Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока, последняя треть ХХ - начало ХХI вв.

Пластун, Владимир Никитович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока, последняя треть ХХ - начало ХХI вв.

Год: 2003
Автор научной работы: Пластун, Владимир Никитович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 07.00.03

Диссертация по истории на тему 'Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока, последняя треть ХХ - начало ХХI вв.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока, последняя треть ХХ - начало ХХI вв."

На правах рукописи

ПЛАСТУН Владимир Никитович

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЭКСТРЕМИСТСКИХ СИЛ И ОРГАНИЗАЦИЙ В СТРАНАХ ВОСТОКА (ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XX - НАЧАЛО XXI ВВ.)

Специальность: 07.00.03 - Всеобщая история. (Новое и новейшее время)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва-2003

Работа выполнена в Отделе стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения Российской Академии наук.

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук, профессор Г. И. Мирский Доктор исторических наук, профессор Ю. Н. Гаврилов Доктор исторических наук, профессор Ю. Л. Кузнец

Ведущая организация: Институт истории Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения Российской академии наук.

Защита состоится "23" июня 2003 г. на заседании Диссертационного совета Д.002.042.04 по историческим наукам в Институте востоковедения Российской академии наук по адресу: 107031 г. Москва, ул. Рождественка, 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН.

Автореферат разослан "12" мая 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук Р.М. Шарапова

©Институт востоковедения РАН, 2003

Актуальность темы исследования. Международная обстановка в конце XX века характеризовалась, с одной стороны, сдвигом в сторону уменьшения напряженности между военно-политическими блоками, которые до конца 80-х годов ассоциировались с США и СССР, с другой -стремлением США к установлению под своей эгидой однополярного мира, основанного на их мировом доминировании. До развала Советского Союза оба лагеря стремились заручиться поддержкой различных политических сил, государств и организаций. В те же годы всё большую чёткость стали обретать признаки новых вызовов и угроз для безопасности существования человечества, недавно, как казалось, освободившегося от страхов перед неизбежностью третьей мировой войны. На сегодняшний день наиболее явной угрозой является международный терроризм.

Феномен терроризма в историческом ракурсе - явление не новое. К применению методов террора в политической борьбе зачастую прибегали определенные партии и группировки, выражающие цели как правящих режимов и их спецслужб, так и оппозиции. Потенциал терроризма используется некоторыми правительствами в интересах достижения собственных целей в геополитике и экономике. Новыми представляются направленность терроризма, его масштабы, формы, методы и идеологическое обоснование причин. По своей активности и непримиримости на первое место выходит терроризм, практикуемый экстремистскими организациями, созданными на исламской почве.

Проблема, связанная с возникновением и деятельностью экстремистских организаций в странах Востока на рубеже ХХ-ХХ1 вв., приобрела геополитическое звучание. Идейной основой новых экстремистских сил послужила религия ислама, интерпретированная радикальными исламистскими авторитетами. Вместе с тем, пытаться объяснить происходящие в некоторых регионах мира вооруженные конфликты тем, что сам ислам - изначально религия агрессивная и воинственная, было бы примитивно и неверно. Под влиянием исламской

РОС. НАЦИОНАЛЬНА« БИБЛИОТЕКА

революции 1978-1979 гг. в Иране, революционного переворота в Афганистане 1978 г. и последовавших за этими событиями существенных изменений в расстановке сил в регионе и мире, произошло перемещение оси экстремистских тенденций в политическую жизнь многих стран. Одной из основных причин появления и расширения масштабов терроризма с «исламским акцентом» стал тлеющий палестинско-израильский конфликт с его многолетней историей.

Выявление связующих линий между этими событиями и ростом радикальных политических движений в других странах ислама возможно лишь на основе тщательного научного исследования социально-экономических причин возникновения экстремистских организаций, процессов формирования идейных основ и форм их деятельности. Неверно обусловливать причины появления феномена только экономическими факторами: среди идеологов и участников экстремистских движений можно найти и довольно обеспеченных людей. В организованной форме терроризм также появляется в условиях, когда данная политическая система перекрывает пущ к разрешению социально-экономических и политических конфликтов иными.методами.

Экстремизм второй половины (в большей степени - конца) XX века перешёл национально-государственные рамки. Произошёл своего рода «разлив» экстремистских тенденций на межгосударственные просторы. По мере переполнения «чаши экстремистского конгломерата», в мире начал происходить «выброс» из её «накопителей», который, в ходе объективного процесса внутри- и межгосударственных преобразований в социально-политическом и «цивилизационном» плане, приобретал характер нетерпимости к иным ценностным ориентирам, традициям, образу жизни. Вмешательство в жизнь мусульманской уммы вызвало резкий отпор, который, согласно западной шкале, является «неадекватным».

Работа охватывает как бы две фазы становления и развития радикальных (экстремистских) сил и организаций. Первая - включает различные аспекты деятельности радикальных представителей крайне левого фланга национально-освободительных движений. В эти. годы в странах «третьего мира» (и в некоторых странах Запада) находили поддержку маоистские постулаты о противостоянии двух сверхдержав освободившимся странам и о переносе центра мировой революции в страны «третьего мира»... .

Вторая фаза отличается . появлением новой идеологической платформы, на которой разворачиваются экстремистские движения в виде политического исламорадикализма, применяющего для достижения своих целей методы террора. Наиболее сложной задачей представляется проблема влияния исламских фундаменталистских организаций и радикальных (экстремистских, террористических) групп и объединений на политическое развитие мирового сообщества. Затруднение вызывается также тем, что исследователи пока не пришли к общему мнению о том, как

называть этих представителей мусульманского радикального реформаторства. Причины ускоренной политизации с экстремистским уклоном части мусульманской уммы нужно, видимо, искать, исследуя также последствия «косвенной колонизации», притеснений и блокад со стороны США и индустриально развитых стран Запада, что провоцирует ненависть к ним и насилие.

Советские и российские исследователи неоднократно обращали внимание на необходимость выработки новых подходов в отношении характера идеологии и практики леворадикальных организаций. Однако, ни в 70-х, ни в 80-х годах так и не было выработано даже более или менее единой терминологии для их определения. Приблизительно в те же годы, наряду со спадом и последующим поражением вооруженных выступлений левоэкстремистского характера, на волне резкого обострения социально-политических противоречий начинают действовать силы, появление которых свидетельствует о росте влияния традиционалистского ислама. При этом нельзя не заметить, что радикализм ислама вызван и социальной востребованностью.

Наиболее радикальные адепты ислама пытаются вовлечь мусульман в глобальную конфронтацию с остальным миром. В связи с этим возникает необходимость выяснения причин оказавшегося для многих внезапным всплеска радикализма в исламском мире. При этом учитывается способность большинства течений в исламе сравнительно быстро реагировать на изменяющиеся общественно-политические условия не только в масштабах государств. Об этом, в частности, свидетельствует многоплановый характер ускоряющегося процесса глобализации, основным признаком которого является переход руководства мировой экономикой к транснациональным корпорациям. Государство уже не в состоянии контролировать свободное перемещение капитала, технологий, информации, специалистов, товара и т.д. Как следствие, происходит перераспределение власти в пользу негосударственных структур, оказывающих (вместе с общественными организациями или же использованием последних) все большее влияние на решение вопросов на государственном уровне. Мусульманская община также втягивается в этот процесс, испытывая при этом жесткое сопротивление её радикальных лидеров и организаций.

На фоне достаточно напряженной обстановки в регионах Ближнего и Среднего Востока и Южной Азии, которая создается усилением конфронтации между США и их союзниками, с одной стороны, и радикальными исламистскими силами и организациями, с другой, данная проблема представляется актуальной с точки зрения продолжения углубленных и многовекторных исследований.

Состояние разработанности темы.

В процессе работы над диссертацией автор неоднократно обращался к обобщающим теоретическим исследованиям известных советских ученых-востоковедов. В их числе фундаментальные монографии Г. Ф. Кима «От национального освобождения к социальному (социально-политические аспекты современных национально-освободительных революций)» (1982), Н. А. Симонии «Страны Востока: пути развития» (1975), Г. И. Мирского «Третий мир»: общество, власть, армия» (1976), А. И. Левковского «Мелкая буржуазия: облик и судьбы класса» (1978); коллективные работы: «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного» (1984), «Ислам в современной политике стран Востока. Конец 70-х -начало 80-х годов XX в.» (1986), «Социальный облик Востока» (1999), «Восточный мир: опыты общественной трансформации» (2001) и др. Для диссертанта особенно ценной с точки зрения новизны подхода к исследованию насущных проблем стран Востока представляется монография 3. И. Левина «Общественная мысль на Востоке. Постколониальный период» (1999).

Проблемы взаимовлияния ислама и национализма освещены авторами-востоковедами в сборниках «Ислам в истории народов Востока» (1981 г.), «Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока» (1986 г.), «Ислам и социальные структуры стран Ближнего, и Среднего Востока» (1990 г.), «Национальный вопрос в освободившихся странах Востока» (1986 г.), «Ислам и исламизм» (1999 г.) и др. "

Работы по проблемам экстремизма можно условно разделить на исследования левоэкстремистских движений и организаций и посвящённые возникновению исламистских тенденций в экстремизме. В первой группе выделяется работа «Ультралевые течения в национально-освободительном и революционном движении стран Азии, Африки и Латинской Америки», изданная под грифом «для служебного пользования» в 1975 г. под редакцией Г. Мирского и К. Майданника. В ней впервые ставились вопросы о причинах возникновения феномена левого экстремизма в странах «третьего мира» и предпринималась попытка найти его «место» в политической мозаике движений «левой» ориентации.

Указанной тематике отводились разделы в монографиях «Зарубежный Восток и современность. Основные проблемы и тенденции развития стран зарубежного Востока. В 3 томах» (1980-1981), «Восток: рубеж 80-х годов. Освободившиеся страны в современном мире» (1983). В этих работах рассматривались проблемы генезиса социальной революции, включающие анализ характера и движущих сил освободительных движений, типы революционных процессов, причины политической нестабильности и т.д.

Деятельность экстремистских сил и организаций в региональном и страновом аспекте частично рассматривается также в работе «Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки» (1989), сборнике статей «Иран: ислам и власть» (2001), монографиях А. И. Ионовой «Ислам в Юго-Восточной Азии: проблемы современной идейной эволюции» (1981), О. И. Жигалиной «Этносоциальная эволюция иранского общества» (1996) и др.

В 70-е - 80-е годы в изданиях под грифом «для служебного пользования» - «Специальный бюллетень Института востоковедения АН СССР» и «Восток и современность» - был опубликован ряд статей, посвященных анализу идеологических концепций ' и деятельности отдельных левоэкстремистских организаций " в основном придерживавшихся маоистских взглядов. В их число входят статьи по иранским организациям - Е.Дорошенко к Ш. Бади, М. Крутихина, В. Пластуна, Л. Склярова; по турецким - Р. Корниенко,' А. Рогушина, О. Шахназарова; по афганским - В. Коргуна, В. Пластуна, В! Светозарова.

На Западе исследований по проблемам левого экстремизма проводилось сравнительно немного. Интерес среди них представляют: International Terrorism. National, regional and global perspectives/Alexander Y.N.Y.: Praeger Publications (1976), статьи H. Ливингстона, Э. Лютвака, С. Харрисона, Р. Кронина и Ф. Уэста в сборнике материалов 10-й Конференции по проблемам национальной безопасности «Defense Planning for the 1990s and Changing International Environment» (1984), книга К. Стерлинг «The Terror Network. The Secret War of International Terrorism» (1981). Большая часть их рассматривала вопросы защиты западного мира от восточных террористов, к которым обычно относили организации палестинского движения сопротивления.

Внимание проблеме левого экстремизма в его узко индийском выражении - «наксализме» уделяли индийские исследователи. Наиболее известными авторами работ о движении наксалитов являются: Б. Дасгупта «The Naxalite Movement» (1974), С. Гхош «The Naxalite Movement. A Maoist Experiment» (1974), M. Рам «Maoism in India» (1971). Отдельные факта о деятельности левоэкстремистских группировок, в основном маоистской ориентации в Афганистане содержатся в работах Луи Дюпре «Afghanistan» (1980), А. Хаймена «Afghanistan under the Soviet Domination. 1964-1983.» (1984), Б. Мэйла «Revolutionary Afghanistan» (1982), Б. Рубина «The Fragmentation of Afghanistan: State Formation and Collapse in the International System» (1995), А. Арнольда «Afghanistan's Two-Party Communism: Par-cham and Khalq» (1983).

Во вторую группу работ входит также небольшое число исследований советских, российских и зарубежных историков, посвященных непосредственно исследованию вопросов зарождения, идеологических концепций и деятельности исламистских радикальных организаций. Самыми значительными работами в этой области являются монографии А. А. Игнатенко «Халифы без халифата. Исламские неправительственные

религиозно-политические организации на Ближнем Востоке: история, идеология, деятельность» (1988), сборник статей «Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии)» (2001). Недавно из печати вышли книги Й. Бодански «Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке» (2002) и Роллана Жаккара «Именем Усамы бен Ладена. Секретное досье на террориста, которого разыскивает весь мир» (2002). Их авторы - известные личности в области исследований проблем борьбы с терроризмом: Й. Бодански является директором Оперативной группы Конгресса США по терроризму и нетрадиционным военным действиям, Ролан Жаккар - президент Национального комитета по проблемам терроризма и Центра исследований современных факторов угрозы, а также эксперт по странам-членам Совета безопасности и Совета Европы. В опубликованной в конце 2002 г. книге академика Е. М. Примакова «Мир после 11 сентября» международный терроризм предстаёт в виде «самодостаточной системы», не связанной с конкретным государством.

Диссертант пользовался также статьями из российских и зарубежных научных, научно-информационных сборников и периодических изданий. Среди них наибольшее внимание привлекли обобщающие работы И. Андреева, В. Белокреницкого, И. Добаева, А. Игнатенко, Н. Киреева, Р. Ланды, А. Лукоянова, В. Максименко, А. Малашбнко, Г. Милославского, О. Молдапиева, Л. Сюкияйнена и других (см. Библиографию).

Таким образом, кроме работы «Ультралевые течения», вышедшей в 1975 г., и монографии А. А. Игнатенко, относящейся к экстремистским организациям Ближнего Востока (1988), в российской историографии не появилось цельных исследований по данной теме. В некоторой степени этот пробел восполнила книга Диссертанта «Эволюция деятельности экстремистских организаций в странах Востока» (2002), требовавшая, однако, определённой доработки, итогом которой и стала представляемая диссертация.

Историография проблемы.

За последнюю четверть XX века изучению феномена терроризма уделялось явно недостаточное' внимание, хотя писали о нем много. Выходившие редкие брошюры на эту тему носили преимущественно пропагандистский характер. К серьезным теоретическим работам можно отнести исследования В. В. Витюка «Под чужими знаменами. Лицемерие и самообман "левого" терроризма» (1985), А. С. Грачева «Политический экстремизм» (1986), С. А. Эфирова «Покушение на будущее. Логика и футурология "левого" экстремизма» (1984) и другие (см. «Бибилографию»). Они исследуют проявления экстремизма и терроризма в Европе и Латинской Америке, и, таким образом, не входят в круг проблем, исследуемых автором.

После событий 11 сентября 2000 г., в эволюции феномена

экстремизма отчётливо наблюдается смещение его центра, которое обозначается не столько в географическом понятии, сколько в «цивилизационно-религиозном». Значительно выросла часть мусульманского населения в странах Запада и США и, естественно, увеличились численность их организаций и влияние во многих странах мира. Только в США за последние годы приняли ислам шесть миллионов людей, не считая мощный поток эмигрантов-мусульман.

В начале 80-х годов советские и российские востоковеды провели колоссальную работу в области исследования эволюции восточных обществ, сосредоточив внимание на «синтезе традиционного и современного». Исключительно ценными работами для понимания возрастающей роли и влияния ислама в социально-политическом развитии стран мусульманского Востока являются работы 3. И. Левина «Развитие общественной мысли на Востоке. Колониальный период» (1993) и «Общественная мысль на Востоке. Постколониальный период» (1999). Во второй из названных книг автором представлена глава «Движение к цели: либералы и радикалы», в которой особо отмечен всплеск «правого и особенно левого экстремизма, принявшего форму как индивидуального террора, так и массовых насильственных действий».

В 1999 г. Российского института стратегических исследований вышел сборник статей «Ислам и исламизм» под редакцией Е. М. Кожокина и В. И. Максименко. Авторы - В. И. Максименко, 3. И. Левин, Н. Г. Киреев, Р. Г. Ланда, В. Я. Белокреницкий - рассмотрели политические аспекты процессов реформаторства в исламе и развитие в нём экстремистских тенденций. (См. «Библиографию»),

Поток изданий по Афганистану ещё более расширился после свержения промосковского режима Наджибуллы и прихода к власти правительства моджахедов (1992), а затем - «Движения Талибан» (1996). Коллектив сотрудников РАН под руководством покойного профессора А. Д. Давыдова в конце 90-х годов организовал издание сборников статей по современным проблемам войны и мира в Афганистане, превратив их в серийные публикации («Афганистан: война и проблемы мира». 1998; «Афганистан: проблемы войны и мира». 2000). Авторы статей анализируют роль межэтнического фактора и исламского фундаментализма, попытку формирования теократического государства талибов и т. д. Не все статьи равнозначны по глубине анализа. Однако этот недостаток компенсируется широтой охвата проблем, касающихся не только внутренней жизни Афганистана, но и сопредельных стран - Ирана, Пакистана, Китая, Турции, Индии, а также некоторых арабских стран. Значительным достижением исследователей можно считать и вышедшую в 2002 г. монографию «Афганистан на переходном этапе (сентябрь 2001 -июнь 2002 г.)». В этой работе нашли отражение военные, политические, этнические, религиозные и экономические аспекты процессов, происходящих в стране.

О сущности уникального в своём роде государственного строя в Исламской Республике Иран и влиянии на его становление политики шиитского духовенства даёт представление содержание, опубликованного в 2001 г. солидного сборника «Иран: ислам и власть». Он создан по материалам научной конференции, состоявшейся в Москве в 2000 г., и отражает взгляды и суждения, «не соответствующие» официальным точкам зрения, что только повышает ценность данного издания.

К исследуемой автором теме можно отнести содержание статей Ф. И. Ладыгина, Д. Саймса, А. И. Гушера, Л. В. Шебаршина, появившиеся в 2000-2002 гг. в сборнике «Вестник аналитики». Авторы почти единодушно приходят к выводу о том, что в мире не существует единого сплоченного и воинствующего ислама, но есть глобальные,, экономические и политические интересы США. Причины зарождения экстремистских тенденций рассматриваются авторами в основном на фоне глобального конфликта, не уделяя внимания взаимосвязи внутренних социально-политических, экономических и религиозных аспектов появления и разрастания феномена.

Объектом исследования являются радикальные политические движения, экстремистские силы и организации, начало активной деятельности которых приходилось на последнюю треть XX и начало нынешнего века.

Левоэкстремистское (ультралевое) движение - его идеология и практика - базировалось на попытках механического копирования маоистской теории о борьбе между городом и деревней. В это понятие вкладывалась необходимость и неизбежность завоевания власти путем вооруженной борьбы крестьянского населения стран «третьего мира» против «обуржуазившихся» городских слоев индустриально развитых стран. Позиция «третьего мира» могла сыграть решающую роль в этом противостоянии и поэтому «первый» и «второй» миры, балансируя на грани ядерной войны, стремились привлечь его на свою сторону. К концу 70-х - началу 80-х годов в левоэкстремистских организациях маоистского типа наблюдается спад накала вооруженной борьбы.

Отличительным признаком исламистского терроризма (с учетом целей, форм проявления, методов и масштабов) является деструктивизм. Задачи противостояния терроризму осложняются, тем, что его орудием стал не религиозно-богословский, а политический исламизм, возникший как реакция на попытки западной цивилизации навязать себя человеческому сообществу в качестве образца демократии и свободы. Безусловно, сегодня трудно найти внятные ответы на многие вопросы, связанные с деятельностью экстремистских сил и организаций. На уровне предположений выдвигаются мнения о действительных причинах ненависти к западной цивилизации. Тем не менее, «Аль-Каида» и её сторонники продолжают расширять масштабы своей деятельности, ссылаясь именно на постулаты, которые якобы содержатся в Коране.

Предмет исследования - деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока в последней трети XX - начале XXI вв.

Основная иель исследования заключается в разработке нового подхода к анализу и оценке деятельности экстремистских сил и организаций в странах Востока в последней трети XX - начале XXI вв. В работе автор использовал сравнительно-исторический метод, с помощью которого предпринимается попытка выявить общее и особенное в зарождении и развитии явления экстремизма. Путем сравнения уровней развития процессов общественно-политического и социально-экономического развития субъектов исследования предполагается установить основные причины зарождения экстремистских тенденций в определенные периоды возникновения социально-экономических кризисов, вызванных безработицей, нерешенностью аграрной проблемы, засильем иностранного капитала в национальных экономиках; определить по мере возможности социальный состав экстремистских группировок; на основе программных документов проанализировать идеологические платформы экстремистских организаций; изучить методы вооруженного противостояния правящим режимам.

В конце 70-х годов эстафета вооруженной борьбы постепенно переходит к экстремистским организациям исламистского типа, которые в большей степени руководствуются идеями политического, а не религиозно-богословского характера. В этой связи важно определить причины перемещения оси экстремистских тенденций и становления идеологии, для определения которой используются термины «фундаментализм», «возрожденчество», «исламизм» и т.п. Возникшие радикальные исламистские организации (типа «Аль-Каиды» Усамы бен Ладен») ставят основной целью свержение «антиисламских» правительств США и Запада, а также уничтожение режимов тех мусульманских государств, которые не приемлют навязываемой им силой интерпретации «чистого ислама». Речь идет об актвизации религиозно-политического движения, направленного против политики глобализации общественных и экономических отношений, сконструированных неисламскими обществами Запада, являющихся «гнездилищами человеческих пороков».

Предметом исследования также является эволюция становления двух условных фаз в развитии радикальных движений - левоэкстремистской и исламистской. Первая - изживает себя и остается временно на уровне действий националистических и сепаратистских сил. Вторая - набирает силу, использует методы террора с использованием современных технологий, и пытается, в конечном счете, контролировать и направлять развитие современного общества на диктуемых ею условиях.

Задачи исследования:

- дать определение понятиям «радикализм», «экстремизм», «терроризм», основываясь на изменениях социально-политического содержания, происходящих в странах «третьего мира» в пределах,

обозначенных в данной работе;

- определить социально-экономические и политические причины возникновения радикальных политических движений на примерах деятельности левоэкстремистских организаций в Иране, Афганистане, Турции, Индии, на Филиппинах;

- установить причины спада активности ультралевых движений в указанных странах и попытаться объяснить причины возникновения радикальных исламистских движений, взявших на вооружение методы террора;

- исследовать идейно-теоретические основы и организационные особенности исламистских политических сил и организаций на примере «Движения Талибан» в Афганистане и, частично, организации «Аль-Каида»;

- определить степень влияния на деятельность этих сил и организаций внешнеполитических факторов и изменений в международной обстановке;

выработать практические рекомендации для организации возможного противодействия исламистским организациям.

Термины «левые экстремисты», «леваки», «ультралевые» кочевали из одного издания в другое и несли отрицательную, обличительную нагрузку. В наши дни самым употребительным словом стал «терроризм». Но и с ним надо разобраться объективно, так как огульные обвинения вряд ли смогут прояснить глубинные причины временами накатывающейся волны насилия то в одном, то в другом регионе планеты.

Идеологические установки руководства левоэкстремистских организаций 70-х - 80-х годов несли на себе явные отпечатки заимствований,, из теоретических концепций марксизма-ленинизма, троцкизма, маоизма, взглядов Эрнесто Че Гевары, Франца Фанона, Карлоса Маригелы и т.д. При подготовке программных документов редко учитывались особые условия данной страны, политическая зрелость населения, международная обстановка на данный момент и т.д. Игнорировались, например, такие чрезвычайно важные факторы, как религиозность народа, взаимоотношения этносов на территории данной страны, национальные пропорции в правящей верхушке, национальный состав и настрой в вооруженных силах.

Во второй половине XX века сверхдержавы занимались проблемами глобального противостояния, пренебрегая интересами стран и регионов. В настоящее время, после образования однополярного мира, в понятие глобализации включают всемирное распространение «либерально-капиталистической модели», придавая ей универсальный характер. При этом не упоминается, что предлагаемая «модель» в первую очередь предполагает глобализацию капитала для обеспечения господства транснационального капитала с помощью тотальной системы военно-технологического и информационного подавления. Практически самой важной и главной формой существования мирового хозяйства должны стать надгосударственные экономические связи, рычаги управления которыми будут находиться у владельцев транснациональных корпораций.

На разных этапах развития общества, в зависимости от внешнеполитического курса правительства той или иной страны, характера правящих сил определения «левые» или «правые» приобретали соответствующий смысл. Этот терминологию использовали по отношению к ним те, кто был с ними не согласен. Приходя к власти, «несогласные» становились «правыми» для левых, и наоборот. После победы в борьбе за изменения в расстановке сил, для «левых» (или «правых») наступала очередь испытывать на себе обличение в реакционности, исходившее от бывших соратников. При изучении ориентированности экстремистских движений исследователь должен был, прежде всего, определить свою позицию в политическом спектре, позволяющую ему отнести те или иные силы и организации или к реакционным («правым»), или прогрессивным («левым»). В настоящее время, когда мы имеем дело с исламистским терроризмом, дать четкое определение представляется сложным. Если исходить из форм и методов, используемых его представителями, то вывод однозначен - ' террористы, целью которых является физическое уничтожение людей, не могут быть «правыми» или «левыми».

Изучение основных тезисов исламистских идеологов-реформаторов действительно может поставить в тупик не только политиков. До сих пор, например, нет единого мнения о таких понятиях как «фундаменталистский» и «традиционный» ислам, а в «фундаменталистском» - между «фундаментализмом» и экстремизмом и, наконец, между исламом и исламизмом. Всё чётче вырисовывается ориентация экстремистских сил не на обращение к «чистому» исламу в области религиозного учения, а на реализацию политико-экономических интересов, отдаляющих мусульман от сферы религии. Вовлечение мусульманской общины в этот процесс мотивируется «радикалами-максималистами» необходимостью противостояния угрозе, исходящей от, как он им видится, «безбожного» мира западной цивилизации.

В принципе, «традиционализм» и «фундаментализм» выражают одно и то же стремление к охранению и защите мусульманской веры в её первозданной чистоте. Среди последователей тех и других есть своего

рода «умеренные» и «радикалы-максималисты». Первые предпочитают осуществлять охрану и защиту чистоты своей религии путем убеждения и просвещения, вторые - через вооружённую борьбу с применением террора.

Эмпирической основой исследования стали материалы, использованные автором на основании встреч и бесед с деятелями:

- Организации партизан-федаев иранского народа и её фракций, Организации моджахедов иранского народа и её филиалов, «Рахэ каргяр» («Путь рабочего»),

- Компартии Индии (марксисты-ленинцы),

- «Шоалеи джавид», Революционной организации трудящихся Афганистана, Революционной организации народа Афганистана, а также с некоторыми полевыми командирами исламской вооружённой оппозиции.

Научная новизна исследования заключается в изучении условий, при которых возможен «перелив» политического экстремизма в форме террористической деятельности, ранее характерных для масштабов отдельного государства, на более высокий уровень в контексте процесса глобализации. Основную роль в развитии этого процесса играет деятельность транснациональных корпораций. Происходит явно ощутимое перемещение факторов нестабильности из открыто просматриваемых зон на уровень внезапно возникающих феноменов, результат появления которых практически непредсказуем, а потому и не поддаётся контролю.

Часто провозглашаемый западными политиками призыв к борьбе цивилизации против «сил зла» утратил то внутреннее содержание, которое подразумевалось несколько десятилетий тому назад. Этим злом была бедность как бич для всего человечества, как социальное зло, для уничтожения которого требовалось приложение усилий всего мирового сообщества. Сегодня зло - это «социальный расизм», сопровождаемый непониманием того, что за террором стоят, несомненно, преступники, но отнюдь не безумцы. Поведение лидеров исламистских сил и организаций осмысленно и по-своему логично, если допустить, что их вера в принципы ислама так же незыблема, как и вера апологетов других религий. Их поступки основываются на такой интерпретации ислама, которую не признают «модернизированные» в евро-центристском духе мусульмане. Непонимание этого аспекта может привести к недооценке серьёзности представляемой ими угрозы и к глобальной гражданской войне богатого меньшинства с бедным большинством.

выступлений ультралевых организаций в некоторых странах «третьего мира».

Целью исламистских террористических организаций становится борьба с теми, кто не разделяет их взгляды в отношении понимания принципов ислама, изгнание со священных земель ислама иноверцев и - в самом широком понимании - перераспределении мировых богатств.

В начавшемся глобальном противостоянии не приходится однозначно рассчитывать на успех, опираясь лишь на военную силу. Для предотвращения дальнейшего разрастания терроризма требуется принять кардинальные меры в политической, информационной, но в первую очередь - в социальной и экономической областях. Задача состоит в том, чтобы изменить существующее положение, при котором 20% населения Земли, проживающих в индустриально развитых странах, потребляют 80% мировых ресурсов. Глобализация может стать благом только в том случае, когда она будет отражать волю не избранных богатых стран, а подлинно глобальную, всеобщую.

В процессе выработки мер противодействия международному терроризму возрастает роль информационных технологий. Формирование единого информационного пространства может оказаться исключительно важным в деле ликвидации баз и лагерей подготовки террористических организаций. Борьба с международным терроризмом, безусловно, требует консолидации усилий всего мирового сообщества, поскольку это явление приобрело интернациональный характер, хотя, по всей вероятности, не имеет единого координирующего центра.

Апробация работы.

Содержание диссертации представлялось на следующих конференциях и симпозиумах:

1. Международная научная конференция «Die Arbeiterklasse in Asien und Afrika» (Берлин, декабрь 1972 г.).

2. Советско-болгарский научный симпозиум «Левичарството и левият екстремизъм в контекста на национално-освободителната борба на народите от Азия, Африка и Латинска Америка» (София, сентябрь 1986 г.).

3. Международная научная конференция «The Afghanistan Legacy» (США, Остин, октябрь 1989 г.).

4. Международная научная конференция «Российская Западная Сибирь-Центральная Азия: новая региональная идентичность, экономика, безопасность» (Барнаул, май 2002 г.).

5. Международная конференция «Ветераны войн СНГ против экстремизма и терроризма» (Москва, сентябрь 2002 г.).

Выступления и доклады на указанных научных мероприятиях были частично или полностью опубликованы в сборниках материалов конференций и симпозиумов.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии и списка использованной литературы.

Во введении излагается актуальность темы исследования, состояние её разработанности, историография проблемы. Определяются также объект, предмет, основная цель и задачи исследования. Указаны методологическая и эмпирическая основы работы, её научно-практическая значимость, перечислены положения, выносимые на защиту.

В Главе 1 «Основные направления экстремизма» рассматриваются вопросы, связанные с содержанием понятий и терминов, используемых исследователями при изучении радикальных и экстремистских сил и организаций, а также социально-политические и экономические причины возникновения экстремизма и идеологические платформы экстремистских организаций.

В первом разделе «Определение понятий: радикализм, экстремизм, терроризм» речь идет об этимологии терминов и трансформации их понятий в зависимости от периодов исторического развития. Слово «радикализм» обычно употребляется в отношении тенденции, возникающей по инициативе части членов общества, требующих более решительных перемен в общественно-политической и социально-экономической областях жизни государства, чем те, которые выражают взгляды представителей власти. «Левыми» или «правыми» становятся при обсуждении, решении и реализации жизненно важной для судьбы страны проблемы. С выходом на арену политической борьбы экстремизма исламистского типа проводить грань между «левыми» и «правыми» становиться труднее. При изучении аспектов левоэкстремистских движений исследователь должен был, прежде всего, определить свою позицию в политическом спектре, поскольку только такое «месторасположение» позволяет ему отнести те или иные силы и организации или к реакционным («правым»), или прогрессивным («левым»). Ситуация; складывающаяся в стране в тот или иной момент борьбы за власть, диктует не однозначные оценки. Так, лидер исламской революции 1978-1979 гг. в Иране имам Хомейни не мог быть назван правым экстремистом, когда призывал к уничтожению диктатуры шахского режима. Однако, его действия по уничтожению всех, кто отвергал идею установления шиитского варианта исламского режима в его понимании и его трактовке, ставят личность имама в ряд правых экстремистов.

В сущности, радикализм означает разрыв с общепризнанной в каком-либо обществе традицией. Обычно он проявляется в тот момент, когда возникает угроза самому существованию общества (общественной группе, племени клану и т.п.), традициям и укладу социальных слоев и групп. В левых и правых экстремистских движениях чаще всего выражают и воспроизводят радикальные умонастроения представители

люмпен-интеллигенции. Выходцы из этой социальной прослойки чаще всего составляют группу лидеров, «разработчиков идей» в руководстве организаций и повстанческих движений в странах «третьего мира». В их идеологических воззрениях и поступках часто наблюдаются признаки импульсивно-непредсказуемого поведения.

Выразители экстремистских тенденций в политических движениях зачастую втайне прибегают к нетрадиционным для парламентского стиля борьбы методам, включая провоцирование и участие в вооруженных столкновениях. Обычно в руководство экстремистских организаций входят как лица, обеспечивающие идеологическую составляющую борьбы, так и те, задачей которых является подготовка к активным действиям: обучение кадров, формирование боевых отрядов (групп), закупка оружия и боеприпасов, налаживание связей с единомышленниками и т.п. Выход за рамки мирного решения политических вопросов означает переход в категорию террористов («ультра») - левых или правых. Он выражается в применении оружия и физического уничтожения противника. Использование оружия как первого шага для аргументации правильности своих взглядов в принципе можно считать вступлением на путь терроризма. Именно в результате действий участников террористических организаций гибнут представители гражданского населения, наносится экономический ущерб государству, что только усугубляет ситуацию, порождает атмосферу страха и нестабильности в обществе, к чему и стремятся террористы.

Начало разработки и изучения проблем экстремистских тенденций в политических движениях относится к 60-м годам XX века. Основное внимание тогда уделялось выработке аргументов для борьбы с левоэкстремистскими тенденциями, проявлявшимися в коммунистическом и революционно-демократическом движениях развивающихся стран. Термины «левые экстремисты», «леваки», «ультралевые» переходили из одного издания в другое, неся отрицательную, обличительную нагрузку. В наши дни самым употребительным словом стал «терроризм».

В начале 70-х годов исследователи предлагали к ультралевым и леворадикальным течениям отнести те движения, партии, группы, чьи платформы, лозунги и практические действия на данном этапе борьбы "левее", чем соответствующие установки и действия компартий (в той же стране) или международного коммунистического движения». В понятие «левее» вкладывался троякий смысл: 1) с точки зрения цели борьбы (коммунисты рассматривали данный этап как демократический, левые экстремисты - как социалистическую революцию; 2) с точки зрения революционной ситуации (этап накопления сил - для коммунистов, немедленное начало борьбы за власть - для ультралевых); 3) с точки зрения форм борьбы (мирные или вооруженные выступления).

В ряде работ встречалась трактовка левого экстремизма как «смеси эмоционального протеста и' псевдонаучных теорий, прикрывающихся

порой марксистской фразеологией». Считалось, что социальной базой левоэкстремистских организаций являются «непролетарские, полупролетарские, околопролетарские слои»; их мировоззренческий настрой - «бунтарско-критическое отношение к современному строю»; они «игнорируют коренное противоречие нашей эпохи - между социализмом и капитализмом». В подобных рассуждениях нетрудно заметить пропагандистско-лозунговый подход, который вплоть до конца 80-х годов навязывался партработниками в качестве руководства к действию на идеологическом фронте.

Часть исследователей считала, что при классификации той или иной политической организации или движения основной акцент следует делать не на формах и методах ими используемых, а на социальной направленности борьбы. Радикализм - характерная черта идеологий как левой, так и правой ориентации. Но понятие «левый» экстремизм, если в него вкладывать социальное содержание, предлагалось относить к левым политическим группировкам, абсолютизирующим методы вооруженной борьбы. К тем, кто ставил своей целью недостижимую в тех условиях задачу, например, курс на немедленное осуществление «социалистических преобразований». В последнем случае методы вооруженной борьбы фактически превращались в самоцель, а прокламируемая цель - в стою противоположность».

Основными «типами» терроризма 70-х - 80-х годов XX века считались: государственный; отчасти ультралевый терроризм, направленный также против буржуазно-государственных институтов; действия национально-сепаратистских группировок и «специфические формы национально-освободительной и антифашистской борьбы». Ранее оговаривалось, что по отношению к последнему типу применение термина «терроризм» неправомерно, так как в особых условиях революционеры вправе проводить вооруженные акции против войск колонизаторов, представителей господствующих классов и их пособников. Действительно, есть и определенные временные рамки в историческом аспекте, и конкретные регионы, когда и где переход к активной вооруженной борьбе может быть исторически оправдан: борьба за национальное освобождение, против тирании и диктатуры, против иностранного военного вмешательства во внутренние дела государства, против фашистских режимов и т. п.

В 'го'же время, на наш взгляд, авторы некоторых определений не всегда достаточно четко различали содержание понятий «терроризм» и «вооруженная борьба», поскольку они не адекватны. Правильнее было бы говорить об использовании методов террора в вооруженной борьбе, обозначив соответственно цели, которые ставят перед собой исполнители и участники.

Применение насилия - будь оно физическим, экономическим или духовным - неприемлемо для члена цивилизованного общества, так как

влечет за собой человеческие жертвы. Нельзя, опираясь на человеческую логику, рассуждать о том, какая из форм уничтожения человека более «гуманна». Когда перед отдельными народностями или этническими группами стоит альтернатива пути к исчезновению с лица земли, они выбирают путь вооруженной борьбы.

В связи с определением понятия насилия особый интерес представляет мнение новосибирского ученого-философа В. Боброва. Он предложил при определении содержания понятий «терроризм» и «экстремизм» учитывать, что «во имя обеспечения территориальной целостности страны, ее политической, экономической и духовной независимости органы государственного управления обязаны подавлять частный интерес». Деятельность в сфере управления так или иначе ¡предполагает насилие, поскольку смысл «управления» означает, в конечном счете, «навязывание воли одного субъекта социального процесса другому или другим». Для индивида наиболее осязаемым является физическое насилие, и поэтому террор и экстремизм в общественном сознании связываются именно с ним. Рассматривая историю управления процессами социального развития, он приходит к выводу о том, что в XX веке, с появлением на международной арене транснациональных корпораций преимущественной формой насилия становится экономическое, зачастую сопровождаемое её физическим аналогом. Проникновение в экономику развивающихся стран транснациональных корпораций характеризуется созданием узлов напряженности, затрагивающих межэтнические отношения. В таких случаях появляется возможность предъявлять обвинения с использованием понятий «терроризм» и «экстремизм», возлагая ответственность за применение силы на ту или иную этническую группу.

Во втором разделе «Социально-политические причины возникновения феномена» на большом фактическом материале анализируются корни возникновения экстремистских тенденций в политической жизни некоторых стран Востока.

Вчерашние бойцы партизанских отрядов стремились немедленно использовать плоды своей борьбы, но, натолкнувшись на препятствие в виде замкнутого круга отсталости и нищеты, принялись за поиски кратчайшего и быстрейшего выхода из тупика. «Революционное нетерпение» вело к игнорированию особенностей местных условий, отрицанию необходимости анализа внешних и внутренних факторов. В поисках «третьего пути» и рождались идейные экстремистские платформы, включавшие в той или иной степени фрагменты маоистской идеологии, весьма далекой от истинного смысла научного подхода к решению сложнейших проблем. Провозглашение маоистских идей «вершиной марксистско-ленинской мысли нашей эпохи» - это одна (видимая) сторона медали. Другое дело, когда в маоизме видели только его ультрареволюционную оболочку и воспринимали лозунги, содержание

которых совпадало с их собственным субъективным стремлением как можно скорее покончить с внешней зависимостью и внутренним социальным угнетением.

Маоизм в «экспортном» варианте представлял собой искаженное отражение опыта китайской революции и одновременно искусственно созданную идеологическую концепцию, рассчитанную на определенные круги общества переходного периода. Задача пропагандистского аппарата Пекина в те годы заключалась в объединении на основе маоистской идеологии политических движений в странах «третьего мира» для противостояния американскому империализму и советскому «социал-империализму».

Руководство Компартии Индии (марксисты-ленинцы) - «наксалиты» - считало, что провозглашение Индией независимости означало лишь замену колониальной и феодальной структуры на полуколониальную и полуфеодальную. Правительство представляет интересы феодальной аристократии, крупных землевладельцев и компрадорских капиталистов, а буржуазия - завершенный тип компрадорской буржуазии. «Полуфеодальный характер экономики» объяснялся ее чрезмерной зависимостью от сельского хозяйства, невыполнением правительством закона об аграрной реформе, концентрацией земельной собственности в руках небольшой группы людей, деятельностью ростовщического капитала и социальным угнетением низших каст. Феодальные элементы и компрадорская буржуазия полностью подчинены американскому и британскому империализму и «советской ревизионистской клике». Много общих черт в оценке социально-политической обстановки в своих странах можно найти также в программных документах «Компартии Филиппин -партии идей Мао Цзэдуна», левоэкстремистской группировки «Фронт народного освобождения» (ФИО) в Шри-Ланке, «Революционной рабоче-крестьянской партии» Турции (РРКПТ). Рассматривая общество в азиатских странах только как некий конгломерат внутренне разнородных элементов, они предлагали в качестве решения сложнейших социально-экономических и политических проблем своих стран немедленную «аграрную», «антифеодальную» революцию в виде «затяжной партизанской войны» или «молниеносного вооружённого восстания».

..■Вовлечение в политическую борьбу различных социальных слоев и прослоек переходного общества неизбежно порождало сочетание в рядах одной и той же организации самых противоречивых -взглядов - от марксистских до религиозных. В поисках работы разоряющиеся крестьяне в одиночку и семьями переселяются в города. Переход из одного общественного качества в другое происходит таким путем, что связи с патриархально-традиционными институтами не порываются. Именно они позволяют огромному числу трудящегося населения приспосабливаться и существовать в изменяющейся социальной обстановке и постепенно

менять свою классовую принадлежность. , Смена классовой принадлежности - сложный и такой же длительный процесс, называемый переходным периодом. На этом отрезке времени огромную роль играют «полутрадиционные» элементы, т. е. те, кто еще не окончательно «определился» в новом положении и одновременно сохранил тесные связи с традициями, принятыми в том обществе, от которого они пытались уйти. Вопрос в том, какая роль - положительная или отрицательная - уготована этим элементам в поступательном движении общества. Они могут выступать, конечно, и в качестве активной движущей силы революционного движения. Однако при этом надо учитывать, что борьбу за влияние на эти громадные по численности массы ведут различные по своим политическим устремлениям силы - от крайне правых до крайне левых. И в зависимости от того, кто «перетянет», будет меняться и баланс противоборствующих сторон. Эта прослойка может послужить резервом и для правых сил (общинно-религиозная организация «Шив Сена» в Бомбее), и для левоэкстремистской Компартии Индии (марксисты-ленинцы). Какая-то часть остается политически инертной и законопослушной. В зависимости от социального происхождения (или социального перерождения), или принадлежности к той или иной этнической общности (уже независимо от социального происхождения) они могут попасть под влияние либо правой, либо левой или ультралевой организации. В большинстве случаев это влияние передается опять-таки через семейные, клановые, племенные и другие связи, поскольку миграция происходит не абстрактно «в город», а конкретно - к земляку, родственнику и т.д. При выборе ориентации немаловажную, а иногда и решающую роль играют националистические чувства, традиционные устои, религия, т.е. то, что объединяет этих людей помимо общего нищенского существования.

В Иране, как известно, массовым источником оппозиции шахскому режиму были городские низы. Большинство из них по своему социально-экономическому положению входили в категорию наемной рабочей силы, пополнявшейся за счет представителей «полутрадициониых» общины. Иранское общество, по мере втягивания страны в орбиту системы мирового капитализма, подвергалось воздействию негативных черт, свойственных западной социально-экономической системе (инфляция, рост цен, социальная поляризация и т.п.). В этих условиях выявлялась неприспособленность традиционалисте кого менталитета вчерашних крестьян к новой ситуации. Они лишились привычной (традиционной) социальной ориентации, не свыклись со своим новым положением, психологически не были готовы к резкой смене обстановки. Выход они увидели, прислушавшись к призывам харизматического мусульманского (шиитского) лидера имама Хомейни, бросившего в эту толпу идеи исламской революции.

Национализм, как питательная среда для возникновения экстремистских тенденций, особенно был характерен (в рамках Ближнего и Среднего Востока) для афганского общества, представляющего собой конгломерат господствующей (пуштунской) и зависимых народностей и этнических групп. Практически все политические организации Афганистана, включая Народно-демократическую партию, разъедала коррозия национализма. Созданная в 60-х годах вначале на платформе маоистских концепций левоэкстремистская группировка «Шоалеи джавид» («Вечное пламя») претерпела несколько расколов именно на национальной почве. Та же участь постигла и другие организации левой ориентации. Существовали разногласия и по вопросам тактики, форм борьбы, объединения с другими группами, но расхождения на почве национальных разногласий, отражавших неравноправные экономические отношения, были решающими, хотя всячески прикрывались якобы чисто политическими расхождениями.

Во времена монархии (до 1973 г.), в период правления М. Дауда (1973-1978) и особенно на первом этапе неудачных попыток руководства Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) осуществить «революционные» преобразований (1978-1979 гг.) структура государственной власти была пронизана пуштунским шовинизмом. В соответствии с этим ультралевая оппозиция формировалась в основном на националистической антипуштунской платформе. Источником, «подпитывающим» антиправительственные выступления экстремистских группировок, оставался этнический национализм, выражавшийся в форме социального угнетения, что и вызвало социально-политические конфликты. Приведенная пакистанским военным режимом в 1996 г. к власти в Кабуле организация «Движение Талибан», которая контролировала около 95% территории страны, в подавляющем большинстве состояла из пуштунов и проводила жесткую (если не сказать, жестокую) националистическую политику в отношении нацменьшинств.

Привычная, устоявшаяся терминология («левые экстремисты», .«ультралевые», «леворадикальные организации») зачастую мешает дать . более или .менее чёткое определение явлению. На практике характерные черты и особенности политического поведения этих организаций ломают принятые в истории современных революций (особенно на Востоке) терминологические рамки. В основе действий ультралевых лежало непонимание ими величины разрыва между идеалом и реальными возможностями общества, они не могли себе представить масштабность задач, которые им предстояло решить для преодоления всех видов зависимости и отсталости. В реальности развивающиеся страны Азии в 70-е - 80-е годы в социальном плане представляли собой океан разорившихся и разоряющихся, доведенных до отчаяния голодом и беспросветной нуждой людей. Вековое наследие колониализма невозможно искоренить за один-другой десяток лет. Ведь речь идет о победе не только в смысле

удовлетворения минимума материальных потребностей народа, но и повышения уровня политического сознания до понимания общегосударственных, национальных интересов, что, кстати, невозможно, когда игнорируются религиозные чувства людей, их традиции и обычаи.

Содержание третьего раздела «Особенности условий формирования идеологических платформ» представляет собой попытку обрисовать основные черты обстановки, в которых зарождались идеологические концепции левоэкстремистских идеологов.

По социальному положению большинство участников левоэкстремистских движений в 70-х годах составляли студенты и безработные выпускники университетов (Индия, Шри Ланка, Иран), затем - безработные выпускники средних школ и ученики старших классов и, наконец, «профессиональные» люмпены. Исключением, по-видимому, являются Филиппины, где вооруженные отряды формировались из пауперизованных крестьян, имевших опыт партизанской борьбы против японских оккупантов в годы Второй мировой войны, и частично студенчества. В Бангладеш в начале 70-х годов действовали десятки вооруженных групп, состоявших из бывших бойцов «мукги бахини» (вооруженные отряды, сражавшиеся против пакистанской армии за независимость Восточного Пакистана в 1971 г.), уголовных преступников и люмпенов. Кроме того, к 1975 г. в стране насчитывалось около 7 миллионов «лишних людей», которых активисты девяти экстремистских группировок маоистского толка могли задействовать в качестве резерва для ведения партизанской войны.

Особое внимание уделено изучению поведения допролетарских и люмпен-пролетарских элементов, удельный вес которых очень велик. Например, на начало 70-х годов от четверти до половины городского населения афро-азиатских стран составляли люмпены или близкие им деклассированные элементы. Постоянным источником пополнения люмпенской массы является мелкая буржуазия. Социально-экономическое положение отдельных ее слоев отличается крайней неустойчивостью. Над ней все время тяготеет угроза стать «списанным товаром», опуститься «на дно», принять облик «отверженного». А «отверженные, которым закрыт доступ к общественной жизни, - естественный источник экстремистских психологических установок». Люмпен-пролетарские и полупролетарские массы принято оценивать скорее количественно, не уделяя особого внимания их качественному влиянию на политическую жизнь, ссылаясь на их инертность и аполитичность. Категории «крестьянство» и «мелкая буржуазия» привычнее и удобнее в употреблении. Редко замечают, что за этими терминами подчас кроется мощный пласт человеческого материала, не включенного в резерв экономики. Это - разорившееся самодеятельное сельскохозяйственное население, неквалифицированный пролетариат, люмпенская прослойка в городах.

В авангарде всех левоэкстремистских движений всегда выступала молодёжь, находя идеологов, как правило, из интеллигентской среды. Осуждая «идеологический эклектизм», «антисоветизм», «антикоммунистические выпады» левых экстремистов тех лет, необходимо учитывать, что они шли на смерть. Если бы речь шла о единичной попытке захвата заложников, или нападения на армейские казармы, то это можно было бы объяснить «романтизмом», «псевдогероизмом» и т.п. Многие исследователи и партийные публицисты уходили от объяснения этого феномена, предпочитая сосредоточивать огонь критики на «идеологической путанице» ультралевых, на их «антисоветизмё». Действительно, и первое и второе присущи теории и практике левоэкстремистских организаций, но, видимо, следовало бы найти корни подобного рода действий. Идеологическая неясность свойственна и компартиям. В этом нет ничего необычного для процесса революционной борьбы. В истории политических движений еще не было партии, которая не прошла бы через период кризиса. В зависимости от конкретных условий в конкретной стране она проходила через один или несколько таких кризисных этапов. В такие моменты молодежь нередко вырывается вперед. Она не предлагает самые разумные решения, ей присущи запальчивость, безапелляционность в суждениях, горячность, граничащая с безрассудством. Тем не менее, эти черты не давали оснований приклеивать ей ярлык «апологетов империализма», как это было свойственно руководству некоторых компартий.

Политическая борьба каждой из организаций проходила в различных местных условиях, в различные периоды, в постоянно сменяющейся внутри- и внешнеполитической обстановке. Попытки изобрести «стандартную» идеологию для всех объединенных общей идеей неизменно наталкиваются на преграды в области национальных, расовых, религиозных, социальных противоречий, которые часто выливаются в острую конфронтацию между идейными единомышленниками. В любом обществе - будь то в' масштабе государственного образования или в рамках племенной общины - идет борьба за власть. В ходе противостояния влиятельных личностей (или «кланов») каждый из них пытается найти союзника на стороне, зачастую вовлекая таким образом в локальный конфликт чужеземцев. Тогда появляются другие лозунги и борьба приобретает характер патриотический - война против иностранной интервенции. Религия в таких ситуациях всегда играла значительную роль, освящая сторонников того или иного политического курса, выбранного светскими авторитетами. Происходило своеобразное переплетение интересов светской власти и духовных лидеров.

В ультралевые и в ультраправые группировки идут «отчужденные» представители классов и слоев общества: «отчужденные» студенты-безработные; «отчужденные», вырванные из патриархально-традиционного общества разоренные крестьяне; «отчужденные»

интеллигенты-разночинцы и, наконец, «отчужденные» от всех и от общества в целом - люмпены.

Ни в одной из стран третьего мира вооруженные выступления ультралевых не смогли увлечь за собой ни крестьянство, на которое делалась главная ставка, ни, тем более, рабочий класс, которому в теории отводилась руководящая роль. Как показали последние события, это не означает, что экстремизм прекращает свое существование. Он видоизменился и нашел другие формы противостояния сложившимся в мировой практике системам. В 70-е годы XX века ультралевые не столько пытались свергнуть определенный режим или' политическую систему, сколько занимались устрашением властей, требуя от них обнародовать какой-либо документ и громко заявить о своём существовании, или же привлечь внимание к той или иной проблеме. В середине 80-х годов стало отмечаться перерождение характера вооруженной борьбы - от партизанской в сельских районах в городскую. Не найдя поддержки в «массах», партизаны всё чаще стали прибегать к террористическим актам в городах. Они оказались не в состоянии противостоять правительственным армиям.

Террористы же «нового типа» не нуждаются в массовой поддержке и, кроме того, после совершения теракта им легче затеряться в людских потоках больших городов. Ещё в те же годы высказывались предположения о том, что в будущем мишенью для нападений станут нефте- и газопроводы, компьютерные центры, перерабатывающие предприятия, супертанкеры, пассажирские самолёты и т. п. Прогнозы оправдались, но осуществлением террористических актов занялось уже другое поколение, в других районах мира, с иной идеологической окраской и с применением более жестоких методов. Исламистские организации поставили перед собой глобальные цели. Речь идёт уже не столько о свержении правительств или смене государственного строя, сколько об уничтожении даже признаков не устраивающей их «порочной» цивилизации. В настоящее время жажда глобальной власти доминирует над трезвостью мышления.

Глава 2 - «Исламский и исламистский аспекты экстремизма» посвящена исследованию политической роли ислама в международном развитии, зарождения идеологии исламского экстремизма и определению некоторых черт психологии экстремизма.

В первом разделе «Политизированный ислам или исламизированная политика» рассматривается процесс постепенного смещения оси экстремистских тенденций в политике.

Для понимания появления и расширения масштабов террористической войны против США, Запада и относительно солидарных с ними исламских государств необходимо осмыслить и попытаться выявить причины, вызвавшие к жизни этот феномен. Существует мнение, что до сего дня человечество находится на этапе техногенной

цивилизации. Наступило время, когда исследователи говорят о возможной смене типа цивилизационного развития человечества, которому предстоит «новая духовная революция». Техногенная цивилизация создала такие научные достижения, влияние которых становится неподвластным человеку. Она пришла на смену традиционному обществу, связанному с определенными корпорациями, кланами, семействами, сословиями, и сегодня главной целью деятельности человека является преобразование окружающего мира в соответствии со своими потребностями. Создание техногенной цивилизации потребовало затраты огромных средств, и их могли предоставить богатые страны, добившиеся для себя безбедной жизни'. По подсчетам исследователей, на таком уровне могут жить около 1 миллиарда человек, а, по прогнозам, в 2020 году на земле ожидается увеличение населения до 10 миллиардов. Следовательно, 90% жителей планеты будут жить в худших условиях и, к тому же, обеспечивать остальной мир ресурсами. В США проживает 5% населения Земли, которые потребляют около 45% производимой в мире энергии и одновременно выдают 2/3 загрязняющих землю и атмосферу отходов.

Подъём самосознания мира ислама после краха колониальной системы часто приобретал (наряду с проявлениями сепаратизма и национализма) форму воинствующего радикализма. Значительно выросла часть мусульманского населения в странах Запада. Это объясняется усиливающимся потоком эмигрантов за пределы исламского мира, а также очень высоким в их семьях уровнем рождаемости. Стремительно растёт число обращенных в ислам жителей западных стран. За последние годы только в США приняло ислам около шести миллионов человек. Полагают, что к 2030 г. каждый третий житель планеты может оказаться последователем религии ислама. Как пишет академик Е. М. Примаков, в ходе «холодной войны» конфронтация двух лагерей предопределила «стремление каждого из них привлечь, зачастую без всякой брезгливости, на свою сторону как можно большее число различных движений и организаций».' Перманентный арабо-израильский конфликт, исламская революция в Иране, ирано-иракская война, революционный переворот в Афганистане и последовавший за этим ввод советских войск создали обстановку благополучную для США в смысле сближения с самыми реакционными группами исламистов. Они создавались и приступали к действию при прямом содействии и участии американцев.

Лидер исламской революции в Иране имам Хомейни {шиит) в своё время убеждал своих единоверцев и весь мир в том, что «если мир желает избавиться от многочисленных проблем, вставших перед ним сегодня, если он желает спасти себя и жить по-человечески, то должен обратиться в ислам. Если всё станет исламским, то появится безупречное общество». Мусульмане, конечно, не допускают мысли о несогласии с утверждением о

1 Евгений Примаков. Мир после 11 сентября. - М.: Мысль, 2002. - С. 18.

превосходстве ислама перед другими религиозными верованиями. Вопрос в том, к какой из ветвей ислама принадлежит мусульманин, к которому обращены слова, духовного лидера шиитского меньшинства в исламской умме. Не все могут понять, например, суждение имама о том, что «исламские предписания затрагивают, в основном, политико-общественную сторону человеческой жизни, нежели религиозную». Но этим высказыванием имам только подтвердил жесткое намерение / шиитского духовенства не упускать из рук политическую власть.

Политический курс страны должен контролироваться и корректироваться не просто исламскими авторитетами, а только теми из них, кто разделяет линию имама. С самого начала своих выступлений против шахского режима, против империализма и коммунизма Хомейни ни разу, ни на йоту не отступил от изложенных им открыто своих убеждений. Обещания нарушал, но убеждениям не изменял. Он четко заявил: «Ислам - это политика и только политика. Все остальное - вторично». По его концепции, политизированный ислам включает в себя и религию, и экономику, и традиционный уклад, и юрисдикцию, и международные отношения. Ислам замкнулся на политике, политика вобрала в себя ислам.

Руководителю «Аль-Каиды» Усаме бен Ладену приписывают такое изречение: «Ислам учит: если ты не можешь достать врага, который спрятался за спинами мусульман, доберись до него даже ценой жизни этих мусульман». В принципе, такой подход в борьбе с инакомыслящими мусульманами и с иноверцами вполне характерен для идеологии ваххабитов. Судя по результатам расправ с несогласными в шиитском Иране и действиями сторонников бен Ладена в различных частях света, взгляды обоих религиозных авторитетов во многом совпадают.

После вывода советских войск из Афганистана в феврале 1989 г. все больший политический вес в регионе стал набирать Пакистан, взявший на себя основные обязанности по созданию талибов. Администрация Соединенных Штатов начала ощущать опасность, исходящую от них. «Исламское движение талибов Афганистана» постепенно обретало формы организации, притягивающей к себе все большее число наемников из стран мусульманского мира. В сентябре 1999 г. появились сообщения о создании в феврале 1998 г. организации «Мировой фронт джихада» во главе с Усамой бен Ладеном. Организация планировала переустройство мира в два этапа, которое должно завершиться к 2100 году созданием объединенного . исламского государства, в которое сначала войдут 48 государств Азии,

Африки и Европы, а затем к ним присоединятся страны Северной и Южной Америки, Австралия и Гренландия. В «Мировой фронт», как V сообщалось, вошли исламские группировки «Аль-Каида», «Гамаа

исламия», «Джихад ислама», «Харакат уль-ансар», «Джамаат-и улема-и ислами». К ним примкнули террористические группы из Ливии, Иордании, Ливана, Алжира и других стран. Поначалу было трудно судить о достоверности сообщений о планах террористов, рассчитанных на

действия мирового масштаба, однако отмахиваться в сложившейся ситуации от подобного рода заявлений, более похожих на предупреждения, было бы опрометчиво. Воздушный налет террористов на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 г. ошеломил американские власти и разведывательные органы США. Никто не ожидал, что «налетчики» смогли так профессионально сработать. Уже post factum бывший руководитель антитеррористического центра ЦРУ утверждал, что из своего убежища в Афганистане бен Ладен руководит глобальной сетью системных аналитиков и программистов, его агентура самым внимательным образом отслеживает ситуацию в сфере охраны границ различных государств, выискивая слабые места в системах ПВО и безопасности.

После начала бомбардировок Афганистана ВВС США Усама бен Ладен заявил: «Аллах благословил группу мусульман, которая является передовым отрядом ислама, на разрушение Америки... Америка объята страхом - хвала Аллаху за то, что Америка испытывает то, что испытывали мы». Он предупредил, что «США и люди, которые живут в США, не смогут ни помыслить о безопасности, ни её получить, пока мы сами не получим её в Палестине и пока все войска неверных не покинут землю Мохаммеда».

Факты дают основание полагать, что существует отлаженная система деятельности экстремистских религиозных, националистических, сепаратистских организаций в международном масштабе. Террористы всех категорий нуждаются в оружии. Во второй половине XX века важным источником доходов для приобретения вооружений стала торговля наркотиками. Генеральный секретарь Интерпола Р. Кендалл в интервью, опубликованном осенью 1999 года, скептически относился к утверждению о том, что терроризм - главное преступление века. Он полагал, что по своему разрушительному воздействию на общество наиболее опасны преступления, связанные с наркотиками, так как терроризм всех людей не охватывает, а от незаконного оборота наркотиков страдает вся планета. Этот оборот в 1997 г. составлял 500 миллиардов долларов в год. Афганистан в том же году поставлял на мировой рынок до двух тысяч тонн опия. (Годовой оборот российского наркобизнеса оценивался в 2 миллиарда долларов).

Второй раздел «Исламский радикализм, исламистский терроризм и геополитика» посвящён анализу взглядов исламистов на устройство мирового общества в соответствии с их концепциями.

Мир ислама воспринимает достижения западной цивилизации лишь в той мере, в какой он считает это целесообразным и выгодным, т. е. до того уровня, который не позволяет западному образу жизни вторгаться в духовную жизнь мусульман. Борьба, кстати, продолжается с переменным успехом: мусульманская община не может не пользоваться технологиями Запада, но одновременно не желает открыть границы перед

разрушительным воздействием его современных «достижений» в области идеологии и культуры.

На Ближнем Востоке замкнутый круг насилия укрепляет позиции экстремистов по обе стороны конфликта. Соотношение между ' конструктивными силами и экстремистски настроенными, по мнению Е,

М. Примакова, изменяется в пользу последних. Такой исход будет иметь серьезные политические последствия во всех арабских странах, но больше всех пострадают палестинцы, из среды которых и вышли непримиримые исламские радикалы.

Терроризм не перестает быть терроризмом, на какое бы вероисповедание не ссылались «борцы за независимость» в Чечне, Афганистане, Косово, Кашмире, Синьцзяне и т.д. Всему миру известно об участии в боях с федеральными войсками России иностранных наемников, но важно понять геополитическую' цель государств, которые их обучают, снабжают оружием, обеспечивают в финансовом отношении и направляют к ими определенной цели. Сейчас'явно пошел на убыль исламский экстремизм в шиитской форме и на сцену вышел куда более' опасный экстремизм в вице суннитских ответвлений, в частности - ваххабизм. Как официальная религия Королевства Саудовской Аравии он не представляет угрозы. Опасность исходит из использования в теории и на практике интерпретированных радикальными исламистами положений ваххабитского толка ислама, которые делают всё для того, чтобы ваххабизм оформился в агрессивное религиозно-политическое движение, ставящее своей целью силой навязать исламскую модель государства и общества.

Средоточием и рассадником такого рода экстремизма стал Афганистан, превращенный в плацдарм для ваххабитских экспериментов при поддержке Пакистана с его первой мусульманской ядерной бомбой. О том, что события в Чечне «не изолированное явление», свидетельствуют попытки создать исламское экстремистское государство в центре Европы -«Великую Албанию». Процесс объединения исламистских террористических организаций продолжается. Ещё два года тому назад США и Запад пытались игнорировать очевидное намерение радикальных исламистов перекроить мир. При этом, сообщения об обстоятельствах и причинах возникновения конфликтов, например, в том же Косово и вокруг него, преднамеренно искажались.

Можно услышать аргументы о том, что в исламском мире происходит процесс контрмодернизации. Следует уточнить, что ислам сопротивляется модернизации очень выборочно, буквально поглощая новые технологии, ' выработанные на Западе. И, что особенно важно, в первую очередь -

новинки военной технологии. Это не может не настораживать, хотя, надо признать, Запад сам же и продаёт странам, относящимся к «третьему миру», в первую очередь - исламским, новейшие виды вооружений. В контексте расширяющейся глобализации все четче просматривается

тенденция последовательной взаимозависимости: совершенствование любых, но в первую очередь военных, технологий пользуется громадным спросом. Бедные страны «третьего мира» обрекают на голод миллионы своего населения, берут кредиты и залезают в долги, но продолжают закупать самое современное оружие, необходимое для физического уничтожения таких же обездоленных людей в странах-соседях. Оружие изобретают, совершенствуют и продают богатые страны. Таким образом, параллельно с глобализацией экономики и технологий в планетарном масштабе в том же масштабе происходит интернационализация (в сущности - та же глобализация) вооруженных конфликтов. По логике происходящего, инициаторами этого параллельного процесса развивающиеся страны быть не могут, хотя бы из-за отсутствия средств. Но они (представители определенных социальных слоёв) могут быть и становятся распространителями особого социально-психологического настроя в межгосударственных отношениях, который сейчас выражается в экстремизме исламистских организаций.

Эксперты по борьбе с терроризмом отмечали усиление напряженности в американо-пакистанских отношениях и растущую изоляцию Пакистана от США даже после принятия Советом Безопасности ООН решения об ужесточении санкций против режима талибов. Позиция Исламабада изменилась только после событий 11 сентября 2001 г. До этого обрисовывался своего рода мини-очаг напряженности в регионе Центральной Азии: Афганистан, Пакистан (Кашмир), Китай (Синьцзян), сопредельные государства Средней Азии, где наблюдалась активность групп исламистских боевиков.

Отряды исламистов из организации «Лашкар-и тайба» («Армия Пророка»), действовали в треугольнике, охватывающем части территорий Китая, Пакистана и Афганистана и, по всей видимости, имеющей связи с единомышленниками в соседних странах. На них возложена задача «воевать с неверными и угнетателями на землях ислама». Это новое поколение - «воины джихада», прошедшие и проходящие испытания на стойкость и боевитость в Афганистане, Боснии-Герцеговине, Ливане и Чечне. «Джихадисты» появились именно после того, как советские войска покинули Афганистан. В их мировоззрение была «встроена» мысль о том, что если ислам смог нанести поражение одной из самых могущественных держав мира, то можно с уверенностью прогнозировать подчинение исламской умме на первых порах Южно-азиатского региона силой, сконцентрированной в 128 лагерях мусульманских боевиков. Духовные наставники «джихадистов» ставят задачу создания единой мировой религиозно-политической системы. По всей вероятности, имеется в виду восстановление тоталитарной системы исламистского типа, по образцу халифата. Смысл его рассуждений сводится к тому, что джихад - это не просто борьба, направленная на подавление инакомыслящих и ради захвата какой-либо территории. Это - путь, ведущий к осмыслению ислама

через вознесение молитв. Речь идет о перевоплощении окружающей среды в духе ислама, о жизненной борьбе, а не о жизни как таковой, поскольку именно джихад придаёт жизни смысл.

Российский исламовед А. Игнатенко считает, что произошла мутация исламского движения. В своё время США в сотрудничестве с Саудовской Аравией, садатовским Египтом и Пакистаном испытывали метод борьбы против влияния СССР и левых сил в странах распространения ислама. Он заключался в выдавливании советского влияния путем внедрения исламских организаций, специфически трактуемой исламской идеологией, исламских деятелей, проповедников определенного толка в разные страны - Алжир, Египет, Йемен, Кашмир. «Мутанты» продолжают убивать как неверных, так и единоверцев, руководствуясь той самой «Специфической идеологией». Концепция «такфира», распространяемая, например, ваххабитами, заключается в обвинении ими в неверии мусульман, выражающих несогласие с их учением. Всех, кто не признает практикуемое ваххабитами специфическое толкование ислама, они считают вероотступниками, которых ожидает гораздо более жестокое наказание, чем иноверца. В общем, опять навязывается тоталитаристская формула одномерного толкования строк священного Корана и на этой почве уже происходят очень сложные подвижки в Центральной Азии, Юго-Восточной Азии, в Южной Азии.

В третьем разделе «Некоторые черты психологии терроризма» диссертант попытался обратить внимание на отдельные специфические черты образа жизни, мьнплен'ия мусульман, которые выделяют их среди последователей других религий.

Терроризм - явление социальное, террорист живет в обществе, находится под его влиянием, воздействует на него и эволюционирует вместе с ним. Терроризм, о котором здесь идет речь, непременно несет на себе политическую нагрузку. Участники террористических актов сплачиваются не только независимо от национальной, но и религиозной принадлежности. В террористические организации рекрутируются и богатые, и бедные; ученые - наравне с невежественными; личности, обуреваемые личными амбициями, а также те, кем движут идеологические мотивы. Туда приходят (или привлекаются, или нанимаются) лица различного социального плана, образовательного уровня, семейного положения, служебной карьеры и т. д. Среди них немало и таких, к кому прочно приклеен ярлык человека с «отклонениями».

Многие исследователи и Специалисты по странам Востока отмечали такие свойственные восточным (в том числе и мусульманским) народам черты характера и поведения, как хитрость, интриганство, коварство, беспринципность. Советская историография всегда выступала против подобных констатаций как расистских, но реальности жизни подтверждают наличие в мусульманской умме атмосферы сплетен, клеветы, подсиживания. Причина заключается в специфике восприятия

коранических наставлений и их интерпретации местными священнослужителями, которые практически всегда находили и находят общий язык со светскими руководителями. В рамках общины личность всячески подавляется, все стороны жизни строго регламентируются. На политической арене хитрость и изворотливость сохраняются, а ограничительные рамки, которые не позволяют общине разрушаться, снимаются.

Врачи-психологи давно обратили внимание на то, что в странах Востока нервное расстройство у студенческой и учащейся молодежи вызывалось невыносимым чувством ответственности перед своими семьями. Обучение одного студента становится семейным делом, в расходах на его обучение принимает участие вся семья. Вот почему студента охватывает страх, что своей неудачей он погубит семью. В этом случае у него появлялось стремление свести счеты с жестоким обществом, и реализовать его он пытался в рядах ультралевых или ультраправых.

Премьер-министр Бельгии Ги Верховстадт, организатор международной конференции по проблемам глобализации, сказал, что бедность и отчаяние являются не причинами терроризма, а плодородной почвой для него. География расположения баз международного терроризма (Йемен, Сомали, Афганистан) показывает регионы, где трудно вообще найти государственные, административные и социальные структуры, которые могли бы обеспечить благосостояние населения. Нищета населения развивающихся стран способствует тому, что именно там люди попадают в сети международного терроризма. Как сказал Г. Верховстадт, «им не за что ценить собственную жизнь, и они начинают видеть в терроризме единственный возможный выход из своего отчаянного положения».

Психологи убеждены (и факты подтверждают их мнение), что насилие биполярно. Отрицательные заряды, проникающие при этом в психологию человека и «консервирующиеся» в одном из участков мозга, достаются как совершающему акт насилия, так и подвергающемуся ему. Если речь идет о духовном вреде, то, независимо в каких формах и масштабах применяется насилие, оно ведет к «дегуманизации личности». У ,жертв насилия навсегда сохраняется в памяти унижение человеческого достоинства в результате физического принуждения, что формирует устойчивые страхи и другие проявления неврозов, вызванных угрозой для жизни человека. Часто не исчезают, а реанимируются ненависть, недоверие, чувство мести по отношению к тем, кто является источником насилия. Насилие ожесточает человека и принуждает его «переступить через кровь».

Если религия неотделима от политики (а это так и есть), то проблема заключается в том, какие политические силы получат «абсолютное господство» и куда они поведут человечество.

Глава 3 - «Экстремизм на рубеже ХХ-ХХ1 вв.» рассматривает социально-политические основы программных установок экстремистских организаций в Афганистан, Иране и Кашмире в качестве несоответствия поставленных целей методам их достижения.

В Афганистане политизация общественной жизни в большей степени была характерна для таких социальных прослоек, как инженерно-технические специалисты, часть офицерства, студенчество. Они острее ощущали социально-экономическую отсталость страны, искали пути выхода из средневекового анахронизма, становясь носителями как ультралевой, так и ультраправой идеологии. Противником реформ и нововведений выступало правое крыло мусульманского духовенства, соперничая с либерально-буржуазными реформаторами. Одной из особенностей афганского общества, оказывавшей влияние на общественно-политическое развитие страны в целом и на становление политических организаций и групп - в частности, являлись его пестрый этнический состав, наличие сложных межнациональных и межплеменных противоречий. В их основе заложены социальные факторы, а также исторически сложившееся господство пуштунской феодально-племенной аристократии и крупной торговой буржуазии. Территориальное единство Афганистана в период правления монархического режима держалось в значительной мере за счёт финансовой поддержки королевской казной племенных вождей и авторитетов.

Особенностью возникновения левоэкстремистских тенденций в политических организациях являлось то, что они проявились еще до организационного оформления самих партий, а сама Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) в течение всего периода своего существования страдала «болезнью» левого экстремизма. Другой специфической чертой проявления этого феномена в афганской политической жизни было тесное переплетение внутрипартийной борьбы с шовинизмом пуштунов и антипуштунизмом нацменьшинств. Эти явления были характерными практически для всех группировок и организаций, сформировавшихся в 60-е годы.

Свою роль в пропаганде маоистских идей и в поддержке прокитайских группировок в Афганистане сыграла политика КНР периода «культурной революции». Начиная с 60-х годов, китайское руководство стремилось расширять идеологическое влияние среди афганской общественности,' 1 содействовало созданию в стране нелегальных экстремистских ортйтйаций, устанавливало контакты с оппозиционными группами и течениями националистического характера, а затем стало поощрять и деятельность организации «Мусульманская молодёжь».

Появление организационно оформленных групп, придерживавшихся маоистской идеологии, относится к середине 60-х годов. В разгар студенческих выступлений осенью 1965 г. в Кабуле состоялось, учредительное собрание группы, назвавшей себя «Организация

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ 1 33 БИБЛИОТЕКА I С. Петербург [ ОЭ 300 шст [

^ II—*

прогрессивной молодежи». В 1968 г. она называлась «Джарьян-е шоалеи джавид» («Течение вечного пламени»). Социальный состав «Шоалеи джавид» (ШД) был неоднороден: в нее входили как выходцы из состоятельных семей, так и представители полупролетарских и мелкобуржуазных слоев. Активная роль принадлежала студентам Кабульского университета и Политехнического института.

В программном документе «Шоалеи джавид» указывалось, что Афганистан - одна из самых отсталых стран мира, в которой царит отжившая социально-экономической система. В число своих задач ШД включала борьбу за «подлинное экономическое, политическое, общественное и культурное равенство всех национальностей и нацменьшинств», выступала в поддержку национально-освободительных движений, призывала бороться против вовлечения афганской экономики в русло «полуколониального» развития и открыть путь к развитию подлинной независимости национальной экономики.

Программные установки левонационалистического движения «Сетаме мелли» («Национальное угнетение»), отколовшейся от него «Революционной организации трудящихся Афганистана» (РОТА), возникших впоследствии «Организации молодых марксистов», группы «Труд», «Авангарда молодых рабочих Афганистана» и других, носили явный оттенок влияния маоистской идеологии с примесью антипуштунского национализма. НДПА резко отмежёвывалась от китайской «теории трёх миров», но была в не меньшей степени, чем другие политические партии, подвержена воздействию шовинизма и национализма, подвергаясь на этой почве постоянным расколам и внутрипартийным интригам. Придя к власти в апреле 1978 г., НДПА при осуществлении социальных реформ допустила ряд грубых ошибок левоэкстремистского характера, чем оттолкнула от себя народ и вызвала активизацию деятельности исламской оппозиции.

Деятельность экстремистских группировок накануне революционного переворота отражала глубинные процессы внутри непуппунских этносов Афганистана. Усиливавшаяся социальная дифференциация в них, а также особенности становления афганской нации способствовали ускорению формирования национального самосознания нацменьшинств. Однако нельзя не заметить и «оборотную сторону медали»: националистическая пропаганда ультралевых вела к противопоставлению одних национальных отрядов афганских трудящихся другим и мешала формированию единого фронта в борьбе за политические и социально-экономические реформы, в том числе в сфере национальных отношений. Лидеры ШД и СМ фетишизировали национальный аспект в общедемократической борьбе, что объективно содействовало сохранению влияния местных этнических элит и влиятельных деловых кругов, так как затушевывались социальные контрасты и противоречия внутри каждого этноса. В идеологии и

деятельности экстремистов уживались мелкобуржуазный и «феодально-помещичий» национализм.

Усиление деятельности экстремистских организаций, блокирование их руководства с оппозиционной НДПА имели под собой основание. Во-первых, попытки их представителей внести свой вклад в дело революционного строительства сразу же натолкнулись на грубый отказ Н. М. Тараки и X. Амина, заявивших о том, что они властью делиться не собираются. Во-вторых, увидев результаты поспешных, необдуманных (тоже экстремистских) действий руководства НДПА и ДРА, приведших к отходу от народа, они сами отказались от мысли о сотрудничестве с новым режимом, не желая брать на себя ответственность за его ошибки.

Ввод советских войск в декабре 1979 г. ещё более обострил обстановку в стране. Исламская оппозиция при поддержке США, Пакистана, Саудовской Аравии, Кувейта и арабских стран Персидского залива в конце концов вынудила Советский Союз подписать в 1988 г. Женевские соглашения и вывести войска из Афганистана. В 1991 г. последовал распад СССР, а через год был свергнут режим президента Наджибуллы, и на короткое время страна оказалась во власти моджахедов, поставивших страну на грань полной разрухи. На политической арене появилась новая сила в лице исламистской экстремистской организации «Движение Талибан», созданной в основном усилиями пакистанской «Джамиат-и улама-и ислам» при благосклонном отношении к этому спецслужб США.

В сентябре 1996 г. талибы овладели Кабулом, а к 1998 г. захватили большую часть страны и установили жёсткий контроль над населением, принуждая его жить по законам шариата ваххабитского толка. Только тогда администрация США стала проявлять беспокойство в связи с непредсказуемыми действиями как талибов, так и опекавшим их Усамой бен Ладеном, объявившим войну западному миру и западной цивилизации.

Теракты 11 сентября 2001 года ознаменовали новый поворот в судьбе Афганистана. Начало антитеррористической операции 7 октября 2001 г. Вашингтон назвал началом «крестового похода» против исламского терроризма в лице Усамы бен Ладена и «Аль-Каиды». Новые власти в Афганистане пришли к управлению в июне 2002 г. Прогнозируя возможное развитие ситуации в регионе, необходимо учитывать, что «Движение Талибан» в военном отношении не разгромлено. Столицу Афганистана талибы оставили без боя, и также без особого сопротивления ушли из других стратегических пунктов. Результаты боевых операций союзников против талибов вряд ли можно расценивать так оптимистично, как это вначале делала западная пресса. Талибы ушли, рассредоточились и в настоящее время занимаются перегруппировкой сил, изредка совершая нападения на подразделения союзного контингента.

Ключевой проблемой можно считать взаимоотношения афганских пуштунов (меньшинство) и их соплеменников, проживающих в Северо-

западной пограничной провинции (СЗПП) (большинство). Образовавшаяся во время выборов 2002 г. в Пакистане коалиция из шести исламских партий «Муттахида маджлис-и амаль» получила большинство мест в законодательном собрании СЗПП и сформировало провинциальное правительство. Теперь соплеменники-пуштуны (учитывая отсутствие официальной границы) имеют возможность поддерживать «нераскрытых» талибов по обе стороны.

Отношения Пакистана, Афганистана и США на политическом уровне также «не прозрачны». Дж. Буш назвал президента Пакистана П. Мушаррафа «ключевым партнёром США в глобальной антитеррористической коалиции», однако нельзя забывать три обстоятельства. Во-первых, после начала операции в Афганистане в октябре 2001 г. 63% населения Пакистана поддерживали талибов. Во-вторых, до событий 11 сентября советниками в армии «Движения Талибан» являлись кадровые сотрудники Управления межведомственной разведки Пакистана. В-третьих, Афганистану угрожает гражданская война, если доминирующую роль в его правительстве будут занимать представители национальных меньшинств, а не пуштуны.

Потенциальные союзники Усамы бен Ладена остались и среди тех, кто входил в исламистский фронт борьбы против всех режимов, правивших в Афганистане, начиная с монархии Захир Шаха. Г. Хекматьяр, которому иранские власти в октябре 2002 г. предложили покинуть страну, призвал к созданию «исламского фронта против США», стремясь к объединению с талибами и «Аль-Каидой». Объявленные им цели совпадают с намерениями Усамы бен Ладена и исламистких организаций, к которым можно отнести и группировки чеченских боевиков.

Влияние на события 60-х годов в Иране оказала политика администрации Дж. Кеннеди, направленная на «перехват» национально-освободительных революций в странах «третьего мира» путем поддержки США аграрных реформ в странах Востока и некоторой либерализации их общественного строя. Шаху пришлось лавировать, избрав для этого курс «независимого национализма». Он, например, заключил ряд соглашений с СССР и другими социалистическими странами об оказании ими помощи в строительстве в Иране предприятий тяжелой промышленности. Это давало ему возможность в какой-то степени создать видимость ослабления экономической зависимости страны от США и Запада, сохраняя с ними военно-политическое сотрудничество.

Затем были продолжены мероприятия, направленные на окончательную ликвидацию крупного полуфеодального землевладения. До и после референдума, проведенного 26 января 1963 г. для получения поддержки программы шаха в обход меджлиса, войска и полиция беспощадно подавляли попытки вооруженных выступлений землевладельцев. Были разоружены племена, а некоторые их наиболее неуступчивые вожди казнены. Так же решительно шах расправился и с

антиправительственными выступлениями, организованными шиитским духовенством в некоторых городах Ирана летом 1963 г.

Проведение реформ не дало ожидаемых результатов. Социальные диспропорции к середине 70-х годов приобрели характер все более обострявшихся общественно-политических противоречий. Средства производства и доходы сконцентрировались в руках крупной промышленно-финансовой и бюрократйческой буржуазии. Хотя экономический и финансовый бум вызвал заметное повышение заработной платы рабочих, усиливавшаяся инфляция, повышение цен на внутреннем рынке, рост квартирной платы «съедали» прибавку к заработку. С начала 70-х годов в города хлынуло крестьянское население, привлеченное разворачивающимися гигантскими стройками, где обещали высокие заработки. За 14 лет (1966-1975) в города прибыли около 5 млн. крестьян, но работу там нашла приблизительно 1/3 мигрантов. Остальные пополнили ряды пауперов и люмпенов, что, в общем, означало увеличение объема «взрывчатого материала» при сложной социально-политической обстановке в стране.

В конце 60-х годов в борьбу вступили «Организация партизан-федаев иранского народа» (ОПФИН) и «Организация моджахедов иранского народа» (ОМИН). По инерции в исторической литературе их именовали «левоэкстремистскими» за применение форм и методов вооруженной борьбы и индивидуального террора. Однако, если признать, что они вели борьбу против диктаторского монархического режима, за освобождение Ирана от зависимости от США, то такое определение их деятельности вряд ли можно считать уместным и объективным. Практика индивидуального террора в политической истории применялась всегда, но в редчайших случаях приводила к положительным результатам. В Иране мы наблюдаем и применение индивидуального террора, и попытки развития массового вооруженного движения. Причём, террор, как правило, использовался правой реакцией и отчасти левыми организациями, которых в коммунистическом движении называли «левацкими» и «левоэкстремистскими». Правый террор не бывает массовым (солдат, исполняющих приказы по подавлению мятежа, нельзя назвать террористами). Иранские левые экстремисты, прибегавшие к осуществлению террористических актов, вскоре приходили к осознанию необходимости массовой вооруженной борьбы, отказываясь от практики индивидуального террора. «Правых» и «левых» до исламской революции 1978-1979 гг. объединяла общая цель - свергнуть монархию, тесно связанную с Западом, его капиталом, культурным и экономическим господством. Вооруженная борьба организаций федаев и моджахедов (ОПФИН и ОМИН), сыграла большую роль в иранской революции. После исламской революции её плодами воспользовалось правое духовенство, расправившись и с «левыми», и со своими соперниками в среде шиитского духовенства.

В силу необходимости разоблачения левого экстремизма, выступающего в таких его формах как маоизм, троцкизм, индивидуальный террор анархистов, мы иногда «вместе с водой выплескиваем и ребенка». Почти все авторы, под тем или иным углом исследовавшие это явление, призывали не упрощать его, не схематизировать, учитывать сложность и запутанность социальной борьбы в обстановке современной научно-технической революции и новые опасности, подстерегающие человечество на нынешней стадии исторического развития. Федаи и можахеды искали свой путь в революции, и сейчас, отмечая трудности, с которыми они проходили тернистые дороги к накоплению революционного опыта, знаний, нельзя не оценить их упорство и терпение. Объективный подход к оценке условий, в которых происходила выработка идеологических платформ и осуществлялись практические действия ОПФИН и ОМИН, несомненно будет способствовать более четкому представлению о расстановке сил в политических процессах, происходивших в Иране.

До конца 1978 г. ОПФИН и ОМИН действовали в подполье, совершая налёты на полицейские посты, организовывая покушения на видных деятелей шахской администрации и американских военных советников. С января 1979 г. они стали действовать легально и стали ударной силой в февральском вооруженном восстании, свергнувшем последнее шахское правительство Бахтияра. Сразу же после свержения монархии они предприняли энергичные попытки создать партию рабочего класса. Активизация леворадикальных группировок вызвала тревогу у сторонников Хомейни. Хотя после сформирования первого революционного правительства премьер-министр М. Базарган заявил в интервью французскому телевидению, что «революция никогда не забудет той роли, которую сыграли партизаны и партия Туде» (отколовшаяся от ОПФИН и примкнувшая к НПИ группа федаев также принимала участие в боях с • контрреволюцией), уже с сентября 1979 г. он изменил благожелательный тон на враждебный и оскорбительный. «Так называемые левые, - сказал он, - это самые опасные враги революции. Они ничего не сделали в борьбе против шаха. Сейчас они подстрекают рабочих к забастовкам, доверчивых граждан - к демонстрациям, провинции - к мятежу».

В августе 1979 г. по указанию Хомейни, обвинившего оппозицию в злоупотреблении свободой и в провоцировании беспорядков, начались жестокие преследования левых сил. Люмпенские банды правоклерикальной организации «Хезболла» разгромили штаб-квартиры ОПФИН, ОМИН, НПИ и редакции их газет. Леворадикальные партии и группировки были объявлены «врагами исламской революции» и поставлены вне закона. Реакционное шиитское духовенство выполняло задачу по конституированию и монополизации власти, превратившейся в религиозную деспотию.

Документы ОПФИН и ОМИН, свидетельствуют о том, что обе организации прошли основную часть пути, потребовавшегося им для преодоления ультралевых тенденций. В 80-годах организации федаев и моджахедов были окончательно разгромлены силами исламского режима. Оставшиеся в живых эмигрировали сначала в СССР, затем в страны Европы. ,

В 1999 г. наибольшее беспокойство у правящих кругов Индии вызывала не спадавшая напряженность в Кашмире на севере. Кашмирские террористы-мусульмане при поддержке пакистанских военнослужащих и афганских моджахедов продолжали и продолжают нарушать «линию контроля», (Проникая вооруженными группами вглубь страны и совершая нападения на индусов. Их организации базируются в Пакистане, начиная с середины 90-х годов, проходят подготовку в Афганистане и вдохновляются скорее панисламистскими идеями, чем кашмирским национализмом. Факты, приводимые многими исследователями, говорят о том, что перед исламскими боевиками-интернационалистами их лидерами поставлена задача: руководствоваться не узконационалистическими интересами захвата индийского штата, а видеть перспективу - расширение границ террористической деятельности в соответствии с планами реализации идей панисламизма. Причинами давнишней неприязни на межгосударственном уровне между Индией и Пакистаном можно назвать взаимные территориальные притязания, нерешенность сложных и запутанных до крайности национально-религиозных вопросов.

Раздел бывшей английской колонии в 1947 г. состоялся по правилам, продиктованным мусульманским меньшинством Индии. Однако напряженность между конфессиями не только не была снята, но и увеличилась. Старые обиды не забылись и, очевидно, прав английский историк Дж. Тойнби в своих рассуждениях о том, что «религии, возникающие при столкновении цивилизаций, достигают зрелости лишь через много столетий, но в столь затяжном состязании зачастую побеждает темная лошадка». Контуры «темной лошадки», со всей очевидностью, уже проступили в виде перешедших в стадию «мутации» исламистских экстремистов, взявших на вооружение методы террора. Судя по иногда появляющейся в печати «утечке информации», речь идёт о наступлении этапа ядерного шантажа человечества.

Разногласия по поводу принадлежности Кашмира все в большей степени принимали не территориальный, не религиозный, а политический характер и в дальнейшем вылились в крупные вооруженные конфликты между странами в 1965 и 1971 гг. Последняя война для Пакистана сложилась неудачно. Ему пришлось вести военные действия на два фронта: в Западном Пакистане (территория нынешней Исламской республики Пакистан) против Индии и в Восточном, ставшем в результате войны независимым государством Бангладеш.

События происходили на фоне сравнительно быстро менявшейся международной обстановки. В начале 70-х годов наметилось сближение между КНР и США, и посредническую роль в этом сыграл Пакистан. Китайское руководство было заинтересовано в удержании Пакистана на антииндийских позициях. Его откровенно не устраивало сближение СССР и Индии. Однако со сменой руководства КНР стали постепенно смещаться и акценты во внешней политике Китая. В конце 80-х он начал отходить от жёсткой политики в отношениях с Индией. После вывода советских войск из Афганистана США временно потеряли интерес к вчерашнему союзнику.

Чем далее по времени уходила колониальная эпоха, тем сложнее и запутаннее становился «кашмирский узел». У Пакистана в области внешней политики тенденция к «исламизации» проявилась в усилении враждебности по отношению к Индии. Ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. вызвал поток афганских беженцев на территорию СевероЗападной пограничной провинции Пакистана (СЗПП), создал почву для антисоветской пропаганды и дал повод для поддержки джихада против «коммунистических безбожников», якобы намеревавшихся уничтожить исламские традиции в мусульманском мире. Лозунги джихада активно внедрялись в сознание мусульман пакистанской ультраправой партией «Джамаат-и ислами». Ее активисты вербовали наемников, оплачивали их услуги и направляют в Кашмир.

В апреле 2000 г. в Исламабаде на многолюдных митингах пакистанских студентов в столице слышались призывы усилить джихад против Индии и окончательно решить вопрос о Кашмире. Террористическая организация «Лашкар-и тайба», боевики из «Харакат уль-муджахидин» по рекомендации УМР проводили подготовку своих кадров на базах «Аль-Бадр», «Салман Фарси Гунд», «Корпс-9» и других, которые в годы войны в Афганистане использовались исламской оппозицией моджахедов для обучения своих рекрутов в боях против советских войск и частей армии Республики Афганистан. Боевое крещение новобранцы проходили в Таджикистане, воюя «в смешанных подразделениях вместе с пуштунами, чеченцами, узбеками, киргизами, уйгурами». Контроль над действиями подразделений, который осуществляли специалисты УМР в Афганистане, необходим для поддержания состояния нестабильности в Кашмире. Активисты ДУИ вербуют новых рекрутов для продолжения войны в Кашмире и Афганистане. Сначала они проходили подготовку на афганской территории и в СЗПП, затем они присоединялись к интернациональным террористическим группам и направлялись через северо-западный Пакистан в Кашмир.

Межрелигиозные, межобщинные, межнациональные столкновения, провоцируемые в политических интересах, довели жителей некогда благодатного края - Кашмира, до отчаяния. Исламистские боевики до сих пор убивают и индусов и буддистов, но с особой жестокостью - своих

единоверцев, пытающихся придерживаться нейтралитета. Индийская полиция, в свою очередь, беспощадно расправляется как с террористами, так и с их «пособниками», то есть с теми, кто пытается занимать позицию невмешательства.

В Пакистане активно действуют 14 «частных» армий, в состав которых входит новое поколение джихадистов. Тренировочные лагеря исламистских боевиков для «расширения границ Ислама» до начала антитеррористической операции располагались в основном на территории Афганистана, и в них проходили подготовку, по имеющимся данным, добровольцы из Египта, Судана, Йемена, Филиппин, Бангладеш, Кашмира, Китая, стран Средней Азии и даже из Албании. Американское военное присутствие в регионе вызывает у некоторых представителей военно-политических кругов Пакистана чувство обеспеченности тыла. Это может подвигнуть происламистские элементы в руководстве страны взять реванш в Кашмире. Во всяком случае, затишья на «исламском фронте» в Кашмире пока не наблюдается. По всей видимости, предстоит длительная партизанская война исламистских вооружённых группировок, и не только за территорию Кашмира.

В заключении подводятся основные итоги исследования. Одной из основных задач диссертанта являлась попытка дать определение понятиям «радикализм», «экстремизм», «терроризм», основываясь на происходящих в странах «третьего мира» изменениях социально-политического содержания, в пределах, обозначенных в данной работе. В разные фазы исторического развития в эти термины вкладывались различные понятия.

Под термином «радикализм» диссертант подразумевает отход от традиционных черт, характерных для конкретного этапа общественно-политического развития, под воздействием внутри- или внешнеполитических факторов, меняющих расстановку политических сил в обществе и государстве. Наступление техногенной цивилизации приводит к постепенному разрушению традиционного общества. Силы -как содействующие этому процессу, так и активно ему противодействующие - являются радикальными. В соответствии с принятым в историко-политических исследованиях делением, сторонники того или иного направления радикализма придерживаются право- или леворадикальной ориентации. Радикалы могут добиваться осуществления своих целей либо в ходе парламентских дебатов, либо применяя насильственные методы воздействия на оппонентов. В ходе возникающих конфликтов, противники создают политические организации, которые приступают к вооружению своих сторонников. Политическая конфронтация обретает форму вооружённой борьбы, т. е. принимает экстремистский характер, что, однако, не исключает использование обеих форм: «видимая» часть организации руководит легальными

выступлениями, другая - ведёт вооружённую борьбу, не афишируя своих связей с единомышленниками в органах власти.

«Левые» и «правые» экстремистские организации объединяет использование практически одних и тех же методов насилия, используемых для нанесения поражения противнику и, в конечном счёте, -для захвата власти. Правящие режимы осуществляют террор в виде политики репрессий, направленной на удержание власти в своих руках. Оппозиция прибегает к терроризму в форме проведения террористических акций с целью свержения правящего режима. Современный «экстремизм» - это применение методов физического (вооруженного) воздействия на руководство и лидеров государств, направленные на их уничтожение и последующую смену политико-идеологической и духовной системы правления уже не в государственном, а в планетарном масштабе. С конца 90-х годов организации исламистских террористов практически полностью заполнили нишу, оставленную ультралевыми боевиками, когда-то действовавшими в Турции, Иране, Индии, Шри-Ланке, в Малайзии, Таиланде, на Филиппинах и т. д. В то же время необходимо различать такие понятия, как исламский фундаментализм и исламистский экстремизм. Первый служит обоснованием в деле сохранения религиозных традиций в быту, в воспитании детей в духе религии ислама. Второй направлен на построении исламской модели государства с применением насилия, в том числе, с использованием террористических акций.

Причины возникновения, бурного роста и постепенного спада экстремистских движений объясняются социально-экономическими условиями развития международного сообщества в целом, и конкретных государственных образований - в частности. Основной целью этих сил являлось (и является) смена политической системы и захват власти. При этом - независимо от фазы мирового исторического развития - религия всегда использовалась как своего рода идеологическое «обрамление» необходимости смены режима.

Можно полагать, что около середины 80-х годов наступил период окончательного затухания левоэкстремистской активности. Исламская революция в Иране 1978-1979 гг., расширение оппозиционного движения под флагом исламизма в Афганистане были первыми ростками выхода на арену уже в международном масштабе исламистских вооруженных организаций. Расширению фронта исламистского терроризма в значительной мере способствовали военное присутствие США и их союзников на Аравийском полуострове и в регионе Персидского залива, война в Чечне 1994-1996 гг., захват власти в Афганистане «Движением Талибан» (1996 г.).

При выявлении причин зарождения и распространения экстремистских течений обращается внимание на различия в социально-экономической и политической обстановке, способствовавшей их

появлению. Вторжение европейского образа жизни в атмосферу периферийной мусульманской уммы всегда вызывало и вызывает у её членов внутреннее сопротивление, они не воспринимают изменения такого рода и в таком темпе, какой им навязывается европейскими «модернизаторами». Основная причина видится в том, что страны Востока, и особенно наименее развитые и наиболее бедные из них, к этой трансформации не готовы ни экономически, ни психологически.

Экстремистские силы и организации аккумулировали внутреннюю и внешнюю напряженность, возникшую в процессе крайне неравномерной и нестабильной социальной.. модернизации в странах Востока. < Неравномерность и нестабильность вызывались конкретными ■ обстоятельствами, сложившимися в ходе исторического развития каждой страны, региона, местности компактного проживания определенного народа, национальности, этнической группы, племени со своими .традициями и менталитетом.

Идеологической опорой ультралевых на Востоке была маоистская . концепция «трёх миров». После смены руководства КНР и отхода Китая от авантюристической политики Мао Цзэдуна ориентация ультралевых на Пекин стала уходить в прошлое. Первая фаза зарождения и деятельности экстремистских сил и организаций характеризовалась тем, что они, несмотря на призывы из Пекина к всемирной антиимпериалистической борьбе, ограничивали свои цели свержением своих государственных режимов. Современные исламистские организации ставят перед собой глобальные цели и, применяя высокотехнологичный «инструментарий», действуют в ином ключе. «Аль-Каида» Усамы бен Ладена, с точки зрения финансирования своих операций, является «самодостаточной», и,обрела мировую известность в основном за счёт ч осуществления террористических актов, а не громогласных заявлений. >

Накал левоэкстремистских вооружённых выступлений в 60-х - начале 70-х годов в странах «третьего мира» проявился в период напряженных отношений , между; сверхдержавами и их союзниками. Оба военно-политнческих блока стремились приобрести сторонников в политической и военной областях. Повстанческие движения «антиимпериалистической направленности» получали всемерную поддержку со стороны Советского Союза, «антиповстанцы-контрреволюционеры» обучались в военных академиях Соединенных Штатов. В конце XX века появилась надежда на то,..что, если США и их европейские союзники найдут общий язык с Востоком (прежде всего СССР), договорятся об отказе от конфронтации и о разоружении, то спадет и волна насилия. Напряженность в отношениях между военно-политическими центрами противостояния, судя по внешним признакам, стала ослабевать. Но она смягчилась, скорее всего, в результате появления своего рода «отдушины», «выброса» фонтана международного терроризма исламистского типа, принявшего непредсказуемые масштабы и формы.

Международная антитеррористическая операция может дать результат при соблюдении условия (в том числе) перекрытия доступа к источникам финансирования, за которыми следует доступ к приобретению оружия массового уничтожения. Учитывая распространение ареала терроризма, исследователи не исключают возможности появления компонентов ядерного, бактериологического и химического оружия в тех же Соединенных Штатах Америки. Терроризм, несомненно, только выигрывает от глобальной политико-экономической нестабильности. Его лидеры, идеологи и «заказчики» имеют достаточно прочные связи практически во всех секторах международного многопланового общения на всех уровнях и намерены диктовать свою волю. В то же время, в исламском радикализме необходимо учитывать не просто «оттенки», а иногда «прямо противоположные течения». В идеологии современного ислама достаточно чётко определяются мнения тех, кто пытается оправдать исламистский терроризм, и тех, кто, признавая незыблемость законов шариата, предлагает проявлять осторожность при их толковании. Однозначно военное решение борьбы с исламистской интерпретацией противоборства с «цивилизованным миром» может усилить (уже усиливает) негативное отношение к этому миру. Мир Запада сталкивается с глобальной силой, которая «рассредоточена», но не «распылена». Она проникает сквозь поры неисламских обществ, обосновывается там, закрепляется и обретает некое структурированное единство, поначалу не имеющее политического содержания.

К концу XX века Азия стала наиболее динамично развивающимся регионом мира. Речь идет не только об экономическом росте и процветании. В то время как общие мировые военные расходы несколько сократились, в Восточной Азии они не просто возросли, а подскочили, увеличившись за десятилетие на 50%. В этой связи можно попытаться провести параллель между скачком в экономическом развитии (в первую очередь - в военной технике) и неожиданным (на первый взгляд) утверждением профессора А. И. Уткина: «Главным союзником нового азиатского конгломерата с Китаем во главе к началу XXI века становится исламский мир». Фундаментом этого объединения является неприятие западных социально-духовных ценностей и вообще идей грубого материализма, выработанных в Западной Европе и США.

Мировое сообщество слабо представляет себе перспективы ближайшего развития и возможности стабилизации ситуации в Афганистане. Уже очевидно - речь идет не только (и даже не столько) об Афганистане, всколыхнулся весь мир ислама. Анализ причин, порождающих экстремизм и терроризм в разных проявлениях, показывает, что эти явления не скоропреходящи и потребуют длительных усилий. Новые личности, борющиеся за собственное самоутверждение, за сплочение своей этнической или религиозной общности, против государств, режимов и систем, которых они считают не

соответствующими их представлениям о справедливости, - такие люди пойдут на всё и не посчитаются с жертвами.

Сейчас всё большее число государств приходит к выводу о необходимости объединения усилий по борьбе с терроризмом и разработке конкретных рекомендаций, обязательных для всех участников антитеррористического фронта. В первую очередь требуется единое мнение заинтересованных стран по выработке четкой формулировки понятий «террор», «терроризм», «террорист» «террористическая акция» и производных от них. Одобренные на правительственном и законодательном уровне дефиниции должны по своему содержанию развенчать в глазах народов ореол «мучеников за веру», «борцов за независимость», которым пытаются прикрыться террористы, их вдохновители, пособники и спонсоры. Видные религиозные авторитеты начинают склоняться к поиску идейной альтернативы исламистскому экстремизму, поскольку «лекарство от экстремизма и терроризма под флагом ислама надо искать в самом исламе». Оптимальное решение проблемы противостояния может заключаться в нахождении взаимопонимания с умеренными, нейтральными силами мира ислама. С теми, кто стремится держаться на дистанции «равноудалённости» от государственных структур и неправительственных религиозно-политических организаций, отвергающих экстремистские методы конфронтации. К числу таких относятся Организация Исламская Конференция, Лига арабских государств, Комитет мусульман Азии (Кувейт) и другие.

С военно-политической точки зрения особенно важной представляется задача обнаружения и ликвидации опорно-идеологических и военно-тренировочных баз террористических организаций, независимо от национальной принадлежности их участников и местонахождения. Естественно, должны быть надежно перекрыты каналы поступления материальной помдщи, поставок оружия и возможности незаконных продаж и закупок вооружений. В этой связи потребуется применение дополнительных сил и средств для борьбы с международной наркомафией и этот вид деятельности должен быть выделен в отдельную категорию методов борьбы с терроризмом.

Вряд ли можно считать состоятельными попытки связать не сошедшую с повестки дня дискуссию о «противостоянии цивилизаций» с проблемой исключительной религиозной неприязни. Это можно определить как столкновение не цивилизаций, а мировых систем управления человечеством. Религия ислама, в её интерпретации лидерами исламистов, «затуманивает», делает «непрозрачными» цели, преследуемые амбициозными претендентами на политико-экономический диктат в планетарном масштабе. Методы, применяемые адептами ревизованного ислама, во многом сходны с военно-политическим курсом руководства США, которое внедряет в сознание «европейцев» мысль об угрозе миру со

стороны «исламских» террористов. Вопрос давно вышел за рамки противоборства религиозных конфессий, как ушло в небытие противостояние систем капитализма и социализма. «Зона» применения насилия перемещается в направлении обозначившихся новых надгосударственных образований (условно: мировых «исламского» и «неисламского» анклавов). Ясно, что речь идёт не о вероисповедании, а об осознанном стремлении к власти с применением самых неординарных приёмов, свойственных современным политикам.

Предстоит выбор пути, по крайней мере, в трёх направлениях общественно-политического, экономического и культурного развития международного сообщества: конвергенция - в смысле сближения взглядов в ходе дальнейшего эволюционного развития; конверсия - в смысле обмена мировыми ценностями с целью предотвращения глобальной катастрофы; третий путь - разрушение всех модификаций человеческой цивилизации - он же может стать последним.

Основное содержание диссертации изложено автором в следующих работах:

1. Вопросы коммунистического и национально-освободительного движения в Иране в 20-х годах // Коминтерна и Восток. Критика критики. - М.: Наука, 1978. - С. 245-295. (Соавтор - С. Л. Агаев). Издана также на английском языке в: The Comintern and the East. A Critique of the Critique. - M., PROGRESS PUBLISHERS, 1981. - P. 281-328.

2. W. I. Lenin, über die Spezifik und die Aufgaben der kommunistischen Bewegung in den Landern des Ostens II Die Arbeiterklasse in Asien und Afrika. Formierung und Kampf. - AkademieVerlag, Berlin, 1974. - S. 275-296.

3. Теория и практика левого экстремизма в странах Западной и Южной Азии // Восток и современность, 1979. - № 7. -С. 2-21.

4. Некоторые вопросы деятельности промаоистских и леворадикальных группировок в Иране (70-е годы) // Спецбюллетень Института востоковедения АН СССР, 1981. - № 4.-С. 58-77.

5. Роль люмпенов в левоэкстремистских движениях в развивающихся странах Азии // Процессы деклассирования в странах Востока. - М.: Наука, 1981. - С. 30-37.

6. Контрреволюционные левоэкстремистские организации // Актуальные проблемы афганской революции. ДСП. - M.: Наука, 1984.-С. 263-274.

7. Левый экстремизм в азиатских странах в 60-е - 70-е годы (вопросы теории и практики) // Левичарството и левият екстремизъм в контекста на национално-освободителната борба

на народите от Азия, Африка и Латинска Америка. За служебно ползоване. - София.: Институт по история на БКП при ЦК на БКП, 1988. - С. 30-59 (на болгарском яз.).

8. Наступление исламского режима на левые силы. Разгром Организации моджахедов иранского народа // Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки. - М.: Наука, 1989. -С. 241-253.

9. Левый экстремизм в политической жизни стран Среднего Востока. Рукопись. Депонирована в библиотеке Колумбийского университета, Нью-Йорк, 1994. - 456 с.

10. Наджибулла. Афганистан в тисках геополитики. - М.: Русский биографический институт, Агентство «Сократ», 1998. -238 С. (Соавтор - В. Андрианов).

11. Такой разный ислам... // Центральная Азия и Кавказ (Швеция), 2000. - № 5 (11). - С. 14-26.

12. Эволюция деятельности экстремистских организаций в странах Востока. - Новосибирск, «Сибирский хронограф», 2002. -712 С.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник*» ПД№ 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 17.04.03 Тираж 100 экз. Усл. пл. 3

Печать авторефератов: (095) 730-47-74

I )

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Пластун, Владимир Никитович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЭКСТРЕМИЗМА

1. Определение понятий: радикализм, экстремизм, терроризм 31

2. Социально-политические причины возникновения феномена 45

3. Особенности формирования идеологических платформ 75

ГЛАВА 2. ИСЛАМСКИЙ И ИСЛАМИСТСКИЙ АСПЕКТЫ ЭКСТРЕМИЗМА

1. Политизированный ислам или исламизированная политика 116

2. Исламский радикализм, исламистский терроризм и геополитика 159

3. Некоторые черты психологии терроризма 184

ГЛАВА 3. ЭКСТРЕМИЗМ НА РУБЕЖЕ XX - XXI вв.

1. Афганистан 200

2. Иран 244

3. «Исламский фронт» в Кашмире 296

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Пластун, Владимир Никитович

Актуальность темы исследования. Международная обстановка в конце XX века характеризовалась, с одной стороны, сдвигом в сторону уменьшения напряженности между военно-политическими блоками, которые до конца 80-х годов ассоциировались с США и СССР, с другой - становлением - после развала Советского Союза -однополярного мира, основанного на практически безраздельном господстве в мире Соединенных Штатов. Оба лагеря, как пишет Е. М. Примаков, «зачастую без всякой брезгливости»мились заручиться поддержкой различных сил и организаций [1]. В те же годы стали приобретать всё большую чёткость признаки новых вызовов и угроз для безопасности существования человечества, недавно, как казалось, освободившегося отхов перед неизбежностью третьей мировой войны. На сегодняшний день наиболее явной угрозой является международный терроризм.

Феномен терроризма в историческом ракурсе - явление не новое. Он всегда использовался в той или иной степени определенными политическими силами и организациями, а также спецслужбами отдельных государств. Известно также, что » потенциал терроризма всегда использовался и используется правительствами некоторых стран в интересах достижения собственных геополитических целей. Новыми в настоящее время представляются направленность терроризма, масштабы, формы и методы применения, а также идеологические основания его необходимости и причин существования. По своей активности и непримиримости на первое место выходит терроризм, практикуемый экстремистскими организациями, созданными на исламской почве [2].

Проблема, связанная с возникновением и деятельностью экстремистских организаций в странах Востока на рубеже ХХ-ХХ1 вв. настолько обострилась, что приобрела геополитическое звучание. Идейной основой новых экстремистских сил послужила религия ислама, интерпретированная соответствующим образом радикальными исламистскими авторитетами. Однако объяснить происходящие в некоторых регионах мира вооруженные конфликты тем, что сам ислам — изначально религия агрессивная и воинственная, было бы примитивно и неверно.

Географические рамки диссертации ограничены в основном странами Центрально-азиатского региона, т.е. тем, что до начала 90-х годов называлось Средним Востоком (Иран, Афганистан, Турция). Население именно этих стран подвергалось косвенной колонизации, притеснениям и блокадам со стороны государств Западной Европы и Северной Америки. Под влиянием исламской революции 1978-1979 гг. в Иране, революционного переворота в Афганистане 1978 г. и последовавших за этими событиями существенных изменений в расстановке сил в регионе и мире, произошло перемещение оси экстремистских тенденций в политическую жизнь многих стран. Однако чтобы выявить связующие линий между этими событиями и ростом радикальных политических движений в других странах ислама необходимо научное исследование социально-экономических и политических условий, породивших процессы возникновения экстремистских организаций и формирования идейных основ и форм их деятельности.

Особое внимание любого исследователя привлекает разнообразие проявлений терроризма, как по формам, так и по мотивам, которыми руководствуются исполнители террористических акций. Было бы неверно причины появления данного феномена объяснять только социально-экономическими факторами: среди участников экстремистских движений можно найти довольно много вполне обеспеченных людей. Объяснение некоторых мотивов, привлекающих их в ряды террористических организаций, может лежать в области социальной психологии, когда персонажу свойственны черты чрезмерного самолюбия, завышенной самооценки. Нередко к ним приходят молодые люди, готовые стать шахидами (смертниками), чтобы выделить, таким образом, себя в роли социально значимой личности в однообразной толпе сверстников. К тому же, их семьям после совершения терактов выделяются немалые суммы, что позволяет содержать многочисленные семьи. В организованной форме терроризм также появляется в условиях, когда данная политическая система перекрывает пути к разрешению социально-экономических и политических конфликтов иными методами.

Экстремизм второй половины (в большей степени - конца) XX века отличается тем, что сначала он носил в основном характер территориально-сепаратистских с националистическим оттенком движений в пределах конкретного государственного образования. Затем он перешёл национально-государственный рамки и проявился на международной арене. Произошёл своего рода «разлив» экстремистских тенденций на межгосударственные просторы. По мере переполнения «чаши экстремистского конгломерата», в мире начал происходить «выброс» из её «накопителей», который, в ходе объективного процесса внутри- и межгосударственных преобразований в социально-политическом и «цивилизационном» плане, приобретал характер нетерпимости к иным ценностным ориентирам, традициям, образу жизни. В первую очередь это коснулось исламских стран Востока, где основной ценностью всегда считались не «вещные» приобретения, а духовные. Беззастенчивое вмешательство в жизнь мусульманской уммы вызвало резкий отпор, который, согласно западной шкале, является якобы «неадекватным».

Работа охватывает как бы две фазы становления и развития радикальных (экстремистских) сил и организаций. Первая - посвящена исследованию различных аспектов активной деятельности радикальных представителей крайне левого фланга национально-освободительных движений. В эти годы в странах «третьего мира» (и в некоторых странах Запада) находили поддержку маоистские постулаты о противостоянии двух сверхдержав освободившимся странам и о переносе центра мировой революции в страны «третьего мира». Радикальная молодежь увлекалась идеей насильственной революции по примеру Китая и Кубы. Её лидеры ставили своей целью свержение правящих политических режимов, которые не выполнили обещания и не обеспечили проведение кардинальных реформ, направленных на повышение жизненного уровня населения. Для выяснения конкретных причин возникновения этого типа радикализма, требуется исследование социально-политических и экономических условий, которые способствовали появлению политических движений и организаций именно в такой форме и на такой идеологической основе.

Вторая фаза отличается появлением новой идеологической платформы, на которой разворачивается новый вид экстремистских движений. Он предстает в виде экстремизма явно исламистского характера с применением методов террора. Цели, объявленные лидерами этих сил, гораздо масштабнее. Речь идет не просто об уничтожении государственных структур, но о ликвидации признаков западной цивилизации, содержащей в себе, по мнению исламистских идеологов, угрозу существования мировой мусульманской общины в образе «чистого» ислама.

Наиболее сложной задачей представляется проблема влияния исламских фундаменталистских организаций и радикальных (экстремистских, террористических) групп и объединений на политическое развитие мирового сообщества. Затруднение вызывается также тем, что исследователи пока не пришли к общему мнению о том, как называть этих представителей мусульманского реформаторства. Известный востоковед-историк З.И. Левин в связи с этим пишет: «Их называют исламистами и интегристами, возрожденцами и фундаменталистами, реформаторами и салафитами. И каждое название содержит долю истины» [3]. Коран - един, толкований сур Корана - множество. Ислам, искусственно отделенный от религиозного, духовного содержания, становится оружием в борьбе за власть.

Для получения объективной политической и социальной оценки роли сил исламского радикализма необходимо вести систематические исследования изменений, происходящих в поведении мусульманского общества как элемента социума под разными углами зрения, включая также тщательный анализ его отношений с другими религиозными конфессиями. Причины происходящей ускоренной политизации с экстремистским уклоном части мусульманской уммы нужно, видимо, искать, исследуя также последствия «косвенной колонизации», притеснений, и блокад со стороны США и индустриально развитых стран Запада, что веками накапливало и провоцировало ненависть к ним и насилие.

В странах Востока спектр разнородных в социально-политическом отношении сил и течений гораздо шире, чем в индустриально развитых странах, поскольку освободившиеся государства находятся на различных стадиях общественного развития. Советские и российские исследователи неоднократно обращали внимание на необходимость выработки новых подходов в отношении характера идеологии и практики леворадикальных и организаций. Однако, ни в 70-х, ни в 80-х годах так и не было выработано даже более или менее единой терминологии для их определения.

Приблизительно в те же годы, наряду со спадом и последующим поражением вооруженных выступлений левоэкстремистского характера, на волне резкого обострения социально-политических противоречий начинают действовать силы, появление которых свидетельствует о росте влияния традиционалистского ислама. При этом нельзя не заметить, что радикализм ислама вызван и социальной востребованностью.

На фоне достаточно напряженной обстановки в регионах Ближнего и Среднего Востока, а также в районах Южной Азии, обусловленной усилением конфронтации, с одной стороны, между США и их союзниками и, с другой, - радикальными исламистскими организациями, данная проблема вызывает беспокойство во всем мире и представляется чрезвычайно актуальной для современной исторической науки. Данное обстоятельство предполагает не только продолжение, но и в углубление многовекторных научных исследований в этой области. Необходимость всестороннего анализа происходящих в мире событий диктуется высоким динамизмом развития социально-экономических процессов и, как следствие, быстрыми изменениями в расстановке политических сил на международной арене. Для того чтобы политическое руководство страны Российской Федерации могло принимать адекватные той или иной политической ситуации решения, историческая наука должна своевременно давать соответствующие оценки не только прошедшим, но и происходящим событиям.

Состояние разработанности темы. При рассмотрении указанной темы в рамках геополитики автору приходилось привлекать материалы, касающиеся как сопредельных государств, так и стран третьего мира, расположенных в других регионах Азии (например,

Индия, Пакистан, Филиппины, Шри Ланка), где также действовали и\или продолжают совершать террористические акции ультралевые или исламистские террористические группировки.

В процессе работы над диссертацией автор в основном обращался к обобщающим теоретическим исследованиям известных советских ученых-востоковедов. В их числе фундаментальные монографии: Н. А. Симонии «Страны Востока: пути развития» (1975 г.), Г. И. Мирского «Третий мир»: общество, власть, армия» (1976 г.), А. И. Левковского «Мелкая буржуазия: облик и судьбы класса» (1978 г.), Г. Ф. Кима «От национального освобождения к социальному (социально-политические аспекты современных национально-освободительных революций)» (1982 г.), Л. Р. Полонской и А. X. Вафа «Восток: идеи и идеологи» 1982 г.).

Значительное место в диссертационном исследовании заняли идеи и факты, представленные в следующих коллективных монографиях: «Восток: рубеж 80-х годов» под редакцией Е. М. Примакова и Г. Ф. Кима (1983 т.), «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного» (М., 1984), «Ислам в современной политике стран Востока. Конец 70-х - начало 80-х годов XX в.» (1986 г.), «Социальный облик Востока» (1999 г.), и др. Наиболее значительной по своей новизне подхода к исследованию насущных проблем стран Востока, по мнению автора, является монография 3. И. Левина «Общественная мысль на Востоке: Постколониальный период» (1999 г.). Сборник статей «Восточный мир: опыты общественной трансформации» (2001 г.) продолжил отечественную традицию изучения закономерностей эволюции восточных обществ в историческом и современных аспектах.

Проблемы взаимодействия ислама и национализма освещены в коллективных трудах ученых-востоковедов, представленные в сборниках статей: «Ислам в истории народов Востока» (1981 г.), «Национальный вопрос в освободившихся странах Востока» (1986 г.), «Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока» (1986 г.). В 1988 г. вышла монография 3. И. Левина «Ислам и национализм (идейный аспект)». В последующие годы были опубликованы сборники статей «Ислам и социальные структуры стран Ближнего и Среднего Востока» (1990 г.), «Ислам и исламизм» (1999 г.) и Др.

Радикальные движения и организации в диссертации рассматриваются как бы в двух измерениях, в контексте двух фаз зарождения и развития. В первом измерении представлены радикальные движения и организации политического характера, которые (в пределах хронологических границ работы), ставят (или ставили) своей целью захват власти путем вооруженного восстания, затем в их планах стоят (стояли) всеобъемлющие и немедленные перемены. Обычно они не имеют позитивной программы, поскольку концентрируют свои силы на решении только первого этапа - ниспровержении господствующего режима.

Во втором измерении исследуются радикальные силы и организации исламистского типа, взявшие на вооружение террор. Они пытаются объединить исламское общество на основе неприятия политики, образа жизни, культуры, присущих немусульманскому миру. Ближайшая из заявленных ими целей - уничтожение Соединенных Штатов Америки и их союзников, а также тех режимов в странах ислама, которые не разделяют взгляды радикальных исламистов. В связи с этим, автор разделил исследованные по данной проблеме работы на две группы.

В первой группе особо выделяется коллективная монография «Ультралевые течения в национально-освободительном и революционном движении стран Азии, Африки и Латинской Америки», написанная группой научных сотрудников Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Она была издана под редакцией Г. Мирского и К. Майданника в 1975 г. под грифом «для служебного пользования». В ней впервые и наиболее полно были поставлены вопросы о причинах возникновения феномена левого экстремизма в странах «третьего мира» и предпринята попытка найти «место» этому явлению в политической мозаике движений «левой» ориентации.

В 70-80-е годы в таких научных изданиях (также «для служебного пользования» -ДСП), как «Специальный бюллетень Института востоковедения АН ССС» и «Восток и современность» был опубликован ряд статей посвященных анализу идеологических концепций и деятельности отдельных левоэкстремистских организаций в основном придерживавшихся маоистских взглядов. В их число входят статьи по иранским организациям - Е.Дорошенко и Ш. Бади, М. Крутихина, В. Пластуна, JI. Склярова; по турецким - Р. Корниенко, А. Рогушина, О. Шахназарова; по афганским - В. Коргуна, В. Пластуна, В. Светозарова.

Вопросам борьбы с маоизмом в странах Южной и Юго-Восточной Азии был посвящен номер «Спецбюллетеня ИВ АН СССР» (1975, № 5) со статьями О. Барышниковой и И. Жулева, JI. Тайвана, Н. Ребриковой, К. Голубева и других. В научно-информационном сборнике «Восток и современность» печатались специальные статьи о левом экстремизме на Филиппинах, в Индии, Иране.

На Западе объемных научных исследований конкретно по проблемам левого экстремизма проводилось сравнительно немного. Для автора интерес среди них представляют: International Terrorism. National, regional and global perspectives/Alexander Y.N.Y.: Praeger Publications (1976), У. Лакёр.Теггопзш (1977), Л. Собел. Political Terrorism

1978), К. Стерлинг "The Terror Network. The Secret War of International Terrorism" (1981), a также статьи H. Ливингстона, Э. Лютвака, С. Харрисона, Р. Кронина и Ф, Уэста, помещённые в сборнике материалов 10-й Конференции по проблемам национальной безопасности "Defense Planning for the 1990s and Changing International Environment" (1984). Большая часть их рассматривает вопросы борьбы с терроризмом с точки зрения защиты западного мира от восточных (в том числе, советских) террористов.

Внимание автора привлекла также монография Т. С. Бояр-Созонович «Международный терроризм: по литико-правовые аспекты» (1991), в которой рассматривается историография проблемы, связанная частично с определением содержания понятия терроризм и его классификацией. В работе содержится раздел, посвященный критическому анализу идейных концепций левого терроризма на примере «Японской Красной армии» и её транснациональных связей.

Западные авторы к восточным экстремистским организациям обычно относят палестинское движение сопротивления. Известно, что одной из основных причин появления и расширения масштабов терроризма с «исламским акцентом» стал палестинско-израильский конфликт, имеющий многовековую историю. Автором эта проблема не рассматривается. Она требует отдельного исследования, которым давно занимается обширный круг специалистов, как в нашей стране, так и за ее рубежами. Часть из них склоняется к выводу о том, что в настоящее время не зафиксировано достоверных фактов, свидетельствующих о наличии контактов террористических организаций, участвующих в ближневосточном конфликте, с организацией Усамы бен Ладена «Аль-Каида» или её филиалами.

Большое внимание проблеме левого экстремизма в его узко индийском выражении, проявившемся в начале 70-х годов, - «наксализме» - уделяли индийские исследователи. Это движение в свое время пользовалось поддержкой в племенах, преимущественно среди безземельных крестьян. Наиболее известными авторами работ о движении наксалитов являются Б. Дасгупта - «The Naxalite Movement» (1974), С. Гхош - «The Naxalite Movement. A Maoist Experiment» (1974), M. Рам - «Maoism in India» (1971). В этот же период появилось большое количество статей в журналах «Foreign Affairs», «Asian Survey», «Economic and Political Weekly», «New Left Review», «Problems of Communism», «MERIP Reports» etc. Статьи, опубликованные в этих изданиях, освещали малоизвестные данные об активности левоэкстремистских группировок в Иране, Турции, на Филиппинах, в Кашмире и т.д.

Избранной диссертантом тематике отведены большие разделы в главах таких фундаментальных работ как трехтомное издание «Зарубежный Восток и современность.

Основные проблемы и тенденции развития стран зарубежного Востока» (М., 1980-1981), «Восток: рубеж 80-х годов. Освободившиеся страны в современном мире» (М.,1983), и др. В этих работах, а также в упоминавшихся выше монографиях Г. И. Мирского, Н. А. Симонии, 3. И. Левина, рассматриваются проблемы генезиса социальной революции, включающие в себя характер и движущие силы освободительных движений, типы революционных процессов, изменения в расстановке классовых сил, причины политической нестабильности, и т.д. Для автора они стали основой при исследовании социально-экономических, социально-политических и социально-культурных условий возникновения радикальных движений.

Во вторую группу работ входит значительно большее число исследований советских, российских и зарубежных историков, посвященных непосредственно вопросам зарождения и формирования идеологических концепций, а также непосредственной деятельности исламистских радикальных организаций. Самыми значительными работами в этой области являются монографии А. А. Игнатенко «Халифы без халифата. Исламские неправительственные религиозно-политические организации на Ближнем Востоке: история, идеология, деятельность» (1988), сборник статей «Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии)» (2001).

Недавно в переводах на русский язык появились книги Питера Марсдена «Талибан. Война и религия в Афганистане» (2002), Йозефа Бодански «Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке» (2002) и Роллана Жаккара «Именем Усамы бен Ладена. Секретное досье на террориста, которого разыскивает весь мир» (2002) и др. Работы двух последних заслуживают внимания, во-первых, потому что их авторы -известные специалисты в области исследования проблем борьбы с терроризмом: Йозеф Бодански более десяти лет занимает должность директора Оперативной группы Конгресса США по терроризму и нетрадиционным военным действиям, Ролан Жаккар - журналист и одновременно президент Национального комитета по проблемам терроризма и Центра исследований современных факторов угрозы, а также эксперт по странам-членам Совета безопасности и Совета Европы. Исследования обоих авторов документированы, хотя источники информации, по известным причинам, в изданиях опущены.

В конце 2002 г. издательство «Мысль» опубликовало книгу востоковеда академика Е. М. Примакова «Мир после 11 сентября». Эта работа важна тем, что в ней обозначен новый подход к изучению проблемы в тесной взаимосвязи с кардинальными изменениями, произошедшими в международной обстановке на рубеже третьего тысячелетия. Международный терроризм предстаёт в виде «самодостаточной системы», не связанной с конкретным государством. Террористические организации типа бенладеновской «Аль-Каиды» интернациональны по составу и вместе с тем действуют автономно, образуя самостоятельный, очень опасный для человечества экстремистский анклав.

Диссертант пользовался также большим количеством статей и публикаций из российских и зарубежных научных, научно-информационных сборников и периодических изданий. Среди них наибольшее внимание привлекли обобщающие работы И. Андреева, В. Белокреницкого, И. Добаева, А. Игнатенко, Н. Киреева, Р. Ланды, А. Лукоянова, В. Максименко, А. Малашенко, Г. Милославского, О. Молдалиева, Л. Сюкияйнена и других (см. Библиографию).

Рассматривая деятельность экстремистских сил и организаций в региональном и страновом аспекте, автор изучил в частности работу А. И. Ионовой «Ислам в Юго-Восточной Азии: проблемы современной идейной эволюции» (1981), индивидуальную монографию О. И. Жигалиной «Этносоциальная эволюция иранского общества» (1996). Ценным вкладом в изучение проблем экстремизма явилась коллективная монография сотрудников Института востоковедения АН СССР «Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки» (отв. редактор А. 3. Арабаджян, 1989) и вышедший недавно из печати сборник статей «Иран: ислам и власть» (2001).

В области освещения проблемы непосредственной борьбы с терроризмом в международном плане следует отметить, появившуюся в «Вестнике аналитики» (Институт стратегических оценок и анализа) публикацию известного политолога, ведущего эксперта по России в Республиканской партии США Д. Саймса «Что значит война?» (2002, № 1). Он самокритично признаёт, что США за период 1993-1998 гг. в одностороннем порядке применили различного рода санкции в отношении 75 стран мира, насчитывающих 42% населения, в том числе, по поводу оказания помощи террористическим организациям, распространения оружия массового поражения и т. п. Однако, как пишет автор, эти санкции оказались эффективными лишь в 13 процентах случаев. Зато они были «чрезвычайно успешными в смысле порождения озлобленности по отношению к США со стороны правительств и народов во всём мире». «Вестник аналитики» поместил также в разрезе данной темы серьёзные статьи Л. Шебаршина «Размышления на исламскую тему» (2001, № 5), А. Гушера «Лицо современного международного терроризма и задачи борьбы с ним» (2002, № 1), Ф. Ладыгина «Предварительные оценки антитеррористической операции США и их союзников в Афганистане» (2002, № 2) и другие. Перечисленные публикации принадлежат перу известных лиц, занимавшихся (и продолжающими работать в этом направлении) вопросами анализа влияния внешней политики и разведывательной деятельности на международные отношения.

Революционный переворот в Афганистане в апреле 1978 г. и ввод на его территорию советских войск вызвал на Западе целый поток литературы, в которой своеобразно трактуется это событие, оказавшееся во многом решающим в кардинальном изменении расстановки сил в мире. Среди множества публикаций можно отметить книги, в которых наряду с историей возникновения Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), можно найти значительное число фактов о деятельности левоэкстремистских группировок, в основном маоистской ориентации. На эту проблему обратили внимание, в частности, известный афгановед Луи Дюпре - «Afghanistan» (1980), Б. Мэйл - «Revolutionary Afghanistan» (1982), А. Арнольд - «Afghanistan's Two-Party Communism: Parcham and Khalq» (1983) А. Хаймен - «Afghanistan under the Soviet Domination. 1964-1983» (1984), Б. Рубин - «The Fragmentation of Afghanistan: State Formation and Collapse in the International System» (1995) и «The Search for Peace in Afghanistan» (1995).

Таким образом, к настоящему времени цельными работами по исследуемой теме, на которые опирался автор, являются коллективная монография «Ультралевые течения в национально-освободительном и революционном движении в странах Азии, Африки и Латинской Америки» (1975) и монография А. А. Игнатенко «Халифы без халифата. Исламские неправительственные религиозно-политические организации на Ближнем Востоке: история, идеология, деятельность» (1988). Первая из этих работ, естественно, уже устарела, хотя основные концепции рассмотрения проблемы, изложенные авторами, до сих пор сохраняют свою ценность. К тому же, Г. И. Мирский и некоторые его коллеги продолжают исследование вопросов экстремизма и терроризма, обозначив в своих работах новые направления по разработке данной темы. Исследование А. А. Игнатенко актуально и до настоящего времени, но нуждается, конечно, в постоянном обновлении по ходу быстро разворачивающихся событий. В дополнение и развитие темы исламистского радикализма А. А. Игнатенко в последние годы написан и опубликован ряд статей в научных журналах и сборниках.

Таким образом, диссертант продолжает исследование деятельности экстремистских сил и организаций в странах Востока, опираясь на работы советских, российских и зарубежных учёных, и предпринимает попытку проанализировать новые явления и тенденции в сфере политической борьбы, которые ранее по разным причинам не получили должного описания и объяснения в научной литературе.

Историография проблемы. Под определение радикализма, если попытаться отвлечься от ощущения, что события происходили в продиктованные самим ходом истории моменты, легко можно подвести, например, «пугачевщину» (1773-1775), движение «луддитов» (конец 18 - начало 19 вв.), «нечаевщину» («Народная расправа», 1869-1872) или террористов-народовольцев (1879-1883) и т.д.

Вооружённые выступления левоэкстремистских организаций, выступавших под лозунгами борьбы с империализмом, были наиболее характерны для 70-х - 80-х годов XX века. С конца XX века и до сегодняшнего дня мировому сообществу противостоят экстремистские силы в лице исламистских организаций. Во всех случаях мы сталкиваемся с насилием в виде политического протеста, выраженного также в форме вооружённых выступлений против государственных режимов.

В историческом понимании, радикализм и экстремизм, как использование насильственных методов для достижения цели, был характерен и для эпохи мусульманских завоеваний после возникновения ислама в VII в.

В средние века радикалов называли «разбойниками и бунтовщиками». В России слово «радикализм» встречается в XIX веке даже в черновой редакции сочинения А. С. Пушкина «Путешествие из Москвы в Петербург» (1833-1834); «экстремизм» и «экстремист» появились в 30-х годах, а прилагательное «экстремистский» - в 1940 г. [4]. В словаре В. Даля (1882) под «радикалом» разумеется «политик, требующий коренных преобразований в управлении, на основании науки, отвергающий опыт» [5]. Следовательно, можно считать, что до Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. эти термины в современном их значении в советской (российской) исторической науке не использовались, хотя понятия, подходившие для обозначения экстремистских действий, существовали.

Антиколониальные и национально-освободительные войны во второй половине XX века возглавлялись радикальными элементами, которых уже после Второй мировой войны (1939-1945 гг.) оппоненты и политические противники стали именовать «террористами». В последние годы радикализм проявляется в виде экстремизма и терроризма «нового поколения». Сегодня он предстает в виде предвестника глубокого кризиса на пороге, как полагают философы, «возможной смены типа цивилизационного развития человечества».

За последнюю четверть XX века изучению феномена терроризма уделялось явно недостаточное внимание, хотя написано о нем много. Выходившие редкие брошюры на эту тему носили преимущественно пропагандистский характер. Серьезные теоретические работы были исключением. К таким относятся работы указанные автором при анализе «состояния разработанности темы», а также исследования С. А. Эфирова «Покушение на будущее. Логика и футурология "левого" экстремизма» (1984) и В. В. Витюка «Под чужими знаменами. Лицемерие и самообман "левого" терроризма» (1985). К разряду исследований по данной тематике можно отнести также книгу К. Г. Мяло «Под знаменем бунта. (Очерки по истории и психологии молодежного протеста 1950-1970-х годов)» (1985), А. С. Грачева «Политический экстремизм» (1986). Последние четыре работы охватывают круг вопросов, относящихся к проявлениям левого экстремизма и терроризма в Европе или Латинской Америке, и не входят, таким образом, в круг проблем, исследуемых автором. Кроме того, появившись эпоху «холодной войны», эти исследования не могли не нести на себе отпечаток существовавших в то время военно-политических доктрин. Однако они существенно отличаются от изданий «популяризаторского толка», во-первых, ретроспективным анализом явления и, во-вторых, подчеркивают угрозу моральной деградации не только личности, но и общества в целом, которую несет терроризм. На этот аспект в своё время обратил внимание Г. И. Мирский в статье «Экстремизм, терроризм и внутренние конфликты в "третьем мире"» (МЭиМО, 1988, № 8). Его работа как бы отмечала «переход» экстремистских тенденций в новую фазу своего развития. Основные методы и цели ультрарадикальных организаций оставались теми же - вооруженная борьба и захват власти. Однако уже становилось очевидным, что в «игру» вступают новые политические силы с другой «окраской» и с более масштабными целями. Заканчивался период доминирования ультралевой идеологии псевдомарксистского направления, ограниченный на практике рамками отдельных государств. Всё большую силу набирал феномен исламистского экстремизма, претендовавший не на смену, а на замену полярности мирового развития.

В оперативно изданном сборнике «11 сентября 2001. Первый день новой эры» (М., 2001) содержится не только поминутная хронология трагических событий, но - и это очень ценно — ретроспективные обзоры «информации к размышлению», комментарии специалистов по борьбе с акциями террора и их мнения о причастности к терроризму исламистских сил и организаций).

После событий 11 сентября 2001 г., отчётливо проявилось новое отношение к фактам терроризма, центр которого сместился, но, как ни парадоксально, не поддаётся точному определению, поскольку это смещение обозначается не столько в географическом понятии, сколько в «цивилизационно-религиозном» аспекте [6]. Значительно выросла часть мусульманского населения в странах Запада и США и, естественно, увеличились численность их организаций и влияние во многих странах мира. Исследователи объясняют это в первую очередь наплывом эмигрантов, а также очень высоким в их семьях уровнем рождаемости. Кроме того, отмечается факт быстрого роста числа обращенных в мусульманство жителей западных стран. По данным академика Е. М. Примакова, только в США за последние годы приняли ислам шесть миллионов людей, которые, как он полагает, «представляют, пожалуй, наиболее быстро распространяющуюся там религию» [7].

Ещё во второй половине XIX века русский философ В. Соловьев констатировал отступление ислама под напором христианства и считал, что в «восточном вопросе» «мусульманство играет хотя и весьма важную, но все-таки эпизодическую роль» [8]. Через столетие ислам возвращается на мировую арену. Глубокие социальные сдвиги, которые произошли в странах традиционного распространения ислама в 60-70-е годы XX века, привели к резкому росту политизации ислама («исламскому буму»). Советские и российские востоковеды в начале 80-х годов провели колоссальную работу по исследованию эволюции восточных обществ, сосредоточив внимание на происходящий «синтез традиционного и современного» [9]. Отдельной главой в их работе выделены роль и место религии в процессах формационных преобразований и социальные аспекты религиозной реформации в странах Востока.

В другой коллективной монографии сотрудников Институт востоковедения АН СССР - «Ислам в современной политике стран Востока (конец 70-х - начало 80-х годов XX в.)» (1986) отмечалось, что, хотя ислам, как и любая религия, не может определять исторических судеб народа, его политическое влияние нельзя недооценивать [10]. Исключительно ценными работами для понимания возрастающей роли и влияния ислама в социально-политическом развитии стран мусульманского Востока являются работы 3. И. Левина «Развитие общественной мысли на Востоке. Колониальный период» (1993) и «Общественная мысль на Востоке. Постколониальный период» (1999). Во второй из названных книг автором представлена глава «Движение к цели: либералы и радикалы», в которой особо отмечен всплеск «правого и особенно левого экстремизма, принявшего форму как индивидуального террора, так и массовых насильственных действий».

В 1999 г. Российского института стратегических исследований вышел сборник статей «Ислам и исламизм» под редакцией Е. М. Кожокина и В. И. Максименко. В книгу включены статьи ведущих российских специалистов по историческому развитию и актуальным проблемам исламского мира. Авторы - В. И. Максименко («Фундаментализм и экстремизм в исламе»), 3. И. Левин («Мусульманское реформаторство и политика»), Н. Г. Киреев («Государство и ислам в Турции»), Р. Г. Ланда («Исламский фронт спасения Алжира»), В. Я. Белокреницкий («Ислам и власть. Опыт Пакистана») - рассмотрели политические аспекты процессов реформаторства в исламе и развитие в нём экстремистских тенденций.

Общий подход к выработке определений понятий современного экстремизма и терроризма в отношении восточных (и не только их) обществ отражен в ряде статей Г. И.

Мирского (одна из последних - «Дракон встаёт на дыбы (о международном терроризме)» (2002, № 3). В том же издании журнала «Мировая экономика и международные отношения» (2002, № 3) вышли статьи А. Умнова «Талибы и террористы - не одно и то же», В. Рыбакова «К вопросу о терроризме, или две стороны одной медали», В. Хороса «Крона, корни и климат терроризма», Д. Малышевой «После "чёрного вторника": ислам и терроризм в России и СНГ». Они взаимно дополняют отдельные фрагменты образа радикального ислама, отдельные представители которого становятся инициаторами и исполнителями террористических акций.

Российский исследователь Г. В. Милославский считает, что в настоящее время существуют две полярные точки зрения на роль ислама в мировом развитии. Одни видят в новой модификации этой религии универсальное средство для оказания влияния на события, другие - выделяют ислам как собственно религию, «зажатую» в тисках секуляристских обществ и, видимо, стремящуюся вырваться из слишком тесных для неё объятий [11]. Объяснение феномена исламистского экстремизма не может быть однозначным. Напомним, что ислам в отличие от христианства является не ортодоксальной (греч.: «ортос» - правый, правильный; «докса» - мнение), а ортопраксической (греч.: «праксис» - практика) религией, что подразумевает не просто четкую формулировку веры, но исполнение предписанных ею поступков в жизни. Сравнивая историю двух религиозных учений и методы, которыми они насаждались, следует признать, что ислам проявлял больше терпимости, чем, например, католицизм [12].

Определений сущности религии ислама существует множество [13], что позволяет сделать вывод о её неоднозначности и многообразии в конкретном проявлении. Например, Вл. Череванский отказывал исламу в праве называться «самостоятельной религией», и характеризовал его как «религиозно-политическое установление, претендующее на универсальность, какою не обладает ни одна из мировых религий» (1901). Будущий академик востоковед В. В. Бартольд ещё в 1918 г. доказывал: «Каковы бы ни были преимущества христианства перед исламом, культура мусульманского мира была выше культуры христианского, пока в руках мусульман оставались главные пути мировой торговли». М. Б. Пиотровский полагает, что ислам стал «одной из форм идеологического осмысления действительности в эпоху средневековья», одерживая «политические» победы и обладая умением «вбирать в себя новое и чужое» (1991). Этнограф Д. Е. Еремеев рассматривает ислам не просто «как вероисповедание как таковое, но и особый образ жизни и мышления» (1990). Лидер шиитского направления в исламе имам Хомейни, утверждая, что «нет силы, способной противостоять исламу», в то же время подчёркивал, что «ислам жив шиизмом» (1995). Политолог К. С. Гаджиев представляет ислам как «сверхнациональную вероисповедную систему», которая зачастую используется в виде «основополагающего компонента если не национального самосознания, то непременно национальной идеологии или национализма» (2001), и т. д. Словом, каждый из исследователей или религиозных авторитетов выделяет в определении ислама черты, наиболее, по его мнению, характерные для ислама. Их многообразие объясняется и тем что, несмотря на прокламируемый принцип единобожия, для ислама характерно наличие довольно значительного числа сект, течений, направлений, тенденций, школ (мазхабов), трактующих те или иные установления Корана в соответствии с социально-экономическими, политическими, национальными условиями в той или иной стране. Суфийский философ и теолог Абу Хамид Ал-Газали, один из самых известных мыслителей средневековья констатировал факт раскола мусульманской уммы «более чем на двадцать групп» в отношении взглядов в понимании знания, «стремление к которому есть обязанность каждого мусульманина» [14]. Через несколько веков Запад начал захватывать авангардные позиции в мировом переустройстве, и расхождения в «понимании знания» в мусульманской общине обрели довольно жёсткую форму раскола также в сфере политической и идеологической ориентации. Один из известных советских и российских востоковедов В. В. Наумкин в 1986 г. в предисловии к книге Г. Э. фон Грюнебаума «Классический ислам» [15] писал: «Объединительная сила ислама, проявившись в одну историческую эпоху, более уже никогда не смогла оказать определяющего, решающего влияния на судьбы общества». В то же время, он отмечал «маятниковый характер» активности ислама, что позволяет ему «приспосабливаться к изменившимся общественным условиям» [16], о чём, кстати, и свидетельствуют события сегодняшнего дня.

В этом отношении особенно выделяется деятельность последователей ваххабизма — ревизионистского течения в исламе суннитского толка, возникшего в Аравии в XVII в. В сущности ваххабизм отрицает любые возможности толкования (интерпретации) Корана и сунны и жестоко преследует несогласных с их взглядами. Исследователи расценивают действия ваххабитов как выражение крайнего экстремизма в форме террора как против своих единоверцев, так и против западной цивилизации. Анализу проблем, непосредственно связанных с влиянием ваххабизма на политическую жизнь, посвящен ряд статей, опубликованных в 2001 году в сборнике Института востоковедения РАН «Ислам и политика». Среди них новизной подхода отличаются работы О. П. Бибиковой («"Ваххабизм" в СНГ») Г. В. Милославского («Ваххабизм в идеологии и политике мусульманских стран (к эволюции возрожденческого движения в исламе»), А. К. Лукоянова («Игры в "ваххабизм"»).

Причастность руководства СССР к событиям в соседнем Афганистане, вылившаяся почти в 10-летнее участие советских войск в войне (1979-1989) на территории данной страны, породила массу публикаций по этой тематике во всех мировых СМИ. По инициативе российских востоковедов было предпринято переиздание работы одного из крупнейших специалистов по проблемам Афганистана А. Е. Снесарева «Афганистан» (М., 2002), первоначально опубликованной ещё в 1920 г. Поток изданий ещё более расширился после свержения режима Наджибуллы и прихода к власти правительства моджахедов (1992), а затем «Движения Талибан» (1996). Коллектив сотрудников РАН под руководством покойного профессора А. Д. Давыдова в конце 90-х годов организовал издание сборников статей по современным проблемам войны и мира в Афганистане, превратив их в серийные публикации («Афганистан: война и проблемы мира». 1998; «Афганистан: проблемы войны и мира». 2000). Авторы статей (А. Д. Давыдов, В. Я. Белокреницкий, В. Г. Коргун, В. Н. Москаленко, Ю. В. Босин и др.) анализируют роль межэтнического фактора и исламского фундаментализма, попытку формирования теократического государства талибов и т. д. Не все статьи равнозначны по глубине анализа. Однако этот недостаток компенсируется обширностью фактологического охвата проблем, касающихся не только внутренней жизни Афганистана, но и сопредельных с ним стран - Ирана, Пакистана, Китая, Турции, Индии, а также некоторых арабских стран. Значительным достижением исследователей можно считать вышедшую в 2002 г. коллективную монографию «Афганистан на переходном этапе (сентябрь 2001 — июнь 2002 г.)». В ней нашли отражение военные, политические, этнические, религиозные и экономические аспекты происходящих в стране процессов. Особую значимость книге придаёт её второй раздел, в котором рассматриваются вопросы внешнеполитического характера. В дополнение исследований по вопросам регионального развития вокруг ситуации в Афганистане, в книге анализируются такие темы, как «Американская политика на современном этапе», «Международная антитеррористическая операция в Афганистане и монархические режимы Аравийского полуострова», «Афганистан и Индия» и др.

В период «холодной войны», условные рамки которого определяются второй половиной 40-х - серединой 60-х годов XX века, события, происходившие в исламском мире, особо не выделялись на фоне международных отношений. Основное внимание политиков и учёных уделялось перипетиям глобального противостояния США, СССР и их сателлитов. Стереотип отношения к политическому влиянию на кардинальные изменения в мире самой молодой религии - исламу - был разрушен после исламской революции в Иране 1978-1979 гг. и начала войны в Афганистане (апрель 1978 г.). Руководства обеих «сверхдержав» не смогли дать должную оценку происходившим в тот момент событиям, продолжая (по инерции) «отвлекаться» на собственное видение главного противника в лице друг друга. В связи с таким представлением, исследованиям возможного усиления «исламского фактора» в сфере международной политики не придавалось значения.

В историографическом плане вышеперечисленные работы охватывают достаточно широкий круг проблем, относящихся к исследуемой автором теме. Тем не менее, большинство их не исследует конкретную деятельность ни левоэкстремистских, ни современных исламистских террористических организаций. Причины зарождения экстремистских тенденций рассматриваются авторами на «отстраненном» международном уровне, который учитывал в основном противоборство в глобальных масштабах, не «опускаясь» до выявления внутренних социально-политических, экономических и религиозных аспектов появления и разрастания феномена.

Оценивая причины «смены полярности» в характере и идеологии экстремистских сил, автор полагает, что источником их новой ориентации является ряд кардинальных изменений в международной политике. Они изначально были предопределены жёстким противоборством «сверхдержав» и последующими претензиями Запада во главе с США на гегемонию. Идеологические и практические устремления к мировому господству окончательно оформились после исламской революции в Иране, войны в Афганистане с участием советских войск и распада СССР.

В своё время китайское руководство выражало недовольство тем обстоятельством, что в результате мирового передела власти КНР вроде бы была отодвинута на периферию мировых событий. Пекин обратился с апелляцией к «третьему миру» и нашел (и не только там) сторонников в лице ультралевых. На сегодняшний день расстановка сил выглядит таким образом, что усилиями США на периферию оказались «сдвинутыми» все влиятельные мировые силы. «Третий мир» в лице мусульманской уммы решил «восстановить справедливость», используя экстремистские (террористические) методы борьбы, которые, как полагают радикальные исламские авторитеты, адекватны гегемонистской политике, проводимой Западом во главе с Соединенными Штатами.

Левоэкстремистское (ультралевое) движение - его идеология и практика -базировалась на попытках механического копирования маоистской теории о борьбе между городом и деревней. В это понятие вкладывалась необходимость и неизбежность завоевания власти путем вооруженной борьбы крестьянского населения стран «третьего мира» против «обуржуазившихся» городских слоев индустриально развитых стран. Выдвинутая в своё время Мао Цзэдуном теория «трёх миров» (первый — США и СССР, третий - развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки, второй - развитые страны, находящиеся между двумя первыми мирами) нашла огромную поддержку среди молодежи стран, освободившихся от колониального гнёта. Перед новыми независимыми государствами встала проблема выбора пути дальнейшего развития. Их не устраивал капиталистический путь, поскольку народы еще помнили времена рабства, неравенства, расовой дискриминации. Путь социалистических преобразований был по-своему привлекателен лозунгом об уничтожении эксплуатации человека человеком и обещаниями скорого процветания. Идеологический спор о преимуществах и недостатках двух мировых систем сопровождался наращиванием вооружений с обеих сторон. Позиция «третьего мира» могла сыграть решающую роль в этом противостоянии и поэтому «первый» и «второй» миры, балансируя на грани ядерной войны, стремились привлечь его на свою сторону.

Во второй половине 60-х годов XX века на арену политической борьбы вышел Китай, занимавший первое место в мире по численности населения, и одно из последних — по доходам на душу населения. Политика маоистского руководства КНР заключалась в том, что оно, претендуя на статус Китая как мировой державы, также пыталось заручиться поддержкой стран «третьего мира» (к нему с 1972 г. Китай относил и себя). Против США и СССР выдвигались обвинения в игнорировании нужд экономически слаборазвитых стран, из которых развитые страны выкачивают ресурсы. Маоисты выдвинули тезис об «опоре на собственные силы», обосновывая его необходимостью реализации принципа равноудаленности от двух сверхдержав. В мировом коммунистическом движении произошел раскол. Часть кадров компартий восприняла идеологию маоизма и попыталась на практике осуществить принцип «уничтожения классового врага», создавая вооруженные отряды из числа бедного и безземельного крестьянства. К концу 70-х -началу 80-х годов в левоэкстремистских организациях маоистского типа наблюдается спад накала вооруженной борьбы. Ставки на «молниеносную» войну или «решительное революционное восстание» (Шри Ланка, Индия, Афганистан, Турция) и «затяжную партизанскую войну» (Иран, Филиппины, Таиланд, Бирма, Непал) провалились. Основные причины заключались в отсутствии поддержки со стороны крестьянства и рабочего класса, отказа китайского руководства от прежнего курса, в применении правительствами этих стран жестких силовых методов для подавления вооруженных выступлений.

На смену классовым выступлениям пришел терроризм. Его отличительным признаком среди разновидностей радикализма (с учетом целей, форм проявления, методов и масштабов) является деструктивизм. Терроризм не разрешает, а обостряет буквально все проблемы, стоящие перед человечеством. Задачи противостояния терроризму осложняются тем, что его орудием стал не религиозно-богословский, а политический исламизм, возникший как реакция на попытки западной цивилизации навязать себя человеческому сообществу в качестве образца демократии и безграничной свободы.

Исламизм также пытается выступать в качестве «безграничной свободы». Лидер шиитского меньшинства в мусульманской умме имам Хомейни, подавив несогласие своих единоверцев, заставил конституционно оформить принцип «велаят-э факих» -единоличное (диктаторское) правление шиитского богослова-правоведа. Он получил право определять, какое положение Корана соответствует (или не соответствует) положению религии ислама. Схожие признаки претензий на мессианство можно обнаружить также в заявлениях и действиях таких личностей как, например, Усама бен Ладен. Они подтвердили и подтверждают свои стремления к своеобразно понимаемой ими свободе действий, повлекшей за собой человеческие жертвы, что объединяет их с США и некоторыми странами Запада.

Политическую роль идеологии ислама автор рассматривает в рамках аргументации, приводимой его наиболее радикальными адептами, пытающимися вовлечь мусульман в глобальную конфронтацию с остальным миром. Такой подход продиктован необходимостью выяснения причин оказавшегося для многих внезапным всплеска радикализма в исламском мире. При этом учитывается способность большинства течений в исламе сравнительно быстро реагировать на изменяющиеся общественно-политические условия не только в масштабах государств. Об этом в частности свидетельствует многоплановый характер ускоряющегося процесса глобализации, основным признаком которого является переход руководства мировой экономикой к транснациональным корпорациям. Государство уже не в состоянии контролировать свободное перемещение капитала, технологий, информации, специалистов, товара и т.д. Как следствие, происходит перераспределение власти в пользу негосударственных структур, оказывающих (вместе с общественными организациями или же использованием последних) все большее влияние на решение вопросов на государственном уровне. Мусульманская община также втягивается в этот процесс, испытывая при этом жесткое сопротивление её радикальных лидеров и организаций.

Безусловно, сегодня трудно найти внятные ответы на многие вопросы, связанные с деятельностью экстремистских сил и организаций. В частности, на уровне предположений выдвигаются мнения о действительных причинах ненависти к западной цивилизации. Все (западные и восточные) исламоведы и специалисты по изучению и толкованию Корана и Сунны единодушны в своих мнениях о том, что в коранических текстах не содержится призывов к уничтожению иноверцев или же мусульман-приверженцев одного из масхабов ислама. Тем не менее, «Аль-Каида» и члены этой организации продолжаю расширять масштабы своей деятельности, ссылаясь именно на постулаты, которые якобы содержатся в Коране. Таким образом, объект исследования, избранный диссертантом, является чрезвычайно сложным для всестороннего анализа в силу обилия социально-экономических и идейно-практических факторов его развития, разновекторных эволюционных процессов с ускоряющей динамикой изменений в составе его движущих сил и т.д.

Основная иель исследования заключается в разработке нового подхода к анализу и оценке деятельности экстремистских сил и организаций в странах Востока в последней трети XX - начале XXI вв. В работе предполагается обозначить наличие (в хронологических рамках исследования) двух условных фаз в развитии радикальных движений: левоэкстремистскую и исламистскую. Первая постепенно изживает себя, она исчерпала данный ей историей потенциал и остается временно на уровне действий националистических и сепаратистских сил. Вторая - набирает силу и, применяя методы террора с использованием современных технологий, пытается, в конечном счете, контролировать и направлять развитие современного общества на диктуемых ею условиях. Это обстоятельство актуализирует задачи противодействия деятельности экстремистских сил и организаций.

Задачи исследования:

- дать определение понятиям «радикализм», «экстремизм», «терроризм», основываясь на происходящих в странах «третьего мира» изменениях социально-политического содержания, в пределах, обозначенных в данной работе;

- установить причины спада активности ультралевых движений в указанных странах и объяснить причины возникновения радикальных исламистских движений, взявших на вооружение методы террора;

- определить степень влияния на деятельность этих сил и организаций внешнеполитических факторов и социально-экономических изменений в международных отношениях;

- выработать практические рекомендации для организации возможного противодействия исламистским организациям.

Методологической основой исследования является сравнительно-исторический подход к результатам структурного анализа деятельности экстремистских сил и организаций в странах Востока в последней трети XX - начале XXI вв. Автор рассматривает его как метод, позволяющий посредством сравнения (сопоставления) различных этапов развития процессов деятельности экстремистских сил и организаций в странах Востока в последней трети XX - начале XXI вв., выявить в них элементы общего и особенного.

Особое внимание к проблемам экстремистских тенденций в политических движениях стало уделяться в 60-х годах XX века. Их изучение было «востребовано» в связи с поисками аргументов для борьбы с левоэкстремистскими тенденциями, проявившимися в коммунистическом и революционно-демократическом движениях развивающихся стран под влиянием идей китайской, кубинской и вьетнамской революций. В начале 70-х годов исследователи Института мировой экономики и международных отношений АН СССР предлагали к ультралевым и леворадикальным течениям отнести «все те движения, партии, группы, чьи платформы, лозунги и практические действия на данном этапе борьбы "левее", чем соответствующие установки и действия компартий (в той же стране) или международного коммунистического движения» [17].

В других работах встречалась трактовка левого экстремизма, как «смеси эмоционального протеста и псевдонаучных теорий» [18]. Часть исследователей предлагала при классификации политических организаций и движений в первую очередь учитывать не формы и методы борьбы, а её социальную направленность [19]. Таким образом, этот феномен не был достаточно четко выделен из ряда видов вооружённой борьбы, которую вели организации другой идеологической направленности [20].

Насилие выражается в форме физического, экономического, социального или духовного принуждения, что, в конечном счёте, не исключает уничтожения человека как личности. Независимо от целей, которые преследуют экстремисты, нормальная человеческая логика не позволяет ставить вопрос о «гуманности» или «антигуманности» формы уничтожения человеческого индивида [21]. Когда перед отдельными этническими группами стоит альтернатива пути в небытие, они предпочитают вооруженную борьбу.

Особенно тяжелые социально-экономические последствия возникают при законодательном закреплении навязанных сильной стороной правил производства, распределения, обмена и потребления совокупного общественного продукта. Подобное «правотворчество» (и «правоприменение») также следует квалифицировать как социальный терроризм (экстремизм) [22].

Госдепартамент США в понятие «международный терроризм» включал акции, последствия которых «сказываются на гражданах или территории более чем одной страны», однако уточнял, что речь идёт об угрозе жизни только американским подданным [23].

Конвенция по предотвращению и наказанию актов терроризма» (1937 г.) признавала преступными «действия, совершаемые против другого государства или населения какого-либо государства с тем, чтобы вызвать страх среди отдельных лиц, групп лиц или населения» [24]. За период с 1936 по 1986 гг. было предложено около 115 вариантов определения терроризма [25].

В начале XXI века профессионалы из спецслужб приходят к выводу о том, что «сегодня терроризм проявляется как ответная реакция на длительное затягивание решения этнических, политических и социальных проблем» [26], но в любом случае он означает «мотивированное насилие с политическими целями» [27]. Другими словами, акты терроризма выражаются в физическом устранении, главным образом, политических противников в лице видных государственных деятелей, и расправах над мирным населением [28].

Предлагаемая ныне миру «либерально-капиталистическая модель», скорее всего, может привести к неограниченному господству «транснационального капитала» [29]. При этом необходимо учитывать, что 95% прироста мирового населения дают страны «третьего мира» [30]. Главным противником «золотого миллиарда», возглавляемого

США, выступает международный терроризм. Тем не менее, Вашингтон пытается любыми способами сохранить доминирующее положение.

Методы борьбы, применявшиеся ультралевыми экстремистами в конце XX века, отличаются от методов, используемых современными террористами, лишь меньшей «изощренностью» в техническом оснащении. Конечно, замечает Г. И. Мирский, «экстремизм как определенное умонастроение логически ведет к оправданию террора», но «бывает, что под давлением разного рода обстоятельств в конфликт между собой вступают силы, не исповедующие экстремизм в политике» [31]. Здесь речь идёт не только о левом экстремизме, ушедшем, по-видимому, в прошлое. Современное понятие феномена предполагает политическую ориентацию любых сил и организаций, реализующих экстремистские идеи.

Рассматривая истоки возникновения религиозных конфликтов, некоторые исследователи считают, что первопричиной вооруженных конфликтов не могут выступать разногласия на чисто религиозной почве. Подобные столкновения обязательно имеют «социально-экономическую подоплеку» [32].

Среди исследователей-исламоведов пока не сложилось единого мнения о трактовке таких понятий как «фундаменталистский» и «традиционный» ислам, а в «фундаменталистском» - между «фундаментализмом» и экстремизмом. В. И. Максименко полагает, что «фундаментализм» означает обращение «к духовным источникам первоначальной веры». Одни сторонники этого течения выражают свои взгляды через культурно-просветительскую деятельность, другие предпочитают воздействовать на инакомыслящих силой оружия (ваххабиты) [33]. В последнем случае исламское общество сталкивается с идеологической трансформацией его части, которая толкает мусульман на путь насильственного внедрения экстремистских методов. Ускоренная политизация ислама всё чаще отмечается не в сфере религии как таковой, а в области политико-экономических интересов и мотивируется исламистами необходимостью противостоять угрозе, якобы исходящей от безбожной западной цивилизации.

Разброс мнений в части классификации радикальных исламских движений среди российских специалистов-востоковедов довольно широк и не всегда представляется достаточно аргументированным. И. Добаев, к примеру, условно выделяет «умеренно-радикальное» и «ультрарадикальное» течения, которые бывают легальные, полулегальные и нелегальные. В ходе рассуждений автора, однако, выясняется, что и первые и вторые в зависимости от обстоятельств готовы в любой момент применить оружие в качестве доказательства своей правоты [34].

Применительно к Афганистану исследователь А. Умнов вполне аргументировано доказывает, что, к примеру, «талибы и террористы - не одно и то же», однако полагает, что талибов «сгубило» принятие ими ваххабистских концепций ислама, а сами талибы, в принципе, являлись местным феноменом афганско-пуштунского национализма [35]. В основном сходной точки зрения придерживается и О. В. Плешов, приводя факты насаждения экстремистского фундаментализма в умах лидеров талибов руководством «Джамаате ислами» в Пакистане [36].

Прослеживая высказываемое исследователями сходство и различие между понятиями «традиционализм» и «фундаментализм», можно прийти к выводу о том, что в теории оба течения выражают стремление к защите мусульманской веры в её первозданной чистоте, придавая при этом собственное толкование понятиям «хорошее» и «плохое», «угодное» и «не угодное» Аллаху. На практике же часть из них избирает путь убеждения через просвещение, другая - через вооруженное насилие [37].

При реализации сравнительно-исторического подхода, положенного в основу исследования, в работе особое внимание обращается на социальную сущность явлений терроризма и экстремизма.

- Компартии Индии (марксисты-ленинцы) и её фракций,

- «Шоалеи джавид», НДПА («Хальк» и «Парчам»), Революционной организации трудящихся Афганистана, Революционной организации народа Афганистана, а также с некоторыми полевыми командирами исламской вооруженной оппозиции.

Научная новизна исследования заключается в постановке проблемы необходимости изучения причин, в силу которых стал возможен и произошёл «перелив» политического экстремизма в форме террористической деятельности, ранее характерных для масштабов отдельного государства, на более высокий уровень в контексте процесса глобализации. Создаётся впечатление, что основную роль в развитии этого процесса играет деятельность транснациональных корпораций, занявшихся переделом ресурсов планеты. Происходит явно ощутимое перемещение факторов нестабильности из открыто просматриваемых зон на уровень внезапно возникающих феноменов, результат появления которых практически непредсказуем, а потому и не всегда поддаётся контролю.

Часто провозглашаемый американскими и западными политиками призыв к борьбе цивилизации против «сил зла» утратил то внутреннее содержание, которое подразумевалось несколько десятилетий тому назад. Этим злом была бедность как бич для всего человечества, как социальное зло, для уничтожения которого требовалось приложение усилий всего мирового сообщества. Сегодня зло - это «социальный расизм», сопровождаемый непониманием того, что за террором стоят, несомненно, преступники, но отнюдь не безумцы. Поведение их лидеров осмысленно и по-своему логично, если допустить, что их вера в принципы ислама так же незыблема, как и вера апологетов других религий. Их поступки основываются на такой интерпретации ислама, которую не признают «модернизированные» в евро-центристском духе мусульмане. Непонимание может привести к недооценке серьёзности представляемой ими угрозы, что может привести к глобальной гражданской войне богатого меньшинства с бедным большинством.

Положения, выносимые на защиту.

- определение понятий «радикализм», «экстремизм», «терроризм» применительно к историческим условиям, в которых появлялись и уходили с арены политической борьбы различные силы и движения;

- различия в социально-экономических и политических причинах возникновения экстремистских политических движений в некоторых странах Востока;

- особенности формирования идеологических платформ этих движений и организаций, проявлявшихся в зависимости от изменений во внутренней и международной обстановке; идейно-теоретические и организационные особенности в практической деятельности левоэкстремистских и исламистских радикальных организаций.

В работе автор использовал сравнительно-исторический метод, с помощью которого предпринял попытку выявить общее и особенное в зарождении и развитии явлений экстремизма. Путем сравнения уровней развития процессов общественно-политического, социально-экономического и духовно-практического развития предмета исследования удалось установить следующее:

- ультралевые движения возникали в моменты возникновения социально-экономических кризисов, вызванных безработицей, нерешенностью аграрной проблемы, засильем иностранного капитала в национальных экономиках, резким разрывом в уровнях жизни «верхов» и «низов»;

- стремление новой интеллигенции и молодежи найти быстрый и оптимальный выход из порочного круга трудноразрешимых экономических проблем в постколониальный период толкали их на путь вооруженного восстания против режимов, не сумевших добиться реализации планов социального освобождения;

- радикально настроенные слои увлеклись идеями насильственной революции по примеру Китая и Кубы, чему способствовала широкая пропаганда маоистской концепции, внушавшей иллюзию о возможности немедленного революционного действия по захвату политической власти;

- неудачи и поражения левоэкстремистских сил и организаций связаны в первую очередь с отсутствием массовой поддержки, неприятием крестьянством, на которого делалась основная ставка ультралевых, насильственных методов. Правящим режимам удалось путем проведения частичных экономических реформ и применением военной силы почти повсеместно подавить их вооруженные выступления;

- в 70-х годах эстафета вооруженной борьбы постепенно переходит к экстремистским организациям исламистского типа, которые в большей степени руководствуются идеями политического, а не религиозно-богословского характера. Произошло перемещение оси экстремистских тенденций и становление идеологии, для которой нет общепринятого названия, а используются термины «фундаментализм», «возрожденчество», «исламизм» и т.п.;

- возникшие радикальные исламистские организации (типа «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена) ставят основной целью свержение «антиисламских» правительств США и Запада, а также уничтожение режимов тех мусульманских государств, которые не приемлют навязываемой им силой интерпретации «чистого ислама». Речь идет об актвизации религиозно-политического движения, направленного против политики глобализации общественных и экономических отношений, сконструированных неисламскими обществами Запада - «гнездилищами человеческих пороков».

Научно-практическая значимость работы выражается в том, что в ней впервые представлены и проанализированы документальные материалы об идеологических платформах и деятельности экстремистских организаций в Иране («Организация партизан-федаев иранского народа» и «Организация моджахедов иранского народа»). Собрана и изучена дополнительная информация о характере изменений в деятельности левоэкстремистских группировок маоистского типа в Индии (Компартия Индии -марксисты-ленинцы), Шри Ланке (Фронт народного освобождения), на Филиппинах (Компартия Филиппин - партия идей Мао Цзэдуна). Собраны, систематизированы и критически оценены обнаруженные автором материалы о деятельности левоэкстремистских группировок, действовавших в Афганистане в 60-е - 80-е годы XX в.

Диссертант попытался также проанализировать доступную информацию, касающуюся идеологических платформ и целей исламистских террористических организаций. Документы свидетельствуют о том, что намерениями их лидеров является борьба с теми, кто не разделяет их взгляды в отношении понимания принципов ислама, изгнание со священных земель ислама иноверцев и - в самом широком понимании -перераспределении мировых богатств. Усама бен Ладен и его единомышленники из «Аль-Каиды» поставили вопрос об уничтожении США как государства.

Борьба с международным терроризмом, безусловно, требует консолидации усилий всего мирового сообщества, поскольку это явление приобрело интернациональный характер, хотя, по всей вероятности, не имеет единого координирующего центра. В начавшемся глобальном противостоянии не приходится однозначно рассчитывать на успех, опираясь лишь на военную силу. Для предотвращения дальнейшего разрастания феномена терроризма требуется принять кардинальные меры в политической, информационной, но в первую очередь - в социальной и экономической областях. Глобализация может стать благом только в том случае, когда она будет отражать волю не избранных богатых стран, а подлинно глобальную, всеобщую.

Апробация работы.

Содержание диссертации представлялось на следующих конференциях и симпозиумах:

1. Международная научная конференция "Die Arbeiterklasse in Asien und Afrika" (Берлин, декабрь 1972 г.).

3. Международная научная конференция "The Afghanistan Legacy" (США, Остин, октябрь 1989 г.).

4. Международная научная конференция «Российская Западная Сибирь -Центральная Азия: новая региональная идентичность, экономика, безопасность» (Барнаул, май 2002 г.).

5. Международная конференция «Ветераны войн СНГ против экстремизма и терроризма» (Москва, сентябрь 2002 г.)

Выступления на указанных научных мероприятиях были частично опубликованы в сборниках материалов конференций и симпозиумов (см. Бибилографию).

Структура диссертации состоит:

Введение

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока, последняя треть ХХ - начало ХХI вв."

Заключение

1. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. - М.: Алгоритм, 2000. - С. 154.

2. Васильев Л. С. Восток в третьем тысячелетии: проблемы выживания человечества //

Восточный мир: опыты общественной трансформации. Сборник статей. - М.: ИД «Муравей», 2001.

-С. 7.

3. Ланда Р. Г. Заключение // Социальный облик Востока. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. - С. 377-378.

4. Левин 3. И. Общественная мысль на Востоке. Постколониальный период. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. - С. 126.

5. Брутенц К. Н. Тридцать лет на Старой площади. - М.: Международные отношения, 1998. - С. 337.

6. Ниязи, Азиз. Американская трагедия и будущее человечества // Независимая газета. -02. 11.2002.

7. Бжезинский, Збигнев. Великая шахматная доска. Господство Америки и его стратегические императивы. - М.: 1999. - С. 41.

8. Молдалиев О. Исламизм и международный терроризм: угроза ислама или угроза исламу? // Центральная Азия и Кавказ. - 2002. - № 3. - С. 108.

9. Сюкияйнен Л. Ислам против ислама. Об исламской альтернативе экстремизму и терроризму II Центральная Азия и Кавказ. - 2002. № 3. - С. 96.

10. Там же. -С. 97.

11. Уткин А.И. Американская стратегия для XXI века. - М.: Логос, 2000. - С. 178.

12. Коммерсантъ-Власть. - 26.06.200. - № 25. - С. 28-29.

13. См.: www.kavkaz.org, 15 сентября 2000.

14. См.: Хатами, Сейед Мохамма. Страх перед бурей. Пер. с персидского. - М.: Изд-во МГУ, 2001.-С. 80.

15. Мнение директора Института стратегических оценок С. Ознобишина И Российская газета. -09. 10. 2001.

16. См.: Ведомости (The Wall Street Journal and Financial Times). - 21.09.2001. - № 173; Огнева E. Благотворительность финансирует терроризм // Новые известия. - 12.02.2003. - С. 3.

17. Совершенно секретно. - 2001. -№ 10. - С. 8.

18. Интервью директора Института Африки РАН А. Васильева II Аргументы и факты. -2002.-№52.-С. 6.

19. Сюкияйнен Л. Ислам против ислама. - С. 97.

20. Анализ некоторых проблем борьбы с терроризмом и предложения по этому вопросу см.: Гушер А. Терроризм - общая угроза безопасности в XXI веке // Вестник аналитики. -2001. - № 2. - С. 170-198; Шебаршин Л. Размышления на исламскую тему // Вестник аналитики. -2001. - № 5. - С. 58-65; Гушер А. Лицо современного международного терроризма и задачи борьбы с ним // Вестник аналитики. - 2002. - № 1. - С. 81-109; Ладыгин Ф. Предварительные оценки антитеррористической операции США и их союзников в Афганистане // Вестник аналитики. - 2002. - № 2. - С. 98-113; Мировой порядок после терактов в США: проблемы и перспективы. Комментарий Комитета внешнеполитического планирования // Вестник аналитики. - 2002. - № 2. -С. 171-2002; Куликов А. Криминал и терроризм - близнецы-братья // Независимое военное обозрение. -26.07.-01.08.2002. -№ 25. - С. 2.

Список научной литературыПластун, Владимир Никитович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Абашин С. Исламский фундаментализм в Центральной Азии: причины распространения, прогнозы на будущее // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 2(20).-С. 71-79.

2. Агаев С. Л. Иран в прошлом и настоящем. Пути и формы революционного процесса. М., 1981.

3. Агаев С.Л. Иран: рождение республики. М., 1984.

4. Агаев С. Л. Иранская революция, ООН и международная безопасность (444 дня в заложниках). М., 1984.

5. Агаев С. Л. Левый радикализм, революционный демократизм и научный социализм в странах Востока // Рабочий класс и современный мир. 1984. - № 3. - С. 133-147.

6. Агаев С. Л. Внутриполитическое развитие Ирана в 1980-1985 гг. Национальные и социальные движения на Востоке. История и современность. - М.: Наука, 1986. -С. 331-376.

7. Агрономов А.И. Джихад: священная война мухаммедан. М.: Крафт, 2002.

8. АзархА. Э., Малышева Д. Б., Шестопал A.B. Концепции революции в развивающихся странах (критические очерки). — М., 1979.

9. Азовский И. П. Роль КНР в афганском конфликте // Афганистан: проблемы войны и мира. -М: ИВ РАН, 2000.-С. 185-195.

10. АйдитД. Н. Краткая история Коммунистической партии Индонезии. М., 1956.

11. Актуальные проблемы афганской революции. ДСП. — М., Наука, 1984.

12. Аллан Пьер, Клей Дитер. Афганский капкан. Правда о советском вторжении. М.: Международные отношения, 1999.

13. Алиев С. М. Нефть и общественно-политическое развитие Ирана в XX веке. М., 1985.

14. Алиев С. М. Современное исламское возрождение и его особенности (на примере Ирана и Турции) // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 21-44.

15. Андреев И. Л. Ислам и борьба за социальный прогресс в развивающихся странах // Вопросы научного атеизма. М., 1983. - С. 10-32.

16. Андреев И. Л. «Левый» радикализм в африканском освободительном движении: гносеологические и социально-классовые аспекты // Вопросы философии. 1986. -№ 12.-С. 81-92.

17. Ансари, Хамид. Имам Хомейни. Политическая борьба от рождения до кончины. -М.: Палея, 1999.

18. Арабаджян А. 3. Относительно так называемой неотделимости ислама от политики (концепция и практика) // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 143-153.

19. Арунова М. Р. Отношения республики Афганистан с сопредельными странами // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1980. - № 2. - С.143-152.

20. Арунова М., Конаровский М. Афганистан и КНР // Спецбюллетень ИВ АН СССР. — 1984.-№4.-С. 7-44.

21. Арунова М. Р. Ситуация в Афганистане и перспективы ее развития // Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке. М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2001.-С. 4-10.

22. Афганистан. Краткий биографический справочник. Составил Т.П. Ежов. М.: МГУ. ИСАА, Издательский дом «Ключ С», 2002.

23. Афганистан на переходном этапе (сентябрь 2001 июнь 2002 г.). - М., 2002.

24. Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 1996.

25. Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 1998.

26. Афганистан: проблемы войны и мира. Выпуск 3. М., Институт востоковедения РАН, 2000.

27. Ахмедов В. М. Россия, арабы и Кавказ // Арабский сборник (выпуск второй). -Институт востоковедения РАН. 1999. - С. 3-8.

28. Ахрамович Р. Т. Афганистан после Второй мировой войны. Очерк истории. М., Издательство восточной литературы, 1961.

29. Ахрамович Р., Васин Н. Политические партии и группировки Афганистана накануне и в период республиканского переворота // Спецбюллетень ИВ АН СССР.- 1978. -№ 11.-С. 31-36.

30. Байков В. В. Борьба Коммунистической партии Индии против «левого» экстремизма, за единство прогрессивных сил страны // Коммунисты и антиимпериалистическое движение. М., Мысль, 1975. - С. 125-182.

31. Барышникова О., Жулев И. Маоизм на Филлипинах // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1975. - № 5. - С. 89-112.

32. Басманов М. И. Проблемы идеологической борьбы против современного левого экстремизма // Проблемы современного коммунистического движения. М., 1972.- С. 343-369.

33. Басманов М. И., Лейбзон Б. М. Коммунистический авангард. Проблемы идеологической борьбы. М., 1975.

34. Басов В. В., Поляков Г. А. Афганистан. Трудные судьбы революции. М., Знание, 1988.

35. Басов В. В. «Зона племен» Восточного Афганистана (этнодемографический очерк) // Страницы истории и историографии Индии и Афганистана. К столетию со дня рождения И. Рейснера. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. - С. 245-278.

36. Басов В. В. Племенной фактор в политических процессах современного Афганистана (этнодемографическая характеристика восточного региона) //Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 2000. - С. 91-122.

37. Баталов Э. Я. Послесловие к книге: Бела Кёпеци. Идеология «новых левых». М., 1977.-С. 212-228.

38. Бела, Моше. Мир Жаботинского. Издание второе исправленное. — Иерусалим, «Гешарим», 5753; М., «Восточная литература», 1992.

39. Белокреницкий В. Я. Ислам и власть. Опыт Пакистана // Ислам и исламизм. М., Рос. Ин-т стратегич. Исслед. -1999. - С. 159-178.

40. Белокреницкий В. Я. Россия и «исламский треугольник» (Афганистан, Иран, Пакистан) //Афганистан: проблемы войны и мира. Выпуск 3. М., Институт востоковедения РАН. - 2000. - С. 123-131.

41. Белокреницкий В. Я. Пакистанский исламорадикализм эволюция и связь с региональным терроризмом // Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке. - М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. - 2001. - С. 34-49.

42. Белокреницкий В. Я. Мусульманские страны к югу от СНГ: геодемография и геополитика XXI века // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+». - 2001. — С. 253-263.

43. Беляев Е. А. Мусульманское сектантство. (Исторические очерки). М., Издательство восточной литературы, 1957.

44. Бердяев Н. А. Азиатская и европейская душа // Бердяев H.A. Судьба России. Самосознание. Ростов н\Д: изд-во «Феникс». -1997. - С. 55-59.

45. Бжезинский, Збигнев. Великая шахматная доска. Господство Америки и геостратегические императивы. М.: Международные отношения, 1999.

46. Бобров В. В. Место и роль насилия в этносоциальном развитии // Этносоциальные процессы в Сибири. Выпуск 4. Новосибирск, 2001. - С. 30-35.

47. Бобров В. В. Южный рубеж: мифы и реальность. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2002.

48. Бовин Александр. 5 лет среди евреев и мидовцев, или Израиль из окна российского посольства (из дневника). М., Захаров, 2000.

49. Бодански Йозеф. Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке. М.: «ВЕЧЕ», 2002.

50. Большаков О. Г. История халифата. 2. Эпоха великих завоеваний (633-656). М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993.

51. Борьба идей в современном мире. В 3-х томах. Том 3: Развивающиеся страны: проблемы и идеологические течения. М, 1978.

52. Босин Ю. В. Роль религиозно-этнического фактора во внутриафганском конфликте // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН. - 2000. - С. 70-74.

53. Бояр-Созонович Т. С. Международный терроризм: политико-правовые аспекты. -К.; Одесса: Лыбидь, 1991.

54. Брутенц К. Н. Современные национально-освободительные революции. Некоторые вопросы теории. М., 1974.

55. Брутенц К. Н. Тридцать лет на Старой площади. М.: Международные отношения, 1998.

56. Булатов Ю. А. Хальк и Парчам в борьбе за политическое лидерство в демократическом движении Афганистана в последние годы существования монархии. М.: Научная книга, 1996.

57. Вагин М. В. Президент М. Хатами и его концепции «исламского гражданского общества» и «диалога цивилизаций» // Иран: ислам и власть. М., ИВ РАН, Издательство «Крафт+». - 2001. - С. 103-113.

58. Васильев Л. С. История Востока: В 2 т. : Учеб. По спец. «История». М.: Высш. шк., 1993.

59. Васильев Л. С. История религий Востока. Учебное пособие для вузов. — 5-е изд. -М.: Книжный дом "Университет", 2000.

60. Весна свободы. К годовщине победы исламской революции в Иране. М.: Издание Посольства ИРИ в РФ, 1994.

61. Витюк В. В. Под чужими знаменами. Лицемерие и самообман «левого» терроризма. М., Мысль, 1985.

62. Внешняя политика Российской Федерации. 1992-1999. М.: РОССПЭН, 2000.

63. Вольф, Маркус. Игра на чужом поле. Тридцать лет во главе разведки. М.: Международные отношения, 1998.

64. Гаврилов Ю. Н. О процессе классового осознания на современном Востоке // Классообразование на современном Востоке: проблемы и тенденции. М., 1978. -С.117-119.

65. Гаврилов Ю. Н. Национально-освободительное движение: перспективы развития. -М., 1981.

66. Гаврилова Ю. Б., Емельянов В. В. Ислам: Карманный словарь. СПб.: Амфора, 2002.

67. Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа. М.: Международные отношения, 2001.70. аль-Газали, АбуХамид. Воскрешение наук о вере. Избранные труды. Перевод с арабского, исследование и комментарий В.В. Наумкина. М.: Наука, 1980.

68. Ганковский Ю. В. Национальный вопрос и национальные движения в Пакистане. — М.: Наука, ГРВЛ, 1967.

69. Ганковский Ю. О некоторых особенностях внутриполитического положения в Афганистане накануне прихода к власти правительства Бабрака Кармаля // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1980. - № 2. - С. 5-11.

70. Гареев М. А. Афганская страда (с советскими войсками и без них). М.: ИНСАН, РФК, 1999.

71. Гареева Г. Исламский фундаментализм и опыт государственного строительства в Пакистане // Россия и мусульманский мир. 2001. - № 12 (114). - С. 112-117.

72. Герати, Мохсен. Уроки Корана. Монотеизм и миссия пророков. Б.М., Б.Г.

73. Гачев, Георгий. Национальные образы мира. М., Советский писатель, 1988.

74. Грачев А. С. Политический экстремизм. -М.: Мысль, 1986.

75. Гафуров Б. Г. Актуальные проблемы современного национально-освободительного движения. — М., 1976.

76. Геккертон Ч. У. Тайные общества всех веков и всех стран. — Т.: Шарк, 1994.

77. Генри, Эрнст. Против терроризма. М., 1981.

78. Георгиев Г. О развитии демократического движения в Афганистане в 1968 г. // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1969. - № 2. - С. 223-234.

79. Голубев К. Промаоистские и левацкие группировки в Бангладеш // Спецбюллетень ИВ АН СССР.- 1975.-№ 5.-С. 157-175.

80. Голунов С. В. Роль исламского фактора в конфликтах на территории СНГ (по материалам английской периодики) // Региональные конфликты в Азии и Северной Африке. 1997. - С. 329-337.

81. Гордон А. В. Проблемы национально-освободительной борьбы в творчестве Франца Фанона. М., 1977.

82. Громов Б. В. Ограниченный контингент. М.: Прогресс - Культура, 1994.

83. Гуанчэн С. Шанхайская организация сотрудничества в борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 4. - С. 1321.

84. Гулъджонов М. Духовенство Афганистана в 60-х начале 70-х годов // Спецбюллетень ИВ АН СССР. - 1974. - № 1. - С. 64-71.

85. Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. Ленинград, Наука, 1990.

86. Гумилев Л. Н. Психологическое несходство этносов // Психология национальной нетерпимости. Мн.: Харвест, 1998. - С. 62-71.

87. Гурджиев Г. И. Встречи с замечательными людьми. Взгляды из реального мира. -Мн.: ООО «Кузьма», 2000.

88. Гусейнов Г. Б. Место и роль ислама в социально-политической жизни современного Ирана. Баку, Элм, 1986.

89. Гушер А. Лицо современного международного терроризма и задачи борьбы с ним // Вестник аналитики. 2002. - №1. - С. 81-109.

90. Гхош, Аджой. Статьи и речи. М., 1962.

91. Гусейнов, Вагиф. Борьба за раздел Каспия: конфликт экономических и политических стратегий // Вестник аналитики. 2002. -№2. - С. 114-170.

92. Давыдов А. Д. Режим талибов в Афганистане: жёсткая исламизация // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН. - 1998. - С. 47-59.

93. Давыдов А. Д. Чего добиваются талибы? // Афганистан: проблемы войны и мира. -М.: ИВ РАН. 2000. - С. 21-34.

94. Давыдов А. Афганистан: куда ведут страну талибы? // Россия и мусульманский мир. 2000. - № 8. - С. 77-84.

95. Дадиани Л. Я., Эфиров С. А. Современный «левый» терроризм: мифы и реальность // Рабочий класс и современный мир. 1980. - № 6. - С. 54-61.

96. Данишян А. Г. Иранские молодежные организации Западной Европы в 1960-70-е годы. (Образование и политическая деятельность). Рук. канд. дисс. ДСП. Баку, 1985.

97. Делягин М. Завершение формирования постсоветского мира // Вестник аналитики. -2001,-№5.-С. 66-101.101 .Демин Л. М. Деклассированные слои в развивающихся странах Востока. М., Наука, 1985.

98. Димитров Г. Избранные статьи и речи. М., 1972.

99. Дешнер К. Криминальная история христианства: В 4 кн. \ Пер. с нем. М.: ТЕРРА, 1996.

100. Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000.

101. Добаев И. Исторические и доктринальные корни исламского радикализма, его современные проблемы и течения // Центральная Азия и Кавказ. 2001. - № 2. - С. 136-148.

102. Добаев И. К вопросу о типологии радикального исламского движения // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 3. - С. 109-119.

103. Добаев И. Радикальный ваххабизм как идеология религиозно-политического экстремизма // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 4. - С. 151-164.

104. Дорогой свободы. Народы Азии и Африки в борьбе за независимость, демократию и социальный прогресс. Прага, 1973.

105. Дорошенко Е. А., Бади Ш. М. Левый экстремизм в иранском национально-демократическом движении // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1976. - № 6.

106. Дорошенко Е. А. Шиитское духовенство в современном Иране. Изд. 2-е. М., 1985.

107. Дроздов, Юрий. Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки. 2 изд. М.: Альманах «Вымпел», 1997.

108. Дружиловский С. Б. О теории и практике исламского правления в странах Среднего Востока (Иран, Афганистан, Турция) // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 60-69.

109. Дружиловский С. Б. Религия и политика в современной Турции // Ближний и Средний Восток: история и современность. М.: МГИМО МИД РФ (университет), «Анкил». - 1995. - С. 90-103.

110. Дугин, Александр. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить Пространством. Изд. 4-е. М.: «АРКТОГЕЯ-центр», 2000.

111. Дюкло, Жак. Маркс и Бакунин. Тень и свет. М., 1975.

112. Ежов Г. О забастовочных выступлениях в Афганистане в 1972 г. // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1974. - № I. - С. 14-36.

113. Еремеев Д. Е. Ислам: образ и стиль мышления. М.: Политиздат, 1990.

114. Ермаков Игорь, Микульский Дмитрий. Ислам в России и Средней Азии. Восточный сборник «Лотос», N1. М.: «Лотос», 1993.

115. Жаккар, Ролан. Именем Усамы бен Ладена. Секретное досье на террориста, которого разыскивает весь мир. М.: «ОЛМА-ПРЕСС», 2002.

116. Жаринов К. В. Терроризм и террористы: Ист. Справочник. Мн.: Харвест, 1999.

117. Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге XXI века. М.: Политиздат, 1989.

118. Жмуйда К, Морозова М. «Золотой полумесяц» и Центральная Азия: основные потоки героиновой экспансии // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 4. - С. 5866.

119. Жуков, Дмитрий. Имам Хомейни. Очерк политической биографии. М.: Палея,1999.

120. Журавский А. В. Христианство и ислам. Социокультурные проблемы диалога. -М., Наука, ГРВЛ, 1990.

121. Западная Азия: этнополитическая ситуация. М., Наука, 1993.

122. Заблуждение ваххабистов. Муфтий города Мекка Ас-Саид Ахмад Зейний Дахлян). Отдел исследований и переводов Исламского университета при Духовном управлении мусульман Украины. Киев, 1998.

123. Закзук, Махмуд Хамди. Отпор ислама попыткам его дискредитации. 1-е издание. — Каир, АР Египет, Министерство вакуфов, Высший совет по делам ислама, 1421 г. По хиджре (2000 г.).

124. Зарубежный Восток и современность. В 3-х томах. М., Наука,1981.

125. Затеев В. И. К дискуссиям о категориях «нация» и «этнос» // Этносоциальные процессы в Сибири. Выпуск 4. Новосибирск. - 2001. - С. 4-9.

126. Зиновьев, Александр. Глобальное сверхобщество и Россия. — Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000.

127. Зотов О. В. Китайский Синьцзян и талибы // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН. - 2000. - С. 191-195.

128. Иванова И. И. «Исламский фактор» в политике турецкого руководства после военного переворота 1980 г. // Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока. М.: Наука, 1986. - С. 127-139.

129. Иванова И. И. Афганистан и Турция // Афганистан: проблемы войны и мира. — М.: ИВ РАН. 2000. - С. 180-184.

130. Игнатенко А. А. Халифы без халифата. Исламские неправительственные религиозно-политические организации на Ближнем Востоке: история, идеология, деятельность. М.: Наука, 1988.

131. Игнатенко А. Эндогенный радикализм в исламе // Центральная Азия и Кавказ.2000. № 2 (8). - С. 112-124.

132. Игнатенко Александр. «Афганский» бумеранг // Россия и мусульманский мир. -2000. № 7 (97). - С. 85-89.

133. Игнатенко А. А. Самоопределение исламского мира // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+». - 2001. - С. 7-20.

134. Идейно-политические течения империализма. М., Мысль,1975.

135. Идейные течения в Тропической Африке. М., Наука, 1969.

136. Изречения, афоризмы и наставления Имама Хомейни. Тегеран, Издательство произведений Его светлости имама Хомейни. Международный отдел, осень 1995.

137. Имам Хомейни. Религиозное и политическое завещание. М.: Палея, 1999.

138. Интеллигенция и социальный прогресс в развивающихся странах Азии и Африки. -М.: Наука, 1981.

139. Ионова А. И. Ислам в Юго-Восточной Азии: проблемы современной идейной эволюции. М.: Наука, 1981.

140. Иордан М. В., Кузеев Р. Г., Червонная С. М. Ислам в Евразии. Современные этические и эстетические концепции суннитского ислама, их трансформация в массовом сознании и выражение в искусстве мусульманских народов России. М.: «Прогресс-Традиция», 2001.

141. Иран: ислам и власть. ИВ РАН, «Крафт+», 2001.

142. Иран: проблемы экономического и социального развития в 60-е 70-е годы. - М., 1980.

143. Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока (сборник статей). М., Наука, 1986.

144. Ислам в современной политике стран Востока (конец 70-х начало 80-х годов XX в.). - М.: Наука, 1986.

145. Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока. Сборник статей. М., Наука, 1982.

146. Ислам и Арабский Восток. Научно-аналитический обзор. -М.: ИНИОН, 1980.

147. Исламизм: глобальная угроза? М.: НИИ социальных систем при МГУ им. М.В. Ломоносова, 2000.

148. Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке. М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2001.

149. Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001.

150. Ислам и социальные структуры стран Ближнего и Среднего Востока. Сборник статей. М.: Наука, 1990.

151. Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. Выпуск 2. М.: Восточная литература РАН, 1999.

152. Исламские левые. Научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН, ДСП, 1986.

153. Исламские страны и регионы. История и современность. М.: ИВ РАН, 1994.

154. Исламская революция в Иране: взгляд из России (сборник статей). М.: «Фолиум» и «Паллада», 1996.

155. Исламская революция в Иране: прошлое, настоящее, будущее. Сборник статей. -М.: ИВ РАН, 1999.

156. История Афганистана. М., Наука, 1982.

157. История вооруженных сил Афганистана. 1747 1977. - М.: Наука, 1985.

158. Каддафи М. Зеленая книга. -М., Междунар. отношения, 1989.

159. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм, 2000.

160. Карин Е. Анализ состояния и прогнозная оценка политической стабильности в странах Центральной Азии // Вестник аналитики. 2001. - №5. - С. 102-107.

161. Касум-заде Н. К Вопросы национального освобождения в программных документах «Фатха» // Восток и современность. 1986. — № 4. — С. 83-100.

162. Кейлор, Роберт. Усиление исламского радикализма в ЮВА // Бюллетень почтовой информации. 28.03.85. - № 61. - С. 51-54.

163. Кёпеци Бела. Идеология «новых левых». М., 1977.

164. Ким Г. Ф. От национального освобождения к социальному (социально-политические аспекты современных национально- освободительных революций). -М., Наука, 1982.

165. Киреев Н. Турция в условиях военного режима // Восток и современность. 1982. - № 1,- 1982.-С. 90-117.

166. Киреев Н. Г. Государство и ислам в Турции // Ислам и исламизм. Рос. Ин-т стратегич. Исслед. М.: 1999. - С. 103-134.

167. Киреев Н. Г. К оценке религиозной ситуации в Турции в 90-е годы. // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 154-165.

168. Классообразование на современном Востоке: проблемы и тенденции. М., Наука, 1978.

169. Климович JI. И. Книга о Коране, его происхождении и мифологии. М.: Политиздат, 1986.

170. Кожушко Е. П. Современный терроризм: анализ основных направлений \ Под общ. Ред. А. Е. Тараса. Мн.: Харвест, 2000.

171. Колыхалова Г. П. Индо-пакистанский конфликт//Региональные конфликты в Азии и Северной Африке. М., 1997. - С. 146-161.

172. Коргун В. Г'. Основные направления ультралевого движения в Афганистане // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1976. - № 6. - С. 8-27.

173. Коргун В. Г. Интеллигенция в политической жизни Афганистана. М., Наука,1983.

174. Коргун В. Г. Ислам и национализм в Афганистане // Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока. М.: Наука, 1986. - С. 194221.

175. Коргун В. Г. Афганистан: политика и политики. М.: ИВ РАН, 1999.

176. Корниенко Р. Левый экстремизм в Турции (некоторые вопросы идеологии и практики) // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1976. - № 6. - С. 58-87.

177. Корниенко Р., Шахназаров 0. Турецкие маоистские группировки после отмены чрезвычайного положения (1973-1976 гг.) // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1976. - № 6. - СЛ23-131.

178. Коровиков А. В. Исламские экстремистские группы в Египте // Идеология и политика. Часть 2. М., ИВ АН СССР, 1986. - С. 134-144.

179. Космодамианский В. Особенности повстанческого движения в Таиланде // Восток и современность. 1979. - № 1. - С. 3-22.

180. Косолапое Р. Оскорбление идеи // Коммунист. 1979. - № 14. - С. 102-118.

181. Красин Ю. А. Диалектика революционного процесса. — М., 1972.

182. Красин Ю. А. Революцией устрашенные. Критический очерк буржуазных концепций социальной революции. М., 1975.

183. Краузе Г. Нищета «левых». К критике «левого» ревизионизма. М., 1980.

184. Кровавый террор. \Сост. В. Ставицкий. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000.

185. Крутихин М. И. Левые силы Ирана и проблема их единства (1978-1983 гг.). Рукопись канд. дисс. ДСП. М., 1985.

186. Крутихин М. И. Левые группировки в Иране // Спецбюллетень ИВ АН СССР.1984. -С.74-90.

187. Кудрявцев А. В. Ислам и ближневосточный конфликт (Доктрина джихада в идеологии и политике). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. ДСП. М., 1984.

188. Кудрявцев А. Религиозная ситуация в Египте после Кэмп-Дэвида // Восток и современность. 1982. - № 1 (22). - С. 3-25.

189. Кузнецова Н. А. Основные этапы иранской революции 1978-1979 гг. // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1980. - № 5. - С. 25-41.

190. Куцобин П. В. «Левый» экстремизм в Индии // Политическое развитие и общественная мысль в Индии. М., 1976. - С. 162-189.

191. Къеза, Джульетто. Прощай, Россия! М., Гея, 1998.

192. Къеза, Джульетто. Русская рулетка. Что случится в мире, если Россия распадется? М., Издательство «Права человека», 2000.

193. Ладыгин, Ф. Проблемы стратегической стабильности на современном этапе // Вестник аналитики. 2002. - №1(7). - С. 58-109.

194. Ладыгин, Ф. Предварительные оценки антитеррористической операции США и их союзников в Афганистане Вестник аналитики. - 2002. - №2 (8).- С. 98-113.

195. Лазарев М. С. К национальной ситуации на современном Востоке: (методологический подход) // Национальные проблемы современного Востока. -М„ Наука, 1977.-С. 3-66.

196. Лазарев М. С■ Национальный вопрос в странах Азии и Африки: (Проблемы исследования) // Народы Азии и Африки. 1979. -№ 1. - С. 125-133.

197. Лазарев М. С. Этюд о национализме // Западная Азия: этнополитическая ситуация. -М.: Наука, 1993.-С. 7-24.

198. Ланда Р. Г. Ислам в истории России. М.: Восточная литература РАН, 1995.

199. Ланда Р. Г. Исламский фронт спасения Алжира // Ислам и исламизм. Рос. Ин-т стратегич. Исслед. М., 1999. - С. 135-157.

200. Ланда Р. Г. Парадоксы цивилизационных мутаций: алжирское общество на рубеже веков // Восточный мир: опыты общественной трансформации. М.: ИД «Муравей», 2001. - С. 205-245.

201. Лаумулин М. Центральная Азия после 11 сентября // Центральная Азия и Кавказ. -2002. № 4. - С. 33-45.

202. Лебедев А. А. К вопросу о «левом» экстремизме // Проблемы рабочего движения. — М„ 1968.-С. 458-464.

203. Левин 3. И. Ислам и национализм в странах зарубежного Востока (Идейный аспект). М.: Наука, 1988.

204. Левин 3. И. Общественная мысль на Востоке. Постколониальный период. М.: «Восточная литература» РАН, 1999.

205. Левин 3. И. Мусульманское реформаторство и политика // Ислам и исламизм. Росс. Ин-т стратегич. Исслед. М.: 1999. - С. 41-59.

206. Левинсон Г. Новое правительство на Филиппинах // Восток и современность. -1986. -№ 2. -С. 24-42.

207. Левинсон Г. И. О политике правительства Филиппин в национальном вопросе // Национальный вопрос в освободившихся странах Востока. М.: Наука, 1986. - С. 232-245.

208. Левковский А. И. Мелкая буржуазия: облик и судьбы класса. М., Наука, 1978.

209. Левковский А. И. Нефабричный пролетариат в переходном обществе стран зарубежного Востока // Нефабричный пролетариат и социальная эволюция стран зарубежного Востока. М., Наука, 1985.

210. Лейбзон Б. М. Мелкобуржуазный революпионаризм. (Об анархизме, троцикзме и маоизме). М., Политиздат, 1967.

211. Лейбзон Б. М. Что такое революционность сегодня? М., Политиздат, 1972.

212. Ленин В. И. Партизанская война. ПСС, Т. 14. - С. 1-12.

213. Ленин В. И. Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Кугельману. -ПСС, Т. 14.-С. 371-379.

214. Ленин В. И. На прямую дорогу. ПСС, Т. 17. - С. 1 -8.

215. Ленин В. И. Карикатура на большевизм. ПСС, Т. 17. - С. 394-406.

216. Ленин В. И. Доклад на П Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока 22 ноября 1919 г. ПСС, Т.39. - С. 318-331.

217. Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. ПСС, Т.41. - С. 1-104.

218. Ленин В. И. Новые времена, старые ошибки в новом виде. ПСС, Т.44. - С. 101109.

219. Лисичкин В. А., Шелепин Л. А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. М.: Институт социально-политических исследований ACH. - 2000.

220. Лонго Луиджи, Салинари Карло. Между реакцией и революцией. Воспоминания и размышления о первых годах деятельности ИКП. М., 1974.

221. Луков В. В. Саудовский миллионер Усама бин Ладен и очаг международного терроризма в Афганистане // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН,2000.-С. 167-171.

222. Лукоянов А. К. Об идеологических позициях «организации моджахедов народа Ирана» // Восток и современность. 1982. - № 4. - С. 55-74.

223. Лукоянов А. К. Игры в «ваххабизм» // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+»,2001.-С. 99-113.

224. Лукоянов А. К. Исламский фундаментализм и Центральная Азия // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 276-284.

225. Лупан В. Русский вызов / Пер. с фр.; Предислов. А.Зиновьева. M.: ТЕРРА; Париж: Editions des Syrtes, 2001.

226. Лэнггут Д. Скрытый террор. (Правда о полицейских операциях США в Латинской Америке). М., Прогресс, 1984.

227. Ляховский, Александр. Пламя Афгана. -М.: Вагриус, 1999.

228. Ляховский А. А. Трагедия и доблесть Афгана. М., ГПИ «Искона», 1995.

229. Максименко В. И. Фундаментализм и экстремизм в исламе // Ислам и исламизм. Рос. Инст. Стратегич. Исслед. М.: 1999. - С. 5-16.

230. Малашенко, Алексей. Акция возмездия приведет к росту влияния радикального ислама // Россия и мусульманский мир. 2001. - № 12. - С. 82-84.

231. Малашенко А. В. Исламские ориентиры Северного Кавказа \ Моск. Центр Карнеги. М.: Гендальф, 2001.

232. Малышева Д. После «черного вторника»: ислам и терроризм в России и СНГ // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 3. - С. 55-57.

233. Малышева Д. Б. Религия и общественно-политическое развитие арабских и африканских стран (70-80-е годы). М.: Наука, 1986.

234. Мамедов А. Н. Ислам и проблемы социально-культурного развития арабских стран (на материале АРЕ). Баку, Элм, 1986.

235. Мамедова Н. М. Исламское государство: соотношение государственных и идеологических приоритетов // Иран: ислам и власть. М., ИВ РАН, Издательство «Крафт+», 2001. - С. 14-22.

236. Марков К. В. Сущность «исламского возрождения» в современном мире и процессы эволюции общественно-политической системы Исламской Республики Иран // Иран: ислам и власть. М„ ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 114-122.

237. Мартынкин А. В. Фундаментализм в истории ислама // Востоковедный сборник. Выпуск 2. Симферополь, Таврический экологический институт, факультет востоковедения. - 1998. - С. 136-152.

238. Марсден, Питер. Талибан. Война и религия в Афганистане. М.: ООО «Городец -издат», 2002.

239. Марьясов А. Г. Афганская проблема в региональной политике соседних стран Среднего Востока и Центральной Азии // Афганистан: война и проблемы мира. — М., ИВ РАН, 1998. С. 147-155.

240. Массэ, Анри. Ислам. Очерк истории. Издание 3-е. -М., Наука, 1982.

241. Махкамов М. Развитие военно-политических процессов на территориях, контролируемых «Северным альянсом» // Афганистан: проблемы войны и мира. -Выпуск 3. М., Институт востоковедения РАН, 2000. - С. 75-83.

242. Махкамов М. Исламский экстремизм и его геополитическое влияние на государства СНГ // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 286294.

243. Медведко Л. И., Германович А. В. Именем Аллаха. Политизация ислама и исламизация политики. М.: Политиздат, 1988.

244. Международная встреча, посвященная 30-летию УП конгресса Коминтерна. Прага, 21-23 октября 1965 г. Прага, 1966.

245. Международное совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы. М., 1969.

246. Международные проблемы Азии 80-х годов. М.: Международные отношения, 1983.

247. Мелихов И. Арабо-исламская составляющая внешней политики арабских государств Персидского залива // Россия и мусульманский мир. 2000. - № 8. - С. 87-108.

248. Меркулов К. А. Ислам в мировой политике и международных отношениях. М.: Международные отношения, 1982.

249. Мехди, Мозаффари. Можно ли возродить увядшую цивилизацию? Исламская цивилизация или цивилизованный ислам? // Россия и мусульманский мир. 2000. -№7.-С. 104-108.

250. Милославская Т. П. Деятельность «Братьев-мусульман» в странах Востока // Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока. М.: Наука, 1982. - С. 7-24.

251. Милославский Г. В. Интеграционные процессы в мусульманском мире. М.: Наука, ГРВЛ, 1991.

252. Милославский Г В. Иноверцы в религиях Писания // Ислам и исламизм. Рос. Ин-т стратегич. Исслед. М., 1999. - С. 19-39.

253. Милославский Г. В. Ваххабизм в идеологии и политике мусульманских стран (к эволюции возрожденческого движения в исламе) // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 70-85.

254. МирскийГ. И. «Третий мир»: общество, власть, армия. М., 1976.

255. Мирский Г. Экстремизм, терроризм и внутренние конфликты в «третьем мире» // Мировая экономика и международные отношения. — 1988. №8. - С. 68-78.

256. Мирский Г. Исламский фундаментализм и международный терроризм // Центральная Азия и Кавказ. 2001. - № 6. - С. 30-42.

257. Мирский Г. Дракон встает на дыбы (О международном терроризме) // Мировая экономика и международные отношения. 2002. - № 3. - С. 36-46.

258. Мировой порядок после терактов в США: проблемы и перспективы. Комментарий Комитета внешнеполитического планирования // Вестник аналитики. 2002. — №2. -С. 171-202.

259. Молдалиев О. Исламизм и международный терроризм: угроза ислама или угроза исламу? // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 3. - С. 97-109.

260. Монтгомери, Уотт Уильям. Влияние ислама на средневековую Европу. М., Наука, 1976.

261. Москаленко В. Политическая обстановка в Пакистане и возможные перспективы её развития // Восток и современность. 1986. - № 4. - С. 45-62.

262. Москаленко В. Н. Афганистан и Пакистан // Афганистан: проблемы войны и мира. Выпуск 3. М., Институт востоковедения РАН, 2000. - С. 132-159.

263. Мотаххари, Мортеза. Исламское мировоззрение. М.: Посольство ИРИ в Москве, 1995.

264. Мурадов Гулям. Демократическая Республика Афганистан на новом этапе Апрельской революции // Афганистан: прошлое и настоящее. М., 1982. - С. 97111.

265. Мюрдаль Г. Современные проблемы «третьего мира». М., Прогресс, 1972.

266. Мяло К. Г. Под знаменем бунта. (Очерки по истории и психологии молодежного протеста 1950-1970-х годов). -М.: Молодая гвардия, 1985.

267. На семи ветрах, или куда грядешь, очнись, Россия! (Угроза фашизма в России реальная и мнимая). М.: Альманах «Вымпел», 1998.

268. Насер Г. А. Проблемы египетской революции. Избранные речи и выступления 1952-1970 гг. М.: Международные отношения, 1979.

269. Наумкин В. В. Трактат Газали «Воскрешение наук о вере» // Абу Хамид Ал-Газали. Воскрешение наук о вере. Избранные главы. Перевод с арабского, исследование и комментарий В. В. Наумкина. М.: Наука, 1980. - С. 9-86; Комментарий. - С. 268312.

270. Наумкин В. В. Предисловие // Грюнебаум Г. Э. фон. Классический ислам. Очерк истории (600-1258). Пер. с англ. М.: Наука, 1986. - С. 3-12. Комментарий. - С. 199-204.

271. Национализм и классовая борьба в Азии. Сборник статей. Прага, Чехословацкая АН, Институт востоковедения, Отделение Южной и Юго-Восточной Азии, 1977.

272. Национальная интеллигенция развивающихся стран Азии и Африки. М.: Наука, 1978.

273. Национальный вопрос в освободившихся странах Востока. М.: Наука, 1986.

274. Национально-освободительные движения и современная идеологическая борьба. Баку, 1973.

275. Научный коммунизм. Словарь. М., Политиздат, 1983.

276. Нилуфар, Фатеми. Внешняя политика шиитского духовенства Исламской Республики Иран (1979-1989 гг.). М.: 1992.

277. Ниязматов Ш. А. Ирано-иракский конфликт. Исторический очерк. М., Наука, 1989.

278. Носенко В. Левацкие тенденции в Палестинском движении сопротивления // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1972. - № 2. - С. 122-176.285. 11 сентября 2001. Первый день новой эры. Авторы-составители О. Фочкин, А. Яшлавский. М.: Тайдекс Ко, 2001.

279. Олех JI. Г. Общее и особенное в революционном процессе современности. М., 1982.

280. Олимова С., Олимов М. Влияние антитеррористической кампании в Афганистане на соседние страны Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 4.-С. 45-53.

281. Орлов В. В. Суфийские братства в общественно-политической жизни исламского мира (50-90-е годы) // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 114134.

282. Осмысление истории / О. А. Вестад, О. В. Вишлев, И. В. Гайдук и др.; Под общ. Ред. Г. Н. Севостьянова. М.: Просвещение: АО «Учеб. Лит.», 1996.

283. Охотников С. Китай и Центральная Азия после начала антитеррористической операции в Афганистане // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 5. - С. 21-33.

284. ОШО. Мятеж Революция Религиозность. К.: «Янус», 2001.

285. Панарин С. А. Социальные конфликты в деревне стран Востока в 70-е первой половине 80-х годов: предпосылки, виды, особенности // Национальные и социальные движения на Востоке. История и современность. - М.: Наука, 1986. -С. 215-266.

286. Пауперизм и люмпенство в третьем мире. (Тезисы докладов межинститутской конференции 17-18 декабря 1973 г.). М., 1973.

287. Перич Милан. Политические брожения в Иране // Международная политика. Белград. 5.06.1979. - № 700. - С. 26-30.

288. Пиотровский М. Б. Коранические сказания. М.: Наука, ГРВЛ, 1991.

289. Пластун В. Н. Коммунистическое движение в Иране (1917-1931). М., ИВ АН СССР, 1979 (депонировано).

290. Пластун В. Теория и практика левого экстремизма в Западной и Южной Азии // Восток и современность. 1979. - № 7. - С. 2-21.

291. Пластун В. Некоторые вопросы деятельности промаоистских и леворадикальных группировок в Иране // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1981. - № 4. - С.58-77.

292. Пластун В. Н. Роль люмпенов в левоэкстремистских движениях // Процессы деклассирования в странах Востока. М., 1981. - С. 30-37.

293. Пластун Владимир, Андрианов Владимир. Наджибулла. Афганистан в тисках геополитики. М.: «Русский биографический институт», Агентство «Сократ», 1998.

294. Пластун В. Н. Эволюция деятельности экстремистских организаций в странах Востока. Новосибирск, «Сибирский хронограф», 2002.

295. Плешов О. «Исламизация» по Зия уль-Хаку // Восток и современность. -1986. -№2. С. 65-79.

296. Плешов О. Пакистан: армия как политическая сила // Восток и современность. — 1987. -№ 1.-С. 75-86.

297. Плешов О. Джамаат-и-ислами и режим Зия уль-Хака // Специальный бюллетень ИВ АН СССР. 1988. - № 1.-С. 108-119.

298. Плешов О. В. Движение «Талибан»: истоки фундаментализма // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 1998. - С. 39-46.

299. Плешов О. В. Исламизм и номинальная демократия в Пакистане // Ислам и политика. -М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. С. 208-230.

300. Подберезский И. Левый экстремизм на Филиппинах // Восток и современность. -1987. -№3.-С. 73-89.

301. Подколзин Н. «Шиитский вопрос» в Ираке и политика БААС // Восток и современность. 1986. -№ 1. — С. 34-55.

302. Покровский Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000.

303. Пруссакова Н. Г. Мусульманские меньшинства в политической жизни стран Востока. М., Наука, ГРВЛ, 1990.

304. Политика и экономика современной Турции. М., Наука, 1977.

305. Полонская Л. Р., Вафа А. X. Восток: идеи и идеология. Критика буржуазных и мелкобуржуазных концепций «третьего пути» развития. М., Наука, 1982.

306. Поляков Г. А. Афганистан революционный. -М., Знание, 1981.

307. Поляков К. И. Религиозная оппозиция в Саудовской Аравии // Арабский сборник. Вып. 2. М., 2000. - С. 49-60.

308. Поляков К. И., Хасянов А. Роль арабских экстремистов в афганском конфликте // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 2000. - С. 160-166.

309. Престипино, Джузеппе. «Левый» экстремизм в Италии — союзник крайне правых сил // Борьба коммунистов против идеологии троцкизма. М., Мысль, 19731. С.180-188.

310. Преступления в психиатрии. Мн.: Современный литератор, 1998.

311. Примаков Е. М. Восток после краха колониальной системы. М., Наука, 1982.

312. Примаков Евгений. Восемь месяцев плюс. М.: Мысль, 2001.

313. Примаков Е. М. Мир после 11 сентября. М.: Мысль, 2002.

314. Проблемы стратегии и тактики коммунистических партий освободившихся стран. ДСП. ИВ АН СССР. В 2-х частях. Часть I. М., Наука, 1978.

315. Процессы деклассирования в странах Востока. М.: Наука, 1981.

316. Психология национальной нетерпимости: Хрестоматия / Сост. Ю. В. Чернявская. -Мн.: Харвест, 1998.

317. Пуйя, Фридьеш. Единство и дискуссия в международном коммунистическом движении. М., 1970.

318. Пуляркин В. А. Кашмир. М., Государственное издательство географической литературы, 1956.

319. Пышков Б. М., Старостин 3. С. Пекин: в поисках «пятой колонны». — М., 1981.

320. Рабочий класс и его союзники. (Дискуссия марксистов). Прага, 1977.

321. Раванди-Фадаи С. М. Фракционизм в Иране и роль иранского духовенства в послереволюционной политической жизни страны // Иран: ислам и власть. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001.

322. Ребрикова Н. Маоизм в Таиланде // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1975. - № 5. -С. 130-156.

323. Революционная демократия и коммунисты Востока. М., Наука, 1984.

324. Региональные конфликты в Азии и Северной Африке. М.: Институт востоковедения РАН, 1997.

325. Редько И. Перегруппировки в левых силах Непала // Восток и современность. -1987.-№3.-С. 52-72.

326. РезаГодс М. Иран в XX веке. Политическая история. М.: Наука, 1994.

327. Резван Е. А. Пророчество и религиозное вдохновение в исламе (к проблеме научной интерпретации феномена «пророческих откровений» Мухаммада) // Восток. 1993. - №3. - С. 34-45.

328. Резван Е. А. Коран и его толкования (тексты, переводы, комментарии). СПб.: Петербургское востоковедение, 2000.

329. Резников А. Б. Иран: падение шахского режима. М., Наука, 1983.

330. Реклю, Элизэ. Человек и Земля. Томъ третий. С.-Петербургъ, Издание Брокгаузъ-Ефронъ, 1907.

331. Религиозные традиции мира. В двух томах. / Пер. с английского. М.: КРОН-ПРЕСС, 1996.

332. Решетников, Михаил. Исламские истоки терроризма // Россия и мусульманский мир. 2001. - № 12 (114). - С. 87-90.

333. Решетников, Михаил. Исламское противостояние и проблема терроризма // Вестник психоанализа, 2001. № 2 (спецвыпуск). - С. 172-184.

334. Ржезач, Томаш. Смерть на улицах. -М., Прогресс, 1982.

335. Рогушин А. Революционная рабоче-крестьянская партия Турции (РРКПТ) // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1976. - № 6. - С.88-122.

336. Россия, Запад и мусульманский Восток в колониальную эпоху. С.-Петербург: Издательство «Дмитрий Буланин», 1996.

337. Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Часть 2. М.: Институт востоковедения РАН, 1993.

338. Ротарь, Игорь. Этническая бомба на северо-западе Китая // Россия и мусульманский мир. 1994. - № 11. - С. 70-77.

339. Рыбаков В. К вопросу о терроризме, или две стороны одной медали // Мировая экономика и международные отношения. 2002. - № 3. — С. 50-52.

340. Рябов М. В. Ислам как атрибут социума // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 238-252.

341. СабовД. Алжир: договорятся ли генералы с имамами? // Россия и мусульманский мир. — 1994. — № 11.-С. 80-83.

342. Саитбаев 0. Афгано-китайские отношения на современном этапе // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1974. - № 4. - С.177-192.

343. Сайме, Дмитрий. Что значит война? // Вестник аналитики. 2002. — №1(7). - С. 418.

344. Салганик Е. Л. Утопия цивилизаций. М.: «Евразия+», 2002.

345. Светозаров В. Об идеологии левоэкстремистского движения «Шолейи джавид» в Афганистане 60-х начала 70-х годов // Спецбюллетень ИВ АН СССР. - 1974. - № 1.-С. 48-53.

346. Сейид Кутб. Будущее принадлежит исламу. М., Изд. «Сантлада», 1993.

347. Сикоев Р. Р. Становление теократии в Афганистане // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 2000. - С. 35-48.

348. Сикоев Р. Р. Ориентиры внешнеполитического курса талибов // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 2000. - С. 226-236.

349. Симония Н. А. Страны Востока: пути развития. М., Наука, 1975.

350. Симония Н. А. Торгово-ростовщический капитал в Азии. М., Наука, 1973.

351. Симония Н. А. Национализм, национальный вопрос и классовая борьба в странах Азии // Национализм и классовая борьба в странах Азии. Прага, 1977. - С. 7-14.

352. Скляров Л. Е. Партии и политические организации в послереволюционном Иране // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1980. - № 5. - С. 47-65.

353. Скляров Л. Е. Расстановка классовых сил и политическая борьба в современном Иране // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1981. - № 4. - С. 36-52.

354. Слинкин М. Ф. Афганистан: страна, люди, общество. — Симферополь, Международный Таврический эколого-политологический университет, 1995.

355. Слинкин М. Ф. Кто был и есть кто в Афганистане // Востоковедный сборник. Выпуск 1. Симферополь, Таврический экологический институт, факультет востоковедения. - 1997. - С. 27-89.

356. Слинкин М. Ф. Афганистан, год 1980: становление режима Б. Кармаля // Востоковедный сборник. Выпуск 2. Симферополь, Таврический экологический институт, факультет востоковедения. - 1998. — С. 17-60.

357. Смирнов Н. А. Современный ислам. Второе дополненное и исправленное издание.- М., «Безбожник», 1930.

358. Снесарев А. Е. Афганистан. -М.: «Русская панорама», 2002.

359. Соболев Л. Н. Страницы из истории восточного вопроса. Англо-афганская распря (очерки войны 1879-1880 гг.). Т. 1, выпуски 1 и 2. С.-Петербург, типография д-ра М. А. Хана, 1882.

360. Советский энциклопедический словарь. М., 1982.

361. Современные международные отношения. Учебник. М.: МГИМО (У), РОССПЭН, 2000.

362. Современный Иран. Историко-социологические проблемы революции. Реф. сб. ДСП. ИНИОН АН СССР. М., 1979.

363. Современный Иран. Социально-политические проблемы революции. Реф. сб. ДСП. ИНИОН АН СССР. М., 1982.

364. Современный терроризм. Анализ основных направлений \ Под общ. Ред. А. Е. Тараса. Мн.: Харвест, 2000.

365. Соколов Ю. В. Тенденция к анархизму в капиталистическом обществе (Истоки и проявления анархистской псевдореволюционности) // Проблемы мирового революционного процесса. Выпуск 2. М., Мысль, 1982. - С. 97-116.

366. Соловьев Владимир. Магометь. Его жизнь и религиозное учение. С.-Петербургъ, 1902.

367. Соловьев В. С. Спор о справедливости: Сочинения. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, Харьков: Изд-во «Фолио», 1999.

368. Солодовник Д. М. Истоки и тенденции развития массовых общественно-политических движений под лозунгом ислама (на примерах Турции, Ирана, Афганистана). Автореферат канд. дисс. ДСП. М., 1984.

369. Солтановский И. Индо-пакистанские отношения в связи с «афганским фактором» // Восток и современность. 1983. - № 2. - С. 82-96.

370. Социальная активность молодежи и коммунисты. — Прага, 1975.

371. Социальный облик Востока. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999.

372. Сполъников В. Н. Афганская: исламская оппозиция. Истоки и цели. М., Наука, 1990.380. ас-Суйути, Джалал ад-Дин. Совершенство в кораническх науках. Выпуск первый. Учение о толковании Корана. М.: ИД «Муравей», 2000.

373. Старченков Г. И. Рост исламской диаспоры в странах Запада // Ислам и политика.- М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. С. 264-275.

374. Степанянц М. Т. Ислам в философской и общественной мысли стран зарубежного Востока (Х1Х-ХХ вв.). М.: Наука, 1974.

375. Сюкияйнен Л. Ислам против ислама. Об исламской альтернативе экстремизму и терроризму // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 3 (21). - С. 86-97.

376. Тайван Л. Сисон-Герреро и его «теория» // Спецбюллетень ИВ АН СССР. 1975. -№5.-С. 113-129.

377. Тайван Л. Л. Об этноразделительной роли ислама на Филиппинах // Этническая разделенность и национальный вопрос на современном Востоке (материалы дискуссии). ДСП. -М.: Наука, 1978. С. 142-150.

378. Тайван Л. Л. Становление политических организаций филиппинских мусульман // Юго-Восточная Азия в 70-е годы (социально-политические и идеологические проблемы). М.: Наука, 1979. - С. 167-180.

379. Тайван Л. Л. Крестьянские восстания на Филиппинах в XX веке. М., Наука, 1980.

380. Талмуд Э. О «новых левых» на Цейлоне // XXIV съезд КПСС и идеологическая борьба в развивающихся странах на современном этапе. Часть 2. М., 1972. — С. 255-264.

381. Талмуд Э. Д. Воздействие государственной политики на национальную ситуацию в Шри Ланке // Национальный вопрос в освободившихся странах Востока. М., Наука, 1986.-С. 159-184.

382. Террор и антитеррор: Покушения, взрывы, убийства \ Автор-составитель Т. И. Ревяко. Мн.: Литература, 1997.

383. Терроризм и террористы: Ист. Справочник \ Под общ. Ред. А. Е. Тараса. Мн.: Харвест, 1999.

384. Тишков В. А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). -М.: Наука, 2001.

385. ТойнбиА. Дж. Цивилизация перед судом истории. Сборник. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», Санкт-Петербург «Ювента», 1995.

386. Торнау Н. Изложение начал мусульманского законоведения. — Санкт-Петербург, 1850 (репринтное издание).

387. Тувинов, Андрей. Многоликий фундаментализм. (Религиозные фанатики, готовые уничтожить мир, действуют) // Россия и мусульманский мир. 2001. — № 12 (114). -С. 117-120.

388. Угроза ислама или угроза исламу? (По итогам международной конференции). -М.: Президент-отель, Арктогея-центр, 2001.

389. Ультралевые течения в национально-освободительном и революционном движении стран Азии, Африки и Латинской Америки. ДСП. В 3-х разделах. М., 1975.

390. Ульяновский Р. А. Современные проблемы Азии и Африки. Политика. Экономика. М„ Наука, 1978.

391. Ульяновский Р. А. Афганская революция на современном этапе // Вопросы истории КПСС. 1982. - № 4. - С.84-95.

392. Ульяновский Р. А. Судьбы иранской революции // Коммунист. 1985. - № 8. -С.104-110.

393. Ульяновский Р. А. Победы и трудности национально-освободительной борьбы. -М., Наука, 1985.

394. Умное А. Талибы и террористы не одно и то же // Мировая экономика и международные отношения. - 2002. -№3. - С. 53-54.

395. Умное, Александр. Россия и Пакистан на афганском поле // Независимая газета. — 17.10.2001.

396. Умное, Александр. Семь раз отмерь. Станет ли следующей жертвой Афганистан? // Независимая газета. 15.09.2001. - С.7.

397. Уоддис, Джек. «Новые» теории революции. Критический анализ взглядов Ф. Фанона, Р. Дебре, Г. Маркузе. М., Прогресс, 1976.

398. Уолперт, Стэнли. Джинна творец Пакистана. - М.: «Рудомино», 1997.

399. Уотт, У. Монтгомери. Влияние ислама на средневековую Европу. М., Наука, 1976.

400. Уткин А. И. Американская стратегия для XXI века. М.: Издательская корпорация «Логос», 2000.

401. Фадеева И. Л. Мусульманские нормы и западные институты // Ислам и исламизм. Рос. Ин-т стратегии. Исслед. М., 1999. - С. 83-99.

402. Фадеева И. Л. Оппозиция в странах Ближнего и Среднего Востока: статус и цели // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001. - С. 45-59.

403. Фархади Р. Влияние ислама на освободительную войну в Афганистане // Центральная Азия и Кавказ. 2000. - № 1. - С. 150-155.

404. Фененко А. «Стратегия сокрушения» в афганской операции Вашингтона// Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 5. - С. 7-21.

405. Философский энциклопедический словарь. -М., 1983.

406. Фрилинг, Рудольф. Христианство и ислам: Духовные борения человечества на пути к самопознанию \ Пер. с нем. М.: Энигма, 1997.

407. Фромм, Эрих. Анатомия человеческой деструктивности. — М.: ОАО Издательство АСТ-ЛТД, 1998.

408. Фукуяма, Френсис. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. - № 3. - С. 134-148.

409. Фурман, Дмитрий. Международный терроризм порождает всемирную власть // Россия и мусульманский мир. 2001. - № 12 (14). - С. 79-82.

410. ХазановА. М. Преобразование общедемократического фронта в партию авангардного типа: (На примере МПЛА-ПТ и ФРЕЛИМО) // Партии и революционный процесс в странах Азии и Африки. М.: Наука, 1983. — С. 193-214.

411. Хазанов А. М. Крушение последней колониальной империи. — М.: Мысль, 1986.

412. Харюков Л. Н. Англо-русское соперничество в Центральной Азии и исмаилизм. -М.: Изд-во МГУ, 1995.421 .Хатами, Сейед Мохаммад. Традиция и мысль во власти авторитаризма / Пер. с персидского X. Вахриза. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001.

413. Хатами, Сейед Мохаммад. Страх перед бурей. Пер. с персидского X. Вахриза. — М.: Изд-во МГУ. 2001.

414. ХашимбековХ. Узбеки Северного Афганистана. М.: ИВ РАН, 1994.

415. ХашимбековХ. Талибы и ислам // Ислам и политика. М.: ИВ РАН, «Крафт+», 2001.-С. 204-207.

416. Халифа-заде М. Проблемы безопасности в Азии и некоторые аспекты внешней политики США // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 4. - С. 53-58.

417. Хомейни, Имам. Религиозное и политическое завещание. М.: Палея, 1999.

418. Хомский Н. 9-11. М.: Издательство «Логос», Фонд КИЦ «Панглосс», 2001.

419. Хрестоматия по исламу. Пер. с арабского. М.: Наука, Издательская фирма «Восточная литература», 1994.

420. Хорос В. Г. Идейные течения народнического типа в развивающихся странах. — М., i960.

421. Хорос В. «Крона», «корни» и «климат» терроризма // Мировая экономика и международные отношения. 2002. - №3. - С. 47-49.

422. Череванский Вл■ Мир ислама и его пробуждение. Историческая монография. Часть 1. С.-Петербургь, 1901.

423. Чеченцы: история и современность. М.: «Мир дому твоему», 1996.

424. Чигарькова П.А. К вопросу об отношении аятоллы Хомейни к левым силам в иранской революции // Актуальные проблемы стран Ближнего и Среднего Востока. М.: Наука, 1986. - С. 149-163.

425. Чрезъ Афганистана Путевыя записки генерального штаба полковника Н. И. Гродекова. С.-Петербурга, издание книжнаго магазина «Новаго времени», 1880.

426. Шатров И. Социально-политические процессы в Афганистане в 1973-1978 гг. // Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение. 1981. - № 3. - С. 3-23.

427. Шаумян Т. Л. Кашмирский узел и Россия // Региональные конфликты в Азии и Северной Африке. М., 1997.-С. 132-145.

428. Шаумян Т. Л. Кто и почему воюет в Кашмире? Индо-пакистанское вооруженное противостояние в Каргиле: причины и последствия. М.: Международная общественная организация Центр стратегических исследований, 1999.

429. Шаумян Т. Л. Афганистан и Индия // Афганистан: проблемы войны и мира. М.: ИВ РАН, 2000.-С. 172-179.439. аш-Шахрастани, Мухаммад ибн абд Ал-Карим. Книга о религиях и сектах. Часть 1. Ислам. Перевод с арабского. М.: Наука, 1984.

430. Шахназаров О. Л. Правый экстремизм в молодежном движении Турции (19731975) // Проблемы истории стран Ближнего и Среднего Востока. М.: Наука, 1979. -С. 131-139.

431. Шебаршин Л. В. Рука Москвы: Записки начальника советской разведки. М.: Центр-100, 1992.

432. Шебаршин Л. В. Из жизни начальника разведки. М.: ТЕРРА, 1997.

433. Шебаршин Л. Размышления на исламскую тему // Вестник аналитики. 2001. -№5.-С. 58-65.

434. Шестопал А. В. Леворадикальная социология в Латинской Америке. М., 1981.

435. Широнин В. КГБ ЦРУ. Секретные пружины перестройки. - М.: Ягуар, 1997.

436. Шур 3. Г. Молодежное движение в Бангладеш. М., Наука, 1983.

437. Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. М., Наука, 1984.

438. Эйвазов Д. Антитеррористическая кампания и новые тенденции геополитики и безопасности в региональных системах Центральной Азии и Кавказа // Центральная Азия и Кавказ. 2002. - № 4. - С. 21-33.

439. Энциклопедия Пакистана. М.: Фундамента Пресс, 1998.

440. Эткин М. Ваххабизм и фундаментализм: термины-«страшилки». (Лексикологические изыски противников ислама) // Центральная Азия и Кавказ. -2000.-№ 1.-С. 126-138.

441. Этническая разделенность и национальный вопрос на современном Востоке (материалы дискуссии). М., Наука, 1978.

442. Эфиров С. А. Покушение на будущее. Логика и футурология «левого» экстремизма. М., Молодая гвардия, 1984.

443. Южная Азия: конфликты и геополитика. М.: ИВ РАН, 1999.

444. Юртаев В. Деятельность организации «Моджахедин-э хальк-э иран» в 1965-75 гг. // Тезисы конференции аспирантов и молодых научных сотрудников. Т. 2. М., 1983.-С. 54-56.

445. Юртаев В. И. Иран: студенты в исламской революции. М., Наука, 1993.

446. Юрьев Ю. А. Индонезия после событий 1965 г. М., Наука, 1973.

447. Юрьев Ю. А. Идейно-политическая борьба в коммунистическом движении Индонезии // Коммунистические партии развивающихся стран в борьбе за единый фронт. М., Наука, 1976. - С. 242-277.

448. Яковлев Е. Г. Искусство и мировые религии. М., «Высшая школа», 1977.

449. Ясперс К. Смысл и назначение истории. Пер. с нем. 2-е изд. М.: Республика, 1994.1. На языках фарси и дари:

450. Асами ва мошаххесат-э бахши (12 028 тан) аз шохадайе энгэлаб-э навин-э Иран бэ энзэмам-э 1119 акс аз шохада. Замиме-йе № 261, 15 шахривар 1364 (6 сентября 1985), б.м.

451. Аснад-э лане-йе джасуси. Шомаре-йе 29. Афганестан (1-3). Издание студентов-мусульман - последователей курса имама. (Тегеран), б.г.

452. Барнаме-йе саземан-э федаийан-э захматкеш-э афганестан. — Б.м., Б. г.

453. Барнаме-йе хезб-э халк. «Халк», Кабул, 16 саратана 1330.

454. Гат'намеха-йе мосавваб-э конгре-йе доввом-э сазэман-э энгелаби-йе захматкешан-э кордестан-э Иран (комеле). Ниме-йе аввал-е фарвардин 1360 (март-апрель 1981). — Изд. сторонников Комеле, б.м., б.г., 19 с.

455. Горух-э шахр. Теори ва зендегинаме-йе нох чарик. — Б.м., (июнь 1976).

456. Дар баре-йе бохран дарун-э саземан-э чарикха-йе федаи-йе халк ва ришеха-йе ан. Гасмати аз мобахес ва аснад-э нахостин пленум-э саземан. Нашр-э горухи аз хавадаран. Б.м., б.г.

457. Джамбанди-йе ексале-йе могавемат-э мосаллахан-э. Гасмати аз гозареш-э (дахели) масул-е аввал ва фармандехи-йе али-йе сийаси-незами-йе саземан-э моджахедин-э халк-э Иран. Изд. Общества студентов-мусульман, Западная Германия, ноябрь 1982.

458. Дэфаийэ-йе еки аз бонийадгозаран-э саземан-э моджахедин-э халк-э иран Саад Мохсен. — Б.м., б.г.

459. Дэфаийе-йе озв-э саземан-э моджахедин-э халк-э Иран Масуд Раджави. — Б.м., 17.02.1972.

460. Дэфаийе-йе озв-э саземан-э моджахедин-э халк-э иран Насер Садек. Б.м., б.г.

461. Дэфаийе-йе озв-э саземан-э моджахедин-э халк-э иран Мохаммад Базаргани. — Б.м., б. г.

462. Дэфаийе-йе озв-э сазэман-э моджахедин-э халк иран Али Михандуст. Тегеран, февраль 1972.

463. Дэфаийе-йе озв-э саземан-э моджахедин-э халк-э иран Мехди Резаи. — Тегеран, август-сентябрь 1972.

464. Дэфаийе-йе озв-э саземан-э моджахедин-э халк-э иран Мохаммад Мофиди. — Б.м., б. г.

465. Конфедерасйюн-э данешджуян-э ирани. Тахлил-е кутахи пейра-мун-э эгдамат-э зедд-э мелли тавассот-э саземан-ха ва горухха-йе комунист-э ирани дар харедж аз кешвар. Б.м., (февраль-март 1977).

466. Манифест-э мавазэ-э идеоложики-йе саземан-э моджахедин-э халк-э Иран. Джелд-э аввал. Б.м., 1975.

467. Мисак-э шоура-йе мелли-йе могавемат бара-йе дкомхури-йе демократик-э эслами. Доктор Абульхасан Банисадр раис-э джомхур-э монтахеб-э мардом. - Б.м., 17.06.1981.

468. Мобарез, Абдолъхамид. Федерализм ва авагэб-э ан дар афганэстан. Париж, март 1998.

469. Моджахедин-э халк!! дар бонбаст-э джадид. Изд. Организации моджахедов исламской революции, Тегеран, 1981.

470. Наме-йе моджахедин-э халк бэ хазрат аятолла Хомейни. Б.м., 2.05.1980.

471. Наме-йе саргошаде-йе горухи аз аза-йе саземан-э моджахедин-э халк-э Иран. Б.• м., август-сентябрь 1975.

472. Негареши кутах бар: энгэлаб-э эсламн-йе Иран. Изд. Организации моджахедов исламской революции. Тегеран, фарвардин 1359 (март-апрель 1980).

473. Нуреддин Киянури. Хезб-э туде-йе Иран ва доктор Мохаммад Мосаддэк. Чап-э доввом. Тегеран, 1980.

474. Осули кист? Дар баре-йе осул-е мобарезати хакем бар мархале-йе конуни-йе энгелаб. ФРГ, июль 1982.

475. Панздахом-э хордад ногтэ-йе атф-э мобарезат-э гахреманане-йе халк-э иран. -Изд. ОМИН, б. м., (1971).

476. Рахбаран-э моджахедин-э халк ногаб аз чахре мигошаянд. Изд. зарубежного комитета ОПФИН, б.м., 28.06.1983.

477. Сэда-йе сардар. Ахерин невар-э сардар-э шахид-э халк Муса Хийабани. Б. М., б. Г.

478. Талебан: аз Мадрасе та хокумат. Вашингтон, 1 ноября 1995.

479. Тарихче-йе саземанха-йе чарики дар иран. — Б. м., б. г.

480. Федайан-э халк че мигуянд? Б.м., 2.01.1981.

481. Хезб-э туде че мигуянд? Порсеш ва пасох. Нашрие-йе 4, 5 ва 6. Тегеран, 1979.

482. Шарх-э таасис ва тарихче-йе вагае-йе саземан-э моджахедин-э халк-э иран аз 1344 та 1350. Б.м., июнь-июль 1979.

483. Эламие-йе сазэман-э моджахедин-э халк-э иран дар пасох бэ эттэхамат-э ахэр-э• режим. Б.м., 1973.

484. Эстэсмар. Бэ нагл аз нашрие-йе «Моджахед» орган-э саземан-э моджахедин-э халк-э иран. - Б.м., б.г.,38 с.

485. Эттэлаийе пейрамун-э тоутээ-йе саземан-э моджахедин-э халк алейхе саземан-э чарикха-йе федаи-йе халк-э иран. — Изд. Организации иранских студентов в Западном Берлине сторонников ОПФИН. Б.м., (16.07.1983).1. На английском языке:

486. Abrahamian Ervand. The Guerrilla Movement in Iran (1963-1977) // MERIP Reports, Wash., March-Apr. 1980. N 86. - P. 3-15.

487. Afghan Information Centre. April - May 1991. - Nos. 121-122.

488. Afghanistan and Nepal. Imperial Gazetter of India. Superintendent of Government Printing, Calcutta, 1908.

489. Afghanistan and Palestinian Revolution. Beirut, 1980.

490. Afghanistan: a country study. Foreign Area Studies. The American University. Edited by Richard F. Nyrop and Donald M. Seekins. Washington, 1986.

491. Afghanistan in Crisis. New Delhi, Vikas Pabl. House, 1981.

492. Afghanistan-. U. S. Intervention. Kabul, Government Printing Press, 1983.

493. The Afghans. By Mohammed Ali. Kabul, 1969.

494. Arnold Anthony. Afghanistan's Two-Party Communism: Parcham and Khalq. Stanford, California, 1983.

495. Ayoob M. Two paces of Political Islam: Iran and Pakistan compared 11 Asian Survey, June 1979. Vol. XIX. - N 6. - P. 535-546.

496. Banerjee S. India's Simmering Revolution. The Naxalite Uprising. L.: Zed books, 1984.

497. Blank, Johan. Kashmir: Fundamentalism Takes Root // Foreign Affairs, November / December 1999. P. 36-53.

498. Botman, Selma. The Egyptian Communist Movement In Historical Perspective // Journal of South Asian and Middle Eastern Studies. Spring 1987. - Vol. X. - N 3. - P. 78-94.

499. Ceylon-, the JVP Uprising of April 1971. L., Solidarity Pamphlet 42/45, /S.I. /.

500. Charles Thornton's Mission. By Shahamat. Kabul, Government Press, 1987.

501. Christie Stuart and Meltzer Albert. The Floodgates of Anarchy. L., 1970.

502. Chubin, Shahram. Leftist Forces in Iran \\ Problems of Communism, Wash., 1980. -Vol. 29.-N4.-P. 1-25.

503. Gleanings from the Foreign Press. South West Asia and the Middle East. Compiled by Kausar N. Dani, Nikhat Waheed. Newspapers covered from 1st November 30l November, 1988. - Islamabad, Institute of Strategic Studies, December 1988.

504. Communism and the New Left. What They' Up to Now. L., U. S. News & World Report, Inc., 1969.

505. Communist Party and Naxalites. By Pratap Mitra and Mohit Sen. New Delhi, 1973.

506. Communist Strategies in Asia. A Comparative Analysis of Governments and Parties. Edited by A. Doak Barnett. Bombay, Jaico Publishing House, 1968.

507. The Conflict of Tribe and State in Iran and Afghanistan. Edited by Richard Tapper. -New York, CROOM HELM, London and Canberra, 1983.

508. Cronin Richard P., Dr. The United States and South Asia: India. Defense Planning for the 1990s and the Changing International Environment. National Defense University Press, Wash., 1984. - P. 311-322.

509. Dasgupta, Biplab. The Naxalite Movement. New Delhi, 1974.

510. Defense Planning for the 1990s and Changing International Environment. Washington, National Defense University Press, 1984.

511. Dupree, Louis. Afghanistan: 1966 // AUFSR, South Asia Series. 1966, July. - Vol. 10.- N 4.

512. Dupree, Louis. Afghanistan: 1968. Part IV. Strikes and Demonstrations // AUFSR, South Asia Series. 1968, vol.211. - N 7.

513. Dupree, Louis. Afghanistan under the Khalq // Problems of Communism, Wash. 1979.- Vol. XXVIII. N 4. - P.34-50.

514. Dupree, Louis. Afghanistan. Princeton, New Jersey, Princeton Univ. Press, 1980.

515. Fundamentalism Reborn? Afghanistan and the Taliban. Lahore, Vanguard Books, 1998.

516. Fedav. a confrontation between us and the regime may well be at hand // MERIP Reports, Wash. 1980, March.-Apr. - N 86. - P. 16-19.

517. Genesis of the Undeclared War against the Democratic Republic of Afghanistan. Kabul, 1983.

518. Ghosh, Sancar. The Naxalite Movement. A Maoist Experiment. Calcutta, 1974.

519. Glorious Telengana Armed Struggle. By Raj Bahadur Gour, Chandragupta Chaudhary, Gulam Hyder, B. S. Paranjpe. Communist Party Publication, March 1973. N 8.

520. Griffiths, Percival. The Changing Face of Communism. Jaico Publishing House, Bombay, 1968.

521. Guerrero, Amado. The Philippine Society and Revolution. Hong Kong, 1971.

522. Halliday, Fred. The Ceylonies Insurrection // New Left Review. L., 1971. - N 69. - P. 55-93.

523. Gupta, B.S. Indian Communism and the Peasantry // Problems of Communism, Wash., Jan.-Feb. 1972. Vol. XXI. - P. 1-17.

524. Halliday, Fred. Revolution in Afghanistan // New Left Review. L., 1978. - N 12. - P. 3-44.

525. Halliday, Fred. War and Revolution in Afghanistan // New Left Review. L., 1980. - N 119.-P. 20-41.

526. Harris, George S. The Left in Turkey // Problems of Communism. Wash., 1980, July-Aug. - Vol. XXIX. - N 4. - P. 26-41.

527. Harrison, Selig S. Pakistan's Stand On Afghanistan. An American View // Defence Journal. Vol. IX. - Nos. 1-2. - 1983. - P. 21-22.

528. Hopkirk, Peter. The Great Game. The Struggle for Empire in Central Asia. New York, Kodansha International, 1994.

529. Housego, David. Tinder Box All in a Row in Central Asia // Survival. - L., 1979, Jan. -Vol. XXI. -N 1.

530. Huberman, Leo and Sweezy, Paul. The Cultural Revolution in China. A Socialist Analysis // New England Free Press, Boston, Mass. 02118 Monthly Review, January 1967.

531. Hughes, John. Indonesian Upheaval. New York, Fawcett Publications, Inc., 1967.

532. Hyman, Anthony. Afghanistan under the Soviet Domination. 1964-1983. N.Y., 1984.

533. Huntington, Samuel. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. -N.Y., 1996.

534. International Terrorism. National, Regional and Global Perspectives / Alexander -N.Y.: Praeger Publications. 1976.

535. Iran: beyond the Islamic Republic // Economic and Political Weekly. Bombay, 1979, Jan. 13. - Vol.14. - N 2. - P.64-65.

536. Irani, C. R. Bengal: The Communist Challenge. Bombay, Lalvani Publishing House, 1968.

537. Irfani, Suroosh. Iran's Islamic Revolution: Popular Movement or Religious Dictatorship? Lahore, 1983.

538. The Kashmir Issue. New York, Information Division, Pakistan Mission to the United Nations, 1962.

539. Kechichian, Joseph A. Terrorism in the Middle East and U. S. Military Responses // Journal of South Asian and Middle Eastern Studies. Spring 1987. - Vol. X. - N 3. - P. 38-61.

540. Kemp, Geoffrey and Harkavy, Robert E. Strategic Geography and the Changing Middle East. Washington, Brookings Institution Press, 1997.

541. KhoMeini: We shall confront the world with our Ideology // MERIP Reports, Wash., 1980, June. N 88. - P. 22-25.

542. Jazani, Bizhan. Capitalism and Revolution in Iran. L., 1980.

543. Left Parties Call for Joint Struggle for People's Demands. Communist Party Publication, N 5: April 1974.

544. Livingstone N. C. Fighting Terrorism and «Dirty Little Wars» // Defense Planning for 1990s and the Changing International Environment. National Defense University Press, Wash., 1984.-P. 165-196.

545. Luttwak EdwardN, Dr. Notes on Low Intensity Warfare // Defense Planning for 1990s and the Changing International Environment. National Defense University Press. Wash., 1984.-P. 197-210.

546. Male B. Revolutionary Afghanistan. A Reappraisal. N.Y., 1982.

547. Maley, William. The Afghanistan Wars. N.Y., PALGRAVE VACMILLAN, 2002.

548. Marchetti Viktor, Marks John D. CIA and the Cult of Intelligence. London, 1974.

549. Mukerjee S. Afghanistan: from Tragedy to Triumph. New Delhi, Sterling Publishers (P) Ltd., 1984.

550. Mujahidin: We are Islamic movement seperate from the ruling oligarchy // MERIP Reports. Wash. 1980, March-Apr. - N 86- P. 16-19.

551. Namboodiripad, E. M. S. Conflict and Crisis. Political India: 1974. Bombay, Orient Longman Ltd., 1974.

552. Negahdar, Farrokh. Problems of the Revolution and Our Positions. Los Angeles, /1984/.

553. Qureshi S. Marx or Mohammad: Communist Coups and Islamic Resistance in Afghanistan//Asian Thought and Society, N-Y. 1980. - Vol. 5. -N 13.

554. Pakistan's Interference in Internal Affairs of DRA. By Hamid Khurusani. Kabul, August 1986.

555. PDPA: Khalq Parcham Struggle for Power // Spotlight on Regional Events. Institute of Regional Studies. - Islamabad, Feb. 1984. - Vol. III. - N 2. - P. 1-46.

556. Political Terrorism. / Sobel. L., Oxford: Clio Press, 1978.

557. Ram, Mohan. Maoism in India. New York, Barnes and Noble, Inc., 1971.

558. Rajeswara Rao, C. The Historic Telengana Struggle. Some Useful Lessons from Its Rich Experience. Communist Party Publications, Freedom Jubilee Series. - N 3, 6. r..

559. Rashid, Ahmed. The Taliban: Exporting Extremism // Foreign Affairs, November / December 1999.

560. Rashid, Ahmed. Jihad. The Rise of Militant Islam in Central Asia. Yale University, N.Y., 2002.

561. Report by Noor Mohammad Taraki General Secretary of the PDPA CC presented to the Historical Plenum of the CC of the PDPA. Held on 6th Qaus 1357. Political Bureau of the CC of the PDPA. Government Print. Press, /Kabul/, 1978.

562. Roy, Oliver. Islam after 11 September: An Interview with. // A Special Report by RFE/RL'S Regional Analyses. www.RegionalAnalysis.org

563. Rubin, Barnett R. The Search for Peace in Afghanistan. From Buffer State to Failed State. Yale University, 1995.

564. Rubin, Barnett R. The Fragmentation of Afghanistan: state formation and collapse in the international system. Yale University, 1995.

565. Sale, Richard. The Changing Face of Islam // Los Angeles Times. Dec. 28. 2000.

566. Sale, Richard. Pakistan, China Collide over Islam. Dec. 20. 2000 (UPI).

567. The Secret War of CIA against Afghanistan. Kabul, November 1984.

568. Sepehr, Zabih. Iran's Revolutionary Upheaval. An Interpretive Essay. San Francisco,1979.

569. Shaplen, Robert. Time out of Hand. Revolution and Reaction in Southeast Asia. New York, Harper & Row, Publishers, 1969.

570. Shahrzad, Azad. Armed Struggle and Iranian Revolution 11 MERIP Reports, Wash.,1980, June. N 88. - P. 30-32.

571. Sheehan, Neil. A Bright Shining Lie. John Paul Vann and America in Vietnam. New York, Vintage Books, a Division of Random House, 1989.

572. Spain, James W. The Way of the Pathans. Karachi, Oxford University Press, 1962.

573. Sterling, Claire. The Terror Network. The Secret War of International Terrorism. Lon don, Weidenfeld and Nicholson, 1981.

574. Thornton, Tomas P. The New Phase in U. S.-Pakistani Relations // Foreign Affairs, summer 1989. N 68309. - P. 142-159.

575. Tomsen, Peter. Geopolitics of an Afghan Settlement // Journal of International Affairs, Dec. 2000 Feb. 2001. - Vol. V. - N 4.

576. Tornquist, Olle. Communists and Democracy in the Philippines // Economic and Political Weekly. July 20, 1991. - P. 1757-1763.

577. Tudeh: Conditions are more favorable for our work // MERIP Reports, Wash., 1980, March-Apr. № 86. - P. 17, 20-21.

578. Tulsiram. The History of the Communist Movement in Iran. Bhopal, 1981.

579. Undeclared War. Armed Intervention and Other Forms of Interference in the Internal Affairs of the Democratic Republic of Afghanistan. Kabul, 1984.

580. Wagner, Stanley P. The End of Revolution. A New Assessment of Today's Rebellions. -Bombay, Vakils, Feffer and Simons Private Ltd. 1970.

581. West, Francis J. Professor. The United States and South Asia: India, Pakistan, Afghanistan, and Iran // Defense Planning for 1990s and the Changing International Environment. National Defense University Press, Wash., 1984. - P. 323-330.

582. Why Bosnia? Writings on the Balkan War. Edited by Rabia Ali & Lawrence Lifschultz. Connecticut, The Pamphleteer's Press, Inc., Stony Creek, 1993.

583. Write, Robin. The Changing Face of Islam // Los Angeles Times (Home Edition). Dec. 28, 2000.

584. Yurkoglu, R. Turkey Week Link of Imperialism. 3d edition. - L., March 1979.

585. Бюллетень почтовой информации ТАСС. ДСП.603. Век.604. Вопросы истории.605. Восток и современность.606. За рубежом.607. Известия.608. Коммерсантъ.609. Коммунист.610. Континент.611. Литературная газета.

586. Мировая экономика и международные отношения.613. Независимая газета.

587. Независимое военное обозрение.615. Новое время.616. Новая газета.617. Новые известия.618. Народы Азии и Африки.

588. Новости разведки и контрразведки.620. Общая газета.

589. Общественные науки за рубежом. Востоковедение и африканистика.622. Правда.

590. Проблемы мира и социализма, Прага.

591. Рабочий класс и современный мир.625. Российская газета.

592. Россия и мусульманский мир.627. Совершенно секретно.

593. Специальный бюллетень ИВ АН СССР (ДСП).629. Трибуна.

594. Центральная Азия и Кавказ, Швеция.631. Эксперт.1. На языках фарси и дари:632. Аяндеган, Тегеран.633. Бахтар-э эмруз, б.м.634. 19 бахман: данешджуи (орган ОПФИН), б.м.635. Донья (орган НПИ), б.м.

595. Кар (орган ОПФИН), Тегеран.637. Кейхан, Тегеран.

596. Моджахед (орган ОМИН), Тегеран, б.м.

597. Набард-э халк (орган ОПФИН), б.м.640. Неда-йе халк, Кабул.

598. Туфан (орган марксистско-ленинской организации»Туфан»), Лондон.

599. Хабар ва гозареш (орган иранских учащихся и студентов в Париже).

600. Хакикат-э инкилаб-е саур, Кабул.644. Хоруш (орган ОМИН), б.м.645. Чарик (орган ОПФИН), б.м.646. Шоале-и джавид, Кабул.647. Шоура, б.м.648. Эттэлаат, Тегеран.1. На английском языке:649. The African Communist, L.

601. Arabia. The Islamic World Review, L.651. Asian Survey, Berkeley.

602. Asian Thought and Society, N.Y.

603. Ceylon Daily News, Colombo.

604. Christian Science Monitor, Boston.655. Economist, L.

605. Economic and Political Weekly, Bombay.

606. Far Eastern Economic Review, Hongkong.658. Financial Times, L.659. Foreign Affairs.660. Frontier, Calcutta.661. India Today, New Delhi.

607. Information Bulletin, Prague.

608. People's Democracy, Calcutta.

609. People's Democracy Supplement, Calcutta.

610. Problems of Communism, N.Y.682. Revolution, Paris.683. Sunday Times, L.684. Tribune, Colombo.

611. US News and World Report, N.Y.686. Vimukti, Colombo.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока, последняя треть ХХ - начало ХХI вв."

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Пластун, Владимир Никитович

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Пластун, Владимир Никитович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока, последняя треть ХХ - начало ХХI вв."

Список научной литературыПластун, Владимир Никитович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

Похожие темы диссертаций