автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Человек и природа в романе Л. Н. Толстого "Война и мир"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Легонькова, Виктория Борисовна

Введение

Глава I. Человек и природа: законы индивидуального и общего бытия.

§ 1. Концепция бытия и её художественное выражение в романе

Л. Н. Толстого «Война и мир».

§ 2. Мир природы глазами ребёнка (С. Т. Аксаков и JI. Н. Толстой).

§ 3. Образ усадьбы в произведениях С. Т. Аксакова, И. С. Тургенева,

JI. Н. Толстого.

Глава II. Метод изображения природы и человека в творчестве JI. Н. Толстого.

§ 1. Живописные средства и приёмы в пейзажах «Войны и мира».

§ 2. Астральные образы и их значение в эпопее Л. Н. Толстого.

Глава III. Феномен человеческой природы в художественных исканиях Л. Н. Толстого.

§ 1. Природа человека: мир инстинктов («Война и мир»).

§ 2. Смерть в художественной трактовке И. С. Тургенева и

Л. Н. Толстого.

§ 3. Война как явление природы и цивилизации.

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Легонькова, Виктория Борисовна

Человек, по мысли JI. Н. Толстого, заключает в себе часть «Целого», причем под последним писатель понимает мир в широком смысле этого слова, мир через «и» десятиричное (что точно было подмечено Я. С. Билинкисом). Мир, «Целое», природа, natura — таков синонимический ряд в восприятии писателя. Вместе с тем, по мнению Толстого, конечная цель развития природы — человек. «Что я такое?» — спрашивает себя Лев Николаевич (21, с. 125)*, его интересует, как природа «становилась человеком» (определение М. М. Пришвина). Следовательно, проблема взаимоотношений человека и природы может быть представлена в двух аспектах: человек в природе и природа в человеке.

Первый аспект определяет место человека в окружающем мире, влияние природы на человека, на систему его эстетических и нравственно-философских взглядов. Исследователи творчества Толстого, осмысляя многообразие диалектических связей между индивидуумом и Целым в художественной вселенной писателя, исходят из авторской формулы, выведенной в Дневнике в 1857 году: «Я люблю природу, когда она со всех сторон окружает меня и потом развивается бесконечно вдаль, но когда я нахожусь в ней. когда вы не одни ликуете и радуетесь природой» (21, с. 206 — 207).

Таким образом, сам Толстой пытался в дневниковых записках выявить для себя суть собственного метода, который в ту пору уже вполне определился в первых его произведениях. Его мир — это «я» и «не-я», причём последнее включает в себя не только объективно существующую реальность во всём разнообразии её форм (как считал П. П. Громов (69), Н. М. Фортунатов (174), но и других людей (об этом подробно в исследованиях О. В. Сливицкой (154), А. А. Сабурова (151). Толстой видит жизнь глазами художника, и цель его как Текст щпируете* по «шанию: Толстой Л. Н. Собр. соч. в 22 т. — М.: Худ. лит., 1978 — 1984. с указанием тома а страницыхудожника — отобразить действительность так, чтобы «перелить в другого свой взгляд при виде природы» (21, с. 45).

Что касается второго аспекта, то в литературоведении наиболее часто употребляемым является словосочетание «человеческая природа». Так, В. Д. Днепров расширяет значение данного понятия, включая в него всё то, что образует конкретный человеческий тип: например, тип Ростовых, тип Болконских, тип Курагиных, вследствие чего можно говорить о природе Наташи, князя Андрея, Анатоля (72, с. 9 - 33). Однако в узком смысле природа человека — это прежде всего богатство его «биологических проявлений», мир ощущений и инстинктов. На первый взгляд, такое сужение значения ограничивает возможности исследователя, предопределяет своего рода схематизм при изучении сложнейшей темы. Действительно, прокрустово ложе для толстовских персонажей не подходит. Но вместе с тем, если одна из задач — выявить собственно «природное» в героях Толстого, то с этой позиции правомерно, на наш взгляд, использовать сочетание «человеческая природа» во втором его значении, ведь именно этот аспект является недостаточно изученным. К тому же подтверждение нашей мысли о том, что природа человека — это прежде всего многообразие его «биологических проявлений», можно найти и у самого Толстого. В письме А. А. Толстой от 1 мая 1958 г. писатель по поводу рассказа «Три смерти» замечает: «Его [мужика] религия — природа, с которой он жил. Une brute [животное], вы говорите, да чем же дурно une brute? Une brute есть счастье и красота, гармония со всем миром, а не такой разлад, как у барыни» (17 - 18, с. 514).

Проблемы взаимоотношений человека и природы связана с комплексом других: этических, философских, социальных, эстетических и т. д. Отчасти по этой причине она размывается, теряет свою определённость и принципиальность, какой явно обладает у Толстого, Мы видим необходимость выделить взаимосвязь человека и природы в самостоятельный объект анализа.

Актуальность исследования обусловлена тем, что назрела потребность рассмотреть мир природы и мир человека в художественном творчестве

Толстого- в «их целокупности» (72, с. 7) и соотнесенности; определить направления, выбранные Толстым при изучении сложных диалектических связей между микро- и макровселенными; уточнить акценты, расставленные писателем в процессе этико-философского и эстетического осмысления мира.

Природный и человеческий миры у Толстого существуют автономно, самостоятельно друг от друга, ритм их развития тоже различен, однако жизнь одного без другого немыслима. Природный мир как объективность, данность интересовал Толстого, но писатель был далёк от фетовского и тургеневского эстетизирования природы, художнику, как отмечал Лев Озеров, близка тютчевская мысль о могуществе и таинственности природы, о её пугающем равнодушии к человеку (136). Как создатель эпопеи, Толстой развивает эту мысль, сосредоточивая внимание на человеке. Разве человек не столь же величественен и загадочен, непредсказуем, как мать-природа? Натурфилософия Толстого становиться неотъемлемой частью его антропологии. Мир природы показан глазами различных героев, он одухотворён настолько, насколько каждый персонаж и сам автор наделяют его жизнью. Например, засыхающий и расцветающий дуб; высокий и давящий небесный свод в восприятии князя Андрея; «игра звёзд», увиденная Петей Ростовым; залитое солнцем Бородинское поле, поразившее Пьера.

Эти образы и сцены хрестоматийны, трудно было бы найти исследователя, который обошёл их вниманием. Руководствуясь этим, мы выбрали некоторые, на наш взгляд, малоизученные аспекты многогранной темы.

Процесс осмысления взаимосвязи человека и природы в творчестве Толстого 50 —60-х годов шёл в двух направлениях.

Во-первых, «природное» писатель понимал двояко. С одной стороны, это окружающий человека мир стихии, с другой — человеческая природа, причем для Толстого «природное» неравнозначно «идеализированному». В восприятии писателя природа — это гармония, которая, в свою очередь, заключается в равновесии доброго и злого, вечного и сиюминутного, необходимого и бесполезного и т. д. Именно поэтому природа является одновременно созидающим и разрушающим началом, сохраняя при этом вечный баланс. Таковой она предстаёт на страницах романа «Войны и мир».

Во-вторых, о чём мы уже говорили, исследуя мир природы, Толстой неизменно приходит к человеку. Основной метод писателя — художественная дедукция. Согласно убеждению Толстого, нельзя рассматривать человека метафизически, только выявление его многообразных и сложных. связей с окружающим миром поможет наконец-то узнать истину о человеке, объяснить всё то необъяснимое, что сокрыто в глубинах этой «миниатюрной вселенной».

Это ещё раз доказывает, что исследование художественного творчества Толстого в русле поставленной нами проблемы актуально.

В широком смысле актуальность определяется тем, что в современной культуре и науке особое внимание уделяется вопросам, связанным с экологией природы и экологией человеческой души. «Соприкосновение с природой есть самое последнее слово всякого прогресса, науки, рассудка, здравого смысла, вкуса и отличной манеры» (159, с. 36). Опыт Толстого в таком контексте особенно ценен, так как все любимые автором герои «соприкасаются» с природой, «органически развивают себя из самого себя», «проявляют ту радостную, широкую, безнамеренную жизнь, которую заложила [в них] природа, как и во всех других живых существах» (61, с. 527), «расширяют свою душу до пределов общего, мирового» (78, с. 179).

Объектом исследования является взаимосвязь человека и природы, представленная в двух аспектах: человек в природе и природа в человеке.

Предмет исследования — роман «Война и мир» в его генеалогической связи с некоторыми ранними произведениями писателя («Детство», «Отрочество», «Юность», «Севастопольские рассказы», «Казаки» и др.).

Тому есть свои причины:

• Во-первых, рассказы и повести 1850-х - начала 60-х годов позволяют проследить эволюцию толстовского мировосприятия, процесс накопления опыта для создания вершинного творения - «Войны и мира»;

• во-вторых, роль природы, её взаимосвязь с человеком принципиально изменяется в творчестве Толстого к 70-м годам, поэтому выводы, сделанные при анализе ранних и поздних произведений писателя, будут значительно отличаться друг от друга. Следовательно, говоря о столь сложном и зачастую противоречивом художнике, как Лев Толстой, во избежание спорных суждений ограничимся конкретным периодом его творчества.

Историко-литературный контекст составляют произведения С. Т. Аксакова и И, С, Тургенева. Сопоставления помогают выявить специфику мироощущения Толстого, сформулировать основные принципы изображения человека и природы. Определяя правомерность сравнения тургеневских и толстовских произведений, следует помнить, что создатель «Войны и мира» считал Ивана Сергеевича непревзойденным лириком в изображении русской природы и лучшим живописцем в прозе (в поэзии — Ф. И. Тютчева). Поэтому нам важно найти точки соприкосновения между методами этих писателей. К тому же оба художника мучительно искали ответы на вопросы бытия, особенно касающихся загадок человеческой природы.

Сравнительный анализ произведений С. Т. Аксакова и Л. Н. Толстого помогает обнаружить не только тематические параллели (тема детства, история развития личности в «Детских годах» Багрова-внука Аксакова и «Детстве», «Отрочестве», «Юности», «Войне и мире» Толстого), но и сюжетные (сцены охоты и рыбалки), образные (герои-дети), композиционные (закономерность построения сцен, эпизодов, сюжетных линий и т. д.). Следовательно, собственно «толстовское» наглядно выступает в сравнении с творческими методами других писателей.

Цель работы состоит в том, чтобы в свете поставленной проблемы с наибольшей полнотой выявить и прокомментировать значимые нюансы взаимосвязи человека и природы, выразившиеся в художественном творчестве Л. Н. Толстого 50 - 60-х годов.

Задачи исследования заключаются в том, чтобы

• вывести формулу бытийной диалектики Толстого;

• дифференцировать понятия культурного / природного и разумного / инстинктивного и с этой точки зрения исследовать «природу» толстовских героев;

• осмыслить подходы Тургенева и Толстого к изображению смерти в разные периоды их творчества;

• выявить отношение Толстого к войне как к явлению природы и цивилизации.

• проанализировать особенности детского мировосприятия героев Аксакова и Толстого;

• уточнить значение астральных образов в «Войне и мире», соотнести их динамику с движениями человеческого чувства;

• определить функции родового гнезда в процессе формирования отношения человека к природе;

• рассмотреть средства и приёмы, помогающие Толстому создать уникальные по технике исполнения пейзажи и природные образы.

Теоретической и методологической базой работы явились исследования, в которых творчество Л. Н. Толстого 1850 — 60-х годов рассматривается в контексте проблемы взаимоотношений человека и природы. Теоретически значимыми в интересующем нас плане являются работы М М. Бахтина, П. П. Громова, В. Д. Днепрова, В. И. Камянова, Н. М. Фортунатова с характерным для этих исследователей стремлением показать «процессы психической жизни. в неразрывном единстве с воздействиями. природного мира» (102, с. 16), представить человека и мир в системе «перекрещивающихся сопоставлений» (72, с. 7), увидеть полюсную структуру человека в противоборстве или гармонии природного и культурного начал.

Важную роль в осмыслении взаимосвязи человека с окружающим миром (я — другой, я — природа, я — социум) в художественной вселенной Толстого сыграли работы О. В. Сливицкой и А. А. Сабурова. Выделяя проблему человеческого общения как одну из самых значимых, эти исследователи приходят к выводу о том, что человек неотделим от мира, диалектически связан с ним, подчинен законам жизни, но одновременно, по мысли Толстого, автономен в силу своей индивидуальности, духовно независим и свободен в нравственном выборе.

Научными ориентирами в исследовании поставленной проблемы стали работы, в которых взаимоотношения человека и природы изучались в контексте самых различных тем: человек на войне (К. Н. Ломунов, А. А. Сабуров, С. П. Бычков, В. Б. Шкловский и др.); личность и история (Б. И. Бурсов, С. Г, Бочаров, А. П. Скафтымов, А. А. Сабуров и др.); народ и его роль в истории (Я. С. Билинкис, Н. К. Гудзий, С. М. Петров, Б. Г. Одиноков и др.) и т. д.

Разные подходы позволяют осветить отдельные аспекты огромной темы «человек и природа», обнаружить пути, которыми шёл Толстой, поднимая «исполинский предмет — всю человеческую жизнь» (126, с. 222), помогают разобраться в сложной структуре мира и человека.

Особенно ценным с точки зрения обозначенной нами темы является исследование М. М. Бахтина, доказывающего, что одной из основных проблем в произведения Л. Толстого была проблема «противопоставления целостной природы рефлексирующем}' духу» (41, с. 238). Бахтин разграничивает понятия «я для себя» и «я для других», считая, что первое — проявление «целостной, единой жизни», свойственное человеку в детском возрасте, а второе — проявление «культуры», разрушающее природное единство. Выводы Бахтина, на первый взгляд, кажутся парадоксальными:

• не нужно слушать совесть, подсказывание которой и есть рефлексия: она разрушает природную целостность человека;

• важно только одно: жить, жить голым процессом жизни. Только одно важно: природа. Всё остальное — мираж;

• сознание добра и зла вносит [в человеческую натуру] неуверенность, разлад и ложь (41, с. 239, 246).

В своих умозаключениях Бахтин близок к суждениям В. В. Вересаева, считающего, что «смысл жизни заключается для Толстого не только в добре, а в самой жизни» (61, с. 546), что «из живой же жизни — именно потому, что она живая жизнь, — само собой родится благо, сама собою встаёт цель» (61, с. 527). Такой подход может показаться чрезмерно «биологическим». Но Бахтин находит подтверждение своим наблюдениям в художественном творчестве Толстого. Так, дядю Ерошку («Казаки») Бахтин называет «необъемлемой природой», а Оленина — «духом», «носителем осложнённого культурного начала». «Созерцая природную жизнь казаков», Оленин «в себе переживает эту антитезу» (41, с. 239). Рефлексия «вызывает конфликты, которые Толстой связывает с культурой и её целями».

Природной целостностью», по мнению Бахтина, обладают герои-дети Толстого (Николенька Иртеньев в первой части трилогии, тринадцатилетняя Наташа и Петя Ростовы). Создавая эти образы, писатель выступает как последователь Руссо. Детство у Толстого — своеобразный рай, в котором человек не выбирает между добром и злом, а чувствует себя частью живого мира, живёт в согласии с окружающим, по законам природы. Самоанализ приводит к разрушению гармонии во внутреннем мире человека, а следовательно, делает его несчастным. Совесть — регулятор поступков человека — порождает конфликт между «я для себя» и «я для других», «определение в мнении других разрушает «я: для себя».

Природу Бахтин противопоставляет культуре и истории, считая, что «философия Толстого построена на отрицании» (41, с. 246). Столь общее суждение Бахтин подтверждает тем, что образцовой, согласно мысли писателя, является та жизнь, которая не осложнена ложью, лицемерием, формальностями и светскими условностями, отягощающими душу человека. «На то, что выше простой жизни, Толстой налагает запрет» (41, с. 246). Даже знаменитый этический постулат писателя «построен на отрицании»: «нет величия вне добра, простоты и правды».

Бахтин утверждает, что Толстой «культурному пафосу, патриотизму, войне. противопоставляет простую палатку и голого, страдающего человека в ней» (41, с. 246). С этой точки зрения «история не нужна, не оправдана», если требует такие жертвы, «природа обесценивает. историю». Писатель не принимал и не мог принять то, что отрицает саму жизнь.

Идея Бахтина, заключающаяся в разделении «природного» и «культурного» начал как составляющих человеческой натуры, а также в противопоставлении гармоничного «миропроцесса» конфликту «самовыявляющегося я», стала основополагающей в данном исследовании.

Цели и задачи нашей работы предопределяют логик}' исследования, его трехчастную форму.

В первой главе, посвященной изучению такого аспекта темы, как «человек и его место в природе», ориентирами нам послужили результаты исследований П. П. Громова и Н. М. Фортунатова. Работы этих литературоведов близки тем, что оба рассматривают «лабиринты сцеплений» Толстого, сюжетные и композиционные.

Громов, изучая стиль JI. Н. Толстого, основополагающей считает следующую мысль Н. Г. Чернышевского: одна из «особенностей таланта Толстого состоит в том, что он не ограничивается изображением результатов психического процесса: его интересует сам процесс и едва уловимые явления этой внутренней жизни, сменяющиеся одно за другим с чрезвычайною быстротою и неистощимым разнообразием» (180, с. 176). Громов убедительно доказывает, что в «Войне и мире» «таинственные движения психической жизни» своеобразно дублируются объективными природными изменениями. Таким образом, по мнению исследователя, «диалектику души» нужно понимать не только в том значении, какое вкладывал в неё Н. Г. Чернышевский, но и в широком смысле. Диалектически «сцепляются» все сцены романа «Война и мир». Причины такой структурированной спаянности частей Громов видит в том, что «Толстой прошёл через своеобразную школу мысли и школу искусства Руссо» (69, с. 163). У Толстого, как и у Руссо, сюжет развивается на внутреннем, психологическом уровне, именно душевные «движения» организуют повествование. Но вместе с тем «субъективные переломы подготовлены объективными переломами», — утверждает исследователь.

П. П. Громов сосредоточивает своё внимание в большей степени на сюжетных «лабиринтах», в то время как Н. М. Фортунатов, также изучавший стиль произведений JL Толстого, подробно рассматривает композицию «Войны и мира». По мысли Фортунатова, фабула может прерываться, но при этом «внутренние связи останутся» (174, с. 290), что становится возможным благодаря полифункциональности картин природы. Целостность произведения обеспечена «множественностью внутренних линий эмоционально-образного развития, заключённых в определённых границах повествования» (174, с, 289). Под «эмоционально-образным развитием» исследователь понимает своеобразную «эстафету чувств» от автора к героям, от героев — к читателю. Толстой ненавязчиво, незаметно «переливает» в читателя «свой взгляд на природу».

Мастерство Толстого, по мнению Фортунатова, заключается в том, что писатель «выказывает в форме максимум экспрессии»: «Всё здесь просто, рельефно, пластически ощутимо, но кажущаяся простота несёт в себе огромный заряд эмоциональной энергии» (174, с. 290). «Эмоциональной энергией» полны все картины природы в произведениях Толстого.

И Фортунатов, и Громов доказывают, что единство повествования обеспечивает «лабиринт сцеплений», многообразие диалектических связей между миром и человеком. Этот тезис стал исходным в первой главе, теоретически обосновывающим закон бытийной диалектики Толстого, выражающийся в формуле «сущее примыкает к сущему».

Конечно, было бы ошибкой, изучая творчество Толстого 50 - 60-х годов, оперировать преимущественно философскими категориями. Однако очевидно, что художественной интуицией Толстой смог проникнуть в такие глубины бытия природы и человека, которые оказались бы недоступными аналитически мыслящему ученому или философу. Характерно с этой точки зрения привлечение психологами художественных произведений Толстого в качестве иллюстративного материала для современных теорий. Поэтому, опираясь на предшествующий опыт толстоведов, мы считаем, что вполне корректны параллели между западноевропейской философской мыслью и творческими исканиями Толстого в 1860-е годы. К тому же в Дневнике и переписке художника в этот период мы найдём немало примеров, когда Толстой, порой неожиданно для себя, обнаруживает конгениальность своих идей с идеями западноевропейских философов.

Уникален толстовский метод изображения человека и природы, изучению которого посвящена вторая глава нашей работы. Писатель использует поэтические средства, с помощью которых создаются полные жизни художественные образы. Анализу этих средств в эпосе посвящено исследование В. И. Камянова (88). Он доказывает, что там, где Толстой пишет о явлениях и образах близких, понятных автору, любимых им, лирическое начало полновесно завладевает писателем. Истоки лиризма, по мысли Камянова, — в особом авторском мироощущении (88, с. 3 - 23). Толстой намеренно избегает «красивого слога», скупо использует средства языковой выразительности, но при этом те же картины природы полны жизни, красочны, музыкальны. Причина, по мнению исследователя, заключается как раз-таки в стремлении автора точно, почти буквально отобразить действительность, «перелить свой взгляд» в другого.

В пейзажах Толстого цвет имеет особое значение: автор выступает одновременно как художник-реалист и как импрессионист. Все цвета в словесных полотнах естественны, природны. т. е. таковы, каковыми воспринял бы их и читатель, будь он очевидцем разворачивающихся событий. Но вместе с тем Толстой фиксирует цвет, запоминает своё впечатление от увиденного и импрессионистически точно, отдельными штрихами воспроизводит его на страницах произведения (88, с. 65 - 66, 235). Зачастую цвет передаётся не столько прилагательными, сколько существительными, имеющими дополнительное цветовое значение: «зеленя», «березняк», «жнивье», «нива» и др.

Эти наблюдения Камянова позволяют нам говорить о живописных средствах в пейзажах Толстого, о словесных картинах природы, выполненных в определённой технике.

Интересен в исследовании Камянова выделенный им образ «живой волны», помогающий совершенно по-другому взглянуть на привычные картины. Исследователь показывает, что понятие «природного» у Толстого гораздо глубже, нежели принято считать. Так, образ «живой волны» является, по мнению литературоведа, своеобразным источником жизни в «Войне и мире», он воплощает в себе стихийность и природы, и человека. Общеизвестная параллель: бурые волны Эйса и «море» солдат, топчущих друг друга, стремящихся любой ценой добраться до берега. Камянов приходит к выводу, что «живая волна» — сквозной, философский, динамичный образ, с помощью которого становится возможным не только сюжетное, но и композиционное движение (88, с. 55 - 66). Столь тщательная проработка исследователем природного образа приводит к мысли о том, что в основе изображения человека и природы у Толстого лежит принцип диалектического единства. Следовательно, если посмотреть на такие значимые и хорошо изученные образы, как небесный свод и комета, то под новым углом зрения («по методу Камянова») можно сделать интересные открытия.

Так, названные образы небесного свода и кометы стали уже хрестоматийными. Но если соотнести их с тем, что рождают они в воображении героев, как мысли и чувства человека созвучны с ними, то становится очевидным, что каждый из астральных образов (а это ещё и звёзды, и солнце) символизирует особый тип мировосприятия. Формула Камянова «слияние — разделение» общего и индивидуального бытия, применимая по отношению к «живой волне», поможет нам увидеть хорошо знакомые картины «Войны и мира» с другой стороны. Ощущение единства «общего и индивидуального» живёт, по мысли Толстого, внутри человека. Феномен человеческой природы, по убеждению писателя в 50 - 60-е годы, заключается в том, что, с одной стороны, каждый человек чувствует связь с природой, с миром, своё родовое начало, а с другой — осознаёт в себе то, что выделяет его из общего бытия, свое индивидуальное, видовое начало. Исследованию данной проблемы посвящена третья глава.

В её основу лёг опыт В. Д. Днепрова и О. В. Сливицкой. «Человеческая природа» — вот основное понятие, коим оперируют оба толстоведа. Мы уже оговаривали, что Днепров в природу человека включает и «душевный механизм», и «мир эмоций», и «идеи». Выводы одной из глав его исследования — «Мир эмоций. Любовь-страсть», посвященной роману «Анна Каренина», во многом перекликаются с нашими наблюдениями. Приведем одно точное замечание Днепрова: «Толстой видит в любви-страсти непреходящее, вечное явление человеческой природы. Подобно вулканам, ошибочно считавшимся потухшими, она вдруг извергается во всей своей мощи и величии. Чувство, в отличие от страсти. набрало силу и переросло значение страсти — переросло и по распространённости и по значению в духовном росте человека» (72. с. 63). Здесь Днепров точно определяет страсть как коренное свойство натуры, противопоставляя ей чувство, свидетельствующее о духовной жизни человека. Эта мысль станет для нас основополагающей в параграфе «Природа человека: мир инстинктов».

Выделяя собственно «биологическое» в героях Толстого, мы не упрощаем их, наоборот, стремимся «дойти до самой сути» характеров, разобраться в причинах тех или иных, зачастую непонятных и кажущихся противоречивыми поступков. На первый взгляд, схематизм в разделении инстинктов (половой, материнский, охотничий, инстинкт самосохранения) кажется неоправданным. Действительно, никакие алгоритмы для сложных воззрений Толстого не подходят. Однако в критической литературе художественная природа толстовских персонажей столь тщательно изучена, что возникает опасность повториться. Исследуя инстинктивное начало героев романа «Война и мир», мы выбрали тот аспект, который в толстоведении, на наш взгляд, недостаточно изучен. Поиск направлен на открытие тех сторон человеческой натуры, которые помогли бы разобраться в «тайнах микровселенной».

Опыт В. Д. Днепрова ценен ещё тем, что исследователь широко сопоставляет ранние редакции «Войны и мира» с окончательной, подробно анализируя, что нового с каждой последующей правкой привносилось в тот или иной образ, а что, наоборот, устранялось Толстым, так как лишало этот образ художественной цельности. Сопоставление выявляет, как формируется «художественная природа» героев, позволяет выявить оригинальное, индивидуальное в образах Толстого. Показателен с этой точки зрения сравнительный анализ, в ходе которого обнаруживается разница в восприятии смерти героев Толстого и Тургенева. Так, в силу своей художественной природы князь Андрей и Николай Ростов, Иван Ильич и лирический герой Тургенева («Стихотворения в прозе») не могут одинаково воспринимать «трагическое свойство человеческой жизни» (определение Ю. М. Лотмана (115); не могут, потому что в каждом из них сильно «индивидуальное», которое и формирует отношение к миру и к самому себе. О. В. Сливицкая, чей научный поиск в области «человековедения» Толстого предопределил некоторые наши суждения, верно отмечает, что причина разности мировосприятия героев Тургенева и Толстого скрывается в том, что у первого «неизменность натуры. берёт верх над всеми обстоятельствами: «Каким я в колыбельку, таким и в могилку» (154, с. 11), а у Толстого «одна из важнейших человековедческих проблем. это проблема тождества и изменчивости личности: человек в течение жизни меняется — человек при всех изменениях остаётся самим собой. И то и другое очевидно. Вопрос заключается в том, какая тенденция господствует. Толстой, утверждавший, что человек «текуч», создавший в лице Пьера «движущийся тип», никогда не решал эту проблему однозначно» (154, с. 11).

Интересна мысль Сливицкой о том, что «Толстой не уменьшает масштаб изображения человека, но наращивает всё то, что находится вне его» (154, с. 19). Такое «наращивание» предопределено «качеством бытия — изобильного и неисчерпаемого». Душевный мир человека ценен для Толстого, важен ему, но, стремясь быть объективным рассказчиком, писатель избегает сосредоточенности на движении мыслей, чувств, переживаний своих героев. Сливицкая верно отмечает, что, «уже работая над «Отрочеством», Толстой предостерегал себя от изображения внутреннего мира как единственного фокуса повествования» (154, с. 17). Толстой создавал «Войну и мир» как роман-эпопею, следовательно, «человек — как бы он ни был значителен и как бы подробно он ни был изображен — не организует повествование в той мере, чтобы притягивать к себе. всю художественную вселенную. Он выхватывает из внешнего мира то, что отвечает его мироощущению или психологическому состоянию» (154, с. 20 — 21). Соотнося динамику «психических процессов» с объективными изменениями окружающего мира, Толстой постигал человеческую природу, выявлял её противоречия.

Одним из самых противоречивых и странных явлений жизни писатель считал войну. Причем он видел не только социальные причины войны, но и психологические, генетически обусловленные самой природой человека. В «природном», по убеждению Толстого, сокрыто и созидающее, и разрушающее начала. Звериные инстинкты, разбуженные войной, вероятно, столь же закономерны, как и осознанная необходимость убивать врага, чтобы защитить жизнь свою и близких, дом, землю, Отечество.

Вокруг проблемы «человек и мир» «группируются все человековедчесше вопросы» (154, с. 8) Толстого, остающиеся актуальными до сих пор. Вопросов, поставленных художником перед читателями и перед самим собою, бесчисленное множество; огромный объём критических исследований свидетельствует лишь о том, что ответы пока ещё не найдены, но есть стремление постичь тайны человеческой природы.

Методология работы обусловлена характером темы, целью и поставленными задачами. В основе исследования лежит комплексный подход, сочетающий в себе элементы сравнительно-типологического, герменевтического, сравнительно-сопоставительного методов и филологического анализа и комментария.

Научная новизна работы определяется тем, что роман «Война и мир» стал предметом специального, с точки зрения обозначенной проблемы, монографического исследования, а именно: раскрывается глубина и сложность детерминантных связей между человеком и природой в творчестве Л. Н. Толстого; анализируется преемственная связь и типологическая близость, обусловленная общностью темы «Войны и мира» и ранних произведений писателя; исследуются отношения человека и природы в историко-литературном контексте, помогающем выявить индивидуальность толстовского подхода к решению данной проблемы.

Диссертация состоит из введения, трех глав (восьми параграфов), заключения и библиографии, включающей 190 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Человек и природа в романе Л. Н. Толстого "Война и мир""

Заключение

Время подвести итоги исследования, но в нашем случае сухой перечень того, что получаем «в остатке», был бы недостаточен и некорректен по отношению к специфике рассмотренного многообразного материала. Более уместным будет ещё раз обратиться к наиболее принципиальным для Толстого идейно-художественным моментам, прояснившимся в ходе разработки нашей темы.

В понятия «природа» и «человек» Толстой в отдельные периоды своей жизни вкладывал разное значение. В 50 — 60-е годы «природное» воспринималось им как синоним «жизненному», «естественному», «абсолютному». Столь разнообразная семантика объясняется, с одной стороны, тем, что природа — это объективный мир, существующий независимо от сознания человека; с другой — это коренное свойство натуры, то, что изначально заложено в человеке: природа характера, природа художественного образа, природа человека.

Взаимосвязь с «макрокосмосом», согласно мнению Толстого, окрашивает одинокое пребывание человека в мире, одинокое потому, что человек наделен ярко выраженной индивидуальностью, не позволяющей ему чувствовать себя «точкой на линии потока» (67, с. 9), звеном общей цепи. Даже тот герой Толстого, который ощущает себя сопричастным «миропроцессу», раствориться в нем не может, так как подчинен законам не только общего, но и индивидуального бытия.

Путь, определяющий процесс миропостижения писателя, имеет дедуктивную направленность: от общего к частному. На первый взгляд, короткий авторский комментарий, вроде «ночь была тёмная, звёздная; дорога чернелась между белевшим снегом» или «наступило яркое, веселое утро» (4, с. 190), как бы случаен, словно брошен мимоходом. Но мысль Толстого не прерывается, писатель «входит» в своего героя и фиксирует его впечатления от «звездной ночи» и «яркого утра». Глядя как бы изнутри героя, Толстой замечает объективные изменения в окружающем — и вот перед читателем вновь картина мира, опосредованная чувством и переживанием персонажа.

Писатель, стремясь постичь тайны мироздания, пришел к тому, что в границах художественного произведения создал собственную вселенную, своеобразный макет «микро- и макрокосмоса». С этой точки зрения правомерно назвать Толстого демиургом. Заселяя свою вселенную героями, автор отслеживал, каким законом обусловлено их развитие. Толстой — экстраверт, он ориентирован на мир и человека. Поэтому с таким любопытством наблюдает он за тем, что происходит на страницах его собственного романа. Писатель обнаруживает, что объективные изменения предопределены волей автора и логикой романного действия, в то время как череда субъективных движений обусловлена законом индивидуального бытия, не подчиняющимся создателю. Таким образом, общее бытие предопределяет индивидуальное, но не подчиняет его себе. Герои Толстого самостоятельны и свободны в выборе пути своего развития.

Исследуя человеческую природу, Толстой отмечает, что основной причиной несчастья его героев является конфликт культурного и природного, рационального и инстинктивного начал. Подчеркивая сложность и богатство натуры, писатель избегает прямых и категоричных суждений, по-разному оценивая «природное» в человеке. С одной стороны, инстинкт является гарантом жизни, так как позволяет приспособиться к её условиям, выжить, найти своё место, отстоять его. С другой — инстинкт воспринимается как нечто вторичное по отношению к разуму, более примитивное начало. Толстой в 1850— 60-е годы гармоничными, жизнеспособными и цельными считал тех героев, в которых биологическое сбалансировано с духовным, неконфликтно по отношению к нему. Таковы в финале «Войны и мира» Пьер, Наташа, Николай. В этом же ряду может лишь отчасти найти себе место княжна Марья, поскольку эта героиня, хоть и ставшая Ростовой, все же сохраняет верность породе Болконских, у которых естественные проявления подчиняются духовным ценностям. Идеальный герой Толстого — князь Андрей — оказывается нежизнеспособным, он погиб, инстинкт не спас его.

В героях, чуждых писателю, проявляется «низменная природа», их поступки определяются «животным» началом. Так, поведение Анатоля, волочащегося за каждой юбкой по зову природы или по расчету, напоминает поведение самца. Иначе «животное» проявляется в Долохове. Это герой-охотник, вся его жизнь — попытка самоутвердиться, доказать собственную силу: слабых он презирает, сильных преследует. Элен являет собой образчик «мертвой природы», она лишена даже чувственности.

Природное» представлено у Толстого на разных уровнях. Даже в портретных характеристиках героев есть «животный» элемент: у княжны Лизы «беличье выражение лица», Наташа напоминает самку в эпилоге, грациозная Соня похожа на кошечку. Чаще такие характеристики соотнесены с Ростовыми и никогда — с Болконскими.

Четыре усадьбы, изображенные в романе «Война и мир»: Отрадное, Лысые Горы, Богучарово, Михайловка — тоже обладают «природными», чертами. Отрадное и Михайловка находятся среди живописной природы рязанской губернии и во многом формируют поэтическое мировосприятие всех Ростовых. Лысые Горы и Богучарово помещены Толстым в некрасивой местности, доминирующей в этих усадьбах является «искусственная природа»: парковый ансамбль, аллея вдоль проспекта, выкопанный пруд. Описание усадьбы во многом предопределено характеристикой её хозяев.

Природные образы романа «Война и мир» самостоятельны и полифункциональны. Например, астральные образы Толстого соотносятся с различными типами мировосприятия. Общеизвестно, что образ небесного свода «сопровождает» философские раздумья князя Андрея на всех этапах духовной эволюции героя. Совершенно иначе воспринимает этот образ Петя Ростов. Размышления героев философски окрашены, так как ими движет стремление постигнуть законы индивидуального и общего бытия.

Образ солнца у Толстого мифологический, символизирующий языческий тип мировосприятия. Солнце реагирует на разворачивающиеся события подобно языческому божеству, то карая, то благословляя свою нерадивую паству. Не случайно и фигура императора Александра (земного правителя) соотносится в воображении Николая Ростова с солнечным божеством (небесным царем).

Мир, созданный Толстым в его романе, реален, потому что в его основе — формула бытийной диалектики: «сущее примыкает к сущему». Все явления, процессы, предметы действительности рассматриваются писателем по схеме: реальность (бытие существенного) — существование (связь вещей) — сущность (смысл вещей). Связь вещей особенно остро чувствуют дети, именно они, по мысли Толстого, не озадачены поиском своего места в окружающем мире, поскольку инстинкт указывает, насколько тесно они связаны с матерью-природой. Николенька Иртеньев, Петя Ростов любуются и наслаждаются красотой природы, ощущают себя «частью Целого». Толстой анализирует детское мировосприятие, пытаясь выявить его особенности, постичь законы взаимосвязи ребенка с природой.

Говоря о месте и роли явлений действительности в художественном пространстве «Войны и мира», следует упомянуть, что для Толстого самым бессмысленными были смерть и война. Смерть в произведениях Толстого представлена, с одной стороны, как явление закономерное и неизбежное (смерть старого графа Безухова, князя Николая Андреевича Болконского), с другой — как явление противоестественное и ужасающее своей случайностью (смерть маленькой княгини Лизы, князя Андрея, гибель Пети Ростова, Верещагина, молодого офицера, «поджигателей»). Отношение к смерти у Толстого до конца его дней принципиально не изменилось: страх перед концом всегда был прямо пропорционален желанию жить. Соотнесение толстовских произведений с тургеневскими («Три смерти» — «Смерть»; «Смерть Ивана Ильича» — «Стихотворения в прозе») приводит нас к следующему выводу: закономерно не только обращение к этой теме, но и совпадение возрастных периодов, в которые писателей особенно волновал «шелест утекающей жизни».

Война как социальное явление никогда не принималась Толстым. Осознание того, что война закономерна, так как генетически предопределена самой человеческой природой, возмущало писателя. Может быть, этим и обусловлен христианский (евангельский) мотив в сцене убийства Верещагина. Звериное начало, первобытные инстинкты, разбуженные войной и направленные на разрушение, не были понятны великому уму Толстого.

Сложна и неоднозначна у Толстого оценка человека. Воспринимая его как существо бинарное, писатель в своих произведениях стремится примирить культурное с природным, рациональное с инстинктивным, интеллектуальное с интуитивным, нормативное со стихийным. «Гуманизация природы» и «натурализация человека» (78, с. 72) — таков идеал Толстого. Однако художник понимал, что гармония дарована немногим из людей, поэтому дух противоречия всегда сопровождает любимых Толстым героев. По-разному проявляется их «человеческая природа», но глубина и непостижимость этой «микровселенной» делает её еще более загадочной.

Список научной литературыЛегонькова, Виктория Борисовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Толстой J1. Н. Поли. собр. соч. в 90 т. — М. — Л.: Гослитиздат, 1928-1959.

2. Толстой Л. Н. Собр. соч. в 22 т. — М.: Худ. лит., 1978 1986.

3. Толстой Л. Н. Из неопубликованного: «Война и мир», фрагменты вариантов //Новый мир. — 1978. — № 8. — С. 4- 14.

4. Толстой Л. Н. О литературе: Статьи. Письма. Дневники. — М.: Худ. лит., 1955-764 с.

5. Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями в 2 т. — М.: Худ. лит., 1978.

6. Аксаков С. Т. Собр. соч. в 3 т. — М.: Худ. лит., 1986.

7. Тургенев И. С. Собр. соч. в 12 т. — М.: Худ. лит., 1976 1979.

8. Чехов А. П. Собр. соч. в 12 т. — М: 1954 1957.* *

9. Бирюков П. И. Лев Николаевич Толстой. Биография в 2 т. — М.: Типо-литограф. тов-во И. Н. Кушнерев и К, 1911 1913.

10. Булгаков В. Ф. Л. Н. Толстой в последний год его жизни: Дневник секретаря Л. Н. Толстого. — М.: Правда, 1989 446 с.

11. Вересаев В. В. Лев Толстой // Толстой Л. Н. в воспоминаниях современников. В 2 т. — М.: Худ. лит., 1978. — Т. 2, — С.284 294.

12. Виллард Д. Ф. Недоставленное письмо // Родина. — 1997.2. — С. 61 — 65.

13. Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. — М.: ГИХЛ, 1959.- 487 с.

14. Горький А. М. Лев Толстой // Горький А. М. Полн. собр. соч. в 30 т. — М.: Худ. лит., 1949 1956. — Т. 14. — С. 253 - 300.

15. Горький А. М. О С. А. Толстой // Горький А. М. Поли, собр. соч. в 30 т. — М.: Худ. лит., 1949 1956. — Т. 14. — С. 301 - 316.

16. Гусев Н. Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1828 по 1855 годы. — М.: Изд-во АН СССР, 1954. — 718 с.

17. Гусев Н. Н. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. — М. — Л.: ACADEMIA, 1936. — 874 с.

18. Интервью и беседы со Львом Толстым / Под ред. Лакшина В. Я. — М.: Современник, 1986. — 525 с.

19. Кони А. Ф. Лев Николаевич Толстой // Кони А. Ф. Воспоминания о писателях. — М.: Правда, 1989. — С. 357 404.

20. Кузьминская Т. А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Воспоминания. — Тула: Тульское книж. изд-во, 1959. — 527 с.

21. Маковицкий Д. П. Последние дни Л. Н. Толстого. Из яснополянских записок//Новый мир. — 1978. — № 8. — С. 156- 185.

22. Островский А. Г. Молодой Толстой: в записях современников. — Л.: Изд-во писателей в Ленинграде., 1929. — 500 с.

23. Островский А. Г. Молодой Толстой: Воспоминания. Письма. Дневники. — М.: Аграф, 1999. — 319 с.

24. Русанов Г. А. Воспоминания о Л. Н. Толстом. — Воронеж: Центрально-Чернозёмное книж. изд-во, 1972. — 280 с.

25. Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. — М.: Худ. лит., 1976. —541 с.

26. Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. — М.: Правда, 1987. — 575 с.

27. Толстой И. Л. Мои воспоминания. — М.: Правда, 1987. — 464 с.

28. Толстой Л. Н. в воспоминаниях современников: В 2 т. — М.: Худ. лит, 1978.

29. Толстой Л. Н. и его близкие: Сборник воспоминаний. — М.: Современник, 1986. — 373 с.

30. Толстая С. А. Дневники: В 2 т. — М.: Худ. лит., 1978.

31. Толстая С. А. Моя жизнь // Новый мир. — 1978. — № 8. — С. 34-134.

32. Толстая С. А. Письма к Л. Н. Толстому. 1862.- 1910, —М.

33. Л.: Академия, 1936. — 864 с.

34. Толстой С. Л. Очерки былого. — Тула: Приокское книж. нзд-во, 1968. —500 с.1.

35. Аксельрод — Ортодокс Л. И. Толстой. — М.: Худ. лит., 1978. — 146 с.

36. Алданов М. А. Загадка Толстого // Алданов М. А. Собр. соч в 6 т. — М.: Правда, 1991. — Т. 6.— 576 с.

37. Аннинский Л. А. Лев Толстой и кинематограф. — М.: Исскуство, 1980. — 288 с.

38. Антонов В. Ю. Метафизика страха и этика бессмертия. — Саратов: ТОО «Печатный двор», 1994. — 53 с.

39. Архангельский А. В. «Война и мир» Л. Н. Толстого — героическая эпопея русского народа. Из цикла лекций о Л. Н. Толстом.

40. Тула: Тульское книж. изд-во, 1953. — 169 с.

41. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Революция Толстого // Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Избранное. — Петрозаводск: Изд-во «Святой остров», 1992.— С. 208-320.

42. Афанасьев Т. М. Толстой Л. Н. и детство. — М.: Знание, 1978. —59 с.

43. Бахтин М. М. Лев Толстой // Бахтин М. М. Собр. соч. в 7 т.

44. М.: Русские словари, 2000. — Т. 2. — С. 238 265.

45. Билинкис Я. С. «Война и мир»: Производство форм человеческого общения // Билинкис Я. С. Русская классика и изучение литературывшколе. — М.: Просвещение, 1986. —С. 130- 138.

46. Билинкис Я. С. О творчестве JI. Н. Толстого. Очерк. — Л.: Изд-во «СП», 1959. — 414 с.

47. Бич Е. И. Дальняя правда Льва Толстого. // Звезда. — 1997.1. Ла 6. — С. 205-215.

48. Блудилина Н. А. Уход Л. Толстого: документальные свидетельства//Москва. — 2000. — № 11. — С. 156-163.

49. Богданов В. А. Становление человека // Аксаков С. Т. Избранное. — М.: Худ. лит., 1983. — С. 3 13.

50. Богданов В. А. Человек и мир в романе Льва Толстого // В мире Толстого. Сборник статей. — М.: Сов. пис., 1978. — С. 135 158.

51. Большаков Л. Н. Ваш друг Лев Толстой: Поиски. Находки. Исследования. — Челябинск: Юж.-Урал. книж. изд-во, 1978. — 239 с.

52. Бондарев Ю. В., Ларионов А. К. Уроки Толстого: диалог // Новый мир. —1978. — №8. — С. 211- 220.

53. Бочаров С. Г. Роман Л. Толстого «Война и мир». — М.: Худ. лит., 1987. —155 с.

54. Булгаков С. Н. Л. Н. Толстой // Булгаков С. Н. Тихие думы.

55. М.: Просвещение, 1996. — С. 240 250.

56. Булгаков С. Н. Человекобог и человекозверь. (По поводу посмертных произведений Л. Н. Толстого «Дьявол» и «Отец Сергий») // Лики культуры. Альманах. — T.I — М.: Юрист, 1995. — С. 276 -320.

57. Бунин И. А. Освобождение Толстого // Бунин И. А. Собр. соч> в 9 т. — М.: Худ. лит., 1964 1967. — Т. 9. — С. 7 - 168.

58. Бурнусов В. К. Народная эпопея // Толстой Л. Н. Война и мир. — Минск: Учпедгиз БССР, 1956. — Т.Т. 3 4. — С. 775 - 798.

59. Бурсов Б. И. Лев Толстой: Идейные искания и творческий метод. 1847- 1862. — М.: Гослитиздат, 1960. —408 с.

60. Бурсов Б. И. Лев Толстой и русский роман. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1963. — 151 с.

61. Бычков С. П. Лев Толстой: Очерк творчества. — М.: Худ. лит., 1954. —480 с.

62. Вайль П. И. Мозаика эпопеи: Толстой Л. Н. «Война и мир» //ВайльП. И. Родная речь. — М.: Прогресс, 1991. —С. 152-161.

63. Величие правды, добра и простоты: «Война и мир» Л. Толстого и его критики//Библиотека.— 1993. — №7. — С. 155- 190.

64. Вересаев В. В. Живая жизнь: О Достоевском, о Льве Толстом, о Ницше // Вересаев В. В. Собр. соч. в 4 т. — М.: Правда, 1985. —Т.З. —620 с.

65. Венюкова С. В. Герои Севастополя: Страницы творческой биографии Л. Н. Толстого. — М.: Просвещение, 1979. — 127 с.

66. Галаган Г. Я. Л. Н. Толстой: Художественно-этические искания. — Л.: Наука, 1981. — 170 с.

67. Галаган Г. Я. Этические и эстетические искания молодого Л. Н. Толстого // Русская литература. — 1974. — № 1. — С. 136 149.

68. Гачев Г. Ю. Содержательность формы. (Эпос. «Илиада» и «Война и мир».) // Вопросы литературы. — 1965. — № 10. — С. 149 -170.

69. Гей Н. К. Художественный мир Толстого // Новый мир. — 1978. — № 8.— С. 238-254.

70. Гершензон М. О. Гольфстрим // Лики культуры. Альманах.

71. М.: Юрист, 1999. — Т. I. — С. 7 -120.

72. Грифцов Б. И. Теория романа. — М.: Гослитиздат, 1967. — 170 с.

73. Громов П. П. О стиле Льва Толстого. «Диалектика души» в «Войне и мире». — Л.: Худ. лит., 1977. — 483 с.

74. Гудзий Н. К. Лев Толстой. Критико-биографический очерк.1. М.:ГИХЛ, 1960.-213 с.

75. Гуревич П. С. Первообразы культуры // Лики культуры. Альманах. — ТЛ — М.: Юрист, 1995. — С. 500-514.

76. Днепров В. Д. Искусство человековедения: Из художественного опыта Л. Толстого. — Л.: Сов. пис., .1985. — 288 с.

77. Дорошенко С. С. Лев Толстой — воин и патриот. Военная служба и военная деятельность. —М.: Сов. лис., 1966. — 315 с.

78. Драгомиров М. И. Разбор романа «Война и мир». — М.: ГИХЛ, 1961. — 359 с.

79. Духовная трагедия Льва Толстого. — М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Изд-во «Отчий дом», 1995. — 320 с.

80. Еремина Л. И. Рождение образа: О языке художественной прозы Льва Толстого. — М.: Наука, 1983. —191 с.

81. Ермилов В. В. Толстой-романист: «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение». — М.: Худ. лит., 1965. — 592 с.

82. Ермилов В. В. Толстой-художник и роман «Война и мир».1. М.:ГИХЛ, 1961. —359 с.

83. Ефимов А. И. О работе Л. Н. Толстого над языком романа «Война и мир» // Вестник МГУ. № 11. — Серия общественных наук.вып. 4. —М., 1953.

84. Жданов В. А. Любовь в жизни Льва Толстого. — М.:1. Планета, 1993.—-304 с.

85. Жислина С. С. Добрый свет издалека: Невымышленные рассказы о JL Н. Толстом. — М.: Сов. пис., 1978. — 238 с.

86. Зайденшнур Э. Е. «Война и мир» JI. Н. Толстого. Создание великой книги. — М.: Книга, 1966. — 403 с.

87. Зайденшнур Э. Е. Накануне. О творческой судьбе рукописного наследия JI. Н. Толстого // Новый мир. —1978. — № 8. — С. 255 -264.

88. Зеньковский В. В. JI. Толстой как мыслитель // Зеньковский В. В. История русской философии. — JL: ЭГО, 1991. — Т. 1.4.2.— С. 195-208.

89. Иванов В. И. Л. Толстой и культура // Лики культуры. Альманах. — М.: Юрист, 1999. — Т. I.— С. 259 275.

90. Ильин В. Н. Миросозерцание графа Л. Н. Толстого. — СПб.: РХГИ, 2000. — 480 с.

91. Ищук Г. Н. Лев Толстой. Диалог с читателем. — М.: Книга, 1984. —191 с.

92. Камянов В. И. Поэтический мир эпоса: О романе Л. Н. Толстого «Война и мир». —М.: Сов. пис., 1978. — 295 с.

93. Кандиев Б. И. Роман-эпопея Л. Н. Толстого «Война и мир». Комментарий. — М.: Просвещение, 1967. — 389 с.

94. Карлова Т. С. Лев Толстой в движении истории. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1978. — 190 с.

95. Карлова Т. С. Мастерство психологического анализа в ранних произведениях Л. Н. Толстого. — Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1964. —100 с.

96. Ковалев В. А. Поэтика Льва Толстого: Истоки. Традиции. — М.: Изд-во МГУ, 1983. — 177 с.

97. Козлов Н. С. Лев Толстой как мыслитель и гуманист. — М.: Изд-во МГУ, 1985. — 136 с.

98. Комина Р. В. В испытаниях войной и миром // Комина Р. В. Над страницами русской классики. — М.: Просвещение, 1991. — С. 77 -102.

99. Коновалов Г. С. Приближение к тайне: О JI. Н. Толстом!! Москва. — 1978. — № 9. — С. 24 26.

100. Короленко В. Г. Первый русский интеллигент: О JI. Н. Толстом: Статья 1920 г // Литературная Россия. — 1990. — № 46 (16 ноября). — С. 16-17.

101. Краснов Г. В. Герой и народ. О романе Льва Толстого «Война и мир».—М.: Сов. пис., 1964. — 271 с.

102. Кудрявая Н. В. Религиозно-нравственное учение Л. Н. Толстого: Философские аспекты // Педагогика. — 1993. — Jfe 1. — С. 86 92.

103. Куприянова Е. Н. «Война и мир» и «Анна Каренина» Льва Толстого // История русского романа. — М. — Л.: Наука, 1964. — С. 71 -164.

104. Куприянова Е. Н. Эстетика Л. Н. Толстого. — М. — Л.: Наука, 1966.-—324 с.

105. Курдюмова Т. Ф. Некоторые наблюдения над пейзажем в романе «Война и мир» // Литература в школе. — 1961. — № 2. — С. 34 -40.

106. Курлянская Г. Б. Нравственный идеал героев Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского. — М.: Просвещение, 1988. — 255 с.

107. Лаврин Я. Н. Лев Толстой, сам свидетельствующий о себе и своей жизни. — Челябинск: УРАЛ LTD, 1999. — 462 с.

108. Лакшин В. Я. День Льва Толстого // Лакшин В. Я. Судьбы: от Пушкина до Блока. — М.: Искусство, 1990. — С. 57 73.

109. Лакшин В. Я. Лев Толстой // Лакшин В. Я. Пять великих имен. — М.: Сов. пис., 1988. — С. 302-367.

110. Лакшин В. я. Толстой и Чехов. — М.: Сов. пис., 1963. — 570 с.

111. Ленин В. И. Статьи о Толстом. — М.: Худ. лит., 1988. — 159 с.

112. Леушева С. И. Роман Л. Н. Толстого «Война и мир». — М.: Учпедгиз, 1957. —204 с.

113. Линков В. Я. Мир и человек в творчестве Л. Н. Толстого и И. А. Бунина. — М.: Изд-во МГУ, 1989. — 174 с.

114. Литвинов В. В. Изучение пейзажей романа Л. Н. Толстого «Война и мир» в IX классе // Литература в школе. — 1956. — № 2. — С. 34-40.

115. Ломунов К. Н. Жизнь Льва Толстого. — М.: Худ. лит., 1981. —255 с.

116. Ломунов К. Н. Лев Толстой в современном мире. — М.: Современник, 1975. — 493 с.

117. Ломунов К. Н. Эстетика Льва Толстого. — М.: Современник, 1972. — 479 с.

118. Лосский Н. О. История русской философии. — М.: Высшая школа, 1991. —621 с.

119. Лотман Ю. М. «Конец! Как звучно это слово» // Лотман Ю. М. Семиосфера. — СПб: Искусство — СПб, 2000. — С. 137 141.

120. Лурье Я. С. После Льва Толстого. Исторические воззрения Толстого и проблемы XX в. — СПб: Прогресс, 1993. — 168 с.

121. Маймин Е. А. Лев Толстой: Путь писателя. — М.: Наука, 1978. —191 с.

122. Мардов И. Б. О «новом жизнепонимании» Льва Толстого // Вопросы философии. — 1996. — № 9. — С. 39 46.

123. Мардов И. Б. Первая проповедь: К 80-летию со дня смерти Л. Н. Толстого // Знание — сила. — 1990. — № 8. — С. 67 71

124. Машинский С. И. С. Т. Аксаков. — М.: Худ. лит., 1961. — 575 с.

125. Мейлах Б, С. Пример метафоры из «Войны и мира» // Мейлах Б. С. Вопросы литературы и эстетики. Сб. статей. — JL: Сов. пис., 1958. —С. 29-64.

126. Мейлах Б. С. Уход и смерть JI. Толстого. — М.: Худ, лит., 1979. —384 с.

127. Мережковский Д. С. JI. Толстой и Ф. Достоевский. — М.: Наука, 2000. — 587 с.

128. Михайлов О. Незримое присутствие // Москва. — 1978. — № 9. — С. 24 26.

129. Михайловский Н. К. Десница и шиица Льва Толстого // Михайловский Н. К. Литературная критика: Статьи о русской литературе XIX — начала XX в. — Л.: Худ. лит., 1989. — С. 34 -153.

130. Мотрошилова Н. В. Рождение и развитие философских идей: историко-философские очерки и портреты. — М.: Политиздат, 1991. —С. 129-144.

131. Набоков В. В. Лев Толстой. Лекции по русской литературе.

132. М.: Просвещение, 1998, —С. 221-318.

133. Мотылёва Т. Л. Принципы изображения человека в творчестве Л. Н. Толстого // Октябрь. — 1953. — № 9. — С. 34 46.

134. Мотылёва Т. Л. Эпопея Л. Н. Толстого «Война и мир» и её мировое значение // Литература в школе. — 1953. — № 4. — С. 15 22.

135. Мышковская Л. К. Работа Толстого над образом // Мышковская Л. К. Мастерство Л. Н. Толстого. — М.: Сов. пис., 1958.1. С. 64 97.

136. Николаева Н. В. О стиле повести Л. Н. Толстого «Казаки» // Вестник МГУ, сер. «Филология». — 1960. — № 5. — С. 3 -16.

137. Новиков Н. П. «Я виноват в его смерти». Лев Толстой и крестьянская Россия // Октябрь. — 1994. — № 9. — С Л 55 190.

138. Овсянников М. Ф. Эстетические взгляды JI. Н. Толстого // Вопросы философии. —1995. — № 10. — С. 120 129.

139. Овсяннико-Куликовский Д. Н. Л. Н. Толстой // Овсяннико-Куликовский Д. Н. Собр. соч. в 3 т. — М. — Петроград: Гос. издво, 1923. — Т. 3. — 246 с.

140. Одиноков В. Г. Поэтика романов Л. Н. Толстого. —-Новосибирск: Наука, 1978. — 160 с.

141. Озеров Л. А. «Без него нельзя жить .» Толстой и Тютчев// В мире Толстого: сборник статей. — М.: Сов. пис., 1978. — С. 425 -453.

142. Пажитнов Л. В. Главное дело человечества // Новый мир. — 1978. — № 8. — С. 221 -237.

143. Палиевский П. В. Толстой // Палиевский П. В. Русские классики. Опыт общей характеристики. — М.: Худ. лит., 1987. — С. 115-150.

144. Петров С. М. Исторический роман в русской литературе. — М: Учпедгиз, 1961. —279с.

145. Полтавцев А. С. Философское мировозрение Л. Н. Толстого. — Харьков: Высшая школа, 1974. — 204 с.

146. Полякова Е. А. Символ и аллегория в разуме Толстого // В мире Толстого. Сборник статей. — М.: Сов. пис. 1978. — С. 320 350.

147. Померанц Г. С. Диалог культурных миров // Лики культуры. Альманах. — Т. I — М.: Юрист, 1995. — С. 445 -455.

148. Потапов И. А. Роман Л. Н. Толстого «Война и мир». Современное и историческое в романе, проблемы композиции, роль пейзажа. —М.: просвещение, 1970. — 302 с.

149. Пудовкин В. А. Описание бородинского поля в «Войне и мире» Л. Толстого // Пудовкин В. А. Избр. статьи. — М.: Искусство, 1955, —С. 60- 123.

150. Родионов Н. С. Работа JI. Н. Толстого над рукописями «Войны и мира» // Яснополянский сборник. Литературно-критические статьи и материалы о жизни и творчестве Л. Н. Толстого. — Тула: Тульское книж. изд-во, 1955. — С. 54 69.

151. Розанова С. А. Наследие, открытое эпохам // Новый мир. — 1978. — № 8. — С. 265 270.

152. Розанова С. А. Толстой и Герцен. — М.: Гослитиздат, 1972. —303 с.

153. Роман Л. Н. Толстого «Война и мир» в русской критике. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. — 407 с.

154. Романов С. К. Духовное противостояние // Слово. 1992. -№9-10, —С. 18-27.

155. Сабуров А. А. «Война и мир» Л. Н. Толстого. Проблематика. — М.: Изд-во МГУ, 1986. — 602 с.

156. Сабуров А. А. «Война и мир» Л. Н. Толстого. Проблема человеческого общения. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. — 404 с.

157. Селезнев Ю. К. Утраченный секрет: О Л. Н. Толстом // Москва. — 1978. — № 9. — С. 70 84.

158. Серых Е. А. Л. Н. Толстой: взгляд со стороны: Американское литературоведение 1980-х годов о русском писателе // Вопросы литературы. — 1993. — № 3. — С. 332 344.

159. Сливицкая О. В. «Война и мир» Л. Н. Толстого. Проблемы человеческого общения. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. — 189 с.

160. Соболев Л. И. Военные рассказы Льва Толстого // Толстой Л. Н. Повести и рассказы. — М.: Олимп, 1933. — С. 3 23.

161. Соболенко В. А. Жанр романа-эпопеи. Опыт сравнительного анализа «Война и мир» Л. Толстого и «Тихого Дона» М. Шолохова. — М.: Худ. лит., 1986. — 205 с.

162. Струве П. Б. Лев Толстой. Смысл жизни. Смысл смерти Л. Н. Толстого // Струве П. Б. Политика, культура, религия, социализм. — М.: Patriotica, 1997. — С. 291 —304.

163. Софронов А. М. Уроки Толстого // Москва. — 1978. — № 9,1. С. 33-38.

164. Сохряков Ю. И. Природа и человек в русской прозе XIX века // Сохряков Ю. И. Художественные открытия русских писателей. О мировом значении русской литературы. — М.: Просвещение, 1990.1. С. 36-50.

165. Тимрот А. А. Герои и образы романа «Война и мир» Л. Н. Толстого. — Тула: Тульское книж. изд-во, 1956. — 254 с.

166. Ткачев А. П. Подпоручик севастопольский. Мистерия войны // Воин. — 1995. — № 9 12; 1996. — № 1. — С. 13 - 23.

167. Токарев С. А. Религия в истории народов мира. — М.: Изд-во полит, лит-ры, 1986. — 576 с.

168. Толстой И. В. Свет Ясной Поляны: О жизни и творчестве Л. Н. Толстого. — М.: Молодая гвардия, 1986. — 286 с.

169. Толстой Л. Н. в русской критике: Сб. статей. — М.: Худ. лит., 1952. — 680 с.

170. Толстой Л. Н. и изобразительное искусство: Сб. статей. — М.: Изобр. иск-во, 1981. — 222 с.

171. Толстой Л. Н. и наше время: Сб. статей. — М.: Наука, 1978.366 с.

172. Толстой Л. Н. и проблемы современной философии: Сб. статей. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1991. — 145 с.

173. Толстой Л. Н. и русская литературно-общественная мысль: Сб. статей. —Л.: Наука, 1979. —296 с.

174. Толстой и Толстые: Очерки из истории рода. — М.: Сов. Россия, 1990.— 226 с.

175. Толстой JI. Н. и художники: Л. Н. Толстой об искусстве. Письма. Дневники. Воспоминания. — М.: Искусство, 1978. — 357 с.

176. Толстой-художник. Сб. статей. — М.: Изд-во АН СССР, 1961. —460с.

177. Философский словарь / Под ред. Фролова И. Т. — М.: Политиздат, 1991. — 660 с.

178. Фойер К. Б. Генезис «Войны и мира». — СПб: Академический проект, 2002. — 333 с.

179. Фортунатов Н. М. Творческая лаборатория Л. Толстого: Наблюдения и раздумья. —М.: Сов. пис,, 1983. — 320 с.

180. Хализев В. Е., Корнилов С. И. Роман Л. Н. Толстого «Война и мир». — М.: Высшая школа, 1983. — 230 с.

181. Храпченко М. Б. Лев Толстой как художник. — М.: Худ. лит., 1978. —581 с.

182. Храпченко М. Б. Реализм Льва Толстого. — М.: Знание, 1953, —55 с.

183. Цвейг С. Лев Толстой // Цвейг С. Статьи. Эссе. — М.: Радуга, 1987. — С. 135 218.

184. Чернышевский Н. Г. Детство и Отрочество. Военные рассказы гр. Толстого // Чернышевский Н. Г. О классиках русской литературы. — М.: Просвещение, 1989. — С. 171-182.

185. Чернышевский Н. Г. Заметки о журналах (декабрь 1856) // Чернышевский Н. Г. О классиках русской литературы. —■ М.: Просвещение, 1985. — С. 183 188.

186. Чичерин А. В. Возникновение романа-эпопеи. — М: Сов.пис., 1958. — 167 с.

187. Чичерин А. В. О языке и стиле романа-эпопеи «Война и мир». — Львов: Изд-во Львовского ун-та, 1956. — 160 с.

188. Чичерин А. В. Стиль романов Л. Толстого II Русская литература.— 1963. —№ 1. — С. 8 15.

189. Шаповалов Е. К. Рассказы о Толстом. — Куйбышев: Куйбышев, книж. изд-во, 1970. — 173 с.

190. Шестов JI. И. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше (Философия и проповедь) // Шестов Л. Й. Избранные сочинения. — М: Ренесанс, 1993. — С. 50 162.

191. Шифман А. И. Страницы жизни Льва Толстого: Очерки. — М.: Сов. Россия, 1983. —335 с.

192. Шкловский В. Б. Материал и стиль в романе Льва Толстого «Война и мир». — М.: Федерация, 1949. — 250 с.

193. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление // Шопенгауэр А. Собр. соч. в 5 т. — М.: Моск. клуб, 1992. — ТI; — 395 с.

194. Эйхенбаум Б. М. Лев Толстой. 60-е годы. — М. — Л.: ГИХЛ, 1931. — 55 с.

195. Щукин В. Г. Поэзия усадьбы и проза трущобы // Из истории русской культуры XIX в. — М.: Язык русской культуры, 1996. — Т. 5. — С. 574-588.