автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Cоциально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30-е годы ХХ века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Cоциально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30-е годы ХХ века"

На правах рукописи

005057Ь«эо

Эльбуздукаева Тамара Умаровна

' /

'я?

г

Социально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30-е годы XX века

Специальность 07. 00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

1 8 АПР 2013

Ростов-на-Дону 2013

005057663

Работа выполнена в Отделе истории народов Северного Кавказа Института гуманитарных исследований Академии наук Чеченской

Республики

Научный консультант: Ахмадов Шарпудин Бачуевич,

доктор исторических наук, профессор, академик АН 4P, заслуженный деятель науки 4P

Официальные оппоненты: Хлынина Татьяна Павловна,

доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник ЮНЦ РАН

Хубулова Светлана Алексеевна,

доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой новейшей истории и политики России Северо-Осетинского государственного университета им. K.JI. Хетагурова

Косиков Игорь Георгиевич,

доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН

Ведущая организация: Кабардино-Балкарский ордена «Знак Почета» Институт гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН

Защита состоится «26» апреля 2013 г. в 14.00 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.208.08 по историческим наукам при Южном федеральном университете по адресу: г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая 105,ауд. 420.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Южного федерального университета (ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан «_»_2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Пуховская Н. Е.

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Научно-исследовательский интерес к Чечне и Ингушетии как региону, занимающему важное место в российской политике, в последнее время был актуализирован событиями, существенно изменившими жизнь страны.

Актуальность обусловлена тем, что индустриальная модернизация, национально-государственное строительство, формирование национальных отрядов рабочего класса, тесно связано с народным образованием, развитием науки и культуры.

В 1920-1930 гг. закладывались основы национально-государственных образований, определялись их административно-территориальные границы, социально-экономическая сущность и правовой статус. Реформа районирования, повлекшая за собой административно-территориальное размежевание народов, заложила основы многих современных конфликтов в регионе.

Актуальность опыта 1920-30-х гг. состоит в том, что модернизация, изменения в экономике, высокий темп развития обусловили и особую роль партийной элиты, которая стала использовать жесткие методы борьбы за власть, а затем репрессивные акции.

Актуальность исследования определяется и ситуацией, складывающейся в отечественной исторической науке: освобождением ее от стереотипов марксистско-ленинского мировоззрения, преодолением роли классового фактора в общественном развитии, приводившего к вульгарно-социологической трактовке общественных процессов.

Актуальность предлагаемой работы еще и в том, что в ней анализируется политика центра в отношении народов Северного Кавказа (на примере Чечни и Ингушетии) в 1920-1930-е гг. Это направление исторических исследований может способствовать выработке новой общегосударственной идеологии межнационального общения.

Современная Россия находится в очередном поиске пути развития. В принятой доктрине модернизации экономики и социальной сферы, говорится о необходимости новой индустриализации на основе достижений современной науки и техники. При осуществлении сложнейших преобразований во всех ключевых сферах логично обратиться к историческому опыту развития страны.

Современные социально-экономические, политические и культурные процессы, протекающие в Чеченской Республике, в значительной мере связаны с восстановлением ее экономики, социальной сферы и государственным развитием.

Выбор темы исследования обусловлен необходимостью переосмысления целого ряда проблем, связанных с социально-экономическими, политическими и культурными аспектами развития в 20-30-х гг. XX века в Чечне и Ингушетии. Это, прежде всего, необходимо для оценки реальных последствий перемен, происшедших в республике. Сегодня стало возможным исследовать проблемы с позиций новых подходов, переосмыслить последствия тех или иных политических решений в процессе социалистического строительства.

Хронологические рамки исследуемой темы - 1920-30-е гг. были рубежными в истории нашего государства. На протяжении двух десятков лет произошли новации, равные по насыщенности и кардинальности изменений десятилетиям размеренного хода истории. Происходит модернизация почти во всех сферах жизни общества: появляется новый экономический и политический порядок, новая элита, новая идеология, возникают новые учреждения и т.д.

Отступление от указанной хронологии предпринято в первом параграфе второй главы диссертации. Для более полного сравнительного анализа допущен выход за рамки периода в виде экскурса в историю социально-экономического и политического развития Чечни и Ингушетии конца XIX начала XX в., что позволило выявить исходные параметры развития региона к началу 1920-х гг.

Территориально-географические границы диссертации - единое региональное экономическое, политическое и социокультурное пространство, географически ограниченное территорией Чечни и Ингушетии.

Географическая локализация определяется необходимостью более подробного изучения своеобразия социально-экономического, национально-культурного характера исследуемой территории.

Методология и источники исследования. Реализация исследовательского замысла и решение поставленных задач потребовали системного подхода в анализе исторических событий, имеющие многоуровневый характер познания, включающие наравне с общенаучными, междисциплинарные и специальные методы. Комплексное использование методов позволило выявить общегосударственные и региональные особенности и тенденции развития проблемы.

Исследование проблемы осуществлялось с опорой на принципы объективности, позволившие привлечь широкий круг источников различного происхождения.

Особое внимание в диссертации уделено проблемно-хронологическому, ретроспективному, историко-сравнительному,

историко-типологическому подходу, что позволило углубленно исследовать проблему и решить поставленные задачи.

С помощью проблемно-хронологического метода был изучен исходный уровень разработки проблемы, выявлены ее составляющие и определены направления разработки и структура диссертации.

Историко-генегический метод позволил в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта исследования.

В диссертации используются элементы цивилизационного и модернизационного подхода. Цивилизационный подход нашел применение в исследовании социокультурных факторов развития региона, модернизационный - был применен к изучению процессов перехода от традиционного, аграрного общества чеченцев и ингушей к городскому, индустриальному.

В работе использовались такие методы, как анализ и синтез, математико-статистический метод, структурно-системный метод.

Предмет исследования детерминировал широкое использование методологического и методического инструментария смежных гуманитарных наук - политологии, социологии, культурологии, что обусловило междисциплинарность как один из методов исследования.

Основой исследовательской базы нашей работы являются материалы архивов, опубликованные источники, периодическая печать и т.д.

Данное исследование базируется на комплексе опубликованных и архивн ых материалов.

Автором использованы отчеты и постановления краевых и центральных партийных, советских органов, материалы местных, краевых и центральных газет, журналов, документальных, статистических сборников.

Источниковой базой диссертации явились документы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Ростовской области (TAPO), Государственного архива Чеченской Республики (ГАЧР), бывшего Партийного архива Чечено-Ингушского обкома партии (ПАЧИО), Центрального государственного архива Республики Северной Осетии-Алании (ЦГАРСО-А), Центрального государственного архива историко-партийной документации Республики Северной Осетии-Алании (ЦГАИПДРСО-А), директивные документы партии и правительства РСФСР и СССР, сборники

документов и материалов, статистические источники, периодическая печать и журналы того периода, мемуары.

Собрание документальных материалов в партийном государственном архиве бывшей Чечено-Ингушской АССР (ПАЧИО) было утрачено в 1990-е годы, однако автор отработал источники в конце 1980-х гг.

Объектом исследования избрана политика, проводимая в Чечне и Ингушетии в 1920-1930-е гг. по реализации планов индустриализации, национально-государственного строительства, созданию национальных отрядов рабочего класса, изменений в аграрном секторе экономике, а также в области образования и культуры.

Предметом исследования является социально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30 гг. XX в., обеспечившее модернизацию региона в рамках социалистического проекта.

Гипотеза исследования. Политика, проводимая в Чечне и Ингушетии в 1920-1930-е гг. по реализации планов индустриализации, национально-государственного строительства, коллективизации сельского хозяйства, а также в области образования и культуры представляла собой сложный, противоречивый процесс, связанный с созиданием и насилием, обусловленный историческими, социально-политическими тенденциями развития советского государства. Значимые результаты могли бы быть достигнуты при адекватном подъеме образовательного и культурного уровня общества.

Цели и задачи исследования. С учетом научной и общественной актуальности, автор определяет целью диссертации комплексное исследование социально-экономического, национально-государственного и культурного переустройства в Чечне и Ингушетии в 1920-1930-е гг. Поставленная цель определила содержание следующих задач исследования:

- выявить теоретические и методологические проблемы изучения Чечни и Ингушетии как особого экономического, политического и социокультурного пространства, определить круг наименее изученных и неразрешенных проблем темы, а также наметить перспективы их дальнейшей научной разработки;

- проанализировать особенности социально-экономического и политического развития края в конце XIX - начале XX века с целью определения исходных параметров развития региона к началу 1920-х гг.;

- раскрыть политику индустриализации как процесс с его внутренними противоречиями и изменениями приоритетов в ходе реализации социалистического проекта в Чечне и Ингушетии;

- выявить влияние модернизации на традиционную систему хозяйственного и социального воспроизводства;

- исследовать особенности и результаты коллективизации сельского хозяйства Чечни и Ингушетии в 30-е гг. XX века;

- исследовать процесс становления советской национальной государственности в Чечне и Ингушетии и его социально-экономических и культурных последствий;

- проанализировать процесс формирования рабочего класса Чечни и Ингушетии, проблемы, связанные с подготовкой индустриальных рабочих, условия труда и быта рабочих, трудовой энтузиазм с точки зрения современных подходов;

- проанализировать особенности общественно-политической жизни республики в конце 1930-х гг.;

- исследовать особенности проекта большевистской модернизации в области национально-культурной политики.

Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первым в отечественной историографии исследованием, специально посвященным изучению процесса социально-экономического, политического и культурного развития Чечни и Ингушетии в 20-30-е гг. XX века. Комплексный подход к исследованию позволил придти к следующим результатам:

• выявлены особенности социально-экономического, политического и культурного развития региона, которые не нашли основательного научного исследования;

• на основе новых архивных документов и других источников выявлено, что процесс индустриализации в Чечено-Ингушетии имел этнический аспект: произошло разделение экономики на два сектора: «русский» (нефть, машиностроение, системы жизнеобеспечения населения, инфраструктура) и «национальный» (мелкотоварное сельское хозяйство, торговля, отхожие промыслы);

• установлено что рабочий класс Чечено-Ингушетии сложился не как национальный, а как многонациональный, при сравнительно небольшом удельном весе чеченцев и ингушей в его составе;

• автор пришел к заключению, что колхозное строительство осуществилось, преимущественно, в плоскостных районах республики. Коллективизация в горных районах республики во многом была формальной. Внутри «социалистических» чеченских

и ингушских аулов в скрытой форме сохранилась и частная собственность, и частная инициатива. Завершению коллективизации способствовали элементы компромисса; исследована, с позиции эффективности, деятельность власти в становлении экономики республики, государственного строительства, культуры, формировании социального облика рабочего, колхозника, интеллигента;

концептуальная новизна исследования заключается в том, что освоение элементов индустриальной культуры и городского образа жизни сопровождалось активизацией традиционналистских ценностей. Особенностью исследования является то, что в центр внимания ставятся последствия инновационных преобразований во взаимодействии с традиционным типом развития; автор пришел к выводу, что некоторые уступки национальным элитам в первой половине 1920-х гг. были вынужденной мерой еще не окрепшего государства. По мере усиления вертикали власти в национальной политике стали преобладать волевые решения, характерные для сильного централизованного государства. В связи с этим региональные элиты попали под полный контроль центра и потеряли возможность к самоорганизации;

в исследовании дана характеристика общественно-политической жизни республики в конце 1930-х гг., показано влияние партийного менталитета на сущность и содержание общественно-политической обстановки в Чечне и Ингушетии. Автором рассмотрены отдельные проблемы (власть, репрессии, социально-экономическая ситуация), как единое целое с обязательной концептуальной преемственностью;

диссертационная работа представляет первое системное исследование чечено-ингушской интеллигенции, предполагающее ее рассмотрение во взаимодействии с политическими, социально-экономическими, культурными процессами в стране и регионе. Несмотря на острую нехватку технической интеллигенции на протяжении 1920-1930-х гг., профильные учебные заведения неохотно принимали чечено-ингушскую молодежь, автор впервые на примере Чечни и Ингушетии рассматривает взаимосвязь расширения сферы использования русского языка с потребностями интеграции региона в общесоюзное пространство, также полагая, что в 1930-е гг. в республике сформировалась устойчивая система социальных связей, в которой без знания

русского языка нельзя было занять какого-либо заметного положения.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, 16 параграфов, заключения, списка источников и литературы. Общий объем составляет-396 страницы.

Апробация работы. Представленные в диссертации основные идеи и результаты изложены в монографиях «Чечня и Ингушетия в 20-30-е годы XX века: опыт модернизации», «Культура Чечни: XX век», в 10 статьях журналов списка ВАК, в статье, изданной в Осло в 2010 г., материалах и тезисах международных, всероссийских, региональных, областных и городских научных конференций.

Материалы диссертации опубликованы в разделах «Истории Чечни с древнейших времен до наших дней», Т. 2.

Работа обсуждена на совместном заседании секторов Истории народов Северного Кавказа и Этнографии Института гуманитарных исследований Академии наук Чеченской Республики.

Практическая значимость исследования заключается в возможности дальнейшей детализации обозначенных направлений, формировании системного представления о происходивших в 1920-30-е гг. в Чечне и Ингушетии социально-экономических, политических, культурных процессах. Диссертация может послужить основой для написания соответствующих разделов и глав по истории Чечни и Ингушетии в 20-30-е гг. XX в., обобщающих работ по истории народов Северного Кавказа. Полученные материалы могут быть использованы в педагогической практике при проведении семинаров, спецкурсов, при написании курсовых и дипломных работ. Использование полученных материалов в педагогической практике заключает в себе как познавательный, так и воспитательный эффект. Работа также может представлять интерес при обращении к историческому опыту формирования политической практики и стратегии преобразований в регионе.

С учетом результатов проведенного исследования на защиту выносятся следующие положения:

- Экономика Чечни и Ингушетии конца XIX начала XX века была многоукладной и характеризовалась переплетением самых разных производственных отношений - от полунатуральных, до монополистических.

Начало модернизации Чечни и Ингушетии проходило в сложных условиях колониального положения региона и характеризовалось

возникновением и развитием Грозненского нефтепромышленного района.

- Необходимым условием экономического развития республики в 20-30-е гг. XX в. стала индустриальная модернизация, главным содержанием которой явилось техническое перевооружение нефтяной отрасли.

Грозненская нефть дала возможность обеспечить товарообмен между городом и деревней, улучшить снабжение топливом фабрики и заводы, железные дороги, расширить связи на мировом экономическом рынке;

- С момента своего становления командно-административная система хозяйствования стала давать сбои, о чем свидетельствуют систематическое невыполнение производственных заданий и неспособность госпартноменклатуры выйти за рамки политики администрирования и репрессий. Анализ документов дает основание полагать, что спад нефтедобычи с 1931 г. связан не с «теорией затухания грозненского нефтерайона», а с постоянным пересмотром планов в сторону увеличения и репрессиями в отношении специалистов-нефтяников;

- Характерной особенностью развития производительных сил республики являлось сосредоточение промышленного производства в Грозном: остальная Чечено-Ингушетия, основу экономики которой составляло сельское хозяйство, продолжала оставаться одним из наиболее бедных и отсталых регионов СССР;

- Неудовлетворительное положение дел в аграрном секторе экономики в 1930-х гг. подтверждает неизбежность провала идеи коллективного труда в сельском хозяйстве. Слишком слабой была экономическая и техническая база, на которой проводилась коллективизация; бескомпромиссным было ее практическое осуществление; тяжким бремя, которое продолжало тяготеть и после создания коллективных хозяйств. В подобных условиях результаты вряд ли могли оказаться более благоприятными, чем те, что были получены. В конечном итоге, созданные колхозы и совхозы существовали здесь как навязанная структура, в рамках которой или за ее пределами чеченцы и ингуши находили много вариантов жизнеобеспечения. Завершению коллективизации способствовали важные элементы компромисса. С политической точки зрения компромисс, заключенный с деревней, был жизненно необходим после жесточайших столкновений в ходе массовой коллективизации в начале 30-х гг.;

- Колхозное строительство осуществилось, преимущественно, в плоскостных районах республики. Коллективизация в горных районах республики во многом была формальной. Проведение политики коллективизации явилось ощутимым ударом по психологии горцев, нарушило вековой уклад жизни;

- Начальный этап национально-государственного строительства в Чечено-Ингушетии определяется 1917-1936 гг., периодом формирования автономных образований края. Именно в этот период закладывались основы национально-государственных образований, определялись их административно-территориальные границы, социально-экономическая сущность и правовой статус.

В рамках Горской республики оказалось невозможным разрешить острые земельные споры не только горцев с казаками, но и между отдельными горскими народами. Раздробление Горской республики имело тот важнейший отрицательный результат, что земельный вопрос не может быть разрешен самой республикой;

- В 1930-х гг. меняется вектор административно-территориальных реформ: от создания автономных единиц Северо-Кавказского края и округов внутри него, власть переходит к объединению национальных субъектов. В связи с этим региональные элиты попали под полный контроль центра и потеряли возможность к самоорганизации. Сформировав многонациональный государственный и партийный аппарат, центр получал возможность играть на противоречиях внутри автономии и оказывать решающее влияние на кадровые назначения. За всем этим стояла заинтересованность в Грозненском нефтепромышленном районе, имевшем для СССР важное экономическое и стратегическое значение;

- Чечено-ингушское общество в 1930-е гг. претерпело изменение, выразившееся в формировании общественных классов рабочих и крестьян, переселения огромных людских масс, ломку обычаев и уклада жизни и т.д. Важным условием модернизации региона, как и страны в целом, являлось принятие новых категорий на уровне общественного сознания. Национальная политика 1920-1930-х гг. способствовала повышению этнического самосознания чеченцев и ингушей, развитию их языков, созданию модернизированных социальных институтов. В 1920-1930-е гг. в Чечне и Ингушетии происходило сложное взаимодействие традиций и новаций, которое определило тип формирующегося межэтнического взаимодействия;

- Объективно оценивая низкий уровень экономического развития Чечено-Ингушетии, руководители центрального аппарата делали ставку

не на всеобщий подъем народного хозяйства региона, а на создание очагов промышленного развития, вокруг которых в дальнейшем должны были наращивать темп процессы индустриализации. При этом русские специалисты рассматривались как авангард рабочего класса, который должен был постепенно вовлечь самих местных жителей в процесс экономической модернизации. Подобный политический курс учитывал национальные интересы республик, способствовал их интеграции в союзное целое;

- Задачи «пролетарского Грозного в отношении чеченской деревни» заключались в вовлечение чеченцев в грозненскую нефтяную промышленность, через которую партия могла бы осуществлять свое пролетарское влияние на отсталые массы чеченского крестьянства, расширяя, тем самьм социальную базу тоталитарного режима.

Чеченцы и ингуши, несмотря на формальные усилия властей сделать их индустриальной нацией, оставались в подавляющем большинстве сельскими жителями и сохраняли многие черты традиционного образа жизни;

- Процесс формирования национальных кадров рабочего класса в Чечне и Ингушетии имел свои трудности, обусловленные национальными особенностями, своеобразием социально-экономических условий жизни, а также культурно-бытовыми и религиозными факторами развития. Освоение горцами промышленных профессий наиболее успешно происходило в отраслях, не требовавших высокой квалификации, либо связанных с сельским хозяйством. Занятость в нефтяной промышленности оставалась преимущественно мужской;

- Социальная структура чеченского и ингушского общества изменилась, на первый взгляд, не очень значительно. Индустриализация и насильственная коллективизация в течение жизни одного поколения не могла изменить образ жизни целого народа. Тем не менее, появление в Чечено-Ингушетии промышленных рабочих и управленцев, городского населения, вовлечение в орбиту производства женщин -существенно изменило менталитет народа;

- В конце 1920-х гг. происходило свертывание новой экономической политики и начало установления сталинской диктатуры. В эти годы были репрессированы специалисты нефтяной и других отраслей промышленности, а также писатели, ученые, представители советской и партийной элиты. К середине 1930-х гг. в стране сложилась система тоталитарного государства, важнейшим признаком которого

является абсолютный контроль государства над всеми сферами общественной, политической, экономической и социальной жизни.

Советское государство, которое срослось с партийным аппаратом, усилившее свои административно-репрессивные функции, стало главным действующим лицом «революции сверху»;

- В 1920-1930-е гг. складывались устойчивые стереотипы массового сознания социалистической эпохи: нормы социалистической морали и нравственности, отношение к труду, к государственной собственности, качества «нового человека» и т.д. В повседневности того времени формировались истоки многих проблем современной жизни. Фактически население было поставлено в жесткие условия существования, что приводило к его люмпенизации, со свойственной люмпенам психологией.

В то же время, годы первых пятилеток характеризовались широким размахом трудового энтузиазма, развертыванием социалистического соревнования. Мощным стимулом для советских людей служила мысль о том, что за короткий срок ценой изнурительно тяжелых усилий можно создать лучшее, социалистическое будущее;

- Интеграция Чечни и Ингушетии в единый советский организм достигалась не только благодаря административной и политической унификации, но и путем модернизации традиционных социально-экономических и политико-правовых отношений в рамках политики индустриализации, изменения социальной структуры региона и формирования нового типа межэтнического взаимодействия;

- В 1930-е гг. в республике сформировалась устойчивая система социальных связей, в которой без знания русского языка нельзя было занять какого-либо заметного положения. Расширение сферы использования русского языка определялось потребностями интеграции чеченцев и ингушей в общесоюзное пространство;

- В регионе за 20 лет были институализированы основные структурные элементы локального образовательного, научного и культурного пространства. Все заведения образования и культуры были подчинены общим требованиям государственной политики;

Местными властями проводилась целенаправленная, широкомасштабная политика, создавались школы для неграмотных и малограмотных, народы, не имевшие в прошлом своей письменности и национальной литературы, научились читать и писать на родном языке. Однако неграмотных и малограмотных еще оставалась половина взрослого населения республики, еще выше процент неграмотных был среди женщин-горянок. Приходя на производство, такие люди с трудом

осваивали технику и технологию, неграмотные и малограмотные горцы и горянки не вписывались в индустриальное производство, были там наиболее уязвимой категорией;

Политика индустриализации, коренизации, национально-государственное строительство в Чечне и Ингушетии способствовала появлению национальной интеллигенции. В Чечне и Ингушетии она имела свои специфические особенности: во-первых, она была малочисленна, во-вторых, имела слабую профессиональную подготовку. Чрезвычайно расширившееся в те годы выдвиженчество и ускоренная подготовка молодых специалистов часто создавали лишь иллюзию решения проблем кадров, а на деле приводили к разжижению интеллигенции малоквалифицированными людьми, способствовали консервации таких явлений, как некомпетентность, грубость, бюрократизм, конформизм и т.д.;

- В 1920-1930-е гг. в Чечне и Ингушетии шел процесс формирования культуры, свойственной тоталитарному обществу, культуры, поставленной под контроль государства, однако, в эти годы было немало выдающихся свершений, творческих открытий. Происходившие в духовной сфере процессы были сложны и неоднозначны.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяются объект и предмет, цель и задачи, гипотеза, методологическая и теоретическая основы работы; обосновываются хронологические и территориальные рамки; характеризуется источниковая база; выявляются научная новизна, практическая значимость исследования; формулируются положения, выносимые на защиту; даются сведения по апробации результатов и структуре исследования.

Первая глава «Историография проблемы, источниковая база» — состоит из 3 параграфов.

В первом параграфе: «Историография проблемы советского периода» диссертант выделяет ряд периодов, характеризующихся изменением социально-политической ситуации в стране и связанных с ней эволюцией научно-исторических подходов. Предложенная в работе периодизация историографии носит условный характер. Можно определить три этапа историографии: 1920-е середина 50-х гг., середина 50-х - 1980-е гг., современный этап с 90-х гг. XX в.

В рамках периода, охватывающего 1920-1930-е гг., зарождались основные научно-исторические подходы. Исследования полностью ставились в зависимость от политики, идеологии, программных документов партии большевиков, базировались на идеях, сформулированных В.И. Лениным и И.В. Сталиным.

Основными темами исследований этого периода стали политическое положение и социально-экономическое развитие автономных образований, авторами которых были зачастую непосредственные участники событий, занимавшиеся партийной или советской работой.

В 1930-е гг. основной тенденцией, проявившейся в исторических исследованиях, стало обоснование неразрывности судеб России и народов Северного Кавказа, а также критика «великодержавного шовинизма» и «национализма малых народов Кавказа».

Еще одной историографической традицией стало приурочивание выхода научных работ к различным советским датам, съездам.

Проблемы социального состава рабочего класса в той или иной степени затрагиваются во всех публикациях 1920-1930 гг., посвященных индустриализации. Внимание исследователей привлекали отдельные стороны жизни и деятельности рабочего класса - повышение его профессионального мастерства, общеобразовательного и культурного уровня, различные формы его трудовой активности.

Региональная историография развивалась в общероссийском русле. Все практические действия руководства оценивались как объективно необходимые и правильные по содержанию, формам и методам, полностью соответствовавшие ленинским идеям развития экономики при социализме.

Касаясь вопроса значимости коллективизации для крестьянства, исследователи главное ее преимущество видели в избавлении сельского населения в новых условиях от «жесточайшей эксплуатации кулачества».

Начиная со второй половины 1930-х гг., когда коллективизация в стране была уже в основном завершена, авторы сосредоточили внимание на результатах коллективизации, ее социально-культурных, экономических и политических последствиях.

Первые публикации по различным вопросам народного образования появляются в 1920-е гг.1 Основной тенденцией исторической литературы этого периода явилось рассмотрение

' Ширятов Д.А. Изба- читальня и батрачество. Сб. статей. М., 1927; Бондарев Д.А. Ликвидация неграмотности (цифры, факты, перспективы). М.-Л., 1929; Научные кадры РСФСР. М.,1930 и др.

указанной проблемы в рамках истории советской культуры и культурной революции.

В 1930-х гг. был опубликован ряд статей, посвященных вопросам культуры и просвещения в национальных областях Северо-Кавказского края, в том числе в Чечне и Ингушетии. Так, в статье М.О. Орцуева имеется ценный фактический материал по культурному строительству в Чечне за 15 лет Советской власти.1

Созданию письменности на латинской основе у горских народов посвящена работа У. Алиева.2

В работе М. Омарова говорится о развитии культуры и здравоохранения у чеченцев и ингушей.3

В 1930-1940-е гг. вышли работы А. Гадиева В. Закладной Р. Рахимбаева, Д. Чугаева и др., посвященные проблемам культурного строительства на Северном Кавказе, в том числе в Чечне и Ингушетии.

Типичными недостатками работ 20-40 гг. XX века являлись поверхностное изложение, упор на обострение классовой борьбы и происки врагов. В тоже время преувеличивалась роль самого И.В. Сталина и его окружения.

Качественно новый этап в изучении истории края наступил после XX съезда КПСС. С конца 1950-х гг. наблюдается всплеск интереса к национальным проблемам Северного Кавказа, который объяснялся начавшейся с 1957 г. политикой реабилитации депортированных народов.

Теоретическое осмысление национального развития происходит под знаком возвращения к ленинской политике, преодоления деформаций последующих лет.

Объективную оценку изменениям социально-экономического развития горцев под влиянием российского капитализма в своих трудах дают такие исследователи, как Н.П. Гриценко, Л.Н. Колосов, В.П. Крикунов, А.И. Хасбулатов, и др.

Заслуга этих авторов в том, что им удалось опровергнуть тезис о том, что будто бы чеченцы и ингуши не прошли капиталистической стадии развития общества.5

' Орцуев М.О. Культурное строительство Чечня за 15 лег//Революция и горец. 1933. № 1,2.

1 Алиев У. Латинизация горской письменности//Революция и письменность. 1932. №3.

3 Омаров М. Чечня на социалистическом пути. Ростов-на-Дону, 1933.

* Гадиев А. Прорывы на фронте всеобуча в Чечне//Революцвя и горец. 1930.-№11; его же Культстроигельство в национальных областях/Л'еволюция и горец. 1930. № 10 -12; его же. Новые школы в Чечне/ЛРеволюция и горец. 1929. №1-2; Закладная В. Поход за грамотностью//Революци« и национальности. 1930.№ 3; Р. Рахимбаев. Просвещение национальных меньшинств в РСФСР//Революция и национальное™. 1930. № 1; Чугаев Д. Культпросветигельство среди национальностей Северо-Кавказского края//Революция и национальности. 1930.

№ 9 и др.

5Грнценко Н.П. К вопросу социально-экономических отношений в Чечне и Ингушетии в пореформенный период/ Известия ЧИНИИ. Т. IV. Вып. 1. Грозный, 1964; Колосов Л.Н. Чечено-Ингушетия накануне Великого

Определенный интерес представляют работы В.Н. Конюхова, Е.В. Пашукова, М.И. Куличенко, П.Т. Тимофеева по истории осуществления социалистической индустриализации в автономных республиках РСФСР.1

Увидели свет многочисленные исследования по различным аспектам этой проблемы: среди них монографии Тавакаляна H.A., Медалиева Х.Т., работы Литвиненко Н.И., Ерещенко Г.А., Зоева С.О., Овчарова Г.М., Шотаева Н.Ф., Юсупова П.И., Алексеева В.Я., Синельникова В.И., Лоова И.Р., Лосева ИХ2

В середине 1960-1980-е гг. возрастает интерес к вопросам национальной советской государственности. Ее обоснование и изучение было призвано, с одной стороны, разрешить противоречия между теорией и реальностью. С другой стороны, стало основой отстаивания интересов того или иного этноса на базе достигнутого уровня экономического, политического и общественного развития.

Необходимо отметить работы Е.А. Абдуловой, которой удалось проследить влияние проходивших в национальных республиках общественно-политических процессов на самосознание горских народов, их самоидентификацию и отношение к центральной власти.

Октября /1907-1917 гг./ Грозный, 1968; Хасбулатов А.И. Чечечно-Ингушегия накануне первой русской буржуазно-демократической революции. Грозный, 1963 и др.

1 Конюхов В.Н. Осуществление ленинской идеи индустриализации в автономных республиках РСФСР. М„ 1971; Пашуков В.Ф. Осуществление ленинской идеи индустриализации в автономных республиках РСФСР//Партийное руководство индустриальным развитием автономных республик РСФСР (1920-1975). Горький, 1978; Куличенко М.И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развили. M., 1972; Тимофеев П. Т. Формирование национальных кадров рабочего класса СССР. M., 1982.

2 Тавакалян H.A. Торжество ленинской национальной политики в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1965; Медалиев X.T. Подготовка кадров рабочего класса в национальных районах Северного Кавказа в годы второй пятилетки// Осуществление ленинской национальной политихи на Северном Кавказе. Пятигорск, 1971; Литвиненко Н.И. Подготовка национальных кадров в Чечено-Ингушетии (1928-1933). Грозный, 1966; Ерещенко Г.А. Классовая борьба в Чечено-Ингушетии в период первой пятилетки (1928-1932)/ Из истории классовой борьбы в Чечено-Ингушетии в период социалистического преобразования народного хозяйства (1917-1937). Грозный, 1979; Зоеа С.о! Промышленность Чечено-Ингушской АССР за 50 лет. Грозный, 1972; Овчаров Г.М. Из истории развитая промышленности Чечено-Ингушетии (1926-1928). Грозный. 1965; Шотаев Н.Ф. Социальные последствия ликвидации фактического неравенства ранее отсталых народов /Осуществление ленинской национальной политики на Северном Кавказе. Пятигорск, 1970; Юсупов П.И. От отсталости к расцвету и сближению наций. Грозный, 1982; Лоов И.Р. Из истории формирования и развития рабочего класса Северного Кавказа > 1920-1928 годы. Грозный, 1973 и др.

' Врублевский Ф.И. Создание советской национальной государственности чечено-ингушского народа -торжество ленинской национальной политики. Грозный, 1964; Коиев Ю.И. Автономия народов Северного Кавказа. О зарождении и развитии форм советской национальной государственности на Северном Кавказе. Орджоникидзе, 1973; Летифов А.Л. Исторический опыт национально-государственного строительства на Северном Кавказе в переходный период к социализму. Махачкала, 1972; Эбзеев С.Э. Становление советской национальной государственности народов Северного Кавказа. M., 1976; Бугаев A.M. Основные этапы становления и развития национальной государственности народов Северного Кавказа. 1917-1936 п\//Из истории социалистического и коммунистического строительства в СССР. M., 1978 й др.

4 Абдулова Е.А. Об этапах национально-государственного строительства народов Северного Кавказа/ГОбразование СССР - торжество ленинской национальной политики. Материалы межвузовской научной конференции. Пятигорск, 1972; Она же, Великий Октябрь и национально-государственное строительство на Северном Кавказе /Создание и развитие национальной государственное™ народов Северного Кавказа. Ставрополь, 1977; Она же, Партия во главе национально-государственного строительства народов

Вопросы национально-государственного строительства находились в сфере партийной прерогативы, исключавшей вольные интерпретации, что определило относительное единообразие при достаточной обширности работ по данной проблематике.

Заметное влияние на развитие историографии преобразований в сельском хозяйстве оказали работы В.П. Данилова, Н.А. Ивницкого, И.Е. Зеленина.1

Работы К.И. Ефанова, А.Г. Попова, М.И. Овчинниковой2 освещают политику партии по коллективизации сельского хозяйства в Чечено-Ингушетии.

Унификация подходов к изучению культуры, науки, образования с позиций идеологических стандартов являлась характерной чертой литературы 40-х - начала 50-х годов XX века. Появились монографии, исследующие деятельность коммунистической партии по проведению культурной революции и руководству наукой, научными учреждениями, высшей школой. В этот период издаются первые авторские исследования регионального уровня.

Историками региона был опубликован ряд работ, в которых наряду с общими вопросами культурного строительства освещаются вопросы народного образования, среди них исследования В.Ф. Вагиной, З.К. Джамбулатовой, Э.А. Шеуджен, Г.Ш. Каймаразова, М.М. Бекижева и

ДР-3

Авторы увлекались количественной стороной, констатировали успехи, а если и указывали трудности, то объясняли их причинами субъективного характера.

В монографии Н.А. Тавакаляна4 показан процесс выравнивания культур национальных окраин бывшей царской России. Работа Н.И. Литвиненко посвящена проблеме подготовки кадров интеллигенции в

Северного Кавказа. 1917-1937 гг. Ростов-н/Д, 19S4.

' Данилов В.П., Ивницкий H.A. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации// Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М„ 1989; Зеленин И.Е. Зерновые совхозы СССР (1933-1941 гг.). М., 1966 и др.

2 Ефанов К.И. В авангарде борьбы за коллективизацию. Грозный, 1968; его же. Рабочий класс н победа колхозного строя в северокавказском ауле. Грозный, 1968; его же. Помощь рабочего класса » культурном строительстве чечено-ингушского аула в период коллективизации. //Ученые записки ЧИГПИ, № 24. Серия историческая. Вьга. 5. Грозный, 1964; Попов А.Г. Социалистическое преобразование сельского хозяйства в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1976; Овчинникова М.И. Советское крестьянство Северного Кавказа (1921-1929 гг.). Ростов н/Д, 1972.

3 Вагина В.Ф. Осуществление ленинских идей о народном образовании в национальных районах Северного Кавказа (1925-1936 гг.)// Научные труды преподавателей кафедр общественных наук вузов Ставропольского Края. Ставрополь, 1972; Джамбулатова З.К. Культурное строительство в Советской Чечено-Ингушетии (1920 -1940 гг.). Грозный, 1974; Бекижев М.М. Формирование социалистической интеллигенции у народов Северного Кавхаза, 1917-1941. Черкесск, 1978; Каймаразов Г.Ш. Формирование социалистической интеллигенции на Северном Кавказе (По материалам Дагестанской, Кабардино-Еалхарской, Северо-Осетинской и Чечено-Ишушской АССР). М.,1988 и др.

4 Тавакалян H.A. Торжество ленинской национальной политики в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1965.

республике.1 Вопрос о вовлечении горянок в социалистическое строительство освещался в работах Л.Б. Гудантовой и B.JI. Новиковой.2 История развития периодической печати освещена в работах С.М. Лорсанукаева, A.A. Мякиева и В.А. Дыхаева.3

В работе Ю.Г. Агаджанова приведены сведения о состоянии ликвидации неграмотности и помощи политико-просветительских учреждений республики в деле подъема грамотности населения.4

В 1960-х гг. Чечено-Ингушским книжным издательством были выпущены «Очерки истории Чечено-Ингушской АССР», изданные в двух томах и охватывающие период с древнейших времен до 1970 года.5

Фактический материал в трудах историков был значительно расширен по сравнению с предыдущим десятилетием, но методологические подходы остались прежними.

В целом, анализ литературы позволяет сделать вывод, что многие достижения историографии 70-80-х гг., сохранили научную ценность, заложили основу для современных исследований.

Период 20-X-30-X гг. XX в. находит отражение в западной историографии. Зарубежные исследователи, в отличие от их идеологически зашоренных советских коллег, имели возможность объективно освещать события советской истории 20-30-х гг. XX в.

Социально-экономические и культурные аспекты советской аграрной политики получили развитие в работах А. Грациози, М.Л. Левина, Ш. Фицпатрика, Т. Шанина и др.6

В них эволюция российского крестьянства рассматривается во взаимодействии трех общественных элементов: экономики, социальной организации и культуры.

Итальянский историк Дж. Боффа в своем двухтомном исследовании «История Советского Союза»7 представил содержательную картину

1 Литвиненко Н.И. Подготовка национальных кадров в Чечено-Ингушетии (1938 - 1933). Грозный, 1966. 1 Гудантова Л.Б. Работа партийных организаций по привлечению женщин-горянок к активному участию в строительстве социализма. Грозный, 1964; В.Л. Новикова. Женщины Чечено-Ингушетии за свое раскрепощение и социализм. Грозный, 1966.

Лорсанукаев С.М. Первая чеченская газета «Серло». Грозный, 1961; Мякиев A.A. «Ссрдало» за 40 лет.

Грозный, 1964; Дыхаев В.А. Могучее орудие воспитания человека Л Шаги восьмой пятилетки. Грозный, 1971.

4 Агаджанов Ю.Г. Политическая работа Чечено-Ингушской партийной организации в массах (1921- 1929 гг.). Грозный, 1970.

5 Очерки истории Чечено-Ингушской АССР (в 2-х томах). Т. 1. Грозный, 1967, Т. 2 Грозный, 1972.

6 Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1938. М., 2001; Левин М.Л. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи. М., 1997; Крестьяноведение: Теория, история, современность. Ежегодник. М., 1997; Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. /Пер. с англ. М., 2001; Шанин Т. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. M, 1992 идр.

7 Боффа, Дж. История Советского Союза: в 2 т. Т. 1. От революции до Второй мировой войны: Ленин и Сталин. 1917-1941 гг./Дж. Боффа; под ред. Е.А. Амбарцумова; пер. сигал. И. Б. Левина. М„ 1994.

событий в СССР в советский период. Его выводы основаны на многочисленных архивных и опубликованных источниках, фундаментальных знаниях о советской исторической эпохе.

Многие западные исследователи склонялись к выводу о неспособности ранее отсталых народов к «промышленному труду» или «экономическую неоправданность обучения и подготовки национальных кадров рабочих».

Такие ученые как В. Коларц, Р. Пайпс, С. Кероу, А. Рупен, Н. Ясный считают, что при создании промышленности в ранее отсталых национальных окраинах Советское государство, преследуя великодержавные цели, пренебрегало интересами малых наций, нарушало естественное развитие экономики и традиционной культуры. Промышленность насаждалась для эксплуатации природных богатств и населения, для ассимиляции русскими нерусских народов.1

Тема сталинских репрессий в западной историографии получила новый импульс после XX съезда КПСС в 1956 г. Среди многих исследований выделяется труд английского ученого Р. Конквиста «Большой террор».2 Конквист проанализировал этапы массового террора, показал репрессивную политику советского руководства.

Тема политических чисток в партии являлась объектом исследования американского ученого А. Гетги. На основе исследования большого корпуса источников, Гегги пришел к выводу, что в терроре 1937 г. немаловажную роль играли региональные власти.3

Во втором параграфе «Новейшая отечественная и зарубежная историография» отмечается, что в 1990-е годы начинается современный этап отечественной историографии.

Перестройка в СССР в корне изменила приоритеты в области методологии исторических исследований. Потребность переосмыслить историю края с точки зрения современных подходов привело к росту историографических исследований.

Теоретические поиски в современной исторической науке и проблемы изучения истории Северного Кавказа нашли свое отражение в ряде статей и очерков.4

1 Горбунов Э. П. Социалистическая индустриализация СССР и ее буржуазные критики. М„ 1962; Тетюшев В. И. Буржуазная историография о методах и источниках осуществления индустриализации в СССР // История СССР. 1991 №2.

2 Conkwest R. The Great Титоп Stalin's Purges in the 1930 s, London. 1968. (P. Конк-вист. Большой террор. Рига.1991)

3 Getti J. Aich. Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933-1938. - Cambridge, 1985.

' Аникеев A.A., Лубскяй A.B. Теоретические поиски в современной исторической науке и проблемы изучения истории Северного Кавказа //Научная мысль Кавказа. 1997. № 3; Лубский AB. Альтернативные модели исторического исследования. М., 2005; Шеуджен Э.А. Проблемы местной истории в новой историографической перспектеве//Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1997. №

Исследователи пришли к выводу, что общество, чей облик предстояло радикально изменить, было тем самым обществом, которое сформировалось в 30-е гг. XX в. Попытки понять происходящее в 19201930 гг., разобраться в проблемах, дать объективную оценку событиям того времени присутствуют во многих публикациях.

Политика Советской России в изучаемом регионе получает в работах исследователей негативную оценку, а лидеры освободительного движения превращаются в национальных героев.

В современной историографии идеологические соображения продолжают преобладать над потребностями научного анализа. По заключению В.А. Тишкова, одной из причин сложившейся ситуации следует признать перегруженность советской системы «политической концептуальностью и разного рода предписаниями».

В 1990-е гг. историки стремятся переосмыслить исторический опыт национально-государственного строительства на Северном Кавказе.

Определенный интерес представляют работы видного российского ученого и государственного деятеля Р.Г. Абдулатипова.

Среди исследований по историографии национально-государственного строительства на Северном Кавказе в 1917-1937 гг. заслуживает докторская диссертация Т.П. Хлыниной, в которых учтены новые концептуальные подходы в развитии кавказоведения.

4- ее же Проблемы северокавказской историографик //Наука о Кавказе: проблемы и пертпекгшы: Материалы I съезда ученых-кавказоведов (27-28 августа 1999 г.) / Под ред. В.Г. Игнатова. Ростав-на-Доку, 2000 и др.

1 Датаов А.Х. Горски АССР /1921-1924 гт.//Очеркн социально-экономической истории. Спг. 19У/, 1аины национальной политаки ЦК РКП. М., 1992; Северный Кавказ: нацио,ильные отношения /историотрафичесюк проблемы/. Майкоп, 1992; Баранов A.B. Социально-политическое развитие Северного Кавказа в года НЭ11а. Спб 1996- Чечня и Россия: 200-лешяя война. Спб. 2000; Чечня и Россия: общества и государства. М. 1999 и др.

2 Ахмадов Я.З. Взаимоотношения народов Чечено-Ижушепш с Россией. Грозный. 1991; История национальпо-государственното строительства в СССР. М„ 1989; Авторханов А.Г. Империя Кремля. М., 1991и др;

J Тишков В.А. Концептуальная эволюция национальной политики в России // Россия в XX веке: Проолемы

национальных отношений. М., 1999. С. 31. п™»™ А И

4 Баграмов Э.А. Обновление национальных отношении - веление времени. Сб. ст. М. 1990 ьдовин л.и. Эвсгтющй национальной поливки СССР. 1917-1941 // Вестник МГУ. Серия 8. История. 2002. № 3. Дзидзоев В Д Национальные отношения на Кавказе. Владикавказ, 1995; Он же. Национальная политика: уроки опыта. Владикавказ, 1997; Бабаков В.Г., Семенов B.M. Национальное сознание и национальная культура. МJ№ Национальная полшика России: история и современность/Под ред. В. А. Михайлова. М 19ЭТ. Вешкю. Октябрь , исторических судьбах народов Северного Кавказа. Сб. статей. Махачкала, 1989; Моренов ТЛС. Национальные интересы России на Северном Кавказе: исторический опыт и современная правка обеспечения (политологический анализ): Дис.... канд. политолог, наук. М„ 2003; Национальная политика России, истории совоемсшюсть М 1997. Российская многонациональная цивилизация: единство и противоречия /Отв. ред. Трепавлов В.В, Рос. акад. наук. Ин-т рос. история. М, 2003; Гонов А.М. Северный Кавказ: анальные проблемы русского этноса (20-30 годы). Ростов-на-Дону, 1997; Потоков H.H. Наиионаш,но-государственное строительство на Северном Кавказе в 20-30^ тт. XX в./Автореф. дисс... к. и. и. Майкоп, 2000; Ба^ева Вклад русского народа в социально-экономическое и культурное развитие чеченской республики в 1920-1930-е гг. Автореф. дисс. К.И.Н. М., 2010 и др. .

5 Аблулатипов Р Г Кавказская цивилизация: самобытность и целостность //Научная мысль Кавказа, iw. л-i. Он же Национальные вопросы и государственное устройство России. М„ 2000; Он же. Нация - это метафора'/Дружба народов. 2000. №7; Он же. Нация и национализм: добро и зло в национальном вопросе. М„

'xlnZa Т.П. Становление советской национальной государственности у народов Северного Кавказа. 1917-

В новейшей историографии проблемы не только исследуются, но и анализируются причины, вызвавшие их к жизни. Практически всеми исследователями отмечаются непродуманные действия Советской власти в отношении горского населения в 1920-1930 гг.

Так, Г.В. Марченко, проанализировав причины антисоветского движения в Чечне в 1920-30-е гг., пришел к выводу, что они напрямую были связаны с рядом кампаний Советской власти (мобилизации, реквизиции продовольствия, борьба с религией, политика коллективизации).

Некоторое ослабление повстанческого движения, пришедшее на середину 1920-х гг., исследователь объясняет «образованием автономных областей на Северном Кавказе, которое посеяло среди горского населения иллюзию относительно перехода к реальной независимости и создания своих национальных областей».1

Положительным моментом рассматриваемого периода, на наш взгляд, следует считать усиление научного интереса к проблемам коллективизации и к аграрной политике в целом. Об этом свидетельствует появление в 1990-е гг. кандидатских и докторских диссертаций.2

В эти годы ученые продолжали дискутировать об истоках политики коллективизации. Ряд исследователей считали, идея коллективизации принадлежала Сталину и его окружению и не имела ничего общего с ленинским планом кооперации. Их оппоненты утверждали, что идея коллективизации сельского хозяйства, реализованная в 1930-е гг. органически вытекала из самой большевистской идеологии.3

Исследователи 90-х гг. смогли больше внимания уделить репрессивной политике власти по отношению к крестьянству. П.А. Ивницкий в своих работах подробно рассматривает политику коллективизации и раскулачивания в начале 1930-х гг.4

Статистические данные о раскулаченных и сведения о судьбах спецпереселенцах нашли отражение в статьях В.А. Смирнова и В.Н. Земскова.5 Авторы давали негативную оценку политике раскулачивания по отношению к крестьянству, считая ее жестокой и бесчеловечной.

1937 гг.: проблемы историографии: Дис.... д-ра ист. наук. М., 2003.

' Марченко Г.В. Антисоветское движение в Чечне в 1920-1930-е годы// Вопросы истории. 2003. №1. С. 131 -138.

1 Б станов-В. Т. Аграрные преобразования в республиках Северного Кавказа (конец 20-х - начало 30-х годов). Дисс... канд. ист. наук. Владикавказ, 1999; Эльжуркаев М. Б.-А. Коллективизация сельского хозяйства в

Чечено-Ингушетии: уроки истории (1927 - 1937 гг.). Автореф. дисс... канд. ист. наук. Махачкала, 2000 и др.

ä Кабанов B.B. Судьбы кооперации в советской России: Проблемы, историография // Кооперативный план: Иллюзии и действительность. М., 1995.

4 Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов); Его же. Репрессивная политика советской власти в деревне. М., 2000.

5 Смирнов В.А. Раскулачивание по сценарию // Кентавр. 1994. № 3; Земсков В.Н. Заключенные в 30-е гг.'

В 1990-е гг. исследователи стали обращаться к социальным аспектам аграрной истории, чему способствовали переводные работы иностранных авторов. В этой связи следует назвать исследование JI. Холмса, а также статьи Т. Шанина и Д. Скотта, посвященные советскому крестьянству.1

Серьезный анализ по изучению социальной психологии колхозного крестьянства в 1930-е гг. был проделан исследователями: В.Т. Анисковым, В.П. Булдаковым, C.B. Яровым, Д.Х. Ибрагимовой, М.М. Кудюкиной.2

В 1990-е гг. исследователями были пересмотрены методы и масштабы крестьянского сопротивления в 1930-е годы, были сделаны выводы, что крестьянская борьба с властью приняла всеобщий характер.

Итальянский историк А. Грациози назвал события, происходившие в Советском Союзе в годы коллективизации «величайшей крестьянской войной».3

Российский исследователь И.Е. Зеленин также употребил термин «крестьянская война» по отношению к зиме-весне 1930 г. и подчеркнул, что в 1931-1932 гг. эта война разгорелась с новой силой.4

Проведенный анализ историографии аграрной политики в 19201930-е гг. показывает, что исследование социальных последствий коллективизации, повседневной жизни крестьянства, его ментальности в Чечне и Ингушетии, только начинается.

Если до начала 1990-х гг. в отечественной историографии превалировали работы, посвященные изучению основных классов советского общества 1930-х гг., то, сейчас на первый план выходят проблемы политической истории, в частности, репрессий.

В перестроечный период начинают появляться сборники биографических очерков, рассказывающих о судьбе репрессированных в 1930-е гг. деятелей большевистской партии. Однако тема репрессий рассматривалась крайне осторожно. Фактически авторы констатировали

(демографический аспект). Статистические данные о репрессиях // Социологические исследования. 1996. № 7.

1 Холмс Л. Социальная история России: 1917-1941. Ростов-на-Дону, 1994; Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире / отв. ред. Т. Шанин. М., 1992; Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992.

2 Анисков B.T. Жертвенный подвиг деревни. Новосибирск, 1993; Яров C.B. Крестьянин как политик. Крестьянство северо-западной России в 1918-1919 гг.: политическое мышление и массовый протест, СПб., 1999; Булдаков В.П. Неистовства «черного передела»//Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. M., 1997; Ибрагимова Д.Х. Нэп и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М., 1997; Кудюкина M.M. Отношение российского крестьянства к власти во второй половине 20-х гг.//Мировосприятие и самосознание русского общества. Вып. 3. Российская менгальность: методы и проблемы изучения. М., 1999.

3 Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. M., 2001.

4 Зеленин И.Е. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия (к истории коллективизации) // Вопросы истории. 1994. № 10.

репрессии как факт, который имел место быть в истории нашего государства, не раскрывая ни механизма репрессий, ни их масштабов.1

Советская и современная историография процесса «раскулачивания» в СССР была проанализирована в публикации E.H. Германа, который переосмыслил результаты исследований в советской историографии.2

B.М. Самосудов в монографии «Современная отечественная историография коллективизации (1980-е - середина 90-х годов)» рассмотрел проблему репрессий в отношении крестьянства в 1929-1933 гг. на основе вышедших публикаций начиная с середины 1930-х гг. не только в отечественной, но и в зарубежной исторической науке.3

C.А. Красильников отразил положение спецпереселенцев Западной Сибири в 1930-х гг. в новейшей исторической литературе. Ученый обратил внимание на необходимость исследования повседневности спецпереселенцев, которое поможет раскрыть реальную картину жизни и поведения в экстремальных условиях.4

Необходимо отметить, что в западной историографии тема политических репрессий в СССР разрабатывалась давно. Для нашего региона наибольший интерес представляют работы А. Авторханова.5

Репрессии 20-30-х годов XX века в Чечне и Ингушетии относятся к числу наименее изученных проблем российской историографии. Нам представляется, что для национальных районов были характерны те же тенденции, что для страны в целом, при этом были и свои особенности.

Ю.Г. Веремеев в статье «Чечня 1920-41 годы» дает нелицеприятную оценку политике советского правительства в Чечне в 1920-1930 -е гг., которая привела к недовольству населения Чечни и горных районов Дагестана. Локальные выступления продолжались до 1936 г.6

В монографии С.С. Магамадова и С.А. Кислицина «Политическая власть и повстанческое движение на Северном Кавказе. Очерки истории 1920-1930-х гг.7 сделана попытка выйти за пределы

1 Станковская Г. Как делали «врагов народа»//Годы террора: Кн. Памяти жертв политических репрессий. Пермь, 1998. С. 92 -108; Степанов А. Расстрел по лимиту//Воля. 1997. №6-7. С. 106-113.

2Герман E.H. Советская историография «раскулачивания»: этапы итенденции(1930-1990-е годы) //Гуманитарный ежегодник. Новосибирск, 2001. Вып. 1. С. 60-72.

3 Самосудов В.М. Современная отечественная историография коллективизации (1980-1990-х гг.) Омск: 0ГТ1И, 1998. С. 164-172.

4Герман E.H. Советская историография «раскулачивания»: этапы и тенденции(1930-1990-е годы) //Гуманитарный ежегодник. Новосибирск, 2001. Вып. 1. С. 60-72.

'Уралов (А.Авторханов) Убийство чечено-ингушского народа: Народоубийство в СССР. М.,1991; Его же; Империя Кремля. Москва-Минск 1991; Его же; Технология власти /Вопросы истории. 1991. (№ 1-2); 1992. (№ 1-3, 6-7,10-12); 1993. (№ 2-3); Его же; Происхождение партократии, (в 2 т.) . 1983.

6 armv.annor.kiey.ua>hist/chechnva-20-41 .shtml, (датаобращения 12мая2012г.)

7 Магамадов C.C., Кислицын С.А. Политическая власть и повстанческое движение на Северном Кавказе; Очерки истории 1920-1930-х гг. Ростов-на-Дону, 2011.

традиционных объяснений остроты вооруженной борьбы на Северном Кавказе.

Можно предположить, что ответственность за большой террор середины 1930-х гг. лежит не только на Сталине, но и на региональных лидерах, которые преследовали свои личные интересы, в частности стремление удержаться у власти.

Требующим отдельного исследования является вопрос об отношении населения республики к репрессиям 1920-1930-х гг.

Мало изученной на сегодняшний день является тема репрессий в отношении инженерно-технических кадров, научной, творческой интеллигенции в Чечено-Ингушетии в конце 1920-х- 1930-е гг.

В последнее время в историографии наблюдается повышенный интерес к социальной истории и истории повседневности.

Большой интерес представляет сборник материалов Международной конференции «Российская повседневность 1921-1941 гг.: новые подходы» (август 1994 г.). Ученые обращались к различным аспектам повседневности 1921-1941 гг.: экономики, частной и общественной жизни, новому советскому быту и т.д.1

К разным аспектам повседневности обращаются Е.А. Осокина, изучающая жизнь людей в условиях «сталинского снабжения», H.H. Козлова, рассматривающая трансформацию сельского жителя в горожанина, B.C. Тяжельникова, исследующая формирование советских ценностей в 30-х гг. XX в.2

Е.А. Осокина в своих работах акцентировала внимание на проблемах снабжения населения в годы первых пятилеток, а также рассмотрела качество жизни в годы индустриализации.3

Из переведенных на русский язык работ иностранных специи-алистов, изучающих советскую повседневность 1920-1930 гг. интерес представляет монография американского историка Ш. Фицпатрика4.

О.М. Чащарина предприняла попытку проанализировать динамику социальной структуры горского населения Северного Кавказа в 192030-е гг.1

1 Российская повседневность. 1921-1941 гг. Новые подходы. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1995.

2 Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи (голоса из хора). М.: Институт философии РАН, 1996; Тяжельникова B.C. Повседневность и революционные преобразования советской власти // Севостьянов Г.Н. (ред.) Россия в XX в. Реформы и революции. T.2. М„ 2002.

3 Осокина Е.А. Иерархия потребления: о жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 it. М., 1993; Ее же. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1999; Вылцан М.А. Последние единоличники. Источншсовая база, историография //Кооперативный план: иллюзии и действительность: сб. статей. М., 1995; Бокарев Ю.П. Бунт и смирение. Крестьянский менталитет и его роль в крестьянском движении//Ме*ггалитет и аграрное развитие России. М., 1996.

* III. Фицпатрик, Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня Пер. с англ. Л. Пангиной, М., 2001.

Исследователи сходятся во мнении, что традиционалистская крестьянская культура доминировала на всех уровнях сознания и формировала мировоззрение горожан.

История поступательного развития общества в сфере экономики, политики, культуры и образования в 1920-30 гг. привлекает исследователей разных направлений.

Особое место занимает труд по истории Чечни в двух томах, составленный современными учеными-кавказоведами и исследователями.2

Данная работа представляет собой первую попытку обобщающего освещения истории и охватывающей хронологический период с древнейших времен до конца XX - начала XXI века. Во втором томе имеются сведения о становлении государственности и развитии экономики Чечни в 1920-1930 гг., а также культурное строительство в Чечне в 20-30 гг. XX в.

В 2011 г. под эгидой Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук им. Ч. Ахриева вышла коллективная монография «История Ингушетии». Параграфы 4,5 главы VIII «Ингушетии в 1917-1941 годах» посвящены общественно-политическому, социально-экономическому и культурному развитию Ингушетии в 1920-1941 годах.3

В монографии чувствуется стремление противопоставить историю и судьбы двух братских народов: чеченского и ингушского по всем позициям.

В основной массе работ лишь подводятся итоги изучения частных вопросов и намечаются пути дальнейшего исследовательского процесса.

Третий параграф «Источниковая база исследования» строится на различных по виду и информационной насыщенности источниках, как архивных, так и опубликованных.

Глубина проведенного исследования обеспечивается прочной источниковедческой базой, использованием . широкого круга источников в виде официально-документальных материалов, публицистики, статистических данных, а также многочисленных архивных фондов, многие из которых впервые вводятся в оборот.

1 Чащарина О.М. Автономные республики Северного Кавказа: проблемы изменения социальной структуры (1930-е годыуСеверный Кавказ: национальные отношения (историография, проблемы).Под ред. Н.Ф. Бугая. Майкоп, 1992; она же: О.М. Вопросы формирования национально-технической интеллигенция на Северном Кавказе /Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп, 1994 и др.

2 История Чечни с древнейших времен до наших дней. В 2 - х т. Грозный, 2006,2008.

3 Дсшгисва М.Б., Картоев М.М., Кодзоев Н.Д., Махтиев Т.Х. История Ингушетии. Магас-Нальчик: 2011,

Динамику развития рабочего класса в Чечне и Ингушетии в 19201930 гг. можно проследить по издававшимся в те годы статистическим сборникам.1

Фактический и цифровой материал содержится в юбилейных сборниках, которые издавались к 10-летию, 15-летию, 20-летию Советской власти в Чечне и Ингушетии.2

Немаловажное значение для изучения проблемы имеют опубликованные статистические и демографические материалы: статистические сборники и сборники документов.3

Было издано несколько крупных документальных сборников по вопросам социалистической индустриализации, среди которых выделяются два тома «Истории индустриализации Северного Кавказа» под редакцией В.И. Филькина.4

Для исследования культурного строительства на региональном уровне большое значение имеют изданные сборники документов по истории и культурному строительству всех национальных областей Северного Кавказа.5

1 Северокавказская организация ВКП (б) в цифрах. Ростов-на-Дону, 1928; ВЦСПС. Перепись рабочих и служащих в 1929 году. Т. 1. М„ 1930; Национальная политика ВКП (б) в цифрах M., 1930; Народное хозяйство СССР// Статистический справочник. 1932 г. М.-Л., 1932; СССР - страна социализма// Статистический ежегодник. М., 1934; Социалистическое строительство СССР за 1934 и 1935 годы// Ежегодник. М., 1935-1936; Профсоюзная перепись 1932-1933 годов. М., 1934; Промышленность СССР// Справочник. М., 1936; Труд в СССР// Статистический справочник. М.-Л., 1936.

2 10 лет советской Чечни. Ростов-на-Дону, 1933; Советская Ингушетия к 15 годовщине Октября. Орджоникидзе, 1932; XX лет Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1939.

3 Народное хозяйство Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1957; О партийной и советской печати// Сборник документов. M., 1957; Чечено-Ингушская АССР за 40 лет. Стат. сб. Грозный, 1960; 50 лет автономии Чечено-Ингушетия// Статистический сборник. Грозный, 1972; Чечено-Ингушская АССР за 60 лет Советской власти// Статистический сборник. Грозный, 1977; 60 лет Чечено-Игаушской АССР// Стат. сб.- Грозный, 1982; Культурное строительство в Чечено-Ингушетии// Сборник документов и материалов. Грозный, 1979; Народное хозяйство ЧИАССР. Стат. сб. Грозный, 1963; Чечено-Ингушская АССР за 50 лет. Стат. сб. Грозный, 1967; Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937 гг.) Документы и материалы. Краснодар, 1972; Культурное строительство в Чечено-Ингушетии (1920-1941 гг.): сб. документов и материалов. Грозный, 1979 и др.

4 Индустриализация СССР (1929-1932 гг.). М„ 1970; Индустриализация СССР (1933-1937 гг.) M., 1971; Экономическая жизнь СССР. Хроника событий и фактов. 1917-1965. Изд.2, кн.1. М.,1967; Решение партии и правительства по хозяйственным вопросам (1929-1940 гг.). Т. 2.-M., 1967; История индустриализации Северного Кавказа (1927-1932 гг.): документы и материалы. Т. 1. Государственные и партийные архивы Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области, Дагестанской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетипской, Чечено-Ингушской АССР. Краснодар, 1972; Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937 гг.): документы и материалы государственные и партийные архивы Краснодарского и Ставропольского краев. Ростовской области, Дагестанской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской, Чечено-Ингушской АССР. Краснодар, 1972; История индустриализации Северного Кавказа. (1933-1941 гг.): документа и материалы. Т. 2.'Государственные и партийные архивы Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской области, Дагестанской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской, Чечено-Ингушской АССР. Грозный. 1973.

5 Известия Чечено-Ишушского НИИ Т. 1. Грозный, 1936; Известия Северо-Кавказского педагогического института. Т. 2-10. Владикавказ, 1924-1935; Труды Северо-Кавказского государственного металлургического института. Вып. 1-4. Дэауджихау, 1939; Известия Горского сельскохозяйственного инстшута. Вып. 1-6. Владикавказ, 1926-1932; Научные работники и научные учреждения Северо-Кавказского края. - Ростов-на-Дону, 1927; Статистический справочник по Северо-Кавказскому краю. Ростов-на-Дону, 1925; Районы Северного Кавказа, Пятигорск, 1935; Просвещение на Северном Кавказе в цифрах. Ростов-на-Дону, 1929 и др.

Следует отметить подготовленную Н.Ф. Бугаем публикацию документов из центральных и региональных архивов, отражающих политику большевиков в отношении казачества (1918-1992). Документы раскрывают процесс выселения терских казаков за пределы области в 1918-1921 гг., вызвавший резкое усиление повстанчества.1

Большой интерес представляет сборник документов «Архивы Кремля. Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение. 1930— 1940» в двух книгах. В сборнике собраны документы, характеризующие политику осуществления репрессий в отношении кулаков, статистические выкладки, условия жизни спецпоселенцев, их настроение, повседневность.2

В 2011 г. вышел новый сборник документов, изданный Российской политической энциклопедией (РОССПЭН) «Вайнахи и имперская власть: проблемы Чечни и Ингушетии во внутренней политике России и СССР (начало XIX - середина XX в.).3 Части II и III книги посвящены интересующему нас периоду.

Важным источником по теме диссертации служат материалы периодической печати.

В этих изданиях отражены не только особенности официальной политики, но и тенденции общественного сознания, социокультурный контекст и повседневность 20-30-х гг. XX в.

При работе над диссертацией были изучены материалы журналов «Большевик», «Жизнь национальностей», «Известия ЦК ВКП (б)», «Пролетарская революция», «Советское строительство», СевероКавказских краевых изданий: «Известия Северо-Кавказского Краевого Исполнительного Комитета РКП (б) /ВКП (б)», «Коммунист», «Революция и горец», «Северо-Кавказский край» «Новый Восток», «Советский Кавказ», а также газет «Жизнь национальностей», «Горская правда» и др.

- В исследовании привлекалась также местная газетная периодика: «Власть труда», «Власть Советов», «Грозненский рабочий», «Советский Юг», «Горская беднота», «Молот», «Нефтерабочий», «Ингушская беднота», «Советская Чечня» и многих других.

Основой исследования стали архивные материалы. Использованные в диссертации архивные материалы в большинстве своем вводятся в научный оборот впервые.

1 Бугай Н.Ф Казачество России: отторжение, реабилитация, возрождение... Сб. законодательных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М, 1993.

* Архивы Кремля. Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение 1930-1940. Книга 2. М„ 2006.

3 Вайнахи и имперская власть: проблемы Чечни и Ингушетии во внутренней политике России и СССР (начало XIX - середина XX в/авт. Коллектив: В.А. Козлов (рук.), Ф. Еенвеяута, M.E. Козлова, B.M. Подан, В.И. Шеремет. M., 2011.

Материал по теме пришлось выявлять и изучать в 8 архивохранилищах страны - в центральных (РГАСПИ, ГАРФ) и в республиканских и областных (в г.г. Грозном, Орджоникидзе, Ростове-на-Дону). В совокупности по теме обследовано свыше 90 фондов.

В Государственном архиве Российской Федерации (далее ГАРФ). были исследованы документы фондов Совнаркома РСФСР, отдела национальностей ВЦИК, содержащих информацию о различных аспектах реализации советской национальной политики в 1920-30-е гг. Фонд Наркомата по делам национальностей РСФСР (1917-1991) содержит материалы по национально-государственному строительству, положения северокавказских автономий, особенностях административно-территориального размежевания и землеустройства на Северном Кавказе, задачах советской колонизации. Там имеется переписка с партийными, советскими, государственными и общественными органами и организациями, докладные записки, протоколы заседаний, письма, справки, отчеты и другие документы, которые содержат важные для нас сведения.

Фонды Главного управления профессионального образования (главпрофобр) наркомата просвещения РСФСР (1920-1930.), аккумулировали документы по вопросам высшего и профессионального образования в регионе. Фонд Главное управление по добыче нефти «Главнефтедобыча» позволил проследить динамику нефтедобычи «Грознефтью». Фонд «Центральные комитеты профессиональных союзов рабочих нефтяной и газовой промышленности (объединенный фонд) 1931—57 гг.» позволил проанализировать половозрастной и профессиональный состав рабочих нефтяной промышленности Чечено-Ингушетии и т.д.

Во время работы над диссертацией использовались также материалы из фондов Российского государственного архива социально-политической истории (далее РГАСПИ).

Это фонд 17 - «Центральный Комитет ВКП (б) - КПСС (1898, 1903-1991)». Хранящиеся в фонде отдела агитации и пропаганды ЦК РКП (б)/ВКП (б) планы, отчеты, протоколы, доклады, циркулярные и информационные письма отражают политику партии на Северном Кавказе, характеризуют настроение местного населения в связи с проводимыми мероприятиями.

Большой интерес представляют отчеты чечено-ингушского обкомов ВКП (б), содержащие сведения по различным аспектам экономической, политической и культурной - просветительской работе.

В партийных документах особое внимание уделялось задачам кадровой политики, советизации и политизации руководящего состава, идеологическим аспектам.

Отдельные материалы были отобраны автором в Государственном архиве Ростовской области (TAPO).

Документы архива Краевого экономического совета Юго-Востока России (Крайэкономсовет), Краевого исполнительного комитета Юго-Востока России содержат сведения о районирование в крае, особенности землеустройства, переселенческой политики, основах советского строительства и культурной работы на Северном Кавказе, промышленном развитии автономий и округов края, сведения Национальной комиссии Северо-Кавказского крайисполкома.

Большой интерес представляют материалы и документы Государственного архива Чеченской Республики (ГАЧР), партийного архива Чечено-Ингушского обкома (ПАЧИО), Центрального госархива Республики Северная Осетия-Алания (далее-ЦГАРСО-А), Центрального государственного архива историко-партийной документации Республики Северной Осетии-Алании (ЦГАИПДРСО-А).

В региональных архивах в фондах промышленных трестов, коммунальных хозяйств, промышленных, транспортных, энергетических предприятий содержатся ценные сведения о развитии экономики, динамики развития рабочего класса, ИТР, условиях их труда.

Архивы содержат дела, имеющие отношение к истории коллективизации. Много интересующих нас сведений находятся в фондах Чеченского, Ингушского и Чечено-Ингушского облисполкомов.

Государственный архив Чеченской Республики (ГАЧР): Фонды «Объединение «Грознефть», «Литейно-механический завод «Красный молот», «Грозненский горисполком», «Плановая комиссия Ингушского областного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», «Исполнительный комитет Ингушского областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», «Областной совет профессиональных союзов Чеченской Автономной области «Чечоблпроф» и др. аккумулировали докладные записки и отчеты министерств, ведомств, промышленных предприятий, строительных и транспортных организаций. Много статистического материала, характеризующего различные отрасли народного хозяйства, техническую оснащенность, численность и качественный состав рабочего класса, ИТР и др.

Наиболее полные сведения о проблемах народного образования содержатся в справках, отчетных материалах областных и краевых

отделов народного образования, политпросветов. Они помогли выявить формы и методы работы в области культуры и образования.

Собрание документальных материалов в партийном государственном архиве бывшей Чечено-Ингушской АССР (ПАЧИО) было утрачено после событий 1990-х гг. в Чечне. В фондах партархива имелись многочисленные постановления местных партийных органов по осуществлению социалистического строительства, по обновлению культурно-духовной сферы общества. Содержание этих документов позволяет понять цели и задачи партийных органов республики по осуществлению задач национально-государственного, экономического строительства, культурной революции. Большую роль играют документы партийных организаций: справки, результаты обследований, партийная статистика, протоколы заседаний партконференций, бюро обкомов партии и т.д.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что эти материалы зачастую неконкретны, в них мало сведений о выполнении принятых решений, встречаются документы с противоречивыми данными.

Анализ экономической и социальной политики партии требует привлечения различных по своему характеру показателей: экономических, политических, идеологических, психологических, в их сочетании для показа такого сложного явления, как изменения социального облика рабочего класса, крестьянства, интеллигенции в исследуемый период.

Исследовать различные аспекты в области образования помогли документы фондов Центрального архива республики Северная Осетия-Алания (ЦГАРСО-А). Это фонд отдела народного образования, в котором имеются приказы, распоряжения и циркуляры отдела народного образования ОНО Горской республики, протоколы заседаний методических комиссий, документы по осуществлению инспекторских проверок школ, о школьном строительстве, повышении квалификации учителей, обеспечении учебно-методическими материалами школ, материалы о ликвидации безграмотности и т.д.

Фонд «Исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (облисполком)» содержит постановления, распоряжения и циркуляры Совета Народных Комиссаров, облисполкома, протоколы заседаний Президиума Северо-Кавказского краевого исполкома о школьном строительстве, создании сети дошкольных учреждений, об организации медицинской помощи населению.

Фонды Совнаркома Северо-Осетинской автономной области и Северо-Осетинской автономной республики (СОАО и СОАССР) содержат материалы по культурному строительству 1920-1930-х гг.

В диссертации использован богатейший архивный материал различных фондов Центрального государственного архива историке-партийной документации РСО-А (ЦГАИПДРСО-А). В фондах архива имеются постановления региональных партийных организаций, которые позволяют лучше представить деятельность партийных органов по осуществлению задач экономического и культурного строительства.

Глава П. «Экономическая модернизация и национально-государственное строительство в Чечне и Ингушетии в 20-30 гг. XX в» состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе «Социально-экономическая и политическая модернизация региона в конце Х1Х-начале XX в.» рассматривается начальный процесс модернизации.

Автор считает, что экономика Чечни и Ингушетии конца XIX начала XX века характеризовалась многоукладностью и пестрым переплетением самых разных производственных отношений - от полунатуральных до монополистических. Горные аулы и казачьи станицы, расположенные вдали от городов и железной дороги, жили на основе мелкотоварного производства.

Начало модернизации региона было связано с возникновением и развитием Грозненского нефтепромышленного района. В начале XX в. в Грозненском нефтяном районе появляются акционерные кампании, создаются картели, тресты, синдикаты. -

В борьбе- за • грозненскую нефть иностранцы уверенно теснили российский капитал, опережая русских предпринимателей в объемах новых инвестиций. Чеченцы-предприниматели также были заинтересованы в разработке месторождений. Как правило, национальная буржуазия формировалась из представителей тех кругов, которые связали себя с царизмом.

В конце XIX в. формируется пролетариат. Главным источником пополнения являлись русские квалифицированные рабочие и разорившиеся крестьяне, прибывшие из Центральной России.

Число чеченцев, работающих на предприятиях Грозного, постепенно увеличивалось, особенно оно возросло после начала первой мировой войны.

Чеченцы и другие горцы-отходники, уезжая из своих сел в промышленные центры, изучали русский язык, некоторые - грамоту, знакомились с русской культурой, приобщались к городской цивилизации.

Что касается политического управления, то формы и методы управления в Чечне и Ингушетии, разрабатываемые в различное время военным командованием сводились в поддержание в народе уважения к силе и царской власти. Система управления, названная царизмом «военно-народной», являлась орудием угнетения горцев, тормозила их экономическое и культурное развитие.

Второй параграф «Политика индустриализации - экономическая основа социалистической модернизации региона» подробно рассматривает процесс индустриализации экономики Чечни и Ингушетии, главным содержанием которой явилось техническое перевооружение народного хозяйства. Стоявшие у власти коммунисты были убеждены, что для придания большей прочности основам нового строя ставку нужно делать на развитие крупной современной промышленности.

Благодаря поддержке Центра в Чечне и Ингушетии создавались новые промышленные предприятия, восстанавливались и совершенствовались старые.

Пятилетний план перестал быть инструментом сознательного управления экономикой. Он становился выражением решительной воли, указанием общих целей, которых следовало достичь «во что бы то ни стало». Высшие хозяйственные органы требовали увеличение добычи нефти и ее переработку.

Рост нефтедобычи наблюдался с 1928 по 1931 гг., затем начался ее спад. Основной причиной была названа «враждебная теория затухания» Грозненского нефтепромышленного района, а так же «до конца не вскрытые вредительство и саботаж, которые остаются безнаказанными».

Диссертант пришел к выводу, что серьезной причиной отставания нефтяной промышленности в 1930-е гг. стали репрессии в отношении специалистов-нефтяников, которые оголили ведущую отрасль республики, а также перманентный пересмотр плановых заданий в сторону увеличения показателей.

Характерной особенностью развития производительных сил республики являлось сосредоточение промышленного производства в Грозном.

В отличие от города Грозного, остальная Чечено-Ингушетия, основу экономики которой составляло сельское хозяйство, продолжала оставаться одним из наиболее бедных и отсталых регионов СССР.

На основании исследования документов, автор приходит к выводу, что индустриализация в республике стала реальным фактором. Она изменила облик республики и все более властно вторгалась во все сферы материальной и духовной жизни общества, преобразовала образ жизни и условия труда сотен тысяч человек.

В параграфе «Коллективизация сельского хозяйства» проанализирована политика большевиков в решении аграрных задач в исследуемом регионе.

Неудовлетворительное положение дел в сельском хозяйстве республики 1930-х гг. подтверждает неизбежность провала идеи коллективного труда в сельском хозяйстве. Слабо организованные, неспособные обеспечить своим членам достойную оплату за их труд, колхозы находились под постоянной угрозой развала изнутри.

Автор приходит к выводу, что колхозное строительство осуществилось, преимущественно, в плоскостных районах республики. Коллективизация в горных районах республики во многом была формальной.

В конечном итоге созданные колхозы и совхозы существовали здесь как навязанная структура, в рамках которой или за ее пределами чеченцы и ингуши находили много вариантов жизнеобеспечения. В сельской экономике преобладало единоличное хозяйство. Внутри «социалистических» чеченских и ингушских аулов в скрытой форме сохранилась и частная собственность, и частная инициатива.

Завершению коллективизации способствовали важные элементы компромисса, которые по ходу дела были в нее введены. С политической точки зрения компромисс, заключенный с деревней, был жизненно необходим после жесточайших столкновений в ходе массовой коллективизации в начале 30-х гг.

В четвертом параграфе «Национально-государственное строительство в 20-30 гг. XX в.» изучается процесс формирования доктрины национальной политики большевиков и особенности ее реализации в Чечне и Ингушетии в 1920-1930-е гг.

Образование многонациональной Горской Республики было обусловлено, прежде всего, сложной политической обстановкой. Горская республика просуществовала недолго, а ее размежевание по национально-территориальному принципу началось практически сразу же после образования - в мае 1921 г. В рамках Горской республики

оказалось невозможным разрешить острые земельные споры не только горцев с казаками, но и между отдельными горскими народами.

Раздробление Горской республики показало, что земельный вопрос не может быть разрешен самой республикой.

В 1930-х гг. меняется вектор административно-территориальных реформ: от создания автономных единиц Северо-Кавказского края и округов внутри него, власть переходит к объединению национальных субъектов. В связи с этим региональные элиты попали под полный контроль центра и потеряли возможность к самоорганизации.

Объединение Чечни и Ингушетии объективно соответствовало интересам высшей партийной и советской бюрократии. Сформировав многонациональный государственный и партийный аппарат, центр получал возможность играть на противоречиях внутри автономии и оказывать решающее влияние на кадровые назначения. За всем этим стояла заинтересованность в Грозненском нефтепромышленном районе, имевшем важное экономическое и стратегическое значение.

Таким образом, было завершено обновление территориально-административной структуры. Более простая и удобная, новая система стала каркасом централизованной и единообразной администрации, одинаковой по всей стране. С моделью этой системы сообразовывалась и организация партии, которая все больше отождествлялась с государством, как его стержневая часть.

Глава Ш. «Общество и классы Чечни и Ингушетии в ходе

«революции сверху» в 20-30-х гг. XX в.» состоит из четырех

параграфов.

В первом параграфе «Общественно-политическая обстановка в Чечне и Ингушетии в 30-е гг. XX в.» рассматриваются изменения во всех сферах общественно-политической жизни Чечни и Ингушетии. Советское общество в том виде, как оно сложилось во времена НЭПа, претерпело изменение, выразившееся в формировании общественных классов рабочих и крестьян, переселения огромных людских масс, ломку обычаев и уклада жизни и т.д. Быстрый рост городов республики обеспечивался в основном за счет притока извне, в основном, русских и русскоязычных переселенцев.

Индустриализация и насильственная коллективизация в течение жизни одного поколения не могла изменить образ жизни целого народа. Тем не менее, появление в Чечено-Ингушетии промышленных рабочих и управленцев, городского населения, вовлечение в орбиту производства женщин - существенно изменило менталитет народа.

В 1930-е гг. произошли существенные изменения в природе двух главных классов советского общества: рабочих и крестьян.

В подавляющем своем большинстве новые рабочие были выходцами из деревни. Важнейшая особенность индустриализации национальных районов Северного Кавказа заключалась в том, что она осуществлялась в условиях крайне незначительной прослойки рабочих в социальной структуре населения.

Задачи «пролетарского Грозного в отношении чеченской деревни» заключались в вовлечение чеченцев в грозненскую нефтяную промышленность, через которую партия могла бы осуществлять свое пролетарское влияние на отсталые массы чеченского крестьянства, расширяя, тем самым социальную базу тоталитарного режима.

К середине 1930-х тт. в стране сложилась система тоталитарного государства, важнейшим признаком которого является абсолютный контроль государства над всеми сферами общественной, политической, экономической и социальной жизни. Советское государство, которое срослось с партийным аппаратом, усилившее свои административно-репрессивные функции, стало главным действующим лицом «революции сверху».

К концу 1930-х гг. республика была окончательно очищена от «врагов народа». Было ликвидировано кулачество и репрессирована почти вся чечено-ингушская интеллигенция.

Второй параграф «Формирование национальных кадров рабочего класса - как фактор укрепления социальной базы тоталитарного режима» посвящен анализу политике большевиков по формированию рабочего класса из представителей коренной национальности.

Процесс формирования национальных кадров рабочего класса в Чечне и Ингушетии имел свои трудности, обусловленные национальными особенностями, своеобразием социально-экономических условий жизни, а также культурно-бытовыми и религиозными факторами развития. Чеченцы и ингуши, несмотря на формальные усилия властей сделать их индустриальной нацией, оставались в подавляющем большинстве сельскими жителями и сохраняли многие черты традиционного образа жизни.

Освоение горцами промышленных профессий наиболее успешно происходило в отраслях, не требовавших высокой квалификации, либо связанных с сельским хозяйством. Занятость в нефтяной промышленности оставалась преимущественно мужской.

Вовлечению женщин в производство придавалось помимо экономического большое политическое значение, а вовлечение

женщин-горянок в процесс социалистического строительства считалось одним из важнейших условий фактического раскрепощения женщины.

Приход на фабрики и стройки тысяч людей - крестьян, молодежи, женщин - которые никогда не имели ни малейшего представления о промышленности, ее организации, темпах работы, сделал производство трудноуправляемым. Попадая в непривычную для них обстановку, они долго не задерживались на производстве.

Не способствовало закреплению на производстве чеченцев и ингушей слабое развитие таких отраслей промышленности, в которых производство было бы связано с исторически сложившимися трудовыми навыками местного населения (пищевой и легкой, строительной промышленностей), а также территориальным размещением промышленных предприятий, которые в своем подавляющем большинстве были расположены в местностях, заселенных русским населением.

В обучении чеченцев и ингушей рабочим профессиям было множество недостатков: сеть курсов и школ не охватывала всех, кого надо было обучать; недостатки были и в организации обучения (преподавание на русском языке для тех, кто его не знал и т.д.)

В виду крайне низкого уровня общеобразовательной подготовки населения на производство приходили неграмотные и малограмотные люди, которые с большим трудом осваивали производственные квалификации.

В параграфе «Быт и жизнедеятельность рабочих Чечено-Ингушетии в условиях форсированной индустриализации» говорится о формировании образа, уровня и качества жизни трудящихся Чечни и Ингушетии. Основным показателем уровня жизни трудящихся являлась заработная плата. В бюджетах рабочих семей больше половины всех расходов по-прежнему приходилось на продукты питания.

Нехватка продовольственных и потребительских товаров тяжело отражалось на городской жизни. Программа жилищного строительства была явно недостаточна: стройматериалы, финансовые средства и рабочая сила - все было поглощено первоочередными индустриальными стройками.

Фактически рабочие были поставлены в жесткие условия существования, что приводило к их люмпенизации, со свойственной люмпенам психологией.

В параграфе «Трудовой энтузиазм в годы первых пятилеток: мифы и реальность» рассматриваются основные формы социалистического соревнования в Чечено-Ингушетии.

На базе анализа большого фактического материала автор попытался опровергнуть один из самых устойчивых мифов, созданных советской пропагандой. Мощным стимулом для множества людей служила мысль о том, что за короткий срок ценой изнурительно тяжелых усилий можно создать лучшее, то есть социалистическое будущее.

Несомненно, суметь вызвать и поддержать подобную волну энтузиазма и доверия сама по себе немалая заслуга; и эта заслуга принадлежала партии и сталинскому режиму. Однако сегодня мы вправе задаться вопросом: где заканчивался трудовой героизм и появлялся его идеологический фантом.

Систематическое невыполнение плановых заданий отмечалось уже с 1931 г., и соцсоревнование зачастую являло собой попытку выполнить эти задания.

Общественное значение соревнования и ударничества было велико, и его ни в коем случае нельзя игнорировать. Но как любое идеологическое порождение, ставящее теоретическую конструкцию превыше жизни и здравого смысла, социалистическое соревнование было обречено.

Глава IV «Культурное строительство как фактор социокультурной модернизации региона» состоит из пяти параграфов.

Параграф первый «Формирование системы школьного образования в Чечне и Ингушетии в 1920-30 годы: замыслы и практика» рассматривает процесс становления светской школы в Чечне и Ингушетии.

Культурная революция, функционально подчиненная целям индустриализации в Чечне и Ингушетии способствовала быстрому распространению грамотности и появлению национальной интеллигенции.

Анализ состояния народного образования в Чечне и Ингушетии в 1920-30-е гг. показывает, что, несмотря на издержки, наблюдался рост школ и учащихся в них. Из года в год росло и финансирование народного образования. Школа становилась центром общественно-политической жизни районов, особенно горных.

Массовая школа при недостатке средств порождала, с одной стороны, переполненные классы, с другой стороны, «массового учителя», собственный интеллектуально-профессиональный багаж которого был невысок, а низкий уровень оплаты и неустроенный быт глушили способности к самообразованию.

Национальная школа оставалась школой чтения и письма, и давала элементарные навыки грамоты и счета. Эта ситуация усматривалась в плачевном состоянии педагогических кадров, их низкой квалификации, отсутствием жилья и пр.

В соответствии с социально-классовой политикой, проводимой партией, преимущество в наборе в школы отдавалось беднякам. Спецификой обучаемого контингента объясняется тот факт, что отсев учащихся в значительной степени происходил за счет батрацко-бедняцко-середняцкого состава.

Особые трудности были с обучением девочек, особенно в сельской местности. Унифицированный подход к совместному обучению мальчиков и девочек, без учета традиций и представлений о роли женщины в горском обществе, сталкивался с явным нежеланием посылать девочек в школу. До конца второй пятилетки процент девочек в школах был невысок.

Серьезную помощь в развитии школьного образования оказали русские учителя, присланные из Российской Федерации.

Во втором параграфе «Ликвидация неграмотности среди взрослого населения» говорится о ликвидации неграмотности взрослого населения.

Подводя итоги деятельности по ликвидации неграмотности и малограмотности среди взрослого населения Чечено-Ингушетии нельзя не отметить реальные достижения в этой области. Проводилась целенаправленная, широкомасштабная политика, создавались школы для неграмотных и малограмотных, народы, не имевшие своей письменности и национальной литературы, могли учиться читать и писать на родном языке. Однако неграмотных и малограмотных еще оставалась половина взрослого населения республики, еще выше процент неграмотных был среди женщин-горянок.

Приходя в производство, такие люди с трудом осваивали технику и технологию, неграмотные и малограмотные горцы и горянки не вписывались в индустриальное производство, были там наиболее уязвимой категорией.

В 1930-е гг. в республике сформировалась устойчивая система социальных связей, в которой без знания русского языка нельзя было занять какого-либо заметного положения. Не знающие русский язык горцы не могли обучаться в специальных средних и высших учебных заведениях, что приводило к срывам планов экономического и культурного развития.

Расширение сферы использования русского языка определялось потребностями интеграции чеченцев и ингушей в общесоюзное пространство.

В третьем параграфе «Формирование национальной интеллигенции» рассматривается процесс формирования интеллигенции в Чечне и Ингушетии.

Индустриализация остро нуждалась в работниках интеллектуального труда. В начале 1920-х гг. в крае открываются высшие учебные заведения для подготовки специалистов из числа горцев. Широко распространилась практика направления молодых чеченцев и ингушей на учебу в вузы и техникумы многих городов СССР. Одним из средств подготовки для учебы в вузе являлись рабфаки.

В 1920-1930 гг. практиковалась курсовая подготовка кадров интеллигенции. Краткосрочные курсы сыграли важную роль в деле ликвидации дефицита кадров, особенно педагогических. Тем не менее, краткосрочная подготовка кадров, развернувшаяся в годы восстановления народного хозяйства, имела существенные недостатки, прежде всего, она не давала глубоких теоретических знаний.

К концу 1930-х гг. республика получила довольно развернутую систему высших и средних специальных учебных заведений, которые могли удовлетворить острый голод в квалифицированных специалистах во многих областях науки и техники.

Несмотря на острую нехватку технической интеллигенции на протяжении 1920-1930-х гг., профильные учебные заведения неохотно принимали чечено-ингушскую молодежь. Это можно объяснить слабой подготовкой абитуриентов, с одной стороны, и шовинистическими настроениями со стороны руководства вузов, с другой. В итоге, среди инженерно-технических кадров преобладали русские и приезжие специалисты.

В Чечне и Ингушетии интеллигенция имела свои специфические особенности: во-первых, она была малочисленна, во-вторых, имела слабую профессиональную подготовку. Чрезвычайно расширившееся в те годы выдвиженчество и ускоренная подготовка молодых специалистов часто создавали лишь иллюзию решения проблем кадров, а на деле приводили к разжижению интеллигенции малоквалифицированными людьми, способствовали консервации таких явлений, как некомпетентность, грубость, бюрократизм, конформизм и т.д.

Параграф четвертый «Становление и развитие науки и научных учреждений» исследует процесс становления и развития науки и научных учреждений в Чечне и Ингушетии.

Важнейшей задачей, стоявшей перед советской властью в республике, явилось создание сети научных учреждений, организация научных исследований по различным отраслям науки, а также формирование научной интеллигенции. В республике отсутствовала собственная исследовательская база, и не было возможности развернуть научные исследования своими силами. В этих условиях неоценимую помощь оказали приезжие специалисты.

Наибольших успехов добились отраслевые научные исследования, в частности в области нефти и газа. На основе технического прогресса значительно возрос технический уровень нефтеперерабатывающей промышленности Грозного, появились новые научно-исследовательские учреждения и были созданы предпосылки для дальнейшего роста.

С начала 1930-х гг. в республике начинается подготовка научных кадров. Несмотря на то, что к концу 1930 х гг. дефицит специалистов в Чечено-Ингушетии удалось заметно снизить, темпы подготовки научных кадров продолжали отставать от потребностей экономики и социальной сферы. Эта проблема оставалась острой в течение всего довоенного периода.

Пятый параграф «Развитие литературы, искусства и просветительской работы».

Повышению культурного уровня и политической пропаганде и агитации населения призваны были служить культурно-просветительские учреждения. В республике создаются клубы, театры, красные уголки, библиотеки, избы-читальни, музеи, радио и т.д., призванные проводить политико-просветительную и культурно-массовую работу среди населения.

В диссертации прослежено развитие библиотечного дела, становление национального театра, музея, музыкального искусства, живописи,скульптуры.

Постулатами официальной культуры явились новые традиции: вера в светлое коммунистическое будущее, главенство партийной идеологии, вождизм. Социалистический реализм признавался единственным творческим методом, который предписывал художникам содержание и принципы произведения на основе марксизма-ленинизма.

Все деятели литературы и искусства были объединены в единые унифицированные творческие союзы.

С утверждением культа личности Сталина усиливается давление на культуру и преследование инакомыслящих.

Заключение

В заключении подведены итоги исследования, сформулированы теоретические и научно-практические выводы.

Экономика Чечни и Ингушетии конца XIX начала XX века была многоукладной и характеризовалась пестрым переплетением самых разных производственных отношений — от полунатуральных, до монополистических. Начало модернизации характеризовалось возникновением и развитием Грозненского нефтепромышленного района.

Возникновение и развитие промышленных предприятий оказывало положительное влияние на горское крестьянство и казачество.

«Военно-народная» система управления являлась орудием угнетения горцев, тормозила их экономическое и культурное развитие.

В 1920-1930-е гг. особенностью развития производительных сил республики являлось сосредоточение промышленного производства в Грозном. Остальная Чечено-Ингушетия, основу экономики которой составляло сельское хозяйство, продолжала оставаться одним из наиболее бедных и отсталых регионов СССР.

Из-за наращивания промышленного потенциала в изучаемых республиках за счет тяжелой индустрии, отставали темпы роста легкой и пищевой отраслей, закладывался фундамент скудного потребительского рынка.

С момента своего становления командно-административная система хозяйствования стала давать сбои, о чем свидетельствуют систематическое невыполнение производственных заданий и неспособность госпартноменклатуры выйти за рамки политики администрирования и репрессий.

Автор пришел к выводу, что серьезной причиной отставания нефедобычи с 1931 г. до конца 1930-х гг. являлась не «враждебная теория затухания» Грозненского нефтепромышленного района, а репрессии против специалистов-нефтяников, оголившие ведущую отрасль республики.

В 1937 г. колхозный строй стал господствующим в сельском хозяйстве. На 1 января 1937 г. в колхозах республики было объединено 84% крестьянских хозяйств. Колхозное строительство осуществилось, преимущественно, в плоскостных районах республики. Коллективизация в горных районах республики во многом была формальной. Внутри «социалистических» чеченских и ингушских аулов в скрытой форме сохранилась и частная собственность, и частная инициатива. Завершению коллективизации способствовали важные элементы компромисса.

В 1930-х гг. меняется вектор административно-территориальных реформ: власть переходит к объединению национальных субъектов. Сформировав многонациональный государственный и партийный аппарат, центр получал возможность играть на противоречиях внутри автономии и оказывать решающее влияние на кадровые назначения.

Традиционное общество претерпело изменение, выразившееся в формировании новых общественных классов — индустриальных рабочих и колхозного крестьянства, урбанизации, ломке обычаев и уклада жизни и т.д.

Чеченцы и ингуши, несмотря на формальные усилия властей сделать их индустриальной нацией, оставались в подавляющем большинстве сельскими жителями и сохраняли многие черты традиционного образа жизни.

Освоение горцами промышленных профессий наиболее успешно происходило в отраслях, не требовавших высокой квалификации, либо связанных с сельским хозяйством. Занятость в нефтяной промышленности оставалась преимущественно мужской.

В 1920-1930-е гг. складывались устойчивые стереотипы массового сознания социалистической эпохи: нормы социалистической морали и нравственности, отношение к труду, к государственной собственности, качества «нового человека» и т.д. В повседневности того времени формировались истоки многих проблем современной жизни. В то же время, годы первых пятилеток характеризовались широким размахом трудового энтузиазма, развертыванием социалистического соревнования. В большинстве случаев социалистическое соревнование было идеологическим рычагом выполнения пятилетних планов.

Автор приходит к выводу, что на протяжении всего исследуемого периода сохранялось неоднозначное отношение местного населения к советской власти. В чеченских аулах возникали очаги сопротивления советской власти, особенно в период коллективизации сельского хозяйства.

Культурная революция, функционально подчиненная целям индустриализации в Чечне и Ингушетии способствовала быстрому распространению грамотности и появлению национальной интеллигенции. В результате реализации данного курса за короткий период времени на региональном уровне были сформированы национальные элиты.

В 1930-е гг. в республике сформировалась устойчивая система социальных связей, в которой без знания русского языка нельзя было занять какого-либо заметного положения. Расширение сферы использования русского языка определялось потребностями интеграции чеченцев и ингушей в общесоюзное пространство.

В 1920-1930-е гг. в Чечне и Ингушетии шел процесс формирования культуры, свойственной тоталитарному обществу, культуры, поставленной под контроль государства, однако, в эти годы было немало выдающихся свершений, творческих открытий. Происходившие в духовной сфере процессы были сложны и неоднозначны.

Работы, опубликованные автором по теме диссертации Монографии:

1. Чечня и Ингушетия в 20-30 годы XX века: опыт модернизации. М., 2011.463с.

2. Культура Чечни: XX век. Грозный, 2012. 420 с.

Статьи в реферируемых журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

3. Развитие промышленности Чечни в 20-30-е годы XX в. Восстановление промышленности после гражданской войны.//История науки и техники. №3, М., 2008. С. 74-81.

4. Состояние трудовой дисциплины на промышленных предприятиях Чечено-Ингушетии и Северной Осетии в 20-30-е годы XX века// Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов-на-Дону, 2009. №ЗА. С. 105-108.

5. Проблемы ликвидации неграмотности взрослого населения северокавказских республик в 20-30 годы XX века//Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов-на-Дону, 2009. №3 А. С. 96-99 (в соавторстве).

6. Из истории повседневной жизни промышленных рабочих Чечни и Ингушетии в 20-30 годы XX века// Научная мысль Кавказа. 2011. №1. С. 97102.

7. Вовлечение в промышленное производство женщин-горянок в 20-30-е годы XX века (на примере Чечни и Ингушетии)// Научная мысль Кавказа. Северо-Кавказский научный центр высшей школы ЮФУ. 2011. №2. С. 104-108.

8. Чечня и Ингушетия в 1920-30-е гг.: современные приоритеты отечественной историографии // Научные проблемы гуманитарных исследований. Пятигорск, 2011. Вып. 8. С. 56-65.

9. Из истории становления науки и научных учреждений нефтяной отрасли в Чечне в 20-30-е годы XX века// Известия высших учебных заведений. СевероКавказский регион. Общественные науки. Ростов-на-Дону, 2011. №6 (166). С. 81-85.

10. Развитие литературы и просветительской работы в Чечне и Ингушетии в 20-30 гг. XX века// Научные проблемы гуманитарных исследований. Пятигорск, 2011. Вып. 10. С. 121-127.

11. Общественно-политическая жизнь Чечено-Ингушетии в 30-е гт. XX века //Научные проблемы гуманитарных исследований. Пятигорск, Вып.11. 2011. С. 13-24. (в соавторстве).

12. Политические репрессии в Чечне и Ингушетии в 20-30-е гг. XX века: проблемы современной историографии// История науки и техники. М., 2012. №7. С. 191-194.

Статьи в научных сборниках и журналах:

13. Трудовая активность рабочего класса Чечено-Ингушетии и Северной Осетии в годы первых пятилеток. Научные труды НИИ гуманитарных наук. Грозный, 1991. С. 67-85.

14. Проблемы подготовки квалифицированных рабочих кадров в Чечено-Ингушетии в 1928-1937 годы. Из истории рабочего класса Чечено-Ингушской республики. НИИ гуманитарных наук Чеченской Республики. Грозный, 1992. С. 48-59.

15. Политика формирования национальных отрядов рабочего класса в Чечено-Ингушетии в годы первых пятилеток. Тезисы доклада научно-практической конференции. ЧИГПИ им. Эльдерханова. Грозный, 1993. 72-74.

16. Особенности становления и развития национальной школы Чечено-Ингушетии в 1930 годы. ЧГУ. Джохар, 1998. С. 89-92.

17. Проблемы школьного образования в Чечено-Ингушетии в 20-30-е гг. XX в. Тезисы. ЧГУ, Грозный, 2002. С. 31 -32.

18. Промышленное развитие Чечни в 20-30 годы XX века// Чеченская Республика и чеченцы. История и современность. Материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19-20 апреля 2005 года. М., 2006. С.295-301.

19. Развитие промышленности (гл. IV Становление государственности и развитие экономики Чечни в 1920-1936 гг.) - История Чечни с древнейших времен до наших дней в 2 т. Т. II (История Чечни XX и начала XXI веков). Грозный, 2008 С. 315-362.

20. Elbuzdukaeva:T. Economic Recovery in Chechnya: History and Modernity. Chechen Scholars on Chechnya. NUPI Report. Oslo, Norway, 2010. P. 41- 63.

21.Особенности становления и развития общеобразовательной школы Северного Кавказа в 20-30 годы XX в. (на примере Чечни, Ингушетии, Северной Осетии)//Чеченцы в сообществе народов России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 420-летию установления добрососедских отношений между народами России и Чечни (г. Грозный, 18-20 декабря 2008 г.) в 2 т. Т. 2. Назрань, 2008. С. 397-408.

22. Политический аспект формирования национальных отрядов рабочего класса Чечни и Ингушетии 20-30-х гг. XX в. как фактор укрепления

социальной базы сталинского режима// Наука и образование в Чеченской Республике: состояние и перспективы развития. Материалы всероссийской научно-практической конференции, посвященной 10-летию со дня основания КНИИ РАН. 7 апреля 2011 г. - Грозный, 2011. С. 692-695.

23. К вопросу о социально-экономической ситуации в ЧИАССР в 30-40х годах XX столетия. Материалы научно-практической конференции «Депортация чеченского народа - геноцид сталинского режима» Грозный, 2009. С. 175-190.

24. К вопросу о формировании национальной интеллигенции в Чечне и Ингушетии в 1920 - 1930 годы// Вестник академии наук Чеченской Республики. №2(13), 2010. С. 128-135.

25. Аграрная политика советской власти в Чечне и Ингушетии в 1920-е годы // Вестник академии наук Чеченской Республики №1(14) 2011. С. 129-134.

26. Репрессивная политика Советского государства в отношении чечено-ингушской интеллигенции в 1920-1930-е гг. Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Россия и Кавказ: история и современность», посвященной 1150-летию зарождения российской государственности. 19-20 июня 2012 г. Грозный, 2012.

Формат 60x90 !/6. Бумага офисная. Печать ризография. Тираж 100 экз. 2,5 ПЛ

Издательство Чеченского государственного университета Адрес: 364037, ЧР г. Грозный, ул. Киевская, 33

Текст диссертации на тему "Cоциально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30-е годы ХХ века"

Институт гуманитарных исследований Академии наук Чеченской Республики

На правах рукописи

Эльбуздукаева Тамара Умаровна

Социально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30-е годы XX века

Специальность 07. 00.02 - Отечественная история.

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор, академик АН ЧР, заслуженный деятель науки ЧР, Ахмадов Шарпудин Бачуевич

Грозный - 2012

Содержание

стр.

Введение 3-20

Глава I. Историография проблемы, источниковая база 21-84

§ 1. Историография проблемы советского периода 21-50

§2. Новейшая отечественная и зарубежная историография 50-69

§3. Источниковая база исследования 70-84

Глава II. Экономическая модернизация и национально-государственное строительство в Чечне и Ингушетии в 20-30 гг. XX в. 85- 213

§ 1. Социально-экономическая и политическая модернизация региона

в конце Х1Х-начале XX в. 85-104

§2. Политика индустриализации - экономическая основа социалистической модернизации региона. 105-146

§3. Коллективизация сельского хозяйства 146-185

§ 4. Национально-государственное строительство в 20-30 гг. XX в. 186-213

Глава III. Общество и классы Чечни и Ингушетии в ходе «революции сверху» в 20-30-х гг. XX в. 214-278

§ 1. Общественно-политическая обстановка в Чечне и Ингушетии в 30-е гг. XX в. 214-229

§ 2. Формирование национальных кадров рабочего класса - как фактор

укрепления социальной базы тоталитарного режима 230-256

§З.Быт и жизнедеятельность рабочих Чечено-Ингушетии в условиях форсированной индустриализации 256-263

§ 4.Трудовой энтузиазм в годы первых пятилеток: мифы и реальность 263-278

Глава IV. Культурное строительство как фактор социокультурной модернизации региона 279-351

§ 1. Формирование системы школьного образования в Чечне и Ингушетии в 1920-30 годы: замыслы и практика 279-294

§ 2. Ликвидация неграмотности среди взрослого населения 294- 304

§ 3. Формирование национальной интеллигенции 304-316

§ 4. Становление и развитие науки и научных учреждений 316-329

§ 5. Развитие литературы, искусства и просветительской работы 329-351

Заключение 352-365

Библиография

366-396 2

Введение

20-30-е гг. XX века были временем глобальных перемен во всех сферах жизни Советского государства. Экономическая модернизация 1930-х гг. ориентировалась на освоение новых областей России. Географическое распространение промышленности явилось одним из тех факторов, которое положительно сказалось на национальной политике. Совершенно новые идеи и представления прокладывали себе путь, бывшие окраины активно включались в хозяйственные преобразования огромного размаха и динамизма, сопровождающиеся соответственным расширением

возможностей социального продвижения.

В эти годы чеченский и ингушский народы вместе с другими народами Советского Союза были вовлечены в интенсивное экономическое, политическое и культурное строительство.

Первые пятилетки - это подключение тысяч людей, ранее не знавших заводского труда, к производственной дисциплине, это увлеченность идеей индустриализации, это невиданный энтузиазм, предельное напряжение, созидание и гордость завершения.

Огромные успехи были достигнуты в области образования, в формировании национальной интеллигенции, развитии культуры.

Современная Россия находится в очередном поиске пути развития. Принята доктрина модернизации экономики и социальной сферы, говорится о необходимости новой индустриализации на основе достижений современной науки и техники. При осуществлении сложнейших преобразований во всех ключевых сферах логично обратиться к историческому опыту развития страны.

Модернизация понимается нами как процесс инновационных мероприятий при переходе от традиционного, аграрного к современному, индустриальному обществу, представленному совокупностью субпроцессов: индустриализации, урбанизации, социальной мобильности,

профессиаонализации, распространение грамотности, образования и т. д.

На фоне результатов сталинских пятилеток нынешние достижения выглядят бледно. В условиях кризиса (не исключено, что затяжного), политики могут прибегнуть к опасным конкретным заимствованиям из сталинской практики. Нельзя также забывать, что динамика «большого скачка» затухла, как только исчез двигатель сталинского прогресса - насилие и страх. В конце 1930-х гг. Советское государство достигло состояния полного доминирования над обществом, завершилось формирование культа личности Сталина.

Современные социально-экономические, политические и культурные процессы, протекающие в Чеченской Республике, в значительной мере связаны с восстановлением ее экономики, социальной сферы и государственным развитием.

Актуальность исследования социально-экономического, политического и культурного развитие Чечни и Ингушетии в 20-30-х гг. XX века связана с необходимостью осмыслить этот многосложный и противоречивый процесс, связанный с созиданием и насилием.

В диссертации на примере Чечни и Ингушетии 1920-30-х гг. выделены основные направления социально-экономического, политического и культурного развития.

Выбор темы исследования обусловлен необходимостью переосмысления целого ряда проблем, связанных с социально-экономическими, политическими и культурными аспектами развития в 20-30-х гг. XX века в Чечне и Ингушетии. Это, прежде всего, необходимо для оценки реальных последствий перемен, происшедших в республике. Сегодня стало возможным исследовать проблемы с позиций новых подходов, переосмыслить последствия тех или иных политических решений в процессе социалистического строительства.

Актуальность исследования. Научно-исследовательский интерес к Чечне и Ингушетии как региону, занимающему важное место в российской политике, в последнее время был актуализирован событиями, существенно

изменившими жизнь страны. Кризис 1990-х гг. в Чечне явился последствием общесистемного кризиса на постсоветском пространстве.

Актуальность обусловлена и тем, что индустриальная модернизация, национально-государственное строительство, формирование национальных отрядов рабочего класса, тесно связано с народным образованием, развитием науки и культуры.

Именно в этот период закладывались основы национально-государственных образований, определялись их административно-территориальные границы, социально-экономическая сущность и правовой статус. Реформа районирования, повлекшая за собой административно-территориальное размежевание народов, заложила основы многих современных конфликтов в регионе.

Актуальность опыта 1920-30-х гг. состоит в том, что модернизация, изменения в экономике, высокий темп развития обусловили и особую роль партийной элиты, которая стала использовать жесткие методы борьбы за власть, а затем репрессивные акции.

Актуальность исследования определяется и ситуацией, складывающейся в отечественной исторической науке: освобождением ее от стереотипов марксистско-ленинского мировоззрения, преодолением роли классового фактора в общественном развитии, приводившего к вульгарно-социологической трактовке общественных процессов.

Актуальность предлагаемой работы еще и в том, что в ней анализируется политика центра в отношении народов Северного Кавказа (на примере Чечни и Ингушетии) в 1920-1930-е гг. Это направление исторических исследований может способствовать выработке новой общегосударственной идеологии межнационального общения.

Хронологические рамки исследуемой темы. 1920-30-е гг. были рубежными в истории нашего государства. Это годы исканий и проб, успехов и неудач в процессе форсированного экспериментирования во всех сферах жизни общества. Это были годы, когда командно-административная система

внедрялась во все сферы жизни: экономику, политику, общественные и национальные отношения, культуру, в сознание и психологию людей. Именно в эти годы закладывается фундамент и великого, и трагичного в истории государства. На протяжении двух десятков лет произошли новации, равные по насыщенности и кардинальности изменений десятилетиям размеренного хода истории. Происходит модернизация почти во всех сферах жизни общества: появляется новый экономический и политический порядок, новая элита, новая идеология, возникают новые учреждения и т.д.

Отступление от указанной хронологии предпринято в первом параграфе второй главы диссертации. Для более полного сравнительного анализа допущен выход за рамки периода в виде экскурса в историю социально-экономического и политического развития Чечни и Ингушетии конца XIX начала XX в., что позволило выявить исходные параметры развития региона к началу 1920-х гг.

Территориально-географические границы диссертации - единое региональное экономическое, политическое и социокультурное пространство, географически ограниченное территорией Чечни и Ингушетии.

Географическая локализация определяется необходимостью более подробного изучения своеобразия социально-экономического, национально-культурного характера исследуемой территории.

Методология и источники исследования.

Реализация исследовательского замысла и решение поставленных задач потребовали системного подхода в анализе исторических событий, имеющие многоуровневый характер познания, включающие наравне с общенаучными, междисциплинарные и специальные методы. Комплексное использование методов позволило выявить общегосударственные и региональные особенности и тенденции развития проблемы.

Исследование проблемы осуществлялось с опорой на принципы объективности, позволившие привлечь широкий круг источников различного происхождения.

Особое внимание в диссертации уделено проблемно-хронологическому, ретроспективному, историко-сравнительному, историко-типологическому подходу, что позволило углубленно исследовать проблему и решить поставленные задачи.

С помощью проблемно-хронологического метода был изучен исходный уровень разработки проблемы, выявлены ее составляющие и определены направления разработки и структура диссертации.

Историко-генетический метод позволил в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта исследования.

В диссертации используются элементы цивилизационного и модернизационного подхода. Цивилизационный подход нашел применение в исследовании социокультурных факторов развития региона, модернизационный - был применен к изучению процессов перехода от традиционного, аграрного общества чеченцев и ингушей к городскому, индустриальному.

В работе использовались такие методы, как анализ и синтез, математико-статистический метод, структурно-системный метод.

Предмет исследования детерминировал широкое использование методологического и методического инструментария смежных гуманитарных наук - политологии, социологии, культурологии, что обусловило междисциплинарность как один из методов исследования.

Основой исследовательской базы нашей работы являются материалы архивов, опубликованные источники, периодическая печать и т. д.

Данное исследование базируется на комплексе опубликованных и архивных материалов.

Использование широкого круга источников позволило объективно осветить аспекты обозначенной темы и решить задачи, поставленные в диссертационном исследовании.

Автором использованы отчеты и постановления краевых и центральных партийных, советских органов, материалы местных, краевых и центральных газет, журналов, документальных, статистических сборников. В ходе работы над диссертацией были использованы материалы съездов ВКП (б), Пленумов ЦК и других документов, определяющих сущность политики партии и государства в экономике, государственном строительстве, культуре и образовании, формы и методы ее реализации. Исследование директивных документов партии и правительства в исследуемый период послужило основой для раскрытия государственной политики в сфере промышленности, сельского хозяйства, культурного и государственного строительства в Чечне и Ингушетии.

Источниковой базой диссертации явились документы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Ростовской области (ГАРО), Государственного архива Чеченской Республики (ГАЧР), бывшего Партийного архива Чечено-Ингушского обкома партии (ПАЧИО), Центрального государственного архива Республики Северной Осетии-Алании (ЦГА РСО-А), Центрального государственного архива историко-партийной документации Республики Северной Осетии-Алании (ЦГА ИПДРСО-А), директивные документы партии и правительства РСФСР и СССР, сборники документов и материалов, статистические источники, периодическая печать и журналы того периода, мемуары.

Собрание документальных материалов в партийном государственном архиве бывшей Чечено-Ингушской АССР (ПАЧИО) было утрачено в 1990 -е годы, однако автор отработал источники в конце 1980- х гг.

Объектом исследования избрана государственная политика, проводимая в Чечне и Ингушетии в 1920-1930-е гг. по реализации планов индустриализации, национально-государственного строительства, созданию национальных отрядов рабочего класса, изменений в аграрном секторе экономике, а также в области образования и культуры.

Предметом исследования является социально-экономическое, политическое и культурное развитие Чечни и Ингушетии в 20-30 гг. XX в., обеспечившее модернизацию региона в рамках социалистического проекта. Гипотеза исследования. Политика, проводимая в Чечне и Ингушетии в 1920-1930-е гг. по реализации планов индустриализации, национально-государственного строительства, коллективизации сельского хозяйства, а также в области образования и культуры представляла собой сложный, противоречивый процесс, связанный с созиданием и насилием, обусловленный историческими, социально-политическими тенденциями развития советского государства. Значимые результаты могли бы быть достигнуты при адекватном подъеме образовательного и культурного уровня общества.

Цели и задачи исследования.

С учетом научной и общественной актуальности, автор определяет целью диссертации комплексное исследование социально-экономического, национально-государственного и культурного переустройства в Чечне и Ингушетии в 1920-1930-е гг. Поставленная цель определила содержание следующих задач исследования:

исследовать опыт социально-экономического, политического и культурного развития Чечни и Ингушетии в 1920-1930 гг.; - выявить теоретические и методологические проблемы изучения Чечни и Ингушетии как особого экономического, политического и социокультурного пространства. Определить круг наименее изученных и неразрешенных

проблем темы, а также наметить перспективы их дальнейшей научной разработки;

проанализировать особенности социально-экономического и политического развития края в конце XIX - начале XX века с целью определения исходных параметров развития региона к началу 1920-х гг.;

- раскрыть политику индустриализации как процесс с его внутренними противоречиями и изменениями приоритетов в ходе реализации социалистического проекта в Чечне и Ингушетии;

- выявить влияние модернизации на традиционную систему хозяйственного и социального воспроизводства;

исследовать особенности и результаты коллективизации сельского хозяйства Чечни и Ингушетии в 30 - е гг. XX века;

исследовать процесс становления советской национальной

государственности в Чечне и Ингушетии и его социально-экономических и культурных последствий;

- проанализировать процесс формирования национальных отрядов рабочего класса, проблемы, связанные с подготовкой индустриальных рабочих, условия труда и быта рабочих, трудовой энтузиазм с точки зрения современных подходов;

проанализировать особенности общественно-политической жизни республики в конце 1930-х гг.;

- исследовать особенности проекта большевистской модернизации в области национально-культурной политики.

Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первым в отечественной историографии исследованием, специально посвященным изучению процесса социально-экономического, политического и культурного развития Чечни и Ингушетии в 20-30-е гг. XX века. Комплексный подход к исследованию позволил придти к следующим результатам:

выявлены особенности социально-экономического, политического и культурного развития региона, которые не нашли основательного научного исследования;

на основе новых архивных документов и других источников выявлено, что процесс индустриализации в Чечено-Ингушетии имел этнический аспект: произошло разделение экономики на два сектора: «русский» (нефть, машиностроение, системы жизнеобеспечения населения, инфрастр�