автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: "Бытие-в-мире" как интегративная категория западно-европейской метафизики XX века

Текст диссертации на тему ""Бытие-в-мире" как интегративная категория западно-европейской метафизики XX века"

Казанский государственный педагогический университет

«БЫТИЕ-В-МИРЕ» КАК ИНТЕГРАТИВНАЯ КАТЕГОРИЯ ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ МЕТАФИЗИКИ

XX ВЕКА

09.00.01 - онтология и теория познания

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

На правах рукописи

Халитов Тимур Ниязович

Научный руководитель -доктор философских наук, профессор СолодухоН.М.

Казань - 1999

СОДЕРЖАНИЕ

Введение__3

Раздел I Модификации категории бытия в истории европейской

онтологии__9

Раздел II Феноменологическое, экзистенциалистское и герменевтическое понимание категории бытия__45

Раздел III Язык как способ бытия и объект познания _ 64

Раздел IV Интенциональность и «бытие-в-мире»__88

Заключение ___107

Библиография_____111

Введение

Актуальность исследования. В современном обществе возрос интерес к философской теории, объясняющей место и роль в нем человека; человеческое бытие как таковое, как процесс и результат рефлексии есть приоритетный объект философского исследования. В связи с этим актуализируется разработка философских категорий, в которых отражается бытие человека в мире, его манифестация и сигнификация в социальном опыте, языке и самопознании. «Поворот» к проблемам бытия в западноевропейской метафизике совершился в XX веке в связи с трудами М.Хайдеггера, его предтечи Э.Гуссерля и их последователей, включая французский экзистенциализм и новейшие социальные исследования в русле постмодернизма. К концу века сложилась целая традиция понимания бытия, человеческого бытия и понимания этого понимания, которая в нашей стране по ряду причин была поддержана много позже, чем в западной философии, культурологии, литературоведении. В русле этой гуманистической традиции онтология оказалась теснее, чем раньше, связана с гносеологией, этическими и социальными исследованиями, даже специальными науками, такими как лингвистика, этнология, общая теория знаков и др.

Сейчас, в конце столетия, не будет преувеличением сказать, что позитивистский и - шире - рационалистический тип философствования в принципе обнаружил свою неспособность по-настоящему глубоко и существенно разрешить или хотя бы объяснить такие захватывающие проблемы человеческой витальности как судьба, смысл (и бессмысленность) и направленность жизни, кризисные явления, перспективы существования социума.

Однако дискредитация классической рациональности и позитивистского эмпиризма философии науки, абсолютный отказ от попыток построения новых философских систем или хотя бы классификационного анализа основных идей

с целью их клярификации, не говоря уже о реальном применении, превращение европейской философии в некий «гипертекст» и перекличку интерпретаций, настойчивая критика всей и всякой методичности, воодушевленная «реабилитация» субъективности в ущерб объективности, будь то в онтологически-экзистенциалистском, в гносеологически-герменевтическом, персоналистском или этико-религиозном ключе, привели к почти полной невозможности не только построения универсальной философской картины мира, что сегодня расценивается как утопия, но и понятной модели действительности и места в ней человека. Конгломерат несовместимых идей, многоразличных направлений и учений, составляющих содержание европейской философии нашего века, представляет собой невероятно сложное гетерогенное поле, пребывание в котором останется в принципе бесплодным и даже бессмысленным, что превратит философию не просто в «бой богов», но в «бой с тенью», эзотерическую «игру в бисер» и лишит ее всякой социальной значимости, если не будет заново со всей силой конкретно поставлен вопрос о сущности человеческого бытия. Для нашей страны этот «вечный» вопрос в настоящее время приобретает особую драматическую окраску и становится все более актуальным. Но чтобы ориентироваться в поле смыслов современной метафизики, необходим некий «аттрактор», интегрирующий фактор, каковым, по нашему мнению, является категория «бытия-в-мире».

Степень разработанности проблемы. В процессе разработки поставленных задач автор обращался к трудам отечественных и зарубежных философов, методологов, теоретиков культуры, антропологов. Вопросы теории исследовались во второй половине XX в. достаточно интенсивно в трех аспектах: этико-эстетическом - М.Хоркхаймер, Г.-Г.Гадамер, Т.Адорно, В.Беньямин, Д.Ваттимо, Свасьян К.А., Мамардашвили М.К., Кортунов C.B., Губман Б.Л., Мартынов Ф.Т., Казаков Е.Ф.; лингво-литературоведческом -Ж.Делез, Ж.Деррида, М.Фуко, У.Эко, Ж.-Ф.Лиотар, Ж.Бодрийяр, Д.Вуд, М.Франк, Рорти М., К.Норрис, Бахтин М.М., Портнов А.Н., Бибихин В.В.,

Гараджа А.В., Мальчуков В.А., Налимов В.В., Ильин И.П., и многие другие; социо-культурологическом - Хабермас Ю., Луман Л., Подорога В.А., Григорьева Т.П., Дрогалина Ж.А., Быстрицкий Е.К. и другие. Однако серьезных трудов, посвященных в последнее время собственно метафизической (онтологической и гносеологической) проблематике, автору практически не встретилось. Упоминания заслуживают произведения Финогенова В.Н. «Время, бытие, человек» (Уфа, 1992); Полосухина Б.М. «Феномен вечного бытия: некоторые итоги размышлений по поводу алгоритмической модели сознания» (М.:1993); Григорьева Б.В. «Логик против коллективной метафизики» (М.: 1995); Неволько Г.И. «Прологи новой системы научно-объяснительного знания» (Чернигов, 1995).

Косвенное отношение к поставленной нами проблеме - прояснить сущность и содержание категории бытия-в-мире и ее объекта - имеют труды по философской антропологии. Можно назвать такие имена как К.Леви-Стросс, Ж.-Ф.Лиотар, Дж.Эльстер, М.Фуко, Гарнцев М.А., Исаев С.А., Красиков В.И., Волков Ю.Г., Поликарпов B.C., Табачковский В.Г. и другие.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования заключается в обосновании хайдеггерианской категории «бытие-в-мире» как феномена, выходящего за рамки философского экзистенциализма и феноменологии и являющегося всеобщим связующим звеном для метафизического континуума западной Европы XX в., а также в рассмотрении этого понятия как экспликанды современного западноевропейского мировоззрения в целом.

Для достижения указанной цели требуется разрешение следующих

задач:

Во-первых, дать ретроспективный историко-философский абрис формирования категории «бытие», начиная с онтологии древнегреческих мыслителей до концептуальных построений философов Нового времени.

Во-вторых, проанализировать подходы к категориям «бытие» и «бытие-в-мире» с позиций Новейшего времени - феноменологической,

экзистенциалистской и герменевтической.

В-третьих, показать онтологическое и гносеологическое значение включенности субъекта в мир языка как универсального способа бытия-в-мире.

В-четвертых, прояснить проблему интенциональной направленности языка и сознания в качестве универсального проявления бытия-в-мире.

Методология и теоретические источники исследования. Методологическими ориентирами диссертации являются труды истрико-философского наследия, общематериалистическая тория познания, метатеоретический анализ языка науки, диалектические принципы, традиционная логика. Важными методологическими опорами являются также принцип единства мира, принцип дополнительности, сочетание онтологического и гносеологического подходов к анализу человеческого бытия. В ряде случаев использованы элементы герменевтического анализа и эйдетической редукции.

Теоретическую базу исследования составляют произведения Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, П.Рикёра, Г.Риккерта, Х.Зигварта, В.Бимеля, постмодернистов; в другой мере - произведения отечественных ученых: Молчанова В.И., Борисова Е.В., Бибихина В.В., Гайденко П.П., Зотова А.Ф., Подороги В.А., Михайлова A.A., Портнова А.Н.

Научная новизна произведенного исследования.

Сама постановка проблемы является новой и перспективной для развития как онтологии, так и гносеологии. Она отражает антропологическую переориентацию современной метафизики и является единственной, на наш взгляд, альтернативой сциентистским рационалистическим синтезам, с одной стороны, не теряя связи с реальным человеческим существованием, с другой -не позволяя соскользнуть в эмпиризм, сохраняя высоту теоретизирования.

В работе выдвигаются новые интерпретации классиков антисциентистской линии (феноменологии, неокантианства, экзистенциализма, герменевтики) под углом зрения избранной проблематики, - а также лидеров

современного постмодернизма. В диссертации содержатся новые аргументы в защиту идеи глубокого и существенного совпадения бытия и времени.

В работе впервые тематизируются труды Д.Вуда, М.Франка, П.А.Брандта, Д.Ваттимо, непереведенные на русский язык, с целью показать внутреннюю взаимную связь категории «бытия-в-мире» с категориями ценности и цели.

В диссертации по-новому, в аспекте избранной темы, сопоставлены и противопоставлены марксистское, экзистенциалистское и герменевтическое понимание языка. Впервые интенциональность рассмотрена в сопоставлении и противопоставлении понимания этого явления и категории в частной науке (теории речевых актов, семиотике) и философской феноменологии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Категория «бытия-в-мире» обладает значением, далеко выходящим за рамки философии Хайдеггера. Она может рассматриваться в качестве интегративного центра, в котором сходятся онтологический, гносеологический, философско-антропологический (в частности, этико-эстетический) аспекты современного типа философствования, что является важной возможностью удержать единство мировоззренческого знания и одновременно углубить наше понимание мира.

2. Анализ феномена «бытия-в-мире» в качестве интенционального состояния привел к снятию фундаментальной гносеологической оппозиции субъекта и объекта, сохраняя при этом высокий познавательный статус исследуемой категории за счет имманентности человеческого понимающего присутствия в бытии.

3. Важное значение для прояснения содержания и в особенности установления места категории «бытия-в-мире» играет гуссерлианское понятие и соответствующая процедура «эйдетической редукции». Сохраняя статус наглядного образа в структуре познания (и даже качество переживания), то есть не выхолащиваясь в пустую абстракцию, этот феномен обладает родовой

полнотой и устойчивостью сущности. Отсюда вытекает возможность для феномена/категории «бытия-в-мире» играть центральную роль аттрактора в современной западной философской мысли.

4. Исследование феномена «бытия-в-мире» подтвердило экзистенциальную значимость категории времени. Осознание конечности собственного существования дает возможность рассматривать время в качестве тотального экзистенциала. Категория времени является тогда местом встречи базисных понятий феноменологии («сознание-время») и экзистенциализма («бытие-к-смерти»).

Научно-практическая ценность исследования определяется теоретико-методологическим потенциалом произведенного анализа, лежащим в основании авторского подхода к изучению внутренних и внешних связей рассматриваемого феномена человеческого бытия. Ряд сюжетов диссертации может быть привлечен в изучении вузовского курса философии. Материалы данного исследования могут привлекаться в системе работы методологических семинаров.

Раздел I. Модификации категории бытия в истории европейской онтологии.

Первый поворот европейской мысли в сторону онтологизации натурфилософии был сделан древнегреческим мыслителем Парменидом. Основатель элейской школы явился подлинным новатором в философии физиса, процветавшей в Греции к тому времени уже более ста лет. Поэма Парменида "О природе" предвосхитила развитие всей европейской философской мысли на многие века вперед. С легкостью и красотой Парменид снимает извечную антитезу "бытие-небытие" своим основным тезисом о несуществовании небытия: "Быть или вовсе не быть - вот здесь разрешенье вопроса... Есть бытие, а небытия вовсе нету; здесь достоверности путь, и к истине он приближает."1 Бытие Парменида тождественно самому себе, покойно и едино. Понятия "бытие" и "Единое" совпадают - они тождественно равны. Единое светло и сферично, оно выступает как "нечто определенное", совершенное, и потому ограничено "сферой" - образом, наиболее подходящим для осмысления совершенного "нечто". Бесконечность, незамкнутость Единого в самом себе означало бы для Парменида (в отличие, скажем, от его ученика Мелисса) несовершенство совершенного, и это привело бы к непреодолимому противоречию в понимании Единого.

Вторым ключевым афоризмом, необходимым для осознания новой парадигмы, задаваемой учением Парменида, является отождествление бытия и мысли о нем: "Одно и то же есть мысль и то, о чем она существует."2 Сам философ приводил изящное и простое обоснование своего "принципа непротиворечия", как его назовут позднейшие интерпретаторы: когда мы

1 Антология мировой философии. В 4 т. Т.1. М.: 1969. С.295.

2 "Ибо ведь без бытия, в котором ее выражение, мысли тебе не найти." (Там же.)

мыслим или высказываемся, мы мыслим или высказываемся о чем-то, о том, что есть, существует (хотя бы в нашем высказывании или мысли); значит, всё, о чем думается и говорится - есть, существует. Думание "ни о чем" -фикция, бессмысленное выражение. " Ни о чем" нельзя мыслить, "ничто" нельзя говорить - это противоречивое суждение. Следовательно, "ничто" невыразимо и немыслимо, а мыслимо лишь нечто сущее, и существует оно в мысли и в высказывании. А значит, выражения "думать" и "быть" совпадают. Позднее, у Декарта, мысль и бытие станут гарантами существования друг друга - знаменитое "cogito ergo sum" есть не что иное, как переосмысление Новым Временем великого тезиса древнегреческого философа."...Вне бытия, в рамках которого всё выражено, никогда не найдешь мышления: есть или будет, значит, что нет ничего вне бытия..."1 А.Л.Доброхотов в книге "Философия досократиков" пишет: "Логическая экспликация понятия бытия выглядит так: бытие есть мысль о бытии, а мысль о бытии есть бытие (этот вывод устанавливает логическую невозможность для мысли о бытии, и только для такой мысли, не иметь соответствующего ей объекта в реальности; или, другими словами, этот вывод обнаруживает сущность, которая заключает в себе необходимость своего существования) (курсив наш - Т.Х.); данное тождество отрицает разделенность субъекта и объекта, и вообще всякую разделенность, потому что в частном бытии нет ничего, что могло бы его раздвоить: нет ни относительного, ни абсолютного небытия;2 отсюда же следует, что бытие не может быть раздроблено ни временем, ни пространством, ни измерением."3

Однако онтология Парменида начинает претерпевать изменения уже при его жизни, во взглядах его учеников - Зенона и Мелисса.

1 Реале Д. Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. М.: 1994. Т.1. С.37.

2 В. Ф. Асмус, комментируя тезис Парменида о несуществовании бытия, рассматривает его под несколько иным углом зрения: "Мысль - всегда бытие. Даже когда мы пытаемся мыслить небытие, оно имеет бытие, по крайней мере в качестве мысли о небытии. Мысль о небытии во всяком случае существует." (Античная философия. Сб. Ред. В. Ф. Асмус. М.: 1976. С.45).

3 А. Л. Доброхотов. Философия досократиков. М.: 1986. С.9.

Зенон, будучи наиболее любимым и последовательным адептом учения первого элейского философа, столкнувшись с попытками противников теории о неподвижном Едином высмеять убеждения элеатов, развил и диалектически обосновал самое слабое место теории Парменида, а именно -отрицание всякого движения и развития (известно, что сам Парменид допускал существование движения и изменения лишь в виде мнения - "doxa", с тем, чтобы пояснить чувственный опыт в качестве существующего).

Элеат Зенон однозначно отстаивает материальный характер сущего, а также его целостность и неизменность, при помощи изобретенного им метода доведения до абсурда первоначального тезиса, строя свои знаменитые опровержения опровержений, вошедшие в историю философии как "апории", - неразрешимые противоречия Зенона. Теперь теорию Парменида можно было считать законченной, благодаря обоснованию Зеноном мнимости всякого рода движения, а также описанию Мелиссом Единого как пространственно бесконечного (что для античного общества было более парадоксальной идеей, чем объяснение сущего в качестве сферы) и его попытки таким образом примирить ионийскую физику с построениями элеатов.

Метафизика элеатов развернула перед античной философской мыслью целый ряд новых вопросов, а точнее - поставила многие старые проблемы (движения, соотношения необходимости и случайности и др.) под иным углом зрения, способствуя таким образом возникновению новых оригинальных концепций, на многие века опередивших свое время. Величайшей из них в досократической греческой философии явилась атомистическая школа Левкиппаи Дем�