автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Деятельность государственных органов по борьбе с преступностью в Северной Осетии в условиях нэпа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деятельность государственных органов по борьбе с преступностью в Северной Осетии в условиях нэпа"

005001776

На правах рукописи

ДЖИНИКАЕВА Диана Олеговна

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ ПО БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ В СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ В УСЛОВИЯХ НЭПА: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 4 НОЯ 2011

Владикавказ 2011

Работа выполнена на кафедре этнокультурологии ФГБОУ ВПО «СевероОсетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова»

Научны?! руководитель доктор исторических наук, профессор

ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова»

Айларова Светлана Ахсарбековна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова» Баликоев Тотраз Магометович;

доктор исторических наук, профессор ФГБОУ ВПО «Чеченский государственный университет» Магомаев Ваха Хасаханович

Ведущая организация ГОУ ВПО «Горский государственный

аграрный университет»

Защита состоится «13» декабря 2011 г. в 16:30 час. на заседании диссертационного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.248.01 по историческим наукам при ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова» по специальности 07.00.02. - Отечественная история, по адресу: 362025, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46, зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова».

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ВАК Ми-нобрнауки РФ «12» ноября 2011 г. Режим доступа http:// www.vak.ed.gov.ru

Автореферат разослан «12» ноября 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат исторических наук, профессор

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Социально-экономические, политические процессы, происходившие в российском социуме в конце XX в. вызвали существенные перекосы и привели к трансформации многих общественных явлений. В этих условиях серьёзными внутренними проблемами стали преступность и разные виды антиобщественного поведения (алкоголизм, проституция, беспризорность).

Правовое государство ставит своей задачей защиту интересов граждан, поэтому в преодолении негативных проявлений в обществе должна сыграть решающую роль российская полиция, чтобы соответствовать запросам общества. Чтобы объективно оценить роль и место правового института охраны общественного порядка и борьбы с преступностью в системе российской государственности, выбрать оптимальную организационную и управленческую модель развития на современном этапе, особую актуальность приобретает изучение проблемы в исторической ретроспективе. Особую значимость приобретает исследование работы региональных органов милиции в годы нэпа. Этот опыт накоплен в условиях радикального обновления социально-экономического и политического строя страны, начатого революционными событиями 1917 года.

Актуальность изучения истории борьбы с преступностью в Северной Осетии обусловлена также тем, что 20-е гг. стали временем масштабного социального противостояния, давшего толчок росту преступности. Такие же деструктивные процессы в определенной степени характерны для постосоветского общества, таким образом, опыт правоохранительных органов, накопленный в годы нэпа, приобретает в современных условиях не только теоретическое, но и практическое значение. Слабая изученность основных направлений борьбы с преступностью в Северной Осетии в 1920-х гг. также обуславливает необходимость предпринимаемого исследования.

Степень изученности темы. Историографию проблемы следует разделить на два периода: 1) советский и 2) постсоветский.

В рамках первого периода можно выделить несколько этапов. Первый этап охватывает 20-50-е гг., когда проблема преступности и борьбы с ней была поставлена практическими работниками системы юстиции. Эти работы в значительной степени носят описательный и пропагандистский характер1. Веду-

1 Мороз Г.С. ВЧК и Октябрьская революция. //Власть Советов, 1919, № 11; Данишев-ский К.Х. Революционные Военные Трибуналы. М., 1920; Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920; Лацис М.Я. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921; Петере Я.Х. Воспоминания о работе в ВЧК в первый год революции. //Пролетарская революция, 1924, №10 и др.

щими специалистами 1920-1930-х гг. в области изучения преступности были М. Н. Гернет, A.A. Герцензон, A.A. Жижеленко, E.H. Тарновский, которые рассматривали динамику развития криминальной ситуации, структуру преступности, определили причины появления новых видов преступлений, связанных с особенностями нэпа. Появились также исследования, анализирующие проблемы реформирования правоохранительных органов, оптимизации их системы2. Большое количество исследований при этом посвящено разработке истории милиции и уголовного розыска.

В региональной историографии проблемы борьбы с преступностью освещались в обобщающих работах по истории социалистического строительства3. Первые материалы применительно к национальным районам появились в журналах Наркомнаца, Кавказского и Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б). Основной интерес здесь представляют материалы, освещающие различные аспекты борьбы с контрреволюцией и бандитизмом.

Объективное изучение проблемы преступности было затруднено двумя обстоятельствами: во-первых, в виду закрытости правоохранительной системы и засекречиванием многих материалов о деятельности НКВД; во-вторых, жесткими идеологическими посылками о том, что в социалистическом обществе с уничтожением экономического и политического неравенства между людьми, исчезнут и предпосылки для преступлений, исчезнет и сама преступность.

Новый историографический этап, связанный с обнародованием определенной части ранее засекреченных документов, отмечен появлением обширной литературы по истории борьбы правоохранительных органов с разными видами преступности, особенно периода нэпа. Так, в исследованиях С.С. Остроумова, Е.С. Павловой, Ю.М. Ткачевского, Н.Ф. Кузнецовой, В.П. Портнова изучена социально-экономическая основа преступности в условиях нэпа, делается акцент на усиление антисоветских элементов, которые являлись рассадником как политической, так и уголовной преступности в стране.

2 Лацис М. Я. Чрезвычайные комиссии в борьбе с контрреволюцией. М., 1921; Бер-ман Я.М. Очерки по истории судоустройства РСФСР. М., 1924; Мокеев В. Лаговиер Н. На страже революционной законности (очерк работы прокуратуры за 1922-1925 гг.). М., 1926; Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР. М., 1929; и др.

3 Буркин И.Г. Октябрьская революция и гражданская война в горских областях Северного Кавказа. Ростов-н/Д., 1933; Янчевский Н.Л. Гражданская война на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1927; Борисенко И. Авантюристы в гражданской войне на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1930; Бутаев К. Политическое и экономическое положение Горской республики. //Революционный Восток, 1928, №3; Стройло. Повстанческое движение на территории Северо-Кавказского военного округа. //Красная Армия, 1921, №9; Б. и С. Бандитизм на Тереке. //Жизнь национальностей, 1923, №1 и др.

Ученые серьезное внимание уделили вопросам формирования органов правопорядка. Большой вклад в изучение истории органов правопорядка внесли работы P.C. Мулукаева. Автор на богатом архивном материале рассмотрел вопросы создания советской правоохранительной системы, проанализировал процесс формирования и деятельности советской милиции в непростых условиях нэпа. Вместе с тем появляются исследования, в которых поднимаются вопросы, которые ранее оказывались за пределами научного поиска. Изучением социальных девиаций активно занимались Т.П. Коржихина и С.Н. Шевердин, которые исследовали проблемы потребления спиртного и борьбы с пьянством в 1920-е гг.

В региональной историографии указанные проблемы изучались, в основном, в контексте классовой борьбы4. В работах Н.Ф.Бугая исследуется роль ревкомов в борьбе против сил контрреволюции, в установлении революционного порядка, восстановлении народного хозяйства и реализации социальной политики партии и государства5.

Факты крестьянского недовольства аграрной политикой в регионе в региональной историографии нередко рассматривались как антисоветские и квалифицировались как политический бандитизм6.

Эти и другие политизированные выводы стали результатом жесткой методологии, выводы ученых заведомо не могли расходиться с положениями официальной истории и идеологии.

Новый историографический период отмечен интересом к истории органов правопорядка и юстиции, что нашло отражение в многочисленных научных работах и публикациях. Разные аспекты преступности периода нэпа изучаются в работах юристов, историков, социологов. Активное использование ранее не привлекавшегося архивного материала способствовало появлению работ,

4 Очерки истории Северо-Осетинской партийной организации. Орджоникидзе, 1969; Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа, 1919-1921. М., 1979; Осуществление ленинской национальной политики на Северном Кавказе. Пятигорск, 1971; Кониев Ю.И. Национально-государственное строительство на Тереке. Орджоникидзе, 1969; Овчинникова М.И. Советское крестьянство Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 1972; Чернопицкий П.Г. Деревня Северокавказского края в 1920-1929 гг. Ростов-на-Дону, 1987; и др.

5 Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа. 1919-1921 гг. М., 1979; его же. Ревкомы: Научно-попул. очерк. М., 1981

6 Например: Узнародов М.Т. Деятельность Кавказского и Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б) по руководству партийными организациями Юго-Востока России. 1920-1924 гг. Орджоникидзе, 1968; Гиоев М.И. Ленинская аграрная политика в горском ауле. Орджоникидзе, 1969 и др.

в которых исторические аспекты преступности рассматривались более объективно7.

Среди публикаций, в которых была предпринята попытка объективного анализа преступности 1920-х гг., можно назвать статьи Г.А. Бордюгова, М.В. Шкаровского и H.A. Лебиной, которые наметили подходы и направления дальнейшей работы.

Региональная историография продолжающегося периода также имеет ряд интересных работ. Отдельные аспекты проблемы преступности нашли отражение в работах местных исследователей8. В монографии JI.X. Дзаховой рассматриваются вопросы экономического, социокультурного и политического развития народов Горской республики в начале 1920-х гг. Автор делает попытку определить причины всплеска уголовной преступности в регионе9. Из региональных исследований необходимо выделить и работу С.А. Федоренко, в которой освещается широкий круг проблем репрессивной политики советского государства (история складывания уголовно-исполнительной системы на территории Северного Кавказа, механизмы и виды репрессий)10.

7Литвак К.Б. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1920-х годов // Отечественная история. 1992. № 4; Лебина Н. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов. //Вопросы истории, 1994, № 2; Павлюченков С.А. Веселие Руси: революция и самогон. /Революция и человек. Быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997; Павлова Т.А. Алкоголь и русская революция. //Вопросы истории. М., 2000, № 7; Панин С.Е. Повседневная жизнь советских городов: пьянство, проституция, преступность и борьба с ними в 1920-е годы (на материалах Пензенской губернии). Дисс... канд. ист. наук. Пенза, 2002; Валиев Г.Х. Социальные аномалии в повседневной жизнедеятельности населения Сибири в 1920-е гг. Дисс...канд. ист.наук. Пенза, 2009; Коп-ченко И.Е. Девиантное поведение в советском обществе. Дисс...канд.ист.наук. Краснодар, 2006; Базиев Ю.М. Борьба с хулиганством. Дисс...канд. юр. наук. Ростов-на-Дону, 1999; Надикова О. А. Организация деятельности милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью на территории Чувашии (1917 - 1930 гг.). Дисс... канд. ист. наук. Казань, 2010 и др.

8 Например: Кислицын С.А. Вариант Сырцова. Из истории формирования антисталинского сопротивления в советском обществе в 20-30-е гг. Ростов-на-Дону, 1992; Баранов A.B. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики. 1921-1929 гг. СПб, 1996; Судакова Т.Г. Создание и деятельность Отделения Верховного трибунала ВЦИК в Горской АССР (1921-1923 гг.): исторический аспект. Дисс...канд.ист.наук. Владикавказ, 2009; Бичегкуев Т.Т. Социокультурный облик коммунистов Северной Осетии в 1920-е гг. Владикавказ, 2010; Царикаев А.Т. Практика лишения избирательных прав граждан в 1920-егоды. //Актуальные проблемы гуманитарных наук. Сб. научных трудов. Владикавказ, 2009.

9 Дзахова Л.Х. Горская республика в восстановительный период: экономика и социальная политика /Под ред. Магометова A.A. Владикавказ, 2003.

10 Федоренко С. А. Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе (1917-1928 гг.). Дисс... канд.ист.наук. М., 2010

Среди работ последнего периода можно выделить ряд исследований, в которых анализируются отдельные аспекты аграрной политики в период нэпа и возникавшие на этой почве проявления социального протеста крестьянства в период нэпа". В специальных публикациях по этому вопросу приведены новые данные, почерпнутые в основном из секретных документов, позволяющие расширить представления о характере, масштабах явления, высказан ряд принципиальных суждений12.

Большой интерес представляет монография С.А. Хубуловой и М.С. Гапее-вой, в которой специальная глава посвящена девиациям периода революции 1917 г. и гражданской войны во Владикавказе13.

Некоторые аспекты исследуемой проблемы нашли отражение в работах местных юристов. Вопросы организации судоустройства в республиках Северного Кавказа изучены в работе A.M. Цалиева14. Автор рассматривает процессы организации судебной системы в регионе. В.И. Маргиев, рассматривая вопросы формирования советской судебно-правовой системы, отмечает первоначальную двуструктурность советской судебной системы (революционные трибуналы и народные суды), и то, что руководство новой судебной системой на местах было возложено на отделы юстиции15.

Таким образом, проведенный историографический анализ проблем преступности 1920-х гг. показывает, что в целом по данному вопросу существует незначительная литература, которая исследует различные сферы и аспекты взаимоотношений власти и общества, как на общероссийском, так и на региональном уровне. Вместе с тем, включение в научный оборот большого корпуса ранее закрытых источников, совершенствование методологии и расширение методов исторических исследований требуют соответствующего глубокого переосмысления девиаций в 1920-х гг.

11 Например: Атаев P.A. Власть и крестьянство Северной Осетии в 1921-1927-е гг.: формирование новых социальных реалий. Дисс...канд.ист.наук. Владикавказ, 2008; Фидарова И.Б. Землеустройство сельского населения Северной Осетии в 1920-е гг. // Научные проблемы гуманитарных исследований. Выпуск 6(2). Пятигорск, 2009 и др.

12 Плотников И.Е. Крестьянские волнения и выступления на Урале в конце 20-х — начале 30-х годов. //Отечественная история, 1998, №2; Жупикова Е.Ф. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920-1925 годах (документальные публикации и новейшая отечественная историография). //Отечественная история, 2004, №3; Симонова Т. Черный передел. Переселение казаков с Северного Кавказа в 1918-1921 годах. // Военно-исторический журнал, 2003, №2

13 Хубулова С.А., Гапеева М.С. «Маленькие люди» в «большой истории»: Повседневная жизнь владикавказских обывателей в 1917-1920-е гг. Владикавказ, 2007

14 Цалиев A.M. Судоустройство и судопроизводство в республиках Северного Кавказа в период становления основ Советской судебной власти (1917 — 1957 гг.) //Дарьял, 2003, № 4.

15 Маргиев В.И. История государства и права Осетии. Майкоп, 1997.

До сих пор недостаточно исследованы механизмы реализации карательной политики, эволюция общественно-психологических настроений и реакция различных слоев населения на нее. Это делает возможным научно выверенный анализ характера, механизма и масштабов советских социальных преобразований в Северной Осетии не только в научно-познавательных целях, но и с целью извлечения исторического опыта и уроков истории.

Хронологические рамки диссертации ограничены периодом новой экономической политики. В условиях нестабильности социально-экономической обстановки 1920-х гг. неоднократно ломались и пересматривались, казалось бы, незыблемые устои, менялись ценностные ориентиры и организационные формы жизни общества, получили широкое распространение не только традиционные, но и новые виды преступлений.

При переходе к нэпу шло активное правотворчество государства, разработан и принят целый ряд нормативно-правовых актов, направленных на регулирование отношений в условиях рыночной экономики, изменения в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР, реорганизация правоохранительных органов, в том числе и милиции.

Цель исследования состоит в изучении динамики преступности и ее основных видов, а также борьбы с ней правоохранительных органов Северной Осетии.

В рамках работы автор предполагает решить следующие задачи:

- рассмотреть социально-экономические явления, повлиявшие на рост преступности в период нэпа; изучить движение преступности по Северной Осетии в период 1920-х гг.; исследовать влияние карательной политики на изменение количественных и качественных показателей преступности; выявить группы преступлений, оказывавших серьезное влияние на криминогенную обстановку области и на настроения населения; проанализировать структуру правоохранительных органов, степень их профессионализма; определить основные методы и приемы работы правоохранительной системы в области борьбы с преступностью в области.

Объектом исследования является преступность в Северной Осетии и борьба с ней правоохранительных органов; предмет исследования - исторический анализ основных методов и приемов борьбы милиции с преступностью; деятельность органов государственной власти и управления в сфере обеспечения общественного порядка на территории Осетии в годы нэпа.

Методологическая основа. При написании работы автор использовал основополагающие принципы исторической науки: историзм, объективность,

всесторонность и плюрализм. При изучении и изложении фактического материала применялась совокупность общенаучных и специально-исторических методов. Таким образом, синтез теорий, альтернативность подходов и разнообразие методологических приёмов позволили автору существенно расширить инструментарий исследования, полнее раскрыть процессы в борьбе с преступностью в Осетии, показать их закономерности и региональные особенности, более адекватно отразить суть явлений и событий.

Источниковую базу исследования составили следующие группы источников: законодательные и нормативные акты; делопроизводственная документация; документальные и статистические издания; материалы периодической печати. В исследовании применялись как опубликованные, так и архивные материалы.

1 .Опубликованные материалы.

Законодательные и нормативные акты советского правительства, которые содержатся в Собрании Узаконений и декретах советского правительства16, раскрывают процесс правотворчества советской власти. Важное значение имеют декреты о суде, составившие основу советского правосудия, законодательные акты о создании правоохранительных органов17. Анализ правовых документов органов власти Северной Осетии позволил автору рассмотреть процесс законотворчества центральных и местных органов власти в вопросе организации административных структур и борьбы с уголовной преступностью.

Статистические сборники, которые обладают большой информативностью, дают возможность составить представление об экономической и демографической ситуации, сложившейся в первой третиXXв.'8. В работе использовались материалы опубликованных статистических сборников ЦСУ СССР, органов НКВД и справочные издания, в которых нашли отражение такие сведения, как численность населения Северной Осетии, количество зарегистрированных преступлений, статистика осужденных по стране и отдельным регионам, статистические справочники по Северной Осетии, отчеты Северо-Осетинского облисполкома областному съезду советов, и пр.

16 Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства. Пг.-М., 1917-1923; Декреты Советской власти.-Т. 1.-8 М., 1957-1976.

17 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. /Под ред. И.Т. Голякова. М., 1953.

18 Статистический ежегодник 1921 года. М., 1922; Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 г. по округам и географическим полосам. Владикавказ, 1923; Краткий статистический справочник Северо-Осетинской АО. Владикавказ, 1927; Северо-Кавказский край. Цифры и диаграммы. Ростов/Д., 1927; Всесоюзная перепись населения 1926 года. М„ 1928. Т. У.

В 1920-е гг. в периодических изданиях («Рабоче-крестьянская милиция» (позже «Административный вестник»), «Бюллетень ЦСУ», «Вестник финансов», «Экономическое обозрение», «Экономическая жизнь», «Горская правда», «Декреты и распоряжения по Горской АССР») публиковались различные постановления центральных и местных государственных органов, помещались статьи с подробным описанием судебных процессов. Определенный источниковедческий интерес представляют статьи раб- и селькоров, в которых разоблачались недостатки в работе милиции, отражались настроения граждан в области правоприменительной деятельности и пр.

2. Неопубликованные источники.

Для освещения методов борьбы с преступностью в диссертации используются архивные материалы, представленные фондами Центрального государственного архива РСО-А (далее -ЦГА РСО-А) и Центрального государственного архива историко-политической документации (далее - ЦГА ИПД РСО-А).

Большой фактический материал о деятельности судебно-следственных органов выявлен в фондах Горского Центрального Исполнительного Комитета (Ф. 41), Горского революционного трибунала главного суда (Ф. 160), Владикавказского Отделения Верховного трибунала ВЦИК (Ф. 322), Совета Народных Комиссаров ГАССР (Ф. 81), Терского областного революционного трибунала (Ф.ЗОО).

В фонде 41 содержится переписка Горского ЦИК с Единым Верховным трибуналом, Наркомюстом ГАССР, Горским обкомом, а также протоколы заседаний президиума Горцика и коллегии НКЮ ГАССР. Эти документы позволяют проследить принципы, формы и этапы организации кассационных структур в системе революционных трибуналов Горской АССР. Информационный материал о деятельности Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б), областного комитета партии по борьбе с бандформированиями на территории региона содержат отчеты, письма, телеграммы, сообщения Северо-Осетинского обкома, сосредоточенные в фонде СНК (ФР.81).

Особый интерес представляют материалы фондов ФР. 47 (Исполком Владикавказского окружного совета), ФР. 53 (Алагиро-Ардонский окружной Исполком советов), в которых отложилась секретная документация по проблемам выборов в представительные органы, лишении избирательных прав, сопротивления сельского населения принудительным методам руководства деревней, впервые вводятся в научный оборот.

Сведения об организации и деятельности объединенного трибунала в Горской республике, почерпнутые из фонда Революционного Трибунала ГАССР при ВЦИК (Ф. 160) дали возможность проследить механизм работы местных органов

юстиции и особенности карательной политики. Выявленная статистика осужденных судебными учреждениями Северной Осетии за 1922 г. значительно дополнила представление об уголовной преступности региона, позволила выявить структуру преступности, сезонные и территориальные особенности.

Протоколы заседаний исполкомов, постановления, переписка с Центром и местными властями, отчеты о деятельности советского партийного и управленческого аппарата на местах - эти сведения позволили раскрыть социально-политическую ситуацию в Северной Осетии. Обнаруженные и не использованные ранее материалы о деятельности органов правопорядка и юстиции (доклады, отчеты, рапорты), раскрывают особенности их функционирования, состояние и динамику уголовной преступности на протяжении рассматриваемого периода.

Особую значимость имеют выявленные в фондах протоколы общих собраний сотрудников, приказы, отчеты ревизионных комиссий, показывающие деятельность органов правопорядка и юстиции изнутри, объективно, без корректировки (ФР. 56). Выявленные распорядительные документы местных властей (о борьбе с бандитизмом, скотокрадством, самогоноварением) позволяют оценить не только специфику работы местных административных органов, но и более четко проследить изменения в характере уголовной преступности в 1920-х гг.

Фонд 322 содержит обширные материалы по непосредственной деятельности судебных органов. Среди них следует выделить, разряды, списки сотрудников и их личные дела; сметы, к которым прилагаются объяснительные записки; суднадзорную переписку местных трибуналов отчеты о движении кассационных дел; заключения по ним следователей и прокурора.

Значительный интерес представляют документы из ФР-50 (Земельный отдел Исполкома Владикавказского совета). Эти документы представляют исследовательскую ценность с точки зрения наличия в них большого фактического материала по организации борьбы органов ВЧК-ОГПУ с «контрреволюцией».

Среди документов ЦГА ИПД РСО-А особый интерес представляют материалы политсводок, сосредоточенные в ФР. 4 (Владикавказский окружной комитет ВКП (б)). В сводках и сообщениях ОГПУ, отложившихся в данном фонде, содержится огромное количество сведений о недостатках и перебоях в функционировании ТОЗов, потребкооперации и т.д.

Таким образом, источниковая база, с учетом критического анализа источников и при сопоставлении их с опубликованными материалами и между собой, дает возможность изучить проблему борьбы с преступностью на материалах Северной Осетии.

Научная новизна исследования определяется тем, что на основе обширного массива источников впервые осуществлено комплексное научное обобщение исторического опыта борьбы с политической и уголовной преступностью и обеспечения общественного порядка в Северной Осетии в 1920-е гг.

Кроме того, впервые в работе:

• исследованы уровень, динамика и структура преступности;

• проанализированы виды преступности, которые определяли криминогенную обстановку в Северной Осетии на протяжении 1920-х гг.;

• определены территориальные особенности преступности;

• рассмотрено влияние общероссийской карательной политики на движение преступности в Северной Осетии;

• выявлена специфика преступности в городской и сельской местности;

• изучен процесс формирования областных органов правопорядка и юстиции;

• установлены закономерности и региональные особенности основных направлений деятельности органов милиции Северной Осетии по охране общественного порядка и борьбе с преступностью с учетом социально-политической и экономической ситуации в период нэпа.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется новым видением исторического материала, отражающим интересующие нас события новым подходом к анализу проблемы, в результате чего были сделаны соответствующие выводы.

Материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения политических и правовых проблем истории советского государства, подготовке лекционных курсов по истории советского права, курсов по отечественной истории, а также для написания учебных пособий и научных статей. Отдельные выводы и положения диссертационной работы также могут быть использованы в практической работе силовых структур и заинтересованных государственных ведомств по противодействию преступности, как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 5 научных работ общим объемом 1,6 п.л., в том числе 2 из них - в научных журналах, рекомендованных ВАК для опубликования основных научных результатов на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Основные выводы диссертации были представлены автором во время выступлений на IV Международной научно-практической конференции «Человек в российской повседневности» (Пенза, 2011), итоговых научных конференциях в Северо-Осетинском государственном университете (Владикавказ, 2008-2011).

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, показана степень ее научной разработанности, определены предмет, объект, цель и задачи, методология исследования. Дается характеристика источниковой базы научная новизна и практическая значимость работы.

В главе первой «Социально-экономические и политические трансформации 1920-х гг.» анализируется взаимосвязь между социально-экономическими, политическими трансформациями и ростом преступности в период нэпа.

Результатом сложной экономической ситуации, сложившейся в стране в 1920-е годы стали спекуляция и рост уровня безработицы. Возникли проблемы с продовольствием, медикаментами, топливом. Голод и неурожай привели к очередному росту цен в десятки раз.

Важнейшая специфическая черта нэпа состояла в противоречивом соединении элементов товарно-денежных отношений и административных рычагов контроля за их развитием. Причем развитие сельского хозяйства Северной Осетии свидетельствует, что рыночные элементы не являлись господствующими в нэповском механизме. Целостной рыночной системы хозяйствования за годы существования нэпа так и не сложилось, экономические механизмы не закрепились прочно в хозяйственной практике на местах. В итоге региональное партийное и хозяйственное руководство в любой момент могло ужесточить административные рычаги в экономике. Это наглядно продемонстрировал опыт налоговой, землеустроительной и кооперативной политики в Северной Осетии. В результате развитие сельского хозяйства протекало крайне противоречиво, восстановление аграрного сектора носило затяжной характер.

Атмосфера напряженности способствовала росту социальных конфликтов от бытовых перепалок и ссор до антисоветских мятежей и уголовного бандитизма.

В главе второй «Государственная политика в сфере борьбы с преступностью» рассматривается законотворчество первого десятилетия советской власти, изучен процесс создания северо-осетинской милиции.

Первый советский Уголовный кодекс был принят ВЦИК 26 мая 1922 г. и вступил в действие в июне 1922 г. Он стал основой советской карательной политики 1920-х гг. и основывался на действующих законах и судебной практике. Основной целью наказания признавалось приспособление нарушителей к

условиям социалистического общежития путем исправительно-трудового воздействия; предупреждение новых нарушений, как со стороны нарушителя, так и со стороны других неустойчивых элементов общества; лишение преступника возможности совершения дальнейших преступлений.

УК 1926 г. расширил понятие преступления. Главным его признаком стала «общественная безопасность». Наиболее опасными считались контрреволюционные преступления (ст.58). Контрреволюционным признавалось всякое действие, имеющее своей целью свержение, подрыв либо ослабление власти рабоче-крестьянских советов, подрыв внешней безопасности СССР, захват власти на местах, сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством, подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, пропаганда и агитация к свержению советской власти.

Проводником государственной политики в борьбе с преступностью должна была стать милиция. Кадровая политика советского государства в отношении правоохранительных органов носила целенаправленный характер - главный принцип отбора — партийно-классовый, остальные качества отодвигались на второй план. Становление северо-осетинской милиции проходило в сложных политических условиях, а также усиления социальной напряженности в регионе. Местные власти могли выделить лишь 30% от необходимой для содержания милиции суммы. Кроме того, у милиции остро не хватало форменной одежды. По состоянию на март 1922 г. в областной милиции Северной Осетии не хватало шинелей - 50%, гимнастерок - 50%, ботинок — 90%, шлемов - 35%. С переводом милиции на местный бюджет финансовое и материальное положение сотрудников милиции еще более ухудшилось из-за дефицита средств. Например, в Дигорском округе милиционер получал 120 руб. содержания, в Алагирском районе - 130 руб. без пайка. Низкий уровень заработной платы работников милиции привел к чрезвычайной текучести кадров, хроническому недокомплекту, снижению дисциплины, росту преступности среди сотрудников.

Административно-организационные и материальные проблемы правоохранительных органов сохранялись на протяжении всего изучаемого периода. В диссертации отмечено, что недостаточное финансирование (порядка 50% от требуемых смет), низкая зарплата, несвоевременное пайковое снабжение, нехватка вооружения, обмундирования, квалифицированных кадров (летом 1921 г. нехватка милиционеров в ГАССР составляла 85%) - эти и многие другие трудности снижали эффективность работы органов правопорядка и приводили к злоупотреблениям.

В 20-е гг. в правоохранительной системе сочетались традиции и новаторство. С одной стороны, действовала линия принуждения, сложившаяся в годы

революции и гражданской войны и вполне соответствовавшая большевистской доктрине. Другая линия — либерализация и демократизация, вызванные прагматическими задачами сохранения власти в капиталистическом окружении и в крестьянской стране, и определяла особенности эпохи 20-х гг., составляла ее содержание. К концу 20-х гг. была создана правоохранительная система, настроенная на исполнение репрессивных функций.

В главе третьей «Деятельность милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью в Северной Осетии» изучен преступный мир и показана организация деятельности милиции по борьбе с социальными девиациями 1920-х гг.

Девиантное поведение населения стало результатом глубоких социальных противоречий 1920-х гг. Пертурбационные процессы начала XX в. привели к тому, что на Северный Кавказ пришлись несколько миграционных волн. Ряды местного преступного мира пополняются за счет беженцев, беспризорников и безработных. Социальные группы, отвергнутые советской властью, способствовали изменению характера преступности, влившись в ряды уголовного мира.

Особенностью криминогенной ситуации в Северной Осетии была высокая напряженность в отношениях крестьянства и местной власти. В начале 1920-х гг. Горская республика оказалась в эпицентре политического противостояния власти и крестьянства. Большинство граждан республики выражали недовольство аграрной политикой большевиков. Обстановку осложняло и то обстоятельство, что на Кавказе в целях активизации, например, хлебосдачи местные власти направляли в села экспедиции воинских частей, как это было сделано в Заманкуле, Эльхотово и других местах. Значительно возросло число антисоветских выступлений, в которых принимали участие представители всех слоев крестьянского населения региона. Это явление в законодательстве квалифицировалось как «политический бандитизм». Анализ статистики дел Владикавказского ревтрибунала позволяет сделать вывод, что наивысший рост недовольства политикой власти приходится на конец 1921 - начало 1924 г. Росту преступности в регионе способствовало и то обстоятельство, что на руках у населения оседало много оружия. Оружие в условиях 1920-х гг. давало человеку ощущение своей силы и власти, особенно при самоидентификации в рамках определенной социальной группы. Например, только в апреле 1925 г. комиссаром г. Владикавказ Сорокиным было принято при обезоруживании банды 3 бомбомета, 5 пулеметов, 20 пудов тротила, 8 бомб ручных.

Карательные меры новой власти вызывали как тайное, так и открытое сопротивление населения. Анализ отложившегося материала позволяет условно

разбить крестьянское недовольство на следующие группы: сопротивление государственной политике в сфере хозяйственно-экономической (борьба за землю, леса, выгоны; невыполнение государственных повинностей) и протест в социально-политической сфере (конфликты с представителями властей, отказ от участия в выборах). Указанные формы имели как пассивное, так и активное проявление.

Наиболее распространенными методами борьбы сельского населения были срывы общих собраний, распространение антибольшевистских листовок и прокламаций, порча общественного имущества, поджоги, избиение общественных и партийных деятелей. Так, весной 1922 г. в селах Северной Осетии были распространены листовки с лозунгами сплотиться вокруг полковника Го-лиева, который «намерен мощным твердым ударом сбросить красную аристократию». Далее следовал призыв: «Вперед за Учредительное собрание! Долой красных грабителей, обирающих трудовой народ под видом разверстки!».

Главным фронтом борьбы с преступностью в первой половине 20-х гг. была ликвидация бандитизма, возросшие масштабы которого являлись угрозой для сохранения советской власти в регионе. 27 октября 1921 г. СНК ГАССР издал директиву о борьбе с бандитизмом. Было принято обращение Особого отдела ВЧК X Армии, Горской ЧК и Комиссариата юстиции к лицам, скрывающимся от советской власти, о возвращении их к мирному труду. Поощрялась практика сотрудничества местного населения с милицией, а также инициатива жителей в поимке банд. Вместе с тем, власти не ограничивали себя в средствах, активно использовались жесткие меры - заложничество, смертная казнь. В результате масштабных чекистско-войсковых операций во второй половине 20-х гг. наиболее крупные и организованные преступные группы (Черняха, Шаталова, Го-лиева, Канукова) на территории Северной Осетии были ликвидированы.

- Не ослабевала и традиционная преступность. Формирование преступного мира в Северной Осетии имело свои особенности, отличные от других регионов России. Социальные девиации, имевшие место в дореволюционной Осетии, в годы нэпа стали развиваться на благодатной почве. Отличительной особенностью преступности первой половины 20-х гг. были бандитские налеты, захваты и похищения людей с целью выкупа, а также кражи. Совершались эти преступления как крестьянами, рабочими, так служащими и военными.

Серьезную общественную опасность представляли уголовные шайки, действовавшие во Владикавказе и его окрестностях. Уже летом-осенью 1923 г. сообщалось, что во Владикавказе были совершены наглые вооруженные грабежи. На улицах ограбление шло беспрепятственно. По сведениям, собранным

отделением уголовного розыска, в течение января 1924 г. в пределах Северной Осетии, включая линии железных дорог, было совершено 290 простых краж, 65 краж - со взломом, 7 - простых грабежей, 12 - вооруженных и 4 - под видом обыска, 10 убийств и 7 покушений на убийства, 10 случаев мошенничества, 6 присвоений, 6 поджогов и 177- иных преступлений. Так, 5 декабря 1927 г. на город напала банда численностью до 300 человек. Бандиты окружили базар, и, стреляя, начали хозяйничать. Разграблены 3 подвала с товаром и на базаре несколько лавок. В результате проведенной масштабной операции милиция 2-й части и уголовного отделения города вступили в перестрелку, после чего бандитам пришлось отступить. Силами уголовного розыска четыре бандита были задержаны и по приговору расстреляны.

Среди уголовных преступлений лидируют, несомненно, кражи. В каждом газетном номере приводится перечень совершенных краж. На первом месте были кражи постельного и нижнего белья, позже - драгоценности, вещи, гвозди, продукты питания. В трамваях бесчинствовали карманники; воры могли залезть в окно, не стесняясь присутствия хозяев. На селе наиболее серьезным преступлением являлось ското- и конокрадство.

Наряду с так называемым политическим бандитизмом, являвшимся продуктом новой эпохи, новым видом преступности, подрывавшим мощь государства, стали экономические преступления. Наиболее часто совершаемыми экономическими преступлениями в 1920-е гг. стали: незаконное предпринимательство, сокрытие реальных размеров прибыли от налогообложения, контрабанда, нелегальное производство спиртного, растрата государственных и общественных денег, взяточничество государственных служащих. Частым должностным преступлением была растрата, предметом которой было любое имущество, в чем бы оно не состояло (деньги, товары, ценности и т.п.). В них участвовали не только частнокапиталистические элементы, но и партийная номенклатура, а также рядовые коммунисты. За такие растраты УК предусматривал лишение свободы на срок не меньше 3 лет, и даже расстрел с конфискацией имущества. Несмотря на принимаемые меры уголовного, и административного характера, растраты, хищения не уменьшались. Ущерб, наносимый государству, организациям и предприятиям нередко достигал огромных размеров. Так, растраты, подлоги и другие преступления в 1924 г. по Курской конторе Владикавказского Госторга составили более 100 тысяч рублей. В Северо-Осетинской конторе Госторга ущерб составил 358 тысяч рублей, 36% ущерба приходилось на растраты. Кооперативы, создаваемые как противовес частнику и получавшие значительную государственную поддержку, превратились в «кормушки»

для местных руководителей. Из 14 проверенных в 1925 г. кооперативов «нормально выглядели» два-три. Остальные были разворованы. Из 283 низовых кооперативных объединений 213 подверглись расхищению.

Новым видом экономических преступлений стало мешочничество, порожденное проблемами с продовольствием. Население было вынуждено заниматься самоснабжением. Например, по Военно-Грузинской дороге из Терской области производился массовый вывоз картофеля, кукурузы и других сельскохозяйственных продуктов, скупаемых в городе по сильно завышенным ценам с явно спекулятивной целью. Противодействие государства экономической преступности выражалось в ужесточении мер наказания, вплоть до расстрела; практиковались показательные судебные процессы, материалы которых широко освещались в печати.

Революционные преобразования старого строя сопровождалось обострением внутренних противоречий и проблем, которые во фронтирные периоды проявляются в острой форме. К числу таких явлений относятся разные виды девиантного поведения. Самой распространенной формой нарушений норм обычной жизни было, конечно же, пьянство. Во Владикавказе араковарение было развито преимущественно на городских окраинах, центрами считались Верхне-Осетинская и Владимирская слободки. Поставкой самогона городскому населению занимались также дельцы окрестных сёл, прежде всего Гизели и Ольгинского. Количество преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, составляет в 1926-1927 гг. во Владикавказе 4137, в 1927-1928 гг.

— 3093. В городе самое больше количество лиц, совершивших преступления в пьяном виде, относилось к категории фабрично-заводских рабочих, а на селе

- крестьян. Сравнительно большое количество преступлений приходилось на возрастную категорию от 20 до 39 лет, а на селе - от 20 до 24 лет. Данные источников свидетельствуют, что в наибольшей степени пьянство распространилось в среде рабочих, хотя и остальные слои городского населения были подвержены этому «социальному недугу», не исключая советских и партийных работников.

В развитие самогоноварения и рост пьянства вносили вклад и религиозные традиции, существовавшие у населения. В дни церковных праздников и прибавившихся к ним новых, революционных, количество потребляемого спиртного увеличивалось многократно. В секретном письме, направленном 8 апреля 1925 года секретарям партбюро и отдельных ячеек частей 28-й стрелковой Горской дивизии, командование и политотдел дивизии в связи с предстоящими празднествами требовали принятия решительных мер для предотвращения пьяных загулов.

На протяжении 20-х гг. во Владикавказе была широко распространена такая форма девиантности, как хулиганство. Оно во многом определяло повседневную жизнь владикавказцев, существенно осложняя криминогенную обстановку в городе. Контингент владикавказских хулиганов включал, в основном, рабочую молодежь до 25 лет и подростков, проживавших на городских окраинах. Формы городского хулиганства были самыми разнообразными, не ограничивались лишь пением нецензурных песен, приставанием к женщинам и матерной бранью. Шайки хулиганов часто устраивали массовые драки, совершали набеги на клубы, избивали прохожих. В статистику тех лет не вошли случаи хулиганства, хотя оно было повсеместным явлением. И судебная практика, и традиция в ту пору еще не воспринимали хулиганство как преступление, приравнивая его к озорству.

Иногда хулиганские действия носили откровенно противовластный характер. Особую опасность представляло так называемое организованное хулиганство. Так, в мае 1929 г. г. Владикавказ был взбудоражен дерзким преступлением группы молодежи, совершившей насилие над несколькими женщинами. Суд над этой бандой стал одним из звеньев нашумевшего в СССР так называемого «чубаровского дела». Несмотря на молодость участников асоциального поступка, государство это преступление рассматривало как особо опасное деяние, главарь банды был приговорен к расстрелу, остальные (7 человек) получили большие сроки. Этот процесс продемонстрировал решимость власти дать достойный отпор хулиганскому террору зарвавшегося пролетарского молодняка. Придав банальной уголовщине характер политического преступления, государство создало юридический прецедент, позволявший находить идеологические мотивы в любом случае хулиганства.

Одной из наиболее острых социальных болезней советского общества в двадцатые годы являлась женская проституция. Представляя собой традиционную форму девиантного поведения, проституция была тесно связана с целым комплексом социальных аномалий, пьянством, преступностью и детской беспризорностью. Социальный состав, например, владикавказских «жриц любви» был весьма пестрым: из крестьянок — 40%, казачек — 30;, работниц — 15%, остальные — мещанки и проч. Основными потребителями услуг были пролетарии, работники органов правопорядка, советские чиновники. Не гнушались пользоваться услугами и некоторые советские хозяйственники. Для некоторых советских чиновников эти развлечения оканчивалось растратами, подлогами и прочими должностными преступлениями. Например, в июле 1928 г. Владикавказская окружная контрольная комиссия исключила из рядов ВКП (б) и сняла с должности завконторой «Севкавторга» И.И. Ломакина.

Высокий уровень распространения социальных девиаций негативного содержания был связан как с причинами, характерными для всей страны в целом, так и с региональными социально-экономическими особенностями. Оценивая жизнь населения в 1920-е годы с учетом распространения пьянства, проституции и хулиганства, можно говорить, что она не была комфортной и безопасной.

Автором обоснован вывод о том, что, несмотря на деятельность милиции по борьбе с преступностью, последняя продолжала развиваться, особенно бандитизм, разбои, убийства, конокрадство. Во многом этому способствовали непродуманные действия местных властей.

В работе показано, что с середины 20-х гг. г. практика правоохранительной деятельности в Северной Осетии обнаружила новые черты, обусловленные усилением ее классовой направленности. Между тем в работе правоохранительных органов возникали определенные сложности с проведением в жизнь классового принципа. Так, совещание ответственных сотрудников СевероОсетинской облпрокуратуры, происходившее в марте 1925 г., обсуждало вопрос о затруднительности применения классового принципа при вынесении приговора в связи со «сложной обстановкой в крестьянской среде, не имеющей единообразия». Между тем судьи рассматривали всех жителей сельской местности в качестве единой группы. Предлагалось также не применять по отношению к трудящимся такую меру наказания как принудительной работы, заменяя их посильным штрафом. Однако классовый принцип послаблений в наказании приводил к обратным результатам. Подавляющее число осужденных в 1920-е гг. являлись по своему социальному происхождению рабочими и крестьянами, а число рецидивистов в их среде неуклонно росло.

Судебные органы неоднократно ходатайствовали об ужесточении наказаний за особо опасные преступления. Владикавказский областной суд в своем письме от имени Северо-Осетинского обкома ВКП (б) просил об оставлении без последствий кассационных жалоб лиц, приговоренных им к расстрелу. Эти лица являлись рецидивистами, имели на своем счету по нескольку убийств и грабежей. Определенная открытость судебных разбирательств (выездные сессии судов и показательные процессы) также повышала авторитет правоохранительных органов у населения. Так, за 2-е полугодие 1926 г. нарсудами было проведено 613 выездных сессий, на которых было рассмотрено 3371 уголовное дело.

Итак, формирование советской правоохранительной системы, без учета предыдущего опыта борьбы с преступным миром, делало ее работу малоэффективной. Постоянные сокращения и «чистки» аппарата милиции, финанси-

рование ее по остаточному принципу не способствовали результативности и действенности в работе правоохранительных органов.

Особые условия функционирования милиции в 1920-е гг. определили направления ее деятельности: во-первых, борьба с преступностью, во-вторых, охрана общественного порядка и, в-третьих, содействие местной власти, причем последнее порой становилось едва ли не самым главным, отвлекая от прямых обязанностей. Это же обстоятельство мешало вести планомерную разъяснительную работу среди населения.

Однако, несмотря на указанные трудности, северо-осетинская милиция проделала серьезную работу по ликвидации политических и крупных уголовных банд на территории региона.

В заключении подведены итоги исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы: Статьи в реферируемых научных изданиях, утвержденных ВАК РФ:

1. Джиникаева Д.О., Царикаев А.Т. Теневые стороны жизни северокавказского города в период нэпа (на примере г. Владикавказа) // Научные проблемы гуманитарных исследований. Пятигорск, 2009. Вып. 9(2). С. 16-23.

2. Царикаев А.Т., Джиникаева Д.О. Лишение избирательных прав в Северной Осетии во второй половине 1920х гг. // Научные проблемы гуманитарных исследований. Пятигорск, 2009. Вып. 11(2). С. 143-147.

Статьи, опубликованные в других изданиях:

3. Джиникаева Д.О. Некоторые аспекты работы советской милиции в 1920-е годы (на материалах г. Владикавказа) // Историческое обозрение. Сб. научных статей / Под ред. Н.Д. Малиева. Владикавказ, 2010. С. 26-29.

4. Джиникаева Д.О. Историческое становление и развитие органов североосетинской милиции // ХХ-ХХ1 века в истории России: актуальные проблемы. Материалы 7-й Международной научно-практической конференции. Сб. статей. Пенза, 2011. С. 55-59.

5. Джиникаева Д.О. Владикавказская милиция в 1920-е годы: проблемы кадровой политики // Человек в российской повседневности: история и современность. 4-я Международная научно-практическая конференция. Сб. статей. Пенза, 2011. С. 71-74.

Подписано в печать 10.11.2011. Усл. п.-л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 175. Издательство Северо-Осетинского государственного университета имени К. Л. Хетагурова, 362025, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Джиникаева, Диана Олеговна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Социально-экономические и политические трансформации 1920-х гг.

1.1. Северная Осетия в период нэповской модернизации.

1.2. Социальная политика.

Глава 2. Государственная политика в сфере борьбы с преступностью.

2.1. Законодательство.

2.2 . Становление и развитие северо-осетинской милиции в 1920-е гг.

Глава 3. Деятельность милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью в Северной Осетии.

3.1. Преступный мир Северной Осетии в 1920-е гг.

3.2. Формы и методы борьбы с социальными аномалиями.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Джиникаева, Диана Олеговна

Актуальность исследования. Социальные трансформации российского общества в конце XX в стали результатом социально-экономических и государственно-правовых преобразований, которые вызвали рост различных видов асоциального поведения и девиаций.

Важнейшим средством решения данных проблем является использование исторического опыта борьбы правоохранительных органов с различными девиациями, существующими в обществе, выяснении роли и место государства в борьбе с преступностью в условиях радикального обновления социально-экономического и политического строя страны, начатого революционными событиями 1917 года. В таких условиях, для форсирования сложившейся неблагоприятной ситуации по защите законных прав граждан решающую роль должна сыграть российская полиция.

До настоящего времени не уделялось достаточного внимания изучению проблемы деятельности органов правопорядка с преступностью в региональном масштабе. Этот недостаток таит в себе опасность распространения общего шаблона как к оценке роли и значения правоохранительных органов в условиях нэпа, так и определении оптимальных форм организации борьбы с преступностью в современных условиях. Актуальность изучения истории борьбы с преступностью в Северной Осетии обусловлена также тем, что 1920-е гг. стали периодом широкой конфронтации, давшей импульс росту преступности. Многие из разрушительных процессов, происходивших в тот период во многом характерны для постсоветского общества. Таким образом, опыт создания и функционирования правоохранительных органов периода нэпа, приобретает в современных условиях не только теоретическое, но и практическое значение.

Особую значимость приобретает исследование работы региональных органов милиции в годы нэпа.

При анализе материалов интересующего нас региона обращалось внимание как на общие, так и на особенные черты, присущие именно этому региону. Специфика региона заключалась в более глубокой дифференциации социально-классовой структуры общества. Необходимость исследования вызвана также слабой степенью изученности основных направлений борьбы с преступностью в Северной Осетии в 1920-х гг.

Степень изученности темы. Историографию проблемы следует разделить на три периода: 1. 1920-1950-е гг.; 2. 1950-1980-е гг.; 3. постсоветский.

Первыми работами, в которых рассматриваются вопросы становления и деятельности органов правопорядка и юстиции стали работы руководителей и практических работников НКВД, ВЧК и НКЮ, которые носят скорее описательный и пропагандистский характер1.

Среди научно - публицистических работ по проблемам преступности, которые вышли в 1920-1930 гг. следует назвать работы М. Н. Гернета, A.A. Герцензона, A.A. Жижеленко, E.H. Тарновского. Авторы рассмотрели динамику развития криминальной ситуации, структуру преступности, определили причины появления новых видов преступлений в период нэпа2.

1 Мороз Г.С. ВЧК и Октябрьская революция / Г.С. Мороз // Власть Советов, 1919, №11; Данишевский К.Х. Революционные Военные Трибуналы. М., 1920; Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920; Лацис М.Я. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921; Петере Я.Х. Воспоминания о работе в ВЧК в первый год революции. //Пролетарская революция, 1924, №10 и др.

2 Гернет М.Н. К статистике проституции // Статистическое обозрение.,1927, № 7; Наркотизм, преступность и уголовный закон //Право и жизнь, 1924, № 3-4; Преступность за границей и в СССР. М., 1931; Преступность и самоубийства во время войны и после нее. М.,1927; Гернет М.Н. Моральная статистика. М.,1922; Гернет М.Н. Преступность и самоубийство во время войны и после нее. М.,1927; Гернет М.Н. Преступность за границей и в СССР. M.,1931

Герцензон A.A. Борьба с преступностью в РСФСР. М.,1928; Герцензон A.A. Преступность и алкоголизм в РСФСР. М.,1930; Жижиленко A.A. Преступность и ее факторы. Пг., 1922; Жижиленко A.A. Имущественные преступления. Л., 1925; Жижиленко А.А.Преступления против личности. Л., 1927; Тарновский E.H. Движение преступности в пределах РСФСР по сведениям местных судов за 1919-1920 гг. // Пролетарская революция и право, 1921, №15; Тарновский E.H. Судебная репрессия в цифрах за 1919-1922 гг.// Еженедельник советской юстиции, 1922, №44/45 и др.

В этот же период выходят работы, в которых рассматривается проблема реформирования правоохранительных органов, оптимизация их системы3, истории милиции и уголовного розыска4.

Для историографии первого периода характерна идеологическая направленность. Считалось, что социалистическое общество - это общество, в котором нет экономического и политического неравенства между людьми, в котором исчезнут предпосылки для преступлений, а, следовательно, и сама преступность. Таким образом, все негативные социальные явления, которые существовали в 1920-е гг., рассматривались или как остаток капиталистического прошлого, или как отражение нэпа, связанного с отступлением от социалистических идеалов. В то же время, в указанный период выходят работы, в которых подвергаются критике теневые стороны жизни советского общества5, преступное поведение рассматривается в социологическом, психологическом, клиническом аспектах.

Такой плюралистический подход 1920- х гг. уже к середине; 1930-х гг. уступил место более жесткой методологии, связанной с ограничением доступа к необходимой информации в условиях тоталитарного общества.

В региональной историографии проблемы борьбы с преступностью освещались в обобщающих работах по истории социалистического строительства6. Впервые материалы по данной проблеме по национальным

3 Лацис M Я. Чрезвычайные комиссии в борьбе с контрреволюцией М, 1921; Берман Я.М. Очерки по истории судоустройства РСФСР. М., 1924; Мокеев В. Лаговиер Н. На страже революционной законности (очерк работы прокуратуры за 1922-1925 гг.). М., 1926; Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР. М., 1929, и др.

4 Пектар И Историческая справка, необходимая для создания истории рабоче-крестьянской милиции // Рабоче-крестьянская милиция. 1924. № 6; За восемь лет. Мат-лы по истории советской рабоче-крестьянской милиции и уголовного розыска. 1917 - 12 ноября 1925. Л., 1925; Петровский Г.И. К истории советской милиции. Харьков, 1926; и др.

5 Моисеев H.H. Алкоголизм. Курск, 1923; Учеватов А. Тайное винокурение в городе и деревне (по данным Москвы и Московской губ.) // Проблемы преступности. Вып. 2 М.-Л., 1927; Башмачников В.В. Водка и самогон (потребление и их влияние на преступность) // Наше хозяйство. 1928. № 6-7; Влассак Р. Алкоголизм как научная и бытовая проблема. М.-Л, 1928; Воронов Д H. О самогоне. М., 1928; Воронов Д.Н. Динамика «самогона» // Административный вестник. 1929. №3.

6 Буркин И.Г. Октябрьская революция и гражданская война в горских областях Северного Кавказа. Ростов-н/Д., 1933; Янчевский Н.Л. Гражданская война на Северном Кавказе. Ростов-н/Дону, 1927; Борисенко И. Авантюристы в гражданской войне на Северном Кавказе. Ростов-н/Дону, 1930 и др. районам были опубликованы в журналах Наркомнаца, Кавказского и Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б) . Эти работы в основном освещают различные аспекты борьбы с контрреволюцией.

С середины 1930-х гг. - до середины 1950-х гг. советская правоохранительная политика стала исключительно закрытой от общества. В связи с засекречиванием материалов, связанных с деятельностью НКВД, разработка проблемы преступности практически прекратилась. Вплоть до середины 1950-х годов значимых исследований по этой проблеме в СССР почти не выходит8.

Таким образом, в 1920-1950-е гг. были заложены основы изучения преступности в Советской России и функционирования советских органов правопорядка и юстиции.

Следующий историографический период берет начало < в годы «оттепели» и отмечен появлением обширной литературы по истории борьбы правоохранительных органов с разными видами преступности. В этот период были опубликованы сборники документов, посвященные деятельности правоохранительных органов9. Вопросы развития преступности в отдельные исторические периоды в своих работах рассматривают С.С. Остроумов, Е.С. Павлова, Ю.М. Ткачевский, Н.Ф. Кузнецова, В.П. Портнов10. Авторы не только пытаются проанализировать экономическое состояние и расстановку классовых сил в период нэпа, но и отмечают усиление деятельности

7 Бутаев К. Политическое и экономическое положение Горской республики. //Революционный Восток, 1928, №3; Строило. Повстанческое движение на территории Северо-Кавказского военного округа. //Красная Армия, 1921, №9; Б. и С. Бандитизм на Тереке. //Жизнь национальностей, 1923, №1

8 Бычков Л. ВЧК в годы гражданской войны. М., 1940; Герцензон А. Карательная политика и уголовное законодательство Временного правительства // Советское государство и право. 1941. № 2; и др.

9 Верховный Суд СССР. М, 1974; Суд в СССР. Сб. статей. М., 1977; Советская прокуратура. Страницы истории. М., 1982; Портнов В.П. Становление аппарата борьбы с преступностью в РСФСР. (1917- 1920 гг.) М , 1972; Советская прокуратура. История и современность. М., 1977; Портнов В.П. ВЧК. 1917-1922. М., 1987; и др.

1 Остроумов С С. Преступность и ее причины в дореволюционной России / С.С. Остроумов. - М., 1960; Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность / Н.Ф. Кузнецова. - М.,1969; Портнов В.П. Организация и правовые формы борьбы с преступностью в Советской России (1917 - 1920). / В.П. Портнов. - Дис. . д-ра юрид. наук. М., 1969; Ткачевский Ю.М. Алкоголизм и преступность / Ю.М. Ткачевский. - М., 1975; Павлова Е.С. Преступность несовершеннолетних в период НЭПа (статистико-криминологический аспект) / Павлова Е.С. - Дис. канд. юрид. наук. М., 1976. антисоветских элементов, одновременно рассмотрев различные аспекты асоциального поведения11.

В этот период выходит в свет большое количество исследований по проблемам нэпа, в том числе, борьба государства с нэпманской буржуазией, развитие безработицы и др. Характерно, что экономические преступления в этих работах представлены как один из элементов «классового сопротивления капиталистических элементов»12.

Активно разрабатываются вопросы кадровой политики в

1 'Х правоохранительной сфере . Рассматривая историю органов правопорядка P.C. Мулукаев14, проанализировал причины создания милиции, проследил процесс её формирования и деятельности в сложившихся условиях.

В работах Коржихиной и С.Н. Шевердина впервые были исследованы проблемы потребления спиртного и борьбы с пьянством в 1920-егг.15.

Региональные историки и юристы, рассматривая проблему преступности в регионе16, исходили в основном с позиций классовой

1 "7 борьбы .

11 Курицин В.М. Переход к НЭПу и революционная законность. М., 1972; Павлова Е.С. Преступность несовершеннолетних в период НЭПа (статистико-криминалогический аспект). Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1976; Павлучкова А В. Из истории борьбы с пьянством // Фельдшер и акушерка. 1975. № 4; Пархоменко А.Г. Государственно-правовые мероприятия в борьбе с пьянством в первые годы Советской власти // Советское государство и право. 1984. № 4.

12 Морозов Л.Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической. М., 1969; Горестов MA. Деятельность органов РКИ Сибири по восстановлению народного хозяйства и укреплению госаппарата в 1921-1923 гг. // Из истории Сибири. Вып. 3. Красноярск, 1970. С. 119-150; Трифонов И. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975; Архипов В.А. Политика советского государства по отношению к частной торговле и промышленности в период НЭПа: дисс. д-ра ист. наук. М., 1982; Селунская В.М. Социальная структура советского общества: История и современность М., 1987.

13Зыбин С.Ф. Партийное руководство органами внутренних дел в советской историографии// Вопросы политической работы в органах внутренних дел в современных условиях. Л., 1985; Прокопенко В.Н., Романов В.М. Советская милиция (1917-1928). M., 1965; Биленко C.B. Советская милиция России. Организация советской рабоче-крестьянской милиции РСФСР и ее деятельность по охране революционного порядка (1917-1920 гг.). М., 1976

14 Мулукаев P.C. Советская милиция и исправительно-трудовые учреждения / PC. Мулукаев. - М., 1965; Мулукаев P.C. Организационно-правовые основы становления советской милиции (1917-1920 гг.) / P.C. Мулукаев. - М., 1975; Мулукаев P.C. Малыгин А.Я. Советская милиция: этапы развития / P.C. Мулукаев, А .Я. Малыгин. - М., 1985; и др.

15 Коржихина Т.П. Из истории борьбы советских государственных и общественных организаций за новый быт в 20-е гг. // Из истории партийно-государственного руководства культурным строительством СССР. М., 1983; Шевердин С.Н. Из опыта борьбы против пьянства и алкоголизма // Вопросы истории КПСС. 1985. № 9.

16 Очерки истории Северо-Осетинской партийной организации. Орджоникидзе, 1969; Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа, 1919-1921. М., 1979; Исрапилов А. К.-М. Революционные комитеты в борьбе за установление и упрочение Советской власти в национальных районах Северного Кавказа. Махачкала. 1976; Напсо Д.А. Под знаменем интернационализма. (Деятельность

В целом, публикации советских историков, правоведов вплоть до второй половины 1980-х гг. оказались подвержены жесткой идеологической цензуре. В результате такого подхода анализ социально-экономической, налоговой, финансовой политики государства, которая способствовала росту экономической преступности, оказался весьма неполным.

Третий историографический период отмечен широким вводом в научный оборот значительных массивов архивных материалов, мемуаров. Эти процессы в значительной степени создали условия для дальнейших исследований. Тем не менее, работы, опубликованные до конца 1980-х гг. не свободны от идеологического влияния. Деятельность органов правопорядка и юстиции рассматривалась в них исключительно в контексте революционных событий; выводы авторов заведомо расходятся с положениями официальной истории и идеологии.

В постсоветский историографический период впервые исследуются проблемы, постановка которых ранее была невозможна. В работе И.Б. Орлова «Новая экономическая политика: история, опыт, проблемы», впервые рассматривается нэп как противоречивая и сложная система, одним из основных элементов которой выступают социальные девиации в сфере

1 Я экономической деятельности . В это же время появляется ряд работ, в которых рассматривается проблема нелегального производства спиртных напитков в нэповской России19, влияние партийно-хозяйственной партийных организаций Северного Кавказа по интернациональному воспитанию трудящихся в годы социалистического строительства). Пятигорск, 1967; Осуществление ленинской национальной политики на Северном Кавказе. Пятигорск, 1971; Кониев Ю.И. Национально-государственное строительство на Тереке. Орджоникидзе, 1969; Овчинникова М.И. Советское крестьянство Северного Кавказа. Ростов-н/Д., 1972; Чернопицкий П.Г. Деревня Северокавказского края в 1920-1929гг. Ростов-н/Д., 1987; и др. ,7Кулов С.Д. Из истории классовой борьбы в Северной Осетии. 1920-1924 гг. Орджоникидзе, 1964; Гиоев М.И. Деятельность революционных комитетов Северной Осетии. Орджоникидзе, 1957; Гугов Р.Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик, 1975; и др.

18 См.: Орлов И.Б. Новая экономическая политика: история, опыт, проблемы. М., 1999.

19 См.: Литвак К.Б. Самогоноварение и потребление алкоголя в российской деревне 1920-х годов // Отечественная история. 1992. № 4; Лебина Н. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов //Вопросы истории, 1994, № 2; Павлюченков С.А. Веселие Руси: революция и самогон /Революция и человек. Быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997; Павлова Т.А. Алкоголь и русская революция // Вопросы истории. М., 2000. № 7. номенклатуры периода нэпа на ход социально-экономических процессов в советском обществе и контроль за ними20.

Все большее развитие получают такие направления исторической науки, как социальная история, история повседневности, анализ причин асоциального поведения населения21. В статьях Г.А. Бордюгова, М.В.

99

Шкаровского и H.A. Лебиной , предпринята комплексная попытка объективного анализа преступности 1920-х гг. Таким образом, можно говорить о специализации среди историков при изучении различных аспектов преступности23.

Разные аспекты преступности периода нэпа изучаются в работах юристов, историков, социологов24. Благодаря активному привлечению ранее не использовавшегося архивного материала стало возможно появление работ,

20 Пашин В.П., Богданов C.B., Зюбан О.П. Партийная номенклатура в СССР (1917-1930-е годы): зарождение, развитие, безраздельное могущество. Белгород, 2004; Братющенко Ю.В. НЭП: «кнут» и «пряник» для частника и кооперации. СПб., 2006. ' i

21Городецкий E.H. Рождение советского государства, 1917 - 1918 гг. М., 1987; Залогина О.Э. Проблемы демократической и революционной законности в материалах и решениях VII Всероссийского съезда Советов (декабрь 1919 г.) //Укрепление социалистической законности - важнейшая политическая задача. -М., 1990; Капустин М.Л. Конец утопии. М., 1990; Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997; Дьяков Ю.Л. Идеология большевизма и реалии советской действительности (опыт историко-политического анализа). М., 1997; Павлюченков С.А. «Военный коммунизм» в России: власть и массы. М., 1997; Измозик B.C. Политический контроль в Советской России 1918 - 1928 гг. // Вопросы истории. 1997. № 7; Леонов C.B. Создание советской государственности: теория и практика (1917 - 1922 гг.). Дисс. док. ист. наук. М., 1998; Иванова Г.М. Репрессивная система и карательная политика государства // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20 - 40-е гг.). M, 1999; Петров Г.Н. Диалектика соотношения «белого» и «красного» террора интервентов в годы гражданской войны в России (1917 - 1920 гг.). М., 1999; Геллер М.Я., Некрич A.M. Утопия власти. М., 2000.

22 Бордюгов Г.А. Социальный паразитизм или социальная аномалия (Из истории борьбы с алкоголизмом, нищенством, проституцией и бродяжничеством) // История СССР. 1989. № 1; Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20-30-х годов // Вопросы истории. 1994. № 2.; Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. 40-е гг. XIX - 40-е гг. XX вв. М., 1994

23 Золин П.М. Преступность в стране в 1908-1928 гг. Сравнительная статистика // Советское государство и право. 1991. № 5; Лунев В.В. Политическая преступность в России: прошлое и настоящее // Общественные науки и современность. 1999. № 5; его же. Преступность в СССР: основные тенденции и закономерности // Советское государство и право. 1991. № 8; Царевская T.B. Преступление и наказание: парадоксы 1920-х годов // Революция и человек: быт, нравы, поведение и мораль. М., 1997; Голод С.И. Семья и брак: историко-социологический анализ. СПб., 1998; Голосенко И.А., Голод С.И. Социологические исследования проституции в России (история и современное состояние вопроса). СПб., 1998; Голосенко И.А. Социология проституции в Советской России 20-х - начала 30-х годов // Социология и социальная антропология. СПб., 1997; Меликсетян A.C. Проституция в 20-е годы // Социологические исследования. 1989. № 3.

Мусаев В.И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней. СПб., 2001.

24 Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М., 1990; Голик Ю.В. Преступность в СССР: проблемы старые и новые. // Советское государство и право, 1991, №2; Лунеев В.В. Преступность в СССР: основные тенденции и закономерности. //Советское государство и право, 1991, №8; Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. Мировой криминологический анализ. М, 1997; Антонян Ю.М. Преступность среди женщин. М., 1992; Долгова А.И. Преступность и общество / А.И. Долгова. - M., 1992; Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992; Руга В. Повседневная жизнь Москвы. Москва нэповская. M., 2011 в которых исторические аспекты преступности рассматривались более объективно25.

История повседневности как одно из молодых направлений исторической науки находится на этапе становления. В связи с этим перед историками открывается широкая перспектива разработки данной тематики, которой посвящены диссертационные сочинения в разных отраслях знаний26.

На наш взгляд, абсолютно невозможно исследовать причинность преступности и факторы асоциального поведения в повседневной жизни общества без обращения к работе правоохранительных органов, деятельность которых, несомненно, оказывала следующее по значимости после социально-экономических факторов влияние на количество и характер правонарушений в обществе. Интерес к истории органов правопорядка и юстиции в регионах нашел отражение в многочисленных научных работах и публикациях .

Современная региональная историография представлена рядом 28 интересных работ , в которых рассматриваются отдельные,, аспекты г проблемы преступности29. ^

25 Золин П.М. Преступность в стране в 1908-1928 гг. Сравнительная статистика / П.М. Золин. // Советское государство и право, 1991, №5; Царевская T.B. Преступление и наказание: парадоксы 1920-х гг. / Т.В. Царевская. // Революция и человек: быт, нравы, поведение и мораль. -М., 1997; Мусаев В.И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней / В.И. Мусаев. СПб.,2001 и др.

26 Панин С.Е. ; Валиев Г.Х. Социальные аномалии в повседневной жизнедеятельности населения Сибири в 1920-е гг. Дисс.канд.ист.наук. Пенза, 2009; Копченко И.Е. Девиантное поведение в советском обществе. Дисс.канд.ист.наук. Краснодар, 2006; Базиев Ю.М. Борьба с хулиганством. Дисс.канд.юр.наук. Ростов-на-Дону, 1999; Козлова НП. Повседневность и социальное изменение. Дисс.докт. филос. наук. М., 1992; Надикова О. А. Организация деятельности милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью на территории Чувашии (1917 - 1930 гг.). Дисс.канд. ист.наук. Казань, 2010 и др.

2 Кутузов В.А. Чекисты Петрограда на страже революции. Л., 1987; Абросимов М., Жилинский В. Страницы былого (Из истории Астраханской губернской чрезвычайной комиссии (1918-1922). Волгоград, 1988; Ходасевич П. П. Отблеск истории: (О дальневосточной милиции 1917-1945 гг.). Хабаровск. 1993; Петров М.Н. ВЧК-ОГПУ: первое десятилетие (на материалах Северо-запада России). Новгород, 1995; Кириллов В. М. История репрессий на Урале (1920-е - начало 1950-х гг.). (На материалах Нижнетагильского региона). Дис. . д-ра ист. наук. Н.-Тагил, 1996; Ахмадаев Ф.Х., Слободин В. П. Становление московской милиции (1917-1920 гг.). М., 1998; Климова О.Г. Милиция Западной Сибири: ее развитие и деятельность в условиях нэпа (1921-1925 гг.). Дис. .канд. ист. наук. Кемерово. 2001; Шахназаров И.Я. Концепция создания и становление советской судебной системы на региональном уровне: 1917-конец 1920-х годов. Дисс. .канд. ист. наук. Пенза, 2003; Абрамов В.В. Создание и деятельность местных революционных трибуналов (1918-1922 гг.) (по материалам Пензенской губернии). Дисс. .канд. ист. наук. Пенза, 2004 и др.

28 Кислицын С.А. Вариант Сырцова. Из истории формирования антисталинского сопротивления в советском обществе в 20-30-е гг. Ростов/Д., 1992; Токарева H.A. Деформация социально-экономических отношений в станицах и селах Северо-Кавказского края в 1920-х гг. Ростов/Д., 1994; Баранов A.B. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики. 1921-1929 гг. СПб, 1996;История Дона и Северного Кавказа. 1917-2000. Ростов/Д. - Нальчик, 2004; История Северной Осетии. XX век. М., 2003

В монографии Л.Х. Дзаховой рассматриваются вопросы экономического, социокультурного и политического развития народов Горской республики в 1920 - 1926 гг. Впервые ставится вопрос о специфике процесса формирования национальных политических элит30.

В своей работе Н.Ф.Бугай раскрывает одну из особенностей советского государственного строительства в нашей стране31, исследует роль ревкомов в борьбе против сил контрреволюции, в установлении революционного порядка, восстановлении народного хозяйства и реализации социальной политики партии и государства. Проблемам национально-государственного строительства посвящены работы В.Д. Дзидзоева, в которых с привлечением большого массива архивного материала исследует вопросы влияния крайне противоречивых межнациональных отношений на процессы создания единого советского государственно-политического пространства на Северном Кавказе32

Среди работ последнего периода можно выделить ряд исследований, в которых анализируются отдельные аспекты аграрной политики в период нэпа33 и мероприятия государственной власти, направленные на восстановление и дальнейшее развитие крестьянства. В них опровергается стереотип, существовавший в советской историографии о том, что крестьяне в основном поддерживали советскую власть, если же случались крестьянские выступления, то они классифицировались как кулацкие мятежи. Таким образом, в последнее время исследователи получили возможность изучения

29 Судакова Т.Г. Создание и деятельность Отделения Верховного трибунала ВЦИК в Горской АССР (19211923 гг.): исторический аспект. Дисс.канд.ист.наук. Владикавказ, 2009; Бичегкуев Т.Т. Социокультурный облик коммунистов Северной Осетии в 1920-е гг. Владикавказ, 2010

30 Дзахова Л.Х. Горская республика в восстановительный период: экономика и социальная политика / под ред. Магометова А.А. Владикавказ, 2003.

31 Бугай Н.Ф. Чрезвычайные органы Советской власти: ревкомы. 1918-1921 гг. М., 1990.

32 Дзидзоев В.Д. Национальная политика: уроки опыта. Владикавказ, 1994; Он же. От Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана до Горской АССР. Владикавказ, 2003.

33 Чехоева И.А. Социальная политика советской власти на Северном Кавказе в 1917-1924 гг. (на материалах Терской республики и Горской АССР). Дисс.канд. ист. наук. Владикавказ, 2001; Туаева М.П. К вопросу об истории взаимоотношений власти и крестьянства в 1920-е гг. /Северная Осетия: история и современность. Сб. статей. Владикавказ, 2006. Вып.7 проблемы социального протеста крестьянства в период нэпа34. Данные, приведенные в специальных публикациях по этой проблеме почерпнуты в основном из секретных документов и позволяют расширить представления о характере и масштабах этого явления35. М.П. Туаева, например, рассматривая проблему противостояния власти и крестьянства Северного Кавказа в первой половине 20-х гг., отмечает, что отсутствие товарообмена между городом и деревней, социально-классовые приоритеты в отношениях с крестьянством, характерные для периода военного коммунизма, привели к негативным последствиям в сельском хозяйстве региона и стихийной войне крестьянства с новой государственной властью36.

Большой интерес представляет монография С.А. Хубуловой и М.С. Гапеевой, в которой рассматриваются различного рода проявления девиантного поведения населения в период революции 1917 г. и гражданской

37 войны во Владикавказе .

В своей работе по истории формирования уголовно-исполнительной системы на территории Северного Кавказа, С.А. Федоренко рассматривает широкий круг проблем репрессивной политики советского государства, механизмы и виды репрессий38.

Вопросы организации судоустройства в республиках Северного Кавказа изучены в работе A.M. Цалиева39. Автор рассматривает процессы реализации в регионе законодательных актов по организации судебной

34 Например: Атаев P.A. Власть и крестьянство Северной Осетии в 1921-1927-е гг.: формирование новых социальных реалий. Дисс.канд.ист.наук. Владикавказ, 2008; Фидарова И.Б. Землеустройство сельского населения Северной Осетии в 1920-е гг. // Научные проблемы гуманитарных исследований. Выпуск 6(2). Пятигорск, 2009 и др.

33 Плотников И.Е. Крестьянские волнения и выступления на Урале в конце 20-х - начале 30-х годов. //Отечественная история, 1998, №2; Жупикова Е.Ф. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 19201925 годах (документальные публикации и новейшая отечественная историография). //Отечественная история, 2004, №3; Симонова Т. Черный передел. Переселение казаков с Северного Кавказа в 1918-1921 годах. //Военно-исторический журнал, 2003, №2

36 Туаева М.П. Политическое мышление и политическая культура крестьянства в первой половине 1920-х гг. /Северная Осетия: история и современность. Сб. статей. Владикавказ, 2006. Вып.8

37 Хубулова С.А., Гапеева М.С. «Маленькие люди» в «большой истории»: Повседневная жизнь владикавказских обывателей в 1917-1920-е гг. Владикавказ, 2007

38 Федоренко С. А. Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе (1917-1928 гг.). Дисс.канд.ист.наук. М., 2010;

39 Цалиев A.M. Судоустройство и судопроизводство в республиках Северного Кавказа в период становления основ Советской судебной власти (1917 - 1957 гг.) // Дарьял, 2003, № 4. системы, принимавшихся центральным правительством на разных стадиях существования советского государства, отмечает учет национальных и культурных особенностей в этом процессе. К сожалению, A.M. Цалиев не исследует вопросы организации и функционирования системы революционных трибуналов, поскольку, по его мнению, «их деятельность в национальных районах не носила какого-то особого, отличительного от других регионов характера», хотя и упоминает об организации во Владикавказе Отделения Верховного трибунала В ЦИК.

В.И. Маргиев в своей работе по формированию советской судебно-правовой системы указывает, что структура советской судебной системы состояла из двух уровней - революционные трибуналы и народные суды. Одновременно автор обращает внимание на то, что руководство новой судебной системой на местах было возложено на отделы юстиции.40

Таким образом, проведенный историографический анализ проблем преступности 1920-х гг. говорит о том, что в целом по данному вопросу накоплен небольшой материал, в котором исследуются различные сферы и аспекты взаимоотношений власти и общества, как в России в целом, так и в Северной Осетии в частности. Несмотря на определенные успехи, достигнутые в изучении деятельности государственных органов по борьбе с преступностью, нерешенными остаются многие актуальные вопросы заявленной темы. Переоценка девиаций 1920-х гг. как переломного периода возможна через введение в научный оборот большого корпуса ранее закрытых источников, рассмотрения механизмов реализации карательной политики советской власти и реакции различных слоев населения на нее.

Хронологические рамки диссертации ограничены периодом новой экономической политики. Выделение данного периода обусловлено исследованием трансформации экономической жизни страны с учетом изменения политического курса, оказавших непосредственное влияние на рост и развитие не только традиционных, но и новых видов девиантного

40 Маргиев В.И. История государства и права Осетии. Майкоп, 1997. поведения. При переходе к нэпу шло активное правотворчество государства, разработан и принят целый ряд нормативно-правовых актов, направленных на регулирование отношений в условиях рыночной экономики, изменения в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР, реорганизация правоохранительных органов, в том числе и милиции.

Цель исследования состоит в комплексном изучении динамики преступности и ее основных видов, борьбу с ней правоохранительных органов и выявлении роли милиции и уголовного розыска Северной Осетии в борьбе с преступностью.

В рамках работы автор предполагает решить следующие задачи:

- рассмотреть социально-экономические явления, повлиявшие рост преступности в период нэпа;

- изучить движение преступности по Северной Осетии в период 19211928 гг.; исследовать влияние карательной политики на изменение количественных и качественных показателей преступности;

- выявить группы преступлений, оказывавших серьезное влияние на криминогенную обстановку области и на настроение населения;

- проанализировать структуру правоохранительных органов, степень их профессионализма;

- определить основные методы и приемы работы правоохранительной системы в области борьбы с преступностью в области.

Объектом исследования является совокупность преступных проявлений в сфере экономики, управления и повседневной жизни в Северной Осетии в период нэпа.

Предмет исследования - исторический анализ основных методов и приемов борьбы милиции с преступностью; деятельность органов государственной власти и управления в сфере обеспечения общественного порядка на территории Осетии в годы нэпа.

Методологическая основа. Методологической основой исследования являются принципы диалектики историзма, научности и объективности как главные принципы исторического познания. Данные принципы подразумевают объективность, всесторонность изучения предмета исследования в контексте исторической эпохи и взаимосвязи с соседствующими явлениями, событиями и процессами, свободы от идеологической или иной предвзятости и заданности. Основные методологические принципы определили выбор методов исследования. При изучении и изложении фактического материала применялась совокупность общенаучных и специально-исторических методов. Среди научных методов основное внимание уделялось методу классификации, что позволило целенаправленно проводить сбор и систематизацию источников по видам, рассмотреть отечественную историографию по периодам и отраслям знаний, составить список источников и литературы в хронологическом и алфавитном порядке, выделить в приложении количественные и качественные характеристики различных сторон развития детского движения. Специфичность и многоаспектность объекта исследования обусловили применение междисциплинарного подхода в изучении данной темы, в частности привлечении знаний из области педагогики, философии, культурологии, социологии.

При написании работы в процессе отбора и классификации конкретных исторических материалов, автором использовались специальные методы познания прошлого.

В числе специально-исторических методов использовались проблемно-хронологический, сравнительно-исторический (метод исторических параллелей), ретроспективный, статистический, системный. Проблемно-хронологический метод дает возможность наиболее полно проследить становление и развитие правоохранительных органов, применительно к предполагаемому хронологическому периоду. Сравнительный метод основывается на сравнениях, без которых не обходится ни одно научное исследование. Объективной основой для сравнения является то, что прошлое представляет собой повторяющийся взаимообусловленный процесс. Таким образом, сравнительный метод дает возможность выявить особенности и закономерности функционирования органов правопорядка Осетии на разных этапах. Системный метод обеспечивает целостный охват изучаемой реальности, раскрывает внутренние механизмы функционирования событий и явлений.

В работе применялся метод возвратного или ретроспективного анализа, который предполагает изучение элементов старого, сохранившегося в наши дни, и реконструкция на их основе событий и явлений, имевших место в истории, проверку выводов исторического исследования данными последующей исторической практики. В целом это дало возможность лучше уяснить основные тенденции, проблемы и противоречия в области эволюции органов милиции в исследуемый период. (

Комплексному изучению проблемы способствовал широко применяемый автором статистический метод. Основное внимание при этом уделялось сопоставлению различных показателей, их динамике во времени, в сравнении количественных и качественных характеристик при исследовании условий роста преступности в Северной Осетии.

Таким образом, синтез теорий, альтернативность подходов и разнообразие методологических приёмов позволили автору существенно расширить инструментарий исследования, полнее раскрыть процессы в борьбе с преступностью в Осетии, показать их закономерности и региональные особенности, более адекватно отразить суть явлений и событий.

Источниковую база исследования. Попытка всестороннего анализа исследуемой проблемы обусловила использование в работе комплекса многообразных, разнотипных источников. Среди них законодательные и нормативные акты; делопроизводственная документация; документальные и статистические издания; материалы периодической печати. В исследовании применялись как опубликованные, так и архивные материалы. 1 .Опубликованные материалы.

Большое значение имело изучение законодательных и нормативных актов советского правительства, которые содержатся в Собрании Узаконений и декретах советского правительства41 и раскрывают процесс правотворчества советской власти. Важное значение имеют декреты о суде, составившие основу советского правосудия, законодательные акты о создании правоохранительных органов42.

Анализ правовых документов органов власти Северной Осетии позволил автору рассмотреть процесс законотворчества центральных и местных органов власти в вопросе организации административных структур и борьбы с уголовной преступностью.

Сборники документов «Важнейшие решения по сельскому хозяйству», «Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам», «КПСС в резолюциях и решениях съездов»43 содержат указы, постановления, резолюции центральных органов власти СССР и руководства ВКП (б), а также нормативно-правовые акты. В качестве источника были привлечены также сборники документов, в которых получили отражение вопросы u u и 44 взаимодеиствия власти и населения, в условиях гражданской воины .

Статистические сборники, которые обладают большой информативностью, дают возможность составить представление об

41 Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства. Пг.-М., 1917-1923; Декреты Советской власти. - Т. 1.-8 M., 1957-1976.

42 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. / Под ред. И.Т. Голякова. М., 1953.

43 Важнейшие решения по сельскому хозяйству. M., 1948; Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам./Сост. B.H. Малин. В 4-х тт. М., 1957; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1957

44 Восстановительный период в Северной Осетии. 1921-1925 гг. Сб. док-тов и материалов. Орджоникидзе, 1965; Съезды народов Терека. Сб. док-тов и материалов. В 2-х т. Т. 1. Орджоникидзе, 1977, Т. 2. 1978; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918 - 1939. Док-ты и материалы. В 4-х т. (Т. 1. 1918 - 1922 гг.) /Под ред. А. Береловича, В. Данилова. - М., 1998; Власть и крестьянство Северного Кавказа. 1917-1929 гг. Сб. док-тов и материалов. Владикавказ, 2005. экономической и демографической ситуации, сложившейся в первой трети XX в.45. В работе использовались материалы опубликованных статистических сборников ЦСУ СССР, органов НКВД и справочные издания, в которых нашли отражение такие сведения, как численность населения Северной Осетии, количество зарегистрированных преступлений, статистика осужденных по стране и отдельным регионам, статистические справочники по Северной Осетии, отчеты Северо-Осетинского облисполкома областному съезду советов, и пр.46.

Особую группу источников представляют материалы периодической печати 1920-х гг. «Рабоче-крестьянская милиция» (позже «Административный вестник»), «Бюллетень ЦСУ», «Вестник финансов», «Экономическое обозрение», «Экономическая жизнь», «Горская правда», «Декреты и распоряжения по Горской АССР») 47 Здесь публиковались различные постановления центральных и местных государственных органов, помещались статьи с подробным описанием судебных процессов. Определенный источниковедческий интерес представляют статьи рабселькоров, в которых разоблачались недостатки в сельской местности, отражались настроения граждан в области правоприменительной деятельности и пр.

2. Неопубликованные источники.

Из неопубликованных источников были использованы архивные материалы, представленные фондами Центрального государственного архива

45 Статистический ежегодник 1921 года. М , 1922; Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 г. по округам и географическим полосам. Владикавказ, 1923; Краткий статистический справочник Северо-Осетинской АО Владикавказ, 1927; Северо-Кавказский край. Цифры и диаграммы. Ростов/Д, 1927; Всесоюзная перепись населения 1926 года М., 1928. Т. У.

46 Статистический ежегодник 1921 года. М , 1922; Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 г. по округам и географическим полосам. Владикавказ, 1923, Краткий статистический справочник Северо-Осетинской АО. Владикавказ, 1927; Северо-Кавказский край Цифры и диаграммы. Ростов н/Д, 1927; Всесоюзная перепись населения 1926 года М., 1928. Т. 4

47 См.: Экономическая жизнь / Орган ВСНХ/; Союз потребителей / Орган Центросоюза, Вестник финансов / Орган Наркомфина; Экономическое обозрение /Орган Совета Труда и Обороны; Рабоче-крестьянская милиция /Орган НКВД, Бюллетень ЦСУ; Горская правда /Орган Горского обкома РКП (б), Декреты и распоряжения по Горской АССР. Владикавказ, 1923

РСО-А (далее - ЦГА РСО-А) и Центрального государственного архива историко-политической документации (далее - ЦГА ИПД РСО-А).

Большой фактический материал о деятельности судебно-следственных органов выявлен в фондах Горского Центрального Исполнительного Комитета (Ф. 41), Горского революционного трибунала главного суда (Ф. 160), Владикавказского Отделения Верховного трибунала ВЦИК (Ф. 322), Совета Народных Комиссаров ГАССР (Ф. 81), Терского областного революционного трибунала (Ф.300), Владикавказского окружного отделения Северокавказской конторы государственного банка (Ф. 91).

Особый интерес представляют фонды, в которых отложились непосредственно касающиеся деятельности государства по организации работы органов правопорядка. Так, фонд 41 содержит переписку Горского ЦИК с Единым Верховным трибуналом, Наркомюстом ГАССР, Горским обкомом, а также протоколы заседаний президиума Горцика и коллегии НКЮ ГАССР. Эти документы позволяют проследить принципы, формы и этапы организации кассационных структур в системе революционных трибуналов Горской АССР. Отложились документы, содержащие циркуляры, постановления ВЦИК, СНК, наркоматов, доклады инспекторских проверок. Эти сведения позволили рассмотреть процесс создания органов НКВД и юстиции, выяснить основные направления их работы.

Немалый исследовательский интерес представляют материалы о деятельности Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б), областного комитета партии по борьбе с бандформированиями на территории региона содержат отчеты, письма, телеграммы, сообщения Северо-Осетинского обкома, сосредоточенные в фонде СНК (ФР.81).

Особый интерес представляют материалы фондов ФР. 47 (Исполком

Владикавказского окружного совета), ФР. 53 (Алагиро-Ардонский окружной

Исполком советов) и других. Многие документы, в которых отложилась секретная документация по проблемам выборов в представительные органы, лишении избирательных прав, сопротивления сельского населения

19 принудительным методам руководства деревней, впервые вводятся в научный оборот.

Сводки с мест выходили еженедельно, использовались отделением секретной информации при подготовке политико-экономических обзоров. Информация с мест имела для власти огромное значение, т.к. охватывала все сферы жизни. Так, обнаруженные в фонде Главного суда Горской АССР (Ф.161) годовые отчеты о деятельности уголовного розыска Осетии позволили сделать анализ криминальной ситуации в начале 1920-х гг. более детальным, содействовали выявлению региональных особенностей. Сведения об организации и деятельности объединенного трибунала в Горской республике, почерпнутые из фонда Революционного Трибунала ГАССР при ВЦИК (Ф.160) дали возможность проследить механизм работы местных органов юстиции и особенности карательной политики. Выявленная статистика осужденных судебными учреждениями Северной Осетии за 1922 г. значительно дополнила представление об уголовной преступности региона, позволила выявить структуру преступности, сезонные и территориальные особенности.

Протоколы заседаний исполкомов, постановления, переписка с Центром и местными властями, отчеты о деятельности советского партийного и управленческого аппарата на местах - эти сведения позволили раскрыть ситуацию в Северной Осетии. Благодаря этому сложилось более четкое представление о факторах и условиях развития преступности. Обнаруженные и не использованные ранее материалы о деятельности органов правопорядка и юстиции (доклады, отчеты, рапорты), раскрывают особенности их функционирования, состояние и динамику уголовной преступности на протяжении рассматриваемого периода.

Особую значимость имеют выявленные в фондах протоколы общих собраний сотрудников, приказы, отчеты ревизионных комиссий, показывающие деятельность органов правопорядка и юстиции изнутри, объективно, без корректировки (ФР. 56). Выявленные распорядительные

20 документы местных властей (о борьбе с бандитизмом, скотокрадством, самогоноварением) позволяют оценить не только специфику работы местных административных органов, но и более четко проследить изменения в характере уголовной преступности в 1920-х гг.

Фонд 322 содержит обширные материалы по непосредственной деятельности судебных органов. Среди них следует выделить, разряды, списки сотрудников и их личные дела; сметы, к которым прилагаются объяснительные записки; суднадзорную переписку местных трибуналов (Горского, Терского, Кабардинского, Карачаевского) и кассационного отдела Отделения Верховного трибунала (ОВТ); отчеты о движении кассационных дел кассационного отдела ОВТ ВЦИК (с 1-го июля 1922 по 1-е апреля 1923 г.); дела осужденных, заключения по ним следователей и прокурора, а также определения кассационной коллегии Отделения по кассационным жалобам обвиняемых в различных видах преступлений (контрреволюция, должностные, общеуголовные, продналоговые преступления).

Значительный интерес представляют документы из ФР-50 (Земельный отдел Исполкома Владикавказского совета) - переписка, статистические сведения, оперативные разработки, а также приказы, постановления, циркуляры и протоколы заседаний СНК, ВЦИК, ВЧК, ГПУ-ОГПУ. Эти документы представляют исследовательскую ценность с точки зрения наличия в них большого фактического материала по организации борьбы органов ВЧК-ОГПУ с «контрреволюцией».

Среди документов ЦГА ИПД РСО-А особый интерес представляют материалы политсводок, сосредоточенные в ФП. 4 (Владикавказский окружной комитет ВКП (б)). На их основе представляется возможным установить отношение значительной части сельского населения Северной Осетии к аграрной политике правительства. В сводках и сообщениях ОГПУ, отложившихся в данном фонде, содержится огромное количество сведений о недостатках и перебоях в функционировании ТОЗов, потребкооперации и т.д.

В целом архивные источники и опубликованные документы и материалы представляли собой достаточную источниковую базу для

21 раскрытия ключевых аспектов исследуемой проблемы. Таким образом, источниковая база, с учетом критического анализа источников и при сопоставлении их с опубликованными материалами и между собой, дает возможность изучить проблему борьбы с преступностью на материалах Северной Осетии.

Научная новизна исследования определяется тем, что на основе обширного массива источников, впервые осуществлено комплексное научное обобщение исторического опыта борьбы с политической и уголовной преступностью и обеспечения общественного порядка в Северной Осетии в 1920-е гг.

Кроме того, впервые в работе:

• исследованы уровень, динамика и структура преступности;

• проанализированы те виды преступности, которые определяли криминогенную обстановку в Северной Осетии на протяжении 1920-х гг.;

• определены территориальные особенности преступности;

• рассмотрено влияние общероссийской карательной политики на движение преступности в области;

• выявлены движущие факторы преступности в нэповском обществе и их специфика в городской и сельской местности;

• изучен процесс становления системы областных органов правопорядка и юстиции;

• установлены общие закономерности и региональные особенности становления, структурного развития, кадрового обеспечения, основных направлений деятельности органов милиции Северной Осетии по охране общественного порядка и борьбе с преступностью с учетом социально-политической и экономической ситуации в период нэпа

На защиту выносятся следующие положения:

1. С переходом к нэпу преступность в Северной Осетии получила распространение на социально-экономической почве. Особенностью преступности этого периода было распространение политического бандитизма, организации вооруженных отрядов для борьбы с властью. Массовый характер получил и такой вид экономических преступлений как мешочничество.

2. Противоречивая карательная политика, проводимая государством, отразилось в двух принятых Уголовных кодексах, и на практике не способствовала снижению криминогенной напряженности на местах.

3. Сформировавшаяся в условиях гражданской войны система морально-нравственных ориентиров нашла свое воплощение, с одной стороны, в простоте и необычайной жестокости преступлений, а с другой - в предельно упрощенной правоохранительной политике, в основном подчиненной решению задач подавления классового врага.

4. Основные для северокавказских реалий 1920-х гг. криминальные угрозы, связанные с принявшим особенно широкие масштабы бандитизмом, а также ското- конокрадством, привлекали к себе должное внимание власти лишь после того, как возникала ощутимая угроза реализации ею повседневных управленческих, особенно фискальных функций. В то же время, органы правопорядка не смогли найти эффективных форм борьбы с растущей экономической преступностью, прежде всего, с многочисленными «злоупотреблениями», хищениями, должностными преступлениями, порожденными частичной реанимацией «частного капитала» в условиях огосударствленной экономики.

5. В условиях политически и экономически проблемного региона, испытывавшего острый недостаток специалистов, попытки оживить работу в сфере обеспечения правопорядка наталкивалось на отсутствие необходимых ресурсов. Тем не менее, решительный поворот краевых властей во второй половине 1920-х гг. к проблемам борьбы с уголовной преступностью принес несомненные положительные результаты. Данную тенденцию не удалось закрепить лишь из-за связанного с отходом от политики нэпа резкого усиления уголовно-политических репрессий, прежде всего, направлявшихся против «врагов народа», и последовавшего за этим нового роста криминальной активности населения.

6. Недостаточное количество сотрудников правоохранительных органов, комплектование и снабжение органов по остаточному принципу не позволяло эффективно вести борьбу с преступностью, а политизированный подход в отношении «старых спецов» лишал преемственности в методах и приемах борьбы с преступностью.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется новым видением исторического материала, отражающим интересующие нас события новым подходом к анализу проблемы, в результате чего были сделаны соответствующие выводы.

Региональный аспект исследовавшегося материала позволяет увидеть процессы советского государственного строительства более детально, что особенно важно, учитывая схожесть периода 1920-х годов с современным историческим периодом: оба периода являются временем политических, социальных, экономических и культурных трансформаций в нашей стране.

Материалы диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения политических и правовых проблем истории советского государства, подготовке лекционных курсов по истории советского права, курсов по отечественной истории, а также для написания учебных пособий и научных статей, отдельные разделы работы могут быть положены в основу новых исследований по социально-экономической и политико-правовой истории России XX в., спецкурсов других гуманитарных и социально-экономических дисциплин.

Результаты исследования дополняют представления о развитии страны в 1920-е гг. Отдельные выводы и положения диссертационной работы также могут быть использованы в практической работе силовых структур и заинтересованных государственных ведомств по противодействию экономической преступности, как на федеральном, так и на региональном уровнях.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 5 научных работ общим объемом 1,4 п.л., в том числе 2 из них - в научных журналах, рекомендованных ВАК для опубликования основных научных результатов на соискание ученой степени кандидата исторических наук.

Основные выводы диссертации были представлены автором во время выступлений на IV Международной научно-практической конференции «Человек в российской повседневности» (Пенза, 2011), итоговых научных конференциях в Северо-Осетинском государственном университете (Владикавказ, 2008-2011 гг.).

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деятельность государственных органов по борьбе с преступностью в Северной Осетии в условиях нэпа"

Заключение

Социально-политические трансформации, начавшиеся в 1917 г. и привели к углублению противоречий, существовавших в политической и экономической и общественной жизни Российского государства. Глубокий экономический кризис, ставший следствием гражданской войны, «политики военного коммунизма» и голода 1920-х гг. способствует росту инфляции, безработицы, спекуляции. Нерешенные материальные проблемы и несоответствие политического курса ранее выдвигаемым лозунгам вызывали рост недовольства существующей властью.

К концу 1920-х гг. можно говорить о формулировании основных принципов лишения избирательных прав. В то же время к этому периоду все больше категорий граждан лишалось политических прав не за свою профессиональную деятельность и за социальное происхождение.

Экономическое и политическое развитие Северной Осетии в период нэпа характеризовалось противоречивыми тенденциями: с одной стороны, восстановление всех отраслей народного хозяйства, с другой — непродуманная социальная политика, что, в конечном счете, привело к напряжению в обществе. В годы нэпа государство ведет борьбу с преступностью различными методами. На рост преступности оказывали влияние как социальные так и экономические причины. Среди социальных причин стоит назвать безработицу, классовый принцип и т.д., а среди экономических, такие как малоустойчивость хозяйственной жизни, дороговизна и дефицит промышленных товаров.

Основу советской уголовной системы положили Уголовные кодексы 1922 и 1926 гг. Они имели четко выраженный идеологический характер. Интересы государства в них были поставлены выше интересов отдельной личности. Таким образом, становилось невозможным реализовать принцип равенства людей перед законом. Нашедшие отражение в кодексах принципы советского уголовного права, такие как аналогия, целесообразность, обратная сила закона, создавали почву для судебного субъективизма.

В 1920 е гг. в Северной Осетии широкое распространение получили бандитизм, грабежи и разбои. Большое количество оружия у населения затрудняло борьбу правоохранительных органов с данной группой преступлений. Уголовные преступники, оказавшиеся на свободе, совершают разбои продовольственных складов, магазинов, квартир, налеты на государственные учреждения.

Социально-политические трансформации рассматриваемого периода привели к распространению девиаций как в стране, так и в изучаемом регионе. Пьянство, хулиганство, проституция стали явлениями повседневной жизни и явились закономерным результатом исторически обусловленного процесса. В начале 1920-х гг. ряды преступного мира пополняют люди, не преступавшие ранее закон и поставленные голодом на грань выживания.

В уголовном законодательстве 1920-х гг. на первое место выходит принцип классовой принадлежности, нередко в противовес принципу законности. В основе этого принципа лежит возможность привлечения к уголовной ответственности не за совершенные преступления, а исходя опасности личности по ее классовой принадлежности.

На эффективность работы правоохранительных органов помимо партийно-классового принципа подбора кадров влияли недостаточное финансирование, низкая зарплата, нехватка вооружения, обмундирования. Тем не менее, концу 20-х гг. была создана правоохранительная система, настроенная на исполнение репрессивных функций.

Формирование и деятельность органов правопорядка и юстиции в областном центре происходили быстрее, чем на местах. В уездах эти процессы осложнялись множеством причин (нехватка грамотного и авторитетного для населения персонала, отсутствие необходимого оборудования и документации и др.). Антисоветские мятежи неоднократно

163 приводили к полному разрушению советских органов власти на отдельных территориях.

Выполнение правоохранительными органами (милицией, уголовным розыском и чрезвычайной комиссией) не свойственных ей функций отрывало значительные людские силы и негативно отражалось на их эффективности.

Особенности местной ситуации на протяжении рассматриваемого периода приводили к широким полномочиям чрезвычайных судебных учреждений: областной ЧК, ревтрибуналов. Ситуация стала изменяться с начала 1920-х гг., юрисдикция народных судов стала расширяться, окончательное становление судебной системы произошло после судебной реформы 1922 г. Неразвитость законодательной базы приводила к загруженности судебных учреждений уголовными делами. Проводимые амнистии и разгрузки судов и мест заключения, как свидетельствует статистика, осложняли криминальную ситуацию.