автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Депортированные калмыки на территории Омской и Тюменской областей

Полный текст автореферата диссертации по теме "Депортированные калмыки на территории Омской и Тюменской областей"

На правах рукописи

0050521*®

Иванов Александр Сергеевич

ДЕПОРТИРОВАННЫЕ КАЛМЫКИ НА ТЕРРИТОРИИ ОМСКОЙ И ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТЕЙ

(1943-1959 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

18 АПР 2013

Екатеринбург - 2013

005052149

Работа выполнена на кафедре истории России ГБОУ ВПО «Сургутский государственный университет Ханты-Мансийского автономного округа - Югры».

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Прищепа Александр Иванович

доктор исторических наук, профессор

Кириллов Виктор Михайлович

доктор исторических наук, профессор ФГБОУ ВПО «Нижнетагильская государственная социально-педагогическая академия», заведующий кафедрой истории, теории и методики обучения

Земсков Виктор Николаевич

доктор исторических наук, доцент ФГБУН Институт российской истории Российской академии наук, ведущий научный сотрудник Центра военной истории России

ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Защита состоится «27» марта 2013 г. в_:00 час. на заседании

Диссертационного совета Д 004.011.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Институт истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук (620990, г. Екатеринбург, ул. С. Ковалевской, Д. 16).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБУН Институт истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук по адресу: 620026, ул. Р. Люксембург, д. 56.

Автореферат разослан «_£_£}> февраля 2013 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук

Е.Г. Неклюдов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы. В истории тоталитарного режима СССР одной из ее наиболее трагических страниц является насильственное переселение народов. В этом отношении показательными представляются события, связанные с депортацией и спецпоселением на территории Омской и Тюменской областей калмыков - немногочисленного народа, подвергнутого репрессиям уже на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

Принудительное переселение, спецпоселение и репатриация калмыцкого населения имеют свои особенности, поэтому именно выделение характерных черт государственных мероприятий в отношении данной группы населения приблизит нас к пониманию функционирования механизма власти в Советском Союзе, даст представление о практике решения национальных проблем в стране.

Трагический опыт калмыцкого народа помогает определить влияние репрессии на специфику этнического развития социальной общности, дает возможность установить факторы, влияющие на его адаптацию к новым внешним условиям и обстоятельствам. Кроме того, изучение заявленной темы является необходимым, поскольку дополняет наши представления о влиянии предписываемых государством статусных характеристик на поведение личности.

Объектом исследования является калмыцкое население, депортированное на территорию Омской и Тюменской областей в 19431944 гг., находившееся там на спецпоселении и выехавшее из региона в 1957-1959 гг.

Предметом изучения является реализация государственной политики в отношении депортированных калмыков на территории Омской и Тюменской областей.

Хронологические рамки исследования охватывают период с декабря 1943 г. по декабрь 1959 г. Нижняя граница хронологических рамок определена утверждением 1 декабря 1943 г. «Инструкции НКВД СССР о порядке проведения мероприятий по делу «Улусы», определившей процедуру осуществления депортации калмыцкого населения. Верхняя - завершением организованного выезда калмыков с территории Омской и Тюменской областей.

Территориальные рамки исследования охватывают пределы современных Омской и Тюменской областей. С 1934 г. по 1944 г. Тюменская область находилась в составе Омской области, а 14 августа 1944 г.

получила статус самостоятельной административной территории1. Именно на эту территорию депортировали самую большую группу калмыцкого населения - более четверти от общего числа спецпереселенцев. Здесь имели место различные виды репрессий, аналогичные тем, которые предпринимались властью в других сибирских краях и областях, поэтому данная территория являлась типичной с точки зрения использования репрессивного механизма в отношении переселенных калмыков.

Степень изученности темы. Первыми обратились к исследованию темы депортации народов в СССР и, в частности, калмыков зарубежные историки2.

Тема депортации, спецпоселения и репатриации народов вызывает оживленные дисскуссии. Можно выделить ряд подходов, характеризующих западную историографию. Первым исследованиям было свойственно восприятие депортации, как уничтожения (И. Хоффман), «обречения на забвение» (Р. Конквест) или наказания и пауперизации (А. Не-крич) депортированных. Сегодня преобладает её оценка как этнической чистки с целью ликвидации территориальной (К. Браунинг, Л. Сигель-баум) и/или этнокультурной идентичности путем ассимиляции (Н. Ней-марк, Э. Эпплбаум, Н. Верт). Авторы акцентируют внимание на выселении и возвращении (как результате борьбы народов за свои права) ре-

1 Административно-территориальное деление Тюменской области (XVII-XX вв ) Тюмень, 2003. С. 213-214

2Conquest R.W. The Nation Killers. L., 1972; Hoffman J. Deutsche und Kalmyken. 1942-1945. Freiburg, 1974; Nekrich A.M. Punished peoples. NY, 1978; Martin T. The Origins of Soviet Ethnic Cleansing // JMH. V. 70. 1998. № 4. P. 813-861; Walter A. Kemp. Nationalism and Communism in Eastern Europe and the Soviet Union. A Basic Contradiction. L., 1999; Kyp-туа С., Верт. H. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. М, 2001; Верт Н. Депортации населения на российском и советском пространстве (1914 - конец 40-х годов): военное насилие, социальная инженерия, этно-историческое «изъятие» // Верт Н. Террор и беспорядок. Сталинизм как система. М., 2010. С. 195-233; Его же. Массовые освобождения заключенных Гулага и конец «спецпоселений»: социально-политические ставки оттепели (1953-1957 гг.) // Там же. С. 388^112; Неймарк Н. Пламя ненависти: этнические чистки в Европе XX века М.; СПб., 2005; Krieger V. Personen minderen Rechts: Rußlanddeutsche in den Jahren 1941-46 // Heimatbuch der Deutschen aus Rußland. Stuttgart, 2004. S. 94-107; Herdt V. Die Neuordnung des Sondersiedlungsregimes und das Dekret vom 26. November 1948 // Von der Autonomiegründung zur Verbannung und Entrechtung. Die Jahre 1918 und 1941 bis 1948 in der Geschichte der Deutschen in Russland. Stuttgart, 2008. S. 204-222; Эпплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина Большого террора. М., 2006; Виола Л. Крестьянский ГУЛАГ: мир сталинских спецпоселений. М., 2010; Браунинг K.P., Сигельбаум Л.Х. Социальная инженерия. Сталинский план создания «нового человека» и нацистское «народное общество» // За рамками тоталитаризма. Сравнительные исследования сталинизма и нацизма. - М., 2011. С. 301-348; Адлер Н. «Коммунизм изнутри»: о верности партии до, во время и после ГУЛАГА // История сталинизма: репрессированная российская провинция: Мат-лы межд. науч. конф. М., 2011. С. 408-415; Frierson Cathy A., Vilensky Semzon S. Children of the Gulag. New Haven and L., 2010.

премированных. Нужно полагать, что такое видение проблемы привело Н. Верта к мысли о «этно-историческом «изъятии» депортантов. Работ по истории спецпоселения меньше и посвящены они ссыльным крестьянам (Л. Виола) и немцам (В. Кригер, В. Хердт).

Анализ отечественной историографии позволяет выделить две группы исследований: в первую объединены труды историков, изучающих проблемы политических репрессий в отношении народов СССР3; во-вторую, - исследования по депортации, спецпоселению и репатриации калмыцкого народа4.

'Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социологические исследования. 1990. № 11. С. 3-17; Его же. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных (1954-1960 гг.) // Социологические исследования. 1991. № 1. С. 5-26; Его же. Спецпоселенцы в СССР. 1930-1960. М., 2003; Его же. Спецпоселенцы в СССР: дис. ... докт. исгг. наук. М., 2005; Бугай Н.Ф. Операция «Улусы». Элиста, 1991; Его же. Л. Берия -И. Сталину: «Согласно Вашему указанию...». М., 1995; Его же. Народы Украины в «Особой папке Сталина». М., 2006; Вылцан М.А. Депортация народов в годы Великой Отечественной войны // Этнографическое обозрение 1995. № 3. С. 26-44; Алферова И.В. Государственная политика в отношении депортированных народов (1930-1950 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1997; Полян П.М. История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001; Берлинских В.А. Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов Советской России. М., 2005; Красильников С.А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. М., 2003; Его же Ссыльные крестьяне II Маргиналы в советском социуме. 1930-е- середина 1950-х гг. Новосибирск, 2010. С. 156-222; Шадг A.A. Этническая ссылка как инструмент советской национальной политики (1940-1950-е гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск, 2002. С. 224-248; Его же. Этническая ссылка советских немцев // Маргиналы в советском социуме. 1930-е - середина 1950-х гг. Новосибирск, 2010. С. 355-416; Белковец Л.П. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941-1955 гг.: Историко-правовое исследование. Новосибирск, 2003; Зберовская E.J1. Спецпоселенцы в Красноярском крае (1940-1950-е гг.): дис. ... канд. ист. наук. Красноярск, 2006; Алиев И.И. Этнические репрессии. М., 2008; Игнатова Н.М. Спецпереселенцы в республике Коми в 1930-1950-е гг. Сыктывкар, 2009; Вольхин А.И. Роль органов госбезопасности в реализации спецпоселенческой политики советского государства в 1930-1940-х гг. // Урал в прошлом и настоящем. Екатеринбург, 1998. Ч. 1. С. 401-403; Бруль В. Депортированные народы в Сибири (1935-1965). Сравнительный анализ И Репрессии против советских немцев. Наказанный народ. М., 1999. С. 95128; Шевелева Л.В. Спецпереселенцы в Омской области: докуме!ггы «Особой папки» // Сибирь: вклад в победу в Великой Отечественной войне. Омск, 1995. С. 243-245; Самосудов В.М. Исторические этюды о репрессиях в Омском Прииртышье. Омск, 1998; Петру-шин A.A. Мы не знаем пощады...: Известные, малоизвестные и неизвестные события из истории Тюменского края: по мат-лам ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. Тюмень, 1999; Серазетди-нов Б.У. Ссылка // Югра. 2003. № 9-10. С. 46-49; Его же. Югра в годы войны. 1941-1945. Екатеринбург, 2005; Его же. Рыбный фронт и его роль в смягчении продовольственной проблемы в СССР. 1941-1945 гг. М., 2010; Михалев H.A. Население Ямала в первой половине XX века (Историко-демографический анализ). Екатеринбург, 2010.

4Убушаев В. Калмыки: выселение и возвращение. Элиста, 1991; Убушаев В.Б., Убушаев К.В. Калмыки: выселение, возвращение, возрождение. 1943-1959 гг. Элиста, 2007; Убушаев К.В. Депортация и правовая реабилитация калмыцкого народа: историко-правовые аспекты (1943-1991 гг.): дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2003; Макси-

Изучение историографии позволяет говорить о плюрализме мнений относительно феноменов депортации и спецпоселения. Отечественные исследователи видят в действиях государства результат усиления тоталитарного режима (Н.Ф. Бугай), средство ускорения ассимиляции (В.Н. Земсков), удовлетворения экономических потребностей государства (Н.М. Игнатова), орудие социальной инженерии (П.М. Полян), маргинализации (С.А. Красильников, Шадт A.A., В.В. Сарнова) или инст-

мов К.Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. 1918-1940-е гг. М, 2004; Авлиев В.Н. Калмыцкое народонаселение в конце XIX-XX в.: историко-демографическое исследование: дне. ... канд. ист. наук. Элиста, 2004; Бакаев П.Д. Об обвинениях, выдвинутых против калмыцкого народа в 1943 году // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: мат-лы Межд. науч. конф. Элиста, 2003. С. 15-17; Гладкова С.А. Размещение спецпереселенцев-калмыков в Западной Сибири // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: мат-лы Межд. науч. конф. Элиста, 2003. С. 68-70; Баев P.P. Организационные и юридические основы переселения и специального поселения народов Калмыкии, Северного Кавказа и Крыма 1943-1956 гг.: дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2006; Дорджиева A.M. Психологическая и социокультурная адаптация калмыков к изменившимся условиям существования в период депортации 1943-1957 гг. // Национальная политика Советского государства: репрессии против народов и проблемы их возрождения: мат-лы Межд. науч. конф. Элиста, 2003. С. 29-31; Лиджиева И.В. Восстановление в гражданских правах спецпереселенцев // Вклад народов Северного Кавказа в победу над фашизмом в войне 1941-1945 гг.: мат-лы Межд. науч. пракг. конф. Элиста, 2005. С. 196-198; Оглаев Ю.О. Докладные записки ОСП УНВД как источник по истории депортации калмыцкого народа (по материалам архива Омского областного УМВД РФ) // Репрессированные народы: упразднение их национальной государственности и проблемы реабилитации: тез. докл. и сообщ. II Рос. науч.-практ. конф. Элиста, 1993. С. 120-121; Тюменов Б.Н. Политика советского государства по реабилитации репрессированных народов России 1953-1991 гг. (на материалах Калмыкии): дис. ... канд. ист. наук. Элиста, 2006; Загороднюк Н.И. Депортация калмыков на Обский Север // Урал и Западная Сибирь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 (тыл - фронту): мат-лы науч. конф. Сургут, 1996. С. 55-58; Ее же. Операция «Улусы» // Югра. 1998. № 1. С. 29-31; Ее же. Опальная Югра// Родина. 2005. № 12. С. 22-26; Пиманов. A.C. Калмыцкая ссылка в Тюменской области (1943-1957 гг.) // Тюменский ист. сб. Вып. V. Тюмень, 2002. С. 12-18; Сарнова В.В. Депортация калмыков в Западную Сибирь в 1943-1944 гг. // Гуманитарный ежегодник. Вып. IV: сб. науч. тр. аспирантов и соискателей. Новосибирск, 2003. С. 59-71; Ее же. Этническая ссылка// Маргиналы в советском социуме. 1930-е - середина 1950-х гг. Новосибирск, 2010. С. 271-355; Реммель Г.Г. Депортация калмыков в Омскую область // Известия ОГИК музея. 2000. № 8. С. 180-185; Назарцева Т.М. «Горькие» страницы. Депортация калмыцкого населения // Омский краевед. 2007. № 4. С. 13-16; Набокова Л.В. Пребывание калмыков на спецпоселении в Ханты-Мансийском округе во время и после Великой Отечественной войны // Великий подвиг народа: Воен.-ист. чтения, посвящ. 55-летию Победы в Великой Отечественной войне. Екатеринбург, 2001. С. 64-70; Боркова Е.В. Депортация калмыков в Тюменскую область (1944-1956 гг.) // Вестник ТГПИ. 2004. № 3. С. 136-143; Ее же. Спецконшн-гент в Северо-Западной Сибири в 1930-1950-е гг.: дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2005; Гизатуллина Л.Ф. Операция «Улусы»: трагедия калмыцкого народа // Ямальский меридиан. 2002. № 7. С. 30-31; Ее же. К вопросу о депортации населения в Омскую область в 1939-1944 гг. // Вестник ТГПИ. 2003. № 2. С. 142-150; Ее же. Депортация народов в Северо-Западную Сибирь в 1939-1956 гг.: дис.... канд. ист. наук. Тобольск, 2005.

румент «ограничения некоторых прав» граждан, не имеющий репрессивного механизма (Л.П. Белковец). Авторы пишут о различных политиках: политике спецпереселения (Н.М. Игнатова), геноцида (В.Б. Убу-шаев, К.В. Убушаев), депортационной политике (П.М. Полян). Нужно отметить, что основные идеи, высказываемые российскими исследователями, в значительной мере пересекаются с позициями их зарубежных коллег, что отражает постепенное сближение в видении научных проблем.

Исследователями создана солидная база для системного изучения проблем заявленной темы. Специалистами введено в научный оборот большое количество источников. Это позволило выявить общие для «спецконтингента» проблемы («скученность», нестабильность снабжения, «охват» обучением детей, адаптация к новым условиям и др.)5, дать определение ключевым дефинициям, таким, как «депортация», «спецпоселение» и др.

Вместе с тем обозначенные подходы вскрывают наличие существенных исследовательских проблем. В.Б. Убушаев и К.В. Убушаев, придерживаясь мнения о «геноциде народа» в местах поселения, ставят под сомнение сам факт выдачи государством спецпереселенцам-калмыкам скота на спецпоселении6. В.В. Сарнова, говоря о расчете с калмыками за оставленные при выселении скот и зерно сетует на то, что «нельзя... точно сказать, производился ли этот расчет за все оставленные продукты или только за те, которые подтверждались квитанциями, выданными по всем правилам»7.

Е.В. Боркова отмечает, что продовольственная помощь, а также скот, выделявшиеся калмыкам тюменскими областными организациями, распределялась «несвоевременно и бесконтрольно», хотя не приводит данных, позволяющих проследить процесс в динамике8. Обращаясь к вопросу кредитования жилищного строительства, она указывает, что кредиты на строительство индивидуального жилья «местными органами не использовались в полной мере»9, но при этом не отвечает на вопрос о причине такого положения с кредитованием.

Е.Л. Зберовская, по результатам исследования режима спецпоселений в годы войны, приходит к выводу о выделении внутри национальных спецконтингентов «отдельных групп, имевших некоторую правовую специфику», в частности, называет калмыков - бывших сотруд-

5Загороднюк Н.И. Операция «Улусы»... С. 29-30; Боркова Е.В. Депортация калмыков в Тюменскую область... С. 137-139; Гизатуллина Л.Ф. К вопросу о депортации населения в Омскую область... С. 148.

'Убушаев В.Б., Убушаев К.В. Указ. соч. С. 154.

7Сарнова В.В. Депортация калмыков в Западную Сибирь в 1943-1944 гг.... С. 68.

8Там же. С. 140.

'БорковаЕ.В. Депортация калмыков в Тюменскую область... С. 138.

ников НКВД10. Исследователи говорят также о «неопределенности статуса» коммунистов на поселении11. К сожалению, в дальнейшем авторы не предпринимали попыток специального исследования положения «внутринациональных групп».

В современной историографии тема репатриации калмыцкого населения рассматривается в общем контексте процесса реабилитации граждан России1 . Калмыцкими авторами процесс репатриации народа неразрывно связывается с вопросом административно-государственной и территориальной реабилитации, при этом отмечается роль самовольного возвращения граждан в ускорении этого процесса13. Выезд населения из Сибири изучается с точки зрения хозяйственного и политического возрождения Калмыкии и роли репатриантов в нем14. Это требует от нас тщательного изучения политики властей по репатриации калмыков с точки зрения региона бывшего спецпоселения, т.к. специалисты занимающиеся «калмыцкой ссылкой» на территории сибирских областей не проводили таких исследований.

В итоге, можно констатировать отсутствие у исследователей целостного понимания механизмов реализации важнейших мероприятий государственной политики в отношении калмыцкого населения, без чего невозможно понять сущность государственной политики в отношении депортированных. Это обусловливает необходимость комплексного изучения заявленной темы.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является комплексная характеристика государственной политики в отношении депортированного калмыцкого населения, определение ее влияния на репрессированных граждан. Для достижения поставленной цели предпринята попытка решить ряд конкретных исследовательских задач:

- выявить механизмы и особенности депортации калмыков на территорию региона;

10Зберовская Е.Л. Спецпоселенцы в Красноярском крае... С. 74.

"Сарнова В.В. Принудительные миграции населения СССР в Западную Сибирь в период Второй мировой войны: дис.... канд. ист. наук. Новосибирск, 2005. С. 103.

"Бугай Н.Ф. Реабилитация репрессированных граждан России (XX- начало XXI в.): Книга-мониторинг. М.,2006. С. 120-125.

13Запариванный Р.И. Восстановление национальной автономии калмыцкого народа (1953-1958 гг.): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Элиста, 2008. С. 47-83; Лиджиева И.В. Основные этапы реабилитации репрессированных народов (на материалах Калмыкии): дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Элиста, 2007. С. 81-106.

"Убушаев В.Б., Убушаев К.В. Указ. соч. С. 355-429; Авлиев В.Н. Проблемы возвращения калмыков во второй половине 50-х начале 60-х гг. XX в. // Восстановление национальной государственности репрессированных народов России и перспективы развития на современном этапе: Росс, науч.-пракг. конф. Элиста, 2007. С. 84-86.

- охарактеризовать деятельность центральных и региональных партийных и государственных органов по приему, хозяйственному и трудовому устройству спецпереселенцев-калмыков;

- изучить характер использования труда калмыков в условиях спецпоселения;

- выделить внутринациональные группы и определить их статусные характеристики;

- оценить влияние, оказанное режимом спецпоселения на калмыцкий социум.

Источники. Исследование базируется на широком круге разнообразных источников. Основу исследования составляют впервые вводимые в научный оборот, неопубликованные источники, выявленные в 29 фондах 10 архивов 5. Ряд использованных в исследовании документов содержатся в 8 сборниках документов и материалов и 2 публикациях документов.

Весь массив источников можно разделить на пять видов. В работе использованы законодательные и нормативно-правовые акты (указы, постановления, распоряжения, решения, приказы, инструкции, положения) государственных, хозяйственных органов и структурных подразделений их аппаратов, которые по уровню принятия властных решений подразделялись на центральные и местные.

Материалы делопроизводства государственных учреждений, партийных организаций ВКП(б)/КПСС и производственных организаций составили следующий вид источников. Они включают организационно-распорядительную документацию (приказы, протоколы), плановые документы, деловую переписку (письма, телеграммы), информационно-отчетные документы (отчеты, информации, сведения, справки, доклады, докладные записки, акты обследования, балансовые ведомости) и документы кадрового делопроизводства (трудовые книжки, приказы по личному составу).

"Документы федеральных архивов представлены материалами Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ); значительное количество источников сосредоточено в региональных и муниципальных архивных учреждениях: в Историческом архиве Омской области (ИсА ОО); в Государственном архиве Тюменской области (ГАТО) и Государственном архиве социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО), а также в Государственном архиве в г. Тобольске (ГА в г. Тобольске); Государственном архиве Ханты-Мансийского автономного округа (ГАХМАО), архивном отделе Администрации Березовского района (АОАБР), Сургутском городском архиве (СГА); архивном отделе Администрации Шу-рышкарского района (АОАШР).

Делопроизводственные документы представлены документами местных органов власти и управления16, а также отчетами, докладными записками и перепиской по переселению калмыков, документами по основной деятельности (годовыми отчетами, балансовыми ведомостями, приказами по личному составу) хозяйственных организаций (госрыбтре-стов, рыбзаводов, леспромхозов), документами окружных и районных рыболовпотребкоопераций. При этом наиболее информативными источниками по исследуемой теме являются докладные записки НКВД/УМВД.

Нами использованы также ранее недоступные для исследователей отчеты о работе прокурора Тюменской области и отчеты тюменской областной прокуратуры по спецделам (за 1944-1956 гг.), что позволило проанализировать прокурорский надзор за спецпоселениями. Для изучения практики трудовых отношений нами привлечены трудовые книжки калмыков-работников Сургутского рыбозавода.

Значительное количество статистических источников содержится в «Выборочных сведениях из отчетов» УНКВД/МВД краев и областей (1944-1949 гг.) и информациях отдела спецпоселений «о количестве ссыльно-поселенцев, ссыльных, высланных и спецпоселенцев» (1953— 1955 гг.). Они позволили восстановить погодовую численность калмыков на протяжении всего периода депортации, установить уровень рождаемости и смертности (в начальный период), число побегов с мест поселения и др. Количественные данные (об использовании калмыков в различных отраслях хозяйства, степени их трудоспособности, наличии в парторганизациях) содержащиеся статотчетах различных заинтересованных ведомств и партийных организаций - годовых и квартальных, дают возможность реконструировать картину использования труда репрессированных, степень их участия в работе партийных органов.

В исследовании мы привлекали также источники личного происхождения, в частности рукописи воспоминаний депортированных калмыков П.М. Первеева и С.У. Эрдниевой, личную переписку Э.М. Павлова. Большое количество мемуаров содержится в сборниках воспоминаний17. Были выявлены воспоминания участников и очевидцев спецпереселения, опубликованные в периодической печати18.

"ЧЭмского, Тюменского обкомов, Ханты-Мансийского, Ямало-Ненецкого окруж-комов, Тобольского, Тюменского горкомов, Исилькульского райкома партии, Омского, Тюменского (областных), Ханты-Мансийского, Ямало-Ненецкого (окружных), Сургутского и Березовского (районных) исполкомов.

"Боль памяти. Элиста, 1999; Мы - из выселенных навечно. Воспоминания депортированных калмыков (1943-1957 гг.). Элиста, 2003.

18«Комсомолец Калмыкии», «Омская правда», «Крестьянское слово» (Омск), «Нива» (Кормиловка).

Нами использованы и устные источники - это полевые материалы автора. В ходе экспедиций 2009-2011 гг. по районам Ханты-Мансийского (Березовский, Кондинский, Сургутский) и Ямало-Ненецкого (Шу-рышкарский район) округов нами были записаны использованные в исследовании уникальные рассказы как самих репрессированных калмыков (С.Г. Мучиряев, Т.А. Зуева), так и людей, имевших опыт общения и взаимодействия с ними в период нахождения на спецпоселении (J1.E. Пачганова, A.M. Соколова и др.). Сведения, почерпнутые из данного вида источников, позволили лучше понять состояние спецпоселен-ческого социума.

Методология и методы. В качестве методологической основы в диссертации использована концепция «политики населения», представленная в работах П. Холквиста. При таком подходе масштабное применение Советским государством насилия к различным социальным и этническим группам рассматривается как политика, направленная на формирование состава населения, посредством интервенций в социальную среду, с целью «отсечения злостных элементов», мешающих построению социалистического общества и вживлению «полезных элементов», способствующих его развитию19.

При изучении влияния режима спецпоселения на калмыцкий социум мы исходили из конструктивистского подхода к пониманию этноса и этничности, изложенного в работах В. А. Тишкова20. Интервьюирование и опросы информантов проводились по опроснику, составленному на основе «руководства по биографическому интервью», представленного в исследовании П. Томпсона21. При работе с устными источниками нами был применен реконструктивный перекрестный анализ, что позволило сравнить сведения из нарративных источников с данными, полученными из источников других видов.

Для решения стоящих перед нами исследовательских задач был использован ряд общенаучных и специально-исторических методов. Особое значение для нашего исследования имели историко-генетический и компаративный методы. Историко-генетический метод ориентировал нас на изучение развития явлений и процессов, связанных с выселением калмыков в Сибирь, начиная с момента зарождения до момента окончания существования факторов, их детерминирующих. Компаративный -обеспечил возможность выделения особых черт, свойственных именно

"Холквист П. Вычислить, изъять и истребить: Статистика и политика населения в последние годы царской империи и в Советской России // Государство наций: Империя и национальное строительство в эпоху Ленина и Сталина. М., 2011. С. 161-165.

20Тишков В.А. Очерки теории и полигики этничности в России. М., 1997. С. 61-65,69.

2|Томпсон П. Голос прошлого. Устная история. М., 2003. С. 304-318,269.

принудительному переселению, спецпоселению и репатриации калмыцкого населения.

Научная новизна исследования заключается в комплексном изучении темы депортации, спецпоселения и организованного выезда калмыков с территории Омской и Тюменской областей на основе источников, большинство из которых впервые вводятся в научный оборот. Реконструирован механизм вторичной репрессии, выявлены особенности процесса кредитования жилищного строительства и выделения скота и зерна в компенсацию за имущество, оставленное в местах выселения. Впервые кадровая политика в отношении спецпереселенцев изучена на микроуровне - на материалах отдельных предприятий, а влияние репрессии на личность спецпереселенца показано через призму процесса социализации. Новизна исследования заключается еще и в том, что в исследовании проведен анализ положения различных групп внутри спецпоселенческого социума. В работе использованы материалы полевых исследований автора.

Практическая значимость заключаются в том, что материалы диссертационной работы могут быть использованы при подготовке лекций и семинаров, разработке учебных курсов, спецкурсов, учебно-методических пособий по истории Сибири.

Апробация исследования. Результаты исследования апробированы в докладах на 28 конференциях международного, всероссийского и регионального уровней, а также представлены монографией и 21 статьей общим объемом 12,7 п.л. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории России СурГУ.

Структура диссертации, построенная на основе проблемно-хронологического принципа, состоит из введения, трех глав (включающих восемь параграфов), заключения, списка источников и литературы, приложений (28 статистических таблиц).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснованы актуальность темы, определены объект и предмет исследования, хронологические и территориальные рамки, проанализирована степень изученности проблемы, обозначены цель и задачи работы, дана характеристика источниковой базы исследования, сформулированы научная новизна, методология и методы работы.

Первая глава «Депортация калмыков на территорию Омской области» посвящена сравнительному анализу двух видов репрессий, проводившихся властью в отношении калмыцкого населения в 19431944 гг. В первом параграфе «Прием и размещение спецпереселенцев на территории южных районов Омской области» проанализиро-

ваны мероприятия местных органов власти по приему и расселению депортированных на территории южных районов Омской области.

По прибытии в места поселения порядок разгрузки, питания и транспортировки прибывших к местам поселения калмыков был определен совместным решением Омского обкома ВКП(б) и облисполкома от 9 декабря 1943 г. и в основном повторял положения принятого в начале сентября 1941 г. решения Омского облисполкома «О приеме семей, переселенных из Поволжья в районы Омской области». Для обеспечения приема и размещения была создана областная тройка. В свою очередь, в каждом районе, где предполагалось разместить калмыков, создавались районные тройки в составе председателя райисполкома, секретаря райкома партии и начальника РО НКВД. С 28 по 31 декабря 1943 г. в Сибирь были отправлены 93 139 калмыков в 46 эшелонах. Число депортированных на территорию Омской области в январе-марте 1944 г. составило 27 247 чел.

В целом процесс приема и расселения калмыцкого населения был сходен с прибытием немцев в Сибирь и обладал следующими характерными чертами: 1) к моменту прибытия калмыцкого населения в Омскую область не был решен вопрос снабжения спецпереселенцев. Область, в отсутствие помощи со стороны правительства СССР, вынуждена была снабжать калмыков только за счет собственных ресурсов, что делало затруднительным снабжение спецпереселенцев хотя бы в минимально достаточном для выживания объеме; 2) расселение производилось в основном «на уплотнение» ввиду ограниченности объема свободного жилого фонда. В итоге около 78% депортантов были поселены в дома местных жителей, которых «уплотнили». С точки зрения системы спецпоселений подселение к местным жителям означало отход от принципа прикрепления спецпереселенцев к определенным поселкам и переход к расселению в среде местного населения. В результате депортированные были расселены дисперсно в 590 населенных пунктах южной части области; 3) заинтересованность руководства областей вселения в приеме спецпереселенцев ввиду острой нехватки рабочей силы на местах.

Существовали и различия от депортации немцев: во-первых, депортация калмыков проводилась в разгар зимы. Это повлекло более высокую смертность в пути. Во-вторых, калмыков не причисляли к эвакуированному населению или плановым переселенцам.

Во втором параграфе «Вторичное переселение на север Омской области» обосновывается тезис о том, что в процессе реализации политики Советского государства по отношению к калмыцкому народу, имели место и так называемые вторичные компенсаторные репрессии. Калмыки были переселены вторично и попали на территорию Обского

севера не из Калмыкии, а из южных районов Омской области. Переселение на север началось 15 мая 1944 г., а закончилось в конце октября. Расселение вторично переселенных было произведено в трех северных округах, в системе трех рыбопромышленных трестов: Тобольского -1 879; Ханты-Мансийского - 5 999; Ямало-Ненецкого - 1 467 человек.

При вторичном переселении репрессивная составляющая находилась в подчиненном положении по отношению к экономической целесообразности и на первый план выступила необходимость хозяйственного освоения территории. Поэтому ведущую роль в планировании, организации приема и расселения спецпереселенцев играли производственные организации (госрыбтресты), являвшиеся получателями рабсилы и осуществлявшие ее отбор. При этом власти новых районов вселения (райкомы и райисполкомы) оказывали им полное содействие. Механизм проведения этой акции показывает, что важнейшей составляющей политики по отношению к калмыцкому населению являлось приложение труда в определенных государством отраслях хозяйства.

Типологически первичная и вторичная репрессии в отношении калмыцкого народа сходны с депортацией немецкого населения на территорию Омской области в 1941 г. и вторичным переселением на север Омской области в 1942 г. Однако при типологической сходности репрессий 1941-1942 гг. и 1944 г. депортация калмыков являлась более «совершенной» акцией в плане функционирования репрессивного механизма, что выразилось в следующем: 1) статусная неопределенность касалась в основном внутринациональных групп (коммунистов, комсомольцев, сотрудников НКВД-НКГБ, депортированных вместе с семьями красноармейцев), а не всего калмыцкого населения; 2) в ходе вторичного переселения на север в 1944 г. рыбопромышленные организации не проводили завоза домов для спецпереселенцев с территории юга области или из-за ее пределов, и строительство домов было возложено на стройконторы рыбтрестов по месту поселения; 3) местная администрация не предпринимала попыток строительства отдельных поселков для спецпереселенцев, калмыки по плану расселялись среди местного населения.

Во второй главе «Трудовое и социально-бытовое устройство спецпереселенцев» рассматриваются ключевые мероприятия государственной политики в области использования труда и обеспечения социально-бытовых нужд депортированных. В первом параграфе «Использование труда спецпереселенцев-калмыков» дается характеристика и раскрываются особенности труда в условиях спецпоселения. На изучаемой территории труд спецпереселенцев-калмыков использовали в основном организации, за которыми они были закреплены сразу после

депортации. В Омской области таковыми являлись колхозы и совхозы, а в Тюменской области к ним принадлежали также рыбопромышленные предприятия. Общей тенденцией являлось стремление местных властей к закреплению спецпереселенцев за этими организациями, в то время как количество министерств, на которых трудились небольшие группы калмыков, колебалось.

В изучаемый период Тюменская область превратилась из региона индустриального трудоиспользования калмыков в регион, где калмыки почти в равной степени использовались как в промышленности, так и в сельском хозяйстве ввиду отправки части их на Сахалин. В Омской области спецпереселенцы были заняты в основном в аграрном секторе.

При этом производственные показатели калмыков-рабочих в 1945 г. более чем на треть уступали производительности труда местного населения. Однако уже в 1946-1947 гг. средний уровень выработки норм трудящихся-калмыков вплотную приблизился к показателям кадровых рабочих. Последовательно происходил рост доли работающих калмыков: на 1 января 1945 г. в Омской области - 53,6%; Тюменской - 45,8%, на 1 января 1950 г. в Омской области - 61,1%; Тюменской - 59,2%. В результате к концу 1940-х гг. калмыки были вписаны в существующую систему принудительного труда, которая позволяла использовать трудовой потенциал максимального количества репрессированных.

Результаты спецпереписи 1949 г. свидетельствуют о резком росте доли рабочих среди калмыков (в 2,5 раза по СССР) в сравнении с 1939 г. В тоже время существенное расхождение в количестве рабочих по Омской и Тюменской областям в 1949 г. указывает на деформацию социально-классовой структуры калмыцкого населения в результате политики властей.

Изучение практики использования труда калмыков на конкретных предприятиях показывает, что во время нахождения на спецпоселении калмыки спецпереселенцы на основании подзаконных актов и инструкций последовательно подвергались трудовой дискриминации, выразившейся не только в невозможности выбора места работы, но и в лишении льгот и надбавок, полагавшихся не репрессированному населению; в отсутствии возможности полноценно участвовать в деятельности профсоюзов.

Во втором параграфе «Жилищная проблема» раскрывается практика решения на местах вопроса обеспечения жильем калмыков. Показано, что власти регионов вселения, не получив необходимых строительных материалов из центра, вынуждены были решать проблему «скученности» переселенцев своими силами. В работе реконструирован механизм кредитования жилищного строительства для спецпереселенцев.

Установлено, что Сельхозбанк выдавал ссуды только под поручительство организаций, за которыми были закреплены депортанты. При отсутствии стройматериалов калмыкам отказывали в этом документе. После его получения существовало два варианта развития событий: первый -индивидуальное строительство (поселенец получал стройматериалы, с зачетом произведенных им работ в счет ссуды); второй - покупка готовых домов в счет ссудных средств (выкуп домов по государственным ценам производился исполкомами). Существовали и другие способы улучшения бытовых условий, такие как: предоставление калмыкам дополнительной жилой площади предприятиями в существующем жилом фонде и передача спецпереселенцев на работу в организации, способные создать нормальные жилищные условия.

В итоге, система государственного кредитования жилищного строительства имела целью не только улучшение жилищных условий калмыков, но и являлась методом целевого использования материальных ресурсов, привязывающих спецпереселенцев к конкретным хозяйственным организациям, содействуя их закреплению в местах поселения в целом. Программа кредитования и жилищного строительства была более успешно реализована в Омской области, которая располагала существенными объемами собственных ресурсов, что позволяло ей обеспечить лучшие жилищные условия для спецпереселенцев-калмыков, чем в Тюменской области. Однако окончательно жилищная проблема на спецпоселении в Западной Сибири решена не была. К моменту снятия ограничений по спецпоселению с точки зрения властей, «хозяйственно обустроенными» по двум областям могли считаться менее половины калмыков.

В третьем параграфе «Снабжение калмыков» рассматриваются особенности продовольственного и промтоварного обеспечения спецпереселенцев.

Процесс постановки на централизованное карточное снабжение происходил в течение первых нескольких месяцев нахождения на поселении. Длительность процесса постановки на централизованное снабжение повлекла высокую смертность среди спецпереселенцев-калмыков в первое время нахождения на поселении.

В кризисной ситуации военных и первых послевоенных лет каналом снабжения, который был призван обеспечить калмыкам возможность не только физического выживания, но и обустройства в условиях спецпоселения, должны были стать специальные продовольственные и промтоварные фонды.

Особое место среди нормативно-правовых актов занимает постановление СНК СССР от 29 мая 1944 г. По итогам реализации которого

калмыки уже в первые послевоенные годы должны были стать обладателями скота, поскольку формально скот передавался им в собственность. В реальности этого не произошло. Получив скот, многие спецпереселенцы, не имея кормов для его содержания, вынуждены были забивать животных на мясо для продажи на рынке. После чего партийные и советские органы провели изъятие скота у калмыков. Практика выдачи спецпереселенцам зерна показала, что продовольствие отпускалось калмыкам в порядке общего продуктового снабжения по карточкам, обеспечив выделяемые исполкомами продуктовые лимиты на их снабжение и являлись лишь компенсацией понесенных регионами вселения затрат от принятия на снабжение нового «контингента».

При выделении продуктов питания и промтоваров в дальнейшем речь уже не шла о бесплатной выдаче: калмыки должны были выкупать выделенные для них вещи по государственным ценам, причем это относилось и к категории особо нуждающихся депортантов. Поэтому репрессированные не ощущали помощи государства.

Установлено, что реализация практически всех целевых государственных ассигнований, направленных на поддержку калмыков, была завершена к началу 1948 г. Начиная с 1948 г. и до момента снятия со спецпоселения в 1956 г. калмыки в плане снабжения были полностью уравнены с «правовым» населением.

Принятые правительством постановления были направлены, в первую очередь, на закрепление калмыков в местах спецпоселений, об этом свидетельствуют, во-первых, реализация продовольственных фондов, выделенных в качестве компенсации за имущество, оставленное при выселении (они обеспечили выделяемые райисполкомами продуктовые лимиты на снабжение калмыков); во-вторых, передача предназначенного калмыкам скота организациям, использующим их труд; в-третьих, возможность выкупить продовольственные и промтоварные фонды только для работающих калмыков.

Третья глава «Влияние режима на спецпоселенческий социум» освещает воздействие административных барьеров и статусных характеристик на калмыков, находящихся на спецучете. В первом параграфе «Административный надзор и внутринациональные группы на спецпоселении» рассмотрен режим комендатуры, выявлены группы спецпереселенцев, имевшие статусные отличия от остальной массы репрессированных.

Надзор за спецпереселенцами осуществлялся на двух уровнях: гласном и негласном. Гласный надзор за спецпереселенцами вели сотрудники комендатур, старшие групп, бараков, общежитий, десятидво-рок и с 1948 г. - надзиратели. Негласный надзор проводился разветвлен-

ной агентурно-осведомительной сетью, состоящей из осведомителей, агентов и резидентов. Наиболее распространенной формой неподчинения режиму на спецпоселении являлись побеги. Уже в период войны определились две главные причины побегов (тяжелые матер иально-бы-товые условия и самовольный выезд на воссоединение с семьей). Для калмыков побег был не столько актом сопротивления системе, сколько одной из стратегий выживания. Как массовое явление, побеги среди калмыков были пресечены к началу 1948 г. Сопоставление данных о числе побегов калмыков из мест поселения с количеством лиц, находившихся в заключении, а также «побеговой активностью» других «кон-тингентов» позволяет нам утверждать, что калмыки были одной из наиболее законопослушных групп спецпереселенцев.

Как показывают отчеты прокуратуры Тюменской области, систематический прокурорский надзор за деятельностью спецпоселений был налажен лишь после марта 1953 г. В период 1944-1953 гг. спецпоселения де-факто были выведены из-под контроля прокурорского надзора, что придавало системе административного контроля репрессивный характер и позволяло искусственно разделить социум на «социально опасных» (состоящих на оперативном учете) и «неопасных» (всех остальных). Почти за четыре года на спецпоселении количество калмыков (по СССР), подозреваемых в преступной деятельности, возросло на 54%. Среди «неопасных» выделялись две «социально близкие» власти группы: 1) коммунисты и комсомольцы, сохранившие членство в ВКП(б)/КПСС и ВЛКСМ, а главное - общественный статус, которым они обладали до депортации; 2) сотрудники НКВД и НКГБ - снятые со спецучета, а, в отдельных случаях, инкорпорированные в структуры карательных ведомств, наделенные соответствующими полномочиями и, тем самым, максимально приближенные (без права покидать поселение) к додепортационному статусу.

Принадлежность к одной из «благонадежных» групп сама по себе не снимала с калмыка клейма спецпереселенца, но создавала благоприятные предпосылки для быстрой и успешной социализации. Не случайно, в период с 1944 по 1954 гг. в Омской и Тюменской областях в партию вступили 28 калмыков. В то же время система, нацеленная на подавление любого неповиновения, могла каждого спецпереселенца фактически бесконтрольно зачислить в категорию «социально опасных» и вторично репрессировать. В отсутствии контроля за деятельностью комендатур режим продолжал искать и репрессировать «враждебные элементы», произвольно корректируя состав населения.

Во втором параграфе «Влияние режима спецпоселения на процесс социализации личности» дана характеристика трёх сфер, в

которых осуществляется становление личности: деятельность, общение, самосознание.

Калмыки были лишены возможности выбора вида деятельности. Большинство работающих на поселении составляли женщины и дети (14-16 лет). В результате произошло расширение сфер деятельности и ответственности женщины (к дому и семье добавилась работа), изменение тендерных ролей в калмыцкой семье - женщина вышла на первые роли.

В сфере общения социализация носит характер расширения и умножения контактов, связей личности с другими людьми. Однако прибывшие калмыки оказались в совершенно иной этнокультурной среде. Налаживание контактов с местным населением первоначально осложнялось тем, что среди сибиряков распространился миф о людоедах. Более долгосрочным препятствием для социализации было незнание многими калмыками русского языка. Русский язык стал языком выживания, условием установления нормальных отношений с местным населением. На спецпоселении русский стал вытеснять калмыцкий язык из сферы общения.

Третья сфера социализации - развитие самосознания личности, формирование ее «Я-образа». Трансформационные процессы этнического сознания, происходившие в годы депортации, определили среди репрессированных две группы. Первую составили люди, депортированные в зрелом возрасте, с уже сложившимися взглядами на мироустройство, обладавшие определенным этническим самосознанием и убеждениями. Вторую составляли те, кто был вывезен в Сибирь в малолетнем возрасте.

Одним из немногих позитивных результатов пребывания на спецпоселении стала активизация процесса этнической консолидации, преодоление «улусизма» (локальных форм самосознания), в пользу общекалмыцкой идентичности. В то же время при межэтническом взаимодействии определяющее значение играла не этническая принадлежность, а статус личности, ее принадлежность к спецпоселенческому социуму.

Исследование показало, что социализация калмыков проходила под влиянием особого режима комендатуры и сопровождалась двумя взаимодополняющими друг друга процессами: десоциализацией и ресо-циализацией. Принудительный характер переселения и нахождение в условиях режима спецпоселения превращали десоциализацию в процесс полного отказа от старых ценностей и норм, разрушения традиционной калмыцкой семьи при адаптации к новым условиям. В ходе ресоциали-зации происходила выработка стратегий выживания, в том числе изменение тендерных ролей в семье, обучение новым видам деятельности

(рыболовству, работе на лесоповале и др.), нормам специального режима, правилам поведения в иноэтничном окружении и выстраивание отношений с властью в условиях особого режима. Вынужденный характер социализации привел к сбою в ценностях, чувствах и самоидентификации личности, появлению чувства неполноценности.

В третьем параграфе «Эволюция режима спецпоселения и выезд калмыцкого населения» исследуется начавшийся с постановления Совмина СССР от 5 июля 1954 г. процесс ослабления режима и снятия ограничений по спецпоселению с отдельных групп граждан и организованный выезд калмыков.

После смерти И.В. Сталина политика в отношении калмыцкого населения получила новый импульс и вектор и развития - спецпоселенцы-калмыки были признаны доказавшими свою благонадежность. Власть предприняла попытку полноценно интегрировать их в институты социалистического общества по месту спецпоселения и с этой целью постепенно ослабляла административные барьеры. Еще до снятия со спецучета всех калмыков режимные ограничения были отменены примерно для 7 тыс. чел. Основная масса калмыков на территории Омской и Тюменской бластей (12 тыс. чел.) была освобождена в марте 1956 г. Проверки, проведенные партийными органами в 1955-1956 гг., показали, что принятые меры не дали желаемого результата. Поэтому ЦК КПСС санкционировал восстановление упраздненной автономии калмыцкого народа и организованное возвращение калмыцкого населения, для вовлечения калмыков в социалистическое строительство на родине.

Выезд калмыцкого населения с территории сибирских краев и областей начался еще до получения бывшими спецпоселенцами права на возвращение в родные края и изначально заключал в себе определенный элемент стихийности. В организованном порядке он проходил с марта 1957 г. до конца 1959 г. Пик миграционной активности приходится на 1957 г., когда переселилась самая большая группа калмыков. В 1958 г. количество репатриантов сокращается, а переселение проходит более упорядоченно, по отработанной технологии. За два года организованного переселения (1957-1958 гг.) с территории Тюменской области выехало 85% бывших спецпоселенцев. В Омской области динамика миграционного процесса была сходной. 1959 г. можно назвать годом «остаточного» переселения (из Тюменской области в организованном порядке выехали 165 семей; из Омской области - 64).

Первоначальное намерение властей провести переселение в два года не было исполнено ввиду: 1) отсутствия возможности принять и обустроить на территории Калмыкии и сопредельных местностей большое количество людей единовременно; 2) стремления властей районов

бывшего спецпоселения удержать посредством различных административных ухищрений как можно большее количество калмыков на предприятиях и в организациях. На территории Омской и Тюменской областей, после завершения организованного возвращения калмыцкого населения в родные края, осталось около 900 человек.

В Заключении подведены основные итоги, сформулированы выводы:

В действиях власти по отношению к калмыцкому населению мы видим репрессии различных видов - первичную (депортация на спецпоселение) и вторичную (переселение на север; аресты и заключение в лагеря и колонии). В результате первичной репрессии калмыки были превращены в этнодисперсное «нацменьшинство» - некоренное население краев и областей вселения, не имевшее собственной территории. Они подверглись двум типам спецпереселений, которые имели различные цели. При первичном переселении очевидно, что целевой установкой было, прежде всего, наказание за «разгул бандитизма» и пособничество врагу, при вторичном - максимальное использование трудового потенциала.

Усилия органов власти и управления были направлены на формирование социально-классовой структуры «спецконтингента», что достигалось закреплением переселенцев за конкретными организациями, использовавшими труд репрессированных. В условиях спецпоселения на стабильное снабжение мог рассчитывать только человек, занимающийся «общественно-полезным трудом».

Для работающего спецпереселенца труд на поселении являлся принудительным, признаками чего являются: невозможность выбора и смены места работы без санкции органов НКВД/МВД; целенаправленное привлечение к труду значительного количества лиц, входящих в категорию «нетрудоспособных» (престарелых, инвалидов, подростков); систематическая дискриминация в трудовых отношениях, прежде всего в вопросах оплаты труда; режимный статус, который делал спецпереселенцев уязвимыми для произвола со стороны руководителей организаций.

В качестве регулятора состава населения, инструмента интервенции в социальную среду, властями использовался административный надзор, гарантировавший проведение мероприятий государственной политики в отношении спецпереселенцев (в т.ч. жесткое предписание сфер и мест приложения труда). Он обеспечивал чистоту формируемой в ходе «общественно-полезной» деятельности социальной среды, являясь инструментом контроля за рабсилой, позволявшим отделить «вредные элементы» от «здорового ядра».

- Установленные властью барьеры определяли распорядок жизни спецпереселенцев, существенно ущемляя их конституционные права, что обусловило негативное влияние режима на спецпоселенческий социум, определявшееся несколькими факторами: 1) ограничениями, налагаемыми статусом спецпереселенца; 2) отсутствием должного контроля за правовым положением спецпоселенцев со стороны органов юстиции; 3) искусственным разделением спецпереселенцев на «опасных» и «неопасных». В свою очередь, для этнического сознания травмирующие воздействие депортации определялось репрессивным воздействием системы комендатур, дискриминацией в трудовых отношениях и невозможностью полноценного участия в общественной и культурной жизни.

Вместе с тем, можно выделить ряд мероприятий органов власти, которые свидетельствуют о том, что депортация не была орудием геноцида или маргинализации населения: выделение правительством специальных продовольственных и промтоварных фондов и стройматериалов; принятие органами власти актов, направленных на нормализацию материального положения репрессированных; воссоединение с санкции НКВД разрозненных депортацией семей; проведение на общих основаниях идеологической и культурно-массовой работы, а так же школьного и производственного обучения; сохранение калмыками-коммунистами и комсомольцами своего додепортационного статуса, с возможностью вступления в партию (до начала 1950-х гг.) и ВЛКСМ (с ограничениями); предоставление опытным производственникам и управленцам работы в тех структурах (в т.ч. в партийно-советских органах), где их навыки были востребованы.

Мы полагаем, что государство добивалось не уничтожения отличительных этнических черт калмыцкого народа, а формирования из калмыков населения, состав которого гарантировал его лояльность режиму. Не случайно для выстраивания «правильной» структуры населения власть пошла на воссоединение малых семей, являвшихся нормой для социалистического общества.

Таким образом, принудительное выселение и спецпоселение были единым комплексом мер, обеспечивавшим формирование необходимого государству состава населения. Ослабление ограничений и отмена режима спецкомендатуры являлись попыткой интеграции доказавшего свою благонадежность населения в общественные и производственные структуры в местах поселения, а репатриация — мерой, направленной на вовлечение калмыков в социалистическое строительство на родине.

В итоге политика Советского государства в отношении калмыцкого народа не являлась геноцидом, точно также как не была она и актом маргинализации или ассимиляции этноса. Мы считаем, что Совет-

ской властью проводилась существенно видоизменившаяся, но в своей основе унаследованная с царских времен «политика населения». Насильственные методы проведения «специальных мероприятий» и попрание правовых норм придавали действиям государства репрессивный характер, делали их незаконными и преступными, приводя к многочисленным жертвам среди граждан и тяжелым этнокультурным потерям.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ Монографии:

1. История повседневной жизни калмыков на Югорской земле в военное лихолетье 1944-1945 гг. Сургут: Изд-во Сур ГУ, 2007. 208 с. (в соавторстве с Б.У. Серазетдиновым (12,03 п.л./5,5 п.л.).

Статьи, опубликованные в ведущих научных рецензируемых изданиях (в соответствии с перечнем ВАК):

1. Спецпереселенцы-калмыки Омской и Тюменской областей в годы Великой Отечественной войны (1944-1945 гг.): особенности использования принудительного труда в рыбной промышленности // Вестник Челябинского гос. ун-та. 2009. № 41(179). История. Вып. 38. С. 6872 (0,4 п.л./0,2 п.л.).

2. Калмыки в Западной Сибири (1944-1956 гг.): особенности социализации на спецпоселении // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 2(15). С. 210-217 (0, 8 п.л.).

3. Коммунисты-калмыки на спецпоселении (на мат-лах Омской и Тюменской областей) // Омский научный вестник. 2011. № 4(99). С. 21— 25 (0,5 п.л.).

4. Возмещение утраченного: передача спецпереселенцам-калмыкам скота и зерна в Омской и Тюменской областях (1944—1947 гг.) // Вестник Челябинского гос. ун-та. 2011. № 34(249). История. Вып. 48. С. 79-74 (0,5 пл.).

Статьи в сборниках научных трудов и материалах конференций:

1. Снабжение спецпереселенцев-калмыков в Березовском районе во время Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Словцовские чтения — 2006: мат-лы XVIII Всерос. науч. краевед, конф. Тюмень, 2006. С. 79-80 (0,2 п.л.).

2. Снабжение и быт спецпереселенцев-калмыков в Ханты-Мансийском национальном округе в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Инновации. Интеллект. Культура: мат-лы XIV регион.

науч.-практ. конф. мол. учен, и студ., посвящ. 50-летию ТюмГНУ. Тобольск, 2006. С. 107-109 (0,1 п.л.).

3. Принудительная миграция спецпереселенцев-калмыков на Югорскую землю в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // История Сибири, 1583-2006. Проблемы и перспективы: сб. мат-лов регион. молодеж. науч. конф. Новосибирск, 2006. С. 202-208 (0,3 п.л.).

4. Спецпереселенцы-калмыки на территории Тюменской области в годы Великой Отечественной войны И В.И. Муравленко в истории становления и развития нефтегазового комплекса Западной Сибири: мат-лы науч.-практ. конф. Сургут, 2007. С. 163-186 (0,9 п.л.).

5. Операция «Улусы» // Югра. 2007. № 9. С. 57-58 (0,4 п.л./0,2 пл.).

6. Взаимоотношения власти и общества в годы Великой Отечественной войны (на примере спецпереселенцев-калмыков) // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. 2007. № 13. С. 226-230 (0,3 п.л.).

7. Спецпереселенцы-калмыки в Тобольском округе в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Исторический ежегодник. 2007. Новосибирск, 2007. С. 21-33 (0,5 п.л.).

8. Прием и размещение спецпереселенцев-калмыков на территории Омской области в годы Великой Отечественной войны // V Зыря-новские чтения: мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Курган, 12-14 декабря 2007 г. Курган, 2007. С. 60-62. (0,2 п.л.).

9. Механизмы депортации народов в годы Великой Отечественной войны // Вестник Томского гос. педагог, ун-та. 2008. Вып. 3 (77). С. 94-97 (0,3 п.л.).

10. К вопросу о задачах спецпереселенческой политики в годы Великой Отечественной войны // Сибирью прирастет Россия: мат-лы регион, науч. конф. Сургут, 2010. С. 84-87 (0,2 п.л.).

11. Калмыки на территории Омской и Тюменской областей в годы Великой Отечественной войны: труд на спецпоселении // Северный регион: наука, образование, культура. 2010. № 1. С. 19-26 (0,5 п.л.).

12. Вторичные компенсаторные репрессии в годы войны (19411945 гг.): особенности проведения // Европейский Север в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): мат-лы Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. 65-летию Победы. Сыктывкар, 2010. С. 104-107 (0,2 п.л.).

13. Информационные сводки НКВД-МВД о «политических настроениях спецпереселенцев» как источник по истории депортации калмыцкого народа (1944-1956 гг.) // Актуальные вопросы истории Западной Сибири: сб. науч. тр. Сургут, 2010. С. 63-66 (0,2 пл.).

14. Калмыки в Сибири (1944-1956 гг.): социализация личности на спецпоселении // Личность в истории: теоретико-методологические и

методические аспекты: сб. науч. ст. Екатеринбург, 2011. Ч. 1. С. 161-166 (0,3 пл.).

15. Калмыки в Сибири (1944-1956 гг.): сохранение этнической идентичности на спецпоселении // Проблемы историко-культурной идентичности в полиэтнических обществах: тезисы докл. Всерос. науч. школы. Омск, 2011. С. 114-115 (0,1 п.л.).

16. «Социально близкие» группы на спецпоселении (на примере калмыков в Омской и Тюменской областях) // Северные рубежи истории: мат-лы межвуз. науч. конф. с межд. участием. Екатеринбург; Сургут, 2012. С. 59-62 (0,3 п.л.).

17. Калмыки - сотрудники спецслужб в период депортации (1944-1956 гг.) // История и перспективы развития северных регионов России: роль ГУЛАГа, мемориальная деятельность: мат-лы I Междунар. науч. конф. Сыктывкар, 2011. Ч. 2. С. 61-63 (0,4 п.л.).

Иванов Александр Сергеевич

ДЕПОРТИРОВАННЫЕ КАЛМЫКИ НА ТЕРРИТОРИИ ОМСКОЙ И ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТЕЙ (1943-1959 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Подписано в печать 20.02.2013 г. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,5. Печать трафаретная. Тираж 100. Заказ П-15

Отпечатано полиграфическим отделом издательского центра СурГУ. г. Сургут, ул. Энергетиков, 8. Тел. (3462) 76-30-67.

ГБОУ ВПО «Сургутский государственный университет ХМАО - Югры» 628400, Россия, Ханты-Мансийский автономный округ, г. Сургут, пр. Ленина, 1. Тел. (3462) 76-29-00, факс (3462) 76-29-29.

Текст диссертации на тему "Депортированные калмыки на территории Омской и Тюменской областей"

Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Сургутский государственный университет Ханты-Мансийского автономного округа - Югры»

- / /

\ УкУ 04201357821 На правах рукописи

х ~ 6

Иванов Александр Сергеевич

ДЕПОРТИРОВАННЫЕ КАЛМЫКИ НА ТЕРРИТОРИИ ОМСКОЙ И ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТЕЙ (1943-1959 гг.)

Специальность 07.00.02 - «Отечественная история»

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Прищепа А. И.

Сургут 2013

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ.........................................................................................................3

Глава 1. ДЕПОРТАЦИЯ КАЛМЫКОВ НА ТЕРРИТОРИЮ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ...............................................................................................................34

1.1. Прием и размещение спецпереселенцев на территории южных районов Омской области.........................................................................................................................34

1.2. Вторичное переселение на север Омской области..................................................51

Глава 2. ТРУДОВОЕ И СОЦИАЛЬНО-БЫТОВОЕ УСТРОЙСТВО

СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ.......................................................................................66

2.1. Использование труда спецпереселенцев-калмыков.................................................66

2.2. Жилищная проблема...................................................................................................84

2.3. Снабжение калмыков..................................................................................................94

Глава 3. ВЛИЯНИЕ РЕЖИМА НА СПЕЦПОСЕЛЕНЧЕСКИЙ СОЦИУМ 111

3.1. Административный надзор и внутринациональные группы на спецпоселении. 111

3.2. Влияние режима спецпоселения на процесс социализации личности.................129

3.3. Эволюция режима спецпоселения и выезд калмыцкого населения.....................144

ЗАКЛЮЧЕНИЕ...............................................................................................162

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.....171

ПРИЛОЖЕНИЯ..............................................................................................201

ВВЕДЕНИЕ

Калмыки - монголоязычный народ в Российской Федерации, традиционно исповедующий буддизм1. Историко-культурный облик этой общности сформировался на современной территории западной части Монголии и северо-западных областей Китая (Джунгария). Калмыки перекочевали в пределы России первоначально на территорию Сибири, а к середине XVIII в. обосновались в междуречье Волги и Урала. Позже большая часть калмыков переселилась на земли в низовья Волги и Прикаспия, которые стали называться Калмыцкая степь. Традиционное калмыцкое хозяйство было основано на экстенсивном скотоводстве и связанным с ним кочевом образе жизни2.

Административно-политическая автономия калмыцкого народа в составе РСФСР была образована после установления Советской власти в 1920 г. в форме Калмыцкой автономной области. В 1935 г. область была преобразована в государственно-политическую автономию - Калмыцкую автономную социалистическую республику (Калмыцкую АССР) .

К началу Великой Отечественной войны (по переписи 1939 г.) население республики, в которой проживало 107 315 калмыков (по СССР - 134 402 чел.) специализировалось на животноводстве, а калмыки почти полностью перешли на оседлый образ жизни4.

Калмыкию и калмыков не минули волны репрессий (антирегизиозная компания, «раскулачивание», «Большой террор» и др.), проходившие в СССР в 1920-1940-е гг.5 Одной из наиболее трагических страниц в истории калмыцкого народа является насильственное переселение калмыков в Сибирь на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

1 Эрдниев У. Э. Калмыки. - Элиста, 1980. - С. 3.

2 _..

Гучинова, Э.-Б. М. Помнить нельзя забыть. Антропология депортационной травмы

калмыков. - Штутгарт, 2005. - С. 7-8.

Максимов К. Н. Великая Отечественная война: Калмыкия и калмыки. - М., 2007. - С. 38.

4 Там же. - С. 24-25, 31, 37, 39.

5Максимов К. Н. Трагедия народа: Репрессии в Калмыкии. 1918-1940-е годы. - М., 2004.

В настоящее время проблематика, связанная с принудительными миграциями народов, приобрела особую актуальность.

В период 1930-х - начала 1950-х гг. депортациям подверглись 3,5 млн граждан СССР, в том числе, 15 народов полностью . В этом отношении показательными представляются события, связанные с депортацией и спецпоселением калмыков на территорию Омской и Тюменской областей.

Принудительное переселение, спецпоселение и репатриация калмыцкого населения имеют свои особенности, поэтому именно выделение характерных черт государственных мероприятий в отношении данной группы населения приблизит нас к пониманию функционирования механизма власти в Советском Союзе, даст представление о практике решения национальных проблем в стране.

Трагический опыт калмыцкого народа помогает определить влияние репрессии на специфику этнического развития социальной общности, дает возможность установить факторы, влияющие на его адаптацию к новым внешним условиям и обстоятельствам. Кроме того, изучение заявленной темы является необходимым, поскольку дополняет наши представления о влиянии предписываемых государством статусных характеристик на поведение личности.

Актуальность темы связана также с тем, что для постсоветской России одной из важнейших задач является выработка внятной национальной политики, обеспечивающей гражданское межнациональное согласие и равноправие всех народов, ее населяющих7. Национальные проблемы носят системный характер, т. к. межнациональная напряженность в значительной мере уходит корнями в сталинский период, когда необоснованным репрессиям были подвергнуты целые народы, грубо нарушены их права, поставлено под вопрос само существование этносов.

6 Бугай Н.Ф. Л. Берия - И. Сталину: «Согласно Вашему указанию...». - М., 1995. - С. 5.

1 Путин В.В. Россия: национальный вопрос [Электронный ресурс] // Независимая газета. -2012. - 23 января. - Режим доступа: (10.05.2012 г.): http://www.ng.ru/politics/2012-01-23/1 national.html. - Загл. с экрана.

Объективное и всестороннее изучение заявленной темы необходимо также ввиду существующих в современном российском обществе прямо противоположных оценок репрессий в отношении народов СССР - от «геноцида» народов в результате депортации - до их «спасения» этой акцией, а также ввиду использования темы в целях разжигания межнациональной вражды. Непредвзятое изучение темы не только дает возможность отдать дань уважения и памяти бесчисленным жертвам сталинского режима, но и содействует снижению конфликтности в межнациональных отношениях в Российской Федерации.

Объектом исследования является калмыцкое население, депортированное на территорию Омской и Тюменской областей в 1943-1944 гг., находившееся там на спецпоселении и выехавшее из региона в 1957-1959 гг.

Предметом изучения является реализация государственной политики в отношении депортированных калмыков на территории Омской и Тюменской областей.

Хронологические рамки исследования охватывают период с декабря 1943 г. по декабрь 1959 г. Нижняя граница хронологических рамок определена утверждением 1 декабря 1943 г. «Инструкции НКВД СССР о порядке проведения мероприятий по делу «Улусы», определившей процедуру осуществления депортации калмыцкого населения. Верхняя - завершением организованного выезда калмыцкого населения с территории Омской и Тюменской областей.

Территориальные рамки исследования охватывают пределы современных Омской и Тюменской областей. С 1934 г. по 1944 г. Тюменская область находилась в составе Омской области, а 14 августа 1944 г. получила статус самостоятельной административной территории8. Именно на эту территорию депортировали самую большую группу калмыцкого населения -

8 Административно-территориальное деление Тюменской области (ХУП-ХХ вв.). - Тюмень.

2003.-С. 213-214.

более четверти от общего числа спецпереселенцев. Здесь имели место различные виды репрессий, аналогичные тем, которые предпринимались властью в других сибирских краях и областях, поэтому данная территория являлась типичной с точки зрения использования репрессивного механизма в отношении переселенных калмыков.

Степень изученности темы. Первыми обратились к исследованию темы депортации народов в СССР и, в частности, калмыков зарубежные историки. Значительный вклад в разработку проблем депортации народов внесли Р. Конквест , И. Хоффман10, А. Некрич", Т. Мартин12, В. Кэмп13, С. Курту а, Н. Верт14, Н. Неймарк15, Э. Вайц, Р. Браунинг, Л. Сигельбаум16, Э. Эпплбаум17, Л. Виола18, В. Хердт19, В. Кригер20, Н. Адлер21, К. Фрирсон и С. Виленский22.

Роберт Конквест рассматривал депортации народов как естественное продолжение русской колониальной экспансии, ликвидация автономий

9 Conquest R. W. The Nation Killers. - L., 1972. (1-е изд. - 1960 г.)

10 Hoffman J. Deutsche und Kalmyken. 1942-1945. - Freiburg, 1974.

11 Nekrich AM. Punished peoples. - NY, 1978.

12 Martin T. The Origins of Soviet Ethnic Cleansing // JMH. - V. 70. - 1998. - № 4.

13 Walter A. Kemp. Nationalism and Communism in Eastern Europe and the Soviet Union. A Basic Contradiction. - L., 1999.

14 Kypmya С., Верт. H. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. - М, 2001; Верт Н. Депортации населения на российском и советском пространстве (1914 -конец 40-х годов): военное насилие, социальная инженерия, этно-историческое «изъятие» // Верт Н. Террор и беспорядок. Сталинизм как система. - М., 2010; Его же. Массовые освобождения заключенных Гулага и конец «спецпоселений»: социально-политические ставки оттепели (1953-1957 гг.) // Там же.

15 Неймарк Н. Пламя ненависти: этнические чистки в Европе XX века. - М.; СПб., 2005.

16 Браунинг K.P., Сигельбаум JI.X. Социальная инженерия. Сталинский план создания «нового человека» и нацистское «народное общество» // За рамками тоталитаризма. Сравнительные исследования сталинизма и нацизма. - М., 2011.

17 Эпплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина Большого террора. - М., 2006.

18 Виола Л. Крестьянский ГУЛАГ: мир сталинских спецпоселений. - М., 2010.

19 Herdt V. Die Neuordnung des Sondersiedlungsregimes und das Dekret vom 26. November 1948 // Von der Autonomiegründung zur Verbannung und Entrechtung. Die Jahre 1918 und 1941 bis 1948 in der Geschichte der Deutschen in Russland. - Stuttgart, 2008.

20

Krieger V. Personen minderen Rechts: Rußlanddeutsche in den Jahren 1941^16 // Heimatbuch der Deutschen aus Rußland. - Stuttgart, 2004.

21 Адлер H. «Коммунизм изнутри»: о верности партии до, во время и после ГУЛАГА // История сталинизма: репрессированная российская провинция: Мат-лы межд. науч. конф. -М., 2011.

22

Frierson Cathy А., Vilensky Semzon S. Children of the Gulag. - New Häven and L., 2010.

депортированных народов являлась, по его мнению, «предупреждением нерусским народам», чья лояльность могла быть поставлена под сомнение при наступлении внешнего врага. По его мнению, депортированные народы не были уничтожены, но обречены на постепенное забвение23.

В монографии И. Хоффмана исследуется проблема калмыцкого военного коллаборационизма. Автор доказывает, что сотрудничество калмыков с немцами было добровольным и массовым, причиной чего был «крах советской национальной политики в кризисном 1942 году», а «ответом Советского правительства на массовый переход подданных на сторону врага стали депортации и уничтожение целых народов...»24. Восстановление же национальной автономии народа он связывает с влиянием зарубежной калмыцкой диаспоры, а также с тем, что «уничтожение малых восточных народов» повредило бы репутации СССР в глазах «у быстро выходивших на мировую политическую арену азиатских стран»23.

А. Некрич, в книге «Наказанные народы», которая была издана в России в

26

1993 г. , на основе анализа советской научной литературы и рукописей диссертаций, говорит о том, что подавляющее большинство калмыков остались

27

верными советской власти , а обвинения, выдвинутые против народа, 28

несостоятельны . Он считает, что депортация калмыков во время войны рассматривались государством как мера карательная, а так же как мера военно-стратегического характера, имевшая целью создание более «надежного» слоя пограничного населения29. Автор отмечал, что в местах выселения спецпоселенцев «подвергли не то что экспроприации, а, скорее, пауперизации. Они были сведены в первые годы спецпоселения на уровень бесправных и

23 Conquest R. W. Указ. соч. - Р. 7-10.

24 Hoffman J. Указ. соч. - S. 142, 188, 190.

25 Ibid.-P.191.

26 Некрич А. Наказанные народы // Нева. - 1993. - № 9, 10.

27 Там же. - № 9 - С. 260.

28 Некрич А. Наказанные народы // Нева. - 1993. - № 9 - С. 258-261.

29 Там же.-С. 255.

преследуемых нищих»30. Исследователь обращает внимание на особое значение стихийного возвращения (начиная с 1954 г.) в места высылки, которое подталкивало советское руководство к принятию решений с целью ликвидации назревшего кризиса в сфере межнациональных отношений31.

Т. Мартин видит причину депортации народов Северного Кавказа в «стихийном этническом конфликте 20-30-х гг.». Вместе с тем, автор признает, что калмыки были депортированы, не смотря на то, что Калмыкия не являлась местом «многочисленных этнических конфликтов» .

Волтер Кэмп увидел в депортациях народов попытку решения национального вопроса в СССР. В. Кэмп пришел к выводу о том, что принудительные переселения нанесли народам глубокие обиды, которые заняли главное место в политической культуре этих национальных групп. В тоже время, угроза, созданная сталинской политикой, привела к сплочению этносов для защиты их образа жизни и физического выживания .

Авторы «Черной книги коммунизма» (С. Курту а и Н. Верт) указывают на то, что для отвечавшего за переселение НКВД «все операции по принудительному выселению сотен тысяч человек были лишь чистой формальностью», люди при этом никого не интересовали34.

В вышедшем в серии «История сталинизма» сборнике статей Н. Верта (статьи за 2001-2006 гг.) французский специалист отмечает, что «депортации 1941-1944 годов... были направлены на этно-историческое «изъятие» целых национальностей, объявленных «врагами советской системы». Продолжая мысль, автор заключает: «одним словом, национальность, окончательно исключенная из «большой семьи советских народов», прекращала

35

существование» . В статье, посвященной процессу демонтажа ГУЛАГа и

30 Некрич А. Наказанные народы // Нева. - 1993. - № 10 - С. 264.

31 Там же. - С. 268-270.

32 Martin Т. The Origins of Soviet Ethnic Cleansing // JMH. - V. 70 - 1998 - № 4. - P. 859.

33 Walter A. Kemp Nationalism and Communism in Eastern Europe... - P. 92-93.

34 Куртуа С., Верт. H. Черная книга коммунизма. - M. 2001- С. 219.

33 Верт Н. Депортации населения на российском и советском пространстве... - С. 218.

системы спецпоселений, В. Верт указывает, что «...система начала распадаться

•5 г

со второй половины 1953 года» , но только борьба депортированных за право на возвращение заставила правительство удовлетворить это требование37.

Н. Неймарк рассматривает проблему депортаций чеченцев, ингушей и крымских татар в контексте «этнических чисток» в европейской истории XX в. По мнению историка «геноцид... в намерения сталинского режима явно не входил. Вместо этого предпринимались усилия по перевоспитанию чеченцев, ингушей и крымских татар с тем, чтобы заставить их забыть свою родину и свою культуру. «Человеческий материал» подлежал сохранению, исчезнуть должны были только нации - как нации - путем ассимиляции и отрыва от

38

корней» .

Оригинальный взгляд на чистки национальных меньшинств развил Эрик Вайц, назвав их «расовой политикой без концепта расы», поскольку способ депортации «ничем не отличался от прочих этнических чисток в XX веке». Власти действовали исходя из принципа, что антисоветское чувство было присуще обреченной группе и передавалось из поколения к поколению, что по мнению Э. Вайца, равнозначно «расиализации», а государство руководствовалось «расовой логикой». Вайц полагает, что биологическое понятие расы в теории отрицалось, но на практике оно применялось, хотя «с точки зрения жертв было не важно, как именно передавались характеристики, приписываемые [вероломным меньшинствам], - биологически или через культуру»39.

Оппоненты Э. Вайца (Ф. Хирш, А. Вайнер и Э. Лемон) указывали на существенные различия: наличие возможности у этнических меньшинств уклониться от ассимиляции с господствующей культурой; стремление режима

36

Верт Н. Массовые освобождения заключенных Гулага и конец «спецпоселений»: социально-политические ставки оттепели (1953-1957 гг.) // Там же. - С. 401-402.

37 Там же. - С. 406.

38 Неймарк Н. Пламя ненависти: этнические чистки в Европе XX века... -С. 162-163.

39 Цит. по: Кип Д. Новейшие западные исследования сталинизма // Эпоха Иосифа Сталина в России. Современная историография - М., 2009. - С. 154.

искоренить «территориальную идентичность», но не уничтожить их физически;

40

возможность для сосланных подавать апелляции в индивидуальном порядке .

В работе американского исследователя Энн Эпплбаум высказывается мнение, что «репрессии уничтожали в СССР общественные структуры, которые он [Сталин — А. К] считал «вражескими» - буржуазию, религиозные, национальные институты, способные ему противодействовать... в то же время, «трудовые единицы» Сталин считал нужным сохранять»41. У исследователя не вызывает сомнений тот факт, что депортированные народы «должны были, по мысли руководства, исчезнуть как нации, влиться в русскоязычную советскую

42

среду» .

Спецпоселения изучаются как составная часть системы ГУЛАГа в книге Виолы Линн. Переселения «подозрительных» национальностей Советского союза», происшедшие в годы войны, она рассматривает, прежде всего, как источник, обеспечивающий спецпоселки рабочей силой43.

В последние годы появились р�