автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова в контексте борьбы консервативной и либеральной региональных политических элит

Полный текст автореферата диссертации по теме "Деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова в контексте борьбы консервативной и либеральной региональных политических элит"

На правах рукописи

КАНИЩЕВ Владимир Валерьевич

Деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова в контексте борьбы консервативной и либеральной региональных политических элит. 1906-1912 гг.

Специальность - 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Тамбов - 2005

Работа выполнена на кафедре истории Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина.

Научный руководитель:

кандидат исторических наук, профессор А.Л. Аврех

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор М.Д. Карпачев

кандидат исторических наук, доцент Д.Г. Сельцер

Ведущая организация:

Тверской государственный университет

Защита состоится 29 октября 2005 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета К 212.261.03 по присуждению научной степени кандидата исторических наук при Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина по адресу: 392008 ул. Советская. 181 и.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина.

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

Мягкова Е.М.

£ //гг^ /

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность. В 1990-2000-е гг. в России вырос интерес к проблеме элт,

что связано со сменой советской элиты посткоммунистической. Проблемы истории политических элит приобрели особое значение в связи с новым законом о формировании губернаторского корпуса. Хотя в России начала XX в. назначение губернатора не предполагало формального утверждения каким-либо местным органом, Император и Министр внутренних дел должны были учитывать общественное мнение. Аналогия между началом прошлого и началом нынешнего столетий просматривается и в том, что после Первой российской революции и после реформ конца 1980-х - 1990-х гг. происходили поиски нового политического устройства, которое некоторые обществоведы называют «Русской системой» с чертами умеренного авторитаризма и бонапартизма. В связи с этим представляет интерес опыт деятельности «столыпинских губернаторов», призванных обеспечить общественное спокойствие.

В постсоветский период возрос интерес к истории консервативных и

либеральных течений в России Однако конкретные проявления политического консерватизма и либерализма на локальном и персональном уровнях изучены сравнительно мало. Изучение взаимодействий губернаторов, высших губернских и уездных бюрократов, представителей региональной общественно-политической элиты консервативного и либерального направлений начала XX в. на персонально-групповом уровне позволяет увидеть становление цивилизованных политических отношений в России.

Используя политологические подходы, современные ученые

сконцентрировались вокруг таких проблем, как сетевые связи в политике, клиентелизм, губернаторская фронда, окружение губернаторов.

противоборствующих групп местной политической элиты дает возможность понять, что ход борьбы в значительной мере определялся личными симпатиями и антипатиями участников событий, нежели «объективными» законами истории.

Объект диссертационного исследования: бюрократическая и общественно-политическая региональные элиты одной из губерний России, деятельность тамбовского губернатора Н.Г1. Муратова в контексте борьбы внутри этих элит.

Предметом исследования является борьба консервативных и либеральных элит, понимаемая " ивоборства, а

Персонифицированный подход к изучению взаимооценок

как сравнительно

фрондерство

местной общественности, реализация сетевых связей, игра личных амбиций. В современной политолоши такая борьба характеризуется как конкуренция элит.

XpoHoaoi ические рамки работы определяются не только сроком губернаторства Н.П. Муратова, но и качественными особенностями периода 1906-1912 гг. как начального этапа формирования конституционной монархии в России.

Территориальные рамки исследования объясняются значимостью Тамбовской губернии как одной из крупнейших по населению губерний России, широкими связями тамбовских политических элит с высшими российскими правящими кругами и тем самым возможностями для историка показать особенности локальных политических процессов на общероссийском фоне.

Историография. Специальные работы, посвященные региональным бюрократической и общественно-политической элитам периода «третьеиюньской монархии» только начали появляться в отечественной исторической науке. Но существует немало работ, затрагивающих отдельные аспекты темы.

В дооктябрьский период сложилась обширная, но не равнозначная по научной ценности литература. Большинство работ носило публицистический характер Определяющую роль в складывании отечественной историографии вопроса сыграли работы крупнейших политических деятелей, брошюры, статьи, политические декларации П Л Столыпина, Л.А. Тихомирова, П.Н Милюкова, В.И. Ленина и др. В них формулировались основные проблемы общественно-политической трансформации России, соотношение монархии и парламентаризма, причины политических реформ и их направленность, социальная база «столыпинскою» режима, возможности революционной и реформистской перспектив развития России

Работы дореволюционных консервативных и либеральных публицистов содержат фактический материал о взаимоотношениях общественно-политической и бюрократической элит. Ленинские и другие марксистские оценки консерваторов и либералов начала XX в., их отношений между собой и с властями легли в основу будущей советской историографии темы.

В первые годы после Революции 1917 г. в работах A.A. Блока, С.С. Петропавловского, В.Н. Сторожева и др рассматривалось состояние царской власти, ее взаимоотношения с партиями, думскими фракциями и общественностью накануне Февральской революции. В них впервые стали изучаться вертикально-властные отношения в российском обществе.' В 1920-1930-е гг. такой подход

1 См.' Блок A.A. Последние дни императорской власти. Пг., 1921; Петропавловский С С. Дворянство, бюрократия и монархия перед Февральской революцией// Пролетарская революция 1922 № 8; Сторожей В Н. Февральская революция 1917 г // Научные известия' экономика, история, право. Сб.'1 М., 1922.

дополнился изучением «классовых противоречий». В историографии стали преобладать односторонне-критические оценки «третьеиюньской» монархии.

В 1950-1960-е гг. проявились попытки определить возможности политической эволюции режима после первой революции. А.Я. Аврех утверждал, что царизм в союзе с верхами буржуазии объективно пытался решить задачи буржуазной революции сверху, но реформистские устремления Столыпина не увенчались успехом, т.к. правые боялись идти на реформы, а либералы эволюционировали от «друзей» революции в сторону правительственной партии1. Е.Д. Черменский указывал, что утверждение А.Я. Авреха о безраздельном господстве правых в III Думе находится в противоречии с одобрением этой Думой ряда либеральных законопроектов2. B.C. Дякин показал, что в основе борьбы в верхах в 1907-1914 гг. лежало столкновение бонапартистской и легитимистской группировок3.

Ю.Б. Соловьевым была освещена проблема взаимоотношений самодержавия и дворянства. Для избранной темы важен его тезис о том, что в революционную эпоху отношения власти и ближайшей к ней социальной среды осложнялись отсутствием у них четкого представления о путях стабилизации режима4.

Серьезное изучение истории правых и либеральных партий началось в 1960-е гг. по инициативе В.В. Комина и продолжилось на нескольких конференциях в Калинине и Орле в 1970-1980-е гг.5 Однако «непролетарские партии» изучались изолированно и «обезличенно».

Деятельность местных властей периода «третьеиюньской монархии» в историографии советского периода затрагивалась в работах, исследующих более общую проблематику. П.А. Зайончковский провел анализ социального состава губернаторов и вице-губернаторов на 1903 г.6 Институт предводителей дворянства в контексте снижения роли дворян в местной политической жизни рассматривался в

' См : Аврех А Я Царизм и третьеиюньская система М, 1966; Его же. Столыпин и третья Дума. М.,1968.

2 См.: Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. М., 1970.

3 См Дякин В С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. Л, 1978, Его же Буржуазия, дворянство и царизм 1911-1914 гг • разложение третьеиюньской системы. Л., 1988.

4 См: Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в 1902-1907 гг Л., 1981; Его же Самодержавие и дворянство в 1907-1914 гг. Л., 1990.

5 См.' Комин В.В История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий 4.1. 1900- июль 1917 г Калинин, 1970; Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократической революции и в период назревания социалистической революции. М., 1982; Непролетарские партии России в трех революциях. М., 1989

6 См Зайончковский П А Правительственный аппарат самодержавной России в 19 в. М., 1978. С. 213-216.

монофафии А.П. Корелши1. П.11. Зырянов раскрыл суть противоречий местной бюрократии и дворянской общественности2.

Персонально представители губернской политической элигы «третьеиюньского» периода, в т.ч. Н.П. Муратов, в советской историографии изучались мало и в негативном контексте3. Более объективны высказывания Г.А. Герасименко, который обратил внимание на активность тамбовского губернатора в проведении аграрной реформы в губернии4.

Деятельность представителей провинциальной земско-либеральной элиты, включая тамбовскую, нашла отражение в монографиях Н.М. Пирумовой и К.Ф. Шацилло5.

С середины 1980-х гг. внимание исследователей постепенно переключается с изучения межклассовых противоречий позднеимперской России на анализ противоречий внутри самой власти. В частности, в монографии ленинградских историков и монографии Г.А. Герасименко рассмотрены вопросы борьбы консерваторов и либералов в земствах6.

В историографии рубежа XX - XXI вв. появляются принципиально ноные подходы, связанными с теориями цивилизации, «гражданского общества», политической элитологии и т.п.

В книге A.A. Искандерова проводится идея противостояния истинного либерализма российскому консервативно-монархическому началу7 Одним из первых на высшие политические круги предреволюционной России сквозь призму »литистской парадигмы взглянул C.B. Куликов, который проанализировал конфликт двух течений правительственного либерализма - «йарламентаристов» и «дуалистов»

' См.. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России, 1861-1904. М., 1979.

2 См. Зырянов П.П. Социальная структура местного управления капиталистической России (1861-1914 гг.) Ч Исторические записки. Т 107. М„ 1982. С. 226-302.

3 См.: Аврех А Я. Царизм и третьеиюньская система. С. 7; Соловьев Ю Б. Самодержавие и дворянство в 1907-1914 гг С. 143; Ьвгенов С В, Стракашова И.С. Жизнь, отданная народу. В.Н. Подбельский в Тамбове. Тамбов, 1963. С.11

6 См: Герасименко Г.А Борьба крестьян против столыпинской аграрной реформы. Саратов, 1985.

5 См. Пирумова Н М. Земское либеральное движение: социальные корни и эволюция до начала XX в. М, 1977, Шацилло К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907 гг. М, 1985.

6 См.. Кризис самодержавия в России Л., 1984; Герасименко Г А. Земское самоуправление в России. М., 1990.

7 См.: Искандеров A.A. Закат Империи. М., 2001

(ко вторым автор относит Н.П. Муратова)1. Появился ряд крупных работ об эволюции института губернаторства в России, в которых обосновывается тезис о его объективной архаичности2. Определенное значение для разработки избранной темы имеют современные работы о чиновниках предреволюционной России3.

Для современной историографии характерен больший интерес к конкретным персоналиям из российской политической элиты начала XX в., особенно к П.А. Столыпину4.

Единственное специальное исследование политической биографии Н.П. Муратова принадлежит A.C. Тумановой. Автор называет тамбовского губернатора чиновником авторитарного склада, но вместе с тем «консерватором новой волны». В других работах A.C. Тумановой изучены стиль и методы административной деятельности Н.П. Муратова в отношении общественных организаций5.

Для определения особенностей деятельности Н.П. Муратова представляют ценность работы о других губернаторах-современниках*.

Среди зарубежных работ по истории региональной элиты позднеимперской России следует отметить монографию и ряд статей американского историка Р. Роб-бинса. Губернаторов, по его мнению, нельзя однозначно называть ни «сатрапами», ни «вице-королями». У них в руках находилась достаточно сильная власть, чтобы держать в подчинении вверенную губернию, но не хватало средств для обеспечения порядка7.

1 См. Куликов С В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914-1917) Рязань, 2004

2 См: Институт губернатора в России: традиции и современные реальности. М., 1997; Лысенко Л М Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVII1-XX вв.) М, 2001.

3 См • Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в). Г 2 СПб., 1999 С 162-175, Шепелев Л Е Чиновный мир России XV11I - начало XX в СПб, 2001, Любина Т И. Уездное чиновничество Тверской губернии в конце XIX - начале XX в. Автореф дисс. ... канд. ист. наук. Тверь, 1998.

Аврех А.Я. Столыпин и судьбы реформ в России М, 1991, Зырянов П.Н Петр Столыпин' политический портрет М., 1992; Рыбас С. Столыпин М , 2003; Ascher А P.A. Stolypin. The Search for Stability m Late Imperial Russia Stanford, 2001 и др.

См.. Туманова А С. Консерватор во втасти губернатор Н П Муратов// Отечественная история. 2003. № 3. С 103-113; Ее же. Общественные организации города Тамбова на рубеже XIX-XX веков 7 амбов, 1999; Ье же Самодержавие и общественные организации в России 1905-1917 годы. Тамбов, 2002

6 См.: Балязив В Н. На службе у Подмосковья. Жуковский, 2004; Воронежские губернаторы и вице-губернаторы 1710-1917 г- Историко-биографические очерки Воронеж, 2000; Кононов ВА. Смоленские губернаторы 1711-1917 Смоленск, 2004, Тверские губернаторы. Тверь, 1996 и др

7 См Robbins R The Tsar's Viceroys: Russian Provincia! Governors in the Last Years of the Empire. Ithaca, N.Y., 1987. P. 32-35; Fro же Наместник и слуга// Отечественная история, 1993 №1. С. 202-212, Его же. Сатрапы? Вице-короли9 Губернаторы// Родина 1995 № 6 С. 28-30.

С конца 1980-х гг. в самостоятельное направление превращается история «непролетарских партий». Появляются исследования о консерватизме и либерализме как широких политических течениях. Современные историки отказались от упрощенных оценок русских национальных организаций как «наемников правительства»1. В зарубежной историографии русское национальное движение рассматривается в основном с позиций западной либеральной демократии, упор делается на его традиционализм, погромные действия2.

Плодотворно разрабатываются проблемы российского либерализма, в частности, его борьба с оппонентами справа, «самозащита» от правительственных преследований3.

В 1990-2000-е гг. возросло число исследований по истории местных структур кадетской партии, хотя недостаточно исследовано взаимодействие кадетов с местными властями и организациями правых партий4. Среди зарубежных авторов оршинальную трактовку политического облика кадетов предложил израильский историк Ш. Галай, отметивший их непохожесть на либеральные партии западноевропейского типа, близость к «социальным реформаторам»5 Э. Вишневски

' См . Степанов С.А. Черная сотня в России 1905-1914 гг М., 1992; Круглый стол-«Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения» Отечественная история 2000. №3. С. ; Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911-1917 гг М., 2001; Его же Русское Собрание 1900-1917 гг. М , 2003, Репников А В. Консервативная концепция российской юсударственности. М , 1999; Ильин С.А. Становление русских национальных органшаций в Тамбовской губернии. Дисс .. канд ист. наук. Тамбов, 2002, Помогаев В В Фомина Л.Б. Генезис русского национализма (на материалах Тамбовской губернии) // Тамбовское крестьянство- от капитализма к социализму (втор, пол XIX - нач. XX вв.). Тамбов, 1996. С. 3-15; Рылов В.Ю Правомонархическое движение в Воронежской губернии (1903-1917 гг) Автореф дисс .. канд. ист наук Воронеж, 2000; Стрелков А Г Черная сшня в Центральном Черноземье. Курск, 2000, Шарова Н. В Деятельность русских национальных объединений в 1907-1914 гг (на материалах Тамбовской губернии) Дисс. . канд ист. наук. Тамбов, 2004 и др.

2 См Дейли Д Пресса и государство в России (1906-1917 гг) // Вопросы истории. 2001 №10. С. С.25-45; Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.,1993; Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905 - 19071Г„ 1917 -1922 гг. М., 1997 и др

3 См.: Шелохаев В В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии 1907 - 1914 тт. М., 1991; Его же. Кадеты - главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905-1907 гг. М., 1983; Его же. Партия октябристов в первой российской революции. М., 1987

4 См. Карпачев М.Д. О роли кадетов в общественно-политической жизни Воронежского края// Научная республиканская конференция «Политические партии. История и современность». Орел, 1994 С.110-113;Ельникова Е В Деятельность кадетских партийных организаций в губерниях Центрального Черноземья (1907-1917 гг.): Автореф дисс. . канд. ист. наук. Курск, 1997; Михалев О Ю Воронежская организация конституционно-демократической партии (1905-1917 гг.). Автореф. дисс. . канд ист наук. Воронеж, 2001.

5 См . Галай Ш. Конституционалисты-демократы и их критики// Вопросы истории 1991. № 12. С 3-14.

считает, что либералы хотели мирного преобразования России в конституционную монархию, тогда как самодержавие толкало страну на путь революции1.

Единственной попыткой комплексного рассмотрения проблем, связанных с борьбой партий в начале XX в. в Центральном Черноземье, является коллективная работа курских историков. Но многие вопросы раскрыты в ней в сжатом виде.2 На тамбовском материале эти сюжеты применительно к 1906-1912 гг. специально не разрабатывались.

В целом во многих современных работах прослеживается инерция подходов советской историографии Материал подается с точки зрения перспектив революции, которая представляется неизбежной Серьезной проблемой остается изучение характера взаимоотношений местных властей и региональной общественности в рассматриваемый период.

Состояние историографии предопределило цели диссертационного исследования - выявление особенностей политических процессов на локальном уровне в условиях становления правового государства после Первой российской революции в контексте борьбы консервативных и либеральных кругов в бюрократической и общественно-политической элитах одного из крупных регионов России.

Цели определили задачи работы:

выявление возможностей применения современных концепций политической элитологии в исследовании региональных политических элит России начала XX в.;

создание и обработка электронной базы данных, характеризующей социальный облик и сетевые связи руководителей бюрократических и общественно-политических институтов Тамбовской губернии 1906-1912 гг.; изучение содержания и оценка повседневной деятельности губернатора Н.П. Муратова;

наполнение конкретным содержанием понятия «борьба либералов и » консерваторов» на уровне локальных политических процессов и во

взаимных оценках представителей соперничавших сторон.

1 См.' Вишневски Э Либеральная оппозиция в России накануне первой мировой войны М., 1993.

2 См . История политических партий Центрального Черноземья. Курск, 1995.

Источниковая база диссертации включает опубликованные документы, материалы двух местных и двух центральных архивов, а также газетные публикации.

Определенную ценность для нашей темы представляют справочные издания. Основой для формирования выборки представителей тамбовских элит послужили «Адрес-календари служащих Тамбовской губернии», которые были дополнены архивными формулярными списками. Использованы справочно-биографические и энциклопедические издания1.

Привлечены публикации по истории Первой российской революции, в которых представлены более 20 документов, отразивших участие Н.Г1. Муратова и уездных исправников в подавлении революционных выступлений в 1906 - 1907 ir., реакцию представителей общественно-политической элиты Тамбовской губернии на крестьянские волнения. Предвзятый отбор документов в сборниках советского времени тем не менее позволяет выявить механизм преследования властями участников революционного движения. Опубликованные документы кадетской, октябристской, правых партий, дворянских организаций дают возможность изучить позиции представителей тамбовской политической элиты периода 1906-1912 гг., участвовавших в работе высших органов этих партий. Стенограммы заседаний 2-й и особенно 3-й Государственных Дум содержат полные записи выступлений думских депутатов от Тамбовской губернии.

Были изучены фонды Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива литера гуры и искусства, Государственного архива Тамбовской области, Центра документации новейшей истории Тамбовской области. Всего в ходе работы рассмотрены более 150 дел из 19 архивных фондов.

В ГАРФ изучались документы особого отдела Департамента Полиции, содержащие отчеты и донесения тамбовскою губернатора, губернских учреждений о политическом положении в губернии, о контроле над газетами и распространением литературы и т.д. К ним примыкают делопроизводственные документы, отложившиеся в фондах канцелярии тамбовского губернатора, Губернского правления, губернского по делам об обществах присутствия и других фондах ГАТО, позволяющие проследить отношения между представителями элиты, мотивы их

1 См.: Бойович М.Н. Члены Государственной думы М., 1907-1912; Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. ТТ. 1-3. М., 1994-2000; Политические паргии России. Конец XIX - первая треть XX в.; Тамбовская энциклопедия. Тамбов, 2004 и др.

назначения и отстранения от должностей, допущения или запрещения тех или иных видов общественной деятельности и др.

Для изучения политической активности представителей региональной элиты определенное значение имеют журналы заседаний губернского Дворянского Собрания, губернского и уездного земских собраний.

Важными источниками являются мемуары государственных деятелей, губернаторов, предводителей дворянства, земцев, их современников. В работе использованы воспоминания Н П. Муратова, который обстоятельно описывает период деятельности в Тамбове Как всякие мемуары, эти записки субъективны. Но информация о пристрастиях губернатора ценна тем, что объясняет мотивы его действий Использовались воспоминания представителя знатного дворянского рода A.B. Давыдова, который выступает с либеральных позиций, автобиографические материалы крупного тамбовского дворянского и земского деятеля, члена Госсовета от Тамбовской губернии В.М Андреевского. Оценки личных, деловых и политических качеств представителей тамбовской политической элиты муратовского периода содержатся в мемуарах государственных и общественных деятелей: С.Ю. Витте, С.М. Волконского, В И Гурко. ВФ Джунковского, К Д. Кафафова, A.A. Половцова, В.М. Чернова, ряда тамбовских революционеров.

Политические взгляды представителей тамбовской бюрократической и общественной элит отразились в их выступлениях и публицистических статьях. На «стыке» публицистики и научно-популярной литературы находятся доклад и брошюра Н.П. Муратова, посвященные войне 1812 г. Они достаточно точно отразили консервашвно-патриотические взгляды тамбовского губернатора.

Политическое противоборство консервативных и либеральных кругов Тамбовской губернии нашло отражение в газетах «Земщина», «Народная нива», «Русское знамя», «Тамбовский край», «Речь», «Русское слово» и др.

В целом можно сказать, что изученный комплекс документов позволяет полно и с достаточной степенью достоверности исследовать деятельность губернатора Н.П. Муратова во взаимодействии с политической элитой Тамбовской губернии 1906-1912 гг.

Методологическую основу диссертации составили основные принципы и методы исторической науки.

Принцип объективности в работе реализован через стремление отвлечься от субъективизма акторов политических процессов.

Использование принципа историзма предполагало изучение деятельности представителей бюрократической и общественно-политической региональных элит

с учетом конкретно-исторических условий начала XX в. в России в целом и Тамбовской губернии в частности.

Использование системно-структурного метода позволило представить бюрократическую и общественно-политическую ветви региональной элиты как взаимосвязанную целостность и определить место в ней каждого актора.

Историко-генетический метод использован для определения этапов карьеры высших бюрократов и общественно-политических лидеров Тамбовской 1-убернии 1906-1912 гг.

Применение сравнительно-исторического метода дало возможность сопоставить деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова с работой других губернаторов того времени.

Для выявления особенностей повседневной жизни и деятельности конкретных индивидов учитывались современные концепции социальной истории.

В работе использовались подходы исторической антропологии, которые позволили представить акторов региональных политических процессов как «живые» личности в совокупности внешних практических проявлений и внутренних мотивов их деятельности.

Микроисторический метод полезен для персонализированных оценок социального облика акторов. Сочетание микроанализа с общероссийским фоном позволило выявить место представителей тамбовской элиты в политической борьбе в России 1906-1912 гг.

Особое внимание уделено различным теориям политической литологии, возможностям их применения к российским реалиям начала XX в.

Использование ЭВМ и современных информационных технологий оказалось важным для определения количественно четкого социального облика представителей политических элит Тамбовской губернии 1906-1912 гг., для выявления их разнообразных сетевых связей.

Положения, выносимые на защиту:

достаточно четкая выборка представителей региональной политической элиты России начала XX в. возможна при комплексном использовании позиционного, рсшенческого и репутационного подходов элитологии; объективные основы политической борьбы на региональном уровне во многом были заложены в различиях социального облика и сетевых связей бюрократической и общественно-политической ветвей местной элиты: преобладание среди первой представителей разных сословий, беспоместных дворян, нацеленных на государственную карьеру и объединенных главным образом формальными служебными связями; значительная часть родовитого, крупнопоместного, интеллигентного дворянства, ориентированного на общественную деятельность и объединенного преимущественно неформальными родственными и соседскими, а также дворянско-корпоративными связями - среди второй ветви; деятельность Н.П Муратова в качестве тамбовского губернатора стала проявлением столыпинского «просвещенного консерватизма», была направлена в основном на поддержание порядка в губернии средствами закона (трактуемого на практике с максимально правых позиций), отличалась администрированием и недальновидностью в проведении аграрной реформы;

взаимодействие бюрократической и общественно-политической элит региона сочетало сотрудничество, политическую и межличностную борьбу либералов и консерваторов, интеллигентские дискуссии, дворянское фрондерство при преобладании традиционного противостояния «вольного» поместного дворянства государственной вертикали;

после Первой революции важную роль стало играть публичное общественное мнение, с которым должны были считаться все акторы политических процессов, в т.ч. губернаторы; отраженное в мемуаристике и > других источниках общественное мнение представляет ценность для

понимания историками внутренних мотивов поведения общественно-политических лидеров.

1 Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые на основе

исторического материала с использованием междисциплинарных исторических, политологических, социологических подходов и компьютерных технологий показана деятельность одного из российских губернаторов начала XX в. в контексте борьбы консервативных и либеральных региональных политических элит.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы можно использовать при разработке и чтении общеисторических и специальных курсов по отечественной истории, истории государства и права, политологии в высшей и средней школе, в праю икс работы местных органов управления, политических партий и движений.

Апробация работы. Основные выводы и положения диссертации опубликованы в 7 работах автора и представлены научной общественности на Всероссийской конференции Ассоциации «История и компьютер» (Москва, 2004), трех межрегиональных конференциях в Тамбове и Шацке (2003 и 2004 гг.), ежегодных научных конференциях ТГУ - «Державинские чтения» (2004 и 2005 гг.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы, табличных и текстовых приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы, объект, предмет, географические и хронологические рамки исследования, показана степень научной разработанности проблемы, сформулированы цели и задачи, охарактеризованы источниковая база, методологическая основа, научная новизна, практическая значимость и апробация работы

Глава 1 «Социальный облик и связи политической элитм Тамбовского региона в начале XX в.» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Губернатор Н П. Муратов и бюрократическая региональная элита» путем совмещения позиционного, решенческого и репутационного подходов к выборке губернской бюрократической политической элиты применительно к Тамбову периода губернаторства Н.П. Муратова позволило отнести к ней 12 человек.

Н.П. Муратов, вице-губернаторы, жандармские начальники, тамбовский городской полицмейстер его периода, как и руководители других губерний начала XX в., были потомственными дворянами. Среди сотрудников аппарата, участвовавших в решении политических вопросов губернского уровня, оказались представители разных сословий вплоть до крестьян.

Н.П. Муратов был образованным бюрократом, умело применял свои знания в повседневной деятельности. В целом уровень образования руководителей Тамбовской губернии позволял принимать грамотные политические и административные решения. Но очевиден разрыв в общей образованности и культуре между губернатором и даже его заместителямя, что вынуждало Н.П. Муратова отказываться от их услуг. Напротив, грамотность «аппаратчиков» А.Я. Зайделя, Е.Е. Серебрякова, О.Г. Шевелы побуждала губернатора приближать их к себе.

Имущественный статус руководителей Тамбовской губернии отразил основную тенденцию предреволюционных лет - рост в составе региональной элиты безземельного дворянства. В муратовской «команде» только 2 из 12 человек имели поместье, ни у кого не было собственных домов в Тамбове, основным или единственным источником существования стало жалованье, которое только у губернатора превышало 5 тыс. руб. (нижний порог доходов социальной элиты России начала XX в.), а у остальных составляло 1 -4 тыс. руб., что соответствовало уровню высших средних слоев.

Для представителей тамбовской губернской бюрократической политической элиты конца XIX - начала XX вв были характерны чисто государственная,

общественная или военная карьера, реже частная служба, но все чаще встречались их различные смешанные варианты.

В субрегиональной (уездной) бюрократической элите ключевую роль продолжал играть исправник, являвшийся прежде всего главой полицейской власти в уезде. В муратовский период в уездах губернии в общей сложности служило 16 исправников. Среди 12 исправников, известных по сословному происхождению, 7 являлись дворянами, 1 - мещанином, 4 - священниками, т.е. и на этом уровне уже не было монополии дворянства. 11и у одного уездного исправника Тамбовской губернии 1906-1912 1г. не выявлено недвижимости. К руководителям уездов в еще большей мере, чем к представителям губернской элиты, подходит понятие «служилая бюрократия». Данные о размерах жалованья исправников показывают, что они получали от 2100 до 3400 тыс руб. Это соответавовало доходам высших средних слоев. Можно говорить о приемлемом уровне образования исправников: 9 из 13 окончили полные или даже специальные средние учебные заведения. Выявлено большее тяготение их к гражданской службе по сравнению с военной и общественной. В карьерном продвижении будущие исправники чаще всего проходили через административно-полицейские должности.

Говоря о своей деятельности по рекрутированию региональной бюрократической элиты, НИ. Муратов подчеркивал верность кадровой политике В.Ф. фон дер Лауница, сохранение на местах почти всех исправников. Вместе с тем он сам тщательно подбирал советников и чиновников по особым поручениям. Изучение механизмов рекрутирования провинциальных политических элит показало, что большую роль сохраняли традиционные протекционизм и личная преданность «начальнику губернии». Но все больше начинали цениться деловые качества выдвиженцев.

В целом по социально-профессиональным качествам губернские бюрократы материально и карьерно тесно были связаны с государством. В отличие от чиновников XIX в., их отношения с «работодателем» являлись уже не преданностью, а лояльным профессионализмом. Но и они были заинтересованы в сохранении государственною строя и выступали с консервативных политических позиций.

Во втором параграфе «Согральный облик губернской и уездной общественно-попитической элиты» на основе комплекса элитологических подходов определен персональный состав общественно-политической элиты региона, включавшей члена Госсовета и депутатов Госдум от губернии, предводителей дворянства, председателей земских управ - около 60 человек.

Анализ базы данных «Элита» показал, что в тамбовской региональной общественно-политической элите в 1906-1912 гг. по-прежнему почти безраздельно

господствовало дворянство, представители крупных потомственных землевладельцев. Сравнение имущественного положения представителей бюрократической и общественно-политической элит региона показало явное различие между чисто служилой бюрократией и в большинстве своем крупнопоместными общественными деятелями Рациональные хозяйства крупных тамбовских общественных деятелей становились «материальной основой» для их политического либерализма. Однако большинство представителей местной общественно-политической элиты оставались типично провинциальными, крепко связанными с традиционной поместной средой элементами.

Добротный уровень образования представителей тамбовской общественно-политической элиты стал фактором превращения ее в известную «кающуюся» интеллигенцию. В начале XX в. она заняла критическую позицию в отношении деспотических проявлений царизма.

Представители тамбовской общественно-политической элиты сосредотачивались на общественной службе, как правило, в родном уезде, не отрываясь от своих поместий. Это создавало основу для их «местечкового» парцелляризма и фрондерства.

В третьем параграфе «Сетевые связи представителей бюрократической и общественно-политических эпит Тамбовской губернии» дается определение понятия «социальная сеть», отмечается, что в России начала XX в. только начиналось формирование горизонтальных институтов гражданского общества. Вертикальные сетевые связи патронажа и клиентелы характеризовались переходом от примитивной преданности клиента патрону к лояльному профессионализму в отношениях подчиненного и руководителя.

В широком смысле все представители политической элиты Тамбовской губернии «муратовского» периода были связаны между собой. Большинство из них являлись выходцами из старинных дворянских родов, долгое время были переплетены родственными, поместно-соседскими и дворянско-корпоративными связями. Лидеры бюрократической и общественно-политических элит постоянно участвовали в совместных заседаниях и собраниях регионального и субрегионального уровней. Главным образом в диссертации рассматриваются наиболее «прочерченные» связи между отдельными высшими акторами тамбовского политического процесса 1906-1912 гг.

Для представителей бюрократической политической элиты Тамбовской губернии начала XX в. характерно отсутствие весомых родственных, соседских и общественных связей. В основном они держались спайкой вокруг властной вертикали, приобретенными в процессе службы групповыми интересами и связями.

Важное значение имели не только лояльность клиента в отношении патрона, но и доверительные человеческие отношения. Заметную роль играли и политические убеждения. НП. Муратов стремился вырвать из элитных сетевых связей деятелей неконсервативного направления.

В параграфе рассматриваются механизмы и формы налаживания губернаюром неформальных отношений со своими подчиненными и представшелями общественных кругов. Н.П. Муратов сумел создать достаточно «густые» сетевые связи делового и личного характера, связать групповые интересы чиновников консервативного толка, сохранил и приумножил связи в высших бюрократических и общественно-политических кругах. Выстраивание отношений с местной дворянской общественностью для губернаторов «со стороны» всегда являлось проблемой. В этом можно видеть традиционное разделение групповых интересов бюрократии и «общества», хотя в реальной жизни эти интересы переплетались, создавая условия для сетевых связей.

Н.П. Муратов наладил доброжелательные личные отношения и получил поддержку консервативной части общественно-политической элиты губернии. И все-таки ему пришлось столкнуться с противодействием ряда группировок, имевших прочные внутршубернские и внешние корпоративные связи. Самой крепкой и влиятельной родственно-соседской связкой была связь губернского предводителя дворянства Н Н. Чолокаева с семьей Давыдовых, в т ч с председателем губернской земской управы Ю. В. Давыдовым. Позиции этой группы усилились осенью 1911 г.. когда их поддержали член Госсовета В.М. Андреевский и товарищ председателя Госдумы В.М. Волконский. Еще один «крепкий узелок» в сетевых связях H.H. Чолокаева - Ю.В. Давыдова составлял их сосед и политический единомышленник, моршанский уездный предводитель дворянства граф К.А. Бенкендорф, имевший родственников среди высших сановников. Мощные антимуратовские связки либерально-дворянских деятелей составили в Тамбовском уезде братья В.И. и С.И Комсины - В.М. Петрово-Соловово, в Темниковском уезде -Ю.А. Новосильцев, И.П. Демидов, H.H. Енгалычев.

После смерти П.А. Столыпина родственные, соседские, корпоративно-дворянские связи и интересы представителей тамбовской общественно-политической элиты оказались сильнее связей Н.П. Муратова в столичных бюрократических кругах.

2-я глава диссертации «Политическая борьба консервативных и либеральных кругов региона в период губернаторства Н.П. Муратова» включает в себя три параграфа. В первом параграфе «Политическая и идеологическая направленность деятельности губернатора Н Г1 Муратова» прежде всего

рассмотрены особенности института губернаторства периода после Первой российской революции. Отмечается, что Н.П. Муратов, как и все ставленники П.А. Столыпина на местах, в первую очередь должны были выполнять задачу по окончательному подавлению революции в регионах. Правительству требовались губернаторы, готовые играть «на правовом поле», но не допускать «разгула демократии». Н.П. Муратов едва ли не идеально соответствовал этому типу.

Заступив в должность осенью 1906 г., он постоянно лично участвовал в успокоении различных волнений, при наказаниях их участников максимально использовал свои полномочия, но не выходил за рамки закона, не допускал жестоких репрессий. Только однажды Н.П Муратов решился на силовые действия, санкционировав расстрел толпы крестьян с. Волотово Лебедянского уезда, выступивших против насаждения хуторов.

Политический стиль Н.П. Муратова отчетливо проявился в ходе реализации в губернии аграрной реформы, особенно в административном рвении в насаждении «института личной собственности» крестьян. Тамбовский губернатор, как и большинство политиков того времени, не понимал, что своими действиями готовит «общинную революцию».

Важными задачами Н.П Муратова были недопущение на службу политизированных чиновников, проверка деятельности политических и общественных организаций, клубов, контроль над печатью. Особенно масштабной была деятельность Н.П. Муратова по поддержке местных национальных организаций, которую он осуществлял не выходя за рамки закона.

Общим местом в исторической литературе являются оценки Н.П. Муратова как антисемита. С современной точки зрения некоторые его слова и действия выглядят откровенной ксенофобией. Но следование принципу историзма позволяет историку тоньше понять позицию тамбовского губернатора. Антисемитизм и в начале XX в. оставался официальной линией российских властей. Значительная часть общественности искреннее считала евреев виновниками возникновения революции. Губернатор великорусской Тамбовской губернии должен был считаться с настроениями местного населения, которое было в немалой мере антисемитским в бытовом и социально-экономическом плане.

Тамбовский губернатор не выступал протиб идеи народного представительства. Он как высший в губернии чиновник МВД обязан был добиваться соблюдения законности в ходе избирательных кампаний в Государственную Думу, используя жесткий административный контроль, что выхолащивало идею свободных выборов.

В парадоксальной ситуации Н П. Муратов оказался в отношении к дворянской общественности губернии. Он должен был следовать неписаному правилу для губернатора не вмешиваться во внутренние дела местной дворянской корпорации, но не мог допустить проникновения в дворянское сообщество представителей либералов. В целом Н.П Муратову удавалось поддерживать ровные отношения с местными дворянскими лидерами. Но нередко служебный долг и консервативные убеждения приводили Н.П. Муратова к столкновениям с либеральными кругами дворянского сообщества. Особый резонанс имел «казус Бенкендорфа», когда «начальник губернии», использовав свое формальное право, не утвердил избрание либерала К.Л Бенкендорфа моршанским уездным предводителем.

Проще у Н.П Муратова складывались отношения с земскими кругами, которые отражали общероссийскую тенденцию послереволюционных лет к сотрудничеству бюрократии и земств.

Широкую известность Н.П. Муратов приобрел своими военно-иатриогическими мероприятиями. В 1908 г он первым в России устроил праздник Георгиевских кавалеров в Тамбове, в 1912 г лично участвовал в праздновании 100-летия Отечественной войны 1812 г. Содержание лекций НП Муратова и написанной им книги не вызвали большой критики либеральной общественности, хотя, как показал проведенный нами контент-анализ этих текстов, они пропагандировали консервативные идеи. Скандал вызвали методы организации лекций («обязательные» чиновники и учащиеся) и распространение тиража книги с помощью полицейских чиновников.

На фоне предшествующих тамбовских губернаторов, часто проявлявших произвол, Н П Муратов выглядел представителем новой генерации «начальников губерний», управлявших строго в соответствии с законами, и может быть назван «просвещенным» консерватором.

Во втором параграфе «Взаимодействие бюрократической и общественно-политической элит Тамбовской губернии» показано, что в политической активности отдельных высших общественных деятелей Тамбовской губернии в 1906-1912 гг. наблюдались самые разные проявления, зависевшие о г комбинации политических взглядов, сетевых связей в дворянском сообществе и личных отношений с губернатором. К традиционному сотрудничеству и фрондерству как формам взаимодействия общественно-политической и бюрократической элит в период Первой российской революции добавилась партийно-ио.чигическая борьба, которая смягчалась сословной солидарностью.

В дворянской среде доминировали охранительные настроения. На протяжении рассматриваемого периода имелась группа, которая поддерживала

губернатора политически и сохраняла тесные личные отношения с ним. Сам Муратов насчитывал более 60 последовательных сторонников среди дворянских и земских деятелей губернии.

После окончания революции ослабли позиции местных либералов. Но отступать они пытались с «боями». Наиболее известной акцией тамбовских либералов по противодействию губернатору стало выступление руководства Тамбовского отделения Русского музыкального общества в защиту музыкального деятеля-еврея С.М. Старикова. В этой истории видно столкновение двух политических линий" национализма губернатора, помноженного на личные амбиции, и либерального стремления защитить право на занятие профессией вне зависимости от национальной и религиозной принадлежности. Борьба этих линий шла недемократическим путем, обе стороны апеллировали к столичной бюрократии и общественным кругам по закрытым от общества административным и личным каналам. Решающую роль в победе противников губернатора сыграли их связи в пркдворных кругах, а в поражении Н.П. Муратова - отказ П.А. Столыпина поддержать его. Традиционные неформальные отношения оставались важнее общественно-политических структур гражданского общества.

Наиболее отчетливо переход от политической поддержки губернатора к фронде, основанной на корпоративных, личных, родственных и поместных связях, проявился в деятеаьности губернского дворянского собрания, объединявшего большую часть представителей региональной общественно-политической элиты. В 1911-1912 гг многие тамбовские дворянские деятели, откровенно фрондируя, поддержали избрание моршанским предводителем кадета К.А. Бенкендорфа. Необычным в данной ситуации было то, что корпоративные сетевые связи в дворянском сообществе работали на поддержку либерального представителя региональной элиты. Допустимо предположить, что если бы такие связи стали преобладающими в масштабе страны, либеральные круги дворянства сумели бы оказать более существенное влияние на изменение консервативной в целом политической линии последнего царя.

В целом Н П. Муратова можно отнести к тем губернаторам начала XX в., которые не смогли найти решения проблемы взаимодействия с пробуждавшимся российским обществом.

В третьем параграфе «Региональная элита в общественном мнении» рассматриваются само- и взаимооценки региональной политической элиты, что помогает понять внутренние мотивы деятельности ее представителей.

Образованность, владение пером позволили Н.П. Муратову в воспоминаниях дагь содержательные, хотя и предвзятые, оценки своего окружения, общественно-

политических событий. В оценке собственной деятельности проявилась «исюричность» мышления Н.П. Муратова. Он как бы призывал потомков судигь ею только по тем делам, которые полагалось делать тогдашнему губернатору.

Н.П. Муратов дал оценки нескольким десяткам лиц из числа столичных и местных чиновников и общественно-политического окружения. В этих оценках очевидно деление на «своих» и «чужих». Взяв их в совокупности, изучив с помощью контент-анализа, сопоставив со взаимными оценками других современников, можно выявить мотивы, которые во многом и определяли действия губернатора.

Контент-анализ показал, что бывший губернатор в первую очередь упоминал личные, а затем уже деловые и, наконец, политические качества окружения, т.е. он не был сугубым «чинушей». Н.П. Муратов высоко ценил людей умных, благородных и порядочных, активных, но не жестоких и волевых людей. Волевые качества он считал нужными только в чрезвычайных обстоятельствах. Среди отрицательных личных качеств тамбовских чиновников и общественных деятелей бывший губернатор чаще всего упоминал отсутствие хороших маггер, «общего развития», лживость, неискренность, неприятный внешний вид; реже - глупость, легкомысленность, хитрость, трусость, осторожность, скупость; совсем редко -ловкачество, подхалимство, взяточничество, картежничесгво, склонность к кутежам.

Контент-анализ нескольких комплектов центральных и местных изданий правого толка за 1906-1912 гг. позволил выявить наиболее распространенные положшельные оценки деятельности тамбовского губернатора. Чаще всего высоко оценивались качества Н П. Муратова как «истинно русского и православного человека». На втором месте по частоте упоминаний стоят оценки его как твердого защитника порядка в обществе, устоев самодержавия. В единичных случаях прессой отмечались другие качества тамбовского губернатора; как жертвователя средств на открытие русской национальной школы в Козлове, как организатора военно-патриотических мероприятий, как яркого оратора консервативного толка

Либеральные издания занимали более критическую позицию но отношению к Н.П. Муратову. Контент-анализ публикаций московской газеты «Русское слово» за 1906-1912 гг. показал, что наибольшую «шумиху» она подняла по поводу активности Н.П. Муратова в проведении мероприятий в честь 100-летия Отечественной войны 1812 г. В большей мере критиковалась не консервативно-охранительная позиция тамбовского губернатора, а сам факт его выступлений как оратора и литератора в период юбилейных торжеств Либеральные журналисты не представляли в принципе возможность появления среди губернаторов высокообразованных людей, способных выступать в качестве ярких ораторов и грамотных литераторов. Вместе с тем

«Русское слово» справедливо подметило традиционалистский подход Н.П. Муратова к принудительному распространению своей брошюры.

Несмотря на внешнюю браваду, по тональности высказываний Н.П Муратова видно, что газетная критика его раздражала, заставляла действовать, реагировать на «сигналы».

Оценки общественностью местных правящих кругов после Первой революции стали достаточно плюралистичны. Наряду с традиционным пресмыкательством появлялись и открыто критичные высказывания о деятельности 1-убернаторов и других представителей тамбовской политической элиты.

В заключении подведены итоги изучения проблемы, сформулированы основные выводы.

В терминах макиавеллизма бюрократическая политическая элита Тамбовской губернии 1906-1912 гг. во все большей мере рекрутировались из образованных, деловитых, прагматически мыслящих и энергичных «лис», строивших отношения с государством-«работодателем» на принципах лояльного профессионализма. Однако в их должностном продвижении и служебной деятельности большую роль сохраняли традиционные протекционизм, преданность начальству, личные связи «львов». Как правило, не имея крупной собственности, живя только службой, они неизбежно становились заинтересованными в сохранении существующего строя консерваторами. Экспертно суммируя и взвешивая качества представителей бюрократической политической элиты региона муратовского периода, можно сказать, что не менее половины из них перестали быть традиционными «львами», приобрели заметные «лисьи повадки».

Многие представители общественно-политической элиты Тамбовской 1-убернии, получив высокое образование, втягивались в российскую интеллигентскую среду, которой была присуща оппозиционность. Они рано отказывались от государственной карьеры, отдаваясь общественной службе. Однако их связи с традиционным обществом оставались существенными. Принадлежность большинства тамбовских общественных лидеров к поместному дворянству, устойчивые родственные и соседские связи удерживали их в корпоративной среде, сохраняли основу для фрондерства.

Тем не менее большинство дворянских предводителей и председателей земских управ Тамбовской губернии после Первой российской революции отказались даже от элементов фронды, демонстрируя преданность консервативному курсу губернатора Н.П. Муратова. Доля правых и беспартийных в общественно-политической элите губернии в 1906-1912 гг. увеличилась от половины до двух третей.

Н.Г1. Муратов, многие его сотрудники по губернскому управлению и сторонники среди общественных лидеров губернии выступали с позиций «просвещенного» консерватизма, в большей мере опираясь на действующее законодательство, нежели на администрирование, произвол и насилие в отношении «непокорной» часш общества. Считая себя истинным «столыпинцем», Н.П. Муратов неполно осознавал задачи столыпинских реформ. Тамбовский тубернатор четко понял задачу по «умиротворению» губернии, воспринимая ее весьма консервативно, не только как подавление крестьянских выступлений, но и как «законное» предельное ограничение институтов гражданскою общества. Эти ограничения вызывали недовольство узкого Kpyia либералов, но вряд ли «волновали» 3-миллионное тамбовское крестьянство. Однако крестьянство раздражало казенно-бездушное проведение Н П. Муратовым и его командой аграрной реформы, готовность защищать интересы только хуторян в противовес интересам общинного большинства.

В целом деятельность H.H. Муратова стала ярким проявлением сути столыпинских преобразований как реформ без демократии.

Тамбовские либералы, как и российские либералы в целом, не стали настоящими «лисами». Многие из них искали пути к преодолению разрыва между бюрократией и обществом, демонстрировали инновационный тип политического поведения Но «львиное» прошлое оказалось сильнее. Характерно, что тамбовские либералы «убрали» губернатора Н.П. Муратова, вовсе не защищая идеалы демократии и гражданского общества, а выступая в защиту традиционных дворянско-корпоративных интересов.

Изучение сохранившихся самооценок и взаимных оценок участников политической борьбы в Тамбовской губернии «муратовского периода» показало, что даже десятилетия спустя они 1лавным образом вспоминали о симпатиях и антипатиях к своим сторонникам и противникам, оправдывали собственные амбиции, исторически объективно оценивали только отдельные эпизоды «тихого» противоборства.

Рассмотренный «тамбовский случай» политической истории подчеркивает поучительный аспект отечественной исторической драмы, состоящий в том, что представители политической элиты далеко не всегда в состоянии трезво оценивать собственную деятельность. В какой-то мере это удается в исторических исследованиях.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1 Каиищев Вл.В. Уровень образования тамбовской политической элиты начала XX в. // IX Державинские чтения. Институт истории и политологии. Институт права. Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Тамбов- Изд-во ТГУ, 2004. С. 13-14 (0,05 п.л.)

2. Канигцев Вл.В. Повседневная деятельность российского губернатора начала XX в. (по материалам воспоминаний Н П. Муратова) /' Социальная история российской провинции. Тамбов, 2004. С. 88-91. (0,3 п.л).

3. Канишев Втад.В. База данных для изучения региональной и субрегиональной политических элит Тамбовской губернии начала XX в. // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». Специальный выпуск. Материалы IX конференции Ассоциации «История и компьютер». М. 2004. № 32. С. 98-99. (0,11 п.л.)

4. Канищев Влад.В. Деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова в области культуры // Историко-культурное наследие: проблемы исследования и преподавания. Тамбов, 2005. С. 33-35. (0,15 п.л).

5 Канищев Вл. В. Оценка деятельности тамбовского губернатора Н.П. Муратова в правой печати// X Державинские чтения Институт истории и политологии. Институт права. Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2005. С. 16-17. 0,05 п л.

6 Канишев В Общественно-политическая элита Тамбовской губернии начала XX в. // Регион 68. Тамбов. 2005. № 4. С. 18. (0,15 п.л.)

7 Канищев Вл В. Военно-исторические юбилеи в Тамбовской области и губернии: власть и научная общественность // Вклад Тамбовской области в победу в Великой Отечественной войне. Тамбов, 2005. С. 32-37. (0,43 п.л.) (в соавторстве с Канишевым В.В.).

Подписано в печать 20.09.2005 Формат 60x84/16. Объем - 1,3 п.л. Тираж - 100 Заказ № 1131. Бесплатно. 392000, Тамбов, ул. Монтажников, 9. Издательство ООО «Юлис-принт»

*1?58в

РНБ Русский фонд Ï

2006-4 16761

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Канищев, Владимир Валерьевич

Введение.3

Глава 1. Социальный облик и связи политической элиты Тамбовской губернии в начале XX в.45

1.1. Губернатор Н.П. Муратов и бюрократическая региональная элита.45

1.2. Социальный облик губернской и уездной общественно-политической элиты.71

1.3. Сетевые связи представителей бюрократической и общественно-политических элит Тамбовской губернии.93

Глава 2. Политическая борьба консервативных и либеральных кругов региона в период губернаторства Н.П. Муратова.117

2.1. Политическая и идеологическая направленность деятельности губернатора Н.П. Муратова.117

2.2. Взаимодействие бюрократической и общественно-политической элит

Тамбовской губернии.158

2.3. Региональная элита в общественном мнении.185

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Канищев, Владимир Валерьевич

Актуальность. В 1990-2000-е годы в российской науке и обществе существенно вырос интерес к проблеме элит, что связано со сменой советской элиты элитой постсоветской или посткоммунистической.

В самое последнее время проблемы истории политических элит приобрели особое значение в связи с новом законом о формировании губернаторского корпуса с учетом мнения местных представительных органов. Хотя в России начала XX в. назначение губернатора не предполагало формального утверждения каким-либо местным органом, Император и Министр внутренних дел должны были учитывать общественное мнение региональной политической элиты, главным образом лидеров дворянского сообщества. В таком контексте проблема взаимодействия губернаторов позднеимперского периода с представителями региональной бюрократических и общественно-политических элит имеет не только историческое значение.

Аналогия между началом прошлого и началом нынешнего столетий просматривается и в том, что после первой российской революции и после бурных реформ конца 1980-х - 1990-х гг. происходили и происходят поиски принципиально нового политического устройства. Л.Г. Протасов вслед за некоторыми коллегами говорит о возрождении в настоящее время сложившейся в 1910-е гг. конструкции власти, которую можно назвать «Русской системой» с чертами умеренного, цивилизованного авторитаризма и своеобразного бонапартизма. Более того, он, как и многие другие авторы, пишет о приемлемости для современной России столыпинской формулы о 20-летнем покое, необходимом для проведения реформ [1]. В связи с этим представляют интерес и те деятели, которые должны были практически обеспечивать общественное спокойствие, в частности столыпинские губернаторы.

В советское время дореволюционная «правящая верхушка» с классовых позиций оценивалась однозначно отрицательно, считалась сугубо реакционной, особенно в период 1907-1912 гг. В настоящий период возрос интерес к консервативным и либеральным течениям в истории России, в том числе к их представителям в правящих кругах страны периода «столыпинской реакции». Однако чаще всего объектом этого интереса становятся идеологические и программные установки соответствующих партий в целом, деятельность их высших органов и общероссийских лидеров. Изучение конкретных проявлений политического консерватизма и либерализма на локальном и персональном уровнях осуществляется значительно меньше. Но именно на этих уровнях происходило непосредственное взаимодействие представителей рассматриваемых течений с обществом и, тем самым, проверялась реалистичность их политики.

Изучение взаимодействий конкретных губернаторов, высших губернских и уездных бюрократов, представителей региональной и субрегиональной общественно-политической элит консервативного и либерального направлений начала XX в. позволяет увидеть становление цивилизованных форм политической борьбы в России, во всяком случае, явный отказ от радикальных методов противоборства.

Используя сугубо политологические подходы, современные ученые сконцентрировались вокруг немалого числа научных проблем, в том числе -историко-политических. Наиболее продуктивны для нас, по крайней мере, четыре сюжетные линии - гипотетическое поле для сопоставления.

Сетевая организация. Исследователи современных политических процессов пишут о России как о сетевом обществе. Сетевой подход при изучении политики и управления стал одним из ключевых в отечественной политологии [2].

Современными российскими политологами уже достаточно глубоко разработана тема юшентелизма как одной из доминирующих форм отправления политики. Авторы говорят о том, что механизм принятия ответственных политических решений скрыт от общества, выведен за кулисы, находится в зоне монопольного владения клиентелы, остается нормой «обычного права», средством обоснования политики и энергичного воздействия на нее [3].

Для нашей темы важен поднятый политологами вопрос о губернаторской фронде. Волны регионализации российской политики, захлестнувшие страну в 1990-е гг., сделали губернаторов мощными акторами российской политики. Губернаторы в президентство Б.Н. Ельцина были влиятельными персонами во власти, прекрасно ориентирующимися в ее лабиринтах и хитросплетениях. В соревновании с Центром они нередко оказывались победителями. Исследователи определяли процесс регионализации как революцию регионов. Современный порядок формирования губернаторского корпуса радикально изменил взаимоотношения Центра и региональных руководителей и, как мы уже отметили, отчасти напомнил традиции имперской России [4].

С середины 1990 гг. стали появляться работы, связанные с изучением окружения губернаторов. Проблема особенно актуализировалась чередой губернаторских выборов. Вместе с тем, предпринималось и системное изучение позиций губернаторов, их административно-политических команд

5].

Персонифицированный подход к изучению взаимных оценок противоборствующих групп местной политической элиты дает возможность понять, что конкретный ход борьбы в значительной мере определялись личными симпатиями и антипатиями непосредственных участников событий, нежели «железными» законами истории, которые, скорее, формировали лишь некие широкие политические альтернативы на общенациональном уровне.

Актуальным является вопрос о роли прессы в условиях становления свободы печати, в частности, о формировании у руководителей регионов столыпинского периода, с одной стороны, умения избежать соблазна поддержать «удобные» газеты, с другой стороны, навыка держать критические удары оппозиционной прессы.

Объект диссертационного исследования: бюрократическая и общественно-политическая региональные элиты одной губерний России, деятельность конкретного тамбовского губернатора - Н.П. Муратова в контексте политической борьбы внутри этих элит.

Предметом исследования является борьба консервативных и либеральных элит, понимаемая не в терминах жестокого классово-партийного противоборства, а как сравнительно законопослушное, часто закулисное соперничество, фрондерство местной общественности в отношении государственной власти, проталкивание парцеллярных, корпоративных, узкогрупповых интересов, реализация сетевых связей, игра личных амбиций. В современной политологии такая борьба часто характеризуется как конкуренция элит [6].

Хронологические рамки работы определяются не только сроком губернаторства Н.П. Муратова, но и качественными особенностями периода 1906-1912 гг., как начального этапа формирования конституционной монархии в России. Для понимания корней и последствий изучаемых процессов привлекался материал из предыдущего и последующего отрезков истории.

Территориальные рамки исследования объясняются значимостью Тамбовской губернии как одной из крупнейших по населению губерний России, широкими связями тамбовских политических элит с высшими российскими правящими кругами и тем самым возможностями для историка показать особенности локальных политических процессов на общероссийском фоне.

Историография. Специальные работы, посвященные бюрократической и общественно-политическим элитам (как высшим, так провинциальным) периода «третьиюньской монархии» только начали появляться в отечественной исторической науке. Однако существует немало работ, посвященных отдельным аспектам темы.

В дооктябрьский период сложилась довольно обширная, хотя и не равнозначная по своей научной ценности литература. Подавляющее большинство работ носило публицистический характер, не ставило перед собой исследовательских задач, а характеризовалось попытками осмысления происходивших событий, поисками подходов к решению назревшей в стране ситуации.

Определяющую роль в складывании отечественной историографии вопроса сыграли работы крупнейших политических деятелей страны рассматриваемой эпохи: брошюры, статьи, политические декларации П.А. Столыпина, Л.А. Тихомирова, П.Н. Милюкова, В.И. Ленина и др. Независимо от политических позиций авторов в этих работах формулировалась проблематика вопроса: соотношение монархии и парламентризма в рамках третьеиюньской системы, причины политических реформ и их направленность, социальная база «столыпинского» режима, возможности революционной и реформистской перспектив развития России. Тексты выступлений П.А. Столыпина в качестве председателя правительства в Государственной Думе и Государственном Совете помимо практически-политического значения имеют и научный характер как попытка осмысления возможностей и механизма осуществления реформ в конкретно-исторических условиях России 1906-1911 гг. [7].

Идеологи национал-консерватизма осуждали разрушительные последствия первой революции выступали за необходимость сохранения исконных монархических начал русской государственности, резко критиковали своих противников из либерального и революционного лагерей, высоко оценивали государственных деятелей, занимавших традиционалистские позиции [8].

Своего рода консервативным историографом крестьянского вопроса выступил и один из акторов тамбовского политического прдцесса, будущий вице-губернатор Н.Ю. Шильднер-Шульднер [9].

В трудах кадетских теоретиков в качестве основных ставились проблемы борьбы либералов с правительством, защиты программы своей партии [10]. В этих работах содержится богатый фактический материал, позволяющий в числе прочих вопросов понять взаимоотношения кадетов с властями и политическими противниками, в т.ч. и на местах.

Яркими работами того периода стали книги близкого к кадетам либерального публициста и историка В.П. Обнинского «Новый строй» и «Последний самодержец», в которых осуждались репрессии царского правительства, особенно чрезвычайных органов и местных властей против участников первой революции. С другой стороны, высоко оценивались демократические завоевания первой революции, в частности деятельность либералов в Государственных Думах, их противодействие представителям реакционной бюрократии [11].

В целом работы консервативных и либеральных публицистов и деятелей сохраняют историографическую ценность в том смысле, что они позволяют представить идеологию этих течений «из первых уст», содержат важный фактический материал о соперничестве лидеров, о взаимоотношениях общественно-политической и бюрократической элит, в т.ч. на региональном уровне. В частности, в работах руководителей тамбовских национальных организаций восхвалялась деятельность Н.П. Муратова как выразителя правых настроений [12].

Социал-демократические авторы пытались анализировать политическую ситуацию в России с марксистско-классовых позиций.

В.И. Ленин сохранял после 1907 г. определенные надежды на продолжение революции и отрицательно оценивал существующий политический строй. Он внимательно следил за думской деятельностью, давал оценки либеральных и консервативных политических партий и групп. Много внимания Ленин уделял П.А. Столыпину, считая его крупным государственным деятелем, но делал упор на показ ограниченности столыпинских реформ, невозможности предотвратить революцию.

Применительно к столыпинскому режиму Ленин ввел понятие бонапартизм как «лавирование монархии, потерявшей свою старую, патриархальную или феодальную, простую и сплошную, опору, монархии, которая принуждена эквилибрировать, чтобы не упасть, - заигрывать, чтобы управлять, - подкупать, чтобы нравиться, - брататься с подонками общества, с прямыми ворами и жуликами, чтобы держаться не только на штыке» [13].

Очень существенное влияние на советскую историографию оказали ленинские оценки губернаторской власти конца XIX - начала XX в. В 1901 году он писал: «.До сих пор губернатор в русской провинции был настоящим сатрапом, от милости которого зависело существование любого учреждения и даже любого лица во вверенной ему губернии» [14]. Менее категоричную оценку Ленин давал бюрократии в целом, указывая, что, с одной стороны, она является крепостнической, ведет традиции от дореформенного поместного и служилого дворянства, с другой стороны, приступает к решению задач буржуазного развития страны [15]. Такие оценки нацеливали историков на сугубо классовый подход, отвлекали от изучения политических противоречий внутри правящих слоев.

Черносотенство» В.И. Ленин определял как особый тип идеологии людей, желающих «сохранения и формального восстановления самодержавия» [16], как защитников интересов помещиков-крепостников [17]. Для нашей темы особо интересна ленинская оценка различий между «националистами» и правыми: «Одни погрубее, другие потоньше делают одно и то же. Да и правительству выгодно, чтобы «крайние» правые, способные на всяческий скандал, погром, убийство Герценштейнов, Иоллосов, Караваевых, стояли немного в стороне, как будто бы они «критиковали» правительство справа» [18].

Примерно в том же ключе высказывались и другие социал-демократические теоретики. Ю.О. Мартов прямо называл всех «правых» реакционерами, которые действуют в интересах высшего чиновничества, духовенства, помещиков и «полицейски-жандармской армии» [19]. В. Левицкий (В.О. Цедербаум) проследил историю возникновения консервативных организаций, обратив особое внимание на то, что «обманом и подкупом они вовлекли в свои ряды наиболее отсталые и некультурные элементы народной массы, в том числе из среды рабочих». Вместе с тем он признавал определенную самостоятельность правых организаций в отношениях с правительством [20]. В. Меч (В.Д. Мачинский) оценивал идеологию Союза русского народа как «мелкобуржуазный вульгарно-демократический национализм, глубоко реакционный» [21].

Ленинские и другие марксистские оценки консерваторов и либералов начала XX в., их отношений между собой и с властями легли в основу будущей советской историографии темы.

Первые попытки изучения бюрократической верхушки предреволюционной России были предприняты вскоре после Революции 1917 г. В работах A.A. Блока, С.С. Петропавловского, В.Н. Сторожева и других авторов рассматривалось состояние царской власти, ее взаимоотношения с партиями, думскими фракциями и общественностью буквально накануне и в дни Февральской революции [22]. Работы эти носили описательный характер, мало затрагивали период до Первой мировой войны, практически не касались правящих кругов в провинции. Их ценность в том, что в них впервые стали изучаться вертикально-властные отношения в российском обществе.

Однако такой подход вскоре сменился сосредоточением внимания советских историков на изучение горизонтальных «классовых противоречий». В 1920-1930-е гг. в советской историографии преобладали примитивно-критические оценки государственного строя третьеиюньской монархии, как обреченного на недолгое существование ввиду защиты им интересов помещиков и буржуазии, что делало неизбежной социалистическую революцию. Наиболее яркое выражение такая оценка получила в «Кратком курсе» и просуществовала до хрущевской «оттепели» [23].

Характерной для этого периода была книга Г. Барандова. По мнению автора, либералы сбрасывали с себя «демократическую» маску и выступали защитниками царизма. Следовательно, ни о какой борьбе между ними и консерваторами не могло быть речи, была общая борьба реакционеров против революционеров [24].

В 1950-1960-е гг. стали возможны робкие попытки определить возможности эволюционного развития русского самодержавия после первой революции.

Наиболее интенсивной разработке подвергся первый этап существования третьеиюньской монархии. Во второй половине 1950-х - 1960-е гг. с циклом работ выступил А.Я.Аврех, который утверждал, что царизм в союзе с верхами буржуазии пытался решить объективные задачи буржуазной революции сверху, «бисмарковским» путем. Однако созданная для реализации этого замысла «третьеиюньская система» не оправдала надежд царизма: его реформистские устремления, выразителем которых был Столыпин, увязли в различных звеньях «третьеиюньской системы», так как господствовавшие в ней правые боялись идти на реформы, а кадеты и другие либералы эволюционировали от «друзей» революции в сторону правительственной партии [25].

Картина кризиса «третьеиюньской монархии» вызывала критическое отношение со стороны специалистов. Е. Д. Черменский указывал, что утверждение А.Я. Авреха о безраздельном господстве правых в III Думе, означавшее, что «механизм двух большинств, в сущности, бездействовал», находится в противоречии с одобрением III Думой ряда либеральных законопроектов, прошедших октябристско-кадетским большинством [26].

B.C. Дякин показал, что позиция царизма в отношении реформ, определявшаяся соотношением сил политических группировок, образующих правительственный лагерь, не оставалась неизменной. Важный вывод B.C. Дякина заключался в том, что сопротивление правых столыпинской программе реформ было обусловлено не боязнью революции, а желанием «защитить сиюминутные классовые интересы поместного дворянства». Столкновение бонапартистской и легитимистской группировок, как утверждал В. С. Дякин, лежало в основе борьбы в верхах в 1907-1914 гг. [27].

Благодаря исследованиям Ю.Б. Соловьева была отчасти освещена проблема взаимоотношений самодержавия и дворянства [28]. Для нашей темы важен его тезис о том, что в революционную эпоху отношения власти и ближайшей к ней социальной среды осложнились, т.к. дворянство не выступало как единое целое. И у правящих верхов, и у консервативного дворянства, по мнению Ю.Б. Соловьева, не было четкого представления о путях стабилизации режима, программа П.А. Столыпина вошла в противоречие с настроениями верховной власти и интересами дворянских консервативно-реакционных кругов. Интересны для нас замечания историка о неспособности высшего сословия консолидироваться и стать во главе консервативных сил.

А.П. Бородин специально исследовал роль Объединенного дворянства в проведении столыпинских реформ. Он пришел к выводу, что в целом дворянские организации, члены Государственных Дум и Госсовета выступали с позиций сохранения своего сословия и господствующего положения и в итоге заблокировали реформистский вариант развития страны [29].

Важным направлением советской историографии всегда являлось изучение политических партий. По известным причинам наибольшее внимание уделялось истории КПСС. Так называемые непролетарские партии, включая консервативные и либеральные, долгое время специально не исследовались, оставались объектами сугубо идеологической критики, берущей свое начало еще с ленинских оценок.

В литературе 1920-1930-х гг. давались самые упрощенные оценки российского консерватизма начала XX в. вплоть до проведения аналогий с национал-социализмом [30].

Сталинистские оценки черносотенцев как контрреволюционных «бандитских полицейских организаций», состоявших из «злейших врагов» трудящихся «реакционных помещиков, купцов, попов и полууголовных элементы из босяков», выступавших за неограниченную царскую власть были закреплены «Кратком курсе».

Изучение либеральных партий в 1920-30-е гг. происходило главным образом в свете классового противостояния буржуазии и пролетариата. Вопросы их соперничества с консерваторами и отношений с правящей элитой затрагивались мало [31].

В 1920-е гг. начала появляться литература о периоде Первой российской революции и последующей реакции в провинции. В числе прочих были и работы по Тамбовской губернии, в которых затрагивалась деятельность властей по подавлению революционного движения, приводились отдельные факты из истории консервативных и либеральных организаций региона [32].

Серьезное изучение внутренней истории правых и либеральных партий началось в 1960-е гг. по инициативе В.В. Комина и продолжилось на нескольких конференциях в Калинине и Орле в 1970-80-е гг. [33].

Л.М. Спирин в книге «Крушение помещичьих и буржуазных партий в России» проследил начальную историю «контрреволюционных партий», которая как бы заранее подготовила их крах [34].

Сравнительной новизной для своего времени отличалась коллективная монография о «непролетарских партиях» России, в которой излагалась обобщенная история этих партий, отношений между ними с момента возникновения и до исчезновения с политической арены. В работе, в частности, раскрывались процессы эволюции и банкротства «буржуазного» либерализма и вместе с тем отмечалось, что либеральная буржуазия не нашла «общего языка» с правительственно-черносотенным лагерем, предпочитавшим действовать военно-полицейскими методами [35].

В большинстве работ 1970-1980-х гг. история правых и либеральных партий, в основном, рассматривалась под углом борьбы с ними большевиков [36].

Подводя определенный итог истории изучения партий и организаций в годы реакции и нового революционного подъема в 1970-1980-е гг., О.В. Волобуев, М.И. Леонов, А.И. Уткин, В.В. Шелохаев отметили некоторые успехи, достигнутые в изучении программ и внутреннего развития «буржуазных» партий, известный сдвиг в изучении черносотенных партий и организаций. Вместе с тем авторы историографического обзора констатировали, что «непролетарские партии» по традиции изучались изолированно, вне взаимодействия друг с другом, в основном как носительницы определенной концепции, но не как действующие организации, «обезличено» [37].

Деятельность местных властей периода «третьеиюньской монархии» в историографии советского периода лишь немного затрагивалась в работах более широкого содержания.

До настоящего времени сохраняет научное значение книга Н.П. Ерошкина по истории государственных учреждений дореволюционной

России [38]. В работе содержится систематическое изложение структуры и функций государственных учреждений в России, особенно подробно для периода XIX - начала XX вв.

П.А. Зайончковский исследовал изменения в сословном составе губернской администрации в пореформенный период. Он показал, что эти изменения оказались незначительными и среди верхов губернской администрации вплоть до начала XX в. продолжали преобладать дворяне. Наиболее ценным для нашего исследования представляется анализ П.А. Зайончковским социального состава российских губернаторов и вице-губернаторов на 1903 г. [39].

Вопросы дворянского самоуправления, деятельности губернских и особенно уездных предводителей дворянства рассматривались в монографии А.П. Корелина. В соответствии с советскими идеологическими установками историк делал упор на показ снижения роли дворян в местной политической жизни [40].

Немалую ценность для изучения нашей темы представляет статья П.П. Зырянова о местном управлении России второй половины XIX - начала XX вв., в которой показана суть противоречий местной бюрократии и дворянской общественности, раскрыты особенности либеральной и консервативной позиций в местном самоуправлении, особенно на уездном уровне. Однако классовый подход привел историка к некоторым упрощенным оценкам, в частности, к утверждению, что дворянские предводители реально решали только те вопросы, которые затрагивали их корпоративные интересы [41].

Конкретные представители губернской политической элиты «третьеиюньского» периода в советской историографии изучались очень мало и главным образом в негативном контексте.

А.Я. Аврех относил тамбовского губернатора Н.П. Муратова к наиболее жестоким местным управителям послереволюционного периода

42]. Ю.Б. Соловьев назвал Н.П. Муратова «человеком реконкисты», «губернатором николаевских времен» [43]. Односторонне - упрощенные оценки периода губернаторства Н.П. Муратова в Тамбовской губернии содержались в краеведческой литературе. Так, в книге C.B. Евгенова и И.С. Стракашовой отмечалось: «Безрадостную картину представлял Тамбов .после 1905 г., когда царские сатрапы старались подавить малейшее движение живой человеческой мысли. общественная инициатива глушилась погромщиками из «Союза русских людей», гнусным злобным улюлюканьем со страниц газетки «Тамбовский край» [44].

Примером более объективного подхода являются высказывания Г.А. Герасименко, который обратил внимание на высокую активность тамбовского губернатора и его администрации в проведении столыпинской аграрной реформы в губернии [45].

A.M. Анфимов в написанной до «перестройки», но опубликованной только в начале 2000-х гг. монографии об аграрной политике П.А. Столыпина также отмечал, что разрушение общины шло путем нараставшего административного давления сверху, проводниками которого на местах служили губернаторы. [46].

Из западных исследователей 1980-х гг., пожалуй, только Г. Янси убедительно показал, что правительство Столыпина пыталось добиться социальных изменений административными методами [47].

Деятельность отдельных представителей провинциальной земско-либеральной элиты нашла отражение в монографиях Н.М. Пирумовой и К.Ф. Шацилло [48]. В этих работах есть сведения о таких тамбовских либералах, как Темниковский уездный предводитель дворянства и председатель земской управы И.П. Демидов, Тамбовский уездный предводитель дворянства В.М. Петрово-Соловово и Темниковский уездный предводитель дворянства Ю.А. Новосильцев. Правда, говорится о них больше, как общественных деятелях российского масштаба, чем представителях тамбовской региональной элиты.

Только в середине 1980-е гг. внимание исследователей постепенно переключается с изучения межклассовых противоречий позднеимперской России на изучение противоречий внутри самой власти.

В 1984 г. вышла коллективная монография ленинградских историков, освещающая состояние самодержавия в царствование Николая 11. Помимо традиционного для советской историографии положения о кризисе правящей элиты конца XIX - начала XX вв. в монографии затронуты вопросы борьбы консерваторов и либералов в земствах, противодействия правых кругов реформе местного управления и др. [49].

Вновь к этой теме обратился А.Я.Аврех, который начал отходить от своего прежнего подхода в освещении предреволюционных правящих круг, заменяя его некоторыми подходами эмигрантской историографии [50].

В историографии темы последних лет XX - первых лет XXI вв. л появляются принципиально новые подходы, связанными с теориями цивилизации, «гражданского общества», политической элитологии и т.п.

В книге A.A. Искандерова проводится идея противостояния истинного либерализма российскому консервативно-монархическому началу. Постоянные поражения либералов в борьбе с консерваторами разных мастей объясняются отсутствием общественной силы, способной противостоять как левому, так и правому экстремизму, что, в сущности, и объясняет закат империи. В монографии подчеркнуто, что российские реформаторы начала XX в., пытались проводить либеральные реформы «вне демократии и без демократии». По мнению автора, серьезное отрицательное воздействие на судьбы российской государственности оказало превращение бюрократии в самодовлеющую и направляющую силу, способную противостоять либералам и реформам [51].

Одним из первых на высшие политические круги предреволюционной России сквозь призму элитистской парадигмы взглянул петербургский историк C.B. Куликов. Посвятив свою книгу бюрократической элите

Российской империи 1914-1917 гг., автор уделил немалое внимание и политическому противоборству консерваторов и либералов в предыдущие годы. Для нашей темы в книге C.B. Куликова наиболее интересным является выяснение отношений между основными «подразделениями» правящей элиты предреволюционного периода. Суть этой борьбы автор увидел в конфликте между двумя течениями правительственного либерализма. «Парламентаристы», представители «нового» буржуазного (в отличие от дворянского) либерализма признавали факт ограничения самодержавия Основными законами не только в законодательстве, но и в управлении. «Дуалисты», сановники, составлявшие консервативное крыло правительственного либерализма, защищали принципы конституционно-дуалистической системы и признавали ограничение самодержавия только в законодательстве. Автор относит Н.П. Муратова к «дуалистам», а общественный либерализм (в нашем случае дворянские и земские местные деятели) считает менее либеральным, чем правительственный [52].

В коллективной работе, посвященной эволюции института губернатора в России, представляет интерес раздел об изменениях полномочий губернаторов во второй половине XIX - начале XX вв. [53].

Крупным исследованием, также посвященным институту губернаторства в истории России, явилась монография J1.M. Лысенко. Применительно к началу XX в. автор пишет о том, что объективно губернаторы все больше становились консервативными и даже реакционными, поскольку оставались в жесткой зависимости от самодержавия, неспособного к саморазвитию. Неудача столыпинских реформ, по мнению исследовательницы, окончательно сделала губернаторов архаичным институтом, неспособным решать насущные проблемы [54].

Определенное значение для разработки избранных нами сюжетов имеют современные работы о чиновниках предреволюционной Росси. Во втором томе фундаментальной монографии Б.Н. Миронова «Социальная история России» заметное внимание уделяется изучению русского чиновничества. Так, автор пытается выяснить отличие русского чиновника от идеального чиновника, приводит примеры непрофессионализма чиновничества царской России. Историк рассматривает динамику численности чиновников, изменения в составе и организации бюрократии в России на разных уровнях, в т.ч. региональном [55].

Некоторый интерес для нашей темы представляет книга Л.Е. Шепелева, которая дает общее представление о чиновничьем мире имперской России [56].

Из работ по провинциальному чиновничеству можно выделить диссертацию Т.И. Любиной, основанную на тверских материалах. Автор провела интересный анализ формулярных списков уездных чиновников. Однако, к сожалению, в ее работе, судя по автореферату, не был поставлен вопрос об уездных исправниках как субрегиональной элите [57].

В определенной мере интересными для понимания механизма действия сетевых связей являются подходы, предложенные Н.Г. Карнишиной для изучения взаимодействия центра и регионов России во второй половине XIX в. и связанные с исследованием групп интересов в составе столичного и провинциального чиновничества, каналов трансляции политического опыта, информационной среды политики [58].

В постсоветский период для историографии характерен больший интерес к конкретным персоналиям из российской политической элиты начала XX в. Для нашей темы наиболее значимой является литература о П.А. Столыпине, чьим ставленником и искренним приверженцем был Н.П. Муратов. В 1990-е гг. вышел целый ряд крупных работ о П.А. Столыпине, лишенных публицистической предвзятости.

Одним из первых против активного распространения советской прессой времен перестройки легенды о Столыпине, который «хотел отдать землю крестьянам», учредить демократические институты и тем самым спасти Россию от бед и несчастий революции, выступил А.Я. Аврех. По его справедливому замечанию, П.А. Столыпин должен был учитывать, что без «конституционного прикрытия» царизм не сможет выжить. Вместе с тем историк отметил, что органический порок курса Столыпина, обрекавший его на поражение, состоял в намерении осуществить реформы вне демократии [59].

С.Ю. Рыбас, Л.В. Тараканова называют Столыпина сыном своего времени, дворянином, который руководствовался понятиями «российской пользы», «российского величия», но не нашел достаточной поддержки в политической элите России периода своего премьерства [60].

Казарезов В.В. в книге «О Петре Аркадьевиче Столыпине» пишет, что Столыпин-реформатор был востребован страной в критический момент ее развития, но был обречен - сильна оказалась созданная вокруг него атмосфера ненависти и насилия. Целью своей он ставил создать обновленную, реформированную страну. Ему приходилось принимать непопулярные решения, совершать ошибки, прибегать к насилию [61].

П.Н.Зырянов попытался выйти за рамки биографического жанра, оценить Столыпина с позиций социокультурного развития страны, широко охватить «столыпинскую» проблематику [62].

Японский историк Д. Мэйси, рассматривая феномен Столыпина в контексте земельной реформы и политических перемен, приходит к выводу, что с точки зрения широкой политической перспективы столыпинская программа реформ не удалась [63].

Одним из наиболее серьезных новейших зарубежных исследований о Столыпине является книга профессора Нью-Йоркского университета А. Ашера, подчеркивающего, что главные задачи, которые пытался решить Столыпин - достижение политической стабильности и устойчиво развивающаяся экономика. По мнению А. Ашера, Столыпин отрицательно отнесся к изданию манифеста 17 октября 1905 г., но как глава правительства он вынужден был стать сторонником конституционализма непарламентского типа (ограниченное законом монархическое правление) [64].

Единственное специальное исследование политической биографии Н.П. Муратова принадлежит А. С. Тумановой [65]. Автор относит тамбовского губернатора к числу государственных деятелей среднего звена, постоянно испытывавших на себе неприязнь либеральной общественности, называет его чиновником авторитарного склада. В период после Первой российской революции безусловное отрицание общественных сил, демонстрировавшееся прежней губернской бюрократией в России, заменялось известным их признанием, но с допущением лишь на второстепенные роли. В этом и состояла, на взгляд A.C. Тумановой, новизна социальной политики власти на местах.

В других работах A.C. Тумановой обстоятельно изучены стиль и методы административной деятельности Н.П. Муратова, прежде всего в отношении общественных организаций, немало внимания уделено его мировоззрению и политическим взглядам. Автор справедливо указывает на то, что во главу угла Муратов ставил государственный интерес в противовес общественному, что приводило его в столкновение со всеми общественными силами. Вместе с тем мы считаем, что A.C. Туманова не определила достаточно четко политическую ориентацию Н.П. Муратова, называя его человеком реакционных воззрений, противником всяких конституционных реформ, убежденным сторонником авторитарной власти и вместе с тем консерватором новой волны [66].

Различные стороны деятельности Н.П. Муратова основательно рассмотрены в ряде статей Н.В. Токарева. В частности, он показал, как губернские власти пытались административными методами подстегнуть ход аграрной реформы [67].

Для определения особенностей деятельности Н.П. Муратова представляют ценность работы о других губернаторах-современниках [68].

Среди зарубежных работ по истории региональной элиты позднеимперской России следует отметить монографию и ряд статей американского историка Р. Роббинса о российских губернаторах конца XIX -начала XX в. Губернаторов, по его мнению, нельзя однозначно называть ни «сатрапами», ни «вице-королями». У них в руках находилась достаточно сильная власть, чтобы держать в подчинении вверенную губернию. Однако те средства, которыми губернатор должен был обеспечивать порядок, зачастую оказывались не в его компетенции. Ценно замечание Р. Роббинса о том, что деятельность губернаторов определялась характером связей с центром, с местной администрацией и губернским обществом [69].

Намного меньшее внимание в исследовательской литературе уделяется общественно-политическим деятелям, особенно регионального уровня.

Определенное исключение составляет сборник очерков о российских либералах, в которых предпринята попытка создания «персонифицированной истории» либеральной идеи и либерального движения на общероссийском уровне [70].

В последние годы вышло несколько крупных изданий справочно-энциклопедического характера о бюрократической и политической элите России конца XIX - начала XX вв., в которых есть упоминания и о представителях тамбовской элиты [71].

Все эти энциклопедические материалы ценны биографическими данными для составления коллективного портрета местных представителей административной и общественно-политической элит. Но они не позволяют в силу своей жанровой специфики изучать процессы борьбы внутри этих элит.

С конца 1980-х гг. в самостоятельное научное направление превращается история «непролетарских партий». При этом наряду с работами по истории отдельных партий появляются исследования о консерватизме и либерализме как широких политических течениях.

В частности, современные историки отказались от примитивных оценок русских национальных организаций как «наемников правительства», делают упор на изучение сложности и неоднозначности их отношений с властями как на общероссийском, так и на локальном уровнях.

В книге С.А. Степанова впервые сделана попытка проследить историю черносотенных союзов от зарождения до 1914 г. В монографии утверждается, что черносотенцы вобрали в свои программы ряд доктрин и учений XIX в., вступили в спор о месте России в мировой истории со славянофильских позиций и оказались большими монархистами, чем сам монарх. Для нашей работы особо интересна оценка С.А. Степановым отношения «черной сотни» к деятельности П.А.Столыпина и его ставленников на местах (Н.П. Муратов считался одним из наиболее близких националистам региональных лидеров) [72].

В 2000 г. на страницах журнала «Отечественная история» прошел круглый стол: «Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения». Суммируя высказывания его участников о консерватизме начале XX в., можно выделить следующие положения:

- консерватизм являлся защитной реакцией традиционалистских слоев российского общества, особенно крестьянства на разрушительные модернизационные воздействия, выступал в качестве гаранта устойчивого социально-культурного развития (Д.М. Володихин, В.В. Зверев, С.В.Тютюкин); новый» консерватизм как противовес революционному движению, выступал и противником реформ, чем загонял внутрь «болезнь» российского общества (А.В Репников, C.B. Тютюкин); политическое поражение консерватизма явилось следствием отторжения любой нетрадиционной концепции царской властью, которая опиралась на бюрократов-охранителей, но игнорировала консервативных интеллектуалов (А.В Репников);

- общественное развитие выявило недостаточно глубокое понимание интеллектуальной элитой крестьянского менталитета, противоречия между идейным и «народным» консерватизмом (А.Н. Боханов, В.В. Зверев) [73].

Крупное место в новейшей историографии правых партий заняла монография Ю.И. Кирьянова, который определил эти организации как всесословные по составу. Он считал, что правых нельзя назвать ретроградами, т.к. в принципе они не отвергали идеи прогресса. Для нашей темы интересны выводы автора о том, что важными причинами недостаточных успехов правых партий были сокращение поддержки со стороны официальных властей, сдержанное отношение правых к блокированию с другими партийными силами даже монархического толка [74].

В предисловии к сборнику документов правых партий наряду с типичными для современной историографии сюжетами о неприемлемости для этих партий принципа конституционного монархизма, о поисках врагов среди всех радикальных и либеральных партий, о пресечении властями активности местных правых организаций высказаны некоторые оригинальные суждения о разумности отдельных положений программ этих партий [75].

В частности отмечается, что наиболее опасными, реально действующими врагами неограниченного самодержавия они считали «либералов», «конституционалистов», имевших деньги, «умственные силы» интеллигенции, печать, значительное число думских депутатских мест, усиливающиеся позиции в общественных организациях и соответственно возможность влиять на общественное мнение. Прямыми причинами сокращения численности и влияния правых в массах называются исчезновение после 1907 г. главного объекта борьбы правых в виде революционных и оппозиционных уличных выступлений, неэффективность деятельности их местных организаций, бессилие в решении обычных, злободневных вопросов, ведшие к утрате «практического интереса» к ним простого населения.

В последние годы появилось немало исследований, которые характеризуют отдельные аспекты взаимодействия национальных организаций и властей в «третьеиюньский период» [76].

В конце 1990-х - начале 2000-х гг. вышел целый ряд работ, в которых непосредственно или в контексте изучения других проблем рассматривается деятельность русских национальных объединений в Центральном Черноземье, в том числе и в Тамбовской губернии [77].

Во многих из этих работ звучит мысль о том, что правящая элита избегала партнерства с крайне правыми организация.

В частности, С.А. Ильин отмечает, что центральные и местные тамбовские власти, проявляя по отношению к русским национальным союзам внешнюю благосклонность, не давали им никаких привилегий и сковывали их деятельность различными бюрократическими ограничениями [78].

В зарубежной историографии русское национальное движение рассматривается в основном с позиций западной либеральной демократии, упор делается на их примитивный традиционализм, погромные действия, хотя, как и у российских авторов, признаются и конструктивные пункты программ [79].

Плодотворно разрабатываются проблемы российского либерализма. Так, в монографиях В.В Шелохаева показан процесс выработки и реализации политических программ этих партий, рассмотрена их повседневная борьба с оппонентами справа, «самозащита» от правительственных преследований, систематизированы сведения о местных партийных организациях. Особенно важен общий вывод этих работ о том, что российские либералы не смогли найти оптимального выхода из экстремальной ситуации, сложившейся в

России. Хотя история региональных либеральных организаций и деятелей представлена в них на уровне отдельных примеров (в т.ч. по Тамбовской губернии), они заложили солидную основу для изучения борьбы либералов с консерваторами и бюрократической элитой на локальном уровне, в русле [80].

В 1990-2000-е гг. произошел значительный рост числа исследований по истории местных структур кадетской партии. В то же время недостаточно исследовано взаимодействие кадетов с местными властями и организациями правых партий. Эти вопросы затронуты только в единичных статьях и диссертациях [81]. Особо отметим диссертацию воронежского историка О.Ю. Михалева, в которой целая глава посвящена противодействию губернских властей деятельности кадетов в 1906-1907 гг., доказано, что именно преследования администрации стали одной из главных причин кризиса местной кадетской организации [82].

Среди зарубежных авторов оригинальную трактовку социально-политического облика кадетов предложил израильский историк Ш. Галай. В отличие от советских историков он не считает программу кадетов «буржуазной», отмечая их непохожесть на либеральные партии западноевропейского типа, близость к интеллигентским группам, известных под названием «социальных реформаторов» [83].

Э. Вишневски считает, что либералы хотели мирного преобразования России в конституционную монархию, а тем временем самодержавие толкало страну на путь революции [84].

Единственной попыткой комплексного рассмотрения проблем, связанных с борьбой партий в начале XX в. в Центральном Черноземье, является коллективная работа курских историков. К сожалению, важные для нашей темы вопросы раскрыты в ней в очень сжатом виде [85].

На тамбовском материале эти сюжеты применительно к 1906-1912 гг. специально не разрабатывались.

В диссертации О.П.Пеньковой, в частности, предпринята попытка по-новому взглянуть на роль и значение дворянства в общественно-политической жизни пореформенной России на региональном уровне Тамбовской губернии. Хотя верхние хронологические рамки работы ограничены 1904 г., для нашей темы представляют интерес сюжеты, связанные с деятельностью предводителей дворянства, чей политический вес и после 1905 г. оставался высоким, о противоборстве консерваторов о либералов в дворянском сообществе начала XX в., политические портреты губернского и уездных предводителей [86].

В работах A.C. Тумановой впервые поставлен вопрос об отношениях власти и общественных организаций России, как на центральном, так и на региональном уровне. В них справедливо утверждается, что в начале XX в. существовали предпосылки для преодоления отчуждения власти и общественности и установления между ними взаимопонимания и сотрудничества. Однако ценности гражданских свобод не были укоренены в сознании правящей элиты страны, в особенности бюрократии «среднего звена», в чью компетенцию входило осуществление взаимодействия с общественными организациями. По предположению A.C. Тумановой, только последовательная конституционная модернизация политического режима страны могла снять это противоречие [87].

Очень редким сюжетом в исторических исследованиях по периоду «третьеиюньской монархии» являются взаимоотношения административной и общественно-политической элиты с прессой. На тамбовском материале этого периода подготовлены небольшие работы П.Е. Старостина и Н.В. Токарева [88].

В целом комплексных исследований тамбовской региональной и субрегиональной политических элит позднеимперского периода пока нет. На наш взгляд, во многих современных работах, по-прежнему, прослеживается инерция подходов советской историографии. Материал подается с точки зрения перспектив революции, которая представляется неизбежной. Серьезной историографической проблемой остается исследование эволюции местных органов власти в рассматриваемый период.

Состояние историографии предопределило цели диссертационного исследования - выявление особенностей политических процессов на локальном уровне в условиях становления правового государства после Первой российской революции в контексте борьбы консервативных и либеральных кругов в бюрократической и общественно-политической элитах одного из крупных регионов России.

Цели определили задачи работы: выявление возможностей применения современных концепций политической элитологии в исследовании региональных и субрегиональных политических элит России начала XX в.; создание и обработка электронной базы данных, характеризующей социально-политический облик и сетевые связи руководителей бюрократических и общественно-политических институтов Тамбовской губернии 1906-1912 гг. как ведущих акторов локальных политических процессов; изучение содержания и политическая оценка повседневной деятельности губернатора Н.П. Муратова; наполнение конкретным содержанием понятия «борьба либералов и консерваторов» на уровне локальных политических процессов и во взаимных оценках представителей соперничавших сторон.

Источниковая база диссертации включает в себя опубликованные документы, материалы различных фондов двух местных и двух центральных архивов, а также газетные публикации.

Определенную ценность для нашей темы представляют справочные издания как дореволюционные, так и современные.

Основой для формирования выборки конкретных представителей тамбовских элит послужили Адрес-календари и Справочные книги служащих Тамбовской губернии. В начале XX вв. подобные справочные издания губернии были изданы в губернии в 1903, 1910, 1912 гг. [89].

Эти издания, в частности, содержат основные данные о высших должностных лицах государственных и общественных учреждений и организаций: фамилия, имя, отчество, чин, название организации, занимаемая должность, место проживания.

Однако объем информации в этих справочниках сравнительно ограниченный. В них практически невозможно найти факты, относящиеся к социальному происхождению, имущественному положению, карьере, положению в обществе того или иного представителя местной элиты.

В Адрес-календарях часто помещены только инициалы или сокращенные имена, отчества внесенных в него лиц. Поэтому исследователю приходится прибегать к сопоставлению Адрес-календарей за ряд близких лет, сравнивать их с другими источниками.

Отдельные высшие должностные лица при записи в качестве непременных членов нескольких присутствий, комитетов, обществ упоминались не по фамилии, имени, отчеству, а по основной должности. Это вынуждает исследователя постоянно возвращаться к полным сведениям о таких высших чиновниках и общественных деятелях, «подталкивает» исследователя к привлечению ЭВМ для поиска, объединения и сопоставления информации об отдельных лицах.

В целом искажений и недочетов в Адрес-календарях немного. Для их исправления требуется кропотливая работа непосредственно с фондами соответствующих учреждений, обращение к спискам должностных лиц, личным делам, формулярным спискам или делам о представлении к очередным чинам и наградам.

Широко использованы различные справочно-биографические и энциклопедические издания [90].

Такие издания, как энциклопедия Брокгауза и Эфрона и исторические энциклопедии позволили достаточно четко определить должностные обязанности, полномочия и место в общественно-политической жизни губернаторов, уездных исправников, предводителей дворянства, председателей губернской и уездных земских управ. Ценность некоторых современных справочно-биографических изданий состоит в том, что в них помимо обычных справок о жизненном пути включены описательные оценки конкретных деятелей современниками.

Среди опубликованных документальных сборников использованы публикации по истории Первой российской революции, в которых в частности, представлены около двух десятков документов, отразивших непосредственное участие Н.П. Муратова и уездных исправников в подавлении революционных выступлений в губернии в конце 1906 - 1907 гг., а также реакцию некоторых представителей общественно-политической элиты Тамбовской губернии на крестьянские волнения, в том числе на погромы их собственных имений [91].

Ясно, что материалы для этих типично советских сборников отбирались предвзято. Но для нашей темы как раз важной оказалась публикация немалого числа источников, зафиксировавших механизм преследования властями участников революционного движения.

Опубликованные документы кадетской, октябристской, правых партий, дворянских организаций позволяют выяснить позиции представителей тамбовской общественно-политической элиты периода 1906-1912 гг., участвовавших в работе высших органов этих партий [92].

В отличие от партийных протоколов стенограммы заседаний 2-й и особенно 3-й Государственных Дум содержат полные записи выступлений думских депутатов. Члены Госдум от Тамбовской губернии выступали сравнительно редко (за исключением товарища председателя 3-й Думы В.М. Волконского). Но и этих выступлений достаточно для определения их политических позиций. Кроме того, по думским стенограммам нами изучались выступления П.А. Столыпина, некоторых депутатов, которые позволяют представить общероссийские политические процессы 1906-1912 гг. [93].

Существенную часть документальной базы диссертационного исследования составили архивные материалы, часть которых впервые вводится в научный оборот. Нами были изучены фонды, Государственного архива Российской Федерации (далее ГА РФ), Российского государственного архива литературы и искусства (далее РГАЛИ), Государственного архива Тамбовской области (ГATO), Центра документации новейшей истории Тамбовской области (ЦДНИТО). Всего в ходе работы были рассмотрены более 150 дел из 19 архивных фондов.

В ГАРФ особо изучались документы особого отдела Департамента Полиции Министерства Внутренних Дел (Ф. 102.00), содержащие, в частности, отчеты и донесения тамбовского губернатора, губернских учреждений о политическом положении в губернии, о контроле над газетами и распространением литературы и т.д.

К ним примыкают делопроизводственных документы, отложившиеся в фондах канцелярии губернатора, губернского правления, губернского по делам об обществах присутствия и некоторых других фондах Г ATO: текущая распорядительная документация (приказы, циркуляры и т.п.), деловая переписка губернских учреждений с вышестоящими органами и уездными учреждениями. По этой документации можно проследить взаимоотношения между представителями элиты, мотивы их назначения или отстранения от каких-то должностей, допущения или запрещения тех или иных видов общественной деятельности и др.

Среди материалов, отложившихся в ГАТО, весьма важными для нашей работы являются формулярные списки и подобные им документы, извлеченные из фондов Тамбовского губернского правления (Ф.2), Тамбовского губернского дворянского собрания (Ф.161), губернской и ряда уездных земских управ (Ф.143, 145, 149, 152).

Стандартный формулярный список представляет таблицу из 14 граф, которые содержат сведения о фамилии, имени, отчестве, звании, занимаемой должности, возрасте, вероисповедании, знаках отличия, жаловании, сословном происхождении, имущественном положении самого должностного лица и его жены, образовании, о служебной карьере и наградах, участии в военных походах, об отпусках, отставках, семейном положении (сословном происхождении жены, вероисповедании жены и детей, их местонахождении в момент заполнения документа).

Личные дела» имелись двух видов: 1) обширные, включавшие все документы, связанные с деятельностью конкретного человека в данном учреждении или обществе (формулярный список, представления о чинах, утверждения в должностях, справки с уточнениями формулярного списка и т.д.); 2) сокращенные формулярные списки с краткими сведениями о карьере.

Служебные аттестаты обычно повторяли сведения формулярных списков, записанные в виде характеристики без разделения на графы. К ним прилагалась копия свидетельства о браке, что позволяет получить более полную в сравнении с формулярным списком информацию о семейном положении должностного лица или деятеля. Для нашей темы эта информация важна для выявления семейных связей представителей тамбовской элиты.

Формулярные списки и связанные с ними документы являются одним из наиболее достоверных источников при изучении должностных лиц любого уровня, особенно высших. Сознательное искажение сведений в этих документах практически было недопустимо. Однако в силу разных второстепенных обстоятельств в них появлялись некоторые описки, неполнота сведений по ряду разделов. Для устранения этих недостатков источника приходилось обращаться к формулярным спискам одного и того же человека, сохранившимся в других учреждениях, а также к спискам, заполненным в разные годы, к Адрес-календарям, Окладным книгам земельных и других недвижимых имуществ, метрическим книгам и пр.

В 1910-е гг. в черновых списках избирателей и избранных гласных стали помещаться сведения об их «политических пристрастиях».

Для изучения конкретных проявлений политической активности представителей региональной общественно-политической элиты определенное значение имеют журналы заседаний губернского Дворянского Собрания, губернского и уездного земских собраний. Политические пристрастия изучаемых нами дворянских предводителей и председателей земских управ проявлялись, как правило, косвенно, при обсуждении злободневных вопросов социально-экономического и культурного развития региона. Более четко политические позиции представителей региональной и субрегиональной общественно-политической элит просматривались при обсуждении «спущенных» сверху законодательных инициатив правительства.

Аналогичный характер носят документы Тамбовского губернского дворянского собрания. Но в отличие от земских в них больше отразилось политическое противостояние либералов и консерваторов, особенно губернского предводителя дворянства H.H. Чолокаева и губернатора Н.П. Муратова.

Очень важными источниками являются мемуары высших государственных деятелей, губернаторов, предводителей дворянства, земских деятелей, знавших их современников.

В воспоминаниях дочери П.А. Столыпина М.П. Бок для нас представляют некоторый интерес материалы, связанные с его деятельностью по объединению административного аппарата, поиску политических единомышленников [94].

В нашей работе наиболее широко использованы воспоминания Н.П. Муратова, рукопись которых сохранилась в РГАЛИ. Мемуарист обстоятельно описывает период деятельности в Тамбове, подробно вспоминает свой жизненный путь, дает сведения о карьере и социальном облике других представителей местной политической элиты и, что особенно ценно, приводит весьма конкретный и, как нам представляется, в целом искренний материал о своих связях в высших российских и тамбовских правящих кругах и в обществе, своем отношении к окружавшим его людям общественности, отношении в обществе к нему [95].

Как всякие мемуары, воспоминания Н.П. Муратова субъективны. Очень заметна его консервативная, а в чем-то примитивно националистическая политическая позиция. Но при этом информация об этих пристрастиях ценна тем, что объясняет мотивы отношений Н.П. Муратова с конкретными людьми.

Более детально отдельные источниковедческие сюжеты, связанные с воспоминаниями тамбовского губернатора, будут рассмотрены в основных главах диссертации.

Также широко мы использовали своеобразные по форме мемуарные материалы представителя знатного тамбовского дворянского рода A.B. Давыдова [96].

В сравнении с воспоминаниями Н.П. Муратова пояснительные записи к давыдовским фото интересны тем, что их автор выступает с либеральных позиций, характерных для его тамбовских родственников. Это позволяет несколько по-иному взглянуть на тамбовскую губернскую и моршанскую уездную политическую элиту начала XX в.

Особый интерес представляют автобиографические материалы крупного тамбовского дворянского и земского деятеля, члена Госсовета от

Тамбовской губернии В.М. Андреевского, в которых отразилась эволюция политических взглядов автора и ряда других дворянских деятелей губернии от умеренного («октябристского») либерализма к крайне правым убеждениям под влиянием Первой российской революции [97].

Сторонние» оценки личных, деловых и политических качеств отдельных представителей тамбовской политической элиты муратовского периода содержаться в мемуарах так или иначе знавших их государственных, общественных, партийных деятелей: С.Ю. Витте, С.М. Волконского, В.И. Гурко, В.Ф. Джунковского, К.Д. Кафафова, А.А. Половцова, В.М. Чернова и др. [98].

Отрывочные сведения об отношениях революционных кругов к местным правящим кругам можно найти в воспоминания тамбовских революционеров. Сравнительно развернутая характеристика Н.П. Муратова содержится только в мемуарах советского общественного деятеля и ученого-экономиста К.В. Остроаитянов, который в начале XX в. учился в Тамбовской духовной семинарии. Эти воспоминания отличаются крайне негативным отношением к царским губернским властям, но по-своему уравновешивают другие, особенно хвалебные, точки зрения [99].

В ЦДНИТО изучались документы Тамбовского истпарта (Ф. 382) и подборка воспоминаний участников революционных событий в Тамбовской губернии начала XX в. (Ф. 9019), в которых были выявлены оценки представителей тамбовской политической элиты 1906-1912 гг. революционерами-современниками. Приходилось учитывать, что эти воспоминания целенаправленно собирались партийными органами советского периода, в силу чего в них отразились идеологические установки своего времени.

Политические взгляды отдельных представителей тамбовской бюрократической и общественной элит отразились в их выступлениях и публицистических статьях [100].

На «стыке» публицистики и научно-популярной литературы находятся доклад и брошюра Н.П. Муратова, посвященные войне 1812 г. Они достаточно точно отразили консервативно-патриотические взгляды тамбовского губернатора, выраженные через исторический материал [101].

Весьма яркое отражение политическое противоборство консервативных и либеральных кругов Тамбовской губернии нашло в газетах различных политических направлений. Наиболее похвальные оценки деятельности Н.П. Муратова содержались в таких правых газетах, как «Земщина», «Народная Нива», «Русское знамя», «Тамбовский край». Как «противовес» их мнению использовалось московское либеральное издание «Русское слово», чаще и резче других критиковавшее деятельность тамбовского губернатора. Политически не ангажированные «Тамбовские губернские ведомости» и «Тамбовский листок объявлений» дали нам дополнительные сведения к архивным делопроизводственным материалам губернских учреждений и организаций.

В целом можно сказать, что изученный комплекс документов позволяет полно и с достаточной степенью достоверности исследовать деятельность губернатора Н.П. Муратова во взаимодействии с политической элитой Тамбовской губернии 1906-1912 гг.

Методологическую основу диссертации составили основные принципы и методы исторической науки.

Принцип объективности в работе реализован через стремление отвлечься от неизбежного субъективизма в самооценках и взаимных оценках непосредственных акторов политических процессов и их современников.

Использование принципа историзма предполагает изучение деятельности представителей бюрократической и общественно-политической региональной и субрегиональной элит с учетом конкретно исторических условий начала XX в. в России в целом и Тамбовской губернии в частности.

Использование системно-структурного метода позволило представить бюрократическую и общественно-политическую ветви региональной и субрегиональной политических элит как взаимосвязанную целостность и определить место в ней каждого из акторов политического процесса.

Историко-генетический метод использован для определения исторических корней деятельности и предшествующих этапов карьеры высших бюрократов и общественно-политических лидеров Тамбовской губернии 1906-1912 гг.

Применение сравнительно-исторического метода дало возможность сопоставить деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова с работой других губернаторов того времени.

Учитывались современные концепции социальной истории для определения особенностей повседневной жизни и деятельности конкретных индивидов.

В работе использовались подходы исторической антропологии, которые позволили представить акторов региональных политических процессов как «живые» личности в совокупности внешних практических проявлений и внутренних мотивов их деятельности.

Микроисторический метод оказался весьма полезным для определения особенностей социально-политического облика, личных связей и индивидуальной политической деятельности каждого актора рассматриваемых политических процессов. Сочетание микроанализа с общероссийским фоном позволило выявить место представителей тамбовской политической элиты в политической борьбе в России 190-1912 гг.

Особенно обстоятельно нами изучены различные теории политической элитологии и возможности их конкретного применения к российской политической элите начала XX в.

В работе учтены воззрения классиков «макиавеллистской школы» (В. Парето, Г.Моска, Р.Михельс), исходящих из признания:

- элитарности любого общества;

- корпоративного характера элиты;

- легитимности элиты;

- смены элит в ходе борьбы за власть.

В настоящей работе мы также ориентировались на подходы, предлагаемые В.В. Радаевым и О.И. Шкаратаном, которые считают, что любое конкретное общество состоит из комбинаций различных стратификационных систем и множества их переходных форм [102].

Знакомство с работами теоретиков российского элитаризма (М.М. Сперанский, Б. Н. Чичерин, П. А. Сорокин, И. А. Ильин и др.) и историей политико-административных элит России разных периодов позволяет выяснить главные черты деятельностных стереотипов и ценностных ориентации российских элит. К ним относятся патернализм и «полицеизм», чиновный корпоративизм и авторитаризм, «указно-порученческое» право и государственная целесообразность, высокомерно-сервильный комплекс, утопизм и социальное нетерпение, патриотизм, толерантность к другим культурам, самоотверженность в отстаивании национальных интересов и ценностей.

Следует выделить несколько основных факторов, оказавших воздействие на формирование государственного управления и государственной службы в России, ее административно-политической элиты. Вплоть до Октябрьской революции чрезвычайно сильным было влияние сословно-традиционалистского подхода. Обладая своими глубокими основаниями, он тормозил развитие российской государственности. Ощутимым оказывалось воздействие и либерально-буржуазных идей и концепций, часть которых в своеобразном откорректированном виде находила свою реализацию. Мощное влияние альтернативных эгалитаристско-демократических подходов. Нежелание властей считаться с ними привело к острым социальным конфликтам и, в конечном итоге, к выбору революционных методов реализации.

Современные специалисты по политической элитологии обращают особое внимание на значимость таких параметров в формировании элит, как социальная принадлежность членов элиты и система рекрутирования элит [103].

Мы учитывали положения работ современных российских элитологов применительно к типам развития общества - мобилизационному и инновационному. В условиях инновационного типа развития экономически доминирующие группы формируют состав политической элиты. В условиях мобилизационной модели политическая элита формируется по принципу «привилегии за службу», что констатирует в качестве правящего слоя высший эшелон служилого класса.

Как известно, в России в силу целого ряда причин сложился мобилизационный тип развития. Доминирование мобилизационной модели предопределило роль служилого класса в качестве политической элиты российского общества. Конкретный облик этого класса менялся на протяжении различных этапов российской истории.

Крупные изменения в политической системе России произошли под влиянием революции 1905 - 1907 гг. Возникшая новая плюралистическая выборная политическая элита оказалась в конфликте с самодержавной властью и бюрократией. Сопоставимый конфликт сложился и на местах, где консервативную позицию занимали назначаемые сверху губернаторы и, как правило, поддерживавшие их предводители дворянства, а оппозицию им составляли выборные руководители земств, относившиеся к либеральным кругам. Сопоставление политологической схемы с конкретным историческим материалом, характеризующим политическое поведение региональных и субрегиональных элит, позволяет детализировать политические процессы в России начала XX в.

При определении конкретных представителей тамбовской региональной элиты 1906-1912 гг. мы основывались на том, что в современной политологии используются главным образом три метода определения субъектов политической власти: позиционный, репутационный и проблемный (решенческий).

Позиционный метод в качестве субъекта власти рассматривает индивида или группу людей, занимающих конкретные статусные позиции в формальной политической иерархии, однако, не позволяет учесть неформальные ресурсы и личные связи акторов политических процессов.

Репутационный метод определяет субъектов политической власти на основе их репутации, субъективного мнения респондентов (экспертов) об их возможностях влиять на политические процессы в общности. Исследователь работает с «вторичным материалом» и вынужден «доверять» респондентам, их знаниям и интуиции. Репутацию можно рассматривать как объективный (эмпирически фиксируемый) фактор, характеризующий властные возможности субъекта.

Проблемный (решенческий) метод относит к субъектам политической власти тех людей, которые оказывают наибольшее влияние на процесс принятия политических решений. В отличие от позиционного и репутационного методов этот метод определяет субъектов власти по реальному участию в процесс осуществления власти.

В целом каждый из методов определения субъектов власти по-разному очерчивает границы предмета исследования и не лишен недостатков. Поэтому разумно их комплексное применение [104].

Использование ЭВМ и современных информационных технологий оказалось важным для определения количественно четкого социально

РОССИЙСКАЯ ГОСУДЛРСТГУША* БИБЛИОТЕК* политического облика представителей политических элит Тамбовской губернии 1906-1912 гг., для выявления их разнообразных сетевых связей.

На платформе СУБД «Access» нами была сформирована и обработана электронная база данных (БД) «Элита». Поля БД построены в соответствии с графами формулярных списков чиновников и общественных деятелей. В базу включены сведения о 87 представителях Тамбовской региональной (губернской) и субрегиональной (уездных) политических элит.

Экранный вид формы базы данных

К! ЛЛИТА ['Гекчикй ГОЛ

Николаи

ЧИНОВНИКИ чес гм>

Николаевич

БАИ ДАННЫХ

АНАЛИЗ ПРОСМОТР

УДАЛИТЬ ПЕРСОНУ

ВЫХОД отпуск | отставка работа | награды семейное положение | дети ] источники | постоянные | примечания имущество | вероисповедание | образование | судимость | кампании гад учрежденив ив сто должность чин

1916 гцв двор со ер твмбов предводитель т.е.

1891 гувдвор.соср Тамбов предводитель

1897 губ двор еоер тамбов предводитель гофмейстер

1865 мир суд моршанску ПМС

1888 съездсудей моршанску пред

1853 уезд училище швцк почет Смотр губсек. Н

Т| 1 £

Злись: 1<|<|[

1 > | и|и| ш 78

Ваза данных представляет собой релятивную систему, состоящую из основной таблицы (поля: годы сведений, фамилия, имя, отчество, сословное происхождение), а также подчиненных таблиц, построенных по принципу один ко многим: работа (поля: год данных, место работы, учреждение, должность, чин), имущество (поля; вид имущества, характер владения, размер имущества, единица измерения имущества), образование (поля: тип учебного заведения, место, год окончания), вероисповедание (поля: вероисповедание, год фиксации), семейное положение (поля: год данных, семейное положение, имя, отчество, фамилия, возраст, местонахождение супруги, сословие отца супруги), дети (поля: пол, возраст, имя, местонахождения, место учебы), кампании (поля: сражения, год), награды (поля: год, название, примечание), примечания, источники.

Помимо количественных обсчетов социального облика представителей тамбовской элиты база данных позволила рассмотреть «сетевые связи» между представителями региональной и субрегиональной элит. Конечно, выявление только фактов соседского проживания или службы в одном учреждении и в одно время недостаточно для изучения содержания связей. Для этого приходилось использовать различные нарративные источники.

Для изучения текстов газет, воспоминаний и научно-популярных сочинений Н.П. Муратова применялся социологический метод контент-анализа, позволивший выяснить частоту использования отдельных слов и словоформ, выстроить хотя бы примерную их количественную иерархию. Это позволило, в частности, более или менее четко определить соотношение оценок Н.П. Муратова в газетах консервативного и либерального направления, ключевых моментов его высказываний о личных, деловых и политических качествах нескольких десятков представителей тамбовской бюрократии и общественно-политических деятелей и т.д.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые на основе конкретного исторического материала с использованием междисциплинарных исторических, политологических, социологических подходов и компьютерных технологий показана деятельность одного из российских губернаторов начала XX в. в контексте борьбы консервативных и либеральных региональных политических элит.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы можно использовать при разработке и чтении общеисторических и специальных курсов по отечественной истории и политологии в высшей и средней школе, в практике работы местных органов управления, политических партий и движений.

Апробация работы. Основные выводы и положения диссертации опубликованы в 7 работах автора и представлены научной общественности на всероссийской конференции Ассоциации «История и компьютер» (Москва, 2004), трех межрегиональных конференциях в Тамбове и Шацке (2003 и 2004 гг.), ежегодных научных конференциях ТГУ - «Державинские чтения» (2004 и 2005 гг.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова в контексте борьбы консервативной и либеральной региональных политических элит"

Заключение

1. См.: Парето В. О применении социологических теорий //Социологические исследования. 1995. №10. С.137-145; 1996. №1. С.108-118; №2. С.115-124; №7. С. 119-127; №10. С. 139-144.

Список научной литературыКанищев, Владимир Валерьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. источники1. Сборники документов

2. Андреев В.Д. Крестьянское движение в Тамбовской губернии. 1905. Тамбов: Комиссия Тамбовск. губисполкома по организации празднования революции 1905 и истпартотдел губкома ВКП (б), 1925. 132 с.

3. Второй период революции. 1906-1907 годы. Январь-июнь 1907 года. Книга первая. Под редакцией: Н.С. Трусовой, Е.П. Воронина, Г.М. Деренковского, A.A. Новосельского, A.B. Пясковского. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 588 с.

4. Доклады собрания предводителей и депутатов дворянства. 4.1. СПб., 1908.

5. И пыль веков от хартии отряхнув. Хрестоматия по истории Тамбовского края. Тамбов: Издательский центр ТГПИ, 1993. 388 с.

6. Калинычев Ф.И. Государственная дума в России. Сб. док-тов и мат-лов. М.: Госюриздат, 1957. 648 с.

7. Крестьянское движение в России. Июнь 1907 июль 1914 гг. M.-JL: Наука,1966. 676 с.

8. Крестьянское движение в Тамбовской губернии в 1905-1907 гг. Тамбов: Архив, отдел УВД по Тамбовской области, 1957. 230 с.

9. Объединенное дворянство. Съезды уполномоченных губернских дворянских обществ, 1906-1916 гг. В 3 т. М.: РОССПЭН, 2001-2002.

10. Особые журналы Совета министров российской империи. 1910. М.: РОССПЭН, 2001. 496 с.

11. Переписка и другие документы правых (1911 1913 гг.) // Вопросы истории. 1998. №№ Ю-12; 1999. №№ 10-12.

12. Правые партии: Документы и материалы. В 2 Т. М.: РОССПЭН, 1998.

13. Протоколы Центрального Комитета Конституционно-Демократической Партии. 1905-1911 гг. Том 1. М.: Прогресс-Академия. М., 1994. 528 с.

14. Российские либералы: кадеты и октябристы (документы, воспоминания, публицистика). М.: РОССПЭН, 1996. 303 с.

15. Союз русского народа по материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства 1917 г. М.; Л., 1929.

16. Съезды и конференции конституционно-демократической партии. ТТ. 1-2. М.: РОССПЭН, 1997-2000.

17. Черменский П.Н. 1905. Хроника революционных событий Тамбовской губернии. Тамбов: Комиссия Тамбовск. губисполкома по организации празднования революции 1905 и истпартотдел губкома ВКП (б), 1925. 87 с.

18. Материалы государственных и общественных органов и учреждений

19. Государственная Дума. 1906-1917. Стенографические отчеты. Том III (Серия: Парламентаризм в России). М.: Фонд «Правовая культура», 1995. 344 с.

20. Государственная Дума: Стенографические отчеты. Созывы 2-3. СПб., 1907-1912.

21. Журнал губернского земского собрания очередной сессии 1906 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1906. 761 с.

22. Журнал губернского земского собрания февральской сессии 1906 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1906. 723 с.

23. Журнал губернского земского собрания чрезвычайной сессии 1906 г. с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1906. 13 с.

24. Журнал губернского земского собрания чрезвычайной сессии 2 мая 1907 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1907. 10, 8 с.

25. Журнал чрезвычайного Тамбовского губернского земского собрания заседания 25 марта 1906 года. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1906. 13 с.

26. Журналы губернского земского собрания декабрьской сессии 1905 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1905. 181 с.

27. Журналы и доклады Борисоглебского уездного земского собрания за 1908 г. чрезвычайного 4 июня, очередного 30 сентября, 1-4 октября, чрезвычайного - 9 ноября. Борисоглебск, 1909. 430 с.

28. Журналы Кирсановского уездного земского собрания очередной сессии 30 сентября 4 октября 1911г. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1912. 246 с.

29. Журналы Козловского уездного земского собрания 1907 г. Козлов, 1908. 309 с.

30. Журналы очередного Тамбовского губернского земского собрания сессии1907 года. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1908. 283 с.

31. Журналы Тамбовского губернского земского собрания очередной сессии1908 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1909. 1225 с.

32. Журналы Тамбовского губернского земского собрания очередной сессии1909 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1910. 949 с.

33. Журналы Тамбовского губернского земского собрания очередной сессии1910 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1911. 850 с.

34. Журналы Тамбовского губернского земского собрания очередной сессии1911 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1912. 1121с.

35. Журналы Тамбовского губернского земского собрания чрезвычайной августовской сессии 1910 г. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1910. 141 с.

36. Журналы Тамбовского губернского земского собрания чрезвычайной июньской сессии 1909 года. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1909. 187 с.

37. Журналы Тамбовского губернского земского собрания чрезвычайной июньской сессии 1911 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография 1911. 230 с.

38. Журналы Тамбовского губернского земского собрания чрезвычайной сессии 1912 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1912. 80 с.

39. Журналы чрезвычайного Тамбовского губернского земского собрания 18 сентября 1906 года. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1906. 85 с.

40. Журналы чрезвычайного Тамбовского губернского земского собрания 10 марта 1907 года. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1907. 213 с.

41. Журналы чрезвычайного Тамбовского уездного земского собрания 17 июня 1907 года. Тамбов: Губ. Земск. типография, 1907. 151 с.

42. Журналы экстренного Тамбовского губернского земского собрания июльской сессии 1908 года с приложениями. Тамбов: Губ. Земск. типография 1908. 169 с.

43. Труды VIII съезда уполномоченных дворянских обществ 37 губерний. СПб.: Типография главного управления уделов. 1912. 395 с.

44. Труды второго губернского съезда представителей патриотических союзов Тамбовской губернии. 28-29 декабря 1910 г. Тамбов, 1911. 37 с.

45. Труды первого губернского съезда представителей патриотических союзов Тамбовской губернии. 28-30 декабря 1908 года. Тамбов, 1909. 51 с.

46. Сочинения политических и общественных деятелей

47. Борец-мученик за Св. Русь в смутную годину Владимир Федорович фон-дер-Лауниц, С.-Петербургский градоначальник. Тамбов, 1912. 34 с.

48. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Тт. 5, 13-21.

49. Мартов Ю. О. Политические партии в России. СПб.: Новый мир, 1906.32 с.

50. Милюков П.Н. Вторая Дума: Публицистическая хроника. СПб., 1908.

51. Его же. Год борьбы. 1905-1906. СПб., 1907.

52. Муратов Н.П. 1812 г. Исторический обзор Отечественной войны и ее причин. Тамбов: б.и., 1912. 192 с.

53. Никольский П. Отечество. Тамбов, 1910. 16 с.

54. Петр Аркадьевич Столыпин. Нам нужна Великая Россия. Полное собрание речей в Государственной Думе и Государственном Совете. 1906-1911 гг. М.: Мол. гвардия, 1991. 410 с.

55. Петрово-Соловово В.М. «Союз 17 октября», его задачи и цели, его положение среди других политических партий. Речь, произнесенная 30 декабря 1905 г. на общем собрании Тамбовского отделения Союза. М.: Печатня Яковлева, 1906. 35 с.

56. Пуришкевич В.М. В дни бранных бурь и непогоды. Т. 1. СПб.: Тип. А.С. Суворова, 1912. 525 с.

57. Речь Муратова об Отечественной войне 1812 года. Тамбов:б.и., 1912. 67 с.

58. Снежков В.Н. Ближайшая задача земства// Журналы и доклады Борисоглебского уездного земского собрания за 1908 г. чрезвычайного — 4 июня, очередного 30 сентября, 1-4 октября, чрезвычайного — 9 ноября. Борисоглебск, 1909. С. 592-609.

59. Его же. К вопросу о предстоящем голоде (доклад) // Журналы очередного Тамбовского губернского земского собрания сессии 1907 года. Тамбов, 1908. Лл. 177-178.

60. Его же. Правительство и дворянство. СПб., 1906. 19 с.

61. Тихомиров JI.A. К реформе обновленной России: статьи 1909, 1910, 1911 гг. М.: Типография В.М. Саблина, 1912. 341 с.

62. Его же. Монархическая государственность. М.: ГПУ «Облиздат», ТОО «Алир», 1998. 671 с.

63. Шарапов С.Ф. Самодержавие или конституция. М., 1908.

64. Шильднер-Шульднер Н. Современное положение аграрных вопросов в связи с настоящим и ближайшим будущим в экономической жизни нашего отечества по данным первой всероссийской переписи 1897 г. Витебск, 1907.1. Справочные издания

65. Адрес-календарь Тамбовской губернии на 1910 год. Тамбов: Изд-е Тамб. Губ. Правления, 1912. 212 с.

66. Адрес-календарь Тамбовской губернии на 1912 год. Тамбов: Изд-е Тамб. Губ. Правления, 1912. 172 с.

67. Бойович М.Н. Члены Государственной думы (Портреты с биографиями). Первый Четвертый созывы. Четыре выпуска. М., 1907-1912.

68. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Электронное издание. М., 1998.

69. Галерея государственных, общественных и торгово-промышленных деятелей России. СПб.: б.и., 1909. VII, 268 с.

70. Дворянский календарь. Справочник родословным книгам российского дворянства. Тетрадь 3. СПб., 1997.

71. Обзор Тамбовской губернии за 1906 год. Тамбов: Изд-е Тамб. Губ. Правления, 1907. 79 с.

72. Обзор Тамбовской губернии за 1910 год: Изд-е Тамб. Губ. Правления. Тамбов, 1912. 112 с.

73. Отечественная история. История России с древнейших времён до 1917 года. Энциклопедия. Тт. 1-3. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 1994-2000.

74. Политические партии России. Конец XIX первая треть XX в. Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 1996. 872 с.

75. Сборник-календарь Тамбовской губернии на 1903 год. Тамбов: Изд-е Тамб. Губ. стат. комитета, 1903. 192 с.

76. Советская историческая энциклопедия. Тт. 1-16. М.: Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», 1961-1976.

77. Тамбовская энциклопедия. Тамбов: ООО Изд-во «Юлис», 2004. 704 с.

78. Федорченко В.И. Императорский Дом. Выдающиеся сановники: Энциклопедия биографий. В 2-х томах. Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.

79. Воспоминания и художественная литература

80. Бок М.П. П.А. Столыпин. Воспоминания о моем отце. Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1953. 347 с.

81. ВиртаН.Е. Вечерний звон. Роман. М.: Молодая гвардия, 1953. 856 с.

82. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1-3. М.: Соцэкгиз, 1960.

83. Волконский С.М. Мои воспоминания. В двух томах. М.: Искусство, 1992.

84. Воронский А.К. За живой и мертвой водой. М.: Худож. лит, 1970. 430 с.

85. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображение современников. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 810 с.

86. Давыдов A.B. Надписи к Кулеватовским фотографиям. Из личного архива М.Д. Афанасьева (г. Москва) // Земство. Архив провинциальной истории России. Пенза. 1994. № 4. С.103-138.

87. Джунковский В.Ф. Воспоминания: В 2 т. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1997.

88. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. В 2 т. М.: Наука, 1966.

89. Кафафов К.Д. Воспоминания о внутренних делах империи// Вопросы истории. 2005. № 3. с. 90-110.

90. Островитянов К.В. Думы о прошлом. Из истории первой русской революции, большевистского подполья и октябрьских боев против контрреволюции в Москве. М.: Наука, 1967. 316 с.

91. Урусов С.Д. Записки губернатора. Кишинев, 1903-1904. М.: Изд-е В.М. Саблина, 1907. 377 с.

92. Чернов В. Записки социалиста-революционера. 4.1. Берлин: Изд-во Гржебин, 1922. 339 с.1.. ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ Журналы

93. Красный архив. Том второй. М., 1922.

94. Красный архив. М.-Л., 1929. Т.1.

95. Красный архив. Исторический журнал. Т. ХЬУИ-ХЬУШ. М., 1931.

96. Патриот. Тамбов. 1907. № 1.1. Газеты94. Голос Москвы. 1912.95. Земщина. 1910-1912.

97. Тамбовские губернские ведомости. 1906-1912.

98. Тамбовский край. 1908-1912.

99. Тамбовский листок объявлений. 1911-1912.

100. I. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

101. Ф. 102. Департамент полиции.2.е делопроизводство. 1908 г. Д.7. 4.238; Д.9. 4.12; 1910 г. Д.7. 4.1; Д.9. 4.41; 1911 г. Д.7.

102. ООБ. 1906. Д.2. 4.26, Д. 5. 4.26, Д.9. 4.41; 1907. Д. 180. 4.20; 1908. Д.20. Ч. 17; 1910. Д.27лБ; 1911. Д. 20. Ч.76А, Д.27. Т.1, Д. 27. Т.1.

103. Ф. 434. Постоянный совет объединенных дворянских обществ. 1906-1918 гг.1. On. 1. Д. 2.

104. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)

105. Ф. 1208. Фонд Клячко (Львова Л.М.).

106. On. 1. Д.26 (Воспоминания Н.П. Муратова).

107. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО)

108. Ф.2. Тамбовское губернское правление. Оп.128. Д.1.1. On. 130. Д.2.1. Оп.131.Дц.1-3.1. On. 132. Дд. 1-5, 13-16.

109. On. 140. Дд.1108, 1109, 1125, 1126.

110. On. 143. Дц. 158, 159, 170, 201, 202, 213-216, 236-238, 248, 249, 252, 258, 274, 275, 302, 307, 310, 312, 324, 330, 332.

111. Ф.4. Канцелярия Тамбовского губернатора.

112. Оп.1. Дц. 5797, 6443, 6450, 6500, 6510, 6540, 6747, 6795, 6848, 6909, 6910, 7522.

113. Ф.24. Тамбовское губернское по земским и городским делам присутствие.

114. Оп.1. Дц. 131, 148-150, 157, 160, 165-167, 206, 207, 223, 224, 270, 275-279, 324, 379, 549-552, 554, 561.

115. Ф.25. Тамбовское губернское по общественным делам присутствие. Оп.1. Дд. 11а, 17, 106, 107, 110, 139, 162.

116. Ф. 143. Тамбовская губернская земская управа. On. 1. Дц.164,213.

117. Ф. 145. Тамбовская уездная земская управа. Оп. 43.ДЦ.11, 14.

118. Ф.149. Козловская уездная земская управа. Оп.1. Д. 1000.

119. Ф. 152. Моршанская уездная земская управа. On. 1. Дц. 832,943, 987,1219.

120. Ф. 161. Тамбовское губернское дворянское собрание.

121. On. 1. Дц. 7796, 7797, 8773, 9090, 9104, 9125, 9192, 9193, 9288, 9299, 9306, 9309.

122. Ф.318. Тамбовская губернская комиссия по выборам в Государственную Думу.1. Оп.1. ДД. 1-3.

123. Ф.1048. Вице-губернатор Н.Ю. Шильдер-Шульднер. Оп.1. Д. 15.

124. Ф.Р-5528. Андреевский В.М. Оп.1. Дд. 7, 44.

125. Центр документации новейшей истории Тамбовской области (ЦЦНИТО)

126. Ф.382. Тамбовский истпарт. Оп.1. Дд. 20, 43, 44, 310, 348, 350.

127. Ф. 9019. Партийный архив Тамбовского обкома КПСС.

128. Оп.1. Дд. 22, 115, 208, 621, 799, 875, 877, 901, 954, 957, 988, 989, 991, 1017, 1018,1021-1023.1.. ИССЛЕДОВАНИЯ Монографии, брошюры, сборники статей

129. Аврех А .Я. Распад третьеиюньской системы. М.: Наука, 1985. 259 с.

130. Его же. Столыпин и судьбы реформ в России. М. .Политиздат, 1991.285 с.

131. Его же. Столыпин и Третья дума. М.: Наука, 1968. 520 с.

132. Его же. Царизм и третьеиюньская система. М.: Наука, 1966. 181 с.

133. Его же. Царизм и IV Дума. 1912-1914 гг. М.: Наука, 1981. 292 с.

134. Его же. Царизм накануне свержения. М.: Наука, 1989. 256 с.

135. Анфимов A.M. П.А. Столыпин и российское крестьянство. М.: Институт российской истории РАН, 2002. 300 с.

136. Аронсон Г. Россия накануне революции. Исторические этюды. Монархисты, либералы, масоны, социалисты. Нью-Йорк, 1962. 202 с.

137. Архипов И.Л. Российская политическая элита в феврале 1917 г.: Психология надежды и отчаяния. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. 336 с.

138. Ачкасов В. А. «Взрывающаяся архаичность»: традиционализм в политической жизни России. СПб: СПбГУ, 1997. 170 с.

139. Ашин Г.К. Современные теории элиты: критический очерк. М.: Международные отношения, 1985. 256 с.

140. Его же. Теоретические основы элитологии образования. М.: МГИМО, 1998. 431 с.

141. Его же. Элитология. Смена и рекрутирование элит. М.: Изд-во МГИМО, 1998. 108 с.

142. Его же. Элитология: Политическая элита: Учеб. пособие. М.: Изд-во МГИМО, 1996. 99 с.

143. Ашин Г.К., Понеделков A.B., Игнатов В.Г., Старостин A.M. Основы политической элитологии: Учеб. пособие. М.: Изд-во ПРИОР, 1999. 302 с.

144. Балязин В.Н. На службе у Подмосковья. Жуковский: Кучково поле, 2004. 480 с.

145. Барандов Г. В. Столыпинская реакция. М.: Госполитиздат, 1938. 64 с.

146. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма.М.:Наука, 1990.224 с.

147. Березовский Е.В. Политическая элита российского общества на рубеже эпох. 4.1 (1991-1996): историко-социологическое исследование. М.: Изд-во МГУ 1999. 223 с.

148. Блинов И.А. Губернаторы. Историко-юридический очерк. СПб.: типолитография К.А. Пентковского, 1905. 360 с.

149. Блок A.A. Последние дни императорской власти. Пг.: Алконост, 1921. 168 с.

150. Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу М.:РАУ, 1992. 135 с.

151. Бородин А.П. Государственный совет России (1906-1917). Вятка, 1999.

152. Боханов А.Н. Император Николай II. 3-е изд. М.: Рус. Слово, 2001. 566 с.

153. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М.: РОССПЭН, 1997. С.376.

154. В.И. Вернадский и Тамбовский край. Ред. М.: Издательский дом «Ноосфера», 2002. 192 с.

155. Вардин И.В. Политические партии и русская революция. М.: Красная новь 1922. 44 с.

156. Верховский А., Прибыловский В. Национально-патриотические организации в России. История, идеология, экстремистские тенденции. М.: Информ.- издат. Группа «Панорама», 1997. 100 с.

157. Веселовский Б. История земств за 40 лет. Тт. 1-4. СПб.: Тип. О.Н. Попова, 1909-1911.

158. Викам А., Куаньяр С. Французская номенклатура: Власть и привилегии элиты. Вып. 1-2. М.: Прогресс, 1987.

159. Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне первой мировой войны. (Серия «Первая монография» под редакцией Г.А. Бордюгова). М.: ИЦ «Россия молодая», 1993. 192с.

160. Властные элиты современной России в процессе политической трансформации / Отв. ред. В.Г. Игнатов, О.В. Гаман-Голутвина, A.B. Понеделков, A.M. Старостин. Ростов н/Д.: Изд-во СКАГС, 2004. 520 с.

161. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия / Под ред. В.Журавлева. М.: Терра, 1995. 399 с.

162. Воронежские губернаторы и вице-губернаторы 1710-1917: Историко-биографические очерки. Воронеж: Воронежское Центрально-Черноземное книжное издательство, 2000. 309 с.

163. Гаман О. Бюрократия российской империи: Вехи эволюции. М.: Изд-во РАГС, 1997. 36 с.

164. Ее же. Политические элиты: Эволюция теоретических концепций. М.: Изд-во РАГС, 1996. 69 с.

165. Ее же. Политические элиты России. Вехи исторической эволюции. М.: Интеллект, 1998. 415 с.

166. Ганелин Р.Ш. Российское самодержавие в 1905 г. Реформы и революция. СПб.: Наука, Санкт-Петербургское отделение, 1991. 221 с.

167. Герасименко Г.А. Борьба крестьян против столыпинской аграрной реформы. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1985. 344 с.

168. Его же. Земское самоуправление в России. М.: Наука, 1990. 264 с.

169. Давидович A.M. Самодержавие в эпоху империализма (Классовая сущность и эволюция абсолютизма в России). М.: Наука, 1975. 350 с.

170. Демин В. А. Государственная Дума России 1906-1917: механизм функционирования. М.: РОССПЭН, 1997. 214 с.

171. ДискинИ.Е. Россия: Трансформация элиты. М.: Элтра, 1995. 64 с.

172. Думова Н.Г. Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции. М.: 1988. 246 с.

173. Дякин B.C. Буржуазия, дворянство и царизм 1911-1914 гг.: разложение третьеиюньской системы. JI. Наука, Ленингр. отд-е, 1988. 227 с.

174. Его же. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны. 1914-1917 гг. Л.: Наука, 1967. 363 с.

175. Его же. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1978. 243 с.

176. Евгенов C.B., Стракашова И.С. Жизнь, отданная народу. В.Н. Подбельский в Тамбове. Тамбов: Тамбовское кн. изд-во, 1963. 48 с.

177. Емельянова H.H. Музыкальные вечера. Хроника музыкальной жизни Тамбовского края за 100 лет. Воронеж: Центр.-Чернозем, кн. изд-во, 1977. 172 с.

178. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. 3-е изд. М.: Высшая школа, 1983. 352 с.

179. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в 19 в. М.: Мысль, 1978. 288 с.

180. Залежский В.Н. Монархисты. Харьков: Пролетарий, 1929. 76 с.

181. Заславский Д.И. Рыцарь монархии Шульгин. JI.: Прибой, 1927. 86 с.

182. Его же. Рыцарь черной сотни В.В. Шульгин. JL: Былое, 1925. 76 с.

183. Зырянов П.Н. Петр Столыпин: политический портрет. М.: Высш. школа, 1992. 157 с.

184. Ильин В.В., Панарин A.C., Ахиезер A.C. Реформы и контрреформы в России. М.: МГУ, 1996. 400 с.

185. Империя и либералы. Сост. Я.А. Голдин и А.Д. Марголис. СПб.: Журнал «Звезда», 2001.323 с.

186. Институт губернатора в России: Традиции и современные реальности / Под ред. И. Слепцова. М.: РАГС, 1997.

187. Искандеров A.A. Закат Империи. М.: Редакция журнала «Вопросы истории». 2001. 656 с.

188. История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1938.

189. История политических партий Центрального Черноземья. Курск: Курск, техн. ун-т, 1995. 257 с.

190. Казарезов В.В. О Петре Аркадьевиче Столыпине. М.: Агропромиздат, 1991. 96 с.

191. Кара-Мурза С.Г. Столыпин отец русской революции. М.: Алгоритм, 2002. 256 с.

192. Карнишина Н.Г. Центр и регион: исторические модели взаимодействия. Пенза: Изд-во Пензенск. гос. ун-та. Пенза 2003. 241 с.

193. Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911-1917 гг. М.: РОССПЭН, 2001. 464 с.

194. Кирьянов Ю.И. Русское Собрание. 1900-1917 гг. M.: РОССПЭНДООЗ. 350 с.

195. Киселев И.Ю. Политическая элита: ее сущность и психология (по материалам исследований американских ученых). Ярославль: ЯрГУ, 1995. 189 с.

196. Кононов В.А. Смоленские губернаторы. 1711-1917. Смоленск: Маджента, 2004. 400 с.

197. Комин В.В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий. 4.1. 1900 июль 1917 г. Факультативный курс лекций для студентов ист. фак. пед. ин-та. Калинин: Калинин, гос. пед. ин-тут, 1970. 277 с.

198. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России, 1861-1904: состав, численность, корпоративная организация. М.: Наука, 1979. 389 с.

199. Корнилов A.A. Партия народной свободы. Пг.: Партия народ, свободы, 1917. 32 с.

200. Королева Н.Г. Первая российская революция и царизм. Совет Министров России в 1905-1907 гг. М.: Наука, 1982. 184 с.

201. Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале XX столетия. Рождение и гибель идеологии Всероссийского Национального Союза. М.: РОССПЭН, 2001. 528 с.

202. Кризис самодержавия в России. JL: Наука, 1984. 664 с.

203. Куликов C.B. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914-1917). Рязань: НРИИД, 2004. 472 с.

204. Лапина Н.Ю. Региональные элиты России. М.: ИНИОН РАН, 1997. 64 с.

205. Лапина Н., Чирикова А. Региональные элиты в РФ: модели поведения и политическая ориентации. М.: ИНИОН, 1999. 192 с.

206. Их же. Стратегии региональных элит: экономика, модели власти, политический выбор. М.: ИНИОН РАН, 2000. 198 с.

207. Лебедев C.B. Альтернатива справа. Национально-патриотическое движение в России. Историческая традиция. Идеологические направления и перспективы. СПб.: Нестор, 1999. 360 с.

208. Леонтович В.В. История либерализма в России, 1762-1914: Пер. с нем.. М.: СП "Русский путь": Полиграфресурсы, 1995. 548 с.

209. Лихоманов A.B. Борьба самодержавия за общественное мнение в 19051907 гг. СПБ.: Рос. нац. Б-ка, 1997. 134 с.

210. Лукьянов М.Н. Российский консерватизм и реформа, 1907-1914. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. 211 с.

211. Лысенко Л.М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVIII-XX вв.). М.: МПГУ, 2001.357 с.

212. Любош С.Б. Русский фашист Владимир Пуришкевич.Л.:Былое,1925.56 с.

213. Майков A.A. Революционеры и черносотенцы. СПб.: Отечеств, тип., 1907. 44 с.

214. Марасинова E.H. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. М.: РОССПЭН, 1999. 299 с.

215. Мещеряков Ю.М. Мария Спиридонова. Страницы биографии. Тамбов: Изд-во ООО «Центр-Пресс», 2001. 179 с.

216. МинцИ.И. История Великого Октября. Т.1. 2-е изд. М.:Наука, 1977.784 с.

217. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XX в. Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства.Т.2.СПб:«Дмитрий Булавин», 1999.566 с.

218. Нарский И.В. Революционеры «справа»: черносотенцы на Урале в 19051916 гг. (Материалы к исследованию «русскости»). Екатеринбург: Cricet, 1994.127 с.

219. Националисты в 3-й Государственной Думе. СПб.: Тип. A.C. Суворина 1912.312 с.

220. Национальная правая прежде и теперь. Историко-социологические очерки. Ч. 1. Россия и русское зарубежье. СПб.: б.и. 1992. 171 с.

221. Непролетарские партии России в трех революциях.М.:Наука,1989, 246 с.

222. Непролетарские партии России: Урок истории / Ред. кол.: К.В. Гусев и др. M.: Мысль, 1984. 566 с.

223. Обнинский В. Новый строй. 4.1. Революция. 4.2. Реакция. М.: Тип. Русского товарищества печатного и издательского дела, 1909. 362 с.

224. Его же. В.П. Последний самодержец. Очерк жизни и царствования императора России Николая II. М.: Республика, 1992. 288 с.225.0льденбург С.С. Царствование Императора Николая И. В 2-х тт., воспроизведение изд. 1939 г. М.: Феникс, 1992.

225. Охотский Е.В. Политическая элита и российская действительность. М.: Изд-воРАГС, 1996. 137 с.

226. Очерки истории Тамбовской организации КПСС. Воронеж: Центр. -4ернозем. кн. изд-во, 1984. 503 с.

227. Падение царского режима. Тт. 1-2. M., JI.: Госиздат, 1924.

228. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.: Захаров, 2004. 493 с.

229. Паренти М. Демократия для немногих. М.: Прогресс, 1990. 501 с.

230. Пирумова Н.М., Земское либеральное движение: социальные корни и эволюция до начала XX в., М.: Наука, 1977. 288 с.

231. Покровский М.Н. Очерки по истории революционного движения в России XIX-XX вв. М.: Красная новь, 1924. 232 с.

232. Политическая история России в партиях и лицах. В.В. Шелохаев и др. М.: Терра, 1993. 305 с.

233. Понеделков A.B. Элита. Политико-административная элита: Проблемы методологии, социологии, культуры. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 1995. 340 с.

234. Понеделков A.B., Старостин A.M. Введение в политическую элитологию. Ростов-на-Дону: Изд-во Северо-Кавказск. акад. гос. службы, 1998. 123 с.

235. Пространство власти: Исторический опыт России и вызовы современности / Под ред. Б.В.Ананьича и С.И.Барзилова. М.: МОНФ, 2001. 512 с.

236. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Аспект-пресс, 1995. 317 с.

237. Расин Б. Подбельский. М.: Изд-во ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия», 1963. 176 с.

238. Репников A.B. Консервативная концепция российской государственности. М.: СигналЪ, 1999. 161 с.

239. Розенталь И.С. Москва на перепутье: Власть и общество в 1905 1914 гг. М.: РОССПЭН, 2004. 255 с.

240. Розенталь H.H. Исторический очерк партии народной свободы. Пг.: Муравей, 1917. 32 с.

241. Российские либералы. М.: РОССПЭН. 2001. 576 с.

242. Российские реформаторы. Отв. ред. А.П. Корелин. XIX начало XX в. М.: Междунар. отношения, 1995. 317 с.

243. Российская империя стратегии стабилизации и опыты обновления / Под ред. М.Д. Карпачева, М.Д. Долбилова, А.Ю. Минакова. Воронеж: Изд-во Воронеж. Гос. ун-та, 2004. С. 472.

244. Русский консерватизм XIX столетия: Идеология и практика / Под ред. В.Я. Гросула. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 439 с.

245. Рыбас С. Столыпин. М.: Молодая гвардия, 2003. 421, 11. с.

246. Рыбас С.Ю., Тараканова Л.В. Реформатор: Жизнь и смерть Петра Столыпина. М.: Недра, 1991. 206 с.

247. Селунская Н.Б., Бородкин Л.И., Григорьева Ю.Г., Петров А.Н. Становление российского парламентаризма начала XX века. М.: Мосгорархив, 1996. 284 с.

248. Сибирские и тобольские губернаторы: исторические портреты, документы. Тюмень: Тюмен. изд. дом, 2000. 576 с.

249. Сидельников С.М. Образование и деятельность первой Государственной Думы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1962. 382 с.

250. Сидоровнин Г.П. П.А. Столыпин. Жизнь за Отечество. Жизнеописание (1862-1911). Саратов: Культурный центр им. П.А. Столыпина, 2002. 600 с.

251. Слепков А.Н. Классовые противоречия в первой Государственной Думе. Пг.: Прибой, 1923. 148 с.

252. Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце 19 века. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1973. 383 с.

253. Его же. Самодержавие и дворянство в 1902-1907 гг. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1981. 256 с.

254. Его же. Самодержавие и дворянство в 1907-1914 гг. Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1990. 269 с.

255. Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. 1920 г.). М.: Мысль, 1977. 366 с.

256. Старцев В.И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905-1917 гг. (Борьба вокруг «ответственного министерства» и «правительства доверия».) Л.: Наука. Ленинг. Отд-е, 1977. 272 с.

257. Степанов С.А. Черная сотня в России. 1905-1914 гг. М.: Изд-во ВЗПИ, А/О «Росвузнаука», 1992. 330с.

258. Страницы истории Тамбовского края. Воронеж, Центр.-Чернозем. кн. изд-во. 1986. 223 с.

259. Стрелков А.Т. Черная сотня в Центральном Черноземье. Курск: Учитель, 2000. 135 с.

260. Тверские губернаторы. Тверь: Твер. Обл. кн-журн. Изд-во, 1996. 80 с.

261. Теория и история административно-политических элит России/Под ред. С.А. Кислицына и A.B. Понеделкова. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 1996. 150 с.

262. Толочко А.П. Черносотенцы в Сибири (1905 февраль 1917 гг.). Омск: Омск. гос. ун-т, 1999. 123 с.

263. Томсинский С.Г. Борьба классов и партий во второй Государственной Думе. М.: Красная новь, 1924. 173 с.

264. Туманова A.C. Деятельность Министерства внутренних дел Российской империи по осуществлению свободы союзов. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. 233 с.

265. Ее же. Общественные организации города Тамбова на рубеже XIX-XX веков. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. 163 с.

266. Ее же. Самодержавие и общественные организации в России. 1905-1917 годы. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. 488 с.

267. Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. М.: Памятники ист. мысли, 2000. 302 с.

268. Федоров Б.Г. Петр Столыпин: «Я верю в Россию». Биография П.А. Столыпина. Тт. I-II. СПб.: Лимбус пресс, 2002.

269. Филиппов Д., Черменский П. 1905 год. Рабочее движение и развитие социал-демократии в Тамбовской губернии. Тамбов: Комиссия Тамбовск. губисполкома по организации празднования революции 1905 и истпартотдел губкома ВКП (б), 1926. 72 с.

270. Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. 2-е изд. М.: Мысль, 1970. 448 с.

271. Его же. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М.: Мысль, 1976. 315 с.

272. Черменский П.Н. Прошлое Тамбовского края. Тамбов: Тамбовск. кн.изд-во, 1961. 197 с.

273. Черноус В.В. Правящие элиты дореволюционной России. Ростов-на-Дону: СКАГС, 1999. 86 с.

274. Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905-1907 гг., 19171922 гг. М.: Весь мир, 1997. 554 с.

275. Шацилло К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907 гг. М.: Наука, 1985. 347 с.

276. Шелохаев В.В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии 1907 1914 гг. М.: Наука, 1991. 231 с.

277. Его же. Кадеты главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905-1907 гг. М.: Наука, 1983. 327 с.

278. Его же. Партия октябристов в период первой российской революции, М.: Наука, 1987. 159 с.

279. Шепелев J1.E. Чиновный мир России. ХУП1-начало XX в. СПб.: Искусство СПБ, 2001. 479 с.

280. Юрский Г. Правые в 3-й Государственной думе. Харьков, 1912.

281. Янов A.JI. Патриотизм и национализм в России. 1825 1921. М.: Академкнига, 2002. 398 с.

282. Ascher А. Р.А. Stolypin. The Search for Stability in Late Imperial Russia. Stanford: Stanford. Univ. Press, 2001. 468 c.

283. Eisenstadt S.N., Roniger L. Patrons, Clients, and Friends: Interpersonal Relations and the Structure of Trust in Society. Cambridge: Cambridge University Press, 1984. 165 P.

284. Kirkow P. Russia's Provinces. Authoritarian Transformation versus Local Authonomy? Basingstoke and London: Macmillan, 1998. 198 P.

285. Robbins R. The Tsar's Viceroys: Russian Provincial Governors in the Last Years of the Empire. Ithaca, London: Cornell University Press, 1987. 271 p.

286. Уапсу G. The Urge to Mobilize Agrarian Reform in Russia, 1861 1930. Urbana, 1982.1. Статьи

287. Абушик В.В. Периодическая печать монархических партий и организаций в годы Первой российской революции// Научнаяреспубликанская конференция «Политические партии. История и современность». Орел, 1994. С. 5-8.

288. Аврех А.Я. Крушение царизма и миф о реформистской альтернативе// Коммунист. 1987. № 2. С.54-62.

289. Его же. Русский буржуазный либерализм: особенности исторического развития // Вопросы истории. 1989. № 2. С. 17-31.

290. Акиныпин А.Н., Карпачев М.Д. Персональный сослав воронежской организации партии кадетов (1906-1917 гг.)// Научная республиканская конференция «Политические партии. История и современность». Орел, 1994. С. 113-115.

291. Акопов Г.Л. Сетевая политика партийных элит в современной России// Властные элиты современной России в процессе политической трансформации. С. 407-414.

292. Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Николай II // Вопросы истории. 1993. № 2. С. 58-76.

293. Анфимов A.M. Тень Столыпина над Россией // История СССР. 1991. № 4. С.112-121.

294. Ашин Г.К. Формы рекрутирования политических элит// Общественные науки и современность. 1998. № 3. С.85-96.

295. Берзин Б.Ю., Маклаков В.Т. Выборы губернатора в регионе // Социс. 1996. №5. С. 56-64.

296. Бородин А.П. Объединенное дворянство и аграрная реформа // Вопросы истории. 1993. № 9. С. 33-44.

297. Его же. Правая группа Государственного Совета в 1906 1917 гг.// Отечественная история. 1998. № 3. С. 50-66.

298. Его же. Третьеиюньский блок и крушение политики мирного реформирования самодержавия // Вопросы истории. 1982. № 8. С. 18-30.

299. Булдаков В.П. Кризис империи и революционный национализм начала XX в. в России//Вопросы истории. 1999. № 1. С. 29-45.

300. Вернадский В.И. Русская жизнь и «внепартийные» // Вернадский В.И. Публицистические статьи. М., 1995. С.62-65.

301. Волобуев О.В., Леонов М.И., Уткин А.И., Шелохаев В.В. История политических партий периода первой российской революции в новейшей советской литературе// Вопросы истории. 1985. № 7. С.52-67.

302. Их же. История политических партий России 1907-1914 гг. в советской историографии // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 147-161.

303. Галай Ш. Конституционалисты-демократы и их критики // Вопросы истории. 1991. № 12. С. 3-14.

304. Гарскова И.М. От просопографии к статистике: методика анализа баз данных по источникам, содержащим динамическую информацию // Источник. Метод. Компьютер. Сб.науч. трудов. Барнаул, 1996. С. 123-143.

305. Голосов Г.В., Шевченко Ю.Д. Независимые кандидаты и зависимые избиратели: Влияние социальных сетей на электоральную политику в России// Полис. 1999. № 4. С. 108-121.

306. Греков Б.И., Шацило К.Ф., Шелохаев В.В. Эволюция политической структуры России в конце XX начале XX в. (1895-1913 гг.) // История СССР. 1988. № 5. С. 36-53.

307. Гусев В.А. Русский консерватизм // Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: материалы международной научной конференции. Самара, 26-29 апреля 2002 г. Самара, 2002. С.240-252.

308. Дейли Д. Пресса и государство в России (1906-1917 гг.) // Вопросы истории. 2001. №10. С.25-45.

309. Егоров М. Крестьянское движение в Центральной Черноземной области в 1907-1914 гг.//Вопросы истории. 1948. № 5. С.8-19.

310. Елисеев A.B. Русские монархисты начала XX века и проблема бюрократизма// Власть и общество. Россия XX в. Сб. науч. трудов. М., Тамбов, 1999. С. 45-53.

311. Жукова JI.A. Бюрократия и органы местного самоуправления в начале XX в.// Власть и общество в России в первой трети XX века. М., 1994. С. 5253.

312. Н.Зырянов П.П. Социальная структура местного управления капиталистической России (1861-1914 гг.)// Исторические записки. Т.107. М., 1982. С.226-302.

313. Изгоев A.C. Правые террористы // Русская мысль. 1909. Кн. 10. Отдел П. С.172-181.

314. Его же. Организационное устройство русских национальных объединений начала XX в. (на материалах Тамбовской губернии) // Труды Тамбовского филиала Московского университета МВД России 2000 г. Вып. 6. Тамбов, 2003. С. 174-179.

315. Его же. Русские национально-патриотические организации и Манифест 17 октября 1905 г. (на материалах Тамбовской губернии). // Общественно-политическое развитие российской провинции (XIX XX вв.). Вып.1. Тамбов, 2001. С. 37-41.

316. Его же. Становление русских националистических организаций// IV Державинские чтения. Материалы научи, конференции молодых ученых. Тамбов, 1999. С.37.

317. Канищев B.B. Политическая микросреда A.C. Антонова в 1906-1908 гг. // Тезисы науч. конференции преподавателей ТГПИ. Тамбов, 1994. С.22-23.

318. Канищев В.В., Щербинин П.П. Городские средние слои на выборах I-IV Государственных дум (по материалам Центрально-Черноземного региона) //Вестник Тамбовского университета. Вып.2. 1996. С.63-71.

319. Каншцева Н.И., Леонов М.И., Павлов Д.Б., Степанов С.А., Шелохаев

320. B.В. Политические партии России в 1905-1907 гг. (обзор новейшей немарксистской историографии)// История СССР. 1989. № 6. С. 180-196.

321. Карпачев М.Д. О роли кадетов в общественно-политической жизни Воронежского края // Научная республиканская конференция «Политические партии. История и современность». Орел, 1994. С. 110-113.

322. Карцов С.А. Русский консерватизм как интеллектуальная традиция// Консерватизм и либерализм: История и современные концепции: Мат-лы международ, науч. конф., 15 февраля 2002 г. СПб., 2002. С.53-55.

323. Кастельс М., Киселева Э. Россия и сетевое общество // Мир России. 2000. Т.9. № 1. С. 114-138.

324. Керов В.В. Отношение крайне правых к думским учреждениям предвоенного периода// Россия в XX веке: Люди, идеи, власть. М., 2002. С.80-100.

325. Кизерветтер А. Союзники старого порядка// Русская мысль. 1907. Кн.1. Отдел II. С.46-55.

326. Кирьянов Ю.И. Съезды правых партий в России в 1912-1914 гг.// Политические партии России. Страницы истории. М., 2000. С.101-126.

327. Его же. Численность и состав правых партий в России в 1908-1916 гг.: тенденции и причины изменений // Отечественная история. 1999. № 5.1. C.29-43.

328. Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа. (Мифы и реальность) //История СССР. 1991. № 2. С.52-72.

329. Кованова С.Н. Помещичье-монархические партии России. // Межвузовская научно-теоретическая конференция «Политические партии Дооктябрьской России». М., 1991. С.32-34.

330. Коганский B.JI. Неосоветское пространство: основные структуры, трансформация// Куда идет Россия?: Социальная трансформация постсоветского пространства. М., 1996. С. С. 59-70.

331. Королева Н.Г. Правые партии в борьбе с революцией 1905-1907 гг.// Исторические записки: Сборник статей. М., 1990. № 118.

332. Костылев В.Н. Выбор Льва Тихомирова// Вопросы истории. 1992. № 6-7. С. 30-46.

333. Крыштановская О. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту// Общественные науки и современность. 1995. № 1. С. 51-65.

334. Левада Ю.А. Возвращаясь к проблеме социальной элиты// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень. М., 1998. № 1. С. 7-11.

335. Его же. Социально-пространственная структура российского общества: центр и регионы// Куда идет Россия?: Социальная трансформация постсоветского пространства.

336. Левицкий В. Правые партии. // Общественное движение в России в начале XX в. Т.З Вып. 5. Партии их состав, развитие и проявление в массовом движении, на выборах и в Думе. СПб., 1914.

337. Ледяев В.Г. Социология властных элит: концептуальные проблемы // Властные элиты современной России в процессе политической трансформации. Ростов н /Д., 2004. С. 142-152.

338. Леонов C.B. Партийная система России (конец XIX B.-1917 г.)// Вопросы истории. 1999. № Ц-12. С.29-48.

339. Лукьянов М.Н. Консерватизм и статус-кво накануне первой мировой войны: российские реакции в европейском контексте// Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт. С. 90-102.

340. Мартынова М.Ю. Политическая контрэлита в России// Вестник Московского университета. Сер. 12: Политические науки. 2000. № 1. С.36-53.

341. Меч В. Силы реакции// Борьба общественных сил в русской революции в 1905-1906 гг. Вып.1. М., 1907.

342. Моска Г. Правящий класс// Социологические исследования. 1994. № 10. С. 187-198; № 12. С.97-117.

343. Моска Г. Элементы политической науки// Социологические исследования. 1995. № 4. С.138-146; № 5. С.134-143; № 8. С.130-139.

344. Мэйси Д. Земельная реформа и политические перемены: феномен Столыпина // Вопросы истории. 1993 № 4. С. 3-18.

345. Мясников О.Г. Смена правящих элит: «Консолидация» или «вечная схватка»?//Политические исследования. 1993. № 1. С.52-60.

346. Николаев А.Б., Поливанов O.A. Парламентская элита России в 1912-1917 гг.//Из глубины времен. Вып. 3. СПб., 1994. С. 57-66.

347. Островский A.B. Элита российского общества XIX-XX вв.: некоторые проблемы истории и историографии// Из глубины времен. Вып. 3. 1994. С. 8-20.

348. Павленко C.B. Легитимация административного регионализма// Куда идет Россия?: Социальная трансформация постсоветского пространства. С. 85-94.

349. Павлов Д.Б. Петербургский клуб общественных деятелей (1905-1913 гг.) // Взаимодействие государства и общества в контексте модернизации России. Конец XIX начало XX в. Тамбов, 2001. С.51-59.

350. Павлов Д.Б. «Союз 17 октября» в 1905-1907 годах: численность и социальный состав// Отечественная история. 1993. № 6. С. 181-185.

351. Парето В. О применении социологических теорий// Социологические исследования. 1995. № 10. С.137-145; 1996. № 1. С.108-118; № 2. С.115-124; № 7. С.119-127; № 10. С.139-144.

352. Петропавловский С.С. Дворянство, бюрократия и монархия перед Февральской революцией // Пролетарская революция. 1922. № 8.

353. Помогаев В.В. Аграрный вопрос в программе Тамбовского Союза русских людей// Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (втор. пол. XIX нач. XX вв.). Сб. науч. ст. Тамбов, 2000. С. 52-63.

354. Помогаев В.В. Русские национально-патриотические организации в Тамбовской губернии// Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX — начало XX вв.): Сборник научных статей. Вып.2. Тамбов, 1998. С.53-65.

355. Помогаев В.В. Ильин С.А. Российские политические партии и аграрное движение в Тамбовской губернии// Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (втор. пол. XIX нач. XX вв.). Сб. науч. ст. Тамбов, 2002. С. 64-73.

356. Помогаев В.В., Фомина Л.Б. Генезис русского национализма (на материалах Тамбовской губернии)// Тамбовское крестьянство: откапитализма к социализму (втор. пол. XIX нач. XX вв.). Сб. науч. ст. Тамбов, 1996. С. 3-15.

357. Правые и конституционные монархисты в России. 1907-1908 гг. // Вопросы истории. 1997. №№ 6,8.

358. Пронкин C.B. Черносотенцы и правительство: характер взаимоотношений// Межвузовская научно-теоретическая конференция «Политические партии Дооктябрьской России». М., 1991. С. 34-36

359. Протасов Л.Г. «Социальный рельеф» и выборы в Государственные думы в Тамбовской губернии // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVIII-XIX вв. Тамбов, 2002. С. 416-426.

360. Протасов Л.Г. Тамбовское крестьянство на выборах в I-IV Государственные Думы// Российское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX начало XX вв.). Вып.1: Сб. науч.ст. Тамбов, 2004. С. 134-145.

361. Растов Ю.Е. Выборы губернатора: Точность социологических прогнозов// Социс. 1997. № 12. С. 35-39.

362. Резниченко Л. Регионализм, регионализация, региональные элиты: Явное и неочевидное// Российский социально-политический вестник. 1998. № 1. С. 20-35.

363. Репников A.B. Русский консерватизм: вчера, сегодня, завтра. // Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. научи, трудов. Вып. 1. Воронеж, 2001. С.9-20.

364. Репников A.B. Социальная проблематика в работах русских консерваторов начала XX в. // Призвание историка. Проблемы духовной и политической жизни России. М., 2001. С.202-220.

365. РоббинсР. Наместники слуга//Отечественная история. 1993. № 1.С.202-213.

366. Его же. Сатрапы? Вице-короли? Губернаторы// Родина. 1995.№ 6.С.28-30.

367. Роуз Р. Достижение целей в квазисовременном обществе: социальные сети в России// Общественные науки и современность. 2002. № 3.

368. Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения // Отечественная история. 2001. № 3. С. 103-133.

369. Рылов В.Ю. Деятельность правоконсервативной организации Русское Собрание (1900-1917 гг.)// Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. науч. трудов. Вып. 1. Воронеж, 2001. С. 129-174.

370. Свиридов В.В. Социальный состав сельскохозяйственных обществ Тамбовской губернии второй половины XIX начала XX вв.// Социальная история российской провинции. Тамбов, 2004. С.73-75.

371. Сельцер Д.Г. Конкурирующие элиты и выборы: историко-политический подход// Pro nunc: Современные политические процессы. Вып. 3. Тамбов, 2005. С. 27-38.

372. Сенатова О.О. Региональный авторитаризм// Куда идет Россия? Социальная трансформация постсоветского пространства. С. 146-151.

373. Соловьев Ю.Б. Стратегия самодержавия и состояние политических сил на местах в период выборов в IV Думу// Непролетарские партии России в трех революциях. Сб. статей. Отв. ред. М., 1989. С. 88-95.

374. Стародубцев A.C. Из опыта русских консервативных организаций «Русское собрание». // Социс. 1994. № 12. С. 126-130.

375. Старостин П.Е. Подцензурная печать тамбовских кадетов в 1905 1907 гг. // X Державинские чтения. Институт истории и политологии. Институт права. Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2005. С. 15

376. Степанов С. А. Программы черносотенных организаций (19051907 гг.)// Непролетарские партии России в трех революциях. Сб. ст. М., 1989. С. 105-111.

377. Его же. «Революционеры справа»: черносотенные союзы// История политических партий России. М., 1994. С. 61-87.

378. Его же. Черная сотня// Родина. 1992. № 2. С. 19-24.

379. Его же. Черносотенные союзы и организации// Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 84-96.

380. Сторожев В.Н. Февральская революция 1917 г. // Научные известия: экономика история право. Сб. 1. М., 1922.

381. Сысоева Е.К. Идеи монархизма в городской среде российской провинции в начале XX в.// Провинциальный город: культура, традиции, история и современность. М., 2000. С. 136-141.

382. Токарев Н.В. Волотовское дело// Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX начало XX вв.). Сборник научных статей. Выпуск 3. Тамбов, 2000. С. 63-82.

383. Его же. Газета «Тамбовский край» в годы столыпинской аграрной реформы (1907-1914 гг.)// Город Тамбов в прошлом, настоящем и будущем: 360-летию посвящается: Тезисы докладов. Тамбов, 1996. С.37-39.

384. Его же. Тамбовские крестьяне и столыпинское землеустройство: формы повседневного общинного сопротивления// Социальная история российской провинции. Тамбов, 2004. С. 85-87.

385. Его же. Тамбовское крестьянство в избирательной кампании во II Государственную Думу// Избирательное право и избирательный процесс в России: прошлое и настоящее (региональный аспект). Тамбов, 2000. С. 2931.

386. Его же. Тамбовское крестьянство и указ 9 ноября 1906 года. (Из истории аграрной реформы Столыпина)// Тамбовское крестьянство: от капитализмак социализму (вторая половина XIX начало XX в.в.): Сборник научных статей. Тамбов, 1996.

387. Ее же. Консерватор во власти: губернатор Н.П. Муратов// Отечественная история. 2003. № 3. С. 103-113.

388. Праздник георгиевских кавалеров в г. Тамбове (по воспоминаниям губернатора Н.П. Муратова) // Армия и общество. Мат-лы международ, конф. Тамбов, 2002. С.31-35.

389. Тютюкин C.B. Сергей Юльевич Витте и революция 1905-1907 гг. в России// Куда идет Россия?: Власть, общество, личность. Международный симпозиум 17-18 января 2000 г. М., 2000. С.29-37.

390. Фомин И.Е. К вопросу об образовании монархических организаций в Центральной России// Общественно-политическая жизнь российской провинции. XX в. Вып. 2. Тамбов, 1996. С.29-31.

391. Черменский Е.П. Царизм и третьеиюньская Дума // Вопросы истории. 1971. № 1. С.31-47.

392. Его же. Особенности отношений власти и общества в России: история и современность// Куда идет Россия?: Власть, общество, личность. Международный симпозиум 17-18 января 2000 г. М., 2000. С. 10-21.

393. Его же. Средства и методы идеологического воздействия кадетов на средние городские слои в 1907-1914 гг. // Городские средние слои в трехроссийских революциях. Межвузовский сборник научных трудов. М., 1989. С.52-60.

394. Щербинин П.П. Горожане Тамбовской губернии на выборах в 1-4 Государственные Думы // Избирательное право и избирательный процесс в России: прошлое и настоящее (региональный аспект). Тамбов,2000.С.26-29.

395. Яковенко И.Г. Прошлое и настоящее России: имперский идеал и национальный интерес//Полис. 1997. № 4. С. 88-96.

396. Янов A.JI. От патриотизма к национальному самоуничтожению// Общественные науки и современность. 1998. № 6. С. 107-124.

397. Hughes J. Regionalism in Russia: The Rise and Fall of Siberian Agreement// Europe-Asia Studies. 1994. № 7.

398. Kirkow P. Regional Warlordism in Russia: The Case of Primorskii Krai// Europe-Asia Studies. 1995. Vol.47. № 6. P. 923-947.

399. Solnic St.L. Gubernatorial Elections in Russia, 1996-1997// Post-Soviet Affairs. 1998. № 14. P. 48-80.

400. Treisman Daniel S. Russia's «Ethnic Revival»: The Separatist Activism of Regional Leaders in a Postcommunist Order// World Politics. 1997. № 2 (49). P.212-249.

401. Диссертации и авторефераты диссертаций

402. Абушик В.В. Деятельность монархических организаций Центральной России в период буржуазно-демократических революций (1905 февраль 1917 г). Автореф. дисс. .канд. ист. наук. М., 1995. 16 с.

403. Авилова H.JI. Российская многопартийность: региональный аспект (на материалах политических партий и движений Центрального Черноземья) 1900-1999 гг. Дисс. докт. ист. наук. М., 2001. 423 с.

404. Байбаков В.Ю. Создание и деятельность кадетских партийных организаций в губерниях Центрального Черноземья (1905-1907 гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Курск, 1993. 16 с.

405. Вострикова В.В. Образование и деятельность кадетских партийных организаций в губерниях Центрального Черноземья в годы первой русской революции. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Орел, 1998. 19 с.

406. Ельникова Е.В. Деятельность кадетских партийных организаций в губерниях Центрального Черноземья (1907-1917 гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Курск, 1997. 17 с.

407. Ильин С. А. Становление русских национальных организаций в Тамбовской губернии. Дисс. канд. ист. наук. Тамбов, 2002. 162 с.

408. Коноваленко М.П. Государственная Дума и деятельность в ней депутатов Центрального Черноземья. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Курск, 1999.24 с.

409. Любина Т.И. Уездное чиновничество Тверской губернии в конце XIX -начале XX в. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Тверь, 1998. 25 с.

410. Меркульев Л.Л. Создание и деятельность организаций «Союза 17 октября» в Центрально-Черноземном регионе России. Автореф. дисс. . канд. ист.наук. Курск, 1997. 17 с.

411. Михалев О. Ю. Воронежская организация конституционно-демократической партии (1905-1917 гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 2001.22 с.

412. Никифорова С.М. Политическая борьба правых партий за сохранение самодержавия в России 1905 1917 гг. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Орел, 1999. 18 с.

413. Павлов С.Б. Взаимоотношения власти и легальной оппозиции (либералов и крайне правых). 1900-1917 гг. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 2000.24 с.

414. Пенькова О.П. Дворянство Тамбовской губернии (1861-1906 гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Самара, 2003. 22 с.

415. Плужников А.Н. Города Тамбовской губернии во время первой российской революции 1905-1907 гг. (социально-политический аспект). Дисс. канд. ист. наук. Тамбов, 2003. 21 с.

416. Разиньков M. Е. Общественное движение в воронежской губернии в годы первой российской революции (1905-1907гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 2001. 20 с.

417. Репников A.B. Проблемы государственной власти и концепции русских консервативных мыслителей конца XIX начала XX вв. Автореф. дисс. .канд. ист. наук. М., 1997. 25 с.

418. Рылов В.Ю. Правомонархическое движение в Воронежской губернии (1903-1917 гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 2000. 16 с.

419. Салпанов Н.М. Политический консерватизм в Российской провинции. По материалам губерний Центрального Черноземья. (1905-1914 гг.). Автореф. дисс. .канд. ист. наук. Курск, 1997. 22 с.

420. Слесарев Ю.В. Деятельность правых организаций ЦентральноЧерноземного региона в 1905 1917 гг. Автореф. дисс. .канд. ист. наук. Пенза, 1998. 26 с.

421. Стрелков А.Т. Деятельность черносотенных организаций России в губерниях Центрального Черноземья. 1905-19017 гг. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Курск, 1997. 18 с.

422. Туманова A.C. Неполитические общественные организации города Тамбова в начале XX века (1900-1917). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 1996. 22 с.

423. Ее же. Правительственная политика в отношении общественных организаций России. 1905-1917 годы. Автореф. дисс. . докт. ист. наук. М., 2003. 46 с.

424. Фомин И.Е. Тактика монархических организаций Центральной России по защите самодержавной политике царизма (1905-1917 гг.). Дисс. . канд. ист. наук. М., 1994. 223 с.

425. Шарова Н. В. Деятельность русских национальных объединений в 19071914 гг. (на материалах Тамбовской губернии). Дисс. . канд. ист. наук. Тамбов, 2004. 212 с.

426. Щербинин П.П. Городские средние слои Черноземного Центра в буржуазно- демократических революциях в России. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1993. 17 с.