автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Деятельность русской музыкальной эмиграции в Праге

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деятельность русской музыкальной эмиграции в Праге"

На правах рукописи

Мелешкова Наталья Владимировна

Деятельность русской музыкальной эмиграции в Праге (20-е - 50-е годы XX века)

Специальность 17.00.02 - музыкальное искусство

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Москва-2010

004605297

Работа выполнена в Российской академии музыки имени Гнесиных на кафедре истории музыки

Научный руководитель:

кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник, Государственного института искусствознания, доцент Российской академии музыки имени Гнесиных М. Г. Раку

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения, профессор кафедры гармонии Российской академии музыки имени Гнесиных Т. И. Науменко

кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник Государственного института искусствознания Собакина О. В.

Ведущая организация: Казанская государственная консерватория

имени Н. Г. Жиганова

Защита состоится 18 мая 2010 г. в 15.00 на заседании диссертационного совета Д 210.012.01 при Российской академии музыки имени Гнесиных (121069, Москва, ул. Поварская, д,30/36).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российской академии музыки имени Гнесиных.

Автореферат разослан 15 апреля 2010 г

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор искусствоведения V/ у И. П. Сусидко

Актуальность исследования определяется необходимостью осмысления такого многогранного явления как музыкальная жизнь русской эмиграции в Праге 20-х - 50-х годов XX века.

Именно Чехословацкая республика стала одной из первых европейских стран, принявших беженцев из России. Причем, в отличие от других центров эмиграции, среди которых особую роль сыграли Париж и Берлин, здесь русская диаспора была поддержана на самом высоком государственном уровне. По-видимому, не последнюю роль в событиях тех дней сыграла идея славянского единства, некогда провозглашенная чешским поэтом-романтиком Яном Колларом (1793 - 1852), мечтавшим о воссоединении славянства, «у ног которого распростерлась бы вся Европа»1. Образ панславянизма вновь возродился под влиянием известий о трагических событиях русской революции. «Русская акция», начатая президентом молодой Чехословацкой республики Т. Массариком, приняла беспрецедентные масштабы. В результате ее последовательного и полномасштабного проведения Прага превратилась в крупнейший культурный и общественный центр русской эмиграции.

Основным стимулом поддержания культурной жизни для «русской Праги»2, как и для остальных «столиц» русской диаспоры, было, по общему признанию историков, «ревностное стремление сберечь национальные духовные ценности»3. Объединяясь в культурные институты, эмигранты осуществляли разнообразные проекты, направленные на сохранение собственных национальных традиций. Одним из главных символов суждено было стать русской музыке. Уже в первые годы после исхода из России в Праге сложилась разветвленная структура общественной музыкальной жизни, объединявшая как отдельных композиторов и исполнителей, так и целые культурные организации русского сообщества.

1 Поспишила Н. Чехословацкая эмиграция в России. Русские в Чехословакии // Всеславянский календарь «Пламя». С. 86-87. Прага, 1926.

2 Так именовали себя сами представители этой диаспоры.

3 Кишкин Л. Русская эмиграция в Праге: культурная жизнь (1920 - 1930-е годы) // Славяноведение. 1995,

№4. С. 17.

\

Их деятельности и посвящается наше исследование. Степень научной разработанности.

Сегодня начата активная работа по освоению истории музыкальной культуры русского зарубежья. Среди значительных работ, вышедших в последнее время, нужно назвать главу «Судьбы русского зарубежья» JI.3. Корабельниковой в коллективной монографии «Музыка и XX век» под редакцией М.Г. Арановского4, ее же монографию о Черепнине5, диссертацию Е.В. Матюшиной об Акименко6. Особый вклад в разработку этой темы вносит деятельность С.Г. Зверевой по изучению зарубежных архивов и сбору соответствующей информации. Важным вкладом в тему музыкального «русского зарубежья» стали конференции7 и выставки, организованные С.Г. Зверевой и М.П. Рахмановой, сборники, созданные на их основе. Однако тема русской музыкальной эмиграции в Праге до сих пор отражена в исследовательской литературе лишь фрагментарно.

Немало усилий для изучения истории русской эмиграции приложили пражские исследователи. Первые их работы в этом направлении относятся к середине 1990-х годов. Особо следует отметить труды JI. Белошевской, И. Вацека и 3. Сладека, которые определили основные пути изучения жизни и творчества русской эмиграции в Праге8. В своих трудах пражские ученые предприняли попытку восстановить хронологию музыкальных событий и освятить деятельность важнейших общественных и культурных организаций русской эмиграции в Праге.

Особым вкладом в изучение русской музыкальной эмиграции в Праге стала работа И. Инова «Литературно-театральная, концертная деятельность беженцев-россиян в Чехословакии (20 - 40-е годы XX века)» в двух томах,

4 Корабельникова Л.3. Судьбы русского зарубежья // Русская музыка и XX век. М., 1998.

5 Корабельникова Л.3. Александр Черешвш: Долгое странствие. М., 1999.

6 Матюшина Е.В. Художественный мир Акименко. Дисс. канд. искусствоведения. М., 2006.

7 Конференция «Русское зарубежье: музыка и православие». Москва, 2008; Музыкальный фестиваль «Жаровские певческие ассамблеи», Кострома, 2009.

* Kronika kultuzniko, vedeckeho а spolecenskeno zivota ruske emigrace v Ceskoslovenske republice. 1919 -1929. T. 1. /L. BiloäevskA. Praha, 2000; Dokumenty k dijinäm ruski a emigrace ¿eskoslovenska Repabiice (1919 - 1939) / Zdenik Slädek, Ljubov BSloSevskä. Praha, 1998; Prace ruska, ukrainskd a beloruska emigrace v Ceskoslovenske republice. Т. 1. Praha, 1999; Ruska, ukrajinski a beloruska emigrace v Prahe. Praha, 1999; Ruska, ukrajinski а beloruska emigrace v Prahy. Katalog vystavy. Praha, 1995.

изданная в Праге в 2003 г. В ней раскрывается значение Праги как.одного из центров эмиграции, восстанавливается летопись ее культурной жизни, деятельности русских исполнителей, коллективов, импресарио, гастрольных выступлений русских артистов в Праге, истории Русских музыкальных курсов и т.п.

Наиболее полно культурная жизнь русской эмиграции в Праге в исследовании группы авторов в составе: Татьяны Аникиной, Юлианы Бабаевой, Любови Белошевской, Владимира Гавринева, Марины Добушевой, Игоря Золотарева, Катержины Иберл (Шарфовой), Алексей Келина, Йиржи Кпапка, Анастасии Копршивовой, Виктории Крымовой, Ольги Куликовой, Марии Михловой, Светланы Михловой, Марины Обминской, Сергея Петухова, Ирины Ручкиной, Михаила Соколова, Сергея Тили, Ивана Толстого, Эльвиры Филипович, Евгения Чирикова, Юлии Янчарковой «Дом в изгнании: очерки о русской эмиграции в Чехословакии, 1918 - 1945»9. Объемное иллюстрированное издание рассказывает о жизни и судьбе ярких представителей русского зарубежья из различных сфер деятельности (политики, науки, культуры и общественной жизни). Глава «Художественная интеллигенция в эмиграции» включает раздел «Музыканты», где приводятся имена и раскрываются судьбы музыкантов, служивших в Национальном театре (контрабасист Владимир Ассев, певцы Лидия Балабина и Бронислав Хорович). Среди гастролеров упоминается имя Федора Шаляпина. Отдельно даются сведения о дирижерах национального театра H.A. Малько и А.Н. Подашевском Значительная часть материалов опубликована впервые, некоторые из документов специально для этого издания переведены на русский язык.

Однако до сих пор не появилось специального объемного исследования, посвященного исключительно музыкальной деятельности русской эмиграции в столице Чехословацкой республики. Информация о музыкальных деятелях русской эмиграции скудна и обрывочна. Их биографии относятся к

9 Дом в изгнании: очерки о русской эмиграции в Чехословакии, 1918 -1945 / Т. Аникина и др. Прага, 2008.

малоисследованной области русской музыкальной истории, а имеющиеся немногочисленные факты охватывают лишь дореволюционный период их жизни и творчества. Особенно это касается композиторов. Их деятельность остается «белым пятном» в истории «русской Праги», а творческое наследие практически не освоено. Не исследована подробно история музыкальных организаций русской диаспоры. Не восстановлен концертный репертуар русских артистов в довоенной Праге. Не ясна степень интенсивности музыкальной жизни русской эмиграции и ее вовлеченности в контекст чешской культуры. История русской музыкальной эмиграции в Праге до сих пор предстает маргинальным явлением, как в контексте жизни русской диаспоры Чехословакии, так и в контексте всей истории «русского зарубежья». Достаточно сказать, что в монографии «Русская Прага»10 Н.И. Командоровой, изданной уже в 2009 г., музыкальная деятельность эмиграции вообще обойдена вниманием.

Объектом исследования предлагаемой диссертации является деятельность русской музыкальной эмиграции в Праге 20-х - 50-х годов как части отечественной истории и культуры.

Предмет исследования - русская музыкальная эмиграция в Праге, становление и функционирование ее общественных организаций, судьбы крупнейших музыкальных деятелей, композиторское наследие этого периода.

В центр исследования выносится проблема сохранения русской эмиграцией «первой волны» своих национально-культурных традиций.

Основной проблемой исследования обусловлен ряд задач:

• изучение деятельности культурных и собственно музыкальных институтов русской эмиграции в Праге и особенностей их художественно-социального функционирования;

• выявление и анализ специфических черт музыкальной жизни русской эмиграции в Праге;

10 Командорова Н.И. Русская Прага. М., 2009.

• восстановление персоналий русского культурного сообщества в Праге и воссоздание её исторического «портрета»;

• исследование особенностей композиторской деятельности в условиях эмиграции на примере творчества С.А. Траилина.

В качестве основного материала исследования фигурируют неопубликованные документы и нотные рукописи российских архивов русской эмиграции в Чехословакии, датированные 20 - 50-ми годами XX века. Вместе с данными из пражских хранилищ, которые любезно предоставили чешские коллеги11, газетными и журнальными публикациями из зарубежной прессы и книжными изданиями того времени они составили корпус источников, использованных в нашем исследовании.

Выбор материала связан с определенным ограничением: работа базируется в основном на документах, обнаруженных в архивах г. Москвы. Архивное изучение «зарубежной» темы в России в данном случае сделало возможным то счастливое для исследователя обстоятельство, что в 1946 г. материалы Русского заграничного архива в Праге были переданы в СССР12. В результате он оказался «распылен» по архивам Москвы и Ленинграда (Санкт-Петербурга). Согласно свидетельству одного из наиболее авторитетных исследователей истории русского зарубежья С.Г. Зверевой, лишь весьма небольшой и незначительный по своему содержанию корпус текстов, связанных с деятельностью Общестуденческого русского хора имени Архангельского, оказался в Музее русской культуры в Сан-Франциско13.

Выбор методологии исследования диктовался междисциплинарной направленностью темы. Наряду с традиционными для музыковедения

11 Особенно хочется отметить помощь в поиске информации доктора Й. Ваццека, бывшего директора Славянской библиотеки, и Г. Савичевой, сотрудницы Русской школы в Праге.

12 Выражаем глубокую благодарность доценту РАМ им. Гнесиных, сотруднику рукописного отдела ГЦММК им. Глинки Владимиру Ивановичу Сорокину за информацию об этом архиве, которая повлияла на становление наших исследовательских интересов, и заведующей читальным залом ГЦММК им. Глинки Нине Эдуардовне Грязновой за помощь в получении материалов.

13 Зверева Светлана. Церковно-музыкальные архивы Русского Зарубежья: проблемы собирания и сохранения. М., 2009. (рукопись)

методами источниковедения, анализа музыкального текста, архивной реконструкции биографии исторического деятеля, а также историко-контекстуального рассмотрения музыкально-исторического процесса были привлечены методики смежных с искусствознанием дисциплин.

Особую важность здесь приобретает объемный корпус литературы, посвященный исследованию такого явления, как национальное самосознание. Для осмысления этого феномена был привлечен обширный круг трудов из различных отраслей науки: философии (Б. Андерсон, Э. Хобсбаум), социологии (И.В. Сабенникова), этнологии (В.А. Тишков), психологии (Н.С. Хрусталева).

Научная новизна. Впервые специальному комплексному рассмотрению подверглась музыкальная жизнь «русской Праги». Восстанавливается модель русского эмигрантского музыкального сообщества в столице Чехословацкой республики. Внесена ясность в характер функционирования русских концертных институтов Прага. Акцент сделан на анализе особенностей их музыкальной деятельности, репертуара, условий их социокультурного бытования. Восстановлена основная хронология проводимых ими концертов и других музыкальных мероприятий.

Особое внимание уделено Общестуденческому русскому хору имени Архангельского как въедающемуся коллективу русского зарубежья - истории его создания и деятельности (включая восстановление летописи выступлений с подробной датировкой и фрагментами музыкально-критических рецензий), репертуарной политике, методам репетиционной работы, специфике исполнительской манеры, ее связям с русской хоровой традицией, сотрудничеству с композиторами-современниками. Приводятся ранее неизвестные данные о восприятии искусства русских музыкантов зарубежной публикой, а также многочисленные свидетельства межкультурных контактов русской и чешской интеллигенции.

В исследовании воссоздаются биографии деятелей пражской эмиграции, связанных с музыкальными организациями, а также реконструируется

жизнеописание наиболее значительного музыкального деятеля пражской эмиграции композитора С.А. Траилина. В научный контекст впервые вводятся обширные материалы к его творческому портрету, проделан анализ его хоровых сочинений, созданных в эмиграции, как наиболее показательной для характеристики пражского периода и художественно значимой части наследия.

Исследование основано на широком привлечении ранее не обнародованных архивных данных. Восстанавливается подробная фактология событий музыкальной жизни на основе изучения эпистолярия, уставных и отчетных материалов музыкальных обществ, а также программ и афиш концертов. Вводится новый музыкальный материал, в том числе впервые обнародован ряд хоровых произведений, и приводятся многочисленные фрагменты сочинений из композиторского наследия пражской эмиграции, рецензии и уникальные фотоматериалы.

На защиту выносятся следующие положения:

-1. Процессы сохранения национально-культурных традиций в Праге протекали под определяющим воздействием православной церкви;

2. Спецификой музыкального сообщества «русской Праги» стала его особая монолитность, выражающаяся в постоянном активном и слаженном взаимодействии его деятелей и различных организаций;

3. Одним из важнейших факторов сохранения национально-культурных традиций русской эмиграцией Праги 20-х - начала 50-х годов явилась созданная ею структура музыкально-концертной жизни;

4. Главным принципом сохранения национально-культурных традиций для русской музыкальной эмиграции в Праге стала «консервация» отечественной художественной традиции рубежа XIX - начала XX веков.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в училищных и вузовских курсах истории музыки, а также в научных работах, посвященных изучению русской музыкальной

эмиграции. Образцы хоровой музыки, обнаруженные автором в архивах и восстановленные в данной работе, могут войти в репертуар духовных и светских хоровых коллективов.

Структура диссертационного исследования включает Введение, три главы (I. «Музыкально-общественные институты русской эмиграции в Праге»; II. «Общестуденческий русский хор имени Архангельского и его роль в жизни русской эмиграции в Праге»; П1. «Судьба и творчество пражского композитора-эмигранта С.А. Траилина») и Заключение. Работа снабжена списком библиографии (на русском, чешском и немецком языках) и Приложениями, в которых содержатся уставы Общестуденческого русского хора и Русского музыкального общества, афиши концертов, программы, фотографии, нотные примеры и музыкальные произведения, впервые обнаруженные в архивах.

Апробация диссертации. Результаты исследования неоднократно обсуждались на кафедре истории музыки РАМ им. Гнесиных. Основные положения работы отражены в ряде публикаций по теме диссертации. Результаты исследования прошли апробацию на научных конференциях: 1) VIII Международная научно-методическая конференция аспирантов, соискателей и преподавателей «Актуальные проблемы высшего музыкального образования», Н.Новгород, Нижегородская государственная консерватория им. М.И. Глинки, 2006; 2) Творческое собрание молодых исследователей, Москва, Союз московских композиторов, 2007; 3) Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Международные ассамблеи искусств. "Исполнительство и педагогика. Современность и перспективы"», Пермь, Пермский государственный институт искусства и культуры, 2007; 4) Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы музыкального и художественного образования и культуры: История и современность», Москва, ГОУ ВПО Московский городской педагогический университет, 2007; 5) Ежегодная международная богословская конференция Свято-Тихоновского

православного университета, Москва, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2008; 6) Межвузовская научная конференция, РАМ им. Гнесиных, 2008; 7) Творческое собрание молодых исследователей, педагогов, исполнителей «Отечественная музыка: из прошлого в будущее», Москва, Союз московских композиторов, 2008; 8) Международная конференция «Православие и культура», Библиотека-Фонд «Русское зарубежье», Москва, 2008.

Основное содержание диссертации

Во Введении дается обоснование темы и аспекты рассмотрения главной проблемы, а также обзор литературы о русской музыкальной эмиграции и исследований, посвященных проблеме национального самосознания.

Глава I. «Музыкально-общественные институты русской эмиграции в Праге». В главе анализируется структура русской музыкальной жизни, очерчивается круг имен, ставших знаковыми в культурной жизни русской эмиграции в Чехословацкой столице (И.И. Лапшин, М.В. Черносвитова, C.B. Панина, Б.А. Евреинов). Рассматриваемая проблема сохранения национально-культурных традиций исследуется через призму деятельности русских музыкально-общественных объединений в Праге.

Первый раздел «Православные центры музыкальной жизни русской эмиграции в Праге» освещает вопросы, касающиеся роли церкви в духовной жизни русского сообщества, взаимодействия православия и культуры. Здесь приводятся имена церковных деятелей, таких как, отец Василий (В.В. Зеньковский), архиепископ Сергий, митрополит Евлогий, отец Яков Ктитарев, оказавших значительное влияние на становление и развитие православной культуры в среде русской эмиграции в Праге; восстанавливается история создания одного из духовных центров русской эмиграции - храма Пресвятой Богородицы в Ольшанах; рассказывается о выступлениях хора под руководством регента Ф.Ф. Никишина. Исследование истории православных центров Праги приводит к констатации, что именно благодаря активной

поддержке со стороны православной церкви создавались условия для возникновения музыкально-общественных организаций русского зарубежья в Праге.

Во втором разделе подробно и поэтапно анализируется становление и деятельность одного из важнейших просветительских культурных институтов Праги - «Комитета по устройству "Дня русской культуры "». Путем привлечения объемного корпуса архивных материалов, а именно, протоколов заседаний Комитета, частной корреспонденции и газетных публикаций восстанавливается история создания и деятельность Комитета. Основанный в 1924 г. Комитет, провозгласивший «борьбу с денационализацией русского сообщества», уже год спустя смог добиться повсеместного распространения и организации филиалов во многих странах, где проживали русские эмигранты. Деятельность Комитета заключалась в привлечении крупных ученых, философов и литераторов русской эмиграции в Праге для лекторской работы, организации и проведении концертов и музыкальных вечеров, художественных выставок с русской тематикой. Комитетом организовывались библиотеки, «избы-читальни», издавались книги и журналы о русской культуре, проводились иллюстрированные лекции с показом слайдов исторического наследия России в области культуры и искусства.

Большую филармоническую деятельность вело «Русское музыкальное общество в Праге», речь о котором идет в третьем разделе настоящей главы. На основании архивных источников рассматриваются организационный период музыкального объединения, планируемые и осуществленные проекты Общества и наиболее заметные события с участием его членов. Общество возникло как филиал Российского музыкального общества в Париже и существовало по правилам, установленным членами французского отделения. Несколько сезонов подряд, начиная с 1931 г., Общество готовило и проводило музыкальные вечера и концерты русской музыки. Перед концертами философ И.И. Лапшин знакомил слушателей с жизнью и

творчеством русских композиторов, а также с интересными подробностями истории создания и исполнения музыкальных сочинений.

Благодаря поздравительным адресам, становится возможным восстановить историю творческих контактов Общества с русскими композиторами-эмигрантами. Свои теплые пожелания и напутствия пражскому Обществу посылали находившиеся в это время в эмиграции композиторы А.К. Глазунов и С.В. Рахманинов, парижский регент Н.Н. Кедров.

Общество постоянно участвовало в детском музыкальном воспитании: члены Общества составляли и проводили в жизнь музыкальные образовательные программы, обеспечивали необходимой учебной литературой учителей музыки.

Привлечение корпуса, как источниковедческих, так и исследовательских материалов позволило восстановить последовательность и содержание основных этапов деятельности Общества в период с 1931 по 1935 г. В Приложении I диссертации содержатся устав Русского музыкального общества, список членов Общества, рецензии на концерты РМО. Глава II. «Общестуденческий русский хор имени Архангельского и его роль в жизни русской эмиграции в Праге». В первом разделе главы «Хоровые коллективы "русской Праги" начала 20-х годов» на основе объемных архивных документов делается попытка восстановить картину хорового музицирования русской эмиграции в Праге. Многочисленность мелких хоровых ансамблей и кружков свидетельствовала об огромном интересе к хоровому исполнительству. Репертуар любителей хорового пения сводился к небольшому кругу сочинений: отрывков из русских опер и несложных переложений студенческих и военных песен. Наиболее жизнеспособными оказались лишь два коллектива: хор храма Успения Пресвятой Богородицы в Олыпанах и Общестуденческий русский хор в Праге. И если первый сохранял в репертуаре направленность на исполнение духовных сочинений, то второй за свою долголетнюю историю накопил

многообразный репертуар, включающий лучшие образцы русской и зарубежной хоровой литературы.

Во втором разделе «История создания Общестуденческого русского хора имени Архангельского» воссоздается деятельность самого крупного коллектива «русской Праги» - Общестуденческого русского хора. Организованный в 1921 г. хор вскоре стал неотъемлемой частью музыкальной жизни русского сообщества в Праге. Немалую роль в быстром «взлете» коллектива сыграло и то обстоятельство, что материальную поддержку хору оказывали известные в Праге меценаты: дочь президента Чехословацкой республики Алиса Массарик и сын первого американского посла в Чехословакии Чарльз Крэйн. Благодаря их щедрости, русский хор вскоре приобрел славу стабильного и процветающего коллектива, которому не хватало лишь одного - прославленного дирижера. Проделав большую работу, меценатам удалось уговорить приехать в Прагу из России для работы с хором выдающегося дирижера A.A. Архангельского.

Хронологически творческую судьбу коллектива можно разделить на три периода: период становления - до прихода в хор Архангельского (1921 -1923 г.), блестящий расцвет коллектива под руководством Архангельского (1923 - 1924 г.), и деятельность его после смерти Архангельского, когда хор стал существовать под его именем как «Общестуденческий русский хор имени Архангельского» (1924- 1952 г.).

До знаменательного момента прихода Архангельского в хор коллектив сумел создать довольно прочную базу: был составлен устав хора, одобрен проект кассы взаимопомощи для членов хора, с успехом прошел ряд концертов, положительный отзывы о которых незамедлительно появлялись в чешской и берлинской прессе. Дирижеры-энтузиасты и организаторы хора Й. Крбец и Н. Кожин приложили немало усилий для поиска маститого дирижера. Согласие Архангельского на поездку в Прагу открывало для хора поистине блестящие возможности. Действительно, пик творческой

активности хора пришелся на 1923 - 1924 г., когда он встал за дирижерский пульт.

За два года замечательный хоровой композитор и дирижер подготовил несколько программ, значительно обогатив репертуар хора, и провел огромную вокально-хоровую работу. Такая творческая «закалка» позволила хору удержаться на достигнутой художественной высоте и после смерти Архангельского, хотя некоторый спад все-таки произошел: сократилось количество выступлений, часть певцов покинула коллектив, и самое главное, у хора снова не было постоянного дирижера. За пульт снова встал основатель хора Й. Крбец, пока правление не пригласило на должность дирижера профессора Петербургской консерватории А.Г. Чеснокова.

Время, когда Чесноков возглавил хор, совпало с первым юбилеем хора -пятилетием со дня основания. Коллектив с гордостью подводил итоги: к 1926 году состав хора насчитывал 70 человек, а в период с 1921 по 1926 г. хор дал свыше 100 выступлений. На них было исполнено около 200 пьес, как русских, так и зарубежных авторов. Общий же репертуар насчитывал до 300 сочинений, а нотная библиотека хора состояла из 600 хоровых партитур. Большую лепту в достижения хора внесли выдающиеся руководители хора: А.А. Архангельский, А.Т. Гречанинов, В.Ф. Кибальчич, А.Г. Чесноков.

Однако Чесноков не задержался в Праге надолго (в 1926 г. он уехал в Париж), и опять правление хора оказалось в поисках достойного дирижера. Но даже частая смена руководителей не сломила желание хора совершенствоваться и употребить все свои силы на поддержание хоровых традиций за рубежом. А плеяда дирижеров, стоявших во главе хора, многие из которых были бывшими его солистами, помогла выдержать хору немало испытаний.

Следующим важным этапом в жизни хора стал пятнадцатилетний юбилей хора. К этому времени коллектив зарекомендовал себя как постоянный участник многих торжеств культурно-общественной жизни русской колонии в Чехословакии и принял в свой состав за пятнадцать лет

около 600 человек обоего пола, среди которых были не только русские, но и карпатороссы и чехи. За пятнадцать лет хор провел свыше 500 крупных концертов и выступлений. Хору помогали многие культурные и общественные деятели: профессор П.И. Новгородцев, члены Русского музыкального общества Н.Л. Варенова и М.В. Черносвитова, чешский фольклорист Людвиг Куба.

За тридцатилетнее существование до официальной даты распада хора 2 мая 1952 г. около 1500 человек побывали в числе членов хора, среди которых оказались не только русские, но и чехи, сербы, хорваты - любители и ценители русского хорового творчества. Хор познакомил Прагу с лучшими обработками русских народных песен, а также со светскими и духовными сочинениями русских композиторов.

Однако масштабы деятельности хора простирались далеко за пределы исполнительской деятельности. Стремясь к своей главной цели - сохранению национальных хоровых традиций - хор вел большую культурную работу по объединению русских исполнительских коллективов за границей и по обслуживанию их профессиональных нужд. Остро ощутима была в Праге нехватка русских нот, давно уже приведшая музыкальное сообщество к мысли о необходимости искать выход из положения «нотного голода». Немногочисленные издательства за границей практически ничего не выпускали в области хоровой музыки. То немногое, что существовало на заграничном нотном рынке, из-за дороговизны было совершенно недоступным для большинства русских хоров за границей. Эти обстоятельства привели к созданию русского нотного издательства в Праге. Проект был осуществлен совместными усилиями Общестуденческого русского хора и «Русского Очага» - культурной организации по делам русской молодежи за границей.

Хор выпускал также ежемесячное издание о русской хоровой культуре в Праге «Русский хоровой вестник». Масштабная исполнительская деятельность и общественная работа на протяжении тридцати лет стали

бесспорным доказательством колоссальной работы хора по собиранию и объединению русских сил в новом государстве, укреплению статуса полноправных граждан Чехословацкой республики и, конечно же, сохранению и пропаганде русских хоровых традиций за рубежом.

Важнейшие музыкально-исторических документы по истории Общестуденческого русского хора имени Архангельского приведены в Приложении II: это - устав хора, программы концертов, афиши, основной репертуарный список, фотографии участников хора.

В Ш главе диссертации «Судьба и творчество пражского композитора-эмигранта С.А. Траилина» мы останавливаемся на фигуре крупнейшего деятеля русской музыкальной Праги, до сих пор не освещенной в литературе. Жизнеописание и анализ творчества композитора целиком построены на архивных материалах. Часть из них касается «русского периода».

Первый раздел третьей главы освещает «Русский период творчества Траилина». В Петербурге С.А. Траилин, военный по профессии, частным образом занимался композицией под руководством М.А. Балакирева. В годы обучения им было написано три балета и множество танцевальных миниатюр. К сочинению первого балета «Волшебная корона» Траилин приступил в начале 1900 г. Либретто было написано соавтором лучших работ Петипа выдающимся хореографом Л.И. Ивановым. Через несколько месяцев сначала первый, а затем и второй акт балета прозвучали в исполнении придворного оркестра.

В 1906 г. Траилиным был написан балет «Рыцарь и фея» на либретто другого великого балетмейстера - М.М. Фокина, поставленный в 1913 г. в Троицком театре с легендарной O.A. Спесивцевой в главной роли. Позднее композитор переделал балет в одноименную симфоническую поэму, которая с успехом исполнялась в концертах.

На либретто балетмейстера Ф. Васильева на петербургских сценах шли балеты Траилина «Гусарская атака» и «Остров Фантазии».

Довольно скоро Траилин становится известным, благодаря успеху оперы «Тарас Бульба». В создании либретто композитору помогали Д.И. Радецкий и Ф.Т. Кожевников. Премьера оперы состоялась 10 июня 1914 г. на сцене Алексеевского народного дома в Москве под управлением капельмейстера М.М. Гаука14. Петроградская премьера оперы состоялась через год, 15 июня 1915 г. в Народном доме под управлением М.О. Штеймана. Постановку оперы осуществил знаменитый тенор Мариинского театра Н.Н. Фигнер. Партию Тараса исполнял известный бас А.Л. Каченовский. Клавир оперы «Тарас Бульба» вышел в петербургском издательстве «Энергия» в 1915 г. Либретто ко второй опере «Стенька Разин и персидская княжна» также написал Ф.Т. Кожевников. Премьера состоялась в мае 1916 г. в Петроградском Народном доме. Оперой дирижировал С.А. Самосуд. Партию Степана Разина исполнил А.Л. Каченовский15. После довольно успешной петроградской постановки оперой заинтересовалось Московское столичное попечительство о Народной трезвости16. Однако неизвестно, была ли осуществлена постановка спектакля в Москве. После революционных событий Траилин покидает столицу и уезжает в Новочеркасск, где выбирается ректором Донской консерватории. В 1920 г. он сначала уезжает в Константинополь, потом в Болгарию и в 1924 г. прибывает в Прагу.

Второй раздел охватывает «Пражский период творчества Траилина». В эмиграции композитор оказался в сложнейшей жизненной ситуации: отсутствие постоянной работы, случайные мизерные заработки и профессиональная невостребованность. Средства к существованию композитору давала педагогическая деятельность в Русской гимназии в Праге, а также частные уроки. Однако Траилин активно занимался и композиторской и общественной деятельностью, которые оказались в его жизни тесно переплетены. Тесные личные и творческие контакты с музыкантами-исполнителями А.Н. Новиковой-Рыжковой, Ф.Ф. Никишиным,

14 Материалы о постановках опер С.А. Траилина. РГАЛИ. Ф. 2660. Оп.1, ед.хр.121.

15 Списки музыкальных произведений С.А. Траилина. РГАЛИ. Ф. 2660. Оп.1, ед.хр.123.

16 Материалы о постановках опер С.А. Траилина. РГАЛИ. Ф. 2660. Оп.1, ед.хр.121.

прославленной балериной Пражского национального театра, донской казачкой E.H. Никольской и известным постановщиком балетных спектаклей труппы С. Дягилева в Праге Р. Ремиславским, философом И.И. Лапшиным оказали плодотворное воздействие на его творческую деятельность. Композитор работает председателем Русского музыкального общества, руководителем Бюро музыкальных работ при Общестуденческом русском хоре, читает лекции по русской музыке.

Одновременно Траилин продолжает создавать и корректировать свои сочинения, приспосабливая их к исполнению в трудных эмигрантских условиях. В первые годы эмиграции он сочиняет много танцевальной музыки для балетных студий E.H. Никольской и Р. Ремиславского. Возвращается Траилин и к своим оперным опусам, партитуры которых были утрачены им во время бегства из советской России. Часть сочинений восстанавливается и заново инструментуется, а часть - дописывается и досочиняется.

«Хоровое творчество» композитора анализируется в третьем разделе третьей главы. Именно оно оказалось в центре репертуарных интересов многих коллективов русского сообщества Праги и сыграло важнейшую роль в сохранении национально-культурной идентичности. Оказавшись на чужбине, русский человек стремился, в какой-то степени даже искусственно, воссоздать атмосферу русской жизни. Поэтому родной язык, столь ревностно и бережно охраняемый русской общиной за рубежом, оказался важной составляющей в борьбе за сохранение национального самосознания. И именно хор как носитель русского языка взял на себя основную консолидирующую роль по сохранению русских музыкальных традиций за границей.

В эмиграции, наряду со светскими сочинениями, Траилин увлекся другой сферой хоровой музыки - духовными произведениями. В Праге он работает над Литургией Св.Иоанна Златоуста и Всенощной, создает хоровые миниатюры лирико-философского содержания («Блестит роса», «Озеро»), романсы «Ангел», «Колокола». Такой «поворот» в творчестве нельзя считать

случайным. В эмигрантских кругах продолжала развиваться традиция русского православного пения. Многие композиторы, оказавшись за рубежами родной страны, продолжали сочинять духовную музыку, которая стала чуть ли не самой востребованной в русском сообществе. В репертуаре хоровых коллективов Праги преобладали духовные произведения русских композиторов, в том числе современных: A.A. Архангельского, А.Т. Гречанинова, H.H. Черепнина, А.Г. Чеснокова.

Хоры Траилина звучали и в православных храмах, и в светских концертах. Намеренно ориентированный на исполнителей-дилетантов музыкальный язык способствовал распространению хоровых опусов среди любительских коллективов, хоровых кружков и церковных хоров. Хоровая музыка Траилина звучала и в интерпретации гастролеров - казачьих хоров «Платов» под управлением Н. Кострюкова17 и хора под управлением С. Жарова18. Общестуденческий русский хор имени Архангельского и смешанный хор русской гимназии в Праге под управлением Б. Евтушенко и А. Новиковой-Рыжковой также многократно на своих концертах исполнял сочинения Траилина19.

Именно в духовных сочинениях наиболее ярко проявились индивидуальные черты хорового письма С. Траилина. По своему гармоническому языку композиции близки партитурам Ипполитова-Иванова, Архангельского, П. Чеснокова. Траилин не выходит за рамки мажоро-минорной системы, однако опора на привычную классическую формулу (TSDT) не помешала ему достичь в сочинениях известной художественной выразительности. Композитор довольно широко применяет сопоставления аккордов параллельных тональностей, а также отклонения в тональности первой степени родства в средних «разработочных» частях сочинений. Этот прием позволяет внести новую гармоническую окраску и придать дополнительное «движения» музыкальной мысли.

17 См.: Афиши концертов С.А. Траилина. РГАЛИ. Ф. 2660. Оп.1, ед.хр.119.

18 См.: Афиши концерта хора С. Жарова от 25 октября 1932 года. РГАЛИ. Ф. 2660. Оп.1, ед.хр.119.

" См.: Афиша концерта от 4 мая 1936 года, афиша от 2 мая 1941 года. РГАЛИ. Ф. 2660. Оп.1, ед.хр.119.

В композициях Траилину удалось достичь интересного фонического эффекта, обходясь лишь простейшими гармоническими средствами, а именно сочетанием трезвучий главных ступеней лада и их обращений с септаккордами II и IV ступеней с небольшой долей «побочных тонов», кратковременными «включениями» аккордов альтерированной субдоминанты, которые придают особую ладовую окраску.

В области хоровой фактуры композитор, как правило, обращается к традиционному четырехголосному изложению (вАТВ). Зачастую мелодическое преимущество находится у верхнего голоса, однако встречаются и исключения. Помимо сопрано, ведущим иногда становится тенор с его характерной фонической окраской, позволяющей ему выделяться на фоне других партий.

Форма духовных композиций Траилина по традиции, как правило, строфическая или рондо.

Хорошо выписанная хоровая фактура, прекрасное знание природы человеческих голосов, их возможностей, достоинств и недостатков, гармонический склад хорового письма, использование широкой тембровой палитры, - средства, которые позволили создать композитору сочинения, достойные возрождения в современной исполнительской практике.

Материалы к оперному творчеству Траилина периода эмиграции, которые, на наш взгляд, представляют лишь историческую ценность, рецензии на исполнения сочинений Траилина, фотоматериалы помещены в Приложении III диссертации.

Заключение

Воссозданная нами история музыкальной деятельности русского зарубежья довоенной Праги 1920-х - 1950-х годов позволяет сделать следующие выводы:

1. Именно музыкальные организации сыграли главенствующую роль в сохранении национально-культурных традиций «русской Праги».

Объединение в музыкальные институты, хоровые кружки и сообщества было призвано решить вопросы, связанные с угрозой потери культурных ориентиров в пражской эмигрантской среде.

2. Наиболее деятельную поддержку и опору эмигрантам оказывала русская православная церковь, которая способствовала консолидации русского сообщества и сохранению его национально-культурной идентичности. Пожалуй, лишь Русское музыкальное общество в Праге с уверенностью можно назвать светской организацией, тогда как Общестуденческий русский хор и Комитет «День русской культуры» целиком находились под влиянием православной церкви.

3. Особое внимание русских музыкальных организаций уделялось детскому образованию. Создание детских садов, школ и гимназий для русских детей с преподаванием в них исключительно на русском языке и с опорой на русское культурное, в частности музыкальное, наследие занимало значительное место в их деятельности.

4. Музыкальные проекты пражской эмиграции воссоздавались по образцу тех, которые функционировали еще в дореволюционной России. Это, прежде всего, Русское музыкальное общество в Праге и Исторические концерты, организованные Русским народным университетом.

5. В концертной жизни пражской эмиграции, согласно материалам, превалирует хоровая музыка, при этом в первую очередь связанная с русской тематикой и русским языком.

6. В целом все эти явления можно оценить как «консервацию» образа русского искусства в музыкальной деятельности пражской эмиграции. Та же тенденция проступает и в композиторском творчестве ее крупнейшего музыкального деятеля С.А. Траилина, которое в принципиально новых исторических условиях продолжает традиции балакиревской школы, заложенные в его творчестве до революции.

7. История пражской музыкальной эмиграции не оставила следов сколько-нибудь значительного идеологического или художественного

размежевания в среде ее членов. Воссозданные нами биографии русских эмигрантов в Праге свидетельствуют о том, что большинство из них не покидало ее пределов, оставаясь там вплоть до начала Второй мировой войны, а в некоторых случаях и во время нее; в различных культурных мероприятиях постоянно принимали активное участие одни и те же деятели эмиграции и общественные организации; их усилия пересекались, взаимно дополняя друг друга.

Поэтому русскую музыкальную эмиграцию в Праге можно охарактеризовать по сравнению с несоизмеримо более крупными диаспорами - парижской или берлинской - как идеологически и художественно монолитную.

Деятельность русской эмиграции 20-х - 50-х годов в Праге является яркой страницей отечественной и мировой музыкальной культуры. В ней остается еще немало лакун, требующих исследовательского внимания.

Дальнейшее изучение этих вопросов позволит точнее воссоздать картину музыкально-исторических процессов XX века, в которых «русская Прага» сыграла особую роль.

Публикации по теме исследования

Публикации в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК:

1. Мелешкова Н.В. Общестуденческий русский хор в Праге (20-е годы XX века) // Музыкальная академия. - 2008, №2. - С. 166-173. (1 пл.)

Статьи:

2. Мелешкова Н.В. Неизвестные страницы жизни русской эмиграции в Праге: деятельность Русского музыкального общества // Музыка и время. - 2007, №4. - С. 35-46. (0,5 пл.)

3. Мелешкова Н.В. Музыкальное сообщество русской эмиграции в Праге: имена и судьбы // Вестник РАМ. М.: РАМ им. Гнесиных, 2008. [Электронный ресурс]. URL: hí^^/vestaikramju/author-allphp?pageNum_Prof=2&totalRows_Prof=37 (дата доступа: 22.04.2008.). (0,5 п.л.)

Материалы международных, всероссийских и межвузовских конференций:

4. Мелешкова Н.В. Особенности русского хорового исполнительства в Праге // Актуальные проблемы высшего музыкального образования. Материалы VIII Международной научно-методической конференции аспирантов, соискателей и преподавателей конференции. - Н.Новгород: Издательство НТК, 2007. - С. 307-316. (0.3 п.л.)

5. Мелешкова Н.В. Культурно-образовательные институты русской эмиграции в Праге // Музыкальное образование и культура. Сборник по материалам международной конференции. - М., 2007. - С. 29-35 (0,3 п.л.)

6. Мелешкова Н.В. К вопросу сохранения национальных музыкальных традиций в рамках концертно-музыкальных организаций русской эмиграции в Праге // Международные ассамблеи искусств. «Исполнительство и педагогика. Современность и перспективы». Материалы всероссийской научно-практической конференции с международным участием. - Пермь: Издательство ПГИИК, 2007. - С. 97-103. (0.3 п.л.)

7. Мелешкова Н.В. Композитор в эмиграции: творческий портрет С.А. Траилина // Школа молодого исследователя. Материалы выступлений на научных конференциях в Союзе московских композиторов. - М., 2008.-С. 14-24.(0,5 пл.)

8. Мелешкова Н.В. Деятельность Русского музыкального общества в Праге // Школа молодого исследователя. Материалы выступлений на

научных конференциях в Союзе московских композиторов. - М., 2008. -С. 175-185.(0,5 п.л.)

9. Мелешкова Н.В. Композитор Траилин: страницы одной забытой биографии // Исследования молодых музыковедов: сборник материалов межвузовской научной конференции. - М.: РАМ им. Гнесиных, 2008. -С. 32-41. (0,5 п.л.)

10. Мелешкова Н.В. Проблема культурной идентичности на примере русской музыкальной эмиграции // Диалогическое пространство музыки в меняющемся мире. Сборник по материалам всероссийской научно-практической конференции. - Саратов, 2009. [Электронный ресурс]. URL: ht^y/musstudentjiJ/bMcV604Mogicheskoe-prostranstvchmuzyM-v-mmjajuslAemsja-mii©-2009/12l4>v-meleshkova-kultmiojj-idenlichnosti-m-prim^ (дата доступа: 22.01.2010.). (03 пл.).

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 14.04.2010 Тираж 100 экз. Усл. п. л. 1,6 Печать авторефератов (495)730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Мелешкова, Наталья Владимировна

Введение

Глава I

Музыкально-общественные институты русской эмиграции в Праге

1. Православные центры музыкальной жизни русской эмиграции в Праге

2. Комитет «День русской культуры» (ДРК) в Праге

2.1. История возникновения

2.2. Организаторы и участники движения ДРК

2.3. Движение ДРК за пределами Праги

2.4. Программы и формы проведения ДРК

2.5. Гимн ДРК-------------- - -.-

2.6. Работа с молодежью и детьми в рамках движения ДРК -.

2.7. Деятельность ДРК в зеркале эмигрантской прессы

2.8. Пушкинский юбилей

3. Русское музыкальное общество (РМО) в Праге

3.1. История возникновения пражского РМО

3.2. Организаторы и участники -.

3.3. Концерты и лекции РМО

3.4. Работа с молодежью и детьми

3.5. Зарубежные контакты РМО.

Глава II

Общестуденческий русский хор имени Архангельского и его роль в жизни русской эмиграции в Праге

1. Хоровые коллективы «русской Праги» начала 20-х годов

2.1. Общестуденческий русский хор имени Архангельского. История создания

2.2. Первые годы существования (1921 - 1923).

2.3. Период руководства А.А. Архангельского (1923 - 1924).

2.4. Хор «Архангельский» (1925 - 1952).

2.5. Нотная библиотека хора.-.

2.6. Нотное издательство хора.

Глава III

Судьба и творчество пражского композитора-эмигранта С.А. Траилина

1.1. Русский период творчества Траилина

1.2. Пражский период творчества Траилина

1.3. Хоровое творчество Траилина

Введение диссертации2010 год, автореферат по искусствоведению, Мелешкова, Наталья Владимировна

Русская эмиграция - значительное явление общественной и культурной жизни XX века. Именно Чехословацкая республика стала одной из первых европейских стран, принявших русских беженцев. Причем, в отличие от других центров эмиграции, среди которых особую роль сыграли Париж и Берлин, здесь русская диаспора была поддержана на самом высоком государственном уровне. По-видимому, не последнюю роль в событиях тех дней сыграла идея славянского единства, некогда провозглашенная чешским поэтом-романтиком Яном Колларом (1793 -1852), мечтавшим о воссоединении славянства, «у ног которого распростерлась бы вся Европа»1. Образ панславянизма вновь возродился под влиянием известий о трагических событиях русской революции.

Русская акция», предпринятая президентом молодой Чехословацкой 2 республики Т. Массариком, приняла беспрецедентные масштабы . В результате ее последовательного и полномасштабного проведения Прага превратилась в крупнейший культурный и общественный центр русской эмиграции.

По констатации П. Ковалевского, первая эмиграция состояла из наиболее культурных слоев российского дореволюционного общества с непропорционально большой долей военных. По данным Лиги Наций Россию после революции покинул 1 миллион 160 тысяч беженцев. Около четверти из них принадлежали к различным формированиям Белой армии, ушедшим в эмиграцию в разное время с разных фронтов .

1 Поспишила Н. Чехословацкая эмиграция в России. Русские в Чехословакии // Всеславянский календарь «Пламя». Прага, 1926. С.86-87.

2 См. об этом: Международная научная конференция «Томаш Г. Массарик и "Русская акция" Чехословацкого правительства» (16-17 марта). Каталог выставки «Т.Г. Массарик и русская эмиграция в Чехословакии», 16-17 марта/Библиотека-фонд «Русское зарубежье»; Посольство Чешской республики в России; Сост. М. Магидова; Т.Г. Массарик и «Русская акция» Чехословацкого правительства: к 150-летию со дня рождения Т.Г. Массарика: по материалам международной конференции/ отв. ред. М.Г. Вандалковская. М., 2005; Русская Прага, 1920-1945 / Ред. Н. Жернакова. Нью-Йорк, 2001/2002. Т. 31.

3 Цит. по: Ковалевский П. Зарубежная Россия. Париж, 1971. С. 12-13.

В своем исследовании «Миссия русской эмиграции» М. Назаров подчеркивает, что вопрос об общей численности российского зарубежья до сих пор остается спорным. Он объясняет это тем, что регистрацией беженцев из России в принимающей стране занимались разные организации, а в некоторых странах такого учета вообще не существовало, либо имелись весьма приблизительные данные. К тому же эмигранты представляли собой довольно мобильную массу людей, так как часто кочевали из одной страны в другую, и их численность с трудом поддавалась фиксации4. В любом случае, в разные годы до Второй мировой войны оно составляло от 10 до 40 тысяч человек.

Сравнивая численность колонии российских эмигрантов в ЧСР и в других странах, по данным М. Назарова, можно сделать вывод, что она была не так велика и занимала лишь 11-ое место в списке из двадцати стран. Самый большой приток беженцев пришелся на Францию и Германию (400.000 человек), далее следуют Польша (68.000 человек), а затем Чехословакия5. Основная масса беженцев обосновалась в Праге и ее окрестностях. Колонии выходцев из России образовались также в Брно, Братиславе, Пльзене, Ужгороде и некоторых других городах.

Большого количества безработных среди русских в Чехословакии не было, с другой стороны, не было и сколько-нибудь состоятельных6. По

4 По данным социолога Е.П. Серапионовой, к середине 20-х годов число русских эмигрантов в

Чехословакии уменьшилось до 24.000, а к началу 30-х годов до 14.000. В 1924 и 1925 годах имели место лишь единичные случаи приезда в Чехословакию (Серапионова Е.П. Российская эмиграция в Чехословацкой республике (20-е - 30-е годы). М., 1995. С.44). М. Назаров утверждает, что за эти два последних года несколько усилился отъезд из Чехословакии (отчасти в связи с окончанием русскими студентами ВУЗов). По его мнению, общее количество русской эмиграции в Чехословакии к середине 1925 года - по сравнению с началом 1924 года - скорее несколько понизилось (Назаров М. Миссия русской эмиграции. М., 1994. С.21). Однако Раев считает, что к 1927 году количество русских в Чехословакии составляло около 30.000 человек (Раев М.И. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции 1919-1939. М., 1994. С.261-262.). 3 Назаров M.B. Миссия русской эмиграции. М., 1997. С.22.

6 В исследовании Е.П. Серапионовой приводятся данные о том, что самый большой процент беженцев составляли земледельцы и сельскохозяйственные рабочие, имеющие работу у чешских крестьян -8.000; далее следовали студенты, поступившие в высшие и средние учебные заведения Чехословакии -7.000; затем казаки - 4.000. Представителей интеллигентных профессий насчитывалось около 2.000; общественных и политических деятелей, принимавших участие в эмигрантской общественной жизни -1.000; детей школьного возраста — 1.000; военнопленных, распределенных среди крестьян во время первой мировой войны - 1.000; инвалидов - 600; писателей, журналистов, деятелей искусства - 600; детей школьного возраста —300; неучащихся и несемейных - 600 (Серапионова Е.П., указ. соч. С.44). данным Е.П. Серапионовой, специфика социального состава русской эмиграции в Чехословацкой республике определялась значительным процентом в ней молодежи. Часть ее нуждалась в продолжении образования или его завершении, другая, еще не начавшая учиться, в получении основ профессиональных знаний с целью дальнейшего трудоустройства.

Невзирая на все бытовые тяготы и серьезные материальные проблемы, русские эмигранты обращали колоссальное внимание на поддержание привычных основ культурной жизни. Основным стимулом п для этого в «русской Праге» , как и в остальных «столицах» русской диаспоры, было, по общему признанию историков, «ревностное о стремление сберечь национальные духовные ценности» . Одним из главных символов суждено было стать русской музыке. Уже в первые годы после исхода из России в Праге сложилась разветвленная структура общественной музыкальной жизни, объединявшая как отдельных композиторов и исполнителей, так и целые организации по обслуживанию духовных нужд русского сообщества в Чехословацкой республике.

Формирование русскими эмигрантами культурной инфраструктуры в Праге происходило в начале 20-х годов и продолжалось в течение следующих десяти лет. Однако в связи с фактическим прекращением «русской акции» в Чехословацкой республике к началу 30-х годов русская община вынуждена была самостоятельно находить средства к существованию. Объединяясь в культурные институты, эмигранты организовывали разнообразные проекты, направленные на поддержание идеи сохранения национальных традиций, и воплощали их в жизнь при участии отдельных значительных фигур в среде русской музыкальной общественности, проживавших в Праге (И.И. Лапшин, С.А. Траилин).

7 Так именовали себя сами представители этой диаспоры.

8 Кишкин Л. Русская эмиграция в Праге: культурная жизнь (1920 - 1930-е годы) // Славяноведение. 1995, №4. С. 17.

Таким образом, актуальность исследования определяется необходимостью осмысления такого многогранного явления как музыкальная жизнь русской эмиграции в Праге 20-х - 50-х годов XX века.

Степень научной разработанности.

Сегодня начата активная работа по освоению истории музыкальной культуры русского зарубежья. Среди значительных работ, вышедших в последнее время, нужно назвать главу «Судьбы русского зарубежья» JI.3. Корабельниковой в коллективной монографии «Музыка и XX век» под редакцией М.Г. Арановского9, ее же монографию о Черепнине10, диссертацию Е.В. Матюшиной об Акименко11. Особый вклад в разработку этой темы вносит деятельность С.Г. Зверевой по изучению зарубежных архивов и сбору соответствующей информации. Важным вкладом в тему музыкального «русского зарубежья» стали конференции12 и выставки, организованные С.Г. Зверевой и М.П. Рахмановой, сборники, созданные на их основе. Однако тема русской музыкальной эмиграции в Праге до сих пор отражена в исследовательской литературе лишь фрагментарно.

Немало усилий для изучения истории русской эмиграции приложили пражские исследователи. Первые их работы в этом направлении относятся к середине 1990-х годов. Особо следует отметить труды JI. Белошевской, И. Вацека и 3. Сладека, которые определили основные пути изучения жизни и творчества русской эмиграции в Праге13. В своих трудах пражские ученые в том числе впервые предприняли попытку

9 Корабельникова Л.З. Судьбы русского зарубежья // Русская музыка и XX век. М., 1998.

10 Корабельникова Л.З. Александр Черепнин: Долгое странствие. М., 1999.

11 Матюшина Е.В. Художественный мир Акименко. Дисс. канд. искусствоведения. М., 2006.

12 Конференция Русское зарубежье: музыка и православие. Москва, 2008; Музыкальный фестиваль «Жаровские певческие ассамблеи», Кострома, 2009.

13 Kronika kultuzniko, vedeckeho a spolecenskeno zivota ruske emigrace v Ceskoslovenske republice. 1919 -1929. T. 1. / L. BGlosevska. Praha, 2000; Dokumenty k dCjinam rusk£ a emigrace Ceskoslovenske Repablice (1919 - 1939) / Zdenek Sladek, Ljubov Bclosevska a kolektiv aut. Praha, 1998; Prace ruska, ukrajinske a belorusko emigrace v Ceskoslovenske republice. Т. 1. Praha, 1999; Ruska, ukrajinske a beloruska emigrace v Prahe. Praha, 1999; Ruska, ukrajinske a beloruska emigrace v Prahy. Katalog vystavy. Praha, 1995. восстановить хронологию музыкальных событий и осветить деятельность важнейших общественных и культурных организаций русской эмиграции в Праге.

Особым вкладом в изучение русской музыкальной эмиграции в Праге стала работа И. Инова «Литературно-театральная, концертная деятельность беженцев-россиян в Чехословакии (20-40-е годы XX века)» в двух томах, изданная в Праге в 2003 г. В ней раскрывается значение Праги как одного из центров эмиграции, восстанавливается летопись ее культурной жизни, деятельности русских исполнителей, коллективов, импресарио, гастрольных выступлений русских артистов в Праге, истории Русских музыкальных курсов и т.п. В первом томе данного исследования рассматриваются театральные труппы, студии и антрепризы, организованные русскими драматическими актерами и режиссерами в Праге. Автор раскрывает историю создания и существования русских кружков любителей и профессиональных актеров, Союза русских актеров в ЧСР, упоминаются провинциальные антрепризы Г.П. Инсарова, Л.М. Урганской14. Особое место уделено наиболее яркой личности русской театральной Праги - актеру и режиссеру Владимиру Гамза (1902 - 1929). Театральная жизнь «русской Праги» на страницах книги показана на примере двух самых значительных и успешных проектов русской актерской эмиграции — деятельности Группы Московского художественного театра15 и Русского

1 ft камерного театра в Праге . Недолгой оказалась история театральных

14 Инов И. Литературно-театральная, концертная деятельность беженцев-россиян в Чехословакии (20 -40-е годы XX века). Прага, 2003. T.l. С.12.

15 Все спектакли Группы МХТ режиссировал Н.О. Массалитинов.

16 Русский камерный театр оказался единственным в Западной Европе. Не обладая большими материальными средствами, театр держался на энтузиасте актеров и главного режиссера -И.Д.Сургучева. За почти двухлетнее существование театр представил девять новых спектаклей ( «Без вины виноватые», «Горячее сердце» и «Гроза» А.Островского, «Горе от ума» Грибоедова, «Моцарт и Сальери» и «Пир во время чумы» Пушкина). В России материалы о Русском камерном театре хранятся в РГАЛИ (Ф. 2478, оп.1). начинаний эмигрантов — Первого пражского русского театра под руководством В.Х. Владимирова17 и Русской драматической группы18.

Второй том исследования посвящен концертной жизни русской эмиграции в Праге. Инов рассматривает хоровое творчество русской эмиграции на материалах пражских архивах, судьбы русских музыкальных театров - Оперной группы под руководством A.M. Ждановского и труппы Русской камерной оперы под руководством С.И. Тимашевой, Русской оперной секции В.Ф. Кишенской, ансамбля Русской оперетты, а также отдельных представителей музыкального театра (Е.Д. Воронец-Монтовид, К.Д. Запорожца). Особый раздел книги посвящен гастрольным поездкам русских артистов в Прагу (А.В. Неждановой, Н.В. Плевицкой, JI.B. Собинова, А.И. Вертинского, Ф.И. Шаляпина). Отдельный раздел посвящен гастрольным поездкам С.В. Рахманинова, А.К. Глазунова в Прагу. Упоминаются имена композиторов-эмигрантов — Ф.С. Акименко, С.А. Траилина, А.П. Ваулина, А.Н. Подашевского. Автор восстанавливает историю Русских музыкальных курсов в Праге, просуществовавших совсем недолго. Подробно исследован творческий путь русского эмигранта дирижера, пианиста, композитора и педагога, осевшего в Праге - Н.А. Малько.

Отдельно автор рассматривает русские балетные труппы, прослеживая творческие пути двух известных мастеров балета, солистов и хореографов Пражского национального театра - Е.Н. Никольской (1904 - 1955) и P.P. Ремиславского (1897 - 1973)19.

В последней главе Инов рассказывает об импресарио (М.П. Бичурине и Б.И. Тихановиче), устраивавших гастроли русских артистов в Праге и сотрудничавших с русскими театральными драматическими и музыкальными организациями.

17 См.: Инов И. Литературно-театральная, концертная деятельность беженцев-россиян в Чехословакии (20-40-е годы XX века). Прага, 2003. T.l. С.258.

18 Там же. С.298.

19 См.: Инов И. Литературно-театральная, концертная деятельность беженцев-россиян в Чехословакии (20-40-е годы XX века). Прага, 2003. T.2. С.113.

Наиболее полно культурная жизнь русской эмиграции в Праге отражена в исследовании группы авторов в составе: Татьяны Аникиной, Юлианы Бабаевой, Любови Белошевской, Владимира Гавринева, Марины Добушевой, Игоря Золотарева, Катержины Иберл (Шарфовой), Алексей Келина, Йиржи Клапка, Анастасии Копршивовой, Виктории Крымовой, Ольги Куликовой, Марии Михловой, Светланы Михловой, Марины Обминской, Сергея Петухова, Ирины Ручкиной, Михаила Соколова, Сергея Тили, Ивана Толстого, Эльвиры Филипович, Евгения Чирикова, Юлии Янчарковой «Дом в изгнании: очерки о русской эмиграции в Чехословакии, 1918 — 1945» . Объемное иллюстрированное издание рассказывает о жизни и судьбе ярких представителей русского зарубежья из различных сфер деятельности (политики, науки, культуры и общественной жизни), а также рассказ об их потомках. Глава «Художественная интеллигенция в эмиграции» включает раздел «Музыканты», где раскрываются имена и судьбы музыкантов, служивших в Национальном театре (контрабасист Владимир Ассев, певцы Лидия Балабина и Бронислав Хорович). Среди гастролеров упоминается имя Федора Шаляпина. Отдельно даются сведения о дирижерах национального театра: Н.А. Малько и А.Н. Подашевском. Значительная часть материалов опубликована впервые, а некоторые документы переведены с чешского языка на русский.

Однако до сих пор не появилось специального объемного исследования, посвященного исключительно музыкальной деятельности русской эмиграции в столице Чехословацкой республики. Информация о музыкантах русской эмиграции скудна и отрывочна. Их биографии относятся к малоисследованной области русской музыкальной истории, а имеющиеся немногочисленные факты освещают лишь дореволюционный период их жизни и творчества. Особенно это касается композиторов. Их деятельность остается «белым пятном» в истории «русской Праги», а

20 Дом в изгнании: очерки о русской эмиграции в Чехословакии, 1918 - 1945. Прага, 2008. и творческое наследие практически не освоено. Не исследована подробно история музыкальных организаций русской диаспоры. Не восстановлен концертный репертуар русских артистов в довоенной Праге. Не ясна степень интенсивности музыкальной жизни русской эмиграции и ее вовлеченности в контекст чешской культуры.

Объектом предлагаемого исследования является деятельность русской музыкальной эмиграции в Праге 20-х — 50-х годов как части отечественной истории и культуры.

Предмет исследования - русская музыкальная эмиграция в Праге, становление и функционирование ее общественных организаций, судьбы крупнейших музыкальных деятелей, композиторское наследие этого периода.

Проблемой, заинтересовавшей нас в этой связи и вынесенной в центр исследования, стало сохранение русской эмиграцией «первой волны» своих национально-культурных традиций.

С основной проблемой исследования связан комплекс задач:

• изучение деятельности музыкальных институтов русской эмиграции в Праге и особенностей их художественно-социального функционирования;

• выявление и анализ специфических черт музыкальной жизни русской эмиграции в Праге;

• восстановление персоналий русского культурного сообщества в Праге и воссоздание его исторического «портрета»;

• исследование феномена композиторской деятельности в условиях эмиграции на примере творчества С.А. Траилина.

В качестве основного материала исследования фигурируют неопубликованные документы и нотные рукописи российских архивов русской эмиграции в Чехословакии, датированные 20-ми - 50-ми годами XX века. Вместе с данными из пражских хранилищ, которые любезно предоставили чешские коллеги, газетными и журнальными публикациями из зарубежной прессы и книжными изданиями того времени они составили корпус источников, использованных в нашем исследовании.

Выбор материала связан с определенным ограничением: работа базируется в основном на документах, обнаруженных в архивах г. Москвы. Архивное изучение «зарубежной» темы в России в данном случае сделало возможным то счастливое для исследователя обстоятельство, что материалы Русского заграничного архива в Праге были переданы в СССР в 1946 году. В результате он оказался «распылен» по архивам Москвы и Ленинграда (Санкт-Петербурга). Согласно свидетельству одного из наиболее авторитетных исследователей истории русского зарубежья С.Г. Зверевой, лишь весьма небольшой и незначительный по своему содержанию корпус текстов, связанных с деятельностью Общестуденческого русского хора имени Архангельского, оказался в Музее русской культуры в Сан-Франциско21.

Выбор методологии исследования диктовался междисциплинарной направленностью темы. Наряду с традиционными для музыковедения методами источниковедения, анализа музыкального текста, архивной реконструкции биографии исторического деятеля, а также историко-контекстуального рассмотрения музыкально-исторического процесса были привлечены методики смежных с искусствознанием дисциплин.

Особую важность здесь приобретает объемный корпус литературы, посвященный исследованию такого явления, как национальное самосознание. Для осмысления этого феномена был привлечен обширный круг трудов из различных отраслей науки: философии, социологии, психологии (Б. Андерсон, Э. Хобсбаум, И.В. Сабенникова, В.А. Тишков, Н.С. Хрусталева).

Наиболее полно термин «нация» представлен в литературе по философии, так как именно в этой области знания раньше всех началась

213верева Светлана. Церковно-музыкальные архивы Русского Зарубежья: проблемы собирания и сохранения (рукопись). разработка данного вопроса. Понятие «нации» как этнической группы, связанной языком и культурой с особенным характером, впервые было сформулировано И.Г. Гердером22, а затем получило развитие у Г.В. лл

Гегеля , Т. Купера, Э. Ренана и др.

В начале XX века на первый план постепенно начинает выходить понятие «национальное самосознание». К этому времени в Европе закончился процесс формирования нации. Происходит взаимопроникновение и совмещение культурного этноса с политической и социальной общностями.

В XX веке освоение проблематики «национального» обогатилось новыми положениями. Э. Геллнер считал, что два человека принадлежат к одной нации, «если их объединяет одна культура, которая в свою очередь понимается как система идей, условных знаков, связей, способов поведения и общения. если они признают принадлежность друг друга к этой нации. Иными словами: нации делает человек; нации — это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей. Обычная группа людей (скажем, жители определенной территории или носители определенного языка) становится нацией, если и когда члены этой группы твердо признают определенные общие права и обязанности по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства. Именно взаимное признание такого объединения и превращает их в нацию, а не другие общие качества — какими бы они не были, - которые объединяют

24 эту группу от всех, стоящих вне ее» .

К идее о том, что феномен нации формируется в умах и в воспоминаниях людей, обратился Б. Андерсон в своем определении нации как «воображаемого политического сообщества». «Нация - это воображаемое политическое сообщество, и воображается оно как что-то неизбежно ограниченное, но в то же время суверенное. Оно

22 Гердер И. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С.429.

23 Гегель Г. Энциклопедия философских наук. М., 1977. Т.З.

24 Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1992. С.35. воображаемое, поскольку члены даже самой маленькой нации никогда не будут знать большинства своих собратьев по нации, встречаться с ними или даже слышать о них, в то время как в умах каждого из них живет образ их общности. Нация воображается как сообщество, поскольку независимо от фактического неравенства и эксплуатации, которые в каждой нации могут сосуществовать, нация всегда понимается как глубокое, горизонтальное товарищество. В конечном счете, именно это братство на протяжении двух последних столетий дает многим миллионам людей возможность не столько убивать, сколько добровольно

25 умирать за такие ограниченные продукты воображения»» . Андерсон объясняет и свою позицию «ограниченности сообщества» тем, что даже сама крупная нация имеет границы, за которыми находятся другие нации. «Ни одна нация не воображает себя соразмерной со всем человечеством. Даже наиболее мессиански настроенные националисты не грезят о том дне, когда все члены рода человеческого вольются в их нацию, как это было возможно в некоторые эпохи, когда, скажем, христиане могли мечтать о всецело христианской планете»26.

Во многих отношениях позиция Андерсона была расширена М. Биллингом . Он объяснял, что термин «воображаемое сообщество» можно понять таким образом, что нация «зависит от непрерывного

9Я воображения ее существования» . Однако первоначальное «воображение» зачастую воспроизводится через развертывание символов, а иногда через повседневные привычки, которые осознаются весьма смутно или не осознаются вовсе. Биллинг вводит термин «банальный национализм» для описания «идеологических привычек, которые делают возможным воспроизводство сложившихся западных наций. Эти привычки не исчезли из повседневной жизни, как

25 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2000. С.30.

26 Там же. С.30.

27Биллинг М. Нации и языки // Логос 2005, №4. С.44. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruthenia.ru/logos/number/49/03.pdf (дата доступа: 18.05.2006.).

28 Там же. предполагают некоторые наблюдатели. Каждый день, как считает Биллинг, нация отмечается или "обозначается" в жизни своих граждан» .

По многим вопросам, касающимся нации и национализма, с Андерсоном солидарен Э. Хобсбаум. По его мнению, нация «есть социальное образование лишь постольку, поскольку она связана с определенным типом современного территориального государства, с "нацией-государством"»30. Для этнического национализма, по мнению Хобсбаума, решающее значение имеет чувство «родства» и «крови», которое «лучше многого другого помогает членам группы сплотиться и

31 отделить себя от чужаков» .

К проблеме эмиграции обращался норвежский ученый Ф. Барт. Он считал, что эмигрантам в новой стране приходится ассимилироваться, принять статус меньшинства и «попытаться уменьшить связанные с ним невзгоды, при этом, однако, упорно сохраняя этнические особенности в сферах, не требующих межэтнического общения» .

В осмыслении феномена «нации» философы в вышеперечисленных исследованиях особо подчеркивали определяющее значение языка. По мнению Андерсона, национальные языки появились в результате «постепенного, неосознаваемого, прагматичного, если не сказать случайного процесса»33, «в своих истоках застывание печатных языков и дифференциация их статусов были по большей части процессами неосознанными»34. Таким образом, Андерсон принимает язык как данность, образующую основу, на которой может быть построена остальная часть национальной идентичности.

29 Там же.

30

Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. Спб., 1998. С.19.

31

Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. Спб., 1998. С.101.

32 Там же. С.250.

33 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2000. С.65.

34 Там же. С.68.

Значимость языка для понятия нации осознавалась уже самыми первыми интерпретаторами национальной проблемы . Фихте утверждал, что «первыми изначальными и по-настоящему естественными границами государств, несомненно, оказываются их внутренние границы. Те, кто говорит на данном языке, связаны друг с другом множеством невидимых уз самой природы задолго до возникновения всякого человеческого искусства; они понимают друг друга и способны и дальше развивать взаимопонимание; они связаны друг с другом и по природе образуют

О/Г единое и неделимое целое» . Вслед за Фихте, идею о наличии общего языка как основного признака нации подхватили многие современные исследователи.

Наряду с привычным понятием «нация», широко вошел в последние годы в научный и публицистический оборот термин «идентичность». Этимологически восходящие к позднелатинским identifico (отождествляю) и identicus (тождественный, одинаковый, тождество, совпадение двух предметов, понятий), термины «идентификация» и «идентичность», по мнению И.В. Малыгиной, значительно потеснили традиционные понятия «самосознание» и «самоопределение», при этом

О-7 выступая как смысловые эквиваленты . Наиболее убедительной, с нашей точки зрения, является трактовка понятия «идентичности», данная в учебнике «Основы межкультурной коммуникации», где «идентичность» охарактеризована как «осознание человеком своей принадлежности к какой-либо группе, позволяющее ему определить свое место в

35 Этой теме посвящены труды Дж. Джозефа «Язык и национальная идентичность» и немецкого философа Гердера «Трактат о происхождении языка».

36 Цит. по: Джон Джозеф. Язык и национальная идентичность // Логос №4, 2005. С.14-22. [Электронный ресурс]. URL: http://ricolor.Org/europe/stati/ruev/4/ (дата доступа: 18.05.2006.).

37 Малыгина И.В. Этнокультурная идентичность (Онтология, морфология, динамика): Дисс.д-ра философ. Наук. М., 2005. Классификация различных типов идентичности с точки зрения социологии довольно подробно рассмотрена в исследовании М.К. Поповой «Национальная идентичность и ее отражение в художественном самосознании» Воронеж, 2004. социокультурном пространстве и свободно ориентироваться в

38 окружающем мире» .

Междисциплинарный интерес к феномену национальной идентичности со стороны представителей различных отраслей науки -философов, филологов, социологов, психологов и политологов -объясняет многообразие подходов к данной проблематике. В книге «Реквием по этносу» В.А. Тишков рассматривает феномен нации с точки зрения этнологии, Н.С. Хрусталева объясняет психологические составляющие национальной идентичности. Как социологическое явление проблема национальной идентичности освящена в работе И.В. Сабенниковой «Русская эмиграция как социо-культурный феномен».

Многие страницы работы «Реквием по этносу» В.А. Тишкова посвящены именно феномену русской эмиграции как особой этнической группы, оказавшейся беспрецедентным явлением в истории России. Рассматривая русскую эмиграцию первой волны как некую отдельную диаспору, автор последовательно выделяет основные характеристики подобного социального явления. Прежде всего, это «наличие и поддержание коллективной памяти, представления или мифа о "первичной родине" ("отечестве" и прочее), которые включают географическую локацию, историческую версию культурного достижения и культурных героев, а также романтическую (ностальгическую) веру в родину предков как в подлинный, настоящий (идеальный) дом и место, куда представители диаспоры или их потомки должны рано или поздно возвратиться»39.

Дополняет эти характеристики работа Н.С. Хрусталевой «Психология эмиграции». Важной характеристикой самосознания русских эмигрантов, по мнению Хрусталевой, являлась ностальгия, проявляющаяся «как устойчивое психологическое состояние, вызванное

38 Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации. М., 2002. С.352.

39 Тишков В.А. Реквием по этносу. М., 2003. С.444-445 ощущением утраты, потери, разлуки, невозможностью возвратить назад свой прежний мир, свое социально-психологическое окружение»40.

Проблемы самосознания русской эмиграции ставит в социологическом аспекте исследование М.К. Поповой «Национальная идентичность и ее отражение в художественном сознании». Автор описывает специфику ситуации, в которой оказались русские эмигранты первой волны, и причины, обусловившие тягу к сохранению эмигрантами своих национально-культурных традиций, а именно: чувство родины, православная вера, определенные бытовые привычки41.

Научная новизна. Впервые специальному комплексному рассмотрению подверглась музыкальная жизнь «русской Праги». Восстанавливается модель русского эмигрантского музыкального сообщества в столице Чехословацкой республики. Внесена ясность в характер функционирования русских концертных институтов Праги. Акцент сделан на анализе особенностей их музыкальной деятельности, условий их социокультурного бытования, репертуара. Восстановлена основная хронология проводимых ими концертов и других музыкальных мероприятий.

Особое внимание уделено Общестуденческому хору имени Архангельского как выдающемуся коллективу русского зарубежья -истории его создания и деятельности (включая восстановление летописи выступлений с подробной датировкой и фрагментами музыкально-критических рецензий), репертуарной политике, методам репетиционной работы, специфике исполнительской манеры, ее связям с русской хоровой традицией, сотрудничеству с композиторами-современниками. Приводятся ранее неизвестные данные о восприятии искусства русских музыкантов зарубежной публикой, а также многочисленные

40 Хрусталева H.C. Психология эмиграции. Автореф. д-ра психологических наук. Спб., 1996. С. 19.

41 Попова М.К. Национальная идентичность и ее отражение в художественном сознании. Воронеж, 2004. С.29. свидетельства межкультурных контактов русской и чешской интеллигенции.

В исследовании воссоздаются биографии деятелей пражской эмиграции, связанных с музыкальными организациями, а также реконструируется биография наиболее значительного музыкального деятеля пражской эмиграции композитора С.А. Траилина. В научный контекст впервые вводятся обширные материалы к его творческому портрету, проделан анализ его хоровых сочинений, созданных в эмиграции, как наиболее показательной для характеристики пражского периода и художественно значимой части наследия.

Исследование основано на широком привлечении ранее не обнародованных архивных данных. Широко вводится новый музыкальный и фактологический материал, в том числе впервые приводится ряд хоровых произведений и фрагментов сочинений композиторов пражской эмиграции, уставные и отчетные материалы музыкальных обществ, а также программы и афиши концертов, рецензии и уникальные фотоматериалы.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в училищных и вузовских курсах истории музыки, а также в научных работах, посвященных изучению русской музыкальной эмиграции. Образцы хоровой музыки, обнаруженные автором в архивах и восстановленные в данной работе, могут войти в репертуар духовных и светских хоровых коллективов.

Апробация диссертации. Результаты исследования неоднократно обсуждались на кафедре истории музыки РАМ им. Гнесиных. Основные положения работы излагались в статьях и прошли апробацию на научных конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав (I. «Музыкально-общественные институты русской эмиграции в Праге»; II. «Общестуденческий русский хор имени Архангельского и его роль в

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деятельность русской музыкальной эмиграции в Праге"

Заключение

Воссозданная нами история музыкальных организаций русского зарубежья довоенной Праги показывает, что именно они сыграли главенствующую роль в сохранении его национально-культурной идентичности. Консолидация русского сообщества рассматривалась его пражскими деятелями в качестве центральной задачи: объединение в музыкальные институты, хоровые кружки и сообщества было призвано решить вопросы, связанные с угрозой потери культурных ориентиров в пражской эмигрантской среде.

Анализ деятельности русских музыкально-общественных институтов Праги 1920-х - 1950-х годов приводит к мысли о том, что наиболее активную поддержку и опору эмигрантам оказывала русская православная церковь, которая способствовала консолидации русского сообщества и сохранению культурной идентичности. Именно православные храмы стали центрами духовного общения и объединения русской эмиграции в Праге.

Пожалуй, лишь Русское музыкальное общество в Праге с уверенностью можно назвать светской организацией, тогда как Общестуденческий русский хор и Комитет «День русской культуры» целиком находились под влиянием православной церкви. Деятельность последних двух сообществ красноречиво говорит о том, насколько тесной была связь представителей православной церкви в Праге с учредителями светских музыкальных организаций. Подобное духовное единение позволило эмигрантам сохранить национальные традиции и культуру дореволюционной России.

Стремление к сохранению национально-культурных традиций начиналось уже с детского образования. Организация детских садов, школ ■ и гимназий для русских детей с преподаванием в них исключительно на русском языке и с опорой на русское культурное, в частности музыкальное, наследие занимала значительное место в их деятельности. Идея сохранения русского языка проявлялась практически во всех начинаниях русской эмиграции, будь то открытие новой русской школы или издание русскоязычной газеты.

Несмотря на родственность чешского языка русскому, Чехословакия, однако, оставалась западной страной, с менталитетом, направленным на общеевропейское развитие, мало похожим на Россию, с католическим вероисповеданием, с историей теснейшим образом связанной со странами немецкого языка (Австрией и Германией). И, тем не менее, пытаясь приобщиться к традициям другой страны, но, не отождествляясь с ними полностью, эмигранты сумели сохранить свою самобытность и уникальность своего становления на чужой земле.

На рассмотренных выше примерах деятельности организаций русской эмиграции в Праге можно сделать вывод, что именно культура смогла объединить русских людей за рубежом, стать для них фундаментом нового существования. По мнению социолога И.В. Сабенниковой «для русских эмигрантов, оказавшихся вне пределов своей культурной среды, культура стала существенным аспектом принадлежности к русскому народу и самоидентификации. Она включала в себя не только литературные, художественные, научные творения, но также церковь, школу, театр, журналы и газеты, общества и организации, все институты, воплощающие принадлежность индивида к нации. Русская эмиграция не могла и не хотела идентифицировать себя ни с Советской Россией, ни с Западом, поэтому она постоянно оказывалась в опасности утратить свой язык, символы и ценности, а следовательно - национальную историю и культуру367».

В области искусства консолидация русского сообщества заключалась в объединении эмигрантов в музыкальные институты, хоровые кружки и

367 Сабенникова И.В. Русская эмиграция как соцпо-культурный феномен // Мир России, 1997. №3. С. 155. [Электронный ресурс]. URL: http://ruszarubezhje.ru/texts/chss0039.htm (дата доступа: 16.04.2007.). сообщества. Были восстановлены и функционировали музыкальные проекты, берущие свое начало еще в истории дореволюционной России: Русское музыкальное общество в Праге, Исторические концерты, организованные Русским народным университетом.

Центральную роль в этих процессах сыграл Общстуденческий русский хор имени Архангеслького. Этот коллектив на протяжении тридцати лет осуществлял пропаганду русской музыки среди эмигрантской молодежи и чешской публики. Колоссальное значение имело сохранение этим коллективом хоровой исполнительской традиции, осуществлявшееся в первую очередь под началом его руководителя выдающегося дирижера Архангельского.

В концертной жизни пражской эмиграции, согласно материалам, очевидно преобладание хоровой музыки, при этом в первую очередь связанной с русской тематикой и русским языком. В качестве важной тенденции мы констатируем пропаганду отечественной классики в контексте зарубежной культуры, выполнявшей важную роль в духовной консолидации с местным населением. Хоровое исполнительство, благодаря доступности для восприятия, опоре на русскую поэзию и возможности широкого соучастия публики в исполнении, становится не просто кульминацией художественной жизни русской эмиграции в Праге, но символом ее национальной, идейной, духовной, религиозной общности - подлинной соборности русского сообщества.

Действительно, через исполнительство, прежде всего хоровое, эмигранты смогли распространить собственную музыкальную культуру, вызвать интерес и приобщить к ней не русскоговорящую публику, а исполнительский репертуар был ориентирован, прежде всего, на духовные сочинения русских композиторов, а также обработки русских народных песен.

В целом все эти явления можно охарактеризовать как «консервацию» образа русского искусства в музыкальной деятельности пражской эмиграции, а саму русскую музыкальную эмиграцию в Праге охарактеризовать по сравнению с несоизмеримо более крупными диаспорами - парижской или американской — как идеологически и художественно монолитную.

Значимым подтверждением этого тезиса являются приводимые нами биографические данные, касающиеся судеб русских эмигрантов в Праге, которые свидетельствуют о том, что большинство из них не покидало ее пределов, оставаясь там вплоть до начала Второй мировой войны, а в некоторых случаях и во время нее. Кроме того, из документов следует, что в различных культурных мероприятиях постоянно принимали активное участие одни и те же деятели эмиграции и общественные организации, чьи усилия пересекались, взаимно дополняя друг друга. История пражской музыкальной эмиграции не оставила следов сколько-нибудь значительного идеологического или художественного размежевания в среде ее членов (в отличие от других русских довоенных диаспор).

В образе «композитора-эмигранта», представленном крупнейшей фигурой пражской эмиграции С.А. Траилиным, в качестве аналогичной «художественно-консервативной» тенденции мы акцентируем стремление к продолжению им традиций балакиревской школы, заложенных в его творчестве до революции, и заметно проступающее в оперном творчестве, а также особый интерес к хоровому репертуару, проявившийся у него именно в условиях эмиграции.

Консервативно ориентированным предстает сам образ пражского композитора-эмигранта в лице Траилина. Парадоксальное сочетание его профессиональной успешности в глазах эмигрантского сообщества «русской Праги» и бесплодности его композиторских усилий в более широком контексте европейского искусства, а также с позиций современной оценки, свидетельствуют о том, что музыкальное искусство пражской эмиграции оставалось принципиально закрытым для художественных новаций. В этом смысле показателен пражский эпистолярий Траилина, в частности, переписка с Лапшиным, где круг композиторских интересов ограничивается музыкой кучкистов — Балакирева, Мусоргского, Римского-Корсакова, а события современной музыкальной культуры не находят никакого отклика.

Все эти обстоятельства обусловили трагизм подобной художественной личности, который может быть исчерпывающе прокомментирован обобщающей сабанеевской характеристикой: «если <.> оказалось, что в зарубежье не перевелись композиторы, что они все-таки пишут музыку, то нельзя иначе квалифицировать это явление, как проявление подлинного художественного героизма, вне всяких оценок их

368 творчества по существу» .

История русской эмиграции 20-х — начала 50-х годов в Праге является яркой страницей отечественной и мировой музыкальной культуры. В ней остается еще немало лакун, требующих исследовательского внимания. Среди них: судьба хоровых коллективов «русской Праги» (хора храма Св.Николая под управлением Ф.Ф. Никишина, хора кружка «Друзей русской музыки» под управлением И. Вебера, хора «Родная песня» под управлением М. Буримова, ученического хора при Русской реальной гимназии под управлением С.Орлова и Б.А.Евреинова);

- деятельность РМО Комитета ДРК после 1935 года;

- творчество видных композиторов Праги этого периода А.П. Ваулина и А.Н. Подашевского.

Дальнейшее изучение этих вопросов позволит точнее воссоздать картину музыкально-исторических процессов XX века, в которых «русская Прага» сыграла особую роль.

368 Сабанеев Л. Воспоминания о России. М., 2005. С.207.

Источники

1. Государственный Центральный Музей имени Глинки. Ф.184. А.А. Архангельский. Оп.1. Ед.хр. 32, 33, 38, 39, 42, 47, 78,

79, 80, 98, 99, 104, 149, 154, 155, 159, 160, 167, 168, 214, 215, 251,

257, 258, 259, 266.

2. Государственный архив Российской Федерации.

Ф. 5850. Комитет «День русской культуры». Оп.1. Ед.хр. 5; ед.хр. 9.

3. Государственный архив литератур и искусства.

Ф. 2660. Траилин С.А. Оп.1. Ед.хр. 7, 8, 21, 44, 63, 69, 80, 84, 85, 88,91, 119, 102, 121, 122, 123, 124, 125, 154,215;

Ф. 2470. Русское музыкальное общество в Праге. Оп.1. Ед.хр. 1, 2, 3, 4, 7, 37;

Ф. 2645. Маклаков Н.А. Оп.1. Ед.хр. 28.

Список научной литературыМелешкова, Наталья Владимировна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Агеносов В.В. Литература русского зарубежья (1918-1996) / В.В. Агеносов. — М.: Терра; Спорт, 1998. - 543 с.

2. Антропология революции: Сборник статей / сост. и ред. И. Прохорова, И. Кукулин, М. Майофис. М.: Новое литературное обозрение, 2009. - 496 с.

3. Андерсон Б. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсон; пер. с англ. В.Г. Николаева. — М.: Канон-Пресс-Ц: Кучково поле, 2001.-286, 1. с.

4. Архангельский Александр Андреевич (1846-1924). Воспоминания современников. Избранные духовные концерты для хора a capella Ноты.

5. А.А. Архангельский; ред., сост. О.А. Бычков. М.: Живоносный источник, 1999. - 135 с.

6. Асафьев Б.В. О хоровом искусстве: сб. статей / Б.В. Асафьев // сост. и коммент. А. Павлова-Арбенина. JL: Музыка, 1980. -216 с.

7. Милий Алексеевич Балакирев Летопись жизни и творчества / сост.

8. A.С. Ляпунова, Э.Э. Язвицкая. — Л.: Музыка, 1967. — 598 с.

9. Березовая Л.Г. Культура русской эмиграции 1920-30-х гг.: Пушкин -культурный символ российского зарубежья: Интернет-портал «Россия в красках». URL: http://ricolor.Org/europe/stati/ruev/4/ (дата доступа: 27.04.2007.).

10. Березовая Л.Г. Культура русской эмиграции (1920-30-е гг.) / Новый исторический вестник. 2001. — № 3(5). Электронный ресурс. URL: http://www.nivestnik.ru/20013/ll.shtml (дата доступа: 14.09.2007.).

11. Биллинг М. Нации и языки // Логос. Философско-литературный журнал. 2005. - № 4. - С. 44-70. Электронный ресурс. URL: http://www.ruthenia.ru/logos/ number/49/03 .pdf (дата доступа: 18.05.2006.).

12. Болотоков В.Х. Феномен нации и национально-психические проблемы в социологии русского зарубежья: учебное пособие для вузов /

13. B.Х. Болотоков, A.M. Кумыков. М.: Логос, 1998. - 261 с.

14. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В. Бромлей; предисл. Н.Я. Бромлей. 3-е изд., испр. -М.: URSS, 1983. -436, 1. с.

15. Брянцева В.Н. С.В. Рахманинов (1873-1942) / В.Н. Брянцева. -М.: Сов. композитор, 1976. 645 с.

16. Булгаков В.Ф. Культурно-исторический музей в Праге (1934-1939) (Ясная Поляна, 1961 г.) // АРИАВАРТА. 1999. - № 3. - С. 149-198. Электронный ресурс. URL: http://www.ay-forum.net/l/Ariavarta3/3149.pdf (дата доступа: 13.06.2008.).

17. Вагапова Н.М. Русская театральная эмиграция в центральной Европе и на Балканах: очерки / Н.М. Вагапова. Спб.: Алетейя, 2007. - 235, 1. с.

18. Ваццек Ииржи. Фонды русского зарубежья в пражской славянской библиотеке // Зарубежная Россия (1937-1939 г.): Сб.ст. С.-Пб., 2000. - С. 417-419.

19. Вишневицкий И. «Евразийское уклонение» в музыке 20-х 30-х годов: История вопроса. Статьи и материалы / И. Вишневицкий. — М.: НЛО, 2005. -512 с.

20. Вопросы русской и советской хоровой культуры: труды / сост. И.Б. Марисова; ГМПИ им. Гнесиных. М., Вып.23. - 1975. - 254 с.

21. Ганин А.В. Семенов В.Г. Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска 1891-1945: Библиографический справочник / А.В. Ганин, В.Г. Семенов. М.: Русский путь; Библиотека-фонд «Русское зарубежье», 2007. - 676 с.

22. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. В 3-х томах. Т. 3. Философия духа / Г. Гегель. — М.: Мысль, 1977. — 471 с.

23. Геллнер Э. Нации и национализм / пер. с англ. Т.В. Бердиковой, М.К. Тюнькиной; ред. и послесл. И.И. Крупника. М.: Прогресс, 1991. - 319, 1.с.

24. Гердер И. Идеи к философии истории человечества / И.Гер дер. М.: Наука, 1977. - 705 с.

25. Гречанинов А.Т. Моя жизнь / А.Т. Гречанинов. Нью-Йорк: Новый журнал, 1991. - 153 с.

26. Гречанинов А.Т. Русский язык Ноты. / Страницы хоровой классики. М.: Музыка, 2004. - Вып. 2. С.26-29.

27. Грушевицкая Т.Г., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации: учебник для вузов // под ред. А.П. Садохина. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - 352 с.

28. Гудков Л.Д. Негативная идентичность: статьи 1997 2002 / Л.Д. Гудков. - М.: Новое литературное обозрение: ВЦИОМ-А, 2004. - 807, 5. с.

29. Гуляницкая Н.С. Поэтика музыкальной композиции: Теоретические аспекты русской духовной музыки XX века / Н.С. Гуляницкая. М.: Языки славянской культуры, 2002. -432 с.

30. Гуляницкая Н.С. Русская музыка: становление тональной системы. XI-XX в.в.: Исследование / Н.С. Гуляницкая. М.: Прогресс-Традиция, 2005.-232 с.

31. Гуляницкая Н.С. Методы науки о музыки / Н.С. Гуляницкая. М.: Музыка, 2009. - 256 е., нот.

32. Гуль Р. Я унес Россию: Апология эмиграции: в 3-х т.: Т. 2: Россия во Франции / предисл., вступ. ст. О. Коростылев. — Нью-Йорк: Мост, 1984. -384 с.

33. Документы к истории русской, украинской эмиграции в Чехословацкой республике (1918 1939) / сост.: 3. Сладек, JI. Белошевская. - Praha, 1998. - 342 е.: ил. - (Place Slovanskeho ustavu AV CR; Nova Rada T. 3).

34. День русской культуры. Отчет о праздновании в 1925 г. / сост. Н.А. Цуриков. Прага: Русское педагогическое бюро в Чехословакии, 1926. — 107 с.

35. День русской культуры. Краткий отчет о праздновании в 1927 г. / сост. Н.А. Цуриков. — Прага: Русское педагогическое бюро в Чехословакии, 1928. 38 с.

36. Джозеф Джон. Язык и национальная идентичность // Логос. Философско-литературный журнал. 2005. - № 4. - С. 14-32. Электронный ресурс. URL: http://ric0l0r.0rg/eur0pe/stati/ruev/4/ (дата доступа: 18.05.2006.).

37. Дом в изгнании: очерки о русской эмиграции в Чехословакии, 19181945 / Татьяна Аникина и др. Прага: Русская традиция: «RT + RS Servis», 2008.-512 с.

38. Доронченков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России / А.И. Доронченков. С-Пб.: Дмитрий Буланин, 2001.-214, 2. с.

39. Ершов В.Ф. Российская художественная эмиграция во Франции в 1920-1930-е г.г. / В.Ф. Ершов. М.: МАКС Пресс, 2008. - 135 с.

40. Заковоротная М.В. Идентичность человека: микроформа. Социально-философские аспекты / М.В. Заковоротная. -Ростов н/Дону: Издательство СКНЦ ВШ, 1999. 198, 1. с.

41. Записки русской академической группы в США. Русская Прага (1920-1945 г.) / ред. Н. Жернакова. Нью-Йорк, 2001/2002. Т. 31.

42. Зверева С.Г. Церковно-музыкальные архивы Русского Зарубежья: проблемы собирания и сохранения. М., 2009. (рукопись)

43. Зеньковский В.В. Православие и культура // Православие и русская культура. Берлин, 1923. Электроный ресурс. URL: http://christian.rchgi.spb.ru/library/detail.php?ID=3913 (дата доступа: 19.01.2007.).

44. Иванова Ю.В. Этнические процессы в контексте диалога культур / Иванова Ю.П., Иванова З.Я. -М.: Диалог-МГУ, 1999. 178 с.

45. Идентичность и конфликт в постсоветских государствах: сб. ст. / под ред. М.Б. Олкотт, В.А. Тишкова, А. Милашенко; Московский центр Карнеги. М., 1997. - 490 с.

46. Иляшевский К.И. Православные храмы в Праге / К.И Иляшевский, Д.В. Быстров. Прага, 2000. Электронный ресурс. URL: http://www.pravoslavie.ru/cgin/sykon/client/display.pl?sid=695&did=l 10 (дата доступа: 18.05.2006.).

47. Инов И. Литературно-театральная, концертная деятельность беженцев-россиян в Чехословакии (20 40-е годы 20-го века): В 2-х ч. / И. Инов. - Praha: Nar. knih. CR- Slovan. knih., 2003.

48. Кабузан B.M. Русские в мире: Динамика численности и расселения (1719-1989). Формирование этнических и политических границ русскогонарода / В.М. Кабузан. Спб.: Рус. Балт. Информ. Центр БЛИЦ, 1996. -347, 4. с.

49. Келдыш Б.Ю. Рахманинов и его время / Б.Ю. Келдыш. М.: Музыка, 1973.-470 с.

50. Кишкин Л. Русская эмиграция в Праге: культурная жизнь (1920 — 1930-е годы) / Л. Кишкин // Славяноведение. 1995. -№4. - С. 17-26.

51. Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия: История и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека (1920 1970) / П.Е. Ковалевский. - Париж, 1971. - 347 с.

52. Козовой В. О Петре Сувчинском и его времени / В. Козовой // Тайная ось. М.: НЛО, 2003. С. 83-162.

53. Командорова Н.И. Русская Прага / Н.И. Командорова. М.: Вече, 2009. - 352 с.

54. Корабельникова Л.З. Александр Черепнин: Долгое странствие / Л.З. Корабельникова. М.: Языки славянской культуры, 1999. - 288 с.

55. Кортунов С.В. Россия: национальная идентичность на рубеже веков / С.В. Кортунов. М.: Московский общественный научный фонд, 1997. -120 с.

56. Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье.: Пути и судьбы эмиграции / В.В. Костиков. М.: Международные отношения, 1990. - 462 2. с.

57. Краснов П. Воспоминания о русской императорской армии / П. Краснов. М.: Айрис-Пресс, 2006. - 616 с.

58. Культура Российского зарубежья / отв. ред.: А.В. Квакин, Э.А. Шулепова; редкол.: Ю.С. Борисов и др.; Рос. ин-т культурологии. М., 1995.-220 с.

59. Лазаревский Вл. Россия и Чехословацкое возрождение: Очерк чешско-русских отношений 1914-1918 г. / Вл. Лазаревский. Париж, 1937.-176 с.

60. Ланда В. Россия и Чехия. 1985-1996 г. / В. Ланда. Прага: Landa, 1998.-328 с.

61. Лапшин И.И. Н.А. Римский-Корсаков и его значение в истории русской музыки // Римский-Корсаков и русская музыка. Доклады и лекции. Русское научно-исследовательское объединение в Праге. Прага: Русская ученая академия, 1945. — №4. - С. 109.

62. Листопадов A.M. Песни донских казаков Ноты. / A.M. Листопадов. -М., 1911.

63. Логинова В.А. О музыкальной композиции начала XX века: К проблеме авторского стиля (В. Ребиков, Н. Черепнин, А. Стачинский): дисс. . канд. искусствоведения / В.А. Логинова. М., 2002.

64. Лядов А.К. 50 песен русского народа Ноты. / А.К. Лядов. Спб., 1903.

65. Малыгина И.В. Этнокультурная идентичность (Онтология, морфология, динамика): дисс. д-ра философ, наук. М., 2005.

66. Матюшина Е.В. Художественный мир Акименко: дисс. . канд. искусствоведения / Е.В. Матюшина. М., 2006.

67. Массарик и Русская акция Чехословацкого правительства: к 150-летию со дня рождения Т.Г. Массарика: по материалам международной конференции / отв. ред. М.Г. Вандалковская. М.: Русский путь, 2005. -252, 2. с.

68. Томаш Г. Массарик и «Русская акция» Чехословацкого правительства (16-17 марта). Международная научная конференция Каталог выставки / Библиотека-фонд «Русское зарубежье»; Посольство Чешской республики в России; сост. М. Магидова. М., 2000. - 11 с.

69. Милюков П.Н. Эмиграция на перепутье / П.Н. Милюков. -Париж, 1926.-137 с.

70. Молок Ю. Пушкин в 1937 году / Ю. Молок. М.: НЛО, 2000. - 266 с.

71. Мятиева О.М. Особенности гармонии в русской музыке: учебно-методическое пособие / О.М. Митяева. М.: МГУКИ, 1999. - 42 с.

72. Музалевский В. Балакирев: критико-биографический очерк / В. Музалевский. — JL: Ленингр. художник, 1938. 135 с.

73. Назаров М. Миссия русской эмиграции / М. Назаров. М.: Родник, 1997.-230 с.

74. Никольская-Береговская К.Ф. Русская вокально-хоровая школа IX-XX веков: методическое пособие / К.Ф. Никольская-Береговая. — М.: Языки русской культуры, 1998. — 192 с.

75. Новиков М. Русские эмигранты в Праге / М. Новиков // Новый журнал. Нью-Йорк, 1957. - № 49. - С. 243-256.

76. Паисов Ю.И. Александр Гречанинов. Жизнь и творчество / Ю.И. Паисов. М.: Композитор, 2004. - 599 с.

77. Парфеньева Н.В. Древнерусские традиции в русской духовной музыке XX века / Н.В. Парфеньева, Н.П. Парфеньев; Челябинский гос. университет. Челябинск, 2000. - 154 с.

78. Пасевич З.В. Пушкинский юбилей 1937 года в русском Китае / З.В. Пасевич // Русская литература. М., 2008. - №2. - С. 86-93.

79. Поспишила Н. Чехословацкая эмиграция в России. Русские в Чехословакии / Н. Поспишила // Всеславянский календарь «Пламя». Прага, 1926. С. 86-87.

80. Поздняков З.А. Нация. Национализм. Национальные интересы / З.А. Поздняков. М.: Прогресс: Культура, 1994. - 128 с.

81. Полякова Л. Чешская и словацкая опера. Книга первая / Л. Полякова. -М.: Советский композитор, 1978. 438 е., ил., нот.

82. Полякова Л. Чешская и словацкая опера / Л. Полякова. — М.: Советский композитор, 1983.-286с.

83. Попова М.К. Национальная идентичность и ее отражение в художественном сознании / М.К. Попова. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2004. - 169 с.

84. Постников С.П. Политика, идеология, быт и учёные труды русской эмиграции. 1918-1945 г. В 2-х т. / С.П. Постников. Нью-Йорк, 1993.

85. Постников С.П. Русские в Праге 1918-1928 / ред. изд. С.П. Постников. - Прага, 1928. - 347 с.

86. Пушкин А.С. Сочинения в 3-х тт. Т.1. М.: Художественная литература, 1985. 735 с.

87. Раев М.И. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции (1919-1939) / М.И. Раев. М.: Прогресс-Академия, 1994. - 292 с.

88. Руднев В.В. Русское дело в Чехословацкой республике / Руднев В.В. -Париж, 1924.

89. Русское зарубежье: Хроника научной, культурной, общественной жизни (1920 1940). Франция. Т. 1-4, ред. Мнухина. - М. - Спб.: ЭКСМО, 1995.-1997.

90. Русская музыка и XX век: Русское музыкальное искусство в истории художественной культуры XX в. / ред.-сост. М.Г. Арановский. М.: Гос. институт искусств, 1998. — 874 с.

91. Русская Прага, 1920-1945 / ред. Н. Жернакова. -N.Y.: Association of Russian-American scholars, 2001/2002. 567 с.

92. Русский хоровой вестник. Прага: Издательство Общестуденческого русского хора имени Архангельского. - Прага, 1928, № №1-3; 5-9.

93. Русская и украинская эмиграция в Чехословацкой республике, 19181938: Путеводитель по архивным фондам и собраниям в Чешской республике; Перевод Любовь Белошевская, Марина Луптакова. Прага: Euroslavica, 1995. - 131 с.

94. Рыбаков С.Е. Нация и национализм. М.: Старый сад, 2001. -106 с.

95. Сабенникова И.В. Русская эмиграция как социокультурный феномен // Мир России. 1997. - №3. - С. 155-184. Электронный ресурс. URL: http://ruszarubezhje.ru/texts/chss0039.htm (дата доступа: 16.04.2007.).

96. Сабенникова И.В. Российская эмиграция (1917-1939): сравнительно-типологическое исследование. Тверь: Золотая буква, 2002. — 429 с.

97. Савенко С. Стравинский / С. Савенко. М.: Молодая гвардия, 2009. - 704 с.

98. Савицкий И.П. Прага и зарубежная Россия: (очерки по истории русской эмиграции, 1918-1938 г.). Прага: IDEG, 2000. - 151, 2. с.

99. Серапионова Е.П. Российская эмиграция в Чехословацкой республике. 20-е 30-е г. / Отв. ред. М.А. Робинсон ; Рос. акад. наук, Ин-т славяноведения и балканистики и др. — М.: ИСБ, 1995. - 196 с.

100. Сергеев В.П. Общественные организации русского национального меньшинства в Эстонской республике в 1920-1940 г. / Новый исторический вестник. — 2005. № 1 (12). Электронный ресурс. URL: http://www.nivestnik.ru/2005l/08.shtml (дата доступа: 20.05.2006.).

101. Талалай М., Быстров Д. Русские храмы в Праге // Русская мысль, Париж, 2000. -7/ 13 дек.

102. Тишков, В.А. Реквием по этносу: Исследование по социально-культурной антропологии / Рос. акад. наук. Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 2003. 542, 1. с.

103. Тишков В.А. Вынужденные мигранты и государство. М.: ЭКОС, 1998.- 120 с.

104. Ткачев Д.В. Александр Андреевич Архангельский. 1846-1924: очерк жизни и деятельности. JL: Музыка. Ленингр. отделение, 1974. - 72 с.

105. Томасов А. 10-летие празднования «Дня русского просвещения» / А. Томасов // Русский календарь. 1933. - С. 50.

106. Тургенев И.С. Избранное / И.С. Тургенев; вступ. ст. Ю.И. Селезнев. — М.: Современник, 1979. 605 с.

107. Фрейнкман-Хрусталева, Н.С., Эмиграция и эмигранты: История и психология / Н.С. Фрейнкман-Хрусталева, А.И. Новиков; науч. ред. П.А. Тишкин; С-Петерб. гос. акад. культуры и др. — Спб.: СПбГАК, 1995. — 153 с.

108. Хотинец В.Ю. Этническая идентичность и толерантность. — Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2002. -124 с.

109. Хобсбаум, Э. Нации и национализм после 1780 года / перевод с англ. А.А. Васильева. Спб.: Алетейя, 1998. 305, 1. с.

110. Хрустал ева Н.С. Психология эмиграции. Автореф. д-ра психологических наук. Спб., 1996.

111. ПЗ.Штейнпресс Б.С. Оперные премьеры XX века. 1901-1940. Словарь. М.: Советский композитор, 1983. 470 с.

112. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: учебное пособие / Общ. ред. и предисл. А.В. Толстых; пер. с англ. Андреева А.Д. и др. 2-е изд. Москва: Флинта и др., 1996. - 341, 1. с.

113. Юбилейный сборник, 1921 Брно - 1931 / Издание Союза русских студентов в Брно, Чехословакия. - Брно, 1931. - 128 с.

114. Яковлева Т.Б. А.А.Архангельский. Общественная организация «Наровчатое землячество» Пенза: б. и., 2005: ГУЛ РМ Ковылкинская районная типография. 235 с.

115. Der grosse Exodus: Die russische Emigratoin und ihre Zentern: 1917 bis 1941 / hrsg. von K. Schlogel. Munchen: Beck, 1994.V

116. Dokumenty к dejinam ruske a ukrajinske emigrace Ceskoslovenske Repablice (1919 1939) / Zdenek Sladek, Ljubov Belosevska a kolektiv aut. Praha Slovan. ust AV CR: Euroslavical, 1998. - 342 c.V

117. Duhovni proudy ruske a ukrajinske emigrace v Ceskoslovenske Repablice (1919 1939) - (Mene zname aspekty): Sb. stati. / Pod red. L. Belosevskee Praha: Slovan. ust AV CR, 1999. - 351 c.

118. Kronika kultuzniko, vedeckeho a spolecenskeno zivota ruske emigrace v Ceskoslovenske republice/ Ljubov Belosevska a kolektiv aut. Praha Slovan. ust AV CR, 2000. (Place Slovanskeho ustavu AV CR; Nova Rada T. 8). Т. 1: 1919-1939.-368 c.

119. Riemann H. Riemann musik Lexikon. Mainz, 1959. S. 527.

120. Ceskoslovenska pomoc ruske a ukrajinske emigraci. Praha: Min. zahranicnfch vecf, 1924. - 128 c.174