автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Диалогичность текста Евангелия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Диалогичность текста Евангелия"

На правах рукописи УДК: 882.09+800 (091)

Ои^

Радюшкина Анна Анатольевна

ДИАЛОГИЧНОСТЬ ТЕКСТА ЕВАНГЕЛИЯ: КОГНИТИВНЫЙ И ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ

Специальность: 10.02.04 - германские языки

1 з ноя ?:с9

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт - Петербург 2009

003483073

Работа выполнена на кафедре английской филологии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет имени А И Герцена»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор

Гурочкина Алла Георгиевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Казакова Тамара Анатольевна

Защита состоится «25» ноября 2009 года _ заседании Совета Д 212 199 05

по защите докторских и кандидатских диссертаций при Российском государственном педагогическом университете им А И Герцена по адресу 191186, г Санкт-Петербург, наб р Мойки, 48, корп. 14, ауд 314

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им А И Герцена

Автореферат разослан » /С? 200

кандидат филологических наук, доцент Чемодурова Зинаида Марковна

Ведущая организация: Ленинградский государственный университет

им АС Пушкина

"О

Ученый секретарь диссертационного совета

Гурочкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению диалогичности текста Евангелия в когнитивном и лингвопрагматическом аспектах

В фокусе внимания современной лингвистики, характеризующейся антропоцентрической направленностью, находится homo eloquence, человек говорящий, в широком смысле - человек, ведущий диалог В связи с этим значительный интерес представляет изучение с позиций диалогичности текста Евангелия, богословского, историко-философского и литературного памятника непреходящей ценности

В настоящее время понятия «диалог», «диалогичность» трактуются широко не только как обмен сообщениями, взаимодействие сознаний, но и как взаимодействие исторических эпох, культур и отражающих их текстов Диалогичность, как отмечают исследователи, обусловлена социальной сущностью человеческого мышления и языка в любой из форм их проявления в процессе межличностного общения или автокоммуникации [Арнольд 1997, Бахтин 1963, 1979, 1986, Выготский 1983, Никитин 2005,] Диалогичность присуща всем коммуникативным процессам независимо от их устной или письменной формы и — шире — всем процессам, происходящим на базе человеческого сознания [Гучинская 2002, Гурочкина 2005, Дускаева 1985, Кожина 1981, 1986, 2007; Кожина, Дускаева 1999, Кучинский 1981, 1988, Ольшанский 2000, Радзиховский 1986,1988, Стельмашук 1993 др ]

Актуальность настоящего диссертационного исследования обусловлена, таким образом, с одной стороны, уникальностью текста Евангелия, обладающего неоценимой духовно-богословской и историко-философской значимостью, с другой стороны, существующим в современной лингвистике интересом к процессам коммуникации, а также к понятиям «диалог» и «диалогичность», явлениям «пронизывающим всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение» [Бахтин 1963]

Объектом данного исследования является Четвероевангелие (включающее в себя Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна) англоязычной версии Короля Якова - King James Version (KJV)

Предметом исследования являются смысловые позиции речевых субъектов в тексте Евангелия, соотношение их когнитивных и прагматических характеристик, а также лингвистические средства их выражения

Теоретическую базу данного исследования составляют работы, посвященные истории возникновения текста Евангелия [Аверинцев 1971, архиеп Аверкий (Таушев) 2006; Макдауэлл 1992, Тураев 1909, Frederick 1988], его литературно-лингвистическому своеобразию [Ауни 2000, Аверинцев 1997, Жебелев 1919; Мень 2000, Мень 2002, Брек 2006; Гатри 1996, Иеремиас 1999, Сорокин 2006, Kayser 1989], освещающие его жанровые характеристики [Ауни 2000, Hadas, Smith 1965, Votaw 1970], а также работы, посвященные изучению диалога и диалогичности в философии [Бахтин 1979, Бубер 1993, Волошинов 1993; Гуссерль 2006, Кудашов 1988, Левинас 2006, Левинас 2000, Левинас

1998, Лифинцева 1999, Ольшанский 2000, Сартр 2004], психологии и психолингвистике [Беляева, Майклз 1985, Брушлинский, Поликарпов 1988, Брушлинский, Сергиенко 1998, Выготский 1983, Залевская 2005, Кучинский 1988, Кучинский 1981, Радзиховский 1988, Рубинштейн 1940, Седов 2004, Сорокин, Тарасов, Шахнарович 1979, Солсо 1996; Beahrs 1986, и др ], лингвистике [Бахтин 1963, Бахтин 1979, Бахтин 1986, Виноградов 1948, Винокур 2005, Дускаева 1985, Карасик 1992, Кожина 1997 и др, Стельмашук 1993, Колокольцева 1999, Красавцева 1987 и др ], исследования, изучающие проблемы непосредственной и текстовой коммуникации [Богданов 1993, Винокур 2005, Дейк 1989, Пелевина 2007, Пелевина 2008, Прозоров 1971, Якубинский 1986; Щерба 1915, Шмид 2008; Валгина 2003; Формановская 2007, Booth 1961, Eco 1995], категории адресованное™ [Арутюнова 1981, Воробьева 1993, Гончарова 2006, Дымарский 1988, Ильенко 1988, Ириеханова 1988, Романова 1996, Iser 1978], интертекстуальности [Барт 1994, Кристева 1993, Чернявская 2009, Щирова, Гончарова 2008, Beaugrande, Dressler 1981 и др ]

Целью работы является многоаспектное изучение уровней и видов диалогичности текста Евангелия В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие основные задачи

1 описывается текст Евангелия с точки зрения истории его создания, назначения, содержания, структуры и жанровой принадлежности,

2 определяются понятия «диалог» и «диалогичность» в междисциплинарном аспекте, уточняется понятие «диалогичность» и основополагающее для его определения понятие «смысловая позиция» в контексте данного исследования,

3 выявляются и описываются особенности коммуникативной ситуации на внутритекстовом, внешнетекстовом и межтекстовом уровнях в Евангелии,

4 раскрываются взаимообусловленность и взаимозависимость диалогов разных уровней коммуникации,

5 выявляются лингвостилистические средства, используемые для эксплицитного или имплицитного представления смысловых позиций коммуникантов на разных уровнях коммуникации

Для решения поставленных задач в работе используются такие методы исследования, как метод непосредственного наблюдения над материалом, метод общелингвистической интерпретации текста, метод контекстуального анализа, метод сопоставительного анализа и др

Материалом исследования является текст Евангелия. На защиту выносятся следующие положения, сформулированные в ходе исследования

1 Евангелие является особым синтезирующим типом текста и реализует модель «текст в тексте»

• в жанровом отношении текст Евангелия представляет собой гетерогенное образование, в котором сочетаются логии Христа (доминирующий жанр), притчи, деяния и др ,

• речь евангелиста включает в себя высказывания Иисуса Христа, которые, в свою очередь, могут содержать в себе притчи, являющиеся

структурно и содержательно законченными и самостоятельными

произведениями,

• в Евангелие, новозаветный текст, включены фрагменты

ветхозаветных текстов (Пятикнижия, Книг пророков и др )

2 Евангелие, как продукт речемыслительной деятельности субъекта, характеризуется диалогичностью, которая проявляется как взаимодействие смысловых позиций речевых субъектов разных коммуникативных уровней -внутритекстового, внешнетекстового и межтекстового Особенностью диалогичности текста Евангелия является то, что Иисус Христос одновременно является адресантом внешнетекстового и внутритекстового уровней, что обусловливает Его статус Нададресанта Благой Вести

3 Диалогичность внутритекстового, внешнетекстового и межтекстового уровней обусловливает особенности соотношения смысловых позиций речевых субъектов этих уровней

• диалогичность внутритекстового уровня выражается в соотношении смысловой позиции Христа (Истины) и смысловых позиций внутритекстовых субъектов,

• диалогичность внешнетекстового уровня, выраженная средствами адресации, реализуется в двух направлениях 1 евангелист -> адресат Евангелия, 2 Христос -> адресат Евангелия,

• диалогичность межтекстового уровня проявляется в двух аспектах 1 в связях Евангелия (новозаветного текста) и Ветхого Завета, 2 в связях четырех Евангелий, содержащих «параллельные фрагменты»

4 С точки зрения воздействия на смысловую позицию адресата, уровни диалогичности характеризуются размытостью границ, что проявляется в их взаимодействии

• реплики внутритекстового диалога, адресованные внутритекстовому субъекту, одновременно адресованы внешнетекстовому адресату (как историческому, так и современному), смысловые позиции внутритекстовых субъектов воздействуют на смысловую позицию внешнетекстового адресата, выступая в качестве модели его поведения,

• средства интертекстуального уровня используются как субъектом внешнетекстового уровня (евангелистом), так и субъектом внутритекстового уровня (Иисусом Христом, Его собеседниками) Во втором случае кроме обозначения своей смысловой позиции и воздействия на смысловую позицию внутритекстового адресата интертекстуальные средства в речи Иисуса Христа предназначены и для воздействия на смысловую позицию адресата внешнетекстового уровня (при наличии у него интертекстуальной компетенции)

5 Особенностью диалогичности евангельского текста является использование разноуровневых языковых средств (синтактикостилистических, морфостилистических, лексикостилистических), характеризующихся структурно-содержательной и/ или функциональной двойственностью

• структурно-содержательная двойственность синтактикостилистичес-ких средств проявляется в параллелизме построения высказываний (параллелизм, хиазм), часто используемых для представления смысловых позиций коммуникантов разных уровней,

• содержательная и функциональная двойственность морфостилистичес-ких средств обусловлена их двойной референцией (единичный/ множественный, непосредственный/ удаленный адресат) и, следовательно, двойной адресованностью,

• лексикостилистические средства (метафора, метонимия, антитеза и др ) характеризуются, главным образом, семантической двойственностью

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что впервые предпринята попытка комплексного описания текста Евангелия, включающего в себя выявление и анализ его когнитивно-прагматических и лингвистических особенностей, определение уровней диалогичности в рамках внешнетекстовой, внутритекстовой и межтекстовой коммуникации, а также выявление различий языкового оформления текстов Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна и их лингвистическую интерпретацию в аспекте диалогичности текста

Теоретическая значимость работы заключается в том, что достигнутые в ней результаты и выводы могут быть использованы для дальнейшей разработки теоретических основ и принципов анализа диалогичности различных типов текста/ дискурса как письменной, так и устной коммуникации, в частности, анализа с точки зрения используемых средств экспликации и импликации смысловых позиций различных речевых субъектов Применяемый в работе комплексный подход к рассматриваемой проблеме позволяет расширить теоретическую и методологическую базу исследования коммуникативных аспектов текстов сложного синтезирующего типа Выполненное исследование вносит также вклад в разработку ряда вопросов, связанных с проблемами лингвистики текста, прагма- и когнитивной лингвистики — составляющими интенсивно развиваемой в настоящее время научной парадигмы знаний науки о языке

Практическая значимость результатов работы состоит в том, что материал исследования и методы его анализа могут быть использованы при чтении общих лингвистических курсов по лингвистике текста, когнитивной лингвистике, прагмалингвистике, стилистике английского языка, на практических и семинарских занятиях по аналитическому чтению и интерпретации художественного текста, а также в учебном процессе в воскресных и общеобразовательных школах

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в докладах на семинарах аспирантов кафедры английской филологии РГПУ им А И Герцена «Современные стратегии описания текста» (ноябрь 2008 г) и «Проблемы когнитивной лингвистики» (декабрь 2008 г) и на конференциях «Герценовские чтения» РГПУ им А И Герцена (май 2007 г, май 2008 г, май 2009 г), а также отражены в пяти публикациях (общим объемом 1 4 п л )

Объем и структура работы диссертация, содержание которой изложено на 230 страницах печатного текста, состоит из введения, трех глав, выводов по главам, заключения и списка литературы, включающего 165 наименований на русском и иностранном языках

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается выбор темы исследования, актуальность и научная новизна, раскрываются его теоретическая значимость и практическая ценность, формулируются цели и задачи, излагаются положения, выносимые на защиту, описываются методы и материал научного анализа

В первой главе «Евангелие в контексте языка и культуры» рассматривается происхождение термина «Евангелие» и евангельского текста, описываются его содержание, назначение, структура и жанровые характеристики, также освещаются современные методы, применяемые в исследовании новозаветных текстов

Слово «Евангелие» (греч «Еиаг^еЬоп» — благая или добрая весть) — означает приход в мир обещанного Богом Искупителя и весть о совершенном Им великом деле спасения человечества, поэтому в переводе на русский язык используется слово «благовествование» «Благая весть», произносившаяся во времена Ветхого Завета пророками как весть о грядущем Мессии, затем получила воплощение в речах Иисуса Христа по отношению к достигшему людей Царствию Божиему Апостолы употребляли слово Евангелие в своей устной проповеди уже по отношению к Христу, в котором воплотились ожидания народа и предсказания пророков В Новом Завете слово Евангете встречается в двух значениях в значении весть о Христе в речи новозаветных авторов, в значении Царствие в записанной речи Христа, Со временем слово «Евангелие» начало использоваться для обозначения Четвероевангелия — первых четырех книг Нового Завета, содержащего в себе 27 книг, при этом Евангелие является его первой в композиционном и важнейшей в содержательном отношении частью Излагая учение и жизнеописание Христа (Спасителя, посланного Богом искупить Своей кровью грехи человечества), Евангелие представляет собой хронологическое описание Его жизни и служения и передает образ Спасителя, ведущего людей в Царство Божие

Изучение жанров, известных культурам Древнего Востока и античности, и тех, которые были выработаны в процессе создания самой священной письменности, свидетельствует, что в Евангелии представлено более десяти жанров как иудейской, так и неиудейской литературы — такие, как агада, апокалиптический жанр, аретологии, биографии, благословления и проклятия, генеалогия, деяния, доксологии, логии, послания, пословицы, притчи, пророческие речения и др [Мень 2002] Тем не менее, имея литературные аналогии в греко-римской литературе своего времени, Евангелия не обнаруживают полного сходства ни с одним из них Преобладающим типом материала в Евангелии являются поучающие речи Христа (логии) и историческое повествование [Ауни 2000, Мень 2002, Сорокин 2006], или «слова» и «дела» Иисуса [Жебелев 1919] Жанром, сочетающим жизнеописание

и высказывания субъекта, является биография, поэтому закономерны попытки обнаружить сходство Евангелий с этим жанром [Ауни 2004, Votaw 1970, Taulbert 1977], но ориентированность Евангелия не столько на жизнь, сколько на смерть и Воскресение Христа [Гатри 1996], и почти полное отсутствие оценочных эпитетов [Сорокин 2006], характерных для биографии, не позволяет однозначно отнести Евангелия к биографическому жанру Другими жанрами, с которыми пытались сравнивать Евангелия, являются жанры меморабилий [Жебелев 1919], мидраша [Goundry 1982], лекционариев [Carrmgton 1952], аретологий (повествования о чудесных делах, совершенных Богом или героем) [Hadas, Smith 1965] Но эти точки зрения также спекулятивны, так как едва ли можно утверждать, что не существовало такой литературной аналогии, сравнение которой с текстом Евангелия было бы совершенно необоснованньм [Гатри 1999] Язык и стиль Евангелия отражает приспособление иудейских религиозных и этнических традиций к эллинистическим формам языка, литературы, риторики Согласно ДЕ Ауни, «христианство Нового Завета представляет собой творческую переработку иудейской и эллинистической традиций, давшую «нечто третье», то есть некую новую религиозно-культурную реальность, не только тесно связанную с двумя предыдущими, но и во многом превосходящую их» [Ауни 2000] Во многом это оказалось обусловленным назначением евангельского текста, не имеющим прецедента в истории человечества

Таким образом, отсутствие точных литературных параллелей, непреходящая культурно-историческая значимость Евангелия и уникальность его центральной фигуры - Иисуса Христа - определяют особый характер этого текста [Гатри 1999, Жебелев 1919, Макдауэлл 1992, Мень 2002, Сорокин 2006, Kümmel 1993] Специфика Евангелия также обусловлена его антропоцентричностью, с одной стороны, и теоцентричностью, с другой, поскольку текст Евангелия, написанный на человеческом языке, преломленный в сознании конкретных субъектов (евангелистов), есть, в первую очередь, Слово Бога о Боге Коммуникативно-прагматические задачи Евангелия и присущие ему жанровые/ текстотипологические характеристики позволили определить Евангелие в данной работе как особый тип текста

Во второй главе «Понятия «диалог» и «диалогичность» в междисциплинарном аспекте» данные понятия рассматриваются с позиций философии, психологии, психолингвистики, лингвистики Уточняется также понятие «смысловая позиция», лежащее в основе определения понятия «диалогичность» В соответствии с уровнями коммуникации определяются уровни диалогичности, характеризующиеся эксплицитной и имплицитной формами представления смысловых позиций коммуникантов разных уровней

Большинство ученых, занимающихся проблемами коммуникации, признают за диалогом первичный и более естественный, по сравнению с монологом, характер и отмечают, что диалогическое взаимодействие является онтологически первичной, пратекстовой формой организации речи [Выготский 1982, Щерба 1915, Якубинский 1986 и др ] Исходя из примата диалогической речи в антропогенезе, исследователи утверждают, что в организации текстов в

большей и пи меньшей степени можно проследить наследственные черты диалогической речи Это относится не только к художественным текстам, обладающим выраженными чертами устной диалогической речи (в первую очередь в речевом плане персонажей), но также научным текстам, которые долгое время относились к монологичным [Кожина 1981] В трактовке ММ Бахтина диалог становится универсальным понятием, «явлением, пронизывающим всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение» [Бахтин 1963 56] Предпосылки для рассмотрения диалога, диалогичное™ как всеохватывающего явления, имманентного свойства сознания и мышления, определяющего все существование человека, были заложены в философии XX века, постулирующей, что субъект становится личностью только в общении с другой личностью

Диалог в философии — это, прежде всего, одно из средств познавательной деятельности человека, отсюда к основным целям диалога относятся 1) обмен мыслями с одной стороны, понимание чужих мыслей и усвоение их, а с другой, — формулирование и высказывание собственных мыслей, 2) самопознание, саморазвитие Такое понимание диалога лежит в основе категории диалогичности и подразумевает деятельность двух или более сознаний субъектов, языковых личностей [Ганапольская 2005]

В основе концепции диалогичности находится широко известное противопоставление таких моделей, отражающих взаимодействие человека и мира, как субъект-объектная и субъект-субъектная Первая подразумевает активность познающего и пассивность познаваемого, т е в фокусе внимания находится познание Субъект-субъектная модель, напротив, утверждает равенство всего и всех по отношению друг к другу, говорит о возможности самостановления только при взаимодействии с другими сущностями, которым также присваивается статус субъектов В рамках данной модели центральным понятием становится взаимодействие, коммуникация Вторая модель утвердилась в XX веке в научной парадигме практически одновременно в работах М М Бахтина и западных исследователей М М Бубера, Э Левинаса, утверждающих, что становление личности возможно только во взаимодействии Я и Другого [Бахтин 1963, Бубер 1993]

Диалог, общение, основанное на осознании различий Я и Другого, определяет человеческую природу посредством диалога человек становится тем, что он есть Это постоянное самостановление есть неотчуждаемая цель личности, потенциально осуществимая и постоянно реально осуществляемая в диалогическом «противостоянии» и «слиянии» с другим сознанием

В психологии особый акцент делается на диалогической природе мышления [Брушлинский 1988, Кольцова 1988; Радзиховский 1988, Флоренская 2001 и др ], обусловленной тем, что всякая психическая функция, психический процесс первоначально складывается в сознании индивида в контексте его деятельности с другим человеком [Выготский 1983, Радзиховский 1988, ВеаЬгв 1986], те в диалогическом ключе Основанием для выделения в психологии диалога как формы меж-, так и внутриличностного

общения, служит не количество участников, а наличие и развитие в нем двух или более смысловых позиций [Радзиховский 1986, Кучинский 1988 и др ]

В рамках психолингвистики, когнитивной психологии экспериментально была подтверждена важность диалога для осознания себя в мире [Брушлинский, Сергиенко 1998] Являясь средством выражения смысловой позиции личности и воздействия на чужую смысловую позицию, диалог рассматривается как залог целостности личности, ее психологического здоровья.

В лингвистике узкое понимание диалога как одной из форм речи [Валгина 2003, Девкин 1981, Щерба 1915, Якубинский 1986 и др ] и широкое, философское как взаимодействия сознаний, текстов, культур сосуществуют и терминологически обозначаются как «диалог» и «диалогичность» Диалогичность трактуется как категориальное свойство любой речи (устной и письменной), проявляющееся в речи/ тексте, как соотношение смысловых позиций коммуникантов - адресанта и адресата [Кожина 1981, 1986, 1998, Кожина Дускаева 1987, Никитин 1998, Стельмапгук 1993, Чернявская 2005 и др ] Под коммуникантами понимаются как текстовые структуры (внутритекстовые субъекты, персонажи), так и внетекстовые (автор, читатель) и инотекстовые (автор, внутритекстовый субъект другого текста) [Арутюнова 1981, Архипов, 2001, Золотова 1973, Ириеханова, 1988, Пелевина 2007, Прозоров 1971; Щирова, Гончарова 2007, Формановская 2008, Шмид 2008, Booth 1961, Iser 1978 и др ] Многомерная структура текста подразумевает «присутствие» в тексте речевых субъектов (адресата и адресанта) внутритекстового, внешнетекстового и межтекстового коммуникативного уровней, что позволило в данной работе выделить соответствующие уровни диалогичности текста Отсюда диалогичность в данной работе трактуется как выраженное в тексте взаимодействие антропоцентров разных коммуникативных уровней, понимаемое как соотношение их смысловых позиций Осуществить анализ диалога - значит, прежде всего, выявить и осознать смысловые позиции собеседников, актуализируемые в данном диалоге и определяющие вербальное и невербальное поведение речевых субъектов Диалогичность внутритекстового уровня, или внутритекстовый «диалог», представлена во взаимодействии смысловых позиций речевых субъектов, вписанных в повествовательную ткань текста Диалогичность внешнетекстового уровня, или внешнетекстовый «диалог», выражается в соотношении смысловых позиций автора-адресанта и читателя-адресата Диалогичность межтекстового уровня, или межтекстовый «диалог», проявляется в связях текста с другими текстами (тематическая близость, типологическое сходство, органическая связь включения элементов другого текста или отсылки к нему (как прямой, так и подразумеваемой)

«Смысловая позиция» понимается в настоящей работе как точка зрения личности, обусловленная единством двух составляющих - когнитивной и прагматической Когнитивная составляющая представлена совокупностью реальных и потенциально обнаруживаемых систем взглядов, оценок, мнений, ценностей, желаний и пр, обусловленных системой мотивов, как реакция на

окружающий чичность мир во всех его проявлениях Прагматическая составляющая отражает цечевую установку речевого субъекта в конкретной ситуации Обе составляющие смысловой позиции являются взаимообусловленными, именно их неразрывная связанность и взаимозависимость делают возможным постоянное обновление, развитие личности

Частным проявлением категории диалогичности является категория адресованное™, отражающая, также, как и категория диалогичности, предназначенность речи/ текста другому речевому субъекту [Богданов 1993, Воробьева 1993, Романова 1996], но в отличие от категории диалогичности, категория адресованное™ проявляется не во взаимодействии смысловых позиций коммуникантов (двунаправленное™, взаимообусловленности), а в воздействии адресанта на смысловую позицию адресата (его однонаправленное™) Однако одна не исключает другую так в случае внешнетекстового диалога текст может быть эксплицитно адресован и в то же время имплицитно диалогичен Это позволяет выделить разные виды диалогичности - эксплицитный и имплицитаый, соотносящиеся с понятаями диалогичности как смысловой двуслойности, соотаошения смысловых позиций и диалогизации как ее выраженное™ посредством определенных маркеров В случае отсутствия в тексте лингвистических средств указания на двойственность, его не следует называть диалогизированным, хотя, безусловно, он диалогичен. Если в речи одного субъекта выражены разные смысловые позиции (например, с целью представления разных взглядов на какое-либо явление), то помимо того, что текст диалогичен, он диалогизирован

В третьей главе «Когнитивные и прагматические характеристики смысловых позиций речевых субъектов в тексте Евангелия» описываются особенное™ коммуникатавной ситуации на внутритекстовом, внешнетекстовом и межтекстовом уровнях диалога в тексте Четвероевангелия, определяются способы делимитации внутритекстовых диалогов, и также описывается притча как особая разновидность «диалога-в-диалоге» Доказывается взаимосвязь диалогов разных уровней и выявляются лингвостилистаческие средства их актуализации.

Особенное™ коммуникатавной ситуации в Евангелии обусловлены тем, что Слово Иисуса Христа вписано в текст евангелиста, т е изначально устное слово внетекстового Адресанта Благой Веста оказывается опосредованным словом евангелиста, что «переводит» внетекстового Субъекта (Христа) во внутритекстовый план (на роль внутритекстового субъекта) Таким образом, Слово Христа одновременно обращено внутритекстовому и внешнетекстовому адресату Это позволяет говорить о Его статусе Нададресанта

Диалоги внутритекстового уровня Особенностью дискурсивной деятельное™ человека является зависимость эффектавноста воздействия адресанта на когнитивно-смысловую сферу адресата от присутствия в тексте прямой речи, которая широко представлена в диалоге внутритекстовых субъектов в Евангелии Непосредственными слушателями логий Христа были обычные люди, которых авторы Евангелий изобразили в евангельском повествовании Принадлежность пространству текста переводит их в категорию

внутритекстовых субъектов, а описываемое общение (диалог) между ними и Иисусом Христом относится, соответственно, к внутритекстовому уровню коммуникации

Общение Христа с различными собеседниками приближено к диалогической форме в специфическом формате «вопрос-ответ», что соответствует представлениям исследователей о минимальном диалоге [Сусов 1984, Чахоян 1979]. Отношения Христа и внутритекстовых субъектов характеризуются как актуализирующие роли Учителя и ученика В этом качестве внутритекстовых субъектов выступает любой (исторический/ современный) адресат

В структуре внутритекстовых диалогов адресант (Иисус Христос) и Его адресат (другие внутритекстовые субъекты) рассматриваются в аспекте их речевой активности, а именно11 с точки зрения их речевого вклада и 2 с точки зрения инициации ими речевого общения. 1.

1) В речевом отношении активен только Иисус Христос

а) Он обращается к адресату, который только назван,

б) Он обращается к адресату, который только назван, с вопросом, за которым следует Его ответ, т е реплики диалога выражены средствами речи Христа,

2) Речевой вклад Иисуса Христа преобладает над речевым вкладом внутритекстового речевого субъекта;

3) Речевой вклад Иисуса Христа и внутритекстового речевого субъекта приблизительно одинаков

2.

1) Инициатива принадлежит Иисусу Христу, апеллирующему к одному или нескольким внутритекстовым субъектам в равной или большей степени, чем к одному

а) Реплики Иисуса Христа представлены в конструкциях с прямой речью,

б) Реплики Иисуса Христа представлены в конструкциях с косвенной речью,

2) Инициатива принадлежит внутритекстовому субъекту, обращающемуся к Иисусу Христу.

а) Реплики внутритекстового субъекта представлены в конструкциях с прямой речью,

б) Реплики внутритекстового субъекта представлены в конструкциях с косвенной речью

3) Инициатива принадлежит внутритекстовому субъекту, обращающемуся к другому внутритекстовому субъекту или самому себе

Закономерно преобладают диалоги, инициатором которых является Христос, и именно Его речевой вклад преобладает над речевым вкладом Его собеседников, что обусловлено назначением Евангелия, целью евангелистов -изложить учение Христа, новый завет Бога человеку, а не взгляды заблуждающихся или осознанно противостоящих Богу субъектов Важность

внутритекстовых диалогов состоит в том, что смысловые позиции внутритекстовых субъектов служат ориентиром для внешнетекстового адресата (читателя) Евангелия, которому одновременно адресовано Слово Иисуса Христа

Границы диалогов носят условный характер, и основным средством их делимитации является смена адресата Иисуса Христа (введение нового адресата или расширение/ ограничение адресной аудитории) Наиболее явно разграничение диалогов осознается читателем при сочетании средств, маркирующих окончание предыдущего и начало следующего диалога (особенно если в последнем случае называется новый адресат) К маркерам верхней границы диалога, свидетельствующим о его начале, помимо наименования адресата, относятся изменения в хронотопе повествования, иногда метонимически обозначенные только глаголом движения (например, come, go)без упоминания нового пункта назначения, фазовые глаголы (begin, end), анафорическая отсылка к предшествующим событиям Нижняя граница диалога отмечается посредством описания эмоциональной реакции адресата (иногда представленной в диалоге, замкнутом внутритекстовым групповым адресатом Христа на себя), фазовыми глаголами, характерными для речи Христа/ евангелиста подытоживающими формулами (например, Не that hath ears let him hear/ Now when he had ended all his sayings) Описание реакции слушающих может отражать как завершение диалога, так и изменение их смысловой позиции Так, глава 7 Евангелия от Луки, следующая за описанием Нагорной Проповеди, местом произнесения которой является возвышенность у г Капернаум, начинается словами Now when he had ended all his sayings in the audience of the people, he entered into Capernaum And a certain centurion's servant, who was dear unto him, was sick, and ready to die (Lk 7. 1-2) В данном примере смена диалога обозначена рядом средств- завершение предыдущего диалога маркировано характерной, часто повторяющейся формулой (Now when he had ended all his sayings), обозначением нового места - Capernaum, куда Христос вошел (entered — глагол движения), а также сменой множественного адресата на единичного (the audience of the people — a certain centurion), обусловленной его конкретизацией

Смысловые позиции внутритекстовых речевых субъектов, отличающиеся целостностью и изменчивостью, представлены в их отношении к смысловой позиции Иисуса Христа, незыблемой и абсолютной. Прагматическая составляющая смысловой позиции Христа (любовь, жертвенность) проявляется имплицитно в Его словах и делах, когнитивная иногда эксплицируется в авторском комментарии (напр, And Jesus knew their thoughts, and said unto them (Mtth 12 25)) Смысловые позиции других внутритекстовых субъектов могут быть выражены по-разному

1 в Слове Бога, обращенного адресату и часто содержащего его эксплицитную характеристику (But when he saw many of the Pharisees and Sadducees come to his baptism, he said unto them, О generation of vipers, who hath warned you to flee from the wrath to come? (Mtth 3 7)),

2. в эксплицитной оценке евангелиста (And the Pharisees also, who were covetous, heard all these things and they derided him (Lk 6 14)),

3. в собственных словах собеседника Христа (предшествующих или следующих за словами Спасителя), неявно обнаруживающих его смысловую позицию Так, желая устранить Проповедника, обличающего их, старейшины, книжники и первосвященники по ложному обвинению привели Христа к Понтию Пилату (римскому правителю над иудеями) с целью добиться от римской власти осуждения Христа на смерть. And they began to accuse him, saying, We found this fellow perverting the nation, and forbidding to give tribute to Caesar, saying that he himself is Christ a King (Lk 23.1-2). Таким образом, зная об истинном положении вещей (о невиновности Христа), обвинители сознательно пошли на лжесвидетельство, желая Его смерти,

4. в невербальной реакции собеседника (эмоции, поступки) как до, так и после слов Христа Хождение Спасителя по воде вызвало благоговейный ужас Его учеников: But when they saw him walking upon the sea, they supposed it had been a spirit, and cried out For they all saw him, and were troubled And he went up unto them into the ship, and the wind ceased and they were sore amazed in themselves beyond measure, and wondered (Mk 6 49-52)) Многократные указания на эмоциональную реакцию находящихся в лодке учеников, использование интенсификатора (beyond measure), оказывают влияние на эмоциональный компонент прагматической составляющей смысловой позиции внешнетекстового адресата Евангелия Такое соучастие сближает внутри- и внешнетекстового адресата Благой Вести не только в эмоциональном плане, но и в их отношении к Богу

Сопоставление смысловых позиций речевых субъектов и смысловой позиции Спасителя со своей смысловой позицией является для внешнетекстового адресата Евангелия своего рода зеркалом собственного духовного состояния Часто в речи Христа, знающего духовные нужды человека, смысловые позиции участников диалога представлены опосредованно, иносказательно-обобщенно, что позволяет определить их принадлежность не только конкретному внутритекстовому, но и любому внешнетекстовому адресату Средством такого представления различных смысловых позиций, соотношение которых позволяет адресату приблизиться к Истине, а Адресанту воздействовать на смысловую позицию адресата, является притча

Притча — это малоформатный текст с высокой информативной насыщенностью, который в тексте Евангелия часто имеет форму «диалога-в-диалоге» Одна из особенностей притчи состоит в том, что она легко ассоциируется со многими жизненными ситуациями Узнавание в притче знакомой адресату ситуации обеспечивает внимание и соучастие с его стороны Притчи имеют своей целью воздействовать на когнитивно-смысловое поле адресата Благой Вести, изменить его, поэтому большая часть персонажей притч Иисуса в синоптических Евангелиях подразумевает внутритекстовых субъектов, находящихся в отношениях противопоставления или подчинения, а также показывает их отношение к Богу В сюжетной основе притч Иисуса Христа лежат, как правило, знакомые житейские ситуации- строительство

дома, нападение на дом воров, внутрисемейные, социальные отношения Вместе с тем притче одновременно присущи реализм и схематизм Иными словами, притча является средством непрямой коммуникации ее смысл оказывается «расслоенным на непосредственный (связанный с описываемой ситуацией) и на глубинный (связанный с изменением сознания адресата)

Помимо общепризнанной семантической двойственности/ двуплановости притча характеризуется двойственностью адресации — обращенностью не только к непосредственному внутритекстовому, но и к внешнетекстовому, не только к историческому, но и к современному адресату Смысловые позиции персонажей в притчах обычно отражают смысловые позиции внутритекстовых субъектов или служат моделью их христианского поведения Освещение и оценка смысловых позиций персонажей притч/ субъектов Евангелия происходит за счет явного или неявного «присутствия» Бога в Слове Христа, Чья смысловая позиция, истинная и постоянная, явственно отражается в главенствующей фигуре в притчах с «монархическим» устройством (при котором два персонажа одного иерархического уровня подчинены вышестоящему) Поэтому часто притча распадается на две структурно идентичные части, отражающие поступки персонажей, отличающиеся знаком — положительным или отрицательным (поскольку в отношениях с Богом третьего не дано) Обычно смысловые позиции персонажей притчи, часто даже не взаимодействующих между собой, находятся в оппозиции друг к другу в отношении их близости к смысловой позиции Христа Как правило, имплицитно или эксплицитно они выражены в фабуле притчи

Внешнетекстовый евангельский «диалог» между адресантом (Христом/ евангелистом) и внешнетекстовым адресатом (читателем) реализуется средствами адресованное™, которая, будучи частным проявлением диалогичности, также имеет эксплицитаую и имплицитаую формы актуализации в тексте Различие между эксплицитаым и имплицитаым видами внешнетекстового «диалога» осуществляется на основе разделения времени на «фабульное» и «дискурсное» [Eco 1995]. Средства диалогичности/ адресованное™, относящиеся к дискурсному пласту, эксплицируют «диалог» автора-адресанта и читателя-адресата, тогда как средства, принадлежащие фабульному хронотопу, могут лишь подразумевать внешнетекстовый «диалог», распознавание которого зависит от читательской компетенции

Эксплицитно внешнетекстовый «диалог» евангелиста и адресата-читателя представлен в Евангелии от Марка, в Евангелии от Луки и наиболее разнообразно в Евангелии от Иоанна.

Анализ Евангелия от Марка позволил обнаружить однократное прерывание фабульного времени для введения авторского комментария в императивном воззвании к читателю, прерывающем речь Спасителя, предсказывающего ученикам гонения на христаан But when ye shall see the abomination of desolation, spoken of by Daniel the prophet, standing where it ought not, (let him that readeth understand ) then let them that be in Judaea flee to the mountains (Mk 13 14) Св Марк обращает внимание адресата на грядущие

трудности, заботясь о том, чтобы неиудейская община не восприняла данное предсказание как адресованное только иудеям (внутритекстовому адресату)

Экспликация внешнетекстового диалога в Евангелии от Луки осуществляется такими средствами адресации, как обращение most excellent Theophilus и личные местоимения 2 и 1 л ед ч thee, thou, те, обозначающие автора-евангелиста и адресата, а также местоимение 1л мн ч us, подразумевающее их принадлежность одной общности и служащее имплицитным «приглашением» внешнетекстовому адресату к размышлению о его отношении/ принадлежности к этой общности Forasmuch as many have taken in hand to set forth in order a declaration of those things which are most surely believed among us, Even as they delivered them unto us, which from the beginning were eyewitnesses, and ministers of the word, It seemed good to me also, having had perfect understanding of all things from the very first, to write unto thee in order, most excellent Theophilus. That thou mightest know the certainty of those things, wherein thou hast been instructed (Lk 11-4)

К средствам эксплицитного диалога евангелиста с читателем в Евангелии от Иоанна относятся обозначение адресата личным местоимением 2л мн ч (уе) и самообозначение евангелиста местоимением 1л ед ч (I), 1л мн ч (we, us), Зледч (him) и существительное disciple, сопровождающееся определениями this, whom Jesus loved, the other/ another

В целом для Четвероевангелия (в меньшей степени для Евангелия от Иоанна) характерно «безличное» повествование, что обусловлено осознанием евангелистами своей роли посредников и их желанием нивелировать выражение своей смысловой позиции

К средствам имплицитного представления внешнетекстового «диалога» могут относиться любые детали повествования Евангелия, представленные различными комментариями, наличие которых в тексте Евангелия отражает заботу евангелиста об адресате

- географический комментарий (например, приводя название города, Иоанн задает его пространственные координаты Then cometh he to a city of Samaria, which is called Svchar, near to the parcel of ground that Jacob save to his son Joseph (Jn 4 5)),

- исторический комментарий (an Иоанн обнаруживает знание истории называя Анну и Каиафу первосвященниками, он тут же уточняет, что Каиафа был первосвященником в тот роковой год (And one of them, named Caiaphas, being the high priest that same year (Jn 11. 49)),

- культурный комментарий (например, претензии фарисеев по поводу невымытых рук св. Марк предваряет пояснением о происхождении этой традиции из предания старцев 'For the Pharisees, and all the Jews, except they wash their hands oft, eat not, holdms the tradition of the elders (Mk 7 3-4)),

- лингвистический комментарий (так, в Евангелии от Марка все без исключения арамейские слова, присутствующие в этом тексте, евангелист сопровождает их переводом на греческий (например, Talitha cumi, which is, being interpreted, Damsel, I say unto thee, arise (Mk 5 41))

- «комментарий очевидца» (детали, известные непосредственно присутствовавшему или получившему информацию из первых рук)

«Диалог» внешнетекстового уровня, характеризующийся в ряде случаев имплицитной формой реализации, также может быть обнаружен при сопоставлении параллельных фрагментов разных евангельских текстов, что позволяет осознать смысловые позиции евангелистов, обусловленные смысловой позицией адресной аудитории При сопоставлении разных евангельских текстов часто выявляются так называемые разночтения, которые при ближайшем рассмотрении оказываются сигналами адресованное™ В качестве одного из разночтений в повествовательном слое можно привести описание Нагорной проповеди Спасителя В Евангелии от Матфея говорится о Христе 'And seeing the multitudes, he went up into a mountain and taught them, saying' (Matt 5 1-2) В Евангелии от Луки о том же событии рассказывается так 'And he came down with them, and stood in the plain (Luke 6 17) To есть в Евангелии от Матфея Спаситель учит, взойдя на гору, а в Евангелии от Луки, -сойдя с горы на ровное место Различия в описании объясняется формой самой горы, которая имеет возвышенную часть, подобную шпилю, и ровное плато Ап Матфею было важно подчеркнуть то обстоятельство, что Нагорная проповедь произносилась с высоты хорошо известного иудеям Галилейского холма около города Капернаум, ап Лука акцентирует внимание адресата на том факте, что Христос спустился с возвышенной и достаточно крутой части этого холма на плато, чтобы большее количество пришедших могло Его слышать [Кирилл митр 2005- 102-103] Таким образом, данный фрагмент у евангелистов по существу не содержит противоречия Но также можно предположить, что различие в описании неслучайно Вполне вероятно, что Матфею важно было передать величие Христа, Его предназначение свыше, в то время как Лука, возможно, акцентировал внимание на Его снисходительности, желании придти к каждому народу и человеку в отдельности

Имеющиеся в Евангелиях незначительные содержательные отличия обусловлены особенностями как адресата, так и адресанта-евангелиста, его когнитивными особенностями и прагматическими задачами Характерные для каждого евангелиста особенности изложения и смысловые акценты являются одновременно проявлением когнитивного и прагматического аспектов их смысловых позиций, так как эти особенности обусловлены целью евангелиста — воздействовать на смысловую позицию адресата-читателя (прагматический компонент), его представлением об адресате и его взглядах, а также владением неким арсеналом средств выражения мыслей, речевого воздействия (когнитивный компонент)

И Христос, и евангелисты пытаются оказать влияние на смысловую позицию адресата разных коммуникативных уровней Евангелист апеллирует к адресату внешнетекстового уровня, а Христос — к адресату внутритекстового и внешнетекстового уровней Для реализации воздействия на адресата они обращаются к авторитету Писания и Предания, что позволяет говорить об актуализации в евангельском тексте межтекстового диалога, который проявляется в Евангелии разноаспектно С одной стороны, наблюдаются связи

Евангелия (новозаветного текста) с книгами Ветхого Завета, с другой стороны, четыре Евангелия содержат множество параллельных фрагментов

Соотношение смысловых позиций ветхо- и новозаветного субъектов прослеживается в едином направлении ветхозаветные пророки служили рупором Бога Их роль посредников подразумевает трансляцию Слова Божиего, а не выражение к Нему своего отношения — самонейтрализацию, а не демонстрацию смысловой позиции Поэтому при рассмотрении интертекстуального уровня диалогичности Евангелия, маркированного цитатами и аллюзиями, реминисценциями, акцент в работе делается на отношении к Слову Ветхого Завета и цели его использования речевыми субъектами разных речевых уровней > (Иисуса Христа, внутритекстовых речевых субъектов, евангелистов) в зависимости от того, к кому они обращаются и как передают ветхозаветное Слово

Иисус Христос и внутритекстовые субъекты обращаются к текстам Ветхого Завета для объяснения своей смысловой позиции или для воздействия на смысловую позицию адресата, апеллируя к авторитету Писания и пророков Евангелисты показывают, как исполняются в Христе ветхозаветные пророчества о грядущем Мессии В языковом отношении цитаты из Ветхого Завета в речи Иисуса Христа часто подвергаются не только структурным изменениям (что представлено в речи и других субъектов), но и семантическим, что имплицирует его статус Творца

Ветхозаветные цитаты в речи внутритекстовых субъектов всех четырех Евангелий малочисленны. Трансформации, которым они подвергаются в речи новозаветных субъектов, имеют формальный характер, и наиболее частым способом их видоизменения является замена некоторых лексем на синонимичные, или дополнение однородными членами, также являющимися синонимами по отношению к исходным лексическим единицам Наиболее цитируемыми в речи внутритекстовых субъектов являются Книги Второзакония (Мф 19 7, Мк 12 19, Лк 10 27, 20 28) и Псалтирь (Мф 4 6, Лк 4 10-11, Ин 2 17, 6 31), отражающие социально-правовые нормы и богослужебную практику

Поскольку интертекстуальные включения в речи внутритекстовых субъектов немногочисленны, сложно судить о преобладании какого-либо типа оформления евангелистами предшествующей им вводной части Характерным для всех евангельских текстов является неизменное присутствие перед каждой цитатой (кроме Ин 1 33) вводной фразы it is written (Мф 2 5-6, 4 6, Мк 2 19, Лк 3 3-6,4 10-11,10 26-27 20 28, Ин 2 17,6 31), в синтаксической основе которой лежит явление passivum divinum, имплицирующее принадлежность последующих слов Богу

Евангелисты в своих комментариях, сопровождающих повествование, цитировали ветхозаветных авторов, наиболее часто апеллируя к Книге пророка Исаии, Псалтири (как и внутритекстовые субъекты) и Книге пророка Захарии Эксплицитные комментарии, вставки, отсылки к Ветхому Завету в речи евангелистов призваны подчеркнуть мысль об исполнении пророчеств в Иисусе Христе, Его Мессианстве, что делает невозможным ожидание другого Мессии

для тех, кто Его ждал, и показать несведущим то, о чем до прихода Мессии знали только иудеи Этим также они пытались подтвердить истинность излагаемой ими Благой Вести

Отвержение Христа иудеями во многом происходило из-за «неудобства» Его учения, несоответствия учения и личности Иисуса ожиданиям еврейского народа, поэтому св Матфей, пытаясь преодолеть это неприятие, на протяжении всего текста Евангелия постоянно приводит ссыпки на Писание, подтверждающие исполнение предсказанного в них В его Евангелии в десяти случаях из одиннадцати вводной является апелляция к устному Слову, что выражено во фразе that it might be fulfilled, which was spoken of the Lord by the prophet (name), saying! that the Scripture might be fulfilled which saith (Mtth 1 2223, 2 15, 2 17-18, 2 23; 4 14-16, 8 17,12 17-21,13. 35 21 4-5) Одиннадцать раз Матфей ссылается на пророков, из них в шести случаях называет имя пророка (Исаии (Мф 3 3,4 14-16,8 7,12 17-21) и Иеремии (Мф 2 17-18,27 9-10)), что придает цитируемым словам значимость и большую достоверность

Св Марку было не так важно показать неиудейской аудитории исполнение ветхозаветных пророчеств, (о которых неиудеи не знали), поэтому ссылки на сбывшиеся пророчества у него редки (Мк 1 2, 3-4; 15 27-28), и ни одна из них не содержит имени пророка Для языческой аудитории устное слово могло не обладать авторитетом, поэтому вводная фраза that it might be fulfilled, which was spoken of the Lord by the prophet (name), saywgl that the Scripture might be fulfilled which saith в Евангелии от Марка не представлена, используется обращение к «написанному» — Scripture (Мк 15 27-28)/ As it is written in the prophets (Мк 1 2)

Евангелист Лука при описании проповеди Иоанна Предтечи эксплицирует связь Ветхого и Нового Заветов во вводной фразе As it is written in the book of the words of Esaias the prophet, saying (Lk 3. 3-6) Этот единственный факт объясняется полным незнанием адресной аудиторией его Евангелия иудейских традиций, культуры, законов и предсказаний о Мессии Так же, как св Марк, св Лука апеллирует к слову письменному

В Евангелии от Иоанна ссылки на письменное и устное Слово представлены в равных пропорциях — по четыре раза (Ин 12 14-15,19 24, 19 28, 19 34-36 и 12 37-38, 12 39-41 (дважды), 18 31-32, соответственно) Ссылаясь на Ветхий Завет, св Иоанна может одновременно апеллировать к Слову письменному и устному And again another scripture saith Указанию на устное Слово сопутствует называние имени пророка Исаии (Ин 12 37-38; 12 39, 41) Также Иоанн ссылается не только на Слово Бога-Отца, но и на Слово Бога-Сына, сказанное Им и зафиксированное в синоптических Евангелиях (Ин 4 44 соотносится с Мф 13 57, Мк 6 4, Лк 4 24, Ин 18 31-32 соотносится с Мф 20 19)

Анализ межтекстового уровня диалогичности, проведенный в данном исследовании, подтверждает общепризнанный особый статус текста Евангелия от Иоанна (которое, единственное из всех, содержит в себе цитаты, отсутствующие в Библии, или содержащиеся в других Евангелиях (например, No prophet is accepted in his own country (Jn 4 24))), а также позволяет констатировать нетипичность интертекстуальных включений в притчах

Единичным является случай интертекстуальности в притче о богаче и нищем Лазаре (Лк 16.19-31) Контактное расположение аллюзии на Моисея и пророков, с одной стороны, и воскресение из мертвых, с другой, в сочетании с инверсией (If they hear not Moses and the prophets, neither will they be persuaded, though one rose from the dead (Mtth 16 31)) имплицирует их равенство, если не большую значимость пророка, Слова Божиего Такое расположение акцентов, противоречащих знаниям (когнитивной составляющей смысловой позиции) внешнетекстового адресата (как исторического, так и современного), стимулируют его поиск объяснения этому, чем может быть равнозначность Слова Божия, сказанного через пророков, и Его дела Словом Божиим также является и притча, в прагматическую задачу Автора которой входило подвести адресата к переоценке ценностей, перераспределению приоритетов Поскольку интертекстуальное включение, притча, речь Христа представляют собой «текст в тексте», выявляется диалогическая схема, в которой диалоги одного уровня являются одновременно средством диалога другого уровня.

Примером имплицитной связи Ветхого и Нового Заветов является их анафорическое сходство, реализующее явление реминисценции подразумевающее их неразрывное единство, преемственность огромных исторических периодов — старой и новой эры, границей которых стало Рождество Христово, обновившее мир Первая вводная глава Евангелия от Иоанна, начинающаяся с тех же слов, что и Книга Бытия — первая Книга Библии In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the Word was God (Jn 1 1) — In the beginning God created the heaven and the earth (Gen 1 1) Эти слова «выражают идею нового начала мира, мир был сотворен и теперь претворяется через Христа, все начинается снова» [Аверинцев 1997 33]

Средства межтекстового диалога, представленные цитатами, аллюзиями, реминисценциями, используются для оптимизации внешнетекстового диалога (интертекстуальные включения в речи евангелистов) и внутритекстового диалога (интертекстуальные включения в речи Христа, адресованные одновременно и внешне 1екстовому адресату) Это подтверждает тесную связь разных уровней диалогичности в тексте Евангелия

Анализ лингвостилистических средств диалогичности в Евангелии, позволил выявить средства, используемые адресантом внутри- и внешнетекстового уровней для реализации своей коммуникативно-прагматической задач, изменения смысловой позиции адресата (содержания его когнитивно-смысловой сферы, оценок и приоритетов)

На синтактикостилистическом уровне актуализируются такие средства воздействия на смысловую позицию адресата, как различные виды параллелизма, хиазм, риторический вопрос Будучи видами структурного и смыслового повторов, они, с одной стороны, позволяют продемонстрировать разные смысловые позиции, противопоставленные по линии «праведность-греховность», а с другой стороны, создают некий каркас текста с точки зрения формы и содержания. Риторический вопрос создает эффект диалога с внутритекстовым адресатом, а через него — и с внешнетекстовым

Морфостилистический уровень отмечен присутствием в речи Христа личных местоимений в неопределенно-обобщенном значении Отличаясь двойной референцией и двойной адресованностью, они имплицируют переход внутритекстового диалога во внешнетекстовый

Лексикостилистический уровень текста Евангелия характеризуется высокой образностью и возвышенностью стиля, что обусловлено использованием таких средств выразительности, как метафора, метонимия, сравнение и др, которые вследствие иносказательности, свойственной им, актуализируют буквальное и переносное значения Семантическая двойственность тропов обеспечивает важное, с точки зрения диалогичности евангельского текста, свойство — двойственность адресованное™ обладающему разной степенью духовной зрелоста адресатам.

Фоностилистические средства воздействия на адресата включают в себя аллитерацию, ассонанс, консонанс, рифму и парономасию С одной стороны, они играют поддерживающую роль по отношению к синтактикостилиским, морфостилистическим, лексикосталистическим средствам, создавая ритм в произведении, с другой, — выступают самостоятельным фактором, влияющим на восприятие адресата

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Евангелие как текст, возникший в определенных исторических, культурных, литературных условиях, обнаруживая ряд сходных типологических черт с современными ему иудейскими и эллинистическим текстами, тем не менее не тождественен ни одному их них Своеобразие жанровых характеристик, уникальность назначения, непреходящая значимость Евангелия, особенности коммуникативной ситуации в тексте Евангелия обусловливают его статус особого типа текста

Диалогичность текста, определяемая как взаимодействие смысловых позиций антропоценров разных коммуникативных уровней, реализуется в тексте Евангелия на трех уровнях, соответствующих уровням текстовой коммуникации, - внутритекстовом, внешнетекстовом и межтекстовом, и характеризуется эксплицитностью и имплицитностью актуализации

Анализ текста Евангелия с позиций диалогичности подразумевает выявление, понимание смысловых позиций речевых субъектов (адресата и адресанта) внутритекстового, внешнетекстового и межтекстового уровней в конкретных речевых ситуациях адресатом

Смысловая позиция характеризуется единством двух составляющих -когнитавной и прагматической Когнитавная представлена совокупностью реальных и потенциально обнаруживаемых систем взглядов, оценок, мнений, ценностей, желаний и пр, обусловленных системой мотивов, как реакция на окружающий его мир во всех его проявлениях Прагматаческая составляющая отражает целевую установку речевого субъекта в конкретной ситуации

Диалог внутритекстового уровня обнаруживает соотношение смысчовых позиций Иисуса Христа и других внутритекстовых речевых субъектов Смысловая позиция Христа отличается неизменностью и трактуется в

абсолютных категориях «Истина», «Жизнь», «Любовь» Смысловая позиция внутритекстовых субъектов характеризуется как целостностью (в определенный момент существования), так и нестабильностью, изменчивостью Выделение когнитивной и прагматической составляющих смысловой позиции достаточно условно Когнитивная составляющая смысловой позиции Христа проявляется в Его всеведении, а прагматическая — в жертвенности и любви к человеку Смысловые позиции внутритекстовых субъектов представлены в их желании, готовности/ нежелании, неготовности принять Христа, Его учение, Путь Спасения

Смысловая позиция адресанта внешнетекстового уровня (евангелистов) преимущественно выражается имплицитна, поскольку они осознанно занимают позицию «самонейтрализации» Смысловая позиция адресата внешнетекстового уровня в тексте Евангелия представлена опосредованно в смысловых позициях внутритекстовых субъектов Таким образом, внутритекстовый диалог есть фактор воздействия на смысловую позицию внешнетекстового адресата

Евангельский диалог межтекстового уровня, представленный «диалогом» Ветхого и Нового Заветов и «диалогом» между четырьмя текстами Евангелия, актуализирует не соотношение смысловых позиций речевых субъектов этих текстов, а является средством выражения смысловой позиции адресанта и/ или средством воздействия на смысловую позицию адресата внутри- и внешнетекстового уровней.

Литературная специфика Евангелия состоит в том, что используемые в нем изобразительные приемы и языковые средства направлены на актуализацию категории диалогичности и одновременно реализуют эстетическую, мнемоническую и другие функции, оптимизирующие процесс коммуникации.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1 Радюшкина А А Образ Иисуса Христа в Евангелии от Луки// Герценовские чтения Иностранные языки Материалы конференции (21-22 мая 2007 г) / [Отв ред . канд пед наук, доц С В Колядко] - СПб Изд-во РГПУ им

А И Герцена, 2007 - С 32-35 (0 2 п л)

2 Радюшкина А А Лингвостилистические особенности Евангелия от Луки // Studia Lingüistica XVI Язык Текст Культура Сборник - СПб Изд-во Борей Арт, 2007 - С 202-207 (0 3 п л)

3. Радюшкина А.А. Особенности коммуникации в текстах Священного Писания (на примере Евангелия от Луки)// Вестник Новгородского государственного университета. Серия «История. Филология» / гл. ред. д.т.н., профессор М.А. Хусаинов - Великий Новгород: Новгородский технопарк, 2007. №44. - С. 78-81 (0 7 п л)

4. Радюшкина А А О проявлениях диалогичности в тексте Евангелия// Герценовские чтения Иностранные языки Материалы конференции (22-23 мая 2008 г) / [Отв ред канд пед наук, доц С.В Колядко] - СПб Изд-во РГПУ им А И Герцена, 2008 - С 35-36 (0 1 п л)

5 Радюшкина А А Виды и уровни диалогичности в тексте Евангелия// Герценовские чтения Иностранные языки Материалы конференции (21-22 мая 2009 г) / [Отв ред канд филол наук, доц А Ю Фетисов] - СПб Изд-во РГПУ им А И Герцена, 2009. - С 79-81 (0 1 п л)

Подписано в печать 20 10 2009 Тираж 100 экз Заказ № 398

Отпечатано в типографии ООО «АБЕВЕГА», Санкт-Петербург, Московский пр, д 2/6, тел 570-37-56 Лицензия на полиграфическую деятельность ПЛД № 65-299

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Радюшкина, Анна Анатольевна

Введение.

Глава 1. Евангелие в контексте языка и культуры.

1.1 Понятие Евангелия, история его возникновения, назначение, содержание и структура.

1.2 Определение жанра Евангелия.

1.3 Методы, применяемые в исследовании новозаветных текстов.

Выводы.

Глава 2. Понятия «диалог» и «диалогичность» в междисциплинарном аспекте.

2.1 Понятия «диалог» и «диалогичность» в философии.

2.2 Понятия «диалог» и «диалогичность» в психологии.

2.3 Понятия «диалог» и «диалогичность» в лингвистике.

2.3.1 Диалогичность как текстовая категория.

2.3.2. Уровни диалогичности сквозь призму внешнетекстовой, внутритекстовой и межтекстовой коммуникации.

2.3.2.1 Внешнетекстовый уровень коммуникации.

2.3.2.2 Внутритекстовый уровень коммуникации. Роль внутритекстовых субъектов.

2.3.2.3 Межтекстовый уровень коммуникации.

Выводы.

Глава 3 Когнитивные и прагматические характеристики смысловых позиций речевых субъектов в тексте Евангелия.

3.1 Внутритекстовый уровень диалогичности текста Евангелия.

3.1.1 О границах диалогов в тексте Евангелия.

3.1.2 Адресант и адресат в структуре диалогов в тексте Евангелия:.

3.1.3 Соотношение смысловых позиций внутритекстовых речевых субъектов.

3.1.4 Средства выражения смысловых позиций внутритекстовых речевых субъектов.

3.1.5 Притча как средство инициации нового знания и воздействия на смысловую позицию адресата.

3.2 Внешнетекстовый уровень диалогичности в тексте Евангелия.

3.2.1 Основные сведения о внешнетекстовых адресанте и адресате Евангелия

3.2.2 Средства экспликации внешнетекетового «диалога» в Евангелии.

3.2.3 Средства импликации внешнетекстового «диалога» в Евангелии.

3.3 Межтекстовый уровень диалогичности в тексте Евангелия.

3.4 Лингвостилистические средства диалогичности в тексте Евангелия.

3.4.1 Синтактикостилистические средства диалогичности в тексте Евангелия

3.4.2 Морфостилистические средства диалогичности в тексте Евангелия.

3.4.3 Лексикостилистические средства диалогичности в тексте Евангелия.

3.4.4 Фоностилистические средства диалогичности в тексте Евангелия.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Радюшкина, Анна Анатольевна

В настоящее время наблюдается рост интереса отечественной гуманитарной науки к текстам Священного Писания, обусловленный, с одной i / стороны, изменением исторической ситуации в нашей стране и духовного состояния общества, а с другой стороны, — закономерной озабоченностью государства нравственным состоянием общества в целом и в частности молодого поколения. В условиях размывания общечеловеческих ценностей исследование Евангелия как текста непреходящего значения, апеллирующего, прежде всего, к душе человека, является особенно актуальным.

Евангелие изучается богословами, историками, литературоведами, лингвистами и рассматривается ими соответственно как Слово Божие, исторический документ, литературный памятник. Необходимо отметить, что работы, выполненные в области богословия, часто рассматривают ряд других аспектов евангельского текста. Литературно-лингвистическому аспекту Евангелия (вопросам его жанра, стиля, построения) посвящены работы Д.Е. Ауни 2001, С.С. Аверинцева 1971, 1997, С.А. Жебелева 1919, М.Э. Конурбаева 1998 (лингвопоэтика Библии), P. Goundry 1982, Smith 1978, W.G.Kümmel 1993, А. Меня 2002, Дж. Брека 2006, Talbertl977, Votaw 1970 (структурно-синтаксическая организация Евангелия), Дж. Бикманом 1994, Д. Гатри 1996, И. Иеремиаса 1999 (достоверность текстов Нового Завета, литературные черты), А. Сорокина 2006, М. Hadas, М. Smith 1978, W. Votaw 1970; проблемы перевода Библии и Евангелия разрабатываются С.Р. Абрамовым 1995, Дж. Бикманом 1994, Дж. Келлоу 1997; влияние новозаветных текстов на литературу, культуру отражено в работах Н.О. Гучинской 2002, A.JI. Вольского, Th. Carter, T.R. Eaton, Ch. Wordsworth, D.A. Jessrey и др. Евангельские притчи с позиций теории речевых актов рассматривались М.А. Даниловой, К. Бломбергом 2005, архиеп. Тренчем 1880.

В фокусе внимания современной лингвистики, характеризующейся антропоцентрической направленностью, находится homo eloquence, человек говорящий, в широком смысле — человек, ведущий диалог. В связи с этим значительный интерес представляет изучение с позиций диалогичности текста Евангелия, богословского, историко-философского и литературного памятника непреходящей ценности. В настоящее время понятия «диалог», «диалогичность» трактуются широко: не только как обмен сообщениями, взаимодействие сознаний, но и как взаимодействие исторических эпох, культур и отражающих их текстов. Диалогичность, как отмечают исследователи, обусловлена социальной сущностью человеческого мышления и языка в любой из форм их проявления в процессе межличностного общения или автокоммуникации. Диалогичность присуща всем коммуникативным процессам независимо от их устной или письменной формы и — шире — всем процессам, происходящим на базе человеческого сознания.

Актуальность настоящего диссертационного исследования обусловлена, таким образом, с одной стороны, уникальностью текста Евангелия, обладающего неоценимой духовно-богословской и историко-философской значимостью, с другой стороны, существующим в современной лингвистике интересом к процессам коммуникации, а также к понятиям «диалог» и «диалогичность», явлениям «пронизывающим всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение» [Бахтин 1963].

Объектом данного исследования является Четвероевангелие (включающее в себя Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна) англоязычной версии Короля Якова - King James Version (KJV).

Предметом исследования являются смысловые позиции речевых субъектов в тексте Евангелия, соотношение их когнитивных и прагматических характеристик, а также лингвистические средства их выражения.

Целью работы является многоаспектное изучение уровней и видов диалогичности текста Евангелия. В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие основные задачи:

1. описывается текст Евангелия с точки зрения истории его создания, назначения, содержания, структуры и жанровой принадлежности;

2. определяются понятия «диалог» и «диалогичность» в междисциплинарном аспекте, уточняется понятие «диалогичность» и основополагающее для его определения понятие «смысловая позиция» в контексте данного исследования;

3. выявляются и описываются особенности коммуникативной ситуации на внутритекстовом, внешнетекстовом и межтекстовом уровнях в Евангелии;

4. раскрываются взаимообусловленность и взаимозависимость диалогов разных уровней коммуникации;

5. выявляются лингвостилистические средства, используемые для эксплицитного или имплицитного представления смысловых позиций коммуникантов на разных уровнях коммуникации.

Для решения поставленных задач в работе используются такие методы исследования, как метод непосредственного наблюдения над материалом, метод общелингвистической интерпретации текста, метод контекстуального анализа, метод сопоставительного анализа и др.

Материалом исследования является текст Евангелия. В ходе исследования сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:

1. Евангелие является особым синтезирующим типом текста и реализует модель «текст в тексте»:

• в жанровом отношении текст Евангелия представляет собой гетерогенное образование, в котором сочетаются логии Христа (доминирующий жанр), притчи, деяния и др.;

• речь евангелиста включает в себя высказывания Иисуса Христа, которые, в свою очередь, могут содержать в себе притчи, являющиеся структурно и содержательно законченными и самостоятельными произведениями;

• в Евангелие, новозаветный текст, включены фрагменты ветхозаветных текстов (Пятикнижия, Книг пророков и др.).

2. Евангелие, как продукт речемыслительной деятельности субъекта, характеризуется диалогичностью, которая проявляется как взаимодействие смысловых позиций речевых субъектов разных коммуникативных уровней — внутритекстового, внешнетекстового и межтекстового. Особенностью диалогичности текста Евангелия является то, что Иисус Христос одновременно является адресантом внешнетекстового и внутритекстового уровней, что обусловливает Его статус Нададресанта Благой Вести.

3. Диалогичность внутритекстового, внешнетекстового и межтекстового уровней обусловливает особенности соотношения смысловых позиций речевых субъектов этих уровней:

• диалогичность внутритекстового уровня выражается в соотношении смысловой позиции Христа (Истины) и смысловых позиций внутритекстовых субъектов;

• диалогичность внешнетекстового уровня, выраженная средствами адресации, реализуется в двух направлениях: 1. евангелист -> адресат Евангелия; 2. Христос —> адресат Евангелия;

• диалогичность межтекстового уровня проявляется в двух аспектах: 1. в связях Евангелия (новозаветного текста) и Ветхого Завета; 2. в связях четырех Евангелий, содержащих «параллельные фрагменты».

4. С точки зрения воздействия на смысловую позицию адресата, уровни диалогичности характеризуются размытостью границ, что проявляется в их взаимодействии:

• реплики внутритекстового диалога, адресованные внутритекстовому субъекту, одновременно адресованы внешнетекстовому адресату (как историческому, так и современному); смысловые позиции внутритекстовых субъектов воздействуют на смысловую позицию внешнетекстового адресата, выступая в качестве модели его поведения;

• средства интертекстуального уровня используются как субъектом внешнетекстового уровня (евангелистом), так и субъектом внутритекстового уровня (Иисусом Христом, Его собеседниками). Во втором случае кроме обозначения своей смысловой позиции и воздействия на смысловую позицию внутритекстового адресата интертекстуальные средства в речи Иисуса Христа предназначены и для воздействия на смысловую позицию адресата внешнетекстового уровня (при наличии у него интертекстуальной компетенции).

5. Особенностью диалогичности евангельского текста является использование разноуровневых языковых средств (синтактикостилистических, морфостилистических, лексикостилистических), характеризующихся структурно-содержательной и/ или функциональной двойственностью:

• структурно-содержательная двойственность синтактикостилистических средств проявляется в параллелизме построения высказываний (параллелизм, хиазм), часто используемых для представления смысловых позиций коммуникантов разных уровней;

• содержательная и функциональная двойственность морфостилистических средств обусловлена их двойной референцией (единичный/ множественный, непосредственный/ удаленный адресат) и, следовательно, двойной адресованностыо;

• лексикостилистические средства (метафора, метонимия, антитеза и др.) характеризуются, главным образом, семантической двойственностью.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что впервые предпринята попытка комплексного описания текста Евангелия, включающего в себя выявление и анализ его когнитивно-прагматических и лингвистических особенностей, определение уровней диалогичности в рамках внешнетекстовой, внутритекстовой и межтекстовой коммуникации, а также выявление различий языкового оформления текстов Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна и их лингвистической интерпретации в аспекте диалогичности текста.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее результаты и выводы могут быть использованы для дальнейшей разработки теоретических основ и принципов анализа диалогичности различных типов текста/ дискурса как письменной, так и устной коммуникации, в частности, анализа с точки зрения используемых средств экспликации и импликации смысловых позиций различных речевых субъектов. Применяемый в работе комплексный подход к рассматриваемой проблеме позволяет расширить теоретическую и методологическую базу исследования коммуникативных аспектов текстов сложного синтезирующего типа. Выполненное исследование вносит также вклад в разработку ряда вопросов, связанных с проблемами лингвистики текста, прагма- и когнитивной лингвистики — составляющими интенсивно развиваемой в настоящее время научной парадигмы знаний науки о языке.

Практическая значимость состоит в том, что материал исследования и методы его анализа могут быть использованы при чтении общих лингвистических курсов по лингвистике текста, когнитивной лингвистике, прагмалингвистике, стилистике английского языка, на практических и семинарских занятиях по аналитическому чтению и интерпретации художественного текста, а также в учебном процессе в воскресных и общеобразовательных школах.

Объем и структура работы: диссертация, содержащая 247 страницы печатного текста, состоит из введения, трех глав, выводов по главам, заключения и списка литературы, включающего 165 наименований на русском и иностранном языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Диалогичность текста Евангелия"

Выводы

Исследование диалогичности текста Евангелия, проведенное на трех предварительно выделенных уровнях, - внутритекстовом, внешнетекстовом и межтекстовом — позволило обнаружить следующее:

Особенности коммуникативной ситуации в Евангелии обусловлены тем, что Слово Иисуса Христа вписано в текст евангелиста, то есть изначально устное слово Адресанта Благой Вести, внетекстового субъекта, оказывается опосредованным словом евангелиста, что переводит Христа во внутритекстовый план, на роль внутритекстового субъекта. Будучи центральной фигурой, центральным внутритектовым субъектом Благой Вести о Спасителе, Иисус Христос остается центральным адресантом Евангелия, евангельского текста. Это позволяет говорить о Его статусе Нададресанта.

Диалоги внутритекстового уровня отличаются схематичностью, определяющей роль внутритекстовых речевых субъектов по отношению к Иисусу Христу как учеников (роль, в которой внешнетекстовый адресат потенциально осознает себя). Поскольку главным в Евангелии является Слово Иисуса Христа, то внутритекстовые диалоги рассматриваются в аспекте речевой активности внутритекстовых речевых субъектов, а именно, с точки зрения их речевого вклада и инициации ими речевого общения. Закономерно преобладают диалоги, инициатором которых является Христос, и именно Его речевой вклад значительно доминирует над речевым вкладом Его собеседников, что обусловлено целью Евангелия — изложить учение Христа, новый завет Бога и человека, а не взгляды заблуждающихся субъектов или осознанно противостоящих Богу.

Границы диалогов носят условный характер, и основным средством их делимитации является смена адресата Иисуса Христа (введение нового адресата или расширение/ ограничение адресной аудитории). Наиболее явно разграничение диалогов осознается при сочетании средств, маркирующих окончание предыдущего и начало следующего диалога (особенно если в последнем случае называется новый адресат). К маркерам верхней границы диалога, свидетельствующим о его начале, помимо наименования адресата, относятся изменения в хронотопе повествования, иногда метонимически обозначенные только глаголом движения без упоминания нового пункта назначения, фазовые глаголы, анафорическая отсылка к предшествующим событиям. Нижняя граница диалога отмечается посредством описания эмоциональной реакции аудитории (иногда представленной как диалог, замкнутый внутритекстовым групповым адресатом Христа на себя), фазовыми глаголами, а также характерными для Христа/ евангелиста подытоживающими формулами.

Смысловые позиции внутритекстовых речевых субъектов, отличающиеся целостностью и изменчивостью, представлены в их отношении к смысловой позиции Иисуса Христа, незыблемой и абсолютной. Прагматическая составляющая смысловой позиции Христа (любовь, жертвенность) проявляется имплицитно в Его словах и делах, когнитивная иногда эксплицируется в авторском комментарии. Смысловые позиции других внутритекстовых субъектов могут быть выражены по-разному: 1. в Слове Бога, обращенного адресату и часто содержащего его эксплицитную характеристику; 2. в эксплицитной оценке евангелиста; 3. в собственных словах собеседника Христа (предшествующих или следующих за словами Спасителя), неявно обнаруживающих его смысловую позицию; 4. в невербальной реакции собеседника (эмоции, поступки) как до, так и после слов Христа.

Сопоставление смысловых позиций речевых субъектов и смысловой позиции Спасителя со своей смысловой позицией является для внешнетекстового адресата Евангелия своего рода зеркалом собственного духовного состояния. В речи Христа, знающего духовные нужды человека, смысловые позиции участников диалога могут быть представлены опосредованно, иносказательно-обобщенно, что позволяет определить их принадлежность не только конкретному внутритекстовому, но и любому внешнетекстовому адресату. Средством такого представления различных смысловых позиций, соотношение которых позволяет адресату приблизиться к Истине, а Адресанту воздействовать на смысловую позицию адресата, является притча, часто имеющая форму «диалога-в-диалоге». Притче одновременно присущи реализм и схематизм, что обусловливает ее характер средства непрямой коммуникации: ее смысл оказывается «расслоенным на непосредственный (связанный с описываемой ситуацией) и на глубинный (связанный с изменением сознания адресата).

Внешнетекстовый евангельский «диалог» между Адресантом (Христом)/ адресантом (евангелистом) и внешнетекстовым адресатом (читателем) реализуется средствами адресованности, которая, будучи частным проявлением диа-логичности, также имеет эксплицитную и имплицитную формы актуализации в тексте. Различие между эксплицитным и имплицитным видами внешнетексто-вого «диалога» осуществляется на основе разделения времени на «фабульное» и «дискурсное» [Eco 1995]. Средства диалогичности/ адресованности, относящиеся к дискурсному пласту, эксплицируют «диалог» автора-адресанта и читателя-адресата, тогда как средства, принадлежащие фабульному хронотопу, могут лишь подразумевать внешнетекстовый «диалог», распознавание которого зависит от читательской компетенции.

Эксплицитно внешнетекстовый «диалог» евангелиста и адресата-читателя представлен в Евангелии от Марка, в Евангелии от Луки и наиболее разнообразно в Евангелии от Иоанна. В целом для Четвероевангелия (в меньшей степени для Евангелия от Иоанна) характерно «безличное» повествование, что обусловлено осознанием евангелистами своей роли посредников.

Диалог» внешнетекстового уровня, характеризующийся в ряде случаев имплицитной формой реализации, также может быть обнаружен при сопоставлении параллельных фрагментов разных евангельских текстов, что позволяет осознать смысловые позиции евангелистов, обусловленные смысловой позицией адресной аудитории.

И Христос, и евангелисты пытаются оказать влияние на смысловую позицию адресата разных коммуникативных уровней. Евангелист апеллирует к адресату внешнетекстового уровня, а Христос — к адресату внутритекстового и внешнетекстового уровней. Для реализации воздействия на адресата они обращаются к авторитету Писания и Предания, что позволяет говорить об актуализации в евангельском тексте межтекстового диалога, который проявляется в Евангелии разноаспектно. С одной стороны, наблюдаются связи Евангелия (новозаветного текста) с книгами Ветхого Завета, с другой стороны, четыре Евангелия содержат множество параллельных фрагментов.

Иисус Христос и внутритекстовые субъекты обращаются к текстам Ветхого Завета для объяснения своей смысловой позиции или для воздействия на смысловую позицию адресата, апеллируя к авторитету Писания и пророков. Евангелисты показывают, как исполняются в Христе ветхозаветные пророчества о грядущем Мессии. В языковом отношении цитаты из Ветхого Завета в речи Иисуса Христа часто подвергаются не только структурным изменениям (что представлено в речи и других субъектов), но и семантическим, что имплицирует его статус Творца.

Анализ межтекстового уровня диалогичности, проведенный в данном исследовании, подтверждает общепризнанный особый статус текста Евангелия от Иоанна (которое, единственное из всех, содержит в себе цитаты, отсутствующие в Библии, или содержащиеся в других Евангелиях, а также позволяет констатировать нетипичность интертекстуальных включений в притчах.

Средства межтекстового диалога, представленные цитатами, аллюзиями, реминисценциями, используются для оптимизации внешнетекстового диалога (интертекстуальные включения в речи евангелистов) и внутритекстового диалога (интертекстуальные включения в речи Христа, адресованные одновременно и внешнетекстовому адресату). Это подтверждает тесную связь разных уровней диалогичности в тексте Евангелия.

Анализ лингвостилистических средств диалогичности в Евангелии, позволил выявить средства, используемые адресантом внутри- и внешнетекстового уровней для реализации своей коммуникативно-прагматической задачи, изменения смысловой позиции адресата (содержания его когнитивно-смысловой сферы, оценок и приоритетов).

На синтактикостилистическом уровне актуализируются такие средства воздействия на смысловую позицию адресата, как различные виды параллелизма, хиазм, риторический вопрос. Будучи видами структурного и смыслового повторов, они, с одной стороны, позволяют продемонстрировать разные смысловые позиции, противопоставленные по линии «праведность-греховность», а с другой стороны, создают некий каркас текста с точки зрения формы и содержания. Риторический вопрос создает эффект диалога с внутритекстовым адресатом, а через него — и с внешнетекстовым.

Морфостилистический уровень отмечен присутствием в речи Христа личных местоимений в неопределенно-обобщенном значении и глаголов в повелительном наклонении. Отличаясь двойной референцией и двойной адресованностью, они имплицируют переход внутритекстового диалога во внешнетекстовый.

Лексикостилистический уровень текста Евангелия характеризуется высокой образностью и возвышенностью стиля, что обусловлено использованием таких средств выразительности, как метафора, метонимия, сравнение и др., которые вследствие иносказательности, свойственной им, актуализируют буквальное и переносное значения. Семантическая двойственность тропов обеспечивает важное, с точки зрения диалогичности евангельского текста, свойство —- двойственность адресованности обладающим разной степенью духовной зрелости адресатам.

Фоностилистические средства воздействия на адресата включают в себя аллитерацию, ассонанс, консонанс, рифму и парономасию. С одной стороны, они играют поддерживающую роль по отношению к синтактикостилиским, морфостилистическим, лексикостилистическим средствам, создавая ритм в произведении, с другой, — выступают самостоятельным фактором, влияющим на восприятие адресата.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Евангелие как текст, возникший в определенных исторических, культурных, литературных условиях, обнаруживая ряд сходных типологических черт с современными ему иудейскими и эллинистическими текстами, тем не менее, не тождественен ни одному их них. Своеобразие жанровых характеристик, особенности коммуникативной ситуации в тексте Евангелия, обусловливающие включение в речь евангелиста высказываний Христа (содержащих в себе структурно и содержательно самостоятельные произведения — притчи), включение в Евангелие фрагментов ветхозаветных текстов, а также уникальность назначения, непреходящая значимость Евангелия, обусловливают его статус особого синтезирующего типа текста.

Диалогичность текста, определяемая как взаимодействие смысловых позиций антропоцентров разных коммуникативных уровней, реализуется в тексте Евангелия на трех уровнях, соответствующих уровням текстовой коммуникации, - внутритекстовом, внешнетекстовом и межтекстовом, и характеризуется эксплицитностью и имплицитностью актуализации.

Анализ текста Евангелия с позиций диалогичности подразумевает выявление, понимание смысловых позиций речевых субъектов (адресата и адресанта) внутритекстового, внешнетекстового и межтекстового уровней в конкретных речевых ситуациях адресатом.

Смысловая позиция характеризуется единством двух составляющих -когнитивной и прагматической. Когнитивная представлена совокупностью реальных и потенциально обнаруживаемых систем взглядов, оценок, мнений, ценностей, желаний и пр., обусловленных системой мотивов, как реакция на окружающий его мир во всех его проявлениях. Прагматическая составляющая отражает целевую установку речевого субъекта в конкретной ситуации.

Диалог внутритекстового уровня обнаруживает соотношение смысловых позиций Иисуса Христа и других внутритекстовых речевых субъектов. Смысловая позиция Христа отличается неизменностью и трактуется в абсолютных категориях «Истина», «Жизнь», «Любовь». Смысловая позиция внутритекстовых субъектов характеризуется как целостностью (в определенный момент существования), так и нестабильностью, изменчивостью. Выделение когнитивной и прагматической составляющих смысловой позиции достаточно условно. Когнитивная составляющая смысловой позиции Христа проявляется в Его всеведении, а прагматическая — в жертвенности и любви к человеку. Смысловые позиции внутритекстовых субъектов представлены в их желании, готовности/ нежелании, неготовности принять Христа, Его учение, Путь Спасения.

Смысловая позиция адресанта внешнетекстового уровня (евангелистов) преимущественно выражается имплицитно, поскольку они осознанно занимают позицию «самонейтрализации». Смысловая позиция адресата внешнетекстового уровня в тексте Евангелия представлена опосредованно в смысловых позициях внутритекстовых субъектов. Таким образом, внутритекстовый диалог есть фактор воздействия на смысловую позицию внешнетекстового адресата.

Евангельский диалог межтекстового уровня, представленный «диалогом» Ветхого и Нового Заветов и «диалогом» между четырьмя текстами Евангелия, актуализирует не соотношение смысловых позиций речевых субъектов этих текстов, а является средством выражения смысловой позиции адресанта и/ или средством воздействия на смысловую позицию адресата внутри- и внешнетекстового уровней.

Литературная специфика Евангелия состоит в том, что используемые в нем изобразительные приемы и языковые средства направлены на актуализацию категории диалогичности и одновременно реализуют эстетическую, мнемоническую и другие функции, оптимизируя процесс коммуникации.

Список научной литературыРадюшкина, Анна Анатольевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Аверинцев С. С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность»// Типология и взаимосвязи литератур древнего мира / Отв. ред. П.А. Гринцер. -М: Наука, 1971.-311 с.

2. Аверинцев С.С. Некоторые языковые особенности в Евангелиях // Православная община, 1997 г., №40 29-60 с.

3. Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского Богословского Института, 1999. - 333 с.

4. Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2006. - 848с.

5. Арнольд И.В. Герменевтика эпиграфа // Жизнь и наука: воспоминания и научные труды / Отв. редакторы: проф. A.B. Зеленщиков и др. Спб: Изд-во С.-Петерб.ун-та, 2008. - 166 с.

6. Арпольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста): лекции к спецкурсу. СПб.: "Образование", 1997. - 59 с.

7. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). Учебн пос. для студентов пед. ин-тов. Изд-е 2-е, перераб. Л.: «Просвещение», 1981.-295 с.

8. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык. Учеб. Для вузов. -4-е изд. доп. и испр. М.: Флинта. Наука, 2002. - 383 с.

9. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия АН СССР сер. Литературы и языка. Т.40, №4, июнь-август 1981 г., С. 356 - 377

10. Ю.Архипов И.К. Человеческий фактор в языке. Учебно-методическое пособие. СПб.: Невский институт языка и культуры, 208. — 108 с.

11. П.Ауни Д. Новый Завет и его литературное окружение. Пер. с англ. В.В. Полосина под ред. А.Л. Хосроева. СПб.: Российское библейское общество, 2000. - 271 с.

12. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Изд. 2-е стереотип. М.: «Советская энциклопедия», 1969. — 607 с.

13. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Советский писатель, 1963. — 362 с.

14. Бахтин М. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. — М.: Искусство, 1986. — 444 с.

15. Бахтин М. Проблема текста в лингвистике // Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979 — С. 32 78

16. Бахтин М. Литературно-критические статьи. — М. Художественная литература, — 1986. — 541 с.

17. Барт Р. История или литература// Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр./ Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. - 209-233 с.

18. Барт Р. Критика и истина// Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр./ Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. -319-375 с.

19. Барт Р. Удовольствие от текста// Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр./ Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. — 462-519 с.

20. Беляева A.B., Майклз С. Монолог, диалог и полилог в ситуациях исследования общения АН СССР Ин-т психологии/ Отв. ред. Б.Ф. Ломов. М.: Наука, 1985.-219-244 с.

21. Бикман Дж. Не искажая слова Божия. : Принципы пер. и семант. анализа Библии: Пер. с англ. СПб. : Hoax, 1994. - X, 449 с.

22. Бломберг К. Интерпретация притчей. Пер. с англ. (Серия «Современная библеистика»). М.: Библейско-богословский ин-т св. апостола Андрея, 2005. -380 с.

23. Богданов В.В. Текст и текстовое общение: уч. пос. СПб.: СПбГУ, 1993 - 67 с.

24. Брушлинский A.B., Поликарпов В.А. Диалог в процессе познания// Познание и общение. АН СССР Ин-т психологии/ Отв. ред.чл.-корр. АН СССР Б.Ф. Ломов, к.ф.н A.B. Беляева, проф. М. Коул. М.: Наука, 1988. - С. 63 - 69.

25. Брушлинский А. В., Сергиенко Е.А. Ментальная репрезентация как системная модель в когнитивной психологии // Ментальная репрезентация: динамика и структура. -М.: Изд-во «Ин-т психологии РАН», 1998. С. 5-22

26. Бубер //Я и Ты Интернет, 1993

27. Валгина Н.С.Теория текста. М.: Логос, 2003. - 278 с.

28. Валюсинская З.В. Вопросы изучения диалога в работах советских лингвистов // Синтаксис текста. АН СССР. М.: Наука, 1979. - 299 - 312 с.

29. Васильева И.И. О значении идеи М.М. Бахтина о диалоге и диалогических отношениях для психологии общения // Психологические исследования общения. АН СССР ин-т психологии / Отв. ред. Б.Ф. Ломов, A.B. Беляева, В.Н. Науменко. М.:, 1985. - С. 81-94

30. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. - 358 с.31 .Винокур Г.О. «Горе от ума» как памятник русской художественной речи // Ученые записки МГУ. Вып. 128. М.: Труды каф. русс. яз. Кн.1, 1948. - с.

31. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. Изд-е 2-е стереотип. М.: Ком Книга, 2005. - 176 с.

32. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка / В.Н. Волошинов. -Москва: Лабиринт, 1993. 188 с.

33. Воробьева О.П. Лингвистические аспекты адресованности художественного текста. Автореферат на соиск. уч. степ, доктора филол.наук. — М.: 1993. 38 с.

34. Выготский Л.С. Мышление и речь// Собр. соч.в 6 т. Т.2. Проблемы общей психологии М.: Педагогика, 1982. - 504 с.

35. Беневич Г. Слово о Левинасе // Время и Другой. СПБ: Высшая религ.-филос. шк., 1998. - 10 с.

36. Гальперин И.Р. Стилистика английского языка. Учебник. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: «Высш. Школа», 1981. — 332 с.

37. Ганапольская Е.В. Диалог как одна из форм речевого общения // Речевое общение как искусство убеждения. Учебно-методические материалы. — 2005: — С. 11-12.

38. Гатри Д. Введение в Новый Завет. — СПб. 1996 интернет

39. Гельгардт Р.Р. Рассуждения о диалогах и монологах (к общей теории высказывания) // Сборник докладов и сообщений лингвистического общества. Вып. 1.-Л. Калинин, 1971.-е. 27- 153.

40. Горовая В.Н. О возможности разграничения содержательно-смыслового и прагматического аспектов текста// Прагматические условия функционирования языка: сб. науч. ст. — Кемерово: Кем.ГУ, 1987 С.31-36.

41. Гурочкина А.Г. Когнитивный и прагмасемантический аспекты функционирования языковых единиц в дискурсе: Учебное пособие. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. - 102 с.

42. Гуссерль Э. Картезианские размышления. Пер. с нем. Д.В. Скляднева. Изд-е 2-е, стереотип. СПб.: Наука, 2006. - 316 с.

43. Гучинская Н.О. Hermeneutica in nuce. Очерк филологической герменевтики. -СПб.: "Церковь и культура", 2002. 128 с.

44. Девкин В.Д. Диалог. Немецкая разговорная речь в сопоставлении с русской. Учебн. пос. (для ин-тов и фак-тов ин.яз.) М.: Высшая школа, 1981. - 160 с.

45. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. Сб. работ. М.: Прогресс, 1989. -310 с.

46. Дымарский МЛ. Присутствие автора в тексте: штрихи к проблеме // Текст в функционально-стилевом аспекте: сб. науч. тр. Вып. 309 М.: Б. и, 1988. — С. 13

47. Жебелев С.А. Евангелия канонические и апокрифические. П.: «Огни», 1919 - 123 с.

48. Журинская О чуде и знамении / Отв. ред. В. Легойда // Фома: журнал для сомневающихся, №47,апрель, М., 2008. - С. 43-49

49. Иеремиас И. Богословие Нового Завета Ч. 1. Провозвестие Иисуса./ Иоахим Иеремиас; Пер. с нем., вступ. ст., слов, терминов и геогр. назв. А. Л. Чернявского. М. :Вост. лит., 1999. - 513 с.

50. Ириеханова K.M. Фактор адресата как системообразующий параметр стиля // Текст в функционально-стилевом аспекте: сб. науч. тр. Вып. 309. М.: Б.и., 1988.-С. 233-240

51. Исследуйте писания. К познанию Библии (Ветхий и Новый Завет). Ред. еп. Александр (Милеант). М.: Русскш Хронографъ, 2004. - 384 с.

52. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкознания; Волгоград: Перемена, 1992. - 329 с.

53. Келлоу, К. Анализ дискурса и перевод Библии : Пер. с англ. СПб. : Герменевт : Христиан, о-во "Библия для всех", 1997. - 102 с.

54. Кожина М.Н. О диалогичности письменной научной речи. Учебн. пос. по спецкурсу. Пермь: ПГУ, 1986. - 91 с.

55. Кожина М.Н. Диалогичность письменной научной речи как проявление социальной сущности языка // Методика и лингвистика (иностранный язык для научных работников) / Отв. ред. М.Я. Цвилинг. М.: Изд-во "Наука", 1981. -С.187 - 214

56. Кожина М.Н. О диалогичности письменной научной речи // Русский язык за рубежом, №6. М.: Изд-во «Русский язык», 1981. - С. 77 - 83

57. Кожина М.Н., Дускаева Л.Р. Выражение диалогичности в естественнонаучных текста // Стилистика текста в коммуникативном аспекте. Межвузовский сб. научн. трудов Пермского ун-та. Пермь: ПГУ, 1987. - С. 146-152

58. Колокольцева Т.Н. О диалоге, диалогичности и типах диалогических дискурсов // Вестник ВолГУ. Серия 2: Филология. Вып. 4. Волгоград, 1999. — С.117- 126

59. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М.: Наука, 1984.- 175 с.

60. Кольцова В.А. Общение и познавательные процессы // Познание и общение. АН СССР ин-т психологии / Отв. ред. чл.-корр. Б.Ф. Ломов и др. М.: Наука, 1988.-С. 10-23

61. Конурбаев М. Э. Библия Короля Иакова в лингвопоэтическом освещении: -М.: Диалог МГУ, 1998. 69 с.

62. Кочетков Г. В начале было слово. Катехизис для просвещаемых.- Изд. 2-е, испр. Москва : Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2007.-457с.

63. Красавцева H.A. Выражение диалогичности в письменной научной речи (На мат. англ. яз). Автореферат дисс. на соиск. учен. степ, на соиск. учен. степ, канд. филол. наук. Одесса, 1987. - 15 с.

64. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993, №4 Витебск: изд-во Витебского пединститута. - С. 5-24

65. Кудашов В.И. Диалогичность как форма бытия сознания (философские очерки). Красноярск: Красноярская высшая школа МВД РФ, 1998. — 163 с.

66. Кураев А. Ответы молодым. Саратов: Изд-во Саратовской епархии, 2003. -288 с.

67. Кучинский Г.М. Диалог в процессе решения мыслительных задач // Проблемы общения в психологии. М.: Наука, 1981. - С. 92-121

68. Кучинский Г.М. Психология внутреннего диалога. Минск: изд-во Минского ун-та, 1988. - 206 с.

69. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живет// Теория метафоры: Сборник. / Пер. под ред. Н Д. Арутюновой, М.А. Журинской; Вступ. ст. [с. 5-. 32] и сост. Н.Д. Арутюновой; [Авт. примеч. М.А Кронгауз]. -М.: Прогресс, 1990.- С. 387 415

70. Левинас Э. Философия, Справедливость и Любовь. (Беседа с Левинасом.) (Перевод И.С. Вдовиной^) // Избранное. Тотальность и Бесконечное. М.; СПб.: Университетская книга, 2000. С. 356-364

71. Левинас Э. Время и Другой. Гуманизм другого человека. Пер. с фр. A.B. Парибка. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1998. - 265 с.

72. Левинас Э. Путь к Другому // Сборник статей и переводов, посвященный 100-летию со дня рождения Э. Левинаса. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. - 236 с.

73. Левинас Э. Избранное: тотальность и бесконечное. — М.: ЦГНИИ и ИНИОН и др., 2000.-415 с.

74. Лифинцева Т.П. Философия диалога Мартина Бубера. М.: ИФРАН, 1999. -133 с.

75. Лотман М.Ю. О семиосфере // Ученые записки Тартусского гос. университета. Вып. 641. Структура диалога как принцип работы семиотического механизма. Труды по знаковым системам / Отв. ред. М.Ю. Лотман. Тарту: Тарт. ун-т, 1984. - С. 5-24

76. Лотман М.Ю. От редактора// Ученые записки Тартусского гос. университета. Вып. 641 Структура диалога как принцип работы семиотического механизма. Труды по знаковым системам / Отв. ред. М.Ю. Лотман. Тарту, 1984. с. 3-4

77. Майборода Д.В. Диалогизм // Всемирная энциклопедия: Философия/ Главн. научн. ред. и сост. А.А. Грицанов. М.: АСТ, Мн.: Харвест, Современный литератор, 2001. - С. 309

78. Макдауэлл Дж. Неоспоримые свидетельства: (Исторические свидетельства, факты, документы христианства)/ сост. Д. Макдауэлл; пер. с англ. Б. Кенжев. -М.-СПб.:, 1992.-320 с.

79. Мень А. В. Исагогика: Курс по изучению Свящ. Писания. Ветхий Завет Электронный ресурс. М.: Фонд им. А. Меня: Общедоступ. правосл. ун-т, 2000. - 631 с. Режим доступа: http://www.krotov.info/library/13m/myen/l8ind isa.html

80. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Слово пастыря. 2-е изд. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2005. - 424 с.

81. Михальская А.К. Основы риторики. Мысль и слово. М.: Просвещение, 1996.-415 с.

82. Москальская О.И. Грамматика текста. М.: Высшая школа, 1981. — 183 с.

83. Мусхелишвили Н.Л., Шабуров Н.В., Шрейдер Ю.А. Прагматика притчи. Препринт. М.: Межведомственный научный совет по проблеме «Сознание» ИППИ, 1989.-20 с.

84. Никитин М.В. Диалогичность vs. Интертекстуальность // Studia Lingüistica XIV. Человек в пространстве смысла: слово и текст: Сборник. СПб.: Борей Арт, 2005. 115 - 124 с.

85. Никитин M.B. Миф в структуре сознания // Стилистика художественной речи. Л.: ЛГПИ, 1980. - С. 43 - 54

86. Нишанов В.К. Феномен понимания: когнитивный анализ/ АН Кирг ССР, Инт философии и права. Ф.: Илим, 1990. - 227с.

87. Общая психолингвистика: Хрестоматия. Учебн. пос. / Сост. К.Ф. Седов. -М.: Лабиринт, 2004. 320 с.

88. Пелевина H.H. Авторские стратегии познавательно-коммуникативной деятельности как фактор текстообразования в научном и художественном дискурсах: монография. Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2008. - 152 с.

89. Пелевина H.H. Субъектно-речевая структура научного и художественного текстов: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2007. — 210 с.

90. Прозоров В.В. Общие вопросы художественного восприятия // Литературное произведение и читательское восприятие. Межвуз. тематич. сборник. Калинин: КГУ, 1971. - С. 84 - 104

91. Радзиховский Л.А. Диалог как единица анализа сознания // Познание и общение. АН СССР ин-т психологии / Отв. ред. чл.-корр. Б.Ф. Ломов и др. М.: Наука, 1988.-С. 24-35

92. Речевое общение: искусство убеждать: Учеб.- метод, материалы к спецкурсу «Культура и искусство речевого общения»: Для студентов вузов. / М-во общ. и проф. образования Рос. Федерации, С.-Петерб. гос. техн. ун-т.

93. Гуманит. фак.; Сост. Н.В. Анисина и др.; Науч. ред. к.п. н. Н.П. Голубев. -СПб: Изд-во СПбГТУ, 1999. -128 с.

94. Рубинштейн C.JI. Основы общей психологии. -М.: Учпедгиз, 1940 596 с.

95. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. Пер. с фр. Предисл., примеч. В.И. Колядко. — М.: Республика, 2000. —639 с.

96. Сергеев В.М. Структура диалога и «неклассические» логики // Ученые записки Тартусского ун-та. Вып. 641. Структура диалога как принцип работы семиотического механизма. Труды по знаковой системе XVII. — Тарту: Тарт. ун-т, 1984. — С.24-32

97. Славгородская JI.B. Научный диалог. — Д.: Наука, 1986. — 166 с.

98. Солсо Р. Когнитивная психология/ Пер. с англ. М.: Тривола, 1996. - 660 с. Ш.Сорокин Александр протоиерей. Христос и Церковь в Новом Завете: Введение в Священное Писание Нового Завета (курс лекций). - М.: Изд-во Крутицкого подворья, 2006. - 646 с.

99. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Шахнарович A.M. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М.: Наука, 1979. - 327 с.

100. Стельмашук А. Диалогизация и способы ее реализации в различных речевых сферах современного русского языка (художественная и научная проза) /Автореф. на соиск. уч. ст. докт. филол. наук. спец. 10.02.01 — русский язык.-СПб., 1993.-28 с.

101. Сухих И.П. Организация диалога// Языковое общение: Единицы и регулятивы Межвуз. сб. науч. тр. / Калинин, гос. ун-т. Редкол.: И.П. Сусов (отв. ред.) и др.. Калинин: КГУ, 1987. - 138 с.

102. Сухих И.П. Прагмалингвистическое изменение коммуникативного процесса. / Автореф. а соиск. уч. ст. докт. филол. н., Краснодар, 1998. С. 14-15

103. Тренч Р.Ч., архиепископ Дублинский Толкование притчей Господа нашего Иисуса Христа: Пер. с англ. / архиеп. Дублин. Тренча. Москва: тип. Л.Ф. Снегирева, 1880. - VII, 423 с.

104. Тураев Б.А. История древнего Востока: Лекции, чит. в 1908/9 акад. г. проф. Б.А. Тураевым. Санкт-Петербург: изд. студенты Г. Судаков, А. Маркевич, 1909.- 816 с.

105. Тураева З.Я. Лингвистика текста. М.: Просвещение, 1986. - 126 с.

106. Ухтомский A.A. Интуиция совести. СПб.: Петерб. писатель, 1996. — 527 с.

107. Феофилакт (архиепископ Болгарский). Благовестник или толкование блаженного Феофилакта архиепиского Болгарского на Святое Евангелие: В 4-х книгах. Евангелие от Луки. М.: Лепта; Атлас - Пресс, 2000. — 446 с.

108. Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций. 2-е изд., испр. и доп. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. 331 с.

109. Флоренская Т.А. Диалог в практической психологии: наука о душе. М.: Владос, 2001.-208 с.

110. Флоренская Т.А. Диалогические принципы в психологии // Общение и диалог в практике обучения, воспитания и психологической консультации: Сб. научн. Трудов / Редкол.: A.A. Бодал ев (отв. ред.) и др. М.: изд-во АН СССР, 1987. - 164 с.

111. Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика. М.: Изд-во «Икар», 2007. - 480 с.

112. Хайдеггер М. Бытие и время: Пер. с нем.. М. : ACT ; Харьков: Фолио, 2003.-510 с.

113. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник. 4-е изд., испр. и доп. М.: Высшая школа, 2005. - 405 с.

114. Чахоян Л.П Синтаксис диалогической речи современного английского языка. -М.: Высш. школа, 1979. 168 с.

115. Чеманова Т.В. Актуализация когнитивно-речевого взаимодействия коммуникантов в диалогических и условно-диалогических текстах» Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук, спец. 10.02.04 германские языки. СПб., 2005. - 205 с.

116. Чернявская В.Е. Лингвистика текста: Поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность. Учебн. пос. М.: Книжный дом «Либроком», 2009. - 248 с.

117. Чистяков Г.П. Над строками Нового Завета. М.: Истина и Жизнь, 1999, 2002. - 340 с.

118. Шмид В. Нарратология. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Языки славянской культуры, 2008. - 304 с.

119. Щерба Л.В. Восточнолужицкое наречие. Т. 1. Пг., тип. А.Э. Коллинс, 1915.-54 с.

120. Щирова И.А., Гончарова Е.А. Многомерность текста: понимание и интерпретация: Учебн. пос. СПб.: ООО «Книжный дом», 2007. - 472 с.

121. Щирова И.А., Тураева З.Я. Текст и интерпретация: взгляды, концепции, школы: Учебн. пос. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. - 156 с.

122. Якубинский Л.П. Избраные работы: Язык и его функционирование / Отв. ред. А.А. Леонтьев. М.: Наука, 1986. - 208 с.

123. Barclay W., The Gospel Of Luke. Philadelphia: Westminster Press, 1975

124. Beahrs J. O., Limits of scientific psychiatry: the role of uncertainty in mental health// Co-consciousness: Unity and Multitude. N.-Y., 1986. - Pp.86-114

125. Beaugrande R. de, Dressier W., Textlinguistics through the years// Text: Spec. Anniversary Issue. Looking Ahead: Discourse Analysis in the 1999. Vol. 10L.; N.Y., 1981

126. Booth W., The Rhetoric of fiction. Chicago, - 1961. - 315 p.

127. Bultman R., History of the Synoptic Tradition. Trans, by John Marsh. New York: Haiper & Row, 1963.

128. Bultman R., The Gospel of John. G.R. Beasely-Murray. Philadelphia. 1971

129. Caird, G. B. The Gospel of Saint Luke. Baltimore: Penguin Books, 1963; rpt. ed., 1975.

130. Carrington Ph., The primitive Christian calendar : A study in the making of the Marcan Gospel / By Philip Carrington. Cambridge : Univ. press, 1952. - 278 p.

131. Duke P.D. Irony in the fourth Gospel. Atlanta: John Knox, 1985.

132. Dibelius M., From Tradition to Gospel. Trans, from the 2d rev. ed. by Bertrom L. Wolff. New York: Charles Scribner's Sons, 1935.

133. Eco, U., Six walks in the fictional woods / Umberto Eco. Cambridge (Mass.); London : arvard univ. press, 1995. - 153 c.

134. Galperin I.R. Stylistics. 2 ed. rev. M: Higher school, 1977. 332 p.

135. Goundry P., Matthew: A Commentary on his Literary and Theological Art -Philadelphia, 1982.

136. Green H. The Structure of St. Matthew's Gospel// Studia Evangelica IV, ed. F. Cross. Berlin. Pp. 47-59

137. Hadas M., Smith M. Heroes and Gods: Spiritual Biographies in Antiquity. -Philadelphia, 1965.

138. Iser W., The Implied Reader. L., 1978

139. Kayser H., Some Aspects of Language Understanding and Interpretation of Verbal Interaction// Connexity and Coherence. Berlin, N.-Y., 1989.

140. Kümmel W.G., Introduction to the New Testament. 17th ed. Nashville, 1993.

141. Kingsbury J.D., Matthew: Structure, Christology, Kingdom. Philadelphia: Fortress, 1975.

142. Meagher J.C. Clumsy Construction in Mark's Gospel. A Critique of Form- and Redaktionsgeschichte. New York and Toronto New York: Paulist Press, 1979

143. Moloney, Fr. J., The Gospel of John : text and context / by Francis J. Moloney, S.D.B. Boston ; Leiden Brill acad., 2005.

144. Rhodes D., Michie D., Mark as Story: An Introduction to the Narrative of a Gospel. Philadelphia : Fortress, 1982.

145. Robbins V. Jesus the Teacher. A Socio-Rhetorical Interpretation of Mark (2nd ed., Philadelphia: Fortress Press, 1991.

146. Shuler P. A Genre for the Gospels. Philadelphia. PA: Fortress, 1982.

147. Streeter B. H., The Four Gospels (London: Macmillan and Co., Limited 1924.

148. Talbert Ch. H., What is a Gospel? The Genre of the Canonical Gospels. Philadelphia: Fortress, 1977.

149. Toedt H.E. The Son of Man in the Synoptic Tradition. Trans, by Dorothea M. Barton. Philadelphia: Westminster Press, 1965.

150. Torrey C.C., The Four Gospels. New York: Harper, 1933.

151. Votaw W., The Gospels and Contemporary Biographies in the Graeco-Roman World. 1970.

152. Wikenhauser A., Cunningham J., New Testament Introduction. Herder and Herder, 1958.

153. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

154. Библейская энциклопедия под ред. П. Харчлаа, М.: Полилог, 2001 — 1300 с.

155. Большой путеводитель по Библии : Пер. с нем. / Г. Беллингер и др.. М. : Республика, 1993. - 479 с.

156. Всемирная Энциклопедия по Философии. СПб: Просвещение, 2001: 1889 с.

157. Древнегреческо-русский словарь/ сост. И.Х. Дворецкий. Под ред. Чл-кор. Акад. Наук СССР проф. С.И. Соболевского. -М.: ГИС, 1957. - Т. 1. - 1044 с.

158. Краткий словарь литературоведческих терминов/ Ред.-сост. Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев. 2-е изд., дораб. - М. : Просвещение, 1985. - 208 с.

159. Мень А. Библиологический словарь в 3 т., М.: Фонд им. Александра Меня,, 2002

160. Мень А. Библиологический словарь Электронный ресурс., 1992. Режим доступа: http:// slovari.yandex.ru/ dict/men/article/mel/mel-0455.htm&stparl=1.5.1

161. Ожегов Толковый словарь русского языка, 2003: 704

162. Оуэн У. С. Словарь библейских символов. Пер. с англ. С.Егорова. СПб.: Библия для всех, 1997. - 1642 с.

163. Словарь иностранных слов, М.: Наука. 2000. - 568с.

164. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. 2-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. А.Е. Махов - М.: Интрада - ИНИОН, 1999. 319 с.

165. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.Ф. Ильичев и др. М. : Сов. энциклопедия, 1983. - 839 с.

166. The Anchor Bible Dictionary / David Noel Freedman, ed.-in-chief. New York etc.: Doubleday & со., 1992.1. ИСТОЧНИКИ:

167. Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета, канонические. /В русском переводе с параллельными местами и приложениями. М.: Российское Библейское Общество, 1994. - 1340с.

168. Новый Завет и Псалтирь Helsinki. Finland

169. Biblia. N.T. The New Testament: King James version. Nashville: Holman Bible, cop. 1988. -294 p.