автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Человек и природа в прозе К.Г. Паустовского 1910-1940-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Человек и природа в прозе К.Г. Паустовского 1910-1940-х годов"

На правах рукописи

УДК 821.161.1-3 ББК 83.3(2) 4/6-8.4/5 М 23

МАНТРОВА Светлана Александровна

ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА В ПРОЗЕ К.Г. ПАУСТОВСКОГО 1910-1940-Х ГОДОВ (ТИПОЛОГИЯ ГЕРОЯ, СПЕЦИФИКА КОНФЛИКТА, ПРОБЛЕМА ТВОРЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ)

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2011

1 7 ФЕВ 2017

4854319

Работа выполнена в ГОУВПО «Мичуринский государственный педагогический институт».

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

ГОНЧАРОВ Пётр Андреевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

ПОПОВА Ирина Михайловна

кандидат филологических наук, доцент ЛЯДОВА Елена Анатольевна

Ведущая организация: ГОУВПО «Красноярский государственный

педагогический университет имени В.П. Астафьева»

Защита состоится 18 февраля 2011 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 в ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р.Державина» по адресу: 392000, г. Тамбов, ул. Советская, 6, зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р.Державина» (г. Тамбов, ул. Советская, 6).

Автореферат размещен на официальном сайте Тамбовского государственного университета имени Г.Р.Державина (адрес сайта: http://www.tsutmb.ru) 14 января 2011 г.

Автореферат разослан « » января 2011 г.

Ученый секретарь ^

диссертационного совета /¡¿¡/У* ' Пискунова C.B.

доктор филологических наук, ¡лгл v J

профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблема взаимоотношений человека и природы для истории русской литературы не нова. К ней в разное время обращались многие поэты, прозаики, литературные критики, философы. Практически все ныне существующие исследования прозы К. Паустовского в той или иной мере касаются проблемы взаимоотношений человека и природы. В работах JI.C. Ачкасовой, Г.П. Трефиловой, А. Ивича, B.C. Ильина, С.Ф. Щелоко-вой, Л.П. Кременцова, JI.A. Левицкого уделяется значительное внимание поэтике природы, натурфилософским воззрениям и их отображению в эстетике писателя.

Однако до сих пор проблеме эволюции натурфилософских воззрений писателя не уделялось должного внимания, тема взаимоотношений человека и природы в творчестве Паустовского 1910-1940-х годов не раскрывалась в рамках широкого философского и литературного контекстов. Творческая эволюция объяснялась, большей частью, лишь сугубо внутренними, психологическими или только внешними причинами. Нет ясности и в вопросе об истоках и направленности развития натурфилософских воззрений писателя. Действительность ставит перед исследователями новые задачи, необходимость нового прочтения литературной классики, к разряду которой по праву принадлежат многие произведения К. Паустовского.

Актуальность исследования эволюции натурфилософских воззрений Паустовского, типологии его героев, специфики конфликтологии его произведений обусловлена новой социально-исторической парадигмой, изданием ранее неизвестных его произведений, а также необходимостью связать интерпретацию проблемы «человех - природа» с широким философским и литературным контекстом, со складывающимися современными подходами к изучению литературного процесса первой половины двадцатого века. Актуальность исследования обусловлена также его связью с развивающимся научным направлением кафедры литературы Мичуринского государственного педагогического института «Исследование национального самосознания и национального характера в русской литературе».

Научная новизна исследования заключается в том, что предметом его специального системного изучения является проблема творческой эволюции натурфилософии К. Паустовского, типология его героя, специфика его конфликтологии.

Объектом исследования являются эволюционирующие натурфилософские воззрения К. Паустовского, реализовавшиеся в персонажной сфере его художественных произведений, в их конфликтах и композиционно-поэтических приёмах.

Материалом исследования является разножанровая проза К. Паустовского 1910-1960-х гг. («Золотая нить», «Кара-Бугаз», «Колхида», «Мещорская сторона», «Повесть о лесах», рассказы, дневниковые записи, письма и т.п.), связанная с творчеством писателя литературная критика, историко-литературные работы о нем.

Творческая эволюция взглядов Паустовского на взаимоотношения человека и природы, специфика воссозданного в них конфликта, типы и разновидности героев его этапных произведений являются предметом исследования данной диссертации.

Цель исследования: проследить эволюцию взглядов Паустовского на взаимоотношения человека и природы в системе натурфилософских воззрений писателя, философского и литературного контекстов, охарактеризовать наиболее актуальные для писателя типы героев, их связь с развитием мировосприятия художника 1910-1940-х гг.

Для достижения поставленной цели требуется решить следующие задачи:

• выявить особенности взглядов Паустовского на проблему конфликта человека и природы в десятые - сороковые годы;

• интерпретировать Паустовского как автора оригинальной натурфилософской концепции и охарактеризовать эту концепцию;

• дать характеристику наиболее актуальным для писателя типам героев, проследить их связь с развитием мировосприятия художника 19101940-х гг.;

• соотнести эволюцию натурфилософских воззрений писателя с литературным и социокультурным контекстами;

• определить адекватность поэтических приемов прозы Паустовского сложности решаемых философских проблем.

Методологическую базу исследования составляют философские и культурологические труды H.A. Бердяева, J1.H. Гумилева, Д.С. Лихачева, Е.М. Мелетинского, Ж.-Ж. Руссо, B.C. Соловьева, О. Шпенглера, К.Г. Юнга. Учтена актуальная для общественного сознания России и Европы 19101940-х гг. марксисткая философская доктрина. Методологической основой диссертации являются также историко-культурные и литературоведческие исследования А.Н. Афанасьева, М.М. Бахтина, Н.В. Борисовой, А.Н. Весе-ловского, Л.П. Кременцова, Т.А. Никоновой, Г.Н. Поспелова, В.Е. Хализе-ва, К.В. Чистова и других. Определяющим для нас является историко-литературный способ интерпретации художественного творчества как традиционно ведущий метод отечественного литературоведения и как метод, наиболее адекватный теме исследования.

В литературоведении давно уже сложилась и периодизация творчества К. Паустовского. Однако натурфилософские воззрения Паустовского не вмещаются в ставшие уже традиционными классификации. Здесь нам близка точка зрения Л.П. Кременцова: «Важнейшей особенностью творческой манеры Паустовского является постоянное - в течение всей жизни -возвращение к излюбленным темам и образам. Но, возвращаясь, писатель не повторяется. На каждом этапе его творческой эволюции происходит дальнейшее развитие, обогащение, углубление темы. В ней отыскиваются новые и неожиданные оттенки»1.

Действительно, в творчестве писателя оригинальным образом сочетаются и переплетаются темы, идеи, много реминисценций не только из произведений других писателей, но и собственных. Достаточно обратиться к истории создания упомянутых выше произведений, чтобы сделать вывод: натурфилософию писателя нельзя «разрывать» на «хроно-топографические» отрезки., связывая только с определенным периодом творчества и местом. Для Паустовского проблема взаимоотношений человека и природы была актуальна всегда. Разнообразные же решения этой проблемы связаны с идейными и художественными исканиями, а также с особенностями таланта писател я: всегда возвращаться к излюбленным темам.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Проблема взаимоотношений человека и природы всегда была в центре оригинальных философских размышлений Паустовского и складывалась как под воздействием социально-исторических изменений, так и под влиянием философских идей, органически воспринятых писателем.

2. Представляя собой целостную систему, натурфилософские воззрения К. Паустовского на протяжении десятых - сороковых годов не были статичны, органично развивались, корреспондируясь как с литературным и философским контекстами, так и с контекстом собственного творчества писателя предшествующих периодов.

3. К. Паустовский создал свою оригинальную натурфилософскую концепщпо героя, в которой природное всегда соотносится с «человеческим» как оппозиция или гармоническое единство.

4. Главенствующие свойства героя определяют его отношения с природой, которые з разные периоды рассматриваются и оцениваются писателем под разным углом зрения. На первый план последовательно выдвигаются идеи бегства в природу, преобразования природы, гармонии человека и природы, сотворчества и единения с природой.

' Креиенцов Л.П. Книга о Паустовском. Очерки творчества. М., 2002. С. 116.

5. Натурфилософские воззрения писателю помогают выразить характерные мотивы сюжетов его произведений, символика природных образов, индивидуализация героев, пейзаж.

6. Описания природы имеют в произведениях самостоятельные функции, не только указывая на место и время, выражая оценку автора, раскрывая внутренний мир героев, но и приобретая сюжетообразующую функцию, самоценность и значимость.

7. Художественно-изобразительные приемы поэтики прозы К. Паустовского в наибольшей степени нацелены на выражение его сложных натурфилософских взглядов.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена разработкой положений о связи творчества писателя с доминирующими общественными идеями, уточнением понятий «эволюция творчества», «конфликт», «литературный тип», определением нетрадиционных функций пейзажных описаний.

Практическое значение результатов исследования заключается в возможности их использования в процессе преподавания курса истории русской литературы первой половины XX века на филологических факультетах, в школьном изучении творчества К.Г. Паустовского.

Апробация работы осуществлялась на международных научно-практических конференциях «Наследие К.Г. Паустовского и современность: экология, культура, нравственность» (Рязань, РГУ им. С.А. Есенина, 2007); «Аспекты исследования языковых единиц и категорий в русистике XXI века» (Мичуринск, МГПИ, 2007); «Литературоведение на современном этапе» (Москва, МГТУ им. М.А. Шолохова, 2008); «М. Шолохов в современном мире» (Москва, МГГУ им. М.А. Шолохова, 2008, 2010); «Человек и природа в русской литературе» (к 95-летию С.П.Залыгина) (Мичуринск, МГПИ, 2008); на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава МГПИ (Мичуринск, МГПИ, 2007, 2009, 2010); на страницах «Вестника Тамбовского университета» (2010). По теме исследования опубликовано 11 работ.

Структура работы включает в себя введение, две главы, заключение и список использованной литературы, состоящий из 238 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы диссертации, ее актуальность, определяются цели и задачи, научная новизна, обозначается теоретико-методологическая база, формулируются основные положения, выносимые на защиту, методы исследования, его практическая значимость.

В первой главе «ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК В ПРОЗЕ К. ПАУСТОВСКОГО 1910 - начала 1930-х гг.» анализируется проза К. Паустовского 1910 - начала 1930-х гг.: рассказы, повести, дневники и письма. Опираясь на тексты этих произведений, мы доказываем, что в раннем творчесгве К. Паустовского реализуется попытка формулирования оригинальной концепции отношений человека и природы. По мысли писателя, созвучной известным в начале XX века философским учениям Ж.-Ж. Руссо, В. Соловьева, О. Шпенглера, Н. Бердяева и др., природа является источником красоты и гармонии в мире. Мир, разрушенный дисгармонией войн и революций, человек, потрясенный социальным хаосом, нуждаются во врачевании гармонией природы.

Уже в первом рассказе К. Паустовского «На воде» (1912) можно увидеть качества, сформировавшие оригинальный облик писателя и обнаружившиеся в зрелых его произведениях: лиризм, сопричастность описываемым событиям (автор-рассказчик является одновременно и героем повествования), мастерство в изображении природы. Природа спокойна и гармонична: «Шелестят березки, такие нежные, девственные, как на картинах Нестерова, трепещут потемневшей опадающей листвой» [Т. 6, с. 7]12. Мир людей, воссозданный в рассказе, в отличие от природы, несправедлив и тяжел. Сотни верст пути полны грязи и ругани: «Везде идет нудная, надоевшая работа, везде пот и ругань, пьяные крики и тоскующие люди, родимые просторы, затянутые пеленой дождей». В рассказе звучит еще один мотив многих произведений писателя: губительное воздействие на человека города, цивилизации. Город, «маленький, грязный, торговый», олицетворяет собой деградацию человеческого мира. Герою открываются картины нищеты и запустения: «Смотрит вековечный голод, беспредельная скорбь, принесенная из деревень, где белые церквушки и цветущие овсы, тяжелая тупая ненависть и хмельной угар - забвение». Размышления героя претендуют на философское содержание, оказываясь созвучными идейным исканиям девятнадцатого - начала двадцатого веков. В них слышен и пессимизм декаданса рубежа столетий. Новое поколение утратило задор юности: «Наша молодежь - вялая, усталая от жизни, которой не знает, взвалила на свои плечи всю тяжесть прожитых отцами годов» [Т. 6, с. 7]. В этих словах не столько конфликт поколений, сколько характеристика эпохи как времени утраты надежд. Негативное отношение к цивилизации сближает взгляды Паустовского с философией Шпенглера. И у писателя, и

1 Паустовский К.Г. Собр. соч.: в 9-ти тт. М., 1981-1986. Далее при цитировании этого издания в скобках указываются том и страница.

у философа люди - масса, утрата ими традиций воспринимается как одна из причин и показатель гибели культуры.

Противопоставление природного начала социальному становится главным конфликтом и в других произведениях писателя. В рассказе «Четверо» (1913) Паустовский пишет о нравственном оздоровлении человека под воздействием природы. Герои уходят в природу, на время стремятся покинуть город, чтобы соединить себя с абсолютным нравственным началом - живою душой природы. Герои «погружаются» в природу, бродят дикими лесами, заросшими дорогами, ночуют под открытым небом, и духовно преображаются: «Вошла в нас жизнь глубокая и чистая, как вода у истоков, охватила светлым покоем, тихой, святой радостью. Была эта радость во всем: и в забытых часовнях, и в кроткой ромашке у дорог, и в бледном ласковом небе» [Т. 6, с. 9]. Паустовский десятых годов далек от антропоцентризма, в мировоззрении молодого писателя преобладают идеи о сложном единстве мира, в котором человек в погоне за удобствами цивилизации может потерять себя. Возврат к истокам, в природу помогает излечиться, вновь обрести гармонию и энергию жизни.

Герои Паустовского могут быть соотнесены с «ценностными ориен-тациями», «сверхтипами», выделенными, вслед за Е.М. Мелетинским, В.Е. Хализевым: «человеком» «житийно-идиллическим», «пребывающим в реальности, свободной от Побед и поражений», открытых миру, доброжелательных. Герои рассказов «На воде», «Четверо» до определенной степени близки к персонажам житийно-идиллическим. Они не ищут славы, мирно живут, стремятся уйти от чуждой их душевным переживаниям реальности в мир природы, успокаивающий, излечивающий душу.

Философские воззрения Паустовского на проблему отношений между человеком и природой явно восходят к идее всеединства В. Соловьева. Соловьевское учение о «мировой душе» «дополнено» Паустовским мыслью о благотворности гармонии человека и природы. В рождающейся философии Паустовского человек и природа соединяются неразрывными связями и представляют собой две равно значимые «цели» мироздания.

В дневниковых записях Паустовского - современника трагических событий войн и революции - обращают на себя внимание пессимистические интонации: «Такого глухого, чугунного времени еще не знала Россия. Словно земля почернела от корки запекшейся крови. Ухмыляющийся зев великого хама»1. Характерно, что и дневники И. Бунина, М. Пришвина проникнуты созвучными К. Паустовскому мыслями, близки ощущением

' Паустовский К.Г. 1920 год // Мир Паустовского. 2005. Ха 23. С. 7.

происходящей в стране трагедии. В них много боли, горечи и отчаяния. Жестокая новизна, непрестанная боль фронтовых дней, словно посыпанных чугунным пеплом, сыпной тиф, валивший позеленевших солдат, запах карболки и испражнений - эти описания окружающей действительности передают эмоциональное состояние и героя «Золотой нити» (1922) - неоконченной повести, опубликованной относительно недавно. В этой повести К. Паустовский более отчетливо, чем в романах «Романтики», «Блистающие облака», очертил круг проблем, привлекавших внимание писателя на протяжении всей его творческой жизни. Молодого прозаика волнуют проблемы нравственного состояния человека, выбора, смысла жизни, роли личности в истории, взаимоотношения человека и природы.

Герой повести противопоставлен окружающей действительности. Он вспоминает события Первой мировой войны, революции, изменившие его судьбу. Паустовский передает эпохальные исторические события через призму восприятия героя. Война, революционные изменения воспринимаются субъективно и сплетаются с личными переживаниями героя о детстве, первой любви, о судьбе своей и России. Для героя «Золотой нити» на фронте «еще более нереальны, разодраны, как ветхие тряпки жестокой тоской и молчаливы стали дни». «Последние времена настали. Наказал Бог Россию за великие грехи. И не то еще будет. Намаешься, сынок, ох, намаешься», - восклицает героиня «Золотой нити» старуха Анна Семеновна, выражая настроения многих: наступает социальный апокалипсис.

Вероятно, без учета опыта Паустовского-фронтовика, Паустовского-автора «Золотой нити» трудно объяснить, почему именно природа оказывается источником умиротворения, вдохновения, духовного богатства и силы героев более поздних его произведений. Противопоставление природного начала социальному становится одним из главных конфликтов повести «Золотая нить», предваряя оппозиции его творчества 1930-1940-х годов. Упоение красотой и величественным покоем безбрежной Мещеры не может быть до конца понято и осмыслено без отсылки к впечатлениям и размышлениям героя, духовно и душевно искалеченного событиями Первой мировой войны, героя «Золотой нити». Мы полагаем, что в произведениях 1910-1920-х гг. уже проявилась самобытность таланта Паустовского, тонко чувствующего природу, стремящегося к гармонии и единству человека и мира. Не находя гармонии в социальной действительности, писатель искал и нашел ее в природе.

Идея преобразования природы уже звучит в одном из ранних рассказов «Лихорадка» (1924). Для героя рассказа человек - вершина мироздания, покоритель, умело изменяющий мир. Идея преобразования природы (как части мира) начинает проникать в творчество Паустовского. Вероятно, источник

этого проникновения - общественное сознание 1920-1930-х гг., в котором марксистский преобразовательский пафос все более захватывал фантазию и рядового строителя, и, тем более - сознание «инженера человеческих душ». По мысли писателя, человеческий разум способен усовершенствовать и несовершенный социум, и неразумные изъяны природы.

В прозе 1920-х гг. звучит уже и мысль о человеке, вторгающемся в природу и одновременно заботящемся о последствиях своей деятельности, стремящемся не допустить негативного влияния этих преобразований на окружающий мир. Человек, не нарушая гармонию природы, по мысли К. Паустовского, привнесет в нее свое видение благополучия и прогресса.

В повести «Кара-Бугаз» (1932) К. Паустовский не только предельно созвучен преобразовательскому пафосу русской советской литературы (произведениям В. Катаева, А. Малышкина, М. Шагинян, Ф. Гладкова, А. Платонова, Л. Леонова, МЛЛолохова и др.) и общественного сознания начала 1930-х годов, но историей Кара-Бугаза и его преобразователей собственно и создает этот характерный для литературы созидательный пафос.

На наш взгляд, жанровая (как и композиционная) особенность «Кара-Бугаза» обусловлена спецификой его главного объекта. В отличие от традиционного произведения художественной литературы, где в качестве главного объекта изображения выступает человек, воссоздаваемый как герой, здесь в качестве основного предмета изображается прошлое, настоящее и будущее природного объекта - залива.

Жизнь природы и жизнь человеческой души раскрыты здесь в сложном противоборстве, в результате которого рождается «сильное племя новых людей» и преображенный (правда, пока еще в мечтах и планах) мир. Преобразование, совершенствование мира и природы видятся героям писателя единственным путем для исправления допущенных природой «ошибок». Герой Паустовского начинает настоящую войну с силами природы: «Мы раздавим пустыню, как фалангу» [Т. 1, с. 483]. Симпатии Паустовского к личности сильной, борцу, пассионарию в произведениях тридцатых годов перекликаются с идеями И. Фихте, П. Чаадаева, Л. Гумилева. В представлении героев К. Паустовского, разум способен бросить вызов законам природы.

Герои повести пытаются решить метафизический вопрос: имеет ли право на существование природа, которая не приносит «пользу» человеку. Изначально они стоят на антропоцентристских позициях. Для них человек -вершина природы, двигатель социального прогресса. Ученые рассуждают, как прагматики. По мнению Жеребцова, «закрытие» залива принесет пользу, так как не будет наносимого заливом вреда. Карелин же иначе понима-

ет сущность проблемы. Необходимо использовать богатства Кара-Бугаза -глауберову соль, и Жеребцов соглашается с ним впоследствии.

К. Паустовский, без сомнения, близок к точке зрения, выраженной Карелиным. Именно поэтому первую главу повести он назвал «Заблуждение лейтенанта Жеребцова». К. Паустовского, как и других его современников, как и героев его произведений, увлекает идея открытия неведомых стран, их богатств. Незаметные на первый взгляд, будничные и рядовые события первых «строек социализма» вдохновляют писателя, он верит в силу разума и способность людей изменить мир к лучшему. Природа может быть сурова к человеку, но разум человека способен увидеть и в негативном положительное.

Споры героев о судьбе Кара-Бугаза перерастают в повести в размышления о путях развития науки: нужно не бояться природы, ее стихий, впадать в отчаяние и панику, а изучать её, чтобы использовать затем на благо общества. Однако параллельно с необходимостью преобразования для писателя важной оказывается мысль, что «ошибки» природы, подобные несущему, по видимости, только смерть Кара-Бугазу, необходимо уметь разгадывать, открывая в них и щедрость природы, и источник совершенствования нерукотворной и рукотворной действительности. Последнее уточнение окажется важной деталью, из которой получит дальнейшее развитие натурфилософия зрелого и позднего К. Паустовского.

«Колхида» (1934) - повесть, в которой, в отличие от «Кара-Бугаза», преобразовательский пафос рождает не смелую и красивую мечту, а новую преображенную действительность. Столкновение человека и природы изображается Паустовским с явной симпатией к герою-преобразователю и с явным недоверием к дикой природе Колхиды. В этом можно усмотреть и дыхание общественного сознания 1930-х гг., и влияние литературного процесса этого времени. Марксистская постановка вопроса об «изменении» мира в 1920-1930-е гг. из сферы прикладной политологии и социологии была созидателями утопической «республики труда» перенесена на отношения человека и природы, на природу. Не «объяснять» природу, а ее «изменять» - эту задачу восприняли и по-своему трансформировали и советские ученые, и писатели, обратившиеся к темам науки и природы. Но не менее важна здесь, помимо указанных причин, органика развития собственного осмысления писателем сложной философской проблемы.

Герой-преобразователь «Колхиды» пытается коренным образом переделать созданное природой, преодолевая сопротивление косной человеческой мысли и разрушительных природных стихий. Он изображается писателем в качестве центра вселенной, единственного источника созданной им гармонии, красоты. Единой мыслится и цель преобразования природы:

социально-экономическое благоденствие человека и общества. Антропоцентризм во взгляде на мир здесь уживается с философским рационализмом и социальным материализмом, другими актуальными для 1930-х годов философскими доктринами.

Кульминация повести - борьба людей со стихией, грозящей разрушить систему осушительных каналов, плотин, избавляющих Колхиду от малярийных болот. Во время ливня, который может уничтожить все созданное человеком, рабочие и инженеры в едином порыве противостоят стихии. Гул бури перемежается с криками рабочих на канале - все сливается в единый нарастающий рев: «В непроглядной тьме ревел ливень и гортанно кричали рабочие». Противоборство человека и стихии, разрушительных сил природы, превращается в настоящую войну: «Люди копали на ощупь. Они хрипло дышали, сплевывали и швыряли землю так ожесточенно, будто окапывались под ураганным огнем. Казалось, вокруг нет ни земли, ни лесов, ни воздуха, а один скользкий первобытный хаос». Габунии происходящее представляется вселенским потопом: «Ему показалось, что Черное море поднялось к небу и будет изливаться на землю сорок дней и сорок ночей» [Т.1, с. 551]. В этом мифологическом контексте стремительно несущаяся вода символизирует опасность для жизни, гнев природы, наказание за попытку человека подчинить ее своему разуму. Человек в повести словно оказывается у истоков цивилизации, когда ему необходимо покорить стихию, доказав право духовного превосходства разумного преобразователя над бесконтрольной энергией, направив ее к созиданию, извлекая пользу для себя.

Опираясь на текст повести, на литературный контекст эпохи, на исследования типов «нового человека» и «героя массы» в русской литературе начала XX века, осуществленные Т.А. Никоновой, мы в реферируемой работе доказываем, что «человек дела», герой-преобразователь «Колхиды» и через «посредничество» героя-революционера, и так сказать, «напрямую» продолжает галерею типов «новых людей»: тургеневского Базарова, героев романа «Что делать?» Н. Чернышевского и др. Герои Паустовского преобразуют мир, чтобы сделать жизнь лучше; рациональное, социальное для них выше стихийного, природного, хаотического, неуправляемого.

У К. Паустовского «герой массы» - это и Прокофьев, и Давыдов, и Хоробрых в «Кара-Бугазе», и Габуния, Невская, Ремизов в «Колхиде». Наделяя чертами «героя массы» сразу нескольких персонажей, коллектив ученых, Паустовский трансформирует пафос и объект пафоса литературы 1920-х гг., выражает революционные настроения времени и одновременно выступает как новатор, создавая образ не романтически исключительного, одинокого в своей исключительности персонажа (таковы Кожух, Чапаев и

др. «герои массы»), а целую галерею, точнее, коллектив героев-преобразователей. «Новый человек» у К. Паустовского - это, прежде всего, ученый, так как именно люди науки, по убеждению писателя, способны подняться разумом над эгоизмом эмоций, чувствами ради достижения общественно значимого результата.

Изображение первозданной природы, бушующей стихии ветра и воды в «Колхиде» контрастирует с описаниями созданной волей человека растительности опытной субтропической станции. Подобное противопоставление должно усилить впечатление от изображенной в повести разрушительной силы дикой, не обузданной разумом природы и от созидательных действий человека - покорителя стихии.

«Любить и знать, как людей» - эту фразу героини «Колхиды» Невской можно считать выражением авторской позиции - жизнь «полезных» растений и жизнь «новых людей» аксиологически равнозначны для Паустовского. Вторгаясь в природу, человеку необходимо с любовью относиться ко всему живому, стремиться понять, разгадать его тайны. Покорение мира проистекает из постижения человеком законов природы. Сущность характеров героев К. Паустовского определяется их преобразовательским отношением к природе.

Идеи преобразования и созидания в сфере соприкосновения человека с природой стали для К. Паустовского закономерным результатом поисков выхода из рушащегося социального (внешнего) и духовного (внутреннего) мира человека. Герой-первооткрыватель, преобразователь Паустовского -новый тип в аксиологии писателя, пришедший на смену герою рефлексирующему и «теряющемуся» в цивилизации. Герои не «уходят» в природу, а вторгаются в нее, изменяют её по велению своей души, разума и сообразно общественной идее. Мысль художника движется от «ухода» в природу в поисках гармонии, через попытку переустройства природы без вреда для неё, к идеям завоевания природы, исправления ее «ошибок» человеческим разумом как единственно возможному пути к прогрессу в повестях «Кара-Бугаз», «Колхида».

Персонажа-преобразователя как открытие в типологии героя Паустовского характеризует способность его разума подняться и восторжествовать над стихийными силами природы. Черты этого героя можно соотнести с «новым человеком», с «героем массы» в контексте литературы двадцатых годов. Но теперь (в 1930-е гг.) у «героев массы», у «сильного племени новых людей» нет (в отличие от эпохи революции и гражданской войны) достойных соперников, антагонистов (кроме сил природы). Это заостряет, драматизирует конфликт человека с природой, переводит конфликт в разряд предельно актуальных, глобальных, акцентируя внимание на главной

для автора задаче - показать героев-преобразователей победителями природных стихий. Решая эти задачи, Паустовский создает произведения, где героем-пассионарием (первооткрывателем, преобразователем, творцом) выступает человек, «равный миру по своим созидательным потенциям» и даже превосходящий этот мир-природу.

Во второй главе «ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ ПАУСТОВСКОГО НА ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ В ПРОЗЕ второй половины 1930-1940-х гг.» анализируются повести «Мещорская сторона» и «Повесть о лесах» в контексте всего творчества К. Паустовского и созвучных явлений русской литературы Х1Х-ХХ вв.

Тема взаимодействия человека и природы пронизывает все творчество Паустовского, становясь для него основной и излюбленной. Возвращение к одним и тем же темам, мотивам и даже идеям - одна из важнейших особенностей творческой манеры писателя. «Мещорская сторона» (1939) занимает в творческой эволюции Паустовского особое место. Повесть посвящена открытию неброской красоты срединной России, мест вроде бы всем знакомых и известных. Знакомство, узнавание, изучение - здесь это подступы к созерцанию и любви, потому что осознанно любить, по Паустовскому, можно только то, что знаешь. Если в «Кара-Бугазе» и «Колхиде» нужно изучить край, чтобы его преобразовать, извлечь максимальную пользу для людей, то в «Мещорской стороне» изучить означает узнать, а узнав, еще больше полюбить. К. Паустовскому второй половины тридцатых годов вновь становится близкой руссоистская идея самоценности первозданной природы, для доказательства этой мысли в реферируемой работе используется сопоставление настроений «Прогулок одинокого мечтателя» и лирического героя «Мещорской стороны».

В «Мещорской стороне» Паустовский подчеркнуто «локален», ограничен рамками не только России, но её конкретного региона. Открытая рядом с Москвой природа воспринимается Паустовским как совершенная, исключительная в своей неброской красоте. Мещера - «лесистая низменность между Рязанью и Владимиром» - помогла увидеть особую прелесть и незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы. «В Мещорской крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха» [Т. 2, с. 600], - пишет К. Паустовский. Не буйная растительность, не пышные краски, не экзотика, а знакомое каждому русскому человеку неуловимое, часто не замечаемое в суете буден тонкое очарование природы Средней полосы покорило сердце писателя. В названии первой главы - «Обыкновенная земля» - указание на авторский замысел - писать об известных, родных местах (Мещерский край К. Паустовский несколько раз называл своей «второй родиной») так, чтобы привыч-

ное раскрылось с новой силой. Раскрыть красоту обыкновенного, знакомого и давно привычного - в этом видит свою задачу писатель.

В «Мещорской стороне» Паустовский выразил иное в сравнении с произведениями начала 1930-х гг. отношение к природе, поставив ее на вершине собственной системы ценностей, своей аксиологии. Описания природы в этой повести имеют не подчиненную (как в классических эпических или лирических произведениях) а самодостаточную, подчас - главенствующую роль.

Неслучайно и «Мещорская сторона», и «Кара-Бугаз», и «Колхида» (как, впрочем, и «Черное море», «Михайловские рощи», «Героический юго-восток», «Крымская весна», «Южная Пальмира», «Ильинский омут» и др.) - произведения, которым К. Паустовский дает название изображаемого края,, географического или ландшафтного объекта, причем название как бы и не касающееся напрямую населения, жителей, людей, человека. Для Паустовского будто и безразлично, что Мещера (Мещера) названа именем финно-угорского племени, а в современной Колхиде живут вовсе не изображенные в соответствующих мифах обитатели, а абхазы, русские и грузины. И хотя это «безразличие» внешнее, формальное, оно предельно значимо, поскольку выдвигает на первый план природную (а не социальную, этническую, психологическую и т.п.) составляющую изображаемого края.

Из вспомогательного композиционного элемента пейзаж превращается здесь в элемент главный, и потому перестает быть собственно пейзажем, превращаясь в своеобразного объективированного «героя», в главный объект изображения. Об этом свидетельствуют и названия глаз: «Обыкновенная земля», «Лесные реки и каналы», «Леса», «Луга», «Еще о лугах».

В конце жизни К. Паустовский с уверенностью писал: Средняя Россия «завладела мной сразу и назсегда. Я ощутил ее как свою настоящую давнюю родину и почувствовал себя русским до последней прожилки. С тех пор я не знаю ничего более близкого мне, чем наши простые русские люди, и ничего более прекрасного, чем наша земля. <...> Всю нарядность Неаполитанского залива с его пиршеством красок я отдам за мокрый от дождя ивовый куст на песчаном берегу Оки... Самое большое, простое и бесхитростное счастье я нашел в лесном Мещорском краю» [Т. 1, с. 48]. Позднее, пытаясь разгадать очарование пришвинской прозы, Паустовский находит его истоки в простоте природы малой родины писателя. В «Золотой розе» (1955) он размышляет: «Природа восточной части Орловщины, природа вокруг Ельца, - очень русская, очень простая и небогатая. И вот в этом её свойстве, даже в некоторой её суровости, и лежит разгадка писательской зоркости Пришвина. На простоте яснее видка прелесть родной земли, острее делается взгляд и собраннее мысль. Простота говорит сердцу сильнее и больше, чем ослепительный блеск» [Т. 3, с. 353].

В «небогатой» природе средней полосы К. Паустовский открывает новые этические и эстетические ценности. В аксиологии писателя «природа» оказывается рядом с понятиями «родина», «красота», «любовь», «гуманизм».

Очарование Мещеры раскрывается художником постепенно, через соприкосновение с живым миром, одухотворение его, знакомство с жителями. Природа края до поры таит скрытую от мимолетного взгляда красоту и силу. Здесь можно лишь услышать гул сосновых лесов, «крики перепелов и ястребов, свист иволги, суетливый стук дятлов, вой волков, шорох дождей в рыжей хвое, вечерний плач гармоники в деревушке, а по ночам - разноголосое пение петухов да колотушку деревенского сторожа». Звуки природа и человека здесь сливаются воедино, создавая гармонически целостную, но неяркую картину. Читателю лишь со временем открывается насыщенный цветом, светом и звуками мир. Прозаик подчеркивает, что скромная природа края таит в себе много интересного и многообразного: «Но увидеть и услышать так мало можно только в первые дни. Потом с каждым днем этот край делается все богаче, разнообразнее, милее сердцу. И, наконец, наступает время, когда каждая ива над заглохшей рекой кажется своей, очень знакомой, когда о ней можно рассказывать удивительные истории» [Т. 2, с. 601]. Человек начинает ощущать близость и родство с природой, каждая травинка, дерево со временем воспринимаются в качестве родных.

Паустовскому удалось создать образ Мещеры как деталь «духовной географии» России, «географии русской души» (Н. Бердяев), «образ мета-географический» (Д. Замятин), включающий в себя не только реальные пространственные черты, но и авторские натурфилософские воззрения. Затерянная среди просторов срединной России Мещера и маленький географический пункт - Солотча, олицетворяя Россию, становятся родными для повествователя и читателей.

Паустовский в произведениях начала 1930-х гг. запечатлел своё необычное время, сопрягая его с экзотическим пространством. В «Кара-Бугазе» и «Колхиде» пространство-время совпало с преобразовательским духом эпохи - временем больших ожиданий и грандиозных индустриальных свершений. В «Мещорской стороне» Паустовский в значительной мере опередил свое время: в заурядной для русского глаза «местности» писатель увидел природную красоту, нуждающуюся не в преобразовании, а во внимательном и благожелательном созерцании, в любовании.

В представлениях Паустовского второй половины 1930-х годов человек неотделим от природы, уход в природу воспринимается им как счастье: «Впереди - пустынный сентябрьский день. Впереди - затерянность в этом огромном мире пахучей листвы, трав, осеннего увядания, затишли-

вых вод, облаков, низкого неба. И эту затерянность я всегда воспринимаю как счастье» [Т. 3, с. 630].

В «Мещорской стороне» Паустовский выражает новый взгляд на взаимоотношения человека и природы: стремление к гармонии всего живого. В создании новой концепции, модели отношений человека и природы Паустовскому помогает найденная им фигура героя-странника, предельно сближенного с лирическим героем, с автором-повествователем. Герой-странник - новый тип героя Паустовского. Несомненно, он связан и с путешествующими героями других произведений писателя («Четверо», «Лихорадка», «Черное море», «Кара-Бугаз», «Далекие годы» и др.). Герой Паустовского бескорыстен в своей любви к краю, и что совершенно неожиданно для 1930-х гг. - аполитичен. Его герой - лишь странник, наслаждающийся единением с природой. В этом плане герой Паустовского конца тридцатых годов (несмотря на его относительную новизну) созвучен более не его герою-преобразователю, оригинальному варианту «нового человека», а традиционному герою русской литературы, персонажу спокойно-уравновешенному, имеющему время любоваться природой, насладиться одиночеством и растворенностью в природе. Таковы не «бунтующие», а созерцающие и странствующие персонажи К. Аксакова, И. Тургенева, Л. Толстого, Н. Лескова, А. Чехова. Герой Паустовского ведет с природой диалог, вслушиваясь в ее послания. Герой «Мещорской стороны», как и герои «Кара-Бугаза» и «Колхиды», - тоже первооткрыватель. Но он открывает не богатства дальних стран и окраин СССР, а красоту бескорыстной любви к привычно неярким ландшафтам срединной России.

В основе конфликтологии К. Паустовского, как и в основе идейной сферы его произведений, находится, и в этом мы видим важнейшую особенность поэтики художника, не столкновение между персонажами, героем и социальной средой, а глобальное столкновение между человеком (воссозданным в литературном произведении в виде героя) и природой. Изображаемая Паустовским попытка преодоления этого конфликта, наметившаяся в «Мещорской стороне», в «Повести о лесах», оказывается для их персонажей шагом по пути сглаживания, снятия противоречий между человеком и природой, к гармонии между ними.

«Повесть о лесах» (1948) является закономерным этапом развития творчества К. Паустовского, выражением его натурфилософии сороковых годов. В произведении звучат идеи необходимости гармонии человека и природы, когда природа становится для челозека источником духовных сил, нравственной чистоты, совершенства. В повести продолжена тема «Мещорской стороны» - тема сохранения природы, необходимости бережного к ней отношения. Задача человека не навредить, не погубить, а сохранить и приумножить природные богатства.

В «Повести о лесах» наиболее активно заявляет о себе мотив сотворчества человека и природы. Любование, созерцание, единство, разумное сотрудничество человека с природой (этим исполнена душа композитора Чайковского) - такова модель взаимоотношений человека и природы у зрелого Паустовского. Искусство изображается в «Повести о лесах» не только как проявление человеческого гения, но как блестящая попытка человека творить вместе с природой красоту, его сотворчество с природой.

По сравнению с началом 1930-х гг. в «Повести о лесах» Паустовский меняет акценты в решении проблемы «человек - природа» практически на диаметрально противоположные. Если в произведениях начала тридцатых годов природа изображена несовершенной, и человек, вторгаясь в нее, вполне обоснованно ее «улучшал», то в сороковые годы Паустовскому важно показать совершенство первозданной и «рукотворной» природы, с помощью которой можно улучшить «среду обитания» людей.

Появляется и новый тип героя-созидателя, который исправляет ошибки не столько природы, сколько цивилизации. Несовершенство созданного человеком мира герои Паустовского исправляют, становясь «сотворцами» природы, используя ее богатства, приумножая их и «облагораживая». Важно отметить, что настоящий герой «Повести о лесах» не вторгается в мир природы, не разрушает ее первозданность, а учится сам создавать гармоничные, как в природе, пейзажи и ландшафты. Герои произведения выращивают парки и сады, выступая «сотворцами» и помощниками природы. Образ сада в повести приобретает символическое значение, олицетворяя собой не только усовершенствованную человеком природу, но и «возделанное», облагороженное сознание. Сады, парки, взращенные человеком, его произведения искусства, несут этическую и эстетическую силу, сопоставимую с красотой первозданной природы, становятся в свою очередь источником вдохновения и творчества.

«Повесть о лесах» в реферируемой работе сопоставляется и соотносится с широким литературным контекстом - с фольклором, произведениями Вольтера, Ж.-Ж.Руссо, К. Аксакова, А. Чехова, М. Пришвина, Л. Леонова, М. Шолохова. Параллели с конкретными текстами позволяют сделать выводы о созвучии повести с рядом известных натурфилософских произведений, об оригинальности и приоритетах исследуемого писателя. Паустовский одним из первых в русской советской литературе создает целостную поэтическую картину русского леса, определяя его значимость для отдельного человека и судьбы целого народа. У Паустовского не только природное сообщество леса составляет сложное единство, писатель показывает неразрывную связь природы, леса и человека.

«Повесть о лесах» написана в послевоенное время, поэтому в ней актуальна мысль о необходимости защиты природы от самого человека, в

том числе - от разрушительной силы фашизма, войны, уничтожившей огромные площади лесов. Вмешательство человека в природу (в повестях начала 30-х годов лишь приветствуемое) приобретает в этой повести характер двойственности, неоднозначности. Это и разрушение (действия фашистов) и созидание, сотворчество (восстановление национального богатства русскими людьми). Герой повести Петр Максимович рассказывает Анфисе о послевоенных планах: «Минует война, надо будет восстанавливать леса, а это дело, вы знаете, длительное» [Т. 3, с. 129]. Этот персонаж совершает подвиг мужества и самоотверженности, сохраняя в блокадном Ленинграде семена быстрорастущих деревьев и злаков.

К. Паустовский говорит о потребности любования природой, созерцания красоты .природы. Для писателя любовь к природе сродни творчеству, и в этом он близок H.A. Бердяеву. Прозаик пишет прежде всего о тесной связи духовной жизни своих героев с природой. Персонажи нередко осознают себя частью природы, а иногда единство с окружающим миром у них возникает на уровне ощущений и чувств. В этом случае единство человека и природы передано К. Паустовским с помощью ряда символических образов (гидронимов, космонимов и других). Так, изображая ночное небо, Паустовский часто воссоздаёт его отражение на глади водоемов - это также один из его характерных приемов. Его героиня сначала увидела отражение Юпитера, и лишь потом подняла глаза к небу: «В воде канавы острым огнем загорелся Юпитер» [Т. 3, с. 71]. Подобные образы встречаются и в других произведениях, в частности, в «Кара-Бугазе»: «Мне снился Млечный Путь, упавший с неба на Каспийское море» [Т. 1, с. 71]. Отражение небес в воде - это образ взаимосвязи, взаимопроникновения и единства космического и зем ного начал, образ вечного их взаимодействия. Человек находится на пересечении стихий, в его образе соединяется космическое и земное, он активно воспринимает мир, но он же находится под воздействием сил природы. Человек меняется, становится лучше, не только когда преобразует, «улучшает» своей творческой активностью природу (как в «Кара-Бугазе» и «Колхиде»), но и когда способен открыть ее красоту и гармоническое единство мира (как в «Повести о лесах» и «Ильинском омуте»).

Поэтических приемы прозы К. Паустовского вполне адекватны сложности решаемых в его художественных произведениях натурфилософских проблем. Метафорические эпитеты, сравнения, параллелизмы, иные языковые средства отражают и создают динамику писательской мысли, его настроений, воссоздают красоту русского пейзажа, многообразие красок и состояний поэтической вселенной К. Паустовского. Так, единство человека и природы выражено в антропоморфных эпитетах «Повести о лесах». Во время ливня яблоня «наклонилась, в обнаженной земле показались темные корни соседней молодой яблони» [Т. 3, с. 42]. Использование ме-

тафорического эпитета «обнаженная», более характерного для описания человека, связано с ярко выраженным эмоционально-оценочным значением этого слова. Возникает антропоморфный образ неприкрытой, ранимой, беззащитной земли, испытывающей боль, страдание.

Явления природы здесь тоже очеловечиваются: «Вороватая молния опалила глаза» [Т. 3, с. 41]. Вороватый, как известно - нечестный, плутовской, действующий с опаской, исподтишка. Этим эпитетом Паустовский создает образ молнии-преступницы (на Руси вором называли человека, нарушившего закон, совершившего лихое дело) и дает оценку происходящему через восприятие главного героя. В природном, стихийном живет не только прекрасное, но и безобразное, ужасное. Здесь можно увидеть и корректировку руссоистских идей, и возвращение Паустовского к своим прежним мыслям. К. Паустовский на новом уровне возвращается к идеям «Кара-Бугаза» и «Колхиды», где в природном преобладали пустыня и лихорадка, смерть и болезнь. Как и в этих повестях, стихии - негативной составляющей мироздания, в «Повести о лесах» противостоит человек и его разум, его стремление к красоте и гармонии. Человек здесь оказывается не покорителем стихии (преодолеть смерть, к сожалению героев и автора, невозможно) а со-творцом, со-деятелем живого и прекрасного в мире - собственно живой и животворящей природы.

В Заключении подводятся итоги исследования.

Складывающиеся в 1910-20-е гг. натурфилософские воззрения К. Паустовского испытали значительное воздействие идей Ж.-Ж. Руссо, B.C. Соловьева, оказались созвучными различным пессимистическим концепциям социальной истории. В письмах и художественной прозе десятых -двадцатых годов конфликт «природа - человек» есть трагическое противостояние природного, естественного для человека, и социального, привнесенного цивилизацией (деградация традиционной культуры, революции, войны). Спасением для рефлектирующего героя Паустовского этого времени (как и для персонажей А. Куприна, М. Пришвина, В. Арсеньева) оказывается уход, бегство в природу. Повесть «Золотая нить», как и некоторые рассказы этого периода, представляют собой продуктивную попытку формулирования собственной, во многом оригинальной, целостной концепции взаимоотношений человека и природы: мир, разрушенный дисгармонией войн и революций, человек, потрясенный социальным хаосом, могут быть исцелены гармонией природы.

В повести «Кара-Бугаз» К. Паустовского жизнь природы и человеческой души раскрыты в сложном противоборстве, в результате которого рождается «сильное племя новых людей» и преображенный мир. Преображение, «улучшение» мира и природы открывается героям писателя в качестве единственного пути для исправления природных «ошибок». Па-

раллельно с этим для прозаика не менее важной представляется мысль, что «ошибки» природы, подобные несущему смерть Кара-Бугазу, необходимо уметь разгадывать, открывая и в них богатства природы, источник совершенствования жизни.

В «Колхиде» преобразовательский пафос рождает не только смелую и красивую мечту, а собственно преображенную действительность. Столкновение человека и природы изображается здесь с явной симпатией к герою-преобразователю и с явным недоверием к дикой природе «Колхиды». Марксистская постановка вопроса об «изменении» мира в это время создателями утопической «республики труда» перенесена и на отношения человека и природы, на природу. Не «объяснять» природу, а ее «изменять» -эту задачу восприняли и по-своему трансформировали и советские ученые, и писатели, обратившиеся к теме науки и природы. Но не менее важна здесь и органика развития собственного осмысления Паустовским сложной философской проблемы.

Герой-преобразователь «Колхиды» коренным образом трансформирует созданное природой, преодолевает сопротивление косной человеческой мысли и разрушительных стихий. Он изображается писателем в качестве центра вселенной, единственного источника созданной им гармонии, красоты. Единой и единственной представляется здесь и цель преобразования природы: социально-экономическое благоденствие человека и общества. Антропоцентризм во взгляде на мир здесь уживаются с философским рационализмом и социальным материализмом, другими актуальными для 1930-х годов философскими доктринами.

Героя-пассионария, преобразователя, как открытие в персонажной сфере Паустовского, характеризует способность его разума и воли сконцентрировать в себе энергию «массы», подняться и восторжествовать над стихийными силами природы. Его герой-преобразователь - это яркая разновидность литературного типа «нового человека», разрушающего несправедливый мир хаоса и строящего «новый мир» разума и гармонии.

В «Мещорской стороне» писатель демонстрирует иное, в сравнении с произведениями начала 1930-х гг., отношение к природе, поставив ее на вершину собственной системы ценностей. Пейзажи в этой повести имеют не подчиненную, а доминирующую роль. Изображение природных процессов, жизни природы, приобретает структурообразующую функцию. В «Мещорской стороне» Паустовский в большой мере опередил свою эпоху: в привычной для русского читателя «местности» художник увидел целомудренную красоту, нуждающуюся не в герое-преобразователе, а в любовном созерцании.

Мэтагео графический образ «Мещорской стороны», созданный в разных пространственных и временных планах («близком» и «на расстоянии» -

словно рассматривание карты, в настоящем времени, далеком и недалеком прошлом), с помощью звуковых, цветовых и одоративных выразительных средств, символики, восходящей к глубинам народного сознания, сакрали-зуется. Рассказчик-повествователь передает свою священную и бескорыстную любовь к ставшему для него родным краю.

В «Мещорской стороне» Паустовский формулирует новый взгляд на взаимоотношения человека и природы: необходимость гармонии всего живого. В создании новой модели отношений человека и природы Паустовскому помогает найденная им фигура героя-странника, предельно сближенного с лирическим героем, с автором-повествователем. Восходящий к персонажам русской классики герой-странник, путешествующий по дебрям Мещеры, не склонный к искусственной позе непомерного восхищения увиденным и услышанным, - новый тип героя Паустовского. Очевидно, что герой «Мещорской стороны» - тоже в своем роде первооткрыватель. Но он открывает не богатства дальних стран и окраин СССР, а потому оказывается наиболее естественной фигурой для восприятия и трансляции красоты бескорыстной любви к неярким ландшафтам срединной России.

Существо конфликта в прозе К. Паустовского - не столкновение между персонажами, героем и социальной средой, а столкновение между человеком (воссозданным в литературном произведении в виде персонажа) и природой. Воссозданная К. Паустовским попытка преодоления этого трагического противостояния, имеющая место в «Мещорской стороне», в «Повести о лесах» оказывается для персонажей шагом по пути к гармоническому равновесию между природой и человеком.

«Повесть о лесах» стала закономерным итогом ответственного этапа творчества К. Паустовского, выражением его философии 1940-х гг. В произведениях начала тридцатых годов природа у Паустовского мыслится и изображается несовершенной; человек, вторгаясь в нее, вполне обоснованно ее «улучшал». В сороковые годы Паустовскому важно показать совершенство первозданной и «рукотворной» природы, с помощью которой можно улучшить «среду обитания» людей. В повести заявляет о себе новый тип героя-созидателя, который исправляет ошибки не столько природы, сколько цивилизации. Мотив сотворчества в «Повести о лесах» становится преобладающим. Прежние герои здесь значительно потеснены фигурой персонажа, воспринимающего в качестве главной задачи своего существования сотворчество - созидание, сбережение красоты и гармонии мира «рука об руку», вместе с природой. Сады, парки, созданные человеком, его произведения искусства несут этическую и эстетическую силу, сопоставимую с красотой нерукотворной природы, становятся в свою очередь источником вдохновения и творчества. Искусство изображается в

«Повести о лесах» и как проявление человеческого гения, и как блестящая попытка человека творить красоту, равную красоте природной.

Натурфилософские воззрения писателю помогают выразить характерные мотивы сюжетов его произведений, символика природных образов, индивидуализация героев, пейзаж. Поэтических приемы прозы К. Паустовского вполне адекватны сложности и оригинальности решаемых в его художественных произведениях натурфилософских проблем. Метафорические эпитеты, сравнения, параллелизмы, иные средства художественной изобразительности, отражают и создают динамику писательской мысли, его настроений, воссоздают красоту русского пейзажа, многообразие красок и состояний поэтической вселенной К. Паустовского.

В историко-литературной перспективе «Повесть о лесах», как и «Ме-щорская сторона», вместе с появившимися в эту же эпоху произведениями М. Пришвина, Л. Леонова, благодаря оригинальности сформулированных в ней натурфилософских идей, оказалась у истоков русской советской «экологической прозы» 1960-1980-х гг.

От попыток постижения красоты природы персонажем-беглецом в ранних произведениях, через стремление преобразовать, усовершенствовать, исправить «ошибки» природы руками и разумом героя-преобразователя в произведениях начала тридцатых годов К. Паустовский шел к культу природы как источнику гармонии, красоты, этических начал в герое-страннике, к утверждению необходимости сотворчества человека-созидателя и совершенной природы. Такова творческая эволюция Паустовского - философа и художника.

Основные положения работы нашли своё отражение в следующих публикациях, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Мантрова С.А. Любить и знать природу, как людей: человек и природа в повести «Колхида» 1С. Паустовского // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2010. Вып. 7 (87). С. 184-187.

2. Мантрова С.А. Сила разума, бросившая вызов природе. Проблема взаимоотношений человека и природы в повести «Кара-Бугаз» К.Г. Паустовского // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2010. Вып. 9 (89). С. 110-117.

3. Мантрова С.А. Герой-преобразователь в повестях К.Г. Паустовского «Кара-Бугаз» и «Колхида» // Наследие К.Г. Паустовского и современность: экология, культура, нравственность: мат-лы Международной

научно-практической конференции / ред. Е.А. Гомозова. Рязань: Изд-во РГУ им. С.А. Есенина, 2007. С. 36-38.

4. Мантрова С.А. Герой-преобразователь в характерологии и аксиологии К.Г. Паустовского (на материале повестей «Кара-Бугаз» и «Колхида») // Проблемы национального самосознания и национального характера в русской литературе: сб. научных статей / сост., отв. ред. П.А. Гончаров. Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2007. С. 129-136.

5. Мантрова С.А. «Живая тишина»: образы природы у М.М. Пришвина и К.Г. Паустовского // Михаил Пришвин: диалоги с эпохой: мат-лы Всероссийской научной конференции, посвященной 135-летию со дня рождения писателя / ред. H.A. Пешехонова. Елец: Изд-во ЕГУ им И.А. Бунина, 2008. С. 60-65.

6. Мантрова С.А. «Почти до боли в сердце...» Восприятие природы в «Мещорской стороне» К. Паустовского // Актуальные проблемы преподавания гуманитарных, естественно-научных и математических дисциплин в школе и вузе:' сб. научных статей / сост. А.Ю. Околелов; научный ред. П.А. Гончаров. Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2010. С. 72-75.

7. Мантрова С.А. Символика пейзажных образов «Повести о лесах» К. Паустовского и рассказа М.Шолохова «Судьба человека // Шолоховские чтения: сб. научных трудов / отв. ред. Ю.Г. Круглов. М.: Изд-во МГГУ им. М.А. Шолохова, 2009. С. 107-112.

8. Мантрова С.А. Специфика и функции оценочных эпитетов в рассказе К.Г. Паустовского «Старая яблоня» // Аспекты исследования языковых единиц и категорий в русистике XXI века: сб. мат-лов Международной научной конференции (27-28 ноября 2007 г.): в 2 т. Т. И / сост. и отв. ред. Е.В. Алтабаева. Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2008. С. 98-101.

9. Мантрова С.А. Специфика флористической образности «Повести о лесах» К. Паустовского // Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С.П. Залыгина): мат-лы Международной научно-практической конференции (Мичуринск, 20-22 мая 2008 г.) / ред. П.А. Гончаров. Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2008. С. 81-83.

10. Мантрова С.А. Трансформация руссоистских идей в произведениях К.Г. Паустовского // Русское литературоведение на современном этапе. Мат-лы VII Международной конференции / ред. Ю.Н. Толутанова. М.: РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2009. С. 354-357.

11. Мантрова С.А. Человек-преобразователь в повести «Колхида» К. Паустовского и романе «Соть» JI. Леонова // Актуальные проблемы преподавания гуманитарных, естественно-научных и математических дисциплин в школе и вузе: сб. научных статей / сост. А.Ю. Околелов. Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2009. С. 43-46.

Подписано в пгчать 13.01-2031 г. Формат 60x84/16. Объем 1,4 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 1006. Бесплатно. 392008, Тамбов, ул. Совечская, 190г. Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мантрова, Светлана Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК В ПРОЗЕ

К.ПАУСТОВСКОГО 1910 - начала 1930-х гг.

1.1. Проза 1910 - 1920-х гг. как попытка конструирования концепции единства человека и природы.

1.2. Неизведанная природа — герой-первооткрыватель в повести «Ка-ра-Бугаз».

1.3. «Ошибающаяся» природа - герой-преобразователь в повести «Колхида».

ГЛАВА II. ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ К.ПАУСТОВСКОГО НА ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ В ПРОЗЕ второй половины 1930 - 1940-х гг.

II. 1 «Счастье в Мещорском краю»: свойства и функции героя- странника.

П.2. Мотив сотворчества в «Повести о лесах».

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Мантрова, Светлана Александровна

Проблема взаимоотношений человека- и природы, для истории, русской литературы не нова. К ней в разное время^ обращались многие поэты, прозаики, литературные критики; философы. В отечественном'литературоведении- исследован* и* ряд проблем, связанных с творчеством К.Паустовского, с осмыслением им'проблемы взаимоотношению человека и природы. Практически все ныне существующие исследования прозы К. Паустовского в той или иной мере касаются проблем интерпретации писателем темы «человек и природа». В .работах JI.C. Ачкасовой, Г.П. Трефило-вой, А. Ивича, B.C. Ильина, С.Ф. Щелоковой, Л.П. Кременцова, JI.A. Левицкого уделено внимание поэтике природы, натурфилософским воззрениям и их отображению в эстетике писателя [1].

Литературоведы исследуют и отдельные произведения, и циклы К.Паустовского по жанрово-хронологическому и тематическому принципам. Появляется ряд диссертаций, где проблеме взаимоотношений человека и природы уделено особое внимание. Решение проблемы «человек и природа» Л.С. Ачкасова связывает с «преобразованием гносеологических основ» романтического творчества Паустовского [2]. Исследователи ставят и пытаются решить вопросы идейно-тематического содержания, особенностей творческого метода, принципов типизации, эволюции творчества, соотношения романтического и реалистического начала, языка произведений Паустовского. Проблема героя интересует Н.П. Антипьева, он в частности отмечает, что герои Паустовского - «обыкновенные люди», необыкновенна их любовь к родной земле, которую они воспринимают как живую [3]. И.Ю. Чистякова пишет об особенностях пейзажа, который нередко становится основой сюжета произведения [4]. Е.В. Попова прослеживает романтические тенденции в* историко-биографических повестях, обращая внимание и на изображение взаимоотношений человека и: природы, [5]. Характеристике «Мещерского, цикла» посвящена работа 3:G: Киреевой, она считает одной из отличительных особенностейшроизведений, посвященных Мещере, присутствие героя-автора; через; восприятие которого даны события? [6]. С.Ф. ХЦелокова пишет о завершении/ идейно-художественных поисков, в «Мещерской стороне», когда у художника «рождается чувство "второй родины", патриотическое чувство любви к. Родине "большой"»: [7]. Т.Вебер отмечает стремление Паустовского 1950-60-х гг. раскрыть влияние природы, на формирование человека [8]. Г.ГТ. Трефилова подчеркивает преемственность в; творчестве К.Паустовского, который развивает «традицию гармонической прозы., идущей от Лермонтова и;Тургенева» [9].

Авторы литературоведческих работ отмечают интерес: Паустовского к теме природы и соотносят, его произведения с произведениями» Чехова, Бунина, Грина, Горького,. Гайдара, Пришвина, Леонова, других писателей. Так, H.A. Куделько прослеживает единство натурфилософских взглядов И.Тургенева и К.Паустовского [10]. А.Барковская акцентирует чеховские традиции в творчестве писателя [11], П.Генри - близость творческой манеры К.Паустовского и И.Бунина [12]. Руссоистские мотивы в натурфилософии писателя прослеживает С.Олливьс [13]. B.C. Ильин выделяет этногео-графические циклы произведений Паустовского в соответствии с поездками писателя по стране: «южный, северный и цикл произведений, созданных на материале средней полосы России [14]. Изображению Грузии в произведениях Паустовского («Кара-Бугазе», «Колхиде» и др.) посвящено исследование И.Е. Адеишвили [15]. Проблема взаимодействий человека и природы рассматривается в диссертации Ноэ Силвы [16].

В . общих чертах прослеживается и проблема эволюции эстетической концепции К.Паустовского. Исследователи обращали внимание и на романтические тенденции в «современной» и исторической прозе

К.Паустовского [17]. Так, Е.А. Алексанян считает, что Паустовский; к тридцатым годам, утвердился окончательно в понимаш 1 и прекрасного как краг соты в обыкновенном и отошел от поисков прекрасного в исключительном, экзотическом: Алексанян; указывает на особенности?типов героев писателя: «герой Паустовского - прекрасныйчеловекнапрекрасной земле в общений с; поэтической«сферой природы, воспитывающий в? себе: новое: отношение к миру, живое и цельное» [18].

Л.А. Левицкий отмечает взаимообусловленность тем и. проблем произведений Паустовского, прослеживает эволюцию его эстетических: взглядов. Наряду с другими выводами, Левицкий; отмечает, что интерес Паустовского к природе Мещеры определен возрастом зрелого писателя [19].

На современном этапе интерес к творчеству Паустовского не угасает. Открыт Музей-центр К.Паустовского в Москве, проводятся? научные конференции, выходит в свет журнал «Мир Паустовского». В 2002 году опубликована этапная работа Л:П. Кременцова «Книга о Паустовском; Очерки творчества» [20], в которой* дан основательный системный.подход к творчеству писателя, прослежена эволюция: его эстетических предпочтений. Опубликованы воспоминания- письма^ неизвестные ранее рукописи («Золотая нить», дневник «1920 год» и др.). Вышли в свет 3-сборника материалов и сообщений «К. Паустовский», в которых представлены работы^ ведущих исследователей творчества писателя (П.Генри, Л.Кременцова, С.Олливье, Л.Ачкасовой, Н.Куделько, С.Щелоковой, А.Лященко, В.Базилевской, Л.Судавичене и др.).

Однако до сих пор проблеме эволюции натурфилософских воззрений писателя не уделялось должного внимания, тема взаимоотношений человека и природы в творчестве Паустовского 1920 - 1940-х годов не раскрывалась в рамках, широкого философского и литературного контекста. Творческая эволюция объяснялась, большей частью, лишь сугубо внутренними, психологическими или только внешними причинами: Много неясностей остается и в вопросе об истоках и направлении развития натурфилософских воззрений- писателя. Действительность ставит перед исследователями* новые задачи, необходимость нового прочтения в том числе и литературной классики, к, разряду которой по-праву принадлежат многие произведения^ К.Паустовского.

Актуальность исследования^ эволюции натурфилософских воззрений Паустовского, типологии его героев, специфики конфликтологии его произведений' обусловлена новой социально-исторической-парадигмой, изданием ранее неизвестных его произведений, а так же необходимостью связать интерпретацию проблемы «человек - природа» с широким философским и литературным, контекстом, со складывающимися современными подходами к, изучению литературного процесса первой половины, двадцатого века. Актуальность исследования обусловлена также его связью с развивающимся научным направлением' кафедры литературы Мичуринского государственного педагогического института «Исследование национального самосознания и национального характера в русской литературе».

Научная новизна исследования заключается" в том, что предметом его специального системного изучения является проблема творческой эволюции натурфилософии К.Паустовского, типология его героя, специфика его конфликтологии.

Объектом исследования являются эволюционирующие натурфилософские воззрения К.Паустовского, реализовавшиеся в персонажной сфере его художественных произведений, в их конфликтах и композиционно-поэтических приёмах.

Материалом исследования является разножанровая проза К.Паустовского 1910 - 1960-х гг. («Золотая нить», «Кара-Бугаз», «Колхида», «Мещорская сторона», «Повесть о лесах», рассказы, дневниковые записи, письма и т.п.), связанная с творчеством писателя литературная! критика, историко-литературные работы о нем.

Творческая эволюция взглядов Паустовского на взаимоотношения человека и природы,, специфика'осмысления их конфликта, типы- и разновидности* героев его этапных произведений является предметом^ исследования данной диссертации.

Цель исследования: проследить эволюцию взглядов Паустовского на взаимоотношения человека и природы в системе натурфилософских воззрений,писателя, философского и литературного контекстов, охарактеризовать наиболеё актуальные для писателятипы героев, их связь с развитием мировосприятия художника 1910 - 1940-х гг.

Основная гипотеза исследования: натурфилософским, воззрениям Паустовского 1910-1940-х годов, при явной их эволюционной динамичности, присущи антиномичность, цельность, системность и* последовательность.

В прозе десятых - двадцатых годов конфликт «природа — человек» есть противопоставление природного, естественного для человека; и социального, привнесенного цивилизацией (революциями, войнами).

В повестях начала тридцатых годов («Кара-Бугаз» и «Колхида») природа рассматривается как сопротивляющаяся воле человека, несовершенная, допускающая «ошибки» стихия и как источник богатств общества, познавшего её тайны. С этим связан преобразовательский пафос произведений.

В произведениях середины тридцатых - сороковых годов звучит мотив сотворчества, идея слияния человека с природой. Здесь слышны руссоистские идеи и мотивы ранних произведений К.Паустовского: человек и природа - звенья единой системы. Человек не должен нарушать совершенство окружающего мира, а стремиться жить с ним в согласии. Мотив сотворчества с природой, чаемой гармонии отношений человека и природы становится господствующим в «Повести о лесах», других произведениях.

Для доказательства нашей гипотезы и достижения поставленной цели требуется решить следующие задачи:

• выявить особенности взглядов Паустовского на проблему конфликта человека1 и природы в десятые - сороковые годы; интерпретировать Паустовского как автора* оригинальной натурфилософской концепции и охарактеризовать эту концепцию;

• дать характеристику наиболее актуальным для« писателя типам героев, проследить их связь с развитием мировосприятия художника 1910 - 1940-х гг.;

• соотнести' эволюцию натурфилософских воззрений писателя с литературным и социокультурным контекстом.

• определить адекватность, поэтических приемов прозы Паустовского сложности решаемых философских проблем.

Методологическую базу исследования составляют философские и культурологические труды H.A. Бердяева, JI.H. Гумилева, Д.С. Лихачева, Е.М. Мелетинского, Ж.-Ж. Руссо, B.C. Соловьева, О. Шпенглера; К.Г. Юнга. Учтена актуальная для общественного сознания России иЕвропы 19101940-х гг. марксисткая философская доктрина. Методологической основой диссертации являются также историко-культурные и литературоведческие исследования А.Н. Афанасьева, М.М. Бахтина, Н.В. Борисовой, А.Н. Весе-ловского, Н.Ю. Желтовой, Л.П. Кременцова, Т.А. Никоновой, Г.Н. Поспелова, В.Е. Хализева, К.В. Чистова и других. Определяющим для нас является историко-литературный способ интерпретации художественного творчества как традиционно ведущий метод отечественного литературоведения и как метод, наиболее адекватный теме исследования.

В литературоведении давно уже сложилась и периодизация творчества К.Паустовского. Традиционно выделяют периоды «экзотического» творчества (1920-1929), научно-художественного (1932-1939, 1955), «северного» (конец 1930-х гг.) и подчиненного теме искусства [21]. Творческий путь писателя разделяют и по-другому: «"ранняя" проза — писатель поздно пришел в литературу и числил себя в учениках до 40-летнего возраста, и — время литературной зрелости с начала 1930-х гг.» [22]. Исследователи* выдет ляют также «увлечение романтикой! и экзотикой», характер]юе для прозы 1920-х годов,,,пристрастие* к: «производственной» тематике (в 1930-е гг.) и «открытие» природыСредней полосы России в середине тридцатых годов.

Однако^ натурфилософские воззрения Паустовского; не: вмещаются в ставшие уже традиционными классификации. Здесь нам ближе точка зрения Л.П. Кременцова: «Важнейшей особенностью творческой манеры Паустовского является постоянное,- в течение всей; жизни — возвращением излюбленным темам-и-образам. Но, возвращаясь, писатель не повторяется. На каждом; этапе его- творческой эволюции! происходит дальнейшее^ развитие, обогащение, углубление: темы. В ней отыскиваются новые и неожиданные оттенки» [23].

Действительно, в: творчестве писателя, оригинальным; образом сочетаются и переплетаются? темы, идеи;, много реминисценций не только из произведений других писателей, но и собственных. Достаточно1 обратиться к истории создания упомянутых выше произведений^ чтобы сделать вывод: натурфилософию- писателя нельзя «разрывать» на «хроно-топографические» отрезки,, связывая только^ с определенным периодом творчества и местом. Для Паустовского проблема взаимоотношений« человека и природы была актуальна всегда. Разнообразные же решения этой проблемы, связаны с идейными и художественными исканиями, а также с особенностями таланта писателя: всегда возвращаться к излюбленным темам.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Проблема взаимоотношений человека и природы всегда была в центре оригинальных философских размышлений Паустовского и складывалась как под воздействием; социально-исторических изменений;,так.и;под влиянием; философских; идей, органически воспринятых и писателем.

2! Представляя« собошцелостную* систему,, натурфилософские: воззре-нияК.Паустовскогонапротяжениищесятых-сороковых годов не были ста-тичиы, органично развивались, корреспондируя как с литературнымшфи-лософским-; контекстом;так и с контекстом собственного творчества писателя предшествующих периодов.

3. Паустовский создал свою оригинальную натурфилософскую концепцию героя; в которой природное всегда соотносится« с «человеческим» как оппозиция;или гармоническое единство.

4. Главенствующие; свойства- героя; определяют его отношения с природой, которые в разные периоды рассматриваются и оцениваются писателем под разным; углом зрения. На первый план» последовательно выдвигаются идеи бегства; в;природу, преобразования; природы^ гармонии человека и природы, сотворчества и единения с природой.

5. Характерные мотивы сюжетов произведений? К.Паустовского, символика-их природных образов;, индивидуализация героев; пейзаж нацелены на выражение сложных натурфилософских воззрений^п^

6. Описания природы имеют в произведениях самостоятельные функции, не только- указывая на место и время, выражая оценку автора, раскрывая внутренний мир; героев; но и приобретая; сюжетообразующую функцию, самоценность и значимость.

7. Художественно-изобразительные приемы поэтики прозы К.Паустовского в наибольшей степени нацелены на выражение его сложных натурфилософских взглядов.

Теоретическая > значимость диссертационного исследования обусловлена разработкой положений о связи творчества; писателя, с; доминирующими общественными идеями; о направленности эволюции; творчества, уточнением понятий «литературный тип», «конфликт», определением нетрадиционных функций пейзажных описаний.

Практическое значение результатов исследования заключается в возможности их использования в процессе преподавания курса истории русской литературы первой половины XX века на филологических факультетах, в школьном изучении творчества К.Г. Паустовского.

Апробация работы осуществлялась на Международных научных конференциях «Наследие К.Г. Паустовского и современность: экология, культура, нравственность» (Рязань, РГУ им. С.А. Есенина, 2007); «Аспекты исследования языковых единиц и категорий в русистике XXI века» (Мичуринск, МГПИ, 2007); «Человек и природа в русской литературе» (Мичуринск, МГПИ, 2008); «Литературоведение на современном этапе» (Москва, МГГУ им. М.А. Шолохова, 2008); «М. Шолохов в современном мире» (Москва, МГГУ им. М.А.Шолохова, 2008 - 2010); на научных конференциях профессорско-преподавательского состава МГПИ (Мичуринск, МГПИ, 2007 -2010).

Структура работы включает в себя введение, две главы, заключение и список использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Человек и природа в прозе К.Г. Паустовского 1910-1940-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, натурфилософские воззрения' К.Паустовского, на протяжении 1910, - 1940-х гг. претерпели существенную эволюцию, обусловленную как движением общественного сознания, так и< развитием мировосприятия самого художника от настроений распада и, упадка к пафосу покорения природы и революционного преобразования её, исправления её «ошибок», а,затем к идеям бескорыстной любви к неброской природе родины, к концепции, сотворчества человека-и природы.

Складывающиеся в 1910 - 20-е гг. натурфилософские воззрения К.Паустовского испытали значительное воздействие идей Ж.-Ж.Руссо, В:С.Соловьева, оказались созвучными, пессимистическим концепциям социальной истории О.Шпенглера, Н.А.Бердяева. В письмах и художественной прозе десятых - двадцатых годов конфликт «природа - человек» есть трагическое противостояние природного, естественного для человека; и* социального, привнесенного цивилизацией (деградация традиционной культуры, революции, войны). Спасением для рефлектирующего героя Паустовского этого времени (как и для персонажей А.Куприна, М.Пришвина, В.Арсеньева) оказывается уход, бегство в природу. Повесть «Золотая нить», как и некоторые рассказы этого периода, представляют собой продуктивную попытку формулирования собственной, во многом оригинальной,'целостной концепции взаимоотношений человека и природы, суть которой сводится к представлению о природе, как спасительного для человека, очищающего, производящего красоту и гармонию животворящего лона мироздания. Мир, разрушенный дисгармонией войн и революций, человек, потрясенный социальным хаосом, нуждаются во врачевании гармонией природы.

Представляя собой целостную систему, натурфилософские воззрения К. Паустовского на протяжении десятых - сороковых годов не были статичны, органично развивались, корреспондируя как с литературным и философским контекстом, так и . с контекстом собственного? творчества писателя предшествующего и последующих периодов.

Вшовестш«Кара-Бугаз» КШаустовскишнетолькошредельносозвучеш преобразовательскому пафосу советской литературы и общественного сознания начала 1930-х годов, но историей Кара-Бугаза и его преобразователей собственно; и создает;этот характерный для»литературы? 1930-х гг. созидательный пафос. Жизнь природы и человеческой души, раскрыты в сложном противоборстве, в итоге которого рождается «сильное племя новых людей» и преображенный-(правда; пока; еще в мечтах и планах) мир. Преобразование, совершенствование мира и природы открывается героям. писателя в качестве единственного пути для исправления допущенных природой «ошибок». Параллельно с этим для прозаика не менее важной представляется мысль, что «ошибки» природы, подобные несущему смерть; Кара-Бугазу, необходимо .уметь, разгадывать, открывая и в них богатства-.природы, источник совершенствования жизни. Это уточнение окажется важной деталью, из которой получит развитие система идей зрелого и позднего К.Паустовского.

Колхида» — повесть, в которой в отличие от «Кара-Бугаза» преобразовательский пафос рождает не смелую и красивую мечту, а новую преображенную действительность. Столкновение человека и природы изображается здесь с явной симпатией к герою-преобразователю и с явным недоверием к дикой природе «Колхиды». В этом можно усмотреть и дыхание общественного сознания 1930-х гг., и влияние литературного процесса этого времени. Марксистская постановка вопроса об «изменении» мира в 1920 - 1930-е годы из сферы прикладной политологии и социологии была созидателями : утопической «республики труда» перенесена и на отношения человека и природы, на природу. Не «объяснять» природу, а ее «изменять» -эту задачу восприняли и по-своему трансформировали и советские ученые, и советские писатели, обратившиеся-к теме науки, к теме природы. Но не менее важна здесь, помимо указанных причин, органика развития собственного осмысления писателем.сложной' философской проблемы.

Герой-преобразователь «Колхиды» коренным образом трансформирует, переделывает созданное природой, преодолевает сопротивление косной человеческой мысли и разрушительных стихий. Он изображается писателем в качестве центра вселенной, единственного источника созданной им гармонии, красоты. Единой, и единственной представляется здесь и- цель преобразования природы: социально-экономическое благоденствие человека и общества. Антропоцентризм во взгляде на мир здесь уживаются с философским рационализмом* и социальным материализмом; другими актуальными для 1930-х годов философскими доктринами.

Драматические поиски преодоления пессимистичного взгляда на ци-вилизационное развитие вылились к тридцатым годам в принципиально новую систему натурфилософских воззрений Паустовского. Мысль писателя движется от бегства в природу в поисках гармонии мира («Четверо», «Золотая нить»), через попытку переустройства природы без вреда для неё («Ли- ■ хорадка») к идеям завоевания природы, исправления ее «ошибок» человеческим разумом как единственно возможному пути к прогрессу («Кара-Бугаз», «Колхида»). Персонажа-пассионария, преобразователя, как открытие в типологии героя Паустовского, характеризует способность его разума и воли сконцентрировать в себе энергию «массы», подняться и восторжествовать над стихийными силами природы. Черты этого героя, принадлежащего к «сильному племени новых людей», можно соотнести с «новым человеком», с «героем массы» в контексте литературы двадцатых - тридцатых годов. Человек в схватке с хаотическим и стихийным, с природой, обязательно должен победить, именно поэтому Паустовский наделяет своих героев самыми лучшими качествами. Его герой-преобразователь — это яркая разновидность литературного типа «нового человека», разрушающего «несправедливый мир хаоса и строящего «новый мир» разума м гармонии.

В' «Мёщорской стороне» писатель демонстрирует иное, в сравнении с произведениями начала 1930-х гг., отношение к природе, поставив ее на вершину собственной системы ценностей. Пейзажи ^ в этой-повести имеют не подчиненную (как в классических эпических или лирических произведениях) а самодостаточную, подчас - главенствующую роль. Описания природы, изображение природных процессов, жизни природы; приобретают сюжетообразующую и аксиологическую функции. Писателю удалось создать образ Мещеры как деталь «духовной географии» России, «географии русской души» (Н. Бердяев), включивший не только реальные пространственные черты, но и авторские натурфилософские воззрения. Затерянная среди просторов срединной России Мещера и маленький, географический пункт - Солотча, олицетворяя Россию, становятся родными для повествователя'и читателей.

Паустовский в произведениях начала 1930-х гг. запечатлел своё необычное время, сопрягая его с экзотическим пространством. В «Кара-Бугазе» и «Колхиде» пространство-время совпало с преобразовательским духом эпохи — временем больших ожиданий и значительных индустриальных свершений. В «Мёщорской стороне» Паустовский в известной мере опередил свое время: в заурядной для русскою глаза «местности» писатель увидел природную красоту, нуждающуюся не в преобразовании, а во внимательном и благожелательном созерцании, в любовании.

Мещорская сторона» — произведение, задуманное и во многом осуществлённое как изображение края. Метагеографический образ, созданный в разных пространственных и временных планах («близком» и «на расстоянии» - словно рассматривание карты, в настоящем времени, далеком и недалеком прошлом), с помощью звуковых, цветовых и одоративных выразительных средств, символики, восходящей к глубинам народного сознания, сакрализуется. Рассказчик-повествователь передает свою священную и бескорыстную любовь к ставшему для него родным краю.

В «Мещорской стороне» Паустовский выражает новый взгляд на взаимоотношения человека и природы: стремление к гармонии-всего<живо-го. В') создании новой модели отношений человека и природы-Паустовскому помогает найденная им фигура героя-странника, предельно,сближенного с лирическим героем, с автором-повествователем. Герой-странник, путешествующий по дебрям Мещеры, не склонный к искусственной позе непомерного восхищения увиденным и услышанным, — новый тип героя Паустовского. Несомненно, он связан и с путешествующими героями других произведений писателя («Четверо», «Лихорадка», «Кара-Бугаз»). Герой «Мещорской* стороны» тоже в своем роде первооткрыватель. Но он открывает не' богатства дальних стран и окраин СССР, а потому оказывается наиболее естественной фигурой для восприятия и трансляции красоты бескорыстной любви к привычно неярким^ландшафтам срединной России.

В основе конфликтологии К.Паустовского, как и в основе идейной сферы его произведений, находится, и в этом мы видим важнейшую особенность мировосприятия художника, не столкновение между персонажами, героем и социальной средой, а глобальное столкновение между человеком (воссозданным в литературном произведении в виде героя) и природой. Изображаемая Паустовским попытка преодоления этого конфликта, имеющая место в «Мещорской стороне», в «Повести о лесах», оказывается для их персонажей шагом по пути сглаживания, снятия противоречий между человеком и природой, к гармонии между ними.

Повесть о лесах» является закономерным итогом важного этапа развития творчества К.Паустовского, выражением его философии сороковых годов. В повести звучат идеи гармонии человека и природы. Природа становится для героя «Повести о лесах» источником духовных сил, нравственной чистоты, совершенства. В повести продолжена и развита тема сохранения природы, необходимости бережного к ней отношения. Задача человека не навредить, не погубить, а сохранить и приумножить природные богатства.

В «Повести о лесах» активно заявляет о себе мотив сотворчества человека и природы. Разумное сотрудничество человека с природой — такова модель гармонических взаимоотношений человека и природы у зрелого Паустовского. Искусство изображается в «Повести о лесах» и как проявление человеческого гения, и как блестящая попытка человека творить красоту, равную красоте природной.

В произведениях начала тридцатых годов природа у Паустовского мыслится и изображается несовершенной; человек, вторгаясь в нее, вполне обоснованно ее «улучшал». В сороковые годы Паустовскому важно показать совершенство первозданной и «рукотворной» природы, с помощью которой можно улучшить «среду обитания» людей. В повести заявляет о себе новый тип героя-созидателя, который исправляет ошибки не столько природы, сколько цивилизации. Несовершенство созданного человеком мира герои Паустовского исправляют, становясь «сотворцами» природы, используя на благо ее богатства, приумножая и\ и «облагораживая».

Мотив сотворчества в «Повести о лесах» становится преобладающим. Прежние герои здесь значительно потеснены фигурой персонажа, воспринимающего в качестве главной задачи своего существования сотворчество — созидание, сбережение красоты и гармонии мира «рука об руку», вместе с природой.

Важно отметить, что настоящий герой «Повести о лесах» не вторгается в мир природы, не разрушает ее первозданность, а учится сам создавать гармоничные, как в природе, пейзажи и ландшафты. Сады, парки, созданные человеком, его произведения искусства, несут этическую и эстетическую силу, сопоставимую с красотой нерукотворной природы, становятся в свою очередь источником вдохновения и творчества.

Натурфилософские воззрения писателя помогают выразить характерные мотивы сюжетов* его произведений, символика природных образов, индивидуализация героев, пейзаж. Описания природы, природных процессов и состояний (дождь, снег, ветер и т.п.), играют в произведениях Паустовского значимую роль, не только указывая на место и время, выражая оценку автора, соотносясь и раскрывая внутренний' мир героев, но и приобретая доминирующую сюжетообразующую функцию, самоценность и оригинальность.

Поэтических приемы прозы К. Паустовского* вполне адекватны сложности решаемых в его художественных произведениях натурфилософских проблем. Метафорические эпитеты, сравнения, параллелизмы, иные языковые средства, отражают и создают динамику писательской' мысли, его настроений, воссоздают красоту русского пейзажа, многообразие красок и состояний поэтической вселенной К.Паустовского.

Паустовский создал свою оригинальную натурфилософскую концепцию героя, в которой природное всегда соотносится с «человеческим» как оппозиция или гармоническое единство. Натурфилософские воззрения писателя не вмещаются в ставшие уже традиционными классификации и периодизации его творчества. В его прозе оригинальным образом сочетаются и переплетаются темы, идеи, активны реминисценции не только из произведений других писателей, но и из его собственных. Натурфилософию писателя нельзя «разрывать» на «хроно-топографические» отрезки, связывая только с определенным периодом творчества и местом действия повестей и рассказов. Для Паустовского проблема взаимоотношении человека и природы была актуальна всегда. Разнообразные же решения этой проблемы связаны с идейными и художественными исканиями, а также с особенностями таланта писателя: всегда возвращаться к однажды найденным темам и проблемам.

Итак, от попыток постижения красоты природы в ранних произведениях, через стремление преобразовать, усовершенствовать, исправить «ошибки» природы в произведениях начала тридцатых годов Паустовский шел к культу природы как источнику гармонии, красоты, этических начал в человеке, к единению человека и совершенной природы. Такова творческая эволюция К.Паустовского - философа и художника.

Список научной литературыМантрова, Светлана Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Паустовский К.Г. Собр. соч.: в 8 т. М.: Худ. лит., 1967 - 1970.

2. Паустовский К.Г. Собр. соч.: в 9 т. М.: Худ. лит., 1981 - 1986.

3. Паустовский К.Г. Борьба за будущее //Лит. газ. 1937. - 26 мая.

4. Паустовский К.Г. Ван-Боотен //Лит. Грузия. — 1973. № 9. - С. 78-85.

5. Паустовский К.Г. Великан на Каме. На стройке Березниковского комбината. М. - Л.: Гос. химико-технич. изд-во, 1934. - 50 с.

6. Паустовский К.Г. Встреча с будущим // Соц. земледелие. 1951. -№161.- 12 июля.

7. Паустовский К.Г. Встречные корабли. М.: Мол. гвардия, 1928. — 189 с.

8. Паустовский К.Г. Вторая родина // Пионер. 1936. - № 1. - С. 21 - 23.

9. Паустовский К.Г. Завоевание пустыни // Детская и юношеская литература. 1933. - № 12. - С. 34 - 37.

10. Ю.Паустовский К.Г. Записки Василия Седых. М.- Л.: Гос. изд-во, 1930.31 с.

11. Паустовский К.Г. Зеленая стража // Пионер. 1948. - № 12. - С. 8 - 11.

12. Паустовский К.Г. Золотая нить // Мир Паустовского. 2005. - № 22. -С. 4-5.

13. Паустовский К.Г. Золотая нить // Мир Паустовского. 2007. - № 25 — С.4- 12.

14. Паустовский К.Г. Как я писал «Колхиду» // Неделя. 1968. — 21 июля.

15. Паустовский К.Г. Кара-Ада. ОГИЗ: Мол. гвардия, 1932. - 64 с.

16. Паустовский К.Г. Литературные мечтания // Лит. газета. 1938. — 31 декабря.

17. Паустовский К.Г. Маршал Блюхер. М.: Партиздат ЦК ВКП (б), 1938. —32 с.

18. Паустовский К.Г. Мещорский край // Наши достижения. 1931. - № 4. - С. 16-24.

19. Паустовский К.Г. Морские наброски. М.: РТО водников, 1925. — 73 с.

20. Паустовский К.Г. Минетоза. Морские рассказы. М.: Огонек, 1927. -62 с.

21. Паустовский К.Г. Над чем работают писатели // Наши достижения. — 1936.- №2.-С. 24-27.

22. Паустовский К.Г. Наедине с осенью. Портреты, воспоминания, очерки — М.: Сов. писатель, 1972. -448 с.

23. Паустовский К.Г. Наши недостатки // Лит. газета. 1936 — 26 января.

24. Паустовский К.Г. Новые тропики // Правда 1938. - 1 января.

25. Паустовский К.Г. Прав старый лесничий // Комсомольская правда-1959. — 3 апреля.

26. Паустовский К.Г. Призвание и труд // Вопросы лит. — 1961. — № 2 — С. 167-168.

27. Паустовский К.Г. Семья Зуевых // Комсомольская правда. — 1938. -29 октября.

28. Паустовский К.Г. Смежные мысли // Лит. газета. 1938. — 7 ноября.

29. Паустовский К.Г. Соликамск // Наши достижения. 1932. — № 4. — С. 34-39.

30. Паустовский К.Г. Социалистический пейзаж // Лит. газета. — 1934. — 6 ноября.

31. Паустовский К.Г. Течение новых рек // Соц. земледелие. — 1952. -№ 1. -С.З.

32. Паустовский К.Г. Упрек возвращаю // Лит. газета. 1933. - 17 ноября.

33. Паустовский К.Г. Умение видеть // Вопросы лит. 1963. — №12 — С. 42-45.

34. Паустовский К.Г. 1920 год // Мир Паустовского. 2005. - № 23. -С. 7 — 11.1.

35. Аксаков C.T. Собр. соч.: в 4 т. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1956.

36. Блок A.A. Стихотворения и поэмы. М.: Худ. лит., 1983. - 206 с.

37. Бунин И.А. Полн. собр. соч.: в 13 т. М.: Воскресенье, 2006. - Т. 13. -536 с.

38. Бунин И.А. Жизнь Арсеньева. Окаянные дни. М.: Худ. лит., 2005. -444 с.

39. Вольтер. Орлеанская девственница. Философские повести. — М.: Худ. лит., 1971.-719 с.

40. Гете И.В. Собр. соч.: в 10 т. М.: Худ. лит., 1976. - Т. 2. - 510 с.

41. Горький М. Собр. соч.: в 30 т. М.: Гослитиздат, 1949 - 1955. - Т. 27. -589 с.

42. Городецкий С. Избранные произведения: в 2 т. М.: Худ. лит., 1987. -Т. 1.-479 с.

43. Гумилев Н. Собр. Соч.: в 3 т. М.: Худ. лит., 1991. - Т. 3. - 430 с.

44. Гумилев Н.С. Избранное. — М.: Просвещение, 1990. 384 с.

45. Заболоцкий Н. Избранные произведения: в 2 т. М.: Худ. лит., 1972. -Т. 1.- 400 с.

46. Катаев В.П. Время, вперед! М.: Худ. лит., 1960. - 318 с.

47. Леонов Л.М. Собр. соч.: в 10 т. М.: Худ. лит., 1970. - Т. 4. - 350 с.

48. Леонов Л.М. Русский лес. М.: Худ. лит., 1974. - 678 с.

49. Маршак С.Я. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1973. - 912 с.

50. Некрасов H.A. Избранные произведения- М.: Гос. изд-во худ. лит., 1961.-526 с.

51. Платонов А.П. Чевенгур: Роман и повести. — М.: Сов. писатель, 1990. — 656 с.

52. Пришвин М.М. // Собр. соч.: в 8 т. М.: Худ. лит., 1982 - 1986.

53. Пришвин М.М. Дневники / сост. Козловский Ю.А. М.: Правда, 1990-480 с.

54. Пришвин М.М. Паустовский К.Г. Повести. Рассказы. — М.: Олимп, 1997. 768 с.

55. Пришвин М. М. Избранная проза- Воронеж: Центрально-Черноземное книжное изд-во, 1979. 527 с.

56. Руссо Ж.-Ж. Собр. соч.: в 3 т. -М.: Гос. изд-во худ. лит., 1961. Т. 2, 3.

57. Тургенев И.С. Собр. соч.: в 30 т. М.: Наука, 1987. - Письма: в 18 т. — Т.4. - 768 с.

58. Тургенев И.С. Собр. соч.: в 12 т. М.: Худ. лит., 1976. - Т. 3. - 387 с.

59. Шагинян М.С. Собр. соч.: в 9 т. М.: Худ. лит., 1987. - Т. 3. - 814 с.

60. Шиллер Ф. Собр. Соч.: в 7 т. М.: Гослитиздат, 1955 - 1957. - Т. 6. -790 с.

61. Шолохов М.А. Собр. Соч.: в 8 т. М.: Правда, 1980. - Т. 7. - 624 с.1.I

62. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т. М.: Индрик, 1994.

63. Алексанян Е.А. Паустовский — новеллист. — М.: Мысль, 1964. — 322 с.

64. Ачкасова Л.С. Раннее творчество К.Паустовского (1916 1932). - Казань.: Изд-во Казанского ун-та, 1960. - 56 с.

65. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худ. лит., 1986. — 543 с.

66. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979. - 320 с.

67. Бахтин М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. - 336 с.

68. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М.: Худ. лит., 1975. - 502 с.

69. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества М.: Мысль, 1979.-332 с.

70. Бердяев H.A. Новое средневековье. М.: Феникс, 1991. — 84 с.

71. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. -224 с.

72. Бердяев H.A. Смысл истории. Опыт человеческой судьбы. М.: Мысль, 1986.-123 с.

73. Бердяев H.A. Самопознание. М.: Эксмо; Харьков: Фолио, 2003. -624 с.

74. Богданов A.A. Вопросы социализма: Работы разных лет. М.: Политиздат, 1990. - 479 с.

75. Бойцов М.А. Величие и смирение. Очерки политического символизма в средневековой Европе. М.: Рос. политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. - 550 с.

76. Борисова Н.В. Жизнь мифа в творчестве М.М. Пришвина. — Елец: Изд-во ЕГУ им. И.А.Бунина, 2001. 282 с.

77. Введение в литературоведение. Учебник для филологических специальностей ун-гов / Г.Н. Поспелов, П.А. Николаев, И.Ф. Волков и др. / под ред. Г.Н. Поспелова. М.: Высшая школа, 1988. - 528 с.

78. Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины / под ред. Л.В. Чернец. М.: Высшая школа, 2000. -556 с.

79. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. М.: Айрис-пресс, 2004. - 576 с.

80. Верцман И.Е. Жан-Жак Руссо. М.: Худ. лит., 1976. - 310 с.

81. Волков И.Ф. Теория литературы. — М.: Просвещение — Владос, 1995. -256 с.

82. Воспоминания о Константине Паустовском. Сборник / сост. Левицкий Л.А. М.: Сов. писатель, 1983. - 464 с.

83. Гончаров П.А., Гончаров П.П., Земляковская A.A., Кудрявкина Н.В. и др. «Природный человек» в русской прозе XX века: Коллективная монография. Тамбов: Тамбовполиграфиздат, 2005. — 204 с.

84. Грознова H.A. Творчество Леонида Леонова и традиции русской классической литературы. Л.: Наука, 1982. - 309 с.

85. Гринфельд-Зингурс Т.Я. Природа в художественном мире М.М. Пришвина.: Изд-во Саратовского ун-та, 1989. 196 с.

86. Гумилев Л.Н. От Руси до России. — М.: Айрис-пресс, 2004. — 320 с.

87. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1989. - 764 с.

88. Желтова Н.Ю. Проза первой половины XX века: поэтика русского национального характера. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2004. -307 с.

89. Замятин Д.Н. Метагеография: Пространство образов и образы пространств. М.: Аграф, 2004. - 512 с.

90. Ивич А. Природа. Дети. М.: Детская лит., 1980. — 223 с.

91. Измайлов А.Ф. Наедине с Паустовским. К. Паустовский прозаик, публицист, критик, драматург. - Л.: Наука, 1990. - 134 с.

92. Ильин B.C. Константин Паустовский. Поэзия странствий. М.: Сов. Россия, 1967.- 135 с.

93. История русской литературы XX в.: В 4 кн. Кн. 3: 1940-1960-е гг. / Л.Ф. Алексеева, И.А. Биккулова, Л.И. Щелокова и др. / под ред. Л.Ф. Алексеевой. — М.: Высшая школа, 2006. — 407 с.

94. История философии: Запад Россия - Восток (книга 4: Философия XX в.). — М.: «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 1999. -448 с.

95. Ковалев В.А. Романы Л.Леонова. М. - Л.: Изд-во Академии Наук СССР, 1954.- 150 с.

96. Ковский В. Реалисты и романтики. М.: Худ. лит., 1990. - 383 с.

97. Кременцов Л.П. Книга о Паустовском. Очерки творчества. М.: Жизнь и мысль, 2002. - 208 с.

98. Левицкий Л.А. Константин Паустовский. — М.: Сов. писатель, 1977. — 408 с.

99. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. — СПб.: Русско-балтийский информационный центр БЛИЦ, 1999. 190 с.

100. Ленин В.И. Избранные сочинения: в Ют. М.: Политиздат, 1985. -Т. 6. - 695 с.

101. Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч.: в 30 т.-М.: Гос. Изд-во политической литературы, 1960. Т. 23. - 908 с.

102. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения: в 3 т. — М.: Политиздат, 1983.-Т. 1.-635 с.

103. Мостинский И.Л. Тропами К.Г. Паустовского, пройденными и не-пройденными. М.: Компания Спутник +, 2005. — 154 с.

104. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: Просвещение, 1994.-236 с.

105. Никонова Т.А. «Новый человек» в русской литературе 1900 — 1930-х годов: проективная модель и художественная практика: Монография. Воронеж: Изд-во Воронежского государственного ун-та., 2003. - 232 с.

106. Основы литературоведения / Мещеряков В.П., Козлов A.C., Кубарсва Н.П., Сербул М.Н.; Под общ. ред. В.П. Мещерякова. М.: Московский лицей, 2000. - 368 с.

107. Померанцева Э.В. Писатели и сказочники. М.: Сов. писахель, 1988. -359 с.

108. Полякова Л.В. Теоретические и методологические аспекты истории русской литературы XX XXI веков. - Тамбов: ОАО Пролетарский светоч. -306 с.

109. Пигарев К. Русская литература и изобразительное искусство. Очерки о русском национальном пейзаже середины XIX в. М.: Наука, 1972. — 156 с.

110. Пустовойт П.Г. Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети». — М.: Просвещение, 1964. 206 с.

111. Радбиль Т.Б. Мифология языка Андрея Платонова. — Нижний Новгород: Изд-во НГПУ, 1998. 116 с.

112. Русская литература XX века. Учебное пособие / Е.Г. Мущенко, Т.А. Никонова и др. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1999. -800 с.

113. Русская литература XX века. Учебное пособие: в 2 т. / под ред. Л.П. Кременцова. М.: Академия, 2002. - 369 с.

114. Соловьев B.C. Собр. соч.: в 2 т. М.: Мысль, 1990. - Т. 1 - 892 с.

115. Соловьев B.C. Собр. соч.: в 2 т. М.: Правда, 1988. - Т. 1. - 837 с.

116. Трефилова Г.П. К.Паустовский. Мастер прозы. М.: Худ. лит., 1983.- 128 с.

117. Федоров II.Ф. Сочинения. М.: Мысль, 1982. - 712 с.

118. Федотов О.И. Основы теории литературы: в 2 ч. — М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 2003. Ч. 1. - 272 с.

119. Фесенко Э.Я. Теория литературы: учебное пособие для вузов. М.: Академический Проект; Фонд Мир, 2008. — 780 с.

120. Филология и философия в современном культурном пространстве: проблемы взаимодействия: Сборник научных докладов / под ред. В.А. Суханова. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2006. - 430 с.

121. Фихте И.Г. Назначение человека. СПб.: Д.И. Жуковский, 1905. — с.

122. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: пер. с немецкого.- М.: Республика, 1993. 447 с.

123. Хайдеггер М. Творческий ландшафт // Работы и размышления разных лет / М. Хайдеггер; пер. с нем. А. В. Михайлова. М., 1993. 256 с.

124. Хмельницкая Т.Ю. Творчество Пришвина. Л.: Сов. писатель, 1959. -283 с.

125. Царик Д.К. К. Паустовский. Очерк творчества. — Кишинев: Штиинца, 1979.-124 с.

126. Чаадаев П.Я. Поли. собр. соч.: в 2 т. М.: Наука, 1991. - Т. 1. - 800 с.

127. Чалмаев В.А. Свод радуги: Литературные портреты. М.: Сов. Россия, 1987.-464 с.

128. Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С.П. Залыгина): материалы международной научно-практической конференции / ред. П.А. Гончаров (Мичуринск, 20-22 мая 2008г.). Мичуринск: МГПИ, 2008. -275 с.

129. Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII — XIX вв. М.: Наука, 1967. - 341 с.

130. Шпенглер О. Закат Европы Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма, 1993. - 592 с.

131. Шестаков В.П. Гармония как эстетическая категория. М.: Наука, 1973.-256 с.

132. Щелокова С.Ф. К.Паустовский. Романтик и реалист. (Идейно-художественные искания 20 — 30 гг.). — Киев: Вища школа, 1982. 182 с.1.

133. Адеишвили И. Неизвестная рукопись Паустовского // Лит. Грузия. -1973.-№9.-С. 37-41.

134. Аксельрод Л. Карл Маркс и немецкая классическая философия // Маркс К. К критике гегелевской философии права; Нищета философии. — М.: Мир книги, Литература, 2007. С. 4- 15.

135. Ачкасова Л.С. Пейзаж К.Паустовского (О мастерстве писателя) // Фи-лол. науки. 1959. - № 4. - С. 67 - 73.

136. Ачкасова Л.С. Проблема «человек и природа» в советской литературе конца 20-х гг. (К вопросу о романтизме в советской литературе) // Вопросы истории, филологии и педагогики: Изд-во Казанского ун-та. — 1967. -вып. 2.-С. 104-116.

137. Ачкасова Л.С. О романтизме в советской литературе. (К проблеме новаторства) // Филол. науки. 1970. — № 2. — С. 22 — 31.

138. Ачкасова Л.С. Тема «человек и природа» в творчестве К.Паустовского- гуманиста: (к постановке проблемы) // Романтизм в русской и зарубежной литературе.: Изд-во Казанского ун-та. — 1974. С. 80 - 93.

139. Ачкасова Л.С. Проблема «человек и природа» в современной литературе // Новые тенденции в литературе социалистического реализма.: Изд-во Казанского ун-та. — 1981. С. 63 - 68.

140. Барковская А. Поэзия прозы (Чеховские традиции в творчестве К.Паустовского) // Доклады седьмой научно-теоретической конференции Таганрогского пединститута: Таганрог, 1963. С. 48 - 51.

141. Белая Г.А. «Другое зрение, другой счет» // Вопросы лит. 1977. -№ 18.-С. 223-227.

142. Беляев Ю. Ливенский край Константина Паустовского // Мир Паустовского. 1996. -№ 9 - 10. - С. 21 -25.

143. Борщаговский А. Спасительный идеализм времени // Лит. газета. -1992.-jYO22.-C. 6.

144. Генри Г1. «Дорогой собрат.» (К.Паустовский и И.Бунин) // Рус. литература. 1996. 3. - С. 187-197.

145. Григорьев Н.Ф. Научно-техническая тема в детской художественной литературе // Детская литература. 1935. — № 8 — 9. — С. 15 - 19.

146. Гус М.С. Над вымыслом слезами обольюсь // Сов. искусство. 1940. -4 июля.

147. Дерман А.Б. Рассказы Паустовского // Лит. обозрение. — 1940. — № 18.- С. 12-13.

148. Жбанова Т.С. У рязанцев — особая интонация. О «мещорском языке» Паустовского // Русская речь. 1995. - № 5. - С. 12-16.

149. Замятин Д.H. Власть пространства // Вопросы филологии. — 2001. -№8. -С. 12-21.

150. Канторович. В.Я. Проблемы окраинного очерка // Наши достижения. — 1934.-№5.-С. 126-135.

151. Кара С. Рассказы о художниках // Ленинградская правда. — 1938. 8 августа.

152. Коварский H.A. Оправдание романтики // Лит. Ленинград. — 1936. -29 сентября.

153. Кожевников В.М. Молодость продолжается // Лит. газета. 1962. - 31 мая.

154. Колесникова Г. В поисках необычайного// Октябрь.- 1934. — № 10 — С. 26-29.

155. Колесникова Г. На грани между очерком и рассказом // Октябрь. -1933.-№6. -С. 223-224.

156. Колесникова Г. Прощание с экзотикой // Красная новь. 1940. - № 1. -С. 218-227.

157. Коновалов Ю. Чудесная книга // Водный транспорт. — 1936. 18 июня.

158. Кормилов С.И. Конфликт // Литературная энциклопедия терминов и понятий. Гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. М. НПК «Интелвак», 2003. -С. 392-393.

159. Корнилова Г. Дороги Константина Паустовского // Мир Паустовского. 2000.-№ 17.-С. 4-5.

160. Кружков Н. Книга о замечательном художнике // Правда. — 1938. 4 июня.

161. Левицкий Л. Паустовский — пейзажист// Лит. в школе. — 1971. — № 1. — С. 4- 14.

162. Левицкий Л. Это все же великое колдовство. Из неопубликованных писем К.Паустовского // Сов. Россия. 1983. - 25 декабря. - С. 4

163. Лелевич Г. О пролетарской лирике // Октябрь. — 1925. — № 3 — 4. -С. 188-208.

164. Мантрова С.А. Любить и знать природу, как людей: человек и природа в повести «Колхида» К. Паустовского // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. — Тамбов, 2010. — Вып. 7 (87). -С. 184- 187.

165. Мантрова С.А. Сила разума, бросившая вызов природе. Проблема взаимоотношений человека и природы в повести «Кара-Бугаз» К.Г. Паустовского // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2010. - Вып. 9 (89). - С. 110 - 117.

166. Мантрова С.А. Символика пейзажных образов «Повести о лесах» К.Паустовского и рассказа М.Шолохова «Судьба человека // Шолоховские чтения. Сб. научных трудов / отв. ред. Ю.Г. Круглов. М.: МГГУ им. М.А. Шолохова, 2009. - С. 107 - 112.

167. Мантрова С.А. Трансформация руссоистских идей в произведениях К.Г. Паустовского // Русское литературоведение на современном этапе. Материалы VII Международной конференции. М.: РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2009. - С. 354 - 357.

168. Меньшиков М.О. Кончина века // Наше наследство. — 1997.- № 42. — С. 54-59

169. Николаева К. Жанр путевых записок в творчестве К.Паустовского // Творчество писателя и литературный процесс. Межвузовский сб. научных трудов. Иваново. - 1980. - С. 25 - 30.

170. Олливье Софи. Жан-Жак Руссо и Константин Паустовский — певцы природы и свободы // К.Г. Паустовский. Материалы и сообщения: сб. / Московский литературный музей-центр К.Г. Паустовского. — М.: Мир Паустовского, 2002. Вып.2 - С. 26 - 37.

171. Оружейников Н. Литературная разведка // 30 дней. — 1935. № 3. -С. 79-81.

172. Палей А.Р. Мастер научно-художественного очерка // Новый мир. -1936.-№11.-С. 294-302.

173. Попандопуло Н. Поэт русского леса // Сочинский национальный парк. -1997.-№2.-С. 3.

174. Паустовский В.К. К.Паустовский. Путь к «Кара-Бугазу» // Лит. Россия. 1982.-№ 22, 28 мая.-СДб- 17.

175. Паустовский В.К. Под знаком Бабеля // Паустовский К.Г. Время больших ожиданий. Повести. Дневники, письма. — Т 1. — Нижний Новгород, 2002-С. 27-41.

176. Паустовский В.К. У истоков самиздата // Лит. газета. 1992. - № 22. -С. 7.

177. Перцов В. Какая была погода в эпоху гражданской войны? // Новый ЛЕФ. 1927. - № 7. - С. 36 - 45.

178. Резник О.С. Колхида// Комсомольская правда. 1934. - 6 июля.

179. Роскин А. Путешествие из страны Грина // Лит. критик. 1938. - № 5. -С. 167- 187.

180. Славин Л.И. Книга для всех // Вечерняя Москва. 1933. - 13 февраля.

181. Соловьев В. Иллюзия и действительность // Лит. современник. 1940. - №40 -41. -С. 195.

182. Степанов A.B. Сентименталистский пояс литературно-художественного стиля в русском языке XX века: (К.Паустовский и И.Соколов-Микитов) // Русский язык в школе. 2007. - № 3. - С. 72 - 75.

183. Сурио Э. Искусство и философия // Вопросы философии. — 1994. № 7 -8.-С. 104.

184. Тахо-Годи A.A. Солнце как символ в романе Шолохова «Тихий Дон» // Филол. науки. 1977. - № 2. - С. 34 - 39.

185. Топоров. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983.-С. 227-285.

186. Третьяков С.М. «Кара-Бугаз» // Правда. 1933. - 6 января.

187. Троом JI.B. Книга, заражающая творчеством // Сибирские огни. 1933. - № 3 - 4. - С. 221-223.

188. Холмогоров М. Он между нами жил // Вопросы лит. 1995. - Вып. 5. -С. 29-63.

189. М.Холмогоров. Липовый цвет: К.Г. Паустовский. Материалы и сообщения: сб. / Московский лит. музей-центр К.Г. Паустовского. М.: Мир Паустовского, 2007. - Вып. 3. - С. 45 - 48.

190. Цейтлин М. «Кара-Бугаз» сегодня // Наши достижения. — 1936. — № 5. — С. 102- 104.

191. Чарный М. Природа и люди // Лит. газета. 1940. - 30 мая.

192. Шкловский В.Б. Исторический роман из общих представлений // Лит. газета. 1933. - 29 ноября.

193. Эйдинова В., Попова О. Пространство и время в прозе Паустовского // Проблемы стиля и жанра в советской литературе. Сб. 6. Свердловск, 1974. -С. 32-36.

194. Юдин. С. Книга, зовущая на борьбу // Книга молодежи. - 1932. -№ 8 -9.-С. 45-49.

195. Яценко В.М. К проблеме характера в рассказах К.Паусговского // Ученые записки Томского ун-та. № 43. - Томск, 1962. - С. 168 - 176.

196. XIII съезд РКП о художественной литературе. Пленум правления ВАПП // Октябрь. 1924. - № 2. - С. 225 - 232.V

197. Адеишвили И. Е. Грузия в жизни и творчестве К.Паустовского: дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. Тбилиси, 1978. - 184 с.

198. Антипьев Н.П. Концепция человека в творчестве К. Паустовского (стиль и характер): дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. Иркутск, 1969. -339 с.

199. Ахметова Г.Д Повесть К.Паустовского «Кара-Бугаз» (лингвостили-стический анализ): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 02. 01. — М, 1980. 16 с.

200. Ачкасова J1.C. Гуманизм в творчестве К.Паустовского (проблема гуманизма в советской литературе): автореф. дис. . д-ра. филол. наук: 10.01.02. -М., 1984. -42 с.

201. Брауда Н.В. Семантическая структура образов в рассказах К.Г. Паустовского: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 02. 01. — Воронеж, 1992.-21 с.

202. Богданович Тадеуш. Художественные открытия А.Платонова и А.Малышкина в прозе 20 30-х годов. (Концепция личности и истории): автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10. 01. 02. -М., 1988. -28 с.

203. Вебер Т. Рассказы К.Г. Паустовского 50 — 60-х годов: дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. М., 1983. - 222 с.

204. Карпеченко Т.В. Писатель и творчество в эстетической концепции Паустовского: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 01. М., 2000. -24 с.

205. Киреева З.С. Мещерский цикл К.Паустовского (проблема жанра): дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. М., 1973.- 191 с.

206. Кременцов Л.П. Проблема творческой эволюции писателя (К.Г. Паустовский): автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10. 01. 02. -М., 1984. -32 с.

207. Крылова З.А. Эволюция эстетического идеала в творчестве К.Паустовского-новеллиста: дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. — М., 1965. 178 с.

208. Куделько Н.А. И.С. Тургенев и советская литература (на примере произведений К.Г. Паустовского и В.А. Солоухина): дис. . .канд. филол. наук: 10. 01.02. -М.Д986.- 225 с.

209. Куделько Н.А. Традиции поэтики И.С. Тургенева в русской литературе XX в. (Б.К.Зайцев, К.Г. Паустовский, Ю.П. Казаков): дис. . д-ра филол. наук: 10. 01.01. -М., 2005. -381 с.

210. Ноэ Силва. Человек и природа в творчестве К.Г. Паустовского (произведения о Средней России): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. -М., 1989. -21 с.

211. Попова Е.В. Романтические тенденции в исгорико-биографических повестях К.Г. Паустовского: дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. М., 1976.-210 с.

212. Прошак И. Восприятие творчества К.Паустовского в Польше: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02.-М., 1980.- 19 с.

213. Су Шву Яннь. Концепция творческой личности в художественной сис1еме К.Паустовского: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01. М., 1998.-24 с.

214. Трефилова Г.П. К.Паустовский. Проблемы формирования творческой индивидуальности: дис. канд. филол. наук: 10. 01. 02. -М., 1980. 188 с.

215. Щелокова С.Ф. Творчество К. Паустовского 20-х 30-х гг. (К проблеме стилевого многообразия литературы социалистического реализма): дис. .канд. филол. наук: 10. 01. 02. - Киев, 1975.-210 с.

216. Яблоков Е.А. Художественное осмысление взаимоотношений природы и человека в советской литературе 20 — 30 гг. (JI. Леонов, А.Платонов, М. Пришвин): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. -М., 1990.-24 с.

217. Яценко В.М. Реализм и романтика в рассказах К.Паустовского: дис. . канд. филол. наук: 10. 01. 02. Томск, 1961. — 275 с.1. VI

218. Большой психологический словарь / под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. СПб.: ПРАЙМ - ЕВРОЗНАК, 2006. - 672 с.

219. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: Русский язык, 1978.

220. Капица Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы: Справочник. 2-е изд. — М.: Флинта: Наука, 2001. - 216 с.

221. Литературный энциклопедический словарь / под общей ред.

222. B.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - 750 с.

223. Литературная энциклопедия терминов и понятий. / под ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2001. - 1600 стлб.

224. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1990. -921 с.

225. Популярная художественная энциклопедия. / гл. ред. В.М. Полевой. -М.: Большая Российская Энциклопедия. Кн. 2 А М, 1999. — 432 с.

226. Славянская мифология. Энциклопедический словарь / под ред. В Я. Пегрухина, Т.А. Агапкина, Л.Н. Виноградова, С.М. Толстой. — М.: Эл-лис Лак, 1995.-416 с.

227. Словарь литературоведческих терминов / под ред. Л.И. Тимофеева и

228. C.B. Тураева. М.: Просвещение, 1974. - 50е) с.

229. Толстой Н.И., Агапкина Т.А. Славянские древности: эшолингвистиче-ский словарь: в 5 т. Т 1. — М.: Международные отношения, 1995. — 577 с.

230. Холл Д. Словарь сюжетов и символов в искусе ibc / пер. с англ. А.Е. Майкапара. М.: Крон-пресс, 1997. — 524с.

231. Шапарова Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии. М.: Астрель. Русские словари, 2004. - 624 с.

232. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / сост. В.Андреева, В.Куклев, А.Ровнер. М.: Локид; Миф, 2000. - 576 с.