. П.А. Пиколаева и Э.А.Эсалнек.- М.: Высшая школа, 1984.-199 с.

209. Руднева Е.Г. Пафос художественного произведения.- М., 1977.- 164 с.

210. Русско-башкирские литературные и фольклорные связи.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1972.- 240с.

211. Рымарь Н.Т. Поэтика романа.- Саратов, 1990.- 254 с.

212. Сафуанов Г. Межнациональные связи башкирской литературы.- М.: Наука, 1979.-279 с.

213. Система жанров в башкирской литературе.- Уфа: БФАН СССР, 1980. 118 с.

214. Сидоров Е.Ю. О стилевом многообразии современной советской прозы.М.: Наука, 1977.- 254 с.

215. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей.- М.: Худож. лит., 1972.- 541 с.

216. Смирнов Б.А. Проблемы историзма в литературе.- Л.: Знание, 1974.- 38 с.

217. Современный роман. Опыт исследования.- М.: Наука, 1990.- 285 с.

218. Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология.- М.: Наука, 1978.696 с.

219. Современные проблемы романа в советском и зарубежном литературоведении.- М.: Наука, 1984.- 231 с.

220. Соколов А.Н. Теория стиля.- М.: Искусство, 1968.- 221 с.

221. Стенник Ю.В. Система жанров в историко-литературном процессе Историко-литературный процесс. Проблемы и методы изучения.- Л.: Наука, 1974.

222. Страхов И.В. Психологический анализ в литературном творчестве.- Саратов, 1973.-4.1.

223. Сулейманов A.M. Истоки чуда: Творческие портреты.- Уфа: Китап, 2001.256 с.

224. Султанов К.К. Динамика жанра (Особенное и общее в опыте современного романа).- М.: Наука, 1989.- 151 с.

225. Султанов К.К. Самосознание национальных литератур. Ценностные аспекты История национальных литератур.- Выпуск 1.- М.: Высшая школа, 1995.

226. Суровцев Ю. О публицистике и публицистичности Перспектива 87.М., 1988.- 193 с.

227. Тамарченко Н.Д. Реалистический тип романа. Введение

228. Тамарченко Н.Д. Типология реалистического романа.- Красноярск, 1988.198 с.

229. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении.-В 3 т.- М.: Изд-во АН СССР, 1962-1965.

230. Теория литературных стилей: В 4 т.- М.: Наука, 1976-1982.

231. Типологические категории в анализе литературного произведения как целого.-Кемерово, 1982.- 173 с.

232. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы.- М.: Просвещение, 1976. 448 с.

233. Толстой Л.Н. Что такое искусство? Полн.собр.соч.: в 90 т.- М., ГПХЛ, 1951.-Т.30.

234. Толстой А.Н. Полн. Собр. соч.- М.: ГИХЛ, 1947-1950.- Т.13.- 593 с.

235. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика.-М.: Аспект Пресс, 2003.334 с.

236. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино.- М.: Искусство, 1977.- 574 с.

237. Удонова З.В. Основные этапы развития советского исторического романа.- М.: Знание, 1961.- 49 с.

238. Урало-Алтаистика: состояние, проблемы, перспективы: Материалы респ. научн. конф. поев. 90-летию Д.Г.Киекбаева.- Уфа: Изд-во Баш. гос. ун-та, 2001.-230 с.

239. Устюгов Н.В. Башкирское восстание 1737-1739 г.г.- М.-Л.: АН СССР, 1950.- 153 с.

240. Федин К. Собр. соч.: В 9 т. М., 1972.- Т. 9.

241. Флобер Г. Собр. соч.- М., 1971.- Т. 1.- 535 с.

242. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма.- Л.: Наука, 1971.- 293 с.

243. Хализев В.Е. Теория литературы.- М.: Высшая школа, 2000.- 398 с.

244. Харисов А.И. Литературное наследие башкирского народа (ХУШ-Х1Х века).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1973. 312 с.

245. Хусаинов Г.Б. Эпоха. Литература. Писатель.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1978.- 432 с.

246. Хусаинов Г.Б. Времена (статьи, портреты, воспоминания, эссе- миниатюры).- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1988.- 360 с.

247. Хусаинов Г.Б. Секреты творчества.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1995.- 113 с.

248. Хусаинов Г.Б. Голос веков.- Уфа: Баш. книж. изд-во, 1984.- 304 с.

249. Хусаинов Г.Б. Башкирская литература Х1-ХУШ вв.: Учебн. пособ. для вузов.-Уфа: Гил ем, 1996.-193 с.

250. Хусаинов Г.Б. Литература и наука. Избранные труды.- Уфа: Гилем, 1998.613с.

251. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы.- М.: Советский писатель, 1981.- 408 с.

252. Храпченко М.Б. Типологическое изучение художественной литературы Проблемы типологии русского реализма.- М.: Советский писатель, 1969.474 с.

253. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек.М.: Худож. лит., 1982.- 388 с.

254. Чернец Л.В. Литературные жанры. Проблемы типологии и поэтики.- М.: Изд-во МГУ, 1982.- 192 с.

255. Чичерин А.В. Возникновение романа-эпопеи.- М.: Советский писатель, 1975.- 370 с.

256. Чичерин А.В. Очерки по истории русского литературного стиля.- М.: Наука, 1977.- 445 с.

257. Чмыхов Л.М. Писатель и история.- Ставрополь, 1982.- 191с.

258. Шарипова З.Я. Пером и словом.- Уфа: Китап, 1993.- 209 с.

259. Шарипова З.Я. Литературоведение и современность (на баш. яз.).- Уфа: Китап, 2001.-320 с.

260. Шкловский В. Удачи и поражения Максима Горького.- М., 1926.

261. Шедрина Н.М. Проблемы поэтики исторического романа.- Уфа: Изд-во БГУ, 1993.-176С.

262. Ш,едрина П.М. Русская историческая проза в последней трети XX века.Уфа: Изд-во БГУ, 1997.-132 с.

263. Ш,едрина Н.М. Исторический роман в русской литературе последней трети XX века.-Уфа, 1996.

264. Эйхенбаум Б. О художественной прозе.- Л.: Наука, 1969.

265. Эльсберг Я.Е. Индивидуальные стили и вопросы их историко- литературного изучения Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении.- М.: Наука, 1965.- Т.З.- 34-59.

266. Эсалнек А.Я. Типология романа.- М.: Изд-во МГУ, 1991.- 156 с.

267. Эсалнек А.Я. Своеобразие романа как жанра.- М.: Изд-во МГУ, 1978. 79 с.

268. Эсалнек А.Я. Внутрижанровая типлогия и пути ее изучения.- М.: Изд-во МГУ, 1985.- 183 с.

269. Эсалнек А.Я. Итоги изучения романа Литературоведение на пороге XXI века.- М.: Рандеву, 1998.- 504 с.

270. Эсалнек А.Я. Архетип Введение

271. Юсуфов Р.Ф. Историческая наука и историософия литературы История национальных литератур. Перечитывая и переосмысливая.- Вып. 2.-М., 1996.-С. 5-41.

272. Юлдашбаев A.M. Известный и неизвестный Заки Валиди (в памяти своих современников).- Уфа: Китап, 2000.- 320 с. 285. Юнг К. Воспоминания. Сновидения. Размышления.- Киев, 1994.

273. Явчуновс1сий Я.И. Документальные жанры. Образ, жанр, структура нроизведения.- Саратов, 1974.- 231 с.

274. Якименко Л.Г. За быстротекущим днем.- М., 1980.- 332 с.

275. Янская И., Кардин В. Пределы достоверности: Очерки документальной литературы.- М.: Советский писатель, 1981.- 406 с.

276. Янгузин Р.З. Башкирские племена.- Уфа: Китап, 1995.- 93 с. III

277. Аминев А. Б. Рафиков Агидель.- 1998.- №11.- 15-17.

278. Аминев А. Три эпохи, три романа (Б.Рафиков «Карасакал», А.Хакимов «Караван», Г.Хисамов «Тафтиляу») Башкортостран, 1999,16 февраля.

279. Аминев А. Начнем слово с романа Агидель.-1999.-№ 7.- 26-32.

280. Аминев А. Роман о батыре Агидель.- 2000.-№ 7.- 160.

281. Аксенов В. Чудо или чудачество. О судьбе романа Октябрь.- 2002.- N2 8.-С. 171-179.

282. Взгляд в глубь истории (Б.Рафиков «Кюнгак») Агидель.1998.-№7.-С. 150-151.

283. Изображение культа личности в современных башкирских романах//Ядкяр.- 1999.- 1.- 19-22.

284. Мелодия степи (о романе А.Хакимова «Мелодия степи») Ватандаш.-2003.-№4.-С. 141-146.

285. Алибаев 3. О романе «Караван» А.Хакимова Агидель.-1999.- JT 8.- So 118-119.

286. Алтынбаева Э. О романе Г.Хисамова «Актамыр» Агидель.- 1995.-jsr2 9.С. 188-189.

287. Архипов И. История в поисках человека Звезда.-1980.- J 2 3.- 217. V

288. Асфатуллин Северные амуры в Отечественной войне 1812 года Агидель.- 2001.- 3.- 73-80.

289. Балашов Д.М. Эпос и история. К проблеме взаимосвязей эпоса с исторической действительностью Русская литература.- 1983.- 4.- 103-112.

290. Баимов Р.Н. Жанр романа в системе эпических форм башкирской прозы: Дис.... докт. филол. наук.- М., 1982.

291. Баимов Р.Н. Осознанная зрелость (к 75-летию А.Хакимова) Бельские просторы.- lOOO.-No 1.- 192-195.

292. Баимов Р.Н. Творчество, которое обогащает (к 75-летию А.Хакимова) Агидель.-2004.-№ 8.- 181-184.

293. Баимов Р.Н. О творчестве Б.Рафикова Агидель.- 1994.- 8.- 9-11.

294. Баимов Р.Н. Современная проза Учитель Башкортостана.- 1998.- 9.308. 68-70.

295. Бахтин М.М. Эпос и роман Вопросы литературы.- 1970.- 1.- 95122.

296. Белая Г. Ценностный центр Вопросы литературы.- 1978.- 12.- 2732.

297. Бекедин П. Эпопея: некоторые вопросы генезиса жанра Русская литература.- 1976.- Ш 4.- 34-60.

298. Бикбаев Р. О романе «Караван» А.Хакимова Агидель.- 2001.- JT 10.sa 8.

299. Бикбаев Р. На перевале веков и тысячелетий Агидель.- 2001.- 6.

300. Борис Нольде. Усмирение Башкирии Ватандаш.- 2000.- 2.- 91-120.

301. Буканова Р. Башкирия в составе Золотой Орды №4.-С. 106- 109.

303. Великовский О факте упрямом и факте податливом Иностранная литература.- 1966.- 8.- 198-201.

305. Гайсина М. «Караван» шагает в будущее Агидель.- 1998.- N2 7.-

306. Исторический жанр и психологизм Ядкяр,-1999.- 1.// Ватандаш.- 2000.-

307. Гайсина М. «Кожаная шкатулка» А.Хакимова Агидель.- 2001.- 7.- 172-174.

308. Гинзбург Л. О документальной литературе и нринцинах построения характера Вопросы литературы.- 1970.- 7.- 63-64.

309. Гуковский Г.К. К вопросу о стиле советского романа НЛО.- 1998.- 29.- 84-124.

310. Гумеров Формирование историко-революционной прозы в башкирской советской литературе: Автореф. дис... канд. филол. наук.- Уфа, 1980. 19 с.

311. Ершов Л.Ф. Типология советского романа Русская литература.- 1962.№4.-С. 3-31.

312. Зинченко В. Роман о прошлом и исторический роман Филологические науки.- 1987.- 1.- 27-32.

313. Щельбаев М. Изустная литература в системе башкирской словесности: Автореф. дис... докт. филол. наук.- Уфа, 2001.- 82 с.

314. Изотов И. Проблемы советского исторического романа: Автореф. дис... докт. филол. наук.- М., 1972.- 27 с.

315. Ишбирдина Ф. Эпоха и судьба личности (о романе «Ураган» А.Хакимова) Учитель Башкотостана.- 2001.- Х» 12.- 32-34.

316. Исхаков Р. Вечная память (о романе Н.Мусина «И лежит батыр навечно») Агидель.- 2001.- 7.- 130-132.

317. Камал Р. Творчество Н.Мусина Ватандаш.- 2001.- 7.- 127-129.

318. Камалов Р. Кровь башкира (о романе «Кровавая земля» Г.Хисамова) Агидель.- 1994.-№9.-С. 181-184.

319. Кардин В. Границы безграничности (полемические заметки о документальной прозе) Литературная газета.-1982.- 36.- 5.

320. Квитченко О. Жанровые разновидности документального романа в советской прозе 70-х годов Филологические науки.- 1982.- 4.- 3-10.

321. Кирпотин В. Роман о Чингис-хане, о судьбах государств и культур Новый мир.- 1992.-2 5,6.

322. Ковский В. Живая жизнь романа Вонросы литературы.- 1977.- 1. 67-103..

323. Кормилов Художественный историзм как теоретическая проблема Филологические науки.- 1977.- №4.

324. Кормилов К общей теории художественно-исторической литературы Вопросы литературы.- 1979.- 4.- 3-10.

325. Кучумов И. История конца света Истоки.- 1996.- 18.

326. Левин В.Д. Заметки о языке художественной литературы Октябрь.- J T Sa 10.-С. 172-177.

327. Малик X. Пробуждение башкирского патриотизма Ватандаш.- 2002.- 2.- 35-50.

328. Милабаева Т. Добро и зло в романе Б.Рафикова «Карасакал» Учитель Башкортостана.-1997.- JT 11.- 43-44. S»

329. Мыреева А. Многонациональный роман. 1960-1980-е годы. (Типологические аспекты): Дис... докт. филол. наук.- М., 1999.

330. Мурзагулова 3. Дух века (особенности жанра и стиля романа Н.Мусина «И лежит батыр навечно...») Агидель.- 2004.- N» 1.- 98-103.

331. Муртазин К.Д. Историческая тема в башкирской литературе и ее основные проблемы //Ватандаш.- 2002.- 1.- 120-131.

332. Муртазин К.Д. Художественные особенности романа «Кинзя» Г.Ибрагимова//Агидель.- 2002.- N2 6.- 145-147.

334. Николаев П. Типология и компаративистика. Современная жизнь понятий Филологические науки.- 1996.- ХЗ.- 3-13.

335. Павлова Н. Концепция и художественность документального произведения Иностранная литература.- 1966.- 8.- 187-189.

336. Полякова Е. Минувший век во всей истине (Заметки об историческом романе) Новый мир.- 1965.- 2.- 230-247.

337. Поспелов Г.Н. Общее литературоведение и историческая поэтика Вопросы литературы.-1986.- 1.- 163-189.

338. Поспелов Г.Н. Типология литературных родов и жанров//Вестник МГУ. Серия IX.- Филология.-1978.- 15.

339. Рахимов Р. «Были в Москве.. .якобы от народу...» Ядкяр, 2001.- 2.

340. Роже Порталь. Башкиры и Россия в ХУШ веке Ватандаш.- 2000.- 3.С. 137-149.

341. Сафуанов Мэргэн значит меткий (к 90-летию К.Мэргэна) Истоки.2002.-№15.-С.6-7.

342. Сергиевский И. О биографическом романе и романе Тынянова Литературный критик.- 1937.- 4.- 177-189.

343. Сивцева П.В. Эволюция жанровой системы якутской поэзии (Типологические аспекты): Дис.докт. филол. наук.- Уфа, 1999.

344. Суровцев Ю. Роман философствует Вопросы литературы.- 1981.- 9.С. 12-19.

345. Филатова А. Современный советский исторический роман (вопросы классификации) Русская литература.- 1977.- 4.- 181-193.

346. Филиппов А. Славянский Кавказ Молодая гвардия.- 2001.- J T 9.- 114Ss 119.

347. Фирсова Н. О национальных характерах испаноязычных и англоязычных народов в сопоставительном плане Филологические науки.- 2004.- К» 2.С. 51-58.

348. Хамматов Я. Образование и разгром Казанского ханства Ватандаш.2000.-}о 4.-С. 61-69.

349. Хисамов Г. Вечность и мгновение Ватандаш.- 1999.- 4.- 68-71.

350. Храпченко М.Б. Типологическое изучение литературы и его принципы Вопросы литературы.- 1968.-№ 2.- 55-82.

351. Хусаинов Г. Тенденции развития в современной башкирской прозе Агидель.- 1965.- 2.- 74-84.

352. Чернец Л.В. «Гений дает искусству правила...» Русская словесность.- 2004.-.№5.-С. 11-16.

353. Чумак В. Украинский советский исторический роман 60-80-х годов. Проблемы историзма и художественной правды: Дисс... докт. филол. наук.- Киев, 1989.

354. Шагиев Р. О романе-хронике Г.Хисамова «Тафтиляу» Агидель.- 1998..№1.-С. 165-167.

355. Шагиев Р. Как рождается новый взгляд Ватандаш.- 2000.- 10.- 118-122.

356. Шагиев Р. Эволюция героя в национальной прозе Ядкяр.- 1999.- N2 2.С.29-36.

357. Шагиев Р. Роман «Кюнгак» в роман-газете «Аркаим» Заман Башкортостан.- 1996,3-9 марта.

358. Шагиев Р. «Кюнгаю> и наш роман-газета Агидель.-1996.- 11.- 176177. 359. Шагиева Г. О романе И.Мусина «И лежит батыр навечно...» Учитель Башкортостана.- 2002.- 5.- 40-42. 3

360. Шакур Р. Кинзя Арсланов Шонкар.- 2000.- 3.

361. Шакур Р. Истоки героической темы Ватандаш.- 2000.- J 1.- 98-106. V

362. Историческая проза в современной литературе Ватандаш.1996.-№1.-С. 147-152.

363. Утябаев Г. Историческая проза и современная литература Шонкар.1998.-№5.-57-65.

364. Эркебаев, Абдылганы. Киргизский роман: истоки, пути становления, поэтика и типология: Дисс... докт. филол. наук.- Алма-Ата, 1992.

365. Эсалнек А.Я. Общее и особенное в развитии русского и западноевропейского романа XIX начала XX века Вестник МГУ.- Сер.

366. Филология.2002.-.№4.-С. 40-47.