автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Дипломатические послания Ивана Грозного как публицистический текст

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дипломатические послания Ивана Грозного как публицистический текст"

На правах рукописи

БАЧИНСКИЙ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПОСЛАНИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО КАК ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

Специальность 10.01.10 - Журналистика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2013

005533977

Работа выполнена на кафедре литературной критики факультета журналистики Института Массмедиа федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный гуманитарный университет» (РГГУ)

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Одесский 1Михаил Павлович

Официальные оппоненты: Каравашкин Андрей Витальевич

доктор филологических наук, профессор, Историко-архивный институт РГГУ, профессор кафедры истории России средних веков и раннего нового времени

Харитонова Екатерина Андреевна

кандидат филологических наук, Федеральное государственное учреждение "Государственный фонд телевизионных и радиопрограмм", редактор отдела комплектования и научной обработки фонда телевизионных материалов

Ведущая организация: Университет Российской академии образования,

Защита состоится 25 июня 2013 г. в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.198.12, созданного на безе РГГУ, по адресу. 125993, г. Москва, ГСП-3, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГГУ.

Автореферат разослан 22 мая 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Кацис Леонид Фридович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа посвящена анализу дипломатических посланий русского царя Ивана Грозного как публицистических произведений.

Термин «публицистика», применительно к произведениям древнерусской словесности, давно вошел в научный оборот1. Хотя публицистика еще не выделилась к тому времени в отдельную область словесности, многие древнерусские произведения освещали современные политические, нравственные и социальные вопросы, пропагандируя определенные программы. Что и считается ключевыми признаками публицистики2. Е.А Воскресенская, выявляя значимую роль древнерусской публицистики как формы «пражурналистики», отмечает: «На протяжении столетий в отечественной литературе происходит накопление публицистических приемов и методов, позднее составивших основной "арсенал" жанра публицистики в современной журналистике»3.

Публицистические черты характерны и для многих произведений царя. Это и его узнаваемый авторский стиль, и остроактуальная политическая и нравственно-религиозная тематика, и стремление пропагандировать свои идеи. Иван IV рассчитывал воздействовать не только на номинальных адресатов, но и на иные политические фигуры, в руки которых могли попасть послания, а в некоторых случаях - и на читающую общественность в России и за рубежом4. Вообще, в ту эпоху письма монархов имели большое публицистическое значение, что доказывается, помимо прочего, широким хождением апокрифических посланий, приписываемых Ивану Грозному и Сигизмунду II Августу5. На немецкие письма, написанные от имени Ивана Грозного и направленные против Сигизмунда II Августа, жаловался и литовский посол Михаил Гарабурда, а в Москве не отрицали, что они написаны с ведома царя6.

Выбор темы обусловлен особым характером части дипломатических писем, подписанных именем царя или его бояр.

Некоторые из этих грамот, как по форме, так и по содержанию, представляют собой произведения, сочетающие черты деловой прозы и публицистики. На нейтральном фоне выделяются яркие публицистические пассажи. Они привлекают внимание, в том числе, благодаря узнаваемой авторской манере. Д.С. Лихачев пишет о Грозном: «Он не считается ни с

1 Напр. Кусков В.В. История древнерусской литературы. М., 2003. С. 9. Также см.: Там же. С. 4-6.

2 Напр.: Горев Б.И. Публицистика // Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов: в 2 т. М.; Л., 1925. T.2. С. 679; Ученова В.В. Исторические истоки современной публицистики. М., 1972. С. 57, 73; Соболевская О.В. Публицистика // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С. 837.

3 Воскресенская Е.А. Идеологические модели и публицистическая составляющая Киево-Печерского патерика: автореф. дис... канд. фил. наук. М., 2009. С. 1-2.

4 См., напр.: Лихачев Д.С. Иван Грозный - писатель / Д.С. Лихачев // Послания Ивана Грозного / под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб., 2005. С. 456; Каравашкин A.B. Русская средневековая публицистика: Иван Пересветов, Иван Грозный, Андрей Курбский. М., 2000. С. 215.

s Мыльников A.C. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы Представления об этнической номинации и этничности XVI- XVIII веков. СПб., 1999. С. 158-159.

6 Жданов И.Н. Сочинения царя Ивана Васильевича // Сочинения: в 2 т. СПб., 1904. Т.1. С. 126.

этикетом власти, ни с этикетом литературы. Его ораторские выступления, дипломатические послания, письма, рассчитанные на многих читателей, и частная переписка с отдельными лицами всюду выявляют сильный неизменный образ автора: властного, ядовитого, саркастически настроенного, фанатически уверенного в своей правоте, все за всех знающего»7.

Ивана Грозного можно без преувеличения назвать, пожалуй, самым загадочным и противоречивым правителем Руси. Иван IV - беспредельно жестокий «мучитель» и одновременно образованнейший человек - вошел в историю отечественной культуры не только как монарх, но и как писатель и публицист. Но и в литературном творчестве он оставался политиком. Послания Ивана IV чаще всего номинально представляют собой ответы на письма его корреспондентов, но фактически у многих из них были особые политические и публицистические цели.

Поэтому изучение его дипломатических писем может многое дать не только с филологической точки зрения.

Для средневековой литературы характерна ориентация на созданные ранее образцы. A.B. Каравашкин пишет: «Древняя Русь ценила не оригинальность, но умение пользоваться уже готовым»8. Такого рода литературный «обычай» был свойственен не только литературе в целом: свои «каноны» формировались и для отдельных жанров.

Так, дипломатическая переписка не только восприняла «обычаи» эпистолярного жанра9, частью которого была, но и выработала собственные правила, продиктованные ее утилитарной направленностью. Однако Иван IV далеко не всегда следовал устоявшемуся обычаю, что часто было обусловлено политическим расчетом.

Корпус дипломатических грамот, подписанных именем царя, достаточно велик, однако не все они наделены какими-либо чертами, выделяющими их среди прочей дипломатической документации. Действительно, в составлении дипломатических документов, безусловно, принимали участие дьяки Посольского приказа10, а потому даже автографы Грозного, как известно, отсутствуют. Однако, существует немало свидетельств, что царь лично интересовался дипломатическими делопроизводством, вплоть до нюансов, а также вмешивался в создание речей и писем в иностранные государства, в том числе и составляемых не только от его имени". Последнее важно применительно к некоторым посланиям, написанным от имени царских бояр, где присутствуют

7 Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X-XVII веков// Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. Л.. 1987. Т. 1.С. 179.

8 Каравашкин A.B. Литературный обычай Древней Руси (XI-XV1 вв.). М„ 2011. С. 36.

9 См.: Там же. С. 420-422.

10 Юзефович Л.А. Путь посла. Русский посольский обычай. Обиход. Этикет. Церемониал. (_1Ю„ zun. 227-233; 261-263.

11 Шмидт С.О. У истоков российского абсолютизма. М., 1996. С. 445.; Каравашкин A.B. Литературный обычай Древней Руси (XI-XVI вв.). М„ 2011. С. 439^140.

фрагменты, стилистически напоминающие сочинения Грозного. Кроме того, в посольских делах прямо отмечено, что некоторые письма боярам было велено послать от своего имени.

В диссертационной работе анализируются как послания, которые в науке уже принято атрибутировать Грозному-автору, так и те, что почти не рассматривались в исследованиях о его литературном наследии.

Значительную часть дипломатических посланий Грозного составляют грамоты, адресованные в Швецию и Польско-Литовское государство. Шведские и польские грамоты равно связаны с общим важнейшим историческим «сюжетом» - Ливонской войной (1558-1583 гг.) и предшествовавшими ей территориальными спорами. А потому продуктивно их сопоставительное рассмотрение. Во многих из этих посланий отразились драматический ход войны и постоянный накал в обсуждении спорных вопросов. Наряду с богатым арсеналом публицистических приемов это делает их самобытным памятником русской публицистики XVI в., превращая их в ценнейший источник для изучения литературного творчества царя и его пропагандистских методик.

Таким образом, предмет исследования - публицистические приемы в дипломатических посланиях Ивана Грозного.

Объект исследования - официальные дипломатические послания, адресованные от имени Ивана Грозного королям Швеции и Польско-Литовского государства, а также адресованные высокопоставленным иностранным вельможам и иногда написанные, соответственно, от имени царских бояр. Привлечены как послания собственно военного времени, так и более ранние. К сожалению, в рамках данного исследования затруднительно рассмотреть корпус грамот, написанных от имени царя крымским и турецким правителям, поскольку дипломатический этикет и традиции в отношениях с мусульманскими державами значительно отличались от тех, которых русские правители придерживалась с другими христианскими странами.

По типу воздействия приемы подачи информации, составляющие публицистический арсенал царя, можно разделить на приемы убеждения и приемы манипуляции. Под приемами убеждения в диссертационной работе подразумеваются такие способы воздействия на адресата (как номинального, так и фактического), при которых он должен сознательно согласиться с позицией пишущего. Под приемами манипуляции подразумеваются такие способы воздействия, когда адресат скрыто побуждается к действиям, не соответствующим его интересам, или вынужден отказаться от выгодной позиции, к тому же иногда не осознавая факт влияния пишущего12.

12 Николайшвили Г.Г. Социальная реклама: теория и практика. М., 2008. С. 99-100 Ср. описание «черной риторики»: Мкртычян C.B. Белая риторика, черная риторика. Тверь, 2007. С. 87.

Цель исследования - анализ дипломатических грамот Ивана IV как публицистических сочинений, преимущественно - анализ приемов убеждения и манипуляции, которыми пользовался Грозный.

Для достижения цели исследования в диссертационной работе решаются следующие задачи:

- охарактеризовать степень научной разработки темы;

- выявить и описать приемы убеждения и манипуляции в дипломатических посланиях в Швецию и Польско-Литовское государство, традиционно атрибутируемых Ивану Грозному;

- соотнести их с дипломатической практикой эпохи и определить традиционные и индивидуальные черты публицистики царя;

- провести аналогичный анализ дипломатических посланий в Швецию и Польско-Литовское государство, написанных от имени Грозного или его бояр, которые, как правило, не рассматриваемых в исследованиях литературной деятельности царя;

- соотнести приемы убеждения и манипуляции с темами, которым сопутствуют определенные группы приемов, тем самым выявив своего рода авторские «клише» царя (повторяющиеся сходные сочетания содержания и формы)

- на основании сходства публицистических приемов установить круг посланий в Швецию и Польско-Литовское государство, в составлении которых Иван IV мог принимать активное авторское участие;

- провести сопоставительный анализ риторических приемов, которые использовались в посланиях в Швецию и Польско-Литовское государство;

- установить связь выявленных приемов убеждения и манипуляции с историко-политическим контекстом и возможными целями царя.

Хронологические рамки исследования заданы историко-политическим контекстом, в который вписаны дипломатические грамоты: это - история взаимоотношений Швеции и Польско-Литовского государства с Россией в правление Ивана Грозного: 1550-е-начало 1580-х гг.

Актуальность исследования обусловлена тем, что дипломатические послания Ивана IV пока не были достаточно изучены с точки зрения приемов воздействия, которыми он пользовался, в том числе, для достижения актуальных внешнеполитических целей. Анализ официальных посланий Грозного может пролить свет на многие аспекты его политики и глубинные структуры личности, а также вообще на феномен применения публицистических приемов в дипломатии.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

- впервые в исследовательской литературе дипломатические послания Грозного рассматриваются как отдельный тип его публицистического творчества; публицистические черты посланий в Швецию и Польско-Литовское государство исследуются с учетом особенностей литературного и дипломатического этикета тех лет;

- ряд посланий в Швецию и Польско-Литовское государство, подписанных именем Ивана IV, впервые рассматривается в контексте публицистики царя;

- предлагается классификации приемов убеждения и манипуляции, составляющих публицистический арсенал Грозного;

- выявленные типы приемов убеждения и манипуляции соотносятся с темами, которые царь наиболее часто оформлял с их помощью; такого рода анализ обнаруживает набор своеобразных авторских «клише», которые могут помочь при атрибуции текстов царя;

- исследуется применение в шведских и польских посланиях пародийных форм, нацеленное на дискредитацию текстов оппонента;

- при анализе посланий в Швецию и Польско-Литовское государство, где царь выступает под «маской», впервые привлекаются грамоты, которые ранее не рассматривались как предполагающие авторское участие Грозного;

- выявляются различия между посланиями в Швецию и Польско-Литовское государство, заключающиеся, прежде всего, в том, что в «польских» посланиях значительно большую роль играет религиозная аргументация;

-предлагается уточненный список дипломатических посланий, позволяющих предполагать авторское участие Грозного.

Степень научной разработки проблемы характеризуется неоднозначно.

С одной стороны количество исследований, так или иначе касающихся вопросов, связанных с литературным творчеством Ивана IV, настолько велико, что даже их краткий аннотированный обзор мог бы стать темой отдельной работы, объем которой значительно превысил бы допустимый объем диссертации.

Многие исследователи касались вопроса литературных сочинений царя в общем контексте его правления (И. де Мадариага, Б.Н. Флоря, Р.Г. Скрынников и др). В контексте изучения литературы и культуры древней Руси, произведения царя рассматривали М.Н. Сперанский, A.C. Орлов, Н.К. Гудзий, Д.С. Лихачев, Р. Пиккио и др. Сочинений Грозного касались при изучении публицистики XVI в. И.У. Будовиц, A.A. Зимин, Д. И. Аль. В контексте исследования политических теорий древней Руси их касались В.Е. Вальденберг, М.А. Дьяконов, Я.С. Лурье.

Некоторые произведения царя рассматривались как вспомогательный материал при исследовании его религиозных и политических взглядов13.

Язык и стиль посланий Грозного изучали многие ученые. Д.С. Лихачев, Я.С. Лурье, С.О. Шмидт, И.Н. Жданов выявляли авторские особенности языкового стиля Ивана IV. Д.С. Лихачев исследовал отношение Грозного к смеху. В.П. Адрианова-Перетц, В.И. Былинин и В.А. Грихин, C.B.

13 Дворкин А. Иван Грозный как религиозный тип. H. Новгород, 2005; Hunt P. Ivan I Vs Personal Mythology of Kingship. Slavic Review. 1993, Winter. Vol. 52. No. 4. Pp. 769-809.

Карагодина также изучали произведения Грозного с этой точки зрения. В.В. Калугин посвятил обстоятельное исследование литературной технике Грозного (в сопоставлении со стилем князя Андрея Курбского) в ракурсе ее связи с теоретическими установками и авторским мировоззрением. A.B. Каравашкин рассматривал авторскую манеру Ивана IV как реализацию его мировоззренческих установок, исследовал её в контексте времени, касался того, как царь решал конкретные публицистические задачи и разрабатывал в своих сочинениях те или иные темы; изучал связь идейной составляющей

текста с его формой.

Говоря об изучении посланий Ивана IV, необходимо отметить подробные комментарии, созданные Я.С. Лурье. Они необходимы для понимания историко-культурного контекста создания грамот.

Таким образом, влияние мировоззрения царя на его творчество и многие особенности его языка хорошо изучены.

С другой стороны, названные исследования преследовали цель выделить литературные приемы, общие для всего творчества Ивана IV, и дипломатические послания интересовали авторов не как самостоятельный тип текстов, а в общем контексте их исследований.

В свою очередь, работы, в которых изучалась дипломатия тех лет, не рассматривали письма царя как отдельный тип художественных произведений.

Кроме того, в центре внимания исследователей, изучавших, в том числе, внешнеполитические грамоты царя, как правило, оказывалась его знаменитая переписка с Андреем Курбским и более-менее устоявшийся список из нескольких других посланий. Прочие послания Ивана IV редко или вообще не исследовались в контексте его публицистической деятельности. Таким образом, вопрос о списке документов, в составление которых вмешивался царь, и о степени его участия, в некоторых случаях остается открытым.

Отсюда возникает проблема атрибуции - гипотетического вычленения «авторских» посланий и их отделения от грамот, написанных от имени царя,

но царскими чиновниками.

Здесь важно учитывать, что дипломатические послания, признанно атрибутируемые Грозному, тоже не являются целиком авторскими: «грозненские» фрагменты чередуются в них с фрагментами, написанными в безличном делопроизводственном стиле.

Вопрос о том, что именно можно отнести к кругу сочинений царя, принципиально поставил И.Н. Жданов, отметивший нетривиальный стиль части внешнеполитических писем, явно выходивших за рамки жанра14. И.Н. Жданов, отмечающий роль «посольской палаты» в составлении внешнеполитических писем от имени царя, считал, что в них «должно быть признано значительное участие Ивана, но только участие» и, «подобно

14 Жданов И.Н. Сочинения царя Ивана Васильевича. С. 84-90; 122-123.

другим памятникам, писанным от имени царя, они должны быть принимаемы в расчет при изучении письменных произведений Ивана, как ближайший материал для их объяснения, но не должны быть включены в круг этих произведений»15.

Позднейшие исследователи, отвечая на вопрос, поставленный И.Н. Ждановым, предложили несколько другие решения. Д.С.Лихачев пишет: «Для того, чтобы отличить принадлежащие Грозному сочинения от тех, что были составлены от его лица, существует только один признак: его стиль, его манера, характерные для него слова и выражения. По счастью, стиль его произведений резко выделяется в общей массе сочинений того времени, а это не мало»16. Л.А. Юзефович замечает: «Некоторые из своих посланий к иностранным монархам русские государи писали или, скорее, диктовали сами (многие письма Ивана Грозного к Стефану Баторию или Юхану III носят печать его неповторимого и трудно имитируемого стиля), но обычно царь лишь выслушивал готовый текст и вносил коррективы»17. Д.С. Лихачев отмечает: «Во многих письмах к иностранным государям, частично явно написанных не им, можно определить, однако, немало страниц, принадлежащих самому Грозному»18

Вопрос о важности авторско-публицистического компонента в дипломатических посланиях, подписанных именем Ивана IV, а иногда и его бояр, продолжает активно обсуждаться в современной науке. В частности, его затрагивает Б.Н. Флоря, вновь поставивший вопрос о самых ранних текстах, отмеченных стилем Ивана IV.

Чтобы с большей точностью выделить в посланиях «грозненские» фрагменты, необходимо учитывать обычаи дипломатии того времени. В данной работе для сравнения в некоторых случаях привлекаются образцы нейтрального дипломатического стиля, примеры из посланий правителей-адресатов царя (что в других исследованиях практически не делалось).

Источниковая база исследования делится на несколько групп. Основными источниками послужили опубликованные дипломатические послания Грозного правителям Швеции и Польско-Литовского государства и грамоты, написанные от имени бояр высокопоставленным иностранным вельможам19.

В качестве вспомогательных источников были привлечены:

15 Там же. С. 87.

16 Лихачев Д.С. Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским/Отв. ред. Д.С. Лихачев. М., 1993. С. 184.

17 Юзефович Л.А. Путь посла. С. 263.

18 Лихачев Д. С. На пути к новому литературному сознанию (сочинения царя Ивана Грозного и князя Андрея Курбского) // Библиотека литературы Древней Руси / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб., 2001. Т. 11. С. 8.

14 Автор диссертационного исследования опирался при выборе источников этой группы на наиболее полную известную ему библиографию писем царя (Лурье Я. С., Роменская О. Я. Иван IV Васильевич Грозный //Словарь книжников и книжности древней Руси. Вып. 2, 4. 1/ отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 376-380)

- переписка с английской королевой Елизаветой I, частично связанная с

ливонским «сюжетом»,

- другие письма европейским монархам (в том числе - германским императорам Максимилиану II и Рудольфу II) и папе римскому Григорию XIII,

- некоторые послания других монархов, адресованные как Ивану IV, так и другим правителям (послания Сигизмунда II Августа Елизавете I и Давлат-Гирею),

- тексты нескольких речей (для идентификации стиля Грозного),

- некоторые послания царя подданным и бывшим подданным,

- официальные документы - планы и тексты договоров, тексты наказов посольствам.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В ряде дипломатических посланий в Швецию и Польско-Литовское государство Иван IV выступал не только в качестве официального лица и расчетливого политика, но и в качестве оригинального яркого публициста, часто выходящего за пределы жанра.

2. Царь не только умело использовал публицистический арсенал эпохи, но и модифицировал риторические правила под влиянием политических обстоятельств. Аналогичным образом Иван IV мог следовать устоявшимся традициям ведения дипломатической переписки или значительно отходить от них в зависимости от актуальных целей.

3. В дипломатических посланиях Грозного относительно устойчивые сочетания идеи или темы с публицистическими приемами создают авторские «клише», которые могут служить одним из возможных оснований для идентификации сочинений Ивана IV.

4. Публицистический арсенал посланий в Швецию и в Польско-Литовское государство отличается ввиду разной истории взаимоотношения с двумя странами и разных целей, которые мог преследовать царь. Одно из самых ярких отличий - доминирующая роль религиозного противостояния русского царя и короля в польско-литовских посланиях (Сигизмунда II Августа, Стефана Батория). Тщательная работа по религиозной дискредитации противника обусловлена как желанием использовать в свою пользу религиозную близость населения двух стран, так и подразумеваемой адресацией папе римскому и Габсбургам. В Шведских посланиях две страны часто противопоставляются по другому принципу: беспорядок (Швеция) -

благополучие и порядок (Русь).

5. В дипломатических посланиях Иван Грозный использовал эмоциональную аргументацию как способ парировать критику или уйти от неудобного вопроса. В частности, для его публицистического стиля характерны ирония и другие приемы осмеяния оппонента.

6. Композиция и форма посланий зачастую становилась публицистическим оружием царя. Грозный подражал традиционным

формам, пародируя тексты оппонента, обыгрывая их стилистику и жанр. Такие грамоты зачастую служили символическим ответом не столько на письмо противника, сколько на его поведение.

7. Для публицистического стиля царя характерны контрасты (например, резкая смена «амплуа» или тона). Грозный склонен - в связи с варьированием темы - переплетать разные стили («книжный» и нейтрально-делопроизводственный, насмешливо-разговорный и торжественный библейский).

8. Выявленные публицистические приемы характерны как для текстов, традиционно атрибутируемых царю, так и для менее известных посланий, подписанных его именем, а также именами бояр (их список приводится в Приложении). Несмотря на то, что эти грамоты не чисто «авторские», результаты исследования указывают на необходимость их учета при изучении публицистического наследия Грозного.

Методологическая база исследования. При написании данной работы использовалась методология культурно-исторической школы литературоведения и теория риторики (классическая и современная).

Научно-практическая значимость работы обусловлена тем, что она позволяет ликвидировать ряд лакун в истории отечественной публицистики, существенно уточнить представления о роли публицистических приемов в дипломатической переписке второй половины XVI в. Результаты исследования могут быть использованы при написании монографий и статей, подготовке авторских курсов и учебных пособий по истории отечественной литературы и публицистики.

Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры литературной критики факультета журналистики РГГУ, излагались автором в докладах, представленных на научных конференциях «Русская журналистика в историко-политическом и литературном контексте» (2011?), "Журналистика и публицистика в литературном и языковом контексте"(2013) в РГГУ. По теме диссертации автором опубликованы две статьи.

Структуру диссертации определяют цель и задачи.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и источников, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении дается общая характеристика работы, обосновывается выбор темы, определяются предмет, объект и хронологические границы исследования, формулируются его основная цель и задачи, описывается его структура, характеризуются актуальность и научная новизна, определяется научно-практическое значение исследования, описывается источниковая база и приводится обзор истории изучения вопроса.

В главе I - «Послания властям Швеции» - ставится задача проанализировать дипломатические послания властям этой страны как публицистические тексты. В первых двух разделах главы (§ 1. Послание шведскому королю Иоганну III (11 августа 1572 г.); §2. Послание шведскому королю Иоганну III (6 января 1573 г.)) рассматриваются наиболее известные послания Ивана IV государям Швеции. На их примере выявляются, описываются и анализируются приемы убеждения и манипуляции, характерные для публицистического стиля царя, а также мотивы, в разное время типичные для переписки со Швецией.

Для того, чтобы реконструировать цели, которые ставил перед собой Иван IV, дипломатические письма рассматриваются в историко-политическом контексте. Он необходим также, чтобы понять механизмы воздействия, к которым прибегал царь, учитывавший психологические особенности, положение противника и историю взаимоотношений двух стран. Последнее оказывается особенно важным в случае шведских грамот, значительная часть которых касается вопросов общения шведских правителей с русскими через наместников, а не напрямую, что шведская сторона полагала унизительным, а российская - необходимым.

В следующем разделе (§ 3. Другие послания в Швецию) рассматриваются дипломатические послания, написанные от имени Грозного, но, как правило, не привлекаемые к изучению его литературного наследия. С учетом выявленных особенностей стиля Ивана IV проводится их анализ.

В результате исследования выявляется, что приемы убеждения и манипуляции, которые Грозный использует в шведских посланиях, отражают динамику в отношениях двух стран. Для большей части рассмотренных грамот характерен мотив превосходства Руси, однако в зависимости от политической злобы дня он мог звучать более или менее явно. Царь «приспосабливал» свою риторику под конкретные политические обстоятельства и цели.

Так, послания, направленные Иоганну III, отличаются гораздо большей жесткостью, чем письма его отцу. Это объясняется обострением отношений между странами при этом правителе, изначально враждебно относившемся в Москве. В свою очередь, проанализированное послание «лояльному» Эрику XIV выдержано и вовсе в дружественной манере, хотя царь и подчеркивает, что адресат занимает гораздо более низкое положение в иерархии монархов.

В дипломатических письмах Иван IV прибегает к разным видам аргументов, которые для удобства анализа можно условно разбить на три группы в соответствии с их направленностью на разные сферы восприятия: аргументы к логике, к эмоциям, к этосу.

Послания в Швецию внешне выстроены чаще всего как логические рассуждения. Среди приемов Грозного: указание на факты, ссылки на авторитеты (и документы), на законы и правила (в том числе сложившиеся

прецедентно). Вместе с тем царь редко остается в рамках чистой логики, часто прибегает к софизмам. Логический аргумент нередко служит основой для более сложного приема. Факты могут оказаться «слитыми» с их интерпретацией, действия противника «доказательно» получают отрицательную оценку, самого же Грозного - положительную, а подчеркнуто «отстраненный» тон маскирует тенденциозность.

Аргументы к эмоциям могут быть отнесены к разным группам в зависимости от ценностей, к которым они апеллируют. Например, царь обращается к общественным интересам (репутации противника, его власти), к чувству собственного достоинства оппонента (здравому смыслу, разуму, проницательности, хорошей осведомленности), к истине и праву (как к общехристианским добродетелям, так и к специфическим «монаршим»).

Из приемов, рассчитанных на эмоции читателя, Иван IV использует: оценочно окрашенную лексику (один негативный образ может служить источником развернутой метафоры, создавать целый ассоциативный «шлейф»), аргументы к третьей стороне, часто занимающей более низкое социальное положение (ироничный совет обратиться за информацией к купцам, которые осведомлены лучше), иронию и др.

Наиболее часто царь оформляет эмоциональной аргументацией следующие темы и идеи: жестокость противника (подаваемая как следствие духовного падения), опасные результаты его неразумного поведения, его смешное положение, неосведомленность и несамостоятельность, черты, противоречащие представлениям об идеальном правителе (например, зависимость от жены - тема, по объективным причинам не встречающаяся в польско-литовских посланиях), историю рода противника, где важную роль приобретают акценты на ярких деталях (например, «мужичьих» занятиях Густава Вазы).

Аргументы к этосу, используемые в шведских посланиях, чаще всего строятся на представлениях об образцовом государственном устройстве и монархе, свойственных эпохе и, реже, лично Грозному. На этом основании, беспорядку, якобы царящему в Швеции, противопоставляется русское благополучие (в польско-литовских посланиях схожее противопоставление связано не со стабильностью, а с религиозной чистотой). Иногда царь стремится изобразить оппонента врагом христианства, прибегая к намекам, а порой и к прямым обвинениям.

Также в шведских грамотах присутствуют апелляция к авторитетам, к христианским нормам поведения, к традициям и др.

Темы и идеи, вызывающие аргументацию к этосу, частично совпадают с темами и идеями, вызывающими эмоциональную аргументацию, но акценты в них расставлены по-другому. Иван IV активнее использует жестокость противника и безразличие к судьбам подданных, противоречие его замыслов христианской морали, несоблюдение договоренностей, узурпацию власти (в случае Иоганна III).

Композиция посланий, как правило, традиционна: сначала следуют титулы обеих сторон, затем пересказ грамоты противника, а после -подробный ответ на каждый тезис. Но в некоторых грамотах царь отступает от неё (что не встречается в польско-литовских письмах), отвечая на каждый тезис или аргумент противника непосредственно после него. Это могло быть связано как с желанием усилить «диалогический» элемент, так и со стремлением перевести текст в иную жанровую плоскость (поучение). Очень часто на финал письма приходится ударный эмоциональный акцент.

Иногда Иван IV контрастно обыгрывает потенциальное восприятие противника, сначала создавая обманчивую картину (чтобы «усыпить» бдительность), а затем давая ключ к её верному пониманию (естественно, оказывающемуся неожиданным).

Не ограничиваясь «честными» риторическими приемами, Грозный использует манипулятивные уловки20: «ставку на ложный стыд», сведение к абсурду, «возвратный удар», «чтение в сердцах», «палочные доводы» (от прямых военных угроз до намеков на печальную судьбу тех, кто ранее выступал против него) и др. Брань царя тоже можно рассматривать в этом ключе как способ срыва спора.

Результаты проведенного анализа показывают, что публицистические особенности некоторых посланий, казалось бы, лишь формально написанных от имени Грозного (шести грамот), дают основания поставить вопрос об участии царя в их составлении (которое, вероятно, не сводилась только к выработке идеологических задач).

В главе II — «Послания властям Великого княжества Литовсконго и Короны Польской» - ставится задача изучить дипломатические письма властям Польши и Литвы на наличие в них публицистических черт. В разделе § 1. Послания от имени самого царя рассматриваются текста, подписанные именем царя. В его первых двух подразделах (1.1. Послание польскому королю Стефану Баторию (29 июня 1581 г.); 1.2. Послание польскому королю Стефану Баторию (1 октября 1579 г.) анализируются послания польско-литовскому правителю, традиционно атрибутируемые Ивану IV и получившие большее освещение в научной литературе, чем другие тексты этого типа. В третьем подразделе (1.3. Другие послания в польско-литовское государство) исследуются дипломатические грамоты, написанные от имени Грозного, но, как правило, не привлекаемые при изучении его публицистики.

Задачи и форма анализа в этих частях главы аналогичны описанным для сходных разделов главы I.

В посланиях в Польшу и Литву ведущую роль приобретает тема религиозного противостояния русского царя и короля (Сигизмунда II Августа, Стефана Батория). В этом корпусе текстов религиозное

20 О манипулятивных приемах см.: Мкртычян C.B. С. 87- 120. Ср.: Ивин A.A. Теория аргументации. С. 380388.

противопоставление двух правителей выражено несравнимо ярче, чем в посланиях в Швецию. Значимость темы в польско-литовских грамотах определяется как религиозной близостью населения двух стран, так и скрытой адресацией папе римскому и Габсбургам. Это объясняет обилие цитат, религиозных образов и аллюзий, а также актуализацию тем, не совсем стандартных или вовсе неожиданных для Грозного («вражда с бесерменством», похвала церковной унии). Иногда царь маскирует истинные намерения: так цель, заключающаяся в том, чтобы изобразить оппонента религиозным отступником, может выдаваться за необходимость указать на его проступки, чтобы он мог исправить их и далее поступить как добрый христианин.

Польско-литовские послания, как и шведские грамоты, Грозный стремится выстроить по законам логики (или имитирует такую структуру). Среди распространенных в них аргументов к логике: указание на факты, ссылки на авторитеты, законы и правила, аналогии. К такой аргументации Иван IV часто прибегает, когда пишет о генеалогии - своей и противника, об истории взаимоотношений двух стран. Факты царь искусно переплетает с их толкованием.

Из арсенала аргументов к эмоциям Грозный использует: апелляцию к благополучию (безопасности противника или обеих стран), общественным интересам (репутации, власти), чувству собственного достоинства (здравому смыслу, знанию истории), истине и праву (заботе о подданных), экономическим интересам (возможности избежать убытков).

Иван IV актуализирует экспрессивно окрашенную лексику, акценты на эмоциональных деталях, напоминания о монаршей чести противника (упрек в зависимости от третьих лиц), апелляцию к недостойному происхождению. Эмоциональное «заражение» фактически функционирует как прием манипуляции.

Польские послания царя изобилуют разнообразными смеховыми элементами, которые варьируются от иронических намеков до открытого «глумления». Осмеяние оппонента может получать религиозное значение, выявляя скрываемую греховность осмеиваемого.

Преимущественно при помощи эмоциональной аргументации Грозный оформляет такие темы и идеи, как жестокость, нечестивость, религиозное отступничество (потакание ересям, разрушение церквей), неосведомленность и несамостоятельность противника.

Доминанта религиозного противостояния воздействует и на аргументы к этосу. Иван IV изображает короля-адресата религиозным отступником, а его действия - выражением враждебности к христианству (связь с мусульманами). Обычно эти идеи выражаются косвенно и могут сопровождаться угрожающими напоминаниями о Божием покровительстве, о том, что Бог дает власть «кому хочет» (а значит, может её отобрать, если царев враг не «одумается»).

Среди приемов этого типа - апелляции к совести противника, ретроспективные аналогии с библейской историей, апелляции к авторитетам (в том числе, религиозным текстам, святым покровителям Руси, другим правителям, имеющим высокий статус), сравнения с иноверцами, апелляции к истории правления предыдущих монархов (в посланиях к избранному, а не наследному правителю Баторию часто сопряжены с иронией) и т.д.

Темы и идеи, которые сопровождаются наиболее частым использованием аргументации к этосу, как и в посланиях в Швецию, во многом совпадают с темами и идеями, подаваемыми при помощи апелляций к эмоциям. Это - нечестивость противника (жестокость, греховные замыслы, «ненасытность»), несоблюдение договоренностей, общение с изменниками (как признак моральной испорченности).

Композиция изученных посланий в Польшу и Литву традиционна. Однако царь не всегда просто следует за традицией, часто он игрово переосмысляет её. Например, нейтральный по тону и стилю пересказ послания адресата зачастую оттеняет следующий за ним резкий эмоциональный «выпад». Царь может имитировать устоявшиеся формы, пародировать и профанировать тексты оппонента, обыгрывая их форму и общепринятые дипломатические формулы. В грамотах в Швецию подобные элементы обычно представляют собой отдельные слова или фразы, а польско-литовские послания зачастую могут целиком строится приемах на такого типа. Важность таких приемов объясняется тем, что главной целью осмеяния в этих текстах становится религиозное «разоблачение» греховности противника, а уже не простое стремление подавить эмоционально.

Грозный контрастно смешивает стили: от нейтрально-делопроизводственного он резко переходит к насмешливо-разговорному или к торжественному библейскому. Такой подход удобен, чтобы сбить противника с толку, застать врасплох.

Среди манипулятивных уловок Ивана IV: сопровождение логического довода комплиментом, ставка на ложный стыд, «чтение в сердцах», «возвратный удар» (так, царь указывает, что слова противника способствуют не примирению, а пролитию крови), приклеивание ярлыков (оно может осуществляться как напрямую, так и при помощи метафор), атака вопросами, указание на противоречие между словами и делами противника и др. Одно из наиболее часто приписываемых Грозным негативных качеств -несамостоятельность противника как правителя — вероятно, связанно с его отношением к политической системе польско-литовского государства. Иногда Грозный вместо ответа на конкретный вопрос оппонента, отвечает не на него, а на более «удобный» семантический близкий вопрос.

В результате анализа выявляется, что часть писем, подписанных именем царя, но практически не востребованных при изучении его литературного наследия, стилистически нейтральна, что не позволяет

установить авторство, а часть (шесть посланий) - позволяет ставить вопрос о возможном «литературно-публицистическом» вмешательстве Грозного.

В следующем разделе главы II - § 2. Послания от имени бояр -рассматриваются грамоты, составленные не от имени царя, а от имения его бояр. Восемь из них традиционно расцениваются как тексты, написанные Грозным, остальные обычно не анализируются среди его сочинений. В главе дается их сравнительный анализ. Результаты исследования двух грамот, обычно не рассматриваемых как произведения царя, позволяют сделать предположение о его вмешательстве в их составление, не ограничившемся только заданием идеологического вектора.

Выявляется, что этим текстам свойственны многие черты публицистики Грозного. Это и типичные темы (монаршее «местничество», божественная поддержка его власти и небогоугодность власти противника, крепкая связь между подданными и царем и др.), и излюбленные приемы Ивана IV. Среди них: смена «амплуа», типичная негативно окрашенная лексика, апелляция к тенденциозно интерпретированным историческим фактам, аргументы к монаршей чести, яркие эмоционально окрашенные детали, ирония, доходящая до глумления (которая, конечно, не могла возникнуть в официальном тексте без ведома Грозного) и др. Автор использует и композиционные приемы, свойственные грамотам царя.

Среди приемов, используемых Грозным в этих текстах важное место занимает обыгрывание традиционных форм с целью высмеять противника. Так, послание польско-литовской раде от 24 февраля 1563 г., подписанное именами группы бояр, является своего рода развернутой пародией на дипломатическое письма, служившие репетицией переговоров о мире.

Пародирование традиционных дипломатических формул, раскрывающая саму себя мистификация и постоянное осмеянием оппонента могли являться для царя формой символического антиповедения. Так, в группе посланий 1567 г. они служит орудием, разоблачающим греховность противника. Его письма к боярам царя, благодаря «очистительному» поведению Ивана IV, предстают смешными.

В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

Многоплановый анализ дипломатических посланий царя дает основания назвать их значительную часть оригинальными памятниками русской публицистики, демонстрирующими как общие особенности публицистического стиля Ивана Грозного, так и черты, продиктованные «обычаем» дипломатической переписки тех лет.

Приложение содержит список посланий правителям Швеции и Польско-Литовского государства от имени Ивана IV, а также видным польско-литовским вельможам от имени бояр, в которых по результатам исследования можно предполагать значимое авторское участие Ивана IV.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ, ВХОДЯЩИХ В «Перечень российских рецензиремых научных журналов...»:

1. Бачинский A.A. Дипломатические послания Ивана Грозного как публицистический текст (послания Стефану Баторию 1581 г.)// Вестник РГГУ. 2011 №6(68)/11.С. 159-165.

2. Бачинский A.A. Публицистика Ивана Грозного (дипломатические послания от имени бояр)// Вестник РГГУ. 2012, №13(93). С. 141-152.

Подписано в печать: 18.05.2013 Объем: 1,1 усл.п.л. Тираж: 100 экз. Заказ № 881 Отпечатано в типографии «Реглет» 101000, г. Москва, Пл. Мясницкие Ворота д.1, стр.3 (495) 971-22-77 www.reglet.ru

Текст диссертации на тему "Дипломатические послания Ивана Грозного как публицистический текст"

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ

УНИВЕРСИТЕТ»

04201359380 тт

На правах рукописи

БАЧИНСКИЙ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПОСЛАНИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО КАК ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

Специальность 10.01.10- Журналистика

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ....................................................................................3

ГЛАВА I. ПОСЛАНИЯ ВЛАСТЯМ ШВЕЦИИ

§ 1. Послание шведскому королю Иоганну III (11 августа 1572 г.)......25

§ 2. Послание шведскому королю Иоганну III (6 января 1573 г.)........32

§ 3. Другие послания в Швецию................................................51

ГЛАВА II. ПОСЛАНИЯ ВЛАСТЯМ

ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОНГО И КОРОНЫ ПОЛЬСКОЙ

§ 1. Послания от имени самого царя.............................................79

1.1. Послание польскому королю Стефану Баторию (29 июня

1581 г.)...........................................................................79

1.2. Послание польскому королю Стефану Баторию (1 октября 1579 г.)..........................................................................107

1.3. Другие послания в Польско-Литовское государство............124

§ 2. Послания от имени бояр...................................................148

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................169

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ......................................177

СПИСОК ОСНОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ..........................................201

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Царя Ивана Грозного можно без преувеличения назвать, пожалуй, самым загадочным и противоречивым правителем Руси. Споры вокруг его фигуры не прекращаются уже нескольких столетий. Личность и роль Грозного как политического деятеля изучали такие известные историки, как Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский, A.A. Кизеветтер, A.A. Зимин, Р.Г. Скрынников и другие. Оценка правления Грозного часто менялась радикальным образом, к сожалению, не только под воздействием новых фактов или взглядов автора исторического исследования, но и сообразно идеологической злобе дня. Однако Иван IV -беспредельно жестокий «мучитель» и одновременно образованнейший человек - вошел в историю отечественной культуры не только как политик, но как писатель и публицист.

Термин «публицистика», применительно к полемическим произведениям Московского царства, давно вошел в научный оборот: «Древнерусский писатель менее всего был склонен к беспристрастному изложению фактов... Любой жанр древнерусской литературы, будь то историческая повесть или сказание, житие или церковная проповедь, как правило, включает в себя значительные элементы публицистики»1. Хотя публицистика еще не выделилась к тому времени в отдельную область словесности, но многие древнерусские произведения освещали современные политические, нравственные и социальные вопросы, пропагандируя определенные программы . Что и считается ключевыми признаками публицистики3. Е.А Воскресенская, выявляя значимую роль древнерусской

1 Кусков В.В. История древнерусской литературы. М., 2003. С. 9. Также см.: Там же. С. 4-6.

2 См., напр.: Лурье Я.С. Судьба беллетристики в XVI в. // Истоки русской беллетристики. Л., 1970. С. 439440.

3 Горев Б.И. Публицистика//Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов: в 2 т. М.; Л., 1925. Т.2. С. 679. Ср.: Ар. Г. [Горнфельд А.Г.] Публицистика//Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А.Ефрона: в 86 т. СПб., 1898. Т.25А(50): Простатит-Работный дом. С. 746; Добрынин М.К. Публицистика//Литературная энциклопедия: В 11 т. М., 1935. Т.9. С. 356; Ученова B.B. Исторические истоки современной публицистики. М., 1972. С. 57, 73; Соболевская О.В. Публицистика//Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С. 837.

публицистики как формы «пражурналистики», отмечает: «На протяжении столетий в отечественной литературе происходит накопление публицистических приемов и методов, позднее составивших основной "арсенал" жанра публицистики в современной журналистике»4.

Подобно другим жанрам древнерусской литературы, эпистолярный жанр так же выполнял публицистическую функцию. Д.С. Лихачев отмечал: «Темы публицистики - темы живой, конкретной политической борьбы. Многие из них, прежде чем проникнуть в публицистику, служили содержанием деловой письменности. Вот почему формы деловой письменности становятся также и формами публицистики»5. A.B. Каравашкин пишет: «Особенности русской средневековой эпистолографии заключались и в том, что само наличие конкретного адресата еще не решало вопроса о частном (деловом) характере послания. Следует учитывать, видимо, что сочинения эпистолярного жанра могли совмещать признаки деловой прозы, ограниченной узким практическим назначением, и произведений публицистических. Речь идет о посланиях переходного, двойственного типа, сочетающих в себе обращенность к известным лицам с актуальной общественно-политической и религиозно-нравственной проблематикой, интересовавшей многих»6.

Р. Пиккио писал о Грозном: «Каждая его строчка несёт на себе отпечаток мысли, целиком и полностью занятой государственными делами. Подобное очевидное практическое отношение не подразумевает отсутствие стилистического своеобразия. Иван не бюрократ, а созидатель, и в этом заключается секрет его импульсивно-творческой манеры»7. Иван IV

4 Воскресенская Е.А. Идеологические модели и публицистическая составляющая Киево-Печерского патерика: автореф. дис... канд. фил. наук. М., 2009. С. 1-2. Также см.: Иполитов Н.Б. Изобразительно-выразительные средства в публицистике. Саранск, 1988; Прохоров Е.В. Публицист и действительность. М., 1973; Ученова В.В. Указ. соч.

5 Лихачев Д.С. Зарождение и развитие жанров древнерусской литературы // Исследования по древнерусской литературе. М., 1986; ср.: Каравашкин A.B. Литературный обычай Древней Руси (XI-XVI вв.). М., 2011. С. 420.

6 Каравашкин A.B. Литературный обычай Древней Руси (XI-XVI вв.). С. 421-422. Ср.: Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный: Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя. М., 1998. С. 136-137.

7 Пиккио Р. Древнерусская литература. М., 2002. С. 237.

рассчитывал воздействовать не только на номинальных адресатов, но и на иные политические фигуры, в руки которых, как он планировал, могли попасть послания, а в некоторых случаях - и на читающую общественность в России и за рубежом8. Вообще, в ту эпоху письма монархов имели большое публицистическое значение, что доказывается, помимо прочего, широким хождением апокрифических посланий, приписываемых Ивану Грозному и Сигизмунду II Августу9. На немецкие письма, написанные от имени Ивана Грозного и направленные против Сигизмунда II Августа, жаловался и литовский посол Михаил Гарабурда, и в Москве не отрицали тот факт, что они написаны с ведома царя10.

Особое место среди произведений царя занимают официальные дипломатические послания, подписанные его именем. В широком контексте политики Ивана IV эти тексты исследовали Я.С. Лурье, В.Б. Кобрин, Б.Н. Флоря и др., но в настоящий момент также необходимо их изучение как публицистических текстов. Послания Ивана IV номинально представляют собой ответы на послания его корреспондентов, но фактически у многих из них были особые цели, как конкретно-политические, так и публицистические. Грозный умел словом пропагандировать свои взгляды, обосновывать политику, вовлекать читателя в своеобразный спор, и в этом споре выигрывать.

Для средневековой литературы характерна ориентация на созданные ранее образцы. Книжники учились литературным навыкам по кругу доступного чтения: «...древнерусские писатели усваивали риторические правила не по учебникам красноречия, а по готовым образцам»11. A.B. Каравашкин пишет: «Древняя Русь ценила не оригинальность, но умение

8 См., напр.: Лихачев Д.С. Иван Грозный - писатель / Д.С. Лихачев // Послания Ивана Грозного / под ред. В.П. Адриановой-Перетц. СПб., 2005. С. 456: Лурье Я.С. Был ли Иван IV писателем? // Труды отдела древнерусской литературы. Л., 1958. Т. 15. С. 507; Каравашкин A.B. Русская средневековая публицистика: Иван Пересветов, Иван Грозный, Андрей Курбский. М., 2000. С. 215.

9 Мыльников A.C. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы Представления об этнической номинации и этничности XVI- XVIII веков. СПб., 1999. С. 158-159.

10 Жданов И.Н. Сочинения царя Ивана Васильевича // Сочинения: в 2 т. СПб., 1904. Т.1. С. 126.

" Буланина T.B. Риторика в Древней Руси. Сведения о теории красноречия в русской в русской письменности XI-XVII веков: автореф. ... канд. филол. наук. Л., 1985. С. 15.

пользоваться уже готовым»12. Такого рода литературный «обычай» был свойственен не только литературе в целом: свои «каноны» формировались и для отдельных жанров.

Что касается дипломатической переписки, она не только восприняла

13

«обычаи» эпистолярного жанра , частью которого являлась, но и выработала собственные правила, продиктованные утилитарной направленностью жанра, в том числе, стремлением избежать двусмысленных трактовок14. Важную роль традиции в этой сфере доказывает то, что дипломатические практики до нынешнего времени продолжают подчиняться сложному точно продуманному этикету. Тем не менее, Иван IV, хотя и был человеком куда более «традиционной» эпохи, в своих текстах далеко не всегда следовал устоявшемуся литературному обычаю.

Корпус дипломатических грамот, подписанных именем Ивана IV, достаточно велик, что вполне предсказуемо и диктуется государственным этикетом. Однако не все они написаны одинаково ярко и наделены какими-либо чертами, выделяющими их среди нейтральной дипломатической документации. Действительно, в составлении дипломатических документов, безусловно, принимали участие дьяки Посольского приказа (где хранилась и вся информация об истории взаимоотношений с иностранными державами)15, а потому даже автографы Грозного16, как известно, отсутствуют.

В диссертационной работе анализируются как послания, которые в науке уже принято атрибутировать Грозному-автору, так и те, что почти не

12 Каравашкин A.B. Литературный обычай Древней Руси (XI-XVI вв.). М., 2011. С. 36.

13 Об этом см.: Там же. С. 420-422.

14 Юзефович Л.А. Путь посла. Русский посольский обычай. Обиход. Этикет. Церемониал. СПб., 2011. С. 273-274.

15 Там же. С. 227-233; 261-263.

16 Этот факт даже способствовал появлению сомнений в том, был ли Иван IV грамотным. См.: Keenan Е. L., The Kurbskii-Groznyi Apocrypha: the 17th-Century Genesis of the "Correspondence" Attributed to Prince A. M. Kurbskii and Tsar Ivan IV. Cambridge, Massachusetts, 1971. Pp. 71-72. Концепция Кинана, полагавшего, что тексты царя, имевшие публицистическое значение - позднейшая подделка, была оспорена рядом ученым. См., напр: Лурье Я.С. Переписка Ивана Грозного с Курбским в общественной мысли древней Руси / Я.С. Лурье // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Отв. ред. Д.С. Лихачев. М., 1993. С. 218; 222-224; Лихачева Д.С., Лурье Я.С. Археографический обзор / Д.С. Лихачев и Я.С. Лурье // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / отв. ред. Д.С. Лихачев. М., 1993. С. 252. О предположении, что приписки к Лицевому своду - автограф Грозного см.: Аль Д.И. Писатель Иван Пересветов и царь Иван Грозный: У источников известной научной дискуссии - как обустроить Россию. СПб., 2002. С. 178-196.

рассматривались в исследованиях литературного наследия царя. Хотя эти

тексты составлялись в Посольском приказе, в некоторых из них явно

присутствуют индивидуальные черты, характерные для публицистической

манеры Ивана IV. Отсюда возникает проблема атрибуции - гипотетического

вычленения «авторских» посланий и их отделения от грамот, написанных от

имени царя, но царскими чиновниками.

Вместе с тем, дипломатические послания Грозного, авторство которых

признано, тоже не являются целиком авторскими, т.е. «грозненские»

фрагменты чередуются в них с фрагментами, написанными в безличном

делопроизводственном стиле. Это не дает возможности полностью и

однозначно приписать их ни руке царя, лично интересовавшегося

дипломатическими делами, вплоть до нюансов17, ни руке неизвестного дьяка,

работавшего по готовым образцам.

Вопрос о том, что именно можно отнести к кругу сочинений царя,

18

принципиально поставил И.Н. Жданов . Относительно дипломатических грамот академик писал: «Большею частию эти письма носят характер сухого официального документа. Тем резче зато выделяются хотя и немногие из этих писем, которые как по содержанию, так по тону и изложению совершенно не похожи на прочие. По изложению они совершенно чужды условных правил дипломатической переписки; вместо сухого официального тона - игра остроумия, ряд колких, вызывающих насмешек. По содержанию - это трактаты, посвященные то изложению общих государственных взглядов, то историческим припоминаниям и сближениям»19. В целом И.Н. Жданов, отмечающий роль «посольской палаты» в составлении внешнеполитических писем от имени царя, так оценивает их значение: «Поэтому и в письмах к иноземным государям должно быть признано значительное участие Ивана, но только участие. Подобно другим памятникам, писанным от имени царя, они должны быть принимаемы в

17 Шмидт С.О. У истоков российского абсолютизма. М., 1996. С. 445.; Каравашкин A.B. Литературный обычай Древней Руси (XI-XVI вв.). М., 2011. С. 439-440.

18 Жданов И.Н. Сочинения царя Ивана Васильевича. С. 84-90; 122-123.

19 Там же. С. 86.

расчет при изучении письменных произведений Ивана, как ближайший материал для их объяснения, но не должны быть включены в круг этих произведений»20.

Позднейшие исследователи, отвечая на вопрос, поставленный И.Н. Ждановым, предложили несколько другие решения. Д.С.Лихачев пишет: «Для того, чтобы отличить принадлежащие Грозному сочинения от тех, что были составлены от его лица, существует только один признак: его стиль, его манера, характерные для него слова и выражения. По счастью, стиль его произведений резко выделяется в общей массе сочинений того времени, а это

л 1

не мало» . JI.A. Юзефович пишет о составлении дипломатических писем от лица монарха: «Некоторые из своих посланий к иностранным монархам русские государи писали или, скорее, диктовали сами (многие письма Ивана Грозного к Стефану Баторию или Юхану III носят печать его неповторимого и трудно имитируемого стиля), но обычно царь лишь выслушивал готовый

текст и вносил коррективы. В менее важных случаях эта функция

22

передавалась Боярской Думе» . Д.С. Лихачев отмечает: «Во многих письмах к иностранным государям, частично явно написанных не им, можно определить, однако, немало страниц, принадлежащих самому Грозному»23.

Вопрос о важности авторско-публицистического компонента в дипломатических посланиях, подписанных именем Ивана IV, продолжает активно обсуждаться в современной науке. В частности, его затрагивает статья Б.Н. Флори о самых ранних текстах, отмеченных стилем Ивана IV24. Обширный ряд сведений, указывающих на вмешательство царя в составление писем иностранным государям, приводит A.B. Каравашкин: по мнению ученого, «особенно ценным является свидетельство Антонио

20 Там же. С. 87.

21 Лихачев Д.С. Стиль произведений Грозного и стиль произведений Курбского // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским/ Отв. ред. Д.С. Лихачев. М., 1993. С. 184.

22 Юзефович Л.А. Путь посла. С. 263.

23 Лихачев Д. С. На пути к новому литературному сознанию (сочинения царя Ивана Грозного и князя Андрея Курбского) // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, H. В. Понырко. СПб., 2001. Т. 11. С. 8.

24 Флоря Б.Н. К вопросу о начале писательской деятельности Ивана IV// Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2004. №2(16). С.5-8.

Поссевино о том, что ни дьяки, ни приближенные царя, ни представители приказов, "ни сам канцлер, который стоит над ними, не могут ничего самостоятельно написать или ответить посланцам чужеземных государей. Сам великий князь диктует им все, повторяя очень пространно без особой надобности и пересказывая обсуждающиеся факты. <...>"»25.

Последнее имеет значение и применительно к некоторым посланиям, написанным от имени царских бояр, где присутствуют фрагменты, стилистически напоминающие сочинения Грозного. Более того, в посольских делах прямо отмечено, что некоторые письма боярам было велено «слово в слово» послать от своего имени26. Эти «боярские» послания представляет интересный источник и с точки зрения необычной формы (послание от чужого имени), благодаря которой с новой стороны проявилась любовь Грозного к смене литературных амплуа.

Чтобы с большей точностью выделить в посланиях авторские «грозненские» фрагменты, необходимо учитывать обычаи дипломатии того времени. В данной работе для сравнения в некоторых случаях привлекаются образцы нейтрального дипломатического стиля, но подробный анализ здесь возможно было бы провести только в рамках специального исследования.

Значительную часть дипломатических посланий Грозного составляют грамоты, адресованные в Швецию и Польско-Литовское государство. Шведские и польские грамоты равно связаны с общим важнейшим историческим «сюжетом» - Ливонской войной (1558-1583 гг.) и с предшествовавшими ей (и поведшими к ней) территориальными спорами, а потому прод