автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Былое и думы" А.И. Герцена: проблема русского европеизма

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Былое и думы" А.И. Герцена: проблема русского европеизма"

На правах рукописи УДК: 882.09-3

□0305530Т

ъ. V -.....

КУЗЬМИНА МАРИНА ДМИТРИЕВНА

«БЫЛОЕ И ДУМЫ» А.И. ГЕРЦЕНА: ПРОБЛЕМА РУССКОГО ЕВРОПЕИЗМА

Специальность 10.01.01 -русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2007

003055307

Работа выполнена на кафедре русской литературы Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор АННЕНКОВА Елена Ивановна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник ГЕНЕРАЛОВА Наталья Петровна

кандидат филологических наук СТРАХОВА Алла Сергеевна

Ведущая организация:

Череповецкий государственный университет

Защита состоится ^^ марта 2007 г. в /О * ■ на заседании диссертационного совета Д 212.199.07 по присуждению ученой степени доктора наук в Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 199053, г. Санкт-Петербург, В.О., 1 линия, д. 52, аУД- ^т2- •

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке РГПУ им. А.И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург,

наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5. ___

Автореферат разослан о> февраля 2007 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, г/ ,

кандидат филологических наук, доцент H.H. Кякшто

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Последние годы отмечены всплеском научного интереса к творчеству А.И. Герцена, которому посвящено несколько выпусков «Нового литературного обозрения» (№ 49, 58, 68), статьи и монографии (С.Д. Гурвич-Лищинер, E.H. Дрыжаковой, Н.В. Дуловой, К.Г. Исупова, Е.Л. Румановской, В.А. Туниманова, Р. Хестанова и др.). Их авторы пытаются по-новому взглянуть на традиционные темы герценоведения: жанровую специфику сочинений писателя, особенности поэтики, место Герцена как в современной ему, так и в предшествующей и последующей литературной и общественной ситуации. Не случайно, в этой связи, обращение исследователей к воззрениям писателя на Россию и Европу - одну из центральных для него проблем, актуальную и в наше время. Применительно к Герцену она многократно поднималась, однако не была рассмотрена достаточно многогранно и последовательно, вследствие чего остается открытой. Малоисследованной, хотя и широко привлекавшей внимание ученых, остается и проблема русского европеизма.

Степень разработанности проблемы. С конца 19 — начала 20 вв. (А.Н. Веселовский, М.О. Гершензон), на протяжении всего 20 в. (А.И. Володин, Л.И. Матюшенко, З.В. Смирнова, А. Келли, М. Партридж) и до настоящего времени (М.Д. Головятинская, С.Д. Гурвич-Лищинер, E.H. Дрыжакова, В.Ф. Пустарнаков) проблема отношения Герцена к Западу привлекала внимание исследователей, однако рассматривалась ими или в самом общем виде, или, напротив, в очень частных аспектах (связи писателя с европейцами, восприятие Герценом западной литературы, восприятие Герцена западными людьми и т.п.). В наибольшей степени изучен вопрос о «западничестве и славянофильстве Герцена» (Д.Н. Овсянико-Куликовский), очевидно, поэтому и оказавшийся преимущественно достоянием герценоведения предшествующих эпох, хотя суждения по нему характеризуются неоднородностью.

Так, П.В. Анненков, П.Г. Пустовойт, A.C. Рамишвили считали, что Герцен на всех этапах своего жизненного пути был внутренне далек от славянофильских воззрений. Напротив, М. Бородкин вел речь о славянофильстве Герцена, которое, как писал исследователь, может быть, и не дает оснований «..."перетянуть" его в славянофильский стан, но "коренится" в его природе»1. По мысли Н. Белозерского, Герцен не был ни западником, ни славянофилом. Близкое к этому суждение высказывает и К.Г. Исупов. Д.Н. Овсянико-Куликовский же говорил о «западничестве и славянофильстве Герцена», в мировоззрении которого черты первого или второго идейного течений преобладали в разные периоды жизни.

В отдельных работах современных герценоведов высказывается мысль о русском европеизме (иногда четко названном, иногда определяемом

' Бородкин М. Славянофильство Тютчева и Герцена (Речь, произнесенная на торжественном собрании СПб Славянского благотворительного общества 11 мая 1901 г.) СПб: С-Петербургская электропечатня, 1902

С 33-34

описательно) как своеобразной константе мировоззрения Герцена2, что аргументируется неизменным представлением писателя о западных культурных достижениях как общеевропейском наследстве, а также его убеждением в единстве исторических целей Запада и России. Сосредоточив внимание лишь на герценовских теоретических суждениях, связанных с Европой, эти ученые существенно ограничивают сферу своего исследования, которое, тем самым, утрачивает необходимую многомерность. Его уязвимость состоит и в том, что центральное понятие - русский европеизм -в названных работах не получает достаточного терминологического определения.

Подобная непроясненность понятия, в значительной степени обусловленная спецификой самого явления, характерна и для концепций историков, философов, филологов, занимавшихся данным явлением безотносительно к Герцену. Это касается как мыслителей первой половины -середины 20 в., так и современных исследователей. Рассматривая русский европеизм или на частном материале (А.Н. Веселовский, С.Ф. Платонов,

A.М. Панченко, В.Н. Топоров, Б.А. Успенский и др.), или в более общем виде (В.В. Зеньковский, В.О. Ключевский, Г.В. Флоровский, В.К. Кантор, Г.А. Тиме, Н.И. Цимбаев, В.Г. Щукин и др.), причем как в диахроническом, так и в синхроническом ракурсах, ученые в основном совпадали во мнении, что европейские веяния заметны в России 15 в., еще более явны в конце 18 -первой половине 19 вв.; однако не всегда и не однозначно воссоздавали траекторию развития русского европеизма и называли его признаки. Чувствуя неоднородность этого явления на протяжении длительного исторического периода, В.Г. Щукин предложил ввести понятия «русский европеист» (для личностей, симпатизировавших Западу в эпоху формирования русского европеизма) и «русский европеец» (для носителей русского европеизма, уже в достаточной мере сложившегося), кроме того, вполне убедительно разграничил русский европеизм и западничество.

B.М. Маркович и П.Е. Бухаркин на частном литературном материале глубоко раскрыли некоторые черты русских европейцев. Вместе с тем русский европеизм так и не стал предметом пристального и системного исследования, основывающегося на последовательном изучении конкретного историко-литературного материала.

Главный объект данного диссертационного исследования - «Былое и думы» А.И. Герцена. Обращение к этой книге в диссертации предваряется научным рассмотрением обширного комплекса документально-художественных, мемуарно-автобиографических, дневниковых,

эпистолярных, художественных сочинений разных авторов 11-19 вв.,

Головятинская М Д Идея всемирности исторического процесса и поиск путей социалистического преобразования России в творчестве А И Герцена 40-50-х годов XIX века Автореф дисс . к филос наук М (МГУ им М В Ломоносова), 1991 С 8, 16; Пустарнаков В.Ф Европейская идея в философско-историческом наследии А И Герцена // Отечественная философия, опыт, проблемы, ориентиры исследования М Росс академия управления, 1993. С 49-53

которое позволяет сформировать концепцию сущности, хронологических рамок и направления эволюции русского европеизма.

Предметом диссертационного исследования является прежде всего умонастроение Герцена, запечатленное в «Былом и думах», а также те жанровые и стилевые аспекты книги, которые в той или иной степени обусловлены европеизмом писателя.

Цель работы - исследовать признаки и специфику русского европеизма в герценовском сознании и эволюцию этого умонастроения.

В основные задачи исследования входит:

- исследовать сущность русского европеизма и выявить логику его становления и развития в России 11 — 19 вв.;

- проанализировать запечатленное в «Былом и думах» непосредственное мировосприятие Герцена в периоды его «русской» и «западной» жизни, суждения писателя о России и Западе, интерпретацию современников, в том числе русских европейцев 18-19 вв., западников и славянофилов;

- через европеизм исследовать природу герценовской книги;

- сопоставить умонастроение Герцена 1830 - 1840-х и 1850 - 1860-х гг., отраженное в «Былом и думах»;

- рассмотреть умонастроение Герцена в воссозданном на страницах «Былого и дум» историческом контексте, сопоставив его с умонастроением отдельных русских личностей, изображенных в книге; соотнести реальный духовный облик некоторых из них с герценовской интерпретацией;

- соотнести герценовское восприятие Европы и суждения о ней с восприятием и суждениями русских европейцев первой трети 19 в.; определить эволюцию, место и роль русского европеизма в духовной жизни России конца 18 — середины 19 вв., его судьбу во второй половине 19 столетия.

Методология исследования. Методологическую основу работы составили идеи системного, историко-литературного и структурно-функционального подходов; в диссертации реализованы приемы структурно-типологического метода литературоведения. Анализ умонастроения русского европеизма как культурно-исторического явления осуществляется с учетом достижений адекватного ему метода социологии духа, разрабатываемого В.Г. Щукиным. Диссертационное исследование опирается на общетеоретические работы историко-культурного, в том числе литературного, плана (М.М. Бахтин, В.М. Живов, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, A.M. Панченко, В.Н. Топоров, Б.А. Успенский), на работы, в которых предлагаются подходы к изучению литературы «путешествий» (В.М. Гуминский, Е.С. Ивашина, О.Н. Лаврова, Т.А. Роболи), эпистолярной (Г.О. Винокур, Л.П. Гроссман, P.M. Лазарчук, Г.П. Макогоненко, Т.А. Миллер, Н.Л. Степанов, Ю.Н. Тынянов) и мемуарно-автобиографической (Л.Я. Гинзбург, Г.Г. Елизаветина, B.C. Краснокутский, А.Г. Тартаковский, В.А. Туниманов) литературы.

Основной метод исследования - сравнительно-исторический.

Научная новизна диссертации состоит в принципиальном уточнении представлений о сущности и хронологических границах бытования русского европеизма, который впервые рассматривается достаточно пристально и последовательно, с опорой на обширный историко-литературный материал, в результате чего выявляется направление эволюции этого умонастроения на протяжении нескольких исторических эпох, кроме того, впервые ставится и решается вопрос о судьбе русского европеизма во второй половине 19 в. Исследование «Былого и дум» Герцена высвечивает несколько существенных черт этого умонастроения.

В то же время сам феномен русского европеизма открывает возможность нового взгляда на мировоззрение Герцена и его книгу. В диссертации корректируются традиционные представления о «западничестве и славянофильстве Герцена», в значительной степени получая систематизацию и широкое фактическое обоснование. Исследование проблемы русского европеизма выявляет функциональность в «Былом и думах» данного умонастроения, по-своему структурирующего текст, активизирующего писательский дар Герцена (не только как мемуариста). Оно позволяет обнаружить скрытые смысловые и стилевые особенности «Былого и дум».

Предложенный в диссертации путь анализа, синтезирующий, с одной стороны, исследование умонастроения Герцена (как периода создания книги, так и периодов, изображаемых на ее страницах), с другой - его уникального писательского мастерства, в полной мере отвечает важной для автора «Былого и дум» нераздельности эмпирических, философских и художественных исканий, выраженных и в особой жанровой природе книги.

В работе предлагается новое прочтение «Былого и дум» как произведения, в котором целостность текста и разноплановость составляющих его частей образуют особое единство. Для многих разделов книги в диссертации найден свой подход, что не противоречит общей концепции, сложившейся в ходе исследования; комплексно и подробно рассматривается восьмая часть «Былого и дум», практически не становившаяся объектом внимания герценоведов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Пережив период созревания в 11 - 18 вв. и период рождения к концу 18 — началу 19 вв., русский европеизм в первой трети 19 столетия достиг своего расцвета. В это время он характеризовался внутренней неоднородностью, выражающей, однако, основные тенденции, которые позволяют определить направление эволюции исследуемого умонастроения. Русский европеизм первой трети 19 в. был представлен, по крайней мере, тремя главными разновидностями, обнаруживающими между собой некоторую преемственность. Начиная с середины 19 в. заметно ослабление интенсивности развития и актуальности этого умонастроения.

2. «Былое и думы» Герцена отражают исторический путь русского европеизма конца 18 - 19 вв. и продолжают его созидание. В книге изображаются личности русских европейцев конца 18 - 19 вв. и раскрываются их воззрения, пропущенные через призму герценовского

мировосприятия периода создания книги, когда русский европеизм писателем был уже в значительной степени переосмыслен и изжит. В результате в «Былом и думах» оказывается запечатлена эволюция умонастроения русского европеизма, который и в конце 18 - начале 19 вв., и во второй половине 19 в., хотя и по-разному, становился предметом рефлексии.

3. В «Былом и думах» воссоздается эволюция герценовских воззрений от 1830 - 40-х (периода европеизма) к 1850 - 60-м гг. (периода его переосмысления), причем автор книги подчеркивает некатегоричность своих юношеских западнических убеждений, демонстрируя определенные внутренние предпосылки для сближения их со славянофильскими. Отчасти это объективно имело место в 1840-е гг., но, безусловно, было намеренно акцентировано Герценом 1850 - 60-х гг. Вместе с тем текст «Былого и дум» обнаруживает и противоположную, уже независимо от авторской воли проявляющуюся тенденцию: от первой части книги к последней наблюдается диалектика осмысленного отторжения писателя от Западной Европы и неосознанного, однако непреодолимого влечения к ней, что свидетельствует о своеобразии русского европеизма середины и второй половины 19 в.

4. Сущность и взаимоотношения «я» автобиографического героя и «я» автора «Былого и дум» сложны, эволюционируют по мере развития сюжета и тесно связаны с изменением структуры герценовского текста: от монологического повествования в начале «русской» половины «Былого и дум», достаточно последовательно выстроенного автором, - к диалогизму глав четвертой части книги, сталкивающих позиции Герцена 1830 - 40-х гг., изображаемого в книге, и 1850 - 60-х гг., создающего ее, и, наконец, к ощутимо фрагментарному повествованию в последних «западных» главах, обнаруживающих не только ассимиляцию углов зрения «героя» и «автора», но и в немалой степени поглощение первым последнего.

Теоретическая значимость. Исследование обширного корпуса документально-художественных текстов и научных работ позволило дать достаточно целостное и конкретное описание сущности и эволюции русского европеизма, которое может лечь в основу теории русского европеизма. Анализ «Былого и дум» привел к выводам, существенно уточняющим литературоведческие представления о специфическом содержательном наполнении и роли категории автора в сочинении сложной жанровой природы, в частности, в герценовской книге.

Практическая значимость. Предложенный в диссертации подход к исследованию проблемы русского европеизма целесообразно применять в дальнейшем исследовании этой проблемы и других проблем, возникающих на грани общественной жизни и литературы, а также при анализе произведений синтетичной жанровой природы. Результаты исследования сочинений разных авторов 11 - 19 вв. и «Былого и дум» Герцена через призму проблемы русского европеизма могут быть учтены при изучении специфики общественно-литературной ситуации указанных столетий, в

научных работах, посвященных отдельным текстам, и, особенно, в герценоведении.

Рекомендации по использованию полученных результатов.

Материалы диссертации и полученные выводы могут быть использованы в лекционных курсах по творчеству Герцена, а также в спецкурсах, посвященных историко-культурной ситуации в России первой половины -середины 19 в.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в семи публикациях. Материалы работы были представлены в виде докладов на международной научной конференции «Филология в XXI веке: проблемы и методы исследования» (г. Пушкин, 6 июня 2004 г.), на международной научной конференции, посвященной памяти А.П. Чехова (г. Таганрог, 22-24 сентября 2004 г.), на всероссийских научных конференциях («Герценовских чтениях») в РГПУ им. А.И. Герцена (2005, 2006 гг.).

Объем и структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографии, насчитывающей 630 наименований. Объем текста -242 страницы.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во «Введении» обосновываются тема диссертации, структура работы, формулируются цель и задачи исследования, освещается история вопроса, проясняется основное содержание понятия «русский европеизм».

В первой главе диссертации «Становление и развитие русского европеизма» на широком литературном материале рассматриваются исторический путь и сущность русского европеизма.

Вторая глава «Монологический и диалогический дискурсы осмысления проблемы России и Запада в "русской" части "Былого и дум"» посвящена исследованию умонастроения Герцена, выраженного в первой - четвертой частях «Былого и дум». Воссоздавая годы своего пребывания в России, уже прожитые и прояснившиеся в сознании, писатель в основном анализирует собственное прежнее отношение к проблеме России и Европы, на которое не может не накладываться и его новое, изменившееся к 1850 - 60-м гг., решение этой проблемы, что придает повествованию своеобразную двуплановость.

Она в значительной степени характерна и для пятой — восьмой частей «Былого и дум», раскрывающих умонастроение Герцена западного периода, но проявляется иначе: ведя речь об эпохе, синхронной созданию книги, писатель не столько теоретизирует, сколько, обращаясь к конкретному эмпирическому материалу (к личностям своих современников, историческим и частным событиям), развертывает некоторые картины европейской жизни, включающие в себя и пребывание в ней русских. Герценовское

мироощущение и историософские раздумья западного периода анализируются в третьей главе диссертации «Русский на Западе в "европейской" части "Былого и дум": мировосприятие и историософские искания». Предметом исследования в этой главе становятся диалектика и эволюция самосознания Герцена после отъезда из России, оценки им эмигрантов-соотечественников, представления писателя о России и Западе.

В «Заключении» подводятся итоги исследования.

Введение

Своеобразная константа русского общественного сознания, обостряющаяся в переломные исторические периоды, проблема России и Европы была актуальна для Герцена на всем протяжении его жизненного и творческого пути. Главная и во многом «итоговая» книга писателя, «Былое и думы», наиболее полно, многогранно отражает герценовское отношение к этой проблеме, в его диалектичности и эволюции, а также становится своеобразной призмой преломления как русских, так и западноевропейских частных и исторических событий и идей 18-19 вв., запечатленных в их непосредственной данности и подвергаемых русским идеологом осмыслению. В «Былом и думах» умонастроение русского европеизма становится предметом герценовской рефлексии, одновременно отвергается и получает стихийное самовыражение.

Настоящая диссертация, как и все исследовательские работы, посвященные русскому европеизму, не дает ему законченного научного определения, что обусловлено прежде всего спецификой самого явления. Однако представляется необходимым все же, насколько это возможно, очертить его границы. Под русским европеизмом в диссертации понимается умонастроение, носитель которого ощущает Европу (не в меньшей степени, чем Россию) своей духовной родиной, испытывает внутреннее притяжение к ней, достаточно органично воспринимает реалии ее жизни, европейски образован, смотрит на мир через призму западной культуры.

Глава 1. Становление и развитие русского европеизма 1.1. Путь к русскому европеизму

Как свидетельствуют памятники древнерусской литературы, в 11 - 15 вв. отношение русских людей к Западу еще не было личным. Оно носило, по преимуществу, конфессиональный характер, что определило его общую устойчивость (антитеза «своего», праведного, и «чужого», греховного), но вместе с тем являлось откликом на конкретные тенденции государственной политики, вследствие чего отличалось и изменчивостью. Так, памятники, написанные в годы, близко следующие за конфессиональным расколом, в периоды обострений отношений с Европой, а также в эпохи актуализации русско-византийских идей, проникнуты «антилатинским» настроением («Слово о вере христианской и латинской» Феодосия Печерского,

«Новгородская первая летопись», «Житие Исидора Твердислова, ростовского юродивого» и др.) Напротив, когда русские религиозно-политические интенции, в целом, совпадали с западноевропейскими, создавались сочинения, проводящие мысль об общеевропейском христианском мире («Слово похвальное на перенесение мощей Николая Мирликийского», «Посмертные чудеса Николая Мирликийского», «Киевская летопись», «Галицко-Волынская летопись» и нек. др.)

Формирование русского европеизма как умонастроения отдельной личности связано прежде всего с освобождением ее от гнета государства и церкви: первый значительный шаг на этом пути был сделан в 15 в. (что не в последнюю очередь вызвано падением Византии и снятием татаро-монгольского ига), второй — в 17 в. (эпоха секуляризации). Памятник древнерусской литературы 15 столетия, так называемый Ферраро-Флорентийский цикл, созданный по впечатлениям от путешествия на Запад, -одно из ярких свидетельств начинающего зарождаться в сознании русских конфликта между религиозно-государственным отношением к Европе (равнодушным и в основном негативным) и личным, светским (заинтересованным). Личное отношение выразилось как в познавательном интересе, обусловившем энциклопедический характер повествования некоторых текстов цикла, так и в непосредственных эмоциональных впечатлениях от увиденного (позволяющих говорить о зарождении дневникового жанра). Эти особенности станут традиционными для текстов русских о Западе в последующие века.

Противоборство государственных и личных импульсов в восприятии Европы наблюдается в статейных списках русских послов 16 - 17 вв.: в наиболее ранних из них развивается первая тенденция (B.C. Племянников, 1518 г.3; И.М. Воронцов, 1567 - 1569 гг.; Ф.А. Писемский, 1582 - 1583 гг.), в более поздних достаточно ярко выражается вторая (Г.Ф. Микулин, 1600 г.; П.И. Потемкин, 1667 г.). Интересно, в этом смысле, сопоставить статейные списки И. Чемоданова и В. Лихачева, написанные в одном и том же 1658 г. и очень явно перекликающиеся друг с другом и структурно, и тематически; вместе с тем, статейный список Чемоданова представляет собой сухой отчет о деловой поездке на Запад, тогда как текст Лихачева, исполненный личных наблюдений и впечатлений, в значительной степени расшатывает жанровые установки статейных списков.

Они еще менее выдерживаются в текстах конца 17 в.: в путевом журнале Неизвестного («Журнал путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697-1699 гг., веденный состоявшим при великом посольстве русском, к владетелям разных стран Европы») и «Путешествии стольника Петра Андреевича Толстого», - представляющих собой уже не столько документы, составленные послами, сколько личные, близкие к дневниковым записи. В первом сочинении преобладают эмоциональные впечатления, во втором выражена, главным образом, интеллектуальная заинтересованность автора.

3 Здесь и далее указан год совершения посольства

Эти тенденции будут, преимущественно по отдельности, развиваться на протяжении всего 18 в., яркий пример их слияния появится в преддверии следующего столетия - в «Письмах русского путешественника» Н.М. Карамзина.

Книга Карамзина демонстрирует синтез непосредственного личного отношения героя-путешественника к Европе и известных ему объективных сведений о ней. Тем самым, по образованности, глубине и непринужденности суждений о западных реалиях, по сформированности личного мировоззрения, по легкости и свободе, с которыми осуществляется сопричастность европейскому бытию, герой «Писем...» оказывается русским европейцем. Автор книги, передавший своему герою немало автобиографических черт, позиционирует Путешественника как обобщенный образ русского человека конца 18 столетия, не только развившегося до русского европейца, но уже и перерастающего это состояние, отдающего духовное предпочтение родине. Таким образом писатель стремится утвердить русский европеизм как умонастроение конца 18 — начала 19 вв.

Несмотря на определенно выраженную авторскую интенцию, названное умонастроение не бесспорно в сознании Путешественника. В.М. Гуминский справедливо замечал, что герои литературы «путешествий», как правило, остаются наблюдателями чуждой им жизни и потому не меняются на протяжении повествования. Это во многом относится и к герою карамзинских «Писем...»: за время путешествия его внутренний мир и система ценностей не претерпевают заметных изменений. Вместе с тем некоторая эволюция Путешественника, выраженная в ослаблении эмоционального и усилении рационального начал в восприятии западной жизни (и свидетельствующая о взрослении), очевидно, имеет место. Причем, как представляется, она связана не только с повышением внимания к социально-политическим вопросам во второй части книги, как отмечали исследователи, но и с появившимся сопоставлением различных наций, достаточно серьезным размышлением об их специфике.

Таким образом, «Письма русского путешественника» своеобразно связывают эпоху созревания (11 - 18 вв.) и эпоху рождения (конец 18 -начало 19 вв.) русского европеизма.

1.2. Русский европеизм как явление культуры первой трети 19 века

П.Н. Сакулин справедливо назвал первую треть 19 в. в России эпохой европеизма. Это пора расцвета данного умонастроения, когда оно было представлено несколькими разновидностями, между которыми наблюдается как взаимосвязь, так и определенная преемственность, что свидетельствует об интенсивности развития европеизма в тот исторический период.

Первая форма выражения этого умонастроения, характерная в основном для самого начала 19 в., - интуитивно-волевой европеизм - заметна в сочинениях Н.М. Карамзина, П.И. Макарова, Д.П. Горихвостова, Ф.П. Лубяновского и отличается полуосознанной и объективно еще не всегда достигаемой, однако настойчивой устремленностью русских

«путешественников» к Западу. В сочинениях Карамзина (как во второй части «Писем русского путешественника», так и в «Записке о старой и новой России в ее политическом и гражданском отношениях») наиболее отчетливо намечается выход за пределы этой формы русского европеизма к следующей - европеизму осмысленному. Он получил особенно широкое распространение после войны 1812 г., вызвавшей интенсивный рост самосознания, и проявился в военных «записках» И.И. Лажечникова («Походные записки русского офицера»), Ф.Н. Глинки («Письма русского офицера»), в сочинениях К.Н. Батюшкова («Путешествие в замок Сирей», «Вечер у Кантемира»). Суть этой формы русского европеизма состоит в теоретическом обосновании тезиса: «Россия есть одна из равноправных европейских стран».

В 1820-е гг. продолжалось напряженное осмысление историософских проблем, отразившееся в переписке П.А. Вяземского и А.И. Тургенева (а также Н.И. Тургенева), которая вошла в Остафьевский архив. Однако, как свидетельствует содержание писем, в это десятилетие теоретическая сторона вопроса уже не первостепенна и не вызывает сомнений: Россия воспринимается как потенциально, глубинно (по образованности, культуре) «равнозначная» Европе, но не «дотягивающая» до нее в практическом отношении - из-за отсутствия свободы, что определило критическое сопоставление ее с Западом. Примечательно, что и в письмах Вяземского, поэта, и в письмах А.И. Тургенева, ученого-историка (как и в письмах Н.И. Тургенева), осмысление проблемы осуществляется приблизительно в одном и том же образно-символическом ключе: Россия в сознании русских европейцев 1820-х гг. ассоциируется со стужей, одеревенением, тьмой, степью и т.п. Метафоры, рождающиеся на пересечении и взаимодополнении многих оттенков смысла, в итоге, создают некий обобщенный смысл, «смысл-вывод»: страна смерти (духовных возможностей и устремлений личности). Этим обусловлено то, что любящие родину деятели 1820-х гг. дистанцируются от нее, отдавая предпочтение Западу.

Их главные усилия, таким образом, оказываются сосредоточены на практическом сближении России с Европой, а точнее - «пробуждении» России. Русский европеизм, заметный в переписке Вяземского и Тургенева, получает интеллектуальное обоснование и осмысление, пусть и несколько иное, чем в военных «записках» предшествующего десятилетия.

Вместе с тем в сознании деятелей 1820-х гг. на ведущее место выдвигается органический европеизм, отдельные проявления которого имели место в военных «записках» 1810-х гг. («Отрывок из писем русского офицера» К.Н. Батюшкова, «Письма русского офицера» Ф.Н. Глинки), но который получил особенно широкое распространение и достиг определенной полноты развития именно в 1820-е, а также в 1830-е гг. Это в каком-то смысле высший этап в развитии европеизма, когда названное умонастроение уже глубинно присуще сознанию русского человека, погруженного в западную культуру и духовно сопричастного разным сферам европейского

бытия; на этом этапе европеизм обнаруживается независимо от волевых и интеллектуальных устремлений своего носителя.

Органический европеизм несколько эволюционировал от 1820-х к 1830-м гг.: если в «Хронике русского» А.И. Тургенева (1820-е гг.) он выражался, главным образом, в очень активной, деятельной и вместе с тем непринужденной вовлеченности русского человека в огромный спектр проявлений европейской жизни, то в прозе B.C. Печерина (1830-х гг.) - в глубоко духовной, очень личной самоидентификации с Европой. Это отвечает особенностям обоих десятилетий в России: интенсивности внешнего, конкретно-исторического самовоплощения деятелей 1820-х гг. и интенсивности внутренней жизни личностей следующего десятилетия.

Глава 2. Монологический и диалогический дискурсы осмысления проблемы России и Запада в «русской» части «Былого и дум» А.И. Герцена 2.1. Постановка историософской проблемы. Портреты русских европейцев 18 — начала 19 вв.

В начале «Былого и дум» Герцен ставит проблему России и Запада и выражает диалектическое отношение к ней. Он начинает книгу с изображения событий 1812 г. - эпохи, с которой связано одновременно и начало «духовной европеизации» (Г. Леман-Карли), очевидной в текстах первой трети 19 в., и признание русских европейцами, и, вместе с тем, утверждение национальной мощи России, в противовес Западу. Отказываясь от традиционного для мемуарно-автобиографической литературы 18 -начала 19 вв. изложения истории своего рода, автор «Былого и дум» вписывает собственную личность в более актуальный для себя контекст -взаимоотношений России и Европы.

Первый подзаголовок книги - «Моя нянюшка и la grande armée» -выражает органическую и «равновесную» принадлежность писателя к обеим частям света, но вместе с тем и предпочтение, отдаваемое родине. Оно подтверждается содержанием первых глав, посвященных не столько матери, немке Л.И. Гааг, духовно более близкой Герцену и более любимой им, чем отец, сколько отцу, русскому дворянину И.А. Яковлеву. Тем самым писатель стремился сохранить в памяти потомков и исследовать явления русской жизни, осмыслить исторический путь России.

В образе своего отца автор книги создал и исследовал обобщенный портрет первого поколения русских европейцев, 18 в. Знаменательно, что он возвел повествование о себе и России именно к этой эпохе, сделав ее, по словам Н.Я. Эйдельмана, «...как бы необходимым "историческим предисловием" к главному труду»4. Писатель обратился к одному из ключевых этапов в русско-западных отношениях, когда совершилась европеизация и состоялся переход от древнерусской культуры к новой, кроме

4 Эйдельман НЯ. Восемнадцатое столетие в изданиях Вольной русской типографии // Эйдельман Н.Я Свободное слово Герцена М.: УРСС, 2003. С. 450

того, именно этот период оказывался в центре полемики западников и славянофилов. Очевидно, предмет полемики не вполне утратил для Герцена актуальность к периоду создания «Былого и дум», вместе с тем книга давала возможность по-новому осмыслить историософскую проблему.

Возводя повествование к 18 в., Герцен, сознательно или невольно, сближался с западниками, начинавшими отсчет истории современной России с эпохи Петра I. Как в 1840-е, так и в 1850-е гг. автор «Былого и дум» считал настоящее России связанным с «петровским», «европейским» периодом (будущий, в концепции позднего Герцена, был «русским»), хотя с положительных на отрицательные изменились оценки этого периода. Сочетание разновременных герценовских суждений, характерное для текста книги, зафиксировано уже в ее первом подзаголовке — «Моя нянюшка и 1а grande armée», - совмещающем угол зрения Герцена изображаемой поры и Герцена 1850-х гг. В этом проявляется диалектичность и диалогичность мышления и стиля автора «Былого и дум».

Столь характерная для писателя, диалогичность, однако, не преобладает в первых главах книги, посвященных И.А. Яковлеву, повествование о котором, главным образом, монологично. Монологический дискурс в данном случае органичен: Герцен ведет речь об эпохе, уже достаточно отдалившейся во времени, следовательно, о ней могло сложиться определенное представление, кроме того, всему складу И.А. Яковлева, изображенного Герценом глухим к чужим мнениям и любым живым веяниям вокруг, диалог не близок. Монологический дискурс в «Былом и думах» оценочен: неспособность к диалогу первых русских европейцев означает недиалектичность, отсутствие перспектив развития; русский европеизм в 18 в., по мысли автора книги, был еще настолько не укоренен, настолько не сложился в личное, целостное и осознанное умонастроение, что его первые представители не могли «на равных» вступить в историософскую дискуссию с идеологом 19 в.: им, по сути, было нечего противопоставить его концепции.

Не случайно посвященная И.А. Яковлеву и, отчасти, Сенатору глава, сопровождаемая подзаголовком: «Русские энциклопедисты», - не содержит характеристики ни самых «энциклопедистов», ни их идей. Ничего этого на русской почве не сложилось, по убеждению Герцена, что и обусловило поверхностность европеизма 18 в., навязанного русскому человеку «извне» и потому непротиворечиво уживающегося с древним, основанным на деспотизме, укладом жизни; пассивно воспринятый, русский европеизм, по Герцену, не приводил к общественному протесту. В целом, отрицательно оценивая первых носителей этого умонастроения, обобщенных в образе И.А. Яковлева, писатель все же упоминает и об отдельных нетипичных деятельных личностях (O.A. Жеребцовой), а также признает историческую ценность русского европеизма 18 в., в немалой степени подготовившего русский европеизм начала следующего столетия, выраженный в книге молодым Герценом, Огаревым и их университетскими товарищами; по мысли писателя, органичный и достаточно глубокий.

Русский европеизм в начале 19 в., как представлено в «Былом и думах», произрастает из убеждений личности, но одновременно и формирует эти убеждения, определяет жизненное поведение. В повествовании о русских европейцах второго поколения преобладает диалогический дискурс, передающий положительную авторскую оценку, а вместе с тем и диалектику и эволюцию герценовских раздумий: русский европеизм утверждается писателем как явление, актуальное и прогрессивное для 1820 - 30-х гг., хотя в целом - ошибочное. Сопоставляя русских юношей, переживавших в ту эпоху «шиллеровский период», с европейцами, автор «Былого и дум» замечает, что русские юноши будут обмануты «старым» Западом.

2.2. Полемика западников и славянофилов в интерпретации А.И. Герцена

Повествуя в четвертой части «Былого и дум» о полемике западников и славянофилов, Герцен отчасти воссоздает реальную ситуацию 1840-х гг. Он актуализирует это уже самими названиями центральных глав - «Наши», «Не наши», — недвусмысленно обращающими к известному стихотворению близкого к славянофилам поэта Н.М. Языкова «К не нашим», включавшему в себя критику западников и положившему начало особенно ожесточенному противостоянию представителей двух течений; кроме того, называя главу: «Наши», - писатель самоидентифицировался с западничеством, что было верно для эпохи 1840-х гг. Вместе с тем в содержании глав четвертой части книги полемика западников и славянофилов в значительной степени подвергается Герценом переосмыслению. Таким образом, в «Былом и думах» оказывается организован разноуровневый полемический диалог, который формально мало выражен, но, перенесенный на сущностный уровень, константен для герценовского текста.

Диалог по-разному ведется в главах «Наши» и «Не наши», выражая разное отношение автора к западникам и славянофилам: если в повествовании о западниках преобладает скорбно-элегическое слово писателя, то в главе о славянофилах - активно-полемическое, осуждающее. Оба угла зрения характеризуются неоднозначностью.

Тональность главы «Наши» передает симпатию писателя к его прежним друзьям и единомышленникам, многие из которых к моменту создания «Былого и дум» ушли из жизни. В то же время она выражает и новое, существенно изменившееся к 1850 - 60-м гг. герценовское отношение к западничеству: подчеркивается историческая обреченность этого течения. Не случайно виднейшие западники изображаются в «Былом и думах» как уходящие (смертельно больной, умирающий Белинский) или ушедшие из жизни (ср.: посвященный Грановскому раздел в главе «Наши» назван: «На могиле друга»), кроме того, изображаются не столько как выразители своей концепции (она практически не раскрывается на страницах книги), сколько как самобытные, многогранные личности, подчеркнуто не исчерпывающиеся западнической позицией. Герцен не ограничивает повествование о них

рамками главы «Наши», рассредоточивая портреты друзей своей молодости по нескольким главам книги.

В отличие от западников, образы славянофилов, при определенной индивидуализации, в большей степени обобщено-концептуальны в «Былом и думах». Они интересны писателю не столько сами по себе, сколько как представители славянофильства, образ которого прежде всего и создается в главе «Не наши». По Герцену, представители этого идейного течения вполне исчерпываются содержанием своей концепции, через нее прочитываются, а потому всецело умещаются в названную главу.

Полемизируя со славянофильством с позиции собственных воззрений как 1840-х, так и 1850-х гг., Герцен создает в главе «Не наши» редкий для четвертой части «Былого и дум» случай прямого словесного выражения двух диалогических позиций. Говоря об изначальной архаичности, неактуальности для 19-го века отдельных положений славянофилов, в отличие от прогрессивных в 1840-е гг. западнических (ср. отмечаемый в книге неуспех «Москвитянина», а также лекций Шевырева, лишенных «чутья современности» (т. 9, с. 168), - и широкий общественный резонанс, вызванный блистательным курсом Грановского), о религиозности славянофилов, а также об их концепции «возвращения в народ», Герцен выдвигает свой центральный антитезис: «Но история не возвращается» (т. 9, с. 148). Это позиция писателя как 1840-х, так и 1850-х и 1860-х гг.

Вербализация диалогических позиций в главе «Не наши», таким образом, становится выражением более непримиримого герценовского отношения к славянофильству, чем к западничеству. Но она же становится и выражением повышенного интереса автора «Былого и дум»: в отличие от идей западников, некоторые славянофильские положения (об особом пути России и ее будущей роли, о русской сельской общине) в 1850 - 60-е гг. представлялись писателю перспективными и разделялись им.

Диалогически организованные главы четвертой части «Былого и дум» ориентированы не столько на воссоздание историософской полемики 1840-х гг., сколько на переосмысление Герценом концепций западников и славянофилов, формирование и отстаивание собственной позиции: внимание писателя к идеям обоих течений избирательно, личное отношение в повествовании о них ярко выражено. Главы четвертой части «Былого и дум» представляют собой, скорее, не полифонический, а «полемический роман» (Э.Г. Бабаев). В этом «романе» отчетливы, по крайней мере, два признака, препятствующих, по М.М. Бахтину, полифонии. Во-первых, специфические отношения воззрений автора и героев: это отношения не столько «сосуществования <...> и взаимодействия духовного многообразия», сколько «этапов становления единого духа»5. Во-вторых, «...системно-монологическая (здесь и далее выделено Бахтиным. - М.К.), хотя бы и

5 Бахтин М М Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М.М Собрание сочинений. В 7 т Т 6 М. Русские словари Языки славянской культуры, 2002 С 39-40

диалектическая, философская завершенность...» со стороны автора в представлении миров героев6.

Достаточно отчетливые, оба эти признака в «Былом и думах» обладают все же определенной относительностью: при выраженной концептуальное™ и ощутимой эволюции герценовских воззрений (от 1840-х к 1850-м гг.) его мысль неизменно характеризуется гибкостью, не просто диалектичностью, а диалогичностью, философской разомкнутостью поиска, которая проявляется как во взаимодействии концепции автора «Былого и дум» с западнической и славянофильской позициями, так и внутри самой его концепции. Повествуя о противостоянии западников и славянофилов и участвуя в диалоге с ними, Герцен 1850-х гг. как бы мимоходом роняет теоретические суждения по проблеме пути России, частично соприкасаясь с идеями то одного, то другого течения, парадоксально совмещая их и, вместе с тем, не совпадая с ними.

Содержание этих суждений обнаруживает, что, пытаясь в «русской» части «Былого и дум» переосмыслить европеизм как свое прежнее, уже изжитое умонастроение, Герцен время от времени неосознанно вновь проявляет его черты, пусть и существенно ослабленные и изменившиеся.

Глава 3. Русский на Западе в «европейской» части «Былого и дум»: мировосприятие и историософские искания 3.1. Диалектика «своего» и «чужого» в герценовском восприятии

Запада

Если «русская» часть «Былого и дум» представляла, главным образом, осмысление писателем проблемы России и Европы, то в «европейской» историософские искания существенно дополнены описанием поведения и мировосприятия Герцена в контексте западной жизни.

Оно характеризуется двойственностью в начале «европейской» части книги: повествование о 1847 г. дает основания для разграничения мировоззренческих позиций Герцена изображаемой поры и Герцена-автора, что подтверждается соотнесением текста «Былого и дум» и других сочинений писателя 1847 г., в частности, отдельных писем, а также обеих (ранней и поздней) редакций «Писем из Франции и Италии». Как и в этих сочинениях, в первых главах «европейской» части «Былого и дум» нашла отражение свойственная Герцену, только что пересекшему границу, духовная приверженность к Западу, которая позволяла закрывать глаза на первые признаки несоответствия реальной Европы идеальным представлениям о ней русского европейца. Эти признаки, несколько настораживавшие Герцена 1847 г., в целом, однако, абстрагировавшегося от них, намеренно акцентированы Герценом 1850 - 60-х гг. Воссоздавая свою первую встречу с Западом на страницах «Былого и дум», он останавливается на отдельных бытовых деталях, которые в большинстве «путешествий» остались бы не отмеченными (потеря «пасса», нехватка мест в дилижансе, сосед-европеец, оказавшийся шпионом). Очевидно, для автора «Былого и дум» они особенно

6 Там же.

важны, поскольку, как виделось в 1850 - 60-е гг., несут в себе символический смысл, предвещая скорое крушение иллюзий: реальный Запад представал перед русским деятелем слишком мелким, слишком «омещанившимся», о чем впоследствии неоднократно писал Герцен.

События 1848 г. убедили в этом писателя. Именно с повествования о них («Западные арабески») в «Былом и думах» постепенно стирается дистанция между Герценом изображаемой поры и Герценом-автором. Из юноши и, затем, зрелого человека, исполненного сил и уверенно идущего к цели, Герцен, изображаемый в книге, превращается в умудренного опытом и уставшего от жизни старика, реалиста, временами ироничного и даже скептичного, переосмыслившего значительную часть своих идеалов. С «Западных арабесок» Герцен начинает ощущать себя не путешественником и не гражданином Европы, как демонстрировало повествование о 1847 г., а эмигрантом: русским, навсегда духовно связанным с родиной.

«Западные арабески» во многом определили особенности повествования, характерные для всей «европейской» части «Былого и дум»: здесь впервые особенно ярко выразилась фрагментарность, возрастающая к концу книги. Исследователи, как правило, объясняли ее ослаблением мемуарного и усилением публицистического начал — процессом, обусловленным сокращением временной дистанции между автором и изображаемым. Думается, была и другая причина: с крушением надежд Герцен словно утрачивал почву под ногами, ясное представление о мире, что подчеркнуто в самом жанре «арабесок» (и усилено рассредоточением двух «тетрадей» по пятой части «Былого и дум»), органичном рассказу о духовном потрясении. Пережитое в 1848 г., это потрясение, как свидетельствует сам характер повествования, не было преодолено и в 1850 - 60-е гг. По наблюдению И. Калинина, работа над «Былым и думами» стала для Герцена реализацией стремления к «...собиранию "Я" во флуктуирующем потоке истории»7.

Вместе с тем характерно, что в большей степени обдумана, «упорядочена» оказалась «русская» часть книги, таким образом, контрастирующая с мозаичной «западной». Очевидно, автор, осознанно или нет, стремился и идентифицировать себя на родине и, по словам того же исследователя, «.. .интенсифицировать историю России»8 (а тем самым, возможно, обнаружить потенциал молодой и еще спящей страны), как будто в противовес распавшейся, изжившей себя западноевропейской, в которую уже не верил.

Начиная с «Западных арабесок», текст «Былого и дум» насыщен образами-символами, достаточно точно передающими герценовское мироощущение европейского периода. Так, вынесенный в название первой главы «Западных арабесок», «сон» синтезирует в себе несколько смыслов: потрясение Герцена 1848 г., в которое трудно было поверить и которое привело к апатии, утрате сил и целей; по убеждению писателя, всего лишь

'Калинин И С того берега к другим берегам Клио Герцена и Мнемозина Набокова Статья первая // Новое литературное обозрение. 2002. № 58 С 102

8 Там же С 103

«сном» оказались мечты о европейской революции и западном будущем. Событие европейской революции интерпретируется автором «Былого и дум» как аномальное и иллюзорное: не описанная в «Западных арабесках», «гроза» и не принесла освежения. Характерно, что вторая часть этого раздела озаглавлена «В грозу» (тем самым акцент переносится на бытовой аспект, что соответствует подчеркиваемому в главе «мещанскому» характеру западной революции), а «жара» и «духота» становятся своеобразным метафорическим фоном дальнейшего повествования о Западе.

В «послереволюционных» главах книги Россия все отчетливее определяется Герценом как «дом», Европа же, в которой он когда-то чувствовал себя непринужденно, - как «чужбина. Писатель не раз называет себя «посторонним» западному миру; вместе с тем словно против воли оказывается для нее «своим»: органически и деятельно включенным в бытие Западной Европы, более того, признаваемым европейцем западными людьми.

Эта двойственность нашла отражение в самом характере повествования: фрагментарность пятой - седьмой частей «Былого и дум» свидетельствует не только о духовном отчуждении Герцена от Запада, но и о настолько глубокой погруженности в европейские события, что писатель, очевидно, не видел необходимости систематизировать, дополнительно разъяснять их, кроме того, стремясь охватить всю полноту западного настоящего, наверное, и не успевал этого делать. Такой характер повествования отличает герценовскую книгу от почти синхронных ей корреспонденции современника писателя, П.В. Анненкова, содержащих довольно обстоятельное и последовательное описание западных событий. По-видимому, сочинения Анненкова и Герцена запечатлели две формы бытования русского европеизма в середине 19 в., первая из которых ближе, а вторая дальше отстоит от сложившихся к началу того столетия.

3.2. Судьбы русской эмиграции

Осознав себя эмигрантом к 1850-м гг., Герцен поднимает в «западной» части «Былого и дум» тему эмиграции, которую рассматривает на примере «выходцев» из разных стран, особое внимание уделяя русским эмигрантам, В отличие от европейцев, как правило, обобщенно изображаемых в специальных главах книги («Эмиграции в Лондоне», «Немцы в эмиграции» и др.), личности русских деятелей, нередко исторически менее выдающихся, достаточно автономно и в полный рост выписаны на ее страницах. Тем самым Герцен обнаруживает собственные духовные предпочтения 1850-х гг. и полемизирует с широко распространенным и им самим прежде разделявшимся воззрением о высокой развитости и приоритете личности на Западе.

Европейское и сопричастное ему «гуртовое» (т. 10, с. 336) начало становится в «Былом и думах» способом выражения авторской отрицательной оценки в тех случаях, когда речь идет об отдельных соотечественниках писателя, в частности, об И.И. Головине и «молодых эмигрантах», причем критическое отношение встречают не только

европейские черты, но и неглубокое и неорганичное сочетание негативных русских и западных черт. Писатель подчеркивает его как в содержании, так и в стиле главы о Головине, слишком часто соединяя слова на разных европейских языках, прибегая к транслитерации.

Однако во многом изображая Головина и представителей «молодой эмиграции» через соотношение с западными началами, автор «Былого и дум» в то же время определяет этих деятелей пусть и через отрицательные, но русские типы: Собакевича, Ноздрева, Хлестакова, - проводя мысль, что, как бы эмигранты ни стремились обрести на Западе свободу, в том числе от России и своих национальных пороков, они оказывались фатально связаны с родиной. И сам писатель представал человеком, погруженным в русскую культуру, носителем русского мировоззрения.

Говоря о личностях других своих соотечественников, Герцен также подчеркивает их духовную принадлежность к России, несмотря на факт эмиграции. Это акцентируется в заглавии посвященного Сазонову и Энгельсону раздела - «Русские тени» - и отражается как в содержании названного раздела, так и в главе о В.И. Кельсиеве. Писатель не подчеркивает в изображаемых личностях (в отличие от Головина и «молодых эмигрантов») западных начал, кроме того, в значительной степени индивидуализирует этих героев, уже никак не соотносимых с «гуртовыми» типами, а также достаточно внимательно анализирует их, - что свидетельствует о его интересе и симпатии. Если в исследовании «молодой эмиграции» и Головина «русское» и «западное» становились прежде всего критерием и способом выражения герценовской оценки соотечественников, то в «Русских тенях» и главе «В.И. Кельсиев» эта цель словно «уравновешена» с другой — с размышлениями о проблеме России и Европы.

Герцен замечает в Сазонове, Энгельсоне и Кельсиеве русские национальные черты, во многом стертые в Головине и «молодых эмигрантах», причем в анализе этих черт проявляет стремление к исторической объективности: они как положительные (искренность порывов, интенсивность духовной жизни, незаурядность дарований), так и отрицательные (внутренняя несобранность, недостаток воли, терпения). Не менее беспристрастно оценивается в «Былом и думах» Россия николаевской эпохи, в которой довелось жить Сазонову, Энгельсону и Кельсиеву. Как полагает писатель, она «сломала», «повредила» эти личности, исказив в них развитие лучших национальных качеств и усилив проявление отрицательных, кроме того, обусловила нежизнеспособность герценовских соотечественников, обнаружившуюся на Западе. Очевидно, для Сазонова и Энгельсона ситуация эмиграции была не так тягостна, как для Герцена, и по-своему даже импонировала им, поскольку освобождала от конкретной последовательной деятельности, от каких-либо серьезных обязательств перед любой из стран и в то же время позволяла чувствовать востребованную этими личностями сопричастность одновременно и Западу, и России, всему миру; эмиграция же, хотя бы отчасти, становилась и оправданием драматически не сложившейся жизни.

Однако говоря об исторической ответственности личности и осознавая по-своему роковое значение России (в данном случае - 1830-х гг.) в судьбах русских эмигрантов, автор «Былого и дум» отмечает и то, что все же именно она породила эти личности и, пусть «от противного», но стимулировала их развитие: сделав невозможным общественно-историческое самовыражение, предельно интенсифицировала внутреннюю деятельность. В отличие от монархической России, Запад являлся более свободным миром, но, по Герцену, условий для адекватно глубокой духовной жизни, к которой привык и стремился русский человек, не давал; «больная» и «старая», Европа оказывалась не в силах излечить болезни, спровоцированные николаевской Россией. Не случайно именно в главе о Сазонове писатель вновь делает предметом полемики русский европеизм, несмотря на то, что к моменту создания главы ее герой это умонастроение уже в немалой степени переосмыслил.

Диалектичность герценовских оценок нашла отражение в заглавии посвященного Сазонову и Энгельсону раздела «Русские тени», которое свидетельствует о том, что оба современника, по Герцену, - «тени», по-своему отражающие русское бытие николаевской эпохи, «поврежденные», не сумевшие найти себе места в истории; и вместе с тем они - русские, кровно близкие писателю, «тени» его родины, ее духовных возможностей, по-видимому, одновременно и к огорчению, и к радости автора книги, не нашедшие себя на Западе.

Более безапелляционно в «Былом и думах» оцениваются личности В.И. Кельсиева и B.C. Печерина, не столько «сломанные» обстоятельствами русской и западной жизни, сколько проявившие собственную активность и реализовавшие себя в сферах, категорически неприемлемых для Герцена. Очевидно, особый полемический импульс посвященных Кельсиеву и Печерину глав проистекает из того, что в выстраиваемом ими жизненном пути писатель видел олицетворение возможного будущего пути России, не удовлетворявшего его. Не случайно глава «В.И. Кельсиев» полна историософских размышлений, а «Pater V. Petcherine» становится своеобразным «философским эпилогом» (Э.Г. Бабаев) многих глав «западной» части «Былого и дум», и подводившим итог духовным исканиям русских деятелей, и остававшимся открытым.

3.3. «<Отрывки>»: дискретность повествования и идейно-художественная целостность

Дискретность повествования, составляющая своеобразие «западной» половины герценовской книги, достигает апогея в ее последней части, «<Отрывках>», текст которых во многом близок к путевым записям. Однако он этим жанром не исчерпывается: высказывая отдельные наблюдения о западном мире, писатель неизменно поднимается к концептуальным суждениям о России и Европе, «вписывающим» «<Отрывки>» в общий контекст исканий автора «Былого и дум».

Работа Герцена над восьмой частью книги свидетельствует о том, что писатель стремился к масштабности историософских обобщений. Так, в последней авторской редакции оказались сняты несколько подзаголовков (в том числе «Отрывки из путешествия»), придававшие повествованию конкретность; объединены самостоятельные ранее разделы «Болтовня с дороги» и «Родина в буфете», содержание которых, в первой редакции достаточно частное, претерпело изменения, настолько принципиальные для Герцена, что он датировал восьмую часть «Былого и дум» 1867 - 1868 гг. (эта датировка принимается в современных академических изданиях), очевидно, сознательно отказавшись от первого варианта названных разделов, 1865 -1866 гг. Примечательно, что писатель в то же время сохранил исходную редакцию (1867 г.) одной из частей раздела «С того и этого света» - «С того», раздел «Zu deutsch», а также фрагмент о Фрибурге: все эти тексты изначально выражали концептуальные представления о Западе.

Если русские путешественники конца 18 — начала 19 вв., излагая собственные впечатления от европейской жизни, пытались подняться до непринужденных суждений о России и Европе с целью утвердить европеизм, не всегда достаточно созревший в их сознании, то ситуация Герцена в каком-то смысле противоположна: дискретность путевых замечаний, выражающая одновременно и органическую погруженность писателя в бытие Европы, и его духовную усталость, отчуждение от Запада, оказывается для автора «Былого и дум» недостаточна, он обнаруживает настоятельную потребность в новых, критических раздумьях и умозаключениях о Европе. Эта внутренняя конфликтность, коренящаяся в стихийной приверженности к Западу и сознательном дистанцировании от него, пронизывает текст восьмой части книги и особенно отчетлива в главе «Без связи», проявляясь, в частности, в несоответствии названий разделов - их содержанию, которое, как правило, оказывается шире. Так, раздел «Швейцарские виды» далеко не исчерпывается изложением путевых впечатлений, а «За Альпами» достаточно откровенно полемизирует с традицией литературы «путешествий».

Герценовский внутренний разлад в отношении к Западу был неведом Н.В. Гоголю, прошедшему, в целом, сходный путь исканий: от полноты европеизма (до 1838 г.) — к изживанию этого умонастроения. Однако изживание было различным. Если Герцен испытал разочарование в Западе, обусловленное прежде всего общественно-политическими фактами, то Гоголь пережил скорее охлаждение, вызванное собственным духовным состоянием. О неактуальности для позднего Гоголя умонастроения европеизма свидетельствуют не только его письма, но и «Выбранные места из переписки с друзьями», создававшиеся в 1840-е гг. в Риме. В противовес Гоголю, Герцен и после разочарования сохранял болезненное неравнодушие к Западу. Оно отличает восьмую часть «Былого и дум» и от соотносимых с ней во многих отношениях «Зимних заметках о летних впечатлениях» Ф.М. Достоевского, исполненных сарказма и лишенных авторской грусти. В

этом смысле можно говорить о «константности» герценовского европеизма, правда, глубоко неоднозначного.

Кульминационное положение в «<Отрывках>» занимает своеобразный миницикл «С того и этого света», на новом материале раскрывающий и обобщающий герценовские суждения об исторической бесперспективности Запада и отличии от него России, а также раздумья писателя о ее возможном будущем пути. Русские предпочтения автора «Былого и дум» нашли отражение и в «Дополнении к "Былому и думам"» - «Старых письмах», большинство из которых, несмотря на время и расстояние, составили письма к Герцену его соотечественников, друзей молодости. Вместе с тем, несмотря на духовную устремленность к родине в 1850 - 60-е гг., писатель включил в «Дополнение к "Былому и думам"» и письма западных адресантов.

Двойственность позднего герценовского мировосприятия отчетлива в последних главах «<Отрывков>», посвященных Италии и Франции, и преломляется уже в названиях соответствующих глав: «Venezia la bella [Красавица Венеция. - итал.]», «La belle France [Прекрасная Франция. -франц.]». Определения «прекрасная», «красавица» запечатлели и любовь писателя к обеим странам, сохраняющуюся на дне души, и ироничность. Смысловую неоднозначность потенциально заключают в себе и итальянский и французский языки, привлекаемые автором книги в этих названиях: говоря об Италии по-итальянски, а о Франции по-французски, Герцен обнаруживал глубокую причастность к культурной жизни Европы, причем не одной, а сразу нескольких европейских стран; в то же время иностранные языки, используемые в заглавиях, служили и способом выражения дистанцирования писателя от Запада. Эта их вторая функция принципиально отличает восьмую часть «Былого и дум» от предшествующих разделов книги, в которых европейское полиязычие было достаточно распространено и воспринималось как естественное и коннотативно нейтральное, изобличая органический европеизм Герцена.

Об отрицательной семантической нагрузке иностранных слов в заглавиях «<Отрывков>», очевидно, свидетельствует композиция главы «La belle France»: ее первые части, изображающие неприемлемую для писателя Французскую империю 1860-х гг., названы на иностранных языках («Ante portas [Перед воротами. - лат.]», «Intra muros [В стенах. - лат.]», «Alpendrücken [Гнет гор, кошмар. - нем.]»), тогда как последующие, в которых рассматриваются более или менее тонкие проникновения отдельных исторических личностей в сущность Франции, предлагаются те или иные способы борьбы со сложившимся строем французской жизни, а также раскрывается герценовское самоощущение в ней, - озаглавлены по-русски («Даниилы», «Светлые точки», «После набега»). Заметим, что, обращаясь к латинскому - классическому и «мертвому» - языку в названиях первых частей, автор «Былого и дум», возможно, подчеркивал косность и историческую бесперспективность французской жизни.

Латинские заглавия выражают и долю иронии: писатель как будто пародирует паломничество на Запад, к местам классической древности за

истиной (ср.: «Ante portas [Перед воротами. - лат.]»). При этом уже не язык, а смысл названий, получающий очертания в соотнесенности с содержанием глав, свидетельствует о том, что надежды, возлагавшиеся на Европу, не сбылись, Герцен не обрел истину, но оказался «в стенах» (ср.: «Intra muros [В стенах. - лат.]»): скован действиями западных властей, полиции, а также - в идейном и духовном плену у Европы, от которого в последние десятилетия жизни пытался и не вполне мог освободиться. Второе «путешествие» писателя на Запад, совершенное в 1860-е гг., судя и по идейному содержанию «<Отрывков>», и по настроению, выраженному в них, и по стилю повествования, оказалось противоположно первому ( 1840-х гг.).

Заключение

Умонастроение русских европейцев, отличавшееся в конце 18 - первой половине 19 вв., в целом, определенной гармоничностью и однородностью (несмотря на сосуществование нескольких форм), с 1840 - 50-х гг. начинало дифференцироваться, в нем проявлялись полярные черты. Это не в последнюю очередь было связано с тем, что к середине 19 в. названное умонастроение обрело уже достаточно завершенный, зрелый характер, а его носители с целью самореализации активно перемещались на Запад, с одной стороны, требовавший выбора конкретных путей достижения идеалов (и пути оказывались многообразными), с другой - не оправдывавший надежд, что тоже вызывало разную реакцию. Утрачивая целостность, русский европеизм в середине - второй половине 19 в. утрачивал и актуальность. При существенных различиях, во многом сходный духовный путь прошли Н.В. Гоголь, B.C. Печерин, Н.И. Сазонов, В.И. Кельсиев, Ф.М. Достоевский, А.И. Герцен: от европеизма - к русскому национальному самоощущению.

«Былое и думы» отражают и этот исторический процесс, и индивидуально-герценовские искания, причем и то, и другое не только воссоздается в своей непосредственной данности, но и становится предметом рефлексии писателя. Исследование жанрового и стилевого своеобразия книги, а также теоретических суждений, высказанных в ней и соотносимых с суждениями, содержащимися в других сочинениях Герцена, позволяет сделать вывод о том, что их автору до 1848 г. был присущ как органический, так и осмысленный европеизм; после 1848 г. осмысленный европеизм, время от времени ощутимый, оказывается существенно ослаблен и потеснен целенаправленным отрицанием европеизма и утверждением русского мировоззрения, хотя органический европеизм, не осознаваемый писателем, и в 1850 - 60-е гг. не изжит.

Герценом оказался выражен новый этап русского европеизма, во второй половине 19 в. достигшего своего расцвета и в то же время, в известной мере, близившегося к закату: как свидетельствует книга, европеизм ее автора перестал цениться своим носителем, переместившись из центра на периферию или, точнее, «дно» сознания. Симптоматично, что, как и на грани 18-19 вв., в период формирования, так и во второй половине 19 в., в период угасания, умонастроение европеизма становится объектом исследования

русских деятелей: исследованию подвергается явление более или менее «внешнее», несколько дистанцированное от человека. Не случайно о европеизме в 1830-е гг., эпоху расцвета, не думал B.C. Печерин, глубоко переживавший это умонастроение, всецело поглощенный им.

Многогранность мироощущения и воззрений Герцена, отразившаяся в «Былом и думах», обусловила диалектику его идейных расхождений и сближений с личностями, придерживающимися различных, иногда даже полярных взглядов: с И .С. Тургеневым, Ю.Ф. Самариным, B.C. Печериным, Ф.М. Достоевским. Тем самым, писатель оказывался своеобразным центром идейных исканий эпохи середины - второй половины 19 в., наследовавшей первой половине и готовившей последующие периоды. Вслед за Герценом о проблеме России и Запада станут размышлять Н.Я. Данилевский («Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к романо-германскому», 1868 г.), О. Шпенглер («Закат Европы», 1918 -1922 гг.), философы и историки, целенаправленно сосредоточившиеся на этой проблеме. Их подходы окажутся более углубленными, научно обоснованными, но вместе с тем и более замкнутыми в себе, дедуктивными и, в известной степени, односторонними.

Список публикаций:

1. Кузьмина М.Д. «Поэзия и правда» повседневности в «Былом и думах» А.И. Герцена // Пушкинские чтения - 2004. Повседневность как текст культуры: Материалы международной научной конференции. СПб.: Изд-во Ленинградского государственного педагогического университета им. A.C. Пушкина, 2004. С. 64 - 70. (0,6 пл.).

2. Кузьмина М.Д. Мыслящая личность у А.И. Герцена и А.П. Чехова: антагонизм и типологические сближения // Творчество А.П. Чехова. Межвузовский сб. научных трудов. Таганрог: Изд-во Таганрогского государственного педагогического института, 2004. С. 3 - 11. (0,6 п.л.).

3. Кузьмина М.Д. Смысловые возможности мотива пути в «Былом и думах» А.И. Герцена // Смысловое пространство текста. Вып. 4. Ч. 2. Материалы межвузовской научно-теоретической конференции 2004 г. Секция литературоведения и культурологии. Петропавловск-Камчатский: Изд-во Камчатского государственного педагогического университета, 2004. С. 102 — 110. (0,6 пл.).

4. Кузьмина М.Д. Динамика русского европеизма: переосмысление жанровой традиции карамзинскнх «Писем...» в «Былом и думах» А.И. Герцена // Вестник молодых ученых. Филологические науки. Санкт-Петербург. 2005. № 1. С. 47 - 53. (1,3 п.л.) (по списку ВАК).

5. Кузьмина М.Д. Проблема «онтологии» мысли и ее исторических дискурсов на страницах «Былого и дум» (портрет ПЛ. Чаадаева) // Вестник Костромского государственного университета им. H.A. Некрасова. 2005. № 10. С. 120 -124. (0,7 п.л.) (по списку ВАК).

6. Кузьмина М.Д. Русский на Западе как историко-культурная проблема (B.C. Печерин в «Былом и думах» А.И. Герцена) // История литературы как

филологическая проблема. Сб. научных статей. СПб.: САГА, Наука, 2006. С. 79 - 87. (0,6 пл.).

7. Кузьмина М.Д. Бытовое и идеологическое в изображении западников и славянофилов на страницах «Былого и дум» А.И. Герцена // Филологические записки. Сб. ст. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2006. С. 3 - 8. (0,5 пл.).

Подписано в печать 09.02.2007 Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 452.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д.24, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кузьмина, Марина Дмитриевна

Введение.

Глава 1. Становление и развитие русского европеизма

1.1. Путь к русскому европеизму.

1.2. Русский европеизм как явление культуры первой трети

19 века.

Глава 2. Монологический и диалогический дискурсы осмысления проблемы России и Запада в «русской» части «Былого и дум» А.И. Герцена

2.1. Постановка историософской проблемы. Портреты русских европейцев 18-начала 19 вв.

2.2. Полемика западников и славянофилов в интерпретации А.И.Герцена.

Глава 3. Русский на Западе в «европейской» части

Былого и дум»: мировосприятие и историософские искания

3.1. Диалектика «своего» и «чужого» в герценовском восприятии Запада.

3.2. Судьбы русской эмиграции.

3.3. «<Отрывки>»: дискретность повествования и идейно-художественная целостность.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Кузьмина, Марина Дмитриевна

Проблема России и Европы является своеобразной константой русского общественного сознания, обостряясь в переломные исторические периоды: на исходе 18 в.1, в начале 19 столетия («карамзинисты» и «шишковисты»), в середине 19 в. (западники и славянофилы), на заре 20 в. (к ней обращались Л

А.Н. Веселовский, В.В. Зеньковский, С.Ф. Платонов и др.) , в конце 20 -начале 21 вв.3

Если в 18-19 вв. достаточно четко выражалась и отстаивалась определенная историософская позиция, выраставшая в основном из отношения к европеизаторским преобразованиям Петра I, которое оказывалось полярным и, как правило, разделяло (хотя не всех и не безусловно) идеологов на два антагонистичных «стана», то исследовательская мысль 20-21 вв., зачастую рассредоточенная по разным областям знания (философия, филология, история), характеризуется большей вариативностью и беспристрастностью: предметом философской рефлексии становятся не только реформы Петра I, но и уже сложившиеся оценки названных реформ, кроме того, широко предпринимаются попытки

1 Исследуя эпоху Екатерины II, В.О. Ключевский отмечает появление западников-скептиков, указывавших на фатальную отсталость России от Западной Европы, идейно противостоявших им «люборусов», тоже сторонников петровских реформ, однако более позитивно оценивавших исторический будущее своей родины, а также «стародумов», противников осуществленной Петром 1 европеизации, и представителей т.н. «примирителыюго», «сравнительно-апологетического» направления, достаточно объективно интерпретирующих русский путь, отмечающих положительные моменты как в допетровском, так и в послепетровском периодах жизни России (см.: Ключевский В.О. Лекции по русской историографии // Ключевский В.О. Сочинения: В 8 т. Т. 8. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1959. С. 409-414 (лекция 4)). Здесь и далее в тексте диссертации жирный шрифт - наш, курсив - авторов цитируемых сочинений; другие случаи будут специально оговариваться.

2 Веселовский А.Н. Западное влияние в русской литературе. Сравнительно-исторический очерк И Вестник Европы. 1881. Кн. 11. С. 25-58; 1882. Кн. 1. С. 57-82; Кн. 3. С. 5-34; Кн. 5. С. 26-56; Зеньковский B.B. История русской философии: В 2-х т. Т. 1. М.; Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. - 544 е.; Он же. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей // Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997. С. 10-140; Платонов С.Ф. Москва и Запад в XVI - XVII вв. Л.: Сеятель, 1925.-150 с.

3 См.: Валицкий А. По поводу "русской идеи" в русской философии // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 68-72; Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. М.: Соратник, 1995. - 310 е.; Мильдон В.И. Русская идея в конце XX века // Вопросы философии. 1996. № 3. С. 46-56; Философия "русской идеи": Россия и Европа. "Круглый стол" молодых ученых//Общественные науки и современность. 1991. № 5. С. 143-154. постановки проблемы России и Европы в иной плоскости - в значительной степени безотносительно к петровским преобразованиям, в частности, для более ранних исторических периодов, в результате чего эпоха Петра предстает как лишь один из этапов. А следовательно, историософские искания устремлены уже не столько в будущее, сколько в прошлое и настоящее.

Продуктивными оказывались выдвинутые еще в начале 19 столетия подходы, основу которых составляло изучение отдельных аспектов русско-европейских отношений в конкретном диахроническом срезе: через их преломление в литературе 17-19 вв. (А.Н. Веселовский), в общественной жизни 16-17 вв. (С.Ф. Платонов) выявлялись широкое (и все расширяющееся) распространение западных веяний в России, достаточно глубокая их укорененность в сознании русских личностей. С.Ф. Платонов называл людей, с его точки зрения, духовно близких Западу: это как цари -Иван Грозный, Борис Годунов, Михаил Федорович, Алексей Михайлович, Федор Алексеевич, - так и подданные - Хворостинин, Ртищев, A.J1. Ордин-Нащокин, Голицын, Котошихин и другие, о которых мы, как считает исследователь, не располагаем точными сведениями.

Частноаспектное» обращение к проблеме России и Запада было успешно продолжено в конце 20 столетия, в том числе в работах, для которых эта проблема не являлась первостепенной. Так, A.M. Панченко и Б.А. Успенский в статье «Иван Грозный и Петр Великий: концепции первого монарха» делают небезынтересные историософские наблюдения: усматривают «признаки западной ориентации» уже в России 15-16 вв., в личности Ивана Грозного4, хотя и с оговоркой, что его европеизм, «.весьма своеобразный, <.> был исключительно царской прерогативой, не в пример и не в образец подданным»5. В.Н. Топоров, посвятивший свое исследование достаточно узкой проблеме русской жизни 17 в.

4 Панченко A.M., Успенский Б.А. Иван Грозный и Петр Великий: концепции первого монарха // Из истории русской культуры. Т. 2. М.: Языки русской культуры, 2002. С. 457.

5 Там же. С. 469.

Московские люди XVII в.»), отмечает признаки европеизма в ту эпоху, тонко улавливая, что, в целом, до реформаторской деятельности Петра Русь приближалась к Западу естественно («.то, что бралось, бралось <.> по мере нужды, посильно, без каких-либо мотивировок идеологического свойства.»6), причем материальные и духовные заимствования, проникая в русский быт, становились достоянием всех людей.

Эти ценные наблюдения мыслителей, существенно корректирующие традиционные представления о взаимоотношениях России и Запада, если и не вступают в противоречие друг с другом, то, во всяком случае, не создают четкой картины бытования на Руси европейских веяний в их эволюции. Поэтому исследования, укрупняющие масштаб отдельных аспектов русско-европейской темы и, соответственно, подробно и углубленно анализирующие их, должны быть «уравновешены» работами более общего характера, расширяющими границы объекта исследования до путей становления русской нации и сознания в целом.

Начало таким исследованиям в значительной степени было положено трудами религиозных философов В.В. Зеньковского и Г.В. Флоровского, к ним в этом плане во многом близки научные поиски В.О. Ключевского. Не называя конкретной «даты» возникновения на Руси европейских веяний, п хотя и отмечая их признаки в 15-16 вв., еще весьма противоречивые и не получившие достаточного распространения, В.В. Зеньковский и Г.В. Флоровский, анализируя исторические факты, склоняются к тому, чтобы оценивать именно 17 в. как поворотный в этом смысле. В.О. Ключевский определяет русско-европейские связи 15-16 вв. словом «общение», взаимоотношения же 17 в. - словом «влияние», в последнем случае имея в виду осознанное приближение русских к европейцам, осознанное ученичество, а тем самым представляя 15-16 вв. как периоды

6 Топоров В.Н. Московские люди XVII в. // Из истории русской культуры. Т. 3. M.: Языки русской культуры, 1996. С. 378.

7 Ср.: «Его (Грозного. - M.K.) всегда привлекали люди западной веры, хотя бы он и обрушивался на них с неистовым обличением» (Флоровский Г. Пути русского богословия. Paris: YMCA-PRESS, 1950. С. 28). подготовки почвы для русского европеизма, 17 в. - как эпоху его зарождения8.

Такая концепция, несмотря на оставленные в ней смысловые лакуны, выглядит достаточно убедительной и, в целом, принимается современными исследователями проблемы России и Европы, которым наработки мыслителей предшествующих эпох позволили выйти на качественно новый уровень изучения феномена русского европеизма: не только в исторической плоскости, но и в научно-теоретической, нередко сочетаемых, что придает анализу многогранность и глубину. Вместе с тем в современных исследованиях, как и в предшествовавших им, остаются нерешенными некоторые принципиальные вопросы. Их число, пожалуй, даже выросло, очевидно, из-за различий в исходных теоретических посылах и методологии мыслителей. В этом можно видеть как слабую, так и сильную сторону современных историософских построений, в которых отсутствие научной четкости, иногда заметное, по-своему компенсируется: они потенциально намечают новые аспекты исследования, а также рождают представление о русском европеизме как о явлении диалектичном, в его живой сложности и неоднозначности.

Так, многочисленные работы В.К. Кантора, появившиеся в последние десятилетия9, создают впечатление об этом феномене как об ускользающем от каких бы то ни было определений. Вместе с тем некоторые грани внутренней жизни русского европеизма они позволяют уловить. Говоря о том, что Петр I осуществил возврат к издавна существовавшему на Руси европеизму, философ видит в самом этом деспотическом поступке монарха факт, глубинно противоречащий европейскому мировоззрению, что дало

8 См.: Ключевский B.O. Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения: В 8 т. Т. 3. М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. С. 256.

9 Значительная часть его статей, опубликованных в периодических изданиях, позднее включалась в монографии и затем перемещалась из книги в книгу (например, статьи «Западничество как проблема "русского пути"» (Вопросы философии. 1993. № 4. С. 24-34), «Стихия и цивилизация: два фактора российской судьбы» (Вопросы философии. 1994. № 5. С. 27-46) впоследствии вошли в книгу: «.Есть европейская держава» Россия: трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М.: Росс, политич. энциклопедия, 1997.-479 с.) Это дает основание ограничиться ссылками лишь на несколько последних, во многом «сборных», публикаций Кантора. резонанс и в последующие десятилетия: «Возвратный шаг к Европе был сделан решительно. Послепетровская Россия европеизировалась все глубже и интенсивнее. Однако возникшее под сенью ханской власти самодержавие, бывшее в какой-то момент, по словам Пушкина, "единственным европейцем в России", не в состоянии оказалось преодолеть само себя, европеизироваться до того, чтоб дать европейскую свободу своим подданным»10. Как и В.Н. Топоров, В.К. Кантор говорит о свободном и непроизвольном характере европеизации в допетровской Руси; более того, он неосознанно отмечает подлинно европейское - индивидуализированное -начало в человеке, антагонистично настроенном по отношению к любым западным веяниям: в протопопе Аввакуме, «первом личностном русском писателе»11.

Интересное, хотя, может быть, и не бесспорное наблюдение

В.К. Кантора, что «.до Петра Великого были лишь единицы (Хворостинин,

Ордин-Нащокин), "отравленные" европейским образованием и не находившие себе места на Родине, чувствующие себя исключением, 12 проклятыми".» , приводит его к мысли связать понятие русского европеизма, главным образом, с постпетровской Россией. Но при этом перечень русских европейцев, составленный В.К. Кантором, и открыт, почти безграничен, и никак не аргументирован: «.Это Петр Великий, М.В. Ломоносов, М.Н. Карамзин, А.С. Пушкин, А.С. Хомяков, И.В. Киреевский <.>, М.Ю. Лермонтов, Н.И. Лобачевский, А.К. Толстой, И.А. Гончаров, И.С. Тургенев, Н.Г. Чернышевский, К.Д. Кавелин, В.О. Ключевский, С.М. Соловьев, B.C. Соловьев, И.И. Мечников, Д.И. Менделеев, А.П. Чехов, И.А. Бунин, П.А. Столыпин, Г.В. Плеханов, П.Б. Струве, Е.Н. Трубецкой, И.П. Павлов, П.Н. Милюков, В.И. Вернадский, Ф.А. Степун и др.»13. Общая непроясненность понятия европеизма в работах

10 Кантор В.К. Феномен русского европейца. М.: Моск. обществ, научн. фонд; ООО "Издат. центр научн. и учебн. программ", 1999. С. 375.

11 Там же. С. 52.

12 Там же. С. 121.

13 Там же. С. 16-17.

В.К. Кантора, скорее публицистических, чем научных, дополняется неразграничением его с западничеством14.

Оба явления разводит Н.И. Цимбаев в своей достаточно обоснованной, хотя и весьма своеобразной теории. С его точки зрения, европеизм выступает некоей константой русской духовной жизни, то ослабевая, то набирая вес в разные периоды исторического развития нации. Его расцвет приходится на середину 19 в., когда западничество и славянофильство - каждое течение по-своему - ярко выразили отдельные грани русского европеизма: «Западники и славянофилы <.> пытались найти пути возвращения к петровской и екатерининской традиции, согласно которой Россия понималась как страна европейская. Они стремились вернуть национальному сознанию утраченный европеизм. Ради этого западники обращались прежде всего к ценностям европейской политической мысли: конституция, представительное правление, гражданские права. Для славянофилов ключевым моментом стало осознание национальной самобытности России в рамках единой европейской христианской цивилизации. В определенном смысле славянофилы были более утонченными европеистами, нежели западники, их воззрения естественно укладывались в русло общеевропейских поисков национальной идеи»15. Подход Н.И. Цимбаева, являясь нетрадиционным, в то же время отвечает наметившейся уже в 19 в. и развившейся в 20-м тенденции к поиску между западничеством и славянофильством точек сближения16, выступает ее

14 См., напр.: Кантор В.К. Русский европеец как явление культуры (Философско-исторический анализ). М.: Росс, политич. энциклопедия, 2001. С. 327, 330. Подобное неразграничение достаточно часто встречается в научной литературе как начала, так и конца 20 в. - ср.: Ключевский В.О. Лекции по русской историографии; Местергази Е.Г. Русское западничество и феномен B.C. Печерина // Начало. Сб. работ молодых ученых. Вып. 4. М.: Наследие, 1998. С. 301-328. Однако это неразграничение у Местергази и особенно у Ключевского в какой-то степени может быть оправдано тем, что предмет их работ шире, чем у Кантора, исследование европеизма не является их главной целью.

13 Цимбаев Н.И. Европеизм как категория национального сознания (К пониманию западничества и славянофильства) // Очерки русской культуры XIX века. Т. 4. Общественная мысль. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. С. 450-451.

16 Ср.: Веселовский А.Н. Указ. соч. Кн. 5. С. 39-50; Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. С. 21,25; Егоров Б.Ф. Славянофильство, западничество и культурология // Из истории русской культуры. Т. 5. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 436-475. своеобразным логическим продолжением. Русский европеизм, согласно мнению ученого, оказывается шире обоих направлений.

В чем-то сходное, хотя, в целом, иное разграничение указанных явлений и осмысление проблемы русского европеизма представлено в стройной концепции В.Г. Щукина. Достаточно гармонично синтезируя анализ истории русского европеизма с изучением его сущностных характеристик, исследователь делает то, чего ощутимо не хватало его предшественникам: разграничивает допетровский и послепетровский периоды существования этого явления. В.Г. Щукин говорит, в этой связи, о русских европеистах, появление которых относит, главным образом, к 17 в. (Хворостинин, Ордин-Нащокин, Голицын, Котошихин и др.) и которые, в его представлении, эволюционировали к началу 19 в. в русских европейцев17. При этом ученый стремится дать качественную характеристику как выделенным типам, так и их отдельным представителям, в то же время оговаривая условность подобного построения и попутно отмечая некоторые промежуточные явления.

По мысли Щукина, в 1840-е гг. русский европеизм находит воплощение в западничестве - конкретном общественном течении, противостоявшем славянофильству: «Классическое западничество выросло на почве европеизма (выделено Щукиным. - М.К.) - умонастроения, <.> имевшего

18 более чем двухсотлетнюю традицию» , «Лишь некоторые из русских европейцев и лишь на определенном этапе развития общественной мысли -<.> ко второй трети XIX столетия - выступили сознательно как идеологи западничества»19. С одной стороны, мыслитель подчеркивает большую масштабность европеизма, по сравнению с западничеством, но, с другой, и ограничивает его полномочия: «Будучи известным умонастроением, русский европеизм не был, однако, ни направлением мысли, ни законченной

17 Щукин В.Г. На заре русского западничества // Вопросы философии. 1994. № 7-8. С. 135-149.

8 Щукин В.Г. Русское западничество сороковых годов XIX века как общественно-литературное явление.

Krakow: Nakladem Uniwersytetu Jagiellonskiego, 1987. С. 15.

19 Щукин В.Г. Русское западничество: генезис, сущность, историческая роль. L6dz: Ibidem, 2001. С. 37. концепцией - но классическое западничество сороковых годов всем этим было.»20.

При очевидной практической сложности разделения «направления мысли» и «умонастроения», определившей некоторую - терминологическую - уязвимость научных построений В.Г. Щукина, его концепция, думается, создает наиболее полное в содержательном отношении и упорядоченное представление о русском европеизме, обобщая и развивая ценные наблюдения мыслителей предшествующих эпох и в то же время оказываясь новым, хотя и не завершенным словом в дискуссиях о России и Западе.

В последние годы они вышли на очень высокий уровень теоретического осмысления, предметом которого стал характер взаимосвязи русского и европейского начал в русском европеизме/европейце. Эти искания предельно проблематизированы, друг другу противостоят несколько подходов:

1) Н.И. Цимбаев и В.Г. Щукин представляют явление русского европеизма как достаточно естественное, однако им приходится вводить понятия европеист и европеец, не кодифицированные и наполняемые каждым из исследователей своим смыслом.

2) В.М. Маркович и П.Е. Бухаркин заключают в кавычки словосочетание «русский европеец»21, тем самым, очевидно, указывая на довольно широкую распространенность называемого им явления, определившую и «формульность» выражения, но в то же время подчеркивая некоторую условность, неорганичность русского европеизма.

3) В.К. Кантор, цитируя B.C. Соловьева («Три разговора»), пытается вслед за ним не только содержательно, но и формально обосновать естественность этого явления: «Что такое русские - в грамматическом смысле? Имя прилагательное. Ну, а к какому же существительному это прилагательное относится? <.> Настоящее существительное к

20 Там же. С. 112.

21 Маркович В.М. "Русский европеец" в прозе Тургенева 1850-х годов // Памяти Григория Абрамовича Вялого: К 90-летию со дня рождения. Научные статьи, воспоминания. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С. 24-42; Бухаркин П.Е. О "Бедной Лизе" Н.М. Карамзина (Эраст и проблемы типологии литературного героя) // XVIII век. Сб. 21. СПб.: Наука, 1999. С. 318-326. прилагательному русский есть европеец. Мы - русские европейцы, как есть европейцы английские, французский, немецкие.» . Однако русское начало в такой трактовке оказывается подчинено европейскому.

4) Г.А. Тиме, напротив, стремится аргументировать «равноправие» обеих «составляющих» названного сочетания: «Думается, именно диалогическая природа понятия русский-европеец определила как его противоречивость, так и диалектический потенциал»23, «явление русского европейца может быть понято и принято не как сложившийся феномен, но как непрекращающийся духовный диалог и диалектический процесс. Он <.>, возможно, не может быть завершен в принципе. Именно поэтому я и предложила иное написание - русский-европеец. Где дефис выступает в качестве диалогического символа»24. Но и она, время от времени графически выделяя это понятие, может быть, невольно противореча себе, подчеркивает некоторую его неестественность.

Как очевидно, феномен русского европеизма и в диахроническом, и в синхроническом планах требует новых исследований. Одно из них осуществляется в настоящей диссертации. В ней принимаются предложенные В.Г. Щукиным концептуальные представления о русском европеизме (хотя учитываются и ценные наблюдения других исследователей), однако не первостепенном для названного ученого, который в большинстве своих работ анализирует, главным образом, западничество. Эти представления существенно уточняются в настоящей диссертации. Как и все исследовательские работы, посвященные русскому европеизму, диссертация не дает законченного научного определения этому явлению, что обусловлено прежде всего спецификой европеизма. Однако представляется необходимым все же, насколько это возможно, очертить его границы.

Под русским европеизмом в работе понимается умонастроение, носитель которого ощущает Европу (не в меньшей степени, чем Россию) своей

22 Кантор B.K. Феномен русского европейца. С. 13.

23 Тиме Г.А. "Русский европеец" - фантом или реальность? // Русская литература. 2003. № 1. С. 247.

24 Там же. С. 250. духовной родиной, испытывает внутреннее притяжение к ней, достаточно органично воспринимает реалии ее жизни, европейски образован, смотрит на мир через призму европейской культуры25.

Исследованный в первой главе диссертации обширный и достаточно разноплановый историко-литературный материал: документально-художественные, эпистолярные, дневниковые, художественные сочинения 11-19 вв., непосредственно отражающие сознание своих авторов и анализируемые в контексте соответствующих эпох, - позволяет сделать вывод о процессе созревания русского европеизма, объективно продолжавшемся приблизительно с 15 до конца 18 вв., о рождении этого умонастроения к концу 18 - началу 19 вв., расцвете в первой трети 19 в. и выделить три вида русского европеизма (интуитивно-волевой, осмысленный, органический), между которыми обнаруживается определенная преемственность. Этой концепцией определяется структура первой главы диссертации - «Становление и развитие русского европеизма», - первый параграф которой посвящен анализу появления и укоренения западных веяний на Руси, второй - рассмотрению сущности и эволюции означенного умонастроения в период его расцвета.

Такое исследование, впервые предпринимаемое26, привносит в историософские поиски философов, представителей общественной мысли, историков, а отчасти и филологов обширный фактический материал, которого им ощутимо не хватало; предлагает новый угол зрения, дающий возможность анализа произведений в единстве с личностями, духовными исканиями их создателей, эпохой27, а тем самым позволяющим наметить еще одну возможную линию развития русской литературы, нераздельную с жизнью, кроме того, высветить нечто общее между, казалось бы, далекими

25 Последний признак русского европеизма назван и достаточно убедительно исследован на частном, правда, материале в указанных выше работах В.М. Марковича и П.Е. Бухаркина.

26 Отдельные научные работы, касающиеся нашей темы, имели место, их анализ будет дан в соответствующих параграфах. Но проблема русского европеизма не становилась предметом целостного филологического исследования.

27 Такой подход отвечает тенденциям, намечающимся в современной науке. Ср., напр.: Юсуфов Р.Ф. История литературы в культурфилософском освещении. М.: Наука, 2005. - 440 с.

12 друг от друга авторами и, напротив, обнажить полярность и уникальность традиционно «близких», а также определить место некоторых авторов «второго» и «третьего» рядов в литературном процессе, найти ключ к прочтению отдельных произведений.

Проведенное в первой главе исследование как истории становления, так и сущности русского европеизма, ярко заявившего о себе в начале 19 в., позволяет поставить вопрос о его дальнейшей судьбе, практически не занимавший ученых и мыслителей и центральный для данной диссертации. Он решается на материале «Былого и дум» А.И. Герцена. Творческое наследие этого писателя, как и охарактеризованная выше проблема России и Европы, отмечено всплеском научного интереса в последние годы28, хотя и недостаточной изученностью, что обусловливает актуальность диссертационного исследования.

Учеными затрагивались отдельные аспекты связей Герцена с Западом29, осознавалась релевантность историософской проблематики анализу его личности30 и «Былого и дум»31, однако эти темы не получили

28 А.И. Герцену посвящено немало публикаций в последних номерах «Нового литературного обозрения» (2001. № 49, 2002. № 58, 2004. № 68) и других изданиях (Герцен и современность. Материалы из альманаха "Pro Fribourg" (1996, № 113, декабрь), поев. Герцену. СПб.: Ассоциация "Pro Fribourg", 1996. - 24 с.) несколько монографий (Гурвич-Лищинер С.Д. Творчество Герцена в развитии русского реализма середины 19 в. М.: Наследие, 1994. -349 е.; Она же. Герцен и русская художественная культура 1860-х годов. Тель-Авив: ИМЛИ им. A.M. Горького РАН; Тель-Авивский ун-т; Центр Каммингса по исследованию России и стран Восточной Европы, 1997. -234 е.; Она же. Творчество Александра Герцена и немецкая литература. Очерки и материалы. Франкфурт-на-Майне и др., 2001. - 349 е.; Дрыжакова Е.Н. Герцен на Западе: в лабиринте надежд, славы и отречений. СПб, 1999. - 300 е.; Туниманов B.A. А.И. Герцен и русская общественно-литературная мысль XIX в. СПб.: Наука, 1994. - 215 е.; Хестанов Р. Александр Герцен: импровизация против доктрины. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. - 344 с.) и отдельные статьи.

29 Гершензон M.O. Западные друзья Герцена (По неизданным данным) И Былое. 1907. № 4. С. 62-94; № 5. С. 205-227; Гурвич-Лищинер С.Д. Творчество Александра Герцена и немецкая литература. Очерки и материалы; Лищинер С.Д. Творчество Герцена в европейском эстетическом сознании его эпохи // Вопросы литературы. 1984. № 9. С. 88-104; Матюшенко Л.И. А.И. Герцен и проблема интернациональных связей литератур // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 1987. № 4. С. 3-12; Невлер В.Е. Новые документы о связях Герцена с Маццини и Гарибальди // Проблемы изучения Герцена. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 496-500. Партридж М. Александр Герцен и его английские связи // Проблемы изучения Герцена. M.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 348-369; Цигенгайст Г. Герцен в Германии середины XIX столетия // Проблемы изучения Герцена. M.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 339-347 и др.

30Володин А.И. Герцен и Запад // Герцен - мыслитель, писатель, борец. M.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 1529; Он же. Герцен и Запад. Идейное творчество русского мыслителя и социально-политический опыт Западной Европы // Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. M.: Наука, 1985. С. 9-44; Гершензон М.О. Герцен и Запад // Гершензон М.О. Образы прошлого. М.: Т-во Скоропечатни А.А. Левенсон, 1912. С. 176-282; Партридж М. Герцен и Англия //Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. М.: Наука, 1985. С. 47-57; Смирнова 3.B. Герцен и Германия // Там же. С. 64-87; Kelly A.M. Views from the Other Shore. Essays on Herzen, Chehov and Bahtin. New Haven and London: Yale University Press, 1999. последовательного и комплексного освещения. Привлекавшая наибольшее внимание исследователей проблема «западничества и славянофильства Герцена» (Д.Н. Овсянико-Куликовский) оказалась в основном достоянием герценоведения предшествующих эпох, хотя и осталась открытой. Суждения о ней характеризуются глубокой неоднородностью, нередко полярностью.

Так, по мнению А.С. Рамишвили, «.Герцен на всех этапах своей деятельности отрицательно относился к славянофильству и явно выражал это свое отношение к нему даже тогда, когда считал нужным из-за тактических

32 соображений смягчить резкость своих суждений» . П.В. Анненков полагал, что некоторое сближение Герцена со славянофильством в поздний период «.было у него только игрой на поверхности определившегося уже строя мыслей.»33. П.Г. Пустовойт тоже считал: «.Нет оснований сближать Герцена со славянофилами.»34. Напротив, М. Бородкин вел речь о славянофильстве Герцена, которое, как писал исследователь, может быть, и не дает оснований «."перетянуть" его в славянофильский стан», но «коренится в его природе»35.

По мысли Н. Белозерского, Герцен не был ни западником, ни славянофилом: «.Герцена нельзя причислять ни к западникам, ни к славянофилам в общепринятом значении этих терминов»: его личность -«. как все яркие и крупные умы - стремилась установить по каждому вопросу свою собственную точку зрения, свой собственный взгляд»36.

- 261 p.; Partridge М. Alexander Herzen. 1812 - 1870. Paris: Imprimerie des Presses Universitaires de France, Vendome, 1984. - 144 p. и др.

31Анциферов H. А.И. Герцен. М.: Гос. лит. музей, 1946. С. 41; Благой Д.Д. Значение Герцена в развитии русской литературы // Проблемы изучения Герцена. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 336; Гинзбург Л.Я. "Былое и думы" // История русского романа: В 2 т. Т. 1. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 607; Она же. Герцен - создатель "Былого и дум" // Звезда. 1945. № 2. С. 133; Птушкина И.Г. Новое о пятой части "Былого и дум" А.И. Герцена // Герцен - мыслитель, писатель, борец. М.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 68.

32 Рамишвили А.С. Герцен в борьбе со славянофильством. Автореф. дисс. . к. филол. наук. Тбилиси (Тбилисский гос. ун-т им. Сталина), 1959. С. 13.

33 Анненков П.В. Идеалисты тридцатых годов. Биографический этюд // П.В. Анненков и его друзья. СПб.: Издание А.С. Суворина, 1892. С. 90.

34 Пустовойт П.Г. Проблема славянского характера в мировоззрении и творчестве Герцена. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. С. 9.

5 Бородкин М. Славянофильство Тютчева и Герцена (Речь, произнесенная на торжественном собрании СПб. Славянского благотворительного общества 11 мая 1901 г.). СПб.: С.-Петербургская электропечатня, 1902. С. 33-34.

36 Белозерский Н. А.И. Герцен, славянофилы и западники. СПб.: Типография И. Фридберга, 1905. С. 48.

Близкое к этому суждение высказывает и К.Г. Исупов37. Д.Н. Овсянико-Куликовский же говорит о «западничестве и славянофильстве Герцена», в мировоззрении которого черты первого или второго идейного течения ло преобладали в разные периоды жизни .

Представление об эволюции герценовских воззрений от западничества к славянофильству (при неполных совпадениях с концепциями этих направлений) разделяют большинство исследователей39.

В отдельных работах современных герценоведов высказывается мысль о русском европеизме как о своеобразной константе мировоззрения Герцена40, что аргументируется неизменным представлением писателя о западных культурных достижениях как общеевропейском наследстве, а также его убеждением в единстве исторических целей Запада и России41.

Небезосновательные, все эти суждения свидетельствуют о необходимости более пристального исследования, одновременно и углубленного, и обширного. Его центральным объектом избираются «Былое и думы» А.И. Герцена как главная книга писателя и, в известном смысле,

37 Ср.: «Важное отличие герценовского общественного идеала от соответствующих построений в славянофильской и западнической идеологиях состоит в том, что Герцен формирует свой идеал не на предпочтениях до - или послепетровского периода, а на исторических "постоянных" отечественного прошлого: община, национальный характер и т.п.» (Исупов К.Г. "Историческая эстетика" А.И. Герцена // Русская литература. 1995. № 2. С. 38).

38 Овсянико-Куликовский Д.Н. Западничество и славянофильство Герцена // Наша жизнь. 1905. № 129. С. 2.

39 См., напр.: Арабажин К.И. А.И. Герцен (Биографическая заметка по поводу истеюиего двадцатилетия со дня кончины) // Русская старина. 1896. Т. 85. № 1-3. С. 422; Басаргин А. Герцен, как славянофил // Московские ведомости. 1902. № 12. С. 3; Батуринский В.П. А.И. Герцен, его друзья и знакомые. (Герцен и славянофилы в конце 50-х и первой половине 60-х годов). Материалы для общественного движения в России // Всемирный вестник. 1905. № 9. С. 1; Державин Н. Герцен и славянофилы // Историк - марксист. 1939. Кн. 1. С. 125; Зайцев B.A. А.И. Герцен. Несколько слов от русского к русским. Paris, Leipzig, Berlin: Librairier Internationale, 1870. С. 7-8; Порох И.В. А.И. Герцен в русском освободительном движении 50-х гг. XIX в. Автореф. дисс. д. ист. наук. Саратов (Саратовский гос. ун-т им. Н.Г. Чернышевского), 1977. С. 1819; Смирнова З.В. Указ. соч. С. 205-223; ЭльсбергЯ.Е. Герцен. Жизнь и творчество. М.: Изд-во худ. лит-ры, 1963. С. 570.

40 Головятинская М.Д. Идея всемирности исторического процесса и поиск путей социалистического преобразования России в творчестве А.И. Герцена 40-50-х годов XIX века. Автореф. дисс. к. филос. наук. М. (МГУ им. М.В. Ломоносова), 1991. С. 8, 16; Пустарнаков В.Ф. Европейская идея в философско-историческом наследии А.И. Герцена // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. М.: Росс, академия управления, 1993. С. 49-53.

41 Последнее соображение восходит к началу 20 в. Ср. наблюдение Ю. Каменева о том, что в идеалах социализма сконцентрирован европеизм (Каменев Ю. Об А.И. Герцене и Н.Г. Чернышевском. Пг.: Типография "Почетный труд", 1916. С. 13). См. также: Гершензон М.О. Герцен и Запад. С. 189; Он же. Социально-политические взгляды А.И. Герцена. М.: Труд, 1906. - 32 е.; Анников И.Ф. Экономические взгляды А.И. Герцена. Автореф. дисс. . к. экон. наук. Воронеж (Московский экономико-статистический ин-т), 1959. С. 19. итоговая, более того, книга, органично вписывающаяся в контекст актуальной для конца 18 - середины 19 вв. проблемы России и Запада, включающаяся в ее осмысление и в немалой степени отразившая идейные искания тех эпох.

Созданная в последние десятилетия жизни автора, она зафиксировала эволюцию в его мировоззрении, совершившуюся на Западе после революционных событий 1848 г. и отмеченную разочарованием в Европе, вместе с тем книга частично запечатлела и умонастроение доэмигрантского, «русского», периода. Объединение обеих частей света в пределах одного сочинения придало остроту и многогранность постановке историософской проблемы в «Былом и думах». Будучи по своей жанровой природе сложным и беспрецедентным образованием (ученые называли «Былое и думы», вслед

42 43 ~ 44 за самим автором , «летописью» , а также «хроникои» , отмечали в книге черты мемуарно-автобиографического, документального45 и

42 Герце» Л.И. Былое и думы // Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. Т. 8. М.: Изд-во АН СССР, 1956. С. 165. В дальнейшем «Былое и думы» и другие произведения А.И. Герцена цитируются по этому изданию с указанием в тексте диссертации в скобках номера тома и страницы.

43 Веселовский А.Н. Герцен - писатель. Очерк. М.: Типография Т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1909. С. 135; Еголин А. Александр Иванович Герцен. М.: Правда, 1940. С. 44; Елизаветина Г.Г. "Былое и думы" А.И. Герцена. М.: Худ. лит-ра, 1984. С. 21; Она же. "Былое и думы" Герцена и русская мемуаристика XIX в. Автореф. дисс. . филол. наук. М. (ИМЛИ им. М. Горького), 1968. С. 10; Она же. Жанровые особенности автобиографического повествования (Ггрцен, Руссо, Гте) II А.И. Герцен - художник и публицист. Сб. ст. / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 13; Путинцев В.А. Художественное мастерство Герцена - мемуариста // Ученые записки Московского гос ун-та. Труды кафедры русской литературы. 1946. Вып. 118. Кн. 2. С. 183; Чешихин-Ветринский В.Е. Герцен. СПб.: Типография СПб. T-ва печ. и изд. дела "Труд", 1908. С. 266.

44 Птушкина И.Г. Александр Иванович Герцен (175 лет со дня рождения). М.: Знание, 1987. С. 52; Путинцев В.А. Герцен - писатель. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 206; Розанова С.А. Толстой и Герцен. М.: Худ. лит-ра, 1972. С. 222; Чешихин-Ветринский В.Е. Указ. соч. С. 266; Чуковская Л.К. "Былое и думы" Герцена. М.: Худ. лит-ра, 1966. С. 149.

45 Васильев И.Г. Герцен - писатель. Л.: Ленингр. отделение по распространению политич. и научн. изданий РСФСР, 1962. С. 42; Веселовский А.Н. Указ. соч. С. 135; Видуэцкая И.П. Традиции Герцена - художника в творчестве Лескова // Герцен - мыслитель, писатель, борец. Сб. научн. трудов / Под ред. С.Д. Гурвич-Лищинер и др. М.: Гос. лит. музей, 1985. С. 89; Гинзбург Л.Я. "Былое и думы" А.И. Герцена. Л.: ГИХЛ, 1957. С. 49, 75-76; Гурвич-Лищинер С.Д. Творчество Герцена в развитии русского реализма середины 19 в. М.: Наследие, 1994. С. 131,149; Она же. Творчество Александра Герцена и немецкая литература: Очерки и материалы. С. 131; Елизаветина Г.Г. "Былое и думы" А.И. Герцена. С. 21; Лебедев Э.А. "Былое и думы" А.И. Герцена (Материалы для изучения в IX классе) II Литература в школе. 1941. № 3. С. 57; Левин Ф. Герцен и его эпоха // Литературный критик. 1937. № 4. С. 84; Матюшенко Л.И. От психологического течения критического реализма к социологическому (А.И. Герцен) // Развитие реализма в русской литературе: В 2 т. Т. 2. Кн. 1. Расцвет критического реализма. 40-70-е годы. М.: Наука, 1973. С. 180; Птушкина И.Г. Указ. соч. С. 51; Она же. Новое о пятой части "Былого и дум" А.И. Герцена. С. 68; Путинцев В.А. Герцен - писатель. С. 227; Стражев В. Из наблюдений над стилем и языком Герцена // А.И. Герцен. 1812 - 1870. Сб. ст. / Под ред. И. Клабуновского и Б. Козьмина. М.: Гос. лит. музей, 1946. С. 61-62; Штрайх С. Из творческой истории "Былого и дум" // Литературная учеба. 1937. № 3. С. 75; Эльсберг Я.Е. Герцен. Жизнь и творчество. М.: Изд-во худ. лит-ры, 1963. С.7; Он же. Герцен - художник и

46 47 художественного , в том числе романного , повествования, кроме того, такие вкрапленные в текст жанры, как письмо, дневник, статья48, рассматривая «Былое и думы» как создание художника, ученого, философа и публициста49), книга нераздельно сочетает повествование о самом Герцене и его современниках, непосредственное самораскрытие герценовского сознания и постоянную рефлексию, историософские раздумья; нередко обнаруживает наслоение временных планов прошлого и настоящего.

Предметом диссертационного исследования является прежде всего умонастроение Герцена, запечатленное в «Былом и думах», но также и его предшественников и современников.

Цель работы - исследовать признаки и специфику русского европеизма в герценовском сознании, отраженном в «Былом и думах» и эволюцию этого умонастроения.

Основные задачи заключаются в том, чтобы:

- исследовать сущность русского европеизма и выявить логику его становления и развития в России 11-19 вв.;

- проанализировать на предмет европеизма запечатленное в «Былом и думах» непосредственное мировосприятие Герцена в периоды его «русской» и «западной» жизни, суждения писателя о России и Западе, интерпретацию его место в русской и мировой литературе // Литературное наследство. Т. 39-40. А.И. Герцен. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 89.

46 Васильев И.Г. Указ. соч. С. 42; Гинзбург Л.Я. "Былое и думы" Герцена. С. 49; Еголин А. Указ. соч. С. 44; Левин Ф. Указ. соч. С. 84; Путинцев В.А. Герцен - писатель. С. 227; Штрайх С. Указ. соч. С. 75; Эльсберг Я.Е. Герцен. Жизнь и творчество. С. 7; Он же. Герцен - художник и его место в русской и мировой литературе. С. 89 и др. Небезынтересно наблюдение литературоведов о сочетании в «Былом и думах» особенностей разных литературных родов. См. об этом, напр.: Гурвич-Лищинер С.Д. Творчество Герцена в развитии русского реализма середины XIX в. С. 149. Эта идея легла также в основу глубокого исследования поэтики герценовской книги, проведенного Н.В. Дуловой. См.: Дулова Н.В. Поэтика "Былого и дум" А.И. Герцена. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1998. - 132 с.

47 Веселовский А.Н. Указ. соч. С. 135; Лебедев Э.А. Указ. соч. С. 57; Путинцев В.А. Герцен - писатель. С. 241; Семенов B.C. Александр Герцен. М.: Современник, 1989. С. 216.

48 Благой Д.Д. Указ. соч. С. 336; Елизаветина Г.Г. "Былое и думы" А.И. Герцена. С. 25; Она же. "Былое и думы" Герцена и русская мемуаристика XIX в. С. 14; Лебедев Э.А. Указ. соч. С. 58, 60-61; Путинцев В.А. Герцен - писатель. С. 241-242; Он же. Художественное мастерство Герцена - мемуариста. С. 189; Туниманов В.А. Указ. соч. С. 84; Эльсберг Я.Е. Герцен - художник и его место в русской и мировой литературе. С. 90.

49 Васильев И.Г. Указ. соч. С.42; Гинзбург Л.Я. Указ. соч. С. 49-50; Елизаветина Г.Г. "Последняя грань в области романа." (Русская мемуаристика как предмет литературоведческого исследования) // Вопросы литературы. 1982. № 10. С. 161; Левин Ф. Указ. соч. С. 84; Птушкина И.Г. Новое о пятой части "Былого и дум" А.И. Герцена. С. 68 и др. современников, в том числе русских европейцев 18-19 вв., западников и славянофилов;

- исследовать европеизм в составе всей книги;

- сопоставить умонастроение Герцена 1830-1840-х и 1850-1860-х гг., отраженное в «Былом и думах»;

- рассмотреть умонастроение Герцена в воссозданном на страницах «Былого и дум» историческом контексте, сопоставив его с умонастроением отдельных русских личностей, изображенных в книге; соотнести реальный духовный облик некоторых из них с герценовской интерпретацией;

- соотнести герценовское восприятие Европы и суждения о ней с восприятием и суждениями русских европейцев первой трети 19 в.; выявить основное направление эволюции умонастроения; определить место и роль русского европеизма в духовной жизни России конца 18 - середины 19 вв., его судьбу во второй половине 19 столетия.

Методологическую основу работы составили идеи системного, историко-литературного и структурно-функционального подходов; в диссертации реализованы приемы структурно-типологического метода литературоведения. Анализ умонастроения русского европеизма как культурно-исторического явления осуществляется с учетом достижений адекватного ему метода социологии духа, разрабатываемого В.Г. Щукиным. Диссертационное исследование опирается на общетеоретические работы историко-культурного, в том числе литературоведческого, плана (М.М. Бахтин, В.М. Живов, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, A.M. Панченко, В.Н. Топоров, Б.А. Успенский), на работы, в которых предлагаются подходы к изучению литературы «путешествий» (В.М. Гуминский, Е.С. Ивашина, О.Н. Лаврова, Т.А. Роболи), эпистолярной (Г.О. Винокур, Л.П. Гроссман, P.M. Лазарчук, Г.П. Макогоненко, Т.А. Миллер, Н.Л. Степанов, Ю.Н. Тынянов) и мемуарно-автобиографической (Л.Я. Гинзбург, Г.Г. Елизаветина, B.C. Краснокутский, А.Г. Тартаковский, В.А. Туниманов) литературы.

Основной метод исследования - сравнительно-исторический.

Научная новизна диссертации состоит, как уже было сказано, в принципиальном уточнении представлений о сущности и хронологических границах бытования русского европеизма, который впервые рассматривается достаточно пристально и последовательно, в результате чего выявляется направление его эволюции на протяжении нескольких исторических эпох, кроме того, впервые ставится и решается вопрос о судьбе русского европеизма во второй половине 19 в. Исследование «Былого и дум» Герцена добавляет несколько немаловажных штрихов к характеристике этого умонастроения.

В то же время сам феномен русского европеизма открывает возможность нового взгляда на мировоззрение Герцена и «Былое и думы». В диссертации существенно корректируются традиционные представления о «западничестве и славянофильстве Герцена», в значительной степени получая систематизацию и широкое фактическое обоснование; обнаруживается диалектика и эволюция умонастроения писателя при сохранении (хотя и не без определенных модификаций) некоего духовного ядра. Предлагается прочтение «Былого и дум» Герцена как произведения, в котором целостность текста и разноплановость составляющих его частей образуют особое единство. Для многих разделов книги в диссертации найден свой подход, что не противоречит общей концепции, сложившейся в ходе исследования, и не разрушает важного для Герцена (особенно в поздний период жизни) синтеза эмпирических, философских и художественных исканий50, а также их логику,

50 Не случайно одни исследователи говорят о «философии» Герцена (Бабенко Ф.Н. Революционный демократизм А.И. Герцена. Автореф. дисс. . к. ист. наук. Киев (Ин-т повышения квалификации преподавателей марксизма-ленинизма при Киевском гос. ун-те), 1952. С. 8), в частности, о «философии истории» (Гусев В.В. Герцен и вопросы историографии новой истории. Автореф. дисс. . к. ист. наук. Воронеж (Воронежский гос. ун-т), 1959. С. 5; Иванов-Разумник Р.В. Философия истории Герцена // Иванов-Разумник Р.В. А.И. Герцен. 1870 - 1920. Пг.: Колос, 1920. С. 157-185; Исупов К.Г. Указ. соч. С. 33. А.З. Штейнберг достаточно точно отмечал: «Прежде и после всего Герцен был философом истории <.>; но философия истории сливалась для него с исторической жизнью, а историческая жизнь с событиями современности.» (Штейнберг A.3. Берега и безбрежность (Кфилософии истории Герцена) II А.И. Герцен. 1870 - 21 января - 1920. Сб. ст. Пг.: Гос. изд-во, 1920. С. 31), другие - о «философском мировоззрении» (Милорадович К. А.И. Герцен и покончен ли старый спор. Харьков: Типография ж-ла "Мирный труд", 1909. С. 4; Шпет Г. Философское мировоззрение Герцена. Пг.: Колос, 1921. - 100 е.), «философско-историческом миросозерцании» (Белозерский H. Указ. соч. С. 5), «философских взглядах» (Теряев Г.В. А.И. Герцен

19 в значительной степени обусловленную историческими судьбами России и Запада.

Этой «логикой», главным образом, определяется и структура посвященной Герцену части диссертационного исследования (вторая и третья главы): во второй главе рассматривается умонастроение писателя, отраженное в «русской» половине «Былого и дум» и преломившееся прежде всего в осмыслении проблемы России и Запада, которое осуществляется в монологическом и диалогическом дискурсах (органичных конкретному материалу) и в процессе которого сталкиваются точки зрения Герцена изображаемой поры (1830-1840-х годов) и времени создания «русской» части книги (1850-х гг.); в третьей главе анализируется герценовское сознание, запечатленное в «западной» половине «Былого и дум» и выразившееся в диалектике (и эволюции) осмысления историософской проблемы Герценом 1840-х и 1850-60-х гг., а также в проявлении его стихийного мировосприятия на Западе, оба плана во многом «уравновешивают» друг друга.

Содержание, объем и количество параграфов в каждой главе диссертационного исследования определяются конкретным материалом. великий русский мыслитель и революционный демократ. М.: Гос. изд-во культурно-просветит. лит-ры, 1952. С. 59) художника-мыслителя.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Былое и думы" А.И. Герцена: проблема русского европеизма"

Заключение

В «Былом и думах» оказалась запечатлена и продолжала осуществляться эволюция герценовских историософских воззрений (от периода европеизма, длившегося до 1848 г., к периоду отрицания этого умонастроения), представленных в их диалектичности и многогранности на каждом из этапов. Исследование жанрового и стилевого своеобразия произведения и теоретических суждений, высказанных в нем и соотносимых с суждениями, содержащимися в других сочинениях писателя разных лет, позволяет сделать вывод о том, что Герцену до 1848 г. был присущ как органический, так и осмысленный европеизм, после 1848 г. осмысленный европеизм, время от времени ощутимый, оказывается существенно ослаблен и потеснен целенаправленным отрицанием европеизма и утверждением русского национального самоощущения, хотя органический европеизм, не осознаваемый писателем, и в 1850-60-е гг. не изжит.

Интенция автора «Былого и дум» оказывается по-своему разнонаправленна устремлениям русских личностей конца 18 - начала 19 вв., пытавшихся достичь и провозглашавших собственную духовную родственность Западу, объективно не всегда и не в полной мере явленную. Это обнаруживает выраженный Герценом новый этап русского европеизма, во второй половине 19 в. достигшего своего расцвета и в то же время, в известной мере, близившегося к закату: как свидетельствует книга, европеизм ее автора достаточно развит, однако перестал цениться своим носителем.

Как на грани 18-19 вв., в период формирования, так и во второй половине 19 в., в период угасания, умонастроение европеизма становится объектом исследования русских деятелей, и сама эта «симметричность» представляется глубоко симптоматичной: исследованию подвергается явление более или менее «внешнее», несколько дистанцированное от человека, не случайно о европеизме в 1830-е гг., эпоху расцвета, не думал

B.C. Печерин, глубоко переживавший это умонастроение, всецело поглощенный им. Если авторы конца 18 - начала 19 вв., исследуя европеизм, исследовали все же, главным образом, проблему России и Европы, то Герцен, размышляя об этой проблеме, не в меньшей степени размышлял о самом европеизме, представив в «Былом и думах» собственное видение его истории и современное второй половине 19 в. состояние, хотя, отчетливо дистанцированный от европеизма, автор книги оказывался в то же время погружен в него. Тем самым, «Былое и думы» представляют русский европеизм как проблему, решаемую в диахроническом и синхроническом дискурсах, а также как проблему, объективно связанную с герценовским мироощущением 1850-60-х гг., хотя и не всегда осознаваемую писателем, кроме того, как проблему духовных исканий русских людей нескольких эпох.

Эти искания в «Былом и думах» опосредованы герценовской рефлексией, что определяет их субъективность, но и особую ценность, обусловленную многомерностью взгляда. Воссоздавая развитие русского европеизма 18-19 столетий, сопровождаемое напряженными личными раздумьями, автор книги уловил специфику жизни названного умонастроения на протяжении разных периодов: его становление в 18 в., рождение в конце 18 - начале 19 вв., развитие в первой половине 19 в. и трансформацию во второй половине 19 в. В «Былом и думах» нашло отражение направление эволюции европеизма: в 18 в. он еще во многом поверхностен, не укоренен и достаточно однообразен (Герцену оказывается достаточно рассказать об одном - двух его представителях), в первой "половине - середине-19 в.-- глубок и-органичен, неотделим от духовного мира личности; глубинная «родственность» русскому человеку этого умонастроения проявляется во второй половине 19 в., хотя европеизм отступает из центра на периферию сознания; во второй половине 19 столетия он обретает многообразие преломлений, не случайно повествуя о 1850-60-х гг., Герцен не только довольно подробно раскрывает собственное мироощущение, но и касается индивидуальных духовных исканий и судеб своих современников, что ощутимо в повествовании, несмотря на герценовскую нередко пристрастную и бескомпромиссную оценочность.

Многогранность, двойственность мироощущения и воззрений писателя, отразившаяся в «Былом и думах», обусловливает диалектику его идейных расхождений и сближений с личностями, придерживающимися различных, иногда даже полярных взглядов: взаимным интересом, духовной связью при жесткой полемичности в 1850-60-е гг. характеризовались отношения Герцена и ярчайшего русского европейца той эпохи И.С. Тургенева1, Герцена и у славянофила Ю.Ф. Самарина , Герцена и B.C. Печерина, прошедшего путь исканий, сходный с герценовским, а также Герцена и Ф.М. Достоевского, в целом, не любимого автором «Былого и дум», однако тянувшегося к нему и напряженно размышлявшего об историософских вопросах, занимавших и Герцена, более того, в основном приходившего к аналогичным выводам3.

Таким образом, Герцен во многом оказывался своеобразным центром идейных исканий эпохи середины - второй половины 19 в., наследовавшей первой половине и готовившей последующие периоды, процесс и результат этих исканий в значительной степени запечатлели «Былое и думы». Вслед за Герценом о проблеме России и Запада станут размышлять Н.Я. Данилевский («Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к романо-германскому», 1868 г.), О. Шпенглер («Закат Европы», 1918-1922 гг.), философы и историки, целенаправленно сосредоточившиеся на этой проблеме. Их подходы окажутся более углубленны, научно обоснованны, но вместе с тем и более замкнуты в себе, дедуктивны и, в известном смысле,-односторонни.

1 Ср. письма И.С. Тургенева 1862 г. к А.И. Герцену. См.: Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т. Письма: В 13 т. Т. 5. M.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - 776 с. О полемике Тургенева и Герцена в поздние годы см.: Батюто А.И. Герцен, Белинский и идейная концепция романа Тургенева "Дым" (статья первая) // Русская литература. 1987. № 3. С. 84-104; Генералова Н.П. И.С. Тургенев: Россия и Европа. Из истории русско-европейских литературных и общественных отношений. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного ин-та, 2003. С. 161-237; Радек Л.С. Герцен и Тургенев. Литературно-эстетическая полемика. Кишинев: Штиинца, 1984. С. 150-153.

2 См. об этом: Нольде Б.Э. Юрий Самарин и его время. Paris: YMKA-PRESS, 1978. С. 181-185.

3 См., напр.: Достоевский Ф.М. Дневник писателя за 1876 год // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 22. Л.: Наука, 1981. С. 83-91, 105-119; Т. 23. Л.: Наука, 1981. С. 38-82.

Список научной литературыКузьмина, Марина Дмитриевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: Изд-во АН СССР, Наука, 1954-1966.

2. Герцен А.И. Былое и думы // Собрание сочинений: В 8 т. Т. 5-7. М.: Правда, 1975.

3. Герцен А.И. Былое и думы // "Колокол", газета А.И. Герцена и Н.П. Огарева: В 11 вып. Вып. 8. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 16631665; Вып. 9. М.: Наука, 1964. С. 1844, 1971, 1978-1979, 1985-1986.

4. Аксаков С.Т. Детские годы Багрова-внука // Аксаков С.Т. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 1. М.: Худ. лит-ра, 1986. С. 224-512.

5. Аксаков С.Т. Семейная хроника // Аксаков С.Т. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 1. М.: Худ. лит-ра, 1986. С. 33-223.

6. Анненков П.В. Замечательное десятилетие (1838 1848) // Анненков П.В. Литературные воспоминания. М.: Правда, 1989. С. 111-352.

7. Анненков П.В. Идеалисты тридцатых годов. Биографический этюд // П.В. Анненков и его друзья. СПб.: Издание А.С. Суворина, 1892. С. 1-110.

8. Батюшков К.Н. Вечер у Кантемира // Батюшков К.Н. Сочинения: В 2 т.

9. Батюшков К.Н. Прогулка в Академию Художеств. Письмо старого московского жителя к приятелю, в деревню его Н. II Батюшков К.Н. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М.: Худ. лит-ра, 1989. С. 75-93.

10. Батюшков К.Н. <Прогулка по Москве> // Батюшков К.Н. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М.: Худ. лит-ра, 1989. С. 287-298.

11. Батюшков К.Н. Путешествие в замок Сирей. Письмо из Франции к г. Д<ашкову> // Батюшков К.Н. Сочинения: В 2 т. Т. 1. М.: Худ. лит-ра, 1989. С. 99-108.

12. Бестужев Н.А. Записки о Голландии 1815 года // Бестужев Н.А. Избранная проза. М.: Сов. Россия, 1983. С. 42-89.

13. Вяземский П.А. Жуковский в Париже. 1827 год. Май. Июнь //

14. B.А. Жуковский в воспоминаниях современников / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Наука, Школа "Языки русской культуры", 1999. С. 193-203.

15. Галахов А.Д. Из записок человека // Русский вестник. 1875. Т. 120. № 11.

16. C. 62-82 (под загл.: Дед мой помещик Сербии).

17. Глинка Ф.НгМои-воспоминания о незабвенном Н. Мих. Карамзине // Грот К.Я. Н.М. Карамзин и Ф.Н. Глинка. Материалы к биографиям русских писателей. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1903. С. 3-12. (Публ. К.Я. Грота).

18. Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М.: Правда, 1990. 423 с.

19. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: В 14 т. Л.: Изд-во АН СССР, 1937-1952. Т. 3, 8,11,12,13.

20. Горихвостов Д.П. Записки россиянина, путешествовавшего по Европе с 1824 по 1827 год: В 2 кн. М.: Типография кн. Львова, 1831-1832. (Кн. 1. -443 е.; кн. 2.-392 с.)

21. Горихвостов Д.П. Письма россиянина, путешествовавшего по Европе с 1802 по 1806 год: В 3 т. М.: Университетская типография, 1808.

22. Давыдов Д.В. Дневник партизанских действий // Давыдов Д.В. Дневник партизанских действий. Дурова Н.А. Записки кавалерист-девицы. Л.: Лениздат, 1985. С. 7-270.

23. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к романо-германскому. СПб.: Глагол, 1995.-514 с.

24. Добролюбов Н.А. Дневники 1851-1859 гг. // Добролюбов Н.А. Полное собрание сочинений: В 6 т. Т. 6. М.: Худ. лит-ра, 1939. С. 353-488.

25. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л.: Наука, 19721990. Т. 5, 22,23.

26. Жуковский В.А. Дневники, письма-дневники, записные книжки // Жуковский В.А. Полное собрание сочинений: В 20 т. Т. 13. 608 е.; т. 14. - 768 с. М.: Языки славянской культуры, 2004.

27. Жуковский В.А. Путешествие по саксонской Швейцарии (в 1821) // Полярная звезда на 1824 год (изд. А. Бестужевым и К. Рылеевым, СПб.). С. 97-119.

28. Жуковский В.А. Рафаэлева мадонна // Полярная звезда на 1824 год (изд. А. Бестужевым и К. Рылеевым, СПб.). С. 241-249.

29. Из архива А.В. Никитенко // Русская старина. 1904. Т. 119. № 9. С. 668687.

30. Из архива А.В. Никитеико (Письма к нему разных лиц) // Русская старина. 1899. Т. 100. № 11. С. 359-374.

31. Исхождение Авраамия Суждальского на осмыи собор с митрополитом Исидором в лето 6945 // Древнерусская литература и XVIII в. Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. № 363. М., 1970. С. 254-258.

32. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. 127 с.

33. Кельсиев В.И. Исповедь. Письмо В.И. Кельсиева шефу жандармов графу П.А. Шувалову // Литературное наследство. Т. 41-42. А.И. Герцен. II. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 265-470.

34. Кельсиев В.И. Пережитое и передуманное. Воспоминания. СПб.: Печатня В. Головина, 1868. 443 с.

35. Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л.: Наука, 1979. -789 с.

36. Лажечников И.И. Походные записки русского офицера. СПб.: Медицинская типография, 1820.-347 с.

37. Лубяновский Ф.П. Заметки за границею в 1840 и 1843 годах. СПб.: Гуттенбергова типография, 1845. 357 с.

38. Лубяновский Ф.П. Путешествие по Саксонии, Австрии и Италии в 1800, 1801 и 1802 годах: В 3 ч. СПб.: Медицинская типография, 1805.

39. Макаров П.И. Письма из Лондона // Макаров П.И. Сочинения и переводы: В 2 т. Т. 2. М.: Типография Платона Бекетова, 1805. С. 7-59.

40. Никитенко"А.ВгДневник // Никитенко А.Н. Записки и дневник: В 3 т. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1893.47.0доевский В.Ф. Русские ночи. Л.: Наука, 1975. 320 с.

41. Памятники старинной русской литературы. Вып. 3. Ложные и отреченные книги русской старины, собранные А.Н. Пыпиным. 1862. -180 с.

42. Панаев В.А. Воспоминания // Русская старина. 1893. Т. 79. № 8. С. 320355; № 9. С. 460-502; Т. 80. № 10. С. 63-89; № 11. С. 395-412; № 12. С. 539-568; 1901. Т. 106. № 6. С. 473-490; Т. 107. № 7. С. 31-66; № 8. С. 285-320.

43. Переписка B.C. Печерина с кн. П.В. Долгоруким // Контекст 1993. М.: Наследие, 1996. С. 48-71.

44. Печерин B.C. Дневник. 1833 марта 28/16 сент. 13 // ОР РГБ. Ф. 218. (Архив B.C. Печерина). К. 131. Ед. хр. 1. Лл. 18-21 об.

45. Печерин B.C. Дневник путешествия по Европе с июля 1833 по 16 ноября 1834, автограф // ОР РГБ. Ф. 218. (Архив B.C. Печерина). К. 131. Ед. хр. 2. Лл. 2-27.

46. Печерин B.C. Замогильные записки (Apologia pro vita mea) // Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи: (Мемуары современников). М.: Изд-во Моск. ун-та., 1989. С. 148-311.

47. Печерин B.C. Отрывки из путешествий доктора Фуссгэнгера // Московский наблюдатель. 1835. Ч. 5. М.: Типография А. Семена при Императорской медико-хирургической академии. С. 330-363.

48. Печерин B.C. Письма к Ф.В. Чижову // ОР РГБ. Ф. 332. (Архив Ф.В. Чижова). К. 45. Ед. хр. 10.

49. Печерин В.С.Письма к Ф.ВгЧижову. Копии Э.А. Гиллера для его романа о B.C. Печерине "Одинокий мятежник" // ОР ИРЛИ. Ф. 678. (Архив Э.А. Гиллера). Ед. хр. 27.

50. Погодин М.П. Еще две недели в Париже // Москвитянин. 1841. Ч. 2. № 3-4. С. 50-77.

51. Погодин М.П. Месяц в Париже (из дорожного дневника 1839) // Москвитянин. 1841. Ч. 1. № 1. С. 76-130,430-459.

52. Погодин М.П. Школьные воспоминания 1814-1820 гг. // Вестник Европы. Т. 4. Кн. 8. Август. С. 605-630.

53. Попов А.Н. Французы в Москве в 1812 году // Русский архив. 1876. Т. 1. № 2. С. 223-247.

54. Путешествие Исидора Митрополита на Флорентийский Собор в 6945 (1436) году // Древняя российская вивлиофика. 2-е изд. Ч. 6. М.: Типографическая компания, 1788. С. 27-70.

55. Путешествие стольника Петра Андреевича Толстого 1697-1699 // Русский архив. 1888. Т. 1. № 2. С. 161-204; № 3. С. 328-368; № 4. С. 505-512; Т. 2. № 5. С. 5-62; № 6. С. 113-156; № 7. С.225-264; № 8. С. 369-400.

56. Путешествия русских людей // Сказания русского народа, собранные И.Сахаровым. Т. 2. Кн. 8. СПб.: Типография Сахарова, 1849. С. 1-224.

57. Путешествия русских людей в чужие земли: В 2 ч. Ч. 2. СПб.: Гуттенбергова типография, 1837. 139 с.

58. Сазонов Н.И. Литература и писатели в России // Литературное наследство. Т. 41-42. А.И. Герцен. II. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 188-201.

59. Статейный список И.М. Воронцова (Швеция) // Путешествия русских послов в XVI XVII вв. Статейные списки. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 7-62.

60. Статейный Список Дворянина и Боровского Наместника Василья Лихачева во Флоренцию в 7167 (1659) годе // Древняя российская вивлиофикаг2-е издгЧг4гМ.гТипографическая Компания, 1788. С. 339359.

61. Статейный список Г.Ф. Микулина (Англия) // Путешествия русских послов XVI -XVII вв. Статейные списки. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 156-205.

62. Статейный список Ф.А. Писемского (Англия) // Путешествия русских послов XVI -XVII вв. Статейные списки. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954.1. С. 156-205.

63. Статейный список посольства стольника Ивана Ивановича Чемоданова в Венецию в 1658 году // Древняя российская вивлиофика. 2-е изд. Ч. 4. СПб.: Типография П. Анисимова, 1896. С. 105-255.

64. Статейный список П.И. Потемкина (Франция) // Путешествия русских послов в XVI XVII вв. статейные списки. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1954. С. 227-315.

65. Тургенев А.И. Хроника русского // Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники (1825-1826 гг.). М.-Л.: Наука, 1964. С. 9-279.

66. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т. Письма: В 13 т. Т. 5. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963.-776 с.

67. Хомяков А.С. Письмо об Англии // Хомяков А.С. Полное собрание сочинений: В 8 т. Т. 1. М.: Типо-литография Т-ва "И.Н. Кушнерев и К0", 1911.С. 105-139.

68. Шпенглер О. Закат Европы. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. 640 с.

69. Юнге Е.Ф. Воспоминания (1843 1860 гг.) М.: Книгоизд-во "Сфинкс", 1914.-488 с.

70. Исследовательская литература

71. Адрианова-Перетц В.П. Путешествия XIV-XV вв. // История русской литературы: В 10 т. Т. 2. Литература 1220-1580-х гг. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1945. С. 225-234.

72. Алексеев М.П. Английский язык в России и русский язык в Англии // Ученые записки ЛГУ. Вып. 9.1944. № 72. С. 77-137.

73. Алексеев М.П. Библиотека Вольтера в России // Алексеев М.П. Русскаякультура и романский мир. Л.: Наука, 1985. С. 273-328.

74. Алексеев М.П. Вальтер Скотт и его русские знакомства // Литературное наследство. Т. 91. Русско-английские литературные связи (XVIII век -первая половина XIX века). М.: Наука, 1982. С. 247-393.

75. Алексеев М.П. Виктор Гюго и его русские знакомства. Встречи. Письма. Воспоминания // Литературное наследство. Т. 91. Русско-английские литературные связи (XVIII век первая половина XIX века). М.: Наука,1982. С. 371-508.

76. Алексеев М.П. Джон Бауринг и его "Российская антология" // Литературное наследство. Т. 91. Русско-английские литературные связи (XVIII век первая половина XIX века). М.: Наука, 1982. С. 187-246.

77. Алексеев М.П. Пушкин и европейские путешественники в России // Литературное наследство. Т. 91. Русско-английские литературные связи (XVIII век первая половина XIX века). М.: Наука, 1982. С. 574-656.

78. Алексеев М.П. Сравнительное литературоведение. Сб. ст. Л.: Наука,1983.-447 с.

79. Алексеев М.П. Томас Мур, его русские собеседники и корреспонденты // Международные связи русской литературы. Сб. ст. / Под ред. М.П. Алексеева. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1963. С. 233-285.

80. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII -XVII вв. М.: Наука, 1973.

81. Альтшуллер М.Г. Предтечи славянофильства в русской литературе (Общество "Беседа любителей русского слова"). Ann Arbor: Ardis Publishers, 1984.-401 с.

82. Анненкова Е.И. Католицизм в системе воззрений Н.В. Гоголя // Гоголь: Материалы и исследования. М.: Наследие, 1995. С. 22-49.

83. Анненкова Е.И. Творчество Н.В. Гоголя и литературно-общественное движение 1-й половины XIX века. Дисс. . д. филол. наук. Л. (ЛГПИ им. А.И. Герцена), 1990.-388 с.

84. Анненкова Е.И. Эстетика католицизма в системе воззрений русских мыслителей первой половины XIX века // Литература и философия. Сб. научн. статей / Под ред. В.Д. Денисова. СПб.: Изд-во РГГМУ, 2000. С. 27-32.

85. Анциферов Н. А.И. Герцен. М.: Гос. лит. музей, 1946. 64 с.

86. Арабажин К.И. А.И. Герцен (Биографическая заметка по поводу истекшего двадцатилетия со дня кончины) // Русская старина. 1896. Т. 85. № 1-3. С. 413-424.

87. Архипова Т.В. Творчество В.К. Кюхельбекера (до 14 декабря 1825 г.). Автореф. дисс. . к. филол. наук. Л. (ЛГПИ им. А.И. Герцена), 1960. -18 с.

88. Асиновская С.А. В.Г. Белинский и А.И. Герцен о некоторых проблемах западноевропейского средневековья // Средние века. Сб. ст. Вып. 5 / Под ред. Е.А. Косминского и др. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 289-310.

89. Афонина Р.П.—"Насильем—можно-разрушать. не - больше'—//-Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. М.: Росс, академия управления, 1993. С. 53-55.

90. Бабаев Э.Г. Художественный мир А.И. Герцена. Лекции по истории русской литературы XIX века. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. 86 с.

91. Бабаев Э.Г. Из истории русского романа XIX века (Пушкин, Герцен, Толстой). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. 272 с.

92. Базанов В.Г. Очерки декабристской литературы. Публицистика. Проза. Критика. М.: ГИХЛ, 1953. 528 с.

93. Базанов В.Г. Федор Глинка // История русской литературы: В 10 т. Т. 6. Литература 1820-1830-х годов. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1953. С. 46-51.

94. Базилева З.П. "Колокол" Герцена (1857-1867 гг.) М.: Гос. изд-во политич. лит-ры, 1949. 296 с.

95. Басаргин А. Герцен, как славянофил // Московские ведомости. 1902. № 12. С.З.

96. Батуринский В.П. А.И. Герцен, его друзья и знакомые. (Герцен и славянофилы в конце 50-х и первой половине 60-х годов). Материалы для истории общественного движения в России // Всемирный вестник. 1905. №9. С. 1-30.

97. Батуринский В.П. А.И. Герцен, его друзья и знакомые. СПб.: Издание Г.Ф. Львовича, 1904. 310 с.

98. Батюто А.И. Герцен, Белинский и идейная концепция романа Тургенева "Дым" (статья первая) // Русская литература. 1987. № 3. С. 84104.

99. Бахтин М.М. Из архивных записей к работе "Проблема речевых жанров" // Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 5. М.: Русские словари, 1997. С. 207-286.

100. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 5. М.: Русские словари, 1997. Т. 5. М.: Русские словари, 1997. С. 159-206.

101. Бахтин "М.М.""Проблемы-поэтики Достоевского // Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 5. М.: Русские словари, 1997. Т. 6. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 5-300.

102. Белинский В.Г. Статьи о Пушкине. Статья вторая. Статья третья // Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 7. Статьи и рецензии. 1843. Статьи о Пушкине. 1843-1846. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 132-265.

103. Белозерский Н. А.И. Герцен, славянофилы и западники. СПб.: Типография Н. Фридберга, 1905. 53 с.

104. Белозерский Н. Славянофилы, западники и Герцен // Вестник Европы. 1898. Т. 6. Книга 11. С. 183-201.

105. Берлин И. Александр Герцен // Новое литературное обозрение. 2001. №49. С. 99-118.

106. Бестужев-Рюмин К.Н. Карамзин // Бестужев-Рюмин К.Н. Биографии и характеристики (Летописцы России). М.: Век, 1997. С. 172-194.

107. Бестужев-Рюмин К.Н. Михаил Петрович Погодин // Бестужев-Рюмин К.Н. Биографии и характеристики (Летописцы России). М.: Век, 1997. С. 195-214.

108. Бестужев-Рюмин К.Н. Николай Михайлович Карамзин. Очерк жизни и деятельности. СПб.: Типография Главного управления уделов, 1895. -20 с.

109. Билинкис М.Я. Русская проза XVIII века. Документальные жанры. Повесть. Роман. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. 104 с.

110. Благой Д.Д. Значение Герцена в развитии русской литературы // Проблемы изучения Герцена. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 321-338.

111. Благой Д.Д. Судьба Батюшкова // Батюшков К.Н. Сочинения / Под ред. Д.Д. Благого. М.-Л.: Academia, 1934. С. 7-39.

112. Блудилина Н.Д. Запад в русской литературе XVIII века. Автореф. дисс. д. филол. наук. М. (ИМЛИ им. A.M. Горького РАН), 2005. 43 с.

113. Боборыкин П. А.И. Герцен // Русская мысль. 1907. № 11. С. 99-118.

114. Бобров Е.АгИз истории русской литературы XVIII и XIX столетий И Известия отделения русского языка и словесности Императорской академии наук. 1907. Т. 12. № 3. Гл. "B.C. Печерин и М.Ю. Лермонтов". С. 250-254.

115. Бобров Е.А. Материалы для биографии B.C. Печерина // Бобров Е.А. Литература и просвещение в России XIX в. Материалы, исследования и заметки: В 2 т. Т. 1. Казань: Типо-литография Императорского ун-та,1901. С. 83-211.

116. Бобынэ Г.Е. Философские воззрения Антиоха Кантемира. Кишинев: Штиинца, 1981.-136 с.

117. Богучарский В.Я. Три западника сороковых годов (П.Я. Чаадаев, В.Г. Белинский и А.И. Герцен). (Историко-литературные очерки). СПб.: Типография Н.Н. Клобукова, 1901.-391 с.

118. Болдырев В.И. Чаадаев и Герцен: к генезису проблемы выбора пути исторического развития России // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. Вып. 11. Александр Герцен. М.: Росс, академия управления, 1993. С. 56-64.

119. Бородкин М. Славянофильство Тютчева и Герцена (Речь, произнесенная на торжественном Собрании СПб. Славянского Благотворит. Общества 11 Мая 1901 г.). СПб.: С.-Петербургская электропечатня, 1902.-40 с.

120. Буйван М.П. А.И. Герцен о национальном вопросе. Автореф. дисс. к. филос. наук. М. (МГУ им. М.В. Ломоносова), 1952. 15 с.

121. Буланов Ф.П. Философские взгляды А.И. Герцена. Л.: Типолитография ЛКВВИА им. А.А. Можайского, 1958. 35 с.

122. Булгаков С.Н. Душевная драма Герцена. Киев: Издание книжного магазина С.И. Иванова и К°, 1905. 43 с.

123. Буранок О.М. "Путешествия стольника П.А. Толстого по Европе 1697-1698": к вопросу о художественности // Яснополянский сборник -2006: Статьи, материалы и публикации. Тула: Издательский дом "Ясная поляна", 2006. С. 13-22.

124. Буранок О.М. "Разговоры о множестве миров" Фонтенеля в переводе Антиоха Кантемира и жанр "разговора" в русской литературе первой трети XVIII в. // Антиох Кантемир и русская литература. Сб. ст. / Под ред. А.С. Курилова. М.: Наследие, 1999. С. 140-153.

125. Буслаев Ф.И. История русской литературы. Лекции. (Лекции № 1, 2, 11, 16 и 23) // Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования. М.: Худ. лит-ра,1990. С. 416-447.

126. Буслаев Ф.И. Письма Русского Путешественника // Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования. М.: Худ. лит-ра, 1990. С. 448-460.

127. Бухаркин П.Е. Н.М. Карамзин человек и писатель - в истории русской литературы. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. - 26 с.

128. Бухаркин П.Е. О "Бедной Лизе" Н.М. Карамзина (Эраст и проблемы типологии литературного героя) // XVIII век. Сб. 21. СПб.: Наука, 1999. С. 318-326.

129. Бушуев С.К. Исторические взгляды А.И. Герцена // Ученые записки Моск. гос. ун-та им. М.В. Ломоносова. 1952. Вып. 156. Труды кафедры истории СССР. С. 81-113.

130. Вагин Е. "Страх России" (Судьба B.C. Печерина) // Антология гнозиса: Современная русская и американская проза, поэзия, живопись и фотография / Редколл.: А. Ровнер, В. Андреева, Ю.Д. Ричи, С. Сартарелли. Т. 1. СПб.: Медуза, 1994. С. 265-271.

131. Валицкий А. По поводу "русской идеи" в русской философии // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 68-72.

132. Васильев И.Г. Герцен-писатель. Л.: Ленингр. отделение по распространению политич. и научных изданий РСФСР, 1962. 59 с.

133. Вацуро В.Э., Гиллельсон М.И. Сквозь "умственные плотины". Очерки о книгах и прессе пушкинской поры. М.: Книга, 1986. 384 с.

134. Венгеров С.А. "Осердеченный ум" // А.И. Герцен. 1870 21 января -1920. Сб. ст. Пб.: Гос. изд-во, 1920. С. 14-18.

135. Венгеров С.А~Очерки -по истории русской литературы.-СПб.: Типография т-ва "Общественная польза", 1907. 492 с.

136. Вергун Д. А.И. Герцен и славянский вопрос // Славянский век. 1901. № 19. С. 4-8.

137. Веселитский В.В. Антиох Кантемир и развитие русского литературного языка. М.: Наука, 1974. 72 с.

138. Веселовский А.Н. Герцен писатель. Очерк. М.: Типография Т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1909. - 159 с.

139. Веселовский А.Н. В.А. Жуковский и А.И. Тургенев в литературных кружках Дрездена (1826-1827 гг.) // Журнал министерства народного просвещения. 1905. № 5. Отд. 2. С. 159-183.

140. Веселовский А.Н. Западное влияние в русской литературе. Сравнительно-исторический очерк II Вестник Европы. 1881. Кн. 11. С. 25-58; 1882. Кн. 1. С. 57-82; Кн. 3. С. 5-34; Кн. 5. С. 26-56.

141. Видуэцкая И.П. Традиции Герцена-художника в творчестве Лескова // Герцен мыслитель, писатель, борец. М.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 89-98.

142. Винокур В.О. Пушкин-прозаик // Винокур Г.О. Культура языка. Очерки лингвистической технологии. М.: Работник просвещения, 1925. С. 179-188.

143. Владимирова Н.Г. Значение западной литературы в формировании Герцена // Материалы научной конференции профессорско-преподавательского состава Ташкентского гос. ун-та. Филологические науки. Ташкент, 1967. С. 43-47.

144. Владимирова Н.Г. Золотое перо Искандера. О некоторых художественных особенностях "Былого и дум" А. Герцена II Звезда Востока. 1967. № 12. С. 216-222.

145. Владимирова Н.Г. Из творческого опыта А.И. Герцена художника // Материалы научной конференции профессорско-преподавательского состава Ташкентского гос.-ун-та.-Гуманитарные науки. Ташкент, 1966. С. 295-299.

146. Владимирова Н.Г. К вопросу о мастерстве А.И. Герцена художника ("Былое и думы") // По страницам русской литературы. Научные труды Ташкентского гос. ун-та. Ташкент, 1968. С. 64-77.

147. Владимирова Н.Г. Концепция личности и проблема литературного процесса в эстетике Герцена 30-х годов // А.И. Герцен художник ипублицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 89-103.

148. Владимирова Н.Г. Принципы изображения характеров в "Былом и думах" Герцена // По страницам русской литературы. Научные труды. Вып. 280. Филологические науки. Кн. 33. Ташкент: Изд-во "Наука" Узбекской ССР, 1965. С. 65-81.

149. Водовозов В. А.И. Герцен. Пб.: Гос. изд-во, 1920.-31 с.

150. Волков А.Н. Художественное наследие Герцена // Новый мир. 1937. № 4. С. 250-267.

151. Володин А.И. В поисках революционной теории (А.И. Герцен). М.: Гос. изд-во политич. лит-ры, 1962. 112 с.

152. Володин А.И. Герцен и Запад // Герцен мыслитель, писатель, борец. М.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 15-29.

153. Володин А.И. Герцен и Запад. Идейное творчество русского мыслителя и социально-политический опыт Западной Европы II Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. М.: Наука, 1985. С. 9-44.

154. Володин А.И. Герцен. М.: Мысль, 1970. 216 с.

155. Володин А.И. Начало социалистической мысли в России. М.: Высшая школа, 1966.- 188 с.

156. Володин А.И. Основные этапы идейной эволюции А.И. Герцена. Автореф. дисс. . к. филос. наук. М. (Моск. ин-т нар. хоз-ва им. Г.В. Плеханова), 1963. 15 с.

157. Володин А.И. Проблемы религии и науки в идейном творчестве А.И. Герцена.-М.: Знание, 1987. 64 с.

158. Володин А.И. "Что вы Европой нам колете глаза?" (Штрихи к портрету российского "западничества") // В раздумьях о России (XIX век). Сб. ст. / Под ред. Е.Л. Рудницкой. М.: Археографический центр, 1996. С. 189-213.

159. Волосова В.Н. Социально-политические и философские взгляды А.И. Герцена. Лекции. М.: Высшая партийная школа при ЦК КПСС, 1953.-48 с.

160. Галин Г.А. "Письма русского офицера" и их автор Федор Николаевич Глинка // Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М.: Правда, 1990. С. 5-20.

161. Ганин Е.А. О своеобразии типизации в "Былом и думах" Герцена (Фрагменты незавершенной дипломной работы) II А.И. Герцен -художник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 124-134.

162. Генералова Н.П. И.С. Тургенев: Россия и Европа. Из истории русско-европейских литературных и общественных отношений. СПб.: Изд-во Российского Христианского гуманитарного ин-та, 2003. 584 с.

163. Герцен и современность. Материалы из альманаха "Pro Fribourg" (1996, № ИЗ, декабрь), поев. Герцену. СПб.: Ассоциация "Pro Fribourg", 1996. -24 с.

164. Гершензон М.О. Герцен и Запад // Гершензон М.О. Образы прошлого. М.: Т-во Скоропечатни А.А. Левенсон, 1912. С. 176-282.

165. Гершензон М.О. Жизнь B.C. Печерина. М.: Типо-литография Т-ва И.Н. Кушнерев и К0,1910. 227 с.

166. Гершензон М.О. Западные друзья Герцена (По неизданным данным) II Былое. 1907. № 4. С. 62-94; № 5. С. 205-227.

167. Гершензон М.О. История молодой России. М.: Типография Т-ва И.Д.Сытина, 1908.-315 с.

168. Гершензон М.О. История одной дружбы (Грановский, Герцен, Огарев) // Научное слово. 1903. Кн. 8. С. 75-95; кн. 9. С. 48-58.

169. Гершензон М.О. B.C. Печерин // Научное слово. 1904. Кн. 4. С. 65-88.

170. Гершензон М.О. Процесс B.C. Печерина // Научное слово. 1905. Кн. 5. С. 79-90.

171. Гершензон М.О. Социально-политические взгляды А.И. Герцена. М.: Труд, 1906.-32 с.

172. Гизетти А. Мировоззрение Герцена // А.И. Герцен. 1870 21 января -1920. Сб. ст. Пб.: Гос. изд-во, 1920. С. 24-30.

173. Гиллельсон М.И. А.И. Тургенев и его литературное наследство // А.И. Тургенев. Хроника русского. Дневники (1825-1826 гг.) M.-JL: Наука, 1964. С. 441-504.

174. Гиллельсон М.И. А.И. Тургенев о Шотландии. Поездка в Абботсфорд // Памятники культуры. Новые открытия. М.: Наука, 1977. С. 53-58.

175. Гинзбург Л.Я. Былое и думы // История русского романа: В 2 т. Т. 1. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 583-607.

176. Гинзбург Л.Я. "Былое и думы" Герцена. Л.: ГИХЛ, 1957. 374 с.

177. Гинзбург Л.Я. Герцен создатель "Былого и дум" // Звезда. 1945. № 2. С. 129-135.

178. Гинзбург Л.Я. О документальной литературе и принципах построения характера // Вопросы литературы. 1970. № 7. С. 62-91.

179. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М.: Intrada, 1999. 416 с.

180. Глаголева Т. Сатиры кн. А.Д. Кантемира и русский быт первой половины XVIII в. Воронеж: Типография Т-ва Н. Кравцов и К0, 1914. — 38 с.

181. Головятинская М.Д. Идея всемирности исторического процесса и поиск путей социалистического преобразования России в творчестве А.И. Герцена 40-50-х годов XIX века. Автореф. дисс. . к. филос. наук. М. (МГУ им. М.В. Ломоносова), 1991. -21 с.

182. Гольденберг Я.М. Борьба А.И. Герцена за единство философии с естествознанием и общественной жизнью. Автореф. дисс. . к. филос. наук. М. (МГУ им. М.В. Ломоносова), 1955. 16 с.

183. Гончарова О.М.-Власть-традиции и "новая Россия" в-литературном сознании второй половины XVIII века. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного ин-та, 2004. 382 с.

184. Горелов П.Г. "История души человеческой" // Альманах библиофила. Вып. 25. М.: Книга, 1989. С. 98-110.

185. Горелов П.Г. Предисловие // Печерин B.C. Оправдание моей жизни. Памятные записки. Публ. и вступ. ст. П.Г. Горелова // Наше наследие.1989. № l.C. 61-64.

186. Грасгоф X. Россия второй половины XVIII в. в оценке европейцев // Сравнительное изучение литератур. Сб. ст. к 80-летию акад. М.П. Алексеева. / Под ред. А.С. Бушмина и др. JI.: Наука, 1976. С. 94-98.

187. Гревцова Е.С. Философия культуры А.И. Герцена и К.Н. Леонтьева (Сравнительный анализ). М.: Изд-во росс, ун-та дружбы народов, 2002. -122 с.

188. Григорьев А.Л. А.И. Герцен в зарубежной критике (1917 1965) // А.И. Герцен. Исследования и материалы. Сб. научн. трудов. / Под ред. Н.Н. Степанова. Л.: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1974. С. 63-118.

189. Григорьян К.Н. К.Н. Батюшков // История русской литературы: В 4 т. Т. 2. От сентиментализма к романтизму и реализму. Л.: Наука, 1981. С. 135-149.

190. Громова Л.П. А.И. Герцен публицист 1840-х годов (Взаимосвязь публицистического и художественного творчества). Дисс. . к. филол. наук. Л. (ЛГУ им. А.А. Жданова), 1983.- 179 с.

191. Громова Л.П. Герцен и русская журналистика его времени. СПб.: Изд-во СПб-го ун-та, 1994. 156 с.

192. Гроссман Л.П. Культура писем в эпоху Пушкина // Гроссман Л.П. Цех пера: Эссеистика. М.: Аграф, 2000. С. 491-499.

193. Гуковский Г.А. Карамзин // История русской литературы: В 10 т. Т. 5. Ч. 1 / Под ред. В.В. Гиппиуса и др. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 55-105.

194. Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы XVIII века. Л.: ГИХЛ, 1938.-316 с.

195. Гулыга А.В. Карамзин в системе русской культуры // Литература и искусство в системе культуры / Под ред. Б.Б. Пиотровского. М.: Наука, 1988. С. 374-377.

196. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. М.: Соратник, 1995. 310 с.

197. Гуминский В.М. К вопросу о жанре "путешествий" // Филология.

198. Вып. 5. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 82-93.

199. Гуминский В.М. О русской фантастике ;// Взгляд сквозь столетия (Русская фантастика XVIII и первой половины XIX вв.) / Сост. В.М. Гуминский. М.: Мол. гвардия, 1977. С. 320-334.

200. Гуминский В.М. Открытие мира, или Путешествия и странники. М.: Современник. 1987. 284 с.

201. Гуминский В.М. Проблема генезиса и развития жанра путешествий в русской литературе. Дисс. . к. филол. наук. М. (Лит-ный ин-т им. A.M. Горького Союза писателей СССР), 1979. 184 с.

202. Гурвич-Лищинер С.Д. Герцен и русская художественная культура 1860-х годов. Тель-Авив: ИМЛИ им. A.M. Горького РАН; Тель-Авивский ун-т; Центр Каммингса по исследованию России и стран Восточной Европы, 1997. 234 с.

203. Гурвич-Лищинер С.Д. Творчество Александра Герцена и немецкая литература. Очерки и материалы. Франкфурт-на-Майне и др., 2001. 349 с.

204. Гурвич-Лищинер С.Д. Творчество Герцена в развитии русского реализма середины 19 в. М.: Наследие, 1994. 175 с.

205. Гусев В.В. А.И. Герцен и вопросы историографии нового времени. Автореф. дисс. . к .ист. наук. Воронеж (Воронежский гос. ун-т), 1959. -15 с.

206. Гусев В.В. А.И. Герцен и некоторые вопросы исторической науки 30-40-х годов XIX века // Труды Воронежского гос. ун-та. 1957. Т. 60. Вып. 2. Сб:историко-филологического факультета. С. 31-38.

207. Гюбиева Г.Е. Этапы развития русской мемуарно-автобиографической литературы XVIII века. Автореф. дисс. . к. филол. наук. М. (Московский областной пед. ин-т им. Н.К. Крупской), 1969. 18 с.

208. Данилевский Р.Ю. Россия и Швейцария. Литературные связи XVIII -XIX вв. Л.: Наука, 1984. 275 с.

209. Данилова И.Е. Русские писатели и художники XIX века о Дрезденскойгалерее // Алпатов М.В., Данилова И.Е. Старые мастера в Дрезденской галерее. М.: Искусство, 1959. С. 7-38.

210. Делекторский Ф.И. Критико-библиографический обзор древнерусских сказаний о флорентийской унии. СПб.: Типография B.C. Балашева и К0, 1895.-56 с.

211. День. 1865. № 29. 2 сентября. С. 677-679. (Статья редактора, И.С. Аксакова, посвященная B.C. Печерину).

212. Державин Н.С. А.И. Герцен. Литературно-художественное наследие. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. 130 с.

213. Державин Н.С. Герцен и славянофилы // Историк марксист. 1939. Кн. 1 (71). С. 125-145.

214. Джуринова Л.К. Жанровое своеобразие "Былого и дум" А.И. Герцена (Проблема диалогизма). Дисс. . к. филол. наук. М. (ИМЛИ им. A.M. Горького), 1990. 147 с.

215. Джуринова Л.К. К истории замысла "Былого и дум" А.И. Герцена // Герцен мыслитель, писатель, борец. М.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 65-67.

216. Джуринова Л.К. О диалогическом начале в идейно-художественном строе "Былого и дум" А.И. Герцена // Проблемы поэтики. Самарканд, 1979. С. 19-25.

217. Диесперов А. А.И. Герцен. М.: Издание Т-ва И.Д. Сытина, 1906. 79 с.

218. Дмитриева Е.Е. Обращение в католичество в России в XIX в. (историко-культурный контекст) // Мировое древо. 1995. Вып. 4. С. 84-110

219. Древнерусская литература: Восприятие Запада в XI XIV вв. М.: Наследие, 1996. - 256 с.

220. Древнерусская литература: тема Запада в XIII XV вв. и повествовательное творчество. М.: Азбуковник, 2002. - 254 с.

221. Дрыжакова Е.Н. В мире идей и образов Герцена начала 50-х годов (повесть "Поврежденный") // Русская литература. 1959. № 3. С. 139-148.

222. Дрыжакова Е.Н. Герцен на Западе: в лабиринте надежд, славы и отречений. СПб., 1999. 300 с.

223. Дрыжакова Е.Н. Проблема "русского деятеля" в творчестве Герцена 40-х годов (от "Кто виноват?" к повести "Долг прежде всего") // Русская литература. 1962. № 12. С. 39-51.

224. Дудзинская Е.А. Славянофилы на страницах герценовских изданий // Герцен мыслитель, писатель, борец. М.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 126-128.

225. Дулова Н.В. Поэтика "Былого и дум" А.И. Герцена. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1998. 132 с.

226. Дулова Н.В. "Рассказ о семейной драме" А.И. Герцена (К вопросу о природе жанра) // Русская литература. 1987. № 3. С. 157-170.

227. Дурылин С.Н. Русские писатели в Отечественной войне 1812 года. М.: Сов. писатель, 1943. 124 с.

228. Дурылин С.Н. Русские писатели у Гете в Веймаре // Литературное наследство. Т. 4-6. М.: Журнально-газетное объединение, 1932. С. 81-504.

229. Еголин А. Александр Иванович Герцен. М.: Правда, 1940. 47 с.

230. Егоров Б.Ф. Славянофильство, западничество и культурология // Из истории русской культуры. Т. 5. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 436-475.

231. Егунов А.Н. Письма Еврипида // Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Сб. ст. Л.: Наука, 1968. С. 121-129.

232. Елизаветина Г.Г. "Былое и думы" А.И. Герцена. М.: Худ. лит-ра,-1984.--159 с.

233. Елизаветина Г.Г. "Былое и думы" А.И. Герцена и русская мемуаристика XIX в. Автореф. дисс. . к. филол. наук. М. (ИМЛИ им. М. Горького), 1968. 16 с.

234. Елизаветина Г.Г. "Последняя грань в области романа." (Русская мемуаристика как предмет литературоведческого исследования) // Вопросы литературы. 1982. № 10. С. 147-171.

235. Елизаветина Г.Г. Жанровые особенности автобиографического повествования (Герцен, Руссо, Гете) И А.И. Герцен художник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 3-13.

236. Елизаветина Г.Г. Русская мемуарно-автобиографическая литература XVIII в. и А.И. Герцен // Известия Академии наук СССР. Серия лит-ры и языка. 1967. Т. 26. Вып. 1. С. 40-51.

237. Елизаветина Г.Г. Стихотворение В.Гюго "Осеапо пох" в жизни и творчестве А.И. Герцена Герцен мыслитель, писатель, борец. М.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 81-88.

238. Елизаветина Г.Г. Традиции "Былого и дум" в русской революционной мемуаристике // А.И. Герцен художник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 32-53.

239. Еремеев А.Э. И.В. Киреевский. Литературные и философско-эстетические искания (1820-1830). Омск: Изд-во ОмГПУ, 1996. 171 с.

240. Еремеев А.Э. Русская философская проза (1820-1830-е годы). / Под ред. А.С. Янушкевича. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1989. 190 с.

241. Еремеев А.Э. Философское начало в образной структуре "Былого и дум" А.И. Герцена// Филологические науки. 1987. № 3. С. 9-13.

242. Еремин И.П. "Повесть временных лет" // Еремин И.П. Лекции и статьи по истории-древней-русской-литературы. Л.: Изд-во Ленинградского-ун-та, 1987. С. 40-54.

243. Еремин И.П. Формы летописного повествования // Еремин И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1987. С. 54-64.

244. Желвакова И.А. "Исторические сборники" А.И. Герцена. Опыт источниковедческого и историографического анализа. Автореф. дисс. . к. истор. наук. М. (Ин-т истории АН СССР), 1972. 32 с.

245. Живов В.М. Апология Герцена в феноменологическом исполнении ("Философское мировоззрение" Г.Г. Шпета) // Новое литературное обозрение. 2005. № 71. С. 166-174.

246. Живов В.М. Религиозная реформа и индивидуальное начало в русской литературе XVIII века // Из истории русской культуры. Т. 3. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 460-485.

247. Жилякова Э.М. Англия глазами Н.М. Карамзина и В.А. Жуковского // Карамзинский сборник. Национальная традиция и европеизм в русской культуре. Сб. ст. / Под ред. С.М. Шеврыгина и др. Ульяновск: Изд-во Ульяновского гос. пед. ун-та, 1999. С. 8-15.

248. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб.: Axioma, 1996.-232 с.

249. Заборов П.Р. "Литература-посредник" в истории русско-западных литературных связей XVIII XIX вв. // Международные связи русской литературы. Сб. ст. / Под ред. М.П. Алексеева. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 64-85.

250. Заварова- Р.И.—Влияние—Французской революции—1830 -года—на-формирование мировоззрения А.И. Герцена и В.Г. Белинского. Автореф. дисс. . к. истор. Наук. Л. (Ленингр. высшая партийная школа), 1980. -23 с.

251. Завитневич В.З. Алексей Степанович Хомяков: В 2 т. Т. 1. Кн. 1. Молодые годы, общественная и научно-историческая деятельность Хомякова. Киев: Типография И.И. Горбунова, 1902. 882 с.

252. Западов А.В. Н.М. Карамзин // Русская проза XVIII века: В 2 т. Т. 2. МЛ.: ГИХЛ, 1950. С. 225-236.

253. Западов А.В. Поэты XVIII века (А. Кантемир, А. Сумароков, В. Майков, М. Херасков). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. 240 с.

254. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Т. 1. М.; Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. 544 с.

255. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей // Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997. С. 10-140.

256. Зорин А.Л., Зубков Н.Н., Немзер А.С. Свой подвиг свершив: О судьбе произведений Г.Р. Державина, К.Н. Батюшкова, В.А. Жуковского. М.: Книга, 1987.-384 с.

257. Иванов М.В. Карамзин и проблемы русской сентиментальной прозы 1790-1800-х годов. Дисс. . к. филол. наук. Л.: Ин-т рус. лит-ры АН СССР (Пушкинский Дом), 1976. 193 с.

258. Иванов-Разумник Р.В. Герцен и Михайловский (Сравнительная характеристика) II А.И. Герцен. 1870- 1920. Пг.: Колос, 1920. С. 46-76.

259. Иванов-Разумник Р.В. Герцен и революция 1848 года // А.И. Герцен. 1870-1920. Пг.: Колос, 1920. С. 110-117.

260. Иванов-Разумник Р.В. Герцен о демократии и мещанстве (1848 -1849 гг.) // А.И. Герцен. 1870 1920. Пг.: Колос, 1920. С. 118-135.

261. Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX в. Т. 1. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1907.-328 с.

262. Иванов-Разумник Р.В. Общественные и умственные течения 30-х гг. и их отражение в литературе // История русской литературы XIX века / Под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского: В 2 т. М.: Изд-во Т-ва "Мир", 1908. С. 247-276.

263. Иванов-Разумник Р.В. Скиф сороковых годов // А.И. Герцен. 1870 -21 января 1920. Сб. ст. Пб.: Гос. изд-во, 1920. С. 11-14.

264. Ивашина Е.С. "Путешествие" как жанр русской литературы конца XVIII первой трети XIX века (к специфике изучения) // Культурологические аспекты теории и истории русской литературы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. С. 50-55.

265. Ивашина Е.С. Жанр литературного путешествия в России конца

266. XVIII первой трети XIX века. Дисс. . к. филол. наук. М. (МГУ), 1980. -198 с.

267. Ивашина Е.С. О специфике жанра "путешествия" в русской литературе первой трети XIX в. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1979. № 3.С. 3-16.

268. Иезуитова Р.В. В.А. Жуковский // История русской литературы: В 4 т. Т. 2. От сентиментализма к романтизму и реализму. JL: Наука, 1981. С. 104-149.

269. Иезуитова Р.В. Жуковский и его время. Л.: Наука, 1989. 289 с.

270. Иезуитова Р.В. Литературные объединения и журналы первой четверти

271. XIX в. // История русской литературы: В 4 т. Т. 2. От сентиментализма к романтизму и реализму. Л.: Наука, 1981. С. 36-50.

272. Иезуитова Р.В. Пушкин и "Дневник" В.А. Жуковского 1834 г. // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 8. Л.: Наука, 1978. С. 219-247.

273. Иллерецкий В.Е. Исторические взгляды А.И. Герцена // Вопросы истории. 1952. № 10. С. 33-63.

274. Иовчук М.Т. Философские и социально-политические взгляды А.И. Герцена // Советская наука. 1940. № 3-4. С. 30-46.

275. Ионин Г.Н. Спор "древних" и "новых" и проблема историзма в русской-критике 1800-1810 годов // XVIII век. Сб. 13. Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII начало XIX в. Л.: Наука, 1981. С. 192-204.

276. Истрин В.М. Дружеское литературное общество в 1801 г. (По материалам архива братьев Тургеневых) // Журнал министерства народного просвещения. 1910. № 8. Отд. 2. С. 273-307.

277. Истрин В.М. Из документов архива братьев Тургеневых // Журнал министерства народного просвещения. 1913. № 3. Отд. 2. С. 1-26.

278. Истрин В.М. Русские студенты в Геттингене в 1802-1804 гг. (По материалам архива братьев Тургеневых) // Журнал министерства народного просвещения. 1910. № 7. Отд. 2. С. 80-144.

279. Исупов К.Г. "Историческая эстетика" А.И. Герцена // Русская литература. 1995. № 2. С. 32-46.

280. Казакова Н.А. Заметка о Риме русского путешественника середины XV в. // Труды отдела древнерусской литературы. Т. XXXII. Текстология и поэтика русской литературы XI XVII веков. JL: Наука, 1977. С. 252-254.

281. Казакова Н.А. Западная Европа в русской письменности XV XVI веков. (Из истории международных культурных связей России). Л.: Наука, 1980. - 278 с.

282. Казанский Б. Письма Пушкина // Литературный критик. 1937. № 2. С. 90-105.

283. Калинин И. С того берега к другим берегам: Клио Герцена и Мнемозина Набокова-// Новое литературное обозрение.-2002.-№-58. С. 100-110.

284. Каменев Л.Б. Введение // Печерин B.C. Замогильные записки / Под ред., с введ. и примеч. Л.Б. Каменева. Подгот. М.О. Гершензон. М.: Мир, 1932. С. 3-13.

285. Каменев Ю. Об А.И. Герцене и Н.Г. Чернышевском. Пг.: Типография "Печатный труд", 1916. 142 с.

286. Кантор В.К. ".Есть европейская держава" Россия: трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М.: Росс, политич. энциклопедия, 1997.-479 с.

287. Кантор В.К. Западничество как проблема "русского пути" // Вопросы философии. 1993. № 4. С. 24-34.

288. Кантор В.К. Русский европеец как явление культуры (Философско-исторический анализ). М.: Росс, политич. энциклопедия, 2001. 704 с.

289. Кантор В.К. "Средь бурь гражданских и тревоги.". Борьба идей в русской литературе 40-70-х годов XIX века. М.: Худ. лит-ра, 1988. -302 с.

290. Кантор В.К. Стихия и цивилизация: два фактора российской судьбы // Вопросы философии. 1994. № 5. С. 27-46.

291. Кантор В.К. Феномен русского европейца. М.: Моск. обществ, научн. фонд; ООО "Издат центр научн. и учебн. программ", 1999. 383 с.

292. Карпец В.И. Федор Глинка. Историко-литературный очерк. М.: Молодая гвардия, 1983. 112 с.

293. Карякин Ю.Ф. Зачем хроникер в "Бесах"? // Достоевский: Исследования и материалы. Т. 5. JL: Наука, 1983. С. 113-131.

294. Каспэ И. Герцен как метод и объект // Новое литературное обозрение.2001. №49. С. 191-196.

295. Келли А. Был ли Герцен либералом? // Новое литературное обозрение.2002. №58. С. 87-102.

296. Келли А. Герцен против Шопенгауэра: ответ пессимизму // Новое литературное обозрение. 2001. № 49. С. 138-158.

297. Кириллова Е.А. Философия истории А.И. Герцена. Автореф. дисс. к. филос. наук. М. (Институт философии), 1982. 16 с.

298. Кислягина Л.Г. Формирование общественно-политических взглядов Н.М. Карамзина (1785-1803 гг.) / Под ред. И.А. Федосова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. 200 с.

299. Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О.

300. Сочинения: В 8 т. Т. 1-5. М.: Гос. изд-во политич. лит-ры, 1956-1959.

301. Ключевский В.О. Лекции по русской историографии // Ключевский В.О. Сочинения: В 8 т. Т. 8. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1959. С. 369-452.

302. Ковальская М.И. Герцен и Италия // Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. М.: Наука, 1985. С. 199-217.

303. Козлов В.П. Общеевропейское и национальное в исторической концепции Н.М. Карамзина // Мир источниковедения. (Сб. в честь С.О. Шмидта). М.; Пенза: Ист.-арх. ин-т, 1994. С. 210-216.

304. Козьмин Б.П. А.И. Герцен в истории русской общественной мысли // Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. Избранные труды. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 578-605.

305. Козьмин Б.П. Герцен, Огарев и "молодая эмиграция" // Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. Избранные труды. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 483-577.

306. Козьмин Б.П. Журнально-публицистическая деятельность А.И. Герцена. "Полярная звезда" и "Колокол". Лекции. М.: Высшая партийная школа при ЦК ВКП(б), 1952. 48 с.

307. Конрад Н. Письма русских путешественников // Новый мир. 1968. № 6. С. 253-268.

308. Коншина Е.Н. Из писем А.И. Тургенева к А .Я. Булгакову в декабре 1836 г. марте 1837 // Московский пушкинист. I. 1837-1927. Статьи и материалы. / Под ред. М.А. Цявловского. М.: Никитские субботники, 1927. С. 33-41.

309. Корнеев А. Печорин и Печерин // Альманах библиофила. Вып. 22. М.: Книга, 1987. С. 81-94.

310. Королева Н.В., Рак В.Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера // Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л.: Наука, 1979. С. 571-645.

311. Кочеткова Н.Д. Жуковский и Карамзин // Жуковский и русская культура. Сб. научн. трудов. / Под ред. Р.В. Иезуитовой и др. JI.: Наука, 1987. С. 190-215.

312. Кочеткова Н.Д. Сентиментализм. Карамзин // История русской литературы: В 4 т. Т.1. Древнерусская литература. Литература XVIII века. Л.: Наука, 1980. С. 726-764.

313. Кочеткова Н.Д. Формирование исторической концепции Карамзина -историка и публициста // XVIII век. Сб. 13. Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII начало XIX в. Л.: Наука, 1981. С. 132155.

314. Кочеткова Т.В. Стендаль в личной библиотеке Пушкина // Ученые записки Латвийского ун-та им. П. Стучки. Т. 106. Пушкинский сборник. Рига, 1968. С. 114-123.

315. Кочеткова Т.В. Стендаль и Вяземский // Вопросы литературы. 1969. №7. С. 148-155.

316. Кочеткова Т.В. Стендаль и русские писатели // Ученые записки Латвийского гос. ун-та им. П. Стучки. Т. 89. Филол. науки. Проблемы лингвистики и зарубежной литературы. Работы аспирантов. Рига, 1968.1. С. 115-126.

317. Кошелев В.А. Жуковский и Батюшков (К проблеме формирования литературных представлений) // Жуковский и русская культура. Сб. научн. трудов. Л.: Наука, 1987. С. 215-229.

318. Кошелев В.А. Константин Батюшков. Странствия и страсти. М.: Современник, 1987.-351 с.

319. Краснокутский B.C. Дневники Герцена и русская мемуарная литература XIX века // А.И. Герцен художник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 54-79.

320. Кросс А.Г. Русское посольство в Лондоне и знакомство англичан с русской литературой в начале XIX в. // Сравнительное изучение литератур. Сб. ст. к 80-летию акад. М.П. Алексеева / Под ред. А.С. Бушмина и др. Л.: Наука, 1976. С. 99-107.

321. Кукулин И. Поворот без поколения: Александр Герцен и Лидия Гинзбург как революционеры жанров (Заметки на полях № 49 "НЛО") // Новое литературное обозрение. 2002. № 58. С. 111-122.

322. Кулешов В.И. Судьба неизданного романа // Вопросы литературы. 1962. № 12. С. 235-236.

323. Купреянова Е.Н. Основные направления и течения русской литературно-общественной мысли первой четверти XIX в. // История русской литературы: В 4 т. Т. 2. От сентиментализма к романтизму и реализму. Л.: Наука, 1981. С. 11-35.

324. Лаврова О.Н. Жанр нравоописательного путешествия в творчестве Николая Бестужева // Карамзинский сборник. Россия и Европа:-Диалог культур. Сб. ст. Ульяновск: Изд-во Ульяновского гос. пед. ун-та, 2001. С. 200-203.

325. Лазарчук P.M. Дружеское письмо второй половины XVIII века как явление литературы. Дисс. . к. филол. наук. Л. (ЛГПИ им. А.И. Герцена), 1971. 328 с.

326. Лазарчук P.M. Проза Радищева и традиция эпистолярного жанра //

327. XVIII век. Сб. 12. А.Н. Радищев и литература его времени. JL: Наука, 1977. С. 72-82.

328. Лазукова М.Н. Печерин // Русские писатели: Биобиблиографический словарь: В 2 ч. Ч. 2. М.: Просвещение, 1990. С. 125-127.

329. Ланской Л.Р. Герцен и Франция // Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. М.: Наука, 1985. С. 254-306.

330. Ларионова Е.О. Александр Тургенев литератор. Дисс. . к. филол. наук. СПб. (ИРЛИ), 1993. - 136 с.

331. Лебедев Э.И. "Былое и думы" А.И. Герцена (Материалы для изучения в IXклассе) И Литература в школе. 1941. № 3. С. 55-61.

332. Лебедева О.Б. Принципы романтического жизнетворчества в дневниках

333. B.А. Жуковского // Жуковский В.А. Полное собрание сочинений: В 20 т. Т. 13. Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1804-1833 гг. / Сост. и ред. О.Б. Лебедева и А.С. Янушкевич. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 420-442.

334. Левандовский А.А. Т.Н. Грановский в русском общественном движении. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. 253 с.

335. Левин Ф. Герцен и его эпоха // Литературный критик. 1937. № 4.1. C. 67-84.

336. Лежнев И. Герцен и русская интеллигенция // Красная новь. 1940. № 2. С. 166-182.

337. Лемке М. Очерк жизни и деятельности Герцена, Огарева и их друзей (По неизданным источникам) II Мир Божий. 1906. № 1. С. 36-69.

338. Лескинен М.В. Миф Европы и Польша в "Записках" B.C. Печерина // Миф Европы в литературе и культуре Польши и России. Сб. ст. /

339. Редколл.: М.В. Лескинен, В.А. Хореев. М.: Индрик, 2004. С. 161-181.

340. Лихачев Д.С. Повести русских послов как памятники литературы // Путешествия русских послов XVI XVII вв. Статейные списки. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 319-346.

341. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Изд. 3-е. М.: Наука, 1979.-360 е.

342. Лихачев Д.С. Путешествия русских на Запад // История русской литературы: В 10 т. Т. 2. Ч. 2. Литература 1590-1690 гг. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. С. 420-427.

343. Лищинер С.Д. Герцен и русская "интеллектуальная проза" // Вопросы литературы. 1976. № 4. С. 172-195.

344. Лищинер С.Д. Творчество Герцена в европейском эстетическом сознании его эпохи // Вопросы литературы. 1984. № 9. С. 88-104.

345. Лозинский Е. Детские годы и семейное воспитание А.И. Герцена // Вестник воспитания. 1903. № 8. С. 47-81.

346. Лотман Ю.М. "О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях" Карамзина памятник русской публицистики начала XIX века // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 588-600.

347. Лотман Ю.М. Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 637-804.

348. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2004. С. 150-390.

349. Лотман Ю.М. Идея исторического развития в русской культуре конца XVIII начала XIX столетия // XVIII век. Сб. 13. Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII - начало XIX в. Л.: Наука, 1981. С. 82-90.

350. Лотман Ю.М. К вопросу об источниковедческом значении высказываний иностранцев о России // Лотман Ю.М. Избранные статьи:

351. В 3 т. Т. 3. Таллинн: Александра, 1993. С. 138-144.

352. Лотман Ю.М. К функции устной речи в культурном быту пушкинской эпохи // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 3. Таллинн: Александра, 1993. С. 430-438.

353. Лотман Ю.М. Колумб русской истории // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 565-587.

354. Лотман Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. Вып. 181. Труды по знаковым системам. Тарту, 1962. С. 210-216.

355. Лотман Ю.М. Пути развития русской прозы 1800-1810-х гг. // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 349-417.

356. Лотман Ю.М. Русская литература на французском языке // Лотман Ю.М. Избр. статьи: В 3 т. Т. 2. Таллинн: Александра, 1992. С. 350-368.

357. Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство СПБ, 1997. С. 9-310.

358. Лотман Ю.М. Эволюция мировоззрения Карамзина (1789-1803) // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 312-348.

359. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. "Письма русского путешественника" Карамзина и их место в истории русской культуры // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 484-564.

360. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 3. Таллинн: Александра, 1993. С. 326-344.

361. Любарский Я. Эпистолярный жанр в античной литературе (Рецензия насб. Античная эпистолография. Очерки. М.: Наука, 1967. 284 с.) // Вопросы литературы. 1969. № 3. С. 216-219.

362. Люкс Л. Владимир Печерин (1807-1885) и русская ностальгия по Западу // Люкс Л. Россия между Западом и Востоком. Сб. ст. М.: Московский Философский Фонд, 1993. С. 38-48. (Пер. Л. Лисюткиной).

363. Майков Л.Н. О жизни и сочинениях К.Н. Батюшкова // Батюшков К.Н. Сочинения: В 3 т. Т. 1. СПб.: Типография B.C. Балашева, 1887. С. 1-316.

364. Макогоненко Г.П. Из истории формирования историзма в русской литературе // XVIII век. Сб. 13. Проблемы историзма в русской литературе. Конец XVIII начало XIX в. Л.: Наука, 1981. С. 3-65.

365. Макогоненко Г.П. Литературная позиция Карамзина в XIX веке // Русская литература. 1962. № 1. С. 68-107.

366. Макогоненко Г.П. Николай Карамзин писатель, критик, историк // Макогоненко Г.П. Избранные работы. Л.: Худ. лит-ра, 1987. С. 74-148.

367. Макогоненко Г.П. Письма русских писателей XVIII в. и литературный процесс // Письма русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1980. С. 3-41.

368. Максимов М. По страницам дневников и писем А.И. Тургенева (Пушкин и А.И. Тургенев) // Прометей. Вып. 10. М.: Мол. гвардия, 1975. С. 355-397.

369. Максимова М.К. Лексические и фразеологические особенности "Былого и дум" А.И. Герцена (анализ авторского текста). Дисс. . д. филол. наук. Л. (ЛГПИ им. А.И. Герцена), 1973. 734 с.

370. Макшеева А.Н. Детские и отроческие годы А.И. Герцена // Всемирный вестник. 1905г№9. Сг1-27; № 11. С. 86-106.

371. Макшеева А.Н. Студенческие годы А.И. Герцена (1829-1833 гг.) // Всемирный вестник. 1905. № 12. С. 59-82.

372. Малия М. Революция 1848 года // Новое литературное обозрение. 2001. №49. С. 119-137.

373. Маркович Б.А. Эпоха Николая I. Исторический очерк // История русской литературы XIX века / Под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского:

374. В 2 т. Т. 1. М.: Изд-во Т-ва "Мир", 1908. С. 223-246.

375. Маркович В.М. "Русский европеец" в прозе Тургенева 1850-х годов // Памяти Григория Абрамовича Вялого: К 90-летию со дня рождения. Научные статьи. Воспоминания. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С. 24-42.

376. Матюшенко Л.И. А.И. Герцен и проблема интернациональных связей литератур // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 1987. № 4. С. 3-12.

377. Матюшенко Л.И. К вопросу о художественном своеобразии наследия Герцена // Славянская филология. Сб. ст. Вып. 5 / Редколл.: С.Б. Бернштейн, Н.М. Шанский, Е.З. Щебенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. С. 386-400.

378. Матюшенко Л.И. От психологического течения критического реализма к социологическому (А.И. Герцен) // Развитие реализма в русской литературе: В 2 т. Т. 2. Кн. 1. Расцвет критического реализма. 40-70-е годы. М.: Наука, 1973. С. 149-190.

379. Матюшенко Л.И. Отражение истории в человеке (К 150-летию со дня рождения А.И. Герцена) // Литература в школе. 1962. № 2. С. 26-31.

380. Матюшенко Л.И. Творчество Герцена 60-х годов (проблемы и типы русской жизни). Автореф. дисс. . к. филол. наук. М. (МГУ им. М.В. Ломоносова), 1953. 15 с.

381. Мережковский Д.С. Герцен и мещанство // А.И. Герцен. 1870 21 января - 1920. Сб. ст. Пб.: Гос. изд-во, 1920. С. 18-21.

382. Местергази Е.Г. Русское западничество и феномен B.C. Печерина // Начало. Сб. работ молодых ученых. Вып. 4. М.: Наследие, 1998. С. 301-328.

383. Микушкина С.Г. Герцен о соотношении прошлого и настоящего в жизни человека // А.И. Герцен художник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 113-123.

384. Миллер Т.А. Античные теории эпистолярного стиля // Античная эпистолография. Очерки. М.: Наука, 1967. С. 5-25.

385. Миллер Т.А. Письма Платона и Исократа // Античная эпистолография. Очерки. М.: Наука, 1967. С. 26-58.

386. Миллер Т.А. Псевдоисторическая эпистолография // Античная эпистолография. Очерки. М.: Наука, 1967. С. 192-225.

387. Милорадович К. А.И. Герцен и покончен ли старый спор. Харьков: Типография журнала "Мирный труд", 1909. 40 с.

388. Мильдон В.И. Из ниоткуда в никуда (К метабиографии B.C. Печерина) // Лица: Биографический альманах. М.-СПб.: Феникс: Atheneum, 1994. №4. С. 355-372.

389. Мильдон В.И. Русская идея в конце XX века // Вопросы философии. 1996. №3. С. 46-56.

390. Мильчина В. Частная и общественная жизнь сен-симонистов глазами русского наблюдателя (Из писем А.И. Тургенева 1830 г.) II Новое литературное обозрение. 1995. № 13. С. 315-325.

391. Минц С.С. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы) // История СССР. 1979. № 6. С. 55-70.

392. Михайлов Д. "Борьба с Западом" Н.Н. Страхова // Московские ведомости." 1899г№ 24.-С;-3.

393. Михайловский Н.К. Жертва старой русской истории. Пережитое и передуманное. Воспоминания Василия Кельсиева. СПб., 1868. Галичина и Молдавия. Путевые письма Василия Кельсиева. СПб., 1868 // Отечественные записки. 1868. № 12. Декабрь. С. 225-251.

394. Михельсон В.А. "Письма русского путешественника" Карамзина в их отношении к реализму // Метод и мастерство. Вып. 1. Русская литература

395. Под ред. В.В. Гура. Вологда: Изд-во Вологодского гос. пед. ин-та, 1970. С. 66-76.

396. Мокроусова М.Б. Исторические взгляды и археографическая деятельность А.И. Тургенева. Автореферат дисс. . к. ист. наук. М. (Моск. гос. историч. архивный ин-т), 1975. 26 с.

397. Мощинская Н.В. Об авторе "Хождения на Флорентийский собор в 1439-1441 гг." // Литература Древней Руси и XVIII в. Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. № 363. М., 1970. С. 288-300.

398. Мощинская Н.В. Хождение неизвестного суздальца на Ферраро-флорентийский собор 1436-1441 годов // Вопросы русской литературы. Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. № 389. М., 1970. С. 87-98.

399. Мюллер-Кочеткова Т.В. Стендаль по материалам архива А.И. Тургенева // Ученые записки Латвийского гос. ун-та им. П. Стучки. Т. 174. Филол. науки. Вопросы теории, истории и критики зарубежной литературы (XIX-XX вв.). Рига, 1972. С. 118-134.

400. Невлер В.Е. Новые документы о связях Герцена с Маццини и Гарибальди // Проблемы изучения Герцена. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 496-500.

401. Нович И.С. "Былое и думы" классическое произведение русской литературы // Герцен А.И. Былое и думы: В 5 т. Т. 2. Ч. 3 и 4. М.: ГИХЛ, 1937. С. 5-40.

402. Нович И.С. Герцен художник // Литературная учеба. 1937. № 3. С. 45-74; № 4. С. 50-74.-412. Нович И.С. Герцен и Россия // Красная новь. 1942. № 3-4. С.Л29-139.

403. Нович И.С. Духовная драма Герцена. М.: ГИХЛ, 1937. 384 с.

404. Нович И.С. Молодой Герцен. М.: Сов. писатель, 1986.-384 с.

405. Нольде Б.Э. Юрий Самарин и его время. 2-е изд. Paris: YMKA-PRESS, 1978.-249 с.

406. Овсянико-Куликовский Д.Н. Герцен // Наша жизнь. 1905. № 87. С. 2.

407. Овсянико-Куликовский Д.Н. Западничество и славянофильство Герцена // Наша жизнь. 1905. № 129. С. 2.

408. Овсянико-Куликовский Д.Н. История русской интеллигенции: В 2 ч. Ч. 1. М.: Издание В.М. Саблина, 1906.-387 с.

409. Овсянико-Куликовский Д.Н. Национализм и социализм Герцена // Наша жизнь. 1905. № 146. С. 2.

410. Овсянико-Куликовский Д.Н. Русский мессианизм Герцена // Наша жизнь. 1905. № 168. С. 2-3.

411. Олейников Д.И. Что ищет он в стране далекой? (Запад в восприятии западников сороковых годов) // В раздумьях о России (XIX век). Сб. ст. / Под ред. ЕЛ. Рудницкой. М.: Археографический центр, 1996. С. 214-229.

412. Островская Р.А. "Поэзия и правда" Гете и "Былое и думы" Герцена (о некоторых принципах построения мемуарно-автобиографических произведений) II А.И. Герцен художник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 14-31.

413. Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР: В 2 т. Т. 1 / Редколл.: С.Г. Васецкий, М.Т. Иовчук, А.Н. Маслин и др. М.: Изд-во АН СССР, 1955. 592 с.

414. Павлов А.С. Критические опыты по истории древнейшей греко-русской полемики против латинян. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1878. С. 88-112.

415. Павлов А.Т. От дворянской революционности к революционному демократизму (идейная эволюция А.И. Герцена). М.: Изд-во Моск. ун-та,. 1977.-128 с.

416. Павлович С.Э. Пути развития русской сентиментальной прозы XVIII века / Под ред. А.В. Западова. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1974.

417. Панченко A.M. Русская литература в канун петровских реформ. Л.: Наука, 1984.

418. Панченко A.M. Успенский Б.А. Иван Грозный и Петр Великий: концепции первого монарха // Из истории русской культуры. Т. 2. М.: Языки русской культуры, 2002. С. 457-478.

419. Партридж М. Александр Герцен и английская периодическая печать // Вопросы литературы. 1959. № 4. С. 141-146.

420. Партридж М. Александр Герцен и его английские связи // Проблемы изучения Герцена. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 348-369.

421. Партридж М. Герцен и Англия // Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. М.: Наука, 1985. С. 47-57.

422. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М.: Наука, 1968.

423. Первухина-Камышникова Н.М. B.C. Печерин: Эмигрант на все времена. М.: Языки славянской культуры, 2006. 360 с.

424. Перкаль М.К. А.И. Герцен и конгресс Лиги мира и свободы в 1867 году // А.И. Герцен. Исследования и материалы. Сб. научн. трудов. Л.: Изд-во ЛГГТИ им. А.И. Герцена, 1974. С. 44-62.

425. Перкаль М.К. Герцен в Петербурге. Л.: Лениздат, 1971. 216 с.

426. Першина З.В. А.И. Герцен и славянский вопрос. Автореф. дисс. . к. ист. наук. Одесса (Ин-т истории АН Украинской ССР), 1953. 15 с.

427. Петрунина Н.Н. Декабристская проза и пути развития повествовательных жанров // Русская литература. 1978. № 1. С. 26-47.

428. Петрунина Н.Н. Проза 1800-1810-х гг. // История русской литературы: В 4 т. Т. 2. От сентиментализма к романтизму и реализму. Л.: Наука, 1981. С. 51-79.

429. Пипер Л. "Мировоззрение "Герцена. Историко-философский очерк. -М.-Л.: Гос. соц.-экон. изд-во, 1935.-280 с.

430. Пирлинг П. Владимир Сергеевич Печерин в переписке с Иваном Сергеевичем Гагариным // Русская старина. 1911. Январь. С. 59-67.

431. Пирумова Н.И. Александр Герцен: Жизнь и деятельность. М.: Гос. уч.-пед. изд-во Мин-ва просвещения РСФСР, 1962. 104 с.

432. Пирумова Н.И. Александр Герцен революционер, мыслитель, человек. М.: Мысль, 1989. - 256 с.

433. Пирумова Н.И. А.И. Герцен (К 150-летию со дня рождения). М.: Знание, 1961.-48 с.

434. Пирумова Н.И. А.И. Герцен о русском историческом процессе. Автореф. дисс. к. ист. наук. М. (Моск. обл. пед. ин-т), 1963. 16 с.

435. Пирумова Н. И. Исторические взгляды А.И. Герцена. М.: Гос. изд-во политич. лит-ры, 1956. 152 с.

436. Платонов С.Ф. Н.М. Карамзин. Речь, произнесенная в собрании 18 июля 1911 г., по случаю открытию памятника Н.М. Карамзину в с. Остафьеве. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1912. 10 с.

437. Платонов С.Ф. Москва и Запад в XVI-XVII веках. JL: Сеятель, 1925. -150 с.

438. Плеханов Г.В.А.И. Герцен. Сб. ст. М.: Гос. изд-во, 1924. С. 1-207.

439. Плоткин J1.A. Герцен беллетрист // Плоткин JI.A. О русской литературе: А.И. Герцен, И.С. Никитин, Д.И. Писарев. М.: Худ. лит-ра, 1986. С. 7-55.

440. Погодин М.П. Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Материалы для биографии, с примечаниями и разъяснениями М.П. Погодина: В 2 ч. М.: Типография А.И. Мамонтова, 1866. (Ч. 1. 400 е.; ч. 2. - 508 с.)

441. Полянина Т.В. А.И. Герцен в борьбе против религии ("Былое и думы") // Труды кафедры Львовского гос. ун-та им. Ив. Франко. 1958. Вып. 2. Литературоведение." Сг 73-91.

442. Попов Н. Предание суду профессора B.C. Печерина (1836-1845) // Юридический вестник. 1880. № 5. Т. 4. С. 77-81.

443. Порох И.В. Герцен о России // В раздумьях о России (XIX век). Сб. ст. / Под ред. Е.Л. Рудницкой. М.: Археографический центр, 1996. С. 23-242.

444. Предтеченский А.В. Общественно-политические взгляды Н.М. Карамзина в 1790-х годах // Проблемы русского просвещения влитературе XVIII века. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 63-78.

445. Прокофьев В.А. Герцен. (Серия "ЖЗЛ"). М.: Молодая гвардия, 1987. -400 с.

446. Прокофьев Н.И. "Хождения" как жанр в древнерусской литературе // Вопросы русской литературы. Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. № 288. М., 1968. С. 3-29.

447. Прокофьев Н.И. Хождения в древнерусском летописном своде "Повесть временных лет" // Литература Древней Руси и XVIII в. Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. № 363. М., 1970. С. 19-27.

448. Прокофьев Н.И. Хождения как форма древнерусской литературы // Литература Древней Руси и XVIII в. Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. № 363. М., 1970. С. 5-19.

449. Прокофьев Н.И. Хождения Московской Руси второй четверти XV в. (Неизвестного Суздальца и Авраамия Суздальского) // Литература Древней Руси и XVIII в. Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. № 363. М., 1970. С. 191-208.

450. Прокофьев Н.И. Хожение: путешествие и литературный жанр // Книга хожений. Записки русских путешественников XI XV вв. М.: Сов. Россия, 1984. С. 5-20.

451. Прохорова Л.С. Лондонский городской текст русской литературы первой трети XIX века. Автореф. дисс. . к. филол. наук. Томск (Ин-т языковой коммуникации Томского политехнического ун-та), 2005. -21 с.

452. Птушкина И.ГгАлександр Иванович Герцен (175 лет со дня рождения). М.: Знание, 1987.-64 с.

453. Птушкина И.Г. Литература немецкого Просвещения в оценке А.И. Герцена. Автореф. дисс. . к. филол. наук. М. (МГУ им. М.В. Ломоносова), 1954. 15 с.

454. Птушкина И.Г. Новое о пятой части "Былого и дум" А.И. Герцена // Герцен мыслитель, писатель, борец. М.: Гос. лит-ный музей, 1985. С. 68-80.

455. Пульхритудова Е.М. Литературное творчество B.C. Печерина и русский гражданский романтизм // Литературные направления и стили. Сб. ст., посвящ. 75-летию проф. Г.Н. Поспелова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. С. 201-211.

456. Пульхритудова Е.М. Печерин // Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. Т. 5. М.: Сов. энциклопедия, 1968. С. 735.

457. Пустарнаков В.Ф. Европейская идея в философско-историческом наследии А.И. Герцена // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. М.: Росс, академия управления, 1993. С. 45-53.

458. Пустовойт П.Г. Проблема славянского характера в мировоззрении и творчестве Герцена. (V Международный съезд славистов (София)). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. 39 с.

459. Путинцев В.А. Вопросы изучения наследия Герцена // Вопросы литературы. 1962. № 4. С. 80-89.

460. Путинцев В.А. Герцен в Москве и Подмосковье. М.: Московский рабочий, 1963. 152 с.

461. Путинцев В.А. А.И. Герцен об Америке // Известия АН СССР. Отд. лит-ры и языка. 1950. Т. 9. Вып. 3. С. 237-244.

462. Путинцев В.А. Герцен писатель. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 312 с.

463. Путинцев В.А. Из творческой истории "Былого и дум" (К вопросу о каноническом тексте мемуаров-Герцена) // Герцен А.И. -1812— 1870. Сб. ст. / Под ред. И. Клабуновского и Б. Козьмина. М.: Гос. лит. музей, 1946. С. 120-158.

464. Путинцев В.А. Художественное мастерство Герцена мемуариста // Ученые записки Московского гос. ун-та. 1946. Вып. 118. Кн. 2. Труды кафедры русской литературы. С. 183-208.

465. Путята Н.В. Несколько слов о литературной деятельности Федора

466. Николаевича Глинки. М.: Типография Грачева и К0, 1867 (Оттиск из 1-го вып. "Беседы", изд. Общ. Любит. Росс, слов.) 6 с.

467. Пыпин А.Н. Пережитое и передуманное. Воспоминания Василия Кельсиева // Вестник Европы. 1868. Т. 4. Кн. 7. С. 445-454.

468. Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. Исторические очерки. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1906. 520 с.

469. Радек Л.С. Герцен и Тургенев. Литературно-эстетическая полемика. Кишинев: Штиинца, 1984. 176 с.

470. Радлов Э. Герцен как философ // А.И. Герцен. 1870 21 января - 1920. Сб. ст. Пб.: Гос. изд-во, 1920. С. 54-62.

471. Рамишвили А.С. Герцен в борьбе со славянофильством. Автореф. дисс. . к. филол. наук. Тбилиси (Тбилисский гос. ун-т им. Сталина), 1959. -14 с.

472. Роболи Т.А. Литература "путешествий" // Русская проза. Сб. ст. / Под ред. Б.М. Эйхенбаума и Ю.Н. Тынянова. Л.: Academia, 1926. С. 42-73.

473. Розанова С.А. Толстой и Герцен. М.: Худ. лит-ра, 1972. 304 с.

474. Розин А.Г. Герцен и русская литература 30-40 годов~~Х1Х-века. Автореф. дисс. . д. филол. наук. М. (МГУ им. М.В. Ломоносова), 1979. -48 с.

475. Розин А.Г. Герцен и русская литература. Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1976. 176 с.

476. Роот А.А. "Колокол" (1868 1869) и традиции Вольной русской прессы: отражение общественно-политической жизни России. Материалспецкурса для студентов-журналистов. Казань: Изд-во Казанского гос. ун-та, 1996.-79 с.

477. Ростоцкий И.Б. Герцен и театр. Автореф. дисс. . к. искусствоведения. М. (Гос. ин-т театр, искусства им. А.В. Луначарского), 1969. 15 с.

478. Румановская Е.Л. Герцен о Достоевском // Jews and Slavs. 2004. Vol. 14. P. 193-200.

479. Русский биографический словарь, издаваемый Русским Историческим Обществом. Т. 25. СПб.: Типография Главного управления уделов, 1913. -493 с.

480. Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М.: Изд-во АН СССР, 1963.-361 с.

481. Рябков И.А. Борьба В.Г. Белинского и А.И. Герцена против идеализма славянофилов (40-е гг. XIX в.). Автореф. дисс. . к. филос. наук. Минск (Белорусский гос. ун-т им. В.И. Ленина), 1963. 15 с.

482. Сабуров А.А. Александр Тургенев // Письма Александра Тургенева Булгаковым. М.: Гос. соц.-экономич. изд-во, 1939. С. 3-25.

483. Сабуров А.А. Из биографии B.C. Печерина // Литературное наследство. Т. 41-42. А.И. Герцен. II. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 471-482.

484. Сабуров А.А. Из переписки B.C. Печерина с Герценом и Огаревым // Литературное наследство. Т. 62. Герцен и Огарев. II. М.: Изд-во АН СССР, 1955. С. 463-469.

485. Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В.Ф. Одоевский. Мыслитель писатель. Т. 1.4. 1. М.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1913. -616 с.

486. Сакулин П.Н. Русская литература во второй четверти века // История России в XIX веке. М.: Издание Т-ва "Бр. А. и И. Гранат и К0", 1907. Вып. 6-7. С. 443-598.

487. Сакулин П.Н. Русская литература и социализм: В 2 ч. Ч. 1. М.: Гос. изд-во, 1924.-535 с.

488. Сакулин П.Н. Русская литература: Социолого-синтетический обзорлитературных стилей: В 2 ч. М.: Гос. академия худ. наук, 1928-1929 (ч. 1. -206 с.;ч. 2.-639 с.)

489. Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX первая половина X в. М.: Мысль, 1980.-358 с.

490. Свирида И. Европейское культурное пространство: российская граница в восприятии современников XVI-XVIII вв. // Миф Европы в литературе и культуре Польши и России. Сб. ст. / Редколл.: М.В. Лескинен, В.А. Хореев. М.: Индрик, 2004. С. 110-128.

491. Семенов B.C. Александр Герцен. М.: Современник, 1989. 384 с.

492. Сементковский Р.И. А.Д. Кантемир. Его жизнь и литературная деятельность. Биографический очерк. СПб.: Типография Ю.Н. Эрлих, 1893.-96 с.

493. Сиволап-Кафтанова И.И. "Колокол" в Женеве // Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. М.: Наука, 1985. С. 699-702.

494. Сиповский В.В. А.С. Пушкин по его письмам // Памяти Леонида Николаевича Майкова. Сб. ст. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1902. С. 455-468.

495. Сиповский В.В. Н.М. Карамзин автор "Писем русского путешественника". СПб.: Типография Ф. Демакова, 1899. - 579 с.

496. Скабичевский A.M. Сорок лет русской критики. 1820 1860 // Скабичевский A.M. Сочинения: В 2 т. Т. 1. СПб.: Типография газеты "Новости", 1890. С. 279-572.

497. Смирнов В.Г. Герцен в Новгороде. Л.: Лениздат, 1985. 176 с.

498. Смирнов В ;Дг"А.И.~ Герцен,-его жизнь и литературная-деятельность. Биографический очерк. (Серия "ЖЗЛ"). СПб.: Типография Ю.Н. Эрлих, 1898.-160 с.

499. Смирнова З.В. Герцен и Германия // Литературное наследство. Т. 96. Герцен и Запад. М.: Наука, 1985. С. 64-87.

500. Смирнова З.В. Русская мысль первой половины XIX века и проблема исторической традиции (Чаадаев, славянофилы, Герцен) // Вопросы философии. 1995. № 9. С. 95-105.

501. Смирнова З.В. Социальная философия А.И. Герцена. М.: Наука, 1973. 292 с.

502. Смолин И.С. "Колокол" (1857-1861) // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Кафедра истории СССР. 1941. Т. 39. С. 5-70.

503. Соловьев Е.А. Карамзин. Его жизнь и научно-литературная деятельность: Биографический очерк // Карамзин. Пушкин. Гоголь. Аксаковы. Достоевский: Биографические очерки. Челябинск: Урал LTD, 1997. С. 5-96.

504. Сперанская Н.М. Петербургская газета "La Furet" "Le Miroir" и русская литература конца 1820-х - начала 1830-х годов. Автореф. дисс. к. филол. наук. Тверь (Тверской гос. ун-т), 2005. - 15 с.

505. Стенник Ю.В. Идея "древней" и "новой" России в литературе и общественно-исторической мысли XVIII начала XIX века. СПб.: Наука, 2004.-278 с.

506. Стенник Ю.В. Статья Жуковского "О сатире и сатирах Кантемира" и ее место в литературной полемике 1800-1810 годов // Жуковский и русская культура. Сб. научн. трудов. / Под ред. Р.В. Иезуитовой и др. Л.: Наука, 1987. С. 125-137.

507. Степанов Н.Л. Дружеское письмо начала XIX в.// Русская проза. Сб. ст. / Под ред. Б.М. Эйхенбаума и Ю.Н. Тынянова. Л.: Academia, 1926. С. 74-101.

508. Степанов Н.Л. Письма Пушкина как литературный жанр // Степанов Н.Л. Поэты и прозаики. М.: Худ. лит-ра, 1966. С. 91-100.

509. Степанов Н.Н. А.И. Герцен в борьбе с реакционной публицистикой и историографией в 40-х годах // А.И. Герцен. Исследования и материалы. Сб. научн. трудов. Л.: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1974. С. 3-43.

510. Степанов Н.Н. Герцен и Чаадаев // Общественная мысль в России XIX в. Вып. 16. Л.: Наука, 1986. С. 91-107.

511. Степанов Н.Н. Исторические взгляды А.И. Герцена в тридцатых годах XIX века // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Л.: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1963. С. 9-155.

512. Стражев В. Из наблюдений над стилем и языком Герцена // Герцен А.И. 1812 1870. Сб. ст. / Под ред. И. Клабуновского и Б. Козьмина. М.: Гос. лит. музей, 1946. С. 47-76.

513. Страхов Н.Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки: В 3 т. СПб.: Типография брат. Пантелеевых, 1887.

514. Струве Г. П. Русский европеец. Материалы для биографии и характеристики князя П.Б. Козловского. Сан-Франциско: Дело, 1950. -164 с.

515. Сухов А.Д. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. М.: Изд-во Ин-та философии РАН, 1998. 198 с.

516. Тарасов Б.Н. Чаадаев. М.: Молодая гвардия, 1986. 447 с.

517. Тарасова В.М. Декабрист Н.И. Тургенев сотрудник "Колокола" // Проблемы изучения Герцена / Редколл.: Ю.Г. Оксман и др. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 239-250.

518. Тартаковский А.Г. "Великие воспоминания 1812 года" // 1812 год в воспоминаниях современников. М.: Наука, 1995. С. 3-22.

519. Тартаковский А.Г. 1812 год глазами современников // 1812 год . Военные дневники. М.: Сов. Россия, 1990. С. 5-28.

520. Тартаковский-"А.Г.—1812—год и русская мемуаристика (Опыт источниковедческого изучения). М.: Наука, 1980. 312 с.

521. Тартаковский А.Г. Военная публицистика 1812 года. М.: Мысль, 1967. -224 с.

522. Тартаковский А.Г. Из истории русской военной публицистики 1812 года // 1812 год: К стопятидесятилетию Отечественной войны. Сб. ст. Изд-во АН СССР, 1962. С. 233-254.

523. Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII первой половины XIX в. От рукописи к книге. М.: Наука, 1991. - 288 с.

524. Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика XIX века // История СССР. 1979. № 6. С. 71-94.

525. Татаринова JI.E. А.И. Герцен. М.: Мысль, 1980. 184 с.

526. Татаринова JI.E. Творчество А.И. Герцена 1830-1840-х гг. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1960. 55 с.

527. Теряев Г.В. А.И. Герцен великий русский мыслитель и революционный демократ. М.: Гос. изд-во культурно-просветит. лит-ры, 1952.-72 с.

528. Теряев Г.В. Методическая разработка лекции о философских и общественно-политических взглядах А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова. М.: Гос. изд-во культурно-просветит. лит-ры, 1956. 56 с.

529. Тиме Г.А. "Русский европеец" фантом или реальность? // Русская литература. 2003. №1. С. 246-251.

530. Титов А.А. Разговор в царстве мертвых // Известия отделения русского языка и словесности Императорской академии наук. 1907. Т. 12. № 3. С. 70-97.

531. Тихомиров В.В. Образы собеседников в диалогах книги А.И. Герцена "С того берега" // А.И. Герцен. Исследования и материалы. Сб. научн. трудов / Под ред. Н.Н. Степанова и др. JI.: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1974. С. 119-139.

532. Тихомиров'М.Н.— Средневековая Россия на международных-путях (XIV - XV вв.) М.: Наука, 1996. - 174 с.

533. Тихонова Е.Ю. В.Г. Белинский в споре со славянофилами. М.: УРСС, 1999.- 132 с.

534. Томашевский Б.М. К.Н. Батюшков // Батюшков К.Н. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1948. С. V-LX.

535. Топоров В.Н. Московкие люди XVII в. // Из истории русской культуры.

536. Т. 3. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 346-379.

537. Троицкий Е. Возникновение русской идеи. М.: Наука, 1991. 225 с.

538. Трунев Н.В. Кантемир в истории русского литературного языка. Автореф. дисс. . д. филол. наук. Омск (Омский гос. пед. ин-т им. A.M. Горького), 1952. 19 с.

539. Туниманов В.А. "Былое и думы" и русская автобиографическая проза // Вопросы литературы. 1987. № 3. С. 145-170.

540. Туниманов В.А. А.И. Герцен и русская общественно-литературная мысль XIX в. СПб.: Наука, 1994. 215 с.

541. Туниманов В.А. Рассказчик в "Бесах" Достоевского // Исследования по поэтике и стилистике. JL: Наука, 1972. С. 87-162.

542. Тургенев А.И. Биографические сведения о нем рукой К. Пылаева. // ОР ИРЛИ. P. I. Оп. 26. Ед. хр. 6. Л. 5.

543. Тынянов Ю.Н. Литературный факт // Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. Л.: Прибой, 1929. С. 5-29.

544. Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. Л.: Прибой, 1929. С. 30-47.

545. Умбрашко К.Б. Погодин. Человек. Историк. Публицист. М.: Ин-т росс, истории, 1999. 293 с.

546. Успенский Б.А. Европа как метафора и как метонимия (применительно к истории России) // Успенский Б.А.Историко-филологические очерки. М.: Языки славянской культуры, 2004. 176 с.

547. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000.-349 с.

548. Успенский —Б.Ат—Раскол—и- культурный- конфликт—XVII—века// Успенский Б.А. Этюды о русской истории. Сб. ст. СПб.: Азбука, 2002. С. 313-360.

549. Федоров М.Г. А.И. Герцен об истории России. Автореф. дисс. . к. истор. Наук. Томск (Томский гос. ун-т им. В.В. Куйбышева), 1956. 15 с.

550. Филатова Е.М. Экономические взгляды Герцена и Огарева. М.: Гос. изд-во политич. лит-ры, 1953. 384 с.

551. Философия "русской идеи": Россия и Европа. "Круглый стол" молодых ученых // Общественные науки и современность. 1991. № 5. С. 143-154.

552. Флоровский Г.В. Искания молодого Герцена // Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. С. 358-411.

553. Флоровский Г.В. О патриотизме праведном и греховном // Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. С. 132-165.

554. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. 3-е изд. Paris: YMCA-PRESS, 1983.-600 с.

555. Флоровский Г.В. Хитрость разума // Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. С. 57-67.

556. Фреде В. История коллективного разочарования: дружба, нравственность и религиозность в дружеском кругу А.И. Герцена -Н.П. Огарева 1830-1840-х гг. // Новое литературное обозрение. 2001. №49. С. 159-179.

557. Фрейнберг JI.A. Фиктивное письмо в поздней греческой прозе // Античная эпистолография. Очерки. М.: Наука, 1967. С. 162-191.

558. Френкель В.Я. Петр Борисович Козловский. 1773 1840. JL: Наука, 1978.-144 с.

559. Фридман Н.В. Проза Батюшкова. М.: Наука, 1965. 168 с.

560. Хестанов Р. Александр Герцен: импровизация против доктрины. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001.-344 с.

561. Хохлова Л.В. Формирование концепции личности в философско-публицистических произведениях Герцена 30-40-х годов // А.И. Герценхудожник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 80-88.

562. Цигенгайст Г. Герцен в Германии середины XIX столетия // Проблемы изучения Герцена. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 339-347.

563. Цимбаев Н.И. Европеизм как категория национального сознания (К пониманию западничества и славянофильства) // Очерки русской культуры XIX века. Т. 4. Общественная мысль. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. С. 439-456.

564. Цимбаев Н.И. "Под бременем познанья и сомненья." (Идейные искания 1830-х годов) // Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи (Мемуары современников). М.: Изд-во МГУ, 1989. С. 5-47.

565. Цимбаева Е.Н. Путь исканий князя И.С. Гагарина (материалы русских католиков из французских архивов) // Вопросы философии. 1996. № 7. С. 133-137.

566. Цимбаева Е.Н. Русские соавторы "России в 1893 году" маркиза де Кюстина // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1994. № 1.С. 39-54.

567. Цимбаева Е.Н. "Я мало видел, но многое угадал." (Неизвестные страницы "России в 1839 году" маркиза де Кюстина) // Вопросы философии. 1994. № 2. С. 79-85.

568. Черемисская М.И. П.Я. Чаадаев и А.И. Герцен // Общественное движение в России XIX века. Сб. ст. / Редколл.: Н.Н. Пирумова, В.А. Твардовская, В.Я. Лаверычев. М.: Изд-во Ин-та истории АН СССР, 1986. С. 83-108.

569. Черепахов М. Герцен публицист. М.: Типография "Литературной газеты", 1960.-58 с.

570. Чернов С.Л. "От России я никак отделаться не могу" // Вопросы философии. 2003. № 2. С. 140-151.

571. Чесноков Д.И. Герцен и философские споры западников и славянофилов в начале 40-х годов XIX века // Ученые записки

572. Свердловского гос. пед. ин-та. 1939. Вып. 2. (История, философия, лингвистика). С. 197-220.

573. Чесноков Д.И. Мировоззрение Герцена. М.: Гос. изд-во политич. лит-ры, 1948.-367 с.

574. Чесноков Д.И. Общественно-политические и философские взгляды А.И. Герцена. М.: Знание, 1953. 30 с.

575. Чешихин-Ветринский В.Е. Александр Иванович Герцен. До отъезда за границу (1812 1847) // История русской литературы XIX в. / Под ред. Д.И. Овсянико-Куликовского: В 2 т. Т. 2. М.: Издание Т-ва "Мир", 1923. С. 204-216.

576. Чешихин-Ветринский В.Е. Герцен. СПб.: Типография Т-ва печ. и изд. дела "Труд", 1908.-532 с.

577. Чешихин-Ветринский В.Е. Сороковые годы XIX века // История русской литературы XIX в. / Под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского: В 2 т. Т. 2. М.: Издание Т-ва "Мир", 1923. С. 66-203.

578. Чешихин-Ветринский В.Е. Сороковые годы XIX века // Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. С. 66-203.

579. Чичерин Б.Н. Москва сороковых годов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. -304 с.

580. Чуковская JI.K. "Былое и думы" Герцена. М.: Худ. лит-ра, 1966. 183 с.

581. Шайтанов И. Географические трудности русской истории (Чаадаев и Пушкин в споре о всемирности) И Вопросы литературы. 1995. Вып. 6. С. 160-202.

582. Шайтанов И. "Непроявленный жанр", или литературные заметки о мемуарной форме // Вопросы литературы. 1979. № 2. С. 50-77.

583. Шкловский В. Думая о Герцене // Литературная учеба. 1982. № 1. С. 122-125.

584. Шкловский В.Б. От литературного письма к фельетону (Генезис формы) II Книжный угол. 1922. № 8. С. 25-28.

585. Шлаин М.И. Герцен и Толстой о русском национальном характере // А.И. Герцен художник и публицист / Под ред. Л.И. Матюшенко. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. С. 148-168.

586. Шпет Г. Философское мировоззрение Герцена. Петроград: Колос, 1921. -100 с.

587. Штейнберг А.З. Берега и безбрежность (К философии истории А.И. Герцена) II А.И. Герцен. 1870 21 января - 1920. Сб. ст. Пб.: Гос. изд-во, 1920. С. 31-38.

588. Штрайх С.Я. Из творческой истории "Былого и дум" // Литературная учеба. 1937. №3. С. 75-88.

589. Штрайх С.Я. B.C. Печерин за границей в 1833-35 гг. // Русское прошлое: Исторический сборник. Т. 3. / Под ред. С.Ф. Платонова, А.Е. Преснякова и Ю. Гессена. Пг.-М.: Петроград, 1923. С. 87-98.

590. Щукин В.Г. Запад как пространство "романтического побега" ("Замогильные записки" Владимира С. Печерина) // Из истории русской культуры. Т. 5 (XIX век). М.: Языки русской культуры, 1996. С. 559-573.

591. Щукин В.Г. На заре русского западничества // Вопросы философии. 1994. №7-8. С. 135-149.

592. Щукин В.Г. Русское западничество: генезис, сущность, историческая роль. Lodz: Ibidem, 2001. 368 с.

593. Щукин В.Г. Русское западничество сороковых годов XIX века какгобщественно-литературное явление. Krakow: Nakladem Uniwersytetuг

594. Jagiellonskiego, 1987. 167 с. "603 Г Эйдельман Н.ЯгВосемнадцатое столетие в изданиях Вольной русской типографии // Эйдельман Н.Я. Свободное слово Герцена. М.: УРСС, 2003. С. 445-508.

595. Эйдельман Н.Я. ".И факты, и слезы, и хохот, и теория.". А.И. Герцен. "Былое и думы" II "Столетья не сотрут.": Русские классики и их читатели / Редколл.: Н.А. Афанасьева, С.И. Бэлза, М.Н. Ваксмахер. М.: Книга, 1989. С. 251-292.

596. Эйдельман Н.Я. Последний летописец. М.: Книга, 1983. 176 с.

597. Эйдельман Н.Я. Тайные корреспонденты "Полярной звезды" // Эйдельман Н.Я. Свободное слово Герцена. М.: УРСС, 2003. С. 19-194.

598. Эйхенбаум Б.М. Карамзин // Эйхенбаум Б.М. О прозе. О поэзии. JI.: Худ. лит-ра, 1986. С. 18-28.

599. Эйхенбаум Б.М. Литература и литературный быт // На литературном посту. 1927. № 9. С. 47-52.

600. Эйхенбаум Б.М. Литературная домашность // Мой временник. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1929. С. 82-86.

601. Эйхенбаум Б.М. Литературный быт // Мой временник. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1929. С. 49-58.

602. Эйхенбаум Б.М. Черты летописного стиля в литературе XIX в. // Труды отдела древнерусской литературы. Т. 14. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 545-550.

603. Эльсберг Ж. (Я.Е.) А.И. Герцен и "Былое и думы". М.: Федерация, 1930.-250 с.

604. Эльсберг Я.Е. А.И. Герцен и наша современность. Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве. М.: Правда, 1950. 32 с.

605. Эльсберг Я.Е. Герцен художник и его место в русской и мировой литературе // Литературное наследство. Т. 39-40. А.И. Герцен. I. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 29-117.

606. Эльсберг Я.Е. Герцен. Жизнь и творчество. М.: Изд-во худ. лит-ры, 1963.-732 с.

607. Эльсберг Я.Е. Изображение идейной жизни у Герцена художника // Литературная учеба. 1939. № 1. С. 60-72.

608. Эльсберг Я.Е. "Колокол" А.И. Герцена и Н.П. Огарева //Ученые записки Московского гос. ун-та. 1946. Вып. 118. Кн. 2. Труды кафедры русской литературы. С. 154-171.

609. Эпоха Николая I / Под ред. М.О. Гершензона. М.: Образование, 1911.-176 с.

610. Юсуфов Р.Ф. История литературы в культурфилософском освещении. М.: Наука, 2005.-440 с.

611. Языков Д. Алексей Степанович Хомяков. (Его жизнь и литературная деятельность). Очерк. М.: Университетская типография, 1904. 32 с.

612. Яцимирский А.И. Николай Михайлович Карамзин // История русской литературы XIX века / Под ред. Овсянико-Куликовского Д.Н.: В 2 т. Т.1. М.: Изд-во Т-ва "Мир", 1908. С. 124-135.

613. Acton Е. Alexander Herzen and the Role of the Intellectual Revolutionary. Cambridge, London, New York, Melbourne: Cambridge University Press, 1979.-194 p.

614. Cross A.G. The Armchair Traveller "In" Catherine II's Russia // Россия. Запад. Восток. Встречные течения: К 100-летию со дня рождения академика М.П. Алексеева. СПб.: Наука, 1996. С. 313-321.ч

615. Kaplan F.I. Russian Fourierism of the 1840 s: A Contrast to Herzen s Westernism // American Slavic and East European Review. Vol. 17. 1958. №2 (April). P. 161-172.

616. Kelly A.M. Views from the Other Shore. Essays on Herzen, Chehov and Bahtin7New Haven and London: Yale University Press,-1999.— 261p.--------

617. Lampert E. Studies in Rebellion. New York: Frederick A. Praeger, 1957. -295 p.

618. Malia M. Alexander Herzen and the Birth of Russian Socialism. New York: The Universal Library Grosset & Dunlap, 1965. 486 p.

619. Partridge M. Alexander Herzen. 1812 1870. Paris: Imprimerie des Presses Universitaires de France, Vendome, 1984. - 144 p.

620. Partridge M. Russians, Russian Literature and The London Library // Россия. Запад. Восток. Встречные течения: К 100-летию со дня рождения академика М.П. Алексеева. СПб.: Наука, 1996. С. 340-351.